[Таска]

Абберат / безымянный островок в море Шиат / 4800 г.

Сирин, Таска

Эпизод является игрой в прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя. Хроники раннего поиска ван писа, где старого орка пытаются научить новым фокусам. Что из этого получится? (〜￣▽￣)〜   ヘ(￣ω￣ヘ)

[Сирин]

Куда хватало взгляда, простиралось лазурное море. Волны с шёпотом и шелестом то облизывали почти белоснежный песок, то вновь отступали от берега. Пахло солёной водой, водорослями и почему-то полевыми цветами. Солнце было в самом зените, а лёгкий бриз приятно ласкал лицо.

Безусловно, это была просто образцово-пасторальная картина, и Сирин была бы рада насладиться её свежестью и красотой, если бы не пара недоразумений. Первое — было зелёного цвета, издавало невероятные звуки и, возможно, было виновником второго недоразумения. А второе — что ж, второе было...

— А где мы, собственно говоря, находимся? — вопрос разумеется был задан просто ради вопроса. Помимо уютно храпящего прямо на песке под дивной пальмой Таски собеседников у Сирин не наблюдалось.

Отряхнув изрядно помятую одежду от песка и кое-как распутав волосы, ей наконец удалось принять вертикальное положение. Прищурившись от яркого солнца и слегка сморщив нос, Сирин ущипнула себя за кончик длинного уха и с надеждой оглянулась по сторонам — но нет. Изменений не произошло, а значит, это был не сон — они действительно посреди моря или океана.

Песок обжигал почему-то босые ноги, и чтобы сохранить конечности в целости и сохранности, Сирин поскорее засеменила под скудную тень пальмы, заодно поближе к храпящему орку. Теперь, будучи в относительном комфорте, стоило позаботиться о пробуждении друга — возможно, его представление о сложившейся ситуации было более объемным.

Сирин склонилась над головой Таски и уставилась на него самым жалобным взглядом, что имела в запасе. По её предположениям, в течение секунд тридцати процесс пробуждения должен был начаться. Кто вообще сможет спать, когда на него так грустно смотрят?

Но уже спустя пару секунд пришлось прерваться: Сирин отвлекалась на пустую зелёную бутылку, лежащую прямо под боком у орка. Бутылка показалась ей смутно знакомой. Усевшись на корточки и подняв находку, она утвердительно кивнула сама себе: да, это была её бутылка из коллекции редкостей. Разумеется, она её узнала — зелёная с крупной золотистой надписью «Не для приёма внутрь».

Для какого именно приёма, кстати, было неизвестно; бутылка явно имела магическую составляющую, но какую — пока что оставалось загадкой даже для Сирин. Купленный и заброшенный в подпространство кольца сосуд пылился там забытый, как и многие другие таинственные артефакты.

Как будто бы картина начинала потихоньку складываться. Если последнее, что помнила Сирин — это приглашение Таски поужинать после успешно выполненного заказа с наградой в много-много монеток — то возможно (чисто теоретически), после ужина была скромная не то чтобы попойка, а так, символические пары — две кружки пива. И возможно (просто предположение), таинственное нечто из бутылки было каким-то образом распито. Просто предположение!

Сирин вновь наклонилась над головой Таски, в этот раз взгляду не доставало грусти — он был полон недоумения.

[Таска]

Таске снится гарем из дракониц, и все они сражаются за его внимание на большой арене. Как говорится, чего только не приснится на нетрезвую голову. Орк мирно похрапывает, пока что не думая пробуждаться навстречу суровому реальному миру с суровыми реальными проблемами. Хотя, у пирата проблем нет, это у проблем есть проблемы с Таской. Как будто сквозь сон Таска почувствовал чье-то присутствие и даже подрыгал во сне ногой, но на этом всё.

Однако кое-что спать все же мешает, а именно сучок, что впился в большую орочью спину. Как только рептильный мозг Таски во сне сконцентрировался на этом, то неприятное ощущение становилось всё навязчивее. Нужно перевернуться на другой бок, но телу тааааак лень что-то делать, что и так сойдет. Правда, что-то вдруг упало на лицо Таске, возможно, это чьи-то волосы, и заставило оглушительно чихнуть, открыв глаза.

