@Анна. Прошу прощения, я не так прочла сообщение и думала ты обо мне XD
- Добро пожаловать на Аркхейм. Войдите или зарегистрируйтесь.
В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.
#3
Безудержное общение / Ответы на +
22-12-2025, 23:02:42
Нужно для социально тугих прикрутить возможность лайкать лайки и коментить коменты приватно
(не прикручивайте, я просто шучу) Лайкающим и комментящим как всегда лучи любви, обожания
(не прикручивайте, я просто шучу) Лайкающим и комментящим как всегда лучи любви, обожания
#4
Личные эпизоды / Лжеблагодать
22-12-2025, 22:28:48
Белёсые глаза княжны вновь опустились к водной ряби. Рука прошла под водой, поддевая розовые лепестки, кружащие на лёгких волнах, как лодочки, — влажные, чуть потяжелевшие, они скользили между пальцами, оставляя на коже едва уловимую щекотку. Элен рассматривала преломляющиеся линии ног, пальцев, волосы, плывущие в воде лентами, растворяющиеся и собирающиеся вновь, будто забыла для чего здесь. Не то чтобы она чувствовала себя виноватой или пристыженной, скорее — просто немного раздосадованной.
Как-то мимо длинных ушей прошли все речи Инфирмукса, а вместе с ними и ответы Касуми. Потеряв к происходящему фактический интерес на несколько минут, она погрузилась в собственные размышления о всём произошедшем сегодня. День был слишком плотным, насыщенным событиями и впечатлениями, и горячая вода источника вытягивала из неё остатки напряжения, позволяя мыслям течь лениво и беспорядочно. Тем тяжелее было всплыть из недр разума, чтобы ответить на желание Инфирмукса продолжить политическую беседу, переступая через собственное желание этого не делать.
Как и от любой подобной темы, у эльфийской княжны пересыхали губы и душа от скуки. День, наполненный тайными приключениями, неподобающими княжне, логичным образом завершался, и устами главного мятежника с Климбаха её возвращало к делам государственным. Тяжело вздохнув, Элен сжала в ладони пойманный лепесток, что кружил возле неё, и отправила его на дно, наблюдая, как тот медленно опускается, теряясь в глубине у её ног. Вместе с тем на её лице появилась вполне мягкая, дипломатичная манера держаться — та самая, которую вбивали годами.
— Я могу говорить только за эльфов, Инфирмукс, — Элен ненадолго задержала взгляд на поверхности воды, где отражался тёплый свет бумажных фонариков, пытаясь уместить в короткие формулировки десятки законодательных талмудов. — Законы эльфов сложнее, чем кажется тем, кто живёт меньше сотни лет и не придерживается схожего с нашим строя, понять их крайне сложно.
Если семья настаивает, что их родич не достиг зрелости, она тем самым признаёт собственную ответственность за его проступок. Его могут судить мягче, но дом ответит — положением, ограничениями, правами, иногда и будущим. У нас невыгодно держать «вечных детей». Изгнание применяется часто. Изгнание у нас не означает свободу или переезд, речь идёт о передаче. Виновного лишают подданства и прав дома, после чего он отбывает наказание за пределами Эниолиса — по соглашениям с другими землями, заинтересованными в этом. Как правило, в зависимости от проступка, это рабочее изгнание на годы — в трудовые лагеря по добыче, переработке и другие места подобного толка. Это всегда договор, надзор и ответственность. Возвращение в таких случаях предусмотрено, но редко.
Рассуждать об этом можно долго, нет ничего идеального, но у нас есть индивидуальная ответственность и родовая. Тому, кто принимает индивидуальную ответственность, как правило, не отказывают в отбытии наказания и исправительных работах, не отказывают и в казни — это не отменённая, но крайне редкая практика. В этом случае позор ложится лишь на одного. Что до родовых наказаний, тебе может показаться, что это случается часто... Множество канцелярских органов рассматривают дела, проводятся глубокие расследования, если кто-то требует родовой ответственности.
Что до хтоников... я знаю лишь в общих чертах. Их не судят как людей или эльфов. Их изолируют. Появился центр, в Эниолисе. Это не совсем тюрьма и не совсем лечебница. Практика новая. Мой отец занимается, насколько мне известно, её основанием. Насколько я знаю, в него доставляют пострадавших не только с Эниолиса. Детали об этом месте мне пока неизвестны, — договорив это, Эленмари широко распахнула глаза. Они поднялись на Касуми, которая с прикрытыми глазами пила розовую воду из пиалки, и притворялась не то глухой, не то медитирующей.
Можно было поклясться, что в какой-то момент Эленмари запаниковала, понимая, сколько лишнего наболтала, выдавая тем свою осведомлённость — и не только её. Безусловно, государственных тайн оглашено не было: законодательная система эльфов Эниолиса была в доступе почти во всех библиотеках Лиреи, для всех, кто изучает международное право. Так же как и открытие центра реабилитации и изоляции хтоников. Один единственный намек на её происхождение и тот обронен вскользь, упоминанием отца.
В немом отчаянии Эленмари посмотрела на Инфирмукса, пытаясь понять, что ей вообще говорить после всего, что она наболтала, и нужно ли им вообще избавляться от свидетеля в лице Касуми. Как Инфирмукс вообще будет решать подобные вопросы — ведь в паникующем лице Эленмари отчётливо читался испуг, которого не было даже перед могущественным некромантом несколькими часами ранее.
Это неловкое молчание прервала сама Касуми. Её глаза распахнулись будто у рептилии, и женщина поднялась во весь свой скромный рост. Она потянулась к свёрнутому отрезу шёлка — ткань мягко зашуршала — и обернула им своё тело, поднимаясь по ступенькам.
— Ох, Инфирмуккс. Неужели ты хочешь, чтобы у Элен сложилось дурное впечатление о моих источниках? Отравишь её политическими беседами — да так, что она больше не вернётся в наши края. Не порти мне потенциальную клиентку. Давайте лучше сыграем в Торатора или я пригоню девчонок — пусть сыграют нам на сямисэне или споют? Эленмари, не слушай его, а главное — не скучай. Видишь, он как смутился. Мужчины прячутся за политические беседы и энциклопедические знания, лишь ощущая себя глубоко уязвимыми, — Касуми расхохоталась глубоким звонким смехом, прикрывая рот пальцами.
Тем временем владелица источников подкатила угощения ближе к воде. Изящно приседая, она поставила блюда со стороны гостей. Роскошные сашимизара и сусиоке были наполнены деликатесами — полупрозрачные ломтики переливались перламутром, свежие сезонные овощи были охлаждены и нарезаны тонко, почти невесомо. От еды поднимался тонкий, чистый аромат моря и трав, не резкий, а обещающий.
— Спасибо, Касуми, — проговорила Эленмари, немного неловко себя чувствуя из-за необходимости брать закуски руками.
Касуми тем временем взялась учить попавшую под её опеку Эленмари, как брать рулеты, чтобы они не распадались и при этом не осыпались в воду, да так, чтобы не терять в изяществе.
— Касуми, я постараюсь научиться местному этикету к следующему приезду, обещаю вам, — в сердцах проговорила княжна, пытаясь держать пальцами еду так, как ей объяснили, при этом не давить. Было видно как шатает её длинные пальцы в попытке соблюсти баланс. Со стороны Инфирмукса и Эреба донёсся всплеск воды, затем другой. Эленмари наблюдала за происходящим, не решаясь вставить и слова. Лишь поджала свои длинные ноги ближе, чтобы их случайно не отдавили беснующиеся в воде.
Касуми на это только вздохнула.
— Как приятно видеть, что Инфирмукс и Эреб всё так же энергичны, веселы и беззаботны, когда удаётся немного отдохнуть. Однако я вам напомню, что вы здесь не одни. Ещё не было таких клиентов, чтобы от возни с ними макушка моей причёски промокла! Лучше поешь, Инфирмукс, слышишь?
Как-то мимо длинных ушей прошли все речи Инфирмукса, а вместе с ними и ответы Касуми. Потеряв к происходящему фактический интерес на несколько минут, она погрузилась в собственные размышления о всём произошедшем сегодня. День был слишком плотным, насыщенным событиями и впечатлениями, и горячая вода источника вытягивала из неё остатки напряжения, позволяя мыслям течь лениво и беспорядочно. Тем тяжелее было всплыть из недр разума, чтобы ответить на желание Инфирмукса продолжить политическую беседу, переступая через собственное желание этого не делать.
Как и от любой подобной темы, у эльфийской княжны пересыхали губы и душа от скуки. День, наполненный тайными приключениями, неподобающими княжне, логичным образом завершался, и устами главного мятежника с Климбаха её возвращало к делам государственным. Тяжело вздохнув, Элен сжала в ладони пойманный лепесток, что кружил возле неё, и отправила его на дно, наблюдая, как тот медленно опускается, теряясь в глубине у её ног. Вместе с тем на её лице появилась вполне мягкая, дипломатичная манера держаться — та самая, которую вбивали годами.
— Я могу говорить только за эльфов, Инфирмукс, — Элен ненадолго задержала взгляд на поверхности воды, где отражался тёплый свет бумажных фонариков, пытаясь уместить в короткие формулировки десятки законодательных талмудов. — Законы эльфов сложнее, чем кажется тем, кто живёт меньше сотни лет и не придерживается схожего с нашим строя, понять их крайне сложно.
Если семья настаивает, что их родич не достиг зрелости, она тем самым признаёт собственную ответственность за его проступок. Его могут судить мягче, но дом ответит — положением, ограничениями, правами, иногда и будущим. У нас невыгодно держать «вечных детей». Изгнание применяется часто. Изгнание у нас не означает свободу или переезд, речь идёт о передаче. Виновного лишают подданства и прав дома, после чего он отбывает наказание за пределами Эниолиса — по соглашениям с другими землями, заинтересованными в этом. Как правило, в зависимости от проступка, это рабочее изгнание на годы — в трудовые лагеря по добыче, переработке и другие места подобного толка. Это всегда договор, надзор и ответственность. Возвращение в таких случаях предусмотрено, но редко.
Рассуждать об этом можно долго, нет ничего идеального, но у нас есть индивидуальная ответственность и родовая. Тому, кто принимает индивидуальную ответственность, как правило, не отказывают в отбытии наказания и исправительных работах, не отказывают и в казни — это не отменённая, но крайне редкая практика. В этом случае позор ложится лишь на одного. Что до родовых наказаний, тебе может показаться, что это случается часто... Множество канцелярских органов рассматривают дела, проводятся глубокие расследования, если кто-то требует родовой ответственности.
Что до хтоников... я знаю лишь в общих чертах. Их не судят как людей или эльфов. Их изолируют. Появился центр, в Эниолисе. Это не совсем тюрьма и не совсем лечебница. Практика новая. Мой отец занимается, насколько мне известно, её основанием. Насколько я знаю, в него доставляют пострадавших не только с Эниолиса. Детали об этом месте мне пока неизвестны, — договорив это, Эленмари широко распахнула глаза. Они поднялись на Касуми, которая с прикрытыми глазами пила розовую воду из пиалки, и притворялась не то глухой, не то медитирующей.
Можно было поклясться, что в какой-то момент Эленмари запаниковала, понимая, сколько лишнего наболтала, выдавая тем свою осведомлённость — и не только её. Безусловно, государственных тайн оглашено не было: законодательная система эльфов Эниолиса была в доступе почти во всех библиотеках Лиреи, для всех, кто изучает международное право. Так же как и открытие центра реабилитации и изоляции хтоников. Один единственный намек на её происхождение и тот обронен вскользь, упоминанием отца.
В немом отчаянии Эленмари посмотрела на Инфирмукса, пытаясь понять, что ей вообще говорить после всего, что она наболтала, и нужно ли им вообще избавляться от свидетеля в лице Касуми. Как Инфирмукс вообще будет решать подобные вопросы — ведь в паникующем лице Эленмари отчётливо читался испуг, которого не было даже перед могущественным некромантом несколькими часами ранее.
Это неловкое молчание прервала сама Касуми. Её глаза распахнулись будто у рептилии, и женщина поднялась во весь свой скромный рост. Она потянулась к свёрнутому отрезу шёлка — ткань мягко зашуршала — и обернула им своё тело, поднимаясь по ступенькам.
— Ох, Инфирмуккс. Неужели ты хочешь, чтобы у Элен сложилось дурное впечатление о моих источниках? Отравишь её политическими беседами — да так, что она больше не вернётся в наши края. Не порти мне потенциальную клиентку. Давайте лучше сыграем в Торатора или я пригоню девчонок — пусть сыграют нам на сямисэне или споют? Эленмари, не слушай его, а главное — не скучай. Видишь, он как смутился. Мужчины прячутся за политические беседы и энциклопедические знания, лишь ощущая себя глубоко уязвимыми, — Касуми расхохоталась глубоким звонким смехом, прикрывая рот пальцами.
Тем временем владелица источников подкатила угощения ближе к воде. Изящно приседая, она поставила блюда со стороны гостей. Роскошные сашимизара и сусиоке были наполнены деликатесами — полупрозрачные ломтики переливались перламутром, свежие сезонные овощи были охлаждены и нарезаны тонко, почти невесомо. От еды поднимался тонкий, чистый аромат моря и трав, не резкий, а обещающий.
— Спасибо, Касуми, — проговорила Эленмари, немного неловко себя чувствуя из-за необходимости брать закуски руками.
Касуми тем временем взялась учить попавшую под её опеку Эленмари, как брать рулеты, чтобы они не распадались и при этом не осыпались в воду, да так, чтобы не терять в изяществе.
