Аркхейм

Что ж, ни еда, ни местная компания особенно не вдохновляли. Пока он сидел и ждал, чувствовал буквально затылком опасность и напряжение, исходящее от окружающих. И угрозу от каждого из них, даже если не смотрели непосредственно на Хоглана. Но у него не было выбора, не поворачивать же сейчас обратно. Даже еда и напиток не могли испугать. Пугали, конечно, но что поделать. Может, так вызовет уважение и сойдёт за своего. Ну и, в конце концов, не привлекать же внимание, устраивая скандалы из-за незначительных мелочей. Поверьте, еда была именно мелочью.

Поэтому фон Айнцберн постарался её проглотить и запить, не моргнув глазом. Это у него хорошо получалось и на основной работе. А вот к людям здесь стоило прислушаться, в этом Генри определённо был прав. Пока фон Айнцберн продолжал сидеть, он смотрел вокруг и наблюдал. Прислушивался к разговорам. Время от времени бросал взгляды то на официантку, то на бармена. Но старался сделать такой вид, мол, надо же мне куда-то смотреть, ничем особенным не интересуюсь.

И тут возник этот слух про группу контрабандистов, перевозящих рабов. Здесь стоило навострить уши. Нет, стоило, на самом деле, действовать. Генри занимал позицию наблюдателя. Хоглан глубоко вздохнул.Поддержка вроде как была, от неё становилось легче.... А вроде как и не совсем. Запутанно, в общем.
-Надеюсь, вы будете мне иногда говорить, если я совершаю откровенную глупость. Хотя пропавшему Ноксу глупостью казалось абсолютно всё, что я делаю и все дела, в которые я сую свой нос.-Проворчал торговец, когда выдалась минутка и можно было потратить её на такое вот предупреждение.

А после этого он собирался присоединиться к группе, которая активнее всего обсуждала тех самыхъ контрабандистов. Пока не знал, какую легенду для себя придумать. Может, они встали у него на пути и нарушили правила? Может, ему самому интересно присмотреть людей, способных служить...Наверное, могло пройти всё или ничего. В общем, фон Айнцберн сам начал вертеться вокруг тех, кто активнее распространял эти слухи.

Сидеть на месте в любом случае было невыносимо. Как и ждать слишком долго. Генри мог только направлять и подсказывать да больше объяснять про местную обстановку. Отличный шанс попробовать добыть информацию в обход главного информатора. Потому что фон Айнцберн прекрасно понимал, что за свои услуги эти ребята любят просить довольно высокую цену. И далеко не всегда всё обходится обычными деньгами. Поэтому сейчас пусть торговец попробует самостоятельно решить проблему. Хотя бы часть её.

—Уже бегу и спотыкаюсь!—Его смешок предполагает смесь веселья и нервозности, бармен уже давно привык к хаосу вокруг него, но фраеров то сходу сюда заскакивает встречает холодно. Тот факт, что он отворачивает голову от гостя, указывает на то, что возможно, пытается сохранить чувство профессионализма, одновременно признавая скверную ситуацию. Мало ли с кем Хоглан мог иметь связи, а простому орку за стойкой это неизвестно.

Рядом с ним стояла девушка. Использовать слово «неказистая» в ее адрес сам Творец велел. Она не привлекает к себе много внимания, и ее внешность не бросается в глаза. Если не смотреть на нее какое-то время, то она запросто теряется из виду. Слово «худая» дополняет ее образ как особы ничем не примечательной внешне. Сравнение с рабом резко и сразу задает тон неравенства и трудностей, намекая на более широкий общественный контекст. Откровение о том, что она официантка, а не рабыня, добавляет неожиданный поворот. Но на ней нет ни меток не сдерживающих аксессуаров, что бы подчинить своей воле. Да и одета она схоже бармену, соблюдая своеобразный дресс-код.

Быстрое движение официантки к кухне и последующее исчезновение намекают на чувство срочности или, возможно, желание вырваться из неудобной ситуации. Густой, едкий дым и трехэтажный мат создает тревожную атмосферу со стороны харчевни, вызывая сильные сенсорные и эмоциональные реакции. Не услышать происходящее по ту сторону самодельной стены из ящиков может разве что полностью глухой человек.

Генри стоял с невозмутимым видом, скрестив руки на груди, излучая атмосферу тихой уверенности, находясь возле стола Айнцберна. Взгляд огненно-оранжевых глаз скользнул по обширному шатру, в котором размещалась таверна, с отстраненным видом осматривая окрестности. Однако физическое пространство казалось ему несущественным, поскольку то, что действительно имело значение, так это разношерстная компания людей, которые посещали данное захолустье. Само это место — убежище для тех, кто находился на обочине жизни, и оно привлекало любопытный набор персонажей. Место сбора самых закоренелых преступников — отпетых негодяев, головорезов и тех, кто был вовлечен в незаконную деятельность, такую как контрабанда, работорговля и расхищение гробниц. Здесь даже самые мелкие сошки и шестерки местных авторитетов находили свое место. Это определенно сливки общества, но только в самом отвратительном смысле этого слова.

Как заметил Генри, большинство посетителей искали убежища в темных углах, предпочитая оставаться незаметными. Они источали атмосферу отчаяния, в то время как другие выставляли напоказ свою дерзость без стеснения. Большинство из них вооружены до зубов, их оружие служило продолжением их собственных очерненных личностей. В вооружении не было единообразия; каждое, казалось, собрано хаотично, как будто создано по одной лишь прихоти, без толики мыслительной деятельности. Одним словом — самопал, что как и палка стреляет раз в год. Некоторые имели таинственные аугментации и имплантаты, цели которых оставались окутанными загадкой.

И все же среди этого моря сомнительных персонажей некоторые избранные обладали иным видом силы. Эти люди погрузились в тайные искусства, владея магией и контрабандными артефактами. Они были меньшинством, тайной кликой, которая отточила свои способности манипулировать силами, выходящими за рамки понимания простого народа. Простого в лице Хуманов и им же подобных существ со слабой магической паутиной.—"Бармен является местным информатором, но можно послушать и о чем говорят местные...Как считаешь?.."

—Ваша еда! Смотрите не подавитесь.—Девушка с усталым, но решительным взглядом приблизилась к столу Хоглана осторожными шагами, словно ступая по полю скрытых опасностей. Ее движения угловаты, однако каждый шаг приближал ее к мужчине, который сидел с видом напускной власти. Когда она подошла к столу, то поставила рядом с ним пивную кружку, наполненную до краев мутной, пенистой жидкостью. Вонь местного эля развивалась в воздухе, убивая нюх своим резким запахом, напоминающим сырую землю и гниющую растительность. Сама жидкость, казалось, закручивалась осадком, придавая ей цвет грязи с водой.

Рядом с непривлекательным напитком стояла миска с мясным рагу, ее содержимое скрыто густым бульоном, который прилип к кускам мяса внутри. Рагу источало запах, что пропитывал воздух, и тот в буквальном смысле густел, затхлый и кислый, отвратный запашок, намекающий на порчу и пренебрежение. Неопознанное мясо плавало в темных глубинах бульона, его происхождение так и осталось тайной, которую никто не осмеливался разгадать. Иначе можно было стать частью этого блюда.

