[Оками]

Локация и дата [/font]

Планета Абберат, материк Шатору [метрополия — Лирея]
Осень 5009 года

Участники [/font]

Оками | Аргентис | Нимерия

До определенного момента информаторы и прикормленные чиновники собирали имеющуюся информацию и компромат о кланах, корпорациях и лицах, что некогда посмели сбросить род Куросава с престола этого мира. Подготовка заняла не один год. Во властные структуры внедрены нужные люди и программы, установлены маячки в дома и корпоративные сети тех, кого предстоит устранить. И когда придет час, несколько корпораций рухнут в одночасье, словно карточный домик. Десятки убийц, взрывных устройств, отравляющих веществ и неисправной техники, вкупе с заложенными скрытыми программами сработают как единое целое и Такеши перехватит контроль над активами. Однако это произойдёт чуть позже. Сейчас же Оками беспокоило, кто станет его ставленником и публичным лицом. Следовало разыскать отца. Но как Оябун синдиката "Борёкудан", Оками не мог надолго официально покидать пределы своей "империи", а столь деликатное дело кому-то поручить. Пришлось связаться с тем, кто поможет тайно исполнить задуманное и отправится на планету тюремного типа "Тартарус".  

Дополнительно [/font]

Эпизод является игрой в авторском мире. События, локации и персонажи могут добавляться по ходу повествования.

[Аргентис]

"Приветствую вас, Куросава-сама. Как ваше здоровье? Надеюсь, сырая осень Лау не повлияла на ваши шрамы.
Прошу прощения, что не смог прибыть на встречу лично — я должен исполнить срочный заказ. Прошу принять моего представителя, Нимерию-сан — моего партнёра по бизнесу и дражайшего друга. Несмотря на её эксцентричность, вы можете доверить ей всё то же, что доверили бы мне.
В знак моего извинения и глубочайшего уважения прошу принять в подарок этого андроида, Джи-Эс-13855-Кабуки-01: она охранит ваше тело от внешних угроз, а ваш дух — от скуки и уныния. Её техническую документацию прилагаю в карте памяти Джи-Эс.
Я свяжусь с вами в течении суток, как только мои обязательства перед заказчиком будут выполнены. Снова прошу прощения за задержку.
С уважением, Аргентис."

Мерзкий меленький дождик крапал по корпусу Лотоса Коса в полулегальном космопорту Лау. Скатообразный корабль с выключенными двигателями покачивался в гравилоке пристани; если прижать ухо к крылу корабля, можно было услышать совершенно пошлейшую песню на смеси уличного эонийского, официального языка Циркона и воровского диалекта некоторых банд Тартаруса. Чёрно-золотым неоновым вензелям на корпусе корабля явно такой саундтрек не подходил.

Внутри корабля не происходило ничего особенного, только музыка орала из всех колонок едва ли не во всех помещениях. Аргентис изолировал свою каюту от лишних звуков. Предстояла важная миссия, а очередная пошленькая песенка, которую Нимерия поставила, видимо, исключительно ради насмешки, несколько отвлекала. И кто, чёрт возьми, написал такой бессмысленный текст?

Аргентис в своей небоевой оболочке осматривал мешочек с маленькими красными плодами. Казалось бы, ничего особенного — всего-то плоды тигрового физалиса, растущего повсеместно на средних широтах Сабаота, но ради этого мешочка Нимерии пришлось убить и, вероятно, сожрать целого дракона. Аргентис не сильно следил за этим действом: даже спустя столько лет так и не смог привыкнуть к кровожадности попутчицы.
Впрочем, не бегает по палубе с оторванным драконьим членом — и то хорошо.
  Кроме мешочка, была у Аргентиса и ещё одна дорогостоящая добыча, за которую он мог бы выручить много денег, но вместо этого собирался положить её на алтарь хороших отношений. Это была новейшая разработка одного эонийского андроидостроителя, человекоподобный робот Джи-Эс-13855-Кабуки-01, которую сам создатель назвал бесхитростно кибергейшей. Кибергейшей она и была: женщина-андроид была невероятно красива по эонийским меркам, разве что по причине извращённых вкусов создателя имела чёрные волосы, белые глаза, кумадори, не принадлежащий, кажется, ни одной из школ эонийского театра, и что-то неправильное с половыми органами, стыдливо прикрытыми набедренной повязкой. Но вкусы — дело наживное, и новый хозяин исправит её уже на свой вкус.
 Самым главным было то, как Аргентис поработал над её мозгами. Личностная матрица была переписана, и теперь главной задачей андроида была защита хозяина и только на втором месте — его развлечение традиционными эонийскими искусствами. Парочка боевых программ делала из неё машину для убийства всего, что только косо посмотрит на кого не надо, а усиленный "чёрным льдом" файерволл поджаривал мозги при одной только мысли взломать робота.

Аргентис оставлял кибергейше последние инструкции, одёргивая и поправляя её сложное многослойное кимоно, чёрной тканью оттенявшее белую искусственную кожу.
— Твоим новым хозяином будет Такеши Куросава, его профиль у тебя уже есть, — гейша кивнула. — Имя и новые инструкции тоже даст тебе он. Пока ты не перешла под его управление, я и Нимерия остаёмся в твоём белом списке.
Кто-то, кажется, подолбился в каюту. Или показалось?
— Ты должна сопроводить Нимерию к Такеши и проследить, чтобы она не попала в неприятности.
Это было бы сложной задачей даже для самого Аргентиса, но он надеялся, что гейша справится. Не зря же в её оби была не только пышность и дороговизна, но и острейший меч с тончайшим лезвием, а ногти были подобны когтям дьявола.
— Будет лезть на рожон — разрешаю применить силу. Но только нелетально!
 Стоило подумать, кому тут надо приказывать применить силу нелетально. Аргентис вздохнул.
— Как попадёте на приём к Куросава-сан, проиграй ему моё приветственное сообщение. На этом всё.
Гейша глубоко склонилась перед Аргентисом, но тот только махнул рукой. Лишь бы Такеши принял этих двоих. Впрочем, он с Куросава в достаточно хороших отношениях, чтобы тот уж слишком не оскорблялся на непоявление на приглашение лично.
Аргентис вышел из каюты в рубку, освещённую мягким светом. Нимерия вела себя, как обычно: безобразно.
— Я должен отнести это заказчику, — он покачал на золотистой ладони мешочек с плодами физалиса, — а ты с гейшей отправляйся к Оками-доно. Я записал голографическое письмо с извинением, так что дождись, пока гейша его проиграет.
Он внимательно посмотрел в почти детское лицо Ним и вздохнул. Хоть бы она не набедокурила ни в офисе Такеши, ни по дороге.
— Я тебя умоляю: держи себя в руках и будь милой. Оками-доно — мой дорогой друг, и его семье я многим обязан. Пожалуйста, покажи себя в наилучшем свете, и тогда мы не только заработаем денег, но и станем ближе к Борёкудану. Ты сама понимаешь, что это значит.
Как бы ни были независимы эти двое, но "крыша" всегда нужна. Нападения пиратов уже начали досаждать, хоть Аргентис и справлялся с ними играючи, и хотелось бы уже заиметь несколько дружеских организаций в этом холодном космосе.
И как удобно, что Такеши именно сейчас подал свой зов.

[Нимерия]

Нимерия глядела на него хищно, долго, неотрывно, не мигая, как умели только монстры вроде неё. И нельзя было в её глазах прочитать ни разумной мысли, ни чёткой эмоции: все смешалось настолько, что, казалось, жёлто-зеленая радужка отражала пустоту. Обычно в эти моменты Аргентис напрягался и волновался ещё больше: логическая матрица просчитывала слишком много вероятного нимерийского дерьма.
  — Ой, да не ссы, все ровно будет.
  Сколько раз после таких обещаний она начинала дебош? Да хер его знает, никто и не считал, наверное... Никто, кроме Аргентиса. Ровно три тысячи пятьсот тридцать два раза.
— Че ты нам сразу про лучший свет не сказал? Мы теперь думать должны, как нам в лучшем свете ему показаться и при этом не голой.
  Совершенно кошачьей, размеренной походкой эонийка прошла к импровизированному шкафу (на самом деле одному из отсеков во внутреннем корпусе Аргентиса) и потянула за ручку. Куполообразная дверь медленно поехала наверх. Внутри обнаружился хаотичный склад шмотья из латекса и кожи и... пара традиционных кимоно.
— Оками, значит. Что ж...


  Аргентис сообщил ей точный адрес, и теперь они с Джи-Эс-13855-Кабуки-01 сидели в маленьком душном такси. Водитель-хуман, старый противный пердун, чересчур часто поглядывал в зеркало заднего вида и все пытался травить нелепые анекдоты.
          — А такой не слышали? Встретились как-то в банке демиург, дархат и эльф...
          — Послушай, дя-дя,— прошипела Нимерия с плохо скрываемым бешенством. — Завали ебало, блядь, пока мы тебе башку не прострелили. И вруби кондиционер.
         Лицо таксиста изумленно вытянулось и слегка побледнело. И немудрено: от ослепительной эонийской красавицы в шелковом кимоно явно не ожидали услышать матерные угрозы.
          — Э-э... Нету к-кондиционера, — растерянно проговорил мужик после затяжной паузы.
          — Ну хоть магнитола у тебя есть?
          — Угу.
          Местное радио транслировало электронную попсу. Хуман проявил неожиданную клиентоориентированность, предложив переключиться на «Дух Лиреи», национальную эонийскую волну, но Нимерия отказалась и потребовала увеличить громкость до максимума. Пошленькие песенки про любовь и секс классно звучали и запоминались с первого раза, а рэп про социальное неравенство, драки, алкоголь и наркотики не только оглушал битами, посылавшими по коже мурашки, но и трогал за душу. Джи-Эс никак не реагировала на потрясающую аббератскую музыку, и Нимерия не без досады убедилась в том, что она просто бесчувственное запрограммированное бревно. С киберчленом.
          — Ну, скоро там? У нас уже задница болит!
          — Подъезжаем! — отозвался мужик, пытаясь перекричать музыку, орущую не только в салоне, но и на улице, благодаря открытым окнам.
          Нимерия бесстыдно задрала подол кимоно, проверяя крепление бластера на бедре. Она послушалась Аргентиса и не стала тащить с собой катану, но приходить безоружной — даже к «дорогим друзьям» — было для неё сущей дикостью.
          — Дальше не могу. Там парковка элитная, с шлагбаумом, меня не пустят.
          Нимерия молча сунула ему археи, вышла из машины и с демонстративным недовольством хлопнула дверью. Отвернувшись, она уже не видела, как у таксиста задергался глаз.
          Пока они с Джи-Эс обходили парковку, хтэния безбожно пялилась на дорогие тачки. Некоторые из них были покрыты флуоресцентной краской. Многие оснащены воздушными двигателями вместо колёс. Нимерия украдкой подумала о том, что в такой машине прикольно трахаться.
          Но ещё больше её впечатлил сверкающий стеклянный небоскрёб, где находился элитный клуб и штаб хозяина кибергейши. На фейсконтроле стояло четверо здоровенных громил, ко входу стекались солидные дядьки с холеными, богато одетыми эскортницами. Нимерия сдавленно хмыкнула. На фоне других гостей заведения они с Джи-Эс-13855-Кабуки-01 выглядели как провозвестницы культа целомудрия.
          — Приглашение есть? — хмуро зыркнул на них охранник.
          — Вы оскорбляете нас подобными вопросами, — Нимерия опустила глаза, картинно прикрывая нижнюю половину лица рукавом кимоно. Она входила в роль благородной госпожи так же резко и внезапно, как выходила из нее. — Мы пришли, чтобы встретиться лично с Оками-сама. От имени его старого друга Аргентиса.
          Теперь глаза охранников скользнули по Джи-Эс, и от Нимерии не укрылось, как они едва заметно переглянулись.
          — Горо, проводи дам к оябуну.

[Оками]

Сидя на татами, Такеши расслабленно потягивал сяке и наслаждался прекрасной музыкой, исполняемой Азуми. Сегодня сямисэ́н звучал особенно спокойно и умиротворяюще, настраивая разум на медитацию. Где-то за стенками сёдзи светило яркое искусственное солнце и пели птицы, журчал ручей и слышался приглушенный шелест бамбуковой рощи. Всё это было маленькой, но очень дорогой и искусно выполненной голограммой, превратившей один из этажей небесной цитадели в дом эпохи расцвета эонской культуры.

     Где-то там, за прочными стенами небоскрёба бурлил огромный мир, облака освещенные разноцветными неоновыми огнями напоминали пестрое бушующее море. Снующие в небе большие и малые корабли то и дело срывались в форсажном ускорении и становились похожи на падающие звёзды или метеоры. Где-то совсем рядом молчаливо и величественно возвышались меньшие шпили небоскребов, принадлежащие корпорациям, деловым и банковским воротилам, которые вносили свой вклад в развитие криминального клана. Всё шло достаточно спокойно и размеренно. Город жил, люди чувствовали себя в безопасности, правительство принимало нужные законы, а власти, полиция и армия не досаждали теням. Уверенное равновесие было достигнуто ценой немалых потерь и свершений, казалось, что теперь можно облегченно выдохнуть и наслаждаться жизнью, но нет. Такеши вновь и вновь прокручивал в голове одни и те же мысли и никак не мог смириться с тем, что где-то в соседних городах-континентах существуют и процветают те, кому самое место на дне. Вассальные кланы, предавшие партнеры и обогатившиеся за счёт падения клана Куросава бывшие друзья и приятели.

     Оками жаждал возмездия, силы Борёкудан бы вполне хватило, чтобы смести неугодных волной цунами, но всякое цунами оставляет за собой лишь разрушение, а ему был нужен символ. Некто, кто восстанет из глубин забытого прошло и заберет себе то, что положено по праву рождения.

     Не так давно к нему на приём приходила мать. Старуха совсем выжила из ума, и Оками не испытывал к ней ничего, кроме отвращения и презрения, но таков долг оябуна, что в приёмный день должен принять каждого, кто обратиться к нему. Скорее всего, он бы выгнал её прочь, но просьба пристроить её сына на работу натолкнула Такеши на мысль, в которой младшему братцу предстояло стать крупной фигурой в предстоящей игре. И пусть Ицимуро мнит себя королем, но в руках Оками он будет всего лишь пешкой, которую уберут с доски, едва она выполнит свою роль.

     Глава клана Борёкудан никогда не останавливался на одном варианте плана и всегда готовил несколько вариантов, подстраховываясь на случай непредвиденных обстоятельств. Вот и сейчас Ицимуро был лишь запасной фигурой, тогда как основные надежды Такеши возлагал на отца. Для этого он и пригласил Аргентиса, чтобы иметь возможность тайно покинуть свой небесный дворец и в режиме чрезвычайной секретности отправиться на планету тюремного типа, чтобы выполнить свою часть работы, прежде чем поручать дела другим, поскольку преждевременная огласка была подобна смерти.

     Оками махнул рукой и музыка стихла. Азуми замерла в неподвижной позе, и мужчина сделал ещё один глоток сяке. Агентурная сеть доложила о прибытии гостя, едва он оказался на орбите, его вели и за ним наблюдали на всём протяжении маршрута, даже в порту кто-то непременно приглядывал за ним, сообщая обо всём, что происходило, вплоть до того, с кем контактировал и кто из техников или обслуги приближался к звездолёту. Такеши хотел быть уверен, что ничто не помешает исполнению его замысла и он не ошибся в выборе доверенного лица. И, как показалось, не зря. Старый знакомый решил явиться не один, а в сопровождении компаньона, более того, при их последней встрече его физическая оболочка выглядела иначе. Возможно что-то стряслось или он решил сменить имидж? Об этом можно будет спросить позже, а пока вся служба безопасности занималась тем, что всеми правдами и неправдами, собирала информацию о попутчике. Точнее о попутчице.

      — Хтон? — Оками изумленно вскинул бровь, вчитываясь в строки текста на планшете, лежащем на столе. — Чудны твои дела, Аргентис... — Взгляд зацепился за один из параграфов и пришлось его перечитать дважды.
      — День обещает быть интересным...

