[Нимрайс]

Стартовая локация Алькор, 5022 г. филиал Ордена Хаоса.

Участники эпизода Нимрайс/Ракша и NPC

1. Вечнозеленый оазис 2. Адаптация в Ордене Хаоса

Разведи со мной все костры Мы не будем с тобой мертвы (с)

Эпизод является игрой в прошлом времени и закрыт для вступления. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, будет актуальна стандартная система боя.

[Ракша]

Перед тем как ударить по вражескому артефакту Ракша, отчётливо почувствовала энергию магистра Нимрайса, которая тепло окутала ее, даря чувство защищенности. Видимо наставник, таким образом, хотел уберечь свою ученицу от возможной атаки Реверсора, но разве могло хоть что-нибудь спасти от прямого удара такой мощности? Конечно же, нет, но Ракша исчезла в портале ещё до того, как смогла это осознать.

Когда Аммолитис, обнаружила себя лежащей сверху наставника, да ещё в такой интересной позе, кажется, что она даже почувствовала сквозь доспехи горячесть мужского тела под собой и эта горячесть, казалось, плавила сами доспехи. Сердце Ракши, ускоряло бег, пускаясь в галоп, дыхание было глубоким, тяжёлым и частым. Наверное, это просто из-за ранений полученных ею в бою — пыталась найти наследница оправдание своей реакции на дракона. В рубиновых глазах магистра, Ракша, увидела вовсе не взгляд наставника на свою ученицу, а взгляд мужчины на женщину переполненный желанием. Она почувствовала у себя практически между ног его возбужденное мужское естество. Это смущало и одновременно пугало, но вместе с тем пробуждало в ее теле ответное желание, которое было бесконтрольным и дико необузданным. Видимо, Ракша все же пересидела в девках, бегая от серьезных отношений, а точнее от постели и теперь ее тело так охотно откликнулось от тесной близости с рубиновым драконом тягучим желанием внизу живота.

— Да, со мной все в порядке... — Неуверенно ответила Аммолитис, ощущая, как наставник гладит ее по спине, хоть и через доспехи ощущения были притуплены, но сам факт того, что он делает, сбивал Ракшу, с толку. Ух, а эта его лукавая улыбка сводила с ума... — А с Вами все хорошо?.. — Едва выдавила из себя драконица вопрос, прибывая в некой прострации.

Он гладит ее, потому что просто переживает. Ракша, все же его ученица. Да. Успокаивала себя наследница, пока рука дракона случайно не коснулась открытого участка кожи на ее спине, видимо часть доспехов была сожжена в бою. От его обжигающих рук по спине Аммолитис, вдоль всего позвоночника пробежали мурашки.

Голос Аллины и ее возмущения вперемешку с руганью и волнением за свою попу больше, чем за ранение в плечо, разбавил повисшую неловкую паузу. Ракше, было очень приятно слышать голоса своих товарищей, друзей и знакомых. Как хорошо, что все они остались живы! Хотя, и не совсем всех удалось спасти, но все же...

Потом пришел какой-то старик в длинном сиреневом балахоне, видимо это был лекарь или целитель. Аммолитис, была согласна с подошедшим стариком, что всех раненых надо было бы срочно отправить для лечения в лазарет, но Оникс заявил, что ему, Нимрайсу и Нирване, надо сначала поговорить с Энтропием для того чтобы сдать вражеского военачальника. Это тоже было важно. Вдруг Фудзимото, как-то сломает печать и сбежит? Этого никак нельзя было допустить!

Следом златокрылый просто убил своим подколом в ментальном чате на троих. Оказывается, Ракша, все еще лежала на магистре и кажется, им двоим вполне это нравилось.

— «Оникс!!!» — Возмущенно практически выкрикнула в чат драконица. Она и так была смущена, а тут еще он со своими подколами.

Ракша, соскочила с магистра Нимрайса, и отползла от него чуть в сторону, как будто от обжигающего огня, пытаясь прийти в себя и борясь со странными чувствами, и изменениями в своем собственном теле. И почему она это все почувствовала, когда так измотана морально и физически, и истекает кровью? Да и сам магистр Нимрайс, выглядел не лучше нее: у него было множество ранений разной степени тяжести (благо, ни одной не совместимой с жизнью не было) и порванная одежда в большей степени на груди, открывающая соблазнительный вид на красивый рельеф мышц. У наследницы тоже броня была частично повреждена и имела в некоторых местах дыры, которой надо было время и энергия для самовосстановления. По-хорошему ей бы снять броню, очистить ее и отправить в пространственный карман для восстановления, но это было слишком сложной для нее задачей.

Аммолитис, еще некоторое время сидела на земле недалеко от рубинового дракона и мысленно радовалась тому, что ее лица из под шлема не видно, а значит, никто не заметит ее смущения. Уж лучше бы ей никогда не вылезать из своих доспехов и не показывать никому своего лица, особенно рубиновому дракону. Чувства и ощущения, заполнившие ее разум и тело, были слишком внезапными и совсем не к месту.

В момент своего самобичевания Ракша, заметила на горизонте знакомый образ Энтропия. Она спешно вскочила с земли, даже чуть пошатнувшись от резкого движения. А вдруг он все видел? Что он видел? А вдруг подумает, что она еще не успела обосноваться в ордене, а уже объезжает магистров?.. Почему-то перед Хаосом, Ракше было стыднее всего. Ей казалось, что Энтропий, видит ее насквозь, смотря сквозь броню и даже сквозь кожу прямо в саму суть...  Поэтому драконица застыла на месте не в силах ничего сказать Хаосу в свое оправдание и, стараясь смешаться с толпой.

Кажется, Энтропий и Нирвана, были друг с другом знакомы. Странно, но элементаль ей не рассказывал об этом, хотя почему он вообще должен был отчитываться перед малознакомой девчонкой? Только от голоса Энтро, по телу Ракши, пробегал табун мурашек. Он был приятным на слух и таким до боли знакомым. Но Хаос — слишком для нее недосягаем, как звезда, которую видишь, любуешься ею со стороны, тянешь руку, но до нее невозможно дотронуться...

[Нимрайс]

Не отводя глаз от поднимающейся на ноги Ракши, Нимрайс не упустил ее взгляд, которым она одарила Энтропия. Дракона в ту же секунду обожгла одуряющая ревность и осознание своего бессилия. Коктейль эмоций заставил его стиснуть зубы и отчаянно, волевым усилием, возвращать самоконтроль. Разве может он тягаться с богом? Нимрайса никогда раньше не задевали восхищённые и благоговеющие взгляды учеников, которым выпадала честь лицезреть Энтропия. Это было вполне нормально, да и он сам, впервые его увидев, смотрел примерно так же: как на что-то недосягаемое. Нимрайс хотел обрести хотя бы часть той силы, завидовал Хаотичному. Но видом созидающей зависти, что в самые тяжёлые минуты позволяет тебе двигаться вперёд. Однако лицезреть это восхищение в карих глазах Ракши оказалось невыносимо. Нимрайс слегка отвернул лицо, стараясь подавить в себе любые приступы собственничества.

Нельзя позволить драконьей природе на чистых инстинктах завлечь себя в иллюзорную борьбу за внимание самки. И с кем!? С Энтропием! Ни в каком самом страшном сне он бы не пожелал считать соперником своего божественного покровителя. Нимрайс нашёл самые нелепые и глупые мысли, что способен был сейчас породить его страдающий от ревности разум: «Энтропий даже не мужчина, он как и все боги — лишённое всякой половой принадлежности существо, лишь мимикрирующий под человека разумный субстрат, Энтропий — это стихия, истинная форма которой космическая тварь, находящаяся на грани реальности и сингулярности...» — кажется, Рубиновый повторял строчки из какой-то древней книги. В юности Нимрайс «проглотил» тысячи подобных книг о природе вещей. Но сейчас ни черта они не помогали, ему захотелось отвесить себе оплеуху и сделать так, чтобы Энтропий ни за что его не увидел. Или, напротив, обернуться в драконью форму, схватить девушку в свои огромные когтистые лапы и зарычать так, чтобы Энтропия попросту не стала в ее, Ракшиной, видимости. Какой же он идиот! Но бог беспорядка сейчас смотрел не на своего магистра, к Хаотичному приближался Нирвана и едва ли Нимрайс имел право вмешиваться. Ему стоило разобраться с маленькой (ха-ха, нихрена она маленькая!) проблемой перевозбуждения. Вряд ли так легко получится избавиться от ставших болезненными ощущениями у себя в штанах. Ракша, лежащая на его теле, мягко обхватывающая его своими бёдрами, обжигающая горячим дыханием его шею – это, пожалуй, самое прекрасное, что он когда-либо чувствовал в своей жизни. Мозг мстительно раз за разом воспроизводил зафиксированные минуту назад воспоминания, отчего пульсирующий желанием член буквально мешал здраво думать. Или хотя бы как-нибудь думать.