— Касуми, я постараюсь научиться местному этикету к следующему приезду, обещаю вам, — в сердцах проговорила княжна, пытаясь держать пальцами еду так, как ей объяснили, при этом не давить. Было видно как шатает её длинные пальцы в попытке соблюсти баланс. Со стороны Инфирмукса и Эреба донёсся всплеск воды, затем другой. Эленмари наблюдала за происходящим, не решаясь вставить и слова. Лишь поджала свои длинные ноги ближе, чтобы их случайно не отдавили беснующиеся в воде.
Касуми на это только вздохнула.
— Как приятно видеть, что Инфирмукс и Эреб всё так же энергичны, веселы и беззаботны, когда удаётся немного отдохнуть. Однако я вам напомню, что вы здесь не одни. Ещё не было таких клиентов, чтобы от возни с ними макушка моей причёски промокла! Лучше поешь, Инфирмукс, слышишь?
#5
Личные эпизоды / Лжеблагодать
13-12-2025, 17:18:55
Элен сидела, опустив глаза в воду, рассматривала преломляющиеся линии ног, пальцев, волосы, плывущие в воде лентами. Поверхность источника отзывалась на каждое движение тихой рябью, и в этой игре света терялось ощущение времени. Мозаичное дно поблёскивало перламутром, а из трещин между камнями поднималось мягкое тепло, обволакивающее тело и лаская потоками кожу.
Не то чтобы она чувствовала себя виноватой или пристыженной — скорее просто растерянной и несколько смущенной. Конечно, княжна предпочла бы, чтобы Инфирмукс не предпринимал никаких действий в отношении происходящего. Чтобы они все без слов, немо согласились с тем, что происходящее нормально и не требует вмешательства или извинений. Однако наставник хотел поступить лучшим образом, и потому пришлось отвечать на его вопросы в момент когда это было сложнее всего.
— Нет, не нужно уходить. Мы же в исцеляющем источнике, в Эниолисе тоже есть такие, они тоже общие. Просто я впервые посещаю такое место сама, без ну... в смысле сама, — под конец слова смялись. Элен сжала губы, осознав, что проболталась: про Эниолис, да ещё чуть не разболтала про прислугу и охранное сопровождение. Настоящее облегчение Эленмари испытала от того, что не сказала, что король Эниолиса вверил её заботам Инфирмукса. Эту тему и вопрос от Касуми Эленмари будет пытаться как можно мягче опустить, просто не желая лгать и что-то недоговаривать.
Насколько вовремя она оборвала свой рассказ? Глаза искоса поднялись на Касуми, но та уже тянулась к подносу с напитками, старательно делая вид, что как минимум на несколько мгновений потеряла не только фокус внимания, но и слух — для верности, как только почувствовала заминку в речи княжны. В воздухе чувствовался лёгкий аромат трав и нагретого камня, к которому примешивалась едва уловимая сладость благовоний.
— Порядки строгие, ты прав, но, наверное, тебе не стоит об этом думать, Инфирмукс, — Элен снова опустила взгляд. Почему-то последние слова дались тяжелее всего предшествующего. — Надеюсь, ты сегодня не увидел ничего, что не хотел бы оставить в своей памяти?
Она говорила это тихо, почти осторожно. Это было слишком смелое предложение со стороны Эленмари. Быть может слишком много впечатлений испытала она за сегодняшний день. В какой-то степени она нашла подобное доверие уместным. После всего случившегося за этот день. Ресницы на мгновение дрогнули, и, хотя Элен долго удерживала взгляд в воде, со временем любопытство всё же взяло верх. Понемногу, исподволь, взгляд приподнимался — не задерживаясь, лишь отмечая силуэт наставника, его неподвижность, уверенность позы, прямой взгляд из под темных ресниц. Чего она, признаться, совсем не ожидала, упереться прямо в них и уже не опускать к воде, сопроводив это столкновение легкой, немного потерянной улыбкой.
С каждой минутой напряжение ослабевало, тело привыкало к присутствию, и происходящее переставало казаться чем-то выбивающимся, перекрывающим дыхание. Касуми посмотрела на Эленмари, которая наконец, почувствовала себя в своей тарелке и звонко рассмеялась, затем повернулась к Инфирмуксу, покачав головой и слегка закатив глаза.
— Ну ты скажешь тоже, Инфирмукс. Надо говорить, что почтёшь за честь хранить эти воспоминания до последнего своего вздоха, а не память себе стирать. Впрочем, понимаю, ты в Эниолисе не бывал. Прости, Элен, немного расскажу своему товарищу о традициях ваших земель, если ты не возражаешь? А то он не исправится, пока эмпирическим путём все не познает.
С этими словами Касуми раздала напитки в небольших чарочках. Розоватая жидкость качнулась с переливом— слабый цветочный алкоголь, ровно в той дозе, что служит расслаблению и не более. Считалось, что этот напиток отгоняет тяжёлые мысли и обладает тонизирующим эффектом, хотя некоторые утверждали, что это лишь плацебо и удачный мухлёж Касуми.
— Эльфийский народ живёт долго, Инфирмукс, почти везде ты столкнёшься с традиционалистами до костного мозга. Большинство преданы чести, слову и не терпят нарушения клятв и обетов. Местные эльфы не исключение. Эльфы — народ долгоживущий и потому крайне требовательный к понятию зрелости. Для них возраст сам по себе не является мерой взрослости, как и набор, данный воспитанием родителей или их именем. Эльф считается взрослым и способным к браку лишь тогда, когда накопил достаточно жизненного опыта: побывал вне родных земель, служил общине или дому, сталкивался с утратами, принимал решения, за которые приходилось нести последствия на своих плечах. До этого он — дитя, даже если внешне и цифрами давно перешёл мерки зрелости.
Вода вокруг них оставалась спокойной, только от редких движений расходились мягкие круги, отражая свет фонарей. Бумажные абажуры под балками рассеивали тёплое сияние, делая тени плавными и нечеткими.
— По этой причине в их культуре отсутствует идея «невинности» в привычном нам смысле, хотя некоторые виды переняли подобные ортодоксальные традиции. Эльфы Эниолиса не стремятся оградить молодых от жизни, напротив — считается, что тот, кто не видел, не пробовал мир, людей и самого себя в разных обстоятельствах, не способен дать осознанную клятву и понять её вес. Клятвами и обетами они одержимы. При этом честь занимает центральное место, Инфирмукс. Она связана не с телесной закрытостью или запретами, а с ответственностью за собственные поступки и за чужую память. Нарушением считается не сам факт нашего совместного пребывания в исцеляющем источнике или обнажённости, а разглашение, превращение личного опыта в предмет слухов. Тот, кто рассказывает, считается утратившим честь — свою, и именно он несёт вину, даже если был лишь свидетелем. А если был свидетелем чего-то скверного и не остановил... Ну в общем, ты понял идею?
В этот момент Касуми сияла, а Элен сидела, приоткрыв рот, слушая женщину. Через несколько секунд она немного удивлённо отпрянула, помедлила и растерянно кивнула.
— Всё верно. Не думала, что кто-то так далеко от Эниолиса будет столь хорошо понимать обычаи нашего народа, спасибо, — сказала Элен, затем поспешила объясниться. — Философия, конечно, простирается глубже и шире, но, наверное, даже если мы просидим до самого утра, нам всё равно не хватит времени. Кстати, что вы говорили про камни, Касуми? Если это энергетические камни, они могут испортиться из-за меня. У меня сильно нарушен магический обмен, — Элен взяла один кристалл и посмотрела его на свет. Он отозвался мягким блеском, несколько бликов легли на бледную влажную кожу, отражаясь в воде.
— Мне не хотелось бы что-то испортить. Инфирмукс сегодня уже стабилизировал меня, но я не уверена, что стоит рисковать источником. Тем более я уже чувствую себя гораздо лучше.
С этими словами Элен протянула камень обратно Касуми. Даже подержав его немного в руках, она вернула кристалл слегка потускневшим, изрядно опустошив, но всё же не испортив. Касуми внимательно присмотрелась, затем с пониманием кивнула — с подобным она сталкивалась, хотя такая нестабильность в магическом даре и не была частым явлением.
— Я поняла, что ж, тогда буду заниматься Инфирмуксом. Раз ему по силам справиться с твоим потоком, то стоит как следует подправить этого учителя. Знаешь, Элен, с ним ты действительно научишься жизни. Как бы я не ерничала, Инфирмукс мой добрый друг, хоть и редко вспоминает обо мне, — Касуми перевела взгляд на друга, делая маленький глоток розовой воды из пиалки. Испытывая некое странное наслаждение от того как извивался Инфирмукс. Редко ей доводилось видеть его в столь шатком состоянии.
Не то чтобы она чувствовала себя виноватой или пристыженной — скорее просто растерянной и несколько смущенной. Конечно, княжна предпочла бы, чтобы Инфирмукс не предпринимал никаких действий в отношении происходящего. Чтобы они все без слов, немо согласились с тем, что происходящее нормально и не требует вмешательства или извинений. Однако наставник хотел поступить лучшим образом, и потому пришлось отвечать на его вопросы в момент когда это было сложнее всего.
— Нет, не нужно уходить. Мы же в исцеляющем источнике, в Эниолисе тоже есть такие, они тоже общие. Просто я впервые посещаю такое место сама, без ну... в смысле сама, — под конец слова смялись. Элен сжала губы, осознав, что проболталась: про Эниолис, да ещё чуть не разболтала про прислугу и охранное сопровождение. Настоящее облегчение Эленмари испытала от того, что не сказала, что король Эниолиса вверил её заботам Инфирмукса. Эту тему и вопрос от Касуми Эленмари будет пытаться как можно мягче опустить, просто не желая лгать и что-то недоговаривать.
Насколько вовремя она оборвала свой рассказ? Глаза искоса поднялись на Касуми, но та уже тянулась к подносу с напитками, старательно делая вид, что как минимум на несколько мгновений потеряла не только фокус внимания, но и слух — для верности, как только почувствовала заминку в речи княжны. В воздухе чувствовался лёгкий аромат трав и нагретого камня, к которому примешивалась едва уловимая сладость благовоний.
— Порядки строгие, ты прав, но, наверное, тебе не стоит об этом думать, Инфирмукс, — Элен снова опустила взгляд. Почему-то последние слова дались тяжелее всего предшествующего. — Надеюсь, ты сегодня не увидел ничего, что не хотел бы оставить в своей памяти?
Она говорила это тихо, почти осторожно. Это было слишком смелое предложение со стороны Эленмари. Быть может слишком много впечатлений испытала она за сегодняшний день. В какой-то степени она нашла подобное доверие уместным. После всего случившегося за этот день. Ресницы на мгновение дрогнули, и, хотя Элен долго удерживала взгляд в воде, со временем любопытство всё же взяло верх. Понемногу, исподволь, взгляд приподнимался — не задерживаясь, лишь отмечая силуэт наставника, его неподвижность, уверенность позы, прямой взгляд из под темных ресниц. Чего она, признаться, совсем не ожидала, упереться прямо в них и уже не опускать к воде, сопроводив это столкновение легкой, немного потерянной улыбкой.
С каждой минутой напряжение ослабевало, тело привыкало к присутствию, и происходящее переставало казаться чем-то выбивающимся, перекрывающим дыхание. Касуми посмотрела на Эленмари, которая наконец, почувствовала себя в своей тарелке и звонко рассмеялась, затем повернулась к Инфирмуксу, покачав головой и слегка закатив глаза.
— Ну ты скажешь тоже, Инфирмукс. Надо говорить, что почтёшь за честь хранить эти воспоминания до последнего своего вздоха, а не память себе стирать. Впрочем, понимаю, ты в Эниолисе не бывал. Прости, Элен, немного расскажу своему товарищу о традициях ваших земель, если ты не возражаешь? А то он не исправится, пока эмпирическим путём все не познает.
С этими словами Касуми раздала напитки в небольших чарочках. Розоватая жидкость качнулась с переливом— слабый цветочный алкоголь, ровно в той дозе, что служит расслаблению и не более. Считалось, что этот напиток отгоняет тяжёлые мысли и обладает тонизирующим эффектом, хотя некоторые утверждали, что это лишь плацебо и удачный мухлёж Касуми.
— Эльфийский народ живёт долго, Инфирмукс, почти везде ты столкнёшься с традиционалистами до костного мозга. Большинство преданы чести, слову и не терпят нарушения клятв и обетов. Местные эльфы не исключение. Эльфы — народ долгоживущий и потому крайне требовательный к понятию зрелости. Для них возраст сам по себе не является мерой взрослости, как и набор, данный воспитанием родителей или их именем. Эльф считается взрослым и способным к браку лишь тогда, когда накопил достаточно жизненного опыта: побывал вне родных земель, служил общине или дому, сталкивался с утратами, принимал решения, за которые приходилось нести последствия на своих плечах. До этого он — дитя, даже если внешне и цифрами давно перешёл мерки зрелости.
Вода вокруг них оставалась спокойной, только от редких движений расходились мягкие круги, отражая свет фонарей. Бумажные абажуры под балками рассеивали тёплое сияние, делая тени плавными и нечеткими.
— По этой причине в их культуре отсутствует идея «невинности» в привычном нам смысле, хотя некоторые виды переняли подобные ортодоксальные традиции. Эльфы Эниолиса не стремятся оградить молодых от жизни, напротив — считается, что тот, кто не видел, не пробовал мир, людей и самого себя в разных обстоятельствах, не способен дать осознанную клятву и понять её вес. Клятвами и обетами они одержимы. При этом честь занимает центральное место, Инфирмукс. Она связана не с телесной закрытостью или запретами, а с ответственностью за собственные поступки и за чужую память. Нарушением считается не сам факт нашего совместного пребывания в исцеляющем источнике или обнажённости, а разглашение, превращение личного опыта в предмет слухов. Тот, кто рассказывает, считается утратившим честь — свою, и именно он несёт вину, даже если был лишь свидетелем. А если был свидетелем чего-то скверного и не остановил... Ну в общем, ты понял идею?