***

     Горо неспешно приблизился к визитерам и оценивающе осмотрел их с головы до пят. Так же неспешно он поднял зонт и раскрыл его над головами дам, укрывая от мелкой мороси. У него был приказ не торопиться, чтобы разведка клана смогла собрать больше информации о гостьях.

     — Прошу следовать за мной, —  удерживая зонт, мужчина в строгом черном деловом костюме направился ко входу и, едва процессия достигла козырька над входом, закрыл его и поместил в специальную урну. Распахнув дверь, приветливым жестом предложил войти.

     Место, где оказались эонские дамы, напоминало огромный театральный вестибюль или холл спортивной арены. Богато украшенное помещение светилось множеством разноцветных огней и было расписано неоновыми драконами, гейшами, знаками лотоса и прочими национальными эонскими сюжетами. Сразу из холла по центру веером расходились три лестницы. Левая вела на нижний ярус, где располагалась танцевальная зона, бар и ресторан. Центральная лестница уходила куда-то глубоко в недра здания и была полна игорных автоматов, столов и иных азартных мероприятий, включая букмекерские конторы. Правая же, уходящая вверх, вела к мягким и спокойным удовольствиям, включающим в себя всё, что приносило душе и телу наслаждения.

     Горо выждал несколько мгновений, давая гостьям время оценить убранство помещения, лишь после этого двинулся в сторону правой лестницы.
     Поднявшись, можно было увидеть длинный коридор со множеством дверей, за каждой из которых что-то происходило, но что именно, никто не знал. Приватность этого места была догмой для всех. И всё, что происходит в стенах этажа наслаждений, остаётся там, кроме приятных воспоминаний, которые можно унести с собой.

     Пройдя несколько поворотов и небольших холлов-перекрёстков, процессия оказалась на деловом ярусе и вскоре остановилась у поста охраны. Несколько мужчин в таких же черных деловых костюмах, что и у Горо, пододвинули плоский сейф на колёсиках и так же спокойно и вежливо попросили:

     — Дальше с оружием нельзя. Вы можете оставить его здесь. —  лязгнули замочки и крышка ружейного кофра распахнулась с тихим шипением пневматических механизмов, являя взору мягкие пирамидки ложемента. Явно, с имуществом гостей здесь обращались крайне бережно и осторожно, давая возможность положить любимое оружие так, чтобы никто к нему более не прикасался и на нём не появилось ни одной новой пылинки или царапинки.

[Нимерия]

Далее  — совместно с Оками-сама

[/i][/b]
          Нимерия досадливо выдохнула, но решила доиграть роль до конца.
          — Отвернитесь. Не при вас же подол задирать.
          На секунду показалось, что охранник сейчас ехидно улыбнётся и кивнёт, но нет.  Вместо этого он указал на стену возле поста, на которой проступили очертания двери и она в следующее мгновение бесшумно скользнула в сторону, открывая взору небольшое помещение для переоблачения с зеркалом, вешалкой и полочками.
          — В этом нет необходимости. Вы можете разоружиться в приватной обстановке, но настоятельно рекомендуется оставить все вооружение здесь, если желаете, чтобы встреча состоялась. Любая попытка пронести оружие на встречу будет расцениваться как нападение и повлечет неприятные последствия. Пока вы гостьи этого дома, никто не посмеет причинить вам вред.
          — Джи-Эс, разоружись.
          Кибергейша покорно достала катану и опустила в кофр.
          — Джи-Эс — андроид. В подарок Оками-сама. У неё конфиденциальное сообщение для оябуна, мы должны пойти вместе.
          — Исключено! — вежливо возразил один из охранников и вопросительно посмотрел на Горо. — Я должен доложить Кодзи... А вы пока можете разоружиться.
          Беловолосая эонка чинно прошла в помещение и почти сразу же оттуда выскочила с энергетическим бластером в руках. И требовательно глянула на Горо, едва оружие коснулось ложемента.
Горо утвердительно кивнул, крышка кофра начала закрываться и всколе щелкнули замки. На матовой поверхности проступил силуэт ладони.
          — Прикоснитесь. Это запрёт замок и никто, кроме вас, не сможет его открыть. И... Кодзи не видит причин мешать вам пройти на встречу, но настоятельно рекомендует соблюдать дистанцию и не приближаться к оябуну ближе, чем его поверенная Азуми. Это в интересах вашей безопасности и сохранности послания, — Горо многозначительно улыбнулся, вложив в слово столько двоякого смысла, что нельзя с уверенностью сказать, забота это или угроза неминуемой расправы в случае нарушения правил.
          После, когда формальности были закончены, а безопасность сторон не вызывала сомнений, люди Борёкудан склонились в традиционном поклоне и отступили в сторону, не мешая пройти дальше.
  Потребовалось пройти совсем немного и миновать две двери, чтобы оказаться перед третьей, деревянной, с белой рисовой бумагой инкрустированной между реек. Горо, двумя руками отодвинул сёдзи. То, что оказалось за дверью, никак не походило на гротескный техномагический интерьер. Всё натуральное, из живых природных материалов, начисто лишенное синтетики и, почти, электроники. Дорогое удовольствие для техногенного мира у которого совсем не осталось незастроенных участков суши.
          Сразу по центру комнаты сидела женщина в традиционных одеждах, сжимая в руках необычного вида музыкальный инструмент, который Нимерия не спутала бы ни с одним другим. Чуть поодаль за ней, на небольшом возвышении, за напольным столиком уставленным яствами и напитками восседал невысокий, крепко сбитый мужчина с желтыми глазами. Его торс был оголен и не скрывал пёстрых татуировок. Подняв руку, он жестом пригласил гостий войти и указал на место посреди комнаты.
          — Комба ва, — поприветствовал Оками, пристальным, немигающим взглядом изучая собеседницу. — Я ожидал старинного знакомого, а не известную преступницу вместе с кибер-убийцей. Странный и необдуманный поступок, кто бы ни был его организатором. Напасть на оябуна в его же доме, что может быть глупее? — мужчина демонстративно рассмеялся, показывая, что не боиться смерти. — Или не осталось достойных противников и ты решила сделать себе имя... посмертно? — он покачал головой. — Я просто теряюсь в догадках... Может быть, прежде чем попытаться, ты расскажешь о своих планах?
          Хтэния медленно выдохнула, собирая в кучу остатки самообладания. Они с Джи-Эс-13855-Кабуки-01 не успели даже поздороваться — только поклонились — а этот горячий, но занудливый тип вывалил уже все свои подозрения, не давая и слова сказать. У Нимерии зачесались руки — безумно хотелось вмазать ему по роже, попутно разъясняя, куда следует засунуть свои фраерские замашки. И добавить, что за такие наезды на Тартарусе в жопу ебут без обоюдного согласия.
          Она и сама толком не понимала, что именно её так разозлило: беспочвенные претензии или сама странная, непривычная реакция оябуна на неё. Не похоже, чтобы тот был падок на красивых женщин — тогда смотрел бы иначе, не так цепко, сосредоточенно. Очарованный мужчина видит мутно, наполовину явь, наполовину образ из грез. Бесстрастный мужчина видит каждую деталь, особенно — компрометирующую, и тогда становится ещё равнодушнее. Нимерия ощущала себя как мошка под микроскопом.
          «Неужели гей? Или его только андроиды возбуждают?»
          Не то чтобы эонка на него претендовала, но ей нравилось, когда её хотели. Нравилось настолько, что любая другая реакция с оттяжкой била по самолюбию.
          Она склонила голову, якобы расправляя полы красного кимоно, расшитого журавлями, а сама тайком скользнула взглядом по татуированному торсу Оками. Аргентис знал, что хтэния испытывала давнюю неизлечимую слабость к плохим парням. Как-то раз он даже застал её в постели с двумя огромными, лысыми, бородатыми урками, сплошь забитыми надписями и узорчатыми рисунками. И в крайне неприличной позе. Вероятно, это зрелище нанесло непоправимую травму его хрупкому искусственному сознанию, поскольку потом говорить на эту тему корабль категорически отказывался. Нельзя сказать, что он одобрял её увлечение бандитами, но любимый типаж точно успел выучить.
          Либо он издевается, либо это шанс в награду за успешно выполненную миссию.
          «Держи себя в руках и будь милой».
          — Да нахер нам сдалось на тебя нападать? Не для того мы на входе сложили оружие, — очень мило оскалилась эонка, изо всех сил стараясь держать лицо и следовать плану. И велела Джи-Эс проиграть сообщение Аргентиса.

[Оками]

Оябун скептически усмехнулся. Дерзость незнакомки его забавляла своей непосредственностью и непредсказуемостью. Словно уличная воровка, пойманная на горячем, она не могла найти в себе подходящих слов, чтобы ответить схватившему за руку торговцу и по тому выплескивала свои эмоции не думая о последствиях. Некогда, Оками и за меньшую дерзость карал наглецов, но как поступить с представителем и партнером Аргентиса?

      Такеши хмыкнул, выслушав Джи-Эс и задумчиво нахмурил брови, размышляя, как поступить. Воспользоваться подарком для пресечения дерзости или выставить за дверь, а уже потом пообщаться с кораблём?

      Впрочем, от размышлений его отвлекала пустота, что царила вокруг и которой он поначалу не придал значения. Будучи менталистом, Оками постоянно слышал фоновый шум мыслей и эмоций живых и неживых существ, от того и был вынужден ставить блоки или находиться в изолированных помещениях, где можно расслабиться и что-то обдумать. Сейчас же, в помещении было живое существо, с ним можно было общаться и при этом разум всё ещё находился в состоянии покоя.

— Нимерия-сан, — его рука описала жест над столом и обозначила место напротив. — Я с благодарностью принимаю щедрый дар моего старинного товарища и предлагаю присоединиться к застолью, чтобы скоротать время в ожидании. Азуми прислужит, пока Джес обследуют специалисты. Как только процедура будет окончена, она сможет присоединиться.

      Такеши выжидающе посмотрел на собеседницу, наблюдая за ответной реакцией.

— Спасибо, Оками-сан. Полагаю, теперь нам разрешено к тебе приблизиться?
И, лишь дождавшись кивка, девушка опустилась на татами, поджав под себя ноги в традиционной строгой позе сэйдза. Теперь было заметно, что на самом деле она великолепно знает правила эонского этикета и пренебрегает ими вполне осознанно.

      Нимерии было впору гордиться собой: Аргентис наверняка будет доволен, ведь Оябун принял подарок и пригласил её разделить с ним трапезу — значит, все прошло гладко. И все же она была напряжена, как струна, как зверь, готовый к броску. Стреляла глазами, бросая на Оками редкие изучающие взгляды.

     Такеши замечал, но спокойно выдерживал их, поскольку она была не первой, кто разглядывал ирэдзуми на его теле. В какой-то степени это даже льстило, ведь для нанесения рисунка пришлось потратить многие часы в течение многих лет, но результат того стоил.

— Полагаю, Нимерия-сан знает в чей дом пришла и Аргентис-сан сопроводил вас необходимыми наставлениями и пояснениями?  — мужчина сделал жест рукой и сидевшая неподвижно Азуми неслышно встала, отложила инструмент и так же неслышно приблизилась, начиная грациозными и плавными движениями раскладывать угощения хозяину и гостье, наполнять очоко.
— Вижу, что вы хорошо знакомы с традициями эонов, но ваши глаза выдают беспокойство. По внешности можно сделать вывод, что вы из знатного рода, что не вяжется с характером вашей деятельности.  Но глядя на меня вы так же можете усомниться и будете правы. Я лишь отчасти эон, а учитывая то, чем занимаюсь, официальный этикет лишь дань традиции и уважения прошлому, которые я уже нарушил, приняв вас и не прикрыв верхнюю часть тела. Справедливо будет не требовать от вас полного соблюдения этикета, поскольку Борёкудан всегда противопоставлял себя традициям. Комфорт, удобство и спокойствие выше в цене, когда они откровенны и честны.

      Скрыв улыбку за распущенными платиновыми волосами, Нимерия приняла более расслабленную позу и... стала неторопливо развязывать оби.
— Нам очень отрадно, что ты вовремя остановился. Не стоит копаться в нашем прошлом, Оками-сан. Можно наткнуться на то, чего ты не хотел бы знать.
     Край широкого ворота кимоно медленно съехал вниз, обнажая белоснежное плечо. Хтонка не стала ничего поправлять. Она сняла пояс, шёлковые полы разошлись в стороны, и под традиционной одеждой обнаружилось неприлично короткое платье из чёрной лакированной кожи. Теперь Нимерия чувствовала себя гораздо более свободно. Полузабытые эонские традиции были для неё триггером — возможно, мужчина оказался прав, и они действительно стали для неё чужими. А неформальный язык блатных — родным, понятным и знакомым.
— Раз уж ты предложил нам сяке, мы хотим выпить за процветание твоего синдиката.

     Мужчина сдержанно кивнул в знак согласия. Разжечь пламя вражды проще, чем его потушить и, хотя угроза не осталась незамеченной, придавать ей особое значение и акцентировать внимание было неуместно. Всему своё время. Сейчас же, Такеши поднял очоко и отсалютовал им в ответ.
— За процветание и развитие Борёкудан! — Опрокинув сяке в рот, Оками даже не поморщился, проглатывая крепкий и чуть сладковатый напиток. Впрочем, его собеседница тоже явно не впервые пила крепкий алкоголь.

— В прошлом нет ничего кроме боли, но видя тебя впервые я не мог не озвучить свои предположения. Всё же разум хтона закрыт от внешнего проникновения и понимания, а значит остаётся только один способ прийти к взаимопониманию - общение.
Азуми вновь беззвучно наполнила рюмочки и замерла неподвижно возле стола.
— Это верно, — Нимерия изящно подхватила очоко кончиками наманикюренных пальцев. — Наш разум закрыт для внешних проникновений... Но только разум.
    Она села полубоком, вытянув ноги, отпила сяке, не отрывая от Такеши хищных глаз, и одним лукавым взмахом ресниц пустила в пляс бесенят во взгляде.
— Что ещё ты знаешь о хтонах, Оками-сама? Слышал ли ты, что даже змеи не сравнятся с нами в гибкости?

      Холодный, спокойный и рассудительный, уверенный в себе, знающий свои желаний и контролирующий чувства, Таекши был подобен скале, что не поддаётся порывистым северным ветрам и взмаху крыльев прекрасных пестрых бабочек. Украдкой изучая тело хтонии, он позволил себе спроецировать вязь алых узелков на белоснежной коже и остался доволен. Словно полотно, она могла бы стать образцом изящества и грации, подвешенным посреди комнаты и радующей взор.

— Возможно, знаю чуть больше, чем другие... — Уклончиво ответил мужчина, продолжая уважительное общение. — Как и все существа, вы разные. Хорошие бойцы, крепкие и выносливые, но... — Улыбка лишь уголками губ, — Слишком ненадёжные и непредсказуемые. Впрочем, это не мешает вербовать подобных тебе  с нижних ярусов города и даже прикрывать... Назовём это общиной. — Опершись рукой в татами, сменил позу, подогнув одну ногу под себя, в другую, согнув в колене,  поставил ровно перед собой и опёрся на неё локтем.
— Иногда мне кажется, что твои сородичи больше походят на мифических Они. Слышала о таких?

— Воровская жизнь не значит отсутствие образования, Оками-сан, — очень осторожно отозвалась девушка.

— Образование не всегда даёт знание о мифологии. — Всё так же спокойно, по-эонски витиевато парировал Такеши. — Часто знание и понимание не являются синонимами. Я же говорю не о мифах, а о сути. Удивительно, если зная, ты не нашла парралелей. Или мне лучше обращаться к тебе на вы? — оябун подметил и запомнил упоминание воровского мира. — Точнее не вы, а они - Они...  

Климбатка фыркнула. Потом рассмеялась, оценив шутку.

— Это ты нам сейчас погоняло выписал? Какая честь.

Желтые глаза сверкнули внутренним огоньком, пробуждая некие глубинные воспоминания.
— Тартарус, старуха, дай погремуху, но не простую, а воровскую... — Губы Такеши расплылись в широкой улыбке, а через миг он и сам рассмеялся, поддерживая шутку.

