[Нимрах]

Планета / город / дата: Климбах, к северо-востоку от устья Люциф, 5028 год

Участники эпизода: Нимрах Хао'ртез

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту выбирать подходящую систему боя в процессе, обсудив положняк с соигроком.

[Хао’ртез]

Сухая, серая трава простиралась до самого горизонта, цепляясь за трещины в земле, будто пыталась выжить в этом беспощадном мире. Хао'ртез ступал осторожно, чувствуя, как жёсткие стебли ломаются под его сапогами с тихим хрустом. Ветер играл травой, превращая её движения в медленный, почти гипнотический танец. Вдалеке виднелся "оазис" — яркое пятно зелени и света, будто вызов этой безжизненной равнине.

Магическая печать на его спине пульсировала слабым светом. Щупальца начали едва заметно шевелиться, как будто реагируя на присутствие чего-то чуждого. Климбах был не просто планетой аномалий, он был их средоточием. Здесь магия словно стремилась вырваться из-под контроля, создавая причудливые, но опасные явления.

Хао'ртез опустился на одно колено, разглядывая землю. Под слоем травы скрывались странные линии — будто бы магия выжигала узоры в почве. Проведя пальцами по одной из них, он ощутил слабую вибрацию.

— Остаточная магия, — пробормотал он. — Как следы когтей на камне. Но что за зверь оставил их?

Он поднял взгляд на "оазис". Его яркость не угасала, наоборот, казалось, что он приближался, хотя Хао'ртез ещё не сделал и десятка шагов. Это было знаком — здесь что-то большее, чем просто аномалия. Возможно, это место было ключом к тому, чтобы понять природу самого Климбаха.

Щупальца, выходящие из печати, теперь двигались более активно, ощупывая воздух вокруг. Каждое их движение гармонировало с порывами ветра, будто они сами становились частью этого странного мира.

— Эти травы видели больше, чем я, — усмехнулся он, глядя на серый покров равнины. — Здесь магия старше любого из ныне живущих. Может, кроме местных божеств, пожалуй.

Он поднялся, отряхивая колено, и продолжил идти. Трава, казалось, становилась всё реже, уступая место песчаным прогалинам, а ветер усиливался, принося с собой странный запах — озон и что-то пряное, неуловимое. На горизонте показались контуры чего-то массивного. Это была структура, возвышающаяся над "оазисом", её линии казались древними, но идеально сохранившимися. Возможно, это было хранилище или... место, где аномалия достигла пика своей силы.

Хао'ртез сжал кулаки, концентрируясь. Каждое его движение было уверенным, но внутри него закипало напряжение. На этой планете ничего не было случайным, и чем ближе он подходил к цели, тем больше он понимал, что ответы здесь не дадутся без риска.

Ветер шипел в траве, а его шаги разрезали тишину, будто звуковая волна от шагов пыталась проснуться в этом странном, замирающем мире.

[Нимрах]

Сначала он двигался с юга на север. Потом — с севера на юг, обратно, протоптанным путём вдоль реки, надеясь, что навигационные приборы попросту барахлят, а сам он, дурья башка, просмотрел искомое в густой ивовой поросли. Степи то и дело сменялись неглубокими топями, ботинки с чавканьем погрязали в бурой болотной жиже, но никакого «чудесного оазиса» из хвалебного рассказа местных в зоне видимости не возникало.

Каждый раз Нимрах был уверен в том, что с прозябанием на полигонах и зачистках уж он-то весь Климбах успел обшарить вдоль и поперёк. И каждый раз ошибался. Казалось, планета, словно дотошный телепат, талантливо отслеживала ход его мыслей: стоило самонадеянно решить, что новых экспедиций (если только не прорвёт сто двадцать пятую по счёту червоточину) ждать не придётся, как Климбах подкидывал очередную загадку.

