[Йозеф]

Планета Лирея/ Столица Ян-Тао, Тао /5023г

Йозеф, Вирокс

Эпизод является игрой в  прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя

Тао - столица империи Ян-Тао, как и любой другой крупный город вобрал и смешал в себя различные типажи, так многие персоны, что живут тут, имеют за спиной богатую историю. Не смотря на размеры города, он относительно безопасный и спокойный. По крайней мере, так кажется на первый взгляд.

[Йозеф]

Катакомбы Тао

Холодные капли, с эхом, ритмично падали с черного арочного потолка облагороженного готическими опорами. Он, такой же ветхий,  как и сырые шершавые стены, был покрыт какой-то слизью и тиной. Единственный источник света - ручная латунная лампа, отбрасывала тусклый рассеянный свет на узкий мрачный коридор,  представляющий собой две мощенные дорожки вдоль вышеупомянутых стен, разделенные не широким и не глубоким искусственным каналом, через которые текли отходы жизнедеятельности. От этой маслянистой жижы шел зловонный запах тухлятины, гнили и демиург знает еще чего. Он драл горло и щипал глаза, что были тут почти бесполезны, так как на расстоянии уже пяти метров  ничего не было видно даже с лампой. Лишь в стороне, скребли коготями по камням  жирные огромные крысы, что старательно избегали света.

- Хто вы? Фуфтите, йа фавда нифево не фнаю!- На одной из двух дорожек на коленях стоит мужчина. Его руки связаны за спиной, на глазах  черная повязка, а во рту торчит и мешает говорить клок грязной одежды. По румяным щекам засохли тонкие дорожки от слез, а волосы на затылке образовали непослушный комок, слипаясь от засохшей крови. Прямо за ним стоит высокий худой силуэт человека, чье лицо сложно разглядеть, так как он держит лампу так, что тень скрывает его.

Йозеф, а это был именно он, подошел к пленнику и открыв аккуратные тонкие губы,сохраняя апатичное выражение лица, проговорил спокойным и равнодушным голосом. - Вы такой упрямый, мистер Цанг. Все, что я хотел, это вашего письменного  признания с соответствующей подписью. Естественно, вы, как банкир, понесли бы ответственность, но вы же согласитесь, что лучше сесть в темницу, чем...- Металический короткий лист лезвия показался в черных перчатках Фильдштайна. Похожее на серебряное перо, оно широкой стороной легко возилась острием в плечо узника, что истошно закричал в кляп, задыхаясь от боли. Нож скрылся в теле бедолаги, беспрепятственно погружаясь и скрываясь в теле. О том, что в тело вошло инородное тело говорил лишь небольшой порез. Специальная припарка  созданная Йозефом и покрывающая лезвия,  свернула кровь в области раны, уменьшая кровотечение.  Ножи Йозефа - разработка Ян-Таоского комитета дознания, военного корпуса канцелярии, были  устроены так, что они с легкостью почти полностью проникают в тело, при этом почти безболезненно, но если жертва пошевелится или пошевелить сам нож с наружи - это причинит сильную боль, а если его вынуть, обильное кровотечение было гарантировано, хотя благодаря припарке о последнем можно было не волноваться.
-   Аааа!!! - Кричит банкир, дергаясь, тем самым еще больше погружаясь в агонию. Он умолкает лишь тогда, когда худая жилистая рука Йозефа крепко сжала шею пленнику костлявыми длинными пальцами, фиксируя того на месте. Стоило Цангу на миг замереть, то тут же ощутил как боль словно рукой сняло. Чуть отдышавшись, он попытался проговорить сквозь кляп* - Мифтев Йофеф? Это... -
 Фильдштайн сорвал кляп с бедолаги, позволяя тому, после некоторой паузы, говорить уже внятно.* - Йозеф! Г.. господин Йозеф, что я вам сделал? Прошу, умоляю! Пощадите, я подпишу, я все подпишу—
 Парень встал впереди пленника, сдирая повязку с глаз, от чего тот щуриться и смотрит наверх, на лицо своего мучителя, что скрыто темнотой.
- Хорошо, очень хор... - Улыбнулся было мужчина, но тут же посмотрел направо. Там показались отблеск светильников вдали. Кажется, что из туннеля, что был за поворотом вдали, кто-то приближался - Ох, увы, планы меняются, мистер Цанг... -
Его рука молниеносно полоснула лезвием по шее бедняги. Тот даже не успел вскрикнуть, а уже через миг ботинок Йозефа сталкивает тело мертвеца в зловонные стоки и он по памяти, погасив лампу, бредет в темноте, слыша как за спиной приближаются чьи-то шаги, и как скрежетание крысиных когтей сменил мерзкий чавкающий звук грызунов накинувшихся на  свежее мясо.

Темный переулок за собором

Доски подпирающие стену отодвинули в сторону чьи-то бледные пальцы. За ними, из неприметного лаза, протиснулся худощавый клерк. Приятная прохлада сумрака ударила в лицо и он с облегчением сделал вдох чистого ночного вечернего воздуха. Спрятав лампу в проходе, он закрыл его досками и пошел в сторону выхода из узкой улочки. Зловоние осевшее на темной одежде раздражало и мужчина хотел побыстрее вернуться в свою комнату и отмыться. Все тело, казалось, чесалось так сильно, что лишь железное самообладание помогало ему удержаться, чтобы не снять с себя одежду.
 Перейдя лабиринт узких едва проходимых улиц, ускоряя шаг, он уже вскоре увидел впереди ложный тупик, где и был выход, что  со стороны большой улицы был почти не заметным. Еще шаг, поворот и...
Наконечник ян-таоского копья, с длинным острым лезвием-полумесяцем  направленно на его грудь
- Стоять на месте.  - Говорит смуглый воин в пластинчатых средних доспехах.  Йозеф сразу узнал  в человеке перед ним городского стражника, что строго продолжил, казалось бы заученную фразу, говоря словно по инструкции. -Не волнуйтесь, гражданин, это обычная процедура. Недавно пропал влиятельный человек. Идет поисковая операция. Я хочу задать вам несколько вопросов. Но прежде, нужно  вас обыскать. Кха! Боже, что это за вонь...-
  Фильдштайн мысленно выругался, так как при себе имел несколько ножей, два из которых он использовал не так давно. Грозный наконечник копья не позволял что либо предпринять открыто. За каждым его движением бдительно следили глаза солдата.
-«Думай, Йозеф, думай..»- лихорадочно говорил он сам с собой. - «нужно как то выбраться из этой ситуации, ну же... Если бы он отвлекся, хоть на секунду... Черт!»
-Оглох? Живо выворачивай карманы! - Уже не так дружелюбно и более грозно прорычал стражник.
- Д..да.. конечно..- мужчина медленно потянул руку, делая вид, что снимает с себя черный потертый камзол, но на самом деле  собираясь сделать отчаянный шаг и метнуть нож в воина. -«Была или не была..»

[Вирокс]

Говорят, если лазить по самым грязным подворотням, в самых узких проулках, проскальзывать в щели, неминуемо нарвешься на неприятности. Вирокс был с таким утверждением не согласен. В таких местах практически невозможно было "нарваться" на неприятности случайно, их, в большинстве случаев, приходилось там целенаправленно разыскивать. Естественными обитателями всяческих клоак были существа им под стать, из которых даже над двуногими возвышались крысы, а тем, кто принадлежал иным сферам, и, вдруг, находил себе дело в темных дырах, куда Архей не светил, грозила только встреча с себе подобными, и то, хоть кому-то из них неминуемо пришлось бы приложить усилия, чтоб она состоялась. Так что "случайно" неприятности там действительно никого не ждали.

  Мистер Цанг, ныне покойный и омываемый струящимися по неглубокой канализационной канаве нечистотами, постиг это на собственной шкуре. А вот другой встрече суждено было состояться случайно действительно, и быть, как сложится, шансом, риском, досадой, удачей, ничего не значащим эпизодом, причудой судьбы, закономерностью, уроком, разочарованием - список вероятностей можно было продолжать бесконечно. Но и произойти ей уже предстояло не в коллекторах, а немного выше, на земле, а не под ней. И, для Вирокса, начиналось все, как водится, с портала в Тао.

  Ну как, портала? Вирокс тяготился подобными спецэффектами. Полыхнув бордовым хэйло, прямо за спиной Фильдштайна беззвучно соткался из влажно блеснувшей темноты силуэт кого-то высокого, и химера вдохнул зловоние, исходившее от одежды Йозефа. Аж дыхание сперло - скорее от неожиданности, чем от отвращения, правда. Он не старался сделать свое появление в Торисе совершенно уж тайным, но помнил этот проулок, как удобное, уединенное место, чтоб заявиться под купол лирейского города в обход что официальных путей, что порталов Дискордиума. И сразу такая незадача - сразу два свидетеля, один из которых - городской порядкоохранитель, тыкавший жалом своего цинлун цзи в грудь источавшего смрад хьюмана. Вздрогнув, солдат поднял глаза на силуэт, неожиданно возникший за спиной пойманного им злоумышленника, как сам стражник видел ситуацию, подозрительного типа, он глупо хлопнул глазами, и Вирокс приложил палец к губам, в гораздо меньшей степени беспокоясь о копошащемся, стараясь вытряхнуться из сюртюка долговязом человеке по ту же, что и он сам, сторону копья.

