[Оками]

Локация и дата [/font]

Планета Абберат, материк Шатору [метрополия — Лирея]
Весна 4999 года

Участники [/font]

Оками | Розалия Суарес

    Барон Суарес и его младшие братья скоропостижно погибли от когтей и клыков хтона при таинственных обстоятельствах.
     Теперь баронство Суарес перешло к единственной дочери барона и та нацелилась возвысить вверенные ей земли, а без союзников сделать это крайне проблематично. Розалия изучила последние документы отца и выбрала несколько наиболее перспективных и интересных для себя направлений.
     Одним из возможных союзников и «криминальным плечом» могла стать крупная организация, которая именовала себя Борёкудан, но с которой отец по какой-то причине прекратил отношения.
     Но необходимость в союзниках была не единственной причиной, побудившей баронессу отправиться в путешествие, так как некий человек, будучи очевидцем кровавых событий, скрылся на Абберате и мог очернить светлое имя Розалии Суарес, обвинив ее в убийстве отца и дядьев.
 

Дополнительно [/font]

Эпизод является игрой в авторском мире. События, локации и персонажи могут добавляться по ходу повествования.

[Розалия Суарес]

Ночь. Вселенная поглощена мраком и только кроваво-красные маки освещают мой путь. Я иду вперед по дороге из колючих еловых веток, бутоны покачивают головами в такт шагам. Услышала крик отца, свист дядьёв... и побежал. Казалось, реальность перестала существовать, остались лишь бешеный пульс, отдающий болью в виски и собственное дыхание. Впереди - пропасть. Прыжок и все закончится. Открыла глаза, крик так и застрял у меня в горле. Из сна выдернул телефонный звонок. Хмуро бросив взгляд на экран, поняла, что сон откладывается до лучших времен.

— Слушаю.

— Госпожа, удалось проследить пусть. Абберат, материк Шатору, предположительно скрылся среди группировки Борёкудан.

— Бывшие партнеры моего отца?

— Верно. Вы хорошо осведомлены. И, значит, наверняка в курсе, что он вывел свои финансы из их общего дела. Можно сказать слился. Вряд ли после такого их главари очень обрадуются вашему визиту.

—  Борёкудан крупная организация, эти люди знают как вести дела, а потому личное отношение к мертвым бывшим партнерам не должны сколь бы то ни было сильно трогать их нежные чувства. Будь это иначе, Борёкудан уничтожили бы еще в первые пять лет их существования.

«На той стороне» тяжело вздохнули, явно не соглашаясь с моим мнением. Но промолчал.

— Подготовьте портал, я отправляюсь после полудня.

Положила трубку. Сладко потянулась. Пора было приять душ и собираться. Мягкая постель и шелковые простыни контрастировали с тем, что мне пришлось пережить в Архане. Вспомнился сержант Аир, который побагровев от натуги тренировал нас — девчонок, премудростям самообороны.

— «Я сделаю из вас настоящих воинов! Мне не помешает даже то, что у вас ничего не болтается между ног! С этой секунды забудьте свои бабские штучки!»

Порой я ностальгировала о тех временах, хотя пришлось пережить много ужасных событий, но не это ли делает нас теми, кем мы являемся?

Собралась быстро. Напоследок взглянула в зеркало. Со стороны я, наверное, казалась суровой дамой лет тридцати. Макияж делал свое дело, и я умела обыгрывать возраст, не прибегая к магии, используя только косметику. Упёрла кулак правой руки в бедро, и подмигнула своему отражению. Развернулась на каблуках и зашагала к выходу.

— Вы отправляетесь одна, госпожа? Это очень опасно. Советую вам взять с собой с десяток обученных бойцов.

— Я не планирую посещать опасные и дикие места, так что беспокоиться не о чем. На тебе дела, Эрик.

Шагнула в портал, перемещаясь на Абберат.

Озеро на Шатору потрясающе красивое. Огромное. Противоположный берег едва-едва виднелся на горизонте. И бирюзовым. Стоял штиль, а потому водная поверхность превратилась в огромное зеркало, отражавшее огромный лес во всем его великолепии. Здесь расположились местные селения, что было мне на руку. Зверь давно не охотился и изнывал в подчинении. Но это позже. Сейчас было необходимо встретиться с представителем Борёкудан, мои люди уже согласовали встречу, а потому я была уверена, что меня встретят.

[Оками]

Мнения совета разделились. Кеничи настаивал на необходимости выстраивать отношения с другими группировками, кланами и синдикатами несмотря на прошлое. Изаму же напротив, негодовал и рвался в бой, мотивируя это тем, что предательство нельзя прощать и не показать силу равносильно проявлению слабости. Мичико, самый старый и мудрый из всех присутствующих, настаивал на том, что прежде, чем делать какие-то выводы, нужно собрать как можно больше информации. Оябун же, молча слушал перепалку, склоняясь то к одной спорящей стороне, то к другой. Он прекрасно помнил те времена, когда Коста Суарэс, с которым выстраивались доверительные отношения, забрал все свои активы с Абберата и отозвал бойцов накануне назревающего конфликта, тем самым оголив спину Борёкудан. Если бы не последующее столкновение, Оками бы непременно взыскал с делового партнера по всей строгости эонских традиций причитающийся должок, но... Грызня затянулась, ослабленный клан едва справлялся с противниками и не мог себе чисто физически и финансово воевать на два фронта. Возможно, именно таким был расчет Коста. Стравить противников, подождать пока они себя обескровят и добить выжившего, чтобы прибрать к рукам всё, что уцелеет.

      Сжав в кулаке донесение, мужчина медленно выдохнул. Сидящая рядом Азуми посмотрела на своего господина и неспешно положила несколько суси на его тарелку, образовав некий символ, понятный только им двоим. Она переживала и боялась за оябуна, но не могла открыто высказывать свое мнение при совете и по тому прибегала к уловке, которую они придумали много лет назад. Оками нахмурился, обвел взглядом собравшихся и учтиво поклонился.

— Справедливо требовать мести за предательство, но глупо ввязываться в драку с тем, кто сделал тебя сильнее. Борёкудан выстоял, возвысился и забрал по праву победителя всё, что принадлежало нашим врагам и предателю. Мы не собираемся прощать или отдавать то, что считаем своим. Равно как и забывать о случившемся, но тот, кто живёт прошлым не имеет будущего.

      Подхватив двумя пальцами очоко с сяке, Такеши отсалютовал совету и опрокинул напиток в рот.

— Клан ещё никогда не был так силён, как сегодня. И эта сила добыта умелым использованием самого лучшего и смертоносного оружия, которое когда-либо было создано - разумом. Будет справедливо выслушать с чем на сей раз пришел род Суарэс на подконтрольные нам территории. Я распоряжусь о встрече, а вас... Кто хочет мира, должен быть готов и к войне. Сообщите людям, чтобы подготовились к... неожиданным результатам.

      Взгляд золотисто-желтых глаз полыхнул внутренним пламенем сверхновы, давая понять, что оябун не отступит и не станет трусливо отсиживаться в тени, если гонец принесёт дурные вести.

      Поднявшись, оябун учтиво поклонился совету и направился в свою резиденцию, чтобы разослать несколько распоряжений со своими проверенными людьми.


      Розалия не ошиблась. Её действительно ждали и не позволили заскучать. Едва всполохи портального перехода угасли, как со стороны небольшого домика на берегу к ней направилась делегация из трёх мужчин в черных деловых костюмах. Чуть поодаль зажглись фары глайдера, такого же черного, как ночь и от того едва различимого в закатных сумерках. Его отполированные до блеска бока и хромированные детали отражали лес не хуже спокойной водной глади, а угловатые силуэты напоминали диковинного хищника, который двигался так же бесшумно. Следом потянулась вереница меньших глайдеров, чем-то отдаленно напоминающая ездовых животных. Как уже знала Розалия, обитатели техногенных миров называли этих небесных скакунов ховербайками и вся процессия была ничем иным, как кортежем, призванным показать могущество и гостеприимство хозяина, а также обеспечить безопасность гостей. И хотя у стоящей троицы оружия не было заметно, но оно отчетливо виднелось в седельных сумках и за спинами наездников необычной техники, чьи лица скрывали такие же отполированные до блеска черные шлемы.

— Госпожа Розалия Суарэс, — стоящий впереди всех мужчина склонился едва ли не пополам, выказывая свое уважение. — Оябун просит принять его приглашение и проследовать к месту встречи и проведения переговоров.

      Глайдер, который оказался массивной машиной представительского класса, замер в нескольких шагах поодаль и распахнул огромные бронированные створки, являя взору комфортабельный салон с дорогой отделкой. — Располагайтесь. Путь не займет много времени...

      Едва гостья оказалась внутри, следом забрались и трое мужчин, заняв места вокруг гостьи. Бронированные двери поползли вниз, а группа ховербайков окружила VIP транспорт. Если это и была ловушка, то очень изысканная и утонченная.

— Какие напитки и закуски вы предпочитаете? —  Осведомился всё тот же мужчина, обращаясь к Розалии и открывая неприметный и компактный телепортер, позволявший запросить с далёкой кухни любую снедь или напиток.

[Розалия Суарес]

Женщин в Доме Суарес не воспринимали равными. Я видела, как отец и дядья снисходительно хмыкают или отпускают пошлые шутки, когда речь заходила о «возвышении» какого-нибудь соседнего с Суаресами Дома, возглавляемого женщиной. А ведь в академии, помимо жестоких и невыносимых уроков, меня научили и некоторым сугубо женским хитростям. Теперь же отцовские шуточки про «бешеную матку» я воспринимала, скорее, как признак его глупости, а не патриархального характера.

Умная и допу́щенная до сердца женщина может спасти мужчине жизнь, а властной нежной рукой навести в нем порядок, очистив сознание от хлама и грязи. Мне пришлось их убить. Жестоко? Возможно. Но не менее жестоким было то, как они поступили со мной и не только.

Люди, что встречали меня, излучали угрозу и вряд ли видели во мне угрозу. При этом я прекрасно понимала, что рискую. Возможно, неоправданно и глупо, но пытаться восстановить хоть какое-то подобие даже не доверительных, а хотя бы каких-либо отношений будет стоить огромных усилий. Отец в тот чертов год кинул много своих партнёров, и я до сих пор не могу до конца понять его мотивы, а расспросить увы не получилось.

Красивая машина, я провела ладонью по литому корпусу, взглянув на свое отражение. Меня уже давно не пугает присутствие как опасных мужчин, так и действительно страшных монстров. На планетоиде Архана из курсантов первым делом выбивали страх, а также через боль учили абстрагироваться от всего, что может мешать выживанию. Я не помню, сколько раз меня жги и били. И сколько раз это делала я. Когда от твоей руки умирала девушка или здоровенный парень, который ещё вчера чуть не лишил тебя глаз, едва ли испугают трое в костюмах.  

