Аркхейм

Процион / где-то на островах/весна- лето 4738 года

Тиру, Венитас Толле\будущий Леж Гоцц

Эпизод является альтернативной игрой в прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту без системы боя.

Фантазия о том, что было бы встреться Тиру, наследник клана Вечной Чащи с наследником фармакологической ветки дома Толле, когда оба были детьми. Стала бы их дружба ценной и смогла бы она трансформироваться во что- то более глубокое и длительное, чем каникулы и поход на фестивали. Об это расскажет история.

В этой истории будущий Леж Гоцц и принц зеленых драконов Тиру ровесники. Им по 16 лет. Мальчишек за заслуги или проказы отправили на каникулы на Процион, где на заповедных островах был большой город для неугомонных туристов. Тут и пляжи, огороженные барьерами, чтобы любопытствующие не лезли к дархатам, и смотровые площадки с волшебными видами в любое время дня, тут и кафе, кинотеатры, спортзалы и удивительно развитая инфраструктура для долгого и комфортного пребывания в городе. Так же есть пригород с такими же пляжами и условиями, только атмосфера более камерная и подойдет для тех, кто хочет отдохнуть от привычной суеты, помедитировать, попрактиковать боевые искусства в классической обстановке для таких учений.
Город достаточно многолюден из-за желающих отдохнуть в лучших спа, гостиницах и получить лучшее обслуживание и стоит это счастье баснословных денег, а значит его могут позволить себе исключительно богатеи и сильные мира сего. Такие условия делают возможным поддерживать абсолютную безопасность в этом городе для посетителей и жителей.
Новый сезон стартовал, как обычно, весной, когда весь город утонул в цвете вишен и завершится осенью, когда листочки кленов начнут опадать.

- На сегодня все, Венитас. Вы отлично поработали в этом году. Я рад, что смог учить вас- средних лет мужчина в костюме закрыл папку.- Я на этот раз вам дам творческое задание. Вас, на сколько я знаю отправят на три месяца на острова. Потому вашим заданием будет собрать растения там и сделать гербарий.
- Хорошо.- согласился зеленоволосый мальчишка.
- Вес,- за дверью прозвучал голос наставника*. Уверенный стук и в комнату вошел высокий седой этнарх с уверенным взглядом, явно имеющий влияние на молодого господина.- Вы закончили?
- Да, Грегор. Благодарю за хорошую работу, Венитас. Вы молодец.
- Благодарю, господин Сокир- отвечает молодой наследник и встает из-за стола.- В чем дело, дядя? К чему такая спешка?- Венитас не любит Грегора. Он испытывает к нему уважение, считает сильным человеком. но плохим наставником. Этнарх отличается крутым нравом и жестокими методами воспитания. Но так как повлиять на решение отца мальчишка не может, то пытается выжать все из худшего положения. И ему это, как не странно, удается.
- Мы едем на острова.- на стол рядом с тетрадью ложится билет. Конверт украшен фотографиями весеннего острова, цветущие деревья, главная достопримечательность священная гора и пагода.
Венитас берет конверт в руки, крутит его, открывает, а там билет с ответом, что Венитас Толле может приехать на остров. Лицо озаряет улыбка. Только что сосредоточенный и серьезный молодой человек преображается в шумного и суетливого, крайне раздражающего ребенка
- Отлично. А дата? Дата. Дата- вчитывается в мелкий шрифт и замер- Первое число? Это же уже завтра- поднимает глаза на наставника и почти прыгает от нетерпения на месте.
- Да. Завтра утром мы вылетаем в город четырех сезонов. Тренировку я перенес на более ранний срок, потому марш переодеваться и мы начинает. Потом у тебя сборы и отдых. Марш
Стоит ли говорить, что молодого гомункула, как ветром сдуло? Даже тетрадку оставил.
Дом Толле с учетом всех построек занимает более 20 га земли. Венитас и его семья живет в главном доме, который находится на краю принадлежащей им земли для удобства гостей, которых бывает довольно много и часто, а учебный дом, что отец выстроил для своих детей находился гораздо дальше, за парковой зоной.
Юный гомункул бежал по широким тропинкам, крепко держа в руках заветный конверт. За этот год он очень устал. материалов для освоения куда больше, чем было раньше, подготовка к последнему учебному году и пробные тесты в университет. Ко всему прочему ему еще и работать приходилось в лаборатории, разрабатывать и улучшать препараты. Хотелось веселья, свободы и чего- то не связанного с фармакологией и медициной.
Чуть не сбив слуг с ног, хорошо, что слуги в основном хорошо подготовленные сотрудники, способные реагировать на опасность. По сути все слуги были и слугами и охраной дома, мальчишка прожогом влетел в свою комнату. Разбросав одежду, в поисках тренировочной, он так же резво помчал на тренировочную площадку. Пока бегал, разогрелся.
Это занятие было напряженным и сложным. Рукопашный бой с наставником это было своего рода добровольное избиение, военный- то сильнее подростка, но и тут Венитас умудрился преуспеть. Он теперь побеждает наставника не силой, а хитростью. Он научился использовать грязные трюки, ведь в защите своей жизни главное выжить, а не в честь играть.
Приполз гомункул в свою комнату под вечер. Уставший, грязный, поцарапанный, зато счастливый. Физические нагрузки стимулируют выработку эндорфинов, а случайная серия побед сделала мальчика более уверенным.
Всю ночь молодой наследник провертелся в постели, вместо сна, что приходит за усталостью, пришла нервозность и перевозбуждение. Утро застало мальчика за поиском своего надувного круга. Он умеет плавать, но больше любит качаться на волнах без усилий, потому и круг.
Стук в дверь
- Венитас, я вхожу- голос Грегора
- Да. Доброе утро дядя- улыбающийся подопечный, который давно залечил свои травмы, был готов к поездке
- Пошли. Завтрак уже на столе.
- Да
Семья завтракала вместе. Глава семейства, мама, трое старших братьев и две младшие сестрицы, наставник.
- Грегор, вы сегодня отправляетесь на остров?- начал беседу глава Толле
- Так точно.
- Хорошо.- переводит взгляд на мальчика- Венитас, ты в этом году очень хорошо поработал. и я рад, что могу наградить тебя за старания поездкой- улыбается отец. Его улыбка сдержанная, даже очень, но аристократические корни и воспитание мешают проявлять свое отношение к детям в полной мере. Венитас не сын Тобиаса, но его детище. Потому глава к нему привязан и требует гораздо больше, чем от остальных, а старшие братья за это Венитаса не любят и пытаются прессовать, что дает ровно противоположный эффект. Сила сопротивления равна силе давления. Как- то так.
Мама относилась к нему более холодно, потому просто пожелала хорошего отдыха. Хорошо, что в 16 лет дети уже не так нуждаются в родительской любви и заботе и спокойно переносят сдержанные отношения. Во время взросления маму заменила ассистент лаборатории, которая уделяла ему время и присматривала за ним.
Самолет приземлился на взлетной полосе в городе 4 сезонов. Аэропорт был оживлен, как и полагается для туристического места. Самолеты садились и взлетали, по громкоговорителю все время делали объявления то о рейсах, то о найденных без присмотра или потерявшихся детях, то о найденных документах, о багаже и другие объявления.
Вышли из самолета
- Вау!- сказал радостный подросток.- Как здесь оживленно. Дядя, а в каком районе мы жить будем?
- Вот. Ваши документы. Такси ожидает пассажиров у входа- проговорила улыбчивая эон за стойкой регистрации новоприбывших, отдавая документы Грегору. В этом городе позаботились о удобстве гостей. Прямо в аэропорту всех регистрировали и проводили административные мероприятия, необходимые для туристов. Это и для удобства, и для скорости, и для контроля. Нечего туристам шататься по всему городу в поисках административных организаций. Некоторые везунчики умудрялись заходить на закрытые территории и от них было очень много вреда не только местной природе, а и молодым дархатам, что живут в этих местах. Иногда туристы умирали, потому что лезли к ним.
- Благодарю вас.- ответил этнарх- Мы поедем в пригород. Там тихо, маленькие домики, близко пляж. Он естественный, потому гораздо больше, чем в черте города и народа там меньше, а еще там есть лес. Сможешь свое задание выполнить.
- Отлично.
Наставник со своим подопечным проходили мимо очередей к стойке регистрации. Возле одной из таких было четверо взрослых и молодой парень, примерно возраста Венитаса, хотя, тяжело сказать, что они ровесники. Юноша был стройный, гибкий, на лице красовались зелененькие рисунки, а глаза такие яркие, словно темные звезды на белом небе. Гомункул бесстыдно уставился на парня и чуть шею не свернул, а когда тот поднял на него взгляд, то широко улыбнулся и помахал рукой, мол, привет. Споткнулся и был пойман наставником, который решил во избежание, потащить подопечного за шиворот к выходу
- дядя, отпусти меня- протестовал парнишка, но этнарх его не слушал, а просто тащил за собой. Забросил пацана и багаж в ближайшее такси и через два часа они уже были в пригороде возле своей гостиницы.
Гостиницы представляли собой многочисленный семейные бизнесы, которые занимали довольно мало места относительно друг друга. Каждая гостиница имела один или несколько горячих источников. Некоторым, что ближе к горе, повезло иметь вои маленькие водопады, что похожи были на тонкие ручейки скользившие по камням. Больших водопадов на этом острове не было, было множество маленьких, которые прятались в лесу.
Гостиница, которую выбрали для заселения наследника Толле была такой же маленькой, как и большинство. Всего десяток или полтора номеров, общий зал для еды, зал для развлечений, открытый источник, общая баня, задний двор с лужайкой, плетеными креслами и зонтиками. Тут же можно поиграть в бадминтон, а волейбол отправляли играть на пляж, который был не так и далеко, нужно только с холма спуститься.
Приветливые владельцы гостиницы проводили дорогих гостей в номер. Наставнику с его подопечным достался двухкомнатный номер. Четырехкомнатный, который был на третьем этаже было заказывать ни к чему. Их же только двое.
Венитас не стал ждать, он переодел плавки и шорты, схватил свой круг и заявил
- Дядя, я пошел к морю.
- Тренировка будет на закате.
- Да ну, может не надо? Мы только приехали.
- Спросишь у своих убийц "может не надо тебя убивать?"
- Почему убийцы? Кому я вообще надо? Только отцу и то, только потому, что у меня есть силы и знания развивать бизнес.
- Ты не прав, Вес. Тобиас очень тебя любит. Твое рождение стало его величайшим проектом в жизни. Ты не просто гомункул, ты вершина его мастерства. Еще не было в истории Толле, чтобы гомункул в процессе взросления обрел свою собственную волю. Так что не говори глупости. Я приду на пляж на закате. Лучше, если ты сам придешь на ужин и потом мы потренируемся.
- Ну вот.- начал кукситься парень
- Я не буду тебя учить в эти три месяца. У тебя каникулы. В следующем году ты поступаешь в вуз и мы закончим обучение. Поту у тебя остался еще один год ада- с наслаждением сказал Грегор.- А теперь иди. Встретимся за ужином.
Радостный гомункул сорвался с места и побежал на пляж, периодически подпрыгивая и радостно крича "яху", нарушая тем самым тихую идиллию улицы.
- Вот же приехали хулиганы- проворчала старушка, что подметала возле своего чайного магазинчика, в след радостному парню. Она еще не знала, что ее магазинчик это самый хулиган облюбует.
Пляж встретил Венитаса редкими отдыхающими, плеском волн, ярким солнцем, и ароматом жизни. Далеко в стороне, где обустроили бары и сделали площадку сосредоточения пляжных развлечений были резиновые наводные аттракционы, куда любой желающий мог прийти развлечься. Все ведь уже оплачено. Волейбольные площадки, столы для тенниса стояли равномерно по всему пляжу. Их огородили сетками, чтобы случайная подача не угодила кому- нибудь в глаз. Шезлонгов тут не было. Можно было просто валяться на песке.
Счастливый подросток набросил на шею полотенце, зачем только брал? можно было и без него, на солнце высохнет, расправил свой круг и начал его надувать прохаживаясь туда- сюда в соленой воде.
Вернулся парень к вечеру, как и договаривались. Подали ранний ужин и пригласили всех гостей в зал для еды. Хозяйка и ее помощники приносили столики с тарелочками и приборами, громко называли имя и желали приятного вечера. Это делалось для того, чтобы познакомить всех гостей без персонального представления. Таким образом обязательно кто- то кем- то интересовался и завязывалась беседа, а там и гляди получался чудесный отдых в дружеской атмосфере.
Венитас пришел последний к ужину
- Опаздываешь
- Знаю, дядя, извини
- Садись- хлопает Грегор рукой по подушке рядом с собой. Гомункул опускается на подушку. Теперь его движения спокойные, сдержанные, как и положено воспитанному человеку... как же, воспитанному. Молодой господин знает правила приличия, и знает как себя вести, но предпочитает свободу выражения чувств.
В комнате, чуть в стороне сидел элегантный юноша с рисунками на лице. Он был тих, незаметен, словно его заслоняли, но от любопытного молодого гомункула не укроется никто и ничто
- Ой!- восклицает он- красавчик из аэропорта. Это же ты! Привет.- зовет зеленоволосый и машет рукой
- Веди себя прилично.- зашипел этнарх
- Да ладно, дядя. Все равно знакомиться придется, так почему этого не сделать сейчас?- фразу слышали все, но некоторые гости неодобрительно посмотрели на Венитаса. В ответ тот пожал плечами и подошел к интересующему человеку.
- Молодой господин не расположен к знакомству- высокомерно сказал очень элегантный, изящный, но холодный до сосулек мужчина.
- От куда вы знаете? - весело ответил парень- А может, со мной он согласится разговаривать- от такого наглого ответа мужчина даже опешил. В этой паузе Венитас вставил-Привет. Меня зовут Венитас Толле. Я приехал сюда на каникулы. Как зовут тебя? Давай вместе веселиться этим летом.- Протягивает парню с глазами словно звездами, руку ладошкой вверх, приглашая согласиться. И не важно, что пора ужинать.


*https://arkhaim.su/index.php?msg=127490 Грегор

В Сокрытом дворце в последние дни царила какая-то вязкая тревожность. Не шумная, не яркая - она текла по коридорам, как туман по лесной подстилке: липкая, глухая. Никто ничего не говорил прямо, но даже Тиру, которого обычно не посвящали ни в важные, ни в срочные дела клана, ощущал эту напряжённую гулкость - как в пчелином улье перед бурей. Ветвистые слухи ползли по служебным коридорам и виражам беседок, по библиотекам и даже в тиши садов: ходили разговоры, что клан противников - тот самый, что не ведёт переговоров, а действует - вот-вот нанесёт удар.

Советники отца решили не искушать судьбу. Решение приняли быстро, почти механически: отослать наследников подальше от сердца Чащи - туда, где их никто не достанет. Курортные острова планеты Процион казались идеальным вариантом - далеко, престижно, и безопасно.
Тиру был уверен, что его это никак не коснётся. Ну не отправят же его. Зачем? Его никогда не включали в такие списки. Ни на советы, ни на празднества, ни на учения с отрядом пограничный патрулей - он всегда оставался где-то на обочине. В лучших случаях - в тени. В худших - в чулане, куда его запирали братья, пока кто-то из прислуги не решал, что он там слишком долго.
Поэтому когда наставник Саэль, сухой, как зимняя ветвь, с лицом, будто вырезанным из яшмы, после очередного занятия по тактике вдруг спросил:
— Тиру, ты уже собрал свои вещи? — Юный дракон чуть не выронил учебник.
Он даже не сразу понял, что это сказали ему. Не поверил. А потом, бросив взгляд в стальные, холодные глаза наставника, понял: нет, это не ошибка. И уж точно не шутка. Саэль не шутил. Он, кажется, вообще не знал, что это такое.

Тиру будто сдёрнули с земли. Что-то внутри защемило, вспыхнуло, вывернулось, как лист под порывом теплого ветра. Он не сразу ответил - только кивнул, слишком стремительно, слишком рьяно. Уже в следующую секунду запнулся, пытаясь изобразить сдержанность, но не справился. На лице всё равно оставалась эта странная, почти болезненная улыбка, как у того, кто не верит в собственную удачу. Он соберётся. Он точно соберётся. Он уйдёт отсюда - хоть ненадолго, хоть с братьями, хоть под наблюдением. Он увидит Процион. Море. Песок. Другие деревья. Другое небо. Впервые за всю свою жизнь он сможет увидеть мир за пределами Сабаота. И это, несмотря ни на что, было по-настоящему воодушевляюще.

---

Аэропорт Города Четырёх Сезонов на Проционе оказался совсем не таким, как представлялось. Ни надменной строгости, ни холодного сияния - наоборот: пол был выложен мягко шуршащей плиткой, а за панорамными окнами цвели невероятные рощи струнных деревьев, и вдалеке виднелась бирюзовая полоса океана. Вокруг текла разношёрстная, яркая, переливающаяся людская река - всё было новым, ярким, живым. Тиру бежал глазами за каждым движением - то за каскадом чемоданов, то за феерически одетой женщиной в шляпе с перьями, то за переливающимся рекламным экраном - и на секунду забыл, что по инструкции вообще-то не должен отставать.

Юноша, весь полёт не отлипавший от иллюминатора, теперь вертел головой не менее активно - словно боялся упустить хоть крупицу этой живой мозаики. Он шёл за Саэлем почти вплотную - только чтобы не потеряться. Но вся эта правильность была на волосок от того, чтобы рассыпаться: взгляд то и дело цеплялся за витрины, за бегущих людей, за свет, за чужие лица. Один невнимательный шаг - и он бы просто растворился в этой толпе. Растворился бы - с удовольствием.

Саэль, как всегда, был монументален и непоколебим, даже здесь. Казалось, он мог стоять у стойки регистрации хоть неделю, не пошевелившись. Тиру же то подпрыгивал на носках, то снова припадал взглядом к панорамным окнам, за которыми клубились мягкие бирюзовые облака и блистала гладь океана. Братья, конечно, сбежали почти сразу - едва ступив с трапа, даже не дождавшись короткого наставления. Наставник что-то сказал - сухо, резко, - но они уже растворялись в витиеватых галереях фойе, влекомые световыми панелями, автоматами с экзотической едой и криками экскурсоводов. Тиру вздохнул, не решаясь даже обернуться в их сторону. Беда его миновала. По крайней мере - сегодня.

Очередь к стойке регистрации ползла медленно, зато наблюдать за происходящим вокруг можно было вдоволь. И, что особенно странно, среди всего этого обычного столпотворения можно было приметить кое-что забавное. Удивительное. Словно бы мир решил: если уж ты вышел из Чащи - готовься удивляться.
Так, например, он почти инстинктами вдруг почувствовал чей-то взгляд - настоящий, плотный, как касание. Он повернулся - и точно: чуть поодаль, среди пассажиров, шёл симпатичный зеленоволосый паренёк и смотрел на него неотрывно, будто Тиру был витриной с чем-то запретно-прекрасным. Или, может, он глазел на татуировки на щеках? Тиру, слегка ошеломлённый, машинально поднял руку и помахал - совершенно добродушно. Паренёк, похоже, не ожидавший этого запнулся, оступился и едва не ткнулся носом в пол, если бы не был вовремя перехвачен за шиворот, ловко, как котёнка, - седым мужчиной с грозным лицом.

Тиру не удержался - хихикнул тихо, прикрыв рот ладонью. Так тихо, что Саэль, к счастью, не обратил внимания. Сцена была совсем короткой, но она почему-то согрела - как чашка сладкого настоя в саду, в один из тех дней, когда Чаща всё же казалась ему домом. И в этот момент он понял: эти неожиданные каникулы только начинаются.