  - Тс-с-с. Забудь. Просто забудь этот час и иди домой. - Вирокс, не долго думая, потянулся своей волейк разуму стражника. Взгляд человека потускнел, лицо расслабилось, а наконечник дзи, плясавший до того у груди просто одетого человека, медленно начал подниматься вверх. Приказ есть приказ, и чего бы не исполнить? Какая разница, наткнулся ли он на кого-нибудь в проулках, или нет, дома ждут, а его госпожа Ли обещала наколотить огурцов, он их любит, когда еще имбиря много и сезама добавить, и пожарить ему и детям куру... дети, да. Коль вечер свободный, то и детям время можно будет уделить... Хотя уже поздно, спят поди. Значит, самой его госпоже Ли... Стражник вознамерился осуществить ту мысль, что сейчас заняла всю его голову, выпрямился, начал разворачиваться, собираясь мерно, механически, как кукла, зашагать в указанном направлении.

  А кто же ему такую идею в голову вложил? Да некий хаосит в своем настоящем обличии, благословленный своим создателем броской, кого-то завораживающей, кого-то пугающей или раздражающей безупречностью внешностью, в костюме, вполне этому краю свойственной, но не дотягивающей детальностью до аристократического традиционализма. Избавившись - а может, просто подставив стражника, Вирокс отшатнулся от дурно пахнущего обывателя, брезгливо выдохнув.

  - Уэх! Мужик. Ты что, в слив нырял? Фу.

[icon]https://i.postimg.cc/280N138b/image.png[/icon]

[Йозеф]

Пальцы сжимали рукоять ножа и уже были готовы отточеным движением метнуть ее в шею противника, хоть мужчина и понимал, что скорее всего, копье стражника успеет пронзить его грудь. Но тут, хвала небесам, случилось то, что можно было назвать чудом, не иначе. Сначала Фильдштайн замер, заметив что стражник смотрит куда то в сторону. Идеальный момент для атаки, но... Мужчина невольно вздрогнул и замер, так как откуда не возьмись сзади него раздался голос незнакомца. Шок Йозефа можно было понять, так как за спиной лабиринт улочек был тупиковым. Единственный выход из него был за спиной стражника. Следовательно либо незнакомец следил за ним от самых катакомб, либо он просто появился за его спиной. Оба варианта отнюдь не нравились парню.

- Тс-с-с. Забудь. Просто забудь этот час и иди домой.- Сказал незваный гость. К своему удивлению клерк выпучив глаза смотрел, как копье направленное на грудь стало подниматься. Йозеф сделал скользящий шаг чуть в сторону, пытаясь держать в поле зрения как стражника, так и незнакомца. Глаза воина словно остекленели, словно потеряли разум, застилаясь мутной прозрачной пленкой и словно одурманенный, тот развернулся, медленно идя к выходу из переулка.

- «Одной проблемой меньше»- Подумал Фильдштайн, сконцентрировано глядя на незнакомца. Он не рисковал атаковать, но и вынимать руку из под одежды и отпускать из пальцев спрятанный нож тоже не спешил.

- Уэх! Мужик. Ты что, в слив нырял? Фу.- немного забавно отшатнулся парень. На невзрачном сером лице Йозефа показалась подобие улыбки, слишком уж комичная вырисовывалась ситуация. Все же убрав руку из под одежды, он, то ли осуждающе, то ли иронично покачал головой и проговорил слегка хриплым спокойным голосом.

 - Так пахнет обратная сторона этого мира. Истинный запах жизни,  если ее не романтизировать. Кстати, ты же не думаешь проделать со мной тот же фокус, что только что сделал с ним?- Йозеф указал в сторону, куда ушел стражник. - Если нет, то позволь пригласить тебя к себе и  угостить ужином. Случайно или нет, но ты мне весьма помог. Хочу отблагодарить тебя хотя бы этим.-

Конечно можно было бы отправиться и в трактир, но Йозеф спешил домой, дабы поскорей переодеться в чистую одежду. Вдруг, где то в узком разрезе улицы со стороны площади замелькали цветные силуэты. Это были наголо бритые мужчины в желтых мантиях. На их спинах, а у некоторых в руках, громоздилась Ян-таоская цитра, музыкальный продолговатый инструмент с семью струнами. Одни из них играли на ходу, другие же пели:

Игрой семи струн мы разносим по миру
                                                          Великую славу Творца!
В течении цигун кто поддался кумиру
                                                           Послушайте нас до конца:
                                                         
Мы расскажем о чуде большого потока,
                                                            Что демиургов создал
В реликтовой эре, о сущности бога
                                                             И что он нам всем завещал...

                                             
- Чертовы фанатики... - Чуть брезгливо проворчал Йозеф, глядя на идущую процессию. Затем его бесцветные глаза снова устремились на юношу, пояснив. - Это монахи-практики из пагоды семи струн. Они верят, что сила которая создала демиургов и есть единственный бог, а хтонический кризис и те монстры его кара. Тц, кризис давно прошел, а они все еще живут прошлым. Мозгов нет даже чтобы методичку переписать. Кстати, где мои манеры? -
 
Еще одна тень улыбки мелькнула на его осунувшимся лице, когда он протянул бледную руку -Йозеф Фильдштайн, сотрудник  региональной  канцелярии.-

[Вирокс]

[icon]https://i.postimg.cc/280N138b/image.png[/icon]

  Незнакомец, отшатнувшись в сторону, медленно, словно нехотя, вытащил руку из складок своего сюртюка, и Вирокс ухмыльнулся, считав жест. Что он собирался достать против копейщика? Пистолет? Нож? Артефакт? Или что-то, из-за чего ушедший и тыкал в него своим цзи?

  - Да ты философ, - хохотнул химера, глядя на хьюмана. Одежда простая, так одеваются обыватели, или те, кто хочет ими казаться, но от таковых обычно не разит канализационными миазмами так, что хочется нос заткнуть. Вирокс не был из брезгливых, но не заметить контраста было сложно. - Но если, конечно, ты в истину любишь погружаться с головой - твое право. Кстати, не думаю. - Задумчиво ответил Вирокс, на всякий случай сканируя ауру собеседника. Мертвый стражник в подворотне - это куда больший шум, чем случайный любитель занюхнуть жизнь в обе ноздри. Обнаруженное заставило его приподнять бровь: хьюман почти не фонил магией, и Вирокс даже толком не мог разобрать, действительно из тех редких людей, почти лишенных ее, или так хорошо скрывал свой потенциал? Откуда-то донеслись звуки цитры, звяканье то ли бубнов, то ли цимбал  и неторопливо приближавшиеся голоса. - И не проси.

  Благодарности от человека он не ожидал, и сделал уже пару шагов, направляясь, известными ему дорогами, прочь из тупика, но приглашение его остановило:

  - Ценю и приглашение, и чувство юмора... - он повернул голову, глядя как монахи, в ярких даже в сумеречный час кашаях, пританцовывая, с песнями минуют перекресток. Да уж, в мире, где свою жизнь можно было связать с куда более плотскими и намного более отзывчивыми божествами, веровать в ту единственную власть в мироздании, которая никогда не отзывалась - экзотичный выбор. Слова же человека его удивили: казалось бы, фантазии и фанатизм других, безобидных, в общем-то, идеалистов, как задевали лично его? Случайный встреченный оказался занятнее, чем можно было предположить на первый взгляд. У Вирокса было еще время.

  - Ценю приглашение, - повторил химера, когда монахи скрылись из вида. Он увидел протянутую к нему ладонь, но не спешил пожимать тому руку. - Но, боюсь, не выдержу такой прозы жизни. Давай-ка, Йозеф Фильдштайн, лучше составишь мне компанию и расскажешь, что еще происходит в городе, и зачем стражники копьями тычут в грудь сотрудникам региональных канцелярий. Тут приняли новый закон, запрещающий вонять на всю подворотню? - он не ожидал услышать и доли правды, но все равно было интересно, как этот человек оправдает сцену, что он застал. - Наверняка, тут есть где-нибудь приличные места, где на цитрах играют не фанатики, и пить можно не только воду и чай. А, - химера досадливо выгнул бровь. - Ну да. Поправимо.

  Короткий жест, и Йозеф мог почувствовать, как всю его фигуру окутывает теплый воздух, пронизывает одежду, оставляя легкое покалывание на коже. Миазмы нечистот, частички грязи - все ушло без следа. Такой простой магией владели, наверное, даже домохозяйки по всему Аркхейму. Пожалуй, он и надевал эти шмотки менее чистыми, чем они стали после легкой волшбы незнакомца. Впрочем, почему незнакомца-то? Теперь уже тот протянул руку, приветствуя:

  - Вирокс. - Химера считал, что этого вполне достаточно для знакомства, а публичной фигурой он обычно старался не быть даже в зиккуратах Дискордиума.