Однако среди этой неаппетитной картины не еда и питье имели значение, а разговоры, которые разносились по всей комнате. Трактир гудел от какофонии голосов, каждый из которых нес свою собственную историю предательства и амбиций. Некоторые хвастались своими прошлыми подвигами, их слова ,определенно, пронизаны высокомерием и бравадой, в то время как другие сбивались в тайные группы, бормоча о планах на грядущие гнусные дела.

Местный контингент, разношерстный гадюшник сомнительных личностей, казалось, всегда был готов сорвать любые планы, которые угрожали их собственным интересам. Они были наемниками, что предадут даже себе подобных, и родную мать, если цена была привлекательной для исхудавшего кошеля.

Среди хаотичной симфонии голосов посетителей начал распространяться приглушенный шепот — слушок, который привлек внимание лишь немногих присутствующих. Кто-то говорил о неизвестной группе, приземлившейся к северу от поселения, якобы перевозящей рабов. Шепот висел в воздухе, как пелена беспокойства, бросая тень на и без того мрачные события и намекая на более темные махинации, разворачивающиеся за стенами гостиницы. Но для Генри и Хоглана это было сродни зацепке, вот только нужно больше переменных, чтобы удостовериться в том, что это искомые нарушители спокойствия.

-Ну я так и подумал.-Заметил торговец, усмехнувшись. Хотя глубоко в душе всё-таки начал беспокоиться. Потому что мало того, что о друге переживал... Так тут ещё и самому бы уцелеть. Единственное, что радовало фон Айнцберна в таких ситуациях - он всегда мог найти повод выкрутиться из любой передряги. Как минимум засчёт ценности своей жизни как добытчика артефактов и других полезных вещей. Ну ии ещё чего-нибудь важного в обмен на собственную безопасность. Конечно, доводить до такого в любом случае не хотелось. Только время лишний раз тратить.

Его по-настоящему удивил резкий переход в здешней местности. Поначалу было просто тесное пространство, которое казалось ничем иным, кроме как подвалом и хранилищем для ненужных вещей. А теперь тут словно из ниоткуда вырос собственный отдельный мир. С большим количеством людей, проходящих мимо. И чем дальше - тем более неуютно фон Айнцберн себя чувствовал. Терпеть не мог закрытые пространства, да ещё и такие большие. С кучей незнакомых людей, изначально относившихся к тебе никак, либо очень настороженно. Генри прав, тут следовало быть настороже постоянно.

Наконец, они дошли до богато украшенной палатки, внутри которой оказалась скрытой почти что настоящая таверна. Хоглан глубоко вздохнул. Он осмотрел ближайших посетителей. Не найдя, видимо, лучшего варианта, подсел за столик у самой барной стойки. Старался вести себя расслабленно и раскованно. Время покажет, насколько хорошо у него получалось. Наверное, Генри, как находящийся к нему очень близко, мог ощущать напряжение.

-Дай-ка мне чего-нибудь посвежее.-Решил не ждать дальнейших указаний, проявить некоторую самостоятельность. Нет, ну а что, какого ещё поведения можно было ждать в подобных местах? Заказывает себе выпивку и поесть, как все обычные люди. Может, местные и рассмотрят в нём чужеземца, который выглядел не так, как они сами. Ну да ладно, с остальными проблемами, помимо поиска друга, будем справляться по мере поступления.

Пока следовало освоиться тут, запомнить хотя бы несколько лиц. И посмотреть, кто тут бывает, с каким оружием и другими фокусами. Как здесь общаются с незнакомцами? Можно было ли ожидать честного ответа даже на самый простой вопрос? Последних копилось всё больше. А вот времени подробно разбираться с каждым не было никак. Но и лезть на рожон с прямыми вопросами пока смысла тоже не было. Поэтому Хоглан и предпочёл самый простой вариант - присесть где-нибудь и заказать. Ну или просто сделать заказ по пути, если Генри скажет, что нужно двигаться куда-то дальше.

—"Местные" — чудной народ...не будешь настороже и сам не заметишь, как они разберут тебя о оставляющим...либо оберут до нитки..."—В тускло освещенной пещере палаточные лагеря разбросаны в беспорядке, образуя лабиринт самодельных укрытий, сотканных из грубых, обветшалых тканей. Воздух пропитан запахами сырой земли и горящих факелов, смешанными с резким привкусом металла и пота. Мерцающий свет синих кристаллов, вросших в потолок, бросает жуткое свечение на сцену, создавая подвижные тени, которые танцуют на лицах тех, кто движется по лагерю. Группы людей, лица коих закрыты капюшонами и шарфами, целенаправленными шагами движутся между палатками. Они кажутся беспокойными, их глаза постоянно сканируют окрестности, руки никогда не отходят от спрятанного оружия. Некоторые носят одежду специального покроя, их плащи имеют потайные отделения и карманы, в то время как другие несут знаки отличия наемников — разношерстную команду людей из всех слоев общества, объединенных своей готовностью сделать все возможное, чтобы выжить в этой неумолимой среде. .

Шум в пещере представляет собой какофонию голосов, поднятых в спорах и ругани, перемежающихся стуком металла о металл, когда затачивается оружие и регулируется броня. Смех раздается из одного угла, смешиваясь с низким рычанием недовольства из другого. Атмосфера наполнена напряжением, ощутимым чувством опасности, которое тяжело висит в воздухе. Когда группки проходят друг мимо друга в узких проходах между палатками, возникает чувство настороженного уважения — каждая сторона оценивает другую, узнавая сильные и слабые стороны, заключая союзы и соперничество. Время от времени вспыхивают драки, которые быстро подавляются авторитетными голосами лидеров, которые выходят из тени, чтобы восстановить порядок. Несмотря на хаос и неопределённость, царящие в пещере, среди её обитателей царит чувство товарищества — общее понимание того, что в этом суровом и беспощадном мире выживание зависит от создания союзов и прикрытия спин друг друга.

Когда Генри повел Хоглана к специально украшенной палатке, сцена развернулась с ощущением интриги и тайны. Палатка выделялась среди других в лагере, украшенная с обеих сторон замысловатыми деревянными конструкциями, которые, казалось, служили хранилищем для различных товаров и припасов. Сам тент представлял собой поразительное зрелище: он сделан из богатой ткани сливового цвета с изящным переплетением мерцающих золотых нитей, отражавших свет ближайших факелов. Вокруг палатки в беспорядке сложены бочки и ящики, создавая на территории лагеря своего рода импровизированный рынок. Рядом стояли сараи из грубо отесанного дерева, их двери слегка приоткрыты, намекая на спрятанные внутри сокровища или тайны. Воздух пропитан запахом пива и дыма, смешанным с землистым ароматом влажной почвы и сырости.

