[Генри Волхайм]

У Мимика было великое множество глаз, что смотрели не в одну сторону и даже не в две, они буквально глядели абсолютно во всех направлениях и никого это не смущало. Чудовищная мерзость распласталась по полу в пределах круга и взирала на все происходящее вокруг с поразительным спокойствием и в целом даже слишком слабой реакцией на то, что его сдерживают и пытаются что-то сделать с ним. Копирия взглянула на белку особенно большим глазом и зашипела, когда девушка приблизилась к клети и собиралась что-то сделать.

Тварь все ещё давила на помещение своей магией, она была колоссальной для такого УМИ, отчего даже самый слабый человек в плане магического источника мог ее почувствовать без лишних проблем. Прикосновение со стороны Оптима заставило монстра сжаться в небольшой клубок кишков, но через пару секунд вновь расслабиться и наблюдать. Магия белки в давящем фоне мимика не сильно ощущалась, словно она просто его трогала и все на этом. Но сама тварь ощущала все довольно хорошо и иногда даже резко реагировала, но эти мгновения были мимолетны.

—Хо...лод...но...—Существо сжималось в некоторых местах, где проглядывались ряды острых как бритва рядов хорошо заточенных клыков. Оно что-то говорило, но почему никто не обратил на это внимания? Такое чувство, что сказанное было лишь в голове девушки и не более того, потому как ни Демиург ни другие ничего не сказали и никак не отреагировали.—Холо...дно...Боль...но...Оди...ноко...—Монстр взирал на зверька и в этом взгляде ничего не читалось. Хищный глаз не воспринимался как средство жалости или сострадания, о котором просила Копирия.

Порядочный сидел неподалеку, он был занят отчётами и прочей макулатурой что ему любезно вручили в руки и сказали читать. Мельком разве что наблюдал за потугами Гимли и поднял голову когда она закончила.—Хорошо, в этом нет ничего сверхъестественного...Радует то, что ты можешь на него воздействовать, потому как у меня возникали сомнения, что его такого "толстого" можно пробить в принципе...Однако...я доволен результатами...—Порядок встал с насиженного места и прошёлся вдоль учёных к куполу, под который заключили мимика, он встал поодаль от всего происходящего. Генри проследил за действиями белочки и тем, как она прибывала в секундном ступоре от происходящего вокруг. Оскорбившись в сердцах та запрыгнула на плечо одному из учёных с жезлом в руках. Неподготовленный жизнью к такому, бедолага прогнулся под весом зверька и чуть было не упал лицом вперёд, прямо на Мимика. Единственное, что остановило его от провала, так это выше упомянутый сдерживающий жезл в руках, которым он упёрся в купол клетки. Демиург тяжело вздохнул и подошёл к сотруднику, он неспешно стащил Оптима с него и усадил ее к себе на плечо, немного покачав головой из стороны в сторону.—Сейчас был первый заход, я правильно понимаю?..Когда ждать следующего и что самое важное, что было с Мимиком?..Какие-нибудь изменения наблюдались?..

[Гимли]

Белочка испустила сдержанное рычание, когда демиург унес ее от ученого. Ни один человек в этой комнате не был ей знаком, и в то же время они уже были связаны орденом. Сердце Гимли стучало от волнения. Она давным-давно привыкла к людям, но события, достаточно рискованные, чтобы поднять в ней чувство самосохранения, поднимали в белочке и ее животную сторону. Недоверчивую и пакостливую.

Впрочем последующие вопросы заняли ее ум, и Гимли вспоминала, что видела во "сне" рядом с мимиком. Это был неприятный опыт, темный и холодный, как кошмар. Белка не чувствовала эмоций существа, но, кажется, он что-то произносил.

Рыжая внимательно осматривала монстра под куполом, но особого сострадания к нему не питала. Он выглядел как хищник, и явно был способен причинять боль, так что и место ему в клетке. Почему монстр мог просить пощады ей также было ясно — быть подопытной крысой всегда плохо, и унизительно как охотнику быть прижатым собственной добычей. Когда плохо знаешь животное, появляется соблазн придумывать ему различные свойства и приписывать собственные черты. Белочка, однако, старалась не делать слишком много допущений. Она отнеслась к Копирии не больше, чем к опасной живности.

—Да, я сделала перерыв для своей безопасности и чтобы сделать передышку для людей.
Я нашла уязвимую часть, ее данные меняются по моей прихоти и крутятся, как цифры в игровом автомате, но все это будет напрасно, если мимик просто поглотит этот немного изменившийся кусок как чужой, инородный.
Могу попробовать сейчас снова, но советую вам сначала заставить его превратиться — даже если мимик просто выплюнет кусок, моя магия может дать ошибку, ведь мы все увидим истинную форму этой частички, и дальше изменять ничего не получится с ней, — белочка попробовала убедить демиурга.

[Генри Волхайм]

Порядочный посмотрел на мордашку Белки и на ее недовольный временный оскал, но в целом никак на это не отреагировал и Оптим все равно оказался у него на плече, чтобы не мешать остальным делать свои дела, к которым их как раз таки и приставили. Генри и Гимли же отошли слегка в сторону от основного действа и наблюдали с этого расстояния за событиями, паралельно обсуждая все, что произошло в течении тех минут, пока девушка занималась своей целью.

Демиург присел на край стола, сложив руки на груди. На этом столе было великое множество оборудования, большую часть из которого составляли склянки, колбы, мензурки, оттого спускаться Белке вниз было крайне не желательно, если она конечно не хотела получить химический ожог. Что же, взгляд Порядка был устремлен в сторону клети на земле.

—Понятно...—Генри задумался, чем на самом деле могут быть обусловлены такие перерывы, наверное тем, что монстр все же достаточно сильный, чтобы противостоять магии, возможно из-за того, что Гимли не может проводить длительный контакт.—И что же ты предлагаешь делать в таком случае?..Вряд-ли мы можем менять его хотелки...—Демиург повернул голову в сторону подопечной и протер рукой подбородок.

Порядочный не выглядит как тот, кого нужно убеждать, потому что он верит словам более опытного в этом плане Оптима, так что ее опасения довольно безосновательны и ей стоит больше доверять окружению.—Ладно, если я все правильно понял, то нам нужен обращённый в предмет Мимик, от которого можно отделить часть и с ней проводить исследования, верно?..

Вопрос риторический и больше для себя, нежели чтобы подтвердить сказанное в слух. Учёные были явно не глухими и отчётливо слышали разговор этих двух, а значит и уже заранее подготовили трансмагическую установку, она расположена поверх купола с особо опасным существом, не зря же на его удержание дали столько сил. Как только все было установлено, механизм начал поглощать энергию Копирии и отражать ее в монстра, что бы тот обратился предметом, чем сильнее волна, тем сложнее выйдет обьект, в который может обратиться тварь. Так что мощности на это дело не жалели. Спустя минут десять работы, Мимик все таки обратился нужной вещью. Это была простая на вид тумба, на верхней полке которой лежали разные украшения и предметы косметики, начиная от брошек и пудры, заканчивая алмазами и тенями. Демиург прошёлся вперёд в сторону купола и запустил руку внутрь, ощупывая предметы там и проверяя их Магический фон. Найти изменённую вещь было довольно тяжело, если можно сказать так, потому что она не отличалась в целом ничем от остальных предметов. Но Генри смог найти то, что различалось, этот небольшой кусочек, словно другая деталь пазла, упавшая не в ту коробку, ее фон совершенно отличается. Подняв брошку, он встретил сопротивление, потому как вещь была прицеплена к тумбе с помощью ложноножки, но слизи не хватило, чтобы удержать эту вещь, потому вскоре украшение оказалось в лапках Оптима.

[Гимли]

Блестящие глаза следили за демиургом, перехватившего инициативу, и будто увеличивались в размерах от внимания за божеством. И вот в лапки Гимли уже была положена немного склизкая драгоценность, на которую оптим тихо шепнул: "Идеально!".

Белочка теперь находилась далеко от громоздкого мимика, но держала его частичку. Этот кусочек в образе брошки послушно лежал на одной ее лапке, а сверху был прикрыт второй в особенном для оптима жесте. И хотя эта малая частичка, возможно, была способна неожиданно обратиться и напасть, Гимли не чувствовала особой угрозы. По сравнению с прошлым прикосновением к родительской особи эта небольшая брошка не казалась опасной.

Рыжий зверек снова закрыл свои довольные глаза. Вокруг его шубки под эффектом от магических препаратов, воздух грелся, как от растопленной печи, но при этом об нее нельзя было обжечься. Внутри явно протекали загадочные процессы, и для существ с теомагией, может быть, были видны пульсирующие по шерстке голубые нити — следы магической паутины. Внешне легко узнать, как белочка вошла в транс, но сон ее на самом деле был очень хрупок. Гимли теперь уязвима для атаки, но только первые секунды, потому что реакция ее позволяла очнуться и даже ответить, если противник не подготовился к этому. Из угрозы здесь присутствовал лишь сам противный мимик, но к его несчастью, он находился под контролем людей ордена.

После успешного эксперимента ранее протомагия сейчас шла уже более плавно и надежно — Гимли считалась мастером в своем деле, о чем она очень любила напоминать остальным. Процесс изменения не был, однако, настолько легок, как мог показаться: под закрытыми веками ее глаза шевелились, как в быстром сне. Белка искала пути, абстрактно представляя у себя в голове нужную тропу, но часто приходила в тупик. Ей не хватало определенного толчка, и она стала бурчать себе под нос спустя полчаса своего транса. Слова ее становились громче, казалось она рассуждает вслух и пытается выбрать нужное направление:
—Опыт, пережитый опыт...делиться своим опытом?
Чужая фраза в комнате "..вот так и доверяй!" между людьми была легко подхвачена Гимли, и это направило ее дальше в своих мыслях: —Доверять людям, делиться опытом... —Пушистая морда слегка поморщилась. Глаза все еще закрыты, Гимли все еще во сне, —Хм... нос чешется...

Второй эксперимент (Протомагия — хорошо).

[Генри Волхайм]

Демиург абсолютно спокойно отдал склизкую вещицу в лапки своей подопечной и без отвращения стряхнул с руки липкую зловонную слизь монстра, кинув пренебрежительный взгляд на Мимика, что сейчас находился под барьером и своими очами наблюдал за происходящим вокруг, все ещё находясь в остаточном стазисе, отчего даже шевелиться не планировал лишний раз, без особой надобности.

Слова бельчонка его немного раззадорили и он спокойно усмехнулся сам себе под нос. Медленно прислонив руку к защитному куполу он ощущал холод от существа под ним и одновременно тепло со стороны Гимли. Как лёд и пламя, две противоположные сущности в одном месте. Такие разные и одновременно с тем такие похожие. Это ведь по сути два монстра в мире людей, такие чуждые существа другим, но такие родные друг другу, что Оптим, что Копирия. Вот только никто из них не может жить в мире друг с другом. Почесал носик девушки, аккуратно и довольно незаметно.

Глаза твари следили за белкой, не моргая, не отводя взгляд на прочие раздражители, не оставляя Гимли даже на секунду без внимания. Существо словно пыталось одним взглядом сожрать зверька с потрохами и заставить ее прекратить. Когда Оптим только начала проводить эксперимент с изменением части, то монстр ничего не сделал, сейчас же, когда эту часть отняли, он словно взбесился. Начал вздуваться и выдавливать защитный купол наружу, стрелять ложноножками во все стороны, метаться от одного края к другому и утробно реветь.

При такой интенсивной попытке сопротивления, любая "маскировка" уже давно пошла на нет. Завывания глушились толстыми стенками установки, но не сильно, оттого их было слышно везде и всюду в лаборатории. Тварь принялась вырвать слои обшивки пола и пытаться прорезать барьер острыми листами металла. У нее это не сильно и выходило, но останавливаться чудовище точно не собиралось. Эта мерзкая гадость принялась давить на окружение своей магией и что-то нечленораздельно вопеть, вжимая свою гигантскую тушу в полусферу, отделявшую ее и Белку.—Верни!..Верни!..Верни его!..Не...Не прикасайся!..Убери...Убери свои...Лапы!..—Мимика разрывало на части, с одной стороны ее сдавливало анимагическим полем, а с другой тянуло разорвать в клочья нарушителя, что держал частичку ее тела.—Я...я сожру...тебя с потрохами!..Слышишь!?..—Копирия смотрела полным ненависти взглядом в сторону Белки и готова была убить ее на месте.

Ещё минут десять монстр бесился в своей обители, а после втиснулся в самого себя и забился в угол, смотря из него на всех кто проходит мимо, как на предателей или того хуже. Сейчас казалось, словно Копирия видит во всех монстров, а не в самом себе. Словно это все они чудовища, а не она. Тварь недовольно рычала и шипела, наблюдая за Порядком, что сидел за столом, усадив Оптима к себе на колени и молча заполнял отчёты, пока подручная возилась с брошью в своих лапках и бормотала под нос отрывки предложений. Между делом, время от времени, Генри проверял состояние подопытного и вместе с тем следил за Гимли, чтобы ничего не произошло и все окончилось куда менее кровопролитно, чем может закончиться, если тварь решит отведать плоти.

[Гимли]

Данные мимика в образе брошки менялись неестественно быстро. Что-то было неправильное и искусственное в этом магическом воздействии, и тем не менее оптим как будто прекрасно понимал что делает с существом в своих руках. Слова большой Копирии для Гимли звучали весьма громко и грозно, и это очень отвлекало ее от процесса. Возможно поэтому ей стало так сложно удерживать маленького мимика — лапки сжимали брошь так сильно, как будто белка боялась, что драгоценность вот-вот обратится в монстра, а мордочка Гимли морщилась от усилий и выглядела хмурой. Угрозы родительской особи мешали ей.

Бельчонок обнаружил, что только что открыл глаза, и задрал голову наверх к лицу демиурга, на коленях которого ютился. Взгляд на чужие часы подсказал, что прошло уже достаточно времени, наверное несколько часов.
—..., —Гимли хотела уже что-то сказать, но вдруг резко напряглась, а задние лапки вытянули свои коготки так сильно, что могли впиться в людскую одежду, —Секунду, — только успела она произнести, потому что тот час же белку вытошнило. Где бы сейчас она не находилась, если даже белочку стряхнули с колен, она сразу же приободрилась и быстро восстановилась после этой маленькой неприятности.

Обычно более серьезные последствия приходят позже. В любом случае, Гимли не хотела терять много времени, потому что в такой оснащенной лаборатории можно было закончить изменения довольно быстро, а о здоровье подумать можно после работы. Оставалась всего лишь одна попытка изменений, хотя по ощущениям, она тоже затянулась бы на часы, забирая в итоге целые сутки изменений в существе.

—Я в порядке. Еще немного осталось. Но лучше утихомирить эту Копирию, она много разговаривает.

Третий эксперимент (Протомагия — средне).

[Генри Волхайм]

Демиург молча читал отчеты и ставил где нужно свою роспись, после чего листал далее, не останавливаясь на одной и той же странице дольше положенного. Одной рукой он придерживал Оптима, чтобы та не свалилась на пол, а когда девушка проснулась, то он аккуратно спустил ее на землю и сам тоже встал на ноги, пройдясь по лаборатории вдоль стеллажей.

—Как ты себя чувствуешь?..—Не успел Порядочный обернуться в сторону белочки, как стал наблюдателем довольно странной картины — Гимли стояла на полу, вцепившись когтями в землю и довольно сильно сжавшись до размера какого-то клубочка, сверля взглядом одну единственную точку. В ту же секунду как прозвучал то ли писк, то ли шепот, девушку вырвало на пол. Удивительно после этого было то, что она в конечном счёте выглядела так, словно ничего только что не произошло. Как кот, что неудачно упал во время прыжка, но встал и пошел как ни в чем не бывало.

Порядок неспешно прошёлся вдоль стола и сделав небольшой реверанс поднял Оптима на кажется уже ее законное или по крайней мере насиженное место у него на плечах. Сам же плавно и грациозно прошёлся по кабинету в противоположный угол лаборатории, рукой Генри неспешно вытягивал из-под рукава пальто серые и в некоторых местах пропитанные черной субстанцией бинты, они стелились по полу и как будто тлели прямо на глазах у всех кто это только мог заметить. Запаха не было, ничего не оставалось, они словно сгорали без остатка.

