[Ашер]

Территория принадлежит мне!

Куда возвращаются все? Преступники, словно тараканы, расползаются по своим норам, спасаясь от карающего меча закона. Герои, израненные в битвах, возвращаются в колыбель

  Свора

родины, зализывать раны и набираться сил. А куда же возвращаются те, чья кровь вскормлена дикими просторами, чья душа сплетена из ветра и звериного рыка? Конечно, в свою берлогу, в свои исконные владения, туда, где каждый камень, каждое дерево шепчет о твоем господстве, где ты — альфа, вожак стаи, грозный царь зверей.

Но порой случается так, что в твое отсутствие трон узурпирован, твои владения осквернены чужаком. Кто-то осмелился посягнуть на твою территорию, пустить корни в твою землю, как паразит, высасывающий жизнь из дерева. Именно это и произошло с родными землями эльфа. Вернувшись в родные края, жаждущий покоя и уединения, он почувствовал, как изменилась энергетика места. Его чуткий эльфийский нос, словно камертон, уловил фальшивую ноту — чужой запах, густой и липкий, почти мускусный. Это не случайный путник, нет. Это тот, кто заявил права на его дом, и Ашер не намерен был это терпеть.

Хруст снега под ногами – погребальный звон уходящего дня. Вой ветра, словно похоронный плач,

перекликался со звериным скулежом, доносившимся из-за ледяных барханов,

  Ашер

окутавших застывшее озеро. Его гладь, некогда зеркальная, ныне алела багровым отголоском кровавой вакханалии. Там, в сердце этого леденящего ада, клубилась схватка – чудовищный танец смерти. С одной стороны – волчья стая, глаза – как угольки преисподней, зубы клацают как ледяные иглы. С другой – полулюди, гуманоидные колоссы, чей рост бросал вызов самим небесам. Лед, оскверненный их битвой, мгновенно чернел, словно выжженный адским пламенем. Казалось, горстка титанов отступает под натиском волчьей орды, но бежать им было некуда – их окружила смерть. Природа, словно разгневанная богиня, изгоняла хтонь со своих владений. И каково же было удивление эльфа, когда тьма зимнего леса разверзлась, и мириады глаз, словно раскаленные угли, устремились на него.

Шум снега под ногами – аккомпанемент бешеному танцу. Дыхание эльфа – хриплый шепот обреченного. Он, словно тень, скользил по снежной пустыне, лавируя между деревьями, – бегство от неминуемого. Звериный вой за спиной – зловещий хор, предвещающий погибель. Лишь тот, кто вскормлен этой землей, кто испил ее ледяную кровь, мог надеяться на спасение. Время, как безжалостный скульптор, изменило карту охотничьих угодий, но опыт – этот верный компас – никуда не делся. Он не позволит, чтобы те, кто прежде ползал в пыли, склоняя голову в раболепии, теперь оскалили зубы. Он встретит их. В самой жестокой, леденящей душу демонстрации силы. Война за территорию только началась.

Эпизод закрытого типа происходит в снежных просторах п. Порцион в бедующим времени. 5027 год.

Музыкальное сопровождение

[Свора]

Подушечки лап робко касаются первого в жизни снега, обжигая плоть холодом, а следом облачая шерстный покров в новую обновку – белоснежный мех, с которого уже сыплются новорожденные снежинки. Мороз кусается, как неведомое прежде существо, но его нападение нельзя уловить. Просто удивляешься, даже пугливо отскакиваешь, а следом, будто заражаясь этим импульсом, подстегивающий разогнать кровь, сам начинаешь скакать и беситься, оставляя аккуратные следы на свежей шапке снега. Взрыхляешь его носом, морщишь морду от непривычного ощущения, чихаешь позволяя некогда упавшим снежинкам по новой воспарить над землей.

Все это, чтобы ознакомиться, вкусить новый воздух зимней стужи. Полной грудью, чтобы закололо где-то глубоко внутри. А после выпустить на волю собственное тепло и узреть его дымкой перед мордой.  Не в зиме ли ты видишь доказательство собственной жизни более чем где бы то ни было?

Все это, чтобы почуять чужую. Чужое дыхание, чужую жизнь. Выследить, как на белом листе, ощущая в ушах гул от пульсации крови. Ведь, сердце забилось сильнее, все чувства обострились – охота началась.

Казалось, что в таких местах обнаружить добычу куда легче, радость и восторг клокочут вместе с криками Своры. Она рада. Рада как ребенок, искренний и бесхитростный, очарованный снежной сказкой. Но, как и большинство детей – очень жестокий.

Хруст костей ласкает слух, крик погибающей жертвы разносится эхом по зимнему лесу и так приятно растворяется в нем, как будто не может сбежать от тебя. Свора гонит свою стаю на поиски очередной добычи, как молодой и резвистый погонщик ведет табун по бескрайним просторам, раз за разом щелкая кнутом.