В общем, бодро стартанувший прямиком из Шатрукса Нимрах — к большому своему стыду — заплутал. Ох уж это больное любопытство, хтон бы его побрал! На пятом часу бессмысленных скитаний вдоль вихляющего берега Люциф, отмахиваясь от жужжащих стрекоз, колючих веток и лезущей в глаза липкой паутины, ард выругался, в сердцах пнул куст сухостоя и... замер. Взгляд его неожиданно упал на разительно выделяющуюся на фоне безжизненного пейзажа зелёную поляну. Ковёр молодой растительности посреди мёртвого серого сена полз вверх по холму, будто по воображаемым ступеням, разрастался ввысь и вширь. Невысокая трава почти на глазах мутировала в причудливые лианы. Вдалеке же виднелась странная конструкция — круглый каменный дольмен, тонувший во всём этом цветущем великолепии. 

— А это что за...

Не хватало только луча божественного света, падающего на сооружение с неба. Нимрах нахмурился. Он готов был поклясться, что ничего подобного по пути вниз по течению не встречал, а ведь дорога оставалась всё той же. Не заметил? Вздор. Пройти мимо он просто не мог. Всё равно что выученную ищейку обвинить в том, что та потеряла единственный существующий след посреди пустой комнаты.

Помедлив, ард в напряжении двинулся к рукотворному (ли?) булыжнику. Ощущение было сродни галлюцинации — еле слышный шёпот, растекающийся по листве с порывами ветра, настойчиво лез в голову. Нимрах отмахивался, упрямо шагая к дольмену, и чем ближе подбирался, тем громче становились голоса. Он постарался сфокусироваться, но его навыки владения ментальной магией, увы, нельзя было назвать выдающимися. Знаний хватило лишь на простейшее блокирующее заклинание, которое Нимрах поспешил прочитать, запечатывая висок прикосновением пальцев. Усиливающий магический импульс впитался в кожу, но едва ли заглушил нарастающую какофонию. Вопреки здравому смыслу, мозолистая ладонь сама, как по команде, потянулась к испещрённой неизвестными символами поверхности. Шершавая и холодная, плита мгновенно отозвалась ярким свечением, обожгла, уколола.

Это что — и есть «оазис»? Или механизм, активирующий «оазис»? Если так, стало быть, должен быть какой-то способ его запустить. Первое, что пришло в голову, — попытаться «накормить» дольмен собственной энергией. Получится — откроется. Не получится — придётся вскрывать силой. Не зря же Нимрах сюда тащился.

— Давай же. Работай, — он тихо зарычал. Алые всполохи, льющиеся из-под пальцев, обвивали камень, но тот не сдавался. Нимрах приложил больше усилий, всполохи засверкали пуще прежнего. Задрожала земля, по поверхности булыжника с гулким хрустом крошащегося мрамора поползла тонкая трещина.

«Поддаётся!» — Нимрах готовился ликовать. Азарт взбудоражил кровь.

...как вдруг дольмен под его рукой выпустил на поверхность яркую вспышку, рассыпаясь на куски. Мощнейшей ударной волной арда отбросило прочь. Последнее, что мелькнуло перед его глазами до того, как он, очевидно, отрубился, приложившись затылком о поваленное бревно, — прорастающая из зарослей гигантская порталообразная конструкция с гладкой, почти зеркальной сферой в центре.

Голоса разом стихли. 

[Хао’ртез]

Хао'ртез ускорил шаг, почти бегом направляясь к эпицентру вспышки. Воздух был пропитан магической энергией, вибрации которой он чувствовал каждой клеткой своего тела. Щупальца, выходящие из печати на спине, плавно извивались в воздухе, будто пытались уловить направление этой силы. Через несколько минут перед ним открылась картина разрушений.

Сломанный дольмен, покрытый трещинами и всё ещё мерцающий остаточной магией, выглядел так, словно сам Климбах решил его уничтожить. Вокруг, словно вопреки мёртвой равнине, буйно разрастались растения, питаясь энергией взрыва. Их рост был ненормально быстрым — тонкие зелёные стебли превращались в толстые лианы буквально на глазах, впиваясь в землю и обвивая куски разрушенного камня. У подножия одного из поваленных деревьев, подломленного ударной волной, он увидел знакомую фигуру.

— Ну ты даёшь, — Хао'ртез усмехнулся, подходя ближе.

Нимрах лежал без сознания. Его поза выглядела нелепо расслабленной для подобного места, но Хао'ртез сразу заметил, что его дыхание было ровным, а повреждения — не критическими. На лице и руках виднелись лёгкие ожоги, а края одежды были опалены, но для арданатея это было скорее досадной помехой, чем настоящей проблемой.

