[Энтропий]

"[align=center Стартовая локация[/align]"] Процион

"[align=center Участники эпизода[/align]"] Кристалита § Энтропий

Эпизод является продолжением Метаморфоз восприятия

"[align=center Музыкальное сопровождение[/align]"] Бесконечность Тьмы — Plamenev

Эпизод является игрой в далёком прошлом, закрыт для вступления других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, будет актуальна стандартная система боя.

[Энтропий]

Человечество мягко ступало по ковру из кристаллических осколков, крови и мяса. Золотые когти оставляли в мягком мраморе неглубокие раны. В оскаленной пасти все ещё виднеются ошмётки внутренностей последней живой игрушки Аргаона. Длинные и гибкие языки проворно выхватывают из закутков и самых дальних уголков жалкие остатки рубинов.

— Знаешь, в этом есть своя до смешного жестокая абсурдность. Любимое лакомство Человечества — сила и чужие жизни.

Энтропий усмехается, испытывая довольство и будоражащую его эйфорию, столько нового и разнообразного ему удалось впитать за песчинку времени — от рассвета до заката. Для бога, что живёт века, а будет жить ещё дольше — это бесконечно меньше чем миг.

Он прикоснулся к чужой сущности... сыграл в интересную игру, что впору окрестить новой эволюционной гонкой. Его протомагия породила нечто смертоносное, прекрасное и мерзкое одновременно. Ошибочно считать, что у Хаотичного бога всё и всегда непременно получалось. Это не так, порой его попытки заходили в тупик, приводили к смертям, к нежизнеспособным воплощениям белковых форм. Хаос — это не созидание, не разрушение, но он способен предстать чем угодно... если разбавить в верных пропорциях.

Очередная причина, почему Эллада была ему столь необходима. Энтропий находил наслаждение в разнообразии, но сам по себе приносил его в мир не чаще, чем

в ы р о ж д е н и е.

Сегодня он получил от богини бесценный урок, осознал, что есть «органичное совершенство» и как его мимикрировать на клеточном уровне.

После их божественного слияния держать собственную оболочку, не трансформируясь в протоплазменное «Не́что», стало в сотни раз проще. Он будто вставил недостающий осколок в зеркало, и собственное отражение обрело чёткость, объем... жизнь. Теперь его человеческая ипостась не ощущалась столь чужеродной и тесной. Он удостоверился, когда заглянул в само естество Эллады,  что божественное осталось неизменным, вся мощь сконцентрировалась в бесконечно малую величину, приняв форму клеток, тканей, костей, кожи. Даже звезду можно сжать в микроскопическую точку, но тогда звезда превратится в чёрную дыру, а они... станут столпами человечества.

Когда вернулись обратно в зал, то оказалось, что прошло гораздо больше времени, уже наступил рассвет, и юноши с девами явились пред ними, дабы исполнить своё слово. Облик Энтропия изменился, потому узнали его не сразу.

Он воплотился почти таким, каким его знают и в настоящем времени. Темно-фиолетовые волосы, экзотическое для тех времён облачение, к тому же стал старше, в чертах прибавилось маскулинности, словно он смирился со своей ролью самца.

За богами шагало Человечество. В алых языках оно тащило шесть крупных кристаллов, что было запрещено пожрать. Кристаллы предназначались рабам.

— Ешьте, — произнёс демиург, и Человечество преподнесло кристаллы их губам.

Черноволосый юноша первым взял дар, провёл по нему языком, а когда концентрированная магия рассеялась в  сверкающий рубиновый туман, глубоко вдохнул его. Кожа засветилась перламутровым огнём, в зрачках заклубилась магия. Он было протянул руку ко второму, но рабыня перехватила его запястье и, не сводя взгляда с Эллады, повторила только что совершенное своим партнёром.

Прочие обитатели замка боялись покидать свои комнаты, затихарились, Энтропий слышал, как они выглядывали из-за дверей, как прятались по углам, когда боги и Человечество направлялись в главную залу.

— Я видел по пути сюда хранилище с артефактами и оружием, что не станет лишним. Думается мне, что глаз на диковинные формы жизни положили не мы одни. Когда ты гуляла по здешним лесам и стращала умы нашего племени, ни разу не улавливала какие-либо мимолётные ауры? Или их отголоски..?

Лишь предположение, вполне могло статься, что монстр предоставлен сам себе, но списывать со счетов  вероятный интерес собратьев нельзя.

[Кристалита]

Что было в начале, жизнь или смерть?
Человечество идет по костям, Человечество состоит из плоти, Человечество  питается мясом и излюбленный его напиток — кровь. Тех, из кого оно создано. Порой смерть это единственный способ выжить. До чего же абсурдные истины сотворились в сокровищнице демиурга, обрели тело и сейчас разгуливали по звездному небу пола пожирая остатки энергии в кристаллах. Даже сейчас, утратив себя, слившись в одно тело у них осталась жадность. Та с которой оно разгрызало кристаллы впитывая магическую энергию. Оболочка новая, а суть то все та же. И не только у них.

Обломки сверкают радугой падая на агатовый пол, отражаясь в его зеркальной поверхности. Освобожденная энергия впитывается кожей, вдыхается с воздухом зависая невидимым облаком вокруг божества, чьи ультрамариновые глаза следят за Хаосом. Улавливают все изменения его облика, любуясь  чертами и мягким шелком темно-пурпурных волос в которые так и хотелось зарыться, пропустить меж пальцев струящиеся пряди. Он изменился,  не только внешне, излучая спокойствие хищника и уверенность самца. Это раздражало бы Элладу, не будь столь притягательным. Пускай косвенно, пускай и стоило ей уколов гордости меж ребер, но она была к этому причастна. Та, что так легко балансировала меж людьми и богами, всегда оставаясь собой. Сейчас видела в Энтропии один из своих холстов, что наконец приобрел окончательные очертания и так хотелось увидеть каким же будет итог, после, когда пройдут столетия, когда опыт заполнить картину красками, когда время оставит на ней свои отпечатки.

Эллада выглядит серьезней, несколько сосредоточенней и как-то тише.  Словно весь бушующий внутри шторм утихомирился прикосновением божественной сути к естеству. Взгляд и тот мягче, но не игриво мягок и не притворно нежен, а спокойный, умиротворенный. Как море в штиль, но стоит подняться ветру как волны тут же пустятся в пляс.  
 
Она следует обратно мягко держа Хаос под руку, изредка пальцами сжимая мускулы и вслушиваясь в скрежет мрамора под когтями Человечества. Сквозь панорамные окна дворца проникает утренний свет играясь лучами в их волосах. Новый день вступал в силу, знаменуя новые события, в то время как разум все еще дребезжит от старых.

Рабы Аргаона и ее рабыни послушно ждали появления своих господ. Сытые и вымытые юноши выглядели куда более прилично чем ранее, хотя все еще и немного истощенными. Но сегодня их взгляды то и дело проскальзывали по телам девушек рядом. Люди, чего не дай им все мало будет и если совсем недавно их заветной мечтой был кусок мяса, то он ей остался и поныне, но немного в другом смысле. Что же,  немного позже, боги удовлетворят  и эту потребность. Но это может стоить им жизни.

Боги никогда не делают ничего просто так, и принимая подарки будь готов к тому, что плату за них изымут, зачастую, неподъемную.

— Временами,— наконец отвечает на заданный вопрос облокотив голову на руку Хаоса и наблюдая как наживки поглощают кристаллы. Несколько эротично их облизывая, словно понимая зачем, — отголоски чужой ауры, слишком слабой, чтобы я восприняла ее за угрозу, но недостаточно рассеянной, чтобы счесть...добычей.  — даже ее голос перестал отливать сталью, мягкий, но не излишне сладкий. — Ты изменился и мне нравятся эти изменения

Поворачивает голову некоторое время снова всматриваясь в черты Хаоса, на что ее рабыни кинули немного удивленный взгляд и тут же опустили головы.

— В любом случае с нами этому демиургу не тягаться, - ох, уж это «нами» она ведь прекрасно понимает, что она там совсем не причем,— Идем?

[nick]Эллада [/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/61/252108.jpg[/icon][status]Муза ночных кошмаров [/status]

[Энтропий]

Хищники оставались хищниками, даже если их когти искрились драгоценными камнями, в радужках сияли осколки звёзд, а поступь была мягче, чем прикосновения матери. Энтропий никогда этого не забывал, — не сегодня, не завтра, не через тысячи лет.

И хоть её взгляд источал сладостное самолюбию бога восхищение, вторая его часть, что не была создана по человеческому подобию, а воплощала в себе изменчивый квантовый реактор, не позволяла даже сейчас с головой погрузиться в эту игру. Они будут использовать друг друга, возможно, даже войдут в совершенный симбиоз. Нет, не навсегда, Энтропий отлично понимал, что при любых раскладах он не сможет удерживать подле себя кого-то бесконечно долго. И не только потому, что два бессмертия обязательно должны очищаться от взаимного проникновения... еще и потому, что не сумеет изменить собственную природу. Он — настолько же хаотичен, насколько природа безжалостна.

Solve et coagula...
Растворяй и сгущай...
Разлагай и соединяй...

Сейчас они соединяются, обрастая лоском цивилизации. По крупицам. Создадут собственные империи. Или общую. Однако когда-нибудь их пути разойдутся. Ведь они так похожи в своей первооснове.

Её рука — тонкая и изящная, смотрелась как маленькое произведение искусства, пальцы сжимали его мышцы, словно она собиралась упасть.

— ...слишком слабой, чтобы я восприняла ее за угрозу, но недостаточно рассеянной, чтобы счесть... добычей.
 
— Да, если бы ты приняла его за добычу, то начала бы охоту... а если бы за угрозу, натравила Аргаона. Значит, не один из этих раскладов не подходил нашему брату... или сестре, — растянул губы в улыбке демиург.

Он вперяет в её взгляд, позволяя сплетаться вокруг себя невидимым эмоциональным путам.
 
— Ты изменился и мне нравятся эти изменения...

— Мне не хватало самой малости — щепотки Эволюции. И две щепотки греха, — в словах вновь ощущается опасный и пьяный задор, — но ты тоже изменилась, и я удовлетворен. Кто-то бы сказал: они проросли друг в друга, но ты ведь отлично понимаешь, что это не так. По сути, мы полюбовно вырвали куски родственной плоти и сожрали... там... на тёплых камнях человеческого серпентария. Но тебе ведь понравилось  и  э т о? — хищно улыбается, склоняя голову к плечу, будто силясь рассмотреть сестру под другим углом.

— Идем?

— Идем... — отвечает ей шёпотом.

И громче, — Идем!

Они пересекают невидимую границу, что обозначена угольно-чёрными руническими камнями, с каждым шагом лес вокруг становится гуще, цветы ярче, листья сочнее, он будто наливался жизненные энергией, разрастаясь.

— Госпожа!  Прошу не гневайтесь, — обратился, полный решимости, один из рабов, — ответьте, куда мы направляемся! Мы имеем право знать!

Он был юн и крепок, один из тех, кто даже в изможденном состоянии не растерял остатки былой силы. И себе его избрала Тессия.

Энтропий применял пространственные прыжки, благодаря чему их группа за раз могла преодолевать десятки километров. Демиург искал следы. Ловил остатки эманаций живых и разумных, а также звериные. Более всего он задержался возле двух скелетов, переплетенных в акте последней любви. Они избрали неудачное место, почти на обрыве...

Присел на корточки, провел пальцами по белесым черепам. Прислушался к пространству. Смерть и страсть всегда отставляют самые сильные отпечатки.

— Для этих двоих само время стало чуждым, внимание сфокусировалось лишь в одной точке... друг на друге, и ощущение... что тебя разложили на части, а затем собрали вновь... но ты все еще ощущаешь себя разорванным... и голод... дикий, нестерпимый голод... похоти, — обернулся к «сестре» и добавил, — и никаких следов Чудовища.

Поднялся, вглядываясь в бесконечную синеву перед собой. Что-то привлекло его внимание. Прикрыл глаза, открыл снова. Походил из стороны в сторону. Аура вспыхнула, концентрируясь фиолетовом венцом вокруг глаз. ⁣⠀ — Вот, значит, как... это многое объясняет и усложняет... — он подошел к Элладе, стал за спиной и закрыл ей глаза ладонями, по коже прошел волной жар, перетекая в глаза богини. Усиливающая многократно сила ошпарила ее разум, но лишь для того... чтобы та могла узреть. ⠀ Когда Энтропий убрал руки, Эволюция увидела, что там, куда они смотрели минуту назад — на самом деле был летающий остров. Укрытый мощной невидимой сферой.

[Кристалита]

— Мне не хватало самой малости — щепотки Эволюции....Но тебе ведь понравилось  и  э т о?

— Мы вгрызались в чужую плоть слишком часто. Но так редко позволяем другим проникать глубже, так рьяно не делимся собой, что застываем. В то время как нам необходимо растворять в себе новое. — по губам мелькнула улыбка, хитрая, сладкая и несколько скользкая. Она привстает на носочки шепча на ухо — И мне понравилось то, что я ощутила. Понравился истинный ты. Хотя, признаться честно, в какой-то момент мне захотелось припечатать тебя к стене, да так чтобы отпечатался силуэт. Чтобы ветви начальной формы Человечества оплетали тело, царапали плоть. Но, — ее язык скользнул по мочке уха и тут же обдала жаром дыхания, — сковать Хаос невозможно. Ты прекрасен в своей неудержимости. И все же...

