[Ди-Кель]

Циркон / Фандэй / 10.5024

Сала-Аль-Дикель / Фортуна

Эпизод является игрой в настоящем времени   и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.

«О-о-о-о-ох, милая Фортуна... Ты действительно думала, что мы так просто поладим?»

[Ди-Кель]

Пространственная материя искажалась, уродуя и видоизменяя все вокруг до неузнаваемости: стены, потолок, пол, окна, да и само понятие материи словно разрывалось на мелкие атомы и перестраивалось налету. Рэйвэн и Фортуна, прыгая из одного пространственного «кармана» в другой, наталкивались то на огромную пустыню, где их поджидала толпа Сектантов в черных доспехах, – последние не выжили в стычке. — а затем прорывались в абстрактную гущу сражений в космосе, где корабли казались какими-то неестественными, громоздкими и от природы такими, что не способны летать вообще, но... они летали! Как герои выбрались оттуда – останется тайной. Аномальных смещений было действительно много, словно герои провели в этой гонке с пространством и Демиургом Смерти сотню-две лет, но затем им повстречался пораженный скорбью Лич, и, за спасение собственной души, даровал «невидимость Слепых», дабы заиметь призрачную возможность обмануть ход пространства. Казалось, что ловушка Неизвестного будет вечно удерживать своих пленников, но, в конечном итоге, они оказались в длинном, разрушенном коридоре, что вел к тронному залу – конечная остановка... финальный аккорд...
  Портал, наконец-то, соизволил «изрыгнуть не перевариваемую пищу» наружу. Рэйвэн и Фортуна со свистом вылетели из портала, словно из кишечника огромного монстра. Смогла ли защититься Фортуна от удара – неизвестно, но вот Рэйвэн, потерявший огромное количество сил, просто «послушно» вмазался телом и сполз по стенке. Его дыхание было утяжеленное, измученное и хриплое – разлагающееся тело нуждалось в починке, а некромантов рядом не было... дружественных некромантов...
  Мертвые глаза принялись лениво осматривать место, куда забросило героев. Уста продолжали тяжело дышать и не проронили ни буквы, хотя, как Фортуна могла заметить, мертвец всегда отпускал какие-то шутки, словно ребенок, хотя, это существо и есть заточенный в кристалл ребенок, ведь, как известно, дети – самые жестокие существа.
  Белые мраморные колонны сопровождали кровавую дорожку, что убегала прямо в сторону тронного зала. Огромные столпы были изуродованы прибитыми ошметками чьих-то тел, – неудачливые последователи Эволюции встали на пути у Мегеры. — а на некоторых красовались различные надписи, проклинающие как Орден, так и самого Демиурга. По каменному полу были разбросаны расчлененные остатки когда-то живых существ, ну или то, что от них осталось после встречи с рассекающими когтями – фарш из разумных.
  Атмосфера была гнетущей и всем своим яством кричала о безысходности: давящая на уши тишина, что изредка нарушалась звонким ударом разбивающихся кровавых капель о камень; освещение было лишь от внешнего светила – странного и на первый вид непонятного объекта, издали напоминающий фонарь. Буквально. Словно все происходящее здесь – кукольный дом, а над ним стоял тусклый, доживающий последние минуты жизни, фонарь, что изо всех сил пытался отдать последние лучики света. Запах: железо, сера и соль. Здесь буквально в воздухе витали кровяные частички и они постоянно били по рецепторам...
  — Блядство. — тихо прошептал Рэйвэн и положил косу на разбитые колени. Стоит отметить, что, находясь в невидимости, герои все равно имели возможность видеть и слышать друг друга. — Сколько времени мы потратили, дабы выбраться из этой ловушки? Надеюсь, Данакт потерялся там и сгинул нахер, а иначе я не вытащу еще одной стычки с ним. Мне нужен отдых...
Мертвец аккуратно погладил острие косы, словно оружие было живым и чувствовало холодные эмоции мертвеца. Алая алебарда, что раньше зачаровывала своей красотой и изящностью во время боя сейчас выглядела так, словно пролежала в кислоте с десяток лет и кажется, что лезвие неспособно пробить даже самую слабую броню – таков побочный эффект пространственного проклятия на нежить и его оружие.
  — Мама... я скучаю по тебе... — ладонь крепко схватилась за острие и оружие тихо загудело, почувствовав ярость носителя. — Еще немного и я освобожу тебя из этого проклятия. Девятая обещала мне.
  Затем послышался тихий, тяжелый выдох.
  — Ты как, Фортуна? Уверена, что мы должны идти дальше? Хотя... — Рэйвэн осмотрелся. Вопрос был глупым и, скорее, формальным, дабы узнать состояние Демиурга. — ...здесь билет только в один конец.
  Побитая туша в разодранной мантии алого цвета медленно встала на ноги и уперлась на алебарду. Было слышно, как гнилые кости громко хрустят, а суставы скрипят, словно ржавые детали. Проклятие разложение, по какой-то непонятной причине, действовало сильнее обычного.
  — Поторопимся. — мертвец предпринял попытку ускорить шаг, как тут лучевая кость на ноге громко и предательски хрустнула. Тело рухнуло на колени, а затем вновь приняло подниматься. — Мать твою. Слишком мало времени... слишком... Фортуна, иди вперед. Я догоню. И, пожалуйста, аккуратно. Кто знает, что ждет тебя за этой аркой...
  И таки ждало... Госпожа Удача чувствовала ледяную ауру Данакта: измученную, вымотавшуюся, но преисполненную яростью и первородным гневом. Он выжил и оказался в тронном зале быстрее, нежели она и Рэйвэн. Стоит ли поспешить или же лучше подслушать разговор между Смертью и Восьмой, если он, конечно же, состоится?..

[Фортуна]

Испытания. Одно за другим. Очередная ловушка. Новое сражение. Обычно выпадает на долю человека во имя какой-то цели. Чтобы победить своих демонов и стать лучше или ответить за уже свершенные прегрешения. А зачем Туна попала в весь этот круговорот крови и ереси?