— Позаботьтесь о моих учениках, — обратился Нимрайс к орденскому целителю, — Ракша, Ларс, Энрико, будьте добры посетить больничное крыло и позволить позаботиться о своих ранах. Нам с Ониксом по приказу Энтропия необходимо решить проблему с Фудзимото, — ага, и надо в душ, иначе ещё секунда и меня уже не смутит толпа адептов и я завладею этой бедной девочкой прямо здесь, — разумеется, он прекрасно скрывал свои мысли и никто этого не услышал, — общее собрание запланируем на завтра. Будьте готовы к 16-00. Тогда же устроим разбор ошибок. У вас больше суток на подготовку. Жду краткого изложения своих промахов и сильных сторон в этой войне. Ларс, хочу услышать в деталях, что именно помешало тебе сражаться в полную силу в джунглях с кошками. Энрико, ты слишком пасуешь перед магией, твои реакции замедляются, это недопустимо для будущего силовика. Ракша, ты прекрасно себя проявила в бою, но тебе не хватает теоретических знаний небоевого толка: планетарное ориентирование,  теомагия и смежные области, — лишь очередная попытка охладить свой разум; когда Нимрайс начинал играть в строгого учителя, он будто действительно им становился.

— Да, наставник! Будет сделано! — в один голос сказали Ларс и Энрико. А далее им ничего не оставалось, как подчиниться и позволить себя увести хаоситам в больничное крыло. Отпустили их через полтора часа. К этому времени Нимрайс и Оникс закончили с Фудзимото и Ракша уже давно могла отдыхать у себя в комнате. Точнее, в специально отведённых для неё покоях.

Где-то через два часа после того как они расстались, раздался стук в дверь.

— Ракша, это Магистр Нимрайс, разрешишь войти? — он стоял перед её дверью, идеально чистый, в свежей одежде и ни одной деталью не напоминая того потрёпанного солдата, которым был после завершения схватки с войсками Ребора. Сейчас дракон выглядел более чем благородно, словно его белоснежной кожи и роскошных одеяний не касались и пальцем.

[Ракша]

— Хорошо, магистр Нимрайс, — согласилась драконица на лечение, пытаясь отвечать четко и ясно, но боясь выдать голосом свое смущение. Она не может с ними пойти, потому что ее не приглашали. Да и сейчас это к лучшему. Ракше, надо остыть, восстановиться и привести свои мысли в порядок. — Как скажете наставник, — очередной раз согласилась она. Завтра, значит завтра. Она все равно встретится с магистром лицом к лицу, но это будет завтра. Возможно, завтра у наследницы будет больше смелости, чтобы взглянуть ему в глаза, но не сейчас. Он похвалил и сделал замечание. — Благодарю. Я поняла над чем мне надо работать, — да, практика Аммолитис, нравилась больше, поэтому теорию она могла проспать или сбежать с нее. Да и не все в ее клане преподавали, хоть и образованием наследницы занимались не только местные преподаватели, но и иностранные.

Энрико и Ларс, тоже со всем согласились. Какие послушные ученики. Целители повели всех раненых в больничное крыло. На прощание Ракша, снова бросила долгий, задумчивый взгляд на Энтропия, возле которого стоял Нирвана. Наверное, этим двоим, есть о чем поговорить. Остается надеяться, что они не подерутся. Элементаль хоть и мудрый, но очень упертый, а где-то несдержанный. Хотя, драконица понимала причину его несдержанности, ведь сама в гневе не всегда могла держать себя в руках. Нирвана, потерял много дорогих ему людей и деревню, которую ценил и любил.

Драконица стояла в больничном крыле в одной из палат. Ее доспехи почистили прямо на ней, но до ран сложно было добраться и понять их природу и степень тяжести.

— Снимайте, нам надо все проверить. — Пропищала целительница тоненьким голосочком.
— Не могу, — ответила Аммолитис, отрицательно махая головой.
— Почему? Доспехи не исправны? — Продолжала спрашивать девушка.
— Нет, ничего такого. Просто они новые и я не научилась ещё ими пользоваться... — Призналась драконица в своей некомпетентности.

Ракша, не могла никому сказать, что эти доспехи создал для нее Энтропий, потому что помнила слова Оникса, но также она не могла попросить самого Хаоса или магистра Нимрайса, помочь ей разобраться в доспехах и в том, как ими правильно пользоваться. Сейчас они оба были заняты. Да и в глаза им было бы сложно смотреть после произошедшего. Можно было бы попросить у Оникса, помочь ей снять артефакт, но он тоже ушел. Быть может, позже спросит у него, что ей делать в таких случаях. Златокрылый самый лучший вариант из всей этой компании, потому что между ними не было неловких ситуаций, по крайней мере, драконица так думала.

Ракше, все же помогли снять доспехи, хоть это было сделать и трудно. Она стояла посреди комнаты в одном нижнем белье, которое тоже пострадало в бою, и принимала лечение. Белье придется выбросить, но позже. Ее раны очищали от крови с помощью магии и медицинских препаратов, а затем залечивали. Щипало, было больновато, а затем приятно. Раны затягивались, оставляя после себя фантомную боль. Аммолитис, выделили белый халат и пижаму, и проводили в душ, где она очень долго купалась, пытаясь смыть с себя всю грязь и кровь, пропитавшие ее кожу. Ракше, казалось, что от запаха чужой крови невозможно избавиться, и она снова начинала себя намыливать душистым мылом и так по кругу в очередной раз. Белье наследница не стала больше надевать, надев на себя предложенную пижаму и больничный халат. После драконицу отвели в выделенную комнату, где она смогла уединиться со своими мыслями и отдохнуть.

Ей давно не пятнадцать. Да и свое совершеннолетие Ракша, также давно уже отметила. Встречалась ли она с кем-то за это время? Да встречалась, но эти встречи ничем серьезным не заканчивались. Порой она расставалась по чьей-то инициативе, а порой по своей собственной. Одна из причин расставания была как раз ее нежелание с кем-то спать. Несмотря на все распри с родителями, Аммолитис, где-то на подсознательном уровне понимала,  что все же несет ответственность за драконий клан и никак не может зачать ребенка от мужчины другой расы. Ее ребенок не должен страдать из-за минутной слабости своей матери, а должен являться полноценным наследником, а когда он вырастет, то он сам решит, кем ему становиться. Да, если бы Ракша, не сбежала из клана сразу после своего совершеннолетия, то ей бы уже подобрали подходящую партию и выдали ее замуж за какого-нибудь дракона, но тогда она ещё не была к этому готова, и ей хотелось свободы. Да и понравился ли бы ей этот дракон, которого родители сами для нее подобрали или нет? А что изменилось сейчас? Ракша, стала взрослее и ответственнее, и возможно более готовой к серьезному шагу и отношениям. И когда она столкнулась с рубиновым драконом, ее тело внезапно отреагировало, видимо инстинктивно чувствуя, что этот дракон ей подходит. Забавно, что из всех драконов ордена ее драконья сущность выбрала именно наставника Нимрайса. Не зря, Ракша чувствовала, что этот мужчина самый опасный для неё и боялась к нему даже притрагиваться. И как теперь ему смотреть в глаза? Вот только она ничегошеньки не знает о рубиновом, также как и он о ней. Реакция тела это одно, но к чему он сам готов? Возможно, у магистра Нимрайса, уже есть любимая или даже жена, а может еще и любовница и его возбуждение ничего не значит. Наставник окружён другими драконами и  существами и пропитан чужими запахами, и сложно понять то, есть у него кто-то или нет. Магистр обладает яркой внешностью, умён и силен, и слишком притягательный для других дракониц. Да Аммолитис, видела какими голодными глазами, смотрят на него другие девушки. Нимрайс, окружён женским вниманием. Почему она вообще об этом думает? Они знакомы друг с другом всего лишь пару-тройку дней. Слишком рано о чем-то думать и делать поспешные выводы.

После небольшого отдыха Ракша, наконец-то смогла открыть пространственный карман и достать из него кое-какие личные вещи, а именно расчёску, шпильку для волос, небольшое зеркальце украшенное россыпью драгоценных камней, черное нижнее белье, золотистую комбинацию выше колен и черный халат с золотистой вышивкой. Она не хотела выглядеть болезненно, поэтому решила переодеться в свою одежду и привести себя в порядок, причесавшись и собрав волосы на затылке. Едва закончив с переодеваниями и складывая больничные вещи на небольшой тумбочке, чтобы потом их вернуть, Аммолитис, услышала стук в дверь и голос наставника. Бросив все, она спешно подошла к двери, распахивая ее настежь.

— Магистр Нимрайс? Что-то случилось? Надеюсь, что все живы? Как там Нирвана и Оникс? Что-нибудь удалось выяснить у Фудзимото? — Ракша, завалила вопросами рубинового дракона прямо с порога, совершенно забыв о своем внешнем виде. Она слишком спешила, думая, что что-то произошло серьезное, поэтому выскочила, в чем была и как была, едва натянув халат на комбинацию. Она никого уже сегодня не ждала. — Вижу, что Вас подлечили... — Обеспокоенно и бегло осмотрела она мужчину. — Прекрасно выглядите! — Не могла не заметить Ракша, чуть смутившись своей смелости. От него больше не пахло кровью, он был чистым и опрятным. Куда это он так нарядился? Ну, да, он же магистр — ему положено выглядеть хорошо!