Познакомился Хао с Нимрахом всего несколько лет назад, и это, в какой-то степени, само по себе было удивительно. Арды появились в Аркхейме сравнительно недавно, но ассимиляция подобных существ была неизменным хобби Элериум. Кстати, она давненько не появлялась в Сумеречной обители... Интересно, знаком ли Нимрах с ней? Если нет, то определённо их стоило бы познакомить. Арданатей был исключительным индивидом: с одной стороны, он демонстрировал завидную смекалку, с другой — столь же завидную прямолинейность. Иногда, как в этот раз, она приводила к таким... последствиям.

Хао'ртез присел на корточки, внимательно осматривая тело друга. Тонкие трещинки на коже вокруг рук и висков свидетельствовали о том, что Нимрах пропустил через себя слишком сильный магический поток. Однако его звёздное тело, известное своей прочностью, не вызывало серьёзного беспокойства. Хао'ртез знал: даже если бы магия сломала дольмен, Нимраху это, скорее всего, обошлось без серьёзных последствий. Тем не менее, он не мог оставить его здесь.

— Надеюсь, ты нашёл ответы на свои вопросы, раз так старательно пытался "разбудить" этот камень, — тихо сказал он, больше для себя.
 
Переведя взгляд на дольмен, Хао'ртез нахмурился. Его поверхность была покрыта тонкими трещинами, сквозь которые всё ещё сочилась слабая магическая пульсация. Щупальца инстинктивно протянулись к разрушенной плите, касаясь её остатков. Они ощутили вибрации магических потоков — разрозненные, хаотичные, но ещё живые. Это место что-то защищало. Или что-то удерживало.

"Какой же взрыв был силой, если даже эти камни не выдержали?" — пронеслось в голове.

Он оглянулся на Нимраха, взгляд задержался на его лице. Они прошли через не одно приключение вместе. Упрямство арда нередко приводило его в опасные ситуации, но, как правило, он находил из них выход. Вот только сегодня магическая пульсация вокруг казалась слишком сильной, слишком опасной, чтобы полагаться лишь на удачу.

— Ну что, звёздный, ты планируешь вставать или мне придётся тащить тебя на себе? — спросил Хао'ртез, вновь осматривая дольмен.

В голове уже складывался план: собрать информацию, понять, что именно вызвало такую реакцию. А пока — ждать, пока его друг придёт в себя и объяснит, что, к хтону, здесь произошло.

[Нимрах]

Он, вроде как, оказался по ту сторону «зеркала». Мир вокруг потускнел и затих, утопая в магическом вакууме, и только гигантский портал на фоне бледной сепии вспыхивал яркими переливами. Сощурив глаза, Нимрах подобрался ближе. Ноги, будто ватные, слушались нехотя, каждый шаг давался с удивительным трудом, но арданатей, ведомый неизвестной ему силой, упрямо тащился к блестящей глади в центре круглой каменной рамы. Стоило дотронуться до желеобразной, точно сам жидкий свет, поверхности, как от точки прикосновения во все стороны поползла крупная рябь.

— Ты смеешь стоять передо мной, смертный? Я видел миры, превратившиеся в пыль, и цивилизации, принесённые в жертву моему голоду.

Нимрах замер. Удивительно низкий голос, обратившийся к нему, звучал не из портала, но отовсюду, подавлял и обволакивал, пуская по загривку колючие вибрации.

— Кто здесь? Что ты такое? — ард инстинктивно отшатнулся, бегло осмотрел огромную конструкцию. Не успел он опомниться и «оживить» меч на случай необходимой самообороны, как руку по самый локоть затянуло в портал, а громогласное эхо, сотрясая почти осязаемую тишину, обратилось к нему снова:

— Ты чувствуешь это? Как тени тянутся к тебе, касаясь разума... Я голодал веками, и твой страх — как пир для меня. Попытайся сбежать, но дороги назад больше нет. Ты уже дышишь моим воздухом, смертный. Твои кости слабеют, кровь стынет — ещё немного, и я заберу тебя без остатка.

Нимрах попытался освободиться. На мгновение ему показалось, будто там, внутри, в его ладонь впились чьи-то острые зубы.

