Аркхейм

Амарантос опьянела, расслабившись окончательно, с удовольствием наблюдая, как красивые губы мужчины выводят бархатные слова. У Кеннета был хорошо поставленный голос, правильная речь, а ещё умение расположить к себе любую женщину. Сильфида облизнула розовым язычком губы, сфокусировавшись на глазах дархата. До чего все таки хорош, потрясающая раса, ценителям всего прекрасного, которыми являлись сильфы, очень пришлись бы по душе и женщины, и мужчины дархов.

— Благодарю за вашу готовность, обязательно воспользуюсь этим предложением! Если рядом будет такой воин как вы, пожалуй, я рискну на то опасное дело, о котором грезила последние несколько лет.

В том, что перед ней человек смеющий дерзнуть на самые опасные задания, сульфида не сомневалась, манипулировать такими людьми невозможно, но если она его заинтересует будущим приключением, то вполне возможно получить надёжного партнёра по ремеслу.

— Хочу...

— Отлично! — Амарантос всплеснула руками и хлопнула в ладоши, этот жест казался спонтанным, таким он являлся на самом деле. У любой женщины есть хобби помимо основной работы, сильфида любила создавать артефакты, огранять камни, придумывать новые магические плетения для своих орудий убийства, в этом её не раз сравнивали с мастерами мужчинами, которые прежде чем отправиться на покой и стать признанными мастерами своего дела, прошли ни одну войну. А создание курительных смесей одно из самых любимых её занятий.  

— Правда, я упоминала, что для этого мне потребуется совсем немного вашей крови? Ох простите, — бретелька платья сползла с её плеча, чуть оголяя нежный холмик груди, под тонкой кожей изящная ключица, щеки чуть раскраснелись, глаза блестят.

— Я немного пьяна, уже начинаю забываться. К слову, ваша корысть очаровательна, Кеннет, всем бы быть такими как вы. Но, увы, это невозможно.

Она слушала его ответы с предельным вниманием, на миг спрятав пронзительный, пробирающий до костей взгляд. Не получилось. Она словно пожирала его своими розовыми радужками, пальцы подрагивали, и на этот раз дело было не в сексуальном возбуждении, хотя оно никуда не делось. Магия устраняет любые следы, даже запах желания.

Понял ли Кеннет, что его недавнишняя рабыня, а теперь свободная женщина госпожа Сильверелла, не так проста (и вопросы её хоть и носят откровенный, даже несколько беспардонный характер), если вдуматься и переложить их на грань психологии, разумеется, женской, то можно обнаружить довольно значительный смысловой подтекст.

И никакая ментальная магия не нужна, чтобы получше узнать человека. За короткий промежуток времени. Кеннет наверняка это заметил, сильфида увидела понимание в его глазах и чуть смутилась. По настоящему, не то чтобы пристыжено, а словно не хотела смотреть себе в душу и чтобы кто-то видел, как она смотрит. У настоящей Амарантос были особые отношения со своей внутренней глубинной личностью.

Не мог смириться со смертью отца? Не сразу понял? Мог обладать совершенно иными поведенческими чертами раньше?

— Кеннет, получается, вы очень изменились. Я даже не назову это взрослением, которое происходит в жизни каждого юноши. Ах да, спасибо ещё раз за ваши комплименты. Говорите их дамам почаще, вы очень хороши собой. Даже более, красивы как бог. Леди любят, когда им говорят откровенно подобные слова.

Она рассчитана кокетливо по правила платья на бедре, скрывая тонкую полоску ажурных трусиков. Это была игра, сладкая, позволяющая двум хищникам лучше узнать друг друга и облизываться влажными языками далеко не на восхитительные тела, в этой ситуации было нечто большее. Подтекст, что способен осознать далеко не каждый. И далеко не каждый способен взять для себя какие то выгоды.

— Так о чем это я, — она звонко рассмеялась, стирая пальчиками капельку мягкого сыра, что невзначай закралась в уголке её губ.

— Про ваше взросление. Мой отец, если бы был жив, назвал это переломом личности. Когда вы меняетесь настолько, что от прошлого вас ничего не остаётся... — и тут голос её дрогнул, в глазах пролегли тени, наверняка, мужчина понял, что сейчас она говорит не только про него, — это не хорошо не плохо, мол, это просто случается. Но я с ним не согласна. Перелом — всегда является реакцией на какие-то события, если бы вы не изменились... то скорее всего погибли бы...

Она глубоко вздохнула, быстро налила себе воды и выпила залпом. Похлопала себя по щекам.

— Ох, простите! Я тут внезапно заделалась герцогским психологом! Вы правы, мне срочно нужно на воздух, причем, чем быстрее, тем лучше!

Девушка резко встала, направляюсь к выходу,  но голова её закружилась, ноги чуть заплелись, и сильфида чуть было не рухнула на стол, погребя под своим телом многочисленная тарелки, бутылки и стаканы. Лишь в последнюю минуту повисла на мужчине, растекаясь по нему грудью, как самых шаблонных мелодрамах. На самом деле это не было подстроено, но ситуация окончательно добила Амарантос, подкидывая в голову последние её вопросы, и девушка искренне совсем не по-женски расхохоталась. При этом похрюкивая и стирая выступающие слезы.

— Прости... Пр-роситите... Я просто пьяна... Наверное в стельку пьяна, я не над вами смеюсь, над собой! — чистая правда, а ещё над ситуацией в которую она умудрилась попасть. Здесь не хватало яростного восклицания, что она вечно попадает в какие-то нелепые, откровенно ужасные ситуации, и умудряется выбираться из них относительно невредимой. Будто в прошлой жизни была поцелована богом удачи, или карма возвращает ей все долги за жизнь на родной планете.

— Скажу откровенно, — отсмеявшись, она выпрямилась, поправляй свой наряд, — мне бы хотелось сейчас домой. Но в этом я не могу отправиться. И в вашей одежде тоже не могу. Это что то вроде... даже не знаю, как вам сказать... можно я приобрету в ближайшем специализированном магазине одноразовый артефакт для восполнения магической энергии? Это невыносимо чувствовать себя пустой. Как будто я голая посреди огромной площади и все смотрят. Я смогла бы тогда создать привычную одежду. Но ваша компания будет очень кстати, точнее даже не так... Я сама хотела попросить, чтобы проводили меня, Кеннет. Мы можем прогуляться или... отправиться в космопорт, правда, сейчас из меня собеседница так себе... Возможно. Мне стоит пойти к стационарному порталу, что за несколько секунд доставит меня домой. А мы с вами встретились бы позднее. Например, завтра после обеда вас устроит? Вы могли бы прилететь ко мне в мастерскую. Это я так называю свою артефактную. Где творю и — здесь следовало сказать «вытворяю», но вместо этого она произнесла, — живу.  

Приглушенная музыка за пределами комнаты сменилась на более абстрактную, стала менее танцевальной. Она, как бы ненавязчиво, давала понять, что вечер плавно перетекает в ночь. Большинство посетителей уже порядком выпили, а также употребили другие способы поднятия настроения. В такие моменты главные залы, в большинстве своем, становятся похожи скорее на броуновское, беспорядочное движение тел, будто молекулы "разогретые" на огне похоти праздных удовольствий.

Кеннет лишь на несколько секунд, отвлекшись во время возникшей тишины, что частенько возникает в ходе размеренных бесед полных неоднозначных взглядов между собеседниками, заметил переменившееся настроение «Астры». Прикрытая дверь не впускала всю эту розово-красную по своей природе нугу человеческого безумия, сохраняя в комнате более уютную и интимную обстановку осознанности.

Граф не думал о времени. Оно не существовало, как и многое другое, за пределами этой комнаты. Он был слишком увлечен беседой, что стала приятным сюрпризом, фаталистично поменяв его планы на этот вечер. Кен снова и снова смотрел на прекрасную  девушку с фиалковыми волосами, продолжая нередко встречаться своим пронзительным серебряным взглядом с её большими и выразительными голубыми глазами. Глазами, что частенько блестели при приглушенном свете, добавляя искру, похожую не те, что рождает кремневый диск зажигалки Кеннета. Каждый раз, когда их взгляды соприкасались невидимой линией притяжения полюсов, что-то отзывалось внутри мужчины, заставляя проявляться на лице несдерживаемую то-ли под слабым влиянием алкоголя, то-ли от подсознательного отсутствия желания, улыбку самыми краешками его сдержанных губ.

— Смутить вас? Что вы, Кеннет.. — Прозвучала фраза тонким и нежным голосом, словно чувственная мелодия, максимально приятная слуху.
В этот раз интонация была еще мягче и сладостней, будто специально и в открытую выражая наслаждение процессом, чтобы Граф этого точно не упустил. Он бы и так, вероятно, это заметил. Но осознание того факта, что девушка в открытую притягивает его внимание не только красотой своего сексуального тела, но еще и буквально пытается соблазнить еще одно из чувств дархата, вызвало непременную улыбку и еще больший интерес к персоне девушки.

— Я свободная дама, Кеннет, можно даже сказать, что свободолюбивая. Да и сейчас меня больше увлекает карьера, не скажу, что разочаровалась в мужчинах, но по некоторым обстоятельствам жизни, решила поставить все на зерро. Проще говоря, жить без мужа, ни от кого не зависеть, стать опорой для самой себя, наверное, услышь мои рассуждения отец, земля ему пухом, он бы не одобрил. Как и матушка, но с некоторых пор меня не волнует чьё-то мнение. Да. Я люблю говорить прямо, как есть, но соблюдая правила хорошего тона. Вряд ли вам стало бы приятно выступить невольным слушателем всего того чисто женского роя мыслей, который посещает наши древесные головки, когда мы смотрим на вас, Кеннет. — На этом моменте Кен не скрывал своего удивления, понимая каждое слово и посыл огранённый словами девушки. Перед ним сидела самодостаточная, гордая и весьма амбициозная иномирянка. Которая под вуалью обманчивой молодой женской наивности, что подчёркивал её чертовски сексуальный и открытый наряд, была на самом деле не так проста, как могло показаться на первый взгляд. Не скрывая улыбки в некоторых моментах, Леонис внимательно внимал каждому её слову, немного, лишь своими движениями отвлекаясь на очередной небольшой глоток горючей жидкости, что всё сильней подогревала внутренние чувства и инстинкты "хищника".

Однако уже сейчас Кеннет определенно не мог назвать Амарантос "жертвой", в том или ином смысле. Он уже определил — перед ним сидит достаточно сильная, как по своему магическому потенциалу, так и ув совершенстве знающая все свои сильные стороны девушка. Скорее сейчас были прелюдия между двумя "хищниками", с осторожностью, постепенно размываемой заинтересованностью, изучающих друг друга и наслаждающихся процессом общения.

Глаза дархата вновь скользнули по фигуре сильфиды, дофаминовыми взрывами проносясь сквозь сознание, и получая отклик тела, расслабленного и упивающегося приятными ощущениями. Её глаза стали сверкать прозорливым азартом:

...значит вы тот, с кем крайне полезно иметь хорошее знакомство. Можно сказать одна из самых востребованных профессий, а на чем специализируетесь? Например, если молодой одинокой девушке потребуется сопровождение в какие-нибудь опасные местечки вашей планеты, взялись бы?

