[Мастер игры]

"[align=center Стартовая локация[/align]"] Климбах, древний храм у реки Мара

"[align=center Участники эпизода[/align]"] Криаанилманэлсзарин, Симбер Ресинджер, Цзин Юй, Хель

Эпизод является частью сюжетной арки Апофеоз естественного отбора

"[align=center Все эпизоды арки[/align]"] День, когда вскипят океаны Земля-Рывок-Звезда Бедствие не наказание, но вызов

Эпизод является игрой в настоящем времени и условно открыт для вступления любых других персонажей [пишите в оргтему]. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, будет актуальна стандартная система боя.

Уважаемые участники! Приветствуются небольшие посты с конкретикой; в сюжетной арке нет неправильных действий/решений, отыгрываем персонажей сообразно концепции и ситуации; в сюжетной арке нет «рельсов», а есть только задумки, поэтому любые пожелания по квесту или идеи по дальнейшему сюжету будут с радостью рассмотрены GM. Пишите в ЛС. Если Вы не желаете играть в предложенной GM группе, а хотите перейти в другую, также сообщите в ЛС с указанием причины, т.к. GM распределял участников по группам согласно их концепциям и с учетом предпочтений.

Внимание! На «круг» даётся 5 дней! И если за это время набралось два поста участников, Мастер игры получает право писать пост, не дожидаясь остальных. Можно писать вне очереди, но лучше предупредить об этом игрока, который должен писать, в ЛС. Первым пишет Мастер игры, далее: Криаанилманэлсзарин → Симбер Ресинджер → Цзин Юй → Хель.

"[align=center

На пороге вечности
Смертный оживлён:
Крылья бесконечности
Расправляет он

◄ музыкальное сопровождение от GM ►[/align]"]

[Мастер игры]

* Внимание! Данный пост не учитывать при начислении кристаллов!

Уважаемые участники, прежде чем начинать игру внимательно прочитайте вводную по сюжетной арке → [прочитать вводную]. Без понимания данных моментов Ваш персонаж не сможет ориентироваться в ситуации.

Информация из официального портала, доступная каждому, так как существа входят группу «доступа» или могли получить индивидуальный пароль от других лиц. При этом Коалиция рас мониторит СМИ, чтобы не допустить паники. Слухи ползут, но общественное настроение в целом удовлетворительно.

Семена Талитха — неизвестная иномирная субстанция, предположительно кристаллического вида, обладает мощным радиоактивным излучением и способна образовывать между собой энергетическую сеть. Используется системой Олмохоры для «пробивания» космо-мирового портала. На интерактивных картах планет специалистами Коалиции рас подготовлена информация об обнаруженных потенциальных областях, где «посеяны» семена Талитха [предположительно, олмохорцы выбрасывает скопления семян случайным образом, а миры их «подбирают», семена в то же время начинают притягивать друг друга во время перемещения, как в космосе, так и в атмосфере]. Необходимо отыскать как можно больше семян Талитха и передать их в Чрезвычайный штаб Коалиции рас. Есть вероятность, что семена Талитха не являются кристаллической субстанцией, так как последний мир, который подвергся нападению системы-захватчика Олмохора, так и не сумел отыскать ни одного семени, хотя тоже улавливал их излучение. Обратите внимание на повышенную опасность радиоактивных зон! Будьте готовы к тому, что семена Талитха способны сгенерировать такой уровень или вид опасности, с которым не сталкивалось подавляющее большинство аркхеймцев! Мы настоятельно не рекомендуем собираться в группы более 10 человек, благоприятное число искателей от 3 до 7 человек в группе!

Ниже шла сноска:

Уважаемые искатели! Всех, кто, рискуя своей жизнью и выполняя долг по защите Родины от иномирных захватчиков, обнаружит семена Талитха, просим немедленно передать информацию в Чрезвычайный штаб Коалиции рас, а только после преследовать свои личные цели. Это ответственная миссия и от нашей добросовестности, честности и благородства зависит, сколь много мы потеряем в этой войне! Битвы не избежать, но если мы хотим победить, перехват инициативы — первостепенная задача! Прорыв в защитной оболочки извне может нанести непоправимый ущерб, поэтому, оболочка должна быть «распахнута» с нашей стороны. Да прибудет с нами Творец! С уважением, Генеральная Ассамблея Коалиции рас

Далее шла интерактивная карта, где любой, имеющий доступ в закрытую часть официального сайта Коалиции рас мог получить координаты потенциального места [зона радиусом 5 километров] дислокации упомянутых семян. Координаты «гасли», как только в зоне набиралось более 7 искателей. Общее число зон по Аркхейму насчитывало более 700 тысяч и с каждым часов число возрастало.

Так сошлись звезды, а, возможно, далеко не случайно, что Криаанилманэлсзарин, Симбер Ресинджер, Цзин Юй и Хель оказались на Климбахе, в древнем храме у реки Мара. Здесь, согласно карте, находились зерна Талитха.

Уважаемые игроки, для начала идут вводные посты, где приветствуется реакция персонажей на происходящее, а также их причины и цели в сложившееся ситуации. Внимание! На «круг» даётся 5 дней! И если за это время набралось два поста участников, Мастер игры получает право писать пост, не дожидаясь остальных. Можно писать вне очереди, но лучше предупредить об этом игрока, который должен писать, в ЛС.
Криаанилманэлсзарин → Симбер Ресинджер → Цзин Юй → Хель

[Цзин Юй]

Очередное задание на которое Цзин Юй вызвался добровольцем, настояв на своем участии и более двух часов убеждая отца-Императора отпустить его и дать добро на поиск этих зерен. Весь мир стоял на ушах в связи с событиями последних дней, или скорее лет. Вторжение прогнозировали уже давно, и давно к нему готовились, но тол ко последнее время активность резко возросла и множество отрядов отправляли на поиск зерен. Цзин Юй как наследный принц очень часто присутствовал на заседании Коалиции рас. И конечно происходящие не мало беспокоило его. Очередные некие существа могли вторгнутся в их мир, на данный момент им хватало проблем с хтонами. Теперь новая напасть. Неужели никак нельзя укрепить оболочку вокруг их мира, чтобы избежать этого вторжения? Видимо что пока это было не возможно, оставалось лишь действовать согласно тому плану, что отработали в Коалиции рас.
Цзин Юй стоял возле древнего храма и рассматривал его. В его голове мысли текли не спешным потоком. Добыть зерно? Но было ли это таким же возможным, как и укрепление оболочки вокруг мира? Что оно из себя представляет? Действительно ли оно твердое? А что если оно в жидком состоянии? Или в энергетическом что еще сложнее? Как эта вещь о реагирует на посторонних? А что если оно имеет некую систему защиты? Эти задания были все равно что в той сказке "Пойди туда не знаю куда, найди то, не знаю что'. Об этих семенах ил зернах, Юй не знал как правильно назвать их ничего не было толком известно, а если и было то информацию о них не передали группам. Все чаще у принца закрадывалась мысль о том, а что если эти семена-зерна это и есть источники жизни на всех планетах? Что если они сами появились здесь благодаря этим пришельцам? Может они сами все когда то были такими же вторженцами. Что это не Творец создал жизнь в этой системе, а как раз эти прилетевшие не известно откуда зерна. И возможно наши местные боги как раз прямые потомки тех богов.
Конечно не было ни одного доказательства этой теории, что возникала в голове Юя все чаще. Без доказательств, он никогда бы не осмелился произнести подобное в слух и не потому что боялся выглядеть идиотом в глазах других, а просто потому что по характеру был таким. Не привык озвучивать мысли если не было им подтверждения.
Принц тихо вздохнул и осмотрел округу. Он был облачен в черный наряд с серебряной вышивкой. Его распущенные волосы очень ярко выделялись на фоне черного одеяния. Высокие сапоги до колен подчеркивали стройные, длинные ноги, а сам наряд не смотря на простой покров, выгодно подчеркивал его крепкую подтянутую фигуру.
В скором времени должны были прибыть и остальные участники этой экспедиции, но принц до сих пор не знал, с чего начать поиски.

[Криаанилманэлсзарин]

Когда Криаанилманэлсзарин узнала о катастрофе, надвигающейся на Аркхейм, то поначалу даже особо не среагировала, так как предполагала, что вторжение другого мира ее не должно волновать. Впрочем, она ошибалась. Как только ей стало известно, что могут умереть около миллиард людей, то баланс мира действительно мог быть нарушен. Нельзя было допускать, чтобы мертвых стало больше, чем живущих на земле. Пусть она и жрица упокоение, роль которой упокаивать мертвых, чтобы их тела не были осквернены, но когда дело касалось не тысячи, не миллиона, а миллиард смертей... И это только по предварительным данным, то девушка не могла оставаться в стороне, и хотела сделать хоть что-то действительно важное в этой ситуации.
До рокового дня, Сзарин провела долгое время в архиве, выискивая любую информацию, касающуюся прошлых вторжений других миров. Самым значимым и незабытым оказался Великий прорыв в 3022 году, именуемый также «Хтоническим катаклизмом». Было еще множество упоминания прорывов, но они не несли такие потери, да и уничтожить иномирных чудовищ мира ранга «C» было не так сложно, но ранг «А» совсем другое дело, то Аркхейм мог быть под настоящей угрозой. Покоя не давал вопрос про семена Талитха, информация, которая была предоставлена ордену Хаосу, с какой цели нужно вторгаться в другой мир? Для разрушения? Или они свой мир так запустили, что легче всех перебить и начать с чистого листа? Они целенаправленно желали вторгнуться в Аркхейм и Дрэхкорахзахрамиик уверена, что от этого не следует ждать ничего хорошего.
Членам организациям, а также магам ранга «А», которой и являлась Криаанилманэлсзарин нужно было найти, как можно больше семян и передать их в Чрезвычайный штаб Коалиции рас. По данным предостерегали, что семена из-за их излучения могут предоставить опасность радиоактивных зон. Живые деревья –  это лишь малая часть возможных вариантов развития событий, что могут поджидать жрицу.
Вспоминая моменты, когда та очутилась в мультивселенной, где была лишь война и та лишь занималась тем, что упокаивала мертвых, то твердо решила, что не желает видеть такой Аркхейм в будущем. Если в ее силах что-то изменить, то Сзарин не упустит этот шанс.
«Нельзя допустить не только нарушение баланса, но и смертей из-за эгоистического желания другого мира. Нигде не сказано, как должна действовать жрица упокоения в подобных ситуациях, но вряд ли позволить свершить задуманное, которое приведет к нарушению баланса живых и мертвых», – с такими мыслями девушка отправилась в свою комнату, где надела черное платье и недлинный плащ с капюшоном, который сразу натянула на лицо. Волосы завязала в косу, чтобы пряди не мешали при работе. Из открытых частей тело у нее было лишь половина лица, пальцы, так как руки перевязаны черными бинтами и грудь. Платье  чуть ниже колен, потому не должно было задать проблем при долгой ходьбе или активных действий. На ногах ботинки, часть ног, которые также перевязаны бинтами.
Прибыв к храму, где должны состояться поиски, то девушка увидела статного мужчину в дорогих одеяний. Пусть девушка и одета во все черное, но наряд не был дурного качества, сейчас Сзарин могла позволить себе нормальную одежду, но как жрица упокоения она одевалась в темные тона, ее практически невозможно встретить в светлой одежде.
– Вы, судя по всему, тоже решили помочь в поиске семян Талитха? – дождавшись ответа от незнакомца, решила назвать свое имя. Относилась к нему нейтрально, не знала, кто он такой. Видела, возможно, не впервые, а, может быть, и впервые... Лицо его только казалось до жути знакомым, но часто можно увидеть в мире человека, который либо похож на кого-то, либо однажды встретились взглядами, и потому мог показаться достаточно знакомым для нее.
– Позвольте представиться. Меня зовут Криаанилманэлсзарин Дрэхкорахзахрамиик, но можете звать меня Сзарин, – ее голос звучал спокойно, монотонно, не ощущалось в нем никаких эмоций, но при этом достаточно чарующий. Дрэхкорахзахрамиик следует представиться, возможно, та и не была истинной леди, не знала тонкости этикета высшего общества, но точно осведомлена о том, что при незнакомце, с которым, не исключено, что, будет связана общая цель, следует представиться.
Криаанилманэлсзарин не знала, что их ждет в дальнейшем, но окинула взглядом храм. Ей сразу же стало интересно, принадлежал он когда-то демиургу и какому, если нет, то зачем построен? С какой целью? Сзарин знала, что храмы строят богам для их поклонения, веря, что те услышат мольбы смертных, но на деле им было все равно, они переоценивали свою значимость перед богами. Жрица, общаясь не с одним демиургом, точно могла сделать такой вывод, но прибыла она совсем для иной цели. Первостепенная задача – семена Талитха, а после все остальное.

[Хель]

Оказываться не в том месте не в то время — видимо было врожденным талантом Хеля. В самом деле, не всякому же достанется гений рисования или чарующий голос, кто-то получит способность выходить сухим из воды, кто-то станет предчувствовать трагедии, а здесь просто совсем другой случай.

Ростовщик успел потерять счет времени, потраченного на попытки выбраться из аномальной зоны. Последней, кстати, быть здесь, насколько он знал, не должно, но действительность оказалась жестока, и Хелю не помогли ни пространственная магия, ни собственные ноги. Он вроде бы шел себе, осматривая окрестности, шел-шел... а потом оказывался в месте, которое уже проходил.

- Придется признать: ты заблудился, - констатировал Корвус, вольготно устроившись на плече хозяина, мотивируя тем, что крылья устали. О том, что устать мог уже Хель, птица думать отказывалась.

- Я не заблудился, - процедил ростовщик сквозь зубы, с остервенением сжимая набалдашник трости, на которую опирался с каждым шагом все сильнее. - Мы уже давно должны были отсюда выбраться.

- Отговорки... а я говорил: надо взять карту. Если бы ты чаще меня слушал, мы бы не попадали в такие ситуации. А помнишь, каким посмешищем ты себя выставил, свалившись в реку? Ах-ха... когда это было? В прошлом месяце? И в кого же ты такой неуклюжий...

- Я бы не упал тогда без твоей помощи, - фыркнул Хель, но останавливаться не собирался, подчиняясь упрямой гордости. - И говорю тебе: здесь что-то не так с пространством, вот и все!

- Так наколдуй что-нибудь. Стоп! Я понял! Ты неправильно что-то там активировал, когда доставал свой антиквариат, вот нас и заабракадабрило. Ты что-то там читал с таблички, наверняка все перепутал. Или ударение не там поставил. Все... да остановись же ты, пока не упал.

Споткнувшись, Хель неуклюже завалился вперед, но когти Корвуса уберегли от падения, птица несколько раз взмахнула крылом, помогая удержать равновесие, и ростовщик устало сел на камень. Пейзаж открывался чудесный: чуть в отдалении виднелся древний храм, все казалось спокойным и умиротворенным... Корвус покружил немного над головой хозяина и взлетел повыше, видимо, отправляясь на разведку. Хель задумался: в самом деле, глупо получилось. Он последние несколько дней провел в этих местах, пока искал спрятанный артефакт, а потом методично выпутывал его из защитной сети. Теперь заветный камешек притаился в пространственном кармане, но и сам ростовщик, похоже, угодил в нечто подобное. Было бы о чем переживать, в общем...

- Подъем, Хель. Собирай свои косточки, я там видел людей, и они, кажется, даже были живые, - Корвус подлетел ближе, когтями перехватил стержень, помогая хозяину быстрее подняться.

По крайней мере, в этот раз путь показался не слишком долгим: питомец оказался прав, у основания храма виднелись силуэты. К несчастью, здесь Корвус опередил хтоника, сорвавшись вперед и заставляя Хеля нервно ускорить шаг.

- Доброе утро-день-вечер, - бодро прогромыхала птица, синей вспышкой взметнувшись ближе к случайным встречным, - как ваши дела, как живете, все ли у вас хорошо? Все отлично? Это просто замечательно, а теперь не откажите в услуге и подскажите, как бы мне и моему незадачливому товарищу побыстрее покинуть это приятное место? Вы, конечно, собираетесь устроить пикник, отличный выбор места! Храм, руины, какая экзотика... я имел в виду романтика! Конечно, романтика. Вы чудесно смотритесь вместе, совет да любовь, как говорится... Хель, ну что ты копаешься, как могильный червь?!

Ростовщик мог представить с десяток вариантов встречи, которые предпочел бы нынешнему, когда, переводя дыхание, смог остановиться. Сложно было понять: он больше устал или сердит на друга? Решив, что все-таки первое, Хель набалдашником трости попытался дотянуться до Корвуса, но тот увернулся и сам уселся на плечо хозяина, по-прежнему даже не приглядываясь к собравшимся.

- Изви...

- Тебя уже простили, Хель, взгляни на эти прекрасные одухотворенные лица! Могли ли мы с тобой оказаться в более приятной компании? Конечно, да, но выбирать не приходится. Итак! Повторю вопрос: как бы нам скорее сделать отсюда ноги? То есть вот этому мешку костей сделать ноги, а мне сделать отсюда крылья? Просто скажите, в какую сторону нам идти, мы дома утюг не выключили.

[Инфирмукс]

Он был одним из тех, кому не надо было думать о том, как следует поступить. Новая угроза Аркхейму и не менее серьезная, чем Хтонический катаклизм, а, возможно, и более. Симбер старался не думать о том, когда командование организует эшелоны и погонит их на войну. А то, что рано или поздно это случится, парень не сомневался. Война будет и возможно такая, как об этом писали в учебниках истории. Он сомневался, что власти сумеют договориться мирно и полюбовно с потенциальным захватчиком. Слишком многое поставлено на кон, в таких случаях игра ведется до победного. Могут быть варианты, но, если говорить в целом, хтоник не верил что удастся договориться миром. Скорее всего, будет рубилово. Уж пока не известно сразу после потенциального открытия врат, или спустя какое-то время.

В правдивости событий он не сомневался. Кажется, тут слилось два факта — появление этих странных семян Талитха, которые, по информации Коалиции найти было сложнее, чем смысл жизни, и некого объекта Ино-Серпент. Вроде как попаданца или попаданки. Хрен ее разберешь. Есть ли смысл сомневаться в ее словах? Нет. В этом Симбер был уверен, по крайней мере, чтобы допустить возможность обмана, тогда придется надо допустить и то, что в Коалиции рас и подученных ей органах сидят одни идиоты. А в этом верилось слабо. Заблуждаться может один человек, два или небольшая группа, да и то, лишь в спорных моментах. А когда дело касается ментальной магии, да и магии в целом, едва ли один чертов попадаенец мог вокруг пальца обвести кучу высокорангового народа. Они ж там не дебилы. Так что, в наличии угрозы Симбер не сомневался. Он видел профессионализм магов Коалиции. Он был частью этой силы.

Ему не нужно было думать, за него есть, кому это делать. Легкая дрожь прошла по телу. Он вспомнил чрезвычайный совет, и после совещание у командующего его батальоном. Да, он понимал, что придется отбросить налет цивилизации и надолго застрять в личине Инфирмукса. Чем дольше он был хтоником, тем труднее потом было возвращаться в человеческую форму. Но это необходимо, то, чего не может Симбер, часто без труда совершает Инфирмукс. Тем более работать им предстояло на Климбахе.

Древний храм — величественный и мрачный, его можно было бы даже назвать красивым, но хтоник не шибко разбирался в красоте. Когда приблизился к культовому сооружению, ощутил одну знакомую ауру. Кажется Цзин Юй? Да, он самый.

Второй оказалась странная, хоть и симпатичная девица в темных одеждах. Вот она в антураже этого места смотрелась как влитая. Будто это они с кронпринцем пришли сюда захватчиками, а Сзарин здесь на своем месте. Имени парень не удивился, почти за две тысячи лет приходилось видеть и слышать самые странные имена.

У девчонки явно своя история и жила видать в каком-то далеком этносе. Возможно, у имени есть какой-то смысл, но сейчас Инфирмукс лишь усмехнулся, а после широко оскалившись в белозубой улыбке.

— Я Инфирмукс. С кронпринцем Ториса мы уже знакомы. А судьба, похоже, любит шутки, сегодня мне придется работать с чуваком по имени Юй и тянкой по имени Криаанилманэлсзарин, вы прямо парочка, дополняете друг друга.

Возможно, это и, правда, показалось ему забавным. Самое короткое и самое длинное имя в одной локации. Появление нового действующего лица отвлекло от курьезных мыслей.

— Ну, и тебе привет, таинственная птица и немногословный юноша. Хотя стоп, я же тебя знаю, мы встречались как-то.

Это был субтильного вида юноша, кстати, вписывающийся в антураж храма не хуже Сзарин.

— У тебя вопрос с подвохом, пернатый? Или вы тут каких грибов ужрались и заблудились в трех соснах? Хотя... по-го-ди-ка... говоришь, выбраться не можете? А давно тут бродите? Знаете, что сейчас в мире творится? Ваш утюг на этом фоне пробьет горизонт событий, бля, и окажется самым вожделенным событием дня. В смысле, у меня есть подозрение, что вы попали в аномалию. А, возможно, и мы. Уж не знаю. Здесь в окрестностях и спрятан источник аномалии, мы называем их семенами Талитха. Их по всему миру миллионы. Вроде как. Думаю, тебе не покинуть храм, пока мы не отыщем его и не обезвредим. Кстати, тебе повезло, именно для этого мы здесь сегодня собрались. Так что можешь порыдать от осознания собственной важности! — усмехнулся парень. Он говорил беззлобно, а те, кто хотя бы немного знал, помнил про немного грубоватую и простецкую манеру общения, понимали, что к личности Хеля такое поведение никак не относилось, Инфирмукс сам по себе был таким.

[Мастер игры]

Мастерская ремарка

Грандиозное культовое сооружение во времена своего рассвета явно имело по меньшей мере двенадцать ярусов, соединенных каскадами лестниц, а сейчас раскинулось над поверхностью, подобно россыпи массивных костяных остовов. Будто с дракона сняли кожу плоть, оставив только твердое и пепел.

Итак, ответ на самый животрепещущий вопрос: смогут ли наши герои выбраться от сюда, если захотят? Ответ очевиден — нет. Все попытки кронпринца, нефилима и хтоников закончатся полным провалом. Сперва кажется, что выход — вот он, ещё минута ходьбы и ты сможешь покинуть окрестности руин, но время растягивается, а ты внезапно понимаешь, что вновь на том месте, где был минут десять назад. Или чуть правее. Или южнее. Не важно где, важен сам факт.

Воздух напоен запахом пепла, как будто где-то неподалеку горит сухая древесина, глина, влажный мох и совсем чуть-чуть тлеет свежая человеческая плоть. Объективно запах неприятный, особенно его чуть гнилостное колючее послевкусие, даже на языке ощущается что-то липкое, мерзко-кислое, а нос саднит. Но это они понимают головой, а с каждой новой минутой под сумрачными сводами удушливое амбре кажется все приятнее, притягательнее, его хочется вдыхать. И что странно, это началось как только появилась троица, Хель же возможно и ощущал нечто такое... но не столь сильно и отчетливо, а теперь — до слезящихся глаз, до глубоких вдохов. Или нет? Решать ему.

Аура у места была тяжелая, густая, словно храм давно сдох, а раздувшееся от миазмов тело никто не удосужился убрать. С каждой секундой это чувствовалось все острее. Наверное, гулять по каменному трупу можно было целый день, чего стоит от западного крыла добрести до южного и забраться, к примеру, в высокую неплохо сохранившуюся башню. Таких башен насчитывалось двенадцать штук, но половина была обрушена и валялась на земле точно обгоревшие сосуды циклопического чудовища. Для тех, кто не любит высоту, можно было исследовать подземные уровни храма, или его наземный рельеф.

Уважаемые участники! Вводится система игры, когда Вы сами можете описывать антураж локации, согласно уже введенным рамкам. Реакцию окружающей среды и информацию о поиске семян будет давать GM.
Очередность:
Цзин Юй → Криаанилманэлсзарин → Хель → Симбер Ресинджер.
Писать вне очереди можно лишь в крайнем случае и с обязательным уведомлением об этом игрока в ЛС.

