[Аэлита Лидделл]

одиннадцатый круг
Хоглан

Стол - отличный. Если бы не запах. Сломанные блюда, потрепанная зеленая скатерть. Если до неё дотронуться, то очень даже хороший и приятный материал, пусть и покрытый пылью. На столе на удивление никакой еды не обнаружено, которая могла бы издавать этот запах, словно он завис в этом месте и не желал никуда уходить. Блюда грязные, но нет следов плесени или старой еды. Просто сильные слои пыли, где легко провести рукой и та станет черной, плотно покрытой.

Зато, при исследовании под одним из старых блюд обнаружена потрепанная записка. Кто-то писал её дрожащими руками. Она содержала очень мало информации, без лишних подробностей. "Не ешь". Кажется, тот, кто это написал - очень сильно нервничал. Разобрать короткую фразу получается лишь спустя время и сдувание слоя пыли.

Камин на деле представлял собой самый обычный камин. Тихонько горели дрова, которые, казалось, не заканчивались. Словно они тихо и мирно застыли во мгновении, наполняя столовую своеобразным небольшим освещением.

Где-то за дверью слышатся крики. Мужской крик, но определить кому он принадлежит на удается. Дверь все еще закрыта и не поддается никаким манипуляциям. Крик без слов, просто как выражение громкого звука о помощи. Где-то что-то упало и разбилось.

Через какое-то время крик наконец-то затихает и умолкает. Больше ничего не бьется и стоит простая тишина. Зато теперь можно заметить, что стулья были не на своем месте, как при последнем взгляде во время изучения стола. Словно они пытались что-то сказать, что-то сообщить или это была часть неведомой загадки, чтобы открыть эту самую дверь на выход.

Стоит ли присесть? Теней ведь больше нет. Но вдруг они призовутся?

[Аэлита Лидделл]

одиннадцатый круг
Тиру, Крах и Гектор

Если Крах решит открыть книгу, то увидит действительно подробный разбор собственной личности с разных сторон. Какие-то главы даже посвящены интервью с его последователями или теми, кто успел с ним познакомиться. А после вновь подробный анализ личности, которая представляла интерес. Воды, на удивление, оказывалось мало. Приводились примеры связанные с Крахом, его жизнью, а после аналогичные ситуации и психологические приемы. На удивление, несмотря на подробный анализ, автор закончил книгу тем, что Крах - крайне интересный демиург и мечта психолога. Несмотря на его жажду к разрушениям, тягу к различным сомнительным авантюрам - он проявляет себя достаточно стабильно и является надежным другом, если найти с ним общий язык. Да, ряд проблем имеется, но ведь никто из демиургов не без греха и у каждого свои травмы, завязанные на фоне той же дикой охоты, которую упомнил автор. Возможно, у него есть серия разборов и про других демиургов, но в библиотеке их не обнаруживается. Также автор упоминает, что ему было крайне интересно разбирать Краха по полочкам и если бы они были знакомы лично, то он бы не против отправиться в лес на охоту с ним и выпить алкоголя.

К счастью, овечка-Тиру не оказался пойман в крепкие тискательные объятия и следующий эффект интересной конфеты либо отложился, либо пропал окончательно - неизвестно. Просто ничего не произошло. Зато овечка-Тиру, отличная, черная, вкусно пахнет даже, смогла словить уже знакомый ранее шелест книжных страниц. (Овечка-она, моя, нет цели обидеть, задеть). Шелест страниц привел прямо к книге, которая оказалась на одном уровне. Если ткнуть мордочкой, можно даже почувствовать, как страницы перелистываются и шуршат. Небольшой запах пыли, старой и книги. Тиру может легко представить её образ: пожелтевшие страницы, потрепанные края, шершавая бумага. Это не свежая новая книга, а прожившая много времени. И в этом образе он ни на миг не ошибся. Но при попытке схватить и поймать книгу, та упрыгивает на соседний стеллаж, словно играется.

Гектор же не обнаруживает следов воды и часов. Словно действительно вся проблема была в потолках в том самом месте. Но имело ли это значение? Зато ему значительно проще увидеть, как от Тиру буквально упрыгала книга на соседний стеллаж. Старенькая, потрепанная, но все еще целая. Слегка отходит корешок. На ней ничего не написано, но создается ощущение, что должно быть.

