Аркхейм

Процион / где-то на островах/весна- лето 4738 года

НПС Грегор Роуэн (Леж Гоцц)/НПС Наставник Саэль (Тиру)

Эпизод является альтернативной игрой в  прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту без системы боя.

https://arkhaim.su/index.php?topic=2790.0 начало истории

Значит сидит Судьба такая под вентилятором, веером обмахивается, потому что все деньги за этот месяц промотала и запланированный кондиционер перенесся на сентябрь, и умирает от скуки и от жары. Листает блокнотик планов и идей, куксится, потому что все распланировано, все потихоньку движется, что можно посмотреть по ее чудесным магическим камерам судьбы, и еще больше куксится. Мороженка и холодный арбузик не помогают, а так жарко, хоть кожу снимай или в холодильник переселяйся. Настроение начинало стремительно портиться, хотелось натворить что- нибудь такое эдакое, чтобы и небу жарко стало. Энтропий же на свидание не зовет и не соглашается, он занят делами мирскими. Вот барышня Судьба и развлекает себя как может.
В своих записях на полях скучающая красавица обнаружила короткую пометку "Грегор+Саэль= любофь-фь можно с морковкой". Проверяет свои наблюдения и радуется. Она свела уже одну молодую пару и испортила зеленым драконам, которые на ее взгляд слишком консервативны в этом времени, одну линию- Венитас Толле- искусственное создание и Тиру- младший принц Вечной Чащи.
- Ай да я, а да умничка- хлопает в ладошки и смотрит пристально за собравшейся на отдых компанией. Тут же она обнаружила двух братьев- драконов, которым решила завязать на сердцах очень легкий узелок братского комплекса. Если парни поведутся, то будет весело, если нет, слабенький узелок просто развяжется да и все. Позже они придут к своей первой любви. Но этого красавице Судьбе мало. Барышня очень хочет испортить зеленым драконам все их представления про отношения между людьми и влюбленными, желательно сломать все так, чтобы дракончикам пришлось строить все новое и наново. Значит, ломаем фундамент.
Хитрый прищур очаровательных глазок не сулил ничего хорошего чешуйчатым гостям города четырех сезонов. Судьба внимательно осматривала компанию и вдруг поняла, что упускает очевидное- наставники. О них же была запись в блокноте.
- А вот и золотые рыбки. Вот вы и сломаете для меня фундамент древних устоев зеленых драконов- сказала она и облизнула губки, хищно улыбнулась, потерла ладошки и связала судьбы двух взрослых, потрепанных временем и событиями мужчин, чьи сердца истерзаны болью потерь и разочарований, кто прячется за глухими стенами в надежде, что больше их сердца и души не потревожат, что больше они не будут рваться в клочья и на части, больше не будет боли, крови и слез, их слез, которые они проливали, когда было невмоготу. Судьба связывала их красные нити, медленно уводя от тех, кто был назначен ранее. В судьбе мужчин разом все начало меняться. Места, события, люди. Связывала замысловатым узлом, в котором петли, переплетения, жгуты. Найдя концы нити каждого из мужчин, хитренькая Судьба связала и концы этих нитей. Теперь, нравится или нет, хотят они или нет, разрешат им или нет, эти двое будут вместе. Они будут прощаться и снова встречаться, до тех пор, пока не останутся вместе. Концы этих нитей жизни Судьба сплавила обычной зажигалкой, которую забыл ее любовник на прошлых выходных.
"Жили они долго и счастливо и умерли в один день"- теперь это про двух людей, этнарха и дракона, которые неизбежно повторят этот путь буквально. Правда, они еще не знают, что именно такая судьба их ждет.

Мужчины решили пойти более тихим путем, чем бизнес- квартал, через парк. Снова нужно было подниматься по ступенькам на холм. Весь холм был отдан под парк. Ближе к подножью это место было куда более оживленным, чем верхушка. Тут были маленькие выносные кафе и киоски с едой и напитками. Довольно много лавочек и фонтанов для питья. А вот выше все это словно таяло в зелени. Становилось тише, растительность гуще, лавочки встречались на более отдаленном расстоянии, а на вершине, куда Грегор привел дракона и вовсе царила тишина. Где- то внизу слышалась жизнь города, которая бурлит потоком, а улицы, которые погружались в вечер зажигались яркими огнями, а тут, словно в другом измерении царил покой. Фонари, которые медленно зажигались, прятались в листве, на краю обрыва были перила, за спинами мужчин мягко подсвечивался декоративный фонтан. Он журчал и рассыпал капли вокруг.
Они пришли рано для посещения этого романтического места. Людей совсем не было. Одни. Наедине с мыслями, с собой, с друг другом.
- Это одна из локаций, которая пользуется популярностью- начал говорить этнарх- Особенно, когда восходит Луна и появляются звезды, а закат еще не завершился, получаются хорошие фотографии.- улыбнулся- по крайней мере так говорит Венитас.
Грегор будет довольно часто ссылаться на своего подопечного, потому что никогда сам не рассматривал города или курорты, как место отдыха или встреч. Он был на работе всегда и постоянно без выходных, отпусков и праздников. Зато сейчас, когда проблемный наследник подрос и может заботиться о себе сам и наставник может отдохнуть. Да и, кажется, ему захотелось отдохнуть, перевел взгляд на лицо Саэля, которое ранее было очень серьезным и напряженным, а сейчас словно расслабилось и разгладилось, рядом с этим строгим драконом. Легкая улыбка появилась в глазах.
А за балюстрадой открывался вид на город и порт. Солнце медленно катилось за горизонт, окашивая небо, воду и дома. Далеко, на противоположной стороне города, на фоне горной гряды виднелись праздничные огни парка развлечений с его огромными колесами обозрения. Одно больше другого.
- Наши сорванцы, в том парке- указывает рукой Грегор.- Думаю, раньше полуночи они не вернутся. Скорее всего Вес потащит Тиру на то колесо, которое больше, оно вращается медленно и круг совершает за полтора часа. Так что и вечерний фейерверк они тоже посмотрят там.
Теплый влажный ветер принес аромат моря. С площадки было видно, что и пляж пустеет. Отдыхающие медленно перемещались в городскую зону.
Мужчины остановились на площадке всего минут на пять или десять. Полюбовались видами и отправились дальше. разговор не только не клеился, он еще и не особо нужен был. Хотя военный и считал себя общительным, даже болтливым, сейчас не чувствовал желания много говорить и развлекать дракона. Они просто шил рядом. Их руки время от времени сталкивались, и это было так естественно, что практически незаметно. Прохладная, гладкая и мягкая рука касалась более грубой кожи другой руки. Грегор был более загорелым и в плечах шире, более тренированный и рельефный. Саэль же был более бледный, с широкими плечами и тонкой талией, длинными, стройными и крепкими ногами. Но на фоне военного выглядел более хрупко и изящно.
В руках у каждого были высокие узкие стаканы, что закрывались термопленкой для транспортировки, к ним прикреплены трубочки, на случай распития напитка на ходу или маленькими порциями.
Пляж, куда дошли спутники оказался практически полностью пустым. Редкие посетители еще оставались, но видно было, что и они сейчас уйдут. Спустя еще некоторое время на берегу остались двое мужчин, песок и набегающие с тихим шелестом волны с барашками.

Несмотря на то что дикие племена Сабаотских зелёных драконов по праву считались одним из самых замкнутых и консервативных видов, Саэль уже давно не соответствовал этим рамкам полностью. Да, он всё ещё хранил верность Вечной Чаще, его ритуалам и долгу перед Сокрытым Дворцом - но в нём всегда жила часть, упрямо тянущаяся за границы. За пределы святынь и влажных джунглей. Та часть, что родилась ещё до принятия нынешнего имени, когда он носил другое, принадлежал другому клану - более свободному, не так обременённому догмой охраны святыни.

Именно потому, движимый не чьим-то приказом, а собственной волей, Саэль мог покидать родные земли, изучать мир и его бесчисленные перемены. Видел и города, и руины, и войны, и краткие вспышки мира. Видел, как меняются люди. Как умирают города, и как заново вырастают, где, казалось, всё было мертво.

Он запоминал это.
Запоминал без восторга, без страха. Его взгляд был холодным, отстранённым, как вода в глубоком колодце. В нём редко что отражалось - лишь иногда, когда того требовали обстоятельства, он позволял себе бросить на ситуацию тень эмоции. Ругался, если того требовала роль наставника. Отмахивался от назойливых, если это становилось необходимостью. Но всё это - внешние всплески, и не более.

Настоящее же лицо Саэля оставалось почти неизменным - сосредоточенное, чуть хмурое. Та самая складка между бровями словно приросла к нему навечно, и только редким душам удавалось заметить, как она исчезает. Иногда - в особых моментах, в особом присутствии - это происходило.
И тогда его лицо, обычно непроницаемое, становилось мягче. В уголках губ появлялось еле заметное, но настоящее движение. Как будто в мире, полном хаоса и суеты, Саэль всё же находил место, где мог позволить себе быть просто живым.

Огромной, редкой роскошью для Саэля было - не разговор, нет, - а возможность молчать с кем-то рядом. Не сдержанно и вежливо, как это принято у старших драконов, а по-настоящему, с легким расслабленным вздохом где-то сбоку, с тихим шелестом одежды, с неторопливым движением на периферии зрения. Невыносимо ценные мгновения, когда ничего не требовалось объяснять - достаточно просто стоять рядом. Смотреть, как опускается солнце за горизонт, как его отражение дрожит в рябях волн, как по пустеющему пляжу тянется вечерний ветер. Саэль стоял на прохладном песке, медленно попивая свой алкогольный напиток. Лёгкое покалывание в груди и в носу приятно разбавляло усталость.

К его удивлению, этот отпуск оказался... не таким тягостным, как он ожидал. Всё должно было быть иначе - раздражающая суета, крикливый молодняк, и, конечно же, младший наследник, пристроившийся за ним хвостом как вечно шипящий щенок, спасаясь от братьев и их безжалостной язвительности, насмешек и задирок. Саэль приготовился терпеть. Но жизнь внесла поправки.
Этнарх Грегор, сопровождавший своего собственного юнца, оказался находкой. Ни навязчивости, ни излишней вежливости, ни кривой угодливой лести. Только та самая редкая тишина, что не тяготит. И, быть может, немного общих взглядов, что не требуют разжёвывания. Подопечный Грегора по странному привязался к Тиру, но самоуверенность и дерзость того мальчишки подкупала. Хотя, все же, что-то в его жестах и словах было подозрительным, словно не просто создано для того, что бы поддеть старших братьев-драконов..
— Грегор, — вдруг тихо, почти лениво произнёс Саэль, не оборачиваясь, — как вы думаете, что связывает наших подопечных?
Он сделал ещё один неспешный глоток. Закат полыхал перед глазами, как старая, не до конца затянувшаяся рана. Но небо было спокойно.

Этнарх стоял на вытянутую руку от спутника. Оба погруженные в свои мысли. Наставник Толле стоял по щиколотку в воде, он любил воду. Потягивал свой коктейль и наблюдал закат. Рядом было тихо, только дыхание и присутствие.
- Связывает?- усмехается мужчина, поворачивается в пол оборота- Наверно, сладость юности. Ее импульсивность и впечатление от первого знакомства.- улыбнулся- А когда- то и мы были так же юны. Даже странно, что время пронеслось так быстро и прелесть юности начинаешь понимать только сейчас- с ноткой грусти произнес он. Грегор Роуэн был из тех, кто ностальгирует о прошлом. О том, как он был юн, как было весело и сколько разного происходило, как набирался опыт и набивались первые шишки, совершались ошибки и за ними следовало наказание. Он любил свое прошлое, и если бы ему предложили жизнь прожить еще раз, он прожил бы ее так же.
Легкий ветер летел по пляжу и столкнулся с собеседниками, растрепав длинные волосы Саэля и короткие Грегора.
Рассказывать о том, что Тиру заявил о любви к Венитасу не хотелось, все таки это дела парней и разгребать все им. Наставники не имеют права влазить в эти вопросы просто потому, что это неправильно или беспокоит.
Этнарх хотел уйти от ответа, но взгляд дракона не позволил. Мужчина опустил глаза в стакан, немного отпил
- Их связывает увлеченность Венитаса Тиру. Судя по его поведению, может так случиться, что он влюбился в вашего воспитанника. Это даже забавно- усмехнулся- потому что Венитас помолвлен с пяти лет. Его семья лет через десять заставит его жениться. Правда- мужчина улыбнулся улыбкой скептика- что- то мне подсказывает, что ничего не получится. Вес упрямый, и пару лет назад заявил, что ни за что не женится на избраннице родителей. Возможно, эта привязанность к Тиру  про его свободу, его выбор того, кого выбрал он, а не за него. Думаю, что это значительно облегчит и вам и мне эту часть работы и можно будет просто отдохнуть. Вес будет занят Тиру, а значит в разные сомнительные истории влазить не станет. Уж что- что, а в вопросе понимания обязательств и ответственности Вес молодец. Даже удивительно. Саэль, вас беспокоит эта привязанность?- становилось интересно- Или Тиру озвучил, что Венитас обременяет его своим присутствием?
Конечно наставнику хотелось выгородить подопечного и не говорить прямо, мол, да ничего такого, парни просто влюбились и теперь встречаются. После услышанного о первых чувствах зеленых драконов, Грегор прекрасно понимал, что происходит. Прекрасно понимал, что по окончанию этих трех месяцев мальчишки расстанутся навсегда. И если Вес оправится уже через какое- то время и вернется в реальность, за него можно не переживать, а вот Тиру. Из-за этой встречи у молодого дракона может быть переломана вся жизнь без шанса на восстановление. Покосился на Саэля. Мужчина стоял чуть поодаль и выглядел более расслабленным, чем в гостинице. Закатные лучи освещали его бледное лицо, добавляя румянца. Этнарх смотрел на собеседника и думал, как тот элегантен, харизматичен и вообще привлекателен.
Мда, Венитас. Ты плохо на меня влияешь. Сам себе выцепит дракона в пару, а теперь и я вот любуюсь его наставником. Вес, ты плохо на меня влияешь. И как с этим бороться?- улыбнулся своим мыслям.

Саэль мягко кивнул на словах о сладости юности. Не подтверждая, не споря - будто вежливо признавал, что такие слова имеют право быть сказанными. Помолчал, отпив из стаканчика с неспешной размеренностью существа, которое уже давно никуда не спешит. Он щурился, глядя на закат - ленивый, горячий, как последний глоток старого вина. Солнце опускалось в море, растворяясь в плеске волн, и теперь уже не било в глаза, позволяя смотреть прямо.

Юность...
Он не мог сказать, что его собственная была особенно радостной. Скорее тяжёлой - полной вызовов, сомнений, споров с теми, кто был старше. Но и не безрадостной. Там была свобода. Были дни, когда каждый шаг открывал что-то новое, а каждый выбор казался ещё не окончательным. Он был дерзким, наивным - думал, что жизнь в такой переменчивой, яркой форме будет длиться вечно. Но взросление не щадит даже драконов. Оно приходит не внезапно, а постепенно, как прилив - и вместе с ним приходят обязательства. Долг. Оковы, пусть и добровольные. Место, которое нужно занять, потому что больше некому. Саэль тихо вздохнул, не прерывая тишины. От ветра выбилась прядь волос - и он поправил её привычным жестом, почти рассеянным. А потом снова кивнул. Уже не собеседнику - себе. Своим мыслям. Своей памяти. Своей зрелости.

— Тиру... он очень замкнутый в себе ребёнок, — проговорил Саэль спокойно, размеренно. — Даже если ему плохо, если что-то гложет - из него это клещами не вытащишь.
Дракон слабо усмехнулся, позволив плечам немного расслабиться.
— Зато, если ему кто-то действительно не по душе - этот детёныш ускользнёт, как скользкий угорь. Никто не отыщет, не поймает. Так что, видимо... ваш подопечный ему тоже приглянулся.
Последняя фраза прозвучала с оттенком невольного одобрения, словно дракон и сам не ожидал, что скажет это вслух. Он допил содержимое стаканчика и посмотрел на пластик, оставшейся в ладони, глядя на остатки льда, быстро таявшего от дыхания тёплого ветра.
— Главное, — добавил он после короткой паузы, — чтобы это у него не переросло в любовь.
Саэль замолчал, словно ловя в себе мысль, которую не хотел выпускать. Потом пожал плечами, небрежно, почти с горькой обреченностью:
— Хотя... может, это и к лучшему.
Саэль опустил взгляд, следя за тем, как песок под ногами медленно сдувается морским бризом, сметая следы обуви, будто природа старалась стереть даже следы их присутствия. Да, возможно, именно так. Возможно, когда что-то ломается - появляется шанс собрать заново. Не то, что было, а то, чем оно может стать - лучше, сильнее, устойчивее. Но покажет это только время.

Этнарх вышел из воды и сел на сухую часть песка. В стакане еще был коктейль. отпил, облизал губы.
Знал бы ты, Саэль, что это уже стало чувством. Интересно, что бы ты сделал? Не уж- то у зеленых драконов есть лекарство от любви? - подумал Грегор и посмотрел на спину собеседника, который стоял еще у воды.
- Саэль, вас тревожит, что ваш ученик может влюбиться?- мужчина прекрасно понимал, что тревожит наставника- дракона. Все же такие привязанности и последствия от чувств не просто сложности создают, это целая проблема. Снова смотрит на воду, потом в стакан, снова отпивает. Военный любил пить медленно. Мог бокал цедить весь вечер, хотя и на спор пил и в алкопати участвовал. Его молодость и часть зрелости были весьма и весьма насыщенными, до событий тех дней. Давних, болезненных, которые научили ценить сердца рядом.
Снова налетает ветер. Он приносит от куда- то из-за горизонта аромат влаги. Только теперь холодной, тяжелой, пресной. Рано утром будет сильный дождь, возможно, даже на весь день. Зато ночь будет ясной и прохладной. Такой приятной после знойного дня.
Побыв на одном месте, мужчины снова пошли неспешно по берегу. До их пляжа еще очень далеко, так что хватит времени устать.
Грегор шел рядом с драконом, что ступал мягко, как кот, по песку. Следы его были не глубокими, хорошо пропечатанными, а вот этнарх наоборот. Его след был прерывистый, глубокий, словно таран вгрызается в песчинки. Пальцы утопали в песке и мужчине это нравилось. Он шел немного неправильно, задирая пальцы вверх, чтобы чувствовать шелк пересыпающегося песочка.
Снова нарушает молчание
- Саэль, я бы хотел узнать, как в вашем доме принято начинать отношения? Это особые традиции или что- то спонтанное?- раз заговорили о любви, то почему бы не продолжить беседу, которая началась в гостинице? Тем более, что тема очень интересная. О культуре и правилах можно почитать в открытом доступе в сети или в библиотеке найти книги, а вот о таких тайнах, как сердечные никто не расскажет, кроме очевидцев.

Саэль вздохнул негромко, но так, будто этот выдох тянул за собой весь груз только что озвученных вопросов. Дракон так же опустился на песок, поставив пустой стаканчик рядом с собой, сцепил пальцы в замок, и, выдержав короткую паузу, заговорил тоном терпеливого учителя - спокойным, сдержанным, даже с ноткой сочувственного рассуждения:
— Да, в этом действительно может крыться некоторая проблема.
Он на мгновение перевёл взгляд на собеседника, будто уточняя, насколько тот готов к прямому ответу, и продолжил:
— Я уже упоминал - у зелёных драконов множество внутренних, физиологических, даже магических процессов тесно завязаны на эмоциях. Особенно - на таких глубоких, как привязанность. Расставание определённо не пройдёт для Тиру бесследно. Более того... — он слегка покачал головой, — то, что я говорил о первой любви в нашем виде - это не просто поэтическая метафора. Это основа.
Саэль замолчал, но ненадолго. Взгляд его стал расфокусированным, будто обращённым не столько в сторону, сколько внутрь - в собственные мысли. И, будто продолжая этот диалог уже не столько с собеседником, сколько с собой, всё же произнёс вслух:
— Возможно, это изменит его. Сломает мягкость, вытеснит юношескую сентиментальность. Ожесточит. Сделает более... конкурентоспособным, если использовать привычную терминологию их отца. — Дракон позволил себе лёгкую, почти невидимую усмешку, скорее сухую, чем добрую. — Да.. Патриарх будет в восторге.

Он повёл плечом, словно невзначай - чуть ли не жестом, стирающим с себя чужие слова, чужое мнение. Внешне Саэль казался всё таким же спокойным, беспристрастным, словно просто анализировал очередную задачу, но что-то в нём всё же дрогнуло. Может быть, в слишком долгом взгляде, направленном в пустоту. Может быть - в том, как он произнёс слова о "восторге Патриарха" слишком уж безрадостно. Как человек, который знает цену этому "восторгу" слишком хорошо.

Саэль поднялся с мягкого, чуть влажного песка и неторопливо стряхнул с ладони прилипшие крошки соли и кварца. Солнце клонилось к горизонту, разливаясь по прибою медным светом, и дракон, оставив позади своё временное сидение, медленно зашагал вдоль берега. На следующем вопросе

Саэль бросил на спутника задумчивый взгляд - вскользь, изучающе, точно проверяя, не проскользнуло ли в лице или позе собеседника чего-то личного, не научного. Но, не заметив ничего, кроме спокойного интереса, спокойно заговорил, как будто продолжая давно начатый разговор:
— У нас всё действительно довольно спонтанно, — начал он, чуть усмехнувшись. — Без традиций, без песнопений под луной, без перстней, тостов и танцев. Всё проще. И, возможно, куда жестче.
Он на миг прищурился, перехватив взглядом отражение света в воде.
— Думаю, вы уже успели заметить: наш социум не про мягкость. У нас не принято выставлять чувства напоказ. Не из-за стыда или табу, а скорее... из осторожности. Любовь, привязанность, любое проявление личной слабости - это болевая точка, которую легко обратить против тебя. Чем больше ты показываешь, кого ценишь, - тем проще тебя сломать. Так что большинство выражений чувств спрятаны за семью замками. Их можно себе позволить только наедине. Только с тем, кому ты доверяешь полностью.

Дракон ненадолго замолчал, позволяя словам осесть, прежде чем продолжить, на этот раз чуть более ровным, объясняющим тоном:
— Даже драконицы, если решают выносить потомство, почти никогда не остаются рядом с гнездом. Не из-за равнодушия. Просто так безопаснее. Если кто-то решит надавить на мать, угрожая её детёнышам - он не сможет узнать, какие конкретно дракончики ее собственные.
Саэль повернулся чуть в сторону, шаг его по-прежнему оставался неторопливым.
— Воспитанием занимаемся мы. Хранители молодняка. Отдельная каста внутри клана. Нас обучают выхаживать, обучать, защищать и - при необходимости - отдавать жизнь за тех, кто пока не может сделать этого сам.
Он не произнёс «как я», не ткнул пальцем в грудь - это не потребовалось. Всё было понятно и без того.

Грегору нравилась эта неторопливость и текучесть собеседника. Он внимательно смотрел на дракона, который опустился на песок рядом с ним. Лицо с особенными чертами и выражением. Интересный. Встал следом, когда спутник пошел дальше.
Мужчины шли неспеша. Шаг этнарха был шире, но получалось, что они идут в ногу.
Военный не перебивал. Слушал внимательно и запоминал, потому что вопросы сами просились.
- Тогда в чем же проблема, если Тиру станет более, как вы говорите, конкурентоспособным?- был в замешательстве этнарх- Или тут есть что- то еще, кроме ожесточения? Если я вас правильно понял, наставник Саэль, наличие привязанности делает дракона более ядовитым. Тогда я не понимаю в чем вопрос.- чешет в затылке- С другой стороны, я сомневаюсь, что мальчишки не знают, что каникулы закончатся и им придется разъехаться если не на совсем, то на неопределенный срок точно. И Венитас начнет искать способы связи или вообще поедет на Сабаот учиться. С него станется- о последнем мужчина умолчал. Не стоило сдавать подопечного раньше времени. Пускай будет такой маленький сюрприз.
Погода была замечательной. Прогулка приносила удовольствие. Давно военный, связанный по рукам и ногам контрактом, обязанностями и разными другими выборами, не чувствовал себя так свободно и естественно. Эта беседа, с этим драконом давала ощущение полной свободы без бремени. Только выбор направления шага.
Немного отстав, на пол шага, смотрит в спину собеседнику. Стройный, изящный, на первый взгляд слабый и беззащитный, притягательный. Сейчас военный понимал о чем толковал ему ученик, когда восхищался подобной внешностью людей. Это было волшебно завораживающе. Естественно, красиво, без искажений цифровыми технологиями и косметической хирургией. Натуральная дикая красота. Невольно облизывает губы, как охотники, что увидели свою добычу и начинают выслеживание.
В груди вспыхнула искорка. Совсем крошечная, зато с сильным светом. В этот момент Грегор понял, что точка невозврата пройдена и эта искорка превратится в пламя которое или сожжет, или согреет, в зависимости от выбора визави.
- Саэль, у меня еще один вопрос. Если есть перспектива, что ваш ученик станет жеще, ядовитие, то как она реализуется? Вы же говорили, что тут важен момент нахождения избранника рядом. Но ребята разъедутся, тем более не в соседние города, а на разные планеты. Веса не будет рядом, следовательно, никто на него не нападет и защищать его не понадобится. Да и у этого пацана и без меня охрана есть. Так что в этом месте не понятно. - аппетит приходит во время обеда. Все было гораздо интереснее, чем какие- то там "Зеленые драконы в своей природе териториальны. Живут закрытым изолированным кланом, в который принимают только тщательно отобранных кандидатов. Патриарх может иметь множество жен, с которыми близкие отношения выстраиваются до момента появления потомства..." - И я еще хотел спросить. У вас есть патриарх, а королева? Или как правильно?
Так интересно было разве что на лекциях в академии по взрывчатым веществам, когда были практические работы. Саэль рассказывал простыми словами, без высокопарных поворотов, от которых кружится голова.
Горизонт становился все более темным, зажигались первые звезды и пока мужчины дошли до волнореза, что показывал свой плавник из воды, небо оделось в праздничный ночной наряд. Оно было бархатистым, спокойным. Грегор посмотрел на спутника. Такого спокойного, холодного, словно мраморного и такого привлекательного. Он почувствовал, конечно сразу отбросил догадку, как несостоятельную, что под этим слоем непробиваемого мрамора скрывается нежная, утонченная и чувственная натура. Улыбнулся своим мыслям. Мда. С кем поведешься, как говорится- это про гомункула.
- У вас, зеленых драконов, действительно сложные отношения. Но...- небольшая заминка, хотел подобрать слова, а они подбираться отказывались- как так получилось, что спустя столетия по сей день ничего не меняется? В смысле, что такое поведение очень похоже на пережиток прошлого, когда такая сдержанность и скрытность были способом выживания и клана и особи. А сейчас и информация доступна, и технологии, и путешествия или переезды стали чем- то скучно- обыденным. Разве стоит сохранять такой контроль? В том смысле, что уже давно можно было бы воспитать более лояльное отношение друг к другу. Тем более, что такими темпами клан сам себя вытравит.- этнарх никогда не был мастером красивых речей и мягких логичных формулировок. Он военный. Приказ. Так точно. Разрешите исполнять. Меньше слов, больше дела. Потому вопросы были путанными, где- то сбивались слова, но мужчина очень старался быть последовательным и понятным.- Меня озадачивают такие традиции, что ли, в поведении друг друга. Разве нельзя просто забить на других и просто жить?- снова чешет в затылке.- Объясните мне, пожалуйста, коллега, потому что я совсем не понимаю ваш дом. - растерянная улыбка.- Получается, что с одной стороны вы тоже любите и хотите строить отношения, при этом вопрос доверия стоит остро. Ведь если каждый угроза, как можно доверять кому- то?
Этнарх искренне удивлялся таким противоречиям и сложностям. Почему нельзя просто быть? Просто дружить или строить семью? Почему нужно все время прятаться и защищаться? Почему чувство, которое делает на самом деле сильнее, выносливее в этом случае воспринимается, как проблема и слабость? Тряхнул головой, жестом от челки поправил волосы.
Раньше Грегор считал отношения вампиров в клане, частью которого является дом Толле, это слишком сложно, а оказывается есть еще более сложные схемы взаимоотношений.
- Правильно я понимаю, что ваши дамы могут сразу вынашивать детей нескольких мужчин?- удивляется- Тогда возникает закономерный вопрос: если не понятно от кого дети, почему ваши мужики не могут просто заботиться о барышне до рождения детей? Ведь многоплодные беременности могут каждому подарить потомка, разве нет?
Если быть откровенным, у наставника Толле начинал закипать мозг. Информации не много, но она оказалась сложной для понимания без уточнений.
Временно повисла тишина. Еще несколько неторопливых шагов. Этнарх чувствовал себя пацаном, который ходит за профессором, чтобы допросить по предмету. Вспоминалось студенчество. Было дело, когда молодой человек донимал преподавателей по химии и физике разных направлений вопросами и так же мог быть их сопровождением ради дополнительной информации.
Грегор усмехнулся
- Значит получается, вы и ваши коллеги, как многодетные отцы?- аналогия показалась весьма точной по мнению мужчины. Отцы семейств, если они нормальные, выхаживают, обучают, защищают и отдают жизни, если потребуется за семью, за детей и супругу. У драконов это выглядело похоже, только без семьи и жен.- Саэль, а как же материнская составляющая? Одному выращивать вот таких непосед- махнул рукой в сторону, имея ввиду учеников- сложно и тяжело. Да и как на счет вас? Разве наставники не влюбляются? Я имею ввиду, что вы же тоже живые и у вас могут возникнуть чувства к кому-то, а получается, что из-за кастовой принадлежности вы не можете реализоваться в паре?
История выглядела совсем удручающе. Привыкший к свободе выбора Грегор не мог понять, как так можно жить. В на столько тесных рамках. Мда уж. А я думал, что армия нас ограничивает. Оказывает, есть целая жизнь в тисках

Саэль прищурился, глядя на этнарха, не мигая, с тем холодным вниманием, с каким опытный хранитель смотрит на птенца, улетевшего слишком высоко. Вопрос - уже третий по счёту - снова звучал «гипотетически», но дракон больше не был уверен, что за этим действительно стоит только научный интерес. Слишком уж осторожно и витиевато Грегор подбирал формулировки. Слишком часто возвращался к одному и тому же - чувствам мальчишек, возможной привязанности Тиру, его реакции на расставание.

Саэль, тем не менее, оставался внешне спокоен. Даже в собственных мыслях старался гнать подозрения прочь. Верил - или заставлял себя верить - что это всё просто совпадение, просто чужая, непрошеная забота. И всё же... настораживало. Тем не менее, сбивчиво построенный, но всё же тревожный вопрос отвлёк его от прочих предчувствий, и Саэль, вздохнув, начал говорить уже серьёзно, вдумчиво, как учитель, объясняющий вещи, которые сам хотел бы обойти стороной:
— Вы, похоже, не совсем поняли суть проблемы, Грегор. Само расставание - физическое и эмоциональное - вот что по-настоящему опасно. Особенно если оно случается в раннем возрасте, когда психика дракончика ещё только формируется. Потеря, недоверие, внезапное одиночество - всё это укореняется. Не заживает. Не забывается.
Он повернул голову в сторону, будто прислушиваясь к волнам, мягко шепчущим, и сказал уже тише:
— К сожалению, у нас с этим все настолько серьезно и отмахнутся словами "Перерастет и забудет" - не выйдет.
Непроизвольно дракон провёл ладонью по складке на рубашке, как будто приглаживая в себе что-то лишнее. Потом посмотрел прямо на собеседника.
— Впрочем, влияет не только на психику. Такой коктейль - тревога, боль, подавленные чувства - изменяет и тело. Яд становится сильнее. Поведение - агрессивнее. Недоверие делает из замкнутого дракончика постоянно готового к нападению и боли. А такие, в нашем социуме, живут дольше и добиваются многого.
Он на мгновение замолчал, а потом, с тем же тихим сожалением, которое звучало в его голосе с самого начала, пожал плечами.
— Стоит ли оно того?
Саэль не сразу продолжил. Только спустя пару дыханий добавил, почти шёпотом, больше себе, чем собеседнику:
— Едва ли.

Вопросы незаметно ушли далеко за пределы темы воспитанников. И Саэль, к своему собственному удивлению, не чувствовал раздражения. Даже наоборот - лёгкое облегчение. Странно, как быстро и естественно ему стало говорить. Быть, наконец, понятым. Или хотя бы услышанным. Спутник явно не стеснялся в выражениях, иногда небрежно перешагивая границы такта, но в этом было что-то... освежающее. Как ледяной ветер в лицо. Саэль пару раз усмехнулся в ответ, беззлобно, с той снисходительной прямотой, что обычно появляется у взрослых, когда дети задают чересчур острые, но честные вопросы.
— Пассия патриарха держится в секрете, — начал он ровным, почти ленивым тоном, глядя куда-то вдоль тусклой линии горизонта. — И вообще, никакой должности «королевы» в нашем клане не существует. Формально её не было никогда.
Дракон и этнарх вдруг с песка перешли на небольшую, обточенную морем гальку. Саэль отмерял свои шаги, будто проверяя, хрустят ли они под ногами.
— Позже, всё так же втайне, патриарх вызывает одного из хранителей - самого надёжного, самого преданного - и сообщает ему о гнезде с наследниками. Только когда яйца вылупятся, избранный Хранитель объявляет об этом всему клану. Так появляются новые принцы или принцессы.

Следующий вопрос этнарха прозвучал особенно небрежно - может, даже специально - но Саэль вдруг замедлился, окинул спутника внимательным, изучающим взглядом. Тот, кто знал его плохо, мог бы подумать, что дракон точно проверяет, пытается убедится в чужих намереньях. Но для тех, кто хоть немного разбирался в его повадках, было очевидно - что-то в нём сдвинулось совершенно иное. Плоть лица натянулась. Тень недоброй, почти горькой улыбки скользнула по губам.
— Буду с вами откровенен, Грегор, — заговорил он медленно, почти с удовольствием, позволяя словам вытекать неспешно, словно яд из надрезанной кожи. — По воле случая в юности мне довелось пожить вне Сабаота. Вдали от родных кланов. И знаете... это многое дало. Я впервые увидел всё со стороны. Позволил себе не принимать правила на веру.
Саэль поднял голову, будто вглядываясь в мрак неба, где пока еще не было звёзд, только пустое равнодушие.
— Сабаот, наши кланы, даже главная святыня, на которой стоит вся власть зелёных - это всего лишь изолятор. Красивая клетка. Мы рождаемся с ядом - в крови, в умах, в характере. Этот яд требует вызова. Интриг. Острых ощущений. Доказывания. Всё время. Бесконечно. Если дракон вырывается на свободу, за пределы - он сталкивается с законами, моралью, общественными рамками. Он задыхается. Он хочет рвать. Таков наш род. Конечно, можно прижиться в какой-нибудь теневой структуре, в подпольной ячейке, где это поощряется. Но это всё равно не глушит пыл. Не насыщает.
Дракон обернулся и посмотрел на собеседника прямо.
— Только среди своих это хоть немного притупляется. Чуть-чуть. И вот почему всё это до сих пор живо. Почему мы не распались. Почему это, возможно... и к лучшему.
Саэль не выглядел озлобленным. Но в этой открытости была такая степень примирения с системой, что становилось ясно - он не страдал от своего положения. Даже если понимал его абсурдность. Он принял.

Этнарх, словно проверяя пределы позволенного, затронул тему защиты избранниц - как же, мол, можно жить в обществе, где даже любовные связи опасны. Саэль хмыкнул. Ответ не заставил себя ждать.
— Проблема всё та же, — пожал плечами. — Конкуренция. Каждый хочет быть единственным, чьи дети выживут. И каждый знает, что соперник хочет того же. А если ты не знаешь точно, кто отец - ты не убьёшь детёныша. Вдруг твой. Так и спасаются. Вся система на этом построена. На вероятности.
А на вопросе об отцовстве и материнской фигуре, Саэль просто неопределенно повел плечами о вопросе про материнскую составляющую, толком не зная что на это ответить. Ни у кого из драконов клана его не было, и отвечать на это Саэлю было нечего.

И только когда разговор коснулся любви, Саэль неожиданно будто выпрямился - не телом, а внутренне. И голос его стал сухим, будто он закрыл некую дверцу за собой.
— Все драконы клана могут влюбляться. Каста - это просто определение особых должностей. Они ничего не запрещают. Лично я... предпочитаю удовлетворять потребности без отношений. Это проще. Чище. Без лишних драм.
Он сказал это так, словно говорил о тренировках или об обязанности мыть руки перед едой. Нейтрально. Даже небрежно. Но в этой небрежности ощущалась усталость - как у того, кто пробовал иначе. И решил, что больше не стоит.