[Цзин Юй]

Первым на место встречи прибыла девушка, судя по виду не совсем обычная. Впрочем на внешние данные принц никогда не обращал внимание. Обернувшись он приветствовал девушку кивком головы и хотел уже представится, как появился еще один человек. Юй не мало удивился и обрадовался увидев что это его знакомый Инфирмукс. В какой то степени он даже почувствовал облегчение, поскольку предпочитал работать с теми, с кем уже был знаком, кто был проверен в боях. Инфирмукс был силен, хотя и болтлив, прямо как Сюань Цзи, возможно по той причине что они были в чем то схожи, принц относился к этому парню с большим теплом, чем ко всем остальным.
- Инфирмукс, рад встрече, тебя тоже послали на поиски семян, или сам вызывался?  Эта юная госпожа тоже с нами, - невозмутимое и холодное выражение лица принца слегка подтаяло и на нем даже появилось нечто напоминающее улыбку, что было такое редкостью, как если бы посреди суровой зимы распустились цветы розы.
Пока они приветствовали друг друга неожиданно появилось еще одно действующие лицо и удивительно то, что оно тоже было знакомо и Юю и Инфирмуксу. Парень по имени Хель. Едва он приблизился, как Сюань Цзи тут же выскочил из тела принца и радостно принялся ловить ворона.
- Курица! Курица! На сей раз я тебя съем! - он словно ребенок радостно бегал по округе пытаясь поймать ворона. Юй лишь покачал головой на это и вздохнул. Сюань Цзи казалось перенял все те черты характера и поведения, которые были недоступны самому принцу. Он родился в императорской семье и с рождения ему был дарован титул наследного принца. Естественно это накладывало отпечаток на всю его жизнь. Его очень рано отняли от матери, ему нельзя было баловаться, шалить, всегда нужно было думать о манерах, о своем поведении. Если он что то нарушал, то его сурового наказывали. Вместо игрушек был деревянный меч и книги, вместо забав и игр, тренировки по боевому искусству, магии, и лекции по иным наукам. А потом с ним произошел этот случай с хтоном и характер Юя изменился в корне, он стал более замкнутым, мрачным и не многословным. Так что как такого детства у него и не было. Поэтому когда его альтер-эго пробудился то перенял все то, что таилось в самых потаенных глубинах души Юя, но было ему не доступно. Как ни странно, но ряду с этим возможно потому что принц был хтоником Сюань Цзи перенял еще и дикую натуру, даже отчасти звериную.
Принц отвлекся от своих мыслей и перевел взгляд на Хеля, к этому времени Инфирмукс уже успел задать кучу вопросов. Порой Юй чуток завидовал таким как этот парень кто мог свободно болтать. Сам он так не умел.
- Цзи-эр, оставь птицу в покое, это не курица, это ворон, я тебе уже говорил, - Юй потер пальцами переносицу - Хель, мое почтение. Прошу прощения, за Сюань Цзи, с прошлой нашей встречи ему уж очень сильно понравился твой ворон. Он не унимался несколько дней, требуя, чтобы я завел ему такого же. - Юй вздохнул и снова покачал головой, для Сюань Цзи, все кто имел крылья с перьями были курицами, и сколько не учи его, он все равно будет называть по своему - Я не знаю как вы оказались в этом месте, но судя по всему выбраться отсюда будет не просто. Здесь очень опасно, поэтому предлагаю тебе остаться с нами. Так будет больше шансов избежать смертельной опасности, - пояснил молодой эон, а после посмотрел на храм - Учитывая твои способности, ты мог бы нам помочь с поисками. Тогда вероятно мы все быстрее выберемся отсюда. Госпожа Сзарин, вы не против, если этот молодой человек присоединится к нам?
Если  Инфирмукс скорее всего будет не против, то нужно было узнать и мнение девушки, ведь она так же входила в их команду, а потому ее мнение не менее важно.
Время шло и принц хо ел предложить отправится в храм, когда почувствовал что то не лажное. Сперва он не мог определить что не так. Но вскоре понял проблема была с воздухом. Цзин Юй привык не обращать внимание на неприятные запахи, потому когда оказался здесь, то не придал значения тому что тут воняет. Но только теперь он вдруг осознал, что стал дышать глубже, словно желая втянуть побольше этого мерзкого запаха. Принц быстро вытащил платок из кармана и закрыл им нос и рот.
- Что то не то с воздухом, поскорее зажмите рот и нос чем-нибудь, возможно в воздухе какое то наркотическое вещество, - поторопил Юй остальных - Цзи-эр, вернись обратно, потом поиграешь с птицей.
Сюань Цзи не хотел уходить, продолжая гонять ворона, но услышав холодные нотки в голосе принца не посмел ослушаться и удрученно вернулся обратно в его тело.
- Я думаю нам следует отправится в храм, или куда о еще в любое помещение, возможно там запах будет менее сильным, - эон посмотрел на остальных и направился к ближайшей крупной постройки, а именно к храму, по пути он попробовал исследовать воздух вокруг на наличие наркотических ил иных дурманящих примесей.
- Может это воздух виноват, что люди попавшие в эту зону ходят кругами и не могут выйти? Или все же мощная иллюзия?
В любом случае им пока не нужно было покидать это место, но проблему эту решить все равно стоило иначе они тут застрянут и даже не смогут передать сообщение нашли они семя или нет.
- Инфирмукс, ты никогда не думал о том, что на самом деле представляют из себя эти семена? У меня такое чувство, будто нам сообщают не всю правду о них,- принц нахмурился, если это так, тогда насколько же засекречена была информация, что даже с его уровнем доступа он не мог ее подучить. Юй даже никогда не видел этих семян, но в Коалиции знали как они выглядят, поскольку давали описание, пусть и примерное. Значит уже приходилось добывать их?

Бросить кубики (результат - Хорошо)

[Криаанилманэлсзарин]

Как только девушка увидела незнакомца, то ожидала от него ответной реакции, ведь после того, как тебе представляются, даже невежа знает, что необходимо сказать свое имя, но этого не последовало. По внешнему виду он не был похож на деревенщину. Осматривая мужчину, то Сзарин поняла, что его одежда была хорошего качества, внешний вид выдавал в нем аристократа или человека высокого статуса. Как она это поняла, не имея «зрения»? Жрица чувствует этот мир спектр ощущений, и когда ты слепа более века, то уже определяешь и качества ткани на глаз, и можешь построить предположения насчет статуса. Ее слепота – это не слабость, да она не может увидеть красочное солнце или ночное небо, насладиться прекрасным видом заката или оценить красоту храма, но для жрицы упокоения это не важно. Её предназначение упокаивать мертвых, а остальное неважно. Так, по идеи, должна сказать Криаанилманэлсзарин, но она скучает за теми днями, когда могла восторгаться лучами утреннего солнца или созерцать лунный свет на озере. Все это было настолько прекрасно, что та могла наблюдать часами, и только эти воспоминания остались у нее. Девушка даже не видит мир серыми красками... Это трудно объяснить, как видит Дрэхкорахзахрамиик, это можно только ощутить.
Давая шанс незнакомцу представиться, та около нескольких минут была довольно терпеливой, но после не выдержала и монотонным безэмоциональным голосом промолвила, - я смотрю, что высший свет манерам не обучен. Судя по всему, нынешнее поколение скатывается до обычного мужичья.
- Это «юную госпожу» зовут Криаанилманэлсзарин, - как бы намекая, что даже принц не знает элементарных манер, но затем продолжила, обращаясь уже Инфирмукс, - но можешь звать меня Сзарин. На его слова девушка даже слегка улыбнулась, потому что его речь, манера оказалось довольно забавными, но не глупыми, впрочем, это мимолетная улыбка исчезла. Девушка внимательно вглядывалась в его «ауру», она ей показалась очень знакомой, но та не могла вспомнить, где и когда. Возможно, это лишь непонятное ощущение, и оно было ошибочным, но решила уточнить, - мы ранее нигде не встречались?
«Инфирмукс. Нет, не припоминаю это имя. Я бы, наверняка, запомнила. Хотя, возможно, могла и забыть, ведь если это была мимолетная встреча, то все может быть», - решила жрица, решив не придавать этому особое значение.  
Чем дальше в лес тем злее волки, но а данном случае не волки, а просто огромная птица по имени Корвус и Хель, с которыми девушка уже была знакома, так как мужчина владел довольно редкими артефактами, а также не менее антикварными книгами, от чего девушка часто скупала у него различные товары, пополняя как собственную библиотеку, так и библиотеку ордена.
- Хель, Корвус, каким ветром вас сюда занесло? – это был первый вопрос после того, как Сзарин повернулась к ним лицом, ведь будучи слепой ей, не нужно было видеть, та хорошо определяла голоса и их ауру.
- У меня как раз есть к тебе дело, но это после того, как разберемся с этой проблемой, - имелось в виду поиск семян Талитха, а ее вопросы могли еще недельку-другую подождать, это было не так важно. Хотя жрица была рада увидеть знакомые, ведь, по сути, она тут не знала никого. Это, конечно же, не было проблемой для Криаанилманэлсзарин, но ей действительно нравился Хель, он был довольно умен, сообразительный, поглощенный своим делом прям как Дрэхкорахзахрамиик. Они как встречались, то могли часами говорить про артефакты, ну или говорила Сзарин, а Хель отвечать или отвергать подобную теорию, ведь та тоже любила изучать артефакты, и даже создавала их.
Не прошло и мгновенья, как внезапно из тела принца выпрыгнул его Альтер-эго, что свидетельствовало о том, что мужчина являлся последователем, от чего та пыталась вспомнить, не встречала ли его ранее. Возможно, такое и было ранее, но так как девушка привыкла время проводить в библиотеке или успокаивать мертвых, то их встреча могла быть такой мимолетной, от чего они даже сразу не поняли, что служат одному богу, не говоря о том, что знали друг друга по именам. Как бы то ни было, девушка лишь руками прикрыла лицо, касаясь диадемой под капюшоном, ибо такое поведение Альтер-эго выходила за гранью ее понимания, этот рыжий парень казался каким-то недалеким, но девушка ничего не сказала по этому поводу, лишь тихо вздохнула.
- Нет, Цзин Юй, я знакома с Хелем уже не первый год, - проговорила девушка, и довольно забавно вышло, что все знали друг друга, а девушка не знала никого, кроме Хеля.
Принц потребовал поскорее зажать рот и нос, так как в воздухе могло оказаться наркотическое вещество, если его догадки были правдивы.  Дрэхкорахзахрамиик надеялась, что это были не афродизиаки, а то ситуация для нее (а может и для парней) сложилось бы не самым лучшим образом. Как то ни было, девушка поскорее зажала себе рот и нос ладонью.
Если принц пытался понять, что могло находиться в воздухе, то девушка пыталась понять, имел ли странный запах магическое происхождение, или его кто-то сотворил. Это прекрасно, если они поймут происхождение воздуха на наличие всяких веществ, но если понять магия это или нет, то Сзарин могла начать думать, как от него избавиться.
Криаанилманэлсзарин не имела представления, с чем придется столкнуться, но если ее магия не выяснит ничего, то та хотела бы начать исследование храма, как бы это не было опасно. И да она прекрасна была осведомлена о том, что семена Талитха способны сгенерировать такой уровень или вид опасности, с которым не сталкивались никто из жителей Аркхейма.
«Если будете разговаривать, воздух может проникнуть внутрь организма, пока не выясним его происхождение, рационально будет общаться при помощи мыслей», - хоть девушка знала, что у Хеля с этим могли быть проблемы, но для общения особых навыков не требовалось, да и сам мужчин был немногословен.
[1]

[Хель]

Несмотря на то, что Хель почти сразу узнал присутствующих — виделись, с кем-то чаще, с кем реже, Корвус до сих пор, кажется, не собирался уступать товарищу возможность поговорить. Лишь расслышав знакомый, много раз звучавший в лавке хтоника голос Сзарин, птица радостно всполошилась, синим всполохом метнулась поближе к девушке.

- Крио-ша! - протянул Корвус, у него с выговариванием имени девушки возникали проблемы, - а я-то смотрю: ты, не ты. Богатая будешь! А мы с Хелем тебя только-только вспоминали, он одну штучку откопал в развалинах, уверен, тебе понравится. Будет даром отдавать — не бери, пожалей мою душу. Он же меня вот-вот по миру пустит! А это еще... а! Только не ты! Хель! Хель! Спасай меня, спасай!

От шебутного альтер-эго принца пришлось метнуться повыше. Корвус пару раз отчаянно взмахнул крыльями, но, поняв, что преследователь не собирается сдаваться, стал метаться еще активнее и при этом поближе к земле, явно получая от происходящего какое-то извращенное удовольствие.

Хель, вздохнув, шагнул ближе. Корвус полетает и успокоится, помогать птице смысла ростовщик не видел, вместо этого бегло кивнув присутствующим. Так уж вышло, что он успел познакомиться с каждым из них раньше, но спокойнее он от этого себя не чувствовал, дрожь предательски тронула пальцы, заставив сильнее ухватиться за трость. Все происходящее не слишком нравилось ростовщику, недовольство сворачивалось болью где-то под ребрами, и на долю мгновения юноша испугался, что запершившее горло разразится кашлем. Удалось сдержаться, удалось спрятать промелькнувший страх в поспешно отведенном в сторону взгляде.

- Юй, Инфирмукс... Сзарин, - Хель кивнул отстраненно. Он слышал о семенах Талитха, в принципе склонный собирать информацию разной степени важности, однако до поры до времени к этой относился с равнодушием и сдержанным беспокойством. Слишком плотно эта информация ассоциировалась со всем хтоническим, если допустимо так сказать. - Глупо вышло: последние дни я был неподалеку, несколько часов назад собирался вернуться домой, но не получилось.

Голос его звучал ровно, Хель сделал еще несколько шагов вперед, останавливаясь теперь ближе к Сзарин. Он до сих пор не слишком представлял, способна ли она по голосу различить оттенки его достаточно скупым эмоций, и надеялся, что нет, поскольку губы почти против воли сложились в улыбку.

- Буду счастлив помочь тебе, когда мы закончим здесь, - выдохнул ростовщик и поспешно отвернулся. Корвус всей тяжестью наконец обрушился на плечи товарища, недовольно поведя головой, вынуждая теперь уже Хеля ограждающе выставить трость, не позволяя дотянуться до говорящего создания.

- Ужасно-ужасно! - пророкотала птица. - Из-за тебя я снова втянут в авантюру. Так и знал. И утюг мы забыли, сгорит наша лавка. Какой кошмар! Будем ночевать под забором и питаться объедками! И все вокруг бессердечные и глухие к моему горю, особенно ты, - Корвус укоризненно кивнул в сторону Инфирмукса, потом обернулся к Юю, - а вам как не стыдно? Вот так сходу натравливать на меня этого, с позволения сказать, ребенка... на меня! Когда я единственный в своем роде! Не какая-нибудь курица, между прочим, я орел, я...

Призыв закрыть нос и рот вынудил птицу заткнуться, Корвус тут же замотал головой: ему посторонний запах не был доступен. Хель же запоздало осознал, что чувствовал неладное еще прежде: амбре гнили и разложения преследовало его все те часы, что ростовщик пытался покинуть это место. Теперь же запах сделался навязчивым. Хель поторопился прижать ладонь к носу и рту, но запах никуда не делся, расцветая сладостью.

Словно в склепе... пахнет смертью и обнажающей кости плотью. Под пальцами перекатываются холодные соколки, чужая гибель оседает на коже белесым следом праха.

Ростовщик качнул головой, силясь прогнать наваждение, но боль уже свилась под ребрами и царапающе потянулась выше. Хель сгорбился, пытаясь подавить рвущийся из горла кашель, слабость на миг сковала тело, как судорога, заставляя гадать, что стало причиной: собственный разум или пропитавшееся странностью место. Корвус ощутимо сжал плечо товарища когтями.

- Да чего вы, - возмутилась птица, - я ничего не чувствую. Так, голова болит... Хель! Хель, у меня болит голова! Я задыхаюсь! Какой кошмар! А вдруг это смертельно? Я умру?! Я теперь умру?!

Маска с фильтром вышла как раз такой, как рассчитывал Хель. Подобие футляра надежно зафиксировало клюв Корвуса, пропуская, при этом, достаточно воздуха, чтобы птица могла дышать, но немного поглощая запах и, как надеялся Хель, возможное негативное влияние оного. Однако, побочным эффектом явилось то, что фильтр надежно зафиксировал клюв в одном положении. В закрытом положении, и Корвус всполошился, ударами крыльев давая понять, как ему нравится такая забота.

Хель едва удержался от смеха, прикрыв голову свободной рукой, но от нового кашля удержаться уже не удалось. Ростовщик устало навалился на трость, ожидая, когда приступ закончится, и надеясь, что остальным хватит такта проигнорировать эту слабость. Когда кашель стих, хватило сил повторить заклинание, и неуклюжая маска-фильтр скрыла нижнюю половину лица. Несмотря на то, что запах стал тише, Хель не рисковал делать глубокие вдохи, как и говорить — горло все еще саднило. Маска скрыла и свежую протянувшуюся от уголка губ трещину. Насколько такая мера сработает, судить пока было сложно. С общением с помощью ментальной магии тоже возникли проблемы.

Сам храм тоже не внушал доверия, как-то растеряв очарование, кажущееся издали. Вблизи махина казалась чем-то вроде раздувшегося гниющего трупа, готового разразиться личинками и гноем. Хель с долей сомнения оглядел башенки и саму груду камня: все это строение словно призывало убираться как можно дальше, будто специально отгоняло... но Хель уже успел бесцельно поблуждать по окрестностям, а потому теперь склонен был поискать причину злоключений здесь. Он обвел взглядом товарищей и взмахнул тростью, указывая на храм, явно вопрошая, кто составит ему компанию. Если остальные предпочтут изучить окрестности или ближе взглянуть на те самые башни, ростовщик, без сомнения, сам отправится осматривать первый ярус в сопровождении разве что Корвуса, который наконец перестал махать крыльями и только вольготно устроился на плечах хозяина, всем своим видом демонстрируя оскорбленную гордость.
[1][2]

[Инфирмукс]

Происходящее в мире, словно снежный ком набирало обороты, то и дело в СМИ начинали просачиваться всякие однотипные сюжеты, казалось бы, ни к чему не обязывающая реклама и странный контент. Главная мысль которых — вместе мы едины против любых угроз, нельзя подчиняться паники, если тебе грозит опасность. Пока еще подобных тем в сети и в прямом вещании было крайне мало, но с каждым днем Инфирмукс отмечал увеличение инфопотока. Людей целенаправленно готовили к худшему сценарию, он не удивился бы, если прямо сейчас миллионы государственных служащих и белых воротничков готовили социальные ролики, целевые указания для массмедия. Все вместе это оказывало на умы нужный эффект, человеческая масса понемногу становилась податливой и подготовленной для дальнейших событий. Это не было плохо. Тот редкий случай, когда слитная воедино мощь махин первой и второй власти — государства и СМИ помогали обществу не распасться в панике против угрозы. В Аркхейме, возможно, это было сделать куда проще, чем, скажем, в мирах, что уничтожили с помощью семян Талитха. Почему? Их мир уже был знаком с иномирной угрозой, имел представления о том, какие бывают миры и даже успешно пользовался иномирными технологиями. Какой из этого вывод? Все просто, Инфирмукс качнул головой, ловя себя на мысли, что снова проводился в пучину размышлений.

— Инфирмукс, рад встрече, тебя тоже послали на поиски семян, или сам вызывался?
— Скажем так, я сам себя послал, а в Азраэле мне просто дали дополнительного ускорения.

— ...мы ранее нигде не встречались?
— Встречались? Это вряд ли, девчонку с аурой Уэнздей Аддамс из того иномирного кино я бы точно запомнил. Разве что у тебя фетишь на красноволосых хтоников в личинах сопливых юнцов, тогда да, могла спутать, — хищно осклабился подросток, впрочем, как уже было сказано, все эти слова не более чем воплощение характера, а потому ни злобы, ни насмешек в них не было.

Инфирмукс хотел было сказать что-то еще, но мысль ускользнула, так как срочно требовалось делать что-то с воздухом. Да, у них есть все основания предполагать, что быстро с этой проблемой они не разберутся, и речь не о запахе, а о семенах Талитха в целом.

Он соорудил простейшую фильтрующую воздух вязь вокруг головы из магии материи, защитной и бытовой магии. Прислушался к себе, пытаясь понять реакции организма. Впрочем, не факт, что главной причиной пространственной ловушки был запах, как-то не складывался пазл. Например, Хель попал сюда давно, а запах проявил себя недавно, скорее всего это сигналило о чем-то, но о чем именно неизвестно.

— Инфирмукс, ты никогда не думал о том, что на самом деле представляют из себя эти семена? У меня такое чувство, будто нам сообщают не всю правду о них...
— Думал, конечно, но из отчетов и Коалиции я понял только одно, что они сами нихрена не знают о происходящем. Возможно, даже ученый совет разведет руками. Собственно, поэтому и выставлено такое требование на счет немедленной передачи информации о семенах в Штаб. Вполне может оказаться, что семя это не материальный предмет, а что-то... другое. Не знаю что, даже гадать не буду. Но кое в чем ты прав, думаю, та иномирянка рассказала не все... не со злым умыслом, а просто забыла... или не предала значения.

Инфирмукс покосился в сторону Хеля и без тени улыбки или своего привычного угрюмого сарказма заметил, — прежде, что решать, помогать нам или нет, ты должен знать, что Коалиция рас присвоила этому заданию высокий ранг угрозы. Мы все здесь наверняка перед тем, как принять решение сидеть на жопе ровно или отправиться в самое пекло, взвесили все за и против. Сегодня, оставшись с нами и решив ввязаться в поиск семян, ты имеешь все шансы сдохнуть. Лично я пойду до конца, в смысле... вообще до конца, морально готов оставить свои иномирные кишки на их олмохорских баобабах. А на что готов ты, Хель? И если уж на то пошло... хотелось бы услышать мнение всех здесь собравшихся. А еще читал, что наши могут туда проваливаться. И возможно это уже началось. ... так у кого какие предложения по поиску семян? Хель, ты, когда тут бродил, видел что-нибудь странное?

Нет, конечно, Инфирмукс не надеялся, что Хель стал счастливым наблюдателем, как с небес, подобно божьей длани, свалилось сияющее семечко, и зарылось в руины под камни. Но мало ли.

— Предлагаю начать с простого. Давайте создадим какую-нибудь теомагическую хреновину, сольёмся все в нее силой, и изучим каждую пядь земли.

Бросить кубики

◄ Способность 1 из 20

[Вильям Блауз]

"[align=center

Графическое сопровождение[/align]"]

— Прекрасно. Просто прекрасно. Нет, чудесно!

  Нижнее веко нервно дёрнулось, отчего смачная родинка на правой щеке смешно подтянулась к глазу. На лбу выступила испарина. Когда нога Вильяма Блауза наступила на что-то мягкое, часть этого «мягкого» всплыла на поверхность болота в виде чьей-то опухшей и оторванной руки. По воде плавали круги, поднимая с глубин популяцию изумрудной ряски. Вильяму пришлось вытягивать плащ, который тянул его ко дну, из вод чёрного озера. Высокие сапоги громко хлюпали от шагов, болотная тина приклеивала штаны к ногам вязкой и пахнущей субстанцией. Оторванная рука прицепилась следом и плыла как навязчивый пакет по луже, когда от него обыкновенно так хотелось избавиться.

  Тело пробирала дрожь. Влажные волосы лезли в глаза, но убрать их не было возможности: обе руки прижимали к груди карты и экипировку. Руки были испачканы — раз, заняты — два. Но сейчас всё было хуже некуда: электронные навигаторы выдавали неправильное местоположение, устройства барахлили, пространственная магия определила Вильяма «чуть не туда» от необходимого местоположения. Да, прямиком в заросли трясины. Оставалась лишь связь с центром. Не самое лучшее начало дня, но выбирать не приходилось.

— Блауз, ты где? — обеспокоено звучал голос из рации внутри уха. — Куда тебя занесло, дракон тебя подери?!

— Джек, я заблудился.

  Вильям не успел разобрать дословно, но точно понял пару-тройку матных эпитетов прежде, чем его напарник утробно булькнул и заглох. Вильям запрокинул голову назад, подставляя лицо порыву прохладного ветра, и устало выдохнул. Упавший с дерева лист мокро щекотнул его по лицу и застрял на ушной раковине. Кожа была покрыта россыпью пыльцы, смешанной с влагой.

  Вильям должен был прибыть сюда раньше всех остальных, но подходил с другой стороны от реки Мара, там, где создав небольшой залив, она поросла осокой и закисла. И застрял: ночевал на какой-то кочке, а наутро принялся выбираться, да только погряз ещё больше.

— Где ты, Энтропий, когда ты так нужен? — звучало под носом гневное ворчание. — Если я сдохну, над кем ты будешь ржать?

  Но это, разумеется, был вопрос в пустоту. И будто ответ судьбы — прямо перед Вильямом на дне возникла коряга, за которую он зацепился ногой, и все карты вместе с оборудованием полетели в разные стороны, поднимая в воздух взвесь крупных брызг. Сапог податливо скользнул по слякоти, и Вильям не удержал равновесие. Его рука успела только схватиться за край массивной ветки, но она его не удержала. Баланс потерялся. Вильяма припечатало лицом в болото, и мутная вода с ряской сомкнула над его макушкой зеленоватую пасть. Лягушки-циклопы с опаской попрятались подальше от беды, покинув местные тёплые кувшинки. Лишь кто-то громко крякнул, но тут же затих.

  Трехминутное барахтанье, пузыри воды на поверхности — и вот рука нащупала спасительно твёрдую поверхность высокого камня, на который можно было подтянуться. Блауз успокоено выдохнул, взобрался руками на поверхность гладкого булыжника и облокотился об него лбом. На макушке камня кокетливо колыхалась одна единственная красная ромашка — Вильям не помнил, чтобы видел когда-нибудь столь верной пропорции между изяществом и простотой. И подобного растения он никогда не видел ранее. А потом его глаза опустились чуть ниже.

  И заметили: у этого камня тоже были глаза.

— Твою ж...

— КВА-а-а-а-а! — громко перебило его гигантское существо, показывая из поверхности голову с безобразной зубастой пастью и тремя парами листьев-ушей. — КВА-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-!

  Оно встало из воды исполинской прямоходячей лягушкой: её чешуя больше походила на кольчужную броню, глаза смотрели на мир как маленькие Луны с безумным зрачком посередине, с подбородка стекала чёрная жижа и водоросли. Вильям успел отпрянуть назад ровно за секунду до того, как услышал щелчок челюстей прямо перед его носом. Хтоническое чудовище замахнулось лапой, и Вильям принял самое правильное решение за сегодняшний вечер.

  Дал дёру.

  Он бежал минут пять что было сил. Мокрый, пахнущий, заплетаясь ногами о подолы длинного плаща, пока за ним с громким кваканьем скакало гигантское существо размером с пятиэтажное здание. Его тощая фигура возникла на горизонте перед храмом, где собрались четверо человек в дипломатическое ноте: «С чего бы начать поиск семян Талитха?» Своим криком, раздающейся по всем лесам, Вильям дал понять: ни с чего.