На пост у вас две неспешные недельки. Отпишите раньше - пните нежно)
Я пока восстанавливаюсь очень постепенно, да и спешить нам некуда)

[Хоглан фон Айнцберн]

Здесь всё словно застряло в одном каком-то моменте. И либо просто навечно оставалось таким, либо раз за разом обновлялось и повторяло кем-то заложенный сценарий. Такие мысли появлялись, пока фон Айнцберн ходил кругами и изучал предметы. За дверью слышались шум и крики, какая-то возня, которые со временем стихали и сводились на нет. Но сама дверь оставалась беучастной к любым движениям. Торговец сомневался, что здесь тоже поможет простая магическая вспышка.

Записка казалась вполне логичной. Здесь и есть-то было нечего, тем более, что витавшие "ароматы" в пространстве надолго отбивали всякий аппетит. Хоглан повертел записку в руках, несколько раз просто потёр её и немного растянул, стараясь не повредить окончательно, но всё же сохраняя материал. Положил в карман на будущее. Чтобы показать своим новым знакомым, да и для себя лично.

Фон Айнцберн хмуро посмотрел на позиции стульев. Больше ничего не оставалось. Либо садиться в них, либо продолжать их двигать бесконечно. Но что, если такие простые движения вообще не приведут ни к какому результату? Поэтому ладно. Он некоторое время продолжал топтаться на месте. Но больше никаких вариантов не оставалось. Если тени и появятся повторно - фон Айнцберн представлял, как с ними можно справиться. Сразу и быстро тут всё равно ничего не получалось. И без вреда для здоровья, психического или физического.

Поэтому мужчина всё же стал присаживаться то в одно место, то в другое. Ему необходимо было найти выход. Будь что будет, здесь и на месте нельзя было стоять просто так.

[Аэлита Лидделл]

мне надоели круги, раз пока разделились
Хоглан

Стулья. Восемь стульев в столовой, которые так притягивали внимание. И ведь каждый по своему особенный. Разные потертости, разная степень выцветания ткани и мягкой обвивки. Красота. На деле каждый стул оказывается удобным, только вот уже при первом приседании возникает интересное ощущение.

Первый стул. Если присмотреться, то под ним достаточно темно, хотя он отлично попадает под освещение камина. Это тот самый стул на который так старательно пытались усадить ранее. Ловушка? Может быть? Как только Хоглан присаживается на него, то его ноги словно кто-то держит. Неприятное ощущение, встать не получается.

В голове Хоглана слышатся отчетливые звуки, медленные. Сначала разобрать слова не получается, но когда они повторились, то уже вполне себе реально.

— Я следую за тобой, но меня нельзя поймать. Я исчезаю при свете, но всегда возвращаюсь назад. Что я? — судя по всему, это была загадка, которая требовала необходимого ответа на собственный вопрос. К концу загадки то, что не видно, уже позволяет встать со стула, словно помимо ответа необходимо еще одно дополнительное действие.

Так как стульев много и у каждого своя особенность, как выясняется в ходе присаживаний, предлагаю два варианта:
1. отписываем по стулу
2. я пишу несколько в одном посте и ты в оргтему по поводу каждого стула тыкаешь меня и описываешь каждую ошибку хд

[Тиру]

Тиру-овечке было сложно сосредоточиться. Даже слишком сложно. Топот собственных копыт звучал чересчур громко, гулко отдаваясь в ушах, перекрывая всё остальное. Как будто каждый шаг - это барабанный бой. И не один - рядом, в унисон, вторил тот же ритм. Вторая тёмная кудряшка, его точная копия, зеркальное отражение - только чуть левее.

Капитан фыркнул, досадливо мотнув головой. Уши тут же насторожённо дрогнули, подались вперёд. Морда поднялась. Воздух пересёк слабый шелест - едва уловимый, но отчётливо неправильный. Не ветер. Не дыхание. Не шаг. Шелест страниц. Он был близко. Совсем рядом. Овечка затаилась - насколько это вообще возможно для существа, чьи копыта предательски щёлкали по полу. Присела пониже, цокая неслышно, как могла, кралась вперёд. Нос вёл, улавливая в воздухе затхлый запах - старого переплёта, пыли, бумаги, в которой спрятано время. И вот - находка. Едва уловимый край, уголок корешка ощущался махровыми губами. Почти поймал... Но книга сорвалась - как испуганная птица.