Грегор потрепал на затылке волосы. Очень много информации, стоило переварить, а не отложить на потом. Тем более, что записывающих устройств не было, чтобы потом внимательно и вдумчиво переслушать и проанализировать. Мужчина отдался этому моменту и реагировал в моменте. Думать будет позже.
- Как же у зеленых драконов все сложно- смотрит на Саэля. Лицо светится дружеским отношением, некоторым теплом, которое встречается между друзьями или хорошими приятелями в среде, где живет этнарх- Мне сложно понять на столько закрытые взгляды и нормы. Я рос и жил совсем в других условиях. И, кстати говоря, уверен, что натура зеленых драконов прекрасно бы раскрылась не только в теневой стороне общества, а и в большом бизнесе и современной политике. В некоторых моментах там все куда круче разных дворцовых интриг.- улыбается. Для сурового лица улыбка, открытая не сдерживаемая, была редкостью и смотрелась довольно инородно. И все же она была светлая. На щеке появилась ямочка, что делала образ военного совсем странным, словно мальчишка решил переодеться в костюм взрослого.
Чтобы не доставать собеседника, наставник сделал перерыв в вопросах. Они ступили на гальку. Идти куда удобнее по плотным камням, чем по сыпучему песку, даже если на ногах обычные вьетнамки.
- Я согласен с вами, Саэль, отношения без обязательств гораздо удобнее- прервал молчание- И все же мне кажется, что в своей изолированности сохраняя свою идентичность и особенности, вы так же теряете вариативность выбора. Поймите меня правильно, Саэль, я о том, что движение по кругу исключает новые идеи, которые приходят от взаимодействия с другими взглядами. С одной стороны я могу понять эту закрытость, привычное, понятное всегда безопаснее, чем новое и непредсказуемое. Правда- делает паузу- я могу быть не прав. Я много путешествовал по долгу службы и из-за жизненных обстоятельств, потому имею ... даже не знаю, как точно назвать это. Более свободные взгляды, а от того не понимаю прелести особенностей вашего дома. Мне действительно сложно понять их. Для меня отношения это не только о присвоении кого- то, это о взаимной радости. Хотя я склонен быть весьма агрессивным, если мою семью обижают или светит потенциальная угроза, да и я так же, как и ваш дом, не буду светить выбранным мной человеком, но знаете- поправляет волосы- если подумать и пофантазировать...- снова пауза- короче, если бы я связался с кем- то из зеленых драконов, однозначно попробовал бы увести с Сабаота. И с целью обезопасить и чтобы мочь быть рядом, а за одно показать много интересного. Работой бы обеспечил. Я в хороших отношениях с главой дома Толле, Венитас его сын. И в клане вампиров, как в королевских домах, очень много интриг. Талант зеленых драконов там пригодился бы.- смеется. Посмотрел на строгое лицо визави- Извините, Саэль, если мои рассуждения вас раздражают. Я всего лишь военный, который хочет интегрировать знания и общение с редким представителем в свою жизнь.- улыбается- Я правда не хотел раздражать вас.
Они шли дальше. Прибой шуршал по гальке немного иначе и громче. Во-дух остывал и становилось еще более приятно гулять по пляжу. А любопытство не хотело униматься. Теперь хотелось о самом рассказчике узнать больше.
- Саэль, вы сказали, что вам доводилось бывать за пределами дома. Ку да вы ездили? Что понравилось? Возможно, было что- то интересное в тех местах?- конечно, Грегор тоже поделится своими путешествиями за последние несколько лет. Все же он не только с Венитасом возился. Ему доводилось присматривать за всеми детьми Толле и кровными и усыновленными. Приходилось много ездить. Так что рассказать есть о чем. Особенно о неугомонности, которая является родовой чертой семьи Толле.

Саэль, наверное, вздыхал за этот день больше, чем за всё своё наставничество в целом. Не то чтобы он считал себя склонным к драматизму - наоборот, он всегда стремился сохранять лицо и выдержку, особенно перед воспитанниками. Но даже самым стойким иногда приходилось отступать - пусть и на полшага. К счастью, мерный шум прибоя заботливо прикрывал эти мелкие слабости, впитывал тяжёлые вздохи в мягкую пену волн, разбивавшихся о камни. Но вот что точно нельзя было скрыть - это чуть опустившиеся плечи. Тяжесть дня, как плащ, медленно сползала с них, обнажая хребет усталости.

Дракон не ожидал понимания. Особенно от тех, кто вырос за пределами Сабаота. Тех, для кого идеи свободы, открытости и равенства были не лозунгами, а воздухом с детства. И тем не менее Саэль пытался объяснять. Пытался раз за разом. Мягко. Осторожно. Так, будто ведёт по тонкому льду. Он знал, что простые решения редко бывают хорошими. А радикальные перемены - чаще всего пожирают тех, кто их начал. Возможно, когда-нибудь движение вперёд всё же начнётся - медленно, со скрипом, изнутри. Но на это уйдут силы. Жизни. Поколения. Что сам Зеленый дракон уже наврятли застанет.

Он уже собрался, было, проглотить очередной горький комментарий вежливым молчанием, когда слова Грегора вдруг - совершенно непредсказуемо - заставили его фыркнуть. Настолько искренне и беззлобно, что даже он сам на миг удивился. Смех вырвался резко, как вдох, оставляя лёгкую сухость в горле.
— Не сомневаюсь, — сказал Саэль, всё ещё улыбаясь, покачав головой. — Если этот зелёный дракон вдруг пойдёт с вами по своей воле, он будет самым счастливым зелёным драконом на свете.
Но в следующую секунду усмешка исчезла. Он выпрямился, взглянул прямо, чётко, спокойно. Уже без тени насмешки. Без иронии.
— Я серьёзно, Грегор. Вы создаёте ощущение человека, что всегда добивается своего.
Саэль определённо не был тем, кто опускается до дешёвой лести. Ни словами, ни взглядами, ни жестами. Он не льстил - он признавал. А когда кивнул Грегору, это было именно признание. Спокойное, уважительное, как у равного к равному. Без подчинённого восторга, без подспудной игры. 

Определённо, в этом мужчине было что-то исключительно особенное. Не просто сила - таких Саэль повидал сотни, и сам был не слаб. Не просто ум - умных хватало, особенно среди тех, кто вечно строит планы. Но в Грегоре было иное - то, что не выучить и не подделать. Необъяснимое, почти инстинктивное ощущение внутреннего огня, надёжности, подкупающей упрямой прямоты. И именно поэтому Саэль пошёл рядом. Пил с ним. Слушал. И продолжал идти.

Но как только Грегор задал последний вопрос, будто налетела тень. Холодная, как северный шквал. Саэль запнулся - на долю секунды, не больше. Но спутник не мог не заметить: дракон на миг коснулся запястья, словно что-то там напомнило ему о боли, которую нельзя просто стереть. Потом быстро, почти машинально, поправил сбившуюся прядь волос, возвращая контроль. Маску. Молчание было недолгим, но звенящим. И нарушил его сам Саэль. Его голос остался ровным, не повышенным, но в нём не было ни тёплоты, ни привычной сухой иронии. Только спокойствие - холодное, почти ледяное.
— Я ездил не по своей воле, — произнёс он. — Я был рабом.
 Он сделал полшага и добавил, уже не глядя на спутника:
 — И я не желаю сейчас об этом говорить.

Смех Саэля не был похож на звонкий переливающийся смех кокетливого, или очень энергичного мужчины. Он не был похож на смех обремененного опытом старика, хотя был весьма опытный и взрослый. Но был похож на живой искренний смех. Грегору даже показалось, что произошло смешение звука воды и голоса, только это был смех дракона. Низкий, немного клокочущий и такой настоящий, что мужчина невольно улыбнулся. Это был особенный смех. Недавно перед сном наставник спросил своего ученика что такого особенного в этом младшем принце зеленых драконов, что он так вцепился в него. Прямо клещ за шкурку собаки. И ученик ответил, что дракончик особенный, что особенный смех и голос, глаза и аура. И говорил ученик с таким вдохновением при этом с тихим спокойствием, словно боялся спугнуть образ или ощущение. И в момент, когда смеялся наставник- дракон, Грегор понял, что Венитас для себя уже все решил и его не остановит ни расстояние до Сабаота, ни правила дома драконов, ни отец. Военный вздыхает и ловит себя на ощущении, которое отражали слова подопечного. Глядя на Саэля, он чувствовал эту особенность смеха, видел эти глаза и черты лица. Весь образ подсвечивался чувственным светом. Это был его внутренний свет отношения к мужчине рядом. И тут дракон произносит слова, которые воспринимаются, как приглашение к действию.
- Благодарю, Саэль. Мне приятна ваша похвала- расправляет плечи- По долгу службы, да и по натуре, я упрямый и действительно добиваюсь желаемого.- опускает голову и смотрит искоса на визави- Саэль, вы действительно будете счастливы пойдя с этим этнархом за пределы Вечной Чащи?- Понятное дело, что вызов уже брошен и любитель охоты на разумных принял его. Уточнение было для проформы не более.
Дальше беседа пошла совсем не в ту сторону. Несколько нервные и быстрые движения, а потом: Я был рабом- оглушило. На лице собеседника наставника- дракона появилось искреннее удивление. Хотел сразу задать вопросы, однако ему сразу прищемили нос, опережая. Повисла неловкая пауза и стоило бы, наверно, извиниться, но за что? За незнание обстоятельств? За любопытство? Наверно нет. Нет смысла извиняться. Они не юные мальчики, чтобы бояться спугнуть добычу или задеть чувства. Они оба взрослые мужчины, которые сделали себя, которых отесала жизнь и отполировали обстоятельства. Потому сказал другое.
- В таком случае, я предложу условия, которые, Саэль, будут достаточно хороши для вас и вы согласитесь пойти со мной. И на этот раз увидеть мир, как равный, без оков.- посмотрел прямо в глаза спутнику. Когда он говорил, он шел рядом. За счет широкого шага обогнал дракона. Рука в кармане, в другой стакан с напитком, расслабленные, даже ленивые движения. Преградил путь и завершил фразу о равенстве. Пауза снова повисла между ними.
И снова мужчины идут по берегу в молчании. Снова волны шелестят громче и ветер треплет волосы. Каждый думал о своем.
Ну и? У Венитаса нахватался. Я, конечно, заинтересован в Саэле, но ничего не знаю о нем. Возможно, он бросил вызов мне метафорически, типа, я крут. Ну мало ли. Может, я ему приятен, но заявочка на успех многообещающая- косится на дракона, который выглядит спокойным, как море во время штиля.- А я тоже хорош. Я создам вам условия, на которые вы согласитесь- перекривляет себя- вот уж. Какие условия? У нас диалог получился только сейчас, а тут планы. Это точно Венитас так на меня повлиял.- вздыхает- С другой стороны я ничего не потеряю. Попытка не пытка. Всяко лучше, чем просто торчать в гостинице и гонять Веса с тренировкой. Будет чем заняться с приятным собеседником.- снова вздыхает.
- Что ж, Саэль, вы немного рассказали о себе и вашем доме. Теперь моя очередь- улыбнулся этнарх- Я сейчас работаю в доме Толле. Они фармацевты и выращивают гомункулов. Попал я к ним не слишком случайно. Меня уволили из-за конфликта с начальством. Мы должны были лететь на Климбах, зачистку делать, но я не сошелся во мнениях с коллегами, у нас получился конфликт и меня отстранили на время выполнения задания. А потом выяснилось, что от туда никто не вернулся. Сейчас я даже благодарен тому полковнику. У меня круто изменилась жизнь. Представляете как это было, когда я только поступил на службу к Толле и мне на попечение отдали сразу двоих головастиков? Я тогда не понимал, что с ними делать. Все же мальчик и девочка, которые были очень плохо физически подготовлены.- смеется- Сейчас они уже выросли и стали довольно успешными молодыми людьми, хотя поведение не изменилось. Постоянно приходится краснеть, особенно за мисс Лидию. Это старшая сестра Венитаса. Лет через восемь родился Венитас, а потом еще через четыре двое самых младших. И всех их отдали мне.- треплет волосы.- К счастью, к тому времени у меня был опыт возни с детьми и я кое- как справлялся, но пришел к выводу, что быть отцом это очень тяжело. Кстати говоря, Венитас в детстве был таким же покладистым, как ваш Тиру. Правда, как видите, его характер в процессе взросления претерпел значительных изменений не в самую лучшую сторону, хотя его отец считает, что это к лучшему. Мол, сможет постоять за себя.- Этнарх, кроме вежливости, хотел еще немного разрядить обстановку, потому что Саэль явно испытывал неловкость и, возможно, другие негативные эмоции из- за вопроса о путешествиях.
Мужнина посмотрел на дракона и его намеренье возникло мгновенно:- Я покажу тебе, как выглядит свобода.
Что это за намерение такое было не понятно. Грегор удивился сам себе и тут же отложил мысль в сторону. Сначала показалось, что это глупый порыв продиктованный симпатией к визави и к реальности отношения не имеет. А будет ли иметь покажет время.

Если и был кто в этом мире, кто знал цену неосторожным словам - так это зелёный дракон. Саэлю было лучше других известно: в обществе, где интрига - воздух, а молчание значит больше слов, даже простой комплимент может обернуться ловушкой. Или хуже - откровением. Он сказал это без задней мысли. Искренне. Возможно, даже с тенью улыбки. Но едва прозвучал ответ Грегора - столь неожиданно откровенный, почти исповедальный - хрупкая тишина, уютная в своей ясности, пошла трещинами. Саэль сжал челюсть, нахмурился и выдавил из себя лишь одно:

— Что?

Брови сдвинулись. Взгляд потяжелел, и вся его осанка будто чуть напряглась, словно внутри пронёсся резкий ветер, срывающий пыль со старых, запертых дверей. Он ещё надеялся, что ослышался. Или что Грегор одумается, замолчит, отступит. Но этнарх, как назло, пошёл дальше - рассуждая, предлагая, прикасаясь к тем темам, к которым не прикасаются. Говорил о лучшем будущем, о новых условиях, о своём собственном непрошеном прошлом, будто имел право говорить с ним так... так, как с теми, кого можно взять за руку и увести прочь.

Саэль молчал. Долго. Ветер в нём поднимался - холодный, режущий. Его взгляд больше не был спокойным: в нём уже проступало недовольство, сухое, тяжёлое. Оно висело в воздухе, накапливаясь, как шторм над морем. И наконец, глядя прямо в глаза Грегору, без тени мягкости, он произнёс:
— Не знаю, что вы себе напридумывали... — голос его был низким, ровным, но окончательным. — Но вы ошиблись.
Он сделал полшага в сторону, будто подводя черту:
— Я доволен своим положением в клане. И не собираюсь покидать его до самой своей смерти.
От той степенной, полурассеянной расслабленности, с которой Саэль ещё недавно шел рядом, не осталось и следа. Спина прямая, будто выточенная из камня, плечи - твердые, напряженные, как перед броском. Он не делал резких движений, не вскидывал голос, и тем страшнее была эта сосредоточенная тишина, отсекающая всякую близость.

Саэль бросил взгляд на море - короткий, сдержанный. Тускнеющая линия горизонта медленно растворялась в вечернем мареве, и казалось, дракон смотрел не на воду, а в какую-то точку внутри себя. Последний взгляд - как последняя черта, прежде чем шагнуть прочь.
— Прошу меня простить. Я уже пойду, — произнёс он сухо, ровно, не оставляя ни щелочки для попытки сгладить ситуацию. — Благодарю за составленную компанию.
В другой раз он, вероятно, добавил бы имя. Обратился бы чуть теплее, почти по-дружески, как позволял себе раньше. Но не в этот вечер. Видимо, та поспешная близость, возникшая между ними, уже пустила первую трещину. Саэль шагнул в сторону, будто подчеркивая это расстояние, и более не обернулся.
Как говорится: "Один шаг вперед - два шага назад." Со взрослыми зелёными драконами всегда было так. Гораздо сложнее, чем с их воспитанниками. Гораздо опаснее.

Не дразните волка куском мяса, это вредно для здоровья... в первую очередь для вашего. Примерно так можно озвучить слова Саэля. Точнее, их влияние на Грегора.
Грегор Роуэн не просто военный, который где-то там служил, что- то там такое делал и теперь выпендривается. Грегор Роуэн на закате своей карьеры стал проблемой для руководства. Мало того, что постоянно вступал в споры о их решениях и часто оказывался прав, нарушал правила, не выполнял приказы и делал свою работу слишком хорошо, слишком рьяно, слишком опасно. Он был силен и воспитывал сильных бойцов со своим мнением. Он был силен на поле боя. Он получил прозвище пожиратель тел не за красивые глазки, это прозвище заработанное в бою, когда он потерял треть своей группы из-за неполной информации разведки, когда лишился оружия, он разрывал противников когтями, клювом. Мало кто и очень редко доводилось сослуживцам видеть полное обращение мужчины. А те кому повезло такое видеть, предпочли бы забыть об этом.
Этнарх ничего не ответил на резкое изменение поведения и слова дракона. Он только улыбался самой понимающей улыбкой, а когда визави покинул его и повернулся спиной, то были произнесены слова, которые спутник имел неосторожность произнести
- Если этот зелёный дракон вдруг пойдёт с вами по своей воле, он будет самым счастливым зелёным драконом на свете.- усмехнулся- Будьте уверены, Саэль, этот этнарх найдет ключ к вашему согласию.
Уйти дракон далеко не мог. Они жили в одной гостинице.
- Если напрямую идти нельзя, полезем через забор. Делов- то. Не в первый раз- хмыкнул и задержался на пляже, давая возможность дракону вернуться в гостиницу...если не заблудится, конечно.
Зазвонил телефон. На дисплее "Глава дома Толле"
- Роуэн. Слушаю
- Здравствуй, Грегор.- на той стороне мужской голос спокойный, словно потусторонний. Кашель.- Ты давно не звонил. Прошло почти две недели. Разве Венитас не доставил проблем за это время? Он не заболел?
- Доброй ночи, Тобиас- улыбнулся.- Не поверите. Вашего сына усмирил юный принц зеленых драконов. И сейчас наш непоседливый мальчишка шелковый и послушный. Давно я таким покладистым его не видел.
- Даже так. Как интересно. Хотел бы я посмотреть на этого талантливого принца.- слышится улыбка- Раз все тихо и проблем никаких, тогда меня это радует. Отдохните хорошенько. Следующий год будет весьма насыщенным.
- Так точно.- в трубке послышался звук отбоя
- Говорите отдохнуть, Тобиас?- поворачивается и улыбается, смотря в сторону, куда направился наставник- дракон.
Отправился в ту же сторону, пора было возвращаться. Да и Венитас скоро должен явиться. Шел медленно, чтобы не нагнать визави.
Ветер усиливался, трепал волосы. Со стороны моря доносился аромат пресный, тяжелый, удушливый и стало слишком влажно и душно. Скоро будет дождь.
Саэль, почему же вы сказали эту фразу о том, что будете счастливы, если я уведу вас, но тут же отступили? Вы пошутили или дразнили меня? И если я спрошу, не скажете же правду, верно? Был в рабстве. Разве это важно? У меня тоже есть своя история и совсем не романтичная. Я не просто испачкал руки в крови. Я купался в ней буквально- смотрит на свою руку, вспоминая эпизоды, которые подойдут под это определение.
Погрузившись в мысли, мужчина шел по узким улочкам, что были тихими и пустыми. Словно по городу- призраку гулял.

Саэль шел не оборачиваясь. Только ядовито усмехнулся - не громко, почти про себя, так, чтобы не оставлять Грегору ни повода, ни удовольствия подумать, будто тот попал в цель. Ни слова в ответ. Ни полувзгляда. Только твердый шаг вперёд - с прибрежной гальки на чёткие линии брусчатки, что тянулась вдоль набережной. Камни под подошвами были холодными, воздух - влажным и терпким от соли, а внутри... внутри медленно поднималась злость. Не та, что вырывается наружу криком, - нет. Гораздо хуже. Густая, вязкая, из тех, что поднимается со дна медленно, разогреваясь при каждом шаге.

Как этнарх вообще мог так это воспринять? Саэль машинально провёл ладонью по виску, как будто хотел стереть раздражение вместе с прядью волос, но остановился, сжав пальцы в кулак. Он же не говорил о себе. Не намекал. Это был просто образ - собирательный, обтекаемый. Абстрактный зелёный дракон, что был в тему, чтобы обернуть фразу в хоть какую-то мягкость. Комплимент, между прочим. И вот чем это обернулось. И ведь Грегор знал, наверняка знал, каково это - когда слова не то чтобы неправильно поняли, а перекрутили, придав им вес, которого в них вовсе не было. Специально ли? Саэль не знал. И знать не хотел.

Он просто шёл дальше. Спина выпрямлена. Плечи чуть напряжены, но шаг ровный, уверенный. Не хватало только трещины по мостовой, чтобы сдерживать эту злость стало невозможным.

Саэль умел держать лицо. Холодное, точное, безупречно собранное, будто выточенное по какому-то древнему эталону, где для гнева не нашлось ни строчки. Его глаза оставались бесстрастными, голос - ровным, движения - чёткими, даже когда внутри закипало. Он знал, как подавлять раздражение. Искусство молчаливой ярости, которую никто не осмеливался считать всерьёз... до тех пор, пока не становилось слишком поздно.

Но даже выучка имела предел. Особенно когда этот предел начинают мягко, методично, без тени уважения прощупывать изо дня в день. Дверь номера захлопнулась за его спиной сухим щелчком. Саэль огляделся. Один раз. Второй. И замер на месте, как если бы всё помещение должно было передумать и немедленно выдать ему троих подопечных, которые должны были быть здесь. Но комнаты были пусты. Чисто. Тихо. Безответно.
Он медленно выдохнул, но сквозь зубы.
— Где же этих недонаследников носит, — процедил он, больше в пространство, чем вслух.
Голос был по-прежнему ровным. Почти. Только едва заметная хрипотца в горле, почти звериный окрас фразы, выдала: терпение кончается. А уж если появится ещё хоть один раздражитель - случайный шум, глупый вопрос, очередное проявление беспечности - Саэль даст себе волю.

Он посмотрел на время. Циферблат будто намеренно насмешливо подтверждал: близится время ужина. Саэль медленно опустился в кресло у окна. Спина прямая. Пальцы сцеплены в замок. Он даст им ещё немного. Совсем немного. И когда это время истечёт - он отправится на поиски. И лучше уж будет, чтобы у всех троих имелась действительно веская причина для этой демонстративной непунктуальности. Иначе... Иначе этот вечер они запомнят очень надолго.

Грегор не спешил в гостиницу. Венитаса все равно не будет до ночи как минимум, Тиру тоже. Стоит попросить служащих оставить им ужин. Придут же голодные, как саранча.
Материализовал четки, чтобы и руки занять и подумать. Все же ситуация с Саэлем получилась неоднозначная и немного непонятная. Шел медленно, перебирал бусины.
Может, я действительно не понял его? Но эта формулировка "этот зеленый дракон" разве это не указывает на говорящего в обтекаемой форме?- вздохнул.
Воспоминания лезли в голову. Уже слабо окрашенные, но пока что сохраняющие четкость о прошлом. Он когда- то был молод, энергичен и его жизнь была наполнена приключениями.
Тогда ему было около тридцати лет, может быть немного старше. Получил задание на устранение одного скользкого богача, что занимался торговлей детьми для сексуального рабства, Грегор отправился за его головой на Алькор.
Было весело. Его одели красиво, причесали, он прошел курс навыков для золотой молодежи. Хоть и сам был не из бедной семьи, и все же не мог понять эту самую золотую молодежь. От постоянных развлечений мозги плавятся.
Место задания встретило его и богатством, и заискивание и красивым сопровождением. При чем последнее сгладило все остальные раздражающие элементы.
Само задание прошло четко, как секундная стрелка отмеряет время. Сначала банкет, потом разговоры о перспективах сотрудничества и поиск цели, которая как раз тут же и околачивалась. Танцы с очень привлекательным парнем- эскортом. Потом приглашение в дом цели и само устранение. Весело было. Грегор улыбнулся своим воспоминаниям. Он тогда опробовал две новые глефы, что купил ради забавы. Мужчина никогда не думал, что такое оружие может быть практичным. Оказалось, что может. Чуть позже он купил себе еще несколько таких игрушек.
Тогда была возможность убить еще одного придурка, что числился в списках, но на него распоряжения не было. Можно было просто позабавиться и убить, но там был эскорт, что заслонил собой выбранную этнархом жертву и просил сохранить жизнь. И Грегор сохранил, взамен потребовал, чтобы при следующей встрече этот красивый парень пошел с ним в кафе- мороженое. По сути, тому эскорту пришлось пообещать свидание военному. И они расстались.
Снова военный улыбается воспоминаниям. Поднимает голову и смотрит вдоль улицы. Лицо парня мелькает в мыслях. Красивый, брови тонкие, нос с небольшой горбинкой, взгляд острый, даже свирепый. И вот память выхватила на щеке бледный зеленый рисунок, очень похожий на рисунок Саэля. Грегор даже остановился, выдохнул.
Да быть того не может. Судьба так точно со мной не станет шутить- усмехается и идет дальше.
Вот уже и гостиница. А ночь наступает. Она влажная и тяжелая, точно утром будет дождь.
- Добрый вечер- здоровается с администратором
- Добрый вечер, господин Роуэн
- Ужин подали?
- Нет, еще минут двадцать. Вы очень вовремя- улыбается миловидная барышня в кимоно.
- Хорошо- уже собрался подниматься на свой этаж. Остановился и обернулся- Морико, будьте добры оставить ужин для Венитаса Толле и принца Тиру из Вечной Чащи. Эта парочка вернется очень не скоро. Можно отнести их еду в мой номер.
- Хорошо, господин Роуэн- снова улыбается девушка- я распоряжусь, чтобы так и поступили.
- И да, принесите еще один футон.
Девушка озадачилась, но ничего не сказала. Выполнила все указания постояльца.
Грегор не знал прав ли он в своих догадках, но лучше перестраховаться.
Футон принесли через пару минут, как этнарх поднялся в номер. Расстелил его впритык к футону Венитаса,-  положил подушку и одеяло
- Ну, по крайней мере, все будет готово на случай.
К ужину спустился в гостиничном халате. Вальяжно, даже лениво уселся на татами за стол. Точно так же его учили располагаться, изображая из себя золотую молодежь в прошлом. Даже смешно стало. Он поправил халат и сел прямо, так было куда удобнее. Ужин немного задержался, потому сначала подали чай.
Чтобы сдержать свою приставучесть к интересному для себя человеку, наставник решил занять свое внимание книгой. Она была обернута плотной бумагой без опознавательных знаков. Вместо закладки использовался коготь какого- то существа, сейчас Грегор и не вспомнит какого, может только сказать, что сам выдрал из лапы владельца. Коготь позолоченный, острый, все страницы в дырках от него.
Чай с жасмином и лавандой замечательно освежал и успокаивал перед сном. Мужчина погрузился в чтение и не отрывался от него до самого окончания ужина. Правда, он украдкой поглядывал на Саэля. Холодный, неприступный, хмурый, напряженный. Губы тронула легкая улыбка
Саэль, ты слишком серьезен. Может, тебя задела моя прямота о намерении? Я же действительно с удовольствием показал бы тебе мир на правах равного или хотя бы был с тобой на правах равного. Интересно, почему ты такой закрытый? Я же не претендую на твою свободу, даже на чувства не претендую, хотя я бы хотел.

Глефы Грегора

(https://i.pinimg.com/736x/10/f2/af/10f2af8881fccd0e31d171fb939c701b.jpg)(https://i.pinimg.com/736x/c7/d2/78/c7d2789c461c3f1baecf6d8db695c83f.jpg)

Возможно, Саэль просидел в кресле дольше, чем собирался. Он знал это по тому, как затекла спина, по лёгкой ноющей боли в виске и по мягкому отблеску света, что сместился в проёме. День был не то чтобы тяжёлый, но и не особенно лёгкий - в нём просто не было ничего особенного, ничего цепляющего внимание. Потому-то он и позволил себе прикрыть глаза. Всего на мгновение. Просто немного расслабиться, не более. Но мгновение затянулось. Он задремал. Может, это уже возраст. Может, скоро и правда настанет день, когда можно будет позволить себе уйти на покой - не за молодыми присматривать, не сдерживать на себе чужие ошибки и не думать за тех, кто пока не умеет. Пока что это только мечта. А может - пустая шутка, которой и быть не суждено. Покой снился Саэлю редко. А если и снился - был тревожным, беспокойным, будто и сам не верил в такое развитие событий.

На этот раз сон пришёл из прошлого.

Дракон был благодарен, что со временем даже самые яркие образы теряют чёткость. Что краски тускнеют, а детали стираются. Потому что если бы нет - если бы воспоминание пришло не в тусклой, приглушённой обёртке, а таким, каким оно было тогда, со всеми запахами, звуками, прикосновениями - оно могло бы сломать. Даже сейчас.

---

Ком подступал к горлу, тяжёлый, сдавливающий, но дракон был к нему привычен. Эта апатия не была чужой - он сам впустил её в себя. День за днём, чтобы не сойти с ума, чтобы не выть в бессилии, не истерить, не рваться на тех, кто слишком силён, кто не слышит. Он впустил это чувство, обернулся им, укрылся им - чтобы хотя бы немного не чувствовать. Чтобы можно было просто жить. Не достойно. Не с гордо поднятой головой. Просто - жить.

Безразличие стало бронёй. Ставшей кожей. Единственным, что защищало от того, что бы каждый раз тебя не выворачивало от отвращения, когда на тебя смотрят, раздевая глазами. Когда к тебе прикасаются без разрешения, словно ты предмет, пустая оболочка, и неважно - чувствуешь ты или нет. Тогда он хотел содрать с себя шкуру. Исчезнуть. Исчезнуть так, чтобы больно было им - тем, кто думал, что может ломать.

Тот молодой Саэль знал - самоубийство для дракона, даже такого, как он был тогда - это жалкая смерть. И он не собирался умирать так. Не ради них. Не ради этого мира. Не ради той клетки, в которой оказался с обрезанными крыльями. Не из-за него. Он просто продолжал жить. И однажды - начал дышать. По-настоящему.

Чувство апатии отступило не сразу. Сначала его вытеснило что-то резкое - как вспышка боли в конечностях, когда слишком долго сидел без движения. Мгновенный импульс, яркий, как солнечный луч сквозь опущенные веки. Потом - тишина. И в этой тишине, без привычной глухоты в груди, без этой серой вуали на всём, вдруг стало... спокойно.
Не показное спокойствие, не надетая маска равнодушия, а то самое - настоящее. Как лёгкий ветер на высоте, когда перестаёт свистеть в ушах, и остаётся только чистое, ровное дыхание. Словно кто-то взял да и открыл клетку. Не вытащил, не выволок за шкирку на свет, а просто - открыл дверцу. И сам решай, стоит ли лететь. Хочешь - оставайся, хочешь - лети. Свобода, в которой уже нет боли, нет паники. И, может, небо по-прежнему манило, но спаситель... он выглядел привлекательнее многих. Настолько, что не обязательно улетать. Можно просто сесть ему на плечо. Остаться рядом.

---

Саэль медленно распахнул глаза, смахнул с лица остатки сна. Не хотелось думать, что это сон и был причиной перемен, но он чувствовал: что-то изменилось. Дверь в комнату отворилась - мягко, как обычно, без спешки. Старшие наследники вернулись. Всё как положено, без происшествий.
Один только остался. Самый младший. Дракон тяжело поднялся на ноги, чуть покачиваясь от затёкших мышц. Придётся найти его. Поторопить.

Прохаживаясь по коридорам и окрестностям отеля, Саэль всё крепче хмурил брови. С каждой минутой становилось яснее - что-то было не так. Неправильно, неестественно. Он чувствовал это нутром, всей своей драконьей сутью. Младший из подопечных, всегда прилежный, всегда пунктуальный, вдруг исчез с радаров на столько времени - без предупреждения, без следа возвращения. Это было не похоже на Тиру. Совсем.

Обычно Саэль ожидал подобных вольностей от старших наследников. Те с самого вылупления считали себя выше правил, а любую дисциплину - оковами для тех, у кого не хватило зубов в пасти и яда в хвосте. Их своеволие не удивляло. Но теперь, неужели и младший достиг той же возрастной отметки, где чувство долга проигрывает первому порыву бунта? Или это всё - влияние того нахального мальчишки из семьи Толле?

Саэль тяжело вздохнул, покачал головой. Хорошо ещё, что Тиру пока не научился как следует скрывать свой запах, в отличие от своих братьев. Его шлейф ещё был читаем, как книга, - свежий, будто нарочно оставленный. Чуткий нюх древнего дракона вывел наставника к нужному крылу безошибочно, словно по натянутой нити. И всё же то, что след привёл в чужой номер... было дурным, крайне дурным знаком. Остановившись у двери, Саэль постучал. Один раз. Выждал. Потом ещё два - чуть настойчивее. Ожидание растягивалось, мысли клубились и множились. Он метался между версией о простом недоразумении и куда более тревожными предположениями. И одна из них - та, что казалась особенно беспокоящей - была уже готова подтвердиться, стоило лишь распахнуться двери... и на пороге появиться именно тому, о ком он подумал.

Грегор увлеченно читал новости оружейного производства. Когда он стал старше и получилось осесть в одном доме, появилась возможность заняться любимым хобби- коллекционирование холодного оружия. За неделю до приезда в город четырех сезонов тут прошла выставка оружейной промышленности и ремесленников. Приехать возможности не было, зато информации было так много, что всю ночь можно изучать.
Стук в дверь был не внятный. Отреагировал этнарх на два новых стука, что были гораздо громче, словно нежданный гость начинал раздражаться. Встал не сразу, оказывается, так увлекся чтением и рассматриванием 3Д голограмм, что все ноги отсидел.
- Ох-ох,- кряхтит.- Староват я так сидеть.
Открывает дверь. На пороге Саэль. Хмурый взгляд, прямо, как у того мальчишки из воспоминаний, а на светлой коже рисунки уже какие- то знакомые. Наклоняет голову и пристально смотрит на лицо дракона, пытаясь вспомнить рисунок на лице того эскорта, который то ли смущался, то ли устало соглашался, когда Грегор просил разрешение взять того за руку или приглашал потанцевать.
- Добрый вечер, Саэль. Чем обязан вашему визиту?- с легкой улыбкой спросил мужчина. Он догадывался о причине внезапного визита. Это не могло быть желание увидеться и обсудить сложившуюся ситуацию. Тем более, что за дверью по правую руку этнарха был ученик дракона- один из принцев.
Сделал шаг вперед, выходя из помещения, тем самым оттесняя наставника- дракона от двери. Закрывает с тихим щелчком. Теперь без ключа- карты туда не войти, а на самой двери тонкий слой закрывающего заклинания блестит, словно дверь лакированная.
Для военного эта ситуация была забавной. Он знал, точнее догадывался, чем молодежь занимается за стеной. Уж слишком неподвижно стало пространство. Когда Венитас играет с друзьями, то двери редко закрываются плотно и от туда слышался бы шум и смех, но сейчас дверь плотно закрыта и пространство замерло, что говорило о двух вещах: или они заснули, или предаются ласкам друг друга. При чем последнее для Грегора более вероятно, чем первое. Помня о рассказах Саэля, мужчина про себя подумал, что тому будет очень тяжко на утро, потому что ночь жаркого секса просто так не проходит. Сцеживает смешок, маскируя его под кашель, в кулак.

Конечно же, дверь открыл именно тот, кого Саэль и предполагал увидеть. Грегор. Наставник и телохранитель наследника рода Толле. Его широкая фигура заполнила дверной проём с той же неумолимой уверенностью, с какой она всегда стояла где то поблизости от своего подопечного - как щит, как тень, как постоянное напоминание и предостережение для самоуверенных глупцов. Если бы открыл кто-то другой, Саэль, пожалуй, удивился бы. Или даже встревожился сильнее. Но то, что дверь открыл именно Грегор, наоборот, лишь добавляло весу его мыслям. Пазл складывался, хоть и медленно, из разрозненных кусочков. Мелких, неудобных, тревожных. Пока что картина была не полной, оставляя разуму старшего хранителя лазейки сомнений:

«А если я ошибаюсь?»
«Может, всё это просто совпадение?»
«Пока что это только подозрения... без явных доказательств.»

Саэль цеплялся за эти мысли, как уставший пловец за обломки лодки, зная - только они удерживают его в равновесии. Пока что. Только они мешают сорваться в гнев или открытую тревогу. Только они позволяют сохранять ту самую холодную, рассудительную вежливость, с которой он смотрел на эту высокую фигуру этнарха в дверном проёме.

Но одно было уже очевидно. Если младший наследник, его подопечный, ученик - тот самый Тиру, которого он учил скрытности, осторожности, искусству маскировки и дисциплине чувств - если он так легко, без тени тревоги, без привычной дозы подозрительности, позволил себе остаться здесь... значит, граница преодолена. Значит, это больше, чем дружба. Больше, чем мимолётное увлечение. А Саэль за свою долгую жизнь видел множество таких юнцов. Наивных, опалённых первым чувством, слишком доверчивых, слишком открытых. Он и сам когда-то был таким. И хорошо помнил, к чему это чуть не привело.

Саэль отступил на шаг назад, не спеша и без напряжения, как если бы просто уступал дорогу. Но взгляд его, холодный и внимательный, не отрывался от этнарха, что шагнул ему на встречу. Мужчина сразу отметил: Грегор закрыл дверь за собой. Плавно. Спокойно. Слишком привычно. Слишком отточено. Такое Саэль знал хорошо. Сам пользовался. Так выставляют глухую оборону у гнезд, если в них все еще осталось что-то хрупкое, драгоценное... Так выталкивают чужаков, чтобы разговор остался один на один. Чтобы, если дело дойдет до яда, все оно обрушилось лишь на тебя.

Но Саэль оставался стоически спокоен. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Ни одна эмоция не вырвалась наружу. Дракон лишь выпрямился, как умеют выпрямляться только древние, годами гасившие своё естество за фасадом невозмутимости. Его голос прозвучал ровно, без нотки раздражения, без нажима - гладкий, почти елейный, как вода над пропастью:
— Я пришёл забрать своего ученика. Позовите его, пожалуйста.
Он сложил руки за спиной, не сводя взгляда с Грегора. Ни в голосе, ни в позе не было агрессии. Не было и мольбы. Только точная, ясная воля - такая, что с ней трудно спорить, не задев честь. Однако слово «пожалуйста», сказанное им, прозвучало так, будто и не просьба - приказ.

