[Джеки Магнус]

Алькор / Роха / 5014 год

Джеймс Мур, Торвальд

Эпизод является игрой в в прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.

Джеки Магнус [Несравненный Ведущий]

Добро пожаловать на передачу «Ну здравствуй, папа»! И в этот раз мы оказались в весьма щекотливой ситуации! Завсегдатай нашей передачи, торговец оружием и владелец букмекерской конторы, наконец встретит сегодня нашего нового гостя... своего сына!

*шуршание* Подожди-подожди, сына? Какого сына? У нас есть сын? Мы, разве, знаем об этом?

Джеки Магнус [Несравненный Ведущий]

Джеки Магнус [Несравненный Ведущий]

Конечно у нас есть сын!.. Определенно должен быть... Наверняка! Один? А может и не один! Когда мы предавали этому значение?

Эм, звучит безответственно! Он вообще будет рад видеть на... то есть, завсегдатая нашей передачи?!

Джеки Магнус [Несравненный Ведущий]

Джеки Магнус [Несравненный Ведущий]

Хороший вопрос! Узнаем же ответ на него в нашей передаче «Ну здравствуй, папа»! Не переключайтесь!

[Джеки Магнус]

"Perturbator - Future Club"

Клуб "Technoir". Серая зона. Уголок, от которого хранители закона лукаво отводят взгляд, словно его не существует и не существовало никогда. Отличала его от прочих подобных мест солидность и музыка - лучшее из того, что хуманы привнесли в этот мир. Подавляющему числу демиургов трудно спорить с фактом того, что родная музыка этого мира опостылела за прошедшее колоссальное количество лет бесконечных повторений, однотипных аранжировок и безвкусных переосмыслений. И дело было не в том, что среди хуманов было много композиторов - скорее, они привносили музыку из своего мира, чем создавали что-то по-настоящему своё. Соревнование подделок, лучшие из которых закреплялись за именитыми клубами, навроде этого. Современная форма театра, придуманная неким наркоманом - и в самом деле, звучание словно облагораживалось, становясь стройнее и осмысленнее после приёма лошадиной дозы отравы.

Джеймс Мур прекрасно понимал суть этого прекрасного в своей чудовищности изобретения, и потому был в процессе "приобщения к прекрасному". В таких местах, обычно, он либо договаривался о продаже очередной партии оружия, либо клеил местных девчонок, либо тусил с ребятами из своего ордена - безымянной его части. Но сейчас, Джеймс... отдыхал от общества в самой его гуще. Прекрасный крупный диван, стоящий недалеко от барной стойки полукругом вокруг низенького столика, заставленного бутылками алкоголя самой разной крепкости - на случай назойливых, но прекрасных гостей. Хоть препараты крепче алкоголя в таких местах и были в избытке, но Мур предпочитал ими слишком сильно не светить, дабы не привлекать менее красивую и более назойливую часть общества - людей с общими интересами. "О, так ты тоже на этой дряни сидишь!". "Йо, как тебя зовут, мужик? Могу подогнать тебе чего намного жестче!". И никто не понимал с первого раза хмурого взгляда.

Джеймс закурил, казалось бы, что-то похожее на сигарету, но сигареты никогда его не брали, а поддаваться он не любил - искусство всегда требовало искренности в удовольствиях. Потому и "начинка" его сигарет была многократно жёстче. Во внутреннем кармане завибрировал телефон. Вальяжно, с легким раздражением и тяжёлым вздохом, нехотя он достаёт сделанный на заказ чёрный тяжеленный бронированный смартфон с экраном из транспаристали, что ярко контрастировал с его серебристой одеждой полуофициального стиля: серебристые брюки и пиджак, светло-голубая рубашка, в отливе огней отдающая лиловым цветом, белые кожаные туфли, золотистая цепь с кулоном на шее и фирменные часы на левой руке из белого золота. Осматривает телефон. Взрывы, выстрелы, дархатские удары - всё ломало его предшественников. От такого устанет даже демиург. Читает сообщение.