— Жизнь ворам, смерть мусорам. Давно короновали тебя?

     Оябун весело хмыкнул и вернул себе спокойное, сосредоточенное выражение лица, словно у него и не было этого секундного всплеска эмоций.
— Подозреваю, Аргентис тебе не рассказал всего, что знает. Иначе бы ты не задавала подобных вопросов, зная к кому и куда пришла. Борёкудан могущественный клан, который помогает людям и нелюдям оказавшимся в нужде, греет Тартарус и осуществляет подгоны, подогревая контингент. Коронация, как ты её называешь, относится несколько к иной культуре, но как видишь, вместо звёзд на мне красуется Рю*. — Оябун повернулся спиной и расправил плечи, демонстрируя тут часть татуировки, что была всё это время сокрыта от взгляда гостьи — дракона.

[Нимерия]

Нимерия вздохнула — тихо, едва заметно, с тоской и томлением. Рука сама потянулась к выбитому на коже узору — в такие моменты хтэния не думала вообще — но скрежет лезвия, зависшего в миллиметре от её запястья, заставил её остановиться.
          — С-сука, — раздосадованно процедила она сквозь зубы. — В смысле... прощенья просим.
          Азуми, тихая и незаметная, стояла неподвижно, а лезвие острейшего танто едва не касалось белоснежной кожи. Ещё миг, и виброклинок бы отсёк кисть, но рефлекс хтоника позволил вовремя остановиться, как впрочем и рефлекс кибернетического организма. Женщина смотрела в пустоту прямо перед собой немигающими глазами, не произнося ни слова, но шум и возня за спиной вынудили Оками обернуться.
          Быстро поняв суть произошедшего, он постарался сгладить ситуацию, пояснив:
          — Прикосновение к оябуну без его ведома и согласия наказывается отсечением коснувшейся конечности. Это же правило распространяется и на женщину оябуна. Только её мужчина имеет право прикасаться к ней.
          Коротко кивнув своей защитнице, добавил:
          — Всё в порядке, Азуми, я разрешаю гостье осмотреть ирэдзуми.
          Нимерия плавно провела подушечками пальцев по горячей коже, ощутила на хребте дракона застарелый шрам и двинулась дальше — погладила чешую карпа Кои, коснулась лепестков пионов, шлема и меча Кинтаро. От Оками исходил аромат сандала и табака — дорогой, но сдержанный, не грешащий чрезмерностью, и она не желала выходить из этого обволакивающего облака. Так пахла сила. Так пахла власть.
          — Мы не видим здесь женщину оябуна. Только его самого, — промурлыкала эонийка под ухом мужчины. Такой холеный, уверенный, спокойный... Это было гораздо сексуальнее показной агрессии, которая была не редкостью на Тартарусе. Планета-тюрьма меняла даже эонов, и они, как и сама Нимерия, постепенно утрачивали национальные черты. Хочешь выжить в неволе — смирись и мимикрируй.
          Она осторожно положила ладони на плечи якудза — не двигая, лишь согревая. Пробуя, как тонкий лёд в первые дни заморозков, прикидывая, насколько далеко позволено зайти. Ей не нравились рамки, в которые её загоняли статус Оками и присутствие воительницы, но она не решалась их нарушить, боясь испортить исход дела.
          — Аргентис и впрямь не сказал нам всей правды о тебе. Иначе мы бы прибыли сюда гораздо раньше.
          Тень сдержанной, досадной и грустной улыбки промелькнула на лице Такеши, оставшись незамеченной Нимерией, но её пальцы, лежавщие на шее мужчины, ощутили, как напряглись его его мышцы. И она отдернула руки.
          — Женщина — это слабость мужчины. Она делает его уязвимым, через неё можно влиять и шантажировать. Оябун Трёхлистного лотоса не должен иметь слабостей, которые позволят влиять на его решения. У меня есть прекрасные наложницы, но чтобы стать женщиной главы клана, недостаточно красоты и умений в постели. Женщина должна обладать качествами и волей сопоставимыми с теми, что есть у мужчины. Характер, сила, умение идти до конца, умение жертвовать малым во благо большего, расчетливость и... покорность. С последним проблем нет, я могу приказать, и любая бросится вниз с верхушки небоскреба, но к чему мне безвольные куклы, если нужна надежная правая рука, уверенность в том, что прикроет спину там, где другие не смогут, сумеет постоять за себя...



          Неопределенно хмыкнув, Такеши повернул голову в бок и улыбнулся. Лицо его было естественным и расслабленным. Внутренне он уже представил, как будет коротать вечер с гейшами, оплетая их тела сотнями замысловатых узоров шибари, и наслаждаться их стонами от ударов кожаной плети, пока горячие чресла будут обнимать его возбужденное естество. Она могла бы быть той самой сильной женщиной, но... Хтэния. Непредсказуемая и опасная, тот ли это человек, которого хочется видеть рядом с собой не только в роли телохранителя или игрушки для сексуальных утех?
          — Такую женщину ты не найдёшь в аббератских теплицах, Оками-сан. Не сыщешь и на Лирее. Не годятся на это чистые, кровью не запятнанные, жизнью не битые. Только те, кто уже прошёл через огонь. Сгорел — и возродился.
          Нимерия отодвинулась от него, села на прежнее место. Опрокинула очоко без закуси.
          — Тяжело одному в мире. По себе знаем. Как на арене... А вся жизнь наша — одна сплошная арена. Каждый хочет тебя убить, и каждый день ты сражаешься за право существовать. У других воров хотя бы крыша есть, а нас крышевать боятся, брезгуют. Легавые, суки, как кого из наших поймают — издеваются, лупасят, насилуют. Или учёным сдают, а это хуже в сто крат.
          Оками медленно обернулся. Отвёл руку в сторону и едва заметно напряг кисть, раскрывая пилон на лучевой кости. Короткий алый клинок появился моментально и беззвучно. Так же моментально и беззвучно исчез, едва мужчина опустил руку.
          — Я понимаю, о чём ты говоришь, Нимерия-сан. Только у каждого своя арена. Следуй за мной...
          Небрежно накинув на плечи верхнюю часть кимоно, оябун поднялся на ноги и направился к стене. Не оборачиваясь, словно отмахиваясь от назойливой мухи, он отдал команду и цифровая иллюзия растворилась, являя взору высокие стеклянные стены с видом на город под ногами и небольшие, двустворчатые двери на балкон. Распахнув их, Такеши вышел под моросящий дождь, ожидая, когда Нимерия приблизится.
          — Оглянись вокруг, посмотри наверх, что ты увидишь? А если посмотришь вниз?
— Другой мир. Новый, не до конца известный и понятный, — отозвалась девушка и встала рядом, зябко передернув плечами. Было заметно, с каким восхищением, словно завороженная, она смотрела на неоновые вывески и билборды, провожала глазами космические корабли и городские дроны. — Это твоя арена?
          Не поворачивая головы, Такеши молча кивнул.
          — Размер поля битвы не имеет значения, поскольку все события разворачиваются вокруг нас. Для кого-то угол арены возможность прикрыть спину, а для кого-то смерть. На вершине мира уже нет "крыши", только небо и холодная пустота космоса над головой. Когда ты столь велик, то уже сам становишься крышей...
          Оками усмехнулся, взял со столика пачку сигарет и золоченую зажигалку. Закурил, привалившись плечом к холодному парапету.
          — Если хочешь, ты можешь остаться. Под листьями лотоса места хватает всем. Даже небольшой общине хтоников на нижних подземных ярусах города. Здесь всего два простых правила: Запрещено трогать тех, кто носит знак лотоса и сотрудничать с властями без особого на то разрешения. В остальном, мир мало чем отличается от любого другого и нужно быть готовым ответить за свои слова и поступки.

[Оками]

— Мы благодарим тебя за предложение, Оками-сан. Дай нам немного времени на размышления. Когда Аргентис вернётся, мы дадим тебе ответ.
      Нимерия задумчиво вдыхала дым чужих дорогих сигарет, разглядывая неоновые отблески на стеклянных шпилях. Это был далеко не первый раз, когда её звали в банду, но прежние опыты были неудачными: во-первых, хтэния не любила жить по указке, во-вторых, эфемерная крыша сразу же растворялась, как облако, когда дело касалось конкретно её. Приглашение Оками казалось заманчивым... тем более, что ей приглянулся и сам оябун, но все же девушка не хотела связывать себя преждевременными обещаниями.

Нужно было посовещаться с Аргентисом. Уж этот хитрожопый звездолет точно знал, как поступить.

      Затушив сигарету, Оками положил её в пепельницу, вместо того, чтобы пренебрежительно бросить с балкона. Уважение к тому, что он считал своим, сквозило даже в таких мелочах. Воистину сильный и уверенный лидер, рядом с которым можно чувствовать себя комфортно и спокойно, но и нужно быть готовым, если он призовёт, отплатить своей жизнью за дарованное спокойствие.
— Идём. Долгое пребывание под дождём чревато химическими ожогами.
— Кошмар. Непременно купим себе кожаный плащ. Судя по всему, у вас тут модно носить их на голое тело...

      Такеши зашел в помещение и изумленно вскинул бровь.
— На обнаженное тело? —  Казалось, он не поверил собственным ушам. —  Но зачем? Разве удобная и практичная одежда хуже, чем просто защита от непогоды?
     Азуми приблизилась и стала осторожно смахивать ядовитые капли с тела своего господина.
— Нимерия-сан, разве в подобном желании есть явная необходимость?

— Желания на то и желания, что необходимости в них никакой нет. Чистая шалость. Потакание самому себе. Это иррациональное понятие, Оками-сан.

      Нимерия поймала себя на том, что чувствует лёгкое раздражение, глядя, как кибергейша вьется вокруг своего господина. Почему — этого она себе объяснить не смогла.

— Когда мы приехали на Абберт в первый раз, то увидели... м-м... по меньшей мере, четверых мужчин в кожаных плащах. На голое тело. Эффектная задумка, но явно не для тех, кто это носил. У вас тут все чуднóе... причёски, одежда, транспорт.

—  Мир гораздо обширнее, чем можно охватить взглядом... —  Оками небрежно отмахнулся от Азуми, давая понять, что не нуждается в столь тщательном уходе, и всё ещё чуть влажный, вернулся за столик, чтобы согреть чувства и мысли ароматным сяке.
— Люди сами  создают тот мир, который хотят. Для кого-то плащ на голое тело, эксгибиционизм - предел мечтаний, а кому-то и целого города мало... Чего хочешь ты? Вот на самом деле, откровенно и честно, не лукавя перед собой. Какой жизни для себя? Какое будущее?  
     Оябун положил несколько рисовых шариков на тарелку и принялся неспешно поглощать.

— Как ты это назвал? Эксгиби-что? — переспросила хтония, чувствуя себя ещё более чужой на планете техномагии.
— Эксгибиционизм, — спокойно отозвался Оками, ненадолго прервав трапезу. — В некоторых мирах подобное поведение считается извращением, как впрочем и иные вещи, включая древнее искусство шибари.

Про шибари, противоречивое наследие эонской культуры, Нимерия знала ещё с тех пор, когда звалась Кайей — они с Навваду как-то раз нашли в семейной библиотеке книгу с подробными иллюстрациями, а отец отчего-то очень смущался, когда близнецы спросили его, почему их не учат плести узлы на теле так же, как каллиграфии, рисованию и музыке. И все же она решила схитрить.
— Прости нас, Оками-сан, — игривый взмах ресниц, — похоже, мы недостаточно искушены в таких делах. Что есть шибари?

     Такеши поднял на собеседницу взгляд своих желтых глаз. Он не мог прочитать её мысли, не мог проникнуть в разум даже на глубину волоса, но взгляд говорил о недоверии и подозрительности. Неужели она сказала нечто раньше, что заставило его усомниться в правдивости сказанных слов?

— Когда-то давно, когда эоны ещё сражались примитивными железными мечами, данное искусство возникло, как часть необходимости надежно связать пленника после боя, чтобы он не мог сбежать или выпутаться, —  начал краткий исторический экскурс Оками. — Позднее, умение связывать пленников приобрело своеобразный сакральный характер, обросло множеством техник и особенностей, обрело эстетический характер, позволявший привести плененного противника и показать во всей красе своему господину. Спустя какое-то время, и полагаю не без практик на своих женщинах, данное действие обрело эротический подтекст, ведь при помощи веревок можно было подчеркнуть красоту женского тела, дополнив изящными узорами, что удачно дополняли гармоничные пропорции. Разумеется, что вид беззащитного и откровенного женского тела возбуждал мужчин и они, предавались порочным утехам...

     Отложив в сторону столовые приборы и вытерев губы салфеткой, Такеши улыбнулся.
— Красивое кружево, сплетенное умелой рукой на женском теле лишь подчеркивает его красоту. Я достаточно долго изучал этот аспект культуры, но всё же ещё далёк от идеала. Кто-то творит иглами по коже, кто-то кистями на холсте, а некоторые, вроде меня, алыми лентами и веревками поверх тел. Симметрия, пропорции, линии и узелки подчиненные общей идее... строгость и лаконичность, умеренность и откровенность. Тонкая грань, которую так сложно создать и так легко разрушить...

     Показалось, или Азуми шевельнулась и украдкой посмотрела на своего хозяина?

[Нимерия]