– С̙̮̗̈В̵̳̿̚О̤̲̙̟Р̨̝̓̓А̭̰̹̻,̤̮̆̑ ̰̓̿̾Р̨̲̄̽Е̵̛̳̩З̴̢̐̌В̞̬̳̊И̯̻̏̓С̶̛̝̿Ь̣̗̯̍!̴̬̫̣ ̻̹̺̎С̘̫̄̒В̳̊̏̒О̺̩̇̽Р̮̘̱̈Ӑ̗̺̂,̛̯̝̄ ̛̟̺̺У̧̺̝́Б̬̃̆̕Е̰̑̋̔Й̜̰̓̊!̸̛̘̱ ̵̰̄̂Н̆̑̕̕А̴̧̔̎Й̼̫̘̀Д̴̛̜̰И̬̠̔̈ ̒̊̊̇И̸̞̎̅Х̨̩̹̽ ̸̛̑̚В̴̛̲̅С̛̦̫̱Е̩̺̇̎Х̦̫̖̾!̹̹̜̩ ̖̮̪̰Р̷̠̈̕А̴̪̽̇С̖̰̩̖Т̱̱̘̈Е̡̗̑̽Р̸̎̐̃З̳̋́̾А̴̙̍̍Й̩̣̲̙,̡̗̍̎ ̵́̋̓С̶̪̏̕В̦̞̘̒О̻̬̄̑Р̝̮̹̰А̹̠̩̘!̴̧̼̇ ̮̼̹̟О̢̺̝̋К̹̥̮̔Р̷̟̥̑А̘̖̖̒С̷̐̃̍Ь̛̣̦̍ ̬̹̅̄Б̴̢̬̓Е̸̧̖̘Л̷̹̊̾О̙̠̻̄Е̋́̽̎ ̡̮̥̄Н̞̑̋̔Е̗̳̍̚Б̨̧̳́О̹̳̰̂ ̭̓̄̽В̙̫̻̑ ̪̠̽̚К̝̻̊̔Р̢̰̕̚А̦̘̇̒С̸̘̬̊Н̱̙̰̼Ы̮̬̤̋Й̩̰̓̕ ̴̻̒̆З̏̾̈̽А̰̍̌̒К̡̙̾̀А̯̘̒̿Т̶̟̫̊!̧̯̹̒ ̧̻̓̈С̡̿̋̾В̶̶̑̒О̺̻̇̕Р̹̟̦̯А̬̣̙̍,̷̦̫̒ ̴̦̝̔Р̢̮̇̄Ӓ̷̠̬С̨̖̗́Т̧̳̟̅И̰̥̰̲!̠̍̿̎ ̷̛̺̃С̲̯̔̑В̳̝̪̍О̷̥̻̍Р̴̵̼̒А̡̘̽̄,̢̪̰̆ ̤̠̍̒У̧̘̘̏Б̴̩̏̐Е̸̡̠̩Й̭̤̄̋!̷̸̿̎

Новый хищник, не с этих земель, но осквернивший их беспорядочной резней, волной геноцида, накрывая каждую новую цель лавиной из волчьих зубастых ртов и сильных лап. До тех пор, пока безглазые твари не услышали песнь сердец куда больших из ныне живущих здесь существ.
Своре интересен новый противник, она не боится поднебесных габаритов, думает лишь о том, как долго ей придется его жрать.

– Ӓ̙̦̊ ̵̠̄̆Т̴̤̙̒Ӹ̡̪̯ ̨̱̦̋Б̢̝̟̆О̼̖̗̾Л̸̯̯̔Ь̧̭̆̀Ш̩̏̆̀О̣̩̔̑Й̛̣̦̪.̵̰̲̑ ̘̲̖̔Д̇́̋̅О̱̭̤̆Л̷̨̡̼Г̢̝̔̒О̫̃̍̽ ̴̩̱̆П̡̬̙̑Е̢̬̬̾Р̩̤̆̎Е̣̖̓̍В̩̲̊̕А̷̼̏̕Р̳̽̈̊И̷̜̓̂В̗̹̼̿А̶̩̠̇Т̰̽̾̔Ь̬̩̦̀ ̦̈̍̒Б̞̩̽̎У̟̥̩̑Д̧̢̯̾У̷̢̨̪.̲̭̇̓ – Стая энергетической волной сбрасывает с себя снежный покров маскировки и куда более монструозные хтоны вгрызаются в ноги исполинам, перегрызая ахилловы сухожилия, растаскивая волокна мышц, как подлые шакалы. Роняют с небес на земь и вгрызаются в глотку, выгрызая новый доступ к легким, а после заполняя те горячим журчащим потоком крови.

