[Генри Волхайм]

[status]Да начнется игра[/status][icon]https://i.imgur.com/i78QNuR.jpg[/icon][nick]Рассказчик[/nick][lzbb]<div class="lz"><a href="https://arkhaim.su/index.php?topic=736.msg100389#new" class="ank">Рассказчик</a><lz>Неизвестный писатель повествующий о происходящем в мире путем историй</lz></div>[/lzbb]

Циркон / 5023 год

Генри Волхайм, Фортуна

Основной сюжет: Демиург Упорядоченности путешествует по свету и ведёт записи о интересных местах, личностях, событиях и т.д.
Сюжет Главы: Генри отправился в исследовательскую экспедицию на север Циркона, что бы побыть какое-то время в одиночестве со своими мыслями и без лишних глаз. Хотя, у кого-то были другие планы на его отдых...

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.

Вековой покой

[Фортуна]

Смерть относительна.
Бессмертие относительно.
Да и факт жизни не так однозначен, как кажется...
Взгляд разноцветных больших глаз демиурга в очередной раз нервно пробежался по заснеженной местности, в которой ей «повезло» оказаться. Забавно. Даже олицетворению удачи не всегда везет. Впрочем, когда дурак решается на что-то объективно глупое, его провал – не заслуга фатума или фортуны, а исключительно последствие личного выбора.
Вот и демиург сама выбрала сунуться в капкан северной зимы, да ещё и в час, когда на снежные горы опустилась ночная вуаль. Благо сейчас Форти уже сидела у разведенного большого костра недалеко от входа в заброшенное поселение. Сидела и с колким нетерпением ждала того, о ком вспомнила в первую же минуту своего пробуждения.
Пожалуй, когда ты просыпаешься после столетнего «забвения», первое, о чём невольно задумываешься, это... даже не знаю: «как там близкие»? Столько времени прошло, вдруг кто-то из них успел повторить твой смертельный манёвр. О, или о чём-то вроде: «интересно, справились ли с хтонами, пока меня не было?».
Но нет.
Первая мысль проснувшейся Фортуны была: «Почему он не сделал этого?».
И данный вопрос она собиралась задать Немезиде лично.
На поиски информации о местонахождении собрата ушло пару дней. Потом ещё часочек, чтобы недовольно кривиться в гримасе: «Да ладно? Зачем тебя вообще туда понесло? Гребаные поборники странных порядков». Но в итоге Фортуна всё же отправилась посредством перемещения на север Циркона. А уже здесь, поняв, куда демеург порядка держал путь, она обогнала его и пришла первой.
— Кажется, что-то пошло не так, – шепнула себе под нос Форти, рассматривая большую зефирку на палочке, которую пару минут крутила над костром. Несмотря на внешний вид явно подгорелого угощения, демиург с задором закинула его себе в рот и очень быстро поморщилась, высовывая обожженный язык.
— Хтоново гадство...
Сейчас она выглядела под стать своему поведению. Пятнадцатилетняя щупленькая девочка с больно детскими чертами лица, которая с головой укуталась в массивную белую шубу. Можно было согреваться и с помощью магии, но так ведь ещё и мягенько...
Не так давно Фортуна выпустила в ночное небо яркий заряд оранжевой магической энергии. Всё для того, чтобы лишний раз показать собрату в маске, что его здесь ждут. И вот, наконец, недалеко послышался скрип снега под чужими ногами. Туна оживилась и вытянулась. Как только демиург заметила тень вдали, она тут же весело замахала рукой и задорно закричала с широкой улыбкой:
— Ну наконец-то дошёл! – с губ Форти слетело несколько по-детски игривых смешков. – Я боялась, что ты развернешься, почувствовав меня здесь.
Положительные эмоции, которыми лучилась Фортуна в повседневности, всегда были невероятно натуральными. Словно она и не притворялась вовсе, а правда в эти мгновения становилась беззаботным ребенком. У неё была своя маска, под которой не надо было прятать лицо.
— Подходи скорее, – демиург демонстративно подняла в воздух открытый мешочек и несколько добротных палочек. – У меня есть зефир и костёр. Отличное сочетание в той холодной дыре, куда ты нас обоих завел...
И хоть последняя её фраза была более чем грубой, Форти жизнерадостно хихикнула. Она прекрасна понимала, что демиургу порядка не сдались ни её угощения, ни весь этот миловидно-радостный бред. Однако не могла же она сразу начать с дерзких вопросов, ради которых сюда прибыла. Надо соблюдать прелюдию беседы, раз уж перед ней тот, кто убил её чуть больше ста лет назад...

[Генри Волхайм]

Чем больше вглядываешься в пустоту, тем больше она вглядывается в тебя. В данном случае, вглядываться было особо некуда, не столь в виду нулевой видимостью, сколь в виду того, что смотреть особо то и не на что. Кругом снег, ещё раз снег и снова снег. Иногда из-под этого белого, пушистого и вечно холодного ковра проступают очертания гор. Твердый, холодный, черный камень словно режет белую завесу, сеет прорехи в ее вуали, которой окутано все вокруг в вечный сон. Ни растений тебе, ни животных, лишь изредка можно было услышать вопль здешних монстров, да и только. Удивительно, что существуют народы, обитающие в этих краях.

Стоит вскинуть голову чуть выше и тут ещё один фактор, затрудняющий путь дальше — наступила ночь. Небо днём настолько серое и монохромное, что наступление темноты не замечаешь ровно до тех пор, пока она буквально не оставляет тебя с носом, дальше которого если и увидишь что-то, так это будет камень, об который ты споткнешься раньше чем осознаешь что впереди километры свободного падения.

—Следы заметает...Sai(Сай)¹...—Внезапно поднявшаяся метель затрудняла дальнейшее перемещение по сугробам, что для Демиурга двухметрового роста были чуть ниже колена. А слова про следы значили, что тот, кого он разыскивает, может скрыться из-за снеговея и найти его станет в разы труднее. Чёрное небо заволокло белоснежной пеленой, слегка синеватые тона разбавляли общую атмосферу, но не то что бы сильно. Заряд оранжевой магической энергии в ночном небе мог привлечь разве что монстров, чем думал тот, кто его выпускал?—Она в своем репертуаре...

Фортуна, ну вот же несносный ребенок. Заняться больше нечем, кроме как донимать уже старого брата. Думал он себе, мол "Лёгкая экспедиция, вряд-ли я кого-то встречу в этой глуши". Вот Хтон там, эта барышня умеет круто поломать все планы одним только появлением на горизонте. Костер в руинах мёртвого города, на ровне со взрывом, ну вот ни разу не привлекают здешних бесов поближе. Генри готов был проклясть девочку хоть трижды, если бы у него было настроение. Но сейчас не до этого вообще, главное было дойти до руин и там уже решать.

Весело махая рукой своему сородичу, она казалось была завернута в семь шуб, если не больше. Порядочный всегда говорил, что ее наряд не слишком практичный, в жаркой местности может и тепло, но холодными ночами ты умрёшь раньше, чем пискнуть успеешь. Тем не менее, фигура во тьме неспешно двигалась в сторону очага.—Думаю, что ты не отстала бы от меня, уйди я сейчас...—Демиург ступил на территорию заброшенного селения и стряхнул снег со своего плаща. Стена здания упала на арку входа в город так, что образовался навес, под который не заметал снег и в котором решила остановиться Фортуна.

—В эту холодную дыру, я завел только себя, а ты как всегда увязалась следом...—Генри поправил плащ на своих плечах и скинул с головы капюшон, поправляя белоснежные волосы, собранные в аккуратный хвост на плече. Ткань плотно окутывала владельца, слегка стелилась черной дымкой следом и полностью укрывала его от посторонних глаз, ну и от холода, которого он и так не чувствовал, ведь температура его тела всегда была очень низкой.—А во что ты здесь забыла, тот еще вопрос...


1.Sai(Сай)–на руническом языке Демиурга Порядка, слово Сай означает: 7, олицетворяет Проклятье.
В данном контексте: Следы заметает...Проклятье...(Интерпретации:"Что б тебя", "Гадство")

[Фортуна]

Фортуна весело хихикнула, следя за демиургом порядка одним лишь взглядом. Она продолжала поддерживать свою жизнерадостную маску, однако в смехе и голосе уже то и дело проскальзывали токсично-нервные нотки.

— Как всегда? – повторила Туна за собратом, после чего достала из мешка очередную белую зефиринку и аккуратно насадила её на палочку. – Меня сто лет не было. Если точнее, порядка сто пятнадцати. Так что это твоё «как всегда» не очень-то уместно, если учесть, как давно мы не виделись.

Демиург отложила мешок с угощениями в сторону, придвинув его чуть ближе к Немезиде, как бы продолжая проявлять нарочитое дружелюбие. Затем она сунула наколотую маршмелку прямо в самое пепелище, и та начала стремительно подгорать. Прямо как кое-чьи нервы...

— Как прошли твои последние сто лет? – Фортуна всё не спешила переходить к сути, а ходила вокруг да около. – Продолжаешь заниматься своими скучными законными делишками?

Задорно усмехнувшись, Туна достала слегка подгоревший зефир из костра, по-детски миловидно подула на него, после чего закинула белое горячее нечто в рот. Здесь могла бы быть отвратительно-пошлая ассоциация, если подумать, но демиург решила оставить её только у себя в голове.

— Горячо, – на выдохе промямлила Фортуна, хлопая себя холодными ладошками по щекам.
Независимо оттого, решил ли Генри ответить ей на заданные между делом формальные вопросы, дальше демиург вела себя довольно тихо. Если собрат что-то рассказывал – слушала, если молчал – также не была многословна. Только жевала и смотрела в огонь уже без той глуповатой улыбки, которая была на её губах минутами ранее.

— В общем-то, ты и сам прекрасно понимаешь, что я пришла в эту дыру не для того, чтобы узнать, как у тебя дела, – не отрывая стеклянного взгляда от костра, произнесла Фортуна, перед этим выдержав паузу.

Вдруг огонь погас, заставляя временное пристанище демиургов опуститься во тьму. Впрочем, лишь на одно мгновение. Уже через секунду костёр разгорелся вновь, будто и не тух вовсе. Как если бы всё пространство вокруг моргнуло, только и всего.

Однако за эту секунду Фортуна успела изменить свой облик на тот, который считала для себя более родным. По крайней мере, именно это тело она приобрела первым, когда демиурги начали изменяться и стремиться к физической человечности. Теперь напротив Немезиды сидела огненно-рыжая взрослая девушка с неестественно желтыми глазами. На ней был строгий брючный костюм, и лишь на плечи оказалось накинуто тёплое минималистичное пальто. Именно этот облик демиург порядка видел в их последнюю встречу.

— Скажи, Немезида, – голос Фортуны изменился под стать облику, в нём уже не было тех звенящих детских отголосков, – что мне нужно было сделать тогда, чтобы ты довёл дело до конца?

Туна подняла стеклянный взгляд на собрата и склонила голову чуть вбок. Сейчас она смотрела на Генри с явным непониманием в глазах. В то время как её лицо теперь было абсолютно сухо на эмоции, да и голос звучал холоднее северного ветра, что завывал на фоне.

— Я никак не могу понять... почему ты не поглотил меня?

[Генри Волхайм]

Порядочный стряхивал остатки снега с плаща, пока те не растаяли. Параллельно с этим приходилось наблюдать за сестрой, эта маска жизнерадостного ребенка — защитный механизм, что она применяла во время бегства от "настоящей" себя, если то мрачное подобие живого человека можно назвать "настоящим" обликом. Выглядит так, будто она прошла огонь, воду и медные трубы, вместе с тем умирая внутри из раза в раз.

—Если так рассуждать, то я должен забыть все то проведенное с тобой время и после твоего перерождения начать с "чистого" листа...—Хотя кого они обманывают? "Чистым" этот лист уже не будет, никогда. Генри медленно сложил руки на коленях, склонив голову в сторону костра, утонченный слух улавливал метель, что завывала за стеной и пыталась пробиться к очагу света и жизни в руинах — одинокому костру.

Демиург, смотря на костер, периферийным зрением приметил упаковку маршмеллоу, что ему так любезно предлагали и до этого, но сейчас буквально в лицо говорят "Возьми". Что поделать? Запустив руку в шелестящую пачку, он извлёк оттуда небольшой белый комок, такой воздушный, очень сладкий и упругий. В то же время не очень сытный, что бы наесться, а к тому же не такой уж и полезный. Ну что ж.

—Ничего в этой жизни не меняется...—Тяжёлый вздох стал ответом на вопрос Фортуны, рука машинально сдавила зефир между указательным и большим пальцем правой руки. Тот  в свою очередь неестественно крошился в черную пыль.—Разве что дел становится только больше и больше...И больше...—Пластинка заела, а зефир не вечен, после пары циклов "И больше", полностью обратился в ничто.

Вскоре, Порядочный уже не стремился держать собеседника в поле зрения. Если честно, то ему было все равно: нападет, не нападет, убьет, не убьет. Настолько все равно, что он позволил себе за последний год расслабиться и просто побыть в тишине. Огненно-оранжевые огоньки, словно тлеющие угли в костре, медленно потухли уступая место всепоглощающей тьме где-то внутри, что растекалась по пространству.

Тихий треск дров в огне наполнял воздух вокруг, не выходя за пределы этого небольшого помещения посреди ледяной пустоши. Со всех сторон разрушенные строения, что создают собой этакий барьер от внешнего мира и вечной мерзлоты за пределами этого самого барьера. Тем не менее, как было сказано ранее, Демиург был одет теплее, но точно не по погоде хотя на капюшоне и на запястьях присутствовали меховые нашивки.

—Ты бы не пришла сюда просто так, я это понимал ещё на подходе...Ты никогда не приходишь просто так...—Генри поднял пустой взгляд на сестру, что выглядела спокойнее, собраннее обычного, но в то же время она разбита внутри, осколки впиваются в самое нутро и вспарывают его, вскрывают старые раны, не дают затянуться шрамам, оставляют все больше новых следов в душе, пока та не разорвется на части.

Игра света и тени во временной темноте дала возможность Удаче провернуть свои трюки. Однако, нельзя быть уверенным на все сто процентов, что этот костер не является одним большим трюком. Ведь дерево здесь сырое, распалить его тяжело. К тому же, слишком сильно от него фонит, для обычного то костра. Слишком много неладного, но если до всего докапываться, то можно просидеть здесь и до утра.

Ипостась Фортуны, этот холодный, расчётливый, пустой и глубокий взгляд золотистых неестественных глаз вьелся в память Порядка, когда тот был готов поглотить олицетворения Удачи, но не стал этого делать. Вместо этого решил отправить на столетний отдых, что бы потом она с новыми силами смогла все ещё раз хорошо обдумать, а не стремиться убить себя настолько изощрённым путем. К тому же, нашла кого выводить из себя, самого уравновешенного и безэмоционального из всей братии. Энигма или даже Элериум на эту роль сгодились бы куда лучше, нежели вечно пустой и холодный Генри, что так не любил себе подобных. Или именно в этом крылся план девочки?

—Не стоило расплываться в блаженной улыбке перед своим врагом, тогда бы он завершил начатое...А так, будь на моем месте Война, то ты бы плюнула ему в душу таким жестом...И он бы даже столетнего сна не подарил...—Демиург говорил абсолютно серьезно, в своей манере, но никогда не любил лгать кому бы то ни было, против принципов не попрешь.

—Потому что я не поглощаю себе подобных...Как бы сильно я ненавидел свою родню, а все же смерти никому не пожелаю...К тому же, ты готова была умереть от отчаяния, вряд-ли ТАКУЮ смерть можно назвать настоящей и желанной...Что бы уйти достойно, нужно и сделать что-то такое в жизни, после чего ты сможешь сказать, что прожила не зря...А не искать выход в объятиях Смерти...

[Фортуна]

Внутри Фортуны что-то скрипучи сжалось от спокойных, размеренных слов Немезиды. Это стало заметно и по её реакции. Демиург крепко сцепила руки в замок у лица, сжала колени, напряглась. Словно сдерживала в себе волну чего-то тёмного и ядовитого.

Не до конца понятно, чем была вызвана такая реакция. Тем, что собрат говорил вещи, которые она и сама понимала и прокручивала в голове уже много раз? Пожалуй да, но это не всё. Грудь сковывало жгучее чувство безысходности. Их окружал бесконечный холод, а Фортуна сгорала изнутри от самого мерзкого вкуса горечи. Она так долго готовилась и искала пути, как вывести Немезиду из себя. Так надеялась, что у неё всё получится, и вот... они сидят у костра спустя сотню лет. И ведь уже ничего не изменишь и назад не вернешься.

Шанс утерян. И это просто выводит из себя.

Казалось, что Туна вот-вот может взорваться. Однако вопреки ожиданиям она вдруг резко выдохнула и лишь громко рассмеялась. Это был не детский задорный смех, а скорее нечто нервное, отчасти даже истеричное. Выпустив накал негативных эмоций посредством столь странноватой реакции, Фортуна успокоилась и странно улыбнулась, обращая к собрату взгляд лисьих глаз.

— Так всё испортила одна улыбка? Какое же гадство, – хоть демиург и говорила приподнятым тоном, кулак её нервно сжался, а затем разжался. И так ещё разочек.

Она не собиралась пытаться как-либо вредить Немезиде. Это уже бесполезно. Он ведь итак узнал её маленький секретик, а значит, едва ли окончательно убьёт, если она просто кинется на него вновь.

— О-о-ох, – неровно протянула Фортуна и скрыла лицо за ладонями, с силой вжимая подушечки пальцев в кожу. – Блядство.