— Аркхеймская проказа! — в последнее мгновение Таске приснилось, что весь гарем сговорился уничтожить скуфа-тирана и ему даже вонзили нож в спину.

Хоп, и сна как будто не бывало. Таску сложно удивить в первую минуту пробуждения, но увидеть себя черт пойми где он не ожидал. Оказывается, он храпел под пальмочкой в обнимку с бутылкой, которую как раз держит в руках Сирин.

— Солнце греет, и птички поют, эльфийка магией стреляет, а у меня парашют, — почти пропел Таска, насколько ему позволяет певческий талант. — Доброе утро.

Несмотря на страшный сон, проснулся орк в хорошем настроении и даже недоуменный взгляд вчерашней собутыльницы ему ни о чем не говорит. А что он может сказать? Пятихатку вернет с первого грабежа, обещает!

— Ты выглядишь весьма неплохо для той, кто вчера хотел пространственной магией поменять Алькор и Циркон местами. У меня бы от такого пупок бы развязался, ха-ха-ха, — как будто в памяти орка есть что-то конкретное. — Но я удивлен, что ты проснулась раньше меня. С тобой все в порядке? Или просто я продрых до последних петухов?

Только сейчас в голове орка возникает интересный вопрос, а где он, если точно помнит, что засыпал не здесь. Пока что помимо соленой воды удается унюхать только запах алкоголя, который вчера пил или даже пролил на себя. Где-то над головой пролетают птицы, но они вряд ли дадут показания.

[Сирин]

Сирин была отменной магичкой, так что разумеется, волшебный взгляд подействовал на ура, и вот — большой похмельный орк открыл глаза! Победа!

Удовлетворенно улыбаясь и покачивая головой в такт песнопениям друга, Сирин отметила, что в горизонтальном положении Таска был ей ещё симпатичнее, чем обычно. У её прекрасно-зелёного, отважного, решительного, громкого друга был один существенный недостаток — он был слишком высоким. Нет-нет-нет, Сирин совершенно не комплексовала, но сложно оставаться невозмутимой, когда дышишь собеседнику буквально в пупок. Чтобы сравняться с орком по росту, потребовалось бы ровно две Сирин. Жизнь порой сильно несправедлива.

—  А? Алькор, Циркон? — пришлось переспрашивать, за своими мыслями рассуждения орка как-то ускользнули от внимания. — Да-да, Таска, всё в порядке, спасибо за беспокойство, просто уже... — Сирин на всякий случай ещё раз сверилась с солнцем. — Уже полдень. Ты хорошо себя чувствуешь? Нет никаких странных... —  фраза осталась не произнесённой до конца.

Алькор с Цирконом? Сирин наклонила голову к плечу, опустилась на колени и принялась сосредоточенно выписывать пальцем по песку магические формулы. — Здесь довольно много сложностей, но да, если вот так... —  стерев всё написанное, она начала переписывать заново. Провозившись минут пять, Сирин решительно смахнула все песчаные надписи.

—  Мне нужна нормальная поверхность для письма, надо только вспомнить нужное заклинание. Так, посмотрим... —  Сирин в задумчивости начала наматывать прядь спутанных волос на палец. — Есть танец песка, есть бабочка из листьев пальмы, есть писающий мальчик из морской воды... — отпустив многострадальные волосы, она наконец перевела взгляд на орка и чуть принюхалась. Амбре, исходившее от её друга, как ни странно отрезвило Сирин.

— Ладно, мы вернёмся к этому позже. Ты помнишь что-то ещё о прошлой ночи и как мы оказались здесь? И где мы находимся? Потому что я не имею ни малейшего представления. Но есть вот что:  — она продемонстрировала Таске бутылку и даже развернула надписью, чтобы орк мог самостоятельно ознакомиться с текстом — она пуста, как видишь, а ещё день тому назад была полна до горлышка.

В ожидании ответа Сирин встала и с некоторым превосходством взглянула на орка. Нет, всё-таки как хорошо смотреть собеседнику прямо в глаза без необходимости задирать голову. Интересно, был ли способ уменьшить его рост? Скажем, до двух метров или даже до метр семьдесят или метр пятьдесят? Представив себе такую картину, Сирин мечтательно рассмеялась, увы, смех получился слишком ехидным.

