Ладонь под пером едва заметно дрогнула, как дрогнула бы любая от щекотки. Присцилле было немного странно наблюдать за тем, как её конечность буквально отсоединилась, хотя особенной впечатлительностью она не отличалась. Возможно, всё-таки приходили некоторые ассоциации на отрубленные руки, а когда это касалось себя любимой, представлять вечную жизнь с культяпкой как-то... не воодушевляло. Поэтому, выслушав Лумиуса и быстро осознав, что он хотел сосредоточиться, а не болтать, Присцилла чуть ли не покорно кивнула. Она некоторое время сидела почти неподвижно, словно мраморная статуя, смотрела на то своё, что отсутствовало...
А потом медленно набрала в грудь воздух и внезапно сама озарилась светом. Золотые переплетения потекли от её предплечья, никак не конфликтуя с магией самого антиквара, и воплотили собой призрачную руку, которая заменила одолженную и подарила возможность ничуть не терять в мобильности.
– Далеко не уйду, – пообещала Присцилла и поднялась, бросая через плечо: – Ни на другую планету, ни в соседний коридор.
Она бы и с удовольствием – то ли от матери, то ли от отца, то ли сразу от обоих Карминской досталась та ещё любознательность. Однако территория действительно оставалась неизведанной, опасной и принадлежащей непростому хозяину. Да и, к тому же, Лумиус мог в любой момент узнать нечто очень важное, и лучше бы Присциллу не пришлось выискивать.
Она прошла немного дальше, к книжным полкам, и задумчиво замерла перед ними. Можно было с уверенностью сказать, что девушка собирается оставаться поблизости, принимать уют волшебной лавки, наслаждаться чаем и, может, каким-нибудь чтивом. Она была расслаблена и терпелива. Возможно, радовалась тому, что может не зажариться на улице, а спокойно провести время здесь. И знать, что с её драгоценной ручкой ничего похабного не сделают. Впрочем, Лумиус и не походил на того, кто мог бы...
В покорно лежавшей перед ним ладони по всем признакам действительно застряла кость. Только, по всей видимости, принадлежала она не одному человеку. Как если бы плоть двух или более существ могла срастись в нечто единое и неразрывное... Только то была не плоть.
Присцилла иногда поглядывала на Лумиуса из-за плеча, как он порой проверял её присутствие, но более не отвлекала и с любопытством наблюдала за сменой его выражений. Только один раз пробормотала себе под нос, но всё-таки слышно для него:
– Может, кто-то отлил некую побрякушку силы в статуэтку... в талисман? – вопрос звучал почти риторически. Присцилла не считала это просто побрякушкой, она чувствовала нечто важное и почти родное в кусочке костного сердца. Он замыкал в себе силы чужеродные для этого мира и в них – столько же воспоминаний, историй и нераскрытого влияния, которое теплилось за хрупкими на первый взгляд стенками.
Присцилла выудила книгу... с рецептами холодных блюд. Она оказалась крайне красиво и увлекательно оформлена, совсем не как было привычно видеть. Рисунки съестностей на страницах оживали, переливались и даже... пахли. Присцилла шумно и с удовольствием втянула аромат чего-то ей сильно пришедшегося по вкусу и рухнула в кресло неподалёку, готовая увлечься хоть на часы, если потребуется.
А потом медленно набрала в грудь воздух и внезапно сама озарилась светом. Золотые переплетения потекли от её предплечья, никак не конфликтуя с магией самого антиквара, и воплотили собой призрачную руку, которая заменила одолженную и подарила возможность ничуть не терять в мобильности.
– Далеко не уйду, – пообещала Присцилла и поднялась, бросая через плечо: – Ни на другую планету, ни в соседний коридор.
Она бы и с удовольствием – то ли от матери, то ли от отца, то ли сразу от обоих Карминской досталась та ещё любознательность. Однако территория действительно оставалась неизведанной, опасной и принадлежащей непростому хозяину. Да и, к тому же, Лумиус мог в любой момент узнать нечто очень важное, и лучше бы Присциллу не пришлось выискивать.
Она прошла немного дальше, к книжным полкам, и задумчиво замерла перед ними. Можно было с уверенностью сказать, что девушка собирается оставаться поблизости, принимать уют волшебной лавки, наслаждаться чаем и, может, каким-нибудь чтивом. Она была расслаблена и терпелива. Возможно, радовалась тому, что может не зажариться на улице, а спокойно провести время здесь. И знать, что с её драгоценной ручкой ничего похабного не сделают. Впрочем, Лумиус и не походил на того, кто мог бы...
В покорно лежавшей перед ним ладони по всем признакам действительно застряла кость. Только, по всей видимости, принадлежала она не одному человеку. Как если бы плоть двух или более существ могла срастись в нечто единое и неразрывное... Только то была не плоть.
Присцилла иногда поглядывала на Лумиуса из-за плеча, как он порой проверял её присутствие, но более не отвлекала и с любопытством наблюдала за сменой его выражений. Только один раз пробормотала себе под нос, но всё-таки слышно для него:
– Может, кто-то отлил некую побрякушку силы в статуэтку... в талисман? – вопрос звучал почти риторически. Присцилла не считала это просто побрякушкой, она чувствовала нечто важное и почти родное в кусочке костного сердца. Он замыкал в себе силы чужеродные для этого мира и в них – столько же воспоминаний, историй и нераскрытого влияния, которое теплилось за хрупкими на первый взгляд стенками.
Присцилла выудила книгу... с рецептами холодных блюд. Она оказалась крайне красиво и увлекательно оформлена, совсем не как было привычно видеть. Рисунки съестностей на страницах оживали, переливались и даже... пахли. Присцилла шумно и с удовольствием втянула аромат чего-то ей сильно пришедшегося по вкусу и рухнула в кресло неподалёку, готовая увлечься хоть на часы, если потребуется.