Выругавшись, она пару раз протерла глаза, выпрямилась и кинула беглый взгляд сначала в одну сторону, затем в другую. Это место очень красочно описывало все её рухнувшие надежды. Оно такое же абсолютно мёртвое и вызывающее лишь отчужденное сочувствие...

— Не подарил бы столетия сна, – повторила Фортуна за собратом часто его фразы про Войну. – А ты думаешь, это был подарок? – она, наконец, перевела на Генри взгляд, в котором сполна расплескалась вся ядовитая горечь. – Скорее наоборот. Подарком в моём случае стала бы именно смерть. Ты не понимаешь, Немезида. Я не могу умереть, просто потому, что хочу этого. В моей смерти должен быть смысл. Звучит странно, но... – Фортуна запнулась, смолкла и посмотрела куда-то в сторону.

Зачем она вообще рассказывает это демиургу порядка? Он последний, с кем она хотела бы в обычной ситуации говорить по душам. Впрочем, он же не так давно убил её. Разве это не должно образовывать между двумя «родственниками» особую связь? Нет, бред какой-то. И всё же...

— Но такова истина, – продолжила Туна, разочарованно пожимая плечами. – Если бы ты поглотил меня, в этом был бы красивый философский подтекст. Олицетворение порядка победило над своеобразным хаосом. Именно в том, что ты столь редко поглощаешь своих собратьев и был для меня особый шарм. Ты не из тех, к кому можно просто прийти и попросить. С тобой в моей смерти был бы смысл...

Фортуна замерла и смолкла, смотря в огонь.

— Вот скажи, Немезида, неужели тебе самому никогда не хотелось просто умереть? Разве за пять тысяч лет всё не стало слишком... серым, бессмысленным, неинтересным? – Фортуна говорила задумчиво, но вдруг нервно добавила: – Хотя подожди, не отвечай!

Она вытянула руку, и в той появилась замысловатая бутылка добротного сливочно-кофейного ликера.

— Я не перенесу разговоры о жизни с тобой на трезвую голову, – с этими словами Фортуна материализовала два бокала, наполнила один из них и протянула Генри. – Ты не так давно убил меня, так что будь добр, – добавила она со всей серьёзностью, словно уже понимала, что собрат может отказаться.

[Генри Волхайм]

Он просто слушал, мало что сейчас могут сделать какие-то слова, тем более от него. Да и что он может ей сказать? Все будет хорошо? Ты с этим справишься? Ещё чего. Ничего уже не будет хорошо и единственное, что можно здесь сделать, так это смириться с безысходностью ситуации, смириться с упущенным шансом на смерть. Однако, в чем-то можно было понять сестру, за столько веков жизни, даже Порядок устал от всего, но умереть, как бы сильно не хотелось, а не выйдет. Ведь таким образом он подвергнет весь этот мир Хаосу. Хотя, вряд-ли Удачу волнуют такие тонкости, она себе на уме, он себе на уме. Каждому свой мир, в котором он хочет жить.

—Порой, жесты говорят больше любых слов...—Демиург медленно поднял голову и взгляд упал в никуда, не на сестру, не на костер, он просто проходил насквозь куда-то. Порядочный подпер руками подбородок и задумался над всем происходящим в данный момент. Вышел значит в экспедицию, а пришел к философским разговорам на тему жизни и смерти. Начала и конца. Занятно, ничего не скажешь.

Все за и против давно взвешены на чашах весов. Немезида не убьет окончательно сестру, как бы та не старалась. А вот про то, убьет ли она его, можно было и поспорить. Вполне вероятно, что она бы хотела оторвать ему голову за все случившееся. Но так же не стоит исключать и того, что сейчас вся эта грызня для нее перестала иметь хоть какой-то смысл, впрочем, имела ли она смысл раньше, тоже можно поспорить.

—Мг...—В какой-то момент, эти посиделки начали ему чем-то напоминать собрания людей с писхилогическими проблемами, они садятся в круг и каждый поочередно рассказывает о себе и что его беспокоит. Так же и тут, только в основном, своими проблемами делится Фортуна, у Генри же меньше всего по видимому проблем, раз он и говорит о них меньше. Или неохотно, тут уж как посмотреть.

Под треск костра, да завывания бури, Демиург невольно ушел в себя. В такие моменты, рядом начинает парить небольшой черный пламень, что очерчивал сложные траектории вокруг своего хозяина или наоборот, просто наворачивал круги. Он и сейчас присутствовал, так же медленно и методично кружась вокруг одной точки, которой стал Генри.

—Не считаю, в твоём случае...—Порядочный не стал продолжать, уж лучше будет, что бы она считала так, как считает сейчас. Он просто ничего не понимает, верно, абсолютно ничего и никогда, самый недалёкий из всех Демиургов. Сидит там где-то на своей пальме и хоть бы раз попытался понять кого-то, да-да-да. Все именно так дорогая Фортуна. Вроде бы, ему уже кто-то так говорил и не раз. А да, все. Все считают его далёким от таких простых вещей, потому что он Демиург. Эти стереотипы так сильно выводят из себя. Он даже часто задавался вопросом, эта напасть преследует хоть кого-то кроме него?

Он медленно поднялся на ноги и отряхнул слегка помятый плащ. После недолгого зрительного контакта с сестрой, развернулся и направился в сторону небольшой щели, через которую и попал в этот навес. Если бы не она, то здесь было бы куда жарче из-за костра, а так, она приносит блаженный холод внутрь, блаженный для Генри, потому как тот терпеть не может жару.

—За всю свою жизнь, я поглощал только тех, кто на меня нападал без задней мысли...Тех же, кто просто пытался выжить, я не убивал до конца...А вовсе не трогал тех, кто не лез с кулаками на меня...Я не вижу смысла, пускать кому-то кровь...—Ни о каком философском смысле и речи не было. Порядочный до сих пор с тенью на лице вспоминает "Дикую охоту", Демиургов, что гибли как скот во время эпидемий. Каждая смерть до сих пор отдается в висках и словно роится в голове мириадами голосов: "Твоя вина, что ты выжил...".

—М?..—Развернувшись к девочке, он готов был уже ответить, вот только она тут же остановила и сказал ничего не говорить. Что на уме у этого Демиурга? Хотя нет, нет, лучше не знать, такие знания никогда не давали ничего хорошего. В чужих тараканах может быть и проще разбираться, чем в своих собственных, но вот знать, что творится в голове у нее, Генри точно не горел желанием.—Ты всерьез?..

—И почему "с тобой" меня так смущает?..Словно с кем-то другим ты бы и без этого поговорила...—Демиург с неприязнью посмотрел на протянутый ему бокал с ликёром. Аллергия, которой он себя оградил от этого, давала знать о себе ещё до того, как он решился принять из руки Фортуны сей "дар".—Ты ведь помнишь, что уже пыталась меня как-то споить?..И верно помнишь, что я не переношу алкоголь...

[Фортуна]

— Да? Такое было? – Фортуна задумчиво подняла взгляд вверх. – Хм, есть ощущение, словно после перерождения память начала подводить. А может я была тогда уже пьяна и просто не запомнила. Или не захотела запомнить. Это тоже вполне на меня похоже. Я бываю до-мерзости глуха к чужим проблемам.

Туна даже и не знала, зачем говорит с Немезидой столь откровенно. Она довольно редко позволяла себе подобное – вслух признавать свои несовершенства. Однако он ведь и так уже знает о ней больше, чем многие куда более близкие существа.

Со вздохом приняв отказ, Фортуна отставила пустой бокал в сторону, а тот, что протягивала Немезиде, прислонила к губам. Подавленное состояние отчётливо намекало, что стоило выбрать что-нибудь покрепче, но да ладно...

— Не принимай, пожалуйста, на личный счёт, – произнесла она всё также отстраненно, но всё же с ноткой некой виноватости. Искренней ли – большой вопрос. – Дело в том, что я, в принципе, практически ни с кем не говорила об этом.

Голос Фортуны стал тише, под стать молчанию ночи, а взгляд теперь был направлен в огонь. Словно она не находила в себе сил лишний раз взглянуть на собрата.

— О том, что хочу умереть. Это ведь скотское желание для демиурга, не так ли? Хотеть всё бросить, когда на тебе держится орден, последователи, мир, в конце концов. За это желание мне... – она сделала паузу, чуть нервно крутя бокал в руках и наблюдая, как алкоголь переливается из угла в угол, – ... стыдно. А уж такая как я довольно редко слышит какой-либо зов совести.  

Подобное откровение далось Фортуне явно с трудом. Хоть она и не вдавалась в подробности о том, что ей стыдно в первую очередь далеко не перед орденом и миром, а перед братом, которого когда-то поглотила, но всё же даже частично приоткрыть свою темную сторону "души" кому-то уже стоило ей больших усилий. Потому голос Туны казался натянуто-спокойным, а едва фраза была закончена, демиург поджала губы, нахмурилась, одним махом осушила бокал до дна и налила ещё.

— Да и не пойми меня превратно, – уже более весело, будто возвращая себе кусочек маски, продолжила Туна, – но ты весь такой... порядочный, сдержанный, пра-а-авильный, – она нервно усмехнулась после того, как протянула последнее слово. – Говорить о моих эгоистичных хотелках с тем, кто лучше других играет роль порядочного демиурга, который делает свою работу и не жалуется – это словно сыпать самой себе соль на рану.

Она быстро осушила и второй бокал. А после нахмурилась и, наконец, вновь посмотрела на собрата.

— Но я не дала тебе договорить, хотя сама же задала вопрос, – губ Фортуны коснулась широкая, странноватая улыбка. – И ты точно не хочешь чего-нибудь... ну не знаю, что заставит тебя опьянеть быстрее, чем убьёт? И почему стоишь там? Ты ведь не думаешь уже от меня сбежать? Уж прости, но я не собираюсь пока что оставлять тебя в покое, раз уж ты не решился меня сожрать.

[Генри Волхайм]

—Еще как было...—Порядочный слегка вытянул руку вперёд себя.—Вроде бы, после перерождения часть воспоминаний уходит далеко в подсознание и остаётся там пылиться, а иногда бывает и так, что память исчезает после перерождения, но такие случаи до неприличия редки...Хотя я бы лично не хотел вспоминать, как ты "веселилась" на барной стойке в Кабаре тем вечером...

А у него не было особого выбора, с его то памятью, здесь любой, даже самый ненавистный жизненный эпизод всплывёт картинками перед глазами. Хоть ты сходи к мозгаправу, пусть "законсервирует" твои воспоминания и вручит аккуратным герметичным флаконом. Ведь именно такой способ применялся к мертвым существам, дабы извлечь остатки знаний из ещё теплого тела, пока те не испарились с остатками сознания.

Генри мельком скользнул взглядом по тонкому стеклу стакана и по переливающемуся содержимому в нем. Если не пробовать, а только смотреть, то в алкоголе есть определенная красота, особенно в жестах с бокалами. Аккуратно держать его на весу одной рукой, пальцами охватывая чашу, пока ножка ровно между ними. Качать из стороны в сторону сосуд, наблюдая, как жидкость переходит от стенки к стенке.

—Мг-мг...—Он может и был бы рад пропустить эти слова мимо себя, да вот только разговор не имел смысла, Фортуна может и делится своими переживаниями, но на лице проскальзывает тень сомнения, что очень отчётливо даёт понять — разговор заглохнет довольно скоро, если она все так же будет опираться на то, что перед ней стоит Порядок.—И почему именно я стал твоим собеседником?..Если разговор идёт через палку...

Демиург медленно хрустел каждым из пальцев левой руки, что до этого вытянул перед собой. От большого к мизинцу, каждый из них был тощим, ярко выраженная худоба проявлялась ещё лучше на руках. Да и если сильно не присматриваться к нему, то можно даже и не заметить, что помимо роста, ещё выделяется странное строение скелета, выраженное в слегка выпирающих из-под одежды костях, на локтях к примеру.

—Так почему не бросишь это желание и не найдешь себе смысл для существования?..Если Орден, прям вообще не твоя стезя, то попробовала бы себя в чем бы то ни было ещё, ведь на свете столько всего, что даже бессмертия наверное не хватит, увидеть и попробовать толику от существующего...—Но вот было действительно странно слышать про угрызения совести от той, кто буквально никогда не признавалась, что ей жаль, что ей совестно или печально. Видно, что маска ещё не до конца въелась в ее сознание и какие-то проблески имеются.

Если спрашивать его, то у каждого хватит скелетов в шкафу, что бы совесть буквально плясала в сознании своими излюбленными фразами. Ох уж это давно забытое чувство вины, такое сырое и склизкое. Мерзость. Хотя, "вина выжившего" преследовала Генри всю сознательную жизнь, в какой-то степени он понимал сестру, от части. Ему ведь тоже пришлось убить однажды дорогого друга, смерть которого тревожит до сих пор. В такие моменты, нет ничего лучше пустой темной комнаты вдали от общества. Там вряд-ли кто-то увидит или услышит твои самобичевания и вопли в агонии от того, что из убитого Демиурга вышел бы куда более лучший бог, нежели из тебя самого.

—Не больше чем маска...Я не настолько святоша, каким выгляжу на публике...Надо держать лицо, что бы к тебе было больше доверия...На деле же я спускаю много вещей, которые не заслуживают внимания или не настолько важны, что бы зацикливаться на них...И другие могут справиться...—Вскинув голову вверх, он впервые за долгое время прокашлялся, высвобождая накопившийся сгусток ужасных и мерзких эмоций, что вылились облаком черного дыма, разъедающим пространство вокруг себя и медленно стелясь по земле в сторону выхода из укрытия.

—Алкоголь...не способен меня убить, я просто терпеть его не могу...—Демиург медленно качнул головой, смотря куда-то вдаль, метель стихла, но снег до сих пор шел, уже не так резво, но все ещё довольно ощутимо, что бы не выходить из убежища.—Вряд-ли я смогу сейчас куда-то уйти, да и мне не зачем тебя оставлять...Проделала весь этот путь ради пустой беседы, в ходе которой собеседник просто взял и ушел...Поистине пустая трата времени...Тем не менее, я считаю, что пока ты воспринимаешь меня как законника, праведника, разговора не выйдет...

[Фортуна]

— О, а это уже куда больше на меня похоже, – Фортуна тихо усмехнулась, услышав про Кабаре, и подняла повыше бокал, как бы салютуя своему собственному веселому авантюризму. После чего сделала очередной глоток. Алкоголь только и поспевал занимать тактическую позицию, перетекая из одного сосуда в другой. Благо, он был не очень высокоградусный...

— И почему именно я стал твоим собеседником?

— Потому что ты не убил меня, – пожала плечами Фортуна, услышав вопрос собрата. – А это даёт мне маленький карт-бланш надоедать тебе своим обществом. Не то чтобы мне очень нужно разрешение в таких вопросах, но всё же тут ситуация более щепетильная. Я вообще-то не отправлялась ранее на столетний сон. Так что, можно сказать, что ты у меня первый. Вот я и чувствую достаточную близость, чтобы излить тебе душу, а ты...

Она недовольно фыркнула, впрочем, кажется, это скорее были театрально-напускные эмоции. По крайней мере, очень скоро на губах Фортуны вновь заиграла легкая улыбка.  

— Ну а ещё я и правда надеюсь, что в тебе есть нечто большее, чем кажется. Вернее нечто более веселое. Главное порыться хорошенько и поискать. Может, заглянуть под маску. Хотя последняя попытка мне не очень понравилась...

Туна слегка скривилась, слыша хруст пальцев. В эту секунду она кинула более заинтересованный взгляд на Немезиду, осматривая его с ног до головы, но ничего не сказала. Лишь выслушала очередной вопрос и поспешила ответить уже на него:

— Потому что у меня ничего не получается. Вернее не так. Либо дело, которым я занимаюсь, слишком скучное и не приносит никакого удовольствия, только желание удавиться поскорее, либо-о-о...

Фортуна тяжело вздохнула и смолкла на какое-то время, так и не договорив. Взгляд желтых глаз медленно перешёл обратно к костру. По лицу демиурга, на котором отражался танец света от огня, вполне было ясно, что она невольно вспомнила нечто неприятное. Нужно было ещё раз выпить, а то горечь зацарапала горло...

 — Либо занятие мне нравится, но оно обязательно отвратительно и губительно для кого-то ещё. А моя совесть, к сожалению, пока что не совсем отмерла. В какой-то момент мне обязательно становится паршиво от себя. В итоге получается замкнутый круг. Конечно, ты можешь сказать, что я просто плохо ищу, и где-нибудь обязательно найдётся занятие мне по душе, но... что-то оно затерялось и слишком задерживается. Тысячелетия – это больно долгий срок.

Фортуна мотнула головой, словно отгоняя от себя ненужные мысли. Она потянулась, разминаясь, но не выпуская из рук заветного бокала. После чего натянула на лицо улыбку, в которой было непомерно много фальши, но демиург и не собиралась скрывать этого.

— Впрочем, это всё пустое нытье. Обычно я этим не занимаюсь. Наверное, погода и вся эта тёмная серость склоняет к желанию хоть кому-то показать, что внутри также безрадостно. Ты мне лучше скажи, – Фортуна подперла щеку ладонью и с пленительным интересом посмотрела на собрата, – раз ты не такой святоша, каким себя выдаешь, и мне стоит перестать заблуждаться на твой счёт, так может, покажешь мне какой-нибудь скелет из своего шкафа? Расскажи о себе что-нибудь, что меня удивит. Не потехи ради, мне правда очень интересно.