— Прячьтесь скорее в храм! — вопил Блауз за добрый километр. — ОНО ХОЧЕТ ЖРАТЬ!

  И переместился с помощью пространственной магией к группе искателей приключений.

— Внутрь! — громко выпалил он прямо в лицо Хелю, хватая его за плечи.

  Он лишь успел радушно улыбнуться ему в приветствие (но не убрать с собственно лица водоросли) и толкнуть в сторону храма. Лицо наёмника показалось ему до боли знакомым, будто они пересекались ранее на одной из потасовок: и Вильям не мог сказать, что оно казалось ему неприятным. Напротив: внушало некоторую толику симпатии — как привязчивого человеку к человеку сдержанному. Слишком не похожи. Оттого и вызывающее желание изучить.
 
  Инфирмукса и Сзарин он знал куда более плотно: с одной они с юношеств были в ордене Энтропия, с другим часто прикрывали друг другу спины на заданиях. Если на Симбера он мог положиться как на себя, то хрупкая девушка явно была в их компании вызывающе ранимой. Хоть Вильям и знал: это пустое. Она сумеет постоять за себя, только за неё всё равно переживаешь как за младшую сестрёнку.

— Рад видеть! — только успел он отметить, перехватывая их обоих за талии. — Сколько лет, сколько зим! Но не время для объятий, тут у некоторых хтонов намечается ужин...нами!

  Гигантская лягушка совершила один большой прыжок и встала аккурат за фигурой Юя, единственного человек, которого Вильям не знал лично, но много слышал.

— Берегись, — крикнул он принцу, когда лягушка распахнула зубастую пасть и кинулась вперед. — Осторо...

  Только прицелилось хтоническое чудище явно не в наследника.  

"Телепорт к товарищам"

Хорошо

[Мастер игры]

Кронпринц Ториса попытался исследовать воздух на предмет посторонних примесей. В целом попытка оказалась удачной, но вот результат порождал больше вопросов, чем ответов. В воздухе на химическом уровне никаких особых гадостей не нашлось. Нет, Цзин Юй не обязательно иметь образование химика или проходить курсы квалификации по данному профилю. Почему? Ответ примитивен. Едва ли за свою жизнь это первый раз, когда он исследует воздух на предмет вредных газов или примесей. Наверняка и не второй, и даже не третий. Имея хотя бы небольшую выборку из пяти десятков типовых исследований, а также воспоминаний, что происходило тогда в местах исследования, можно делать вполне достоверные выводы.

Итак, здесь вывод следующий: воздух объективно безопасен. Разумеется, в нем нашлись не самые полезные вещества, но ни одно из них не могло оказать хоть какого-то опасного эффекта, и вполне ожидаемо для мест подобного рода.

Никому из героев простое блокирование или очистка воздуха не помогла. Точнее не так.  Дышать стало легче, воздух очистился (у тех, кто использовал респираторы или магию), однако этот дурманящий запах никуда не делся.

Сзарин же пыталась определить, имеет ли запах магическое происхождение. Воздух, как было упомянуто, оказался безопасен, следовательно, дело не в посторонних примесях. Сзарин, которая обладала природной способностью видеть спектр чужих аур, энергетических потоков и иных тонких субстанций, приглядевшись, улавливала нечто непонятное. Казалось бы, в целом все хорошо, но что-то было не так. Излучение планеты (а у каждого космического тела оно было свое), будто бы искажалось или как-то преломлялось, притом, это не было наглядным фактом, который можно проверить по неким строгим показателям, это чувствовалось интуитивно.

Корвус, как уже было упомянуто, ощутил облегчение, но тревога от этого никуда не исчезла, как и притягательность запаха. Аромат — сладковатый, нежный, дурманящий (но пока что не оказывающий никакого видимого негативного эффекта) чувствовали все, даже не дыша. Казалось, словно он просачивается через кожу, или прямо в голову, подобно радиации.

Инфирмукс же, который использовал защитную магию, почувствовал реальное ослабление дурмана. О чем мог сразу сообщить. Правда, не слишком значительное, так как основой его заклинания был акцент на очистку воздуха.

И все было мирно, ровно до того момента, как в их спокойный полудохлый храм не залетел Вильям и огромная хроническая лягушка. Не жаба, а именно лягушка, так как тварь отлично прыгала. Удивительным было другое: здесь, в обществе людей, неожиданно тварь чуть изменилась на энергетическом уровне. Но если не изучить ее магическим зрением или зрением Сзарин, то ничего не увидишь. Аура циклопического чудовища словно стала гуще, острее и ярче, она преломляла остальные ауры. Отсвечивая на их фоне странным лиловым цветом. А еще от нее стало дурманяще пахнуть. Наверное, если бы здесь и сейчас оказался простой мирный хуман, без артефактов, защитной магии и опыта подобной работы, он бы сам побежал к лягушке. И нет, это был не хтон-иллюзион, хотя воздействие чем-то походило на него.

Ладно, одна циклопическая лягушка — это хорошо, но, знаете, что гораздо лучше? Две или три ее товарки. Ведь не просто тварь квакала, как оказалось, она звала своих родичей. Послышались влажные бухающие шлепки и лягушки самых разных расцветок, от кислотно-зеленых, до романтично-малиновых, огласили окрестности храма своим кваканьем. Были там и черные, жемчужные, рыжие лягушата, ещё не растерявшие хвосты. Но в отличие от родительниц, они, похоже, решили вовсе не избавляться от столь полезного части тела, а развить ее дальше в длинную плеть, которой стегали из стороны в сторону. Лягушата размером где-то по пояс кронпринцу, а самые крупные твари раз в десять превосходили его по массе и возвышались над героями своими гладкими тушами.

Всего можно было ощутить ауры семи гигантских лягушек, трех подростков вполовину их массы, и десятка два лягушат. И вся эта живая разноцветная масса окружала храм.

Уважаемые участники! Вводится система игры, когда Вы сами можете описывать антураж локации, согласно уже введенным рамкам. Реакцию окружающей среды и информацию о поиске семян будет давать GM.
Очередность:
Цзин Юй → Криаанилманэлсзарин → Хель → Симбер Ресинджер → Вильям.
Писать вне очереди можно лишь в крайнем случае и с обязательным уведомлением об этом игрока в ЛС.

[Цзин Юй]

Цзин Юй не особо придал значению словам девушки, когда ей не понравилось, как к ней обратили. Принц просто предоставил ей возможность самой представится, поэтому и обратился именно так. Уж оскорблять он точно никого не собирался. Да и сейчас было не то место чтобы думать о манерах. Сейчас именно сейчас он здесь был как Цзин Юй, хтоник и воин, а не как наследный принц.
Когда со знакомством все разобрались, а принц получил данные о воздухе, он опустил руку. Смысла прикрывать нос и рот не было, раз в воздухе вредоносных веществ не обнаружилось, а запах все равно проникал, каким то странным образом.
Юю это не понравилось, этот запах становился все более навязчивым и пленительным. Больше всего принц не любил сталкиваться именно с подобным. Если это вещество действует на мозг, а скорее всего так и есть, потому что все рецепторы так или иначе связаны с мозгом, то лучший вариант очистить свой разум. Принц попытался поставить ментальный блок, надеясь что это поможет защититься. Но до конца конечно он не был уверен, и так же материализовал свой меч, одна из его способностей как раз была очищать разум.  
Выслушав Инфирмукса, Юй кивнул на его слова про Коалицию рас. Но все равно в его душе все больше укреплялись сомнениях на счет этих семян. А вот на счет предложения парня, он задумался.
- Можно и так, но не будет ли это слишком энергозатратным? Если далее мы столкнемся с чем то сильным, то можем и не справится. Мне кажется эти семена сами по себе являются источником аномалии, а значит если периодически сканировать пространство на предмет аномалии, мы рано или поздно наткнемся на него, - конечно сейчас они и так были в аномалии, но чем ближе к источнику, тем сильнее будет его влияние. Возможно даже их магия будет давать сбой, раз не известно достоверно что они из себя представляют. Может это просто сгусток мощнейшей концентрации аномальной энергии, которая периодически испускает волны и в итоге образуется аномалия. Но конечно это были лишь предположения.
Едва они добрались до храма, как неожиданно к ним выскочил еще один незнакомец, который мчался так стремительно, что добежал до их компании в мгновение ока, а следом за ним огромная лягушка. Юй посмотрел сперва на незнакомца, затем на лягушку, он удивленно вскинул бровь услышав окрик парня. Обернувшись принц посмотрел на пузень этой лягушки, который колыхался перед его взором, затем поднял голову вверх. И это было еще полбеды. Вскоре их компанию окружили эти создания. И запах, как оказалось этот непонятный запах исходил от них. Так это что то вроде ферамонов что ли? Они так жертв к себе приманивают? Цзин Юй осмотрелся и нахмурился. Их окружили и существ слишком много, хуже всего сражаться в окружении, когда нет простора.
- Нам их всех не удастся убить, попробуем тогда прорваться и убежать, - не громко произнес Юй Инфирмуксу, почему ему? Потому что он его знал и они уже сражались вместе. Это не значит что он недооценивал других, он просто не знал их сильные стороны, и слабые места. То есть не знал как они сражаются. Поэтому и взаимодействовать будет сложнее. Принц ухватил Хэля за руку и задвинул себе за спину.
- Прикрывай меня сзади, и птицу свою спрячь, чтобы не пострадала, - на се раз это было сказано Хэлю, все же парень тут не по свое воде, а потому принц был обязан вытащить его отсюда живым. Да и не только поэтому, просто Сюань Цзи редко кто нравился, а Хэль и Инфирмукс ему понравились сразу.
Юй поднял свой меч и решил сперва прибегнуть к магии огня резко взмахнув мечом и призывая огненную волну направленную на лягушек. Подействует или нет, не известно, раз они хтоны, то магия может из вообще не брать. Тогда придется бить в ручную, радовало одно, что по таким крупным существа трудно не попасть.
- Господин, где вы наткнулись на них? - это уже обращение к незнакомцу - Меня зовут Цзин Юй, это Инфирмукс, - быстрый кивок в сторону рыжего парня, - Хэль, - теперь такой же быстрый кивок себе за спину - И леди Сзарин, на более детальное знакомство пока нет времени, так что надеюсь вы простите.

Бросить кубики Ментальный блок - хорошо, огненная волна - хорошо.

"p.s."

Я не знаю как это теперь задействовать и вообще нужно ли. У меча есть способность:
Чистый разум [ментальная магия] — разрушает иллюзии или снимает наваждение. Очищает разум, успокаивает и помогает ясно мыслить.

[Криаанилманэлсзарин]

Кто бы сомневался, что Корвус ее не узнает и сразу начнет о чем-то говорить. Это птица, ворон была харизматичнее своего хозяина, будто фамильяр Хеля забрал все его эмоции и остались лишь те, которые мужчина посчитал важными. Любопытно, как их связала судьба, ведь Криаанилманэлсзарин всегда ходила рядом со смертью, а Корвус являлся вороном (как предполагала жрица) – предвестником смерти, горя и беды, эта птица водит дружбу только с колдунами. Он наперсник злобы, мести и вражды... по легендам.  Пусть Корвус и дружил с колдуном, но в нем не было ни злобы, ни мести, ни вражды. Да, то, что любил надоедать Хелю, это да, но мужчина уже привык. Что тут говорить Сзарин даже свыклась с его вечной болтовней, да вообще жрица быстро ко всему привыкает.
- Что Хель снова тебя плохо кормит? Понравились те устрицы, что я принесла в прошлый раз? – почему-то Дрэхкорахзахрамиик привыкла каждый раз приносить еду. Возможно предполагала, что еще немного и Хеля сдует ветром, жрица предложила бы на всякий случай надевать ему утяжелители, но тогда он свалится от усталости... А Корвуса было просто жаль, ибо как он любит говорить о невкусном сухом корме, то сама девушка невольно улыбалась. После того, когда та попала в орден Энтропия, то смогла обрести не только хороших товарищей, но и друзей. Пусть с виду кажется, что ей все равно, но на самом деле это было важно для нее.
- Хорошо, разберемся с этой проблемой, и наведаюсь к вам на днях, - пообещала жрица упокоения, но Корвус мог ее не услышать, так как он стремительно улетел вверх из-за Альтер-эго принца, который все время желал словить. Криаанилманэлсзарин не обладала Альтер-эго по причине того, что считала себя достаточно сильной личностью и ей не нужны всякие «помощники» от бога. Тем более от Энтропия. Она просто не представляет, кто это будет. Ей хватает Вилла, приносящий хаос при каждой их встрече, так что хорошо, что у нее нет Альтер-эго.
- Ты очень похож на крупного ворона, Корвус, - да девушка считала всегда его за ворона. Нет, это неплохо, ведь ей всегда нравились вороны, хоть по размерам он явно не подходил под их стандарты, но ей не мешало называть птицу вороном. И вроде он не был против, ведь говорила жрица не со зла или с насмешкой, а с каким-то непонятно-таинственным восхищением и уважением. Наверно, Корвусу это льстило. Кто из нас не любит тщеславие?
- Думаю, даже если и встретила хтоника, то не поняла бы этого, - да, девушка немного удивилась, что Инфирмукс был хтоником, но ни презрения, ни враждебности, ни злобу не ощутил бы юноша, ведь для жрицы упокоения это не играла никакой роль, кто был перед ней. Она же сама нефилим, довольно редкое создание, но никто ее не спрашивал о ее расовой принадлежности. Сама Сзарин до определённого возраста не догадывалась о том, что она нефилим, ведь была довольно слабой, но сейчас все обстоит по-другому. Насчет какой-то девочки Аддамс ничего не ответила, и не поняла шутку, ведь Дрэхкорахзахрамиик редко смотрела телевизор, больше любила читать и заниматься усовершенствованием своих способностей, а не тратить время на всякую ерунду.
Как только магнесса старалась определить магическое происхождение воздуха, то поняла, что он был абсолютно безопасен, но благодаря зрению уловила что-то непонятное. Излучение планеты будто бы искажалось или как-то преломлялось.
«Очень странно. Тут явно что-то не так, но не могу понять причину. Это невозможно проверить по неким строгим показателям. Это ощущается интуитивно», - да еще один положительный момент, когда ее зрение помогает ей больше, чем человеческие глаза.
- Излучение планеты будто искажается. Тут явно что-то не так, но я не могу понять, что именно, - проговорила жрица, говоря напарником, что ей удалось выяснить, а как они воспримут эту информацию, то это их дело.
«Если воздух чист, то значит, проблему не решить очищение воздуха и респиратором проблему не решить», - не успела девушка что-то сказать на предложение Инфирмукс, как неожиданно на горизонте появился Вилл, да не один, а с огромной лягухой, которая гналась за ним.
- Какого Архея ты здесь забыл, акробат? – это первое, что выдала ему Сзарин, ведь магнесса не знала, чему ей еще удивляться, каждый раз он в орден приносил какую-то херню, или вытворял такое, что мертвые в гробу явно переворачивались и не один раз. Хотя он сам главная орденская херня, безумнее, чем Вилл еще поискать надо. В первые года общения жрица сомневалась в его адекватности, но теперь она не сомневалась в его неадекватности. Словом, несмотря на его Хаос в голове, то всегда переживала за него, а порой и высказывала свое недовольству, как старшему брату. Несмотря на неожиданное появление, Криаанилманэлсзарин была рада его видеть, ведь на него всегда можно было положиться. Это с виду он кажется безумным, но кому девушка и могла доверить свою жизнь, то это Виллу... и Хелю. Странно судьба решила их столкнуть там, где никто не догадывался об их встрече, но так даже лучше, ведь комфортнее кооперироваться с теми, которых знаешь не один год.
Впрочем, лягушка была странной, очень странной, ее бы хорошо изучить. После исследованию убедилась, и не раз, что это существо изменилось на энергетическом уровне, что было странно. Очень странно.
- Аура этой «лягушки» словно стала гуще, острее и ярче, она преломляет остальные ауры. Его воздействие похоже на хтона-иллюзиона, но это не он, - решила озвучить результат своего анализа.
Знаете, что может быть хуже огромной лягушки? Это больше дюжины таких странных лягушек, так как принц решил атаковать, то магнесса решала помочь ему в том, в чем она была сильна – некромантией. Нет, не поднять другие трупы, тем более их здесь не было, а создать темный туман, окутывающий странных существ, преграждая выход воздуха из легких. Пропитанные аурой смерти, от которого резало глаза и становилось трудно дышать. Этот туман не коснулся никого из напарников, но девушка решила, что если будет принято решение бежать, то этот туман их остановит.
- Вилл, скажи-ка, наступит такой день, когда ты не влепишься в какую-то дурно пахнущую историю? – при этом, зная Вильяма, то жрица давно уяснила, что, если уж судьба благоволит угодить в какую-то кучу, то они обязательно в нее вляпаются, и от этого никуда не уйти.
- Давно не виделись, - уже более тихим голосом проговорила Криаанилманэлсзарин, но Вильям мог ее прекрасно услышать.
Магические умения: 1 из 20
[1]

[Хель]

Компания собиралась колоритная, и если Хель привык скрывать все свои эмоции и редко проявлявшиеся симпатии, то Корвус действовал с точностью до наоборот, фонтанируя всем, что приходило в его сообразительную голову. Пожалуй, всегда там, где ростовщик предпочитал думать, птица начинала говорить — это часто приходилось в чем-то даже очень кстати, ведь позволяло Хелю самому избежать внимания. Вот и сейчас он не отказал себе в удовольствии взглянуть на Сзарин, ведущую диалог с птицей.

- Устрицы! Они были божественны! Я каждый раз жду твоего визита как манны небесной! У нас в холодильнике уже мышь повесилась! Я сам вешал... тьфу, я сам видел! Что бы мы делали без тебя, не представляю, этот дурак и сам ничего не ест, и меня не кормит, - в голосе Корвуса слышалась такая вселенская печаль, что тут разве что самый черствый сердцем не посочувствовал бы несчастной птице и не проникся праведным гневом к его другу-садисту. - Ну сколько раз тебе говорить, Криоша, я не ворона, а орел. О-рел! Посмотри, какой размах крыльев, какая царственная осанка. И разве такой клюв может быть о обычной кури... тьфу на вас всех, запутали!

Хель улыбался: перепалки Сзарин с Корвусом всегда доставляли ему удовольствие. Он будто наблюдал за чем-то, что ему самому было недоступно, но так и манило. Хтоник всегда с трудом взаимодействовал с людьми и там, где он мог лишь мечтать о том, чтобы позволить себе улыбку или дружеское прикосновение, Корвус успевал и шутливо клюнуть в щеку, и потереться головой, чтобы потом с видом оскорбленной гордости отшатнуться, всем своим видом демонстрируя превосходство над окружающими «мешками костей». Но в этом ростовщик не признался бы и под пытками — как и в том, что порой, оказываясь в одиночестве, постыдно тосковал по болтовне друга, способной заполнить тишину. Или о том, как на самом деле он был рад видеть Сзарин в лавке среди собранных им диковинок, изучающей очередное сокровище.

Тем временем, предполагалось принять решение, созданные маски, очевидно, работали только на очищение воздуха от вредного воздействия — но лишь физически. Запах же продолжал наполнять носоглотку. Предложение Инфирмукса тоже было в чем-то весьма дельным: исследовать это место было бы неплохо...

В общем-то, Хель готов был призадуматься над возможным решением наличествующих проблем и и, собственно,  пойти уже к храму, подтверждая окончательно свое согласие участвовать в этой затее... но события развернулись немного не так, как можно было ожидать.

Вернее, разворачиваться они стали стремительно — и Хель похолодел, узнав приближающуюся фигуру. Пожалуй, в мире было немного вещей, вызывающих у хтоника такой неподдельный ужас, и одну из лидирующих позиций в списке заменял Вилл Блауз. Не в том смысле, что Хель опасался встретиться с ним в борю или питал к парню неприязнь — демиург упаси! В некотором роде, ростовщику даже нравился этот шумный энергичный юноша, отличающийся от него самого как сведенная в негатив фотография от оригинала. Но он хорошо запомнил: там, где появлялся Вильям, по пятам за ним следовал хаос, и любые построенные ранее планы можно было смело отправлять птице под хвост. А потому, когда Хель узнал старого знакомого, во взгляде его явно читалось лишь одно: «Только не ты!»

Под аккомпанемент громкого кваканья шебутной парнишка подлетел прямо к ростовщику, опять — опять! - облапал за плечи и толкнул к храму. Понятие личного пространства было Блаузу незнакомо, но уж то, как хтоник относится к прикосновениям, мог бы и запомнить. Впрочем, жаловаться не было времени: к их незадачливой — и, кажется, неудачливой, - группе приближалась хтоническая лягушка.

Первой мыслью Хеля было: что за чудовище?! А второй — вот бы изучить под микроскопом... Словно отозвавшись на последнее желание хтоника, к лягушке присоединилось еще несколько экземпляров. Шинкуй на опыты, сколько душе угодно... разве что такую шкуру еще надо прорезать, да и хвосты у некоторых особей имелись пренеприятнейшие... И Корвус с прорвавшимся даже через плотную маску криком метнулся в сторону, уходя с возможной линии атаки. Птица вообще очень хорошо подгадывала момент, чтобы убраться подальше от боя, у нее-то с инстинктом самосохранения проблем никогда не имелось.

Хель промолчал, стерпев прикосновение принца, посчитав его вынужденным. Ростовщик и так едва не покатился кубарем, любезно подталкиваемый Виллом, так что сейчас только стиснул зубы и крепче сжал трость, мгновенно заострившуюся на конце. Запах, сводивший с ума, стал только ярче, успешно пробираясь в голову, но что хуже всего — пахло от этих циклопических лягушек. Вопреки собственному рассудку, хтоник чувствовал желание приблизиться к монстрам и... нет, никаких пошлостей, конечно, но исследовать их хотелось безумно. Может, так на его не слишком искушенный взаимодействиями с миром мозг реагировал на аромат.

В любом случае, Хель отдавал себе отчет в том, что по силе уступает любому из присутствующих, а потому не возражал держаться чуть позади, вместо этого оценивая ситуацию. В идеале было примерно оценить существ на наличие слабостей, так что ростовщик сделал то, что было ему привычно, как дыхание: просканировал существ теомагически, в то же время готовясь пустить в ход защитную магию или трость, если придется натурально отбиваться от существ.

"Проверка теомагии"

Кубик

Проверка навыка Теомагия - уровень Мастер - артефакт Редкий
Результат: Хорошо

[Инфирмукс]

В отличие от Юи, сам Инфирмукс не был так уж уверен, что у них получится найти источник аномалии — семя Талитха. Во-первых, насколько понял хтоник из вводных Коалиции Рас, природа семян неизвестна, во-вторых, в предыдущем мире, на который напали те самые олхоморцы, не сумели найти ни одного. Однако это ничего не значит. Первый пункт просто производное второго, а второй и вовсе пшик для Инфирмукса. Почему? Все просто. Вряд ли одна таинственная иномирянка с амнезией могла отвечать за весь свой мирок. Вполне могло быть, что она не помнила, как в ее мире обнаружили семена. А даже если в целом про них не было известно, это не значит, что ни один житель той планеты не сумел этого сделать. Скорее всего, последний мир-жертва не был настолько развит в информационном плане, как Аркхейм.

Ну, нашел там какой-нибудь северный викинг это семя, узнал про него что-то важное, а дальше? Средневековый мир, без такой системы как на Аркхейме, очень уязвим своим низким уровнем кооперации общества. Счастливчика могли десять раз убить, прежде чем он добрался до местной ратуши или архимагов, богов... да хоть кого-нибудь. А если добрался и сообщил, то информация распространяться могла крайне медленно. И это не говоря о том, что сами калидумцы не сильно то и искали эти семена. Это все существенные, но не слишком полезные сейчас детали, факт оставался фактом — тысячи, если не миллионы людей, искали сейчас семена, но еще ни кто не поделился успехом. Учитывая, что большая часть этих людей — агенты или доверенные лица Коалиции, то даже при самом хреновом раскладе с ворами и ренегатами, семена остаются загадкой.

Тем временем события становились все более эпичными и курьезными. Появилось новое действующее лицо, но если с Хелем Инфирмукс был знаком едва-едва, то с Вильямом достаточно хорошо. Кстати информация от Сзарин была очень полезной и интересной, хотя как именно ее применить пока что он не понял. Возможно, если дать девушке больше времени, она сможет лучше распознать особенности существ?

— ...Сколько лет, сколько зим!

— Да вроде немного... даже четверть зимы не прошло... — усмехнулся хтоник, анализируя происходящее. В такие секунды хотелось картинно поднять глаза к небу и посетовать «как тесен мир» да «не было проблем, да вот прискакали». Искать семена Талитха без лягушек было бы гораздо сподручнее. Но искать Инфир умел так себе, мягко говоря, а бить монстров особого ума не надо. Не, надо еще как, но с этим все было нормально.

— Где ты их только нашел в таких количествах?! — засмеялся, резко взмывая в небо на крыльях, от гравитационного толчка его подбросило довольно высоко.

— «Ну, уж хрен им! От долбанных странных жаб я не побегу!» — По крайней мере, пока у меня остро не станет выбор сдохнуть или бежать, — но последнее он озвучивать, разумеется, не стал, — «лови купол!»

Хеля накрыл сверху «мобильный» небольшой защитный купол, который будет перемещаться вместе с ним и защищать от физических и магических атак. В силах остальных Инфирмукс был уверен.

— «Возможно... только возможно, что они охотятся стаей под управлением вожака и если убить вожака, то убить остальных будет не так уж сложно! Сзарин, а по аурам лягушки отличаются?» — лишь предположение, но и оно имеет право на существование.