[Йозеф]

Магия? Во всяком случае что-то похожее на нее,  прошло, казалось бы, даже сквозь одежду и вызывало у мужчины необычные ощущения, но, словно каменное и спокойное лицо Йозефа даже не дрогнуло. Лишь аккуратная черная бровь приподнялась, оглядывая себя в опрятном уже виде. Этот незнакомец перед ним минимум не слабый маг, слишком легко он проделывал такие трюки. «Интересно, очень интересно. Если не удастся использовать его в своих интересах, нужно хотя бы не становиться его врагом». - Подумал мужчина.

- Вирокс.- Протянул его новый знакомый руку, вырвав из своих мыслей и они пожали ладони.  Йозеф кивнул в сторону выхода из переулка. - Позвольте,  я знаю отличное место.-

Проходя по пути мостик через городской канал, Йозеф ведет то ли беседу, то ли монолог. Листья сакуры пролетают мимо мужчин, медленно кружась в порыве легкого ветерка.  -... И так вышло, что куда то пропал крупный банкир. Вот стражники и суетятся. Знаете, мистер Вирокс, будь это простой гражданин как вы, или я, они бы и пальцем не пошевелили ради нашего спасения. Хотя..-

Серые проницательные глаза мужчины с живым блеском посмотрели на парня.  -...не похожи вы на простого человека, не похожи.. -

Йозеф остановился перед лестницей наверх, вдоль небольшого живописного водопада. Его стройное тело только сейчас, со спины, уже не казалось таким тощим. Все же мужчина имел широкие плечи, хотя говорить о сложении воина была нельзя. Легко взбираясь по лестнице, он остановился у арки. За ней, чуть в стороне показался двухэтажный дом выполненный в традиционном Ян-Таоском стиле: багровые тонкие стены с черным орнаментом, скатные многоярусные крыши с изображением зверей на балках и бумажные фонари над длинным узким крыльцом у лестницы которого висела табличка с незамысловатой надписью «Трактир у водопада».  

Легкий теплый ветерок донес до Йозефа аромат жареной утки, от чего мужчина невольно ускорил шаг, что выглядело слегка забавно для столь сдержанного типажа, коим был Фильдштайн. Войдя в просторный холл, серые глаза парня посмотрели на доску объявлений. Там он прошел и сел на открытом месте за стол: само место представляло из себя деревянную платформу, с видом на водопад, который был так близко, что редкие капли падали даже на стол. Вскоре вышел низенькая девушка, чуть полноватая с формами. Ее рыжие волосы непослушно клочками торчали во все стороны, зеленые глаза чуть с принебрежительно пробежались по серому лицу Йозефа и замерли на Вироксе, широко распахнув зрачки. Она застенчиво заулыбалась и ее пухлые щечки, покрытые веснушками, зардели.

 - Господин, что вы хотите... заказать? -  Томно спросила она парня, напрочь проигнорировав присутствие  Йозефа. -  Вы из далека? У нас в Тао почти нет таких краси.. ой, то есть я хотела сказать, вы не похожи на местного..-

- Кхм.. Зато я похож - сухо перебил официантку Йозеф. Действительно, не смотря на внешность, антураж мужчины гармонично вписывался местную атмосферу. - Утку по-Тански, ломтики нарезать тонко и подать с ореховым соусом, кувшин мятной росы, рис, три палки вареного батата и филе сома. А из сладкого... Мистер Вирокс, что бы вы хотели на десерт? Я рекомендую дикую варенную грушу в меду или местную гордость - моти с клюквенной начинкой.-

[Вирокс]

[icon]https://i.postimg.cc/280N138b/image.png[/icon]

Вряд ли можно было считать серьезной магией трюк, с помощью которого химера очистил одежду своего случайного знакомца. Да и сделал это, скорее затем, чтоб того не сочли за бродягу, и в какое-нибудь более-менее сносное заведение просто-напросто пустили бы, не задавая лишних вопросов ему самому.

  - Веди.

  Окрестности хаосит знал неплохо, но всегда было интересно посмотреть даже на знакомое место глазами местного обывателя. Случайно оказавшийся в малознакомом городе обычно выберет то, что ближе к месту, где будет ночевать, аккуратный турист будет ориентироваться на подсказки из Сети и избегать сомнительных мест, а житель как раз знает, какой дорогой и куда отправиться. Вот и Вирокс, следуя за Йозефом, слушал его рассказ, перемешанный с сетованиями на доблесть охранников порядка, и поглядывал по сторонам. Весенний вечер практически превратился в ночь, ветренную и вскорости - стылую, и порывы воздуха несли вдаль лепестки добела-бледных цветов, и в воде, над которой они прошли их было столько, что казалось, мост перекинут, чтоб не топтали зря красивый ковер, а не могли пересечь городской канал. Вирокс подумал, что сюда стоило бы вызвать его воспитанницу, посмотреть, как ветер в темноте срывает лепестки сакуры - Идалия, несомненно, нашла бы это зрелище завораживающим. Но это потом, сейчас было интересно, что же за рыбу он случайно выудил вблизи сточных канав.

  Если бы пропал банкир, и страже стало бы дело до химеры, то, скорее всего, он бы точно знал, куда банкир подевался. Фильдштайн с едва ли не подкупающим простотой хитростью делился своими выводами о том, на кого похож Вирокс, словно ожидал, что тот начнет отрицать или, напротив, поделится полным списком регалий. Хаосит лишь приподнял бровь:

  - Вот как? А на кого похож? - Сам-то собеседник вполне оправдывал профессию, представителем которой отрекомендовался - и костюмом, и землистым цветом кожи, словно не знающей ничего, кроме затхлости офисов, ни света Архея, ни свежего воздуха. Хотя, оказавшись позади поднимающегося впереди, провожатого, Вирокс приметил таки несоответствие: обычно канцеляристы и горбились по привычке, как сутулые псины, а у Йозефа осанка была хорошая, можно даже было приметить довольно гармоничное  телосложение, хотя тот и был довольно тощим, по хьюманским меркам, конечно. Такова еще одна проза жизни: люди этой профессии часто либо не перестают работать челюстями, либо не злоупотребляют даже просто регулярным питанием. Хороший облик чтоб в толпе потеряться. Вирокс запоминал: манеру двигаться, говорить, черты лица, характерные жесты. Вдруг когда-нибудь пригодится, личины хаосит менял часто. Это в этот раз визит эмиссара в Тао хоть и не был официальным, но естественный облик был уместен.

  Трактир, выбранный Йозефом, манил и живописностью, и витавшими над террасой заведения ароматами. Выбранный Йозефом стол оказался на виду, но с приятным преимуществом - за шумом водопада беседе была обещана какая-никакая конфиденциальность. Вирокс, откинув полы шэньи, чтоб избежать заломов на ткани, сел напротив.

  Девушку из обслуги долго дожидаться не пришлось. Ее явное восхищение, которое она практически и не пыталась скрыть, красивого господина не вдохновило и не заинтересовало, но, что закономерно, вполне успешно раздражало Йозефа, на которого она даже не глянула, защебетав томно с тем, кому подобной радости и вовсе не надо было. Вирокс сдержал ухмылку, и, едва Йозеф обратился к нему, поспешно и низко поклонился над столешницей, едва ли не коснувшись лбом полированного дерева.

  - Господин Фильдштай, прошу вас! Просто Вирокс! - в голосе химеры, умелого лжеца не было и тени на ерничание, сарказм или иронию, только серьезность, демонстрирующая привычное местному менталитету проявление глубочайшего уважения. Хаосит спокойно балансировал на у черты подобострастия, но не пересекал его. - Для меня честь уже то, что я сижу с Вами за одним столом. - он выпрямился, не повернув головы, поглядел на официантку, наслаждаясь ее замешательством, и продолжил, обращаясь к Йозефу, как к старшему:- Если позволите, я закажу того же, что и Вы, господин. Но если это дерзость, то что-нибудь попроще.

  Дикая груша звучала интереснее, чем шарики из вязкой рисовой муки. Девица умчалась прочь, обдумывать свои жизненные выборы и выполнять заказ, а химера, усмехнувшись, заговорил:

  - Неплохое местечко, только обслуга слегка навязчива, не находишь? - Для Вирокса было очевидно, что он, в глазах девицы, да и большинства иных потенциальных наблюдателей, выглядит попрезентабельнее собеседника - и породистой внешностью, в которой своих заслуг не имел, и одеждой. Но тем потешнее было наблюдать обескураженность на лицах. - Небольшая комедия же не выше твоего достоинства, Йозеф Фильдштай?

  Где-то по ту сторону водопада, прорываясь сквозь шум падающей воды, послышался низкий и тревожный гул большого гонга, ему, отзываясь, завторил другой, еще дальше.