– В̵̫̠̋ ̡̖̍̈Т̸̦̲̏В̢̄̎̆О̰̟̫̼Е̠̙̐̍Й̫̲̥̒ ̥̤̪̐Р̫̜̗̍А̶̲̏̋С̤̳̮̽П̸̴̹̆А̣̤̪̌Х̖̠̈̕Н̜̦̔̈У̵̨̝̽Т̮̻̔̀О̠̥̦̚Й̧̛̒̈ ̴̣̏̊Г̢̟̤̽Р̙̙̳̊Ў̘̟̠Д̶̲̬̤Н̵̰̱̂О̟̲̫̇Й̰̬̾̊ ̴̙̟̋К̭̘̔̎Л̵̟̒̍Е̙̖̞̽Т̪̯̄̽И̧̡̭̽ ̪̠̋̎Я̹̲̒̔ ̦̟̍̓У̼̝̬̗С̱̤̝̆Т̺̜̪̖Р̹̦̄̚О̧̳̙̙Ю̘̅̔̕ ̵̛̒̒С̗̩̌̌Е̦̮̣̬Б̡̱̣̈Е̯̤̹̔ ̰̰̎̍Ӳ̰̳̖Ю̹̫̆̈Т̶̡̼̊Н̷̡̇̋О̼̩̲̕Е̓̾̏̚ ̐́̄̏Г̷̨̛̂Н̡̫̣̒Е̷̢̯̾З̷̩̤̊Д̝̆̎́Ы̝̱̮̎Ш̨̺̮̇К̖̜̪̽О̛̗̮̏!̶̴̙̾ – Кровавая пасть полная бритвенно острых лезвий – последнее, что увидит бедолага, когда треснет его черепушка под натиском слишком жадных челюстей. Стая работает слажено, оттесняя, окружая, разделяя и властвуя. Постоянно меняющиеся тела приспосабливаются к местности, улучшаются, а после вновь регрессируют, распадаются и сливаются с потоком, чтобы выпустить на волю еще несколько новых волков. Все разные, но одинаково безумные, голодные и смертоносные.

Те, что без глаз имеют больше ртов по телу и лучший слух. Даже утопая в воплях, грохоте боя и звучном вое, часть Своры замечает скрип снега под чужой ногой. Стая вздрагивает, слишком чувствительна, как оголенный нерв – настолько разошлись властью ее инстинкты.

Лес буквально ожил и обратил тысячи горящих глаз, закрывая свои окровавленные рты. Существа навострили свои уши и замерли. Воздух отяжелила напряженная тишина. Его шаг ознаменовал сигнал к старту и призом в этой гонке будет шкура неудачно забредшего гостя.

- ЭТО НЕ ХТОН. НЕЛЬЗЯ ТРОГАТЬ! – отголоски человеческого здравого смысла, дергают спущенных собак за поводок, но раж битвы срывает тот со звуком лопнувшей кожи. – М̥́̈̀Ы̤̟̖̾ ̮̹̔̔Х̡̗̖̑О̻̺̔̓Т̱̊̍̌И̟̼̰̜М̩̏̏̿ ̼̺̊̎П̤̭̦̍О̧̥̫̄И̜̱̒̚Г̧̦̑̇Р̢̛̭̾А̹̅̊̀Т̹̇̾̀Ь̟̝̎̄!̵̫̇̊ ̨̱̩̑С̮̺̒̃В̶̨̟̇О̶̛̹̤Р̫̦̹̔А̸̹̽̿,̴̥̙̓ ̤̰̻̜Д̥̠̋̽О̧̛̥̅Г̱̯̗̌Н̬̝̎̕А̜̟̠̏Т̗̖̀̚Ь̦̓̋̑!̛̪̍̂ ̶̢̥̫С̢̮̄̍В̵̸̍̆О̛̘̱̼Р̨̅̎̆А̺̊̓̿,̹̍́̇ ̶̯̺̇З̸̶̡̹А̖̦̋̒Г̙̮̱̒О̟̺̍̽Н̸̼̦̿И̛̯̓̎ ̵̯̦̻Е̴̱̹̒Г̠̩̽̕О̥̝̋̂ ̛̳̰̾Д̸̙̟̝О̧̄̿̒ ̨̛̊̏Д̶̫̼̭Р̣̻̣̎Ӧ̗̟̍Ж̴̣̗̼И̱̞̳̺ ̝̟̼̕В̠̝̺̊ ̛̛́̒К̷̶̖̅О̟̱̾̅Л̟̱̑̚Е̷̻̍̄Н̶̢̯̲К̡̱̔̄А̧̼̮̎Х̵̷̺̑!̖̮̼̕ ̴̍̔̍С̷̳̣̇В̴̰̯̕О̰̪̫̽Р̹̣̙̑А̥̳̻̒!̺̭̇̕ ̢̞̒̈Х̰̫̟̚О̡̿̏̓Т̸̾̀̚И̴̘̽̚М̡̺̣̰ ̫̪̦̑П̤̋̆̄О̷̿̐̕С̷̰̐̍Л̯̺̝̓У̥̜̏̄Ш̺̆̒̑А̧̛̦̼Т̬̙̫̍Ь̷̪̽̏,̗̠̔̒ ̬̝̰̒К̘̳̍̕А̸̜̯̌К̙̩̞̔ ̶̛̮̅Х̩̠̊̇Р̷̡̧̃И̟̾̕̚П̝̲̅̄Ы̩̺̎̚ ̙̙̚̕Б̗̭̄́У̜̜̫̏Д̙̆̿̄У̵̼̳̽Т̢̔̎̍ ̩̽̾̀Р̸̡̙̓В̴̟̎̒А̠̟̦̍Т̮̗̳̿Ь̫̝̒̚ ̧̹̥̔Е̞̺̍̓Г̠̘̯̍О̢̧̤̄ ̷̧̧̂Л̴̳̾̀Е̴̨̙̇Г̥̗̈̚К̜̗̰̿И̶̣̣̺Е̰̫̥̎!̣̼̠̈ ̟̥̐̕С̸̬̪̘В̡̝̏̆О̸̭̋̚Р̼̆́̿А̧̞̹̑,̦̘̥̏ ̧̣̬̲П̢̻̠̅Р̨̨̑̕Е̸̧̐̓С̼̩̯̄Л̢̟̒̌Е̡̬́̅Д̘̪̐̾У̝̍̄̍Й̹̅̍̽!̫̘̓̚ ̡̥̼̿В̦̰̼̌Е̱̟̓̌С̷̝̜̞Ӗ̭̤̼Л̷̰̪̔О̜̭̠̿!̢̮̯̊

