[Торвальд]

Абберат / Анже  14.04.5008 год

♠ Торвальд ♥ Альсур

Эпизод является игрой в прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.

[Альсур]

Платье

Утро всё-таки оказалось тяжёлым. Голова гудела, а перед глазами всё плыло, будильник так и стучал по голове, как сковородкой по кастрюле. Альсур какое-то время просто сидела на кровати и пыталась прийти в себя, отогнать головокружение. Ощущение, будто она вовсе не спала, хотя чего дивиться? Она проспала всего лишь четыре часа. Но всё равно, девушке потребовалось две минуты, потом она быстренько встала с кровати, надела на себя вчерашние леггинсы и сапоги, умылась в ванной, заплела волосы в две косички. В отражении она заметила на боку уже затянувшуюся ранку, разве что остались свеженькая красноватая полоска.

Шумно вздохнув, Альсур накинула на себя куртку, застегнув бегунком её до конца, взяла порванный боди-костюм, маску и вышла из комнату, сразу оглядев своих охранников, не ожидавших столько внезапного и раннего выхода девушки, Филуг аж подпрыгнул и потянулся к оружию спросонья.

- О-ох, госпожа Лиурус, доброе утро! – поздоровался он в растерянности и встал ровнее, избегая взгляда со своим товарищем. – Вам подготовить транспорт?

- Да, и как можно скорее, - ответила та и пошла в сторону площадки по палубе, не издавая громких звуков, проводы Оберона ей не нужны, да и вообще лучше исчезнуть отсюда без всякой суеты.

Ей пришлось ожидать транспорт совсем немного, за это короткое время она успела насладиться пробуждающимся рассветом, озаряющим всё небо и море своими светло-золотыми лучами, похожими на льняные ленточки.

За тёмными окнами транспорта это больше не выглядело таким волшебным, но это больше не огорчало её. Девушка лишь озвучила адрес, где её высадить и взглянула на своё расписание. Оно оказалось изменено из-за возникших у партнёров трудностей. Ай, Эрив, молодец, в такую рань уже начал работать, как, впрочем, и всегда. Ещё на её почту пришли новости о новых телах погибших от Лжесияния, а также несколько хороших платьев. Мда, а вот в этом у её секретаря вкуса вообще нет.
Всю дорогу она смотрела на каталог её любимых магазинов одежды, ателье и искала самый подходящий фасон. Ничего не привлекало, пока она не нашла очень даже милое платье. Она хмыкнула на свою реакцию, подобный цвет она редко носила, но он сейчас казался идеальным. В конце концов через полтора часа, почти два, её привезли к клубу. Джер открыл ей дверь, Альсур выбралась из неё, попрощалась с её временным охранником и вошла в ещё не открывшийся клуб, где тихо убирались официанты, оцепеневшие от внезапного появления хозяйки.

Времени терять не стоило, Лиурус приказала принести свежую одежду и отправилась в свой кабинет, находившейся на этаже выше и использующийся чаще, чем сами апартаменты. Поэтому там был и душ, и небольшая кухня, разве что отсутствовала спальня. Рабочий день был насыщенным, она принимала у себя в кабинете потенциальных партнёров, созванивалась по голографическому передатчику со своими поставщиками. Всё шло спокойно, будто ничего на вечер не намечалось, хотя она засиживалась в кабинете, слушала своего секретаря и рылась в записях про Лилит и других найденных лицах с Проциона. В последнее время первая чертовка и вправду была очень активна на других планетах, а Альсур этого и не замечала, а про Процион зря забыла, там свои сорняки протянули гнилые корни к здоровым.

А в скором времени и приехало платье с портным. Последний гость был нежданным, но приятным.

- Признаться честно, госпожа Лиурус, не ожидал, что Вы выберете подобный фасон! – кружился вокруг неё мужчина, подбирая где-то складки, закалывая их тонкими булавками с цветными шапочками, пока хозяйка терпеливо стояла и с лёгкой, непринуждённой улыбкой слушала его. – Поэтому я решил, что мне стоит к Вам прийти и на месте все недочёты решить на месте, - он взглянул на неё своими сиреневыми глазами, невинно улыбаясь. – Надеюсь, я буду прощён за внезапный визит.

- Ха-ха, ты же из добрых побуждений здесь, поэтому я тебя прощаю.

- Премного благодарен, - тоненько пропел он, присаживаясь сзади неё и ловко исправляя иголкой и ниткой выглядывающие пробелы.

Более он вопросы не задавал. Он уже давно запомнил, что, если и задаст зудящий в голове вопрос, то та не ответит, и может ещё намекнуть, что влезать в опасные игры ему нельзя. Портной вообще считался как гражданский, поэтому Альсур и не позволяла ему что-либо вынюхивать, чтобы потом ненароком не пострадать.

Время встречи приближалось, платье уже оказалось подшито идеально под её фигуру, на чём работа мужчины была окончена и в качестве награды за столь короткий срок Шохи-Манур пообещала перевести щедрую оплату на его счёт. Оставалось ещё немного времени, и его она потратила с пользой: собрала волосы в красивый пучок, закрепив его несколькими невидимками и одной красивой заколкой c голубым драгоценным камнем на конце, оправленной серебром. На первый взгляд обычное украшение, но оно использовалось не один раз как орудие убийства. Хорошая вещь для скрытого убийства, но для такого мероприятия слишком просто.

Под юбкой в районе поясницы она убрала немаленький, но и не слишком большой нож, его будет достаточно, чтобы убить кого-то и защититься.

Девушка встала перед зеркалом, нанесла на запястья и шею парфюм и осмотрела себя с ног до головы. Она была довольна, особенно получившейся прической и нанесённым недавно слабым макияжем. Хотя губы были очерчены не слишком яркой и насыщенной помадой цвета красного вина. Открытый разрез подчёркивал округлую грудь, на ложбинке виднелся длинный, но не слишком заметный шарм, по которому провела подушками пальцев. Она его получила пару лет назад, когда пришлось столкнуться с сильным наёмником, желавшим забрать её добычу.

Рука дрогнула, как и всё тело, кожу покрыли маленькие пупырышки, когда она вдруг представила чужие пальцы, так же проводящие по её коже, горячие и грубоватые, длинные и цепкие. Альсур приложила ладонь к сердцу, чувствуя, как стук усилился, она покачала головой и глубоко начала дышать, отгоняя возникшее волнение. Нет, это глупо. Она всего лишь идёт в сопровождении обычного мужчины на бал, не более. Спать уж с ним точно не будет, слишком рано, да и человек он не тот.
Звоночек с браслета отвлёк её. Секретарь сообщил, что к клубу приехала машина с Обероном, тогда Альсур снова очистила свой разум от прочих глупостей и отправилась на встречу с мужчиной. Выйдя из своего клуба, девушка спустилась на несколько ступеней вниз и удивлённо замерла, завидев мужчину.

[Торвальд]

Всеми силами большую часть ночи Торвальд пытался избавиться от навязчивой мысли, что сладко нашептывало любопытство. "Что же ты решил забыть, что могло тебя заставить сделать ТАКОЕ!" Слова острыми иголками пробегались по воспалённому от этих мыслей мозгу, заставляя его изнывать еще больше. В какой-то момент захотелось приставить дуло револьвера к виску и нажать на курок, только бы выкинуть из головы этот вопрос. В зеркале отражалось его бледное лицо, выражающее неимоверную усталость. Он сжал ладоням свои щеки ладонями и с легким нажимом повел назад, потирая лицо, затем откидывая белоснежные пряди волос с него.
— Ты не должен даже пытаться об этом думать, — прошептал он, глядя в свои глаза, которые не скрывали растерянности.
Холодная вода выплеснутая в лицо, помогла взбодриться и на время освободить голову. Часы в углу зеркала без зазрения совести высвечивали 03:54. Торвальд оскалился своему отражению.
—Ты жалок, что не способен даже жить без своей дури.

Утро началось с головной боли. Будильник бил по ушам, а глаза, даже закрытые, раздражал яркий свет — жалюзи окон открывались автоматически, после второго звонка будильника. Оберон никогда не любил просыпаться рано, он был ночным обитателем. Его работа часто предполагала вечерние-ночные встречи. В прочем, все это отговорки. Его режим был в крайне ненормирован, порой он мог засидеться за работой до самого утра следующего дня, в лучшем случае. Потому пробуждения были для него проблемой еще той.
—Сервэ, который час? — пробормотал лениво Торвальд, несколько зарываясь под подушки от солнечного света, который врывался в комнату из открытых окон.
— 10 часов утра, сэр, — оповестил своим механическим тоном голосовой ассистент, — Что желаете на завтрак?
— Ружье, — с усмешкой ответил мужчина, уже садясь на край кровати и потягиваясь, — А вообще мне как всегда без разницы. Тебе виднее, что лучше.

  Торвальд завел руки назад и затянул волосы в маленький хвост. На утро он чувствовал себя лучше, голова была занята делами, коих было немало в это утро. Он принял освежающий душ, вода бодрила, смывала остатки неприкаянных мыслей и ненужных тревог, настраивала на нужны лад. Вернувшись в комнату, лишь в одном полотенце,  он сел в мягкое кресло. На столике возле него уже ждал легкий завтрак и кофе с апельсином, что бодрил лучше любых синтетических энергетиков.
— Могу я чем-то еще Вам помочь, господин?
— Лиурус уже покинула Индрот?
—Да ... Сейчас проверю как давно, одну минуту. Примерно два часа назад ее доставили к клубу "Sitis".
— Гм, какая ранняя пташка. Сколько времени займет путь от ее клуба до Дома Святой бутон? — задумчиво спросил Торвальд.
— На Индроте чуть больше часа.
— Хм, а до клуба Лиурус? —Торвальд потягивал кофе и просматривал профайл недавней гостьи, информации не прибавилось. Даже наоборот будто даже уменьшилось. Ухмылка скользнула по его лицу. Подчищают. Это было даже забавно, в прочем, он узнает все позже самолично. С этим пленительным взглядом золотых глаз не было желания расставаться, она казалось ему крайне интересной личностью. Она прекрасно владела оружием, обладала неплохой сетью связей, для мелкого контрабандиста, отлично владела магией вязи и обладала цепким-пытливым умом, при этом отличалась исключительной силой духа. Ведь многих пугало одно имя Торвальда, он слыл непредсказуемой личностью. Так что кто знает, какие сюрпризы еще скрываются под этой горделивой маской.
— Господин? — выбил в реальность его голос компьютера-помощника, Торвальд отложил планшет в сторону. С недовольством осознав, что засмотрелся на фотографию. Он уже более ста лет воспринимал женщин как инструмент, как игрушку, как развлечение. И предпочитал не путать одно с другим. Лиурус была интересна ему прежде всего как инструмент.
— Да, Сервэ.
— Мы уже находимся недалеко от Нантера.
— Что ж, — Торвальд резко допил кофе, — в таком случае займемся делами. Отправь  Лиурус оповещение, что я прибуду к 7 часам, бал начнется в 9. Заскочим чуточку пораньше.

  Ровно в назначенное время Торвальд ожидал свою спутницу на этот вечер у открытой двери машины, что должна была доставить их до бала. Все же добираться туда на Индроте было слишком опасно, пусть лучше он будет неподалеку. Начищенный металл авто мерно поблескивал на солнце, давая понять что машина для своего владельца не просто дорогая лошадка, а трепетное хранимое приобретение. Просторный салон из искусственной кожи, выглядывающий из приоткрытой двери, так и веял уютом гостиной в каком-нибудь отеле.

"одежда"

Одет Оберон был просто, но со вкусом, каждая деталь одежды гармонировала с другой, начиная от пуговиц, заканчивая узором его плаща. Черная рубашка, черные перчатки, темно-серые брюки и белый жилет, скрытый пиджаком, сами по себе были самыми простыми элементами на нем, но это компенсировали белоснежные пиджак и плащ, расписанные серебряными узорами. Правое плечо плаща украшал длинный пушистый мех, на вороте рубашки, а так же на плаще, были был серебристые цепи, рукава украшали резные заклепки из того же драгоценного металла.  
  Завидев Лиурус он мягко, даже несколько тепло улыбнулся, и медленно поклонился, приветствуя девушку. Он выглядела невообразимо прекрасно, и он не мог этого не заметить. Платье как нельзя лучше подчеркивало ее соблазнительную фигуру и цвет так гармонировал с ее глазами.  
— Выглядите обворожительно, госпожа Лиурус, — сладким, бархатным голосом произнес Торвальд, подавая девушке руку, чтобы помочь устроиться ей в автомобиле.

  Сам Торвальд сел с другой стороны напротив Лиурус, его губы все так же располагались в теплой улыбке, а глаза как-то по-дружески смотрели на девушку. Он не изучал ее образ, а смотрел прямо в глаза.
— Я крайне рад, что такая очаровательная особа составит мне компанию на этот вечер. Я бы предложил вам алкогольные напитки, но предпочту, чтобы мы оставались в здравом уме. Так что не хотите соку?
Жестом Торвальд указал на бокалы в коих был налит свежевыжатый сок.
—ДУмаю вы знаете в чем состоит смысл Бала Белых лепестков. Так что нам предстоит сыграть как минимум любовников, которые выбирают себе игрушку на ночь, — Торвальд ухмыльнулся и внимательно посмотрел на девушку, ведь у всех были свои предрассудки, ему была крайне интересна реакция на такой план, — И еще... Так как на этом балу много высокопоставленных гостей, даже мне не удастся пронести оружие и артефакты, правда, если они не спрятаны должным образом... но позвольте.
Торвальд взял в руки  небольшую коробочку, что лежала на сиденье возле него. и достал оттуда браслет из лириума со вставленным каэрулом насыщенно синего цвета, но от кристалла не исходило магической энергии, словно он просто был драгоценным камнем, самым обычном.

"браслет"

Торвальд снял перчатки и, не дожидаясь ответа, взял Лиурус за руку, его пальца пробежались по запястью девушки и застегнули на нем утонченный браслет.
— Его сила скрыта, крайне хитрым способом. Сам по себе камень - пустышка, подделка, но внутри него магическая жидкость, что способна телепортировать человека в определенную точку. Координаты уже заданы, к нашей следующей точке отправления. Но использовать его следуют только в случае крайней необходимости, раскусит капсулу и проглотить, поездочка будет не из приятных, но зато действенно.
Торвальд откинулся назад на сиденье и стал всматриваться в окно.
—До начала бала бы наведаемся к владелице, но прошу не теряй образ даже при ней. К ее сожалению, она предала Гидру.

[Альсур]

Перфекционист. Так она подумала о нём, когда завидела мужчину и блестящее авто, словно оба только-только были доставлены с завода. Всё было идеально: от серебряных запонок до узоров на одежде, точь-в-точь отражающие друг друга, даже те непослушные волосы сейчас лежали так покладисто. Да и не только внешний вид говорил об этом. То, как он работал, прорабатывал планы, и вчера он позвал своего лаборанта, чтобы он вернул всё на свои строго обозначенные места, хоть Альсур и прибралась за собой. Даже тёмно-зелёный галстук, такой, казалось, яркий на белом фоне не был таким отторгающим. Наоборот, это была дополнительная изюминка, подчёркивающая его главную особенность – глаза. Глаза, пронзительные настолько, что многие теряются в них, как в пучине морских океанов Абберата, условно принадлежащих Фрейе, но для Альсур они не были пугающими, наоборот, манящими, как мягкая колыбель.

Улыбка растянулась на её лице, довольная, без надменности и насмешки, она подошла к нему со всей величественностью сильного зверя, держа остренький подбородок приподнятым и остановилась перед ним, в ответ кротко кивая и делая такой же реверанс, не отрывая глаза от него.

— Выглядите обворожительно, госпожа Лиурус.

Она тихонько смеётся, позволяя чуть шире стать улыбке, плавно кладёт свою руку в его ладонь и сжимает пальцы, нежно, но цепко, словно уже сделала первый захват, чувствуя мимолётное превосходство над ситуацией, что вот-вот может взять и убить Торвальда, стоит ему сделать что-то подозрительное, слишком резкое, как она делала с другими. Каким бы чарующим ни был этот мужчина, для неё уже стало привычно показывать себя спокойной и притворно расслабленной, когда на деле всё тело в напряжении, его пронзают тысячи иголочек, и они остро реагируют на любые движения, изменения в атмосфере.

Мягкая обивка сидений оказалось очень мягкой, она желанно охватила каждый уголочек тела, захватывая в свой плен. Альсур поддалась этому и бегло осмотрела весь салон, запоминая каждую деталь, что бросалась в глаза. Стало понятно, что здесь не было чего-то, что могло угрожать её жизни и проследила за усаживающимся напротив неё Товальдом, поймав себя на том, что ей нравятся его движения. Ткань штанов плотно прилегала к ногам, слабо показывая мышцы на них, серебряные цепи тихонько звякнули, улыбка оставалась неизменной, бирюзовые глаза под светом сверкали чисто, будто голубой алмаз.

— Я крайне рад, что такая очаровательная особа составит мне компанию на этот вечер. Я бы предложил вам алкогольные напитки, но предпочту, чтобы мы оставались в здравом уме. Так что не хотите соку?

- Благодарю за комплимент, - наконец-то она подала голос, негромко, мягко, как начинается музыка на вечерах в её клубе. - Но не стоит так рано терять голову, она нам нужна холодной, - и взяла в руки тот самый предложенный сок, кладя ногу на ногу.

— Думаю вы знаете в чем состоит смысл Бала Белых лепестков. Так что нам предстоит сыграть как минимум любовников, которые выбирают себе игрушку на ночь.

