[Кай]

Космическая станция Опал, административный комплекс, принадлежащий лабораториям "Биоларго", расположенным у внешнего кольца обитаемых планет Аркхейма. Настоящий момент

Кайл Розенкранц/Сверр Шахрассар

Эпизод является игрой в настоящем времени/альтернативной игрой/в  прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя/без системы боя.

[Кай]

Вместо предисловия:

Морализаторство - дань воспитания, все-таки. Вот так живешь сам себе весь такой незамутненный, никогда не сомневаешься в принимаемых решениях да и решения у тебя все как на подбор, верные да лишенные моральной окраски. "Ничего личного, чистый бизнес" проедает насквозь личностные характеристики, тихонько накладывает отпечаток на все виды отношений, и нет в этом ничего такого особенного, все привыкли, всем все нравится. А если не нравится - это отдельный разговор и порой с хорошо обученными людьми.
Жизнь, как говорится, удалась, можно дрыхнуть мордой в салате.
А потом появляется Он. И все летит в пасть к хтонам, потому что один невыносимый тип не встраивается в систему, все время лезет под руку, будоражит самим фактом своего существования и рушит устоявшийся мир к очень далеким бабушкам.

"Опал" в очередной раз вынырнул из тени астероида, бортовое время показывало пятый час дня - собственно, у всех нормальных людей рабочий день уже закончился, кое-кто собирался пропустить по стаканчику, сводить девушку в маленький круглый бассейн или еще куда, да мало ли развлечений? Слетать,  прогуляться по астероиду, посмотреть на результаты очередного эксперимента - говорят, в соседнем кратере нашли какие-то развалины, очень похожие на результат излома пространства. А может и нет, врут, лишь бы девушку уложить в удобную позу. Соловьи.
В общем, кто-то ушел отдыхать в свои законные часы, а кто-то (имеющий ненормированный рабочий день) пахал как проклятая богами пчела, в надежде все-таки выкинуть из головы состоявшийся буквально вчера разговор.
После обмена мнениями Сверр куда-то ушел и сегодня на глаза не показывался, куда он делся и что с ним Кай не уточнял, не хотел привлекать внимания, они и так тут засветились, два красавчика, и весточка, видать, уже полетела куда надо. Но сейчас Розена заботил совершенно другой момент. С Розенкранцами он разберется, ну или они с ним - не суть, а вот что делать с дархатом? Что ты будешь делать с существом, явно и постоянно выдающим тебе невербально привязанность а публикующем "да пошел ты, цыпленок, на хутор хтончиков ловить". Очаровательная вилка "хочу - не хочу" и "могу-не могу" переросла у Кая "дайте мне это все прямо сейчас и отойдите подальше от греха". Видет Сверра сейчас он не мог, ну боялся, как ребеонк боялся сорваться, к тому же целый магистр Познания точно мог "утешить" бывшего чем-нибудь тяжелым, и не обязательно кулаком. Вобщем дилемма.
Что вот делать?
В личных отношениях нет рецептов. Личные отношения - как раз тот вид наркоты, от которых единственное лекарство время, и то не всегда. Личные отношения - так, стоп.
Кай встал из-за стола, оперся  руками о белый пластик и, чуть наклонившись вперед, смотрел через толстое стекло иллюминатора на искорки вышедших в космос сотрудников.
Не думать. Не думать.
Точнее ДУМАТЬ О ДРУГОМ!
Да что ж ты будешь делать, когда смазливое лицо этого гада стоит перед глазами? И нахальная ухмылка эта.
ЧТо делать-то?

[Сверр Шахрассар]

Он слишком много курит. Вот и сейчас, сидя на крыше одного из низеньких космо-ангаров планетоида, гасит о влажный бетон уже третью за полчаса. Голова гудит от мыслей, и каждая обязательно клином сходится на Кайле Розенкранце. Сверр прекрасно понимает, что это его яд, отрава, наркотик. Как и любой яд, этот когда-нибудь его убьёт. А самое поганое, что он как будто бы и не против. А если бы был против, уже давно утрамбовал свою тушку в корабль... да хотя бы мобильную капсулу, и на всех движках сдернул на Порцион.

Но нет, он сидит здесь, курит, думает о нём. Как в лучших традициях мыльных опер. Вот только их мыльная опера наполовину кровавый слешер. Губы сами растягиваются в улыбке, когда перед его внутренним взором расцветает любимый образ: острый, словно алмазные лезвия, взгляд алых глаз, красивые губы, искривлённые в высокомерной улыбке, длинные красные пряди, струящиеся до самых вёдер. Его светлая, практически до белизны кожа, тонкие пальцы рук, тело, лишённое всяких изъянов, чёткий абрис ключиц, быстро вздымающаяся грудь... как сейчас помнит, под смуглыми ладонями... Сверр выдыхает облако сизого дыма, чувствуя, как першит на языке горький табак.

Он запрокинул голову, прошёлся языком по потрескавшимся губам. Тут же вспыхнули ощущения их последнего поцелуя. Казалось, это было бесконечно давно. Шах понимал, что не в состоянии сопротивляться той бури в душе, что буквально сводила его с ума. Имя этой бури — Кайл. Никого и никогда в жизни Сверр так не хотел. Ладно бы дело только в примитивной животной похоти, хотя и без неё в их отношениях никак... но Сверру этого оказалось недостаточно. До болезненного мало, словно пытаешься вылечить раковую опухоль припаркой из подорожника. Хуже не будет, потому что хуже некуда.

Он знает, почему всё ещё здесь. Эта задачка решается просто. Он физически не может отпустить, и борется с собой каждую секунду, чтобы просто не сойти с ума, не понаделать глупостей, после которых не сможет нормально существовать, и как можно дольше оставаться рядом. Сверру страшно, потому что он отчаянно не хочет видеть мёртвое тело среднего сына Роз на погребальном костре. Или как там хоронит Вия своих этнархов?

Он слишком сильно его любит. Больше, чем позволено в их ситуации. Гораздо больше.

Наконец эта последняя, уже четвёртая сигарета. Поднимается с ограждения и быстрым шагом направляется к центральным лабораториям, где сейчас содержат Ги.

Он может находиться здесь без всякой оглядки, потому что управление над планетоидом перехвачено. Канцлер Ги сейчас под их полным контролем. И это единственное, что сейчас радует Сверра. Ему остается только убедить Кайла в необходимости добыть сведения любым способом. Даже с помощью привлечения Ордена, даже с помощью жесточайших пыток и взлома разума, лишь бы сработало. И Сверра бесит это, кажущееся халатным отношение к собственной жизни. Кайлу словно плевать, что будет завтра, он играет в свою игру, правила которой Сверру непонятны и кажутся дикими, нелогичными. Но это от того, что они просто с ни не согласованы. А ему хочется обладать контролем над бывшим любовником, хочется его присвоить... много чего хочется, например, чтобы он перестал быть бывшим. Но Сверр себя сдерживает, прекрасно понимая, что за самодеятельность может получить отчаянное сопротивление. Во всех смыслах.

— Он мёртв...

Не сразу понимает, что ему говорят хмурые служаки-профессора, или кто они такие? На секунду Сверру чудится, что речь идет о Кайле, и ноги становятся ватными. Кажется, на его лице что-то отразилось, может быть оно стало белым. Потому что научник повторяет:

— Канцлер умер полчаса назад, разрыв сердечного клапана, с последующим поражением энергетической паутины и мозга, если бы мы знали, что с ним произойдёт... приняли меры. Но, увы, слишком хитрая система самоликвидации. Вряд ли бы он сумел предусмотреть подобное, кто-то извне её сделал. Предполагаю, даже без ведома самого хозяина.

Сверр кивает и шагом бешеного вепря направляется в сторону кабинета Кайла Розенкранца. С ноги открывает дверь, вваливаясь без разрешения. Кайл стоит к нему спиной, смотрит в иллюминатор. Дарх видит своё ухмыляющееся отражение, которое совершенно не передаёт его внутреннее состояние. Избавиться, наверное, от этой маски вовсе невозможно, она навечно запечатлелась на его лице. Дверь позади захлопывается с громким стуком.

— Может наконец-то поговорим! Меня это порядком подзаебало! Ты знаешь, что Ги сдох!? Эта тварь сдохла, все его мозги теперь в сплошную кашу без возможности допроса в форме нежити!

[Кай]

Мучительные размышления прервало появление Шаха. Ахнув дверью от души, он буквально промаршировал к Розену, где  не стесняясь в выражениях сообщил о кончине Ги. Кай не обернулся, стоял, слегка ссутулившись, опираясь кулаками в белый пластик столешницы, смотрел невидящим взглядом на алую, словно лужа крови прядь, свернувшуюся кольцом вокруг левой руки, и думал над новыми вводными.Какие новенькие гадости спешат обрадовать советника? стоит их перечесть. Итак:  Ги больше нет. Кто за ним стоит - не выяснено, какую роль в подготовке изменений клановой политики играет старший брат и отец - не ясно, а ведь еще есть сестра Скорпиона и сын канцлера, их наследник, а также  целый клубок проблем, словно на спицу нанизанных, причем каждый последующий больше и запутанней предыдущего. В общую картинку добавим неизвестного с неизвестным предложением, соблазнившим Ги (который до этого не думал ни о чем кроме пользы для клана), и в качестве маленького бонуса - Сверр. Сверр, стоящий за спиной, практически осязаемый.
Проклятье.
- Что ж все так навалилось? Сразу. - Голос звучал чуть слышно, как-то хрипло, надтреснуто. В нем не было жизни.
Красный неторопливо развернулся лицом к посетителю, все так же сутулясь и уже присев на стол, спиной к окну. Глаз на Шаха он не поднимал, обдумывая произошедшее. Извлек сигарету. Закурил. Кивнул головой в стоящее рядом с виду удобное кресло, "садись, не маячь".
Что предпринять?

- Я сожалею о том, что втянул  тебя в это дело, Шах. - Пустыня звучит примерно также, сухо, чуть зовуще,  мертво. Пожалуй клиенты его старшего курса сейчас выглядели свежее Кайла Розенкранца. Жизнь в бывшем советнике замерла, притаилась вовсе не потому, что средний брат приказал долго жить, между ними давно не было теплых родственных чувств. Совсем не потому.
Крылатый поднял на Сверра сухие пустые глаза. Смотрел и не видел, ему было настолько больно, что уже все равно. - Власть оставляет после себя пустыню, ты просыпаешься в ней и ты обречен, выхода нет.
Сглотнув сухим горлом, продолил все также смотреть сквозь Шахрассара.

- Печально, но, знаешь, я рад. Скорей всего его убила внедренная программа, ментальная или псионическая, но я не могу скидывать со счетов наличие сообщника, "угостившего" Ги некими смертельно вкусными конфетами. Гийом был ужасный  сладкоежка. - Привидение ухмыляется примерно таким же образом, как Красный сейчас. Чуть выгнутая бровь на мертвом лице казалась нарисованной. Мыслил энтарх тоже как-то странно, рвано, словно публикуя данные, взятые из середины произвольно вынутых докладов. В его восприятии мысль текла логично и ровно, от вывода к выводу. - У меня нет плана, Шах. Я должен подумать, собрать необходимые сведения, придумать новую стратегию, только знаешь - глаза сфокусировались на красивом темном лице, в глубине загорелась алая искра безумия, даже скулы чуть порозовели - мне это уже не нужно. Власть не нужна.
Жизнь снова ушла из взгляда. Кай всегда оставался реалистом, он не создавал себе проблем примитивным "любит-не любит, плюнет-поцелует", он верил словам, а ему было сказано "нет". Причем это "нет" было сказано не один раз. Прибавить сюда полнейшее фиаско с Вией - ну что сказать.. нужно хорошо пораскинуть мозгами, подготавливая  необходимую платформу для возвращения, да стоило просто подумать имеет ли смысл это самое возвращение? Чего можно ожидать от семьи, подчиненных, какие тайные воды проклюнулись в умах родственников?