В этот момент Касуми сияла, а Элен сидела, приоткрыв рот, слушая женщину. Через несколько секунд она немного удивлённо отпрянула, помедлила и растерянно кивнула.
— Всё верно. Не думала, что кто-то так далеко от Эниолиса будет столь хорошо понимать обычаи нашего народа, спасибо, — сказала Элен, затем поспешила объясниться. — Философия, конечно, простирается глубже и шире, но, наверное, даже если мы просидим до самого утра, нам всё равно не хватит времени. Кстати, что вы говорили про камни, Касуми? Если это энергетические камни, они могут испортиться из-за меня. У меня сильно нарушен магический обмен, — Элен взяла один кристалл и посмотрела его на свет. Он отозвался мягким блеском, несколько бликов легли на бледную влажную кожу, отражаясь в воде.
— Мне не хотелось бы что-то испортить. Инфирмукс сегодня уже стабилизировал меня, но я не уверена, что стоит рисковать источником. Тем более я уже чувствую себя гораздо лучше.
С этими словами Элен протянула камень обратно Касуми. Даже подержав его немного в руках, она вернула кристалл слегка потускневшим, изрядно опустошив, но всё же не испортив. Касуми внимательно присмотрелась, затем с пониманием кивнула — с подобным она сталкивалась, хотя такая нестабильность в магическом даре и не была частым явлением.
— Я поняла, что ж, тогда буду заниматься Инфирмуксом. Раз ему по силам справиться с твоим потоком, то стоит как следует подправить этого учителя. Знаешь, Элен, с ним ты действительно научишься жизни. Как бы я не ерничала, Инфирмукс мой добрый друг, хоть и редко вспоминает обо мне, — Касуми перевела взгляд на друга, делая маленький глоток розовой воды из пиалки. Испытывая некое странное наслаждение от того как извивался Инфирмукс. Редко ей доводилось видеть его в столь шатком состоянии.
#6
Безудержное общение / Ответы на +
10-12-2025, 16:08:12Волхайм в восторге от вашего сообщения Зарисовошная: Теперь понятно чем занимаются на НекроделлеЭто, кстати, на Лирее
#7
Безудержное общение / Мысль дня
10-12-2025, 14:30:07
Все везде: снег, ура ура снежок. новогоднее настроение
Я:
ле фу... 
Я:
ле фу...
#8
Безудержное общение / Ответы на +
10-12-2025, 14:25:00Симбер Ресинджер в восторге от вашего сообщения Зарисовошная: Все еще вопросы к квадратику Инфи! Настолько огромный? 🤣 Супер сценка! 🔥Ооо я не знаю. Квадратик у нас для сохранения интриги и пробуждения фантазии смотрящих
#9
Блоги игроков / Зарисовошная
10-12-2025, 13:43:58Обожаю моменты которые эпикфейл. Смешные, легкие. Как в аниме. Такие же кринжовые но на душе прям тепло =D
#10
Блоги игроков / Зарисовошная
10-12-2025, 13:38:17
Тут у меня будут мои нерегулярные зарисовки. Если будет достаточно времени на такую роскошь. Скорее всего тут никогда не появятся полноценки или что-то проработанное. Так что да.
#11
Архивный раздел / Флуд №200 Рождественский киберпанк
09-12-2025, 15:43:51Цитата: Мелл от 09-12-2025, 15:40:22Издеваетесь над маленьким ребёнком Х)Никакой избирательности. Над всеми кто это увидит и над собой тоже. Мне правда стыдно.
#12
Архивный раздел / Флуд №200 Рождественский киберпанк
09-12-2025, 15:31:38Цитата: Мелл от 09-12-2025, 15:25:34Хотела потрогать большой красивый камень... А он оказался горячим и яйцом дракона.поскольку это приличный флуд я не буду шутить то что хотела пошутить
#13
Личные эпизоды / Лжеблагодать
09-12-2025, 15:19:52
Оставшись наедине с Эленмари, Касуми коротким движением указала на уютную раздевалку, скрытую за перегородкой из тёмного дерева. Мягкий обитый бархатом пуф, стойка из резной древесины покрытой защитным лаком и золотом. Пол под ногами был тёплым, будто нагрет дневным солнцем, а воздух полнился мягким запахом водорослей и насыщенной минералами воды. Там, за узкой ширмой, хозяйка источников взялась помогать девушке с одеждой, видя, что гостья еле шевелит онемевшими пальцами — не из лишней заботы, а из деловой, быстрой оценки того, кто попал в её руки. Платье, пусть и грязное, порванное в нескольких местах, всё ещё сверкало жемчужинами и мелкими искрами хрустального бисера. Серебряная нить поблёскивала в складках, и Касуми уже успела мысленно прикинуть стоимость всего ансамбля, мельков оценив диадему, которую повесла на вешалку.
Она была достаточно умна, чтобы не задавать вопросов, которые могли бы лишить её расположения незнакомки или вызвать ненужную настороженность. Понимала, что перед ней кто-то далеко непростой. Никаких намёков на интимную близость, никаких попыток вытянуть историю — только желание оставить приятный след в памяти Эленмари. Мало ли, какая судьба у таинственных учеников Инфирмукса, и какой вес может иметь их доброе слово брошенное в адрес дела всей её жизни?
Когда грязное, изодранное платье скатилось по ребрам и мягко опало к щиколоткам, Элен сняла туфли, слегка сморщившись от ощущения влажного пола под босыми ступнями, и носком отодвинула обувь в сторону. Её смутил взгляд Касуми — внимательный, женский, оценивающий, но не хищный. Темные густые ресницы, подведенные тушью, отбрасывали тени на острые скулы, делая глаза хозяйки источников ещё выразительнее. В них Элен увидела блеск разгорающегося любопытства.
— Да ты и не ранена... откуда же здесь столько крови? — спросила она, уже расстёгивая собственный шёлковый халат.
— Из носа, по большей части... — тихо ответила Элен, зябко обнимая себя за плечи покрытые пеплом, — и... тут еще есть кровь Инфирмукса. Он был сильно ранен. Но не волнуйтесь, я исцелила его.
Пар медленно оседал на её коже, оставляя прохладу и влажный блеск на ключицах и шее, отчего она рефлекторно чуть поёжилась.
— Значит, ты целитель? — Касуми вскинула бровь, и в этих словах было куда больше осознания смысла, чем удивления. — Не подумай, что насмехаюсь, но... не знала, что Инфирмукс способен обучить кого-то исцелению. Хотя, да... — она смешливо улыбнулась, — практики рядом с ним хватит с избытком. Главное — пережить его образ жизни. Пойдём, отмою тебя как следует.
Касуми была несколько ниже ростом, но двигалась легко, раскрепощенно, словно привычная к любому телу так же, как и родные стены придавали ей той самой уверенности. Дождавшись, пока Элен устроится в купальне, она опустилась на край и бережно окунула руки в воду, раздвигая пряди волос и погружая пальцы взбивая белую ароматную пену, всё больше убеждаясь, что её догадки верны.
Не из-за богатства платья или украшений — те слишком легко счесть просто дорогим нарядом, цацками, побрякушками. Многие носили одно дорогое платье веками. Белые волосы, почти прозрачные глаза, сама манера поведения... Касуми видела перед собой не обычную девушку. А ещё — заметила, с какой естественной грацией Элен принимала её помощь, как должное: протягивала руку, если та просила, приподнимала ногу, не пытаясь перехватить инициативу или вернуть самостоятельность. В этом было что-то врождённо царственное, будто воспитанное десятками лет прислугой, что наверняка умели считывать каждый вдох хозяйки.
В какой-то момент Касуми тихо, почти неслышно, усмехнулась своим мыслям, но не сказала ни слова. Княжну с Эниолиса она представляла иначе — более холодной, недоступной. Но сказки и слухи брошенные торговцами и гостями далеких стран редко совпадают с живым человеком.
— До чего же ты белая... как лепесток лотоса, — проговорила Касуми, подавая ей руку, когда та поднималась из купальни. — Если бы не увидела сама, решила бы, что так и не бывает, даже среди эльфов. Идём. Одежду не ищи — нам сюда. Здесь вход прямо к целебному источнику. Никого кроме нас всё равно нет. Посидим, отдохнём... может, тебе понравится, и ты ещё вернёшься.
Этот вариант Касуми явно грел душу.
— Обычно так и не бывает, да, — мягко согласилась Элен, ступая в воду. — Магия изменила меня, но всё уже безопасно. Инфирмукс помогает мне справиться с этим, — в подробности Элен не вдавалась. Старалась сохранить дипломатический тон несмотря на неформальность обстановки. Её пальцы крепко сжимали руку Касуми — ступени оказались влажными и чуть скользкими. Сосредоточенность на собственных шагах поглотила её настолько, что она пропустила тень на другой стороне источника.
Но стоило сделать ещё шаг...
Лёгкий взмах руки — и Элен чуть поскользнулась. Вода вздрогнула, круги разошлись по поверхности... и именно в этот миг Инфирмукс, до того сидевший тихо в туманной дымке пара, резко подскочил на ноги. Его движение было настолько внезапным, что большой хвост выбросил целую волну брызг. Те осыпали Касуми и Эленмари теплой россыпью.
— Инфирмукс! Немедленно сядь обратно! — шикнула Касуми, поправляя сбившийся гребень. — Ты совсем одичал на своём Климбахе?! Тебе напомнить, как себя ведут в исцеляющем источнике?!
Она поддержала Элен под локоть и почти потащила её к месту, где намеревалась спешно усадить, пока девушка не свернула себе шею. И только в этот момент Элен осознала, что в воде они... втроём. Сердце ухнуло вниз, глаза широко распахнулись.
Для простых людей такое было обычным делом — разделять источник, баню, купальню... Но она выросла в других условиях, в другой культуре, и теперь столкнулась с этим прямо, внезапно. На мгновение ей захотелось спрятаться за Касуми, отвернуться, исчезнуть — но мысль о том, что она взрослая, самостоятельная, выдержанная, удержала её на месте. Правда эта окаменелость легко считывалась в выражении её покрасневшего лица. Исцеляющие источники воистину творят чудеса.
Спокойствие Касуми, её уверенность — всё это передалось и ей, позволив выровнять дыхание. Она опустилась в воду медленно, без суеты и стыдливости. Касуми села рядом и, бросив взгляд на Инфирмукса, добавила с тёплым смешком придирчиво изогнув бровь:
— Ты будешь и дальше развлекать нас своим... несомненно прекрасным телосложением? Или всё-таки вернёшься на место, и мы спокойно посидим, как приличные люди, наслаждаясь этим чудом природы?
Неясно, о чём она говорила — о самом источнике или об Элен, чьи белоснежные волосы Касуми принялась аккуратно собирать кандзаси с висящими перламутровыми цветками.
Она была достаточно умна, чтобы не задавать вопросов, которые могли бы лишить её расположения незнакомки или вызвать ненужную настороженность. Понимала, что перед ней кто-то далеко непростой. Никаких намёков на интимную близость, никаких попыток вытянуть историю — только желание оставить приятный след в памяти Эленмари. Мало ли, какая судьба у таинственных учеников Инфирмукса, и какой вес может иметь их доброе слово брошенное в адрес дела всей её жизни?
Когда грязное, изодранное платье скатилось по ребрам и мягко опало к щиколоткам, Элен сняла туфли, слегка сморщившись от ощущения влажного пола под босыми ступнями, и носком отодвинула обувь в сторону. Её смутил взгляд Касуми — внимательный, женский, оценивающий, но не хищный. Темные густые ресницы, подведенные тушью, отбрасывали тени на острые скулы, делая глаза хозяйки источников ещё выразительнее. В них Элен увидела блеск разгорающегося любопытства.
— Да ты и не ранена... откуда же здесь столько крови? — спросила она, уже расстёгивая собственный шёлковый халат.
— Из носа, по большей части... — тихо ответила Элен, зябко обнимая себя за плечи покрытые пеплом, — и... тут еще есть кровь Инфирмукса. Он был сильно ранен. Но не волнуйтесь, я исцелила его.
Пар медленно оседал на её коже, оставляя прохладу и влажный блеск на ключицах и шее, отчего она рефлекторно чуть поёжилась.
— Значит, ты целитель? — Касуми вскинула бровь, и в этих словах было куда больше осознания смысла, чем удивления. — Не подумай, что насмехаюсь, но... не знала, что Инфирмукс способен обучить кого-то исцелению. Хотя, да... — она смешливо улыбнулась, — практики рядом с ним хватит с избытком. Главное — пережить его образ жизни. Пойдём, отмою тебя как следует.
Касуми была несколько ниже ростом, но двигалась легко, раскрепощенно, словно привычная к любому телу так же, как и родные стены придавали ей той самой уверенности. Дождавшись, пока Элен устроится в купальне, она опустилась на край и бережно окунула руки в воду, раздвигая пряди волос и погружая пальцы взбивая белую ароматную пену, всё больше убеждаясь, что её догадки верны.
Не из-за богатства платья или украшений — те слишком легко счесть просто дорогим нарядом, цацками, побрякушками. Многие носили одно дорогое платье веками. Белые волосы, почти прозрачные глаза, сама манера поведения... Касуми видела перед собой не обычную девушку. А ещё — заметила, с какой естественной грацией Элен принимала её помощь, как должное: протягивала руку, если та просила, приподнимала ногу, не пытаясь перехватить инициативу или вернуть самостоятельность. В этом было что-то врождённо царственное, будто воспитанное десятками лет прислугой, что наверняка умели считывать каждый вдох хозяйки.