— Разумеется, и с большим удовольствием! — лишь радостным и немного игривым тоном сказал Кеннет, на лице расплылась ехидная улыбка, — думаю я мог бы и сам составить вам компанию, и помочь вам в этом вопросе. Если речь не идет о какой-то критической опасности, я думаю моих сил было бы вполне достаточно. И да.. мы оказываем практически полный спектр услуг, если вы об этом. — добавил граф, поддаваясь немного вперед, и заглядывая прямо,кажется, в мысли девушки, что так кокетливо задала этот вопрос немного воспылав в эмоциональном плане.

— Сейчас, пожалуй, откажусь от табака,  уж простите, не то настроение, да и я предпочитаю разнотравье на собственном сборе. Специально подобранные для моих особенностей. Хотите я и вам сделаю... сбор..? — вновь сказала прекрасная, манящая своей загадочностью и игривостью девушка. Граф почувствовал приятное тепло внутри, хоть и не сильно удивился двусмысленности и обманчивой робости фразы. Она вполне была в стиле девушки.

— Хочу.., — сказал дархат абсолютно не думая и не затягивая с ответом, — Не могу же я отказывать себе в таком удовольствии. Это звучит очень соблазнительно и интересно!, — добавил он выдержав паузу, и немного тихо рассмеявшись, поддерживая разговор.

Ведомый инициативой, что проявила прекрасная и яркая девушка сказав тост, Кеннет не упустил хорошей возможности выпить за это. Лишь после добавил, слегка задумчиво:
— Бескорыстно? Но я же попросил вас составить мне весьма приятную компанию на вечер,верно? Кто знает.. Быть может это и есть выражение моей корысти? — немного рассмеявшись и упиваясь своей мужской игривостью, сказал он.

Немного перекусив, Амарантос, с виду насладившись тем, что принесли из закусок, поблагодарила Кеннета. Это не было обязательно, по мнению самого дархата, — он ведь все прекрасно понимал и без объяснений. К тому же, закусывать, когда выпиваешь никогда не помешает. К слову, поглощала девушка не менее соблазнительно и красиво, чем пила или говорила. В этот момент дархат лишь молча любовался, — в очередной раз не скрывая и не стесняясь заглядывался как на формы, сокрытые тканью, так и на плавные и нежные движения своей спутницы. В воздухе доносился приятный и необычный запах смеси приятных женских духов, сигаретного дыма и алкоголя, разбавленный пряным запахом недосказанности и желания. Этот запах, совместно с голосом дурманил и очаровывал, придавая беседе томности и загадочности.

Когда девушка рассказывала о том, как она умудрилась попасть в плен к рабовладельцам, настроение графа слегка переменилось, став немного более серьезным. Брови немного нахмурились, создавая лицо крайне заинтересованное и сочувствующее. Мимика лица откликалась соразмерно течению мыслей, которыми делилась сильфида. Амарантос очень интересно рассказывала о тяжелой судьбе девушки, опьяненной безрассудством, которое было весьма знакомо и самому Леонису. Некоторые из фраз впечатляли, но он не хотел перебивать, хоть в итоге и не сдержался, под самый конец, желая немного разрядить созданное этим вопросом напряжение:
—...Там была пробита стена в заповедные земли, и на меня напал дикий дархат...
— Ох, занятно! То есть я не единственных дархат, положивший глаз на такую красавицу? Мой дикий собрат доставил вам хлопот? Простите, он совсем пока не умеет обращаться с девушками.. — Он мягко и нежно улыбнулся, рассчитывая поднять настроение Амарантос.
Каждый раз когда она называла его по имени, она явно вкладывала нежность и желание сблизится еще немного. Трогала тем самым графа за его личное, настоящее и недоступное никому другому в эти моменты. Это было особенно приятно дархату, будто немного поддаваясь на эти обращения, подметил он для себя.

—... Вам не искоренить рабство в целом, потому что это в сердцах людей, Кеннет. Присваивать то, что хочется. Красть и неволить. В крови разумных. Таков мир, но вы можете попробовать навести порядок в своем Доме, если это, конечно, не единичный случай. Я ведь могу только предполагать, не более.

— Разумеется, бороться нужно не с самими работорговцами, а в целом с устаревшей и дикой, по своей природе, мыслью, мировоззрением, вырывая эти устои с корнем, или близко к нему. Я считаю это чудовищными пережитками прошлого, ибо так научил меня мой отец, подкрепляя это ужасными примерами. Разумеется моих сил будет недостаточно.. Но как говорят некоторые оптимисты — ведь, чтобы изменить мир, нужно начать с малого. С "себя" и своего близлежащего окружения. Этим я и займусь. Хотя думаю после этой истории, в моем Доме никто не рискнет подобным промышлять.. если честно. Все в курсе моих весьма однозначных взглядов на эту ситуацию. — Голос был максимально серьезен и решителен, но оставался тихим, и даже немного нежным, по отношению к собеседнице.

---

Раздался приятный, озорной и заразительный женский смех. На предложение графа об интересующих вопросах, девушка немного приободрилась, видимо почувствовав, что Кеннет, в какой-то мере, в её власти. Это подыгрывало фантазиям и самого мужчины, вызывая уже полноценную улыбку, приятную и тёплую.

— Какое щедрое предложение, Кеннет! Тогда начнем... — Кеннета приятно удивил энтузиазм, с которым девушка задавала вопросы. Он решил так же задорно, и практически не раздумывая над многими вопросами, отвечать на них. К тому же, обещал же честно, значит отвечал честно!

— Какова ваша мечта?

— Зависит от того, какую мечту рассматривать.. Ту что сейчас в мыслях или в глобальном плане? — он игриво ухмыльнулся губами, — Ладно. Если в глобальном плане, моя мечта это оставить след на страницах истории, думаю как и у многих людей, если честно. А уж какой по значимости, решит воля случая. История всего аркхейма, или история лишь домена и Дома. Не подвести возложенных предками на меня надежд, но в то же время занимаясь собственными делами, которые интересны мне самому.

— Почему вы предпочитаете спасть девушек в разрез с жаждой наживы любого сибарита?
— Все просто, нажива меня мало интересует, особенно та, что окраплена чьими-то невинными слезами и кровью. К тому же, мне трудно противостоять перед желанием помочь беззащитным и хрупким девушкам, что нуждаются в моей помощи! Но в первую очередь, конечно, я не разделяю в целом мировоззрения, на котором завязано рабовладельчество. — добавил он немного приятных слов, немного повеселев.

— Вы когда-нибудь были в рабстве, а имели рабов?
— Нет, не был... Разве только в добровольном. Том, которое люди обычно называют "отношениями", или том, что называют "страстью" — он немного отпил из бокала, и звонко рассмеялся, — По поводу того, были ли у меня рабы... Да, знаете, была одна рабыня. Случилось это, к слову, совсем недавно. Она была чертовски красива и хороша собой, и хорошенько умела будоражить мужскую фантазию. У неё были розовато-фиалковые волосы, что прикрывали красивые и хрупкие плечи, и очень откровенный наряд, да! Звали её кажется Амарантос.. Она была умна, ведь сначала притворилась немой.. скрывая свой красивый и приятный голос. Однако с недавних пор, я освободил её от рабства, ну или она сама сбежала из него своим коварным планом, я до конца еще не понял.. В любом случае, насладиться всем этим, в качестве рабовладельца я толком не успел. Других рабов никогда не приходилось иметь. — Кен громко рассмеялся.

— Вы когда-нибудь чувствовали абсолютное и тотальное бессилие, что-то такое, что не могли изменить?
— Знаете, наверное. Когда погиб мой отец, и я очень долго винил себя в этом. Пытаясь отомстить каждому, кто был в этом замешан. Мне понадобилось порядка 100 лет, чтобы осознать, что вернуть его не получится. Что всё, что я мог бы сделать, — это помнить о нём, и не забывать его наставления. Ну и конечно принимать решения, которыми бы могли гордиться родители, чтобы почтить те усилия, приложенные в моем воспитании. Наверное это был единственный и самый сильный раз, бессилия, длиною в век

— Вы могли бы променять свою власть и положение на любовь?
— Возможно, если бы пришлось. Я не держусь конкретно за власть или статус. Это пустое, по большей мере, однако это тоже часть меня, которую я не хотел бы забывать. Однако, случись мне выбирать, я бы предпочел счастье, своему статусу. К тому же в наше время, многие люди и без статуса имеют известность, занимаясь любимым делом.

— Я вам нравлюсь как женщина?
— Думаю здесь комментарии будут излишними, ведь вы вероятно уже знаете ответ на этот вопрос, причем прекрасно знаете! Мне сложно представить мужчину, фантазии которого вы бы не будоражили. Вы ведь и сами знаете, что вы красивы и весьма сексуальны, не стоит скромничать. — глаза вновь блеснули и прошлись по всей фигуре, что была не сокрыта от глаз Кеннета, вернувшись на исходящую точку — синее море в двух красивых сапфирах, что зовутся глазами. На лице вновь возникла неконтролируемая мужская улыбка.

—  Вы когда-нибудь занимались сексом на первом свидании?
— Знаете, я не привык считать эти самые "свидания", в какой-то степени это считаю какими-то попытками найти глупое оправдание тому, что того не требует. Почти уверен, что подобное случалось при первой встрече, да.. Я иногда, особенно раньше, бываю падок на эмоции, и легко им поддаюсь. К тому же, ничего столь приятного как эти желания мне не чужды. А самое главное я ни о чем не жалею. Иногда страсть берёт верх, и об этом, думаю, нельзя жалеть..

Кеннет Леонис преисполнился. Преисполнился как небольшой долей алкоголя, так и этим прекрасным диалогом. Последние вопросы были немного волнительны для его тела. Он бы мог говорить об этом еще долго, но решил ограничиться несколькими строгими, но чувственными и честными строчками. Ему понравилось отвечать на блиц-опрос, что придумала Амарантос. Однако в комнате сильно поднялась температура, это чувствовалось внутри тела, и в тяжести дыхания. Он закурил еще одну сигаретку, попутно поднимаясь со стула. Совсем немного взъерошенный и абсолютно не аристократично выглядевший, он, отложив зажигалку во внутренний карман, протянул руку девушке и сказал:

— Может прогуляемся? Мне надоело здесь сидеть. Пойдемте на свежий воздух, я покажу вам город. Думаю вам понравится ночной Силуа, если вы конечно сами еще его не успели посмотреть. — недолгая пауза, в которой пришло некое осознание, что это не очень-то  было похоже на вопрос, — Если конечно вы не против, что я вас еще немного задержу. И тоже этого захотите! Обещаю проводить вас... куда потребуется.. До гостиницы, или космопорта.. — Он мягко улыбнулся, протягивая руку и предлагая подняться девушке, не зная согласится ли она на прогулку. Амарантос ведь всё-таки устала, — день был явно не из лёгких, и психологически в том числе. Однако какая-то, похожая на юношескую, наивность не перестала тешить графа легкой надеждой, подпитанной алкоголем. Уже даже приготовил своё чёрное пальто, чтобы её укрыть. Причем укрыть не только от возможного холода, что мог бы доставить дискомфорт полу-раздетой сильфиде, но и от животных взглядов других мужчин, и женщин. Тем более в «Астре» сейчас легко бы нашлись подобные "ценители" красоты, желающие побрызгать слюной. В это время особенно.