[Нимрайс]

Нимрайс замер, безотрывно рассматривая открывшуюся перед ним картину, кажется, на несколько секунд он перестал дышать. Дыхание мужчины углубилось, взгляд скользнул по изящной девичей фигурке, задерживаясь на обнажённых плечах, тонких ключицах и глазах, смотрящих на него с долей беспокойства и чего-то ещё... второму ощущению он пока не мог дать названия. Смущение? Интерес? Нежность? Или он уже настолько погрузился в эти чувства, что выдавает желаемое за действительное? Красивое, словно у  ожившей мечты, личико Ракши, обрамляли блестящие тёмные локоны, подчёркивая бледность кожи. Ей сильно досталось в той схватке, и Нимрайсу только в очередной раз оставалось восхититься её стойкостью, а также силой целителей Ордена.

Лишь когда он понял, что почти минуту пялится на неё с немного странной застывшей на губах улыбкой, произнёс, — я не очень вовремя? — трудно не заметить, что девушка недавно принимала ванну, и даже не успела переодеться. Впрочем... она открыла дверь и заговорила с ним, возможно, дракону повезло и он каким-то образом попал в её близкий круг. Случись такое пару днями ранее и он счёл бы это неприемлемым, однако теперь, когда они преодолели всё это вместе, и в его собственном теле горел огонь невероятно сильного желания обладать... происходящее казалось правильным.

— Позволишь войти? — сделал шаг вперёд, ступая в уютное убежище её комнаты. Здесь пахло свежестью, пленящим ароматом женского тела... её тела... и ещё какими-то травами или благовониями. Нимрайс поймал себя на мысли, что его восприятие обострилось до такой степени, что это почти причиняло сладкую боль.

— Не волнуйся, все живы и никто серьёзно не пострадал... серьёзно настолько, чтобы это стало проблемой для целителей Ордена. — он прошёл в глубь комнаты и уселся в глубокое мягкое кресло. Возбуждение снова теплыми волнами зародилось внизу живота, растекаясь приятным томлением и дракон радовался, что сидит, а,  значит, его реакцию будет невозможно увидеть или почувствовать, как несколько часов назад на площади Ордена.

— Фудзимото ещё не допрашивали, мы только и успели его осмотреть, провели несколько исследований... он, действительно, пребывал под сильным ментальным контролем, причём долго... его разум оказался ослаблен, ко всему прочему его подвергли внедрению элитной магической печати Мемориус. Сейчас уже трудно понять, где его собственные мысли, а где навязанные извне. Его рассудок настолько... изменили, что у меня попросту нет никаких возможностей чем-то помочь. Я оставил это на Энтропия. В Ордене есть более искусные ментальные маги, чем я, однако... не уверен, что даже их навыков хватит. Слишком долго он пребывал под контролем.

Он буквально плавился под этим её взглядом. Столь желанным, отчего хотелось лишь одного, чтобы так она смотрела только на него. И видела только его. Собственническая драконья натура буквально заставляла Нимрайса плавится от желания обладать Ракшей и удовольствия находиться рядом и вдыхать ее запах.

— Прекрасно выглядите!

— Ты определённо куда прекраснее... — произнес он с мягкой улыбкой, чуть склонив голову и подавшись вперед, отчего алые волосы рассыпались по плечам, — знаешь, я хотел принести свои извинения за ту, насовсем уместную реакцию моего тела там... на главной площади. — при этом Нимрайс совсем не выглядел смущенным, напротив, его глаза выражали смесь самых разнообразных эмоций: воодушевление, нежность, интерес и словно в словах имелся некий подтекст, что далеко не так очевиден.

— ...если она напугала тебя или показалась неуместной, прошу отнестись с пониманием, — на губах снова заиграла легкая мечтательная улыбка, а глаза жадно рассматривали ее соблазнительную фигурку.

[Ракша]

Ракша, практически физически почувствовала кожей, как взгляд мужчины изучающе скользнул по ее телу, и только сейчас обнаружила, как и в чем стоит перед ним, спешно одергивая и поправляя на себе халат. Бледность лица драконицы разбавил яркий румянец смущения, она поспешила отвернуться от рубинового и скрыть свое смущение, проходя дальше в комнату.

— Извините за мой внешний вид... Я просто уже никого не ждала... Да, конечно, можете проходить... — Дала свое разрешение Ракша, позволяя магистру пройти в комнату и занять одно из двух кресел. Ну, а что она же не могла его выставить за дверь, несмотря на свой неподобающий вид? Это просто было бы неправильно и грубо.

— Все живы? Как хорошо... — Облегчённо вздохнула Аммолитис, присаживаясь в противоположное кресло от дракона, облокачиваясь на спинку и утопая в мягкостях кресла, при этом складывая свои руки на подлокотниках и сводя ноги вместе в коленях. Подол комбинации был слишком коротким, едва прикрывая стратегически важные места, но благо халат был чуть длиннее самой комбинации, и это спасало. — На самом деле здесь очень хорошие целители, — оценила наследница, понимая, что ее неплохо подлечили, и она даже смогла остаться в сознании.

Ракша, внимательно наблюдала за рубиновым драконом, принюхиваясь к запахам и прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Да, от него больше не пахло смертью, он пах чистотой вперемешку с тонким естественным запахом мускуса, который приятно щекотал ноздри и чем-то ещё похожим на лёгкое возбуждение, вызывая странное желание вдыхать этот аромат. Такой запах магистра Нимрайса, Ракше нравился, когда он пах сам собой, а не другими девушками из ордена. Этот аромат опьянял и дурманил, и кажется, перемешивался с ее собственным, танцуя необычное танго!

— Хм, противник очень серьезно подошёл к своей задаче, раз проделал столько работы с Фудзимото, — взгляд Ракши, стал более сосредоточенным и задумчивым, когда она вновь услышала о вражеском командире. — Вот только стоило ли это затраченных ресурсов и смертей? Что такого ценного надо было этому «человеку-x»? Неужели его заинтересовал только Нирвана? Да он довольно интересный элементаль, но все же... — Рассуждала девушка вслух, время от времени не понимающе вздыхая. — Будем надеяться, что у Энтропия, все же получится что-то выведать у Фудзимото, — если не демиург, то кто вообще способен справиться с такой сложной задачей? Энтропий, сильнее каждого из ордена и возможно, показывает окружающим лишь толику своей реальной силы. У него много спрятанных в рукаве козырей и он весь пропитан тайнами, и это Ракша уже поняла всего лишь из нескольких встреч с ним.

— Благодарю Вас за комплемент, — поблагодарила Аммолитис, чуть смущаясь, ей часто делали комплименты, но почему-то от рубинового дракона это вдвойне было приятно слышать. Драконица заворожено смотрела на то, как алые волосы магистра, рассыпались по его плечам, словно какая-то драгоценность, а далее он убил ее своими извинениями. Она же старалась об этом как можно меньше думать! Ну, вот, а теперь снова почти на месте сгорела от смущения и стыда и не знает, куда спрятать взгляд! — Это всего лишь случайность. Я Вас ни в чем не виню. Реакцией тела сложно управлять. Я не собираюсь портить Вашу репутацию и никому ничего не скажу. Я понимаю, что это может не понравиться Вашей девушке. — Ракша, постаралась собраться, прежде чем ответить, но, кажется, смущена была здесь только она. Глаза наставника Нимрайса, не выражали стыд или смущение. В них было какое-то воодушевление, нежность, интерес, даже возможно жадность, которая присуща драконам, а на губах играла легкая мечтательная улыбка. И о чем только думает этот дракон? Оставалось только догадываться.

— Ничего страшного не случилось, — снова ответила наследница, от волнения чуть прикусив свою нижнюю губу и сжав сильнее в руках подлокотники. От таких вопросов ей становилось жарче, а сердце ускоряло свой бег. Хотя это же она оказалась сверху наставника Нимрайса, а не он сверху нее, поэтому все могло выглядеть совершенно по-другому. Ракшу, могли например, обвинить в соблазнении магистра, но почему-то этого не сделали. — Я тоже должна извиниться перед Вами за то, что оказалась сверху Вас! — Вдруг спохватилась Аммолитис. — Но я не знаю, как так получилось... Это чистая случайность! Я вовсе не пыталась Вас соблазнить... — Отводя виноватый взгляд в сторону, заявила она. Все это могло быть воспринято как жалкое оправдание, но Аммолитис, совсем же не знает магистра, разве это могло быть заранее спланированным поступком? Ее же совсем недавно привел в орден Оникс и Нимрайс сам предложил свое наставничество, а Ракша лишь только согласилась.

[Нимрайс]

Нимрайсу казалось, что любуясь ее тонкой и невероятно красивой фигуркой, в его груди коллапсирует сверхновая, посылая пульсирующие волны тепла к каждой клетке тела. Он отчётливо ощутил, как жаждет прикоснуться своими губами к изгибу изящных ключиц, провести языком вниз до самой ложбинки очаровательной девичьей груди.