В какой-то момент Касуми тихо, почти неслышно, усмехнулась своим мыслям, но не сказала ни слова. Княжну с Эниолиса она представляла иначе — более холодной, недоступной. Но сказки и слухи брошенные торговцами и гостями далеких стран редко совпадают с живым человеком.
— До чего же ты белая... как лепесток лотоса, — проговорила Касуми, подавая ей руку, когда та поднималась из купальни. — Если бы не увидела сама, решила бы, что так и не бывает, даже среди эльфов. Идём. Одежду не ищи — нам сюда. Здесь вход прямо к целебному источнику. Никого кроме нас всё равно нет. Посидим, отдохнём... может, тебе понравится, и ты ещё вернёшься.
Этот вариант Касуми явно грел душу.
— Обычно так и не бывает, да, — мягко согласилась Элен, ступая в воду. — Магия изменила меня, но всё уже безопасно. Инфирмукс помогает мне справиться с этим, — в подробности Элен не вдавалась. Старалась сохранить дипломатический тон несмотря на неформальность обстановки. Её пальцы крепко сжимали руку Касуми — ступени оказались влажными и чуть скользкими. Сосредоточенность на собственных шагах поглотила её настолько, что она пропустила тень на другой стороне источника.
Но стоило сделать ещё шаг...
Лёгкий взмах руки — и Элен чуть поскользнулась. Вода вздрогнула, круги разошлись по поверхности... и именно в этот миг Инфирмукс, до того сидевший тихо в туманной дымке пара, резко подскочил на ноги. Его движение было настолько внезапным, что большой хвост выбросил целую волну брызг. Те осыпали Касуми и Эленмари теплой россыпью.
— Инфирмукс! Немедленно сядь обратно! — шикнула Касуми, поправляя сбившийся гребень. — Ты совсем одичал на своём Климбахе?! Тебе напомнить, как себя ведут в исцеляющем источнике?!
Она поддержала Элен под локоть и почти потащила её к месту, где намеревалась спешно усадить, пока девушка не свернула себе шею. И только в этот момент Элен осознала, что в воде они... втроём. Сердце ухнуло вниз, глаза широко распахнулись.
Для простых людей такое было обычным делом — разделять источник, баню, купальню... Но она выросла в других условиях, в другой культуре, и теперь столкнулась с этим прямо, внезапно. На мгновение ей захотелось спрятаться за Касуми, отвернуться, исчезнуть — но мысль о том, что она взрослая, самостоятельная, выдержанная, удержала её на месте. Правда эта окаменелость легко считывалась в выражении её покрасневшего лица. Исцеляющие источники воистину творят чудеса.
Спокойствие Касуми, её уверенность — всё это передалось и ей, позволив выровнять дыхание. Она опустилась в воду медленно, без суеты и стыдливости. Касуми села рядом и, бросив взгляд на Инфирмукса, добавила с тёплым смешком придирчиво изогнув бровь:
— Ты будешь и дальше развлекать нас своим... несомненно прекрасным телосложением? Или всё-таки вернёшься на место, и мы спокойно посидим, как приличные люди, наслаждаясь этим чудом природы?
Неясно, о чём она говорила — о самом источнике или об Элен, чьи белоснежные волосы Касуми принялась аккуратно собирать кандзаси с висящими перламутровыми цветками.
#16
Безудержное общение / Фонд золотых цитат
08-12-2025, 17:28:05Цитата: Симбер Ресинджер от 08-12-2025, 17:15:16Они двинулись вслед за хозяйкой. Изящные шпильки для волос красиво переливались в тёплом свете золотистых кристаллов, которыми освещались внутренние апартаменты дома. Здесь отчётливо чувствовался восточный колорит: предметы декора и мебели выполнены из дорогих сортов дерева, каждая деталь — маленькое произведение искусства с традиционными лирейскими мотивами. В комнатах — низкие столы, подушки на приземистых платформах, в высоких вазах — орхидеи и стебли бамбука, а во внутренних двориках — искусственные водоёмы с белыми и чёрными лотосами. В подобной обстановке Инфирмукс всегда чувствовал себя некомфортно, почти так же, как во дворцах, словно чужак, ворвавшийся на балл без приглашения.А это описание ну просто прекрасное. Я вижу всё как наяву )
#17
Безудержное общение / Фонд золотых цитат
08-12-2025, 17:27:13Цитата: Симбер Ресинджер от 08-12-2025, 17:15:16Он ничего не ответил, потому что знал: должен отказаться. Какой рыцарский титул монстру с Климбаха? Вы смеётесь? Во многих городах Аркхейма его до сих пор не считают человеком — просто опасная тварь, которую любой может убить и получить за это награду. Но он промолчал, не в силах выдавить из себя ни слова. Внутри него колыхались воспоминания далёкого прошлого, когда он познакомился с парнями и девчонками из северного гетто. Они быстро сдружились, для Симбера то были первые настоящие друзья, и уже через пару недель их группа патрулировали трущобские улицы, мечтая, что через несколько лет поступят в военный корпус... ага, как будто у трущобной шпаны есть шанс туда попасть. Но это не мешало им «играть» в героев.
#18
Безудержное общение / Фонд золотых цитат
08-12-2025, 17:26:59Цитата: Симбер Ресинджер от 08-12-2025, 17:15:16Кто из мальчишек в детстве не мечтал стать рыцарем? Тем более, что некая глубинная часть личности Инфирмукса застряла в возрасте его аннигиляции — семнадцати лет. Подобные предложения волновали саму его суть, которая не имела ничего общего ни с Климбахом, ни с Цирконом, а только с погибшим в промзоне мальчиком из благородной семьи — СимберомЯ не очень люблю давать чему-то комментарии. просто скажу, что все что будет дальше тронуло меня до глубины души.
#19
Безудержное общение / Ответы на +
07-12-2025, 20:56:14Эйнар Фокс в восторге от вашего сообщения К несломленным: Мне очень нравится образ вашей бледной княжны, она очаровательно трагически прекрасна )
спасиба на добром слове
#20
Безудержное общение / Ответы на +
06-12-2025, 15:40:30[table width= 1080px][tr][td]Увидишь, что потом неразвидишь
Энтропий в восторге от вашего сообщения Эхо несказанных слов: Как же он хорош, не терпится увидеть в нашей игре! *_*[/td]
[/tr]
[/table]
#21
Блоги игроков / Эхо несказанных слов
06-12-2025, 02:31:40Морра'Каинат
(Тут будет инфо по запертому хтону)
#22
Безудержное общение / Ответы на +
05-12-2025, 13:00:52
Шанайра захвалила меня от земли до юпитера прям. спасибо что тратишь время на чтение того что мы пишем, я рада что тебе нравится то что я пишу. Чего уж греха таить, вообще приятно когда кто-то пишет что-то приятное )
#23
Архивный раздел / Флуд №199 Ироничный
05-12-2025, 00:02:20Цитата: Волхайм от 04-12-2025, 23:55:49Я не виноват, что ты выглядишь как плюшевый крольчонок *Сидит рядом, заплетая ей косички*Сидит с косичками. Это очень мило. Спасиба
#24
Архивный раздел / Флуд №199 Ироничный
04-12-2025, 23:54:53Цитата: Волхайм от 04-12-2025, 23:46:52А ещё за ним нужен хороший уход и много обнимашек для поддержания менталочки *Гладит по головушке*
Не это какое-то что-то. Что-то какое-то. Ну это же еда. В холодильник положи и не балуйся :3 #25
Архивный раздел / Флуд №199 Ироничный
04-12-2025, 23:45:49Цитата: Волхайм от 04-12-2025, 23:44:39@Эленмари *Внимательно на нее смотрит* Заберу тебя с собой, а то все за раз не съемНекромантия и хтонические консерванты поддерживают продукт в свежести
#26
Архивный раздел / Флуд №199 Ироничный
04-12-2025, 23:40:49Цитата: Волхайм от 04-12-2025, 23:38:40Это тоже *Наклонился и куснул за щечку**Стоически сносит счип*
#27
Архивный раздел / Флуд №199 Ироничный
04-12-2025, 23:38:07Цитата: Волхайм от 04-12-2025, 23:37:03Мы мирно сошлись на том, что ты вкусная булочка с черничным джемом и сливками...*Задумался*...или с княжевикой, хм...с кринжевикой
#28
Архивный раздел / Флуд №199 Ироничный
04-12-2025, 23:35:11Цитата: Волхайм от 04-12-2025, 23:33:21Ваш протест отклоненЭто мирный протест!
#29
Архивный раздел / Флуд №199 Ироничный
04-12-2025, 23:32:00Цитата: Сейран от 04-12-2025, 23:08:31@Эленмари, да-да, вот кто бы говорил хДВаша честь, я протестую. Дважды.
#30
Архивный раздел / Флуд №199 Ироничный
04-12-2025, 22:57:07Цитата: Сейран от 04-12-2025, 22:54:48Да что же вы все меня на зуб пытаетесь попробовать хДДСлишком сладенько выглядишь )
Я совсем невкусный, уверяю хД
#31
Завершённые эпизоды / Тёмные джунгли души
04-12-2025, 19:55:33
— Что ты такое говоришь, Инфирмукс? — искренне недоумевая спросила Эленмари в ответ на его пламенную речь, пропитанную самобичеванием. — Думаю, отец прекрасно видел, в каком я состоянии. Я правда надеялась удержаться от всплеска, но я действительно не знаю, как смогла бы это сделать. Сейчас мне гораздо лучше. Хотя я сама тоже опустила бы большую часть случившегося, уверяю... Отец и косым взглядом не упрекнёт тебя. А если проводишь меня в покои, я приведу себя в порядок, мои фрейлины лишнего не сболтнут.
В каком-то смысле княжна Эниолиса, наконец, осознала, что ей не следует спешить и судорожно держать лицо перед наставником. После всего произошедшего оно всё равно уже не сохранилось — и она это знала. В собственных глазах проявила себя не просто слабо, а почти смехотворно. Потому, завидев на полу кровавую гладь и услышав повторный вопрос наставника, Эленмари лишь качнула головой, понимая: её попытка быть самостоятельной сейчас только помешает его планам.
Стоило осознать, что держаться больше не нужно как веки сразу налились тяжестью. Дрема навалилась как мешок теплого песка. На секунду ей даже показалось, что это влияние магии, но мысль так и не оформилась. Длинные светлые ресницы сомкнулись, не выдержав тяжести дня, и Эленмари провалилась в сон. Проспит она и уничтожение артефакта. Лишь резкий рывок портала заставил её вновь распахнуть веки — тело встряхнуло, как после падения с высоты. Не самое приятное пробуждение.
— Что?.. Где это мы? — сонный, немного изумлённый голос прозвучал будто сам по себе. — Прости, я немного задремала, — уже спокойнее, но всё ещё с удивлением отметила Эленмари.
Её взгляд оживился, жадно скользя по незнакомым очертаниям. В воздухе стоял запах влажного камня, чуть солёный, с примесью теплого пара. Архитектура вокруг, проступающая в ночном освещении, казалась чужой — длинные тени колонн и резные арки точно не принадлежали их стране. Название региона всплывало в памяти неохотно, крутясь на языке сложным сплетением букв. Узнать город отсюда не было возможности — они стояли в купальне, а тёмные силуэты за окнами слишком размыты.
— Купальни? Исцеляющие воды?.. А, да. Я знаю из уроков географии, где эти источники. Но... ты прав — мне бы не стоило здесь появляться, и уж тем более кому-то меня видеть. Ты... просто представь меня подругой, не знаю... Не говори, кто я, и всё будет в порядке. Иначе отец и правда может этого не понять, почти наверняка, — Эленмари на мгновение повернула голову, но взгляд не подняла. Может так действительно будет лучше, хотя бы для Инфирмукса.
Её внимание сейчас привлекло ощущение — тёплая кожа на плече, где его грудь касалась её обнажённого участка. Лоскут разорванной ткани снова отогнулся, и Элен аккуратно подтянула его выше, прижимая к себе пальцами, стараясь не задеть свежих царапин. Лицо раскраснелось вытесняя болезненную бледность.
— Скажи хозяйке источников, что мне нужна только одна служанка. Чем меньше людей увидит меня — тем лучше. Не думаю, что я здесь известна, мне ещё рано вести углублённую светскую жизнь, так что проблем быть не должно, — сказала она тише, опуская лицо.
Это был не девичий стыд перед мужчиной — куда глубже. Стыд перед Инфирмуксом, как наставником, перед родом, перед самой собой. За недостойный вид, недостойное положение, невозможность проявить самостоятельность.
До этого дня она часто напоминала отцу, что уже взрослая, что люди в её возрасте готовятся почти к старости. Синион же с мягким смирением относился к её юношескому упрямству, вспоминал, каким был сам. Эленмари никогда не приносила серьёзных проблем, её желания касались в основном светских раутов и просьб не перепроверять бумаги за ней. Сегодня она поняла кое-что очень ясно. Она хочет к маме. После всех испытаний вечера — домой хотелось до ужаса.
— Кажется, она идёт... опусти меня, пожалуйста. Хотя бы здесь. Мне очень стыдно забирать столько твоих сил даже в таком спокойном месте... Надеюсь, сегодняшние беды не отпугнут твоё желание обучать меня мёртвой магии? Не думаю, что можно было бы найти учителя лучше — и готового рискнуть жизнью из-за меня. Не думай, что это останется незамеченным, Инфирмукс, — когда он опускал её на пол, Эленмари подняла взгляд. В нём теплилась осторожная, робкая надежда. В глубине души она не удивилась бы, реши он после купальни открыть портал на Климбах и оборвать с ней всякие связи.
