[мастер игры]

Планета Лирея / 5029 год

Участники эпизода: Цзин Бэйюань, Лира, Уинстон, Линк, Баргенэр Дум

Эпизод является игрой в настоящем времени и открыт для вступления любых других персонажей. Для вступления пишите в оргтему. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту измененную систему боя.
— Оргтема квеста

[мастер игры]

5029 год. Да уж, над вашей памятью хорошенько поработали. Потребуется время, чтобы ее восстановить. А тем временем предметы окружения почему-то увеличились. Или это вы уменьшились? Собственная внешность значительно изменилась: руки превратились в ручки, лицо приобрело детские черты — это все еще были вы, но будто в теле себя маленького. И не просто уменьшенного, а того самого ребенка, каким вы когда-то были или каким вы представляли себя быть, если ваша раса пропустила этап детства.

В этой каменной комнате из обычного материала лежало пятеро детей.
  На полу валялись записки с их же почерком или то, что они хотели передать себе в напоминание: не показывай артефакты! Причина этого тревожного предостережения оставалась неизвестной. Как и непонятно, откуда взялись материалы для напоминания, ведь зал был лишен каких-либо столиков и ручек для письма.
Маленькие дети, которые такими на самом деле не являлись, проснулись.
Некоторые из их магических вещей валялись открыто на полу. Возможно стоит их укутать в свою уменьшенную одежду и спрятать в карманы, пока никто не увидел.

С холодной плитки трудно подняться, но только потому, что они так хорошо спали.
Вокруг каменные стены, толстые колонны стоят посреди пустого зала. Было темно, но не настолько, чтобы существа без ночного зрения не могли ориентироваться. На потолке никого не было.
Вдалеке зала, где-то в шести метрах, стояла приоткрытой дубовая дверь — единственная в комнате, а за ней слышались шаги и лился слабый свет магического фонаря.

Текущие ограничения на магию:
Телепортация ограничена до 10 метров.

СВОБОДНАЯ ОЧЕРЕДЬ!
На «круг» даётся 0 дней — при активном наборе в квест ограничения пока не стоит.

[Уинстон]

Очнувшись на холодном полу, Уинстон не торопился вставать. Сначала он перевернулся на спину, пошевелил затекшей рукой и поморщился от колющих ощущений. Открыв глаза, его взгляд уткнулся в серый потолок — однообразный, пустой. Ни ламп, ни свечей, только ровное освещение, которого, тем не менее, было достаточно, чтобы видеть происходящее вокруг.

Мальчишка наконец сел и потянулся, чувствуя, как приятное напряжение мышц разливается по всему телу. Сомнительное удобство человеческого тела имело хотя бы один плюс — избавление от неудобств приносило удовольствие. Уинстон не спешил, позволял себе наслаждаться этим моментом, будто у него был весь мир в запасе.

Наконец он перевёл внимание на себя, пока что игнорируя лежащие рядом тела. Руки, ноги — всё на месте. Коснувшись в области паха, он облегчённо выдохнул — тоже на месте. Затем Уинстон начал машинально проверять карманы, и тут сердце его будто замерло. Кастет пропал. А главное, не было его любимой консоли.

— Ублюдки... Как они посмели... — прошептал он сквозь сжатые зубы. Пропажа консоли была худшим из возможных исходов. Само по себе похищение раздражало не так сильно, но перспектива потерять столь дорогую вещь и ещё и получить нагоняй от тимлида угнетала. Черчилль, конечно, мог бы прикрыть его, но из-за этого лишнего ворчания жизнь точно не становилась легче.

Осознав, что геймерскому голоду придётся потерпеть, Уинстон обратил внимание на разбросанные вокруг записки. Он взял одну, узнал свой почерк и нахмурился: "Не показывай артефакты". Взгляд его упал на блестящие предметы на полу. Артефакты? Впрочем, какая разница. Свои магические предметы он не приносил, а рисковать ради чужих ему было совершенно незачем.

Только теперь он заметил, что рядом лежат тела других детей. На мгновение Уинстон замер, разглядывая их, и в голове у него начали всплывать картинки — усатые дяди в очках, волокущие за ноги безвольные детские тела. Да, всё это слишком походило на работу любителей маленьких детей. Но ведь его не могли просто так поймать, верно? Он достаточно силён, чтобы защитить себя.

Потирая подбородок, Уинстон попытался вспомнить момент похищения и внезапно понял, что не помнит ничего за последние несколько дней. Он собирался посетить Лирею, нашёл попутку и... всё. Память обрывалась. Странно. Следов физического повреждения на голове не было. Магия? Значит, его схватили чародеи. Это уже что-то объясняло. В атакующей магии он был нулём, и несколько магов вполне могли справиться с ним, особенно если застали врасплох.