Чем дольше она смотрит в его глаза, тем страннее кажутся собственные ощущения. Он словно околдовывает и магнитит. Думается, их «свидание» переходит все грани приличия, но она не хочет это прекращать. Он наклоняется немного вперед, улыбается и смотрит в глаза. Она рассматривает их и скользит вниз, разглядывая точеные мышцы груди и пресса. Вот бы прикоснуться, оценить их твердость и силу. Быстро переводит взгляд на сильные руки, и обратно к лицу.

Его сильный и сейчас мягкий по отношению к ней голос завораживал жадную до сочных живых эмоций и эстетической красоты натуру сельфиды. А женскую её часть очаровывал, от чего она таяла, растекаясь сладкой патокой в его обществе. Амарантос любила такие взгляды, не только отдаваясь чисто женской потребности в восхищении мужчины, хотя на самом деле эта потребность лежала гораздо глубже. Но говорить о любви было бы слишком глупо, женщины её рода на долгие годы после совершеннолетия застревали в этом состоянии вечной «Лолиты», но Амарантос научилась абстрагироваться от самой себя, не позволяя эмоциям и желаниям затмевать трезвый рассудок. Выключить все защиты и спустить тормоза можно лишь там, где безопасно, а в её положении, о безопасности, по крайней мере, абсолютной, речь не идёт.

Кеннет мог вскружить голову любой девушке, наверняка, и уже вскружил ей самой, но это не значит, что стоит выкладывать на стол все карты. Тем более граф тоже этого не делал. Он отчётливо видел её интерес и, наверное, желание, трудно подобное скрыть до конца. Тем более, если он дархат, то наверняка имеет обострённое обоняние и способен улавливать самые тончайшие запахи. Например, запах её возбуждения. Черт! А об этом она не подумала.

Нет, назвать реакции Амарантос подлинным смущением было нельзя. Совсем не потому, что для неё находиться в подобной ситуации с родни обыденности, напротив, эта особа хорошо знала себе цену, знала насколько красива и никогда не стыдилась собственного тела, смысл в другом. Сильфы её мира, особенно их ветка, имели чистые корни, что происходили к народу фэйри, довольно легкомысленному и свободолюбивому. Устраивать танцы под полной луной, плясать до утра и не заботиться о будущем как раз про её семью. Женскую часть разумеется. Наверное, если бы не строгость отца и сила мужчин рода, то их ждало вырождение. Но глаза Амарантос блестели, тело томно отзывалось на прикосновения, взгляды и слова Кеннета.

— Смутить вас? Что вы, Кеннет, — она произнесла это имя мягко, на выдохе, как бы смакуя языком каждую букву, — вряд ли вас может смутить реакция очередной восхищённые девицы, — с лукавство на губах произнесла она, и ведь не соврала, сказала то, что думает. Этот мужчина, без всякого сомнения, пользовался у женщин популярностью, а потому влажные взгляды в свою сторону должен был принимать как нечто само собой разумеющееся. Как каверзные вопросы. И едва ли это первый и последний вопрос подобного толка.

— Я свободная дама, Кеннет, можно даже сказать, что свободолюбивая. Да и сейчас меня больше увлекает карьера, не скажу, что разочаровалась в мужчинах, но по некоторым обстоятельствам жизни, решила поставить все на зерро. Проще говоря, жить без мужа, ни от кого не зависеть, стать опорой для самой себя, наверное, услышь мои рассуждения отец, земля ему пухом, он бы не одобрил. Как и матушка, но с некоторых пор меня не волнует чьё-то мнение. Да. Я люблю говорить прямо, как есть, но соблюдая правила хорошего тона. Вряд ли вам стало бы приятно выступить невольным слушателем всего того чисто женского роя мыслей, который посещает наши древесные головки, когда мы смотрим на вас, Кеннет.

Она снова чуть смущённо улыбнулась, но опять же это не было подлинным смущением наивные девицы.

— мне подведомственна организация наёмников.

— Ух! — в её зрачках снова блеснули искры азарта или подобные эмоции, — значит вы тот, с кем крайне полезно иметь хорошее знакомство. Можно сказать одна из самых востребованных профессий, а на чем специализируетесь? Например, если молодой одинокой девушке потребуется сопровождение в какие-нибудь опасные местечки вашей планеты, взялись бы?

И она тоже улыбнулась, не так широко, ну ослепительно, обнажая ровные белые зубки.

— Сейчас, пожалуй, откажусь от табака,  уж простите, не то настроение, да и я предпочитаю разнотравье на собственном сборе. Специально подобранные для моих особенностей. Хотите я и вам сделаю... сбор..?

Она вновь облизнула губы, поднял бокал и звонко рассмеявшись.

– Тогда давайте лучше выпьем за нас! Мою красоту, ваше благородство и это знакомство! Вы ведь прекрасно понимаете, что далеко не каждый на вашем месте повёл бы себя столь... бескорыстно.

Она и правда проголодалась, кормили их не так чтобы много, да от части подозрительных блюд она отказывалась, хотя все равно ела, прекрасно понимая, что в случае чего, ей понадобятся силы.

— Благодарю за щедрые угощения, этого будет вполне достаточно. Я не очень привередлива в еде, возможно по мне можно сделать ошибочный вывод, что я гурман или вегетарианка, но это не так. Вы весьма порадовали мои глаза этими блюдами! Ммм, я очень люблю фрукты и сыры!

Она сцапала со стола большое яблоко и откусила кусочек. Зажмурилась от удовольствия, похрустывая сладкой мякотью.

— Надеюсь, девушек вы тоже распорядитесь покормить, знаете, та молоденькая дархатка вообще ничего не ела несколько дней...

Амарантос не могла не сказать этого, хотя понимала что, скорее всего, такой человек как Кеннет уже учёл эту важную деталь.

— Почему я оказалась там, где оказалась? — она улыбнулась, плавно опустив бокал на стол, — даже принцессы и королевы оказываются в рабстве, Кеннет, красота и желанность скорее играют в этом вопросе злую шутку. Но я понимаю, что вы имеете ввиду. Знаете, подобное части случается с теми, кто пренебрегает правилами личной безопасности. В какой-то мере Аркхейм меня расслабил, своей обманчивой безопасностью в цивилизованных городах. Я почувствовала свою силу, что могу сама быть хозяйской своей жизни... подобное опьяняет. И сглупила. Без наемников отправилась, пусть и не в дикие земли, но на территории довольно опасные. Искать одно редкое растения. Там была пробита стена в заповедные земли, и на меня напал дикий дархат, я защищалась и полностью истратила свой магический резерв. Упала в обморок, а очнулась уже в кандалах. Для меня не в новинку... подобное положение. В моем родном мире довелось... как и многим из моей расы, побывать в рабстве. Но я сбежала. И, на мой взгляд, в мире, где рабство запрещено, без системы, без тех, кто покрывает и обеспечивает безопасность, сбывать рабов невозможно. Вам не искоренить рабство в целом, потому что это в сердцах людей, Кеннет. Присваивать то, что хочется. Красть и неволить. В крови разумных. Таков мир, но вы можете попробовать навести порядок в своем Доме, если это, конечно, не единичный случай. Я ведь могу только предполагать, не более.

Она отпила еще вина и снова звонко рассмеялась.

— Какое щедрое предложение, Кеннет! Тогда начнем: Какова ваша мечта? Почему вы предпочитаете спасть девушек в разрез с жаждой наживы любого сибарита? Вы когда-нибудь были в рабстве, а имели рабов? Вы когда-нибудь чувствовали абсолютное и тотальное бессилие, что-то такое, что не могли изменить? Вы могли бы променять свою власть и положение на любовь? Я вам нравлюсь как женщина? Вы когда-нибудь занимались сексом на первом свидании?

Она откинулась на спинку диванчика, скидывая розовые пряди с плеча. Хрупкие косточки ключиц обтягивала белоснежная бархатная кожа. Амарантос чувствовала пузырьки шампанского в голове, густую негу внизу живота и маленькое солнце еще ниже. Солнце, которое сильно сжимала бедрами.

[/i]

---

Граф придвинулся немного ближе, пододвинув стул немного вперед. Взял одну сигаретку из блестящего портсигара, не поднимая взгляда на девушку. Затем подкурил её, и положил зажигалку на место. Он оставил портсигар открытым, как бы повторно предлагая закурить девушку, если ей вдруг этого захочется. Он вновь посмотрел в эти бездонные и красивые глаза. Взял выпивку, отпил немного и затянулся, пуская горький и жгущий легкие дым сигареты внутрь.

— Знаете, мисс Сильверелла, мне весьма неловко. Не могли бы вы называть меня по имени. Кеннет, просто Кеннет... — он слегка улыбнулся, глаза вновь начали падать. Нет, не от того, что он пытался спрятать взгляд, скорее алкоголь совсем немного усилил влечение к прекрасному телу и остановил взгляд на оголённых плечах, что были, как граф считал, изюминкой этого платья. Затем он отпил еще немного, и посмотрел прямо в глаза. Улыбнулся — фамильярности в этом месте, и с такой прекрасной дамой, они ни к чему. Если вам будет угодно, мы можем даже перейти на более простые формы общения. Если захотите, — просто предложите...

Кеннет толком не подождав ответа, увидел понимание со стороны сильфиды и решил продолжить:
— Если вы хотели меня смутить.. Амарантос.. Хочу сказать, что это крайне сложно сделать... — Кен широко улыбнулся, даже немного игриво. — К тому же, представиться и рассказать о себе, тем самым ответив на откровение с вашей стороны, это, я считаю, было бы хорошим тоном, не так ли?

Серебряный лев сделал еще несколько глотков виски. Он абсолютно не торопился. Несмотря на то, что хотел покинуть это место как можно быстрее, когда вошёл в двери «Астры». Сейчас ситуация изменилась. Он хотел, чтобы этот вечер, словно сладкий мёд, тянулся дольше, — пока кому то из них обоих не надоест, или вечер не завершится, так или иначе.

— А вы, кстати говоря, часто запрещаете общаться с другими девушками своему спутнику, или, скажем, мужу?.. — он рассмеялся. Вопрос не требовал ответа, однако если бы как-то девушка ответила, это бы не было "неуместно".
— Вы меня повеселили! Вы достаточно прямолинейны, верно?, это ... привлекает, если говорить честно. Несомненно мне следует ответить, что даже если бы моя спутница, о которой вы спросили, и существовала на самом деле. Боюсь, запрещать что-то, это не совсем правильный подход во взаимоотношениях со мной, — он вновь немного рассмеялся. Взял бутылку вина, обновил напиток в бокале сильфиды, бережно пододвинув его к себе и слегка коснувшись руки собеседницы. Во избежании неловкой паузы, он принялся продолжать историю, уже обновив напиток и себе. Сигара тлела медленней, он практически не курил.
— Меня зовут Кеннет Леонис. Я уже достаточно много пожил, даже для дархата. Однако молод душой и телом, как говорят хуманы на Цирконе. Я наследный граф своего клана, однако умею это совмещать даже с немного чёрной работой, — мне подведомственна организация наёмников. Я и сам нередко путешествую, участвую в прибыльных военных проектах и рискую жизнью, выполняя разного рода контракты... Есть еще несколько сфер, которые мне интересны, но я не хочу, чтобы вы вдруг заскучали со мной, за этими, по моему мнению, немного тривиальными деталями моей жизни. — Он вновь улыбнулся, довольно широко, и его взгляд был направлен прямо в голубые глаза Амарантос.  Затем он поднял свой бокал:

— Давайте лучше выпьем! Хочу сказать, что уже давно не видел столь обворожительных и прекрасных дам в своей компании. Особенно тех, что могли бы меня заинтересовать. Вы прекрасны, Амарантос Сильверелла! Я с удовольствием выпью за вашу красоту и это...знакомство. — Он придвинулся немного ближе, поставив локти почти к "своей" середине столика, их тела немного сблизились, не слишком, но так, чтобы девушке было удобно легким и весьма недолгим движением руки протянуть бокал навстречу. Кеннет не хотел рассказывать всё и сразу, девушка вероятно это тоже поняла.