Прикусывает кончик уха и тут же отпускает. Нехотя так ибо желание живо и до сих пор. Не потому что злиться, наоборот сейчас ей спокойнее как никогда. А лишь для того, чтобы испытать какого это, ведь познание часть эволюции, а познав хаос ты познаешь все.

Ее рука все еще сжимает его плечи, она следует рядом всматриваясь в  знакомый пейзаж леса, что видел так много поглощений. И чем глубже они входили, тем сильнее буйствовала зелень, налитая жизнью, словно и сама поглощала невидимую энергию. Рабы шли тихо, изредка бросая взгляд на господ впереди них и несколько раз украдкой перешептываясь между собой. Потому голос парня прозвучал достаточно резко, чтобы Эллада повернула голову с высокомерным взглядом, что тут же сменился  снисходительностью.

— Госпожа!  Прошу не гневайтесь, ответьте, куда мы направляемся! Мы имеем право знать!

— Все очень просто: вы гуляете, мы ищем что-то необычное и странное. Отыщете вы - получите награду. Наслаждайтесь свежим воздухом и компанией друг друга. В темнице такой возможности не было. — ее льдистые глаза смотрели прямо в синеву его, несколько изучающе и тут же скользнули к красавице Тесс, что неловко опустила голову. Мыслесвязь вьется легко и ей уже отдан приказ быть поласковей, так что девушка подходит к юноше беря его под руку подобно богине и прижимается пышным бюстом, что отчетливо просматривался сквозь полупрозрачную ткань — Тем более, что компания так восхитительна.

Остальные девушки последовали примеру первой определенно заняв мысли юношей хоть на некоторое время. Учитывая, что угрозы нигде не наблюдалось, солнце светило ярко, цветы радовали обоняние, а демиурги ранее весьма любезно устроили им пир и явно не планировали снова садить их по клеткам. Лишь тихое позвякивание оков на рабынях давало знать, что они не вольны.

 — И я не «Госпожа». Мои люди обращаются ко мне «миледи». — поправляет уже не глядя на рабов, прежде чем сделали очередной прыжок.

Казалось ничто не волновало спокойствие леса и следов плотоядного цветочка не находили. Не сходили с ума рабы от вожделения, и о лишь два сплетенных скелета подтверждали, что что-о все же происходит. От их вида нежная Эленарил вскрикнула и кинулась прятаться в объятиях избранного ею светловолосого мужчины.

 — Объятия похоти сладкие и манящие, но не достаточно, чтобы стоить жизни. И тем не менее их гибель была так красива, — всматривается в черепа с мечтательным безразличием и переводит взгляд на аметистовые глаза демиурга,  — Ты бы хотел умереть в моих?

Улыбается, Хаос ведь понимает, что для нее жизнь слишком ценна, чтобы менять ее на минутное наслаждение. И все же этот вопрос она задала, скорее с желания узнать его мысли,  а не раскрывать свои.

Он прикрывает ее глаза и сила тут же их обжигает, отчего послышалось шипение, а Эллада рефлекторно уложила свои руки на чужие. Прозревать всегда больно. Но вот импульсы становятся медленнее и стоит черным ресницам распахнуться как взору открывается новый вид. Тонны земли и камня парящие в небесах, прямо над тем лесом где она любила гулять, возле ее цитадели. Недовольно поджимает губы издав тихое рычание.

— И он все это время был тут? Аргаон был так беспечен, ладно пропустить тебя, но не заметить это.— в голосе снова появляются такая знакомая сталь, — Я не против других демиургов пока они не трогают меня, но предпочитаю знать когда за мной наблюдают и хозяйничают в моих лесах. Думаешь за цветочком стоит он, или же так же хочет заиметь плотоядного питомца?

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/61/252108.jpg[/icon][status]муза ночных кошмаров[/status][nick]Эллада[/nick]

[Энтропий]

— ...И мне понравилось то, что я ощутила. Понравился истинный ты... ... Ты прекрасен в своей неудержимости...

— Какая трогательная сказка, — усмехнулся демиург, проводя невесомо пальцами по щеке Эллады, — даже мне нравится, ты ловко умеешь плести грёзы, что пробираются в подсознание подобно личинкам и оставляют после себя лишь мозговое крошево.

Энтропий коротко рассмеялся, его аура вновь, подобно протоплазменным щупальцам, скручивается вокруг изящного стана, сжимает бедро и скользит по ложбинке меж ягодиц и дальше — вдоль позвонков.

— Растворяясь и сгущаясь... принимая в себя и не находя желания сопротивляться... это так похоже на смерть. Настоящую, а не божественную консервацию. И мне в какой-то момент захотелось сделать так, чтобы два благословенных монстра стали едины. Знаешь, что меня остановило? Далеко не вкус твоих... молекул, хотя, признаюсь, они и впрямь восхитительны.

Казалось, что этот монолог просто обязан был иметь продолжение, но его не последовало, что выглядело почти кощунственным.

Юность хороша тем, что голос разума ничего не стоит заткнуть любым, сколь бы то ни было значимым раздражителем. Например, аппетитными очертаниями женской груди, округлых бёдер или намёков на что-то большее, чем просто любование. Рабыни Эллады, пожалуй, являлись недосягаемыми бриллиантами в глазах бывших невольников.

— Ты бы хотел умереть в моих?

Энтропий склоняет голову к плечу, смотрит чуть иронично, и в ультрамариновых радужках ворочаются антрацитовые чедовища-Азатоты.

— Умереть от твоих сладких объятий похоти? Заманчиво, — она хотела слышать его мысли, но Энтропий мог сыграть любую роль, особенно в свете её потрясающего стремление к манипуляции.

— ...но ты ведь даже не знаешь масштабы моей... п о х о т и...

Он произнёс это медленно, улыбаясь так же, но не ожидая ответа. Ведь все понятно без слов, хотя каждая из них — изысканная приправа.

— Тот, кто поднял этот остров воздух и экранировал его магией, очень силен. Возможно, силен так же, как я, и точно был сильнее Аргаона. Попасть за оградительный купол будет непросто. К тому же... мы, конечно же, можем взять и разрушить защиту, но подобное вызовет молниеносную реакцию. Нужно отыскать один из основных узлов плетения и вшить туда наши ауры. Судя по узору, создатель не слишком хорош в мастерстве творения столь сложных магических схем.

Энтропий принялся измерять шагами обрыв. Вскоре остановился возле одного из множества громоздящихся на краю валунов. Шаг в бездну и он зависает в воздухе. Цепь. Она становится видимой и чуть раскачивается.

Пальцы касаются пространства перед собой, проявляя золотую искрящуюся энергией схему плетения.

— Попробуешь? — предлагает он с улыбкой, оборачиваясь к богине, — а думаю я... что он не просто так выбрал это место и облюбовал ваш садик для своего питомца. Поставь себя на его место. Я без труда могу представить... почему остров и чудовище здесь. Из-за тебя. Нет, до твоих качеств неотразимой самки ему нет дела. Причина в эволюции... как ты думаешь, что будет с существом, потенциально способным превратиться во что-то большее, после того... как он тебя пожрёт? Да, ты отправишься на перерождение, но это не отменяет того факта, что тварь откушает божественной плоти и энергии. Ты, кстати, помнишь об одной особенности... этих чудовищ? Зерно. По сути, оплодотворённая яйцеклетка, которую они помещают в жертву. Ты идеальный выбор. Богиня эволюции, и достаточно сильна, но не настолько чтобы это стало проблемой. Улавливаешь ход мыслей? Пока охотилась ты, некто плотоядно облизывался у самого твоего уха.

Энтропий не насмехался, он говорил спокойно и вдумчиво, потому что отлично понимал — таковы правила игры. Он бывал на месте Эллады, и за ним вели незримую охоту. Частенько это оканчивалось не только радостным пиром.

— Ты гораздо менее заметна, чем я. По крайней мере, твою ауру под моим сокрытием будет обнаружить труднее, да и возможно на острове уже есть соплеменники эволюции второго поколения. Я это к чему говорю... отправишься первой. Посмотришь, что там да как. В сопровождении своих рабов. Всей шестёрки.

[Кристалита]

—... Пока охотилась ты, некто плотоядно облизывался у самого твоего уха...

Сапфиры в глазах сверкают осколками восторженности и богиня не тревожиться дыханием, замирает вслушиваясь в слова и отдаваясь всему спектру вызываемых ими чувств. Гениально. Эта мысль заволокла разум, вытеснила такую уместную злость и негодование. Скормить бога плотоядному цветку, до чего же жестоко, безумно, храбро и...прекрасно. Какая упоительная мысль, как интересно, что же произойдет. Как сильно сила давшая начало жизни этому миру способна продвигать ступени эволюции ценой собственной плоти? И не потому ли так буйствует вокруг лес, ибо видел десятки поглощений, не осколки ли таких же как она сущностей  стали ему кормом? Это непременно следует проверить, эксперимент провести и удастся ли найти лучшего кандидата чем тот, что присмотрел для этой роли ее?

Кому как не Элладе помнить, что не является вершиной пищевой цепочки и поскольку охотиться она, то охотиться будут и за ней. Выслеживать подобного зверю, загонять как жертву, чтобы в итоге съесть. И на этот раз ее извращенному восприятию даже льстила такая подготовленность, и остров, и слежка, во всем этом виднелись зачатки одержимости. И осторожничать она стала бы будь одной, но сейчас на ее стороне Хаос, что явно не захочет терять так успешно подобранную пешку. О, богиня отнюдь не тешила себя радужными мыслями по поводу своей необходимости Энтропию, но суть улавливала и ему куда полезней и желанней она живая, хоть для того, чтобы однажды все же слиться.

—...Я это к чему говорю... отправишься первой. Посмотришь, что там да как. В сопровождении своих рабов. Всей шестёрки...

Его предложение выдергивает из вороха мыслей, куда унесла ее фантазия, расчеты и предположения: с того самого где жертва наслаждается взглядом поверженного охотника. Подобные игры увлекательней прочих и в сладости с ними может сравниться только недавний проигрыш, слишком прекрасный проигрыш. В голубых глазах заметна острая мысль, она бросает взгляд на рабов пока ее платье начинает меняться прямо на ней. Полупрозрачная ткань, откровенный фасон, запястья и шею богини украшают браслеты с цепями, в точности как на остальных девушках.

— Какой хитроумный план, но ты ведь просто мог сказать, что хочешь увидеть меня в подобном наряде... — в ее словах как всегда искаженная реальность, а в голосе все та же ласковая насмешка. Мягкими шагами, словно танцуя подходит к обрыву и делает шаг следом оказываясь вновь неумолимо близко к нему, а они оба к краю пропасти. — Так что же тебя остановило? Порой так сложно понять пытаешься ты меня напугать или же соблазнить, Хаос. Еще недавно спрашивал как смертные начинают играть в страсть, а нынче же говоришь о масштабах похоти, любовно оглаживая мое тело своими щупальцами.

Он был прав, разгадать Хаос невозможно и ей все еще известно так мало. Но и он знал о ней не больше. И, как она наивно полагала, лишь то, что она соизволила ему показать.

 Эллада льнет к нему лишь для того, чтобы уложить руку на плечо свесившись над пропастью. Пальцы касаются невидимой стены и от них расползается золотая паутинка плетения чужой магии. Сверкающие золотом пылинки покалывают кожу готовые в любой момент оттолкнуть непрошеного гостя.

— Сейчас самый замечательный момент, чтобы напасть. Не думаю, что эпичную бойню с Аргаоном можно было пропустить или же не заметить. И поскольку его аура более не витает в этих лесах, то и о исходе битвы известно. А это значит, что намеченная ими жертва осталась одна, без покровительства и возможно утомленная недавним сражением. Какова вероятность того, что им придет в голову тот факт, что тебе захотелось меня отобрать? — опираясь на плечо, снова становится рядом с ним хитро скосив глаза на виднеющийся остров, — Вот только, что он сделает с семеркой рабов внезапно оказавшихся на их территории? Какой из наших соплеменников решит их приютить и хоть как-то выдать свои планы? А скрытый шпионаж это так долго, утомительно и ненадежно. Ты верно подметил, моя сила слишком слаба, чтобы быть кому-то угрозой или даже тебе закуской. Почему бы первородному Хаосу не нанести визит вежливости этому демиургу? С трофеем в виде бесполезной богиньки подвернувшейся под руку и не успевшей вовремя унести ноги.

Взгляд вниз, невесомая улыбка и выражение самой кротости, как то, что всегда можно было заметить на лицах ее рабынь. План казался весьма интересным, считай они сами приведут необходимое в руки того демиурга. Вот только внутри Эллады все вскипало от одной мысли про ту роль, что сама же себе и отвела.

[status]муза ночных кошмаров[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/61/252108.jpg[/icon][nick]Эллада[/nick]

[Энтропий]

— ... так сложно понять пытаешься ты меня напугать или же соблазнить, Хаос...

— Соблазнить?

И он расхохотался, коротко, но заразительно.

— Эволюция, конечно, я отношусь с сакральным почтением к твоему орально-семантическому мастерству, но желать соблазнения... довольно примитивное для меня желание, не находишь? Чего я хочу? Как бы сказали твои рабыни, я хочу тебя хорошенько трахнуть. И желательно не один раз.