Она поймала на себе его взгляд, снова изучающий, внимательный и цепкий, готовый поймать в свой сочок любую выскакивающую искорку из её глаз, прищурившихся с любопытством, с вызовом. Каждый раз любовь убивала её похлеще обычной влюблённости. Эта боль эхом раздавалась в сердце, особенно в этой ситуации, когда она с высокой вероятностью могла встретиться с одним из бывших возлюбленных.

Улыбка приобрела более приветливый характер, который она искусно могла продемонстрировать каждому, если захотела скрыть своё недовольство или удручение. Она не любила, когда пытались через столь простые и невинные вопросы вывести её на чистую воду, незаметно задеть швы ещё не зажитых, периодически кровоточащих ран, или надавливали невзначай на свежие следы побоев.

- "Как минимум"? А что же для вас максимум? Близкие возлюбленные? - она поставила бокал на подставку и слегка наклонилась вперёд, заглядывая из-под длинных ресниц с коварной ухмылкой. - Пылающие страстью супруги?

Голова невольно наклонилась вбок, когда его длинные пальцы потянулись за коробочкой и раскрыли её. Было удивительно увидеть в ней великолепно сочетающийся с её нарядом серебряный браслет с голубым камнем, так же похожий на тот, что в её заколке. Дыхание на секунду перехватило, когда те самые пальцы легко касаясь кожи потом обхватили её запястье, надёжно, чтобы она не смогла вырываться из его железной хватки.

Это будет очень трагично и глупо, если чувства, о которых она надолго позабыла, снова затуманят разум. Взор золотых глаз не согревал так же, как Солнце в зимнюю пору. Но все мрачные мысли ушли, когда мужчина застегнул браслет и убрал руку.

Она краем ухо выслушивала, что говорил Оберон, но при этом завороженно и оценочно рассматривала браслет, плавно и очень грациозно поворачивая руку. Он был очень простым на вид, но можно было заметить, что бриллианты были отнюдь не подделкой. Щедрый подарок, хоть и использоваться он будет на крайний случай для побега. Она потом тихо засмеялась и прижала ладонь к груди, прикрывая глаза.

- Мой прелестный Оберон, ты и вправду тот ещё перфекционист. Неужели и я так идеальная для тебя, чтобы годиться в любовницы?

Это был сарказм. Для неё не было шокирующей новостью, что нет чего-то идеального, она смело признавала, что в той или иной магии нет опыта и хороших знаний, но прекрасно знала, что была хороша. Очень, и стоит всех денег, всех нервов и рисков. Жаль было, что только те "избранные" не понимали, что упускают. И теперь подобное кокетство не значило ничего, всего лишь садистская игра, в которой она медленно, но верно наносила еле заметные колкие удары.

После слов о владелице и её предательстве она строго и как-то с кичливостью взглянула на мужчину.

- Как давно? И почему она всё ещё жива, если не секрет? Слишком важна была или просто...решил поиграть? От предателей нужно избавляться как можно скорее, пока они не натворили дел невпроворот.

Каждый, кто смел предавать её, в скором времени умирали. Всегда. Будь они хоть на Проционе или на планетах четвёртой орбиты. Лиурус никогда такое прощала, и обязательно заставляла заполнить все протори и убытки. Но потом она так же удобно расположилась на мягком сиденье, включила свой браслет и начала вести поиски по некоторым записям, которые заполучила раньше.

- Как её имя? Мне любопытно узнать о той, что перешла "Гидре" дорогу.

[Торвальд]

— Супруги, хах-ах, — со змеиной усмешкой произнес Оберон, его глаза не смотрели в сторону девушки, но даже так было заметно, что они сверкали словно у хищника, уловившего движение добычи прямом в его пасть. Определённо эта девушка нарывалась на игру куда более близкую и пронзительную, чем просто "напарники по несчастью" . Её азарт, её интерес невольно передавался Оберону, и мелкие мурашки забегали по его коже, не давая спокойно усидеть на месте. Костяшки, окутанные мягкой кожей перчатки, пробежались по затонированному стеклу машины, выстукивая ритм ненавязчивой мелодии, что тихо наполняла салон.

— Мадам Жисью. Прежде всего она подчиненная Золотой головы Гидры, и все же, в том числе моё упущение, что не проглядывал за вторым подразделением, —Торвальд цыкнул, его дорогая сестрица Титания была лидером золотой головы, а в том числе и клубов, доходных домов, домов блаженств. Они были слишком разные: дотошный, хладнокровный Торвальд и резкая, самонадеянная Титания. Как бы то не было, он безмерно ценил свою сестру и за неё был готов рвать глотки голыми руками, если придётся. Хотя Титания была в состоянии сделать это сама...

— Не думаю, что это случилось давно. Они перестали закупать Сиянием буквально пару месяцев назад, сомневаюсь, что решили отказаться от такого двигателя торговли... Правда, предательство, громкое слово, вполне возможно, она лишь жертва, которой, в прочем, придётся платить за ошибку своих людей.

  По его лицу бегали огоньки вечерних огней, всего на несколько мгновений застывая в радужках бирюзовых глаз, теряясь в них как в глыбах айсберга и тут же угасая. Его лицо было безмятежным и спокойным, мускулы застыли в тишине, и вот он словно мраморное изваяние прекрасное в своих резких чертах и холодное, беспечно прикрывшие глаза в молчаливо раздумий. Создавалась обманчивая картинка абсолютного доверия, будто рядом была не умелая убийца, коей было достаточно вынуть смертоносную заколку из своих волос и доли секунды, чтобы умертвить свою жертву.

— Супруги, — после долгого молчания с явной насмешкой произнес Торвальд.
— Разве я похож на человека способного полюбить? Создать семью крепкую семью, вырастить детей? —он откровенно расхохотался, салон заполнился его протяжным и густым смехом.
— Любовь... Что есть любовь? Это такой же товар, как еда, одежда, машины или дурь... —просто каждый платит за неё по своему, кто деньгами, а кто верит в её бесценность.... Наивен тот, кто хоть раз отдавал её по собственной воле, ставя на противоположную чашу весов свою сущность. Что несомненно тоже оплата.

  Он резко распахнул глаза, которые непременно обратились к собеседнице, испытывая её своим тяжёлым, холодный взглядом, кому-то от такого внимания становилось неуютно, кто-то впадал в панику, но даже самым стойким под напором этого пронзительного взгляда становилось неуютно, ведь глаза словно ледяные потоки ветра пробирали до самых костей, обдавая все тело арктический холодом.

— Любовь настоящая, чистая, непорочная, это билет в одну дорогу, это непростительная слабость, любовь - это смерть, - с каждым постулатом он говорил все тише, постепенно приближаясь к девушке. Он остановился на расстояние локтя.
— Тебе ли не знать, о, милая Лиурус, — он нежно, словно жалея, коснулся её щеки тыльной стороной ладони и легко провел. Ещё секунду назад, его взгляд был не теплее ледника, а теперь он полнился сожалением и состраданием, надевая убедительную маску участливости.

— Лишь жалкие смертные играют в семьи, пытаясь наполнить свою жизнь хотя бы сиюминутным смыслом. Что действительно интересно... —он обхватил её руку и притянул девушку к себе, столь близко, что мог ощутил аромат её духов, такой дикий, необузданный и в то же время бесконечно притягательный, как и сама его обладательница. Глаза неотрывно изучали золото её взгляда, уже не надеясь найти в них хотя бы тени намёка на смущение.

— Интересно, за сколько продаётся каждый , — он притянул девушку ещё ближе и скользнул губами по её щеке, по скуле, направляясь к уху. Для него не было запретным нарушать чужие границы, мнение людей на этот счёт его мало волновало. Прежде всего ему нравилось доставлять дискомфорт другим и наблюдать за тем как они будут реагировать на это.

— Но никто, никогда не сможет заманить Оберона в эту ловушку, точно так же, как и не смог до этого,— тихо, нежно убаюкивающим тоном прошептал он.

  Он мгновенно отстранился и вновь рассмеялся. Оберон давно решил для себя, что его сердце не способно к любви, ведь чудовища в принципе не имеют сердец. Но все это было красивым прикрытием истинного его страха, такое чудовище как он никто и никогда не сможет полюбить. Ведь это ему дали понять ещё 300 лет назад. Его смех стих, и он отвернулся к окну безразлично изучая появившиеся за окном просторы острова Шатору. Он выжидал, пока реакция спутницы утихнет, чтобы продолжить разговор о делах. Но этот сладкий едва уловимый аромат османтуса и мяты, все ещё преследовал его.

[Альсур]

Тонкие пальцы с аккуратно подпиленными ноготочками пробежались по полупрозрачной клавиатуре, на экране выскакивали буковки, составляющие слова, а слова - предложения, длинные, холодные, в которых редко можно увидеть обороты или красочные эпитеты. Со своими подчинёнными она только так и ведёт беседы. Она снова слушала Оберона молча, пока попутно печатала письмо секретарю. Из-за всей суматохи она напрочь забыла о столь важном списке гостей, что будут присутствовать там. Это было важно. Как бы ей ни хотелось, люди из прошлого могут её узнать даже после стольких лет, и потом не обойдётся проблем с нынешним главой Дома Шохи-Манур.

Браслет потух, Альсур, приняв всё сказанное Обероном к сведению, положила ногу на ногу и ненадолго уставилась в окно, наблюдая за промелькающими силуэтами обычных прохожих, чья жизнь беззаботно протекает сквозь их пальцы аккуратными песчинками, не оставляя на коже мелких порезов, которые ещё долгое время зудят и болят на руках у тех, кто связал свою жизнь с "тёмной" стороной этого света. Она ни чем не отличалась от обычный. Есть свои "кусты", "семя", "ветви", от которых тянутся ещё больше, и благодаря ним расцветают шикарнейшие бутоны цветов. Но если одна маленькая "ветвь" будет подвержена хвори, то нужно немедленно отрубить одну целую, чтобы она не распространилась на другую систему.

Начальнику всегда прилетает, если команда плохо выполняет поручения и допускает ошибки. Разница лишь в том, что на "светлой" стороне слишком мягкие, и человек может получить только выговор, может, небольшой урез зарплаты. А вот на их, на "тёмной" стороне придётся расплачиваться сполна, даже кровью. Так и Альсур поступала, и Анфур, который учил основам делового бизнеса в его кругу. Иначе ошибок будет всё больше и больше, как в огромной компьютерной сети, в которую запустили вирус.

— Супруги.

Альсур тут же обратила внимание на мужчину и замерла, слегка сузив тёмные брови вместе, больше в недопонимании, чем в удивлении. Хотя слова о семье выбели из колеи и в её взгляде читалось именно растерянность. Не хотелось признавать, но если Оберон таким образом пытался заставить её потерять самообладание, то у него получилось. Правда...он слишком убедительно врал. Уж кому как, а ему должно быть больнее всего от такой темы, и вместо намёков на горе, скрытым смехом, было ясно, как забавляла его сама тема о любви.

От внезапного взгляда она невольно дёрнулась, как и её некогда равномерное, спокойное дыхание. Она уже начинала думать, что всё это ловушка, и нефилим везёт её вовсе не к организатору Бала, а куда-то в горы, где начнётся, пожалуй, одна из тяжёлых для неё битв за свою жизнь. С каждым словом она напрягалась всё сильнее, не отрывая беспокойный взгляд от мужчины, с его приближением всё отчётливее чувствовался аромат сандала и ванили.
— Тебе ли не знать, о, милая Лиурус.

Она дёрнула головой, стоило холодным и бледным пальцам коснуться разгорячённой и смуглой кожи, глаза панически бегали по дверце машины, волосы совсем слабо начали светиться. Давит. Она ненавидела, когда кто-то смел своими нечистыми пальцами надавить на больную рану, продавить ими плоть и ещё сильне разодрать её. Оберон взял её уже за потянувшуюся к поясу руку, не грубо, но крепко, что вырваться сразу не получалось, и притянул к себе ближе, настойчиво, что пришлось упереться рукой в его плечо, чтобы не прижаться к нему вплотную, запах его парфюма увеличился. Такой...сладкий, тёплый, он казался ей слишком противоречивым для Оберона.

Пальцы сильно сжались за его плече, когда его удивительно мягкие и тёплые губы касались лица, а горячее дыхание снова приласкало кожу в районе шеи. Это уже было слишком дерзко, и глаза сверкнули в гневе, как раскалённый металл под горячим языков горелки. Рука словно напружинилась, чтобы оттолкнуть мужчину, но очередная фраза поразила девушку:

— Но никто, никогда не сможет заманить Оберона в эту ловушку, точно так же, как и не смог до этого.

Он успел отойти раньше, чем его оттолкнули, Альсур с широко распахнутыми глазами следила за смеющимся блондином и в голове заработали шестерёнки. Девушка обратно уселась на своё место, придерживаясь за дверцу, будто она только что узнала о смерти дорого человека. Но это было недолго.

Вот это был поворот.

Улыбка растянулась до ушей, обнажая острые клыки, веки слегка опустились, а во взгляде читалась полная нега. Так вот, почему не было фотографий жены. И почему появилась эта Вода. Смерть жены так пошатнула его, что он решил вовсе избавиться от воспоминаний о ней. Сам же воспользовался своим средством. Грудь медленно поднялась и опустилась, Лиурус прикрыла глаза и уже со спокойным коварством взглянула в бледное лицо, на котором не было ничего.

- Оберон зен Торвальд Джолиродж... - прошептала она его имя, шумно вздохнув. - Какими бы тяжелыми воспоминания ни были, сколько бы боли они ни приносили, их нельзя забывать. Просто нельзя. Когда ты теряешь воспоминания, то теряешь и самого себя, своё настоящее "Я". И в нашей жизни смерть всегда дышит нам в затылок, - она снова слегка наклонилась вперед, складывая руки на колене. - Важно лишь вовремя взять всё под свой контроль. Поэтому даже такая слабость, как любовь, медленно поедающая, как яд, катализированный нигрео, не может быть смертельной, - дархатка взяла бокал с соком и выпила его до дна. - У каждого яда свое противоядие. У меня своё. У тебя своё. Разница лишь в побочных эффектах.

Браслет мигнул полупрозрачным голубым светом, Шохи-Манур обратно облокотилась на спинку сиденья и посмотрела на сообщение, слегка ухмыльнувшись.

- А пока, мой дорогой любовничек, можешь мне рассказать о нескольких гостях? - она махнула рукой, пересылая неполный список гостей бала. - Кто-то может нам помешать?

[Торвальд]

Реакция забавляла, как и её необоснованно нападки на счёт воды, любви... Все эти слова он пропустил мимо ушей, они почти не значили для него ничего. Омут забытия был несказанно прочен, по крайней мере ничто сейчас не могло напомнить ему о Еве. По крайней мере пока он сам не начнёт копать о своём прошлом, что погрязло в пустоте. Самые слабое ниточки, за которые можно потянуть, чтобы разрушить полотно - всегда найдутся. И у него они были... Но едва ли он помнил, что забытие его связанно с давней любовью. А потому слова даже не отпечатались в его душе. Только легкое ликование от того, что он попал в больную точку сердца девушки. Все ее поведение говорило об этом. Шалость удалась! И самодовольство тут же отразилось на лице Оберона. Ах, она сама пыталась задеть змея, получила втройне и растерялась.

—Гости.... Ах, не стоит беспокоиться о них. Несколько вельмож с разных планет, представители коалиции, крупные бизнесмены, звезды разны сортов и полетов. Но никто из них не хотел бы, чтобы иные узнали о присутствии их на этом мероприятии! Ты же понимаешь о чем я? Конечно же каждый пользуется галомаской, ну, или почти каждый. Всегда найдутся сумасшедшие, кто не скрывает своих пикантный увлечений.

  Торвальд тряхнул головой, немного отправляя прядь белоснежный волос, упавшую на лицо. Он взял планшет и без труда нашел список гостей, кто собирался присутствовать на Балу. Список был огромен, крайне. В прочем его он интересовал мало. Каждого стоило воспринимать как потенциального врага на том мероприятии, еще не известно на чье они были стороне. Почти каждый пытался скрыть свои черные уголки души за праведной маской. Уничтожить черный рынок, разрушить дома  утех, сжечь все наркопритоны!
— Трое графов и пять баронов с Порциона, несколько детей министров с Циркона, трое представителей княжеств Лиреи, богачи с высшего сословия... Ой, да какая разница, — он кинул планшет на сиденье рядом с Лиурус, — Все они утром будут отрицать, что присутствовали здесь. Если выживут. А если нет, — Торвальд запрокинул голову и шумно выдохнул, — придется выставит так, что данный дом Блаженств давно не принадлежит Гидре.

Он проследил за взглядом драхатки.
— Переживаешь о ком-то? — он усмехнулся, — При желании можешь воспользоваться маской, они хранятся в ящиках у правой двери. Но как бы не не хотелось скрывать такое милое личико!

  Вечерние улочки Анже становились все менее людными, пока вовсе не сменились садовыми деревьями, машина свернула на мощенную из каменных плит дорогу меж живописных деревьев. Петлять по обширному саду пришлось долго, пока каменная стена не пригородила им дорогу. Стена была глухая, заросшая мхом и вьюнами, словно это был самый обычный заброшенный тупик. Торвальд выглянул в окно и громко произнес :
—Капля амброзии на сон грядущий.