Для начала хтоник создал две атаки разной природы: огонь и электричество. Первую огромную лягушку кислотно-розового цвета он шарахнул электричеством, а вторую — фаерболом размером с голову этой самой лягушки.

Бросить кубики

[Мастер игры]

◄ всё по результатам атак решали кубики ►
первый и второй

Да сейчас, наверное, думать об источнике аномалии и семенах Талитха было не к месту. Нелегко сосредоточиться, если вас атакуют десятки огромных плотоядных лягушек.

Не сказать, что эти монстры представляли для Юи, Криаанилманэлсзарин и Инфирмукса слишком высокую угрозу. Мощной атакующей магии они, по всей видимости, не владели. Однако на их стороне была скорость, а также огромная пасть с длинным липким языком. Но он представлял опасность только у самых огромных семи лягушек, так как мог захватить добычу и кинуть в раззявленную пасть.

Слюна гигантских лягушек обладала мощным паралитическим эффектом, даже на сильных магических существ, по этой причине, если лягушке повезет, и она сумеет хорошенько ухватиться языком за жертву, то получит возможность её проглотить, так как жертва окажется парализована.

Слюна лягушек среднего размера тоже была опасна, она оставляла на коже ожоги, а также могла частично парализовать конечность. Чтобы вывести яд требовалось заклинание исцеления. При этом чтобы исцелиться от удачной атаки гигантской лягушки, необходимо было два раза использовать заклинание исцеления. При этом жертва получала пятиминутный иммунитет к яду.

Все мелкие лягушки были не настолько опасны, в основном они мешались, сеяли хаос. Порой подставлялись под удары, будто защищая своих поле могущественных товарок. Похоже, в этой стае биологический механизм по какой-то причине сбился, так как обычно это взрослые особи должны защищать детёнышей, а не наоборот.  

Начались атаки, в бой вступили Юи, Сзарин и Инфирмукс. И только после этого стало понятно, каким магическим свойством обладают существа. Их тела, точнее шкура, отзеркаливали магию. По крайней мере, такое свойство обнаружилась у исполинских лягушек.

Понятно, что наши герои целились в наиболее опасные цели, следовательно, атаки были направлены на самых крупных представителей земноводных. Стихийная атака Юи угодила в цель, действительно, он как следует, ударил по существу. Казалось бы — вот она — смерть гадине, однако огонь всколыхнулся. И, разделившись на 2 атаки, отскочил. Цели угодив в одну среднюю и одну лягушку-подростка.

Сзарин использовала некромантию. Интересная тактика, но как выяснилось даже такой вид магии можно отзеркалить. Направленный поток магических частиц, который априори имел место в данной ситуации, ударил по огромной лягушке. После этого разделился на два чёрных сгустка и отзеркалился в среднюю лягушку и лягушку подростка, как и в случае Юи.

Инфирмукс использовал огонь и электричество, результат его атаки в целом получились практически такими же, как у остальных только вместо двух лягушек ему удалось уничтожить три. Одну среднюю, одного подростка и одного маленького лягушонка.

За одну минуту боя совместными усилиями метро магов были уничтожены 7 лягушек  — 3 средних, 3 подростка и 1 лягушонок.

Вот примерно на этом моменте лягушки издали жуткий вопль. Лягушата начали окружать больших лягушек, будто пытаясь защитить их от ударов, выстраивая живые барьеры.  

Такая расстановка сил не мешала огромным лягушкам использовать свой длинный язык, который мог простираться на десятке метров. Одна из огромных лягушек — весёлой розовой расцветки за раз смогла дотянуться языком до входа в храм, а это, поменьше мере, 70 метров.
 
При этом если кто-то попробует взять и отрубить язык, то обнаружит странное свойство — артефактное оружие проходит «сквозь», то есть язык может до тебя дотянуться, ты до языка нет. Рукой же можно ухватиться за него, но в таком случае, будьте готовы оказаться парализованным. Разумеется, это была не абсолютная защита, имелся способ сделать язык лягушек восприимчивым к артефактам.

Семь лягушек начали пускать в ход своё главное оружие язык, он мог изгибаться под немыслимыми углами зигзагами. Казалось, что это не язык, а магический вектор, который может пролезть в любое здание и дотянулся до любого объекта.
 

Вероятность стать жертвой языка одной из 7 лягушек:

◄ VII уровень УМИ:
1 - 20 - вас успешно атаковали
21-100 - вы сумели уклониться/защититься

◄ VI уровень УМИ:
1 - 40 – вас успешно атаковали
41-100 - вы сумели уклониться/защититься

Если вас успешно атаковали, это значит, что огромный язык тащит вас в пасть, и вы парализованы. Чтобы избавиться от паралича, необходимо использовать целительную магию, либо уповать на помощь остальных членов группы.
 
◄ Язык лягушек боится магии, если Вы сумеете попасть в язык, это заставит лягушку вас отпустить.

Убито: - 3 средних - 3 подростка - 1 лягушонок

Живо: - 7 гигантских - 19 лягушат

Уважаемые участники, если вы желаете отписать какие-либо детали сюжета (не описанные GM) и события в совершенном времени (убил того-то, получил такой-то результат и т.д. и т.п.), предварительно согласуйте элементы поста с Мастером игры → согласовать.
Очередность:
Вильям → Цзин Юй → Криаанилманэлсзарин → Хель → Симбер Ресинджер.
Писать вне очереди можно лишь в крайнем случае и с обязательным уведомлением об этом игрока в ЛС.

[Вильям Блауз]

В них было нечто прекрасное.

  Запах, пронизывающий воздух в аномальной зоне, просочился в лёгкие Вильяма с первым вдохом. Он не понимал: почему все остальные этого не замечают?

  Как? Они же прекрасны. Болотные лягушки — обнесённые лучами Архея, с идеальной блестящей кожей, к которой хотелось прикоснуться. А цветы? Ромашки и лилии на макушке — сами гармония и изящество в тончайших линиях природы. Истинная красота, покачивающаяся от дуновения ветра. И совсем не обязательно обращать внимание на шмякающие и шлёпающие звуки, доносящиеся вокруг. Это пустое.

  Разум, сломленный дурманом, видел прекрасное там, где другие могли его не замечать. Смачные и тяжёлые шлепки по лужам, оглушающий рёв, заставляющий барабанные перепонки содрогнуться, — ничего не могло пошатнуть этой веры.

  Смазливое лицо Вильяма «поплыло» ещё больше, взгляд стал влажно-счастливым. Эти лягушки...они были изумительны! Вильям смотрел на них широко распахнутыми глазами, в которых читался нескрываемый восторг: в его природе было замирать и уходить глубоко в себя, игнорируя окружающую обстановку. И голоса остальных доносились до его разума «через стену»: будто были тише в два раза. Первый прорезался вопрос Цзин Юя — самый логичный из всех, вертящихся на языке.

— Меня зовут Вилл, и я нашёл их на болотах, — мечтательно начал Блауз и томно вздохнул. — Эта красавица поскакала за мной следом, а я почему-то побежал от неё. Зачем я это сделал? Вот дурак.

  Он склонил голову набок и блаженно улыбнулся. Возможно то, что он не пришёл к источнику дурмана постепенно, а резко врезался в него пространственной магией, сыграло с ним злую шутку. Его обдало, и так, что иным ментальным магам и не снилось: на приближающихся к ним лягушек он единственный из всех смотрел с нескрываемой любовью и нежностью. Сгущающиеся краски воздуха с примесью странного настроения ему и не хотелось побеждать.

  Зачем? Ведь сила берётся из любви.

  Правда, едва удерживаясь на ногах от восторга, Вильяма клонило к Сзарин, на которую он слабо опёрся плечом. Она была единственной на этом лягушатнике празднике жизни, которая, хоть и имела хрупкую ипостась, едва ли просила у кого-то защиты. Они слишком давно друг друга знали. Тогда, Вильям, казалось, был ещё подростком, что поднял на уши добрую часть ордена, воссоздав фантастических мёртвых тварей из добытых костей. Устроил погром и переполох. А Сзарин была той, кто в ордене Хаоса прекрасно царящий хаос нивелировала. Так они долго существовали бок о бок: «тянущий за нити живых» и «приносящая покой мёртвым», собираясь вечером для обсуждения очередной книги. Сзарин это касание плечом не должно было показаться чем-то постыдным или пошлым. «Акробат» всегда был рядом с ней, когда это требовалось. Если в его голове не был рождён иной план. А он родился, едва его коллега расправил крылья.

  Вильям хотел было окрикнуть Инфирмукса, но не успел. Тот взмахнул в небо куда быстрее, чем он смог бы ему ответить. И всё же он подал ему идею. Глаза благодарно проводили удаляющийся в высоту силуэт, чтобы после эти глаза нашли кого-то другого.

  Теперь Вильям мог сказать точно: он Хеля вспомнил. До мельчайшей детали, до каждого неловкого момента. Память болезненно отозвалась на приключение почти десятилетней давности, скребя на груди печальными кошками.

— Ты! — и в этом слове было куда больше, чем просто обращение.

  С таким же звоном муху ловят банкой, оставляя её трепыхаться на столе в отсутствие кислорода. Хеля буквально обдало жаром чужих слов, от которых, он наверное, мог бы содрогнуться. Вильям резко развернул к себе его, хватая за плечи, и заставляя посмотреть в глаза напротив: почти лицом к лицу. Следующие слова прозвучали не то с угрозой, не то с дружелюбием:


— Я тебя вспомнил.

  На губах Вильяма показалась зловещая улыбка: с минуту он смотрел Хеля, будто гадюка, которая гипнотизирует жертву. Потом его черты стали мягче, оскал превратился в улыбку: но руки держали Хеля настолько крепко, что не хотели отпускать.


— Ты же маэстро, да? В поисках артефактов. У меня такая идея есть — просто пушка.

  Вильям резво развернул тело «пойманной жертвы» к самой крупной лягушке около храма. Хтоническое чудовище резко взревело и ударило пятнистым языком аккурат перед их ногами: на земле остался внушительного размера кратер, истекающий странной субстанцией. Лягушка приближалась к ним: насыщенного лилового цвета с яркими безумными пятнами по всему тела. Её внушительные габариты могли сломать храм, если бы захотели. Безусловно, она была самой высокой точкой на этом пространстве.

 — Просканируй пространство с высоты на момент семян Талитха. С её головы тебе будет куда виднее, чем снизу. Возможно, ты увидишь что-то стоящее?

  Некоторым людям не нужно одобрения. Щепотка ментальной магии, килограмм живого насилия. Вильям открывает за своей спиной портал, в который шагает, уволакивая за собой Хеля.

  Чтобы оказать там. На вершине рядом с белым цветком, где как на ладони видны окружающие болота.

"Иллюстрация"

"Кубы"

Телепорт к лягушке и ментальная магия на Хеля - хорошо.Уклонение от атаки лягушки

[Цзин Юй]

Как оказалось новоявленный герой оказался на редкость популярным и его знали все, кроме самого принца. Он что айдол что ли, раз так популярен, причем его популярность оказалось даже больше чем у самого Юя. Многие его не узнавали, а этого парнишку признали сразу? Принц на мгновение удивился, приняв этого парня за какого-нибудь известного поп-звезду. Юй все равно их не знал, поскольку не увлекался подобным, у него даже телевизора не было, что уж тут говорить. Поэтому известных звезд сцены и кино он не знал, как и тех, кто был сейчас популярен среди молодежи. Парень представился, назвав свое имя, но опять же ни о чем не говорило Юю. А сейчас было не подходящие время, чтобы выяснять кем же был этот парень.
Атака на лягушек не сработала, вернее сработала не так, как ожидалось. Оказывается они могли отзеркаливать магическую атаки на более мелкие особи. Как удобно, когда рядом с тобой ходят такие громоотводы. Принц чуть нахмурился и поудобнее перехватил меч. Кумир молодежи Вильям похоже попал под действие ферамонов этих созданий. Впрочем Юй не мог ему никак помочь, поскольку уворачивался от ответных атак лягушек. Стиснув зубы он цокнул языком и улучив свободную секунду использовал ее, чтобы преобразится.
Принц крайне редко принимал облик хтоника, поскольку каждый раз используя его, он вспоминал и то, каким образом у него появился этот облик. Но сейчас ситуация была слишком опасная, лягушек было много, а атаки на них не действуют. Когда Юй пытался отрубить мечом атаковавший его язык, то меч словно прошел сквозь пустоту. Хочешь не хочешь, нравится не нравится, все это пришлось оставить в стороне.
За спиной принца распахнулись два длинных драконообразных крыла белого цвета, по краям сверкающие серебром, на концах виднелись острые шипы. Глаза заволокло чернотой, и лишь вертикальные узкие зрачки светились зеленовато-янтарным цветом, что дело взгляд устрашающим, как у дикого зверя. Узор на теле проявился в виде серебряных полос, которые слегка мерцали и походили на полосы снежного барса. В облике хтоника Юй не мог их скрыть. В остальном сильных изменений не было, но этих глаз зверя было достаточно чтобы изменить облик элегантного молодого мужчины до неузнаваемости. Он действительно походил на хищника.
Цзин Юй мельком взглянул на Инфирмукса, принц не волновался, этот парень мог за себя постоять, а вот Хэля к этому моменту уволок Вильям, убрав с линии атаки. Сзарин тоже выглядела сильной, пусть их атаки и не сработали как надо, но по одной ее атаки можно было понять, что девушка способна защитить себя и была очень сильна.
Принц ударил мощными крыльями подняв вихрь и вместе с ним грязь, пыль и мелкие камушки, поднявшись в воздух. Маневрировать среди атак языков будет лучше в воздухе. К тому же если они рассредоточатся, то и этим существам будет сложнее атаковать. Стихийная магия не сработала и Цзин Юй попробовал использовать ментальную магию, чтобы взять под контроль одну из больших лягушек. Какое то уязвимое место у них должно было быть. Если и это не поможет, то их компании действительно придется туго.

(защита от атаки лягушек, успех - Бросить кубики
атака ментальной магии, хорошо - Бросить кубики )

[Хель]

Есть люди, которые не забываются. Они не входят, а врываются в чужую жизнь, переворачивая все вверх дном. Врезаются в человека со скоростью сошедшего с рельс поезда, с упорностью лезвия, вгрызающегося в ладонь. Для Хеля таким человеком был Вильям. Многое связывало хтоника с Сзарин, он помнил Юя и Инфирмукса, но Вильям... его имя оживляло такую прорву воспоминаний, что от кошмаров до сих пор не находилось покоя. Смерть, кровь и больные объятия до скрежета под ребрами.

Разве можно было винить Хеля за то, что он попытался увернуться от протянутой к нему руки? Помнил, какими бывают чужие пальцы, обтянутые красной тканью. Помнил, какое само тело, какова улыбка... от воспоминаний у хтоника все сливалось перед глазами, на целую вечность мгновений он забыл о лягушках, о беснующемся над головой Корвусе, даже о том, что призванная магия заставляет мир слабо мерцать вокруг.

И вот — пальцы все же сгребают плечо, и Хеля корежит от боли краткого ожога. Он чувствует себя металлической консервной банкой, нелепо смятой колесами фуры, но деться некуда — взгляд напротив завораживает, как и когда-то впервые. И Хель понимает в то же мгновение, что сдается, что за этим человеком опять ринется в самую бездну кошмаров. Впрочем, в этот раз бездны не наблюдается, только компания хтонических лягушек. Но велика ли разница, если слабость уже прорастает под самой кожей, как ветви несокрушимого терновника?

— Я тебя вспомнил. Ты же маэстро, да? В поисках артефактов. У меня такая идея есть — просто пушка.

Хель помнит: все идеи Вильяма — такие. Как пуля в висок. Оставит искореженным если не тело, то разум. И больно будет так, что позавидуешь мертвецам. Но губы под нелепой маской все равно растягиваются в улыбке — Вильям может отыскать ее отголоски в глазах, вдруг растерявших привычное спокойствие. Но как бы ни было... еще одно он может отыскать во взгляде хтоника: согласие на самую сомнительную авантюру.

И последняя разворачивается стремительно. Хель успевает шагнуть в сторону, избегая атаки одной из чудовищных лягушек, чье очарование меркло разве что в сравнении с тем, кто сейчас настойчиво тянул хтоника в портал. Взгляд выхватил других: вот Инфирмукс и Юй взметнулись в воздух, точно увеличенные версии Корвуса. И сердце предательски пропустило удар: себе ростовщик не мог позволить подобное. Не только потому, что оказывался лишен крыльев в любом из своих обличий, но и просто потому, что ему легче было бы затянуть шнурок на своей шее до предела, но не дать раствориться человеческому лицу.

Миг головокружительного путешествия в пространстве — и Хель вынужден и сам схватиться за плечо бывшего напарника, чтобы удержаться на ногах. С высоты лягушачьего, что иронично, роста картина предстает совершенно иначе: вот впереди мелькают силуэты хтоников на крыльях, пускающих в ход магию. Он даже видит далеко вдали руины, в которых так неудачно началось это приключение. Корвус мечется выше всех — синей вспышкой, оставаясь так далеко, насколько позволяют крылья.

Магия послушно переливается перед глазами, расцвечивая мир вокруг и на долю мгновения едва не заставив задохнуться от напряжения. Лягушка совершает очередной движение, едва не заставив скатиться вниз — Хель почти уверен, что в таком случае переломал бы себе все, что только можно. Но он успевает понять: источник аномалии остается неизвестным, слишком сильно фонит и сама местность, и лягушки. Ничего, что могло бы помочь.

- Боюсь, я бесполезен, друг мой, - выдыхает Хель, почти уверенный, что Вильям не услышит. Но пальцы все равно крепче цепляются за чужое плечо, даже через ткань чувствуя знакомое тепло. Друг мой, - повторяет Хель мысленно... и понимает, что тосковал по Блаузу - так сильно, что сейчас легче перерезать себе горло наконечником трости, чем в этом признаться.
Уклониться от атаки - успех;
Просканировать местность теомагией - хорошо.

[Инфирмукс]

Пожалуй, беда не приходит одна. Мало им самих лягушек, так еще и язык... их чертов язык. Семь особей были особенно опасными, как бывает среди матерых чудовищ.

Взглядом он нашел принца, который взмыл вслед за ним в воздух и сейчас, похоже, применял ментальную магию
Почему хтоник так решил? Из-за характерной ауры, Инфирмукс был достаточно опытен, чтобы по одной только ауре и косвенным признакам определить магическую школу.

Тугой липкий язык ударил в миллиметре от уха, второй чуть задел ногу, проехавшись по голой коже. Сразу же «подросток» ощутил, как кожа покрывается мурашками оцепенения. Уж не понять, какое свойство у лягушачьей слюны было бы верхом тупости. Он быстро все понял и активировал на коже тонкую защитную мембрану, которая (как полагал хтоник), должна была обезопасить от яда или частично снизить его действие.

И эти секунды каста, яростное уклонение в полете от хаотичных выстрелов языками сыграло с ним злую шутку. Лягушка, которую ментальной силой атаковал Юи под немыслимым углом, точно используя зигзагообразный вектор, соорудила вокруг него петлю и резко обвязала за пояс. Только и успел он выкрикнуть свое коронное — «ВОТ ДЕРЬМО!!!».

Инфирмукса с титанической силой потащило в пасть ярко-розовой твари. Его крылья оказались прижаты к спине, а оружие бесполезно. Удары хвостом так же не принесли особого эффекта. Он надеялся, что через кость яд не попадёт в тело, так оно и случилось, однако хвост подобно артефакту также проходил сквозь мышечные волокна.

Он упал на крышу храма, больно ударившись копчиком. Лягушка волокла пойманную добычу, которая хваталась ладонями за все возможные и невозможные выступы: обломки арок и сводов, уцелевшие пинакли и даже скульптуры «горгулий», за морду одной он уцепился с такой силой, что зубастая башка отломилась и вместе с ним полетела лягушке в пасть.

— «ПУСТЬ ГЛОТАЕТ!!!» — здесь очень хорошо легло бы на язык «как последняя шлюха», но сейчас времени валять дурака не было. Он отправил этот сигнал в первую очередь Юи, ведь в случае успеха ментальной магии, «сородич» может дать лягушке приказ глотать сразу, не жуя и не обрабатывая его ядовитой слюной. В желудке хтоник надеялся, что цепенящей слюны нет в таких количествах, или ее нейтрализует желудочный сок. Он надеялся, но уверен не был, потому создавал на коже дополнительный слой защиты. Оставалось надеется, что он пробьет лягушку изнутри, или придумает какой-нибудь план с использованием атакующей магии. 

первый кубик на атаку языка / провал
второй кубик на слой защитной магии / отлично и хорошо
бросок на избавление от паралича / два раза хорошо

[Скульд]

Одежда (только без сумки, куртки и сеточки)

Вторжение мира никогда не сулило чего-то хорошего. Девушка твердо знала, что иной мир не пришел ради их спасения, ведь им не нужна была ни их помощь, ни их поддержка. Вивьен осознавала, что проникновение даже иномирной твари может сулить катастрофу, а тут целый мир, по предварительным данным, которые удалось собрать, то это мир ранга «А». Разрушенные судьбы, несбыточные надежды, разорванные тела, пылающие огни домов, мёртвые дети, плачущие матери, искалеченные люди – это лишь мала часть, чего следует ожидать от незваных гостей. Вивьен за все время работы в Коалиции Рас не могла понять человеческую натуру жестокости и бесчеловечности, потому уяснила одну вещь: чтобы ни случилось, она всего-навсего должна взять оружие в свои руки и сделать все ради спасения людей. Нельзя сказать, что ее доброта была настолько огромной, что была готова дарить ее каждому. Нет. Но они не были виноваты перед тварями и мразями, которые решили навести «порядок» в Аркхейме. Потому, как член Коалиции Рас, Ви готова сделать все возможное, чтобы либо свести на нет проникновения чужого мира, либо уменьшить количества разрушения, которых следовало бы ожидать в недалеком будущем.
Прибыла на место первой и сразу же начала рассматривать храм, таинственный и загадочный, будто бы вышел из страницы древнего гримуара. При взгляде которого возникало непонятное для ВиВи чувство. Это бы ни страх, ни ощущение опасности, ни ужас, ведь девушка как никто другая была знакома с этими чувства, а что-то другое. Неизвестность пугала и будоражило ее любопытство, но также отталкивало от чего-то необъяснимого. Был бы этот храм построен во имя какого-то демиурга или это «пустышка», сооружена за тем, чтобы привлекать искателей приключения и расправляться с ними? Кто знает? Возможно, где-то скрывается опасное чудище, любящее полакомиться человеческой платью и мозгами. Правда, мозги есть не у всех, но это так уже неважно...
Первостепенная задача, которую преследовала Ви – это, безусловно, семена Талитха. Розыск, которых занял бы больше времени, чем поиск смысла жизни и нашего значение в этом бытие. Впрочем, одно было ясно точно, что они способны создать такую опасность, с которыми Вивьен не сталкивалась и доныне.
Возможно бы действительно стоило ждать команду, но девушка услышала что-то странное, то ли крик о помощи, то ли непонятные звуки умирающего то ли зверя, то ли бухого мужлана, и кинулась проверять, но как она прибыла к звуку, то поняла, что заблудилась. Все время ходила кругом, и уже сбилась со счету, сколько времени она тут пробыла и выхода казалось не наблюдалось. Будто она попала в какую-то пространственную ловушку, с которой, как ей казалось не было выхода, но если Вивьен не найдет выход, то никто не найдет.

- Дождалась сранной немощи! Думаете, поймали меня смердячие твари! Как бы ни так я сейчас все деревья срублю не хуже лярвы проклятой, а тебе, животина (кем бы ты не был), чтобы у тебя перья во рту поросли и сожрать никак не мог! – с этими словами Вивьен действительно начала размахивать своим мечом, как профессиональный лесоруб пока не нашла слабость в этом пространственном «кармане», освободившись она оказалась в небе и буквально летела куда-то вниз, но там уже была какая-та вакханалия, ее даже хотела поймать лягуха, но девушка даже в полете смогла уйти от удара и нанести хороший удар своим мечом, усилив как физическую силу, так и скорость. Навыки фехтования даже в критической ситуации были на высшем уровне и, наверное лягушкам только надо было посочувствовать, так как время их гибели было только временным исходом.
Приземлилась эпично, продырявив землю мечом, готовящая отбить нападения других тварей. Ви была готова продырявить им мозг или вырвать язык с особым рвением. Она помнит, как препарировала лягушек, когда начала изучать медицину. И сейчас была готова это повторить.
Несмотря на то, что ее половина тела было перебинтовано бинтами... снова...
- Да пусть вас всех гыдот громом пробьет! – не смогла ничего лучше сказать, кроме банального «привет, а я тут огурчики собирала».
Осмотрев компанию, она выделила самых проблемных –  Виви (куда без нее), Вильям и Симбер-Инфирмукс (мужчина в любом облике ходячая проблема). Других она либо не знала, либо еще не разглядела. Да помочь им пока не была способна, ибо появилась в таком эпицентре событий, что ее глаза не успевали следить за происходящим.
[Cube 1] [Cube 2] [Cube 3]

[Мастер игры]

И хотя, пока что теомагия Хеля не показала никаких прикладных результатов, применимых для поиска семян Талитха, полукровка чувствовал, что движется в правильном направлении. Со всем этим местом было явно что-то не так. Ощущение, словно он смотрит на ситуацию глазами циклопа, а надо скорпиона. Это трудно объяснить словами, будто стоишь рядом с невидимым и бесшумным телэ́ргическим реактором, чувствуешь колебания пространства, и как по коже проходятся паутинками разрядов искорки, но увидеть источник не получается.