В ментальном пространстве их общего, в какой-то мере рассудка блуждали тысячи незыблемых концепций и биологических правил. Будь хаотичный бог падок на мимолётные страсти собственного тела и не умей контролировать его, разве добился бы того, что имеет? Рептильный мозг — это хорошо, это инстинкты, это ощущение единения с миром, но потакание похоти ведёт за собой массу новых слабостей. Червоточин. Энтропий знал, что его беспорядочная натура вместе с тем и крайне собственническая, хотя бы раз сыграв с ней в игру «выживут только любовники», он захотел бы её присвоить. А что это значит для Хаотичного бога? Для того, кто пока что не умеет дифференцировать весь поток бушующего либидо? Он бы её поглотил. Возможно не сразу, но всё равно слишком быстро.

Была и другая причина. Тонкие материи на то и тонкие. Он не единственный здесь такой непревзойдённый хищник с животными инстинктами, его собратья не менее связаны со своим внутренним чудовищем. Они будут чувствовать на Элладе след его принадлежности. И дело здесь не в запахе или, как бы грубо это не звучало, семени. В игру вступают более серьёзные материи. Такие, что сводят с ума или спасают жизни.

И, наконец, третья проблема. Не столь очевидная, но с ней тоже невозможно не считаться. Если они так похожи, то и Элла вряд ли останется равнодушной. Сумеет ли она тогда играть свою роль с другими? Их история будет гораздо более трагичной и яркой, нежели у неё с Аргоном. А это значит, что роль, которую он предложил ей изначально, придётся забыть.

— Проблема отнюдь не в том, что подобные слова из моих уст по какой-то причине звучат пугающе, а в том, что нашему маленькому тандему подобное только навредит. Мне нужно чтобы тебя хотели другие, чтобы масштабы их похоти, застилали им же взор. И ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю... — они не говорили и сотой доле друг о друге, да и могла ли Эллада быть уверена, что он говорит правду? Или что он сказал всё. Даже сам первородный не мог.

— С трофеем в виде бесполезной богиньки подвернувшейся под руку и не успевшей вовремя унести ноги.

С каждым её новым словом в нем разрасталась ликующая сингулярность ощущений, это было похоже на укол наркотической реальности прямо в вену. Он хотел услышать подобное предложение, и он его услышал. Значит, она принимает правила игры не только здравым рассудком, но и на глубинном уровне. Предлагая ему новую роль, пусть и временно, тем самым поднимает ставки. И Энтропий отлично осознавал, что правило её игр могут измениться в любой момент. Цепь в его руке превратится в удавку, и имеет все шансы образовать петлю на его собственной шее, например, реши она сказать правду хозяину острова. Но для подобного Эллада была слишком умна. И расчётлива.

— Великолепно, моя дорогая. И очень отрадно, что именно ты предложила этот вариант. Мне нравится, он гораздо лучше и интересней. Хотя для тебя более рискованный, так как я ставил на твою незаметность и возможность внедриться под прикрытием моей магии на территорию острова. И тебе действительно идут цепи.

Он крепко сжимает перекрестие цепочки звеньев ладонью, тянет на себя, заставляя богиню прильнуть к нему. Второй рукой проводят по спине, спускается на поясницу, по-хозяйски сминает упругие ягодицы. Лёгкий шлепок.

— Ты определённо роскошный подарок.

И он увлекает её за собой по толстой, размером со ствол старого дуба, чёрной цепи. Они поднимаются, ветер вплетается в её волосы, треплет и его фиолетовые пряди. Музыка ветра от племенных бусин и металлических гильз на повязке, запах свежескошенной травы, сладкой амброзии и молока. Все это приносят потоки воздуха с острова.

Вскоре их стопы касаются влажной травы. Прямо над головами цветут тропические растения, обращая свои мясистые сочные бутоны к ласковым лучам Архея. Небо здесь кажется невероятно голубым, почти аквамариновым, с золотым узором. Видимо, преломление света на внутренней границе купола.

Они идут дальше, прямо под гроздями макадамии. Хаотичный замечает и налитые спелостью плоды, в кронах деревьев странные по меркам бога птицы. Излишнее массивные, неповоротливые, с плохо развитыми крыльями.

— Орехи, сахарные плоды... и неповоротливая дичь... здесь кого-то откармливают... вот видишь, тебе снова повезло, — он уже начал отыгрывать свою роль, значит, Элладе следовало принять свою, что она себе выбрала сама.

— А если очень постараешься, то повезёт ещё больше. Ты ведь умеешь делать сильным мира сегодня приятно, стоит лишь отринуть гордыню и спесь...

Он сорвал горсть ароматных орехов, идеально круглых и гладких, раздавил в кулаке и ссыпал зерна в ладонь богини.

— Тебе понадобятся силы, — иронично усмехнулся и обернулся на шорох. Под раскидистой драценой двое юношей и трое девушек. Фривольные наряды, что почти не скрывали нагого тела. Энтропий удивленно прислушался к собственным ощущением, улавливая их ауры. Боги. Да, каждый из них был демиургом. Четверо — искусства и один красоты.

[Кристалита]

Четырнадцать граммов простых поцелуев.
И руко-творений.
И руко-скольжений.
Четырнадцать граммов – две маленьких пули.
Короткие игры прицела с мишенью.

[/i]

—Как бы сказали твои рабыни, я хочу тебя хорошенько трахнуть.
— Обо что?

Она отвечает ему таким же смехом пристально всматриваясь в глаза. Скрывая тот жар, что волнами разбежался по ней от услышанного признания. Эта человеческая оболочка была так слаба пред столь возбуждающей откровенностью. Сквозь тонкую ткань платья можно было заметить предательскую реакцию от которой  просматривались горошинки на груди.

Но это все всего лишь тело изголодавшееся по ласке и подсознание в потаенных глубинках которого скрывались пристрастия , что богиня все стремилась отрицать, но которые будоражили разум с тех пор как ее отобрали у Аргаона. Они все норовили прокрасться наружу и сплясать с Хаосом танец страсти сжигая в ней все вокруг. Оставить на нем отметины безумия, исполосовать кожу вожделением, разукрасить тело своей подписью и упиваться его жадностью, захлебнуться в феерических ощущениях и на мгновения раствориться друг в друге... Прямо как на полу сокровищницы, но гораздо глубже.

Вот только эти игры хороши для смертных, а они же слишком... боги. Их эмоции и чувства столь масштабны, что они уничтожат друг друга, пускай и не желают. Элладе было все равно на метки принадлежности и ту роль, что Энтропий ей отвел. Соблазнение ювелирное искусство и ревность прекрасный инструмент, распаляющий похоть и желание отнять то, что так хочется. Собственно не это ли произошло сутки назад? Пускай причина была и не только в этом.  Но они хищники, присваивать и поглощать для них такой же инстинкт как дышать. И однажды жадность возьмет верх, чтобы овладеть и после любовно обглодать кости.
 

Ведь боги любят так, чтоб лучше бы не любили.

— ...И ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю...

— Бог признал собственное низменное желание и после себя ограничил. Очаровательно.  — насмешка, такая откровенная и на этот раз не приправленная ни сахарным голосом ни взглядом. Так словно чем туже стягивался импровизированный поводок, на который сама же себя  посадила, тем больше у нее возникало желания дерзить и перечить. — Проблема лишь в том, что ты вкладываешь в это желание слишком много смысла. И тут бы мне сказать, что ты даже не знаешь масштабы моей п о х о т и...

— ...И очень отрадно, что именно ты предложила этот вариант. Мне нравится, он гораздо лучше и интересней...

Самодовольный оскал и липкий оценивающий взгляд. Пока меж лопаток разбегаются мурашки и желание рискнуть обжигает внутренности. Он так мило ее хвалит, ощущение словно погладил по голове как ребенка. В голос вкрадывается рычание, утробное и с хрипотцой.

— Тебе так идет роль заботливого покровителя, что мне хочется впиться в  глотку и отгрызть кусочек — В ней резонирует ощущение беспрецедентной свободы и ошейника врезающегося в шею  — Ты создаешь из меня ловушку для демиургов, не удивительно, что и самому хочется в нее попасть. Если было бы иначе никудышняя была бы затея, не так ли, Хаос?

Она послушно льнет к нему вслед за натяжением цепи и прогибает спину позволяя сминать ягодицы. Вот только на этот раз не станет просто стоять, ее руки упираются в грудь и одна медленно скользит вниз, поглаживая ткань брюк в миллиметрах от сокровенного места. С азартом и вызовом глядя в фиолетовые глаза, пока вторая ладонь зарывается в длинные волосы бога и обхватив у корней тянет на себя в тот момент, когда чувствуется шлепок от которого богиня томно выдыхает на ухо

—  Берегись меня дразнить, я могу и не удержаться. И как бы тогда ты не оказался под ошейником и...мной.

— Ты определённо роскошный подарок.

— Только не вздумай рычать если этот подарок придется слишком по вкусу другому, —  снова смех, они прекрасно друг друга поняли.

Каждый ее шаг сопровождается мелодичным перезвоном цепей. В ее мыслях слишком беспокойно и им вторит биение сердца. Ощущения и чувства сменяли друг друга слишком быстро и в какой-то момент появилось желание столкнуть Хаос в пропасть под ними. Просто за то, что он с ней делал. И пускай внешне Эллада казалась уверенной и спокойной, но внутренне ни как не могла отделаться от ощущения того, что контроль ускользает прямо у нее из рук.

Они ступили на остров и маску пора было сменить. Взгляд становился острее, а губы недовольно сжались. Она все горделиво поднимала подбородок, но каждый раз голова после опускалась, а взгляд оказывался под ногами.

— Ты ведь умеешь делать сильным мира сегодня приятно, стоит лишь отринуть гордыню и спесь...

— А ты так и мечтаешь поставить меня на коленки и насладиться умениями? —  от нее веет холодом, что так контрастировал с жаром совсем недавних слов, — Ну рискни.

Губы сомкнулись так резко, что послышалось как она цокнула зубами явно намекая, что боли может оказаться больше нежели удовольствия. Сейчас Эллада походила на дикого зверька, что неожиданно решили приручить. Слишком слабая, чтобы откровенно перечить и пререкаться. Но все еще не забывающая кем является. Ведь излишняя покорность могла показаться слишком подозрительной, особенно для того кто за ней наблюдал достаточно времени. Да и скучно бы это было, невероятно скучно...

— Продолжаешь кормить из рук? — орешек оказывается во рту, — Наивно, Хаос. Я же ...

Чужой смех и тихое перешептывание вынудили замолчать не договорив. Богиня рассматривает сородичей определив олицетворение так схожее на ее. И покрывается румянцем стоит завидеть их оценивающий взгляд и то как те заинтересовано щурятся подмечая оковы.

— Мог бы и прекратить это цирк, — одергивает цепи из его рук, — я не так глупа, чтобы не понять всю бесполезность попыток от тебя сбежать. Разве что мне захотят помочь.

Призывно сверкает голубизной впиваясь в зеленые глаза демиурга красоты.

[nick]Эллада[/nick][status]муза ночных кошмаров[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/61/252108.jpg[/icon]

[Энтропий]

Эволюция — это борьба, сочетание безысходности и первородного упорства, каким оно может быть у фундаментальных законов вселенной. Эллада являла собой практически идеальное воплощение личного олицетворения, чистый и незамутнённый естественный отбор. Энтропия привлекала далеко не совершенная красота женского тела, не соблазнительные очертания округлой груди с твердеющими сосками, не упругость прелестных ягодиц, стройных бедер и обманчиво хрупкой фигуры.

Энтропии любил играть с равными, не по силе, а по духу. Из лучезарных глаз богини на него неизменно смотрел древний хищник, тот, в чьей крови ежесекундно гибли миллиарды галактик в извечной борьбе. И это сущность бессмертна, смотря в глубину антрацитовых зрачков, он ответно ухмылялся выглядывающему оттуда совершенному хищнику.

Да, она была права во всем. Энтропий себя ограничил, сознательно сделал выбор в пользу разума, а не сиюминутных порывов и желаний, потому что сохранил право выбора и не желал становиться марионеткой хаоса. Воплощать одну из сильнейших и разрушительнейших стихий опаснее, чем играть с огнём или стрелять себе в голову. Энтропий испытывал сродни глумливого злорадства, когда слышал очередное словоизлияние на тему его несоответствия. Эллада была одной из немногих, кто понимал хотя бы часть истинной сущности бога Энтропия, в то время как очень многие смертные и бессмертные мнили, будто Хаос недостаточно воплощает свою стихию, мол, ему не хватает безумия, ярости и... этот список можно продолжать бесконечно, но сводится он к катастрофам в том или ином их виде. Но для Энтропия это значило лишь одно — стать марионеткой собственной стихии. Его ограничения — это не рамки, не отсекание части себя, это то, без чего невозможно развитие. Циклопический поток энергии в правильных руках способен обогатить своего владельца, и речь не только о материальном, но если позволить себе полностью слететь с катушек, то последует тотальный коллапс. Выживает не сильный, не безумный, не тот, кто вселяет в каждого ужас и сеет бедствия, не тот, кто берет любую понравившуюся ему женщину или мужчину, не тот, кто сеет мутации. Выживает тот, кто действует наиболее рационально в каждой конкретной ситуации, кто думает, даже когда перед глазами пелена неистовства. Энтропий уже тогда вступил на этот путь... не путь упорядоченного хаоса, а путь собственной личной эволюции. И их пути с Элладой на тот момент сходились как нельзя лучше.
 