— Вы весьма притягательны и красивы, миледи. Я ... начинаю жалеть, что освободил вас так быстро. — Он широко улыбнулся, разумеется это была шутка, одна из тех, что проходят по грани флирта. Особенно если знать как их трактовать.
— Хотите, чего нибудь поесть? У вас, вероятно, был не лучший рацион в последние дни. Я нам что-нибудь закажу. Еда тут весьма неплоха, что я нахожу даже странным для подобного места.   — Он открыл меню и, используя гарнитуру для связи со своими людьми, велел принести несколько салатов и пару горячих блюд. Немного мяса, сыры разных сортов, фрукты. Стол уже не выглядел таким голым, однако пространства было еще достаточно.


— Амарантос.. —вдруг сказал он, — Простите мне, что, быть может, я немного испорчу впечатление о нашем общении. Но я не могу не спросить.. мне важно знать. Расскажите, как столь прекрасная и желанная девушка как вы, оказалась в рабстве. При каких обстоятельствах. Где вас держали, как обращались и все подобное. Может быть вы слышали что-то важное в процессе пребывания тут?! Мне нужно понять, единичный ли это случай, или речь идет об организованной системе, которую только предстоит искоренить.

Он вдруг медленно положил свою ладонь, на ладонь девушки. Кожа сильфиды была бархатной, гладкой и очень приятной на ощупь. Приятной настолько, что хотелось прислонить не только несколько пальцев, или ладонь к её запястью. Хотелось, дать волю этой самой руке. Взять её в ладонь, и ласково, насколько это возможно насладиться теплом длани девушки. Однако сейчас это был жест проявления доверия графа.

— Вы можете мне доверять. Не бойтесь сказать что-то, если вдруг знаете. Вас никто не тронет, пока вы под моей защитой. А затем мы продолжим болтать, можете спросить обо всём, что только придёт вам в голову. Обещаю ответить честно! — Он слегка улыбнулся, немного унимая тревогу девушки, если вдруг она всё еще составляет той компанию... Затем он убрал руку, немного нехотя, поглаживая, как бы ненароком,  запястье подушечками своих загрубевших пальцев. Скорее, впрочем, Кеннет убрал руку, чтобы не смущать девушку. Точнее не делать это столь открыто и беспардонно.


Ему нравилось видеть смущение девушки, он старался наслаждаться не только её красотой и притягательностью. Помимо этого он хотел насладиться эмоциями, что умело скрывались девушкой с фиалковыми волосами...

Её большие голубые глаза, словно два ярчайших сапфира, — блестящие и, в то же время, глубокие, как море, глубину которого еще предстоит выяснить этим вечером, — прыжком с отвесной скалы, рискуя... разбиться насмерть, глядели на графа. Пытались поймать его взгляд, удерживали его, будто запрещая отводить взгляд в сторону. Да, они могли привлечь не меньше, чем красота черт лица или формы аппетитного тела сильфиды.

Кеннет отчетливо уловил это со своего места, ведь он сидел прямо напротив за небольшим и квадратным столиком. Настолько небольшим, что он бы легко, лишь немного приподнявшись со стула смог положить руку прямо на плечо собеседницы, а соприкоснуться руками можно прямо с места, в случае необходимости, почти не наклоняясь вперед. Сел он так, к слову, не совсем случайно. Сработал скорее рефлекс, привычка, которая, быть может, и не была в этот раз к месту. Помимо того, что это идеальная позиция, чтобы два человека могли визуально наслаждаться друг другом в процессе разговоров, открывая чуть ли не лучшие виды, в том числе на эмоции и реакцию собеседника, — это еще была также, так называемая «Оборонительно-конкурирующая» позиция посадки за столом, которую граф частенько соблюдал в ведении дел по части важных переговоров.

Каким бы бизнесом вы не занимались, если он связан со взаимоотношениями людей, вам необходимо знание различных средств воздействия на людей, кто-то называет это деловой психологией. Вашей целью должно быть понимание точки зрения других, создание непринужденной атмосферы в процессе взаимодействия и умение убедить собеседника, что вы для него нужный человек.

Когда же люди сидят напротив друг друга, они подсознательно делят стол на две равные территории. Каждый претендует на свою собственную территорию и будет защищать ее в случае посягательств. В ресторане или, как в данном случае, клубе два человека, сидящих за столом друг против друга, отмечают свою территорию различными объектами — будь то соль, перец, бокал вина или куча салфеток. Как раз таки вторгаясь на «территорию» собеседника Кеннет зачастую понимает, насколько человек настроен к общению. Насколько он открыт, расположен к графу или раскрепощен.

Он уже успел понять, что сильфида заинтересована в общении еще тогда, когда он придвинул свой портсигар и зажигалку немного ближе к собеседнице. Её это ничуть не смутило, что не могло не радовать дархата. Она явно была в его расположении, как он полагал, пусть и еще не полностью раскрепощена, — это было слышно в её тонком, благозвучном и мягком голосе, — отдавалась едва заметной дрожью в нём. Кажется, она не против подпустить его еще поближе, пусть и совсем немного. Кеннет улыбнулся, кажется его компания нравилась Амарантос.
Когда Сильверелла говорила о том, что не полностью доверяет дархату, но хочет ему поверить, он лишь молча и немного нагло, продолжал смотреть на неё, не сильно отвлекаясь на сигарету, что держал между указательным и средним пальцами. Внимал её каждому слову, иногда отводя взгляд к пепельнице, и поторапливая его на обратном пути к собеседнице. Он предпочёл промолчать, ведь кажется вопрос был риторический. Он лишь понимающе кивнул и улыбнулся уголками губ, предлагая тем самым собеседнице продолжить говорить.

Когда сильфида выгнулась, чтобы выглядеть еще привлекательнее, Кену это определенно понравилось. Наверное девушка и не думала, что дархат замечал почти каждый раз, когда её дыхание сбивалось, а также когда она прикусывала, или слегка облизывала губы, видимо от того, что во рту становилось суше. Её кожа, немного бледная и бархатная, покрылась едва заметным покровом мурашек. Особенно отчетливо это было заметно на её бедре, которое выглядывало из под коротенького белого платья и теперь было виднее, открывая отличные виды. Это будоражило воображение графа, он видел лишь небольшую часть этого бедра, покрытого естественной реакцией на приятные ощущения сильфиды.
Сердце стало биться немного чаще, хоть, наверное без специального "заклинания" она это вряд-ли заметит. Ему хотелось прикоснуться к этому, к этим мурашкам на бедре. Непринуждённо, легко и мягко провести пальцами, касаясь кожи лишь самую малость, немного выше коленки. Будто бы потрогать, проверить — настоящие ли эти мурашки.. И, если настоящие, усилить эти самые ощущения, доставив быть может немного большее удовольствие, чем наслаждение своим видом, алкоголем или беседой.

На секунду, может меньше, Кеннету даже показалось, что рука непроизвольно соскользнула со стола и, подсознательно, потянулась в сторону его собеседницы. Однако, вероятно, это было лишь движение его собственных глаз. Он налил Амарантос вина, что она выбрала из ассортимента предложенного ранее. Придерживая, дорогую для тех мест, бутылку сладкого и красного напитка он не пролил ни капли. Рука не дрожала. Он явно хотел произвести впечатления своими аристократическими, выверенными до идеала, движениями.


Кеннет внимательно слушал, держа в руках уже порядком истлевшую сигару. Это было интересно, настрой сильфиды изменился, она будто на одном дыхании, с задором в голосе и блеском в своих голубых глазах рассказывала о себе. Вначале уголки его губ немного растянулись в приятной и мягкой улыбке, на моменте, когда прозвучала фраза про удовлетворение...фактами. Девушка говорила, явно наслаждаясь процессом, рассказывала свою историю, взахлеб поглощая и предлагая впитать свои эмоции собеседнику. Слушать было не менее интересно.. и даже приятно. Настолько, что граф не сделал ни затяжки, с последнего раза. Папироса окончательно догорала, и уже немного обжигала пальцы. Кеннет сразу же потушил её в пепельнице, немного вернувшись из своих мыслей, автором которых был рассказ. Амарантос то становилась радостнее, веселее, то немного грустнела. Голос больше не дрожал.
..создам свою ювелирно-артефактную империю! — услышав это, Кеннету стало немного тепло на душе. Пред ним явно была сильная духом и опытная девушка, которая была весьма амбициозна. Про себя он пожелал ей исполнения этой, на первый взгляд, немного безумной мечты.

Затем, закончив и выпив немного вина, сильфида сказала, немного игриво:

— А вы... господин граф... расскажете о себе? Если конечно ваша супруга или дама сердца позволяет раскрывать личные данные посторонним девицам..

Кеннет не слишком громко, возможно впервые полностью улыбнувшись и оголяя свои белоснежные зубы, рассмеялся. Ему явно нравилось происходящее. Он был в предвкушении продолжения их немного интимной игры, которое как раз и означал вопрос сильфиды. Эта игра, началась сама собой, и представляла собой общение между красивой девушкой и дархатом, в ходе которого каждый мог узнать, то чего хотел. Игра в переглядывания и флирт. В небольшое напряжение между телами и мыслями, наложенная на обычную беседу между двумя потенциальными деловыми партнёрами, помимо всего прочего.

[/size][/i]

От его взгляда по телу сильфиды пробегали нервные импульсы, будто частички ласкового солнца, они скапливались внизу живота тёплой волной и на вершинках груди, распаляясь желанием. Между ножек стало влажно, и девушка, положила ногу на ногу, сжав бедра, пытаясь таким способом унять возбуждение. Оно мешало думать, анализировать. Ох, если бы она встретила этого мужчину пару веков назад, то потеряла бы голову и всякую осторожность, но та наивная девочка уже давно исчезла, а потому сладкие речи её не ослепляли.

Собеседник мог говорить чистую правду, и быть тем, кем пытался себя подать. Таким как Кеннет, великолепным и стараться особо не надо, половина работы делает их природное обаяние. Но сильфида видела, что он далеко не представитель избалованной молодёжи, его взгляд говорил о многом. Главное – перед ней хищник, а такие не поддаются на примитивные манипуляции, да и на любые другие, они умеют держать себя в железных рукавицах, контролировать тело и их не ослепляют красивые женщины, животная часть подконтрольна разуму, а значит, она не могла ему доверять, так как не имела возможности посчитать.