---

Когда, спустя полчаса манёвров с багажом и немой дипломатии Саэля, удалось усмирить двух наследников постарше, вся компания наконец достигла своего временного пристанища. Отель оказался куда уютнее, чем Тиру себе представлял: не слишком высокий, из светлого камня, утопающий в цветущих кустарниках, с небольшими внутренними двориками и тихо журчащими фонтанами. Просторное лобби с витражными потолками встречало прохладой и запахом мяты. Сквозь окна на первом этаже можно было видеть открытый источник, зелёную лужайку и даже лазурную полоску моря — такую близкую, что казалось, стоит шагнуть - и она подступит прямо к порогу.

Но всё это - не для Тиру. Не сейчас. Пока старшие братья уже успели бросить вещи в их общем номере и, радостно хлопнув дверью, выскочить исследовать территорию, младший сын клана остался. Он почему-то знал, что новые декорации не сделают их добрее. Что, как только первые волны восторга схлынут, они обязательно вспомнят, что рядом есть младший брат - такой "удобный" для подначек, для подколов, для проверок на выносливость. Если увидят - не упустят возможности отвлечься на него и, как-нибудь, точно загонят за защитный купол к дархатам.
— Укачало, — тихо сказал Тиру, глядя в пол, когда наставник бросил на него внимательный, но не удивлённый взгляд.
Саэль только кивнул. Он и не думал предлагать зелья или целебную магию - просто отошёл к креслу у окна, открыл планшет с чем-то административным и больше не мешал.

Тиру, забравшись на свою кровать, лёг на бок и уставился в прямоугольник окна. Краешек неба - удивительно глубокого, густого цвета - и облака, как медленные белые ящеры, плыли в нём. Где-то далеко звучал океан - не как шум, а как дыхание: ровное, ритмичное, убаюкивающее. Всё было совсем иначе, чем в Сокрытом Дворце. Не таким строгим. Не таким удушающим. Даже воздух здесь был лёгкий, пахнущий солью и фруктами, а не старой каменной кладкой и палёным благовонием. Он слушал эти звуки - и в голове уже выстраивался план. Дождаться, когда всё утихнет. Узнать все укромные места, часы ужина, понять, где можно проскользнуть и не столкнуться с братьями. Где можно укрыться, если снова начнутся их забавы. Осмотреть территорию. Запомнить, что где. А потом, может быть... может быть, он всё-таки пойдёт к морю. Но пока он просто лежал, с прищуром следя за небом. И немного улыбался. Мечтая.

---

Тиру пролежал так до самого вечера. Слышал, как наставник уходил - шаги удалялись, дверь щёлкнула, и в номере стало совсем тихо. Юноша уже начал дремать, когда знакомый, чуть хрипловатый голос прозвучал совсем рядом, заставив его вздрогнуть. Саэль вернулся и поднимал его к ужину. Никаких расспросов - только короткое, чёткое распоряжения.

Они шли вдвоём по освещённым коридорам - мимо пальм в кадках и стеклянных витражей. Наставник не проронил ни слова, и Тиру лишний раз убедился: тот явно был не в духе. Не нужно было быть провидцем, чтобы понять - почему. Старшие, как всегда, проигнорировали все указания и разбежались кто куда, а Саэлю, привыкшему к строгому порядку, оставалось только терпеть это молча.

Тиру тихо вздохнул. Это означало только одно - ужинать придётся под присмотром. Ни шагу в сторону, никакой самодеятельности. Даже попытка глотнуть воздуха вне зоны контроля обернётся ледяным взглядом наставника. Так что он выбрал безопасную тактику: сел как положено, ел как учили, не роптал. И даже вилку держал по всем правилам. На деле же слушал разговоры вокруг - хотел хоть чем-то занять голову. Люди рядом болтали вполголоса, смеялись, обсуждали планы. В чужих голосах было больше свободы, чем в его собственной жизни.

А потом - будто кто-то ударил по воде. В зале раздался мальчишеский голос: резкий, звонкий, слишком громкий для этого пространства. Тиру вскинул взгляд. Пару мгновений он ещё не понимал, что речь идёт о нём.
Он ошеломлённо хлопал глазами. Знакомая зелёная копна волос - небрежная, но при этом аккуратная. Светлые глаза - открытые, немного дерзкие. Он узнал его сразу. Того самого, что едва не поцеловался с кафельным полом аэропорта. Теперь тот шагал прямо к нему - уверенно, без тени сомнений. Перебросился парой слов с Саэлем - дерзко, как будто не знал, с кем имеет дело. Или знал, но ему было плевать. Это почти рассмешило Тиру. Почти - потому что смеяться при наставнике было рискованно.
Но отказывать такому подходу было невозможно. Протягивая руку, он улыбнулся - искренне, широко, как умеют только те, кто ещё не разучился радоваться неожиданному.
— Давай! Меня зовут Тиру. Из клана Вечной Чащи, — представился он. Потом замешкался, будто хотел продолжить, но слова вдруг исчезли. Юный дракон смотрел на него чуть снизу вверх и вдруг понял - всё, что он придумал себе про этот вечер, только что рухнуло.

Наставник - Саэль

(https://i.postimg.cc/yYL4GPgB/e2b1533558fb94840937caea04caaf01.jpg)

Грубость гомункула с незнакомцем вызвала окрик Грегора
- Вес, веди себя прилично. Не цепляйся к людям
- Ой, да ладно тебе, дядя. Я же его не убивать собрался. Я только хочу провести каникулы с кем- то, кто интересный. И только. Честное слово, учить плохому не буду- отмахнулся Венитас.
Грегор только потер переносицу и покачал головой. Чем старше становился его подопечный, тем сложнее с ним было управляться. А в детстве таким лапочкой был. Послушный, кроткий, любознательный, заглядывал наставнику в рот и выполнял каждое распоряжение по инструкции. Но этот лапочка теперь вырос в неуправляемого сорванца, самоуверенного, сильного, задиристого и упрямого.
- Сколько же с тобой проблем, Венитас- тихо проговорил мужчина и выпил еще одну рюмку рисового вина.
Медленный, элегантный жест нового знакомого показался юному наследнику слишком медленным и он схватил парня за руку.
- Вот и отлично. Повеселимся вдоволь. Идем- поднимается с пола и тянет за собой Тиру. Мужчина, что сидел возле него собрался разразиться тирадой, но этнарх, что сопровождал гомункула коснулся руки мужчины
- Господин, не стоит. Вы все равно ничего не измените, а только нарветесь на грубость и он все равно сделает по- своему. Оставьте их. Пусть выйдут во двор. А взрослые смогут без лишнего шума отдохнуть после дороги.- еще одна рюмка и удовлетворенный выдох.- Вам не надоело за таким взрослым лбом присматривать? Думаю, отсюда он никуда не убежит.

Венитас тащил Тиру к морю.
- Ты уже был на море?- спрашивает гомункул.- Там такая теплая вода и чистый пляж, просто кайф.- поворачивается к мальчику- Идем- идем. Не бойся. Там никто не кусается.
Венитас не знал, что могут встретиться братья Тиру. И не знал, что они могут быть противными. И не знал, что получится неприятность.
Берег был полон народу. Семьи с детьми, отдыхающие парочки и одинокие гости. Над пляжем начинали зажигаться гирлянды, чтобы с наступлением темноты гости курорта не поскручивали себе шею. Спасатели внимательно следили за водой, а несколько открывшихся кафе и баров приглашали гостей.
Пускай парни и были одеты в обычную одежду, никто не запрещал в ней же искупаться.
Будущий фармацевт крепко держал руку Тиру. Он так стремительно вытащил его из гостиницы в направлении моря, что даже не спросил, а пойдет ли новый знакомый с ним.
Дорога спускалась с холма. Мальчишки были на половине пути и впереди открывался прямой обзор на пляж, как до Веса дошло, что он сделал. Остановился. Повернулся к спутнику и виновато сказал
- Прости, пожалуйста, я даже не спросил хочешь ли ты пойти со мной на пляж или лучше поиграть в гостинице- руку Тиру он отпустил, на случай, если ошибся.

Наставнику оставалось лишь смириться. Остаться и дослушать до конца все мягкие, но непреложные увещевания седого этнарха. Сменить гнев на милость, упрятать ярость под маску невозмутимости, проводить беглецов из зала пристальным взглядом. Потом остаться в одиночестве и, похоже, найти себе чего выпить покрепче. Желательно без лишних свидетелей.

А Тиру уже уводили прочь. Его рука - в чужой, тёплой ладони, и он позволял тащить себя за собой. Всё ещё слегка растерянный, он едва выдавил в ответ:
— Нет...
Это касалось моря. И прозвучало как признание. Он еще не был на море. Никогда не был. Никогда не выбирался так далеко от дворца. Никогда не сбегал вот так - посреди вечера, под закат, через людную аллею, залитую мягким золотым светом. Вокруг шли люди, смеялись, несли полотенца и мячики, босиком ступали по тёплым плитам. А в нос уже бил солёный ветер, и звук прибоя становился всё ближе. Тиру не отпускал руки. Шёл, немного наклоняя голову, вглядываясь в зелёный затылок впереди. Его вели, уводили - и не просто из зала, а из всего, что давило на плечи с самого утра. Из-под взгляда Саэля, от тревоги остаться один на один с братьями, из-под страха сделать не то, сказать не так. Звонкий голос рядом казался щитом от всех дурных мыслей.

И тут - остановка. Ладонь Венитаса разжалась. Тиру моргнул, словно очнулся, только сейчас по-настоящему оглядываясь. Они стояли почти у самой кромки пляжа, и закат отражался в мокром песке, как в стекле. Улыбка появилась сама - яркая, настоящая, без напряжения. Он подскочил вперёд, схватил мальчишку за обе руки и радостно выдал:
— Хочу! Конечно же хочу! Это же МОРЕ!
Выпустив ладони, он шагнул вперёд, поравнялся с ним плечом. Глубоко вдохнул. Соль, влага, тепло - воздух был другой. Лёгкий, вкусный. Зажмурился, на миг просто слушая, как дышит берег. И - переменился.

Словно цветок, раскрывающийся на ветру: очертания дрогнули, кожа покрылась чешуёй, нежно-зелёной, будто из листвы, из лепестков. Тиру стал ниже, на четыре лапы. Тело вытянулось, стал гибким, стремительным. Дракончик, не больше крупной собаки. Но самый настоящий. Он переминался с лапы на лапу, хвостом обнял колени друга. Поднял морду, глаза сияли.
— Давай, кто быстрее? Раз, два, три, НАЧАЛИ!
И - сорвался с места. Песок брызнул в стороны. Он нёсся к воде, фыркая, радостно рыча. Лёгкий, свободный. Впервые - по-настоящему.

Венитас растерялся от осознания, зато реакция красавчика из аэропорта была очень желаемой. Он хотел на море и они как раз пришли к нему.
Солнце клонилось к закату, но до вечера еще часы и часы. Семьи с маленькими детьми возвращались в свои номера. Детям пора отдыхать, да и родителям тоже не помешает. Зато пляж начали заполонять более энергичные парочки и одиночки. Веселье начиналось как раз в это время, а ночью так вообще.
Тонкие руки Тиру казались гомункулу вылепленными из фарфора искусным мастером, на столько они были белые. Да и сам юноша был как фарфоровый. Темные волосы и темные глаза смотрелись даже несколько инородно на такой коже, зато так ярко. Венитас смотрел на нового друга и удивлялся гамме эмоций. Он никогда не думал, что кто- то из обеспеченной семьи может не быть на море. Наследник Толле тоже не частый гость на таких курортах, потому что работы много, но чтобы вообще ни разу. Глава дома заботился, чтобы его отпрыски были не только обеспечены и образованы, а еще и о том, чтобы они были всесторонне развиты. Науки, искусство, кулинария и конный спорт с танцами это лишь малая часть того, чем занимались отпрыски вампиров.
И вот Вес встретил того, кто впервые на море. Ему стало приятно, что он первый проводил, открыл двери для этого молодого человека к морю.
Море набегало на берег беленькими барашками, очень далеко, но достаточно слышно пели киты- дархаты. Шумный пляж, а он немного утихнет только ночью и временно уснет на рассвете, пестрел плавательными костюмами разного дизайна, покроя, стоимости и культурной принадлежности. Здесь щеголяли подтянутые и не очень мужчины в шортах и плавках разных фасонов, женщины были одеты в разнообразие от длинных плавательных платьев с тканевыми масками, что полностью закрывают лицо до на столько маленьких бикини, что они были чисто номинально и открывали все что можно и нельзя.
Тиру в гостинице выглядел немного угрюмым парнем, а в тени от солнца очень сдержанным. Венитас не ожидал таких перемен. На солнце Тиру оказался гораздо симпатичнее, харизматичнее, а изменившееся выражение лица и улыбка, что осветила лицо навсегда останется в памяти неугомонного гомункула.
Порыв ветра, что принес ароматы воды, что была буквально в паре сотен метров от мальчиков, сдувал образ человека стоящего рядом. Для фармацевта это было новостью, он никогда еще не видел, чтобы аниморфы или аниморфоподобные существа меняли облик. Мягкая лента воздуха, словно поддела тонкую кожу и разметала мелкими лепестками. На ее месте появлялась гладенькая, блестящая, словно только что отполированная чешуйка цвета весны. Рядом стоящий парень, что был ниже Веса почти на голову вдруг стал на... на лапки и у него появился хвост. Хвост. Представляете? Это удивило на столько, что гомункул даже рот открыл. Хвостик обвился вокруг ног
- Да. Давай- согласился парень, но стартовал позже. Он смотрел, как дракончик, это точно был дракон, забавно перебирая лапочками по горячему песку несется к воде.
Зеленоволосый гость острова пустился за ним отставая на десяток метров. Венитаса тренировал бывший военный, потому мальчишка был выносливый, смог быстро по песку пробежать эти сотни метров. Дракончик стоял у воды. Венитас остановился чуть дальше и начал подкрадываться. Маленькое, зелененькое, с хвостиком и такое симпатичное, похожее на котика- переростка. Надо потискать. Хотел наскочить на дракона и зажмакать, увы, зацепился за собственную ногу и грохнулся мордой в песок.
- Кхе- кхе- отплевывался Вес от песка. Сел и понял, что дракон совсем близко. Вот его хвостик. Касается пальцами кончика. Гладенькие чешуйки. Резко отдергивает, когда понял, что Тиру почувствовал прикосновение- Ой, прости. У тебя такие чешуйки красивые, не смог удержаться- неловкая улыбка- Можно...- засмущался, словно собрался предложить что- то постыдное- Можно погладить твою спинку?

А тем временем в гостинице два наставника предавались блаженству от крепких напитков. Грегор, не смотря на то, что взрослый, за время работы с Венитасом у того набрался наглости и настойчивости, потому не отпустил непонятного строго мужчину и весь вечер надоедал ему разговорами и расспросами. Отказы он не принимал.

Маленький дракон бежал вперёд, оставляя на тёплом песке цепочку неровных следов. Лапы ещё не слушались как надо: то заплетались, то спотыкались о влажный бархан, и приходилось подпрыгивать, чтобы не завалиться набок. Крылышки - короткие, мягкие, словно слишком лёгкие для тела - всё же упрямо взмахивали, и в какой-то момент Тиру даже чуть подлетел. Совсем чуть. Этого хватило, чтобы поднять за собой облачко песка и испуганно замахать крыльями, прежде чем снова бухнуться на землю, распластавшись животом.

Он увидел море впервые. Почти добежал - и застыл. Как вкопанный. Перед ним, всего в нескольких шагах, раскинулась сверкающая, невозможная гладь - и она жила. Шелестела. Двигалась. Вздыхала пенной волной, которая то подбиралась к нему, то отступала, словно играла. Тиру склонил голову, понюхал песок. Влажный. Пахло солью, чем-то странным, не лесным. Он отпрянул, когда волна набежала ближе, будто хотела лизнуть лапы, - и тут же отпрыгнул назад. Песок предательски сдвинулся под ногами, и он чуть не упал. Но взгляд не отрывал. Море двигалось и дышало. Без сердца, без тела - как?
Тиру даже не заметил, как кто-то оказался рядом. Почувствовал только лёгкое прикосновение к самому краю хвоста - и вздрогнул.
— Ой! Осторожнее! — пискнул он, резко обернувшись. — Не порежься... у нас кончик хвоста ядовитый.
Юный дракон поспешно уселся, прижав лапы к телу, и увёл хвост за спину. Так безопаснее. И для других, и для себя. И стыдно меньше. Он хорошо помнил слова лекаря: «У тебя, Тиру, яд - как капля уксуса в луже. Почти ничего». А ещё - хмыканья братьев: «Только муравьёв травить». Лучше не объяснять. Просто предупредить - и всё.

Но следующий вопрос Венитаса заставил его встрепенуться. Словно кто-то плеснул морской водой на голову. Вопрос был простой, но в нём что-то защемило. Странное, чуть неловкое - и всё равно приятное. Тиру втянул голову в плечи, крылышки сами собой прижались к бокам. Он даже качнулся назад от смущения, но потом задумался... и хмыкнул. "А почему бы и нет?"
— Да, можно! — сказал он чуть выше обычного. Потом подсел ближе, заелозил, прижимаясь к песку, вертелся немного на месте, не зная, как правильно сесть. Сделал круг, закрутился вокруг себя - и всё же сел. Спиной к другу, как-то доверчиво. Обернул передние лапы хвостом, словно защищаясь от волнения, - и замер.
— А ты... часто бываешь в таких местах? — спросил Тиру с лёгкой натяжкой в голосе. А потом осёкся, поняв, как это звучит. Неловко. Глупо.

---

Тем временем наставник Тиру - Саэль, уже принявший достаточное количество алкоголя и смирившийся с компанией неугомонного этнарха, - стал изливать ему душу. Он вздохнул. Склонился чуть ближе к собеседнику:
— Как же тяжело управляться с детьми... Особенно когда они так быстро вырастают.
Он помолчал, отхлебнул немного - совсем чуть - и, подперев щёку рукой, продолжил, всё так же негромко:
— Старшие... они, конечно, сильные. Харизматичные, уверенные. Слишком уверенные. Один вечно что-то доказывает, другой - будто уже давно доказал и теперь позволяет себе презрение ко всему остальному. С ними тяжело. Но с ними, по крайней мере, ясно, чего ожидать.
Саэль перевёл взгляд на оставленные приборами блюда, на пустое место рядом, где ещё недавно сидел младший.
— А вот Тиру... Он слушает. Интересуется. Смотрит не на тебя, а в тебя. А потом - «чу», и его след простыл! Уходит в сад, в какие-то свои мысли. Всё делает по-своему. Ни словом не перечит, но и не слушается. И вроде бы не из упрямства. Просто - сам по себе. Чаще молчит, чем говорит, зато запоминает всё, до последней мелочи. Вроде бы и утешение мне - но... — он покачал головой, — всё равно мне когда-нибудь хвост из-за него отрубят.
Саэль усмехнулся - спокойно, с усталой добротой, которой он делился нечасто.
— Как же трудно с этими птенцами. Даже с самыми тихими. Особенно с ними.