- Нет, теоретически выход есть - жениться, исполнить, так сказать, веление папеньки, продорлжить род и все в этом ключе
Вообще это был не вариант, и дело не только в Сверре, хотя, по большей части как раз в нем, а в том, что советник не мыслил по крайней мере на текущий момент себя женатым. Супруга? Увольте!

Тем не менее, на женитьбе крылатый завис, забыв о наличии дархата. Он бы заметил, если бы Сверр ушел, но он был рядом, его присутствие стабилизировало Кая. К нему тянуло, эта животная привлекательность трансформировалась в сознании Розена во что-то, не поддающееся четким определениям. Скорей всего мозг просто защищался, все-таки чтобы переносить такого рода потрясения нужно обладать определённой закалкой.

- Так. О чем я? - Белые прохладные  пальцы пробежались по лбу, это скорее была привычка чем желание тактильных ощущений. Ему хотелось совершать какие-то маленькие движения, чтобы жизнь потихоньку вернулась. Осторожные, аккуратные, почти не заметные. ЧТобы снова дышать, , чтобы вернулись  кипучая деятельность и холодный рассчетливый разум, чтобы жизнь взяла свое . - Ты же хотел поговорить.  Да. Давай.
"Мне необходимо  лекарство от апатии, это не дело - так раскисать..Необходима авантюра, новая цель или новый поворот событий, все равно что, необходима встряска"
Вот же оно, лекарство, прямо перед глазами, кривит губы в злой усмешке.
Глаза Алого Кая снова вспыхнули, словно их кто-то подсветил изнутри. Он мягко улыбнулся, по-птичьи склонил голову к плечу, любуясь взбешенным дархатом, выдержал крошечную паузу, скорее по-привычке, а потом  бархатным голосом предложил:
- Но сначала спарринг, а, мой хороший?

[Сверр Шахрассар]

Мир глазами Кайла Розенкранца словно исказился. Подёрнулся фальшивой вуалью, потому что Сверр сейчас не чувствовал, не транслировал ярости или хотя бы гнева при своей типичной ухмылке. Дархат видел, что человек перед ним стал тенью самого себя, и всё бы ничего... плевать... вот только Розен неожиданно, буквально за последние несколько дней, сконцентрировал вокруг себя весь мир Шаха. И Сверр не мог не заметить те изменения, что происходили с мужчиной. Здесь, разве что, слепой не увидел, но по голосу тоже всё прекрасно читалось. 

— Жениться? — вот здесь Сверр не сумел скрыть обжигающих душу эмоций, это не было яростью, но чём-то очень близким: непринятие, ревность и обида, дархата ошпарил тот факт, что Кайл вообще рассматривает этот вариант как реальный. Стоило отвесить себе хлёсткую оплеуху, в голове набатом билась единственная мысль, что это иррационально! Он не имеет ни малейшего права запрещать третьему сыну Розенов плодиться.

И он словно пропустил все сказанные раннее слова о Ги мимо ушей, будучи ослеплённым заявлением о гипотетической грядущей свадьбе, а ведь стоило подумать, однако чувства снова взяли верх над обычно трезвым рассудком дарха. 

— И как это интересно тебе поможет? Куча бегающих вокруг детишек поднимут твой моральный дух? Или тёплая женская тушка рядом? Скажи мне! — он двумя широкими шагами оказался у стола, хлопнув ладонями о лакированную поверхность, отзеркалив движение Кайла, склонившись и приблизил своё лицо к нему на расстояние дыхания, — как именно женитьба решит твои проблемы? У тебя достаточно родственников, ты сам говорил, что далеко не первый на очереди престолонаследия. Думаешь, папаша от тебя отстанет, а преследование прекратится, если у тебя появится статус многодетного родителя? — от Сверра пахло грозой, терпким табаком и мятой, вместе это сочетание казалось приятным, — ты только скажи, я сам на тебе женюсь, если это поможет тебе перестать себя убивать!!!

И самое гротескное в этой ситуации то, что на лице Сверра сейчас не читалось ровным счётом и намёка на шутку или злую иронию. Он смотрел на Кайла испытующе, взглядом человека, которому нечего терять. Шах отпрянул, глубоко вдохнул, не отрывая взгляд от красивого лица на фоне тёмного всепоглощающего космоса.

— Ты берёшь на себя слишком много, и ошибочно считаешь, что способен повлиять на мои решения. Это не так. Я оказался здесь по собственной воле. Привыкай к тому, что ты не способен всё контролировать, я вот привыкаю, — последние слова прозвучали с ироничным вызовом, даже усмехнулся, прошёл к креслу, присев на подлокотник, словно свободное мягкое сиденье его оскорбляло.

Взгляд Кайл оказался тёмным, нет, не пустым, скорее, ищущим, ждущим, так тлеет на донцах зрачков последний угольки надежды. И Сверр силился и не мог понять, не мог найти слов, чтобы вернуть в этот взгляд былой огонь. 

Внутри стало нестерпимо больно, он потянулся рукой к графину с водой, залив себя сразу большой стакан. Это вода чуть не стала поперёк его горла. Первые слова Кайла, сказанные бесконечность назад, прокрались в сознание, дархат тихо произнес, — выход есть всегда. Плевать на Ги, сдох и хтон с ним. Главное, что он не утянул тебя на тот свет. Никто не знает о том, что я тебя якобы убил. Знал только Ги о нашем маленьком представлении. И пара его прихвостней. Я дам тебе затравку, а ты подумай: за тобой ведёт охоту кто-то очень сильный, и, помяни моё слово, твой отец играет в этом не последнюю роль. Может быть, он и не искал головорезов, чтобы те притащили тебя в Вию и казнили прилюдно, может быть, он просто дал своё немое согласие, и свершился определённо некий политический ход, в котором ты лишь размерная монета. Я не исключаю, твой отец может оказаться ни при чём, но до сих пор, пока он у власти, игра идёт не на твоём поле. И тебя рано или поздно устранят. Я не понимаю по какой причине. Почему ты. Я отправлюсь обратно в Вию и теперь будет по-моему. Я убью Верховного Лорда, и разворошу этот муравейник. Всем станет не до тебя. Нужен ставленник, ты говорил, что твой, кажется, старший брат военный, вот и прекрасно, — вся власть военным! Ими хотя бы будет сложнее управлять извне.

Сверр замолчал, поймав себя на том, что с тех пор, как оказался в этой комнате, жадно пожирает глазами Розенкранца, ни на секунду не упуская его из виду. Хреново, похоже его помешательство прогрессирует. Ха! Кто бы сомневался, он ещё и рад предложенному спаррингу! Совсем не потому, что Сверр просто любил подраться, выпустить пар, отличное развлечение, если противник интересный. Но нет, счастлив отнюдь не потому, причины гораздо банальнее. Возможность прикоснуться. Притронуться, прижать, а даже если и ударить... смешно, Сверр даже не мог сейчас быть уверенным, что сможет драться с этнархом. Что ж, отличный способ проверить..

— Хорошо, малыш. Уговорил!

[Кай]

Эмоции - вот он, сильнейший наркотик из всех имеющихся. На одних эмоциях порой совершались немыслимые прорывы, буквально чудеса вершились. Серр полыхал, проливая на пустыню души Красного живительный дождь. Он сам загнал себя в угол, сделал все для собственного провала? Или нет? Что решит женитьба? Все прах! Сверр прав - нужно думать о чем-то другом, нужно работать, а не предаваться унынию, способному уничтожить любые начинания.
Кай смотрел в изумрудные глаза, ощущал движение чужого дыхания на своем лице,  так близко, стоит податься чуть вперед - и можно на некоторое время забыть о всяких глупостях вроде власти, личный рефлексий и других мелочей. А можно сохранить дистанцию, отойти в сторону, продолжить играть на понижение, отталкивая от себя дархата.

Осталось понять, чего он действительно хочет. Он сам. Без оглядок на мораль, необходимость или выгоду. Вот сейчас, решение требуется принять прямо сейчас, быть честным перед собой. Так дальше продолжаться не может, нужно остановить творящийся бред хотя бы для того, чтобы сохранить рассудок, им обоим! нет смысла слушать ту высокопарнную ерунду, которую иногда выдает дархат, его тело гораздо красноречивей, знаки очевидны, он, когда волнуется, себя вообще почти не контролирует. Если он нужен - бери и не мучайся, в любом случае ответа только два, лишь один верный.
Так как? Что?
Уйти?
Остаться?
Кая раздирали сразу несколько желаний, прислушавшись к себе он понял, что организм вариант "отвалить по холодку" даже не рассматривал, что сразу расставило приоритеты. Складывалось впечатление, что крылатый сам запрещал себе любить, отчего и поимел огромный комплекс проблем, а приняв собственную слабость, согласился с тем, о чем перед этим говорил Сверр: нельзя всем рулить в одиночку, подобные иллюзии стоят слишком дорого.
Разум, словно опомнившись, лихорадочно подбирал аргументы. Рассматривая Темного так близко, вдыхая его аромат, Кай успокаивался, расслаблялся.
Не факт, что Сверр отстанет, не того полета птица, а если и отстанет - унесет с собой покой, и это в лучшем случае. Да чего врать? Заберет с собой душу. В конце концов, все когда-нибудь кончается, но хуже всего то, что кончилось не начавшись.

Красный осторожно, словно в первый раз, поднял руку, осторожно, тыльной стороной ладони тронул щеку Темного, осторожно погладил, все-таки Сверр истинный хищник, кто знает, что он там себе думает и как отреагирует?
Улыбнулся, улыбка получилась нежной и какой-то несмелой, настоящей, пронизанной теплом. Подался чуть вперед, касаясь щеки Шаха своей щекой, тихо прошептав в ухо:
- Жениться на мне не обязательно, Сверр, я тебя и так люблю, без обязательств.

Сказал.
Будь что будет, как говорится.
Зато на душе стало хорошо, спокойно. Даже если сейчас последует издевательский смех и сопутствующие вещи, любовь не задохнется в петле неразделенности. Если он ошибся в своих предположениях, она просто уйдет, светлая и прекрасная, не зальет душу ядом отчаяния. Наверное это называется смирением..

Он тихонько притянул Темного к себе, деликатно обнимая.
- Прости. Мне сложно говорить.
Но глаза он не закрыл! Нет! Еще чего не хватало!

[Сверр Шахрассар]

Касание оказалось обжигающе приятным, кожу щеки словно обдало потоком микроскопических электрических разрядов. Но сердце Сверра перешло в галоп совсем не поэтому. И в теле появилась восхитительная легкость, словно его вознесло куда-то под самое небо. Слова признания все еще звучали в голове мистической мантрой, настолько осязаемые, настолько реальные, что оказалось ещё немного и можно поймать руками, запереть в клетку и наслаждаться до своего последнего вздоха.

Кайл выглядит растерянным, но Сверр не уверен, в дом, что видят его глаза. Он даже не до конца верит собственным ушам, вдруг его сознание вероломно исторгло из себя частицу «не» и вместо признания любви, на самом деле, Кайл сказал ему строго противоположное. Кажется, от этих мыслей можно сойти с ума. И Сверр сходит, смотрит в красные глаза ошалела и радостно, но с какой-то ожесточённостью человека, которому нечего терять.