Она не единожды задалась этим вопросом, когда снова и снова понимала: «это не конец». Когда их встречала очередная преграда на пути. Сваливать всё на фатум и наивно рассуждать, что она должна была стать участницей кровавого спектакля, потому что «такова судьба», становилось всё тяжелее. Туна, в целом, была лицемеркой, которая хваталась за веру в фатум лишь в моменты, когда ей это нужно.

А сейчас... сейчас она всё больше сомневалась, что должна быть здесь. В конце концов, это ведь не её орден раздирают на части. Не она изменила Генерала до неузнаваемости. Не ей платить за грехи.

И, тем не менее, она здесь. Её так же выплюнуло из воронки, как и Рэйвэна, который за эти долгие моменты агонии успел стать союзником. Демиург постаралась хоть как-то смягчить удар тела о стену, но после села на пол рядом с мертвецом, тяжко выдохнула и охватила голову руками, что успели окраситься кровью.

— Какой же пиздец, – иных слов не нашлось. Она зажмурилась. Открыла глаза и с трудом осмотрелась вокруг. Куски трупов на стенах, лужи крови. Всё это... уже даже не пугало, а просто замылило глаз и надоело. Когда же уже конец?

Фортуна взглянула в сторону прохода.

— Не знаю, сколько времени прошло, но боюсь, как бы ни было поздно...

Вот только вопрос: а поздно для чего?

Она попалась на удочку всей этой мерзкой истории, лишь потому что ей понравилась Дикель. Лишь потому, что демиургу эгоистично захотелось показать, что она лучше своих собратьев. И чтобы попробовать... спасти Восьмую? Но уместно ли вообще это «спасение»? И точно ли эскадрона, что сотворила всё это, нужно здесь спасать?

Моральный компас ржаво трещал, указывая сомнительное направление.

Ладно, плевать. Поворачивать назад уже поздно.

— Я... нормально, – произнесла и поднялась на дрожащих ногах. Попыталась размяться. Стерла кровь с лица и убрала назад мокрые волосы. Посмотрела на Рэйвэна в его печальном положении и даже умудрилась едва улыбнуться.

— Я впервые жалею, что не владею магией некромантии, – с губ слетел тихий смешок. – Знай я, что в итоге буду сражаться бок о бок с подобным тебе выделила бы десяток лет своей длинной жизни, чтобы научиться хоть чему-то. Ну а так... прости.

Она кивнула на желание поторопиться и пошла вперед. Резко обернулась, когда тело мертвеца рухнуло. Хотела помочь, но, как и сказала, – не могла. К тому же... что-то внутри подсказывало, что в итоге ей придется выбирать между Дикель и Рэйвэном. Потому демиург поджала губы и произнесла:

— Рэйвэн, ты сделал достаточно. Я справлюсь.

Внутри до истерии расхохотался Моэ, который был вообще, блять, не уверен, что они хоть с чем-то справятся. Но паразит сейчас выглядел лишь как тату на теле демиурга, потому его нервного гогота не услышал никто, кроме неё.

Оставив позади своеобразного союзника, Туна пошла вперед. Уловив присутствие Данакта, она вдруг остановилась. Вот ведь проклятье. Демиург использовала способность Моэ «тихой охоты», дабы стать невидимой и скрыть своё присутствие, а затем подошла к самому входу в зал. Она не хотела, чтобы её обнаружили, но желала успеть вмешаться в случае, если того потребуют обстоятельства...

Сокрытие себя + невидимость на средне (5).

[Трибунал]

— Знай я, что в итоге буду сражаться бок о бок с подобным тебе выделила бы десяток лет своей длинной жизни, чтобы научиться хоть чему-то. Ну а так... прости.
— Не стоит тратить силы на то, что уже мертво, госпожа Фортуна. Всему приходит конец и я не исключение...