—Разговаривает?..О чем ты?..С самого начала Эксперимента Мимик не произнес ни одного слова...—Демиург странно посмотрел на свою подопечную и в уме прикинул возможности того, что Мимик может использовать телепатию, хотя куда более вероятен такой исход, что девушка просто очень устала и ей теперь мерещится всякое этакое. Ну а чем не вариант? Вполне себе, правда что при таком раскладе, Гимли вела бы себя куда более настороженно или Копирия говорила бы куда чаще. Если обратить внимание на купол, то тварь спит, так же как и спала с самого начала Эксперимента, особь даже не двигалась с места, достаточно посмотреть на камеры видеонаблюдения и убедиться в этом. Монстр словно в спячке или ему абсолютно безразлично все происходящее вокруг. Однако и то и другое не взаимоисключающие факторы.

—Мне кажется, что тебе все же стоит отдохнуть и перевести дух прежде чем возвращаться к этому занятию...Проверка проверкой, а сотрудники мне всегда ценнее всего остального...—Генри недовольно покачал головой, наматывая новые слои бинтов на свои болезненно белые, усеянные рубцами и шрамами запястья, кисти и даже слегка глубже в сторону локтя.—Так что думаю, что самое время сходить проветриться...Наверное новая обстановка на тебя давит или просто монстр довольно сильный, но это уже не шутки...

[Гимли]

Стеклянные глазки рыжего зверька посматривали на спокойную Копирию под куполом с таким замешательством, как будто ожидали от монстра заслуженного ответа. Гимли уже отряхнулась и послушно сидела на плечах демиурга, но из лапок отпустила блестящую брошку неохотно, потому что боялась делать долгий перерыв в своем особенном ритуале с существом. И все же короткий отдых не помешал бы.

У нее за это время появилось множество личных вопросов, ведь белочка имела весьма острое восприятие, чтобы замечать окружающие вещи, и пытливый ум, чтобы иметь желание их понять. Например: ранены ли руки демиурга? Что за таинственные бинты? И как его вообще зовут? — Гимли до сих пор не спрашивала главу Ордена даже самых элементарных вопросов. Но сейчас не было времени для знакомства, потому как чувство самосохранения и части здравомыслия занимали ее ум вопросами куда более жизненно важными.

—Тогда расскажу, что я слышала, — очень серьезным голосом пробормотала белочка. В некоторые моменты она могла становиться очень "холодной", когда того требовала ситуация, а тема, которую Гимли хотела поднять была для нее отнюдь нерадостной. На лицо ее будто снизошла черная тень, а речь давалась тяжело, потому что тема была личная... —Когда я была в трансе, я чувствовала вспышки гнева большого мимика ко мне из-за этой драгоценной "крошки-брошки", которую я изменяла. Мимик требовал не прикасаться к ней. И мне кажется, он давил на мое происхождение, как будто видел что-то похожее в нем со своим. Но... думаю уже стало ясным, как день, что со мной не совсем все в порядке, потому что взаимодействие с магическими существами оставляет следы — мое здоровье падает, а воображение может сыграть со мною злую шутку. Поэтому все это вполне могло мне показаться.
Вряд ли я прекращу связываться с животными из-за этого, но я в поиске средства, которое могло бы мне помочь или хотя бы убрать симптомы. Врачи до сих пор полагали, что связано это из-за жизни с людьми, и мне не место в людской цивилизации, потому что я зверь, а не человек.

[Генри Волхайм]

В глубинах подземной лаборатории находится безликое создание, которое можно описать только словом "монстр". Это существо представляет собой комок изуродованного органического материала, слепленного из различных частей существ. Плоть, кости, волосы, кровь, зубы, глаза – все эти элементы смешаны в мрачную и мерзкую кашу, которая никак не придает монстру определенную форму.

Однако, из-за своей бесформенности, эта тварь вызывает тревогу и отвращение своим видом. За его мутной наружностью скрыта таинственность и ужас, побуждающие людей оставаться на расстоянии от него. Зачатки сознания, присутствующие в монстре, поддерживают его "тело" в некой целостности, позволяя ему существовать. Размещенный под защитным куполом-клеткой, монстр остается заключенным и лишен возможности вырваться на свободу. Клетка является последней стеной, которая преграждает путь монстру и предотвращает его погружение в хаос и разрушение всего что встанет на пути. Еще труднее поверить, что это создание, хранящееся в лаборатории глубоко под землей, когда-то вышло из границ реальности и стало чьим-то мерзким экспериментом.

Монстр, со своими ложноножками, медленно двигается внутри клетки, испуская хриплые звуки и пытаясь пробить границы своей темной тюрьмы. Каждое его движение наполняет помещение ощущением угрожающего присутствия и надвигающегося зла. Лаборатория дремлет, зная о жутком существе, скрывающемся под ее земной скорлупой. А в то время, Мимик терпеливо ждет возможности освободиться и выпустить свой ужас в мир.

—Будь так любезна...—Демиург медленно шагает по запутанным путям лаборатории, в одной руке держа планшет. Его взгляд устремлен на экран, где цифры и таблицы отражают бухгалтерскую работу. Однако, несмотря на занятость, он не выслушивает переживания девушки, которая уютно устроилась на его плече. Облегчая свои мысли, она начинает перечислять свои беды, в то время как Порядок продолжает свою деловую деятельность неспешно, внимательно слушая ее. Его лицо остается серьезным, но глаза выражают понимание и замешательство. Таким образом Демиург осуществляет многозадачность, поддерживая баланс между своими делами и заботой о подопечной. Генри неспешно продолжает свою работу, одновременно оказывая поддержку и выслушивая переживания девушки.

—Я понимаю, что ты встречаешься с трудностями в этом эксперименте, связанными с ощущениями гнева и возможными проблемами со здоровьем, вызванными взаимодействием с магическими существами...Твои переживания и попытки найти средство для облегчения симптомов понятны и важны...Однако, хотелось бы подчеркнуть, что природа твоего происхождения, будь то человек или зверь, не определяет твои возможности в обществе...Важно помнить, что каждый человек, каждое существо имеет свою собственную уникальность и ценность, независимо от того, кем они являются...Если ты продолжаешь испытывать трудности, может быть разумно обратиться к специалистам, таким как врачи или терапевты, которые могут помочь разобраться с твоими эмоциями и проблемами со здоровьем...Но для начало стоит отдохнуть...Не забывай, что есть много ресурсов и поддержки вокруг тебя...Важно, чтобы ты чувствовала, что твои переживания и поиски средств для помощи вполне оправданы, и не бойся обратиться за помощью и поддержкой...

[Гимли]

Тело зверька легонько расслабилось. Может быть белочке было на капельку лучше осознавать, что демиург на ее стороне, ведь ей самой не хотелось расставаться с цивилизацией и возвращаться в лес по совету одного врача. Конечно, Гимли не хотелось становится жертвой своих желаний и отрицать, что городской образ жизни развивает у зверька противный недуг. Но если стоит покинуть этот увлекательный мир и вернуться в лес к сородичам, то должно иметься твердое доказательство сему. А его, к счастью, пока что не было.
Гимли покивала в благодарность.

Рыжая белка недолго выражала тоску и не просила жалости к себе. Ее шкурка все так же находилась будто под легким бризом, словно она жила своей жизнью. Шерстка блестела, когда на нее падал свет с коридоров лаборатории, а температура слегка поднималась вокруг пушистого тела Гимли. Это был с ног до головы магический зверек под усиливающим его магическим эффектом.

—Приятно слышать. Наверное, никто со времен моей встречи с Коалицией не предлагал помощь. Хотя я своей болезнью ни с кем больше и не делилась, —Было заметно, как сложно белочке прийти обратно в свою недоверчивую животную ипостась — она копошилась на плечах мужчины, много думала и колебалась между тем, чтобы что-то сказать или промолчать, —Но я не считаю свое происхождение похожим на происхождение мимика, если что, —Зверек положил когтистую лапку себе на грудку в жесте доверия —Может быть мне сложно выразиться человеческими словами, но я могу добровольно показать несколько вещей, —Гимли намекала на простейшую телепатию в той форме, что способна передавать картинки в голове. Белочка хотела поделиться с главой ордена своими воспоминаниями, особенно-важными снами и тем, что ощущала в недавнем трансе, —Правда, телепатия не совсем мой конек, но все же я могу попробовать, если разрешите.

[Генри Волхайм]

Тело белочки Гимли постепенно расслаблялось, и она кажется ощущала легкость. Девушка задумалась над словами Демиурга, что он должно быть на ее стороне, и что это может быть для нее лучшим решением. Оптиму не хотелось оставлять цивилизацию и возвращаться в лес, особенно после совета врача. Она осознавала, что городская жизнь могла вызывать у нее недуги, но не хотела становиться жертвой своих недомоганий, так же как и не желала отрицать того, что все же может городская жизнь и вызвала нечто подобное.

Она понимала, что если решит покинуть этот увлекательный городской мир и вернуться в лес к своим сородичам, то должны быть куда более убедительные доказательства, подтверждающие, что это правильный выбор. Но у нее не было таких доказательств, и ей было необходимо их найти или получить, только тогда можно было со всей уверенностью говорить о том, что девушка не совместима с людьми и ей лучше всего в естественной среде обитания. Однако, к ее счастью, пока что такие доказательства отсутствовали.

Гимли выразила свою благодарность, кивнув в ответ. Она не жаловалась и не выражала сильную тоску по поводу всей этой ситуации. Ее шкурка оставалась блестящей, словно она проживала свою жизнь среди ветра. Когда свет проникал в коридоры лаборатории, на ее шерсть падало его отражение, а вокруг ее пушистого тельца слегка раскалялся воздух. Зверек был полностью окружен магией, которая усиливала его магический эффект, делая его особенным и загадочным, таинственным и таким особенным, отличным от остальных магических существ. Демиургу было приятно услышать, что Гимли благодарна за предоставленную помощь. Ему было ясно, что с тех пор, как она встретились с Коалицией, никто больше не предлагал ей поддержку. Девушка признала, что не делилась своей болезнью с другими и стала недоверчивой по отношению к окружающим. Она находилась во внутреннем конфликте, колеблясь между желанием что-то сказать и сдерживающей ее недоверчивостью.

Белочка подчеркнула, что не считает свое происхождение похожим на происхождение Копирии. Она пыталась выразить свою уникальность и отличие от других существ. Жестом доверия, положив когтистую лапку на грудку, она попыталась успокоиться и показать, что хочет довериться Порядку. Оптим предложила использовать простейшую форму телепатии, способную передавать картинки в голове. Она хотела поделиться с главой Ордена своими воспоминаниями, особенно важными частичками ее самой и тем, что она ощущала во время последнего транса. Она признала, что телепатия не является ее сильной стороной, но все равно была готова попытаться, если Порядочный разрешит. Это предложение Гимли показывало ее искреннее стремление поделиться своими впечатлениями и ощущениями с Генри, чтобы обрести понимание и поддержку. Она хотела выразиться и поделиться тем, что не всегда могла выразить словами.—Не отказался бы от этого предложения, так что можешь спокойно начинать...Тем более, что я сам хотел тебе кое-что показать...

Генри уверенно шел вдоль стеллажей, где располагалось разнообразное лабораторное оборудование. Он был знаком с окружающей средой и легко ориентировался среди полок и приборов. Подобравшись к небольшому лифту, вмещающему лишь несколько человек, он вошел внутрь. Внутри лифта Демиург нажал несколько кнопок на панели управления. Это было необходимо для выбора нужного этажа и запуска механизма подъема. Он сделал все быстро и без запинки, знал, как правильно управлять лифтом. Кабина начала медленно подниматься по вертикальному шахтному проходу. Порядок наблюдал за проходящими мимо этажами, видел, как их числа меняются на дисплее в лифте. Он чувствовал, как лифт двигается вверх, приближая его к поверхности. Во время подъема Генри мог расслабиться и немного отдохнуть. Шум механизма лифта был приятно знакомый.

[Гимли]

Белочка привыкла начинать любое магическое действие с прикосновения, поэтому ее лапка с разрешения устремилась в шелковистые волны волос мужчины. Временное магическое усиление и близость к демиургу (белочка сидела у того на плечах) позволяли ей без затруднений воспользоваться телепатией.

Самое недавнее событие последовало впереди остальных — это были слова мимика, которые рыжая слышала во время экспериментов, и то, как монстр вырывался. Но Гимли не чувствовала ни грамма симпатии к Копирии, хотя могла признать, что ее раса была тоже экспериментальной.

Белочке не была знакома полная история происхождения ни мимика, ни оптимов, но отчеты Коалиции (об экспериментах над оптимами) подтверждались ее необычным повторяющимся сном: неприятный старик возился с органикой и техникой в центре комнаты. Тысячи блестящих глаз смотрели на него из множества клеток, щелей и нор, но он продолжал свою работу, увлеченный, совсем их не замечая. Гимли не считала старика знакомым, но посудила, что это и был человек, экспериментирующий над магическими расами. Но никто из них не был похож на монстра, наоборот, внешность зверьков была даже милой или хотя бы не отличалась от обычных лесных зверушек. Несмотря на неприятное ощущение, не было и намека на создание оружия, а в воздухе не витало запаха крови. Даже человек, никогда не чуявший запах древесного дыма или сосновой смолы, все равно описал бы его именно таким.

Рыжий зверек затем передал некоторые дни из жизни в лесу с оптимами. В племени Гимли никто не убивал ради пропитания и, тем более, развлечения — эти грызуны были вегетарианцами, большую часть их времени по крайней мере. Тем не менее любая угроза в виде хищника или чужого племени беспощадно устранялась.

Копирия была хищником по всем признакам для Гимли и, определенно, этот монстр нес угрозу.
Мысли белки могли попутно передать и прочие вещи из ее истории — Гимли не очень хорошо контролировала их поток. Как например, они могли показать ее первую встречу с людьми. Человек был тоже весьма опасен, но обстоятельства толкнули зверька быть более дружелюбным к ним. В конце концов, белка стала копировать людей в мимике, речи и поведении. Чтобы ужиться бок о бок с человеком, Гимли приходилось адаптироваться. Этот опыт помог ей изменять частичку Копирии — может быть монстр получится более выразительным для людей.

Однако мимик не был разумной расой, в отличие от оптима. Рыжая белка очень сомневалась, что монстр сможет самостоятельно адаптироваться так же, как и она. К тому же, у него слишком много желания пустить кровь, а такой грызун, как Гимли, по сравнению с мимиком был гораздо более социален и дружелюбен. Даже с более осмысленной речью и приглушенным желанием убивать, этот монстр вряд ли, по мнению белки, может когда-нибудь стать хотя бы чьим-то питомцем. Разве что продолжит свое существование в качестве подопытной крысы у ордена.

Гимли бодро наблюдала за их перемещением. Звуки механизмов, однако, малость пугали маленькую белочку, но на Цирконе она особенно часто должна была слышать подобные вещи и потихоньку привыкать к ним.

[Генри Волхайм]

Гимли продолжала рассказывать свою историю, передавая всю информацию напрямую в сознание Порядка. В его глазах можно было заметить интерес и задумчивость к тому, что она рассказывала. Он внимательно воспринимал каждую деталь, словно пытался вообразить себя на месте Оптима и понять все ее переживания. Демиург не прерывал ее, давая возможность полностью завершить свой рассказ. Он ощущал, как каждая эмоция, каждая картинка, передаваемая ему девушкой, оживает в его сознании. Он понимал, как важно для нее было поделиться этим, и поэтому старался воссоздать в своем воображении все события, пережитые девушкой. По мере того, как Гимли продолжала рассказывать, он все больше вживался в ее историю. Чувствовал боль, радость, страх и надежду, которые сопровождали каждый ее шаг. В его глазах можно было увидеть благодарность и понимание, ведь он осознавал, что это было не просто пересказывание истории, а глубокий душевный контакт.

Тем временем компания уже поднялась по лифту на верхний этаж, если быть точным, то они уже покинули подземную лабораторию и поднялись куда-то выше филиала Ордена. Распахнувшаяся лифтовая кабина открыла вид на магическую лабораторию. Когда компания вышла из лифта и оказалась перед входом в магическую лабораторию, их глазам предстало захватывающее зрелище.

Магическая лаборатория представляет собой неописуемое зрелище, полное загадочности и тайны. В центре помещения располагается массивная деревянная столешница, покрытая склянками и сферами различных размеров, источниками магической энергии. Солнечные лучи, проникающие через окна, отражаются в этих сферах, создавая ослепительный свет и игру цветов. По всей лаборатории расставлены разнообразные склянки, наполненные таинственными жидкостями, сверкающие цветом. За столешницей расположены стеллажи, на которых выставлены редкие книги в правильной последовательности, отражающие исчезающие образы и открывающие порталы в другие миры.