Он это прекрасно понимал. Они ведь знакомы всего ничего, несколько минут, несколько мимолётных взглядов, и даже то, что ей до безумия хотелось впиться поцелуем в этот красивый рот, не отменяло того факта, что он может быть опасен, а его слова лишь часть игры. Она видела это не раз, и не раз говорила с теми, кто становился жертвами таких людей. Не только мужчин, случалось наткнуться и на женщин. Амарантос оказывала и благотворительные услуги несчастным, истязали те, кому было вверено сердце.

— Девушки сидящие у меня за спиной, тоже свободны, и как свободные люди, они могут самостоятельно решить, куда они направятся...

Она молчит. Смотрит внимательно, не моргая и, кажется, даже не дыша. Тяжело поверить столь «сладким» словам, Амарантос сама того не осознавая ищет подвох. Какая ему может быть от всего этого выгода? Она уже бывала в похожих ситуациях и такие как Кеннет обычно не вызывали у неё столь бурную реакцию, и почти всегда они искали для себя выгоду. Любую, будь то получение денег или ее личное содействие по части мага-артефактора, скидки в магазине.

— Мне очень бы хотелось верить вашим словам, граф. И что они не шутка или игра, поймите меня правильно, я ни в коем случае не хотела вас обидеть, напротив, благодарность моя безгранична и идет от самого сердца, но... — девушка отвела взгляд, облизнув губы, — вы должны понимать, в каком положении нахожусь я и остальные девушки. Мы последние несколько дней висели на волоске от того, чтобы быть униженными, изнасилованными или просто избитыми. И если вы действительно готовы отпустить их, предоставив право самим распоряжаться своей жизнью, я бы хотела предложить каждой право выбора. Работать или нет в моей мастерской. Но не сейчас, когда они напуганы, а кто-то и вовсе нуждается в лечении и реабилитации, а позже, когда их состояние придёт в норму.

Воздух пах табаком, спиртным и чем-то терпким, приятным, от чего все тело сладко млело и хотелось отбросить любые приличия. Приглушённый свет, прямой и жадный взгляд Кеннета, его бархатный густой голос, плавное движения и улыбка. Он стряхивает пепел в пепельницу и взгляд сильфиды, будто тоже ухает в пропасть, как и все внутри.

Мурашки побежали между ее лопаток от этого голоса, сердце пропустило несколько тактов, когда их взгляды вновь встретились. Серебристые глаза пытливо изучали женское лицо, а затем неспешно заскользили вниз, оценивая точеную фигурку. Амарантос приосанилась, чуть выпятив грудь и прогнувшись в спинке. И ей так хотелось прикоснуться к нему, что внутри все замирало. Возможно от его слов о её фигуре и красоте? Любой женщине такое приятно, а уж в этой обстановке и ее состоянии подобное сродни взрыву сверхновой.

Сильфида судорожно вздохнула, поерзав в мягком кресле.

— Благодарю вас за комплименты, мне очень лестно радовать ваш взор, — она лукаво облизала губы, чуть меняя позу, чтобы мужчине открылся ее более живописный вид на ее женские прелести. Не только на участочек шёлковой кожи в декольте, но и на изящное бедро в разрезе платья.

Она предпочла вино, не потому, что оно было чуть мягче в плане «крепости» и слаще. Амарантос любила сладкие напитки.

— Рассказать вам о себе, значит? — она улыбнулась и сделала короткий глоток, — вы должны отлично понимать, что это часто попытка объять необъятное. Но если вы удовлетворитесь фактами, я попробую. О возрасте не приятно спрашивать женщин, но я гораздо моложе вас. Мой мир назывался Аура, и магии в нем было ни на архей. Мы перебивались жалкими крупицами и накапливали магическую силу в артефактах. Мой отец был великим мастером и почти всему, что я знаю и умею, я обязана ему. Он учил меня ювелирному делу и артефакторике...— еще глоток, воспоминания об отце отвлекли, остудили тело и разум, — а потом на наш мир напали твари. И все поменялось...

Она сама не заметила, как начала заламывать пальцы. И осушила пол бокала. Качнула головой, улыбнулась.

— В Аркхейме я живу двадцать первый год, за это удалось неплохо освоить магию, открыть свое дело... отец хотел владеть лучшей артефактной во всей стране, вряд ли в этом мире подобное достижимо, но я верю, что стану одной из великих мастеров своего дела и... — тут она весело улыбнулась, прогоняя меланхолию от воспоминаний, — создам свою ювелирно-артефактную империю! — звонко рассмеялась, откинулась назад.

— А вы... господин граф... расскажете о себе? Если конечно ваша супруга или дама сердца позволяет раскрывать личные данные посторонним девицам... — вот такой незамысловатый способ узнать о личной жизни мужчины.

В воздухе витал дым от сигарет, который неоновые лампы, проникающие в комнату из коридора, ненавязчиво окрашивали в красный цвет. Считается, что красный цвет возбуждает воображение. Этот цвет олицетворяет страсть, позволяет людям забыться или искажает их восприятие, подогревая эмоции, как положительные так и отрицательные.  Не зря это был любимый цвет неоновых ламп в клубах, на подобии «Астры» и многих других мест, которые можно смело назвать борделями. Хоть «Астра» и была далека от подобного статуса, но о подобного рода местах часто ходит множество слухов, о которых графу было хорошо известно уже давно.

Кеннет внимательно слушал мягкий, тихий и мелодичный голос девушки, которая сейчас сидела на его месте — во главе стола. Сам же он предпочёл присесть прямо напротив, пододвинув стул и немного сдержанно сев на него от моральной усталости после этого длинного дня, конец которого видимо был еще не близко.

Дархат молча, слушая, как ему представлялась Амарантос, посчитал, что нет более лучшего времени, чтобы закурить. Он достал одну из сигарет, что лежали в пачке прямо на столе вместе с зажигалкой. Затем он подкурил ароматный табак, обернутый в белую бумагу, украшенную узорами.Сделал он это медленно и, в то же время, продолжая смотреть на собеседницу, не отводя взгляд. В голове промелькнула мысль, что сейчас она стала более привлекательной для него, будто что-то в ней переменилось, после слов графа. Прекрасная девушка уже почти не выглядела испуганной, напротив, смотрелась еще эффектнее, особенно в этом наряде, который подчёркивал её упругие формы. Ему казалось, что, в какой то мере, она уже считает себя полноценной хозяйкой возникшего положения.

Кеннет Леонис без стеснения посмотрел на эти формы вновь, будто в первый раз не сумел полностью насладиться их притягательностью, открытостью и эстетикой. Особое внимание было приковано оголенным плечам и ключицам, на них кажется, были едва заметные мурашки.  Кеннет уже понял, что женщина не стыдится своего внешнего вида, а скорее даже наоборот, — гордится своим телом. Её глаза блестели, она не выглядела смущенной. Ни в первый раз, ни сейчас.

Интерес графа был прикован к собеседнице, рассказавшей о том, что ей просто очень не повезло, оказаться не в том месте и не в то время. При этом еще и являясь чрезвычайно красивой, по своей природе, девушкой. Кеннет, слегка улыбнулся и стряхнул пепел в пепельницу. Он хотел выслушать всё, что желали ему сказать. Неторопливо и молча, будто это приносило некое удовольствие.

Амарантос Сильверелла.. Неужели ты думаешь, что я не замечаю того, насколько ты... осторожна. — Кеннет заметил, что сильфида, которая видимо не из мира Аркхейма, что-то скрывала от него, или возможно, что просто  с опаской, глядя прямо в глаза, выбирала каждое слово. Хотя голос её был мягким, тонким и звучным, словно изысканный музыкальный инструмент. Это немного успокаивало, умиротворяло, нельзя этого отрицать.

Амарантос, упомянула что-то про деньги, которые она собиралась вернуть. Лицо Кеннета на секунду стало другим, он нахмурил брови, стал более серьезнее, и, сев немного полубоком, посмотрел на Каза. Затем он посмотрел на оставшихся двух девушек, которые были видимо гораздо менее смелыми, чем их "сестра по несчастью". Разумеется, он хотел прервать её еще на этом моменте, но перебивать было бы невежливо, к тому же Сильфида продолжала радовать его их совместным "разговором", который только что начался. Из её речи было понятно, что она не отсюда и на Проционе бывала редко.

Когда Амарантос договорила, Кеннет вновь повернулся к ней, и заговорил:
— Так, сначала, проясним кое-что, мисс.. Амарантос..,— Кеннет не видел колец на пальцах, и все равно сомневался в том, как именно обратиться к девушке, её статус был для него загадкой. — Девушки сидящие у меня за спиной, тоже свободны, и как свободные люди, они могут самостоятельно решить, куда они направятся. Не удивлюсь, если кто-то из них согласится на ваше щедрое предложение из добрых побуждений. — граф был абсолютно спокоен, могло показаться, что безразличен, — он уже не раз принимал подобные решения и в целом оказывался в ситуациях, где нужно было взаимодействовать с освобожденными от рабства девушками. Нет, — людьми в целом.

— Поэтому, прекрасная..Вам следует спросить их самих. Сейчас же..,— Кеннет, повернулся, обращаясь к ним. — Вы можете идти, за любого рода помощью прошу сообщить моим людям. Вы их узнаете. Подойдите и вас отвезут домой.

Затем он скомандовал бойцам «Регарда», небольшой отряд которых уже прибыл, как сообщила гарнитура, забрать Каза Мундо. Вошло несколько человек, и под дулами полуавтоматических винтовок они увели стоящего на коленях дархата, который вновь, с новой силой, начал молить о пощаде. Мундо просил не отдавать его этой, как он выразился, суке. Кеннет лишь бросил на него нервный взгляд. Девушки, которым видимо тоже нечего было сказать, встали и рассыпаясь в робкой благодарности, прикрывая оголенные участки тела руками, также вышли за пределы апартаментов. Информация, про девушку-дархатку, что была в комнате №754, была передана, пришедшим боевикам, прямо перед их выходом.

— Пока мои люди за ними присмотрят. Не волнуйтесь, никто не навредит, ни вам, ни...ни этим девушкам. Это я вам гарантирую. — вновь усевшись на стул, и посмотрев на красивую.. очень красивую собеседницу, произнес Кеннет. Затем его взгляд немного охладел. Он опять достал сигарету. Новую, не смотря на то, что в прошлый раз выкурил только половину, и подкурил её. Он положил свою зажигалку и пачку немного ближе к сильфиде. Он не знал курит она или нет, и чтобы не оскорбить её, в случае чего, лишь намекнул, таким незамысловатым образом.

И вот, когда они остались вдвоем в этих VIP апартаментах, сидя за небольшим столиком напротив друг друга в относительной тишине, они могли, как считал Кен, поговорить. Серьезным и твёрдым голосом, небольшим оттенком возмущения, он сказал:
— Что ж.. Если вы хотели меня задеть или.. Быть может обидеть, мисс Сильверелла..— То у вас это почти получилось. Запомните, должник тут я. Эти вещи с вами сделали на моей земле, и, на тот момент, мои люди. Я хотел было просить у вас прощения, как и перед другими девушками.. А деньги.. Это лишь небольшая цена, которую я был готов заплатить за это прощение. — Дархат, немного хмурно, твердо и весьма угрюмо, посмотрел в блестящие и глубокие, словно океаны Проциона, голубые глаза сильфиды.