— Спасение члена княжеской семьи — акт исключительной доблести. Я не буду настаивать, но... до возвращения в Ивори-палас постарайся дать мне ответ: хочешь ли ты быть представлен к рыцарскому титулу, или мне ничего не упоминать отцу, — сказала она почти официально. Оспаривать было нечего: защитив жизнь и честь княжны Эниолиса, Инфирмукс мог спокойно рассчитывать и на титул, и на золото.
Пока она говорила, впереди показалась изящная женская фигура, сопровождаемая двумя молодыми девушками. Одна торопливо писала на табличке, вторая держала высокий резной фонарь, освещая путь мягким золотистым кругом.
Женщина в тяжёлых шёлках задержала взгляд на гостях, и на её губах появилась улыбка. Она чуть осуждающе качнула головой, подняла глаза к сводам и вздохнула:
— Ох, Инфирмукс, это ты. Что принесло тебя в Лирею, да ещё и не одного. Ещё и в таком виде, что охранник решил — к нам прокрались бродяги. Ты не подумай, я не хожу встречать всяких бродяг, но тебе повезло: он упомянул красные волосы и шальной взгляд, — её напомаженные губы двигались медленно, как учили при дворе, ни на миг не раскрывая зубов.
Разрез на шёлке открывал изящное декольте, ткань мягко огибала плечи, подчёркивая белоснежную кожу округлой груди. Движения хозяйки были плавными и уверенными, в каждом жесте ощущалась привычка властвовать. Она указала вдоль коридора ухоженной кистью руки с длинными ногтями и крупными перстнями, её голос стал властным:
— Подготовить приватные купальни. Ужин на три особы. Побольше морских деликатесов, вина, и припарки несите. Всё, ступайте. Одежду новую — мужскую и женскую, из лучших.
Одна из девушек замешкалась, слишком уж заинтересованно уставившись на Инфирмукса. Щёки мгновенно порозовели, ресницы дрогнули... Лишь после резкого шипения Касуми служанка опомнилась и почти бегом умчалась по коридору.
— Вырастила змей на свою голову, — добродушно рассмеялась Касуми. Потом повернулась к Инфирмуксу, мельком осмотрела Эленмари и уже мягче поинтересовалась:
— Как звать твою гостью, и откуда вы в таком виде ко мне явились? Пойдёмте. Расскажете всё, пока они готовят купальни и зал.
В каком-то смысле княжна Эниолиса, наконец, осознала, что ей не следует спешить и судорожно держать лицо перед наставником. После всего произошедшего оно всё равно уже не сохранилось — и она это знала. В собственных глазах проявила себя не просто слабо, а почти смехотворно. Потому, завидев на полу кровавую гладь и услышав повторный вопрос наставника, Эленмари лишь качнула головой, понимая: её попытка быть самостоятельной сейчас только помешает его планам.
Стоило осознать, что держаться больше не нужно как веки сразу налились тяжестью. Дрема навалилась как мешок теплого песка. На секунду ей даже показалось, что это влияние магии, но мысль так и не оформилась. Длинные светлые ресницы сомкнулись, не выдержав тяжести дня, и Эленмари провалилась в сон. Проспит она и уничтожение артефакта. Лишь резкий рывок портала заставил её вновь распахнуть веки — тело встряхнуло, как после падения с высоты. Не самое приятное пробуждение.
— Что?.. Где это мы? — сонный, немного изумлённый голос прозвучал будто сам по себе. — Прости, я немного задремала, — уже спокойнее, но всё ещё с удивлением отметила Эленмари.
Её взгляд оживился, жадно скользя по незнакомым очертаниям. В воздухе стоял запах влажного камня, чуть солёный, с примесью теплого пара. Архитектура вокруг, проступающая в ночном освещении, казалась чужой — длинные тени колонн и резные арки точно не принадлежали их стране. Название региона всплывало в памяти неохотно, крутясь на языке сложным сплетением букв. Узнать город отсюда не было возможности — они стояли в купальне, а тёмные силуэты за окнами слишком размыты.
— Купальни? Исцеляющие воды?.. А, да. Я знаю из уроков географии, где эти источники. Но... ты прав — мне бы не стоило здесь появляться, и уж тем более кому-то меня видеть. Ты... просто представь меня подругой, не знаю... Не говори, кто я, и всё будет в порядке. Иначе отец и правда может этого не понять, почти наверняка, — Эленмари на мгновение повернула голову, но взгляд не подняла. Может так действительно будет лучше, хотя бы для Инфирмукса.
Её внимание сейчас привлекло ощущение — тёплая кожа на плече, где его грудь касалась её обнажённого участка. Лоскут разорванной ткани снова отогнулся, и Элен аккуратно подтянула его выше, прижимая к себе пальцами, стараясь не задеть свежих царапин. Лицо раскраснелось вытесняя болезненную бледность.
— Скажи хозяйке источников, что мне нужна только одна служанка. Чем меньше людей увидит меня — тем лучше. Не думаю, что я здесь известна, мне ещё рано вести углублённую светскую жизнь, так что проблем быть не должно, — сказала она тише, опуская лицо.
Это был не девичий стыд перед мужчиной — куда глубже. Стыд перед Инфирмуксом, как наставником, перед родом, перед самой собой. За недостойный вид, недостойное положение, невозможность проявить самостоятельность.
До этого дня она часто напоминала отцу, что уже взрослая, что люди в её возрасте готовятся почти к старости. Синион же с мягким смирением относился к её юношескому упрямству, вспоминал, каким был сам. Эленмари никогда не приносила серьёзных проблем, её желания касались в основном светских раутов и просьб не перепроверять бумаги за ней. Сегодня она поняла кое-что очень ясно. Она хочет к маме. После всех испытаний вечера — домой хотелось до ужаса.
— Кажется, она идёт... опусти меня, пожалуйста. Хотя бы здесь. Мне очень стыдно забирать столько твоих сил даже в таком спокойном месте... Надеюсь, сегодняшние беды не отпугнут твоё желание обучать меня мёртвой магии? Не думаю, что можно было бы найти учителя лучше — и готового рискнуть жизнью из-за меня. Не думай, что это останется незамеченным, Инфирмукс, — когда он опускал её на пол, Эленмари подняла взгляд. В нём теплилась осторожная, робкая надежда. В глубине души она не удивилась бы, реши он после купальни открыть портал на Климбах и оборвать с ней всякие связи.
— Спасение члена княжеской семьи — акт исключительной доблести. Я не буду настаивать, но... до возвращения в Ивори-палас постарайся дать мне ответ: хочешь ли ты быть представлен к рыцарскому титулу, или мне ничего не упоминать отцу, — сказала она почти официально. Оспаривать было нечего: защитив жизнь и честь княжны Эниолиса, Инфирмукс мог спокойно рассчитывать и на титул, и на золото.
Пока она говорила, впереди показалась изящная женская фигура, сопровождаемая двумя молодыми девушками. Одна торопливо писала на табличке, вторая держала высокий резной фонарь, освещая путь мягким золотистым кругом.
Женщина в тяжёлых шёлках задержала взгляд на гостях, и на её губах появилась улыбка. Она чуть осуждающе качнула головой, подняла глаза к сводам и вздохнула:
— Ох, Инфирмукс, это ты. Что принесло тебя в Лирею, да ещё и не одного. Ещё и в таком виде, что охранник решил — к нам прокрались бродяги. Ты не подумай, я не хожу встречать всяких бродяг, но тебе повезло: он упомянул красные волосы и шальной взгляд, — её напомаженные губы двигались медленно, как учили при дворе, ни на миг не раскрывая зубов.
Разрез на шёлке открывал изящное декольте, ткань мягко огибала плечи, подчёркивая белоснежную кожу округлой груди. Движения хозяйки были плавными и уверенными, в каждом жесте ощущалась привычка властвовать. Она указала вдоль коридора ухоженной кистью руки с длинными ногтями и крупными перстнями, её голос стал властным:
— Подготовить приватные купальни. Ужин на три особы. Побольше морских деликатесов, вина, и припарки несите. Всё, ступайте. Одежду новую — мужскую и женскую, из лучших.
Одна из девушек замешкалась, слишком уж заинтересованно уставившись на Инфирмукса. Щёки мгновенно порозовели, ресницы дрогнули... Лишь после резкого шипения Касуми служанка опомнилась и почти бегом умчалась по коридору.
— Вырастила змей на свою голову, — добродушно рассмеялась Касуми. Потом повернулась к Инфирмуксу, мельком осмотрела Эленмари и уже мягче поинтересовалась:
— Как звать твою гостью, и откуда вы в таком виде ко мне явились? Пойдёмте. Расскажете всё, пока они готовят купальни и зал.
#32
Безудержное общение / Мысль дня
02-12-2025, 15:59:36
надо не забыть сделать себе снежинку-черепульку
#33
Завершённые эпизоды / Тёмные джунгли души
28-11-2025, 23:31:05
Ни одна мышца в теле уже не поддавалась воле, Эленмари даже не могла понять, кто именно поднимает её. Так легко, будто пушинку. На самом краю сознания ощущение тепла, исходящее от чужого тела, пробилось сквозь одурманивающую потерю сил, и заставило строптиво встрепенуться. Усилием воли она разомкнула веки, выставив руки вперёд, на лице мелкнул страх, но эмоции быстро сменились гневом, а потом брови расслабились и стали домиком.
Перед ней оказался Инфирмукс. Страх, вцепившийся в сознание, ослаб и отступил, едва разум признал присутствие наставника. Пальцы, судорожно впившиеся в грудь, разжались, а голова медленно опустилась ему на плечо. Её саму можно было бы легко перебросить через плечо, и сопротивления бы не последовало. Тело стало хрупким, податливым, будто пустым изнутри. Но Инфирмукс не стал добивать эту слабость всеми гранями беспощадности жизни— пощадил остатки гордости княжны Эниолиса держа на руках не как мешок. Пусть обращаясь все же не по статусу.
Белые пряди её волос потяжелели от крови и дорожной пыли, сбились в спутанные космы, цепляясь липкой массой там, где волосы напитались кровью. Шёлк платья превратился в жалкое подобие того, чем был утром: прорехи по линии бедра, разошедшиеся швы, бурые разводы крови, серые — земли, где ткань шершаво протёрлась от падения. От растений вышитых бисером где-то остались торчащие нитки, время от времени стеклянные шарики отпадали от платья. При лунном свете, на фоне разрушенного квартала, она выглядела не как княжна, а как человек, переживший военный конфликт или призрак убитой невесты. В общем и целом — это было недалеко от истины.
Оставалось потерпеть. Пережить ещё немного проклятого всеми богами первого урока. Завершить начатое. Но тело предавало. Даже слова не желали складываться, оседая тяжёлым грузом в груди. Инфирмуксу не требовалось объяснять — он будто чувствовал её состояние телом, кожей или быть может разумом. Его магия входила на этот раз грубо: не лечила, не успокаивала, но поднимала, оживляла. Горечь ударила в грудь, по солнечному сплетению пробежал жар, как от крепленого алкоголя, прокатился к лопаткам, поднялся к шее, взошёл в затылок ударяя до звона в висках. Внутри всё вздрогнуло от толчка, похожего на короткий удар сердца, которому напомнили, что оно ещё не прекратило работать, кровь по телу побежала разгоняя адреналин. Ресницы дрогнули, взлетели, как крылья бабочки.
— Кровь?.. — тихо спросила она, различив знакомый силуэт мертвеца. Стоявший рядом хтоник выглядел как само воплощение смерти, вышагивающее среди руин. Для Инфирмукса это казалось развлечением, случайным эпизодом вечера, разве что не привычным досугом. Для Эленмари — испытанием, которое могло стоить жизни, а возможно, и части рассудка. Она не ожидала, что её рука невольно плотнее ляжет на его плечо, скрытое под обсидиановой бронёй. Холод стен, запах гари, липкая тяжесть крови вокруг — всё разом тянуло её домой, к покою и безопасности. Вернуться. Уйти. Сдаться и никогда не пытаться. Но губы не произнесли просьбы, ни жалобной мольбы. Вместо этого она протянула руку, едва удерживая её в воздухе, навстречу его свободной руке и развернула запястье вверх. Все же она не из тех кто поворачивает назад при виде первых трудностей.
— Возьми сколько нужно, — А затем княжна смотрела. Впитывала каждую деталь. До этого она никогда не видела хтоников. Всегда держала почтительную дистанцию от всего, что считалось опасным, древним, слишком чуждым, кроме некромантии. От глаз она взгляд ещё отводила, но от самого существа — уже нет. Сознание цеплялось даже за мелочи: как меняется линия его плеч, как дышит Инфирмукс, как перекатываются мускулы под панцирем. В обычном состоянии она бы, вероятно, рванула от такого создания, обогнав всех лесных скаутов. Они бы точно позавидовали потенциальной прыти княжны. Но очнулась она уже на руках — и это решало всё. Позволила себя перехватить под колени. Перекинула руку ему на шею придерживаясь вполне добровольно. Эта близость утрамбовывала её тревогу в рамки и давала понимание — здесь безопасно. С наставником она в безопасности.
То, как он поднимал высшую нежить, стало лишь причудливым фоном. Техника, формулы, жесты — всё проходило мимо глаз, хотя княжна изо всех сил старалась запомнить. Внимание всё равно тянуло к хтонику, к его гротескному присутствию, к иномирной грации. Урок оказался слишком насыщенным, слишком беспорядочным, слишком... живым для привыкшей к тишине и безопасности дворцовых стен Эленмари.
