[Ашер]

Циркон / Небула / 5029 /  Пространственная аномалия.

Ашер, Тиарра Эверли (НПС Мони)

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя/без системы боя.

Когда-то, в незапамятные времена, когда мир дышал юностью и щедростью, все существа утопали в изобилии, не ведая горестей, кружась в вихре цветущей жизни. Люди и звери были братьями, и мысль об убийстве была чужда их сердцам – звучит как сказка, сотканная из лунного света, не правда ли? Но было такое место, звалось оно "Безмятежные Земли" – обитель, где не рождалось зло, где кровь ни разу не осквернила девственную землю, где все, словно небожители, плели хоровод вечного блаженства, а столы ломились от яств.

Непостижимая земля, эдемский сад, сотканный из грёз. Но, как гласит древняя мудрость, "где свет, там и тень". Если то место было раем, пульсирующим жизнью, то его обратная сторона – кромешный ад, выжженный пустотой, где не было ни единого ростка надежды. Что же произойдет, если одна сторона, подобно дерзкому захватчику, вторгнется в пределы другой? Столкновение миров, подобное взрыву сверхновой? Конец времен, предсказанный в апокалиптических пророчествах? История, словно неумолимый летописец, расставит все точки над i. Она покажет, что ждет нас впереди, в этой бездне тайн и возможностей.

История распахнет врата в измерение, где безмятежное течение жизни людской обращается в прах. Величественный Тарциан, некогда осиянный славой своих доблестных воинов, содрогается пред лицом угрозы, что не идет под знаменами вражеских армий и не рычит пастью чудовищ. То – Чума, Моровая Язва, что терзает разум и плоть, превращая людей в одержимые яростью тени, алчущие лишь поглощения всего живого. Мор, что сломил гордый Тарциан, твердыню, что не пала от осад и не склонилась под натиском бестий.

Словно маяк в кромешной тьме, лишь горстка воинов сохраняет верность долгу, оберегая остатки королевства. Но как сразить врага, чье дыхание незримо, чья тень ускользает от клинка? Страх, словно ледяная хватка, сковал даже самые отважные сердца. Кто станет спасителем Тарциана, когда надежда угасает, словно догорающая свеча?
 
И вот, две судьбы, сплетенные волей случая, две души, столь мятежные и темные сплетены меж собой, оказываются в самом сердце трагедии. Вместо царственных покоев их встречает лишь изувеченный мальчик, дитя, чье тело наполовину поглощено Мором. Он тянет свою неискалеченную ручонку, моля о помощи, словно ангел, падший во мрак. Что же произошло в этих проклятых землях? Кто виновен в этом чудовищном бедствии? И почему зловещая аномалия втянула Варвара, чья душа закалена в битвах, и  Леди, чья красота подобна окроплённой кровью розе, в кошмар, что грозит поглотить их обоих?

Музыкальное сопровождение.

Густая тьма поглотит души и плоть людскую развратит.

Там, где тьма сгустилась тучей, нет и лучика добра.

Тёмный замок на вершине устлан трупами сполна.

[Ашер]

Г. Небула.


По улицам города, словно угорь извиваясь, мчался высокий силуэт – длинноухий дроу, кожей чернее полуночи, несся как безумный. Взоры прохожих прожигали его, словно клеймо Иуды. Что заставило эльфа бежать? В руках он сжимал некий предмет, укутанный в старую, цвета гниющих водорослей, ткань, влажную от каких-то зловещих капель. Дроу, словно горный козел, ловко перемахивал через все препятствия узких улиц, а его преследователи, словно пьяные медведи, спотыкались о каждый камень, о каждую тень, их ярость бурлила, как кипящий котел. Лица скрывали маски, безмолвие – их язык, безжалостное преследование – их цель. Один из них выхватил пистолет – вороненый, хищный, словно клюв стервятника. – Один выстрел, не промахнись, – прорычал другой, поднимаясь с земли, отряхивая свои грязные балахоны. Щелчок курка, вспышка пороха, и свистящая смерть полетела в сторону дроу. Но эльф поступил цинично – схватил первого попавшегося прохожего и, словно живой щит, закинул на спину. Бесчувственный, но эффективный эксперимент. Человек не успел издать и стона, как пуля пронзила его насквозь, оставив кровавую дыру. Ашер отбросил бездыханное тело на покосившийся ларек и юркнул в переулок, закидывая сверток за спину, затягивая узел на талии. Решил принять бой? Грациозный прыжок, разворот, но вместо грязных стен Небулы – кошмарная площадь, руины, словно выплюнутые из глотки ада. Ветхие дома, изъеденные пульсирующими, словно вздувшиеся вены, корнями. Фонтан с ангелом, из глаз которого струились кровавые слезы, и лишь каркающий хор птиц, похожих на ворон, нарушал тишину этого мрачного места. Дроу выпрямился, почесал затылок, оглядываясь по сторонам. – Аномалия? Черт, как не вовремя, – прорычал он с ухмылкой, вкладывая клинки в ножны.

Пейзаж был пропитан ужасом и запустением: дома, искаженные непонятными корнями, будто скрюченные пальцы мертвеца; небо, затянутое черными, гнойными тучами, где лишь фиолетовое мерцание пробивалось сквозь мрак. Сухие деревья, усыпанная костями земля и лишь замок вдали, словно маяк надежды, казался нетронутым этим безумием. Дроу шагнул вперед, но хлюпающий звук из кучи трупов заставил его замереть. Рефлекторно выхватив оружие, он направил взгляд на источник звука. Из груды тел выползало нечто – аморфная масса, лишенная каких-либо признаков жизни, но в мгновение ока все изменилось. Глухой хруст костей, предсмертный хрип, и существо, словно ломали изнутри, начало обретать форму. Бесформенная масса выродила в мир чудовище с бесчисленным множеством рук, искривленным телом без четких очертаний

и зияющей, как бездна, пастью. Утробный вздох, хриплый рев, будто легкие были заполнены гноем. Медленно, перебирая своими конечностями, тварь двинулась к эльфу. – Ну, ахуеть... – выдохнул дроу, выбрасывая руки вперед. Клинки, словно сорвавшиеся с цепи бешеные псы, бросились в атаку, вонзаясь в чудовищные ключицы. Монстр взревел, рухнул, сотрясаясь в агонии, а клинки, словно под адским прессом, погружались все глубже и глубже. Дроу приблизился, заглянул в подобие глаз и услышал еле слышный шепот: «Помоги мне... Убей меня...» – мольба, сорвавшаяся с губ остатков разума, некогда принадлежавшего человеку. Ухмылка расцвела на лице эльфа. Оглядевшись, он нашел длинную палку с корявым концом. В его мыслях не было и капли жалости, лишь садистское желание – продлить мучения. Он выломал палку и вонзил ее в пасть монстра. Шипящий звук, чудовищный рев, и тварь забилась в безумном припадке, а эльф, наслаждаясь симфонией боли, все тыкал и тыкал палкой, пока существо не затихло, не умерло, но приняло свою вечную участь – жить в муках, принимая каждый удар слабым стоном. Насладившись этим представлением, дроу сделал глубокий вдох, отпустил палку. Клинки с хрустом вырвались из тела монстра и плавно, словно околдованные, вернулись в руки Ашера. Тот рассек воздух, стряхивая с лезвий кровь. – Так, так, так... Надо бы найти хоть кого-то живого, – сухо процедил он, вытирая клинки о штаны.