Он заметил, как иногда, когда она говорила, с неё будто спадала маска. Она нежно и мягко улыбалась, щурилась, но видимо тщательно пыталась это скрыть. Это вернуло заинтересованность в разговоре и взаимными взглядами графу, немного подняв его настроение. Он был весьма любопытен, а богатое воображение и немного психологии, разжигали в нём некий интерес. Интерес более тесного знакомства с Амарантос. Он хотел узнать её, причем нередко мелькали мысли, порождаемые мужской страстью, может быть похотью, которые сейчас уже чуть менее резко и эффективно прогонялись прочь.

Она чертовски красива, и, скорее всего, умеючи проделывала это и раньше, с другими мужчинами. Это интересно, меня не так просто смутить, а уж тем более соблазнить, Амарантос.. — подумал Кеннет, немного вновь улыбнувшись, смотря на то, как девушка нежно, будто живого человека поглаживает «Долг». Она игриво, как заметил Кен, сказала:

– Прелесть! У вас великолепный вкус на оружие. Цирконского мастера, верно? — Граф лишь утвердительно кивнул, будто не желая нарушать эту идиллию между ними, продолжая любоваться девушкой.
Затем Амарантос рассказала про свою работу, артефакты и оружие, это немного изменило настроение Кена, ему стало интересно узнать насколько она хороша не только в постели. И какую выгоду, он мог бы извлечь, если бы захотел. Он не думал, что это подарок судьбы, скорее просто в целом посчитал, что их сотрудничество может стать выгодным для них обоих. Она ненавязчиво, но в тоже время, словно продолжая игру, которую они оба затеяли, пригласила его к себе домой.
Кеннет, незамедлительно ответил:
— Неожиданно, Амарантос, — признаюсь, вы умеете произвести впечатление.. Не только вашей красотой и фигурой, умея притянуть внимание мужчины, или, полагаю, женщины, но и заинтересовать действительно потенциально очень взаимовыгодными отношениями с вами.. Я соглашусь, но только если вы позволите угостить вас, и проведете со мной еще немного времени здесь. Не поймите неправильно, я лишь хочу узнать вас получше, перед тем как принять положительное решение о вашем приглашении..   — Кеннет встал со стула, спокойно и размеренно подошёл к небольшому бару, что располагался в комнате.

— Выпьете со мной? Здесь есть вино, джинн или виски,— повернувшись с улыбкой, предвкушающий взгляд Амарантос, спросил Кеннет, взяв пару бокалов и один стакан в одну руку, и бутылку виски, которое собирался пить сам в другую. Поставил всё на стол.

— Расскажите о себе. А затем я... отвечу, на все вопросы, которые вы захотите спросить. День был тяжелым, и я был бы рад такой компании на этот вечер. Если вам будет угодно, конечно. Можем скрасить его за разговором. Должен же я знать с кем имею честь.. К тому же, если мы станем партнёрами.. — Тихо, но твёрдо, проявляя свою заинтересованность в происходящем, сказал Кеннет.

Что ж, твой ход, Амарантос. Надеюсь я в тебе не ошибся и ты действительно хитрее, интереснее чем пытаешься казаться. А быть может ты просто сбежишь прямо сейчас?! — промелькнула мысль, в недолгом молчании. В ожидании ответа собеседницы. Кеннет улыбнулся уголками губ, сдерживая эту самую улыбку и покорно дожидаясь ответа...

О такой удаче она могла только мечтать. Амарантос давно уже знала и принимала, как данность, нелицеприятную правду жизни, — ослепительно красивые мужчины, да к тому же ещё и богатые, обремененные властью, чаще всего оказывается насквозь гнилыми внутри. Чем приятнее видеть человека, который помимо внешности и регалий обладает личным кодексом чести.

Сильфида, увы, не была знатоком по части дархадов, а потому не смогла определить к какому домену и виду принадлежит этот человек. В нем было что-то вальяжное и гибкое, лоснящееся бархатное, а ещё сила. И как раз таки она заставляла тело сельфиды трепетать. Кожа покрылась мурашками, а возбуждение осело тёплой волной внизу живота. Девушка знала, что в её ярких реакциях повинен не только сам Кеннет, хотя и без этого, разумеется, не обошлось, — уж слишком он был хорош. А ещё повинна ситуация, стресс последних дней и готовность к худшему. Она была готова убивать, так или иначе, рано или поздно. Да и не бывает идеальных похищений. Сбежать можно из любой тюрьмы, а учитывая, что у работорговцев и покупателей этих самых рабов всегда больше одного, а на их содержании чаще экономили, то многое решалось сочетанием таланта, магического дара и удачи.

Это в родном мире магии — мышь наплакала, а в Аркхе она — Амарантос гораздо сильнее, и знает законы, по которым живёт общество. Без магии и в полной неизвестности убежать гораздо сложнее. А здесь достаточно каким-либо способом вырубить магические блокираторы и отыскать филиал коалиции рас.

Наткнуться на такого, как Кеннет, сродни выигрышу в лотерею. Но если бы он даже не проявил человечность, всегда можно было поговорить на языке... для начала финансовых выгод.

Она надолго запомнила этот его взгляд, почувствовав, что не против ещё раз ощутить его на своей коже. И, возможно, не только взгляд. Горячий и пылкий. Соски в бюстье затвердели, ощутимо упираясь в тугие чашечки. Облизнула губы, внимательно слушая то, что ей говорит дархат. Она бы не поверила ему, но грубые браслеты больше не сдавливали запястья, а потому, в случае угрозы — она готова за себя сражаться. И ни одной женщине не мешает сильное сексуальное возбуждение. Когда между похотью и жизнью приходится выбирать что-то одно, выбора не стоит вовсе.

Вот и сейчас. Если этот человек затеял игру, чтобы поиздеваться или таким образом потешить какие-то свои гештальты, она будет драться насмерть и если придётся, вцепится в глотку любому, кто попробует взять её силой. На самом деле у Амарантос был положительный опыт подобных стычек. И она знала, что когда мужчины начинают думать «нижней головкой», верхняя обычно отключается. Здесь важно правильно подгадать момент и точно рассчитать магический удар. Не паниковать. Бедняжка, что сейчас осталось в той комнате, лёгкая жертва для изнасилования, она даже и не попробует сопротивляться. Лишь будет пытаться сжаться в комок, и не дать гниде оказаться меж своих раздвинутых ног. Но это обычно заканчивается проигрышем. Драться с мужчиной нужно уметь, это совсем не одно и то же, что драться с женщиной.

Да... а этот мужчина достаточно хорош, чтобы любая оказалась не против такого гостя... меж своих бёдер. Сглотнул ставшей вязкой слюну, Амарантос качнула головой. Он, наверное, подумал, что она боится, и вряд ли понял, что дева сдерживала возбуждение и стресс.

— Я благодарю вас, месье Леонис, за ваше благородство, — её голос звучит тихо и мягко, — моё имя Амарантос Сильверелла. Я не рабыня. По духу, чтобы вы понимали. Просто очень не повезло, знаете, как трудно приходится красивым девушкам с необычной расой, да еще, если они валяются без сознания у края границы дархатского питомника. Кажется, это называете заповедными землями. Я владелица ювелирной мастерской на Алькоре, а потому верну вам все деньги, что вы заплатили и, если на то будет ваша воля, я бы пристроила к себе этих милых девушек. Думаю, одна из них, та, что под наркотиками, очень давно не видела свободной жизни. А я, пожалуй, больше никогда не буду рисковать, и отправляться в одиночку в столь опасные места. Но от вашего предложения на счёт этого человека, не откажусь. Знаете, работа профессионального артефактора парой требует... некоторых экспериментов, позвольте мне его забрать в свою мастерскую, испробую на нем несколько своих новых разработок. Не думаю, что он останется жив в конце, но проверка защитного амулета и определение его максимальных возможностей на живом человеке гораздо более продуктивно, вы же понимаете...

Она ласково улыбнулась, чуть прикусил губу и слегка прищурившись. Но тут же вновь приняла серьёзное выражение, пресекая любые попытки к флирту со своей стороны.

— Кстати, если вы ищите дархадку, она в номере 754. Девочка очень напугана, испугаются ещё сильнее, если к ней ввалятся в ваши люди. Ну, это уже мелочи...

Взгляд скользнул по «Долгу» и глаза Амарантос засияли.

– Прелесть! У вас великолепный вкус на оружие. Цирконского мастера, верно?

Магия к ней вернулась, а потому профессиональный взгляд подкреплённый силой позволял сказать многое. Она приняла оружие, любовно огладив.

— Я не так давно изготовила серию похожего оружия эпического ранга, возможно по мне и не скажешь, ну я в оружии предпочитаю минимализм, строгость форм и брутальность. Скажите, я могу как-то отблагодарить вас за своё спасение? Возможно, вы согласитесь посетить мой особняк?

[/color][/i][/size]


Хольм посадил девушку на своё место, и понимал, к чему все идет. Он молча подошёл к двери и запер её изнутри. Потом встал рядом с графом, готовясь содействовать. Однако, Кеннет сказал: — Нет, друг. Езжай домой. Это мои люди, они подчиняются мне, все до единого, никто и не посмеет тронуть меня пальцем. А с самыми отчаявшимися я и сам справлюсь, ты же знаешь. —граф улыбнулся губами. — Тебя ждет семья, этого ублюдка оставь мне. Единственное, чего попрошу, узнай где держат дархатку, откуда она, и перед каким бароном, графом или герцогом мне еще предстоит унижаться за проделки этой гниды.

Хольм молча кивнул, похлопал командира по плечу, открыл дверь и вышел, оставляя ключи в замке. — Я позвоню, как всё будет выполнено, господин.

Кеннет продолжал приближаться и стоял уже практически вплотную к умоляющему о пощаде работорговцу. Вдруг он немного ослабил хватку пистолета. и перестал целиться Казу в голову.

—У меня возникла замечательная идея. Во-первых, — повернулся он к сильфиде, — я не рабовладелец, я заплатил за вас, а сейчас намерен освободить безвозмездно. Отныне вы никому не принадлежите, кроме себя самой, прекрасная девушка. Во вторых, — продолжил граф, — я предлагаю вам, как свободному человеку решить судьбу своего обидчика. Познакомьтесь, — это «Долг», — Кеннет медленно перевернул в руке пистолет, подавая рукоять в сторону дамы. — Это мой личный пистолет, а перед вами ваш бывший хозяин. Он стоит на коленях и вымаливает прощение у меня, хотя должен стоять на коленях перед вами. Я предлагаю, в качестве хоть какой-то моральной компенсации, вам  самой решить его судьбу. Убьете его — и вам ничего за это не будет, я обещаю. Этот мусор, который после него останется... Кхм.. уберут. Или же, — продолжал граф, с каждой секундой заинтересовываясь происходящим все больше и больше, — если прикажите посадить его в клетку, чтобы он сам ощутил себя в вашей, так скажем, прекрасной шкуре и грезил о свободе как тысячи, миллионы рабов во вселенной, — то так тому и быть. Если же вовсе ничего предпочтёте не решать, — этот человек будет жить в изгнании, и не сможет претендовать не то, чтобы на включение в Клан или Дом. А вовсе, будет изгоем, и никогда не получит даже крупицы власти и уважения.

