[Вакула Джура]

Сабаот / Ла Мурялья / 5022 год

Вакула Джура, Йохан

Эпизод является игрой в  прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, мы будем импровизировать.

Жанры: космический вестерн, приключения, комедия, фантастика и сюр

[Йохан]

Вися вниз головой и поджариваясь на солнышке, Йохан размышлял, когда же именно он совершил роковую ошибку на этой планете. В висках пульсировал пульс, а в ушах стучали барабаны, заглушая как его мысли, так и писк пустынных крылатых падальщиков. Если бы не мешок на его прекрасной голове, то округа уже бы наполнилась истошным воплем от вида «красивых» птиц, которые небольшой стаей уместились на ветках старого дерева, но до боли крепкого, раз оно способно выдержать количество сегодняшней компании. 
«Какое беспощадное солнце, - медленно прокручивался вампир на верёвке, словно шампур с мясом над углями, - как и люди».
Парень принялся стягивать перчатку с правой руки, в надежде, что хотя бы его невзрачное кольцо осталось с ним, а там до хранилища щелчком подать и будет нож, но каким же пылким стало его разочарование:
- Стервы! – выпалил Штайгер дёрнувшись в воздухе, - Спокойно. Только спокойствие, - правда в разы стало дышать тяжелее, то ли из-за липнувшего к лицу мешка, то ли из-за медленно царапающей его черепушку паники. 
И правда, где же молодой вампир оступился? В его светлой, но уже помутнённой, головушке стала выстраиваться цепочка событий от самого начала, когда он ещё с важной уверенностью забирал документы на кристаллы и карту из рук Фриды. Он так гордо и с улыбкой заявлял, что справится с этим пустяковым делом в считанные дни, что сестрица даже не заметит его отсутствия. А её взгляд говорил о многом и голос высказывал беспокойство, но Йохан был слишком уверен в себе. Теперь же он признавал, что совершенно не был готов, а просто хотел как можно скорей отправиться в дикое путешествие, ибо он устал слушать увлекательные истории своих друзей и мириться с их подразнивающими взглядами.
- Дурость какая, - соизволил признать своё поражение на выдохе вампир, успокаивая дыхание, - какая нелепость... и позор.
Возможно, ему не стоило покупать у странного старика лошадь-киборг? Но вампиру так хотелось прокатиться на этом чуде. Йохан даже успел привязаться к этой лошади и даровал ей имя «Гречка». На Хароте нет подобного транспорта, потому что не подходит по погодным условиям, поэтому он просто не устоял перед соблазном. Тихо завывая от мук глупости и боли в перетянутых лодыжках, блондин вспомнил, что напротив конюшни была вывеска, написанная от руки: «Собачий бургер». Если первое слово знает любой, то второе было ему не знакомо. Когда он спросил у старика, что это значит, тот лишь посмеялся (так противно) и взвешивая золотые монеты, посоветовал попробовать молодому господину здешние блюда. Тогда Йохан испытал чувство тошноты и вежливо отказался.
- Не надо было платить золотом... - отвратное чувство вернулось, а в горле становилось сухо. Он вспомнил Фриду, которая говорила ему всегда расплачиваться мелкими монетами в незнакомых местах. Провинившийся уже ясно представил картину, как его ругают за совершенную глупость, но теперь то он на всю жизнь этот урок запомнит, если не станет варенным вампиром.
Потом вспомнилась встреча с двумя красавицами, как по заготовленному шаблону, у которых беда и только он может им помочь. Их лошадь издохла в жаркой пустыне, бросив хозяек на произвол судьбы с пожитками в меленькой телеге.
«Но я же не мог их там оставить. Нас не учат бросать людей в беде, тем более, когда это дикая местность.» В его краях не принято бросать людей, потому что в подобной ситуации можешь оказаться ты сам, да и в целом, пусть в Ульфендорме и выглядят сурово, но внутри все добряки. Спасут, обогреют, вылечат и накормят. Похоже права была сестра, что чем комфортней окружающая среда, тем больше люди чёрствые.
- Э-э-эй! Есть тут кто-нибудь!? – закричал парнишка, услышав странный шум и сразу замолкая, прислушиваясь к окружению, но в ушах снова бился пульс и его тяжёлое дыхание, - Неужто померещилось? Ха-ха-ха... Пожалуйста, только не дикий зверь, не хочу умирать так глупо, – а усталое воображение уже рисовало ему голодную пасть у лица и только мешок спасал его от остроты клыков.
А путешествие по цепочки памяти продолжались. Под щебетание красавиц он, скромно улыбаясь, запряг Гречку в чужую телегу, и вот так в компании говорливых цветков оказался у какой-то деревни. Хотя сложно назвать четыре дома с дряхлой ветряной мельницей и разваливающимся баром даже маленькой деревней. Возможно, станция или перевалочный пункт. Да и не в этом суть. Вампир поддался уговорам Рейчел (брюнетка с пышными формами напоказ, что глаза сами цепляются на упругие бугорки) и Лили (напоминала воду, которая так желанна путнику в здешних краях), чтобы он задержаться хотя бы на час, чтобы они могли его отблагодарить. Намёк был двусмысленным и это не воображение молодца, когда женские пальчики гладят бедро и готовы перескочить на часть поинтересней. Тогда его глаза нашли бар, а голос торопливо пригласил выпить за знакомство. Йохан не беспокоился об опьянении, но забеспокоился о гигиене, когда оказался внутри заведения. Крепкий мужчина читал газету, а когда увидел гостей, то смачно сплюнул на пол за барной стойкой, и ворча вновь принялся бегать глазами по строчкам. Девушки же как канарейки выбирали столик, совершенно не обращая внимания на негостеприимного хозяина. Наверное, хорошая компания сгладила все углы и под вторую бутылку он совсем расслабился и с лёгкостью отвечал на все их вопросы, его стакан никогда не пустел, а в какой-то момент его глаза закрылись. Последствия представить не сложно. Пропала новенькая лошадь с невесомой сумкой в которой хранились кристаллы для торговли, его личные вещи от ценных до ремня с ботинками. Гол как сокол, да ещё и к ветке дерева повязан, и оставлен для утоления голода несчастных монстров.
-  Стервы! – выругался вновь Йохан, принимая реальность, что его одурманили и обчистили как младенца.           