Дроу двигался по площади с покосившимися лавками – остатки былого базара. Гниющие продукты, полуистлевшие вывески, трупы людей – свидетели назначения этого места в прошлом. Когда-то здесь бурлила жизнь, а теперь, кроме червей да насекомых, не осталось и следа. Ашер шмыгнул носом и повернул взгляд в конец базара. Резкий запах мокрой псины, смешанный с запахом крови, ударил в нос, словно игла, и он сорвался с места, силясь увидеть того, кому принадлежал этот жуткий аромат. Несколько поворотов, и он увидел – толпа чудовищ, похожих на людей, прижимала к стенке девушку. Черные локоны, красные зрачки, звериный оскал – дроу сразу понял, кто перед ним – зверь, он не раз встречался с ними в лесах. Но даже не девушка привлекла его внимание, а толпа тварей, медленно надвигающаяся на нее. Такое скопление живых мишеней было настоящим вызовом для эльфа. Заняв боевую стойку, дроу почувствовал, как тело пульсирует от Пси-разгона. Мышцы сжимались и разжимались, кровь бурлила в венах. Оскал, горячий пар, вырывающийся из пасти. Рывок, грациозный прыжок в воздухе, взмах клинков, и удар обрушился на толпу монстров, вызвав взрыв, превративший часть существ в ошметки плоти. Но даже это не смогло остановить разъяренного эльфа. Прыгнувшее на него чудовище было остановлено четырьмя точными и быстрыми ударами – в голову, шею, грудь и пах. Словно подожженный фитиль, взрывы разорвали тварь на части. Дроу выхватил из

ошметков что-то похожее на кишку, схватился за нее, взглядом выловил очередного монстра, и, с диким азартом в глазах, побежал на него, обвязав шею твари импровизированной веревкой. Подпрыгнув, он уперся ногами в спину чудовища и потянул удавку. Веревка выскользнула из рук, но клинки эльфа тут же вонзились в глаза бедолаги. Ухватившись за рукояти, он вырвал голову твари из тела. Существа опешили – в них еще теплились остатки человеческого страха. Дроу, посмотрев на девушку, потянул рукояти клинков в стороны, раскалывая череп монстра на части, и медленно двинулся к ней. – От тебя псиной несет... жутко. Долго ты будешь стоять и смотреть? – выплюнул он. Монстры, словно очнувшись, с яростью бросились на двоицу. (по выпендривался немного)

После битвы....

Эльф, словно жнец, держал за космы двух извивающихся существ, волоча их к сердцу багровой арены. Два клинка, жаждущие крови, плясали в воздухе, аккомпанируя его зловещей поступи. Ещё два трупа, словно отработанные марионетки, рухнули в зловонную кучу, пополнив собой алтарь смерти. Он окинул взглядом это проклятое место, и его взор, подобный ястребиному, выхватил из мрака бочки, полные адской горючей смеси. Безжалостной рукой он швырнул их в груду мертвецов, и дерево взорвалось треском, словно кости, ломающиеся под колесом судьбы. Ядовитые испарения, словно дыхание преисподней, исказили воздух, превратив его в зловещий мираж.

Эльф приблизился к догорающим телам, и его взгляд, холодный как зимняя сталь, не дрогнул. Схватив обугленную ногу, ещё слабо тлеющую в предсмертных конвульсиях, он с отвращением швырнул её в костёр. Мгновенно пламя взметнулось ввысь, обагряя всё вокруг багровым заревом, словно багровая заря нового безумия. Эльф посмотрел на женщину. В его глазах не было ни жалости, ни сострадания – лишь холодный блеск звёзд, отражающихся в ледяной пустыне его души.

Если ты во время битвы превращалась в оборотня.

- Ты че реально псина?

Если во время битвы вы не превращались.

- Так что же такая красивая девушка делает здесь? И человек ли ты вообще?

[МОНИ]

Это новое задание с самого начала пошло наперекосяк. Странный заказчик, нервный, дерганый, пытающийся сохранять свою анонимность, но лезущий с комментариями и советами, задающий кучу бессмысленных вопросов, пытающийся найти какие-то несостыковки в её словах, подначить. Мони терпеть не могла таких людей - они выводили её из себя. Хотелось оторвать им лицо.

Просто снять кожу с этого бестолкового черепа и засунуть ошметки в этот поганый рот, чтобы он наконец заткнулся.
Но тогда она не получит денег, а они были ей нужны. Можно было бы отобрать, но в этом мире грабить оказалось сложнее - чертова цифровизация сделала своё грязное дело, спрятав все звонкие монеты в электронные кошельки. А Мони была воспитана простым варварским методам, когда факт кражи доказать было невозможно. Да и некому. А тут как-то всё очень сложно, вроде и монет как будто бы на руках нет, а рисков намного больше.

Так что... Мони недавно видела смешную инструкцию по дыхательным упражнениям, которые должны помогать с гневом. Она вначале расхохоталась - зачем гневу помощь? И так справляется. Но вот с таким заказчикам поняла - всё-таки, нужны, если не хочешь остаться без работы.

К счастью, сдержаться удалось, и наемница отправилась в место, указанное этим придурком. Причем точка оказалась в какой-то полной, беспросветной жопе мира, вдали от цивилизации и даже нормальной сети.
Заказчик уверенно убедил женщину, что магических ловушек там не должно быть, но сделал это крайне неуверенно и неубедительно. Так что после того, как наемница нашла с горем пополам нужные ей руины, она крепко сжала треугольный амулет, висящий у нее на шее. Встроенные кругом небольшие камни аметиста, аквамарина и энергетические кристаллы засветились, давая хозяйке понять, что магии тут дохрена.

Набрехал, сука, - плюнула на землю зло наемница. Впрочем, она этого и так ожидала, разве нет?
Мони постояла. Покружила по периметру, приглядываясь придирчиво. Выбор был простой - лезть внутрь или не лезть. Вернуться ни с чем, потратив кучу времени на этот путь туда и обратно, или попытать удачи? Трусливой Мони не было - лишь оправданно рациональной.

Иногда.
Видимо, не сегодня. Потому что она всё-таки зашла в эти руины, уходящие глубоко под землю, сокрытые во тьме ушедшей эпохи. Мони видела в темноте, поэтому отсутствие света не пугало. До того момента, когда почва под ногами не исчезла, а Мони не полетела без опоры куда-то в бездну настолько чёрную, что даже перевертыш уже ничего не видела.
Её швыряло, словно куклу, из стороны в сторону, ударяя обо что-то несколько раз, а затем выкинуло. Выплюнуло, словно окровавленный зуб из почерневшей пасти. Краски окружающего мира появились, но наемница, лежащая на земле, пока видела лишь искры перед глазами от боли. Она перевернулась на бок, прижимая к себе переломанную левую руку. Длинные волосы, собранные в косу, растрепались и испачкались в грязи. Как и её красная накидка, на которой были следы крови от разбитой брови.

Мони понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с головокружением, и, сглотнув, открыть глаза.
- Что за... - удивленно протянула она. А недоумевать было от чего, ведь наемница оказалась не на дне какой-нибудь расщелины или в подвале, или куда там обычно ведут ловушки в руинах. Она лежала на мостовой, над ней было затянутое чёрными тягучими тучами небо, а по сторонам сереющий гнойный мир.

А ещё она была здесь не одна, и ею, кажется, заинтересовались. Неспешной походкой к лежащей Мони двигался.. Двигалось.. Что-то. Наемница такого ещё не видела и не могла бы подобрать описания никакого иначе, кроме как вывернутый наизнанку человек. На такого только глядя блевать хотелось, но то, что оно решило приблизиться к женщине, вообще ей не симпатизировало.

- Да блядь, - поделилась с миром Мони, спешно поднимаясь на колени, а затем вставая на ноги... Чтобы тут же оказаться сбитой с ног.

Тело пронзила острая боль в бедре, когда нечто, бывшее когда-то собакой, вырвало оттуда кусок мяса и то ли радостно, то ли яростно взвыло. Здоровой рукой Мони вытащила кинжал из-за пояса и с силой вогнала зверю в глазницу по самую рукоять.
Собака издала визг и, дернувшись в конвульсии, завалилось на бок, заливая землю своей кровью из того места, где был глаз, и кровью Мони из пасти.
Тем временем Вывернутый приближался с завидным упорством, и женщина вновь поднялась на ноги, теперь игнорируя ещё и пульсирующую боль в ноге. Выбор у неё был скудный, здравый рассудок застилала алая плена, поэтому Мони сделала то, что показалось ей самым удобным в данной ситуации. Вытащила из кобуры пистолет и, почти не целясь, сделала два выстрела монстру в голову. Не дойдя до неё тройку метров, существо упало, закончив свой путь.

О том, что идея со стрельбой плохая, Мони поняла в общем-то быстро, когда на шум в её сторону стали стекаться другие монстры. Они все были разные, но одинаково мерзкие. Наемница осознала, что на то, чтобы отстреляться от всех, патронов ей может не хватить, раз эти проклятые создания множатся. Нужно было предпринять что-то иное, и она просто стала отступать, пытаясь подумать.

Думать было сложно - в ней уже не просто бурлила, а буквально кипела звериная кровь. Рана на ноге постепенно затягивалась, но с рукой надо было что-то делать, а времени ей не давали. Всё это было так не кстати и так странно, что приводило перевертыша в ярость. Мысли путались, сужаясь до желания просто выпустить на волю волка и разорвать всех, кто здесь ещё шевелится.