— Полагаю, Ракша, дело совсем не в Нирване, Орден демиурга появился до того, как наш общий знакомый решил оккупировать ближайшие территории, — несмотря на всю, внезапно охватившую его страсть, ничего в образе и поведении не выдавало творящейся внутри бури. А ведь не только неудержимая страсть поглотила мужчину, но и паника в вперемешку со страхом, неожиданно обнаружившиеся эмоции не могли не вызвать вопрос: как он умудрился оказаться в пучине подобных чувств. Нимрайсу, в конце концов, далеко не двадцать лет, когда гормоны играют в крови, а мозг ещё недостаточно развит, чтобы включать тормозящие механизмы. Но чувствовал он себя так, словно, действительно, вернулся в юность. Однако! В юности он ни разу не испытывал подобных эмоций к другому существу! Нимрайс всегда пользовался бешеной популярностью у женщин, но ни у одной так и получилось занять в его сердце хоть какое-то место.

— Нирвана и Энтропий наверняка о чём-нибудь договорятся, вот только у меня нет уверенности, что эти дебаты приведут к благополучию первого. Он хорошо себя контролирует, здесь не поспоришь. Но элементали подобного рода очень болезненно относятся к тем, кто имеет хоть какое-то отношение к их падению. Я не утверждаю, что Энтропий причастен к разрушению его города... но и не могу этого отрицать. Нам с тобой остаётся лишь догадываться.

— ...что это может не понравиться Вашей девушке.

— Моей девушке? — слегка изогнул бровь мужчина, его губ коснулась лукавая улыбка, глаза при этом всё ещё лучились странной, немного пугающей жаждой, — что вы, Ракша, об этом уж точно не стоит волноваться. Я одинок. Потому, в ситуации подобного рода я беспокоюсь исключительно о вашей чести. В том, что моё тело отреагировало на приятную мне самку, после немалого количества адреналина в крови, нет ничего удивительного. Но я не мог не извиниться перед вами.

Она так пристально на него смотрела, что у Нимрайса от желания слегка заныло всё тело. В очередной раз подавил в себе столь вопиюще-кощунственную реакцию по отношению к собственной ученице, прекрасно осознавая, что не сможет долго играть в благородного господина, отрешённого от земных страстей. Взгляд неосознанно ласкал её слегка пухлые губы, нежный изгиб плеч, тонкую талию, подвязанную шелковым поясом. Нимрайс всё-таки предпочёл отвернуться, дабы его повышенный интерес и странное поведение не стало столь вызывающим.

— ... вы же понимаете, что если каким-то образом об этом инциденте станет известно, то у вашего потенциального жениха появятся вопросы, в первую очередь, ко мне, но не переживайте, как вы уже поняли, здесь моя честь не задета. Даже напротив. А вашу я постараюсь защитить. — он тонко улыбнулся, снова возвращая взгляд, но уже скользя исключительно по её глазам. Отмечая насколько они красивы и как притягателен огонь, горящий на донцах чёрных зрачков, всполохами растекающихся по радужкам.

— ...а даже если бы вы пытались меня соблазнить... почему вдруг решили, что я буду против? — здесь его улыбка стала отчётливее, он понимал, что беззастенчиво с ней флиртует. Однако Нимрайс являлся далеко не наивным юношей и видел, что тоже нравится Ракше. Собственно, этот её интерес и стал тем спусковым механизмом, можете считать его триггером, который напрочь сломал весь самоконтроль. Веди она себя совершенно равнодушно и не показывай и толики симпатии, едва ли такой мужчина как Нимрайс позволил себе столь откровенный флирт. Впрочем, эти его слова всё ещё недостаточно переходили границу, чтобы начать всерьез волноваться. Он не позволял себе приближаться к Ракше, в его взгляде не читалось низменной похоти.

— Позволь задать личный вопрос... — его игривое переходящее обращение с «вы» на «ты» и обратно, определённо имело осмысленный подтекст, — тебе нравится в Ордене, ты готова остаться здесь, в нашей обители, откуда мы первоначально отправились в Ребор. Я осведомлён в общих чертах, как тебе известно, о конфликте с твоей семьёй. И хотел бы помочь решить сие недопонимание. Знаю, что, наверное, ты жаждала видеть в этой роли Оникса, всё-таки он был одним из первых, кто привёл тебя сюда. Но Оникс этнарх, полагаю, я лучше справлюсь с этой ролью. В том числе по причине расы. Догадываюсь, что у твоего клана есть определённого рода предрассудки, верно? Или я ошибаюсь?

Нимрайс пристально посмотрел в её глаза, ожидая ответа и одновременно боясь его.

[Ракша]

Теплый вечерний свет проникал в комнату сквозь полупрозрачные оконные шторы, рассеивая его и падая на мебель, стены и пол, а также частично на магистра Нимрайса с Ракшей, которые сидели напротив друг друга в мягких креслах. Архей причудливо играл светотенями на лицах и телах драконов, придавая особой атмосферности обстановке и ситуации.

— Возможно, есть что-то ценное на этих территориях, например, ресурсы или артефакт, либо что-то скрытое от невооруженного глаза? — Задумавшись, выдавала различные предположения брюнетка, совсем не надеясь на то, что попадет в точку, а больше рассуждая вслух. — Кстати, как там Алкольн? — Вдруг вспомнила о мальчике Ракша. — Наверное, он в шоке, как и все остальные... — Тяжело вздохнула Аммолитис. Все-таки Алу, досталась непростая жизнь. Какую он для себя дальше выберет дорогу? Злится ли он на нее за недосказанность и за то, что она сейчас не с ним? — Мне надо будет как-то отдать Алу его вещи. Он добыл их из желудка крокодила, и я считаю, что это его добыча. Раннее он отказался их забирать, но сейчас возможно ему понадобятся средства для жизни.

— Если Энтропий с Нирваной не захотят нам раскрывать своих секретов, то они нам их и не раскроют, — а остальным только придется смириться с незнанием всей правды. Хотя возможно, наставнику это было не столь интересно знать, как Ракше. Все же ее одолевало любопытство сунуть свой нос, куда ее не просят.

— Но почему? У Вас же большой выбор. — Слово «одинок» — звоном прозвучало в ее ушах, отдаваясь долгим гулким эхом в мозгу. На сердце Ракши, отлегло, словно с него убрали тяжелый камень, но почему? Неужели ее обрадовал свободный статус Нимрайса? — Людям, драконам, неважно кому, но всем иногда свойственно падать... В этом ничего нет страшного, за что стоило бы беспокоиться... А Ваша реакция — это реакция нормального мужчины! Но мы об этом никому не скажем... — Очередной раз смутилась драконица при последних словах. Она ему приятна. Значит ли это что Ракша, нравится магистру? Такое осознание будоражит кровь, хоть эта и симпатия может быть и иной сферы.

— Пока у меня его нет, нам точно не стоит ни о чем беспокоиться. Да и даже когда он появится, не думаю, что здесь есть о чем беспокоиться, так как между нами ничего серьезного не произошло, — ну, действительно, они же не переспали друг с другом, а просто столкнулись, притом, что в одежде. — Но спасибо... — Наследнице были приятны слова наставника.

Ей нравился благородный рубиновый цвет его волос и глаз — они ей напоминали драгоценные камни, которые она так любит. Магистр Нимрайс, был словно одно большое сокровище, которое хотелось спрятать где-нибудь в темной пещере подальше от голодных глаз остальных самок. Да, этим сокровищем Ракше, вовсе ни с кем не хотелось делиться! Это, наверное, эгоизм чистой воды. Драконица одернула себя от странных мыслей и желаний, внезапно захвативших ее разум и тело. Все же перед ней сейчас сидит в первую очередь ее наставник и магистр ордена, а не обычный самец, и к нему надо проявлять уважение, быть воспитанной и не смотреть на него как на мужчину затуманенным взглядом. Нужно держать себя в руках! В очередной раз повторяла про себя Аммолитис, словно зачитывая какую-то мантру. О, демиурги! Нимрайс, не против чтобы Ракша, его соблазняла?..

— А Вы не против?.. — Только сейчас драконица поняла, что задала этот вопрос вслух, от чего чуть не сгорела со стыда. — Простите, порой я не думаю, что говорю, а точнее сначала говорю, а потом думаю... — Замялась Аммолитис, словно пытаясь оправдаться. Сегодня для нее было слишком много потрясений, и этот флиртующий дракон сбивал ее с толку. Что вообще между ними сейчас происходит?

Ракша, запуталась сама в себе. Ее манит слишком опасный и непредсказуемый Хаос, при виде которого у нее перехватывает дыхание и она теряет самообладание. Но и на Нимрайса, у Аммолитис, не менее интересная реакция при близком контакте, с которым по всему ее телу пробегает волна невероятного тепла и наслаждения, так что ноги начинают дрожать и перестают слушаться. Наша жизнь состоит из выборов. Твой выбор не может быть не правильным, потому что правильного не существует. А кто сказал, что ей вообще дадут сделать этот выбор?