Игра началась, гонку не остановить, пока синий заяц не будет пойман. Вкусно пахнет – как сильный противник. Вкусно пахнет – железом и застарелой кровью. Вкусно пахнет – сильных хочется ломать.

- Д̸̣̫̋О̸̝̪̝К̦̦̇̓А̟̑̊̍Ж̱̖̍̏И̰̒̍̌,̠̓̓̃ ̧̟̥̿Ч̷̖̟̇Т̢̼̖̔О̖̭̭̚ ̺̰̋̌Ж̷̲̻̽И̶̱̲̾В̘̺̍̚О̞̒̄̅Й̘̝̯̝!̨̻̰̔ – переплетений волчьих окликов напоминает человечью речь, но что только не померещится на адреналине.

Волна из нестабильных хтонов вновь обращается в лавину из снежных волков. И они впрямь выглядят как снежные аватары – волчьи образы сливаются один с другим, движутся низкой снежной пургой, где каждая снежинка, это часть биомассы мимикрирующей под окружение. Их гонит в зиму запах добычи, плавно огибая стоящие на пути деревья, они уже совсем рядом. Снежный водоворот по бокам нашпигован горящими огоньками, напоминающими свет от лампад во тьме. Он формируется в волчьеподобный снежный ком и хочет настигнуть дроу, но в последний момент дает уйти, улизнуть. Неуклюже врезается в дерево из-за своей массы и рассыпается на всплески снежных волков.

Слишком много пожрала. Тяжело управлять такой объемной стаей. Свора потеряла эльфа с иссиним цветом кожи и мечется на месте, словно прикормленный косяк рыб. Но скоро она настигнут его, ведь уже знает вкус его эмоций – крупная белая волчица может уловить даже мелкие частица его пота и запаха дыхания.

Мелкие особи россыпью вырвались вперед погони, они не больше молодых волчат, но напористы и ровно метят в ноги.

[Ашер]

Истерзанный долгими битвами, Ашер, вернувшись в свои владения, не чаял встретить здесь ни души. Но пред взором его предстала сцена, достойная кисти безумного художника: кровавая сеча, где волчья шерсть сплелась с липкой, хтонической кровью. Словно зачарованный, он наблюдал из-за деревьев, улавливая отголоски подобия человеческой речи, тонущей в рычании и хрипе. Долго он оставался в тени, пока случайный звук, сорвавшийся с его губ, не выдал его присутствие. Мгновенно, десятки глаз сверкнули в полумраке, и Ашер оскалился в предвкушении. Сила забурлила в его венах, ноги наполнились жаждой боя, но безрассудно бросаться в атаку в столь невыгодной позиции он не стал. Вперившись взглядом в горящие волчьи глаза, он словно вступил в безмолвную схватку, измеряя их ярость своей волей.