Она умела дать отпор ему, потому Энтропий не помышлял напасть, будучи по собственной воле заворожённый её природой. Он поглотил многие десятки богов эволюции, но мало ли кто из них понимал, чтобы победить Энтропия, сражаться с ним в физическом мире — это обречь себя на истребление. И Эллада была одной из тех, кто успешно боролась с ним на протяжении многих веков. Получая от этого удовольствия. И последнее определяло всё. Тот, кто способен выносить абсолютный хаос, терпеть космическую энтропию, смеяться вместе с пугающим разнообразием уродства и красоты, тот никогда не погибнет от его руки. Потому что Энтропий не убивал живых.

Да-да, здесь стоит рассмеяться, ведь у него всегда были собственные критерии разделения на живое и мёртвое. То, что движется, мыслит и размножается, не всегда является живым для Хаоса.

— Кто... Вы... такие..? — одними губами прошептала богиня, её лунного цвета волосы ниспадали по белоснежным плечам густыми каскадами, блестящие и совершенные. Девы были возбуждены, как и молодой бог. Энтропий это и чувствовал, и видел, но их возбуждение было продиктовано не совсем позывами похоти, скорее, страхом и непониманием.

— Моя сестра спрашивает, кто ты такой!? Богиню эволюции Элладу мы знаем. Не раз довелось стать зрителями ее забав.

— Я Энтропий.

Повисло недолгое молчание. Хаотичный не спешил отвечать, он смотрел насмешливо и чуть иронично.

— Она хочет от тебя уйти, — как-то невпопад прощебетала вторая богиня, — зачем вы сюда пришли? Зачем ты её привёл?
 
— Это подарок. Вашему покровителю, тому, кто защитил этот остров магией и поднял его к небесам.

Боги переглянулись.

— Ему не нужны такие дары, мы не хотим войны. Здесь оазис мира и благоденствия.  Нергал Лучезарный не приемлет того, что сейчас творят прочие боги. Мы решили создать Землю обетованную, собственный кусочек Эдема, где не будет места кровной бойне, где брат не убьёт брата, и сестра сестру. Мы превосходим тебя численностью, да и Священные звери, напоенные силой Нергала, станут на защиту острова и его обитателей...

Секунда и Энтропий рассмеялся.

 — Да что ж вы сразу не сказали? Все предельно понятно, видишь, как тебе повезло, дорогая, оказалось, что я привёл тебя к спасению.

 И с этими словами он превратил её цепи в песок. Секунда, к Элладе подбежала богиня с лунными волосами и быстрым движением потянула её в их маленькую компанию.

— Не бойся! Теперь ты в безопасности! Мы защитим тебя и Нергал рад каждому, кто решит спастись на его острове!

— На нашем острове, — поджав губы, поправил юноша свою спутницу, — Энтропий, если ты принимаешь правила игры, мы отведём вас в алмазную цитадель, поверь... тебе стоит поговорить с Нергалом и, возможно, ты поймешь всю бессмысленность своего выбора. Братоубийство ведет в тупик...

— «Как интересно, мне проводит проповедь мороженные стейки нашего братца... надеюсь, ты не успела обольстить их сладкими речами... и они явно утратили всякую осторожность...» — хорошо, позвольте поинтересоваться, драгоценные, что олицетворяет Нергал?

На демиурга посмотрели как на сомнамбулу, — эволюцию, искусство, жизнь, радость и терро...

Хаотичный рассмеялся, ловя в их взглядах раздражение и упрямство, — конечно, так оно и есть, — «Нергал — это бог терро и смерти... а еще войны...» — телепатически он говорил только с Элладой, разумеется.

— Все уже позади, милая, — луновласая богиня погладила Элладу по плечу, — тебя неволил Аргаон и я мы знаем, что наши братья из первых жадны и неистовы. Энтропий не упустил бы шанса позабавиться со слабой младшей богиней. Если тебе захочется поговорить о чем-то... поделиться эмоциями, я с радостью тебя выслушаю. Здесь нет рабов, и каждый свободен. Тебе ведь приходилось убивать нагих братьев, чтобы выжить... больше не придется... Нергал защитит нас...

[Кристалита]

— Ты же понимаешь, что я захочу сломать?

Тихая фраза была брошена  в спину Хаосу в тот момент когда взгляды обратились на остальных демиургов. Маниакальная обреченность -  наверное она звучала именно так, с тем налетом безысходности, как у человека преодолевающего свой страх слишком долго и слишком рьяно.

Имя ей — Эволюция. Она беспринципна и беспощадна ни к людям, ни к богам. Мало кто понимает насколько жестоким является это олицетворение. Все видят красивый итог, но кому открыто все уродство, что к нему привело? Сколько пало по пути совершенствования, сколько отсеялось, скольким пришлось пожертвовать  и сколько вынести... Хаос связался с Эволюцией, но понимает ли он, что она его не минует? Конечно понимает, на то и эта их маленькая игра.

Ограничения и потакания прихотям — две крайности в которые уходят, что люди, что боги. В то время как истина в балансе:

«...есть истина в вине и теле,
религии и постели,
но я отыскал в тебе...»

Но чтобы его достичь, сперва все нужно всколыхнуть, перемешать. Клинок закаляется в пламени, испытывается холодом и ювелирно затачивается пером. Аргаон не прошел ни одного из этапов, впав в похоть и погибнув от гордыни. И сейчас Эллада принялась за Хаос. Просто потому что такова она.

А он был из тех кого испытывать особо сладко. Чей взгляд настолько широк, что обхватывает вселенную заглядывая на ее обратную сторону. Кто видя ее, видит и  отражение сокрытое за зеркалом. Так что маски лишь сменяют одна другую, а суть остается неизменна. В чьих речах смесь безумия и гениальности звучащих хаотичнее чем перезвон бусин в аметистовом шелке волос. А на кончиках пальцев нескрываемое вожделение и желание проникнуть за тонкую ткань платья, под бледный слой кожи и охватить сущность. Отчего ограничения раздражали еще сильнее, а в венах пульсировало желание пригвоздить его к ближайшему дереву, чтобы не рыпался, и впиться в губы... Хотя бы для того, чтобы вернуть обещанный поцелуй. Единственное поле боя где ей хотелось схлестнуться с ним в физическом мире.

Но не сейчас. Сейчас у них слишком много зрителей. А зрители как-то напуганы, озадачены и оказались до боли наивны. На лице богини отзеркалилось такое же выражение, а руки нервно теребили одну из цепей временами одергивая ошейник.

—  ...Богиню эволюции Элладу мы знаем. Не раз довелось стать зрителями ее забав...

В льдистых глазах мелькнул интерес, потаенный, выжидающий. Так словно в иных обстоятельствах посыпались бы вопросы, но в этих ее позиция молчаливое ожидание. Все таки пред ней были боги достаточно видевшие, чтобы не пытаться обмануть их поддельным страхом или же чрезмерным негодованием. Скорее ей нужно было быть такой как всегда, но в удушающем положении.

— Это подарок...

Искра винного цвета сверкнула меж бледных пальцев и в дрогнувшем голосе


— Подарок? Великий Хаос не смог придумать ничего лучше чем подарить братику сестричку? Так выходит? Или сам совладать не можешь, решил другому спихнуть? — скалится до упора натянув цепь, пока слова другой богини душили ее посильнее оков. Так сладко, что аж противно. Если все кажется слишком хорошим, то вам действительно кажется.  

— «Нергал... неврал, небрал, некрал, я бы не доверяла богу с таким количеством «не», точно где-то врет» — сплетая связь она смеется в его мыслях почти одновременно с ним, сама же, показательно потирая шею и оглядываясь, позволяет себя увести.

— Не бойся! Теперь ты в безопасности! ...

— От него? Я видела на что он способен... и вы — ее взгляд, недоверчивый и изучающий медленно прошелся по всем богам, послышался вздох и Эллада легонько облокотилась на плечо лунной богини, — А вы так добры. Нергал и правда меня примет? Если его олицетворение эволюция то я могу быть полезна. Здесь так красиво...

— ...надеюсь, ты не успела обольстить их сладкими речами...  

— «Надеюсь ты не слишком надеялся? — саркастично мурлычет в ответ — Они меня уже покорили и теперь я готова петь хвалебные песни, голышом купаться в ручье и выращивать поля ромашек. Хочешь сплету и тебе веночек? Сплела бы Нергалу, да боюсь его скоро не на что будет надеть.»

— Все уже позади, милая...

— Я в порядке... наверное. — взгляд затерялся меж листьев драцены, а тело вздрогнуло от чужого прикосновения, — Это было странный день. Я только привыкла к Аргаону... — сбивается, а голос отстраненный, почти отсутствующий, —  нет конечно он творил ужасные вещи, но... Хаос был так жесток с ним. А после хотел, чтобы я его поглотила... Я не смогла, просто не смогла... Это слишком. Я хочу увидеть Нергала, будь добры и отведите меня в Алмазную цитадель. Не смотря, что решит Хаос.

— «Мне и правда не терпится с ним познакомиться. Согласись, идея готовить из богов полуфабрикаты превратив мозги в кашу это сильно, даже похвально. Но как-то мерзко. Интересно, что же он из себя представляет...»

[status]муза ночных кошмаров[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/61/252108.jpg[/icon]

[Энтропий]

— Ты же понимаешь, что я захочу сломать?

В ультрамариновых глазах бога её беспощадность смешивалась с его тотальностью. Всеобъемлющей, содержащей внутри бесконечность всего. Взгляд Хаоса — это почти всегда ироничная улыбка с привкусом острой крови. Энтропий питал страсть к крайностям, Эллада — жестокое совершенство и чтобы существовать с ней в едином поле, чтобы не попасть в ловушку смертоносной Эволюции, раз за разом ему приходится растождествляться. В ней не считывалось глубинного желания убить, ведь именно это желание испокон веков вынуждало его играть в «дикую охоту».

Энтропий никогда не отрицал собственных страстей, прекрасно осознавая, что похоть не только взаимна, она отражается в них, усиливается, грозя сжечь тело и рассудок дотла. Кожа её лоснилась прохладным шелком, пронзительной гладкостью. В глазах Эволюции бушевали отблески зори. Он никогда не скрывал своих желаний, каждое откровенно распахнуто. Разверзнуто. Обнажено. Страстное и болезненное... взять... жажда ощущений судорожно сжатых бедер на своем поясе, мягкого шелка волос на лице и запах, прикосновение к голому телу, шорохи, звуки и движения. Влажное. Горячее. Истекающее янтарной смолой и медовым нектаром. Бархатное. Ложбинка у горла, впадинка пупка, округлые ягодицы, тонкие запястья и щиколотки, косточки ключиц под кожей, мягкая грудь с твердыми горошинами сосков на его губах.

Но Энтропия подобное никогда не ограничивало, возможно, по причине непревзойденного умения разотождествления с собственной личностью, возможно, из-за беспорядочной натуры на грани аскетичности и вседозволенности. Главное для него — цель. И средства ее достижения, броситься в пучину собственных страстей — сознательно себя ограничить. Он мог бы это сделать. Пару веков поиграть в историю трагичной и чудовищной любви, у богов иной просто не бывает, но лучше ходить по грани. Интереснее и живее смотреть в глаза, где бьется такая же яростная жажда. В такую игру он мог сыграть только с Элладой, не каждая богиня или бог сумели бы избрать подобную тактику выживания. А в любовь можно играть с кем угодно, богиня Эволюции, пожалуй, знала это как никто.

Основа жизни — разнообразие, но мы так стараемся
В любых пристрастиях придерживаться крайностей ©

— Подарок? Великий Хаос не смог придумать ничего лучше чем подарить братику сестричку? Так выходит? Или сам совладать не можешь, решил другому спихнуть?

— Какого же низкого ты о себе мнения, дорогая, — рассмеялся хаотичный, — совладать — это значит... что? Убить? Унизить? Или быть может лишить воли? Это скучно, гораздо более интересно видеть тебя в качестве подарка. Разве богиня эволюции не бесценный дар? Тем более ты определённо выигрываешь на фоне всех прочих... — Энтропий улыбался.

Он отдавал себе отчёт, что это примитивнейшая манипуляция, которую распознает даже ребёнок, и они это понимали. Каждый из встретивших богов. Но ещё не окрепшая личность бессмертных, по крайней мере, многих из младшего поколения, делала их через-чур восприимчивыми. Не всех, а тех, кто избирал роль ювенильных юношей и дев.

Одна из богинь, та, что держалась подальше, судорожно поджала красивые губы. На лице промелькнула тень, конечно, ей не было дела до личности Энтропия, но сам факт, что демиург первого поколения из всех их выделил именно Элладу, задевал струны, которые просто обязаны звучать в той игре, что избрали для себя боги. Примерно так же было и с Аргоном, он столь глубоко забылся, что потерял точку отсчёта.

— Нергал и правда меня примет?

— Конечно! Но вы должны соблюдать правила, никакой агрессии и вражды. Мы все дети Творца, мы все равны в своем праве жить.