Центральный зал Эволюции был эпицентром кровавой бойни: разорванные, истерзанные и пожранные тела некогда верных последователей развалились по всему периметру, а их кровь украшала пол, вырисовывая абстрактные картинки, рекою стремясь к центру – место, где находился форум из огромного, круглого мраморного стола, восьми каменных тронов и один из них – девятый, возвышался над всеми, где и восседала сама Эволюция.
Места первых семи «локусов» были уничтожены. Выживший восьмой и девятый трон находились «смертельно» рядом друг к другу и, конечно же, форум «собрался» во время экстренного положения: Восьмая и Эволюция восседали прямо сейчас и... нет, активного обсуждения плана по урегулированию и устранению кровавого урагана не было... Не было ничего, кроме громких чавкающих звуков, клацанья челюстей и ломающихся костей. 
Фортуна без проблем могла рассмотреть ужасающую картину происходящего: едва дышащее — близкое к безжизненному, — тело Демиурга восседало на своем почетном месте, пустым взглядом сверля дыру на окровавленном столе; Восьмая, как и того требует кодекс Тайгета, была рядом и без угрызения совести клацала огромными зубами, разрывая тело одной из фавориток Кристалиты на её же глазах: внутренности локуса были вывалены прямо на колени Демиурга, а варварски оторванная голова, застывшая в гримасе агонии, была прямо в её ладонях.
Ди-Кель жадно пожирала плоть уже бывшей сестры по локусу. Её зеленые, обезумевшие от битвы и ран глаза сияли так ярко, что перекрывали белок и зрачки. Окровавленные обсидиановые когти и клыки вонзались в мягкую, еще теплую плоть жертвы, раздирая до косточек, словно какую-то курицу. Некромантка восстанавливала силы и таким образом залечивала полученные в бою раны. При беглом осмотре Фортуна могла заметить, что у существа не было видимых серьезных повреждений, но это невозможно, только если... Сколько дней Фортуна, Рэйвэн и Данакт блуждали в пространственных ловушках?
Рядом с эскадрон стояло две куклы и смиренно ждали приказов Хозяйки, хотя, если присмотреться, одна из них, — у которой фиолетовые глаза. — время от времени, бросала осторожный взгляд на Эволюцию, словно проверяя состояние.
— Тарантул! — басистый и грубый голос Данакта прервал жуткие звуки трапезы Восьмой. — Я даю тебе последний шанс сдаться и положить свою голову под мой меч! Я гарантирую тебе безболезненную смерть, а иначе...
Но пафосную и, как оказалось, неэффективную угрозу прервал громкий, захлебывающийся и истерический женский смех, переходящий в жуткую какофонию сотни других голосов, что смеялись над Данактом.
Куклы, не дожидаясь команды Хозяйки, «переключились» в боевой режим и встали возле Эволюции, словно защищая её, вот только зачем?
— Я говорю что-то смешное, тварь?! Оставь её в покое! Уйди из Ордена! Она... нет! Мы простим и закроем глаза на...
— Закроете глаза?! Простите?! О-о-о-о, наивные сучьи божки... — Ди-Кель резко подорвалась с трона и осмотрелась по сторонам, выискивая скрывающегося Демиурга Смертоносности. — Ты, г*ндон терпильный, моё главное блюдо на сегодня! Да и как ты можешь говорить такое после стольких жертв?! Тебе... Нет... Вам двоим плевать на этих бедолаг...
— Ты препятствуешь нашему Пакту Воссоединения! Если продолжишь, то даже после моей, предположим, гипотетической гибели, тебя ждет лишь смерть, но уже от рук других Демиургов! — он проигнорировал грубые выпады Восьмой. — Ты совершила катастрофическую ошибку, напав на свою Хозяйку!
— Ой, да иди ты нах*й, пень в ржавых доспехах! Где эти другие Демиурги, а?! Думаешь, меня пугают твои басни?! Ты – отсос среди всей пачки здешних божеств! Второсортное дерьмо и мусор, что не сравнится с моей яростью! Вам глубоко плевать друг на друга! Вы устраивали раньше безудержное веселье и пожирали себе подобных вместе с космическим дерьмом и даже не давились, а сейчас прикрываетесь взаимной защитой? Так где?! Я них*я не вижу! Где твои братья и сестры?! Где?! Правильно! Им по*бать! А если же ты решил в одно лицо потягаться со мной, то осмотрись по сторонам. Тебе это не кричит о том, сука, что ты уже проиграл?! — несвойственным голосом прорычала Ди-Кель. Обглоданная правая рука трупа улетела в предполагаемую сторону, где находился Данакт. — Пакт, бл*ть?! Да мне плевать на ваши договоренности! Вы, сучьи божки, срать хотели на мои чувства и эмоции! Вам просто безмерно по*бать! Вам всем всегда было похер! И знаешь что? Теперь я насру на вас! Огромную, сука, безмерную, вонючую кучу! Да такую, что даже после возрождения не отмоетесь! Хотя, погоди... Тебе это не понадобится...
— Ты же знаешь, что не в твоих силах меня убить. — Данакт отвечал хладнокровно и сдержанно. — Даже после моего возрож...
— Завались н*х*й, мусор! — голос Восьмой разошелся по всему залу оглушительным эхом, заставив стены гудеть, а пол под ногами всколыхнуться от магической волны. Все вокруг «заткнулось», лишь голос Восьмой продолжал разглагольствовать. — Однажды ты уже пытался меня убить, но Фортуна на моей стороне – я остался жив. Тебя на*бала собственная любовь, выбрав оружие, коим не сумела совладать. Она знала, что однажды тебе сорвет флягу и ты захочешь её сожрать. И... Ты пришел. Знаешь, я сделаю так, как посчитаю нужным, игнорируя «мелкие» детали в пожеланиях Кристалиты, а это значит, что сегодня вы сдохнете вдвоем...
Голос Ди-Кель резко перешел в мужской тембр: ледяной, безэмоциональный и возвышенный. Складывалось впечатление, что внутри неё словно переключили рубильник из режима осатаневшей стервы на олицетворение хладнокровия.
— Но твоя гибель будет мучительной и позорной, пёс. Ты должен ответить за смерть моих братьев и сестер. Ты должен ответить за погубленные жизни эскадрон. Ты должен ответить за покушение на Трибунал... Твое существование и история будут вычеркнуты из этой саги. Все это время я был рядом с твоей избранницей по её собственной воле, дабы сейчас разрушить и перечеркнуть вашу лживую историю. — полутораметровая дева забралась на стол и подошла к краю, ожидая противника. Щелкнув пальцами и тем самым вновь «впустив» звук в центральный зал, Восьмая, жутко улыбнувшись, кинула фразу, что развеяла все подозрения Данакта. — 5023. Мы вновь встретились, Данакт.
— 5023. Мы вновь встретились, Данакт... — повторила Фарфелия.
— 5023. Мы вновь встретились, Данакт... — повторила Онодэра.
— 1145. Мы вновь встретились, Данакт... — громкий и искаженный мужской голос Неизвестного повторил вслед.

[Фортуна]

Арт понравился под образ служительницы ордена, которую ест Восьмая

Туна нервно сглотнула, наблюдая за кровавой картиной. Если честно, её мало трогала судьба Кристалиты или Данакта в случае, если он проиграет этот бой. Однако все эти растерзанные тела... невольно приходится представлять: а что бы она, сама Фортуна, чувствовала, если бы Ди-Кель разлила реки крови в её ордене?

Если бы на месте Кристалиты сейчас сидела она.

Если бы на зубах Восьмой сейчас было мясо, скажем, Дэниэля? Или одного из её приемных детей?

Внутри хладного сердца болезненно кольнуло. Иногда бывает, что смертным куда больше жаль животных, нежели себе подобных людей. Так и мнимая душа демиурга болела сейчас за «жалких» смертных, нежели богов, что так нужны этому миру.

Разве последователи Локуса виноваты во всём случившемся? Этот душащий вопрос пришлось отодвинуть на второй план. 

Пока Ди-Кель перекрикивалась с Данактом, Туна так и осталась стоять «в дверях», скрываемая сомнительной пеленой невидимости и не демонстрируя себя. Однако зашевелился её лис, который сейчас покоился в теле хозяйки, и прекрасно ощущал, как под её ребрами скребутся грязными когтями сомнения.

— Нам стоит просто уйти, – вечно скалящийся и озлобленный хищник прозвучал на редкость спокойно и взвешенно. Его голос раздавался лишь в голове демиурга. – Осмотрись вокруг. Ты, правда, хочешь пытаться сблизиться вот с этим?