  - Что-то еще случилось в городе. - Вирокс повернул на звук голову, но вовсе не собирался подниматься с места, хотя немногочисленные посетители начали вставать, чтоб добраться до перил. Интересный край, ведь уже все переслали в Сеть или магией, а продолжают, как веками, оповещать обывателей и посты стражи вот так, по старинке, традиционно. - Много у вас тут банкиров пропадает?

[Йозеф]

- Господин Фильдштай, прошу вас! Просто Вирокс!

Запах съестного из кухни перемешивался с ароматами винограда, дикой вишни и влажным ветром оседал на губах оставляя едва уловимый привкус. Сев за стол, мужчина вальяжно облокотился о спинку, сомкнув длинные пальцы в замок у острого подбородка. Серые глаза смотрели на Вирокса, но взгляд был пустым, словно смотря в пустоту. Наконец лицо Фильдштайна расслабилось, убирая со лба ряд редких морщин.

— Если позволите, я закажу того же, что и Вы, господин. Но если это дерзость, то что-нибудь попроще.

- О чем речь, я перед тобой в долгу..- Мужчине резал слух столь уважительный тон собеседника. Эта манера речи была присуща закулисным интриганам, что не показывали свое настоящее лицо, используя арсенал социальных масок. Все так же вглядываясь в Вирокса, Йозеф словно пытался рассмотреть истинное лицо за столь приятной, но веящую фальшивостью, личиной. В прочем и сам Йозеф играл по этим правилам. Легкий кивок и слабая тусклая улыбка, которая казалась могла исчезнуть от любого дуновения ветра.  - Вирокс... Чтоже, тогда для тебя я просто Йозеф. -

Чуть промолчав, он продолжил, глядя на колышущуюся при походке большую грудь официантки. Так могло показаться, но стоило ей положить поднос, стало ясно, что взгляд мужчины был прикован отнюдь не к аппетитным формам девушки, а к блюдам, что она принесла.  - К тому вопросу... Я наконец смог понять на кого ты похож. Ты похож на обнаженный клинок. Неуловимо опасный, спокойный и несущий тайную угрозу. Но бесполезный, если его не направляет решительная рука... -

Он протянул руку и белые длинные пальцы взяли ломтик птицы. Утка по-Тански имела необычную структуру. Снаружи она имела хрустящую корочку, но внутри была красной и  сочилась кровяным соком, словно сырая. Сложно было бы описать странную разницу между этими двумя: любой бы сошелся во мнении, что из этих двоих именно Вирокс выглядел нормальным человеком, в то время как на его привлекательном фоне Йозеф жадно вгрызался в мясо своими белыми зубами. Темная кровь стекала с мяса по краям тонких губ  чиновника, что отдавался трапезе с диким удовольствием и делая это так хищно, что даже казалось,  словно это был волк в человеческой шкуре. В прочем, так и сидя с гордой осанкой, Фильдштайн вытер рот платком, когда прозвенел гонг.

«Видимо тело все же нашли. Хм, быстрей, чем я думал»

- Комедия - это недосказанная и вывернутая наизнанку драма. Знаете, Вирокс, все эти люди - мужчина посмотрел на сидящих в стороне других посетителей так, словно видел в них не более, чем фон. - по своей природе тоже клинки. Не такие изящные и сильные как вы, но такие же потерянные.  Не обижайтесь. У меня нет мысли вас оскорбить. Это просто.. кхм.. дружеский совет.  Следуя своему пути, убедитесь, что этот путь действительно ваш выбор, а не траектория, по которой вас направила чужая воля. Знаете Ян-Таоскую притчу? Когда дурак выбирает не молиться горе, а взобраться на нее, все в деревне смеются. Не смеется лишь бог, что живет на горе. -

— Много у вас тут банкиров пропадает?

Йозеф вдруг осознал, что для такого заурядного происшествия, гонг звучит достаточно долго. Напрягающие долго. Чуть сжав бокал,  он пригубил вино, что официантка явно принесла Вироксу, как комплимент от заведения, о чем говорил выразительный и злобный взгляд девушки исподтишка, когда она пробегала мимо. « лишь когда они отказываются играть по правилам» - подумал хуман, но в слух сказал совершенно иное. - Не много. Считайте вам «повезло» прийти сюда в интересные времена. Давайте подкрепимся и посмотрим, что там произошло. -

[Вирокс]

Если докучливую официантку можно было причислить к недостаткам заведения, то вид с террасы и скорость, с которой с кухни появился их заказ были, несомненно, достоинствами. Девушка, с той немногой невозмутимостью, которую наскребла, крутясь в подсобных помещениях, проворно расставила перед ними тарелки. Бездна ведает, из каких соображений, но представлением Вирокса она не обманулась, судя по тому, что продолжала чуть ли не нарочито игнорировать конторщика, но из роли он не вышел, продолжив демонстрировать тот же уровень почтения своему собеседнику, хотя объективных причин для того, по местным меркам, не было. Разумеется, он не притрагивался к еде, и даже не смотрел на нее, пока трапезу не начал Йозеф. Большинство бы задумались, что же в непритязательно выглядящем клерке видит холеный и дорого господин, что заставляет его проявлять уважение, но рыжеволосая то ли обладала не чину проницательностью, то ли настолько глаза были запорошены блеском оперения хаоситской твари. Ставил бы Вирокс на второе, но если и этим вечером и развлекать себя разговором с кем-то, то это точно не будет подавальщица в трактире.

  Эмиссар, благожелательно улыбнувшись, приподнял бровь.

  - Смерть в утробе. Смерть в яйце. Хотя мир велик, надежного знания о нем не добудешь. - процитировал он. - Мир и наше знание о нем — все равно что лезвие меча и рука: пока рука не дотрагивается до меча, она себя не поранит. - в какой-то степени Йозеф был прав, - Скажи-ка мне, разве угроза обнаженного клинка - тайная? Надеюсь, у того клинка есть шелковая кисть. - Фильдштайн так по-звериному буйно вгрызся в утиное мясо, что казалось, это его первая еда за несколько дней. Вирокс не побрезговал взять в руки приборы. Надо было признать очевидное: место конторщик выбрал удачное: повар знал свое дело. Соус был немного горячее, чем следовало бы, но химере так даже больше по вкусу было.

  - Так что же, лаоши, мне следует найти для себя решительную руку, или перестать быть клинком и начать подниматься в гору? - беседа получалась занятной. На периферии снова возникла официантка, застенчиво, как ей казалось, улыбаясь, поставившая на стол бокал с вином. Один - Вироксу.

  - Вот неугомонная, - пробормотал он, позволяя Йозефу завладеть им. Поощрять девчонку он не собирался, а вот позлить - почему бы и нет. - Смотри, как она тебя невзлюбила. - он усмехнулся. Официантке можно было бы залезть в голову и шутки ради обратить весь ее пыл на его собеседника, но шутка не стоила телергической энергии, которую на нее нужно было потратить. Да он может лишиться собеседника. Такой расклад его не устраивал, хотя шутка была бы безобидной. Даже улови кто-то его чары, никто бы не подумал на парня, не способного сплести и простую чару, чтоб почистить свой костюм от канализационной вони, а с ним ради какой-то девицы никто не рискнет связываться.

  - Так и поступим, - действительно, не пропадать же филе сома и батату. - Только продолжай угощать меня местной мудростью. Сегодня твое красноречие принадлежит мне, Йозеф Фильдштайн, - усмехнувшись, Вирокс пододвинул блюдо ближе. Впрочем, смаковать новое яство не очень-то и хотелось.

  - Вообще обескураживают местные традиции, - заметил хаосит, поднимая глаза из тарелки. - Тут тысячу лет назад оповещали народ о происшествиях ударами в гонг, продолжают поступать так и сейчас. Может, у тебя есть притча и о стагнации?  

"mood"

[video]https://youtu.be/2rcckLnrAbg?feature=shared[/video]

[icon]https://i.postimg.cc/280N138b/image.png[/icon]

[Йозеф]

Неуловимо, Йозеф где то на подсознании и интуитивно улавливал легкое раздражение в Вироксе. Нет, не к самому клерку, но к рыжей бестии, которая  стреляла глазами на парня так часто, словно боялась, что если потеряет  его из виду, тот растворится в воздухе.  

«Этот может...» - Вдруг мысленно усмехнулся  Йозеф, вспомнив как загадочно тот появился за его спиной.

 — Смерть в утробе. Смерть в яйце. Хотя мир велик, надежного знания о нем не добудешь. Мир и наше знание о нем — все равно что лезвие меча и рука: пока рука не дотрагивается до меча, она себя не поранит. Скажи-ка мне, разве угроза обнаженного клинка — тайная? Надеюсь, у того клинка есть шелковая кисть. - На вопрос Вирокса, возможно даже не требующего ответа и имеющий риторический подтекст, клерк не ответил, еще некоторое время жуя мясо придавался своим мыслям: «Разве опасно даже самое острое лезвие,  если оно просто лежит без дела? Как он сказал? «Пока рука не дотрагивается до меча, она себя не поранит»?   Многое ли меняется, если оно в опытных руках профессионала или если клинок в руках дурака.  В любом случае само по себе - это не более чем инструмент, который выбросят, когда придет время. Просто инструмент... Казалось бы... Но сколько не возьми легенд, оружия из легенд всегда несут свою волю. Имена их владельцев теряются в пучине летописи, но сами клинки ярко сияют, не уступая героям прошлого. Что общего между ними? Между героями и клинками? Воля. У них есть собственная воля закаленная пламенем битв. Что есть путь? Тропа, эстафета, трасса, марафон? Путь это течение, которое направляет воля...

