- Добро пожаловать на Аркхейм. Войдите или зарегистрируйтесь.
Автор Энигма
- 19-10-2024, 12:15:48День не обещал сюрпризов, обыкновенный день обыкновенного демиурга, с обыкновенными хлопотами, нервами, разборами полетов.. А что такого? Мелочи жизни. Поиск ренегатов, просчеты Теней, арбитраж между магистрами - своеобычная скука, и даже из окна никого не выбросишь - орбитальная станция как-никак, а из подпространства эти говнюки наладились сами выбираться. Поумнели. Пора придумывать новую фишку.
Самое противное в большом Ордене - администрирование. Разумеется, как любой нормальный демиург, Энигма быстренько делегировал свои полномочия, чтобы не отвлекаться от интересного, но то и дело происходили какие-то мелкие ссоры, распри, а недавно Шестая лаборатория чуть не показала своему создателю средний палец, отделилась и не отвалила по холодку. Пришлось привносить в интеллигентное общение элементы сленга дворовых банд, на некоторых, правда, не подействовало, зато протезы вместо рук отрезвили остальных на удивление качественно. Собственно, можно было оставить их резвиться самостоятельно, и заняться каким-нибудь полезным делом, но, как назло, высоколобые козлы выбесили качественно и хотелось на ком-нибудь стравить ярость. Можно, конечно, спросить: а зачем самому-то тревожится, раз в Ордене имеются Тени для карательных мероприятий? Но в том-то и весь цимес - они ученые магистры, силовики с такими разговаривать не умеют, а высоколобые не будут унижать себя объяснениями. Положить всю лабораторию мордой в пол и высказать наболевшее - дело такое себе, любой ученый в лабораториях Энигмы может сбежать к кому угодно и его возьмут, а тут явный бунт, и причина глупая - человек, возомнивший себя Мстителем, не убивать же их за такой пустяк в самом деле? Да, красотке Янг очень идет кибер рука и нога, но разве ее не предупреждали? Познание должно быть милосердным? Кто это сказал?
В общем, Энигма тихо кипел, придумывая, куда бы ему приложить свои раздраженные ручки. Пятая, подводная лаборатория предлагала к его услугам гигантского подводного хищного монстра, но он тоже надоел. Дела? Да ну их!
Вызов Энтропия застал Рассвета за изучением оружейного арсенала. Точнее, его быстро выдернуло куда-то прямо так, в чем был: в черной униформе Теней (на ней крови не видно) с колючим бичом в правой руке и кристаллом-накопителем получаемой энергии в левой. Демиург развернулся в воздухе словно кот, спружинив на обе ноги.
- Энтро, шутки у тебя. - Никто из семьи не проворачивал ничего подобного, только у Хаоса хватало нахальства вот так выдернуть Познание на "стрелку" без "предварительных ласк", правда, как раз у них с Энтро было ооочень много общего. Например Оникс.
Взгляд демиурга пробежался вокруг, выхватив сразу всю картинку целиком. Он находился в ритуальном помещении, наполненном хаосом, тут проводили эксперименты, которые тут же "протрезвили" Познание. Он хмыкнул, передернул плечами, делая шаг назад и парируя Лорианом нападающую на гнома девицу. Все так, словно так и было с самого начала.
- Надеюсь, оно того стоит. После окончания требую допуск к местным чудесам, братишка.
Самое противное в большом Ордене - администрирование. Разумеется, как любой нормальный демиург, Энигма быстренько делегировал свои полномочия, чтобы не отвлекаться от интересного, но то и дело происходили какие-то мелкие ссоры, распри, а недавно Шестая лаборатория чуть не показала своему создателю средний палец, отделилась и не отвалила по холодку. Пришлось привносить в интеллигентное общение элементы сленга дворовых банд, на некоторых, правда, не подействовало, зато протезы вместо рук отрезвили остальных на удивление качественно. Собственно, можно было оставить их резвиться самостоятельно, и заняться каким-нибудь полезным делом, но, как назло, высоколобые козлы выбесили качественно и хотелось на ком-нибудь стравить ярость. Можно, конечно, спросить: а зачем самому-то тревожится, раз в Ордене имеются Тени для карательных мероприятий? Но в том-то и весь цимес - они ученые магистры, силовики с такими разговаривать не умеют, а высоколобые не будут унижать себя объяснениями. Положить всю лабораторию мордой в пол и высказать наболевшее - дело такое себе, любой ученый в лабораториях Энигмы может сбежать к кому угодно и его возьмут, а тут явный бунт, и причина глупая - человек, возомнивший себя Мстителем, не убивать же их за такой пустяк в самом деле? Да, красотке Янг очень идет кибер рука и нога, но разве ее не предупреждали? Познание должно быть милосердным? Кто это сказал?
В общем, Энигма тихо кипел, придумывая, куда бы ему приложить свои раздраженные ручки. Пятая, подводная лаборатория предлагала к его услугам гигантского подводного хищного монстра, но он тоже надоел. Дела? Да ну их!
Вызов Энтропия застал Рассвета за изучением оружейного арсенала. Точнее, его быстро выдернуло куда-то прямо так, в чем был: в черной униформе Теней (на ней крови не видно) с колючим бичом в правой руке и кристаллом-накопителем получаемой энергии в левой. Демиург развернулся в воздухе словно кот, спружинив на обе ноги.
- Энтро, шутки у тебя. - Никто из семьи не проворачивал ничего подобного, только у Хаоса хватало нахальства вот так выдернуть Познание на "стрелку" без "предварительных ласк", правда, как раз у них с Энтро было ооочень много общего. Например Оникс.
Взгляд демиурга пробежался вокруг, выхватив сразу всю картинку целиком. Он находился в ритуальном помещении, наполненном хаосом, тут проводили эксперименты, которые тут же "протрезвили" Познание. Он хмыкнул, передернул плечами, делая шаг назад и парируя Лорианом нападающую на гнома девицу. Все так, словно так и было с самого начала.
- Надеюсь, оно того стоит. После окончания требую допуск к местным чудесам, братишка.
Автор Ойген Нойманн
- 13-10-2024, 00:50:28Каким-то чудом Ойген сумел заскочить в нутро меха, прежде чем до его тушки долетели выстрелы сверхбыстрых машин-убийц. Может быть, алгоритмы интегрити небезосновательно сочли Энтро и Юпитера, с их мощными магическими полями, более опасными. И смех, и грех: «танковать», как в Рельсотроне, на сей раз Ойгену не пришлось, однако перед товарищами теперь было как-то... неловко, что ли.
Словно в замедленной съёмке, Нойманн наблюдал, как длинный клинок синеволосой машины сталкивается с Деллириумом, легендарным личным метаоружием демиурга. Это выглядело даже... гармонично: столкновение двух могучих воителей с шевелюрами цвета грозового облака... Правда, замедленное адреналином восприятие в дополнение подсветило не столь приятную картину. Рыжая бестия держала Ласточку на мушке.
– Охровый или изумрудный, кто круче? – фыркнул гном и утопил кнопку развёртки щита. Силовое поле окутало машину, и вовремя: зелёное марево дрогнуло, и что-то ударило по корпусу меха. Не то чтобы сильно, но ощутимо. Гном вздохнул и стиснул рычаги, держа шустро движущуюся куклу в поле зрения. И думать не хотелось, что стало бы с мехом, не будь на нём защитной системы. Похоже, щит погасил не всю энергию выстрелов из маготехнической винтовки. Пришить бы её обладательницу да глянуть, что за пушка. А может, и её саму рыжую дотащить до гаража, да на запчасти.
И план по пришиванию Ойген начал исполнять немедленно. Его бы воля, он бы дал залп из гаусса, ведь наверняка дамочка нехило бронирована, а пятимиллиметровые пули броню переваривают посредственно. Но при её мобильности стрелять из гаусса – суть обрекать себя на перезарядку. Так что время свинцового дождика, сучки!
Приводы блока стволов зажужжали и выплеснули поток пуль. Ойген старался как можно точнее следить за движениями рыжей (синюю вроде пока уверенно развлекали товарищи маги), и, как ему показалось, в полёте она дёрнулась. Вряд ли прям сбрил, но хотя бы повредил и сбил с толку. Уже что-то.
Вдобавок Энтро прислал ментальное сообщение. Сознание Ойгена привычно помутилось от экстренного сеанса телепатии, но, к счастью, совсем ненадолго. И подсказки ему были ой как нужны. Отсутствие Амбросии и правда выскочило из его восприятия, поглощённого сначала изучением бедолаги-эонки, а затем боем с совершенными киллершами. Интересно, куда Райдзин могли отозвать с весьма важной операции, курируемой самим главой ордена?..
Но, как бы то ни было, оперативно подоспевшей замене была нужна огневая поддержка. И целеуказанию от Энтро Ойген был донельзя рад. Может, если разломать печать, то и обе марионетки быстро скиснут? Неохота долго с ними бодаться. Смертным, даже демиургам, свойственно уставать, а оружие роботов всегда быстро и точно. Да и боезапас сэкономить охота, ведь поход даже толком и не начался.
Нойманн на всякий случай сместился за колонну, чтобы ограничить размер мишени для интегрити, выставил руку с миниганом и часть кабины, чтобы видеть источник печати, и полоснул по стене рядом со стендами, с которых сошли машины. Кажется, даже попал: что-то заискрило, и магическое поле всколыхнулось. Но радоваться пока не стоило: надо понаблюдать, как повлияет контратака на активность бездушных сестричек.
Словно в замедленной съёмке, Нойманн наблюдал, как длинный клинок синеволосой машины сталкивается с Деллириумом, легендарным личным метаоружием демиурга. Это выглядело даже... гармонично: столкновение двух могучих воителей с шевелюрами цвета грозового облака... Правда, замедленное адреналином восприятие в дополнение подсветило не столь приятную картину. Рыжая бестия держала Ласточку на мушке.
– Охровый или изумрудный, кто круче? – фыркнул гном и утопил кнопку развёртки щита. Силовое поле окутало машину, и вовремя: зелёное марево дрогнуло, и что-то ударило по корпусу меха. Не то чтобы сильно, но ощутимо. Гном вздохнул и стиснул рычаги, держа шустро движущуюся куклу в поле зрения. И думать не хотелось, что стало бы с мехом, не будь на нём защитной системы. Похоже, щит погасил не всю энергию выстрелов из маготехнической винтовки. Пришить бы её обладательницу да глянуть, что за пушка. А может, и её саму рыжую дотащить до гаража, да на запчасти.
И план по пришиванию Ойген начал исполнять немедленно. Его бы воля, он бы дал залп из гаусса, ведь наверняка дамочка нехило бронирована, а пятимиллиметровые пули броню переваривают посредственно. Но при её мобильности стрелять из гаусса – суть обрекать себя на перезарядку. Так что время свинцового дождика, сучки!
Приводы блока стволов зажужжали и выплеснули поток пуль. Ойген старался как можно точнее следить за движениями рыжей (синюю вроде пока уверенно развлекали товарищи маги), и, как ему показалось, в полёте она дёрнулась. Вряд ли прям сбрил, но хотя бы повредил и сбил с толку. Уже что-то.
Вдобавок Энтро прислал ментальное сообщение. Сознание Ойгена привычно помутилось от экстренного сеанса телепатии, но, к счастью, совсем ненадолго. И подсказки ему были ой как нужны. Отсутствие Амбросии и правда выскочило из его восприятия, поглощённого сначала изучением бедолаги-эонки, а затем боем с совершенными киллершами. Интересно, куда Райдзин могли отозвать с весьма важной операции, курируемой самим главой ордена?..
Но, как бы то ни было, оперативно подоспевшей замене была нужна огневая поддержка. И целеуказанию от Энтро Ойген был донельзя рад. Может, если разломать печать, то и обе марионетки быстро скиснут? Неохота долго с ними бодаться. Смертным, даже демиургам, свойственно уставать, а оружие роботов всегда быстро и точно. Да и боезапас сэкономить охота, ведь поход даже толком и не начался.
Нойманн на всякий случай сместился за колонну, чтобы ограничить размер мишени для интегрити, выставил руку с миниганом и часть кабины, чтобы видеть источник печати, и полоснул по стене рядом со стендами, с которых сошли машины. Кажется, даже попал: что-то заискрило, и магическое поле всколыхнулось. Но радоваться пока не стоило: надо понаблюдать, как повлияет контратака на активность бездушных сестричек.
Автор Энтропий
- 03-10-2024, 21:01:27— ...захватчик «перепрошил» их, как сделал с ловушкой...
— Хорошее замечание, и я рад бы сказать тебе, мол, это идея нелепа, Ойген, зиккурат правел под землей больше тысячи лет, и не один зверь не выдержит тотальной изоляции без еды и воды, но это не так. Здесь вполне могут остаться артефакты прошлого, немного, может быть даже меньше трёх, может быть даже никого, но вероятность есть. Так что держи ухо востро, а Ласточку наготове.
—...но в любом случае возникает вопрос, а зачем...
— Мне это тоже кажется странным, я вижу, то что вижу. Да, это очень мощные стационарные протопечати, которые имеют свойство направлено трансмутировать организм, чтобы разобраться во всех деталях мне потребуется время, не думаю что стоит его тратить. Может быть какой-то эксперимент над расой, но больше похоже на... хм... тестирование... все печати немного отличаются друг от друга, и организмы в них разные... вероятно, это своеобразная выборка. Но мы можем лишь предполагать.
— Это все-таки божественно красиво.
— Твои слова для них были бы благодатной почвой, Арвагерон лопнул бы от самолюбия, но, увы, он сгинул по глупости. Пытаясь уничтожить моего брата Энигму. Глупая смерть. Впрочем, таланта архитектора у него было не отнять.
— ...а ради того чтобы укрепить твое могущество. Как бы неоднозначно не звучало это понятие.
Энтропий посмотрел на Юпитера задумчиво, хотя на его губах всё так же играла едва заметная беззлобная ухмылка.
— Сохранять верность легко, если Ничего не идёт вразрез с твоими идеалами. Я надеюсь, твои принципы не изменятся, и никому из моих соплеменников не придётся выжигать с твоего тела метку хаоса... — иронично то, что сам он не раз и не два выжигал метки собратьев, так что к изменчивой человеческой природе относился с долей снисходительности. А может быть в этом скрывались какие-то другие причины.
— ...магии сформировать направленный точный рассекающий надрез, то...
— Да, попробуй сделать именно так, особо других вариантов у нас нет.
Сусанна оказалась в этом зиккурате немногим получаса назад, и в случившейся здесь бойне ей повезло отлететь в дальнюю часть зала. Нет, про неё не забыли, но печать, что ограничивала ее движения, имела слабый подстервшийся контур и не слишком хорошо выполняла свою работу по трансмутации. Зато отлично маскировала ауру, делая Сусанну какое-то время невидимой, если специально не сканировать тщательно помещение.
Энтропий заметила ее, лишь когда девушка начала двигаться, он как раз смотрел на артефактных кукол и так получилось, что они стояли именно в той стороне зала, где лежала эонка.
— «Ойген, хаосит на полвосьмого в трехстах метрах от тебя, за несущей колонной. Сможешь прикрыть? Разруби силовую линию печати. Можно прицельной очередью... Сана, если у тебя есть при себе оружие, попробуй разрубить печать сама» — ага, можно, если гном не боится случайно отстрелить девушке голову или чего другого. Голос дема сейчас и далее раздавался в головах всех хаоситов, в том числе Сусанны. Получилось что-то вроде общего чата.
— Юпитер! Верни подопытные образцы на место! — «просто не сдвигай её» — мы принимаем ваши условия! Кто ваш командующий? Мы хотим с ним встретиться!
— Информация заблокирована. Немедленно служите оружие. Вы будете задержаны...
— מקור השמים והארץ מתוך כאוס; כאשר אתה קילומטר
Глаза девушек округлились и они чуть склонили головы, а после синхронно подняли их и выкрикнули:
— Пошел в жопу, кусок демеуржьего дерьма! Ты заплатишь за то, что сотворил с ней!!! Ты сдохнешь!!!
— «Чтож... попытка с треском провалилась! Перепрошили их знатно!» — даже с лёгким оттенком восхищения произнес Хаотичный, — «Юпитер, щит на тело! Сана, поднимай свою симпатичную задницу скорее, если не хочешь оказаться с нами в Братской могиле! Эти куклы называются интегрити и создал их один из моих эмиссаров. Они не обладают магией, вооруженны мощными артефактами, но крайне быстрые, прочные, ловкие и сильные», — наверняка, у всех троих в голове стало чуть неприятно, потому что всю эту словесную информацию Энтропий вонзил их мозги за четверть секунды, этакий скоростной диалог. Точнее монолог.
Одна из интегрити, стремительно оттолкнувшись острыми каблуками от каменного пола, высекая искры, но практически не оставляя следов, сорвалась с места и ударила по Энтропию. Если бы он не ринулся к ней навстречу, Юпитеру вполне могла бы прилететь. Что было бы очень чревато, ведь он проводил крайне опасную операцию. Операция, кстати, прошла успешно и эонка начала возвращаться в свою исходную форму. Вот только печать демиург недоделал, поэтому Юпитеру надо еще поработать.
Щит хаари прикрыл от первого выпала, но удар оказался такой силы, как будто в щит на скорости врезался флайт. Если бы Энтропий был обычным хоманным, его бы размазало по стене. А так норм, лишь отбросило на пару метров. И он даже устоял, удерживая равновесие и в скольжении материализуя деллириум и уже им прикрываясь от выстрелов. Бах! Бах! Бах!
И с откуда-то слева, словно ответ: Бах! Бах!
Это вторая стреляет по Ласточке Ойгена. Причем, в полете. Оттолкнулась от прохладного камня и со скоростью болида двигалась к Сусанне. Похоже, присутствие эонки засекли и решили устранить её до того момента, как девушка принесет проблем. Длинное лезвие (по-настоящему длинное, почти метр) выдвинулось из тыльной стороны запястья, словно тонкое жало. И если ничего не делать, оно явно достигнет своей цели. Своей крайне приятной цели.
— «Плохая новость, Райдзин вывалилась обратно во внешний мир, её не ждём! Но это только для нас новость плохая, для неё хорошая...» — очередная быстро мысль от демиурга.
— Хорошее замечание, и я рад бы сказать тебе, мол, это идея нелепа, Ойген, зиккурат правел под землей больше тысячи лет, и не один зверь не выдержит тотальной изоляции без еды и воды, но это не так. Здесь вполне могут остаться артефакты прошлого, немного, может быть даже меньше трёх, может быть даже никого, но вероятность есть. Так что держи ухо востро, а Ласточку наготове.
—...но в любом случае возникает вопрос, а зачем...
— Мне это тоже кажется странным, я вижу, то что вижу. Да, это очень мощные стационарные протопечати, которые имеют свойство направлено трансмутировать организм, чтобы разобраться во всех деталях мне потребуется время, не думаю что стоит его тратить. Может быть какой-то эксперимент над расой, но больше похоже на... хм... тестирование... все печати немного отличаются друг от друга, и организмы в них разные... вероятно, это своеобразная выборка. Но мы можем лишь предполагать.
— Это все-таки божественно красиво.
— Твои слова для них были бы благодатной почвой, Арвагерон лопнул бы от самолюбия, но, увы, он сгинул по глупости. Пытаясь уничтожить моего брата Энигму. Глупая смерть. Впрочем, таланта архитектора у него было не отнять.
— ...а ради того чтобы укрепить твое могущество. Как бы неоднозначно не звучало это понятие.
Энтропий посмотрел на Юпитера задумчиво, хотя на его губах всё так же играла едва заметная беззлобная ухмылка.
— Сохранять верность легко, если Ничего не идёт вразрез с твоими идеалами. Я надеюсь, твои принципы не изменятся, и никому из моих соплеменников не придётся выжигать с твоего тела метку хаоса... — иронично то, что сам он не раз и не два выжигал метки собратьев, так что к изменчивой человеческой природе относился с долей снисходительности. А может быть в этом скрывались какие-то другие причины.
— ...магии сформировать направленный точный рассекающий надрез, то...
— Да, попробуй сделать именно так, особо других вариантов у нас нет.