- Я могу вас понять, коллега- отозвался на рассказ Грегор- младшие самые проблемные. Вес тоже. Правда, ваш Тиру кроткий, а Вес неуправляемый. Когда я только начинал с ним заниматься, ребенок был поразительно послушным. Теперь же, чем старше, тем неуправляемее. Прямо противоположность вашего Тиру.- выпивает еще одну чарку.- Вы не волнуйтесь, Саэль, с Тиру будет все хорошо. Венитас пускай и проблемный, но все равно ответственный. Он не даст в обиду вашего подопечного.- почему- то стоило успокоить наставника "красавчика из аэропорта". Венитас умел навести шум и доставить проблемы.
Наставники продолжали пить пока Грегору не стукнула в голову гениальная идея
- Саэль, а давайте устроим спарринг для наших сорванцов? Не знаю на счет Тиру, а для ваших старших можно было бы. Весу полезно будет поспарринговаться с новым соперником.
Венитас уже убрал руку. Жало не задело пальцев
- О, даже так? Как интересно. Буду знать. Спасибо, что сказал.
Засуматошными движениями дракона было забавно наблюдать. Немного неуклюже на пересыпающемся под ногами песке вертелся, все никак не мог сесть. Потом сел. Солнечные лучи скользили по идеально гладким чешуйкам рассыпая радужные звездочки на ладонь, когда та была занесена над спиной. Идеальная форма каждой чещуйки словно подсвечивалась изнутри, кончики были такими точеными, что казалось, что все это летая конструкция, но Тиру же двигался без скованности, значит не монолит.
Пальцы юноши сначала касались кончиками, изучая и привыкая к рельефе под пальцами. Медленно проводит от шеи до основания хвоста. Шелковистые. Гладкость спинки мальчика пленяла. Венитас любит зеркала за их прохладность и гладкость, и тут он встречает такое же гладенькое и блестящее создание.
Движения были робкими, словно парень прикладывал усилия, чтобы не сделать больно. Ладонь легла на спину дракона после пятого или шестого движения.
- У тебя замечательная чешуя, Тиру. Такая гладенькая и ровная. Сложно за ней ухаживать?- крылышки трогать не стал, только погладил разочек, чтобы сравнить ощущения. Задавать вопросы почему драконы такие маленькие было неловко, да и какая разница, когда дракон такой красивый. Будь он большим, вряд ли у Венитаса была бы возможность погладить его и почувствовать ладонью всю гладкость чешуек.
- М? Имеешь ввиду море? Да не сказал бы. За всю жизнь раз пять, наверно. У меня дома очень много работы и не всегда удается выкроить поездки. С выходными туго, а с этим. Для меня большая удача приехать сюда на все лето. Отец сделал мне подарок за успешно завершенный год. К тому же последние два средства стали востребованы и принесли много прибыли, так что это моя награда. Не могу же я все время в лаборатории торчать. Надо и жить успевать.- Ответил Толле, продолжая гладить дракона.- Тиру, а ты от куда прилетел? Я почти местный. В смысле, что живу на Проционе.
Удобно усевшись на песке, Вес и не заметил, как расслабился и свободно теперь гладил зеленого дракона и по спине, и по голове, и крылья и лапочки. Они оказались тоже мягонькими и такими миленькими, кругленькими, хоть и с острыми когтищами, немного загнутыми вниз. Все равно ему очень нравилось то, что чувствовали пальцы.

Маленький дракончик лежал, свернувшись у коленей Венитаса, прислушиваясь к своим ощущениям. Мягкие касания по спине - к ещё тонким, неокрепшим чешуйкам - сначала вызывали тревогу. Будто само его драконье естество сопротивлялось этим чужим прикосновениям: слишком осторожным, слишком личным, не там, где можно касаться. Он вздрагивал, как от лёгкого укола - что-то щёлкало в глубине, будто ток проходил по костям. Но каждый раз Тиру заставлял себя дышать ровнее, повторяя про себя: всё хорошо. Всё в порядке. Это же его друг, он не причинит вреда.

И тревога действительно постепенно утихала. Её место занимала странная расслабленность - такая, от которой веки становятся липкими, а сердце - медленным. Тиру тихонько замурчал, почти неслышно, и, доверчиво положив голову на колено друга, чуть потёрся щекой в ответ.
— Нет, совсем не сложно. Честно... За ней даже не нужно ухаживать. Только иногда старые чешуйки выпадают, но дворцовый врач говорит, что это нормально! — Он расправил крылышки, слабо потянулся.
— На её месте вырастет новая, ещё крепче!
Дракончик радостно зафырчал, как котёнок, явно воодушевлённый этой мыслью. Он и правда верил: с каждой линькой становился сильнее. Чуть ближе к тому, кем должен быть.
— А я с Сабаота. Мы живём в Сокрытом дворце, в джунглях, что вокруг Катара. — Тиру чуть качнул хвостом, на мгновение задумавшись. О себе, если честно, было рассказать немного. Учился он старательно - лучше братьев, по мнению наставников, - но отец обычно хвалил за другое. За то, насколько ловко он держался на тренировочном круге. Насколько острыми были когти. За силу, не за разум.
— Вес... можно звать тебя просто Вес? Пойдём купаться? — Дракончик приподнял мордочку, а потом нетерпеливо замахал кончиком хвоста, почти не скрывая радости.

---

Саэль, до того лениво потягивавший вино, едва уловимо выпрямился. Его плечи будто подались вперёд, взгляд потяжелел, а из голоса исчезла мягкость. Словно ветром сдуло всю его недавнюю хмельную благодушность.
— Мы учим наследников сражаться исключительно в драконьей форме, — сухо произнёс он, склонив голову чуть вбок, как ястреб, приглядывающийся к добыче. — Если вас устраивает настолько нечестный спарринг - я не возражаю.
Он сделал короткую паузу, позволяя словам осесть в воздухе. Затем продолжил - сдержанно, но с явным предупреждением в тоне:
— Хочу сразу сказать: зелёные драконы крайне ядовиты. Не смертельно, разумеется... — он качнул рукой, как бы отмахнувшись, — но я не могу поручиться, что симптомы у вашего подопечного пройдут быстро. Наш яд упрямый. Особенно если попадёт в кровь или дыхательные пути.
Саэль на мгновение замолчал, глядя сквозь свой бокал, словно в голове у него прокручивался список вероятных последствий.
— Возможно, — сказал он наконец, чуть смягчив голос, — только младший наследник и подойдёт вашему в спарринг. Яда в нём совсем немного, и контролировать его легче, чем у старших. — В его голосе скользнула почти насмешка. — Я смогу быть уверенным, что он точно не откусит руку вашему.

- Так нам выпала честь встретиться с драконами?- ухмыльнулся этнарх.- Это будет даже интересно.- самонадеянность наставника- дракона была на руку мужчине. Ведь сила не всегда определяется физическими параметрами, навыками и магией. В первую очередь превосходство определяется умением все это использовать и контролировать эмоции. Сильный противник в пылу эмоций прекрасно пропускает критические удары и хладнокровный "слабак" может уложить даже дракона.
- Спарринг с сюрпризом? Это мне нравится. Пора бы разообразить Весу его тренировки. А то совсем расслабился пацан- Грегор был уже хорош. Язык не заплетался, но он достиг той грани, за которой обычно начинается безрассудный и неоправданный риск. Сейчас он решил рискнуть здоровьем своего подопечного и собственной репутацией. При этом он не рассказывал о результатах воспитанника. Как мужчина понял, Саэль и сам уже сделал выводы, потому не стоит его разуверять. Пускай сам все увидит. Про руку получилась отличная шутка. Собутыльник дракона засмеялся.
- Не откусит, говорите? А вдруг в пылу боя он разогреется и откусит?- смеется. Ведь Венитас не такой слабак, как кажется. И очень хорошо, что мальчишку недооценили.

Легкая вибрация под пальцами и шелк чешуи. Вес и сам приторчал от наслаждения. Мальчик любит гладкие поверхности, а тут такая. Само совершенство.
- Сабаот. Сабаот- перебирая пальцами по спинке дракона зеленоволосый пытался вспомнить, что ему известно о Сабаоте. Вспомнил только, что там разная интресная живность обитает. И один представитель сейчас положил ему на колено голову. Медленно переместил пальцы к головке и погладил. Чешуйки оказались более мелкими и мягкими, плавно переходя в более крупные на плечах и спине. Маленькие рожки были немного ребристые их гомункул тоже погладил. Ему нравилось прикасаться к такому шелковистому существу.
Вес... можно звать тебя просто Вес? Пойдём купаться?
- Конечно. Идем
Море встретило пловцов теплом и солеными брызгами. Наследник Толле сбросил верхнюю рубашку, с разбега нырнул в волны.
- О, как здорово- сказал он, вынырнув и отбросив волосы назад.- Ну же, Тиру, иди сюда. Тут глубже, плавать удобнее- позвал он, протягивая руку. Вода была теплой, спокойной. Можно было лежать, качаться и ни о чем не думать.
И поплавали бы парни спокойно, потом вернулись бы в гостиницу, но все пошло не по плану. Тиру не дали войти в воду.
На пляже появились двое крепких парней. Подтянутые, красивые, с хищной пластикой походки. Они начали приставать к дракону.
- Эй, оставьте его в покое- выходил Венитас из воды, готовый к драке.
- А это кто? Твой любовничек?- ехидничал один и оттаскивал дракона от края воды
- Я сказал, отпусти его- почти рычал гомункул.
- А то что?- преградил второй парень дорогу
- Ничего. Просто закручу в бараний рог.- Мальчишка начинал закипать. В голове запульсировало, как перед сильной мигренью. Всплыли слова наставника "эмоции в бою твои враги. Если не остудишь голову, то считай уже проиграл".
- А? Че ты сказал?- похоже, молодой дракон был слишком самоуверенным и не привык к такому поведению. Скорее всего, дома перед ним склонялись и уступали. Такие привычки вредны, потому что можно нарваться на выбитый зуб.
- Что закручу в бараний рог.- выдыхает Венитас и его лицо просветлело.- Значит не отпустите моего друга?
- Твоего друга? Это твой друг? Ха-ха-ха- показывая на Тиру, заржали парни- Ты это слышал? Это его друг. Ха-ха-ха
- Пока что друг.- улыбается самой милой улыбкой- не могу же я сразу предложить ему встречаться, пока мы лучше не познакомимся?- руки в бока, а на лице вызывающая усмешка.
Подростковый возраст полон бурь и катаклизмов. В мальчишеских стайках часто преобладает соревновательное настроение, особенно, когда тема касается сердечных дел. Есть ли возлюбленные у этих двоих Венитас не знал, но знал, что задеть этим вполне можно. И не прогадал. Тот, кто не держал Тиру взбеленился, при чем мгновенно и без предупреждения. У парня словно в голове помутилось и он напал на гомункула
- Ты- рычал он- мразь. Ты хочешь сказать, что эта шпана достойнее меня?- нанося удар справа.
Венитас парирует удар, принимая удар по касательной левой рукой и ею же попадая в скулу парня. Тот, похоже, не ожидал. В гневе он обернулся драконом. Это было быстрее, чем у Тиру и менее поэтично что ли. Красивый, сильный и явно крайне злой.
Второй парень, что держал младшего шептал тому на ухо
- А ты смелый, раз посмел завести себе друга. не боишься, что брат ему голову откусит? И это будет твоя вина- шипит.
- Ой, какие мы нежные. Что? Завидуешь?- Венитас не сразу понял, что это старшие братья Тиру, но с удовольствием ввязался в драку. Еще и подначивал соперника.
Дракон в пылу ярости, что разжег гомункул, наносил довольно беспорядочные удары и хвостом в том числе. Венитас понял, что у дракона левая сторона слишком слабая и он компенсирует это хвостом, потому выбрал метод, который раздражал его наставника- быстрые множественные атаки (https://www.youtube.com/watch?v=TZwlPHNZUJo). Магическое ускорение, которое Вес использовал делало его равным по скорости молодому дракону, а развитые навыки и постоянные проблемы с противниками на поле в прошлом дали свои плоды сейчас. Не развитость мышечной массы делала гомункула более легким и гибким, что в отличии от развитого тела дракона помогало ему легче уклоняться.
Конечно драка не могла закончиться без порезов от хвоста, ссадин, синяков, дракон сломал Венитасу пару ребер, разбил губу бровь и нос. Но и наследник Толле не остался в долгу. Он повредил дракону глаз, когда с силой бросил горсть песка. Парень будет видеть, если обратиться к врачу и почистить глаза, но это хирургия, по времени короткая, однако все равно требует ответственного похода.
Второй парень не мог вмешаться, иначе Тиру бы остался без присмотра, зато он активно поддерживал спутника и подначивал Венитаса, который в тот момент сосредоточился на драке и не слушал, что творилось вокруг.

Двое взрослых мужчин, немного пошатываясь спускались к морю. Уже издалека было слышно, что на пляже драка. Зеваки очень быстро собрались в отдалении, а тяжелые хлопки и клубы песка были видны из-за крыш. Встревоженные положением дел наставники поспешили на место действия. Оба подумали, что что- то произошло и их подопечные в опасности, но нет. Появившись на пляже наставникам открылась картина незапланированного спарринга в полевых условиях. Проще говоря- драка.
Зеленый дракон дрался с гомункулом, чье лицо заливала кровь. Парень тяжело дышал, при этом уклонялся и наносил удары. Бой был не честный, ведь дракона и чешуя защищает, как казалось со стороны. Только стоит помнить, что Венитас буквально пару минут назад гладил такого же дракона и его пальцы знали, где слабость чешуи. Когда дракон резко поворачивается или реагирует на боль, его чешуйки вздыбливаются, как шерсть у кошки. На долю секунды, но обнажая нежную кожу и Венитас именно туда и наносил свои удары.
Дракон извернуся, поднял голову слишком быстро, чтобы плюнуть ядом в лицо сопернику, а соперник уже наносил удар меж чешуек, но процесс был остановлен заклинанием гравитация Грегора. Парней прибило к песку, выбивая весь воздух. Гриватация давила на них все сильнее, потому что Венитас отчаянно сопротивлялся, только был уставшим. За эти пять минут боя оба соперника вымотались, были изранены. Раны не смертельные и не серьезные. Просто множественные порезы и разбитые лица.
- А ну прекратили- гаркнул Грегор.- Что это за бедлам вы тут устроили?- Он рывком вздернул Веса и поставил на ноги- Жду объяснений.
Молодой человек сжимал кулаки и отплевывался. Повернулся к дракону, которому тоже напоминали правила хорошего тона и сказал
- Еще раз тронешь Тиру, я тебя похороню на этом пляже- маленького дракона уже отпустили, а глаза гомункула горели магией. Желтые, опасные, он был готов снова вступить в драку. Хорошо, что наставники уже пришли и второго акта не последовало. В человеческой форме дракон тоже был изранен, еще и глаза повреждены.
- Отведите его к офтальмологу- говорит Венитас- есть вероятность, что нужна чистка.
- А тебя куда отвести?- гневно спросил Грегор
- А меня...- он подскочил к Тиру и обнял за плечи- А меня вместе с Тиру в кафе мороженого. Там должно быть вкусное парфе с клубникой и бананом. А еще шоколадной крошкой.- Теперь Вес улыбался не смотря на свои раны. На плече у Тиру оставался кровавый след. Братец- дракон когтями рассек обе ладони Венитаса, что значительно усложняло их поединок.
- Губу закатай- рявкнул Грегор.- Сначала объясни, что тут произошло
- Эти двое начали издеваться над Тиру. Я не мог оставить это так.- подумав- Я не стану извиняться перед этими придурками, они к нам полезли первыми. Это они оскорбляли Тиру- а самого трясет от гнева. В лицо полетела рубашка. Вес отпустил плечи дракона.- Тиру, ты в порядке? Прости. Я так бесцеремонно обнял тебя. Даже не спросил разрешения.
В драке не было победителя и проигравшего. Поединок прервали. Грегор был очень доволен увиденным. Его подопечный действительно не плохо преуспел, а вот дракон имел все шансы проиграть. Он недооценил шумного постояльца и был уверен, что в два счета одолеет его и если поединок прервали, то в плане оценки проиграл дракон.
- Саэль,- окликает этнарх старшего дракона- Похоже, детвора и без нас спарринг решили провести.- смеется.- Какие они у нас догадливые.

Всего на пару минут Тиру застыл, не в силах отвести взгляд. Закат плыл над водой, заливая горизонт золотистыми бликами, и каждая брызга, поднятая играющим другом, искрилась в воздухе, будто россыпь драгоценностей. Это было... упоительно. Тепло солнца, солоноватый запах прибоя, смех, отражённый в воде - всё казалось настоящим чудом, созданным только для него.

Дракончик шагнул вперёд, задрав мордочку, чтобы ещё раз поймать в глаза солнечные искры - но только царапнул когтями песок. Что-то резко потянуло его назад: хвост - его хвост! - кто-то придавил к земле тяжёлой ногой.
— А куда этот червячок пополз? К воде? — голос был знаком до озноба. Резкий, издевательский. Сердце Тиру ухнуло вниз, как камень в колодец.
Он даже не услышал их, не учуял - солёная вода перебила запах. Старшие братья, уже искупавшиеся, стояли за спиной. В человеческом облике, в обычной одежде, ещё мокрые от купания, с растрёпанными волосами.
— Ещё и в своей жалкой, мелкой форме здесь ползаешь? — процедил Малгар. Он был крепче, с широкими плечами и лицом, в котором всё напоминало об отце - особенно презрение. — Нас позорить удумал?
Он наклонился и щёлкнул Тиру по носу. Невесомо, вроде бы не больно - но обидно так, что воздух сгорел в лёгких.
— Тиру, ты что, не знаешь, что дождевые червяки вроде тебя дохнут в солёной воде? — с напускной заботой протянул Вирен - второй брат, с виду слабее первого, но с той же ухмылкой, в которой пряталась злоба. Он перехватил тонкий, чувствительный кончик драконьего хвоста и потянул, с лёгкостью оттаскивая Тиру от берега. Дракончик вцепился когтями в мокрый песок, но не удержался - его упрямое сопротивление лишь веселило обоих.
Закатные отблески потускнели. В горле встал ком. Мелкая, унизительная дрожь прошла по телу. Юный дракон знал, что не может выиграть. Знал, что никто не вмешается. И всё равно когти продолжали цепляться за песок, будто он мог его защитить.

А дальше, по мнению Тиру, произошло нечто совершенно невообразимое. Из воды вышел Венитас - и заступился. За него. За Тиру. И это был не блеф, не отвлекающий манёвр. Волосы, блестящие от воды, липли к вискам. Капли сбегали по щекам и плечам. Он просто подошёл ближе и остановился в шаге от Вирена с Малгаром. Говорил хрипло и отрывисто, и дракончик уловил в голосе напряжение - не от страха, от решимости. Но не почувствовал облегчения. Ни капли.

Вместо этого холод, тяжёлый и липкий, потёк под рёбра. Мысли - точно скользкие змеи, путающие хвосты в кольца - зашептали в голове: "Надо было рассказать." "Предупредить." "Быть осторожнее." Теперь он - Венитас - поставлен под удар. Его теперь увидели. Отметили. Втянули. И это было из-за него. Тиру шевельнулся - и тут же ощутил рывок. Вирен, с вкрадчивой усмешкой, крепко удерживал его за хвост. Он будто ждал, что тот попытается сбежать - и оказался прав. Без слов уселся ему на спину, прижал шею. И теперь Тиру, плотно прижатый к земле, был вынужден наблюдать. С первых рядов.

Малгар, разъярённый, преобразился. Вырос, захрипел, когти прочертили песок. Его форма была больше, грубее. Крупный, словно жеребец, он грохотал по берегу, как обрушившаяся скала. Но, странным образом, Тиру видел - и в этом было ещё больше ужаса - что Венитас не уступал. Он двигался по-другому: точно, ловко, как будто считывал каждый шаг, каждый замах, даже скольжение лапы по влажному песку. И Тиру, сквозь собственную тревогу, поймал себя на мысли: а почему братья вообще не действуют исподтишка? Почему в открытую?