"Давид опять сбежала."

Демиург закатил глаза, после чего убрал телефон обратно.

Не могут уследить за двенадцатилетней девчонкой! Их проблемы, мне плевать, - Джеймс затянулся. - И на этих дебилов, и на судьбу самой девчонки. Пусть гуляет, раз сбежала.

Торговец выдохнул. Взял стакан. Отпил. Ничто не тревожило его душу. Он не убеждал себя - ему было откровенно всё равно. Затея вырастить из девочки-хумана убийцу - всё равно, что завести хомячка для дрессировки; помрёт - не жалко. "Давид" - маленький комочек ярости, сочащийся нескончаемой ненавистью, жаждой мести и амбициями. Крошечный хуман с большой мечтой убивать этнархов, дархатов, эонов и, может быть, даже демиургов! Джеймс хорошо знал, что таким смерть от старости не грозит. И хоть он и был на бумаге ей отцом, удочерившем её, но таковым себя никогда не позиционировал, решив лишь обучать её, скинув все остальные заботы и основную головную боль на последователей. На словах план звучал хорошо, но головная боль была неизбежной.

Мур наслаждался необузданной какофонией клубной музыки, забыв обо всём, продолжая наслаждаться жизнью, алкоголем и своей "сигаретой". Вечер проходил на удивление спокойно. К нему никто не приставал. И так продолжалось до тех пор, пока демиург не почувствовал что-то. Что-то странное. Что-то одновременно знакомое и незнакомое. Что-то, что он должен понимать. Что-то, что он должен знать. Столь сильно похожее на что-то, но, при этом, не похожее ни на что. Но вещества уже действовали на него. Он был расслаблен. Демиург обернулся в сторону этого "нечто", удивлённо приподняв бровь, словно без лишних слов понимая, что это "нечто" зачем-то пришло к нему.

[Торвальд]