– Вы чё, шавки, прихуели? Меня не было пару лет, и вы тут обосновались? – прошипел он, будто змея, и, сорвавшись с места, бросился прочь от стаи. Тяжелые шаги эльфа эхом отдавались в ночи, преследуемые топотом волчьих лап. Не оглядываясь, он бежал до тех пор, пока не уперся в каменный капкан между двух скал. За спиной послышался хруст снега и утробный рык. В полуобороте он взглянул на окруживших его псов и выдохнул, словно выпуская пар из кипящего котла.

– Чё вы тырите? Думаете, вы загнали меня в ловушку?

В мгновение ока тело Ашера покрылось черной броней, словно вторая кожа, закутывая его руки в мешковатую ткань, что обманчиво увеличивало его размеры. Эта "одежда" служила ему щитом, позволяя избегать прямых укусов, смещая хватку волчьих клыков на бесформенную материю. Лишь улыбка оставалась открытой в этом темном коконе, и два горящих зрачка пронзали ткань, словно угольки в ночи. Но вот и они погасли. Подкожная броня "Тень"... Форма ее была продиктована отнюдь не пафосом. Зачарованная ткань позволяла ему видеть, не выдавая направления взгляда. Первый волк, словно необузданный щенок, прыгнул в атаку, но Ашер, словно молния, перехватил его за шкирку и вонзил нож в горло, рассекая плоть до самого конца. Брызги крови расцвели багряным узором на белом снегу.

– Ну, здорово... Вы какие-то хрупкие... Печально...

Ашер шагнул прямо в центр стаи. Его оружие, словно верные слуги, кружилось вокруг него, образуя защитный купол. Зрачки его, словно бешеные, метались по полю боя, а ножи, повинуясь взгляду, вонзались в плоть врагов. Смех, дикий и безудержный, вырвался из его груди, наполняя его ностальгией по этому месту, пропитанному кровью и смертью. Волки падали штабелями, но Ашер не планировал останавливаться. Однако усталость, непривычка к новому телу, заставили его перевести дух, чтобы продолжить кровавую жатву. Но не успел он отдышаться, как волк вцепился в его ногу. С рыком ярости Ашер пригвоздил его ножом к земле и, с хрустом костей и плоти, вырвал клинок. В этот момент двое других волков набросились на него, раз за разом впиваясь клыками в его плоть. И тут ночное небо расчертил портал, а на спине Ашера вспыхнула "Печать кричащих". Из разверзнувшейся тьмы хлынул смертоносный дождь копий, вонзаясь в волков с неумолимой точностью. Скулеж боли заполнил окрестности. Улинки, повинуясь воле Ашера, начали сужать круг, рубя тела волков на куски. Наконец, вырвав руку из груды трупов, Ашер поднялся, обагренный кровью и внутренностями. Он отшвырнул в стороны безжизненные тела.

– Я вот все думаю... Я точно слышал речь, похожую на человеческую. И, как правило, в стае есть вожак. Где же ты? Ты перевертыш, я прав? Пахнет от тебя как-то не так... Долго мне рубить твоих щенков? Выйди, и я с удовольствием прибью тебя...

Ашер оглядывался по сторонам. Подкожная броня его исчезла, ее целостность была нарушена. Царапины, укусы, кровь и тяжелые вздохи выдавали его усталость. Он получил новое тело и еще не успел к нему привыкнуть, отчего ресурсы расходовались слишком быстро. Но волков будто бы не убывало. Он выдохнул в последний раз, и за его спиной разверзлось пространство. Из него он выхватил копье, наконечник которого сверкал энергией молнии – слабая, но все же магическая атака. Он замахнулся и метнул копье в очередного волка. Скулеж боли, и Ашер, словно тень, уже мчался следом. Схватив существо за пасть, он разорвал ее надвое и отбросил прочь. Останавливаться было нельзя, разум его, ведомый чистым путем крови, не позволял этого. Он двигался от существа к существу, уже не прибегая к помощи ножей. Руки, зубы – он вгрызался в хребты и сжимал их с характерным хрустом, ногтями выкалывал глаза, рвал уши. Схватив волка, попытавшегося откусить ему голову, за язык, он вырвал его с корнем и откинул в сторону. Теперь они были осторожны и не бросались на него безрассудно.

– Что, все еще прятаться будешь? Где ты?

Ашер вытер рот от крови, сплюнул металлический привкус и, медленно ступая, пошел на волков, наблюдая, как они поджимают хвосты и скалятся. Он не боялся проходить мимо них, он шел сквозь стаю, расталкивая трупы волков, пытаясь найти того, кто является вожаком стаи. Природные правила: победив сильнейшего, ты становишься сильнейшим, и никто тебе не указ.
.
— Бесишь. Иди сюда... — прорычал он, словно голодный зверь, выслеживающий добычу в ночи. — Если не покажешься, я продолжу кромсать их. Могу хоть до рассвета этим забавляться. Но от тебя пахнет... — Он жадно втянул в себя спертый воздух, насыщенный запахом крови и смерти. Прикрыв глаза, словно гурман, смакующий редкое вино, он отделил от какофонии запахов тонкий аромат — едва уловимую нотку женственности. Веки взметнулись, и в глубине зрачков вспыхнул хищный огонь, подобный отблеску луны на лезвии кинжала.