Малгар был злобен, но предсказуем. А вот Вирен... - Тиру вжался в землю. Не от веса. От чувства, что всё уже началось. Он зашипел, пытаясь вывернуться - тщетно. Только сильнее прижали. Молодой дракон знал: бояться надо не когтей тупого, но сильного братца. Бояться надо хитрого взгляда Вирена, который сейчас спокойно сидел с задумчиво-сосредоточенным выражением лица и уже взращивал какие-то мерзкие планы. Ведь чем зелёные драконы славились больше, чем своим дурным характером, так это мастерством плетения интриг и подстав.

Тиру испуганно зажмурился, чувствуя, как сквозь запах соли и моря пробивается другое - тяжёлый, железистый запах крови. Он судорожно втянул воздух и почти беззвучно, про себя, взмолился: "Пусть всё это скорее закончится. Пусть Вес останется жив..."

И тут раздался рёв. Глухой, яростный, сотрясающий берег - рев Саэля, наставника. Худощавый черноволосый мужчина уже не стоял на песке: его место занял исполинский, десятиметровый дракон. Он проревел как гроза, и в одно движение подхватил Малгара за хвост, как нашкодившего котёнка, рывком прижав его к земле. Тиру, от испуга и потрясения, даже не понял, как снова принял человеческий облик. Юноша уже просто сидел на песке, стиснув плечи ладонями, растерянный и дрожащий. Вирен, едва услышав рёв Саэля, поспешно вскочил с него и отступил, будто тут вовсе ни при чём.
Гигантская драконья морда склонилась к Малгару. Саэль яростно рычал, глядя в глаза растерянному брату:
— Наследникам неподобает вести себя так! Что за бардак вы тут устроили?! Позорище!
Малгар лишь шипел в ответ, пытаясь промаргатся воспалёнными от песка глазами и отворачиваясь, как загнанный зверь. Но не сопротивлялся.

Тиру сидел, всё ещё ошеломлённый, глядя на происходящее, словно это был чей-то страшный сон, разыгравшийся перед ним. И тут к нему подошёл Вес. Побитый, в крови, но от чего-то сияющий. Счастливый. Друг опустился рядом, положив тёплые, липкие от крови ладони Тиру на плечи. И юноша посмотрел на него снизу вверх - с таким измождённо-подавленным, почти отчаявшимся взглядом, будто из последних сил сдерживал рыдания.
— Прости... Прости меня, пожалуйста, — прошептал он, перехватив ладони, которые Вес хотел уже убрать. Юноша ничего больше не сказал. И не нужно было. Потому что весь его затравленный, растерянный вид будто кричал: "Не уходи."

Братья - Малгар и Вирен

(https://i.postimg.cc/dtMmCKD7/image.jpg)

- Я тебе твое парфе...- зарычал наставник и схватил за волосы, казалось, с целью наказать, но на самом деле он шепнул- Молодец, мальчик. Ты уделал зеленого дракона. Эти твари сильные и подлые. Считай, экзамен ты сдал.- Отпустил. Юноша потер голову, наставник с натяжением перестарался.
Собираясь встать и протянуть руку маленькому дракону, чтобы тот встал, Венитас был неожиданно остановлен. С удивлением посмотрел на Тиру
- Простить?- еще больше удивился- За что? Ты ни в чем не виноват- наследник Толле растерялся. Он не понимал о чем речь. Это же Тиру обижали, так почему извиняется он. От этого непонимания мальчишка закипел мгновенно. Он поднял голову и нашел взгляд своего противника. Жестом у шеи он показал "Я убью тебя". Возвращаясь к новому другу, гомункул опустился на колени перед ним- Послушай, Тиру. Тебе не за что извиняться. В драку я сам полез и полезу еще, если этот придурок не отстанет.- улыбнулся.- Пошли кушать парфе- на этот раз он сам встал и настаивающим жестом поднял зеленого дракончика. Фармацевту так понравилось ощущение на пальцах в процессе поглаживания дракона, что он уже предвкушал еще один раз. А Когда молодому человеку что- то нравится, даже конфетка, он ее отвоюет, а тут целый дракон. Венитас Толле в юности был гораздо более темпераментным и вспыльчивым. Более спокойным он станет после 40 лет... но это не точно.
Солнце касалось горизонта. Вот-вот стемнеет.
- Саэль,- обратился к коллеге этнарх- в качестве компенсации за случившееся, на этот вечер ваш младший ученик останется с нами. Думаю, вы не станете возражать. Я присмотрю за ним, пока вы проведете беседу с этими двумя сорванцами.- за текстом было понятно, что лучше откупиться так, потому что есть риск претензий со стороны другой семьи и они будут правы.
Вес обнимал Тиру за плечи. В глазах драчливого дракона это действительно выглядело так, словно у Тиру сейчас будет свидание. Зависть закипела в нем с новой силой. Единственным сдерживающим рычагом был Саэль, который и по морде надавать может за непослушание. Проходя мимо парней и наставника, он остановился и обратился к принцам
- Эй, наследнички- начал он с насмешкой, а потом перешел к угрозам- мне плевать с высокой колокольни на ваш яд и вас самих. Будете обижать Тиру, я вас на препараты пущу, а из вашей шкурки сделаю себе сапоги.- вызывающий, прямой взгляд.- Имейте ввиду, в открытом мире есть соперники, которых вам не превзойти.
- И, типа, один из них ты?- ядовито спросил тот, который был более изящным
- Нет. Я тот, кто убьет вас при необходимости.- такая самоуверенность выбесила, обоих даже лица перекосились, правда, старшего сильнее. Второй принц оказался более стойким и обладал силой воли куда сильнее, чем брат. Саэлю юноша поклонился- господин, этим вечером мы с Тиру будем веселиться. Я благодарю вас, что привезли его- Он искренне благодарил наставника- дракона и был рад, что он привез младшего наследника.
- Благодарю за понимание, Саэль. Увидимся позже- попрощался Грегор. На пути к гостинице мужчина заявил- Сначала в медпункт, а потом в твое кафе.
- Хорошо- поднял руку мальчишка и тут же закашлялся кровью- Кажется, ребро повредило легкое. Вот же
- Он сломал тебе ребра?- удивился наставник
- Да. При чем два. Он удачно подгадал момент и ударил хвостом.- начал рассказывать бой гомункул. Он все так же обнимал за плечи Тиру, не давая шанса улизнуть. Кровь сворачивалась очень медленно, потому юный дракон мог чувствовать, как по его плечу стекает горячая струйка. За ними тянулась дорожка из кровавых пятнышек.
Вернувшись в гостиницу все трое пошли в медпункт. Там было все, что нужно для первой медицинской помощи: перевязочные материалы, лекарства и мази, заморозки и турникеты.
- Так. Ты раздевайся, а ты, виновник выпендрежа моего ученика, сядь пока что на стуле. Если что, будь готов помогать.- скомандовал этнарх. Из морозилки, в кабинете был холодильник для препаратов, мужчина достал замораживающий пояс. - Какие ребра?
Венитас медленно подышал и показал середину грудной клетки. Такие ребра вправлять крайне сложно, потому что поддеть практически невозможно.
- Вот тут.- Этнарх туго обмотал пояс и магией еще понизил температуру- Холодно- зажмурился гомункул. про больно он не стал говорить. Чувство своего геройства не разрешало признаваться в этом. От боли темнело в глазах и посинели губы. Спустя минуту- Дядя, можно вправлять. Или попробовать вправить.
- Я понял. Готов?
- Да.
- Тиру, закрой уши.
Этнарх обратил свои пальцы в пальцы хищной птицы с острыми крючковатыми когтями, вонзил когти в межреберное пространство и начал там орудовать, находя поломанное ребро и ставя его на место. Боль была адская. Венитас старался не кричать, потому стонал и шипел, но крики все равно прорывались. Процедура заняла минут десять. Когда ребра поставили на место, парень рухнул на колени и его вырвало. Заклинанием наставник все убрал. Мужчина понимал, что для подростка этот бой был первый настоящий, где он действительно мог серьезно пострадать. Разбирательство ничего бы не дало, скорее всего он сам полез в драку, потому он позволил ему быть сейчас пострадавшей стороной.
- Ну что?- присел наставник рядом.- Жить будешь?
- Буду- хохотнул мальчишка- И тех уродов отделаю, если полезут.
- Хороший настрой. А теперь лечись. Потом пойдем есть твои сладости.
- Хорошо- Фармацевт накладывает на себя несколько регенерирующих заклинаний. Ребра срастаются с треском ломающегося дерева, раны затягиваются, оставляя тонкие полоски шрамов на лице. Через несколько лет они полностью исчезнут, даже пигментации не останется. Садится на пол- Теперь я цел, жив, орел- самодовольная улыбка. Встает и подходит к Тиру, что тихонько сидел на стуле с виноватым видом.- Тиру,- обеспокоенный тон- Ты как? Мы в драке не задели тебя? Ничего не болит?- Видит свою кровь на плече- Боже, какой же я неряшливый.- срочно хватает пачку влажных салфеток и вытирает свою же кровь с плеча мальчика- Прости, Тиру. Я тебя запачкал.- Переводит на лицо своего друга взгляд, а у того глаза на мокром месте- Тиру, что случилось? Почему ты расстроен?- сначала растерялся, но поддавшись порыву крепко обнял дракона. Этому его научила одна из сестер, рассказав, что живым существам нужна поддержка и тепло, которые можно выразить через объятия.- Я не сержусь на тебя. Все хорошо. Мы же договорились провести эти каникулы весело и мы их проведем.

Тиру продолжал смотреть на Венитаса - молча. Не моргая. Словно пытался понять, действительно ли всё это происходит. Слова, если и рождались где-то в голове, то сразу вязли в горле, будто застревали на подходе к напряжённому кому, сжавшемуся внутри. Не страх - хуже. Беспомощность. Глухая, жгучая. Он не знал, что сказать. Не знал, как.

Вес... он просто не мог знать. Не мог представить, какие звери - не в переносном смысле, в прямом - его братья. У них есть только азарт, вкус к преследованию. Чем сильнее ты сопротивляешься, тем больше у них огня в глазах. Если барахтаешься - значит, жив, значит, интересно. Значит, надо добить. Можно было всё это остановить. Где-то там, в самом начале, когда Венитас только вылез из воды и медленно подошёл ближе. Тогда ещё можно было толкнуть его. Сказать что-нибудь гадкое, отталкивающее, больное. Защитить его - и себя. Закричать: «Не лезь, не твоё дело!» - и пусть бы обиделся, пусть бы развернулся и ушёл. Было бы лучше. Безопаснее. Для него.

А теперь - когда Вес приобнял его за плечи, легко, по-дружески, с какой-то взрослой теплотой, от которой у Тиру сдавило дыхание, - он увидел, как вспыхнули глаза у Малгара. Как на миг дрогнули губы Вирена, будто в усмешке. Было поздно. Всё стало понятно сразу. Братья больше не будут играть. Не просто дразнить, не просто испытывать границы. Теперь всё станет иначе. Всё. Одними насмешками он уже не отделается.
Теперь их будет двое. Двое мстящих. Они не ударят сразу. Нет. Они будут ждать. Будут выцеплять их по одному - сперва его, потом Венитаса. Или наоборот. Подгадают момент, когда будет тишина. Когда не будет помощи. Когда никто не увидит. Тиру знал их. Знал слишком хорошо, чтобы на что-то надеяться. И именно это знание сейчас сжимало грудь так, что не оставалось места даже для дыхания.

---

Тревога не отступала. Даже когда они уже вошли в медпункт, даже когда за спиной мягко хлопнула дверь, Тиру по-прежнему вздрагивал от резких звуков. Руки оставались напряжёнными, плечи - чуть вздёрнуты, дыхание сбивалось, хотя на вид юный дракон сохранял спокойствие. Он молча кивнул, когда чужой наставник дал указания. Широкими, немного резкими шагами подошёл к стулу, сел, подтянул к себе ногу и обнял колено - как будто так было безопаснее. Как будто можно было зацепиться за самого себя и не рассыпаться от напряжения. Юноша не мешал. Просто смотрел. Следил за тем, как его друг и наставник готовились к какой-то процедуре. И - думал:

"Вот почему я не ищу друзей во дворце."

Потому что даже если кто-то и проявлял доброту - всё заканчивалось одинаково. Всегда. Чем ближе кто-то к нему, тем ближе к опасности. А если ещё и член клана... Всё. Приговор. Тиру тяжело сглотнул.

"Вес - другой. Он переживёт это как кошмар и потом выкинет из головы. Каникулы закончатся, они улетят - и всё. Он будет свободен."

Но если бы Вес был драконом... если бы был одним из них... Тогда - нет. Никогда. Не уйти, не вырваться, не пожаловаться. Просто жить под этим гнётом, день за днём, в паутине страха, куда Тиру сам его и втянул.

Когда наставник велел закрыть уши, он подчинился без вопросов. Сжал ладонями голову, зажмурился. Бесполезно. Всё равно слышал - шипение боли, глухие выкрики, вздохи сквозь зубы. А за закрытыми веками видел образ - Вес, улыбающийся ему ещё на берегу. Добрый, открытый, ещё не понимающий, во что вляпался. И с каждой секундой, с каждым новым шипением в медпункте, внутри что-то кривилось, ломалось.

"Неужели это нормально?"

 "Кто может радоваться тому, что за тебя заступились, если это стоит вот такой боли?"

"Как можно это вынести?.."

Губы предательски дрогнули. Веки напряглись. Заплакать хотелось - по-настоящему, как в детстве, когда всё это только начиналось. Но Тиру держался. Трясся едва заметно, словно от холода, но не отпускал колено, будто это якорь. И даже когда Венитас подошёл к нему, заговорил о чём-то, а потом, разглядев что-то в выражении лица, наклонился, обнял, когда пальцы легли на спину и остались там - тёплые, утешающие, - дракон чуть качнулся навстречу. Прижался. Но Тиру мог только, обнимая в ответ, наконец-то выдавить из себя слова:
— Хорошо... Со мной всё хорошо.
Словно повторял чужую фразу. Словно убеждал самого себя. А потом сглотнул, и точно стараясь не забыть, как говорить, и поинтересовался - чуть тише, сбивчиво, но осторожно. Будто боялся, что его не поймут. Или - поймут слишком хорошо:
— Вес... ты же... не обычный человек?.. Кто ты?..

- Я гомункул- спокойно ответил мальчик, обнимая дрожащее тело второго, что сидел на стуле.- Я рожден иначе, чем ты. Меня вырастили в лаборатории.- к этому времени парнишка уже имел доступ к тайне своего рождения и восхищался своим отцом.
Пока Венитас себя лечил, Грегор успел сходить переодеться. В гостиничном халате идти в кафе было немного не удобно. Открылась дверь.
- Эй, Вес, ты уже здоров?
Мальчишка поворачивает голову к наставнику, не отпуская плечей дракона
- Да, дядя. Сейчас мы пойдем с Тиру переоденемся и пойдем есть парфе. Тиру, ты же пойдешь со мной?- с тревогой спросил гомункул. Он не знал, согласится ли Тиру пойти, все же сегодня его брата отлупил именно Вес.- Идем, Тиру- мягко увлекает за собой мальчика.
Фармацевт так же вел своего друга по коридору- обняв за плечи. Проводил до комнаты.
- Тиру, вот мы и пришли. Я буду ждать тебя через пять минут в холле.- улыбнулся и пошел в свою.
Спускаясь по ступенькам наследнику Толле на глаза попались братья- хулиганы, он внимательно посмотрел на них и прошел мимо. Братья тоже увидели его и так же внимательно посмотрели. У одного губы были поджаты, а второй ехидно улыбался. Стоило ожидать какой- то гадости.
В холле разговаривали Саэль и Грегор
- Да ничего страшного, Саэль. Это никак не нарушает политику семей. Мальчишки повздорили и подрались. Никаких претензий. Почему- то мне кажется, что это не последняя их стычка.- смеется- Ваши ученики хороши. Мне понравился бой. Правда, почему- то ваш ученик имеет слишком слабый контроль эмоций. Видимо, Вес что- то сказал, что слишком задело парня. Интересно что.- действительно было интересно.
Венитас ждал Тиру у самой лестницы. Потеряв терпение он пошел навстречу ему, по коридору к комнате. Вдалеке было шумно. Шумно.
- Тиру...- парень побежал вперед, удар промахнулся и попал в стену, а обидчик был сбит с ног. Гомункул налетел на него и по инерции уронил. Это была чистая случайность. Сам же, свалился на четвереньки, стремительно подскочил, а то как- то стыдно перед другом. Взял мальчика за руку- Какого черта ты это снова делаешь?- спросил Венитас у одного из братьев, что потихоньку улизнули из-под бдительного присмотра наставника- Тебе заняться больше нечем?- у него не было настроения затевать драку или устраивать разборки. Он устал от драки, от боли при вправлянии ребер. Хотелось пойти в кафе и расслабиться, тем более, что в том кафе, куда Вес собирался, должно было быть более 150 видов мороженого. При чем можно было заказать дегустационный сет.
- А тебе какое дело? Это наш брат, что хотим с ним то и делаем. Отвали, женишок недобитый.- ответил бывший противник.
- А ты завидуй молча. Небось ты такой кретин, что никто на тебя не смотрит, кроме твоего отражения в зеркале.- подначил Венитас с наглой ухмылкой. У него любая ухмылка наглая.- Будь ты помягче и милее, как Тиру, может, и нашел бы кого.- теперь гомункул специально обнял Тиру так, чтобы было понятно, что они парочка.- Идем, Тиру.
Проходят через коридор, спускаются по ступенькам вниз.
- Где вас носит, мелкотня?- спрашивает Грегор- Не волнуйтесь, Саэль. Мальчишки разберутся сами, а Тиру я верну после прогулки. Наверняка ребенок испугался такой внезапной драки. Немного компенсируем ему потрясение.- От внимательных глаз дракона- наставника не укрылось положение рук гомункула. Не увидев старших наследников, мужчина предположил, что это было подначивание самого старшего, который испытывал сложности в поисках партнера, который не боялся бы его, мужчина или женщина. Потребность быть любимым и принятым все же проявлялась достаточно явно. Зато младший, который был обделен способностями и ростом, по мнению наставника, как- то уж очень быстро и легко обзавелся другом, который заступается.
"Как бы это не стало пророчеством"- подумал дракон
Посему выходило, что Тиру стал разменной монетой взрослых. С одной стороны, его присутствие в кафе с Венитасом компенсировало гадкое поведение нападающих, с другой- компенсация была для маленького дракона, которого напугали.
Вечерняя улица встретила своих прохожих соленой прохладой, сдержанным освещением и легкой атмосферой праздника. Наставник этнарх закурил с наслаждением. В гостинице- то было некогда.
- Какой славный вечер. Не находите?- начал беседу мужчина- Тиру, почему к тебе эти двое пристали сегодня?- не умеет наставник плавно переходить к делу, он сразу задает прямые вопросы. Венитас перехватил плечи Тиру. Таким образом он старался создать атмосферу безопасности между ним и новым другом. Тиру ему нравился. Эта мягкость дракона, смущение и искренняя, детская реакция на привычные гомункулу вещи- море, песок. А что он скажет, когда тут начнется месяц фестивалей?
- Дядя, может не надо?
- Надо. Я хочу понять чего ждать от этих обалдуев и к чему готовиться. Я предложил Саэлю совместную вашу тренировку. Он мне ответил, что безопаснее всего будет спарринг с Тиру, мол, у него яд слабый. Но ты сцепился с одним из тех парней. Я так понимаю, что стоит ждать реакции на яд. Тебя же били хвостом?
- Да. Удары наносились в основном по спине. Попадал по лопаткам и один раз ударил в поясницу, ровно по почкам.- Венитас задумался. Если удары были действительно с ядом, то ему нужен образец, который никто не даст. Нужно, значит, из своей крови выделить действующее вещество. Только была проблема. Он еще не умел выделять это самое вещество. Изучение ядов было намечено на последний школьный год. Он мог из уже имеющегося сделать противоядие или подобрать аналог, но без выделенного вещества это сделать не представлялось возможным. Напряженные мысли перебил Грегор
- Если станет плохо, поедем в больницу. Надеюсь, их яд действует не так быстро.
- Ну, я тоже надеюсь. По крайней мере симптомов я не ощущаю. Так что до утра точно доживу.- смеется. Мысли отложил на потом и решил пристать к Тиру- Слушай, Тиру, ты мороженое любишь?
Чтобы сократить путь, был выбран маршрут через набережную. Она была очень длинной. Тихие улочки между маленькими гостиницами плавно перетекли на оживленную набережную и пляж. Вечер тут было особенно шумно и многолюдно. Песок подсвечивался островками баров и костров, народ плавал, танцевал, общался, словом, развлекался как мог. Вода приобрела люминесцентное свойство и те, кто вывел свое потомство гулять перед сном, наблюдали как дети то выходят из воды, то снова забегают, беспокоя планктон и подсвечивая волны. Другая сторона набережной, пестрела витринами магазинов, кафе, клубов. И все это было вперемешку. По пешеходным зонам ходили трезвые и чуть подвыпившие прохожие, по дорогам ездили автомобили ограниченных серий и последних моделей. Это зрелище было, как из кино, про невменяемо богатых господ.
Кафе, куда привел этнарх своих цыплят, выглядело детским. Множество тематических фигурок, игрушек, интерьер а мягких оттенках сладкого: розовый, бирюзовый, лимонный, белый. Сотрудники в светлой форме и все улыбчивые
- Добро пожаловать в сладкий рай. Проходите, пожалуйста. Вам столик на троих?- спрашивает милая администратор в таком же милом платьице с рюшами и большим бантом на талии за спиной.
- Да.- отвечает Вес и тянет дракона за собой. Он взял мальчика за руку на набережной, когда дыхание дракона стало более ровным и пропала дрожь под пальцами.- Идем. Сейчас как наедимся.
Этнарх только улыбнулся такой прыти. Давно он не видел своего проблемного ученика таким заботливым и покладистым. Прямо облегчение. Появился шанс, что эта часть работы станет отпуском.
- Ваше меню, пожалуйста.- принесла официант.
Венитас быстро пролистал и нашел дегустационный сет. Этнархмедленно и вдумчиво просматривал меню.
- Мне дегустационный сет и парфе с клубникой и фисташковым мороженым. К нему зеленый чай с мятой и клубникой. Сахар подать отдельно. Еще вишневый сироп. Его тоже отдельно.- официант отметила на своем планшете. Она стояла рядом возле стола и терпеливо ждала заказы остальных гостей.
- Кофе и банановое парфе с виноградным мороженым. Добавьте еще черный шоколад в кофе- заказ этнарха. Мужчина не часто баловал себя сладким, потому что не особо любил его, зато любил горечь черного кофе с черным шоколадом и приторность бананов.
Оставался Тиру, который был даже слишком тихим.
- Тиру- тихонько обратился к дракону гомункул- ты в порядке? Тебя что- то беспокоит?- он накрыл своей ладонью руку Тиру. Парню очень хотелось поддержать маленького дракончика, в чьи чешуйки влюбились его пальцы.