 — Так что же, лаоши, мне следует найти для себя решительную руку, или перестать быть клинком и начать подниматься в гору?

«Великий путь, что грандиозен в целом,  довольно прозаичен, если рассматривать по частям. Все мы инструменты в чьем то плане. Были. Есть. Будем.  Чтобы подняться на гору мало отсечь руку, что тобой управляет. Нужно действительно знать, что ты хочешь найти на вершине и быть готовым переступить через тела тех, кто рядом. На вершине есть все. Но нужно быть готовым, что ты будешь там один.»

 Моя рука ...- До этого молчавший задумчиво Йозеф, вдруг протянул перед своим лицом жилистую сухую ладонь. - не сможет удержать такой меч. -

Он выразительно посмотрел на парня, явно имея в виду Вирокса. Тонкие аккуратные губы изобразили подобие улыбки, когда Фильдштайн выдохнул с легким смешком. -Я лишь маленький человек. Но...-

Хуман обвел рукой вокруг, словно показывая окружение собеседнику. -Мир состоит из маленьких людей. Словно из капель созидая море в пучине которого затеряно множество легенд. Это лишь приятный разговор за бокалом прекрасного вина...-

 — Тут тысячу лет назад оповещали народ о происшествиях ударами в гонг, продолжают поступать так и сейчас. Может, у тебя есть притча и о стагнации?  - Спросил парень, когда мужчина посмотрел на него через рубиновый нектар в чуть широком прозрачном стекле своими бесцветными серыми глазами и усмехнулся. - Есть поговорка и не думаю, что вас она удивит новизной.  Меньше знаешь, крепче спишь. Уверен вы отметили для себя как тут спокойно и гармонично по сравнению с другими местами, что идут в ногу с прогрессом? К слову...-

Договорить Йозеф не успел. Треск и грохот раздались со стороны лестницы, по которой поднялись путники. Крики сменил лязг клинков. На террасу один за другим поднялись городские стражники. Они сражались с  неизвестными. По одеянию их врагов угадывались желтые рясы монахов пагоды семи струн. Головы их были скрыты за масками в форме черепа. За перегородкой в стороне города шла целая процессия таких фанатиков. Один из них, с изогнутым клинком в руке, кинулся в сторону Вирокса и Фильдштайна, гулко крича из под маски.  - Смерть грешникам! Во славу Творца!-

[Вирокс]

Вирокс так задумчиво посмотрел на руку собеседника, что казалось, действительно размышляет, может ли эта тонкая, птичья ладонь удержать что-то тяжелее палочек для еды. На самом деле он скорее думал, что дерзко, для хьюмана-канцеляриста, практически лишенного даже искры телергии, говорить с едва ли знакомым человеком, сравнивая его с предметом, пусть и таким благородным - в теории, конечно - как меч. И оценивать, сумеет ли вообще поднять подобное оружие. Даже если абстрагироваться от этой метафоры, и не думать, что человек на самом деле примерял к своей руке созданное одним из богов этого мира, говорить такое в лицо тому, кого видишь в первый раз - дерзость на грани хамства, сколько не прикрывай витиеватыми речами и сравнениями.

  И все же, разговор химеру не злил. Неимоверная прозорливость или просто страсть к высокопарным и глубокомысленным фразам стояла за сравнением, невероятная амбициозность или столь же запредельная глупость, толкала Йозефа на эти речи, Вирокс не знал, но хотел выяснить. Можно было, конечно, просто распотрошить его сознание, как местный повар - сома, которого им подали, но у хаосита было время, а беседа его развлекала. Пожалуй, самое время было бы спросить, куда бы маленький человек направил бы острие, достань ему силы и смелости поднять меч. Все же тема гонгов была менее занятной, куда интереснее было, куда загонит этим размышлениями себя Фильдштайн, но тут недалекий шум пробился сквозь шелест водопада, распался на крики, зазвенел лязганием оружия, и на лестнице, отступая, показались местные стражники, отчаянно отбивавшиеся от превосходящих численностью врагов в развевающихся желтых кашаях. Толпа фанатиков, выкрикивая угрозы, теснила их, поднимаясь на веранду. Грохнул о пол поднос, и, захлебываясь визгом, рыжая официантка, с проворством, которое не ожидаешь от столь крепко сбитой, но чувствовавшееся в таких насыщенных жизнью, рванула прятаться на кухне. Немногочисленные посетители вскакивали на ноги, опрокидывая посуду со столов.

  - Гармония и умиротворение. - Вирокс кивнул. К ним уже бежал, занеся дадао, один из фанатиков. Похоже, химера поторопился считать, что их верования никак его не касаются. Бесстрастная маска заглушала его голос, но череп, надо было признаться, выглядел зловеще. Кулон на шее химеры чуть дрогнул, оживая, излил силу, окутывая встающего с места хаосита невидимым защитным покровом. - Держись-ка позади. - что-то подсказывало, что этот человек и так поступит именно таким образом. Свою спину Вирокс бы ему не доверил, а вот свою собственную Йозеф точно побережет, можно и не предупреждать.

  - Я твой Творец! - рявкнул на приближавшегося Вирокс, сплетая заклинание и позволяя черной вязи стечь с пальцев в руну, устремляющуюся вперед. Сейчас не обязательно было прятать свои заклинания - на них напали, и все, что бы он ни сделал, можно было бы оправдать самозащитой. А еще - помощью страже и защитой обывателей. Вспышка магической энергии, не ощущаемая разве что Йозефом, опалила эфир, вцепляясь в сознание монаха, чтоб словно пума зайцу сломать хребет воле саньяси. Точно так же он тогда поступил со стражником, пытавшимся схватить его нынешнего собеседника. - Защищай нас хоть ценой своей жизни.

"кубы"

менталочка, защиту кинь за НПЦ

[icon]https://i.postimg.cc/280N138b/image.png[/icon]

[Йозеф]

Лицо хумана не выражало ничего в этот момент. Серые глаза хладнокровно и даже скучающе окинули окружение взглядом. Из целой информационной паутины, что клерк плел долгие годы, он предполагал, что культ семи струн планировал в скором  времени начать действовать. Единственное в чем Йозеф просчитался, так это в том, что действовать они будут так открыто и так грубо. Исходя из имеющихся у Фильдштайна данных, такой шаг секты был возможен по двум причинам: или в верхушке пагоды сменился лидер, что туп как пробка, или что-то серьезно сдвинуло их планы, заставив пойти на риск. Мужчина склонялся ко второму варианту. Вот желтые рясы уже показались на террасе, а кто-то из них даже ринулся в их сторону, когда Вирокс произнес поднимаясь из за стола. -Держись-ка позади-

Легкий кивок новому знакомому и парень спокойно идет за спину Вирокса. Идет спокойно и расслабленно, словно ничего опасного не происходит, на ходу помешивая вино в бокале и словно обычный обыватель, опирается спиной и локтями на перегородку, спиной к водопаду. Пришло время посмотреть на что способен так называемый меч. Наверное, видя способности Вирокса еще на стражнике, любой бы льстил и уж точно не сравнивал таинственного парня с инструментом. Хотя бы из целесообразности безопасности. Но не Йозеф. Дело было даже не в глупости или амбициях, это была наглость в рамках прощупывания. Та жесткость с которой хрупкий человек дрессирует крупного тигра. Просто обычная практика, где возможная смерть лишь оправданный риск для достижения цели. А цель была не одна... И каждая из них была недосягаема. Не с теми ресурсами, что у него были. Его презренное слабое человеческое тело загоняло его в рамки, сдерживала, ограничивала. Чувствуя, как закипает гнев в груди, он на миг закрыл глаза, пригубив вино. Наверное его выдували слегка трясущиеся плечи и руки. Со стороны казалось, что возможно это от волнения или страха, но на самом деле, это была дрожь от бессильной глубокой ярости бушующей в сердце. Но вот дрожь прошла, глубокий вдох и серые глаза снова открыты. «Я - Йозеф Фильдштайн и мне не нужно быть богом, чтобы двигать фигуры на доске под названием жизнь.»