— Благодарим тебя за откровенность, Оками-сан. Твой рассказ был подробен и увлекателен, — эонийка потянулась за соевым соусом для онигири, и распахнутое кимоно окончательно спало с её плеч. — Но не находишь ли ты, что без доли наглядности он будет неполным?
          Вопрос прозвучал совершенно буднично. Так, словно она поинтересовалась о погоде на Абберате летом. Но один-единственный секундный взгляд выдал в Нимерии искру неподдельного любопытства и азарта. Да, она старалась не нарушать законов вежливости, но при этом оставалась собой — хтоником, порождением хаоса, которое делает то, что хочет. Ведь этот искренний, почти бесхитростный флирт не входил в планы Аргентиса.  
          — Любознательность - не порок, и ранее Нимерия-сан продемонстрировала хорошие познания в эонийской культуре. Удивительно, что данный аспект остался за пределами изучения... — Оками был тактичен и дипломатичен. Сопоставляя услышанное, он делал выводы и выстраивал предположения, которые подтверждал или опровергал по мере поступления новой информации.
          — Наглядности? Возможно, ты права. Это часть визуально-эстетического искусства, которое нужно именно видеть, чтобы оценить. В моей коллекции есть несколько полотен древних мастеров и, после трапезы, могу их вам показать. Но полотна, увы, выглядят не столь эффектно. Это как сравнивать настоящую статую с нарисованной...
          Отложив в сторону приборы и отодвинув тарелку, Оками снял со своего пояса веревку, что удерживала нижнюю часть кимоно и несколькими ловкими движениями, сложил в четверо, демонстрируя перед собой на раскрытых ладонях.
          — Если позволишь, Нимерия-сан, я могу продемонстрировать малую часть этого искусства. Сложи ладони вместе и вытяни перед собой.
          Ритуально склонив голову, Оками приподнял ладони с лежащей на них веревочкой чуть выше уровня глаз. Увлечённо прикусив губу, хтэния с неожиданной покорностью выполнила приказ. Но бесенята у неё во взгляде пустились в бешеный пляс: дорвалась, добилась, довела! В каждом движении читалась живая, непосредственная манера довольной кошки, она даже ерзала так же, словно перед прыжком, в нетерпении. И без того короткое кожаное платье грозило задраться совсем. Сложенная верёвка соскользнула с ладоней оябуна и повисла в ложбинке между большими и указательным пальцами Нимерии. Несколько мгновений мужчина сосредоточенно смотрел на кисти и пальцы, что-то оценивая, словно художник или скульптор перед работой, а потом его руки пришли в движение.
          Накинув одну петлю на большие пальцы, стал поочередно пропускать нить между другими, пока не достиг мизинца. перекрестив верёвку, завязал аккуратный узелок, оплёл запястья и вновь зафиксировал узелком. пропустив хвосты веревки в петлю у больших пальцев, стал перекидывать нити зигзагом в сторону локтя, фиксируя в точках пересечений одинаковыми по размеру и форме узелками. при этом, вязь проходила вдоль соприкосновения мышц, не мешала, не давила, но начисто лишала возможности пошевелиться. В какой-то момент мужчина подтянул один из последних узелков и стало понятно, что выбраться из этого красивого капкана невозможно. Нимерия дернулась, попытавшись — напряглись, заиграли тренированные мышцы, раздался тихий выдох, сдавленный утробный рык, но тщетно. И хоть внутри могло быть беспокойно и тревожно, но получившийся небольшой узор на кистях и предплечьях был красив, симметричен и геометрически выверен, подчеркивая красоту женских рук, словно перчатки.
          Оками отстранился, положив ладони на собственные колени.
          — Мне ещё далеко до истинных мастеров, но для понимания шибари этого достаточно. Это лишь малая часть, но подобный узор можно распространить на всё тело.
          — И стоит, если хочешь по-настоящему пленить хтоника, — улыбнулась Нимерия. — Мы могли бы разорвать эти путы зубами, но нам жаль портить твоё тонкое искусство. Слишком красиво, чтобы быть уничтоженным.
          Мужчина неопределенно пожал плечами. Шибари было тем искусством, что не могло существовать вечно. Рано или поздно верёвки срезали, пленника или женщину освобождали и прекрасный узор переставал существовать.
          — Видишь ли, Нимерия, — вкрадчиво проговорил оябун. — Я не пытался тебя удержать. Даже сейчас ты можешь испытать сложности если попытаешься избавиться от пут, что уж говорить о полноценном обездвиживании с использованием современных материалов.
          Он покачал головой.
          — Это и отличает искусство от необходимости: красота эфемерна и коротка, тогда как необходимость груба и не всегда эстетична...
          Доев остатки на своей тарелке, оябун пристально посмотрел на гостью. потянулся к её рукам и снял петлю, что удерживала вместе больше пальцы рук.  Мгновение и весь узор распался, высвобождая руки и возвращая гостье свободу движения.
          — Надеюсь, Нимерия-сан, данная демонстрация позво...
          Дверь распахнулась и в помещение вошел Кодзи. Судя по всему, этот человек являлся начальником личной охраны главы клана.
          — Господин Такеши, —  проговорил кобун. —  Глава пятьдесят седьмого уровня просит аудиенции... Сказать ему, что вы заняты?
          Оками нахмурился. В его власти было заглянуть в чужой разум, но грош цена лидеру, который полагается лишь на свои ментальные способности. Он мог бы с лёгкостью отправить просителя прочь. Но также он видел и осознавал, что гостья чувствует себя неуютно, скованно и, в некотором смысле, начинала скучать от официоза.
          Будучи прозорливым человеком, Такеши решил убить сразу двух зайцев сразу.
          — Сообщи Кэзу, что я встречу его.
          Повернувшись к Нимерии, оябун учтиво улыбнулся.
          —  Прошу меня простить, дела. Надеюсь, ты не откажешь мне в возможности провести эту встречу в твоём присутствии. Попутно, я предлагаю тебе узнать немного больше о здешнем мире и насладиться временем проведенном на барных ярусах нашей цитадели. Напитки, закуски и прочие маленькие мелочи за наш счёт...
          Кивнув Кодзи, Такеши дал понять, что готов встретиться с одним из младших представителей клана, хотя и понимал, что скорее всего придется решать некий спорный вопрос.

          На то, чтобы собраться, у оябуна не ушло много времени. Скрывшись за стенкой, он оказался в гардеробной, где достаточно быстро облачился в строгий черный деловой костюм с белой рубашкой. Надел часы и прочие дорогие аксессуары, после чего вернулся в основную залу, где его уже ожидали черты бойца Борёкудан и неотлучная спутница Азуми.
          Шествуя по коридорам, Оками не торопился, всем своим видом показывая важность, но Нимерия знала тяжесть и гнёт, который мог испытывать мужчина, ведь её точно так же под конвоем выводили на арену. А это была его арена.
          Она шла рядом, неся небрежно сложенное кимоно на согнутом локте — к чему теперь притворяться хорошей девочкой? И смотрела. На запонки с тёмным перламутром и вены на руках, проступающие под кожей, на странный циферблат киберчасов, на ботинки из кожи ската, явно сшитые на заказ, и непроницаемые очки-авиаторы. И в этих мелочах видела пленительную тщательность, эонийскую умеренность. Мужчины Тартаруса любили вычурность и ею грешили. Показателем статуса были золотые цепи и перстни, дорогое и крупное оружие, власть утверждалась драками, стычками и поединками, жили по понятиям и одновременно без правил. Строгий иерархичный порядок Борёкудан, униформа и спокойная, собранная мужественность вышколенных псов Оками резко отличалась от того, к чему привыкла Нимерия. Она не знала, как себя вести, и оттого металась. Оябун принадлежал к криминальному миру, как и сама хтэния, но ни королём, ни урком вообще не был — и разговаривать с ним следовало иначе, более осторожно, балансируя на тонкой грани аристократических раскланиваний и расслабленных неформальных бесед. Но сегодня, сейчас, непредсказуемость мужчины и неразгаданная природа силы, таящейся в нем, её дразнила.
          А еще ему безумно шел костюм.
          Несколько коридоров, повороты и пути, которыми ходят лишь избранные, и вот один из бойцов клана распахнул неприметную дверь за портьерой, за которой оказалась комфортабельная VIP ложа с мягкими диванами обитыми темным бархатом, обильно накрытым столом и рядом пилонов для танцев, на случай если гости изволят насладиться ими в приватной обстановке. Два боковых пилона пустовали, тогда как вокруг центрального вращалась молодая, стройная и гибкая девушка. Такеши хватило всего одного взгляда, чтобы оценить мастерство, после он потерял к ней всякий интерес. Однако его гостья смотрела на танцовщицу дольше, чем позволяют приличия, и нельзя было при этом сказать, что пялилась по-мужски — скорее оценивала. С долей презрения, разумеется.
          Где-то по ту сторону высоких полупрозрачных перил шумел и гудел танцпол, ухали басы необычайно ритмичной музыки, мелькали разноцветные неоновые огни и яркие вспышки софитов тонули в белёсой дымке десятков смок-машин.
          — Нимерия-сан, — Оками повернулся к гостье. — Когда дела будут улажены, я разыщу тебя. А пока прошу воспользоваться возможностью и насладиться развлечениями.
          Жёсткий, безвыборный намёк прозвучал довольно дипломатично, и эонийке ничего не оставалось, кроме как покориться. Впрочем... это было явно приятнее, чем просто ждать за дверью.
          Оябун кивком подозвал одного из телохранителей. Тот молча выслушал, подошел к гостье хозяина и, зажав черную пластиковую карту между пальцев плотно сомкнутых ладоней, протянул девушке, попутно отвесив низкий поклон.
          — Карта позволяет расплачиваться со счета клана, так что можешь не ограничивать себя.
          — Спасибо, Оками-сама. Твоя щедрость не знает границ. Но будь уверен, мы не станем злоупотреблять твоим гостеприимством.
  Хтэния улыбнулась, взяла карту и пропала в потоке тел, извивающихся в ярких огнях софитов и густой искусственной дымке.

* * *

          Вопреки желанию пуститься в пляс, Нимерия отправилась в казино. Танцевать нужно на пьяную голову, а играть - на трезвую, если хочешь заработать. На Тартарусе ей не раз хотели дать в морду за неприличный куш, и не раз она проебывала все свои деньги, потому что была под наркотой.
           После трех или четырёх каток на автоматах хтэния просекла, что это чистой воды лохотрон, и подошла к столу, за которым играли в клубный покер.
           — Делайте свои ставки, господа. Минимальная — 5000 археев.
          Солидно одетые мужики и тётки в бриллиантах с крайне серьёзными лицами называли заоблачные цифры:
          — Шестьдесят тысяч археев.
          — Пятьдесят тысяч.
          — Сто тысяч.
          Нимерия поправила волосы и кокетливо опустилась на обитое бархатом кресло. Она обожала строить из себя красивую дурочку.
          — Десять тысяч.
          — Ставки приняты.
          Крупье раздал карты.
          — Не угостите нас? — девушка потерла пальцем рубин на перстне, вновь активируя артефакт, и одарила сидящего слева и лениво курящего хумана лучезарной улыбкой.
          — Как можно отказать такой обворожительной даме? — он вынул из позолоченного, украшенного самоцветами портсигара длинную сигариллу, Нимерия игриво подхватила её губами. Щёлкнула зажигалка.
          — М-м, божественно, — она закатила глаза, затянувшись. Незнакомец довольно хмыкнул и невзначай, будто случайно коснулся её руки.
          — Не смей флиртовать с моим мужем, сучка, если не хочешь умереть с катаной в твоей блудливой йони, — светским тоном обратились к ней на эонийском. Хтэния выглянула из-за плеча соседа. Далеко не первой свежести, но все ещё отчаянно молодящаяся женщина, по всей видимости, была из местной диаспоры эонов, у неё был аббератский акцент и выкрашенные в чёрный волосы.
          — О, узнаем эту зависть. Ты не ревнуешь, а бесишься, потому что вышла в тираж и уже не можешь продавать свою старую пизденку по прежней цене. Но не переживай, дорогая, твой обрюзгший толстопузик нам нахер не сдался, — с выражением глубочайшего почтения на лице отозвалась Нимерия на том же языке.
          Карточка клуба покоилась у неё в декольте: не хотелось раскрывать свои козыри раньше времени. Пускай эти зарвавшиеся богачи решат, что наивная платиновая блондиночка в коротком платьице — просто эскортница, ищущая себе папика, и совершенно не опасна.
          Игра началась. Первые четыре круга Нимерия даже не старалась выиграть, чем вызывала снисходительные взгляды и улыбки остальных.
          — Пас.
          — Пас.
          — Пас.
          — Кто бы сомневался.
          Игроки постепенно выбывали по мере того, как суммы ставок росли. Лидирующие позиции были у пожилой эонийско-хуманской четы, красавца-дархата с волосами цвета темного золота, холеной темноволосой женщины-этнарха и мордастого, явно связанного с криминалом гнома. Нимерия повысила ставку в два раза, уравняв суммы с соперниками.
          — Чек!
          — Пара дам.
          — Хорошо, но мало. Пара королей.
          — Сегодня просто не наш день, дорогой.
          — Туз. И девятка.
          Именно тогда на неё впервые взглянули иначе — как на достойного соперника и на возможную угрозу.
          — А вы не так просты, как кажетесь, дорогуша.
          — Поздновато же вы это поняли.
          — А я сразу догадался, что она тёмная лошадка.
          Хтэния весело ухмыльнулась.
          — Как говорится, знала бы прикуп, жила бы на Лирее.
          — А где вы, милочка, живёте?
          — На Лирее.
          К финалу игры старческая чета сошла с дистанции. За столом остались четверо.
          — Поднимаю ставку до пятисот тысяч.
          — Семьсот тысяч.
          — Один миллион.
          — Вот это я понимаю: серьёзная игра, а не детские бирюльки.
          — Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.
          — Да вы и так мартини весь вечер хлещете. Два миллиона.
          Нимерия сдвинула все свои фишки в центр.
          — Общая сумма банка — четыре миллиона двести тысяч археев. Вскрывайте свои карты, господа.
          Гном выложил на стол короля и королеву. Крупье образовал новую комбинацию: пиковые восьмёрка, шестёрка, король, королева и туз. Вне её оставались четвёрка пик и туз червей.
          — Флэш.
          Надменная брюнетка выбросила червы и трефы. Молодой человек сразу же заменил карты.
          — Фулл Хаус: три восьмерки и два туза.
          Нимерия поймала на себе два крайне довольных, азартных взгляда. Этнарх улыбалась впервые за все время игры. Хтэния положила руки на стол прикусила губу и стала нервно заламывать пальцы. Переживала ли она на самом деле?
          Едва ли. Её главным противником был золотоволосый дархат. Она тянула время специально, позволяя ему убедиться в собственной силе и ожидая, что тот докупит Топовый Фулл Хаус или Каре. Не было у нее больше ни тузов, ни Флэш Рояля, ни уверенности в том, что Оками не велит своим людям расстрелять её на месте в случае проигрыша — ведь она ставила деньги с его карты... И все же внутри эонийка была спокойна, а ее тревога была не чем иным, как показательным выступлением.
          — Фулл Хаус старше: три туза и две шестёрки.
          — Бывает же такое, господа, — тряхнул волосами дархат. С явным самолюбованием и чувством превосходства.
          — Бывает и такое, — хохотнула Нимерия. И картинным жестом ввернула пятёрку и семёрку пик.
          — Докуплен Стрит Флэш.
          Крупье выложил на столе восьмёрку, семёрку, шестёрку, пятёрку и четвёрку пик - вторую по значимости комбинацию после Флэш Рояля.
          На лице дархата заиграли желваки. Этнарх залпом допила свой мартини и проронила одно-единственное, но очень меткое словцо. Гном наблюдал за реакцией остальных, но на его лице не было заметно досады: создавалось впечатление, что он попытается отыграться.
          — Кому нам следует продиктовать номер счета для зачисления средств? — елейным голоском пропела сияющая Нимерия.
          — Не так быстро. Вы не заметили, господа, как эта очаровательная девушка напоминает Ним Людоедку? Ту самую, которую по новостям показывали? — резко подал голос пришедший в себя дархат. И, встав из-за стола, нервными шагами приблизился к эонийке.
          — Не суй свой нос куда не следует, златовласка, — вынув из декольте карточку Оками, блондинка встала на цыпочки и ласково шлепнула ею по шнобелю кипишиста. — Иначе нам придётся его отгрызть. Ах да... Вычтите из суммы выигрыша обязательные ставки и верните сюда.
          Крупье взял карту, но не спешил исполнять поручение.
          — Ну же... Да черт возьми. И ты туда же, мальчик?
          — И впрямь, как с фоторобота сошла. У нас на работе висит ее портретик. Знаешь, милочка, если бы ты проиграла, мне бы не было до этого никакого дела, — этнарх поставила на стол пустой бокал и достала из дизайнерской сумочки странное устройство. — Но проигрывать существу, признанному неразумным — ниже моего достоинства. Я вызываю полицию.
          — Вызывайте, — поддержал гном.
          — Обязательно! — прошипела Нимерия, складывая руки на руки. За её спиной уже стояли четверо секьюрити. — Пусть вас легавые научат признавать поражение... Только без нашего участия.

[Оками]

Как известно, спокойствие стоит денег, а спокойствие знатных родов и великих мира сего стоит неприлично больших денег. Вот и заведения, в которых предпочитали коротать время воротилы бизнеса и криминала, находилось на особом счету местной полиции. Не прошло и пары минут после вызова, как двери в дальней части зала распахнулись и крупные фигуры в бронекостюмах с символами скрещенных мечей поверх книги, стали быстро приближаться к месту заварушки в сопровождении доброго десятка механизированных юнитов. Музыка стала тише, гул голосов и вовсе затих, люди словно морская пена расступались перед закованным в броню волнорезом правопорядка. Десяток секунд и отряд устанавливает надежный периметр вокруг игрального стола, оттесняя зевак, чтобы минимизировать потери если что-то пойдёт не так.

— Просьба всем присутствующим предъявить свои ID, — синтетическим голосом лязгнул вокс динамик полицейского и по всему залу в воздух взметнулись несколько матовых серебристых сфер, сканируя персональные идентификаторы присутствующих. Кто-то торопливо пытался покинуть игорный дом, пока сканеры правопорядка не дотянулись своими лучами до них.
— Ты! — Ствол неопознанного оружия указал на Нимерию, — Где твой ID?
— В пизде. Полезешь доставать? - ощерилась хтэнию. После первой попытки бегства ее, растрепанную, злющую, раненую, уже контуженную энергетическими ударами бывших партнеров по игре, держали пятеро. Это зрелище - неестественно гибкая в бою девица, бегающая по стенам и заставляющая своих противников то летать, то примагничиваться к полу - не оставляло сомнений в ее истинной сущности. Сильных мира сего здесь было слишком много, чересчур вышколенной оказалась охрана, непривычно оперативными - полицейские. При иных обстоятельствах Нимерия могла бы уйти от погони, но не сейчас.