Внезапно на сцене появился ещё один участник, остановив почти начавшееся превращение Мони. Он ворвался с ходу в бой, делая то, что рисовала сейчас фантазия наемницы. Раздирал, рвал, резал.
Разделавшись со своим противником, мужчина обратился к Мони, упрекнув в излишнем аромате и призвав к действию.
- Джентльмен, - широко улыбнувшись, проурчала перевертыш, показывая удлинившиеся клыки. - Обожаю.
И перестала себя сдерживать, успев лишь отстегнуть накидку. Вся остальная одежда моментально оказалось разорванной в клочья быстро набирающейся массой тела. Она бросилась в бой ещё до полного превращения, игнорируя ещё торчащую из руки кость. Несколько секунд - и вот уже почти трёхметровый антропоморфный волк раздирает, рвёт, режет. Острые, словно бритвы, когти врываются в плоть, отрывают конечности, разбрызгивают тёмную густую кровь.

Она рычит в пылу битвы, звериная кровь пьянит.
Рвать, рвать, рвать!!!
Не надо думать, планировать, просчитывать - просто уничтожай всё, что видишь. Пусть хрустят черепа под мощными лапами, пусть мозги вытекают на мостовую!

И лишь то же животное чутье заставляет держаться в стороне от неожиданного союзника, с ним вступать в бой не стоит.
В какой-то момент монстры заканчиваются - и стихает азарт. Мони отступает обратно к стене и, медленно сползает по ней, вновь возвращаясь к человеческой форме. Левая рука безвольно свисает - регенерация не сработает до тех пор, пока Мони не вернет кости по своим местам, а они во время сражения лишь ещё сильнее сместились, доставляя женщине сильнейшую боль.

Она обнажена, но настолько забрызгана кровью и.. всем остальным, что её наготы почти не видно. Женщина устало замирает и смотрит оценивающе на своего неожиданного соратника, изучает. Только сейчас понимает, что это какой-то серый эльф. В её мире были похожие, назывались сумеречными. Но они были мелкие птюшки, на один зуб. А этот крупный, сильный, по-боевому изящный. А как он орудовал своими клинкам - закачаешься!

Пока эльф разбирался с полем боя, подчищая мостовую с помощью взрыва (очень сексуально!), Мони наконец смогла уделить внимание своей многострадальной руке, вставив с хрустом кости туда, где они должны быть. Пришлось немного повозиться, сильнее расковыряв рану, но в итоге женщина почувствовала облегчение - заживление началось.

Мужчина подошел к ней, разглядывая холодным, незаинтересованным взглядом, и уточнил:
- Ты че реально псина?
Мони в ответ хохотнула:
- А что, со зрением проблема? Я похожа на кошечку? - она помотала головой, широко ухмыляясь. Улыбка у нее была белозубая, клыки спрятались. А глаза стали янтарно-карими, и ничто уже не выдавало в ней зверя. Мони подхватила лежавший на земле красный плащ и, поднявшись на ноги, надела его, скрывая наготу.
- Знаешь, что это за место? И что это за твари?.. Я так понимаю, ты тоже не.. местный?

[Ашер]

Ашер, завороженный, словно мотылек пламенем свечи, наблюдал за этой диковинной особой. Её хладнокровное оказание первой помощи себе пробуждало в нём звериные инстинкты, заставляя кровь бурлить быстрее в жилах. Он двинулся навстречу своей спутнице, словно лунатик, ведомый невидимой нитью. Подойдя вплотную, он ощутил удушающий смрад трупчины, но даже этот могильный дух не смог развеять колдовство, сотканное вокруг этой женщины. Эльф был пленен её неженской силой, мужеством, проступавшим сквозь хрупкую оболочку, и дьявольской красотой, от которой стыла кровь. Не то чтобы благородного эльфа что-то сдерживало... Разве что место, пропитанное запахом смерти и беззакония, немного убавляло его пыл. Но сдержать напор желания оказалось непосильной задачей.

– Впервые вижу подобную тебе... – прошептал он, голос которого сочился похотью, словно ядовитый нектар. – Мне нравятся сильные женщины... особенно наделенные... такими... формами. Не стесняясь, он придвинулся к её уху и обжег шею горячим дыханием, как клеймом ставя отметку "моя". То ли от перенапряжения, то ли от нахлынувшего желания, он обхватил её талию, прижимая к себе с силой, граничащей с безумием.

– Вижу, у такой силы есть свои плюсы... – промурлыкал он, дерзко намекая на её наготу, прикрытую лишь тонким плащом. В этой аномальной зоне, где царили не законы, а инстинкты, и судьба была лишь игрушкой в руках сильнейшего, ничто не сковывало его. Его голос, чуть мягче, чем прежде, ласкал слух, словно бархат. Рост и мощное телосложение эльфа доминировали над хрупким телом женщины, и эта диспропорция лишь добавляла пикантности к ощущению вседозволенности. Ашеру было плевать на условности кровосмешения, которые так чтили его светлокожие сородичи. Кто знает, сколько его отпрысков блуждало по миру Архейма?

С трудом обуздав свой голод, он отстранился, словно очнувшись от наваждения.

– В любом случае, наблюдать за твоим кровавым шествием было... восхитительно. Я не знаю, что это за место, но знаю одно: это аномалия, и её нужно зачистить. Конец истории. Из темного переулка донесся шорох, и они синхронно повернулись, как хищники, почуявшие добычу. Кто-то наблюдал за ними из мрака... друг или враг? Это решала не ситуация, а лишь настроение этой странной парочки. Эльф отвернулся от женщины и двинулся в сторону звука. – Так-так-так... что за крыса тут шныряет? – прорычал он, приближаясь к входу в переулок.

И тут же из темноты выскочил мужчина с ножом, занеся руку для удара. Глупая ошибка, особенно если он видел, как Ашер и его спутница расправились с целой толпой. Эльф с грацией хищника перехватил лезвие, подставил подножку и схватил мужчину за руки. Хруст сломанных костей и вопль боли – вот и все, что осталось от его храбрости.

За его криком из переулка выбежала женщина и упала на колени перед Ашером, молящим взглядом впиваясь в его лицо. – Прошу, не убивайте моего мужа! Он лишь пытался защитить нас... Я скажу вам все, что хотите... сделаю все, что угодно... Несмотря на привлекательность женщины, Дикая Охота эльфа уже гнала его к добыче – к телу Мони. Он оттолкнул мужчину и повернулся к рыдающей женщине.

– Ты хотела информацию? Похоже, мы её получим, – обратился эльф к своей спутнице. Затем он присел перед женщиной с алчным блеском в глазах. – Я жрать хочу... до жути. Надеюсь, у вас есть еда?

Женщина, всхлипывая, суетливо закивала, поднимая мужа, стонущего от боли. Крики и звуки боя привлекали ненужное внимание, поэтому она жестом пригласила их следовать за ней, потащив раненого мужа в темный проход. Эльф двинулся следом, словно зачарованный.

Извилистые переулки вывели их к заднему входу в таверну. Женщина открыла дверь и втащила мужа внутрь, затем посторонилась, пропуская незваных гостей.

– Одежду для дамы... и ванну для гостей, – прохрипел мужчина сквозь боль. Женщина хотела было помочь ему, но, поймав его предупреждающий взгляд, поняла, что лучше сначала обслужить гостей. Мужчина с трудом достал из кармана портсигар и протянул эльфу. Тот взял его, открыл и достал плотную сигарету. В знак мужской солидарности, а не из чувства вины, он протянул сигарету хозяину. Тот, морщась, подтянулся к лампе и прикурил, то же самое сделал и эльф. – Вы не местные, да? Иномиряне? Блять... Похоже, наше время и правда стало проклятым истоком аномалии... Эти слова зажгли искру любопытства в глазах эльфа. Он пододвинул стул и сел, затягиваясь дымом.

– О чем ты, старик? Можешь рассказать поподробнее?