— Предпочитаю воду с лимоном и любые закуски из мяса хтона, — я улыбаюсь лишь одними губами, рассматривая собственные ладони. Со стороны кажусь смущенной, испуганной и сжавшейся.

Местечко, что открылось моему взору, когда мы тронулись, показалось колоритным и безумно красивым. Хотя, признаюсь, у меня специфический взгляд на красивое. Истинная красота в силе, а она обычно не даётся просто так. Сила идет рука об руку с болью и лишениями. Со шрамами на теле и душе.

Признаюсь, я слегка волновалась. От предвкушения. Как именно я представляла себе Оябуна? Подобными вещами глупо заниматься, имея на руках фото. Я знала, что глава клана Борёкудан невысокий по меркам своей расы, но крепкий и прошедший множество лишений человек. Он умеет добиваться своего. Властный... таких называют брутальными, и Такеши Куросава полностью соответствовал этому качеству.

Я ожидала увидеть роскошное поместье, или особняк. Возможно, меня привезут в вип-клуб, или арендованный загородный дом. У каждых мужчины и женщины свои предпочтения, и во многом зависит от цели. То, как именно меня примут, многое скажет об отношении и готовности к сотрудничеству.

— Скажите, есть ли на территории места проведения переговоров какие-либо правила, что я обязана соблюдать? Я осведомлена, что клан Борёкудан имеет свою... хм... специфику и самобытную историю, возможно, мне стоит знать о каких-то предпочтениях и табу уважаемого Оябуна?

[Оками]

Глайдер начал движение и подъем столь плавно и стремительно, что лишь по плывущим и меняющимся пейзажам за окном Розалия могла оценить примерную скорость и высоту. Машина и пилот действовали, как единое целое и ничто не беспокоило гостя. Не было слышно ни звука двигателя, ни шелеста ветра за бортом, даже во время маневров и ускорений всё происходило настолько плавно, что протянутый сопровождающим стакан с напитком не шелохнулся.

— Прошу вас, баронесса. Вода с лимоном.

     Высокий толстостенный стакан из горного хрусталя был наполнен кристально чистой артезианской водой в которой плавали несколько кубиков льда. Тонкая пленочка холодного конденсата покрывала сосуд с внешней стороны и приятно холодила пальцы. Несколько ломтиков лимона, украшавшие верхнюю кромку, были выполнены причудливым образом с использованием древней энской техники резьбы по овощам и фруктам, а парочка коктейльных соломинок позволяла наслаждаться напитком не боясь пролить. Аромат так же был приятным и умеренным, по эонски выверенным и сдержанным, без чрезмерной кислинки или пресности.

     А за окном уже виднелась линия горизонта окрашенная алым закатным маревом, над которым возвышались остроконечные башни корпоративных небоскрёбов и деловых центров. По мере приближения к городу-улью в окружающем воздушном пространстве становилось всё больше больших и малых летательных аппаратов. Могло показаться, что они вот вот столкнуться с одним из них, но кортеж, ведомый опытным пилотом и группой сопровождения, умело лавировали, отгоняя зазевавшиеся ховеры и расчищая полётный коридор впереди.

     Прежде, чем ответить, сидящий рядом с пищевым транспортером мужчина сверился с дисплеем, нажал несколько кнопок и утвердительно кивнул. Заказ был принят. Где-то далеко, в разветвленной сети поставщиков приняли заказ и сообщили, что готовы выполнить его в ближайшее время. К счастью, даже охотники и браконьеры на столь диковинные изыски, как хтоны, были частью огромной корпорации, что позволяло получить желаемые изыски свежими и сразу направлять в руки лучших поваров девяти планет.

— Традиционно, переговоры проходят в доме принимающей стороны если они не подразумевают решения спорных вопросов с урегулированием силовыми методами. — Дипломатично ответствовал сопровождающий якудза. — Насколько мне известно, у Вас нет прямых претензий к Борёкудан, а значит Вы приглашены в статусе гостя. Трехлистный Лотос гарантирует неприкосновенность и безопасность принимаемой стороне, пока она находится на территории клана. Проявление любых враждебных намерений лишит переговорщика неприкосновенности. Мы уважаем традиции и обычаи гостей, но по возможности просим оставить имеющееся оружие до встречи с оябуном в специальном кофре. Так Вы продемонстрируете искренность мирных намерений.

     Пищевой транспортер мелодично пиликнул и на площадке появилась небольшая тарелочка с канапе разделенная на несколько секций. Каждая секция была выполнена и оформлена по особому. Было здесь и сырое мясо, и вареное, жареное, копченое и вяленое мясо хтона. Плюс различные сочетания и виды овощей, сыров, рыбы и иных закусок, которые легко можно было подхватить золочёной шпажкой и комбинировать букет по собственному вкусу.

     Горо деликатно выдвинул столик рядом с баронессой и поставил на него тарелку, после чего продолжил отвечать на вопрос.

— Также вам нужно помнить, что не следует приближаться к оябуну без его приглашения и согласия, а также прикасаться. Это может быть расценено, как покушение и проявление неуважения. Впрочем, эти правила этикета касаются именно первого официального этапа встречи. В дальнейшем вам может быть предложено занять место ближе для доверительного общения, протянуто очоко, рука или угощение. Не следует отказываться. Случайное прикосновение вызванное инициативой господина уже не является нарушением. Оками-сама, хотя и приверженец старых эонских традиций, но он достаточно мудр, чтобы уважать чужие обычаи и относится лояльно к некоторым странным поступкам гостей, если они смогли заслужить его уважение и расположение.

     За разговорами и закусками, время пролетело незаметно и вскоре кортеж прибыл на парковочную площадку одного из небоскрёбов, где-то на уровне сотого этажа. Массивная дверь глайдера открылась и взору предстала красная ковровая дорожка ведущая ко входу, по обе стороны которой стояли бойцы якудза в черных деловых костюмах, склонив головы и тела в приветственном полупоклоне.

     Следом за Розалией вышел Горо, встав чуть позади за левым плечом. Дверь в конце дорожки распахнулась и взору предстала штаб-квартира Борёкудан.

     Внешне помещение напоминало огромный театральный вестибюль или холл спортивной арены. Богато оформленное помещение светилось множеством разноцветных неоновых огней и было украшено рисунками драконов, гейш, знаками лотоса и прочими национальными эонскими сюжетами. Сразу из холла по центру веером расходились три лестницы. Левая вела на нижний ярус, где располагалась танцевальная зона, бар, ресторан и прочие блага для проведения активного досуга. Центральная лестница уходила куда-то глубоко в недра здания и была полна игорных автоматов и прочих азартных мероприятий, включая букмекерские конторы. Правая же, уходящая вверх, уводила к мягким и спокойным наслаждениям, включающим в себя всё, что приносило душе и телу наслаждения.

     Горо выждал несколько мгновений, давая гостье возможность оценить убранство помещения, лишь после этого двинулся в сторону правой лестницы. Поднимаясь, можно было увидеть длинный коридор со множеством дверей, за каждой из которых что-то происходило, но что именно никто не знал. Приватность этого места была догмой для всех. И всё, что-то случалось в стенах этажа наслаждений, оставалось там навсегда..

     Миновав несколько поворотов и небольших холлов-перекрёстков, они оказалась на деловом ярусе и вскоре остановилась у поста охраны. Несколько мужчин в таких же черных деловых костюмах, что и у Горо, пододвинули плоский сейф на колёсиках и так же спокойно и вежливо попросили:
— Дальше с оружием нельзя. Вы можете оставить его здесь. —  лязгнули замочки и крышка ружейного кофра распахнулась с тихим шипением пневматических механизмов, являя взору мягкие пирамидки ложемента. Явно, с имуществом гостей здесь обращались крайне бережно и осторожно, давая возможность положить любимое оружие так, чтобы никто к нему более не прикасался и на нём не появилось ни одной новой пылинки или царапинки.

     Когда с формальностями безопасности было покончено, баронессу провели дальше, где она впервые и увидела оябуна Борёкудан.

     Оками сидел посреди комнаты на татами в традиционном темном кимоно и расслабленно потягивал сяке, наслаждаясь прекрасной музыкой исполняемой кибергейшей Азуми. Сямисэ́н в ё руках звучал спокойно и умиротворяюще, настраивая разум на медитацию. Где-то за стенками сёдзи светило яркое искусственное солнце и пели птицы, журчал ручей и слышался приглушенный шелест бамбуковой рощи. Всё это было маленькой, но очень дорогой и искусно выполненной голограммой, превратившей один из этажей небесной цитадели в дом эпохи расцвета эонской культуры.

     Мужчина поднял голову, поставил очоко на стол перед собой и таким же плавным движением указал на место прямо перед собой по другую сторону невысокого столика.
— Присаживайтесь, Розалия.
     Куртка кимоно была распахнута на груди, что позволяло увидеть статусное ирэдзуми криминального босса, а также несколько шрамов, оценить комплекцию мужчины и его стать. Сейчас он был в своём доме и его облик гармонично вписывался в окружение. Сложно было представить, что столь аскетично одетый человек, обладает столь невероятной властью. А ведь уже он начал прощупывать её. Примет ли она предложенные правила игры или попытается навязать свои.

[Розалия Суарес]

Кивнула в знак благодарности, приняв стакан. Коротким скованным движением поправила воротник и постаралась немного убавить зажатость. Глайдер удобный в управлении аппарат, изнутри погрязший в комфорте.

Повторить ошибки собственного отца в моем случае — типичная глупость, которой было необходимо избежать. Примерять на Борёкудан качества обычной организации крайне опасное заблуждение. Даже если эти люди не связаны кровью, а в их генах бурлящая мешанина. Борёкудан — это клан, а Оябун не просто его формальный лидер, не тот, кто, так сказать, придерживается политики партии, он и есть её источник. Патриарх, оберегающий собственную семью, карающий предателей, как отец, заботящийся о будущем своих детей. Таким кланам свойственен культ личности.

Не скажу, что требования мне показались вы вычурными или  странными, наверное, окажись я обыкновенный простушкой, или не имей ничего общего с криминальной средой, то могла бы счесть подобное капризом знаменитости. Некоторые celebrity отказываются заходить в апартаменты, если они не белого цвета, притом, абы какой оттенок белого не подойдёт, нужен именно определённый. Но в случае Оябуном подобные требования обусловлены скорее политикой безопасности. Вряд ли лидер столь могущественной криминальной группировки проводил встречи исключительно с безобидными хрупкими дамами. Даже я, пусть внешне и выглядела привлекательно и беззащитно, за что мне неоднократно приходилось платить, но это крайне далеко от правды. Да я бы сама на месте Оябуна добавила к этому списку ещё несколько пунктов, но это уже так — смеха ради. На собственном опыте знаю, что такое вести переговоры, когда вторая сторона большую часть времени своей жизни тратит на пресечение чужой.