     Не сейчас. Многое не сейчас, включая её глупую и бессмысленную смерть. Её не пристрелят на месте. Уведут подальше и только тогда заряд дезинтегратора разорвёт ей голову и грудь. Пожалуй это было бы даже лучше, чем оказаться на операционном столе любителей ксенобиологии и пройти процедуру препарирования на молекулярном уровне находясь в сознании. Не сейчас, промелькнула мысль, когда свет перед глазами стал гаснуть. Хотя нет. Глаза хтэнии быстро перестроились под изменившееся потускневшее освещение, возвращая резкость и четкость очертаний окружающего мира. Словно тени, люди в дорогих черных костюмах обступили со всех сторон не только группки игроков, но и присутствующих полицейских.

     Знакомый голос прозвучал совсем близко, привычно спокойный и уверенный он вещал словно со всех сторон одновременно, усиливаясь динамиками, хотя Нимерия была готова поклясться, что техника тут совершенно не при чём и всё дело в акустике.

— Дамы и господа, я рад приветствовать вас в храме Трехлистного лотоса  — месте, где вы можете найти развлечение себе по душе и по вкусу... — Появление Оками было встречено нестройным гулом перешептывающихся голосов и жиденькими аплодисментами, смешанными с недовольным ворчанием.  
—  Как вы знаете, мы всегда находимся в поиске новых впечатлений для наших дорогих гостей и стремимся предложить вам самые необычные и незабываемые развлечения, —  Мерно вышагивая, Оками направлялся к эпицентру событий, прямо сквозь толпу гостей, собственных людей и полицейских. — Сегодня, мы приготовили для вас особенную программу. —  Выдержав паузу, оябун беспрепятственно подошел к Нимерии и встал рядом.
— Прошу вас, знакомьтесь — Андроид нового поколения, способный имитировать повадки и поведение после анализа имеющейся по персоналии информации. Для данной модели был выбран всем известный образ преступницы. — Хватка рук, что удерживала девушку дрогнула и немного ослабла, но всё ещё крепко удерживала.
— Теперь вы можете сказать любому, что видели хтэнию на расстоянии вытянутой руки и остались живы. Каково, а?

      Такеши подошел совсем близко, положил свою ладонь на одну из рук, что удерживала Нимерию, кивнул и хватка окончательно ослабла. После, протянул свою, предлагая девушке опору и возможность подняться. Хтэния поджала губы и встала рядом с Оками, но не смогла заставить себя подыграть и улыбнуться.

—  Прошу вас, дамы и господа, аплодисменты нашей доблестной полиции! Как вы смогли убедиться, наше заведение по прежнему предлагает лучшие развлечения и самые высокие стандарты безопасности!

      На сей раз речь была встречена гулом восторженных и одобрительных голосов, более уверенными аплодисментами подвыпившей молодёжи у которой прошел первичный шок. Они искренне рукоплескали тому шоу, что устроила Нимерия и, кажется, были очень довольны.

— Но на этом сюрпризы сегодняшнего дня не заканчиваются. Чтобы помочь вам справиться с пережитыми эмоциями и поддержать хорошее настроение, Трёхлистный лотос предлагает вам бесплатную еду и напитки до конца вечера... —  Последняя фраза привела в восторг большую часть посетителей, заглушив редкие недовольные ворчания. Вновь заиграла музыка и Оками сильнее сжал ладонь своей гостьи, увлекая прочь от игорного стола.

— Командор, следуйте за мной, —  спокойно попросил оябун, направляясь к персональной ложе. — Хочу поблагодарить вас и вашу команду за безупречную службу и надежность. И да, простите, что не предупредили вас заблаговременно о предстоящем Шоу.

     Нимерия молчала, глядя в пол, и шагала весьма неохотно, явно порываясь сбежать из этого места и сдерживаясь из последних сил. Ее платье было безнадежно испорчено, а кровь, сочившаяся из живота, была настоящей, вопреки словам Оками.

     Это обстоятельство не осталось незамеченным и, пока глава клана улаживал дела с полицией, Горо отвел девушку в приватную комнату, где её уже ожидала Азуми в сопровождении медицинского персонала. Просканировав полученные повреждения, бригада медиков достаточно быстро оказала помощь. Раны были обработаны и покрыты нано-гелем, точно выверенный коктейль из хим препаратов и наноботов был введен в кровь прямо в вену, чтобы поскорее восстановить повреждения внутренних органов. И пока Нимерия отдыхала на кушетке, приходя в себя и осмысливая произошедшее, Азуми распахнула небольшой чемодан, в котором было несколько видов платьев, напоминающих по фасону и стилю то, что было безнадежно испорчено.

— Вам следует переодеться, —  впервые с момента встречи произнесла Азуми, когда бригада медиков удалилась. —  Оками желает поговорить с вами.

— Откуда у вас такое шмотье? — удивилась Нимерия. — Это же латекс... Мы такие вещички у барыг с секс-игрушками покупаем, а вы... Ясно. Нет, сейчас мы не в состоянии. Дай нам халат. Чай, не на параде.

     Завернув себя в упрощенное подобие кимоно, хтэния послушно явилась к оябуну. Особой благодарности на ее лице написано не было. На лице Такеши, впрочем, тоже. На нём вообще не было эмоций, лишь холодный взгляд желтых глаз, пристально взирал на "Виновницу торжества", как на нашкодившего котёнка.

— Ты всегда так развлекаешься? — поинтересовался мужчина, наполняя дорогим виски пару хрустальных стаканов со льдом.

—  А что нам, у шеста танцевать?
Нимерия фыркнула и отвернулась, скрестив руки на груди.
—  Обдолбаться или упиться вдрызг, снять девочку или мальчика, или двух, или трех мы и на Тартарусе можем. А сыграть с серьёзными воротилами и получить большие деньги — только здесь. Ты сам велел нам воспользоваться возможностью. Мы выбрали самую интересную.
Она нервно заковыляла по комнате, сминая пояс халата, накручивая его на пальцы, на запястья, а потом вдруг взорвалась:
— Да мы даже не против тебя играли! Это клубный покер, и дилер не ты! Все ровно шло, схема накатанная, дархат — не первый, кого мы обставили. Черт побери... Мы даже ни одной цацки не стырили! Кто ж знал, что ты, всезнающий, свою охрану не предупредил! Но за то, что вызволил — спасибо.

     Оябун молчал. Его мысли с невероятной скоростью перебирали все возможные варианты дальнейшего развития событий. То, что произошло было неприятным ударом по репутации, но и её удалось повернуть в свою сторону. То, что происходит в этих стенах, здесь и остаётся, никто не захочет, чтобы собранный компромат увидел мир за стенами. Полиция также не была проблемой, будучи давно прикормленной и нежелающей полномасштабной войны с Борёкудан. Даже армия была не готова к ней, не говоря уже о более мелких структурных подразделениях. Что же до самой гостьи... Предел её желаний был столь мал, что становилось не по себе. Предоставив ей возможность выбрать любое развлечение она им воспользовалась по своему. Да, возможно ей удалось выбраться с Тартаруса, но не изжить его внутри себя. Возможно, там ей самое место, в пьяном угаре среди нескольких партнеров по постели.

     Такеши не был святым, в его прошлом также были зловонные кучи дерьма и сомнительные поступки, но он никогда не хотел мириться с тем, что имел, желая большего и лучшего, не довольствуясь малыми и сомнительными удовольствиями. Для него это была необходимость, возможность возвыситься, а не праздное развлечение, потакание своим мелочным прихотям с мутной перспективой и неясной целью. Каждый нелицеприятный поступок был для него ступенью к вершине. А для неё? Она просто жила так, мыслила так и не имела цели, полностью сосредоточившись в текущем моменте и не размышляя о перспективах. Что это? Особенность хтэнии или личный выбор? Есть ли теперь разница, когда время и возможности упущены, а попытки что-то исправить не воспринимаются всерьез или отвергаются по причине прошлого неудачного опыта. Когда-то, Борёкудан стал его смыслом, растворив "я"  и личную выгоду в выгоде всех лепестков. Подобно Нимерии, Оками ощущал себя частью чего-то гораздо большего, обретя "мы", как нечто целое и незыблемое. Собственная жизнь перестала иметь цену, ведь "мы" всегда выживет. Он доверился этому коллективному разуму, поверил, стал частью, которая доверяет и которая надежна. Знал и понимал, надеялся и ждал в самых поганых ситуациях, что братья и сестры придут за ним, а если не успеют, то отомстят за него. Бывало, что и он не успевал, получив известие о помощи слишком поздно, но за утрату частички общего "мы", всегда следовала расплата. И так Борёкудан возвысился, разросся до невероятных масштабов, получил уважение и страх своих противников.

— Зачем ты полезла в драку? Ты мой гость и могла сказать об этом. Многих неприятностей удалось бы избежать.

—  Мы не привыкли рассчитывать на крышу, — хтэния села прямо на пол, обняла руками колени и положила сверху голову. — Да и кто бы нам поверил? Думаешь, ты первый, кто нам это говорит? Нас вышвыривали. Как котенка. Всегда. Отовсюду. И ничье имя нас не спасало. Только кулаки и зубы. Мы не хотели ничего тебе портить. Это инстинкты. Тебе не понять. В тебе нет зверя.

     Мужчина отрицательно покачал головой, сделав несколько глотков терпкого виски. Судя по тому, что и как творила девушка, Такеши догадывался, почему никто не хотел оказывать ей покровительства. Никто не хочет сидеть на плазменном фугасе с неисправным таймером обратного отсчёта, который может сдетонировать в любой момент и проблем можно получить значительно больше, чем выгоды.

— Покровительство — это взаимовыгодное сотрудничество. Какая выгода для тех, кто поможет тебе в сложной ситуации? Красивое тело? Бойцовские навыки? —  Оками хмыкнул. —  Поверь, того и другого у любого авторитетного человека в достатке. Их можно купить или нанять, но единственное, что не имеет цены - верность и надежность. Как можно верить и доверять тому, кто не доверяет тебе? —  залпом допив остатки напитка в одном стакане, Оками взял второй. —  Ты усомнилась в моей власти в моём же доме, так как по твоему я должен поступить с тобой? Как я смогу покровительствовать тебе где-то, если в своих владениях я не стою ломаного кредита?

— Ты мог просто не успеть. Даже демиурги не совершенны, что уж о смертных говорить.
— Верность и надежность, Нимерия-сан... — спокойно проговорил Такеши, — Однажды ты поймёшь значение этих слов, тогда в тебе не будет сомнений и страха. А сейчас тебе нужно отдохнуть и восстановить силы. Это был долгий и напряженный для тебя день. Я распорядился подготовить для тебя лучший люкс. Горо проводит и поможет, если тебе что-то понадобиться.

     Поднявшись на ноги, оябун подозвал парня, что с самой первой минуты всегда находился где-то рядом с Нимерией.
— Проводи гостью в её апартаменты и распорядись, чтобы её не беспокоили, пока она сама не позовёт.
Посмотрев на сидящую на полу хтэнию, он коротко кивнул в знак прощания и направился в свою резиденцию. День и правда для него выдался сложным.
— Такеши-сама! — раздался неуверенный, надломанный, хриплый оклик. — Прости нас... Пожалуйста.

[Аргентис]

Совместно с Нимерией

  Последний этап задания по переправке физалиса лично заказчику был неожиданно долгим. Заказчик был так счастлив, будто бы Аргентис принёс не полулегальные плоды, а звезду с неба. В честь этого события был устроен маленький, но очень пышный приём; даже та, для кого предназначались плоды, появилась.
  Аргентиса не отпускали весь остаток дня, развлекая его песнями, причудливыми танцами и традиционными для рода заказчика танцами. Жаль только, тигровый физалис никак не поможет заказчику. Аргентис и сам изучал любые, даже самые странные методы излечения от этой болезни, но смерть не излечишь никакими фруктами, никакой магией. Впрочем, если даже такой странный способ вылечить смертельную болезнь хоть немного помогал больному, то почему бы и нет?
  В любом случае, ему заплатили очень круглую сумму. Этого хватит на обновление боезапаса, мелкий ремонт корабля и жизнь в не самом плохом порту на пару недель. Если, конечно, кое-кто опять не попытается наныть на карманные расходы больше, чем им полагается. Этих денег даже хватит на апгрейд тела: с этими нападениями он чувствовал, что ему не хватает парочки лазганов. Хотя бы парочки.
  В любом случае, день был долгим и сложным; зная Нимерию и Такеши, он не сомневался, что и для этих двоих день был ничуть не проще. В любом случае, корабельный линк молчал, а значит, никаких значительных событий он не упустил. Кажется, Такеши даже защитил Ним от местной полиции: вряд ли она всё это время сидела под замком, а уж хтонической сущностью от неё разило за километр.
  Если не было никаких новостей за ночь — значит, всё хорошо. Всё прошло точно по плану.

  На утро он отправился прямо в плазу Трёхлистного Лотоса на такси. Встретили его всё те же громилы; "все сильные мира сего окружают себя огромными гуманоидными мужиками?" Мысленный вопрос остался без ответа.
  Один из них что-то пробурчал в наушник, видимо, сообщая Такеши о прибытии гостя. Аргентис поднял ладонь, прося внимания.
  — Прошу сначала отвести меня к Нимерии-сан, она прибыла первой.
  Было бы неплохо сначала услышать, что она думает об этой встрече и как всё прошло. Если всё прошло плохо... то это плохо. Но Аргентис не был бы Аргентисом, если бы заранее не проработал примерно пятнадцать вариантов плохого развития событий.
  Когда хтэния открыла ему дверь императорского люкса, на ней не было ничего, кроме кружевных стрингов и гостиничных тапочек. Беленьких таких. Пушистых. Учитывая то, что она сказала после, это выглядело даже иронично:
  — Ну, где ты пропадал, день был просто отвал пизды! Оками дал нам свою карточку, а она по ходу безлимитная... Без-ли-мит-на-я! Прикинь! Мы выиграли четыре ляма в покер и проебали их, потому что тот фраер, блядь, поднял бучу... Стыдно им было, видите ли, хтэнии проигрывать. Короче, поцапались мы, потом приперлись менты, чуть в пизду нам не залезли, какой-то ай-ди доставать, но Оками пришел и всех нахуй послал. Почему ты сразу не сказал, что он такой сасный?
  Надо сказать, что очередной эпос Нимерия рассказывала через порог — не из вредности, а просто увлеклась. На шум из соседнего номера выглянул какой-то мужчина.
  — Прошу прощения, а потише можно?
  — Не смотри на нас, извращенец! — в почти что искреннем порыве целомудрия возмутилась девушка, затаскивая Аргентиса внутрь. За его спиной ее прелести не было видно, но объяснять это было бесполезно. — Вот же старый га-а-андон...
  — Я даже не знаю, чему удивляться, — он затянулся внутрь без особого сопротивления. — Ты только что назвала кого-то извращенцем?
  То есть, за эти часы она успела познакомиться с Такеши, посетить казино и влезть в перепалку с полицией. Да уж, если б не Такеши, то пришлось бы везти Навваду остатки её мозгов вместо очередного отчёта.
  Зато теперь он знает, что такое Нимерия, её плюсы, минусы и всякое такое.
  Ни капельки не смущаясь её вида, всё-таки и не такое видел, Аргентис присел на тахту и закинул ногу на ногу. Осмотрел её внимательно двухцветными глазами: кажется, на животе была рана, искусно залеченная. Аргентис так не умел, такой уровень медицины был не в его власти, и корабельные заряды меднаноботов так хорошо раны не лечили.
  — А он хорошо с тобой обошёлся, — губы андроида изогнулись в мягкой улыбке. — Теперь ты понимаешь, почему я попросил тебя вести себя хорошо?  
  — Понимаем, — закивала хтэния, наливая себе в хрустальный стакан дорогущее крепкое пойло из мини-бара. Прямо так, с утра пораньше — в ее стиле. Бутылка была уже начатая. Аргентис нахмурился. — Если бы мы ему нахамили, он бы не дал нам себя трахнуть... Ой.
  Икнув и хлебнув алкоголя (кажется, это был виски), она смущенно захихикала.
— Ну, да, шалим! Хулиганим... Такеши — тоже извращенец, но другим извращенцам нас видеть не положено. Как там в балладе было... "Но мы другому отданы и будем день ему верны"!
Поставив стакан на столик, Нимерия подсела к Аргентису и заговорщицки зашептала:
— Там тако-о-о-е было...