Вокруг слонялись пьяные наемники, их хриплый смех и шумные разговоры наполняли воздух. Некоторые играли в кости на перевернутых ящиках, а другие, прислонившись к бочкам, погрузились в разговор или в свои мысли. Несмотря на их грубый вид и суровые выражения лиц, между ними царило чувство товарищества, общая связь, выкованная в битвах бок о бок. Когда Порядок и Хоглан приблизились к палатке, звуки веселья стали громче. Войдя внутрь, их встретила сцена, напоминающая шумную таверну. Деревянные столы и скамейки заполняли пространство, освещенное мерцающими свечами в простых железных подсвечниках. Воздух был насыщен ароматом пряного вина и жареного мяса, смешанным с привкусом пота и кожи. Немезида целеустремленно шел вперед, его шаги тверды и уверенны. Он слегка придержал рукой край палатки, раздвигая ткань, позволяя Хоглану войти. Внутри атмосфера была оживленной, но с оттенком скрытого напряжения — ощущение, что под фасадом веселья скрываются опасности и секреты, ожидающие раскрытия.

—"Нам сюда..."—Когда он шел вперед по полу из натурального камня, каждый шаг отзывался тонким эхом, гармонично смешиваясь с окружающими звуками шумной таверны. Неровный рисунок его шагов создавал ритмичный стук, безмолвный язык, на котором говорил только он, терявшийся среди какофонии голосов и звона стаканов, наполнявшего воздух. Его движения были ровными, походка твердой и уверенной, когда он вел своего спутника сквозь толпу посетителей, время от времени бросая взгляды через плечо, чтобы убедиться, что они остаются вместе. Наконец оба подошли к потертой деревянной стойке, за которой стоял высокий мужчина внушительного роста. Его широкие плечи подчеркивал потертый кожаный фартук, а обветренные руки ловко орудовали тряпкой, полируя стекло с отработанной точностью. Мерцающий свет свечей отбрасывал танцующие тени на грубое лицо, подчеркивая пару острых глаз, которые, казалось, ничего не упускали из виду в тускло освещенной таверне.

Поведение бармена излучало ощущение спокойной власти, его движения плавные и эффективные, когда он заботился о нуждах посетителей. Несмотря на обыденную задачу по мытью стаканов и вытиранию прилавка, от него веяло таинственностью, тонкой аурой, намекающей на жизнь, живущую за пределами таверны. Без ведома большинства бармен был не просто поставщиком напитков и сплетен — он также был опытным информатором, умеющим собирать информацию и сплетать воедино нити тайн, которые плыли по таверне, как шепот на ветру. Его роль информатора по совместительству добавила интригующего слоя к его и без того загадочной личности, стирая границы между другом и шпионом, доверенным лицом и предателем.

Спустя всего минуту или даже меньше Хоглан получил ответ на свой вопрос. Генри указал на люк, который открывал проход глубоко вниз. Торговец немного поёжился. Он в принципе не любил надолго оставаться в закрытых помещениях, хотя в своей жизни повидал всякого, и достаточно много. А тут ещё и холод начинался такой, что буквально пробирал до костей. Хвала богам, одежда позволяла сохранять хотя бьы немного тепла. Интересно, контрабандисты своих пленников держали в таких же условиях? Не хотелось бы думать об этом. Но темы для разговоров практически исчерпали себя. А в тишине мысли иногда становились вот такими. Нет уж, лучше по привычке считать цифры.

Голос Генри вывел из задумчивости, когда напомнил о местных.
-Из страха беспокоить или просто потому, что каждый может быть заинтересован?-На самом деле, о плохом никогда думать особенно не хотелось. Но фон Айнцберн стремился к тому, чтобы как можно больше узнать о текущем раскладе. До того, как всё завертится быстрее, и эта информация может оказаться очень важной.

Жаль, если нельзя воспользоваться вообще ничьей помощью, кроме как тех, на кого укажет Генри. Как говорится, чем больше возможностей - тем лучше. Оставалось надеяться, что сбежать получится быстро. и что контактов с жителями действительно не потребуется. Не хотелось бы рассчитывать на что-то одно или кого-то одного. Хотя чаще всего в жизни торговца получалось именно так. Ведь он сам привык на себя полагаться... Не любил, когда лично зависел от чужой поддержки буквально во всём.

Потом они дошли до комнаты с синими кристаллами. Некоторое время Хоглан всматривался в стены и потолок. По привычке у него возникла мысль прихватить с собой что-то ценное. Но для этого не лучший момент, однозначно. Не стоит портить отношения, которые только начали выстраиваться.

Но зато это зрелище позволяло ненадолго отвлечься от мыслей о холоде. Который вместе с влагой проникал повсюду, особенно в горло и в нос. Фон Айнцберн даже не удержался от того, чтобы чихнуть несколько раз. Что поделать, он не молодел. Возможно, со временем стоило подумать о каких-нибудь имплантах или улучшениях. В конце концов, почему отказываться от всех благ цивилизации?

Вот, сам бы в такой глубине ни за что не полез бы дела делать. Ему лучше в открытую, пусть даже с большими рисками. А здесь контрабандмисты явно старались продумать всё до мелочей. Интересно, трудно будет с ними разговаривать или не очень? Ладно, поживём - увидим. Он направился вперёд, надеясь, что попытки найти кого-то живого тут не займут слишком много времени.

—"...точно..."—В маленькой полузаброшенной деревне, расположенной среди заснеженных вершин, на фоне белого пейзажа выделяется одинокая палатка. Палатка изготовлена из прочного брезента, ее некогда яркий цвет поблек в суровых зимних условиях. Ветер хлещет вокруг, заставляя ткань развеваться и щелкать на холодном воздухе. Вокруг тента беспорядочно разбросаны различные предметы. Коробки, бочки, контейнеры и клетки сложены небрежно, их поверхность покрыта тонким слоем снега. Пейзаж усеян старыми сараями и ветхими постройками, их деревянные рамы скрипят на морозе. Внутри навеса мерцает тусклый свет фонаря, свисающего с центрального столба. Интерьер на удивление уютный, пол и стены покрыты яркими коврами и гобеленами. В одном углу потрескивает небольшая дровяная печь, испуская теплый свет, контрастирующий с ледяным миром снаружи. Несмотря на уютный интерьер, в палатке не видно ни одного человека. Единственные признаки жизни — разбросанные вещи — потертая кожаная сумка, пара случайно сброшенных зимних ботинок, стопка книг, оставленная раскрытыми на импровизированном столе. Кажется, будто те, кто населял это пространство, уже давно покинули его, оставив после себя лишь следы своего существования. Воздух неподвижен и тих, если не считать случайного скрипа ткани тента и далекого завывания ветра. В деревне вокруг царит устрашающая тишина, никаких признаков движения и жизни. Встретить здесь человека — все равно, что пытаться найти незагруженное метро в час пик — практически невозможно в этом пустынном, заснеженном ландшафте.