– Куда уж подробнее... Когда-то и в нашем мире были аномалии, и мы их зачищали. Я сам был авантюристом, пока не пришел один ублюдок... Иномирянин, мастер некромантии, мог поднимать мертвых. Заявил, что этот мир теперь его личное царство, и наслал чуму. Ну, это сказки... На самом деле, его казнили едва ли не сразу после таких заявлений, а мор появился лет десять назад. Началось все с обычной холеры, а потом... проросло в этих тварей. И то, с чем вы столкнулись на посту, – лишь крохи. Центр всего этого – Моровое Чрево, находящееся глубоко под землей. Вижу по твоему взгляду, что ты хочешь поспорить: откуда обычному трактирщику это известно? А я не обычный трактирщик. Я – бывший капитан ордена. Королевского ордена. Вот и все, что знаю... На стол поставили печеный картофель, огромный окорок и бутыль крепкого алкоголя.

– Мы давно не воюем и растеряли все свои силы... А те, кто раньше гордо носил звание защитников, умерли в Моровом Чреве, – промолвила женщина, наливая в стаканы алкоголь. Из поясной сумки она достала черный наряд и протянула его Мони. – Одень его после

ванны. Оно необычное... Я видела, кем ты становишься. Я – рунный маг и наложила чары формации. Оно будет превращаться в кожаный жилет в твоей истинной форме. Женщина сделала еще одно короткое движение в сторону девушки. Мужчина же, с искаженной болью улыбкой, прошептал: – Кожа валькирии... Не думал, что ты кому-то его отдашь... Целую историю хоронишь... Женщина вздохнула и принялась облегчать боль в сломанных руках мужа.

– Все только лишь бы тебя спасти, идиот... Сходите в купальню. Потом садитесь за стол. Я знаю, что из-за глупого поступка моего мужа вы нам не верите, но мы уже старые и слабые и не можем бороться с этой нечистью. Так что ваше присутствие... пусть и не сильно, но даст нам спать спокойно.

– Настолько спокойно, что даже двое иномирян вас не смутят?

– Да уж лучше умереть от вашей руки, чем стать частью мора. - Эльф докурил сигарету и, с небрежной грацией, потушил её об язык, выбросив окурок на пол. Он поднялся, сделал глоток терпкого алкоголя и направился в купальню. Женщина остановила его.

– Сначала девушка... - Эльф грубо отдернул руку и с улыбкой повернулся к своей спутнице.

– Ну так что ей мешает? – словно намекая на что-то, эльф продолжил свое движение. Женщина подошла к девушке и вздохнула. Она налила ей терпкого алкоголя. – Придется подождать... Влез бы этот здоровяк в ванну...

Мужчина тоже обратил свой взор на девушку, но как-то иначе... Взгляд его был явно замутнён похотью, болью и безысходностью. Все это место было извращено, а его жена словно этого не замечала. Да и сами люди, пусть и помогавшие им, казались эльфу извращёнными внутри. Мужчина сделал глоток терпкого напитка с помощью рук жены и снова посмотрел на девушку.

– Так ты тоже иномирянка, да? Добро пожаловать в Тарциан. С каких ты земель? Я таких, как ты, только раз в своей жизни видел...

[МОНИ]

Мони оставалось лишь гадать, что именно возбудило эльфа настолько, чтобы рискнуть лапать перевертыша. В ответ на его напор и сочащиеся желанием нашептывания Мони вскинула вверх брови чуть в недоумении. Сама она чувствовала скорее неудовольствие - охота не закончилась кровавой жатвой. Порубленные противники источали смрадный аромат и, несмотря на победу, волчица ощущала некоторую незавершенность. Словно кролик, которого ты гонишь, перед тобой падает со скалы. Он вроде и убит тобой, а радости от этого особо никакой.

- У силы - всегда плюсы, - ответила она, вскидывая подбородок и ловя на себе дыхание мужчины. - Минусов - нет.
Прижатая к стене, она не чувствовала себя в опасности, чуя - даже за вонью этой прогнившей улицы! - явное желание серокожего обладать. Женщина оценивающе провела правой рукой снизу вверх по его бедру, задержавшись на ягодице.

- Миром правят сильные. Слабые - расходный материал.
Или еда, - это она вслух добавлять не стала. Её ладонь переместилась немного выше и левее, пощупала пресс и надавила, мягко, но настойчиво отстраняя эльфа.

- Ты воняешь тухлыми кишками. Как и я.
В ответ на его мнение касаемо аномалии лишь дернула плечами. Пусть зачищает, она здесь причем? Выход бы найти - это да. Но она выпала откуда-то сверху, прямо из воздуха, и не осталось на том месте никакого намека на обратный путь. Придётся искать другой. Мони не успела сообщить, что предпочтет искать дорогу обратно, когда раздался новый шум, и оба повернулись к источнику. Странно, что перевертыш не услышала его раньше - видимо, эльф слишком громко дышал ей в ухо.

Мужчина с хищным лицом отправился изучать, кто же там шныряет во мраке, а Мони принялась подбирать упавшее на землю оружие во время превращения. Когда раздались крики боли, она в задумчивости пыталась пристроить нож и пистолет по карманам плаща, но выглядело это всё по-дурацки.
С той стороны раздался женский плач, и Мони приняла решение пистолет оставить в кармане, а кинжал взять в здоровую руку. Авось пригодится, а то кто-то слишком сильно горланит.

К тому моменту, когда она тихо подошла к хнычущим на земле людям, они уже обо всём договорились. Отрадно, что мужчина взял на себя эту функцию, и Мони не пришлось разговаривать с ноющей женщиной - это даже хуже детей, потому что дети пока больше ничего не умеют, а у взрослого всё-таки есть выбор.

Дамочка сама потащила своего мужа по серым подворотням, шаркая усталыми ногами. Эльф отправился за ними, а Мони замыкала процессию, навострив уши, чтобы в этот раз не пропустить новые лица. Иногда из темноты раздавались то шелест, то цокот мелких лапок, но больше на них никто не нападал.

В доме же мужчины решили подымить сигарами, а Мони решила поразнюхать и под удивленный взгляд женщины обошла весь первый этаж, состоящий из трёх комнат. Только убедившись, что никаких сюрпризов их тут не ждёт, она вернулась в гостиную. Мужик травил какие-то байки про некромантов и чрева, а эльф слушал вроде даже с интересом. Перевертыш не стала мешать и встала за плечом у серокожего, осторожно скрестив руки на груди - левая рука ещё не до конца зажила, но со стороны этого было не видно. Нож также всё ещё был при ней.

Хозяйка дома засуетилась, разливая подрагивающими руками по стаканам горячительную жидкость. затем вытащила из своей сумки аккуратно сложенный костюм черного цвета - на вид, из кожи.
Мони с любопытством приняла из рук женщины наряд и втянула носом воздух - пахло магией, но не колючей, а мягкой, тёплой. Значит, не опасно. Девушка кивнула одобрительно.
- Спасибо.

Драку за ванну Мони устраивать не собиралась. Хочет первым оттереть свои чресла от вонючей жижи - она его понимает. Пахнет он отвратительно. И не только он.
Если честно, вообще все в этой комнате. И сама комната, и весь этот дом.

Мони смотрела на то, как женщина наливает в стакан тот же напиток и, поморщившись, отклонила предложение - пить это она не будет. Она чувствовала запах разложения - едва уловимого, но уверенно захватывающего эту пару. Поймав на себе взгляд хозяина дома, покрылась мурашками. Не от страха, а от липкого ощущения отторжения - ей захотелось побыстрее покинуть их увядающую компанию.

-..Я таких, как ты, только раз в своей жизни видел...
- Значит, повезло, раз ты до сих пор жив. Не искушай судьбу второй раз, - мазнув по обоим людям взглядом, она решила не отвечать на остальные вопросы и сообщила: - Пойду. Потру ему спинку.
Спинище, в общем-то. Долго тереть придётся.

Мони с тихим вздохом поспешила выйти из комнаты и отправилась вверх по лестнице. На втором этаже также в первую очередь прошлась по комнатам, поскрипывая полом, и только закончив разведку, направилась за эльфом. В помещение зашла по-свойски, игнорируя то, в каком виде пребывал серокожий и что делал.

- Недолго им осталось, - сообщила женщина, втыкая нож в трещину в стене. - Они пахнут почти как зомби. Но наряд ничего подогнали, - она развернула сверток, разглядывая и проверяя коготками на прочность подаренную одежду. Затем повернулась, осматривая залезшего в ванну эльфа и как минимум треть воды, выплеснувшуюся на пол. Ухмыльнувшись, уточнила: - Нужна помощь? 