[Нимерия]

Несколько часов назад

[/b]

Совместно с Оками

[/b][/i]


          Нимерия не могла уснуть. Даже на нежнейшем шелковом белье в кровати императорского люкса. Даже на полу. Даже на люстре, свесившись вниз головой. Стояла нерушимая, удивительная тишина, никто не орал и не дрался за окном, не было слышно космического шума, хтон в голове молчал.
          А сон не шёл — и все тут.
          И дело было не в том, что день был насыщенный или что к концу этого дня ее чуть не убили. Тартарус и заповедные земли Проциона научили Нимерию ходить по лезвию ножа, и с тех пор это стало стилем ее жизни. Причина крылась в ином. И мыслей было слишком много.
          Она встала, проковыляла к мини-бару, достала бутылку какого-то изысканного пойла и плеснула в хрустальный стакан. Потом залезла в холодильник, задумалась, увлеклась... и случайно сожрала все, что там было: жареные креветки в кляре, ананасы в нарезке, прошутто, хамон, камамбер, три банки икры, анчоусы, маринованный перец...
          Разумеется, не наелась. Зато напилась, и баснословно дорогие напитки пробудили сентиментальность, небрежно запиханную в глубину души.
         «Верность и надежность, Нимерия-сан. Однажды ты поймёшь значение этих слов, тогда в тебе не будет сомнений и страха.»
          Отчего её так тронули эти слова? От того ли, что раньше никто не говорил ей подобного, даже брат, даже те, кого она считала возлюбленными; или же от того, что ей почудилась правда? Сколько раз она обжигалась, сколько раз её дурили, использовали, а потом пинком под зад... Иронично, но даже хтоническое сердце можно разбить.
          Ей хотелось верить Оками. И был повод: он пришёл, успел, вызволил её из ментовских лап. Но не будь эонийка напарницей Аргентиса, стал бы оябун рисковать своей репутацией?
          Наверное, стал бы.
          Или нет?
          — Замолчи, — прорычала она хтону, схватившись за голову. — Я запуталась...
          Любой лидер ценил преданность. Но Такеши, похоже, подразумевал не одностороннюю верность: ведь неспроста подчеркнул, что она его гостья, неспроста спросил, зачем полезла в драку, когда достаточно было одного лишь слова. Это подкупало. Это вызывало чувство вины, ведь хотела как лучше, а получилось... как получилось: подпорченная репутация заведения и непредвиденные убытки, которые Оками удивительным образом обернул к своей выгоде.
          И неизвестно, как её проеб повлияет на исход дела.
          Он мог не услышать...
          Зря извинилась.
          — Нет, не зря! — взвыла Кайя. — Я раз тебя уже послушалась. Всю мазу обломал, падла.
          Хтэния глотнула алкоголя (это было нечто незнакомое, но в целом приятное), топя голос монстра внутри себя.
          Ей нужны были ответы.


 

* * *

          Часы показывали 3:26.
          Нимерия бесшумно шла по коридору в гостиничных тапочках, шелковом халате и со свежим макияжем. Тишину нарушало только цоканье лопающихся пузырей из манговой жвачки. Девушка уже знала, что ее императорский люкс находился между периметром внешней и внутренней охраны, а значит, нужно было обойти только последнюю.
          — Я могу вам чем-то помочь, госпожа Нимерия?
          Горо вышел из-за поворота так, словно из ниоткуда, и хтэния схватилась за левую грудь, картинно изобразив испуг.
          Хотя ее сердце давно не билось.
          — Нет. Просто не спится.
          — Не спится? — удивленно переспросил телохранитель, подходя ближе и цепким, пристальным взглядом осматривая ночного визитера. — У вас был непростой день, госпожа, — Горо почтительно склонил голову. — Если пожелаете, я могу вызвать специалистов и они подберут вам подходящиее успокоительное, релаксант или снотворное? Возможно, — Мужчина немного замялся, его взгляд устремился к животу Нимерии. — Вас беспокоит полученное ранение? — его пальцы потянулись к коммуникатору под ухом.
          — Нас беспокоит скука. Не надо никого вызывать.
          На несколько секунд Горо замешкался. Молодой парень, которому было поручено присматривать за гостьей, уже раз облажался, не успев вмешаться в казино и не хотел повторить свою оплошность вновь. Борясь с внутренним искушением, противоречие приказа и текущей ситуации, он всё же опустил руку.
          — Развлечения находятся на других этажах, а здесь только места для отдыха и сна, но... — Горо вновь замялся. — Если бы вы пожелали тех развлечений, то не блуждали бы по коридорам.
          Парень оказался на удивление сообразительным и проницательным.
          — Могу вам предложить видеозал. Огромная плазменная голопанель, более тысячи развлекательных каналов на  любой вкус, игровые консоли, музыка...  
          — Прелесть какая! — Нимерия хлопнула в ладоши и с детским восторгом запрыгала на месте. — Хотим, хотим!
          Сделав полшага в сторону, охранник указал в сторону коридора, куда предстояло идти.
          — Следуйте за мной, госпожа Нимерия, я провожу вас. Здесь недалеко.
          Девушка послушно засеменила за ним.
          Следующие полчаса она не отрывалась от консоли. Бегущие по экрану человечки, преодолевающие препятствия и собирающие значки и монетки, обладали сверхъестественным магнетизмом, и хтэния, увлекшись, совершенно выпала из реальности, едва не позабыв об основном плане. Она, конечно, могла попросту оглушить Горо, но парень ей нравился, даже несмотря на его проеб с казино: учтивый и безобидный.
          — Блин. Доктор велел вечером таблетку выпить, а мы забыли... Горо, милый, ты мог бы ее принести? У нас тут катка в самом разгаре, мы не можем сейчас оторваться! Она на тумбочке лежит. Сиреневая такая. Вот тебе карточка от номера...
          Пожалуй, при иных обстоятельствах всё могло пойти иначе, но сейчас, чувствуя вину за свою оплошность и желая выслужиться, Горо пренебрег правилами безопасности и, вместо того, чтобы вызвать прислугу для доставки лекарств, решил сходить лично. Благо, идти было недалеко.
          Приблизившись, Горо протянул было руку за картой, но остановился.
          — В вашей карте нет необходимости. Карта сотрудника безопасности открывает вход во множество помещений.
          — О, вот как... Ну и замечательно... О-хо-хо! Ура-а-а! Завалили босса! — Нимерия радостно подскочила, бросилась к парню и, улыбаясь, порывисто обняла. — Смотри, видишь, это все мы! Ну, иди скорее, а то мы опять все просрем.
          Несколько опешивший, парень развернулся и направился к выходу из комнаты.
          Когда его шаги стихли, Нимерия вышла в коридор и рванула в противоположную сторону. В руке она сжимала две пластиковые карты. Будучи воровкой и аферисткой, подобный трюк Златоручка проворачивала десятки раз, а Горо был совсем молоденький и не успел набраться достаточного опыта, чтобы ее раскусить.
          Раскусить ее могли матерые секьюрити на этаже пентхауса оябуна. Однако Нимерия пригнулась, активировала любимое свойство Чимамирэ и промчалась по потолку так быстро, как только могла. Мужчины явно ощутили странную ауру, завертели головами, но ее уже и след простыл.
          Мягко спрыгнув на пол, хтэния приложила карту сотрудника безопасности к небольшому терминалу, открыла дверь на пару сантиметров и, бестелесная под действием артефакта, просочилась в узкую щель.
          В зале, где они с Оками обедали, стояла Азуми. Нимерия напряглась и нервно поджала губы: помнила жар ее термоклинка и не хотела ощутить его вновь. Но кибергейша, похоже, находилась в неком подобии подзарядки, поэтому никак не отреагировала на шорох.
          Оябун спал в соседней комнате, очень аскетичной для человека его положения. Даже сейчас, когда Такеши был уязвим, беспомощен и безмятежен, в нем ощущалась сила — на уровне ауры и интуиции. Девушка плавно, по-кошачьи, залезла на футон и материализовалась, опустившись ему на бедра. Чтобы не рыпался.

[Оками]

Совместно с Нимерией

    Едва тело материализовалось, сработали датчики и сенсоры, моментально определив присутствие чужака в помещении. Неслышно сработала система оповещения внутренней безопасности, стены пришли в движение, а эон широко распахнул глаза, пристально глядя на восседавшую на бёдрах женщину.

     Всё происходило невероятно быстро. Стены исторгли из себя боевых андроидов, в комнату уже вбегали люди в черных деловых костюмах, но стремительнее всех оказалась Азуми, которая была уже в нескольких метрах позади с занесенным для удара клинком. Вздрогнув всем телом, Нимерия прилипла к Оками так, что убить ее, не навредив оябуну, было невозможно... И накрыла его губы долгим, чувственным поцелуем.

      Одной из особенностей менталистов является возможность обрабатывать большое количество информации в короткие промежутки времени. Спросоня любому живому существу потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы осмыслить происходящее, сложить причинно следственные связи, принять некое решение и совершить действие. Такеши для этого потребовалось всего четверть секунды.  Примерно столько же ему бы потребовалось для открытия канала и переброса себя на десяток метров в сторону, за спины людей и андроидов. Но мужчина верно оценил ситуацию и принял единственно верное решение, ведь желай хтэния его смерти, вряд ли она позволила бы ему открыть глаза. Те полсекунды, что оставались до удара, который должен был вскрыть спину девушки вдоль позвоночника, он использовал для её же защиты, выставив ладонь вперёд и накрывая область между лопаток. Азуми остановилась, поскольку через долю секунды в её разум пришла ментальная команда-стоп. Такой же ментальный приказ получили люди и андроиды. Время будто замерло, остановилось, запечатав присутствующих, как мух в янтаре. С некоторым недоверием и осторожностью, Оками погладил горячие губы хтэнии своим языком, дожидаясь, когда сможет сказать хоть что-то. Нимерия ответила ему упоительно, нежно, словно наплевав на охрану, стоящую за спиной и готовую в любой момент ее убить. Оябун ощутил сладкий вкус синтетического манго. Маленькие и мягкие женские ладони ласково прошлись по его груди, и наездница отстранилась с лукавой улыбкой.

— Спас нас. Второй раз за сутки, — хихикнула она, обернувшись к андроидам.

     Такеши сдержанно поджал губы, неопределенно хмыкнул и улыбнулся. Незаметным жестом дал команду отбой и продублировал ментальным приказом, что все могут быть свободны. Люди и нелюди покинули помещение, лишь Азуми присела на край футона, заняв для себя привычное место по левую руку господина.

— Второй раз за сутки ты находишь себе неприятности там, где их сложно найти. У тебя талант, ввязываться в проблемы? — улыбка стала шире. — Что ты задумала, Нимерия-сан? Почему просто не попросила об аудиенции? Горо... — Нахмурив брови, оябун тяжело вздохнул. — Горо. С ним я переговорю после.

— Не наказывай его! — вдруг взмолилась хтэния. — Он не виноват. Молоденький же. Мы его обдурили, украли карточку... На, — она завозилась на месте, залезла в карман халата и протянула Оками пропуск на ладошке.

     Он коротко глянул на Азуми, и та послушно спрятала карту в складках своей одежды.

— Нимерия-сан, — вкрадчиво проговорил мужчина. — Наказывать было бы некому, окажись на твоем месте убийца подосланный одной из корпораций. Однажды, подобная "маленькая" оплошность может стать источником больших проблем и неприятностей. Горо было поручено обеспечить твою безопасность - не справился. Его оказалось легко обмануть. Можно ли такому человеку доверять, как ты думаешь?
Обяун внимательно посмотрел на гостью. Запомнила ли она слова, сказанные ранее о доверии и верности?

— Перед сном ты сам сказал нам, что члены Лотоса не должны друг в друге сомневаться. Мы твоя гостья, поэтому Горо был с нами мягок. А еще он налажал в казино и хотел исправиться. Сколько ему? Двадцать три? Смышленый, но неопытный.
— Девятнадцать. Он племянник Кодзи. Жаль, что, подобно дяде, ему придется лишиться нескольких пальцев... Впрочем, моё мнение ты теперь знаешь, но как моя гостья и та, кого он не смог защитить, можешь решить его участь, хотя ты и не часть Лотоса.
— Понизь его в должности. Пусть поработает с головорезами и карманниками вроде нас. Долги выбивает, договаривается или еще что. Но пальцы ему пригодятся.

     Оками задумчиво нахмурился.

— Я обдумаю твое предложение. А теперь ответь, что вынудило тебя пойти на столь странный поступок?
     Нимерия... Смутилась. Потупила взор, нервно заерзала задницей. Стала неловко мять пояс халата.
— Мы хотели поговорить.

      Не смотря на спокойное и отстраненное выражение лица, самоконтроль, выдержку и силу разума, ерзающая на бедрах женская попка вызвала неожиданную, но вполне предсказуемую реакцию здорового мужского организма. Член изрядно напрягся, увеличился в размерах и уперся в бархатистые складки. Только теперь Такеши обратил внимание, что у гостьи под халатиком не было абсолютно ничего.
 
— Поговорить? Но о чём? Разве разговор не терпит до утра? — он напрягся, предполагая худшее и немного приподнялся на локтях. — С Аргентисом что-то случилось и потому ты прибыла вместо него?
— Да ничего с ним не случилось! — раздосадованно зашипела хтэния. — Если б мы не были его напарницей, чихать бы ты на нас хотел, да? И от ментов ты нас спас только из-за него?

     Облегченно выдохнув, Оками откинулся на подушку.

— Почти, — осторожно ответил мужчина, пытаясь силой воли унять так некстати пробудившееся желание. — Проблемы случились в моём доме, а значит я должен был вмешаться, чтобы обезопасить тех, кто мне доверяет. Все гости доверяют мне...
— Вот и сдал бы нас ментам. Обезопасил бы клуб от сумасшедшей людоедки.
— Нет, Нимерия-сан. Я оябун клана Борёкудан и не могу показывать слабости и несостоятельности, неумение решать проблемы и сложности самостоятельно. Поступи я так, это был бы ещё более серьезный удар по репутации. О! Смотрите, Борёкудан поджал хвост, вызвал полицию и не в силах справиться самостоятельно с одной преступницей.  Мы сами справляемся с проблемами, а полиция нужна лишь для спокойствия добропорядочных и законопослушных граждан. В этом наша сила.
— Как сексуально. Большой и сильный дядя, который даже легавых заставил лизать ему пятки, — томным грудным тоном промурлыкала Нимерия, нависая над ним и проводя подушечками пальцев по щеке. Казалось, настроение у нее менялось неуловимо и моментально: еще пару минут назад грустила, мялась, потом негодовала, ругалась, а теперь терлась об него, игривая, как кошка... Черт! Такеши вдруг ощутил не только обволакивающую, жаркую влагу, но и немного сбивчивую пульсацию. Похоже, эонка нарочно дразнила его, добиваясь нужной реакции.

     Оками хмыкнул. Слишком хорошо он помнил уличные войны и какой ценой далось возвышение клана, каких средств и усилий стоило прикормить полицию и прочие институты официальной власти. Разумеется он недолюбливал власть, но в тоже время уважал и не пытался унижать, прекрасно осознавая шаткость выстроенных взаимовыгодных отношений.

— Большой дядя лишь заключил выгодные договоренности в нужное время с нужными людьми. Было пролито немало крови прежде, чем Борёкудан обрёл нынешнюю власть, статус и могущество.