  Мгновение и материальная проекция каменной кладки сменилась добротными кованными воротами из давних веков, добротно выкрашенная и отреставрированная до идеального состояния, будто создана была только вчера. Но не смотря на свой солидный возраст они тихо отворялись, выпуская путников в райский сад дома Блаженств. Сад был полон диковинных цветов, вековых деревьев, в чьих тенях прятались воркующие парочки,  все резные лавки и подножия фонтана были облюбованы любовниками, страшно подумать, сколько их скрывалось в тенистом лабиринте. Торвальд скривил гримасу и отвернулся от окна. Крайне вскоре за всем этим обилием растительности проступил помпезный особняк, который вполне можно было счесть за резиденцию императора или короля. Здание было искусно выполнено из дорогих каменных плит, из окон лился торжествующий свет, а входные ворота сияли своими драгоценными камнями. Но не смотря на всю помпезность парадной, машина остановилась у чёрного входа, куда более скромного и невзрачного. Покинув машину, Торвальд остановился в двери, подавая руку спутницы. Он не надевал маску, такой гость как он вполне был ожидаем для многих в подобных местах...
—Постарвйся быть не такой холодной как в машине! Нам же не поверят!— соблазнительно улыбаясь произнес змей.

Он резко притянул драхатку к себе, обнимая чуть ниже талии.
Мадам Жисью пришлось подождать, она была занята приготовлением к бару, который вот-вот должен был начаться. Но не смотря на то, что до мероприятия оставался едва ли час, сад у чёрного входа уже поленился томными вздохами, кокетливыми хихиканьями, сладкими стонами. Да и в воздухе витала та самая дурманящая атмосфера вседозволенности и страсти.

—Мадам будет готова принять вас через 15 минут, господин Джолиродж,—промурлыкала девица в обтягивающем, едва скрывающем её тело платье. Она смотрела на Торвальда с лукавой хитринкой, словно так и готова была его утащить с собой.
—Что ж, — бархатисто почти на распев произнес Торвальд, полностью игнорируя намёки девушки, ведь он пожирал взглядом свою спутницу, —придётся развлечь себя эти 15 минут, да, моя блудница? — его рука бродила по талии Лиурус, нежадно нарушая границы дозволенного, то заползая выше, то слишком ниже..

  Девица провела их вовнутрь особняка, в жилую часть здания, но даже тут витала эта атмосфера дешёвой любви. Сквозь запутанные коридоры, несколько этажей вниз, девушка довела их до "рабочих" комнат и оставила их возле входа в главную залу, где им надо было дождаться Мадам. Поначалу они были лишь вдвоем в пустынном полу-сумеречном коридоре. И Товальду не было смысла играть искушенного любовника, рука соскользнула с талии девушки. Воздух полнился сладким ароматом сандала. Крайне вскоре дверь скрипнула, и в коридор вошли несколько девиц, увлекающих гостей своим мелодичным смехом куда-то вдаль, в комнаты. "Вельможи," заключил Товальд взглянув на наряды гостей. И только им стоило ступить в этот мрачный коридор, как он уткнулся в нежную смуглую кожу на шее Лиурус и принялся покрывать её обжигающими поцелуями. Руки крайне грубо забродили по её тазу, слегка оттесняя девушку к стене.  Нужно было слиться с толпой, не вызвать ни малейшего подозрения. Он вжал драхатку в стену, одной рукой пробежался по ее ягодицам и закинул ногу к себе на бедро, принявшись поглаживать кожу покрытую нежным шелком. Он скинул прядь волос с шеи и продолжил неустанно покрывать мягкую кожу источающую  приятный аромат розового дерева. Осторожно обхватив ее волосы, Оберон наклонил голову девушки, горячие поцелуи уже постепенно смещались в область ключицы, устремлялись ниже, по шраму, как вдруг чей-то тактичный вздох, остановил Оберона.
— Мне сообщили, что вы искали со мной встречи Торвальд.

[Альсур]

Графы и бароны... В прошлом она очень много времени проводила в компании их отпрысков, изучая этикет и общие дисциплины, участвуя в спаррингах. Как же это было давно. Та, что жила спокойной жизнью, погружаясь в учёбу, проводя время среди друзей, не боясь получить нож в спину, уж точно не в буквальном смысле, всё ещё жила совсем в небольшом уголке и напоминала об этом, обвивая слишком тонкими нитями сердце, в очередной раз прорезая мягкие ткани.

Мотнув головой, Альсур взяла планшет в руку и внимательно просмотрела весь список. Только десять имён она знала хорошо и в раздумьях, положив локоть на подлокотник, подперла рукой голову. Определённо, несколько баронов ей были известны, с ними она училась или пересекалась в университете во время практик, и, похоже, получив наконец-то власть, они решили погулять на славу. Почему-то она не удивлена... Ещё несколько бизнесменов из Циркона, с которыми она лично была знакома. И все они могли доставить своего рода проблемы. Но наряд ли они решатся это сделать: Альсур может им сделать все намного хуже. А бароны... Что же, если верить слухам, то их Дома просто тонут в долгах, что говорит о их необразованности (что было доказано ещё давным-давно).

— Переживаешь о ком-то?

- Было бы о ком, - хмыкнула дархатка, отложив планшет.

- При желании можешь воспользоваться маской, они хранятся в ящиках у правой двери. Но как бы не не хотелось скрывать такое милое личико!

- Это ты так меня просишь? - тихий смешок, полный озорства, прозвучал как бубенец в праздник. - Сегодня особый случай, поэтому пока что всё будет идти по твоему плану.

"Пока" - ключевое слово. Командная работа, когда в ней два лидера - это гиблое дело. Вечно находиться под чьим-то контролем ей никогда не нравилось, не после того, через что ей пришлось пройти. Это не просто с объективной точки зрения вредило работе, но и казалось унизительным, глупым. Рано или поздно один начнёт перепалку, и двум лидерам придётся бороться за право командовать, Хириу неустанно повторяла ей всякий раз, как перед ними вставало очередное препятствие в виде слабых баронов или новоиспечённых графов.

Альсур не без любопытство слегка вытянула шею и рассматривала окружение. При виде цветов она улыбнулась, вспоминая те, что использовала в своих ядах, и гадала, какие же имели свойства неизвестные ей. Стоило запомнить их внешний вид и после задания изучить в библиотеке, заказать их поставку и начать эксперименты. Даже если некоторые предназначены для лечения, любое лекарство может стать ядом. Важно только знать дозировку.

Пошлые вздохи неожиданно веселили её, и улыбка растягивалась до ушей, при это во взгляде было презрение. Учитывая, что тут ошивается коварнейшее существо, кто-то может по своей вине оказаться убитым в постели от рук незнакомцев, и именно поэтому убийц не смогут так сразу найти. По сути, сваи же себе похоронное ложе и подготавливали.

Машина уже подъехала к чёрному ходу, Оберон галантно открыл дверь и помог Альсур вылезти из машины, чтобы ненароком не испачкать подол платья.

— Постарайся быть не такой холодной как в машине! Нам же не поверят!

Инстинкты и рефлексы парой могли работать быстрее сознания, и когда мужчина обвил её за талию и прижал к себе, без зазрения совести расположив пальцы ниже положенного места, она вцепилась пальцами в одежду, намереваясь его вовсе перекинуть через плечо на землю. Нефилимы сильны, бесспорно, но и хорошо натренированные дархаты не уступают им в физической силе, поэтому в бою ей бы это удалось. Однако место здесь было совершенно другое, как и роль.  

Уж актёрское мастерство было в крови, и поэтому мгновенно её лицо приняло более чем блаженное выражение. Девичье тело прижалась к Оберону ближе, рука собственнически легла на его плечо и пальцы шаловливо прошлись по галстуку, поднимаясь к воротнику, а там и погладили практически невесомо открытую часть шеи.

- Всё будет зависеть от твоего поведения, мой очаровательный змееныш, - после тихого и истомного шепота она зазывно захихикала, выскользнула из его хватки и потянула за сбой в Дом Блаженства, и за всем этим весельем скрывалось опасное коварство.

Она вела себя вольно и очень игриво, что могло удивить любого, кто лишь поверхностно знал Лиурус, а именно жестокую, очень вспыльчивую, нетерпящую фамильярности убийцу. Но те, что были поближе, знали, насколько хорошо наёмница могла играть разных людей, стоит ей вкусить снова азарт и эту роль. Дархатка позволяла спутнику прижимать её к себе, когда кто-то проходил мимо них, невинно нашёптывала ему непристойности, о которых якобы мечтала очень давно, и краем глаза следила за обстановкой, чтобы не наткнуться на непрошенных гостей.

На прозвище "блудница" взглянула в мраморное лицо с той же хитрость и довольством, но в душе ей очень хотелось дать ему промеж ног. Мог бы что поэлегантнее придумать, и плевать, что они находятся в обители одного из смертных грехов.

Когда они оказались в одиночестве, Альсур убрала свою улыбку, отстранилась от мужчины и осмотрела коридоры. Раз уж выдалась возможность остаться в одиночестве без лишних глаз, нужно было уже провести первичный осмотр. Между пальцами как дельфины завились золотые нити, вслед за указательным пальцем они воссоздавали формулу вязи для теомагии, и нити исчезли. Ненадолго.

Все следы Лилит предстали как на ладони, золотые комочки даже через стены были видны и невольно Альсур помрачнела. Они были почти везде. Нужно было свериться со схемой здания, и тогда она сможет примерно понять, что эта чертовка задумала. Посторонние смешки вынудили Шохи-Манур отвлечься, но ещё внезапнее оказался прилив страсти Торвальда, начавшего целовать её шею и откровенно блуждать ладонями ниже талии.

По телу пробежались мурашки, сердце взбесило от испуга и дыхание невольно участилось. Ей уже хотелось треснуть его по голове за неожиданность, напор и спешку, но приходилось сдерживаться и поддаваться этому, а для облегчения дела решила представить те прошлые ночи, о которых старалась не вспоминать более.

Поцелуи обжигали, на их местах словно оставались горящие следы после свечей, согревая до самых костей, руки легли на плечи и лопатки и прижимали мужчину ближе к себе, в низу живота невольно от ласок затянулся очень тугой и раскалённый узел. Не  её принципах было позволять себе с кем-то обжиматься за столько короткое знакомство, особенно с такими, как Оберон, его касания вынуждали тело отзываться на них соответствующе, а воспоминания не давали противиться. Лишь выстроенные стены и натренированные стражи в течение стольких лет не позволяли ненужным мыслям заполонять голову и вводить собственные команды сердцу. Влюблённость - юношеская глупость, от которой лишь одни беды.

И это она ещё "блудница"? Сквозь вздох Альсур игриво и иезуитски засмеялась, стянула узел галстука ниже, ловко расстегнула несколько пуговиц, сильнее открывая шею, и поменялась с ним местами, прижав высокую фигуру к стенке. Верно, она не спит с кем попало, секс для ней не является неотъемлемой частью жизни, но эта игра раздувает в ней огонь азарта, как в древнейшей кузнице, откуда высылали наилучшие мечи на разные уголки света.

- Только тебе одному развлекаться, зверёныш?

Пальцы сжались на его шее, потихоньку перекрывая доступ к воздуху, губы притворно нежно усеивали подбородок поцелуями, пока пока ногти впивались кожу. В ней тоже были те ещё садистские наклонности, от которых у многих в жилах стынет кровь, даже новички при виде растерзанных тел долго приходили в себя и старались остерегаться Альсур. На бледной коже остались красные следы, медленно принимающие фиолетовый окрас, губы спускались ниже, задевая выпирающий кадык, острым язычком от него провела мокрую дорожку к мочке уха и прикусила его острыми клыками, постепенно увеличивая напор. Она уже готова была прикусить тонкую кожу, но отпустила её и приглушенно засмеялась, пока рука поглаживала шею.

"Ты такой забавный, когда строишь из себя противника любви" -  мысленно посылала ему сообщение Лиурус и отклонилась слегка назад, лукаво улыбаясь, пока Оберон спускался ниже и ниже, за спиной послышались тихие шаги, но они не мешали ей закончить эту мысль. - "Но это бесстыдная ложь, Оберон. Ведь правду и причину, по которой ты принял Воду Забвения, я знаю очень и очень хорошо. И поверь, я знаю то, отчего ты воистину можешь посчитать себя монстром."

— Мне сообщили, что вы искали со мной встречи Торвальд.

Альсур обернулась назад и невинно улыбнулась, поглаживая плечи мужчины.

- Если бы вы задержались, мадам Жисью, то увидели бы воистину интересное зрелище, - дархатка провела пальцем по его губам и другой рукой по шее, на которой все следы теперь казались страстными метками того, что этот мужчина на вечер - её. - Тори у нас такой ненасытный.

Этой ночью и вправду произойдёт интересное зрелище. Золотые глаза уставились на женскую фигуру, вокруг которой кружились тонкие нити. Хищническая улыбка стала шире, глаза словно налились кровожадностью. Слабого духом это могло напугать, вызвать дрожь в теле, панику, в них включалась экстренная тревога того, что пред ними готовый к трапезе зверь.

Пыл Лиурус стих, когда Жисью провела обоих в её кабинет. Следов в самом этом большом кабинете не присутствовало. Внутри всё благоухало ароматными маслами и благовониями, щекочущими нос, свечи на позолоченных канделябрах создавали приятный полумрак, и где-то отдалёно доносились возбужденный возгласы и крики куртизанок в компании богачей. Однако недалеко, где-то за ширмой прыгали небольшие искорки золота.

"Будь осторожен с Жисью, она может быть заодно с Лилит", - сказала она мужчине телепатией, деловито осмотрев помещение.

- У вас есть, что-нибудь выпить, Мадам Жисью? - голова легла на его плечо, а рука поглаживала спину круговыми движениями. - У меня так пересохло в горле, а Оберон так расхваливал нектар, который вы делаете из ваших цветов, что изнываю от нетерпения его попробовать. Ох, и у вас столько книг! Позволите на них взглянуть? Я пока оставлю вас наедине. Не будешь же по мне сильно скучать, моё сокровище?

Женские руки соскользнули с его плеч, дархатка с возвратившейся уверенностью направила к одному из шкафу, расположенному возле стены, взяла оттуда первую попавшуюся книжку, оказавшейся третьим томом по ботанике от знаменитого учёного Ридила Ориана и ушла в другую комнатку, делая вид, что читает её, пока сама пыталась краем глаза найти то, чего касалась Лилит.

Искорки прыгали беспорядочно по этой комнате, словно что-то путало их. Видимо, на эту вещь наложили заклятие и теомагия не может точно найти её. За небольшим окошком, на этаже ниже послышался смех. Любопытство как запах свежей добычи поманил к перилам и наёмница взглянула вниз, почувствовав укол в груди.

Почему он здесь? Он даже не носил маску, а очаровательно улыбался всем дамам и молодым людям, что окружали его, как пчёлы цветущий цветок с пыльцой. Длинные белоснежные волосы спадали с плеч шелком, мягкая улыбка, плавные движения, взгляд наполнен страстью и нежностью, которыми он одаривал этих зверушек.

Какими бы интеллигентным этот эон не казался, на самом деле являлся дешевкой, непостоянной куклой, которой пользовались многие, а ему это только в удовольствие. Альсур презренно сморщилась и отвернулась, как раз в тот момент, как взгляд голубых глаз направился на неё.

Кубики

[Торвальд]

Играть с ней было опасно, но занимательно. И каждый новый шаг этой партии заставлял Торвальда увлечься этой игрой чуточку сильнее. Он позволил ей доминировать, сделав вид, что подчинился ее воле, получая удовольствие от момента. В прочем, этот момент увлек его настолько, что звериные инстинкты начинали брать верх. Вполне очевидная реакция на такую близость. Кровь вскипала в его жилах, разгоняя по телу это сладостное чувство предвкушения. Но слова Лиурус, словно холодная леденая стена преградили путь эту чувству, окатили его ледяной водой.
"Монстр?!" - разъяренно подумал Оберон.

Да дархатка была безусловно хороша. Только ее самодовольство начинало бесить! Так и хотелось переломать эти тонки пальчики, что недавно сжимали его шею, переломать по одному и наслаждаться хрустом. Эта девчонка забылась, и стоило бы ей напомнить об этом! Да, Торвальда глубоко задели слова про монстра, это было больное, личное. Безусловно она нашла то кодовое слово, что могло снести крышу нефилима, и обратить его в настоящего монстра. Он едва ли он удержал свой гнев в узде, лишь рука его с силой сомкнулась на талии девушки и с губ сорвался приглушенный рык, который вполне можно было счесть за стон блаженства от столь извращенных ласк.
  На ее счастье, их прервала владелица дома. Невысокая девушка с надменным взглядом владелицы мира. Ее алые глаза цвета стылой крови отлично гармонировали с малиновым платьем из дорогого шелка и кружевной подвязки. "Мадам Жисью" это лишь переходящим титул, зачастую им становилась избранница предыдущей Мадам, когда та решала уйти на покой, а может это решали за нее. Сейчас же пред ними стояла девчонка, едва ли которой исполнилось 30. "Эон, внебрачная дочь одного из князей, так и оставленная тут, рожденная блудницей от блудницы. Унаследовала титул пару лет назад. 10 лет проработала помощницей предыдущей Мадам," - вспомнил Торвальд данные о девице перед ним. Эта Мадам считала, что мир у ее ног, это явно читалось в ее взгляде. "Неужели ей так льстило покровительство Гидры... Или быть может она самолично спелась с Лилит?" Ее однозначно стоило поставить на место, напомнить ей и прочим, что предавать Гидру дело гиблое.