Однако находиться на голове огромные лягушки было крайне небезопасно, ибо повышалась вероятность, что страстью к вам воспылают прочие. Так и случилось. Твари били языками повсеместно, то есть стоило уклониться от одного языка, через полминуты максимум тебя атаковал другой. Казалось, что при таком темпе и длине языков, чудовище должны были уже десять раз сплестись между собой и  завязаться в узел. Но этого не происходило. Словно ими управлял какой-то общий разум. Языки ловко и метко били по пространству «векторами», преломляясь и огибая препятствия, но ни разу даже не соприкоснулись.

В Вильяма и Хеля полетел очередной язык, как раз из той самой квакающий заразы, на которой они находились. Видимо, лягушка была крайне возмущена подобным отношениям и бесцеремонностью. Её язык сначала взлетел высоко вверх, а после устремился вниз. В целом, Вильяму ничто не помешало уклониться и от этого удара [удача на стороне игрока на кубике GM], а также защитить Хеля, так как этот язык явно рассчитывал получить сразу две добычи.

Во всей этой суматохе Хель внезапно почувствовал, как что-то липкое ползёт по его ноге [кубик на стороне лягушки]. Язык пробрался под штанину, оплетая ногу от щиколотки до бедра кольцами. Всё происходило невероятно быстро, секунда — и Хеля резко утаскивает в сторону не такой огромной как эта, но тоже гигантской лягушки благородного платинового цвета. Кажется, выпученные сапфировые глаза твари смотрят на Хеля почти с восторгом. Конечно же, у Вильяма был большой спектр действий, например, он мог вцепиться в своего друга или  предпринять что то ещё (но силы лягушки хватит утащить и двоих, и троих). Отдельно стоит отметить, что самого Хеля парализовало.

Вивьен как раз могла отлично видеть всю эту сложившуюся ситуацию, к тому же она находилась довольно близко к прекрасной платиновой лягушке. Черт, а ведь лягушка действительно была очень хороша, даже изящная в какой-то мере. Её шкурка отливала драгоценным блеском, глаза сияли. Язык был красно-розовый, будто спелая мякоть арбуза или сочные ягоды малины. На миг Вивьен могла почувствовать, что совсем не против такого языка на своём теле.

Да девушка оказалась в самом пекле, вокруг семь гигантских лягушек и почти два десятка мелких лягушат. Стоит отдельно обратить внимание Вивьен (да и остальных), что:

• слюна гигантских лягушек обладала мощным паралитическим эффектом;
• при этом, чтобы исцелиться от удачной атаки гигантской лягушки (от паралича), необходимо было два раза использовать заклинание исцеления;
• все мелкие лягушки были не настолько опасны, в основном они мешались, сеяли хаос. Порой подставлялись под удары, будто защищая своих поле могущественных товарок.

У Вивьен получилось убить мелкую лягушку, но тут же в нее выстрелил язык гигантской. Огромной пурпурной лягушки, которая находилась за храмом и если бы она попала в девушку, то протащила ее через руины к себе [удача на стороне игрока на кубике GM].
Собственно, у принца получилось взять под контроль одну из лягушек [удача на стороне игрока на кубике GM]. Правда отдавать им какие-то сложные приказы вряд ли получится, но вот замереть на время лягушка может, она оцепенела, бездумно пялясь перед собой.

У Инфирмукса тоже в целом вышло задуманное [удача на стороне игрока на кубике GM], по крайней мере, сейчас он сумел защититься от яда, но на короткий срок — буквально две минуты. По истечении этого времени требуется снова использовать магию. В желудке лягушки было темно, отвратительно пахло, и содержался желудочный сок. Если очень постараться с атакующей магией, у Инфирмукса получится взорвать гигантскую лягушку.

Все игроки [кроме Инфирмукса, т.к. его уже сожрали] кидают кубики на проверку атак языков по старым правилам. Сзарин стала жертвой пространственного парадокса [статья №13]

Уважаемые участники, если вы желаете отписать какие-либо детали сюжета (не описанные GM) и события в совершенном времени (убил того-то, получил такой-то результат и т.д. и т.п.), предварительно согласуйте элементы поста с Мастером игры → согласовать.
Очередность:
Вильям → Цзин Юй → Хель → Симбер Ресинджер → Вивьен
Писать вне очереди можно лишь в крайнем случае и с обязательным уведомлением об этом игрока в ЛС.

[Вильям Блауз]

"Спонсор моего поста — кубы"

Кубы:поимели без вазелина
[/spoiler]

 «Мой друг» звучит как усмешка.

  Что из одних уст, что из вторых. Вильям втягивает ртом воздух, озираясь на худую фигуру ростовщика рядом. Улыбается, прикрыв глаза от солнца.

  Друзья, да. С такой натяжкой, что даже больно. Считаются ли друзьями те, кто разделял таинство убийств друг с другом? Кто колол больнее, чем иглы, резал безжалостнее, чем лезвие ножа? Можно ли назвать друзьями двух животных, живущих в груди мучительным тандемом?

  Ответ прост: нет. Это далеко не дружба. Это что-то гораздо ниже. И одновременно больнее.

— Видимся раз в несколько лет и каждый раз влипаем в передрягу. Я до сих пор удивлён: как ты жив вообще? Кожа да кости.

  Вильям усмехается, пихает Хеля под рёбра локтем. Тот спотыкается, балансируя на грани слизкой головы, лягушка мотает шеей, ища источник неудобства. Обоих трясёт ещё сильнее. Рука Вильяма удерживает Хеля от падения вниз. Память живо помнит: боль от прикосновения, с которой собеседник отдёргивал руку при первой встрече. Но собственные пальцы, однако, сжимают чужое запястье с мучительным остервенением. Вильям смеётся, явно довольный своей шуткой. Немного пьяно — от лягушачьих феромонов.

  События развиваются стремительно. Взгляд упускает магию Юя, но цепляется за падение Инфирмукса. Сердце уходит в пятки.

  Дорогой напарник. Близкий к сердцу, один из самых скандальных и оттого не менее любимый: можно ли стереть годы, проработанные вместе? Нужно ли их стирать вообще?

— Инфирмукс! — кричит Вильям, будто надеется, что его услышат.

  Приземлённое на крышу тело подростка отдаётся в собственном организме эхом чужой боли в копчике. Вильям ничего не может сделать: не успевает. Язык лягушки засасывает Инфирмукса быстрее, чем получается хоть что-то предпринять.

— Я пошёл, — Вильям тревожно оглядывается на Хеля, будто с головы лягушки можно хоть куда-то уйти.

  Не успевает и во второй раз. Язык одной из хтонических чудовищ скользит в паре сантиметров от лица. Вильям успевает отпрянуть. Отодвинуться сам — но не предупредить об опасности Хеля. Глаза замечают слишком поздно: чужой длинный язык на щиколотке под джинсами другого человека. Тень паралича — на лице, обыкновенно и так лишённом эмоций и чувств.

— Ты посмотри, какая сладкая! — Вильям хватает Хеля почти на рефлексах.

  Тянет назад. Глаза оглядывают местность в округе, будто ища спасения. Не находят Сзарин, она бесследно пропадает: зато вместо неё глаза встречают ещё одну коллегу с работы. Ещё одного легионера, которых на этом задании стало просто как грибов после дождя. Ещё одного хтоника.

Хтоники... Вильям просто терпеть их не мог, за исключением двух человек. Они оба сейчас находились здесь, но мысль, что ты разделяешь пространство с чудовищами, и они в большинстве — просто сводит с ума.

— Скажите, господа! — кричит он во всю округу так, чтобы его услышали. — Господа, трахнутые аннигиляторами: почему вы не можете договориться со своей роднёй? Почему, мать его, вы не можете поговорить на своём языке чудовищ с вашими собратьями? Что за дрянь, в конце концов?!

Язык лягушки тянет Хеля вниз. Вильям облокачивается назад, чувствуя: дело плохо, не вытянет. Разум откликается в теле единственной здравой мыслью:

— ЧТО МЫ, МАТЬ ВАШУ, ВООБЩЕ ТУТ ТВОРИМ?!

Глаза находят спасительный шпиль стоящего неподалёку храма: он не тронут событиями, как стоящая вдали от войны монахиня.

— ПОЧЕМУ. МЫ ПРОСТО. НЕ МОЖЕМ. СПРЯТАТЬСЯ ЗА СТЕНАМИ? ЭТИ ЛЯГУШКИ ПРОСТО УСКАЧУТ, ЕСЛИ НАС НЕ НАЙДУТ!

Возможно: поздно пить Боржоми, если почки отвалились. Вильям и отваливается сам. Ментальная магия просто не успевает ни оформиться, ни сформироваться в верную мысль. Язык лягушки увлекает обоих бедолаг в бездну гигантского желудка: ударяет по ладони Вильяма, когда он не замечает. Смыкается рот с тупыми зубами, красотка со слизкой кожей облизывается, проглотив сразу два ужина и выплюнув трость.

Мысли Вильяма отголоском сознания взывают к единственному существу, который, наверное, должен заценить последнюю шутку.

«Энтро, ты не поверишь, как тупо я сдох».

[Цзин Юй]

Цзин Юй не стал мешать Инфирмуксу и его планам, хотя и считал это полным безумством. Но у этого парня была своя голова на плечах, и принц верил, что не смотря на все безумство Инфирмукс знает что делает. Используя тот небольшой контроль ментальной магии он использовал его, чтобы лягушка проглотила хтоника целиком. В этот время события снова сменились, в из компанию попала незнакомка, но времени рассматривать ее не было, как и знакомится. Юй старательно уворачивался от языков этих существ, пока что слава творцу успешно. А вот парочке айдола и Хеля не повезло. Их обоих потащила одна из лягушек. Юй нахмурился и рванул к ним, но все что успел сделать это попытался накинуть на обоих защитный барьер, прежде чем их сожрала лягушка. Оставалось надеяться, что барьер успел сформироваться и поможет им. Этот шебутной айдол выглядел и вел себя слишком беспечно и шумно, постоянно что то кричал и болтал без умолку, даже когда его тащили в пасть. У принца даже голова разболелась, походу этот парень был еще большим болтуном, чем ворон Хеля. Кстати где он? Юй хотел защитить птичку, поскольку Корвус очень нравился Сюань Цзи. Но времени отвлекаться на поиски не было. Троих проглотили лягушки, остался он один и еще незнакомая девушка. Ситуация не самая приятная.
Принц приземлился на крышу храма и нахмурился. Все это время он думал как одолеть противника. Если попытаться уничтожить маленьких лягушек, то тогда куда будет перенаправляться атаки больших? Можно попробовать, но их было много, а главный партнер по бою сейчас переваривался в желудке у одной из лягушек. Ментальная магия почти не оказывает никакого воздействия, но что если попробовать ослабляющую магию?
Попытка не пытка, пока остальные искали глистов в желудках у лягушек и препарировали их изнутри, принц пытался выискать слабое место этих существ. Уворачиваясь от атак он принялся кружить над врагом попутно создавая нечто вроде магической рыболовной сети, набросив ее н ту лягушку, которая проглотила ту парочку. Юй и сам не знал что это даст, но надеялся, что по крайней мере существо не сбежит насытившись. А может эта парочка вызовет несварение и лягушку вырвет? За Инфирмукса принц волновался меньше, поскольку нутром чувствовал, что их воля к жизни была схожа. Иначе они бы не смогли стать хтониками.
Принц снизился и подобрал упавшую трость Хеля, что делать теперь? Как вытащить эту парочку? И откуда взялся этот сумасшедший айдол, с его появлением одни проблемы нарисовались. И зачем он за собой Хеля потащил одному помирать скучно? Принц вздохнул, он не любил таких людей, кто создает слишком много шума. О, исключение конечно был Сюань Цзи, но его альтер-эго хотя бы проблем не создавало.
Принц снова взмахнул крыльями и поднялся в небо, готовясь к очередной атаке.

Уклонение успех - Бросить кубики

[Инфирмукс]

Инфирмукс был бы солидарен с Вильямом, если бы услышал его мысли. Более нелепой смерти,  чем быть сожранными огромными лягушками... нет, конечно, можно представить, но это нисколько не утешало.

Всей поверхностью кожи юноша ощущал, как растворяется его защитная магическая плёнка, времени совсем мало. Наверное, если бы не жизненный опыт, Инфирмукс растерялся. Каково это быть сожранным огромной пастью, когда тебя проглатывают, и ты продираешься, почти плывёшь в потоках слизи, по гигантскому пищеводу. Но возраст и опыт боевых действий многое решал.

Да, Инфирмукса жрали часто. Притом, именно мегафауна. Он в принципе всегда подвязывался на задания,  где требовалось разобраться с огромными монстрами, терроризирующими города и их жителей. С тварями всегда легче иметь дело, зная привычки, понимаю звериную логику, составить эффективный план не так уж и сложно.

Наконец, его скольжение закончилось, и он оказался в брюхе. Пахло тут отвратительно, защитная оболочка вот-вот «прикажет долго жить» под натиском желудочной кислоты. Вокруг него пульсировало живое, билось сердце, по венам и артериям текла кровь.

Сейчас важно правильно применить атакующую магию, нужно что-то убойное, то, что превратит эту тварь в лягушачий фарш. В данном случае многое решает способность лягушки переваривать живую жертву. План, который рискнул осуществить Инфирмукс, годился только для тех тварей, кто получал пищу либо в пережеванном виде, либо в парализованном. И без способности колдовать. Желудку таких хищников не настолько прочные, как их чешуя или хорда, а вот чудовища, способные переварить живого мага, обладают чуть ли не бронированными желудочными стенками. Если Инфир ошибся,  это может ему очень дорого стоить.

Конечно, умный и талантливый, наверняка бы сумел управиться одним выстрелом! Подгадал бы траекторию пули таким образом, чтобы она из желудка попала в сердце или в мозг, но хтоник не считал себя настолько крутым. Приходилось действовать по старинке, оставались последние секунды, он спешно выплетал пентаграмму. Она должна была взорваться, но всю ударную волну направить в сторону башки и груди существа. В итоге получатся два ударных луча [один луч – средне, второй - хорошо].

Сверху и сбоку на него потекла плоть, Инфирмукс стиснул зубы, опасаясь, что эта дрянь попадёт к нему в рот. Конечно, вряд ли он захлебнётся внутренностями подающие лягушки, но даже мысль о такой смерти вызывала у него безудержный хохот. А ведь более тупой смерти тоже тяжело придумать. Он захлебнулся лягушкой. Блеск.

Инфирмуксу было проще всего выбраться по пищеводу обратно, что он успешно сделал. Грязный, в крови и потрохах, он сам был похож на какого-то монстра. И первое, что увидел, это Вивьен.

— Ну, охренеть!!! — осклабился подросток, — и почему я не удивлен! Ты, принц и Вилл..  если сюда сейчас подвалит Оникс, нам с Хелем останется только эпично сдохнуть! Кстати, где он!? ВИЛЬЯМ! ХЕЛЬ! Если вас сожрали, попробуйте взорвать её изнутри! Думаю, почти уверен, что это не какой-то отдельный вид монстров, а мутировавшие жабы! Скорее всего, некая магия заставила их вырасти, но они, как и раньше, ничего опасного никогда не заглатывали в свой желудок!

Не более чем предположение, да и, по сути, неважно верное оно или нет, если им удастся справиться с проблемой.

— Юй сможешь повторить свой фокус вон стой огромный чёрный лягухой? Я про ментальную магию? Я надеюсь на тебя!

Хтоник двинулся в сторону твари, при этом пытаясь уклониться от других языков [удачно]. Не то, чтобы ему понравилось быть сожранным, но этот способ уничтожения тварей, показал свою эффективность.

[Хель]

Я жизнь люблю. Она моя. Она добра ко мне.
Она размазала меня, как сопли по стене.

Есть что-то ненормальное в том, чтобы хотеть улыбнуться, когда вокруг творится вакханалия. Хель помнит: кипит бой, маячат фигуры других, подобных ему, хтоников. Каждый — словно заноза под ногтем, напоминающая о сидящем внутри монстре. А ему, как последнему дураку, хочется улыбаться, глядя в глаза человека, что опирается на его локоть. Глупо.

— Видимся раз в несколько лет и каждый раз влипаем в передрягу. Я до сих пор удивлён: как ты жив вообще? Кожа да кости.

Чужое тепло вплетается в кожу ожогом тысячи взрывающихся солнц. Хель терпит и не отстраняется — ни на миг. Небрежно брошенные слова царапают сильнее, заставляют поморщиться. Хель неуклюже клонится в сторону, от падения удерживает лишь поймавшая за запястье чужая рука. Вильям улыбается, пальцы впиваются с остервенением подступающей смерти.

Неуместная шутка застревает в горле: ростовщик всегда оказывается на самой грани, когда жизнь сталкивает его с Блаузом. Признание вырывается из горла с горьким смешком:

- Мне суждено умереть от твоей руки. Поэтому и жив, мой друг.

Хель улыбается — глупо, пьяно. Сдирает с лица ставшую ненужной маску. Мой друг — звучит как насмешка, как проклятье, как благословение. С болью вонзающегося под ребро ножа. Со стоном наслаждения, украденным в темноте. Хтоник не знает: действие ли то феромонов, очарование очередной встречи или просто злой рок, преследующий его повсюду, но он снова тонет в чужих глазах. Это и становится фатальным. Вероятно, для них обоих. Хель чувствует, как предательски накреняется мир вокруг, клонится в сторону, противясь падению — и врезается в тело бывшего напарника, как корабль — в айсберг.

Поцелуй на голове у хтонической лягушки. Самое нелепое, что может случиться. Но ростовщик тянется к чужим губам, накрывает их пьяно, слепо. Разум бьется, как чашка в неумелых руках. Потом Хель скажет, что все дело в ауре лягушки, в странности места... но сейчас ему все равно. Поцелуй выходит рваным, нелепым...

Ростовщик не успевает заметить, как одного из хтоников сбивает вниз, но улавливает миг движения рядом с собой. Вильям успевает уклониться от атаки хтонической твари, Хель же чувствует влажное прикосновение, ползущее по щиколотке. Оцепенение охватывает тело пародией на знакомую слабость — только вместо накатывающих судорог Хель погружается в холод неподвижности. Ужас навылет бьет в сердце. Хель слепо смотрит в лицо человека подле себя, разум затапливает волной паники. Она мешает думать.

Целый проклятый миг Хелю мерещится холод и пустота запертого гроба. Выдох болезненно вырывается из горла — мир вокруг смазывается, дух захватывает, словно на не в меру опасном аттракционе. Голос Вильяма — как грохот колоколов, пробивающих пространство. Хтоник едва различает слова, чувствует, как неизбежно соскальзывает куда-то...

Захлопывается чудовищно громадный рот, и если прежде мир представлял собой аттракцион кружащихся картинок, то теперь все, что есть вокруг — пищевод сверхъестественно огромной жабы, в котором скользишь в потоке слизи, словно на худшей в мире горке в аквапарке. Магия сама вспыхивает под кожей — прежде, чем успевает оформиться мысль. Волны исцеляющей магии прокатываются по телу, снимая паралич и свежие ожоги желудочной кислоты. Сразу же Хель направляет магию на Вильяма — в пасть их засосало вместе. Не хватает трости под рукой — не ради боя, лишь для успокоения. Вильям тоже шевелится.

Что делать? Память цепляется за чужие слова: почему не спрятаться за стенами? Путешествие по пищеводу еще не кончилось, но Хель находит руку бывшего напарника и крепко цепляется за запястье. Еще одно усилие воли — и портал выбрасывает двух едва не ставших ужином лягушки существ наружу. Вместе с потоками слизи и желчи. Задыхаясь, Хель валится на четвереньки, выпуская чужую руку. Ужас выламывает ребра. Не сейчас,  мысленно умоляет хтоник, только не сейчас, но взгляд упорно цепляется за первую трещину, ползущую по руке — предвестник грядущей боли. Страшно.

- Не уходи, - глупо молит Хель. Ему нужно всего мгновение. Кашель рвет горло. - Дай мне минуту.

Он моргает, заставляет себя выпрямиться, отряхивает плащ от слизи и оглядывается: магия вынесла так близко к стенам, как было возможно, но недостаточно. Громада храма нависает в обманчивой близости, словно недоступная невзгодам твердыня. Хель слепо тянется к человеку рядом. Знает: глупо, почти трусливо избегать сражения. Но он не боец и знает об этом, единственный, почти инстинктивный порыв — защитить знакомого человека. Самого важного. Пальцы находят чужую руку, цепляются за нее, словно за спасительную крепость веревки. Дай мне минуту, - мысленно умоляет Хель. Кашель затихает, боль сплетается под ребрами мотком колючей проволоки. Ростовщик знает: его настигнет слабость. Чем больше сил он истратит, тем скорее приблизится грань. И от этого страшнее, чем от мысли, что жизнь может кончиться в чьем-то желудке.

Но... по-другому нельзя. Хель осматривает поле битвы и принимает решение с готовностью смертника. Видит, как синим всполохом летит Корвус, торопясь к товарищу. А сам оборачивается к Вильяму:

- Уведи тех, кто не может летать. Я не знаю, что получится.

И торопливо клонится к земле, прижимая ладонь к каменистой поверхности. Магия течет по рукам густыми чернилами, стекает из-под прикрытых век. Сейчас легче, ведь Хель уже знает, что делать: магия вплетается в узор сигила. И землю сотрясает дрожь. Под рукой разрастается трещина, неумолимо ползет вперед, расширяясь с каждым пробивающим землю ударом. Хелю хочется плакать и смеяться - дрожь земли отнимает много сил, но провал в земле ширится голодной пастью.
Кубы:
уклониться от атаки лягушки - успех
исцеляющая магия на себя - хорошо
исцеляющая магия на Вильяма - средне
пространственная магия, перенестись из пищевода лягушки наружу - хорошо
протомагия с магической вязью, эффект: дрожь земли, ведущая к образованию пропасти - хорошо
Использовано магических умений за 24 часа: 11/12

[Скульд]

Нападение лягушек вообще не удивляло Вивьен, ведь она за свою жизнь видела столько различных тварей, что и не сосчитать. Гигантские лягушки могли создать проблем, но это точно не из области невозможного, особенно в магическом мире. Безусловно, если бы тут оказался попаданец или человек не сталкивающийся с магией, то вполне вероятно, что для него это было что-то необычное, невероятное и даже за грани реальности.
Единственное, что создавало проблему это не сами лягушки, а их количество. Это она поняла еще тогда, когда в Ордене помогала на кухне. Её просто попросили нарезать продукты на салат. Но кто же знал, что обычный салат из картошки, колбасы, яиц и овощей нужно будет не полкилограмма, а целых десять килограммов. Зачем? Почему? Не имело смысла спрашивать... Зато Вивь научилась задавать правильный вопрос: сколько?
Девушка обратила внимание, что лягушка Вильяма и какого-то неизвестного парня обладала странной аурой, что на миг Вальдис захотелось слиться в воедино с этой очаровательной жабой. Дотронуться до её языка, кожи, посмотреть в её очаровательные глаза, а после.... как выдернуть эти зеницы, чтобы знала как распускать свои отвратные феромоны или использовать магию обольщения или тому подобное.
У нее конечно же получилось убить мелкую лягушку, но ощутила неожиданное приближение чего-то со спины. Благо её реакция оказалась на высоком уровне и смогла увернуться от атак, не давая затащить себя в руины. Движения ВиВи были лёгкие, но отточены чуть ли не до идеала, уходила от ударов ловко будто знала, чего следует ожидать в будущем. Это никакое не предвидение, а лишь опыт. Вальдис столько тренировались, влипала в передряги, что научилась ощущать на себе опасность и знать возможные действия врага.
"">- Вильям! Йосип голый! Стули пельку, кийед не вэдаэшь о чом базикаешь! Вы тусиеты лат, але так не научились домовлятысь. И так Коалиция Рас розвйазуе прокляти кляти проблемы! Ци будэшь притэнзии до нас прыдуваты? А липше нарэшти научись ворушыты звылынамы, если не хочешь быть згвалтованым лайновою божевильною жабою! И начинай, блять, помогать нам, а не сувать свою голову в жабью сраку! - говорила Вивьен так быстро, что мало того, что в нормальном темпе не все могут понять, о чем она говорит, то сейчас наверное тем более. Впрочем, по интонации было понятно, что она не очень была польщена высказываниями Вильяма, несмотря на то, что он ненавидел хтоников, но он не пытался понять их.  Они выбрали такую судьбу не потому, что хотела, от них в этот момент ничего не зависело. И потом вы спрашиваете почему хтоники ненавидят людей? Вот поэтому. Словом, Вивьен научилась с этим жить. Спасибо за это Симберу/Инфирмуксу.
Кстати о нем, когда он вылез из задницы жабы, то был ошарашен, увидев Вивьен. Она, к слову говоря, тоже. От того её глаза расширились и стали размером с луны, что смотрели на Инфирмукса. Впрочем времени на дружеские объятия не было смысла.
- Когда в прошлый раз я просила вытащить голову со своей чертовой задницы, я не это имела в виду... - как бы между прочем сказала ВиВи, но была рада его видеть и совсем не была бы удивлена, если бы тот кинулся опять в желудок этой твари.
Зная, что лягушки сложнее сохранять влагу на коже, то решила испробовать высушить из них столько жидкости настолько возможно.
Применив ментальную магию на некоторых жаб, чтобы те не двигались, а после дотронулась до земли, ВиВи начала применять магию осушения, благодаря которой с небольшого участка земли исходил пар, вся фауна тут же высыхала с невероятной скоростью. Держала Вальдис концентрацию хорошо и даже землетрясение или что-то вроде этого не помешало ей совершить задуманное.
[Cube 1] [Cube 2] [Cube 3]

[Мастер игры]

Какая уже минута боя шла? Сказать трудно. Знаете, как оно бывает в пылу драки, время то растягивается, то пускается вскачь. Зато ясно одно абсолютно точно. Найти относительно эффективный способ уничтожить гигантских тварей — дело абсолютно реальное.