Уинстон снова взглянул на детей и покачал головой. Нянькой он не нанимался — как говорится, каждый сам за себя. Он направился к едва приоткрытой двери в конце комнаты, откуда пробивался свет и слышались шаги.

— Ну заебись, — пробормотал он, остановившись. Попытка призвать свою магию стала его первым решением. Если раньше его могли застать врасплох, то сейчас он хотел быть готовым ко всему. Энергия из магического источника начала течь по венам, усиливая силу и скорость... но вскоре исчезла, не оставив и следа. Всё шло медленно, как будто на его энергетические каналы наложили резисторы.

— Ну пиздец, — в этот раз пробурчал Уинстон уже со вздохом, задумчиво почесав затылок. "Один за всех и все за одного", да? Он вернулся к телам и присел на корточки, раздумывая, стоит ли разбудить этих детей или просто подождать, пока они очнутся сами. Но принять решение ему попросту не дали...

[Цзин Бэйюань]

Пробуждение было не самым приятным, наверное от того что он лежал на каменном полу, все тело словно затекло и было каким то тяжёлым. Бэйюань открыл глаза и первым что увидел темный потолок. С трудом поднявшись, он поморщился от головной боли, настроение от такого не слишком приятного пробуждения было та себе. Но оно испортилось окончательно, когда его взгляд опустился на собственную руку. Это была рука ребенка. Князь ошарашенно осмотрел себя и даже пощупал, нет это была не иллюзия. Его тело стало телом ребенка?
- Опять что ли? - удивлённо произнес он. Однажды с ним такое уже случалось, когда он был ранен древним полурастением. Сок дерева имел особое свойство, он способен был омолаживать. Причем это не какое то крем для омоложения, он в буквальном смысле сделал его ребенком. И вот опять. Правда тогда и его разум был полностью превращен в ребенка, сейчас же он сохранился.
Бэйюань закрыл лицо руками и помотал головой, чтобы окончательно проснутся и понять что происходит. Память упорно подводила, он не помнил в какой момент стал таким. Последнее что он помнил, так это то, что отправился в какой то древний храм обнаруженный его разведчиками. Бэйюань был падок на исследование древностей, а потому лично отправился чтобы проверить те руины. Но он не помнил дошел ли он в итоге до них или нет, память отрубалась, будто ее отрезали.
Рядом раздался чей-то недовольный голос, детский. Князь убрал руки и посмотрел на обладателя этого голоса. Ещё один ребенок, неподалеку обнаружился ещё один. Похоже эти дети были такими же как он лишь внешне детьми. Бэйюань недовольно сморщил свой маленький прелестный носик, когда услышал ругательства. Но ничего пока не сказал, продолжил осматриваться. Рядом обнаружилась записка. Князь поднял ее и прочитал предупреждение. Изящный красивый почерк был слишком хорошо знаком. Потому что был его собственный.
"Не показывать артефакты? Хмм, Вэнь-эр и так не покажется без моего ведома. А призвать его кроме меня никто не в силах." На этот счёт князь не беспокоился, а вот Сюя, хотя нет, тоже вряд ли кто сможет, ведь это оружие дарованное демиургом. И все же князь на всякий случай спрятал записку во внутренний карман своего светло синего одеяния. Странно что даже одежда уменьшалась. Потому что Бэйюань был в ней же, когда отправлялся к храму.
Князь поднялся и слегка потянулся, чтобы размять затекшее тело.
Итак он превратился в ребенка судя по росту и маленьким ручкам возраста лет семи восьми. Бэйюань невольно улыбнулся, тот самый возраст когда он познакомился со своим Учителем. У маленького князя было очаровательное детское личико со светлой кожей, большими черными глазами, длинными ресницами и красивыми алыми губами. Изящное худенькое тело, делал его ещё меньше своего возраста. Длинные черные волосы немного спутались после сна. На нем было длинное светло-синие одеяние. В общем то в своем юном теле князь оставался таким же прекрасным, настолько, что как говорила Роан, хотелось похитить его и спрятать чтобы любоваться. Похоже именно это со всеми ими и произошло.
Бэйюань слегка попрыгал на месте, привыкая к своему детскому телу. Скорее всего магия так же уменьшилась, иначе детское тело просто не выдержало бы подобного могущества. Это конечно было не самой приятной новостью, но навыки безоружного для и навыки владения оружием не должны были исчезнуть. На то они и не магические умения, это тренировки. Упорные тренировки, и тело имеет мышечную память, которую не возможно отобрать. Даже если потерять память, навыки все равно остаются.
Княже задумался слегка поджав губы, выглядело это немного забавно учитывая детскую внешность. На самом деле он не расстроился. Из любой ситуации есть выход, если думать головой, а не предаваться панике.
Итак, они оказались в каком то не знакомом помещении, судя по размеру этой залы, что то вроде замка или особняка. Бэйюань прошёлся по залу осматриваясь.
- И какой смысл ругаться, если это все равно не исправит ситуацию и не вернёт тебе твой взрослый облик, - произнес князь детским голоском в сторону ребенка, который все матерился - На самом деле не все так плохо. Наконец то можно отдохнуть и не думать о делах.
Бэйюань подошёл к одной из колонн и постучал по ней пальчиком. Хотя на самом деле интересно, кто же способен был сотворить такое с ним? Учитывая уровень и опыт, подобное провернуть явно не легко. А самое главное хотелось бы узнать причину всего этого. Для чего их превратили в детей?
- Меня зовут... - князь задумался, да обычное представление, учитывая его нынешний облик не годилось явно - Хмм, Бэйюань. Мой мешочек цянькунь пропал, и как я теперь волосы расчешу?
Княже похлопал себя по поясу но пространственного мешочка где были все его вещи не обнаружил. Мелкие воришки, там ведь был шоколад и конфеты. А ещё заколки для волос, гребни, и пара бутылок вина. Все стащили. А княже как раз проголодался. Учитывая юное тело, терпеть голод было куда сложнее.
- Эй! Вы! Мелкие воришки! Верните мои конфеты и шоколад! - возмущённо крикнул княже в приоткрытую дверь - Я есть хочу! Или превратили нас в детей, чтобы голодом морить?!