- Не могу, Саэль- отвечает наставник Толле- Мальчишки уже час, как спят. Даже ужин не доели, который я для них заказал.- Врет и не краснеет. Сейчас его не поймали бы ни магические сканеры, ни детекторы лжи. По долгу службы вводить в заблуждение этнарх научился профессионально. Его за всю карьеру раскрывали дважды из- за слива информации противнику. Он был опытен и удачлив в этом вопросе, пускай и не всегда.
- Мальчишки пришли часа полтора назад. Были уставшие. Видимо катались на всех аттракционах, что есть в парке. Я не стану нарушать их сон. Потому прошу простить, коллега. Я завтра их обоих приведу к завтраку.- а потом улыбнулся открытой улыбкой с той самой озорной ямочкой на щеке- Саэль, не съем я вашего ученика. Он вернется к вам целым и здоровым.- ну подумаешь, с новым опытом и запахом.
Оттесняет дракона еще на пол шага
- Саэль, давайте выпьем чаю. Я бы хотел обсудить с вами произошедшее на пляже.- Хочешь отвлечь от чего- то, выбеси другим еще больше.- Я бы хотел объясниться с вами и...- помолчал- наверно, мне стоит извиниться, что задел вас. Я, возможно, не до конца понял ваши слова и неправильно интерпретировал их. Хотел бы выяснить это...- еще немного помолчал- и уточнить по возможности.- куда проще было бы сказать прямо, мол, мне нравится быть с тобой, Саэль, и я хочу проводить времени с тобой больше, но твоя реакция откровенно говоря была крайне странной, объясни мне что не так и почему ты так реагируешь. На что получил бы ответ, наполненный сдерживаемой злобой, а до конца каникул игнорирование. Дракон был неуловим в эмоциональном плане и надо было действовать окольными путями. Вроде и подошел, но не пересек границу, вроде сорвал цветок с той стороны, но такие же цветы растут и у ног, так что не понятно чей цветочек.
Делает приглашающий жест рукой в сторону лестницы.  Конечно хотелось взять его за руку и потащить за собой. В памяти вспыхнула ситуация. Грегора в тот день на встрече должен был сопровождать эскорт, что и вчера вечером на вечеринке. Забавный парнишка ему попался. Свирепый взгляд, чудесные глаза, да и вообще красивый с отвратительным, обжигающим характером. Этнарху такие нравятся, словно сложная добыча, от того ценнее и желаннее.
Он гулял по базару, выбирал маленький подарок эскорту. Ему хотелось подарить заколку. У парня длинные темные волосы, а светлая заколка красиво бы подчеркнула изящность молодого парня. Недалеко от раскладок с украшениями для волос был магазин ювелирных украшений и там получился скандал. из дверей выволокли изящную фигуру в каких- то странных одеждах и грубо бросили на землю с яростной бранью. Грегор тогда заинтересовался происходящим, хотя обычно игнорирует.
- Что тут происходит- вмешался он, когда знакомый профиль осветил свет дня
- Отвали, иди куда шел- гаркнул мужик. Кто это был не известно. Грегор так и сделал, пошел, предварительно прихватив эскорта на плечо. Отправился прямо в агентство, так было обозначено заведение, где этнарх должен был встретиться со своим сопровождением этим вечером.
- Ты куда его потащил, урод?- погнался за ним мужик. Военный посмотрел через плечо на мужика, как на ничтожество, посмевшее тявкать на него
- Отвали, ничтожество. Этот парень сегодня будет сопровождать меня. А ты пойди проспись- от гнева мужик аж побагровел, но заметив оружие на поясе, которое как будто случайно показалось под полой пиджака, остался на месте.
На протесты дракона внимания не обращал, просто вел в сторону агентства.
- Эй, хозяин- позвал мужчина, зайдя с молодым парнем в помещение. Навстречу вышел мужчина
- Чем могу помочь?
Грегор вытащил из- за спины сопротивляющегося эскорта и отпустил руку. Взглядом, казалось, эскорт сейчас испепелит этнарха
- Я хочу сейчас забрать его- указывает на дракона- с собой. Пускай он начнет свою работу раньше.
Агентство, что получило в два раза больше денег, чем клиент заплатил за вечер, сначала отругало эскорта за плохое поведение, а потом отправило сопровождать клиента. Наконец- то получилось купить парню заколку, с примеркой было куда проще.
И у того эскорта были очень похожие рисунки на лице, ка у Саэля. Пока вспоминал, неприлично долго пялился на наставника- дракона, а потом спросил
- Саэль, я бы хотел еще у вас спросить о ваших рисунках на лице. Они мне покоя не дают. Что они обозначают и как наносятся?- об этом стоило спрашивать раньше, а не сейчас, или позже. Совсем неуместный вопрос, и все таки хотелось знать, да еще и воспоминание подбросило лицо того парня. Расы, которого он не знал.
Пока что мужчины так и стояли у двери. Один намеревался забрать своего ученика, второй- защитить своего подопечного и сохранить их тайну пока это возможно.

Подобный ответ на конкретную просьбу Саэля, разумеется, не устроил. Ни по тону, ни по содержанию, ни по самому факту, что ему вновь, как в былые годы, пытаются объяснить, вразумить, отговорить, будто он - пугливый юнец с расплывчатым понятием об ответственности. В его строгом лице почти ничего не изменилось - едва заметное движение бровей, угол губ чуть натянулся. Но тем, кто умел смотреть - по-настоящему смотреть - стало бы понятно: черты его словно начали затачиваться, обретая резкость. Тень за тенью ложилась на лицо Саэля, густая, холодная, неподвижная - как на статую, вырезанную из обсидиана.

А воздух... воздух вокруг начал меняться, тяжелеть. Натянулся, как струна. Им уже не дышали - его приходилось выпивать, глотать, как слишком густую воду. Саэль, несмотря на это, держался. Он всегда держался.

Даже сейчас, когда внутреннее напряжение, холодное и тихое, поднималось от живота к груди. Мужчина упорно игнорировал любые обходные реплики и вопросы - весь этот вежливый, но такой откровенный саботаж. Игры в объяснения и извинения. Строгий голос дракона был опасен, точно мог вонзится в чужую плоть, возможно доставить очень много боли своим безразличием к извинениям, просьбам, желанию объясниться. Однако, все еще был непреклонен, неумолим:
— Поймите и моё положение. Я не могу оставить младшего наследника в компании едва знакомых мне личностей.
Саэль мог бы сказать больше. Например - что уже и так слишком мягок с Тиру. Что позволяет ему куда больше, чем позволил бы кто-либо из Совета Старших. Что о таких встречах не знает ни патриарх, ни его ближайшие тени. И что, узнай они - Саэлю пришлось бы не просто объясняться, а... Нет. Он не скажет этого.

Дракон считал - до недавнего времени - что поступает правильно. Что чужая компания, пусть даже не одобренная кланом, поможет Тиру вырасти в сторону, отличную от его братьев. Что живой, независимый взгляд со стороны хоть немного сгладит уязвимость мальчика, подарит ему если не внутреннюю силу, так хоть гибкость. Он хотел этого. Но впервые эта вера дала трещину. Резкую, хрупкую. Саэль ошибся. Возможно, ошибся. И если это правда - он больше не имеет права отступать.

Древний дракон стоял прямо, как и всегда. Его осанка - выверенная, безупречная не выдавала ни усталости, ни внутреннего напряжения. Руки сцеплены за спиной, подбородок приподнят, взгляд строгий. Но теперь, впервые за долгое время, в глазах дракона проступало нечто большее, чем обычная сдержанность. В этом взгляде было предупреждение - не резкое, не громкое, но безошибочно ощутимое: если что-то с подопечным будет не так - он заберёт его, силой, если потребуется. И больше не отпустит от себя ни на шаг. Мужчина не повысил голос. Не сделал ни шага вперёд. Но каждое произнесённое слово было тяжёлым, весомым, как сталь:
— Так что всё же прошу... приведите его сюда. Или я буду вынужден посчитать это похищением.
Тишина в коридоре сгустилась еще сильнее. Становилось ясно: в этот раз Саэль действительно не уйдёт просто так.

Грегор не впервые встречался с наставниками и охранниками, теми людьми, кто головой отвечал за безопасность вверенных им детей, взрослых, женщин или просто сокровищ. Напряжение росло и было видно, как меняется наставник- дракон. И этнарха это забавляло. Был рычаг вызвать эмоции и обратить на себя внимание.
Медленно поднималось забытое чувство азарта и требования смотреть только на него, на него, Грегора Роуэна. Это чувство угасло более сотни лет назад, когда жизнь потеряла всякий смысл и превратилась в существование. Когда он потерял все и казалось, что жизнь кончена. А потом появились Толле. И все изменилось.
Мужчина повел плечами и скользящим взглядом осмотрел коридор, чувствуя опасность. Он знал, что эта опасность происходила от дракона, что пришел за своим учеником. И все же сейчас военного волновало совсем другое. Спина выровнялась, обычно нянька ходит согнувшись, чтобы казаться ниже, но сейчас выровнялся и на дракона смотрел мужчина, гораздо выше чем он. Контраст был практически ошеломляющий. Саэль был чуть ниже плеча этнарха. И этнарх усмехнулся той наглой, вызывающей ухмылкой, что всегда раздражала его руководство.
- Я понимаю вас, Саэль. Я и сам наставник. И незнакомы мы спустя такое длительно время лишь потому, что вы холодны со мной и с окружающими. Постояльцы не стремятся с вами общаться и потому не подходят, но с вами стремлюсь общаться я, но вы закрываетесь, отгораживаетесь и отказываете мне в общении и в том, чтобы научить меня правильно общаться с вами. За это время, сколько прошло? Дней четырнадцать? мы могли бы не только познакомиться, а даже стать друзьями и- подмигнул- собутыльниками. Если я правильно понял, вам понравилось качество напитков в том баре.
Не зря говорят: наглость- второе счастье. А тут не только счастье, а еще и ценная добыча. Чем чаще мужчины будут пересекаться, и чем активнее дракон будет избегать общения, тем более настырным будет охотник.
- Тиру в безопасности. Его жизни и здоровью ничего не угрожает. А лишний контроль на каникулах утомит в первую очередь вас. Нам выдался редкий шанс отдохнуть, когда ученики выросли, так зачем же отказывать себе в удовольствии?- Грегор не отдавался семье Толле в полной мере. Он выполнял ровно ту работу, которую ему поручили. Он всегда находит время и на отдых, и на книги, и на уединение. Он не таскается за уже выросшим подопечным, отдавая тому ответственность за свою жизнь и решения, хотя всегда поможет и подстрахует, придет на помощь и в случае необходимости защитит. Такой подход к работе раздражал всю службу безопасности дома Толле, потому что те считали, что нужно заказчику отдавать больше, чем он просит, потому что это даст дивиденды. Хотя на самом деле дом Толле дивидендов не гарантировал и тем более не давал. Откликался на просьбы любой помощи, но бонусной программы там никогда не было.
- Да и, Саэль, ваш ученик уже спит. если мы его разбудим, он до утра может не заснуть. И за завтраком это будет жалкое зрелище. Разве стоит так позорить дом?- лобная манипуляция. Бесцеремонная, наглая. Она от части могла быть правдивой, ведь аристократия обязана всегда выглядеть подобающе, и клевание носом тарелку не добавит возвышенности образу.- Да и мы живем по соседству. Если хотите, вы можете остаться в моем номере и проследить, чтобы этот этнарх не тревожил покой господина.- это предложение звучало более, чем двусмысленно, а мягкая, немного проказливая улыбочка была намеренно дразнящей. Грегор действительно дразнил дракона, а тот в свою очередь сохранял невозмутимость и атмосфера становилась гнетущей, что только подливало масло в огонь.
мужчина пожимает плечами и разводит руками
- К сожалению,- картинно вздыхает- я вынужден отказать вам, Саэль. Парни в комнате моего ученика. Они спят, а по долгу службы я могу будить своего подопечного и его гостей только в экстренных случаях, когда им угрожает опасность. Сейчас им ничто не угрожает. Так что простите- поджимает губы, словно в сожалении, но на самом деле ни о чем не сожалел, только дразнил.

Если бы Саэля можно было вывести из себя так просто, вряд ли он бы достиг той должности, что занимал теперь - старшего хранителя молодняка, наставника, которому доверяли самых несносных отпрысков одного из самых закрытых и подозрительных кланов. Он знал, каковы дети - даже те, что в будущем станут могучими драконами. Особенно такие, как младший из его подопечных - мягкий с виду, но с упрямым нутром, скрытым под благовоспитанной оболочкой. Таких не воспитывают криком, их ведут, направляют, удерживают рядом терпением и холодной настойчивостью. Саэль это знал. И потому сейчас, стоя напротив этнарха - телохранителя наследника Толле, - он и не думал выходить из себя. Внешне наставник был как всегда собран и сосредоточен, с ладонями за спиной, прямой спиной, ровным дыханием. Только окружающий воздух сгущался, как перед грозой, и в этой сгущённой тишине чувствовался не крик - угроза. Тонкая, невысказанная, но прочитываемая каждым, кто хоть раз видел, как дерутся взрослые зелёные драконы.

Нет, Саэль не был дураком. Он не бросится в драку. Его задача - вернуть подопечного. И в отличие от собеседника, он знал цену и вес каждому слову, знал, когда молчание режет больнее выкрика. И уж точно знал, как справляться с такими, как Грегор. Надо говорить на их языке. Холодно, колко. Без уступок.

И потому, когда Грегор вновь раздался с высоты своей фигуры каким-то особенно бесцеремонным и нарочито наглым высказыванием, Саэль только медленно поднял на него взгляд, чуть прищурившись. Улыбка, что тронула его губы, была ядовита. Не раздражённая, не сдержанная - нет. Улыбка была точной, как у хирурга, знающего, где резать, чтобы не убить, но надолго оставить в покое мысль о выздоровлении.
— Вы, полагаю, слишком большого мнения о себе, — тихо, чуть медленнее обычного проговорил Саэль, — если вдруг решили, что я стремлюсь к более тесному знакомству с... кем попало. Выпивать вместе - может быть. Но не более.
Дракон на миг выдержал паузу, чтобы слова осели, и добавил, не на секунду не отводя в сторону взгляд серых, ледяных глаз:
— И к слову. У меня быстро пропадает всякое желание посещать те заведения, в которых хозяин позволяет себе фамильярность и забывает, что гостеприимство - это не только напитки, но и умение не нарушать чужой покой.
Он замолчал, оставляя за собой лишь ровное дыхание и ту самую атмосферу сгущающейся тяжести - невидимой, но ощутимой. Саэль не повышал голос, не выказывал явного негодования. Он просто ставил точку. В этой личной теме, в манере, в чужой наглости. И если Грегор не поймёт этого - тогда он и правда, "кто попало".

Вот так Саэль и высказался - хлёстко, точно, без излишней громкости, но с таким уколом, который запоминался надолго. Однако, даже позволив себе подобное отступление, он не забыл, зачем пришёл. И позволить увести разговор в сторону было бы ошибкой. Его цель была ясна с самого начала - младший наследник, его ученик, должен быть найден, а затем возвращён обратно под его надежное крыло. И, к счастью, собеседник, сколь бы нахален он ни был, предложил вариант, который можно было использовать. Саэль не стал больше спорить, не стал пререкаться, лишь смахнул с лица улыбку - лёгким и знакомым жестом заправив сбившуюся прядь волос за ухо.

Когда он вновь заговорил, голос был сух и спокоен, в нём не чувствовалось и следа прежней язвительности. Только холодное равнодушие к манипуляциям и железная воля, под которой гнулись куда более упорные головы.
— Что ж, — сказал Саэль, глядя прямо, не отводя взгляда, — я принимаю ваше предложение. Я подожду у вас в номере. Так я лично удостоверюсь, что с моим подопечным всё действительно в порядке.
Не требование, но и не просьба - лишь утверждение, выстроенное так, что спорить с ним не было ни нужды, ни смысла.

- Саэль, вам, чтобы отравить кого- то и яд не нужен. Вам достаточно слов- сделал такой специфический комплимент Грегор, признавая, что ответить ему нечем. Его знакомый, в чьем баре они были, и правда был очень не сдержан и шумен, а определение этнарха как "кто попало" задело. Он хоть и военный не особо владеющий красноречием, но все же тоже живой и у него тоже есть потребность в хорошем отношении.- Проходите, Саэль. Будьте как дома
Комната встретила своего гостя ароматом кофе и шоколада. Заправленная постель, как под угольник, ни единой пылинки, ни разбросанной вещи. На тумбе возле кровати стопка книг с закладками, говорящими, что книги читаются, на кухонном уголке кофеварка закачивала свою работу. Там же стоял чайник и баночки с чаем. В маленьком холодильнике точно было пиво и снеки, в шкафчиках над кухонной зоной так же были снеки, несколько сухпайков и алкоголь. Грегор любит пропустить стаканчик во время отдыха или за книгой. На журнальном столике стояла стопка настольных игр: сеги, го, маджонг, шахматы и пирамида, а вокруг лежали толстые подушки, чтобы удобно устроится на полу.
- Садитесь, Саэль, где вам понравится. Хотите что- нибудь выпить? Чай, кофе, что- то покрепче?- На сегодня мужчина решил прекратить игру "дразнить Саэля", тем более, что проиграл в первом же раунде, потому режим "Грегор обычный" включен.
Для себя наставник налил кофе и сел за журнальный столик на подушку.
- Саэль, пока мы будем коротать ночь, может сыграем во что- нибудь? Все лучше, чем сидеть в угрюмом молчании.- для словесной перепалки сил у Грегора не было, да и желания тоже. За дверью в соседнюю комнату было тихо из-за заклинания, так что запишем, что ученики спят после веселой прогулки.
Некоторое время мужчины молчали, на свой вопрос ответ так и не получил, а потому налил Саэлю кофе и поставил перед ним молочник и сахар. Как- нибудь сам разберется. Этнарх пил кофе. Понимая, что дракона он откровенно раздражает, если не больше, взялся за новости, которые так и не досмотрел. Холодное оружие, представленное на выставке было и произведением искусства и в, некоторых случаях, откровенным мусором. Наставник вздыхал каждый раз, когда видел какую- нибудь гадость по его мнению.
Спустя около получаса, когда очередь дошла к длинному оружию, Грегор оживился, потому что в этом году снова начали выставлять глефы, которые ему так нравились. Короткие, длинные, на цепях и канатах, с утяжелением, простые и декоративные, прямые или изогнутые, художественной ковки или резки, глефы- артефакты или с дополнительными креплениями для боевых артефактов, кристаллов и прочих магических примочек. Посмотреть было на что и выбор большой. 3Д модели, что демонстрировались при нажатии на специальный штрих-код, показывали оружие в натуральную величину и дополнительно можно было рассчитать размер оружия под каждый рост. Мужчина задумался
- Саэль, хочу спросить вашего мнения. Как думаете, какое лезвие лучше бы подошло для глефы, которую используют в бою вместо копья? Лучше прямое с прямым кончиком, или крючковатым? - на внятный ответ и ответ вообще этнарх не рассчитывал. Напряженность незваного гостя чувствовалась отчетливо, да и фраза "я не стремлюсь к тесному знакомству с кем попало" действительно задела. В бытность действующим военным Грегор проигнорировал бы такое высказывание в свой адрес, ведь уже через короткое время они попрощаются и никогда не встретятся, так зачем же обращать внимание на слова того, кто проходящий персонаж, только сейчас мужчина не военный, уже лет сто, как не военный и за это время очеловечивание стало неизбежным, что привело и к чувствительности к резким словам значимых или симпатичных людей. Выражение лица этнарха было сосредоточенным, он внимательно изучал оружие, его характеристики и заданный вопрос мог показаться случайным, хоть и призван был начать беседу и разбавить напряжение, если получится.

Чувствует ли Саэль угрызения совести? Нет. Ни капли. Ни даже легчайшего налёта вины за сказанное. Сейчас - точно нет. Всё в его поведении, в позе, в скупом взгляде говорило о том, что дракон сделал то, что должен был, и не собирается извиняться за это. Он почувствовал попытку - грубую, дерзкую - задеть его, втянуть в эмоциональную игру, обесценить его прямые, вежливые, подчеркнуто уважительные просьбы. Манипуляция, завернутая в шелк простодушной улыбки, с мягкими словами, но точными уколами - такими, что загоняются глубже любого удара. И всё это- чтобы выдавить реакцию, пошатнуть равновесие. Не вышло.

Дракон шагнул внутрь с тем же упрямым спокойствием, с каким выдерживал самые напряженные часы с молодняком, когда те вступали в возраст дерзости. Внутренне - ни капли смущения, ни толики желания переосмыслить только что сказанное. А вот внешне Саэль, как и всегда, оставался безупречен: спина прямая, шаги чёткие, плавные, а взгляд - внимательный, с налётом критики. Убранство комнаты его чуть удивило: порядок, продуманность, стопка книг, отсутствие суеты, привычной для холостяцкого уюта. Не бездумный показ, не маска - а, скорее всего, искреннее, пусть и нарочито выверенное стремление к личному равновесию.
Саэль молча опустился на подушку. Спокойно. Чётко. Идеально. Ни малейшего признака расслабленности. Он выглядел как человек, способный просидеть так всю ночь, не сомкнув глаз. Безмолвная стена. Не мстительный, не злобный  просто тот, кто пришёл исполнить свой долг. И дождаться того, ради чего пришёл.

Бросив короткий взгляд на поставленную перед ним чашку с крепким, чуть горьковатым ароматом кофе, Саэль едва заметно смягчился. Упрямство в нём ещё держалось - тугое, надёжное, закалённое годами - но обострённое напряжение уже начинало понемногу спадать. Он и не собирался на самом деле сидеть всю ночь, демонстративно дуясь на чужой отвратительный характер(свой он таковым явно не считает!).

Вопрос Грегора прозвучал негромко, но не остался без ответа. Плечи Саэля чуть осели, напряжение из них ушло, но не отпустило насовсем. Ответ последовал не сразу, но чётко, размеренно, без лишнего напряжения в голосе, будто тот начал привычную лекцию для своих учеников:
— Смотря на то, хотите ли вы убивать быстро, или заставить противника мучиться, — сказал Саэль негромко, опуская взгляд на темнеющую в чашке жидкость. — Прямое лезвие входит быстро и так же быстро выходит. Удар за ударом, чётко, если вы умеете держать ритм. Крючковатое же, — он чуть повёл рукой в воздухе, очерчивая невидимый изгиб, — может вонзиться столь же легко, но при выходе рвёт ткани, застревает, калечит. Если жертва вынослива - не умирает сразу, — дракон чуть сощурился, — его можно притянуть к себе. И добить вблизи.

Речь была спокойна, почти академична - как будто он пересказывал известный параграф из военного трактата. Саэль выдохнул. Тихо, почти незаметно, позволив напряжению уйти ещё немного глубже. Дракон всё ещё держал себя в руках, но решительно - без раздражения. Всё же он был не из тех, кто держит бессмысленные обиды. Если диалог начат, он будет его продолжать.
— Давайте сыграем, Грегор, — наконец кивнул он в сторону видимых настольных игр. — Вы умеете играть во всё это?

На какую- либо реакцию и тем более ответ этнарх не рассчитывал, однако спустя некоторое время получил его. Слушал, внимательно смотрел на оружие и кивал в подтверждение слов дракона. А действительно, оружие же выбирают в первую очередь для использования, а не для простых тренировок ради формы и украшения свободной стены в доме, и Грегор об этом забыл
- Вы совершенно правы, Саэль- сказал мужчина все так же сосредоточенно глядя на глефы- Похоже, служба на гражданке затирает знания. Старею- усмехнулся. Отметил что-то в еще одном планшете и нажал отправить. Пикнуло уведомление про доставку сообщения. Осталось подождать ответ и можно обсуждать покупку. Предполагалось, что на этом все закончится и хозяин комнаты собрался потянуться за книгой, только гость снова заговорил и предложил сыграть. Грегор оживился, хотя и посмотрел удивленно на дракона
- Хорошо- поднимает все игры на стол, чтобы выбрать во что играть- не особо умею, если честно. Обычно, пользуюсь пособиями- неловкая улыбка- Когда- то очень давно меня пытался научить один парнишка, но увы, не получилось. То ли практики не хватило, то ли я так ничего и не понял. Но мы играли и, как мне кажется, было весело. По крайней мере ему.- мягкая улыбка о воспоминании. Тогда действительно было весело, правда, пацан был той еще язвой. Он гадко комментировал глупые ходы Грегора, который впервые играл. Колко и едко отзывался при проигрышах и вел себя, как редкая зараза. Хотелось его отшлепать по филейному месту и поставить в угол.
На вид тому парню не было и двадцати семи, а Грегор на том задании уже разменял четвертый десяток и готовился встречать пятый. И все же ему тогда было очень весело.
Спустя десятилетия этнарх вспоминал того язвительного мальчишку, который, рискуя своей жизнью подставился по зачарованную глефу и чуть было не погиб, а защищал какого- то придурка, по данным который занимался пособничеством детского рабства, работорговлей, поддержкой теневых борделей и подделкой документов. И ладно он бы просто глупостями с уклонениями от налогов занимался, так он еще и пытал людей, которые попадали к нему. Пытки от физических до магических, подсаживал всякую гадость в тела, ауру, калечил и выбрасывал людей. Словом, такие Грегору не нравятся и сейчас.
Он- то и сам не святой и с азартом берется за допросы, которые мало кто переживает, потому отстранили, и убивает с наслаждением и очень медленно, потому с ним никто не хочет стоять в паре на заданиях. Ведь психика такое просто не вывезет, если в паре не такой же маньяк.
- Я думаю, стоит начать с го- достает из коробки небольшое клетчатое поле и пару мешочков с камнями. Саэлю отдал белые, а сам достал пособие. Руку отвел в сторону, чтобы не закрывать обзор поля книжкой, пробежался по строчкам- Я не мастер играть, потому прошу не смеяться.- серьезно сказал мужчина, а в голосе все равно чувствовалось веселье.
Саэль наверняка хорошо играет во все игры, что находятся в комнате, ведь ему не только общие знания подопечным надо дать, а и светским развлечениям учить. А еще лучше, когда такие развлечения развивают тактическое и стратегическое мышление, анализ и наблюдательность.

Пока Грегор неспешно вытаскивал из стопки коробки с классическими настольными играми, разглядывая их содержимое, Саэль наконец позволил себе сделать первый глоток кофе. Он пригубил его почти с рассеянным видом, но на деле - с тонкой, почти ритуальной внимательностью, как будто проверяя, действительно ли напиток стоит того, чтобы его пить. Оказался вполне сносным. Горячий, с терпкой горечью, которая оставляла приятное послевкусие.

На мгновение дракон позволил себе чуть расслабиться, спокойно выдохнув, как бы давая себе короткую передышку. Взгляд его, направленный на увлечённого поисками Грегора, стал чуть теплее, но по-прежнему оставался сдержанным. Дракон и не думал участвовать в выборе - зачем, если всё из того, что лежало перед ними, он знал наизусть? Если бы Саэль захотел забыть, как играть в сеги, го, маджонг или шахматы - у него бы просто не получилось. Вырезанные на подкорке, отточенные временем и скукой правила, стратегии, комбинации... Всё это было неотъемлемой частью его долгой, размеренной жизни при дворце, когда ничто, кроме звона костяшек и шелеста фигур по доске, не отвлекало от привычной рутины. А порой - и заменяло живое общение.

Он учил им юных птенцов, терпеливо поправлял их ошибки, часами сидел над досками, задавая задачки и наблюдая, чтобы те не спорили друг с другом и не жульничали. Пожалуй, это были одни из немногих моментов в жизни, когда мужчина мог позволить себе быть хоть чуть-чуть мягче, позволить себе не наставлять - а просто играть. Саэль не тешил себя иллюзиями, что для кого-то это было важно. Но себе он этого не запрещал.

Но что удивляло по-настоящему, так это то, что сидящий перед ним древний этнарх, похоже, так и не освоил что то из этих "элементарных" игр. Кто бы мог подумать. Правду говорят: век живи, век учись. Саэль чуть качнул головой, беззвучно, с лёгким оттенком иронии. Мир, кажется, никогда не устанет преподносить сюрпризы.

Саэль чуть повёл плечом, будто стряхивая с себя тень недавнего напряжения. Ответ его прозвучал легко, с почти ленивой уверенностью:
— Ничего, Грегор. Я уже стольких дракончиков учил мастерству игры в Го, что едва ли вы сможете меня чем-то удивить. Если пожелаете, можете обращаться ко мне за разъяснениями по правилам... или за советом по классическим ходам.
Губы дракона тронула лёгкая, едва заметная улыбка, когда взгляд его скользнул по игровому полю, а затем - к учебному пособию в руках этнарха. Несмотря на то, что за его жизнь прошло множество неловких учеников - от упрямых отпрысков знатных семейств до вздорных сирот, эта сцена почему-то зацепила. Что-то в ней напомнило одно далёкое, затерянное в потемках памяти воспоминание. Юноша, щурящийся в полумраке, неловко сверяющийся с пособием, путающий даже самые базовые формы захвата, попадающийся в очевиднейшие ловушки... и так забавно реагирующий на каждое замечание, что сдержать смех или улыбку было делом почти невозможным.

Странное то было время - тяжёлое, как оковы, и тусклое, как затянутое тучами небо. Но удивительно, что даже в нём Саэль вспоминал светлые, почти тёплые фрагменты. Разговоры, неумелые, но упрямые попытки понять логику игры. Почти детское упрямство, с которым юноша просил с ним сыграть снова и снова, проигрывая каждый раз, но не сдаваясь. Имя его Саэль уже не помнил. Оно, как и сам юноша, давно кануло в безвестность, унесённое временем и непрекращающимся круговоротом дел. Но вот эти - смешные, почти интимные мелочи - всплывали иногда, так внезапно, как будто сердце решило напомнить: ты ведь тоже был не только стражем и наставником. Ты когда-то смеялся. И кто-то, пускай на короткий миг, знал, каким ты был.

Грегор очень давно не брал в руки сёги, го, маджонг. С башней все обстояло лучше, ее любит Венитас, потому вечерами иногда удается поиграть.
Он начал свой ход после Саэля и так, как это было много лет назад, когда молодой этнарх и симпатичный эскорт со злым языком, сидели в номере за столом и пили чай за игрой. То была их четвертая или пятая встреча, до этого мальчишку заказывали только в качестве сопровождения, а сегодня военный решил заказать ночь с парнем. Думал, что насладиться им, но когда тот явился, решил, что это успеется, а пообщаться с приятным компаньоном ценнее.
На предложение дракона о помощи и пояснениях, мужчина улыбнулся и кивнул.
- Кажется, это должно быть вот так- ставит камень в двух клетках от белого камня соигрока. На самом деле, когда этнарх читал, то отвлекся на секунду и перескочил на другую строку, что привело к полному непониманию прочитанного и ошибке.
Наставник-дракон сидел все так же образцово ровно, с таким же каменным лицом, а вот в глазах уже читалось веселье, или насмешка, какая-то эмоция совсем не свойственная этому серьезному человеку.
Наклоняет голову к плечу, смотрит в книгу и снова на поле.
- Пусть будет как-то так- и снова он проиграл первую игру. А Саэль все так же выглядел невозмутимым, словно ничего такого не произошло, или было все прогнозировано.
- Давайте ещё разок- просит этнарх. Ему было интересно, тем более, что атмосфера напоминала дни молодости, когда сложные игры вызывали больше недоумения, чем интерес, зато с высоты возраста уже понимаешь, что такие игры замечательное средство скоротать время.
Второй раз Грегор тоже проиграл, при чем ещё быстрее.
- Ааа. Кошмар какой- треплет волосы Грегор- Так дело не пойдет- отложил книжку. Складывает руки в молящем жесте и опускает голову- Саэль, научите меня играть в го.
Лицо дракона будто разгладилось и потеряло лет двадцать. Грегор увидел, что проступают знакомые черты, но списал на усталость и скудность освещения. Зато память подбросила вспоминание, как тот эскорт методично, последовательно и очень терпеливо объяснял мужчине правила, ходы, маневры и места, где можно схитрить. Было интересно, весело и захотелось снова встретиться с тем парнем.

Саэль смотрел на всё происходящее с тем самым привычным, сдержанным скепсисом, что будто намертво поселился в его чертах ещё с юности. Спина прямая, руки сложены, взгляд спокоен - казалось бы, его ничем не удивить. Сначала он просто наблюдал, позволяя себе внутренне гадать, насколько плачевным окажется уровень знаний этнарха. Потом в его взгляде промелькнуло лёгкое непонимание - уж слишком нелепыми были ошибки. И наконец, губы дракона едва заметно дрогнули, выдавая плохо скрываемую, но вовсе не злобную усмешку.

Чуткий, привычно внимательный взгляд Саэля улавливал каждую мелочь - ошибку за ошибкой, неточный ход за неточным ходом. Противник словно сам отдавал поле под контроль дракона, позволяя тому то выжидать, то переходить в неспешное наступление. Саэль ожидал слабого соперника, но надеялся хотя бы на элементарную неожиданность, на ту непосредственность, которая порой встречалась у неопытных, но азартных дракончиков, впервые сжавших в лапах чёрные и белые камешки. Здесь же всё было слишком предсказуемо. Словно кто-то старательно читал вслух неправильный учебник и тут же следовал написанному, не понимая смысла строк. В очередной раз забирая с доски чужие камни, дракон покачал головой, но промолчал, позволяя партии завершиться логичным провалом.

И когда Грегор сложил руки в театральном молящем жесте, Саэль медленно моргнул, чуть откинув голову назад, будто бы обдумывая, стоит ли вообще продолжать. Но, наконец, дал слабину - тонкая, почти юношеская улыбка скользнула по его губам, незаметно смягчая строгие черты. В глазах вспыхнуло узнаваемое, почти забытое тепло и лёгкое лукавство - то самое выражение, что, казалось, могло дрожащей струной откликнуться где-то в чужой памяти, затронув что-то из прошлого. Древний дракон задумчиво протянул:
— Учить, значит?.. — Он привычным движением убрал за ухо сбившуюся прядь и скользнул взглядом по доске.
— Что ж, раз уж вы столь настойчиво проигрываете, будет жестоко не предложить альтернативу. Но предупреждаю сразу: жалеть вас не стану. Даже новички должны учиться на поражениях.
С этими словами дракон слегка склонил голову, позволяя себе отступить от холодного безразличия, и действительно начал объяснять: чётко, терпеливо, уверенно. Однако насмешливый огонёк никуда не исчез - он тонко проскальзывал между словами, прятался в паузах, едва слышался в интонации. И в этом было что-то странно тёплое: Саэль, похоже, получал от происходящего искреннее, пусть и очень сдержанное удовольствие.

Теперь, когда основные принципы игры были наконец вбиты - нет, вежливо и терпеливо вложены - в упрямую голову этнарха, Саэль вновь строго выпрямил спину, перебирая в пальцах гладкие камешки и неспешно рассортировывая их по блюдцам. Его голос оставался спокойным, сдержанным, но в нём звучала та самая интонация, от которой любой подопечный в Сокрытом Дворце мигом бы насторожился: не скрывается ли под внешней вежливостью насмешка, испытание, тонкий вызов.
— А теперь давайте попробуем на практике, — почти торжественно произнёс дракон. Его взгляд, насмешливый и ясный, легко скользнул по доске, а затем задержался на лице этнарха. — Надеюсь, Грегор, в этот раз вы не разочаруете меня и покажете результат хотя бы трёхгодовалого дракончика. Соберитесь. Словно на кону не просто проигрыш, а ваша честь.
Дракон говорил с серьёзным выражением лица, но глаза едва заметно смеялись - открыто, тепло, без привычной колкости. В этом взгляде читалось искреннее удовольствие от абсурдности всей сцены. Атмосфера вокруг внезапно перестала напоминать соревнование двух взрослых мужчин - куда больше это походило на урок, где чересчур выразительный наставник то подталкивает, то подначивает ученика, но не позволяет себе настоящей злобы.

Саэль, похоже, и сам не заметил, как ему стало по-настоящему весело - не язвительно, не через силу, а искренне. Эта редкая искра живого веселья будто вырвалась наружу сквозь безупречную осанку и выученные манеры, выдавая то, что дракон вовсе не против провести ещё один вечер за этой доской, где ходы предсказуемы, а их игра, как ни странно, приносит почти домашнее, чувство спокойствия.