Сусанна оказалась в этом зиккурате немногим получаса назад, и в случившейся здесь бойне ей повезло отлететь в дальнюю часть зала. Нет, про неё не забыли, но печать, что ограничивала ее движения, имела слабый подстервшийся контур и не слишком хорошо выполняла свою работу по трансмутации. Зато отлично маскировала ауру, делая Сусанну какое-то время невидимой, если специально не сканировать тщательно помещение.
Энтропий заметила ее, лишь когда девушка начала двигаться, он как раз смотрел на артефактных кукол и так получилось, что они стояли именно в той стороне зала, где лежала эонка.
— «Ойген, хаосит на полвосьмого в трехстах метрах от тебя, за несущей колонной. Сможешь прикрыть? Разруби силовую линию печати. Можно прицельной очередью... Сана, если у тебя есть при себе оружие, попробуй разрубить печать сама» — ага, можно, если гном не боится случайно отстрелить девушке голову или чего другого. Голос дема сейчас и далее раздавался в головах всех хаоситов, в том числе Сусанны. Получилось что-то вроде общего чата.
— Юпитер! Верни подопытные образцы на место! — «просто не сдвигай её» — мы принимаем ваши условия! Кто ваш командующий? Мы хотим с ним встретиться!
— Информация заблокирована. Немедленно служите оружие. Вы будете задержаны...
— מקור השמים והארץ מתוך כאוס; כאשר אתה קילומטר
Глаза девушек округлились и они чуть склонили головы, а после синхронно подняли их и выкрикнули:
— Пошел в жопу, кусок демеуржьего дерьма! Ты заплатишь за то, что сотворил с ней!!! Ты сдохнешь!!!
— «Чтож... попытка с треском провалилась! Перепрошили их знатно!» — даже с лёгким оттенком восхищения произнес Хаотичный, — «Юпитер, щит на тело! Сана, поднимай свою симпатичную задницу скорее, если не хочешь оказаться с нами в Братской могиле! Эти куклы называются интегрити и создал их один из моих эмиссаров. Они не обладают магией, вооруженны мощными артефактами, но крайне быстрые, прочные, ловкие и сильные», — наверняка, у всех троих в голове стало чуть неприятно, потому что всю эту словесную информацию Энтропий вонзил их мозги за четверть секунды, этакий скоростной диалог. Точнее монолог.
Одна из интегрити, стремительно оттолкнувшись острыми каблуками от каменного пола, высекая искры, но практически не оставляя следов, сорвалась с места и ударила по Энтропию. Если бы он не ринулся к ней навстречу, Юпитеру вполне могла бы прилететь. Что было бы очень чревато, ведь он проводил крайне опасную операцию. Операция, кстати, прошла успешно и эонка начала возвращаться в свою исходную форму. Вот только печать демиург недоделал, поэтому Юпитеру надо еще поработать.
Щит хаари прикрыл от первого выпала, но удар оказался такой силы, как будто в щит на скорости врезался флайт. Если бы Энтропий был обычным хоманным, его бы размазало по стене. А так норм, лишь отбросило на пару метров. И он даже устоял, удерживая равновесие и в скольжении материализуя деллириум и уже им прикрываясь от выстрелов. Бах! Бах! Бах!
И с откуда-то слева, словно ответ: Бах! Бах!
Это вторая стреляет по Ласточке Ойгена. Причем, в полете. Оттолкнулась от прохладного камня и со скоростью болида двигалась к Сусанне. Похоже, присутствие эонки засекли и решили устранить её до того момента, как девушка принесет проблем. Длинное лезвие (по-настоящему длинное, почти метр) выдвинулось из тыльной стороны запястья, словно тонкое жало. И если ничего не делать, оно явно достигнет своей цели. Своей крайне приятной цели.
— «Плохая новость, Райдзин вывалилась обратно во внешний мир, её не ждём! Но это только для нас новость плохая, для неё хорошая...» — очередная быстро мысль от демиурга.
Атака по Энтропию удар физический: Средне (3)
Атака по Ойгену стрельбой: Хорошо (23)
Атака мечом по Сусанне: Хорошо (10)
Автор Сусанна
- 23-09-2024, 21:46:38За восемь часов до текущих событий...
Были ли притягивающими, заманчивыми своей непредсказуемостью, сокрытостью, опасностью любые таинства, наполнявшие невесомое пространство и миры, находящиеся в нём? Кто-то бы предпочёл избежать столкновения с тем, что ему и вообще никому неведомо, а кто-то насыщает свою жизнь постижением необузданности, наполняя существование новым смыслом, бесценными впечатлениями и воспоминаниями, которыми хочется поделиться с окружающими или сохранить в секрете, и единственный их отпечаток будет оставлен на бумаге, спрятанной в личных архивах, либо в голове, где и запечатается с погибелью хранителя. Такая загадочная особа, как одна эон-хаосит, сама запечатала в себе немало нерешаемых головоломок, и такие же, которые не имеют ключа к разгадке, не являются чем-то обыденным и любых отчаянных искателей приключений могут подталкивать к чему-то необратимому, где на кону - их жизни.
Преданная Дискордиуму наёмница нередко получала специфические поручения, и если на начале построения «карьеры» из раза в раз на кон была поставлена её жизнь, то ныне Алая Лилия без лишних колебаний, без всяких задних мыслей стремилась к тому, чтобы как можно скорее и как можно более «деликатно» расквитаться с неугодными Ордену лицами, чтобы взрастить свой незавидный авторитет и жалованье. Сусанна, увы, была не из тех, кто принимает участие в массовых вылазках, относясь даже к союзникам с прикрытым недоверием... За редкими исключениями. Как и сейчас, и лишь проявившийся неведомым образом зиккурат и отсутствие множества заказов являлись своеобразным «толчком» для привлечения внимания «охотницы за головами» которая не сразу ответила на выраженный в письменной форме приказ с явкой для дальнейшего участия в мероприятии по исследованию неопознанного объекта, неожиданного возникшего в пределах планетоида.
Без всякой возможности и желания как-либо воздержаться, отказаться, возмутиться, не рискуя накликать на себя негодование горячо любимого демиурга, Серра взяла на себя ответственность оказаться одной из единиц отряда, сформированного для исследования зиккурата: неизвестного по происхождению, природе, содержанию... Как он встретит вторженцев? Вряд ли с распростёртыми объятьями, как то в итоге и оказалось. Проникнув в его пределы, пропитанные тайнами, ароматами крови, ноты которой женщина улавливала всё сильнее и сильнее с каждым шагом по продвижению глубже, наёмница была готова к любому нападению исподтишка, держа на вооружении пропитанную ядом спицу, которой должно было хватить на несколько врагов, что могли разорваться от концентрации проникающих в тело токсических веществ. По крайне мере, Сюзанна уповала на это...
...Очередной загадочный коридор, очередной зал с подолом, устланным трупами не поддававшихся распознаванию существ, что вогнало бы Алую Лилию в неподдельный ужас, если бы не драгоценный опыт в лицезрении подобных мерзостей ранее и выживания даже в самых чрезвычайных ситуациях. И всё же Серра воздерживалась от сражения в открытую, а уподобилась ниндзя, скрытному убийце, нападая из тени, исподтишка, заставая жертву врасплох и лишая самого дорогого, если успевает о том задуматься.
Но в один момент удача и преимущество оказались явно не в пользу хаоситов... Прежний запах крови стал в момент насыщеннее, но прежде чем Сусанна успела оперативно оценить ситуацию, непредсказуемым образом была сбита с толку, оглушена и отброшена в бессознательном состоянии в самые закрома ритуального зала, где за возвышающейся устрашающей статуей сокрылось обездвиженное тело фиолетововолосой... Чудом оказавшейся в живых.
Настоящее время...
... И вот постепенно возвращаясь к сознанию, женщина пыталась оценить текущую ситуацию, подползая к статуе и опираясь об неё спиной. Сиреневые глаза, замыленные от стёкшей ввиду травмированной головы крови, едва могли запечатлеть другую группу... Кажется, союзников и опасных врагов-хранителей сей обители загадок. Что ж... Как взять себя в руки, как выручить «своих», выиграть преимущество над двумя искусственными и вооружёнными девами? Женщина сквозь буроватую «пелену» изучала текущую ситуацию, а в попытке избавиться от надёжного силового поля почувствовала, что ещё не вернула к себе прежние силы, прежнюю решимость, а потому только едва присела, вяло упершись спиной в стену и наскоро продумывая, что делать дальше, как помочь...
Нет, сдавать нельзя! Я нужна им здесь и сейчас! Ведь так?.. Будет с этого толк?
На прикрытом волосами лбу сиренеглазой подступили налитые смолью вены. Сформировавшиеся теневые колья в дуге устремились в стороны, пробивая энергетическую оболочку, покамест прочие - как и союзники, так и противники - не обращают на хаоситку внимания. Быть может, её помощь нынче была бы как раз кстати. Если не полностью переворачивала исход в пользу Хаоса, то хотя бы наделяла немалым преимуществом. Однако недооценивать соперника и напыщенно думать о том, что он априори слишком слаб - само по себе наивная и бестолковая позиция, с которой поражения, возможно, не избежать. Однако Алая Лилия была уверена как в своих товарищах, так и в боге своём.
Горе-кубасики на разрушение силового поля. Итог: лох.
А так сначала можно было?..
Были ли притягивающими, заманчивыми своей непредсказуемостью, сокрытостью, опасностью любые таинства, наполнявшие невесомое пространство и миры, находящиеся в нём? Кто-то бы предпочёл избежать столкновения с тем, что ему и вообще никому неведомо, а кто-то насыщает свою жизнь постижением необузданности, наполняя существование новым смыслом, бесценными впечатлениями и воспоминаниями, которыми хочется поделиться с окружающими или сохранить в секрете, и единственный их отпечаток будет оставлен на бумаге, спрятанной в личных архивах, либо в голове, где и запечатается с погибелью хранителя. Такая загадочная особа, как одна эон-хаосит, сама запечатала в себе немало нерешаемых головоломок, и такие же, которые не имеют ключа к разгадке, не являются чем-то обыденным и любых отчаянных искателей приключений могут подталкивать к чему-то необратимому, где на кону - их жизни.
Преданная Дискордиуму наёмница нередко получала специфические поручения, и если на начале построения «карьеры» из раза в раз на кон была поставлена её жизнь, то ныне Алая Лилия без лишних колебаний, без всяких задних мыслей стремилась к тому, чтобы как можно скорее и как можно более «деликатно» расквитаться с неугодными Ордену лицами, чтобы взрастить свой незавидный авторитет и жалованье. Сусанна, увы, была не из тех, кто принимает участие в массовых вылазках, относясь даже к союзникам с прикрытым недоверием... За редкими исключениями. Как и сейчас, и лишь проявившийся неведомым образом зиккурат и отсутствие множества заказов являлись своеобразным «толчком» для привлечения внимания «охотницы за головами» которая не сразу ответила на выраженный в письменной форме приказ с явкой для дальнейшего участия в мероприятии по исследованию неопознанного объекта, неожиданного возникшего в пределах планетоида.
Без всякой возможности и желания как-либо воздержаться, отказаться, возмутиться, не рискуя накликать на себя негодование горячо любимого демиурга, Серра взяла на себя ответственность оказаться одной из единиц отряда, сформированного для исследования зиккурата: неизвестного по происхождению, природе, содержанию... Как он встретит вторженцев? Вряд ли с распростёртыми объятьями, как то в итоге и оказалось. Проникнув в его пределы, пропитанные тайнами, ароматами крови, ноты которой женщина улавливала всё сильнее и сильнее с каждым шагом по продвижению глубже, наёмница была готова к любому нападению исподтишка, держа на вооружении пропитанную ядом спицу, которой должно было хватить на несколько врагов, что могли разорваться от концентрации проникающих в тело токсических веществ. По крайне мере, Сюзанна уповала на это...
...Очередной загадочный коридор, очередной зал с подолом, устланным трупами не поддававшихся распознаванию существ, что вогнало бы Алую Лилию в неподдельный ужас, если бы не драгоценный опыт в лицезрении подобных мерзостей ранее и выживания даже в самых чрезвычайных ситуациях. И всё же Серра воздерживалась от сражения в открытую, а уподобилась ниндзя, скрытному убийце, нападая из тени, исподтишка, заставая жертву врасплох и лишая самого дорогого, если успевает о том задуматься.
Но в один момент удача и преимущество оказались явно не в пользу хаоситов... Прежний запах крови стал в момент насыщеннее, но прежде чем Сусанна успела оперативно оценить ситуацию, непредсказуемым образом была сбита с толку, оглушена и отброшена в бессознательном состоянии в самые закрома ритуального зала, где за возвышающейся устрашающей статуей сокрылось обездвиженное тело фиолетововолосой... Чудом оказавшейся в живых.
... И вот постепенно возвращаясь к сознанию, женщина пыталась оценить текущую ситуацию, подползая к статуе и опираясь об неё спиной. Сиреневые глаза, замыленные от стёкшей ввиду травмированной головы крови, едва могли запечатлеть другую группу... Кажется, союзников и опасных врагов-хранителей сей обители загадок. Что ж... Как взять себя в руки, как выручить «своих», выиграть преимущество над двумя искусственными и вооружёнными девами? Женщина сквозь буроватую «пелену» изучала текущую ситуацию, а в попытке избавиться от надёжного силового поля почувствовала, что ещё не вернула к себе прежние силы, прежнюю решимость, а потому только едва присела, вяло упершись спиной в стену и наскоро продумывая, что делать дальше, как помочь...
Нет, сдавать нельзя! Я нужна им здесь и сейчас! Ведь так?.. Будет с этого толк?
На прикрытом волосами лбу сиренеглазой подступили налитые смолью вены. Сформировавшиеся теневые колья в дуге устремились в стороны, пробивая энергетическую оболочку, покамест прочие - как и союзники, так и противники - не обращают на хаоситку внимания. Быть может, её помощь нынче была бы как раз кстати. Если не полностью переворачивала исход в пользу Хаоса, то хотя бы наделяла немалым преимуществом. Однако недооценивать соперника и напыщенно думать о том, что он априори слишком слаб - само по себе наивная и бестолковая позиция, с которой поражения, возможно, не избежать. Однако Алая Лилия была уверена как в своих товарищах, так и в боге своём.
Горе-кубасики на разрушение силового поля. Итог: лох.
А так сначала можно было?..
Автор Юпитер Тома
- 18-09-2024, 13:46:41А взгляд свой от звездного неба на потолке все же пришлось оторвать, и возвращая взгляд на спутников и поднимая одну бровь и скрывая в сим скромном движении ироничную реакцию — малый зал, значит?
— Очень хорошо прослеживается божественность всей этой помпезности, и даже кажется что обычным смертным было бы тяжело осознать и пропустить сквозь себя нечто подобного масштаба и величия. Я и сам, признаться, чувствую, что это больше меня в тысячи раз, ну и даже не смотря на гиперболизм и вычурность, тешащие самолюбие тех, кто это соорудил... — последний раз мазнув взглядом по розовым письменам из кварца, он вздыхает, — Это все-таки божественно красиво.
Да так, что на короткий миг и правда забываешь обо всем остальном.
На слова Энтропия о могуществе последователей он задумчиво приглаживает ухо и не менее задумчиво произносит:
— Твои слова звучат как повод стремиться становиться сильнее, — и чуть помедлив, добавляет, — Не ради того, чтоб суметь противостоять князю, само собой — к слову, я даже не представлял что он настолько силен, а только подозревал, — а ради того чтобы укрепить твое могущество. Как бы неоднозначно не звучало это понятие.
Рассыпаться в дальнейших уверениях о том, что он будет верен Хаосу — не считает нужным, ведь в его картине мира это и без того очевидно, и ничто не сможет подкрепить его намерения лучше, чем действия, поэтому хаари спокойно переключается на изучение того, что демиург назвал стационарными трансмутационными печатами.
Смотреть на измученную магией женщину было тяжело, и хаари облегченно выдохнул, когда Энтропий одним движением разрубил вязь и избавил ее от части страданий — правда мысль о том, что придется отрезать ей часть мутированного тела и потом залазить в ее голову были собою очень далеки от полноценного избавления, и вероятно что эонке придется еще сильно потерпеть, прежде чем все для нее закончится — и то не факт, что она выживет.
— Не уверен, что могу похвастаться навыками хирурга, но я думаю что у меня может получиться. Если с помощью той же атакующей магии сформировать направленный точный рассекающий надрез, то... — и он в ладонях его уже начинают вспыхивать оранжевые искры, но закончить он не успевает, потому-что с мысли его сбивают раздавшиеся чужие голоса — и две девушки появляются буквально из ниоткуда. Не опуская ладоней и не гася магический импульс, Юпитер всматривается в девушек, силясь понять — как они могли появиться так незаметно, и хмурится от странного ощущения неестественности их происхождения, которое скрывается за их, — странно было бы отрицать что за пугающей кукольной красотой, так органично, впрочем, сочетающейся с обстановкой этого зала.
И можно было бы даже остановиться и полюбоваться на изысканную красоту, если бы обладательницы столь привлекательной внешности не обозначили четко свои намерения, и хоть Ойген, тем временем, принялся отвлекать их на себя — тут Юпитер сильно засомневался, что можно было как-то отвлечь подобным разговором девушек, очевидно не живых, а определяющихся скорее как разумные артефакты — и даже Нигредо в его голове озадаченно хмыкает, впрочем, не испытывая к девушкам интереса как раз таки по этой причине — ведь раздражать живых ему нравится гораздо больше.
И переводя взгляд с винтовки в руках одной девушки на длинный клинок в руках другой, Юпитер оценивает силы как себя и своих спутников, все еще держа в голове, что большая часть сил Энтропия сейчас задействована на поддержание стабильности энергетического ядра, так и мысленно прикидывает, чего ожидать от агрессивно настроенных девушек, воплощенных здесь словно бы как раз таки для охраны печатей.
Пары секунд, пока Ойген заканчивает свою речь, хватает Юпитеру чтоб принять решение, и в следующий миг он слегка недовольно ведет плечом, понимая что выбора-то немного, и со следующим его молчаливым вздохом, — ведь он уверен, что эти дамы точно не настроены на конструктивный диалог, — от его тела отделяется собственная тень, воплощаясь сначала в безликую черную дымку со сверкающими оранжевыми глазами, более темными и пронзительными нежели у него самого, и затем, приняв форму такого же как он сам хаари, только черного, клацает хищно зубами и бросается в сторону девушки с алыми волосами, чтобы в прыжке точным ударом длинной лапы постараться выбить из рук винтовку.
Та, что может выстрелить, по мнению Юпитера, должна быть обезврежена в первую очередь, потому-что в случае с клинком можно еще попробовать банально увеличить дистанцию, что нельзя сказать о направленном выстреле.
Сам же он, оценивая что Ойген должен успеть воспользоваться заминкой и добраться до своего меха, параллельно с атакой Нигредо быстро накидывает щиты на себя и Энтропия, чтоб он лишний раз не тратил свою силу, и заслоняет собой женщину, попавшую под воздействие печати — все же делать разрез сейчас опасно, потому-что есть риск не успеть отразить встречную атаку, которая с большой вероятностью случится.
кубики
Безоружный бой (Нигредо) — хорошо (16)
Защитная магия (щит на себя) — хорошо (10)
кубики 2
Защитная магия (щит на Энтро) — хорошо (22)
— Очень хорошо прослеживается божественность всей этой помпезности, и даже кажется что обычным смертным было бы тяжело осознать и пропустить сквозь себя нечто подобного масштаба и величия. Я и сам, признаться, чувствую, что это больше меня в тысячи раз, ну и даже не смотря на гиперболизм и вычурность, тешащие самолюбие тех, кто это соорудил... — последний раз мазнув взглядом по розовым письменам из кварца, он вздыхает, — Это все-таки божественно красиво.
Да так, что на короткий миг и правда забываешь обо всем остальном.
На слова Энтропия о могуществе последователей он задумчиво приглаживает ухо и не менее задумчиво произносит:
— Твои слова звучат как повод стремиться становиться сильнее, — и чуть помедлив, добавляет, — Не ради того, чтоб суметь противостоять князю, само собой — к слову, я даже не представлял что он настолько силен, а только подозревал, — а ради того чтобы укрепить твое могущество. Как бы неоднозначно не звучало это понятие.