— О-о-о, так тут у меня спряталась сучка... Играем в прятки, кошечка? Где же ты? Выходи, я не обижу. 

[Свора]

-̛̬̼̏ ̨̗̙̗В̴̼̼̇Е̶̞̎̔С̧̝̎̍Е̵̠̙̏Л̧̞̭̻О̴̶̱̎.̼̣̍̇ ̼̋̊́В̷̥̽̋Е̴̘̼̻С̵̺̟̀Е̶̥̜̐Л̢̣̇̔О̡̄̿̽.̛̱̬̮ ̳̩̇̿К̛̝̥̼А̫̗̥̕К̴̯̍̿ ̷̡̠̃Ж̠̗̽̕Е̷̩̮̣ ̹̫̺̅В̙̰̅̿Е̘̔̔̅С̶̱̜̝Е̨̩̖̰Л̡̦̞̾О̟̎̓̆.̡̹̲̱ ̧̻̩̝С̷̧̱̮В̭̻̳̄О̣̱̟̆Р̡̱̲̺Ӓ̷̺̱,̨̝̯̚ ̻̏̐̅В̴̘̾̒Е̯̹̬̅С̖̠̽̊Е̨̲̊̎Л̧̛̦̈Ӣ̵̖̂С̷̟̩̊Ь̩̌̋̕!̲̠̑̑ ̙̠̆̄С̡̱̻̮В̼̓̒̋О̧̠̣̑Р̶̬̦̌А̴̡̖̳,̘̩̣̤ ̼̇̇̎Т̧̺̺̒А̇̅̐̃Н̣̘̠̾Ц̨̫̬̎У̻̯̭̊Й̟̫̿̈!̛̮̭̆ ̳̊̆̚М̭̰̎̋Ы̴̞̹̩ ̙̥̻̅С̷̡̣̘Т̷̖̦̾А̵̪̪̏Н̵̯̍̕Ц̸̪̣̎Ӱ̜̱̒Е̭̦̓̑М̶̸̝̟ ̱̠̍̑Н̾̽̐̒А̗̪̪̬ ̣̫̤̋Т̥̙̜̀В̧̹̳̂О̸̨̮̋И̜̮̌̍Х̥̜̽̕ ̜̭̬̑К̼̖̮̍О̸̷̒̂С̜̬̜̚Т̟̄̎̎Я̶̨̐̃Х̶̰̪̀!̻̓̌̊

Вот же глупец! Она дала ему фору, а он так бездарно растратил великодушно предоставленный шанс – бежал, что было мочи, и угодил в тупик, буквально ложе для собственного съедения – ну так помри же, глупо и бесславно!

В прыжке острые зубы метят в горячую пульсацию артерии на шее, но им не суждено настигнуть, собственная кровь каскадом льется из зияющей раны прямо на девственно чистый снег. Крупная дрожь схватывает своими объятиями тело волчонка, прежде чем тушка тряпично шлепается наземь. Он больше не встанет. Как и сотни последующих, коим не посчастливилось встретиться с коренным жителем этих земель.

Он уверен, что хозяин своей территории, виртуоз боя и кровопролития. Что ж, придется отдать ему должное – хорош. Матерый костяк, сбитые мышцы подобны тугим жгутам, он действует быстро, отточенными движениями, четко рассчитывая каждое свое движение и каким должен быть итог. Настоящая машина для убийства – так бы сказал бы любой, кому знаком вкус войны и сражений, но тварям, привыкшим к геноциду – это кажется детской забавой. Впрочем, пока зачарованный клинок не вонзится в их черепные коробки.

Малые особи многочисленны и мрут, как полагается расходному материалу, их задача истощить намеченную цель, нанести как можно больше увечий, затруднить дальнейший бой ради одной единственной цели – загнать жертву до мыльной пены и с наслаждением наблюдать, как надрывается игрушка ради желания выжить.

Безумная волчья жатва и темный эльф пожинает свой урожай. Несчетное количество волчьих тел накрывает землю вторым слоем «снега». Он прав, они слишком легко погибают, клинки режут как по маслу, вырывая на воздух жалобные визги и скулеж. Но и сам охотник все чаще останавливается, чтобы перевести дыхание, горячее облачко пара вырывается по бокам мужского рта. Шальные раны неумолимо кровоточат, выпуская дивный аромат чужой жизни.