Медленно продвигаясь вперед, тихо хрустя тяжелыми ботинками по заснеженной земле возле палатки, Демиург окинул беспечным взглядом внутреннюю часть укрытия. Его глаза огненно-оранжевого цвета безразлично осматривали комнату, замечая выцветшие цвета гобеленов, мерцающий фонарь и разбросанные вещи, оставленные позади. Тихий зевок сорвался с "губ", едва слышный в тихом пространстве, выдавая его усталость. Сознательным движением он перенес свой вес и завернул под ногу край разноцветного ковра, свернув его с привычной легкостью. Ткань поддалась его прикосновению, обнажив скрытый под ней небольшой люк. Целеустремленно Генри опустился на колени и распахнул люк, открыв узкую лестницу, ведущую вниз во тьму.—"...сюда..."—Деревянные ступени слегка скрипели под его весом, когда он спускался, его движения были плавными и уверенными. Он держал над головой небольшой шар, испускающий волшебное черное пламя, отбрасывающее жуткий свет, который танцевал и мерцал вдоль стен лестницы. Воздух становился холоднее, пока он спускался дальше в глубину подвала, звук его шагов слабо отдавался эхом в замкнутом пространстве. Тусклый свет черного пламени освещал путь вперед, открывая проблески пыльных полок, заставленных забытыми безделушками и старыми книгами.

Выражение лица Немезиды оставалось стоическим, пока он шел по винтовой лестнице, его сосредоточенность казалась непоколебимой. Тишина окутала собой, как плащ, нарушаемый лишь мягким потрескиванием магического пламени над головой. С каждым шагом он все глубже погружался в неизведанное.—"Лишний раз лучше не вступать в контакт с местным населением...мы ищем только одного конкретного человека..."

Когда группа спустилась глубже в подвал, узкая лестница уступила место естественной пещере со стенами и потолком, грубо высеченными из древнего камня. Воздух становился холоднее и влажнее, неся с собой затхлый запах земли и разложения. Мерцающий свет черного пламени осветил перед ним пещеристое пространство, освещенное разбросанными синими кристаллами, усеивавшими стены и потолок. Кристаллы излучали мягкое, неземное сияние, отбрасывая нежный голубой свет, который танцевал и мерцал на грубых поверхностях пещеры. Стены блестели от влаги, создавая в тускло освещенном пространстве ощущение потусторонней красоты. Пол выглядел неровным, покрытым пятнами мха и лишайника, создавая впечатление нетронутого, забытого царства, скрытого под поверхностью.

Когда взгляд Порядочного скользнул по пещере, он заметил разбросанные повсюду признаки человеческого жилья. В разных углах пещеры были разбиты лагеря контрабандистов: импровизированные палатки, построенные из рваного брезента и деревянных шестов. Коробки и ящики были сложены вразброс, их содержимое в беспорядке рассыпалось по земле. Вдоль одной стены стояли клетки, их прутья ржавые и изношенные, что намекало на более темную цель их присутствия. Звук капающей воды эхом разносился по пещере, создавая призрачную мелодию, которая наполняла пространство жуткой атмосферой. Тени мерцали и танцевали вдоль стен, отбрасывая странные формы и силуэты, которые, казалось, двигались сами по себе. Несмотря на хаос в лагерях контрабандистов, в планировке пещеры чувствовался порядок. Между различными палатками и ящиками были расчищены дорожки, ведущие глубже в подземную сеть. Слабый свет голубых кристаллов координировал их путь, освещая потайные ниши и проходы, которые манили дальше в глубины этого загадочного подземного мира. Здесь уже куда больше живых существ, чем было на поверхности, пускай и было все так же холодно, но, под землёй дела вести легче, чем на виду у "больших соседей".

-Это я прекрасно понимаю.-Отозвался Хоглан, кивнув своим собственным мыслям и словам собеседника. Он сам свой снегоход тоже постарался укрыть. Наверное, фон Айнцберн как-то свободнее относился к вещам, что ли... Не так сильно пёкся о них. В каком-то смысле это освобождало от лишних проблем и позволяло двигаться дальше. С другой... Могло казаться странным для других.

И снова его спутник сказал то, с чем Хоглан был согласен. Время от времени голос Генри помогал вырываться из задумчивости и изучения окружающего мира. Казалось бы, изучать тут особо было нечего. Но время от времени глаз всё равно цеплялся за какую-нибудь деталь. Или несколько. Хотя фон Айнцберн в таких делах обычно обещал себе, что не будет помнить долго лишнюю информацию. Это чужие места, чужие дела. Лезть и запоминать следовало, только если тебе разрешали. Но надо же было куда-то смотреть и о чём-то думать... Цифры часто выручали, однако их хватало далеко не всегда. Тем более, если часть мыслей была забита близким человеком, которого стоило вытаскивать отсюда как можно скорее. Оставалось надеяться, что знакомый программист не сильно тут замёрз и "прогнил". Он вообще не любил покидать своего дома, как и большинство уважающих себя представителей этой профессии.

Хоглан даже протянул руку, когда его новый знакомый сделался как будто невидимым. Но быстро одёрнул себя.
-Удобно, наверное. И почему я сам вечно забываю носить с собой нечто подобное?-Да он знал, что это дорого. Но безопасность и жизнь того стоили, разве нет?
-Ладно. Понял.-Ответил он, когда установилась связь. И продолжил идти за следами, которые оставлял Генри. Даже здесь, в городе, казалось, что снега было больше, чем остальных признаков жизни. Вероятно, выживать здесь было трудно. Вот и пытался кто как мог. Наверное, у контрабандистов тоже были какие-то сваои причины и цели сюда добраться и заняться своими делами.

Зато картинка в голове и перед глазами оказалась достаточно чёткой, ей правда было легко и даже приятно следовать. Хотя времени всё кружилось перед глазами. Ну да это индивидуальные особенности Хоглана и его организма, который вообще редко нормально и спокойно принимал что-то лишнее.

Наконец, они дошли до шатров. Торговец задумчиво постоял перед порогом, но потом вошёл, когда ему подтвердили, что цель находится тут.
-А здесь точно кто-то есть?-В общем-то, по этому вопросу нельзя было точно сказать, обращается фон Айнцберн к кому-то конкретно или просто рассуждает вслух. Он стал смотреть по сторонам.

—Человеческий фактор...прятаться либо у всех на глазах...либо там, где никто даже искать не будет...На многих источниках это место до сих пор числится как пустынный планетоид с непригодными для жизни условиями...Нам удалось его немного акклиматизировать, но чем меньше о нем знают — тем лучше...—Генри осторожно припарковал снегоход, убедившись, что он надежно стоит перед сугробом. Сугроб с мягким, рыхлым снегом и пологим склоном, блестевшим на солнце, достигал высоты около трех метров, создавая живописный фон для этой сцены. Сугроб казался нетронутым, его девственная поверхность не была нарушена присутствием человека. С тщательным вниманием к деталям Немезида создал специальный защитный купол, предназначенный для защиты снегохода. Купол, изготовленный из прочного материала, отражающего солнечный свет, был аккуратно установлен над снегоходом, окутывая его защитным коконом. Чувство безопасности охватило Порядочного, когда он закрепил купол на месте, зная, что его оборудование будет защищено от любого потенциального вреда.