Рассыпаться в дальнейших уверениях о том, что он будет верен Хаосу — не считает нужным, ведь в его картине мира это и без того очевидно, и ничто не сможет подкрепить его намерения лучше, чем действия, поэтому хаари спокойно переключается на изучение того, что демиург назвал стационарными трансмутационными печатами.
Смотреть на измученную магией женщину было тяжело, и хаари облегченно выдохнул, когда Энтропий одним движением разрубил вязь и избавил ее от части страданий — правда мысль о том, что придется отрезать ей часть мутированного тела и потом залазить в ее голову были собою очень далеки от полноценного избавления, и вероятно что эонке придется еще сильно потерпеть, прежде чем все для нее закончится — и то не факт, что она выживет.
— Не уверен, что могу похвастаться навыками хирурга, но я думаю что у меня может получиться. Если с помощью той же атакующей магии сформировать направленный точный рассекающий надрез, то... — и он в ладонях его уже начинают вспыхивать оранжевые искры, но закончить он не успевает, потому-что с мысли его сбивают раздавшиеся чужие голоса — и две девушки появляются буквально из ниоткуда. Не опуская ладоней и не гася магический импульс, Юпитер всматривается в девушек, силясь понять — как они могли появиться так незаметно, и хмурится от странного ощущения неестественности их происхождения, которое скрывается за их, — странно было бы отрицать что за пугающей кукольной красотой, так органично, впрочем, сочетающейся с обстановкой этого зала.
И можно было бы даже остановиться и полюбоваться на изысканную красоту, если бы обладательницы столь привлекательной внешности не обозначили четко свои намерения, и хоть Ойген, тем временем, принялся отвлекать их на себя — тут Юпитер сильно засомневался, что можно было как-то отвлечь подобным разговором девушек, очевидно не живых, а определяющихся скорее как разумные артефакты — и даже Нигредо в его голове озадаченно хмыкает, впрочем, не испытывая к девушкам интереса как раз таки по этой причине — ведь раздражать живых ему нравится гораздо больше.
И переводя взгляд с винтовки в руках одной девушки на длинный клинок в руках другой, Юпитер оценивает силы как себя и своих спутников, все еще держа в голове, что большая часть сил Энтропия сейчас задействована на поддержание стабильности энергетического ядра, так и мысленно прикидывает, чего ожидать от агрессивно настроенных девушек, воплощенных здесь словно бы как раз таки для охраны печатей.
Пары секунд, пока Ойген заканчивает свою речь, хватает Юпитеру чтоб принять решение, и в следующий миг он слегка недовольно ведет плечом, понимая что выбора-то немного, и со следующим его молчаливым вздохом, — ведь он уверен, что эти дамы точно не настроены на конструктивный диалог, — от его тела отделяется собственная тень, воплощаясь сначала в безликую черную дымку со сверкающими оранжевыми глазами, более темными и пронзительными нежели у него самого, и затем, приняв форму такого же как он сам хаари, только черного, клацает хищно зубами и бросается в сторону девушки с алыми волосами, чтобы в прыжке точным ударом длинной лапы постараться выбить из рук винтовку.
Та, что может выстрелить, по мнению Юпитера, должна быть обезврежена в первую очередь, потому-что в случае с клинком можно еще попробовать банально увеличить дистанцию, что нельзя сказать о направленном выстреле.
Сам же он, оценивая что Ойген должен успеть воспользоваться заминкой и добраться до своего меха, параллельно с атакой Нигредо быстро накидывает щиты на себя и Энтропия, чтоб он лишний раз не тратил свою силу, и заслоняет собой женщину, попавшую под воздействие печати — все же делать разрез сейчас опасно, потому-что есть риск не успеть отразить встречную атаку, которая с большой вероятностью случится.
кубики
Безоружный бой (Нигредо) — хорошо (16)
Защитная магия (щит на себя) — хорошо (10)
кубики 2
Защитная магия (щит на Энтро) — хорошо (22)
Автор Ойген Нойманн
- 08-09-2024, 17:13:23«Малый зал для экспериментов с внеранговой магией»... Таки лаба, которую захватчик зиккурата использовал в своих мерзких целях. Ясно-понятно.
– Надеюсь, тут не скрываются порождения экспериментов, которые проводили тут до вторжения предателя? Мало ли, захватчик «перепрошил» их, как сделал с ловушкой, – задал Ойген отчасти риторический вопрос, однако он хотел бы, чтобы спутники были в курсе этой его мысли. Вдруг Энтро даст полезную информацию о ещё какой-нибудь возможной угрозе.
Реплику про Бэйюаня Ойген намотал на ус. Наверное, впредь стоит быть поосторожнее на Лиреи, раз отношения у демиурга и одного из сильных того мира бывают натянутыми. Хотя, конечно, кроме Дискордиума и Циркона Нойманн пока никуда не выбирался, но только предки знают, куда будущее закинет.
По указанию Энтро Ойген опустил оружие, почёсывая бороду.
– Эти печати переписывают внешность на гуманоидную, – предположил Энтропий.
– То есть эта мадама... – гном кивнул на пленницу пентаграммы, – не была человеком? Или имеется в виду смена гуманоидной расы? Условно, из эона хотели сделать хумана или типа того? Но в любом случае возникает вопрос, а зачем...
Гном умолк на полуслове, дослушивая демиурга.
– ...у кого из вас хорошие навыки хирурга? Надо отрезать ей часть мутировавшего тела, так проще будет восстановить хотя бы частично.
На этот вопрос Энтро Ойген пожал плечами:
– Я, если честно, только мёртвую монстрятину резал да осколки из ран удалял. Могу, конечно, попробовать, но не факт, что я не отрежу что-то жизненно важное. Поврежу какой-нибудь нервный узел, и всё, из мозга мы ничего не вытащим...
Неестественный женский голос и цокот каблуков по каменному полу вывели гнома из задумчивости.
– Это на каких заводах таких делают, а? – неловко пошутил Ойген, обращаясь к Энтро. Он бы себе такую не прочь заполучить, на самом-то деле... Только чур без пушек и агрессии. Но пока он может получить только пулю в лоб из мутного вида мушкетона, который на самом деле наверняка какой-нибудь гаусс-карабин, усиленный магией.
Да, с такими рободевицами автомат не справится. Да и «Виверна», скорее всего, тоже. Хоть заряды поджигай, металлической броне, накачанной чарами, дробь нипочём. Вот Ласточка могла бы с ними поплясать, да только где та Ласточка? Стоит, не шевелится в десяти шагах. Дёрнешься – верная смерть.
Остаётся единственное средство, которое Ойген не жаловал за ненадёжность. Но пару его предков и корешей оно вытаскивало из болота похлеще того, в котором он сейчас оказался.
Гномья пивная дипломатия, другими расами именуемая «заговорить зубы».
– Эй, красавицы! – натянув на лицо ухмылочку, защебетал Ойген... Ну, тем щебетом, который способны выдать мужики с пивным пузом и прокуренным басом. – Ну мы разве покупатели на рынке, чтобы что-то тут трогать? Мы так, просто посмотреть решили! Можете тоже... посмотреть, как мы смотрим. Но не стрелять, с нами вообще-то демиург, без которого вас бы никогда и не сотворили!
Болтая, гном бочко́м, приставными шажочками сместился к меху. Если сейчас Юпитер или Энтро перехватят инициативу, шансы успеть заскочить в Ласточку и включить защитное поле возрастали с нуля процентов эдак до пятидесяти.
– Надеюсь, тут не скрываются порождения экспериментов, которые проводили тут до вторжения предателя? Мало ли, захватчик «перепрошил» их, как сделал с ловушкой, – задал Ойген отчасти риторический вопрос, однако он хотел бы, чтобы спутники были в курсе этой его мысли. Вдруг Энтро даст полезную информацию о ещё какой-нибудь возможной угрозе.
Реплику про Бэйюаня Ойген намотал на ус. Наверное, впредь стоит быть поосторожнее на Лиреи, раз отношения у демиурга и одного из сильных того мира бывают натянутыми. Хотя, конечно, кроме Дискордиума и Циркона Нойманн пока никуда не выбирался, но только предки знают, куда будущее закинет.
По указанию Энтро Ойген опустил оружие, почёсывая бороду.
– Эти печати переписывают внешность на гуманоидную, – предположил Энтропий.
– То есть эта мадама... – гном кивнул на пленницу пентаграммы, – не была человеком? Или имеется в виду смена гуманоидной расы? Условно, из эона хотели сделать хумана или типа того? Но в любом случае возникает вопрос, а зачем...
Гном умолк на полуслове, дослушивая демиурга.
– ...у кого из вас хорошие навыки хирурга? Надо отрезать ей часть мутировавшего тела, так проще будет восстановить хотя бы частично.
На этот вопрос Энтро Ойген пожал плечами:
– Я, если честно, только мёртвую монстрятину резал да осколки из ран удалял. Могу, конечно, попробовать, но не факт, что я не отрежу что-то жизненно важное. Поврежу какой-нибудь нервный узел, и всё, из мозга мы ничего не вытащим...
Неестественный женский голос и цокот каблуков по каменному полу вывели гнома из задумчивости.
– Это на каких заводах таких делают, а? – неловко пошутил Ойген, обращаясь к Энтро. Он бы себе такую не прочь заполучить, на самом-то деле... Только чур без пушек и агрессии. Но пока он может получить только пулю в лоб из мутного вида мушкетона, который на самом деле наверняка какой-нибудь гаусс-карабин, усиленный магией.
Да, с такими рободевицами автомат не справится. Да и «Виверна», скорее всего, тоже. Хоть заряды поджигай, металлической броне, накачанной чарами, дробь нипочём. Вот Ласточка могла бы с ними поплясать, да только где та Ласточка? Стоит, не шевелится в десяти шагах. Дёрнешься – верная смерть.
Остаётся единственное средство, которое Ойген не жаловал за ненадёжность. Но пару его предков и корешей оно вытаскивало из болота похлеще того, в котором он сейчас оказался.
Гномья пивная дипломатия, другими расами именуемая «заговорить зубы».
– Эй, красавицы! – натянув на лицо ухмылочку, защебетал Ойген... Ну, тем щебетом, который способны выдать мужики с пивным пузом и прокуренным басом. – Ну мы разве покупатели на рынке, чтобы что-то тут трогать? Мы так, просто посмотреть решили! Можете тоже... посмотреть, как мы смотрим. Но не стрелять, с нами вообще-то демиург, без которого вас бы никогда и не сотворили!
Болтая, гном бочко́м, приставными шажочками сместился к меху. Если сейчас Юпитер или Энтро перехватят инициативу, шансы успеть заскочить в Ласточку и включить защитное поле возрастали с нуля процентов эдак до пятидесяти.
Автор Энтропий
- 27-08-2024, 22:23:56— А для чего нужен этот зал? Что-то типа тронного, или для каких-то торжеств?
— Хороший вопрос, — хмыкнул демиург с оттенком иронии, посматривая на гнома, — объективно говоря, это малый зал для проведения экспериментов с внеранговой магией, а выглядит он столь пафосно лишь по той причине, что стремление к одиозности не искоренимо в человеческом существе. Тешить своё самолюбие и богу приятно. Мол, как это так, в огромном зиккурате да без помпезности? Так что его размеры — норма, а вот то, что тут всё выполнено в лучших традициях высокопристольных храмов — дань традициям. И моде.
И не понять, где заканчивалась у Энтропия ирония над собой и начиналась ирония над бывшими обитателями сего сооружения. Возводили ли они зиккурат для себя, или говоря о человеческой природе бог имел ввиду свою?
— ...зависит от Орденов и количества последователей в нем.
— О, так это тебе повезло, я по натуре тварь болтливая. Не представляю как раньше без языка жил. И ты абсолютно прав, Юпитер, уровень могущества зависит от Ордена. Вот только само понятие «могущество» крайне неоднозначно, предводителю не обязательно иметь огромный магические резерв, ему достаточно армии солдат, хотя бы пяток из которых имеют огромный магический резерв. Эти прописные истины уже давненько стали клише. Князь Бэйюань же, в особо плохом настроении, — усмехнулся, — может и меня на столетний отдых отправить, так что... сам понимаешь... — а ещё между строк читалась, что в особо плохом настроении (появившемся после смерти своего демиурга) солдаты дискордиума могут отомстить далеко не одному князю. Но это всё можно продолжать бесконечно. Кто кого переиграет. А гибнут обычно простые аркхеймцы, которым до этого могущества дела нет.
Лицо Хаотичного застыло восковой маской, лишенное каких-либо эмоций. Он цепким быстрым взглядом осматривал открывшуюся чудовищную картину.
— Это стационарные трансмутационные печати, их здесь установили недавно. Структуры переписаны, причем явно с какой-то конкретной целью. Изменения закономерны. Учитывают расу и возраст, однако... не понятно, почему такой эффект. Все сделала правильно, в структуре нет ошибок, они должны были мутировать определённым образом, но точно не в это... скорее... в людей. Эти печати переписывают внешность на гуманоидную. Слишком мало данных. Нет, женщину не убивать. Она нам поможет хоть как-то пролить свет на случившееся.
Энтропий подошел ближе и ударом материализовавшегося Деллэриума разрубил магическую вязь, что прямо сейчас мучила несчастную. В ту же секунду женщина затихла, ее тело расслабилась и обмякло. На полу не осталось и следа. Видимо камень здесь обладал особой прочностью.
— С чтением мыслей сложно. В ее голове копаться придется долго, это только кажется, что мозг не пострадал. На самом же деле эта эонка почти утратила себя... кто-то проверял некую теорию, тут я с тобой полностью согласен, Юпитер, вопрос, какую. Вязь полностью исправна, нет ничего, на первый взгляд, что должно было привести к таким мутациям... Что касается магии, скорее всего её не высасывали. Магия уходила на сопротивление организма и залечивание ран... надо попробовать обернуть этот процесс вспять...
Энтропий подошёл ближе и аккуратно повернул существо на спину, — у кого из вас хорошие навыки хирурга? Надо отрезать ей часть мутировавшего тела, так проще будет восстановить хотя бы частично. Юпитер, вольёшься силой в печать?
Хорошо, что Ойген держал все это время палец на спусковом крючке. Он первым заметил неладное, а именно то, как буквально из стен вышло две высоких (под два метра каждая) девицы в черных доспехах. Ох, эта сцена могла бы похвастаться своей пафосностью и нелогичностью, если бы не капля логики и анализа. Девицы не были живыми, они вообще не являлись биологическими созданиями, их природа считывалась, скорее, как артефактная. Аур при магическом рассмотрении у девиц не больше, чем у Ласточки Ойгена. Выглядят слишком неестественно, считывается откровенная кукольность. Слишком однотонная гладкая кожа, словно эмаль, волосы будто застыли в пространстве и при шаге почти не колышутся, да и походка... какая-то странная, лишённая спонтанности что ли.
— Немедленно верните подопытные образцы на место! — громко произнесла та, что с алыми волосами, — отказ карается смертью! — в ее руках находилась длинная старинная винтовка, кажущаяся, скорее, предметом искусства, чем оружием. Дуло направлено на Ойгена.
В руках второй длинный клинок с рукояткой в виде розы. Она получит, но взгляд устремлен на Юпитера и Энтропия.
— Хороший вопрос, — хмыкнул демиург с оттенком иронии, посматривая на гнома, — объективно говоря, это малый зал для проведения экспериментов с внеранговой магией, а выглядит он столь пафосно лишь по той причине, что стремление к одиозности не искоренимо в человеческом существе. Тешить своё самолюбие и богу приятно. Мол, как это так, в огромном зиккурате да без помпезности? Так что его размеры — норма, а вот то, что тут всё выполнено в лучших традициях высокопристольных храмов — дань традициям. И моде.
И не понять, где заканчивалась у Энтропия ирония над собой и начиналась ирония над бывшими обитателями сего сооружения. Возводили ли они зиккурат для себя, или говоря о человеческой природе бог имел ввиду свою?
— ...зависит от Орденов и количества последователей в нем.
— О, так это тебе повезло, я по натуре тварь болтливая. Не представляю как раньше без языка жил. И ты абсолютно прав, Юпитер, уровень могущества зависит от Ордена. Вот только само понятие «могущество» крайне неоднозначно, предводителю не обязательно иметь огромный магические резерв, ему достаточно армии солдат, хотя бы пяток из которых имеют огромный магический резерв. Эти прописные истины уже давненько стали клише. Князь Бэйюань же, в особо плохом настроении, — усмехнулся, — может и меня на столетний отдых отправить, так что... сам понимаешь... — а ещё между строк читалась, что в особо плохом настроении (появившемся после смерти своего демиурга) солдаты дискордиума могут отомстить далеко не одному князю. Но это всё можно продолжать бесконечно. Кто кого переиграет. А гибнут обычно простые аркхеймцы, которым до этого могущества дела нет.
Лицо Хаотичного застыло восковой маской, лишенное каких-либо эмоций. Он цепким быстрым взглядом осматривал открывшуюся чудовищную картину.
— Это стационарные трансмутационные печати, их здесь установили недавно. Структуры переписаны, причем явно с какой-то конкретной целью. Изменения закономерны. Учитывают расу и возраст, однако... не понятно, почему такой эффект. Все сделала правильно, в структуре нет ошибок, они должны были мутировать определённым образом, но точно не в это... скорее... в людей. Эти печати переписывают внешность на гуманоидную. Слишком мало данных. Нет, женщину не убивать. Она нам поможет хоть как-то пролить свет на случившееся.
— С чтением мыслей сложно. В ее голове копаться придется долго, это только кажется, что мозг не пострадал. На самом же деле эта эонка почти утратила себя... кто-то проверял некую теорию, тут я с тобой полностью согласен, Юпитер, вопрос, какую. Вязь полностью исправна, нет ничего, на первый взгляд, что должно было привести к таким мутациям... Что касается магии, скорее всего её не высасывали. Магия уходила на сопротивление организма и залечивание ран... надо попробовать обернуть этот процесс вспять...
Энтропий подошёл ближе и аккуратно повернул существо на спину, — у кого из вас хорошие навыки хирурга? Надо отрезать ей часть мутировавшего тела, так проще будет восстановить хотя бы частично. Юпитер, вольёшься силой в печать?
Хорошо, что Ойген держал все это время палец на спусковом крючке. Он первым заметил неладное, а именно то, как буквально из стен вышло две высоких (под два метра каждая) девицы в черных доспехах. Ох, эта сцена могла бы похвастаться своей пафосностью и нелогичностью, если бы не капля логики и анализа. Девицы не были живыми, они вообще не являлись биологическими созданиями, их природа считывалась, скорее, как артефактная. Аур при магическом рассмотрении у девиц не больше, чем у Ласточки Ойгена. Выглядят слишком неестественно, считывается откровенная кукольность. Слишком однотонная гладкая кожа, словно эмаль, волосы будто застыли в пространстве и при шаге почти не колышутся, да и походка... какая-то странная, лишённая спонтанности что ли.
— Немедленно верните подопытные образцы на место! — громко произнесла та, что с алыми волосами, — отказ карается смертью! — в ее руках находилась длинная старинная винтовка, кажущаяся, скорее, предметом искусства, чем оружием. Дуло направлено на Ойгена.
В руках второй длинный клинок с рукояткой в виде розы. Она получит, но взгляд устремлен на Юпитера и Энтропия.
Автор Юпитер Тома
- 25-08-2024, 01:20:28Предложение Энтропия перейти на "ты" сначала несколько обескуражило Юпитера — стоило признать, что с демиургами он еще вот так близко не контактировал, и даже не думал, что можно будет вести столь непринужденный диалог, да еще и несмотря на такую обстановку, поэтому поначалу округляет глаза в удивлении, но затем кивает:
— Не вопрос, — улыбается и наклоняет уши вбок, тактично игнорируя фразу про "старика", потому-что Энтро-то стариком вовсе не выглядит, хотя возраст почти любого демиурга по сравнению с большинством других представителей рас и правда можно было отнести к почтенному, — Но для меня все равно большая честь вот так с тобой немного поговорить. Про могущество демиургов знаю то, что оно — особенное, в том плане что зависит от Орденов и количества последователей в нем.