 — Я твой Творец! - Раздался рык парня. Йозеф с легким сожалением покрутил уже опустевший бокал. Его преступно не хватило для этого представления. Ничего особенного хуман не почувствовал. Выглядело это даже неправдоподобно как со стражником тогда. Просто Вирокс говорит и другие делают то, что он сказал. Неужели и на самом Йозефе это бы сработало? Мурашки прошлись по спине, заставив кадык сделать движение вверх-вниз, словно затвор дробовика— Защищай нас хоть ценой своей жизни.-

Словно запнувшись, адепт чуть было не упал. Остановившись, его руки сжали золотую маску из под которой глухо раздавались крики. - Нет! Нет! Ты не творец! Ты лжешь мне! Нет! Аааа! Это.. не может быть... правдой... -

Затем он скорчился, так и зажимая голову, словно пытался ее оторвать. - Я... Не.. Агрххх!!! Да... Творец! За Творца!-

Выпрямившись, он развернулся и побежал в другую сторону, вонзая кинжал в неожидавшего такого поворота собрата по вере. Клинок пронзил грудь фанатика. Тем не менее, другие культисты уже обратили внимание на предателя. В это время Йозеф пошел вдоль  ограждения и открыл калитку заросшую лозой,  а потому неприметную сразу. За ней шла узкая дорожка вдоль скалы. Шаг чуть в сторону и есть риск упасть в воду внизу. Именно на эту тропу и указал Фильдштайн- Мистер Вирокс, змею убивают отрезая ей голову. Идем, я знаю где находится источник наших бед... кхм.. Во всяком случае знаю  того, кто точно знает.-

Бросить кубики

[Вирокс]

Вирокс ничего не знал о том, что за шлея попала под хвост обычно мирным монахам. Ему, в общем-то, было безразлично даже, кто одержит верх - монахи в их масках и ярких кашаях, или отчаянно защищающиеся от превосходящих количеством нападавших стражники и немногочисленные посетители, оказавшиеся в столь поздний час на веранде живописной харчевни. В нравственных установках химеры никогда отродясь не водилось никаких запретов на проливание крови или отнимание жизни, только понимание, что уместно тогда, когда  за это не будет последствий. Самозащита или совершающееся преступление и вовсе были универсальным оправданием.

  Правду говорят, воля фанатика защищает саму себя. Сопротивление, отчаянное, обреченное, он уловил еще раньше, чем несчастный с криками вцепился в свою маску, словно собираясь ее содрать прямо вместе с головой. Протестующие вопли из-под золотого лика неслись глухо, в этом была даже какая-то дерзость - настолько уступать, и продолжать бороться. Но силы были неравны, и, развернувшись, монах рванулся выполнять приказ так, как его понял, обратив свое оружие против соратников.
Даже жаль было, что этот рывок так быстро был замечен, практически и не внеся сумятицы в ряды нападавших. Вирокс же сосредоточился на тех, что первыми стояли на лестнице, сделал легкий пасс рукой и послал импульс силы. Силуэт химеры полыхнул черным, неразличимым бы в сумерках, но заметным на освещенной террасе гало. Он сжал кулак, парализуя сразу нескольких в рядах штурмующих, и те словно окоченели - но тоже сопротивлялись сколько было сил, пришлось даже сфокусировать чару на меньшем количестве монахов, чем эмиссар рассчитывал. Самый первый еще заваливался назад, когда копья обороняющихся пробивали ему грудь, и упал на руки своим последователям, нарушая их ряды, чем бойцы немедленно воспользовались. Было искушение просто шарахнуть по лестнице огненным шаром, оставив только черные кости, по котором бы змеились алые линии тающих искр, но рисковал выжечь полквартала, если огонь займется.

  Вирокс коротко обернулся - его новый знакомец уже открывал калитку, спрятанную от глаз вьюном. Вирокс мысленно отметил, что Йозеф знал путь отступления, которым не подумала воспользоваться даже назойливая девица, умчавшаяся в кухню.

  - А кто тебе сказал, что мне интересно убивать змей? - со смешком возразил хаосит, сделав пару шагов ближе. Отсюда отлично было видно, как убегает по уступу утеса, с которого свергался водопад, небольшая, даже живописная на свой лад тропка с вырезанными в породе ступенями и там и сям обвалившейся кладкой ограждения. Какой-то из посетителей, как раз барабанивший кулаком в запертую изнутри дверь кухни, заметив новый путь, рванулся к калитке, едва не сшибив канцеляриста с ног. - Не вижу беды. Мне здесь нравится. Уютный ресторанчик. - последние слова и вовсе прозвучали капризно.

дайсы. ничья, мой скилл выше.

[Йозеф]

Гулкий шум падающей воды сливался какофонию с лязгом мечей, возней борьбы и криков раненных. Мужчина ни капли не сомневаясь, что его новый товарищ последует за ним, уже было развернулся к тропинке, но словно споткнулся о невидимое препятствие и замер, чуть повернув голову.

— А кто тебе сказал, что мне интересно убивать змей?

"Что? О чем он, черт побери говорит?!" - подумал Фильдштайн, чувствуя нарастающую злость за то, что все его планы летят насмарку. Толчок в плечо пробегающего к калитке гостя - круто развернул Йозефа лицом к Вироксу.  — Не вижу беды. Мне здесь нравится. Уютный ресторанчик. —

И говорил парень так, словно капризный ребенок не желающий покидать магазин игрушек. Секунды хуман только открывал и закрывал рот, словно рыба выброшенная на берег. Но вот на худом лице снова играет фальшивая улыбка, а по серым скучающим глазам прошел солнечный блик. Кем бы его новый знакомый не был, но кажется для него все вокруг просто муравьи и не более. Даже сам Йозеф просто муравей, возможно  с необычной окраской, а потому и привлек внимание этого человека. Опасно было в этом случае говорить то, что думаешь. По этому мужчина решил идти другим путем. - Действительно, мне тоже нравится это заведение, в ином случае, я бы вас сюда не привел. Но  вы должно быть заметили, что тут стало... кхм.. Довольно суетливо и шумно, да и персоналу немного не до нас. Я лишь предложил устранить причину раздражения, чтобы продолжить наше знакомство...-

Медленно вернувшись назад к столику, Йозеф пододвинул стул и сев на него, снова принялся за трапезу. Было сложно сохранить самообладание, когда рядом в нескольких метров фанатики и стражники сражались друг с другом, а люди крича искали укрытие, но Фильдштайн словно выбитый из общей картины, не спеша разделывал утку. - Но раз вы так настаиваете, мистер Вирокс, прошу позаботится обо мне. Любой шальной нож может без проблем меня убить. Я бы не хотел испортить наш разговор своей глупой смертью. -

Положив еще кусок в рот и запив уже простой водой, Йозеф чуть наклонил голову в бок. - К слову, мистер Вирокс, вы мне напоминаете одного моего знакомого своим холодным бесчувственным взглядом. Я обязан ему жизнью, как и вам. Разве, что вы немного более улыбчивый, чем он. -

Чуть нахмурив брови, клерк на миг замер, прогоняя из головы всплывший образ Кийтала, Йозеф снова успокоился и добавил с легким весельем глядя на Вирокса.

- Повзрослев, я понял, что в то время, когда он меня спасал, он должно быть часто думал, что гораздо проще было бы меня убить. Вы тоже иногда ловите себя на мысли...  - мужчину прервал крик солдата, которому в глаз по рукоять засадили кинжал. Алые капли моросью покрыли правую сторону лица  клерка, но тот даже не дрогнул. -... такого рода?

[Вирокс]

Вид Йозефа, наконец утратившего самообладание, был восхитителен. Канцелярист раскрыл рот, словно собирался возразить, но, обескураженный, не издал и звука, закрыл, снова вроде нашел аргумент, и тот тоже не подошел... О равнодушное "не хочу" действительно, любые доводы разбивались, как хрустальные, и, образно говоря, именно их жалобный звон хаосит и слышал сейчас. Если бы не бой, продолжавший бушевать на веранде, Вирокс, может быть, и залюбовался бы и заслушался. Но приходилось делить внимание между ним и нападавшими, благо за то время, пока Йозеф, вернув себе дар речи, напялил обратно вежливую улыбку и неторопливо вернулся за стол, те увязли, скованные параличом, насланным хаоситом, и потрепанные стражники успели еще нескольких прикончить, перейдя из отчаянной защиты в нападение. Вот только саньяси вряд ли рассчитывали на что-то большее, чем смерть в бою, попутно забирая как можно больше иных созданий их Творца, так что вряд ли приходилось надеяться, что они отступят, понеся потери. Вирокс кивнул, признавая справедливость опасений собеседника.

  Он вычертил в воздухе еще одну руну, черную с бордовым гало, сомкнул на ней пальцы и размотал в этакую энергетическую ленту, замкнувшуюся в кольцо вокруг Фильдштайна, изо всех сил изображавшего невозмутимость посреди творящегося вокруг хаоса.