— Благодарю за разъяснение. Этих нюансов я не знала. Когда мы прибудем, я попрошу вас дать мне немного времени, чтобы переодеться. Я взяла с собой второй комплект одежды. Поймите меня правильно, я женщина и хотелось бы произвести на вашего голову приятное впечатление.

Я отлично понимала, что мои чёрные штаны в облипку и прикрывающая ягодицы такая же блуза с широким массивным поясом, а также алый корсет произвёл бы не меньшее впечатление, если конечно господин являлся ценителем женской красоты. Но в данном случае переодеться в платье было своеобразным поклоном в сторону Оябуна.

Никакого особого оружия, способного нанести вред, у меня не было. Однако я достала из кожаной сумки свою коллекцию тонких кинжалов и передала их в руки охранникам. Когда мне предоставили возможность, переоделась, привела в порядок волосы и направилась через огромную, утопающую в роскоши, залу, буквально кожей ощущая отблески неоновых огней.

Мы двигались какое-то время, декорации сменялись, вскоре услышала журчание ручья и шелест бамбуковой рощи. Увидев его, замерла, внимательно рассматривая. Я не делала резких движений, ничего такого, что могло бы заставить окружающих напрячься. Мне было достаточно внимательно смотреть на него. Действовать опрометчиво, выказывать своё «фи» меня отучили ещё дядья, а в академии, лишь обточили навыки. Всегда следует беречь энергию, нет смысла тратить её на лишние телодвижения, попытки навязать свои правила игры там, где это будет явно лишним. Мы не на базаре, а Оябун не торговец дешёвой солониной, чтобы я всерьёз рассматривала возможность диктовать свои условия.

Он был хорош собой, в первую очередь тем, что оказался лишен приторной эонской сладости. Наверное, его антрацифии невозможно разглядеть под этими рисунками. Но завораживала меня отнюдь не брутальность, а... опасность. Весь его облик кричал, что передо мной человек, с которым невозможно не считаться. Ощущение исходящей угрозы манило, заставляло сердце биться чаще и мурашки блуждать по коже. Я дождалась приглашения присесть. Заняла предложенное место.

— Благодарю, — мой взгляд все ещё скользил по его лицу, — и за приглашение тоже.

Я улыбнулась от неожиданной картины перед глазами. Вот он встаёт, достаёт из пространственного кармана катану и без особого труда срезает мне голову. Наверное, это стало бы апогеем нелепости, парой наше воображение рисует крайне красноречивые картины.

— Как мне лучше к вам обращаться?

"[align=center

ПЛАТЬЕ[/align]"]

[Оками]

Сидящий напротив мужчина также изучал гостью. Не без интереса, но и без особого юношеского восторга, что присущ молодой крови. Взгляд желтых глаз пристально следил за манерой держаться и двигаться, оценивал выбранное платье и внешний вид, а так же не задерживался на обнаженных участках тела дольше, чем было необходимо для оценки. Врядли этого человека вообще можно было столь легко смутить или обвести вокруг пальца при помощи женских чар. Скорее всего, явись она даже обнаженной, оябун остался бы спокоен и невозмутим, как вековая скала. Он был силой, он был властью и при желании мог овладеть любой понравившейся ему женщиной, коих в городе-улье было множество и которые в своём разнообразии не уступали баронессе. Если некие мысли и возникали в голове оябуна, то за непроницаемой маской спокойствия их было не распознать. Мужчина был сосредоточен на предстоящих переговорах, от которых зависело будущее его людей и только это обстоятельство волновало главу клана больше всего. Однажды род Суарэс предал Борёкудан, а значит мог предать вновь и крайне глупо было поддаваться соблазну женских чар и разменивать благополучие многих на возможность личной мести, пусть и изощренной.

— К господину следует обращаться по титулу оябун, либо по имени, которое дал ему клан - Оками-сама.

      Мелодичный голос принадлежал кибергейше, что сидела рядом с хозяином дома, услаждая слух приятной мелодией. В знак подтверждения сказанных слов, Оками утвердительно кивнул.

— Баронесса Розалия Суарес, Трехлистный лотос приветствует вас на Абберате. — Спокойно и уважительно начал мужчина. — Надеюсь, поездка не доставила вам неудобств и вы пребываете в добром расположении духа?
   
      Официальная часть началась и сопровождавшие Розалию мужчины, поклонившись своему господину, покинули помещение, чтобы не отягощать гостью своим присутствием за спиной.

— Ранее, нам уже доводилось сотрудничать с домом Суарэс и не хотелось бы повторения прошлых ошибок, когда дурное настроение барона Коста, стало причиной многих неприятностей...

      Оками был деликатен в подборе формулировок, но при этом оставался прямолинеен, давая понять, что прошлое не забыто. Внешне он чем-то напоминал затаившегося хищника готового совершить атакующий прыжок или уклониться от атаки. Он не доверял собеседнику и не знал, чего ожидать, а по тому держался настороже. Более того, информация добытая его подчиненными, заставляла ещё больше сомневаться в искренности намерений парламентера. Вполне возможно, что за красивой маской скрывались потаённые желания завершить любой ценой то, что не удалось старому Коста, собственноручно захлопнувшему дверь возможностей в мир криминального Абберата. Хотелось верить, что он не раз пожалел о своём решении и кусал локти до самой смерти. Борёкудан, вопреки его ожиданиям, выстоял и выдержал удар, показав себя той силой, что может быть независима от других. И если ранее Лотос нуждался и искал союзников, то теперь уже другие группировки и кланы искали способы заручиться поддержкой или негласным покровительством могущественного синдиката.

      Вежливая улыбка озарила лицо оябуна и он вальяжно наполнил очоко, стоявшее ближе к Розалии.

— Что же побудило его дочь, спустя столько времени, обратиться к давним деловым "партнерам", достопочтенного барона?

[Розалия Суарес]

Мне нравились сильные люди, с ними было интересно, да и внутренний стержень, которым без сомнения обладал этот роскошный мужчина, не была частью его выучки. Я видела в своей жизни множество мужчин и женщин, но таких как Оками единицы. Недостаточно научиться держать себя и натренироваться в красноречии, нужно ещё иметь стойкий дух и железную волю. Наверное, случись наша встреча много лет назад, я влюбилась бы без памяти. Он чем-то неуловимо напоминал Алису. Нет, не внешностью, упаси хтон, цветом глаз, аура спокойствия и силы. Но уже давно минули те времена, когда я могла погрузиться в пучину страсти и потерять голову.

События последних дней мне явственно дали понять, что самоконтроль и выдержка гораздо важнее эмоций и сиюминутных порывов. Сила моего клана при отце держалась скорее на родственных связях и оставленном от дедушки наследии. Деньги, недвижимость, артефакты — малая часть того, что получил мой отец, когда возглавил Дом Суарес.

Но сломать можно любого. Я видела, как умоляли о смерти сильные мужчины, как добровольно выстреливали себе в голову сильные женщины. Меня тоже ломали, ломала и я. Наверное, тот кто не был сломлен хотя бы раз, не испытывал настоящей боли.

Я смотрела в золотые глаза напротив, мои красные будто отражались в этом солнечном свете... Янтарь на крови. Кровь на янтаре.

— У вас отлично вышколенные подчинённые, Оками-сама. И, прошу, называйте меня просто — Розали, до печёнок утомил этот официоз среди дархатской элиты.

Он подбирал нейтральные слова, я бы даже сказала мягкие, но смешиваясь со сталью в его голосе, они приобретали оттенок... чего-то неотвратимого.

Пальцы коснулись матового фарфора, я поднесла чашу к губам, принюхалась. Кажется, это один из традиционных эонских напитков. Я не знала, как он называется, что-то наподобие разбавленного ягодным сиропом саке. Сделала глоток. Потрясающий вкус, идеален до последней ноты. Чуть горьковатая сладость, на языке остаётся приятное послевкусие.

— Признаюсь, то, как поступил мой отец, не терпит никаких оправданий. Люди, с которыми мне довелось работать в последние несколько лет, перерезали бы ему горло. И до сих пор для меня остаются загадкой многие его решения. Клан Борёкудан, к сожалению, далеко не единственный, с кем Кост прекратил сотрудничество... мягко выражаясь. Но я надеюсь, что вы не из тех, кто заставляет детей платить за грехи от отцов?

Второй глоток, я будто пыталась подсластить собственные слова. Не для Оками, для себя.

— И я отлично отдаю себе отчёт в том, что восстановить утраченные связи практически невозможно... дурное настроение борона стало причины и моих многих неприятностей. Вы наверняка в курсе, что мой отец и его братья почили при трагических обстоятельствах? Не скажу, что соблюдаю по этому поводу траур, и не сочтите мои слова за попытку пустить вам пыль в глаза.

Я смотрела так же прямо, спокойно. В голове волочились недавнишние воспоминания... хруст костей, чавканье... крики... и моё удивление, когда увидела в распотрошенном желудке своего отца непереваренные женские соски.

Ещё глоток. Пожалуй, два.

— На эту встречу меня побудила отнюдь не уверенность в собственной неотразимости как вашего потенциального партнёра. Чистый прагматизм. Собственные интересы. Вы, как никто знаете, что значит обнаружить крысу в своих рядах. Среди тех, кому... пусть и самую малость, но доверял. Его зовут Винченцо Риццо, в своё время он являлся одним из тех, кто возглавил, так сказать, стратегическое отступление Суаресов... а сейчас, он... бежал. И вы не поверите, Оками-сама, для прикрытия решил воспользоваться вашим кланом. Даже не представляю, что творится в его голове. Но знайте, этот человек жесток, не имеет принципов и заботится только о собственном благополучии. В семнадцать он убил собственного брата, чтобы получить скромное наследство в пару сотен тысяч архей. Проблема в том, что Винченцо мастер протомагии... гениальный метаморф. Собственно, за это его мой отец и приблизил. Так вот, эта.... тварь... где-то среди ваших людей. Возможно, в постели вашей женщины. Он идеально умеет притворяться и подстраиваться. Обаятелен и умеет нравиться людям. Способность к метаморфизму позволяет кардинально менять внешность и обнаружить его крайне непросто даже при помощи магии. Но я его узнаю. Вам ведь не нужна крыса, Оками-сама? Тогда, быть может... хотя бы на время забудем... прошлые ошибки и постараемся не наделать новых?