[Таска]

— Ага, Алькор. Ну, это, где крылатые люди, большие дворцы, доминионы и комары, едрить их налево. Ну, Алькор.

Хорошо, что давать характеристику Циркону не пришлось, так как Сирин переживает за орка больше необходимого. Что-то произошло?

— Хочу жрать, — но орк всегда готов заточить что-нибудь.

Наверное, не это интересует длинноухую волшебницу, что уже принялась рисовать что-то на песке. Таска решительно не понимает формул и рун, но почему-то с большим интересом на это смотрит. Так может смотреть котенок на маму-кошку, чтобы повторить то, как она умывается или мяукает человеку, чтобы покормили. Опять еда на уме, да что ж такое!

— Я бы тебя так и съел, но мои предложения пойти в качалку и нарастить мышцы ты все еще отвергаешь? Ладно, с заклинаниями я тебе вряд ли помогу, а вот что было ночью... И эта бутылка...

Пират погружается в чертоги памяти, не меньше. Он не слишком внимательно относится к миру и событиям в нем, особенно, когда бухает, но такого провала в памяти давненько не было. Словно ментальный маг покопался в мозгах спящего орка и убрал оттуда что-то важное или просто травмирующее. И вообще, Бладскал тут пытается напрячь не самую свою прокаченную мышцу в черепе, а Сирин чего-то хихикает.

— Признавайся, ты что-то задумала? Это розыгрыш, да? — Таска протягивает руку и щекочет правое ухо собеседницы. Иногда это один из способов разбудить чародейку.

«Не для приёма внутрь». Краем глаза орк обратил внимание на надпись на бутылке, которую обычно так легко бы не прочел. А тут слова сами собой сложились в фразу, смысл которой ясен и дураку: пить содержимое бутылки нельзя. И в этот момент что-то загудело в голове у Таски, а мысли стали такими быстрыми и умными! Какие-то воспоминания все же приходят, словно вытягиваясь из черной бездны за ниточку. Орк с открытым ртом и расфокусированным взглядом смотрит перед собой, смотря на сотни проплывающих в памяти картин, складывающихся в определенный ответ.

— Это ведь то самое зелье, которое повышает интеллект любого существа до уровня мировых гениев, но с большим риском слететь с катушек. Во всяком случае, ты мне сама это сказала. Я не помню точно, но, похоже, я его выпил и постепенно становлюсь умным... Признавайся, через сколько я узнаю ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого? — несмотря на озарение и страшные побочки, Таске интересно посмотреть, что из этого получится. — И ты стирала мне память что ли, чтобы запретные знания не убили меня? Почему ты тоже ничего не помнишь?

[Сирин]

Сирин дёргает ухом, пытаясь избежать щекотки — она её боится. А вот что орк её съест — нет, совершенно нет. Ну разве что спросонья, не разобравшись — этого отрицать не стоит.

— Я ничего не задумывала, Таска,— бормочет эльфийка, внимательнее обычного вглядываясь в выражение лица друга. Что-то ей не нравится в нём, есть что-то непривычное, чего отродясь не появлялось на симпатичной морде орка. — О нет, — добавляет она, — Таска, мне кажется, у тебя... — она не решается сказать всю правду сразу: это жестоко, вот так без предупреждения и внезапно. Но это лучше сладкой лжи. — У тебя как будто признаки интеллекта! — Наконец она выпаливает это, всё ещё сомневаясь в диагнозе.

К ужасу Сирин слова Таски только подтверждают её опасения. Конечно, она не может вспомнить, чтобы в пьяном угаре расшифровывала составляющие зелья или предложила его выпить. Зато она помнит: у каждого мощного зелья есть побочные эффекты. И если что-то прибыло — значит, что-то обязательно убудет.

— Раздевайся! — решительно тянется к Таске эльфийка, собираясь помочь ему. — Нам необходимо осмотреть тебя, возможно, побочки серьёзнее, чем ты думаешь! Надо убедиться, что приобретая ум, ты не теряешь что-то другое! Поторопись, может быть, мы ещё успеем отменить действие зелья до того, как ты лишишься чего-нибудь важного.