Саэль выслушивал этнарха стоя уверено, прямо, но взгляд его был тусклым, усталым. На лице — тень смирения. Почти молчаливого принятия: такие разговоры случались не впервые, и, вероятно, не в последний раз. Наставник Тиру молча кивнул. Медленно. Как будто этот кивок проходил сквозь толщу воды.
— У зелёных драконов, — начал он негромко, — особенно у самых молодых... эмоции не просто слабость - они часть роста. Плодородная почва, если угодно. Вся наша внутренняя химия завязана на этом. Настроение влияет на всё: от магии до выработки яда. Особенно - яд.
Он чуть склонил голову, глядя в сторону, словно вспоминая:
— А сам яд, в свою очередь, становится катализатором эмоций. Такой вот круг. Парадокс - но рабочий.
Саэль заправил рукой длинную прядь за ухо и покачал головой уже с лёгкой, почти ироничной улыбкой.
— Так что требовать от юных драконов полного контроля над эмоциями - всё равно что просить воду перестать быть мокрой. В этом возрасте контроль - не инструмент, а цель. Долгая, упорная. До неё нужно дорасти. И да, ошибок не избежать. Они часть пути.
Саэль развёл руками, мягко, почти извиняясь:
— Учим через опыт. Получаешь по носу - запоминаешь. Адаптируешься. Снова пробуешь. Мы не травим за промахи — мы позволяем им укорениться, чтобы рост шёл прочнее.
Он замолчал, давая вес словам, и посмотрел этнарху прямо в глаза. Спокойно. Без вызова. Только сдержанная, прочная убеждённость наставника, что уже не в первый год смотрит, как из яиц вылупляются упрямые, глупые, шумные, живые дракончики. И постепенно становятся драконами.

---

Тиру не успел даже толком закрыть за собой дверь, как чья-то рука резко вцепилась в его одежду. Сильный рывок - и юный дракон, не успев ни вдохнуть, ни среагировать, с глухим стуком ударился спиной о каменную стену коридора. Он закашлялся, потеряв опору, но Малгар не дал ему упасть. Пальцы сжались на груди юноши, комкая рубашку, удерживая его, будто он был не братом, а куском мяса. В глазах старшего горел гнев - тот, в котором не было ни капли жалости. Только злоба, только злорадство, только жажда унизить.

— Думаешь, раз нашёл себе защитничка, мы испугаемся? — прошипел он, придвигаясь ближе. Его дыхание пахло серой и чем-то горьким. — Будем бегать от тебя, как от чумного?
Он рванул Тиру вверх и вновь вжал в стену с такой силой, что из груди младшего сорвался хриплый выдох. Боль пошла по позвоночнику, но Тиру не издал ни звука. Он знал - крики только раззадорят. Не дергался, не пытался вырваться. Всё равно не выйдет. Только смотрел. Прямо в глаза Малгара. Те уже не были красными от песка - зелье наставника явно помогло, регенерация доделала остальное. Теперь эти глаза смотрели на него ясно и злобно.
— Ты никуда от нас не денешься, понял? — рычал старший, наклоняясь ближе.
Позади кто-то усмехнулся. Вирен. Он стоял, как обычно, немного в стороне. Не вмешивался, только наслаждался зрелищем. Руки скрещены на груди, в уголках губ играла привычная, вкрадчивая усмешка.
— Малгар, — протянул он лениво, — дай им последний раз поразвлечься. Пусть братец полюбуется на то, какой его новый дружок на самом деле.
В голосе Вирена было что-то липкое, ядовитое, как всегда. Скрытая насмешка, в которой что-то скреблось - угроза, не высказанная прямо. Тиру вздрогнул. Он не знал, что брат имеет в виду. Но знал точно: если Вирен говорит подобное, ничего хорошего не будет. Никогда не было.

Что-то в голосе брата, в этом ядовитом, ленивом тоне, в зловещем послевкусии обещания, взбудоражило Тиру. Словно что-то хрустнуло внутри - не выдержало, треснуло. И он разозлился, не сдержался. Резко, всем телом, Тиру согнул колено и со всей силы ударил Малгара ногой в живот. Удар получился меткий. Старший брат хрипло выдохнул, качнулся назад, почти потеряв хватку.

Этого было достаточно. Тиру рванулся в сторону, вырываясь, но не успел сделать и двух шагов, как Малгар, несмотря на сбитое дыхание, развернулся и замахнулся вновь. Кулак рассёк воздух — еще бы чуть-чуть, и удар пришёлся бы аккурат Тиру в висок. Но тень мелькнула сбоку - и кто-то налетел на старшего брата с такой силой что сбил удар и его самого с ног. Кулак Малгара врезался в каменную кладку с глухим звуком. Хруст. Что-то, возможно, треснуло. Или пальцы, или кость стены. Малгар зарычал - не от боли, от ярости.

Тиру отшатнулся, тяжело дыша. Он не понял сразу, кто это. Только потом, когда его схватили за ладонь он узнал его по движениям, по жестам, по голосу, вырвавшемуся резко и зло:
- Какого черта ты это снова делаешь?

Перекинувшись с братьями ещё парой грубых фраз, Вес без лишних церемоний потянул Тиру за собой. Тот подчинился - не сразу, но без колебаний. Его всё ещё трясло от всплеска адреналина и внезапной попытки сопротивления, которая могла закончиться куда хуже. Он оглянулся через плечо лишь один раз - и встретился с ледяным, горящим злобой взглядом Малгара, уже поднимающегося с пола.

По широкому коридору Венитас вёл его вниз, к холлу, шагами быстрыми, уверенными. Тиру шёл рядом, молча, стараясь не споткнуться о подгибающиеся ноги. Отчётливо пульсировала боль в спине, там, где Малгар вбил его в стену. Виски тоже гудели. Но всё это отступало на второй план, заслонялось тем, как он смотрел на Веса. Он был здесь. Опять пришёл. Опять спас. Не бросил. Тревога, подобравшаяся к самому горлу, казалось, могла вот-вот рассыпаться, исчезнуть, как дым. На её месте росла почти невозможная радость - такая острая, что даже немного больно было дышать. Улыбнуться хотелось. Просто потому что рядом снова был он. Но радость не вытеснила всё.

Слова Вирена - ядовитые, как скользкие капли змеиного яда, - продолжали крутиться в голове. Скрытый намёк. Угроза, спрятанная под издёвкой. Тиру не мог понять, что именно брат имел в виду, но знал наверняка - это касалось Веса. Его друга. И если Вирен что-то знал... если он собирался что-то сделать... Тиру вздрогнул, но руку не выдернул. Просто сжал пальцы крепче, словно это могло что-то изменить.

---

Ночь подступала мягко, как морская волна - не резко, но неумолимо, и улицы окутывались тем, что в городах называют "живыми сумерками". Пахло солью и чем-то сладким из маленьких кафе, фонари начинали медленно тлеть - не холодно, не жарко, просто вечер, впитавший в себя всё тепло прошедшего дня. По набережной гуляли семьи, пары, шумные компании. Где-то играла музыка, доносилась через ветер - лёгкая, уличная, будто случайная, но такая подходящая.

Тиру шёл чуть сбоку от Веса, ощущая почти физически то тонкое тепло, что шло от руки, приобнимающей его за плечи. Он не прятался в этом прикосновении, но и не отстранялся. Просто позволял себе быть рядом. Это само по себе уже давало какое-то спокойствие. На вопрос этнарха он пожал плечами. Рассеянно. Словно заученный ответ выскользнул из глубины памяти:
— Они всегда ко мне пристают. Наверное, их раздражает, что я просто существую.
Мальчишка говорил это ровно. Не обиженно, не с жалобой, просто как есть. Как факт. Будто давно принял. Шаг за шагом, улица жила фейерверком запахов, движений, криков чаек и стуком чужих ног по тротуару. Но Тиру уже не был внутри этой картины. Он будто шёл в полумраке, не успевая за звуками и красками. Мысли тянулись в другое место - туда, где звучали слова Вирена. О Весe. Он не сразу понял, что к нему обратились. Вопрос Венитаса прозвучал сквозь пелену отстранённости, и Тиру переспросил, заморгав:
— Любимое... Я не знаю. Что такое "мороженое"?
Юный дракон смотрел на друга искренне, почти по-детски - ведь и правда не знал. Молочные продукты были чужды его миру. Их не ели, не хранили, не производили. Драконы не нуждались в этом.

Они прошли в кафе. Там пахло чем-то особенным, даже волшебным: ваниль, карамель, корица, шоколад. Тиру ощущал запахи, но не жил ими. Не сейчас. Слишком много в голове. Слишком близко было то, что не давало покоя. Разговор про яд. Волнение пробралось из глубины, холодом по коже. Он не знал наверняка, но чувствовал - что-то было не так. И вдруг - вопрос. Вес, внимательный, тёплый, обеспокоенный. Взгляд, от которого не спрячешься. Тиру чуть вздрогнул, но не отпрянул. Он посмотрел сперва на Веса, потом на этнарха. В голове было так много, что слова начали выливаться сразу, словно с середины уже идущей мысли. Он даже не пытался объяснить, почему заговорил именно об этом. Просто чувствовал, что должен.
— Эффекты от яда зелёных драконов у каждого разный. Они часто похожи на характер самого дракона. От яда Малгара, как я знаю... — он глотнул воздух, подбирая слова, — ...повышается агрессия. Вспышки гнева, которые становятся всё сильнее, а потом... боль. Очень сильная. Я не знаю, может ли она быть смертельной. Драконы, может, и не умирают от этого, но для других... может, это опасно?
Он замолчал на мгновение, всматриваясь в лицо Веса, будто ища в нём признаки. Потом добавил, тише:
— Ты можешь умереть, Вес. Может, всё же... стоит поехать в больницу?

Венитас, да и его наставник тоже, очень удивились бойкому ответу Тиру. Мальчишка был так обеспокоен и так быстро говорил, словно его будут перебивать и говорить, что все это глупости. Адресат информации улыбнулся
- Спасибо, Тиру. Ты очень помог. Теперь я смогу наблюдать за собой и при первых симптомах обращусь к врачу. Обещаю. Сейчас я чувствую себя хорошо. Возможно, яд даст нам время насладиться мороженым.- попытался ободрить своего спутника.
Грегор, который наблюдал разворачивающие события был не слишком рад тому, что все развивается на столько быстро. Вес был воспитан, но темпераментен. Он не заботился о границах и приличиях, а пер напролом, особенно, если ему давали зеленый свет, как это делает юный дракон. Они же прилетели менее суток назад, а Вес уже ведет себя с незнакомым мальчиком, словно они с детства знакомы. Правда, смотря еще что называть детством.
Два официанта принесли заказ. Грегору поставили его кофе с шоколадом и банановое парфе с мороженым, а перед мальчиками поставили трехэтажный поднос. На каждом этаже были соты 5х5 см по 50 штук, и каждая была наполнена мороженым с наполнителем и без, с разводами и блестками, с необычными запахами и вафельной крошкой. Каждая сота вмещала в себя около 100г мороженого. То-есть, мальчишкам досталось 15 кг мороженого. Две ложечки и две чайные чашки, к ним чайничек на четыре порции чая.
- И так, Тиру, давай приступать- протянул спутнику ложечку Вес.
Грегор, пока наблюдал за поеданием мороженого, не отказал себе в том, чтобы объесть малышню. Все равно 7,5кг мороженого на нос не съедят.
Венитасу было невдомек как это можно не знать что такое мороженое. Это же лучшая сладость лета, не считая лед с сиропом, который продают на пляже. Этим десертом угостит дракона в следующий раз.
Вечер проходил весело. Время от времени гомункул повторял дракону, что он обязательно справится и чтобы тот не волновался. Завтра они обязательно пойдут плавать вместе.
Возвращались в гостиницу далеко за полночь. Улицы были так же оживленные, словно город никогда не спит. Пляж, правда, немного опустел.
- Идемте пройдемся по пляжу- предлагает наследник Толле.
Остывшая вода освежает. В свете ярких витрин и вывесок, в толпе жарко, а на берегу теплый бриз и прохладная водичка, которая тихонько шуршит набегая барашками. Молодой человек чувствовал себя хорошо, даже удивительно хорошо. Поврежденные ребра не беспокоили, синяки тоже, а наслаждение компанией делало этот день идеальным.
Гостиница встретила своих полночных постояльцев тишиной. Все спали, только дежурный за стойкой перебирал какие- то бумаги.
- Доброй ночи- поклонился он гостям и продолжил работу.
- Я в номер. Вес, проводи Тиру до двери
- Хорошо.- отсалютовал парень- Идем. Я провожу.
Каждый шаг по коридору слышался теперь отчетливо. Из комнаты вышел Саэль.
- Господин Саэль, я привел Тиру. Позаботьтесь о нем, пожалуйста.- улыбнулся дракону- Тиру, спокойной ночи- машет рукой. Развернулся уходить
- Как вы чувствуете себя, юноша?- тихо спрашивает дракон- наставник. А Венитас в этот момент почувствовал волну ярости, что начинает подниматься. Похоже, началось- промелькнуло в голове
- Благодарю, наставник, я в полном порядке. Увидимся за завтраком- снова улыбается и бежит в свой номер. Гомункул ворвался в свой номер- Грегор, пошли на пляж. Срочно. Кажется, Тиру оказался прав. Я чувствую, как поднимается сильный гнев. Я не уверен, что совладаю с собой только силой воли.
- Я понял- ответил этнарх и мужчины отправились на пляж. Сбросить напряжение поможет тренировочный бой.
Состояние наследника ухудшалось. Гнев поглощал разум и тело, что делало его уязвимым, но гораздо более выносливым и сильным. Этнарху даже пришлось драться с мальчишкой в полную силу, чтобы самому уйти от последствий. Все же мальчишку ему нянчить. Через два часа интенсивной драки, а судя по скорости и интенсивности, чем больше двигаешься, тем быстрее работает и распространяется яд, Венитас упал в конвульсиях и стонами. Было так больно, что не было сил крикнуть.
- Тебе больно?- спрашивает встревоженный этнарх. Гомункул кивает в ответ.
Скорая не заставила себя ждать. Уже через пять минут машина остановилась на набережной, а группа врачей уже спешила на помощь.
- Что случилось?- спрашивает врач, пока грузят ребенка на носилки.
- Он подрался с молодым зеленым драконом и тот его несколько раз ударил хвостом. Знаю, что было попадание в плечо в районе лопатки и в поясницу в районе почек.
Почти потерявшего рассудок от боли молодого человека доставили с наставником в больницу. Следы на спине указывали, что ударов было шесть. Места проколов почернели и от них начала расползаться синюшная паутина. Еще два часа медики возились над стабилизацией состояния пациента. Уже было около 8.00 утра, когда Веса перевели в реанимацию.
- Состояние стабильно тяжелое.- говорит врач- Похоже, у парня аллергия на компоненты яда. Имеем отравление и анафилактический шок. Последнее мы вылечили, он не умрет, а вот с ядом придется повозиться. Слишком много времени прошло. Нужно почистить кровь, а с ним и тело. На это уйдет еще пара суток. К счастью, ваш ученик имеет крепкий организм, удивительный. Я такого никогда не видел, но это ему на руку. Парнишка выживет. Только потом следите, чтобы снова не ввязывался в такие драки. Забрать вы его сможете через пару дней. Приходить проведывать тоже можно, только всех желающих сразу не приводите. У нас все же реанимационное отделение.
- Я понял. Благодарю.
Вернулся Грегор в гостиницу в ровном настроении как раз к завтраку, который подали в общий зал. Саэль со своими учениками тоже был тут.
- Тиру,- обращается наставник Веса к молодому дракону- Спасибо, что рассказал вчера о ядах.- Саэль смотрел вопросительно, своим выражением лица побуждая рассказать о произошедшем.- Венитас в реанимации. Вчера ему стало плохо и теперь его забрали в больницу. Сказали, что благодаря иммунитету ему ничто не угрожает. Пара царапин еще никого не убила- Конечно же наставник сильно преуменьшил произошедшее. Вес был на краю гибели, а теперь стараниями врачей будет жить.