[Оками]

Старый волк внимательно слушал собеседницу и выражение его лица было максимально нейтральным. Глаза цвета дорогого коньяка чуть поблескивали, выдавая в криминальном боссе заинтересованность в беседе. Было бы хуже, если эти глаза смотрели на Розалию равнодушно, словно две янтарные бусины. Рассказ нисколько не смущал Оками и он никак не выдавал своего отношения к словам или мыслям, которые витали буквально в воздухе. Нет, оябун не делал попыток вторгнуться в чужой разум, поскольку это бы означало нападение и досрочное завершение переговоров. Напасть на собственного гостя без веской на то причины - неприятное пятно на репутации, которая  добывалась десятилетиями, а могла быть разрушена одним неверным поступком. Всё, что считывал Оками являлось лишь эмоциональными всплесками, неосознанными мыслями и размытыми образами. Они, не несли в себе конкретики или определенности, но позволяли в общих чертах понять о чём думает собеседник и в каком эмоциональном состоянии он находится. Гостья не была сильным менталистом, не имела при себе защитного артефакта и хотя контролировала себя хорошо, не умела заставить себя "не думать о белой обезьяне".

      Упоминание того, что его женщина может быть с предателем-мимиком, вызвала лишь сдержанную улыбку главы клана. Зная характер своей партнерши несчастному мимику можно было бы только посочувствовать. Обмануть можно глаза, слух, обоняние и чувства, но подделать повадки, привычки, манеру речи и поведение практически невозможно, поскольку они формируются на протяжении всей жизни и являются той незримой и неотъемлемой частью, которую некоторые называют душой. Любое, даже самое малейшее сомнение со стороны его женщины привело бы мимика к долгому и мучительному допросу с пристрастием и последующими мольбам о скорой смерти. Хорошо, если она проявит такую милость, что обычно было не свойственно его Кицунэ.

— Достопочтенная Розалия, вы рассказали многое, но не ответили на главный вопрос.

      Голос Оками звучал уверенно, спокойно, без нажима. Словно мудрый учитель, который пытался подвести ученика к нужному ответу, оябун возвращал Розалию от эмоций к холодному и рациональному диалогу.

— Для того, чтобы сообщить о предателе и получить одобрение на его устранение, вам не обязательно было являться лично. Хотя, я крайне польщён, что спустя столько лет древний и уважаемый род Суарес почтил нас своим вниманием и позволил воочию оценить красоту его славной дочери.

      Мужчина пополнил очоко ароматным сяке и отсалютовал в знак признания достоинств собеседника.

— Но мне слабо верится, что вас привело исключительно желание разобраться с дезертиром и беспокойство о том, что среди Борёкудан завелась крыса. Трехлистный Лотос очень сильный клан и способен разобраться со своими проблемами самостоятельно. Я благодарен вам за предоставленную информацию, хотя она для меня и не стала новой.

      Похоже, Розалия где-то просчиталась и допустила ошибку. Или оябун блефовал? Получив информацию, теперь он может самостоятельно начать расследование и рано или поздно найти нужного человека. Неужели весь проделанный путь и все усилия были напрасны?

— Да, вы правы, я не из тех, кто заставляет платить за грехи отцов, — продолжил говорить мужчина и его голос стал жестче. — Я и есть тот самый ребенок, который заплатил за них сполна!

      Глаза мужчины полыхнули расплавленным металлом, но босс на то и босс, что не позволял чувствам взять верх над разумом.

— Именно по этой причине было дано согласие на переговоры. Вашему отцу не хватило разума, что и стало причиной его гибели. Имея столь яркий пример перед глазами, вряд ли вы будете совершать те же ошибки. В ваших руках теперь вся власть дома Суарэс и возможности, если не изменить прошлое, то создать новое будущее. Более безопасное и стабильное чем та рокочущая бездна, к которой привёл вас ваш отец.

      Оками скептически усмехнулся, залпом опрокинув сяке в глотку и шумно выдохнул, жестом прерывая звучание мелодии сямисена. Азуми послушно затихла.

— Мы не стали конфликтовать с вашим домом, поскольку наши интересы не пересекались и тратить людской ресурс на бессмысленную месть было попросту нерационально. Но должен вас предупредить, прекрасная Розалия, что повторение чего-то подобного в будущем, станет причиной падения вашего рода. Подумайте как следует, прежде чем решитесь действовать в ущерб нашим интересам.

      Сказанное не было угрозой или попыткой запугать, но было вполне однозначным предупреждением о том, что второго предательства клан Борёкудан не потерпит и сделает всё возможное, чтобы устранить противника.

Такеши улыбнулся и протянул руку.

— Я принимаю ваше предложение, Розалия. В знак доброй воли и первого кирпичика в фундамент новых отношений, Борёкудан окажет вам помощь и всяческое содействие в устранении потенциальной опасности вашей власти. — Взгляд желтых глаз смотрел лукаво и испытующе. — Нам выгодно вести дела с теми, кто готов к диалогу и компромиссу. А кто может прийти на ваше место - неизвестно. Не удивляйтесь, я осведомлен об истинных причинах вашего визита. Или вы полагали, что оябун не знает, что происходит в его доме? Каждый, кто желает стать частью клана приносит клятву, а я достаточно неплохой менталист. Я догадываюсь кто вам нужен и куда его направили служить. Не думаю, что разыскать его будет большой проблемой. Можно распорядиться об устранении, но полагаю, вам будет приятно сделать это лично, чтобы не осталось сомнений в вашей безопасности. Ничто так не объединяет партнеров, как общие тайны.

      Возможно, сказанное и походило на шантаж или попытку накинуть короткий поводок на шею Розалии с целью манипулирования в будущем, но оябун вызывал ощущение человека прагматичного и надежного. Скорее всего так он хотел обезопасить своих людей и предотвратить конфликт задолго до его зарождения. Пока отношения кланов будут стабильны, Оками не выдаст её тайны, более того, поддержит и поможет удержать власть, поскольку "Старое знакомое зло лучше нового и незнакомого".

[Розалия Суарес]

Притихла, наслаждаясь чудесным послевкусием напитка и надёжной сталью голоса мужчины напротив. Такое обилие новых впечатлений, что свалились на меня за последние полгода, кого угодно доконает, так что я каждую минуту собственной жизни жадно использовала любую возможность расслабиться. Сила и надёжность, что исходили от этого человека, успокаивали, но при этом я не забывала отслеживать происходящее вокруг. Оками отреагировал на упоминание о «своей женщине» странно на мой взгляд. Но, возможно, я неверно выразилась или он меня неверно понял? Винченцо Риццо хитрая мразь, способная вскружить голову почти любой женщине. Он никогда не использовал свой дар, насколько мне известно, с теми, кого «жертва» хорошо знала. Не стал бы прикидываться оябуном или кем-то из моего окружения, лишь избрал новую нейтральную маску. Судя по реакции, что едва-едва промелькнула в глазах мужчины, Оками-сама уверен в верности и преданности своей женщины абсолютно и непоколебимо. Для меня подобная вера в другого человека была сродни наивности. Я привыкла ко лжи и что никому нельзя доверять, даже тем, кто тебя породил. Каждую секунду своей жизни я ждала удара и со временем утратила веру в людей. Но, возможно, я просто чего-то не понимала или же неверно интерпретировала сказанное. Менее всего Оками походил на глупого или наивного человека, уж, скорее я демиург счастья, чем человек напротив тот, кого легко обмануть.

— В этом и состоит... щекотливость ситуации, Оками-сама, — не смогла сдержать улыбки, — я здесь как раз по той причине, что ни на секунду не сомневалась в умении клана Борёкудан ликвидировать любую угрозу, будь то хитрый и расчетливый дархат или внеранговое чудовище. Вы кажетесь умным человеком, и наверняка понимаете, что Риццо бежал из земель Суарес не потому, что внезапно понял, сколь провинился перед вами и возжелал загладить вину, служа беззаветно Борёкудан и вверяя всего себя в ваши, бесспорно сильные руки.

Я знала, что на губах приклеилась эта чертова вежливая улыбка, точно кусок штукатурки. Я не боялась этого человека, даже если бы сейчас он пообещал, что живой не покину его клан, а перед этим меня пустят по кругу раз десять его генералы, солдаты, рабы и звери. Не могла заставить себя бояться. Страх — это первое, что вытравливали из нас калёным железом и массой других способов на планетоиде Архан. А после — благоговение. Это чувство братское страху, его испытывает слабый перед покровителем, что может одним взглядом лишить тебя всего. Я уважала человека, который сидел напротив, отдавая себе отчёт в его высочайшем потенциале и успешности, как хозяина, мужчины и бойца. Но ни страха, ни благоговения его слова не вызывали. Я уже поняла, что деловой хваткой этот мужчина так же не обделён, следовательно, он не станет как-либо вредить мне или моему баронству.

И к тому же не может не понимать, что уничтожив Суаресов – как Дом дархатов, по сути, даст щелчок по носу домену. А значит планетарному совету. Совершив столь необдуманный поступок, или подойдя к делу слишком топорно и грубо, рискует подставить под удар свой клан. Против домена и тем более против Проциона ему не выстоять. Так что я не считала возможным сценарий, когда якудза с пушками наголо заявятся в баронство и всех нас перестреляют.

Но... он мог убить меня и моих подчинённых из ближнего круга. Тем самым обезглавив клан.

— Риццо бежал от меня. И мне он нужен живым. Ровно до тех пор, пока я с ним не закончу. Надеюсь, вы понимаете, что в столь щекотливой ситуации с моей стороны было бы абсурдно направлять к вам своего представителя. Особенно в свете событий минувших лет.

Подцепив тонкую деревянную шпажку с нанизанными на неё морепродуктами, поднесла губам. Взгляд безотрывно вонзался в глаза, шею и грудь собеседника.

— Вы решили, что я вас недооцениваю? — я тихо засмеялась, ухватив зубками розовую креветку, приятный вкус, растекшийся на языке. Смотрю на реакцию, быстро разделываясь с лакомством.

– Отнюдь, Оками-сама, я лишь поставила на то, что вы гораздо более расчётливы и проницательны, чем типичные криминальные авторитеты, с которыми привык иметь дело мой отец. Потому, я рада, что не ошиблась. Ммм, кстати, что это за рыба?

Я взмахнула очередной с деревянной шпажкой, на вершинке которой красовался маленький кусочек свежий солёный рыбы.

— Очень вкусно...

Мое прошлое, наверняка сквозило в этой дурной привычке есть во время разговора. Обычно леди так себя не ведут, но мы то с Оками понимаем, что за этим столом леди нет.

— Признаюсь, что готовилась к более холодному... приём, а потому с охотой постараюсь оправдать ваши ожидания в надежде, что вы оправдание и мои. Партнёрство — это ведь взаимный акт. Когда мы можем приступить? Мне хотелось бы незамедлительно. И очень верно подмечено... я готова открывать свои тайны, если вы готовы сделать тоже самое.

[Оками]

— Риццо желал спрятаться там, где его меньше всего захотят искать. А причины, побудившие его на столь дерзкий шаг, скорее всего, скрываются в том, что он сделал, либо узнал нечто, чего ему не следовало.