Вместе с этим Сирин начинает творить заклинание. Оно вроде как должно оценивать повреждения у тыкв — это уникальное заклинание она получила на Лирее, когда помогала местному фермеру доставить урожай на конкурс. Не совсем подходит к их случаю, но это лучшее, что приходит в голову. А действовать надо быстро. К её удивлению колдовство не срабатывает, мало того, она не чувствует, чтобы хоть капля маны покинула её. Озадаченное лицо эльфийки становится ещё более озадаченным, она чувствует странные изменения — непонятно, что именно не так, но что-то явно происходит с её телом. Все косточки как будто корчатся и скукоживаются, ощущения не болезненные — скорее неприятные.

— Таска, ты что, стал ещё выше?

Орк кажется теперь не просто большим — огромным. Он как будто вырос ещё метра на пол, как это вообще возможно? Пальма тоже выросла? Но пальма не пила с ними. Да? Тревога и предчувствие очень неприятных последствий не покидает Сирин. Так ощущается забытое на включённой плите молоко. Непоправимое уже случилось — но она не припоминает что.

— О нет,— шепчет эльфийка во второй раз за последние две минуты. — Таска... я что... — Сирин замолкает, ей трудно признать очевидное. Остаётся только надеяться, что возросший интеллект орка справится с этой ужасающей ситуацией.

[Таска]

— Внатуре?! — впрочем, орк уже начал догадываться о наступающем эффекте принятия безумного зелья немного безумной эльфийки. А догадывается потому, что мозг сам по себе начинает вычислять угол наклона планеты по отношению к Архею. Абсолютно бесполезная трата времени и мозгов, но орочье содержание черепушки просто не может остановиться. Как наркоман, пират бросается высчитывать всё вокруг, вспоминать рецепты восстанавливающего ману малинового варенья и кучу других бесполезных вещей.

— Черт, как же трудно быть умным... — говорит Бладскал, рассеянно смотря по сторонам, встав в полный рост.

И тут Сирин велит раздеваться, чтобы что-то там проверить. Таска доверяет подруге, поэтому привык не слишком думать, полагаясь на эльфийку, особенно, когда она настолько серьезна. Вот только вместе с интеллектом появляется эго, появляется гордость и желание самостоятельно разобраться со всем. Таска стреляет глазами по своим рукам и ногам и приходит к выводу, что они на месте, но еще стоит проверить кожу. Значит, Сирин права, придется раздеваться.

В сторону улетают куртка, штаны, ботинки. Орк стоит в одних трусах и осматривает себя с ног до головы. Вроде бы ничего важного не отвалилось, и даже мочевой пузырь предлагает отлучиться, чтобы отлить, как и тысячи раз до этого дня.

— Не считая желания разгадывать кроссворды и занудствовать, я в целом здоров. Хотя, неизвестно, что будет дальше. В каком смысле стал еще выше? — Таска не понял вопрос Сирин, так как вроде бы физически ощущает себя нормально.

Модернизированные мозги, впрочем, быстро дают подсказку странному феномену, ведь это не орк становится выше, а эльфийка — ниже!

— Подожди, ты тоже пила то зелье? Но ты же и так умная! Или ты выпила что-то другое? — Таска присаживается на колени и аккуратно хватает эльфийку за плечи.

Она уже потеряла сантиметров пятьдесят, а ведь уже была полторашкой с ушами, как в шутку выражались некоторые их товарищи по команде. Спутница как будто растерялась, и Таска был бы рад составить компанию в этом состоянии, но нужно что-то делать. Как только появилась сложная ситуация, мозгам стало полегче, ведь обороты гениального двигателя теперь не расходуются вхолостую. Орк мало что смыслит в алхимии, но зато память теперь работает как квантовые часы. Воспоминания до сих пор как дырявое решето, но зато в голову приходит блестящая идея с системой фильтрации. Если они напились какой-то гадости, значит, нужно очистить в первую очередь кровь. Нечто такое орк однажды уже делал, когда его кусали ядовитые гады.