[Вакула Джура]

  Прерия не отвечала на стенания одинокого висельника. Его голос тонул в бескрайнем голубом небе, раскинувшемся над сухим деревом. Его слова уносил ветер, загоняя их вместе с вековой пылью в глубокие каменные расщелины. Равнодушным было и полуденное солнце, выжигающее по всей округе любой намек на тень или прохладу. Миру было всё равно. И только крупные стервятники, облепившие ветки, были поглощены свежими для этого места звуками. Однако, в их стеклянных глазах не просматривалось сочувствия. Они слушали лишь затем, чтобы дождаться тишины, а вместе с тем и угасания чужой воли к жизни. Полные терпения, они чистили зубастыми клювами свои колючие перья, ленивыми хлопками разминали крылья и перешептывались друг с другом на своем особом, псевдоптичьем языке. Угадывали, должно быть, историю их очередного подвесного обеда.
  Проходили часы. Один за другим.
  На юге внутри белого черепа отдыхала сытая змея.
  На севере, ближе к скалистому хребту, пили из грязной лужи звери, похожие на рогатые холмы.
  На востоке со скрипом проворачивался металлический ветряк, питающий электричеством крошечное подземное поселение.
  С запада медленно двигалась темная фигура.
  Это был всадник. Под густой тенью ковбойской шляпы не было видно его лица, а торс был скрыт пыльным и бесцветным пончо. Поджарая гнедая лошадь, загребая копытами каменистый песок, неторопливо несла всадника к единственному на всю округу дереву. Животное, в целом довольно обычное на вид, очевидно имело в себе несколько характерных для этой местности особенностей: едва заметные металлические кругляши вдоль широкой шеи, напоминающие вбитые по самую шапочку гвозди, и несколько тонких пластин на уровне ключиц. Конские ноги тоже отсвечивали металлом. «Скамер» - было написано мелким, но красивым шрифтом на одном из грудных ремней. То ли личное имя, то ли марка производителя. Приближаясь к дереву на расстояние пятиста метров, животное вдруг задрало голову, прижало уши и громко фыркнуло с недовольством. Чует покойников. Но шаг не убавляет. Возможно, Йохан ещё не подозревает об этом, но помимо стервятников ему всё это время составляли компанию давно иссохшие кости других таких же как он невезунчиков, раскачивающихся на легком ветру.
  Всадник подъезжает ближе, заходя боком к свежему телу и останавливаясь. Немного задрав шляпу обтянутым в перчатку указательным пальцем, со скептичным прищуром оценивает представленную картину. Обвешенное мрачными украшениями дерево, древнее и крепкое, наверняка повидало немало нелепых историй. И был только один способ разузнать хотя бы одну из них. Выхватив револьвер из кобуры, всадник взводит курок и целится, метя чуть выше ног ещё свежего на вид висельника. Две секунды и раздается выстрел, распугавший взметнувшихся трупоедов, вместе с которым веревка лопается, а юный барин тяжко ухает на каменную от засухи землю.
— I'm walking the floor over you ~... — тихо напевая под нос, стрелок спрыгивает с седла и подходит к шевелящемуся телу. Наклонившись, хватает страдальца за грудки и другой рукой сдергивает с него мешок. Пара секунд беглого осмотра практически лицом к лицу, сверху пара хлопков ладонью по красным от прилива крови щекам и, убедившись, что обладатель смазливого пятака в сознании, говорит:
— Я спас тебя, пацан, — в привычной себе манере, Вакула ехидно улыбнулся, — В награду расскажешь всё о том, что с тобой произошло, идет?