Пристальный взгляд Наафири не сходил с дроу, она подмечала каждое его движение, силу мышц, проворность тела и яростный порыв самого индивида. Нет, сейчас Свора не могла анализировать врага, как человек или боец, она изучала его, как хитрая тварь, способная обхитрить охотника. Магия призыва нескольких клинков в качестве снарядов – а у синего зайца была пара тройка интересных приемов помимо собственных конечностей. Разряд молнии вынудил вожака замереть, широко распахнув глаза, и ведь не прогадала с намеченной игрушкой, этот дроу ее как следует развлечет, вместе с копьем он поражал своей скоростью, напоминая легенду о Псе Кулана.

То ли провокация воина и впрямь сработала, то ли хтону наконец надоело отсиживаться в стороне – из леса выходит крупная особь, величаво ступая мощными лапищами по снежной поверхности. Огромная волчица в холке вровень с ростом самого охотника, роскошный густой мех с росчерками кровавых узоров и неимоверно объемный пушистый хвост. Красота зверя могла обманчиво выдать его за дикого дархата, но сблизившись с загнанным эльфом, тварь тут же раскрывает свои карты, ощерившись видоизменной мордой. В одно мгновение прекрасная и величавая голова волка раскрывает монструозную пасть из нескольких челюстей, искажаются черты, проступает еще пять пар алых глаз, темнеет мех, а изо рта валит густая жижа из почерневшей крови и яда.

Видимо самка не оценила непотребных шуточек в свою сторону, но не смотря на устрашающий вид и низкий озлобленный рык, не она его следующий противник. Нижние веки хтона ехидно приподнимаются, выдавая откровенную насмешку. Очень неприятное предчувствие липко облизывает загривок, неестественный шелест вокруг кровавой бойни – трупы павших волков пришли в движение, полураспадающейся массой из мёртвых тел и снега сливаются в один поток. Большая часть существ так и валяется замертво, но та что стягивается в один организм поражает взгляд даже для этих мест. Рослый хтон лишь приблизительно напоминающий волка даже живым существом назвать сложно. Белая масса из плотных бугров мышц сплошь усеяна зубастыми ртами. У этой особи нет глаз, нет носа, нет ушей. Но она прекрасно чует и ей не терпится сожрать тебя. Конечности врастают в землю и передвигается тварь, не вынимая их из почвы. Подобие гривы и хвоста являют собой скрученные ветви лозы. Попробуешь его острием холодного оружия и можешь позабыть о

возможности вытащить обратно – мышцы подобны спрессованной резине, так просто не разрезать.

Мясной танк оказался довольно резвым, когда двигался по прямой – одного удара мордой хватило, чтобы подбросить жалкого человечка в воздух и откинуть на добрых пять метров вперед.

Когда мужчина очухается, на его лицо накапает густая прозрачная вязь хтонской слюны, Наафири открывает пасть и дроу слышит собственный голос.

- По... Играем в прятки... Кошечка... НЕ ОБИЖУ, - хтон подражает его собственной речи, но не может полноценно вести разговор. Над ним смеются. Откровенно потешаются. На сколько это было возможно со стороны хтона.

[Ашер]

Огромный силуэт волка, невиданный доселе, вырисовывался в морозной дымке, словно призрак древнего божества. Его шерсть, густая и пушистая, искрилась под лунным светом, обещая неслыханную роскошь. "Из нее выйдет наряд достойный королевы," – промелькнула мысль, – "цена взлетит до небес!" Но пока жадный ум рисовал картины баснословной прибыли, тварь разверзла свою пасть – бездонную пропасть, усыпанную частоколом кинжальных зубов. Язык и глотка зияли мрачной бездной, грозя поглотить целиком.

– Вот это нихуя себе... – прошипел эльф, зачарованный ужасом, наблюдая, как слюна, словно ядовитые нити, стекает с челюстей.

Ашер отступил на шаг, и в его руке, словно по волшебству, возник нож – верный спутник в смертельных танцах. Он выставил клинок вперед, готовясь к схватке, и в этот миг алчность затмила страх. "Сколько золота я получу за него живым?" – пронеслось в голове, и на губах расцвела хищная улыбка. Он давил ее, но вены на лбу вздулись словно корни старого дерева, выдавая скрытое напряжение. Казалось, зверь насмехается над ним, дразнит своей мощью. Он был готов принять на себя всю ярость этого живого меха, клыки и когти не страшили его. Когда-то он сражался с самим царем этих ледяных пустошей, и эта псина – лишь жалкое подобие былой силы. Но вдруг тишину разорвал хруст костей, предсмертный хрип убитых волков. За спиной эльфа творилось нечто зловещее, плоть собиралась в комок, рождая тьму.