— Получилось? — всмотрелась она в поднятого мертвеца. — Его бы... отмыть. Переодеть надо будет тоже... — Её взгляд скользнул по разодранной одежде, въевшейся в кожу крови, чернеющему слою гари на груди. Он выглядел не как высшая нежить, а как человек, годами живший под мостом, поражённый холерой, да так и не добравшийся до лекаря. Разве что обсидиановый протез глаза придавал ему некую солидность.
Когда Шуэардис пал, остатки его мертвецов оседали один за другим, превращаясь в бесформенные туши. Лишь те, кого удерживал Инфирмукс, оставались на ногах и сопровождали своего повелителя и его ученицу. Они двигались по разбитой брусчатке, тени домов срастались над улицами, образуя коридоры из полуразрушенных арок, откуда тянуло ночным холодом. Эленмари наконец заметила тусклый блеск впереди, у обочины дороги. Её диадема, едва различимая под пылью. Она попросила тихо, почти виновато.
— Подай её, пожалуйста.
Когда украшение оказалось в руках, она задержала его на ладони. Протёрла пальцами драгоценный металл и блеклые опалы, вернула им приглушённый блеск и надела обратно. Это ничего не меняло, даже особой ценности у этого украшения не было. До сегодняшнего дня. Она не стала прежней, вернув свою драгоценную побрякушку, уже никогда не станет прежней.
— Спасибо, — отозвалась она чуть бодрее, но её голова вновь легонько стукнулась о его твёрдую ключицу, утомлённо припав. Они продолжили путь по мёртвому городу. Магический след артефакта становился все осязаемее, вёл прямой, упрямой линией вперёд по улице, не позволяя свернуть или обмануться. Не осталось сомнений — он близко. Аура уплотнялась так, что казалось, воздухом скоро станет трудно дышать.
Улица выводила к массивному зданию банка. Каменное здание возвышалась над разрушенным кварталом, храня в себе ту самую властную монолитность, что присуща местам, созданным для хранения чужих тайн и золота. Фасад с осыпавшимися колоннами напоминал пасть поверженного зверя, чёрные окна зияли пустотой, будто следили за приближением незваных гостей. Огромная металлическая дверь была покорёжена, но всё ещё держалась на выгнутых петлях, стараясь сохранить остатки достоинства перед лицом разрухи. Эленмари перевела взгляд на Инфирмукса и едва заметно сжала губы не зная как спросить, чтобы не казаться неблагодарной.
— Ты не устал... носить меня? Я могу идти. Уже... могу. Правда.
Неловкость кольнула её. Дурнота никуда не ушла, но держаться на ногах она вполне могла. И всё же — княжна никогда в жизни не позволяла себе столько телесной беспомощности перед кем-либо. За один вечер Инфирмукс держал её на руках едва ли не больше, чем отец — за всё её детство. Она всегда была непоседой, больше дикой, чем ручной.
— Артефакт... — произнесла она, всматриваясь в массивную дверь банка. — Такое ощущение, что он где-то в хранилище, ниже. Может быть... кто-то сдал на хранение опасную вещицу не оценив риски?
Перед ней оказался Инфирмукс. Страх, вцепившийся в сознание, ослаб и отступил, едва разум признал присутствие наставника. Пальцы, судорожно впившиеся в грудь, разжались, а голова медленно опустилась ему на плечо. Её саму можно было бы легко перебросить через плечо, и сопротивления бы не последовало. Тело стало хрупким, податливым, будто пустым изнутри. Но Инфирмукс не стал добивать эту слабость всеми гранями беспощадности жизни— пощадил остатки гордости княжны Эниолиса держа на руках не как мешок. Пусть обращаясь все же не по статусу.
Белые пряди её волос потяжелели от крови и дорожной пыли, сбились в спутанные космы, цепляясь липкой массой там, где волосы напитались кровью. Шёлк платья превратился в жалкое подобие того, чем был утром: прорехи по линии бедра, разошедшиеся швы, бурые разводы крови, серые — земли, где ткань шершаво протёрлась от падения. От растений вышитых бисером где-то остались торчащие нитки, время от времени стеклянные шарики отпадали от платья. При лунном свете, на фоне разрушенного квартала, она выглядела не как княжна, а как человек, переживший военный конфликт или призрак убитой невесты. В общем и целом — это было недалеко от истины.
Оставалось потерпеть. Пережить ещё немного проклятого всеми богами первого урока. Завершить начатое. Но тело предавало. Даже слова не желали складываться, оседая тяжёлым грузом в груди. Инфирмуксу не требовалось объяснять — он будто чувствовал её состояние телом, кожей или быть может разумом. Его магия входила на этот раз грубо: не лечила, не успокаивала, но поднимала, оживляла. Горечь ударила в грудь, по солнечному сплетению пробежал жар, как от крепленого алкоголя, прокатился к лопаткам, поднялся к шее, взошёл в затылок ударяя до звона в висках. Внутри всё вздрогнуло от толчка, похожего на короткий удар сердца, которому напомнили, что оно ещё не прекратило работать, кровь по телу побежала разгоняя адреналин. Ресницы дрогнули, взлетели, как крылья бабочки.
— Кровь?.. — тихо спросила она, различив знакомый силуэт мертвеца. Стоявший рядом хтоник выглядел как само воплощение смерти, вышагивающее среди руин. Для Инфирмукса это казалось развлечением, случайным эпизодом вечера, разве что не привычным досугом. Для Эленмари — испытанием, которое могло стоить жизни, а возможно, и части рассудка. Она не ожидала, что её рука невольно плотнее ляжет на его плечо, скрытое под обсидиановой бронёй. Холод стен, запах гари, липкая тяжесть крови вокруг — всё разом тянуло её домой, к покою и безопасности. Вернуться. Уйти. Сдаться и никогда не пытаться. Но губы не произнесли просьбы, ни жалобной мольбы. Вместо этого она протянула руку, едва удерживая её в воздухе, навстречу его свободной руке и развернула запястье вверх. Все же она не из тех кто поворачивает назад при виде первых трудностей.
— Возьми сколько нужно, — А затем княжна смотрела. Впитывала каждую деталь. До этого она никогда не видела хтоников. Всегда держала почтительную дистанцию от всего, что считалось опасным, древним, слишком чуждым, кроме некромантии. От глаз она взгляд ещё отводила, но от самого существа — уже нет. Сознание цеплялось даже за мелочи: как меняется линия его плеч, как дышит Инфирмукс, как перекатываются мускулы под панцирем. В обычном состоянии она бы, вероятно, рванула от такого создания, обогнав всех лесных скаутов. Они бы точно позавидовали потенциальной прыти княжны. Но очнулась она уже на руках — и это решало всё. Позволила себя перехватить под колени. Перекинула руку ему на шею придерживаясь вполне добровольно. Эта близость утрамбовывала её тревогу в рамки и давала понимание — здесь безопасно. С наставником она в безопасности.
То, как он поднимал высшую нежить, стало лишь причудливым фоном. Техника, формулы, жесты — всё проходило мимо глаз, хотя княжна изо всех сил старалась запомнить. Внимание всё равно тянуло к хтонику, к его гротескному присутствию, к иномирной грации. Урок оказался слишком насыщенным, слишком беспорядочным, слишком... живым для привыкшей к тишине и безопасности дворцовых стен Эленмари.
— Получилось? — всмотрелась она в поднятого мертвеца. — Его бы... отмыть. Переодеть надо будет тоже... — Её взгляд скользнул по разодранной одежде, въевшейся в кожу крови, чернеющему слою гари на груди. Он выглядел не как высшая нежить, а как человек, годами живший под мостом, поражённый холерой, да так и не добравшийся до лекаря. Разве что обсидиановый протез глаза придавал ему некую солидность.
Когда Шуэардис пал, остатки его мертвецов оседали один за другим, превращаясь в бесформенные туши. Лишь те, кого удерживал Инфирмукс, оставались на ногах и сопровождали своего повелителя и его ученицу. Они двигались по разбитой брусчатке, тени домов срастались над улицами, образуя коридоры из полуразрушенных арок, откуда тянуло ночным холодом. Эленмари наконец заметила тусклый блеск впереди, у обочины дороги. Её диадема, едва различимая под пылью. Она попросила тихо, почти виновато.
— Подай её, пожалуйста.
Когда украшение оказалось в руках, она задержала его на ладони. Протёрла пальцами драгоценный металл и блеклые опалы, вернула им приглушённый блеск и надела обратно. Это ничего не меняло, даже особой ценности у этого украшения не было. До сегодняшнего дня. Она не стала прежней, вернув свою драгоценную побрякушку, уже никогда не станет прежней.
— Спасибо, — отозвалась она чуть бодрее, но её голова вновь легонько стукнулась о его твёрдую ключицу, утомлённо припав. Они продолжили путь по мёртвому городу. Магический след артефакта становился все осязаемее, вёл прямой, упрямой линией вперёд по улице, не позволяя свернуть или обмануться. Не осталось сомнений — он близко. Аура уплотнялась так, что казалось, воздухом скоро станет трудно дышать.
Улица выводила к массивному зданию банка. Каменное здание возвышалась над разрушенным кварталом, храня в себе ту самую властную монолитность, что присуща местам, созданным для хранения чужих тайн и золота. Фасад с осыпавшимися колоннами напоминал пасть поверженного зверя, чёрные окна зияли пустотой, будто следили за приближением незваных гостей. Огромная металлическая дверь была покорёжена, но всё ещё держалась на выгнутых петлях, стараясь сохранить остатки достоинства перед лицом разрухи. Эленмари перевела взгляд на Инфирмукса и едва заметно сжала губы не зная как спросить, чтобы не казаться неблагодарной.
— Ты не устал... носить меня? Я могу идти. Уже... могу. Правда.
Неловкость кольнула её. Дурнота никуда не ушла, но держаться на ногах она вполне могла. И всё же — княжна никогда в жизни не позволяла себе столько телесной беспомощности перед кем-либо. За один вечер Инфирмукс держал её на руках едва ли не больше, чем отец — за всё её детство. Она всегда была непоседой, больше дикой, чем ручной.
— Артефакт... — произнесла она, всматриваясь в массивную дверь банка. — Такое ощущение, что он где-то в хранилище, ниже. Может быть... кто-то сдал на хранение опасную вещицу не оценив риски?
#34
Личные эпизоды / К несломленным
28-11-2025, 13:08:25
— Наивно, для столь опытного погонщика, — скептически Эленмари поджала уголок губ, отчего на ее точёном бледном лице проступила короткая, легко читаемая гримаса. Разочарование. Серебряная птица, перехваченная ранее, так и не могла исполнить истинного желания архонта с того самого момента, как он напитал её собственным колдовством. Да и до этого привести она могла лишь туда, куда была отправлена — следить, высматривать, отмечать их путь.
Теперь, переливаясь алым, будто кардинал в сумерках, птица с выступающим металлическим скелетом металась над головой предводителя, беспокойно описывая круги. Архонт, раздражённо вскинув руку, оборвал магию, удерживающую кости в воздухе. Конструкция рассыпалась в пыль, серебристым дождём уходя в золотистый песок.
— Какое досадное недоразумение, было бы слишком легко, полагаю, — процедил он, проводя языком по клыкам, обнажившимся в оскале, больше зверином, искажающим его красивые черты лица. Выдержав паузу, он бросил коротко и с раздражением, — Вперёд. След всё ярче, вскоре настигнем.
Он рванул с места, и две тени, — его верные спутницы, блтемные охотницы Уробороса — скользнули рядом. Их шагов почти не было слышно, лишь иногда песок, поддавшись весу, выдавал их резкую, стремительную поступь облачками пыли. Заклинания смертоносные, крутились на языке архонта, слова напитанные гневом. Его, великого господина, кинули в пустыню гоняться за мятежниками, вместо праздного досуга. Сказать, что его это тяготило — ничего не сказать.
Две помощницы, облачённые в иссиня-черные одеяния, двигались чуть позади, держа наготове длинные изогнутые клинки в одной руке, но были различия. Одна — отмеченная ритуальными шрамами по скулам — удерживала магическую сферу, другая — несла на поясе урну с мерцающей пылью, при каждом шаге выдававшую в воздух тонкую полосу раздражающего света, способного отвлечь в самый неподходящий момент.
Погоня набирала силу. Погонщики Уробороса не замечали, как по обе стороны от их пути, скрытые в траве, замерли маленькие наблюдатели — некромантические конструкции, оставленные Эленмари. Их мёртвые глаза, будто стеклянные бусины, разворачивались вслед бегущим, передавая хозяйке рваные, но ясные образы. Облака песчаной пыли, ритм шагов, ало-черный след магии архонта в воздухе. Так она видела, как тени Уробороса скользят без устали, как их дыхание разрезает пустынную тишину.
Где-то через несколько барханов, под бледным лунным серпом, двигались и они: Айне, Сатуайхэ и сама Эленмари, но лес всё ещё был далеко. И хотя путь оставался прямым, в груди у некроманта тянуло знакомой тревогой — погоня сокращала расстояние между врагами. С каждым мгновением всё ближе. Эленмари шла быстро, иногда позволяя себе оборачиваться, но мёртвые глаза, оставленные позади, показывали ей куда больше, чем могла прошептать ночь и собственное зрение. Она видела, как два спутника архонта разошлись в стороны, будто хищницы, прочесывают пустынную степь в поисках обходного пути в попытке отрезать им дорогу, попытавшись обогнать. Видела, как сам архонт, не снижая темпа, оставляет за собой рябь алой энергии. Видела, как приближается неизбежное. Эленмари на мгновение замедлила шаг. Сердце сжалось — не от страха, от понимания.