Шум вокруг: громкая музыка, звонкие голоса, шум костюмов, стук каблуков, яркий смех - но даже этот шум не способен вытиснить заевший в голове голос самоуничижения. Ты ничтожество и дерьмо, сплошное разочарование и убожество, выродком всегда был и всегда будешь. Кто тебе вообще сказал, что ты имеешь право на счастье? С чего ты взял, что хоть кто-то тебя любят? Даже сестра-близнец сбежала от тебя на край света, лишь бы не видеть братца-уродца. Казалось, что голос в голове вторил смеху окружающих, стараясь залезть в душу нефилиму и разорвать остатки его самолюбия.
– Для этого оно должно хотя бы быть, – сухо произнес нефилим, окидывая безразличны взглядом толпу. Последние пару лет он был на дне, с которого и не пытался выбраться, а лишь утопить себя сильнее. Торвальд нарывался, буянил, лез в аферы, которые вполне могли стоить ему жизни, но все обходило его стороной, словно белобрысый в рубашке родился. В чертовой демиуржей рубашке. А так хотелось прервать эти мучения, ведь случилось то, что он всегда боялся, он остался один. Раньше Джолиродж считал, что всеми любим и обожаем, но все развеялась, прошло словно с белых яблонь дым. Ярость прошла, попытки свести счета с жизнью сошли на нет, осталась лишь пустота в душе и голос в голове, который Торвальд пытался утопить в алкоголе. Лишь когда он напивался до чертиков в голове наступала хоть какая-то тишина и спокойствие.
  Торвальд безразлично смотрел на толпу вокруг, распивая что-то прямо из горла бутылки в гордом одиночестве, не тиская хостес по своему обыкновению, не окружая себя шумной толпой дабы казаться значимым, важным, а не мелким отбросом с трущоб, коим он когда-то был. Толпа не особо пестрила своим разнообразием. В основном в этом клубе развлекались хуманы, сбиваясь в шумные кучки, разделяя общую эйфорию. ОН тут взгляд нефилима споткнулся о что-то смутно знакомое. Бледнокожий дархат с крупным шрамом в виде креста, зеленые глаза, острые узнаваемы черты лица, которые так бесят, словно свои собственные. Торвальд сощурился, силясь вспомнить почему это лицо кажется ему таким знакомым. Но Оберон все никак не мог вспомнить, откуда он знает этого мужика, и почему так бесит.
  Он скинул фото бандитской рожи своей помощнице, Артанис, чтобы та навела справки. Если Торвальд знал его или имел с ним дела, то однозначно занес его в базу. Ответ последовал почти незамедлительно. И Торвальда он явно разозлил. Никакой это к чертовой матери не дархат, а самый что ни на есть ублюдский демиург, который, Оберон готов был ручаться, даже не помнит ни имени ни лица матери близнецов. Когда-то по юности, когда нефилим рьяно желал узнать своего могущественного родителя, дабы посмотреть ему в глаза, но эти глаза вызывали лишь желания начистить рожу. Правда... тяжело было отрицать их похожесть во многом, если не во всем. И его интерес утих, и больше Торвальд не возвращался к этому вопросу. Но сейчас, когда он максимально ненавидел себя, Оберон не меньше ненавидел и Мура, что породил его. Сжав в руке смартфон да так, что на экране пошли трещины, экран мерцал всеми цветами радуги, пока не потух вовсе. Торвальд поднялся и медленно направился в сторону псевдодрахата. Крупные ладони сжались в кулаки и по костяшкам заискрила бирюзовая энергия, неплотным плотном окутывая кулаки, порой дымка развеивалась, оставляя оружие нефилима без усиления. Торвальд смотрел на Джеймса взглядом полным ненависти и отвращения, смотрел пристально и долго, пока мужчина не обратил на него внимание. Правый уголок губы нефилима приподнялся искажая лицо в токсичной гримасе пренебрежения.
– Ну, здравствуй, папа, – словно выплюнул слова, пропитанные ядом. За фразой сразу же последовал точный и быстрый удар прямиком в челюсть, недостаточно сильный, чтобы вырубить, но достаточно зрелищный, чтобы на мгновение повесить тишину в клубе.
Кубы

[Джеки Магнус]

...И этим "нечто" оказался мужик. Высокий, почти под два метра, мускулистый и широкоплечий, как один из богов с хуманских гравюр, с аристократически-бледной ровной кожей, впалыми щеками, выступающими скулами, сверкающими бирюзовыми глазами, преисполненными ненависти... Красавец - так бы описал его Мур. Но красота эта... отдавала чем-то чертовски узнаваемым! Джеймс готов был поклясться - это мужик наверняка родственник кого-то из его знакомых!.. Насколько же он был недалёк от истины...

- Ну, здравствуй, папа.

Не успел смысл слов достигнуть сознания Мура, как его опередил отточенный удар усиленного кулака в челюсть. Джеймс даже не заметил, как волна напряжения прошла по всему телу, что машинально повернула голову вместе с ударом, немного погасив импульс, но не удержав сигарету в зубах. И вместе с головой машинально повернулось вполоборота и тело. Демиург на мгновенье застыл после хорошо принятого удара. Вместе с ним замерли и звуки в клубе. Хоть результат атаки и не был так страшен, как могло показаться со стороны, но Джеймс явно был несколько растерян. Того, чего не удалось добиться кулаку, удалось словам.

Чего?! "Папа"?!

Мур неспешно встал. Обернулся на высоченную и мускулистую детину. Смерил его недобрым взглядом, как будто только что не было никакого удара, и дело к этому только шло. Сплюнул кровь, успевшую от разбитой губы скопиться во рту. Всматривался в незнакомца, словно пытаясь понять, не шутка ли это какая... но они в самом деле были похожи - он и Мур. Удар хоть и был усилен, но демиург понимал, что и без магии сила у него была ощутимо драхатская. Более того, Джеймс - нет, Джеки - лишь сейчас осознал, что именно он всё это время чувствует: да, это определённо его сын.