[Лира]

                        Лира распахивает глаза, с трудом осознавая окружающий мир. В голове гулко – кажется, словно кто-то выкосил часть информации, взбил миксером все воспоминания и знания, лишил любого шанса на осознание происходящего. Тело кажется неродным. Что-то с ним не так. Волосы всё также прикрывают всю спину и аккуратными лианами спадают с плеч. Но руки... Девчонка растопыривает пальцы. Серые глаза округляются. Ладони маленькие. Всё такое небольшое! Даже платьишко и ноги – уменьшились. Навыки прошлого дают возможность быстро убедиться, что возраст физического тела стал меньше. Изменения анатомии слишком очевидны.

                        «Всё нормально, я не становлюсь ещё меньше, я в порядке», — объясняет себе нервно, пока ведёт головой из стороны в сторону, чтобы осмотреться. Убеждается, что больше никаких изменений нет. Почему в голове так пусто? Пальцы касаются висков. Так странно. Здесь и воздух другой. Сердце торопливо колотится – знакомые страхи выползают наружу. Рука сразу тянется к длинному тонкому мечу, лежащему совсем рядом, обхватывает рукоять и гладит. Он уменьшился. Превратился в кинжал. Наличие артефакта рядом с собою утешает. Наконец художница поднимает голову. Неприятное чувство маленькости вызывает сдержанный страх в груди. Предметы теперь кажутся большими. Она приподнимается. Под телом записки с текстом. Призыв прятать артефакты. Она видит и свой знакомый почерк – тревожный и взволнованный, высеченный курсивом и размашистыми линями. Тихая нежность к собственной записке дарит улыбку на губах Лиры. Меч.... Кинжал... Его нужно спрятать. Хорошо.

                        Пальцы крепко обхватывают артефакт.

                        Сконцентрированная вся на себе, девочка не сразу замечает, что рядом с ней кто-то есть. Тело вздрагивает. Рядом с ней проснулись и другие «дети». Но, если внутреннее ощущение Лире верно подсказывает, они тоже подверглись каким-то изменениям, из-за чего выглядят иначе. Не без труда удаётся подняться. От крепкого сна тело несколько шатает. Хочется пить. Серые глаза вновь обнажаются во внимание – там, за колоннами, есть дверь, с которой слышатся шаги и виднеется свет магического фонаря. То, что никто из присутствующих здесь не скован, даёт понять Лире то, что, как минимум, кто-то заинтересован в том, чтобы они все были живы.

                        Только сейчас Лира собирается с духом, чтобы осмотреть тех, кто сейчас рядом с ней. Она стоит, сиротливо прижав меч к груди, смотрит опасливо на остальных, не зная, бросаться ли предлагать помощь, спрашивать, помнит ли кто-то хоть что-нибудь или же остаться молчаливой наблюдательницей? Слыша ругательства и недовольства одного из мальчиков, девчонка сиротливо совершает шажок назад. Страшно. За все всю свою жизнь ей так и не удалось привыкнуть к чужой злобе и недовольству. Щёки краснеют, как только на неё кто-то поднимает свой взор.