И выслушивая рассуждения про относительность могущества, едва сдерживает вздох от попытки унять беснующегося в голове Нигредо, которого внезапно очень воодушевила эта речь, и он сейчас рвался найти какого-нибудь демиурга и попробовать в деле, чье же могущество более относительно, — и даже не жажды смерти ради, а исключительно ради забавы и неуемного, бешеного любопытства сравнения и демонстрации, что очень важно, своей силы, — Но я понимаю о чем ты, мне доводилось видеть очень сильных магов. Тот же князь Бэйюань, например. Но даже с тем, вас — демиургов гораздо меньше, чем представителей остальных рас, и ваши силы уходят на стабилизацию мира...замкнутый круг. Вы зависите от мира, а мир — от вас. Подобное особое положение — тоже часть могущества.
Юпитеру, на самом деле, только дай волю ввязаться в диалог, и вот и сейчас он чувствует, что если Энтропий сам его не отвлечет, он будет готов засыпать его еще порцией рассуждений, но пока что у него у самого хватает силы воли сконцентрироваться на ловушке перед ними. Но Энтропий подтверждает свое понимание и принятие факта того, что тоже является фигурой в чьем-то коварном замысле, и это тоже немало — это уже не делает их всех слепыми пешками на чужой игровой доске.
А когда Энтропий предоставляет ему возможность самолично деактивировать эту ловушку, которая вот только что была просканирована ученым с помощью теомагии, то Юпитер ощущает резко возросшую ответственность вперемешку с тревогой — одновременно он невероятно горд тем, что вызвал одобрение демиурга и получил шанс проявить себя еще раз, и при этом испытывает накатившее беспокойство, что неудивительно — а вдруг не получится? Сейчас, когда силы Энтропия уходят на удержание энергетического ядра, то ему — Юпитеру, совершенно точно нельзя облажаться.
Внешне, впрочем, ничем не выдает своего волнения, разве что уши слегка подрагивают, но взгляд все также серьезен и сосредоточен, как и всегда, когда требуется ответственное мероприятие, — Сделаю все, что в моих силах, — затем неторопливый вдох, и следующие за ним потоки из атакующей и защитной магии, влитые в ловушку, срабатывают настолько хорошо, что ученый не удерживается, и шумно выдыхает:
— Получилось, — и на одобрение Энтропия благодарно кивает и шагает следом прямо на груду мертвых тварей. Медлить нельзя.
Само собой, своеобразный альпинизм по окровавленным трупам не может не оставить свой след на одежде Юпитера, и как он ни старается аккуратно и по возможности легко и быстро перепрыгивать через них — ботинки и полы брюк все равно оказываются заляпаны, что хорошо чувствуется, но благо что на черном пятна были незаметны, чего не скажешь о каплях крови на светлом пиджаке. Когда-нибудь обязательно он обзаведется привычкой надевать менее формальную одежду на подобные мероприятия и не уповать исключительно на чудеса бытовой магии, которой он сейчас и воспользовался, чтоб обелить хотя бы пиджак, но сейчас все-таки ситуация не располагает к придирчивости подобного рода, и в следующий момент хаари переводит взгляд на увиденное впереди.
Безусловно, невероятных размеров зал, облаченный в черный мрамор и испещренный розовыми письменами из кварца, а стоит поднять голову вверх — можно окунуться в изображения звездного неба. И если бы не раскиданные повсюду ошметки тел, кровь и кости, то Юпитер зачарованно смотрел бы на это все еще какое-то время. Но помимо розовых письмен и магических сигнатур вперемешку со звездами сейчас этот зал с противоположной стороны занимали несколько пентаграмм, в центрах которых лежали уже мертвые тела, не выдержавшие чьего-то жестокого эксперимента. Точно так же и не выдерживала последняя, еще живая жертва, которую цепко удерживала пентаграмма, и чей облик успел безобразно исказиться.
— По хорошему ее и правда надо...кхм..умертвить, чтоб не мучилась, — тяжело произносит он, поворачиваясь к Ойгену, и осматривая сначала ту, которая некогда была прекрасной дамой, а затем каждую из жертв по отдельности, — Пентаграмма все еще активна, и наверное все, что мы можем сделать помимо освобождения смертью, что опять же лично я не рискну делать без подтверждения Энтропием такого варианта, потому-что вариант неоднозначен в своей гуманности — попытаться погасить воздействие, но...нельзя быть уверенными, что при обретении свободы несчастная, почти обращенная в монстра, не кинется на нас. И если судить о расовом разнообразии, как будто бы тут некто ставил эксперимент, проверяя некую свою теорию, как мне думается, над несколькими расами, хотя выборка очевидно не полная, но видимо тут тоже есть своя логика.
В моменты своих рассуждений ученый частенько может выглядеть несколько безжалостным по отношению к объектам исследований, становясь даже отрешенным, что даже пугало некоторых его коллег, но поди ж объясни, что даже не смотря на такие моменты ему абсолютно не чуждо сострадание к мертвым, и еще больше — желание сохранить жизни тех, кто возможно еще цел, а для этого в какой-то момент нужно обратиться к холодному рассудку, — Но абсолютно непонятно, удался ли эксперимент с той, кто еще сохраняет слабую волю к жизни — да, она в отличие от остальных трансформировалась, но нужный ли эффект достигнут? А возможно господин Нойманн прав в том, что из них именно высасывали жизнь, и магию в том числе, и требовалась магия разная — от того и жертвы разных рас.
— Не вопрос, — улыбается и наклоняет уши вбок, тактично игнорируя фразу про "старика", потому-что Энтро-то стариком вовсе не выглядит, хотя возраст почти любого демиурга по сравнению с большинством других представителей рас и правда можно было отнести к почтенному, — Но для меня все равно большая честь вот так с тобой немного поговорить. Про могущество демиургов знаю то, что оно — особенное, в том плане что зависит от Орденов и количества последователей в нем.
И выслушивая рассуждения про относительность могущества, едва сдерживает вздох от попытки унять беснующегося в голове Нигредо, которого внезапно очень воодушевила эта речь, и он сейчас рвался найти какого-нибудь демиурга и попробовать в деле, чье же могущество более относительно, — и даже не жажды смерти ради, а исключительно ради забавы и неуемного, бешеного любопытства сравнения и демонстрации, что очень важно, своей силы, — Но я понимаю о чем ты, мне доводилось видеть очень сильных магов. Тот же князь Бэйюань, например. Но даже с тем, вас — демиургов гораздо меньше, чем представителей остальных рас, и ваши силы уходят на стабилизацию мира...замкнутый круг. Вы зависите от мира, а мир — от вас. Подобное особое положение — тоже часть могущества.
Юпитеру, на самом деле, только дай волю ввязаться в диалог, и вот и сейчас он чувствует, что если Энтропий сам его не отвлечет, он будет готов засыпать его еще порцией рассуждений, но пока что у него у самого хватает силы воли сконцентрироваться на ловушке перед ними. Но Энтропий подтверждает свое понимание и принятие факта того, что тоже является фигурой в чьем-то коварном замысле, и это тоже немало — это уже не делает их всех слепыми пешками на чужой игровой доске.
А когда Энтропий предоставляет ему возможность самолично деактивировать эту ловушку, которая вот только что была просканирована ученым с помощью теомагии, то Юпитер ощущает резко возросшую ответственность вперемешку с тревогой — одновременно он невероятно горд тем, что вызвал одобрение демиурга и получил шанс проявить себя еще раз, и при этом испытывает накатившее беспокойство, что неудивительно — а вдруг не получится? Сейчас, когда силы Энтропия уходят на удержание энергетического ядра, то ему — Юпитеру, совершенно точно нельзя облажаться.
Внешне, впрочем, ничем не выдает своего волнения, разве что уши слегка подрагивают, но взгляд все также серьезен и сосредоточен, как и всегда, когда требуется ответственное мероприятие, — Сделаю все, что в моих силах, — затем неторопливый вдох, и следующие за ним потоки из атакующей и защитной магии, влитые в ловушку, срабатывают настолько хорошо, что ученый не удерживается, и шумно выдыхает:
— Получилось, — и на одобрение Энтропия благодарно кивает и шагает следом прямо на груду мертвых тварей. Медлить нельзя.
Само собой, своеобразный альпинизм по окровавленным трупам не может не оставить свой след на одежде Юпитера, и как он ни старается аккуратно и по возможности легко и быстро перепрыгивать через них — ботинки и полы брюк все равно оказываются заляпаны, что хорошо чувствуется, но благо что на черном пятна были незаметны, чего не скажешь о каплях крови на светлом пиджаке. Когда-нибудь обязательно он обзаведется привычкой надевать менее формальную одежду на подобные мероприятия и не уповать исключительно на чудеса бытовой магии, которой он сейчас и воспользовался, чтоб обелить хотя бы пиджак, но сейчас все-таки ситуация не располагает к придирчивости подобного рода, и в следующий момент хаари переводит взгляд на увиденное впереди.
Безусловно, невероятных размеров зал, облаченный в черный мрамор и испещренный розовыми письменами из кварца, а стоит поднять голову вверх — можно окунуться в изображения звездного неба. И если бы не раскиданные повсюду ошметки тел, кровь и кости, то Юпитер зачарованно смотрел бы на это все еще какое-то время. Но помимо розовых письмен и магических сигнатур вперемешку со звездами сейчас этот зал с противоположной стороны занимали несколько пентаграмм, в центрах которых лежали уже мертвые тела, не выдержавшие чьего-то жестокого эксперимента. Точно так же и не выдерживала последняя, еще живая жертва, которую цепко удерживала пентаграмма, и чей облик успел безобразно исказиться.
— По хорошему ее и правда надо...кхм..умертвить, чтоб не мучилась, — тяжело произносит он, поворачиваясь к Ойгену, и осматривая сначала ту, которая некогда была прекрасной дамой, а затем каждую из жертв по отдельности, — Пентаграмма все еще активна, и наверное все, что мы можем сделать помимо освобождения смертью, что опять же лично я не рискну делать без подтверждения Энтропием такого варианта, потому-что вариант неоднозначен в своей гуманности — попытаться погасить воздействие, но...нельзя быть уверенными, что при обретении свободы несчастная, почти обращенная в монстра, не кинется на нас. И если судить о расовом разнообразии, как будто бы тут некто ставил эксперимент, проверяя некую свою теорию, как мне думается, над несколькими расами, хотя выборка очевидно не полная, но видимо тут тоже есть своя логика.
В моменты своих рассуждений ученый частенько может выглядеть несколько безжалостным по отношению к объектам исследований, становясь даже отрешенным, что даже пугало некоторых его коллег, но поди ж объясни, что даже не смотря на такие моменты ему абсолютно не чуждо сострадание к мертвым, и еще больше — желание сохранить жизни тех, кто возможно еще цел, а для этого в какой-то момент нужно обратиться к холодному рассудку, — Но абсолютно непонятно, удался ли эксперимент с той, кто еще сохраняет слабую волю к жизни — да, она в отличие от остальных трансформировалась, но нужный ли эффект достигнут? А возможно господин Нойманн прав в том, что из них именно высасывали жизнь, и магию в том числе, и требовалась магия разная — от того и жертвы разных рас.
Автор Ойген Нойманн
- 24-08-2024, 12:04:26«Вот почему пальцем в небо я частенько попадаю, а из пушек по монстрам – не всегда?»
С одной стороны, Ойгена порадовало, что его самая первая догадка насчёт «аккумулятора» выстрелила. Затаив дыхание, гном наблюдал из кабины Ласточки, как демиург и учёный сообща заключают ловушку в изолирующее поле и обрезают связи, ведущие к аккумулятору и триггеру. Щелчок, волна хаотичной энергии, пощекотавшая даже рудиментарное магическое восприятие Ойгена, и камни пола вспучились. На миг гному показалось, что что-то пошло не так, и всплеск магии вызвал аварийный запуск ловушки... Но обошлось. Не зря в группе оказались два – даже три, если считать Амбросию – великих мага.
Но вот ремарочка Энтро про «изменение структуры телэргических (хрен бы знал, что это такое) цепей» не могла не напрягать. Если в зиккурат вломился кто-то, кто умеет переписывать настройки ловушек, созданных аж демиургом, то... То кто мешает ему переделать ядро и превратить его в ЯДРёную (фить-ха) бомбу, которая развалит весь Дискордиум? Привычно поделившись опасениями только с предками в собственной голове, Нойманн молчаливо кивнул спутникам и направил Ласточку к куче трупов. Снова пришлось надеть противогаз, вдруг фильтры не справятся. Да и выглядело побоище максимально отвратно. Интересно, парит ли Юпитера необходимость запачкать явно недешёвый костюм, ползая по горам окровавленной плоти? Наверное, нет, иначе хаари бы выбрал что-то более «рабочее»...
– А для чего нужен этот зал? Что-то типа тронного, или для каких-то торжеств? А то он больно ни хрена себе огромный, – подняв взгляд и оценив многочисленные фрески и высоту потолка, спросил Ойген. Если бы не отсутствие окон, помещение смахивало бы на церемониальный зал какого-нибудь великого храма. – Но как бы то ни было, он явно используется не по назначению...
Выцепив взглядом трупы разумных, заключённых в замысловатые пентаграммы, Ойген бесцветным тоном добавил:
– Не то чтобы я хочу знать... Но что это за ёбаная магия, которой высосали жизни этих ребят? Видимо, пока не поймём, не разберёмся, как ловить и гасить предателя.
Возможный ответ лежал и корчился от боли впереди. В последней пентаграмме судорожно дёргалась девушка, наполовину обращённая в монстра. Даже быстрый взгляд давал понять, что информации от неё уже вряд ли дождёшься. Израненная Анаари в Рельсотроне, та хоть могла связно говорить, пока была жива. А к этой девчонке Ойген испытывал лишь жалость. И желание помочь в последний раз.
Гном выбрался из Ласточки и взял в руки автомат. В таких ситуациях лучше одно аккуратное отверстие в голове, чем кровавые брызги от заряда дроби. Гном оглядел спутников и тихо спросил:
– Если никто среди нас не умеет читать мысли, я могу взять на себя пулю милосердия. Сомневаюсь, что бедняга нам что-то расскажет своим языком.
Однако восприятие Ойгена ещё ловило магические сигналы, сновавшие вокруг места ритуала. Расшифровать их гном не мог, но сообщить товарищам – вполне:
– Хотя тут осталась какая-то магия... Я тогда пока стрелять не буду, поизучайте, но если что, у меня палец на спусковом крючке.
С одной стороны, Ойгена порадовало, что его самая первая догадка насчёт «аккумулятора» выстрелила. Затаив дыхание, гном наблюдал из кабины Ласточки, как демиург и учёный сообща заключают ловушку в изолирующее поле и обрезают связи, ведущие к аккумулятору и триггеру. Щелчок, волна хаотичной энергии, пощекотавшая даже рудиментарное магическое восприятие Ойгена, и камни пола вспучились. На миг гному показалось, что что-то пошло не так, и всплеск магии вызвал аварийный запуск ловушки... Но обошлось. Не зря в группе оказались два – даже три, если считать Амбросию – великих мага.
Но вот ремарочка Энтро про «изменение структуры телэргических (хрен бы знал, что это такое) цепей» не могла не напрягать. Если в зиккурат вломился кто-то, кто умеет переписывать настройки ловушек, созданных аж демиургом, то... То кто мешает ему переделать ядро и превратить его в ЯДРёную (фить-ха) бомбу, которая развалит весь Дискордиум? Привычно поделившись опасениями только с предками в собственной голове, Нойманн молчаливо кивнул спутникам и направил Ласточку к куче трупов. Снова пришлось надеть противогаз, вдруг фильтры не справятся. Да и выглядело побоище максимально отвратно. Интересно, парит ли Юпитера необходимость запачкать явно недешёвый костюм, ползая по горам окровавленной плоти? Наверное, нет, иначе хаари бы выбрал что-то более «рабочее»...
– А для чего нужен этот зал? Что-то типа тронного, или для каких-то торжеств? А то он больно ни хрена себе огромный, – подняв взгляд и оценив многочисленные фрески и высоту потолка, спросил Ойген. Если бы не отсутствие окон, помещение смахивало бы на церемониальный зал какого-нибудь великого храма. – Но как бы то ни было, он явно используется не по назначению...
Выцепив взглядом трупы разумных, заключённых в замысловатые пентаграммы, Ойген бесцветным тоном добавил:
– Не то чтобы я хочу знать... Но что это за ёбаная магия, которой высосали жизни этих ребят? Видимо, пока не поймём, не разберёмся, как ловить и гасить предателя.
Возможный ответ лежал и корчился от боли впереди. В последней пентаграмме судорожно дёргалась девушка, наполовину обращённая в монстра. Даже быстрый взгляд давал понять, что информации от неё уже вряд ли дождёшься. Израненная Анаари в Рельсотроне, та хоть могла связно говорить, пока была жива. А к этой девчонке Ойген испытывал лишь жалость. И желание помочь в последний раз.
Гном выбрался из Ласточки и взял в руки автомат. В таких ситуациях лучше одно аккуратное отверстие в голове, чем кровавые брызги от заряда дроби. Гном оглядел спутников и тихо спросил:
– Если никто среди нас не умеет читать мысли, я могу взять на себя пулю милосердия. Сомневаюсь, что бедняга нам что-то расскажет своим языком.
Однако восприятие Ойгена ещё ловило магические сигналы, сновавшие вокруг места ритуала. Расшифровать их гном не мог, но сообщить товарищам – вполне:
– Хотя тут осталась какая-то магия... Я тогда пока стрелять не буду, поизучайте, но если что, у меня палец на спусковом крючке.
Автор Энтропий
- 13-08-2024, 21:13:03— «А как бы ты хотела, чтобы я тебя называл? У меня хреново с фантазией», — рассмеялся демиург мысленно, словно подтверждая её слова, высказанные столь завуалировано. Когда человеку чего-то не нравится и он пытается иронией обозначить, мол, уж кто-кто, а бог мог бы найти что-то пооригинальнее, зачем ему мешать? В любом случае, Энтропий не из тех, кто станет игнорировать озвученную хаоситом просьбу, когда она ничего ему не стоит, — «а тебе так идёт, тем более, из всех здесь присутствующих, только у тебя есть крылья, но я понял...» — яре-яре, о прошлом Амбросия шутит. Ну, почти. Разве что можно загреметь в мультивселенную, а там уже совершенно другие законы. Кто-нибудь бывал? Занимательный треш.
— ...ошибусь, именно из-за меня группа может погибнуть...
— Ты себя явно недооцениваешь, в данном случае вопрос скорее в том, что именно твой взгляд, как специалиста из несколько другой сферы, позволяет взглянуть на ситуацию под другим углом. Не беспокойся насчёт ошибок, их совершают даже гранд-мастера магической вязи, у тебя есть необходимые навыки, которые так необходимы Рэй. Поверь, она умеет выкладываться так, чтобы не допустить разлёта твоих внутренностей. — Энтропий прекрасно понимал Ойгена, понимал его неуверенность и опасения, но, чтобы выдать результат совершенно не обязательно быть сильным магом, Ойген обладал очень глубокими знаниями по части механики и устройства технологических объектов, ловушка перед ними была скорее интеграцией такого объекта с магическим, именно поэтому участие гнома здесь очень кстати. Его незамутненный взгляд на происходящее может спасти кому-то жизнь.
— Значит, батарейка. Плохо. — прокомментировал демиург слова Ойгена, — мои артефакты базово запитаны на сердце зиккурата, следовательно, кто-то полностью изменил структуру телэргических цепей. Разумный ход. Лишь вопрос времени, когда я верну контроль над сердцем, и противник это понимает. Ловушки работают теперь таким образом, чтобы в случае перехвата контроля над энергоцентром, не обесточится.
Кивнул Юпитеру, тот дымил сигаретой и выглядел хмуро. Дым молочно-белым маревом витал вокруг его пушистых ушей. Энтропий прищурился, наблюдая за аурой хаари, который, похоже, как-то взаимодействовал со своим живым артефактом.