      Оябун многозначительно посмотрел на гостью, выдержал паузу и с вежливой улыбкой продолжил, умело сплетая дела и праздную светскую беседу.

— Аббератский краснозубый арбалет, миледи. Достаточно редкий обитатель морских глубин, чьё мясо по своему вкусу и составу напоминает мясо дикого хтона. а это, — жестом руки Оками указал на шпажки с большими креветками. —  Икаякэ. Так же обитатель морей и океанов, но относится скорее к ракообразным. Этому рецепту моего шеф повара научила одна молодая и очень талантливая саламандра.

      Мужчина ловким движением руки подхватил одну из деревянных шпажек, опустил в мисочку с пряным соусом и откусил небольшой кусочек, наслаждаясь вкусом простой и незамысловатой уличной еды. Для босса Борёкудан не было ничего зазорного в том, чтобы предлагать гостям то, что они вряд ли смогли бы попробовать в повседневной жизни, будучи привычны к высокой кулинарии. Но именно из таких мелочей складывалась жизнь, когда среди пепла и грязи удавалось разыскать нечто по настоящему ценное и удивительное. Связи, предметы, новые и необычные таланты или рецепты блюд, что пестовали из поколения в поколение в замкнутых конгломерациях других планет, городов и семей.

— Вы верно оцениваете собеседников, Розалия. — продолжил беседу Оками. — Наш клан давно перестал быть мелкой группировкой, которой легко манипулировать при помощи капиталов или нужных связей. Холодный расчет это единственная и незыблемая константа в уравнении этого зыбкого и переменчивого мира.  Я бы мог без сожаления отказаться от нашей встречи, но не хочу закрывать для нас двери возможностей. Доверие и верность стоят гораздо больше, если они искренни. А я надеюсь, что взаимовыгодное сотрудничество принесет процветание и спокойствие всем заинтересованным сторонам.

      Такеши пополнил очоко новой порцией ароматного сяке и не дожидаясь собеседницы сделал несколько глотков.

—  Понимаю вашу озабоченность. Дела, что привели вас на Абберат, требуют немедленного решения, но прошу не проявлять поспешности в своем желании как можно скорее завершить начатое. Род Суарес слишком долго отсутствовал и мне было бы жаль, если после короткой встречи он вновь исчезнет не неопределенный срок. Позвольте себе насладиться гостеприимством и немного расслабиться, познав то, что было неизвестно вашему покойному отцу.

      Сделав жест рукой, хозяин отдал ментальный приказ сидящей рядом кибергейше и та вновь стала перебирать струны сямисэна, наполняя комнату приятной мелодией.

—  Полагаю, что мы можем отправиться на нижние ярусы... Мне бы не хотелось искушать и томить вас долгим ожиданием.

      Оябун поднялся на ноги и учтиво поклонился. Бросив короткий взгляд в сторону входной двери, призвал мысленной командой человека, что сопровождал Розалию ранее.

— Горо, распорядись подготовить транспорт и костюм. Мы с госпожой Розалией намерены посетить нижние ярусы. И... Сообщи Кодзи, чтобы никуда не отправлял Ёширо. Мы хотим его видеть...

      Хищно улыбнувшись, Оками посмотрел на гостью.

— Скоро. Очень скоро...

      Вновь поклонившись, направился к выходу, чтобы сменить наряд с традиционного эонского кимоно на строгий деловой костюм. Это не заняло много времени, но вернувшийся Оками преобразился. Теперь он больше походил на делового человека, олигарха и воротилу теневого бизнеса, нежели на мелкого князька захудалой провинции, что мнит себя центром вселенной. Дорогой костюм из тончайшей шерсти эрна, золотые запонки и зажимы инкрустированные редкими минералами, белоснежная рубашка из шелка эонского дуалтина, роскошные туфли из кожи ската, часы известного дома и даже прическа подчеркивали строгость, собранность и прагматизм владельца.

      Следующие полчаса пролетели незаметно. Важного гостя развлекали беседами и музыкой, угошали вкусными и диковинными яствами в дороге, пока персональный глайдер оябуна скользил вдоль небоскребов и опускался на нижние ярусы города-улья. Неоновые вывески и открытые пространстве сменялись узкими улочками и тесными пролетами. Дорогие голографические вывески уступили место тем, что попроще из неона.  Облака конденсата стали встречаться всё чаще, оседая мелкими каплями на стёклах полигласовых окон.  В какой-то момент спуск завершился и глайдер остановился на парковке с отметкой "16". Выбравшись из кабины, Оками огляделся, вдохнул кисловатый воздух и улыбнулся.

—  Дом родимый дом... —  Протянув ладонь, помог выбраться Розалии и указал рукой в сторону неприметного дома, что тускло светил желтыми пролетами редких стрельчатых окон.

— Нам туда...

      Но то, что ожидало внутри, могло разозлить не только оябуна, но и его гостью. Дверь была выбита изнутри, в коридорах и комнатах лежали мертвые разорванные тела и, судя по черным костюмам, все они принадлежали Трехлистного лотосу.

      Риццо, он же Ёширо, сбежал.

— Похоже, госпожа Розалия, дела приняли неожиданный поворот. Теперь это не только ваше дело, но и моё... личное. Впрочем, я уступлю вам право первого удара... —  Сжав кулаки, Оками пристально посмотрел в глаза главе рода Суарес.

[Розалия Суарес]

Вкус из детства. Тем сладок и притягателен, приоткрывая двери в память о давно забытом. Когда мир казался полным добрых чудес, когда фигура отца блистала в звёздных лучах чуть божественным ореолом, для ребёнка его родители истинные боги, могущественнее демиургов и непогрешимее святых. Мне знаком не вкус конкретно аббератского краснозубого арбалета, а оттенок изысканности и экзотичности. На короткую секунду Оками вернул меня в детство, где я не знала бед и страданий. Не потому, что была любима отцом, а скорее потому, что он меня не замечал.

На языке все ещё таяла восхитительная сочность, а в моей голове звучали его слова: «Я и есть тот самый ребенок, который заплатил за них сполна». Сначала они прошли мимо сознания, словно были настолько невыносимы, что мозг их попросту отсеял, но комфорт и расположение оябуна, пусть и на самую малость, подняли железный занавес отчуждения и ожидания удара, и теперь эти его слова царапали изнутри мой череп, пульсируя в затылке болью. Мне его не жаль, но что-то было в этом голосе, возможно как раз таки зеркальная эмпатия? Я плачу до сих пор за грехи своего отца, платила за то, что являюсь его дочерью, всю жизнь, значит, между нами не так уж мало общего.

— Меня очень радует это ваша черта, и не потому, что в данной ситуации является для меня более предпочтительной, а скорее... как показатель вашей здравости и способности видеть личные выгоды без посторонней помощи в виде тех же советников. Хотя, я прекрасно понимаю, что прошла по самому краю и все еще продолжаю это делать. Можете считать меня глупой, — тихо рассмеялась, впрочем не питая надежды, что оябун оценит мою шутку. В ней сокрыт подтекст, который вряд ли поймёт человек, не побывавший на моем месте. Если посмотреть на прожитую жизнь со стороны, что практически с самого отрочества блуждаю по тонкому лезвию, по обе стороны от которого смертельная пропасть.

— Благодарю вас за понимание, Оками-сама. Для меня это в большей степени вопрос выживания. Риццо слишком изворотлив, и умеет быстро находить себе влиятельных покровителей. Уверена, что он продался не только моему отцу, и возможно всё сложнее, чем кажется.

Я последовала за мужчиной, так же спустившись на нижние ярусы и сменив одежду. Чёрный облегающий костюм из тонкой, но прочной кожи, что внешне напоминал литой доспех, ну а на самом деле имел невидимые атомарные молнии. Тело полностью закрыто, ни участка открытой кожи, не считая лица.

Сидя в комфортабельном салоне, закинув ногу на ногу и покачивая носочком в такт приятной музыки, я не скрывала своего любопытства. Внизу раскинулся город — винегрет из бандитский трущоб и приличного модерна. Пёстрые неоновые вывески будто обещали раскрасить всю жизнь в такие же сладкие цвета. В какой-то момент нашей ни к чему не обязывающей беседе, тихо добавила:

— Там... в зале приёмов, вы сказали, что... заплатили за грехи своего отца, — мой голос чуть дрогнул, выдавая истинное отношение, и то, насколько меня задели эти слова, — понимаю... — немного помолчала, в горле застрял нервный ком, и мне казалось, что если сглотну, то или задохнусь или меня вывернет в рвотном спазме. Но слова сами вылезли откуда-то из утробы, как гнилые ленточные черви, я не могла их удержать и всем своим существом желала исторгнуть:

— Оками-сама, если бы вы... могли отмотать время назад и поменять собственную судьбу, отказались бы от своего отца?

В данном случае якутза имел полное право подумать обо мне как о легкомысленной и недалёкой барышне, ведь только такие рассуждают о событиях в сослагательном наклонении, ведь обычно это ни к чему хорошему не приводит. Но я задала этот вопрос не просто так, для меня был важен ответ. И не потому, что Оками был крайне интересным собеседником. Вряд ли он поймёт причину моего вопроса, даже если я ему объясню.

Все дело в...

Очередной оценке моей собственной «души». Насколько я прогнившая мразь? По шкале от «ты все сделала верно» до «твоими костями даже хтонов кормить мерзко». Может быть, мне стоило спросить, любил ли он своего отца?

О нет. Обманываю сама себя. Если и спрашивать откровенно, что то вроде «Оками-сама, а вы случайно не укокошили своего папочку? Нет? Очень жаль, ведь я на самом деле очень любила в детстве своего непутёвого родителя и теперь, когда распотрошила его... как бестолковая нимфетка нуждаюсь в подтверждении статуса хорошей девочки. Ведь хорошие девочки не убивают своих отцов...»

Какой бред. Эти мысли настолько въедливы и далеки от здравого смысла, что убей меня сейчас этот мужчина, оказал бы миру неоценимую услугу.

Когда мы выбрались из машины, я чуть удивлённо вскинула бровь.

— Вы здесь когда-то жили?

И стоит ли удивляться? Может быть, я ожидала, что Оками уже родился таким сильным и властным, но своё становление он был обязан где-то пройти. И чем это место хуже любого другого? Я сама училась премудростям выживания и силы в условиях... в которых не каждый хозяин содержит своего зверя.

Дверь выбита. Я прошла в комнату и замерла. Истерзанные трупы, ничего, что могло бы меня шокировать, скорее обыденное зрелище

— Тварь. Какая же он тварь... — прошипела я сквозь зубы, опускаюсь на корточки рядом с одним из тел. Уже натекла порядочная лужа. Густая и красная. Поднялась, обходя трупы, и увидела это.