Когда он вытащил ключ зажигания, в разум закралось чувство осторожности. Хотя маловероятно, что местные жители будут иметь какие-либо недобрые намерения по отношению к технике Ордена, он не мог не допустить, что энтузиасты наткнутся на снегоход. Что, если кто-то решит подделать или даже украсть ценное оборудование? Эта мысль терзала, но была вполне себе реальной, побуждая его принять дополнительные меры предосторожности, чтобы защитить транспорт. Это не было обычным оборудованием; это был жизненно важный инструмент для миссий Ордена, и замена его обойдется недешево. И он знал, что все меры предосторожности, которые принял, были необходимы для обеспечения безопасности и долговечности оборудования.

—...хочется в это верить...сказал бы я, но нужно не хотеть, а действовать...—Когда Демиург поправил свой черный плащ, ткань слегка развевалась на холодном ветру, подчеркивая его высокую и властную фигуру. С каждым шагом он осторожно шел по густому снегу, белые хлопья мягко хрустели под сапогами. Снег доходил ему до лодыжек, создавая резкий контраст с темной тканью плаща. Огненно-оранжевый взгляд устремлен на далекий горизонт, где яркая звезда излучала холодный, неприветливый свет, отбрасывающий длинные тени на замерзший ландшафт. Несмотря на свой блеск, звезда не согревала пустынное поселение, лежащее впереди. Сцена казалась устрашающе тихой, и лишь звучный шепот ветра нарушал тишину. Подойдя к окраине поселения, Порядок полез в потайной карман своего плаща и достал небольшое замысловатое устройство. С отработанной точностью прикрепил его к краю плаща, возле шеи. Устройство тихо гудело при активации, испуская слабое свечение, прежде чем плавно слиться с тканью его одеяний.

В одно мгновение Генри словно растворился в воздухе, его форма стала неразличимой на фоне заснеженного пейзажа. Плащ теперь окутывал невидимостью, делая его совершенно незримым для тех, кто не знал, где искать. Это была умелая демонстрация скрытности и хитрости, свидетельство мастерства в навигации по коварной местности поселения. Обладая новообретенной невидимостью, Генри быстро и бесшумно двигался по поселению, его присутствие скрыто чарами техномагии.—Я буду идти рядом и по возможности направлять...сейчас нужно найти информатора и уже у него узнать по поводу тех, кто привел сюда живой товар...—Откуда-то из пространства вылетел магический сигнал, что связал Немезиду и Хоглана.—"...будем на связи...не отставайте..."—Когда Генри пробирался по заснеженным улицам деревни, его шаги оставляли четкий след для всех, кто мог следовать за ним. Отпечатки ботинок глубокие из-за утяжеленных подошв, отмечая путь сквозь девственно-белый снег, блестевший в свете Архея над головой. Его взгляд блуждал от одного дома к другому, осматривая причудливые и тихие окрестности деревни. Деревянные конструкции, обшитые металлическими листами, стоически выдерживали суровую зимнюю погоду, их окна покрыты инеем, а дым из труб поднимался в холодный воздух. Глаза Демиурга сканировали фасады зданий в поисках каких-либо признаков жизни или движения.

Время от времени он оглядывался на своего спутника, между ними проходило молчаливое общение. С помощью телепатии Порядок описал свое окружение в ярких деталях, нарисовав мысленную картину, которой должен следовать его спутник. Он указывал на ориентиры, такие как кривой фонарный столб или сломанный забор, используя эти тонкие подсказки, чтобы вести своего спутника по извилистым улицам деревни. Пока они продолжали свое путешествие, спокойное поведение Демиурга ни разу не поколебалось. Его движения выглядели плавными и контролируемыми, его чувства предупреждали о любых потенциальных угрозах или препятствиях, которые могли ожидать впереди. Мягкий хруст снега под сапогами служил ритмичным сопровождением к их продвижению, прерываемым лишь редким скрипом двери или далеким завыванием ветра. И в конечном счёте они дошли до шатра, а вернее нескольких шатров сшитых между собой в один большой. На улице стояло много ящиков, стальных или деревянных, а так же пустующих клеток, все это окружало шатер, но распахнутый настежь вход приглашал внутрь.—"...здесь..."

Хоглан глубоко вздохнул и чуть нахмурился.
-Да. Далековато и дороговато, это точно. Поэтому и не понимаю, зачем столько сложностей. Может, и рассчитывали на то, что увидят их не сразу?-Он больше рассуждал про себя. Не знал, хотел ли присоединиться к мыслям собеседник. Их путешествие по заснеженным равнинам продолжалось. А в самом деле. В более другой, мирной обстановке фон Айнцберн и сам мог увлечься путешествиями куда-нибудь в здешние дебри и скалы. Добыть редкие материалы, да просто отвлечься окружающими пейзажами. А вместо этого теперь вынужден думать о том, как найти близкого человека и самому не пропасть. Ну да ладно. Мужчина лучше других понимал, как может складываться иногда жизнь.

-И вы прямо уверены, что любые?-Заметил торговец в ответ на слова своего собеседника. Не то, чтобы он хотел без конца спорить. Хотя привычка к тому определённо имелась, как и нежелание проводить слишком много времени в тишине. Поездка была интересной, но немного утомительной.

В конце концов, они приблизились к деревне. Вдалеке уже были видны признаки жизни. Некоторое время спутники за ними наблюдали. Хоглан посмотрел на Генри, словно ощутив его... Недовольство? Или беспокойство по поводу всего происходящего? Торговцу-то было проще и привычнее ощущать себя среди своих. Если бы это были обычные бандиты со слабыми защитами... Он мог бы даже справиться сам. Но здесь схема была несколько сложнее. Поэтому и понадобилась поддержка.

-Как, я дальше отправлюсь один? Или вы всё ещё намерены присматривать за мной на близком расстоянии?-Решил просто уточнить намерения своего собеседника на ближайшее время. Мало ли что могло измениться. Хотя у Хоглана с самого начала почему-то возникало ощущение, что Генри - не из тех, кто что-то меняет посередине дела. Уж если решился, то пойдёт до конца. Однозначно. Ну да это первое впечатление, которое могло оказаться и обманчивым. Хотя обычно своим предположениям и чувствам фон Айнцберн привыкал доверять.

Сложно было представить, что вот за этой пустошью и какой-то деревенькой скрываются серьёзные силы, серьёзные интересы. С виду всё казалось таким тихим и обычным. Но, опять же, торговец понимал, насколько обманчивыми могут казаться такие впечатления. Сейчас стоило окончательно убедиться в том, что они понимают друг друга. И отправиться, наконец, выяснять причину проблем. Даже становилось интересно посмотреть, что именно из этого выйдет. Вот здесь фантазия как-то срабатывала плохо. Ну да это пока что.  И информации тоже было маловато.

—В самом деле, это же почти край Аркхейма...чуть дальше IV орбиты...Добираться сюда дороговато, не знаю как про остальные космические путешествия...но поверю на слово...—Ландшафт далекого планетоида представляет собой захватывающее зрелище: высокие скалистые горы, выступающие из ледяной, заснеженной местности. Скалы темного, грубо-серого цвета резко контрастируют с нетронутым белым покровом снега, покрывающим землю, насколько хватает взгляда. Метель проносится по ландшафту, оставляя после себя свежий слой пушистого белого снега, создавая идеальную зимнюю страну чудес. Ветер воет в скалистых вершинах, неся с собой вихри снежинок, которые танцуют в воздухе, прежде чем опуститься на землю. Вдалеке зловеще гремит гром, резко контрастируя с мирным спокойствием заснеженного пейзажа. Раскаты разносятся по равнинам, создавая жуткую и сюрреалистическую атмосферу, одновременно прекрасную и тревожную.