[Ашер]

Войдя в купальню, эльф лишь бросил на водоём презрительный взгляд – не ванна, а "таз выварки", как окрестил его разум. Презрительно цыкнув, он сбросил кирасу, обнажая торс, а следом и остальное облачение полетело на пол с глухим стуком. Когда дверь скрипнула, впуская незваную гостью, эльф полуобернулся и одарил её хищной улыбкой. Медленно, словно кот, крадущийся к мышке, он погрузился в "таз", изящно вытянув длинные ноги за его пределы, и тяжко вздохнул. Прислушиваясь к словам спутницы, лишь слегка поворачивал голову. Вмиг вода окрасилась в цвет гниющей плоти, словно в ванне плескалась не вода, а сгустившаяся тьма самой преисподней. Масляная лампа в центре комнаты едва рассеивала мрак, слабо освещая багровое логово, где покоился эльф, и его глаза горели, словно угли в адской печи, следя за каждым движением девы.

– В этой дыре от любой шавки будет нести тленом. А они мне тоже в душу не запали: лжи в их байках – как блох на бродячем псе. То он авантюрист, то капитан ордена... Пиздит, как дышит, старый хрен! Да и взгляд его на тебя... Заметил. Разочаровал он меня, ох разочаровал. Не терплю, когда на моё добро глаз кладут, – с этими словами эльф ткнул пальцем в сторону девушки, точнее, в её соблазнительные очертания. Воистину, натура тёмного эльфа соответствовала мрачным легендам о его расе. Он сменил позу, привстал чуть выше, являя часть спины над багровой водой, и устремил взгляд в заколоченное наспех окно, где на улицах бродили, словно тени, существа что были когда то людьми, издавая лишь слабые хрипы. – Приятно осознавать, что у тебя в голове не опилки, и мне не нужно разжёвывать каждый шаг, – подчеркнул он готовность девы помочь. – Вижу, тебе подсуетили неплохой доспех. Хотелось бы проверить его на прочность... – но речь шла не о сражении, и уж тем более не об испытаниях брони. Эльф, не отрывая взгляда от окна, облизнул шрам на щеке, сбивая капли пота от жара. Тело расслаблено, он и не ждал удара в спину, слепо доверившись спутнице. На широкой спине, помимо шрамов, виднелась татуировка, переливавшаяся серебром, что почти терялось на фоне смуглой кожи. Руки его безвольно свисали по бокам ванны, и снизу доносились приглушённые голоса.

– Надо было тебе нападать? Я предлагала просто попросить их о помощи! Нет, ты всё о своём... Они ослаблены, ослаблены... – ворчала женщина на мужчину, словно мать на непутёвого сына.

– Да заткнись ты уже... – пробурчал тот в ответ.

– Заткнуться? Да нас живыми из замка не выпустят! Думаешь, они милостиво позволят нам уйти?

– Да выпустят. Эльф этот – наёмник, а для любого наёмника звонкая монета важнее принципов.

– Ага! Сто раз этот псих примет блестящие железяки, которые в этом мире ценности не имеют!

– Да не о них я, старая карга! Девку мы считай что подкупили, а ему я своё оружие отдам...

– ох бляять, вот это уже интересно, – прошипел эльф, поворачивая голову к двери.

– Ты серьёзно? Решил отдать "Вороньи Цапки"? Единственное оружие, что у нас осталось? И как, скажи на милость, мы до границы доберёмся? – женщина вцепилась в руку мужчины, отчего тот взвыл.

– Ай, больно! Всё в порядке. Мы попросим их проводить нас до границы, а заплатим артефактом. И расскажем, как в замок попасть. Там они сами что захотят найдут. А мы наконец вырвемся из этого проклятого круга... Сколько можно один и тот же год проживать? Сколько нам лет уже? Больше тысячи? Да плевать, ждёт нас там смерть или нет! Пусть теперь они станут заложниками Аномалии.

Руки эльфа судорожно вцепились в края ванны, и мощные ладони вырвали куски дерева с треском. С оскалом, полным ненависти, эльф уставился в дверь. – Сука, ёбаные пиздаболы... Они тоже попаданцы... Значит, время здесь течёт по-своему, – выплюнул он сквозь зубы, разъярённый открывшейся правдой. Сверток, украденный им до попадания в Аномалию, должен был дойти до заказчика максимум через неделю, а теперь им грозит вечное заточение. Звуки снизу резко затихли. Эльф откинулся на спинку ванны. – Сколько можно спину тереть? – бросил он, словно приглашая её разделить с ним это тесное багровое логово.

– Значит, наебать меня решили, да? Что ж, подыграем им... – произнёс он с улыбкой, вскидывая голову, словно в его разуме зародилась какая-то гнусная идея. Настолько мерзкая, что он тихо, словно безумец, захихикал. – У тебя ручки рабочие? – вопрос прозвучал двусмысленно, но улыбка говорила не о похотливых желаниях, а о чём-то куда более зловещем.

– Если я правильно понимаю, эту Аномалию вдвоём не зачистить. Скорее всего, такое полчище тварей двоим не одолеть. А они только что проболтались, что застряли тут на долгий срок. Конечно, они лишь жалкие букашки, и силой от них не пахнет, но что, если для того, чтобы проникнуть в чрево, нужно больше, чем двое? Если мы будем плясать под их дудку, то сами станем идиотами, обречёнными гнить в этом болоте. Я не знаю деталей, но, может быть, здесь нужны жертвы? У меня есть кое-что интересное на уме... Что, если отрубить им руки и ноги? Так они никуда не денутся и будут паиньками. А если понадобится ублажить какого-нибудь тёмного бога, то у нас в руках уже есть два претендента. Но погоди! Сначала мы вытрясем из них всё... абсолютно всё...

Эльф улыбался, глядя в яркие глаза спутницы. Ему не нужны были подтверждения, никаких вербальных знаков в ответ. Лишь покорное повиновение и содействие в его тёмных замыслах. Словно жнец, лишённый морали и угрызений совести, он готов был вершить чужие судьбы без содрогания, пожирать слабых и строить свой трон на костях. Эльф решил, что нужно немедленно приступать к воплощению его безумного плана, ибо его нутро клокотало от предвкушения грядущего экстаза. Сегодняшняя ночь не только раскроет тайны этой парочки стариков, вознамерившихся обвести эльфа вокруг пальца, но и, возможно, породит тёмный союз двух родственных душ.

[МОНИ]

Мони и бровью не повела, глядя на мужчину таким же горящим в темноте взором. Отчего-то мужчины любили себе всё присваивать, а "ничья" женщина выводила их из себя, как наемница успела заметить. Причем, среди её сородичей вся эта территориальная делёжка была развита ещё сильнее, чем у людей, так что девушка не удивилась.

Конечно, она эльфу в своём видении не принадлежала, ведь если она вдруг присягнет верностью какому-то мужчине - это будет целиком и без остатка. Но к его желанию так думать отнеслась снисходительно - всё же его внешность, сила и боевые возможности делали из серокожего достойного партнера. Быть его было бы не зазорно.
В реальности до этого исхода ему было далеко, но почему бы не скоротать время посреди этого хаоса, играя в его игру? Это будет, наверное, забавно. А как выберутся отсюда - она сразу слиняет. У него свои дела, у неё - свои.

Мони, окинув оценивающим взглядом подставленную спину, дернула плечом. Не опасается подлости от неё? Или уверен, что успеет справиться? Глупо и то, и то, но.. В текущих обстоятельствах всё же верно. Наемница отложила на стул новый костюм и нашла большую бежевую губку. Окунула её в воду, окрашенную в красный, и намылила о лежавший сиротливо кусочек.
Откинув растрепанную косу за спину, приложила мочалку к коже эльфа и принялась водить по ней, оставляя небольшие участки пены и рассматривая его необычный рисунок. Колдовской?

От созерцания её быстро отвлекли голоса снизу, которые было слышно даже без ликантропского слуха. И через несколько фраз Мони вздохнула, понимая, что хозяева дома обречены - после такого сильно увеличились их шансы окончить своё жалкое существование прямо здесь и сегодня.

Мони почувствовала, как напряглись мышцы под её ладонью - её соратник пришёл в ярость, вскоре оторвав куски от несчастной бадьи. В отличие же от эльфа, перевертыш сохраняла трезвость рассудка. Перманентная злоба была ей не свойственна, а пар в бою она уже выпустила, так что теперь можно было и подумать.
Серому наскучила её задумчивая возня, и он вернулся в первоначальное положение, резко отрезая Мони доступ к лопаткам - еле успела выдернуть губку.
 