Атмосфера начала меняться. Напряженная настороженность и готовность броситься в бой при первых признаках опасности ученику растворялась в простоте происходящего. С самого начала для принца- дракона угрозы не было. Это было то самое, простое, за чем, обычно, опытные учителя и бойцы, ожидают подвох. Но в этот раз было все так, как выглядело.
Грегор был очень рад, что собеседник согласился научить его. Неторопливые и терпеливые объяснения, указывание на очевидные ошибки, уже совершенные, словно они вернулись в то время.
Атмосфера менялась с каждым предложением и движением камня по доске и вот эти двое мужчин оказываются в том времени, когда были совсем молодыми. Темноволосый этнарх в футболке и брюках, с мокрыми волосами сидел на подушке у низкого стола. Напротив сидел молодой парень с тонкими, красивыми чертами лица, горбинкой на носу и очень злым взглядом. Его волосы тоже были мокрыми, одежда легкой, полупрозрачной, как и положено в таких ситуациях эскорту. Этот заказ должен был быть рутинным. Секс без желания и страсти, а утром прощание и сальный взгляд. Наверно, именно такого ожидал парень. Но они сидели за столом и перед ними лежало клетчатое поле и черно- белые камни. Они играли в го и этнарх упрямо проигрывал, не смотря на наличие пособия. Между ними, кажется, тоже изменилась атмосфера.
Красивый эскорт, Грегор смутно припоминает имя и как он выглядит, методично объясняет элементарные вещи, только в прошлом он злился и рычал, а сейчас нет. Сейчас голос спокойный, плавный и без закатывания глаз.
Этнарх делает те же жесты, как и тогда- дерет камешек черного цвета, ставит рядом с белым. Соигрок ставит свой камешек, а этнарх еще один. И так камешки с глухим стуком опускались на доску. Один за другим.
Принцип игры военный уловил, но успехов ему не видать. Можно считать, что он играет впервые.
- Смотри, звездочка, кажется я понял- случайно бросает мужчина. Потом встряхивает головой, поднимает глаза на Саэля- прошу меня простить, наставник Саэль, я забылся и погрузился в далекие воспоминания, когда один молодой человек, встреченный мной на Алькоре, так же учил меня играть.- звук камешка о доску- Может еще кофе? Ваш, наверняка остыл.
Подхватывается с пола и отправляется к кухонному уголку. На этот раз игра прошла лучше, не без ошибок, но лучше и не так хорошо, как у трехлетних драконов. Ученик же этнарх
- Саэль, хотел вам предложить попробовать кофе, который мне прислал мой знакомый с Климбаха. Он очень его нахваливал. Разделите со мной первую пробу?- когда говорил, поворачивался в пол оборота, чтобы дракон не чувствовал себя нежеланным гостем. Кофемашина ровно загудела, разогреваясь. Кофемолка разбивала с хрустом зерна.
Открыв отсек с молотым кофе, насыпает в холдер порошок, вставляет в пазы и нажимает кнопку. Горячая вода под давлением проходит через порошок, струйка падает в чашку и комната наполняется горьким кофейным с сернистой ноткой напитком, пикантный привкус аромата.

Рассказанные этнарху основы, как ни удивительно, не прошли даром. Саэль, внимательно следя за партией, не мог не отметить - хоть прямолинейность и некоторая опрометчивость всё ещё сквозили в каждом ходе Грегора, играть против него стало заметно сложнее. Победа уже не доставалась драконьему наставнику столь же легко, как в их прошлые игры. Каждый шаг требовал внимания, расчёта, пусть пока и не серьёзного, но уже достаточного, чтобы мысленно признать: кое-что этнарх действительно усвоил. Саэль мог бы назвать это особым стилем. Там, где другие предпочли бы хитрость, обходные манёвры и ловкие капканы, Грегор шёл напрямик. Преодолевал барьеры - грубо, упрямо, безыскусно, но с такой настойчивостью, что сам стиль становился достойным уважения. И пусть в стратегическом смысле это выглядело наивно, свою роль подобная тактика всё же играла.

В одном из следующих ходов Грегор вдруг выкинул такой манёвр, что Саэль, против воли, вскинул брови, задерживая взгляд на доске. А следом за этим, как ни в чём не бывало, этнарх бросил в его сторону странное, нелепое прозвище. Настолько неожиданное и абсурдное, что дракон не сразу понял, как реагировать. На краткий миг сквозь толщу лет и равнодушия проскользнуло что-то смутно знакомое. Словно это уже звучало когда-то раньше. Словно кто-то, давным-давно, уже звал его так - по-детски, беззлобно, вызывая в нём то самое странное, щемящее чувство узнавания. Но память упрямо отказывалась вспоминать подробности.

Если бы это случилось в другое время и в другом месте, Саэль, вероятно, посчитал бы прозвище оскорблением. Но сейчас он только чуть сощурил глаза, выкладывая очередной чёрный камешек на доску, и невозмутимо ответил:
— Ничего. Похоже этот молодой человек был не очень искусен в преподавании, если правила так и не уложились у вас в голове с того времени. Смотрите внимательнее. — Дракон кивнул на поле, показывая камешки. — Этим ходом вы добровольно лишили себя двух очков и перекрыли путь к стратегически важной группе.
В голосе дракона звучало то самое сухое наставничество, но под ним пряталась тёплая, почти игривая нотка.

Саэль едва заметным, но вполне одобрительным кивком головы дал своё согласие попробовать то самое необычное кофе, о котором с таким энтузиазмом говорил его неожиданный визави. И пока Грегор возился с чашками и приготовлением, дракон неотрывно следил за его манипуляциями - спокойный, задумчивый. Лишь спустя несколько долгих секунд, когда в комнате вновь воцарилась относительная тишина, Саэль заговорил. Голос его прозвучал не так колко и отстранённо, как раньше, но всё ещё сохранял привычную размеренность и сухую серьёзность.
— Грегор, — произнёс он, выговаривая имя медленно, будто взвешивая каждое своё слово, — простите за мою резкость у порога...
Он выдержал паузу, позволив словам лечь в воздух так, как им положено, без лишней суеты.
— Вы не заслужили тех обидных слов, что я тогда вам наговорил.

Это было не из тех извинений, за которыми скрывается слабость или неуверенность. Скорее, простое, ровное признание факта. Саэль никогда не умел разыгрывать показных жестов, да и не любил их. Но сейчас, глядя на открытость, на обезоруживающую прямоту и непосредственность этого странного человека, он действительно почувствовал сожаление. Пусть и позволил себе признаться в этом по-своему - сдержанно, но честно.

Учитель из того мальчишки на Алькоре был и правда так себе. Молодой, темпераментный, вредный. Так что Саэль был прав, хотя отношения Грегора его слова не поменяли.
- Да бросьте, Саэль- отмахнулся этнарх на извинения гостя- это мелочи. Со всеми бывает. Вы же не врезали мне за отказ разбудить Тиру, а я бы мог. Так что все нормально.- говорит с улыбкой и ставит чашки на стол. Сахар и молочник еще на столе.
Действительно ли Грегору было все равно и он уже забыл слова о "ком попало"? Нет не забыл, и сидели они уже глубоко. К словам с годами мужчина стал более уязвим, а чувства заострились. Особенно, когда речь идет о симпатичных ему людях. Конечно, он не отступит от своих слов на пляже, но теперь не будет так беспощаден к себе, как в молодости. Теперь он даст себе возможность прожить свои неприятные чувства и снова вернуться к принятому решению. Время терпит, или не терпит, если их путям суждено пересечься, то они пересекутся. Видимо, такая покорность судьбе и философское отношение говорят о старости.
Тишина ночи нарушалась далеким шумом города где- то за окном. Была середина ночи, еще часа три и наступит утро.
- Я бы не сказал, что тот парнишка был плохим учителем.- задумчиво вернулся военный к комментарию- В то время и в тех обстоятельствах как- то по- другому не могло быть. По крайней мере мне так кажется. Он не плохо объяснял тогдашнему мне. А в свои сорок я был не слишком умен и через чур нетерпелив. И пускай тому парню с вами в мастерстве обучения, Саэль, не сравниться. Но было весело. Особенно, когда я его дразнил- засмеялся Грегор, вспоминая эту возмущенно пыхтящую мордашку и молнии в его сторону.- Это все история былых дней. Простите, что назвал вас его прозвищем. Как- то машинально вырвалось- улыбается. Воспоминания явно были веселыми и приятными
- Саэль, я благодарен вам, что потратили время на мое обучение. Чем я могу порадовать вас в качестве благодарности?
Кофе, который предложил наставник Толле дракону после обработки водой стал мягким, как кашемир. Сернистый привкус запаха исчез, превратившись в мягкость взбитых сливок. В напитке практически не чувствовалась горечь, скорее легкая пикантность горечи, что позволяло наслаждаться напитком иначе, чем привыкли многие.
Напиток чем- то напоминал сидр. Его можно пить, как воду и немного захмелеть, и его можно пить медленно, как шампанское. Вот так и предложенный кофе. Залпом- как крепкий алкоголь, или медленно- как воспоминания.
Грегор отпил напиток первым. Тепло потекло в горло, мягкий вкус исключал раздражение. Немного добавил сахара. Снова попробовал. Теперь этот напиток звучал для него, как любовь. Мягкая, нежно сладкая, с пряностью бурь и надеждами на будущее. Он улыбнулся своим ощущениям.
- Не плохой кофе.- добавляет немного молока- А как вам, Саэль, нравится напиток?

Саэль только сильнее усмехнулся, склонив голову чуть вбок, но расспрашивать не стал. Он знал цену личным историям и слишком хорошо понимал, как легко можно ненароком перешагнуть грань дозволенного. Возможно, кто-то бы и не увидел в этом ничего дурного - простое человеческое любопытство, желание докопаться до сути. Но для дракона такие вопросы всегда были сродни попытке проломиться внутрь чужой души. А туда, где ему не открыли дверь, Саэль не лез. Он просто молчал. Не спрашивал, не уточнял, не пытался растолкать задвинутые за внешней лёгкостью мысли. История осталась такой, какой её был готов преподнести сам Грегор. Этого вполне хватало. Иногда куда честнее просто слушать, не ломая стены, не выискивая подтексты. И дракон, как всегда, предпочёл именно это.

Хотя, как ни странно, Саэлю всё же было любопытно узнать, что за парень так засел в памяти этнарха. Особенно, наблюдая, как грубые черты лица Грегора чуть смягчались, как проскальзывала в его взгляде едва уловимая, но совершенно настоящая нежность, пока тот невольно предавался воспоминаниям. Саэль чуть усмехнулся, подметив это. Забавно. Похоже, судьба у них в этом смысле была почти одинаковая - оба в своё время подвергались поддразниваниям со стороны этого человека. Забавное совпадение.

Дракон повел плечом, расправляя немного затекшую от прямого сидения спину, поднял к губам чашку с кофе и, прежде чем сделать первый глоток, невозмутимо произнёс:
— Вы бы могли пару часов назад сделать мне очень ценное одолжение и привести ученика ко мне. Но раз уж ничего не поделать... В качестве благодарности вполне сойдёт и этот кофе.
При этом Саэль продолжал улыбаться, показывая этим не упрек, а уже собственное подначивание этнарха напротив. Дракон сделал пару неторопливых глотков, позволяя терпкому, пряному вкусу разлиться по языку, и слегка кивнул, явно удовлетворённый.
— Действительно, недурный кофе. — признал он, скользнув цепким взглядом по лицу собеседника.

- Но если бы я привел вам ученика, Саэль, вы бы не стали меня учить и не согласились бы провести ночь со мной вот так- он повел рукой, указывая на игры и совсем праздный способ провести время- и разговаривать со мной не стали. Тем более, что вы сердиты на меня за сказанные мной слова на пляже. Так что все правильно и с подачи вашего Тиру я могу насладиться этой ночью с вами- довольная, беззлобная улыбка, как у школьника, что выиграл спортивные соревнования.
Тишина поселилась в комнате на добрые пятнадцать минут. Становилось душно и парко. Этнарх встал из-за стола и открыл окно. Летние ночи в городе четырех сезонов жаркие, потому многие спят с открытыми окнами, защищаясь от насекомых сеточками и разными другими приспособлениями.
Комната наполнилась тяжелым влажным воздухом, порыв ветра принес в комнату свежесть дождя, а далеко на горизонте еле заметно начинался рассвет. Было около четырех утра. Обычно, в это время уже светло и солнце карабкается по куполу неба, но не сегодня.
Тот тяжелый запах, который сопровождал мужчин на пляже добрался до города. По черепице упали первые тяжелые капли
- Как странно- комментирует Грегор- Саэль, вы что- нибудь слышали о смене погоды на этот день?
Предварительных предупреждений не было заранее, как это бывало обычно, потому хозяин номера включил телевизор, что висел напротив журнального столика. Там была какая- то развлекательная передача. Пощелкал каналы и нашел начало экстренного выпуска новостей
- Здравствуйте, уважаемые зрители. С вами новостной канала Четыре сезона ТВ. Внезапные погодные изменения произошли в нашем городе, ученые метеорологи пытаются выяснить причины таких изменений. На город надвигается сильный муссон, который обещает принести нам сильные дожди, даже с градом и штормами. Ученые прогнозируют изменение погоды на следующие три- четыре дня. Скорость ветра превысит двадцать пять метров в секунду, ветер со шквалами, высока вероятность града и грозы. В качестве мер безопасности высотные смотровые площадки, парки аттракционов и пляжи будут закрыты для посещения местными жителями и туристами до окончания муссона. По возможности не покидайте дома до дальнейших указаний.
Благодарю за внимание. Следующий выпуск новостей ожидайте через час. С вами был Иида Торио.
- Вот и ответ.- началась реклама и этнарх выключил телевизор.- Значит, все сегодня будут сидеть дома.
Порыв ветра, ворвавшийся в комнату разметал камешки на доске го и взъерошивая волосы находящихся в комнате, подтверждая слова телеведущего. Наставник Толле проследил траекторию полета- Мда, в такой ветер и полетать не получится.- поправляет руками пряди- Тогда- поворачивается к дракону с улыбкой- нам ничего не остается, как играть весь день.- Это было утвердительное приглашение. Саэль может и отказаться, но у него, если вдруг передумает, будет возможность провести за игрой некоторое время или весь день. Грегор с удовольствием составит компанию.
За дверью раздался шум. По коридору шло двое людей, мужчина и женщина.
- Риша, нам в эту сторону. Куда тебя несет?- говорит мужской голос
- как куда? Тут же живет Нити.- отвечает звонкий девичий голос
- Риша,- голос мужчины измученный, словно ему все время приходилось удерживать рвущуюся куда- то девушку- Пошли сначала устроимся по номерам, а потом позвоним наставнику.
- Точно. Надо позвонить дядюшке- воскликнула девушка
- Риша, раннее утро. Веди себя тихо. Это старая гостиница, тут стены, как бумага.
- А заклинания?- удивленно спрашивает та, кого назвали Ришей
- Нету их тут. Сама посмотри.
- Ой, как неловко- уменьшила децибелы девушка.
Шаги отдалились от номера Грегора, что в начале диалога начал смотреть в сторону двери. разве что взглядом не прожег ее. Вздыхает.
Приехали, значит. Видимо, стоит ожидать концертов не только музыкальных, а и семейных.- скосил взгляд на дверь, за которой Тиру и Венитас "спали".- Придется тебе, младший Толле, отбиваться от этих двоих. Правда, возможно и принца защищать от нападок сестрички.

Казалось, добрая усмешка всё чаще и чаще возвращалась на лицо Саэля. С завидной периодичностью, словно этот этнарх умел выуживать её из дракона, сам того не замечая. А ещё - вот эти более-менее откровенные разговоры по душам.. Всё это говорило об одном: Саэлю, на удивление, было комфортно рядом с Грегором. Сделав ещё один глоток кофе, дракон чуть склонил голову, лениво скользя взглядом по доске. Потом заговорил ровно, без особого нажима, как будто обсуждал нечто обыденное:
— Грегор, не драматизируйте. Вы не сделали ничего настолько ужасного, чтобы я затаил на вас смертельную обиду. Не сейчас - так потом я бы снова с вами заговорил.
В его голосе не было ни обиды, ни иронии - просто спокойное, сухое констатирование факта. Будничное, как и всё, что Саэль привык озвучивать, не придавая словам лишнего веса.
— Здесь, — продолжил он, перекладывая очередной камень на доске, — крайне мало приятных личностей, с кем можно так же приятно проводить время. Как сейчас.

Саэль сказал это просто. Казалось без заигрывания, без акцентов, или попросту не беря в расчет то, как это все на самом деле прозвучало. Тут же, как ни в чём не бывало, задумался о следующем ходе, холодно и выверенно погружаясь в партию. А за окном небо светлело и хмурилось. Тяжёлые облака сгущались над городом, обещая испортить день шквальным ветром и дождём. Самое время задержаться в уютном, пусть и старомодном отеле. Если не за игрой, то с книгой. Саэль, как ни странно, был и не против.

---

Казалось, Саэль только моргнул - и время улетучилось, как песок сквозь пальцы. Ничто не предвещало грядущей бури: комната, кофе, неспешные ходы в настольной игре. Всё текло размеренно, пока за дверью не показались они. Наследник Толле и подопечный дракона.

Древний дракон едва заметно оторопел, моргнув, точно забыл, зачем вообще пришёл сюда. Мысли на миг расплылись, но... потом он почувствовал. Запах.
Как он мог не заметить этого раньше? Как мог не сложить всё воедино? Конечно - открытое окно. Оно сдувало из комнаты все лишние запахи, освежая пространство. Но вот мальчишки вошли внутрь, и воздух мгновенно насытился тем, что скрыть от драконьего чутья было невозможно. Тепло, плохо смытая близость. Свежий след того, что происходило за закрытыми дверями. Саэль почти слышал, как щёлкает в голове невидимый затвор - и всё наконец становится на свои места.

Он вскочил со своего места, прежде чем Грегор успел бы и слово вымолвить. Широкими, уверенными шагами Саэль пересёк комнату, без лишних предисловий перехватив младшего наследника за ворот майки, комкая, чуть подтягивая вверх. Испуганный взгляд Тиру ясно говорил: он всё понял. Без слов, без объяснений. Весь смысл, вся подоплёка ситуации уже читалась в застывших глазах мальчишки.

Выражение лица Саэля было выточено, как камень. Гладкое, холодное, ровное. Только серые глаза горели нехорошим, зловещим светом. Он заговорил тихо, угрожающе, повторяя с ледяной насмешкой чужие, лживые слова:
— "Просто спали", да?
Голос был ровным, но в нём звенело натянутое до предела терпение, словно невидимая струна. Знал ли Грегор, чем это может быть чревато для наследника патриарха? Или не взял в расчет то, что он ему рассказывал?

Дракон чуть сильнее сжал ткань у горла Тиру, не давая тому вырваться или даже сделать шага в сторону. Его спокойствие было колючим, как лёд.
— Ну что, Тиру, — продолжил Саэль, не отводя взгляда, — пойдём. Отнесём твои вещи в комнату.
Он сделал шаг вперед, увлекая мальчишку за собой, и решил закончить с тем же холодным спокойствием:
— Нам предстоит серьёзный разговор.

С Саэлем было весело. Гость очень хорошо играл и отлично объяснял. За такими обыденными занятием, как настольные игры время летит так же быстро, как годы.
Небо все же посветлело, но было темно. За окном стена дождя, в комнате приятный ветер, что сдувал духоту и жару. Да, даже во время дождя температура ниже +28 не опускалась, а в компании с дождем получалась целая сауна.
Все чаще этой ночью у Грегора возникало чувство дежавю в купе с чувством ностальгии. Все чаще ему вспоминались игры с тем эскортом, чье имя упрямо не хотело вспоминаться и черты лица были размытыми, а вот чувства. Они были так похожи на те, которые этнарх испытывал в гостинице более двух веков назад. Расслабленность, интерес, симпатию, даже некоторое помешательство, тепло, желание позаботиться не из жалости, а из какой- то странной приязни, привязанности. В голове появилась мысль: - Могло ли быть так, что я не хотел уезжать тогда, чтобы все же забрать того парня с собой, потому что он мне нравился?... Да нет, вряд ли. Я же тогда интересовался только девушками...Но почему тогда у меня возникали такие чувства? Мог ли я уже тогда быть расположен к таким отношениям? Наверно... Хотя, скорее всего на меня так повлияла служба в семье Толле... Но тогда мои реакции? Я же и правда хотел тогда того эскорта и мое отношение было скорее про ухаживание, чем просто пользование услугой. Так, ладно. Подумаю позже.
Часы показывали подползающее к завтраку время. Если подопечный через пять минут не явится, то получит нагоняй. Тем более, что Саэль и так не в духе был. Наставник Толле не поверил эмоциям дракона, что сидел напротив. Он ожидал какого- то подвоха или колкости.
Слова коллеги о том, что в гостинице мало приятных личностей, погладили поцарапанное самолюбие, но не излечили царапины. Мужчина не поверил словам гостя, посчитав, что тот поддался атмосфере и настроению игры. Все же было интересно, а его отношение осталось таким же "с кем попало он не общается". Грегор чувствовал, что слова дракона задели что- то очень старое и болезненное, что- то, что он давно забыл, что так и не излечилось. Но что это было пока что бывший военный даже не догадывался. Впрочем, рано или поздно это воспоминание само всплывет.
За дверью послышались шаги, а потом голос Венитаса.
- Дядя. Мы готовы идти на завтрак, только зайдем к Тиру в комнату, он отнесет свои вещи- и широко открывает дверь в комнату. За спиной стояла пропажа- Тиру с шариками и пакетами, видимо, наследник щедро его одарил.
Пацан в своем репертуаре.- подумал Грегор, видя сколько пакетов у мальчика в руках.
- Доброе утро, дядя- переводит взгляд на дракона-доброе утро, господин Саэль- и улыбается бесстыдно счастливой улыбкой.- Спасибо, что отпустили вчера погулять со мной Тиру. Мы очень весело провели время.
Грегор внимательно наблюдает за происходящим. Лицо его гостя изменилось. Кажется, он начинает улавливать эти моменты изменений, кончики губ приподнялись в одобрении к себе. Мужчина начинает подниматься, а Саэль уже метнулся к младшему принцу
- Я думал, что вы до обеда спать будете. Сони- говорит он и слышит рычание Саэля. На что сделал невозмутимый вид и пожал плечами. По большому счету обвинить Грегора во лжи нельзя. Он же не стоял над парнями, контролируя их занятия за закрытой дверью. Как и доказать, что он мог точно знать, чем они там занимаются нельзя.
В этот момент на пути разъяренного дракона появился подопечный, он явно хотел преградить дорогу наставнику, но был бесцеремонно и с силой отброшен. Хорошо, что двери раздвижные и при их открытии коридор становится одним целым с комнатой. Грегор успел поймать своего ученика до того, как его затылок встретился с углом деревянной мебели.
- Ты в порядке?- поднимает парня наставник
- Да. Я в порядке- отвечает Вес- Саэль, не ругайте Тиру- кричит ученик. Вскакивает и быстро направляется к наставнику- дракону- Он не виноват- говорит парень, не понимая за что ругают принца- Если кто и виноват, то я.- Саэль мастерски, хлестким ударом стряхивает со своей руки, схватившего его мальчишку. Тот успевает скоординировать свои движения и на этот раз приземлился, а не упал.
Этнарх догадывается в чем дело, но решает промолчать. Это внутренние дела драконов, это личные отношения парней, так что лезть не стоит. Если что, он их постарается защитить, поддержать, выгородить младшего Толле, но совсем вмешиваться не будет. Вообще- то это не его дело. Мальчишки выросли и по большому счету оба уже в том возрасте, когда и помолвки оформляют, а некоторые и союзы, браки заключают. Так что пора отпустить цыплят на волю, хоть действия его ученика выглядели по- детски мило.

Саэль грубо увёл своего подопечного из чужого номера, не позволив ни попрощаться, ни что-то сказать. Всё происходило молча, жёстко, без лишних слов. Войдя в свой номер старших наследников он выдворил, жёстко и безжалостно - зыркнув так, что возражать никто и не попытался. Сейчас им здесь было не место.

Дверь хлопнула за их спинами, и комната опустела. Саэль стоял посреди неё, глядя на упрямого, взъерошенного Тиру и чувствовал, как внутри медленно, с вязкой тяжестью поднимается знакомое, болезненное ощущение. Он сам был когда-то на его месте. Влюблённый, глупый... Вечно казалось, что чувства - единственная истина, что весь мир можно построить на одном пылком порыве. И как больно было за это платить. Он заплатил сполна. И если Тиру решит повторить его путь - итог будет тот же. Особенно если учесть, что за спиной наследника Толле стоит не только семья, но и всё её влияние, возможности... и тайны.

Древний дракон тяжело сел в кресло, положив ладонь на подлокотник, чувствуя, как пальцы непроизвольно сжимаются в кулак. Он не был готов к этой беседе. Да и Тиру - тоже. Глупо было надеяться, что молодой дракон сразу всё поймёт, сразу прислушается. Вместо этого - слёзы, истерика, рёв и полное бессилие перед шквалом собственных чувств.

Треск ломающейся мебели, звон разбивающихся безделушек, тяжёлый запах разогретой магии и молодой крови. Саэль наблюдал за этим молча, спокойно, почти философски. Вот он и начался - тот самый переходный период. И сколько бы лет ты ни нарабатывал авторитет, ни заслуживал доверие, ни вкладывал терпение - всё ровно натолкнёшься на глухую, обидчивую стену юношеского упрямства.
«Может, моя вина?..» — мелькнула мысль. Может, не стоило так резко? Спокойнее, как это делает Грегор... Но сейчас уже поздно.
Когда крики стихли, когда слёзы кончились, а ярость сменилась усталостью, Тиру осел на пол, тяжело дыша, дрожащий, жалкий, растерянный. Саэль поднялся, подошёл, опустился рядом и осторожно заключил его в объятия. Всё ещё маленький. Всё ещё его, несмотря на весь этот яд и первые всхлипы взрослой злости.

Он скользнул ладонью к рукам подопечного - когти сбиты и сломаны, чешуя на ладонях содрана, с ран сочится кровь. Саэль тихо выдохнул, опустив голову. Эти раны заживут быстро. Но сложнее будет справится с его эмоциями в ближайшее время, пока тело не привыкнет к выработке яда.
— Давай перевяжем, — негромко проговорил дракон, аккуратно беря ладонь Тиру. — И ложись отдыхать. Я принесу завтрак сюда.

---

В обеденный зал они вошли как раз ко времени. Саэль, как обычно, степенный, сосредоточенный, с застывшим на лице спокойствием, за которым привычно скрывалась тяжесть мыслей. Старшие наследники шли следом, перешёптываясь о чём-то своём, и даже сквозь приглушённые голоса просачивалась явная насмешка, веселое злорадство — те, кто знал их ближе, без труда бы догадались, что именно стало темой для столь живого обсуждения. Саэль проигнорировал. Как всегда. Он сел за свой стол, взялся за завтрак. Не стоило давать волю эмоциям. Не здесь. Не сейчас.

Только когда кто-то опустился напротив, и слабо, сдавленно, но в знакомом тембре прорезался голос наследника семьи Толле, взгляд Саэля всё же медленно, чуть насторожённо, поднялся. На миг в серых глазах мелькнуло удивление. Его легко можно было принять за реакцию на вопрос Венитаса, но дракона удивило другое. Плачевное состояние мальчишки.

Слишком бледный. Побитый и явно перевязанный, едва сидевший на месте что бы не грохнутся в обморок. Саэль ненадолго задумался, ответ задержался в словах, но когда он всё-таки заговорил, голос его звучал ровно и спокойно:
— Тиру отдыхает. И да, я знаю, что он не виноват. Как и вы, Венитас. Кто бы что ни говорил и сколько бы ни считал кого-то взрослым, ответственность за действия и необдуманные решения учеников, несут их наставники.

Короткий, хлёсткий взгляд скользнул в сторону Грегора. Саэль не отвёл его сразу. Он понимал методы наставника Толле. Понимал - но не одобрял. Слишком часто кулаки идут там, где заканчивается педагогика. Где не хватает терпения, мастерства, желания разбираться в тонкостях чужих чувств. Саэль знал, как это бывает. Как от подобных "методов" остаются шрамы не на коже, а глубже. И как порой именно эти шрамы становятся причиной того, что юные драконы или гомункулы ломается окончательно.

Он вернулся к своему завтраку. Сосредоточенный, чуть нахмуренный, погружённый в мысли настолько, что едва уловил изменение обстановки в зале. Новые постояльцы? Какое ему до них дело?

Мысль о том, чтобы поговорить с Грегором... Попросить у него поговорить с его учеником. Осторожно, по-взрослому. Расспросить о испытываемых им чувствах. Он должен это сделать. Ради Тиру. Ради собственного спокойствия. Саэль уже почти решил, как и с чего начать разговор, когда его вырвали из этого внутреннего расчёта - назвали. Представили.

Он поднял взгляд и... на мгновение замер. Чужие глаза. Цепкие, внимательные, будто окутали разум прозрачной дымкой, замедлив течение мыслей, потянули их в сторону, уводя за собой. Саэль нахмурился. Что он только что собирался сделать? О чем только что думал?..

На комментарий Грегор ничего не ответил. Он был согласен с драконом на половину, потому что считал, что ответственность наставников уменьшается пропорционально возрасту подопечных, иначе так всю жизнь придется воспитывать и направлять. Гомункул сидел тихо, потому что не мог нормально говорить и двигаться.
Спустя пару минут появились они. Усыновленные семьей Толле дети клана Маршалл- Ришель и Гелиос. Этнарх тяжело вздохнул. Мало ему хлопот с Весом, теперь еще этих в узде держать. Одна озабоченная, второй помешанный, еще и молодой принц- дракон. Как же тяжело быть наставником.
Встает из-за стола навстречу молодым Маршалл- Толле. Ришель грациозной кошкой подплыла и обняла крепкую шею бывшего любовника. Да, эта вампиресса проломила, даже не напряглась, ментальную защиту этнарха, когда училась использовать свои приемы и некоторое время они были любовниками, но потом вмешался глава Толле. Гелиос же был гораздо более сдержанным, протянул руку и сухо приветствовал. Все как всегда.
Смешной была реакция присутствующих на новых постояльцев. Эти охи-вздохи, поспешный подбор слюны и стреляние глазками. Грегор чуть не засмеялся. А вот лицо ученика было типичным, ужас, почти отчаяние и мертвенная бледность. Парочка брата и сестры, скорее всего, первым делом захочет заняться с Весом плотскими утехами и только потом чем- то полезным.
Кокетство леди было привычно скучным, потому Грегор даже не реагировал на происходящее. Только отметил, что ей понравился Саэль, что напрягло.
Венитас был прав в своем выпаде, наставник- дракон стал для бывшего военного ценным, дорогим человеком, как было сказано: особенным. Взбесило, хотелось что- нибудь от досады разбить.
Парочка, как обычно взялась за Веса и знакомства. Снова эта магия, что уже срослась с девушкой. Мужчины поплыли, женщины в ауте от Гелиоса. Переводит взгляд на Саэля, он смотрит на Ришу и брови этнарха сошлись к переносице. Она поймала дракона.
Мотнул головой, чтобы отогнать раздражением. Венитас же спокойно представил родственников принцам и принялся за еду.
И почему они приехали именно сейчас? Мне только этих двоих сейчас не хватает. Снова начнется охота и снова придется отваживать кавалеров.- тяжело вздохнул.- Как же утомляет эта гиперактивность Толле. Почему они не могут быть спокойными, как удавы, иди драконы, или ленивцы в конце-концов. Сколько бы проблем было исключено.- обреченно повесил голову.
Завтрак был довольно горячим. Температура в гостинице значительно упала из- за дождя. Утренняя свежесть, что наполняла комнату ранним утром, сменилась на промозглый холод дождливого дня из- за ветра. Веранды и террасу закрыли стеклянными раздвижными панелями и всем гостям подали еще горячий чай с горячими десертами.
Когда завтрак унесли вместе со столиками, все присутствующие рассредоточились по комнате. Женщины и несколько мужчин попытались подобраться к Гелиосу, а мужчины и молодые парни окружили вампирессу.
Гелиос предпочел сгрести Венитаса в охапку и обняв со спины, медленно исцелять брата, что к концу завтрака практически не отнимал платок от губ, а ткань под пальцами быстро пропитывалась кровью.
Ришель же, выбравшая себе жертву, направилась знакомиться с драконами. Она подсела ближе к принцам и наставнику. И так же кокетливо начала расспрашивать о клане.
Грегор сидел спокойно, раздражался и стоически держал лицо. Да, он ревновал Саэля к мелкой принцессе Толле, но понимал, что это чувство не имеет право жить, ведь дракон не принадлежит ему, и даже не испытывает хоть какой- нибудь симпатии, иначе не назвал бы "кем попало". Крепко сжимает челюсти. Похожее чувство вспыхивало, когда Грегор во время той зачистки видел эскорта, чье лицо никак не мог вспомнить, с другими клиентами. Еще острее оно было, когда эскорт защитил того ублюдка, прикрыв собой. Наверно, именно тогда и родилась идея купить парня, но только обещаниями, а не за деньги, чтобы он почти добровольно согласился провести с ним ночь и эскорт согласился, роняя слезы.
Сцена предстала перед глазами так ярко, что щеки запылали, а в глазах отразилась грусть, нежность, вина. Военный прикрыл лицо рукой, словно в глаз что- то попало, но на самом деле он пытался скрыть свои чувства в кружащем вихре обожания приехавших господ. Сейчас он был один на один с разрывающими его грудь чувствами. Только что Грегор понял почему так жестоко поступил с Венитасом- он смертельно позавидовал горячному темпераменту мальчика, что так открыто влюбился в принца, не смотря на все риски. Который, не смотря на разницу в силе с наставником- драконом цеплялся за его руку и просил оставить принца в покое, пытался защитить. Он, мальчишка, который даже не совершеннолетний, ради своих чувств пытался защитить избранника и наверняка будет говорить с отцом про отмену помолвки или ее передаче. А что он? А что Грегор? Он потерял так много и многих. Он потерял свои семьи, детей, он потерял все из- за собственной трусости. Наверняка он видел подсказки, но проигнорировал их. Наверняка, и с тем эскортом было что- то не так и он это чувствовал, но тоже проигнорировал. А это чувство, что медленно росло, что пускало тоненькие корешки и укреплялось, он ведь тоже пытается игнорировать. Пытается изо всех сил не замечать, что ему было весело с Саэлем, что ему было тепло, уютно. Пытается не замечать своих чувств в упор.
Глубокий вдох и медленный выдох. Все эти инсайты конечно штука замечательная, но он уже давно вырос и давно смирился с тем, что ему больше такая роскошь, как чувства к кому- то, недоступна и не дозволена. Его удел служить семье Толле на постоянной основе, как и прописано в контракте. Заниматься присмотром за неугомонными отпрысками, учить их, тренировать и однажды отправить в свободное плавание, как завершенный корабль, бороздить волны жизни и приходить на помощь в шторм или при крушении. Это все, что остается. Увлекаться кем- то это возможность и право молодежи, а не таких стариков, как он. И все же Грегор смотрел на Саэля. Он смотрел на дракона уже больше минуты даже не моргнув, хотя тот и не замечал чужого взгляда. Строгое выражение лица, спокойное, тонкие губы, холодный взгляд, осанка идеально ровная, налет высокомерия и некоторого презрения, идеальный стиль, идеальный образ. Саэль...
Грегор встал с подушки
- Я иду в номер. Венитас, поднимайся со мной. Тебе нужно отдохнуть и заняться исцелением. Гелиос, Ришель, если хотите, можете подниматься с нами. Я закажу чай.
Молодые люди оживились. Гелиос подхватил на руки младшего брата и извинившись перед поклонниками ушел за наставником, а Ришель осталась липнуть к Саэлю и принцам.
- Господин Саэль- струящийся голосок обратился к наставнику- расскажите, что преподают юным драконам? Есть ли любимый вами предмет, которому вы их учите?
Как бы не держал себя в руках этнарх, как бы не пытался задушить свои чувства, особенно те, что вспоминались в последние дни особенно часто, ревность во взгляде на Саэля была такой явной, что только слепой ее не увидел бы, или тот, кто намерен заполучить дракона.
Грегор выходил из зала заметно ссутулившийся, а на лице была печаль, которую испытывают при потере дорогих людей, когда они умирают, когда вернуть ничего нельзя. Почти отчаяние.

Саэль сидел, почти не меняя выражения лица, как и положено древнему дракону, привыкшему годами скрывать настоящие эмоции под ледяной маской спокойствия. Медленно ел. Слушал. И всё больше ощущал, как разум скользит, утекает сквозь пальцы, как зыбкое марево над раскалёнными камнями пустыни. Разговор затягивал его сам - мягко, как трясина. Он вроде бы даже отвечал, спокойно, вежливо, без раздражения, но и без того холодного сосредоточения, что обычно держал наготове. Всё как по нотам: любезности, обмен фразами, чуть надменная дежурная учтивость... И всё же не так.

Где-то глубоко, под кожей, по древней, чуждой человеческим ощущениям линии нутра, откликалось неприятное, тяжёлое чувство. Старая, въевшаяся тревога. Как когда идёшь по знакомой тропе, а на краю восприятия - запах дыма. И ты знаешь: что-то здесь уже было. Было - и плохо кончилось. Он уловил это не сразу. Но когда молодая девушка, ещё одна из детей семьи Толле - Ришель - словно случайно склонилась чуть ближе, её голос зазвучал у самого уха, звонко, тепло... слишком тепло... Драконьи инстинкты вспыхнули тревожным сигналом, точно натянутой струной.
"Это уже было однажды."

Отголосок. Знакомый, липкий, неприятный. Как запах магии, застоявшейся в тёмных углах. Как вкус ошибки. Саэль попытался ухватиться за это ощущение, восстановить в памяти его истоки - и тут же в висках зазвенело гудением, словно кто-то сжал его череп снаружи, как скорлупу. Дракон невольно поморщился, отвёл взгляд, чтобы не встречаться глазами с девушкой, медленно втянул носом воздух, будто пытаясь отогнать наваждение. Ответил что-то машинально, вежливо - даже сам не разобрав, что именно. Просто чтобы не молчать. Голова гудела, мысли путались. Но тревога не утихала.

Гул зала, смех, приглушённые разговоры - всё это едва доходило до сознания Саэля сквозь вязкую пелену тревоги и настойчивого жужжания барышни у уха. Он почти механически отвечал девушке, поддерживая вежливую светскую беседу, пока взгляд не скользнул по залу... и не зацепился за Грегора.