Несмотря на суровые условия, в этой ледяной пустыне чувствуется нетронутая красота. Зазубренные скалы стоят молчаливыми стражами стихии, а метель проносится сквозь них, оставляя после себя свежий слой ковра, блестящий в бледном свете далекого Архея. Когда буря затихает и последние отголоски грома умолкают, пейзаж превращается в первозданный зимний рай, нетронутый и неиспорченный руками человека. Это сцена природной красоты и дикого величия, взгляд в мир, далеко превосходящий любой увиденный кем-то доселе.

—...там наши люди...к тому же, мы не даем им мирно существовать, наблюдаем за каждым шагом и пресекаем его до того, как он выйдет куда-то дальше, чем за пару тысяч километров от этого планетоида...потому мы контролируем любые темные дела в этом секторе...пока можем...—Его огненно-оранжевые глаза были устремлены на далекий горный массив, величественно вырисовывающийся на горизонте. Пики возвышались, словно древние стражи, их заснеженные вершины блестели на солнце. Горы казались такими далёкими и в то же время такими близкими, как будто одно лишь движение его руки могло приблизить его к их величественному присутствию. Во взгляде Демиурга было чувство безразличия, отстраненности от окружающего мира. Он ехал неподвижно, не тронутый красотой пейзажа, раскинувшегося перед ним. Будто существовал в своем собственном царстве, отдельном от мирских забот повседневной жизни.

Порядочный не мог точно определить, что он чувствует. Было ли это благоговением? Удивлением? Возможно, оттенок тоски? Или это было просто глубоко укоренившееся стремление, которое тянуло его к неизведанному, к чему-то запредельному? Пока он стоял там, погруженный в свои мысли, легкий ветерок трепал волосы, неся с собой слабый запах сосны и более сильный снега. Далекие горы, манили, их тихий зов отзывался эхом в глубине души любого. Это был призыв к приключениям, исследованиям, путешествию в неизведанное. Итак, с чувством тихой решимости он отвернулся от горного хребта и продолжал жать газ. Он не знал, куда приведет его этот путь, но чувствовал, как внутри зарождается глубокая целеустремленность. Это чувство, превосходящее слова, первобытный инстинкт, который вел к судьбе, ожидавшей за горизонтом.

Порядок постепенно остановил снегоход, двигатель смолк, пока он осматривал небольшую деревню впереди. Контраст между поселением и высокотехнологичным исследовательским комплексом, который они оставили после себя, был разительным. Здесь все казалось по крайней мере не так привычно и ожидаемо – подобие цивилизации, смешанное с намеком на бартерную торговлю, пропитавшим воздух. Глядя на деревню, Генри мог видеть признаки жизни – дым, лениво клубящийся из труб, фигуры, перемещающиеся по узким улочкам, и слабые звуки деятельности, доносящиеся к нему на холодном ветру. В этом месте было ощущение суровости, грубости, говорящей о выживании в суровых условиях. Ну а что ещё могут ожидать те, кто прячутся под боком у закона? Что он будет милостив к нарушителям устоев, которыми пользуется для поимки других нарушителей? Смешно.

Однако Генри знал, что лучше не рисковать заходить на местный рынок, находившийся за пределами деревни. Ходили слухи о происходившей там незаконной деятельности: контрабандные товары продавались под видом невинного бартера. Он слышал о том, что наркотики и разномастные орудия переходят из рук в руки, как сделки заключались в темных уголках, вдали от посторонних глаз. Будучи сотрудником правоохранительных органов, так или иначе знал, что ему не стоило появляться в таких местах. От мысли о встрече с преступниками, занимающимися незаконной деятельностью, у него что-то скреблось под кожей. На нем лежала обязанность соблюдать закон, защищать невиновных и поддерживать порядок в мире, который часто балансировал на грани хаоса. Но никак не потакать последнему.

-Наверное... Больше про них, чем про вас.-Ответил фон Айнцберн. -По себе сужу, но знаю, что для таких, как они, подобные путешествия и мероприятия... Оказываются достаточно дорогими.

Потом он выслушал объяснение своего собеседника по поводу происходящего на этой планете.
-Порочная практика, вам не кажется? Не скажу, что без вашего соседства здесь ничего не появилось бы... Но зачем привлекать к себе лишнее внимание?-Хотя он сам бы не представлял, как лучше сделать в такой ситуации. Может, Генри говорил и правильно. И сам Хоглан предположил - всё равно какие-нибудь преступники пришли бы на этот заброшенный клочок земли. А вот договариваться с ними или нет... Тут каждый решает как может. Иногда вон и сам торговец не мог поступить иначе, кроме как договориться и просто отпустить ситуацию.

Они дошли до гаража со снегоходами. Хоглану было непривычно самому пользоваться транспортом, тем более чужим. Но и он справился с этой машиной, привёл её в действие. Только бы сейчас не привлекать к себе лишнего внимания и шума. Это было главное. Больше всего на свете Хоглан не любил работорговцев и тех, кто просто прикрывается другими людьми. Поэтому и старался таким вставлять палки в колёса при первой же возможности. Даже оружие и наркотики просто сам обходил стороной, потому что с этим какое-то время можно было жить, если оно не задевало лично твои интересы.

Иногда по пути попадались кочки и скалы, но путешественникам удавалось их объезжать мирно, без происшествий. На самом деле красивый край, хоть и не гостеприимный по своему климату. Вообще надо было взять это место на заметку, вдруг здесь попадаются какие редкие материалы или артефакты. Если, конечно, вся эта компания продолжит здесь существовать и развиваться.

Хоглан не сомневался, что лично он сделает всё возможное, чтобы контрабандисты здесь больше не работали. Именно те, которые похищают людей и проводят здесь какие-то эксперименты. А уж со всем остальным его новые знакомые разберутся сами. Хотя... торговец прекрасно понимал, что не умел пускать на самотёк дела, в которых был заинтересован лично он. Всё равно проследит или напросится за компанию потом, если позволят. Как-то много времени выдавалось на личные размышления во время этого путешествия. Может, оно и хорошо иногда бросаться в неприятности не так быстро, как он это делает обычно. А иметь хотя бы немного пространства для манёвров и подготовки в случае чего. Лишний раз обдумать возможные действия и последствия никогда не помешает, это точно.