На каждом столе стоят свечи с плавающими огнями, создавая мягкое освещение в лаборатории. В углу стола расположен аквариум, наполненный экзотическими рыбками. Этот аквариум, наполненный магической энергией, создает ощущение гармонии и спокойствия. Кабинет окружен коврами из драгоценных тканей различных цветов.  По всей лаборатории сложно сортированные книги тянутся до потолка, создавая впечатление невероятного богатства знаний. Над ними, древняя лестница ведет в небольшую библиотеку, расположенную под расписным куполом-крышей, украшенным звездами и магическими символами.

Между полками с книгами расставлены лавки и мебель из темного дерева, украшенные незабываемыми и неповторимыми резными рисунками. За мебелью под лестницей скрыта кладовка с интересующими предметами, и ее пол покрыт паутиной орнаментов. Вся комната наполнена творческим беспорядком, красками и ароматами магических трав. Каменная фигура мага—бывшего владельца лаборатории—окружена множеством странных артефактов и устройств, включая конденсатор магической энергии и величественные клетки для содержания магических существ.

Лаборатория пропитана запахом магии и тайны, словно он витает в воздухе и до него можно дотронуться. Это место, где маги проводят часы в изучении, экспериментах и творчестве, расширяя свои знания и границы магического искусства. Здесь объединяются мистика и наука, создавая уникальную и потрясающую атмосферу, где встречаются магия, знания и нескончаемые возможности.—Добро пожаловать в твой новый кабинет, раньше это место принадлежало ученому магу при филиале, но теперь оно уже несколько лет пустует...

[Гимли]

Гимли энергично спрыгнула с плеч демиурга и проскакала в центр своей новой комнаты. Когда ее взгляд успел обвести весь периметр этой лаборатории, она обернулась на мужчину.
—Вы правда отдаете мне кабинет? —Глубокий выдох сопровождался неистовым удивлением на мордочке рыжего зверька. Белка сразу же поспешила прикоснуться к блестящей части одной из пустых клеток, —Они для моей работы?

Рыжее пятно неуловимо мелькало в отражающих стеклышках различных вещей. Гимли протоптала четырьмя лапками себе путь через множество положенных тут и там предметов так быстро, как будто проходила сквозь них. Она проскользнула под большим столом и моментально добралась до стеллажей с редкими книгами. Белка продолжила двигаться уже вертикально, забираясь по набитым полкам и делая секундные остановки, чтобы посмотреть название некоторых томов, пока стеллаж не закончился и она не уперлась в потолок. Все это заняло удивительно мало времени.
—А что случилось с самим ученым магом? —спросил сверху зверек, а затем сразу же поймал лапкой случайно выбитую книжку, положив ее на место.

[Генри Волхайм]

Демиург усмехнулся, наблюдая за Гимли и ее активностью. Он откинулся на спинку кресла и ответил.—Сам ученый маг покинул этот мир, оставив за собой свою лабораторию и всю свою работу...Я решил, что эта комната будет местом, где ты сможешь развернуться и заниматься своими исследованиями...Все эти книги, оборудование и предметы принадлежат тебе...Так что да, эти клетки и пустые стеллажи предназначены для твоей работы...

Гимли с интересом запрыгала на одни стеллажи, а затем на другие, осматривая все это обширное пространство, полное загадок и возможностей. Она периодически отвлекалась, чтобы прочитать название книги или подобрать случайно выскочивший предмет, устраивая его на своем месте. Генри наблюдал за ней, надеясь, что Гимли полноценно воспринимает свой новый дом, если таковым для нее станет рабочее место.

Порядочный поднял со стола небольшую металлическую сферу, казалось, что она была весом всего несколько граммов. Однако, когда он прикоснулся к ней, что-то невидимое внутри сферы активировалось. Внезапно, по всей глянцевой поверхности заиграли магические искры, сверкающие васильково-синим цветом. Они нежно скользили по сфере, словно живые существа, притягивая внимание и завораживая наблюдателя. Искры медленно, но уверенно двигались, распространяясь от одной точки к другой, создавая качественный градиент цветов от светлого голубого к насыщенному фиолетовому.

Генри смотрел на это чудо, полностью погруженный в его волшебство. Он видел нечто подобное, но не так часто, потому что редко заходил в эту лабораторию. Этот предмет сиял и излучал очарование, словно сама магия была заперта внутри него и лишь ожидала своего хозяина. Он продолжал держать сферу, наслаждаясь ее особенной красотой и чарующей энергией. Искры медленно затухали, словно потеряли свою силу, и вновь металлическая сфера стала простым предметом. Но для Демиурга она была чем-то большим, чем просто сферой. Она стала его проводником к удивительному и неизведанному миру магии, который он только что наблюдал. Медленно встав из кресла и пройдясь к окну там и остановился.

Воздух на улице был прохладным, но свежим, и Генри ощутил, как его разум успокаивается под воздействием приятного бриза. Он остановился у окна и посмотрел вниз, на город, который казался картиною, расстилающейся перед его глазами. Наблюдая за людьми, спешащими по улицам, за дирежаблями, пролетающими мимо, и ощущал, что все они живут своей повседневной жизнью, не подозревая о магических событиях, происходящих над их головами. Генри прокрутил в уме сцену, которую только что увидел. Он понимал, что времени у него немного, прежде чем вернуться к исследованию магической твари. Но, внезапно, наступила осознанная апатия, и Порядок понял, что ему нужно дать своему телу и разуму немного отдыха, чтобы восстановить энергию.

Он оставил магическое устройство на столе и покинул свое большое кресло, закрыв глаза. Генри сделал глубокий вдох и выдох, обретая спокойствие и сосредоточение. Он почувствовал, как напряжение покидало его тело, а мысли становились более ясными и освеженными. Несколько минут спустя, Порядочный почувствовал, что его сила и энергия возвращаются. Его ум стал чуть более ясным, а тело полным энтузиазма. Он открыл глаза и посмотрел на магическую сферу, которая все еще лежала на столе, сверкая своими слабыми искрами.—И все же, я считаю, что перед тем как вернуться назад, тебе стоит отдохнуть...

[Гимли]

—Я отдохну, отдохну... но сначала я тут все осмотрю.
Гимли ловко спустилась со стеллажей на пол. Было заметно, что зверьку не составляло и капли труда лазать вверх-вниз по интерьеру. В комнате находилось слишком много занимательных вещей, и даже очень энергичной белочке было трудно изучить их всех за один вечер, поэтому она ограничилась легким запоминанием нескольких интересных книжных заголовков и примерным представлением, что где лежит, чтобы позже все это прощупать.

Когда зверек снова посмотрел на свои лапки, он понял, что эффект от препаратов постепенно растворяется — его шерсть больше не шевелилась магическим образом, а тело покидало лишнее тепло. Душу тревожило миллион неважных мыслей, включая неуверенность в ближайшем будущем в качестве орденца, но взгляд на спокойного демиурга на свету и под свежим ветром разуверил рыжую белочку, и плохое чувство рассеялось.

—Это прекрасный кабинет, но я не ученый, чтобы должным образом делать исследования. Все эти магические устройства мне не знакомы, и вряд ли я здесь совершу какие-то открытия для ордена. Если оставите меня здесь, то рано или поздно комната превратится во что-то другое, если не в личный зоопарк, — начала Гимли, подойдя к окну и оставшись за спиной у мужчины. Ей не так был интересен вид сверху, поэтому она не приближалась к краю, —Мне ведь можно притащить сюда небольших животных? Еще мне нужно содержать моего питомца, а ему нужно много воды.

[Генри Волхайм]

—Как будет угодно, у тебя в целом будет ещё достаточно времени, чтобы обжиться на новом месте...—Демиург слегка задумался, сделав несколько мелких шажков вдоль окна.—Разве что, кабинет находится здесь, на Цирконе...В относительной близости с Резиденцией Ордена Порядка, потому где-то тут был стационарный портал, но я не уверен в его пригодности...—Проведя рукой по подоконнику Порядок спокойно поднял листок какого-то магического растения, что раньше здесь стояло. Лепесток был твердым, но хрупким, как стекло, а так же очень свежим на вид, словно только что сорван.

Демиург стоял в просторной комнате, находящейся наверху башни, даже не смотря на заставленгость, здесь все равно было очень много места. Его взгляд был устремлен сквозь узкую бойницу, через которую проникали последние лучи вечернего солнца. Огоньки на небе клонились к горизонту, постепенно вступая в битву с наступающей ночью. Мягкие и теплые лучи солнца проникали сквозь окна многоэтажных высоток, окрашивая их в золотистые оттенки. Отражение лучей в панорамных окнах придавало им особую мерцающую красоту. По мере того, как солнце приближалось к горизонту, его последние лучи создавали неповторимую игру света и тени на фасадах зданий.

С каждой минутой ночь становилась все более заметной. Темнеющее небо хитро уступало место ночным звездам, которые, словно светящиеся алмазы, выглядывали из-за черной глубины высоток. Теперь уже вся панорама города принадлежала этой магической ночи. Порядочный продолжал смотреть в окно бойницы, погружаясь в красивые преображения городского пейзажа. В его воображении он позволял себе провести рукой по золотистым башням и поиграться с отражениями в окнах. Он ощущал, как ночь медленно, но неотвратимо вступает в свои права, заставляя дневную суету уступать место спокойствию и тишине.

Так он стоял, наслаждаясь моментом душевного покоя, который приносила ему эта магическая смена дня и ночи. Генри ощущал себя наблюдателем, косвенно влияющим на преображение города. Он чувствовал, что мир под его взглядом трансформируется, меняясь и становясь новым с каждой минутой. И так, в этой красивой сцене, он продолжал стоять в комнате, погруженный в свое эстетическое восприятие окружающего мира. Он знал, что все преходяще мнимо, но в этот момент он оставался свидетелем происходящего - магии перехода дня в ночь.

Слова Гимли звучали смешанными чувствами. С одной стороны, она признавала, что это красивое и уютное место, но с другой стороны, в ней проснулась страсть к практичности и непосредственности. Она не была похожа на тех ученых, которые предпочитали изучать миры и делать открытия.

—Прошлый маг ориентировался на протомагии, отчасти будучи зоологом здесь содержал различных существ...—Взгляд спокойно проскользнул от окна до золотистых клеток на земле, они были разными, начиная от размеров и заканчивая оформлением.—Я отдал тебе его кабинет, чтобы ты развивала свое протомагическое направление, в этом будет твоя польза Ордену, потому как делать открытия ещё есть кому, а делать то, чего не может кто-то другой, дано не каждому, понимаешь?..—После этих слов он окончательно повернулся к белочке. Если днём это не так примерно, то в ночное время суток заметно как нельзя лучше. Глаза и волосы Генри светились, а волосы так ещё и слегка переливались небольшими огненными всполохами.—Да, но они должны быть по размерам не больше метра в высоту и двух метров в длину, иначе это просто опасно...—Порядочный завесил окно шторой и когда в помещении воцарилась тьма, магические светильники принялись за работу.—В Ордене Порядка очень много пространственных карманов тут и там...Ведь это мое основное направление, всегда любил уединиться где бы то ни было...Значит и тут где-то был такой же карман...надо только вспомнить...

[Гимли]

Гимли продолжила копошиться среди множества вещей, обнюхивая каждый имеющий запах объект, ведь зверьку легче всего было ориентироваться в комнате на обоняние, особенно когда эту комнату освещали лишь магические лампы, и глазу не всегда было видно завалявшуюся в углу деталь.

Белка оставила демиурга внизу искать пространственный карман и шустро устремилась наверх по лестнице под куполообразную крышу, а затем она схватила с пола круглый золотой предмет, напоминающий карманные часы. Стрелка с хрустом отвелась на три часа назад, и часы незамедлительно начали череду негромких тиков.
—Надеюсь, это будильник. —Зверек устало положил золотой прибор обратно на пол и громко прокричал главе ордена сверху: —Я сделаю короткий отдых на три часа и вернусь к мимику. О, а это что? —Рыжая осторожно подошла к наполненной личными вещами коробке, потому что приметила там полезные записи мага. Когда ее лапка бесцеремонно схватилась за дневник бывшего хозяина кабинета, из-за коробки выскочила небольшая крыса, и была она со светящимися глазами, а при побеге телепортировалась на короткие промежутки. От Гимли крыса с писком сбежала, и оптим недовольно цокнул коготками и снова прокричал демиургу, чтобы тот поймал животное, если увидит его внизу.
Сама белочка вместо того, чтобы найти дикую зверушку в комнате, устроилась на теплой магической батарее под куполообразной крышей и спешила перелопатить чужие записи найденного дневника, ведь протомаг мог оставить после себя очень ценные для Гимли знания.

[Генри Волхайм]

Он повернулся к Гимли, однако к этому моменту Демиургу стало ясно, что его внимание было привлечено чем-то другим. Девушка, которая всегда была полна энергии и решимости, скакала по ступеням на второй этаж магической лаборатории. Ее лапки мелькали, а взгляд был устремлен вперед, словно у нее была какая-то конкретная цель. Порядок не мог отвернуться от этого зрелища. Весь путь он наблюдал, как девушка изящно преодолевает ступени, проявляя невероятную ловкость и гибкость. Ее движения были точными и искусными, нельзя было не восхищаться навыками этого зверька.

—Хорошо, только обязательно отдохни, не перетруждайся...—Демиург внимательно осмотрел окружающую его обстановку. Он привычно пробежал взглядом по залу, удостоверившись, что все на своих местах и ничего не требует его вмешательства. Затем он окончательно отвернулся от окна и начал прогуливаться по комнате. Только что он услышал другой возглас, который сразу не был понятен. Волнение в голосе вызвало его любопытство, и он решил разобраться в происходящем. Через мгновение его глаза увидели источник такого смятения.

Из тени, которая скрывала угол зала с винтовой лестницей, выскочила небольшая крыса. Ее ослепительные светящиеся глаза поймали взгляд Демиурга. Глаза сияли мягким рубиновым цветом, создавая загадочное и таинственное впечатление. Казалось, будто внутри них таилась нечто непостижимое. Крыса была быстрой и проворной. Она мгновенно двигалась по ступеням вниз, и каждые несколько метров исчезала из виду и возникала на пару шагов впереди, словно телепортировалась. Порядочный наблюдал за каждым ее движением со спокойствием и интересом. Он сделал несколько шагов вперед, но крыса уже сделала слишком большой отрыв и скрылась за поворотом. Безоговорочно принимая вызов, Демиург поторопился следовать за ней. Таким образом, он бросился в погоню за зверьком, ступая по полам с решительностью. Желание разобраться привело его в новую и неизведанную область. Судя по всему, это и был тот самый пространственный карман.

Демиург настойчиво преследовал крысу через длинные коридоры и скрытые проходы. И, наконец, крыса оказалась беззащитной и угодила в ловушку Порядка. Он использовал свои магические способности и воспользовался телекинезом, чтобы схватить ее в воздухе. Затем  заключил крысу в антимагический пузырь – особую сферу, которая подавляла магию и не позволяла существу использовать свои способности. Антимагический пузырь обеспечивал полный контроль над зверьком, чтобы он не смог сбежать снова. Порядочный был уверен в его надежности и блокировке всех способностей крысы.

С чувством выполненного долга и успокоившись после всех этих злоключений, он направился обратно, с крысой. Передвигаясь по коридорам,  наконец вернулся в лабораторию — место, где магия ожила и могла быть контролируема. Здесь он специально подготовил клетку из поглощающего магию материала. Аккуратно поместил крысу внутрь, удостоверившись, что она не причинит никакого вреда себе или окружающим. Материал клетки был специально создан для поглощения и нейтрализации любой магии, которую могло использовать живое существо. Это обеспечивало безопасность для всех в лаборатории и гарантировало, что крыса не сможет сбежать или вызвать хаос снова.

Демиург пристально следил за существом в клетке, убедившись, что оно находится в полной изоляции от магических воздействий. Его настороженность постепенно сменялась удовлетворением. Он успешно справился с решением проблемы, которую ему подкинула Гимли. Кстати о ней. Его любопытство взяло верх и он решил проследовать за девушкой. Быстро пересек комнату и последовал за ней по лестнице на второй этаж. Добравшись до верхнего этажа, Демиург увидел, что девушка уже достигла своей цели - она быстро прошла в комнату лаборатории и начала вести себя как новая хозяйка этого помещения, копаясь в старинных вещах и читая не менее древние дневники прошлого мага.—Что-то интересное?..