✦  ✦  ✦

Он осознал своё «возвращение» не сразу. Сперва медленно потянул носом воздух, силясь проанализировать собственные повреждения. Затем на всякий случай пошевелил руками и ногами, натыкаясь на сухую листву и мелкие камни. Пахло гарью. Земля же была до странного горячей, будто несколько минут назад в неё ударила молния.

— Ну что, звёздный, ты планируешь вставать, или мне придётся тащить тебя на себе?

Этот голос был совсем другим — тихим и вкрадчивым. Знакомым. Нимрах, дезориентированный и оглушённый видениями, как по команде отодрал себя от обуглившейся травы и рывком вскочил на ноги. Готовый то ли нападать, то ли защищаться, он неверяще уставился на того, кого уж точно не ожидал увидеть посреди степной глуши: напротив стоял Хао'ртез. Щупальца бодро изучали развороченный дольмен.

Встреча была воистину удивительной. Среди всех планет системы, среди всех земель необъятного Климбаха они пересеклись именно здесь, у хтона на рогах. У какого-то булыжника, местоположение которого не было доподлинно известно даже шатрукским рудокопам, знающим в этой местности каждый вшивый куст.

— Ты? Что ты тут... — ард не договорил — пошатнулся, на мгновение потеряв равновесие, и схватился за голову обеими руками. Вот теперь было больно, словно по башке от души огрели здоровым гномьим молотом. Нимрах замолчал, уцепившись за переплетение свисающих лиан, зажмурился. В ушах зазвенело.

— Сейчас. Подожди...

Когда простреливший затылок спазм понемногу разжал свою цепкую хватку, удалось даже приподнять голову и основательно осмотреться. Поляна выглядела так, будто перенесла локальный апокалипсис: чёрные комья земли, сломанные деревья и ветви, треснувший булыжник.

— Хао, — глаза опять зацепились за щупальца, плавно покачивающиеся в воздухе, — Ты-то что здесь забыл?

Не дождавшись ответа, Нимрах поравнялся с другом.

— Ты в порядке? Видел что-нибудь? Не знаю, что конкретно произошло. Хотел осмотреть эту штуковину, — он кивнул на расколовшийся дольмен, — Дотронулся, но тотчас отключился.

Дело дрянь. Будто память стёрли. Неужели он сам нарвался на магическую защиту? Столько ловушек обезвредил, столько артефактов перевёз — и так глупо отхватил по роже от куска мрамора?

Ард опустил глаза на собственные руки, без особого интереса рассматривая стёсанные костяшки и ползущие по фалангам пальцев тонкие ссадины. Ничего критичного. Однако стоило ему повернуть кисти ладонями вверх, как на правой, той самой, побывавшей в портале, вдруг обнаружилась печать. Ярко-красный символ в самом центре, словно клеймо на деревенской скотине.

— О.

[Хао’ртез]

Момент перед пробуждением Нимраха тянулся неестественно долго. Пустая тишина, что воцарилась над развороченной поляной, казалась почти осязаемой. Здесь, среди растрескавшейся земли и вздыбленных корней, словно что-то ещё присутствовало — нечто холодное, древнее и бесконечно далёкое. Хао'ртез не сразу заметил это, но ощущение чужого взгляда, тяжёлого и беспристрастного, всё-таки скользнуло по магическим потокам. Он не видел его, не слышал, но чувствовал: как мельчайший сдвиг реальности, оставляющий невидимую трещину.

Щупальца зашевелились быстрее, будто пытались поймать отголоски этого присутствия, но всё, что им удалось уловить, — остатки магии, стекающей в землю. Присутствие пропало, оставив за собой тишину, наполненную лишь шорохом листвы.

Хао'ртез не пошевелился, лишь сосредоточенно изучал поле вокруг разрушенного дольмена, когда Нимрах вдруг резко дёрнулся и вскочил на ноги. Его реакция была резкой и напряжённой, но для Хао'ртеза — предсказуемой. Ард всегда восстанавливался быстро, будь то физическая рана или магический сбой. Однако что-то в его взгляде заставило Хао'ртеза задержать дыхание.

— Ты-то что здесь забыл? — выдал Нимрах с характерной прямотой, пошатываясь и хватаясь за голову.

Хао'ртез повернул к нему голову, его аметистовые глаза сузились, но выражение лица осталось непроницаемым.