  Вульгарным мурлыканьем Торвальд отозвался на слова дархатки, слегка поигрывая прядью ее белоснежных волос. Он вошел в кабинет Жисью и незамедлительно занял главенствующее место в кресле у стола, будто оно было его собственное, увлекая девушку за собой к себе на колени. Этот жест был такой собственнический, такой властный, словно Лиурус была лишь его вещью.Хозяйке кабинета ничего не оставалось как опуститься на софу напротив стола, она явно была недовольна таким поведением Торвальда, но протестовала она молча, словно опасалась пока вступить в открытую конфронтацию. Впрочем горделивость во взгляде Мадам не утихла.
" О, ты беспокоишься обо мне?! Как мило, а только что казалось, что была готова меня убить!" — с усмешкой ответил Торвальд, попутно издевательски шлепнув Лиурус по ягодице, специально стараясь побесить ее еще немного. Желание пересчитать ей позвонки еще не утихло, но его стоило убрать сейчас в дальний ящик, чтобы заняться делами.

— Будь осторожнее, сладкая! Не соблазняй никого! — крикнул Торвальд в след уходящей девушка и лукавость отразилась на его лице.

—Нектар можно испить в главной зале, душечка, бокалы уже наполнены![/u]. — бархатисто растянула Мадам, вслед уходящей девушке —Конечно, конечно, берите не стесняйтесь![/u].

  Не смотря на ее горделивость, эта Мадам не стремилась вступать в открытую конфронтацию с Торвальдам. Неужели была не уверена в своих силах? Значит все таки основала свои права и мало по малу стелилась перед ними, позволяя  делать все что заблагорассудиться главе Теневой головы Гидры. Но этот взгляд. Не владела девица своим лицом, совсем. Хоть и голос звучал вкрадчиво, ласково и податливо, на словах она готова была им уступить все..

— Такая игривая, — словно вдохновленный любовник говорил Торвальд, переводя взгляд на Мадам, — собственно, ее стремление к экспериментам и привело нас сюда!

— Ох, любой Ваш каприз, господин Джолиродж! Любой буквально!— мелодично тянула Мадам, мягко рассекая рукой воздух.

— Что ж, моя дорогая кошечка, желала бы приобрести нам игрушку на ночь... только вот с одним условием,  — Торвальд наклонился вперед, словно собирался прошептать великий секрет,— девушка ни в коем случае не должна принимать Сияние и прочие наркотики. Совсем не переносит их. Ох, пришлось соврать, что делаю лекарства! — и Торвальд заливисто, громко рассмеялся, — Представляешь?!  Но, думаю, проблем с этим не будет!
Он достал поднялся со стула и достал из внутреннего кармана плаща перенесенный на криптоэкран отчет о последних закупках Дома Светой Бутон у лаборатории Туман.   Он делал вид, что изучает его, медленно двигаясь в сторону мадам.
 —Но с этим не должно быть проблем... Верно? Ведь Сияние не закупалось более двух месяцев,— широко улыбнувшись он взглянул на Мадам, его улыбка отдавала той долей безумия, которая говорила, что сейчас нет права на неверный ответ.

  Девчушка перед ним замялась, верно она начинала осознавать в какие условия она попала. Едва ли она представляла, что Гидре удастся заменить ее просчет. Было заметно как по ее телу прошла дрожь, а руки принялись судорожно перебирать складки веера в ее руках.

—Ох, ну...—явно не знала, что ответить, —молодые лепестки пришли к нам лишь недавно, и я не могу гарантировать и чистоту.

— Недавно? — удивленно переспросил Торвальд,— а как же месяцы вашей хваленной подготовки? Вашей особой школы обучение? Ох, не юлите, Мадам. Я вас не обвиняю...

Он остановился напротив девушки. Шумный выдох сорвался с его губ, сине-голубые глаза, утопающие в белизне белков, словно в снегах, впивались в юное лицо Мадам. Этот взгляд было трудно прочесть. То ли жалость, то ли презрение, то ли ненависть. Рука, обрамленная черной перчаткой, легла на подбородок девы и силой, едва ли не впиваясь в молодую нежную кожу бастардки, сжала его. Он поднял ее лицо. Ее глаза бегали от его лиуца к потолку кабинета, в поисках спасения хоть в чем-то.

— Я предпочитаю, чтобы мне смотрели в глаза, особенно если вопрос касается таких щепетильных тем, — прошипел он, сильнее сжимая лицо. — Отвечай! Твои лепестки принимают дурманящие средства других поставщиков, верно? Вы отреклись от руки так щедро кормящей вас?!

  Глаза Торвальда засветились бирюзовым пламенем, а лицо исказилось в гневе. Ужасающая энергия персидско-зеленого цвета заплясала вокруг устрашающей гримасы, преобразуюсь в кристаллы энергии, они мерно вращались, меняя свой угол, пока их опасно острые края не были направленны на лицо Мадам, а так же словно юла, крутились вокруг своей оси, постепенно набирая бешенную скорость. Юная Мадам молчала, и Торвальд терял терпение. Она прекрасно видела этот нездоровый азарт в его глазах, и вспомнила о чем ей говорила наставница... Вспомнила то, о чем забыла. И теперь жалела. Никогда, никогда не зли Гидру!

—Пощадите,. — внезапно взмолилась она, слезы проступили на алых хищных глазах, в которых наконец растворилось тио самодовольство, что царило мгновение назад.

—Отвечай честно и я подумаю, — холодно, словно металл в зимнюю стужу процедил Торвальд. Он отпустил лицо Мадам и отошел от нее на пару шагов.

— Она... обещала, что даст свободу, она угрожала, она подкупала... Мы не могли противостоять ей, — слезы Мадам утихли, она  замерла на мгновение, в ее руках что-то сверкнуло, — Но безусловно она одолеет ВАС!

  Эонка взревела, сжимая в руках маленький ручной кинжал, что был спрятан в ее руках, резко вскочила на ноги, и собралась было кинуться на Оберона, издавая боевой клич. Едва она успела вновь раскрыть рот, как светящиеся кристаллы впились в ее плоть: один в лоб, второй в грудь, третий предательски пролетел мимо, повстречав на своем пути спинку мягкого дивана, оставив в ней зияющую дыру с опаленными краями, что окрасились в цвет энергии Торвальда.(1) Брызги крови, такие же алые как и глаза Мадам, въелись в белое пальто Оберона. Торвальд попытался стряхнуть их, но было поздно. Неприятно, он сконфузился. Пальто было испорчено. Он скинул его и просил на пол, рядом с телом неродивой подопечной Гидры. Не было смысла скрывать о том, кто свершил расправу. Пусть знают, пусть будет им уроком! Никто, никогда не смеет злить Гидру!

Торвальд переступил тело.

— Надеюсь, ты успела назначить преемницу, идиотка, — произнес он на прощание.

Неспешно, как ни в чем не случилось он вышел в зал, где уже начался бал. Он без труда нашел свою спутницу, ее внешность привлекала слишком много завистливых взглядов, споры и сплетни катились между некоторыми гостями. Подхватив с собой пару бокалов местного нектара он осторожно подошел к Лиурус, легокнько приобнял ее за талию и протянул один бокал.

— Развлекаешься? А кто тот мужчина не спускающий с тебя глаз? — прошептал он слегка склонившись на ее ухом.
" Лилит глубоко запустила сюда свои когти, есть риск, что в разгар бала, все цветы обратятся в монстров... Не стоит ли нам валить?" — этот вопрос был куда важнее. Фраза кинутая в слух была лишь игрой ревнивого любовника, которую должны были услышать гости по соседству. Маленькая, едва заметная капля крови на вороте пиджака  бестактно выдавала события, что остались за пределами взора дархатки.

[Альсур]

Она нашла в комнате, как ни странно, ключик. Небольшой, неброский. Но именно вокруг него больше всего бесились искорки, и Альсур спрятала его под перчатками. Возможно, это ключ от какой-нибудь двери или сейфа. И нужно было это выяснить. Но чуть позже. Нужно было не привлекать к себе внимание, слиться с толпой, пусть и в той, что не была приятна ей. Только "не привлекать внимание" не получилось. Многие гости были в масках,но даже так было заметно, как некоторые взгляды были направлены на неё, а кто-то и вовсе начал о чём-то шушукаться.

За это время Альсур успела побродить по всей зале, останавливаясь возле вывешенных на стены картин, весьма откровенных, что соответствовало и месту, и событию. Но не столько интересовали цвета и тематика, сколь стиль и механика работы. Автор вполне себе известен и, кажется, его имя мелькало в предоставленном списке гостей, в его картинах всегда изображена эротика, но в каждой совершенно разные гаммы эмоций. На одной герои были поглощены обжигающей страстью, запутавшись в шелковых покрывалах, на другой же влюблённые голубки покрывали друг друга нежными поцелуями, расположившись на махровых простынях в светлой комнате. А эта же казалась очень ироничной, учитывая, какая сейчас ситуация: любовь и ненависть, любовники не скупы на синяки, тёмные кровавые борозды остаются на тёплой коже, во взглядах, полных вожделения, видная ярость.

- Тебе никогда не нравилась эротика, - послышался над её ухом беззаботный голосок, узнать который получилось без труда. - Что уж говорить про это место.

Не ожидала она, что он так быстро доберется до неё. Стальной взгляд плавно переместился на эона, улыбающегося с полуприкрытыми глазами, излучавших дружелюбие.

- Да, не так сильно, как тебе, - безэмоционально, будто в ней не бушевали ураганы, не извергались вулканы, проговорила Альсур, развернулась и пошла к фуршету, но мужчина явно последовал за ней, не желая заканчивать на это разговор.

- Ну куда ты? - он быстро обогнал, преградил ей путь и наклонился, ласково погладив скулу пальцами. - Мы так давно не виделись. Я скучал.

- Видела, как ты скучал, - она дернула головой, отрываясь от его длинных пальцев, холодных, что аж обжигали разгорячённую кожу, краем глаза она заметила, как некоторые недовольно, испепеляюще глядели на неё - похитительницу их покровителя. - Что тебе нужно?

- Я же сказал, что скучал. Неужели для тебя это ничего не значит?

- Для меня? Хоу Си Фэйнь, не тебе ли говорить это после своего проступка? - едко в полушепоте изрекла блондинка, желая на глазах у всех облить его с ног до головы этим нектаром.

- Ты всё ещё злишься из-за этого? - на лице со столь утонёнными, мягкими чертами исказилось искреннее удивление и сожаление, вот только фальш это всё лишь для того, чтобы выиграть себе в этом поединке дополнительные баллы.

- Много чести для, Хоу, но меня бесит твоя наглость предпринимать попытки возвратиться на край обрыва, когда ты уже на самом дне.

- И ты так решила мне мстить? - дархатка дёрнула бровью, уточняя, что он имел ввиду, и на его лице растянулась улыбка. - Мужчина, что в твоём сопровождении. Не скрывает лица, хорошо одет, распускает руки, а ты ему позволяешь это делать. Ты даже мне не позволяла такого делать.

- Это. Не твоё. Дело, - тихо, но жёстко прошептала Альсур, намекая на то, что более не собирается вести с ним диалог, и побыстрее ретировалась с грациозной походкой, медленно, словно ничего и не случилось.

Месть? Ему? Слишком он высокого мнения о себе. И даже если бы и хотела, то не таким способом. Его жизнь превратилась бы в нескончаемые мучения, стоило бы попросить своего хорошего товарища и приложить свои усилия. Как они оба когда-то сделали с тем, кто посмел заблокировать ей воспоминания.

И всё же сердце снова заныло. Ей было очень неприятно от нахлынувших воспоминаний, но это и вправду было слишком давно, чтобы продолжать сожалеть о том, что случилось. В конце концов, он был слишком хитрым, чтобы показать себя настоящего, и это его вина, что он больше не может стоять рядом с ней.

Постоять спокойно снова не получилось: несколько молодых людей в пёстрых масках, но в открытой одежде попытались заманить дархатку в свою компанию, используя свои ласкающие слух голоса и хитрые приёмчики: целуя запястья, поднимаясь и выше. Она еле сдержалась, чтобы не скривиться в отвращении, но быстренько и перенаправила на беловолосого эона.

Когда от неё оторвались, Альсур незаметно начертила руну, уже своего авторства, чтобы никто из присутствующих не мог понять: играется она так или использует магическую вязь, и обозначила ключ, что так и скрывался под перчатками, объектом изучения. Снова заблестели небольшие сферы, они на мгновение пропали и тут же выскочили отметки. Раз, два... Пять... Семь. Всего семь дверей.

Почувствовав на талии руку, она обернулась назад и натянула радостную улыбку.

— Развлекаешься? А кто тот мужчина не спускающий с тебя глаз?

- Да так, безответно влюблённый дурак, - ответила ему с усмешкой, забирая бокал, и прижалась к нему, снова приобнимая его за плечо и тогда заметила и отсутствие пиджака, и пятно крови.

"Лилит глубоко запустила сюда свои когти, есть риск, что в разгар бала, все цветы обратятся в монстров... Не стоит ли нам валить?"

"Валить? Ты шутишь? После того, как ты убил Жисью? Ай-яй-яй, Оберон, ты хоть тело спрятал?! В любом случае, если гости уже собрались в зале, то у входа наверняка поставили охрану. Я нашла ключ, и он ведёт к семи дверям", - она скользнула по его шее с отметинами и  хитро улыбнулась. - "Нам нужно идти вглубь, ударить там, где никто не будет ожидать. У меня есть ключ Жисью, он ведет к семи дверям, и одна из них может привести к Лилит. Узнаем, что в её голове - отправимся дальше на Процион."

Пальцы скользнули на спину, девушка прижалась к нефилиму вплотную, уткнулась носом в его шею и начала её покусывать острыми клыками и целовать оставшиеся следы, она глубоко вдохнула его запах, воистину дурманящий, прикрывая глаза. Кончиком носа, дотрагиваясь до шеи, изгиба мощной челюсти, она подняла до его уха и соблазнительно провела кончиком языка по раковине.

- Я так сильно тебя сейчас хочу, змееныш. Уединимся в одной из комнат.

С этими словами она сделала вид, что глотнула нектара, при этом закрутила на руке чёрный галстук и потянула мужчину за собой, к другому коридору, оставив по пути на фуршетном столе не опустошенный бокал.

"В конце концов, если что-то пойдёт не так, то я воспользуюсь твоим подарком".

Каким-то образом Лилит могла передвигаться из одной части Дома в другую, при это следы были прерывистыми, будто перескакивала. А, может быть, здесь и вправду все три Лилит. Тогда уже начиналась лотерея! Либо главную поймают, либо фальшивку. Придётся в любом случае попотеть, чтобы из неё выудить информацию. Разными способами.

Альсур дошла до двери, к которой у неё был доступ благодаря ключу, и благодаря памяти запомнила, что здесь тоже были следы их цели. Звонко смеясь, она отварила дверь и тихо ойкнула, заметив двух обжимающихся слуг, что вздрогнули и испуганно взглянули на незваных гостей. А позади них находилась лестница.

- Упс, как неловко, - хихикнула дархатка, входя внутрь. - Прячетесь от остальных, голубки?

Они тут же отскочили друг от друга. Судя по их реакции, этот путь явно не для гостей.

- Ч-что вы здесь делаете? Эта к-комната только для обслуживающего персонала! - воскликнула достаточно маленькая девушка, голос дрожал, как будто находилось в люто холодной комнате.

- Как вы вообще сюда попали? Уходите, прошу, здесь вам не подобает быть, - заговорил второй, более уверенный, высокий и смуглокожий паренек, вызывав у Альсур усмешку.

Хоть и пытаются настоять, но они не настолько в своих силах.

"Кубики"

1. Кубик
2. Кубик
3.Кубики
4.Кубики

[Торвальд]

Эта внезапная игривость могла бы льстить такому заядлому ловеласу как Торвальд, но не та ситуация и не та девушка. Такие как Лиурус никогда не будут так ведомы "любовью", но прекрасно могут ее сыграть, если то им необходимо им самим же. Это Торвальд понимал более чем. Он был из тех людей, кто использовал маски, чтобы достичь желаемого. Взгляд его проскользил по гостям, и без труда отыскал того самого эона "безответно влюбленного дурака". Ухмылка коснулась тонких губ, а рука легко и непринужденно заметалась по мягкой линии бедра дархатки.

" Кто-то явно пытается вызвать ревность, а?" - он слегка поддался вперед, подставляя девушке свою шею.

  " Да, валить. Когда их паль сработает, зал наполнится кучей кровожадных монстров. Думаешь получится выбраться? Это явно кровавая ловушка. Мне стоит еще подумать, как прикрыть подразделение сестры."

  Торвальд глухо зарычал, утыкаясь в белоснежны волосы, жадно вдыхая аромат. При других обстоятельствах это могло бы свести его с ума, человека, что привык упиваться сладостными мгновениями. Не смотря на свои предостережения, на то, что его чувства кричали о аде, что вот-вот настанет в главной зале, а может и захватит всю территорию поместья. Он все же последовал за Лиурус, поверив, что там за семью дверями есть большой куш.
"Издеваешься? Прятать тело?! Я тебе не какой-то киллер-любитель! Это показательная казнь, ибо никто не смеет предавать Гидру!" - даже мысленно было уловимо, что он в бешенстве. Как она могла счесть, что он вообще боится последствий? Да и кто мог бы заикнуться о том, что содеянное не праведно? Торвальд цыкнул. В прочем, этот гнев был умело скрыть под маской искушенного любовника, масленые глаза так и бродили по сладкой фигурке спутницы, мысленно срывая с нее одежду. Хотя руки его грубо впивались в тело, того и гррозились разорвать нежную кожу...