В больнице лежать то еще удовольствие. Уколы, капельницы, присмотр за особо резвыми и непослушными пациентами, а еще куча гадких на вкус пилюль. Венитас пришел в себя ближе к полудню. Все тело болело, словно его фура переехала. Рядом гудел аппарат очищения крови, к которому гомункул был подключен. В аппарат вливалась черная вязкая кровь, а заливалась обратно темная, но очень жидкая.
Осмотрел комнату. Ничего необычного. Все белое, пахнет лабораторией. Вспомнилась ночная драка с наставником.
- Ну да. С теми симптомами я бы не справился. Тем более искать противоядие. С такой перегрузкой кто угодно коньки откинет. Надеюсь, Тиру в порядке. Плохо будет, если те кретины побьют его.
Пальцы машинально дернулись. Воспоминание о гладких чешуйках и мягоньких крылышках. Хотелось погладить дракона еще. Да и лицо. Тиру имел спокойное, отрешенное выражение лица, зато когда улыбался это было похоже на вспышку тысячи солнц. Глаза яркие, как звезды и Вес замер не успев вдохнуть. Это был один день знакомства. Первый день каникул, а он что?
- Не-не-не, такого не может быть.- поджимает губы- Я же вам не герой- любовник из дорам.- кусает губы- Но стоит признать. Да. Тиру мне понравился. Даже очень. Особенно в сравнении с теми придурками, что задирали его. Эх- вздыхает.
В палату заходит медсестра
- Доброе утро, Венитас. Как чувствуешь себя?
- Хорошо. Спасибо
- Ты помнишь вчерашний вечер?
- Да и знаю почему я тут. Это отравление ядом зеленого дракона.
- Все верно- удовлетворенно кивнула.- Твоя кровь и ткани очистятся через пару дней. Завтра или послезавтра вернешься к привычным делам.
- Отлично.
- Посещение тебя разрешено. Так что возможно к тебе придет твой наставник.- мечтательно сказала девушка. Грегор явно ей понравился.
- Хорошо. Спасибо.
После снятия показателей медсестричка ушла, а Вес остался скучать.

Тиру самому было впору удивляться - не тому, что яд и смерть вдруг стали частью их прогулки, а тому, как легко друг отмахнулся от этого, будто речь шла о царапине. Вес улыбнулся, как всегда, широко и беззаботно, заверив, что всё будет хорошо. Даже его наставник, словно всегда тревожно внимательный, теперь лишь хмурился, не говоря ни слова. Ни предостережения, ни упрёка. Ни объяснений.

"Почему?" — хотел спросить Тиру, но не стал. Что, если всё и правда не так серьёзно? Кровь гомункула - она ведь почти как у драконов? Такая же стойкая, прочная, чуждая обычным болезням? Возможно. Возможно, нет. Никто ему не сказал.

А Вес тем временем смеялся, предлагал попробовать странную, холодную сладость. Тиру попробовал и удивлённо выдохнул.
— Какая же это вкуснотища... — произнёс почти шёпотом, как будто делился тайной.
И тревога, только что царапавшая горло изнутри, будто растаяла, как сахар на языке. Осталось только лёгкое головокружение от радости.
И когда они вышли на ночной пляж - шли босиком, глядя на свет фонарей, отражающимися в отливающей глади прибоя. Тиру кружил вокруг Веса, брызгался, смеялся, даже упал один раз, вымазался в песке - и не думал об этом. Не думал ни о чём. Только ощущал: свободу, лёгкость, тепло.

Это чувство не покидало его вплоть до самой двери его номера. Он стоял там, рядом с другом, с замиранием в груди — хотелось обнять Веса. Сильно, крепко. Не от страха или волнения, а от слишком большого переизбытка радостных чувств. Но дверь открылась наставником слишком быстро.
— Спокойной ночи, — шепнул Тиру, улыбнувшись на прощание, и вошёл в полумрак.

В комнате было тихо, но сразу как-то душно. Он заметил братьев — оба сидели, как всегда, будто ждали чего-то. Тиру шагнул к своей постели, не глядя ни на кого, и просто лёг, спиной к ним. Не опасаясь — не сегодня. Но тишина продержалась недолго.
— Смотри, — голос старшего был ядовит и лениво-холоден, — твоего окочурившегося женишка забирают.
Тиру резко сел, лёд прошёлся под кожей. Он посмотрел на Вирена - тот с усмешкой кивнул в сторону окна.

---

Тиру почти не сомкнул глаз той ночью. Лежал, свернувшись на боку, обхватив себя за плечи, будто так можно было удержать дрожь, что медленно ползла по телу, врастала под кожу и тянула вниз, к самому сердцу. От неё не спасало ни тепло покрывала, ни тусклый свет за окном, ни скупые мысли, что ещё вчера приносили утешение. Одна часть сознания пыталась убаюкать: "Может, не всё так страшно... он же смеялся, он ведь держался..." - Но вторая, более цепкая и злая, не унималась. - "Ты знал. Знал что может стать хуже. И всё равно остался на пляже. Всё равно поверил, что всё обойдётся. А если не обойдётся? Если он уже..." - Тиру зажмурился, глубже втянул воздух, не позволил себе заплакать. Только зябко сжался сильнее.

Сны пришли под утро. Рваные, тревожные, с чужими голосами и скользкими образами, что не успевал понять. Он проснулся с тяжестью в груди, как будто внутри что-то завязали в узел.
— Подъём. — Голос наставника был как всегда ровен. Без раздражения. Без сочувствия.
Тиру сел, моргнул, привёл в порядок волосы и молча вышел за дверь где его ждали что бы пойти в обеденный зал. Есть не хотелось совсем - он лениво ковырялся в тарелке, даже не замечая, что давно размешал ее содержимое в неприятную кашицу.

Юный дракон почти не слышал, как подошел этнарх, но вздрогнул от его слов. Говорил спокойно, почти обыденно, но суть - как удар в грудь. Вес жив. В порядке. Жив. Тиру вскочил. Всё внутри сжалось и расправилось за одно мгновение, волной захлестнуло - и страх, и облегчение, и что-то светлое, почти щемящее. Он позабыл, где находится, кто вокруг - просто шагнул ближе к наставнику Венитаса, глядя прямо в глаза.
— Господин... — голос сорвался, но он продолжил. — Можно я... съезжу с вами? Навестить его. Пожалуйста.
Молчание повисло на миг. Саэль смотрел строго. Где-то сбоку — злобные взгляды братьев. Но Тиру не чувствовал ни стыда, ни смущения. Только желание — увидеть, убедиться, быть рядом.

- Да, конечно- ответил Грегор дракону, словно речь шла не о поездке в больницу, а о походе за хлебом в ближайший комбини (японские супермаркеты)- Саэль, вы согласитесь отпустить своего ученика со мной в больницу?- сегодня наставник- дракон выглядел как- то иначе. Всего второй день тут, а он словно изменился. Стройный, гибкий, как лоза, строгое, холодное, точеное лицо с оттенком ядовитого интеллекта. Этот мужчина был умен, коварен и интересной личностью, словно сложная головоломка, чем сложнее проходить уровень, тем более захватывающее приключение.

Больница оказалась весьма оживленным местом днем. Шел прием посетителей и в отделении неотложной помощи, и в поликлиническом, диагностическом отделениях. Больница гудела, как улей. За стойкой регистрации сидела симпатичная девушка, совсем молоденькая, видимо, недавно закончила колледж.
- Добрый день-обратился к ней этнарх- Я Грегор Роуэн, наставник Венитаса Толле, его вчера доставили по скорой.
- Добрый день.- отвечает девушка и проверяет все через компьютер.- Да. Венитас Толле находится в палате 1698. Это дальнее крыло. Пройдите, пожалуйста, прямо по коридору, потом поверните налево, пройдите в холл. Там будет развилка, вам нужно пройти прямо, а потом подняться на лифте на девятый этаж. Палаты после 1650 будут по левую руку.
- Благодарю.- обращается к дракону- Тиру, идем.
Пока посетители проходили по коридорам указанным маршрутом, они наблюдали врачей и медсестер, пациентов и их сиделок. Кто- то медленно вывозил своего подопечного во внутренний двор, что был похож на парк. В центре фонтан, цветущие растения и кустарники. Чем ближе к реанимационному отделению, тем более тихо становилось. На самом этаже были медсестры, которые ходили в мягких тапочках, чтобы не создавать лишний шум. Реанимационные палаты были оборудованы стеклянными окнами в коридор. Некоторые были открыты, некоторые заслонены шторами. Палата Венитаса тоже имела окно. И еще до того, как открыть дверь оба посетителя могли убедиться, что пострадавший жив.
Гомункул лежал практически неподвижно. Перегоняющая машина звучала, как центрифуга. Вернее, она ею и была. Центробежная сила отделяла составные крови и лишние вещества, кровь отправлялась по трубкам в тело, а вещества оседали на стенках. По виду парню было скучно.
Наследнику Толле было и правда скучно. Когда нет книг, телефона, ноутбука или еще чего- нибудь развлекательного, смотреть в потолок становится скучно уже через час такого занятия, особенно, когда потолок идеально ровный и белый. А когда скучно, то лучшее занятие- спать. Но тут тоже есть значительное неудобство- игла в правой вене, а вторая в сонной артерии, третья же игла в левой руке. Вот так и приходится лежать, пока из одной части выкачивают, в другую закачивают и с третьей не понятно.
Грегор наблюдал за юным драконом. Юноша добросовестно сдерживался от эмоциональных порывов. Было видно, что он готов сорваться с места и бежать сломя голову к палате неудачливого защитника. Возле палаты дракон чуть не подпрыгивал, чтобы не ворваться в помещение. Дверь открывается. Венитас поворачивает голову
- Привет, отравленный- говорит Грегор- Я тут привел тебе гостя. Он очень хотел пойти к тебе.- Отступает в сторону, давая дорогу дракону.- Как ты себя чувствуешь?
- Привет, дядя. Уже гораздо лучше. Завтра должны отпустить. О, Тиру, привет. Как дела?- улыбается гомункул, словно ничего не произошло и вчера не было чудовищных болей и вообще он лег сюда на денек, чтобы витаминчики покапать.

Наставник Саэль смотрел на него долго - слишком долго. Глаза, холодные, как вода в мраморных прудах дворца, вцепились в Тиру, будто искали что-то под кожей, в самой сути - слабость, дерзость, глупую мальчишескую упрямость. Всё то, что он так старательно изгонял из своих учеников. Тиру не отводил взгляда. Не дерзко - просто открыто, почти отчаянно. Слова уже сказаны, взять их обратно было нельзя. И всё, что оставалось - стоять и ждать.

Где-то сбоку - шорох. Кто-то из братьев нервно сдвинул посуду, а кто-то просто замер с таким выражением лица, будто ждал, что сейчас начнётся выволочка. Но Саэль не обратил на них ни малейшего внимания. Ни на поджатые губы старшего, ни на молчаливую злобу второго. Он умел быть выше.
— Хорошо. — Ответ пришёл в кивке. Едва заметном. Спокойном. Почти мягком.
Тиру вдруг стало трудно дышать. От облегчения. От того, что позволили. Что не отвергли. Он молча склонил голову в знак благодарности и не посмел добавить ни слова - не хотел испытать судьбу.
Саэль уже повернулся к этнарху, обменявшись с ним несколькими короткими, сухими фразами, уточняя время, маршрут, то как долго они пробудут в пути и когда вернутся. Всё было чётко, по деловому. Всё - как всегда. А Тиру просто стоял, сжимая пальцы за спиной и не позволяя себе улыбаться слишком широко. Только взгляд стал чуть светлее, тише. Он поедет. Увидит его. И, может, сердце перестанет болеть так сильно. Хотя бы на время.

---

Для Тиру больницы были в новинку. Да, во дворце было своё крыло - с мраморными стенами, шелестящими занавесями и приглушённым светом, где всё больше походило на залы медитации, чем на место для лечения. Там пахло сушёными травами, старой бумагой и чем-то едва уловимо металлическим. Люди туда не попадали. А драконы, даже в человеческом облике, не жаловались без нужды. Здесь же всё было иначе.

Белые стены. Слишком яркий свет. Люди - в белых и синих одеяниях, спешащие, говорящие быстро и при этом как-то... спокойно. Всё здесь было иным, и от этого - будто бы не менее важным. Примеси лекарств и обеззараживающих составов щекотали ноздри, раздражали кожу. И всё же Тиру не отставал от наставника Венитаса ни на шаг. Он шёл по этим коридорам, глядя во все стороны одновременно, вслушиваясь, внюхиваясь, будто боялся что-то упустить. Тонкая дрожь от напряжения шла через плечи к кистям - не тревожная, нет, - скорее, слишком много эмоций застряли в теле, как вода в пригоршне, и не находили выхода. И когда дверь в палату раскрылась - всё, что держалось на силе воли, сорвалось.

Тиру рванулся вперёд, не слыша окликов и не замечая, как шаги теряют форму. Прямо на середине комнаты он непроизвольно изменился - взметнулись тонкие лапы, вытянулась мордочка, хрустнули в спине позвонки - и на кровать к Весу вспорхнул не человек, а зелёный дракончик с узкими крылышками, всё ещё дрожащий. Он уткнулся лбом в грудь друга, тёрся, прижимался, обнимал крылышками, тихо и сбивчиво говоря:
— Я так волновался... прости меня... прости пожалуйста... прости..
Мысли путались. Было много слов, которые хотелось сказать - объяснить, оправдаться, выговорить всё накопленное за бесконечную ночь. Но язык не слушался, и вместо этого Тиру только жалко прижимался к другу, с трудом сдерживая всхлипы. Живой. Он живой. И это было всё, что имело сейчас значение.

Это было жестко. Одно дело, когда голова дракона просто лежит на коленях и совсем другое, когда этот летающий зверь плюхается прямо на живот. Из легких выбило воздух
- И тебе привет, Тиру- чуть прохрипел парень. Сгибать руки было нельзя, в сгибах локтей иголки, но можно прямой рукой погладить. Получилось достать до середины спины и основания хвоста.- Тише, тише. Все хорошо.- Начал успокаивать гомункул.- Я жив, цел, почти орел только не летаю.- улыбается, а дракон все терся о грудь и сбивчиво повторял одно и тоже, как заведенный.- Эй, Тиру. Тебе не за что извиняться. Ты очень помог тем объяснением в кафе. Ну же. Не стоит так волноваться.- Похоже, дракон не слышал. Наставник прошел по палате, сел в кресло и ждал, когда же это эмоциональное приветствие закончится. По мнению Грегора такие проявления излишни, но он старый офицер, а они более черствые к подобному в силу службы.
Молодой дракон, не смотря на свои скромные габариты, весил весьма и весьма прилично. Это вам не котеночек и не мопс, это полноценный дракон. Кожа чувствовала гладкость чешуи и мягкость крыльев. Было очень приятно, но тяжело, да и такая подвижность грозила сместить иголки и проколоть вены во внутрь руки.- Тиру, Тиру все хорошо. Все живы и здоровы.- Дракон все не унимался. Венитас вздохнул и поцеловал растревоженное создание ровно в рожек, который оказался в зоне досягаемости. На сколько это действие было чувствительным парень не знал, но попробовать стоило. Может, хоть так молодой дракон угомонится и сможет связать несколько слов во едино.
- Тиру, почему ты уверен, что виноват передо мной?- спрашивает Толле- не ты же меня хвостом треснул, а тот придурок- цыкнул- ящерица переросшая. Тиру, описав реакцию на яд, ты очень помог. Я смог отследить начало проявления симптомов отравления и немного сбить их. Конечно, ломку сбить не получалось, уж слишком сильное действие, а вот с остальным я справился. Вот видишь- кивает на аппарат очистки крови- немного почистят кровь и я снова буду в строю. Может, некоторое время драться не смогу, но плавать с тобой точно можно будет.
- Некоторое время нельзя- в кабинет зашел врач- После процедуры очистки крови вам, молодой человек, придется около недели просидеть на берегу, придерживаться строгой диеты и режима дня. Ваш организм. Не смотря на сопротивляемость ядам-хамелионам не бессмертный и ресурс у него не резиновый. Так что будьте добры так больше не встревать. На третий- пятый раз это может действительно привести к смерти, особенно, если вы снова будете драться с зеленым драконом. К концу поединка можете не дожить.- пожилой врач- дархат имел прямой и строгий взгляд.- Господин зеленый дракон, убедительная просьба слезть с моего пациента. Вы рискуете спровоцировать прокол вен и нарушение процедуры. После выписки можете вашего друга придушить, но не в моем госпитале и не в мою смену. Понятно?- сопровождающая медсестра проверила работу аппарата и процесс. Что- то отметила в документах и вышла из палаты
- Грегор, у вас слишком темпераментные ученики. Научите их терпению. Иначе однажды кто- то из них другому переломает ребра.
- Хорошо, доктор. Благодарю за заботу о моем ученике.
- Всегда пожалуйста. Нам нужно уладить некоторые административные вопросы. Прошу пройти вас со мной- пригласил врач наставника пройти с ним.
Гомункул и дракон остались одни
- Тиру, что с тобой? Почему ты так взволнован?- состояние нового друга, с которым познакомились только вчера беспокоило. С такими переживаниями не долго и самому в больницу загреметь с нервным срывом.- Тебя обижали те ящерки?- Венитас был намерен отстоять маленького дракона, даже если придется одну из ящериц на самом деле пустить на сапоги.
Парень гладил дракона так, как получалось, но кайфовал от этих гладеньких полированных чешуек и мягоньких крылышек.

Тиру чувствовал, что однажды мог бы привыкнуть к этим прикосновениям. Они были короткими - неловкими, будто чужими - и всё же от них внутри становилось тише. Даже в этот раз, когда Вес гладил его скованно, как будто не знал, можно ли вообще трогать, успокоение всё равно приходило. Будто чешуйки под пальцами запоминали: ты не один, всё хорошо, ты дома. Всхлипы утихали. Тиру чуть выровнял дыхание, отстранился ровно настолько, чтобы начать говорить. Всё ещё сбивчиво, с паузами, сдавленным голосом, но отчетливо:
— Если бы я тогда сразу сказал тебе про братьев... — он запнулся, пытаясь удержать взгляд на друге, — если бы я был осторожнее... тебе бы не пришлось меня защищать. Тогда бы тебя не отравили.

Парень не обвинял - наоборот, вся вина, которую можно было собрать, уже осела внутри него тяжёлым грузом. Он просто говорил то, о чём думал всю ночь, пока корчился от тревоги под одеялом. Было горько. Стыдно. Тиру никогда не хотел никому зла - а вышло так, что стал причиной боли. Настолько сильной, что врач, только что стоявший у кровати, произнёс слово «смерть» с пугающей ясностью. Тиру передёрнуло даже сейчас.

Когда не только тонкие пальцы вновь коснулись его, на этот раз осторожно тронув край рога, юный дракон даже не понял, почему именно это прикосновение подействовало особенно. Но подействовало. Он затих, вздохнул, не зная, что с собой делать, и после неловко соскользнул с кровати, устроившись у самого края. Зелёный дракончик, присевший прямо на пол, держался передними лапками за покрывало, положив голову на край - как раз так, чтобы Вес мог без усилий касаться чешуйчатой макушки. Даже после этого Тиру всё ещё оставался чуть дрожащим: лёгкие подрагивания крыльев, медленное виляние хвоста из стороны в сторону. Он не хотел уходить. Просто не мог.