— Ищу полянку для пикника, — ответил он спокойно, позволяя лёгкой иронии прозвучать в голосе. — Ты забыл, что изучение аномалий — это моя основная работа?

Хао'ртез продолжал наблюдать за Нимрахом, но уже не за его словами. Внимание Древнего привлекла рука друга — точнее, ярко-красная метка, проявившаяся на его правой ладони. Она пульсировала, испуская едва заметные, но ритмичные волны магической энергии. Это был не просто след. В магическом спектре символ сиял тревожным маяком.

— О. — Нимрах уставился на свою руку, явно не в восторге от неожиданной находки.

—О, — глубокомысленно отозвался Хао'ртез, его взгляд неотрывно следил за меткой. Щупальца вытянулись вперёд, замерли на небольшом расстоянии от ладони арда, ощущая и анализируя исходящие от символа вибрации.

— Покажи, — коротко произнёс Хао'ртез, жестом указывая на руку.

Древний подошел ближе, не дожидаясь разрешения схватил конечность и вгляделся в метку. Хао'ртез не прикоснулся к ней напрямую — вместо этого он закрыл глаза и позволил своей магии окружить символ, осторожно ощупывая его структуру. Щупальца, служившие продолжением его чувств, вибрировали в такт пульсации, исходящей от метки.

Теомагия позволяла видеть то, что скрыто от обычного взгляда. Символ оказался гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. Его узоры переплетались в строгом порядке, пульсация была регулярной, будто в метке билось сердце, но не живое, а магическое.

"Это не просто след от активации, — подумал Хао'ртез. — Она живая. И она зовёт."

— Она зовёт, — наконец произнёс он вслух, открывая глаза. Голос его был ровным и бесцветным, но в глубине звучала тревога. — Это маяк. Для чего-то. Или для кого-то.

Хао'ртез отступил на шаг, его щупальца плавно втянулись обратно в печать, словно насыщенные тем, что искали. Он развернулся к дольмену, трещины на поверхности которого продолжали слабо светиться, испуская остатки энергии. Артефакт был почти мёртв, но связь с меткой не прервалась окончательно. Потоки магии стекались к Нимраху, будто признавая его частью чего-то большего.

— Дотронулся и... отключился? — уточнил Хао'ртез, не поворачивая головы.

Ответ Нимраха был неважен — сам факт наличия метки говорил о том, что контакт произошёл, и произошёл намеренно. Метка не могла возникнуть случайно. Она была оставлена с какой-то целью.

Хао'ртез обошёл вокруг расколотого дольмена, щупальца вновь зашевелились, проверяя остаточные магические потоки. Его глаза изучали каждую трещину, каждую линию, и в этом хаосе он увидел порядок — порядок, которого здесь не должно было быть. Артефакт явно что-то сдерживал или охранял, но теперь это что-то пробудилось.

— Это место... — тихо произнёс он, больше для себя, — защищало нечто гораздо большее.

Он перевёл взгляд на Нимраха и на миг задержался на метке. Символ, оставленный на его ладони, теперь был маяком, который что-то или кто-то уже наверняка заметил. Вопрос был лишь в том, кто успеет первым — они или то, что пробудилось.

— Что бы ты ни разбудил, оно не исчезло, — произнёс Хао'ртез, его голос оставался спокойным, но в нём звучала настороженность. — И оно знает о тебе.

Он отвернулся, снова обводя взглядом поле разрушений. Буйная растительность, черные комья земли, магические следы — всё здесь кричало о том, что они потревожили что-то спящее.

[Нимрах]

Метка не болела. Вернее, дискомфорт, который отпечатался на ладони вместе с неизвестным символом, нельзя было назвать болью. Жжение, странный зуд, копошение фантомных арахнидов под кожей, будто Нимрах в степях не оазис разыскивал, а обдирал ядовитый плющ с редких деревьев голыми руками. Остервенело. Просто так.

Он позволил Хао'ртезу осмотреть оставленный портальной дрянью след, не отрывая от того задумчивого взгляда, и зачем-то пару раз сжал и разжал кулак. Кровь прилила к кисти, и печать, паутиной тянущаяся от центра ладони к мозолистым пальцам, вспыхнула новыми переливами.