— Он... играет со мной...

На полу кровью выведены какие-то цифры, и судя по их формату — координаты на карте. И приписка: «РА — беспринципная мразь, для которой нет ничего святого... Думаете, это я достоин смерти? Я хочу выжить, а она хочет убить меня вашими руками...»

Действительно, из всех посланий в своём положении Риццо мог написать только это.

— Вы знаете, что это за место?

И ведь совершенно не факт, что там нас не будет ждать ловушка, а сам подонок уже скроется, но мне просто хотелось знать, зачем он написал эти цифры. Скорее всего, попытка пустить нас по ложному следу, и нет, бежать сломя голову туда я не собиралась и он это прекрасно знает. Да и Оками вряд ли считает недалеким культуристом. Он не может его недооценивать. Тогда что?

— Здесь есть камеры?  Он не мог далеко уйти.

[Оками]

Оябун был собран, сдержан и скуп на проявление чувств и эмоций. Могло показаться, что произошедшее нисколько его не волновало, ведь людей в его подчинении было множество и смерть нескольких из них не являлась существенной потерей. Но стоило присмотреться внимательнее и становилось понятно, что "улей" Борёкудан был потревожен и отдаваемые Оками приказы и распоряжение были направлены на поиск и устранение того, кто посмел нанести клану подобное оскорбление. И это не было попыткой демонстрации силы, скорее разумным шагом, который оберегает всех людей Трехлистного Лотоса от случайных передряг, поскольку задев кого-то одного, на его защиту встанут все, а конфликтовать с якудзой мало кто отважится, находясь в здравом уме и рассудке.

      Подойдя ближе, босс посмотрел на кровью начертанные цифры и неопределенно покачал головой.

— Ему страшно. Он может бежать, но вечно прятаться не сможет. Попытка внести смуту в наши переговоры теперь лишена всякого смысла. Я сужу по конкретным деяниям, а не праздным обвинениям. Поступок Риццо показал, что он не готов отстаивать свою правоту путем аргументированных доводов, фактов и обоснований. Убив моих людей он настроил Лотос против себя. Мы подобное не прощаем. Будь в его голову чуть больше разума, он бы доверился своему оябуну.

      Оками перевёл взгляд на Розалию.

— Являясь главой клана, я забочусь о каждом, кто вверяет свою жизнь Борёкудан. Возможно, это усложнило бы переговоры, но в диалоге всегда есть возможность прийти к некоему компромиссу, даже если бы мне пришлось отказать в выдаче вам своего человека. Впрочем, всегда можно заручиться иными гарантиями...

      Скорее всего, госпожа Суарес уловила посыл, ведь будучи менталистом, босс якудза мог стереть из памяти своего подчиненного всё, что касалось неугодных ей событий. Да, пришлось бы придушить собственную кровожадность и жажду мести, чтобы не ссориться с Лотосом, но это было бы лучше, чем ввязываться в конфликт. Теперь же, события сложились удачно и Оками разделял неприязнь гостьи к тому, кто пошел против принявших его людей.

— Цифры похожи на координаты, но потребуется время, чтобы понять к какой карте они больше всего применимы. Кодзи разошлет запрос специалистам и вскоре мы получим ответ. Как впрочем и анализ систем городских камер слежения. Но меня смущает столь явное указание места. Что это? Попытка назначить встречу? Было бы в разы проще оставаться здесь и ничего не предпринимать. Желание заманить в ловушку? Глупо, учитывая возможности клана. Указание места, где оставлена некая информация? Возможно. Впрочем, вскоре мы всё узнаем...

      Развернувшись на каблуках, оябун покинул помещение, оставляя своим людям больше простора, чтобы подготовить тела к вывозу и последующим проводам. Остановившись недалеко от дома возле перил, за которыми виднелась пропасть к нижним ярусам, мужчина закурил.

— Вы спрашивали, жил ли я здесь? Нет. Не здесь. Гораздо ниже... — указал рукой куда-то вниз, за пелену кислотных облаков промышленного конденсата. — Видите оранжевые буквы "Рю"? Это шестой ярус нулевой деки. Когда моего отца, не без помощи партнеров, обвинили в финансовых махинациях и приговорили к пожизненному сроку, а все активы были конфискованы, нас с матерью выкинули на улицу и мы смогли найти прибежище только на шестом, собрав некое подобие жилища из пластиковых контейнеров. С тех пор я не видел отца и не знаю, как сложилась его судьба. Сожалею ли    я? Пожалуй да, сожалею, что он оказался настолько глуп и слаб, что не распознал подвоха партнеров заранее. До определенного момента, мне казалось, что всё можно изменить, пока однажды вот там... — указующий жест устремился в сторону дальнего угла темной улицы, где красными буквами на границе видимости светилась надпись "Дом красных фонарей" — Там я стал частью Трехосного Лотоса и оттуда я начал своё возвышение. Отказался бы я от отца? Отказ мало на что бы повлиял. С ним или без него, я сам вершил свою судьбу и это неизменно.

      Оками обернулся на звуки шагов. Приблизившийся Кодзи протянул два пластиковых листа, второй передал Розалии.

— Это вся информация, которую удалось найти на данный момент... — поклонившись, мужчина вернулся в дом, а оябун, изучив материалы поинтересовался у собеседницы.

— Что вы об этом думаете, Розалия?

[Розалия Суарес]

Я хорошо понимала, что именно имеет в виду оябун, и пусть не имела возможности удостовериться в его в личном кодексе чести, некоторые психологические черты всецело разделяла. На первый взгляд он производил впечатление очень самоуверенного человека, даже несколько одиозного, но впечатление часто обманчиво, потому, я лишь сдержано улыбнулась.

— Первый урок, которому меня научила жизнь, это то, что переоценить своего врага гораздо лучше, чем недооценить. Не всем нравится подчиняться, кто-то любит делать вид, при этом считая себя мерилом всех вещей. Он очень рисковал, вступая в ваш клан, но вместе с тем, при всей своей глупости он все еще жив, а наши люди нет.

Да, речь шла не только о якудза.

— Знаете, порой, глупость понятие шаткое и аморфное, бывало, что тройка примитивных полуросликов благодаря своей смекалке и крайне узкоспециализированным знаниям создавали ловушки, где гибли десятки талантливых адептов. А что до страха, это вполне нормальное чувство. Без него крайне трудно выжить. Для меня страх сродни рецептором на поверхности кожи, позволяет чувствовать, когда следует одёрнуть руку.

Было и ещё кое-что, например, никто не мог поручиться, что Риццо  не связался с каким-нибудь искусным магом-артефактором, или не скрывал собственные таланты. Да, оябуну следует отдать должное, я редко встречала мужчин его полёта, но и не питала радужных ожиданий во всемогуществе. Мой враг вполне мог оказаться равным в ментальном мастерстве, а то и превосходить. Нельзя ведь исключать подобного? Надеяться, что мастерство оябуна не имеет себе равных, я не спешила. Его магический потенциал, по данным моей разведки, и личным ощущениям, был не выше моего, но он был опытнее меня, как и Риццо. В этом и была проблема, истина границ возможностей ни Оками, ни Риццо я не знала. Он мог скрывать козыри, но при этом отдавая себе отчёт, что в одиночку нет смысла пытаться уничтожить меня или оябуна. Клан Борёкудан скорее ширма, место, где можно отсидеться, и куда не залезут по локоть мои соглядатаи, но явно не место, где такой как Риццо мог прижиться. Он бы никогда не принял покровительство оябуна, потому что считал себя выше него. Выше всех. И, увы, таких как он было много. Оками наверняка это понимал.

— Действительно, вам пришлось пережить многое, — в моем голосе не было жалости, я знала, что у Оками жалость вызовет лишь отрицательные чувства. За его словами было скрыто большее, не просто история о мальчишке из трущоб, не просто сказка о беспризорнике и жители пластиковых коробок, не просто ода становление сильного мужчины. Ведь тогда с такой же простотой можно назвать мою жизнь «просто ссора с семьёй, обучение в закрытой школе и приобретение редкого питомца». Между строк читалось кровавая, жуткая, жестокая быль, наполненная ненавистью, продлениями и постоянными сражениями. Со всем миром. В этом мы были одинаковые. У нас очень похожая судьбы, но авторы разные.

— ... а ваша матушка? Она... жива?

Я сама не заметила, как мои губы произнесли это. Чудесное слово «мать», мне всегда казалось, что будет у меня мать, а не отец, жизнь сложилась совершенно иначе. Но у дархатов только один родитель, я сама могла избрать для себя эволюцию в мужчину, хотя не помню этого. Почему же тогда стала женщиной? Сама не понимаю, наверное, сейчас я вновь рассуждаю слишком инфантильно. Бессмысленные попытки перевернуть в голове исходные данные. Что было бы, эволюционируй я в мальчика? Или... Мой отец в женщину? Я никогда этого не узнаю. Как и Оками никогда не узнает, как бы повернулась его жизнь, если бы отец был чуточку умней. Кажется, оябун так охарактеризовал и его главный грех. Глупостью.

Я взглянула на документы, который передал мне Оками. Пробежалась глазами, вчитываясь в текст и в схему карты. И не смогла сдержать лица.

— ВОТ ТВАРЬ! — я не видела, как моё лицо исказила злоба, но не раз замечала это выражение в зеркале или в глазах чудовищ. Черты лица застряли, губы поджимались, появлялась гримаса брезгливости и ярости. Поняла...

— Я знаю, где это. В шести сотнях километров на юго-восток, там небольшой промышленный городок, где местные жители зарабатывают на заводе по производству аккумуляторов для дешёвой мобильной техники, преимущественно защитной. Экзоскелеты из самой дешёвой категории, мобильные защитные станции, которые ставят на вагонетки по добыче разной руды, тоже практически хлам, но сами понимаете, жителям трущоб и захолустья часто выбирать не приходится. Многие из них едва сводят концы с концами, экономят на всем. Потому, то предприятие обеспечивает населению хотя бы какую работу. А ещё, Риццо во времена работы на моего отца имел доступ к местному реактору, на котором функционируют все производственные линии. Это значит... что он затихорился там... он планирует уничтожить меня одним ходом. Как только я появлюсь в городе, он подорвёт реактор и весь город взлетит на воздух. Я в том числе... и вы, если пойдёте со мной.

Я отлично понимала все минусы подобного плана и риски. Например, мы могли приехать туда на специальной технике, но в таком случае Риццо можно просто спрятаться и ждать, пока мы вылезем из своих скорлупок. Конечно, для этого потребуется невероятная система слежения, но я не могла поручиться, что у Риццо ее не было. Возможно, он сам засел где-то под землей... или даже убрался в окрености.

— Что ж... господин оябун, я пойму, если вы не захотите во все это ввязываться.

[Оками]

— Готовься к худшему, а лучшее само придёт.