Ведомая словами Моэ, Туна вновь окинула взглядом кровавые коридоры, расчлененные трупы, поеденную плоть.

— Это просто безумие, – в голосе фамильяра просквозил привычный рык. – Она принесет лишь проблемы. Даже я это понимаю. Просто уйдём отсюда. Пусть сами разбираются. Теперь ведь нам ничего не мешает. Мы выбрались из этой дрянной ловушки...

— Нет, – также мысленно ответила богиня, пристально следящая за тем, как поблескивает орудие Данакта, которое он вот-вот собирался пустить в бой. – Иномирное озлобленное существо, которое способно вырезать целый орден и победить двух демиургов? Просто оставим его здесь утопать в крови? Не задумываясь, что будет дальше? Когда оно ненавидит, кажется, вообще всех здешних божеств? И ты думаешь, это превратится в проблему для Аркхейма?

— Ты хочешь попытаться убить её, когда Данакт отыграет своё? – спросил вдруг Моэ.

Туна хмыкнула в раздумьях.

— Не знаю, – она лукавила. – Давай последим ещё немного.

— В итоге нас просто втянут в эту бойню...

— Фатум на нашей стороне.

— Ты всегда говоришь эту хуйню, когда просто хочешь прикрыть свои эгоистичные риски!

— 1145. Мы вновь встретились, Данакт, – эти слова прервали их ментальный диалог, заставив обоих замолчать.

Фортуна невольно подняла взгляд куда-то наверх. Её глаза сверкнули магическим огнём, желая разглядеть ещё одного актера этого спектакля обнаженной жестокости.

— Это ещё что за дрянь? – с опаской спросил Моэ.

— Не знаю. Но теперь всё становится ещё сложнее...

Фортуна замерла на секунду в тяжелом раздумье. После чего достала свою монету и... беззвучно подкинула её, ловя на ладонь. Вероятно, она задала немой вопрос. Но когда монета крутится в воздухе, как правило, мы уже знаем желаемый ответ.

— Хорошо, – шепнула Туна сама себе и в следующее мгновение Ди-Кель вдруг ощутила магию извне. Богиня не пожелала обнаружить себя, более того, она считала, что несправедливо вмешиваться в чужой бой без спроса.

И всё же Восьмая уже упомянула Удачу, что была ранее на её стороне.

Сейчас она вновь осталась за ней.

Магия начала напитывать тело Ехидны, если она тому не сопротивлялась. Монета Фортуны напрямую зависела от отношения богини к существу, на которое происходит воздействие. В случае если демиург испытывает положительные эмоции – удача будет на стороне бойца. Если же её чувства пошатнутся, то и фатум отвернется вместе с ней.

Несмотря на сомнения Туны, сейчас Ди-Кель окутывала усиливающая магия...

Теомагия, чтобы обнаружить последнего говорившего - 29
Усиливающая магия на Ди - 24

[Трибунал]

Время сбегать... Время становиться Богами!

Челюсти разрушителя сомкнулись вокруг нас, зубы угрожающе оскалились.
В его кишках мир приходит к своему завершению; все души сводятся к нулю...

Трупы различной степени растерзанности в один момент громко завопили жутким хором, что разносился эхом по всему окровавленному форуму. Фарфелия, словно находясь в трансе, дирижировала хором: поднимала ручки, кружилась в танце с легкой ухмылкой на лице и транслировала музыку ядра Восьмой, демонстрируя недругу мотивы и настроение.

Челюсти разрушителя смыкаются вокруг нас, зубы угрожающе энтропийные

В его нутре мир подходит к концу; все души сводятся к нулю...

Ди-Кель медленно вытягивает правую руку в сторону, где должен находиться Данакт и указательным пальцем словно показывает ему, что местоположение известно. На её лице блистала искаженная гримаса с неестественно широкой и жуткой улыбкой до ушей – настолько она уверенна в своих силах даже перед Демиургом.

Зубы вцепились в горло, рана загноилась.
Он обещает наше отрицание...

Восьмая почувствовала прикосновение Фортуны, отчего трупы завопили еще громче, сильнее и воодушевленнее. «Я рада, что ты услышала меня, Госпожа! Узри же, на что способны пожиратели Богов! И стань моим светом во Тьме Предательств и Одиночества...» — громко прорычала рогатая бестия. Кукла движениями дирижера буквально вырывала из глоток мертвецов слова так громко, как только позволял хор. Кровавая вендетта эскадрон вот-вот свершится – только покажись...

Зубы вцепились в горло, рана загноилась
Он обещает наше отрицание...

Из объятий тени появляется еще одна фигура на поле боя. Она одета в белое платьице, выполненное в готическом стиле. На плечах и на груди красуются латные доспехи, а бледные руки держали ростовой щит и ритуальную косу. Фортуна четко видела, что внешне существо напоминало живое существо до тех пор, пока её мертвецкий взгляд не посмотрел прямо на неё. Коса указала на верхушку трона Кристаллиты и...

И все же мы не лишены времени.
Есть время, чтобы творить; чтобы сбежать.

Госпожа Удача почувствовала сильную ауру, что так хорошо знакома ей с самого «рождения». Невольно взгляд столкнулся с золотой безэмоциональной маской – это все, что удалось обнаружить, ведь силуэт рассмотреть было попросту невозможно – белый шумы, как в старых телевизорах, скрывал тело существа. Оно сидело прямо на верхушке трона и с огромным интересом наблюдало за происходящим. Кажется, это Нечто заодно с рогатой бестией...
Из белого шума выглянуло острие клинка, указывающее прямо на Фортуну. Казалось, что оно угрожает ей, но уже через пару секунд стало ясно, что указывали на существо, что стремительно бежало за спиной Демиурга...

Ибо мы так хотим.
Теперь они узнают это...