У Хеля и Вильяма получилось вполне успешно выбраться из желудка лягушки, да — это затратило много усилий, тут не поспоришь, но результат того стоил. Они вдвоем вне желудка чудовища, могут двигаться, и главное — живы. Дрожь земли — своеобразное магическое воздействие, гораздо более сложное, чем просто взять и разрушить небольшое строение. Мы ведь не говорим о движении литосферных плит планеты? На такое не хватило бы сил даже всем персонажам вместе. Наверное. Да, у Хеля получилось создать... что-то, похожее на трещину, но по большей части это был, скорее, кратер с вытянутыми краями, переходящий в трещину, что разрубала каменную основу площадки у храма. Но туда вполне могла поместиться гигантская лягушка. Целиком.

Наверное, сейчас в головах появилась мысль: почему лягушка просто не выпрыгнула из ловушки и не напала на своих обидчиков? Ответ прост. Потому что секундами ранее принц Юй накинул на нее магическую сеть. И удерживал на месте. На тварь посыпались каменные обломки и земляные комья. Однако чтобы взять и уничтожить ее окончательно — требуется сомкнуть землю и раздавить чудовище. При успешном применении магии, лягушка будет мертва. Это может сделать и любой другой персонаж команды.

Тактика Инфирмукса тоже оправдала себя. В целом, лягушки отлично взрывались, изнутри их плоть оказалась мягкой и довольно беззащитной перед атакующей магией. Если суметь совладать с паралитическим ядом и не потерять сознание, конечно. Ведь некоторые маги и вовсе не умеют колдовать одной лишь силой мысли.

Тактика Вивьен была крайне любопытной. Хотя требовала много времени, а из-за необходимости постоянно уклоняться от языков, еще и усилий немерено. Но запас сил у этнарха достаточный, она бодра, остра на язык и на дело. Лягушка заверещала, пытаясь выбраться из кольца магии. Повалил белый густой пар. И в нем Вивьен заметила переливающийся перламутровый блеск. Лягушка «сдувалась» на глазах, сперва, это можно было назвать обезвоживанием, а после — тварь превратилась в прах. Да, обычный такой прах гигантской лягушки.

Так или иначе, ВСЕ чудовища были мертвы. Поле боя, конечно, сейчас представляло собой ту еще картину. Не слишком примечательную. Кругом лягушачьи потроха, кишки, оторванные конечности, головы, жгуты языков. Кошмар. Вокруг храма точно взорвалась и горела мясная фабрика. Герои измазаны во всей этой клоаке с головы до ног, и воняет, скажу я вам, премерзко. А чего еще ждать!? Вряд ли кишечник лягушек состоял из роз и ванили.

Но воздух этого места всё равно не казался нашим героям слишком неприятным. Напротив, вдыхая кислый, спертый кислород, его хотелось вдыхать все сильнее и сильнее. Впрочем, и раньше хотелось, просто в горячке на это не обращали внимание.

Мастерская заявка

◄ Первое. Пусть каждый персонаж в конце своего поста укажет следующей информацию: количество использованных магических умений / максимальное количество умений для вашего уровня

◄ Второе. Напоминаю цель игры: найти семена Талитха чем бы они не являлись.

Очередность:
Вильям → Цзин Юй → Хель → Симбер Ресинджер → Вивьен
Писать вне очереди можно, но с обязательным уведомлением об этом игрока в ЛС.

[Вильям Блауз]

 Вильям осматривает себя. Ботинки утопают в болотной жиже, брюки порваны на коленях. С одежды свисают нитями лягушачьи слюни, комками свалялась грязь. Пальцы касаются волос: в них всё ещё остались водоросли с болота, откуда он телепортировался. Губы саднит недавним прикосновением. Вильям оглядывается на Хеля: ростовщик рядом с ним на последнем издыхании, жадно хватает ртом воздух.

— Дурак, — усмешка звучит ласково в напоминании о недавнем поцелуе. Читается неприкрытой нежностью.

  Все глупости Хель совершает с невозмутимым лицом. Вильям помнит: последний ночной визит в лавку. Две бутылки розе, контейнер с устрицами под мышкой. Вильям был жутко пьян, едва вступив на порог. Споткнулся о край тумбы, упал лицом в кресло, чуть не разбив бутылки. Он что-то усердно втирал ростовщику о прелестях туризма на Лирее. Часами — а Хель смотрел на него с лицом, полным каменной невозмутимости. А потом выдал, что потерял ключи.

  Вильям понял: все глупости...все — с лицом, будто ничего не происходит.

  Он приподнимается, опираясь спиной о стену, убирает бытовой магией скандальность внешнего вида. Гротескно выглядят лакированные ботинки на дорожках в грязи, гротескно — белая рубашка под плащом. Интуиция вопит: одежда испачкается не по первому кругу, и всё равно...без водорослей в волосах как-то легче, без запаха лягушачьей слизи тоже.

  «Я выжил, Энтро», — привычка общаться с демиургом неискоренима ещё с детства. Вильям хочет верить, что Энтро его слышит. Что в этот момент он незримо, где-то на задворках собственных приключений, довольно улыбнётся. Вильям считает демиурга виной всему, что происходит в его жизни. Даже если Энтропий просто...не вмешивается.

— Ты нормально? — спрашивает Вильям, потряхивая Хеля по плечу. Видит, что «ненормально», но ростовщик живой. — Отдышись, я пойду найду остальных.

  Поляна выглядит как поле боя: рассечённая трещина зияет непроглядной пустотой, камни разбросаны хаотичной массой. В воздухе витает запах испарений, смешанный с феромонами. Вильям ощущает влечение: все они сейчас явно были заняты не тем.

  Не тем. Кислый спёртый воздух мутит рассудок, заставляет представить всех путников, слившихся в одной страстной оргии прямо перед входом в сооружение. Уместно выглядит красота незнакомца Юя, прелести груди Вивьен, Инфирмукс кажется вполне половозрелым и уже взрослым, а Хель... Короткий удар по щеке приводит Вильяма в чувства. Картинка красивая, но не месту. Может быть, позже... Может?

  Вильям оглядывается: жгуты длинных языков обрубками разбросаны по округе. Земля после сотрясения выглядит взбитыми сливками. И первые, кого он находит, это Вивьен и Инфирмукс.

— Красотка, — задорно смеётся Вильям, прикрывая глаза. — Ты, когда ругаешься, хоть переходи с эльфийского на нормальный. Я ведь тупой, я ничего не понимаю!

  Он смеётся. Помогает выбраться обоим из-за завалов камней на более-менее нормальную дорожку. В воздухе витает взвесь поднятой пыли и затхлой влаги. Вильям использует свою магию, чтобы привести облик Вивьен и Инфирмукса в должный вид. Инфирмукса в приветствие щипает за щёку: они ведь даже должным образом не поздоровались.

— Рад тебя видеть, дружище, — улыбается Вильям.

  Симбер был единственным хтоником, в адекватности которого он был уверен даже больше, чем в собственной. Рука сгребает Инфирмукса слепо, заключает в объятия и треплет волосы на голове. Не время для нежностей — поэтому лишь на мгновение, чтобы выпустить быстро.

— Пойдёмте. Нужно найти последнего.

  Вильям знает каждый аристократический дом на Лирее. Каждый — и он не обманывается, когда фигура Цзин Юя только маячила перед ним в начале приключения. Наследный принц империи Торис — стоит услышать имя, как тотчас понимаешь, с кем имеешь дело. Вильям, вопреки внешнему виду, умеет быть и вежливым, и обходительным. И держать язык за зубами имеет — вопреки производимому впечатлению.

  И когда вдалеке, в тумане непроглядной пыли, он слышит движение и видит знакомые одежды, он почти готов поприветствовать принца так, как полагает этикет. Как полагает вполне реальное знакомство с его семьёй, но тут...

  Надежды просто разбиваются в крошево, когда Вильям видит.

  Уродские драконьи крылья, уродские глаза хтонического монстра. Хтоника в истинном облике не узнать невозможно. И Вильям срывается, как срывается с цепи злобная собака. Срывается на бег, рассекая поволоку пыли и тумана. На ходу вынимает из кобуры пистолет, возводит курок.

— Ты!

  Глаза извергают искры. Дыхание становится рваным, лихорадочным. Грудь вздымается как после забега на километр. Вытянутая рука с пистолетом направлена прямо Юю в голову. Лицо Вильяма, злое, рассерженное, не оставляет сомнений: одно неправильное движение, неправильное слово — Вильям выстрелит в упор.

— Раздевайся, — бескомпромиссно звучит его голос. — Показывай метку, что с аннигиляции прошло три года.

Использовано магических умений за 24 часа: 7/20

[Цзин Юй]

Цзин Юй не стал отказывать Инфирмуксу и снова использовал ментальную магию, чтобы взять под контроль черную лягушку. Хотя такой метод и был простым и действенным, но все же и очень опасным. Поэтому принц действовал максимально собрано, чтобы юноша не пострадал. Края глаза он уловил, что та проглоченная парочка смогла выбраться и Юй выдохнул облегченно. И теперь мог полностью сосредоточиться на помощи Инфирмуксу. Что там происходило с появившейся девушкой, принц не видел, но надеялся, что с ней все в порядке и она сможет избежать опасности. Между тем Хель решил устроить встряску лягушкам. Увидев что он делает, принц нахмурился.
- Стой! Подожди! Инфирмукс еще не выбрался! Он может пострадать! - но то ли из грохота, то ли еще по какой то причине Хель не услышал его, а может был рассержен и во чтобы то не стало собирался покончить с этими лягушками. К счастью Инфирмукс успел выбраться. Земля пошла трещиной и в нее угодила одна из лягушек. Кругом царил полный беспорядок и хаос. Впрочем как и всегда когда в эпицентре событий были последователи Энтропия. Коим был и сам Юй.
Все закончилось, все были живы, хотя и потрепаны, но внешне сильных ран вроде никто не получил. Сам Юй пожалуй был одним из тех, кто не слишком то запачкался. Поскольку держался и атаковал на расстоянии, да и в пасть к лягушке не угодил. Если же на нем и были пятна крови, то на черном одеянии их было не видно. Разве что на белоснежных, словно снег с вершин гор, длинных волосах , яркими пятнышками можно было увидеть капли крови.
Стало тихо. Наконец то. Юй слетел с крыши уцелевшего здания и опустился на не поврежденный участок земли. Убрав крылья он осмотрел поле боя и вздохнул, приметив Инфирмукса, кивнул ему.
- А ты тот еще безумец, очевидно же что были и другие методы уничтожить их, - не смотря на свои слова на лице принца появилась теплая улыбка - Ты не пострадал?
В этот самый момент к Юю вдруг подлетел тот самый айдол, выхватил пистолет и наставил его на принца. Молодой эон лишь чуть приподнял бровь в удивлении, но услышав слова парня, его лицо вновь заледенело. Он и так ненавидел свой облик хтоника, а этот парень словно специально решил посыпать соль на не зажившую рану. Сюань Цзи в этот момент хотел уже выскочить и кинутся на незнакомца, но принц придержал его, не позволяя выйти. Если сейчас выпустить эту маленькую ходячую взрывчатку, то будет снова драка. Юй не любил конфликты и когда была возможность всячески их избегал. Хотя странно, что этот парень вообще задал подобный вопрос. Цзин Юй был принцем, наследником, будущим Императором, неужели он мог бы вот так разгуливать, если бы не прошел положенный срок наблюдения? К тому же угрожать оружием наследному принцу, можно в итоге и своей жизни лишится. Но опять же Юй был не конфликтным человеком, хотя его лицо и покрылось коркой льда. Он тихо вздохнул и медленно поднял руки без резких движений.
- Вообще уже прошло сто тридцать пять лет с тех пор как я... - принц коротко мотнул головой - не важно.
Он так же медленно развязал завязки своих одежд и обнажил левую руку и плечо. Повернувшись, он откинул волосы, показывая метку, которая была на левом плече ближе к лопатке. Опустив взгляд он смотрел на землю. Подобное конечно было унизительно, но он привык терпеть многое молча, ничем себя не выдавая. Он понимал, что не все люди в этом мире могли принять таких как он и Инфирмукс, были и те, кто все равно считал их монстрами. Хотя в этом мире монстром стать можно и без статуса хтоника. Поэтому такие как они часто скрывали свою сущность, и редко ее показывали. Принц никогда бы не принял облик хтоника, но ситуация была таковой, что оно того требовало. Юй рассчитывал что в облике хтоника ему будет проще взять под ментальный кон роль лягушек, иначе он бы ни чем себя не выдал.
Поджав губы принц молча ждал, когда ему позволят одеться. Но потом все же решил задать интересующий его вопрос.
- Господин, если у вас был пистолет, почему вы не стреляли в лягушек?

Использовано 7 умений из 20.

[Инфирмукс]

— Я в норме! И подыхать от лягушачьего дерьма не собираюсь! — осклабился подросток, стирая с глаз толстый слой слизи. Сейчас он стоял на земле, точнее, на каменной площадке перед храмом, но босые пятки утопали теплом влажном мясе. Инфирмуксу нравилось ощущение, хотя вслух он бы никогда в этом не признался. Ему нравилась и кровь на своём теле, и то, как длинный костяной хвост рассекает неподатливую плоть. Вильям прав, когда называет их монстрами. Ведь нормальному человеку такое не может нравиться?

— Глаза разуй, крошка, это не жабья срака, а жабья глотка! Поверь моему огромному опыту в этом вопросе! И кстати! Не знаю, имеет это какое-то значение или нет, на твари, в каких я успел побывать, все как одна, имеет относительно пустой кишечник! Словно несколько месяцев не жрали! Какие-то отделы кишечника ещё даже склеены между собой! Думаю, это потому, что лягушки обрели эти размеры недавно, и не успели отожраться!

Он даже успел заглянуть в разлом, который устроила Вивьен, и где сплющило одну из лягушек. Да, девчонка, как и он сам, любила эффектную магию и предпочитала решать вопросы кардинальным образом. Не слишком заботясь о собственной безопасности.

А далее случилось, собственно,  то, что должно было случиться. Возможно, будь вместо Инфирмукса его более стабильная часть, он бы предпочёл просто наблюдать за происходящим. И этому был свой резон, ведь принц не уступал Вильяму в бойцовских навыках, следовательно, во всей этой ситуации для высочества угрозы не было. Точнее, конечно, была, как и для самого Вильяма. Получить по харе от высокорангового хтоника удовольствие примерно такое же, как выстрел голову. Но Инфирмукс тоже имел свойство взрываться.

И дело здесь не в том, что хтоник питал к принцу какие-то нежные чувства, и не в том, что хотел отрезвить друга, это было личным, очередная мозоль, набитая за сотни веков. Инфирмукс не привык себя сдерживать, чтобы выжить, он привык бить первым. Это отточенная реакция на тех, кто уничтожает хтоников. Это уже у него в крови.

Почему-то, смолчать сейчас для него стало бы равносильным самому себе всадить эту пулю, которой эон угрожает своему сородичу. Но для самого Вильяма, наверное, провести черту между собой и Юй было самоубийством. В то время как ствол Вильяма был наставлен на платиновую голову, на плечо красноволосого хтоника лёг ружьемеч.

Его вытянутое дуло обращено в грудь Вильяма.

Нет, убивать он его не планировал, но есть не менее действенные способы остановить друга.

— Эй! Амиго! Ствол опусти! Ты ведь не хочешь наделать глупостей? Тем более... поверь, это тебе не поможет. Его уровень и навыки не уступают моим, а стабильность на порядок выше. Так что из нас двоих он хтоник меньше чем я. Давай ка, наставь ствол на меня, — ощерился подросток, не сводя грудь Вильяма с прицела, – и дальше тому милому юноше, — кивок на Хеля, — придётся таскать с собой в стазисе твоё обморочное тело.

В такие минуты хтоник терял связь с реальностью. Вроде бы это было игрой... почти игрой. Когда вы делаете серьёзный вид, но на глубинном уровне подсознание прекрасно отдаёте себе отчёт, что не совершите угрозы. А вроде бы... и нет.

Потому что Вильям действительно прав, считая хтоников чудовищами. Инфирмукс прожил на этой земле почти две тясячи лет и уже давно понял, что доверять можно Симберу. Тот трезво отдаёт себе отчёт в происходящем, верно расставляет приоритеты и не вспыхивает от малейшие угрозы. А Инфирмукс был вынужден стать тем, кем являлся. Иначе просто бы погиб. Ещё тысячу лет назад.

Но обстановку разрядил сам принц. Он показал метку.

— Господин, если у вас был пистолет, почему вы не стреляли в лягушек?

— Заряды имели бы примерно такую же эффективность, как магия или клинок я думаю.

Уже более спокойно ответил подросток.

10 из 20

[Хель]

Усталость заставляет клониться к земле, руки утопают в мерзкой кашице из слизи, крови и одним демиургам известно чего еще. Спокойствие кажется неожиданным, неправильным, ломким, как скол фарфора в дрожащих пальцах. У Хеля руки и в самом деле дрожат.

Он оглядывается, замечает: живы. И облегчение смазывает узор трещин на бледной коже. Грань близко — за ней либо пытка собственного тела, либо ненавистное обличье чудовища. Ростовщик чувствует короткий укол мучительной зависти к тем, кто внешность внутренних монстров носит подобием брони.

Сам Хель молится о том, чтобы удержать тень человечности на собственном лице, уже разрезаемом трещинами. Он спешно опускает лицо, когда Вильям тянется похлопать по плечу.

- Отдышись, я пойду найду остальных.

Хель кивает, оглядывается в поисках трости. Он практически уверен, что не сможет без нее сделать даже шаг. Отгремевшее сражение разливается по округе запахом смерти, разложения — и все тем же смутно приятным ароматом.

- Устал? - коварно тянет слетевший откуда-то с высоты Корвус, сумевший сцарапать с клюва наколдованную бесполезную маску, - ты, мой друг, точно не марафонец. Сколько сил растратил? Все?

Удается усмехнуться, протянуть руку, потрепать птицу по голове, стерпеть удар клюва по распахнутой ладони. Шум заставляет обернуться, отыскать взглядом Вильяма и других... Девушка кажется незнакомой, но ростовщик не уверен. Блестит в уверенной руке пистолет.

- Найди мою трость, - выдыхает Хель, и птица тут же яркой вспышкой поднимается в воздух. Хель пытается подняться сам, поскальзывается в грязи и слизи...

Его поддерживает когтистая лапа альтер-эго. Помогает подняться. И Хель чувствует, как тревога делится на двоих. Удержи его, - просит ростовщик. Кого из троих? - отзывается в голове хриплый насмешливый голос. Чудовище подставляет локоть, тащит хозяина вперед — вместе они составляют колоритную пару. Весь покрытый желчью и слизью хтоник в потрепанном плаще и подгибающимися ногами. И белая двухметровая громада рядом с козлиным черепом вместо морды. В пустых глазницах клубится черный дым, рога кончаются острыми сколами. Длинные передние лапы заканчиваются когтями. Шелковый красный халат с изысканной цветочной вышивкой скрадывает очертания чудовищной фигуры.

Преодолеть пространство до разгорающейся ссоры удается не так быстро, как хотелось бы. Хель помнит: Вильям ненавидит хтоников. Даже сейчас эта фраза колет под ребра лезвием ножа. Ростовщик дотягивается до друга, неуверенным движением клонится вперед, желая вмешаться, но в итоге лишь оказывается на пути между сердцем Вильяма и ружьем красноволосого хтоника. Инфирмукса — ростовщик помнит имя. Чудовищное альтер-эго кладет лапу на плечо Блауза, почти ласково касается когтями шеи над воротником рубашки.

- Вилл, душа моя, опусти пистолет, - мурлычет монстр, - ты же знаешь, Хель тебя не поднимет. Даже если сильно постарается. Ты на него посмотри: он и сам вот-вот свалится. Я его не потащу из принципа.

Монстр клонится ближе, скалит зубы... как будто череп способен на живую мимику. Когтистая лапа тянется уже в сторону бледного плеча наследного принца. Почти с нежностью.

- Красивый какой, - шепчет Чудовище, - и метка симпатичная. Не то что у моего... а крылья — это у тебя хтонический облик? Как вы себе их отрастили вообще? Хель, ты посмотри: у людей нормальные хтонические обличья, а у тебя что?

Словно в ответ на последнюю реплику, ростовщик заваливается вперед.

- Хель! Я не нашел тро... О! Вот! Вот же! - трость вырывается из рук наследного принца, чтобы вернуться к владельцу. Корвус довольно всей своей громадой обрушивается на плечо Цзин Юя. - Ну что, ребят, по старой схеме? После боя можно и в ресторан. Кстати! Ты! - крыло тут же устремляется в сторону Вильяма, - ты мне все ещё должен ужин! Я помню! Уже... сколько прошло? Хель? Пять лет?

- Девять, - отзывается Чудовище, а потом тянет когтистую лапу доброжелательной лодочкой, - Чудовище. Можно Хтонь.

- Хтонюшка, - ласково отзывается Корвус, впиваясь когтями в плечо принца, крылом задевая пряди светлых волос. - Красивый халат, правда? Эй, Инфи, ты опусти уже ружье, тут и так... О, леди! Хтоня, смотри, тут леди! А где Криоша? А, ее в какой-то вспышке унесло. Ну что за место! Так моргнешь — уже половина друзей пропала.

Птица срывается в сторону светловолосой девушки, заинтересованно облетает вокруг нее полукругом.

- Как тебя зовут? Я Корвус, вон то рогатое чудище — Хтонь, а полудохлый в шмотках старьевщика — это наш Хель. Мы за ним приглядываем, а то ж совсем помрет один. Вилка, Вилка, смотри, у меня новый друг! Какая миленькая!

Хель закрывает глаза, всем весом опирается на вернувшуюся в руки трость, пытается найти хоть одно подходящее слово, но ему кажется: происходящее все больше напоминает балаган. А хуже всего, что теперь не удается скрыть - ни собственную слабость, ни изломы трещин по коже, нарушающие узор чернил. Ни даже первую пролившуюся в волосы платину. Еще чуть-чуть - и собственное тело выдаст уродливую природу. И тогда останется только страх во взгляде напротив. Хель не лжет себе: он знает, что монстром самому дорогому человеку не сдался. Даже тому, кому позволил принести себя демиургу как подарок.

Пока Корвус шумно мельтешит, Чудовище торопится наклониться к уху Блауза, промурлыкать едва слышно:

- Пушку опускай, я серьезно. Нам только драки тут не хватало. Если тебе так не терпится трахнуть хтоника, ты не на того направляешь пистолет.

Использовано 11 из 12 умений.

[Вильям Блауз]

"[align=center

Графическое сопровождение[/align]"]

Больно.

  Вильям может признаться: его улыбчивый, смешливый напарник — близкий, родной сердцу человек. Он живёт в его воспоминаниях, в груди, в фотоальбоме на полке квартиры, в жёстком диске компьютера — среди смешных снимков во время пьяных корпоративов. Симбер по-настоящему друг, за годы работы узнаешь: совершает он глупости с той же смелостью, что и дерётся. Память ещё нежит сердце фрагментом старого приключения. Вильям помнит - как будто это было вчера.

Симбер вступает на лестницу катакомб. С безумием отбитого подростка смахивает с пахучих слизких стен желе сомнительного происхождения. Напарник принюхивается, как хищник, смотрит, как бывалый охотник. Вильям видит сумасшествие на кончиках пальцев. Симбер даже не думает, увлекая неизвестную субстанцию себе в рот.

— Острая...на перец похоже.

  Реальность замирает в секунде. Улыбка расцветает у Вильяма на губах: чужая беспечность очаровательна! Симбера мучают гротескные галлюцинации, его ведёт временное помутнение. Вильям смеётся как беременная чайка в камышах болота, хватается пальцами за трясущийся живот. Он помнит: Симберу привиделся гигантский краб с его лицом. С его, Вильяма, лицом.

  Сложно объяснить, почему в душе так теплеет.

  Наверное, потому, что быть частью чужих галлюцинаций всё-таки приятно. Как немое признание: живёшь в чужой подкорке.

  С Инфирмуксом сложнее.

  Сепарация — то, чего следовало бы сделать, чтобы отделить одну личность от другой. С хтониками никогда не бывает просто: в их природе симбиоза сотня вопросов, ответы каждый раз разные. Любой поселившийся в теле паразит имеет свой почерк. Вильяму в глубине души страшно: неизвестность пугает — не знаешь, что с ней делать, как поступать.

  Он пытается примириться. С тем, что человек, которому он доверял, имеет порочную сущность чудовища. Она выглядит как подросток. И можно попробовать представить: Инфирмукс просто чужеродное облачение. Там, в глубине души, в чужом теле всё ещё живёт Симбер. Его близкий друг, товарищ, напарник, коллега.

  Тем больнее.

  Вильям чувствует наставленное в его тело дуло ружья: будто отдалённым голосом интуиции. Чувствует прежде, чем оборачивает голову. Вмешивается Хель — но едва ли это гасит жест напарника, которому когда-то Вильям доверял. Тело подростка загораживают плечом. Хель всегда готов подставиться под удар, несмотря на совершенно слабое тело. Включается его рефлекс защитника: но Вильяма это всегда раздражает — он не нуждается в защите посторонних. Хель пытается сбавить накал страстей, нивелировать конфликт, но...попадается на прежнюю ошибку. Ему не будут благодарны, как бы он ни старался.