                        — П-привет, — сдавленно сипит, не зная, как лучше себя вести в данной ситуации. Ей только лишь остаётся наблюдать, как один, кажется, самый реактивный, уже направляется к двери, ругаясь себе под нос.  Лира тихо выдыхает, пытаясь сконцентрировать магическую энергию и просканировать местность, но осознаёт, что сейчас она... слишком слаба. Пожалуй, её энергии едва ли бы хватило на что-то глубоко исцеляющее. Она почти что игнорирует небольшую перебранку между детьми, лишь отмечает, что каждый по-своему красив. То, что один из них начинает кричать и что-то требовать, пугает Лиру, поэтому девчонка отступает прочь от центра зала и прижимается к холодной колонне. Нет. Никто не должен её наказать или быть недовольным за подобное поведение. Меч... Надо спрятать меч. Может быть, за спину? Или под платье?

                       

[Линк]

   

Слегка уменьшенный Линк лежал, прислонившись спиной к стене, прямо на полу, а у его ног был, довольно большой, особенно для уменьшенной версии Линка, посох, на вершине которого был расположен белый кристалл странной формы. Мальчик не подавал явных признаков сознания. Он только коротко, но глубоко сопел, кажется, погружённый в глубокий сон...

Зелёная трава. Густая. Почти скрывающая его маленькие ступни в мягком покрове, словно шерстяной ковёр. Он стоит возле стены, такой знакомой ему башни. Здание слегка скосилось, от чего величественный шпиль смотрел вбок, но его серые каменные стены всё ещё не покрылись трещинами от старости. Ощущение дома - вот что он чувствовал сейчас. Он в месте, где его всегда поймут и примут.

Он слышит шаги. Такие знакомые, уставшие и тяжёлые, будто идущий человек тащит на своей спине огромную ношу. "Не может быть..." - думает мальчик прежде чем обернуться и увидеть идущего. Старик в зелёной мантии, с недовольным выражением лица и с тем самым огромным посохом в руке, приближался к мальчику.

-Утреца, пиздюк. - сказал старик остановившись, он явно обращался к Линку.

--Д-дедушка? Ты... жив? - совершенно потерявший какое либо понимание ситуации, чуть ли не плача сказал мальчик.

-Ты так не шути. Пока ты не начнёшь нормально учиться, я не помру. - ответил, нахмурившись, старик. После чего, задумчиво посмотрел на свой посох и наклонился к парню. - Держи. Он теперь твой. Не смей его потерять.

Ощущение гладкой рукояти посоха на руках вернуло Линку понимание где он. Теперь он смотрел на себя со стороны. Он вспомнил - в тот момент он сильно растерялся, ведь это был любимый посох дедушки - его первый созданный артефакт. Но он запомнил это на долго - он не за что не потеряет его...

Внезапный матершинный, детский крик, разбудил Линка.  Он медленно разомкнул глаза и осмотрелся. Каменные стены, приглушённый свет и влажный воздух. Он привык к таким условиям, так что с начало спутал помещение с своей башней, но после осознал явные отличия. Он встал с земли и подобрал посох... Внезапно понял что посох теперь намного больше чем был раньше. Но, посох не мог измениться... Он посмотрел на свою руку - маленькие пальчики потеряли былую грубость от постоянной работы пером и стали очень красивыми и небольшими. Внезапное осознание..

.

-Я что... Стал ещё меньше?... - Он никогда не выделялся ростом, а теперь стал ещё на 20 сантиметров короче, что сильно удручало, но не очень удивило парня. Тем более он почти ничего не помнил, возможно если напрячься - он бы вспомнил, что было до его похищения, но подробности самого похищения и его уменьшения были будто бы стёрты из памяти.

Он осмотрелся ещё раз, и заметил записку.... Спрятать посох у него при всём желании не получиться... Два метра в карман не засунешь. Поэтому он просто смерился с тем фактом, что если его будут отбирать, то придётся попытаться сбежать или побороться за право обладания последней памятью о своём деде.

Он заметил несколько других детей. Капризный мальчик, требующий шоколад, его не очень заинтересовал, но шоколад заинтересовал больше... Но он не знал его, так что в лоб попросить о том, чтобы он поделился сладостями, было бы весьма проблематично. Так же был похожий на Линка парень, что явно был не в духе, а когда человек не в духе к нему лучше не лезть... Если не хочешь чтобы с тобой сыграли в "догони меня кирпич". Поэтому, его больше всего заинтересовала маленькая девочка, что явно боялась или, как минимум была не уверена в том, что ей делать дальше и не проявляла никаких особо опасных признаков.