—Вы про мою организацию или про работорговцев?..—Пока Генри шел по снегу, каждый шаг вызывал приятный хруст под его ботинками. Звук эхом разносился по тишине ледяного ландшафта, резко контрастируя с тишиной, которая окутала все вокруг. Его взгляд устремлен прямо вперед, выражение лица было лишено каких-либо эмоций, как будто он был простым наблюдателем в этом застывшем мире, где даже время покрылось ледяной коркой. Перед ним простиралась заснеженная земля, огромное белое пространство, прерываемое лишь редкими участками льда(шпилями). Несмотря на промерзшую местность, воздух был на удивление терпимым и не таким уж холодным, как можно было бы ожидать. Солнце еще не зашло, бросая мягкий золотой свет на пейзаж, освещая ледяные кристаллы, прилипшие к скалам и камням. Небо над головой глубокого черного оттенка, тяжелое от зловещих облаков, которые грозили высвободить свою ледяную ярость в любой момент. И все же в темноте слабо мерцала одинокая звезда, далекий маяк света на бескрайнем пространстве зимнего неба. Его нежное сияние создавало ощущение тепла и комфорта среди холода и запустения. Немезида продолжил свой путь, его шаги оставляли за собой следы на снегу. Его окутала тишина зимнего пейзажа, нарушаемая лишь звуками собственного дыхания и мягким хрустом снега под ногами. Несмотря на суровость окружающей среды, в этой ледяной пустыне можно было найти странную красоту, красоту, которая не могла не пленить.

—...на этом негостеприимном клочке земли в космосе ещё до нашего прихода были небольшие группировки с незаконной деятельностью...мы поселились рядом и делаем вид, что не замечаем их, а сами следим и наблюдаем за каждым шагом по этой земле...таки образом уже не одно дело в эти секторе было раскрыто...так что с человеком из поселения недалеко отсюда можно связаться с целью узнать больше о нашей "головной боли"...—Когда Генри подошел к небольшому гаражу, окружавшие его сугробы, казалось, поглотили сооружение целиком, слившись со стенами и крышей в сплошное белое покрывало. Металлическая дверь протестующе скрипнула, открыв салон, залитый тусклым холодным светом, отражавшимся от блестящих поверхностей двух новеньких снегоходов. Эти машины, изготовленные Орденом Порядка, блестели в тусклом свете, их изящный дизайн намекал на мощь и скорость, которые они таили в себе. Взгляд Порядка на мгновение задержался на снегоходах, рассматривая каждую деталь их первозданного состояния. Запах бензина и масла висел в воздухе, смешиваясь со свежим ароматом снега, просачивавшегося сквозь трещины в стенах гаража. Без колебаний он подошел к одному из снегоходов и перекинул ногу через седло, устроившись на сиденье.

Двигатель взревел с приятным грохотом, вибрируя под ним, когда он нажал на газ. Звук эхом отражался от стен гаража, наполняя пространство мощной энергией, которая пробуждала что-то внутри. С решительным взглядом он оглянулся на вход в гараж, прежде чем медленно вывести снегоход из-под навеса. Машина отреагировала на его прикосновение с точностью, ее гусеницы вцепились в заснеженную землю, когда Демиург вывел ее за угол гаража. Холодный ветер хлестал в лицо, жаля ледяными пальцами, пока он набирал скорость, снегоход с легкостью рассекал сугробы. Пейзаж расплывался перед ним в шквале белого, вершины и скалы становились просто размытыми пятнами, когда он собирался мчаться к открытым воротам исследовательского центра. Он выехал из гаража на открытое пространство за ним, взгляд обратился к Хоглану.

—Тут не только с этим...если пустить хоть что-нибудь на самотёк, то рано или поздно это все обрастает грудью и сравниться никому ненужным мусором..."Нужно вовремя чистить и полировать украшение, чтобы оно сияло ярко всегда"...Присаживайтесь...доберемся с ветерком—Он бросил быстрый взгляд через плечо, еще раз встретившись с ними взглядами, прежде чем завести двигатель решительным поворотом запястья. Снегоход ожил, мощный двигатель вибрировал под ним, когда Порядок вдавил педаль газа в пол. Машина отреагировала энергично, ее гусеницы с яростной решимостью вгрызались в снег и с огромной скоростью устремились вперед. Снегоход поднимал за собой облака снега, белый порошок кружился вокруг них в хаотическом танце, прежде чем раствориться в леденящем воздухе. Демиург чувствовал, как адреналин струится по венам, как сердце медленно отстукивает в такт ритмичному гудению двигателя. Ветер бил лицо, дергая одежду и взъерошивая волосы цвета первого снега, несясь по заснеженному простору. Пока они мчались к месту назначения, внимание Немезиды оставалось сосредоточенным на пути вперед, его глаза сканировали ландшафт в поисках препятствий, которые могли бы встать на их пути. Снегоход с точностью реагировал на каждую его команду, с легкостью преодолевая сугробы, оставляя за собой вмятые следы на белоснежном полотне.

После беседы новые знакомые согласились, что больше терять время не на что. Поэтому они отправились на место. Правда, слегка необычным для Хоглана способом - через портал. Он-то привык добираться своим ходом, пешком или на транспорте. А порталы использовал не очень часто. Он последовал за своим знакомым. И они буквально сразу оказались на том самом планетоиде. Торговец несколько съёжился. Здесь было холоднее, чем он ожидал. Вдалеке уже виднелись здания, составлявшие исследовательский комплекс.

-Подумать только, забраться в такую даль....-Проворчал фон Айнцберн. С другой стороны, контрабандистов можно легко понять. Ведь и в самом деле их тут обнаружили далеко не сразу. До сих пор вон точного места расположения не знали. Зато торговец всегда знал, как разговорить нужных людей. Наверняка был кто-то, кто постоянно находился на связи с этими людьми. Осталось только потратить время и деньги, чтобы найти. А там добраться до самих контрабандистов. И выяснить, где находились их заложники.

Таким был план фон Айнцберна с самого начала. О чём он поведал своему спутнику. Разумеется, все дополнительные траты брал на себя. Ведь по сути это было исключительно его личное дело. По крайней мере, желание найти лучшего друга. Ну и вытащить кого ещё, ведь наверняка одним заложником дело не обходится.

-Думаю, там где-то остались люди, способные связаться с контрабандистами. Но вряд ли они будут находиться у всех на виду. Скорее, в каком-нибудь углу. Или на окраинах.-Размышлял фон Айнцберн, пока они продолжили идти вперёд. -На них нам и нужно выйти.-По крайней мере, его спутник заслуживал знать, что собирался делать сам торговец. Или фон Айнцберн так считал. Обстановка здесь была не очень дружелюбной, мягко говоря. С другой стороны, становилось понятно само появление исследовательских центров. Наверняка здесь правда сохранились какие-нибудь редкие формы жизни, на изучение которых можно было потратить много времени.

-Я теперь вас понимаю.-Заметил торговец. -Будет очень жаль пустить всё коту под хвост.

Главное - освободить людей, которые находились у контрабандистов. После этого пусть владельцы планетоида делают то, что посчитают нужным. Станет только спокойнее, это уже наверняка. Интересно, пустили бы их на этот планетоид, если бы они попытались договориться с владельцами сами и мирно? С каждой минутой Хоглан убеждался в том, что такое вряд ли возможно. Потому и делали всё тайно да скрываясь. Терпеть не мог тех, кто поступал вот таким вот образом. А потом из каждого шага устраивал представление.