— Разумеется, — кивнул демиург, — и пока мы идём, расскажите, как давно вы здесь?

— Нергал или Лучезарный. Мы... здесь... с самого начала времен, когда планеты обрели свои краски, а мы тела.

— «Надеюсь ты не слишком надеялся?...»

— «Конечно надеялся! Я ведь все ещё хочу сыграть в бравого самца», — также иронично хмыкнул бог, — «смертные ведь слагают о них баллады и песни, называя героями, но я доволен, что в тебе все ещё живёт неуёмная любовь к трагикомедии!»

— «Но как-то мерзко...»

— «Для тебя существует концепция мерзости? Как интересно. И что такое мерзость? Когда ты сталкиваешься с чем-то неестественным? Например... что там сейчас люди сочтут порождением больного рассудка... таксидермия с младенцами, ослы-геронтофилы, все прелести Содома и прочие милые глупости. Ты считаешь его стратегию ведущей к вырождению? Или она оправдана? Не прими за осуждение, у меня просто спортивный интерес, я так часто слышу это слово... «Мерзкий»... и сам его говорю, однако из всех ярлыков, придуманных смертными, этот один из самых непонятных. Для меня...

Я помню Нергала довольно беспринципным божком, по меркам людей, разумеется. Он любил ставить разного рода эксперименты, часть из которых напрочь лишены какой-либо видимой цели. Его психика казалась мне вязкой, застойной, он тлел, а не горел. Но мог подолгу копошиться в болоте личных интересов. Пожалуй, он предпочёл бы по маленькой капле пить твою душу, проверяя на прочность рассудок. Каждый день.  Он искусный ментальный маг, пожалуй, именно ярлык «Мерзкий» наиболее точно его олицетворяет. А мерзкое и красивое это антагонисты?» — и снова в голосе Хаотичного слышится ирония, — «может ли мерзкое быть красивым? А красивое мерзким?»

Они шли по чудесному саду, под ногами белый нагретый камень, широкие белоснежные ступени уплывали винтовой ракушкой вверх, в невидимую пустоту. Ступени появлялись за секунду до того, как на них ступала нога, внизу же расстилался маленький эдем.  

— Ты... ты и правда думаешь, что поглотить своего брата, это ужасно? — едва слышно одними губами произнесла богиня с лунными волосами, именно она держала Элладу под руку и в её взгляде не было зависти, скорее странные смутные сомнения, аморфные чудовища страшных догадок.

— Мало бы кто отказался от такого подарка. Как думаешь... Энтропий пришёл его убить? — это уже совсем тихо, практически горячим дыханием на ухо.

— Даная, о чем вы там шепчитесь!? — скривил красивые губы юноша, — мы почти пришли.

Возле дворца из прозрачного хрусталя, сверкающие яшмы и малахита, на просторной лужайке цвёл циклопический алый цветок. Его поблескивающий в каплях росы сочный бутон даже в закрытом виде источал тёплый аромат. От него тело расслаблялось, под кожей разливался сладкий зуд.

Энтропий широко ухмыльнулся, – это ведь одно из тех... наводнивших мир чудовищ... Верно? Зверюшка Нергала?

— Здесь много диковинных созданий, Нергал любит жизнь во всех её проявлениях, — молодой бог пожал плечами, но острый взгляд Энтропия уловил наигранность, с которой было это сказано.

Бутон медленно повернулся в след багам. Но не раскрылся.

Внутри цитадель представляла собой величественное сооружение из драгоценных камней, благородных пород дерева и живых растений. Потолок венчала рассыпь бело-золотых кристаллов в форме яиц, из-за чего казалось, что сверху свил гнездо звёздный дракон, от яиц лилось море света, густого и тяжёлого. Он падал... даже не так... он валился и придавливал многочисленные арки, декоративные фонтаны и водопады, здесь наличествовало множество длинных и мягких тахт, небольших столиков с прозрачными чашами полными нектара, на деревьях висели фрукты.

А ещё десятки людей, красивых и хорошо одетых, без рабских ошейников, с чистыми и открытыми лицами, улыбающиеся и порочно-невинные. На ком-то полупрозрачные воздушные одеяния, но большинство носили на теле лишь украшения. Не только женщины, мужчины тоже. Все молодые, не старше тридцати. Одна из высоких чернокожих девушек поднесла богам широкое блюдо с фруктами и нектаром.

— Бессмертные голодны? Устали? Хотят ли усладить взор танцами или любовью?

Юноша приобнял деву за талию, тихо прошептав ей что-то на ушко. Она смущённо потупила взор. Но уже громче он произнёс.

— У нас гости, не знаешь где сейчас Нергал?

— Нет, мой бессмертный...

— Хорошо, вы пока располагайтесь, а я его отыщу.

Богиня с лунными волосами — Даная потянула Элладу в центр зала, там, где в фонтане из белого мрамора и оникса плескались смеющиеся девушки и юноши.

— Давай искупаемся! — Даная тоже звонко засмеялась, пытаясь стащить с Эллады её платье.

[Кристалита]

Такая откровенная манипуляция с привкусом лести раскаленной карамелью обожгла восприятие. Дрогнув бледные губы изогнулись в жесткой ухмылке. Насколько примитивно и едко Хаос сеял раздор в этой Обители приторной сладости, подкинув в их сад плевел и выделив среди прочих цветов. Всколыхнувшиеся эмоции, такие сдавленные и трепещущие искрами пробежали среди богов, а взгляд стоящей вдали склизко ощущался на фарфоровой коже. Интересно мелькнула ли в ее головушке мысль о убийстве? И сколько нужно, чтобы все же мелькнула...

Аквамариновые глаза искрятся налетом наивности с вкраплением настороженности во взгляде намекающим на снисходительную гордость. Очаровательное противоречие в облике и весьма конкретная ирония в сознании, том в которое она так легко пропускала Хаос. И возбуждение, что томно сводило тело и путало мысли с тех пор как они ступили на лезвие страсти и так филигранно вытанцовывали на желаниях друг друга. Беспрецедентная откровенность в паре с такой самоуверенной верой в самообладание Первородного, что не позволит ему отбросить танцы и приступить к основному дейсту. Потому что там, за гранью его восприятия, в тех потаенных уголках доступных лишь ей, среди всего того, что скрывалось за масками которые носила, поселилось тянущее ощущение опасности. Не ужасающее, не страшное, а такое манящее. Как дно бездны, которое все таки хочешь увидеть.

— Конечно! Но вы должны соблюдать правила, никакой агрессии и вражды. Мы все дети Творца, мы все равны в своем праве жить.

Во взгляде брошенном на Хаос мелькнула опасливая настороженность. И лишь он мог заметить в нем ироничную искру

—   Если только он снова не... неважно. Никакой агрессии,если меня не провоцировать. Я все же вас знаю не так хорошо, а вот его узнала слишком...близко — вздох и румянец, что таким удивительным образом появился на щеках, — если он еще раз нацепит на меня ошейник..... -  "И не прогнет в спинке чтобы наконец ...эм...воплотить наши  желания" - я стану очень агрессивной...

Упрямо поджав губы она смеялась прямо в сознание Хаоса. Следуя чуть впереди и сжимая предплечье голубовласой богини, что казалась ей такой по детски уязвимой.

— «Конечно надеялся! Я ведь все ещё хочу сыграть в бравого самца», ....но я доволен, что в тебе все ещё живёт неуёмная любовь к трагикомедии!»

— А тебе было уже показалось, что она исчезла в потоке моего желания томно простонать твое имя на ушко? М? Самцы такие самцы, а мой еще и тщеславен — сейчас, когда вокруг были если не враги, то точно не друзья, дразнить Энтропия казалось таким жарким, — Мерзость? Для меня это исключительно то, что я считаю мерзким. Например вот эту показную сладость в отношениях местного зверинца. Мне не нужны концепции человечества, я могу сама определять значения и наполнять смыслом.  И знаешь,... ты описываешь Нергала в таких серых красках потому что боишься, что мне может понравится? Все же его метод выживания схож на мой, но только куда более захватывающий. Но мерзкий и красивый... —  опустив голову Эллада ступала на невидимые ступени, что ловко оказывались под ногами ровно в тот момент когда нужны, —  Вспомни Человечество. Разве оно не прекрасно? Разве оно не мерзко, особенно учитывая из кого и как создано? Мы уже давно смешали эти понятия. Разве люди не сочтут мерзким жаждать сестру? А брата? Но при этом так восхваляют любовь...

— Ты... ты и правда думаешь, что поглотить своего брата, это ужасно?Мало бы кто отказался от такого подарка. Как думаешь... Энтропий пришёл его убить?

Голос богини рядом отвлекает от беседы. Сама того не осознавая она задает те же вопросы, но лишь в другой огранке. Совпадение как подпитка ироничности сегодняшних совпадений. Эллада замирает снова теряя взгляд под ногами и отвлеченно перебирая пальцами лунные пряди.

— Убить чтобы выжить? Кому как не нам, богам, знать сложность данного выбора. Хотела ли я поглотить Аргаона за то, что он делал? Да, хотела. Я не столь добра чтобы прощать... Но принимать его как дар из рук его же убийцы, вот это мерзко. Учитывая, что я сама Хаосу даже на закуску не гожусь. Боюсь представить как бы он мной пользовался не решив подарить Нергалу. — шаг сбился, — Не думаю, что убить...это пугает. Но как думаешь, что он сделает с вами? Насколько поняла, ему по душе покорные...

Она ведь должна понять куда клонит Эволюция? Какой совет завуалировано прозвучал вместе со вздохом из розовых губ богини. Ее пальцы уже сжимали ее волосы у корней, а голубые глаза пристально всматривались в синеву чужих.

— Насколько силен Нергал? Он сможет нас защитить? — шепчет заправляя прядь за ухо, так оборванно и почти обреченно. Взаимные страхи сближают...

В какой-то момент взгляд заволокла поволока, отчего-то захотелось поцеловать Данаю, ощутить на вкус нежные губы... Такое чужеродное желание, что лишь усилило возбуждение, что витало между Хаосом и Эволюцией еще с момента когда ступили на остров. Даже ментальная связь с ним сейчас растекалась по телу сладкой негой.

— Цветочек настолько силен или это я так восприимчива? — она любовно осматривала бутон борясь с желанием узнать, что будет когда он распуститься. Насколько тяжелее станет противиться порывам плоти и насколько восхитительно подчиниться. Омерзительно прекрасное создание цвело около хрустального дворца. — А может дело вовсе не в цветке?

«А в том, что мне неистово хочется ощутить все твое желание. Пальцы до синяков сжимающие плоть, поцелуи отбирающие дыхание, движения в такт общему вожделению. Ногтями рисовать на спине то, что не выразить вырванными стонами. Судорожно вздрагивать под тобой, губами исследовать тело, пальцами рисовать по узору вен, торсу, зарываться в длинные волосы слыша перезвон бусин от каждого движения, что смешается с какофонией страсти. Ловить жаркие взгляды, сдавленное рычание...» но ведь она ему об этом не скажет потому что это так не похоже на иронию или сарказм, украшающий все ее слова. Обнаженное желание слишком честно, слишком неприкрыто для того, чтобы содрогать воздух словами. И оно стекало несколькими каплями по стройным бедрам богини.

Слишком отвлеклась и так задумалась, что совсем проигнорировала великолепие дворца и обилие людей. Уже чужой голос задавший вопрос вывел ее из сладостных грез. Взгляд тут же проскользнул по обнаженным телам, таким доступным и услужливым. Но даже будь они не в логове врага воспользоваться ими было бы слишком скучно. Ведь в некоторых вопросах она была с ним до жути схожа: ее интересовал лишь сильнейший самец.

Маневр, шепот, очевидно юноша знал куда больше чем хотел показать и даже мог сказать. Все вокруг казалось роскошной ловушкой искусно расставленной пауком, что непременно должен был быть поблизости наблюдая за развернувшимся спектаклем. Игры охотников захватывающие, а недавнее наваждение не спешило оставлять разгоряченное тело. И сейчас Элладе казалось, что играть в правду лучшее решение.

—  Искупаемся... — в голосе томное придыхание, она облизывает пересохшие губы снова вздрогнув и сведя ножки вместе, — тот цветок ведь не так прост... Ты это чувствуешь? Он на вас действует или же вы имунны?

Платье падает к ногам открыв взору полностью обнаженную богиню и лишь густые пряди розовых волос хаотично разметались по плечам частично прикрывая тело. Она несколько грубо привлекает Данаю к себе, осторожно магией сжигая и ее прозрачное одеяние.

— Не только же мне услаждать собой взгляды местных смертных и богов. — откинув лунную прядь с шеи впивается в бледную плоть поцелуем, оставляя багровое пятно и неотрывно глядя в глаза Хаосу

Несколько находящихся рядом юношей жаркими взглядами окинули богинь и переглянулись. Казалось, что подобное здесь в порядке вещей. Но так же резко как поцеловала, Элла откинулась на спину и скрылась под водой, вынырнув чуть поодаль и движением ладони забрызгала всю троицу. «Случайно» вода попала и на Энтропия.

[status]муза ночных кошмаров[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/61/252108.jpg[/icon]

[Энтропий]

Отчасти Хаос — это бессмысленный и необходимый круговорот разнообразия. Так уж устроена натура разумных, что изнывая от предвкушения, они тянутся к желанному объекту. Энтропий знал это еще с самого начала времён и беспощадно пользовал в своих интересах, ведь именно в такие моменты получается кусать жадно и со смаком.