Знакомый красный балахон, огромная коса и хруст костей – Рэйвэн. Нежить, что еще недавно едва ходила и разговаривала, каким-то образом восстала и безрассудно бросилась в бой, но... зачем? Какова его цель? Как он смог так быстро восстановиться?
— Ди-Кель! — во все горло прорычал мертвец, а затем остановился на расстоянии десяти метров от цели. — Ты зашла слишком далеко! Ты...
— Что? — кажется, бестия и вовсе не удивилась появлению Рэйвэна. Она отвлеклась от предположительного местонахождения Данакта и обернула свой взор на мертвеца. — Защищаю себя и своих детей от вымирания? Объявляю вендетту за гибель моих родных? Зашла слишком далеко? А что же ТЫ тогда делаешь здесь? Неужели, Фортуна и тебе помогла?
Если ранее Туна чувствовала, как Восьмая ментально выражает глубокую благодарность за поддержку, то сейчас её ядро резко сменило песню и Демиург чувствовала тревогу и разочарование.
— У неё не было выбора.
— Как и у меня, Рэйвэн. Меня обманывали и заставляли охотиться на собственных братьев, сестер и детей, понимаешь? Заставляли делать ужасные вещи и...
— Неважно, Ди... Уже все неважно. Ты зашла слишком далеко. Ты тоже хотела использовать Фортуну. Я не позволю тебе. Прости её за это решение...
— Кого? Кристаллиту? Фортуну? Дэ-Бон? Ты совсем...
— Именем Девятой из Эскадрон...

Это не может продолжаться!
Этот мир не может быть нашей могилой!

— Ясно. — теперь же Фортуна чувствовала, как эмоционально Ди-Кель транслирует полную апатию, разочарование и нежелание жить. Её магическая аура буквально вырывалась наружу и даже не имея каких-либо магических чувств можно было прочувствовать разрывающую разум скорбь от услышанных слов. Ладони закрыли лицо, дабы скрыть всю ту пожиращую боль, что она испытывает сейчас. — Вы тоже... Тоже! Не дали мне шанс на искупление, как это делала я...
— Уже поздно раскаиваться, Восьмой. Деяния Трибунала вредят всем! Абсолютно! То, что ты сделал в прошлом! То, что ты сделаешь сейчас и то, что ты сделаешь в будущем – катастрофа!
— Трибунал? Таким ты меня помнишь? Ну, что же... — Фортуна вновь чувствует смену настроения, словно по щелчку пальца. Теперь веет гнилью, кровью, яростью и желанием уничтожить все, ради чего это существо жило все это время. — Именем Трибунала...
— ...я приговариваю тебя к смерти!
— ...я приговариваю тебя к смерти!

Челюсти времени сомкнулись вокруг нас, пространство угрожающе оскалилось.

В его голове мир приходит к своему завершению; все усилия сводятся к нулю...

Сквозь кровавые слезы, израненная словами за эти последние секунды сильнее, чем за все время, Восьмая рвется к Рэйвэну и через мгновение её тело стоит рядом с трупом в красном балахоне, замахиваясь для нанесения удара монструозной силы. Их взгляды встретились и послушнику Девятой было более, чем достаточно того мгновения для осознания всей боли и ярости, что испытывает Трибунал ко всему, что находится в данном помещении. Он, будучи мертвецом, впервые почувствовал животный страх перед своим врагом.
Времени было настолько мало, что отреагировать на ловкий выпад огромной двуручной алебардой попросту не было возможности, но машинально руки пытались подставить острие под быстрый удар и, как ожидалось, не хватило реакции против такого подлого и ловкого маневра.

— Ты играешь на руку тому, кто, сука, убил твоих друзей, да?! — во всю глотку рычала Восьмая, нанося глубокие раны мертвецу, который тут же пошатнулся назад и, едва не упав на спину, в последний момент уперся на алебарду. — КУСОК ОТ**БАНОГО МЯСА! НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ! НЕНАВИЖУ, БЛЯТЬ, ВАС ВСЕХ, ДО ЕДИНОГО!

Челюсти разрушителя смыкаются вокруг нас, зубы угрожающе энтропийные
В его нутре мир подходит к концу; все души сводятся к нулю...

— Я не буду мешать твоим планам, Фортуна. Ах, да! — ментально обратилось Нечто к Демиургу. Его голос звучал так, как и предполагалось существу, что носит маску: металлически, приглушенно и, можно сказать, что неестественными звонкими и грубыми тембрами одновременно, как для живого существа. — Довольно забавно, что ты смогла пройти мои пространственные лабиринты. Можно сказать, что Демиург Пространства гордится тобой, то бишь, я... горжусь... тобой... Достойный Кандидат...

Пространство вцепились в горло, рана прошлого раскрылась.

Он обещает наше уничтожение...

Данакт, наконец-то, явил свой лик, приняв решение атаковать из засады, пока цель отвлеклась: выпрыгнув из пространственного портала, удар огромного двуручного меча с жутким хрустом плоти и костей прошелся прямо по спине Восьмой, — она, в порыве ярости, просто не успела отреагировать на внезапный выпад. — отбросив ту на несколько метров влево и повалив на спину.
— Ты слишком громко о себе заявляешь, тварь. — голос Смерти, кажется, был уже не таким сдержанным и холодным, как ранее. — Даже собственные союзники ненавидят тебя.
— Прости, Ди-Кель. — с сожалением в голосе сказал Дэ-Бон, замахиваясь алебардой для удара. — Ты заставила нас объединиться.
— Я просто хочу жить, сука! Как же ты не поймешь! Хочу не бояться этот мир и лжи еб*ных Демиургов! Я многого прошу за полторы тысячи лет страданий?! Я просто хочу жить и делать то, что мне хочется – защищать своих детей! — смотря на острие косы, огрызалась Восьмая, быстро поднимаясь на ноги, дабы избежать удара. — А вы, суки, сами вырываете себе могилы...

И все же мы не лишены времени.
У нас есть время, чтобы сбежать; чтобы стать богами!