Высокая фигура уже направлялась к выходу, его походка, уверенная, чуть раздражённая и в то же время немного понурая, выныривала из толпы - и что-то внутри Саэля, до этого разбитое на куски, внезапно собрало пазл обратно. Мысли вспыхнули, точно дрова в очаге: разговор. Тот самый разговор, который он хотел завести. Вопросы, которые давно вертелись на языке.

Ладонь Саэля мягко, но уверенно отстранила от себя Ришель. Его касание было лёгким, учтивым, точным - как и должно быть у воспитанного джентльмена. Он даже позволил себе легкую, извиняющуюся улыбку:
— Прошу меня простить, — голос его звучал ровно, вкрадчиво, но с оттенком холодного равнодушия. — Боюсь, меня ждут дела.

Он встал. Плавно, неспешно - но в глазах уже читалась решимость.
— Грегор, постойте, — голос прозвучал отчётливо, громче, чем планировал, но этого требовала ситуация. Саэль быстро, ловко нагнал наставника семьи Толле, чуть склонив голову.
— Если вас не затруднит... Могу я поговорить с вами наедине?

Конечно вампирша была не довольна таким поворотом, но нахрапом дичь можно только спугнуть, а  потом выследить будет крайне трудно, а если не трудно, то в ловушку попадется с трудом, еще и сопротивляться начнет. А охота штука занимательная, чем сложнее добыча.
Девушка мило улыбнулась
- О, простите, пожалуйста, Саэль. Я даже не подумала, что вы можете быть заняты- обеспокоенное выражение лица- Надеюсь, нам еще удастся встретиться и поговорить.
Зато принцы никуда не спешили и с головой погрузились в общение с красавицей. Теперь без наставника, который своим присутствием тормозил распускание перьев молодыми павлинами перед привлекательной особью.

Грегор, как и многие мужчины, особенно военные или серьезные служащие, имеют в своей голове образ идеального себя, к которому стремятся всю жизнь и в этот образ не вписывались эмоции. В молодости, когда кровь кипела, энергия била через край, а энтузиазм можно было сцеживать и консервировать про запас, эмоции и чувства, что пылали в этом мужчине помогали ему побеждать сильнейших и выкручиваться из совсем тупиковых ситуаций, когда впереди только смерть или проигрыш. Вот он побеждал и возвращался живым. Его одно время называли чудовищем за глаза и чаще всего шепотом. После всех пережитых страстей эмоции и чувства были взяты под контроль. Потом они контролировались еще жестче медикаментами, аутотренингами, психотерапией, лечением, убеждением, силой воли, спортом, работой и перегрузками, всеми возможными и доступными средствами.
Поступив на службу в семью Толле этнарх не сразу выдохнул, он начал разрешать себе эмоции всего лет пять назад. Стало жить сложнее, потому что эмоции и чувства накатывали вечерами, ночами, когда оставался один. Воспоминания, анализ, проживание чувств. Было очень тяжело и сейчас тяжело, но это имеет свой значительный плюс, который компенсирует все неудобства- стало легче дышать, легче переживать новый день и происходящее в нем. Эмоции и чувства оказались тем живительным маслом, которое смазывает детали механизма и он работает легче и более плавно, хотя боли стало куда больше.
Сейчас было так же. Ревность, словно волны, была в грудь. Оснований, по крайней мере видимых не было, предпосылок тоже. Зависть к ученику? Да, но не слишком ли яростная реакция. Да, Венитас прямо заявил о чувстве, но Грегор ощущал, что ему Саэль просто нравится внешне и его личность, он сам еще не понимал, не осознавал, что там нечто большее, что тянется еще со времен той веселой операции на Алькоре, что вошла в ТОП- 50 любимых воспоминаний.
Вперед пошел Гелиос, ловко лавируя между постояльцами и на неудобных поворотах с ценным грузом. Мужчина собирался поддаться состоянию и погрузиться в угрюмость, ни с кем не разговаривать, только расспросить господ о визите и их планах, а потом запереть младшего в комнате и не выпускать пока собственные чувства военного не утихнут, то- есть до завтра как минимум. Голос, что прозвучал громче разговоров отвлек от размышлений. Поворачивается через левое плечо. Саэль... Саэль... Саэль... Наставник Толле смотрит на дракона непонимающим взглядом. Как это? Саэль же был зол, а сейчас и по имени окликнул и первым заговорил
- Да, конечно. Буду рад, если смогу помочь- теплое чувство, словно врезалось в серые чувства и разбавило их. Лицо оживилось, словно помидорку, что уже собралась умереть от жажды щедро полили водой и она раскинула счастливые листочки, правда, еще не цветет.- Я иду к себе в номер. Парни, скорее всего будут в комнате Веса, так что мы можем поговорить в моей части. Если хотите, можем выпить кофе или чай.- режим гостеприимства включился неожиданно даже для этнарха.- Если хотите, мы можем пойти вместе- переводит взгляд на вампирессу, что во всю флиртует с принцами- Если вы уже завершили беседу с леди Ришель.
В номер поднялись быстро. Актер со своей ношей были впереди шага на четыре. Он о чем- то очень тихо разговаривал с Толле, который с трудом отвечал, однако был чуть более живым, чем за завтраком. Щелчок замка и прохладный номер, с открытым окном, встречает постояльцев и гостей.
- Гелиос, комната Веса там. Проходите, Саэль.- в комнате Грегора было так же чисто. Игры были спрятаны, ни единой пылинки. Остаточный аромат кофе, что уже выветривался холодным соленым ветром.- Присаживайтесь, Саэль, где вам удобно.- Выглядывает из- за раздвижной двери- Гел, тебе кофе делать?
- Да, Грегор. Буду признателен. И поставь чайник, я Веса чаем напоить хочу
- Хорошо
Короткий разговор. Набирает воду в чайник и кофеварку, включает оба прибора, а сам закрывает окно. Все же температура упала до неприятных ощущений. Из шкафа достал плед, развернул и набросил на плечи дракона. Жест был небрежный, словно проходящий, но для Грегора это было проявление заботы. Он хотел сделать это скользяще, чтобы наставник ничего не заподозрил
- Думаю, так будет теплее- возвращается к кофеварке, заправляет кофе. На этот раз запах был более землистый, с нотками шоколада- О чем вы хотите поговорить со мной, Саэль?

Возможно, некоторое время назад Саэль и правда хотел злиться. Впасть в раздражение - и на ученика, что пошел на поводу у чувств, и на коллегу, который, вполне очевидно, предпочел промолчать о завязавшихся между подопечными отношениях. Еще несколько веков назад он бы именно так и поступил: позволил бы эмоциям захлестнуть себя, выливаясь в резкие слова, едкие замечания, поступки, о которых потом неизбежно сожалел бы. В молодости Саэль вообще не обладал той выдержкой, что взращивал в себе годами. Военной выучки, заученной стойкости у него не было - он всегда был личностью момента. Если что-то происходило вокруг - будь то угроза, несправедливость или просто выходка, что казалась ему глупой, - он позволял всему этому срывать себя с цепи. Говорил гадости. Поступал глупо. А потом... потом грыз себя чувством вины и бессмысленного сожаления.
Теперь все иначе.

Теперь он, бывало, поступал так же необдуманно, но теперь знал цену словам и паузам между ними. Жизнь научила - дурным характером и бурей эмоций едва ли добьешься чего-то хорошего. Лучше остановиться. Вдохнуть. Дать себе несколько мгновений - и уже с холодной головой разложить происходящее по полочкам. Вот что произошло? Его младший ученик влюбился. Что он может с этим сделать? Ничего. Эта часть взросления - неизбежна. Можно злиться, топать ногами, грозиться... а можно - просто принять это как факт. И как взрослый, ответственный наставник, попытаться разобраться: что за чувства связывают его подопечного и наследника семьи Толле. Испытывает ли Венитас к Тиру то же самое? Или он играет? Или еще хуже - готовится предать его наивное, впервые распахнувшееся сердце?

Саэль сомневался, что юный гомункул сумеет его обмануть. Он слишком хорошо научился читать ложь, видеть недосказанности и осторожные, тщательно замаскированные колкости. Разговор даст ответы. Но не сейчас. Сейчас Венитас был почти без сознания, безвольно лежал на руках родственника. Ученик Грегора явно не был в лучшей форме для задушевных бесед. А значит, ближайшая, куда более уместная цель для диалога - сам Грегор. Саэль перевел на него спокойный, чуть усталый взгляд, окончательно отбрасывая раздражение и собственные колкости в сторону. Настало время поговорить по-взрослому.

Хотя, как ни крути, Саэль все же не смог удержаться от одной-единственной колкости. Слишком уж красноречивым было состояние подопечного Грегора - как будто тот всерьез решил проверить на себе прочность бетонной стены... или принял грудью поезд на полном ходу и чудом остался в живых.

Теперь, сидя в их номере, дракон устроился в на подушке, скрестив руки на груди, и вслушивался в то, что доносилось из-за тонкой перегородки другой комнаты. Крики, болезненное всхлипывание. Саэль слегка поморщился - это было предсказуемо. Сломанные ребра, синяки, ссадины, возможно - внутренние повреждения. Ничего удивительного. Вот только удивительным было другое.

Когда Грегор отошел к кофеварке, Саэль почти сразу уловил перемену в его облике. Вроде бы внешне ничего - та же спокойная, выверенная осанка, тот же взгляд, даже этот странный, невозмутимый жест, где этнарх накинул на плечи дракона плед. Но внутри что-то уже изменилось. И пусть кто угодно мог бы этого не заметить, но Саэль за свою долгую жизнь слишком хорошо научился читать чужие оттенки эмоций.
— Да, — проговорил он наконец, чуть выпрямив спину, спокойно и чуть насмешливо. — Я действительно хотел задать вам пару вопросов о... взаимоотношениях Тиру и Венитаса. Но, думаю, это может подождать. — Его голос остался таким же спокойным, но взгляд чуть потеплел, стал внимательнее. — Сейчас меня интересует кое-что другое.
Саэль на пару секунд замолчал, потом чуть склонил голову, рассматривая этнарха.
— Грегор, с вами всё хорошо? — спросил он ровно, без нажима. Его серые глаза встретились с взглядом мужчины - мягкие, задумчивые, но с тенью настороженности. — Я видел, как вы уходили из обеденного зала. Вы выглядели... неважно. Я уж было подумал, что вас гложет стыд за то, как вы обошлись со своим учеником, — голос Саэля чуть скользнул в сторону насмешки, но тут же вернулся к прежнему ровному тону. — Но, смотрю, теперь вам словно полегчало. За что вы так с ним, Грегор? Не думаете, что немного... переборщили?
— Конечно, это может быть не моё дело, — добавил он честно. — Но я могу выслушать. И не осужу. — Последние слова прозвучали неожиданно искренне.

По комнате пополз аромат напитка. Горячий, густой. Чашки стояли уже на столе, ожидая наполнение. Детвора возилась в комнате с той стороны стены. Доносились споры, какие- то фразы с едким тоном. Потом крик боли. Грегор поморщился. Он знал, как может быть больно вправлять ребра магией и без наркоза. Этим летом у его ученика, похоже, боли уже более, чем достаточно.
Саэль сидел тут же, такой же. Сейчас на сердце стало легче, Саэль тут, а не там. Тут с ним, а не с этой вертихвосткой Ришель. Вздох облегчения и голос дракона. Мужчина поворачивается к собеседнику всем корпусом, облокачивается на край столешницы, опирается руками, смотрит в красивое спокойное лицо, эмоции на котором не видны.
- А что между нашими учениками? Они влюблены. И похоже, это не лечится- попытался пошутить, даже улыбнулся, только глаза не смеялись.- Хорошо быть молодым. Можно быть безрассудным и не думать на перспективу.- говорил так, словно все это легко и просто, ни вины, ни сочувствия.
Что на самом деле было? Грегор не чувствовал вины, он чувствовал гнев. Полный, бушующий. Его прочитали, а потом еще и все озвучили. Бесцеремонно, громко, отбрасывая ценность. Конечно Грегор злился. Его тайну раскрыли без разрешения, когда он сам старательно ее избегал, а теперь... А что теперь? Если Саэль слышал сказанное в коридоре, оправдаться не получится, а если и получится, то ни о какой реализации сказанного на пляже и речи нет.
Собирается положить в свою чашку сахар, но прерывается, ведь коллега задал вопрос, очень не кстати. Рука замирает, секундная пауза, сжимает в кулак, словно собирает себя в кучу, движение продолжилось.
- Да, Саэль, я в порядке. На сколько это может быть- улыбается, даже появились ямочки, но стратил на вздохе, который говорил о том, что это "в порядке" могло бы быть, но его нет.
Подносит чашки к столу и ставит. Садится напротив гостя, теперь желанного, а вот разговор...
- Полегчало? Да мне и плохо- то не было. Меня встревожило поведение Ришель, возможно, это создало впечатление, что со мной что- то не так.- не скажет же он, мол, я тебя, Саэль, ревную к этой сладкой блондинке и мне не нравится, что ты с ней так мило флиртовал. Снова сжимает и разжимает кулак. Так Грегор регулирует свои эмоциональные порывы и дает себе паузу, чтобы собрать все в кучу.- Возможно и переборщил- соглашается с драконом. Военный понимал, что эта его несдержанность продиктована злостью и обидой, и все же это и правда было лишним, можно было обойтись выговором и парой пощечин в лучшем случае, а потом загонять парня на тренировках до обморока и этого хватило бы, но не сложилось. Гнев охватил мужчину так же, как это происходило раньше- с азартом, рвением к убийству. К большой удаче, давно не использованная печать контроля сработала в последний момент и успела до того, как наставник нанес бы несколько смертельных ударов, после чего гомункула осталось бы только похоронить. К счастью, мальчишка жив.
- Ничего такого, Саэль. Венитас по своей глупой привычке начал говорить то, что не следует и упорствовать в этом. Пришлось осадить, но вы правы, я перестарался.
Рассказывать правду не хотелось. Это было опасно, да и больно. Признать, что что- то испытываешь к сидящему напротив и из-за указки на чувства учеником отметелил его. Зашевелилась досада. Контроль, который был воспитан в кадетстве, а потом в академии и на протяжении всей службы, начал растворяться и терять плотность. Глава Толле и раньше говорил, что Грегор может жить свободно, но он продолжал жить по правилам и вот к чему это привело. Накопление эмоций достигло пиковой точки и вырвалось наружу.
В комнату вошел Гелиос. Дверь открылась без стука
- Я заварю чай. Венитас в более-менее хорошем состоянии. К завтрашнему дню должен оправиться полностью.- вампир включает чайник и поворачивается к сидящим мужчинам. На Саэля он и не смотрит, словно это вовсе не человек, а просто статуэтка или диванная подушка.- Грегор, ты был не прав, избивая моего брата.
- Это не твое дело, Гел.
- Как раз мое. Он мой брат и твой ученик. Ты должен быть с ним мягче. Тем более, что ты прекрасно знаешь на сколько хрупки гомункулы. Тебе отец голову открутит за него.- этнарх потемнел лицом.- У него поломаны почти все ребра. Два пробили легкие на сквозь и одно вонзилось в легкое. Ты хоть представляешь, как тяжело такое лечить? Не приедь мы с Ришей, Венитас бы оказался в реанимации с потерей крови? Думаешь, тут на столько продвинутые банки крови, что найдут подходящую?- вампир сердился- Ты же знаешь, что в порыве эмоций брат говорит все подряд не фильтруя, мог же держать в узде свои эмоции.
- Гелиос, не вмешивайся в это. Младший нарушил установленные и оговоренные правила, за что поплатился. Я могу спустить ему многое, и поддержать то, что не стоит поддерживать, но нарушать договор лишь из-за того, что он менталист я не позволю.
- О, так значит предположения верны.- зло усмехнулся вампир.- Венитас ткнул тебя в собственные чувства к тому дракону... Как же его?- молодой человек пытался вспомнить.- Сиэль? Саэль, кажется. А, не важно. И за это ты его избил?
Грегор молча хмуро смотрел на вампира. Ему было нечего сказать. Да, он избил мальчишку за то, что он во всеуслышание сказал о его чувствах, которые так старательно игнорировались, а теперь зудели, как надоевшая муха.
- У нас был договор, что он не читает меня- зарычал этнарх.
- Это не компенсирует последствий.
Чайник закипел. Старший Толле заварил чай и поставил чашки на поднос
- Грегор, твои методы отвратительны. И ты сам отвратительный. Я не понимаю, как тебя могли любить все те люди и как такой монстр может любить кого- то сам. Если брат прав, и то, что он прочел правда, я сочувствую тому парню, что запал в твое сердце.- этот молодой мужчина, который воспринимался малолетним сопляком, был остер на язык и очень бесцеремонный и прямолинейный. Бил в больные места и вел себя так, что любой почувствует себя ничтожеством. В комнату гомункула дверь закрылась.
Очередной тяжелый вздох военного
- Простите, Саэль, за это. Гелиос всегда выясняет отношения в удобное для него время.- лицо держит, а в глазах читается полный развал, усталость.

Саэль и не ждал откровений. Да если быть честным - и не рассчитывал. Уж кто-кто, а древний дракон знал: до чужих истин добираются либо годами терпения, либо никогда. Да и сам он, будь на месте Грегора, ни за что бы не пустил никого в свои лабиринты мыслей и чувств. Таков уж был их род - драконий, упрямый, закрытый, воспитанный на суровой идее: полагайся только на себя.

И все же, вопреки этой стойкой породной закалки, Саэль упорно, шаг за шагом, учился становиться для своих учеников чем-то большим, чем просто наставником. Тем, кто будет рядом, когда душа трещит по швам, кому можно - пусть не сразу, пусть робко - выложить свои страхи и слабости. Не всегда выходило, слишком многое мешало, да и сам он был слеп в этом месте - слеп не потому, что не видел глазами, а потому что сам ни разу не пробовал так довериться кому-то. Некому.

И именно поэтому, глядя сейчас на сидящего напротив этнарха, Саэль с удивительным для себя спокойствием отметил: у них всё абсолютно одинаково. Та же привычка прятать сломанные эмоции под ровной маской. Та же натянутая самодисциплина, что трещит по швам, но пока держится. Та же уверенность, что когда-нибудь этот сдерживаемый шторм все равно прорвёт наружу. Дракон чуть склонил голову набок, беззвучно улыбаясь уголком губ. Ответ Грегора был ровным, выверенным, как и ожидалось. Он кивнул, сделав неторопливый глоток кофе, позволяя напитку согреть горло и чуть притупить собственные мысли.
— Вы хороший человек, Грегор, — проговорил Саэль спокойно, почти буднично, словно не говорил сейчас ничего особенного. — Никто не застрахован от ошибок или необдуманных решений. Важно другое - осознание. Это уже путь, — дракон снова сделал паузу, задумчиво опустив взгляд на чашку. — И пусть путь этот не быстрый... но он стоит того, чтобы его пройти.
Саэль не стал давить, не стал выпытывать. Если уж откроется - сам. А нет - что ж, он знал, каково это, и не осудит.

Однако Саэль, сколь бы проницателен ни был, не рассчитывал, что откровения обрушатся на него так стремительно и... так неловко. Он ведь действительно не ждал ничего подобного - тем более не из уст самого Грегора, а с чужих, поспешных, юношески сбивчивых слов.

Чуткий слух дракона, привычно отмечая даже тончайшие колебания пространства, вдруг зацепился за знакомый тембр - голос его ученика. Взбудораженный, нетерпеливый... До невозможности узнаваемый. Саэль едва заметно повернул голову, точно отмечая направление звука, но уже в следующий миг вновь вернулся к прежнему положению, всем своим видом излучая безмятежное равнодушие. Как и полагается взрослому, умудренному наставнику.

И всё бы осталось в привычных рамках - юношеское нетерпение, суета, легкая раздражительность - если бы не обрывки слов, не эта вкрадчивая, предательская цепочка фраз, донесшихся до ушей дракона. Слова, которые он не должен был слышать. Слова, из которых цепко и грубовато складывалась чужая - почти скабрёзная - исповедь, перемежающаяся с тонким намёком на скандал. Мальчишка... кажется, его назвали Гелиос... с пылающим от юношеского задора лицом вдруг ворвался в их спокойствие, словно буря, отчитывая этнарха, словно забыв напрочь о приличиях. Всё бы ничего... если бы завершение его тирады не касалось напрямую самого Саэля.

Дракон остался сидеть, как сидел. Аки сама невозмутимость. Тихо пил кофе, словно и впрямь не присутствовал здесь, не слышал, не понимал. Только мысли в голове сгустились в вязкое, роющееся облако - размышления, цепляющиеся за слова, за чужие чувства. Признания, которые ещё не прозвучали из уст их владельца. Разумеется, он намерен держать лицо, не подать вида, пока сам этнарх не пожелает сказать об этом открыто. Но себя-то не обманешь. Не вытеснишь эту мысль обратно, не прикажешь ей уйти. Конечно, Грегор был ему симпатичен - Саэль не был настолько наивен, чтобы отрицать очевидное. Ему нравилась эта выверенная суровость, спокойная сила, что ощущалась в каждом движении, в каждом слове этнарха. И нравилось то, как тот разбирал его слова, словно видел Саэля насквозь, так, как редко кто умел. И пугало это тоже. Древний дракон и раньше... догадывался. Эти слова на пляже, что так больно отозвались в его груди, заставив вспомнить другое время, другие губы, произносившие подобное. Тогда он поверил. Тогда поплатился.

Взгляд Саэля скользнул по лицу Грегора. И что бы там ни бушевало внутри, внешне дракон оставался всё тем же - спокойным, ровным, чуть ироничным. Он допил остатки кофе, покачал головой и, будто ни о чём, легко произнёс:
— Грегор... как я понимаю, мальчишки вполне могут остаться здесь и без нашего непосредственного присмотра. — Голос его звучал мягко, дружелюбно. — Что скажете, если мы с вами немного отдохнём? Здесь, говорят, отличные купальни.
Он заметил это - усталость в глазах этнарха, спрятанную под привычной маской силы. И пройти мимо... просто не мог.

- Полагаю, что Гелиос присмотрит за Венитасом. И уж точно не угробит его- Грегор не обратил внимание, что в комнате появился кто- то еще, только суета, пререкания, типичные для этой парочки, когда вампир дразнит гомункула. Но предложение удивило, как и неожиданная поддержка со стороны Саэля. Это несколько выбивало из колеи- Купальни? Да, тут не плохо. Я был там один раз. Сейчас, в такую бурю, там должно быть уютно. Да, давайте сходим.- поддержал мужчина. Сил спрятать свою усталость не было. Она прорывалась в движениях, взгляде. Весь резерв тратился на сокрытие главного- сильной неожиданной симпатии к дракону.
Купальни встретили постояльцев паром, тишиной, бьющейся в огромные окна бурей.
- Нам на двоих полный комплект- сказал Грегор администратору купальни
- Хорошо, господин Ро... Роуэн- поправился отвлекшийся работник.- Ваша купальня спящих лотосов. Это в ту сторону- указывает за поворот от стойки.- Остальное вам подадут через пять минут.
Мужчины отправились в указанное помещение. Буквально через минуту в купальню вошел молодой человек в кимоно. Он толкал небольшую тележку. В раздевалке оставил два деревянных тазика с персональными шампунем, бальзамом для волос, скрабом, мылом и мочалкой, а так же полотенцем. Все было одноразовым, специально сделанным под купальню спящих лотосов.
Сначала гости приняли душ, чтобы войти в источник. На краю маленького бассейна для двоих уже стояли две большие деревянные плавающие чаши с закусками и кувшинчиком саке с рюмочками.
Купальня была отделена от основного источника, находилась в пагоде под крышей, а вокруг было прохладное озеро с лотосами. Эта часть была укрыта куполом спокойствия, так что буря, что налетела на город, в этом месте была простым дождем с легким ветром, что не помешает разговору и приятному времени гостей.
Мужчины приняли душ, оставив вещи в раздевалке. Впереди их ждал теплый источник с успокаивающим нервы видом на цветы.
Сняв одежду, Грегор обнажил все тайны, что скрывало его тело, а именно печать, что сейчас выглядела словно татуировка белой краской. Ее края были неравномерными, в сполохах синей с серебром магии, остывающими после активации. Контуры контроля силы, разума остывали с разной скоростью, но те, кто такие татуировки видел хоть раз прекрасно знали когда она активна, а когда тухнет.
Зато Саэль выглядел безупречно. Его ровная спина не была излишне рельефной, как у военного, она была подтянутой, видно были мышцы, но это скорее о заботе о себе, чем о боевых тренировках у военных. Рельефы проступали под кожей, делая дракона гибким, как бамбук в змеиной коже. Ничего лишнего и избыточного. Крепкие длинные ноги, плавная поступь, упругие ягодицы, широкие плечи и тонкая талия. Дракон выглядел без одежды куда более привлекательным, чем в ней. Грегор спешно отводит глаза.
Практически вся подготовительная процедура прошла в молчании. И настало время источника.
Спускаясь на три ступени, этнарх обернул бедра полотенцем. Сев в воду, полотенце пришлось снять по правилам пользования источником, чтобы не загрязнять воду посторонними веществами.
Горячая вода сомкнулась на груди. Наставник Толле шумно выдохнул и откинулся на камни. Вокруг пели птички в зарослях ветвей, прячась от капель дождя, ветер мягко обдувал кожу, перед глазами лотосы и... дракон. Мужчина прикрыл глаза на минуту, но лишь для того, чтобы снова посмотреть на дракона, который устроился в этом же источнике.
Грегор опустил обе чаши в воду и теперь это были лодочки, что доставляют гостям напитки и закуски. Наливает саке себе и Саэлю. Себе оставил рюмочку, а дракону подтолкнул легонько чашу, чтобы та доставила напиток.
- Да, тут даже спокойнее- комментирует этнарх. Он не знает, как начать разговор и нужно ли его начинать. Просто сижеть вот так рядом в источнике уже приятно. Вспоминаются слова Венитаса: Я знаю, что Саэль нравится тебе и ты к нему относишься, как к особенному человеку- неприятно признавать, что гомункул прав. Грегор и сам знал, что прав и, что все не так просто. И снова появились воспоминания. Тот же парень тоже был зеленым драконом, может, эта симпатия с тех времен и она совсем не для Саэля? А Саэль по стечению обстоятельств стал тем самым раздражителем для воспоминаний лишь потому, что зеленый дракон? Может... Грегор посмотрел на невозмутимого дракона. Нет. Не может. Ему точно нравится Саэль и правоту мелкого менталиста не отменить. Вздыхает.
Вода расслабляла и после душа, сидя в этой купальне рядом с приятным человеком напряжение потихоньку отступало, кроме одной мысли- слова Гелиоса: Ты чудовище, неспособное любить. Я сочувствую тому парю, что запал тебе в сердце
Забрасывает прилипшие к лицу волосы  на затылок. А что тут можно поделать, когда ты такой, какой есть? Да чудовище, и да испытывает нежные чувства. Придется смириться с этим, как бы не отгонял чувства, утверждая, что они для молодежи и время давно ушло.

Вид купальни со стороны озера с лотосами

(https://i.pinimg.com/736x/b6/fe/4a/b6fe4a85ed95149ca2a237ea67a06849.jpg)

Похоже, сегодняшний день решил сыграть с разумом Саэля по-настоящему жестокую, тонкую шутку. Всё началось с пустяка - небрежной оговорки работника купален. Слова будто зацепили что-то застарелое, почти забытое, и на миг лицо дракона потемнело. Он едва заметно нахмурился, сам того не желая прислушиваясь к слабому отголоску в памяти, словно кто-то осторожно приоткрыл дверцу в старую, пыльную комнату его сознания.

Он попытался отмахнуться. Всё же - всего лишь купальни, отдых, банальные разговоры и ничего более. Но когда они с Грегором начали готовиться - снимали одежду, откладывали вещи - Саэль случайно бросил взгляд на спину этнарха... И застыл. На несколько долгих, почти неловких минут дракон просто стоял и откровенно уставился, даже не сразу осознавая, что делает. Это было не просто восхищение телом, не простое любопытство. В этом взгляде таилось что-то куда более сложное. Что-то глубокое.

Чёрт бы побрал его память. Какая-то черта - линия кожи, изгиб лопаток, и татуировка, крупная витиеватая, сложная - и всё. Воспоминания вспыхнули, живые, будто только вчера он видел это... нет, не это. Совсем другое. Чужую спину. Словно другого человека, перед которым Саэль чувствовал спокойствие, признательность и глубокое сожаление. Сердце болезненно сжалось, а в голове зазвенело тяжёлым, глухим эхом. На мгновение всё вокруг размылось - купальни, запах нагретого пара. Перед глазами стояла совсем другая картина, из той жизни, о которой Саэль старался не думать. Дракон резко выдохнул, с трудом возвращаясь в настоящее. Тело слушалось, но разум - ещё нет.

Саэль поспешил отвести взгляд, почти заставляя себя оборвать это ненужное, сбивающее с толку размышление. Нет... не может быть. Слишком много совпадений должно было сойтись в один узел, чтобы этот человек... чтобы это действительно оказался он. Тот самый, из прошлого, из той горькой, но спасительной главы его жизни. Тот, благодаря кому он тогда вообще сумел выбраться из клетки - буквально и метафорически. Благодаря кому он впервые рискнул протянуть руку чужаку... и не пожалел.

Да мало ли у кого какие татуировки водятся по свету? Он же толком и не видел тогда. Всё было впопыхах, боль, страх, потом долгий бег... Не до того было разглядывать чужие спины. Но всё же... что будет плохого, если спросить?

Прогоняя остатки напряжения, Саэль шагнул в красивые, удивительно уютные купальни. Без лишней скромности, без полотенец, как и полагается дракону, уверенно вошёл в тёплую воду. Она приятно обволакивала тело, расслабляла натруженные мышцы, разгоняла остатки холодного, сырого воздуха, что лип к коже снаружи. Решение прийти сюда в такой дождливый, промозглый день оказалось на удивление разумным.

Саэль облокотился спиной о теплые камни, позволяя воде омывать плечи и ключицы, а чёрные пряди свободно рассыпались по глади, обрамляя широкие плечи. Серые, стальные глаза задержались на Грегоре. Внимательные, задумчивые, будто пытающиеся сложить в знакомую картину что-то из мозаики его черт. И наконец Саэль заговорил, спокойным, почти ленивым тоном, как будто спрашивал о самом обыденном:
— Грегор... а что это за татуировки у вас на спине? Откуда они? Что-то значат?

Горячая вода, даже в такую жару, снимает напряжение. Грегор с удовольствием погрузился в источник. Аромат дождя и его спокойствие под магическим куполом. Природная тишина и приятный собеседник. Идеальные условия, чтобы собрать чувства воедино
- Это татуировки из моего прошлого. Если быть точнее, это магические печати баланса. Внешний контур баланс, внутри две печати контроля: силы и разума. Когда я поступил в академию, то был обычным курсантом. Средненький во всем. Где- то даже отстающий. Я пошел туда в надежде стать сильнее, чтобы защитить мать и сестру, чтобы стать главой семьи. Где- то на курсе втором, кажется, это было перед праздниками зимой, я тогда все каникулы провел в медицинском крыле.- лицо разгладилось немного, отвлекаясь на воспоминания. Потом голова склонилась в бок с выражением детской досады, но с улыбкой. Так улыбаются те, кто ценит свое прошлое- Я тогда пропустил веселую вечеринку. Во время тренировки произошел сбой в спарринге. Я даже не помню, что именно стало причиной. Кажется, мне тогда в голову удар прилетел. И моя магическая сила, как сказал декан, развернулась. Все вышло из- под контроля и я разнес спортзал. После этого меня устранили от групповых занятий и перевели на индивидуальную программу до подчинения силы, но не получилось. Пришлось накладывать печати. Сейчас они срабатывают, когда я очень зол, а раньше я их использовал, чтобы во время заданий не поубивать всех, кто попадется. Саэль, скажите, где мы встречались?- спрашивает так, словно про день недели, переводит внимательный взгляд на дракона- Эти печати в потухшем состоянии может видеть лишь тот, кто видел эти печати активными. А раз вы видите их, значит мы встречались где- то ранее. Вопрос: где?
В купальне повисло удивленно- заинтересованное напряжение. Этнарх не помнил никого, кто бы мог быть похожим на собеседника. Более того, чтобы видеть эти печати надо было их видеть очень близко. Потому что в пылу драки или боя сверкает так много заклинаний, трещат оружейные очереди и вообще все происходит слишком активно, чтобы где- то мельком увидеть активные печати. Для этого надо быть в непосредственной близости к этнарху, стоять за спиной довольно долго, чтобы печать активировалась и заработала. Значит, что Саэль когда- то стоял за его спиной достаточно долго, чтобы увидеть активацию и работу печати. Внимательные глаза изучали выражение лица напротив. Мужчина даже немного подался вперед к собеседнику, держа в руке уже пустую рюмочку для саке.

Саэль слушал внимательно, не перебивая. История, которой делился этнарх, звучала обыденно, почти как расслабляющая беседа после тяжёлого дня, и всё же в ней таилась нечто, что цепляло. Дракон ощущал, как горячая вода и клубящийся над гладью пар постепенно размягчают мышцы, уносят остатки напряжения, как хочется позволить себе задремать прямо здесь, опустив голову на край камней. Но внутреннее уважение к собеседнику и нечто ещё, давнее, туманное... удерживали его настороже. И, похоже, не зря.

Саэль даже чуть приподнялся в воде, удивлённо моргнув пару раз, когда Грегор договорил и упомянул про татуировку. Видимую только тем, кто уже видел её в активном состоянии? Что за чушь? Саэль не любитель разглядывать чужие спины, и тем более татуировки, но... Разве что... Его лицо на мгновение застыло. Это была та самая спина? Тот самый рисунок, что врезался ему в память, хоть он и старался не держать в голове подробностей тех дней? Этого просто не может быть.

За несколько секунд лицо Саэля претерпело целую смену выражений - от недоумения к смятению, от скепсиса к болезненной задумчивости. Он утомлённо прикрыл глаза, ладонью сжав переносицу, как будто пытался прогнать наваждение. А второй рукой уже привычно потянулся к рюмке с саке и залпом осушил её, позволив горечи напитка обжечь горло, прежде чем заговорить.
— Я... не знаю точно... — голос хрипел от напряжения, от глухого, колючего кома, вставшего в горле. — Это... могло быть только из одного момента моей жизни... того, о чём я стараюсь не думать...
Он медленно опустил руку от лица, но глаза оставались прикрытыми, будто дракон не хотел сейчас видеть ни выражения лица собеседника, ни возможного осуждения, ни жалости - ничего.
— Дело в том, что я... В юности... я был рабом, — сказал Саэль почти ровно, но под спокойствием проглядывала та застарелая боль, что не утихает, сколько её ни прячь. — Попал в рабство по глупости... и, как это обычно бывает, оказался предоставлен на услуги эскорта. Богатым господам. Долго. Слишком долго. Это была... жалкая, унизительная жизнь. Каждое утро я просыпался с единственным желанием - чтобы всё это наконец закончилось...
Он сглотнул, заставляя себя не замолчать, хотя горечь подступала к языку, как яд.
— Но... однажды... пришёл один человек. На первый взгляд - такой же, как и все. Богатый, уверенный в себе... Но он был... другим. Терпеливым. Спокойным. И... он меня освободил.
Саэль открыл глаза, не глядя на Грегора, уставившись в водную гладь.
— Мне всегда казалось, что я никогда больше его не встречу. И что... если встречу - узнаю сразу. Но ведь... — он чуть помедлил, наконец всё же переводя внимательный, стальной взгляд на этнарха, — ...ведь это не может быть вы... верно?