На фоне раздалось завывание ветра, и Фортуна добавила шепотом, когда тот стих:

— Я никому, никому не расскажу. Честно.

[Генри Волхайм]

—Не думаю, что тебе можно доверять!—Голова не поворачивалась в сторону сестры, однако та все равно попала под тяжёлый гнет множества кроваво-красных глаз, что смотрели прямо с лица Демиурга. Они расползались по маске, заражая ее черной и густой жижой, что стекала на снег, таяла, шипела, шкворчала, разъедала. Все до единого, глаза имели кошачий, узкий как игла зрачок, безотрывно следивший за движениями удачи, сопровождая каждое утробным шёпотом.—Ходящая в тенях...Падшая...Грешная душа...Конец сущего...Заблудшая...Гнилая сущность...Пустое нутро...Мертвый сосуд...Бессмысленно...Бессмысленно...Бессмысленно...

—Достаточно интересный скелет?.. Или госпожа хочет увидеть труп...Лучше забвение...Пустота...Бездна...Кончина...—Глаза вторили словам своего носителя, они, не имели четкой формы, открываясь в одном месте, закрываясь в другом и появляясь в противоположном. Вся левая сторона маски покрыта этим нечто, приостановившим свое распространение. Порядочный же никак казалось бы не реагирует на подобное, просто смотрит куда-то вдаль.

—Это проклятие...можно сказать...кара...В какой-то степени эрозия божественного...—Генри тяжело вздохнул, склонив голову по отношению к сестре.—"Пустота", так именуется заражение, что прибыло из другого мира, предварительно его стерев с лица мироздания...Оно засело в небольшом поселении, где заразило всех жителей, но никто из них не умер...Местные органы власти обратились за помощью, сославшись на то, что деревня заражена...Мои люди...И я...Сожгли там все, камня на камне не оставив...Однако, порча всех искоренила, кроме меня...

—У нее даже есть Имя...Дреймор...Вайндеголд...Апостол...Тьма...Тень...Сумрак...Погибель...—Глаза неспешно собрались в одно око, занимающее половину лица Генри. Оно осматривало все вокруг себя, пожирало взглядом абсолютно каждый клочок того, что попадалось на глаз. Не упуская ни малейшего момента, детали, уязвимости, слабости. Ничего не ускользает. Все ожидали, что сейчас сам Дреймор заговорит, но вместо этого, из-под маски раздалось множество голосов, сливающихся в протяжный гул.—Мама?..Вы не видели моего отца?.. Кто-нибудь замечал невысокую девочку?..Все на выход, город охвачен огнем!..Мама!..Спасайтесь!..Здесь Монстр!..Симона!..—Последние слова не затихали, вместо этого было слышно только шипение, словно кто-то сменил частоту на радио.

—Как ты уже могла понять, Дреймор заставил людей поверить в то, что селение подверглось заражению и что его надо сжечь...После чего сам же и принес приговор всем жителям, а когда прибыли наши люди, то все выставил так, будто они и сожгли деревню и всех ее жителей...В конце не осталось ничего, не деревни, не людей, не растений...Только я и эта лужа иномирного нечто, что я заточил в своей книге, но он все ещё может появляться в различных местах в своем первозданном виде...Как хорошо, что в большинстве своем, проблем от него больше нет...—После этих слов все черные пятна и глаза как рукой сняло, они просто исчезли, оставив после себя облако едкого черного дыма.

Порядочный медленно прошёлся к костру и сел на то место, где сидел до этого, подперев руками голову он слушал треск поленьев в костре и просто молчал, не желая что-нибудь говорить по поводу всего того, что только что произошло. Это всё недоразумение, которое уже давно в прошлом и как минимум не самое плохое, что творил Демиург за свою долгую жизнь, но он здесь не для того, что бы рассказывать о своих грехах.

—Вот так, как-то...Когда я смогу, то обязательно займусь тем, что бы окончательно доработать его артефакт, в таком случае, нашему миру не будет грозить более это зло, что пришло к нам и несёт лишь раздор следом за собой...—Генри протер лицо руками.—Хорошо ещё то, что мы с ним не плохо кооперируемся и можем вместе сражаться на одной стороне...правда иногда он очень заносчивый и не знает, когда стоит остановиться...—Демиург наклонил голову на бок, рассматривая искры, что вылетали из костра и падали на землю, разлетаясь на небольшие но яркие осколки, а после увядая.

[Фортуна]

Вопреки всяким ожиданиям в желтых глазах Фортуны вместо ужаса, омерзения или даже удивления загорелся неподдельный интерес. В момент деформации маски Немезиды, когда на той снова и снова появлялись глаза, а из недр звучали странные голоса, Туна смотрела на собрата чуть ли не затаив дыхание. Будто боялась пропустить какую-либо занимательную деталь. Пожалуй, так дети смотрят на нечто новое и ранее неизведанное, думая, что весь этот мир создан исключительно для того, чтобы веселить их.

— Ого, – протянула демиург, не скрывая завороженной улыбки. Казалось, ещё немного, и она обязательно подойдёт и протянет руку с навязчивой просьбой: «А можно потрогать?».

Однако Туна сдержала этот порыв. Она проследила за Генри вплоть до момента, пока он не сел напротив, а затем по её немому желанию костёр стал чуть меньше. Дабы языки пламени не загораживали образ собрата.

— И сколько лет ты ходишь с этой дрянью внутри? – Туна склонила голову вбок. – И она... внутри твоего тела или маски? – демиург подперла ладонью щеку, разглядывая Немезиду ещё более внимательно, нежели раньше, с каким-то хитро-лисьим интересом.  

— Получается, если ты умрёшь, даже просто отправишься на столетнее перерождение, эта тварь вырвется наружу? Исключительно теоретический вопрос, конечно же.

Фортуна допила ликер, что ещё остался в бокале, и аккуратно, весьма женственно утерла краешек губ подушечкой большого пальца.

— Кстати, твоя привычка вечно таскать эту маску всегда вызывала у меня вопросы. Я сейчас говорю не о псевдо моральных обликах, а фактически о той штуке, которая у тебя на лице, – она едва указала пальцем в сторону Немезиды. –  Зачем?

Туна перевела взгляд на пакет с маршмеллоу, который всё ещё стоял недалеко и который ранее она предлагала Порядочному. Конечно, глупо было надеяться, что угощения заставят его показать чуть больше, чем обычно, но... попытка не пытка. Жаль, провалилась.

— Если тебе не нравится твой образ, ты ведь легко можешь его сменить. Зачем какие-то ограничения? Если ты и правда не тот праведник, каким тебя считают, то... у меня возникают некоторые вопросы.

На губах Фортуны вновь загорелась хитрая улыбка, а в глазах появился огонек интереса, который не сулил ничего хорошего.

— Скажем, разве весь этот твой образ не мешает тебе банально развлекаться среди прочих рас? Ты ведь умеешь это делать? Смертные придумали массу занятных вещей: тот же алкоголь, наркотики, секс, в конце концов. Хотя благо он был и до них. С алкоголем – окей, мы всё поняли. А на счёт остального... уверенна, через маску едва ли можно ощутить тепло чужих губ. И при этом выглядит всё так, словно ты никогда её не снимаешь. Поправь меня, если я не права, но я надеюсь, что твой спектр развлечений не заканчивается на... – она осмотрелась вокруг, скептично изгибая бровь вверх, – исследовании безжизненной снежной дыры. Ты хоть иногда позволяешь себе расслабиться... по-человечески? И не мешает ли тебе в эти моменты весь этот образ «мрачного поборника»?

Фортуна вернула к собрату заинтересованный взгляд. Об откровенных вещах она говорила просто и без лишней робости. Хотя как раз сейчас, возможно, «лишней» та бы не была...

[Генри Волхайм]

Порядочный изъял из своей сумки, что все это время покоилась на плече под плащом хозяина, довольно таки увесистую книгу в черной кожаной обложке, с множественными золотистыми вставками и немалых размеров надписями золотой нитью прямо на корешке всего этого чуда. Надпись же гласила именно то, что до этого озвучила тьма на лице Демиурга: Дреймор Вайндеголд. Он болезненно тощими пальцами открыл писание и достал оттуда небольшую ручку в виде черного пера. Острый конец сразу же опустился на желтоватые, однако хорошо сохранившиеся страницы фолианта и начали шустро делать зарисовку местности, что наблюдалась через щель.

—Нельзя потрогать...—На лице сестры было написано абсолютно все, даже если она не говорила или просто подбирала слова, то все равно, ее выражение, застывшая улыбка, огоньки интереса в глазах, телодвижения, это все говорило о том, что она хочет. С какой-то стороны это можно было расценить как проблемы, для Фортуны, так как не получится скрывать свои эмоции. Но вы здесь видите того, кто поверит в эту чушь? Нет. Порядочный знает ее, может даже лучше, чем хотелось бы, она если захочет, то может быть такой же холодной как и он.

—Где-то с начала второй Эры...—Рука продолжала рисовать, даже если Демиург не смотрел в книгу.—И там и там...Мы, можно сказать, делим с ней один сосуд...У нас симбиоз, в ходе которого никто никому не мешает...—Порядочный поправил воротник пальто и рубашки, оголяя несколько слоёв белоснежных бинтов, которые, если раздвинуть, то можно приметить много чего интересного, но он этого не сделал.

—Нет, если я умру, то разум этого существа вернётся назад в артефакт...А вот если разрушить сам артефакт, то да, он сможет вырваться на свободу и творить тоже самое, что сотворил много тысячелетий назад...—Глаза остановились на бутылке. Бокал был уже пуст, а вот в бутыле на самом дне. Видимо, она куда-то сильно разогналась с этим делом, хотя не похоже, что бы ликер хоть как-то на нее действовал, сидит себе так же спокойно как и в начале разговора. Хотя, Демиурги ведь способны нейтрализовать действия разных процессов в своем организме.

—Не только у тебя они возникают, дорогая сестра...—Порядочный смерил Фортуну тяжёлым взглядом, прежде чем продолжать говорить.—Это одновременно дар и проклятье...Подарок от старого...друга...И тяжесть, от которой невозможно избавиться...Не потому что я этого не хочу, а потому что не могу заставить себя забыть все то, что случилось, это своего рода наказание за грехи прошлого...

—Многовато у тебя вопросов...—Он крутил ручку между пальцами, чёрное оперение подминалось и даже слегка мялось, но в ту же секунду возвращалось в норму. Она выглядит такой же древней, как и книга и их владелец. Может быть перед вами и сидел на первый взгляд парень, который доживает конец второго десятка, но на деле это древнее существо, которое пережило много чего за свой век. Ему определенно, есть что рассказать и чем поделиться, вопрос только в том, хочет ли он говорить обо всем этом.

—М-да...—После этого последовал тяжёлый, удрученный вздох. Огненно-оранжевые огоньки опустились на костер, он стал значительно меньше, а значит не имел природного начала, точно магия. Лишь бы это не было ловушкой от его дорогой сестры.—Я и не надеялся, что ты меня поймёшь...Но весь этот разговор ни о чем...Ты говоришь слишком беззаботно...Хотя, что я могу знать о жизни той, что бросила свой Орден, спит Хтон знает где, пропадает в Кабаре, Кабаках, Барах, Борделях и прочих подобных заведениях, а после желает, что бы ее жизнь прекратили?..—Лицо собрата потемнело, в какой-то момент, где-то глубоко внутри, глаза наливались кроваво-красной тьмой, первозданная ярость. Она редко когда проявлялась на лице Демиурга, но если все же кто-то его выводил, то ему лучше было бы не появляться на этом свете.—Ведешь себя как ни в чем не бывало перед тем, кого заставила себя убить, а теперь пытаешься влезть к нему в душу...До чего же ты ужасная личность...

[Фортуна]

Туна с интересом наблюдала за достанной книгой и столь же увлеченно слушала Немезиду. Она даже и не знала, зачем именно уточнила про его смерть и судьбу монстра в этом случае. Наверное, хотела прощупать, какие тяжкие ограничения жизни лежат на собрате. Она итак подозревала, что совсем не особенная в этом своём: «я устала, давайте я пойду». Всё же бессмертие может быть весьма обременительным. Но вот тот же Немезида, кажется, держался куда более стойко. Интересно, как у него это получается...

Эх, жаль всё же, что буквально потрогать Дреймора ей не разрешили...  

— Долго, – только и отозвалась она на рассказ о том, когда эта тварь поселилась в Немезиде.

А после тон разговора сменился. Нельзя сказать, что это было неожиданно, однако немного расстраивало. Взгляд красных глаз, что загорелся в ночи, смущал Фортуну, но не пугал. Не потому, что Немезида не мог ей навредить, просто... ну а что он сделает? Убьёт её ещё раз? Так она ведь только за, давайте только на этот раз окончательно.

Тем не менее, Туна стерла с лица эту свою вечную колкую улыбку. Она потупила взгляд, затем посмотрела куда-то в сторону и вновь подняла его на собрата. Что-то в ней да изменилось. В желтых глазах теперь отражалось нечто большее, нечто более искреннее. То был совсем не страх, но некое... сожаление? Пожалуй. Возможно, где-то там даже можно было уловить проблескивающиеся нотки стыда, что и вовсе было для неё нетипично.

— Прости, – произнесла вдруг Фортуна куда тише и более смиренно. Она отставила в сторону бокал, как бы демонстрируя эти жестом свою собранность и серьёзность. – Наверное, ты имеешь право на меня злиться. Это, и правда, очень некрасиво, донимать тебя, вынуждая пойти на убийство, а после прийти и навязываться со всеми этими разговорами. А уж тем более вести их в такой манере...

Фортуна тяжко вздохнула.

— Однако я искренне не считаю этот разговор пустым, – она едва улыбнулась, но сейчас иначе, без яда и издевательств, скорее с ноткой опустошающей грусти. – Видишь ли, среди демиургов почти нет никого, с кем я могла бы и хотела всё это обсудить. Ну, знаешь... душащее бессмертие, которое обрывать по своей воли вроде как аморально. И при этом полноценно понять меня в этом может только мой собрат. Да, знаю, – она убрала с лица всякую улыбку и поёжилась словно бы от холода, хотя здесь уже  давно стало довольно тепло, – говорить со мной о серьёзных вещах – это иногда то ещё испытание. Ещё раз прости за это. За эту беззаботность, глупые вопросы, пошлые намёки, навязчивые предложения выпить. Просто... не то чтобы я по-другому не умею, но мне куда легче, когда я прячусь за всеми этими ужимками и неоднозначными реакциями.

Фортуна была сейчас по-настоящему серьёзна. Пожалуй, впервые за этот тёмный диалог. Такое чувство, что каждое слово давалось ей с трудом.

— И да, – вот она опять не смогла сдержать улыбки, но теперь уже более ломанной, явно в очередной раз пыталась за ней спрятаться. – Я ужасна, тут ты прав. Можно, конечно, начать оправдываться, но... бесполезно. Просто знай, что вряд ли ты скажешь мне про меня саму нечто такое, о чём я сама не думала и за что себя не осуждаю. Конечно, нельзя просто сказать: «такая вот я есть, смиритесь и любите», но если ты сможешь немного потерпеть мои притворно-беззаботные реакции и расскажешь, что у тебя самого на душе, я...

Она едва поджала губы, а потом кивнула словно бы сама себе.

— ...буду очень благодарна. Правда. Мне бы хотелось знать, что и других демиургов гложет нечто ужасное, и не одна я не могу найти инструкций к тому, как быть хорошим богом. Скорее всего, я всё равно где-то не сдержу очередных неуместных комментариев, но это не потому, что я беззаботная дура. Просто так легче реагировать на всё то хтоново дерьмо вокруг, что имеется...

[Генри Волхайм]

—Довольно таки...—Огоньки плыли вслед за движениями сестры, в виду того, что свет в костре светит не так ярко, эти два кроваво-красных пятна выделяются на общем полумрачном фоне. Они буквально поглощают и уничтожают ту огненную теплоту, которой совсем недавно горели. Сейчас же это было больше похоже на глаза хищника или же опасного монстра, но никак не на глаза спокойного и рассудительного Демиурга.

Порядочный опустил пустой взгляд на страницу книги, кровавое море в двух безднах начало расходиться кругами, словно кто-то кинул камень в воду. Небольшие волны рассекали тьму под артефактом и теперь там ничего не было. Буквально ничего и пустота внутри казалась такой осязаемой, словно достаточно протянуть руку и частичка черного нечто упадет к тебе в ладонь. И так и было, небольшая капля медленно стекла по белоснежному металлу, а после очернила жёлтую страницу фолианта. Это не слеза, он не плачет, на самом деле это как раз таки та зараза.

—Было бы легче, если бы ты просто забыла о моем существовании...Или хотя бы ненавидела...А ты ищешь встречи и надеешься на что-то...—Демиург внешней частью ладони вытер появившийся след на маске, что отдалённо, особенно в темноте, напоминал трещину. После этого, теплота маслянистого света откуда-то внутри этого существа осветила страницы в привычный цвет "затухающих огоньков костра".—Это апогей наглости и безрассудства, ждать, что все будет как раньше...Хотя уже ничего не будет как было, не после того, что произошло...