Он не отвечает, а лишь подаётся вперёд, хватает Кайла за ворот его рубахи и впечатывается губами в его губы. В теле будто взрываются мириады звезд, по венам бежит раскалённая кровь, тепло стекается к внизу живота, принося горячее возбуждение. Ему хочется больше, хочется здесь и сейчас, опрокинуть Кая на этот стол, сорвать с него одежду и скользить руками по телу, такому сильному и желанному. Прикоснуться всей поверхности себя, но он лишь углубляет поцелуй, переплетая их языки в древнем танце страсти. Страсти, которая доселе не была знакомы Сверру в таком исполнении. Настолько чувственном, неудержимом, настоящем, болезненном, в танце, которое невозможно остановить, он становится твоей жизнью, и уже невыносимо думать, что Красного в один роковой момент может не оказаться рядом. В его руках. Сверр ладонью удерживает голову Кайла, не позволяет ему отстраниться, а второй обнимает за талию, они стоят напротив окна иллюминатора, за которым виднеется чернильный космос с миллионами зубьев-звёзд.

— Я слетаю с катушек рядом с тобой, — отвечает Сверр, отстраняюсь от любовника (бывшего или будущего он не знает). Сердце всё ещё бешено колотится, перед глазами плывут разноцветные тени.

— Если ты не хочешь повторения того, что было на моем корабле, то лучше врежь мне здесь и сейчас, а ещё лучше пошли на маты, или что там у тебя вместо полигона?

Сверр усмехается, понимая, насколько глупо надеяться, что обычный классический мордобой охладит то ошеломительное, необъятное возбуждение, которое порождает в нём существование Кайла Розенкранца.

Трогать его ниже он не решается, потому что не пригласили. А снова распускать руки уже как-то не кажется правильным. Но до смерти необходимо знать, так ли сильно хочет его Кайл, как хочет сам Сверр. Или все эти слова на самом деле обман и представление... театральщина специально для него. Сверр смеётся, похоже, глупая уверенность в том, что он сможет раскусить любой обман, любые лживые мотивы в нем неубиваема.

— Ну, что, пошли? Веди меня, где здесь у тебя мордобойня?

[Кай]

Страсть Сверра была похожа на ураган. Красный только успел удивиться своей инертности, а его уже подхватил,оторвал от реальности и поволок куда-то настоящий жаркий вихрь. Твердые жадные губы пили его, словно пустынник воду, он не успевал отвечать, не успевал делать вдох - жаркая хватка Скорпиона, казалось, с каждым движением губ становилась все сильнее. Шквал запахов, чувств, движений - которое из них реальное а которое - желанный бред? может он давно свихнулся и бредит?
Кай сжал плечо Шаха, пропустив момент, когда тот сорвал его со стола и прижал к себе. За спиной в окно смотрели звезды, выглядывал краешек административной надстройки комплекса и вполне могли оказаться наблюдатели, а Розен был совсем не готов демонстрировать свою только что состоявшуюся личную жизнь подчиненным. Во-первых, он не страдал эксбиционизмом, его парень - только его, остальные любопытствующие  - положи глаза на блюдо и отойди по-хорошему, а во вторых, могли иметь место соглядатаи, спроси любого психа, который когда-нибудь имел дело с контрразведкой - подозреваются все без исключений, вычистить "кротов" полностью вообще невозможно, а эта информация - вообще под грифом "до прочтения сжечь".
"Я неисправим" - простонал он мысленно, ощущая, что Сверр остановился, опасаясь продолжать. Кай даже укусил его в раздражении - внутри творился чертов ад, еще немного - одежда просто рассыпется ветхой пылью, и он сам возьмет этого невероятного и невыносимого гада прямо тут, даже не на столе - на полу!
Кстати! Это же его кабинет, какие еще полы?!
Кай рванул ворот рубашки Сверра правой рукой, а левой махнул по направлению к дверям. Магический импульс заблокировал вход, накрыл иллюминатор радужной пленкой, непрозрачной снаружи, ну и гвоздь программы - из стены выпало что-то вроде жесткого футона на каркасе - Красный иногда тут ночевал, ему нравился покой и сама атмосфера кабинета.
Свет погас, зажглась цепь огней над самым полом, Кай толкнул Сверра на импровизированную кровать, дорывая его майку и расправляясь со штанами. Ему самому было настолько тесно в собственной одежде, что она, повинуясь еще одному импульсу, рассыпалась прахом.

Дав себе одну секунду, чтобы расправить плечи, вдохнуть полной грудью и отбросить волосы за спину, он набросился на любовника с жадными поцелуями, стремясь прижаться к нему целиком, словно заряжаясь от темной жаркой кожи, словно заново познавая науку жить.
- А давай мордобойня потом? - Горячечный шепото губами в губы, глаза расфокусированы - можно не стесняться, их никто не увидит и не услышит - руки трясутся от нетерпения, под кожей маршируют подкованные мурашки, стояк такой, что еще немного -и Красного порвет! Изумрудные глаза так близко! Рядом! Глубокие, яркие, в одном почему-то светится золотой ободок, как раз посередине радужки. Каю даже показалось, что там какая-то надпись? Привиделось!
- Я так тебя хочу, что сейчас с ума сойду!
Ладонь ложится на горячий стояк Сверра, и крышу срывает окончательно!
Дальше воспоминания фрагментарные, удовольствие настолько острое, что иногда Каю казалось, что он теряет сознание. Весь мир - они вдвоем, без границ. Восхитительный момент!

***

На станции полно часов, но  они бесшумные, и это благо. Кай потерял счет времени, он вытянулся на футоне, расслабленно положив руку под голову, и смотрел в потолок, ни о чем не думая. Его правая рука ласкала бедро любовника, сам же Сверр разлегся  в кипени белых одеял словно большая черная кошка - в рассеянном свете он казался отлитым из темной бронзы, блестели белки глаз и хищная белозубая улыбка.

Кай удовлетворенно и чуть лениво  вздохнул, переворачиваясь на бок, снова всем телом ощущая близость и тепло своего Темного сокровища. Смотрел долго, впитывая в себя новый образ и новые обстоятельства. Его самого огорошила и потрясла собственная  реакция на Шаха, и не менее порадовал горячий отклик Скорпиона.
- Думаю, маты от нас не убегут, нам же нужно тренироваться? Ты обещал показать мне связку с мечами. Или не обещал? Я не помню.. Вчера это было, давно, то есть.
Тело пребывало в состоянии наполненности счастьем. Больше всего Розен опасался сейчас какой-нибудь непредвиденной гадости, обычно случающейся в такие минуты.
- Напомни мне, о чем мы говорили перед .. м.. детальными переговорами?
Ухмыляясь, Красный дернул Сверра за непокорную угольную прядку челки. - Я могу любоваться тобой бесконечно... -  он придвинулся ближе, сгребая Темного ближе к себе, в алых глазах исполняли акробатические номера хтоны. - Хочешь, цветы подарю?

[Сверр Шахрассар]

Что ж, Сверр ведь дал ему выбор: уйти, отказаться, ударить — бесконечное число выборов, каждый из которых разверзнется пропастью между их обоюдоострым желанием. Сам бы он не посмел... в голове то и дело звучали те роковые слова Кайла: «Пусть так, я сука. Но если трахнешь меня – это будет конец», они словно парализовали тело дархата, не позволяя ему взять то, что хотелось до фантомной боли в области сердца.

Сильные пальцы Розена сжали его плечо, и на несколько мгновений Сверр напрягся, подсознательно ожидая не то удара, не то толчка. Но его не оттолкнули, поцелуй прервался и Шах почувствовал, как Кайл прикусил его губу, протестуя. Красные глаза словно магмовые омуты светились жаром и всепоглощающим желанием. Они поглощали в том числе и его. Сверра.

И в эту секунду, он почувствовал толчок. В ушах стучала кровь, а потому даже не понял, что позади так отчётливо... нет, не лязгнула, звук плавного выдвижения трудно описать, если в ушах стучит сердце, а стояк не то, что мешает трезвого думать, а вообще мешает думать. Сверр чувствовал себя пьяным, или под ударной дозой наркоты, вот только восприятие настолько остро вычерчивало образ Кайла, что казалось на этом сошёлся весь его мир. Он почувствовал себя лежащим на какой-то упругой мягкой поверхности, лицо Розена так близко, а ещё ближе его тело, что так жарко прижимается к его собственному... и это невыносимо приятно. Сверр понимает, что уже не сможет отпустить, жадные губы целуют его обнажённую шею, и дархат даже не понимает, когда остался без рубашки. Он улыбается, и целует Кайла в ответ, стаскивает себя штаны, буквально рвёт одежду на теле любовника. Настоящего. Не бывшего. Кажется, он не выпустит его из постели несколько дней, ведь даже за пару часов невозможно унять ТАКУЮ страсть... она копилась в нём долгие дни. Он неисправим.

Кажется, он забыл, что собирался сказать и сделать. Желание, страсть, удовольствие, нежность, страх потерять, ужас от возможной утраты — всё это перемешивается в гремучий коктейль. Сверр оказывается полностью поглощённым этим водоворотом, он сжимает в своих объятиях возлюбленного, исследует его тело, целуя как в последний раз, более того... каждый раз у них как последний.

Сколько прошло времени? Тело кажется лёгким, оно горит от удовольствия и расслабления, на коже отчётливо видны следы бурной ночи. Они щедро наградили друг друга отметинами.

Сверр подпирает голову рукой, смотрит на Кайла жадным влюблённым взглядом, он знает, что похож на придурка, знает, что его глаза горят практически безумием, он не раз видел этот взгляд в зеркале... сегодня.

— Я что-то резко всё забыл, умеешь ты сбегать с темы... — усмехнулся дархат, как бы намекая, что, между прочим, их крайне важный разговор был прерван внезапной страстью, нашедшей свой выход в горизонтальных, так сказать, боях.

— Хочешь, цветы подарю?

Улыбка Сверра стала шире, возможно, Кайл думал, что дарх отринет все эти сентиментальности или разозлится, в конце концов они ведь не девчонки, но, похоже, получив своё он оказался в крайне благодушном расположении.

— Хочу. Один колючий и своенравный цветок из Дома Роз. Как думаешь, у меня есть шанс его заполучить себе насовсем? — он боялся услышать ответ, поэтому продолжил, — так ты хотел тренировку? На мечах? Я не мастер меча, так что уже готов пристрелить ту гниду, которая тебе обещала показать связку с мечами, это точно был не я. — ревниво прищурился мужчина.

Да, Кайл сказал, что любит его (действительно ли?)... но без обязательств? Сверр не знал, как интерпретировать эти слова, ему хотелось тогда заявить «А мне не надо без обязательств!», но понимание, насколько глупо будет выглядеть такое заявление, не давало ему открыть рот.

— Если твой отец умрет... — вдруг произнес Сверр, опрокидывая Кайла на спину и склоняясь над ним, заглядывая в глаза, — кто следующий займет трон Вии? — вьющиеся черные пряди челки щекотали висок Кайла, а горячее дыхание его губы.

[Кай]

- Насовсем? Любопытная постановка вопроса, ага...

Признание оказалось сюрпризом, не ожидал Кай подобного признания, даже не рассчитывал хоть когда-нибудь нечто подобное получить учитывая возраст, пол, семейное, так сказать, положение и собственный, откровенно мерзкий, характер. Мысль крутилась словно пластинка в старинном патефоне, пока Красный смотрел в глаза нависающего над ним Сверра. От его дыхания короткие волоски на затылке становились дыбом, по шее гулял рой горячих мурашек, пальцы покалывало, тело ощущалось как перед призванием крылатой ипостаси.