Фарфелия и Онодэра уже закончили свое приготовление, синхронизовав соединение для координации действий и принялись защищать свою Хозяйку. Красноглазая кукла, проанализировав ситуацию, молниеносно бросила на себя, Онодэру и Ди-Кель защитный купол, чем предотвратила получение еще одной серьезной травмы и позволила встать на ноги и ретироваться на безопасное расстояние.
— Не действуйте так безрассудно, Хозяйка. — констатировала Фарфелия. — Ваш уровень ядра нестабилен. Держите себя в руках.
— Да пох*й мне. — указав пальцем на Кристаллиту, прорычала Восьмая. — Сейчас посмотрим, как ты, Данакт, любишь её...
— Ох-х-х-х, я та-а-а-ак долго жда-а-а-ал этого....

Ибо мы так хотим.

Теперь они узнают это

Это не может продолжаться!

Пояснения кубов:

Дикель > Рэйвэн
Притяжение + Атака - Отлично (35) + Отлично (46)
Рэйвэн не успел отреагировать (22)

Данакт > Ди-Кель
Отлично (37) > Хорошо (26)
Ди-Кель не успела отреагировать

Рэйвэн = Фарфелия
Хорошо (22) = Хорошо (27)
Фарфелия отразила атаку мертвеца.

[Фортуна]

После того, как удалось разглядеть странную фигуру, что сидела на верхушке трона, какое-то время Туна не сводила взгляда именно с неё. Когда та указала косой в её сторону, а усиленный божественный слух уловил звук чужих шагов, Фортуна лишь сделала короткий шаг в сторону, пропуская Рэйвена ворваться на поле брани.

Смена настроения Ди-Кель, их перепалка с мертвецом и гневный рык Восьмой не остались ею незамеченными. Богиня поджала губы, лишний раз убеждаясь, что сейчас у неё есть желание и причины выступать на стороне эскадрона. А дальше... дальше уже стоит рассуждать в моменте, когда в этом зале перестанут кричать мертвые и затихнет хор стали.

Была ли Фортуна права, когда проложила сюда путь в том числе и Рэйвену? Она не знала. Оттого разочарование Ди было ей понятно. Но так или иначе:

— Если бы мы не объединились, то оба не дошли до этого побоища, – спокойно произнесла Фортуна вслух и сразу после окончательно показала себя, делая шаг вперед и входя в зал. Теперь пути назад нет. Теперь они тоже втянуты во всё происходящее. И вой Моэ о желании уйти не имеет смысла.

Более Туна не собиралась никак оправдываться. По крайней мере, словами. Она сейчас здесь на стороне Ди-Кель. Даже если вместе с ней пришёл враг, фигуры на шахматной доске пополнились в равноценном порядке.

— Демиург Пространства гордится тобой, то бишь, я...  горжусь... тобой... Достойный Кандидат...

— Не говори со мной так, словно мы не на равных, – холодно отозвалась Фортуна также ментально, едва существо закончило. Взгляд кольчатых глаз вновь пронзил таинственную фигуру. В том читалось откровенное недоверие, граничащее с дерзкой враждебностью.

И хоть Туна не смогла рассмотреть уровень силы масочника и даже само его тело, богиня уже давно не в том положении, чтобы её собраться позволяли себе говорить с ней свысока. Даже несмотря на то, что кто-то из них родился раньше.

Сразу после богиня закрыла свои мысли от существа, и даже если оно захочет просто поговорить с ней ментально, ему придется пробиваться сквозь её волю. Да, она понимала, что некий «демиург пространства» на стороне Ди. Однако ему она абсолютно точно не доверяла.

Себя проявил Данакт, проливая кровь Ди-Кель. Фортуна гневно посмотрела в его сторону и хмыкнула. Взмах рукой, и рыжевато-красные нити энергии потянулись к сражавшимся. Они могли показаться враждебными, но лишь на мгновение. Ведь едва достигли тела Восьмой, как тут же начали «сшивать» её рубленную рану на спине. И хоть нити буквально проникали под кожу, а после стягивали её, боли они не приносили. Целительная магия с теплотой залечила рану, которую в порыве бессчетного выпада оставил Данакт.

— Моэ, – вслух призвала демиург.

— Я не хочу в это ввязываться, – проскрипел лис мысленно.

— Тебе дали приказ. Исполняй.

В следующую секунду Фортуна практически насильно выдернула лиса, словно он глупая собака, которая решила ослушаться команды. Это сопровождалось лязгом невидимых цепей. Рядом с богиней появился двухметровый монстр, что недовольно зарычал. Было неясно, на кого именно он так реагирует...

Сразу после в руках демиурга материализовался витиеватый лук, по которому то и дело пробегали желтоватые магические энергии. Она подняла его, и стрела появилась сама собой уже при натянутой тетиве.

— Мой брат говорил, что стрелы этого лука возгораются пламенем, лишь когда владелец совершает верный поступок, которому благоволит сам фатум, – с холодным взглядом, но легким оттенком боли на лице Туна навела орудие в сторону Рэйвена. Хотела она того или нет, но ей было печально сражаться против того, кто ещё недавно был её союзником, хоть сейчас их пути разошлись. – Однако...

Туна резко поменяла направление и в одну секунду выстрелила в Данакта. Летящая со свистом стрела загорелась в воздухе магическим пламенем. Насколько верны истории об этом орудии – загадка и, быть может, оно лишь выражает волю владельца.

— ... однако твои люди первыми напали на меня, Данакт. Ещё до того, как ты окончательно мог убедиться, на чьей я стороне в данном конфликте. Потому пролить твою кровь я могу без зазрений совести.

Едва Фортуна закончила говорить, как хищный лис сорвался с места, в пару прыжком оказываясь возле упомянутого демиурга, и кинулся на него с утробным рыком. Зубы Моэ целились прямиком в глотку, с ярым желанием упиться божественной кровью, раз уж хозяйка не вняла его просьбам убраться отсюда.

Фортуна замерла, готовясь выпустить ещё одну стрелу...

Исцеление Ди - 38
Выстрел в Данакта - 33
Одно действие на призыв Моэ.

Моэ атакует дважды Данакта: 22, 25

[Трибунал]

Безликий, сидя на верхушке спинки трона, с великим интересом наблюдал за картиной, что набирала оборы трагичности, безысходности и тленности. То, что предстало перед ним – это его magnum opus со времен Дикой Охоты. Его нить кукловода берет начало еще с момента, когда Восьмая погибла от рук Данакта. Именно он помог Кристалите в спасении эскадрон. Именно его руки охотились на братьев и сестер из далекого мира Трибунала.
 Мотивы неизвестны. Цель, даже для него самого, туманна.