Далее их разговор каким-то образом перетек к ее семье. Как трудно признаться в своих слабостях и рассказать о себе правду, особенно тому, кто тебе, кажется, по-настоящему нравится. А вдруг он не поймет и не примет реальную Ракшу со всеми ее проблемами и недостатками? Вдруг магистр просто смотрит на красивую оболочку, не видя ее суть? Принять и простить может только демиург, отпустив все грехи или сделав их достоинствами, но Нимрайс, вовсе не Энтропий. Перьекрылая ничего о нем не знает. Да, они сражались вместе в одном бою, где рубиновый показал себя хорошим командующим, бойцом и наставником, но этих знаний было недостаточно, чтобы охарактеризовать его. Однако все ее тело предательски дрожало и плавилось при взгляде на этого дракона.
   
— Да, все верно. Мне понравилось в ордене, и имеется конфликт с семьей. Да, действительно, я рассчитывала на помощь Оникса, потому что полностью ему доверяю, — Ракша, глубоко вздохнула, сделав непродолжительную паузу и от переизбытка волнения закручивая на свой указательный палец выбившейся локон темных волос. Нимрайс, предложил ей свою помощь? Это было довольно неожиданным для нее предложением... Хотя рубиновый в своих догадках был действительно прав. — Но почему Вы хотите мне помочь? Знаете ли, моя семья непростая и все гораздо сложнее, чем, кажется... Я не гарантирую Вам безопасность... Я вообще никому ее не гарантирую... — Девушка опустила свои темно-карие глаза в пол, а ее голос стал грустным. — Я сбежала из дому много лет тому назад... В ночь сразу же после своего совершеннолетия... И не просто сбежала, а перед этим ограбила сокровищницу клана... Я сделала это не из жадности и эгоизма, а потому что просто захотела свободы и увидеть большой мир... Мне нужны были эти сокровища для того, чтобы выжить в незнакомом мире, ведь я всю свою жизнь прожила запертой на закрытом острове... — Аммолитис, снова сделала паузу, пытаясь не заплакать от накатившихся грустных воспоминаний. — Я понимаю, что родители хотели меня, таким образом, огородить от опасностей, ведь я единственная их дочь и наследница драконьего клана, но в какой-то момент я не выдержала слишком большого давления и сбежала...

[Нимрайс]

— ...невооруженного глаза?

— До тех пор, пока Энтропий или его менталисты не влезли по самые локти в голову этого... слуги, — как же он хотел сказать «ублюдка», однако благородному дракону точно не стоит сквернословить при барышне, что вызывает у него столь сильный любовный интерес, — мы можем лишь гадать. Возможно, дело в богатых залежах руды или редких энергетических источниках, ведь не зря Нирвана избрал то место для возведения города, но вполне может оказаться, что дело в другом. Например — самом Нирване. Я ведь так и не понял, был ли он когда-то последователем Энтропия, на нём нет никаких меток, в том числе нет отметки отступника, — почему-то Нимрайса во всей этой ситуации беспокоило только вероятное предательство элементаля в прошлом, и было ли это предательство? Нимрайс никогда не питал особых иллюзий насчёт своего демиурга, прекрасно понимая, что тот далеко не святой. Уж скорее его личность можно охарактеризовать как дьявольскую, но стоит ли этому удивляться? Демиурги есть демиурги, они слишком не похожи на смертных, хотя, порой, настолько искусно прикидываются, что не отличить. Из всего выходило, что даже имей Нирвана на своём теле метку отступника, у него могли найтись вполне объективные причины отказаться от своего божественного покровителя.

На самом деле, магистру сейчас до зубного скрежета не хотелось говорить ни о Нирване, ни о Алкольне. Первый отчего-то вызывал тревожное чувство ревностного ожидания, а второй... мальчишка был влюблен в Ракшу вполне осознано, не заметить его интерес к молодой драконице не мог разве что слепоглухонемой труп. Впрочем, и тот бы заметил. Алкольн не являлся опасным для него соперником, в отличии от Нирваны, но он мог впутать Ракшу в очередную авантюру, где девушка рисковала пострадать.

— Алкольн вместе с остальными подростками отдыхает в гостевых комнатах, их разместили с комфортом. Оникс успел с ним поговорить и, кажется, мальчишка хочет вступить в Орден. Но его кровь нуждается в очистке. Ты ведь знала, что он уже не первый месяц сидит на какой-то дизайнерской галлюциногенной траве? Под «дизайнерской» я имею ввиду, что рецепт наркотика был создан искусственно, чтобы заманивать в сети наркобаронов таких как Ал. Правда, я пока не разобрался откуда они брали деньги.

Вообще, проблемы с трафиком наркотиков в Реборе и ближайших к нему городах, оказалось делом поставленным на поток. И, если в начале миссии дракон имел заблуждение думать, что это как-то связано с Нирваной, то теперь понимал, что корни этой проблемы находятся в Ордене Севиатероиса. А Нирвану попросту хотели подставить. Хорошо, что теперь это не их забота.

— Выбор есть только тогда, когда ты желаешь выбирать, тебе так не кажется? — подарив ещё одну лукавую улыбку, Нимрайс продолжил, — при отсутствии всякого желания и выбор сводится к нулю. Желание первостепенно. А выбор вовсе не имеет значения, если ты не коллекционер.

Ракша столь трогательно смущалась, что невольно вызывала на красивых губах дракона мягкую улыбку. Притаившись и перестав практически дышать он увидел в ее взгляде отражение собственного голода. Все-таки драконы обладают некоторыми чертами, что отличают их от прочих рас, и понять дракона по-настоящему может только другой дракон. По крайней мере, в это свято верил Нимрайс, и в его судьбе ещё пока не было других примеров. Хотя, даже среди драконов редко встречались особи способные самопознанию. И сейчас, Нимрайс смотрел в глаза Ракши и всё ещё не мог понять: видит ли он в них отражение своего желания или смотрит в желание юной драконицы. Ему отчаянно хочется поверить во второе, но разум — штука крайне изворотливая, способная построить себе воздушные замки и свято поверить в них.

— От чего мне быть против? — слегка прикрыв глаза, он с удовольствием наблюдал за чуть алеющими щеками девушки, ее мягкими влажными губами, что так смущённо произносят слова, и длинными трепещущими ресницами... такая нежная и хрупкая, словно драгоценный цветок, её запах хотелось вдохнуть и навеки заполнить им свои легкие, никогда больше не забывать.

— ... ты ведь уже не ребенок, а наши отношения хоть и попадают под разряд адептки и ее наставника, не так уж тверды в этом амплуа. Тебе недолго потребуется моя помощь, очень скоро твой адаптационный период закончится и ты будешь вольна действовать на свой страх и риск. Но раз мы говорим сегодня о вопросах, что неподконтрольны разуму, позволь и мне задать такой, — ага, он иронично усмехнулся, давая понять, что сейчас будет вопрос «сначала говорю, потом думаю», — моей ученице понравилось то, что она почувствовала? Ведь удовольствие мужчины вполне очевидно, в то время как реакция девы остаётся тайной до последнего... — похоже, флирт продолжался, ведь кто ещё может задать вопрос в столь странной формулировки. А ведь без всей этой игры Нимрайс спросил, понравился ли он Ракше.

— Почему я хочу тебе помочь? — он задумчиво побарабанил пальцами по деревянному подлокотнику кресла, на лице мужчины играла меланхоличная и слегка тоскливая улыбка, — для этого должны быть веские основания? Какой бы ответ тебя устроил? Может быть... что я просто благородный и добрый человек, немогущий оставить свою ученицу с проблемой один на один. Или, может, тот, где я воспылавший искренней страстью мужчина, пытающейся помочь понравившейся мне самке? Или вот ещё: у меня есть некий секрет, что движет моими решениями. Наподобии идеи фикс. Лучше просто прими как данность: я хочу помочь тебе решить проблему с кланом, чтобы эта проблема не сломала тебе жизнь в будущем.

— Ограбила сокровищницу клана? — иронично приподнял бровь, — похвальная расчетливость, ты поступила верно. Без средств к существованию пришлось бы трудно в бегах. Скажи. Ты убежала по причине того, что тебя пытались насильно выдать за муж? Верно? И ты хоть раз связывалась с ними после того побега? Расскажи больше. Это останется между нами.

[Ракша]

— Будем надеяться, что скоро все же откроется эта тайна и все разрешится в лучшую сторону. Очень жаль людей Нирваны, которым через все это пришлось пройти... Они ведь неплохие люди и не заслужили такой участи... И что теперь будет с выжившими? Скорее всего, их моральное состояние на нуле... В один миг они лишились своих домов, родных, друзей и соседей... Скорее всего, им всем нужна помощь специалиста... — Обеспокоено рассуждала девушка и в ее глазах затаилась печаль. — Да, конечно, мы можем только гадать, — согласилась она. — Думаете, Нирвана, тоже когда-то был хаоситом? Он настолько древний, что все возможно...