Когда Генри внимательно слушал слова Хоглана, его маска сосредоточенно нахмурилась. Глаза не отрывались от лица фон Айнцберна, высматривая малейшие изменения в выражении лица или тоне, которые могли бы рассказать больше о сложившейся ситуации. В комнате тихо, если не считать тихого гудения машин на заднем плане, что создавало напряженную атмосферу во время разговора двух мужчин. Голос Хоглана ровный и размеренный, когда он говорил, его слова рисовали яркую картину опасностей и проблем, которые ждали впереди. Немезида вдумывался в каждую деталь, его голова работала над планом действий. Время от времени он кивал в знак согласия или понимания, и этот жест, казалось, убеждал Хоглана в том, что они на правильном пути.—Тогда не будем больше медлить...—Но затем, без особого предупреждения, Демиург отошел от мужчины и направился к Мельтану с небольшим устройством в руке. Быстрым движением он активировал открытие портала к далекому планетоиду, который был их пунктом назначения. Воздух вокруг мерцал и менялся, когда портал начал обретать форму, кружащийся вихрь энергии, который, казалось, бросал вызов всей логике и разуму образовался возле стены.

Через иллюминатор любой мог видеть маячащий вдалеке планетоид. Его поверхность окутана толстым слоем атмосферы, словно покровом тумана, скрывавшим все, кроме самых слабых очертаний его странной формы. Неизвестные разряды света мерцали по поверхности, отбрасывая жуткое свечение, намекающее на невидимые опасности, скрывающиеся внизу. Луч ближайшей подстанции потрескивал от мощной энергии, приближаясь к планетоиду, его яркий свет прорезал плотную атмосферу, как горячий нож масло. Когда свет коснулся облаков, воздух замерцал и задрожал, вызвав цепную реакцию, от которой по поверхности планетоида прокатились ударные волны. Атмосфера начала быстро рассеиваться, открывая бесплодный ландшафт во всей его суровой и беспощадной красе. Когда путь расчистился, Демиург, не теряя времени, жестом пригласил Хоглана следовать за ним в портал. Решительным шагом он шагнул сквозь кружащийся вихрь энергии и исчез из поля зрения, перейдя на другую сторону. Портал гудел от силы, его края потрескивали от остаточной энергии, пока он соединялся на уровне пространственной магии с порталом на планетоиде.

С другой стороны, Генри оказался в мире, непохожем ни на что, что он когда-либо видел раньше. Климат казался суровым и неумолимым, порывы ледяного ветра проносились по воздуху и кусали обнаженную кожу шеи. Он поправил пальто, закутавшись поплотнее, чтобы защититься от холода, его дыхание образовало перед лицом облачко конденсата. Перед ним раскинулся пейзаж: пустынное пространство с каменистой местностью и зазубренными скалами. Странные скальные образования торчали из земли, словно скрюченные пальцы, отбрасывая длинные тени, словно в тусклом свете чужеродной звёзды. Небо над головой представляло собой клубящуюся массу темных облаков с оттенками фиолетового и голубого, что намекало на изменчивую природу атмосферы.

Он сделал несколько осторожных шагов в сторону от портала, его ботинки тихонько хрустели по ледяной земле, когда они с Хогланом оказались на окраине исследовательского комплекса. Весь ландшафт покрыт нетронутым слоем снега, его чистое белое пространство простиралось настолько далеко, насколько мог видеть глаз. Снег блестел под слабым светом, просачивавшимся сквозь густой туман, бросая на сцену мягкое, неземное сияние. Несмотря на белизну, окружавшую их, атмосфера была на удивление мрачной. Слабый свет далеких звёзд изо всех сил пытался пробиться сквозь густой туман, висевший в воздухе, как саван, отбрасывающий длинные тени на замерзший ландшафт. Сочетание вечных сумерек и ледяного холода в воздухе создавало жуткую и потустороннюю атмосферу, от которой мурашки бы пробежали по спине. Вдали маячил исследовательский комплекс, его угловатые конструкции возвышались над заснеженной землей, словно монолитные колонны. Здания построены из совершенно белого материала, который органично сочетался с заснеженным ландшафтом, создавая впечатление присутствия призрака в пустыне. Окна комплекса казались темными и зловещими, отражая тусклый свет так, что были почти безжизненными. Подойдя ближе к комплексу, Генри и Хоглан увидели клубы пара, поднимающиеся из отверстий в земле, что свидетельствовало о геотермальной активности, лежащей под ледяной поверхностью планетоида. Воздух наполнен слабым сернистым запахом, который щекотал ноздри, напоминая о изменчивой природе окружающей среды, в которой они оказались.

Хоглан продолжал время от времени отслеживать реакцию собеседника. Очевидно, что это дело было и для него очень личным. Оно и понятно, учитывая принадлежность территории. Там наверняка были ценные люди и материалы... Торговец понимал, насколько иногда тяжело бывает расставаться с вещами. Даже если поначалу ты думал, что они не представляют для тебя особой ценности и просто позволяют иногда добавиться своего. Ведь прикипаешь и привыкаешь ко всему, тем более - если эта работа для тебя важна и интересна.

-Думаю, мне нужно не больше трёх-четырёх дней, и то это максимум. - Ну да, на случай всяких непредвиденных ситуаций, которые всегда могли случиться, в том числе если и самому фон Айнцберну удастся осуществить свои намерения. Торговец думал, что при удачном стечении обстоятельств ему хватит и пары суток. -Мне самому не будет удобно там задерживаться, если я на самом деле не собираюсь иметь ничего общего с источником ваших проблем.

А он не собирался. Важно было не допустить, чтобы и сам торговец не попался кому-нибудь, у кого мог иметься зуб на него. Такое тоже всегда было вероятно.

-Место нахождения корабля с товаром? Понял, постараюсь узнать и приблизиться к разгадке.-Он всё равно наверняка будет сам изучать территорию и ситуацию в поисках своего друга. Как говорится, надо извлекать как можно больше пользы из происходящего. Генри мог увидеть, что фон Айнцберн вполне разделяет его настрой, пусть ему не очень удобно и привычно видеть и находить себя в подобного масштаба корпорациях, целых Орденах. Торговец был решительно настроен справиться с их общей проблемой.

-Я буду отправлять вам координаты и то, что смогу узнать, как только у меня будет возможность выходить на связь.-Пообещал Хоглан после некоторой паузы, снова осмотрев всех. Ему иногда думалось, что в замкнутых пространствах проще и удобнее всё контролировать. Но, когда доходило до реальных разговоров... Часто оказывалось так, что на открытом месте дышалось свободнее и легче. И с этим ощущением ничего нельзя было поделать.

-Я не возражаю против вашего контроля.-Согласился он, кивнув. В конце концов, это было разумно, за такой поддержкой он сюда и пришёл. Не было смысла объединяться с собеседниками, если бы продолжили работать по одиночке. -Если мы обговорили всё, то чем раньше начнём - тем лучше, верно? Предлагаю не задерживаться. - Всё равно наверняка есть ещё детали, которые они смогут обсудить по пути. А слишком уж копаться в мелочах он и сам не любил. Сказывалась привычка не сидеть долго на одном месте. Да и основные вопросы решены, к чему медлить с отправкой?