  Дверь распахнулась и за ней оказалась небольшая преграда. Преграда ли? Или груша для битья. Торвальд окатил слуг грозным взглядом. Гнев его разлился по его лицу каленым железом, разбил как казалось ранее непроницаемую маску игривого любовника, вылился наружу в свирепом взгляде, в грубой узмылке. Он довольно грубо оттолкнул от себя дархатку.

-Это еще почему, - его голос был низким, грозным и казалось ревел словно гром. Он окинул взглядом девушку, что дрожала словно осиновый лист от одного их появления. Убить? Ох, это было не интересно, его разгневанное сердце желало куда более изощренного выпуска пара. К тому же, разве смеет какой-то мусор, жалкое отребье в виде слуг преграждать путь ЕМУ. Этот дом жив благодаря спонсорству Гидры. Какое право они вообще имеют вякать.

-Малыши, а разве ты не знаешь, кто я? - белоснежная улыбка скрасила его лицо, не изменив тяжелого взгляда. Он медленной походкой хищного зверя на охоте, приближался к ним. Он медленно выдохнул, сделал еще несколько неспешных шагов и резко притянул к себе девушку-служку, загребая ее в свои цепки ледяные руки. Юноша напрягся и даже принял боевую позицию, точнее попытался принять. Искоса глядя на слугу Торвальд рассмеялся. Уж слишком нелепа была эта стойка. Эта выходка развеяла гнев и Торвальд решил шутливо позабавиться над преградившими им путь любовничками. Бирюзовые токи магии окутали тело мальчишки, овили его, проникая в каждую клеточку тела и устремляясь по нервной системе прямо к хранилищу разума. "Остолбеней" - приказал Торвальд его телу и юноша замер, словно болванчик-истукан, способный лишь наблюдать за происходящим. (1)

- Твоя малышка? - он склонился и вдохнул запах ее волос, показательно, даже слишком, руки грубо заскользили по округлым частям ее дрожащего тела.
Торвальд склонился над ней, хитро ухмыляясь и чуть слышно зашептал прямо ей на ушко, едва ли не шипя словно змей-искуситель.
-Милая, такая с-сладкая и с-с-соблазнительная, такая хорошенькая, и такая с-сильная... словно самка-идомолиса! Пос-с-смотри на своего привлекательного партнера, как с-с-сочно его тело, как ты желаешь его, желаеш-ш-шь его любви и плоти, - он шипел, и с каждым звуком с его губ срывались сине-зеленые волны магии, окутывающие разум девушки. Но едкий запах духов с терпким и слишком сладким запахом отвратительным смрадом ударил в нос, Торвальд закашлялся, выпустил девушку, и путы дурмана спали, стоило ей покачать головой.(2)

- Фу! - взвизгнула девушка и со всей своей силы ударила мужчину в область паха. Слегка скрючившись, Торвальд сдавлено застонал.

-Сучка! - прохрипел он.

[Альсур]

"Ага, показательное убийство и показатель того, что ты здесь и допер до произошедшего. Если они увидят труп, то могут раньше выпустить, как ты предполагаешь, вещество. А нам это надо? Нет! Ох, но теперь уже ничего не поделаешь, и нужно надеяться на нашу скорость."

Любитель... Да он и на любителя не похож! Показушник, казался перфекционистом, но нет! Ладно, защита - понять можно, но они сейчас находились в такой ситуации, что тут нужно быть тише воды, ниже травы и прятать любые улики того, что они пронюхали про нынешнее дело. А он убил и не спрятал труп. Тьфу ты! Жисью ведь даже не сильная магесса! Была.

У Торвальда и вправду было умение притворяться. В актеры бы пошёл, а не в Гидру, м? Думаю, и его мать была бы рада полюбоваться прекрасным сыном, великолепно меняющего маски. Как, например сейчас, когда он завидел совершенно неповинных слуг. Она прямо почувствовала, как вокруг и так мраморной статуи закружился ледяной ветер, готовый завьюжить фигурки.

Альсур пока не вступала в разговор, она только закрыла за собой дверь и с интересом смотрела за его действиями. Она тихоньку хихикнула, облокотилась плечом об стену и скрестила руки на груди. Мальчонка выглядел забавным, хотя его самоуверенность немного раздражала. Бровь нервно дёрнулась, стоило нефилиму притянуть к себе девчонку. Стало как-то слишком некомфортно. Наблюдать за тем, как он других лапает, оказалось не слишком привлекательным зрелищем. Было понятно, что он собирался играть с ними, возможно, выместить злость на них за некоторые выходки Альсур, паренек по приказу Торвальда замер, и змей приступил к соблазнению второй жертвы.

Слова поистину, стоило их использовать с ментальной магией, могли искусить любого. Но в очередной раз Альсур пожелала избавить себя от наблюдения за этой картиной. Это больше напоминало ей о том времени, когда её украли. Внушение... На ней его использовали неоднократно и вдобавок с алкоголем и наркотиками она теряла голову и творила позорные вещи. Ментальная магия была и нужна ей, чтобы не попасть под подобные чары никогда более.

Внезапные "Фу!" и вздохи Торвальда резко вывели её из транса, желтоглазая удивлённо похлопала глазками, а когда до неё дошло, она залилась звонким смехом, прикрывая рот и придерживаясь за живот.

- Ха-ха-ха-ха! Аха-ха-ха! О-о-ох, Оберон, да вы сегодня только и делаете, что поднимаете мне настроение, - что было отчасти правдой.

Стерев с уголков глаз слёзы, Альсур вальяжно прошла мимо Торвальда, сочувственно легонько похлопав его по спине, и подошла к девчушке, любуясь еле личиком, как кошка, приготовившаяся трапезничать. Кончик пальца засветился золотым светом, в воздухе была начерчена руна и потом приставила огонек ко лбе девушки. С помощью вязи и ментальной магии она должна была ввести её в сон, но этого не случилось.

- Чего? - она взглянула вниз и ухмыльнулась, заметив на её шее кулон. - Так ты подготовилась. Ну что же.

Точный удар ребром ладони попал в шею, в место сонной артерии. Опасный и действенный способ вырубить жертву. Альсур очень долго тренировалась, чтобы этот ход не приносил лишних жертв. Девушка вздрогнула, закатила глаза и тут же упала в обморок. Глаза паренька испуганно уставились на девушек, к нему будто начинали возвращаться силы, чтобы не поддаваться внушению.

Альсур сделала с ним также, но...с ним тоже ничего не случилось. Да почему?! Он же поддался чарам Торвальда, почему не её?! Это девушке ну очень сильно не понравилось, отчего черные бровки недовольно нахмурились. Впрочем, тот же удар в шею помог сделать то, чего не сделала ментальная магия. Она недовольно цыкнула, осматривая тела, и потом закрыла дверь на ключ. По крайней мере сразу они не убегут.

- Ладно, хоть так разобрались, - она хихикнула. - Достоинство не потеряли? Бойкая девчонка оказалась. Если всё хорошо, то продолжим наш путь.

Оказавшись в одиночестве, Альсур больше не строила из себя любовницу нефилима, она спустила вниз по лестнице и удивлённо осмотрела помещение, похожее на подвал. Она помнила, что здесь есть следы Лилит, и это говорило о том, что место наверняка важное. Правда, помимо больших ящиков и ещё коробок с чем-то больше ничего не было. Но быть такого не может. Зачем-то же Лилит была здесь. А значит, здесь есть что-то ценное.

Шохи-Манур подошла к одному ящику, заметив, что она не была заколочена. Удивительно, но там оказались какие-то одежки, ткани. Кто везет такни в ящиках? Это было очень странно. Альсур пришлось залезть и усесться на самый край, а затем попыталась что-то в глубине нащупать, но не смогла удержаться и упала в них. Причем неудобно. Одна рука куда-то провалилась и запуталась среди них, но вместо этого ещё попыталась дотянуться и нащупала что-то гладкое и холодное.

- Я что-то нашла, - тихо прошептала, пытаясь ухватиться за предмет.

Пальцы обхватили цилиндр, с трудом, но она вытащила руку и это оказалась склянка с фальшивым Сиянием.

- Надо же, они решили тут припрятать свою отраву. Да мы везучие, - она улыбнулась и заметила на потолке воздухопровод. - Похоже они решили нанести серьезный удар по Дому Блаженства. Взорвать это всё, пары от вещества пронесутся по вентиляции и начнётся хаос, кровавый бал! Лилит, видимо, вас сильно ненавидит. Вы поможете мне встать, великолепный искуситель? - она хитро ухмыльнулась, протянув мужчине руку.

"Кубики"

Кубики
Кубик

[Торвальд]

Смех был второй пощечиной, и не будь у них общего дела, он бы давно подверг ее складное тельце тем еще пыткам. Учит она его вздумала помимо прочего. Оберон оскалился, прожигая взглядом дыру меж прекрасных бровок на прямом лбу Лиурус. " Ну-у, удиви своим мастерством! Повелительница вязи!"  -  с неприкрытой желчью передал он ей мысленно, отступая на несколько шагов поодаль. Он скрестил руки на груди едва ли сдерживая порыв скрутить лебяжью шейку, обеих!  Глаза так и пылали от гнева,  лицо пронзала неприкрытая злоба. И какое же блаженство он получил наблюдая крах горделивой девки. Ему стоило немалых усилий, чтобы не покатиться от смеха вот так открыто и вульгарно, как Лиурус. Еще больших, когда фокус не удался во-второй раз. Это было по истине то еще наслаждение.
Самодовольство заиграл на его лице непростительно обидным отражением провала, он не стремился скрыть свое удовольствие.

— Что не колдуется сегодня? Похоже ваша вязь не так совершенна, как вы ее рекламировали, мадам, — напоминая о вчерашнем вечере, говорил Торвальд, растекаясь в злобной и колкой усмешке, как у отвратительного отражения позора. — Ах, как приятно наблюдать такой крах! Вы оказывается умеете развлекать не хуже, Госпожа!

Торвальд спускался по лестнице следом за ней, попутно вслушиваясь в слова, что передавали друг другу агенты Гидры.  
— Найдены сторонние наемники, не из нашего подразделения. К устранению приступить?
— Максимально тихо.
— Слушаю.
—Группа зачищена, над зоной установлена охрана.

  Все таки люди  внедрились гармонично, как и ожидалось старая охрана от Гидры была подкуплена. Саботаж чистой воды. Провернули прямо у них под носом. Ах, как дорого могла обойтись ему эта подмена.  Торвальд осматривал коробки на предмет маркировки поставщика, происхождения... Но ничего подобного и близко не было. Значит не спроста. Он осмотрел свод и стены комнаты, больше походило на хозяйственное помещение, выводы вентиляции, аппараты управления. Только прочий инвентарь, что соответствовал подобным комнатам был заранее убран. Кое-где виднелись следы когда-то установленных здесь обслуживающих вентиляцию машин и защитных коробов.

— Прием! Высокопоставленных гостей нужно постараться вывести в сад, причем как можно скорее и дальше от дома, а главное незаметно для персонала! — скомандовал Торвальд  в небольшую брошь-передатчик,  что не была изъята на досмотре при входе.

— Неужели Вам нужна помощь, госпожа? А я уж думал, что Вы относитесь к тому типу женщин, что во всем и всегда полагаются только на себя! Даже не слушают, когда им говорят, что дело пахнет жаренным? — он откровенно насмехался над Лиурус, особенно над тем моментом, когда он предупреждал ее, что соваться дальше не стоит, лучше бы свалить подальше. Это место было дешевой ловушкой и не только для них. И
— Вы убедились самолично в том, что это прекрасный и дурацкий капкан, который даже не стоит нашего присутствия. Лилит скорее сидит где-то в тени...

  И это нарочито выделенное ВЫ. Нет, он определенно насмехался, мстил и отыгрывался, не смотря на то, что на самом деле  все еще хотелось свернуть шею. Но что-то его останавливало. Хорошенькая мордашка? Нет, это не было причиной для Змея. Ее хватка и умелость, как наемника.
Он взял даму за руку и резко потянул ее на себя, да так, что та непременно должна была упорхнуть в его объятия. Второй рукой он подхватил дархатку за талию и поставил на пол. Сам он осмотрел еще одну коробку и нашел в ней часовой механизм, который отсчитывал последние восемь минут. Успеют ли за это время они вскрыть порядка сорока коробок и остановить все  бомбы?

— Как думаете у нас найдется мгновение на потанцевать? — с усмешкой спросил Торвальд, прекрасно осознавая ответ, ведь в передатчик говорил ему об обратном.
 Кольцо местной охраны все плотнее окружало дом, не позволяя гостям покинуть дом, даже для прогулки в сад, убеждая гостей в том, что вот-вот начнется самое интересное, в главном зале.

— Что ж, нам не стоит поторопиться и присоединиться к гостям наверху, что так ожидают великолепного шоу, не зная о его смертельности, — он галантно протянул руку, приглашая девушку последовать за ним, —Думаю, нам следует подняться повыше, если то получится.

  Поднимаясь по лестнице, он открыл план здания, нашел несколько путей ведущих наверх, к комнатам с балконами и прикинул  сколько времени им потребуется. Едва ли они успеют, особенно, если верить информации агентов, то охраны незарегистрированной Гидрой становилось все больше. Это напрягало. Ловушка. Как пить дать, это был самый простецкий капкан. Для него ли? Исказившись в лице, Торвальд подхватил дархатку на руки.

— Держись, — бросил он резкую фразу, в то время как его тело окружали тонкие потоки магии. Придавая ему дополнительные силы, чтобы побежать быстрее хотя бы по тем коридорам, где нет людей. До верхнего этажа, если верить его расчетам им придется добираться чуть ли не десять минут, что в сложившейся ситуации непозволительно долго. Им бы не вдохнуть испарения этой подделки. Быстро минуя лестницу, коридор со слугами все еще пребывающими в отключке, он резко свернул в сторону он главного зала, надеясь пробежать по дальней лестнице наверх.

— Всем кто на улице, отступить подальше от здания. Через семь минут помещения наполнит газ мутагена, всем кто остается здание, постараться пройти к балконам. По возможности просьба расчистить восточную лестницу! — без тени на отдышку произнес Тор, словно и не бежал вовсе.

  Коридор заканчивался заветной дверью на восточную лестницу. Прибавив ходу Торвальд вышиб старую деревянную дверь  плечом, прикрывай второй рукой голову Лиурус. Шумно треснув обломки посыпались на лестничную  площадку. Охрана, что скучала на ступенях тут же встрепенулась и потянулась за магическими бластерами и резаками. Их было всего трое. Всего трое, это мало для боя, но достаточно, чтобы потратить их драгоценное время. Торвальд мельком взглянул на часы. Пять минут... Он затяжно вздохнул, и быстро упустил девушку на пол.
" Мой левый, твой правый, с центральным... пусть он будет трофейный" - с усмешкой передал Торвальд, казалось, что он воспринимал это словно какую-то игру.  И он приготовился к атаке, собирая сине-зеленую энергию в своих руках, дабы усилить свои руки.

  Потоки энергии быстро впитались в жилы, раздувая вены, заставляя их легко светиться изнутри. Торвальд был уже готов к удару, каждая мышца его тела была в предельной готовности. Но словно это место было против магии чужаков. Мышцы начали легко изнывать, а голова слегка затуманилась. Ловкий юноша, тот что стоял слева, начал семенить перед ним, изворачиваясь, специально путая траекторию своего движения, обманывая противника, скрывая свои намерения. Вот он замахивается, что бы пронзить плазматическим резаком левый бок, а вот уже заходит за спину Торвальда. Нефилим уже замахнулся чтобы занести удар по цели, но наемник ловко ускользнул, и кулак с грохотов проверил крепость стены. Костяшки отозвались жгучей болью.
  Тело молниеносно сработало на защиту спины, едва уловимая дымка, охватила его спину, покрывая тело прочной броней словно из проциида, прочного метала, которому не страшны гиперпространственные прыжки.  Резак  прошелся по спине, почти сжег  к чертям дорогущий пиджак, вспорол рубашку и опалил ее края, но оставил спину нетронутой. Уделив слишком много внимание ловкому мечнику, Торвальд почти потерял из виду второго наемника с катаной, который как назло целился прямо в него. Оберон не успел  наложить защиту на тело и едва ли успел увернуться от прямого удара, зажатый меж двух атакующих. Лезвие точно прошлось по животу, обжигая тело холодным металлом. Солоноватый противный медный вкус ощущался на губах.

— Ляд! — проревел Торвальд, хищно скалясь и хватая нападавшего руками за голову...

"Кубики и магия"

1. Веселуха началась -да
2. Не успеют и еще подерутся
3. Ускорение - ок
4. 3 охранника
5. Усиление ударов - средне
6. Атака- провал
7. Первый удар. Защита Успешно
8. Первый удар. Атака противника провал
9. Первый удар. Куда? Спина
10. Второй удар. Защита Провал
11. Первый удар. Атака противника успешно
12. Первый удар. Куда? Торс

Количество магии за пост? 4
Количество магии за эпизод? 7

[Альсур]

Он начинал раздражать, и Альсур еще больше злилась на себя. Она молча смирила Торвальда гневным взглядом, было трудно принимать тот факт, что она и вправду в последнее время расслабилась, не способная была разобраться даже с такими простыми ребятами. Говорить что-либо было бессмысленно, разъедающий изнутри зверек разрастающейся ненависти пытался убедить её расправиться с этим на халом на месте и уйти отсюда. А потом и вовсе на другую планету, если не в другую галактику. Сможет ли простить Титания и его мать, демиург Фрэйя? Навряд ли.