[Гимли]

Гимли успела перевернуть целый инвентарь бывшего хозяина, обнюхав каждую единицу его имущества, и теперь уже тихо сопела на батарее, чужой дневник в лапках. К записям белочка весьма бережно отнеслась, чего не сказать о другой найденной книжечке из коробки, теперь валявшейся в углу и слегка потрепанной — Гимли была очень торопливым читателем, но коготки бывало цеплялись за бумагу и рвали ее, и хотя зверек понимал ценность этих томов, он не понимал зачем хранить их после прочтения так долго и просто выкидывал на пол как бесполезную макулатуру. Книги были людским изобретением, и оптим из совсем другой культуры не мог отнестись к ним с таким же трепетом. Все мысли из второй валявшейся книженке уложились в ее расовой памяти с первого прочтения, а потому Гимли теперь не нужны. Возможно записи протомага в ее хищных лапках ждала та же участь. Но сейчас рыжая белка так и уснула, не дойдя до конца дневника. Наверное, потому что всю полученную информацию нужно было переварить с помощью сна, прежде чем активничать дальше.

Оптим уже не слышал демиурга, свернувшись с дневником на теплой батарее у стены. Мордочка ее была хмурой, а тело подергивалось и чувствовало себя не важно — то был легкий откат после работы над мимиком. Однако изменять его Гимли еще не закончила, а последствия изменений магического животного ждало еще впереди. Она так и дремала все оставшиеся пару часов.

Должно быть, уже была темная ночь, ведь когда белочка проснулась, она увидела над головой открытое небо за стеклом куполообразной крыши. Все вокруг было усеяно звездами, а свет с неба лился лишь от искусственных спутников Циркона.

Она начала искать глазами главу ордена.
 —Маска, —окликнула его белочка, не зная как обращаться к демиургу, —Я нашла несколько мыслей, которые могут помочь мне с мимиком. Ваш протомаг, конечно, не оптим, и смотреть его глазами на магию не просто, но со временем я смогу применить все записи на практике. Сейчас парочка заметок, может быть, облегчит мне последствия после работы.
Давайте вернемся к мимику.

[Генри Волхайм]

Демиург медленно прогуливался по кабинету Гимли, взглядом скользя по каждой поверхности. Он заметил небрежно переброшенные предметы и беспорядок, который Белочка оставила за собой, рыская по комнате и перебирая вещи. Весь этот хаос вызвал чувство дискомфорта у Порядка, и тот решительно собирался исправить его. Сначала он начал сбор и уборку предметов, которые не представляли особой ценности или полезности. Большинство из них были обрывками бумаг, старыми тестовыми пробирками, пустыми коробками и откровенным мусором. Демиург собрал все это в большой мешок для мусора, успокоившись от мысли, что они вскоре будут утилизированы.

Затем он приступил к более важной части работы — размещению записей, которые Гимли оставила. Генри понимал, что эти записи содержат некоторую ценность и никак не могут быть просто выброшены. Он сортировала их по темам и понятиям, создавая систему, которую только он и мог понять. Каждая запись была аккуратно помещена на свое место, на соответствующую полку или стол. По мере того, как Демиург продолжал работу, все больше и больше порядка появлялось в кабинете Гимли. Все предметы находились на своих местах, словно они всегда там находились. Записи были аккуратно сортированы и подписаны, демонстрируя высокий уровень организации и систематизации. Наконец, после часа тщательной работы, кабинет Гимли был преображен. Беспорядок сменился порядком, хаос - гармонией. Демиург остался доволен своей работой, зная, что он сделал важный вклад в улучшение функционирования лаборатории. Теперь всем исследователям будет гораздо проще находить нужные материалы и использовать записи Ученого для своей работы.

Походка Генри была тихой и осторожной, чтобы не разбудить спящую девушку. Он подошел к ней медленно, каждый шаг выбирал аккуратно, чтобы не создавать лишнего шума. Взгляд скользил по комнате, и он заметил, что на диване лежит плед. Зная, что ночи бывают холодными, особенно в этом времени года, Генри решил, что девушке будет комфортнее, если она будет укрыта. Он аккуратно снял плед со спинки дивана, чтобы избежать ненужного шуршания, и мягко развернул его в своих руках. Плед был теплым и мягким на ощупь, почти что воздушным. Генри еще раз взглянул на спящую девушку, убедившись, что она не проснулась, и осторожно положил плед на ее плечи. Он расправил его слегка, чтобы обеспечить эффективное укрытие. Каким бы он ни был, а о своих последователях думает в первую очередь, только потом уже о себе.

Порядок обратил свое внимание на Гимли, которая во сне дрожала и выглядела напуганной. Ее лицо было напряженным, словно она переживала что-то плохое во время сна. Понимая, что у нее, возможно, был тяжелый и насыщенный день, Порядочный решил подойти ближе и проверить ее состояние. Осторожно, чтобы не испугать или разбудить девушку, он пригнулся к ней и протянул руку, чтобы легким прикосновением провести над ее головой между ушек. Это был мягкий жест, подобный тому, как обычно гладят домашних животных. Он не прижимал руки к ее голове, а легко поглаживал шерстку и медленно двигался над поверхностью ее мордашки. В то время как порядок проводил рукой над головой Оптима, он начал шептать себе под нос, словно через ментальную магию пытаясь успокоить ее подсознание. Голос его был едва слышен, почти невидимым, но тихий шепот наводил тишину и покой.

Порядок, пока гладил Гимли, произносил успокаивающие слова. Он просил ее ум найти покой и отпустить все тревоги и неприятности, которые возможно имели место быть во время дня. Он обращался к сознанию Оптима и призывал его отпустить всю тяжёлую энергию и позволить девушке спать крепче и глубже. Демиург сосредоточился на своем дыхании, стараясь передать через свои слова и касание спокойствие и умиротворение. Он продолжал проводить рукой над головой Гимли, пока его шепот сохранялся у него на губах и его ментальная магия проникала в ее сознание. Когда Порядок почувствовал, что Гимли стала спокойнее и ее дыхание было более ровным, он остановился и поднялся. После этого он затушил лампы, что работали на магическом импульсе.


Оставшиеся два часа, Порядок провел за чтением, сидя в дальнем углу второго поверха. В руке была книга, которую он держал перед собой, странички показывали следы использования, перечеркнутые фразы и задумчивые пометки. В другой руке он уверенно удерживал чашку чая. На его лице, под яркими как свечи волосами, привлекала внимание редкая деталь – очки с серебряной оправой и маленькой цепочкой, которая крепилась к пуговице на его пальто. Эти очки подчеркивали его мнимый интеллект и деловой облик, придающий ему чарующую загадочность. Глаза Порядка безустанно бегали по символам в его дневнике, который он держал на руках. Взгляд был настойчивым и рассеянным одновременно, как будто он пытался разгадать тайну, заложенную в эти символы. Покуда не услышал слова своего последователя. Он молча прислушивался к голосу девушки, что лежала на батарее, сам же Генри отложил книгу с очками и встал на ноги, пройдясь по комнате. Лёгкие шаги проследовали друг за другом и вот он уже рядом с Оптимом, протягивая ей руку. Будь она девушкой, этот жест был бы джентльменским, да вот только в их ситуации он приглашает ее к себе на плечи, как и всегда.

[Гимли]

Гимли пробежала по руке демиурга и уселась у того на плече вместе со своим дневником. Белочка заметила, что душа ее была очень легка и спокойна, а внутри не чувствовалось ни капли тяжести и тело обещало не подводить ее. Сон забылся сразу же, но, должно быть, на сей раз в нем не было кошмаров. Гимли покосилась на мужчину, подозревая его в чем-то, но ничего не сказала.
Пора было вернуться к работе, поэтому они начали свой путь обратно в большую лабораторию. Дневник протомага мог еще пригодится внизу, и весь ход Гимли перечитывала записи в нем, чтобы перевести их для своей работы в будущем. Она погрузилась в тексты так, что не замечала хода, сидя на чужих плечах — только провожающий писк пойманной демиургом крысы означил ей, что они покинули кабинет.

Гимли уже долго томилась желанием, чтобы орденцы ее признали. Она гордилась своим талантом в темной и таинственной протомагии и имела привычку пользоваться простодушием обычных людей, считающих ее работу чудесами. Но опасное маго-существо действительно было для нее чем-то вроде подвига. Пускай поимкой мимика и его удержанием занималась совсем не она.

—Мне понравился жезл, сдерживающий мимика. Я бы хотела такой же в свой кабинет, можно? —Вдруг начала упрашивать белка. Ей еще предстояло изучить все игрушки в собственной лаборатории, но любой ребенок знал, что их не бывает много, —Еще хочу карту филлиала со всеми порталами, лифтами и даже трубами для вентиляции и прочего, где можно пролезть; имена всех Черных крестов, бывающих здесь и, если есть, доступные средства связи, потому что я, конечно, могу принимать ментальные сообщения, но я не уверена, что смогу правильно ответить.

[Генри Волхайм]

—Зачем тебе сдерживающий жезл?..Тем более, что он больше тебя самой раза в два, тебе в таком случае лучше бы подошла сфера или катализатор, нежели жезл, мощности агрегата меньше будет, но в целом тоже самое...—Порядок невольно задумался, выходя из лифтовой кабины на второй поверх лаборатории.—Черные кресты могут быть везде, из диапазон работ не ограничивается обычными точками перемещения, потому не могу быть уверенным, кто из них будет в филиале в тот или же иной отрезок времени...А вот карту ты сможешь получить на стойке регистрации у Лаплас, так же как и средства связи...Вернее, свой рабочий телефон, где будут все необходимые тебе контакты, если возникнут проблемы с его использованием, то обратиться можно все к той же Лаплас...

—После этого задания у тебя будет уйма возможностей поговорить с ней, прежде чем мы займёмся вещами посерьёзнее...—Порядок, вздохнув глубоко и выпрямившись элегантно, начал двигаться вдоль узких перил, плавно перенося свою невесомую, изящную фигуру. Его рука, словно покрытая тонким бархатом перчатки, касалась металлической поверхности перил с небольшим дрожанием. Он опирался о них рукой, ощущая прохладу металла, который замедлял бегущий пульс. Взгляд его пронзительных огненно-оранжевых глаз, окаймленных тонкими, выразительными чертами, скользил по капсуле, расположенной внизу.

Подсветка окутывала клетку ярким голубым светом, ее поверхность словно затмевала свет голубых звезд. Мимик, созданный с реалистичной детализацией, был украшен разорванными крыльями и острыми клыками. Но в данный момент ловушка была пуста, лишена жизни.  Это было следствием того, что монстр все еще находился под защитным куполом, предотвращающим его вырывание наружу. Купол, словно прозрачное пламя, создавал непроницаемый барьер, который не позволял существу покинуть свое ограниченное пространство. Однако, монстр был жив, пребывая в состоянии, похожем на анабиоз.  Порядок ощутил легкий ветерок, пронизывающий через щели перил, и разогнал его своим движением. Его волосы легко завивались от этого легкого порыва воздуха, словно пытаясь сопереживать его внутреннему тревожному состоянию. Взгляд скользил снова по капсуле, видя в ней не только смерть, но и возможность новой жизни. Возможность, когда тот, кто находится внутри, проснется, освободится из своей коматозной тьмы и искаженной оболочки.

Порядок чувствовал, как его сердце замирает на мгновенье, размышляя о техниках и силе, проводимых в капсулу. Он знал, что ждет его там внизу — невероятное существо, которое еще ни разу не ступало на землю. И в это мгновение, под защитным куполом, оно пребывало в плену, лишь отголоском своей силы и потенциала. Демиург надеялся, что сможет управлять этой силой и укротить монстра, чтобы использовать его не во зло, но во благо всего живого. Коли потребуется усмирить его, то такой вариант вполне возможен.—Сколько тебе осталось до завершения работы?..

Генри тщательно ступал по каждой ступеньке лестницы, медленно и осторожно спускаясь со второго этажа лаборатории на первый. Его ноги аккуратно ставились на каждую ступеньку, чтобы избежать поскрипывания и помех, которые могли бы нарушить его спокойствие и собранность. Легкий скрип каждой ступеньки разносился по просторам подземного комплекса, нарушая тишину лаборатории. Глаза Порядочного были сосредоточены на его точках опоры, каждая из которых тщательно выбрана для обеспечения максимальной безопасности. Он знал, что хоть ступеньки и казались прочными, их все равно нужно проверять и быть внимательным. Одним небрежным шагом можно было нанести серьезные повреждения. Каждое движение Демиурга было расчетливым и подчинялось его исключительной аккуратности.

Спускаясь вниз, Порядок также стремился к центру лестницы, чтобы поддерживать пропорциональное распределение веса тела. Он знал, что если он отклонится от центральной оси, это может существенно повлиять на его равновесие и стабильность при спуске. Лабораторный покой омывался мягким сиянием от потолочных светильников, которые тускло освещали его путь. Генри ощущал, как воздух становился прохладнее и свежее по мере его спуска. Каждая ступенька приносила его ближе к первому этажу, к его конечной цели.

С медлительностью, характерной для Генри, он прогрессивно смещался вниз, иногда делая небольшие паузы, чтобы поддерживать свою стойкость и сосредоточенность. Время казалось замедляться, когда он спускался, словно все вокруг находилось в своем собственном ритме. Эксперименты и исследования, проводимые в лаборатории, заставили его быть осторожным и неспешным. Он знал, что каждый его шаг может иметь влияние на результаты экспериментов, поэтому он был особенно бдительным на лестнице. Наконец, Генри достиг центра комнаты на первом этаже. Остановившись перед Мимиком и все той же брошью.

[Гимли]

—Нет, я хочу жезл, —по интонации было ясно, что Гимли противилась из принципа, просто потому что ей отказали в первый раз. В остальном же рыжая белка была вполне довольна, опять зарывшись мордочкой в чужой дневник — ее нос едва ли не упирался в исписанную бумагу. Что касается Лаплас, у Гимли действительно будет еще много времени обговорить с ней целую громаду вещей, а несчастная доля погибнуть в пасти мимика казалась теперь маловероятной. Все-таки, большая часть дела с ним уже была сделана.

Гимли глухо порычала на мимика внизу, пока демиург спускался с ней по лестнице. Ей снова приходится испытывать давящий звон капсул, действующих жезлов и множество магических шумов, и, быть может, снова ожидать таинственный голос в очередном трансе, который может быть и простой галлюцинацией. Все это порядком изматывало, так что и бодрость после отдыха предательски испарилась.
Белочка не знала, что бы она делала, если бы монстр вырвался из-под защитного купола, но магия казалась надежной, а мимик спокойным, поэтому она не фокусировала на нем свое внимание и начала искать вместо этого "брошку" — его отделенную, неразумную часть.

—До сих пор все было как по маслу, так что еще пара-тройка часов с крошкой-брошкой, и можно засовывать ее в следующий инкубатор, или что у вас там для быстрого развития...

После недолгих церемоний и новой порции химии для преодоления магии сопротивления, Гимли вновь принялась за изменение "броши". Она находилась поодаль от купола с главным мимиком и уже стояла с закрытыми глазами с измененной частичкой в своих лапках.
Тусклый свет в помещении, только с холодными магическими лампами, не мог скрыть теплую видимую ауру вокруг оптима. Воздух вокруг рыжей шерстки дрожал и плавал как над горячим костром, а у самых пальцев, держащих мнимого ребенка мимика, лился свет, прикрытый ладонями, но проходящий сквозь шерсть и кожу, где она была особенно тонкой.
Зверек на этот раз не бормотал, а вещи, происходящие внутри него, нельзя было понять со стороны, оставляя людям лишь туманные догадки и смутные представления. Мало кто из генных инженеров способен сначала понять, что именно ему требуется изменить, и успешно это проделать с первого раза, но даже такая сложная вещь как речь принялась Гимли как само-собой разумеющееся. Что-то очень древнее и загадочное было в этом явлении, и даже что-то искусственное, ведь эта версия Протомагии была создана вручную. Так или иначе, зверек почему-то знал, что нужно делать, но никому не смог бы это объяснить на словах. А результат его магии, как и сейчас, скорее всего получался именно таким, каким его и подразумевали с самого начала.

Через несколько часов белка очнулась и положила брошь, чувствуя онемение на кончиках своих пальцев. Блестящая брошка была твердой, казалась неживой — ее нестрашно было сжимать коготками и оставлять валяться.