— Да, люблю хороший табак. И давай на «ты», я отлично понимаю твою потребность в соблюдении субординации и формальностей, но уважь старика. Я здесь один. ... Касательно мощи... что ты вообще знаешь о могуществе демиургов, Юпитер? — Хаотичный усмехнулся, на самом деле ему было совершенно «невпадлу» трепаться даже во время боя, сказывалась привычка многих десятков веков. Точнее, не столько привычка, сколько отточенные до совершенства навыки и способность сохранять эффективность, ведя параллельно пару сотен диалогов. Телепатических.
— Давно минули те времена, когда демиурги были способны силой мысли сдвигать орбиты. Теперь, чисто по соотношению энергетического могущества, мы мало отличаемся от смертных. Рэй, например, по уровню своего источника сравнится даже с некоторыми из демиургов моего поколения. В Ордене есть маги равные мне и таковых немало. Ты и сам способен убить далеко не одного демиурга. Так что, могущество — понятие относительное. Зависит от того, кто спрашивает. И ты прав. Мое присутствие учитывается в плане.
— Энтропий, вот что я предлагаю: создай защитное поле ... ... же знаешь, как это делать, верно?
— Сейчас часть моих сил уходит на удержание энергетического ядра от коллапса, я могу создать щит, но лучше мне пока этого не делать. Юпитер, сможешь поучаствовать?
Действительно, сейчас Энтропий едва ли мог сильно вложиться в действия группы. Слишком много требовало энергетическое ядро его внимания, и, конечно, Хаотичный мог рискнуть и создать щит, но стоит ли? Тем более, пока что все члены их отряда были живы и неплохо справлялись.
Юпитер смотрел на него и демиург даже не сразу понял, чего ожидает хаари, — из нас двоих ты гранд-мастер теомагии. Мой профиль протомагия и магическая вязь, так что по части анализа ты заткнешь меня за пояс как нехрен делать, — коротко рассмеялся, — и да, полагаю, ты прав. Сможешь устроить?
Атакующая и защитная энергия влились в структуру, и конечно же риск, что они в чём-то ошиблись или просто магия дала сбой, оставался. И его невозможно было списать со счетов. Ловушка заискрилась, от энергетических ядер разошлись тонкие лучи, порождая трещины в камне. Ещё секунда и магическое светопредставление погасло. Обесточена.
→ кубик на задачу
→ мое уведомление
→ кубик на решение
— Добре. Кастанул как боженька, — ухмыльнулся демиург, зашагав прямо на кучу дохлых тварей. Перелезть её не составило труда и вскоре они оказались в огромной зале. Это перемещение воистину циклопических размеров, наверное, сюда могло бы вместиться без проблем пару тысяч человек.
На чёрном мраморе пола следы крови, ошмётки плоти, осколки костей. И всё это кажется гротескным на фоне красивых узоров, напоминающих какие-то письмена. Узоры эти словно барельефом сделаны в мраморе розовым кварцем. На потолке фрески с изображением звёздного неба и магических сигнатур.
На противоположном конце зала в в центре огромной пентаграммы (такой же как и все остальные здесь) корчится существо... она скребёт ногтями... нет, уже когтями пол, извиваясь в муках. Пентаграмма словно взяла её в кольцо и не отпускает. При этом только в «магическом зрении» видны какие-то цепочки рун вокруг неё и энергетические линии, наподобие пронизывающих тело векторов. Бедняга уже потеряла человеческий облик. Четверть её тела полностью трансформировалось в звериное, но лицо и верхняя часть корпуса по грудь все еще принадлежали молодой и привлекательной деве... но ее взгляд, замутнённый болью, уже не фокусировался.
Дохлые твари валялись и тут. Но не много. Хилые все, недорощенные. А еще четыре мертвых человека (эльф, гном, хуман и дриада) в таких же пентаграммах-барельефах. И их сердца давно не бились. Похоже, они не выдержали трансформации. Эльф оказался ещё слишком молод, гном стар, хуман вообще не являлся адептом хаоса и не имел энергетического резерва, а дриада... хтон ее знает, почему она умерла. Звери, а их тут было всего два — собака и ворона, тоже не выдержали...
— ...ошибусь, именно из-за меня группа может погибнуть...
— Ты себя явно недооцениваешь, в данном случае вопрос скорее в том, что именно твой взгляд, как специалиста из несколько другой сферы, позволяет взглянуть на ситуацию под другим углом. Не беспокойся насчёт ошибок, их совершают даже гранд-мастера магической вязи, у тебя есть необходимые навыки, которые так необходимы Рэй. Поверь, она умеет выкладываться так, чтобы не допустить разлёта твоих внутренностей. — Энтропий прекрасно понимал Ойгена, понимал его неуверенность и опасения, но, чтобы выдать результат совершенно не обязательно быть сильным магом, Ойген обладал очень глубокими знаниями по части механики и устройства технологических объектов, ловушка перед ними была скорее интеграцией такого объекта с магическим, именно поэтому участие гнома здесь очень кстати. Его незамутненный взгляд на происходящее может спасти кому-то жизнь.
— Значит, батарейка. Плохо. — прокомментировал демиург слова Ойгена, — мои артефакты базово запитаны на сердце зиккурата, следовательно, кто-то полностью изменил структуру телэргических цепей. Разумный ход. Лишь вопрос времени, когда я верну контроль над сердцем, и противник это понимает. Ловушки работают теперь таким образом, чтобы в случае перехвата контроля над энергоцентром, не обесточится.
Кивнул Юпитеру, тот дымил сигаретой и выглядел хмуро. Дым молочно-белым маревом витал вокруг его пушистых ушей. Энтропий прищурился, наблюдая за аурой хаари, который, похоже, как-то взаимодействовал со своим живым артефактом.
— Да, люблю хороший табак. И давай на «ты», я отлично понимаю твою потребность в соблюдении субординации и формальностей, но уважь старика. Я здесь один. ... Касательно мощи... что ты вообще знаешь о могуществе демиургов, Юпитер? — Хаотичный усмехнулся, на самом деле ему было совершенно «невпадлу» трепаться даже во время боя, сказывалась привычка многих десятков веков. Точнее, не столько привычка, сколько отточенные до совершенства навыки и способность сохранять эффективность, ведя параллельно пару сотен диалогов. Телепатических.
— Давно минули те времена, когда демиурги были способны силой мысли сдвигать орбиты. Теперь, чисто по соотношению энергетического могущества, мы мало отличаемся от смертных. Рэй, например, по уровню своего источника сравнится даже с некоторыми из демиургов моего поколения. В Ордене есть маги равные мне и таковых немало. Ты и сам способен убить далеко не одного демиурга. Так что, могущество — понятие относительное. Зависит от того, кто спрашивает. И ты прав. Мое присутствие учитывается в плане.
— Энтропий, вот что я предлагаю: создай защитное поле ... ... же знаешь, как это делать, верно?
— Сейчас часть моих сил уходит на удержание энергетического ядра от коллапса, я могу создать щит, но лучше мне пока этого не делать. Юпитер, сможешь поучаствовать?
Действительно, сейчас Энтропий едва ли мог сильно вложиться в действия группы. Слишком много требовало энергетическое ядро его внимания, и, конечно, Хаотичный мог рискнуть и создать щит, но стоит ли? Тем более, пока что все члены их отряда были живы и неплохо справлялись.
Юпитер смотрел на него и демиург даже не сразу понял, чего ожидает хаари, — из нас двоих ты гранд-мастер теомагии. Мой профиль протомагия и магическая вязь, так что по части анализа ты заткнешь меня за пояс как нехрен делать, — коротко рассмеялся, — и да, полагаю, ты прав. Сможешь устроить?
Атакующая и защитная энергия влились в структуру, и конечно же риск, что они в чём-то ошиблись или просто магия дала сбой, оставался. И его невозможно было списать со счетов. Ловушка заискрилась, от энергетических ядер разошлись тонкие лучи, порождая трещины в камне. Ещё секунда и магическое светопредставление погасло. Обесточена.
→ кубик на задачу
→ мое уведомление
→ кубик на решение
— Добре. Кастанул как боженька, — ухмыльнулся демиург, зашагав прямо на кучу дохлых тварей. Перелезть её не составило труда и вскоре они оказались в огромной зале. Это перемещение воистину циклопических размеров, наверное, сюда могло бы вместиться без проблем пару тысяч человек.
На чёрном мраморе пола следы крови, ошмётки плоти, осколки костей. И всё это кажется гротескным на фоне красивых узоров, напоминающих какие-то письмена. Узоры эти словно барельефом сделаны в мраморе розовым кварцем. На потолке фрески с изображением звёздного неба и магических сигнатур.
На противоположном конце зала в в центре огромной пентаграммы (такой же как и все остальные здесь) корчится существо... она скребёт ногтями... нет, уже когтями пол, извиваясь в муках. Пентаграмма словно взяла её в кольцо и не отпускает. При этом только в «магическом зрении» видны какие-то цепочки рун вокруг неё и энергетические линии, наподобие пронизывающих тело векторов. Бедняга уже потеряла человеческий облик. Четверть её тела полностью трансформировалось в звериное, но лицо и верхняя часть корпуса по грудь все еще принадлежали молодой и привлекательной деве... но ее взгляд, замутнённый болью, уже не фокусировался.
Дохлые твари валялись и тут. Но не много. Хилые все, недорощенные. А еще четыре мертвых человека (эльф, гном, хуман и дриада) в таких же пентаграммах-барельефах. И их сердца давно не бились. Похоже, они не выдержали трансформации. Эльф оказался ещё слишком молод, гном стар, хуман вообще не являлся адептом хаоса и не имел энергетического резерва, а дриада... хтон ее знает, почему она умерла. Звери, а их тут было всего два — собака и ворона, тоже не выдержали...
Автор Юпитер Тома
- 09-08-2024, 15:49:24— Если магистрессу не съел монстр, значит как минимум одна группа разделилась, — Юпитер задумчиво бросает взгляд на кольцо, извлеченное из останков зверя, — И конечно, хотелось бы надеяться, что вторая часть группы уцелела, тем более с такими сильными хаоситами, как Риннон.
Юпитер не может не думать о вероятности того, что они в итоге не найдут выживших, и искренне верит, что в числе пропавших помимо Оникса есть еще множество сильных хаоситов, которые так просто не позволят себя убить, и наверное только присутствие Энтропия не позволяет ему думать в том ключе, что в числе погибших в дальнейшем могут оказаться и они сами, хоть он сейчас и тратит все свои силы на поддержание стабильности Сердца, питающего зиккурат, но от мрачных его мыслей своевременно отвлекает сам демиург, рассуждая о предателях, которые запросто могли проникнуть сюда ради своих корыстных целей.
— Лирейские вишневые, продается в Торисе, привык брать его там, когда у меня по графику лекции в Университете, могу угостить, если потом все же надумаете, это качественный табак, — ученый не находится с комментарием про траву, потому-что что-то подобное пробовал последний раз в своем мире, и когда Энтропий обращается к нему сначала с вопросом про сигареты, а затем вздрагивает от удивления на каверзный вопрос про предательство — такой прямой, а не может ли предателем быть он сам, и Юпитер смотрит на ставшего вмиг таким серьезным демиурга, в голосе которого нет ни намека на шутливость, и если бы не последовавший за этим смех — как будто и не было этого момента, от которого и правда мурашки по коже прошлись, — чтобы по последующей за этим вопросом ухмылке и смеху можно было понять несерьезность этого вопроса, хаари бы наверное растерялся окончательно, потому-что не сообразил бы сейчас, как ему сейчас можно было бы показать свою преданность Ордену.
— Неужели кто-то и правда может поставить себе целью захватить что-то настолько мощное, при нестабильной работе которого все вокруг может и правда превратиться в...первичный бульон? — Юпитер поднимает одну бровь, представляя в своей голове подобных смельчаков, — Ведь это должен быть, в моем понимании, некто сравнимый по мощи с Вами, Энтропий. Хотя не исключено и правда, что там есть свой особый план, и Ваше присутствие здесь в этот план входит, — и он недовольно пожимает плечами, — Крайне неприятное ощущение, должно быть, становиться частью чужого подлого замысла. Если бы я был бы более эмоционален, я был бы в гневе от этой мысли.
Голос артефакта в его голове ударяет резким холодным металлическим смехом: "Ты? В гневе?! О-ох, я бы посмотрел, да ведь ты абсолютно неспособен на это. Поэтому у тебя есть я — чтобы приходить в ярость вместо тебя, мой дорогой хозя-яин~".
Сканируя пространство на наличие следов, Юпитер краем глаза замечает Ойгена, отошедшего в сторонку покурить и усмехается — одним курильщиком больше, хотя вероятно вкусы на табак у них могут и разниться, но хорошо выдвигаться куда-то с мыслью, что помимо тебя как минимум еще один хаосит в составе группы предпочитает подобную вредную, но такую успокаивающую привычку.
И когда они все вместе выдвигаются дальше, вперед по лестнице и направо по коридору, в какой-то момент им открывается вид еще более отвратительный — мертвые, изуродованные твари — возможно, такой же результат чьих-то протомагических опытов, — и Энтропий немедля командует остановиться и не двигаться дальше, информируя о спрятанной здесь ловушке, при воздействии с которой можно неосторожным движением активировать... ох, Юпитер сглатывает нервно, внешне пусть и оставаясь спокойным и сосредоточенным, реагируя быстро и останавливаясь, и в растерянности чешет нос, всматриваясь в лежащие впереди трупы монстров, которые рисковали пусть и не ожить, но прийти в движение. Проверять на практике свою силу относительно этих тварей точно не хотелось — еще и потому, что как будто бы нужно было поберечь силы на будущее, хотя Нигредо в голове предвкушающе потирал руки.
Раздавшийся впереди женский голос заставляет напрячься, представив, какие именно действия могут заставлять несчастную так кричать:
— То, что терзает женщину впереди, вполне может добраться и до нас, если мы, конечно, не сделаем это первыми, — отпускает он риторический комментарий, и в голосе его сквозит тяжелое ожидание, и вот тут он абсолютно спокойно понимает, что встретиться лицом к лицу с тем, что порождает этот крик, совершенно точно придется.
На уверенный тон Амбросии, когда она предлагает вполне неплохой план по работе с артефактом и установленной в нем ловушкой, Юпитер реагирует спокойно, не выказывая ровно никакого недовольства тем, что она взялась распоряжаться, но перед этим так же спокойно смотрит на Энтропия вопросительным взглядом — согласен ли в первую очередь он с таким раскладом? И если демиург не возражает, то конечно ученый сделает от себя все возможное и даже сверх того.
(диалог Энтропия согласован и приведен в исходном варианте без изменений) — Сейчас часть моих сил уходит на удержание энергетического ядра от коллапса, — если бы не эта необходимость, возникшая пару часов назад, совершенно не факт, что Энтропий здесь бы вообще появился, — я могу создать щит, но лучше мне пока этого не делать. Юпитер, сможешь поучаствовать?
— Конечно, я постараюсь создать прочный, чтобы обезопасить нас, — кивает Юпитер и жестом руки старательно накладывает на пространство вокруг артефакта защитное поле, ограждающее от любого активного магического и физического воздействия (бросить кубик), и затем не теряя времени, аккуратно начинает сканировать эту область теомагическим способом на предмет возможных обнаружений связывающих заклинаний — одновременно с Ойгенном, который не сразу приходит к соглашению с Амбросией относительно поставленных ему задач, но раздавшийся вдалеке женский вопль, к которому они сейчас никак не могли добраться, подстегивает, казалось каждого, поторопиться в своих действиях, и господин Нойман очень своевременно выдает гипотезу об аккумуляторе или батарейке, которая и питает магические нити артефакта, потому-что хаари в этот момент обнаруживает и правда нечто интересное.
— Аккумулятор или батарейка, значит, господин Нойманн? — сдержанно усмехается Юпитер, но не над самой ситуацией в целом, само собой, а над тем, что он попал в точку, — Здесь таких батарейки целых две. Два ядра, если можно так сказать...так, посмотрим. Одно ядро питает те самые магические нити, которые мы наблюдаем, и если попытаться разрушить их или воздействовать на них атакующей магией, то первое ядро будет повреждено, а повреждение или воздействие приведет к передаче сигнала ко второму ядру, которое ответственно как раз таки за активацию некроконструкта, — он обводит взглядом собравшихся, констатируя следующее, — Мы можем попытаться разрушить ловушку, но сделать так, чтобы второе ядро оказалось не тронуто, а именно — оградить его защитной магической сферой. Сам артефакт находится где-то.. — он смотрит на каменные плиты под ногами и останавливается на той, которая прямо в нескольких метрах перед ними, — Вот под той, которая как будто бы слегка выступает над остальными, если приглядеться. Ядро, которому нужно не дать взорваться — левее.
(если все-таки что-то не так написал, Энтро, поправь пожалуйста, я перепишу само собой)
Юпитер поворачивается к остальным, смотрит на Амбросию, которая возможно тоже смогла что-то обнаружить, а затем на Энтропия, чтобы услышать его вердикт относительно дальнейших действий.
Юпитер не может не думать о вероятности того, что они в итоге не найдут выживших, и искренне верит, что в числе пропавших помимо Оникса есть еще множество сильных хаоситов, которые так просто не позволят себя убить, и наверное только присутствие Энтропия не позволяет ему думать в том ключе, что в числе погибших в дальнейшем могут оказаться и они сами, хоть он сейчас и тратит все свои силы на поддержание стабильности Сердца, питающего зиккурат, но от мрачных его мыслей своевременно отвлекает сам демиург, рассуждая о предателях, которые запросто могли проникнуть сюда ради своих корыстных целей.
— Лирейские вишневые, продается в Торисе, привык брать его там, когда у меня по графику лекции в Университете, могу угостить, если потом все же надумаете, это качественный табак, — ученый не находится с комментарием про траву, потому-что что-то подобное пробовал последний раз в своем мире, и когда Энтропий обращается к нему сначала с вопросом про сигареты, а затем вздрагивает от удивления на каверзный вопрос про предательство — такой прямой, а не может ли предателем быть он сам, и Юпитер смотрит на ставшего вмиг таким серьезным демиурга, в голосе которого нет ни намека на шутливость, и если бы не последовавший за этим смех — как будто и не было этого момента, от которого и правда мурашки по коже прошлись, — чтобы по последующей за этим вопросом ухмылке и смеху можно было понять несерьезность этого вопроса, хаари бы наверное растерялся окончательно, потому-что не сообразил бы сейчас, как ему сейчас можно было бы показать свою преданность Ордену.
— Неужели кто-то и правда может поставить себе целью захватить что-то настолько мощное, при нестабильной работе которого все вокруг может и правда превратиться в...первичный бульон? — Юпитер поднимает одну бровь, представляя в своей голове подобных смельчаков, — Ведь это должен быть, в моем понимании, некто сравнимый по мощи с Вами, Энтропий. Хотя не исключено и правда, что там есть свой особый план, и Ваше присутствие здесь в этот план входит, — и он недовольно пожимает плечами, — Крайне неприятное ощущение, должно быть, становиться частью чужого подлого замысла. Если бы я был бы более эмоционален, я был бы в гневе от этой мысли.
Голос артефакта в его голове ударяет резким холодным металлическим смехом: "Ты? В гневе?! О-ох, я бы посмотрел, да ведь ты абсолютно неспособен на это. Поэтому у тебя есть я — чтобы приходить в ярость вместо тебя, мой дорогой хозя-яин~".
Сканируя пространство на наличие следов, Юпитер краем глаза замечает Ойгена, отошедшего в сторонку покурить и усмехается — одним курильщиком больше, хотя вероятно вкусы на табак у них могут и разниться, но хорошо выдвигаться куда-то с мыслью, что помимо тебя как минимум еще один хаосит в составе группы предпочитает подобную вредную, но такую успокаивающую привычку.