Он схватил посох обеими руками и сделал пару шагов в её сторону, но примерно на пол пути запнулся о камушек и упал лицом вниз.

-Ау! - вскрикнул он, опираясь на руки. "Отличное первое впечатление Линк, ты просто бесподобен".

Он поднял голову и с улыбкой посмотрел на девочку, давая ей понять, что с ним всё в порядке. А после встал на ноги.

-Это... Может быть я вмешиваюсь не в своё дело... Но ты в порядке? Выглядишь не очень уверенно. - Спросил он, пытаясь быть дружелюбным.

[Баргенэр Дум]

"Что-то случилось ужасное. Проснись!" - буквально услышал Барг в голове голос Осахи, она явно была чем-то встревожена, но ещё находилась так далеко, что не могла дотянуться до тела и хотя бы прикоснуться. Голос эхом отражался об пустоту, превращаясь в шёпот ветра, звуки шагов и шелест песка, рассыпанного рядом в достаточном количестве, будто кто-то разбил песочные часы. Нет, ему показалось, это был просто сенсорный обман, но уже этой тревоги хватило чтобы сквозь пустоту потянуться в сторону матери, но неожиданно для себя наргдалит ощутил совершенно чужое тело. Слишком лёгкое, слабое, маленькое, короткое, он просто беспомощно тянулся и не мог ничего сделать сквозь пелену сна, который стремительно превращался в кошмар. "Что-то не так, я не могу... Я не сдамся!" - протестовал в мыслях Барг и потянулся ещё сильнее, но его встретил жёсткий пол. Очень неожиданно и больно возвращая в реальность, заставляя даже шумно вскрикнуть от неожиданности и ощущения, как ослабело его тело.
Нет, Баргенэр открывает глаза, осознаёт себя и понимает, что это не его тело! Он кроме того, что сменил возраст лет так на шестьсот с вершком, так ещё и сменил расу. "Меня превратили! Проклятье!" - наконец он всё понял и уже стало чуточку спокойнее. Сквозь тревогу снова проступил сон.

- Мама? - было первое, что он произнёс, осматриваясь вокруг, но только были другие дети в комнате. И первой бросилась на глаза записка, в которой говорилось не показывать артефакты. "Мама... Ты даже сейчас со мной." - придумал для себя оправдание записке охотник и легонько улыбнулся. Уже этого было достаточно, чтобы последовать её указанию. Рядом валялись совершенно точно его вещи, и они были уж точно раза в четыре огромнее, чем его нынешнее тело, а то и в шесть, но это всё ещё были его вещи - такую тонкую связь не обманешь. Дуализм Орхат позволял Баргу чувствовать си собственные артефакты как собственное тело, видеть их как свои руки и ноги, даже ощущать совершенно иначе. Если щупал совершенно незнакомую вещь, то ощущал только текстуру, температуру и другие осязательные параметры. Но щупая собственные артефакты он чувствовал ещё касание как к собственной коже, но вместе с тем преломляя ощущения через призму прочности, отсюда ему приходило понимание насколько цела вещь, сколько в ней было зарядов... Ему поэтому нравилось быть артефактором, понимать присутствие сразу другого мира в его реальности, ощущать себя в иной реальности, осознавать намного больше. И поэтому ему нравилось следовать магическому дуализму Орхат, будто у всего вокруг была душа и все были связаны друг с другом.

Но сейчас его вещи были слишком большие, им следовало измениться, даже если цена этих изменений будет слишком велика для их исходных параметров. Приходилось смириться со своим новым положением. Даже если наргдалит что-то забыл, он ещё не понял этой границы, не пытался переплыть океан собственной памяти и поймать эту стену, потому что ему было достаточно осознания существующей реальности и происходящих вокруг вещей. Как и прочие наргдалиты, он жил в гармонии с собой и окружением, подпитываясь опытом лишь когда это было необходимо. И во многом помогало не по годам взрослое мышление - уже своеобразная особенность наргдалитского воспитания, когда не было много времени быть слишком ребёнком и для выживания следовало взрослеть в разы быстрее. Но это не было чем-то травмирующим, потому что Сэрдах взялся за воспитание в сыне охотника. Ещё не так активно, как ещё годика через четыре, когда подготовленному телу начинали прививать базовые навыки охотников и брать с собой в поле, но уже понимания своей судьбы было достаточно, отчасти. Это понимал каждый наргдалитский ребёнок, что такова жизнь - или ты природу, или природа тебя. Много ли в поселении оставались без родителей? Очень. Смерть ещё с раннего детства становилась частью жизни, эдакие травмы вбивающие гвозди и оставляющие шрамы. Поэтому и было некогда быть ребёнком, если хочешь жить. Такие вещи вбивались в подкорку и уж точно не могли быть выбиты какой-то там магией, потому что становилось частью наргдалитской души.