Кеннет уже улыбался довольно широко, его глаза горели. Ему казалось он вершит справедливость руками другого человека. Это доставляет удовольствие. Такое же удовольствие как вид недавно напуганной красавицы, которая сейчас сидит напротив него.

— Вам решать!, —обратился он к Сильфиде, в ожидании ответа...

Бросить кубик

Второй, на "просмотр", граф подозвал девушку, сидевшую следующей по очереди. Кажется это была эльфийка. Нет — это определенно Сильфида. Кеннет, несмотря на то, что слышал о некоторых вариациях этой расы, настолько красивую девушку он видел впервые за, кажется, долгие годы. Он невольно заметил её, еще когда этих девушек только привели. Его внимание еще тогда, сразу привлек её откровенный наряд. От был довольно-таки сильно открытым. Однако это не выглядело слишком вульгарно, а лишь подчёркивало её фигуру, которую большинство мужчин сочли бы весьма аппетитной, если не идеальной. Округлые формы её бёдер были едва прикрыты шелковой тканью платья. Это выглядело весьма соблазнительно. Граф медленно глазами поднимался выше. Осиная талия была твёрдо подчеркнута корсетом, с открытым верхом. Плечи и ключицы были неприкрыты и это очень завораживало. Наряд, несмотря на то, что видимо в него девушку одели, определенно подходил ей. Ярко подчёркивая её соблазнительные и аппетитные формы тела. Грудь, к слову, была тоже очень открыта, красивое и глубокое декольте позволяло оценить её, свиду большую и упругую грудь, в полной красе. Светлая и гладкая кожа, там где наряд её не прикрывал казалась нежной, мягкой и бархатистой. В какой-то момент, Кен поймал себя на мысли, что уже довольно долго смотрит на девушку. Вероятно все, находящиеся в комнате, тоже это заметили. Граф действительно очень долго не мог оторвать глаз. Он, где то подсознательно, любовался и восхищался фигурой и красотой сильфиды. Однако сейчас постарался придти в себя.
Возьми себя в руки! Это просто очередная жертва. Рабыня, которую тебе пытаются продать. Хватит так смотреть. Сейчас важнее совсем другое.

Каз, заметив то же, что и все остальные, обрадовавшись, сказал:
— А у вас отличный вкус, господин. Она действительно стоит любых денег. Это ещё более редкое создание, расу которой мы так и не смогли определить. Наиболее близкая по духу и ауре — элементалям. Она не разговаривает, ну скажу, что довольно сильная, именно поэтому мы одели на неё эти удерживающие браслеты, потому вам следует быть очень осторожным, ну я знаю, что господин любит риск и не боится трудностей. К тому же у неё очень интересные способности ментального плана... вы не разочаруетесь, если приобретёте её.

— Твоё мнение по поводу моего вкуса и этой девушки меня не интересует. Избавь меня от своих комментариев. — твердо и с притворной улыбкой ответил Кен.

Он попытался заговорить с сильфидой. Задать те же вопросы, что и предыдущей девушке. Однако та выглядела напуганной и продолжала молчать. Тогда он отвел ее немного в сторону, повернув к её "хозяину" спиной, и, снимая с нее подавляющие браслеты, тихо сказал:
— Не волнуйся, я не причиню тебе зла. Не нужно меня бояться. Я здесь на твоей стороне. Я сниму их, думаю твои запястья уже затекли.

Каз хотел было возмутиться, и попросить графа не совершать, по его мнению ошибку. Но Кеннет его опередил:
— Не встревай, Каз! Я её покупаю. В прочем я могу купить и остальных, если тебе угодно. Она теперь моя, верно? Деньги Хольм перечислит на твой счёт.

Радости Мундо не было предела, он буквально был готов прыгать от радости. Он знал, что даже не называл цену заранее, но граф теперь заплатит ровно столько, сколько он сам попросил. Он почувствовал вкус победы. Однако, чтобы видимо набить цену, он отказался от продажи оставшихся двух девушек.

Спустя какое-то время, люди Каза подтвердили перевод денег. Он начал что-то говорить про взаимовыгодное сотрудничество на постоянной основе, но Кеннет уже не слушал. Он смотрел на девушку стоящую рядом с ним у стола, и пытался понять насколько она опасна в принципе.
И вот, девушка заговорила:
— А почему же ты не привёл сюда Аншассу. Дархаку. Невинных дев желают многие, а дитя невинна и непорочна... так почему мы здесь втроём? А дархатка осталась в той комнате?

Каз оцепенел. Еще недавно, как он считал, немая девушка решила сразу же сдать его с потрохами, будто бы чувствуя присутствие страха Мундо. Он, наверное хотел бы чтобы она сгинула или ответила за свои слова. Но сейчас это была уже "собственность" графа, и такого он себе не мог позволить. Он начал заикаться. И медленно пятился назад.

Кеннет услышав это достал пистолет, и начал медленно подходить к "деловому партнёру".
— Что, Каз? Это разве не все твои грёбаные подарки, а? Кеннет был в бешенстве. Он был всегда против рабовладельчества и с детства был приучен отцом, что каждое существо должно иметь свободу. Рабство — пережиток, который нужно вырвать с корнем. — прозвучал голос отца в голове, как воспоминание из детства.

Каз упал на колени. Начал молить о пощаде и пытался оправдываться, что зарабатывает на жизнь как может. Кеннет приказал всем людям Мундо, кто не хочет разделить долю своего главаря, сейчас же покинуть апартаменты. Все покорно вышли и вот Каз уже стоял один, на коленях, понимая, что может быть он сейчас умрёт.

Наконец-то Каз перешёл к делу: после еще одной порции разговоров, о том как он благодарен за покровительство и за защиту его людей от Барона Мундо, Каз наконец заговорил о деле, о товаре, который обещал позволить купить. Кен, тихо, едва слышно, попросил Арнта Хольма сесть на его место и приготовиться к оценке драгоценностей или артефактов, это еще одна из причин, по которой Хольм составил компанию графу. Он неплохо разбирался в этих вещах, потому как ранее, до службы в «Регарде», имел опыт работы Артефактором. Кеннет в свою очередь встал на его место, — по правую руку от Хольма, облокотившись на стол. Он мог бы сесть, но по пути сюда он уже насиделся, к тому же так он чувствовал себя более властным как в высказываниях, так и действиях. Как бы говоря с людьми на равных или свысока.

Презентовал он свой "подарок" весьма оригинально — просто привёл его в комнату. Точнее несколько "подарков", из которых он ранее обещал видимо выбрать.

Вслед за Казом, ведомые охранниками, в «VIP Апартаменты №4» вошли три прекрасные девушки. Это еще что такое?, —подумал Кен.

Однако кажется Хольм его опередил. Белесый, крупный и с виду взрослый дархат, кажется будто привстал со своего места от возмущения, крикнув в сторону Каза:
— К чему здесь твои танцовщицы, Мундо?! Граф же сказал, что по горло сыт твоим гостеприимством! Мы здесь по делу, сколько раз тебе повторить, идиот?! Воздух казалось трясся от напряжения, с которым Хольм произнес свою речь.

Кеннет же молча положил руку на плечо своему другу, как бы прося о том, чтобы он успокоился и сел обратно на место.
— Можешь не отвечать, Каз. Кажется я теперь понимаю, что здесь происходит. Сказал Кеннет, как ни странно спокойным голосом, будто бы происходящее вовсе его не удивило. Однако Хольм знал, что настроение Графа изменилось. Это чувствовалось в голосе, который был хорошо изучен во время многих операций, отчетов и наказаний виновных на базе «Регарда», — граф был раздражен, возможно даже в гневе.

— Пожалуйста, проходите, девушки, присаживайтесь здесь, — протянул Кеннет. Девушки покорно сели, перестав ожидать команды от своего "хозяина" в дверях, толком не войдя в комнату всем составом и остановившись на полпути.
Глаза Каза Мундо в этот момент расширились, а лицо расплылось в неприятной, карикатурной улыбке. Он, вероятно, ожидал другой реакции графа или вовсе не знал как он отреагируют. Он предложил рассказать о каждой из девушек.

— Что ж.. Раз уж ты обещал, — показывай свой "товар", Мундо. А знаешь... можно я сам буду задавать им вопросы, вызывая по-очереди каждую из девушек ?

Кеннет неспешно, но весьма заинтересовано начал заговаривать с девушками, попутно рассматривая их вблизи. Делал он это не с целью реальной покупки. Он не имел планов на этих рабынь. Вопросы задавались с целью получения подробностей их содержания или любой другой полезной информацией. Рассматривал он их для того, чтобы понять их физическое состояние, а также их уровень магического источника. Если это будет возможно.

Первой граф подозвал эльфийку со смуглой кожей: она была одета весьма аккуратно, не слишком вызывающе и в целом симпатично. Её отчасти экзотический цвет кожи и волос для эльфийской расы, добавлял "изюминку" её образу. Состояние здоровья было в норме — синяков либо не было видно, либо они и вовсе отсутствовали. Она была не слишком разговорчива. Разве что намекнула о том, что её перекупили у другого торговца плотью.
Хольм, когда Граф молча на него посмотрел, сказал лишь одно: — Третий, господин. Граф все понял, и попросил девушку вернуться на диван.

Зайдя в заведение, Кену сразу вспомнилось былое время, когда он посещал подобные места чаще и точно не с деловыми визитами. Граф успел повидать разного рода увеселительных мест: клубы в городах, в открытом космосе и закрытые вечеринки в домах, лучшие заведения города и эксклюзивные мероприятия для тех, у кого есть на это деньги. Да, после смерти отца и безуспешных попыток мести, Кеннет, будто бы пытался медленно и весьма "приятно" на первый взгляд себя убить, хотя это был лишь способ отвлечься и расслабиться. Не без внимания остались и заведения рангом пониже. Наркопритоны, где люди постепенно, в течение ночи, перестают быть людьми и становятся похожи либо на растения, либо же напротив становятся подобием диких и безотказных, по отношению к себе, животных. Граф бывал в подобных местах, иногда в процессе действующих миссий «Регарда». Но несколько раз и по своей собственной воле, в качестве гостя-инкогнито — из интереса к способам, так называемого, отдыха обычной массы людей.  

«Астра» являлась чем-то средним между всем этим. Здесь гораздо чаще отдыхали люди разных сословий и состоятельности, чем какие то богачи. Однако внутри клуб выглядел довольно-таки достойно. "Конфетка Каза", как он сам её называл, явно приносила неплохой доход. Это было понятно из того, что в клубе было достаточно охраны, а также дизайн интерьера был, присуще подобным местам, вызывающим, броским, и визуально довольно таки комфортным, чтобы потерять здесь счёт времени.


В барной зоне и небольших тематических уголках превалировали синие цвета неоновых ламп.  Почти всё остальное освещение было красным словно кровавый туман, нет, скорее словно олицетворение страсти — красной пелены перед глазами во время возбуждения и похоти. Здешние стриптизерши и танцовщицы, как говорили слухи, пользовались достаточно высокой популярностью во всех уголках города. Еще были слухи о том, что некоторые девушки удерживались здесь силой, продавались на время или навсегда. Хольм навел справки об этом месте по просьбе Кеннета, граф был в курсе всех новостей, что удалось откопать. Однако реального подтверждения этим слухам найдено не было, и поводов для беспокойства местных властей, включая самого графа не было. По крайней мере пока.