— Кажется, оно говорило, — Нимрах недоверчиво покосился на расколотый дольмен, чтобы в следующее мгновение с почти самонадеянной решимостью вновь оказаться с тем рядом. Замер, уставился на письмена, сравнил поросшие мхом каракули с оттиском на коже, повертел рукой так и сяк, отмечая очевидное сходство. Потом обернулся на древнего и запоздало пояснил: — Со мной. Пока я был в отключке. Вспомнить бы, о чём.

Как ни напрягал он и без того гудящую голову, утраченные обрывки беспокойного сна не спешили возвращаться. Он помнил голос, но не слова. Помнил ощущения: оцепенение, иррациональный, первородный ужас, глубокое отчаяние, захлестнувшее, будто цунами, в считанные секунды. Покорность, перерастающую в бессилие, в вязкое смирение умирающего, уже не надеющегося на чудесное исцеление. Омерзительный коктейль совершенно несвойственных ему чувств.

К глотке подкатил тошнотворный ком.

— Что бы я ни разбудил, — повторил Нимрах слова Хао'ртеза и с непроницаемой рожей пнул зловредный монолит носком ботинка, — я хотел бы затолкать эту штуку обратно, пока она не выкинула ещё какой-нибудь фокус. Даже колыбельную готов спеть. Эй, слышишь, уёбище? Любишь сказки на ночь? — тяжёлая рифлёная подошва вдавилась в булыжник, сдирая с шершавой поверхности мшистую кляксу. Сыпать оскорблениями, даже в теории не зная ни о том, какие последствия влекла за собой появившаяся метка, ни о том, кому она принадлежала, конечно, было весьма опрометчиво, но Нимраха это не пугало. Он был зол. На этот сучий гипнотический портал. На старых рудокопов и их треклятые байки. И, разумеется, на себя. Больше всего. За вопиющую глупость и неосмотрительность. И это он-то — командующий, хладнокровный стратег? Восхитительно. Демиург будет в ярости.

Нимрах криво ухмыльнулся, ожидая реакции — места, печати, давящего голоса из видения, да хоть чего-нибудь. Ведь должно же было случиться хоть что-то? Но реакции не последовало. Тишину нарушал только шелест листвы. Где-то вдалеке шумела река, орали притаившиеся в буром камыше цапли. Поляна, разразившаяся магическим взрывом небывалой мощи, теперь остывала.

— Обиделся, — подытожил ард и с чувством выполненного долга развернулся на сто восемьдесят, настигая Хао'ртеза, — Что ж, дорогой друг. Сами небеса привели тебя в сей добрый час к моему почти бездыханному телу... — он неумело, как мог, скорчил нарочито скорбную рожу и закинул нетронутую руку на плечо древнего, почти обнял, оценивающе поглядывая на до сих пор малость пугающие щупальца. Те, казалось, удивительно точно мимикрировали под ползущие под ногами лианы и потому выглядели ещё более зловеще, чем обычно. — Ты ведь любишь разгадывать загадки? Предлагаю, нет, прошу разгадать и эту. Ты ничего не теряешь. Тем временем я, быть может, без твоего вмешательства так и вовсе склею ласты.

Логичнее всего, справедливости ради, было помчаться в штаб, сдаться Энтропию, стерпеть заслуженное наказание за самодеятельность и получить необходимое «лечение». Может, сперва лишиться руки, но ведь имплантов нынче — сотни... Нимрах призадумался. И почти тут же покачал головой: нет, выглядеть олухом в глазах Ордена и подчинённых ему не хотелось. Что он сказал бы в своё оправдание? «Зазевался и провалился в портал»? «Был проклят булыжником»?

Вся надежда была на Хао'ртеза. Загадочный знаток аномалий, ходячая энциклопедия, учёный, исследователь... Список можно было продолжать бесконечно. За несколько лет их пусть нечастого, но удивительно плодотворного взаимодействия Нимрах, к своему стыду, так и не разобрался в том, чем конкретно занимается его приятель. Но даже этих скудных знаний да вороха предположений вполне хватило для того, чтобы вцепиться мёртвой хваткой в чужое плечо.

— Итак. Идеи?