Оставалось ещё немного, десять, может двенадцать километров, и под прикрытием первых деревьев пустынный ветер сменился бы густым запахом лесной тени. Но мёртвые глаза показывали, что погонщики уже переходят на рывок. Если продолжат бежать — будут настигнуты. А тот, кто бежит, платит за бег куда больше, чем за бой. Пора было дать себе форы, выровнять дыхание и встретить запыхавшихся врагов. Эленмари резко остановилась и извлекая клинок ее голос прозвенел вместе со сталью.
— Айне, — окликнула она, голос прозвучал глухо, — На бег более силы тратить не стоит.
Она повернулась к хтэнии, встретив её взгляд блеклым, уже чуть мерцающим от магического напряжения.
— Их трое, — продолжила она спокойно. — Архонт силён. Но двое его спутников — не его уровень. Если они хотят крови — получат крови. Разбить нас им не удастся, скорее всего хотят разделить нас. Погонщицы его уже заходят по бокам. Быстрые.
На секунду она подняла глаза к горизонту. Лес манил, обещал защиту побратимов, но... он был не её. Всё ещё чужой. Климбах оставался землёй, которую она училась принимать. Живущей по иным законам, ей все еще непонятным, далеким. И всё же... Эленмари сжала ладонь на эфесе своего клинка крепче. Можно сражаться за что-то без чувства дома. Инфирмукс уже давно дал ей то, что ценилось куда выше — долг перед ним тянулся в глубину памяти, в кровь в венах, в кости, в душу. Он спасал её не однажды, и был тем, кто по-настоящему звал Климбах своим домом. Если она не может сражаться за своё — она будет сражаться за его. За его землю. За его родных. За тех, кого он стремился защитить.
Линия горизонта дрогнула — тёмные фигуры показались первыми, силуэты, вырезанные из ночи резкими мазками лунных бликов. Архонт Уробороса, распростер магию, будто темные крылья пронизанные разрядами тиемной магии, и две фигуры заходящие тенями по бокам. Эленмари выставила перед собой клинок, сталь сверкнула бледным отблеском луны. Она повернулась к Айне.
— Не рискуем без надобности, — тихо, но твёрдо сказала она. — И под удары не подставляемся по возможности. Если решат бежать — пусть бегут. Погоню устраивать не станем. Наша задача — воссоединиться со своими. А коль захотят умереть, то подарим им скорую смерть.
Сердце потяжелело, лицо застыло в почти отчуждённом выражении умиротворения. Ей никогда не нравилось убивать, но в том была неизбежность, которую она, с трудом, но сумела принять. Ветер пронёсся по гребню бархана поднимая пыль, и ночь словно бы задержала дыхание.
Пора.
Бой настиг их. И они встретят его здесь. Прежде чем сам архонт ринулся в битву, о клинок Эленмари ударилась сталь высекая яркие искры. Одна из погонщиц напала исподтишка, её удар эльфийка отразила, между ними завязался бой. Очевидно, слуги Уробороса знали её как некроманта, а потому столь опрометчиво стремились связать ближним боем. Однако в свои годы Эленмари все еще не вышла из сана ученицы Инфирмукса в темном искусстве. Спустя несколько отраженных атак к ним ринулся и сам Архонт. Всего несколько секунд расправиться с его подельницами, прежде чем он настигнет их.
Айне тем временем догнала вторая погонщица, с мерцающей урной, что источала серебристый дым раздражающий глаза, нос. Заставляя слезы скапливаться на ресницах и застилать водой глаза. Универсальное средство чтобы дать себе форы перед соперником и отрезать видимость. Вскоре место боя заволокло едкой дымкой, так, что даже Эленмари и Айне не могли видеть друг-друга.
Теперь, переливаясь алым, будто кардинал в сумерках, птица с выступающим металлическим скелетом металась над головой предводителя, беспокойно описывая круги. Архонт, раздражённо вскинув руку, оборвал магию, удерживающую кости в воздухе. Конструкция рассыпалась в пыль, серебристым дождём уходя в золотистый песок.
— Какое досадное недоразумение, было бы слишком легко, полагаю, — процедил он, проводя языком по клыкам, обнажившимся в оскале, больше зверином, искажающим его красивые черты лица. Выдержав паузу, он бросил коротко и с раздражением, — Вперёд. След всё ярче, вскоре настигнем.
Он рванул с места, и две тени, — его верные спутницы, блтемные охотницы Уробороса — скользнули рядом. Их шагов почти не было слышно, лишь иногда песок, поддавшись весу, выдавал их резкую, стремительную поступь облачками пыли. Заклинания смертоносные, крутились на языке архонта, слова напитанные гневом. Его, великого господина, кинули в пустыню гоняться за мятежниками, вместо праздного досуга. Сказать, что его это тяготило — ничего не сказать.
Две помощницы, облачённые в иссиня-черные одеяния, двигались чуть позади, держа наготове длинные изогнутые клинки в одной руке, но были различия. Одна — отмеченная ритуальными шрамами по скулам — удерживала магическую сферу, другая — несла на поясе урну с мерцающей пылью, при каждом шаге выдававшую в воздух тонкую полосу раздражающего света, способного отвлечь в самый неподходящий момент.
Погоня набирала силу. Погонщики Уробороса не замечали, как по обе стороны от их пути, скрытые в траве, замерли маленькие наблюдатели — некромантические конструкции, оставленные Эленмари. Их мёртвые глаза, будто стеклянные бусины, разворачивались вслед бегущим, передавая хозяйке рваные, но ясные образы. Облака песчаной пыли, ритм шагов, ало-черный след магии архонта в воздухе. Так она видела, как тени Уробороса скользят без устали, как их дыхание разрезает пустынную тишину.
Где-то через несколько барханов, под бледным лунным серпом, двигались и они: Айне, Сатуайхэ и сама Эленмари, но лес всё ещё был далеко. И хотя путь оставался прямым, в груди у некроманта тянуло знакомой тревогой — погоня сокращала расстояние между врагами. С каждым мгновением всё ближе. Эленмари шла быстро, иногда позволяя себе оборачиваться, но мёртвые глаза, оставленные позади, показывали ей куда больше, чем могла прошептать ночь и собственное зрение. Она видела, как два спутника архонта разошлись в стороны, будто хищницы, прочесывают пустынную степь в поисках обходного пути в попытке отрезать им дорогу, попытавшись обогнать. Видела, как сам архонт, не снижая темпа, оставляет за собой рябь алой энергии. Видела, как приближается неизбежное. Эленмари на мгновение замедлила шаг. Сердце сжалось — не от страха, от понимания.
Оставалось ещё немного, десять, может двенадцать километров, и под прикрытием первых деревьев пустынный ветер сменился бы густым запахом лесной тени. Но мёртвые глаза показывали, что погонщики уже переходят на рывок. Если продолжат бежать — будут настигнуты. А тот, кто бежит, платит за бег куда больше, чем за бой. Пора было дать себе форы, выровнять дыхание и встретить запыхавшихся врагов. Эленмари резко остановилась и извлекая клинок ее голос прозвенел вместе со сталью.
— Айне, — окликнула она, голос прозвучал глухо, — На бег более силы тратить не стоит.
Она повернулась к хтэнии, встретив её взгляд блеклым, уже чуть мерцающим от магического напряжения.
— Их трое, — продолжила она спокойно. — Архонт силён. Но двое его спутников — не его уровень. Если они хотят крови — получат крови. Разбить нас им не удастся, скорее всего хотят разделить нас. Погонщицы его уже заходят по бокам. Быстрые.
На секунду она подняла глаза к горизонту. Лес манил, обещал защиту побратимов, но... он был не её. Всё ещё чужой. Климбах оставался землёй, которую она училась принимать. Живущей по иным законам, ей все еще непонятным, далеким. И всё же... Эленмари сжала ладонь на эфесе своего клинка крепче. Можно сражаться за что-то без чувства дома. Инфирмукс уже давно дал ей то, что ценилось куда выше — долг перед ним тянулся в глубину памяти, в кровь в венах, в кости, в душу. Он спасал её не однажды, и был тем, кто по-настоящему звал Климбах своим домом. Если она не может сражаться за своё — она будет сражаться за его. За его землю. За его родных. За тех, кого он стремился защитить.
Линия горизонта дрогнула — тёмные фигуры показались первыми, силуэты, вырезанные из ночи резкими мазками лунных бликов. Архонт Уробороса, распростер магию, будто темные крылья пронизанные разрядами тиемной магии, и две фигуры заходящие тенями по бокам. Эленмари выставила перед собой клинок, сталь сверкнула бледным отблеском луны. Она повернулась к Айне.
— Не рискуем без надобности, — тихо, но твёрдо сказала она. — И под удары не подставляемся по возможности. Если решат бежать — пусть бегут. Погоню устраивать не станем. Наша задача — воссоединиться со своими. А коль захотят умереть, то подарим им скорую смерть.
Сердце потяжелело, лицо застыло в почти отчуждённом выражении умиротворения. Ей никогда не нравилось убивать, но в том была неизбежность, которую она, с трудом, но сумела принять. Ветер пронёсся по гребню бархана поднимая пыль, и ночь словно бы задержала дыхание.
Пора.
Бой настиг их. И они встретят его здесь. Прежде чем сам архонт ринулся в битву, о клинок Эленмари ударилась сталь высекая яркие искры. Одна из погонщиц напала исподтишка, её удар эльфийка отразила, между ними завязался бой. Очевидно, слуги Уробороса знали её как некроманта, а потому столь опрометчиво стремились связать ближним боем. Однако в свои годы Эленмари все еще не вышла из сана ученицы Инфирмукса в темном искусстве. Спустя несколько отраженных атак к ним ринулся и сам Архонт. Всего несколько секунд расправиться с его подельницами, прежде чем он настигнет их.
Айне тем временем догнала вторая погонщица, с мерцающей урной, что источала серебристый дым раздражающий глаза, нос. Заставляя слезы скапливаться на ресницах и застилать водой глаза. Универсальное средство чтобы дать себе форы перед соперником и отрезать видимость. Вскоре место боя заволокло едкой дымкой, так, что даже Эленмари и Айне не могли видеть друг-друга.
#35
Архивный раздел / Флуд №198 — Декабрьский-х*ябрьский (Не забудьте взять куртку)
26-11-2025, 14:16:38Цитата: Волхайм от 26-11-2025, 14:05:56Опа *Вылез из-под подушек и делает увувувувувувувувувувуву милую мосю. Свалился обратно болеть*У меня преужасная связь. могу пропасть в любой момент :С
#36
Архивный раздел / Флуд №198 — Декабрьский-х*ябрьский (Не забудьте взять куртку)
26-11-2025, 13:58:22
Сидим, гудим? Всем привет )
#38
Завершённые эпизоды / Тёмные джунгли души
25-11-2025, 01:40:36
Голоса долетали до Эленмари глухо и неровно, будто проходили через толстый слой воды. Проще было уловить мимику, изгибы рта, тени от напряжённых желваков — и когда её взгляд столкнулся с глазами противника, с той пустой, почти чёрной теменью зрачков, она поняла. По-настоящему поняла: всё происходящее не кошмар, не бредовая галлюцинация. Здесь не было ни остроты сюрреализма, ни размытости сна — только плотная, тяжёлая реальность, в которой три некроманта разрывали мёртвый город своими силами в попытке доказать превосходство.
Рядом рушились стены ближайших домов — кирпичи падали рассыпаясь крошкой, не выдержав резонанса магии. Пыль стояла столбом, оседая на волосы, одежду, на купол щита. Ветер, порождённый всплесками энергии, сбивал самых слабых умертвий с ног, заставляя некоторое время катиться прочь. Приторный, тошнотворный запах старой крови, мокрой земли и магической гари висел уже до небес.
До сегодняшнего дня она не видела ни одного некроманта. А сейчас один из них, тот, что противостоял учителю, воплощал собой всё, о чём её предупреждали годами. Сгнившее сердце, затянутое в оболочку человека. Мёртвый яд, способный заражать души и целые города стирать с лица земли. Сколько смертей тянется за ним тяжёлой цепью? Сколько в ней кривых потемневших звеньев?
Бой между Инфирмуксом и Шуэардисом давно вышел за любые возможные рамки, которые Эленмари могла себе вообразить в самых безумных фантазиях. Это не дуэль — это взаимное уничтожение. Каждый удар, каждое движение были не для победы, а для того, чтобы стереть оппонента с лица земли. Камни под их ногами трескались, фонари на улицах взрывались от перепадов энергии, как и окна домов.
Сквозь гул и удары в барьер прорезался голос наставника. Она не сразу уловила смысл. Вязь? Заклинание поднятия? Лич? Когда она едва управляла парой умертвий? В силовую стену ударялись тела — разорванные, переломанные, обугленные. Мир качнулся перед глазами. Перегрузка накрыла резко и куда сильнее, чем она ожидала. Отчётливый шум битвы отрезало, пространство погрузилось в темноту. В ушах зазвенел отвратительный высокий писк, будто что-то перегорело внутри, перед глазами плясали лунные зайцы.
Но распоряжение плести — дошло. На самом краю сознания, где тускло мерцал голос наставника, Эленмари подчинилась, почти механически. Почти как умертвие — бессловесно, бездумно, без страха. Пальцы двигались сами. Тонкие, дрожащие, оставляли в воздухе блеклый, нестойкий след магии. На коже выступил липкий пот, смешавшийся с пылью, и он тут же стал серым. Глаза ломило так, будто их вот-вот выдавит наружу из черепа. Ступни едва слушались, колени подгибались. Когда из носа потекли две тонкие алые струйки, она даже не ощутила — просто где-то на коже груди снова стало влажно и тепло. Вязь не остановилась, но и не дала ничего, не вспыхнуло, не сложилось, не поднялось.