Забавы с демиургами, априори, не способны закончиться ничем хорошим, если потерять бдительность. Упустить момент, когда из игрока ты превращаешься в пешку. Эллада из тех, кто с легкостью заражает сознание и богов, и смертных тлеющими угольками раскаленного притяжения, угрожая превратить мозг в кровавое пепелище. Она была права, несомненно, Нергал по-своему и исключительно был таким же. Энтропий взирал на сородичей здешнего «Эдема» и впервые в его голове прозвучали странные, будто чуждые мысли: «Ничтожная... унизительная уязвимость!».

Конечно же, ему казались очаровательными и, по-своему, завораживающими аберрации Эллады:

Будто ему есть дело до того, кого она выделит среди «прочих богов». Это не имело ровным счетом никакого значения, потому что в конце-концов все, на кого падет его голод, станут частью Хаоса.

Будто он был способен окрасить чью-то личность в темные тона. Это не более чем иллюзия, потому что ему было необходимо сказать именно то, что он сказал. Чтобы услышать то, что сказала она. Была ли в его словах истина? Несомненно. Но слова субъективны, как и восприятие. Ему нравилось филигранно рассматривать грани их сущностей. Эллада — точно острый крючок с яркой наживкой, на который разум никогда не устанут клевать.
 
— «Выходит, ты осознанно наполнила смыслом мои слова про Нергала, сделав символом моего страха потерять тебя?» — хмыкнул демиург, но тут же подхватил игру, —  «Хорошо, мне нравится. Даже самый краткий миг экстаза будет омрачен страхом потери. Пусть же все, кто пожелает играть с тобой, думают также. О моем страхе и твоей ценности. Мерзко ли Человечество? Мерзко ли пожирание себе подобных? Любовь..? Ум проецирует приятные для себя образы: кости, сосуды, кровь, кожа и жир в беспорядочной массе чаще вызывают лишь отвращение, но если создать из них необходимую форму... то в своей первооснове твои рабыни ничем не отличаются от Человечества, а наша охота от любви. Тогда в чем разница между мерзким и красивым? Притягательным и отталкивающим? Тлеющим и горящим? Для меня всё ещё нет особой разницы, сестра...»

В его голосе ощущалась привычная ирония. Энтропий говорил, рассуждая. Не претендуя на истину.

Притяжение женского и мужского усиливалось, и вряд ли это являлось чем-то сакральным или необычным для сего острова. Хаотичный чувствовал пьянящее желание, оно растекалось по капиллярам, щекотала живот и постепенно становилась невыносимым. На миг он замер, прислушиваясь к себе, взглянул на троицу богов. Уже не только его, но и наваждение. Тянущая удовольствием боль разливалась в паху, накопленная энергия похоти требовала выхода. И его жадный взгляд скользнул в ложбинку меж её ягодиц, очаровательных и округлых. На них блестели капельки желания, как драгоценные камни. Кожа источала серебристый обжигающий свет, изящные руки с тонкими запястьями будто созданы, чтобы оказаться зажатыми его ладонями, наверное, он смог бы одним резким движением вздёрнуть их над её головой, заставляя привстать на цыпочки. Наслаждаясь тем, как восхитительно тело под ним, как горошины сосков упираются в его грудь. Ощущение горячего лона и сжатых вокруг его пояса ног было до того желанным, что сбивало концентрацию.

Бог мог сказать со всей отчётливостью, если сейчас на него нападёт Нергал, то сотворить даже простейшее защитное заклинание будет в разы сложнее.  Абстрагироваться. Уйти от материального. Энтропий не человек, ему чужды на глубинном уровне человеческие желания. Хаос нельзя заставить, это у оболочки есть границы и похоть... море похоти... вселенная похоти, но что такое похоть человеческая для божества Хаоса? Игра.

Он моргнул, отделяя рассудок от смертной плоти, и по-новому взглянул на богов. Они смотрели друг на друга, на Элладу и даже самого Хаотичного с лихорадочным жадным блеском. Они были заложниками наведенной страсти уже много лет, сладкий плен, который никто из них не захотел бы снять добровольно. Вот он — рабский ошейник, за который будут держаться до последнего.

— «Нергал затуманил им рассудок их же желанием, изначально выбирая блуждающих в пучине страсти. В том числе ты и Аргаон были ему интересны. Боги, что играют в страсть друг с другом более восприимчивый к магии этого места ... или цветку... до чего же великолепная ставка...» — в голосе Хаотичного мелькнуло искреннее восхищение.

— Нас больше! — заявил молодой бог, но не заметить то, как он судорожно сглотнул, услышав слова про покорность, довольно сложно. Его так же одолевала похоть.

— Ха! Так что даже если Лучезарный не справится, тебе все равно нечего опасаться, мы сумеем одолеть даже старшего брата, — в его голосе не было уверенности, скорее он говорил заученные фразы. В голове же блуждали иные мысли, на которой нельзя было отвлекаться в опасной ситуации.

— Насколько силен Нергал? Он сможет нас защитить?

— Не... знаю... — одними губами шепчет ей в ответ богиня, — он... может не захотеть... но... нет-нет! Не слушай меня!

Она вывернулась и заулыбалась самой солнечной и тупейшей улыбкой.

— Мы здесь в безопасности! Нужно лишь следовать правилам!

Разумеется, дело было не только в цветке, если изначально в боге не присутствовало искры желания, то и нечего было распалить. Впрочем, в мире почти нет демиургов, кто не имел бы этой искры. Уж тем более, если речь идёт о богах Хаоса.

— Ты о цветке ландарэрии? Это один из... их здесь около сотни, и каждый очень ценен. Что ты имеешь ввиду, говоря о нашей иммунности? Разве эти цветы заразные? Они прекрасны, под их бутонами придаваться любви особенно... это как взрыв сверхновый... обязательно попробуй! Арх...

Богиня застонала, когда её кожи коснулись в губы Эллады, глаза заволокло наслаждением, руки взметнулись, цепляясь за плечи девушки.

Энтропий с интересом наблюдал, как быстро и стремительно в воздухе разлилось желание, молодой бог неосознанно ко второй богине, и на секунду показалось, что Хаос станет свидетелем оргии.

Только свидетелем, потому что он не планировал когда-либо «брать» кого-то из присутствующих здесь богов.

— Хочешь прямо сейчас..? — простонала богиня, пытаясь достать губы Эволюции своими, но в эту минуту божественная сестра ушла под воду. Лунная богиня всхлипнула, спускаясь пальчиками по своим бёдрам и мягко массируя налитую желанием плоть. Её руку перехватил молодой бог и впился поцелуем в губы.

Похоже, Энтропий все-таки станет свидетелем оргии, если не остановит её. Но какой в этом смысл?

— Брат, — иронично произнёс Хаотичный, — ты ещё долго будешь наблюдать из-за завесы?  Неужто, всерьёз решил, что я коплюсь на эту примитивную манипуляцию? Если ты надеялся без особого труда уничтожить меня, когда я буду в очередной раз сношать кого-то из твоих ручных божков под листьями омелы, то...

Неподалёку послышался смех, добродушный и заразительный. В нем был свет переливающегося солнца, красота девственной природы и сакральность небожителя. Нергал. И сейчас в нем не содержалось и капли от того, что описывал хаотичный бог.

— Фантазёр же ты, братец! Рад тебя видеть! Серьёзно! Давно хотел встретиться! В конце концов, первое поколение не часто прельщает нас своим присутствием! И тебе добро пожаловать, прекраснейшая Эллада! Надеюсь, моя семья была к тебе гостеприимна? Ты великолепно выглядишь, впрочем, как и всегда! Что случилось с Аргоном? Он мёртв? Знаешь, я не удивлён и не разочарован, этот болван был не достоин такой красоты! Энтропий, неужто ты решил преподнести мне столь драгоценный подарок? Я о нашем знакомстве с тобою и нашей солнцеликой сестрой!

[Кристалита]

Все что способно затуманить разум в одинаковой степени является силой и слабостью, вопрос лишь в том на какой ты стороне. И насколько сильно  можешь смывать границы.

В его глазах сверкало желание подобное ее собственному. Жадность сводящая внутренности, мысли завязывающиеся в узлы вокруг их сплетенных тел, фантазия рисующая почти осязаемые желания. Хаос на грани потери контроля, но все еще такой неприступный. Пока вокруг все теряли себя в прикосновениях и вздохи наполняли дворец, еще не столь откровенные, сдавленные, тихие, как аккомпанемент предстающему представлению.  Театр похоти и страстей приглашал зрителей лицезреть всю слабость богов и людей пред тем, что являлось их телом. И пускай божества были обрывками энергии, но так легко впадали в забытье стоило дурманящему аромату обласкать рецепторы. А если выступление началось значит и зритель был поблизости.

У Эллады была своя роль, как сказка в сказке, актриса играющая актрису, игрок притворившийся пешкой... Ей не нужно было подобно Энтропия абстрагироваться...Хотя в ней всегда это было...эволюция. Умение приспосабливаться к любым ощущениям , поглощать чувства, идти на поводу желаний самой направляя их в нужное русло. Рассудок, что на уровне подсознания оставался холодным, даже если тело сводило вожделение, даже когда дрожь пробирала от прикосновений, когда низ живота безбожно ныл от животного желания слиться. Умение все обернуть в пользу, отсечь ненужное и из обрывков создать лучшее, даже похоть превратив в инструмент.  А возможно это именно то, что навевал ей цветочек? Ложное ощущение контроля, лживое чувство безопасности, подталкивая в объятия одного из богов чей взгляд уже пожирал ее... Нет. Ее задача распалять желание, а не потакать чужим. Она продавец наслаждения из тех, кто не пробует свой товар. По крайней мере сейчас.

Пленники чужих желаний искренне верили, что они их. Взглядом затянутым поволокой, одним из тех, что она так легко могла надеть на себя, Элла следила за богами. Временами нервно закусывая губы и коготками оглаживая собственную кожу. Двое богов подошли к розововласой богине в порыве разбавить прикосновения своими, утянуть в танец страсти, сплестись в порыве желания. Но ее руки лишь нежно подтолкнули их друг ко другу, а взгляд любовно огладил поцелуй прежде чем богиня вышла из вод озера. Ускользнула, прямо как ранее из объятий сестры.

— Они даже не подозревают...восхитительная наивность и такая детская вера, — ее руки сжали длинные волосы выкручивая из них влагу, и хотя магия справилась с этим быстрее, Элладе нравились капельки стекающие по ее обнаженному телу, они так красиво вписывались в творящееся вокруг наваждение, — Вот что бывает с теми кто слишком полагается на опеку. Безопасность развращает. Но что они чувствуют? Все пресное  по трафарету. Не то что мы... Мы хотим друг друга настолько, что боимся растворить и раствориться. Ландарэрия лишь усилила эффект того, что было.

Она жарко выдыхает окидывая Энтропия взглядом полным искрящейся похоти, почти не контролируемой. Ей ведь нужно играть дальше? А что может быть лучше лжи приукрашенной правдой? Руки не сильно сжавшей грудь, твердых сосков зажатых пальцами...она ведь под действием цветка. Такая возбужденная, уязвимая и изнывающая.

Но Хаос зовет брата в слух озвучив то, о чем думала богиня сравнивая дворец с театром. Эллада оглядывается по сторонам ища источник смеха, слишком яркого для столь серо нарисованной личности. Волосы подошедшего мужчины искрятся белым золотом оттеняя бронзовый оттенок кожи к которой так хотелось прикоснуться. Богиня приседает в реверансе всматриваясь в глаза бога которого должна обыграть. Совершенно не стесняясь наготы, лишь ее желание столкнулось с легким беспокойством на грани заинтересованности.

—  Рада познакомиться с тобой, Нергал. —  мурчащий голос, хитрый взгляд и осколки здравомыслия прорывающиеся сквозь пелену похоти, —  Все были крайне милы со мной, но я все ждала встречи с создателем сего рая в облаках. И как же лестно слышать, что ты знал обо мне, Аргаоне... —  немного щурится обнажая легкое подозрение, скрытый вопрос, —  Говорят, ты рад всем кто решит остаться на твоем острове.

Она кажется расслабленной, но лишь кажется. Стоит по другую сторону от Нергала, так чтобы видеть Энтропия и все посматривает на него украдкой. Словно грозясь понять нападет или же нет.

— Значит все же в серых красках... Неужто я была права, —  неестественно саркастическая мысль ввилась в его сознание диссонируя с общим видом.

Наваждение цветка медленно отступало. Боги оторвались друг от друга, чтобы теперь с интересом наблюдать встречу. Кто-то откровенной напрягся, но все еще сжимал чужую плоть в руке.

—  Ну вот, мы испортили им наслаждение, — ее разочарование казалось таким неподдельным. Одно движение и нагота вновь едва прикрыта полупрозрачной тканью платья.

[status]муза ночных кошмаров[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/61/252108.jpg[/icon]

[Энтропий]

— Жестокосердная Эллада, твои слова услаждают мой слух, — высокопарно произнёс он, сверкая солнечной мягкостью своих глаз, — я счастлив, что разрушительная натура нашего старшего не сподвигла его совершить непоправимое и совершенные стопы Эволюции всё же коснулись здешних земель.