—Мг...—Рука дёрнулась неровным, резким движением по листу, расчертив его от и до. Глубокий след светился мягким васильково-синим цветом, но с каждой секундой тускнел на глазах, пока в конечном счёте не стал простым черным разрывом на белоснежном поле для творчества, который приятно подсвечивался остатками синевы, как только поглощал слабый свет от костра.—Знаю...Ещё как знаю...Да вот только я не горю желанием делить вечер с себе подобными, если ты ещё не забыла об этом...Так же как ещё много о чем могла позабыть...—Он поднял взгляд, нехотя, через силу, но все же посмотрел в глаза сестре. Это выражение лица, от него хочется отвернуть взгляд и забыть как страшный сон.—У каждого своя зона комфорта, я предпочел бы остаться в своей...но я здесь, что же...Я здесь и не получил чего-то полезного из того, чем занимаюсь...это...из ряда вон выходящее для меня...Я привык делать только то, что приносит пользу, имеет какой-то положительный эффект, а от этой беседы у меня только странное ощущение дежавю...Тем не менее, уйти я могу в любой момент, меня никто не останавливает...

Рука утекла в карман пальто и достала оттуда какой-то небольшой камушек с красивой руной, переливающейся языками пламени, в прорезях словно кипела лава, а поверхность походила на остывшую магму. От него, исходило тепло, это было понятно по тому, как он тут же начал источать пар, после того как показался в руке Демиурга. Тот в свою очередь швырнул руну в костер и даже если он создан с помощью магии, это все равно не помешает магическому предмету разжечь его с новой силой. Что собственно и произошло, пламя поднялось сильное, горячее.

Генри рассматривал лицо собеседника, оно было искривлено наигранной улыбкой, наигранное дружелюбие, все это ненастоящее, все это фальш, бегство от реальности.—Этим ты похожа на одного нашего общего знакомого...Вы оба осознаёте, кто вы есть, но оба просто смирились с этим и живёте дальше, будто этого черного пятна в биографии никогда и не существовало вовсе...Это все не больше чем выдумка нашего уставшего мозга, завтра можно будет забыть о том, что это было и вершить свои дела дальше...—Демиург тихо вздохнул, прикрывая этот жест рукой, хотя смысла в этом как такового не было.—Рой Иденмарк, довольно таки похож на тебя, мое счастье, что только отдалённо...

—Ни у кого нет инструкций...И да простят меня все верующие до потери пульса существа на этом грешном свете, но даже Боги ошибаются, наше сознание не далеко от людского, если они созданы по одному и тому же принципу...Но дело в том, что не одну тебя гложат подобные мысли, не одну тебя терзают сомнения в чем бы то ни было и не ты одна можешь желать своей кончины...Все мы можем хотеть того же, тут дело только в том, что есть слово "хотеть", а есть слово "должен"...И вот второе перевешивает первое, потому как мы должны больше, чем хотим...

Генри встал со своего места и убрал книгу к себе в сумку. Отряхнув помятое пальто и поправив перчатки на руках, он прошёлся в сторону выхода, точнее, той щели, в которую задувало снег и холодный ветер. Он уже стоял здесь, совсем недавно, осматривая округу дожидаясь, когда закончится снегопад. К превеликой радости, небо было абсолютно чистым, не было ни облаков, ни звёзд, ничего. Разве что редкие снежинки падали на землю и становились частью общего снежного покрова. Благодать. Порядочный молча вышел на улицу, снежинки сразу же оседали серебристым налетом на пальто.

Генри пробурчал что-то себе под нос, мало того, что это было что-то неразборчивое, так ещё и на невесть каком языке. После же вскинул руку перед собой и моментально начертил монограмму. Рисунок в воздухе имел черный цвет, такой глубокий и всепоглощающий, словно он сейчас раскроется в небольшую бездну, поглощающую все вокруг себя в радиусе нескольких километров. Демиург сделал довольно низкий присест, отводя вязь в сторону вместе с рукой, после чего сразу же активировал заклинание использовав пространственную магию, резким движением взмыл в воздух. В том месте, где он стоял, кусок земли просто вмялся на пол метра, а слой снега наоборот поднялся в воздух и рассыпался в разные стороны. Действия происходили настолько быстро, что не сразу становилось понятно, использовал он все то же заклинание или может быть артефакт, да и походило больше на атакующую магию элемента ветер, с помощью которой он оттолкнулся от земли и летел куда-то в неизвестном направлении.

Генри же, был где-то высоко над землёй, где-то на несколько сотен метров. Он все ещё находился в полуприсяде, но когда начал терять высоту и идти на снижение, сразу же выпрямился и ногами ступил на твердую поверхность полуразрушенной колонны.—Вот ведь, а я надеялся что это будет лёгкое и спокойное исследование, а не вот это вот все...—Он даже не скрывал своего разочарования и тяжёлого вздоха, так же, как и не скрывал местоположения, потому как если Фортуне надо, то она из-под земли его достанет. Он достаточно далеко, что бы не понимать по одному магическому фону, приближается она или стоит на месте. На таком расстоянии связь между Демиургами становится куда тоньше, словно свадебная вуаль.—Ну, что же мы тут имеем?..

После этих слов, колонна, на которой он стоял, обрушилась, а он сразу же полетел к следующей, пока что вокруг ничего, от входа да города раньше располагались поля, на которых разводили крупно рогатый скот. Потому здесь как минимум несколько километров до города, что скрывается в тумане на горизонте. Туда то он и отправляется, к опасностям и древним знаниям ушедших времен.

[Фортуна]

И правда, на что Фортуна надеялась? Немезида никогда не был в восторге от общества себе подобных, так что и раньше навязываться наведываться к нему было сложно, а теперь... не то чтобы она не понимала, что поступает своеобразно и некрасиво, просто это же Туна. Если ей хотелось чего-то, она просто старалась это взять. Даже если речь шла о чужом времени.

Когда по маске прокатилась чёрная капля, Фортуна склонила голову чуть в бок, смотря не столько с интересом, сколько даже с непониманием. Сначала горящие яростью глаза, а теперь это. Собрат её немного пугал. Демиург нахмурилась, но не спешила тешить себя ложными мыслями о том, что Немезида пустил слезу из-за их неоднозначных отношений.

Она выслушала его слова молча, на секунду даже могло показаться, что с раскаянием. Хотя в таком случае стоило бы извиниться за испорченное путешествие и откланяться, раз уж Порядочный был настроен столь категорично. Но этого делать Фортуна не спешила. Даже слова Немезиды о его собственной зоне комфорта не достучались до неё. Не то чтобы Туне было абсолютно плевать, скорее даже наоборот. Ей хотелось заполучить расположение собрата назад. Хотя бы такое... шаткое, в котором они едва ли когда-то найдут согласие, учитывая, насколько разные. И всё же хоть какое-то.

Туна никогда не обманывалась всеми этими «сестринско-братскими» узами между демиургами. Именно «брат» у неё был только один. И тут возможный общий прародитель не играл никакой роли. Тем не менее, в её собственных странных социальных ценностях Немезида не был ей чужим существом. Хоть они и были противоположно разными, Фортуна всегда искренне уважала его подход к делу, да и его самого. Да и, в конце концов, он ведь даже убил её, и она не лукавила когда сказала, что после этого связь должна стать крепче. А получалось наоборот. Но так не пойдет. Потому-то она никак не хотела принимать исход, в котором просто машет ему на прощание и говорит, что больше не побеспокоит. Ещё как побеспокоит...

Фортуна уже хотела что-то ответить, но знакомое имя заметно выбило из колеи. Она даже откровенно вздрогнула, ведь упоминание Роя после слов «ты похожа на нашего общего знакомого» предугадать никак не могла. Под ребрами предательски кольнуло. Словно разросшееся пламя костра обожгло, заставляя смолкнуть и морально отшагнуть назад. Туна попросту отвела в сторону стеклянный взгляд, не понимая, к чему Немезида решил упомянуть мёртвого, да ещё и в столь странном ключе. В конце концов, на данный момент она даже предположить не могла, что Иденмарк жив. То, как Немезида отозвался о нём, ещё и в настоящем времени породило внутри легкое сомнение и желание спросить, что же он имеет ввиду, но... Фортуна не стала. Бывает иногда такое, что некоторые части прошлого лучше забыть, чтобы двигаться дальше. Потому что уже ничего не изменить, ведь всё окончательно сломано. Воспоминания о Рое были как раз таким эпизодом прошлого. Не стоило деребить эту рану, она абсолютно точно ещё не зажила...

Пока Туна прибывала в печальном замешательстве, Немезида поспешил откланяться. Демиург посидела ещё с пару минут у костра, который разгорелся с новой силой. Завывавший ветер и тёмная пустота здешней зимы опустились на плечи тяжкой мыслью об одиночестве. Даже если бы она хотела оставить Немезиду в покое, она не знала, куда ей сейчас идти. Конечно, у неё был орден, в котором её примут с распростертыми объятиями, но... как-то лживо возвращаться туда после попытки молча бросить своих последователей навсегда. Ей этого не хотелось. Мысли о подобном тяготили. В обществе собрата было проще и приятнее, хоть он и не очень-то был ей рад.

Потому Фортуна поднялась, вздохнула и затушила костер. Вышла к вмятине, которую оставил после себя демиург, потянулась и за секунду приняла своей детский облик. В нём как-то попроще. Можно оставить всё тяжелое и тёмное на долю той, другой Фортуны, а самой хоть немного расслабиться.

Форти огляделась, пытаясь понять, куда же поспешил отчалить Немезида. Приятно, что он не скрывал своего местоположения. Фортуна обманчиво подумала, что это значит, что собрат не совсем уж категорично не хочет её видеть. Наверное, ошибалась, но... ошибаться иногда приятно.

Уловив направление Немезиды, Форти использовала несколько прыжков в пространстве, чтобы сделать расстояние между ними меньше. Очень скоро она заметила фигуру в темноте и быстро появилась прямо рядом с ним. Сбоку, чтобы не мешать движению. При этом ступала теперь прямо по воздуху, будто под стопой появлялись невидимые ступеньки.

— Глупости ты говоришь, Немезида, – звонкий детский голос моментально наполнил тёмное пространство, сильно контрастируя со всем окружающим мраком. – Как я могу тебя ненавидеть? Ну, то есть, мне было бы полегче, если бы ты просто поглотил меня, и я злилась, когда очнулась, но-о-о... это ведь не повод. Я знаю, что в этой ситуации неправа именно я.

Она бодро перепрыгивала с места на место, вновь будучи в пышной шубке, в то время как длинные рыжие волосы развивались на ветру. Руки были заведены за спину, взгляд устремлен куда-то под ноги. С новым обликом к ней вернулась почти детская беззаботность. Со стороны даже могло показаться, что паря в воздухе, Фортуна перескакивает так, словно бы где-то очерчены видимые только ей клеточки классиков, которые нужно проскакать сначала на одной ноге, а потом и на другой...

Но вот Туна будто бы запнулась в этой своей собственной игре, остановилась на секунду и зашагала более ровно.
 
— Прости, – в очередной раз произнесла она с более глубокой осознанностью в голосе. – Мне не стоило использовать тебя во всей этой затее со смертью. Я понимаю, что это неправильно, а ты теперь в праве на меня злиться, однако... я бы хотела, чтобы всё было как раньше, как ты выразился. Знаю, знаю. Я натворила много плохого, чтобы вывести тебя. И-и-и вообще вела себя весьма паскудно. Наверное, одного или нескольких «извини» тут слишком мало. Но я готова загладить свою вину... как-нибудь... как скажешь, – с каждой новой фразой её голос становился всё менее уверенным и более настороженным.– Было здорово, если бы предложение по искуплению грехов не было совсем уж скучным, но не уверена, что я в праве ставить условия.

Последнее она добавила почти шепотом, а затем посмотрела вперед, чтобы понять, а где это они.

— И-и-и куда мы вообще идём?

[Генри Волхайм]

Расстояние между колоннами варьировалось от пяти до десяти метров. Это зависело ещё от того, какая часть из них все ещё была в пригодном состоянии, а какая уже давно обвалилась. Появление сестры напротив, не заставило его удивиться или вопросить, почему та до сих пор здесь. Ее появление было более чем ожидаемо, предсказуемо. Хотя оставался шанс на то, что Фортуна уйдет восвояси. Мечты-мечты, в чем ваша сладость? Генри просто продолжил отталкиваться от колонн и лететь к следующим, неспешно приближаясь к руинам, что виднелись на горизонте.

—Если не ненавидишь...То остаётся вариант забыть обо мне...Однако, ты все ещё здесь...—То, что девушка решила принять свою более веселую ипостась, говорило о том, что в данном случае она пытается оставить тот разговор под завалом на совести тлеющего костра. Она хочет казаться более беззаботной, чем тогда.—И как же ты собираешься исправлять это недоразумение своих рук дела?..У тебя есть план по тому, как вернуть все то, что было давно утрачено?..Даже скелет из шкафа может быть воскрешен, но он будет не больше чем пустышкой...

Демиург поправил свои волосы, он медленно стянул черную резинку, что удерживала непослушные локоны в едином аккуратном хвосте. Сейчас же эти длинные языки пламени были ему по самые лопатки, если не ниже. Смотря куда-то вперёд, Порядочный машинально перебирал между пальцами волосы и собирал их в косу, которую после перекинул через плечо и на конце завязал все ту же резинку. Демиург перевел взгляд себе под ноги, здесь пятьдесят метров над землёй, настолько высокими были колонны. Упасть с такой высоты, будет равносильно множеству переломов, если не летальному исходу. Почувствовав, что сестра сбавила темп, он приостановился, а после и вовсе встал на месте.

Развернувшись к девочке, можно было просто стоять и слушать ее очередную порцию извинений. Как будто это что-то изменит. Ну да ладно, поглядим.—Ну-у-у не-е-ет, я не собираюсь забирать твой пьяный сквад из кабаков каждый вечер...снова...как это было...С этим вопросом тебе лучше обратиться к себе в Орден...А так же, диверсий с ограблением винного погреба Я тоже с тобой проводить больше не буду, мне хватило прошлого раза, спасибо...—Порядочный развернулся на одном месте и продолжил шествовать в сторону руин. Следующая фраза, про искупление грехов, звучала странно, если учитывать, от кого она исходила. Но, в виду ее серьёзности, стало быть, что двойного смысла эти слова не несут, наверное. —Ты бы для начала перед своими прощения просила, а потом бы уже ко мне шла...Тем не менее, в данном случае...Я думаю, что для моего расположения будет достаточно...хм-хм-хм...Удачи, с твой стороны...Она мне бы пригодилась...Да и тебе тоже...

—Я без понятия, куда идёшь именно ты, а я иду исследовать близлежащие руины города, что некогда здесь существовал...Для того, что бы изъять оттуда любые носители информации, будь то сокровища или свитки...А так же зачистить свой филиал на предмет артефактов с первозданной энергией, они опасны для общества...А вот куда направляешься ты, я без понятия...—Генри просто пожал плечами.

Передвижение от одной колонны к следующей заняло в общей сложности полчаса. За это время, Демиург прокручивал в голове не только события этой ночи, но так же и события месяца столетней давности. Когда Фортуна точно так же ходила за ним хвостом и донимала, сейчас же наоборот, пытается подружиться или хотя бы сделать из Порядочного своего приятеля. Которыми они никогда не были, что бы она не говорила.

Под сенью величавого камня

Демиург остановился после того, как спустился с пьедестала и осмотрелся вокруг. В голове промелькнула только одна мысль: "Кому пришло в голову строить город в этом месте?..". Скинув с головы капюшон, он поправил белоснежные волосы, что были собраны в аккуратную косу и поднял взгляд куда-то высоко. Темное, свинцовое небо, казалось, настолько тяжёлое, что вскоре упадет под собственным весом. Генри наклонил голову в сторону подошедшей Фортуны и осмотрел землю вокруг. Если этот толстый слой льда и снега можно назвать "землёй", но даже так, землю почти замело из-за сильной бури в этом месте. Довольно таки суровые погодные условия, что тут ещё можно сказать? Да в общем-то и ничего, удивительно только то, что из теплой одежды на сестре только этот полушубок. Вот ведь, госпожа Удача.

Тем временем, город лежащий в руинах, имеет многовековую историю, но сейчас это просто развалины былого величия. Все что осталось, так это кучи черного камня, гнилого дерева и ржавого металла, которые раньше представляли собой селение. Сейчас только снеговей и звенящая тишина являются вечными спутниками любого кто сюда придет. Касательно города, то он огромен, по сравнению с тем местом откуда они только что пришли. Если бы им пришлось обходить все это место от и до, то на это ушел бы не один месяц, а так, в этом лабиринте разрушенных зданий, баррикад, завалов, обвалов и прочих препятствий им надо двигаться ровно к центру, к разрушенному соборному комплексу из фонтанов и церквей, ведь здесь когда-то была столица уже умершей веры. Что бы докопаться до истины. Сам же темный город контрастировал на белом снегу, отбрасывая не менее темную тень. Порядочный молча скрылся за углом, оставив Фортуну на входе в город, все же, он не обязывался следить за ней, как за маленьким ребенком. Хотя, в данном случае, из-за того, что она переродилась, нельзя ли считать ее теперь младшей? Наверное, можно, по крайней мере она на сто лет младше Генри, потому он имеет полное право считать себя старшим "Братом". Аж тошно.

Отойдя от темы, стоит слегка рассмотреть округу. Если говорить прямо, то местные пейзажи не очень живописны. Только если вы не любитель критического минимализма, тогда вам понравятся ледяные пустоши в несколько сотен километров. Отсюда даже городов, да даже огней не видно, о чем уж говорить то? Погодные условия так себе, бураны, снеговеи, метели, нулевая видимость, сугробы по пояс, критически низкие температуры и прочие прелести этого места. Можно назвать его не иначе как Ледяной могилой. Хотя сейчас более мене спокойно и обошлось разве что сильным ветром да внезапной бурей. Однако, насколько внезапной тут можно ещё поспорить, ведь даже на берегу моря можно было увидеть, как сильно меняется здесь погода. Однако, эти двое одеты слишком легко, что бы не ощущать такой холод. Что касается Демиурга, то он сам по себе имеет низкую температуру тела, отчего такой холод не чувствует. Что же касается девочки, то ей поможет очень теплая одежда или согревающая магия. Есть ли у нее или то или то, останется неизвестным, пока она что-то из этого не использует. Полушубок так себе идея.