Она ему что, служанка? Перед глазами возникла фантазия, как наемница резко хватает его за шею и несколько раз бьёт лбом о чертов бортик. Потом эльф безмятежно лежит как ей надо, а она домывает его дурацкую спину!
Только нахера ей это надо вообще?.. Сунуть ему это мочалку в... Перевертыш сделала вдох-выдох.
- Да ты как будто блять три месяца не мылся, - огрызнулась она, шлёпнув губку ему на грудь, взметнула с десяток пузырьков и продолжила водные процедуры уже с этой стороны. Кажется, они её немного успокаивали.

Раздавшееся чуть безумное хихиканье с его стороны и вопрос про руки заставили женщину поджать губы. Что он задумал?
- Рабочие? Тебе что, стены надо покрасить дома? - закатила она глаза.

Стены же эльф собрался красить местные и обязательно в цвет крови. Мони присела на бортик, глядя на лицо спутника и размышляя. Его предложение пробуждало воображение и заставляло трепетать от предвкушения, только были нюансы.
Женщина наклонилась чуть ближе к нему и положила ладонь ему на грудь, словно удерживая от желания тут же выбраться из ванной и бежать выполнять задуманное. Мони улыбнулась, демонстрируя удлинившиеся клыки, а глаза её всё также светились красным.

- Ты умный, хорошая идея. Только вот что: если мы их порубим на детали, они слишком быстро подохнут. И какой тогда в них прок? Кроме того, кто их будет тащить? Станут мёртвым грузом, отвлекут от опасностей в пути. Кроме того, запах крови может привлечь местный сброд. А вот если... - она коснулась его груди второй рукой и выпустила когти, в азарте слегка царапая серую кожу. - Сломать им руки и посадить на цепь.. Пусть идут за нами сами. Если что, быстро сбросим их как балласт или корм для местных! - Женщина зачерпнула ладонью воду и полила на эльфа, смывая мыльную пену и несколько капелек крови, выступивших от её действий. Их аромат заставил хищно повести носом - эльф был едва ли не единственным во всем этом мракобесии, кто не источал эту болотную вонь. Мони сглотнула и немного отстранилась.

- Не вижу смысла мне плюхаться в этот таз. Во-первых, после тебя вода - как кровавая лужа, я чище не стану. А во-вторых, всё равно сейчас снова пачкаться. Ещё и тебя перемывать придётся... Предлагаю, - она встала и медленно прошлась вдоль ванной, коснувшись руки эльфа бедром, всё ещё укрытым плащом, и провела коготками вдоль его предплечья и плеча. - То, что тебе сейчас хочется больше всего... - наемница дошла до изголовья и, присев возле, прошептала, щекоча острое ухо: - Спустимся вниз?..

[Ашер]

- Прежде чем склонить этих двоих к нашим условиям, нужно выжать из них всё до последней капли... Эльф еще какое-то время упивался компанией девушки и этой темной ночью. Когда стрелки часов приблизились к тридцати минутам, он поднялся. Ручьи воды плескались, словно багровая кровь, смывая грехи с его кожи, возвращая ей прежний смуглый оттенок. Он вышел из ванны.

— За такую услугу я готов сам омыть тебя в горячей ванне, но придется немного потерпеть. И побыть в этой грязи, — его слова прозвучали, как обещание искупления.

Эльф подошел к простой деревянной полке и, взяв полотенце, вытер воду. Словно натягивая броню, он облачился в одежду, избегая лишь кирасы, слишком запятнанной кровью, словно холст безумного художника. Он вышел, не дожидаясь спутницы, словно лев, покидающий свою добычу.

Внизу, за небольшим столиком, восседали женщина и мужчина, а на столе покоилось некое подобие перчаток, словно жуткий трофей.

— Вы задержались... Боюсь, еда остыла... Садись, Наемник, — промолвил мужчина, указывая взглядом на два свободных стула, будто предлагая место в преисподней.

Ашер сел и сделал глоток терпкого алкоголя из кружки, словно пытаясь заглушить терпкий вкус опасности. Он бросил взгляд на перчатки, и мужчина заметил этот интерес, как хищник замечает блеск в глазах жертвы.

— Нравятся? Вороньи Цапки, артефакт, который я когда-то вырвал из пасти самой судьбы. Забористый артефакт: в обмен на прочность рук и слабые рунические заклинания он отрывает куски плоти, словно голодный зверь. Вредный и требовательный, но оно того стоит. Я могу отдать их тебе, но у меня есть одно условие, точнее, заказ, — вымолвил он и, с подачки своей жены, сделал глоток алкоголя. После получил сигарету, словно дань уважения.

— Что за заказ? — спокойно спросил Ашер, делая еще один глоток, словно принимая вызов.

— Всё просто — помогите нам покинуть границы королевства Тарциан. Просто сопроводить нас в целости и сохранности до границы, и тогда Цапки твои. Берешься? Мы расскажем вам всё, что пожелаете, — мужчина наклонился к Ашеру, словно змей, предлагающий яблоко познания.

— Хозяйка, не могла бы ты обновить воду в ванне для моей спутницы? — произнес Ашер в надежде, что Мoни перехватит женщину по пути. Сейчас сражаться могла только она, мужчина был абсолютно бесполезен, словно сломанная кукла. Эльф сделал глоток и ждал, когда начнет действовать Мoни, словно паук, плетущий свою паутину.

И как только звуки наверху стали похожи на борьбу, он вонзил нож мужчине в грудь, словно удар грома среди ясного неба, и тот с грохотом рухнул на спину. Эльф обошел его и встал за головой, словно палач, готовящийся к казни.

— Какого хуя ты делаешь? — выплюнул мужчина, пытаясь подняться, но тут же услышал крики жены. Ашер достал свой нож и только блеск от света лампы на столе окрасился багровой кровью, словно адский рубин. Ашер вонзил нож в правую руку, пригвоздив того к деревянному полу, словно распятый грешник.

— Ебало завали гандон... Эй, ты там скоро? — прокричал эльф, смотря на лестницу и ожидая, когда спустится девушка. Когда ее тень со сверкающими глазами появилась на лестнице, она вела пленницу в жалком виде. — Не слишком ли ты с ней жестока? — с издевкой произнес он, глядя на пленницу, словно на игрушку.

— Отпустите ее! Не трогайте... — выкрикнул мужчина в оскале боли, пытаясь вытянуть нож, но Эльф поставил ногу на лезвие и резко надавил, отчего мужчина вскрикнул в яростном крике, начиная биться в конвульсиях. Ашер, недолго думая, взял со стола бутылку, и, размахнувшись, с хрустом челюсти и треском зубов забил ее в рот мужчины. Крик превратился в мычащее страданье.

— Нет... прошу, нет, не надо... Простите нас. Мы не хотели ничего плохого. Мы просто хотели отдохнуть... Мы так долго живем в этом временном отрезке, мы просто устали от этого всего! — завыла женщина, падая на колени, словно сломанная кукла.

Ашер лишь подвинул стол, взял из портсигара сигарету, подошел к девушке и, вытащив сигарету из портсигара аккуратно потянул ей и взял сам, поднял лампу со стола после наклонился к лампе зажег сигарету и потянулся к ней что бы поджечь ее, предложил ей. Сам же вернулся к столу, сел и, взяв в руки черные перчатки, отряхнул пыль, словно смахивая прах веков.

— Что это за артефакт? — тихо спросил он, поднося перчатки к ее лицу, словно даря последний поцелуй.

— Это Вороньи Цапки... Артефакт, который сливается с телом носителя и пожирает собственного владельца за использование даже слабой рунической магии. Но чем больше готов пожертвовать хозяин, тем больше силы даст руническая магия. Но будь готов стать скелетом... Мой муж почти стал им, пока я не нашла способ вырвать его из лап смерти. Ничего не могу сказать про магию, она индивидуальна, подстраивается под владельца, — женщина не могла успокоиться и смотрела на своего мужа, а не на Ашера. Когда эльф обратил на это внимание, он выдохнул, откинулся назад и залпом выпил кружку.

— Что же... похоже, ты умнее своего мужа. Ладно, так и быть, я пощажу вас... — произнес Эльф, видя, как лицо женщины расплывается в улыбке, словно у лунатика.