А драки же в этом клубе не были редкостью. Более того, существовал даже некий негласный "этикет" этого места, по которому в них никто не лез и не спешил разнимать. Люди просто чуть отошли от возможного места схватки. А диджей, словно подначивая бойцов, сменил музыку.

"Новая музыка"

- Значит, "папа"? - Мур зловеще, несколько хищно, улыбнулся. Его кулаки и плечи попеременно хрустели, словно в предвкушении грядущего боя. - Ну, тогда посмотрим, насколько крепок бросивший мне вызов "сын"!

Между Джеймсом и его самопровозглашённым сыном всё ещё был диван. Демиург с шагом ставит правую ногу на злополучный диван и делает полуоборот вокруг собственной оси, резко, в стиле тхэквондо, вскидывает левую ногу, словно для недостающего до противника удара - и всё для того, чтобы разогнавшись по инерции с очередным оборотом подлететь в воздух и нанести настоящий мощный удар левой ногой в прыжке с разворота в корпус, вложив в него весь вес своего тела.

Кубы

[Торвальд]

Лучше, чем выпивка, Торвальда отключали от мира, который он ненавидел всей душой, драки. Драки до потери пульса, до фонтанирующей крови, да полной отключки. Множество раз его вытаскивали едва живого служащие Гидры, еще больше раз им приходилось "заметать следы". У нефилима не было тормозов, он просто не желал жить, но умереть лучше с почестями воина. Каждый раз вступая в драку, Джолиродж надеялся, что хотя бы на время выбитый дух принесет ему блаженно забвение от очередного сотрясения. Но Мур не спешил отвечать на удар, лишь сверлил нефилима взглядом. И если по началу Торвальд не был уверен, что мужик, чья рожа в баре его неимоверно бесила, был его отцом, то теперь сомнений не было. Это чертов Джеймс Мур, которого Торвальд ненавидел заочно, не зная его особо, в прочем, выросший в трущобах Абберата, воспитываемый лидером банды контрабандистов, Торвальд ненавидел своих кровных родителей, что бросили не такого сына на произвол судьбы.
Мур сверлил его взглядом, Торвальд смотрел в ответ, не забываясь о концентрации. Тело было готово к рывку, ведущая нога заведеная за спину, тело чуть повернуто боком, мышцы расслаблены, но в максимальной готовности к рывку.  
Идея с дракой явно пришлась дархату по душе, потому как в пару ловких движений он перешел в наступление, словно дикий зверь в атакующем броске, он сорвался со спинки дивана, закручивая свое тело в воздухе. Рефлексы нефилима сработали моментально: шаг назад с полуоборотом и рука, согнутая в локте, плотно прижатая к ребрам, принимает на себя уже затухающий удар, оставляя лишь небольшую ссадину. Оберон усмехается, больше предвкушению интересного сражения, чем удачному увороту, скалится этому прекрасному ощущению азарта. Протянув руку, он выхватывает с соседнего столика бутылку чего-то спиртного и почти не глядя осушает ее, утирая бледные губы тыльной стороной ладони. Взгляд немного затуманился, фокусировка съехала, но на мгновение. Торвальд попытался применить усиливающую магию, чтобы нанести следующий удар, дабы вмазать надменному демиургу под дых, но атакующая рука словно окаменела, сводя мышцы болью. Правая рука замерла и так и не достигла цели. Магия на которую никогда нельзя положится, то ли дело кулаки и огнестрел? Всего на несколько секунд нефилим замешкался, но пропускать свой ход было непростительной глупостью. Переставив ноги, уходя от потенциального удара, Торвальд оказался слева от Джеймса и нанес полухук, усиливая удар разворотом корпуса, его целью были ребра демиурга в теле дархата. Торвальду было безразлично проиграет он или выиграет в этом сражении, куда интереснее был сам процесс.