Протомагия — хорошо

[Генри Волхайм]

—Ладно, я выпишу один на твое имя, тогда же заведу тебе счет в Ордене, на который будут приходить деньги...Вот только, порча нашего оборудования обходится в круглую сумму, так что ты будь поаккуратнее, тебе ведь не нужны долги, белочка?..—Порядок усмехнулся. Его глаза пронизывали пространство неподкупной выразительностью. Он прикрыл край своей белоснежной маски ладонью, словно задумчиво размышляя о чем-то важном, и при этом скрывая свое истинное лицо от посторонних глаз. Поза была такой же загадочной, как сам орнамент его маски, которая излучала таинственность и недоумение. Прикрываясь ладонью, Демиург старательно скрывал свои намерения и эмоции, стремясь сохранить свой внутренний мир недоступным для других. Будто эта маска была для него барьером между реальностью и вымыслом, позволяющим сохранить тайну своей сущности. Затем он немного отвел взгляд в противоположную сторону от девушки, создавая иллюзию равнодушия и отсутствия интереса к ней.

Взор Порядка приковался к противоположной стороне комнаты, словно он изучал таинственные тени в углу или невидимые объяснения для своих действий. При этом он находился в открытом пространстве, но его взгляд мог показаться затуманенным и оторванным от реальности. Все эти детали усиливали странность и необычность образа Порядка. В его движениях и выражениях сквозила какая-то непостижимая мудрость и загадочность, которая заставляла задуматься о его настоящем бытие и намерениях.

—Насколько сложен процесс изменения живого организма под стать натуре протомага?..Пол стать его желаниям и стремлениям в достижении того, что он собственно и воплощает при помощи своей магии?..—Генри задумался, материализовав в своей руке чашку чая, ещё теплого, с молоком и сахаром.—"КУР"—Камеры Ускоренного Развития организмов...Я думаю, что если все пройдет гладко, то полученный детёныш пойдет на перевоспитание, в удалении от матери, потому как эти существа квази-разумны, а значит, их контакт может негативно влиять на измененный тобой фрагмент...

Демиург медленно спустил девушку со своего плеча на пол, уложив ее книгу рядом. Его движения были плавными и расслабленными, словно он творил какую-то магию, с легкостью и изяществом. Когда девушка устояла на лапах, Порядочный нежно и аккуратно погладил ее между ушками. Его прикосновение было легким и приятным. Он говорил о том, что девушка делает что-то правильное или важное, и ее усилия не остаются незамеченными. Поглаживание между ушками создавало ощущение уюта и комфорта, хотя он сам на все двести процентов был уверен, что Гимли чувствует обратное, но его это не остановило.

После этого он отошел в сторону стола, уступая девушке место и не мешая ей заниматься делами. Он сделал это с изяществом и вежливостью, словно преклоняющийся перед ее независимостью и силой. Отступив на некоторое расстояние, Генри продолжил свои дела или наблюдал за ней с уважением и интересом. Он понимал, что она способна делать множество великих вещей и давал ей свободу и пространство, чтобы проявить свои способности и идеи.


Мимик склонял голову, позволяя своему презрительному взгляду витать в воздухе, когда его глаза встречались с глазами Гимли. Из-под своего огромного купола-клетки, покрывающего его от головы до кончиков щупалец, Мимик мрачно и хищно уставился на Гимли. Он пристально смотрел на ее фигуру, словно медленно исследуя слабости и недостатки, а его взгляд проникал глубоко в душу Оптима. Копирия томно лежала на земле, раздвигая свои лапы и клешни в стороны. Громадный вес Мимика лег на землю со всех сторон, его морщинистая спина полностью вписывалась в окружающую среду, словно он становился ее неизбежной частью.

Тело твари было покрыто массивной броневой защитой, состоящей из скалистого материала. Эта хитрая защита придавала ему неприступность и дополняла его пугающую внешность. Каждая деталь брони была аккуратно прорисована - от глубоких трещин и покрасневших от времени пятен до изогнутых шипов и острых бородок, создающих угрожающий вид. Вопрос только, когда он успел ее нарастить? Хотя Мимик не выполнял никаких активных действий, его присутствие идеально передавало его безразличие и презрение к Гимли. С тихим шипением и почти невидимыми движениями, он менял положение своих огромных лап, словно выставляя свое недоступное тело навстречу врагу. Поза монстра, полностью распластавшегося по земле, передавала его бездействие и отказ от совершения любых манипуляций, будь то атака или отступление. Каждая деталь его бронированного тела, каждый его жест ясно демонстрировал его готовность сокрушить Гимли, если та только решит нарушить его спокойствие своей магией.

[Гимли]

Измененный мимик неподвижно лежал на столе в виде драгоценной брошки. Круглая, сплюснутая, она имела глубокий темный красный тон и из-за множества блестящих декоративных камушков очень напоминала фрукт гранат. Когда знаешь о сущности этой брошки, так и гляди, рассмотришь в этих камушках следящие за тобой глаза. Как будто только отвернешься, мимик убежит в какую-нибудь щель и сгинет от тебя навсегда, ну или же пока не подрастет и не задумает тебя съесть.

—Для перемещения в КУР он готов. Я не обещаю, что следующее поколение от нового мимика хоть что-то унаследует из изменений, судя по их образу размножения, но кто знает. И я бы посмотрела на повзрослевшую версию этой измененной брошки, интересно, что он мог бы рассказать нам. Но я не тороплюсь.

Тогда я поговорю с Лаплас и пойду отдыхать в свой кабинет.

Гимли хотела уже было отдать мимика, но не нашла заветной красной брошки на столе, на котором стояла: —Но я оставила его прямо здесь! —Отчаянно крикнула она, оглядывая все вдоль и поперек. Но брошки и след простыл.
—Такого же не может быть, он же месяц не должен никуда деваться? Он превратился? Убежал? Что мне делать? —Сердце зверька учащалось с каждым вздохом и с каждой мыслью о том, что Гимли упустила такую опасную вещь, и пока не понятно, найдут ли они мимика вообще.

Когда глаза белочки перестали метаться по столу, она на всякий случай посмотрела на демиурга — не взял ли тот брошку сам.

[Генри Волхайм]

Окружение волнительно ждало момента, когда купол, служивший своеобразным защитным барьером, будет снят, и таинственное существо, заключенное внутри, покажет себя свету. Наконец, долгожданный момент настал. Несколько сотрудников, в сложной защитной экипировке, аккуратно открыли двери купола, оганничивающего движение монстра. Усилиями команды, тяжелая тварь была поднята с земли. Бледно-черная, с клыками и глазами кровавого цвета, она представляла опасность, хранящуюся в глубинах своего сознания. Силы едва хватало, чтобы удержать создание и предотвратить его бегство. Специалисты медленно и аккуратно двигались к заранее подготовленной обители для твари. В бетонном помещении стояла огромная капсула, заполненная до краев формалином - специальным раствором, сохраняющим человеческие останки и теперь использовавшимся для поддержания жизнеспособности этой захватывающей Копирии.

Смешиваясь с формалином, гремучая смесь препаратов образовывала непроницаемую стену защиты, чтобы сохранить целостность и здоровье существа. Предельно важно было контролировать каждый жизненный показатель - от дыхания и пульса до температуры и кровяного давления. Для этой цели специальные сенсоры и мониторы были установлены в капсуле. Команда специалистов осторожно опустила тварь внутрь капсулы, уверенно обозначая положение каждой ее конечности. В мгновение ока, ученые закрыли крышку капсулы, надежно запирая существо в своем новом пристанище. Теперь, в контролируемой среде, монстр обрел свое безопасное место обитания, а ученые могли продолжить изучение его физиологии и поведения.


Порядок поднял со стола брошку оставленную девушкой с особой осторожностью, чтобы не повредить ее деликатные детали. Когда он взял ее в руку, то заметил, что она была круглой и сплюснутой, с идеально гладкими поверхностями. Она имела глубокий темный отлив красного, которым можно было насладиться, глядя на нее. Но то, что сразу бросалось в глаза - это множество блестящих декоративных камушков, украшающих брошь. Они блестели на свету, словно светились изнутри, и создавали ощущение, что эта брошь оживает и притягивает внимание. Они располагались так, что очень напоминали гранат, с его множеством маленьких семян, которые находятся внутри плода. Или грейпфрут, такой же красную внутри плод с множеством вкраплений.

Однако, когда ты знаешь о сущности этой броши, она становится немного пугающей. В этих блестящих камушках можно разглядеть следящие глаза. Они казались встревоженными, почти живыми, словно обладали сознанием и были готовы наблюдать за каждым движением. Каждый раз, когда Генри смотрел на эту брошь, ему казалось, что он обнаруживает изменение в выражении глаз. Это создавало зловещую атмосферу, особенно в свете того факта, что внутри этой красивой броши скрывалась страшная тварь. Она пряталась там, готовая выскочить и захватить кусочек от кого-нибудь, кто неосторожно подпустит ее близко. Возможно, это была просто фантазия, но каждый раз, когда порядок смотрел на эту брошь, у него ощущалась легкая дрожь, как будто настоящее существо таяло в ее глубинах и пробуждалось к жизни только для того, чтобы украсть что-то важное.

Демиург передал брошь учёному с инструкцией поместить ее в Камеру Ускоренного Развития. Эта камера была особенной и предназначалась для изучения объектов с необычными свойствами или потенциалом. Учёный является ответственным за ведение наблюдения и изучение броши, которая, как было известно, обладала особым влиянием. Он осторожно взял брошь из рук Генри и направился к Камере. Он открыл дверцу и аккуратно поместил брошь внутрь. Затем установил необходимые параметры, чтобы изучение происходило в контролируемой среде и начал наблюдение.

В это время Порядок перевел свой взгляд на взволнованную девушку, стоящую рядом с ним. Она с нетерпением искала брошь, и каждый раз, когда ее глаза не находили ее на столе, она громко возмущалась ее исчезновением. Ее голос был наполнен разочарованием и испугом, она была явно расстроена потерей украшения. Гимли была очевидно озадачена и обеспокоена, и ее эмоции слышны в каждом ее слове и жесте. Она переворачивала вещи на столе, пересматривала каждый уголок рабочей зоны в поисках броши. Ее движения были суетливыми и нервными, а ее голос звучал напряженно. Порядочный наблюдал за девушкой с выражением смешанного интереса и сострадания. Он знал, что брошь была в безопасности в Камере Ускоренного Развития и что учёному предстоит изучение ее влияния и свойств. Однако девушка была явно эмоционально связана с этой брошью, и он понимал ее встревоженность и разочарование. Он нежно положил руку на ее голову, чтобы успокоить ее, от ладони слабо веяло той же ментальной волной, что и тогда, когда он успокаивал ее во сне.—Тебе действительно стоит отдохнуть...Брошь уже поместили под наблюдение, так что не переживай...—Генри поднял Оптима к себе на руки, прижав к груди и прошёлся вдоль столов, забрав ее арбалет с остальными вещами, прежде чем покинуть лабораторию тем же путем, которым они сюда и попали.

[Гимли]

Гимли определила взгляд демиурга к себе как "снисходительный", и только после этого до нее дошло, что он-то и взял брошь. А ведь стоило только отвлечься. Синие хищные глаза загорелись злостью, но не успела белка возмутиться, как мужчина позволил себе притронуться к ее рыжей макушке. За такое и укусить мало. И все равно, что это глава ордена: —Ну все, хватит, — процедила Гимли сквозь зубы, стараясь тщетно уйти от последующего захвата на руки. Белочка внутренне рычала, когда демиург вместе с ней покинули лабораторию и мимик остался позади, но одновременно она чувствовала удовлетворение от законченной работы и некоторое облегчение.

Гимли ожидала почувствовать себя плохо в ближайшем будущем. После магических существ обычно сразу ощущалась потеря, и мимик не стал исключением — белочка не могла описать, что потеряла. Невольно ее лапки потянулись на живот, словно она могла закрыть ими эту пустоту. Но боли не было, как будто это затронуло только ее "душу".

После долго пребывания среди гудящих магических установок Гимли все еще чувствовала звон в ушах, но он постепенно проходил в этих тихих коридорах. Пока они с демиургом шли к следующей точке, белочка нашла время узнать побольше о самом главе. Она не была теомагом, и очень туманно узнавала ауру даже такого сильного существа, как демиург. Тем не менее, у нее были острые чувства и инстинкты, и для определения людей зверек активно ими пользовался. Все это чутье в целом могло подсказывать ей не только такие откровенные вещи как то, где недавно был персонаж, принес ли он холодную лесную почву на ногах или не выходил из городских улиц или даже в каком заведении он бывает, зная запах этого заведения, но белка чувствовала и чужое эмоциональное состояние. Примерно, конечно, ведь она не проникала в мысли. У каждого человека и животного бывает множество незаметных жестов и движений. Грубо говоря, от них может веять злым умыслом или люди, наоборот, могут излучать невинность и доброту. Белочка так же могла уловить чужой страх, как это иногда умеют обычные животные. И все же к демиургу было сложно подобраться хоть что-то из этих простых понятий.
Маска скрывала лицо мужчины, и "запах", сложенный не столько обонянием, сколько всем звериным восприятием, был уникальным, потому что ни на что не был похож, и каким-то древним, зародившимся давным-давно. Простому зверьку была непостижима подобная божественная сущность, поэтому Гимли недолго после внутренних пыток перешла к прямым вопросам:
—Это нечестно, что я показала свои сны и даже часть своей истории, но про вас ничего не знаю, так что перед сном в кабинете у меня получилось составить список вопросов, —Белочка уже сидела у демиурга на плечах, арбалет за своей спиной, в лапках мятая бумажка, должно быть, представляющая из себя тот самый список. Гимли, однако, не умела писать, а на бумажке вместо букв светились кляксы и черточки. Рыжая даже не смотрела на свои каракули, а достала их просто ради вида, —Я еще не спрашивала, как вас зовут? Зачем вам эта маска? И зачем были эти бинты на руках?  Я думала спросить об этом Лаплас, но я ей не доверяю. Мы же сейчас к ней идем?

[Генри Волхайм]

—Прежде всего, хочу извиниться, если почувствовала себя несправедливо или обиженно...Я понимаю, что ты показала свои сны и рассказала часть своей истории, а я не делал того же...Я понимаю, что может возникнуть желание узнать больше о моей жизни и опыте, чтобы было более справедливо и сбалансировано...Теперь давай разберемся с твоим списком вопросов перед тем как у тебя будет полноценный отдых...Я готов поделиться некоторыми аспектами своей жизни и опыта, чтобы ты смогла лучше меня узнать...Надеюсь, что эти ответы помогут тебе лучше понять меня и нашу взаимосвязь...Если будут еще вопросы, не стесняйся задавать их, и я постараюсь быть более открытым и поделиться больше о себе...

Облако таинственного напряжения обволокло сознание, когда Порядок мягко переступал через порог подземной лаборатории, внезапно оказываясь перед притягательными коридорами филиала. В лучах белесого света, изысканно проливающихся из магических ламп, каждая пикантная деталь была ярко освещена, словно кадр в иллюзорной картине. Подобно золотой росой на платиновых цветах, это сияющее свечение ласково обволакивало залитые спокойствием и нежностью проходы, словно водопад из фейерверков изумрудного сияния. Темнота за окнами, густая и беспощадная, пронизанная облочком незримого страха, рассеивала лучи звёзд до последней капли. Лишь блеск огней, замелькающих вдали, создавал бессмертный реквием среди бескрайних часов пандемония ночи. Звонкие жемчужные огоньки городской иллюминации, утоптанные во мраке космической паузы, формировали состязание с безучастной природой того, что осталось за стеклом. Вдали заслышавшиеся шепотом звуки транспорта, казавшиеся отдаленной мелодией, лишь еще больше усиливали душевные колебания, оборачивая жаждой таинственного путешествия в неведомые просторы своих мыслей.