— А, подожди... твой муж, кажется, захлебнулся, — вырвалось с его рта с улыбкой, словно у довольного кота. Осколки зубов, осколки стекла врезались в рот мужчины, открывая глубокие раны. Кровь вперемешку с алкоголем, что только разгонял раны, текла с силой, а мужчина не мог глотать со свернутой челюстью. Пока они разговаривали, он захлебнулся, словно рыба, выброшенная на берег. Женщина, глядя на пустой взгляд своего мужа, взревела, словно раненый зверь.

— Ублюдки, я вас убью! Как только освобожусь, убью вас! И тебя, и твою подстилку! — выкрикнула она, а Эльф лишь посмеялся и покачал головой, словно наслаждаясь агонией.

— Зря ты так сказала... Моей спутнице явно не нравится такое обзывательство. Делай что хочешь, вырви язык, отрежь руки, выпусти внутренности, но оставь ее хотя бы в слабом сознании, она еще нам пригодится. Я, к сожалению, убил нашу жертву, о чем не жалею.

— Убейте меня! Сейчас, иначе я сделаю так, что вы пожалеете обо всем! — Ашер посмеялся и повернулся к ней спиной, словно покидая сцену после завершенного представления.

— Что бы навсегда застрять в этом дерьме? Когда убийцы обсуждают план, они предусматривают всё, чтобы их не услышали. Вы же нихуя́ не предусмотрели. Думаешь, я поведусь на эту хуйню? Мне достаточно того, что я услышал, — Эльф, словно кукловод дернул за ниточки, взял со стола артефакт, вытащил нож с глухим скрежетом из плоти и вернул в ножны, словно невидимой рукой. Он сел за стол и принялся наблюдать, что же предпримет девушка, как злобный гость злобной постановки с прекрасной и мрачной актрисой и ее жертвой.

Долго продолжался этот спектакль. Эльф наблюдал и каждый раз больше и больше улыбался, восхищаясь жестокостью своей спутницы, словно темный владыка смотрел, как его приемник творит еще более темные дела. Когда та закончила, Ашер был полностью доволен представлением, что и выказал тем, что похлопал, словно критик.

— Ну просто экстаз... Отличная работа, — вымолвил он и встал с места. Он подошел к своей спутнице. — Не помню, говорил ли я свое имя. Ашер Гроу, эльф с холодных земель. А эту жутко прекрасную леди как зовут? — почти мурлыча, произнес он, протянув руку к ней, словно предлагая союз. — Теперь можешь заняться собой, а я почищу это место и подготовлю нашу жертву к путешествию.

[МОНИ]

- Пусть будет так, - довольно уркнула Мони, отходя от ванны и давая эльфу возможность стереть с себя грязную воду. Она не без удовольствия наблюдала за процессом, глядя на то, как перекатываются мышцы на его спине от простых манипуляций с полотенцем.

Мони осталась наверху, прислонившись к дверному косяку. Она навострила уши, слушая, что будет внизу. А серый отправил к ней в лапы дамочку. Наемница хищно ухмыльнулась отступая немного в тень, чтобы не спугнуть свою жертву сразу. Ей сегодня совсем не хотелось носиться за кем-то по этому провонявшему дому.

Она слышала каждый шаг - не сильно торопливый для того, кто спешит помочь своему гостю...
Быстрый почти прыжок, точный удар когтистой рукой, и вот уже женщина кричит от боли и прижимает ладонь к своему лицу, а сквозь пальцы течет тягучая почти багровая кровь.

- Идём вниз, нас там заждались, кажется, - дружелюбно проговорила Мони, вцепляясь стальной хваткой в плечи женщины. Женщина попыталась сопротивляться, но, услышав крик мужа с первого этажа, лишь сильнее заплакала и добровольно пошла со своей гостьей.

- За что? - тихо прошептала она.
- За обман, - честно ответила Мони и под окрик эльфа подтолкнула хозяйку дома, чтобы двигалась побыстрее. Самый удачный момент для того, чтобы увидеть учиненную эльфов расправу. Наемница чуть поморщилась - какая топорная работа. Никакого изящества!

- Кто бы говорил, - фыркнула перевертыш. - Моя хотя бы сможет отвечать на вопросы.
Она не стала вслух отчитывать спутника за порчу материала, лишь тонко намекнула, что он пошел совершенно не по тому плану, который озвучил несколькими минутами ранее. Какой нетерпеливый мужчина!

Впрочем, он тут же поспешил воспользоваться способностью женщины говорить, и принялся задавать вопросы.
Увидев смерть мужа, она начала вопить, и Мони поморщилась от громкого визга возле уха. Она схватила хозяйку за руки, заламывая за спину и толкнула вперёд, вынуждая упасть торсом на стол. Мони не задела ругань обезумевшей вдовы, лишь громкость её голоса заставляла перевертыша недовольно щуриться. Эльф ушел в сторону, давая Мони возможность добыть какую-то информацию. Это было бы, конечно, проще, будь её муж ещё жив, но уж что имеем...

Наемница рывком подняла женщину и, стоя вплотную к ней, прижимала ту к краю стола. Это бы выглядело даже интимно, если бы не четыре глубоких раны от когтей на лице жертвы, сотрясающейся в рыданиях. На столешницу капала кровь, смешанная со слезами. Наемница взяла подбородок женщины и подняла его вверх - теперь девушка видела отражение её лица в окне.
Нос ей щекотала смесь вонючей крови и вкусного аромата страха и боли. Ничто не пьянит больше, чем ожидание жертвы, попавшей в объятия охотника. Она уже понимает, чем закончится эта встреча, но, несмотря на ужас, ещё лелеет надежду на другой исход.

- Ты очень шумная, - сказала Мони. - Но я дам тебе шанс. Я очень люблю игры. Давай сыграем? - голос её звучал доброжелательно, и можно было бы поверить в намерения перевертыша, если бы в этот момент она не держала хозяйку дома за лицо пальцами с острыми когтями, окрашенными в красный. - Правила очень простые. Я задаю вопросы - ты отвечаешь. Но чем громче ты будешь кричать, тем больнее я буду тебе делать. Если доберешься до конца этой приятной беседы, я исполню твоё желание. Ну, начнем, - она улыбнулась, сверкнув белоснежными клыками.

Каждый свой вопрос и ответ женщины наемница сопровождала непрерывным движением своей руки. Она не спешила, вела когтями неторопливо - то срезая часть одежды, то оставляя на коже длинные кровоточащие порезы. Недостаточно глубокие, чтобы вызвать болевой шок или слишком сильную кровопотерю, но достаточно неприятные и болезненные. И чем дольше шел допрос, тем сильнее горело от мелких ран тело женщины.

Мони упивалась запахом боли и отражением на стекле. Ей нравилось стоять за спиной, контролировать, но при этом видеть, как красиво ложится ужас на лицо её жертвы. К моменту, когда у Мони закончились вопросы, а женщина могла только скулить, жертва допроса оказалась полностью обнажена, а кожа её была исполосована. Где-то прямые линии, а где-то витиеватые узоры. Такая красота - ну чем не искусство?

Перевертыш довольно осмотрела свою работу и отступила назад, давая возможность женщине обессиленно ползти на пол, усыпанный остатками её одежды и каплями крови. Никаких необратимых повреждений она не нанесла, но сделала так, что любое движение хозяйке дома будет отдаваться болью ещё долгое время.

По итогу разговора попаданцы узнали, что пара здесь застряла так давно, что уже не была уверена в количестве лет. Когда они сюда попали, здесь уже всё было так, и начало этого кошмара не застали. Скорее всего, появление аномалии и та дичь, что тут творится, были взаимосвязаны. Год здесь перезапускается, а монстров меньше не становится. Выживших людей здесь почти нет, а павшие от лап чудовищ, они сами ими становятся. Сюда часто попадают новенькие, но, как правило, гибнут в первый час-другой. Это был не первый раз, когда пара решила якобы помочь путникам, но, как видно, ничего у них не получалось. И уже не получится. Женщина думает, что знает, как выйти за пределы аномалии, но ни разу у них это не получилось - монстров слишком много. Она рассказала о замке и о том, что внутри скорее всего источник этого колдовства, но по какой-то причине она считает, что выход из проклятия там же. Внятного объяснения она уже не смогла дать - отключилась.

Мони честно исполнила желание оставить её в покое.