Просто Баргенэр встал над собственным силовым клинком и в отражении металла увидел собственное отражение. Оружие у кузнеца всегда было хорошо отполировано, до зеркального блеска, ни единого пятна ржавчины или скола. И в отражении он увидел лицо человеческого ребёнка. Даже не узнал себя с первого взгляда, всего два глаза вместо трёх и оба видят. Или ему так кажется? Магическая вязь незрима и оставалась на глазах даже сейчас, только шрамы на лице стали какими-то метками под глазами. И рога исчезли, появились волосы, а кожа очень мягкая и остодермы превратились в мозоли. Очень твёрдые мозоли, которые спасут разве что от палки, но впечатление от них было будто не расставался уже годами с тяжёлым трудом по хозяйству. Такие руки бывают только у крестьянских детей, которые не расставались с лопатой. Просто чтобы убедиться, наргдалит пощупал мозоли пальцами, потолкал их пальцами, проверяя на твёрдость и на предмет защиты, хотелось даже ударить, но понимал, что это будет больно. Однако, в первый раз в жизни наргдалит имел пять пальцев вместо трёх. И потому пытаясь разобраться, какими пальцами пользоваться удобнее, он то показывал на потолок, то показывал "фак", перебирал палец за пальцем, что-то было новое в этих ощущениях. И к телу определённо ещё следовало привыкнуть. Но в первую очередь, ему следовало обмануть ситуацию. Спрятать артефакты, как велела ему мать. Да, он просто считал, что так и было.

На полу валялись ещё шесть артефактов, и все он намеревался спрятать. Легче всего оказалось с бронёй, которая превратилась попросту в одежду из ткани и дублёной кожи. Вполне обычное дело, Барг носил такое на постоянку в своём поселении, но теперь слегка изменил вид. Одеждой также стал и Рагдар, до этого мирно сопевший на полу и которого проклятье не коснулось. Должно быть потому, что сарокхары, созданные искусственно, просто не имели детства. Или потому, что Барг перетянул его проклятье на себя, связавшись с ним особым магическим договором. Но сейчас сарокхар становился артефактом по одному желанию, а потом превращался в красный шарф с шестиконечной звездой в качестве заколки, которая не давала ему размотаться. Зато иметь такую универсальную штуку было полезно, она выглядела красиво как плащ, спускаясь ниже пояса. И красиво отсвечивала чёрные волосы ребёнка, смуглую кожу и чёрную одежду. Правда, тогда то Рагдар и проснулся.
- "А... Я чёт не понял, ты что со мной сделал? И кто ты такой нахрен, пиздюк мелкий?! Если ты всё это сотворил и просто спиздил, я сейчас тебя...."
- "Утихни, Раг. Это я, Барг. Побудь одеждой для меня, пока не разберусь в ситуации, но тебя нельзя никому показывать."
- "Ба... арг... ТЫ... ЧТО?! ОДЕЖДОЙ?!"
- "Да, одеждой. Делай как говорю, а то тебя украдут и больше не встретимся. Я сам пока не понимаю, что происходит, но помоги мне и я выведу нас отсюда. И всё исправлю."

Рагдар правда на том утих и наргдалит почувствовал какое-то немое согласие. Это значило невысказанное доверие оразрулить ситуацию, и за это Барг был сильно благодарен своему другу. Кажется, в серьёзных неприятностях партнёр не бросит его и даже побудет одеждой, если очень попросить, так что на него можно было положиться. Аналогично он поступил ис почтовым соколом, только уже не в одежду, а простого ворона. А потом отпустил летать до ближайших приказов. Птица точно была обучена, а теперь ещё задорно покаркала и полетела на улицу. Ручной зверь оставался ручным зверем, а дружба со зверями - одна из основ культуры наргдалитов. Самая доступная с детства. Как и понимание природы, умение находить места чтобы спрятаться и многое другое. Жить в суровом Сабаоте - не титьку сосать. А наргдалиты и не сосали никогда... Не млекопитающие.