Прикрыв глаза, мужчина досчитал до десяти, не спеша отвечать на заданные вопросы. Их стоило сперва обдумать, а только потом озвучивать. Сейчас, здесь, ощущая темного всей кожей, о политике не хотелось - почему-то именно этот нюанс вывел Алого Кая из состояния полной расслабленности и почти детского восторга. Он словно почуял опасность, слова Шаха таят в себе двусмысленности? Нет, не похоже. И тем не менее, у него достаточно причин вести двойную игру, и даже выиграть в ней, не сейчас, в моменте, разложив мятежного Кая как сам хотел, а позже.

- Когда я говорил "без обязательств", то имел ввиду конкретно поход в храм или в мэрию - куда там обычно свадьбы таскают? У нас в Высоких домах принято отмечаться везде, ты же сам видел. Вот потому я и предложил эту тягомотную рутину из наших отношений исключить. Так называемые "узаконенные отношения" налагают определенные обязательства, - он довольно провокационно улыбнулся, почти ухмыльнулся, блеснув алой радужкой, ему было весело говорить о подобных вещах, -  тем более готовить я не умею, дома меня, как правило, в основном нет, к тому же есть у меня милая привычка травить оппонентов, ну и пара-тройка других невинных  привычек. Тебе, между прочим, они могут не понравиться. -  Потянувшись, Красный обнял Темного за шею, прижал к себе, а потом ловко перевернулся, придавливая темное гибкое тело собой и уже нависая над дархатом. Красные пряди отрезали их лица от каюты, образовав своеобразный такой шалашик на двоих. Розен снова мягко  улыбался, тронув губами нос Шаха, чуть отстранился, всматриваясь в глаза любимого. Золотой ободок в его глазу гипнотизировал. Энтарх сглотнул, стараясь отвлечься от чудесного зрелища, возвращаясь к своим мыслям. Подумал, взвешивая действия,  решил идти напролом, сейчас правдивые ответы стоили неимоверно дорого, не только тело но и душа обнажена и требует честности.
Конечно, опытному манипулятору не зазорно соврать, только Сверр как-то не сильно виделся на подобном поприще. С другой стороны, а много ли Кай о нем знал? Да, они провели некоторое время рядом, передряга выявила много интересных особенностей, и теперь эта невозможная связь.. Наверное в другой ситуации Кая бы так не зацепило, но предложение руки и сердца фактически выставило ситуацию под углом, который до самого предложения энтарх даже не рассматривал - жить вместе...
Оставалось решиться. Почему бы и нет? Быть счастливым - прекрасный план, это в лучшем случае,  в худшем они оба умрут - Кай не собирался отпускать  того, кто слишком близко подобрался к его душе, Сверр должен был понимать, что их степень близости - высшая, и в сложившихся обстоятельствах никто из них не может отказаться. У них больше нет такого права. Отказ будет означать предательство, влекущее за собой смерть. Они оба должны были это понимать.

- Но я рассмотрю твое неприличное предложение. Наверное прямо сейчас.
Темная кожа дарха пахла чем-то сладким и горьким одновременно, букет, дающий о Сверре самое полное представление..
- Знаешь, я готов пойти на жертвы и подарить тебе один неухоженный колючий куст в обмен на скорпиона, черненького такого. Видишь, я тоже близок к экзотической эстетике. хм.. -Тон его изменился, стал немного холоднее, правда, мягкости не утратил - Кай заговорил о более серьезных вещах. - По поводу престолонаследия. Главе клана Розенкранцев наследует старший сын, мой старший брат. Он женат, у него весьма амбициозная супруга и совсем маленький сын. Информация эта закрыта, никто не устраивал вертепа в стиле нашего общего приятеля Рея, Ги делал все, чтобы его сын был на виду. Если внимательно присмотреться, он старательно затирал старшего и готовил поляну, так сказать, под себя. Теперь я понимаю, отчего брат с супругой так много болели и проводили время вне столицы. Нда. Ларчик просто открывался. Мне ничего не светит, если ты об этом. - Улыбка в полутьме казалась очень резкой, белоснежный оскал и чуть выступающие клыки выглядели немного неуместно. - Так что не стоит пропалывать весь клан, но поинтересоваться некоторыми моментами я все-таки собираюсь. Кстати. Есть к тебе два вопроса.

Сорвав с губ Шаха быстрый поцелуй, Кай спроси о том, о чем некоторое время упорно размышлял:
- Расскажи про свой Орден.

[Сверр Шахрассар]

— Любопытная? Это хорошо или плохо? — улыбается Сверр, откровенно любуясь рубиновыми бесятами в миндалевидных глазах Кайла, они застилают ему не только очертания интерьера кабинета, но и весь мир. Сверру хочется смотреть в эти глаза, на это лицо, впитывать каждую черту, интегрировать его в себя и самому стать его неотъемлемой частью. Чтобы оторвать можно было только с хлещущей водопадом кровью и выломанными костями. От этого желания становится страшно, невыносимо, он понимает, что испытывает нечто болезненное, на грани безумия. Нет, за гранью безумия, здоровая личность подобных желаний не имеет, и чувств тоже. Его любовь больная, как и он сам.

— Не поверишь, по части привычек ты буквально скопировал образ моей идеальной пассии с сайта знакомств, — иронично усмехнулся дархат, наслаждаясь провокацией, — и зачем нам храм, тем более какой? И мэрия на хрен не сдалась, есть много других способов сообщить миру, что ты принадлежишь мне, — теперь уже улыбка Сверра стала провокационной. Кайл ловко перевернулся, оказываясь сверху и обжигая этим невозможным, сводящим с ума взглядом. Почувствовав тяжесть чужого тела, Сверр чуть хрипло простонал от вновь накатившего возбуждения. Кайл смотрел на него как-то странно, словно собирался прыгнуть с утёса, или решиться на что-то не менее опасное. Дархат ощущал удары его сердца прямо на своей груди, или ему казалось? Сверр протянув руку и провёл по волосам, гладкие и шелковистые они щекотали его плечо. С каждым словом дархат чувствовал себя всё более... пьяным, почти под дозой, и даже всякие доводы разума, вроде «он использует тебя и ресурсы, что ты можешь дать, ради получения власти», или «он снова тебе солжет, тебе снова придётся собирать себя по кускам» и самое коронное «ты просто безнадёжен». Рука скользнула вверх на затылок и Сверр притянул возлюбленного к себе, поддаваясь вперед и вовлекая в поцелуй. Горячий язык раздвинул губы, проникая глубже и сплетаясь в страстном противостоянии с чужим языком. И ему хотелось больше. Рука сама сильнее сдавила затылок, пальцы второй сжали ягодицу Кайла. В голове шумело от желания, тело горело. Сверр втянул нижнюю губу Кайла в свой рот, слегка прихватив зубами. Опомнился лишь через несколько минут, когда стало не хватать дыхания.

— Я запомню, что ты сейчас сказал. И только попробуй потом дать заднюю, я тебя из-под земли достану и трахну так, что хтоны от страха вернутся в свои миры. — произнес он самые губы, а учитывая, что рука продолжала сжимать волосы на затылке, получилось даже как-то зловеще. Но очень страстно. Этого не отнять.

— Значит, Ги пускал песок в глаза, когда кичился своим сынком, хм... а ведь знаешь, это обретает смысл. Если бы Рей получил поддержку моего дома, то обрел бы не только ресурсы, но и возможности не запачкать рук, подминая под себя мелкие городишки и суверенных князьков вокруг Вии, а после, не без помощи баронства и его связей, имел все шансы нагнуть и суверенный доминион. А знаешь, что даёт большая власть? Возможность подвинуть в очереди менее удачливого брата, в том смысле, что твой отец ведь вполне может поменять очередь наследования. Или... поддержка народа, народ любит, когда богатство земель прирастает. И того, кто помогает ему прирастать тоже любит. Я уже не говорю, что близкая дружба с дархатами открывает ему много дверей, о которых не принято говорить. Я о ТИО.

Твой старший брат сумел бы с этим справиться? Отправить жену подальше из столицы решение так себе, если захотят — из-под земли достанут. Тем более, раз она болела, то какие-то действия он уже начал.

Сверр и не заметил, как скинул с себя Кайла и теперь просто прижимал его за пояс, смотря в глаза. Сумрак очерчивал красивое лицо, вызывая волну мурашей по спине и животу. Если бы не серьезный разговор и мало-мальски удовлетворенная похоть (хотя, рядом с Кайлом, Сверр чувствую себя каким-то ненасытным монстром), дархат бы зажал возлюбленного еще на пару-тройку раундов.

— Мне придется вернуться в Вию, и ты это понимаешь.

Он немного помолчал, рисуя на обнаженной груди Кайла узоры чёрными остриями когтей, но не оставляя даже царапин. С настолько осторожной филигранностью.

— Что тебе рассказать про орден... знаешь, у меня особый договор с Энигмой, уж не знаю, как я лично у неё на меня планы, но эта тётка точно своего не упустит. Меня устраивают условия, я получаю кое-какие ресурсы, ну и помогаю кое-каких делах, которые не поручишь любому. Все остаются при своих и довольны. А как по мне, все Ордены одинаковые, вопрос лишь своих собственных предпочтениях. Если вступишь, будь готов, что тоже станешь фигурой в божественной игре, но из-за этого состоит жизнь. Так что решай сам, конечно, а как по мне, обрастать новыми возможностями и связями никогда не будет лишним.

[Кай]

- Стоп-стоп! Так ты  ищешь пару на сайте знакомств? - Кай изобразил удивление пополам с брезгливостью. - Что ж ты раньше не предупредил, я бы не спешил со своим неприличным предложением. Знаешь, мне уже страшно спрашивать, чем там дело закончилось. - Ему хотелось хохотать в голос. Врунишка Сверр выглядел нашкодившим мальчишкой, которого строгая гувернантка застукала за кражей варенье в буфете. Один в один, вон, даже ямочки на щеках обозначились. - Не говори мне про силу рук и прочие детали! - Он не выдержал, засмеялся в голос, но тут же его заткнули очень страстным поцелуем. Если бы по нему сейчас проскакал какой-нибудь хтон, эффект был бы не столь мощным.

Темные пальцы в волосах, их теплое прикосновение, сначала острожное, и следом практически без перерыва властное, мурашки по коже уже по всему телу, снова пламя желания болью пульсировало в паху, лишая остатков самообладания. Сколько же можно трепаться ни о чем? и почему этот смазливый дарх настолько притягателен?!

Кай опомнился и вынырнул из поцелуя только когда осознал, что накрывает Сверра крылом. Трансформировался почти в беспамятстве, захотел чтобы ощущения были острее, сильнее, на грани, все это дает крылатая ипостась. Требовалось успокоиться, но..
- Минуточку.. одну минуточку - Голос  красного прерываестя, шепчет, хрипит,  ладонь, бледная в рассеянном свете, ползет вниз по животу Шаха, губы ловят прерывистое дыхание, сбивая Темному весь настрой.Ладонь накрывает горячую плоть, сжимает ее и тут же отпускает, вырывая из губ еще один мучительный сладкий стон-поцелуй. 