     Мужчина улыбнулся. Ему была знакома игра, которую затеяла Нимерия, а будучи человеком искушенным в переговорах, он решил поддержать светскую беседу в нужном русле и тонусе, благо, возбужденное естество этому способствовало. Уличив момент, он принялся плавно приподнимать и опускать бёдра, от чего налитые кровью вены, горячие и пульсирующие, заскользили по лепесткам женского лотоса в противоход, лишь распаляя желание. На скулах хтэнии проступил румянец, с губ сорвался сдавленный выдох. Потянув за пояс халата, она развязала небрежный узел. Между расходящимися полами показалась сперва полоска обнаженной кожи, затем аккуратная грудка с острым нежно-розовым соском.

— Большой дядя большой везде, — обворожительно осклабилась Нимерия. — Оками-сан, позволь нам всецело ощутить твою мощь и величие...

     Азуми пошевелилась и склонила голову на бок, с интересом разглядывая господина и его гостью, медленно кивнула, получив ментальный ответ.

— Интересная ситуация, учитывая, что ты не оставляешь мне выбора. Разве, зайдя столь далеко и рискуя собой, ты не заслужила поощрения за смелость? —  Оками усмехнулся и кивнул. —  Ты будешь наказана за свою дерзость, но чуть позже. Азуми, приготовь нить шибари, сообщу, когда её принести.

      Девушка-киборг поднялась и неспешно удалилась, прикрыв за собой дверь.

     Едва они остались наедине, пальцы Оками заскользили по обнаженным коленкам, вычерчивая причудливые узоры, поднимаясь то к талии, то опускаясь к лобку, персты дразнили и возбуждали, но самым главным фактором оставался эрегированный член, что, подобно катане, стремился вернуться в ножны женского лона.

— И всё же, зачем ты пришла, девочка? Неужели только желание оседлать оябуна заставило рисковать собой? — Пальцы прошлись по животу, ухватились за края халатика и развели в стороны, полностью обнажая грудь. Ладони тут же накрыли упругие полусферы, словно пряча от окружающего мира, а сосочки оказались зажаты между пальцев. Нимерия запрокинула голову и тонко простонала, подаваясь навстречу. А затем привстала на коленях, самовольно перехватила член Оками у основания и опустилась на него сверху с протяжным, лихорадочным вздохом.

— А даже если так? — прошептала она, плавно двигаясь верхом на бедрах главы криминального синдиката, откатываясь назад и волнообразно покачиваясь вперед в самом древнем на свете ритуальном танце. Пальцы хтэнии с упоением заскользили по причудливым мотивам татуировок на раскаленном, мускулистом теле Такеши, чувственно и с любованием касаясь его могучих плеч, шеи, бороды, лица, волос. — Наша жизнь... И нам решать, что стоит риска, а что — нет.

      Сжав грудь пальцами, мужчина заключил их крепким хватом в своих ладонях. Миг, и крепкие и сильные руки буквально нанизали Нимерию на возбужденный стержень. Пульсирующая головка члена проникла максимально глубоко и уперлась в маточку. Задыхаясь в порыве вожделения, хтэния вздрогнула всем телом, выгнулась натянутым луком. Короткий поцелуй, невесомое касание самого дальнего, потаенного уголка женского тела, и мужчина ослабил хватку, возвращая девочке возможность двигаться. Умелый и опытный, Такеши никуда не торопился, превращая по сути простые движения в искусство. Контролируя собственные эмоции, он не позволял себе возбуждаться сверх меры, чтобы не кончить раньше, чем наездница достигнет пика. Запрокинув голову, он наслаждался каждым движением её бедер и близостью жарких тел, что откликались мелкой дрожью в мышцах и срывали с распахнутых губ томные стоны. Она возбуждала и манила своей непредсказуемостью, безрассудством и чувством опасности. В этой миниатюрной девочке сплелись воедино порок и страсть, благородство древних домов эонов и непосредственность простолюдинов. Гремучая смесь, взрывной коктейль способный в равной степени разрушить всё до основания или подарить невероятные удовольствия. Непокорная, дерзкая, невоспитанная, но в тоже время податливая, словно сырая глина. При толике усердия, эту бунтарку можно было оформить в прекрасный сосуд и вместилище будущего. Какого будущего? Об этом Такеши лишь догадывался, хотя и не был до конца уверен. Единственное, что не вызывало в нём сомнений это то, что заручившись её поддержкой и верностью, он обретёт крепкого и надёжного союзника, не говоря уже о тех чувственных наслаждениях, что прямо сейчас раскрывались на бамбуковом ложе.

     Нимерия вжималась в него грудью, бедрами, губами, вдавливала в постель, насаживаясь с остервенелым отчаянием, со звериным голодом, с горящим безумием в глазах. Ненасытная. Задыхающаяся. Страстная. Дикая. Подобная вулкану, в котором бурлит раскаленная лава, грозя вырваться наружу разрушительным потоком. Не стесняясь ни Азуми, ни охраны за дверьми, она стонала в голос, мелодично и немного глухо, на выдохе, давая волю своим инстинктам... Заведенная не на шутку.

     И этот ритм умело подхватывал Оками, словно дирижер, настраивающий сямисэн на нужный лад. Мужчина был в меру груб и нежен, чтобы не давать женщине скучать. Он не торопился утолить свой сексуальный голод и при этом не проявлял пассивности пойманной жертвы. Не смотря на то, что это она оседлала его, оябун умело манипулировал её телом, удерживал и подмахивал бёдрами сам, меняя угол проникновения, что лишь ещё больше заводило хтэнию. Склонившись к Такеши, женщина целовала его жарко и жадно, то поглаживая губы юрким язычком, то покусывая их с внезапной осторожностью и даже трепетом, то сладко посасывая. Несмотря на свою податливость, девочка умела доставить удовольствие, пустить вдоль позвоночника цепь мурашек. А еще она играла с ним, сокращая и расслабляя мышцы там, внизу, испытывая выдержку. Ты так старался скрыть желание в самом начале, сколько продержишься теперь? А если так? А так?

     Впрочем, и Такеши был искушенным любовником. Он принимал игру и подстраивался под движения, умело напрягая и расслабляя член в такт. Но вскоре он понял, что, будучи прижатым бёдрами к постели, сильно стеснён в возможностях. Притянув к себе девочку за шею, он смял её губки поцелуем, слегка прихватил зубами и перевернулся так, чтобы Нимерия оказалась на спине. Несколько бесконечно долгих и приятных движений, потом резких и размашистых фрикций, заставили хтэнию лихорадочно обвить его торс руками и ногами, порывисто прикусить мочку его уха и закатить глаза, мелко подрагивая. Но едва коготки прошлись по его спине, Такеши взял её за щиколотку и опрокинул на живот, едва не выскользнув из лона. Та изобразила самый глубокий прогиб из всех, что он когда-либо видел, с готовностью оттопырив крепкую круглую задницу... В следующее мгновение он притянул её к себе за бёдра, со смачными, порочными, такими стыдными  шлепками вгоняя в нее член под разными углами. А Нимерия раскрывалась, стремясь навстречу. Не удержавшись от искушения, оябун собрал её волосы в кулак и притянул к себе для поцелуев. Губы, ушки, шея... Раскаленное дыхание мужчины обжигало, уста прихватывали кожу, оставляя едва заметные следы. Он брал её как свою собственность, уверенно, дерзко и чуть грубо. И Нимерия текла под ним, с ним, от него, как последняя блядь. Она не могла продержаться долго, когда он мял ее грудь так по-хозяйски небрежно, когда по-звериному покусывал загривок, когда вбивался в нее так, что голова шла кругом, а мертвое сердце грозило забиться вновь.

— Пожалуйста... Еще, пожалуйста... — бессвязно бормотала хтэния, прижимаясь к его бедрам, рукам, ловя и вбирая губами чуть шершавые мужские пальцы.

— Горячая, сучка... — Оябун натянул "удила" волос и отвесил звонкий шлепок по заднице. Женщина дернулась, а потом содрогнулась всем телом, задыхающаяся, наполненная жаром, наповал сраженная мощным оргазмом. Бешено пульсирующее нутро обхватило член так плотно, что сложно было пошевелиться.

      Казалось, что мужчина только и ждал этого момента, ждал, когда захлопнется капкан наслаждений, чтобы сопротивляться ему ещё сильнее и яростнее в попытке высвободиться из пленившего наслаждения и гнета возбуждения. Ускорив движения бёдер до предела, Такеши раз за разом врывался в крепкие объятья лона, ощущая каждой клеткой неровности внутренних стеночек. Он совсем сбросил самоконтроль и поддался искушению, чтобы тело могло сгореть в яркой вспышке наслаждения, словно пораженное электрическим зарядом. Протяжно простонав, выгнулся, плотно прижимаясь к упругой, покрасневшей от ударов попке и замер, мелко содрогаясь в такт выплёскиваюшемуся семени. Утробный рык сорвался с раскрытых губ и, обессиленный, он опустился на спину Нимерии, погребая её под весом своего тела, крепко придавливая к постели.

— Это было восхитительно, Нимерия-сан... Ты отлично двигаешься, — поблагодарил и похвалил мужчина свою неожиданную любовницу, шепча едва слышно на самое ушко.

     Хтэния улыбнулась, расслабившись под ним, и прикрыла глаза, растворяясь в эйфории. Из-под растрепанных серебристых волос послышалось невнятное бормотание — похоже, она хотела что-то ответить, но после хорошего секса со счастливым концом не могла связать и двух слов.

— Ты тоже, — спустя время наконец выговорила эонка, привстав на локтях и потянувшись за поцелуем. — Знаешь... Ради такого удовольствия мы бы рискнули снова.

      Постепенно придя в себя, девушка заметно оживилась и с детской непосредственностью засыпала Оками вопросами:
— А эта Азуми — твоя наложница? Нет, не отвечай, мы догадались! Мы видели ваши грязные секретики... А там она тоже металлическая? А зачем тебе нить? Или это был повод ее отослать?

      Ответный поцелуй Оками не заставил себя ждать. Обжигая страстью и кружа голову не хуже алкоголя, он в то же время был нежным и упоительно сладким. Словно глоток свободы после долгих лет заточения.

— Риска будет меньше, когда ты станешь частью чего-то большего, — оябун улыбнулся и легким движением соскользнул на бок, прижимая спину девушки к своей груди. — Моё предложение всё ещё в силе. Что же до Азуми... Что ты подразумеваешь под грязными секретиками?

     Весело фыркнув, Такеши накрыл ее грудь ладонями, разминая крепкими и сильными пальцами, а Нимерия в ответ прижалась задницей к его бедрам.

— Твоя кибергейша предлагала нам латексные вещички. А помимо них в коробке был ошейник с цепочкой... Мы не разбираемся в шибари, но прекрасно знаем, что такое садо-мазо, Оками-сан, — хмыкнула девушка. Аккуратно перехватив одну из ладоней оябуна, эонка по-кошачьи потерлась о нее щекой.

— Азуми — киборг, и её тело — лучшее, что создала наука в обозримом космосе. Возможно, однажды я расскажу тебе, кем она была раньше, до того, как обрести новое тело. Нити же... Ты ведь хотела узнать больше про шибари... — горячие губы Оками собрали складочку на шее Нимерии и нежно ущипнули, пальцы соскользнули с груди, опустились на бархатные, горячие, чуть влажные от нектара лепестки лотоса и принялись поглаживать, раздвигая и едва ощутимо касаясь жемчужинки, что скрывалась между створок.

— М-м... Заманчиво, но, кажется, мы сейчас не готовы ко второму кругу...

      Плавные поглаживания и теплое дыхание у самого ушка успокаивали, крепкие объятия дарили чувство защищенности и уверенности. Спина, прижатая к крепкой груди согревалась и ощущала биение живого сердца. Разум, переполненный эмоциями и чувствами, за весь минувший день, медленно растворялся в потоке спокойствия.  

— Тогда тебе нужно отдохнуть. Знакомство с шибари мы продолжим в следующий раз...

      Прекратив ласки, Оками взял девушку за шею несильной, но уверенно хваткой и притянул к себе, устраивая ее голову на своём плече. Эонка положила ладошку ему на грудь, ласково погладила и потеребила сосок. Просунув колено между её ног, мужчина вдохнул аромат волос и улыбнулся. Нимерия пахла чем-то сладким, фруктово-пряным. Вкусным. Взрывным.

— Новый мир и возможности лучше вкушать неспешно, словно пробуя вкус нового блюда. Даже самые лучшие деликатесы могут быть отвергнуты, если ими пресытиться.
— В следующий раз мы непременно попробуем твой деликатеc на вкус, Оками-кун, — сонно промурлыкала хтэния, прикрывая глаза. — И... У тебя такая борода красивая...

      Мужчина закрыл глаза и вновь вдохнул аромат тела любовницы, запоминая его и раскладывая на составные части. Он ещё какое-то время обдумывал события произошедшего дня прежде, чем уставший разум погрузился в недавно прерванный сон.

[Аргентис]

Совместно с Нимерией и Оками

  Аргентис изобразил гримасу удивления. Переспали, да ещё и так? Уже? Ну, от Нимерии он мог что-то такое ожидать. Тем более, Такеши мог вырасти приятным во всех отношениях мужчиной: его и в детстве любили все его тётушки. Но чтоб Такеши вот так сразу возлёг с хтэнией?
  Мальчик определённо вырос. Аргентиса охватило лёгкое любопытство: очень уж хотелось сравнить юношу и мужчину.
  — А ты сразу берёшь быка... за рога. Я думал, что вы хорошо пообщаетесь, но... Не настолько хорошо.
  Наивный, наивный маленький корабль. Всё-то не думает, что между мужчиной и женщиной может вспыхнуть страсть столь внезапная и крепкая, что это не просчитаешь простой логической цепью. Всё-то не понимает, что вообще такое мужчина и женщина. Ничего, поймёт. Может быть.
  — В любом случае... Он не обижал тебя? — лицо у девчонки было довольное до умопомрачения, но Аргентис всё равно обнял её за голое плечо по-отечески. — От главы такой организации ожидать можно всякого.
  — Пока что нет. Но мы обязательно нарвемся! — со смехом пообещала Нимерия, опуская голову на колени андроида. В мечтательных желто-зеленых глазах плясали озорные ду́хи. — Он увлекается шибари. Это когда красиво связывают и ебут, если ты не знал. И смахивает на матерого БДСМщика... О, а еще он хочет, чтобы мы вступили в Трехлистный Лотос! И очень настаивает. Что ты думаешь по этому поводу?
  Нарвемся. Ну конечно. Пока они не получат по двуединой жопе, с огнём играть не перестанут. Аргентис даже включил лёгкие на секунду, чтобы вздохнуть.
  Навваду его точно разберёт на запчасти после всего этого.
  Пропустив мимо себя шибари — до понимания секса в связанном виде кораблю было, как до центра вселенной, — он крепко призадумался над последним предложением. А ведь в Такеши была та же ебанца, что и в Нимерии. Пусть она и близка Аргентису, но вот так сразу предлагать взбалмошной хтэнии вступать в Борёкудан — всё равно, что подкладывать тикающую бомбу себе на стул и прятать детонатор в своей же заднице. Очень необдуманно со стороны того, кто добился столь многого.
  Или Нимерия просто преувеличивает. Пятьдесят на пятьдесят.
  — Я против. Во-первых, вы с ним только что познакомились. Ты не можешь идти под командование к тому, с кем ты перебросилась парой фраз.
И парой миллилитров жидкостей. Он не хотел об этом думать.
  — Во-вторых, ты сама хочешь пойти в подчинение к человеку, о котором ты ничего не знаешь? В полное подчинение. Быть его личным пушечным мясом. И за неподчинение получать что-то похуже моих лекций.
  Будто бы было что-то хуже.
  — Ну, Аргентис...
  Аргентис грозно глянул на подругу.
  — Давай для начала встретимся с ним, узнаем, что ему нужно и сделаем это, а потом подумаем.
  Он не то, чтобы не доверял Такеши... но всё-таки чуточку не доверял. Якудза есть якудза, якудза — это не шубу в трусы заправлять, якудза — это слишком серьёзно для такой спонтанности.
  — Оденься, пожалуйста. Я и так заставил его ждать.
  — Нам нечего надеть.
  — Что значит — нечего?
  Только не говорите, что они...
  — Кимоно мы потеряли, платье нам порвали... Остался только халат. И трусы.
  — Деос всемогущий, Кассиус Мария Иосиф...
  Кассиус Мария Иосиф нервно икнул на другом конце галактики.
  — Женщина, ведь даже я, не пожравший плод познания, имею какое-то понятие о стыде. Какое-то! Минимальное!
  Нимерия знала этот взгляд. Тот самый взгляд. И тот самый тон.
  К вящему счастью её несчастных хтонических ушей, Аргентис сдержался. Не стоит читать лекции только на одну тему.
  — Я думаю, Такеши-куна не смутит твой вид... уже, — он придирчиво осмотрел тело подруги, прикидывая, сколько процентов тела закроет халат. Число выходило социально неприемлемым.
  Что ж.
  — Как там говорится? Проиграть — так миллионы, любить — так королев. Идём так. Думаю, тебе предоставят что-то более приличное позже.
  Он, конечно, мог нацепить на неё невидимость или там мозги кому по дороге запорошить... Мозги-то он запорошит, кому надо, но вот невидимость не будет надевать. Пусть идёт полуголой, демиург её побери, может, хоть в одном из мозгов что-то шевельнётся.
  Конечно, не шевельнётся.