И когда они все вместе выдвигаются дальше, вперед по лестнице и направо по коридору, в какой-то момент им открывается вид еще более отвратительный — мертвые, изуродованные твари — возможно, такой же результат чьих-то протомагических опытов, — и Энтропий немедля командует остановиться и не двигаться дальше, информируя о спрятанной здесь ловушке, при воздействии с которой можно неосторожным движением активировать... ох, Юпитер сглатывает нервно, внешне пусть и оставаясь спокойным и сосредоточенным, реагируя быстро и останавливаясь, и в растерянности чешет нос, всматриваясь в лежащие впереди трупы монстров, которые рисковали пусть и не ожить, но прийти в движение. Проверять на практике свою силу относительно этих тварей точно не хотелось — еще и потому, что как будто бы нужно было поберечь силы на будущее, хотя Нигредо в голове предвкушающе потирал руки.
Раздавшийся впереди женский голос заставляет напрячься, представив, какие именно действия могут заставлять несчастную так кричать:
— То, что терзает женщину впереди, вполне может добраться и до нас, если мы, конечно, не сделаем это первыми, — отпускает он риторический комментарий, и в голосе его сквозит тяжелое ожидание, и вот тут он абсолютно спокойно понимает, что встретиться лицом к лицу с тем, что порождает этот крик, совершенно точно придется.
На уверенный тон Амбросии, когда она предлагает вполне неплохой план по работе с артефактом и установленной в нем ловушкой, Юпитер реагирует спокойно, не выказывая ровно никакого недовольства тем, что она взялась распоряжаться, но перед этим так же спокойно смотрит на Энтропия вопросительным взглядом — согласен ли в первую очередь он с таким раскладом? И если демиург не возражает, то конечно ученый сделает от себя все возможное и даже сверх того.
(диалог Энтропия согласован и приведен в исходном варианте без изменений) — Сейчас часть моих сил уходит на удержание энергетического ядра от коллапса, — если бы не эта необходимость, возникшая пару часов назад, совершенно не факт, что Энтропий здесь бы вообще появился, — я могу создать щит, но лучше мне пока этого не делать. Юпитер, сможешь поучаствовать?
— Конечно, я постараюсь создать прочный, чтобы обезопасить нас, — кивает Юпитер и жестом руки старательно накладывает на пространство вокруг артефакта защитное поле, ограждающее от любого активного магического и физического воздействия (бросить кубик), и затем не теряя времени, аккуратно начинает сканировать эту область теомагическим способом на предмет возможных обнаружений связывающих заклинаний — одновременно с Ойгенном, который не сразу приходит к соглашению с Амбросией относительно поставленных ему задач, но раздавшийся вдалеке женский вопль, к которому они сейчас никак не могли добраться, подстегивает, казалось каждого, поторопиться в своих действиях, и господин Нойман очень своевременно выдает гипотезу об аккумуляторе или батарейке, которая и питает магические нити артефакта, потому-что хаари в этот момент обнаруживает и правда нечто интересное.
— Аккумулятор или батарейка, значит, господин Нойманн? — сдержанно усмехается Юпитер, но не над самой ситуацией в целом, само собой, а над тем, что он попал в точку, — Здесь таких батарейки целых две. Два ядра, если можно так сказать...так, посмотрим. Одно ядро питает те самые магические нити, которые мы наблюдаем, и если попытаться разрушить их или воздействовать на них атакующей магией, то первое ядро будет повреждено, а повреждение или воздействие приведет к передаче сигнала ко второму ядру, которое ответственно как раз таки за активацию некроконструкта, — он обводит взглядом собравшихся, констатируя следующее, — Мы можем попытаться разрушить ловушку, но сделать так, чтобы второе ядро оказалось не тронуто, а именно — оградить его защитной магической сферой. Сам артефакт находится где-то.. — он смотрит на каменные плиты под ногами и останавливается на той, которая прямо в нескольких метрах перед ними, — Вот под той, которая как будто бы слегка выступает над остальными, если приглядеться. Ядро, которому нужно не дать взорваться — левее.
(если все-таки что-то не так написал, Энтро, поправь пожалуйста, я перепишу само собой)
Юпитер поворачивается к остальным, смотрит на Амбросию, которая возможно тоже смогла что-то обнаружить, а затем на Энтропия, чтобы услышать его вердикт относительно дальнейших действий.
Автор Ойген Нойманн
- 03-08-2024, 21:55:52Н-де, заявления демиурга насчёт проблем с сердцем зиккурата не шибко обнадёживали. Мало того, что придётся искать пропавшую группу аки иголку в стоге сена, так надо это ещё делать и в темпе. Но, конечно, интересно, сколько дури... простите, энергии есть внутри Энтро, что он, даже находясь в гуманоидной оболочке, успевает контролировать и поддерживать стабильность в столь могучем магическом генераторе, причём даже не находясь рядом с ним. Жаль только, что демиурга по винтикам не разберёшь, по чертежам не разложишь. Ну да грех жаловаться: внутри Ласточки билось своё сердце – мощный иномирный реактор, с которым уже можно повозиться в гараже при должной сноровке и осторожности. А со своей плотской оболочкой Нойманн пока делать ничего не собирался. Проблем, тьфу-тьфу, пока не доставляет. А к старости – как знать, авось выйдет выбиться в какие-нибудь магистры, а там и продлить жизнь можно будет... Если захочется к тому времени, конечно.
– Да, хотелось бы верить, что магистресса не лежит сейчас в этой куче д... плоти, – вздохнул Ойген, когда демиург определил владельца кольца. – Чую, дополнительные способные боевые руки нам впереди ой как понадобятся.
Пока Юпитер возился с магией в поисках свежих следов, Ойген последовал его примеру: отошёл в угол, но так, чтобы видеть группу, стянул с лица противогаз и закурил. В отличие от эстета-хаари, гном предпочитал старый добрый табак, причём весьма крепкий, и сейчас он чувствовал, что надо бы огородиться от стресса на ближайшие полчасика. «Предбанник» зиккурата группа миновала, и дальше, видимо, находится опасная зона, в которой ни покурить, ни промочить горло. Замечание Райдзин про рагу гном решил пропустить мимо ушей. Как-то и без того четвёрка позволяет себе слишком много болтовни, и для шуток времени особенно нет. Хотя в одном из рейдов Ойгену пришлось денёк поглодать жареную монстрятину, когда он пристрелил вожака стаи в пещере, а остальное зверьё закрыло его внутри, не давая и носу сунуть наружу. Благо местные егеря тогда подоспели, помогли отстрелять хищников...
Когда Энтро дал отмашку выдвигаться по следам, окурок оказался под сапогом гнома. В более безопасной ситуации Ойген бы выпендрился и заслал его, скажем, в нишу между колоннами, но хрен знает, вдруг там магическая ловушка. Вновь оказавшись в Ласточке, Нойманн предпочёл закрыть кабину даже на время короткого перехода. Вдруг, опять же, ловушка – или, допустим, братец того дохлого крокобыка. Из дробовичка такого поди разбери...
Но следующий зал подкинул совсем иное испытание относительно банальной и понятной драки с монстрами. Свалка туш тех самых монстров виднелась в дальнем конце помещения, а проход перегораживала магическая ловушка. Ойген вздохнул и приготовился встать на страже. Техническую западню он бы мог поковырять, а вот с магией... А хер его знает, что делать с магией, когда у тебя рудиментарный УМИ и знания на уровне «если не стрелять из "Виверны" пять секунд, то кристаллическая фиговина внутри ствола склонирует тебе в магазин пару патронов, а каким хтоном она это делает, тебя не касается».
Едва гном обвёл взглядом зал в поисках тёмных углов и щелей, откуда могло бы вывалиться что-нибудь враждебное, как Амбросия вдруг распорядилась:
– Ойген, твоя задача будет немного необычной, но ты справишься. Мы видим несколько активных магических линий на артефакте. Твоя работа – провести детальный анализ. Найди, какие из линий могут срабатывать при определённых условиях, и определи, как их можно обойти или изменить.
Гному пришлось прикусить язык, чтобы не нахамить старшей по званию. Субординация субординацией, но знание электрических цепей и магических потоков коррелируют как-то так себе. Ойген несколько раз глубоко вдохнул, подбирая самые тактичные формулировки, доступные охотнику-одиночке из глубинки, выпивающему не одну пинту пива ежедневно, открыл забрало меха и заговорил, глядя эмиссару прямо в глаза. Может, Райдзин предложит более адекватную задачу.
– При всём моём уважении, госпожа эмиссар... Мой четвёртый УМИ и примерно нулевое знание теории магии вряд ли помогут разобраться в устройстве такой ловушки. Я, конечно, могу на уровне здравого смысла прикинуть, как можно попробовать обрубить триггеры артефакта, но я не хочу брать на себя столь большую ответственность за задачу, которую я решать не умею. Если я ошибусь, именно из-за меня группа может погибнуть...
Рассуждения Ойгена прервал истошный женский вопль, исходящий откуда-то спереди. Из коридоров, доступ в которые ловушка и перекрывала. Нойманн скрипнул зубами и нехотя выскочил из меха. Видимо, придётся действовать, иначе споры и разглагольствования приведут к тому, что впереди окажется не потенциальный союзник, а растерзанный труп.
– Ладно, попробую. Есть мысль, что магические линии могут быть похожи по принципу действия на электрические цепи...
Осмотр непосредственно линий, разумеется, не-специалисту ничего не сказал, но тривиальную гипотезу, с которой можно было начать мозгоштурм, Ойген подал.
– Раз ловушка запитана энергией, должно быть, стоит отыскать точку в силовых линиях, наиболее заряженную магией. Должно быть, это аккумулятор, и если его аккуратно отсоединить от триггеров, то они, соответственно, без питания работать не будут. Дамы и господа с высоким УМИ, видите что-нибудь похожее на такую «батарейку»?
– Да, хотелось бы верить, что магистресса не лежит сейчас в этой куче д... плоти, – вздохнул Ойген, когда демиург определил владельца кольца. – Чую, дополнительные способные боевые руки нам впереди ой как понадобятся.
Пока Юпитер возился с магией в поисках свежих следов, Ойген последовал его примеру: отошёл в угол, но так, чтобы видеть группу, стянул с лица противогаз и закурил. В отличие от эстета-хаари, гном предпочитал старый добрый табак, причём весьма крепкий, и сейчас он чувствовал, что надо бы огородиться от стресса на ближайшие полчасика. «Предбанник» зиккурата группа миновала, и дальше, видимо, находится опасная зона, в которой ни покурить, ни промочить горло. Замечание Райдзин про рагу гном решил пропустить мимо ушей. Как-то и без того четвёрка позволяет себе слишком много болтовни, и для шуток времени особенно нет. Хотя в одном из рейдов Ойгену пришлось денёк поглодать жареную монстрятину, когда он пристрелил вожака стаи в пещере, а остальное зверьё закрыло его внутри, не давая и носу сунуть наружу. Благо местные егеря тогда подоспели, помогли отстрелять хищников...
Когда Энтро дал отмашку выдвигаться по следам, окурок оказался под сапогом гнома. В более безопасной ситуации Ойген бы выпендрился и заслал его, скажем, в нишу между колоннами, но хрен знает, вдруг там магическая ловушка. Вновь оказавшись в Ласточке, Нойманн предпочёл закрыть кабину даже на время короткого перехода. Вдруг, опять же, ловушка – или, допустим, братец того дохлого крокобыка. Из дробовичка такого поди разбери...
Но следующий зал подкинул совсем иное испытание относительно банальной и понятной драки с монстрами. Свалка туш тех самых монстров виднелась в дальнем конце помещения, а проход перегораживала магическая ловушка. Ойген вздохнул и приготовился встать на страже. Техническую западню он бы мог поковырять, а вот с магией... А хер его знает, что делать с магией, когда у тебя рудиментарный УМИ и знания на уровне «если не стрелять из "Виверны" пять секунд, то кристаллическая фиговина внутри ствола склонирует тебе в магазин пару патронов, а каким хтоном она это делает, тебя не касается».
Едва гном обвёл взглядом зал в поисках тёмных углов и щелей, откуда могло бы вывалиться что-нибудь враждебное, как Амбросия вдруг распорядилась:
– Ойген, твоя задача будет немного необычной, но ты справишься. Мы видим несколько активных магических линий на артефакте. Твоя работа – провести детальный анализ. Найди, какие из линий могут срабатывать при определённых условиях, и определи, как их можно обойти или изменить.
Гному пришлось прикусить язык, чтобы не нахамить старшей по званию. Субординация субординацией, но знание электрических цепей и магических потоков коррелируют как-то так себе. Ойген несколько раз глубоко вдохнул, подбирая самые тактичные формулировки, доступные охотнику-одиночке из глубинки, выпивающему не одну пинту пива ежедневно, открыл забрало меха и заговорил, глядя эмиссару прямо в глаза. Может, Райдзин предложит более адекватную задачу.
– При всём моём уважении, госпожа эмиссар... Мой четвёртый УМИ и примерно нулевое знание теории магии вряд ли помогут разобраться в устройстве такой ловушки. Я, конечно, могу на уровне здравого смысла прикинуть, как можно попробовать обрубить триггеры артефакта, но я не хочу брать на себя столь большую ответственность за задачу, которую я решать не умею. Если я ошибусь, именно из-за меня группа может погибнуть...
Рассуждения Ойгена прервал истошный женский вопль, исходящий откуда-то спереди. Из коридоров, доступ в которые ловушка и перекрывала. Нойманн скрипнул зубами и нехотя выскочил из меха. Видимо, придётся действовать, иначе споры и разглагольствования приведут к тому, что впереди окажется не потенциальный союзник, а растерзанный труп.
– Ладно, попробую. Есть мысль, что магические линии могут быть похожи по принципу действия на электрические цепи...
Осмотр непосредственно линий, разумеется, не-специалисту ничего не сказал, но тривиальную гипотезу, с которой можно было начать мозгоштурм, Ойген подал.
– Раз ловушка запитана энергией, должно быть, стоит отыскать точку в силовых линиях, наиболее заряженную магией. Должно быть, это аккумулятор, и если его аккуратно отсоединить от триггеров, то они, соответственно, без питания работать не будут. Дамы и господа с высоким УМИ, видите что-нибудь похожее на такую «батарейку»?
Автор Амбросия
- 31-07-2024, 16:29:08Мысли Амбросии продолжали вихрем кружиться вокруг слов демиурга. Энтропий всегда умудрялся находить оправдание для своих действий, даже если они казались откровенно непредсказуемыми и порой нелогичными. Он умел переворачивать все с ног на голову, заставляя ее мир становиться ещё более хаотичным.
«Попробую! Но ведь людям надо доверять, как же жить без базового доверия к миру!?» — проговорила Амбросия вслух, её голос все еще звучал несерьёзно, но она знала, что не стоит обманываться этой задорной непосредственностью Энтропия. Он смеялся, но за этой маской веселья скрывалась глубокая мудрость.
Амбросия вздохнула, пытаясь найти правильные слова. Она понимала, что Энтропий прав в одном: в мире хаоса всегда нужно быть готовым ко всему. Но она также знала, что доверие — это то, что объединяет их, то, что делает их сильнее. Без доверия нельзя построить ничего долговечного, даже в самом хаотичном обществе.
«Может, ты и прав, Энтропий» , — сказала она, стараясь вложить в свои слова всю серьёзность, — «но доверие — это основа всего. Без него мы просто растеряемся в этом бесконечном хаосе. Так что, пока мы верим друг в друга, мы сможем пройти через любые испытания.»
Она улыбнулась, чувствуя, как тяжесть сомнений постепенно уходит, оставляя место уверенности и решимости.
Амбросия вздохнула и, явно раздражённая, посмотрела на демиурга, — « и да, Энтро, перестань называть меня птенчиком! Я уже не в первый раз слышу это от тебя, и это начинает раздражать. Становится всё труднее воспринимать твои слова всерьёз, когда ты обращаешься ко мне как к младенцу. Неужели ты не можешь найти более подходящее обращение?» — хоть уже знала ответ на свой вопрос, уже проходили..
— Ненавидишь порталы? Ну, ничего страшного, максимум — потеряешь пару пальцев или попадешь в прошлое на пару столетий, — попыталась пошутить Амбросия, но видимо не совсем удачно. Пространственная магия, особенно в руках Энтропия, всегда вызывала у нее внутренний дискомфорт. Его хаотические выходки могли перевернуть весь мир с ног на голову, но именно это привлекало ее в нем.
Воздух завибрировал, и вскоре казалось, что мир вокруг них сместился. Грунт дрожал под ногами, словно их перенесли в эпицентр землетрясения. На мгновение все вокруг потеряли равновесие, но быстро восстановились. Воины и маги были подготовлены к неожиданностям.
Юпитер поинтересовался, не ушиблась ли эмиссар. Он, как всегда, был воплощением галантности и заботы, единственным, кто проявил сочувствие к женскому полу в этой группе суровых воинов. Амбросия, лишь слегка помассировав свою ушибленную пятую точку, улыбнулась и ответила:
— Спасибо, Юпитер. Не переживай, моя гордость страдает гораздо больше, чем моя задница.
Ее лицо озарилось улыбкой, Амбросия, несмотря на боль и унизительное падение, сумела сохранить достоинство и попытаться даже пошутить, показывая, что даже в самых неприятных ситуациях можно найти повод для смеха.
Ойген надел противогаз, готовясь к возможному выбросу токсичных газов из брюха зверя, и достал набор разделочных ножей из кармашка у сиденья. Это странное существо было весьма любопытным, и Рэй , забыв про свою недавнюю неуклюжесть, внимательно наблюдала за процессом разделки туши. Кто-то мог бы назвать это извращением, и был бы прав, но Райдзин было слишком интересно.
Она следила за каждым движением ножа, за каждым разрезом, изучая внутренности существа. Чудовище, лежавшее перед ними, представляло собой нечто среднее между быком и крокодилом (в представлении эмиссара), покрытое пёстрой чешуёй, с клыками, застрявшими в кусках чужой плоти. Зловоние, исходящее от него, было почти невыносимым, но не для Амбросии и Ойгена. Они словно привыкли к подобным ситуациям.
— Знаешь, Ойген, если бы кто-то видел нас сейчас, они бы точно решили, что мы сумасшедшие, — заметила Амбросия, усмехнувшись, обмахиваясь рукой, чтобы отогнать неприятный запах, — но как можно упустить такой шанс? Ведь не каждый день встречаешь существо, которое выглядит, как результат любовного союза быка и крокодила.
— Аппетит говоришь отбиваешь? Да я запросто из этого существа рагу приготовлю! Хотите попробовать? — сказала Амбросия с такой серьёзностью, что её слова прозвучали как шутка. Это лишь подтверждало слова демиурга хаоса о том, что ей невозможно испортить аппетит. Она действительно умудрялась ужинать даже в некрополисе среди трупов...
Амбросия, с искренним интересом, следила за тем, как Ойген орудовал ножами, разделывая тушу. Зловоние тухлого мяса было удушающим, но для неё это было лишь очередное испытание. Она всматривалась во внутренности существа, словно это была кулинарная загадка, которую она намеревалась разгадать.
Внутри разлагающегося брюха чудовища они нашли перстень магистрессы Риннон. Однако, несмотря на этот жуткий наход, Рэй и Энтропий сомневались, что сама Риннон могла оказаться в желудке этого ужасного создания. Быстро переведя взгляд, она поспешила следовать за своими спутниками, когда они ринулись вверх по каменной лестнице.
Коридор, в который они попали, был широк и мрачен, его стены были усеяны старинными трещинами, из которых сочилась темная влага. Под ногами раздавался неприятный звук, похожий на хлюпанье, как если бы они шагали по вязкому и зловонному болотному илу. На каждом шагу с пола поднимался легкий туман, смешиваясь с окутывающим воздухом запахом гнили.
Впереди груды изуродованных и мертвых тварей заполнили пространство. Эти мутанты теперь представляли собой лишь беспорядочную кучу плоти и костей, блокируя массивный проход в следующую часть подземелий. Арка, ведущая в новый зал, была едва видна за этим мрачным ландшафтом из омерзительных останков.
Амбросия прищурила глаза, изучая мерцающие линии артефакта, чьи загадочные символы пульсировали в мраке. В её руках магический свет трепетал, как живое существо, словно пытаясь вырваться из её контроля. Каждый изгиб и узор на артефакте рассказывали свою историю, и Амбросия сосредоточилась, чтобы расшифровать эту магическую загадку.