Не в последнюю очередь Баргенэр таки добрался до своего оружия. Целых три предмета, которые всегда служили ему верными инструментами выживания и бросать их сейчас он не был намерен, хоть они и куда менее полезны, чем раньше. Вот силовой клинок - слишком огромен, а в металле ещё и тяжёл для рук ребёнка. Детей начинали учить на деревянном оружии и не редко они сами это оружие начинали делать, так что выход находился очень быстро. Его главное оружие быстро уменьшалось в размерах и становилось деревянным, вот как бы сделанный из доски щит, а ещё был деревянный меч. Только так он мог хоть как-то нести их вместе, даже если щит придётся взять за спину для свободы рук. На самом деле, это было не лучшее оружие для того, чтобы прятаться, но идеально подходило для побега. "Скорее всего, придётся взять только меч, типа я им крапиву буду бить, а щит прятать в пространственный карман" - рассудил наргдалит и повесил на пояс уже только одну деревяшку. Арбалет стал вообще легче всего, вооружив пацана самым распространённым хулиганским оружием дальнего провоцирования и езды по родительским нервам - рогаткой. Из неё отлично и камешки запускались, и снаряды как раньше, так что охотник ничего не терял. А вот нож... Не, для детских ручек это точно был меч, ещё и стальной, и вот его решил оставить стальным. Такое лёгкое оружие должно остаться острым и мобильным, но скрыться с виду, так что просто сделал похожим на кухонный ножик с ножнами и спрятал под одежду. "Пусть будет сюрпризом моим обидчикам".

Самое главное, что тпотерял в ситуации наргдалит - это своё тело-оружие. Ведь всегда Баргенэр был славен в ближнем бою, а сейчас с таким телом, хоть и сильным как у крестьянского пацана, он мог разве что мальчишек задирать с высоты своего роста - точно выше среднего для 11-летки, будто акселерат где-то на год-два. Но взамен сильных рук он точно получил сильные ноги и больше выносливости, так что точно сможет хорошо убегать. Может, даже взрослого обгонит, если тот не сильно тренирован.

Собравшись с вещами и мыслями, он уже решил обратить внимане на остальных детей. Все оказалсиь в такой же жо... проблеме. И просто понимая ситуацию, Барг решил сыграть свою роль и привлечь внимание всех сразу. Да-да, как обычно, в своей манере.
- Эй, вы! Пацаны и пацанессы! Кто вы такие? Я - Барг. - представился с ходу смуглёныш вида чертёнка, подходя к детям ближе, - Давайте будем дружить?

[мастер игры]

Когда маленький арданатей в первый раз подошел к двери, его глазам открылась только винтовая лестница из камня, уходящая вниз. Полоска теплого света от факелов на стене легла на его лицо через приоткрытую дверь, но ничего интересного более не привиделось.
Но не прошло и минуты с тех пор, как за дубовой дверью зазвенели железные сапоги. И их агрессивная поступь наверх заставила прервать все текущие действия ребят, не давая им времени на исследование. Потому что того, кто шел сюда в железных башмаках, трудно представить. И встретиться с неизвестной тварью в теле ребенка — пугающая перспектива.

Дубовая дверь в комнату с колоннами распахнулась с силой титана, не присущей такому маленькому существу, что появилось на пороге. Это был какой-то маленький неприятный гном чуть ниже ребенка с длинным красным колпаком и железными сапогами, тяжелыми на вид. Таких существ вошло в комнату трое, трое Красных Колпаков или просто Колпаков.

Пояс из убитых крыс свисал с маленького сутулого тела, а их недавняя кровь все еще капала с острого серпа. Такое оружие было у двоих из Колпаков, а третий был с уродливой рогаткой.
—Ннн, — начало мычать существо, —Нненавижу! Ненавижу крыс! — прокричал он, словно грызуны сделали что-то настолько скверное, что их убийство стало его жизненной целью.
—Это было здесь? — спросил второй Колпак.
—Да, здесь были звуки. И я что-то чую, — ответил третий.

Ребята не обладают особенной Скрытностью, но спрятаться от Колпаков и прокрасться к двери вполне возможно. Но чтобы компанию не заметили, каждому необходимо сделать успешный бросок — если один из компании делает бросок неудачным, то двери из комнаты закроются. Успех 50%. Нужно кинуть один кубик с двумя гранями, как на картинке, где 1 будет успехом, а 2 неудачей.

Дополнительная маскировка

Если спрятать себя магически, например, с помощью протомагии/ментальной или пространственной, то это не гарантирует необнаружения, но позволяет перебросить кубик, если первый раз выпала неудача. Выгоднее всего сначала попробовать спрятаться своими силами и при неудаче перебросить кубик благодаря дополнительной маскировке.

Если вы увидели, что кто-то из команды не смог спрятаться (вы увидели его кубики), вы можете помочь ему (правило поддержки смотрите в оргтеме в первом посте), но не забудьте уведомить об этом игрока.