  - Этого будет вполне достаточно, - заметил химера. В следующий миг на лицо его собеседника брызнула кровь. Впрочем, созданный барьер не понадобился. - Пора заканчивать этот балаган. - Вирокс разозлился, его тоже задело. Он повернулся к сражавшимся, и из его руки вылетел черный шар, устремившийся прямо в гущу поднимавшихся монахов. А потом... тишина. Никаких спецэффектов, никаких эффектных взрывов. Просто показалось, что по воздуху прошла волна, кругом, словно от брошенного в воду камня. Проходя сквозь тела нападавших, она перемалывала их внутренности, сминала сердца, словно бумажные фонарики. Сразу пятеро упали на доски настила, не успев даже закричать. Зато закричали другие: кто-то от страха, стража - ободрившись поддержкой. Они спохватились быстрее ошеломленных нападавших. Перегруппировавшись, защищавшиеся, отправив самых раненых в тылы, где кто-то из посетителей уже пытался исцелить особо искалеченного стражника магией, сумели, переступая через трупы, начать теснить фанатиков вниз. В добавок к тем в спину ударили подоспевший свежий отряд. Крики быстро затихали, сменяясь стонами раненых.

  В другой раз это бы как раз Вирокса обеспокоило - победа стражи. Начались бы расспросы и допросы, но вопли разносились и ниже по городу, где-то уже ревело пламя, оранжевым заревом отражаясь в небе, так что им и без того было заняться. Вирокс пока не возвращался за стол, наблюдая за окончанием схватки в харчевне. И лишь когда все более-менее улеглось, вернулся к разговору.

  - Бесчувственным взглядом? Вот уж хорошего ты обо мне мнения, - хмыкнул он. Йозеф и не знал, насколько близко он был к тому, чтоб разговор принял еще менее приятный для него оборот, узнай хаосит, кто был знакомцем, судя по всему, являвшимся клерку в дурных снах родом из детства. Это как пуля пролетела мимо, а ты и не заметил. Химера верил в совпадения, но сегодня лимит такой доверчивости он уже практически исчерпал.

  - Помогите! - выл неподалеку  какой-то обыватель, кажется, тот самый, что подлатывал стражников. Ему не хватало сил теперь исцелить собственную рану.

  - Неужели у вас нет сердца! - Кто-то стоял рядом на коленях, пытаясь остановить кровопотерю, прижимая полотенца для рук, и оглядывался по сторонам. На веранде и лестнице остались только трупы и несколько несильно раненых стражников. - Надо помочь господину ишэну!

  - Надо укрыться в доме, - предложил кто-то из стражей. По мнению Вирокса, это была крайне дурная мысль.

  - Если эти идиоты вернутся, просто подожгут все. - заметил он в пол-голоса, обращаясь к Йозефу. Он подцепил пальцами пару ломтиков утятины - Йозеф мог поклясться, что на них тоже была человечья кровь, но химеру это явно не смутило, отправил их в рот, и, проглотив практически не жуя, кивнул: - Ладно, пошли отсюда. Ужин все равно испортили.

  - А отвечая на твой вопрос: нет, я так никогда не думаю. Если я кого-то защищаю или спасаю, то просто это делаю. - рунное кольцо защитных чар продолжало витать вокруг мужчины.  - Куда ты хотел еще сходить? Тут вечер более не томен.

Бросить кубики

[Йозеф]

— Бесчувственным взглядом? Вот уж хорошего ты обо мне мнения.

Йозеф лишь пожал плечами, методично прожевывая мясо, едва сдерживая рвотный позыв от  происходящего. Лишь вытерев рот платком из нагрудного кармана, клерк произнес. - Я говорю то, что вижу. Мое мнение обычно отличается от большинства. Что делает монстра монстром? Чем он отличается от человека? Человек волен действовать  согласно своему эго. Порой, это просто хорошие дела, порой кровавые войны. Он исходит из глубины своих взглядов и взаимодействует с миром через эту линзу. А чудовища действуют на инстинктах. Нагнать... Схватить... Убить... -

-Знаете, иногда даже с хтонами можно договориться. - Последнюю, чуть изменённую фразу Ки, процитировал хуман. - Поверьте мне. Человека и чудовища разделяет лишь тонкая грань. Грань на столь эфемерная, что вполне можно чудовище может осознать себя человеком, а человек превратиться в чудовище. -

 — Помогите! - раздался голос со стороны.  Какофония агонии и стонов словно благоухания вина заставил Йозефа потерять контроль, но одновременно свел тошноту на нет. Дикий азарт, жажда крови и давно забытый приятный холодок хождения по лезвию слегка вскружили голову. Но это лишь миг слабости, самообладание быстро вернулось к мужчине.  

 — Неужели у вас нет сердца!  Надо помочь господину ишэну! - раздался голос, но тут же кто то из стражников закричал. -Надо укрыться в доме.-

Вирокс тихо проговорил то, о чем так же успел подумать мужчина. - Если эти идиоты вернутся, просто подожгут все.-

- Обречен тот, кто загоняет себя в тупик. -  Кивнув, прокомментировал Йозеф. Серые глаза клерка странно посмотрели на как изящные пальцы его компаньона положили в рот утку на которой еще была кровь. Человеческая кровь. - — Ладно, пошли отсюда. Ужин все равно испортили. А отвечая на твой вопрос: нет, я так никогда не думаю. Если я кого-то защищаю или спасаю, то просто это делаю. Куда ты хотел еще сходить? Тут вечер более не томен.-

Поднявшись со стола, Йозеф подошел к той же самой калитке и улыбнулся. - Я собираюсь вас кое с кем познакомить. Уверяю, это даже занимательней  прогулки по городу. -

[Вирокс]

— Поверьте мне.

  Вирокс верил. Только не Фильдштайну, а собственному опыту. А еще верил в то, что если уж взялся, результат должен достигаться наименьшими усилиями, и с наименьшими негативными последствиями. Хтонических монстров в округе не ощущалось, хотя, по правде говоря, далеко не каждая из иномирных тварей была чудовищем в полном значении слова. Иных можно и тапком гонять было, далеко не каждый был опасен даже лишенным магии и не подготовленным физически людям.  Вирокс тихо фыркнул, представив себе чудище, способное заболтать неосторожного путника насмерть, и даже, зачем-то примерив этот образ на Йозефа. О Кийтале Наршерри химера в тот момент не думал вообще.

  - Какой непрактичный гуманизм по отношению к тем, кто его даже оценить не сможет. - заметил он, подцепляя влажное полотенце, чтоб вытереть успевший остыть уже утиный жир с пальцев, а затем, скомкав, кинул его на стол. - А знаешь, кто бы мог? Вот тот человек, растратил все силы, чтоб вылечить тех, кто его защищал. Обменяешь защиту, что я тебе сейчас дал, на его жизнь? - вкрадчиво спросил хаосит, глядя на встающего человека. - Я бы мог его вылечить. Но ты бы мог его спасти. Решай.

  Химера ухмыльнулся, словно сказочный змей, предлагавший герою выпить воды, не зная, какай колодец с отравленной водой, а какой - с целебной. Сам же Вирокс вовсе не горел желанием демонстрировать какую-либо последовательность. Йозефу в тот день не повезло: он действительно столкнулся с химерой тогда, когда тому совсем не было интересно проявлять доброту к окружающим и считаться с ними. Зато стало интересно, какие выборы будут делать люди, если в их руках окажется возможность сделать такой выбор  вместо него. Он в город явился по делу, но, столкнувшись с Йозефом, предпочел вот так развлекаться мирному сну, и никто не обещал, что развлечения химеры не будут на свой лад жестокими. Это, кстати, и берегло канцеляриста от вмешательства Вирокса в его мысли. Даже считая, что человек, называвший его оружием без собственной воли, пытается злоупотребить его компанией или заплывает в разговоре за буйки, химера бы предпочел выяснить, как он это хочет сделать, и что им движет, оставив себе место для сюрприза и удивления. Эмиссару нравилось, как быстро тот приспосабливается к калейдоскопом меняющимся условиям, в которых Йозеф оказывается этим вечером, как ужом проскальзывает между струек. И да, он бы действительно сохранил б жизнь тому врачу, "господину ишэну", реши Йозеф именно так. И развеял бы вязи щита, которыми окружил человека.

  За калиткой все так же вилась узкая дорожка, прилепленная над далекой водой, словно так и норовила в нее соскользнуть. Начиналась рубленными ступенями, даже немного заросшими, а вот чем дальше, тем, видимо, запал таинственных резчиков удерживать ширину и удобство спуска таял, и, когда уже виляла тонким хвостом за изгиб скалы, лестница впивалась в бок утеса, казалось, лишь личным энтузиазмом, зато посрамившим бы и монахов-фанатиков. Так же отчаянно цеплялись за камень и кривые деревца, обрамлявшие тот спуск.

  - С тобой мне достаточно занимательно гулять, лао-ши Фильдштайн. - Вирокс, весело ухмыльнувшись в ответ на улыбку Йозефа, шагнул на ступени, - Пока идем, расскажи-ка про себя. Где набрался такой мудрости? - вернувшись к церемонному тону их беседы, поинтересовался парень, выпуская над их головами виться маленький шарик света, пока они спускались.

[Йозеф]

- Решай.

Выбор - основополагающий признак свободы человека. Столь базовый, сколько и фальшивый. На самом деле у человека в городе больше выбора, чем у бедуина в пустыне. Но второй более свободен в своих действиях. Выбор...