В ней не раз сомневались, у неё не раз что-то получалось, развитие терпения требует огромных усилий, и девушка через скрежет зубов и вой гордыни сжимала кулаки до побеления костяшек, выжидая того момента, когда сказавший пожалеет о своих колких словах. С Торвальдом то же самое. Она хмыкнула, вспоминая, как буквально минуту назад мужчина сгибался в три погибели.

- По крайней мере мне не зарядили по бубенцам, - пожала она плечами, переключая внимание на другое.

Он и вправду подготовился. А чего ожидать ещё от Оберона? Он не такой, как его дорогая сестренка, да и от Альсур отличается. Работа в одиночестве куда приятнее. Ты решаешь сама, в какой уголочек залезть, это дает мобильность, никто не бормочет ей что-то под ухо. В какой-то момент гордость и сама устала от попыток нефилима задеть её за живое. Улыбка снова спала с её лица, но на этот раз вместо гнева была лишь скука. В данном месте она не считала уместным это замечание, он всё больше начинал походить на ребенка, не знавшего, когда остановиться.

Девушка невольно охнула, когда Оберон слишком резко для неё взял за руку и потянул к себе. В этот раз близость с ним была очень неприятна, и озорной улыбки не скользнула на винных губах. Ловушка, да, но все же и в ловушке можно было найти что-то интересное. Она заглянула в ящик вместе с Торвальдом и наклонила голову вбок, вспоминая, где же она видела что-то похожее.

— Как думаете у нас найдется мгновение на потанцевать?

- Какой же вы непостоянный, Джолиродж, - усмехнулась она в ответ.

Каждая секунда в её жизни всегда имела значение. Иногда секунды было слишком много, чтобы обдумать пути отступления, принять решение, прорисовать сразу несколько ветвей событий. И сейчас эта секунда казалась слишком долгой. Стоило ли принимать его руку? Для неё это вдруг стал жестом доверия своей жизни. Они и так в паршивом положении, а он мог их ещё дальше, похлеще нее завести в эту глушь. Но все же она взяла его за руку и пошла за ним следом.

Да уж, очень предприимчивый.

как было заботливо с его стороны прикрыть её голову своими руками. Нет, она была рада, просто ей это казалось таким забавным. Сам их дуэт был смехотворным. Два гордеца, одна ненавидит наркотики, второй их производит. Одна вспыльчива, как раскалённые угольки, а второй холоден, как льдышка на верхушке горы. Как только Альсур встала на ноги, она невольно повела бровью и от вида охраны, и от слов Торвальда. Ну пускай будет так.

Наёмница не стала ждать и сразу, стоило всем сдвинуться с места, понеслась на своего правого охранника, вооруженного плазменным мечом. Адреналин мгновенно начал вырабатываться в её теле, звериная её часть будто пробудилась ото сна и посодействовала а разборке с противником. Магию тратить зря не было желания, а размяться было очень кстати. Первый удар сразу же прошелся по летящей на неё руке, вынуждая мужчину примерно её роста и телосложения отшатнуться в сторону. Пользуясь моментом, Альсур ударила его в грудь, достаточно сильно, чтобы остался как минимум огромный синяк, выхватила из-под своего плаща нож и вонзила его в плечо.

Для него это был как отрезвитель, противник вскрикнул и замахнулся своим мечом. Какой же он медленный и слабый. Она краем глаза заметила, что у Оберона противник не простой и очень ловкий. Лучше бы она взялась за левого, так было бы поинтереснее. Даже на мгновение потеря интереса к своей груше у нее не составила труда всего лишь ножов блокировать удар, после которого искры полетели в разные стороны и слегка прожгли одежду. Услышав вскрик Торвальда, Альсур уже поняла, что пора заканчивать.

Она контратаковала, проскользнув рядом с лезвием меча, поранила его руку, а потом вонзила уже в горло нож. Маленьким фонтанчиком кровь хлынула на её руку, девушка вынула лезвие и тут же начертила пентаграмму и лианы со стен помещения обхватили руки и ноги желавшего напасть охранника. Альсур, подкинув ногой оружие, понеслась на врага и прицелилась в его ногу, но тот сумел освободить руку от леан и секанул по воздуху своим резаком. Альсур немного запоздало среагировала и обжигающий резак прорезал кожу на ключице.

Ловкий парнишка, и вправду. Но ему так и не удалось вырваться из её пут. Решающий удар была направлен в его грудь, держа длинный меч перед собой, рассчитав момент, когда наёмник открылся, она рванула вперед и вонзила плазменное лезвие в его грудь. Послышался хрип, с его губ хлестнула кровь, к счастью, маска на нём спасла Альсур от еще большей грязи. Отпустив рукоять, Шохи-Манур отошла в сторону и спокойно выдохнула, но потом приложила пальцы к ключице, чувствуя, как рана горит пламенем и щиплет, на подушках остаются капли крови. Позже вылечит.

- Это было слишком просто, - проговорила она, взглянув на Торвальда, и эта простота её немного напрягала.

Привычка иметь на своём пути столько преград вынуждала думать еще больше и не расслабляться раньше времени. Но она не могла не ухмыльнуться, осознав одну вещь. Он у неё в долгу, ибо с его нынешним результатом сразу с двумя было бы трудно справиться. Но она промолчала и взглянула на часы. Что же, осталось три минуты...

"Дофига кубиков!"

Кубики
Кубики
Кубики
Кубик
Кубики

[Торвальд]

Все было словно против него. Магия срабатывала через раз, а в голове звенело. Одурманили? Окурили? Все это было не важно. По крайней мере не сейчас. Из раны на животе хлынула кровь, алой краской  украшая белые брюки. Оберон прижал рукой рану, чтобы задержать потерю крови. Тело пробила легкая дрожь, но на слабость времени не было, ведь противник не унимался. Его лицо было скрыто тканевой маской, лишь глаза горели ярко жаждой крови. Боль затмевала разум, дыхательная практика, сосредоточение на разуме. Вдох-выдох. Он сильнее этой боли, это его тело,  только он может дать команду расслабиться. Дрожь утихала, тело вновь было под его контролем. Манипуляция заняла лишь доли секунд. А новый удар не заставил себя ждать. Опоздав лишь на долю секунды с уклонением, Оберон получил новый удар, что прошелся рядом с прошлым. Тор шикнул, уходя в сторону еще быстрее от последующих двух атак куда-то в область ребер, да так ловко, что оказался прямо за спиной противника. И пользуясь замешательством противника Джолиродж молниеносно нанес удары ровно столько же, сколько пропустил атак. Первый хук с правой был пропущен с противником, словно не желал знакомиться к огромным кулаком Торвальда. Сделав шаг назад и в бок, ловко, очень ловко, особенно для его состояния, нефилим принял более выгодную для него позицию и зайдя с левого бока, нанес сильный удар в солнечное сплетение наемника, выбивая дух из крепкого тела юного эона ( на сколько Торвальд смог определить по чертам лица, с которого сползла маска). Раздался хриплый стон. Но не смотря на легкое оглушение,  наемник смог парировать катаной следующий удар Змея, полоснув его руку. Предплечье прожгло огнем боли.
  Это бесило, слишком! К тому же эта триклята дархатка, решила вмешаться в его бой и забрала его первого противника на себя. Придя вне себя от ярости, Торвальд почти озверел, он зарычал, как подбитый зверь. Он махнул раненной рукой, но вопящие от боли мышцы не дали его завершить, и сжатый до белизны в костяшках кулак, полоснул воздух. Такая череда неудач была словно клеймом, позором, черным пятном на его карьере. Неужели он так просто помрет в это хтоновом доме, сражаясь с каким-то дилетантом наемником? Все больше сил уходило на самоконтроль, ведь постепенно разум затмевала симфония боли. Становилось сложнее контролировать свое тело, сложнее следить за движениями противника. Все больше Торвальду приходилось уклоняться, нежели, чем нападать. Шаг, второй, Оберон медленно понимался по ступеням все выше, отступая, уклоняясь от ударов катаной. Противник наносил их все медленнее. Становился увереннее в себе? Подгадав момент очередного размашистого удара, с титаническим усилием воли, превозмогая боль, Торвальд совершил круговой удар ногой, целях прямо в грудь нападающего. Силы удара хватило, чтобы опрокинуть врага. Но расслабляться не стоило. Охвативший гнев дал Торвальду сил, опуститься, охватить потерявшего ориентацию наемника за голову, и со всей его силы ударить его головой о каменные ступени, окрашивая серый камень в более яркие цвета.

  Торвальд сплюнул кровь, собравшуюся во рту за время боя, осмотрел тело убитого и заметил поясную сумку, которую неплохо было бы обыскать. И это решение было очень кстати. До взрыва бомб оставалось не больше двух минут, а в  сумке были газовые фильтры. Приложив, находку к лицу, он несколько облегченно выдохнул. Фильтр был хорош, можно было не торопиться наружу. Но выбраться все равно надо было.

- У них в сумках противогазы, - у него не было сил говорить о чем-то еще, как-то выражать свои эмоции на тему этого дурацкого боя. Устало осев на ступени, Торвальд проморгался. Сознание мутилось, явно сказывалась потеря крови. Он неспешно стянул с себя рубашку, прижимая раненной рукой кровоточащую дыру на свое животе. Зажав один край между коленями и резко потянув в сторону он разорвал рубашку. Маленьким лоскутом он перевязал руку, а вот с телом стало посложнее, только он пытался завести руку за спину, как тысячи иголок разрывали его плоть. Но едва ли его лицо менялось, он терпел, не ноя и не выражая страданий.
Когда все это было законченно, не давая себе послаблений, Оберон поднялся, опираясь рукой в стену.

- Спасибо, - буркнул он, немного рассеяно улыбаясь, сквозь мутное стекло фильтра, - ловко ты их.
Но говорить особо не было сил, надо было сосредоточиться на поиске выхода.
- Идем, нам осталось немного, - слабо произнес он, сосредоточив все свои силы на ходьбе, чтобы быстрее выбраться наружу. Еще пара этажей вверх, затем первая дверь слева  и они в обширных вип-покоях, которые как ни странно не охранялись в этот момент.

  Торвальд плотно запер дверь и осмотрелся, удерживая крупицы разума в сознании, нужно было ее забаррикадировать. Силами упираясь в комод, что был по ту же сторону стены, он принялся медленно сдвигать его к двери, плотно прижимая рану на животе. Может она и не была мгновенно смертельной для него, но от потери крови он все еще мог погибнуть. Да и кто знает как подействуют пары этой подделки на открытую рану. Комод шумно заскрипел ножками о деревянный пол, будто не желал покидать своего теплого места. На поднятый шум в комнату вбежали два полуголых эона...

"Мерзкие кубики"

МНОГА
АДЫН

[Альсур]

Как оказалось, для Торвальда это дело не было самым простым. Из раны уже хлестала кровь, да так, словно ему пробили жизненно важный орган. Альсур уже всерьез задумалась о том, чтобы вмешаться. Смерть нефилима сейчас не была ей на руку. Его сестрица, а что уж говорить про мать, могли посчитать ее виновницей всего случившегося. Отчасти, тут и вправду могла быть её вина, но только в том, что она немного полюбопытствовала и узнала одну из марок созданной взрывчатки. Но не более. В остальном это всё вина Лилит, затейница сие мероприятия. Её внезапно кольнула совесть и ошарашило осознание того, что Хоу всё ещё здесь, и что он может погибнуть. Как же было мерзко испытывать эту смесь эмоций, когда она его люто ненавидела, и чувствовала ещё толику привязанности. Он был дорогим ей человеком, и расстались из-за их разных взглядов на любовь. Для Шохи-Манур это было непрактично, она считала предательством то, что ему было мало её самой, её тела, которое она доверила ему сквозь столько испытаний... Как же это было мерзко. Так же мерзко, как она когда-то считала в детстве своё прошлое, совю суть, кровожадную, тёмную и неразумную.

Хруст черепушки вытащил из размышлений, обессиленный и израненный Оберон еле стоял на ногах, вся одежда порвана и пропитана то его, то кровью врага. Его лицо было бледнее, голубые вены и оставленный ею синяк были виднее отчетливее. Казалось, что скоро и вовсе сквозь его тело будет видна нервная, мышечная система, а уже потом и сам скелет, как на картинках по биологии. Ей даже было его немного жаль, но было больше разочарования. Что так отвлекало от боя, что его исполосовали как только возможно? Альсур услышала про маски, одну из них она достала у мертвых наёмников, которая была чище, надела её и подошла к нефилиму, уже снявшего с себя рубашку. Настроения на злорадство не было, она на минутку встала на своё место наставницы, внимательно смотрела на мужчину, чтобы выявить причины его рассеянности, как она это делала с несколькими своими последователями. На его теле были заметны слегка посиневшие небольшие шрамы, золотые глаза с непоколебимым спокойствием смотрели на них. Потом она взглянула на его раны, достаточно глубокие. Потеря крови ни к чему хорошему не могла привести. Выносить его из этого здания на своих руках не хотелось, и лечить здесь тоже было нежелательно: здесь открытое пространство, путь для наёмников, и здесь любой мог без проблем их побеспокоить и снова устроить мясорубку.

- Я помогу, - холодно, без тени усмешки произнесла она, забирая из его рук часть от разорванной белоснежной рубашки и перевязала рану, туговато затянув, чтобы повязка не слетела и крови стало поменьше.

— Спасибо, ловко ты их.

Она слегка улыбнулась, замечая, как нехотя он это произнес, учитывая и то, что недавно он был разозлен её триумфом.

- Может, иногда с магической вязью у меня и бывают проблемы, - почему-то полушепотом начала говорить Альсур, заглядывая в его глаза и придерживая рукой его лицо, будто пыталась что-то в нем найти. - Но убийства - это моё предназначение. Сильный хищник рожден убивать, чтобы выживать.

Альсур не собиралась ему помогать, пока он был способен сам передвигаться. Но иногда его медлительность убивала в нём пунктуального человека, рассчитывавшего количество потерянной крови и времени, оставшегося у полукровки. Когда они оказались в какой-то комнате, дархатка хотела её осмотреть, но мужчина слишком внезапно начла двигать комод. И тут Альсур чуть не кинула в него книжкой. Вместо этого она крепко ухватила за его предплечье и сильно потянула на себя, заставляя приблизиться чуть ни в плотную.

- Успокойся, гордец. Сядь, я сама разберусь, не то точно помрешь, - она отпустила его и достаточно быстро и легко передвинула мебель, после чего усадила на диван и принялась развязывать узелки. - Твои раны нужно залечить.

Глубоко вздохнув и прикрыв глаза, Альсур поднесла свои окровавленные ладони, на которых уже как древесной корочкой подсыхали плазма и эритроциты, под её руками засветился золотой свет, словно солнце согревающий под ним бледную кожу. Рана на руке потихоньку заживала, ткани соединялись, кровь остановилась, и на месте остался потом только шрам. Тёмные брови были нахмурены, а взгляд слегка затуманен. Но мотнув головой, она пришла в себя и сосредоточилась на боковой ране. Кому-то чужому было тяжеловато восстанавливать раны. Она чаще всего это делала самой себе, когда кровь из артерии с пульсацией вытекала, окропляя землю, когда в одиночестве находилось в самом паршивом укрытии, а недалеко шёл либо зверь, либо человек, либо в голову целился снайпер. Хоть дернись, хоть на миллиметр высунись из-за укрытия, и пуля точно разорвет тебе всю часть тела.

Внезапные чужие отвлекли девушку, она вздрогнула, выхватывая из-под пояса оружие и диким взглядом уставилась на вошедших эонов, с одним из которых снова столкнулась за этт вечер. Эон испуганно пискнул, попятившись назад, и сбежал обратно в спальню, в то время как удивлённый беловласый стоял перед ней и даже не шелохнулся.

- Аль?

Придурок. Недовольно рыкнув, Альсур спрятала оружие и взглянула на рану Оберона. Не до конца заживилась, но этого хватит, чтобы передвигаться.

- Что произошло? Почему ты в крови? - его и вовсе не интересовал кавалер на вечер, он был взволнован её состоянием и хотел уже прикоснуться, но руку отбили. - Ай! За что?!

- Ох, а ты как будто не знаешь, какой деятельностью я промышляю, - едко прошипела она, почти так же, как змея, хотя эта роль куда лучше подходила самому Искусителю. - Почему ты всё ещё здесь?

- Я своими делами здесь занимаюсь, - без запинки ответил он, ненадолго оборачиваясь назад, но снова вернул своё внимание к девушке. - И что не так? Сегодня Бал!

Какая же грязь! Сколько же грязи на этом, казалось бы, чистейшем существе, способного любому доказать, что он бесценен, заставить думать, что Хоу любит его, а потом ошарашивает, как хорошим зарядом шокера о своих предпочтениях. Как же мерзко..

- Да, а скоро ты станешь аппетитным блюдом для монстров. Уходи поскорее через окно. Не убьют монстры, так наёмники.

- Какие ещё-

- Да хватит, мать твою, задавать вопросы! - не выдержала Альсур, её волосы вспыхнули ослепляющим ярким светом. - Просто собирай свои вещи и уходи незаметно! У тебя это очень хорошо получается.

