[Пшикс]

THEY DREW FIRST BLOOD, NOT ME

[/size][/tr]
[/table]

06.01.5028 | 01:30

[td]

Лирея, какая-то дыра

[/td][/tr][/table]

Икабод Пшикс & Лира Мирлесс

[/size][/font]

[Пшикс]

Снег жалобно скрипит под подошвами сапог, поблескивает изумрудным крошевом. Небо мертвецки-синего цвета. В конце улицы, там, где поворот вёл в тупик трёх загораживающих дальнейший проход домов, стоявших почти впритык друг к другу, свет от фонаря падал на худощавую фигуру под ним же.
Хтоник только добавлял этому месту обреченности своим образом, да и лишь видом предлагал мечту когда-нибудь вздохнуть полной грудью засунуть себе в зад, дымя через мундштук вонючей самокруткой. Будто это могло спасти его самого от запахов нечистот и гнили. Капюшон надёжно укрывал от непогоды, попутно не давая различить, кто скрывался под видом обычного прохожего. Другая ладонь лежала на кобуре массивного револьвера, которым, судя по потёртости на рукояти, Пшикс умело пользовался.
Нищий квартал, в котором охотнику за головами волей заказа пришлось оказаться, ощущался квинтэссенцией самого слова "трущобы" - грязный, суетливый, зацикленный на себе, не обращающий внимание на других. Купель низменных наслаждений и кровавых разборок - и то и другое за порцию еды. Люди здесь мрачные, уставшие после бесконечных рабочих смен, возвращаются к своей серой семье и болеющим бледным детям. Впрочем, привыкшего к насилию Пшикса, это уже давно не трогало.
Делает медленную затяжку...
— Здесь кто-нибудь есть? — Доносится из-за угла.
— Никогда не говори «здесь кто-нибудь есть?» ты что, ужастики не смотрела? — Отвечает низкая фигура наёмника.
И даже с приближением девушки он не двинулся, лишь бросил взгляд на гостью и затянулся, чтобы выпустить струйку дыма в её сторону. Это было знаком не приближаться ближе, чем мог рассеяться дым.
— Не страдаешь пунктуальностью? Почти час как тебя жду... Пиздец, почапали.
Не желая терять ни одной лишней секунды в этом отвратительном месте, гном быстро пошёл... А куда они идут? В тупик. Но поворот, ещё поворот — и вот они уже в маленьком, более-менее чистом закоулке. Но вода тонким слоем покрывала всю мостовую, уже начиная схватываться ледяной коркой.
Коробки стояли друг на друге. Точнее — небольшие запечатанные деревянные короба с государственными печатями, но на каждом также высечен символ. За всеми этими сооружениями сложно было угадать ещё одну фигуру, прикованную к стене за вывихнутые лодыжки и сломанные предплечья. Фигура сидела, оперившись на стену и тяжело, немного сипло дышала. В полутьме было сложно увидеть, что человеку мешал кляп, руки были широко разведены, а грудь обнажена: кто-то разрезал одежду. Только блики на красной, тягучей жидкости, выдавали произошедшее здесь лучше всяких слов.
Пшикс кивнул девушке, и снова пошёл впереди, шипованными ботинками ломая лёд. Видок у жертвы был сам по себе ужасающий: многочисленные ссадины и кровоподтеки по всему телу, вырванный выстрелом коленный сустав, наскоро обтянутое жгутом бедро. На пальцах ног и рук уже появились первые симптомы обморожения.
— Воды... — Просит незнакомец.
— Утухни бля... — Хтоник пинает лужу, окатывая собеседника ледяными брызгами. — Такэс, вот Роберто - мудень, который твоих предков порешил. Если чё, то вся эта демонстрация - просто формальность. Он уже сдал своих подельников и мы можем идти дальше. Хотите - вальну его, хотите - отпустим, вы тут босс, леди.
Мужчина резко прерывается, поднимая указательный палец, сигнализируя всему живому замолчать. Сделав полшага в сторону заказчицы, он поднял лицо, всё ещё скрытое капюшоном, разглядывая окна и крышу. После чего вернулся на своё прежнее место.
— Тихо, как у трупа в гробу, тут такое редкость. — Хтоник прервал тягостное молчание, но слишком сухо, чтобы можно было различить - рад он или недоволен. В прочем, сомневаться не пришлось, ведь теперь гном всё-же решил показать своё лицо и эффектно дёрнул головой назад, освобождая массивные и мясистые дреды на волю. Те светились неоном во все стороны, освещая весь заулок, а на разбитой переносице красовались ОЧКИ.
Устав стоять, приземлился на ближайший короб. По издевшемуся шуму можно было понять, что в них что-то да есть.