— Так, посмотрим, что у нас тут, — произнесла она с лёгкой насмешкой, её голос был не лишён игривого оттенка, несмотря на очевидную опасность ситуации.
— Как всегда, хаос приносит нам сюрпризы.
Её взгляд скользил по символам, и она продолжила, не отрываясь от работы:
— Энтропий, вот что я предлагаю: создай защитное поле вокруг артефакта. Это поле должно временно изолировать его от внешних воздействий, чтобы мы могли спокойно исследовать его внутренние механизмы. Нам нужно время, чтобы не дать артефакту сработать. Ты же знаешь, как это делать, верно?
Она повернулась к Юпитеру, её голос приобрёл тон уверенности:
— Юпитер, если ты не против, займись анализом самого артефакта. Используй свои знания в теомагии, чтобы выяснить, есть ли в нём связывающие магические заклинания или символы. Определи, при каких условиях они могут активироваться. Твоя задача — выявить все потенциальные триггеры и понять, как их можно нейтрализовать.
Амбросия обратилась к Ойгену, её голос был серьёзным, но в нём ощущалась и нотка уважения:
— Ойген, твоя задача будет немного необычной, но ты справишься. Мы видим несколько активных магических линий на артефакте. Твоя работа — провести детальный анализ. Найди, какие из линий могут срабатывать при определённых условиях, и определи, как их можно обойти или изменить.
Наконец, она посмотрела на своих спутников, её глаза сверкали решимостью:
— Я же перенесу своё сознание в магическое пространство и постараюсь разобраться, как переписать символы артефакта, чтобы нейтрализовать его функции. Если всё получится, мы сможем обезвредить этот артефакт без лишних проблем. Так что, если вы готовы, давайте приступим.
С этими словами Амбросия сосредоточила своё внимание на артефакте...
«Попробую! Но ведь людям надо доверять, как же жить без базового доверия к миру!?» — проговорила Амбросия вслух, её голос все еще звучал несерьёзно, но она знала, что не стоит обманываться этой задорной непосредственностью Энтропия. Он смеялся, но за этой маской веселья скрывалась глубокая мудрость.
Амбросия вздохнула, пытаясь найти правильные слова. Она понимала, что Энтропий прав в одном: в мире хаоса всегда нужно быть готовым ко всему. Но она также знала, что доверие — это то, что объединяет их, то, что делает их сильнее. Без доверия нельзя построить ничего долговечного, даже в самом хаотичном обществе.
«Может, ты и прав, Энтропий» , — сказала она, стараясь вложить в свои слова всю серьёзность, — «но доверие — это основа всего. Без него мы просто растеряемся в этом бесконечном хаосе. Так что, пока мы верим друг в друга, мы сможем пройти через любые испытания.»
Она улыбнулась, чувствуя, как тяжесть сомнений постепенно уходит, оставляя место уверенности и решимости.
Амбросия вздохнула и, явно раздражённая, посмотрела на демиурга, — « и да, Энтро, перестань называть меня птенчиком! Я уже не в первый раз слышу это от тебя, и это начинает раздражать. Становится всё труднее воспринимать твои слова всерьёз, когда ты обращаешься ко мне как к младенцу. Неужели ты не можешь найти более подходящее обращение?» — хоть уже знала ответ на свой вопрос, уже проходили..
— Ненавидишь порталы? Ну, ничего страшного, максимум — потеряешь пару пальцев или попадешь в прошлое на пару столетий, — попыталась пошутить Амбросия, но видимо не совсем удачно. Пространственная магия, особенно в руках Энтропия, всегда вызывала у нее внутренний дискомфорт. Его хаотические выходки могли перевернуть весь мир с ног на голову, но именно это привлекало ее в нем.
Воздух завибрировал, и вскоре казалось, что мир вокруг них сместился. Грунт дрожал под ногами, словно их перенесли в эпицентр землетрясения. На мгновение все вокруг потеряли равновесие, но быстро восстановились. Воины и маги были подготовлены к неожиданностям.
Юпитер поинтересовался, не ушиблась ли эмиссар. Он, как всегда, был воплощением галантности и заботы, единственным, кто проявил сочувствие к женскому полу в этой группе суровых воинов. Амбросия, лишь слегка помассировав свою ушибленную пятую точку, улыбнулась и ответила:
— Спасибо, Юпитер. Не переживай, моя гордость страдает гораздо больше, чем моя задница.
Ее лицо озарилось улыбкой, Амбросия, несмотря на боль и унизительное падение, сумела сохранить достоинство и попытаться даже пошутить, показывая, что даже в самых неприятных ситуациях можно найти повод для смеха.
Ойген надел противогаз, готовясь к возможному выбросу токсичных газов из брюха зверя, и достал набор разделочных ножей из кармашка у сиденья. Это странное существо было весьма любопытным, и Рэй , забыв про свою недавнюю неуклюжесть, внимательно наблюдала за процессом разделки туши. Кто-то мог бы назвать это извращением, и был бы прав, но Райдзин было слишком интересно.
Она следила за каждым движением ножа, за каждым разрезом, изучая внутренности существа. Чудовище, лежавшее перед ними, представляло собой нечто среднее между быком и крокодилом (в представлении эмиссара), покрытое пёстрой чешуёй, с клыками, застрявшими в кусках чужой плоти. Зловоние, исходящее от него, было почти невыносимым, но не для Амбросии и Ойгена. Они словно привыкли к подобным ситуациям.
— Знаешь, Ойген, если бы кто-то видел нас сейчас, они бы точно решили, что мы сумасшедшие, — заметила Амбросия, усмехнувшись, обмахиваясь рукой, чтобы отогнать неприятный запах, — но как можно упустить такой шанс? Ведь не каждый день встречаешь существо, которое выглядит, как результат любовного союза быка и крокодила.
— Аппетит говоришь отбиваешь? Да я запросто из этого существа рагу приготовлю! Хотите попробовать? — сказала Амбросия с такой серьёзностью, что её слова прозвучали как шутка. Это лишь подтверждало слова демиурга хаоса о том, что ей невозможно испортить аппетит. Она действительно умудрялась ужинать даже в некрополисе среди трупов...
Амбросия, с искренним интересом, следила за тем, как Ойген орудовал ножами, разделывая тушу. Зловоние тухлого мяса было удушающим, но для неё это было лишь очередное испытание. Она всматривалась во внутренности существа, словно это была кулинарная загадка, которую она намеревалась разгадать.
Внутри разлагающегося брюха чудовища они нашли перстень магистрессы Риннон. Однако, несмотря на этот жуткий наход, Рэй и Энтропий сомневались, что сама Риннон могла оказаться в желудке этого ужасного создания. Быстро переведя взгляд, она поспешила следовать за своими спутниками, когда они ринулись вверх по каменной лестнице.
Коридор, в который они попали, был широк и мрачен, его стены были усеяны старинными трещинами, из которых сочилась темная влага. Под ногами раздавался неприятный звук, похожий на хлюпанье, как если бы они шагали по вязкому и зловонному болотному илу. На каждом шагу с пола поднимался легкий туман, смешиваясь с окутывающим воздухом запахом гнили.
Впереди груды изуродованных и мертвых тварей заполнили пространство. Эти мутанты теперь представляли собой лишь беспорядочную кучу плоти и костей, блокируя массивный проход в следующую часть подземелий. Арка, ведущая в новый зал, была едва видна за этим мрачным ландшафтом из омерзительных останков.
Амбросия прищурила глаза, изучая мерцающие линии артефакта, чьи загадочные символы пульсировали в мраке. В её руках магический свет трепетал, как живое существо, словно пытаясь вырваться из её контроля. Каждый изгиб и узор на артефакте рассказывали свою историю, и Амбросия сосредоточилась, чтобы расшифровать эту магическую загадку.
— Так, посмотрим, что у нас тут, — произнесла она с лёгкой насмешкой, её голос был не лишён игривого оттенка, несмотря на очевидную опасность ситуации.
— Как всегда, хаос приносит нам сюрпризы.
Её взгляд скользил по символам, и она продолжила, не отрываясь от работы:
— Энтропий, вот что я предлагаю: создай защитное поле вокруг артефакта. Это поле должно временно изолировать его от внешних воздействий, чтобы мы могли спокойно исследовать его внутренние механизмы. Нам нужно время, чтобы не дать артефакту сработать. Ты же знаешь, как это делать, верно?
Она повернулась к Юпитеру, её голос приобрёл тон уверенности:
— Юпитер, если ты не против, займись анализом самого артефакта. Используй свои знания в теомагии, чтобы выяснить, есть ли в нём связывающие магические заклинания или символы. Определи, при каких условиях они могут активироваться. Твоя задача — выявить все потенциальные триггеры и понять, как их можно нейтрализовать.
Амбросия обратилась к Ойгену, её голос был серьёзным, но в нём ощущалась и нотка уважения:
— Ойген, твоя задача будет немного необычной, но ты справишься. Мы видим несколько активных магических линий на артефакте. Твоя работа — провести детальный анализ. Найди, какие из линий могут срабатывать при определённых условиях, и определи, как их можно обойти или изменить.
Наконец, она посмотрела на своих спутников, её глаза сверкали решимостью:
— Я же перенесу своё сознание в магическое пространство и постараюсь разобраться, как переписать символы артефакта, чтобы нейтрализовать его функции. Если всё получится, мы сможем обезвредить этот артефакт без лишних проблем. Так что, если вы готовы, давайте приступим.
С этими словами Амбросия сосредоточила своё внимание на артефакте...
Автор Энтропий
- 29-07-2024, 22:17:08— «У тебя ведь на безбожников и предателей всегда свои планы, так какая разница, чего там просит замечательный Энтропий!? Да пошёл он в бездну! Разве нет?» — мысленно рассмеялся демиург, на самом деле вопрос ренегатов всегда был щепетилен. Порой казалось, что Хаотичный покрывает их, или относится излишне снисходительно, а порой... не будем об этом. Некоторые находили простое объяснение, мол, если хаос олицетворяет множественность сущего, то глупо развёртывать полноценные баталии против тех, кто не совсем подходит под описание идеального хаосита. Якобы, Энтропию нравится именно эта беспорядочность, наличие в ордене предателей поддерживает некий внутренний баланс. Но стоит ли верить этим слухам, может проще спросить?
— «Попробую! Но ведь людям надо доверять, как же жить без базового доверия к миру!?» — он всё ещё смеётся, голос звучит несерьёзно, но Амбросия знала, то не стоит обманываться этой задорной непосредственностью, — «А ты попробуешь? Особенно к тем, кто рядом... совсем близко, на расстоянии мысли... а что касается предательства, поговорим об этом, если ты отрекаешься... и недооценивай вероятность подобного события, птенчик...»
— Весь зиккурат питает Сердце, Ойген, это огромный кристалл, что находится глубоко в его недрах. Что-то вроде артефакта, и сам факт всего произошедшего прозрачно даёт понять, что мою прошивку взломали. Сердце начало вести себя совершенно иначе, противоречить программе во всём. Моя сила сейчас уходит на поддержание его стабильности. Очень качественная, я бы сказал гениальная работа. Тот, кто всё это устроил, прекрасно знал, что мне придётся оказаться здесь, – ловушка, в который Оникс играет далеко не жертву, — если бы не пропавшие хаоситы, особенно эмиссар... всё-таки потеря Оникса ударит болезненно по Ордену, не менее болезненно, чем потеря Амбросии. Тот, кто всё это устроил, предсказал ряд событий. В том числе появление паломников, — это Энтропий так назвал первую группу, — а после Оникса. Я сейчас не могу допустить коллапс сердца, иначе здесь всё превратится в, скажем так, первичный бульон. А жрёт эта махина, поверьте, дохрена.
Энтропий дождался, пока гном осмотрит тварь, и был полностью согласен с его выводами. Перед ними мутант, и хтон его знает, как он здесь оказался. Могло быть довольно много вариантов.
— Не думаю, что ты таким пустяком отобьёшь ей аппетит, эта девица способна попивать мятный латте, потроша очередного лича. У тебя у самого как, крепкий желудок? Пожрать я прихватил если что. Покажи-ка кольцо...
Взглянул на тонкий золотой ободок. И на лице проступило удивление, точнее, Амбросия, которая знала Энтропия немного лучше остальных, могла интерпретировать эту застывшую, ничего не выражающую маску, как искреннюю эмоцию. Порой Хаотичный «забывал» про своё физическое тело и что через него следует выражать своё отношение к происходящему. И тогда получались вот такие картины «Бесстрастного Бога».
— Это перстень магистрессы Риннон, и я никогда не поверю, что её сожрала это тварь. Возможно, перстень попал внутрь как-то иначе. Она вполне могла его отдать кому-то из адептов в качестве защиты. Это защитный артефакт и сейчас он разряжен.
Энтропий перевёл взгляд на Юпитера, шелковистая шёрстка того в свете алых кристаллов приобретала зловещий оттенок. Это смотрелось почти гротескно, словно светлую шёрсть хаари опылили багрянцем.
— Слова «предатель», «ренегат», — вдруг совершенно лишённым всякой привычной иронии и игривости голосом произнёс демиург, обращался он явно ко всем, — это ярлыки, навязанные обществом, чтобы обозначить живое существо, со своими целями и потребностями, которое отказывается быть частью вашего мира. Рубить головы легко, это незамысловатая наука и нередко оправданная, при необходимости или желании можно обезглавить всех, кто отказывается подчиняться... но... мы здесь, чтобы разобраться...
Секунда минула, как и удар сердца, и вот снова на лице бога привычная ухмылка, а в ультрафиолетовых глазах будто застыли протуберанцы сверхновой.
— Что за сигареты? — подходит ближе и улыбается, — пахнет ничего, но пока воздержусь, хотя травы я тоже прихватил, это для излишне нервных. — он не стал акцентировать на том, что вполне возможно излишней нервных они ещё встретят, — очень много вариантов того, кто и почему мог искать этот зиккурат. В реальности более четырех сотен потенциально возможных вариантов, и на роль предателя, если брать в расчёт условия неопределённости, сгодятся все. Даже ты, Юпитер. Уверен, что не имеешь к этому отношения? — под конец он всё-таки рассмеялся, — это по тому, что ты чертовски прав. Здесь довольно много редких единичных артефактов, которые не то, чтобы не имеют аналогов, просто они слишком тонко настроены и специфичны. Любая цель могла привести сюда паломников, предателей, да кого угодно. Я даже не удивлюсь, если их миссия просто захватить и забрать сердце, чтобы использовать его уже в своих... гм... архитектурных решениях. Но в итоге, может быть что угодно. Вплоть до попытки найти Диадему Погибели, которая, кстати, не в этом зиккурате. ... Идёмте, проверим, куда там ведут эти следы.
Мужчина быстро зашагал вверх по лестнице и направо по широкому каменному коридору. Под ногами влажно захлюпало, если опустить взгляд можно увидеть лужи крови, а впереди, метрах в пятидесяти, груды дохлых изуродованных тварей. Мутанты, они перегораживали массивную арку, которая вела в следующий зал.
— Как интересно... не двигайтесь, не расчищайте путь. Видите, под ними две мерцающие линии, если посмотреть под углом сорок градусов и магическим зрением, эти же линии на стенах и потолке. Один из артефактов. Малейшая магическая искра в кубометре пространства и перед нами будет некроконструкт. И вам это не понравится. Магией тонны этого мяса не расчистить, к тому же нас явно ждут... конечно, не факт, что конкретно нас... и ещё, если здесь работал артефактор, он мог перезаписать основной триггер и ловушка сработает при другом условии. Не обязательно магическом. Но этот артефакт способен активироваться только при одном конкретном условии. Или магическом или физическом.
— А-а-а-а-а! — из зала раздался полный боли женский крик, они не видели кричавшую, мешали стены, это определённо была девушка и ей определённо было очень больно.
— «Попробую! Но ведь людям надо доверять, как же жить без базового доверия к миру!?» — он всё ещё смеётся, голос звучит несерьёзно, но Амбросия знала, то не стоит обманываться этой задорной непосредственностью, — «А ты попробуешь? Особенно к тем, кто рядом... совсем близко, на расстоянии мысли... а что касается предательства, поговорим об этом, если ты отрекаешься... и недооценивай вероятность подобного события, птенчик...»
— Весь зиккурат питает Сердце, Ойген, это огромный кристалл, что находится глубоко в его недрах. Что-то вроде артефакта, и сам факт всего произошедшего прозрачно даёт понять, что мою прошивку взломали. Сердце начало вести себя совершенно иначе, противоречить программе во всём. Моя сила сейчас уходит на поддержание его стабильности. Очень качественная, я бы сказал гениальная работа. Тот, кто всё это устроил, прекрасно знал, что мне придётся оказаться здесь, – ловушка, в который Оникс играет далеко не жертву, — если бы не пропавшие хаоситы, особенно эмиссар... всё-таки потеря Оникса ударит болезненно по Ордену, не менее болезненно, чем потеря Амбросии. Тот, кто всё это устроил, предсказал ряд событий. В том числе появление паломников, — это Энтропий так назвал первую группу, — а после Оникса. Я сейчас не могу допустить коллапс сердца, иначе здесь всё превратится в, скажем так, первичный бульон. А жрёт эта махина, поверьте, дохрена.
Энтропий дождался, пока гном осмотрит тварь, и был полностью согласен с его выводами. Перед ними мутант, и хтон его знает, как он здесь оказался. Могло быть довольно много вариантов.
— Не думаю, что ты таким пустяком отобьёшь ей аппетит, эта девица способна попивать мятный латте, потроша очередного лича. У тебя у самого как, крепкий желудок? Пожрать я прихватил если что. Покажи-ка кольцо...
Взглянул на тонкий золотой ободок. И на лице проступило удивление, точнее, Амбросия, которая знала Энтропия немного лучше остальных, могла интерпретировать эту застывшую, ничего не выражающую маску, как искреннюю эмоцию. Порой Хаотичный «забывал» про своё физическое тело и что через него следует выражать своё отношение к происходящему. И тогда получались вот такие картины «Бесстрастного Бога».
— Это перстень магистрессы Риннон, и я никогда не поверю, что её сожрала это тварь. Возможно, перстень попал внутрь как-то иначе. Она вполне могла его отдать кому-то из адептов в качестве защиты. Это защитный артефакт и сейчас он разряжен.
Энтропий перевёл взгляд на Юпитера, шелковистая шёрстка того в свете алых кристаллов приобретала зловещий оттенок. Это смотрелось почти гротескно, словно светлую шёрсть хаари опылили багрянцем.
— Слова «предатель», «ренегат», — вдруг совершенно лишённым всякой привычной иронии и игривости голосом произнёс демиург, обращался он явно ко всем, — это ярлыки, навязанные обществом, чтобы обозначить живое существо, со своими целями и потребностями, которое отказывается быть частью вашего мира. Рубить головы легко, это незамысловатая наука и нередко оправданная, при необходимости или желании можно обезглавить всех, кто отказывается подчиняться... но... мы здесь, чтобы разобраться...
Секунда минула, как и удар сердца, и вот снова на лице бога привычная ухмылка, а в ультрафиолетовых глазах будто застыли протуберанцы сверхновой.
— Что за сигареты? — подходит ближе и улыбается, — пахнет ничего, но пока воздержусь, хотя травы я тоже прихватил, это для излишне нервных. — он не стал акцентировать на том, что вполне возможно излишней нервных они ещё встретят, — очень много вариантов того, кто и почему мог искать этот зиккурат. В реальности более четырех сотен потенциально возможных вариантов, и на роль предателя, если брать в расчёт условия неопределённости, сгодятся все. Даже ты, Юпитер. Уверен, что не имеешь к этому отношения? — под конец он всё-таки рассмеялся, — это по тому, что ты чертовски прав. Здесь довольно много редких единичных артефактов, которые не то, чтобы не имеют аналогов, просто они слишком тонко настроены и специфичны. Любая цель могла привести сюда паломников, предателей, да кого угодно. Я даже не удивлюсь, если их миссия просто захватить и забрать сердце, чтобы использовать его уже в своих... гм... архитектурных решениях. Но в итоге, может быть что угодно. Вплоть до попытки найти Диадему Погибели, которая, кстати, не в этом зиккурате. ... Идёмте, проверим, куда там ведут эти следы.