Шатаясь, она сделала шаг назад. Ещё один. Рука попыталась ухватиться за голову, потом за обломок стены, но силы уже не хватило. Сознание схлопнулось внутрь себя, а тело рухнуло на истоптанную, пропахшую мертвечиной брусчатку. Мостовая была тёплой — от остаточной магии и от крови умертвий, впитавшейся в камень. Серебряная диадема слетела, ударилась, и, коротко позвенев о камень, легла рядом.
Последний вопрос учителя Эленмари уже не услышала. Анкарефт защищал, скрывал от шальных атак, пока мертвецы тщетно рвали энергетическую оболочку. Их когти скребли по поверхности, оставляя светящиеся царапины, которые тут же затягивались. Заканчивать эту бойню Инфирмуксу придётся в абсолютном одиночестве.
— Учитель ты паршивый, до чего же паршивый... Тем лучше. Что ещё ты велишь ей сделать? — хрипло усмехнулся Шуэардис, уже потерявший былой лоск, но всё ещё живой. Несломленный ходом боя. Кажется, он всё ещё верил в возможность собственной победы. Он выпрямился, будто каждая рана на коже не саднила болью. Одежда висела на нём лоскутами, пропитанная чёрной от грязи кровью. Ткань местами вспухла, местами прожжена до дыр. Тёмная энергия стекала с его рук густыми, вязкими нитями, и от них под ногами гас отраженный свет.
На щеке висел обугленный лоскут плоти, оголивший зубы, но он даже не подумал его содрать. Губы растянулись в едкой ухмылке — неровной, неприятно кривой, слишком живой для того, кому следовало бы уже лежать в земле.
— Посмотри на неё, "Мастер". Вот результат твоего "обучения". Ты же понимаешь — она бы сдохла, если бы не твой щит? Такой алмаз, в хтоническом навозе, — он наклонил голову, словно прислушиваясь к собственному голосу, наслаждаясь каждым слогом.
— Как мило. Ты поди сам ломаешь своих учеников быстрее, чем они успевают выучить поднятие зомби? — Он сделал шаг к Инфирмуксу. По разрушенной мостовой протянулись чёрные трещины, поднимаясь сразу вихрем теней — след от его энергии, от клокочущей злобы, от силы, которой он не умел управлять, но которой желал властвовать прямо сейчас. Камни под его ногами проседали, будто их разъедало кислотой.
— Ты ведь хотел сделать из неё игрушку, да? Слепить девочку как тебе надо. Гнуть её, пока не хрустнет тонкая спинка. Ты только посмотри, как удачно она у тебя падает. Тончайшая работа, я бы сказал. Скажешь ей потом, что она облажалась? — Шуэардис скосил глаза на купол, внутри которого лежала Эленмари. Дыхание его стало громче, неровное, что-то почти животное прорвалось в чертах его лица. Остервенелое с примесью безумия. Кончики пальцев у него дымились — слишком много чужой магии, уже сжигало собственную кожу, но вместить все витающее вокруг он не мог.
— Прелестная вещица. И такая бестолковая. Ты её приручил или просто сломал? Мне любопытно, Мастер. Очень. Я хочу, чтобы мои ученики не задумывались над тем, что я говорю, поднимали лича, даже если им это голову разорвёт. — Он поднял руку, и вокруг неё начали сжиматься остатки некротического вихря — резкие, острые фрагменты силы, тяжёлые, чёрные, как деготь. Сгустки скользнули заползая вверх и ударились о купол. Поверхность Анкарефта дрогнула и прогнулась внутрь, будто на неё упёрлись десятки жадных присосок.
— Ну что, Мастер-ломастер. Теперь, когда твоя игрушка без сознания, — давай посмотрим, чего стоишь ты. Без свидетелей. Без поддержки. — Улыбнулся некромант широко, мерзко, безжалостно. Из разорванных губ брызнула кровь стекая к подбородку, но он даже не заметил.
Рядом рушились стены ближайших домов — кирпичи падали рассыпаясь крошкой, не выдержав резонанса магии. Пыль стояла столбом, оседая на волосы, одежду, на купол щита. Ветер, порождённый всплесками энергии, сбивал самых слабых умертвий с ног, заставляя некоторое время катиться прочь. Приторный, тошнотворный запах старой крови, мокрой земли и магической гари висел уже до небес.
До сегодняшнего дня она не видела ни одного некроманта. А сейчас один из них, тот, что противостоял учителю, воплощал собой всё, о чём её предупреждали годами. Сгнившее сердце, затянутое в оболочку человека. Мёртвый яд, способный заражать души и целые города стирать с лица земли. Сколько смертей тянется за ним тяжёлой цепью? Сколько в ней кривых потемневших звеньев?
Бой между Инфирмуксом и Шуэардисом давно вышел за любые возможные рамки, которые Эленмари могла себе вообразить в самых безумных фантазиях. Это не дуэль — это взаимное уничтожение. Каждый удар, каждое движение были не для победы, а для того, чтобы стереть оппонента с лица земли. Камни под их ногами трескались, фонари на улицах взрывались от перепадов энергии, как и окна домов.
Сквозь гул и удары в барьер прорезался голос наставника. Она не сразу уловила смысл. Вязь? Заклинание поднятия? Лич? Когда она едва управляла парой умертвий? В силовую стену ударялись тела — разорванные, переломанные, обугленные. Мир качнулся перед глазами. Перегрузка накрыла резко и куда сильнее, чем она ожидала. Отчётливый шум битвы отрезало, пространство погрузилось в темноту. В ушах зазвенел отвратительный высокий писк, будто что-то перегорело внутри, перед глазами плясали лунные зайцы.
Но распоряжение плести — дошло. На самом краю сознания, где тускло мерцал голос наставника, Эленмари подчинилась, почти механически. Почти как умертвие — бессловесно, бездумно, без страха. Пальцы двигались сами. Тонкие, дрожащие, оставляли в воздухе блеклый, нестойкий след магии. На коже выступил липкий пот, смешавшийся с пылью, и он тут же стал серым. Глаза ломило так, будто их вот-вот выдавит наружу из черепа. Ступни едва слушались, колени подгибались. Когда из носа потекли две тонкие алые струйки, она даже не ощутила — просто где-то на коже груди снова стало влажно и тепло. Вязь не остановилась, но и не дала ничего, не вспыхнуло, не сложилось, не поднялось.
Шатаясь, она сделала шаг назад. Ещё один. Рука попыталась ухватиться за голову, потом за обломок стены, но силы уже не хватило. Сознание схлопнулось внутрь себя, а тело рухнуло на истоптанную, пропахшую мертвечиной брусчатку. Мостовая была тёплой — от остаточной магии и от крови умертвий, впитавшейся в камень. Серебряная диадема слетела, ударилась, и, коротко позвенев о камень, легла рядом.
Последний вопрос учителя Эленмари уже не услышала. Анкарефт защищал, скрывал от шальных атак, пока мертвецы тщетно рвали энергетическую оболочку. Их когти скребли по поверхности, оставляя светящиеся царапины, которые тут же затягивались. Заканчивать эту бойню Инфирмуксу придётся в абсолютном одиночестве.
— Учитель ты паршивый, до чего же паршивый... Тем лучше. Что ещё ты велишь ей сделать? — хрипло усмехнулся Шуэардис, уже потерявший былой лоск, но всё ещё живой. Несломленный ходом боя. Кажется, он всё ещё верил в возможность собственной победы. Он выпрямился, будто каждая рана на коже не саднила болью. Одежда висела на нём лоскутами, пропитанная чёрной от грязи кровью. Ткань местами вспухла, местами прожжена до дыр. Тёмная энергия стекала с его рук густыми, вязкими нитями, и от них под ногами гас отраженный свет.
На щеке висел обугленный лоскут плоти, оголивший зубы, но он даже не подумал его содрать. Губы растянулись в едкой ухмылке — неровной, неприятно кривой, слишком живой для того, кому следовало бы уже лежать в земле.
— Посмотри на неё, "Мастер". Вот результат твоего "обучения". Ты же понимаешь — она бы сдохла, если бы не твой щит? Такой алмаз, в хтоническом навозе, — он наклонил голову, словно прислушиваясь к собственному голосу, наслаждаясь каждым слогом.
— Как мило. Ты поди сам ломаешь своих учеников быстрее, чем они успевают выучить поднятие зомби? — Он сделал шаг к Инфирмуксу. По разрушенной мостовой протянулись чёрные трещины, поднимаясь сразу вихрем теней — след от его энергии, от клокочущей злобы, от силы, которой он не умел управлять, но которой желал властвовать прямо сейчас. Камни под его ногами проседали, будто их разъедало кислотой.
— Ты ведь хотел сделать из неё игрушку, да? Слепить девочку как тебе надо. Гнуть её, пока не хрустнет тонкая спинка. Ты только посмотри, как удачно она у тебя падает. Тончайшая работа, я бы сказал. Скажешь ей потом, что она облажалась? — Шуэардис скосил глаза на купол, внутри которого лежала Эленмари. Дыхание его стало громче, неровное, что-то почти животное прорвалось в чертах его лица. Остервенелое с примесью безумия. Кончики пальцев у него дымились — слишком много чужой магии, уже сжигало собственную кожу, но вместить все витающее вокруг он не мог.
— Прелестная вещица. И такая бестолковая. Ты её приручил или просто сломал? Мне любопытно, Мастер. Очень. Я хочу, чтобы мои ученики не задумывались над тем, что я говорю, поднимали лича, даже если им это голову разорвёт. — Он поднял руку, и вокруг неё начали сжиматься остатки некротического вихря — резкие, острые фрагменты силы, тяжёлые, чёрные, как деготь. Сгустки скользнули заползая вверх и ударились о купол. Поверхность Анкарефта дрогнула и прогнулась внутрь, будто на неё упёрлись десятки жадных присосок.
— Ну что, Мастер-ломастер. Теперь, когда твоя игрушка без сознания, — давай посмотрим, чего стоишь ты. Без свидетелей. Без поддержки. — Улыбнулся некромант широко, мерзко, безжалостно. Из разорванных губ брызнула кровь стекая к подбородку, но он даже не заметил.
#40
Архивный раздел / Флуд №195 Таверновый
17-11-2025, 15:27:42Цитата: Соната от 17-11-2025, 15:08:10Асе заебало и очень бесит, но в остальном все хорошо х)кто обидел? Жалуйся
#41
Архивный раздел / Флуд №195 Таверновый
17-11-2025, 15:05:33Цитата: Соната от 17-11-2025, 15:04:02Плохо, но хорошо х))Это как так? )
#42
Архивный раздел / Флуд №195 Таверновый
17-11-2025, 15:03:00Цитата: Соната от 17-11-2025, 15:01:46@Эленмари,Как твои дела? :3
/заобнимала/
#43
Архивный раздел / Флуд №195 Таверновый
17-11-2025, 14:38:27Цитата: Барс Баркас Девять с Половиной от 17-11-2025, 13:28:38А вот не надо мне тут. Я вам не анимэ!
молодец какой
#44
Безудержное общение / Мысль дня
17-11-2025, 13:09:36
Значит вот какая у меня мысль дня. Разбаловали меня тут совсем. Ни тебе *сидишь один* ни тебе *во флуде только свои* ни тебе *ждать посты до закрытия эпизода.* придумали тут дружный коллектив, понимаешь... 
Это что такое? Проект. Это что такое я тебя спрашиваю?
Это что такое? Проект. Это что такое я тебя спрашиваю?
#47
Архивный раздел / 21+ Флуд №32. Здесь происходит секс. Но только с работой
17-11-2025, 01:05:04Цитата: Волхайм от 17-11-2025, 01:03:42*Смотрит снизу вверх*Ээээхъ и никто не достал кота из ямы. Бяда бяда *Забрала из ямы и посадила на диван* все, не сиди в яме. Сиди на диване
#48
Архивный раздел / 21+ Флуд №32. Здесь происходит секс. Но только с работой
17-11-2025, 01:01:56Цитата: Волхайм от 17-11-2025, 01:00:42Вот так вот...тебе там ок в яме?
*Сидит в своей яме от греха подальше*
#49
Архивный раздел / 21+ Флуд №32. Здесь происходит секс. Но только с работой
17-11-2025, 00:58:35Цитата: Волхайм от 17-11-2025, 00:57:34Уже не трачу, но теперь меня за такое тут гнобятУжас какой. осуждаю гнобеж
#50
Архивный раздел / 21+ Флуд №32. Здесь происходит секс. Но только с работой
17-11-2025, 00:56:26Цитата: Волхайм от 17-11-2025, 00:54:59Видно, я в черной зоне этой жизнитут ничего ниняй. Скажи мне кто твой коуч и я скажу, что ты напрасно тратишь на него деньги
Лучший пост от Вакулы Джуры
Носатый недобро покосился на своего такого же перегретого на солнце коллегу, что беспечно пожевал челюстями и сплюнул через палубу в сторону улицы и поднявшегося облака мелкой пыли. Шутил, вероятно, да только не до смеху было. «Грозный вид» не помог другой половине отряда, когда сынка герцога уволокли в темницу прямо у них на глазах и теперь, застряв в этой дыре и ожидая неизвестного, все пребывали в особом угнетении. Оказаться в столь уязвимом положении, находясь посреди рассадника бандитов и контрабандистов, было очень скверно...