Кубы

[Джеки Магнус]

Мощный удар в прыжке с разворота, и сын... весьма технично принял его, что не могло не радовать Джеймса! Но, при этом, первый не стал почему-то помогать демиургу упасть на землю. Кто же знает почему? Не надеется на своё преимуществе в партере? Или ожидает от отца ошибки новичка в таком ударе? Но нет, удар хоть и был отражён, но никаким веществам уже было не заглушить боевой опыт Джеймса! - с отраженного удара он технично приземлился на ноги, словно это всё было частью одного без сомнения сложного приёма. Демиург был вполне готов к продолжению обмена ударами, но сын... посмеиваясь, решил осушить бутылку спиртного! Эх, по лицу шебутного Мура от такого зрелища б проскользнула скупая отцовская слеза, если бы он сам не был настроен на мордобой!.. Но нефилим был в чём-то прав!

Надо бы тоже чем-то закинуться!

Резким движением руки Мур выдернул из внутреннего кармана очередную сигарету и прикурил её, подожжённую от кончиков пальцев... Затягивается... А сын, не теряя времени, применяет магию... и к удивлению Мура, кажется, неудачно. Но Джеймс не похоже, что планирует перехватывать инициативу - в конце-концов, сюда покрасоваться не он пришёл... И тут отличный боксёрский сайдстеп, с ожидаемым в таком приёме полухуком! В корпус! Хороший! Резкий! Но рефлексы Джеймса тоже не уступали! Резко загнув кисть, ребром ладони с поворотом корпуса он перехватил летящий в него кулак, метко попав в лучезапястный сустав кисти своего сына! Но хорошо поставленный боксёрский удар всё же смог немного сбить равновесие демиурга, ощутимо помешав контрудару, что начал совершаться вместе с парированием!

Демиург, приняв стиль боя сына за боксёрский, решил противостоять ему, атакуя то, что он сам считал слабым местом этого вида боевых искусств - ноги! Удар с разворотом корпуса ногой по ногам! И всё синхронно с отражением удара, чтобы случайно не пропустить от противника второй! Но увы, недостаточно хорошая контратака поставила весь план демиурга под угрозу, значительно ослабив этот удар!

Кубы

[Торвальд]

Его захватывала эйфория от происходящего, полное так необходимое забвение от пьяной драки в баре. Все было слишком увлекательно, чтобы забивать голову какими-то мыслями, в прочем, как и трезво оценивать происходящее. Но по сути это было не важно, смысл имел лишь сам процесс драки. Незабываемые ощущения ломающихся костей, соленый вкус крови и шум в ушах. О, эти прекрасные ощущения, что ждали впереди! Так и хотелось поваляться пару дней с сотрясением. Авось и дурь из головы вылетит.
  А пока, лишь простой обмен любезностями. Боевое знакомство с родителем, да и только, никаких серьезных обменов ударами, травм, и алой крови на полу, словно оба осторожничали. Ловкий удар по кисти, но слишком ласковый, чтобы хотя бы выбить сустав или вовсе загасить удар, что заставил противника шелох... шелохнуться!

  Немного перепивший нефилим усмехается, икая. Да, опьянение его продлится не долго, потому он вновь вливает в себя добрую часть бутыля горячительного напитка. Упиться в усмертеть с демиуржимьи корнями то еще испытание. Даже самое крепкое пойло туманило разум лишь на короткий миг. В прочем, этого было достаточно, чтобы дать возможность родителю преподать нерадивому сынишке урок за потерю бдительности.  Торвальд слишком поздно отреагировал на удар по ногам, и едва ли успел занести ногу, для ловкого уворота с прыжком вокруг своей оси, и и получил смачное ускорение по голени с хрустовым сопровождением. Или то было бутылка, вылетевшая из рук мужчины, вдребезги разбившаяся об пол? Торвальд кувыркнулся, буквально утыкаясь носом в пышную грудь какой-то красотки с глубоким декольте. К счастью девушки нефилим успел загасить скорость своего полета, и пожалуй специально шагнул еще пару раз, чтобы как бы невзначай попутно еще и облапать девушку. Девица взвизгнула и влепила беловолосому нахалу звонкую пощечину.
- Спасибо за мягкие подушки безопасности и Ваш комплимент, мадам! - с улыбкой довольного лиса произнес Торвальд, еще немного нежась в "объятиях" девушки, - но я вынужден продолжить разговор с дорогим родителем!
- Я позвоню тебе, - добавил он шепотом.