— Сейчас сделаем тебе грибные пиявки, больно не будет. Ты же помнишь, что это такое?

Таска надеется, что Сирин вспомнит, как орк может протопсионикой вырастить на теле грибы, которые по каналу соединяются с кровеносной системой, выкачивают кровь, пропускают через себя, как фильтр, а потом возвращают кровь обратно. Нужно спешить, пока мозги настолько мощно работают, ведь изменять чужое тело гораздо труднее, чем собственное. Главное, чтобы эльфийка расслабилась и доверилась.

Протомагия - Хорошо (26)

[Сирин]

Сирин не уверена, пила ли она это зелье или другое, что вообще делает это зелье — она не уверена очень во многом, но одно знает точно: пиво она вчера выпила явно слишком много. Об этом она и сообщает своему внезапно поумневшему другу максимально всеобъемлюще, — Я не знаю, Таска, вообще ничего не знаю. 

Эльфийка в отчаянии вновь осматривает себя с ног до головы. Какова же несправедливость этого мира! Безусловно, она невероятно рада за Таску. Теперь помимо огромных мускулов у него будут и огромные мозги. Если раньше при любой заварушке она пряталась за зелёную спину, давала ценные указания и изредка бросалась здоровенными фаерболами, то теперь ей не придётся даже давать советы — Таска справится со всем сам. Ей останется только пожинать плоды, трепать умного орка по мудрой голове и говорить, какой он молодец.

Представив наяву эту картину, Сирин чуть не воет. Как? Как она сможет потрепать Таску по голове, если теперь даже до его пупка не достает? Левитировать для этого? Очень смешно. Огромный могучий орк и его ручная феечка. Обхохочешься. В состоянии совершенной эмоциональной нестабильности Сирин как никогда рада услышать гениальную идею друга. Конечно, всё очень просто: одно заклинание  и она вернёт себе свои драгоценные сантиметры роста. А что они там пили — вспомнят потом.

Подхватывая бретельку спадающего сарафана, Сирин кивает так решительно, что шею чуть не сводит, а нос почти утыкается в грудь, — Колдуй свои грибы. — И так же решительно передумывает. — Постой, отмена по грибам, ты ведь тоже это видишь? — её пробирает на слегка нервный смех. — Мне ведь не кажется? — Мир вновь очень справедлив и вообще прекрасен.

— А давай всё оставим как есть? Ты теперь такой умный, что мы найдём все сокровища этого мира, все прекрасные гримуары. Только как узнаешь секрет сотворения мира — мне не говори, я сама хочу узнать. А я останусь низкой, зато с ними! — Сирин слегка косится на свой новоприобретённый роскошный бюст и снова хихикает, но на этот раз смех исключительно счастливый. Что бы там они ни пили, но закон равновесия всё-таки работает, что-то приобретается и что-то теряется. 

Её переполняет радость, и довольная Сирин начинает кружиться на месте, широко раскинув руки в стороны. Белоснежный сарафан, который теперь как с чужого плеча, путается в ногах, и она чуть не падает, но с трудом удерживает равновесие, хватаясь за ногу орка.

— Смотри, что вспоминала по такому случаю! — Сирин задирает голову высоко вверх, теперь увидеть лицо друга можно только так, — Фейерверк!

Эльфийка простирает руки вверх, вспоминая нужное заклинание, и вливает в него столько маны, сколько обычно тратит на мощнейшие щиты. Звучит несколько взрывов, на небе расцветают мерцающие пионы всех цветов и размеров.

— Красиво, правда?

[Таска]

Орк собирался было начать колдовать свое хтоническое орочье волшебство, которое считает хорошей идеей, но почему-то спутница останавливает. Кто знает, что у нее сейчас творится в голове, но как будто снова выпила чего-то крепкого и холодного, как водочка из сугроба, глупо улыбаясь, а Таска ничего особо нового вокруг не видит, тем более прекрасного.