Когда драконица услышала об Алкольне, который отдыхал в одной из гостевых комнат вместе с остальными ребятами, то облегченно выдохнула, а на ее губах появилась теплая улыбка:

— Как здорово! Надеюсь, что Ал, сможет расслабиться и хоть немного отдохнуть... — Вторая новость обрадовало наследницу еще больше. — Так он все-таки решил вступить в орден? Это замечательно! Теперь у него будет цель, появится возможность в корне изменить свою жизнь и наставник, который будет за ним присматривать и не даст совершить глупость! — И Ракша, тоже будет присматривать за подростком. — Кровь нуждается в очистке? — В девичьих глазах снова мелькнуло беспокойство. — Я знала, что Ал, баловался наркотиками, но какими конкретно мне неизвестно. Да и я не слишком понимаю в этом, — призналась Аммолитис. — Но мне хотелось бы, чтобы ему помогли избавиться от этой зависимости. Его нельзя бросать на произвол судьбы и то, что Ал, все же сам решился вступить в орден это большой для него шаг и достижение! — Везде есть какие-то свои наркобароны, которые травят детей и кажется, что от наркотиков невозможно полностью избавить мир.

Наставник начал философствовать тем самым как будто нарочно пытаясь запутать Ракшу, но кажется она все правильно поняла:

— Значит, Вы не желаете никого выбирать из девушек? Но чем они Вам не подходят? Среди них много настоящих красавиц. — Здесь брюнетка вспомнила, как Ал, рассказывал ей о Нимрайсе, который приходил в Реборн и уводил юношей. Так может ему нравятся мужчины? От этой мысли драконице стало смешно, но она сдержала смех. Все же это не правда, так как у него была на нее реакция. Да и этот огонь в рубиновых глазах, явно был неспроста. — Значит, Вы не коллекционер, но так до сих пор и не определились? — Глаза драконицы светились любопытством, все же магистр, старше ее и все время у всех на виду, неужели ни одна из девушек до сих пор его не окольцевала?

Ракше, не всегда удавалось спрятать свой взгляд или смущенно отвести его в сторону, временами все же пересекаясь с рубиновыми глазами, смотрящими как-то странно на нее. Казалось, что дракон говорит вовсе не то, о чем думает на самом деле или не все. Взгляд магистра стал другим, не таким как при их первой встречи. Он стал более теплым что ли и загадочным, а еще более цепким и внимательным. Кажется, драконица начала узнавать рубинового с другой стороны. Она даже готова была поспорить, что он пялится на ее губы.

Да, он прав, Ракша уже давно не ребенок, но что бывает за отношения адептки с ее наставником? Брюнетка еще не все знала местные правила и законы. О, ей кажется или Нимрайс, желает, чтобы ее адаптационный период быстрее закончился?

— А если мой адаптационный период затянется? — Рискнула задать вопрос Аммолитис, пытаясь понять насколько у магистра, много терпения. Будет ли он ждать, когда они перестанут быть наставником с ученицей или нет? Да и вообще, зачем ему это если есть более легкодоступные девушки? Следующий весьма откровенный и смущающий вопрос рубинового, заставил Ракшу, врасти в кресло и прикрыть свое лицо руками. — Магистр Нимрайс, Вы задаете слишком смущающие вопросы... — Казалось, девичье лицо пылает вместе с ее ушами. — Вы обладаете очень яркой внешностью и талантами... — А еще крепким и сильным телом... Не все драконица произносила вслух. — Разве Вы можете кому-то не понравиться?

Вдруг Ракша, вспомнила рассказ старейшин о мифической истинности. Это было довольно редким явлением, которое почти стало мифом. В большей степени, пары создаются по расчету, когда кому-то из семей выгоден этот союз, а не по взаимной симпатии и тем более не по настоящей любви. Найти своего истинного или истинную в таком огромном мире очень сложно и может не хватить для этого даже всей жизни. Так как это было редким явлением об этом мало что знали другие драконы, но говорили, что своего истинного сразу же почувствуешь. Его невозможно не узнать изо всех других, потому что к нему будет тянуть с необычайной силой не только физически, но и духовно. Такому притяжению даже при всем своем желании будет долго невозможно сопротивляться, ведь каждая минута, проведенная без истинного, после встречи с ним будет настоящей пыткой. Вот только Ракша, сомневалась в испытываемых чувствах внезапно вспыхнувших так быстро на ровном месте и такой своей удаче. Может это просто гормоны так буйствуют? Ведь даже без истинности драконы не остаются холодными и безразличными к другим, кто им действительно симпатичен, ведь они же живые существа, а не каменные изваяния. Только это происходит менее остро и ярко, и нет такой зависимости друг от друга. Драконы же как-то строят отношения кратковременные или долгосрочные и образуют пары, пусть даже их вторая половинка и не является истинной. Не все же женятся по расчету. Хотя, возможно, Аммолитис, сейчас себе все напридумывала, ей надо больше времени, чтобы разобраться во всем. Возможно, эти эмоции захватывают только ее разум и тело, а рубиновый дракон просто отреагировал на женское тело, как и положено нормальному мужчине. Не стоит спешить с выводами и принимать поспешные решения.

Стук по деревянному подлокотнику кресла заставил наследницу вылезти из своего укрытия и снова взглянуть рубиновому дракону в глаза. Он хочет ей помочь, потому что он благородный и добрый человек, немогущий оставить свою ученицу с проблемой? Допустим. Или воспылавший искренней страстью мужчина, пытающейся помочь понравившейся ему самке? Серьезно?.. Или у Нимрайса, есть некий секрет, что движет его решениями, словно идея фикс? Ууу... Как все сложно.

— Я, конечно, верю в Вашу мудрость и искренность, но только не пожалейте потом о своем решении... — Предупредила Аммолитис, прекрасно понимая, что вряд ли этот мужчина, просто так откажется от своих слов. — Спасибо, что изъявили желание мне помочь... — Поблагодарила девушка, еще не совсем понимая радоваться ей или горевать, ведь еще неизвестно чем вся эта история может закончиться. Вдруг с Нимрайсом что-то случится, а ее запрут в башне?

— Ну, да, ограбила... Но я взяла ценностей немного немало, а чтобы хватило на первое время пока не пойму что к чему... — Драконица наблюдала за реакцией магистра, пытаясь понять, о чем он думает. Похвалил или поругал? Она правильно поступила? — Замуж? Нет, не успели. Я убежала еще до того, как это произошло. — Ракша, просто решила быть на шаг впереди родителей. — Нет, не связывалась, но родители время от времени посылают ко мне охотников. Не от всех удавалось вовремя скрыться или убежать. С какими-то приходилось вступать в бой, — продолжала рассказывать брюнетка. — После вступления в орден, я набралась смелости для встречи с родителями и даже написала им письмо, и хотела, чтобы его отправил Оникс, по своим надежным каналам. Я бы дала ему координаты закрытого острова. Мне хотелось бы знать, примут ли они меня для разговора или мне путь теперь в клан закрыт.

[Нимрайс]

— Если честно, я этого не ведаю, — развёл руками Нимрайс, — вероятно, Орден предоставит им убежище на какое-то время. Вот только... эти люди идут за Нирваной, их судьбы связаны, если Нирвана согласиться принять покровительство Энтропия, думаю, их метаниям придёт конец. Энтропий умеет быть убедительным, однако Нирвана — древний элементаль, он вполне может отказаться из собственных заблуждений и гордыни. Знаешь, старики имеют несколько не самых приятных черт характера, например, баранье упрямство в, казалось бы, очевидных решениях. Они выбирают самое поганое и следует ему до конца, мотому что так привыкли. Хоть Нирвана и выглядит молодо, но тоже имеет эту черту.

Если бы Нимрайс услышал её мысли насчёт собственной ориентации, то рассмеялся в голос. Как бы там оно ни было, его всегда привлекали только женщины. К мужчинам он способен испытывать только три вида чувств: уважение, равнодушие и ненависть. И даже среди женщин, его никогда не привлекали подростки или, боже упаси, дети.

— Не могу судить, но мне почему-то кажется, что Нирвана был частью какого-то ордена... не думаю, что это был орден Энтропия. Я достаточно сильный хаосит и, вероятно, даже скрытая метка оказалась бы мной ощутима хотя бы от части, если, конечно, её не замаскировал Энтропий. Очевидно, что это не так, из всего я делаю вывод, что Нирвана не имеет всё-таки отношения к нашему Ордену, — говоря всё это, дракон продолжал смотреть в глаза девушке, любуясь ее прелестными чертами и с удовольствием отмечая, как в груди, под рёбрами, ворочается что-то тёплое и хищное.

— Ты задаёшь интересные вопросы, — не сдержал смеха Нимрайс, — ответом на которые может стать только аналогичный вопрос: почему же столь привлекательная самка всё ещё одна и не желает выбирать себе пару? Вокруг ведь столько замечательных кандидатов, почему же очаровательная Ракша всё ещё не определилась? — его губы тронула нежная и чуть снисходительная улыбка, багряный рубин в глазах потемнел и стал похож на сладкое какао. Лишь на секунду.

Ракша всё-таки прибывала в плену заблуждений. Нимрайс ни только не считал её ребёнком, но и статус ученицы и наставника дракона особо не волновал. В конце концов, их отношения не совсем подходили под подобной типаж. Ракша являлась довольно взрослой и уже опытной девушкой, если раньше он ещё сомневался в её возможностях, то теперь не мог не признать её силу. Да, Ракше не хватало кое-каких навыков, что есть у бойцов Дискордиума, но так ли уж они нужны ей? Аммолитис не профильный боец, зарабатывать жизнь этим ей точно не придётся.