[Йохан]

Вампир уже ни о чем не думал, в голове играл белый шум, да и солнце уже не казалось таким жарким. Ещё пара минут и можно было бы закрывать занавес жизни для будущего скелета, однако у судьбы свои причуды. Кто бы мог подумать, что повелению планетного ряда, дуновения с запада или же по желанию левой пятки сказочной феи, к «украшенному» дереву прибудет всадник с зорким глазом и без конвульсий в руках.
Падать с дерева было так же больно, как и возвращать сдавленным лёгким сухой воздух, но такой желанный кислород, что аж тошнило от счастья. Правда долго насладиться притяжением к земли не дали, чем в очередной раз вызвали воздушные дирижабли в голове и волнения в пустом желудке.
- А-а.. – вяло и недовольно протянул Йохан на ослепляющий свет и удары, - хва... - а договорить и не получилось из-за кашля судорожно пробившее всё его нутро. Штайгер хотел оттолкнуть грубого спасителя, но понял, что всё ещё связан и, просто, сменил роль шашлыка на гусеницу.
Зрение постепенно восстанавливалось, и сплошная светлая пелена превращалась в очертания человека напротив. Всё ещё мутно, но по голосу слышно, что кое-кому здесь смешно. Вампир бы и сам посмеялся, да только кашель временами мешает.
Без сил он вновь возжелал шлёпнуться на землю, так что с превеликим удовольствием опрокинул голову назад в блаженной улыбкой втягивая воздух чрез рот. Восстановившийся слух уловил шуршание одежды и тихий стук, даже мелодичный. Что-то подобное он уже слышал на одной из планет. Лучше бы его глаза продолжали оставаться закрытыми, а память предоставляла картинку о ветряных колокольчиках из полых деревянных трубочек, но не вечно вампиру быть слепым.
На ветке покачивались красивые белые косточки с недостающими конечностями в лохмотьях, а где-то обтянутая иссохшей, от ветров и солнца, кожей скрючилась мумия с беззвучным криком с перекошенной челюстью.  Если повернуть голову вправо, то можно увидеть пожелтевший костяной затылок соседа, по которому пробежалась пучеглазая ящерка, испугавшись живых гостей.
- Что за... – с неприкрытым отвращением и удивлением не осмелился Йохан высказываться дальше, переводя свой взгляд неторопливо на мужчину.
Появился дискомфорт от всего, что его окружало и Вакула не стал исключением. Конечно, ковбой не дал висельнику умереть позорной смертью и с особой нежностью вернул в мир живых, но что-то подсказывало, что акция бесплатного добра на этом заканчивается. А может, это всё внезапная осторожность в вампире заговорила?
- Спасибо, что спасли, - принимая неуклюжее сидячее положение, поблагодарил юнец, - но окажите ещё содействия, - лёгкая улыбка и хрипящий голос от сухости, - освободите руки, а то я уже начинаю забывать, как выглядят мои пальцы.
Об освобождении ног уже просить не стал, если мужчина поможет, то с путами на лодыжках и сам справится. Беглый взгляд позволил понять, что дамы обобрали его от всей души, оставив ему только рубашку да штаны.
«Правильно... покойникам обувь не нужна». Посмеивался Штайгер в своих мыслях и загораясь праведным гневом одновременно.
- За спасение отплачу, - смачивая горло скупой слюной, - но не проявите ещё своей доброты ко мне, дав глотка воды.
Йохан смутно вспоминал, чего же там от него хотел этот мужчина, после парочки шлепков по его щекам. Историю рассказать не сложно, но только зачем она чужаку? Потехи ради или может... Он ещё раз осмотрел Вакулу уже менее настороженно. Пончо всё скрывало, но это не значит что отсутствуют другие признаки. Давайте хотя бы вспомним то, как вампир «спустился» с дерева. Никто осторожно его не подхватывал и не перерезал верёвку. Контактная встреча состоялась спустя пары секунд, после падения. Лошадь стоит поодаль (Йохан отметил её красоту и стать, попутно, жалея и радуясь, что не приобрёл такую). Расстояние говорит о многом, но честнее будет сам человек.             
- Вы охотник? – оживился вампир и без воды, чуть кренясь в сторону от своего воспрянувшего нетерпения. Он желал услышать лишь положительный ответ, потому что в юной голове уже созрел идеальный план.                                                                 