      Оками не был новичком или идеалистом, который безоговорочно верит всему на слово. Жизнь в тени диктует жесткие правила, которые ты либо быстро усваиваешь, либо получаешь удар в спину.  Так было и с Риццо, благо "ритуал посвящения" обязывал избавится от всех внешних и внутренних преград, что препятствовали изучению и оценке мотивов претендента. С натяжкой, этот процесс можно было назвать "проверкой на детекторе лжи", где попытка что-то скрыть, утаить или умолчать однозначно трактовалась против принятия в семью. Оно и не удивительно, кто захочет принимать существо, которое что-то утаивает? Нет, не артефакт и не внутренний ментальный блок помог Риццо. Он был искренен в своём желании и мотивы его были понятны, но что-то иное побудило его пойти против Борёкудан. Скорее всего, именно появление Розалии спровоцировало его на столь необдуманный шаг, поскольку пробудь он в клане значительно дольше, то не стал бы сомневаться в верности семьи, которая приложит все усилия, для его защиты.

 — Пережив многое, обретаешь больше мудрости и осторожности, — мужчина резко обернулся. Упоминание матери вызвало всплеск негативных эмоций.

      "Никогда не смей упоминать при мне этой суки. Она недостойна даже места в памяти. Обезумевшая и никчемная мразь."

      Спина неприятно заныла, ощутив фантомными воспоминаниями хлёсткий удар кабеля, рассеченную кожу, запах крови и липкую влагу, что стекала в штаны по ложбинке вдоль позвоночника.

      Оябун медленно выдохнул, беря себя в руки, и вежливо улыбнулся. Незачем чужакам знать о чувствах, прошлом и неприятных воспоминаниях. Пользы это не принесёт и ничего не изменит в прошлом.

— Жива, скорее всего. — Отведя взгляд вниз и в сторону, оябун посмотрел на неоновую вывеску "Дядюшки Рю", туда, где некогда был его дом и где всё ещё жили его мать и младший брат, за которыми присматривали несколько бойцов клана, что квартировались на шестом ярусе.

— Вот только для них я давно умер. — Подвел итог неприятному разговору Оками, возвращаясь к насущным проблемам.

      То, что говорила Розалия настораживало. Клан уже потерял несколько бойцов по вине предателя, а дальнейшие события грозили привести ещё к большим человеческим жертвам, не говоря уже об имуществе. Небольшая фабрика, её работники, обитающие по соседству люди. Взрыв на производстве унесет множество жизней, а токсичные элементы, выброшенные в атмосферу, станут причиной множества мучительных смертей в перспективе, не говоря уже о том, что местность будет заражена тяжелыми элементами. Похоже, что род Суарэс приносил с собой только неприятности. Можно было бы винить в этом злой рок, но Такеши был реалистом и не спешил списывать все на одного человека.

— Вы правы. Нельзя подвергать необоснованному риску жизни своих людей и простого населения ради неясной цели. Это крайне неразумно. Заводы, пусть и столь малые, оборудованы системами наблюдения, что не только усложнит ваше проникновение на объект, но и может спровоцировать предателя. Я не могу допустить развития подобного сценария.

      Нужен был план. Нестись сломя голову в расставленную ловушку Оками не хотел сам и вряд ли бы позволил сделать это Розалии, как и не позволит Риццо взорвать завод, даже если для этого придётся связать женщину и преподнести на блюдечке безумцу.

— Прежде, чем что-то предпринимать, нам потребуется выяснить точное местоположение Риццо. Время сейчас на нашей стороне, пока он ожидает шагов, которые мы предпримем. Вечно сидеть в одном месте он не будет. Следует подумать, как можно его выманить на удобную нам позицию. Возможно, показав вас в качестве приманки... Пока его внимание будет всецело поглощено вами, мои люди смогут взломать системы наблюдения, отсмотреть и проанализировать данные, подменить рабочие смены и выяснить, где он спрятался... Пока мы не знаем, как он выглядит, следует действовать осторожно.

[Розалия Суарес]

На этаже работает сразу несколько людей оябуна. Мне постоянно кажется, что на меня устремлены десятки вопросительных взглядов, в их мыслях много хаоса, суеты и осуждения. Ведь это я отчасти виновна в случившемся. Иллюзия, подчиненные Оками не могут знать о моей причастности. Или могут? Сверкает фотовспышка... или этот отблеск от аналитического оборудования? Шипят внутренние рации. В моей голове вязкие мысли о матери оябуна, я смотру на мужчину сквозь прикрытые ресницы, а в голове звучит его голос «Вот только для них я давно умер». И мне отчего-то не хочется продолжать этот разговор. Было что-то во взгляде оябуна, что-то в его словах такое, от чего мороз блуждал по коже.

Кажется, что воняет здесь еще сильнее, я стараюсь дышать через рот, прикрываю лицо ладонью. Влажная. Странная реакция, возможно, от осознания жутковатой ситуации, в которую я попала. Проще и честнее придумать план и убить. Выйти один на один с врагом, проиграть или победить. Но здесь и сейчас густая вонь смерти и физиологических жидкостей неподвижно висит в воздухе. И в моих мыслях. Стены и дверные косяки покрыты разводами крови; капли и потеки на пластике и штукатурке... они похожи на шифр, который мне необходимо разгадать.

— Надеюсь, вы тайком не планируете оглушить меня, связать и преподнести Риццо в качестве наживки? — нервно хихикнула, незаметно обхватив себя за плечи, когда направлялась к выходу, стало зябко, будто под кожу проник морозный холод.

Осевший на стеклопакет влажный пар стирается под моей горячей ладонью. Стою у окна и слушаю и чуть усмехаюсь, вижу размытое отражение своего лица на фоне темного провала распахнутой двери позади. Крепкую фигуру оябуна и слышу его слова. Я... наживка? Все таки наживка.

— А вам правда есть дело до этих людей? — говорю, не поворачивая головы, в висках медленно, но упорно развивается пульсация, — разве тот городок находится под протекцией Борёкудан? Я готова рискнуть. Мне. Необходимо. Закончить. Это.

Молчу. Вновь поворачиваюсь к Оками.

— Не уверена, что Риццо выползет из своего укрытия. Он трус. Хитрый и расчетливый трус, бьет только в том случае, если жертва и так в полумертвом состоянии, во всех других случаях бежит или прячется. Но... можно попробовать. Если вы меня свяжете и оставите по указанным координатам, возможно, получится его выманить. Есть и еще кое-что... у Риццо были деньги, он в состоянии нанять солдат.

Но я была готова и к такому исходу. К любому исходу. За мной мог явиться не сам Риццо, а его люди. И в каком состоянии я попаду в его логово после их рук? Смогу ли ходить и говорить? Взглянула на оябуна, он не может этого не понимать. И какой сделает выбор?

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/87/672228.jpg[/icon]

[Оками]

Босс якудза не торопился с ответом, но в его глазах отчетливо читалась задумчивость. То, что озвучила Розалия было наиболее верным решением. Схватить, связать, отдать подлецу и обезопасить своих людей и свою планету от техногенной катастрофы и никому ненужных смертей. Одна жизнь в обмен на сотни, чистая арифметика и прагматичный расчёт, ничего личного, только чистая выгода. Да и кто она такая, чтобы потом испытывать угрызения совести? Дочь предателя, что некогда нарушил договоренности и своим поступком едва не стал причиной падения борёкудан. Оками не сомневался, что криминальное сообщество оценит столь изящный ход и никто не предъявит ему за нарушение негласного кодекса теней. Впрочем, была и обратная сторона. Якудза авторитетная и сильная организацией, а столь легкая манипуляция этой силой могла дать другим повод усомниться и пробудить желание поступать аналогично. Как известно - чужие слабости это ключ к власти, а своей властью клан делиться не собирался.

— Прошли времена, когда люди с недоумением переспрашивали, кто мы такие. — Мужчина опустил руку в карман и достал очередную сигарету, прикурил. Смрад нижних ярусов города улья навевал слишком много воспоминаний от которых хотелось избавиться и которые удавалось ненадолго заглушить дымом ароматного табака.
— Сейчас люди знают о нас задолго до появления и, даже если город или поселок ещё не попал под протекторат Якудза, многие знают чего ожидать. Мы не банда рейдеров и налётчиков, что спонтанно грабят. Небольшая плата за защиту и безопасность многим видится хорошей альтернативой постоянному страху.

      Пепел упал в лужу и коротко зашипел, взгляд золотисто-желтых глаз оябуна устремился к женщине, пристально осматривая с головы до пят.

— Я не сомневаюсь, что Вы осведомлены о характере и возможностях Риццо гораздо лучше, но...

      Оками прислушался к внутренним ощущениям, коротко огляделся по сторонам и небрежным жестом бросил окурок себе под ноги. Вновь опустил руку в карман, собираясь достать сигарету и, приблизившись к госпоже Суарэс, тихо произнес:

— У всего есть цена...

      Рука опустилась в карман, извлекая прямоугольник сигаретной пачки. Пальцы небрежно и так привычно откинули крышку, коснулись белого фильтра, извлекли гильзу. Краткий миг, кисть подносит сигарету к губам, персты перехватывают цилиндр в кулак... Всё происходит быстро, едва уловимо. Рука молнией сокращает расстояние между стоящими собеседниками, большой палец надавливает на навершие фильтра, выпуская тонкую иглу, что сразу пробивает кожу и артерию на шее, под давлением впрыскивая особый нейротоксин в кровь фантазма. Следом происходит микроразряд, бьющий электричеством по нервной системе, парализуя её и обездвиживая. Оглушенная, женщина еще стоит несколько мгновений, прежде чем начать падать, но руки оябуна подхватывают её. Сначала за плечи, чтобы переложить вес тела на изгиб локтя правой руки, потом левой подхватывает под ноги. Тело не слушается, сигналы мозга блокируются, но разум всё ещё чист и может осознавать происходящее. Оками не даёт ей упасть, он подхватывает и держит её на руках с невероятной лёгкостью, словно тряпичную куклу. Делает шаг к дому, кивком головы подзывая подчиненных.

— Направьте человека по указанным координатам с сообщением, что мы готовы обменять дочь предателя на жизни своих людей. Также, мы готовы предоставить час времени и возможность сбежать за пределы нашего домейна. После чего на предателя будет объявлена охота.

      Оябун не разжевывает подчиненным приказ, разворачивается и направляется к машине. Лишь Кодзи устремляется следом, помогает разместить парализованное тело на заднем сидении  и сопроводить своего господина обратно в цитадель. Обратная дорога проходит в напряженной тишине и молчании. Лишь по прибытии босс даёт новые распоряжения и первым покидает парковку на верхнем ярусе.

— Доставьте её в переговорный зал...