***

На деле все оказалось не так ужасно, как Аргентис изначально себе представлял. Нимерия нацепила украшения, причесалась, накрасилась, и теперь шелковый халатик отдаленно походил на платье. Очень короткое платье, в котором категорически нельзя было наклоняться. Хорошо, что посеяла в драке свои любимые шпильки, иначе выглядела бы точь-в-точь как девицы из эротических видеороликов, которые крутили на больших экранах одного из нижних этажей клуба. Хоть и выглядело хотя бы с претензией на приличность, Аргентис всё равно не одобрял.
  Нимерия в очередной раз назвала его не прогрессивным занудой.
  Аргентис в очередной раз одарил её тем взглядом.
  Люди в черных костюмах встречали гостей у поста охраны. Для Нимерии процедура оказалась знакомой, тогда как у Аргентиса просьба сложить оружие в кофр вызвала только пожимание плечами: отдельно оружия он с собой никакого не брал, а самого себя в ящик складывать было бы глупо. Впрочем, возникшее недоразумение быстро разрешилось поступлением приказа. После формальной процедуры досмотра их проводили в личные покои оябуна, пристально наблюдая за хтэнией. Похоже, после вчерашнего "представления" ей не доверяли. А та, похоже, кого-то выискивала, но так и не увидела. Вероятно, того самого Горо, который вчера успел так знатно проебаться.

  Двери бесшумно распахнулись и с порога можно было заметить, что Такеши сидит на своём привычном месте почти по центру комнаты. За его левым плечом стоял Кодзи, начальник охраны. Чуть впереди и так же слева, сидела Азуми. Перед оябуном стоял небольшой стол, на котором лежало сложенное белое полотенце и танто. Сразу за столиком, сложившись пополам в несколько раз, уткнувшись лбом в пол и сцепив руки в замок сидел парень. Сцена выглядела устрашающей — по крайней мере, для корабля, хорошо изучившего привычки и традиции подобных преступных объединений. Если бы мог побледнеть, побледнел бы: ему казалось, что сейчас прям на их глазах совершится самоубийство ради сохранения чести провинившегося и его клана. Рука рефлекторно дёрнулась к спутнице, чтобы закрыть ей глаза, но Аргентис сдержался и сцепил руки в замок за спиной.
  — Тебе было поручено присматривать за гостьей и оберегать её! — тоном, от которого мурашки начинали бежать по спине, проговорил мафиозный босс. —  Ты не выполнил данного тебе поручения, от чего пострадала не только она, но и репутация клана!
  Широко раздув ноздри, Оками пренебрежительно фыркнул.
  — На твое счастье, я успел вовремя вмешаться, но ты показал свою некомпетентность дважды за один вечер. Второй раз твоя глупость могла стоить мне жизни!
  Парень трясся как осиновый лист, но не смел произнести и слова в свою защиту, пока говорил старший. Да и что он мог сказать, когда прекрасно был осведомлён о традициях клана?
  —  Хоть ты и племянник Кодзи, но, прежде всего, ты часть клана и знаешь, что нужно делать... —  холодный взгляд желтых глаз указал на лежащие на столе предметы, и парень повиновался. Дрожащей рукой он взял танто, вторую руку положил на полотенце, готовясь отсечь себе два пальца.
  — Но, — продолжил свою речь оябун. — Ты невероятно удачлив, Горо. За тебя просили, а я не могу отказать близкому другу, чьими устами говорил его поверенный.
  Горо поднял затравленный взгляд, с трудом осознавая происходящее, и наткнулся на улыбку своего господина.
  — Благодари Нимерию-сан, что она решила твою судьбу иначе. Полагаю, это послужит тебе хорошим уроком. Ты сохранишь свои пальцы для будущего Лотоса, но потеряешь должность охранника цитадели. Ты отправишься простым бойцом на нижние ярусы города, чтобы набраться опыта. Сможешь возвыситься — вернёшься, нет — значит, так ничему и не научился. А теперь иди.
  Парень пополз на четвереньках спиной к двери, неустанно кланяясь оябуну. У самой двери он поднялся и едва не налетел на Аргентиса и Нимерию. И едва до него дошло, кто стоит перед ним, он вновь согнулся пополам в поклоне и принялся благодарить. Взяв климбатку за руку, он коснулся лбом тыльной стороны ее ладони.
  — Благодарю, Нимерия-сан... Спасибо... Благодарю... Благодарю...
  Аргентис же еле слышно охнул, смотря на униженного, и немного расслабился. Хоть провинившийся не по своей воле якудза и остался жив, но всё-таки это было нехорошо, очень нехорошо. Не тем должно было окончиться их знакомство.
  Он мягко подтолкнул Нимерию подогретой чуть-чуть ладонью и прошептал:
  — Чжоу-чан, пожалуйста, извинись. Юноша и так пострадал.
  — Если юноша дал себя провести, это наказание пойдет ему на пользу, — холодно возразила эонийка, шагнув в сторону и послав Аргентису колкий взгляд. — Ты можешь сердиться на нас, Горо. Больно обнаруживать у себя изъян. Но рано или поздно поймешь, что мы открыли тебе путь к совершенству. У тебя есть время. Знаешь... Иногда надо упасть мордой в грязь, чтобы потом взлететь до облаков. Однажды мы прошли этот путь. И ты пройдешь. А если нет — ты не достоин той высоты, к которой стремишься.
  Андроид печально глянул на эонийку и уставился в пол перед Такеши. Его золотистые руки вновь сцепились в замок за спиной. Кажется, вся эта встреча была неправильной: совсем недавно он ещё мог чуть-чуть смягчить её, пробудить в звереныше долю человечности прикосновением и мягким словом. Теперь... теперь логическая матрица просчитывала варианты развития личности Нимерии один хуже другого, хоть в просчёт не очень вписывалось спасение жизни юноши. Но не было ли изгнание на самое дно участью хуже смерти? Пока что, на данную секунду, он дошёл до одной маленькой, но очень важной мысли; не давая ей развиться, Аргентис запомнил её на всякий случай.
  Нимерии лучше не вступать в Трехлистный Лотос.

  Оками и Кодзи переглянулись, улыбнувшись друг другу.
  —  Горо! — окликнул Кодзи, и парень тут же поспешил скрылся за дверью.

[Оками]

Совместно с Аргентис и Нимерия

     Такеши поднялся на ноги и направился к гостям, не дожидаясь, пока они приблизятся. Особый и уважительный жест со стороны главы клана, которым он удостаивал не каждого. Широко улыбаясь, мужчина развёл руки в широком приветственном жесте и склонился в традиционном полупоклоне, соотвествующем его статусу; андроид склонился чуть ниже, безмолвно извиняясь, и изобразил самую тёплую улыбку, на какую только были способны его искусственные мышцы. Оками приблизился.

— Аргентис, не ожидал, что придётся так долго ожидать твоего ответа на приглашение. Впрочем, я не в обиде. Твой представитель оказался достоин моего внимания и расположения.

Повернувшись к Нимерии, изумленно вскинул бровь, осматривая выбранный ею наряд.

— Нимерия-сан, — вновь учтивый полупоклон и осторожный жест заботы, заправляющий выбившуюся из прически прядь за ухо; кто-то увидел, как андроид слегка выпучил глаза и кашлянул в кулачок. — Полагаю, что вчерашнее недоразумение всё ещё не было исправлено и тебе не успели доставить платье после ремонта?

— Похоже, что так, Оками-сан, — улыбнулась Нимерия.

      Такеши сокрушенно покачал головой, а Азуми поднялась с места и приблизилась.

— Азуми, сопроводи нашу гостью в магазин и проследи, чтобы она осталась довольна. И да, я признателен тебе за попытку подобрать что-то из имеющихся вещей, но индивидуальный стиль и необходимость — разные вещи.
— Да она не виновата. Она предлагала. Мы сами халат выбрали. Неудобно с раной латекс натягивать.
— Тогда тем более вам следует посетить магазин и подобрать нечто по вкусу и удобству, пока мы с Аргентисом обсудим минувшие года.
— Угу, — кивнула хтэния. — Отличная идея. Аргентис, дай денег.

     Не успел андроид возмутиться, куда она успела въебать данные вчера утром карманные деньги, как Азуми деликатно взяла Нимерию под локоть и жестом указала на себя, потом на знак трехлистного лотоса, вышитый на роскошном кимоно.

 — Ничего не понимаем. Это типа... Социальное пособие для членов Борекудан? Все бесплатно? Вы ж вроде и так не бедные...

 — Борёкудан всегда платит по счетам. Зачем брать силой или бесплатно то, что можно купить? Считай это приятным бонусом за верность. Ты заботишься о клане, клан заботится о тебе.

— Мы балдеем от наших разговоров. Ты такой... У-умный... Дядька...

     Дружески похлопав Аргентиса по плечу и неуловимо послав воздушный поцелуй Оками, эонка взяла кибергейшу под руку и, крайне довольная в предвкушении обновок, выплыла из покоев оябуна.

— Девушки, —  многозначительно проговорил Оками, жестом приглашая Аргентиса пройти дальше и не стоять в дверях. — Проходи, располагайся. Твой подарок —  Джэс, скоро будет доставлен. Полагаю, у тебя скопилась масса вопросов с момента нашей последней встречи, у меня, впрочем, тоже.

     Такеши подошел к столу и опустился на татами, жестом отсылая Кодзи прочь.

— В ближайшие несколько часов меня ни для кого нет. Сообщи своим ребятам, чтобы не беспокоили.

      Начальник личной охраны кивнул и выйдя, плотно закрыл за собой дверь. Аргентис проводил его взглядом и сел перед Такеши, поджав под себя ноги. Идеальная осанка, идеальная посадка, словно его вышколили в лучших эонских домах.

— Я рад тебя видеть в добром здравии, Такеши-кун, — теперь, когда в помещении не было никого, кроме них двоих, можно было немного сбавить официальность тона. — Ты стал сильнее и могущественнее с нашей последней встречи. Сколько лет прошло? Десять? Двадцать?

     Аргентис и не хотел подсчитывать. Слишком много, чтобы считать. Не для этого они здесь собрались.

— Для кого-то один день, а для кого-то целая жизнь. Как видишь всё изменилось за эти годы. Всё, кроме тебя, хотя раньше я не замечал за тобой склонностей брать напарников. Давно с ней знакомы?

     И правда. При Кассиусе, да и какое-то время после его исчезновения Аргентис работал исключительно один, лишь изредка объединяясь с другими Цветами Коса.
— Целую жизнь, друг мой. Целую жизнь.
Не солгал ни на йоту.
— Пожалуй, я знаю её столько же, сколько и тебя. Надеюсь, её эксцентричность не повредила твоему дому...
"...так сильно, как я мог предположить" — остаток фразы провисел в воздухе невысказанным.
— Она — кин-ко, золотой ребёнок. Очень талантлива и очень верна, хоть и кажется несколько... Легкомысленной.
      Да у неё вообще царя в голове нет, но этого Аргентис уж точно никак не мог сказать. Он хотел показать и иную сторону своего не-дитя: сложно было бы работать с человеком, зная лишь, что она дерётся неплохо да и внизу у неё отнюдь не зубы.
— Не раз спасала мою жизнь и честь. За её дух и способности можно принять её... Особенности.

     Оками сдержанно усмехнулся.

—  Вчера я смог оценить эти особенности в полной мере, друг мой. Но она... как необработанный самородок или алмаз. Материал недостаточно вытащить из грязи, над ним ещё предстоит поработать мастеру. И, как вижу, работа идёт с переменным успехом. Ей ещё многое предстоит узнать и понять, как, впрочем, и всем нам. Надеюсь, ты в ней достаточно уверен, поскольку то, о чём я хочу тебя попросить, слишком деликатно и не должно быть предано огласке. Ты наверняка догадался, что я не просто так отослал всех.

     Аргентис ответил просто, смотря честно и открыто.

— Она имеет генеральный доступ к капитанскому мостику.
     Простая фраза: казалось бы, какая разница, что кто-то там может попасть в мостик какого-то там корабля? Но она говорила обо всём. Аргентис, как и остальные Цветы, был сложен в управлении для простых существ; напортачить на мостике было очень просто. Когда Цветок доверяет кому-то доступ в капитанский мостик — это всё равно, что дархат доверяет своё сердце кому-то.
     Оками об этом знал, ведь когда-то давно его самого не пустили управлять Аргентисом: Такеши был юн, а Аргентис — излишне недоверчив.
— Поэтому ты можешь доверить ей всё то же, что доверил бы мне.

— Понимаю. Когда-то ты отказал мне в подобной чести. Но это не главное. Я хотел убедиться, что не ошибся в собственных выводах.
    Оками нахмурился, над чем-то размышляя. Провёл ладонью над столиком, вызвал голо-интерфейс и поднял защитные системы на максимум.
— Ты ведь помнишь моего отца? —  задал он неожиданный вопрос, глядя куда-то в сторону.

     Как удачно, что перед приходом к Такеши Аргентис выгрузил в оперативную память гуманоидной оболочки всё, что помнил о семье Куросава. Сейчас, когда из-за внезапной защиты связь тела с кораблём прервалась (он не стал это отмечать, прекрасно понимал, зачем это было сделано), это особенно пригодилось.
— Конечно. Даичи Куросава-сан был достойным сыном своего отца и добился бы больших высот, если бы не ужасное стечение обстоятельств и череда неудач.
     Зачем ему понадобился его отец именно сейчас, когда, казалось бы, Такеши и сам по себе казался успешным, вылезшим из грязи разрухи и изгнания?

— Клан Куросава был силён. Мне потребовалось много лет, чтобы разобраться в событиях прошлого и найти тех, кто способствовал его падению. Враги, предавшие вассалы и деловые партнеры. Да, сейчас я могу стереть любого из них в порошок, но я хочу видеть их падение и удивление на лицах, когда Куросава восстанет из небытия. Как ты понимаешь, сам я не смогу возглавить клан официально и открыто и мне нужен кто-то, кто будет чист перед законом. Для этого я хочу разыскать отца, если он ещё жив. Я хочу мести, Аргентис, — Оками сжал кулаки до хруста, а на его обычно спокойном лице желваки заходили ходуном.
— Лотос силён, но его тропы не всегда просты. Чтобы распространить своё влияние дальше, нужна красивая официальная ширма.

     Значит, всё вот так просто. Месть и прикрытие. Звучит просто, но грозит осложнениями. Корабль просчитал вероятности, насколько мог. По имеющимся данным, без чужой помощи Такеши добился бы успеха в пятидесяти случаях из ста. С помощью Аргентиса и Нимерии — в восьмидесяти. Неплохой шанс устроить дела так, как нужно.
— Мы сделаем, что должно, Такеши-кун. Я буду рад помочь тебе в твоих начинаниях.
Не дело Куросава затухать свечой на ветру.