[Вакула Джура]

  Вакула не держит раскисшего, словно перезрелая груша, мальчишку, почти сразу позволяя тому хлопнуться обратно на спасительную горизонталь. Пока тот переводит дух и насыщается дивным воздухом прерий, просто спокойно изучает его. Нездоровые пятна застоявшейся крови и налипшая к одежде и коже пыль немного мешали оценке, но в целом впечатление формировалось быстро. Находкой скорее всего оказался представитель старой доброй золотой молодежи, случайно забредший на земли «диких новых возможностей», не ожидая, что «дикий» в его туристической брошюре указывалось не для красного словца. Одежды мало, но хорошего качества. Причесанный, ухоженные волосы. Самое интересное обнаружилось в пересохшей пасти, так отчаянно хватающей кислород — острые клыки. Вакула слегка сощурился и неторопливо достал из широкой ткани охотничий нож.
— Как складно и вежливо стелешь, — всматриваясь в чужое лицо, немного склоняется ближе, — Наверное и на ветке оказался за хорошие манеры.
  Нож в одной руке, а другая, пока вампир ещё связан и беспомощен, вдруг начинает быстро и грубовато его ощупывать. Под острым и внимательным взглядом ладонь в перчатке вытряхивает пыль сперва из того, что напоминает карманы на рубашке и брюках, затем просто проверяет то ли на предмет наличия каких-то подкожных тайников, то ли просто на прочность. На груди, подмышкой, на спине. Пусто. У него действительно ничего нет.
— Охотник, м-хм. Типа того, — немного расслабив выражение своего лица, «ковбой» хлопает юнца по плечу и, как только тот переваливется на бок, парой твердых движений срезает с его запястий жесткие путы, — На твое счастье, не Ван Хельсинг. Я ищу Артуро.
  Лезвие ножа, блеснув над ухом Йохана, указало на его перевязанные лодыжки. Сейчас можно было заметить, что к узлу из грубых веревок была вплетена пестрая, красная тряпка. Такая была на каждом из висельников. С той лишь разницей, что у прочих тряпки уже несколько выгорели со временем.
— Это его своеобразная подпись. Видно издалека, особенно когда ещё свежая. Нам обоим повезло. — Вакула улыбнулся и поднялся, чтобы подойти к лошади.
— Я не собираюсь с тобой возиться, — расстегнув одну из седельных сумок, достает оттуда небольшую флягу, — И времени у меня не много. Промочишь горло, расскажешь, что знаешь, и пойдешь домой. Здесь недалеко разбит лагерь бродячих торгашей. Подберут.
  Вернувшись, протянул флягу Йохану. Жидкость попахивала ржавчиной и слегка отдавала спиртягой, но это всё-таки было... в основном водой.