Эон не мог не вздрогнуть, ему так же было известно, что эта женщина могла вспыхнуть быстрее горелки и спички, обжигая всех вокруг. Он замолчал, но потом направил взгляд голубых глаз на Торвальда, в которых читалась-таки зависть и презрение.

Кубики

[Торвальд]

Больше всего на свете он ненавидел, когда ему приказывают. Едва ли он считался со словами даже сами демиургов. Не желая отступать даже и на мгновение, он двигал чертов шкаф, перекрывая дверь. Но дархатка слишком резко отдернула его, сил сопротивляться не было. С каждой секундой крупицы реальности ускользали из его сознания, словно песок сквозь пальцы. Стоило собраться, необходимо было оставаться в сознании. Пока девушка двигала комод, он засунул руку в карман и нащупал там небольшой контейнер со стимулирующими ампулами, что подстегивали разум, увеличивали приток энергии в теле. Он резко закинул несколько штук в рот и  проглотил ампулы, сдобренные собственной кровь во рту, слегка скривился. Кровь не была его любимым лакомством.

- Не нужно, - слегка приглушенно ответил Оберон, сквозь маску-фильтр, но его слова были проигнорированы. Он рассчитывал, что еще через каких-то минут тридцать кровотечение вовсе остановится, подстегиваемое его собственной регенерацией тела, если конечно критическая потеря крови не настигнет его раньше.
  Золотистое свечение окутало его руку, впивалось в его тело и проникало под кожу, разительно ускоряя даже природное восстановление нефилима. Лечебная магия ощущалась как легко тепло для небольших ран, таких как на руке. А вот рана на боку, горела стоило сторонней магии коснуться ее. Торвальд слегка прикрыл глаза, прислушиваясь к этому благоговейному огню в своем теле. Он привык терпеть боль, но наиграно зашипел, словно ощущение было нестерпимо неприятно. В комнату вбежали двое из спальни, и один уже был знаком Торвальду. " Влюбленный придурок". Оно было видно, то на сколько он влюбленный, скорее тот, кто любит весь мир, желательно сразу. Такие казались забавными Торвальду, тому, кто не любил никого и никогда и не врал себе, что ему нужно нечто возвышенное, чтобы скрыть свое желание припрятать свой орган в любую более менее подходящую дырку. Оберона интересовало лишь животное удовольствие, момент наслаждение и не более того.
Волосы Лиурус загорелись, она нервничала. Для Торвальда была потемками ее душа, но то, что такой краткий разговор заставил даму занервничать, говорила о многом. Она беспокоилась о влюбленном в нее эоне, попутно любившего весь мир. Беспокоилась... Джолиродж усмехнулся. Вот и больная точка холоднокровной наемницы. Стоящее наблюдение, что непременно Оберон запомнит, а заодно и посмотрит, что за беловолосый эон такой.
На пронзающий взгляд Змей решил никак не реагировать, он едва ли пришел в себя, и пожалуй ему было все равно, что придумал себе этот мужчина. Подавляя в сознании остаточные боли от раны на теле Торвальд поднялся и неспешно открыл платяной шкаф, в поисках чего-то что могло заменить ему рубашку.

- Аль, значит... - задумчиво, без театрализма произнес Торвальд. Он не сомневался, что имя "Лиурус" не настоящее.
В шкафу было все слишком мало для Змея, лишь безразмерный халат из красного шелка вполне мог ему подойти. хотя бы в качестве накидки.  
- Спасибо, Аль, - спокойно произнес Оберон повернувшись к девушки, - или это тоже твой псевдоним?
  Взгляд его устремился в комнату, что можно сказать служила спальней, или точнее сказать комнатой для утех. Коих тут было полно. Ему не было жаль этих двух, но было забавно понаблюдать как они выбирались бы отсюда.

- Интересно как ты им предлагаешь уходить? Бомба сработала уже три минуты назад и должно быть подделка уже отравляет их организм. Не зная состав текущих наркотиков, трудно сказать как быстро они обратятся. К тому же, на сколько мне известно, это происходило не со всеми употреблявшими, по крайней пере раньше.

Слабость от потери крови еще одолевала его, но было ощутимо, как действует стимулятор. Его голос звучал гораздо бодрее, а к поведению возвращалась прежняя язвительность. Торвальд взял графин с водой и покрутил его в руках, пить хотелось до ужаса, но с учетом, что яд скорее всего осел уже на предметах в комнате, рисковать он не решил. Он подошел к окну и слегка отодвинул занавеску, в саду было тихо, никого, если не считать охрану стоявшую у дверей. Снизу еще звенела музыка... Послышался звон стекла и кто-то в панике выпрыгнул на улицу, ломанулся в глубь сада, но неестественно споткнулся и упал навзничь. Страшный вопль, очередная попытка вырваться из зала и снова - неудачно. Оберон хотел бы усилить свое зрение магией, чтобы изучить сад, но не рискнул проворачивать этого в своем состоянии, лишь сосредоточенно рассматривал деревья, пока не заметил легкий отблеск от снайперского прицела. Так просто они не выпустят своих гостей, было неудивительно. Все больше воплей доносилось снизу, страшно было представить какая неразбериха творилась там. Плотно задёрнув штору, Оберон скривился.
- В саду снайперы, не удивлюсь если после всей вакханалии будет отряд зачистки, для тех, кто успел выжить. Саму Лилит нам вряд ли удастся найти... Если позволишь, я вызову своих ребят, в любом случае за это несет ответственность Гидра,  - он потянулся к сережке передатчику, - по крайней мере многие так считают, и их мало будут волновать причины произошедшего.
Но передатчика не оказалось на месте

- Не это ли ищешь, мой дорогой друг?  Ах, я так рада видеть Вас в одном месте!- донесся откуда-то знакомый голос.

[Альсур]

— Аль, значит...

Альсур прикрыла глаза, глубоко вздохнула, а пальцы сжались в кулаки. Она ненавидела, когда её кто попало так называл. Хотелось ему врезать со всей дури, чтобы челюсть отвалилась. Гневный взгляд направился на оживившегося нефилима, но никаких речей пока не последовало. Да чтоб она снова с ним работала? Ни за что!

— Интересно как ты им предлагаешь уходить? Бомба сработала уже три минуты назад и должно быть подделка уже отравляет их организм. Не зная состав текущих наркотиков, трудно сказать как быстро они обратятся. К тому же, на сколько мне известно, это происходило не со всеми употреблявшими, по крайней пере раньше.

- Какая ещё бомба? - в голосе эона уже слышалось нетерпение, и в этот раз он взял дархатку за руку и заставил посмотреть на себя. - Ты не любишь, когда кто-то увиливает, вот и я тоже. Скажи уже!

- Лилит, - только и произнесла её имя, выдергивая руку. - Ты должен был слышать про новое "Сияние", так ведь? Так вот, она решила тут устроить массовое убийство богатеев от рук здешних лепестков.

Голубоглазый удивлённо взглянул на неё, а потом прикрыл глаза рукой и отошёл назад, тяжело вздыхая. Хоу поверить не мог, что она об этом умолчала при их встрече в зале. И решила справиться с Лилит в одиночку? Вернее, с этим хахалем расфуфыренным?!

- Неужели ты так меня ненавидишь, что не предупредила об опасности?

Хотелось ответить "нет". Где-то в глубине души оставшаяся мягкая её часть надеялась вернуть всё сначала, упасть в его нежные объятия. Но это было не так. Его...желания быть свободным ей были понятны, но не тогда, когда она доверила ему сердце. Ты либо принимаешь и отдаешь свою часть, либо уходишь. Такое было её правило в жизни. Его же шли вразрез, и, наплевав на её чувства, изменил сразу с несколькими людьми. Столько сил пришлось приложить, чтобы не убить его.

Альсур лишь промолчала. Хотелось поскорее уйти с этого места и отправится на Процион, чтобы расправиться с тем, кто всё это устроил. Если бы она любила все и вся, то давно бы пропала. Она не ненавидит его. Но и нельзя сказать, что любит. Ей просто стало наплевать. Пусть и за всем этим безразличием сердце больно бьется от осознания, что все так получилось. Альсур открыла браслет и быстро набрала сообщение. Дело и вправду требует помощи, поэтому ей пригодится помощь её людей.

Золотые глаза проследили за фигурой нефилима, он остановился у окна и через минутку послышались крики, звуки хаоса. Да уж, ситуация подсказывает, что все очень плохо. Нет, дерьмово. Очень дерьмово! Дархатка шумно вздохнула, открыла схему здания и попыталась что-то придумать. Думай, думай, думай!

— В саду снайперы, не удивлюсь если после всей вакханалии будет отряд зачистки, для тех, кто успел выжить. Саму Лилит нам вряд ли удастся найти... Если позволишь, я вызову своих ребят, в любом случае за это несет ответственность Гидра, по крайней мере многие так считают, и их мало будут волновать причины произошедшего.

- Я уже вызывала своих людей, - кинула она ему, не обращая взгляд, и хотел уже подойти к стене, но из спальни вдруг вышла слишком знакомая фигура.

- Давно не виделись, Лиурус, - ширко ей улыбнулась девушка, подходя ближе.

Сиреневые глаза сверкнули, со спины что-то крепко-крепко обхватило её руки и потянул назад, припечатывая к стене, провода, проходящие по стенам, выскочили из стены и обвили тело дархатки, оставляя на теле красные следы и не давая шевельнуться. Мать твою, накаркала белая ворона!

Эон испуганно проследил за Альсур, оклемавшись от злобы, его рука засветила голубым светом, и он хотел атакующей магией напасть на Лилит, но та лишь взмахнула рукой, сразу же околдовывая его своими чарами. Пару секунд он стоял недвижно, а затем грудно упал на пол. Сама героиня этого спектакля обвела взглядом комнату, довольно улыбаясь и останавливаясь на Торвальде. Ну классно, а ведь она теперь не сможет его отсюда вытащить...

— Не это ли ищешь, мой дорогой друг? Ах, я так рада видеть Вас в одном месте! Знали бы вы, сколько усилий нужно было приложить, чтобы привести Вас сюда, - говорила она, держка руку, чтобы контролировать провода, снова взглянула на Альсур, едко, презрительно улыбаясь, не обнажая зубы. - Как тебе? Это не то, что нож в спину, так? Хотя вообще удивлена, что ты сюда припёрлась.

- О, ты права, - прохрипела она, чувствуя, как все меньше и меньше поступало воздуха. - Хотя бы не исподтишка напала, как в прошлый раз. Хотя... Тогда твоя предшественница поплатилась за это сполна. И ты тоже, уж это я обещаю.

- Как бы не так, милочка, - прошипела авантюристка, гневно сощурившись, и стоило ей заметить, как пальчик дархатки начал вырисовывать какой-то узор, она сжала руку и провода обвили её шею и начали душить, обращая внимание на нефилима. Вторая рука вытянулась перед ней в его сторону, сиреневые глаза засветились. - Не думайте, что про Вас я забыла. В конце-концов, для Вас это всё и было подстроено. Надеюсь, вы вдоволь насладились убийством моей дорогой подручной.

"Кубики"

Кубики
Кубики

[Торвальд]

Мы не знаем наших истинных способностей, пока не очутимся в безысходности.

  Сколько же интересного можно было подчерпнуть из тех коротких диалогов дархатки и эона, а  еще больше из ее эмоций, старательно скрываемых за маской безразличия. Только одна эта маска многого стоила, быть может знай он ее куда больше, удалось бы постигнуть всю суть... Но краски в этой комнате сгущались: снайперы в саду, бушующие монстры внизу, крики наполнявшие обширный особняк и едкий женский голос.

  Удачненько он зашел на огонек, а попал в самое пекло в жерле вулкана, что сжигает дотла своих теплом.

— Не это ли ищешь, мой дорогой друг?  Ах, я так рада видеть Вас в одном месте!— голос был знаком, но крайне отдаленно, словно не сам тембр, а нотки интонаций. Оберон нахмурился, изучая оппонентку, данную особу он видел впервые, хотя далекое ощущение неопределенной схожести с кем-то не покидало его. Все произошло слишком быстро, провода окутали тело Лиурус, вжимая ее в шершавую поверхность стены, любвеобильный эон отрубился невообразимо быстро, словно данная дама имела полный контроль над помещением. Оберон слегка оскалил улыбку, впиваясь взглядом в хрупкую фигуру беловолосой девушки. Она была слишком идеальна, словно фарфоровая кукла: белесая кожа, плавные черты лица, мягкие очертания тела, шелковые волосы. И эта сиреневая аура, что окружала ее. Аура. Ее руки засветились, положение кисти, направленность жеста говорили о готовящейся атаке. Действие стимулятора еще не началось в полной мере, лишь частично нивелируя потери крови нефилима. Он чудом лишь сумел отразить шипастый шар, сродни булаве, успев водрузить вокруг себя плотный щит из магической энергии. Стоило лишь шару коснуться барьера, как он рухнул почти полностью поглощая энергию шара, осыпаясь словно осколками. В лучшем исполнении этого барьера вполне бы хватило на несколько атак, но в его состоянии и это было успехом. Но аура магии этой куклы невольно рождала в голове знакомый портрет совсем иной девушки, чья кожа была словно шоколад с капелькой молока, а волосы сияли всеми цветами ночного города.

Невольно Торвальд вспомнил о своей помощнице и любовнице, что в свое время крайне много помогала ему в исследованиях и создании психотропных веществ, пока однажды нелепая интрижка помешала дальнейшей работе. Брошенная девушка крайне бурно отреагировала на измену своего "босса", в прочем для Оберона такое уже было привычно и лицо этой девушки крайне быстро скрылось за десятком подобных историй. Крайне многие обещали ему местью, крайне многие погибали в своих попытках. В прочем и эта должна была разделить их учесть. Торвальд никак не мог вспомнить ее имя, не смотря на то, что девушка несколько лет работала с ним над Сиянием. Но все это было лишь совпадение. Не стоило сейчас копаться в прошлом.

Торвальд совместил руки перед собой на уровне груди и молниеносно развел их, на месте сомкнутых ладоней образовался небольшой шар с простеньким, но крайне аккуратным символом тумана, мгновенный хлопок и сфера взорвалась, преобразовывая воздух вокруг себя, запуская цепную реакцию изменения, не такую мгновенную, как хотелось бы, сил едва ли хватало на то, чтобы контролировать свою энергию, не то, чтобы преобразовывать ее в сложные магические формулы. Из этой дымки Торвальд успел увидеть как взгляд Лилит быстро переметнулся к связанной дархатке, она его раскусила, догадалась то, что он хочет освободить напарницу. И действуя наперерез времени, нефилим метнул в сторону Лиурус бирюзовый, едва сформированный сгусток энергии, по форме отдаленно напоминающий топор, пара взмахов в районе рук девушки освободили их от пут, но на более магии его не хватило. Тошнота поступила к горлу, в висках адово стучали вены. По магии он был уже почти на пределе, едва ли он вынес еще одну практику, с учетом его состояния. Регенерация съедала почти весь запас, постепенно огромными черпаками изымая драгоценную энергию.
—Лилит, ведь верно? — окликнул  он девушку, выходя из зеленоватого тумана, - Не помню, чтобы мы встречались. Хотя такую милую мордочку я бы запомнил! - ехидно произнес он.
Лицо его выражало самодовольство, нагловатая улыбка и пошлый взгляд скрывали его откровенно дерьмовое состояние. Сомкнув символ тумана все в той же области груди ладонью, он разрушил формулу и дымка стала рассеиваться.

— О, не переживай, еще вспомнишь!— девушка-кукла почти моментально оказалась около него, в ее руках была небольшая резная коробочка из металла, в такие обычно заключали ментальные поля, мгновенно отключающие всех, кто попадал в поле его действия. Что-то звонко щелкнуло, и из коробки начала доноситься пронзительная мелодия, что сводила с ума, ослабляла и дезориентировала.
Изнеможённый Оберон не был в силах противостоять атаке, скрипя зубами, кривляясь он припал к полу, но не отключился. Он попытался ухватить Лилит за ногу, сбить ее, чтобы та упала, но его руки обхватили обжигающие кожу провода.
— Все сопротивляешься гадёныш! Ты всегда так, не можешь признать чье-то главенство!

"кубики и магия"

1. Защита
2. Туман и помощь
3. Атака Лилит артефактом. С учетом результата Аль могла не попасть под его влияние, но история идет к плену.

Количество магии за пост? 3
Количество магии за эпизод? 10

[Альсур]

Ну нет! Не могла она так закончить, точно не могла! Шероховатая поверхность резины проводов неприятно царапала кожу, всё меньше кислорода поступало в лёгкие. Дархатка стиснула зубы, пытаясь вызволить хотя бы руку, пока она как минимум не потеряла сознание, она уже начинала судорожно подкашливать, чувствовать, как лёгкие болезненно разрывались, перед глазами уже темнело.

В этот раз у Торвальда оказалось больше сил на создание магии. И барьер смог сделать, и лёгкий туман, от которого ещё сильнее начала задыхаться Альсур. Мать твою, нельзя было что-то другое придумать?! Было больно в гурди, очень больно и Альсур пыталась держаться. Послышался свист, стенка дрогнула под её спиной, руки больше на стягивали провода. Ну всё! Приложив усилия, Альсур вцепилась в провода и начала их рвать. Рвать, не жалея руки и содрогающиеся болезненно мышцы. Туго, сложно, шея потихоньку освобождается, она вдыхает полной грудью и окончательно разрывает провода. Если решил тягаться с дархатом, то приготовься к сломанным костям.