[Лира]

Лира ещё не знает, зачем решилась на это дело. Что ею тогда двигало? Печаль? Грусть? Зависть к детям, взрослым, чьи родители живы и в порядке? Что именно сподвигло её попросить найти убийц родителей спустя столько времени? Она не может собрать мысли воедино, не может понять, что стало началом, толчком...  Поводом. Возможно, то, что среди старших заботливых людей она пыталась найти кого-то, кто заменит ей семью? Кого-то, кто станет близок? Кто утешит, обнимет, как родная мать или отец? Лира не знает, не чувствует и не представляет, что однажды смогла бы почувствовать себя снова по-настоящему «дома», что смогла бы ощутить тепло семьи. Она одна. Одна среди многих людей, что могут позаботиться о ней, кто может стать её близким другом, но это никогда не может заменить ей то самое прошлое тепло.

    Беловолосая девушка в чёрном платье, в чёрном магическом греющем пальто мрачно шагает на встречу. Она плутает по улицам, теряется. Её сапоги высоки, прячут коленки, что также скрыты платьем. Оно кончается чуть ниже. Лире не холодно, совсем. Внутри всё мертво, как и мертвы родители. Так странно... Девушка хмурится. Как тонкие ножки хотят тут же развернуться, уйти, не видеть лица тех, кто способен на жестокость, как хочется ей закрыть глаза ладонями и отвернуться от всего мира, притвориться, что её ничто не волнует, не печалит и не тяготит.

    — Просто сделай это, — просит саму себя, шагая по заснеженной улице. Волосы собраны назад, бант чёрный печальный пятном мрака на светлых волосах. Лицо бледное, но щёки пылают морозцем.

    Лира теряет чувство времени, шагает торопливо, нетерпеливо, но всё равно не сразу находит нужное место. Оно отвратительное, пугает, заставляет сердце биться, и девушка не понимает совершенно, почему она всё ещё здесь, что именно забыла.

    — Тут кто-нибудь есть? — робко мямлит, выходя из-за угла в переулок, который, кажется, и был местом назначения. Девушка видит знакомого наёмника и криво улыбается. Он выпускает облачко дыма в её сторону, Лира шагает ближе, но не подходит дальше положенного. Чувствует, что дрожит страхом. Отводит взгляд. Пшикс кажется относительно крупным, мощным, он ненамного, но выше беловолосой. Она дёргается, когда мужчина осуждает за опоздание. От мата режет слух, но Лира лишь торопливо шагает следом. — Простите. Хорошо, — мяучит во мрак, пытаясь дышать реже от запаха. Думает погодя, что стоило настоять на смене места – более чистое было бы... приемлемо.

    Пшикс ведёт странной дорогой, девушка несколько раз теряется и ахает, скользит на грязи, но не падает. Молчит, ступает покорно, выдыхает с облегчением, когда они выходят в более чистое место. Странные коробки режут взгляд. Следом во мраке девушка разглядывает нечто... необычное. Тяжело дышащий мужчина, сидящий у стены, кажется, ранен? Лира непонимающе переводит взгляд на спутника, пытаясь понять, что это значит. Они не договаривались, что убийцы будут мертвы. Они нужны ей живыми.

    Лира неуверенно подходит ближе, ахает, когда разглядывает измученное выражение лица одного из банды. Он просит воды, его голос несчастен и болезнен, и девушка узнаёт в образе мужчины себя. В ужасе ладони прикрывают ротик, беловолосая ахает, отшатывается назад, не веря, что её заказ принёс человеку такое ужасное страдание. С губ срывается всхлип.

    Пшикс требует замолчать, брызжет водой на раненого, обращается к застывшей Лире. Девушка потерянно хлопает глазками и кивает, не зная, как лучше себя вести – душа требует, нуждается в том, чтобы излечить несчастного, чтобы он был в порядке и не вызывал глубочайшую дикую жалость. Она не успевает раскрыть рта – мужчина жестом требует молчания. Он шагает ближе, замечает тишину, и Лира тревожно оглядывается. Когда тихо — это значит, что что-то спугнуло всё живое и тут может быть враг. Девушка знает. Кутается теплее в пальто.

    — Тут не опасно? — уточняет потерянно первое, а затем ступает ближе к израненному человеку и взмахивает рукой, чтобы рассеять истинно белоснежную, чистую магию, озарившую мрачное место. Исцеление пыльцой света, благословения ложится на тело убийцы. Он с облегчением выдыхает. Лира грустно опускает взгляд под ноги, понимая, что назад пути нет. — Я не просила его избивать, ранить, делать больно. Пожалуйста, не делайте так, — всхлипывает, утирая слёзы. Она представляет и почти что чувствует чужую боль, раны, почти ощущает на своём хрупком теле каждую воспалённую мышцу.
 
  — Где остальные? — ведёт взгляд на наёмника, чтобы чуть поморщиться от яркого цвета. Пшикс усаживается на короб, девушка остаётся стоять, поворачиваясь к невольному пленнику.

  — Отпустите меня... У меня жена, дочь... — бормочет хуман, не двигаясь с места, словно после всего он настолько изнурён, что не может найти в себе сил даже дышать.

  — У Вас есть информация на него? — оборачивается на наёмника и кивает на мужчину, что был одним из тех, кто убил её родителей. Но так ли важно Лире это сейчас?...