—Звать меня Генри Волхайм, хотя в большинстве случаев я представляюсь как "Архиватор"...Эта маска — артефакт, созданный специально для меня...Она имеет уникальный дизайн, оформленный в стиле древнего ритуального убранства...Изготовлена она из прочного и красиво раскрашенного материала, который придает ей магическую силу...Носить эту маску для меня — большое удовольствие и привилегия, так как она помогает мне во многих ситуациях...Во-первых, она придает мне силу и уверенность в себе, позволяя вступить в бой с полной отдачей...Она также служит моей защитой от врагов, защищая лицо и голову от ударов и атак...Однако, несмотря на все ее положительные качества, маска также является моим ограничением...Из-за грехов прошлого, связанных с моей давней судьбой, я стал одержим ее ношением...Моя прошлая жизнь была полна ошибок и грехов, и маска стала моим символом покаяния...Маска олицетворяет одно из множества наказаний, которые я должен принять...Демиурги не любят, ограничиваться чем-то или когда идут против их воли...Но ношение этой маски — не только признак покаяния и наказания, но и символ силы и мудрости, которую я получил благодаря своим ошибкам...Она напоминает мне о том, что важно учиться на своих ошибках и стать лучшей версией себя...Бинты у меня по всему телу представляют собой изящные полоски мягкой ткани, которые окутывают каждую долю моей кожи...Они имеют нежно-белый цвет, похожий на цвет испещренного облаками неба...Эти бинты были созданы специально, чтобы скрыть и защитить шрамы прошлого, а также удерживать под контролем неконтролируемую энергию и одного злобного паразита...Шрамы прошлого, представляют собой окрашенные на пугающий оттенок отметины, оставленные на моей коже после серии травматических событий...Они напоминают о боли и страдании, которые я пережил, но также являются напоминанием о моей силе и выживаемости...Однако, роль бинтов не ограничивается простым прикрытием этих шрамов...Они несут еще более глубокий смысл ввиду своего магического содержания...Под каждой полоской ткани присутствуют магические печати, которые выполняют роль защитных преград...Эти печати, воплощенные в виде треугольных символов, набитых черными нитями, являются результатом древних ритуалов и заклинаний...Магические печати, сущностью которых я обладаю, выполняют несколько функций...Прежде всего, они сбалансированно сдерживают неконтролируемую энергию, которая постоянно пробуждается в моем теле...Эта энергия, подобно неукротимому огню, способна разрушать и опустошать все вокруг себя...С помощью этих магических печатей бинтов, энергия остается под контролем, избегая ненужных разрушений и повреждений...Кроме того, бинты являются неотъемлемой частью борьбы с паразитом, усеявшим мою суть...Этот паразит не только пытается овладеть моим телом, но и моим разумом...Он ищет способы проникнуть в мою энергию и использовать ее в своих темных целях...Магические печати, вшитые в кожу, действуют как щит, удерживая и отсекая его влияние, предотвращая его возможность вырастания...Какие у тебя причины ей не верить?..Да, мы сейчас к ней идем...

[Гимли]

Зверек внимательно слушал демиурга, сидя на его плечах, а незримое облачко растерянно парило вокруг его ушастой головы. Белочка не все из сказанного хорошо понимала и могла представить, потому что в ее культуре не было такого слова как "грех", она никогда не "каялась" за ошибки — максимум извинялась, а неконтролируемой энергией никогда не управляла, да и в целом не чувствовала особой ответственности за что-либо из содеянного.

—Паразит? Это поправимо, у моей тетки тоже были паразиты. Но мы жили в грязи, там паразиты у каждого третьего. Я знаю, как их лечить. Если хочешь, дам рецепт одной настойки — и они сразу уйдут.

На вопрос о Лаплас белочка не ответила, а только задумчиво отвела взгляд. Лаплас не пахла так, как пахнут обычные люди, особенно девушки. Или даже виновен в этом был не какой-то аромат, а скорее собственное предчувствие, инстинкты. Гимли очень мало о ней знала, а что-то неизвестное обычно пугает.

По дороге к Лаплас встретился загадочный механизм у самой стены. Белочка вспомнила, что орденский крест был ключом ко многим механизмам здесь, так что она спрыгнула с плеч Генри и устремилась воспользоваться крестом.
Механизм небольшого размера был размещен на самом полу, так что Гимли было удобно встать перед ним на две задние лапки и вытянуть Знак отличия своей передней, сначала махая этим крестом перед лицом механизма. Ничего не происходило. Тогда белочка попробовала вставить крест в какую-нибудь похожую выемку или просто прислонить его, пока еще не разобравшись, как это должно работать. Белке очень хотелось посмотреть, что делает этот механизм, но у нее не получалось активировать его.
—Ну давай, включайся. Что это, Генри?

[Генри Волхайм]

—Боюсь что, твое понимание паразитов немного разнится с тем, что сидит у меня...Эта тварь без зазрения совести убивает целые деревни и имеет разум, с магическим началом...Так что от твоего предложения пожалуй воздержусь...—Впереди был грандиозный зал со сводчатым потолком, украшенным золотистыми эмблемами и роскошными кристаллами. Воздух пропитан запахом свежего цветущего сада, который неуклонно проникал в ноздри, создавая ощущение сказочной атмосферы. Но глаза Порядка были устремлены ниже, на бархатный ковер, который сверкнул перед ним, словно волшебная дорога, ведущая в самые глубины его мыслей. Он, словно замершая на мгновение статуэтка, стоял, всматриваясь в каждую мельчайшую деталь ковра — в его изысканную фактуру, созданную усердными руками искусных ткачей. На миг усилия его ума и потоки мыслей позволили взгляду этически упасть в роскошные витражи зала, отражающие яркое сияние освещения. И как будто время замерло, образы витражей казались единственными свидетельствами прошлых эпох, каждый из них со своими историями и знаниями.

Но нет, Демиург не мотивировал свое погружение во внутренний мир именно этим. Он задумчиво продолжал ковыряться в своих мыслях, ища ответы на волнующие его вопросы. Он медленно, но верно пробирался сквозь сплетение проблем и тайн, находя ниточки, которые можно было развить. В обширном лабиринте его разума, в котором скрывались знания и идеи, он деликатно искал ответы, способные уберечь его от смятения и сомнений. Так Порядочный стоит, поглощенный собственной погруженностью, словно весь мир оборачивается к нему спиной и предоставляет лишь ковер, чтобы он мог осуществить свое путешествие внутри себя. И его удивительная способность погружаться в собственные мысли, уточнять и оформлять их, внесла в его череду смутных мнений и небрежных идей непреодолимый порядок и четкость. И, несмотря на все великолепие и роскошь этой захватывающей сцены, Генри находил в себе силы обратить взор внутрь и затеряться в бескрайних просторах своего разума, стремясь постичь суть самого себя и найти ответы, которые изменят его путь.

Демиург, углубленный в свои мысли, потерялся в запутанных тропах рассуждений, уединившись в своей внутренней вселенной. Так глубоко он был погружен в себя, что даже не заметил, как его спутница Гимли осторожно опустилась на гладкий пол. Ее шерстка, мурашками пробежавшаяся по плечу, золотисто переливалась при прикосновении солнечных лучей, создавая ощущение неземной эстетики. Пол артефактов Ордена сиял незыблемой радужной палитрой, придавая им магическую ауру. Расписанная плитка искрилась под светом, словно отражая бережное отношение создателей к этому волшебному месту. Но весь этот великолепный абсолют подлинности рушился, неведомая сила тревожила душу Оптима, подталкивая ее на подлежащий покров интриги – магический замок. Необычное, загадочное сооружение было обрамлено блестящими инкрустациями и окутано вуалью загадок. Искрящиеся магнитные волны, привлекающие внимание, проникали в душу Белочки и взывали к тайне. Вся ее сущность проникала в различные символы и фигуры, скрытые за запертыми дверьми магического замка. Но вдруг, незаметно и легко, Генри подошёл к ней. Тихими шагами он преодолел расстояние и тихонько, словно прикосновение перышка, склонился над девушкой. Его лицо было эмблемой тишины, когда он с вниманием взглянул на нее, словно прочитывая ее мысли и покоряясь их загадкам.

Сияние мягкого света, проникающего сквозь окна, искусно освещало их. Мех Гимли мерцал в нежной луне, подчеркивая изящные черты ее лица, словно волшебство проникало в каждую ее черточку. Но слова оставались в тени, волнуют лишь материей ее мыслей, стращая застывшие губы. Порядок, будучи коллекционером тайн и читателем невидимых страниц, вдохновился своими проницательными глазами. Очищенный от лишних мыслей и смятений, он готов был отправиться вглубь души Гимли, чтобы открыть те замки и грани, где хранились ответы и спрятаны секреты. И так, они там стояли, в этом сказочном зале, где время остановилось, и мечты исчезли в недоступной дальности. Свет ловко расстилал лучи над их головами, словно художник, создавая отражения реальности. Гимли вогнала свой взгляд в магический замок, а Порядочный, столь мудрый и спокойный, молча и нежно погрузился в мир ее мыслей, готовый раскрыть тайны, спрятанные в ее душе и изменить их путь.—Это механизм от склада, где мы храним оборудование...Вернее, от пространственного кармана, если тебе интересно, я могу открыть этот замок...

[Гимли]

—Мне интересно, и я хочу посмотреть, как надо открывать двери с помощью креста...

Освещение зала, в котором оказались герои, действительно могло вдохновить многих, но белочку волновала лишь эта закрытая дверь и способ ее разблокировки. И когда она заметила задумчивый огонек в глазах Генри и его особенное внимание к окружению, белка приняла это на счет обычного людского любования собственным творением, архитектурной своего филиала, глава ордена все-таки был хозяином здесь. И несмотря на то, что он был демиургом, он одновременно оставался в людской культуре для Гимли. Каменные стены, плитка, расписной потолок, витражи — все это, наверное, было красивым, думала белка, но очень чуждым.

Внимание главы ордена плавно перетекло на саму белочку так, что она даже смутилась. Гимли посмотрела на маску мужчины. Из-за того, что тот склонился помочь маленькому последователю, его большая голова была очень близко. Так что белочка вытянула крест перед его лицом, якобы говоря "на, возьми, покажи".

[Генри Волхайм]

Шедшие рядом тяжелые шаги Порядка проковыляли на влажном, дрожащем полу, наполняя воздух зловещим клокотом неуютной зимы. Его глаза, гордые и пронзительные, словно сочетали в себе таинственные оттенки серого ветра и угасающего огня. На лице, укрытом плотным металлическим покровом, играло бледное сияние лунного света, пронизывающего затененный коридор. В огненно-оранжевых глазах горела безграничная решимость, внутренний пожар страсти. Присев на колени рядом со своенравным Оптимом по имени Гимли, Демиург аккуратным движением своих тонких пальцев начал погружаться в мир скрытых механизмов, что прятался перед ним на полу. Словно безумный алхимик, ворочал и крутил в своей голове удивительные знания, оживляя каждую грань невидимых шестеренок своим бессменным творческим гением. Загадочные мысли, мощные и загадочные, словно вьюны, обвились по его изгибистому разуму, наполняя глубину застывшей энергией. Шорох кожи и приятное тепло дыхания поднимались от прикосновений его ладони, словно волшебным прикосновением обнажая суть порфира и превращая его в сокровищницу новых реалий.—Обычно такие механизмы не открыть с помощью Красного креста, так как в такие помещения у них нет доступа...—На мгновение вспыхнула искра размышлений на лице Генри, отразившись в глубине его глаз. Он исполнился непостижимой проницательностью, улавливая внутренний мир сложного замка перед собой. Под его владеньем, оружие стало свежие ветра и живые глубины, сложность которых он ощущал каждым сном, каждым жжением своего опыта.

Наконец, словно путник, дошедший до своего предназначения, Порядок взял в руки лапку девушки – такую же маленькую и нежную, как и ее обладательница. Этот касательный жест, полный заботы и преданности, словно оттенял мощь и непоколебимость Порядка. Его пальцы легли на рисце, как флигель искусного пианиста на клавишах, достигающих едва заметного дрожания. И внезапно, словно ключ от сундука, замок шелестнул и отошел в сторону, открывая дверь в новое путешествие. Прислонившись к дверце, Порядочный устремил взгляд преисполненной возможностей в глубине замка. В его глазах сияла искра жизни, приписывая новые главы книги возможностей. В невероятном мягком вращении его дыхания чувствовалась магическая обратная реакция на секрет замка, словно он сам был его источником.—Прошу...—Руки поднявшие с земли маленькую Гимли, предвещали встречу с космическими масштабами. Сияющим взором, пропитанным безграничной мудростью и силой, Демиург обратил свой взгляд к девушке, как нежным прикосновением обжигая ее шерстку. Рука Создателя нежно, словно перо розового феникса, скользнула по эксцентричному зверьку, чтобы после трогательного момента поместить его в просторное помещение, где время казалось останавливалось. Отпустив его на ближайший стол

Место, куда они вошли, было ничем иным, как мечтательным санктуарием космической пропорции. Огромные стены, усыпанные драгоценными искрами, словно отражали вечное блаженство невидимых звезд. В то же время, их отсутствие не могло убить радость, которую вызывала эта потусторонняя пещера. В свете иллюминаторов, выглядевших как тропические солнца, Гимли ощущала, как внутри нее каждая клеточка становилась магической частицей этой космической обителью. Струи энергии, которые излучались с каждой поверхности, пропускались сквозь нить ее существа, словно сладкие прикосновения велесовских песен. А простор внутри помещения, словно объятие Вселенной, давал ощущение невесомости и свободы. Сознание, дотрагивавшееся бесконечности этой пещеры, ощущало грандиозных возможностей, словно небесные лощины, которые можно обжать воронкой и смешать с гранулами времени. Широко раскинувшиеся двери вели в галерею, где мощные столбы, увенчанные изящными узорами, словно зазывали к встрече с духами прошлого. Величественные арки, выше которых лишь звездные притчи, предвещали великолепие и волшебство, что потаены внутри. Мягкое сияние лампад проецировало узоры на пол, словно звездное небо теряло свои золотые нити среди мраморного ковра.

Зыбкое пространство было изобиловано абстрактными формами - кривыми и изгибами, скрывающими в себе таинственные послания. Картины, словно из другого измерения, поклонялись своим зрителям, пытаясь призвать возникающие эмоции и открыть двери в подсознание. Внизу, в галерее, стояли статуи, изначально молчаливые, но готовые рассказать затерянные истории, если только смелость позволит обратиться к ним. В углах помещения стояли свитки с древними манускриптами, дымку прошлого несущие в сознание каждого, обладающего жаждой познания. Их пергамент был нежен и ломок, словно прошлое само касается той, кто осмелился найти их величественные страницы. Раскрытые книги, наполненные мудростью многих тысячелетий, разглядывались с восхищением, словно души монахов в медитации. Магические факелы, расставленные по всему помещению, добавляли оттенков воздушного танца, словно духи огня восхваляли свое безграничное пламя, стремясь к свободе. Искра, пляшущая на кончике свечи, и отражения огня на стеклянных поверхностях создавали игру света и тени, превращающуюся в удивительное представление содержания.

В бесконечности помещения можно было заметить предметы, включенные в сюжеты живописи и скульптуры. Магический покров скрывал эти артефакты от проникновения посторонних глаз. Сверкающие мечи лежали на подставках, готовые приветствовать новых воинов. Реликвии - перстни, амулеты и медали - искрились светло-синим огнем, словно самый нежный ветер ласкал их. Древние волшебные артефакты, расположенные на витринах, словно звезды небесные, призывали создать новые истории и рассказы.

[Гимли]

Крест ордена скрылся от глаз под зеленым воротником рыжей белки.
Гимли внимательно наблюдала за действиями своего демиурга, но бросила попытку понять и воспроизвести то же самое — открытие замка показалось ей слишком сложным, очень много незримых магических воздействий происходило между магом и этим механизмом. А тем временем мужчина закончил колдовать над ним и открыл новые двери.

Не испытывать сильнейшего восторга от архитектуры мог только маленький непонятливый зверек, и все равно даже Гимли иногда могла оценивающе посмотреть, хмыкнуть и кивнуть, мол, да, люди знают, как строить свои замки.
Белочка уже заметила, что новые комнаты в этом чертоге ордена порядка имеют склонность быть гораздо больше, чем должны быть. Но, наверное, игра с пространством это неотъемлемая черта от самого демиурга.
Она не осталась на столе, на который ее погрузил мужчина, и сразу же вскарабкалась по руке обратно. Генри проводил белку через галерею, и рыжая вполглаза осмотрела вместе с ним большое множество вещей. Вполглаза, потому что настолько устала от работы с мимиком, что наполовину дремала на плечах мужчины. Красивые стены и картины мало волновали белочку, по крайней мере меньше, чем древние манускрипты, мечи и реликвии, в которых Гимли могла осознать пользу. А магический огонь, хоть в обычной ситуации был страшен и противен, здесь показался мил и приятен.
Понятно, почему у новичков нет доступа — содержание этой комнаты было слишком ценным, но, кажется, даже не в материальном плане, а в плане истории. Быть может те, кто увлекался культурой ордена и его хроникой нашел бы это место настоящим сокровищем. Но оптим был далеко не историком.
Гимли и Генри через какое-то время покинули эти стены, чтобы продолжить путь к секретарше демиурга.

