Говорят, если долго смотреть в бездну - бездна начинает смотреть на тебя. Наверное, такое бывает и с ответами. Когда ты слишком упорно их ищешь, истина обрушивается на тебя водопадом. Ледяными каплями, промораживающими до костей, не дающими вдохнуть. Она погружает тебя в тёмно-синий океан, утаскивает на дно, и ты рискуешь оказаться погребенным там вместе со всеми секретами, что раскопал.
И тебе бы успеть отступить от края, поднять глаза к свету, к тьме повернувшись спиной. Оставить чёрную, кажущуюся спокойной гладь, хранить всё то, что она прячет от глаз.
Но Тиру манила бездна, и женщина, сложив крылья, бесстрашно прыгнула вниз. Она не искала света, ей не нужно было солнце. Она хотела погрузиться во тьму, узнать чёртовы ответы на свои дурацкие, зацепившие её вопросы.
Понимала ли Эверли, представляла ли, что увидит? Конечно же, нет.
Ужаснулась ли женщина, когда предстал в истинном облике вдруг её пациент? Да. Это, впрочем, была смесь чувств - удивление, в некотором роде недоверие, страх. Тот страх, который ты испытываешь подсознательно, увидев, как что-то движется в темноте.
Калеб заговорил, и Тиа уловила изменившийся тон мужчины - он явно был не рад раскрыться. Она же молча разглядывала его. Изъеденную проклятием кожу, проступающие кости, остатки бесперых крыльев, покрытых вязкой черной субстанцией. Он был похож на мертвеца. Живого мертвеца... Настоящее олицетворение проклятого, не то что эти хныкающие хлюпики, жалующиеся на импотенцию, которую якобы навела бывшая.
Ног Тиарры коснулась жадным холодом заклубившаяся по полу тьма, лизнула её кожу, вызвав покалывание. Эверли механически поёжилась, глядя на кажущуюся живой дымку, и вновь перевела взгляд на Хейла. По измененному лицу она пока не поняла его эмоций - источил ли он угрозу или только злость? Однако, разобраться девушка не успела.
Как тогда, в клинике, на неё нахлынули картинки из прошлого. Но это были уже не мягкие касания, а настойчивые, сердитые, уверенные. Словно пальцы воткнули Тире в виски и принялись расковыривать её серое вещество, подмешивая туда черноту.
Ей казалось, что она кричит, но она молча вжалась в кресло, сжав подлокотники с силой, до хруста несчастной деревяшки.
Эверли увидела много - больше, чем искала в этой пучине. Ожесточенную войну во всех её проявлениях, кровь, ярость, злобу, и боль, выворачивающую наизнанку нутро. И даже когда картинки закончились, пальцы отпустили её, а вот боль.. оставалась, неспешно растворяясь едва ощутимым шлейфом. Почти осязаемым, настоящим. Не прошлым.
Хейл продолжал говорить, отвечая на ранее заданные вопросы, пока Тиа открывала глаза, отпускала разломанный подлокотник и вытирала струйку крови под носом. Ничего из этого, правда её не беспокоило.
Женщина взяла стакан, быстро выпила воду из него, а затем, подумав, сделала то же самое со стаканом, который поставила перед гостем.
Только после этого она подняла глаза на Калеба. Во взгляде, которым она столкнулась с его взором, не было ничего, на что он, вероятно рассчитывал. Ни ужаса, ни паники, ни злости, ни жалости. Всё, что в нём сейчас было - горящий пламенем интерес. Такой сильный, что мог отдавать безумием. Милый доктор исчез, выпуская на волю ангела смерти.
Женщина улыбнулась.
Она погрузилась в бездну и увидела огни. Нашла свои ответы. Но вся ли эта правда, или кроется что-то ещё?
Когда-нибудь любопытство сгубит её.
Тиарра полностью проигнорировала всё, что Калеб сказал, отмахнувшись от его дурацкой задачки. Что он понимает в лечении вообще? Грубость топорная, присущая большинству мужчин, была простительна.
Эверли встала неспешно, скользнув ногами по холодящим клубам тьмы, и пристально осматривая мужчину на диване, обошла его кругу, ведя пальцами по обивке спинки.
С рук женщины потекла яркими линиями её магия, жадно, почти ласково ощупывающая проклятого и его Тьму.
Эверли остановилась возле Калеба, поставив колено на край дивана и глядя на гостя сверху вниз. Радужка её глаза сияла синим от волшебства.
- Какой подарок, - имея в виду для неё, почти мурлыкнула девушка и продолжила с придыханием: - Такое красивое плетение.. Древнее, смертоносное, мучительное и всё же.. Изысканное. Не хотелось бы его иметь, но видеть такое - невероятно.
Так, пожалуй, восхищаются красотой оружия или мощного артефакта, что бы он ни делал.
- Ты носишь действительно сильный морок, раз он может скрыть такое сильное воздействие. И я говорю не про внешний вид.
Девушка слегка наклонилась, и пряди её волос соскользнули с плеча. Тира провела мягкими подушечками двух пальцев по коже на руках Хейла, оставляя на ней расходящиеся в разные стороны завитками чары.
- А вот это очень грубое вмешательство, однако.. - в задумчивости Эверли полностью села рядом с Хейлом и, закинув ногу на ногу, откинулась на спинку. Девушка закусила губу. - Странно, что оно так смешалось. Оно совершенно не подходит, совсем другое по сути. Твоему постоянному проклятию это как камень в ботинке. Отчего же оно само его не вытряхнет?.. - целительница поднесла к глазам свою ладонь, и потерла большим пальцем указательный и средний. - Видимо, я всё-таки была права в самом начале, и оно просто переплелось под сильным напором. Любопытно... В таком случае.. Да.. Есть что-то ещё..