      Несколько человек перекладывают Розалию на гравитационную платформу, везут по коридорам, оставляют в пустом зале. Слышны приближающиеся шаги и неразборчивые голоса. Открываются двери, но вошедших не видно.

— Азуми, — голос оябуна не спутать ни с каким иным. — Запуск протокола "Имитатор". Сними с неё одежду и подбери что-то подходящее на замену. У неё было платье, скорее всего оно в апартаментах, но возможно это не лучший выбор... Переоденешь, как закончишь...

      Лицо Оками появилось прямо перед глазами. Мужчина стоял над ложементом, склонившись над неподвижной женщиной и улыбался.

— Уверен, в своих интересах ты поступила бы так же — разменяв одну жизнь на сотни. Ничего личного, просто бизнес. Думаю, что Риццо оценит щедрость подношения. Можно было бы украсить столь чудесный подарок красивыми лентами или нитями шибари... — Ладонь коснулась щеки, пальцы осторожно погладили гладкую кожу и повернули голову на бок.

      Взору гостьи открылась стоящая рядом Азуми, что сопровождала оябуна на переговорах, но в отличие от традиционного кимоно, сейчас она была в строгом деловом костюме, а рядом с ней стояло антропоморфное нечто, более всего напоминающее ободранного до мяса человека.

— Зная о наличии предателя в своих рядах, я предпочел подстраховаться. Чем меньше людей будут осведомлены, тем лучше. Паралич скоро пройдет, так что постарайтесь успокоится и расслабится. Нам потребуется ваша внешность и одежда. Азуми поможет вам и Имитатору поменяться ролями. — Улыбка мужчины стала шире. — Якудза никогда не играет по чужим правилам. Пойти на поводу чужой воли значит проявить слабость и потерять уважение. Риццо получит то, что хочет, но это будет последнее в его жизни приобретение. Я же, надеюсь, получу надежного и верного союзника, коим не смог стать ваш отец...

      Пальцы вернули голову в прежнее положение, вынуждая заглянуть в золотистые глаза эона.

— Никто не войдёт и не покинет этого помещения пока трансформация не будет завершена. Надеюсь, вы простите мне подобную неловкость. И да, действие нейротоксина скоро закончится, не переживайте.

      Пальцы, что удерживали женщину за подбородок, ослабили хватку и соскользнули по беззащитной шее. Оябун исчез из поля зрения Розалии, послышались удаляющиеся шаги, а вскоре и скрип кожи одного из сидений, открывание бутылки, плеск чего-то наливаемого в стакан. Щелчок зажигалки, потянуло ароматом табака. Где-то сбоку послышался шелест и мерная вибрация. В поле зрения появилась Азуми. Она успокаивающе провела ладонями по плечам и стала неспешно расстегивать пуговицы на одежды, обнажая тело. После, бесформенное нечто нависло над невольной пленницей, пристально изучая её лицо двумя прорезями на том месте, где обычно бывают глаза. Шелест стал чуть громче, нечто прохладное заскользило по телу сверху вниз, ощупывая и изучая. Телу начинала возвращаться подвижность. Вот уже "ощупывание" сместились ниже колен, ещё мгновение и процедура заканчивается. Имитатор отступает в сторону, на его место возвращается Азуми, прикрывает обнаженное тело простыней и начинает помогать облачиться, пока телу не вернулась прежняя гибкость и координация.

      Спустя время, Розалия смогла сесть. Она увидела Имитатора, чья внешность стремительно менялась, с каждой минутой становясь всё более похожей на её собственное отражение. Азуми отступила и стояла чуть в сторооне учтиво склонив голову. Оками же, сидел за столом, повернувшись спиной и неспешно потягивал коньяк, разбавляя глотки дымом дорогой сигары. Почему-то не возникало сомнения, что за всё время он ни разу не обернулся. Оружие лежало рядом, как и её одежда, можно было прямо сейчас схватить его, снести оябуну голову.

— Оками-сама, Имитатор завершит преобразование через семь минут... — Произнесла Азуми.

[Розалия Суарес]

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/87/672228.jpg[/icon]

Он приближается и я чувствую неотвратимую угрозу, надвигающуюся на меня, а еще запах дыма и огня. Всё моё тело готово сорваться, преодолеть десятки метров до противоположной стены. Бойцы Архана умеют за себя постоять. Но я сдерживаюсь, остаюсь на месте. Уже понимая — что-то грядет.

— У всего есть цена...

— Ладно, — говорю я. — вы так уверены, что не прогадаете с ценой?

От пронзающей боли дергаюсь назад, ладонью впечатываюсь в его грудь. Я валюсь на пол, понимаю, что не могу пошевелиться. Страшно ли мне? Нет. Страх делу не поможет, но по телу прокатывается цепенеющая холодная волна. Тело экономит силы, у дархатов высокая регенерация, но даже это не поможет справиться со специализированным составом. Его руки жесткие и горячие – да, но не жестокие. Он не хочет намерено причинять мне боль, а на инстинктивном уровне женщины умеют понимать мотивы и намерения мужчин. Но это не значит, что я хотела такой развязки. Меня странно ведет, то ли от этой мысли, то ли от того, как ненавистно мне чувство полной и всеобъемлющей беззащитности. Мне чисто по женски хочется ударить Оками, причинить ему боль, стереть с его лица эту самодовольную высокомерную маску, но я бессильна. К тому же понимаю, что в своём положение виновата отчасти сама. Можно сказать, что это я вложила в его руки дозатор с иглой. Мне хочется смеяться. Истерично и живо. От этого по моим щекам текут слезы.

Вулкан эмоций, который обрушивается мощью штормовой волны, угрожая уничтожить, но я все-таки дышу. Наконец, я слышу хоть какие-то объяснения. Мое тело подрагивает в напряжении, чувствую как волосы у корней волос становятся дыбом, губы пересыхают, а сердце бьется быстро-быстро. Сработает ли этот план? Возможно, если мимик будет достаточно качественным. Убить Риццо его же оружием? Это могло оказаться по настоящему сладкой местью.

Я бы могла сейчас воспользоваться целительной магией, чтобы ускорить выведение токсина, но за чем? Бессмысленная трата магии. Оками сидел за столом и потягивал коньяк. Когда, наконец, паралич спал я размяла шею и плечи. Встала, внимательно взглянула на Имитатора.

— Хорошая работа. Только как вы решите вопрос с аурой? Впрочем... вряд ли Риццо рискнет быстро оказаться достаточно быстро, чтобы ее почуять, а тут хватит и минимальной маскировки.

Отпихиваю Азуми, не желая пока что облачаться в платье. Тело ноет от переменного стресса, но не сильно. Пустяк. Подхожу к Оками. Обнаженную кожу холодит воздух. Смотрю на него, перехватываю бокал и выпиваю залпом. После добавляю, — будьте любезны сигару.

[Оками]

"Хорошая работа."

      Криминальный босс согласно кивнул и немного повернул голову. Желание посмотреть на Азуми, самое совершенное творение техногенного мира, вызывало в мужчине неподдельную гордость. Хотелось в очередной раз полюбоваться её идеальным телом в разработку которого было вложено невероятное количество финансов и интеллектуальных средств лучших умов, которые только удалось найти и привлечь к работе. Возможно, это было эгоистично и расточительно расходовать ресурсы ради одной единственной женщины, но именно эти наработки позволили клану занять прочное положение на стыке фармакологии и кибермедицины, а самому Такеши обрести внутреннее спокойствие, сдержав данное некогда обещание и сохранив жизнь единственному существу, которому Оками мог верить и доверять на протяжении долгих лет. Имитатор же, являясь логическим продолжением исследований и наработок, не содержал органических компонентов и являлся сложной машиной со множеством роевых нанофабрик, позволявщих менять и перестраивать внутренюю и внешнюю структуру оболочки под нужные формфакторы. Говоря упрощенным, не научным языком, наноботы дублировали и могли воссоздать любое тело после сканирования.

"Только как вы решите вопрос с аурой?"

      Такеши замер так и не повернув головы достаточно, чтобы увидеть боковым зрением стоящую за спиной Азуми, Розалию или Имитатора. Мягкие шаги за спиной. Обнаженная рука проскальзывает возле плеча и бесцеремонно "отбирает" стакан с выпивкой. Внутри закипает злость, но разум сильнее тела и босс гасит волну негодования, прекрасно понимая, что женщина имеет право на подобное поведение.
Всё ещё не оборачивается, подается чуть вперед, наполняет второй стакан, после чего поднимается и делает затяжку сигарой, чтобы раскурить. Оборачивается.

      Взгляд непроизвольно изучает молодое и красивое женское тело, но в глазах мужчины нет сладострастия и липкой похоти. Скорее некое восхищение, что присуще живым существам при любовании античными скульптурами или гравюрами. Пальцы касаются опустевшего бокала, забирают его из дланей Розалии, отставляют в сторону и вкладывают новый, наполненный. В другую руку предлагает взять раскуренную сигару. Внутренний голос надсадно орёт об опасности, что эта сигара может оказаться в глазнице, шее или щеке, но... Эон понимает, что такова плата за доверие. Он не предупредил будущего союзника о своих намерениях и теперь должен принять обратный выпад, каким бы болезненным он ни был. Отдаёт себя чужой власти и не сопротивляется. Лишь снимает с себя пиджак, накидывает на плечи гостьи, чтобы укрыть обнаженное тело от прохлады работающих систем климат контроля и кондиционирования.

— Вы в праве требовать сатисфакции за причиненные неудобства и нанесенные оскорбления, госпожа Суарес. — Руки поправляют пиджак, чтобы прикрыть обнаженную грудь, едва ощутимо касаются напряженных от холодна сосков и тут же отстраняются.

— Имитатор способен перенимать ауру благодаря внутреннему генератору поля, а так же повадки имитируемого объекта, но это требует времени и... — Оками виновато улыбнулся, но взгляда не отвел. — И проникновения в ваш разум. Без вашего дозволения я не рискнул предпринимать подобные шаги, поскольку уважаю приватность ваших мыслей. С вашего согласия я могу произвести перенос тех воспоминаний и привычек, которыми вы сочтете необходимыми поделиться для успешного функционирования Имитатора и выполнения задуманного плана.

      Оябун хотел было предложить присесть собеседнице, но вовремя остановился, справедливо рассудив, что сидеть голой попой на холодном пластике не очень комфортно, а делать вид, что ничего не произошло - глупо. Розалия ещё находилась в шоке, негодовала и была под лёгким воздействием транквилизаторов. более того не предприняла ответного хода, а значит следовало не торопить события и дать гостье время обдумать произошедшее и сделать следующий шаг.

— Азуми, оставь нас... — Такеши понимал, что его гейша вмешается если Розария решит проявить агрессию, а потому решил отослать её прочь, чтобы показать гостье степень своего доверия и готовность принять ответственность за совершенный им поступок.