Нимрайс осознавал силу своих чувств и прекрасно отдавал себе отчёт в том, что они не просто страсть или похоть. Не влюблённость, и не обычный мужской интерес к невероятно притягательной самке. Ракша являла собой восхитительный образец зрелой драконицы и Нимрайс видел, что другие драконы реагируют на неё вполне определённым образом. Будь даже его собственная реакции сродни их, он бы нисколько не удивился. Они уже определились — Нимрайс не являлся затворником или, ха-ха, импотентом, он вполне мог заинтересоваться самкой. Вот только обычно этот интерес нес поверхностный характер и никогда он не чувствовал себя ТАК. Сила притяжения буквально выбивала из лёгких воздух и кружила голову. Порождая почти одержимые желания, бросая его в безумные мечты. Нимрайс отдал бы что угодно, дабы Ракша чувствовала к нему хотя бы треть того, что чувствует он.

Именно это являлось самым важным ограничением. Они слишком мало знакомы, ко всему прочему Ракша в Ордене новенькая, он не знает насколько серьёзны её чувства, ведь симпатия вполне может оказаться с её стороны просто вежливостью или ни к чему не обязывающим флиртом. Прояви он излишнюю нахрапистость сейчас, девушка могла испугаться, ведь она не имела за спиной ни клана, ни защитников, кто мог бы приструнить излишне навязчивого поклонника. Уж кем-кем, а стать для неё очередным навязчивым поклонником Нимрайс не желал. Тем более сейчас, когда он начал догадываться о природе этих чувств. В истинность пар Нимрайс, скажем откровенно, не верил. Однако подобные эмоциональные потрясения заставят кого угодно призадуматься.

— Если твой адаптационный период затянется, мне остаётся лишь надеяться, что эта ученица не проминяет своего учителя на кого-нибудь другого, — он растянул губы в улыбке, склонив голову уже к другому плечу и продолжая безотрывно пялиться на её лицо, то и дело скользя ниже, но всегда быстро возвращая взгляд к ее глазам, — и что же такого в моих вопросах смущающего? Разве ты не знаешь одну прописную истину: красота в глазах смотрящего, сколь бы привлекательным не был плод с древа жизни, вкушающий может любить лишь одни только кислые яблоки. Прости, иногда меня кидает в излишние философствования. Надеюсь, ты поняла мою мысль.

Не понять аналогию с мыслями самой Ракши было довольно трудно. Несмотря на то, что он ощущал реакцию девушки на себя, дракон не мог быть уверенным на сто процентов, что ей нравятся мужчины. Вдруг она для серьёзных отношений предпочитает только самок?

— Я не имею вредной привычки жалеть о своих решениях. Тем более таких. И ты всё ещё хочешь, чтобы это письмо отправил Оникс? — слегка ревниво уточнил Нимрайс, — в любом случае, нам нужно будет подготовиться. Ломиться туда только вдвоём довольно глупое решение.

Чистая правда. Он уже давно не наивный юноша, чтобы не понимать прописных истин: оказавшись среди потенциального для себя стану врага только вдвоём, они слишком рискуют. Неоправданно слишком.

— Насколько много в твоем клане солдат? Как быстро к постоянной армии сможет присоединиться поддержка других кланов? Оцени общий уровень их силовой и магической угрозы. — он подождал ответа.

И через какое-то время произнес.

— У тебя будет прекрасная возможность передать письмо, нас вызывает Оникс. В допросную. Там уже собрались Энтропий и Нирвана. Уж не знаю с чем это связано, но, похоже, тебе надо поторопиться. Я выйду, чтобы ты могла переодеться. Подожду за дверью.

[Ракша]

Муз. сопровождение

— Думаю, неплохо было бы, если бы Нирвана, согласился принять покровительство Энтропия. В данный момент оно ему очень нужно и я надеюсь, что, несмотря на всю свою упрямство, элементаль сможет это осознать и наступить на горло своей гордыни. Им будет сложно выжить без покровительства кого-то очень сильного и могущественного, — сказала Ракша, свое мнение, а вот насколько может быть демиург убедительным, она уже знала. Он может и без убеждения убедить, делая вид, что ему это не слишком надо и интересно, а надо именно тебе.

— Я должна еще раз поблагодарить Вас, за то, что остались на моей стороне, прислушались ко мне и сражались плечом к плечу вместе с людьми Нирваны! — А если бы магистр ушел, что стала бы делать тогда Ракша? Конечно же, сражаться и защищать слабых! Она бы осталась и никуда не ушла, не бросила бы невинных людей на верную погибель, и попыталась их спасти всеми своими силами. — И надо Оникса, еще раз поблагодарить за то, что пришел и помог нам. И Энтропия, тоже, — драконица верила, что демиург также им помог, отправив эмиссара на помощь и выделив порталы. — И ребят, они тоже молодцы, не струсили и не сбежали с поля боя, а остались со всеми до самого конца! Ларс, настоящий герой, он смог открыть такой сложный портал в самый разгар боя и вытащить всех нас оттуда живыми! — Перечисляла Аммолитис, достоинства ребят и ее глаза светились благодарностью.

Разговор о метках Аммолитис, больше решила не продолжать, так как в этом не было нужды, но ей было любопытно, насколько наставник Нимрайс, сильный маг и смог бы он почувствовать печать Энтропия, которую она скрыла, при этом, усилив свою магию? В бою при потере магической энергии и истощении, печать снова стала ощутимой для других, но оставалась там же под ее левой грудью в области сердца. Задумавшись, Ракша незаметно сама для себя встретилась со взглядом Нимрайса, который ей это рассказывал про метки, и кажется, утонула в его красивых рубиновых глазах.

Магистр рассмеялся, но драконица понимала, что этот смех вовсе не насмешка, а скорее разновидность лёгкого флирта, который между ними продолжался, поэтому она не злилась. Они просто шутят, немножко флиртуют и узнают друг друга лучше.

— Ну, я пыталась встречаться с парнями, но ничего хорошего из этого не вышло. Точнее ничего серьезного. Возможно, меня останавливали от серьезного шага мои сложные отношения с кланом, а также положение, обязанности и титул, — честно отвечала Ракша. — Толку выбирать себе пару, если не уверена в завтрашнем дне и не знаешь, чем обернется мой выбор? Возможно, его не примет и убьет клан. Возможно, он не выдержит давление клана и сломается. Да и это не может быть кто угодно, а подходить мне как минимум по физическим параметрам. Я хорошо, отношусь к другим расам, но я понимаю, чем такой союз может обернуться для моих будущих детей, — На соблазнительных губах Нимрайса, появилась нежная улыбка, Аммолитис, чуть не растаяла от этой нежности, замечая как его рубиновые глаза, лишь на секунду потемнели, приобретая шоколадный оттенок.

Остаётся лишь надеяться, что эта ученица не променяет своего учителя на кого-нибудь другого? В каком смысле? Драконица задумалась, что конкретно имеет ввиду наставник? Не променяет его как учителя или как мужчину? Ответ был весьма двусмысленным, и дракон снова улыбался, протирая в ее лице дырку.

— Ну, я... — Растерялась Ракша, думая про себя, а не променяет ли он ее сам на какую-нибудь другую ученицу? — Ну, если это кто-то будет красивее Вас... — Решила пошутить брюнетка, чуть улыбаясь одними краешками губ и наблюдая за реакцией Нимрайса. — Да, я это знаю. Да, я Вас прекрасно понимаю. Тогда я не могу отвечать за всех, — пожала хрупкими плечиками девушка, затем добавив несмело и едва слышно: — Но Вы, определенно тот плод, который привлекает мое внимание...

Уверенный в себе, продумывает каждый шаг, кажется надежным — именно эти качества увидела Ракша в Нимрайсе. Он достаточно взрослый, чтобы принимать продуманные решения, может постоять за себя и других. Он хочет ей помочь, как учитель своей ученице или как потенциальный романтический партнер?.. С этим еще брюнетке предстояло разобраться.

— Хорошо, я Вас поняла, — отвечала Аммолитис, смотря на рубинового дракона гипнотическим взглядом и думая о чем-то своем. — Оникс? — Вопросительно приподняла она свою бровь, кажется, заметив легкую ревнивую нотку в голосе магистра. С чего бы это? Он что ревнует к Ониксу? Но почему? Их отношения еще были под большим вопросом, так как было не совсем понятно, что на самом деле чувствует Нимрайс, насколько он искренен и что из этого разговора можно считать всего лишь шуткой? Возможно, выйдя за эту дверь, магистр забудет об этом разговоре. Возможно, он говорит тоже самое и другим самкам. Пока вопросов было больше, чем ответов на них. — Да, и в этом Вы правы...

Для чего рубиновый дракон интересовался численностью армии клана и оперативностью других кланов? Для чего ему нужно знать общий уровень их силовой и магической угрозы? Нимрайс же не собрался воевать с ее семьей?.. Если это так, то она ему ничего не скажет... Нет, не скажет, и не выдаст координаты острова... Ракша замешкалась, прежде чем отвечать, пытаясь понять, насколько можно доверить такие тайные сведения магистру, но... Он же помог ей с Нирваной, хотя мог отвернуться и просто уйти... Нимрайс, сделал все от себя зависящее, чтобы спасти незнакомых людей, лишь потому, что она его об этом попросила... Наверное...