  Справедливо наставленное оружие или нет — сказать сложно. Первое желание при встрече Инфирмукса гасится как старое, ненужное, неактуальное. И больно всё равно — тот, кого считаешь близким, наставляет на тебя оружие. Надламывается терпение.

  Срывается человечность.

— Давай-ка, наставь ствол на меня, — щерится Инфирмукс. — И тому милому юноше придётся таскать с собой в стазисе твоё обморочное тело.

  Вильям тоже чудовище. Не хтоническое — обыкновенное.

— Ах, так.

 И он оборачивается и наставляет пистолет подростку в лоб. Ростовщика сносят в сторону грубым движением руки, аккурат в лапы проявившегося альтер-эго. Глаза Вильяма застилает гнев. Не нужно быть мастером владения огнестелом, чтобы выстрелить в упор.

  Они оба с Инфирмуксом блефуют. Но одному из них плохо по-настоящему.

  Вильям знает: предел накала страстей для него никогда не являлся недостижимой точкой. Он выходит из себя — чувствует, что выйти из себя «можно». Не любит гасить порывы, о которых знает: он не пожалеет. Взрывается и сейчас. В эту секунду раздражает всё: неуместный вопрос принца Юя, красный халат Чудовища, который напоминает Вильяму о князе, Хель — со своей жертвенностью и Инфирмукс — который добивает просто похоронно.

  Терпение — это не про Вильяма. Сдержанность тоже.

  И сдерживаться он больше не собирается.

  Ботинок прокручивается на земле, человек делает шаг назад. Полы одежд принца предательски оказываются под чужой обувью. Рвутся со скрипом ткани, сползают ниже с плеча. Вильям кидается в обратную сторону: желание стереть с лица Инфирмукса ухмылку просто выше стремления вернуться в реальность. Вильям отбрасывает пистолет и пускается с кулаками. Инфирмукс отбрасывает ружьё — и принимает вызов. Никто не кувыркает никого по земле, но удары равнозначно точно украшают и лицо одного, и лицо другого.

  У Вильяма ссадина на щеке: удар пришёлся под глаз. Остудить пыл удаётся лишь на время. Вильям знает, что наутро проснётся красавчиком с синяком. Сейчас — это кажется неважной мелочью.

  Его раздражает всё. Вильям смотрит на Инфирмукса, рвано дыша: короткая драка приносит лишь временное облегчение. Соперник не слабее — он равен. Сильнее в некоторых областях, слабее в других — но равен. Тело болит у обоих. Вильяму кажется: отношения дали трещину. Дружба раскололась в песок как зеркало, разрушенное каблуком. Раненное животное злое. Оно смотрит волком на Юя и Вивьен: они хтоники.

  Тоже хтоники. Те сущности, которых Вильям рьяно ненавидит. Случай с Инфирмуксом показал: не зря. Рука тянется поднять с пола заряженный пистолет. Вильям придерживает ладонью плечо: эхо удара разносился по коже. Плечевая кость помнит силу кулака: даже в облике хтоника подросток бьёт далеко не по-детски.

  Вильям вдруг понимает: не ошибался ни в чём. Он готов поджечь последний мост, который соединяет его с замершей компанией.

—Да пошли вы все.

  Все. Абсолютно. Вильям находит глазами Хеля: слабость стирает с последнего черты человеческого лица, удаляет платиной в чёрные волосы, заостряет пальцы в когти. Хель знает предательство на вкус: его уже предавали.

   Каждый раз по одному и тому же сценарию.

— Вы все просто чудовища.

  Вильям разводит руками в стороны, шагает назад. Он отделяет тебя от толпы, словно выражая без слов: «Я больше не с вами». Сливаются воедино четыре лица: Инфирмукса, Хеля, Юя и Вивьен. Каждый из них — груз на надломленном разуме.

  Вильям ненавидит хтоников. В значит — ненавидит каждого из них самой сущностью тёмного сердца.

— Признаюсь честно, господа, — растягивает слова Вильям. — Мне всё равно на планы Коалиции рас. Они дали информации слишком мало, спешки слишком много — и всё равно. У меня отчётливое ощущение, что я не могу, не хочу, мне претит — вновь плясать под эту дудку. Плясал столько лет — достаточно!

  Всполох красных перчаток пронзает воздух. Вильям кажется безумцем. Сумасшедшим — каждым рваным движением тела. Бликом преступного азарта во взгляде. Каждый сходит с ума по-своему. Кто-то разом ломает прочный сложившийся фундамент жизни, кто-то объявляет войну всем.

— Я не собираюсь отдавать семя Талитха Чрезвычайному штабу. Если вы действуете по их указке — отныне нам не по пути. Хтонические монстры, копайтесь сами. Делайте что хотите — я вступаю в конфронтацию с каждым из вас. Мне не нужны ни помощники, ни союзники. Только не мешайтесь.

  Неприличный жест: Вильям поворачивается спиной, показывает вытянутой за шею рукой ладонь с оттопыренным средним пальцем. Ему всё равно: на поле боя он искренне притворялся им другом.

  Но хтоники не друзья. Они монстры, наполовину аннигиляторы.
 
  Ему больше с ними не по пути.

— Чао!

  Шуршит речной песок под ногами. Ветер срывается прохладой по разгорячённой коже. Очертания храма близ реки Мара становятся ближе. Вильям вдыхает: дозу растворенного в воздухе вещества, и ему кажется — разум ведёт ещё больше. Он не знает, что встретит внутри здания, но первый — толкает ворота, чтобы зайти внутрь.

  Душа плачет: по разрушенной дружбе, по униженном чувстве в груди.

Сознание шепчет: «Всё правильно».[/i]

"Драка Вильяма и Инфирмукса"

Акты духовной близости

[Цзин Юй]

В коем то веке ледяная маска спокойствия и невозмутимости треснула и на лице принца отразилось удивление. Они встречались с Инфирмуксом всего раз, как и с Хелем и Юй не ожидал подобной поддержки. Он не привык. За всю его жизнь, кроме матушки и Сюань Цзи никто никогда не защищал его. Будь то отец, или стража Драконов, все они защищали принца, но как обычного человека, как Юя и тем более как хтоника его никто никогда не защищал. В принципе будучи принцем, молодой эон привык к подобному. Доверие в его случае могло стать для него роковой ошибкой, среди дворцовых интриг, власти, лжи и алчности х почти невозможно встретить того, кто будет действительно защищать тебя, не имея корыстных целей. Ах, верно был еще князь Наньнина, именно он тогда стоял на коленях перед Императором и просил снисхождения для принца, когда его заточили в башне. Именно он приходил и стоял возле этой самой башни часами, даже зная что его не пустят внутрь, но все равно стоял, чтобы дать понять принцу, что его временный учитель и дядя не бросил его, не забыл.
Тогда Юй еще не был последователем Энтропия и Сюань Цзи с ним не было. Матушка не приходила к башне, боясь что не сможет выдержать это и разрыдается, чем еще больше заставит волноваться своего запертого в одиночестве сына. И только Бэйюань приходил к башне каждую свободную минуту находясь рядом. Юй не видел его и первые два года вообще плохо соображал что происходит там снаружи. Его борьба самим с собой, вернее с монстром, что пытался вырваться наружу была как затяжная пытка. Как плод линчи, который в качестве кровавой мести кладут в рот врагу за миг до смерти и агония последнего вздоха, предсмертные судороги, мучительная боль с мгновения тянется целый год. Цзин Юй все это прошел. Пусть он не мог видеть своего дядю через слишком маленькое окно, в которое даже голова младенца не пролезет, но каким то удивительным образом он чувствовал, что там внизу кто есть. Может быть именно это чувство помогло понять ему, что его не бросили, и заставить сражаться и победить.
Судьба каждого хтоника это боль, страдания и мучения, печальная судьба. Юй это знал, Инфирмукс это знал, Хель это знал, но Вильям этого не знал. Он считал их монстрами, а они просто так же как и все хотели жить. Но это сложно понять, пока сам не сталкиваешься с подобным. Да и кому дело до чужих страданий. Так было всегда. Люди по своей природе эгоистичные существа, и лишь за редким исключением встречаются те, косу не безразлично то, что происходит с другими. В этом плане Вильям не отличался от большинства людей. Но Юй не злился, потому что понимал, что вражда не возникает на пустом месте и возможно Вильяму когда-то тоже пришлось пережить неприятные и даже мучительные последствия встречи с хтоником.
Принц очнулся от своих размышлений и обернувшись посмотрел на Инфирмукса. Он не знал что сказать, да и не привык говорить красивые речи. В его глазах плескалось удивление и даже некоторое смущение. Такое давно забытое чувство, что Юй не знал как на него реагировать.
- Спасибо, - не громко произнес он, это единственное что принц мог сказать. Одно простое слово, но оно шло от сердца и было наполнено всем тем теплом, что еще сохранилось в его давно застывшей и покрытой толстым слоем льда, душе.
А дальше события снова стали превращаться в полный Хаос. Видимо это нормально, когда в одной компании появляется больше одного последователя Хаоса. Принц перевел взгляд на Хеля и неизвестное существо, что подошло к ним. Одетый в красивый красный халат, это существо выглядело как то инородно среди творящегося тут хаоса, крови, ошметков плоти и трупов лягушек.
Когда когтистая лапа потянулась к его плечу, принц не отдернулся, но у него сложилось чувство, будто он экспонат в музее уродцев. Юй опустил взгляд опять же не зная как реагировать на подобное. Мало того, что его заставили раздеться, так теперь еще и потрогать желали. Учитывая то, что он был принцем никто не смел дотрагиваться до него, это было строгое табу, за которое могли сурово наказать. Лишь его будущей жене или наложницам было дозволено касаться тела наследного принца. И тем не менее он не отшатнулся от протянутой лапы, и даже чувства неприятия не было. Юй был несколько растерян, не привыкший к такому неожиданному вниманию к себе.
Однако годы практики научили его быстро брать под контроль собственные чувства. Прошло пара минут и на его лице снова отразилось невозмутимое спокойствие. Принц разжал руку выпуская трость, что вернулась к хозяину. И чуть напрягся, когда на него обрушилась тушка с перьями. Юй едва успел отклонить голову, что бы крылья не зацепили его лицо и глаза. И хотя лицо успел спасти, зато этот пернатый негодник вонзил свои когти прямо в обнаженное плечо принца. По светлой и гладкой коде потекли струйки крови. Юй втянул носом воздух, от боли. Он и сам не знал почему, но после получения метки именно это плечо стало более чувствительным.
Однако опять же что либо сделать или сказать он не успел. От его тела отделился силуэт, который тут же принял облик юноши с яркими, как у Инфирмукса волосами и пылающими словно неугасимое пламя синими глазами. Сюань Цзи больше не мог терпеть такое обращение с принцем и вышел не смотря на запрет, тут же гневно помчался за Корвусом.
- А ну стой, курица! Ты посмел ранить моего принца! А ну вернись, чтобы я тебя смог съесть! - жизнерадостный и в тоже время гневный крик юноши разрушил тишину этого места - Ты! Ты плохой! Я с тобой больше не дружу! - Сюань Цзи остановился и подняв камень кинул в ворона, но было видно, что даже не метился. Обернувшись он указал пальцем сначала на существо в ярком халате - Не смей тянуть свои куриные лапки к моему принцу! И тебя тоже съем! И тебя! - теперь перевел палец в сторону Вильяма - Ты посмел угрожать Юю! И тебя съем! - теперь на Хеля - Потому что ты дохлик! Ррр! - Сюань Цзи оскалился демонстрируя ровный ряд белоснежных зубов с маленькими симпатичными клычками по бокам в верхней части челюсти - Вы все плохие! Только старший братец хороший! Он с самого начала был хороший!
С тех пор как Сюань Цзи увидел Инфирмукса то стал называть его старший братец. Он не запоминал имена, а его отношения к людям были на уровне простых звериных инстинктов. Тот кто был добр к принцу, он считал хорошим, тот кто проявлял враждебность или пытался посягнуть на Юя, он считал плохим.
Цзин Юй хотел было окликнуть свое альтер-эго, но тот снова помчался за вороном, а ситуация творящаяся здесь накалилась еще больше. Вильям не сдержавшись вышел из себя и сцепился с Инфирмуксом. Принц сделал шаг вперед, не обращая внимание на разорванную одежду и нахмурился. Он хотел вмешаться, но не знал как подступится. Этого парня, которого он считал айдолом, Юй не знал, и какие отношения между ним и Инфирмуксом он тоже не знал.
Юй перевел взгляд на Хеля, и шагнул к нему.
- Ваш друг не станет меня слушать, но я хотел бы принести свои извинения. Это все случилось из за меня. Если бы я знал, что кто-то так остро отреагирует, на то, что я хтоник, я бы не стал выдавать себя. Прошу прощения, - принц склонил голову в знак извинения, он уже спрятал свой облик хтоника и теперь вновь стал прежним принцем. Хотя и понимал, что уже поздно.
Драка была жестокой, но не долгой. Юй подошел к Инфирмуксу и осторожно коснулся его плеча, опасаясь, что тот может быть на взводе и разгневается еще больше.
- Ты в порядке? Прости, это все из за меня. Я не ожидал что все выйдет именно так. И я стану яблоком раздора между вами. Это моя вина, мне ее искупать, - принц тихо вздохнул и поправив на себе разорванную одежду перевел взгляд на Вильяма, который собирался уходить. Снова нахмурившись, принц последовал за ним.
- Господин Вильям, остановитесь. В одиночку здесь находится опасно. Прошу вас, умерьте свой гнев, нам стоит поговорить, - Юй остановился смотря на спину парня - Вы в своем праве считать нас чудовищами, это нормально. Многие думают так же как и вы и не многие могут принять нас. Будь это иначе нам бы не пришлось скрывать свою истинную сущность и опасаться раскрыть ее перед посторонними. Для вас мы чудовища, это верно, ужасные и безобразные монстры, которые не заслуживают право жить и существовать в этом мире. Но что значит монстр в вашем понимании? То, что мы имеем подобный уродливый облик? То, что мы когда оказались в лапах смерти просто пытались выжить? В каждом живом существе, будь то хтоник или нет, живет монстр, зверь который не поддается контролю, и порой когда этот зверь берет вверх над разумом, то человек превращается в еще большего монстра чем хтоны. Никто не исключение, и вы тоже. Так чем мы отличаемся друг от друга? Кто может дать гарантии что в вас точно так же не пробудится этот ваш внутренний зверь и вы не пойдете убивать людей, мучить их и жестоко истязать? Так кто же монстр и чудовище? Вы такой же как и мы!
Цзин Юй крайне редко так много говорил, он знал, что его речь может еще больше спровоцировать гнев этого парня, но это была чистая правда. Все то, что он сказал, это чистая правда. На руках Юя не было ни единой капли невинной крови. В то время как те же жестокие убийцы могли убивать десятками невинных людей. Но монстром посчитают именно принца, а того убийцу человеком, почему, потому что Юй хтоник, а тот убийца нет. Это была та несправедливость которая обрушивалась на всех хтоников. И Юй сейчас своей речью пытался защитить их всех. Даже если в итоге Вильям разгневается еще больше.

[Инфирмукс]

- волосы красные -

Вильям Блауз — тот, кто был до опасного дорог Симберу; тот, кого этнарх считал своим близким другом; тот, за кого Симбер мог бы рискнуть жизнью. Инфирмукс мог понять желание своей человеческой стороны иметь душевно-родных людей, пусть даже они ему не настоящие братья. Симбер бы хотел назвать Вильяма своим братом. А Инфирмукс?

Инфирмукс всегда желал одного. Не сдохнуть.

Он желал этого и тысячу лет назад, когда прощался с жизнью чуть ли не каждый год, он желал этого и сейчас. Он верил в главный идеал — идеал жизни — когда ни Вильяма, ни кого-либо еще из тех, кого знает Симбер, не было даже в мыслях их родителей. Да и самих родителей не было.

Хтоник воспринимал окружающих иначе, он иначе воспринимал и себя. Инфирмукс считает Вильяма незрелым, тот жаждет любви, словно маленький беззащитный щенок, ищет понимания, ради чего готов пойти на многое, он умеет очаровывать и хочет видеть в чужих глазах пьяный восторг.  

Но сам не умеет любить. Не способен покинуть созданную вокруг себя скорлупу из ложных представлений о мире, главное из которых — навешивать ярлыки, навязывать статусы. А после напоказ выставлять свою надломленность, будто это должно заставить окружающих принять его и с радостным воплем ступить ногой на горло собственному «я».

Но Инфирмуксу не жалко. Он делает это лишь потому, что Симберу не всё равно. Настолько не всё равно, что тот не может вырваться из этой, по сути, объюзивной дружбы, где тебя не желают принимать целиком, потому что одна из твоих частей в глазах «друга» не достаточно хороша. Ты не соответствуешь, недостоин его. И «друг» будет в кавычках. По крайней мере до тех пор, пока не вырастет. Пока они оба не вырастут, потому что Симбер такой же. Такой же, как Вильям. Ребенок, что ищет любви. Потому Инфрмукс не так давно стал принимать «ипостась Симбера» на постоянной основе так сказать. Когда дело касается угрозы, Симбер слишком очеловечен. И это когда-нибудь его погубит. Но Инфирмукс этого не допустит.

Вильям не провел сепарации, но Инфирмукс уже давно... сепарировался сам от себя.

Его бьют.

Он бьет.

Боль растекается по телу, в голове сконцентрирована ярость. Вильям попадает по нему не раз и не два, они сцепились, сошлись в драке, и кажется, готовы уничтожить друг друга.

— ПОВЗРОСЛЕЙ, НАКОНЕЦ! — Инфирмукс бьет по лицу и тут же получает крышесносный удар. Скалится, по подбородку течет кровь.

Но рано или поздно заканчивается и это. Инфирмукс на самом деле отлично умеет себя контролировать, кивает принцу.
Пытаться объяснять словами через рот хтоник не стал, лишь усмехнулся на «Чао» и громко крикнул, — какая сука жалость! Но я все же надеюсь, что когда-нибудь ты научишься не СРАТЬ в душу тем, кто тебя любит! Не для себя. Для таких как Хель или Симбер! А знаешь, что самое смешное!? Если ты сейчас там сдохнешь, я не смогу принять его... этого парня, который считает тебя братом, сотню лет минимум! Снова придется колупаться в этом дерьме в облике незрелого пацана, так что не сдохни, герой, нагибатор Коалиции!

Инфирмукс мастерски умел переживать боль, как физическую, так и духовную.

— Я собираюсь исследовать это дерьмо теомагией,  — далее Инфирмукс принялся за работу, — буду рад, если поможешь. И ты, Хель, тоже. Возможно нам следует объединить силы, чтобы создать общую магическую структуру. Только я не владею теомагией, но могу поделиться силой.

[Хель]

Чужая боль воспринимается острее собственной, даже разделенная надвое. Альтер-эго одергивает лапу с чужого плеча, тянется подхватить потерявшего равновесие хтоника. Опять разошелся, - сетует Хтонь. Чужая драка — сумбур и безумие. И чувствуешь: боли здесь больше, чем слепой ярости. Просто Вильям выражает свою всегда именно так. Кулаком, впечатанным в чужой нос, коркой запекшейся крови на костяшках пальцев.

Обидно.

Мучительно обидно быть отброшенным в сторону, словно ты не человек, лишь тряпка, пригодившаяся протереть пыль. Держишь человека за руку, собственной жизнью размениваешь чужие страдания — а в итоге остаешься по уши в лягушачьей слизи, пока любимый человек раздевает наследного принца. Ситуация — бред, цирк, всполохи синих перьев, когда Корвус подлетает к месту разразившейся ссоры.

- Может, по пиву? - предлагает Чудовище, перехватывая взгляд Юя. Вопрос, выдающий всю суть спокойного и непробиваемого характера. Монстру плевать на ссоры, Хель же чувствует только лезвие кинжала под самым сердцем.

Вонзаются ножами чужие слова. Вильям всегда уходит красиво. Сейчас — вскинув средний палец, бросая оскорбления так, как другой бы стряхнул пыль с ладони. Ненависть к хтоникам — обжигающая, она чувствуется каждой клеткой тела. Да пусть идет, - отмахивается Чудовище.

- Ну что вы опять устроили?! - возмущается Корвус, вертясь вокруг. Крылом чуть не задевая красные волосы Инфирмукса, вновь так и норовя поцарапать обнаженные плечи принца. Вильям устремляется прочь под аккомпанемент чужих прощальных слов. Отповеди старого знакомого. Волнующих речей Юя.

Хель чувствует: от боли трудно дышать. Он не лжет себе в том, что нужен. Вильям уходит. Снова — с хлопком дверей. Но в этот раз Хель вырывается из рук своего альтер-эго и шагает следом. Неуклюже, морщась от слабости и западая на трость. Упрямство гонит вперед: ростовщик принимает свою действительность во всей ее жестокости. Он всегда пойдет за этим человеком. Даже если тому не нужен, даже если чужие руки обращаются как с тряпкой. Потому что страшно в действительности только одно — человека этого потерять. Не высказав в лицо горькую правду, не вцепившись руками в воротник чужого плаща.

В хтонике нет изящества, он забыл даже очистить лягушачью слизь со своей одежды. Обгоняет Юя, замахивается тростью. Хочется зарычать от бессильной ярости, трость вылетает из рук. Хтоник плох в обращении с оружием. Сейчас и вовсе уверен — даже не попадет.

Судьба коварна. Вильям не вовремя оборачивается — и тяжесть металлического набалдашника встречается с его лицом. Поцелуй оружия лишен нежности губ своего владельца. Хрустит, ломаясь нос, будто возвращая старый должок. Хеля пробивает раскаянием, он ускоряет шаг... но понимает: не успеет. Нужно догнать человека, остановить, уговорить... в крайнем случае вместе попасть в ловушку. Хтоник еще помнит, как сближают объятия в затопленном колодце.

- Стой! - отчаянно и наверняка бесполезно восклицает ростовщик, вспыхивает магия портала, шаг в него оборачивается неуклюжим падением в точке назначения. Врезается тело в тело, Хель цепляется руками за чужие плечи, по инерции делает еще шаг, почти толкая легионера за распахивающиеся ворота. Что там — все равно. Хоть ловушки, хоть верная смерть.

- Можешь мне врезать, - тут же разрешает хтоник, срываясь на шепот, - но я иду с тобой.

Лягушачья слизь остается пятнами чужих рук на недавно очищенной рубашке. Хель крепко держится — не отпустит без применения силы. Да и тогда — ринется следом, Вильям может прочесть это в полном упрямства взгляде. Хтоник запоздало замечает чужой разбитый нос, кровь, заливающую лицо. Они выглядят почти гармонично — грязные и измученные. Хтоническое чудовище с платиной в волосах, заострившиеся когти поверх чужих плеч.

- Хочешь конфронтации, Вилл? Раздевайся! - шепчет вслед, блефуя. Чужое имя срывается не молитвой, а словно бы оскорблением. С той же интонацией, с какой Блауз бросил: хтонические чудовища. Сейчас кажется: Хелю все равно, кем его считают. Если понадобится, он захлопнет ворота за собой, утащит во тьму — плевать на зерна, на аномалию места. Ему нужен этот человек. Даже когда он считает монстром.

- Понравилась печать хтоника? Я тебе сейчас похожую нарисую. Зубами.

- Голубки бранятся! - выдыхает Хтонь и всплескивает когтистыми лапами. Тут же отряхивает с шелкового рукава прилипший мусор и спешит к принцу. Могли бы дымные омуты что-то выражать, во взгляде монстра читалось бы восхищение. Когтистая лапа ласково касается обнаженного плеча Юя.

- Какой кошмар, разве можно ранить такую прекрасную кожу? - сокрушается чудовище и выуживает из кармана халата платок. Судя по всему, им уже вытирали слезы — во время просмотра сериала. Но забота хтонической твари непоправима. Чудовище протирает чужую рану платочком, лишь размазывая кровь, клонит костяную голову ближе к чужим платиновым волосам.

- Как тебя звать, высочество? Юй? Дивное имя для дивного красавца.

Хриплый голос звучит с придыханием, когтистые лапы срываются по чужому телу, отыскивая кромку одежды, подтягивая выше. Несмотря на свою остроту когти касаются осторожно, не раня ни единым жестом.

- Хтонь, ты что, влюбился? - ехидно осведомляется Корвус, всей синей тушей обрушиваясь к плечу Инфирмукса. В решающий момент промахивается, боясь получить по пернатой заднице. И описывает круг над живописной компанией.

- Так что будем делать? - тут же оглядывается Чудовище, клоня голову набок, выуживая из, похоже, бездонного кармана бутылку. - Предлагаю раскурить топор мира и зарыть трубку войны. Мы какие-то семечки искали? Ах да... вашество, вы бы не напрягались. Я эту парочку знаю давно: наш истеричный легионер всегда злится, когда ему угрожают оружием. Пусть его самого пока парочку раз обезоружат, а там разберемся... так что насчет теомагии? Парниш, ты что-то говорил про поделиться магией? Мой убогий только что свои последние силы потратил. Как всегда бездумно и бестолково... Корвус! Приземлись ты уже куда-нибудь! Нет, не на меня, халат порвешь! О чем мы говорили?

"Кубы"

Швырнуть тростью в Вильяма - средне, попасть в голову, сломать нос.
Телепортироваться к воротам - средне, выпасть прямо на Вильяма.
Использовано умений: 12/12.