Ветер ударил в морду, подняв пыль и тонкий слой древнего, засохшего запаха. Тиру отфыркивался, часто моргая, мотая головой. Но в следующие же мгновения снова насторожился. Вот так, значит? Ну уж нет. Он не сдастся!
Царапнув копытцем пол, овечка чуть опустила голову - как перед рывком. А затем - вперёд! Неуклюже подпрыгивая, то и дело сбиваясь в сторону, ведь крохотное, мохнатое тело явно не предназначено для погони, он всё равно мчался на звук, на шорох движения, на трепет ускользающей книги. Бочком, бочком - его заносило, приходилось судорожно выправляться, когда копыта скользили по гладкому полу. Но взгляд - упрямый, сверкающий, слепо устремлён вперёд. На звук шелеста страниц.
Тиру был решительно настроен её поймать. Поджать под себя. Схватить зубами. Прижать копытцами, если придётся.

Восприятие - Почувствовать новое местоположение книжки(Хорошо 26)
Реакция -  Поймать убегающую книгу(Хорошо 23)
Новый эффект конфеты(63)

[Хоглан фон Айнцберн]

Поначалу ничего не менялось. Но неприятные ощущения не заставили себя долго ждать. Здесь ведь не бывает по-другому. Ноги будто приклеились либо к мебели, либо к окружающей земле. Попытки пошевелиться ни к чему не привели. Ну, хотя бы спустя некоторое время не появлялись сами тени и не атаковали мужчину, пытаясь просто сломить разум и свести с ума.

Потом в голове раздался шум. Поначалу его невозможно было разобрать, но потом торговец понял, что это всё-таки были слова. И не простые. То, чего он обычно старался избегать. Ведь человеком он всегда оставался простым и прямолинейным. И терпеть не мог вот этих вот загадочных игр что в жизни, что в торговле. При этом вокруг всё равно каким-то образом хватало тех, кто подобные игры устраивать любил. Вот и сейчас. Лучше бы с монстрами сражался, в самом деле.

Но первая загадка вроде оказалась достаточно простой и понятной. По крайней мере, мужчине и после всего произошедшего. Лоренцо или кто-то после него был знатным выдумщиком.
-Хммм... Вроде это легко. Ответ - тень? -Интересно, так теперь будет на каждом стуле? Фон Айнцберну не хотелось снова лезть куда-то без спроса. Но, похоже, другого выбора ему просто не оставили. Он глубоко вздохнул, всё-таки встал и размялся. Решил проверить следующие как минимум три. Чтобы не терять время попусту. 

[Крах]

Если по началу Крах заинтересованно читал книгу вслух, то по мере того, как слушателей становилось всё меньше (имеется ввиду уход остальных Тиру), Зверь перешёл на беззвучное "перепрыгивание" с абзаца на абзац взглядом. Вскоре, уже и страницы пропускались сквозь внимание первородного, а последние слова про совместную охоту и выпивку вовсе поставили крест на заинтересованности бога. В каждом столетии, в каждой культуре находились те, кто хотел бросить вызов демиургам, поддать их анализу, критике, стать другом или возлюбленным и многое другое. Были и те, кто утверждал, что демиургов нет вовсе! Но что желание и утверждение смертных для тех, кто существует от начала времён и будет существовать, когда желающие умрут? Конечно, Азарт был очень приземленным богом - он любил прожигать дни за выпивкой, плотскими утехами, играми и охотой, да только заполучить внимание Краха было непросто и зачастую это сулило тяжелой судьбой "счастливчику". Так что, автор, осознавая это или нет, желал о злом роке, который свёл бы его с первородным.
Книга с лёгким грохотом упала на пол, ознаменовав равнодушие читателя. И снова осечка. Чтение "его" книги не привело к чудесному преображению комнаты, к наступлению темноты, появлению голосов или ещё чего. Так что, похоже, или же нужно было искать Ту Книгу, или же вся эта сцена не несла абсолютно никакого скрытого контекста. Хорошо, что неудачи только подогревали азарт - словно всё сильнее затягивающийся узел, который хотелось всё же распутать. Вот только с азартом приходило и раздражение с нетерпением. Но разве звался бы он Охотником, если бы не умел справляться со своими тёмными порывами? Если бы не умел выжидать?
Отправившись следом за Тиру вглубь книжных полок, Зверь не сразу даже сообразил куда делось стадо и что именно заставило четвероногого скрыться меж стеллажей. Шорох страниц, мельтешение на краю взгляда - это книга только что резво умостилась в проём меж старыми фолиантами? 
Цокот копыт. Охотничье намеренье. Крах поспешил сделать пару шагов вперёд пропуская разогнавшуюся овечку и готовясь ухватить любую добычу, что начнёт своё движение.

Ловля либо убегающей книги, либо убегающей овцы с книгой (Хорошо - 20)