И тебе бы успеть отступить от края, поднять глаза к свету, к тьме повернувшись спиной. Оставить чёрную, кажущуюся спокойной гладь, хранить всё то, что она прячет от глаз.
Но Тиру манила бездна, и женщина, сложив крылья, бесстрашно прыгнула вниз. Она не искала света, ей не нужно было солнце. Она хотела погрузиться во тьму, узнать чёртовы ответы на свои дурацкие, зацепившие её вопросы.
Понимала ли Эверли, представляла ли, что увидит? Конечно же, нет.
Ужаснулась ли женщина, когда предстал в истинном облике вдруг её пациент? Да. Это, впрочем, была смесь чувств - удивление, в некотором роде недоверие, страх. Тот страх, который ты испытываешь подсознательно, увидев, как что-то движется в темноте.
Калеб заговорил, и Тиа уловила изменившийся тон мужчины - он явно был не рад раскрыться. Она же молча разглядывала его. Изъеденную проклятием кожу, проступающие кости, остатки бесперых крыльев, покрытых вязкой черной субстанцией. Он был похож на мертвеца. Живого мертвеца... Настоящее олицетворение проклятого, не то что эти хныкающие хлюпики, жалующиеся на импотенцию, которую якобы навела бывшая.
Ног Тиарры коснулась жадным холодом заклубившаяся по полу тьма, лизнула её кожу, вызвав покалывание. Эверли механически поёжилась, глядя на кажущуюся живой дымку, и вновь перевела взгляд на Хейла. По измененному лицу она пока не поняла его эмоций - источил ли он угрозу или только злость? Однако, разобраться девушка не успела.
Как тогда, в клинике, на неё нахлынули картинки из прошлого. Но это были уже не мягкие касания, а настойчивые, сердитые, уверенные. Словно пальцы воткнули Тире в виски и принялись расковыривать её серое вещество, подмешивая туда черноту.
Ей казалось, что она кричит, но она молча вжалась в кресло, сжав подлокотники с силой, до хруста несчастной деревяшки.
Эверли увидела много - больше, чем искала в этой пучине. Ожесточенную войну во всех её проявлениях, кровь, ярость, злобу, и боль, выворачивающую наизнанку нутро. И даже когда картинки закончились, пальцы отпустили её, а вот боль.. оставалась, неспешно растворяясь едва ощутимым шлейфом. Почти осязаемым, настоящим. Не прошлым.
Хейл продолжал говорить, отвечая на ранее заданные вопросы, пока Тиа открывала глаза, отпускала разломанный подлокотник и вытирала струйку крови под носом. Ничего из этого, правда её не беспокоило.
Женщина взяла стакан, быстро выпила воду из него, а затем, подумав, сделала то же самое со стаканом, который поставила перед гостем.
Только после этого она подняла глаза на Калеба. Во взгляде, которым она столкнулась с его взором, не было ничего, на что он, вероятно рассчитывал. Ни ужаса, ни паники, ни злости, ни жалости. Всё, что в нём сейчас было - горящий пламенем интерес. Такой сильный, что мог отдавать безумием. Милый доктор исчез, выпуская на волю ангела смерти.
Женщина улыбнулась.
Она погрузилась в бездну и увидела огни. Нашла свои ответы. Но вся ли эта правда, или кроется что-то ещё?
Когда-нибудь любопытство сгубит её.
Тиарра полностью проигнорировала всё, что Калеб сказал, отмахнувшись от его дурацкой задачки. Что он понимает в лечении вообще? Грубость топорная, присущая большинству мужчин, была простительна.
Эверли встала неспешно, скользнув ногами по холодящим клубам тьмы, и пристально осматривая мужчину на диване, обошла его кругу, ведя пальцами по обивке спинки.
С рук женщины потекла яркими линиями её магия, жадно, почти ласково ощупывающая проклятого и его Тьму.
Эверли остановилась возле Калеба, поставив колено на край дивана и глядя на гостя сверху вниз. Радужка её глаза сияла синим от волшебства.
- Какой подарок, - имея в виду для неё, почти мурлыкнула девушка и продолжила с придыханием: - Такое красивое плетение.. Древнее, смертоносное, мучительное и всё же.. Изысканное. Не хотелось бы его иметь, но видеть такое - невероятно.
Так, пожалуй, восхищаются красотой оружия или мощного артефакта, что бы он ни делал.
- Ты носишь действительно сильный морок, раз он может скрыть такое сильное воздействие. И я говорю не про внешний вид.
Девушка слегка наклонилась, и пряди её волос соскользнули с плеча. Тира провела мягкими подушечками двух пальцев по коже на руках Хейла, оставляя на ней расходящиеся в разные стороны завитками чары.
- А вот это очень грубое вмешательство, однако.. - в задумчивости Эверли полностью села рядом с Хейлом и, закинув ногу на ногу, откинулась на спинку. Девушка закусила губу. - Странно, что оно так смешалось. Оно совершенно не подходит, совсем другое по сути. Твоему постоянному проклятию это как камень в ботинке. Отчего же оно само его не вытряхнет?.. - целительница поднесла к глазам свою ладонь, и потерла большим пальцем указательный и средний. - Видимо, я всё-таки была права в самом начале, и оно просто переплелось под сильным напором. Любопытно... В таком случае.. Да.. Есть что-то ещё..