А юность это когда? Болезненная реакция на прошлое повисла в воздухе. Этнарх не знал, что чувствуешь, когда становишься рабом, тем более в сфере развлечений и твое тело становится вещью, для использования за деньги. Он рос в семье преподавателя университета и офицера среднего звена. Не был излишне балованным, но и отказа не знал. Хотя и не без своих искажений.
Грегор наклонил голову к плечу в задумчивости, потом снова налил себе напиток, выпил и снова налил.
Если они встречались, то Грегор не мог пропустить такого человека? Хотя бы его рисунки на лице. С такими не все ходят и если и рисуют на лице, то точно не такие стилизованные цветы. Озадачился и тут же глаза округлились от догадки. Да ладно?
Теперь не память подбрасывала сцены, а сам этнарх начал копаться в воспоминаниях. На его веку было достаточно операций с эскортами, но в роли клиента он был не так много раз. Так что все свелось к десятку операций. Тем более, что временные рамки ограничены. Когда он был юн, было всего три операции с эскортами. И только одна, где он был клиентом.
- Алькор- произнес он.- Мне было лет тридцать пять. Нас отправили для устранения Франсиско Литая, работорговца и наркодилера, который занимался похищением детей для продажи в сексуальное рабство, калечил людей и выставлял на арены или просто выбрасывал. Из меня сделали главную фигуру. И я поехал туда в качестве Грегора Ро, сына наркобарона, что искал поставщиков на новые рынки. Там я встретил эскорта, с тяжелым характером- и на этом месте напряженность, что искажала лицо, схлынула, словно волна. Голос стал мягче, нежнее, словно Грегор говорил о горячо любимом им человеке, таком особенном, таком дорогом и желанном, до боли в сердце и дрожи в пальцах- у него был острый язык. Признаться, я очень боялся его выпадов в мою сторону. Он умел уколоть больнее пули.- горькая усмешка- Он был удивительным человеком. С ним было интересно и весело. И он учил меня играть в го и сеги. Из-за него я начал курить.-улыбнулся- тот эскорт очень забавно сердился, когда я ему подарил заколку с жемчужными цветами.- и от куда воспоминания всплывали не понятно. Грегор словно вернулся в тот год, лицо разгладилось и могло показаться, что рядом с драконом сидит не проживший столетия этнарх, а молодой мужчина, что недавно вернулся после вечеринки.- Я называл его звездочкой. И поначалу он раздражался и кусался, вечно как выдаст какую- нибудь колкую фразу, мне аж дышать больно становилось- улыбнулся. В голосе появился туман, а перед глазами начало прорисовываться лицо. Медленно и неохотно.- Через полгода операции, когда мы попали в неприятности, он был в дурном расположении духа и тогда, я даже не помню, что происходило, он оттолкнул меня и крикнул, что он не нуждается помощи от кого попало- тут лицо стало грустным.- В заключение операции я устранил Литая и мог устранить еще одного, так ради шутки. Тем более, что на того эона уже велась охота, но мой эскорт заслонил его и просил сохранить жизнь. Я согласился, но взял с него три обещания.- усмехается- сейчас бы он меня убил- смеется- В той операции печати были активированы и в помещении, где осуществлялся налет были только работники и персонал. Это было эскорт- агентство "Пустынный лотос". - наставник Толле не смотрел на дракона. Он смотрел куда- то сквозь время на лицо молодого человека, что холодно смотрел на него, метая кусочки льда. Его выражение лица менялось. То злой, то раздраженный, то спокойный, выточенный из камня, но в редкие моменты на этом лице проступало подобие улыбки, и эти моменты сейчас оказались особенно ценными. Потому что это подобие ослепляло своей красотой, глаза искрились искренностью и радостью.- После завершения задания мы потеряли след эона и я больше никогда не слышал о эскортах, кого удалось тогда вытащить, хотя и многие погибли. Саэль, как называлось агентство, где вы работали?
Грегор так и не смог поднять глаза на Саэля. Воспоминания оказались куда более болезненными, чем он предполагал. Упорядочивая боль жизни, он совсем забыл о том, что ему было хорошо тогда. Конечно, молодой человек не предал этому значение. Просто отличный друг, пускай и за деньги. Умный, красивый, вредный и всегда интересный, такому и спину доверить можно. В азарте охоты и веселья этнарх не понял, что для того строптивого парня естественным образом появилось место в сердце, которое пустовало так много лет. Может по- этому Саэль с его резкостью вызвал такую симпатию? Ведь он чем- то похо на того парня.
В своих воспоминаниях Грегор тоже не смог посмотреть в лицо эскорту, которое теперь стало четким. Только узкий подбородок, тонкие губы, еле заметная холодная усмешка, где просматривались клыки и еле заметные зеленые узоры на лице. Не бывает таких совпадений, не в его жизни.

Прямого ответа от Грегора так и не последовало. Ни утвердительного, ни отрицающего - лишь воспоминания, словно выдернутые из самого потаённого, бережно охраняемого угла души. Саэль не перебивал. Только налил себе ещё сакэ, теперь уже медленно, неторопливо отпивая, позволяя горечи напитка задержаться на языке чуть дольше обычного - как будто в этой терпкости таился смысл.

Он слушал и наблюдал. С какой теплотой этнарх говорил о том, кого, казалось, давно должен был забыть. Почти с нежностью. Почти с сожалением. Трудно было не задуматься: а действительно ли всё это случайность? Возможно, тот о ком говорит Грегор, это действительно не он, а другой человек? Было много совпадений, и пусть в юности Саэль и впрямь не был подарком: язвительный, упрямый, дикий - как и положено молодому дракону, да ещё и загнанному в клетку, - но в то время, за всеми его колючками, скрывалась не только злость. Там была и жажда быть замеченным. Быть спасённым. Что бы кто-то понял, осознал что держать в плену настоящего дракона - это большая ошибка. Он будет сражаться за свою честь, за свою свободу до самого конца.

Мысли вернулись к голосу этнарха, и в момент его вопроса, Саэль чуть запрокинул голову, прикрывая ладонью глаза. Не от усталости. От боли. Память, привычно защищаясь, пыталась затолкать те годы обратно в темноту, зарыть, оставить за ненадёжным замком. Но было то, что он забыть не мог. Никогда. Дракон выдохнул, голос был ровным, но в нём сквозила металлическая сдержанность. Почти лезвие.
— Да. «Пустынный Лотос». Как бы я ни хотел забыть это... место. — Саэль медленно опустил руку, взглянув на свои пальцы, будто хотел стереть ими нечто невидимое. — Но это название я помню до сих пор. До отвращения отчётливо. Это агентство первым начало использовать ошейники нового поколения.

Саэль медленно провёл ладонью по своей шее, как будто всё ещё ожидал там ощутить металл, напряжение, тонкий звон боли. Он говорил ровно, без надлома - слишком давно прошло время, чтобы голос дрожал. Но в этих словах всё равно жила усталость, та, что никуда не уходит, даже если раны затянулись.
— Это был не просто ошейник, — тихо сказал он, чуть склонив голову. — Его нельзя было просто снять или сломать. Спереди он выглядел обманчиво простым, как украшение. А сзади...
Ладонь скользнула к затылку, пальцы приподняли пряди иссиня-чёрных волос. Даже в полумраке купален, даже сидя полу-боком - тянущиеся от основания шеи шрамы были заметны. Длинные, тонкие, следы как от ровных порезов.
— Там он вживлялся. Прямо в позвоночник, — продолжил Саэль так же ровно. — Даже слабые разряды ощущались почти невыносимо. А главное - клиент не чувствовал отдачи тока. Даже если раб корчился от боли - прикасаясь к нему ты мог чувствовать себя... удобно. И безопасно.
Его губы чуть скривились - не то усмешка, не то сдержанный спазм горечи. Но он поставил рюмку, поправил волосы, скрывая рубцы, как делал это сотни раз прежде. Всё - под контролем.
— Я ненавидел их всех. Богатых, надменных, мерзких. И потому говорил им всё, что думал. Говорил, насколько они мерзкие, и жалкие в моих глазах. Думаю, для них это был шок - слушать такое от "вещи".

Саэль усмехнулся - коротко, почти обречённо, пропуская старую злость через себя, не цепляясь за неё. Потом - выдох. Долгий, глубокий, уже ровный.
— Но тот... кто меня спас, он был другим.
Дракон замолчал, будто пробуя подобрать слова к давно прошедшему чувству. И всё же, продолжил - мягче, теплее, с неожиданной грустью:
— Как бы я ни огрызался, как бы не пытался унизить - он не отвечал. Смотрел спокойно, говорил уважительно. И я... я чувствовал себя еще более жалким от его доброты, чем от чужой злобы. Потому что обижал не чудовище, а человека. Настоящего.
Саэль опустил взгляд. В глазах его была печаль - не злая, не ожесточённая, а усталая и светлая.
— Грегор... если бы вы вновь встретили того эскорта - что бы вы сказали ему?
Он помолчал, позволив воде чуть плеснуть по краю камня. А потом, отворачивая голову, чуть прикрываясь жестом поправляющим волосы, проговорил уже почти смущённо:
— Я бы... перед тем человеком, извинился. Не рассчитывая, что он простит. Но всё равно... извинился бы.

- Тогда понятно. Возможно, в том агентстве вы могли меня видеть, Саэль. Мы тогда с парнями здорово повеселились- улыбнулся бывший военный. Когда дракон поднял волосы, на коже были красивые тонкие шрамы. Он не знал, что ошейники вживлены, потому что за все время, что Грегор провел в том городе, ни разу не прикоснулся к эскорту. Ночами, когда все были уверены, что у мужчин бурный секс, на самом деле эскорт спал в спальне номера, а этнарх спал в гостиной на диване. Но в агентстве клиент все время хвалил парня за его мастерство. Врал и не краснел. Описывая менеджеру какой у эскорта ротик, как он работает языком. В подробности не углублялся и говорил на самом деле о том, как красноречив юноша и как подвешен его язык, но выбирал на столько двусмысленные фразы, что можно было подумать о чем угодно, в основном о сексе, а не о разговорах.
- Саэль, у вас красивая шея- сказал военный. Он хотел коснуться шрамов на коже, но вовремя остановился, убрал руку.
Грегор слушал дракона не смотря на него. Он слушал, смотря куда- то на цветы, лотосы, молочно- белые с нежными розовыми кончиками. Эти двое, словно между ними стеклянная стена, из- за которой слышен голос, но не видно собеседника. Каждый о своем.
Повисла пауза. Потом вздох
- Я бы просил у моего эскорта прощения стоя перед ним на коленях.- глаза мгновенно покраснели. В них была вина, горечь, сожаление, отчаяние- Я знаю, что он не простит меня. И я знаю, что он ненавидит меня.- голос стал глухим и низким, этнарх сдерживал ком эмоций.- Я помню его глаза испуганные, решительные. Я тогда был весь в крови, наверняка вид был мягко говоря не презентабельный. И я тогда стоял с глефой над эоном...Как же его...Иден? Итан? Эйден?...Не помню. Веселый такой паренек. Вместо того, чтобы сбежать, он вступил в бой и проиграл. Я уже был готов убить его, но мой эскорт... Я все никак не вспомню его имя...- опускает лицо к воде. Волны медленно плещутся о стенки чаши, отражая лицо взрослого мужчины, седого, с бородой, с еще оставшейся наглостью в глазах, но наполненных грустью.- Он подставился под самое лезвие. Я чудом не зацепил его лицо, кончик оружия вонзился прямо в его ошейник и лезвие проскользило по ауре. Я впервые в жизни тогда испугался. Испугался не за своих ребят, а за моего эскорта. За юношу, который смотрел на меня прямо. Я помню, что в его взгляде не было злости или ненависти. Это было страшнее- мольба. Он молил сохранить жизнь тому ублюдку, что владел агентством. Он просил отнять его жизнь, но сохранить жизнь ему. И я перед ним виноват. Я так виноват- закрывает лицо руками. По щеке скользит скупая слеза. Грегор так и не научился позволять себе эту маленькую слабость.- Я не забрал его. А должен был. Даже силой. У нас в части были специалисты, что сняли бы ошейник. Да, пришлось бы пожить там пару лет. Рассказать все, что знал, но его бы вылечили, помогли бы вернуться домой. Отвезли бы, выплатили компенсацию или помогли устроить жизнь, если он был один. Но я не сделал этого. Я принял его просьбу, выполнил и просто ушел. Я не вернулся за ним. Я бросил его. Я предал. А мог же вернуться. Во второй группе с зачисткой, мог попросить командира отправить меня с группой, но я этого не сделал. Я не защитил его, хотя должен был...- голос охрип окончательно. Новая рюмка саке опрокинута в рот. И пауза.- Он мне доверял, я это понял лишь в конце, а я предал...- поднимает лицо к потолку. Взгляд стал осмысленным, лицо успокоилось, только покрасневшие глаза говорили о только что пережитой буре эмоций. Теперь голос звучит привычно- Я бы просил у него прощение за предательство его доверия.
В купальне повисла пауза. Она была долгой. Только голос дождя и ветра, тихое щебетание птиц и плеск воды, а за куполом покоя неистовствовала буря. Объявили штормовое предупреждение, а еще через час чрезвычайное положение.
Этнарх засмеялся
- Знаете, Саэль, самое веселое мое воспоминание о том эскорте были подарки ему заколок для волос. Они черные, гладкие, и мне все время хотелось украсить из нитью мелкого жемчуга, но это не слишком удобно, наверно. Потому я дарил ему заколки с жемчугом или цветами из жемчуга. Он так мило сердился и рычал на меня, что каждый раз это выглядело так, словно сейчас сотрет меня в порошок. Он так был искренен в своем гневе и так мил, что удержаться было нельзя, чтобы не дразнить.- потом Грегор резко замолчал.- Вполне вероятно, что я любил его и даже не осознавал этого. Это так глупо. Определять чувства давно минувших дней, когда нет шанса не только встретить его, а и любить.- снова горькая улыбка.
Наверно, стоило извиниться перед коллегой за такую откровенность и навязчивость, но именно сейчас сама мысль вызывала неловкость и стеснение. Да, этнарх стеснялся извинить перед Саэлем за то, что вывалил на него свою боль. Боль, что нашла силы прорваться в сердце из-за усталости и ошибки в реакции на ученика.

Если пространные рассказы о каком-то мальчишке - упрямом, колючем еще можно было списать на случайность, на сходство характеров, то как Грегор описал одну-единственную, конкретную сцену... больше не оставляло сомнений. У Саэля стянуло горло. Ошибки не было. Перед ним сидел взрослый, возмужавший, сильный мужчина. Господин Ро.
— Того эона звали Эден... — поправил Саэль почти шёпотом, отчего имя прозвучало особенно лично. Слишком лично. Его голос дрогнул, прежде чем он прикусил язык, словно сам хотел вырвать его за неосторожность. Саэль не желал возвращаться в тот момент. В то чувство жалкой ненависти к себе, презрения, от которого хотелось вывернуть кожу наизнанку, в то бессилие, с которым он тогда пытался защитить не того, кто был достоин. А того кто надругался над его чувствами. Кто не любил. Но то, как Грегор говорил об этом - с болью, с теплотой, с той особой горечью, что возникает лишь к тем, кого хранишь в сердце слишком долго - пробивало куда глубже любых воспоминаний. И всё это время этнарх даже не замечал, укрыв лицо в ладонях, немого но такого яркого смущения дракона. Саэль не выдержал.

Молча, по-человечески просто, он протянул руку и положил тёплую ладонь на плечо Грегора - не властно, не жалостливо, а тихо, уверенно. И сказал:
— Зелёные драконы - очень упрямые. Свободолюбивые до безумия. Сильные духом, до глупости. Я уверен... — голос Саэля стал чуть мягче, — что он не держит на вас зла. А даже благодарен, что вы позволили сохранить ему чувство собственного достоинства. Не вернувшись за ним. Это было важно - остаться не покорённым. Чтобы однажды... вернуться равным.
Он чуть улыбнулся. Тихо убрал руку и снова откинулся спиной к тёплым камням, позволив горячей воде смыть из себя остатки волнения. И уже бодро, с привычной уверенностью добавил:
— А если он продержался в том аду и не сломался, значит - выбрался. Я думаю, с ним всё хорошо. Наш род так просто не убить.
Дальше Саэль смотрел на Грегора в молчании. И всё внутри него - сердце, разум, драконья гордость - боролось с внезапным, рвущимся на поверхность решением. Сказать. Открыться. Напомнить. Доказать, кто он есть на самом деле. Но... Нет.
Он мотнул головой, словно это движение могло сбросить с плеч весь гнет воспоминаний. Решение было принято. Сейчас - не время. И, возможно, не место. Слишком многое могло пойти не так.

"Если он всё ещё любит меня, подумал Саэль, глядя в пульсирующую водную гладь, то пусть это будет любовь не к тени, не к памяти, не к долгу. Не к боли. А ко мне - такому, каким я стал. Без ошейника. Без клейма. Свободным."

Дракон позволил себе тихо выдохнуть. На секунду глаза его закрылись.

"Если я скажу сейчас - он примет всё как искупление. Привяжется ещё крепче к прошлому. Начнёт любить не меня, а воспоминание о том, как меня потерял."

Саэль не хотел этой любви. Жалкой. Искупающей. Он хотел 2 честной. Светлой. Такой, что способна быть рядом не из чувства вины, а из желания. И потому 2 промолчал. Просто снова поднял взгляд на Грегора, чуть улыбнулся, сдержанно, тепло. Как человек, которому хочется остаться. Но не ради прошлого. А ради будущего.

- Спасибо, Саэль- ответил Грегор на слова поддержки. Он улыбнулся, натянуто, это была улыбка, которая прорывалась сквозь боль. Ему было очень приятно неожиданно получить поддержку от этого сурового наставника.
Молчание затягивалось, саке заканчивалось, и день подползал к обеду.
В купальне появился администратор
- Прошу меня простить за беспокойство, уважаемые гости. Обедать вы хотите тут или в обеденном зале?
Прерывание тишины было весьма кстати. В своей исповеди этнарх на прочь забыл о своем ученике и о проблеме, что явилась нежданно, но громко.
- Наверно, лучше в зале. К тому же стоит посмотреть, что уже успели натворить эти несносные дети. С темпераментом Ришель, можно ожидать и апокалипсиса. Я пойду вперед, Саэль.- наставник Толле поднялся из воды, обернул бедра полотенцем и вышел в раздевалку. Успел натянуть только белье, и начал натягивать брюки, как в купальню залетела Ришель. Легка на помине.
- Дядя, где наставник Саэль?- защебетала она, а по помещению расползалась ее магия. Мягкая, сладкая, пьянящая, кружащая голову- Я хотела спросить его об этом. - показывает сеги.- Принц Тиру сказал, что господин Саэль хорошо в них играет, а я хочу научиться.
- Ришель, давай ты у наставника Саэля спросишь об этом лично во время обеда, а сейчас будь добра... выметайся из моей купальни.- последнее мужчина гаркнул, как приказ. На что девушка разобиделась и вышла, надув губки- Господи, как же меня раздражает эта ее манера поведения. Не девушка, а потаскуха.- вздыхает этнарх и методично натягивает одежду.
Интересно,- оглядывается через плечо в сторону источника- Саэль не будет за это все злиться? Так неловко получилось- опускает глаза к одежде- Он, значит, был там, раз знает то агентство. Рад, что с ним все в порядке после той истории и он теперь уважаемый наставник.- улыбнулся- Я был бы счастлив, будь у того эскорта такая же хорошая судьба. Я на это надеюсь.
Сердце снова сжалось от грусти. Резко выдохнув, смахивая эмоции, военный закончил одеваться. Тут же в автомате купил прохладное клубничное молоко и с удовольствием осушил бутылочку залпом, а вторую пил медленнее. Еще две он купил для дракона в качестве благодарности за совместное посещение источника и извинения за доставленные неудобства. Они ждали наставника на полке рядом с корзинкой для одежды.
Саэль вышел после того, как Грегор спровадил вампиршу.
- Рекомендую до обеда насладиться клубничным молоком. Это идеальное завершение отдыха.- Саке немного разбавило напряжение и легонько ударило в голову. Настроение улучшилось после беседы. Получилась исповедь и на душе стало куда легче, чем было- Саэль, я ваш должник.- сказал Грегор- Надеюсь, что смогу отплатить вам такой же добротой.- улыбается.
Выйдя из- под полога покоя сразу стало слышно, что творится на улице.
- Господин Роуэн, господин Саэль, подождите, пожалуйста.- окликнула главный администратор. Женщина лет под пятьдесят, довольно пышная, в кимоно и с искусно уложенными волосами семенила за мужчинами- Гоподин Роуэн, господин Саэль, на имя ваших учеников пришли вот эти письма. Возьмите, пожалуйста. И еще. Господа, в городе объявлена чрезвычайная ситуация. Работают только службы доставки с проходимой техникой, потому доставка может задержаться. Прошу вас в целях безопасности оставаться в гостинице, так же предупредите ваших учеников об этом. Тайфун в нашем городе смертельно опасное явление даже для таких сильных господ, как зеленые драконы- смотрит на Саэля.- Прошу вас предпринять все меры, чтобы обезопасить детей и себя. Благодарю, что выслушали- женщина улыбнулась и покинула гостей.
Грегор тут же открыл письмо. Из бумажного конверта с печатями мэра и городской администрации он выудил два красивых приглашения. Одно красного цвета с бархатистой поверхностью и второе обычное черное с золотыми буквами.
- А, понятно. Первое и второе приглашения на банкет. Да-да, стоило ожидать. Как раз уже и время подошло. Саэль, вам тоже пришло приглашение? - интересуется этнарх. После источника настроение стало получше и отношение к наставнику- дракону стало легче. Грегор сейчас не был так напряжен в его компании, как это было раньше.

Разговор и впрямь оказался необычно занятным. Глубоким, спокойным, с тем самым оттенком доверительной иронии, который бывает только между давно знакомыми... или теми, кто будто бы должен был быть знаком, но встретились впервые. Но самое удивительное - даже не слова, не жесты и не темы, а сам Грегор. Саэль уже осознал - этот высокий, седой, статный мужчина и есть тот самый парень из прошлого. Теперь - взрослый мужчина, уверенный, уважаемый. И неважно, вспомнил ли он сам ту встречу. Дракон не придавал этому значения. Возможно, даже к лучшему.

Но теперь Саэль смотрел на него иначе. Внимательно. Не с подозрением, а как алхимик, разглядывающий вещество, которое долго считал известным, а теперь нашёл в нём новые, скрытые свойства. Неожиданные грани в выражении глаз. Чуть мягче стала линия губ. Чуть свободнее движения. Неуловимо, но ощутимо. Это было по-настоящему занятно. Даже... очаровательно. Саэль не улыбался. Как всегда, его лицо оставалось спокойным, ровным. Но взгляд - взгляд был живой. Скрытно тёплый, внимательный.

Но ничто не длится вечно.

Тепло купален медленно рассеивалось. Звуки -лёгкий всплеск воды, шорох движения - становились яснее, конкретнее. И когда Грегор поднялся, махнув каплями с локтей, Саэль понял, что пора. Он тоже встал. Спокойно. Не слишком медленно и не спеша - как всегда. На лице не дрогнул ни один мускул. Но внутри, в глубине, где у дракона пульсировало нечто древнее и упрямое, мелькнуло тихое, лёгкое недовольство.

"Время снова летит слишком быстро."

---

Время летело слишком быстро. Ускользало сквозь пальцы, как тёплая вода в купальнях - ещё мгновение назад оно дарило покой, а теперь уже требовало подняться, вытереться, собраться. Вернуться к обязанностям. К реальности. Саэль не жаловался. Он знал, на что подписался. Но сейчас, в этот хрупкий миг между покоем и долгом, в нём всё ещё сохранялось отголосок упрямого, тихого желания остаться там - где было тепло, просто, без ожиданий. Без юных сердец, что так рвутся к своей гибели с такой решимостью, будто знают, чем всё закончится.

Он вошёл в комнату следом за Грегором, вернувшись к привычной холодной строгости - маске, которую носил так давно, что она срослась с кожей. На первый взгляд, всё было в порядке. Никто не кричал, никто не плакал. Но воздух дрожал от напряжения, будто всё в комнате ещё не договорено, будто какие то невысказанные слова повисли в воздухе. Саэль не гневался. Он уже не гневался. Дракон догадался ещё раньше, что Тиру не послушался. Конечно же, не послушался. Путь по балконам во время бури, упрямство, на которое хватит любого дракона, даже самого слабого - всё это было о Тиру. Саэль почти видел, как это происходило, и с досадой подумал: "Я сам виноват."

Тогда он безосновательно вспылил. А теперь пожинает плоды злого недоверия, которое отпугнуло, а не защитило. Но была и другая сторона. Венитас согласился поговорить. Пусть не наедине. Пусть с Тиру под боком, как с последней опорой, за которую он держится до посиневших костяшек. Это неважно. Главное - он согласился. Саэль чувствовал, что этот разговор должен был произойти. Без истерик, без угроз. Просто - взрослый разговор. Лицом к лицу. Наставник и тот, кто покусился на сердце его ученика. Он услышит всё. Всё поймёт. Искренность, ложь, сомнение - всё будет в голосе, во взгляде. Он уже слишком стар, чтобы обманываться, слишком древний, чтобы не знать, как звучит настоящая любовь... и как фальшь.

Он продолжал сидеть напротив них. И в его взгляде - спокойном, ровном, проникающем до костей - уже не было злобы. Только решимость. Задать простые вопросы. Начать серьёзный разговор. Разве может что-то пойти не так?

А что? Есть какие- то еще варианты?
Конечно Грегор был не против, чтобы Саэль поговорил с его учеником, не убивать же он будет наследника, а вот наследник напротив, взъерошил шерсть и растопырил иголки во все стороны. Того и гляди, бросится в драку, но тут наследник дома выставил всех кроме Саэля и Тиру.
Ну ладно, пускай поговорят. Дверь закрылась. Этнарх чуял, что будет очень не хорошо. Саэль выбрал очень неудачное время для беседы по душам с разозленным гомункулом. И этнарх прекрасно понимал, что горячий темперамент и безрассудность мальчишки может привести в лучшем случае к поломанному номеру и прекращению их с Тиру общения. В худшем- это будет скандал на две планеты. Он прошел к своему шкафу и достал небольшую сумку, как косметичка или дорожная аптечка. Из нее извлек автоматический шприц, вставил туда ампулу с магическим транквилизатором и вторую с успокоительным, а для себя взял блокирующий аэрозоль. Средство зверское, зато работает мгновенно, попав на слизистые. Хорошо, если получится брызнуть в рот.
- Гелеос, это тебе.-вручает вампиру шприц. Мужчина недоуменно смотрит
- Зачем?
- Затем, что твой братец может выкинуть какой- нибудь фортель и у нас будут проблемы. Потому во избежание, придется его тормозить быстро и качественно. Нам неприятности не нужны. И тебе тоже. Ты же понимаешь, что ты и сейчас на виду у журналистов.
Вампир поджимает губы. Дверь отодвигается, чтобы наблюдать за происходящим. И очень вовремя, потому что в следующее мгновение гомункул и правда бросается на наставника- дракона с парализующей печатью, которая была явно видоизменена, на кончиках пальцев. Грегор бросается вперед, заслоняет собой дракона и брызгает в лицо ученика блокирующим спреем, перехватывает запястье в миллиметрах от себя и плюхается на пол, случайно касаясь плеча гостя.
- Гелеос.- а вампир подскочив, в шею делает укол. Мальчишка обмякает и вся магия, что успела подпортить интерьер, рассеивается. Военный встает- Саэль, вы в порядке? Вас не задело?- интересуется. Удачно я подготовился, очень удачно- подумал мужчина.
Ученик разошелся не на шутку. Он был зол, но через чур неразборчиво и ярко выливал на дракона эмоции.
- Прекрати, Вес,- строго сказал Грегор- Саэль заботиться о своих учениках. Ты перегнул палку.
Но парень не унимался и выпалил .... вы еще заявите, что я соблазняю Тиру, чтобы продать его в рабство?...
Военный уже знал историю дракона и покосился на него, ожидая реакции, которой не последовало. Мужчина оставался таким же спокойным и сосредоточенным, а потом он просто ушел. Грегор вышел следом. Он не планировал что- то говорить или переубеждать, даже извиняться не стал. Это их с Саэлем дела, кто он такой чтобы лезть вдела взрослых людей? Весьма удобная позиция: с одной стороны отдаешь всю ответственность ученику, а с другой всегда на подхвате. Вроде и работу делаешь, и не слишком много работаешь.
Если Венитас прав, и Саэль действительно считает парня безответственным ублюдком, то чтобы мальчишка не сделал, все равно мнение останется прежним. Мужчина вздохнул
- Увидимся, Саэль.- улыбка была мягкой, а не насмешливой. После их беседы в источнике между мужчинами изменилась атмосфера и сердце этнарха наполнилось теплом в адрес этого строгого собеседника.
Зато за драконом выпорхнула милая Ришель, совсем не с нежными чувствами, а очень даже охотничьими намерениями:
- Господин Саэль, подождите, пожалуйста.- девушка подбежала к мужчине и тут же взяла под руку, прижавшись к руке.- Мне птичка на ухо нашептала, что вы мастер игры в сеги. Хочу попросить вас научить меня. Я буду очень благодарна.- поводит плечиком и улыбается.

Саэль сам не знал, почему вдруг надеялся на спокойный, вдумчивый разговор. Будто юнец напротив был способен на зрелое осмысление собственных слов и поступков. Иллюзия эта рассыпалась быстро, как только юная ярость стала наполнять воздух жаром, будто собираясь вспыхнуть не только в голосе, но и в плетении. Саэль сидел неподвижно, спокойно, взглядом цепким, хищным, драконьим, наблюдая за тем, как разгорается это пламя.

Он видел магическую вязь. Умелую, но чересчур дерзкую для такого возраста, несомненно искусную по исполнению, но разбалансированную душой, полной обиды и упрямства. Саэлю не нужно было ни двигаться, ни выказывать ответной реакции. Всё, что он носил, от туго сидящего по плечам смокинга до аккуратных, безупречно выглаженных брюк, уже было насыщено чарами рассеивания, гашения и перенаправления. Всё - его руки, его голос, его молчание, говорило лишь об одном: он готов. Он всегда готов.

Но и демонстрировать силу не пришлось. Гомункул не остался без опеки. Наставник и родственники подоспели быстро, как будто ожидали взрыва. И Саэль, глядя на эту сцену, вдруг понял: он больше не был уверен, что сможет добиться нужного ему разговора. Не сейчас. Не с этим мальчиком. Не с этой бурей в душе, глухой к разуму. Он встал плавно, сдержанно, по-драконьи, и только тогда заговорил:
— Я услышал и увидел достаточно. Даже слишком. <...>

Голос был ровным, сухим, без упрека, но с печатью окончательности. И уже поворачиваясь к выходу, Саэль вдруг поймал себя на мысли, ускользнувшей, как тень разочарования:
"Может, я слишком многого жду от молодёжи?"
Она не отозвалась ни в интонации, ни в жестах, но легла на лицо морщинкой между бровей. К счастью, он уже уходил. Грегор, догнавший его у двери из номера, попрощался с ним коротко, осторожно. И Саэль ответил ему так же. Молча. Без лишних слов, безмолвным кивком головы.

Саэль всё ещё пытался переварить в голове события последних часов, и не столько то, что произошло на глазах у других, сколько то, что прочно вцепилось в мысли с того самого момента в купальнях. Могло ли такое быть? Такое странное, невозможное совпадение? Грегор... Он ли был тем самым мужчиной? Тем, кто тогда показал, что всё, чему учили Саэля о чувствах, доверии и силе,  можно перечеркнуть одним действием. Одним прикосновением, в котором не было ни жалости, ни превосходства, только забота. Да, это был он. Он, без сомнений. Но почему же тогда он так упрямо отрицает очевидное?

Саэль покачал головой, будто надеясь вытрясти лишние мысли. Он слишком хорошо помнил и голос, и взгляд, и даже как тот отгораживал его от грубых, чужих глаз и прикосновений. И сейчас, прокручивая в памяти всё сказанное, дракон поймал себя на неожиданной мысли - а вдруг для самого Грегора, произошедшее тогда было тоже травмирующим событием? Может, не стоит напоминать. Не стоит касаться этой старой раны. Пусть всё идёт, как идёт.

Но почему тогда так тревожно на душе? Почему это чувство не уходит, будто скребётся изнутри?
Дракон вздрогнул, почувствовав резкую, тянущую боль с левой стороны шеи. Напряжение стало почти физическим. Настолько, что он поднял ладонь и крепко потер воспалённое место. И тут же, откуда-то сбоку, совсем рядом, появилась Ришель. Щебечущая, живая, словно музыкальный трель, наполненная своим беззаботным светом. Что-то спрашивала, мило улыбалась, ждала согласия, но Саэль уже не мог слушать.
— Прошу меня простить, Ришель, — проговорил он мягко, но с нажимом. — Мне нужно... найти своих воспитанников. Поговорим позже.
Он кивнул, коротко, вежливо, и, не дожидаясь ответа, развернулся и зашагал по коридору. Шаг его был тяжёлым, широким. Будто нёс на себе не только тело, но и груз сомнений, которые не отпускали ни на миг.

---

Саэль уже было подумал, что в обеденном зале наконец удастся выдохнуть с облегчением. Старших наследников оказалось найти не так уж трудно, и когда семейство Толле появилось в дверях, наполнив зал восторженными перешептываниями и гулом приветствий, дракон не поднял взгляда от тарелки. Он рассчитывал, что наследник Толле ограничится тем, чтобы лишь проводит Тиру и, может быть, бросит на него пару колючих взглядов. Потому Саэль даже немного удивился, когда гомункул всё-таки заговорил. Но быстро совладав с собой, ответил ровно, с почтением, пусть и не знал, какими ещё более мягкими словами попытаться не вызвать очередную вспышку раздражения.

Он уже начинал подбирать в уме формулировки, когда мелодичный голос девушки, её неожиданное предложение, словно мягким одеялом, окутали его мысли. Саэль задумчиво хмыкнул, собираясь было ответить...
...как вдруг - вспышка магии, чей-то вскрик, глухой удар, рычание. И суета.
Словно пыльный шквал смёл все посторонние мысли, Саэль резко поднялся, оглядывая зал. Грегор уже выволакивал за порог кричащего Венитаса. Рядом пронёсся Малгар - рыча, обращаясь в полудраконью форму. Но по-настоящему диким и нелепым казалось не это. А Тиру. Обычно робкий и сдержанный, он прижал к полу Вирена и, будто одичавший зверь, вцепился зубами в его руку. Тот пытался отбиваться, но был сбит с ног и явно не мог справиться с натиском младшего. Когти царапали одежду, хвост бил по полу и изредка вонзаясь в открытые участки тела брата.
— Хватит! — Саэль метнулся вперёд, схватив воспитанника за шкирку стараясь обвить тело молодого дракона связывающим заклинанием. Тиру оказался сильнее, чем он ожидал. Он рвался, вырывался, чуть не выскользнул, и Саэль был вынужден отшвырнуть его, в тот же миг жало хвоста проскользнуло в опасной близости от его лица...

Тиру оказавшись на полу развернулся, замешкался лишь на миг, а потом, коротким прыжком обернулся в свою настоящую форму и выскользнул из зала вслед за Весом. Повсюду слышались испуганные возгласы, кто-то вскочил с мест, кто-то наоборот прижался к стене, вжавшись в мебель. Паника, шум, сбивчивые шаги.

Саэль вернулся к Вирену. Тот до сих пор лежал на полу. Не встал. Всё тело напряжено, в пальцах мелкие судороги. Глаза распахнуты, не мигают. Он будто не мог ни говорить, ни двигаться. Лишь дышал, гулко, тяжело, как рыба, выброшенная на берег. Саэль опустился рядом, аккуратно вливая в тело старшего ученика целительную магию. Осматривал его молча, с вниманием. Среди множества рваных царапин, пара заметных уколов что заживали медленнее, темнеющие к основанию. 
— Похоже, выработался все таки, — пробормотал дракон, задумчиво. — Давно пора.
Не оборачиваясь, он бросил кому-то из подошедших зевак:
— Принесите воды. Он придёт в себя. У зелёных драконов иммунитет к ядам. Особенно к своим.
Лишь затем Саэль вытер лоб и щеку от пота. Но вместо привычной солоноватой влаги на ладони остался тягучий, тёмный след. Терпкий запах стали. Кровь. Тонкая полоска на щеке покалывала лёгким ядовитым порезом... 