Хаотичный бог улыбался, пусть и едва различимо, скорее, смеялись его глаза. Они оба хотели Элладу, но сейчас Нергала раздирали самые противоречивые чувства, потому что он не мог просто взять и бросить вызов Энтропию. Нергал выжидал. Чего? Не знать о намерениях Хаоса хозяин острова попросту не мог. Ему обещали подарить игрушку. Он УЖЕ считал её своей. Однако выказывать заинтересованность не спешил, ведь подобное сделает его уязвимым. А потому взгляд оставался добродушным, но без того безумного огня, который легко читался в глазах Аргаона.

Она стояла между ними такая красивая и обнажённая, что Энтропий чуть было не разбавил эту сцену абсурдным предложением, что-то вроде «а давай её вместе здесь разложим, я ведь только тебя ждал, это будет весёлая забава!». Однако откровенная ложь сейчас бы смазала краски, заставила Нергала смотреть туда, куда не следует. Он бы сумел понять, что насколько бы развратен не был хаос, спускаться до подобного он не станет. Это был их маленький секрет. Нергал ведь тоже умел играть. И все же, Энтропию было интересно, какая эмоция вспыхнет в глубине души Эволюции: страх, возбуждение, отвращение, интерес? Или все вместе? Они ещё были слишком мало знакомы, чтобы Эллада могла быть уверенной хоть в чем-то.

Навязанная им Творцом человеческая натура крайне многогранна, в ней хорошо уживаются собственнические и вот такие дикие желания. В Элладе определённо была эта потребность сводить с ума, сталкивать лбами сильнейших самцов. Считывалось так же устремление принадлежать тирану-собственнику, которым от части, разумеется, был и сам Энтропий. Но он приставал во многих ролях, зависело лишь от того, кто смотрит. Однако сумеет ли она справиться, если пойманные в сети хищники изберут другую тактику? Не станут грызть друг другу глотку, а договорятся...

— Ты пришёл ко мне с какой-то определённой целью, брат? — Нергал бесстрастно и лучезарно рассматривал нагое тело Эволюции, которое должен был вот-вот получить.

Конечно же, Энтропию было интересно и другое, например, как именно Нергал получит желаемое, при этом, не переходя грань откровенного принуждения.

— Я прибыл к тебе изначально с подарком. Как ты видишь. Но теперь... что-то поменялось, — голос Хаотичного тоже приобрёл бархатистые и чуть урчащие нотки.

— Во мне проснулись странные желания по отношению к твоему подарку... да-да, я понял, что никого из тепличных богов ты не считаешь своей собственностью. Речь не об этом...

Энтропий вновь нырнул в это чувство всепоглощающие похоти. Этим и был хорош его метод, натура Хаоса — бесконечность маленьких вселенных, тех, что до большого взрыва. Каждая из них — лишь одна какая-то грань, но когда в неё окунаешься с головой, это даже не является игрой. Правда?

Он подошёл к Элладе и провёл горячей ладонью по её плечу, скользнул рукой по животу, пальцами зажал горошинку груди. Опалил дыханием её шею, провёл языком, оставляя на ней свой обжигающий отпечаток. Эти чувства были истинные, и Нергал это чувствовал. Неутолимое желание и бешеную энергию присвоения.

— Не гнивись на меня за  эту беспорядочность, такое случается... правда? Когда становишься пленником собственных аберраций, и не хочется смотреть на мир трезвыми глазами.

Боги, что присутствовали при этой сцене, напряглись. Энтропий был готов поклясться, что под гнётом страха их возбуждение схлынуло. Это хороший знак, значит хозяин острова не до конца лишил их воли.

— То есть... ты пришёл сюда ко мне, чтобы преподнести дар в виде богини Эволюции, но что-то произошло... и ты решил ставить её себе? Как ты там сказал минуту назад..? Намерен радостно сношать её под ветвями омелы?  

Энтроп был готов аплодировать, потому что в голосе Нергала не проступило и тени какой-либо агрессии или недовольства, он говорил так, будто бы был рад такому решению.

— Ты на редкость точно облек мои чувства слова.

— Это твоё право. Но позволь задать другой вопрос. Ты пришёл сюда с подарком, что же ты желал получить взамен? Богиня Эволюции — бесценный дар, у меня бы и рука не поднялась совершить подобное кощунство. Боюсь себе представить, чего ты хотел... от нас, — усмехнулся Лучезарный.

— Малость. Я желал получить несколько твоих... Ландарэрий... так их называла маленькая богиня. И, конечно же, знания. Но теперь вижу всю мелочность и нелепость... действительно, променять целую богиню на это... настоящее безумие... — и он снова коснулся губами её шеи. При этом неотрывно следя за лицом Нергала. До чуткого слуха донесся чей-то писк, боги ощущали, что назревает неладное, но не понимали, как на это реагировать. Они ещё никогда не находились в такой ситуации.

— Пусть убираются! — крикнул молодой бог, сжимая кулаки и с трудом сдерживая ярость. Он сильнее всех чувствовал угрозу и подобрался, как раненая борзая почуявшая волка.

— Зачем же рубить с плеча, дорогой брат..? Ты мог бы получить то, что ищешь, а Эллада — вольное создание. Ты знаешь, что не сумеешь ее подчинить. Это будет игра, где ты просто сломаешь свою совершенную игрушку. Это так скучно. И в её глазах ты никогда не увидишь желания...

Он клюнул. По телу прокатился жар и Эволюцию обдало этой концентрированной мощью.

— Интересно... — Энтроп убрал руки с её тела и отступил в сторону. Слова не расходились с делом, бог хаоса действительно выглядел заинтересованным, даже каким-то фанатичным.

— Ты говоришь так, будто можешь что-то предложить...

— Нектар... если правильно применить нектар этих цветов, то даже боги... не сумеют сопротивляться. Ты получишь самую податливую игрушку. Под любую цепь в твоих руках она будет прогибать спинку. Конечно, одного нектара будет недостаточно, потребуется кое-какая магия, чтобы соки Ландарэрии проникли в её кровь и энергетическую сеть.

Разумеется, Нергал что-то задумал, но пока Энтропий не мог понять, что именно. И от этого внутри разгорался неудержимый азарт.

[Кристалита]

Страсть лишена объективности, она лишена правды.
Поэтому помните: если мозг охвачен возбуждением,
вы в опасности.
(Анхель де Куатье «Исповедь Люцифера»)

[/color][/i]

В играх страсти нет победителей, она всегда играет против тебя. И совершенно не важно человек или божество, первое поколение или второе, ведь здесь все равны и никто не знает как далеко сможет зайти.

Эта осязаемая конкуренция откровенно льстила богине Эволюции окрашивая бледное лицо лихорадочным румянцем и зажигая звезды в ультрамариновых глазах.  Пускала ее мысли плясать в таких чащах внушенных  желаний, что любое абсурдное предложение могло показаться  сладким и манящим. Она уже говорила Хаосу, что тот не ведает масштабы ее похоти, но правда была в том, что Эллада и сама ее не знала. Играющая в любовь, потакающая прихотям она все еще была слишком молода и от того азартна и полна любопытства.

В томных мыслях было слишком много Хаоса,  и буквально, и фигурально. Они искрились, загорались внезапным желанием слиться с Нергалом в поцелуе и гасли во взгляде Энтропия на ее едва сокрытое тканью тело. Как падки стали боги на то, что видят. Им не стоило труда принять облик подобный ее, но добровольно взяли на себя роль самцов, чтобы филигранно прощупывать друг друга на решительность и жадность. И им до дрожи в коленках шла эта натура: оценивающий взгляд, негласная дележка трофея... О, она побудет призом для победителя. А они говорят о ней так, словно ее здесь и не было, так самоуверенно добавляют и отнимают от нее желания, кроят и перекраивают ее натуру каждый под свою цель. И ведь можно было просто спросить, но тогда все было бы слишком просто...

Эллада любит играть в паре, но исключительно в свою пользу. И пока Хаос искал мотивы, Эволюция просчитывала возможности. И в ее картину мира совершенно не вписывалось стремление самцов договориться. Ровно как и покорно гнуть спинку одурманенной цветком. Нет. Ее ветреную натуру не прельщало постоянство, и хотя внутри все сводило от одной мысли оказаться в столь распутном положении,  гордыня упрямо противилась желая играть на собственных условиях. Впрочем, и в их милую перестрелку ложью Эволюции совсем не верилось.

Абберации Хаоса кружили голову, казалось, что и правда готов был взять ее прямо здесь дразня этой возможностью Нергала и терзая толпившихся вокруг демиург страхом и вожделением, так холодно зависшем в воздухе. Вот только богиня в его руках не плавиться, скорее тает. Эллада словно путает страх и возбуждение, жар и лед... Ведь так положено реагировать вольной пленнице? Цепляет взглядом жидкое золото глаз, откидывая голову набок, подставляя фарфоровую шею под опаляющее дыхание Первородного

— "Почему это не твои руки?" — вопрос, упрек, возможно сожаление, в ее голосе легкая надломленность и нежная вкрадчивость. Она не просит помочь, она спрашивает почему он до сих пор это позволяет. На его острове, в его владения, со своей богиней, пускай и приведенной в дар, но ведь уже его, не так ли?

С ее губ слетает тихий стон, из тех, что не удалось сдержать. Он так естественно оттеняет опаляющее возбуждение вокруг и так резко обрывается ее голосом в сознании Нергала. Таким ее голосом, из тех где сахар со стеклом, почти насмешливым и любопытным

— "Или богу Терро куда интересней поиграть с цветочком и посмотреть, что будет? А может куда больше по душе игры с первым поколением? — на мгновение на ее нежных розовых губах завис оскал, хищный, почти мерзкий. — Как знать...кому и под кем гнуть спинку приятней..."

Он ведь поймет куда она клонит,  о чем так красноречиво молчит, но на что указывает. Приоритеты быстро меняются, союзники оказываются врагами и куда уж проще иметь в паре маленькую богиньку, чем ждать подвоха от кого-то столь хаотичного как сам Хаос.

А Энтропий....он не нуждался в ее словах и играх. Когда мог вдыхать аромат ее возбуждения стекающий капелькой влаги по бедрам, ощущать трепет тела и слышать сбитое дыхание. Здесь он единственный кто уже видел в ней фальшивое и реальное, а потому мог отличать. Но вот только с богами  ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Впрочем...

— Я ожидала от богов большего чем желание примитивной покорности в паре с одурманенным вожделением. — ее ладонь ласково огладила щеку Энтро, а пальцы словили прядь украшенную колокольчиком, но взгляд все еще не упускал золотых глаз — А ведь может быть  и такое, что я совсем не прочь, как вы там выражались, радостно сношаться под листьями омелы. Но считайте, что  возбудили мое любопытство и теперь мне самой интересна твоя Ландарэрия, Нергал.

Освобожденная из объятий, Эллада подходит ближе ко второму богу, словно рядом чувствует себя спокойнее.

— Чем же должен обладать цветок способный дурманить разум богов... — риторический вопрос был украшен жарким выдохом на ухо того, кого величали Лучезарным.

[status]муза ночных кошмаров[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/61/252108.jpg[/icon]

[Энтропий]

— «Я так устала, и постоянно думаю, достаточно ли я отдала своего времени, чтобы жить свободной...» — тихий голос «Лунной» богини в мыслях Эллады звучал сонорным эхо, почти на грани слышимости.

— «Эллада у нас квинтэссенция невинности и целомудрия?» — практически одновременно с «Лунной» богиней прозвучал голос Нергала, от чего их совместный набат единой болезненной какофонией пролился ей в уши. Смех бога Терро, как перезвон мёртвых колокольчиков — и притягивает, и отталкивает.

Энтропий не слышал этого, или делал вид, что не слышит. Он позволил своим глазам потерять всякую связь с реальностью, расфокусироваться на её коже и водопаде блестящих волос. Но Хаотичный бог словно нефтяное пятно на поверхности кристального озера — по природе своей не способен до конца раствориться в пучине чувств, и она это прекрасно понимала, потому что успела ощутить это в миг квантового единения. Тогда, на осколках чужих душ.

Энтропию нравилось играть на самом краю запретного, потому что сущности богов представали в самых неожиданных ипостасях, так Хаотичный лучше понимал их, лучше предсказывал. Но с богами, действительно,нельзя быть уверенным до конца, и Эллада так же воплощала в себе бесконечное количество граней, именно её сакральный в своей недоступности дурман привлекал даже тех, кто избегал всяких зависимостей. Цветок с ядовитой пыльцой, вдохнув аромат которого, ты примешь свою смерть с блаженством на лице, как нечто неотвратимое и желанное.

Ему хотелось видеть реакцию разных божественных сущностей на неё, разумеется, не только лишь её одну, но какое это сейчас имеет значение? Энтропии всегда погружался с головой, не растворяюсь. Да и Эллада должна была ассимилировать в себе больше, чем просто его игры, и его цели. Потому что разнообразие — снова бытия. И Нергал в какой-то момент отринул эту основу, заковав себя и других богов в огромную клетку из аберраций, построенных на бесчисленных и прекрасных формах жизни.