Алый Кай снова замирает на мгновение, смотрит в гетерохромные глаза Сверра, долго, ищет в них ответы на свои невысказанные вопросы, продолжая ласкать темного, между делом прикрывая их обоих крылом, отчего свет внутри их "шалашика" приобретает оттенок крови. Тот что-то говорит, про Орден, про возможности и про то, что должен вернутся на Вию, но Кай не слушает его, он смотрит КАК Сверр говорит. Движение его губ,  блеск снежно-белых зубов, едкая улыбка, чуть сумасшедший блеск глаз - да! Все это принадлежит ему, сыну Роз, это и еще много чего, но самое главное ..
- Иногда я думаю о том, что мне проще убить тебя, оплакать и потом просто жить дальше так, словно тебя никогда не было. - Он говорит страстно, снова подавшись к самим губам Сверра, уже проваливаясь в огонь желания, сам, как и Темный, почти на краю. - Останавливает меня только понимание, что я никогда больше не смогу жить без тебя. Я люблю тебя до исступления.

Оттолкнув тело Темного, освобождая себе место для маневра, он тут же поймал его за руку, дернул на себя, возвращая тело назад и тут же сел верхом. Выдохнул стон, запрокинув голову вверх. Яростный всплеск удовольствия прокатился по животу, собираясь в жгучий шар, стоило двинутся - обожгло, раскатилось множественным эхом в крови пламя, временно выбивая обоих из реальности.

Сколько они занимались любовью, Кай не помнил. Наверное много - тело ощущалось как после тяжелой тренировки, усталое и очень довольное. Он снова лежал на спине, глядя в потолок, старательно пытаясь собраться с мыслями.  Память предоставляла фрагменты их совместного родео, и порой Красный удивлялся, почему в их дверь досих пор никто не ломится с матами, дескать, два козла переполошили всю станцию. а потом вспоминал, что стоит полог тишины, так что даже если и кто ломился с чем-то важным, они один хрен не услышат. и не увидят - на иллюминаторе защитный экран.
Хорошо!
Он вздохнул, поднялся на локте, обводя взглядом комнату.
- Где-то тут у меня заначка была.
Вставать не хотелось совершенно, но лень пришлось побороть, потому как пить хотелось больше. К тому же вкус Сверра хорошо сочетался с красным Алькорским.

Кай сполз с кровати, сделал пару шагов, провел манипуляции с гладкой с виду панелью, когда она открылась, порылся на полке, достал бутылку и два стакана, взмахом вернул панель на место и замер на минутку, разглядывая своего дархата.
- Белое тебе очень идет. - В голосе ощущалась улыбка. - Давай выпьем. Отпразднуем мг.. помолвку. - Улыбка прочиталась яснее. Мужчина сел на край разоренной постели, подвесил два стакана с толстым дном прямо в воздухе и занялся бутылкой, то и дело поглядывая на своего дархата. Наконец пробка поддалась, по каюте поплыл упоительный запах прекрасного коньяка.

- Вино для слабаков, - прокомментировал некромант, аккуратно наливая коллекционный напиток себе и Сверру сразу на два пальца. Взял свой и подал Шаху его порцию, символично стукнул о его стакан своим и тут же выпил все одним глотком.
- За тебя, мой Свет. Точнее - за нас.

Алкоголь обжег глотку, упал в желудок и согрел. Отпусти тремор и гнусное  ощущение подставы. Красноволосый наконец по настоящему расслабился. Доверился. Вы спросите как можно любить и не доверять? Все сложно в первый раз, но в первый раз это все по настоящему ярко, живо, реально.

- Да, Орден. - Тему нужно было продолжить и каким-то образом закрыть. Кай для себя все решил, зачем тянуть? Тем более связи в его положении лишними не будут. В их положении. Уже в их.
- Ладно, что я должен сделать, чтобы стать его членом? Что касается Энигмы - я с ней знаком, амбиции у нее божественные. К тому же ходили слухи что у них с Хаосом шашни.. Но меня это не колышит, меня интересует база и возможности, ты все правильно понял. Я готов

[Сверр Шахрассар]

— Ахах, сейчас буду оправдываться! Это не я! Это Лысый! — наверняка Кайл помнил первого зама Сверра, высокого широкоплечего детину с татуировкой паучары на лысом черепе, — а я просто рядом стоял! — дарх искренне постарался состроить виноватую гримасу, но получалось плохо, на самом деле методы его ЧВК по поиску наживки для диких порой отличались эксцентричностью, хотя, конечно, речь там шла не о сайтах знакомств. Но не говорить ведь об этом? Тем более разговор так хорошо складывался.

— У тебя всё ещё есть сомнения в силе моих рук и других частей тела? Знаешь, это даже обидно! — почти сквозь истерический хохот выдавил из себя дархат, впрочем, довольно быстро их взаимные подколки вновь утонули в пламени страсти.

Кажется Красный его не слушает, смотрит жадно в лицо и думает о чём-то своём. Его припухшие зацелованные губы так маняще приоткрыты, что вызывают у Сверра нестерпимое желание впиться в них снова, ощутить терпкий приятный вкус этого восхитительного рта, коснуться своим языком чужого и почувствовать как реагирует обнажённое тело, прижатое к его собственному. У Кайла роскошные крылья кровавой масти и весь он кажется каким-то нереальным, невозможным, словно обещанная мечта, которую обязательно отберут. Может, поэтому руки Сверра крепко, жёстким хватом, вцепляются в плечи этнарха, не позволяет тому отстраняться. Сверр знает, что из такой его хватки очень сложно высвободиться, но всё равно держит.

Ощущение этого гибкого сильного тела сводит с ума, Кайл садится сверху и его крылатая рельефная и поджарая фигура одним своим видом заставляет Сверра задохнуться в приступе экзальтации. Слова признания звучат в голове, и Сверру кажется, что это самый счастливый день в его жизни. Он напрочь забывает о подозрениях, о муках, что испытывал полсуток назад, как больно было и как проклинал. Как же коротка человеческая память, когда речь идет о любви.

Сверр не выдерживает и подается вперед, слыша свое утробное рычание. Его горячие ладони впиваются в бедра Кайла, рывком он опрокидывает того на спину, под жалобный лязг чуть было не сломавшейся под их весом кровати. Красные крылья в белых простынях, кажется он весь горит в приступе неподконтрольного себе желания.

– ... ты сводишь меня с ума, не могу больше ни о чем думать, это безумие какое-то, — горячо прошептал дархат в самые губы, — если это и есть любовь, то ты попал... потому что я от тебя даже после смерти не отстану, говорят, мол, если любишь – отпусти, но хрен я тебя отпущу, я теперь твое проклятие, Кайл, ты просто ещё не понял, на сколько сильно влип...

Последующие воспоминания отрывочные, красочные и невероятно сладкие, кажется, он сходил с ума и возрождался бесчисленное количество раз. Таким живым он еще никогда себя не чувствовал. И кажется их сплетённые влажные тела идеально подходили друг-другу, словно части единого пазла.

— Я чувствую себя уже донельзя пьяным, но выпить не помешает, если ты решил меня отравить, я подохну счастливым, — довольно улыбнулся Сверр, он любовался обнажённой фигурой этнарха, тем, как тот выполз из кровати, как разлил коньяк по бокалом.

— Для помолвки всё-таки... хм... недостаточно доказательств... — тихо проговорил Сверр, осушив в свой бокал. Чертовски крепкий для дархата каньяк... даже для такого выносливого на желудок Сверра. Уж поверьте, какой он только дряни не пил. Но виды алкоголя бывают разные, существуют и те, что способны свалить демиурга.

— Я позабочусь о твоём вступлении, могу сам провести инициацию, но, всё-таки, привлеку Энигму, пусть поработает. В конце концов, пусть заценит твой безграничный потенциал и возможно, откроет гораздо большие возможности, чем доступны рядовому орденцу. Да, каких слухов только не водятся, хотя её личной жизнью я не интересовался, но слышал, что Ордена сотрудничают.

Алкоголь немного разбавил тормозящие механизмы и держать себя в руках Сверру стало чуть сложнее.

— Слушай... кажется, я знаю, как зафиксировать нашу... хм... помолвку... не хочешь стать... моим нуклеумом? — кажется, Сверр пребывал уже в таком состоянии, что готов был и не спрашивать, но его глаза сияли практически одержимостью. И желанием. А ведь Кайл наверняка знал, сколько денег стоит зерно эволюция и как сложно его получить, а еще... насколько сложный и интимный для разумного дарха этот процесс.

[Кай]

    Каждое слово как раскаленная капля, вливающаяся в плавящийся жаром сплав, каждое прикосновение - словно ожог, снимающий лоскут кожи, после которого хочется еще, чтобы вот так же, больно, сладко, невероятно, чтобы шёпот накрывал мир куполом, кроме которого нет более ничего важного, потому что это лучшее.

    - Мы психи, - Кай расслабленно потянулся, с интересом слушая речь Шаха. - Хочу покапризничать. - Перевернувшись на бок, снова взглянул в разноцветные очи Сверра, подумал, что тонет, улыбнулся, коснулся лбом лба Темного, замер на мгновение и снова откинулся назад, так его Темное сокровище был виден во всей своей красе.
- Почему ты решил, что Энигма  лучше чем ты? Кроме того, я слышал, что у нее были какие-то дела в Дискордии, и он умчался туда на всех парусах. Или у нее. - Он с любовью очертил темное лицо возлюбленного в сумраке казавшейся очень белой кистью. - Что-то у него там с душевным равновесием, меняет гендер чуть ли не каждый день. Или эксперимент? Знаешь, я как-то не встречал столь неуравновешенного демиурга. Впрочем, это же Познание. - Кривоватая улыбка неуверенности посетила губы и пропала. Если честно, он до сих пор колебался, ведь  Орден - ответственность, очень большая ответственность, а он и так обременен делами Дома и Академии, кстати. Орден же  дает по большому счету только энергию и возможности нарыть чего-то в архивах, ну еще разжиться каким-нибудь эпическим старьем. Да ладно, много дает, но и требует немало, а у Кая ответственности и так.. поделиться бы с кем-нибудь. Впрочем..

Следующее предложение Шаха его слегка огорошило и даже вдохновило. Он, по долгу службы работавший с ТИО напряму, как-то ни разу не думал о зерне, сейчас даже не понимал, отчего столь очевидный путь увеличения могущества не рассматривал раньше. Может не нужно было, а может.. А ведь Шах высший эволюций и зерен у него очень мало, что делало его предложение очень серьезным, почти роковым.
Дыхание перехватило, сердце больно стукнуло, замерло, Кай сухо сглотнул, понимая все и сразу про дархата и себя.

- Слушай, - он улыбался словно именинник, поднялся на локте, снова, резко дернув, перевернул Сверра снова на спину, наваливаясь на него сверху, как мальчишка, ухитрившийся взять верх в дворовой свалке, - мне нравится твое предложение. Нуклеум, надо же.. Никогда в голову не приходило. - Сорвал с губ быстрый поцелуй, как красной ртути хлебнул. -   Интерееесно!..  - тут же сощурился, хитро глянув на любимого, - подозреваю, что кроме прочего ритуал  позволит тебе наблюдать за моими перемещениями, так?  Я надеюсь, ты не ревнивец и не будешь закатывать мне климбахские страсти на ровном месте?