Вместо маскировки можно попробовать вступить в бой или контакт с Колпаками, но тогда двери на выход из комнаты закроются.

Текущие ограничения на магию:
Телепортация ограничена до 10 метров. До двери дистанция 10,5 метра.

БОЕВАЯ СВОДКА — не в бою (ограничения по действиям нет)
Красные Колпаки (3)
40/40 единиц здоровья у каждого
Дети (Бэйюань, Лира, Уинстон, Баргенэр, Линк)
20/20 единиц здоровья у каждого

СВОБОДНАЯ ОЧЕРЕДЬ!
На «круг» даётся 6 дней. По истечению времени Мастер игры может написать в теме следующий пост, если хотя бы два игрока сдали свой ход.

[Уинстон]

Уинстон встал, сделал пару шагов и инстинктивно оглянулся на дверь. Никаких признаков опасности замечено не было, так почему его инстинкты так упорно шепчут спрятаться?

Другие дети, которых он видел, начали приходить в себя и осматриваться, каждый по-своему реагируя на произошедшее.

Первым голосом, который прервал напряжённое молчание, был величественный голос мальчишки, сделавший Уинстону замечание. Слова о "взрослом облике" заставили парнишку слегка опешить в непонимании. Уинстон бросил на него быстрый взгляд, когда тот громко требовал вернуть ему конфеты и заколки. Он чуть заметно усмехнулся. "Если он и правда "взрослый", ставший ребенком, то у него отлично получается вживаться в роль," — пронеслось в его голове. На самом деле, возмущение Бэйюаня казалось Уинстону несколько забавным, и он в этот момент не смог удержаться от лёгкой ухмылки. С другой стороны, он не видел никого, у кого можно было бы чего-то требовать, и это делало возмущение ещё более забавным.

Скромный голос девочки привлёк его внимание. Она выглядела растерянной и нервной, её тихий "п-привет" заставил Уинстона невольно вздохнуть. Он не ответил, лишь махнул рукой, предпочитая оставаться отстранённым наблюдателем. Ему не нравились те, кто боялся сразу — в бою страх мог стать фатальным, и её неуверенность только добавляла беспокойства к и без того странной ситуации. Он лишь наблюдал, как она осторожно прижала меч к груди, словно это могло её защитить.

Затем внимание привлек ещё один ребёнок, который неуклюже подбирался к девочке с попыткой заговорить с ней, но умудрился споткнуться и упасть на каменный пол. Это выглядело настолько нелепо, что Уинстон едва сдержал тихий смешок. "Ну что за цирк... Еще немного и я буду уверен, что присутствующие здесь были собраны не случайно" — пронеслось у него в голове. Он слышал, как тот мальчик пытался успокоить девочку, и думал о том, насколько глупо это выглядело, учитывая, что, судя по всему, все они на самом деле "взрослые".
И только Барг сумел привлечь к себе внимание по-настоящему. Его громкое обращение к остальным

— Эй, вы! Пацаны и пацанессы! Кто вы такие? Я — Барг. Давайте будем дружить? — заставило Уинстона фыркнуть. "Дружить? Здесь? Ну да, давайте ещё хоровод устроим," — подумал он, покачав головой. Барг выглядел слишком уверенно и громогласно, и это вызвало у Уинстона странную неприязнь. В то же время за спиной Барга чувствовалась харизма, отчего нутро тихо пискнуло "давай", но было быстро задавлено одиночной натурой арданатея.

Но все эти мысли были прерваны, когда дубовая дверь с грохотом распахнулась. В комнату вошли три маленькие фигуры в красных колпаках и тяжёлых железных сапогах. Полоса света от факелов легла на их неуклюжие, но при этом довольно зловещие силуэты. Уинстон прищурился, наблюдая за ними, и, чуть подняв руки над головой, чтобы показать, что не представляет угрозы, он шагнул вперёд.

— Эй, ребята! — громко сказал он, сделав попытку выглядеть максимально дружелюбным. — Может, без серпов сразу? Я тут случайно оказался, и у меня нет никаких намерений сражаться.

Он понимал, что они могут быть опасны, но пока не видел явной необходимости показывать свою силу. Ему хотелось понять, что это за существа и почему они здесь.

— Да и крыс я тоже не люблю, — добавил он, пытаясь немного разрядить обстановку, и слегка улыбнулся. Он надеялся, что сможет нащупать с ними какой-то общий язык — или хотя бы выиграть немного времени.

Уинстон замер на месте, наблюдая за ними. Ситуация была напряжённой, но он был готов к тому, что произойдёт дальше, будь то диалог или попытка нападения.