—Прошу не отставать...—С этими словами он двинулся вперёд. Как большой не любитель говорить, он кинул эту фразу для того, что бы Фортуна перестала летать в облаках и начала за ним следовать. Кажется, что она немного погрузилась в свои собственные мысли, пытаясь разобраться со всем, что происходит вокруг нее. Но здесь мало чего удастся осмыслить, лучше плыть по течению и смотреть, на какой берег оно тебя вынесет. А если повезёт, то даже удастся не разбиться о скалы.—Нам нужно для начала дойти до центра, по пути осматривая все, что не правильно лежит, если точнее, то все подозрительное...У меня есть карта местности, но если вдруг собьемся с пути, то здесь множество возвышенностей, откуда можно в случае чего сориентироваться...Если проще, то бери все что блестит или представляет ценность...

[Фортуна]

— Ну-у-у, – уклончиво протянула Фортуна в ответ на предложение забыть и потеряться из виду, – я не хочу? – её речь резко начала ускоряться, в этом облике она вообще любила тараторить: – Да-да, в моей жизни слишком много держится на «хочу/не хочу», и иногда нужно просто делать то, что должно, однако мне кажется, что мы можем неплохо поладить. Правда можем. Это будет о-о-очень странный тандем, учитывая, насколько мы разные, но знаешь... – её лицо озарила улыбка, – ... так даже интереснее. А я люблю всё интересное.

На вопросе о том, как же брить имеющихся баранов, то есть... исправлять ситуацию, Фортуна откровенно задумалась, поднимая взгляд куда-то к небу.

— Ладно, конкретных предложений у меня нет. Однако твоя аналогия про скелет слишком мрачная. Ты привел в пример, вероятно, одну из самых неотвратимых вещей Аркхейма – хтонову смерть. А на деле всё не так плохо... наверное. Если очень постараться...

Она не смогла договорить, потому что Немезида протянул своё «ну-у-у не-е-ет». Вот нет в этой фразе ровным счётом ничего хорошего. Прям и правда ощущалась атмосфера, когда тебя принялся отчитывать старший. Или это просто из-за подротскового облика так кажется?

Пока Немезида перечислял, на что он с ней больше ни в коем случае не пойдёт и не сунется, Фортуна даже отвела взгляд в сторону, сцепила ручки в замочек и начала перекатываться с носка на пятку. Вкупе с подростковой маленькостью выглядело и правда так, словно Порядочный отчитывал ребенка за его просчеты. Правда упоминания про пьянства тогда тут странно звучали.

— Да ладно тебе, – она неловко почесала затылок, – нам ведь весело было. Было ведь?

Собрат развернулся, и Форти поспешила следом. Кажется, следующие речи про искупление вины не очень-то на него подействовали.

— Ты бы для начала перед своими прощения просила, а потом бы уже ко мне шла...

— Не-не-не, – тут же произнесла, чуть ли не перебивая, – никто из моего ордена не должен знать, что я пыталась покончить с собой. Хотя главный магистр, конечно, догадается, я пришла к нему перед этим со слишком траурной миной, да ещё и все свои важные вещички решила ему на сохранение оставить... но он никому не скажет. И ты не говори. Потому что это пиздец, – она подвисла. В этом облике Фортуна старалась не выражаться, а то её детским звонким голосочком мат звучал слишком уж... просто слишком. – Кхм. А на счёт удачи – это у нас есть.

Форти достала прямо по пути свою фирменную монету и ловко подбросила её. Та приземлилась на чуть замершую ладошку нужной стороной, где была изображена прекрасная дева, и демиург поспешила торжественно продемонстрировать ту собрату.

— Вот видишь. Нам обязательно повезет. Можно не сомневаться!

О том, что она всегда знает, какой стороной приземлится данная монета, и может влиять на вероятности, Фортуна, впрочем, промолчала...

Однако энтузиазм сей барышни быстро угас. Чем дольше они шли до нужного места, тем меньше Туна улыбалась и болтала. Устала? Едва ли. Возможно, серость мест на неё слишком уж давила... или ещё чего. Кто знает, что в голове у этой малявки?

Они, наконец, вошли в город... вернее то, что от него осталось, а Фортуна всё молчала. Только оглядывалась по сторонам и местами морщилась. Не нравилось ей. Больно серо, скучно, холодно.

Да. Холодно.

— А-а-апхи, – звучно чихнула демиург столь громко, что эхо раздалось. – Ой, хтон, ненавижу зиму...

С этими словами Фортуна всё же использовала магию, чтобы создать себе шубку потеплее, пушистую шапку и удобные зимние сапожки. И шарф. Да. Огромный. Вот прям можно укутаться и радоваться. А ещё одежда на ней стала ярко-красной, словно во всех этих серых пейзажах мелкая так и норовит стать для кого-нибудь мишенью. Но её это, кажется, не смущало. Красиво ведь.

— Так-то лучше, – удовлетворенно усмехнулась под нос и для пущего эффекта согрела тело ещё и импульсом магии.

Немезида рассказал о том, что же они тут ищут и, кажется, Фортуна начала эмоционально «оживать» обратно. Скучные дела всегда вводили её в уныние, а тут всё звучало даже... интересно.

— Почти что поиск сокровищ, – по-детски наивно и весело изрекла она. Впрочем, этот облик ведь и нужен для того, чтобы болтать всякую радостную чепуху и выглядеть «милой маленькой девочкой», а не поехавшей. Такое чувство, что Фортуна вместе с внешностью меняла себя всю. Вообще. Как другой человек. И не подумаешь, что где-то внутри сидит та, настоящая, стервозная и эгоистичная, которая и сама бы не была рада встретить свою «вторую ипостась» как полноценно отдельную личность...

— Та-а-ак, всё, что блестит, – она задумчиво кивнула и начала смотреть в оба. – Ладно, – начала вдруг двигаться как-то перебежками, изучая всё вокруг. То один раз перебежала перед носом собрата, то во второй. Ещё бы чуть-чуть и с ног сбила, но всегда ловко проскакивала. Так и бегала туда-сюда ещё минут десять, не меньше. В какой-то момент зашла за крупную плиту, которая, вероятно, обвалилась здесь. Затихла. А с Фортуной в этом облике правило «если оно ведет себя тихо, значит, что-то не так» работало почти без промахов. Можно было уже начать переживать, но вдруг рыжая головенка высунулась из-за плиты сбоку, тем не менее не показываясь собрату полностью. Туна усмехнулась больно весело для такого места и вдруг протянула каким-то очень уж недобросовестным тоном:

— Слу-у-ушай, Немезида, – вот не несли такие её задумчиво-азартные формулировки никогда ничего хорошего, а тут в голосе и правда прям отголосок лисьей хитрости прозвучал, – ты ведь знаешь, что удача любит смелых? Ну, или хотя бы тех, кто способен принимать вызовы судьбы, – хихикнула как-то не по-доброму. – Давай пари? Победит тот, кто соберет больше всяких важных штучек-дрючек, пока мы здесь. Даю стопроцентную гарантию, что так удача начнёт работать ещё эффективнее.

Её хитрющая улыбка, заданный именно сейчас вопрос, а ещё и то, что Фортуна никак не хотела выходить полностью из-за ограждения говорили только об одном – она уже что-то нашла. Просто пока не собиралась это показывать...

— Победителю – желание. Соглашайся!

[Генри Волхайм]

Демиург повернул голову на звонкий чих и не менее звонкий комментарий следом за ним.—А я всегда считал твой наряд слишком открытым и не подходящим под изменения климата...Если тебе комфортно где-нибудь в жарких местах, то на горах тебе делать абсолютно нечего...—Порядочный тяжело вздохнул, поправляя свой черный плащ с меховым воротом и капюшоном, который успешно накинул на голову.

Генри Осмотрелся вокруг, в поисках чего-то интересного, параллельно сверяясь с картой у себя на телефоне. Тут отмечались места где предположительно могли находиться утраченные реликвии, он конечно привлек Фортуну к этому делу, но и слова не сказал о том, что собирается забрать все находки к себе в Орден. Потому как экспедиция его и сестра здесь больше на птичьих правах, нежели как коллега.

Обратив внимание на вычурный яркий наряд девочки, он ничего не сказал, потому как и говорить тут особо нечего было. Можно было разве что сделать фейспалм, от того, как ярко она решила одеться на предположительно опасном задании. Что же, дело ее и если местные создания захотят ею перекусить, то дело полностью ихнее. Демиург правда задумался над тем, что там, в руинах, на другой ипостаси девушки была куда более теплая одежда, чем на этой. С одной стороны странно, а с другой стороны все равно. Все же, не ему решать кому и как одеваться.

—Ага...—Он больше ничего не решил добавлять к этому предложению. Что-то в голове всплыла недавняя пламенная речь Фортуны про их странный тандем и тут его что-то осенило, что они скорее похожи на какую-то странную компанию двух незнакомцев, которых связывает не менее странное прошлое и более странное настоящее, в ходе которого один из них пытается сбежать, не безуспешно.

—Я знал, что ты назовешь это именно так...—Учитывая, что фортуниты занимаются авантюризмом, такая формулировка была вполне в духе Демиурга, да и в принципе Генри не мог сказать, что она не права в своих суждениях, это действительно очень сильно напоминало исследовательские вылазки с лопатами и мешками для награбленного, вот только здесь ничего копать не нужно было, по крайней мере, так хотелось думать. Город в плачевном состоянии, а потому, какая-то часть вещей уже давно могла быть погребена под завалами или того хуже, разворована мородерами или черными кладоискателями. И то и то на руку компании не идёт.

Демиург что-то пробурчал себе под нос, пнув ногой ближайший камушек. Тяжёлый вздох раздался эхом в стенах Богом забытого города. Холодает здесь так же заметно, как и темнеет. А ещё шорохи, много шорохов, скрежетов, где-то даже слышен обвал. Город словно живёт своей жизнью, как огромный организм, что после смерти продолжает функционировать и карабкаться к свету. Но что его ждёт? Правильно, лишь очередная смерть, высовываться из помещения не стоит, замёрзнешь насмерть, к тому же, эти скульптуры из чистого льда, что стоят тут и там по улицам, тоже доверия не вызывают. Ледяные изваяния приковали взор Порядочного как только он ступил в город. От них несло, по-большей части магией, а в остальном сильный трупный газ. Вот ведь, если под толстым слоем льда находятся трупы, то значит их что-то заморозило и оставило здесь гнить. А может просто решило сохранить, но лёд потаял, а тела сгнили.

Приложив два пальца к виску и аккуратно постучав по металлической маске, Порядочный задумался, осматривая со всех сторон ледяного истукана. Судя, по динамичной позе, существо пыталось сбежать, но что-то со спины обратило тело в глыбу льда, предварительно оставив длинную ледяную дорожку позади и шипастую волну спереди скульптуры. Довольно занятно, более чем. Осталось ответить на вопрос на миллион, что за существо способно так хорошо орудовать криокинезом? Может быть Ледяной голем или Элементаль? Дракон? Кто бы то ни был, а он сделал это место своим логовом и плотно запустил корни под землю. Здания разваливаются на глазах, хотя ветра недостаточно, что бы повалить бетонную стену. Но она ведь упала, значит была какая-то сила, что сделала это. Правда, обратная сторона в том, что теперь как-то неспокойно здесь находиться.

Генри что-то для себя отметил на подсознательном уровне, а потому все таки решил покинуть эту ассамблею ледяных скульптур. Предварительно дождавшись того, что бы Фортуна увидела, как он уходит, что бы им не пришлось искать друг друга по всему городу. Он приметил, что девочка пыталась у него под ногами, словно век назад. Пока компания продвигалась по лабиринтам, минуя внезапные препятствия в виде обвалов или наоборот, впадин. Иногда это происходило буквально на глазах: здания просто заваливались на бок, а куски земли улетали в никуда под землю. Этот город, словно клише всех приключенческих фильмов, в которых нашлось место ужасно опасному древнему храму с тонной ловушек и сокровищам. Радует только то, что здесь нет завывающего ветра, он остался за пределами города, а так же куда меньше снега падает, где-нигде виднеется каменная дорога, остатки от нее.

После получаса приключений на свою шею, группа вышла к небольшой стоянке исследователей, все как один в белых утеплённых костюмах, черные тонированные стекла в шлемах и респираторы на лицах. Им не посчастливилось оказаться в нужное время в нужном месте, а потом их придавила внезапная стенка. Неизвестно, в какой момент где-то что-то обвалится, но пока что это уголок спокойствия в бушующем танце снега и смерти. Отправив сестру в исследование, Генри остался возле одного из зданий, где наблюдалась аномальная магическая активность. Разослав небольшой отчёт и получив справку по состоянию местности, Демиург прошел внутрь. Вроде бы, захоронить его здесь пока никто не собирается, а потому можно осмотреться. Самое главное условие, что бы его было видно, выбитые окна вполне справлялись с этой задачей, а потому он не волновался по этому поводу.—Что тут у нас?..—Генри склонился над обвалом, гигантский бетонный блок придавил, кого-то, не стоит упоминать человека с татуировкой змеи и шприца, такие обычно набивают судимые за наркоторговлю. Только рука и торчала, крепко сжатая в кулак и обледеневшая до самых костей. Разжав мертвую хватку синих пальцев, Генри нагло отжал у мертвеца найденный артефакт и положил к себе в карманное измерение, пока никто не видит покинул данное заведение.

—Что такое?..—Он прищурился, рассматривая сестру, что в свою очередь не спешит покидать укрытие, за которым полностью спряталась. В ее словах была доля азартного яда, хитрая лиса, что б вас.—Я похож на того, кто хочет или заслуживает любви, пускай даже это всего лишь слог, но в нашем Мире даже у Смерти есть лицо, так что же говорить про Удачу?..—Он скривился, что-то обдумывая.—Ты ведь понимаешь, что ничего из того, что мы найдем, забрать себе не сможешь?..Если же нет, то я уверен, что ты...будешь прибегать к не совсем честным уловкам...Так же, как со своей монетой...—Он тяжело вздохнул, сложив руки на груди.

—А если у меня нет к тебе желания, то что тогда?..Тогда, мне нет смысла и участвовать...Тем более, что ты уже что-то нашла...—Генри склонил голову вперёд, смотря себе под ноги. Конечно, с картой местности ему будет легче обыграть сестру, но что он попросит в таком случае? Ему от нее, в отличии от самой Фортуны, ничего не надо.

[Фортуна]

— О-о-ой, да брось, – протянула с недовольной мордашкой, всё ещё не выходя из-за укрытия. – У нас впереди целая вечность, если я, конечно, не решу полезть в пасть к какому-нибудь другому демиургу, – последнюю часть предложения быстро протараторила, как если бы она совсем не имела значения, – поэтому глупо на такое не соглашаться только потому, что у тебя нет ко мне желания. Обязательно появится! Когда-нибудь. Наши нити судьбы уже переплелись, так что случай обязательно представится.

Тем не менее, Фортуна тяжко вздохнула и, наконец, вышла из-за обвалившейся плиты. В руках, на которых появились красные рукавички, Туна несла крупный светящийся чёрный обломок какого-то драгоценного камня. Будто бы кто-то расколол большой кристалл, изнутри которого пробивалась тёмная энергия. Но самое главное – эта странная находка была плотно так заморожена, из-за чего демиургу и пришлось наколдовать себе рукавицы. Хотя странно, лёд совсем не таял от её тёплых прикосновений.

— Не знаю, что это, – подошла ближе к собрату и протянула на раскрытых ладошках, – в нём ощущается какая-то непонятная энергия, словно эту штуковину сначала раскололи, а уже потом заморозили. При этом я попыталась сразу её разморозить, – нервно хихикнула и пожала плечиком, – но ничего не вышло. Думала хорошенько шмякнуть его обо что-нибудь, чтобы лёд раскололся, но-о-о магия внутри какая-то нестабильная. Боюсь, что взорвётся, – покрутила находку в руках, хмыкнула, снова подняла взгляд на Немезиду. – А ещё такое чувство, что на нём раньше была руна или другая надпись, но теперь её не разобрать, так как это всего лишь осколок. Хм, – задумалась на пару мгновений, но очень быстро переключила своё внимание, возвращаясь к вопросу о пари: – И я не претендую ни на что из наших находок. Я вообще пра-а-авда хочу просто помочь, чтобы ты на меня больше не дулся.

Какая странная формулировка, если подумать. «Чтобы ты на меня не дулся за то, что я спровоцировала конфликт такого масштаба, в котором ты вот-вот собирался меня сожрать». Кхм. Да, несколько по-детски.

— Однако если ты согласишься со мной сыграть, у меня будет больше мотивации стараться, а не просто слоняться туда-сюда без дела. А эту штуковину можешь забрать и будем считать, что у нас один-один. Ты ведь тоже наверняка уже что-то нашёл.

Она протянула находку ближе к Немезиде, дескать на, забирай. Вдруг в спину задул завывающий ветер. Странно так. Вроде бы здесь его почти не было. Не природный что ли? Стало как-то не по себе. Туна оглянулась, нахмурилась.  