Привлеченная голосом эльфа, Мони повернулась к нему с улыбкой. Она кивнула благодарно, принимая похвалу.
- Не говорил. Рада встретить тебя, Ашер Гроу, - перевертыш убрала когти и вложила аккуратно пальцы в протянутую ладонь. - Мони из клана Варьярра, - представилась девушка. Затем окинула взглядом окончательно пришедшую в негодность накидку. Да руки её были все в крови. - Ты прав, стоит освежиться перед дальнейшим путешествием.

Девушка покинула своего спутника, оставив ему разбираться с последствиями допроса, и отправилась на поиски воды. Чтобы её добыть, ей пришлось постараться, но всё же в итоге Мони удалось наконец окунуться в ванну с чистой водой. Она спешила, и вода была фактически холодной, отчего кожа перевертыша покрылась мурашками. Впрочем, это волчицу никак не смущало - мылась и в обстановке похуже. Она отчаянно тёрла себя бруском мыла и мочалкой, стирая с себя вонь гнилой плоти. Даже пришлось распустить волосы, чтобы вымыть из её густой копны этот противный запах. Девушка решила, что, как только вернется домой, снимет богатый номер в отеле и просто насладится пенной ванной.

К тому моменту, когда Ашер закончил с делами, Мони завернулась в полотенце и теперь, капая водой с волос прямо на пол, думала, что же ей сделать с плащом. 

[Ашер]

Дроу, словно ворон, копошился в трофеях, найденных под прогнившей барной стойкой таверны. Его узкие пальцы перебирали припасы, отбирая лишь самое стойкое: черствый хлеб, сморщенные фрукты, да вяленое мясо, которого у этой пары было в избытке. Почти два рюкзака, набитые не только провиантом, но и веревками, ржавыми крючками, кресалом и спиртом. Спирт, скорее, для утоления жажды в грязных притонах, нежели для благородных целей. Эльф, существо импульсивное и циничное, вызывал лишь один вопрос: как Мони могла довериться ему? Он ведь с легкостью продал бы её, стоит возникнуть такой нужде. Для него существовала лишь цель, а понятие товарищества было пустым звуком. Пока она была ему полезна, он терпел её, но как только выгода иссякнет, он выбросит её, как сломанную игрушку.

- Что-то они недоговорили... Черт! Явно переборщил с ним, этот старик знал больше, чем эта потаскуха... – выругался он, с нервным цоком оглядывая безжизненное тело мужчины. Подойдя к нему, он медленно вынул горлышко стеклянной бутыли со скрежетом стекла о зубы, отбросив осколки, с которых медленно стекала темная кровь. Схватив труп за ворот, он поднял его, и голова несчастного упала назад, открывая вид на багровую массу запекшейся крови, застилающую мутный взор мертвеца. Ашер, волоча тело, дотащил его до импровизированной баррикады из перевернутых лавок и бросил там. Он принялся шарить по карманам убитого, нащупав медальон. Тщетно пытаясь открыть его, он достал нож, в надежде поддеть лезвием замок, но ума эльфа не хватило заметить, что рубин на крышке был потайной кнопкой. Медальон был сделан из крепкого, неизвестного металла, возможно, какой-то драгоценной руды этой аномальной земли. Плюнув на затею, он надел медальон на шею и решил, что отдаст его Мони. Почему? Да потому, что не знал, что это за безделушка, и, возможно, она проклята. Хотя то, что он уже надел её на себя, его ничуть не смутило. Но что взять с эльфа?

Он подошел к столу и посмотрел на черные перчатки, которые должны были стать платой, а скорее – ловушкой, в которой они с Мони будут гнить до скончания веков. Перчатки излучали слабое свечение, исходящее от высеченных на них рун. Красивое оперение и длинные, острые когти – все это выглядело заманчиво, и эльф, не раздумывая, надел их. Первое время ничего не происходило, и он с недоумением рассматривал эти перчатки, оказавшиеся великоватыми даже для его массивных рук. Вдруг, они плотно обхватили его предплечья, впиваясь в смуглую кожу мелкими иглами. Эльф сжал зубы, вытаращил глаза и от невыносимой боли присел, глядя на дрожащие руки. Боль была столь сильна, что из его стиснутых зубов вырвался скрежет, а изо рта пошла пена. Не желая выказывать слабость перед Мони, он вцепился когтями в гнилой деревянный пол, оставляя глубокие борозды. Боль отступила так же внезапно, как и пришла. Он выдохнул и поднялся, рассматривая перчатки, словно слившиеся с его кожей, лишь редкие поблескивания перьев напоминали о них. Скорее, это походило на татуировку. Эльф едва подумал о том, чтобы вновь увидеть перчатки, как они тут же проявились, разрывая его кожу. Плата за использование артефакта – кровь, вспомнилось ему. Вот и плата.

– Ну, пока что это полная хрень... – проворчал он, понимая, что, возможно, более бесполезной вещи у него еще не было.

Запив горе бутылкой спирта, он откинул её в сторону, где она с глухим стуком упала рядом с женщиной, разбудив её. Женщина вскрикнула, и эльф ногой придавил её к полу, чтобы та не шумела. – Завали ебало, и так шума наделала... – он убрал ногу.

Женщина хрипела и улыбалась, что невыносимо раздражало эльфа, так что он был готов прикончить её, но понимал, что тогда станет заложником этого места. Женщина перевернулась на спину, выплевывая сгустки крови изо рта. Она смотрела на эльфа и все так же улыбалась.

– Слабак, твоя подруга посильнее будет... – вымолвила она. Набралась смелости? Или у неё есть что-то в рукаве?

– Иди в пизду, не тебе рот раскрывать сейчас...

– Ахаха. Вы двое, видимо, умом не обделены. Вы серьезно думаете, что справитесь? Ты даже не представляешь, что тебя ждет в чреве... После того, как ты это увидишь, ты сразу поймешь, что даже со мной живой тебе не выбраться. А те, кто охраняют чрево, за столько циклов стали только сильнее. Циклы обновляются, трупы появляются, трупы появляются, они растут...

– Че ты говоришь? Про кого это сейчас речь? – он присел на корточки, глядя на неё.

Женщина плюнула ему в лицо, отчего эльф зажмурился и рукой стер харчок со щеки под ее хохот. Терпение эльфа лопнуло, его глаза застилала ярость, и он решил проверить перчатки на ней. Но услышал, как она что-то шепчет. Он прислушался, и его взор привлекли руны, что были по всему периметру таверны. Они засияли бледным светом, и глаза эльфа расширились.

– Я умру и заберу вас с собой! Взорвись! – стоило ей сказать последнее слово, как руны неистово запищали, словно чайник, закипевший и выпускающий пар через узкое отверстие. Время играло не на стороне эльфа, а ситуация требовала немедленных действий. Он ударил женщину, сломав ей челюсть, и она замычала. Быстро схватив её, он закинул на плечо и побежал к лестнице.

– Мони!!! Беги! – все, что он успел выкрикнуть, несясь к двери купален. Выбив дверь, используя себя как таран, он застал момент, когда Мони почти закончила застегивать на себе броню. Вспышка внизу, и словно в замедленной съемке коридор, по которому недавно бежал эльф, заполнился огнем. А треск стекла от ударной волны слышался, как похоронный звон колокольчиков. Массивная фигура эльфа, с гримасой напряжения на лице, проносилась мимо Мони. Женщина, что была на его плече со сломанной челюстью, пусть и не могла улыбаться, но ее прикрытые в удовольствии глаза говорили о том, что это её рук дело.

Взаимный мастеринг. Выбор что произойдет) Нужно кинуть кубик через "Бросить кубики" -> "Бросить кубик" Число граней кубика: 4. Кубик: 1. Что выйдет в результате то и произойдет.

1 - Мони не услышала Ашера из-за шума снизу и пропустила момент, когда тот пулей пролетел мимо. Получила повреждения и ожоги, но только лица, рук и шеи, броня спасла тело от рунической магии.
2 - Мони услышала крик Ашера и, недолго думая, первая выпрыгнула в окно.
3 - Мони увидела огонь, но от такого поворота впала в ступор и не смогла среагировать. Её подхватил Ашер и утащил за собой в окно, выбрасывая со второго этажа. Ашер получил ожоги..

4 - Ашер споткнулся о плащ на полу и свалился. Мони, используя свою силу, вытащила их из огня, но не смогла вытащить женщину, и она начала гореть.