Край тонких губ мужчины слегка приподнялся. Сложно было правильно прочитать эмоцию Йозефа, что могла быть как неловкой улыбкой, так и презрительной усмешкой, но влезать в этот калейдоскоп предположений и вариаций дело не благодарное. Поведя плечами, на Вирокса посмотрели серебристые глаза хумана. - Вы играете со мной? Оставьте это. Он лечил стражников, те до этого охраняли его. Как это цепочка связана со мной? Если бы не ваша помощь, тот стражник в квартале явно доставил бы мне хлопот. Или вы проверяете меня на моральные ориентиры? Уверяю вас, что являясь столь хрупким человеком, я всегда заранее готовлюсь к возможным осложнениям и минимизирую риски. Конечно, это лишь жалкие потуги слабого хумана выжить, но... я тут, перед вами, живой, а значит всё, что я делал до этого было правильным решением. Так, что можете снять с меня защиту, честно говоря, я даже ее не вижу и не чувствую. Вы можете ее снять...-

Паузу в словах Йозеф держал не интриги ради. Он осторожно ступал по ступеням и было видно, что спуск по лестнице вниз, забирал часть его внимания, чтобы не упасть.  -... но тратить время на убийство или лечение того парня - пустая трата. Да и откуда вы знаете, может если вы спасете его, то в будущем это обернется еще большим злом для него и других.-

 - Пока идем, может быть, расскажешь о себе? Откуда ты набрался такой мудрости? - донесся вновь деловитый тон Вирокса.

- О себе?  Я просто сотрудник канцелярии. Веду учеты, сводки, счета... Или вы думаете, что этим занимаются глупые люди? Хаха..- засмеялся Фильдштайн. - Если же речь идет о завышенном ожидании, то спешу вас заверить, во мне нет исключительности. Мистер Вирокс, я просто обычный гражданин Ян-Тао. Знаете как говорят - «Хорошо бы прожить никому неизвестным. Хорошо самому никого бы не знать». В наши дни, чем меньше интереса представляет человек, тем ему безопасней.-

Вдруг Йозеф остановился на середине лестницы и обернулся. Чуть ниже Вирокса, он смотрел прямо на него. С одной стороны был обрыв, с другой скалистая вершина. Ветер трепал русые волосы бледного мужчины, а шум водопада приглушал его тихий голос. - Всплеск фанатиков сам по себе, как я заметил, не внушает в вас тревогу. Но посмотрите глубже, уважаемый. Люди склонны к мистицизму и тяготеют к метафизическому, ища истину в абстракции лишь тогда, когда чувствуют перемены. Плохие перемены. -

- И как правило эти перемены затронут в первую очередь того, кто ищет исключительность в других и считает себя особенным. - Чуть обнажая белый ряд зубов в тусклой улыбке, Йозеф распростер руками. - Победители и проигравшие всегда находятся вместе, хоть и по разные стороны, на шахматной доске. Пешки дойдя до конца - играют ключевую роль, а в зависимости от тактической ситуации, даже гораздо большую, чем любая другая фигура. Какова ваша цель, Вирокс? Что или кто является вашим королем, потеря которого закончит вашу партию? Подумайте, прежде, чем отнести себя к той или иной стороне, ведь если ваша игра не заканчивается с теоретическим исчезновением этой стороны...-

Йозеф зашагал дальше вниз, оставляя важное недосказанным. Порой лучше оставить пищу для размышления, чем все разжевывать. Хуман этот урок отлично усвоил на себе в свое время.

[Вирокс]

[icon]https://i.postimg.cc/280N138b/image.png[/icon]

Фильдштайн хорошо держал лицо, укутав прямой ответ в многословие. А точнее сказать - хорошо держал спину, спускаясь по скользким ступеням узкого уступа, освещенного лишь выпущенным Вироксом шариком света. В дебри философии о том, благо ли это - спасенная жизнь, если тот, кого спасли, использует ее во вред другим, эмиссар впадать не хотел, равно как и рассуждать о том, что благо - величина, зависящая от точки отсчета. Йозеф все правильно понял, а химера получил ответ на вопрос.

  - Ты почти что прав. Я испытываю твои моральные ориентиры. - Вирокс не стал отрицать очевидное. - Если бы меня просто интересовало их наличие, это подразумевало бы, что у меня есть мерило нравственности, которое я к тебе пытаюсь приложить. А я его забыл в карманах других гуанду. - хаосита действительно не беспокоило, добр ли его собеседник или эгоистичен. Учитывая сцену, о которой Йозеф любезно напомнил, в которой он застал стражника, тыкавшего цинлун цзи в грудь канцеляриста, вполне можно было предположить, что у первого к тому могли и основания иметься. С другой стороны, многотысячелетняя история меценатства, к примеру, ясно давала понять, что добрые поступки могут свершаться и с эгоистичными целями, например, чтоб сохранить доброе имя, и не важно, сколь черна у тебя при том душа. И кстати, для живущего на планете, где основным населением являлись крепкие, хотя и хрупкие на вид, эоны, замечание Йозефа про собственную уязвимость было справедливым.

  Вирокс усмехнулся, спускаясь вслед, и оставил свои черные руны невесомо обвивать худую фигуру.

  - Я думаю, этим занимаются люди неамбциозные, или слишком трусливые, чтоб следовать амбициям. И я не думаю, что ты тяготеешь к безопасности. Когда мы повстречались - от тебя разило нечистотами, и тебе угрожал один из тех, кто сейчас защищает улицы. В таком положении тут разве принято обнаруживать себя тем, кто хочет честно убить спину, скрючившись над конторкой? - заметил он, и остановился, когда Фильдштайн остановился, развернувшись. Химера стоял чуть выше и его темный взгляд упирался в высокий лоб собеседника.

  - Источником перемен, и тревожных, и хороших, тоже, обычно, являются люди. - заметил он. Не возразил, а просто прокомментировал. Его опыт показывал, что в мистику ударяются в двух крайностях - и когда людям слишком плохо, и когда все слишком благополучно, и умы ищут новое занятие. - Неужели все так плохо стало в империи Тао?

  Они спускались дальше по лестнице, ставшей еще уже и еще круче, и еще отчаяннее лепившейся к своему утесу, чтоб не рухнуть в поток там, внизу.

  - Ладно, предлагаю тебе обмен, лао-ши, - Вирокс нарушил сосредоточенное молчание, спуск действительно становился неудобным. - Раз уж ты делаешь вид, что не хочешь знать, какая рука сжимает меч вроде меня, я скажу тебе, чему служу. А ты - расскажешь, наконец, куда мы идем, и как это связанно с несчастными монахами.

[Йозеф]

Серые глаза скользнули по бликам воды внизу, заросшим скалам и приятному лицу химеры, прежде чем совершить последний шаг на овальную, вымощенную нефритовыми плитами, платформу, позволяющей на время сделать паузу в изнуряющем, во всяком случае для хумана, спуске. Потерев длинными белыми пальцами скулы, Йозеф словно на миг задумался, прежде чем его тонкие аккуратные губы приоткрылись и вновь зазвучал сухой, эмоционально бесцветный голос мужчины.

- Видишь вон ту башню? - Указал он на семиэтажную гексаграммную конструкцию в черно-алом тайском стиле, состоящей преимущественно из бумажных стен, черного дерева и бронзы. Она находилась в центре просторной территории на отшибе города и была огорожена каменной оградой высотой в четыре локтя. - Это и есть пагода семи струн. Монахи этой секты обитают там. Но прежде, чем влезать во все это, я хочу допросить одну пташку, которую я поймал за попыткой украсть мои архивы. Мой человек как раз присматривает за воришкой, в укромном месте. Примечательно, что мой пленник никто иной, как монах из этой пагоды. Мы идем как раз туда...-

Он перевел руку и теперь указывал на тайские трущобы: неряшливые хаотичные лачуги уродливо покосившиеся одна на другой, ряд за рядом, злачное и грязное место, от которого так и веяло нищетой, упадком и преступностью.

«Милый дом..» - подумал про себя хуман, чуть нахмурившись. Какое-то время он и сам, еще подростком влачил там свое жалкое существование, перебиваясь редкой возможностью отведать чуть заплесневелые рисовые булочки и, если повезет, лепешками, приготовленными из собранных остатков муки, которую на землю просыпали караванщики, когда выгружали товар на склады. Вкус муки с примесью пыли и грязи навеки отпечатался в памяти мужчины, кажды раз вызывая фантомное ощущение сухости и першения в горле. Власти старались игнорировать эту клоаку столицы, что делало  отличным это место для таких операций.

- Ян-Тао спокойная страна. Если тут происходят такие вещи, скорее всего это дело рук кого-то извне. - Покачал головой Йозеф. Монахи были преимущественно эонами. Как хрупкий хуман смог поймать одного из них и держать в плену? Почему он  сразу не отдал его стражам и держит тайно в гетто столицы? Как бы не было парадоксально, но новых вопросов появлялось все больше, после каждого ответа бюрократа.