— Слушай, – стала серьёзнее, – этот город ведь не сам по себе сгинул в этой пучине льда и смерти. Тут что-то не так, верно? Кто-то наверняка будет не рад, что мы здесь слоняемся. Мы как будто бы на чужой территории.

Посмотрела на Немезиду, в глазах отразилась покалывающая обеспокоенность.

[Генри Волхайм]

—Говоришь так, словно у нас действительно есть целая вечность на что-то подобное...—Под "что-то подобное" он конечно же имел в виду баловство, которым сейчас пытается завлечь его Удача.—Коли ты полезешь к другому собрату, то дело лично твое, потому как я тебе не нянька...—Порядок спокойно пожал плечами и тихонько зевнул, прикрывая маску рукой.—Вот кто тебя за язык тянул говорить про нити судьбы?..Я то надеялся, что смогу пожить спокойно, а теперь вероятность тебя встретить в любой точке этого мира возросла до критических показателей...—Генри покосился в сторону сестры и недовольно цыкнул себе под нос.

Порядочный сложил руки на груди и тяжело вздохнул, поправляя свой серебристый крестик на шее, что служил и как украшение, и как застёжка, и как артефакт. Три в одном, хах, напоминает рекламную компанию Роя, он бы всегда нашел повод, что бы порекомендовать продукцию своей компании, даже если это идёт в разрез с темой беседы или вот ни разу не даёт тот самый настрой от разговора, а скорее добавляет комичности ситуации. Тем не менее, беглый взгляд праздно зацепился за находку Фортуны, но всего на миг, которого хватило, что бы распознать в найденном предмете сильный артефакт, вернее, осколок сильного артефакта неизвестного назначения.

—Похоже на трансмагическую установку...ну...на рунный камень, если выражаться проще...—Взгляд старшего пытался пробиться сквозь толстый слой льда, словно искал что-то под ним.—Твоя правда, от него веет искаженным магическим потоком, такое чувство, что этот лёд сдерживает силу внутри данного фрагмента...—Демиург слегка задумался, наклонившись к камню.—В этом вся ты, Фортуна, сначало надо разбить, а потом разгребать последствия...Думаю, сломай ты этот кристалл, нам бы мало не показалось...—Генри протер пальцем небольшую площадь льда, что бы улучшить видимость.—Руна?..Если это осколок большой руны, то где-то должны быть и остальные части...—Сказал он, а сам приметил выгравированные рунические символы на кристалле. Он рассматривал найденный сестрой объект с интересом и опаской, не столько за себя, сколько за Удачу, потому как найденный предмет нестабилен.—Странные у тебя понятия о чужих чувствах, дорогая сестра...Будь то, что ты совершила простой пакостью, то я бы мог дуться, но пока что я не меньше чем просто взбешён...

Порядочный задумался, выпрямляясь и медленно разминая суставы. Его тело было внутренне устроено по другому, в отличии от тел простых людей и даже своих братьев, а потому нуждалось в постоянных упражнениях, иначе начинало застывать и сильно хрустеть. В этом же случае, хруст был не таким сильным, потому как до этого он уже разминался, в частности, пока до сюда добирался.

—Эту "штуковину" я и так и так бы забрал, потому что все найденное тебе просто без надобности, это не больше чем игра для Демиурга Удачи, не так ли?..Игра в поиск клада, что-то знакомое...правда не могу вспомнить, где я слышал про такую забаву...—Генри призадумался слегка подперев голову рукой.—Да будет так, заключим же пари, что ты не будешь жульничать во время игры и прибегать к своим способностям, ровно как и я не буду делать того же...

Ожидать от Удачи и Азарта повиновения было все равно, что лезть в пасть к Хтону, думая, что тот не решит тобой полакомиться. Что же, выбор был сделан, сказанного назад не воротишь, а потому придется сыграть с сестрой в игру, на кону желание, которое Порядку не пень в колоду. Он принял "Древний фрагмент" из рук своей горячо любимой младшенькой и убрал его куда подальше, с глаз долой.

—Что такое?..—Демиург осматривался вокруг себя, словно что-то искал.—Причина исчезновения этого места до сих пор является загадкой многих великих умов, так что я не могу ответить тебе на этот вопрос достоверно точно, как бы не хотел...если бы хотел...—Генри пожал плечами и мельком ещё раз осмотрел их стоянку, а так же руку горе бедолаги под бетонной плитой.

Приметив беспокойство в глазах Фортуны, он невольно или даже нехотя, но все же потрепал ее по голове. В какой-то из его книг было сказано, что так можно успокоить своего собеседника, если его волнения не переросли в неконтролируемый ужас. После этого, словно одернув руку от горячего, Демиург заметил небоскреб в паре километров от себя и не успела Удача что-то ему сказать, как брата и след простыл, а сам он стоял на пике этого высотного здания и взирал вниз, балансируя на одной ноге.—Сколько ангелов помещалось на конце иглы?..

—Mille angeli in caelo possunt tripudiare super caput.(Тысяча ангелов на небесах способны танцевать на булавочной головке.)—Дреймор занимался другими делами, но это никогда не мешало ему вставить свои пять копеек в диалог Порядка с самим собой.—Верно...А сколько ангелов сможет спрятаться в руинах этого города?..

Порядок вытянул руку перед собой и тихо пробурчал себе под нос слова.—Yagda Mael(Ягда Маель)...—Все руины города, начиная от окрестностей и заканчивая подземными катакомбами, все это оказалось во власти Порядочного, что возвышался над руинами города, где кажется само время остановило свой ход снежинки перестали падать на землю, повиснув в воздухе. Словно само это место попало в вакуум и теперь здесь было так же светло, как и днём, потому как падающие вниз кристаллы льда образовывали облака золотистых огней, дарящих этому месту особый теплый шарм.

После нескольких минут, собрат вернулся к Удаче и присел на образовавшееся под собой облако. Он медленно поправил рукава своего пальто и вытащил из кармана артефакт, что сжимал в руке, дабы его не было видно. После чего протянул руку в сторону Фортуны, будто для рукопожатия.—Сыграем?..


1.Yagda Mael(Ягда Маель)–на руническом языке Демиурга Порядка, слово Ягда означает: Я, олицетворяет Конец. Слово Маель означает: М, олицетворяет: Свободу.
В данном контексте: Сковывание...(Интерпретации:"Пусть ограничится свобода данная, да склонится она перед волей моей", "Запрет")

[Фортуна]

— Ну-у-у, это не я, – Форти пожала плечами на замечание про переплетенные нити. – Такова уж судьба. Раз уж всё так закрутилось, что мы своеобразно сошлись путём моего... кхм, неудачного умерщвления, то что толку теперь бегать от моего к тебе внимания? – шмыгнула носом, будто от холода. – Только не начинай снова песнь о том, как ты не любишь всех своих «родственников». Везде должны быть исключения...

Фортуна осматривала кристалл вместе с Немезидой, при этом она почти что бездумно крутила его в руках то туда, то сюда, чтобы собрату было удобнее разглядывать знаки и прочие мелочи. С её-то опасным энтузиазмом к подобным штукам, не понятно, как так вышло, что недавнее столетнее перерождение стало первым в долгой жизни этого демиурга.

— Куча других осколков? Значит, начинаем играть в «собери их все»? Звучит интересно. Впрочем, кто-то ведь не просто расколол некий артефакт, в который это дело соберется, но ещё и раскидал, да сдерживающее заморозил. Возможно, в такой ситуации собирать такое дело обратно – это нечто опасное и рискованное, но-о-о я верю, ты знаешь, что мы делаем.

С этими словами она хохотнула и буквально пихнула Немезиде свою своеобразную находку ещё до того, как он потянулся, чтобы забрать её самостоятельно. После она с улыбкой отряхнула ладошки, на которых всё ещё были красные рукавички.

 — А что до грани между «дуться» и быть «взбешенным», так она крайне тонка. Обычно измеряется одним пьяным откровенным разговором, но всё ломается о твою аллергию, – уткнула ручки в боки. – Так что будем брать нестандартным для меня методом... работы во благо кого-то другого. Фу. Даже звучит гадко. Но если у нас есть элемент игры, то всё резко становится куда приятнее.

Хоть Фортуна и болтала безумолку, а всё же давящая атмосфера этого места её волновала. Не зря она спросила у Немезиды, как именно сгинул в пучине холода этот город. Не то чтобы Удачу пугало нечто, что может неожиданно вырваться из-за очередной ледяной глыбы, но... но если бы у Форти был выбор, вряд ли бы она решила провести веселый вечерочек именно здесь.

Когда же Нем вдруг потрепал её по голове, Фортуна взглянула на него не без удивления в гетерохромных глазах. Впрочем, очень быстро мило улыбнулась и сдержала какой-либо комментарий. А то ведь она обязательно ляпнет какую-нибудь хтонову фигню и спугнет столь редкого зверя.

Пока Форти сдерживала порыв глупо пошутить, Немезида сам переместился на небоскреб. Что странно, в этот раз малявка не поспешила за ним. Она лишь вновь уткнула руки в боки и громко крикнула:

— Это значит, что мы начали игру?!

После ойкнула, вспоминая, что не стоит тут так орать. Оглянулась вокруг с опаской, но вроде ничего не спровоцировала. Когда же снежинки вдруг замерли и загорелись светом, Фортуна с интересом принялась осматриваться. Причем оглядывалась столь заинтересованно, что в какой-то момент чуть не врезалась в фигуру спустившегося с небес на землю Немезиды.

— Ай, ой, – ловко сделала шаг в сторону, чтобы обойти его. – Что это ты тут сделал? Что это за магия? Она ведь не будет помогать тебе жульничать?

Собрат протянул руку. Форти склонила голову чуть в бок. Она либо не заметила артефакта, который он достал, либо просто не собиралась обращать на него внимания, хоть и могла почувствовать подвох. Когда дело касается игр, Фортуна обычно не против, чтобы «правила» были прописаны с обеих сторон. Так что она лишь активно кивнула, сняла с ладошки варежку и протянула её Немезиде, пожимая его руку...

[Генри Волхайм]

—Только не начинай свою песню про "судьбу", "карму", "совпадения", "звёзды сошлись" и прочее-прочее...Я этого в твоём Ордене уже с головой наслушался и потому появлялся там только для того, чтобы сдать твое нетрезвое тело Магистру...А в итоге ты исчезала из виду в течении тридцати секунд и у нас с ним постоянно состоялись неловкие беседы, в конце которых я уходил, а ты, магическим образом, шла следом...—Он тихо вздохнул, без раздражения, спокойно.—Да, исключения есть, но для этого тебе на свет надо было появиться Нефилимом...

Порядок тихо фыркнул под нос, из пустых черных глазниц повалили тонкие струйки дыма, что тянулись по земле рядом с Демиургом и закручивались в причудливые формы, отдаленно напоминавшее сразу все, начиная от простые закорючек и заканчивая сложными фигурами, абстрактными и непонятными. При этом, огни выгорели, оставив только тьму внутри артефакта Генри, она была словно осязаемой. Будто достаточно было близко поднести ладонь и густая, как смола, жижа выльется прямо на руку и растечется по ней, капая на землю.

—Твоя правда, раз кто-то его сломал, значит что-то сподвигло к этому...Потому надо быть осторожными и в лучшем случае просто добыть осколки, нежели пытаться с ними взаимодействовать...Хорошо будет, если они притягиваются друг к другу, а плохо, если на крайне близком расстоянии фрагменты начнут соединяться воедино без лишних сил...Это будет печально...—Он медленно потёр подбородок, задумавшись над этим всем.—Звучит не в твоём стиле, обычно ты бы сказала что-то по типу: "Мы все умрем, но зато будет весело"...

Порядочный вскинул голову к ночному небу, где помимо звёзд ещё были мириады ярких теплых огней, они в непонятном вальсе разлетались по округе и освещали даже самые потаённые уголки уснувшего вечным сном селения. Непробудная дрема не будет потревожена бессмысленными вылазками этих двоих, дабы только искать предметы древности, им даже не придется вставать с одного места.

—Как много вещей измеряется в "одном пьяном разговоре"?..Потому что моя аллергия может попортить многие твои планы, если она коснется чего-то подобного...А будем честны, я даже не могу точно вспомнить, откуда у меня эта самая неприязнь, столько вариантов в голове, касательно этой темы...—Порядок не врёт, он против лукавства, потому это правда, у него очень много поводов не любить алкоголь, потому даже с его безупречной памятью, все они сливаются в общий ком, который при желании и можно выставить за эту самую "проблему".

Он пристроил свое облако под навесом, где некогда был лагерь учёных, а сейчас стал их могилой. Между тем, сидя на своем теплом мягком импровизированном кресле, паря над землёй, Генри наблюдал вдали огни далёкого города, что стал виден ровно тогда, когда весь туман таинственности и загадочности этого места разлетелся в пух и прах, после заклинания Порядка. Сам же он, уже давно пожал руку сестре и готовился к этой странной авантюре, куда его втянули, перед возникшей из воздуха доской появилось другое облако, для Фортуны.

—Я всего лишь взял местность под контроль и учитывая специфику данного города, пришлось остановить некоторые процессы, даже слегка обратив их в спять...Так что все живые существа в этом месте не совсем живые, а все неживые тела не могут двигаться без моей воли...Это нужно, чтобы облегчить игру...потому как на поиски в ручную уйдет Хтонова туча времени...—Проговорил он, уложив на игральную доску небольшой артефакт из своей руки и медленно прокатил его перед собой. Сам же параллельно объяснял правила игры.

"[align=center

МЕХАНИКА[/align]"]

Игра в поиск сокровищ будет проходить в несколько раундов. В течение каждого раунда игроки выполняют броски куба, чтобы определить вероятности того или иного события. Стандартное количество раундов - 20 (но может меняться по желанию играющих). В игре не используются сторонние артефакты, а жульничество наказывается в соответствии с правилами. За подробностями можно обратиться к ведущему. Механика игры запатентована.

Правила игры:
1. Сторонние предметы в игре запрещены:
 1.1. Магические предметы не действуют в игре, если иное не указано в правилах;
   1.2. Обычные предметы не играют никакой роли в игре, если иное не указано в правилах;
     1.3. В игре будут выдаваться предметы, которые можно использовать для прохождения.
2. Нарушение правил карается штрафами:
 2.1. Штрафы устанавливаются ведущим игры, соразмерно нарушению;
   2.2. Штраф можно оспорить, заплатив баллами или приведя подтверждение невиновности;
     2.3. Игрок, получивший более трех штрафов, дисквалифицируется из игры.
3. Победитель определяется как игрок с наибольшим количеством очков, которые заработал, находя сокровища на протяжении игры:
 3.1. Все найденные предметы имеют фиксированную ценность, и игроки не могут устанавливать собственные значения;
   3.2. Очки начисляются сразу после получения предмета и суммируются с уже имеющимися очками;
     3.3. Некоторые предметы могут отнимать очки, взамен на какие-то эффекты или аффекты. В конце игры такие предметы не будут иметь стоимости при подсчете очков.
4. Игроки могут мешать друг другу в рамках игровых правил.
5. Покидать игровое поле запрещено и карается снижением количества очков.
6. Игроки могут выйти из игры в любой момент, но при этом они проиграют.
7. Все броски делаются в специальном чате на форуме.
8. В начале игры каждый игрок получает определенное количество очков, которые можно использовать на покупку специальных предметов или возможности сделать дополнительный бросок кубика.
 8.1. Очки для покупки можно заработать, выполняя определенные задания во время игры.
   8.2. Доступны только предметы и возможности, указанные в правилах игры.
9. В игре присутствуют различные ловушки, которые могут негативно повлиять на игровой процесс и количество очков игрока.
10. В конце каждого раунда игроки могут обмениваться найденными предметами или предложить сделки друг другу.
11. Если игрок не может выполнить действие, нужное для продвижения по полю, он теряет очки или пропускает ход, в зависимости от правил.
12. В игре может быть несколько победителей, если у них будет одинаковое количество очков в конце игры.
13. Для увеличения интерактивности и добавления разнообразия игровому процессу, ведущий может вставлять различные квесты или мини-игры, которые помогут игрокам получить дополнительные очки или бонусы.
14. Один и тот же предмет может использоваться только один раз, если иное не указано в правилах игры.
15. Запрещено пропускать ходы без уважительной причины, указанной в правилах.
16. Ведущий имеет право изменить правила в процессе игры, если это необходимо для достижения более интересного игрового процесса и для поддержания баланса между игроками.
17. Игроки должны соблюдать этикет, не оскорблять друг друга и не нарушать правила форума, на котором проходит игра.
18. Если возникает несогласие или конфликт между игроками, ведущий принимает окончательное решение и накладывает соответствующие штрафы или меры.
19. В конце игры ведущий объявляет победителя или победителей и производит подсчёт очков. Протокол игры сохраняется на форуме.