Белка уже стояла напротив Лаплас, на ее столике. Кажется, черный крест до сих пор казалась ей обычной девушкой, хоть и со странноватым предчувствием — Гимли мало знала про ИИ, и в принципе либо забыла, либо и вовсе не знала, что Лаплас не человек.
—Нужно много чего оформить, —начала белка, стараясь не мешаться на чужом столе и дать достаточно места для девушки и ее бумаг. Зверек не хотел встревать в разговор между Генри и Лаплас, понимая, что это грубо, но оптиму хотелось опередить демиурга и вставить первое слово, —Я хочу свое средство связи в филиале, какой-нибудь гаджет, но при этом очень легкий. Еще я хочу доступ к нижнему ярусу с большой лабораторией, —белочка следующее произнесла шепотом: —ну, который с мимиком. Будет легче проводить дополнительно какие-то работы и вообще мне хотелось бы видеть его иногда, и самостоятельно ходить туда проще.
И последнее: есть ли в филиале полигон, арена или зал для тренировки стрельбы?

Гимли также рассказала Лаплас о многих вещах, требуемых в ее новый кабинет, включая удерживающий жезл.

[Генри Волхайм]

Генри медленно присел на созданное с помощью магии облако. Он ощутил мягкость его поверхности, словно лежал на пуховой подушке, и наслаждался комфортом. Его взгляд привлекла стойка, которая находилась перед ним. Она все еще была завалена бумагами, создавая пеструю картину разнообразных документов. Демиург почувствовал подъем воображения, ведь эта стойка была центром кипящей работы и источником бесконечных задач и решений. За стойкой находилась Лаплас — верный помощник Ордена, волшебный голубоглазый светоч. Ее меловую кожу  освещал бледный свет люстр, расположенных под потолком, взгляд был устремлен вглубь документов, которые она изучала. Волосы Лаплас очень длинные и на вид шелковистые, цвета первого снега, подчеркивают ее непосредственность и решительность в тандеме с некоторой нежностью. Гимли стояла рядом с Лаплас. Последняя иногда задевала лапки зверька пальцами, пока шерудила по рабочему месту в поисках нужной канцелярии.

Оптим говорила Лаплас о том, какой должен быть идеальный кабинет по ее мнению и что там должно в таком случае находиться. Она описывала каждую мелочь с вниманием к деталям, чтобы обеспечить максимальный комфорт и эффективность. Своими словами девушка передавала свои идеи о расположении мебели, полезных инструментов и установок для более успешной деятельности. Лаплас, слушая белочку, внимательно кивала, иногда делая короткие заметки в блокноте, чтобы не забыть важные детали. В то время как девушки обсуждали детали кабинета, Генри просто сидел и наблюдал. У него был вид задумчивости, и он неотступно обдумывал свои решения. Его мозг работал на полную мощность, воссоздавая картину кабинета в своей голове. Он размышлял о каждом элементе, о его функциональности и влиянии на окружающую атмосферу.—По поводу средств связи, могу предложить телефон, но он будет тяжёлым, так что из вариантов есть трансформатор, который крепится к кресту на магической основе и с его помощью я могу посылать ментальные волны с информацией прямо к носителю и наоборот. Что-то вроде того же телефона, только на магии.—Секретарь протянула ладонь в сторону зверька, по крайней на слух она пыталась определить и примерно смотреть в ту сторону, где находилась ее собеседница. Этим жестом же она просила ее отдать крест.—Касательно доступа...Я сообщу, когда смогу разобраться с этим вопросом.

—При филиале есть тренировочное поле, на котором можно упражняться с магией и оружием...—Он настроился на внимательное прослушивание и пристально смотрел на Гимли. Белочка, сидя на другой стороне стола, расположенного перед Порядком, говорила быстро и увлеченно. Ее голос сопровождается легким и чистым терпетом, словно поток свежего воздуха. Она описывала все необходимые предметы, которые Орден должен был доставить в ее кабинет. Лаплас слушала внимательно и старалась запомнить каждую деталь. Ее ум воспринимал информацию, словно губка впитывая воду. Порядочный визуализировал себя в кабинете Оптима, представляя все предметы, которые она описывала. В то время, как Гимли продолжала рассказывать, Генри заметил, как секретарь следила за каждой деталью, записывая ее на листе бумаги. Ее пальцы легко скользили по листу, создавая систематические заметки. Любой бы уловил в ее движениях профессионализм и ответственность. По мере того, как Гимли заканчивала рассказ, Демиург ощущал, что его сознание наполняется пустотой. Он был готов широко заснуть, если бы ему позволял такое этикет, но было бы невежливо прерывать рассказ. А потому просто внимательно слушал.

[Гимли]

Белка отступила на шажок назад, когда человеческие руки мельком задевали ее пушистые лапы.
—Если этого тран-сфор-ма-тора будет хватать в пределах города для связи с демиургом и черными крестами, то я не против.
       Гимли внимательно посмотрела на бумаги, выискивая похожие на разрешения и доступы слова, мало ли сыграет удача и можно будет что-нибудь придумать с этим в будущем.
       Недостатка внимания к себе она уж точно не чувствовала — ей уже подарили большую магическую работу, свой кабинет и артефакты к нему, но раз орден был достаточно щедр дать оптиму столько всего за эти два дня, то Гимли была не прочь загрести своими лапками еще больше.
—Вот, —Белочка передала свой крест Лаплас, перекинув цепочку с ним через голову и большие уши, —Свой кабинет это очень здорово. Но вы знаете, что мою работу нужно вести непосредственно с животными, а перетаскивать их постоянно на Циркон потребует лишних усилий. Что если сделать несколько рабочих помещений для меня на разных планетах? Я могла бы развивать протомагию с самой разной фауной и не ограничиваться только этим городом, —Рыжая попробовала свои навыки убеждения, оглянувшись на демиурга, так как он был в праве решать здесь.
       Его отдых на облачке сделал взгляд бельчонка весьма завистливым, потому что ее тело и дух требовали отдыха как никогда после мимика. Но было столько интересных задач перед этим, что зверек терзал себя их решением как можно дольше, пока у носа была эта возможность.

[Генри Волхайм]

—Вполне себе, поле действие этого устройства никак не ограничено в пределах Аркхейма, только если его работе не мешают какие-то сторонние факторы. Будь то отсутствие магии или запрет на использование средств связи, так что вполне себе его хватит.—На столе, расположенном в холле, было видно большое скопление разных стопок бумаг. Каждая из них имела свою уникальную высоту и была сложена аккуратно, но некоторые выделялись своими впечатляющими размерами. Эти огромные стопки бумаг были настолько высокими, что в голове возникал логичный вопрос: как они ещё не свалились? Представьте стол, покрытый самыми разнообразными документами. Он был словно лабиринтом бумажных стен, заслоняющих обзор. Некоторые стопки высотой более полутора футов, выглядели так, будто вот-вот рухнут, но удивительным образом все ещё стояли прочно. Возможно, это было достигнуто благодаря меткому искусному распределению равновесия в каждой стопке, создающему баланс. Взглянув повнимательнее, можно было заметить, что бумаги разных цветов, размеров и текстур образовывали интригующую мозаику. Различные категории документов были явно обозначены и разделены друг от друга, возможно, чтобы облегчить поиск нужной информации. Некоторые стопки были выше соседних, возможно, чтобы указать на более важные и актуальные документы. Однако, среди всего этого организованного беспорядка, Гимли не смогла найти то, что ей было действительно необходимо. К ее разочарованию, большинство документов были либо неотносящимися к ее задаче, либо просто бессодержательными бланками, для Белочки. Стол испещрен разными канцелярскими принадлежностями, разбросанными среди стопок бумаг: ручки, карандаши, маркеры, скрепки и ещё много чего. Это вызывало ещё большее замешательство в поисках нужного. Весь этот хаос только усложнял Оптиму задачу и с каждой пройденной минутой ее надежда на успех бы уже давно растаяла. Лаплас же неспешно пыталась прикрепить устройство к кресту.

—Не вижу в этом необходимости...—Демиург медленно кружился на облаке перед стойкой и что-то рассматривал на потолке.—...потому как в кабинете есть стационарный портал, который связан с портальным комнатами во всех действующих филиалах Ордена и даже в Резиденции, на острове Эльмар...Потому, это по сути "Передвижной кабинет/лаборатория"...как кому удобно...—Его рука была слегка опущена, и ладонь мягко прикоснулась к поверхности облака, словно лаская его. С этим движением Генри хотел показать свою расслабленность и комфорт, обращаясь к Гимли. Он пригласил девушку присесть рядом с собой, делая это жестом руки, которую он только что использовал для взаимодействия с облаком. Прозрачный взгляд Порядка был направлен в сторону Оптима, которая находилась неподалеку. Он наблюдал за ней скрытым, но заинтересованным взглядом, который утонченно выпускал из-под своих частично закрытых металлических век.—Есть ли ещё какие-то запросы или пожелания?

[Гимли]

Гимли терпеливо смерила взглядом приглашение демиурга к себе на облако. Потакать Генри, пускай он и демиург, она как настоящий дикий звереныш не смела. Она не была ни человеком, ни питомцем здесь, и если надо отдохнуть, может уснуть прямо на твердом столе, уж в этом белка не привередлива.
       Стопки документов позади не оправдали ее ожиданий, и Гимли перестала поиски и просто дожидалась, пока трансформатор не приделают к ее кресту. За это время у нее назрело еще одно пожелание:
       —Алхимия. Я и сама могу заняться поискам трав и магических ресурсов, но моих знаний не хватит, чтобы соединять их в целые зелья и пользоваться лабораторией. Мне нужен человек, с которым я могла бы работать после сбора ингредиентов или хотя бы советоваться, — белочка уже знала, какую задачу дала бы такому человеку. Ей нужна была сыворотка настолько оригинальная, магическая и сложная, что создать ее мог только настоящий гений алхимии. Зелье, которое побороло бы главный минус ее расы — откат силы после магии и, может быть, исправило бы загадочный недуг Гимли — постепенное истощение здоровья, — Ну а пока, мне бы научиться пользоваться порталами, чтобы попадать в разные дикие места для сбора ресурсов. Это, и другие тренировки на арене и чем еще тут занимаются последователи? Но прежде я бы все-же отдохнула, —закончила она и встала на четыре лапки, выжав из себя все последние силы.
       Белка свернулась прямо на столе, держа глаза едва ли открытыми на случай опасности, словно по привычке. Она явно не планировала разлечься прямо сейчас перед людьми, но организм решал сам, что ему нужно.

[Генри Волхайм]

Его реакция была достаточно спокойной и неторопливой. Он лишь пожал плечами, выражая свое безразличие к отказу. Это движение было мягким и незаметным, говоря о его невмешательстве к реакции на ее слова. Затем Демиург сложил руки на своей груди. Этот жест можно толковать как выражение его внутренней уверенности и умиротворенности. Руки были аккуратно сложены, пальцы переплетались в соответствии с его намерениями, демонстрируя его спокойствие и присутствие духа. Этот жест также мог указывать на его готовность выслушать и понять девушку без прерываний или суждений. Порядок оставался неподвижным, обращая на нее свое внимание. Его глаза фиксировались на ее мордашке, показывая, что он внимательно слушает каждое слово Оптима. Может быть, издревле известно, что глаза - отражение души, и в этом случае они отражали его глубокий интерес и заинтересованность в том, что она говорила. При этом Порядочный не проявлял никаких эмоций на "лице", сохраняя нейтральное выражение. Это могло говорить о его способности поддерживать эмоциональную устойчивость и сохранять хладнокровие в сложных ситуациях. Такое выражение также предлагало девушке безопасную обстановку для выражения своих мыслей и чувств без страха быть судимой или отвергнутой.

—Эттриан Мелуи...Ученый средних лет, который трудится на благо Ордена Порядка, в области фармакологии, фармацевтики и алхимии...мужчина в возрасте около сорока пяти лет, он предпочитает носить темные, приземистые одежды, состоящие из старой и потрепанной черной рясы, которая символизирует его самоотверженность и умеренность...на его мантии видны следы износа, что свидетельствует о его долгих исследованиях и экспериментах...—Говорил так, словно читал со страниц какого-нибудь архивного файла по его личному делу.—Ученый имеет уникальную внешность, которая отражает его внутренний и ментальный мир...у него длинные, седые волосы, которые зачесаны назад и собраны в пучок на затылке...его борода является густой и небрежно подстриженной...Глаза ученого глубоко посажены, они серые, как дым, и полны живости и решимости...взгляд ученого переполнен опытом и умным блеском, свидетельствующим о его сильной воле и стремлении к знаниям...В его руках всегда можно увидеть старинные пергаменты, расписанные рукой мастера...приборы и инструменты, которые он использует в своих исследованиях, сделаны с большой точностью и вниманием к деталям...Он обладает навыками мастера алхимика и с легкостью манипулирует различными редкими и экзотическими ингредиентами, используя их для создания лекарств и эликсиров с чудотворными свойствами...Мелуи известен своими успехами в создании препаратов, которые способны лечить редкие и смертельные болезни...Хотя его заслуги признаны в узких кругах знающих, ученый предпочитает поддерживать низкий профиль и избегает публичности...Он не интересуется славой или признанием массового общества, предпочитая скрытый образ жизни...в сети информации о нем действительно мало, так как он старается сохранять свою работу и открытия в секрете...его основной мотивацией является служение Ордену Порядка и улучшение состояния мира через научное исследование и разработку новых лекарств и эликсиров...Потому что когда-то он надеялся помочь одной своей знакомой, которая в конечном счёте променяла его...Так что ты его определенно узнаешь, если будешь в Резиденции Ордена...

—Последователи выполняют задания, предоставляемые Орденом и самосовершенствуются, в совсем уж новые лица обучаются в академии при Ордене Порядка...Ну, а в целом, они предоставлены сами себе, не могу же я каждый раз их чем-то развлекать?..Каждый находит себе увлечение по вкусу...—Внимательно следя за каждым движением девушки, как она предварительно приготовила свою "постель" перед сном. Увидев, что она ложится в спать на стойке, Генри пролетел на своем облаке мимо нее, он что-то произнес, совсем тихо, что только Лаплас его и слышала. С устремленными мыслями о предстоящих делах, которые ему следовало обсудить с девушкой, Порядок двигался по коридору к своему кабинету. Возможно, у него были важные вопросы или задачи, требующие их обсуждения на следующий день. Лаплас положила рядом с Гимли ее Красный крест.

[Гимли]

Зверек довольно быстро провалился в сон и очнулся на том же столе Лаплас. Красный крест схватили лапки, и он снова спрятался под зеленым воротником. Глаза закрыла полупрозрачная пелена, и в целом выглядели они по какой-то причине довольно пустыми еще недолгое время после пробуждения.
—Мне бы лекаря, —устало пролепетала белка не то в комнату, не то в коммуниктор, приделанный к кресту. Она еще не осознала, рядом ли находится Лаплас или нет. Самочувствие явно требовалось проверить и улучшить.
Лекарем она назвала местного врача в филиале.

       Тем временем питомец Гимли полностью восстановился после родов.
Рейджи комфортно переживала отсутствие хозяйки долгое время, ведь белочка оставляла Рейджи позади довольно часто, убегая в город к людям. Так что вместо поиска своего вожака рэйджик занялся рожденным потомством, любопытно обнюхивая двух сонных малышей, практически идентичных самке. Будь это не Рэйджи, а дикий представитель, требовалось бы гораздо больше воды, а мелочь была бы еще на ранней стадии при рождении в виде головастиков, а то и просто скользкими икринками, ведь этому виду были свойственны метаморфозы при взрослении, как и многим земноводным. Однако самка принадлежала магу генетики, изменившему ее организм так, что рождались сформированные дети.

       Голубая ящерица защищала "мальков" от людей и была настроена очень агрессивно ко всем в комнате, однако любая магия или химия в кабините могли легко подчинить себе рэйджика или успокоить его.

[Генри Волхайм]

Юная девушка с изящной пластикой повернулась быстро и уверенно в сторону Гимли. Ее глубокие голубые глаза, наполненные интенсивностью и загадкой, мельком скользили по чертам лица Гимли, будто она хотела прочитать каждую тайну, которая таялась за ними, словно она и не была лишена зрения.—Он скоро будет. Дождитесь, пожалуйста—Следом за этим, ее нежные, тонкие пальцы безошибочно нажали на ровную поверхность кнопки вызова, которая находилась под столом. Легкий щелчок сопровождал этот жест. Руки Лаплас непроизвольно задрожали, и она подошла к Оптиму с явной осторожностью, затем слегка присела рядом. Даже несмотря на слепоту девушки, в их взаимодействии заметна была некая скромная гармония и взаимопонимание.