Предложение манило возможностями, все тело заливали страх и ликование - совершенно новый коктейль чувств, обращенных на конкретное живое существо. Может.. это счастье?
- Пусть будет помолвка. - Слова срывались словно в воду, оставляя по себе круги, сейчас каждое из них что-то значило, несло в себе множество смыслов, закрепляющих их решения и действия в пространстве и времени. Такое странное ощущение будто Судьба взялась плести свои сети более осязаемо.
- Прямо теперь? Здесь?
Он знал про зерна и их возможности, надеялся, что ему хватит сил, потому что зерно дарха - всегда риск.
- Подстрахуешь?
Глаза лихорадочно блестели в полутьме. Дыхание снова участилось, только уже от ожидания, по хребту словно холодной рукой провели.

[Сверр Шахрассар]

— Да ты о ней знаешь больше чем я, — изобразив ревность, рассмеялся Сверр, — и много демиургов ты встречал? Как по мне, каждый из них в чём-то неуравновешен, и даже не определить, кто больше. По крайней мере, Энигма мне показалась достаточно уравновешенный по части мировоззрения, и какой-то этики что ли. Не знаю, как у тебя, но лично я не привык доверять этим божественным ребятам, обведут вокруг пальца как нефиг делать, и в итоге окажется, что ты крайний и был козлом отпущения в их личные игре, которую они вели исключительно из-за скуки. И все выгоды, что ты себе там напридумывал, на самом деле просто воздушные замки. Конечно, Энигма тоже без особого угрызения совести подставят тебя ради собственных целей, но это хотя бы не будет из-за каких-то психических отклонений. Скажем так, некоторые демиурги не вызывают у меня доверия именно из-за них. По какому тесту не посмотри... они цельные психопаты. И я на самом деле ничего не имею против психопатов, но, не стал бы иметь с ними дело. Не конкретно с психопатами, а с психопатами уровня демов.

Конечно не стал бы, потому что, по большей части, тоже являлся психопатом, а его чувства к Кайлу словно ошибка системы, пятый элемент в архитектуре личности, где предусмотрено только четыре. Такие как он не созданы ни для любви, ни для верности, ни для каких-то тёплых чувств. Таких как Сверр создаёт природа, чтобы нормальные люди проходили естественный отбор.

А ведь именно от этих невесомых, нежных прикосновений по телу Сверра словно простреливали электрические разряды. Казалось бы, они даже не целуются, этнарх просто касается его кончиками пальцев, обводит скулу, и целует в висок. Словно боится навредить. Иногда Сверру хочется крикнуть, что он не создан для нежности, его вытачивала машина судьбы, чтобы причинять боль, но красные глаза Кайла, его улыбка и запах... всё это заставляло молчать, и ходить больше. Его тело, его дыхание, всецелое ощущение единства, сплетение влажных горячих тел, сильных мышц под ладонями, и страсти, которая заставляет буквально сходить с ума. Каждый раз он испытывает настолько всепоглощающее желание, что кажется, если он его не удовлетворит, то превратится в пепел. Сверр и не подозревал, что другой человек вообще способен вызывать такое желание.

Его снова опрокинули на спину и навалились сверху. Дархату нравилась их маленькая игра, член снова налился желанием, от чего становилось дискомфортно. А Кайлу всего-то стоило немного на нём... как бы это сказать... поелозить что ли? Внизу живота осело тепло, разум словно хотел отбросить все проблемы и получить свою порцию дофамина, буквально утопившись в нём. Перед глазами проявлялись образы, что распыляли ещё больше: покрасневшие от поцелуев губы Красного, лихорадочно блестящие в полумраке комнаты глаза, влажное от пота и взаимного удовольствия тело. Сверр постарался стряхнуть с себя эту дьявольскую поволоку, пробормотав что-то вроде: мы и правда психи.

— Совсем не ревнивец! Если увижу чье-нибудь ровное место возле тебя, сделаю его неровным, настолько неровным, что уж скорее кривым. И мёртвым к тому же. Вот и думай, надо ли тебе эти проблемы с каким-то кривым дохлым местом, ну, серьёзно? — рассмеялся мужчина, положив горячие ладони на бедра этнарха, — слушай, если ты продолжишь в том же духе, мы от сюда еще пару дней не выберемся... — заметил Сверр, — так что да, давай сейчас и здесь. Я никогда этого еще не делал, некоторые говорят, что процедура не из приятных, другие наоборот... — дархат пальцами коснулся груди и провел между ключиц, — ты будешь сидеть так..? Уверен?

И всё-таки Сверру было страшно. Да, Кай вряд ли пострадает от главной угрозы зерна дикого, потому что зерно Сверра хоть и имеет некий процент "жизни", но в разы менее опасно. Однако... процесс оставался опасным и никто не давал гарантии, что все пройдет гладко.

— ...я не очень большой специалист по этой передающей печати... надеюсь, инстинкты не подведут, — от Кайла не укрылось, что Сверр очень волновался. Он притянул любимого к себе, но все таки не выдержал и сел, обняв Кайла за пояс, — если будет больно, скажи...

[Кай]

- Скажу. - Улыбаясь Красный устроился поудобней. - Только смысл?
Он положил ладони на грудь Шаха.
Под ладонями билось сердце Сверра. Сначала мерно, провокационно качнув бедрами Красный запустил его вдвое быстрее, но он это сделал не для того, чтобы снова прокатиться на могучем скакуне Темного, ему был нужен полный эмоциональный контакт. И потом, в полумраке залегший в белых покрывалах Скорпион выглядел темным размытым силуэтом, словно ограниченным нежной материей, она как будто не давала Тьме, истинной духовной матери Шаха, откусывать от него украдкой маленькие кусочки, тем самым прорастая в его душу жестокостью. И потом, белая кисть на темной коже смотрелась словно вырезанная, это было очень красиво. Прядь волос Красного перетекла на грудь и свилась кольцом у руки Темного. Она смотрелась как запекшаяся не до конца кровь.

Любовь?.. Внезапно и неожиданно, нежданно. Лишняя, сломавшая всю игру и далеко идущие планы. Этот черномазый – его, что он там про место говорил? Это работает в обе стороны.

Закрыв глаза Розенкранц словно пробежался по событиям своей жизни. Глупо и странно ощущать свой внезапный страх, но стоило себе признаться – он боялся предстоящего действия. Глупо думать, что ты все знаешь и бесстрашен по сути своей – это не так, даже демиурги не допускают излишних смертей и вообще ненужного риска, что говорить о смертных? А что известно о ритуале? Он не сложен, кажется, условий особенных нет, иначе заражать зернами диких было бы гораздо сложнее. Что еще? М, процент выживших, внедривших себе «дикое» зерно, невелик, про них много информации, в ней заинтересовано ТИО прежде всего, ну и остальные, которые на подхвате. Да те же Эволюции могут дать консультацию. А дархи уровня Сверра?  Насколько  Кай знал, высшие эволюции с зернами практически не расставались, оно и понятно, эволюционирование  – штука внезапная и ответственная, кто же захочет пропустить возможность подняться на еще одну ступеньку в том числе иерархической лестницы?

- Надеюсь, я не лишаю тебя последнего зерна, да, мой хороший? – Голос слегка вибрировал, и было не ясно от страсти или все-таки страха, - в тебе же останется эта прекрасная изюминка? М?
Чуть припухшие губы коснулись таких же зацелованных губ Темного, тело замерло в ожидании и каком-то тайном предвкушении.
Грудь дархата чуть подсветилась изнутри, оно нарастало,  усиливалось, на первый взгляд неудобств Шах не испытывал, а Кай с жадным любопытством наблюдал, как изнутри плоти дархата поднимается зерно, яркая сфера размером с его кулак. Зерно зависло между ними, озаряя лица склонившихся друг к другу мужчин смешанными изумрудно-золотыми всполохами, а затем ринулось в грудь Кая. Все случилось очень быстро, и, тем не менее, отпечаталось в мозгу практически покадрово, а потом Розена накрыло.

Сначала тело равномерно  налилось тяжестью, стало очень жарко, словно навалилась какая-то магически мощная болезнь, или в кости налили свинца. Жар окатил потом, тут же высохшим на коже, сознание чуть повело, тело Красного качнулось, но он себя удержал от падения, все так же не отрываясь глядя в глаза Сверра, они ему служили якорем, привязкой, не позволяя нырнуть туда, внутрь. Сейчас телу не нужно мешать, зато необходимо  зафиксировать путь внедрения и поставить ментальный контроль, чтобы ритуал прошел наиболее эффективно.
Телу зерно не понравилось, судя по отклику, оно попыталось исторгнуть его обратно: снова по Каю пробежалась волна пернатой формы, даже какие-то судороги посетили, и энтарх был очень благодарен дархату за невмешательство. Сейчас любое стороннее движение могло вызвать агрессию, стоило дождаться второй фазы внедрения, честно говоря, именно на нее пернатый и рассчитывал, обливаясь потом и то и дело подавляя желание крушить все подряд. Но вот в приступах возникла пауза. Тело замерло, а через секунду по нему растеклось согревающее тепло, мягкое, какое-то воздушное, расслабляющее. Кай сделал глубокий вдох. Он, оказывается, не дышал все это время, и отвел глаза.
- Мне нужно, наверное, прилечь. –Теперь можно было и отдохнуть, трансформация только набирала обороты, сколько она продлится – неизвестно, это дело индивидуальное.
Он прилег, согнул-разогнул пальцы, сильно выдохнл, оценивая структурные изменения, снова открыл глаза и опять поймал взгляд возлюбленного. Почему-то было важно узнать о состоянии его самого, а если ему больно?
- Что ты чувствуешь?

[Сверр Шахрассар]

Всё так. Смысла никакого. Сверр не был уверен, что сумеет остановиться, даже если Кайл начнёт кричать от боли. Не потому, что не хочет, просто есть события, нам не подвластные. С физиологической точки зрения. Точно так же, как обычный человек не способен заставить своё сердце перестать биться, Сверр опасался, что не сможет заставить зерно вернуться обратно в своё тело. Если только его уничтожить, но зерно дарха штука крайне взрывоопасная и способно разнести, вероятно, весь этаж. Перспектива не самая приятная. Они вдвоём отлично понимали все риски. Да, вероятность наличия в зерне Сверра жизнеспособного эмбриона стремилась к нулю, в этом плане опасаться практически нечего, но оставались другие угрозы, например, что-то всегда может пойти не так, и зерно просто уничтожит, считай разорвёт, тело своего будущего носителя. Всё-таки он — Сверр никогда не передавал зёрен, потому что у него оставалось всего одно. И не зря зерно дархата стоило так дорого. Не только по причине великой ценности для самих дархатов, оно включало оплату специалистов, что помогали это зерно передавать при помощи специальной печати или технологических приблуд. Не их с Кайлом случай. Кайл вовсе считается мёртвым, а статус Сверра — это почти строчка в расстрельной ведомости.

Не забываем, что Сверр не проходил никаких тестов, и не сдавал анализов, как и Кайл. Вовсе могло оказаться, что они как дархат и «его» нуклеум вовсе несовместимы друг с другом. Такое бывало, и обычно умирали оба. Пусть, случаи невероятно редки, однако пренебрегать ими нельзя.

Сверр почувствовал, как его начинает окутывать страх: за Кайла, за себя, за их будущее. Страх настолько липкий и ощутимый, что даже возбуждение спало. Кайл всё ещё склонился над ним, непревзойдённый в своей аристократической дикой красоте, от чего даже дух захватывало. Сверр на мгновение подумал, что никогда не видел настолько красивых людей, эта мысль и его слегка отвлекла. Просто потому, что не была связана со смертью.