Мужчина быстро зашагал вверх по лестнице и направо по широкому каменному коридору. Под ногами влажно захлюпало, если опустить взгляд можно увидеть лужи крови, а впереди, метрах в пятидесяти, груды дохлых изуродованных тварей. Мутанты, они перегораживали массивную арку, которая вела в следующий зал.
— Как интересно... не двигайтесь, не расчищайте путь. Видите, под ними две мерцающие линии, если посмотреть под углом сорок градусов и магическим зрением, эти же линии на стенах и потолке. Один из артефактов. Малейшая магическая искра в кубометре пространства и перед нами будет некроконструкт. И вам это не понравится. Магией тонны этого мяса не расчистить, к тому же нас явно ждут... конечно, не факт, что конкретно нас... и ещё, если здесь работал артефактор, он мог перезаписать основной триггер и ловушка сработает при другом условии. Не обязательно магическом. Но этот артефакт способен активироваться только при одном конкретном условии. Или магическом или физическом.
— А-а-а-а-а! — из зала раздался полный боли женский крик, они не видели кричавшую, мешали стены, это определённо была девушка и ей определённо было очень больно.
Автор Юпитер Тома
- 22-07-2024, 22:21:35На комментарий Энтропия о женской непредсказуемости Юпитер усмехается и тактично молчит, думая о том, что в подобный обмен дружескими любезностями между эмиссаром и демиургом вмешиваться таки не стоит, но он не может не отметить про себя, что команда у них собралась все-таки хорошая, и даже не смотря на отсутствие опыта совместного взаимодействия, уже по первому впечатлению можно сказать, что проблем с коммуникацией быть не должно определенно — а Юпитеру было с чем сравнивать за годы жизни на Дискордии и путешествиям по миру.
— Я за всю свою жизнь в Аркхейме еще не сталкивался лицом к лицу с предателями, но это, наверное, та категория людей, которых мне всегда было сложно понять что здесь, что в своем мире, — изрекает он в ответ на фразу про Оникса, — Но по своему крайне скромному опыту могу припомнить случаи, что когда предатель оказывался крайне, непозволительно близко к тебе, вычислить его и правда было гораздо сложнее, настолько хорошо он втирался в доверие. Вот такой вот интересный эффект, к сожалению.
Конечно, предательства случаются в любом Ордене, и Юпитер даже осмеливается предполагать мысленно, что события подобного рода не являются чем-то совсем уж из ряда вон выходящим — в конце концов, ордена дают своим последователям очень многое, и власть особого рода, и возможности, поэтому не удивительно, что в какой-то момент тщеславие застилает глаза и заслоняет принципы и верность, обнажая собою не самые приятные качества, побуждая последователя жаждать запретного, терять голову и лишаться рассудка в попытках достичь большего, и совершенно точно не осознавая, к каким последствиям — плачевным и необратимым это чаще всего приводит.
И на слова Амбросии про то, что ренегаты могут вырасти из самых преданных товарищей он с некоторой тоской кивает, соглашаясь.
— Иногда и правда, от верности до предательства отделяет всего один шаг, и в такие моменты думаешь — а кому тогда вообще можно доверять? Но к счастью, такие случаи единичны, и причины предательства кроются еще и в самой личности того, кто это сделал, в его глубинных страхах и желаниях, — и он уже почти погружается в тяжелые размышления о природе подобных явлений, но слова Энтропия про "любовь вопреки" и последующая за этими словами ненавязчивая шутка Амбросии возвращают его в привычное расположение духа, и он усмехается доброжелательно в ответ, поддерживая разговор, — Я весьма постоянен в своих привязанностях, так что уверен, что даже спустя тысячу лет, если свет Архея позволит прожить мне такой длительный срок, меня определенно можно будет обнаружить все так же в последователях Ордена Хаоса.
И он продолжает слушать рассказ Энтропия про особенности зиккурата, и улыбка потихоньку прячется с его лица, трансформируясь в выражение серьезной сосредоточенности, и автоматически запуская руку в карман пиджака и вытаскивая пачку вишневых сигарет, он немного сомневается, но все же закуривает, — кто знает, когда удастся в следующий раз? — и рассуждает вслух, предварительно извинившись за свою пагубную привычку:
— Я извиняюсь, надеюсь никто не против, если я покурю перед ответственной миссией? Дымить ни на кого не собираюсь, — и делая первую затяжку, он и правда выдыхает вишневый горьковатый дым качественного крепкого табака в сторону от остальных, — Кто-то целенаправленно искал зиккурат? Это же может быть тот предатель, которого подозревал Оникс, — Юпитер в задумчивости почесывает ухо, а затем приглаживает встопорщившуюся шерсть и продолжает, — Раз Вы говорите про протомагические эксперименты, возможно ли, что предатель знал об этом, и поэтому и отправился туда? Или ему нужен был какой-то конкретный аномальный артефакт...а вообще, наверное, очень удобно было бы якобы случайно нарушить подпространство, в котором располагался зиккурат, а потом в составе исследовательской группы отправиться его изучать, чтобы максимально не вызывать подозрений.
Впрочем. обо всем этом можно было рассуждать вот так, стоя на месте, можно было долго, и поэтому когда Энтропий сдвинулся с места и направился в сторону пирамиды, Юпитер, как и остальные, последовал за ним, по пути комментируя слова Амбросии:
— Мне очень импонирует Ваш настрой, госпожа эмиссар, признаюсь, — и докуривая, он испепеляет бычок меж пальцев, — Хоть мы и не знаем, какие именно порождения флоры и фауны нас там ожидают, и что там сейчас с артефактами, успел ли предатель или пропавшие участники групп как-то на них повлиять и во что это вылилось, думаю, мы достаточно подготовлены к этому.
А при мыслях про оружие в его голове снова едко и протяжно смеется Нигредо, рассчитывая, что его выпустят осмотреться как можно скорее.
Но Юпитер пока не рассчитывает знакомить свою компанию с артефактом — в этом еще нет необходимости, да и нужно дать ему перед этим четкие указания, как следует себя вести, чтобы не вызвать возмущения, поэтому пока так же мысленно осаждает нетерпеливость голоса в своей голове, и осматривается по сторонам, пока они всей командой проходят сквозь квадратную арку портала и оказываются в невероятных размеров треугольном зале. Юпитер не скрывает своего восхищения подобными архитектурными масштабами и зачарованно выдыхает — возможно, остальные участники группы не раз наблюдали нечто подобное, а Энтропий так и вовсе сам создавал этот шедевр, но ему, как маложивущему, нечасто доводилось созерцать подобное.
— Какой странный запах, как будто бы не свойственный постройкам, в которые давно никто не заходил, — тихонько размышляет он вслух, — Наверное, это результат какого-то воздействия, быть может даже магического, связанный с побывавшими здесь пропавшими хаоситами? Вот только какой...и вопрос про огни очень даже интересный, я бы тоже не отказался узнать, — Юпитер кивает Ойгену, который в этот момент осматривается из кабины своей Ласточки, — А может, эти огни заработали только только после того, как зиккурат появился вновь. Впрочем, извините, вопрос был адресован не мне.
Размышления и вопросы самого Юпитера носят больше характер риторический, потому-что он частенько говорит вслух, а Энтропий как раз предупреждает, что сейчас они провалятся в аномалию, и у ученого как раз находится буквально пара секунд, чтоб приготовиться. Почувствовав первый сейсмический толчок и увидев в воздухе магического рода синие протуберанцы, он успевает быстро присесть на одно колено и упереться ладонью об пол, чтобы его не опрокинуло — все-таки реакция у него всегда была хорошая.
Когда воздух перестает вибрировать а земля сотрясаться, он аккуратно поднимается и отряхивает ладонь, замечая, что Амбросия, судя по всему, не удерживается на месте, и он в два шага подлетает к ней, с неловким намерением помочь подняться, и протягивает руку, хотя ростом невысок:
— Вы не ушиблись? — и руку почти сразу убирает, потому-что эмиссар справляется и без его помощи, и ему остается только тихонько в очередной раз восхититься тем, что вместе с ними на задание отправилась столь сильная девушка, умеющая выходить достойно из любой ситуации.
На нецензурное замечание Ойгена относительно порталов он прячет смешок, понимая, что не каждый во моменты переходов чувствует себя комфортно, но внимание его приковывает то, что они видят в следующий момент, а именно — мертвый гигантский зверь около лестницы.
— По первому впечатлению, этот монстр сначала сам кого-то сожрал, а потом выпотрошили уже его, — Юпитер закрывает нос рукой, морщась от зловонного запаха гниющей плоти, а в голове у него отчаянно скребется Нигредо, упрашивая выпустить его и посмотреть на "смотри-ка, первая смерть! я должен посмотреть ближе!~" и выслушивает Ойгена, взявшего на себя инициативу исследовать мертвого зверя, — Похож на цирконских? Кто-то явно вдохновлялся при создании этого мутанта...о, это кольцо? — Юпитер заинтересованно поднимает одну бровь, на продемонстрированную гномом находку, и на мгновение даже забывает о невыносимом запахе, убирая руку от носа, чтобы вдохнув, снова поморщиться, — Значит, есть вероятность, что зверь таки успел полакомиться, или отхватил кусок...хорошо бы посмотреть, нет ли неподалеку еще каких-то подобных тварей, и был ли тут кто-то еще.
И чтобы не тратить время зря, Юпитер решает просканировать окружающее пространство вокруг них на предмет подозрительных следов — почувствуется ли чья-то аура, и если да, то скольких человек? Или, может, даже не человек, а иных существ, которые могли бы представлять угрозу? В условиях аномалии, конечно, всегда остается вероятность того, что какая-то информация останется скрытой даже от теомагии, но пока вокруг них спокойно, нужно успеть провести небольшое исследование.
— Этот монстр определенно успел растерзать кого-то из людей, и это точно был не один человек, а значит можно предполагать, что он мог напасть на одну из пропавших групп.. — Юпитер задумчиво нарезает круги вокруг туши, но близко не подходит, чтобы не вдыхать запах гниения, — А еще он все же успел погрызть кого-то, видимо чуть более слабого, но вполне опасного, как будто тоже какого-то монстра, подобного огромной змее. Ползает, скорее всего, быстро, перекусывает и заглатывает. Как будто бы тоже результат чьих-то протомагических изысканий, но нечто подобное и не менее хищное можно встретить в аналогичных болотистых местностях и лесах, не пустынный зверь, что интересно. Возможно создатель вдохновлялся хищниками одной местности.
И немного осмотревшись на предмет возможных дальнейших путей Юпитер еще немного прислушивается к результатам, бормоча нечто вроде, — Следов тут, конечно, прилично, нет сторон, куда бы они не вели, но вот самые свежие ведут по лестнице вверх и куда-то...направо?
Теомагия — отлично
— Я за всю свою жизнь в Аркхейме еще не сталкивался лицом к лицу с предателями, но это, наверное, та категория людей, которых мне всегда было сложно понять что здесь, что в своем мире, — изрекает он в ответ на фразу про Оникса, — Но по своему крайне скромному опыту могу припомнить случаи, что когда предатель оказывался крайне, непозволительно близко к тебе, вычислить его и правда было гораздо сложнее, настолько хорошо он втирался в доверие. Вот такой вот интересный эффект, к сожалению.
Конечно, предательства случаются в любом Ордене, и Юпитер даже осмеливается предполагать мысленно, что события подобного рода не являются чем-то совсем уж из ряда вон выходящим — в конце концов, ордена дают своим последователям очень многое, и власть особого рода, и возможности, поэтому не удивительно, что в какой-то момент тщеславие застилает глаза и заслоняет принципы и верность, обнажая собою не самые приятные качества, побуждая последователя жаждать запретного, терять голову и лишаться рассудка в попытках достичь большего, и совершенно точно не осознавая, к каким последствиям — плачевным и необратимым это чаще всего приводит.
И на слова Амбросии про то, что ренегаты могут вырасти из самых преданных товарищей он с некоторой тоской кивает, соглашаясь.
— Иногда и правда, от верности до предательства отделяет всего один шаг, и в такие моменты думаешь — а кому тогда вообще можно доверять? Но к счастью, такие случаи единичны, и причины предательства кроются еще и в самой личности того, кто это сделал, в его глубинных страхах и желаниях, — и он уже почти погружается в тяжелые размышления о природе подобных явлений, но слова Энтропия про "любовь вопреки" и последующая за этими словами ненавязчивая шутка Амбросии возвращают его в привычное расположение духа, и он усмехается доброжелательно в ответ, поддерживая разговор, — Я весьма постоянен в своих привязанностях, так что уверен, что даже спустя тысячу лет, если свет Архея позволит прожить мне такой длительный срок, меня определенно можно будет обнаружить все так же в последователях Ордена Хаоса.
И он продолжает слушать рассказ Энтропия про особенности зиккурата, и улыбка потихоньку прячется с его лица, трансформируясь в выражение серьезной сосредоточенности, и автоматически запуская руку в карман пиджака и вытаскивая пачку вишневых сигарет, он немного сомневается, но все же закуривает, — кто знает, когда удастся в следующий раз? — и рассуждает вслух, предварительно извинившись за свою пагубную привычку:
— Я извиняюсь, надеюсь никто не против, если я покурю перед ответственной миссией? Дымить ни на кого не собираюсь, — и делая первую затяжку, он и правда выдыхает вишневый горьковатый дым качественного крепкого табака в сторону от остальных, — Кто-то целенаправленно искал зиккурат? Это же может быть тот предатель, которого подозревал Оникс, — Юпитер в задумчивости почесывает ухо, а затем приглаживает встопорщившуюся шерсть и продолжает, — Раз Вы говорите про протомагические эксперименты, возможно ли, что предатель знал об этом, и поэтому и отправился туда? Или ему нужен был какой-то конкретный аномальный артефакт...а вообще, наверное, очень удобно было бы якобы случайно нарушить подпространство, в котором располагался зиккурат, а потом в составе исследовательской группы отправиться его изучать, чтобы максимально не вызывать подозрений.
Впрочем. обо всем этом можно было рассуждать вот так, стоя на месте, можно было долго, и поэтому когда Энтропий сдвинулся с места и направился в сторону пирамиды, Юпитер, как и остальные, последовал за ним, по пути комментируя слова Амбросии:
— Мне очень импонирует Ваш настрой, госпожа эмиссар, признаюсь, — и докуривая, он испепеляет бычок меж пальцев, — Хоть мы и не знаем, какие именно порождения флоры и фауны нас там ожидают, и что там сейчас с артефактами, успел ли предатель или пропавшие участники групп как-то на них повлиять и во что это вылилось, думаю, мы достаточно подготовлены к этому.
А при мыслях про оружие в его голове снова едко и протяжно смеется Нигредо, рассчитывая, что его выпустят осмотреться как можно скорее.
Но Юпитер пока не рассчитывает знакомить свою компанию с артефактом — в этом еще нет необходимости, да и нужно дать ему перед этим четкие указания, как следует себя вести, чтобы не вызвать возмущения, поэтому пока так же мысленно осаждает нетерпеливость голоса в своей голове, и осматривается по сторонам, пока они всей командой проходят сквозь квадратную арку портала и оказываются в невероятных размеров треугольном зале. Юпитер не скрывает своего восхищения подобными архитектурными масштабами и зачарованно выдыхает — возможно, остальные участники группы не раз наблюдали нечто подобное, а Энтропий так и вовсе сам создавал этот шедевр, но ему, как маложивущему, нечасто доводилось созерцать подобное.
— Какой странный запах, как будто бы не свойственный постройкам, в которые давно никто не заходил, — тихонько размышляет он вслух, — Наверное, это результат какого-то воздействия, быть может даже магического, связанный с побывавшими здесь пропавшими хаоситами? Вот только какой...и вопрос про огни очень даже интересный, я бы тоже не отказался узнать, — Юпитер кивает Ойгену, который в этот момент осматривается из кабины своей Ласточки, — А может, эти огни заработали только только после того, как зиккурат появился вновь. Впрочем, извините, вопрос был адресован не мне.
Размышления и вопросы самого Юпитера носят больше характер риторический, потому-что он частенько говорит вслух, а Энтропий как раз предупреждает, что сейчас они провалятся в аномалию, и у ученого как раз находится буквально пара секунд, чтоб приготовиться. Почувствовав первый сейсмический толчок и увидев в воздухе магического рода синие протуберанцы, он успевает быстро присесть на одно колено и упереться ладонью об пол, чтобы его не опрокинуло — все-таки реакция у него всегда была хорошая.
Когда воздух перестает вибрировать а земля сотрясаться, он аккуратно поднимается и отряхивает ладонь, замечая, что Амбросия, судя по всему, не удерживается на месте, и он в два шага подлетает к ней, с неловким намерением помочь подняться, и протягивает руку, хотя ростом невысок:
— Вы не ушиблись? — и руку почти сразу убирает, потому-что эмиссар справляется и без его помощи, и ему остается только тихонько в очередной раз восхититься тем, что вместе с ними на задание отправилась столь сильная девушка, умеющая выходить достойно из любой ситуации.
На нецензурное замечание Ойгена относительно порталов он прячет смешок, понимая, что не каждый во моменты переходов чувствует себя комфортно, но внимание его приковывает то, что они видят в следующий момент, а именно — мертвый гигантский зверь около лестницы.
— По первому впечатлению, этот монстр сначала сам кого-то сожрал, а потом выпотрошили уже его, — Юпитер закрывает нос рукой, морщась от зловонного запаха гниющей плоти, а в голове у него отчаянно скребется Нигредо, упрашивая выпустить его и посмотреть на "смотри-ка, первая смерть! я должен посмотреть ближе!~" и выслушивает Ойгена, взявшего на себя инициативу исследовать мертвого зверя, — Похож на цирконских? Кто-то явно вдохновлялся при создании этого мутанта...о, это кольцо? — Юпитер заинтересованно поднимает одну бровь, на продемонстрированную гномом находку, и на мгновение даже забывает о невыносимом запахе, убирая руку от носа, чтобы вдохнув, снова поморщиться, — Значит, есть вероятность, что зверь таки успел полакомиться, или отхватил кусок...хорошо бы посмотреть, нет ли неподалеку еще каких-то подобных тварей, и был ли тут кто-то еще.
И чтобы не тратить время зря, Юпитер решает просканировать окружающее пространство вокруг них на предмет подозрительных следов — почувствуется ли чья-то аура, и если да, то скольких человек? Или, может, даже не человек, а иных существ, которые могли бы представлять угрозу? В условиях аномалии, конечно, всегда остается вероятность того, что какая-то информация останется скрытой даже от теомагии, но пока вокруг них спокойно, нужно успеть провести небольшое исследование.
— Этот монстр определенно успел растерзать кого-то из людей, и это точно был не один человек, а значит можно предполагать, что он мог напасть на одну из пропавших групп.. — Юпитер задумчиво нарезает круги вокруг туши, но близко не подходит, чтобы не вдыхать запах гниения, — А еще он все же успел погрызть кого-то, видимо чуть более слабого, но вполне опасного, как будто тоже какого-то монстра, подобного огромной змее. Ползает, скорее всего, быстро, перекусывает и заглатывает. Как будто бы тоже результат чьих-то протомагических изысканий, но нечто подобное и не менее хищное можно встретить в аналогичных болотистых местностях и лесах, не пустынный зверь, что интересно. Возможно создатель вдохновлялся хищниками одной местности.
И немного осмотревшись на предмет возможных дальнейших путей Юпитер еще немного прислушивается к результатам, бормоча нечто вроде, — Следов тут, конечно, прилично, нет сторон, куда бы они не вели, но вот самые свежие ведут по лестнице вверх и куда-то...направо?
Теомагия — отлично
Лучший пост от Вакулы Джуры
Он довольно быстро растерял свою и без того куцую улыбку, вернув лицу выражение постной сосредоточенности. Живым в этом лице осталось только одно — взгляд, пока что ещё остро елозящий по шляпнику. По мельтешащей рюмке, продолжающей наполняться и опустошаться...