Когда взрослые наконец вышли, за ними закрылась дверь, но юный дракон остался на месте, не шелохнувшись. И, едва прозвучал обеспокоенный голос Веса, вздрогнул. Вновь изменился. Не полностью - на этот раз перемена была смазанной, будто тело застряло между двумя обликами. Тиру остался сидеть в полудраконьем теле: с когтистыми, поджатыми ногами, всё тем же хвостом, что нервно подёргивался, и чешуйчатыми локтями, на которые он теперь опирался, спрятав лицо в складках одеяла. Голос его прозвучал глухо:
— Нет... Я не знаю... — и почти сразу, срываясь, не думая, вываливая всё скопившееся, — я просто очень сильно переживал за тебя, Вес. Думал, что ты умрёшь... А мне тогда... так хотелось тебя обнять, когда мы прощались. А я не обнял. И уже думал, что никогда больше не смогу.
Он говорил это всё бесцеремонно. Словно мысли, все это время роившиеся внутри, наконец нашли выход и посыпались, без оглядки. Так вот честно, совершенно не думая о том, как это прозвучало.

Шелковистость ускользнула из-под пальцев. Потом вернулась, полегчало.
Сбивчивость и нервозность дракона немного озадачивали. Венитас не понимал почему за него, не живого, так переживают. Не он, так обязательно будет другой, третий. Он не знал как обстоят дела в отношениях и взаимоотношениях в среде зеленых драконов, потому мерял по доступности и разнообразию вариантов того мира, в котором жил сам.
Поглаживание по макушке было приятным. Даже после частичного обращения Тиру. Его волосы были довольно плотными, как чешуйки, и такими же гладкими.
Венитас пропускал пряди через пальцы, минимально двигая рукой и смотрел на дрожащего паренька у своей кровати.
- Тиру, послушай. Ты предупредил нас, чем очень помог. Так что ты сделал все, что мог. Вмешайся ты в нашу стычку с той ящерицей, тебе бы тоже досталось. Тот парень, стоит отдать должное, весьма не плох в технике. Пожалуйста, не вини себя. Лучше порадуйся, что твои предупреждения оказались своевременными и теперь у меня есть перспектива прожить долгую жизнь. Если хочешь с тобой- последнее предложение было сказано молча. Уж слишком личное предложение, да и знакомы- то эти двое всего пару суток. Прилетели же только вчера. Венитас задумался: "А и правда, вчера утром прилетели, а уже столько событий приключилось. Что же дальше будет? Допрыгаемся до свадьбы?"
Дракон отвечал на вопросы довольно сбивчиво. Гомункул не сразу понял в чем дело. Слова вырвались в мир. Повисла пауза. Толле смотрел на Тиру прямо, задумчиво, словно взвешивал, а на самом деле в голове происходило следующее.
В смысле, волновался? Ну, не стоило... Я же гомункул. Меня обнять?- удивляется- в смысле обнять? По- дружески? Но по- дружески выглядит так же, как обнимают своих парней. Но мы же только познакомились. Мы вчера еще утром не знали друг друга и ты меня хочешь обнять?- бегает по потолку- В смысле обнять? Я нравлюсь? Или это жест благодарности? Что это значит?
В паузе в беседе, пока Венитас соображал, вошла медсестра. Отметила что- то в документах, нажала какие- то кнопки. Центрифуга загудела немного иначе. Через пять минут тишины машина была отключена, а кровь возвращена в тело. Иголки вынули из вен, подержали, зажав ранки ватой со спиртом, потом заклеили пластырем.
- На сейчас это все. Вечером будет чистка кислородом. Сейчас можно пойти пройтись в больничный парк. Молодой человек- обратилась девушка к Тиру- обратитесь, пожалуйста, полностью в человека. Наши пациенты могут плохо отреагировать на дракона в больнице. И сопроводите вашего друга в парк. Процедура назначена на вечер и ночь. Так что подготовьтесь, Венитас.
- Я понял. Благодарю- девушка вышла, а вчерашний пострадавший внимательно смотрит на Тиру. Он не может понять, что это такое только что было.- Хотел обнять...мог умереть...Это он так говорит, что я ему нравлюсь? Но не слишком ли рано? Хотя...Он же мне тоже нравится- встает с кровати. На нем шорты и футболка, в которых гомункул был вчера. Берет дракона за руки и побуждает встать-Ты мне тоже нравишься, Тиру- обнимает дракона. Нежно касается губами шеи, на которой еще оставалась полосочка чешуек. Отстраняется, руки на плечах собеседника. Смотрит в лицо- Возможно, это слишком скоро. Мы ведь только вчера познакомились, но...- покраснел мгновенно и смущенно отводит глаза- И чего я? У нас в запасе всего три месяца, а то и меньше. Возможно, Тиру через пару недель уже уедет. Не скажу сейчас, потом пожалею. Даже эти десять дней должны быть мои- Тиру, ты согласишься быть мои парнем? Встречаться со мной?- выпалил нервно, громко и закусил губу. Не было уверенности, что Тиру именно что- то такое имел ввиду. Возможно, подразумевалось, что все на уровне дружбы и сейчас Вес просто спугнет его, слова- то уже сказаны и их не сотрешь. Сглатывает и продолжает смотреть парнишке в лицо.
За окном было солнце, ветер приносил отголоски океана ароматом соленой воды, шум города за территорией больницы, неспешный шорох коридоров и местного парка. На крыше шуршало сохнущее на ветре больничное белье, а в палате повисла тишина.
Венитас отпускает плечи Тиру. Смущенно отводит взгляд.
- Прости.- робко произносит- Я, верно, что- то неправильно понял- это было заполнение затянувшейся паузы. Венитас не знал, что чувствует дракон и уже начинал чувствовать вину за неловкую ситуацию.

Тиру не отвечал. Тепло чужой ладони мягко скользило по его волосам - легко, успокаивающе, будто по-своему обещая, что всё это когда-нибудь закончится. Он спрятал лицо в край одеяла, прижавшись щекой к его тёплой складке, и глубже зарывшись в мягкость, словно это могло спасти от тяжёлых мыслей. Он хотел было сказать - что знает. Что очень хорошо знает силу своих братьев. Что все годы их жизни они были единственными спарринг-партнёрами друг для друга, что каждый удар, каждый укол хвоста, каждое резкое движение в тренировочном кругу - было всегда без пощады, без скидок, будто они не братья вовсе, а враги по рождению. Хотел сказать, что знает, каков их яд не потому что от кого-то услышал, а потому что множество раз испытывал его на себе. Тиру даже помнил, каково это - ощущение тёмной, жгущей волны, растекающейся по телу, когда сбивается дыхание. Когда во рту вяжет, как от горькой травы, а в ушах звон, будто вблизи кто-то ударил в колокол. Но он промолчал.

Потому что теперь знал со слов врача: яд зеленого дракона, однажды  вымытый из тела Веса, может стать для него фатальным, если коснётся снова. И стоило ему, Тиру, сказать хоть одно лишнее слово - и Вес пойдёт за него в бой, не раздумывая. Как только выберется из этой палаты. Он ведь такой.

Злобная, грызущая изнутри мысль не унималась: "Всё из-за меня. Из-за моей слабости. Эта жизнь - его жизнь - может оборваться слишком быстро. Стоит братьям захотеть, и... всё. Теперь мучить будут нас обоих. Не оставят. И им не надоест - точно не надоест."
Он вжался сильнее, дрогнув от бесшумного, почти детского страха - того самого, что всегда замирает под кожей, когда слышишь на каменном полу приближающиеся шаги. Тяжёлые. Родные. Безжалостные. И всё же - на краю сознания, словно крохотная капля света в темноте - пульсировала другая мысль. Живая. Упорная. Слишком яркая, чтобы её не заметить.
"Всё будет хорошо. Я защищу его. Уберегу Веса, несмотря ни на что. Даже если придётся принять на себя яд обоих братьев одновременно. Я - зелёный дракон. У меня есть иммунитет. Я справлюсь."

Когда в палату вошла медсестра, ловко отсоединяя от рук Веса тонкие проводки, Тиру даже не шелохнулся. Не встал с пола, не стряхнул с себя чужое внимание, не попытался принять человеческий облик - лишь чуть стыдливо обернул длинные лапы хвостом, пряча когти. Он всё ещё не до конца пришёл в себя, и потому не хотел рисковать: превращение требовало сосредоточенности, которой сейчас в нём не было. Едва ли кто-то в этой комнате действительно возражал бы против его формы. Или, по крайней мере, Вес - точно нет.

Тот уже поднимался, чуть пошатываясь, и, протянув руки, мягко сжал Тиру за запястья, помогая подняться. И когда Тиру поднялся, немного неуклюже, он на миг зажмурился, проводя чешуйчатой ладонью по глазам - все еще красным, чуть припухшим от слёз. Он не плакал так давно, что и забыл, как это - когда в груди словно прорывается дамба, и потом остаётся только пустота и слабость, но почему-то легче дышать. Юный дракон не успел взглянуть в лицо Веса как следует - не успел ничего сказать. Потому что тот уже притянул его в крепкие объятия, прижавшись к нему всем телом и, коснувшись губами его шеи, выдохнул слова. Чистые. Прямые. Признание.

И Тиру... он смотрел, ошарашено, выдохнув через приоткрытые губы. Не потому что не ожидал. Не потому что не понимал, о чём идёт речь. А потому что эти слова вдруг вытащили из глубины его души то, чему он до этого не смел дать имя. Вспышку злости, впервые вынудившую его сопротивляться братьям. Беспокойство, не отпускавшее ни днём, ни ночью. Желание защитить, любой ценой. Он мог бы назвать это привязанностью - к первому, кто не желал ему зла. К тому, кто смотрел на него без презрения. Но почему тогда сердце билось так громко? Почему в груди разливалось такое тепло, будто внутри него вспыхнуло маленькое солнце? Почему он сам сейчас краснеет до самых кончиков ушей? Ошибки не было.

Когда Вес отпрянул, смутившись, отведя взгляд и будто торопливо пытаясь выдать всё как шутку или недоразумение, Тиру, теперь уже проснувшийся по-настоящему, словно очнувшийся от забытья, шагнул ближе. И сам обнял аккуратно, но крепко, уверенно, как будто больше не намерен отпускать.
— Я согласен, — выдохнул он, и в голосе не было ни капли сомнения. — Давай встречаться, Вес.
И, будто ставя точку, будто скрепляя свою искренность печатью, Тиру чуть отстранился, посмотрел прямо в глаза - и по-настоящему светло, по-доброму, улыбаясь. А затем, подался вперед, осторожно, но уверенно, коснулся губами губ Веса - коротко, тепло, с таким тихим трепетом, будто в этом поцелуе он обещал куда больше, чем просто «да».

Венитас не растерялся. Поцелуй был коротким и мягким, он взял в свои ладони лицо Тиру и продолжил поцелуй. Со стороны гомункула этот поцелуй был более настойчивый, долгий. Рука, скользит по спине дракона, прижимая к телу крепче, словно парень сейчас сорвется с места и убежит, а Вес не отпустит. Парень целовал мягкие губы, словно путник в пустыне нашел благословенную воду. Язык проскользнул в рот Тиру. А Тиру был сладок. Его губы напоминали клубнику со сливками, такие нежные, притягательные, однажды вкусив их вкус забыть нельзя, оторваться не реально, словно тяжелые наркотики, которые фармацевт будет готовить в далеком будущем, когда одна лишь конфетка кругленькая, сладенькая закрывает путь назад и можно или умереть от передозировки или искать противоядие, потому что врачи бессильны.
Венитасу стоило больших усилий оторваться от своего теперь уже парня. Тиру был так чист и невинен в его глазах, что хотелось присвоить, спрятать и никому не показывать.
- Тиру, спасибо тебе большое- обнимает дракона, Теперь можно обнять не робко, как друзья или похлопать по плечу, а показать, что да, это мой парень. Пускай это будет всего на короткое время, но этот бесценный прелестный изумруд будет его, Венитаса. В голове возник ужасный план, после воплощения которого получать от наставников будут все. Особенно гомункул.
Было несколько часов до процедуры. Мальчики спустились в больничный парк, держась за руки. В обнимку по узким коридорам идти не слишком удобно, потому за руки. В парке был маленький магазинчик с разными вкусными штуками. Первое, что сделал Венитас, чтобы отметить такое замечательное событие- стать в пару к Тиру- он купил мороженое. Для себя клубничное, для Тиру с зеленым чаем.
- Тиру, скажи, как на долго ты приехал в этот город?- спросил парень. Его очень беспокоило, что времени на общение очень мало.

Наставник Грегор нашел мальчиков под разлогим цветущим деревом, что пахнет медом так сильно, что во рту становится сладко. Оно гудело от пчел- Эводия Даниэля.*
- Вот вы где.- он внимательно посмотрел на довольного ученика и вздернул бровь- Так. Что я пропустил?
Венитас, сияющий улыбкой, держал свою руку за спиной Тиру таким образом, чтобы спутник облокачивался на плечо. Оба ели мороженое.
- Ничего.- довольно ответил парень- Если не считать, что я теперь встречаюсь с Тиру
Реакция Грегора была предсказуемой. Мужчина вздохнул и потер переносицу.
- Ты только Саэлю это ляпнуть не вздумай- сказал усмехаясь- Я рад, что появился тот самый**
- Спасибо. А почему Саэлю говорить об этом не стоит?- интересуется у наставника, а потом у Тиру- Тиру, почему нельзя? У тебя дома запрещается с кем- то встречаться?
Тема острая, ведь тогда все придется делать или тайно, или вопреки. При чем второе очень в духе гомункула.
- Думаю, если вы афишировать особо не будете, проблем не возникнет.- проговорил этнарх.- Тиру, доедай мороженое и пошли. Уже время. Мне нужно вернуть тебя Саэлю до вечернего чая.
Фармацевт встал, чтобы на прощание обнять своего дракона. Он нежно поцеловал парня в шею, потом в щеку и мягко коснулся уголка губ.
- Тиру, я скоро вернусь. Осталось совсем немного- погладил по щеке. Улыбнулся и отпустил руку.
Грегор шел с Тиру тем же маршрутом, что и пришли.
- Как чувствуешь себя? - спрашивает наставник. Мальчик рядом с ним выглядел болезненным, но очень счастливым. Грегор мог предположить, что ему кажется, ведь привык к другой внешности ученика, но стоило перестраховаться. Если парню плохо, то это надо поправить сейчас, пока врачи под руками.
Дорога из больницы была гораздо короче по ощущениям, и все же времени было достаточно для поговорить.
- Тиру, чем тебе нравится Венитас?- в лоб спросил Грегор. Мужчина хотел разобраться в чувствах ребят, одно дело это летнее увлечение, которое закончится в момент взлета самолета и совсем другое, если это более глубокие чувства, которые могу повлиять как на личности, так и на поведение, выбор и будущее. Зная Венитаса и его упрямство, упорством это качество сложно было назвать, наставник мог предположить, что Тиру так просто в покое не оставит, если это не просто увлеченность. Мальчишка способен и преследовать дракона, и поступить в школу, где тот учится. Тиру только домашнее обучение спасет. А еще Вес будет весьма настырным, что обязательно выбесит Саэля, и завали маленького дракона подарками, что тоже может поставить мальчишку в неудобное положение. Вздыхает. И что ему делать с этими двумя? Теперь же спокойный отпуск угрожает превратиться в череду неприятностей и их решение. Хотя... Грегор подумал о наставнике неугомонных драконов- подростков.
Мужчина понимал, что не Венитас один заинтересовался драконами. Грегор тоже стратил и поддался харизме и шарму Саэля. Этот высокий худой мужчина с резким взглядом, которым кажется и убить может, тонкими губами, что плотно сжаты, мертвенно- белой кожей и сдержанностью, волосами темнее ночи, и несовершенным носом с горбинкой выглядел в глазах этнарха более, чем просто интересным или привлекательным. Грегору нравились сложные головоломки, нравились тяжелые задачи с несколькими решениями и Саэль как раз был той головоломкой, неприступным фортом, что взять прямым наступлением не возможно. Тут нужна ловкость, хитрость, гибкость. Это интереснее чем шамхаты, сеги и го вместе взятые. И бывший офицер КР был намерен узнать, что скрывается под плотной чешуей дракона, с которым он теперь будет пить каждый вечер. Коварная усмешка. Мужчина решил не уступать своему ученику.- Это же он предложил тебе встречаться?- продолжает расспросы- Почему ты согласился? Венитас тебя уговаривал или ты согласился добровольно?- снова стоит перестраховаться. Хотя для гомункула не свойственно уговаривать или давить. Обычно, парень уважал чужие желания, не все и не всегда, но бывало, что те, кого он ценит получали желаемое, порой даже больше, чем требовалось.
Такси остановилось у гостиницы. На пороге ждал Саэль. В своей привычной манере он приветствовал Грегора
- Добрый вечер, Саэль. Я возвращаю вашего ученика. Благодарю, что согласились отпустить. Теперь мой ученик полон энтузиазма выздоравливать. Завтра закончатся наши спокойные дни- хохотнул этнарх.- Составите мне компанию за чашкой чая, наставник?- пошел в наступление Грегор.
Наставник сидел в обеденном зале. Было тихо и пусто. Он не знал придет ли дракон, ответа он не дал, а пошел со своим учеником в номер. Чай подали ко времени. Чайник с традиционными для этих мест чашечкой***. Грегор попросил принести две, в надежде, что Саэль все же придет.

В больнице заканчивался рабочий день. В диагностическом отделении остались только дежурный врач и несколько медсестер. В реанимационном отделении оставалась группа врачей нескольких направлений и медсестры.
Вес, как примерный мальчик лежал на кровати и слушал мерное гудение машины для очистки крови, что теперь была подключена к кислородному баллону. Парень раздумывал над словами врача, что повторное отравление может стоить ему жизни. Умирать так глупо не хотелось. А когда фармацевт имеет яд, который угрожает его жизни, тогда фармацевт создает противоядие. Остается только заполучить действующее вещество яда. Кровь почистили, то есть из своей крови не выйдет, у других драконов взять тоже не вариант, раз это яд- хамелеон. Значит надо этот яд выдоить из того придурка, с кем пришлось драться. Осталось придумать как. А пока, можно будет погулять по местному лесу и собрать гербарий. Может, там найдется что- то, что сможет противостоять яду.

*

(https://arboretum.live/pub/media/wysiwyg/SKU_Specii/EuodiaDanielli/euodia01.jpg)

**

В альтернативной игре отношения в семье Венитаса Толле, будущего Лежа Гоцц, складывались гораздо лучше. Парня не прессовали так, как в реальности, а наставник был больше другом и дядей, в отличие от реальности. В альтернативе Вес не сбежит из семьи, а отделится, открыв свою фармакологическую компанию в сотрудничестве с Толле. Имя Леж Гоцц возьмет с целью выхода из тени дома. В реальности же имя было взято с целью скрыться от ищеек дома.

***

(https://korshop.ru/upload/medialibrary/0f0/0f0f759a6f23cf7f1cf65915675f4491.jpg)

Тот поцелуй от Тиру был действительно, легкий, почти несмелый, бездумный. Короткий чмок, как пробный шаг по тонкому льду: осторожный, непривычный, но не отстранённый. Сердце в груди будто дрогнуло — сбилось на такт, будто споткнулось о собственную смелость. Он отпрянул едва на долю дыхания, не зная, что увидит в глазах другого — недоумение, смущение, отторжение? Но как бы не так.