[Кадмус Валентайн]

— Вот гляжу я на эти потроха, и хочется скушать жертвенного барашка... — раздался откуда-то со стороны задумчивый голос, — Инф, Юй, что вы тут устроили? Будто взорвали эонский склад мега-лягушек.

Говорившей оказалось девочка с длинными русыми волосами, на вид не старше 13 лет. Облачена в легкое голубое платье и белые босоножки на веревочках. За спиной на специальных ремнях две рукоятки от «световых» мечей.

Хтоники знали её по работе в Азраиле, одна из первоклассных агентов драконьей масти золотой разновидности. У неё, как и у принца, были знатные корни, только масштабом поскромнее. Айлина Инверс происходила родом из крупного драконьего клана, что жил на Климбахе.

 — Мы сразу с Кадмусом сюда с задания, хорошо, что работенка была не пыльная и Кадм все разрулил с одной фифой. Ублажил ее и та поплыла. Хи-хи-хи. Он сейчас со своим петом в храме, тот обнюхивает фронт работ, так сказать. Смотрели новости, слышали, что творится в мире!? Надо быстрее разрулить эту проблемку. Инф, Юй, если вас призовут на передовую, в дезертиры не ударитесь? Слышали, как Норкас деру дал? В соседнем секторе его что-то так напугало, что он, сломя голову, драпанул и оставил своих. Молодость и неумение рассчитывать свои силы! Куда, спрашивается, попёрся с его 30 годами и пятым УМИ...

А еще Айлина Инверс оказалась очень болтливой. И при этом подошла почти вплотную к принцу, с жадностью его рассматривая. Разговора, который случился между героями, она явно не успела услышать.

Когда Вильям и Хель оказались в храме, то первое, что увидели — огроменную бабочку, что повернула к ним свою бошку с двумя выпученными фасеточными глазами. Бабочка сидела как раз на алтаре, в трех метрах от земли. Размах крыльев достигал десяти метров. Наверное, такая могла утащить на себе пару человек. Возле алтаря стоял мужчина, лет тридцати на вид, не сказать, что у него был слишком эпатажный внешний вид, но что-то вульгарное определенно присутствовало. Он курил трубку, облокотившись на алтарный мрамор и чего-то ждал. Отсалютовал вошедшим, выпуская клубы белоснежного дыма.

Кадмус Валентайн — из особого элитного подразделения Коалиции рас, гранд-мастер теомагии и еще нескольких школ, последователь демиурга знаний. Не хтоник, хотя поверить в это довольно сложно, учитывая, насколько Вильям удачлив на эту братию.

— Тот, кто атакует моего пета, попрощается с ушами. Я предупредил. Это Баттерфляй.

Кадмус по слухам был очень силен, как в магии, так и в боевых искусствах, даже шептались, что он способен раскатать в блин демиурга, но в каждой сплетне можно найти зерно... или ползерна истины.

— Это вы устроили тут лягушачье рагу?

Очередность:
Вильям → Цзин Юй → Симбер Ресинджер → Хель
Писать вне очереди можно, но с обязательным уведомлением об этом игрока в ЛС.
---
Количество энергии, с учетом того, что некоторые способности были не слишком мощными:
Вильям: 5 из 20
Хель: 9 из 12
Цзин Юй: 5 из 20
Симбер 9 из 20

[Вильям Блауз]

"Графическое сопровождение"

 Инфирмукс, возможно, умнее, чем все, здесь вместе взятые. Пока остальные преследуют цели удержать ускользаемое из рук, призвать к разуму высокопарными речами, играют в погорелый театр, Инфирмукс думает лишь о том, чтобы выжить.

  И это самое правильное после того, как всю пятёрку путников чуть не съели лягушки размером с многоэтажный дом.

  Инфирмукс хочет жить, и в этом он прав. Кажется, единственный из всех он понимает, что игра с семенами Талитха — это игра на выживание. Это не приключение, а вполне реальная возможность умереть: или от аномалии, или хтонических монстров, или от удара в спину от того, от того не ожидаешь.

  Вильям может представлять лишь отдалённо: тело подростка не единожды разрывала фауна и флора всевозможных планет. Эхо аннигилятора хранит поглощённое тело в облике угловатого ребёнка, когда его владелец бывалый воин, которого не единожды грызли хищные зубы. Та ещё насмешка природы. Но внешность не выбирают: ни люди, ни хтоники.

  Любого определяют поступки.

  Забавно вдруг вспомнить: на самом деле — вы дружны. Вильям знает: любая вылазка с Симбером проходит так же легко, как пьянка внутри излюбленного бара. С другом даже приятно пить, нехлебавшись до состояния переваренных овощей. Симбер засыпает после «Егермейстера» лицом в куриных биточках, Вильяма уносит с двух бокалов розе. Они могут шутить про пьяную бухгалтерию и мёртвых бывших баб.

  Симбер намного человечнее Инфирмукса. Возможно, потому, что он когда-то был человеком.

  Стыдно признаться: хочется ещё раз взять хтонического подростка за грудки, потрясти хорошенько — и «вытрясти» из него человека с привычной улыбкой «занозы на работе». Инфирмукс пытается докричаться до Вильяма — но на той стороне провода его не слышат. Возможно, дело не в том, что некто не умеет любить.

  Просто каждый любит в меру своих сил.

  Например, ломает тростью нос.

  Вильям слышит, но не хочет слушать ни один из трёх голосов. Инфирмукс прав: глупо бодаться. Прав Хель: нужно было остановиться. Тирада наследного принца Ториса сливается в какофонии нужных голосов. Вильям запомнит этого удивительного человека: того, кто мирно стянул одежды, чтобы показать, что он не опасен. Наплевав на статусы и титулы. В неизменно спокойной реакции на чужой взрыв есть нечто красивое и возвышенное.

  Вильям удаляется с каждым шагом. С каждым шагом ему, на самом деле, сложнее.

  За оставленной личностью белокурого монстра с чёрными глазами – знакомый ростовщик. Внутри тела угловатого подростка товарищ и друг. Даже на шумящего в тираде принца невозможно сердиться: он выше любого конфликта. И Вильям чувствует в себе ноты разгорающегося уважения. Как огонь может уважать камень: за простую причину, что не может сжечь его дотла.

  Зато другой сжечь может. И Вильям оборачивается, слыша свистящий шум за своей спиной. Реальность врывается в лицо быстрее, чем он может что-то предпринять. Трость лишь на секунду мелькает перед взором и прилетает в лицо. Вильям зажмуривает глаза, болезненно отшатывается назад, хватаясь за нос. Голову раскалывает от боли, в дыхательные пути попадает сноп крови.

  На языке крутится что-то в духе Симбера. Что-то на матном и самое коронное:

— Вот дерьмо, — которое не может не вырваться.

  Вильяму никогда не ломали нос. Он не знает эту боль, потому что «работа лицом» подразумевает хотя бы намёк на бережное отношение к нему. Но сейчас от лица осталось лишь название: испачканный в кровь сломанный нос, кровоподтёк под глазом от кулака Инфирмукса, взъерошенные на макушке волосы. Добавляет и магия портала: Вильям покачивается, когда на него выпадает человек.

— Можешь мне врезать, — говорит Хель.

— О, не сомневайся, — театральный ответ не лишён нот раздражения.

  Тело по инерции покачивается в сторону распахнутых ворот. Вильям зажимает нос рукой, отступает и замечает оставленные вдалеке силуэты Инфирумкса и Юя. А после переводит взгляд на того, кто нарушил уединение гордой прогулки и совсем неизящно «поправил» лицо.

  Хель выглядит злым, опасным. Кажется, никогда не возможно от него услышать нечто подобное, но слышишь:

— Хочешь конфронтации, Вилл? Раздевайся! Понравилась печать хтоника? Я тебе сейчас похожую нарисую. Зубами.

Чужой блеф не распознаётся даже на один процент. Причина одна: Вильям, на самом деле, не шибко умный. Но темпераментный, когда дело касается вызова.

—  Да рисуй, — злобно звучит голос. — Попробуй. Я тебе сейчас так разденусь, не оденешь обратно!

  «Должок» возвращается ударом наотмашь. Подошва ботинка жёсткая, удар ногой в лицо – грубый. Вильям ломал этот нос однажды. Ломает и ещё раз.

  Хеля толкают дальше – локтем в грудь. Вильям сдирает с себя кожаный плащ и бьет им по телу ростовщика – так, как воспитывают полотенцем непослушную собаку, как пытаются на снегу выбить ковёр мухобойкой. Всполохи чёрной ткани сверкают в воздухе, бьют Хеля по рукам, лицу и торсу.

  Вильяму кажется: злости в нём – с вагон. Яда хватит, чтобы отравить всё вокруг. Но тело ещё болит от схватки с Инфирмуксом, поэтому ярость выражается слепо и почти невинно. Теряется счёт времени, пока из пространства не вырывает незнакомый голос.

  Вильям тяжело дышит, сжимая в руках плащ как единственное оружие. Рукавом вытирает кровь ниже сломанного носа. Эпатажный вид незнакомца отвлекает от лицезрения его бабочки. Вильяма куда больше – раздражает надменная манера общения.

– Ты, Кадмус? Наслышан-наслышан... – скалится Вильям и тянется рукой к пистолету. – Всё больше моё одиночное приключение похоже на корпоратив. Вивьен, ты...кто ещё?

  Вильям щурится, зло сверкая взглядом. Он помнит, что Симбер скрывает свою сущность хтоника и нарочно молчит. Ментальная магия невидимыми волнами тянется по воздуху, стремясь проникнуть в разум чужака. Вильям по-другому не умеет: любой новый знакомый – уже повод познакомить его с ментальным ударом.

  Сейчас Вильям нападать не хочет. Но желает знать каждый шаг Кадмуса прежде, чем он его сделает. Тело опирается на колонну храма, голова прислоняется к холодному мрамору. На Хеля нарочно не смотрят: наказывают за столь явное нарушение прошлых обещаний.

– Ни одной лягушки не убил, – приторно улыбается Вильям, сжимая в ладони пистолет. – Я за мир и за любовь.

"Кубы"

бьём Хеля по носу, бьём Кадмуса по мозгам

Использовано умений: 6/20.

[Цзин Юй]

Творящийся вокруг бедлам становился все более безумным и...хаотичным. У принца появилось стойкое чувство, что Энтропий не дремлет и сидит где в кустах, поедая чипсы и попкорн и наблюдает за всей этой неразберихой. Принц даже слегка поежился, словно и правда почувствовал на себе взгляд божества. Драка, ссора, и спина одного из участников их команды. Юй вздохнул, и посмотрел на эту самую спину, ему даже не ответили, просто проигнорировали его слова. Чтож стоит признать, что как оратор он проиграл, он не умел убеждать, говорить красивые и воодушевлённые вещи, что как для наследного принца было полным провалом. И все же до того, как закричал Инфирмукс, до того, как ринулся следом Хель, Юй успел сказать последнюю фразу в уходящую спину Вильяма.
- Если ты ненавидишь хтоников, это твое право, твой выбор и никто не смеет его отнимать. Я хтоник, ненавидь меня, можешь выплеснуть на меня всю свою ненависть! Но Инфирмукс, Хель, они ничем это не заслужили! Не поворачивайся к ним спиной! Не отвергай их! Не убегай словно ты испугался, ты же не трус! Вильям! Если хочешь я на колени встану, но не отворачивайся от этих двоих!
Принц не был уверен что его снова услышали, что ему снова ответят. Опустив взгляд, он снова вздохнул, чувствуя себя словно преступник, которому не было прощения, как и спасения. Впрочем не смотря на всю эту невыносимую тяжесть, что тисками сдавливала грудь, не давая свободно дышать, принц порядком привык к этому чувству. Кроме того он был человеком дела, как бы тяжело не было, он помнил о деле в первую очередь, а уж потом думал о себе. Обернувшись Юй натолкнулся взглядом на альтер-эго Хеля и слегка растерялся, когда это существо подошло к нему и принялось стирать кровь с его плеча. Ранки от когтей уже зажили, так что с этим проблем не было. Принц мягко перехватил костлявую руку.
- Не нужно, все в порядке, - произнес он не громко, по правде говоря он был несколько смущен, поскольку не привык к подобному вниманию и уж тем более когда его называли красивым. Даже если это было существо, которое родилось из части души другого человека. Потому что он не привык к подобным словам в свой адрес. И теперь просто не знал как реагировать. Хотя внешне он все так же оставался спокоен и невозмутим, но в душе был смущен. Опустив взгляд принц посмотрел на свой оторванный рукав. Вот так взяли и насильно сделали его "обрезанным рукавом". Юй перевел взгляд на существо, затем на Инфирмукса. Если до этого он был единственным, кто сохранил после боя порядочный и более менее приличный вид, то сейчас выглядел хуже чем все остальные перепачканные в слизи и отходах от лягушек.
Сюань Цзи тем временем охотился за Корвусом, и пока птица отвлеклась летая над Инфирмуксом и альтер-эго Хеля, он изловчился, совершил прыжок и сцапал Корвуса в свои объятия, прижав к себе.
- Курица! Я тебя поймал! - радостный и счастливый, держа птицу на руках он подбежал к Юю, пока тот был растерян, выудил из его мешочка Цянькунь пакет с мясными чипсами - Ладно, я пошутил, я не сержусь на тебя ты все еще мой друг, вот ешь! - и ловко стал запихивать чипсы в клюв Корвуса, подойдя к альтер-эго Хеля, Сюань Цзи поднял голову и уставился на него. Ему не так часто доводилось встречать своих собратов так сказать - Ты тоже ешь, вот! - Сюань Цзи протянул пакет с чипсами.
Юй растерянно наблюдал за этой сценой, пока девичий голос не вывел его из задумчивости. Подняв голову он перевел взгляд на появившуюся девочку. Вздохнув принц попытался оправить свою одежду, но вышло плохо, тратить магию на починку ему не хотелось, поэтому пришлось смирится с подобным непотребным видом. От пристального внимания девочки, он почувствовал себя не ловко, еще никогда прежде он не был настолько популярным.
- Я думаю нам тоже лучше отправится в храм. В теомагии я не так силен, но могу помочь с созданием печати, - наконец нарушил Юй молчание и вновь стал прежним холодным и отчужденным принцем - Нам действительно стоит вернутся к тому, за чем мы здесь. Инфирмукс, думаешь мы сможем таким образом найти семена? Магическое поле тут слишком искажено, впрочем попытаться можно. Думаю чем больше людей будет задействовано, тем лучше, так что поспешим к тем троим в храме.

[Инфирмукс]

— Ой, вот только не надо этого дерьма в духе «не отвергай» и «не отворачивайся», — хищно оскаливается Инфирмукс, — оставь это неполноценным дебилам. Мы живем в реальном мире и каждый сам за себя, если он решил сдохнуть, то я вместе с ним тонуть не намерен.

Инфирмукс не нуждался в одобрении или поддержке, ему было чуждо человеческое стремление к созданию крепких социальных связей. Точнее, даже не так. Инфирмукс был той еще скотиной и тварью в плане личных выгод, а еще он быстро разочаровывался в людях. Потому то, что произошло сегодня, его нисколько не удивило. За всю жизнь он ни разу не видел человека, готового принимать тебя таким, какой ты есть и со всеми без исключения тараканами, и это норма. Впрочем, стоит отдать Симберу должное, его умение сохранять холоднокровие и завязывать социальные контакты очень нравилась хтонику. Без этой способности он сам бы не стал тем, кем он есть.

А Вильям, Хель и Юй — решают за себя сами, и Инфирмукс относился к выходкам людей снисходительно, нет, он ничего не забывал, но до тех пор, пока Симбер считал кого-то своим другом, он продолжал их защищать. И таких друзей было... много. Но дружба ли это? Инфирмукс вообще не верил в дружбу, а в любовь тем-более.

Может быть, когда-нибудь он сам назовет кого-нибудь своим другом или даже кем-то больше и почувствует это, кипятящее народу мозги. Будет бегать за кем-то и получать удары. Будет унижаться, и прощать... ну уж нет, пусть его лучше сразу сожрут хтоны, но на удар он будет отвечать ударом. Нет! Тремя и еще пинком, чтобы неповадно было.

— ... я на колени встану, но не отворачивайся от этих двоих!

— Ага. Стань на коленочки, только штанишки снять не забудь и ягодицы раздвинуть, — усмехнулся Инфирмукс, — то-то обрадуется наш пирожок, господи, неистребима в человеке стремление к унижениям, — он махнул рукой, мол «да что с вас взять», а после задумчиво добавил:

— Но за ними надо следить, если этот дурак помрет по моей вине, то кое-кто и правда расстроится. Он как-то месяц в депрессии ходил из-за одного уебка, которого обучил премудростям хтона, а тот слетел с катушек и порешил кучу детишек. Не-е-е-е, детишек, конечно, жалко, но, бля... мне меня тоже жалко. А тут, Этот Вильям его хороший друг, депрессией не обойдется. Как бы в запой не ушел... — он снова усмехнулся, надеясь, что принц не обратил внимания, что они говорили о каком-то Симбере. Ведь Юй о Симбере ничего не знал.

— Короче, по возможности контролируем ребят, если что, вступаем в бой, а сейчас пускай остынут. Дети малые.

Инфирмукс помолчал. Выслушал принца и ответил:

— У меня хреново с теомагией, все никак не научусь. Если честно, я даже не знаю, что и как искать. Я, скорее, боевик, чем...

И тут появилась она. Айлина Инверс. Девчонка с ангельским личиком и характером стервы.

— И тебе здоров. Нам подмога не помешает, Кадмус в храме? Я надеюсь у него хорошее настроение, а то мы тут все малость на взводе. Если вдруг Вильям Блауз будет трепать что-то про Коалицию и свое намеренье ее предать, не воспринимай серьезно, — еще трибунала в военное время не хватало, — и мне пох, что там в соседнем секторе, в этом бы разобраться! Да, пошлите в храм... Айлина, у тебя как с теомагией, потому как у меня хреново.

[Хель]

Хель смотрит: в знакомое бледное лицо, некрасиво окрашенное кровью. Сильнее чувства вины только мучительная слепая злость. Хочется ударить, зубами впиться в чужую шею, впечатать упрек кровавой раной: как ты смеешь уходить? Снова? Просто уходить!

И хтоник знает: его ударят в ответ. И не случайно, как сам он засветил тростью. Нет. Вильям на любую причиненную боль всегда ранит в ответ. Ростовщик безмолвно молится, чтобы рана оказалась физической. Не жаль ни сломанного носа, ни перебитых рук. Плевать. Он знает, и оттого еще хуже, еще страшнее: за этим человеком поползет из последних сил. Данная когда-то давно клятва горит в глазах. Исполненная однажды, она не перестает действовать:

Я за тебя убью. Умру за тебя.

Убью тебя.

Жестокие слова вырываются необдуманно, в них — всего лишь злость. Хель знает каждой клеткой своего тела, что осознанно ударить не сможет. Может быть, зря. Может, ударить нужно. Потому что Вильям смотрит так, словно каждому слову верит. Словно принимает правила игры именно такими, как их озвучил хтоник. Вопреки логике и собственному рассудку Хелю хочется обхватить лицо любимого человека ладонями и поцеловать — жестко впечататься в губы, залитые кровью из разбитого носа. Терзать так, как терзают его самого каждый проклятый миг.

Отступают на задний план мысли о том, что они, вообще-то, не одни. Там, далеко, за спиной остались Юй, Инфирмукс, собственное альтер-эго и целый вагон упущенных возможностей. А впереди — только распахнутая дверь храма, за которой ждет новая боль...

- Я тебе сейчас так разденусь, не оденешь обратно!

... боль приходит — врезается ударами. Хель выдыхает, сам не замечает, как разжимаются руки, как инстинкты толкают прочь, тело пытается увернуться, руки взлетают, прикрывая лицо. Из носа с отвратительным бульканьем льется кровь, заливая подбородок. Хель помнит, как это случалось прежде. Сейчас не страшно, даже не больно почти. Он выдерживает удары плащом так, как родители мирятся с истерикой несмышленого ребенка. Каждому — свой грех.

Его грех — человек, вытирающий кровь из-под сломанного носа, смотрящий волком. Так, словно это его предали. Хель смотрит в ответ прямо: я не предавал. Он помнит: давным давно клялся не причинять боли. Говорил, что не сможет. Не может и теперь. Удар трости случайный, нелепо удачно попавший по цели. Хель знает: все это не будет иметь значения потом.

Он зажимает ладонью нос, выпрямляется, подходит ближе. Только сейчас вдруг замечает: они здесь не одни. И чужаки хтонику не нравятся.

Само убранство храма похоже на то, что ждешь от подобного места. Свет, падающий сквозь витражные окна. Мраморный алтарь. Колонны, поддерживающие высокий тяжелый потолок — где-то там, в вышине, должны быть еще башни и даже колокола. Может, за одной из боковых дверей тянется галерея коридора, за другой отыщется вход во внутренний двор... все это незначительно так же, как видится и цель, подгоняющая людей вокруг.

Огромная бабочка не может не привлечь внимание — она прекрасна, как сон. Крылья кажутся хрустальными, фасеточные глаза смотрят отражениями десятков осколков. Дивное создание. Хель невольно улыбается, клонит голову набок — существо привлекает больше, чем ее хозяин, дымящий трубкой у алтаря.

Вот только последний привлекает внимание Вильяма. В голосе друга слышится недовольство, почти тревога. Они едва заметны, различимы лишь для того, кто успел за долгие годы узнать Вильяма лучше, чем самого себя. Хель подходит ближе, ладонью опирается о ту же колонну, что Блауз. Мельком смотрит на того, кого обозвали Кадмусом.

Неприятный тип. Хель не уверен, с чем связана эта мысль. С тем, что ему не нравится с первого взгляда этот чужак — или с тем, что он сделался невольным свидетелем произошедшей потасовки. От всех этих сомнений мерзко горчит во рту.

Вильям на ростовщика не смотрит, отводит взгляд будто специально. Хель снова стирает натекшую из-под носа кровь и тянет ладонь к плечу Блауза. Прикоснуться нужно, так магия направляется легче. Хтоник не позволяет стряхнуть свою ладонь, с пальцев в чужое тело вливается живительная энергия. Могло быть лучше, но Хель не в форме: лечение не безболезненно, смазать боль не выходит, так что пациент может прочувствовать весь дискомфорт вправляемого носа. Заживление ссадин сопровождается колкой болью наложения швов.

Хель выдыхает и, уронив руки, бессильно опирается на колонну. Нет ни злости, ни обиды, только бесконечная усталость и узор трещин, пересекающих побледневшие чернила на коже. Хель с отвращением замечает, как изменились руки, какой остротой сверкают когти хтонического создания.

Ему почти все равно. Он, словно последний глупец, неловко клонится лбом к плечу Вильяма, а взглядом обращается к диковинной громадной бабочке, в глазах которой в крошеве осколков видна истертая роскошь храма, свет пробивающегося солнца и отражение двух людей у колонны, один из которых всегда готов к бою.

А другой — смертельно устал.

Чудовище улыбается. Ему нравится происходящее — так, как может нравиться интересный сериал или театральная постановка. Ни капли удивления или раздражения, ведь большинство актеров Хтони уже известны.

- Вашество, да расслабься, - скалится голая кость, - Вилка у нас такой, он поскандалит и успокоится. Ты тут вообще не при чем, не на тебя он сагрился. А наш красноволосый приятель и сам справляется с чтением морали. Взрослые мальчики — сами разберутся.

Чудовище клонит голову набок, смотрит с интересом — насколько с интересом могут смотреть два сгустка черного дыма. Оно чувствует: беспокоиться не о чем, но подтачивает любопытство. Ведь есть же нормальные хтоники... вот этот, к примеру. Красавец что в облике монстра, что человеком. Платиновые волосы, изумительные глаза. Похож на куклу из телевизионной рекламы. Так и хочется стащить остатки дорогих одежд и посмотреть, насколько похож на куклу этот красавец...

— Не нужно, все в порядке.

- Ну да, что-то я отвлекся, - соглашается Чудовище и отворачивается.

Замечает, как носится вокруг альтер-эго принца. Тоже кажущееся совсем нормальным, похожее на человека. Рыжеволосый паренек улыбается, тянется схватить Корвуса. Хтонь подходит ближе — на всякий случай, хотя и чувствует, что в намерениях шебутного парнишки нет ничего плохого. Птицу обнимают, несмотря на недовольные крики. Корвус неуклюже клюет пленителя в щеку — но не зло, потому что клюв не оставляет ссадины. Пернатый с аппетитом поглощает персик, а потом смотрит на Хтонь. Безмолвному диалогу не может быть свидетелей.

- Какая милая девочка! - правда, быстро переключается рогатый. Он редко видит детей вживую. Девочка же похожа на куколку так же, как принц Ториса. Малышка с ангельски голубыми глазами. И голоском мегеры — ах, жизнь, неисповедимы пути твои...

- Чудовище, можно Хтонь, - представляется монстр и протягивает к ребенку когтистую лапу. Ему почти любопытно: испугается или нет? Как вообще отреагирует? Но интерес быстро смазывается под действием обстоятельств. Чудовище чувствует мысли и действия своего человека и недовольно фыркает: силы снова расходуются впустую. Некоторых жизнь ничему не учит.

Вот у Инфирмукса подход вполне здоровый: ни к чему сыпать бисер перед свиньями. Вильям сам разорался, теперь сам успокоится. Все проще, чем в харотском сериале.

- У моего все в порядке с теомагией, - напоминает Хтонь, оборачиваясь к Инфирмуксу, - да и вопрос про «силой поделиться» еще в силе. Я не слышал, чтобы такое было возможно, как это делается?

Кубы на целительную магию и результат.
Умений использовано: 10/12.