Принцип игры:
1. Игроки бросают кубик на определение очередности действий (100 граней):
 1.1. Игрок, у которого выпало большее число, ходит первым.
2. Игрок бросает кубик на определение количества действий (10 граней):
 2.1. Игрок делает столько действий, сколько указано на кубике, начиная от точки старта;
   2.2. В зависимости от клетки, игрок может выполнить определенное действие или получить какой-то эффект или аффект.
3. Когда игрок проходит круг и возвращается на точку старта, его очки умножаются, и он продолжает движение по полю:
 3.1. Возвращение на старт не означает конец игры;
   3.2. После каждого возвращения на старт, очки умножаются с меньшей силой (х2 → x1,5 → x1 → x0,5).
4. Игра заканчивается после 10 раундов, и победителем считается игрок с наибольшим количеством очков.
5. В игре могут участвовать от 2 до 6 игроков.
6. Каждому игроку выдается фишка, которую он перемещает по полю.
7. На поле есть различные клетки со значками, отображающими различные действия - например, пропуск хода, двойное количество очков, возврат на несколько клеток назад, потеря очков и т.д.(стандартные клетки)
8. Если игрок попадает на клетку, на которой находится другой игрок, то он должен выполнить специальное задание для того, чтобы продолжить свой ход.
9. В каждом раунде игроки могут выбирать различные стратегии для того, чтобы набрать большее количество очков. Например, они могут выбирать клетки, которые дадут им дополнительные очки, или наоборот, пытаться не попадать на клетки, которые отнимут очки.
10. В игре может быть введено различное дополнительное оборудование, такое как игровые карты, которые дадут игрокам дополнительные возможности для броска кубика или выполнения дополнительных действий.
11. В ходе игры могут возникать случайные события, которые будут влиять на ход игры и результат игры в целом.

Некоторые правила могут корректироваться во время игры.

"[align=center

Кубы[/align]"]

D100 [Игровой] — магические игральные кости, выполненные из разных артефактных минералов. Этот артефакт не считается боевым или защитным, он не попадает под общую систему оценивания и служит лишь для одного — для игры, под которую и был создан. Внутри кристалла высвечиваются цифры, символы, значения и прочие переменные после каждого броска на доске для игры "Поиск сокровищ". Свойства:

1.Продано! [Теомагия] — ищет и даёт оценку найденным сокровищам и выставляет их на продажу, за что зачисляет очки игроку. Предметы получают такие редкости как: Мусор(1 очко), Обычное(5 очков), Редкое(30 очков), Очень Редкое(90 очков), Эпическое(400 очков), Легендарное(800 очков). Для проверки редкости кидается куб на 100 граней. Не все предметы продаются, а только те, что носят пометку "Сокровище". 0-10: Легендарное 11-20: 5 архей(2 очка) 21-30: Эпическое 31-40: 15 архей(5 очков) 41-50: Очень редкое 51-60: Ничего 61-70: Редкое 71-80: 100 архей(10 очков) 81-90: Обычное 91-100: Мусор[/b]

2.Колесо Фортуны [Усиливающая магия/Ослабляющая магия] — активирует событие на специальных клетках, призом может стать как положительный эффект, так и отрицательный аффект. Бросок куба на 50 граней. 0-10: "Горшочек золота"(х3 очков) 11-20: "Черный день"(-200 очков) 21-30: "Четырехлистный клевер"(х1.5 очков) 31-40: "Как кот наплакал"(-150 очков) 41-50: "Подкова"(х0.5 очков)

3.Индульгенция [Удерживающая магия] — отпущение грехов ценой пожертвования очков или пропуска хода. Используется при нарушениях правил игры и на специальных клетках, где дают игровые штрафы. Куб на 50 граней. 0-10: Помилован!(-0 очков) 11-20: Подкуп(Пропуск хода) 21-30: Разжалован!(-50 очков) 31-40: Отработка(Пропуск двух ходов) 41-50: Казнён!(-100 очков)

4.Сподрученые средства [Материализующая магия] — выдает игроку перманентные предмет для игры, которые может как помочь поделить, так и наоборот, приведет к поражению. Бросок на 100 граней. 0-10: Касание Мидаса(все очки становятся неприкосновенными) 11-20: Испепеление(очки сгорают за каждую пройденную клетку, за 1 клетку 15 очков) 21-30: Госпожа Удача(позволяет бросить куб дважды) 31-40: Сглаз(Блокирует возможность бросить куб на n-ое количество ходов каждые 2 раунда, определяется броском куба на 5 граней) 41-50: Рог изобилия(за каждую пройденную клетку начисляет 10 очков) 51-60: Голова титана(великая тяжесть не даёт пройти больше 3 клеток, даже если бросок выдал 6) 61-70: Золотой фонд(все очки уходят в специальный фонд под проценты(10%), если их не вытащить перед концом игры, то к финишу можно прийти с 0 очков. Чтобы вернуть очки, нужно кинуть куб на 3 грани, где: 1-вернуть с процентами, 2-банк закрыт, 3-потерять все очки) 71-80: Дыхание смерти(герой заболевает неизвестной болезнью и тратит каждый ход 300 очков на покупку лекарств) 81-90: Божья милость(х2 всех очков) 91-100: Нелицеприятный судья(иски и комиссии отняли 40% всех ваших очков и найденных сокровищ)[/b]

"[align=center

Карта[/align]"]

[Фортуна]

— Звучит не в твоём стиле, обычно ты бы сказала что-то по типу: "Мы все умрем, но зато будет весело"...

— Да какое там, я уже недавно умирала, – буркнула Фортуна с непонятными чувствами. Кажется, была недовольна, вот только чем именно? Масса вариантов. – Ещё на одно столетнее перерождение не хочется, а умереть окончательно даже в таком месте мне вряд ли светит.

Эти слова прозвучали как-то чересчур серьёзно и холодно для образа малявки. Не удивительно, они были настоящими и принадлежали той Туне, которая сейчас скрыта внутри. Впрочем, демиург не собиралась больше отягощать собрата новой порцией суицидального ворчания. Их маленькое зимнее приключение всё больше походило на нечто азартное и веселое. Лучше наслаждаться именно этой атмосферой, нежели впадать в ненужные, хоть и настоящие печальные мысли.

— А ещё ты так говоришь про «неловкие беседы с моим магистром», словно они доставляли одни негативные эмоции. Эдгар душка. От слова «душнить», – сама пошутила, сама расхохоталась. – Ему куда больше подошло бы служение в твоём ордене, но он повязан со мной. Вот это и правда жестокий фатум.

Фортуна с большим интересом пронаблюдала за доской и облаками. Необычнный формат посиделок. Ей нравилось всё больше. Хотя было что-то этакое в нужде бегать по мёртвому городу и искать артефакты, так и норовясь разбудить что-нибудь зловещее и опасное. Но Форти была бы не Форти, если бы не согласилась сесть за доску, по которой покатился игральный кубик.

— О-о-окей, интересно, – демиург мигом оказалась на предоставленном ей облачке, села «по-турецки», поджимая под себя ножки, сняла огромные рукавички, понимая, что с теми будет неудобно и сладостно потянулась. – Ну, давай. Самая скучная часть. Правила...

Вообще-то Фортуна всегда уважала игровые правила. Всё-таки вся игра попросту сломается, если у неё не будет хоть каких-то удерживающих столпов. Просто иногда смертные слишком увлекались, выдумывая себе в подобных делах много сложностей...

— Ага-а-а, – протянула Фортуна, выслушав собрата и внимательно осматривая доску. При этом она почесывала маленький остренький подбородок указательным пальцем. – Значит, никаких артефактов и прочего.

Кивнула, призвала в ладонь свою монету и показательно отложила её в сторонку на облако, так сказать, чтобы Немезида видел и знал, что сестра не собирается жульничать. Или собирается? Форти пока не совсем поняла, будет ли у неё таковая возможность, надо сначала сделать хоть парочку ходов...

— Чур я первая кидаю! – звонко проголосила она и потянулась за стогранником. По поведению малявки и улыбки, что застыла у неё на лице, можно было очень легко догадаться – предложенный Немезидой формат игры очень даже ей нравился.

Демиург активно потрясла куб в обеих ручках, чуть подула на него с довольной мордахой, словно делает это на удачу, и, вероятно, Генри мог бы уже заподозрить неладное, если бы брошенный, наконец, куб не перекатился тройкой вверх.

— Э-э-эм, – протянула Форти, с недовольством глядя на столь маленькое значение. – Что же... ходить второй – это тоже иногда выгодно. Верно?..

Куб на инициативу - троечка~
 

[Генри Волхайм]

—Странно, что я никогда не перерождался...—Порядочный почесал рукой подбородок и провел слегка под шеей, оголяя ряд немного съехавших вниз бинтов, хотя это не сильно волновало его в данный момент.—Удача непостоянна...за постоянством тебе лучше к Порядку...—Порядок ненадолго выпал в осадок и шумно прокашлялся—Забудь, что я сейчас сказал...—Демиург прикрыл лицо рукой.

Порядок сидел на облаке с непринужденной и сдержанной позой. Он удобно закинул одну ногу на другую, а руки аккуратно сложил на коленях. Его спина была прямой, что свидетельствовало о его аристократической жилке, а ещё об уроках игры на гитаре, где если ты не прямо как струнка, то значит огребаешь по горбу. Голова была слегка наклонена, создавая впечатление участия в глубоких размышлениях. Однако, при виде его глаз, становилось ясно, что что-то внутри него происходило. В этих глазах присутствовало нечто странное и непостижимое. Хотя невозможно было точно указать, какой именно смесью чувств он овладел, они выражались в потухшем сиянии, что когда-то огненно-оранжево светило в глубине его пустых глазниц.

Это неопределенное выражение стало загадкой для наблюдателей. Может быть, то были чувства страха и тревоги, скрытые за маской спокойствия. Или, возможно, это было свидетельство конфликта между его величественным самообладанием и бурлящими эмоциями, которые потихоньку вырывались наружу. Какая бы ни была природа этих чувств, они придавали Генри особую загадочность и привлекательность. В его глазах просматривалась глубина и таинственность, которые вызывали темные искры любопытства в сердцах собеседников. Этот контраст между его внешним спокойствием и внутренними потрясениями делал его еще более загадочным и привлекательным существом.

—Это ты меня сейчас "душным" назвала?..Ну спасибо, теперь понятно, какого обо мне мнения родственники...—Как будто ему не было плевать на то, о чем думают другие Демиурги. Ещё как было, особенно если эти "братья/сестры" ещё и в его жизнь лезли.—Он не плохой, просто ситуации, в которых мы вели беседы, были довольно таки неловкими для обоих из нас...потому и беседы являлись не самыми радужными, знаешь ли...

Внезапно одно воспоминание о "родственниках" пронзило Демиурга, вызвав у него сильный перекос. Другие боги были совершенно отличными от него самого, и он хорошо это знал. Но в отношении Генри к ним никогда не было никакого подобия даже малюсенькой связи. Это не означало, что он считал себя лучше или превосходящим их. Просто он не желал быть частью их круга, не хотел даже в малейшей степени себя считать их братом или сестрой. Эта мысль уже была достаточной, чтобы его напрочь выбросило из равновесия.

Ему приходилось иметь дело с другими божествами, и при этом он вынужден был скрывать свою ядовитую и жгучую натуру, свое отношение к богам, за маской спокойствия. Он искренне старался подавлять все негативные эмоции и мысли, которые он питал по отношению к ним. В их присутствии его сердце было наполнено горечью и возмущением, но он вынужден был подавлять эти чувства для сохранения подобия баланса и вежливости. В самой глубине Демиурга таяли двойственные чувства. С одной стороны, он был уверен в своей непохожести на остальных богов. Его сущность, его способности и огромное желание измениться делали его уникальным. С другой стороны, он чувствовал странное неприятие к своим "родственникам", ощущал в себе нечто более ценное, чем все то, что было объединено в их коллективе.

Демиург старался сохранять авторитет и спокойствие, чтобы уживаться с остальными богами и избегать возможных конфликтов. Он понимал, что его бурная натура и отношение к ним могли вызвать раздор и неприязнь, и поэтому ему приходилось играть роль, скрывая свои истинные чувства за фасадом вежливости и равнодушия. "Не одной ведь Фортуне носить маски, верно?"—такой посыл передавал его взгляд, хотя внешне за те мгновения раздумий он никак не изменялся.—Да...никаких артефактов и прочего...Меня это не касается, потому как у меня нет ничего, чтобы влияло на шансы чего-то, ничего такого, чтобы помогло жульничать...

—Как будет угодно...—Генри с слабым интересом наблюдал за подготовкой Фортуны, перед тем, как она бросила стогранник на игровое поле. Он ожидал увидеть результат и понять, какая инициатива будет принадлежать ему, а какая ей. Однако, когда куб упал, он оказался на стороне с яркой цифрой три. Это был довольно слабый бросок, всего лишь три из ста. Что вызвало у Порядка некоторое недоумение. Все эти действия, все эти капризы Фортуны - было ли это просто показушничество или же Удача ей не благоволила в этот момент?

Думиург задал себе вопрос, было ли это просто фатум, неизбежная участь, которую нельзя изменить, или же это свидетельствовало о непостоянстве самой Удачи? Он продолжал размышлять над этим, пытаясь понять природу удачи и ее влияние на события и жизнь в целом. Это был хороший вопрос, на который он не мог найти однозначного ответа. Он знал, что Фортуна - необузданная и непостоянная сила, которая может как улыбнуться тебе, так и обернуться против тебя. Может быть, это была игра рандома и стихийности, непредсказуемый и переменчивый характер Удачи. Но может быть, это была просто иллюзия, фальшивое представление о ее влиянии на нашу жизнь. Генри оставался сомневающимся, он чувствовал, что есть что-то большее, чем просто капризы Фортуны. Возможно, везение и успех зависят от нашей собственной веры, твердости духа и умения создавать свою собственную удачу.—Да, ведь ты будешь ходить по уже протоптанному пути...значит будешь учиться на ошибках другого...—Сказал он и прокатил куб по доске.

Куб на инициативу — двадцать один

[Фортуна]

— Ну-у-у, – протянула Форти, покачиваясь туда-сюда, – «душным» в тех же рамках, что и Эдгара. То есть, да, вы весьма специфичны, и если бы мне надо было выбрать одного собутыльника на всю жизнь, я бы вас точно не выбрала, но-о-о... – задумчиво поджала губки, – ... но эта «душность», которая нужна, чтобы реалии нашего мира работали. Вернее чтобы таким поборникам хаоса и эгоизма как я было на кого переложить ответственность. Если бы не Эд, наш орден просто бы не существовал. Я могу умереть, и он тогда просто переделает всё в большой благотворительный бизнес без божественной подоплеки, но если умрёт он, – Фортуна глубоко вздохнула, – «Неону» придёт конец. С тобой также. В вашу духоту входит вся эта ответственность, трудолюбие и прочие жуткие вещи, о которых я не люблю думать. Так что это скорее положительное описание. Честное слово.

Генри сделал первый ход. Туна внимательно проследила за ним, кивнула и переняла десятигранник. Кинула, поморщилась, выбирая, куда бы ей идти, начала двигать свою фишечку по полю. В какой-то момент на развилке Фортуна уже отсчитала шесть клеток и встала на красную ловушечку под мерзким названием «Индульгенция», но вовремя решила переспросить, что там за варианты развития событий находятся под этим цветом и вовремя передумала, выбрав другую развилку.

— В следующий раз я буду внимательнее, – хихикнула, пожимая плечами. Такой формат исследования здешних мест ей нравился куда больше одиноких блужданий по холодному, заброшенному городу.

— Что там у нас, Колесо Фортуны? Звучит как нечто, где мне должно повезти, – с этими словами демиург взялась за куб. – Хотя все эти крылатые выражения на счёт Фортуны за пять тысяч лет меня по-хтоновски утомили. Но это ещё ладно, – она тараторила и одновременно очень активно трясла кубичек, – вот вечное желание «поймать удачу за хвост»... заставляет желать либо ужасно пошло шутить, кхм. Либо треснуть того, кто так говорит.

Наконец, Форти рольнула куб.

— О, Горшочек золота, это явно что-то хорошее, – сверила карту взглядом, чтобы понять результаты Порядка. Надулась и буркнула менее довольно: – Хотя я, кажется, всё равно проигрываю. Ну, тридцать очков. Уже что-то.

Передала кубы Немезиде, а сама подперла ладошкой щеку и, уставив взгляд гетерохромных глаз на собрата, неожиданно спросила:

— Слу-у-ушай, – эта заинтересованная протяжность никогда не сулила ничего хорошего, – я пока выясняла, где тебя искать, услышала краем уха, что ты успел жениться, пока я была мертва. Это правда? Если да, то как так вышло и... как оно? Как тебе реалии смертного брака? – Форти заинтересованно склонила голову вбок.  

Итог первых шести ходов:

Фортуна - 30 очков
Генри - нечто очень редкое/90 очков
Карта:

[Генри Волхайм]

—Занятно...не твой ответ, а как то, что разумное существо умеет разбираться в той или иной степени в вопросе, когда окружающие этого не умеют, стали называть "душностью", лишь бы не показывать собственной необразованности...—Генри сидел за "столом", нервно постукивая стальными когтями по гладкой поверхности многогранника, и обдумывал свой следующий шаг. Кости в его руке были прохладными, в сравнении с тем, что он сам тоже холодный, их вес являлся до боли успокаивающим и знакомым. Глубоко вздохнув, Немезида швырнул их через стол, наблюдая, как они вращались и грохотали, прежде чем остановиться. Числа на кубиках, казалось, насмехались над ним, подчёркивая его нерешительность. Но Генри был полон тлеющим желанием довести дело до конца. Он знал, что эта игра, какой бы глупой она ни казалась, была приятным отвлечением от монотонности повседневной жизни. Это был способ вырваться из обыденности и привнести немного азарта в свой день.