 Ди-Кель видела его улыбку в своих долгих кошмарах, но затем забывала образ и сознание невольно содрогалось от каждой маски, что хоть как-то отдаленно напоминало о силуэте. Золотая маска нашёптывала о великом предательстве и лжи. Невидимая рука вела рогатое существо по заранее продуманной тропе, где концом спектакля окажется...
 Они уже встречались раньше, но, как и подобает подчерку Забытого, не помнит этого.

 Бледные клинки уставились на бледную шею Демиурга Эволюции и уже готовы вонзиться, дабы отделить голову от тела, ознаменовав новую Эру великих перемен и вторжений. Руки медленно опускаются вниз и тело поддается вслед...

 Наконец-то Фортуна смогла увидеть того, кто общался с ней ментально – фигура в деловом костюме черного цвета грациозно спустилась на землю и встала возле тела Эволюции. На его голове красовался цилиндр, руки облачены в кожанные перчатки, а на ногах лакированные, вычищенные, практически блестящие — даже во тьме. — туфли. Огромные четыре меча левитировали прямо за его спиной, а затем, один из клинком приплыл и мягко лег в ладошку.

 Рука заносит лезвие влево и готовится совершить резкий выпад, дабы, наконец-то, завершить начатое... Зал разразил отчаянный крик, схожий с рычанием раненого животного. Маска поворачивается и видит, как фигура в черных доспехах устремилась к нему.

 Еще секунда и все присутствующие в зале слышат свист и хруст костей, а вслед за этим фразу: «Magmum opus...»

За минуту до...

Данакт и Рэйвэн, готовясь совершить совместный удар по раненой Восьмой, заняли боевую стойку и уже собирались совершить выпад, но появление Фортуны заставило их резко остановиться и обратить свой вопросительный взор. Им было интересно, что предпримет новая фигура на шахматной доске и когда был совершен ход с лечением, Смерть расценила это, как жест в сторону Ди-Кель. Мертвец в красном балахоне, завидев финт Фортуны, тут же отскочил в сторону и начал отходить как можно дальше – он знал то, о чем не ведают остальные.
Затем становилось все яснее – Демиург Удачи встал на сторону кровавой бестии. Данакт лишь злостно хмыкнул и сменил вектор острия меча в её направлении, готовясь к какому-либо выпаду. Не было сомнений, что она просто хотела заполучить новое оружие в свое владение, ведь, имей такого «питомца» и враги будут вспоминать твое имя со страхом и уважением. Однако, это противоречило планам Данакта – устранить угрозу.
— Мой брат говорил, что стрелы этого лука возгораются пламенем, лишь когда владелец совершает верный поступок, которому благоволит сам фатум...
 — Одумайся, Фортуна. Ты только что совершила серьезнейшую ошибку. — суровым голосом прорычал Рэйвэн, смотря на то, как Фортуна наводит на него лук. Ледяные руки схватились за алебарду крепче и тело встало в боевую стойку, готовясь к нападению. — Не...
 
Для Рэйвэна не было внезапности в выпущенных стрелах, но вот резкая смена целей – вполне. Изумленный дерзким ходом Фортуны, мертвец наблюдал за тем, как Данакт, ловко укрывшись за своим огромным оружием, защищался от выстрелов: первый из них, встретившись с древней сталью, срикошетил куда-то вверх, а вторая стрела, словно призрак, прошла сквозь и наполовину вонзилась через черные, как бездна, доспехи.

От силы выстрела демиург пошатнулся назад и только благодаря своей сноровке в купе с двуручным оружием он смог удержать равновесие и, краем глаза завидев, как Моэ ринулся атаковать – руки тут же крепко схватились за рукоять, а тело совершило невообразимый круговой выпад, что сделать обыкновенному смертному было бы крайне сложно, словно Данакт использовал подобным прием неоднократно. Лезвие меча встретилось с Моэ. Оглушительный удар, напоминающий грохот колоколов, без проблем отразил нападение артефакта, отбросив его немного назад, но не ранив – Смерть не хотела этого.

От ранения стрелы Данакт скривился и упал на колено. Его пустой, черный взгляд устремился на Фортуну.

— Ты дура. — рука схватила меч еще крепче. — Здесь все слетели с катушек и ты веришь, что мои люди напали бы просто так на тебя?!
— Он прав. — прозвучал ехидный шепот Забытого, который стоял возле тела Кристалиты и готовился нанести завершающий штрих в своем перформансе. — Они просили о помощи, но их слова были исковерканы пространством, дабы повеселить меня. Фортуна...

Взгляд Пустого посмотрел на Фортуну. Его безэмоциональная маска, в один миг, преобразовалась в жуткую ухмылку.

— Ты не знаешь меня, дабы утверждать, что мы на равных...

Рука заносит лезвие влево и готовится совершить резкий выпад, дабы, наконец-то, завершить начатое...

— Как и Ди-Кель. — его рука указывает на валяющееся и корчующееся от агонии тело на земле. Куклы в это время были на коленях и обнимали свою Хозяйку, пытаясь хоть как-то помочь, но, к сожалению, их сил был недостаточно. — Вы забыли, что такое быть Демиургом. Вы заигрались со смертными, переняв их эмоции и повадки. Что же, тогда смотрите, к чему это все приводит...

Пустые глазницы маски зажглись ярким пламенем морского цвета. Рука Нотлэра срывается и направляет клинок к шее Эволюции. Зал разразил отчаянный крик, схожий с рычанием раненого животного. Маска поворачивается и видит, как фигура в черных доспехах устремилась к нему.

...Magmum opus...

Пространство замерло, словно его окутало невидимой жидкостью, что загипсовало всех вокруг, превратив в статуи. Даже воздух и кровавые запахи, что витали на окровавленном форуме – исчезли. Замерли все... кроме Безликого...