— Общее число драконов на острове где-то около сотни, среди них много стариков, немного детей, основное население женщины разного возраста, но многие способны дать отпор и где-то процентов двадцать достаточно сильных мужчин, — Аммолитис, верила, что рубиновый не воспользуется данной информацией во вред клану, но все равно волновалась. — Быстро на остров не так просто попасть, чаще надо активировать энергозатратный большой портал, который мы редко используем. Да и клан предпочитает затворнический образ жизни и не слишком активно ведет дела с другими кланами, а лишь по острой необходимости, не считая торговли и межклановых турниров. В клане среди боеспособных драконов и дракониц в основном уровни от четвертых до шестых. Но меня не было там много лет и все могло измениться за время моего отсутствия...

— Оникс, вызывает в допросную? Там уже собрались Энтропий и Нирвана? — Переспросила Ракша, удивившись. Все же она думала, что ее не тронут до утра, но раз такое произошло, то значит, что-то случилось, что не могло потерпеть до утра? Ей будут задавать наводящие вопросы? Устроят допрос, отчитают, отругают и накажут за самодеятельность? Ее накажет Энтропий?.. На лице девушки мелькнуло беспокойство и волнение. — Да, конечно... — Ответила драконица, Нимрайсу, на автомате, каким-то обреченным голосом, прибывая в глубоких раздумьях.

Когда дверь за магистром закрылась, Ракша еще пару долгих минут просто смотрела на закрытую дверь, пытаясь морально собраться и прийти в себя. Да, ей нужно переодеться, Нимрайс же ждет, да и остальные тоже. Ей нельзя идти в таком виде. А что надеть? Хватит ли времени и энергии на открытие пространственного кармана? Доспехи все еще восстанавливались, да и драконице не хотелось снова залезать в этот панцирь как черепахе, а потом думать, как из него вылезти. Она не хочет потом спать в доспехах — это как минимум будет неудобно!

Наследница вышла минут через пятнадцать. На ней было надето длинное платье цвета пыльной розы, низ которого был из легких струящихся тканей, а верх в виде приталенного корсета с открытыми плечами. На ногах девушки были аккуратные перламутровые туфельки жемчужного цвета на высоком каблуке. Свои длинные волосы Ракша, собрала в высокий хвост.

— Я готова, извините, что пришлось ждать, — переступая порог комнаты, извинилась Аммолитис перед Нимрайсом. — Пойдемте?

[Нимрайс]

— Об этом и говорю, — развёл руками Нимрайс, — его вступление в Орден практически идеальное решение проблемы, он так и не сумел обзавестись могущественной свитой в этом веке, чтобы охранять город. В прошлом же, даже если его свита имела достаточно силы, этого не хватило выстоять против демиурга с его прихвостнями. Единственный правильный выбор для такого как он, кто ценит в людях именно человечность, а не силу, присоединиться к кому-то, подобному Энтропию. Иначе трагедии будут повторяться из раза в раз, из века в век. Нирвана наверняка побывал в рабстве, и ему доводилось терпеть лишения, бывал он и на вершине... понимаешь, Ракша, если ты один или у тебя недостаточно мощи, не стоит пытаться свернуть голову дракону, — на самом деле, эта фраза относилась не только к ситуации с Нирваной, но и к проблеме клана Аммолитис.

— Не надо благодарности, я сделал ровно то, что должен был сделать. Благодарить меня сейчас — это, конечно, приятно, но герои в той битве — простые жители, даже не Оникс с его ребятами.

Немного помолчав, Нимрайс улыбнулся мягко и мечтательно, — ты молодец, признаться, я восхищен твоими навыками и силой духа, не каждый бросится на перерез удару Реверсора. И очень жаль... мне не получилось тебя удержать, все что я мог сделать — это создать защитный купол, однако, окажись Ларс хотя бы на секунду менее расторопным... ты бы погибла... — выдохнул одними губами, смотря спокойным и чуть непроницаемым взглядом в глаза Ракши, в этом взгляде не наблюдалось отстранённого холода, скорее, он выступал мольбой на будущие необдуманные поступки драконицы. Нимрайс словно говорил: «не делай глупостей».

— Да, драконы довольно консервативные в вопросах престолонаследия, будь я на месте твоего отца... хм, пожалуй, тоже бы очень трепетно относился к выбору жениха. Если ты единственная его дочь, неверный выбор избранника может явиться причиной полного уничтожения династии. В таких вопросах обычно разделяют разум и сердце, драконица обязана родить детей от другого дракона, но совсем не обязана быть его женой или делить с ним судьбу, — прежде чем он сумел обдумать следующие свои слова, фраза вырвалась совершенно внезапно для самого Нимрайса, — моя сестра не захотела делить постель с нелюбимым мужчиной... — он резко замолчал, отвёл взгляд, смотря в эту секунду куда угодно только не на Ракшу, красивое благородное лицо мужчины расчерчивали сумрачные тени и красноватые зарницы, что падали на щёки и скулы через распахнутые шторы.

— ... очень важно знать, с чем нам предстоит столкнуться, когда мы окажемся среди тех, тех кто вероятно желает твоего возвращения, гораздо больше, чем ты сама это предполагаешь. Ты рассматривала вариант, в котором твои родители силой пытаются оставить тебя в клановых чертогах? — всё так же мягко вопросил Нимрайс, поворачивая голову и снова смотря прямым взглядом рубиновых глаз в лицо Ракши. Смотря жадно, с какой-то тёмной искрой в глазах.

Он прочитал на лице девушки волнение, когда речь зашла о встрече с Энтропием и Ониксом, что ж, понять причину этого волнения несложно, вряд ли в мире найдётся человек кто в компании демиурга будет чувствовать себя уютно.

— Скорее, приглашает. Я бы не назвал это вызовом, — бросив очередной пламенный взгляд на Ракшу, мужчина поднялся, коснулся ее плеча будто невзначай пальцами, и направился к двери, — сообщи, когда будешь готова.

Ждать пришлось минут пятнадцать, все это время Нимрайс размышлял над тем, какую именно ему следует выбрать тактику в общении с кланом Аммолитис.

— ... Пойдемте? — он окинул взглядом восхитительную фигуру драконицы, в очередной раз отмечая то, как хорошо она сложена. Причём, в этом интересе не читалось низменной похоти, он будто любовался чем-то прекрасным, пленяющим восприятие не хуже интересной загадки или тайны, что так любил Нимрайс.

Мужчина провел пальцами по ее запястью и подставил свой локоть, чтобы девушка могла за него взяться. Произнёс, — пятнадцать минут — пустяки. Прекрасно выглядишь, тебе очень идёт это платье, оно настоящее или ты сейчас используешь маскировку артефакта? — интересный вопрос, ответ на который он не хотел получать при помощи аналитической магии, ведь можно просто спросить.

Они зашагали в сторону допросной, идти пришлось не так долго, сперва пересечь два длинных коридора, последний заканчивался аркадой и подвесным мостиком над каменной галереей, несколько лестничных пролетов над пропастью нижних ярусов и вошли в специальную арку портала внутренней сети. Подземные уровни Ордена встретили их приглушённым светом магических кристаллов и узким коридором с высеченными рунами безопасности.

Преодолев три залы, в каждой из которых находились свои камеры, часть из которых были открыты и пусты, они очутились в четвёртой. Здесь зеленые кристаллы сияли мерным мягким светом, порождая ощущение тревоги и безысходности.

— Нам сюда... — он прошёл вперёд, ведя Ракшу за собой и вскоре парочка очутилась в просторном круглом зале, на светящейся алым пентаграмме, окружённый магическими цепями из чистой плотной энергии, сидела на коленях человеческая фигура. Цепи вращались в метре от нее, образуя вокруг что-то вроде полусферы. Удивительно, но на Фудзимото не наблюдалось и царапины, это значит, что его исцелили. Тот волком смотрел на стоящего перед ним Нирвану и Энтропия. Последний просто подпирал собой стену, будто уйдя глубоко в размышления.

— Ракша! Нимрайс! Как вы? — первым подал голос Оникс, что расположился справа в слепой зоне, — надеюсь, успели передохнуть? Мы тут немного расспросили нашего пленника и выяснилось несколько странных деталей. Орден демиурга Севиатероиса работает в Реборе уже не первый год, похоже, они хотели прибрать к рукам Нирвану, потому что тот умеет находить общий язык с талантливыми девушками и юношами, этакий культиватор от мира элементалей. Про остальные его таланты вы и так знаете. Похоже, в планы Фудзимото с самого начала входило пленить Нирвану и позволить своему демиургу взять его разум под контроль. Только одно кажется странным во всей этой истории, Фудзимото, благородно делясь своими воспоминаниями, уверен... что ты, Нимрайс, убил его сына. Это именно Фудзимото неделю назад настоял на том, чтобы город запросил помощи у Ордена Энтропия. Видимо, желая отомстить, так как известно, что в Ребре работаешь именно ты, — в голосе Оникса не слышалось и грамма осуждения или обвинения, скорее, он говорил серьёзно и с немалой долей личного участия.