Когда сделал свой ход, основываясь на числах, указанных на кубиках, охватило чувство удовлетворения. Это однозначно странный способ разрешить спор, но он же и рабочий. И все было лучше, чем терпеть меланхоличный говор взрослоТуны. Удача, с ее склонностью задавать неудобные вопросы и углубляться в глубокие, интроспективные разговоры, не была тем человеком, с которым Генри особенно нравилось проводить время, хотя, порядка ради стоит так сказать обо всей семье. Но в этот момент он был благодарен за развлечение, которое предоставили игральные кости, да пресловутый фатум. По мере того как игра продолжалась, Демиург осознавал, что вкладывает в нее все больше и больше сил. Напряжение в пустынном месте спало, сменившись чувством упоения игрой и общего наигранного веселья. Будь эта встреча в прошлой Эпохе, во времена "Дикой охоты", чьими костями бы победившая сторона играла в настолку? И когда кости снова бросились, Генри не смог сдержать усмешку. Это было именно то, что им нужно, чтобы вырваться из депрессивного состояния повседневной жизни, что уносит дальше и дальше, а ей закончить прократинацию.

—Если бы не Эд, наш орден просто бы не существовал. Я могу умереть, и он тогда просто переделает всё в большой благотворительный бизнес без божественной подоплеки, но если умрёт он, – Фортуна глубоко вздохнула, – «Неону» придёт конец. С тобой также.

—Если ты вдруг...во второй раз...умрёшь, то я не убуд переделывать Орден в большой благотворительный бизнес без божественной подоплёки, особенно если эта благотворительность будет направлена на бездомных/больных зверушек...—Напряжение, казалось, нарастало по ходу игры, никто ведь не хочет проигрывать, а "Колесо Фортуны" на доске служило дразнящим, но зловещим событием. Оно появилось там, сверкая в тусклом свете, его содержимое неизвестно, но, несомненно, ценно. Для Фортуны это оказался символ надежды и удачи, маяк удачи, в сомнительной игре. Но для Немезиды это могло означать нечто совершенно иное – шанс на обман и воровство, жестокий поворот судьбы, ожидающий своего часа. Когда приближалась очередь Порядка, он не мог не испытывать чувства предвкушения. Колесо на доске, казалось, пульсировало потусторонней энергией, как будто оно обладало силой изменить их судьбы одним прикосновением. И тут, как по команде, на краю доски материализовалась призрачная стопка монет вокруг слегка проернутого колеса – олицетворение клетки "Колесо Фортуны". Прозрачный и эфемерный, парил в воздухе, словно голограмма, данное присутствие одновременно завораживало и тревожило.

Глубоко вздохнув, Генри взял кости и швырнул их через стол. Они стучали и вращались, прежде чем остановиться на определенном числе. И в этот момент его взгляд застыл, слегка побледнев¹. Событие на этот раз не принесло ему удачи – оно принесло несчастье. Это оказался жестокий поворот судьбы, злой камень, брошенный на пути Генри по прихоти судьбы.—"Удача" всегда была твоей стезей, что не иронично...так что я не удивлюсь, если мне не повезет...Порядку тяжело там, где надо полагаться на рандомные переменные и нет четкой структуры...но то что "Хаос" не вошёл в мои олицетворения, не означает, что у меня его нет...—Порядок наклонил голову набок, смеряя Фортуну тяжёлым взглядом.—...у тебя...есть хвост?..Если нет, то я не понимаю твоего возмущения...

—Всегда поражался твоей прямолинейности...—Тяжело вздохнул, рассматривая кости в ладони.—Но больше всего поражаюсь тому, как ты легко можешь подхватить слухи и верить в них...даже без задней мысли на то, что твой, ну вот нисколько не романтичный, собрат, смог жениться на ком бы то ни было...—Кости он протянул в сторону Туны, оставив их на ее краю облака, что служило им столом.—...ну вот, а ты говорила, что проигрываешь...

Итог тринадцати ходов:
⠀⠀
Фортуна — 1260 очков
Генри — 835 очков
Карта:

1. Ожидание — цвет глаз Демиурга Упорядоченности имеет свойство отображать его настроение, куда подробнее можно посмотреть в разделе анкеты "внешность".

[Фортуна]

На самом деле, вся эта игра была полезна и для ментального состояния самой Фортуны. После пробуждения она плотно спряталась за маской детской непосредственности, и это помогало ей избежать печальных мыслей о новом витке событий. Ведь если посудить, после «столетки» всё вокруг ещё больше усложнится. Последователи и близкие, которые смогут узнать правду, наверняка обвинят Туну в эгоизме. Да и ей самой не чуждо чувство стыда в конкретном случае. Вот только разбираться в перипетиях обид и отношений не было никаких сил. А двигаться дальше, видимо, надо. Поэтому весело сидеть в детском облике на облачке с Немезидой, покачивать ножками и кидать кубы в попытке выиграть какое-то там сокровище, нравилось ей куда больше. Иллюзия, конечно, но если бы не она, Туна уже давно попросила бы собрата всё-таки сожрать её. Здесь и сейчас. Уже по-настоящему.

— Да-а-а, не везет тебе, Немезида, – с хитрой улыбкой протянула малявка, наблюдая, как значения кубов обращаются для Порядка пропуском двух ходов. – Но не переживай. Ты ведь играешь с олицетворением удачи. Я вот, наверное, прозвучу до жути эгоцентрично и высокомерно, но я всегда считала, что в этом мире есть лишь одно истинно верное отражение удачи. И это я.

Фортуна загребла себе кубики и подкинула их в маленькой ладошке. Она говорила с веселой улыбочкой, но в этих словах явно был истинно-ядовитый смысл, который нельзя скрыть под маской добродушия.

— А остальные... так. Лишь пустышки. Впрочем, тебе это вряд ли знакомо, ты ведь у нас такой единственный. Никогда не считала первое поколение демиургов недосягаемыми, но вам повезло быть... особенными что ли.

Фортуна ещё разочек подбросила кубик и сделала бросок. Затем начала двигать свою фишку. Когда она считала клетки, то даже высунула язык от старательности. Довольно странно, но для демиурга, который терпеть не мог детей, в образ она входила просто отлично.

— Та-а-ак, посмотрим...

Форти кинула ещё куб, и ещё. Поскольку в этот раз не выпадало ничего сверхординарного, одни голубые клетки, демиург параллельно рассуждала:

— Да ладно тебе, прям уж женитьба в твоём случае – это невозможно, – она не отрывала взгляда от игрового поля, передвигая фишку. – Я, знаешь ли, по своей природе крайне ветреная особа. Мне сложно быть кому-то верной и прочее-прочее. Любой романтический интерес зачастую мне просто наскучивает. И тогда я либо начинаю его извращать до чего-то жуткого, но интересного, либо просто молча ухожу. Однако даже у меня с таким вот характером за плечами тысячелетний брак.

Фортуна выкинула последние кубы, закончила все передвижения на игровой доске и подняла на Генри задумчивый взгляд. Гетерохромные глаза на мгновение стали привычно желтыми, поскольку Туна рассуждала о личных вещах, которые едва ли можно приписать её детской ипостаси. Однако в остальном внешность она менять не спешила.

— Хотя до встречи с Эндрю мне казалось, что само понимание «брака» противоречит моему хаотично-ветренному естеству. Но получилось неплохо. Так что, думаю, и у тебя есть все шансы на нечто подобное. Мы же говорим не о рандомных любовных приключениях, а о браке. Это нечто... весьма порядочное.

Фортуне вернулся её гетерохромный цвет глаз, и она по-детски звонко хохотнула.

Итог 18 (?) ходов:

Фортуна:  1665 (на этом ходу эпическое + 5 очков, кубы тут)
Генри: 835
Карта:

[Генри Волхайм]

—Нашла повод позлорадствовать, ну вот и хорошо...вот и молодец...—Взгляд прикован к игральной доске, поверхность которой была покрыта небольшими рубцами за годы использования. Кости казались прохладными и тяжелыми в руках Немезиды, углы отражали тусклый свет пространства, когда он переворачивали иж снова и снова. "Игра случая..."—с горечью подумал он, игра, в которой правит переменчивая рука судьбы, где никакая стратегия или расчет не могли гарантировать победу. Это была игра, которая, казалось, создана чтобы издеваться над ним, напоминать ему о его невезении. А ведь он фактически сам ее и создал. До чего комична судьба.

Порядок осматривал доску, его взгляд упал на две фигуры, стоящие друг напротив друга, застывшие в вечном состязании. Одна из них была, несомненно, им, миниатюрным изображением со всеми его недостатками и сильными сторонами, запечатленными в тонких деталях. Другая фигура, его противник, стояла решительно и непреклонно, сколь же надменно и наигранно.

Чувство смирения нахлынуло на Генри, когда он окинул взглядом сцену перед собой. Маска, абсолютно белая и безликая, казалось, издевалась своим бесстрастным взглядом. С таким-то покерфейсом и так ужасно играть в настолки. Но маска содержала тайное знание, понимание неизбежного исхода этой весьма странной игры.

Очки на доске рассказывали свою собственную историю, историю его недостатков и несчастий. Он был, несомненно, в невыгодном положении, доказательства выставлены на всеобщее обозрение. Это  тягучее, знакомое чувство, которое преследовало его много раз за всю жизнь. Удача всегда ускользала сквозь пальцы, как песок, заставляя постоянно хвататься за миражи.

То не было сюрпризом. Он никогда не был любителем азартных игр, никогда не чувствовал себя комфортно, отдавая свою судьбу в руки неведомой силы. Азартные игры всегда были для него проклятием, занятием, запятнанным призраком неопределенности и потерь. И все же он был здесь, запертый в этом проигрышном состязании, лицом к лицу с противником, у которого, казалось, были все выигрышные комбинации на руках. Ирония не ускользнула от него. Как будто сама вселенная наслаждалась этим жестоким поворотом судьбы, заставляя его противостоять своей неуверенности.

Размышляя над следующим ходом, Генри не мог не задаться вопросом, была ли эта игра метафорой чего-то большего, чего-то за пределами доски и игральных костей. Было ли это отражением его собственных трудностей, проявлением битв, которые он вел внутри себя? Или, может быть, это было просто напоминанием о том, что в жизни, как и в этой игре, иногда шансы против тебя с самого начала.—...хочешь поделиться со мной этими мыслями чтобы почувствовать самоценность?..или у тебя экзистенциальный кризис?..То что я единственный Порядок не делает меня особенным, а скорее козлом отпущения, потому что хаотики видят во мне то что им не нравится...хотя я уже смирился с такими взглядами на свою персону...

—Знаю, не поверишь...и сильно удивился, вот прямо сейчас, твоим словам о браке...по мне разве не видно?..—Глаза, пылающие, как тлеющие угли костра, пронзили воздух, чтобы встретиться взглядом с глазами "сестры". Непреклонные и напряженные, они, казалось, излучали потусторонний пыл, словно в них заключалась сама суть решимости. Огненно-оранжевый оттенок танцевал в них, отражая невысказанный вызов, лежащий между ними. В этот момент Фортуна воплощала капризную природу самой удачи, живое воплощение изменчивости судьбы.

Воздух потрескивал от напряжения, когда два взорв встретились, каждый из которых молча признавал тяжесть игры, в которую они играли. Туна, его противник на этот день, стояла как грозная сила, ее присутствие было свидетельством непредсказуемой природы случая. Она отличное воплощение благосклонности фатума, живое представление удачи во всей ее переменчивой красе.

Тем не менее, несмотря на тяжесть этих мыслей, Генри оставался сдержанным. С покорным, но решительным видом он положил голову на кулак, его взгляд не отрывался от доски. Движения по клеткам обдуманны, каждое из них свидетельство его стойкости перед лицом невзгод. Когда он перемещался по полю, зарабатывая скудные очки, в его действиях чувствовалось тихое неповиновение — отказ быть побежденным обстоятельствами, которые его окружали. Игра разворачивалась как микрокосм его существования, каждый ход отражал собой упорство перед лицом подавляющих шансов. С каждым заработанным очком он молча бросал вызов представлению о том, что только удача определяет судьбу человека.—...Эндрю?..если так подумать, то я знаю одного человека с таким именем в Коалиции Рас...правду говорят, что муж и жена — одна сатана...ммм?..

—...ничего "порядочного" в отношениях нет...только в свадьбе, потому что это праздник имеющий какие никакие но рамки...а вот все остальное уже не порядочно, особенно когда дело доходит до ложи...Вообще про это все лучше говорить с Альварес...он ведь у нас заведует тем чтобы все любили друг друга и продолжали род?..или первое больше про Фрая?..хмммммммммммм...—Генри сидел за столом, кости в его руке ощущались прохладными и тяжелыми на его ладони. С чувством смирения он рассеянно перекатывал кости взад и вперед, повторяющееся движение отражало отсутствие энтузиазма по поводу предстоящей игры. Кости падали друг на друга, слабый стук эхом разносился по руинам, когда они останавливались.

Туда и обратно. Туда и обратно. Монотонный ритм костей отражал внутреннюю борьбу Порядочного, цикл предвкушения и разочарования, который, казалось, повторялся бесконечно. Его указательный палец провел по краям костей, словно ища успокоения от изношенной, знакомой текстуры.

Несмотря на то, что игра разворачивалась перед ним, его внимание рассеяно. Взгляд периодически перемещался с доски на сестру, которая сидела напротив него, ее непоколебимое внимание было сосредоточено исключительно на текущей игре. Ее интенсивность преувеличивала тяжесть момента, бросая тень на собственную вялую вовлеченность Генри. По мере развития игры становилось все более очевидным, что финал предопределен. Движения Демиурга стали медленными и обдуманными, преднамеренная попытка предотвратить неизбежный финал. С каждым броском костей он продлевал мимолетные мгновения надежды, переставляя фигуры на доске со скрупулезной осторожностью. Однако, несмотря на его усилия, результат оставался неизменным.

Игра подходила к концу, и окончательный счет показал суровую реальность — Генри проиграл. Цифры на доске стояли как молчаливое свидетельство его поражения. Тихий, бесстрастный вздох сорвался из-под маски, рассеявшись в воздухе, как мимолетная струйка дыма. Он повис в тишине, тонкое признание его смирения с результатом. Тяжесть желания победителя нависла над головой.

—Я проиграл...ожидаемо...

Итог 35 ходов:
⠀⠀
Фортуна—6534
Генри—2910
Карта:

[Фортуна]

— Правда хочешь поговорить со мной о «непорядочности» секса? – усмехнулась вдруг Фортуна, говоря с более чем взрослой иронией в голосе, которая никак не клеилась с её писклявым голосочком и мелким обликом.

— Мне кажется, уж если до «ложе» доходит в браке, то что бы там не творили супруги, всё можно назвать порядочным, – она вдруг задумалась и скривилась в лице. Будем честны, если даже Туна испытала такие эмоции от представленной сексуальной сцены... лучше никому не знать, о чём именно она подумала. – Ну или почти всё...

На сим демиург решила, что лучше не волновать собрата подобными разговорами. Он явно был не из тех, кем стоит обсуждать плотские утехи. Так что Туна полноценно отдалась (здесь могла быть пошлая шутка) игре.  

В какой-то момент Удача легла на облачке на живот, поставила на него локотки, а ладонями подперла щеки. Это всё делало её ещё более непринужденной и ребяческой. Могло и правда показаться, что перед Генри очень заинтересованный ребенок... до тех пор, пока она не открывала рот. И, будем честны, здесь могла быть ещё одна шутка в том же роде.

Однако время шло, кубы перекатывались с грани на грань, а Фортуну всё больше веселила положение дел, ведь она очевидно выигрывала. Где-то был найден эпик, где-то легендарка. Вот уже прошли целый круг и заработанные очки умножились. Лепота~

В итоге всё указывало на то, что Порядок сегодня не одержит победы.

— Я проиграл... ожидаемо...

Фортуна весело качнула ногами, перекатилась на бок и, наконец, полноценно села.

— Да ладно тебе, – она дружелюбно улыбнулась, подкидывая кубик в воздухе. – Ты же играл с Удачей, которая сто лет спала. Можно сказать, подкопила положительной энергии, чтобы в таких вот делах повезло. Так что не отчаивайся, я не попрошу чего-то ужасного.

Да-да, они ведь всё ещё играли на «желание».

Фортуна спрыгнула с облачка, потянулась, размялась с детской гибкостью. Словно тянула время, чтобы Немезида подольше посверлил её взглядом в ожидании «приговора». Однако желание Удачи и правда оказалось весьма безобидным.

В какой-то момент Туна вздохнула. Детская непосредственность исчезла с лица, она посмотрела куда-то вдаль на мертвый город с ощутимой серой тоской. Словно на детском лице неестественно изобразили взрослые тёмные эмоции, в основе которой была самая обычная усталость.

— Пожалуйста, никогда не говори никому, что я пыталась умереть по собственной воли, – с тяжестью произнесла она, наконец, и проникновенно взглянула на Немезиду. В гетерохромных глазах отражалась неподдельная тоска. – Для моих последователей и вообще всего Аркхейма это должно остаться обычным конфликтом двух очень непохожих демиургов, не более. Если вдруг тебя спросят, не выдавай, что у меня вообще были хоть какие-то суицидальные мысли. Пусть все думают, что мы просто что-то не поделили, и ты меня отправил подумать о своём поведении на сто лет. Это и есть моё желание, – она потупила взгляд в землю. – Раз я воскресла, новый виток фатума начался, а значит, я должна снова надеть маску жизнерадостной богини и жить дальше. Если кто-то из моих близких узнает, что я пыталась умереть по собственной воле... это всё очень сильно усложнит и оттолкнёт их. Я надеюсь, что смогу побороть это своё эгоистичное стремление к смерти, – помедлив, она добавила уже шепотом: – ...да, надеюсь.

И вдруг резко переменилась, сделала оборот на пяточках, сцепила руки за спиной и лучезарно заулыбалась собрату деткой улыбкой.

— А чтобы загладить свою вину, я могу немного поработать на твой орден. Ты же говорил, что тебе пригодится удача?