— «... или порока с вожделением... я хочу думать, что сразу всего. Твой хм... пленитель нас не слышит, так, может, поговорим без этих лживых условностей? Само то, что Хаос отказался от своих намерений ради правообладания тобой уже говорит о многом. Я ненавижу игры, тем более с первым поколением. И не верю, что ты хочешь моих рук, но, признаюсь, мне бы самому стало невероятно сладко погрузиться в эти заблуждение на твой счёт. Эллада, я не святой и ты это отлично понимаешь. Но... Хаос станет твоей клеткой, а я предлагаю тебе свободу. Ландарэрия освободит тебя... Нас. От него...»

— О, моя звёздноликая сестра, ты ошибаешься, недооценивая могущество этих созданий. Они, отнюдь, далеки от покорности, а наше совместное существование по своему похоже на симбиоз, вы, олицетворяющие разнообразие и развитие, уверен, высоко оцените их потенциал.

— «Если захочешь остаться хотя бы на дюжину восходов и закатов, то заметишь, как усложняется их структура... Ты будешь очарована, восхищена...» — он говорил мягко, будто растворял бархат в вине, идеально маскируя собственная похоть и желание обладать. Энтропий считывал его жажду едва-едва,  на уровне звериного восприятия.

— Не верь ей, — усмехнулся Хаотичный, намеренно выждав небольшую паузу после слов богини эволюции, — это на редкость лживое и вольное существо, ей не нравится принадлежать, скорее, она хочет видеть в глазах зависимость. Поэтому покажи мне на что способны твои творения... — он намеренно выстраивал слова так, чтобы пролить свет на происхождение созданий и не лгать по крайней мере открыто. Ведь не все в словах Энтропия было ложью, верно? Там и вовсе могла содержаться лишь выжатая эссенция правды.

— Неет, — с лёгкой наигранной тоской в голосе протянул Нергал, — к появлению этих созданий я не имею никакого отношения, если верить ДНК... они из племени монстров, которые сейчас наводняют дикие земли и совершают набеги на города. Тем очаровательнее, правда..?

Он обернулся к Лунной богине, и мягко произнёс, — мои дорогие гости желают поближе узнать Ландарэрии. Давайте не разочаруем их ожиданий...

— «Так каков будет твой ответ, если мы сделаем все верно, Энтропий больше никого и никогда не растворит в себе...»

Они медленно двинулись к выходу, направляясь не в сад, а на обратную сторону дворцы, туда, где росли исполинские алмазные и рубиновые деревья с верховыми корнями, что закручивались спиралями и дыбились высоко над землёй, точно циклопические аммониты.

— Здесь у ме... нас ни один реликтовый цветок... а сотни, я покажу вам вожака, он старейший... вероятно, первый из них.

[Кристалита]

— "А купленная свобода тоже рабство." — Эллада почти огрызается на мысли лунной, почти... В том тоне вплетенном в чужие мысли, в интонацией вложенной в голову было так непривычно мало сахара и недостаточно горечи, скорее обреченность, что сопутствует знаниям.

Она всегда была рабыней, не так буквально и более романтизировано, но была. Сама выбрала себе такую участь решив, что в гонках выживания станет лишь пассажиром и в принципе ее все устраивало. Лучше добровольное рабство, чем сковывающая свобода. Но боги вокруг нее затеяли интересную игру, стремясь лишить одного и не дать второго. И сейчас Эллада задумчиво облизывала губы решая как перехитрить первых хитрецов мироздания.

— "Лжец! — богиня смеется и даже внешне губы приняли изгиб, но если голос выражал почти насмешку, то улыбка сквозила похотью, вторя желаниям Энтропия, отвечая на каждый его порыв. Между холодным расчетом и жарким вожделением. — Хочешь правды — скажи свою, Нергал. Или ты правда думаешь, что я верю в твою великую цель освободить всех здесь и меня? Добродетельный бог, не иначе как сошедший со страниц тех историй, что мечтательно пишут смертные ища себе смысл в жизни и надежду. Хочешь меня? Предложи больше чем дал им... Опьяняй возможностями, порази масштабами, возбуди мои чувства... И тогда, возможно, я и правда захочу твоих рук, прикосновений, взглядов и той самой омелы.. А пока...лги дальше, бог. Ты игры ненавидишь, но вот я бы с тобой сыграла."

Сейчас она могла вызывать лишь диссонанс. Холод слов и жар тела, что реагировал на легкий флер дурманящего удовольствия. Ощущалась двойственностью вида и слов, словно не одна личность, а множество и каждая с одинаковым мышлением, но разными желаниями. Слиться в танце похоти или же вести партию из лжи и правды? Все и сразу, сплетая, смешивая, растворяя и упиваясь. Для нее не существовало грани, она существовала, чтобы их стирать. Ведь Эволюция не видит преград, она — возможность их разрушить.

— Ваши слова и правда вызывают во мне интерес. Возможно первые выводы были сделаны и неверно. Возможно... — плавным движением откидывает ниспадающие на плечо волосы и пристальным взглядом проводит маленьких богов, что все еще внимательно следили за беседовавшими. В льдистых глазах мелькает интерес ученого, желание опытов и фанатичная преданность загадкам, помимо привычной скуки. — Я буду рада удивиться.


Тон Энтропия, его слова...обжигающий коктейль правды и лжи. Он прекрасно чувствовал Элладу, распознавал то, что она скрывала и вторил ей.

— И это все одна из тех причин почему ты хочешь мной обладать. — мурлычет подозрительно нежно, — но не можешь. Думаешь цветок даст тебе то, что не удается получить самому, Первородный? И все же интересно кому пришло в голову создать столь интересное творение и что будет если выжать из него эссенцию, добавляя в духи. Избыток вкуса убивает вкус, а вот приправа может сделать чувства жарче. Впрочем применений много...

Делать вид, что выбор есть и ее мнение учитывается было довольно забавно. Впрочем слова лишь заделывали прорехи тишины и давали время для мыслей. Голос Нергала явно сквозил нетерпением, ему хотелось поскорее начать...или закончить? Что же? Любопытство жгло внутренности.

— "Тебе так не терпится его уничтожить? И прям так необходима моя помощь? Нергал, ты ведь задумал куда большее сотворив остров и мне сладок вкус твоих амбиций. Чего ты хочешь? Я — добавить в этот мир немного нового и прекрасного, желательно без особых трудностей и угрозы для жизни. Возможно с приятной компанией и массой удовольствий. Моих личных. Просто и примитивно? Возможно. Но простота тоже искусство."

Она шла немного позади Энтро. Ведя диалог с противником и наблюдая за союзником, которому верила, но не доверяла. Равноценно взвешивая эгоизм и интерес, отмеряя точную пропорцию чувств.

— И на что же буквально способно это дитя леса? Кроме чувства влечения...

[status]муза ночных кошмаров[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/61/252108.jpg[/icon]

[Энтропий]

Густые влажные джунгли изумрудным шатром нависают сверху. Исполинские стволы деревьев источают сладкий запах амброзии и мёда. Кора покрыта полупрозрачной матовой смолой. С каждым новым пройденным шагом почва под ногами расступается, обнажая каменную монолитную породу. Всё ниже и глубже ведет тропа в разверзнутые недра древнего храма. Энтропий выглядит всё таким же расслабленным, опьянённым, почти беспомощным. 

—  «Хочешь правды — скажи свою, Нергал. Или ты правда ... ... ... я бы с тобой сыграла...»

Нергал мысленно смеётся, кажется, на одну миллионную процентов в его смехе прокатывается атомная капля искреннего уважения.

— «У тебя высокая цена, сестра? И ты куда умнее, чем многие из твоего племени. Хочешь правды? Знаешь ведь, что правда у каждого своя. Мы — боги, разумная энергия, стремящееся к  с и н г у л я р н о с т и. Хоть раз ты задумывалась о том, какой именно конфликт лежит в ядре нашей расы? ... И всё-таки жаль...[/i]» — теперь Нергал даже издал мысленный стон, будто бы последующие его слова действительно вызывали в душе сильную досаду, — «...что здесь именно этот кретин Энтропий. Беспорядок не что иное, как мусор. Если ты являешься всем, то на самом деле не олицетворяешь ничего. Это верно и для любви, моя дорогая сестра. Если ты любишь всех, значит, ты не любишь никого. Если ты жаждешь ценных даров от меня, любуясь мерзостью и обожанием в глазах сладкокожих богинь, то твои намерения и мысли явно далеки от твоих речей. Прости, я отдалился от темы. Противостояние. Истинная червоточина. Она как раз и состоит в том, что зла не существует, есть только мириады истин, лишённых объективности. У тебя своя, у Энтропия другая, у меня третья. Мы все стремимся стать больше чем мы есть, и никто из нас в глубине души не считает себя ложным... неправильным. Мы лишены категорий «хорошо» и «плохо». И для каждого своё «хорошо». Если ты желаешь, чтобы мир развивался, чтобы легионы смертных добровольно даровали тебе свою энергию, всех их необходимо удовлетворить. Будучи Абсолютным Богом осуществить это проще всего. Но как удовлетворить всех богов? Как опьянить их возможностями и поразить масштабами? Разве мы с тобою способны поразить масштабами, скажем, Мир или Жизнь? Нет, потому что у каждого своя правда. Единственный путь, сделать всех собой, и удовлетворить себя...»

Глаза Нергала блестели в полумраке дисками золотых солнц, тень от циклопических антрацитовых сводов падали на безупречную кожу, бог уверенно идёт вперёд, прислушиваясь к шороху, здесь везде порос лиановидный папоротник и цветущая оргидея.

— Я думаю, всё новое открывает доселе невиданный горизонты, — улыбка Энтропия кажется почти невинной, красно-фиолетовые глаза всё ещё жадно пожирают безупречный стан богини.

— Хотя меня больше интересует их потенциал. То, насколько податлива эта форма жизни, насколько изменчива её структура, насколько пластичны гены, насколько далеко они могут зайти в своём изменении.

Энтропий пристально смотрит Нергалу в спину, но на самом деле прислушивается к ауре Кристаллиты. Он не знает, что от неё ожидать, и это сладко будоражит.

Они идут вниз уже довольно долго, по каменной лестнице, но судя по тому, что сверху яркие лучи Архея пробивается сквозь густую листву и резной гранит арок, они сперва поднимались на возвышенность, а после начали спускаться в гигантскую котловину. Энтропий ожидал, что где-то здесь обязано быть озеро. Не ошибся. Вода кристально чистая, оно наполняло дно гигантского кратера, возникшего будто от удара метеорита. Берега покрывали исполинские акации, каждая из которых размером с сиквою.

— Вот оно, сердце этого острова. Цветы любят воду а ещё обогащённые магическими источниками места с высоким электромагнитным излучением. Сырую энергию предпочитают живой плоти. Но теплокровными тоже не брезгуют. Возможно, прекрасная богиня эволюции сумеет пролить свет на их происхождение. Когда сюда упал крохотный камешек, размером чуть больше твоего миленького черепа, Эл, я впервые их увидел. Совсем ещё беззащитных с нежными энергетическими лепестками. Они росли прямо из воды, будто кувшинки. Вот только ни одной кувшинки, существа или любой другой биомассы в озере не было.

— «Решай, милая богиня, с кем ты хочешь дальше играть», — взгляд Нергала был устремлён куда-то за спину девушки, туда, где под кожу Энтропия вколачивались несколько десятков тонких растительных трубок. Они уже накачали его несколькими литрами наркотика, и лишь способность тела бога перерабатывать материю в энергию, структурируя и наполняя себя, позволило ему справиться с таким объемом.

— Ты спрашивала, что именно даёт это растения кроме влечения..? А большего и не надо, когда пробуждается влечение, засыпает все остальное. И даже убить бога, становится греховно легко. Ты хорошая наживка, потому что триггер для плотских желаний хаоса. Сделать таким триггером кого-то из моих... д р у з е й  потребовалось бы время... и не факт, что удалось бы.

Плавно, как в замедленной съёмке, Энтропий поднёс ладони к лицу, сорвал трубки, вонзенные в его шею. Его глаза стали непроницаемо чёрными пальцы мелко подрагивали. Бог накренился вперёд, будто собираюсь и сдохнуть но вместо этого лицо раскрасил широкий хищный оскал. Облизнул губы, чуть хриплым голосом проговорил: потрясающе, это почти как ДМТ для смертного, только для Бога...

Сейчас она стояла примерно в сорока метрах правее, под гроздью розового винограда. Какого же розового, как её яркие губы, Нергал чуть впереди. Практически не меняя положение тела в пространстве, смещается к ней, поток воздуха яростно хлещет его по лицу, бок пробивает легендарный клинок секунду назад стоявшего поодаль братца. Энтропия откидывает ударная волна метров на пятьсот, он улетает, ломая своей тушей пару многовековых чёрных стволов. Глаза Нергала блестят, он явно возбуждён, раззадорен горячкой предстоящего боя.

— Ну, что скажешь, сладенькая?

Огромный ярко-алый (во всех спектрах магического зрения) цветок склонил своё ковшеобразную голову над причём. Его тонкие щупальца, длиной не больше ладони самой Эллады прикасаются к её вискам, разум будто накидывают мягкие многотонный матрас. Возможно, они впервые они сталкиваются с такой формой неразумной жизни, способной сломить даже волю бога. Цветок пытается её подчинить, а после взять управление телом под контроль, но при этом, каждое действие цветка контролируется Нергалом. Вот такая ментальная матрёшка.