Напротив, мир становится хреновым местом, где всё можно представить физическими и химическими формулами. Любое дуновение ветерка теперь имеет источник, всё начинает жить в строгой гармонии, идя в цепочку причин и следствий, предварительно взявшись за руки. Скоро атомы вокруг начнут скакать под классическую музыку. Это уже слишком для разума Таски, чьи глаза сейчас разъедутся от такого во все стороны. Еще сильнее они разъезжаются, когда Сирин выдает гениальную идею оставить всё, как есть.

— Ты точно подумала? — задумчиво спрашивает орк, и глаза против воли начинают вычислять объем груди эльфийки.

«Стоп», — говорит Таска сам себе.

Есть какое-то несоответствие, так как Сирин раньше не имела такого большого размера груди, а теперь превращается в гномиху с низким ростом, но пышным бюстом. Судя по пляскам, эльфийка этому чертовски рада, а орк даже не знал, что она слишком комплексует из-за маленькой груди. Волшебница обычно больше интересовалась заклинаниями, гримуарами и чтением слишком умных книжек, а теперь слишком довольно размахивает сисяндрами, которым явно слишком тесно в обычной одежде эльфки. А потом вовсе создает шумиху из фейерверков, пущенных в небо. Над головой возникает хоровод огней и цветов, название которых орк неожиданно для себя вспоминает.

— Это, конечно, красиво, но ты сама на себя не похожа. А если у того, что ты выпила, будут другие побочки? — Таска мог бы удивиться тому, насколько хладнокровно просчитывает на большое количество шагов вперед, но это на самом деле плохо.

Таска редко таким занимается, а поумневшие мозги словно превращаются в новый орган, выпускающий хоботки внутри черепной коробки, чтобы сплестись со всеми остальными участками мозговой системы. Посмотреть себе в череп Таска не может, но непривычно перестать чувствовать там пустоту. В голове возникают всё новые образы о забытом коде от сейфа на барже или теоремы Пифа-Вальдаунда о пространственных аномалиях, прочитанной случайно вместо журнала с анекдотами. Потихоньку это превращается в агонию, и даже закрытие глаз не слишком помогает.

— Если хочешь остаться грудастой тысячелетней девочкой, то кто я такой, чтобы тебя останавливать, но моя голова сейчас взорвется, как хлопушка, — орк готовится вырастить грибы-пиявки на самом себе.

и вообще

[Сирин]

Фейерверки всё взрываются и взрываются, даже яркий свет солнца не мешает Сирин наслаждаться их красотой и великолепием. Она довольно жмурится — низкий рост, конечно, не очень приятен, но терпимо.

— Нет, Таска, я вообще не думала, — отвечает эльфийка, всё ещё держась за гигантскую по её нынешним меркам ногу орка. — Побочки действительно могут быть, но тебя же это не заставит отказаться от гениального мозга, верно?

Сирин старается лучше рассмотреть лицо друга, но это даётся ей с трудом — приходится задирать голову так, будто она хочет увидеть что-то на вершине скалы или высокой горы, которая возвышается прямо перед ней. А глаза слепят яркие лучи солнца. После недолгого изучения эльфийка вынуждена признать: возможно, от гениального мозга стоит отказаться. Таска выглядит нехорошо — словно побледнел. Ей даже кажется, что на его лбу выступают капельки пота — возможно, из-за жаркого дня, но судя по мучительной гримасе на лице и тревожному выражению глаз орка что-то более серьёзное тревожит его — например, неожиданно приобретённые мозги. Как печально. Слова орка только подтверждают её догадки: горе от ума.

Смириться с тем, что ей снова придётся думать за них двоих, достаточно просто — Сирин занимается этим уже пару столетий и без особых проблем продолжит делать это ещё несколько сотен или тысяч лет... если только очередное возлияние или случайное магическое зелье не убьёт их раньше времени. Но расстаться с таким красивым бюстом? Они пробыли вместе так мало — буквально мгновение — и уже приходится расставаться. Тяжело вздыхая, она зовёт друга голосом, полным скорби и сожаления:

— Ладно, колдуй свои грибы. Я уже видела, как ты их создавал. Постараюсь сейчас лучше запомнить формулу и потоки маны — чтобы подстраховать тебя в случае чего или помочь исправить ошибку. Правда, ты сам знаешь: протомагия не моя сильная сторона.