В лаборатории, предназначенной для исследования магических существ, был выделен частный вольер, который служил домом для особого существа – живородящего Рэйджика. Этот вид ящериц был не настолько редким и уникальным, что бы исследователи сосредоточились на наблюдении и изучении их поведения, но именно эта особо особенная. Однако, несмотря на то, что Рэйджик составлял основной объект исследований, в вольере все же проводились небольшие наблюдения и эксперименты. Каждый новый день в лаборатории был спланирован до мельчайших деталей, чтобы максимально удовлетворить потребности и комфорт животного. Вольер для ящера был оборудован с учетом его особенностей. Он имел достаточное пространство, чтобы позволить свободно перемещаться, а также имел специальное освещение, создающее идеальные условия для обитания. Здесь была поддерживаема оптимальная температура и влажность, чтобы создать наиболее комфортный климат для питомца.

Лабораторные работники обеспечивали регулярное питание Рэйджика. Они разработали специальный рацион, учитывающий диету и пищевые предпочтения животного. Каждый день ей были предоставлены свежие овощи и фрукты, а также специализированный корм, богатый необходимыми питательными веществами. Однако, исследователи старались не подвергать Рэйджика излишнему стрессу и опасности, поэтому никаких серьезных экспериментов с ней не проводилось. Магический аспект был особенно запутанным и загадочным, поэтому исследователи не рисковали делать что-либо, что могло бы навредить здоровью животного. Вместо проведения каких бы то ни было экспериментов, исследователи предоставляли Рэйджику успокоительное, чтобы снизить его возможное беспокойство и стресс. Важно было наблюдать его естественное поведение и реакцию на окружающую среду без вмешательства.

Помимо основных наблюдений, исследователи также проводили некоторые простые эксперименты, чтобы изучить реакцию земноводного на определенные раздражители. Например, они могли предложить ему разные виды пищи и наблюдать за выбором. Также проводили некоторые тесты на память и обучение, чтобы изучить уровень интеллекта и обучаемость этого существа. Каждое наблюдение и эксперимент были тщательно зафиксированы и анализировались исследователями. Все полученные данные использовались для более глубокого понимания жизни и поведения Рэйджика, а также его адаптации к новым условиям и изменениям. В то же время лекарь обследовал Гимли, скорее всего, на ней сказались прошлые эксперименты с Компирией.

[Гимли]

Мягкие эксперименты с рейджиком в его комфортном аквариуме давали много свежей информации об измененном виде, но несмотря на уникальность живородящего вида, заниматься этой Рэйджи могло быть интересно разве что студентам.
       Голубая земноводная еще никогда в своей короткой жизни не получала столь тщательную заботу, как в вольере ордена, и ее нестандартная для рэйджика городская жизнь под покровительством оптима выражалась на внешнем облике довольно сильно: Лаборанты замечали поврежденные когти и лапы, созданные для лазания по деревьям, а не каменным стенам, и желудок рейджика был изначально забит всяким мусором с улиц. Цвет ящерицы слегка отклонялся от здорового, ведь Рэйджи возможно большую часть жизни пребывала не в дикой среде, а среди разных городов, по которым таскала ее Гимли.
       Тем не менее все эти неприятности с виду никак не выразились на потомстве.

Белка смотрела на врача так, словно хотела его укусить.
       Пелена спала с ее глаз со временем. Плохое самочувствие было привычным для нее после взаимодействия с любым магическим видом, но беспечность об этом длилась ровно до нового приступа, и тогда тревожность, если рядом не было врача, могла смениться паникой. Так или иначе, лекарь успокоил зверька.

       Забота Лаплас о белочке удивила ее. То ли осторожность по отношению к Гимли, то ли дело было в том, что Лаплас была девушкой, а не мужчиной, очень предрасполагала зверька к себе. Черный крест совсем не казалась для белки опасной, и оптим, несколько смутившись, молчаливо прислонялась к телу Лаплас, делая вид, что занимается своими делами рядышком, пока они ожидали демиурга.

Белка вела себя очень подвижно. Она рвалась куда-то пойти или пострелять. Проснись она сегодня не в ордене, Гимли пошла бы дальше к нелегалам, потому что среди преступности и просто низких обществ существовала своя связь, хотя под строгим гнетом законников скрываться было крайне сложно, но у любого города заводились свои бандиты, и много интересностей они могли обменять на крохи протомагии или помощь в деле.
       Конечно, теперь, став последователем, Гимли подумала бы несколько раз, прежде чем соваться в подобные круги. С нынешней фракцией белке не только бы не доверяли, ее бы, наверное, попытались убить, залезь она на территорию какой-либо банды. Собственно, в самом городе она была не в первые, и знала несколько мест, где велись черные дела между группами нелегалов. Не то, чтобы она беспокоилась за них — на бандитов ей было абсолютно все равно, но мелкая преступность иногда имела пользу для белки, да и целый орден порядка был слишком высоким уровнем, чтобы интересоваться такой мелочью, думала Гимли. Поэтому рассказывать что-то законникам у них дома она не спешила.

       Белка энергично перекладывала вещи на столе Лаплас под свой лад, пока они ждали прихода главы ордена и новых заданий от него.

[Генри Волхайм]

Холл филиала представлял собой помпезную и густо украшенную среду с массивными стенами и мягким освещением, заливавшим помещение теплым магическим светом. Воздух наполнен антисептическим ароматом дезинфицирующего средства, недавно мыли полы, который смешивается с духами Лаплас, пахнет ежевикой, и единственным звуком был тихий гул оборудования Ордена на заднем плане. Доктор, мужчина средних лет с добрым лицом, сидел за столом и, нахмурив бровь, просматривал медицинские записи Гимли, которые удалось достать посколько постольку, а некоторые так и вовсе пришлось ставить самому уже на месте. Она явно пережила тяжелое испытание, и ее тело проявляло признаки напряжения от использования такого большого количества магической энергии.—И так.—Голос доктора был нежным, когда он разговаривал с Оптимом, предписывая ей отдых и советуя меньше напрягаться, чтобы дать телу возможность восстановиться. Он объяснил, что использование такого большого количества магической энергии сказалось на ее физическом и психическом состоянии, и что ей потребуется время, чтобы полностью восстановиться. По крайней мере, так работало с большинством разумных.

Он знал, что мало что мог сделать, чтобы помочь ей с медицинской точки зрения, поскольку наука не знала, что представители ее вида из себя представляют в целом. Однако он оставался рядом с ней, предлагая молчаливую поддержку и утешение в трудную минуту. Несмотря на заверения врача, в комнате царило напряжение. Было ясно, что состояние Гимли ухудшалось с каждым днем, и возникла необходимость срочно найти решение ее ухудшающегося здоровья. Когда доктор закончил говорить, Лаплас тихо поблагодарила его и поднялась со своего места, тяжело опираясь на стол.—Спасибо, что смогли прийти.—Лаплас был высоким и стройным человеком, от которого, казалось, исходило спокойное и сдержанное поведение. Ее движения казались обдуманными и точными, она тщательно раскладывала свои инструменты и оборудование на столе перед собой. На ней было чернильно-черное платье дорогого пошива, которое резко контрастировала с ее белыми волосами и пронзительными голубыми глазами.

Во время работы Лаплас время от времени протягивал руку к Гимли, ее прикосновения были нежными и успокаивающими, когда она гладила ее по голове своими длинными тонкими пальцами. Казалось, что она обладала врожденным пониманием потребностей других, находя Белку на ощупь и успокаивая, проводя пальцами по ее шерсти. Несмотря на серьезность состояния Гимли, Лаплас оставалась собранным и сосредоточенным на своей работе ИИ, ее прикосновения приносили чувство комфорта и утешения. Ее присутствие излучало тихую силу и уверенность, и было очевидно, что она хотябы частично посвятила себя помощи Оптиму в ее трудностях.


Когда Генри вышел из кабинета, мягкий свет осветил плюшевый бархатный ковер под его ногами. Шаги были размеренными и мелодичными, каждый эхом разносился по тихому коридору, пока он направлялся к главному коридору. Звук его обуви по ковру, казалось, создавал мелодию, устойчивый ритм, который соответствовал спокойному и сдержанному поведению, что, казалось, исходило от него. Коридор был заполнен людьми, занимавшимися своими делами, каждый из которых погружен в свой мир. Пока Демиург шел, он зорким глазом осматривал окружающую его обстановку, наблюдая за суетой и окружающей среды. Его пронзительные огненно-оранжевые глаза, казалось, улавливали каждую деталь, каждое движение, как будто он постоянно анализировал и обрабатывал окружающий мир. Подойдя к главному залу, Порядок приметил двух девушек, каждая из которых была поглощена своими делами. Гимли резво размещала вещи на чужом столе, ее движения были быстрыми и казалось, что обдуманными, поскольку она сосредоточилась на своей задаче. Лаплас наблюдал за ней, насколько это возможно, с чувством не понимания, она пыталась вернуть все в первоначальный порядок, ее движения были слегка неумелыми, когда она пыталась исправить ситуацию. Взгляд Лаплас переместился на Порядочного, выражение ее лица было спокойным и обнадеживающим, когда он молча предложил свою помощь.—Гимли, как ты себя чувствуешь?..

[Гимли]

—Гимли, как ты себя чувствуешь?
—Так, словно я поднимала тяжелые камни целый день или... — она быстрым движением почесала свой розовый нос, — будто украла чью-то ношу и несколько часов удирала от хозяина. Я как будто не спала, хотя уснуть сейчас невозможно, мне нужно подвигаться!
Белка напружинила лапы, звякнув свисающим из воротника крестом об столик, и высоко прыгнула прямо на плечи мужчины.
—Ваш лекарь, конечно, молодец, но он слишком простой для моего сложного организма, обычный врач здесь ничего не сделает. Мне нужен ваш гений-ученый, Эттриан Мелуи, — произнесла она кристально четко, как услышала еще до сна на столе Лаплас, —Я очень часто хожу в клиники: там всегда масса народу, и я завожу знакомства. Я очень люблю новые знакомства. А что у вас есть сегодня дела или будете лечить меня целый день? Предупреждаю, что мое лечение скорее всего затянется, это непростой недуг. А как там ваш страшный монстр, над которым я работала? — Белка меняла темы одна за другой, не дожидаясь ответа. Казалось, она хотела затронуть загадочного демиурга и вызвать его раздражение, не давая ему слова, пока ее длинный расспрос не закончился. Ведь еще один прожитый день без удовольствия кого-нибудь позлить был бы прожит зря для оптима, а может быть таким способом она хотела отпустить собственное раздражение от плохого самочувствия.
   Не к добру ее пытливые глаза сузились, высматривая намек на маске мужчины. Но на большую пакость она не осмелилась.

[Генри Волхайм]

—Физическая усталость, если простым языком...что же, это дело поправимое, нужно просто чуть меньше нагрузок, главное следить за таким, а то усталость имеет свойство накапливаться и вытекать в большие проблемы...—Генри слегка наклоняется к Гимли. Его преднамеренное движение, сложив руки за спину, предполагает желание сохранить равномерную прямую позу отражая чувство формальности и каких-то манер, хотя скорее это уже дело привычки, чем чего-то другого. Огненные апельсиновые глаза, выглядывающие из-под металлических век маски, добавляет толику загадки и интенсивности характера, намекая на скрытую глубину или сложность, даже со сложным характером бельчонка он ведёт себя стоически, потому что таков Немезида.

Порядок медленно выпрямляется, когда девушка поднимается на его плечи. Он при этом остается устойчивым и непоколебимым, несмотря на дополнительный вес к своим почти ста килограммам. Двое они на одном уровне, в то время как она находится на его плечах, создает чувство равенства и связи между ними, несмотря на их физические различия в росте и даже в статусе. Но кажется что его не заботит ни первое ни второе. Это позиционирование также подразумевает чувство доверия и общения, поскольку они могут взаимодействовать на равных, несмотря на их расхождения. И Оптим не отстанет, если нужно будет куда-то быстро идти, так что он не видит минусов, да и вроде Гимли нравится восседать на начальстве.

—Мы не можем его винить, всё-таки Оптимов видели от силы...очень мало...а т.к. изучение разумных рас не гуманно, даже если бытует мнение, будто магических животных можно не ставить в один ряд с людьми, то многие учёные до сих пор не знают, как правильно лечить тебе подобных...но я надеюсь, что ты поделишься этим с Мелуи и вы что-нибудь да придумаете...

—...Да...новые знакомства — это хорошо...Сегодня у НАС дела, по крайней мере они частично связаны с твоим здоровьем, в частично и с твоей работой, так что надеюсь, что не заскучаешь...Он пока что в состоянии анабиоза, нужно время, прежде чем Мимик сможет стабилизироваться и прекратит проявлять агрессию по отношению к исследовательскому персоналу...так что его изолировали в более выгодное вольере...вместе с потомством...—Генри повернулся с преднамеренной точностью, его взгляд зафиксирован на выходе. Мягкое эхо шагов отразилось через пустые коридоры, когда он перемещался по нескольким лестницам и поворотам, каждый шаг завещал непоколебимую решимость. Подконтрольная территория, с ее рассчитанной архитектурой, развернулась перед ними, когда Демиург появился на центральной площади, стали основой спокойствия среди бурного мира за его пределами.

Периметр излучал жуткую неподвижность, подчеркнутую одиноким присутствием величавого фонтана, его воды блестят под приглушенным светом. Окружают его несколько обветренных скамей, расположенных в пышном зеленом анклаве, свидетельствуют они о постоянных объятиях природы в основе этой среды. Но в этом пространстве не было ни души, что, казалось, идеально соответствовало цели, ведь так они никому не попадают открытием разлома.

С помощью размеренных шагов он продвинулся к центру. Рука, заключенная в гладкую черную кожаную перчатку, ловко обнаружила сдержанную выемку на бортике фонтана. С филигранной точностью он поместил крест на эту специальную нишу, вызвав последовательность магических сдвигов. Яростный гул наполнил воздух, когда сама ткань дрожала и искажаясь, открывая портал - его блеклое сияние, отбрасывающее потустороннюю ауру на безмятежную площадь, слегка отдавало холодком в лицо.

Невозмутимый разворачивающимся зрелищем, Генри оставался все тем же безэмоциональным истуканом, ну ещё бы, маги его уровня могут искривлять пространство куда интереснее заготовленных шаблонов. Его поведение ледяное и непроницаемое, как и прежде, но он и не должен был меняться. Стоя рядом с растущим порталом ждал полного формирования с почти тревожным спокойствием.—Отправимся в Резиденцию Ордена, познакомишься с принадлежащими нам территориями...

[Гимли]

Белка осталась на равных с начальством в обоих смыслах.
   Далеко не все люди могли так же спокойно принять столкновение с чужой культурой и не заставить ее изменить себя. Особенно ту, что в меньшинстве. Но если зверек не мог полностью вести себя как человек и принимать свою роль в их иерархии, наверное, было лучшим просто позволить ему вести себя как есть. И демиург, похоже, инстинктивно это понял.
   Несмотря на простоту Гимли, она подозревала — не все последователи будут такими же благосклонными. И столкновение с ними произведет ряд проблем для главы: как он будет решать их конфликты? Все-таки даже Черный крест может не принять для себя какую-то белку и ее культуру поведения. Поэтому зверек всерьез задумался: а не стать ли ему самому Черным крестом?
   Гимли подавила тихий смешок, готовый громко разразиться в пустом коридоре. Она находила очень забавным повелевать последователями со своей высокой должности. Но очень быстро белка устала от нее и вернулась к более близким ее роли мыслям.

Мимик уже давно перестал волновать ее ответственность за безопасность всех живых — его нахождение в качестве эксперимента в пределах филиала Порядка приобрело твердость и уверенность со временем. Все-таки, именно этот орден больше всех подходил для содержания опасной твари, думала белочка.
   Иначе, представляла она, это было бы ее ответственностью уничтожить зло, пока оно не набрало силы.

Фонтан и механизм с порталом стали новым открытием для нового последователя на плече демиурга. И бельчонок инстинктивно коснулся и своего креста под воротником, запоминая происходящее.
—Уууу, новые территории... — произнес заинтригованный голосок сквозь гвалт магических потоков.