А зрелище было занятное. Подросшие мальчишки начали меряться силами. На лице бывшего военного невольно расцвела улыбка. Сейчас будет на что посмотреть. Ученик в ярости из-за словесного укола.
- Мда. Кто бы мог подумать, что Вес такой собственник. Я и не знал- задумчиво проговорил этнарх, а Гелеос старательно делал вид, что все так и должно быть и его совсем не раздражает, что его брат так яростно защищает какого-то мелкого принца, до сегодня о чьем существовании даже ведомо не было.
Тень пронеслась мимо
- Ох ты- отшатнулся Грегор. Это был Тиру и совсем он оказался не маленький, а вполне крупный дракон, такой и зашибить может.
Под мокрой одеждой младшего Толле не было видно, что его уже достали и тонкие паутинки яда расползлись по телу. Юноша чувствовал, что отравлен, потому что на этот раз яд распространялся быстрее по проторенному пути и первый этап накатывал волнами, набирая силу. Венитас впал в ярость, что самое интересное она использовалась с умом, хоть и было очень больно. Эффект яда для уже один раз ужаленного парня менялся. Приступ ярости по времени стал длиннее и более контролируемым, а следовательно вторая стадия будет мучительнее, если он доживет, конечно.
Полюбовавшись на бой, такой удивительно занятный, наставник Толле все же оторвался на короткое мгновение, чтобы услышать просьбу о воде. Конечно он не один услышал, только действовал эффективнее. Кто- то выбежал из зала, видимо побежал к администраторам, а Грегор подошел к тумбе у стены, которую практически все игнорировали и принес стеклянный кувшин с водой.
- Саэль, возьмите, пожалуйста- отдает в руки.- Так, господа и дамы, потеснитесь. Это вам не балаган- поднимается голос над людьми.- В целях безопасности, отправляйтесь в номера. Разъяренные молодые драконы слабы в контроле силы, это может стать для вас опасным.- присутствующие реагировали по- разному. Некоторые ретировались, как только началась потасовка, другие возмущались, мол, чего ради, другие, что не оставят леди Ришель, дамы вообще устроили базар пока Гелеос не попросил их покинуть помещение включив одного из своих персонажей, который недавно получил престижную награду за главную мужскую роль и забрал несколько призов зрительских симпатий. Дамы почти умерли от шарма вампира. Для эффективности актер тоже использовал магию, но не обольщения, а подчинения.
- Милые дамы,- сладким, плавным, журчащим, томным голосом любовника заговорил вампир, поднявшись на ноги- Я прошу вас позаботиться о вашей безопасности и покинуть зал. Сейчас юные драконы слишком эмоциональны. Я буду крайне расстроен, если такие прекрасные цветы, как вы, пострадают- это имело оглушающий эффект. Даже Грегор удивился.
- А ты молодец, Гел- похвалил
- Я профессионал- с миной отвращения отвернулся мужчина к стеклянной стене, за которой мальчишки выясняли кто тут прав.- Мерзость- фыркнул. Мужчине не нравилось, что Венитас выбрал кого- то другого и не нравилось, что из- за этого другого он подвергается опасности.
Находящиеся в зале гости частично разошлись. Те, что остались расселись так, чтобы хорошо видеть происходящее за окном и через минуту начали делать ставки на победителя. Грегору снова стало смешно, но он решил переключиться на Вирена и Саэля. Это было важнее. Он подошел к дракону и присел рядом.
- Саэль, я могу чем- то помочь?- смотрит на рану в плече принца. Она затягивалась необычно медленно. Не уже ли соль так подействовала на дракона- Саэль, такая медленная регенерация это от яда или от соли?- поднимает глаза на наставника- Саэль! -рука дернулась было к плечу мужчины, но остановилась, на лице отразилось сильное беспокойство- Саэль, как вы себя чувствуете? Вас он поцарапал? У вас есть аллергия на яды?- в голове срочно отыскивалось решение вопроса. Дракон быстро бледнел, словно яд был через чур быстрым.
Все отступило на задний план для этнарха. Его уже не волновал ни бой, ни Венитас, ни тем более Тиру. Молодежь разберется сама, а если нет, то разберемся позже, сейчас важнее Он.
- Грегор, это буферное вещество для вашего непоседливого мальчишки. Это универсальный препарат для большинства известных нам ядов биологического происхождения. Я не уверен, что оно сработает на все сто, но временно затормозит распространение яда дракона. У вас будет время, чтобы доставить пострадавшего в больницу, если, конечно, он не умудрится умереть до того. Помните, ваш ученик слишком слаб телом для такого токсичного вещества, как яд зеленых драконов- говорил лечащий врач Венитаса, когда беседовал с этнархом в первый раз.
Наставник оглядывается на улицу. Малгар в своей ярости бросается на второго дракона, немного меньше, но кажется более сильного. Оба обмениваются ударами. Удивительно, но меньший дракон бьет с такой силой, что из- под острия его хвоста не только кровь соперника брызжет, а и разлетаются мелкие чешуйки в разные стороны. Венитас находится за спиной дракона, держится за бок. Черная одежда скрывает раны, если они есть, но мальчишка что- то выжидает, явно выжидает.
Грегор задерживается на некоторое время, чтобы разгадать задумку ученика, но беспокойство за Саэля, который был тут же и ничего не говорил, мешало сосредоточиться. В стороне слышны разговоры
- Хороши драконы- довольно говорит мужчина
- Да, и красивы. Я бы этого, который больше,... ух, я бы его- речь шла о желании этого мужчины заняться сексом с принцем.- Люблю таких строптивых.
- Эй, мужик, ты пасть- то прикрой. Этот дракон принц. Тебе бошку снесут за него- с нажимом ответил Грегор. Мужик только цокнул языком, не желая нарываться на неприятности.
- Смотрите, а мальчик с зелеными волосами стоит в стороне- еще один голос.- Думаете, он решил спрятаться за спиной того дракона поменьше?
Бубнеж раздражал. И вот наступила кульминация. За ревом ветра ничего не было слышно, но дракон чуть меньше почему- то извернулся, нанес удар и толкнул своего соперника в сторону гомункула. Гомункул сделал несколько стремительных шагов и с силой впечатал в нос дракону что- то похожее на снежный ком. Кажется, дракон вдохнул и закашлялся, потом замер, заревел раненным зверем и упал на траву в судорогах. Гомункул подбежал к дракончику, что- то спрашивал, гладил его по мордочке, осматривал и начал увлекать к помещению. Парня трясло, словно в тяжелой лихорадке, губы посинели, сам он белый, как полотно. Раздвижные двери открылись, Венитас и Тиру зашли в зал
- Спасибо, Тиру, ты меня спас- жизнерадостно улыбается Венитас и падает без сознания.
- Черт.- из пространственного кармана достает сразу охапку шприцов- Вес, от тебя одни проблемы.- рычит военный. Он оттолкнул Тиру от гомункула, разорвал рубашку и всадил иглу в место удара дракона. Посмотрел на улицу. Малгар все еще бился в судорогах. Пришлось бежать на улицу и забирать мальчишку в помещение. Ему тоже досталась доза буферного препарата в место удара. Наставник Толле не знал у кого есть аллергия или нет, как все это проявится и вообще вся ситуация раздражала до состояния ярости. Грегор очень не любит, когда все не предсказуемо, потому и с Венитасом так плохо отношения складываются, потому что мальчишка все время выкидывает какие- то фортели. Возвращается к Саэлю и Вирену. Наставник- дракон выглядел как- то слишком не идеально для привычного образа и его глаза плохо реагировали на движения этнарха, по крайней мере так казалось.
- Саэль, что с вами? как вы чувствуете себя?- обеспокоился военный. Этот чертов стопор, не пойми от куда взявшийся, на прикосновения к дракону. (Привет от правил о прикосновениях к эскорту) Не получив ответа, мужчина разорвал и рубашку среднего принца, где обнаружил четыре места удара. Они не расползались паутиной, как от ударов Малгара, они словно цветы расцветали монохромными, многослойными лепестками красно- фиолетовой расцветки. Выглядело завораживающе, но явно не здорово. Укол в одно из мест поражения. Выбегает из зала, а в коридоре уже давно стоят зеваки и к ним подтягиваются постояльцы, посмотреть что происходит.
- Срочно вызывайте скорою- гаркнул на администратора.
- Сэр
- Скорую. У нас может быть, как минимум один смертельный исход. Быстро- раздраженный, обеспокоенный этнарх был весьма убедителен в своем виде.- и врача в зал, срочно.
- Сейчас.
Спустя три минуты в зале уже был врач, который осматривал пострадавших. Бессознательные тела Венитаса, Малгара и Вирен никак не реагировал, хотя глаза его были открыты, Тиру, который кажется был эмоционально потрясен на столько, что ничего не понимал, крепче всех оказался старший дракон, но и он выглядел очень плохо. Рядом с ним был этнарх
- Саэль, вас должен осмотреть врач. - мужчина нарочно сел за спиной старшего дракона. Если вдруг ему станет совсем не хорошо, то он опустится на его грудь... Да- да, это подлый план, чтобы прикоснуться к нему.

Зелёные драконы - существа, чья ядовитость прославлена далеко за пределами Сабаота. И дело тут вовсе не только в их склочном, порой невыносимом нраве. Яд это их сущность, их дыхание, их защита и, как ни странно, их форма взросления.

С самых первых мгновений после вылупления дракончики уже самостоятельны. Полуразумные, с мутным, инстинктивным восприятием мира, они, тем не менее, уверенно ползут прочь от тёплых осколков яичной скорлупы, в джунгли, в дикую, влажную, цветущую и смертоносную среду. Там, под незримым присмотром Хранителей гнезда, начинается их первое становление: дни и ночи среди листвы, коры, тени и гнили. Они питаются тем, что смогло бы отравить целую деревню: ядовитыми цветами, щёлочными грибами, кислотными жуками, колючими плодами. Всё это пища, закалка и ритуал.

Каждая трава, каждая капля как раскалённый уголь в детском организме. Но именно это пробуждает яд в их крови, формирует то, чем зелёный дракон станет. Когда они возвращаются в гнездо, ни один токсин джунглей больше не способен даже вызвать дискомфорт, не то что тяжелый недуг. С переносимостью ядов сородичей всё обстоит куда сложнее. Тут нет универсального рецепта. Кто-то может выносить смертельные дозы брата, кто-то теряет сознание от единственной капли яда во время безобидной игры. Всё зависит от тела, силы, воли, злобы.

Ни Вирен, ни даже Саэль, привыкшие думать, что знают силу каждого в клане, до поры не могли даже представить, насколько едким, болезненным, мучительно крепким окажется яд младшего. Словно в нём, в этой капле, оказалась вся скорбь, весь страх, вся подавленная ненависть юного дракончика. Того, кто слишком долго молчал, слишком долго терпел.

Как только Саэль принял из чужих рук кувшин с водой, древняя привычка заставила его замереть. Что-то было не так. Ощущение. Странная дрожь, лёгкое напряжение в мышцах, приглушённый жар за грудиной. Опыт подсказывал ему: яд.

Не шумя, не показывая тревоги, он аккуратно отставил стеклянный сосуд в сторону чуть расслабился, будто просто собирался отдохнуть. Но внутри уже работала магия, старая, глубинная, медленно пульсирующая в венах. Регенерация, усиленная волей. Яда было немного. Не та доза, что может свалить взрослого дракона. Тем более такого, как он. Саэль мог сам себя свалить, если бы захотел. А этот яд не более чем щепотка соли в вине. Но и её оказалось достаточно, чтобы навредить.

Он знал, что яды младших зелёных - дело серьёзное. Особенное. Но не ожидал такого. Всё началось с небольшой царапины на скуле. Крохотный укол, но теперь от неё расползался по коже тонкий, едва видимый узор болезненных лепестков. И место это было самым опасным, близко к глазам, к мозгу, к сосудам. Вскоре пришло онемение. А за ним фантомные касания, как чужие пальцы под кожей. Саэль вздрогнул. Сбив дыхание. Потерял нить концентрации. Он знал, что яд не только телесный. Он вырывал его мысли изнутри, заставляя вспоминать. Вызывал образы, собственные, от которых невозможно было отмахнуться. Голоса, звуки, вспышки. Кто-то схватил его за руку, реальный или нет, он не понял. Плечи, ладони. Рывки. Движения. - Не.. трогайте.. остановитесь.. нет..
Все было слишком громко. Слишком ярко. Мир начал рушиться на внутренние крики и тени. Боль в сердце становилась невыносимой. Не метафора. Конкретная. Пульсирующая. Выжигающая изнутри.

Кто-то ткнул в грудь. Иглой? Кинжалом? Лекарством? Боль вспыхнула еще ярче, но это был другой огонь. Спасительный.

Паралич начал отступать. Саэль смог шевельнуть пальцами. Сделать вдох. Второй. Глубже. Но заговорить... нет, говорить он не мог. Слова слиплись где-то в глотке. Он лишь согнулся, стиснув грудь руками, и тяжело выдохнул, со стоном, сдавленным, едва слышным:
— Уууххк...

Все закрутилось очень быстро. Грегору теперь некогда было обращать внимание на чувства и эмоции, сейчас было необходимо действовать и как можно быстрее.
Врач, который явился по требованию, предположил, что у гостя может быть сердечный приступ. Более детально осмотреть не получилось, пациент свернулся практически в клубок, но держался за грудь. Обычно, это признак сердечного приступа.
В зал вбежал администратор, за ним медики.
- Забирайте первыми тех парней.- указывает на Малгара и Вирена, что лежали не подвижно. Вторая группа медиков уже забирала Венитаса, подошли к Саэлю- Постойте, давайте я сам отнесу.
Зашел с другой стороны, сохраняя позу дракона, который практически лбом оперся на собственные колени, поднял его на руки. Мужчина оказался гораздо тяжелее, чем выглядел. Мышцы этнарха напряглись и только что свободная рубашка обтянула тело, разве что не заскрипела при разрыве волокон. По коридору шел очень быстро, прижимая Саэля к груди. Что- то такое уже было, только тогда его ноша вцепилась в плечи, словно он единственно возможное спасение, а за ним только смерть.
- Саэль, это я, Грегор Роуэн. Я несу вас с карету скорой, вам нужна помощь. Врач сказал, что это может быть сердечный приступ- говорил он дракону. Почему это происходило, внятно сейчас наставник Толле не объяснит. Почему- то это казалось правильным, особенно, после его крика, чтобы не трогали.- Саэль, я отпущу вас как только мы окажемся в машине.
Следом шла Ришель. Она была куда спокойнее, не кричала, только легонько отталкивала всех, кто преграждал дорогу. За собой она вела поникшего Тиру. Гелеоса не было, он поднялся в свою комнату и принялся заливать случившееся. Его драгоценный брат пострадал из-за какого- то там принца недоделанного, которого даже братья презирают, еще и Ришель стада на его сторону. Крепкий алкоголь стал этим вечером для вампира лучшим другом и собеседником. Он ругался последними словами, проклинал не только юного принца, а всех зеленых драконов до двенадцатого колена и так эмоционально, что его магия выплеснулась и комната погрузилась в царство паутины и затхлости.
А в больнице уже разворачивалась борьба за жизни только что прибывших. Старшие принцы оказались крепкими ребятами, потому им провели лечение по протоколу. Очистка крови займет пару дней и они будут выписаны, Венитас Толле тоже отделался почти легким испугом, а вот Саэль.
Дракона ввели по пути в больницу в искусственную кому, потому что первичная диагностика показала, что нагрузка на сердце слишком большая и орган просто не доедет до места назначения. Тут же связались с больницей, которая ждала своего пациента во всеоружии. Диагностика показала, что у мужчины аневризма клапанов сердца и аорты. Заболевание не смертельное, если им заниматься, а судя по состоянию органа болезнь пустили на самотек и уже давно.
- Грегор,- обратился к военному врач, который занимался старшим драконом- У вашего друга аневризма клапанов сердца и аорты, при чем запущенная. Как он так долго жил с ней, я не понимаю. Еще и действие яда. Мы переведем его на искусственное сердце пока он не проснется. Мы можем сделать операцию по замене клапанов и аорты, но без письменного согласия мы не можем вмешиваться о организм пациента. У вас есть доверенность на такие случаи?
- К сожалению, нет.
- Тогда придется ждать. Завтра утром он должен прийти в себя, часам к десяти утра. Тогда и будем решать. Сейчас вы можете побыть с ним, только не пытайтесь разбудить. Он в искусственной коме, все должно пройти естественно, тогда будет безопасно.
- Я понял.
В палату к Саэлю Грегор вошел спокойно, как входят те, кто уже привык приходить, или те, кто смирился с неизбежным. Он сел на кресло возле кровати и взял руку дракона в свою. Погладил большим пальцем пальцы пациента и очень долго рассматривал лицо.
Удивительно, когда Саэль спит, вот так безмятежно, он становится гораздо моложе. Морщинки между бровей разглаживаются, губы становятся расслабленнее, словно вся тяжесть мира отступает. Черты лица более взрослые, резкие, четкие, в них нет юношеской мягкости и угловатости формирующегося лица. Кожа белая, немного даже сероватая, черные ресницы и без единой седой волосинки копна волос. Они оказались гораздо более густыми, чем выглядели в укладке. Бесстыдно пялясь на это лицо, Грегор не заметил, как погрузился в воспоминания, как на его лице снова появилась нежная улыбка, теплый, наполненный романтическими чувствами до краев взгляд. Его уносило на мягких волнах все дальше в прошлое, где он снова встретился с тем эскортом.

Это был очередной день в операции по ловле планктона, как называл ее Грегор. Почему планктона? Да потому, что планктон мелкий и поймать его не так просто, как кажется, он водится в верхних слоях воды, потому что там теплее и его много, так и те, кого надо было поймать. Их много, лезут в глаза, но ловля была крайне затруднительной. Тогда у молодого этнарха не было вечеринок по плану, или еще каких- то мероприятий, связанных с поддержание образа разнузданного, богатого до неприличия мальчика, что транжирит папины деньги. Вместо этого нужно было утащить у одного очень противного кораблестроителя и владельца крупной судоходной компании флешку с чертежами его суден, потому что в них он беспрепятственно провозил кучу запрещенных веществ по планете и таможня не находила ничего такого, даже с прямыми наводками. Этим военный и занялся.
К его большому счастью, персонал на яхту этого корабельщика набирали прямо в порту, не через агентства, а прямо тут из желающих. Наверно, чтобы свидетелей легче было куда- нибудь деть или потерять во время шторма.
Сняв с себя всю косметическую магию, немного запачкав лицо и руки, Грегор устроился в баре, где были вот такие желающие подзаработать. Общительность и длинный язык помогли быстро обзавестись приятелями и сидели они резались в карты.
В помещение зашел представительного вида мужчина
- Господа, мой наниматель сегодня идет в море и ему нужна команда крепких ребят, кто разбирается в парусном судоходстве. Оплата почасовая.- Таких мастеров было в этом кабаке не более пяти человек
- А охрана вам нужна?- спрашивает молодой этнарх. Он не был мастером хождения под парусом, потому надо было выкручиваться. О том, что этот наниматель как раз тот, кто надо, сомнений не было. Информатор дал четкое описание примечательных деталей у охраны. Все они ходят в белых лакированных туфлях, при этом все остальное носят черное.
Попав на яхту в компании новых знакомых, что решили взять молодого зелёного под крыло опытных моряков, которая оказалась четырехмачтовым барком, самым настоящим, военный чуть в обморок не упал. Он любил корабли, но никогда бы не подумал, что однажды на такой попадет. Единственное исключение было, это современное судно со всеми вытекающими. Увлеченный своим заданием мужчина провел на судне несколько дней. Нашел нужную флешку, сделал копии, отправил везде, куда надо было и этим вечером собирался тихонько улизнуть, но что- то пошло не так.
Этим вечером владелец корабля устроил роскошную вечеринку для "своих" и взял в агентстве Саэля. Грегор бы просто мог уйти, каждый делает свою работу, если бы не сцена, которую он застал. Владелец корабля, видимо, за острые высказывания, решил дракона повоспитывать. Эскорт стоял в центре носовой палубы, вокруг, кроме самой кормы, гости и персонал. Наниматель стоит с хлыстом в руках. Он несколько раз ударил парня, к счастью, тот защищался.
Помня, что во взаимодействии с эскортом не последнюю роль играет маленький пульт, этнарх начал искать что- то похожее на него или его очертания в карманах. Пригодились рентгеновские очки, которые попросили проверить в отделе разработок.
Этим вечером, похоже, Фортуна была на стороне молодого военного, пульт обнаружился на столе возле кресел, опрометчиво оставленный клиентом. Прямо чистая удача. Достаточно было пройти рядом с официантом, который разносил по столам напитки, присесть рядом с ним у нужного стола и, пока персонал расставлял стаканы и бокалы, собирал посуду, подменить пульт на имитацию. Там были кнопочки и лампочки, и все мигало и пищало, вот только на эскорта это никак не повлияет. Настоящий пульт заблокировал и сунул в карман.
Нанимателем оказался эон, красивый до безобразия, явно очень взрослый, старше этнарха, но его лицо имело оттенок крайне неприятный, словно перед мужчиной психопат или садист. Впрочем, об этом они узнают из новостных газет, когда напишут, что корабль владельца компании затонул во время шторма, выживших не нашли, только тела. Среди утопленников был владелец судоходной компании известный не только замечательными кораблями, а и садизмом над семьей и нанятыми сотрудниками.
- простите. извините, дайте пройти- говорил Грегор, когда очень быстро двигался в центр круга. Он с силой толкнул нанимателя и в несколько прыжков достиг эскорта. Он подхватил парня за талию, выбивая воздух и сиганул в воду. Высота корабля до воды составляла около пятидесяти метров. Этого было достаточно, чтобы расправить крылья и подняться на чудовищную высоту, где воздух становился разряженным и пули уже не доставали.
Перехватил своего эскорта удобнее, словно принцессу, крылатый военный отправился к берегу, а испуганный эскорт с такой силой вцепился в него, казалось, что сломает все кости.
- Держись крепче. Я отнесу тебя на сушу.- проговорил Грегор. Его лицо было скрыто маской, потому он был уверен, что эскорт его не узнает. Ну, парень и не узнал бы, будь он кем-то другим, а не драконом.
Эта история закончилась благополучно. Эскорт к следующему утру отдохнул, потому что был доставлен в номер господина Ро, мол, тут единственное окно открытое. А в агентстве получили рассказ, что во время шторма, который разбушевался ближе к утру, выжил только эскорт. Подробности умолчали.

Вернувшись из воспоминаний, наставник Толле отметил, что Саэль во сне слишком похож на того парня из эскорт- агентсва "Пустынный лотос". Лицо похоже, правда, более взрослое, характером похож, правда, более сдержанный, хотя его слова такие же острые, и чувства, которые возникают внутри Грегора, когда он рядом с Саэлем такие же, по крайне мере очень похожи не те, что были тогда, только более осмысленные и оформившиеся.
- Кто же ты такой, Саэль? От куда мое сердце знает тебя?- улыбается, словно под аппаратами лежит давний, очень ценный знакомый, а не мужчина, которого встретил месяц назад.
Рука тянется к спящему. Гладит по волосам, по щеке и палец касается губ. Такие мягкие и расслабленные и такие знакомые.
Утром, когда Саэль проснется, обнаружит Грегора спящим в кресле возле него, а на кушетке спит Ришель.

Комната, где выплеснулась магия Гелеоса, когда тот решил залить гнев

(https://i.pinimg.com/1200x/65/45/06/65450652e26d2725ca78dc8b8163272a.jpg)

Кораблик, от куда Грегор упорхнул с эскоротом

(https://korabley.net/upload/_nw/18/09290770.jpg)

Боль - горячая, жгучее напряжение разливалась от сердца по венам, казалось, прожигая каждую клеточку тела. Саэль не мог ни двигаться, ни сосредоточиться, ни хоть как-то себе помочь. Оставалось только судорожно, до побелевших пальцев, сжимать грудь и рвано, прерывисто ловить воздух. Он слишком хорошо знал эту муку. Сотни раз переживал её в молодости, когда, переходя черту дозволенного, получал от ошейника разряд по позвоночнику, силу, перед которой даже дракон бессилен. Но раз за разом, упрямо, с маниакальным упорством, Саэль пытался преодолеть свои пределы. Терпел, стоял, не падал, даже вцепившись зубами в собственную боль.

Он верил: если выдержит, если дойдёт до той грани, за которой ошейник не способен причинить большего, появится шанс. Пусть призрачный, но шанс на спасение. Тогда он сможет подготовить побег... и, возможно, забрать с собой всех, кого удастся. Но Саэль не мог знать, что спасение уже движется к нему. Что придёт оно не тогда, когда он выстоит в этой пытке, а совсем иначе. И что всё время, пока он боролся, сердце и сосуды его будут истощены до предела.

Саэль больше не мог ничего видеть, различать, понимать. Весь мир превратился в глухой, тянущийся гул в ушах, сквозь который пробивался лишь один звук - голос Грегора. Тот что-то просил, что-то спрашивал, и, по неведомой причине, сознание цеплялось именно за этот голос, как за последнюю крепкую нить, связывающую с реальностью. Крепкие руки подхватили его, осторожно, бережно, насколько только можно было удержать дракона, и прижали к груди. Ладони Саэля были сведены судорогой, всё ещё сжимая грудь в области сердца, но он уткнулся лицом в плечо этнарха, и от этой твёрдой, живой опоры становилось чуть легче дышать.

Грегор продолжал что-то говорить. И хоть Саэль не мог ответить, разум, тонущий в непрекращающейся боли, молил без слов: «Продолжай... говори. Пожалуйста... Останься. Не отпускай».
Но стоило сильным рукам этнарха опустить его на кушетку в машине скорой помощи, стоило голосу утонуть в шуме чужих команд и монотонном писке приборов, как сознание дракона сорвалось в темноту и утонуло в беспамятстве.

---

Обычно Саэлю не снились яркие, живые сны, почти неотличимые от яви. Но сейчас всё было иначе. Он чувствовал себя легче... моложе. И всё же едва уловимое, но неоспоримое ощущение стянутости на шее сразу выдало - ошейник был на месте. Однако сейчас это казалось неважным. Его держали крепкие руки, а под ними простирались огромные, бескрайние просторы моря. Соль, ветер, рваное дыхание. Саэль, даже будучи зелёным драконом, терпеть не мог высоту. Странная черта для того, кто рождён летать. Почему так вышло, он уже не помнил. Возможно, когда-то в детстве он переоценил свои силы, сорвался вниз... и эта тень страха осталась с ним навсегда.

Сейчас же он вцепился в того, кто нёс его, до боли сжимая ткань, прижимаясь лицом к плечу и не решаясь взглянуть вниз. В голове билась лишь одна мысль: только бы он не передумал... не бросил.
И тут сквозь рев ветра прорвался голос, близкий, до дрожи знакомый. Сердце замерло. От узнавания. От ошеломления. Этого звука было достаточно, чтобы страх на миг отступил. Саэль медленно оторвал лицо от плеча, и его дыхание перехватило не от высоты. От возмущения.

"Неужели он считает меня настолько глупым? Наивным?"

Смешливо, почти зло фыркнув, дракон перехватил края маски. Он знал: сейчас его спаситель не сможет остановить его. И, не отводя взгляда, сорвал её, прекрасно понимая, чьё лицо увидит под ней.

---

Саэль даже не понял, что проснулся. Чувства сна всё ещё держали его, не отпуская, а воспоминания о нём были такими же живыми, как миг назад. Казалось, он всё ещё парит над бескрайними просторами моря, ощущает стянутость ошейника, слышит в ушах рев ветра.

Сон упрямо сплетался с явью, мешая им разделиться. Зрение возвращалось медленно, сквозь мягкий, зыбкий туман, и очертания мира были чуть размыты. Повернув голову в сторону, он заметил фигуру в кресле рядом. Тёплый, ни с чем не спутанный запах, знакомый изгиб плеч, спокойное дыхание. Узнать было несложно.
Сухие губы едва разомкнулись, и сиплый, ослабленный голос, будто всё ещё продолжая разговор из сна, прорезал тишину:
— Кого вы пытались обмануть этим, господин Ро? — тихо сказал Саэль, глядя на спящего.

Грегору тоже снился сон, правда, в отличие от Саэля, мужчина даже не вспомнит, что ему что- то снилось, кроме заколки. Когда дракон заговорил в тишине палаты, этнарх нахмурился, поморщил нос и ответил, правда, ответил тому, кто ему снился
- Звездочка, ну не крутись. Я же так не смогу закрепить заколку, а потом ты будешь сердиться на меня еще больше.- немного раздраженно, но со смехом сказал мужчина, а потом выдал- Саэль, ну до чего же ты бываешь несносным. Сиди ровно, уж зеленый.
Это был сон о том, как однажды, единственный раз, Грегор проявил инициативу и попросил разрешения у своего эскорта закрепить заколку в его волосах. Это было после вечеринки у очередного работорговца по случаю зимнего солнцестояния, незадолго до новогодних каникул, которые клиент и эскорт провели вместе в горах.
В гостинице проводили зимний бал и всех постояльцев пригласили провести вечер в большом зале. Большая часть гостей пришли, потому что на горы обрушился снежный буран и физически не представлялось возможным вернуться или выехать из гостиницы.
Роскошная сосна стояла в центре зала. Она сияли гирляндами и шарами. Зал украшен разными гирляндами, снежными букетами, шариками и мишурой. В зале была сказочная атмосфера, порхали снежные бабочки из местных легенд и снежинки, созданные магией.
Гости одеты в вечерние наряды, столы ломились от угощений и напитков, даже дети, что приехали с родителями вели себя удивительно спокойно ни тебе криков, визгов беготни.
В тот вечер господин Ро решил преподнести подарок, очередной, своему эскорту, который вместо благодарности за каждый подарок рычал. Потому военный уже был готов к тому, что всю ночь и скорее всего следующие пару дней только и будет слышать рычание и шипение в свой адрес.
Для Саэля была куплена заколка зимней тематики. Мельчайшие жемчужинки образовали венец из снежинок разного размера, от них спускались на волосы нити перламутровых бусин голубого цвета, а между ними каплевидные жемчужины. Военный попросил разрешение у дракона прикрепить заколку к волосам, а дракон в моменте передумал и начал вертеться у зеркала. В итоге, Саэль сам прикрепил ее, но прежде порычал на клиента, а тот только поддразнивал его.
Вечер прошел удивительно спокойно и по-настоящему празднично. Танцы, еда и выпивка, фейерверк в полночь и рассвет вместе. Грегор так и не касался эскорта лишний раз и никто на красивого парня рядом с ним не бросался, его не пытались трогать, купить, соблазнить, что- то сказать нанимателю. Саэль мог быть обычным человеком, обычным гостем гостиницы, где ему рады не как кукле или аксессуару, а живой, самодостаточной личности без послесловий или дополнений.
После праздника и пробуждения к ужину первого дня нового года, служащий КР выслушивал шипение, рычание, негодование за каждую обнаруженную коробочку с бантиком и ярлычком "для звездочки". Тогда Грегор так и не понял, Саэль сердится за то, что в коробочках или за сам факт подарка.

Ресницы дрогнули и этнарх открыл глаза. Ему показалось, что он слышал шум. Посмотрел на лицо, лежащего в постели
- Доброе утро, Саэль- улыбается- Я рад, что вы пришли в себя. Сейчас позову врача.
Мужчина встал из кресла, обернулся
- Саэль, может быть вы хотите воды? Как вы чувствуете себя?
Звать врача не пришлось. Сейчас был обход, потому он по привычному маршруту зашел в палату. Посмотрел на спящую девушку на кушетке, поправил плед и кивнул в ее сторону
- Это Ришель Маршалл- Толле, моя воспитанница и поклонница господина Саэля. Она была тихой.
- Хорошо.- подходит к кровати дракона- Доброе утро, господин Саэль. Вы в больнице Четыре сезона жизни. Вам стало вчера плохо и для вас господин Роуэн вызвал скорую. Первичная диагностика показала слабость сердца с серьезным диагнозом. Мы вас ввели в искусственную кому, чтобы провести обследование. Выяснили, что у вас запущенная форма аневризмы клапанов сердца и аорты. Вы пришли в себя по графику, значит у нас есть шанс вас вылечить и продлить жизнь. Как ваше самочувствие, можете описать?- попутно врач проверял показатели приборов, а зашедшая за ним медсестричка меряла пульс, давление и ставила витаминную капельницу дракону.- Вы помните, что вчера произошло?
Вслед за врачом в комнату зашла еще одна медсестра. Поздоровалась, пододвинула прикроватный столик и выставила еду для пациента. Рисовая молочная каша, к ней были соусы сладкие и соленые, кусочек запеченной рыбы, маринованные овощи, зеленый чай и паровой пирожок с фруктовой начинкой.

Саэль моргнул. Моргнул ещё раз. Лишь когда сквозь гул в ушах пробился отчётливый, бодрый голос Грегора, связь с реальностью наконец восстановилась. И всё же дракону казалось куда проще поверить в то, что происходящее всего лишь затянувшийся сон, чем принять его за правду. Древний дракон не помнил, чтобы когда-то попадал в подобные ситуации, и был уверен: в иных обстоятельствах это встревожило бы его не на шутку. Но вместо привычной вспышки беспокойства он ощущал лишь липкую вялость и онемение в конечностях, подозревая, что по его венам всё ещё бродят успокаивающие препараты.

Мысли путались, обрывки фраз цеплялись друг за друга, но Саэль всё же попытался податься выше на подушке, медленно, с усилием. Он окинул взглядом окружающих, всё так же растерянно, как и несколько мгновений назад, и сиплым, едва слышным голосом произнёс:
— Чувствую слабость в теле... и... кажется, всё.

Уже чуть более осознанно оглядывая пространство своей палаты, Грегор мог заметить, как на умиротворённое во сне лицо Саэля вновь опустилась тень мрачности. Странный, сухо изложенный диагноз, будто дракон должен сходу понять, что это за хворь и чем она грозит. А следом вопросы, сбивающие с толку, словно нарочно уводящие его от чётких, верных мыслей. И всё же он послушно ответил:
— Да... помню. Я получил царапину ядовитым хвостом от своего воспитанника. Где они сейчас?
Чувствуя, как привычное упрямство будто подкидывает в нём силы, Саэль попытался сесть более прямо. Но не рассчитал - в висках запульсировало, все закружилось, в глазах потемнело, и резкий укол головной боли заставил его схватиться ладонью за висок, слегка покачнувшись.

Грегор был начеку. Он не стал предлагать помощь Саэлю с подушкой. Помня о фразе в источнике, что оставив молодого дракона в покое, не вернувшись за ним, он сохранил его достоинство. Возможно, сейчас стоило поступить так же. С другой стороны, мужчины не друзья, просто знакомые, соседи по гостинице и только, а присмотр за всеми четырьмя зелеными драконами с ложившейся ситуации не более чем жест доброй воли на это и спишем.
Пациент покачнулся, а бывший военный, словно невзначай садится на край кровати, приминая ее своим весом. Теперь дракону будет не очень удобно удерживать тело в вертикальном положении и придется опереть о него. Рука ложится на верх подушки, но очень быстро съезжает на плечи дракона, словно ничего не происходит. Со стороны это выглядело, как друг поддерживает своего друга, ведь диагноз не частый и опасный, особенно в таком состоянии, а доктору надо уступить место, чтобы тот удобно мог устроиться и рассказать все пациенту.
- Мелкие все тут. Малгар и Вирен на процедурах, Вес и Тиру тоже. Тиру сейчас работает нянькой моему обормоту. Не переживайте, Саэль. Детвора в безопасности- улыбнулся мужчина.
- Хорошо, что вы все помните. Господин Саэль, аневризма, если объяснять просто и не вдаваться в медицинские детали, это истончение стенок сосудов, в вашем случае сосудов и клапанов сердца. Это похоже на шарик.- магией материализации на некотором базовом уровне владеют многие, если не все, а врачи изучают ее в университетах. Это необходимо для того, чтобы объяснять пациентам что происходит в их организме для обоснования предложений о сложном лечении, а так же для мамочек и родственников, которые до постановки диагноза имеют свойство начитаться всякого в интернете, а потом в истерическом состоянии или отказываются от эффективной медицинской помощи, или при ерундовых случаях настаивают на сложных и дорогостоящих вмешательствах. Вот и сейчас нужно было объяснить пациенту и его окружению что же такое случилось.- В месте возникновения аневризмы ткани истончаются, ослабевают и под давлением крови начинают выпячиваться, появляется мешочек. Этот мешочек может расти до момента прорыва, что приводит к внутреннему кровотечению, что не всегда удается остановить вовремя. В вашем случае аневризма запущенная, я так понимаю, что медицинское обслуживание игнорировалось. Во время обследования мы обнаружили множественные рубцы на органах, что свидетельствует о самостоятельной регенеративной деятельности. Это, конечно, похвально. Сила воли важная черта личности, и все же это было весьма опрометчиво. Рубцы, которые покрывают ваше сердце и аорту провоцируют ускорение развития аневризмы, потому что рубец это соединительная ткань, она не эластичная и тем самым мешает другим клеткам наращивать ткани для растягивания сосудов. Впрочем, час от часу не легче. Ваше состояние здоровья, после воздействия яда перешло из пограничного в критическое. Мы не можем гарантировать вам жизнь даже до конца этих суток. Яд оказался слишком не предсказуем по действию и может продолжать работать и сейчас. Нейтрализовать мы его можем только чисткой крови металлами и кислородом. К сожалению, яды зеленых драконов не изучены на столько, чтобы были рабочие протоколы лечения. Чтобы появилась возможность вам помочь, нам нужно ваше согласие на оперативное вмешательство для замены клапанов сердца и протезирования аорты. Эти операции мы можем сделать за один деть и почистить вам кровь. В противном случае вам придется подписать отказ от лечения и снять с нас ответственность за вашу жизнь.- все документы, о которых шла речь у доктора были при себе.
Демонстрация заболевания Грегору не понравилась. Он не был сведущ в медицине или биологии, но даже его скудных знаний было достаточно, чтобы понимать в какой ситуации оказался зеленый дракон. Мужчина сжал кулак, снова собирая себя в кучу.
Повисла пауза. Этнарх не то чтобы нервничал, но было такое не очень приятное чувство. Как в момент, когда тебя должны уволить и ты знаешь об этом, но все равно идешь с этим чувством к начальству, чтобы услышать фразу "вы уволены". Понятен смысл, понятна программа действий дальше и все равно неприятно. Смотрит на Саэля и тихо спрашивает
- Саэль, может все таки согласишься?

Пара мгновений и закружившаяся от напряжения голова, резкий, болезненно пульсирующий приток крови, и Саэль словно потерял ощущение пространства. Мир качнулся, кровать под ним поплыла в сторону, а он сам опасно накренился, готовый вот-вот сорваться на пол. Возможно, в последний момент он успел бы выставить ладонь, чтобы смягчить падение... но опередили. Кто-то подставил своё крепкое плечо.

Проморгавшись, сбросив туман с глаз, Саэль с удивлением обнаружил Грегора. Тот сидел на самом краю, так сильно подминая матрас, что дракон, хочешь не хочешь, оказался почти вплотную прижат к его плечу. Зато падение ему теперь точно не грозило. Единственное, что оставалось во власти Саэля - положить ладонь на то самое плечо, к которому он прислонился, и, напрягая руку, контролировать расстояние между собой и этнархом - крошечное, почти символическое расстояние. Не из неприязни, вовсе нет. Он был благодарен за помощь. Просто не хотел показывать свою слабость.

А слабым он чувствовал себя сейчас как никогда. Старый, измотанный болезнями дракон, уже неспособный полностью исполнять свои обязанности. Угодивший в больницу. Стоящий на пороге смерти от яда собственного младшего воспитанника. Мысли крутилось всё мрачнее: насколько сильно это ударит по его положению в клане, если об этом узнают? Если патриарх прознав об этом не пожелает его отстранить от своей должности, то непременно кто-то из молодых хранителей воспользуется ситуацией и подставит его по возвращении.. Как ни взгляни, дела его были хуже некуда при любом раскладе.