  Поднявшись, он сделал жест "снимаю шляпу" и позерски обернулся к Джеймсу, вновь внимательно изучая мужчину перед ним. Первое знакомство было произведено и можно было переходить к основному блюду, казалось бы. Но не с Демиургом. Торвальд приближался к нему медленно, в какой-то мере даже пафосно и манерно, оттачивая каждый шаг. Ну, точно горделивый павлин. До отца оставалось лишь несколько шагов, когда Тори решил таки сделать выпад в сторону родителя, не очень ловко отвлекая того ударом в левую скулу, когда сам правой рукой целился в корпус, надеясь выбить дух из партнера "по танцам".

кубы

[Джеки Магнус]

Удар по ногам хоть и был далёк от идеала, но, судя по всему, его хватило, чтобы сбить равновесие захмелевшего сына. Джеймс хоть и был нетрезв, но отчётливо понимал, что боя как такового ещё даже не начиналось - это было больше похоже на предбоевую разминку, если бы не повреждённая магией рука сегодняшнего противника. Его кровь вскипала от предвкушения хорошего боя, но что-то подсказывало: сынишка большее показывать начнёт тогда, когда пойдут разрушительные магические залпы... А вот в такое развитие событий явно вмешаются, свернув всю их драку.

От отдачи сынишка театрально влетел лицом прямиком в декольте незнакомой красотки. И тут в голове демиурга промелькнула весьма очевидная даже для отравленного сознания мысль: "Это не бой, а фарс!". Не было похоже, что противник воспринимал бой, как главное развлечение! Скорее, он являлся одним их многих, заодно с выпивкой и женщинами, не особо от них отличимый или разделимый! Кровь вскипала теперь уже не от предвкушения! От такого даже "Элира" очнулась ото сна!

Ты не найдёшь ни одного противника, что будет к бою относиться с каким-либо интересом, если ты будешь так нянчиться! - прозвучала в голове заговорщицкая мысль "Элиры" - Давай ударим его всерьёз!

"Музыкальное сопровождение - Tuba Archmage Boss Theme"

И Джеймса очень даже устраивала эта мысль! Словно разминаясь, он, повернувшись боком к противнику, начал пританцовывать. Руки на уровне корпуса, уходящие попеременно вверх-вниз, в постоянном напряжении, тело постоянно в движении, словно у боксёра, только в более свободной и распущенной стойке - стиль столь необычного "танца" чем-то отдалённо напоминал Джит Кун-До. А сын в то же время всё забалтывал незнакомку. И вот, он закончил. Развернулся. Начал манерно приближаться, заставив на секунду Мура вспомнить одного мастера весьма необычного и опасного стиля времён тысячных годов... но это был явно не этот стиль - выпад был переходящий в боксёрский, легко читаемый, особо уклоняться от него не приходилось - лишь хладнокровно чуть отклонить корпус. А вот следующий за ним удар был уже больше похож на удар!.. Только вот Джеймс его и ждал!

Весь боевой стиль Мура, как и напоминающий его Джит Кун-До, отличало одно: отсутствие "твёрдых" защитных стоек и прямолинейных ударов! Вся техника боя строилась либо на обманных манёврах, либо на контрударах! Ожидая от противника атаки, Джеймс с немного прыгучим пританцовывающим шагом приближается и резким кратким ударом тыльной стороны кулака чуть отводит от себя удар, тут же перенаправляя весь свой вес вместе с ударом той же руки в сына, целясь последнему в ничем, кроме отведённого плеча, не прикрытую голову!

Кубы