И всё-таки ему ужасно захотелось сказать, что он пошутил, оттолкнуть от себя Кайла, словно он мог представлять для него смертельную угрозу. Но этому не суждено было сбыться, кажется, Красный всё для себя решил, а Сверр просто не нашёл в себе силы отказать. Кажется, он сейчас сделал бы всё, о чём мужчина его не попросит. Любовь? Это слово и на один процент не отражает ту гамму чувств, но раз другого нет, пусть будет любовь.

— Я тебе что, мануфактура по производству зёрен? Конечно, оно у меня одно, у нас почти не бывает два зерна после полной эволюции, даже одно встречается нечасто. Обычно их нет вовсе, — возможно, прозвучало излишне грубо, но это от страха, и Кайл видел, как расширились зрачки, как потемнели глаза Шаха, как подрагивают кончики пальцев, а пульс сердца превратился в глубокий и тяжёлый. Дархат боялся. Боялся так, как никогда в жизни.

Пора было начинать, ощущение тела на нём отчётливо отдавалось жаром, Сверр стиснул пальцы на плечах Розенкранца, и закрыв глаза, попытавшись сделать то, чему учили его в ранней юности. Рассказывали теорию. Это не должно стать слишком сложным, потому что основную работу выполняли инстинкты. А передача зерна — самый главный, мощный, древний и сильный инстинкт любого дархата. Пожалуй, он сильнее инстинкта самосохранения.

Ощущение зерна внутри его груди, где-то в районе сердца, стало до того отчётливым, что причиняло физическую боль, а когда оно двинулось в сторону другого разумного, вон из его груди, Сверр стиснул зубы от боли, как если бы ему и правда вырвали сердце. Зерно словно прожигало мясо и сосуды, раздвинуло рёбра, оплавило кожу, на пальцах мужчины выдвинулись когти, плечи и шея покрылись чёрной обсидиановой чешуёй. Боль прекратилась лишь когда зерно покинуло его тело полностью, и зависло между их телами, словно светящийся шар энергии. Сверр убедил себя открыть глаза, и ударивший у них свет заставил поморщиться, он пытался разглядеть, нет ли внутри чего-то живого, но куда там.

Зерно же, словно подчиняясь некой программе, двигалось в сторону Кайла, и когда оно коснулось его груди, Шах почувствовал, как его охватывает одновременно жар, холод и приятное до невыносимости чувство. Оно было лишено всякого сексуального подтекста, как если бы мозг вырабатывал серотонин просто так... или... под действием наркотика. Сверр всё ещё чувствовал своё зерно. Оно оказалось внутри тела Кайла, и несколько долгих минут дарх не мог привыкнуть к ощущению себя в нём. Он чувствовал то, как тело Кайла пытается его исторгнуть, но не имел никакого контроля. От смеси этих непереносимых чувств: страха, наслаждения, невозможности что-то изменить, и ощущение того, как Кайл борется с ним, буквально сводили Сверра с ума. Влажные дорожки прочертили полосы от уголков его глаз к ушам, оставляя на подушке влажные пятна. Темный пытался его вернуть, заставить его освободить грудь этнарха и опуститься в свою. Но оно не слышало, или жестоким образом игнорировало прика, или попросту уже не могло вернуться. Ощущение их битвы нарастало, а Сверр будто бы зрителем того, как его собственные руки убивают то единственное, что было для него важно.

— Убей меня... — прошептали его губы, но мужчина даже не знал, услышал ли его Кайл, на секунду показалось, что тот уже ничего не может услышать, потому что его полностью подавил живой эмбрион дикого дарха. Ещё секунду затопили воспоминания, причём, кажется, не свои. Мир померк, и он открыл глаза, потеряв счет времени.

— Что ты чувствуешь?

— Облегчение, что у меня только одно зерно... — пересохшим ртом произнес Сверр, сдавлено усмехнувшись, — не уверен, что я пережил бы второй раз это... но мне то ничего не станет... ты как? Оно в тебе? Я всё ещё чувствую его... и тебя... через него... это так странно, совсем не так как я себе представлял... слишком непривычно...

[Кай]

Разговор, даже такой рваный, отвлекал от болезненных ощущений. Момент эйфории кончился, зерно принялось внедрятся в энергетическую сеть,  его движение ощущалось неприятным скольжением снежка внутри, под ребрами. Вот клубок энергии остановился, словно задумавшись, в самом средоточие энергетической  паутины, а потом сразу возникло такое ощущение, словно амеба выбросила ложноножки, закрепляясь на возмущенно гудящих нитях-проводниках магии.  Кая немедленно обожгло  волной холода, ему на какой-то момент показалось, что изнутри он заиндевел, его нервы, сосуды и органы – все покрыто тончайшей переливающейся изумрудным льдом пленкой. С виду хрупкая, на деле она морозными иглами прорастала в  энергетическую сеть энтарха, он видел как зерно «пускает корни» буквально на физическом уровне, а самое интересным в происходящем, если смотреть отстраненно, разумеется, оказалось ощущение жизни, заключенное в этот комок льда. Иная жизнь вливалась в магическое тело, структурируя уже имеющийся фон, несколько трансформируя само восприятие окружающего. В перерыве между приливами холода Кай ощутил Сверра совсем  близко, внутри, он даже видел глазами дархата все, происходящее сейчас с ним самим, со стороны. Эмоции, правда, мешали, мельтешили перепуганными злыми птицами, галдели, голосили на все лады.

- Я жалкий, да? – Вспотевшее лицо, какие-то безумные, заиндевевшие изнутри глаза, струйка крови из носа пересекает щеку резким росчерком. Виски снова облиты мелкими перьями, почему-то по краю пламенеющими изумрудными точками. Этот эффект необычайно красив и довольно необычен, почему-то возникло чувство опасности, словно огни, тлеющие на концах перьев, проводят электричество и стоит Темного протянуть руку – его шарахнет всей силой молниевого разряда.
Кай закрыл глаза. Ему не нужно было свое зрение, он смотрел глазами любимого.
Металлическую нишу прострелила дуга разряда, в комнате запахло озоном.

- Не смотри на меня. – Даже голос казался мерзлым. Так странно.. Почему-то Алому все времч казалось, что зерна – это, скорее про огонь.. – И не трогай.. пока. Я сам.. чуть позже...
Глазами Сверра он увидел покрывающий себя иней. Внутри зерно успело заморозить паутину и теперь в лед превращались остальные органы, еще минута – грудь энтарха замирает, трогать нельзя, тело искрится миллионами кристаллов, похожих на лед, есть опасность сломать хрупкую скорлупу, превращая тело энтарха в крошево. Кай на краю сознания подумал о том, что ему здорово повезло, все-таки Сверр высший эволюций, в противном случае пришлось бы еще сражаться с агрессивным эмбрионом, но. Возможно, у дикарей другие вводные. К счастью, это уже не имеет смысла. Второе зерно он и по приговору суда не примет.
Хотя..
Холод отпустил так же внезапно, как и навалился, оставляя после себя неимоверную слабость, желание пялиться в потолок и глупо улыбаться. Рука нашарила ладонь Шаха, слегка сжала ее, словно подбадривая.
- Я слышу, как ты дышишь. – Слабый еще голос прошелестел в напряженной тишине, подтверждая заданный Шахом вопрос о зерне. – Да, оно во мне, но я его больше не чувствую. Ощущение что оно слилось со мной. – Снова красные внимательные глаза глянули на Темного, чтобы он смог поймать эффект видения чужими глазами, чтоб понял, какой он сейчас испуганный, уставший, какой-то мятый..
Ладонь энтарха сжалась на руке Темного сильнее, потянула того к себе.
- Нам нужно отдохнуть. –Ласково сказал Кай. – И поесть. - Ухмыльнулся уже даже с ехидцей. - Или я сожру того, кто первый ломанется в нашу дверь.

Словно в подтверждение его слов перед ними обоими зависло два ярких шарика сообщений. Кай поморщился, хотя и понимал, что иначе к ним не достучаться, защита на двери и окне качественная. Он нехотя коснулся своего шарика, но развернулись оба, вызвав еще одну болезненную гримасу пернатого, определившего в исполнителе одного сообщения местного  мага, тем более что фрейм оно имело самый простой, зеленый, весьма скромный, и гласило:
«Брат, это я, Рдан. Отец узнал о гибели Ги и отошел от дел, теперь правитель Вии я. Жду тебя через час в кают-компании».
*Перед Сверром развернулся золотой фрейм божественной записки:
«Прелесть моя, ты мне нужен и срочно. Бери своего зайку и мухой ко мне. Во избежание карательной психиатрии. Целую».

Кай с кряхтением сел на кровати, усталым жестом протер лицо, а затем поднял усталый взгляд на любимого:
- Твою мать. Они точно не родственники?
*с Энигмой согласовано

[Сверр Шахрассар]

Сверр боялся дышать. Каждый вдох отдавался распирающим горячечным комом в груди, а каждый выдох заставлял внутренности болезненно сжиматься, словно рёбра зажили своей отдельной жизнью и грозили раздавить его сердце. И вместе с тем чувство бесконтрольного, немыслимого овладения вызывали почти экзальтирующий восторг, чуть ли на грани оргазма. Полная утрата контроля острыми шипами ужаса впивалась в его восприятие, от чего он только жаднее всматривался в лицо Кайла. И оно всё ещё оказалось ему до боли красивым. В глазах Красного будто покрылась рубиновой крошкой сама бездна, на щеках проглядывали дорожки алых перьев, смотрящих в ответ на него изумрудными точками. Сверр сглотнул нервный ком, электрические разряды делали колючим сам воздух, а дархат продолжал находиться на грани своего безумия: между желанием, инстинктом, страхом и самоотречением. Он понимал, что хочет овладеть Кайлом, причём не только как нуклеумом, а во всех смыслах, и его собственный инстинкт лишь оправдание порочного и безумного желания. Он оправдывает себя невозможностью подчинить внутреннего хищника, но в действительности не желает его подчинять. Потому что тогда, ему придётся остановиться. Нет, он не остановится, даже если его расстреляют из всех орудий.

С аурой Красного происходила странная, ещё ни разу не встречаемая Сверром трансформация. Хотя, где бы он её ещё встречал, в конце концов, у него было лишь одно зерно, и пусть Сверр несколько раз присутствовал при передаче зерен, он понимал, что посторонний человек всё видит иначе. Сейчас же перед ним ЕГО нуклеум.

— Ты прекрасен... — одними губами прошептал Сверр, — ...я люблю тебя.  — последние слова он выдохнул тихо-тихо, совершенно не ожидая ответа, потому что это признание казалось ему диким, ошеломительным... словно острый осколок какой-то иной вселенной, в которой они обязательно будут вместе. А тут... они вряд ли выживут. Или..?

Сверр усилием воли старался не трогать этнарха, ощущая лишь тяжесть его тела на себе и то, как бурлят и прерываются в том потоки энергии. Кайл напоминал энергетический ураган, в котором сошлись две противоположных стихии. Сверр ощущал неистовый жар, что исходил от тела Красного, однако тот выглядел так, будто ему холодно.

— Ощущение что оно слилось со мной.

Сверр облегчённо выдохнул, только сейчас понимая, что всё это время не дышал. Кайл выглядел уставшим и каким-то взъерошенным. Внутри дархата разливалось тепло и нега, ему хотелось прижать его и защитить. Странное и иррациональное желание, словно Кайл сейчас был его маленьким только-только вылупившимся птенцом. При этом, какие к хтону птицы!? Сверр являлся аргом-скорпионом, но... но это не имело никакого значения.  Пучина самых разных чувства эмоций столкнулась в нём, безумный коктейль из чисто мужского желания, родственной нежности и чего-то ещё... необъятного и жаркого, сильнее двух этих чувств.