Сирин немного неловко чувствует себя из-за того, что всё ещё не выучила это заклинание полностью. Но по правде говоря, оно казалось ей не особенно важным или редким — хотя функционал у него хороший и полезный. Однако оно было слишком простым и обыденным: то ли дело заклинание для превращения цветка розы в изящную заколку для волос или что-нибудь подобное.

Эльфийка протягивает руку к Таске, готовясь запомнить всё происходящее до мельчайших деталей — каждую мелочь в процессе заклинания и каждый поток маны. Она совсем не боится того, что друг что-то напутает или не справится с выполнением магической формулы — в конце концов порой она уверена в своём друге больше чем в себе самой; за годы их знакомства он ни разу её не подводил. Долги тут ни при чём. И мимики подсунутые вместо сундуков тоже. И пара десятков сожжённых по ошибке гримуаров тоже... Случайно выпитое зелье с надписью «не для приёма внутрь» — вспоминать тоже  не стоит.

— Таска! Ты что — не умеешь читать? — внезапное осознание обрушивается на Сирин как гром среди ясного неба.

[Таска]

Терпеть больше мочи нет, да и Сирин с тяжелым вздохом многовековой старушки соглашается с тем, что пора уже что-то делать, пока у орка в мозгу сосуд не лопнул или тромб не образовался. И даже готова помочь с чародейством, но как бы весь магический потенциал у нее не ушел в грудь, по одному УМИ в каждый арбузик. Ладно, шутки в сторону, сейчас орк даже серьезнее, чем когда несется к сортиру на родной барже, запив соленые огурцы драконьим молоком. У драконов ведь бывает молоко или Таску обманули?

— Кручу-верчу, калдануть хочу, — настраивает себя Таска, хотя, уже ранее подготовил магию и просто остановился.

Для него протомагия тоже не является сильной стороной. Камон, орк в целом за свою жизнь не научился ничего делать на отлично. Не стал ни метким стрелком, ни могущественным архимагом, ни скилловым водилой, ни мастером боевых искусств. С другой стороны не слишком-то к этому стремился. Та же эльфийка делала попу еще более плоской, часами сидя в библиотеке, пока Таска просто дрых или играл в игрушки. Зато теперь есть шанс прославиться самым быстро отбросившим коньки орком с гениальным интеллектом, но премию Дарвина сегодня получать категорически не намерен.

Глубоко вдохнув и прикрыв глаза, Таска решает начать с себя, так как Сирин пока что словно очень довольна своим преображением. Но потом можно будет повторить и для нее. Почему орк для протомагии чаще всего воображает грибы? Да нет никакой особенной причины, просто это понятный ему образ, некоторые грибы вкусные и даже вызывают особые состояния ума. А еще грибы — это отдельное царство живых существ, которые не является ни животными, ни растениями, а что-то между. Это вполне подходит орку, который слишком отличается от многих своих сородичей, но при этом не становится своим для других.

На зеленой коже выступают шарики, как будто жировые скопления под кожей, но на самом деле это быстро превращается в шляпки грибов, напоминающих по форме мухоморы. У них даже шляпки стремительно становятся красными во время фильтрации крови орка, собирая в себе то неизвестное вещество, которое орк по незнанию употребил в себя. Постепенно становится хорошо, а грибы начинают падать с тела и даже приходится их доставать из трусов.

— Фух, вроде полегчало, — теперь у Бладскала немного кружится голова, но мозги больше не давят на черепную коробку. — Кстати, если эти грибы собрать и замочить в спирте, можно получить менее концентрированную версию того зелья, чтобы потом втирать в кожу только при необходимости.

Словно на прощание гениальный интеллект подбросил эту идею, пока орк улыбается улыбкой идиота.

— Читать? Ну, могу прочесть свое имя и несколько десятков других слов, но в основном пользуюсь девайсами экранной озвучки или прошу прочесть что-то сложное кого-нибудь. Ну, э, вот и всё. А что? Хочешь научить меня, чтобы больше я не пил что попало? И, кстати, тебе грибы тоже вырастить или ты хочешь остаться лолитой с восьмым размером груди?