Фортуна могла шевелить зрачками и увидеть, как раненный Дэлойр рванул в сторону недруга. На его лице виднелись слезы, а эмоции выражали неподдельную, искреннюю и чувствительную боль от того, что сердце навсегда потеряло того, кто был дорог весь тернистый и мрачный путь.

Рэйвэн пропал. Вновь. Его не было видно.

Её взгляд мог заметить, как возле трона Эволюции стоял сам Безликий. Его вытянутые руки держали отрубленную голову Эволюции. Пустой, безжизненный взгляд несколько секунд с извращенным интересом рассматривал трофей, а затем, обняв его, Демиург Пространства повернулся в сторону Данакта и направился к нему.

— Ты проиграла, Чума. — руки показали голову Кристалиты, а затем тыкнули ней прямо в лицо Смерти. — Помнишь свои слова о том, что ты оставишь её, если она погибнет от рук Восьмой? Поздравляю, ты сдержал своё обещание. Теперь же я чувствую твою боль и отчаяние... как иронично...

Прекратив ментальные пытки, Безликий вновь обнял голову и медленным, бесшумным шагом направился к лежащей Ди-Кель. Присев рядом на корточки, он посмотрел на Фортуну. Золотая маска все еще выражала ту жуткую, обезображенную ухмылку.

— Желание помочь не всегда сходится с реальностью, правда? — левая рука подняла с пола выпавший глаз Восьмой. — Кто же знал, что это существо проклято и любая исцеляющая магия является фатальной для неё. Но знаешь...
 
Маска принялась рассматривать поднятый орган с земли.

— Я рад, что ты так поступила. По-человечески. Хах! Как тупо... — он выдержал короткую паузу, а затем выбросил глаз куда-то в сторону. — Наслаждайся последствиями, Фортуна...

Он коснулся тела Восьмой и пространственный вакуум, что сдерживал её, растворился, дав полную свободу действий. Ди-Кель тут же принялась истошно, зверски, душераздирающе орать от боли, что пожирало её органы, ядро и связки. Её тело дергалось в агонии, пытаясь ухватиться за хоть какую-то опору. Когтистые пальцы тянулись к Безликому, но тот лишь безразлично наблюдал за муками и время от времени посматривал на Фортуну.

Но это было не самое худшее. Как только ядро получило сигнал, что источник жизни в виде Эволюции был повержен, тело буквально начало разрывать изнутри, образуя огромные и глубокие порезы, вызывая такую боль, от которой кричать уже было попросту невозможно – Восьмая просто хрипела и дергалась в предсмертных конвульсиях.

— Ты монстр, Фортуна. — Безликий медленно поднялся и подошел вплотную к Удаче. — Но я знаю, что ты будешь просить у неё прощения. Полагаю, что бросишься вперед и обнимешь, пытаясь утешить её, дабы расположить к себе. Но я предлагаю шанс искупить свою вину перед собой и Восьмой так...

Сейчас Фортуна имела возможность детально рассмотреть Демиурга Пространства. Самым выдающимся элементом была та самая золотая маска. За черными глазницами, складывалось впечатление, было ровным счетом ничего: ни плоти, ни крови, ни чего-либо живого вовсе. Лишь пустота, холод и тьма. Но затем Удача почувствовала его магический потенциал и он был, мягко говоря, монструозный. Такая сила была близка к тем древних хтоникам, что разрывали материю, вторгаясь в этот мир.

— ... как я обременен ношей за своих погибших братьев и сестер. Ты ведь знаешь, что когда-то существовали Демиурги Пространства. Нет? Что же... теперь знаешь. По этой легенде, Всевышний забрал моих собратьев, заставив меня влачить жалкое существование здесь, в одиночестве, но потом я понял! Понял, что только я могу нести его истинное слово и мудрость! Не ты, не Данакт или кто-либо еще, а я! Я – избранный и наша встреча далеко не случайна, а предначертана тобой, Судьбой и... мной. Что же, позволь мне исполнить Его волю...

Он сложил руки Фортуны в замок и положил в них отрубленную голову. Далее, ледяные пальцы касаются горла Удачи и проходят сквозь, хватаясь за голосовые связки. Демиург чувствовала, как внутри её тела кто-то или что-то копошится, раздирая органы на части, но, словно под анестезией, боли не было и вовсе.

— Ты захочешь прощения. Захочешь избежать этой участи, как тогда, с братом, но я не позволю. Пришло время взять на себя настоящую, тяжелую ответственность...

Внутри форума начался снег. Постепенно театр действий менялся все стремительнее: каменный зал засыпало снегом, а через мгновение поднялась непроглядная буря и теперь Фортуна стояла на отшибе Циркона, далеко в горах.

Лишь звук вьюги дразнил ушные перепонки. Тело, наконец-то, вновь слушалось команды.

Вот только... в её руках была голова Эволюции, а в десяти метрах виднелись красный огонек, что медленно приближался к ней. Искалеченная и измученная Восьмая, пораженная бешенством, чумой разложения и болезнью ядра, приближалась все ближе...

Прошло не больше минуту с того момента, когда Восьмая лежала на полу и кривилась от боли, но сейчас, когда её силуэт был виден, стало ясно, что что-то дает силы стоять и продолжать сражение.

Завидев отрубленную голову в руках, она озверела, начав громко и истошно кричать. Это была её цель и, как думала, Фортуна украла последнюю возможность отомстить.

Встав в боевую стойку, Восьмая готовилась совершить нападение...

И музыка ядра завыла, демонстрирующее неподдельную вражду...

... Это...

... тот самый момент...

... когда пришло время...

... решить, кто вы...

... друг для друга, Фортуна...

1. Фортуна и Ди-Кель полностью теряют магические способности из-за влияния Забытого
2. Фортуна и Ди-Кель теряют все артефакты, КРОМЕ ДВУХ НА СОБСТВЕННЫЙ ВЫБОР
3. Концептуальные навыки активны
4. Фортуна не может говорить – её связки и магический источник скованы влиянием Забытого.
5. Сила УМИ Забытого в обычной среде – V. В сферах влияния, из-за разных событий, его УМИ возрастает до XII.
6. А Демиург ли Забытый?

Да, мы пришли к этому... Наконец-то...