Вслушиваясь в ровный, почти отстранённый голос врача и наблюдая демонстрацию, Саэль ловил себя на том, что где-то в глубине сознания ищет ту точку, где свернул не туда. Когда именно он позволил себе попасть в такую ситуацию? Он и правда почти никогда не заглядывал на больничный этаж дворца, разве что изредка, да и то по необходимости приглядеть за младшим наследником. Зачастую он избегал этого места, ведь достаточно было врачам узнать подробности о его истинном состоянии - и можно было ждать беды. Покушение стало бы лишь вопросом времени, стоило ему только оказаться без их наблюдения.

Старейший дракон клана, непоколебимый символ силы и непобедимости, так его привыкли видеть. Но стоило бы этой иллюзии рассеяться, и конец был бы неминуем. В клане жестокость не щадила никого: ни детей, ни юношей, ни дряхлых стариков. Саэль хотел прожить в нём как можно дольше. Хотел помогать другим жить спокойно, пока хватит сил. Но для этого нужно было оставаться осторожным.

Он поднял взгляд на Грегора. Впервые за долгие годы в этом взгляде не было спокойной, уверенной стали. Там была усталость. Тяжёлая, давящая. И даже едва заметная, но от этого только более страшная - печаль.
Саэль перевёл взгляд на врача, задержал дыхание и тихо проговорил:
— Можно... можно мне ещё немного времени подумать?

Чем больше слов произносил врач, тем более мрачным становился Грегор. Проснувшаяся от шума в комнате вампирша тихонько сидела на кушетке, слушала.
Не стоило Саэлю так смотреть на старого этнарха, он же тоже...тоже...
Внутри мужчины просыпалось странное, знакомое чувство. Такое уже было, где- то было, в самом начале. Что- то такое необъяснимое. Когда- то кому- то, тому парню из снов уже грозило что- то, когда взгляд был таким же. Снова... Снова повторяющаяся сцена, снова эта печаль, усталость, снова то, на что Грегор при всем желании не может повлиять.
Врач отвечает на вопрос дракона, а в этот момент движение внутри наставника Толле, необъяснимое, сиюминутное, которое он даже осознать не успевает, чтобы перехватить, ведь это невежливо еще и опасно- мужчина обнимает дракона, прижимает к груди. Сильные руки смыкаются на спине, а пальцы одной из рук путаются в длинных шелковистых волосах.
- Вы можете подумать, господин Саэль, но в этом случае подпишите эти документы- врач перед пациентом кладет бумаги и ручку- Тут вам следует подписать уведомление о своем диагнозе и последствиях игнорирования лечения. Мы должны уведомлять всех своих пациентов в обязательном порядке. Я вас уведомил и объяснил риски. Второй документ о том, что вы, в случае непредвиденных обстоятельств, снимаете с больницы и вашего лечащего врача ответственность за ваше состояние. Я не могу вам гарантировать жизнь даже до конца суток. А так как вам нужно время все обдумать, мы отказываемся брать на себя такие риски. Потому ваша подпись. Времени подумать у вас до обеда, то- есть еще четыре часа. В обед вам принесут документы на подпись отказ и согласие на операцию. Если отказ, то вас сразу же выпишут с рекомендациями и описанием диагноза. Если согласие, то вас сразу же будут готовить к операции. Надеюсь, вы примите правильное решение.
Объятия просуществовали считанные секунды, словно ошибка. Со стороны это выглядело для окружающих, как попытка утешить друга, которому предложили спасение или смерть. А Ришель чувствовала порыв этнарха.
На самом деле не Саэлю утешение нужно было, а Грегору. Саэль был куда сильнее. Наставнику Толле, человеку, который в своей жизни потерял достаточно дорогих людей, сейчас нужно было подтверждение, что рядом с ним не приведение, а живой человек. Чувства, наполняющие мужчину были сильнее и действовали быстрее, чем тот успевал понять.
Врач ушел. Грегор резко отпустил дракона и встал с кровати
- Я пойду принесу кофе- коротко сказал и склонив голову просто сбежал. Дверь за ним закрылась.
Да что я творю? Что это за объятия были? Он же не парень мой и даже не друг.- тяжело вздыхает.- Боже, что со мной? Саэль снова разозлится. Он же не общается с кем попало, и тем более не обнимается. Грегор, ты стареешь. Уже не контролируешь свои порывы.- идет по коридору, спускается по ступенькам, ловит заинтересованные взгляды взрослых дам на нем возле кафе, кивает им и заходит в магазинчик.- Надо будет объясниться с ним и извиниться.
В палате осталось двое.
Ришель подплыла лебедем к постели дракона. Сейчас, когда он так уязвим, можно попробовать завоевать его. Мягкая магия покорения сердец девушки наполняла комнату. Сладко, обволакивающе. Она не обращала внимание на других мужчин, что были в больнице, и на их взгляды. Наследницу интересует дракон.
- Господин Саэль- присаживается рядом с кроватью на колени. Так более трагично все выглядит. Ее покрасневший носик и увлажнившиеся глазки, говорили о глубоких переживаниях и волнении за мужчину. Пальчики нежно касаются его пальцев. Так вампирша продавливает границы дозволенного. Грегор же вообще обнял его, значит ей можно взять за руку- Господин Саэль, прошу вас подумайте про лечение.- Встает и садится рядом с ним на кровать- Я... Я...- отводит взгляд, щечки розовеют, а рука наставника- дракона уже лежит в ее ладошке- Я очень расстроюсь, если с вами что- то случится. Я очень хочу потанцевать с вами на банкете, что будет через десять дней в мэрии- поднимает взгляд к лицу собеседника, а его руку прижимает к своей груди- Я очень хочу потанцевать с вами, господин Саэль. Прошу вас...- запнулась, словно если скажет хоть слово, заплачет. Ее эмоции не были театрально преувеличенные, слишком драматичные. Это были эмоции тихие, сдерживаемые, все происходило так, как подобает императрице просить остаться с ней умирающего императора. Густые, тяжелые чувства концентрировали магию, она становилась более жидкой и текучей, такой, которая заполняет межклеточное пространство и которой сопротивляться практически невозможно.- господин Саэль, живите.- ее маленький лобик касается пальцев пациента.
- Так. Что тут у нас? Корзиночки, круассаны, рогалики...- военный выбирал угощение для наследницы и Саэля. Он считал, что все же стоит чем-нибудь порадовать его. Только чем? В голове всплывали одна за другой сцены, словно фотографии, где его эскорт с удовольствием налегал на фрукты. Но почему эскорт? Да и вообще, почему память начала так активно подбрасывать воспоминания о том парне? Это озадачивало.- Капучино с молоком, латте без пены, круассаны с шоколадом, трубочки с сгущенкой и заварным кремом, и вот эти ягодные корзиночки.
Почему я так реагирую на Саэля? Он же просто чужой человек. Ну подумаешь, я встречал когда- то дракона. И что? Мы же тогда даже не дружили. Каждый выполнял свою работу. И что, что его черты мне отдаленно знакомы? Не может мне так под конец жизни повести, да и я явно ему не нравлюсь.- вздыхает- Представляю как он зол будет за этот мой неуместный жест поддержки. Грегор ты идиот.- идет по ступенькам. Его все равно не отпускало это чувство неправильности своего поведения- Что же происходит со мной?- останавливается на одном из балконов между ступеньками, выходит покурить. Больница была построена таким образом, чтобы балконы для курящих находились дальше от палат и от рабочих помещений. Сейчас этнарх стоял на балконе, который выходит во внутренний то ли парк, то ли двор. Из-за закрытости территории тут можно было постоять и полюбоваться стихией. Дождь лил нещадно, словно выливал всю воду, запланированную на ближайшие сто лет. Град уже более мелкий, несся вниз, пробивая листочки растений, как пули. Грегору не нравился вкус сигарет, но его успокаивал и приводил в некоторый порядок мысли дым. Мужчина смотрел как из его сигареты тонкой струйкой поднимается дым, чтобы тут же быть сметенным порывом ветра. Вдыхает горечь. А он же курит еще со времен той операции, когда ему было около сорока. Сколько лет прошло? Двести сорок. Двести сорок лет Грегор Роуэн курит и никак не может бросить. Очередной вдох и медленный выдох горького белесого дымка.- Грегор, если быть честным, что происходит?- спрашивает себя мужчина- Кажется, я влюбляюсь в Саэля.- усмешка и очередной выдох дыма- Значит Венитас был прав. Саэль стал для меня не просто соседом в гостинице, а кем- то важным. Так быстро. Прошел же всего месяц? Стар я для сердечных дел. Разве такое может быть? Но Саэль чувствуется мне знакомым. И это тепло, словно мы давно не виделись и теперь снова повстречались. Мое сердце действительно его знает и, кажется, любит.- усмехается, тушит окурок и возвращается на ступени. Поднимается на этаж и с отстраненным, словно голова полностью опустела, видом идет к палате. В голове действительно пусто, и внутри словно пустота, где гуляет ветер. Подойдя к двери возникает мысль- А может ли быть, что Саэль это тот эскорт?-Тряхнул головой- Да быть такого не может. Будь он им, он бы ни за что не был бы со мной так вежлив. Тот парень был еще тем грубияном. А Саэль воспитанный, сдержанный, даже гадости вежливо говорит. Разве тот эскорт так делал? Нет. Тот парень был откровенен. Да и наверняка Саэль слишком умен, чтобы попасть в такие условия работы.- и снова память подбрасывает воспоминание, но не старое, а недавнее из купальни. Длинная шея, изящная, на ней шрамы от ошейника и слова "Я когда- то был рабом"- Разве Саэль может...?- еще не успел толкнуть дверь, а в памяти всплывает и лицо и имя: Саэль, эскорт- зленый дракон. "Будьте осторожны господин Ро, этот мальчишка весьма неприятная и резкая личность." - далекий голос из памяти. Грегор замирает, ошарашенный этим фокусом памяти.- Нет. Такого не может быть- стоит минуту и глубоко вздохнув, собирая самообладание в кучу, зашел в палату.
- Я принес кофе и фруктовые корзиночки. Саэль, вы любите ягоды?- кажется тревога отступила и догадки смело куда- то в угол сознания. Мужчина поставил на кушетку коробочку с круассанами и в руки вампирессе вручил стакан. Коробочку с ягодными и фруктовыми корзиночками поставил на стол перед Саэлем, а сам расположился на подоконнике.
Кажется, появление военного сбило какую- то задумку девушки, потому она приняла кофе, отпуская руку дракона
- Благодарю, Грегор
- Всегда пожалуйста, маленькая императрица.- за что получил недовольный взгляд, что позабавило и помогло успокоиться окончательно- Саэль, вы поели? Вам нужно позавтракать.- словно ничего не происходит и ранее не произошло. Просто один мужчина пришел проведать другого мужчину, у которого была еще одна знакомая, но он  не смотрел на дракона. И все же где- то на фоне билась фраза и кадр воспоминания с лицом молодого, красивого эскорта с острым, злым взглядом, где плескался жидкий лед: господин Ро, это Саэль, он зеленый дракон.

Неожиданно крепкие, почти захватывающие дыхание объятия этнарха выбили из Саэля добрую половину воздуха. Он не стал сопротивляться, слишком внезапно, слишком быстро это было, чтобы успеть отреагировать. Очевидно, в этом движении был какой-то неосознанный, бурный эмоциональный порыв Грегора... но с чем он был связан?

А когда к этому добавилось лёгкое, едва ощутимое прикосновение к его волосам, дракон воззрился на мужчину уже иначе: с удивлением, растерянно, почти с немым вопросом. Но этот момент оказался слишком коротким, чтобы успел стать чем-то большим, почти интимным. Да и сил на смущение у Саэля не было. Всё это, впрочем, всё же запустило в груди какой-то тихий, сбивчивый бег сердца, как будто давно забытое чувство вдруг подняло голову.

Подписав необходимые бумаги, дракон едва успел вновь поднять взгляд, как этнарх, почти не глядя, выскользнул из палаты, почти следом за врачом. Саэль никогда не считал себя особенно чутким к чужим эмоциям, но даже для него было очевидно: Грегор только что нашёл причину, чтобы сбежать. Зачем - оставалось загадкой.

Саэль тихо выдохнул и откинулся на подушку, глядя куда-то в потолок, словно в попытке найти там ответ. Он и сам не понимал, почему не согласился на операцию сразу. Что ни выбери исход всё равно оставался невесёлым. Откажись, и, возможно, он не протянет долго, придётся предупредить коллег-хранителей, чтобы кто-то приехал ему на замену. Согласись - и всё равно придётся сообщить на случай осложнений. Разница лишь в одном: умрёт ли он сейчас, или потом, уже по возвращению во дворец.

Мрачные мысли прервал лёгкий шум сбоку. Саэль перевёл взгляд - у кровати стояла на коленях Ришель. Картина и впрямь могла бы стать прекрасной иллюстрацией к роману о трагическом герое и женщине его сердца. Возможно, кого-то это тронуло бы до слёз, и даже в нём что-то отозвалось... но в ином, опасном ключе. Её слова едва успевали доходить до сознания, как тягучая, приторная магия стала обволакивать его, давить, опускать вниз. Словно он уже стоял по шею в густой, вязкой воде, а сверху хлынул ещё один поток. Грудь сжала тупая тяжесть, дыхание стало рваным.

Саэль прикрыл глаза ладонью, пытаясь удержаться на плаву, но боль вновь расползалась, мутя всё вокруг. Прикосновения Ришель к руке он уже не ощущал, слова её почти не слышал. Лишь между ударами сердца проступал чужой, до боли знакомый голос.

"Какой чудесный зелёный дракончик...", "Ты теперь мой. Будешь моим всегда."

Мерцание красных, хищных глаз пронзало его насквозь. Саэль с усилием втянул в себя воздух и сорванным, сиплым шёпотом выдавил:
— Пожалуйста... остановись... я... я...
Он уже не мог закончить фразу. Когда дверь снова распахнулась и в палату вошёл Грегор, что-то спросив, Саэль остался в той же позе, ладонь всё ещё прикрывала глаза, лицо бледное, губы плотно сжаты, а по телу едва заметно проходила дрожь.

На вопрос этнарха дракон промолчал. Он был в своем собственном состоянии, где- то не тут. Грегор об этом не знал. Он снял крышку с кофейного стакана и пригубил немного остывший кофе. Он не любил горячее, потому, выходя из магазинчика, в свой кофе бросил несколько кусочков льда. Они успели растаять и остудить напиток.
- Саэль?- снова обращается мужчина к лежащему в постели. Реакции нет- Саэль- снова зовет. Ставит напиток на подоконник и подходит к дракону. Пальцы ныряют под челюсть, к шее, но пульса там нет. Брови съезжаются на переносице, пальцы ищут пульс на запястье, потом взгляд скользит по аппаратуре, но она вся отключена, ведь Саэль не согласился, но и не отказался от медицинской помощи, но снял с больницы обязательства- Саэль. Ответьте. Как вы себя чувствуете?- гневный взгляд переводит на вампиршу, которая и сама гневно смотрит на этнарха и послушно сосет кофе из трубочки- Ришель, что здесь произошло? Ты что творила, потаскуха малолетняя?- Грегор сорвался и повысил голос. Не до крика, но и на беседу это было не похоже.
- Следи за языком, Грегор- резко встала девушка- Ты говоришь с императорской наследницей. Твое положение в доме Толле такое же шаткое, как и без него. Помни свое место, военный преступник.
Этого было достаточно, чтобы назрел серьезный конфликт, и достаточно, чтобы остудить горячую голову наемника. Он опустил взгляд и посмотрел на дракона, который все так же держал руку на лице.
- Вы правы, принцесса. Я забылся. Прошу меня простить- склоняет голову, а самого пожирает гнев на принцессу из-за ее выходок. Грегор видел и знал, что происходит. Риша целенаправленно воздействовала на Саэля, чтобы тот потерял голову. Какая цель была у нее, мужчина не знал, но знал, какие будут последствия. По крайней мере для Саэля это ничем хорошим не закончится, если юная вертихвостка не выйдет за него замуж. А это был бы весьма приятный вариант и для Толле тоже. Ведь заполучи они дракона в лице наставника в императорскую семью, а второго дракона в первую семью королей- регентов, есть вероятность, что клан Плачущая звезда Севера сможет надавить на другие кланы вампиров, вплоть до того, что получить правящие места в совете кланов. Перспективы открывались замечательные на следующие несколько сот лет, это если принцесса из дракона не сделает очередную игрушку.
- То- то же, старикан озабоченный- отвернулась
Этнарх опустился в кресло рядом с кроватью Саэля. Его беспокоило состояние дракона. Кем бы он там ни был в прошлом, сейчас он нравился Грегору, не смотря на все неловкие и конфликтные ситуации, Саэль оказался единственным качественным собеседником.
В палату вошла медсестра.
- Как самочувствие пациента? Ох- девушка срочно подошла к дракону и начала проверять пульс, давление, частоту сердечных сокращений и биение сердца. Прослушала дыхание. Все это время она не нарушала положение тела пациента, но ее лицо выражало сильную обеспокоенность- Господин Роуэн, ваш друг...Он...
- Все плохо?
- Не то чтобы очень, но достаточно, чтобы об этом начать беспокоиться. Я позову врача- девушка выбежала из палаты.
Грегор, зная, что потом выслушает все, что о нем думает дракон, взял того за руку, накрыл второй ладонью
- Саэль, дай им разрешение помочь тебе- тихо проговорил мужчина. Он так нервничал из-за этого упрямого дракона, что совсем забыл, что у них острый слух, даже в полуобморочном состоянии- Саэль, ты должен жить. Ты не можешь вот так уйти. Ты же сам мне сказал, что я правильно сделал, что не вернулся за тем эскортом, сохранив его достоинство. Прошу, не заставляй меня поступать с тобой иначе. Я не хочу, чтобы ты возненавидел меня.
Этот шепот был шепотом даже для самого наставника Толле. Он словно мысленно просил дракона, но его губы произносили слова. Сейчас мужчина чувствовал себя отвратительно слабым и ни на что не способным, таким, кто будет смотреть на смерть любимого человека, но ничего не сможет сделать.
Доктор вошел через пятнадцать минут. Он продела те же манипуляции, что делал медсестра, но сделал какие- то свои выводы.
- Господин Роуэн, в городе есть представители семьи господина Саэля?
- Я не уверен. Он приехал с учениками. На сколько я знаю он не женат и о родне он не упоминал.
- Ясно. Плохо. А его ученики, на сколько я помню, принцы- Грегор кивает- И они сейчас лечатся. Ладно. Их двое? Или мальчик с вашим учеником это тоже принц?
- Да. Тиру третий принц Вечной Чащи.
- Что ж. Раз Саэль не в состоянии сейчас дать нам ответ, придется спрашивать принца
- Но он несовершеннолетний, как и его старшие братья.
- И больше совсем никого нет?- этнарх снова кивает- Какие юридические отношения вас связывают с господином Саэлем?
- Никакие. Мы соседи по гостинице.
- Это плохо. Очень плохо. Как я и говорил раньше, его болезнь прогрессирует.- медсестре- подключайте к аппаратуре. Если он умрет, нам нужны будут отчеты для полиции и судмедэкспертов. Чем больше будет зафиксировано, тем быстрее решится разбирательство.
Дракона снова подключили к проводочкам, в комнате снова запищала и зажужжала техника. Браслеты на запястья, датчики на грудь.
- Я приду через полчаса- объявил врач и вышел.
Грегор снова сел в кресло рядом с мужчиной. Снова бесцеремонно взял его левую руку. Погладил и развернул к себе ладонью. Узка, светлая, подрагивающая и на ней шрам. Рваный, старый, на несколько тонов светлее и без того светлой кожи
- Саэль- глаза раскрылись шире от удивления и потрясения. Точно такой же шрам был у его эскорта.
Как- то вечером, когда мужчины остались в номере на все выходные. Да, Грегор в очередной раз нанял эскорта на все выходные. С обеда пятницы до обеда понедельника. Мужчины просто спали, ели, смотрели кино, ходили кто куда: в бассейн, в спортзал, прогуляться в парке. Вдвоем и поодиночке. Клиент тогда не напрягал своего исполнителя посещением мероприятий. Это были просто выходные, которые военный взял за привычку устраивать для дракона и себя.
Они играли в карты, и чтобы еще немного узнать о своем эскорте, любой проигрыш парня открывал что- то новое. У них было правило, если Грегор выигрывал, то задавал любой вопрос или просил показать что- то, например, разрешал посмотреть на ладони и коснуться их. Дракону, кажется, это не слишком нравилось, но правило есть правило. В ответ, эскорт мог пожелать все, что угодно, иногда это были злые и унизительные желания, но этнарх их выполнял и сейчас вспоминал с жгучим смущением и смехом.
Грегор не мастер играть в стратегические игры типа го и сеги, но он был прекрасным шулером. На мошенничестве попадался несколько раз в молодости, но больше никогда. Его даже в некоторых казино не принимают за игорные столы. И Саэль ему проигрывал достаточно, чтобы негодовать, и достаточно, чтобы все было поровну.
Шрам на ладони лежавшего на больничной постели дракона и шрам на ладони эскорта совпадали идеально. Бывший военный моргнул, потом еще раз, потом провел пальцами по ладони. Сомнений не было. Этот шрам и тот из прошлого один и тот же
- Саэль...- выдохнул Грегор- Не может быть... Саэль.- мужчина был поражен. Он замер не мигая смотря на шрам, переводя взгляд на лицо пациента. Он не мог поверить, что держит руку того дракона, которого чуть не убил, пускай и не специально. Сердце бежало со скоростью гепарда, который загоняет добычу, выступил холодный пот, в груди все сжалось, свело живот, время остановилось на минуты. Грегор, кажется и не дышал. На столько сильное потрясение он испытывал. - Ты, ведь, мой эскорт из Пустынного лотоса, тот, кого я чуть не убил?- скрипуче, туго звучал голос, слышно было отдельные звуки, а сам наставник Толле побледнел.
Когда вернулся врач, то и Роуэну оказывали первую помощь. Давление подскочило слишком сильно, из носа потекла кровь. Его трясло, как при сильной похмелье, а так же появилась тахикардия. К счастью, это было лишь временно. Через два часа этнарх придет в себя под капельницей, сидя в том же кресле возле Саэля.
Дракона же начали готовить к операции, на всякий случай. Возможно сам пациент даст согласие, а если нет, то его сопровождающий, явно, более трезво оценивает ситуацию, потому в документах психиатр укажет, что дракон был не в состоянии здраво принимать решение, потому юридическую доверенность оформили на Грегора Роуэна, а больничный юрист легко все оформит и зарегистрирует.

Все разговоры вокруг, чужие споры, резкие слова, колкие претензии, всё это рассыпалось и исчезло перед Саэлем. Он вновь терял связь с реальностью, словно рвался последний тонкий канат, удерживающий его здесь. Дракон задыхался, тянулся ртом за воздухом, но вместо этого тонул, или падал в бездну. Уже неважно.

Пространство ускользало, растворялось, и вскоре наступила оглушающая тишина. Не было ни звуков, ни времени. Только безвременье беспамятства. Говорят, перед смертью жизнь проносится перед глазами. У древнего дракона она была слишком длинна, а здесь - ничего. Ни воспоминаний, ни лиц, ни событий. Только покой. Глубокий, всеобъемлющий, но холодный.

А может, всё не так уж и плохо? Может, умереть так, в тишине и одиночестве, пускай сначала больно, но потом спокойно. Не так ужасно. Не так унизительно, как если бы роковой удар нанёс кто-то из сородичей. Не с презрительным смешком, не с уверенностью, что старость и слабость никогда не коснутся их самих. Не с унижением и жалостью. Нет. Так, наверное, лучше.
И всё же... не было в этом конца. Где-то глубоко внутри всё ещё пульсировало упрямое нежелание исчезнуть. И вдруг из темноты прорезался голос. Не громкий, не властный скорее, желанный. Тот самый, который Саэль больше всего хотел услышать. Тайно, отчаянно жаждал, чтобы именно он окликнул, нашёл его в этой холодной тьме и вырвал наружу.

В палате стояла тягучая тишина, нарушаемая лишь ровным писком аппаратов. Саэль не приходил в себя, и все надежды на его согласие таяли с каждой минутой. Доктора переглядывались, юрист, появившийся как тень, делал свою работу холодно и методично. Несколько подписей, несколько печатей, и там, где ожидание могло растянуться в дни, решение пришло мгновенно. Юридический язык звучал сухо, почти бездушно, но именно он открыл дорогу к жизни.

Когда всё было улажено, дракона вновь передали в руки врачей. Холодные металлические перила каталки встретились с пальцами медсестры, аккуратно поправляющей простыню. Колёса мягко скрипнули, и Саэля увезли по длинному, пахнущему антисептиком коридору. За закрывающимися дверями операционной воздух густел напряжением. Белые маски склонялись над телом, руки двигались уверенно и точно. Машины зажужжали, лампы ослепительно вспыхнули, и теперь уже не бумаги, не подписи, а чистый холодный свет хирургических инструментов определял, будет ли у дракона завтра.

За врачом в палату зашло пять медсестер и еще трое врачей, юрист и зав отделением. Младший персонал ставил капельницы, делал уколы. Дракона приговорили к неизбежному- спасению. Сняли одеяло, переодели в операционный халат. Девушкам помогало два крепких парня.
- Что скажешь?
- Ну, он дракон. Так что переживет, а операция не такая уж и сложная
- Будет двойная. Меняем клапаны и протезируем аорту.
- Хм... Тогда надо будет намешать коктейлей. Надо все равно смотреть по его текущему состоянию. С запущенной аневризмой могут быть разные непредсказуемые случаи. К тому же сила тела не определяется самой генетикой, тем более в его возрасте.- говорил молодой мужчина
- Алеф, пишите, что пациент на момент принятия решения был в состоянии измененного сознания из-за отравления, не имеет воли и иррационально мыслит. Так что его спутник спокойно может взять на себя юридические обязательства.- это говорил приглашенный психиатр.
- Господин Роуэн, подпишите вот тут, тут и тут- протягивает юрист документы- Это ваша доверенность от лица господина Саэля на случай чрезвычайных ситуаций.
- А законность?
- А что с ней не так? Господин Саэль дипломат, его полномочия гораздо шире, потому его права и действия не ограничены волей его королей и принцев, особенно за пределами Сабаота. Если опираться на законность, то слово его подопечных на Проционе имеет такой же вес, как мяуканье кошки или чириканье птичек, то- есть юридически, даже будь они совершеннолетние, их слово не имело бы веса. А вы житель Проциона и подданный клана Плачущей звезды Севера, у вас есть поручители. Так что ваше слово, даже в суде, будет иметь больший вес, чем слово Вечной Чащи. Так что подписывайте. Это доверенность, а это согласие на медицинскую помощь, тут вот подпишите- показывает пальцем- это согласие на операцию. Вот тут, пожалуйста, это согласие на обследование для подбора тренсплантационного материала, вот тут протезирование, а вот тут замена клапанов, и вот тут. Вот это обязательство пройти повторную диагностику, а вот согласие на продолжение лечения до выздоровления.
- И по времени сколько это займет?
- Около десяти дней, может дней двенадцать.- вмешивается лечащий Саэля врач- господин Роуэн, вы слишком переживаете за друга. Он дракон, пускай и уже поживший, но во- первых, судя по анализам он не прожил еще и половину своей жизни. Он болен да, мы нашли еще заболевания, но это поправимо. После операции и лечения его сила восстановится, по крайней мере, при соблюдении всех рекомендаций он сможет вернуться к своему нормальному состоянию уже через два года. Во- вторых, регенеративные способности драконов, не только зеленых, а и вообще, практически феноменальны, их опережают разве что дархаты со своей способностью полностью отращивать органы и конечности. А если пациент будет в нужных условиях и дозированно использовать магию, то прогнозы более, чем благоприятны.- утешил врач и вышел следом за всеми посетителями.
Саэля увезли. В палате остался Грегор и Ришель. Мужчина опускается в кресло. Бледный, потрясенный и взволнованный.
- Грегор?- зовет девушка- Грегор, ты в порядке?- подходит, кладет руку на плечо. Он словно просыпается- Ты в порядке?
- А? Да. В полном. Пойду посмотрю, как там наши младшие- с потерянным видом этнарх покидает палату.
Малгар и Вирен уже не отравленные, но яд младшего принца одарил из другими проблемами со здоровьем, потому парни все еще были в палатах под капельницами. К ним каждые полчаса приходили медсестры
- Привет, Вирен. Как чувствуешь себя? Смотрю, что- то произошло, кроме отравления.- Парень был в сознании, но самочувствие было плохим. Ранее мальчишка практически никогда не болел, простуды и ушибы не считаются.
- У мальчика аутоимунная реакция. К счастью, она не запущенная и началась сразу после приезда в больницу. После лечения есть шанс выздороветь полностью- ответила медсестра, которая принесла очередную дозу лекарства и ввела в капельницу.
- Благодарю. Видишь, Вирен, ты молодец. Идешь на поправку- наставник Толле выглядел отстраненным, словно мусли не тут, но он улыбнулся принцу и погладил по голове.- Держись, Вирен, ты справишься. Ты сильный. Выздоравливай.
Буквально пять или десять минут военный побыл в палате второго принца. А вот Малгару досталось значительнее. Он оказался слишком чувствителен к боли такого типа. Темные тени под глазами, кислородная маска на лице и капельницы
- Ну что, Малгар, смотрю ты совсем сдал. Врачи сказали, что кровь почистили быстро и она оказалась сильной. Если честно, не думал, что ваш Тиру имеет такой яд. Ты молодец- гладит по голове- ты справляешься. Еще немного и будешь здоров. Ты уж постарайся. Впереди банкет в мэрии, куча девочек и каникулы в самом разгаре. Так что выздоравливай, принц.
И тут он был всего пять минут. Просто убедиться, что с принцами все хорошо.
А в палате Венитаса он застал сладкую картину: Тиру сидел на кровати рядом с его подопечным и жевал бутерброд, а гомункул предлагал принцу попробовать больничную еду.
- Смотрю у вас все лучше всех- с улыбкой вошел мужчина.

Минус 17 часов из жизни Саэля, Грегора и всех заболевших. Буря к вечеру третьего дня начала активно утихать и к полуночи открыли ставни. За окном был мелкий дождик. Когда дракона привезли после операции, разрешили остаться только Грегору, Ришель попросили отправиться в больничную гостиницу. Такие бонусы военному дала доверенность.
Около половину четвертого утра в палату привезли пациента. Грудная клетка перемотана, капельница и снова разные приборы для отслеживания состояния, кислородная маска.
До самого рассвета этнарх, как обеспокоенный подросток держал в своих руках тонкую ладонь Саэля. Он гладил теплую ладонь. Удивительно, но руки мужчины стали гораздо теплее. Обычно они были холодными. Выдохнув с облегчением, под мерное тиканье аппаратуры этнарх заснул в кресле. Щекой он опирался на кулак левой руки, подпирая голову, а правая рука накрывала руку дракона.

Саэль стоял на посту, прислушиваясь к ровному дыханию чащи. Молодая листва пахла терпко и сладко, воздух был густой, влажный, насыщенный звуками невидимых существ. Он ощущал себя частью этой жизни - незыблемой, вечной, как будто и сам был вросшим в корни деревьев.

В те годы боль не знала дороги к его сердцу. Волнение касалось лишь чего-то малозначительного: расправить плечи ровнее, держать копьё тверже, уловить движение в ветвях прежде, чем оно сорвётся в сторону гнезда. Всё остальное казалось простым, прозрачным, будто мир создан только для того, чтобы он служил в нём хранителем. Он верил: рождение в гнездовьях Вечной Чащи - честь, высшая и чистая, а место среди хранителей, не выдвигая претензий на престол у старшего брата, не уступка, а благословение.

И всё же что-то мешало. Пальцы скользнули по древку копья, и Саэль едва заметно скривился. На ладони, где недавно зубы дерзкого воспитанника оставили отметину, белел свежий рубец. Зуд не отпускал, будто напоминая, что рана была не совсем честной, не от врага, а от своего, еще несмышлёного дракончика. Копьё приходилось перехватывать неловко, чуть сильнее напрягая руку, и взгляд снова и снова возвращался к светлому пятну на коже. Он нахмурился.
Шрам был мелочью, но именно такие мелочи раздражали сильнее всего. Они будто шептали, что за выправленной спиной и ясным взглядом всё же есть слабости. Саэль не любил этого ощущения.
— Позднее, — пробормотал он сам себе вполголоса, — надо будет потренироваться скрывать иллюзией. Чтобы не отвлекало.

И снова выпрямился, отбрасывая раздражение. Взгляд вперёд, дыхание ровное. Хранитель гнезда не должен позволять даже собственным мыслям сбить его с поста.

---

Операция завершилась благополучно. Врачи, уставшие, но удовлетворённые результатом, вывезли Саэля обратно в палату. Там уже ждали приготовленная тишина и ровный ритм аппаратуры, что мерно фиксировала дыхание и сердцебиение. Казалось, всё шло по плану. Только приход пациента в сознание тянулся дольше, чем обещали. Часы на стене перескакивали деления, лампы едва гудели под потолком, а Саэль всё так же оставался в плену сна. Губы его не шевелились, веки не дрогнули, пальцы не сделали даже слабейшей попытки сжаться. Рядом в воздухе висела настороженность - не тревога, ещё нет, но ожидание, как будто сама палата затаила дыхание.

- Господн Грегор, - обратился к этнарху врач- анестезиолог, который зашел утром проверить пациента
Сидящий в кресле мужчина дремал. Он уже проснулся, но сон так упрямо держал за плечи, словно это единственная опора. Мужчина слышал происходящее вокруг. За окном накрапывает дождь, а по щеке бежит солнечный луч. Облака, что повисли над городом похожи на котов, которые только что стряхнули с шерсти воду. Из еще серый, теневой, словно дождливый, а над ними уже виднеется солнце. Ветер утих, в палату проникает свежий, чистый, влажный, немного соленый воздух. Город умыт водой. Деревья, которые растут вокруг больницы такие высокие, что достают до самой крыши. Их листва, трепеща на легком теплом ветерке, сбрасывала капли и создавала причудливые узоры света и тени на стенах палаты.
Этнах, что сидел с закрытыми глазами, приоткрыл веки, когда услышал, что в помещение кто- то зашел. Поднял голову
- Доброе утро, доктор.
- Как прошла ночь?
- Вроде бы хорошо. Саэль спит. Его руки теплые.- усмехается- даже удивительно. Обычно, они холодные.
- Это хорошо, что теплые. Значит все работает без сбоев.- врач проверяет аппаратуру, слушает дыхание пациента, проверяет пульс, осматривает кожные покровы.- Кажется, все хорошо. По крайней мере никаких признаков нет. Хорошо- Военный смотрит озадаченно- не обращайте внимание. Я проверяю переносимость анестезии. Ваш дракон нанес самовольным лечением значительный ущерб своему телу, к тому же он уже давно не мальчишка, последствия анестезии могут быть гораздо более тяжелыми, но я смотрю, что ваш друг справляется. А в операционной сопротивлялся. Мы никак не могли его усыпить. Конскую дозу анестетика влил, думал, что он не переживет. А тут я смотрю с ним все хорошо.
- Он же дракон- примерно уловил Грегор настроение
- Дракон, но уже взрослый с подорванным здоровьем, странно, что ему столько понадобилось. Упрямый он.
- Это да. Есть у Саэля такая черта, как упрямство. С ним бывает тяжело- улыбнулся.
- Верю. Надеюсь, что господин Саэль проявит такое же упрямство в выздоровлении. Придет в себя после той дозы не ранее, чем к вечеру. В худшем случае вечера завтра. Если не придет в себя и на утро послезавтрашнего дня, будет говорить о коме.
- Не приятно
- Да. Знаю, но к сожалению, с такой дозой это лучший исход. Обычно, после такой дозы можно ничего не делать, пациент отправляется в мир иной. Так что ждем до утра послезавтра, а потом будем принимать решение исходя из имеющейся ситуации.
- Я понял. Благодарю.
- Вы можете остаться присматривать за ним. По доверенности это ваша ответственность.
- Я понял.
Врач ушел, а этнарх сел в кресло.
- Саэль, а ты оказывается так упрям, что тебя свалили только хтоновой дозой анестетика? Ты поражаешь- погладил по волосам- Я знаю, что ты откроешь глаза. Ты же не оставишь своих проблемных драконов? Вес их изведет, ты же знаешь- улыбнулся. Погладил по голове и по щеке, по плечу и снова раскрыл расслабленную ладонь мужчины. Внимательно рассматривает шрам, проводит по нему пальцем- Саэль, ты же он. Ведь тот эскорт это ты, верно? И ты увидел мои печати лишь потому, что тогда я отметелил у тебя на глазах того ублюдка, которого ты защищал, а потом я повернулся к тебе спиной, чтобы продолжить работу. Ты тогда видел меня так же близко. Потому смог увидеть. Ведь так? Саэль, я жду тебя. Я жду нашей новой встречи- проговорил военный. Пока говорил, он склонился над спящим драконом. Умиротворенным, спокойным. Длинные ресницы неподвижно прикрывали глаза, тонкие губы были мягкими и расслабленными, делая линию рта более мягко и привлекательной, черты гладкие, безмятежные, без привычной складочки между бровей. Лоб касается лба.
Раз дракон проснется не раньше, чем через пару суток, значит можно пойти позавтракать, зайти в местную гостиницу привести себя в порядок и проверить самых проблемных пациентов.
- Я скоро вернусь, Саэль- говорит Грегор тихо. Целует в лоб. Взгляд задерживается на губах. Если ты тот, кто просил меня сохранить жизнь работорговцу, то я возьму с тебя первое обещание- губы военного касаются губ спящего. Это было прикосновение, а не поцелуй. Простое, мягкое, еле ощутимое касание сомкнутых губ- Я жду тебя, Саэль.