– Блять... да ты же хтон... – прорычал эльф, обнажая зубы в зверином оскале.

Ему доводилось сталкиваться с этими порождениями бездны, и каждая встреча была танцем со смертью, балансированием на краю пропасти. Холод пробежал по коже, табун мурашек вздыбил волосы на затылке, а нутро заныло в первобытном крике: "Беги!" Теперь перед ним стояли две чудовищные твари: одна – пасть, способная проглотить огра, не пережевывая, другая – сплетение кошмарных ртов, воплощенный ужас.

– Ладно... с этой пушистой громадиной хоть понятно, куда пихать, чтобы убить, – пробормотал он, – а вот с тобой...
Слабое место любой твари – внутренности. Но хтонов пробить не так просто, нужна хитрость, коварный умысел. Бомбы, шипы, стальные распорки, чтобы раскрыть пасть и рубить изнутри... Но сейчас Ашер был в замешательстве, как никогда прежде. Он не знал, что предпринять, и решил двинуться к пушистому гиганту – с него ведь все началось. Не успел он сделать и шага, как существо появилось перед глазами, и огромная пасть сомкнулась на его талии. К счастью, не перегрызла, а лишь подбросила его в воздух, словно тряпичную куклу. "Вот сейчас бы крылья не помешали," - промелькнуло в голове. Он рухнул вниз, в ледяной ручей, давно скованный морозом и припорошенный снегом. Удар был такой силы, что в глазах потемнело, и дыхание спёрло.

"Сука... ебучие хтоны... блядские существа... Как же они меня бесят!"

Он открыл глаза, сжимая рукояти клинков, и увидел перед собой пасть, из которой потоками хлестала слюна. "Вот сука... Что делать?," - подумал он, глядя в эти зияющие дыры. Но вдруг чудовище заговорило. Сквозь боль в легких и спине, на его губах расцвела безумная улыбка. Подтянув ноги к груди, он сгруппировался.

– Весело, малышка, очень весело! – прохрипел он и, словно пружина, распрямился, вонзая ноги в грудину чудовища. От неожиданности зверь взревел, обнажив язык. Эльф вцепился в него левой рукой, а правой начал яростно бить по морде. Кулаки скользили по острым зубам, царапали плоть, но Ашер, словно одержимый, продолжал колотить, пытаясь выбить хотя бы зуб. Каждый удар отдавался болью в костях и тупым звуком. Тварь была сильна, и в какой-то момент его кулак застрял в пасти, там, где должны были быть глаза. Он прильнул к морде чудовища, и на его лице заиграла безумная улыбка.

– Сам меня впустил! У тебя ведь есть мозг? Сейчас проверим!

Он разжал руку, которую стиснули зубы, впиваясь в сухожилия и кости. Второй рукой он потянул язык чудовища назад, чтобы оно не могло сильно сопротивляться, в руке раскрылось пространство и из него полезло копье. Оно медленно врезалось в нежные внутренности чудовища, пробиваясь сквозь плоть, а эльф продолжал тянуть язык в сторону.

– Ну что, сучара! Теперь не такой страшный?

Рука перестала чувствовать давление зубов. Чудовище разжало пасть, и Ашер выдернул свою руку, отпрыгнув назад. Он сжал раненую конечность, и кровь потекла ручьем. Из пасти торчал черенок копья, и зверь скулил, словно сотня волков, но оставался жив. Ашер выдохнул и усмехнулся. Бросив взгляд на раненую руку, он сорвал с себя остатки кирасы и схватился за черные бинты на поясе. Это была не просто декорация, а защита внутренностей в случае глубокой раны. Он затянул бинты потуже.

– Госпожа судьба подкинула здоровую задницу... Но и прекрасный приз, – второе относилось к слабому женскому запаху. Он воспринимал волка не как ту самую женщину, а скорее как фамильяра той, что прячется от его глаз. Его глаза, словно радары, сканировали пространство в поисках её силуэта. Бешено шастая по округе зрачки ловили все. 

Вдалеке раздался утробный рев. Ашер посмотрел в ту сторону и увидел, как некогда неприступные ели рушатся, словно штабеля досок, давая понять, что там движется нечто огромное.

– Какого хуя тут происходит?

Он понял, что на звук битвы и запах крови надвигается еще какая-то тварь. Нужно заканчивать с этой псиной. Он выдохнул и раскинул руки в стороны. Над его головой открылось пространство, и оттуда появилось лезвие – огромное, титаническое оружие великанов. Один из таких клинков медленно вылезал из портала, заслоняя лунный свет своей тенью.

– Прости, но твоим псинам пизда! Выходи, или я перерублю их на части. Если не я, то эта хрень, что явно слышала нас. Если ты умная, не захочешь остаться одна без своих верных собачонок. Вряд ли ты справишься.