В основном зале хорошо было видно лишь общую площадку с несколькими столиками, танцовщицами и глазеющими на них, пожирающими, готовыми, казалось, наброситься на объект своих утех в любой момент. Однако подобное в общем зале разумеется происходило крайне редко. Зачем? Ведь для этого есть «VIP Аппартаменты». Так называемые — комнаты уединения.
В одну из таких комнат и нужно было придти двум дархатам. Медленно шагая по коридору, Кеннет продолжал осматриваться, с целью того, чтобы оставаться начеку и не упустить важных деталей, которые бы показались ему важными. Однако шум и большое скопление людей не давало сконцентрироваться полностью. Сегодня здесь явно была значительная часть города.

Переговоры шли довольно скудно. Каз, который явно старался выслужиться перед новым "хозяином", слишком раздражал своей натянутой улыбкой. Кеннет долго добивался от него того, чтобы они скорее уже перешли к делу, объяснив это тем, что не хочет задерживаться. Пришлось сначала отказаться от всех порывов напущенного гостеприимства, столь тривиального, сколь тривиальны бывают споры простых людей о политике или религии. Это утомляло.

На родине сильфов Ауры считали, что трудности и беды приходят для того, чтобы человек поборол свои страхи, простил врагов и отыскал решение для свалившихся на его голову бед.

Запястья ныли. Антимагические браслеты отлично выполняли возложенную на них функцию. Она сидела на шелковых простынях в одном из элитных номеров «Астры». С ней ещё трое девушек. В комнате двое охранников, но никто не тронул их пальцем. Товар нельзя портить, у многих потенциальных покупателей феноменальное обоняние, особенно у тех, кто в прошлой жизни был анионом. Они почуют на коже товара посторонний мужской запах. Это то же самое, что пытаться продать дорогой телефон, не оттерев его от слюней и соплей предыдущего владельца.

На теле девушки откровенный наряд, он едва прикрывает круглую попку, на ножках чулочки сеточкой. Великолепный вид на упругую грудь, тонкую талию и изящные плечики. Длинные волосы розового цвета струятся небрежными волнами до бёдер.

Амарантос знала, что является жемчужина коллекции этого прогнившего насквозь дархата. Не потому, что среди красоток самой сногсшибательной. Из-за уровня её магического источника. Остальные девушки не могли похвастаться подобным, так как ещё были очень молоды. Одна — смуглая эльфийка с шоколадными волосами, расу второй узнать сильфида так и не смогла, наконец, третья, — совсем юная дорхатка, на вид лет 16.

Это случилось полтора дня назад, когда на девушку напали дикие дархаты. Что ж, будет ей наука не гулять в одиночку на окраинах обнищавших Домов, ведь те могут оказаться не в состоянии зарядить магический барьер, а потому и дикие родственники способны практически в любой момент прорваться, и закусить нерадивыми искательницами редких трав.

Проклятые демиурги! Наверняка это их происки, что именно возле границы оказалось место произрастания редчайшего цветочка, и Амарантос в самонадеянной попытке снизить до минимума затраты на его добычу, отправилась в гордом одиночестве без поддержки наёмников. Она считала, что если не будет заходить за черту, то ничего не случиться. Нет, дикие ей не навредили, зато явился этот мужчина с крысиным лицом и бегающими глазами, поднял обессиленное после магического боя тело сильфиды, защёлкнул на её запястьях магические блокаторы и решил продать.

Амаранта знала, что говорить с такими людьми себе дороже. Потому прикинулась немой. Её опыт жизни в роли любимые игрушки позволял мастерским манипулировать Казом. Как звали этого мужика. Хотя все относительно, тот видел девушке хороший товар, редкую зверюшку, а потому сыграть нужно было именно на этом. А ещё Амаранта умела слушать и слышать, делать выводы и анализировать. Конечно, ей было свойственна пылкость, так называемая женская логика, глупые поступки, но в целом, отец мог погордиться своей дочерью.

Девушку спасло ещё то, что какое-то время её не трогали. А начнусь одна в запретной комнате, быстро поняла, в чем дело и спустя трёх часов раздумья приняла решение, как следует поступить. Случись все спонтанно, могло бы обернуться трагедий.

Дархатку Каз покупателю явно не собирался показывать. По какой именно причине, Амарантос догадывалась. Скорее всего дело в том, что покупатель сам дархат, если ему продадут собственную соотечественницу, или упаси боже какую-нибудь родственницу или родственницу знакомых, торгаш сядет на лезвие. В прямом смысле слова.

— Быстрее бы смена закончилась, как девочку хочется, вот снял бы сейчас двух красоток и зажёг с ними. Это все босс виноват, он же знает как я люблю таких жопастеньких сладких девочек, а эта ещё похоже и не шлюха.

— Очень дорогой товар, Джо, так что хватит капать спермой на ковер, — хмыкнул щербатый Марио, он не проявлял к девушкам практически никакого интереса, из-за чего Амарантос решила, что он больше по мальчикам. Или вовсе импотент.

— У меня уже вторые сутки не было...

— Мне похер, вот закончится твоя смена, иди на все четыре стороны.

Тут дверь открылась, вошёл какой-то родственник главного, Амаранта считала его не то младшим братом, не то кузеном, а вообще родственное древо этих дархатов разобрать было крайне сложно.

— Вы трое за мной.

Скомандовал он, и не подчиниться было нельзя. Из-за того что на шее электрический ошейник. Сильфида вскочила и первой двинулась за с пареньком.

Шли они недолго, остановились лишь в богато украшенном зале. У стен высокие торшеры, диванчики обиты мягкой кожей, свет приглушенный, но вызывающий. Аловатый. Пьянящий, как если бы крепкое вино превратили в фотоны.

— Граф, позвольте вам продемонстрировать невероятные диковинки. Молодые, сочные и прекрасные. Они будут услаждать ваш взор и дарить негу телу. Первая...

Он подвёл смуглую эльфиечку.

— Дочь эльфийского клана, что проживает в знойных песках Сабаота, принцесса, уже довольно искусно в любви и хорошо поёт.

Девушка была явно под какими-то наркотиками, так как с самого первого момента не выказывала не единой попытки к сопротивлению. На все вопросы отвечала заторможено, много спала и улыбалась.

Я же смотрела на красивого высокого дархата, мне всегда нравилась эта раса, да и вообще в Аркхейме было гораздо больше красивых людей. Он был молод, но я ощущала его магическую силу. И угрозу. Он был опасен.

Облизнула язычком губы.

— Вторая, дочь редкой расы магических созданий. Они умеют обращаться лис... кицуна. Строптивая и горячая. Ещё очень молода.

Эта девица несколько раз пыталась сбежать, за что её неоднократно связывали. Почему не использовали наркотики я не знала, возможна из-за непереносимости.

— И, наконец, ещё более редкое создание, расу которой мы так и не смогли определить. Наиболее близкая по духу и ауре — элементалям. Она не разговаривает, ну скажу, что довольно сильная, потому вам следует быть очень осторожным, ну я знаю, что господин любит риск и не боится трудностей. К тому же у неё очень интересные способности ментального плана... вы не разочаруетесь, если приобретёте её.

— А почему же ты не привёл сюда Аншассу. Дархаку. Невинных дев желают многие, а дитя невинна и непорочна... так почему мы здесь втроём? А дархатка осталась в той комнате? — сказала я, приподняв подбородок, и готовясь к любой реакции.

[/font][/size]


Ночью, по пути к месту встречи, Кеннет начал размышлять, что уже не раз бродил по этому городу. Городу, который был ярким алмазом на платье Энтальвии, тринадцатого домена. Он был прекрасен, если знать с какой стороны посмотреть. Когда-то он знавал многие перемены, снова и снова  перестраивался, расширялся, рос, будто одновременно с графом с момента его эволюции. Однако  теперь Силуа остановился в своём развитии, и уже долго выглядел так, каким Кен его помнит с детства. Будто само время обходило его стороной.
— Видок у меня конечно совсем не для встречи, — сказал он своему попутчику, Хольму.
— Да уж, граф, сегодня вы выглядите больше как наёмник, чем как представитель вашего клана. — ответил командир третьего отряда «Регарда», капитан Арнт Хольм. Арнт не боялся Кеннета Леониса, не боялся ему ответить, то что думает.
 И поправить, посоветовать если это, как он считал, необходимо. Конечно речь идёт о личном разговоре. На публике или встречах же Хольм, этот тучный белесый дархат, лет 38 на вид, как и все остальные слушал приказы, просьбы и не встревал разговор без необходимости, которой являлось обращение самого графа. Многие в организации считали Хольма любимчиком графа, другие считали его правой рукой. Отчасти и те и другие были правы. Этот человек был доверенным лицом, командиром одного из отрядов организации, и просто товарищем Кеннета. Таковым он его считал. И не за заслуги в угоду графу. Просто, наверное, прошло слишком много времени. Слишком много совместных операций, еще в начале, при становлении Кеннета Леониса как главы «Регарда».

Они прошли через многое.

Вечер плавно перетекал в ночь и на улице уже практически стемнело. Дархат, с которым Кеннет шёл на встречу уже скорее всего ждёт его в назначенном месте, — небольшой подвластный как раз таки этому дарху клуб, носящий название «Астра». К слову, это сложно назвать достойным местом для отдыха. Особенно в реалиях графа. Слишком много отбросов копят деньги, чтобы туда сходить. Однако «Астра» пользуется спросом среди местного населения города любых сословий. Нередко, судя по слухам, там можно встретить и представителей высоких сословий и даже громкие имена с других планет. И, судя по всё тем же слухам, ходят они чаще всего в статусе инкогнито, для того чтобы провести вечер с представителями любых рас и полов, коих там было много. В основном, в «Астре» конечно пользовались спросом девушки. Однако это всё не имеет отношения к делу и Кеннет Леонис не заинтересован в подобном времяпрепровождении. Кен следует туда явно не для отдыха.
Граф, недавно вернувшийся с одного из громких дел «Регарда», даже не успел зайти домой, принять душ и переодеться. Кена это явно немного раздражало. Но ему предстоит, как он надеется, недолгая встреча с представителем одного из Домов присягнувших его Клану. Точнее Дом практически поделился пополам, и вопреки отсутствия поддержки барона, часть его людей присягнули клану Леонис, пообещав кое-что.

Если им оставят их жизни и позволят присягнуть на верность, они пообещали подарок, точнее товар. Предоставят возможность купить нечто важное и полезное, как они говорили сами. Также они уверяли, что можно будет даже выбрать, что именно купить, из личного ассортимента или коллекции.  О других подробностях этого "подарка" не сообщалось. Однако этот самый дархат, которого кстати зовут Каз, Каз Мундо, сообщил, что этот товар обязательно необходимо купить сегодня. И вот, граф Леонис, предвкушая, что ему подарят новые прототипы оружия для «Регарда», один из шедевров искусства, для пополнения культурной коллекции Клана, или какой-нибудь редкий и полезный артефакт, прилетел на эту встречу.

Кеннет скорее представлял это для себя так, как будто бы он просто решил зайти в магазин перед тем как идти домой.

Так ведь делают почти все обычные люди?

— Добрались, — подметил Кеннет. Хольм не ответил, лишь открыл ему дверь, и они вместе поднялись наверх.