Сверр подался вперёд и обнял Кайла за плечи, прижимая к своей груди его голову. Ладони заскользили по животу, огладили бока, прошлись по бедрам чувственными касаниями, и, хотя у них не осталось ни сил, ни времени на любовь, Сверр безумно сильно его хотел.

Их тела были влажными и горячими, а ещё по поверхности светлой, сейчас практически алебастровой кожи Красного, то и дело пробегали электрические разряды, «кусая» Темного. Но это нисколько его не волновало.

— Поесть не помешает! — заметил Сверр, широко улыбнувшись, — пошли посадим желудок, возьмём по пивку, чего-нибудь острого и мясного. Энигма со своими приказами подождёт. — он знал, что демиург прекрасно его поймет и не требует к себе прямо сейчас, наверняка какое-то время на раскачку она рассчитала, говоря о срочности, но явится надо было явно ближайшие пару часов, — между прочим, «новорожденным» нуклеумам вообще рекомендуют прописывать суточный постельный режим. А ты уже собрался куда-то двигать.

Сверр понимал, что им неизбежно придётся сейчас покидать это место. Хотя абсолютно «невдуплял», что произошло такого, заставившего отца Кайла отойди от дел.

— Кто такой Рдан? Как он узнал, где ты и почему твой отец решил так неожиданно отойти от дел? Неужели его столь подкосила гибель твоего брата? Между прочим, тебя тоже считали мертвым какое-то время, а я не заметил бы что твой отец так сильно переживал, что больше не мог исполнять свои обязанности. Какого хтона?

После небольшого разговора и перекуса, а также ещё пару приятных мгновений в объятиях друг друга, они были вынуждены покинуть эту базу и отправиться в орден.

— Ну что, ты согласен вступить? Если да, пошли подберём тебе артефакт.

[Кай]

- Ты озабоченный. –Кай смеялся, поглаживая Сверра по горячим, снова вызывающе  выступающим частям, поддразнивая. Сил и энергии у него не осталось, если честно – он бы попросил парящую платформу для передвижения, потому сам иддти не мог, парить – тоже, ибо  магия выкидывала какие-то немыслимые фортели, не слушалась, и в целом он ощущал себя мякотью выжатого фрукта. – Давай отложим игрища до более удачного момента, потому что если ты сейчас снова меня раззадоришь – потеряешь своего нового нуклеума на неопределенное время. Я запрусь в комнате и буду спать и есть столько, сколько потребуется для восстановления, и тебя внутрь не пущу.
Конечно он лукавил. Не пустить Сверра – это нужно очень постараться, необходимы бункер и очень хорошая охрана, которой не жалко, потому как Скорпион настырно будет прорубаться до последнего охранника, а стены для него не помеха, то есть от силы часов двенадцать будет для сна, оно того просто не стоит. Да и нет у Кая ненужных людей, слишком многие пали в неравной схватке с людьми Ги.
Он отвалился от Сверра и разлегся на кровати, проваливаясь в нее расслабленным телом. Состояние казалось странным, сознание слегка двоилось, кончики пальцев покалывало тонкими приятными иголочками новой энергии, в эмпатическом пространстве теснились разнообразные эмоции, подтверждавшие недавно сказанное. Кай закрыл глаза, раазрывая зрительный контакт с Шахом, слегка, довольно картинно, побился о мягкое головой и простонал:
- Ты озабоченный, и я озабоченный, но давай придумаем как мне  умом не тронулся. Отворяй двери и вызывай платформу – поеду как твой господин. – Он улыбался, пока говорил, и снова улыбался, открывая глаза, и ловя на себе встревоженный взгляд изумрудных глаз. Ментальная ладонь Красного легла на ментальную грудь Сверра, согревая, успокаивая, словно нашептывая «не волнуйся, все хорошо, я люблю тебя, мой хороший, не стоит переживать о пустяках». В глазах дархата плескалась тревога, замешанная на таком букете разнообразных чувств, что ни один эмпат в своем уме не прыгнул бы в столь наполненный котел, а Кай пил его чувства словно синюю воду своей родной Вии так, будто только что выполз из чуть не прикончившей его пустыни. Новое, яркое, подкрепленное искренностью и пониманием ощущение буквально ставило его на ноги. Видимо между дархатом и его нуклеумом устанавливалась связь, делающая их чем-то вроде сообщающихся сосудов, с перетеканием недостающей энергии от одного к другому.

Тут Сверр снова его отвлек от оценки собственных впечатлений вопросом вступления в Орден, Красный решение принял, кивнул и даже нашел в себе силы сесть на кровати:
- А разве не нужно какое-то испытание? Насколько я знаю, нельзя вступить в Орден по протекции хм.. мужа. – тут он заливисто расхохотался, прямо на все деньги, как говорится. Слез с кровати, потащился к стене, не переставая хихикать нажал на консоли какую-то кнопку, вызывая виртуальное меню. Просмотрел содержимое, переключил пару кнопок, в соседней стене что-то пискнуло, отворился небольшой лючок, оттуда выехала платформа с образцами либриума, зеленого сверхпрочного металла, ценимого за редкость артефакторами всех планет Аркхейма. Выбрав два разных по оттенку куска, Розенкранц вытащил из стены кристаллический конструкт, похожий на систему линз, поместил внутрь образцы, задал программу, а после, обернувшись, снял блокировку с дверей и окна. Больше сказать он ничего не успел, так как дверь тут же распахнулась под ударом тяжелого сапога.
В дверном проеме стоял один из сотрудников Сверра, с ног до головы забрызганный кровью и с дымящимся лазерным пистолетом в руке:
- Босс, к вам было не дозваться, а тут  у нас разногласия с приезжими вышли. Неудобно получилось, но, похоже, - тут он перевел взгляд на Кая, -у Вии теперь новый правитель.
Парень не переступал комингс, топтался снаружи. От него не укрылось ничего из того, что имело место в комнате, где почти на сутки исчез Шахрассар, ни разоренная постель, ни младший Розенкранц почти в предобморочном состоянии. А так, как на него с некоторым недоумением смотрели две пары глаз, он поправился:
- Господин Розенкранц, Вас ждут на Вие,  Вы – последний представитель Семьи.
- Твою мать..
В тишине за их спинами нежно прозвенел артефакт, два кольца так и остались висеть над кристаллическими линзами, дожидаясь, когда их заберут.
- Заходи, - велел Кай парню, кажется его звали толи Билл, то ли Боб, - будешь свидетелем.
На довольно грубом лице повилась понимающая улыбочка, впрочем тут же стершаяся о выражение лица Сверра.
Магический импульс притянул кольца в момент, когда работничек Шаха оказался в комнате. Кай взял свое кольцо, надел его на палец любимому и не без ехидства заметил:
- Я знал, что это произойдет именно так. А теперь ты можешь меня поцеловать и давай займёмся делами. 

[Сверр Шахрассар]

Он не знает сколько это продлится, но впитывает каждую секунду счастья, которую готов подарить ему Кайл. Сверру всё равно, использует ли его Розенкранц ради своих собственных интересов, ему плевать, есть ли за решениями этнарха второе дно и насколько тот хорош в манипуляциях и искусен в искажении собственных эмоций. Шахрассар даже не против быть использованным, лишь бы эта ночь (или день?) никогда не заканчивались. Хотя... не совсем так... правильнее сказать: чтобы они повторялись раз за разом до конца жизни. Сверр пьян без вина, горит желанием, которое не удаётся потушить даже работой. Им предстоит много работы.

— Прямо не пустишь? — игриво ухмыляется Сверр, нагло и по собственнически лапая зад  мужчины — даже, чтобы я сделал тебе хорошо? — хитро щурится дархат, скользя ладонями по влажной разгорячённой коже спины, приходясь большими пальцами по ребрам. Надавливая, словно нежно массируя. Понимает, что Кайл устал и ему сейчас не до приставаний своего, действительно, озабоченного любовника, более того, Сверр и сам не уверен, что готов на очередные постельные подвиги. Но ничего не может с собой сделать в этом неуемном и необузданном желании обладать. И он все еще боится... причинить боль, сделать что-то не так, не распознать сигналы... взять без согласия. Словно не до конца верит, что Кайл хочет его так же сильно, как и он. Да, после передачи зерна мужчина уверился, что уж в чем-чем, а в силе их общего огня похоти они равны, но он не хотел быть просто любовником. Сверра, на самом деле, не сильно интересовал секс, хотя многим казалось иначе. Да и как тут не обмануться, если дарх вполне осознанно придерживался образа этого горячего парня. Однако с Кайлом все иначе. С самого начала всё пошло наперекосяк и вот они лежат в одной постели, и дарх не хочет его никуда отпускать. Сгорая от стремления присвоить себе этого человека настолько, насколько не может одно живое существо принадлежать другому. И он знает, даже если бы у него были сотни зёрен... он бы отдал их все, совершенно не заботясь, как их будет штормить каждый раз при этом процессе.

Нехотя Сверр размыкает объятия и спрыгивает с кровати, не стесняясь своей наготы. Вместо платформы формирует пространственной магией что-то наподобие линзы, парящей над поверхностью в полуметре. После резко разворачивается и облокотившись коленом на их импровизированное ложе, без предупреждения хватает Кайла за лодыжки и тянет к себе, легко подхватывая под бедра и усаживая на линзу. Ее поверхность тёплая и слегка вибрирует энергией.

— Мой господин? — зубоскалит, — хорошо, пусть будет так.

Но Кайл решает немного переиграть и уже бодрым шагом направляется куда-то к стене. Сверр не совсем понимает, что тот хочет делать, смотрит с интересом, немигающим взглядом. Кайл создает... кольца? Кажется, у Шаха сейчас отпадет челюсть. Из оцепенения его вырывает выстрел, и, кажется, дархат уже на чистых рефлексах готов бросаться на защиту своего нуклеума, но на пороге их двери появляется человек, форму которого Сверр смутно помнит. Это человек Кайла. Тот говорит что-то об утрате Вией своего правителя, но при этом смотрит ошеломлёнными глазами на Сверра. И только сейчас тот понимает, что стоит абсолютно голым во всей своей первозданной красе, да еще и с эрекцией. Сверру хочется хохотать и он мгновенно магией натягивает на себя одежду, бросая как бы между делом, — ой, ну все. Что уже и потрахаться нормально нельзя без осуждающего взгляда? — снова белозубый оскал, уж смущенном дархат не выглядел, да и чего ему стыдиться? Лидер ЧВК в великолепной физической форме и точно не страдает импотенцией. Два этих вывода уж точно не ущемляют его личного достоинства.

— А разве не нужно какое-то испытание?

— Я скажу, что ты его с честью прошёл. И даже не вспотел.

— ...будешь свидетелем.

— Ты это серьезно? — из груди Сверра вырывается нервный смешок, и вместе с тем в животе зарождается мягким клубком жадное тепло, на его лице расплывается широкая улыбка, а зрачки расширяются, становясь почти черными.

Это до безобразия нелепо и восхитительно, они обмениваются кольцами прямо в спальне, где еще десять минут назад наслаждались друг другом до потери сознания. Сверр завороженно смотрит за формированием колец и всё еще ничего не понимает. Сердце стучит о рёбра и дархат пьянеет еще сильнее, почти до невозможности. 

— «Ты же понимаешь, что теперь пути назад нет..?» — совершенно серьезно и с нотками рокочущей почти звериной угрозы мысленно транслирует он. И больше не обращая внимания на гостей, бесстыдно и жадно целует Кайла в губы, сплетая их языки.