[Хао’ртез]

Слова про говорившее "нечто" привлекли внимание Хао'ртеза. Его взгляд всё ещё был прикован к метке, пульсирующей на ладони Нимраха. Щупальца на спине замерли, будто и они пытались вчитаться в кроваво-красный символ, который казался одновременно слишком сложным и до болезненного простым. Символ оставался нем, не раскрывая ни своей природы, ни цели. Всё, что удавалось уловить, — это слабый, но регулярный импульс магии, резонирующий с потоками, ещё витавшими над разрушенной поляной.

Хао'ртез едва заметно нахмурился. Такие вещи никогда не бывают случайными, а вот понять, к чему двигаться, было сложнее. Ему бы не помешала

— Если говорило, значит умеет, — наконец произнёс он, почти как утверждение, больше для себя, чем для Нимраха.

Его взгляд переместился на разрушенную структуру. Щупальца медленно развернулись, скользя над опалённой травой, едва касаясь земли.

— А раз умеет говорить, значит разумно. Соответственно, можно договориться, — добавил он, хотя в его голосе не было уверенности, лишь сухая констатация.

Он приложил палец к губам и начал вышагивать короткими, размеренными шагами, будто пытаясь найти невидимую границу магического разлома. Пять метров в одну сторону, пять в другую. Его аметистовые глаза напряжённо изучали пространство.

Сон. Хао'ртез замедлил шаг, прислушиваясь к мысли. Во сне обычно предпочитают являться те, кто не имеет возможности проявить себя физически. Это значило многое. Либо то, что заговорило с Нимрахом, было ограничено в своих действиях, либо...

— Либо оно заперто, — пробормотал Хао'ртез, сделав короткий вывод.

Он замер рядом с треснувшим дольменом, вновь проводя рукой над поверхностью разрушенного артефакта. Щупальца ожили, ощупывая камень и его остаточную магию. Потоки, которые текли вокруг, всё ещё были наполнены напряжением, словно сопротивлялись чему-то. Это было больше, чем след магического взрыва. Артефакт явно что-то сдерживал, пока не был разрушен.

— Темница, — сказал он, почти беззвучно, но в голосе прозвучала твёрдость.

Он обернулся к Нимраху, который, судя по всему, пытался осмыслить ситуацию по-своему. Ему не нужно было спрашивать, как именно выглядел сон — Нимрах уже дал достаточно информации, чтобы понять: контакт произошёл не просто случайно. Метка на его руке была ключом, связью.

— Оно говорило с тобой, чтобы подготовить, — сказал Хао'ртез, скрестив руки на груди. — Если не может выйти само, значит, ищет того, кто сделает это за него. Или... станет его телом.

Щупальца снова дрогнули, ощущая невидимое напряжение в потоках. Хао'ртез замолчал, давая мыслям собраться в цельную картину.

Метка. Она не просто связывала Нимраха с тем, что находилось за разрушенной "дверью". Она действовала как механизм влияния. Маяк и инструмент одновременно.

— Энергия метки слишком структурирована, чтобы быть просто случайным следом, — наконец добавил он, глядя прямо на Нимраха. — Это активный канал. Она не отпустит тебя, пока не получит то, что хочет.

Его взгляд опустился на руку друга. Красный символ всё ещё пульсировал, словно повторяя ритм чужой воли.

— Сон был не последним. Это не просто взаимодействие. Это процесс. — Хао'ртез медленно обошёл вокруг Нимраха, как будто мог уловить нечто, исходящее от метки. — Оно будет возвращаться. В снах, в мыслях. Пока ты сам не станешь этим.

Его голос был ровным, но напряжённым. Он остановился, снова повернувшись к разрушенной структуре.

— Этот артефакт сдерживал что-то, что не должно было выбраться. Но теперь это "что-то" знает, что ты есть. И оно не отступит.

Хао'ртез снова склонился к земле, провёл рукой над местом, где когда-то стоял дольмен. Щупальца зашевелились, ощупывая невидимые магические линии.

— Проклятие это или связь, но решение не будет простым, — наконец заключил он, вставая и смотря прямо на Нимраха. — Вопрос только в том, что делать с тобой, пока оно не дошло до конца.

Его голос прозвучал тихо, почти холодно, но в аметистовых глазах читалась искра беспокойства, редкая даже для него.