Она почувствовала ментальные волны. Слабые для неё, но они очень сильно влияли на нефилима. Не она её цель, а он. Удивительно, какого же чёрта? Лёгкие обжигал воздух, дархатка пыталась не терять равновесие и не кашлять, что окончательно не задохнуться. Девушка заметила рядом лежащий её кинжал, быстренько дошла, взяла его и приготовилась к атаке.

Лилит дёрнула головой, замечая, как всё-таки дархатка вырвалась. Она снова начертила в воздухе неизвестную ей руну, Лилит почувствовала, как магия в теле резко уменьшилась, путы, обвивавшие Торвальда, переставали двигаться. Она поражённо уставилась на налетевшую на неё наёмницу. Альсур ударила её сначала в живот кулаком и ногой ударила по руке, послышался хруст, а шкатулка отлетела в сторону, лезвие сверкнуло в её руке. В живот куклы вонзился нож, она своими сиреневыми глазами испуганно, держась дрожащими за руку дархатки, смотрела на пол. Магия защиты не сработала. Не сработала! Нет-нет-нет!

Для беловолосой это было ликование. Наслаждаясь этой дрожью, как тёплая кровь стекает по руке, как чувствуется пульсация тела на её ноже, она ещё глубже вонзила лезвие, перевернула пару раз, слышал всхлипы и тихие крики боли. Ноги Лилит подкосились, Альсур вынула нож, тело девицы упало на колени. На шее дархатки были видны синие следы, на полу растекалась густая, тёмная кровь. Фигура в голубом платье с красным оттенком отражалась в ней. Губы растянулись в кривой ухмылке, острые клыки обнажились.

- Я, признаться, разочарована. Твоя предшественница была свирепее, больше походила на настоящую Лилит. А тебя так было просто убить.

Пальцы начали чертить быструю руну, сиреневые глаза, потихоньку тускневшие, снова широко от испуга расширились.

- Тебя вообще... - прохрипела она, из её рта текла рекой кровь, пачкая всё вокруг, - не должно было...быть...

- Твой хозяин меня вынудил, - рука легла на её макушку и дархатка уже приготовилась. - Ты мне так упростила задачу.

- Размечталась....Манур!..

Сиреневым светом сверкнула её рука, живот пронзила острая, ошарашивающая боль. В немом удивлении Альсур замерла, дрожащая рука оторвалась от головы, к горлу поступил комок, на языке почувствовался знакомый и отвратный вкус крови. Как так? Она отшатнулась назад, опустив взгляд. Из её живота торчал немаленьких размеров кристалл и, судя по ощущениям, достаточно длинный...

- Ч-чёрт... - голос предательски дрогнул, кровь окрасила губы более тёмным цветом, она искала рукой опору и прижимала другую руку к ране, а Лилит начала падать. - Твою мать...

Кристалл начал разваливаться, ноги подкосились, небольшие фрагменты, потом исчезавшие, царапали внутренности, Альсур не сдержала вскрика, закрывая кровоточащую рану руками и тяжело дышала, пытаясь придти в себя. Собрала-таки силы, чтобы оставить подарочек на потом. И сейчас Альсур потеряла возможность посмотреть такие важные воспоминания.

Не спать, не спать! Силы начинали покидать тело, окровавленные руки тряслись, пытаясь начертить руну для исцеления, но она не могла сосредоточиться, перед глазами темнело.

- Ты... Ты её знал? - спросила она хриплым голосом нефилима, больше для того, чтобы отвлечь себя, хоть и доля интереса присутствовала даже в такой ситуации. - Говорила так, будто знала тебя... Любовница...очередная? - она начала судорожно кашлять, с каждым вздрогом боль в животе усиливалась. - Н-нужно выбираться... - самой себе тихо прошептала, схватившись за рядом стоящий стул, села сначала на колени и попыталась встать на не держащие ноги.

"Кубики"

Кубики
Кубики

[Торвальд]

Всё закрутилось как нельзя не к стати. Артефакт что блокировал силы, которых и без того были крупицы на тот момент, уходящие на поддержание жизнеспособности и ускорение регенерации. Без магии он же вовсе был выбит из сил, но превозмогая эту слабость, резкую боль в боку, он пытался добраться до Лилит, дабы выдернуть из рук эту адскую коробочку. Он медленно полз и тянулся к ней, попутно представляя затуманенным разумом, как ломает ей кости, разрывает плоть, делает все, чтобы вернуть ей хоть сотую долю той беспомощности, что он ощущал сейчас. Мысли путались. Странный механизм действия у этой коробочки, в сознании мелькали обрывистые картинки , вырванные из контекста реальности. Но сил как-то осознать их не было.
  Громки, как показалось Торвальду, неприятный щелчок, и события ярким потоком внедряются в его затуманенный разум. Что-то теплое и липкое огибает его тело, и такой знакомы запах металла щекочет его ноздри. С ужасом, Оберон стал осознавать возможные варианты произошедшего. Силы возвращались быстро, так словно его окатили ведром воды, только вместо воды была магия, в прочем, так же быстро как и покинули его. Он поднял голову и увидел, как тяжело раненная Лилит нашла в себе силы, чтобы пронзить тело его напарницы. Все было так молниеносно, так скоро, что едва ли он успел бы наложить щит на дархатку, ведь кристалл уже был в вонзен в ее тело.
  Его лицо на мгновение исказилось болью, все катится к чертям. Самым что ни на есть настоящим. Это приключение должно было быть на двадцать минут, зашли и вышли. В итоге оба чуть ли не откинулись. Хотя девушка еще имела все шансы. Сделав усилия Торвальд поднялся с пола и подхватил Аль, как раз таки в момент, когда та начала падать. Он осторожно охватил ее плечи и прижал ее к себе.
- Не болтай так много, и не смей отключаться, - шикнул Торвальд, соображая что делать. В таком состоянии она бы не перенесла телепортацию и не факт, что на той сторона успели бы помочь. Шумно выдохнув, он положил руки немного выше раны девушки, окутывая ее тело свечением своей магии. Он не умел исцелят, не умел останавливать кровь, он мог лишь усилить ее регенерацию, в надежде, что хотя бы снизит ее ущерб. Но Торвальд впервые применял подобные силы к кому-то кроме себя, потому не мог рассчитать необходимое количество магии.  С природным различиями в восстановлении нефилимов и дархатов, несомненно нужно было больше "помощи".  Он цыкнул, кровь не останавливалась, его вообще бесило то, что он возится с какой-то девкой, в очередной раз. Едва ли она могла быть настолько полезной, чтобы он тратил на нее остатки своих сил. Он понимал, что пожалеет позднее, что не бросил эту заносчивую дамочку здесь. Но за свое спасение отплатить был должен, таков его "кодекс".
Разрывая попавшую под руку простынь на лоскуты, их нужно было много и они нужны были срочно, он разогревал свои руки  ( да так, что от тех шел пар), чтобы дезинфицировать лоскуты, за неимением других вариантов.
- Сиди уже, - рявкнул  он, заметив, что Аль собралась подняться.
- Выберешься ты, как только наложу тебе повязку, чтобы снизить потерю крови. А там уж... тобой займутся куда более сведущие люди.
  Усадив Аль на стул, он срезал ткань на месте ранения и принялся накладывать колосовидную повязку на тело Аль, чтобы снизить потерю крови. Он знал об азах первой помощи, естественно, ведь в юности прошел не через одно сражение. Он снял браслет, подаренный Альсур совсем недавно, осторожно вытащил из него "камень" и протянул девушке.
- Помнишь, что я тебе говорил об этом? - он поднес капсулу к ее губам. - Там точно будут медики, я укрепил твое тело, так что телепортацию ты выдержишь. Ну!
  Его взгляд разил нетерпением, еще не хватало и дальше возиться с ней, сам бы он ушел точно таким же способом, вынув из броши подобный камушек, но оставлять неоплаченный долг ему не хотелось.  

Он так и поступил. Жидкость неприятно покалывала внутренности, невольно задумавшись  какими должны быть ощущения у раненной Аль.
- Что случилось, Торвальд? - обратилась к главе гильдии, не соблюдая каких-либо регалий, обратилась к нему темноволосая девушка, с беспокойством осматривая мужчину возникшего посреди просторного склада, ярко освещенного переносным светом. Местами была аппаратура необходимая на тот самый случай, были подготовлены лекарства и медики. - Мы потеряли с тобой связь, и уже ожидали худшего. В прочем, как вижу...
Вид у Торвальда был действительно говорящий о том, что все пошло далеко не как по маслу. Он осел в стул, принесенный какой-то пешкой. Все вокруг засуетились, к нему то побегали какие-то люди, то устремлялись прочь, кто-то принес ему с какой-то жидкостью, после кто-то просканировал его тело, другой стал снимать полевые повязки.  
- Эта... Лиурус добралась? - спросил он, практически игнорируя то, что его окружила пара медиков.
- Да, ее тут же забрали ее люди, - ответила девушка, искоса поглядывая  бледно-голубыми глазами на раны Главы  Гидры.
- Что ж, славно, - он отпил из стакана и поморщился, смесь была вязкой и горькой, и тут же прорычал:- что это за гадость?
- Лоркост, он поможет вам восстановиться, господин, - произнес один из медиков.
- Артанис, раз уж так все сложилось. Работа на аукционе за тобой, просто тихо добудь информацию, кто, что и за сколько будет покупать. Завтра к обеду жду отчет. И еще... поищи информацию о кое-ком с именем Аль Манур, возможно имя не полное.
- Можешь положиться на меня, - девушка выпрямилась и кивнула головой. Артанис возглавляла подразделение шпионов и наемников, и была можно сказать правой рукой Змея, занятого куда больше продвижением своей организации и ее товара, чем непосредственной работой.

"Кубики"

Кубик 1
[https://arkhaim.su/index.php?topic=23.msg49588#new]Кубик 2[/url]
Магия за 24 часа - 12. Фулл

[Альсур]

Перед глазами всё плыло, ненавистная слабость всё больше и больше охватывало тело, сознание потихоньку улетучивалось, но она пыталась держаться. Нельзя было здесь отключаться, не так и не перед ним. Затуманенный взгляд золотых глаз остановился на эоне, лежащего без сознания, невольно она задумалась о его судьбе. Выживет ли он? К чёрту. Его судьба её больше не волнует, она говорила ему уходить - нет, не послушал, вот и пожалуйста.

— Не болтай так много, и не смей отключаться.

- Какой ты заботливый, - хрипло усмехнулась она, а зря, она начала кашлять кровью и болезненно скривилась, хватаясь за рану, её голова грудно упала на его грудь и с губ ещё больше начало стекать крови.

Она дернулась, чувствуя покалывание почти что под грудью, из-за раздражения раны тепло приносило только больше боли, но она чувствовала, как рана сама собой начала затягиваться. Это была целительная магия? Нет, нет, совсем нет. Усиливающая магия. Решил таким способом увеличить скорость регенерации. Умно. Дрожащие пальцы вцепились в его руку, самостоятельная регенерация была больнее, чем восстановление клеток хилерством. Эффект продлился достаточно недолго, и силы всё ещё уходили вместе с кровью.

Дежавю. Оно выскакивает так же внезапно, как вылетает из дула пистолета пуля, тихо, будто её выпустили из глушителя. Почему оно появилось? Никогда не было такого, чтобы кто-то так прижимал её к себе, пытался залечить раны. Острые клыки впились в губы, прорезали небольшую ранку, когда ей начали накладывать повязку. Или было? Да...было. С Хириу. Те же дрожащие пальцы впились окровавленную одежду, заплаканные глаза метались из стороны в сторону в поисках спасения, когда женщина уже лежала без чувств, алое пятно всё разрасталось по белоснежной одежде.

Упершись рукой в колено, терпя боль, она тяжело дышала, зажмурилась, заглатывая подступивший ком. Страх? Вина? Сожаление...

— Помнишь, что я тебе говорил об этом? Там точно будут медики, я укрепил твое тело, так что телепортацию ты выдержишь. Ну!

Эта капсула была маленькое и такой холодной, его палец продолжал прижимать её к окровавленным губам, никак не решавшихся разомкнуться. Она какое-то время смотрела на его палец, потом и на его самого. Когда человек находится на грани смерти, то он первым делом спасает свою шкуру. Когда у него выдается возможность сбежать, то оставляет за собой других. Так делали все. Часто, по крайней мере. Так почему такой гордец, как он, решил её спасти? Какая выгода? Никакой, как таковой. Он и сам может отправиться дальше на поиски зачинщиков этой авантюры и порешать каждого особо жестоким способом.

Золотые глаза слегка сощурились, взглянули в зеленые. Он всё ещё может лгать. Вдруг абсолютно всё было его затеей, но просто все пошло не по плану? Нет, о ём она думает? Разум начинал выдавать самые глупые предположения, Аль всё ещё боялась ему довериться. А вкус крови становился всё приторнее, слишком солёным, привкус железа пронизывал зубы, будто в них вставили крепкие, маленькие, тонкие прутья. Всё ещё смотря в его глаза, она открыла рот, из которого новой струйкой полилась кровь, обхватила кончик его пальца, облизав подушку пальца, шарик скользил по языку и, когда попал под зубы, она раскусила его.

Приземление было больным и тяжелым. Дархатка упала на живот, болезненно зарычала и встала на четвереньки, хватаясь за рану, после телепортации оставалось очень неприятное ощущение, будто её органы шиворот-навыворот перемешали в теле, через пару минут её тут же окружили её люди. Эрив... Эрив был невероятно взволнован тем, что его госпожа была тяжело ранена и как только медики оказали ей самую первую и быструю помощь, он усадил её в машину и наказал как можно быстрее возвращаться в её апартаменты.

Альсур шумно вздохнула, прикрыла глаза и позволила себе расслабиться, пока напротив сидел её секретарь, готовый в любой момент сорваться со своего места и оказаться ещё помощь. Его целительная магия была действенной, сейчас дархатке было лучше, но потеря крови сильно сказалась на организме. Некогда смуглое лицо теперь казалось слишком бледным, будто она становится настоящей статуей древних времён.

- Эрив...

- Да, госпожа? - мужчина дернулся, уставился в её глаза.

- Поручи скрыть как можно больше о моём прошлом... Оберон наверняка поручит рыскать ещё больше.

- Госпожа Лиурус, Вам нужно-

- Найди всю информацию о компании "P.P.M.C.W." и найди все поставки на Аберрат от неё.

- У Вас из-за этого могут возникнуть проблемы, госпожа.

- Делай, - не отреагировав на его предупреждение, продолжая смотреть в окно приказала дархатка.

- Да, госпожа, - повиновался он ей, с немного расстроенным взглядом откинулся на спинку стула и приступил к работе.

Не стоило так расслабляться. Лилит сыграла так каверзно, нашла более сильную куклу, и действовала более организованно. Либо она поумнела, либо ей кто-то управляет достаточно умный. Запутать Альсур, специально оставить столько следов... А были ли там все три? Неизвестно. В голове все мысли были словно из свинца, их было трудно поднять, перед глазами снова поплыло. Она снова тяжело вздохнула, положила ногу на ногу и взглянула на живот. Черт.

Мужчина слегка дернулся, когда получил сообщение от самой дархатки. Но он быстро понял, что да как, и поэтому начал подготовку.

- Кого выслать?

- Суциру.

"Дорогой Оберон зен Торвальд Джолиродж.
Вчерашний вечер был воистину захватывающий, и, несмотря на не слишком удачное стечение обстоятельств, добытая информация оказалась более чем ценная. К сожалению, я не в том состоянии, чтобы лично продолжать с Вами работать, но будьте уверены, что мои люди при необходимости поделятся с Вами тем, что поможет Вам в продвижении маленького
расследования. К 16-ти часам на Вашу почту уже должна прийти интересная информация про одну из компаний, участвовавшей в аукционе.
Примите этот скромный подарок в качестве гарантии на наше будущее небольшое сотрудничество. Я держу своё слово. И после того, как сия затейник будет убран, можно будет составлять договор. Мой юрист уже подготавливает документы и, надеюсь, мы сможем удовлетворить все наши условия.
С уважением и благдарностью, Лиурус.
P.S. Для Вашей дорогой сестры мой клуб всегда открыт."

Отложив перьевую ручку в сторону, Альсур аккуратно сложила письмо, написанное аккуратным и очень грациозным почерком, положила его в бордовый конверт с позолоченными краями, охранник рядом разогрел воск. Золотая печатка затонула в нём, дархатка подождала немного, и вскоре на красного цвета воске отпечаталась красивая "S", первая буква её клуба. Альсур в последний раз взглянула на лежащую на бархатной подушке изумрудную брошь в виде четырехлистника. После вчерашнего удача ему определенно пригодится. Но это ему решать, носить или нет.

Но вот письмо собственноручно нужно было написать. Как минимум ради приличия, которому учила её родительница. А максимум - показать, что его поступок был действительно благородным, важным для неё и т.п. Не каждый остается, чтобы спасти бесящую его напарницу, к которой он неоднократно "испытывал" смешанные чувства - то "безумная страсть", то лютая ненависть, коей было в разы больше.

Мужчина забрал коробочку с брошью и как ему было приказано подготовил всё для отправки к нефилиму, пока даркатка лежала в кровати и разбиралась с остальными документами. Пусть она и ранена, но работать нужно, а абсолютно всё оставить на своего секретаря она не могла. Разве что сегодня полностью постельный режим, что хоть немного облегчало ей работу. А её столько накопилось, что не будь у неё волосы белыми, то поседела бы. Но ничего. И не такое переживать пришлось.