Вместо этого Вес вдруг, резко, будто сорвался с внутреннего тормоза, положил обе ладони Тиру на щеки. Тепло — широкими ладонями, с нажимом, с решимостью, от которой у дракона оборвалось дыхание. И прежде чем он успел хоть что-то спросить взглядом, его губы накрыли — но совсем иначе.

Это был не просто поцелуй. Это было прикосновение, в котором не осталось нерешительности. Вес целовал уверенно, жадно, так, как будто до этого долго держал себя в руках. Его губы раскрылись шире, язык осторожно, но настойчиво проник внутрь, и Тиру едва не застонал от неожиданного жара, пронзившего всё тело. Это было так странно, так ново, так... по-человечески — и вместе с тем так глубоко, будто их чувства только через этот контакт смогли по-настоящему заговорить. Нужно отвечать? Но как? Его губы дрожали. Юный дракон не мог понять, правильно ли делает, когда с запозданием чуть шире приоткрыл рот в ответ, пытаясь неуклюже — неумело — прикоснуться языком, словно на ощупь, повторяя за Весом, улавливая, как тот движется, как дышит. Но каждый раз, когда Тиру начинал хоть как-то отвечать, у него перехватывало дыхание.

Он чувствовал, как рука Веса ложится ему на спину, тёплая, сильная, и притягивает ближе - так, что между ними не осталось ни капли пространства. Ни намёка на нерешительность. Он прижимал его к себе с такой силой, будто боялся, что тот отдалится, исчезнет, растворится в воздухе. Но Тиру не хотел исчезать.

Он чувствовал, как его собственное тело откликается, едва заметно подрагивая в груди, в животе, в пальцах, что невольно сжались комкая ткань на плечах Веса. И вокруг только этот поцелуй, это дыхание, это непонятное, жаркое, всепоглощающее чувство. В голову будто бы ударило солнце. Всё вокруг стало чуть ярче, чуть громче — и неважно, что за этим будет.

Губы Веса оторвались от его — медленно, почти с неохотой — и прежде чем Тиру успел опомниться, тот крепко обнял его. Просто прижал к себе так, будто держал не тело, а дрожащую искру внутри. И Тиру, с облегчением и благодарностью, обнял его в ответ. Потому что без этой опоры, он, пожалуй, и правда бы упал. Ноги подкашивались, дышать получалось только с усилием, а щеки, казалось, пылали огнем. Он уткнулся лбом в плечо Веса — не прятался, просто... позволил себе не держать осанку, не стоять прямо, не думать. Только быть. Прижаться. Почувствовать тепло человека, поцелуй которого выбил из-под ног весь знакомый мир. В голове крутилась одна короткая, странно обиженная мысль, с какой-то подростковой беспомощностью:
«Где ты научился так целоваться?!»
Но вслух Тиру не сказал ничего. Только глубоко выдохнул, как после долгого задержанного дыхания, и остался в этих объятиях ещё пару долгих, дорогих мгновений.

---

Позже, когда дыхание выровнялось, а из огня на щеках остался лишь лёгкий жар, они вышли во двор. Дерево в парке пахло терпко и пряно, в воздухе стояла прохлада, и даже лёгкая боль в горле от холодного мороженого не мешала наслаждаться редкой тишиной. Они сидели рядом, руки не разнимались, пальцы переплетены - просто, по-настоящему.

Тиру задумался ненадолго от короткого заданного вопроса Веса, будто в голове перекладывал страницы, проверяя, всё ли правильно.
— Мм... на три месяца, кажется, — кивнул, и взгляд скользнул по лицу Веса. — А ты?

Их нашёл не кто иной, как наставник Веса - Грегор. Он появился внезапно, но не резко: просто шагнул из тени аллеи, с тем самым взглядом взрослого, который многое видел в жизни и потому почти всегда всё понимает без слов. Тиру вдруг показалось, что объяснений уже не потребуется. Ну да. Сидят рядом, как на одной волне. Улыбаются, как будто весь мир - не в стенах этой клиники, и даже не в том отеле, а вот тут, под этим деревом. И Тиру ведь и правда так подумал, когда с лёгкостью облокотился на плечо Веса, положив подбородок - просто, будто так было всегда. Радость в нём была почти детской - чистая, ничем не отягощённая.

Только вот - слова Грегора. Ничего резкого, просто обычный наставнический тон, но в нём было что-то, что заставило Тиру чуть насторожиться. А потом и сам Вес, заглянув в его лицо, задал вопрос. Тиру неловко за смеялся в ответ, смущенно потерев переносицу.
— Ничего страшного, правда, — сказал, улыбаясь. — Я потом тебе расскажу.

Он и сам не был до конца уверен - имел ли Грегор в виду именно то, о чём бы наставник Саэль, узнав, наверняка был бы в ужасе. Тиру ощущал, как в нём завязывается клубок - не из вины, нет, а из предчувствий и осторожности. Всё, что он знал про зелёных драконов и их сложные подходы к чувствам, к притяжению, к телу - было сложно уместить в одну фразу. Да и не хотелось сейчас. Не в этот момент. Он уже опаздывал. В отель пора было возвращаться.

Вес дарил ему короткие, мягкие, почти невесомые поцелуи - один за другим, и Тиру прищуривался от удовольствия, жмурясь как кот на солнце. В ответ он тоже легко чмокнул его в губы, не громко, но ясно произнёс:
— Очень тебя жду.
А потом пошёл рядом с Грегором. Дорога обратно будто плелась под ногами, и Тиру всё ещё оглядывался - раз, другой - и всякий раз махал Весу широко, с той самой настоящей улыбкой, которая теперь часто вырвалась у него изнутри.

---

Хоть наставник Грегор и выглядел так, будто привык одним лишь взглядом выправлять осанку у зазевавшихся учеников, Тиру почти не боялся его. Не то чтобы он чувствовал себя свободно рядом с этим человеком - скорее, просто научился сносить тяжесть чужих взглядов, не сгибаясь. Он не сжимался, не пятился, не прятался - просто выпрямлялся чуть сильнее, прикрывая робость маской спокойной задумчивости. Это был полезный навык. Особенно если ты рос под суровым взглядом отца, чья немая ярость ощущалась кожей, как пламя, готовое вспыхнуть в любую секунду. На фоне патриарха клана взгляд Грегора казался... не таким уж страшным.

— Со мной всё хорошо, — отозвался Тиру спокойно, даже немного небрежно пожав плечом. Голос у него был ровный, почти усталый. И в самом деле - теперь, когда тревога за Веса схлынула, юный дракон чувствовал, как будто с него вылилось всё напряжение разом. Хотелось лечь, зарыться лицом в подушку и просто провалиться в небытие сна. Но он держался. Как мог. Видимо, не слишком идеально - если наставник это заметил.
Следующий вопрос будто встряхнул Тиру. Он оживился, выпрямился, даже голос его прозвучал живее - может, и чересчур резко:
— Венитас такой смелый и уверенный! Он такой... сильный! Ему всё по плечу!
Слова сбивались, спешили, но шли искренне. Ну а что наставник мог ожидать от влюблённого мальчишки? Вряд ли рассуждений зрелых, выверенных - но разве искренность не важнее?

А вот следующий вопрос... будто удар под дых. Грегор, разумеется, не повысил голос, не позволил себе грубости - и всё же спросил нечто такое, от чего в Тиру вскипело нечто едкое, горячее.
Он даже выпрямился чуть жёстче, как перед отцовским судом. Голос стал твёрдым - почти дерзким:
— Да. Это Вес предложил мне встречаться. И я согласился, потому что я его люблю. Господин Грегор, если вы сомневаетесь в серьёзности моих чувств - спросите моего наставника, как у зелёных драконов работает любовь. Он очень любит об этом рассказывать.
Пауза. Затем - ещё одно, уже куда суше, короче:
— А я бы дальше не хотел, чтобы вы устраивали мне допрос.
Он не грубил. Но и не отступал. Никакой вежливой улыбки, никаких извинений - Тиру просто замкнулся. И больше не сказал ни слова. Всю дорогу до отеля он сидел хмурый, слегка клюя носом от усталости, но упрямо не позволяя себе задремать. Только иногда всё ещё чуть прижимал ладонью край сиденья, словно удерживая себя в реальности - и не позволял себе раскиснуть.

---

Наставник Саэль, как и положено зелёному дракону его возраста и положения, был пунктуален до минуты. Он появился у входа в отель в точно назначенное время, вглядываясь в улицу, и когда увидел - да, это они. Грегор и его подопечный. Только вот сам Тиру, судя по всему, держался из последних сил: глаза у мальчишки были полуприкрыты, шаг замедленный, чуть неуклюжий, будто он шёл во сне, а не по плитке дороги.
Саэль коротко кивнул сопровождающему:
— Грегор, — и, не теряя времени, шагнул вперёд, подхватывая ученика под локоть. — Остальное потом. Мне бы доставить его до кровати, пока он не запнулся об лестницу или не задремал прямо у стойки регистрации.
Голос его был ровным, но в нём звучала лёгкая, сдержанная забота, едва различимая для тех, кто не знал Саэля лично. Тиру, кажется, не возражал - просто покорно шагал рядом, уткнувшись плечом наставнику в бок, как будто просто рад, что теперь о нём позаботятся.

Саэль проводил юного дракона до самого номера, убедился, что тот действительно добрался до постели - а не, скажем, рухнул поперёк ковра или уснул сидя у стены, как однажды уже бывало. Только когда Тиру улёгся, зарывшись лицом в подушку и бормоча что-то невнятное сквозь полусон, наставник с тихим вздохом выпрямился и покинул комнату, притворив за собой дверь.

Придя в обеденный зал, он беззвучно приблизился к столику, за которым всё это время терпеливо ждал этнарх. Лишь сев за столик Саэль заговорил, как будто появившись из воздуха:
— Вы хотели о чём-то поговорить, Грегор? — Голос был ровным, вежливым, но внимательный взгляд выдавал, что за дежурной формулировкой скрывался живой интерес.

---

Тиру спал. Глубоко, без снов, без тревожных пробуждений - словно сам воздух в комнате пропитался тишиной и оберегал его покой. Веки не дёргались, дыхание ровное, спокойное. Тёплая постель, мягкий свет за шторой, редкая тишина безголосого отеля - всё это, наконец, позволило телу расслабиться по-настоящему. И что удивительно, даже братья, чьё присутствие обычно ощущалось едва ли не раньше, чем шаги в коридоре, сегодня будто исчезли. Видимо, были заняты своими делами. Может, дрались. Может, охотились. Или ещё что похуже - но не с ним. Не сегодня. И этого было достаточно, чтобы позволить себе роскошь хорошего сна.

Проснётся - обязательно. Уже скоро. Когда хватит отдыха, когда тело напитает себя до краёв. И тогда... тогда Тиру выберется наружу. Осторожно, никому не сказав. Выловит по памяти все маршруты, шаг за шагом - и отправится изучать отель так, как привык делать в Сокрытом дворце. Потайные ходы, двери для персонала, забытые закоулки между стен - всё это манило его сильнее, чем просторные залы. Не ради шалости - ради знания. Ради контроля. Ради безопасности. Он обязательно всё разведает. А потом расскажет Весу.

Вряд ли тот оценит это всерьёз - Вес, наверное, и прятаться-то не любит. У него уверенная осанка и крепкие плечи, он смотрит в глаза и говорит прямо. Но Тиру знал: нельзя недооценивать силу хорошего укрытия. Особенно когда живёшь среди зелёных драконов. Особенно когда сам - один из них.

Этнарх сидел в задумчивости, ожидая своего собеседника. Он знал Венитаса с пеленок. Мальчик был неукротим, любопытен, настырный и до неприличия то ли честный, то ли прямолинейный. Всегда выдавал шедевры, повергающие в шок или ужас взрослых. А теперь он отчебучил совсем рискованное- предложил сыну другой расы встречаться с ним. Понятное дело, что эти три месяца закончатся рано или поздно, скорее рано и быстро, парни разъедутся и скорее всего никогда их пути больше не пересекутся. Процион и Сабаот не соседние здания, и даже не города. Это планеты, разделенные многими километрами в космосе. К тому же это пляжное увлечение не может под собой иметь внятной основы. Оба парня уже в том возрасте, когда приходит время определяться по поводу будущего, выбирать профессию или принимать дела от старших, устраивать быт и заводить пару. Судя по тому, что у Тиру был наставник, а это дорогое удовольствие, мальчик был из, как минимум, очень обеспеченной семьи. Такие семьи своих отпрысков, даже самых бесперспективных, кому попало не отдадут. Так что вполне вероятно, что юный дракон уже помолвлен, а то и предварительно женат, или с заключенным договором между семьями.
Венитас как раз был в таком положении. Когда ему было около пяти лет, его отец заключил договор о браке с семьей политика и предпринимателя. Когда дети достигнут двадцати пяти летнего возраста, то сыграют свадьбу. И все шло хорошо, пока Вес не подрос. В раннем подростковом возрасте он заявил, что на той курице он не женится. Что она уродлива и дурна характером. Навязчивость девочки и ее любвеобильность ухудшили отношения в контрактной паре. Гомункул активно избегал ее или абъюзил, если девочка находила его. Грегор, как незаинтересованное лицо в этом политическом союзе, наблюдатель со стороны не вмешивался в развитие отношений. Он всего лишь наставник, чья задача научить парня постоять за себя и не скрутить себе шейку неудачным падением с кровати. При этом мужчина предполагал, что такая назойливость приведет точно к обратному результату, тем более, что Венитас упрям и прекрасный пример закона физики "сила сопротивления равна силе давления". И так же было очевидно, что ничто человеческое не отпускает парня. Он найдет или встретит того, что западет в сердце, того, кому он захочет отдать все, что имеет сам. И вот этот уникальный человек нашелся- Тиру.
Кто бы мог подумать, что Весу понравится дракон, да еще и так стремительно. Прошло всего два дня, а он уже предлагает встречаться. И что самое занятное- дракон соглашается. Тиру в глазах Грегора выглядит совсем юным мальчиком, даже странно, что Вес и Тиру ровесники или около того. И еще страннее, что Тиру согласился встречаться и заявил, что любит Веса. Но почему так быстро? Они же знакомы чуть больше суток. или у молодежи все на столько ускорилось?Этнарх не знал и не понимал. Он считал, что оба парня поступают опрометчиво. С другой стороны, поехать на отдых и не завести курортный роман в некоторых случая преступление. Так что гомункула можно было понять.
На этом месте наставник и сам задумался о романе. Привлекательных женщин свободных не было. Только семьи или пары. Да и работа у Грегора специфическая, вроде и нянька, но не нянька, вроде учитель, но не учитель. Видимо, не зря Венитас его зовет дядей. Из подходящих кандидатур для курортного романа, это Грегор еще не в курсе, что курортные романы имеют свойство трансформироваться в серьезные отношения и намерения, ему некогда было узнать об этом по долгу службы и работы, самым лучшим был Саэль. А что? Работают в одной сфере, как минимум есть о чем поговорить, а познакомившись ближе можно узнать, что еще общего может быть. Кроме всего прочего дракон- наставник был хорош собой как в облике человека, так и в облике дракона.
Немного задумавшись и оценивая свои шансы на общение и сближение, нельзя же отставать от ученика, мужчина пропустил момент появления Саэля, о котором только что думал и пришел в себя, когда тот обратился к нему.
- Рад, что вы пришли, Саэль- откликнулся, словно выныривая из дремы, этнарх- Я хотел выпить с вами и немного расспросить о зеленых драконах. Ваш яд оказался аллергеном. Вы знали, что на него бывает аллергия? А еще у нас с мальчишками было обсуждение медсестричек,- поделился мужчина, чтобы логично привести рассказ к вопросу. Ничего другого не придумалось, хотя для мальчиков такого возраста типично заглядывать под юбки молоденьким красоткам- и Тиру сказал, что вы можете более подробно рассказать про особенности взаимоотношений и правил поведения у зеленых драконов. Могли бы вы меня просветить? Ваш ученик сказал, что лучше вас эту тему никто не способен озвучить.- тема была очень интересной, ведь зеленые драконы слишком обособленно живут и о них крайне мало информации, а тут живой представитель расы, надо помаксимуму расспросить его, пока он тут. Да и с чего-то надо же начать знакомство. Сейчас это, потом можно подумать, чтобы пригласить дракона пройтись вечером по набережной и немного выпить. Не все же время за взрослыми парнями присматривать. Уж как-нибудь гостиница и они сами переживут отсутствие наставников. Не разнесут же все.

А Венитас после ухода Тиру счастливый поднимался в палату. Пару раз сползал по стеночке, но не критично. Приполз. Лег. Вызвал медсестру. Его мутило, он пропустил обед. После еды стало легче и он уснул. Ближе к вечеру, когда персонал расходился, парня разбудили. Заставили поужинать и продолжили очищение крови. Очищение кислородом по протоколу этой больницы было последней процедурой, то-есть в крови оставляли часть вещества, чтобы организм с ним справился сам и стал сильнее или более адаптированным. Процедура была безболезненной, но пришлось лежать до полуночи в минимальной подвижности, было очень неудобно. На ночь сняли аппарат. А утром нужно будет только завершить формальности, пройти обследование и можно ехать в гостиницу.
Третий день каникул начался с врачебного обхода и обследования. Он показал, что яд все еще есть в организме гомункула, но его удалось привести к состоянию вакцины, когда организм вырабатывает устойчивость к раздражителю, а все остальное было в норме. Выписали парня ближе к полудню и отпустили.

В городе четырех сезонов для удобства гостей были разработаны пластиковые браслеты с продавленным на них штрихкодом. Этот браслет вручался всем приезжим еще в аэропорту. Его можно было не носить с собой, но тогда надо носить кошелек, документы, разрешения и другие документы разрешительного или свидетельского типа. Большинство носило браслеты, потому что документы можно оставить в сейфе и не волноваться, что потеряешь или украдут, а браслет снимался специальным магнитным устройством при выезде из города. Лица не достигшие 23 лет в обязательном порядке носили такие браслеты. В "детские" браслеты был вмонтирован навигатор, который подключался к родительским телефонам, или телефонам лиц, что заменяют родителей. Таким образом обеспечивалась безопасность на случай пропажи малыша. Эффективность браслетов доказана несколькими годами отсутствия похищений и пропаж детей по глупости или по невнимательности. Полиция при сканировании штрихкода легко идентифицировала детей, находила родителей и возвращала потеряшек мамочкам и папочкам.
У Веса тоже был такой браслет. Кроме документов к нему был подвязан его личный банковский кошелек, что позволяло в плане финансов быть чуть более свободным.
Такси подкатило к двери гостиницы ближе к обеду, когда сервировали столы в обеденном зале. Вес ввалился в номер. С собой имел подарочный пакет.
- Дядя, я пришел- говорит гомункул. Из ванной выглядывает этнарх, который явно наводит марафет
- Ты уже? Быстро. Я собирался ехать забрать тебя.
- Да не надо. Я и сам могу. А куда ты так собираешься тщательно?- любопытствует
- На обед. Ты в курсе, что в шортах и футболке двухдневной давности лучше в люди не выходить. Давай иди в душ и пошли есть
- Хорошо.

Теперь благоухающий и чистенький гомункул в новой одежде спускался с наставником в обеденный зал
- Дядя, а Тиру? Где он?
- Он в порядке.- отвечает, смотрит на ученика искоса- А твой парень весьма решительный.- встречает непонимающий взгляд- Я вчера спросил Тиру о чувствах к тебе. Что ему нравится. Он мен ответил, что ему нравится твоя смелость и уверенность и что он любит тебя, а потом заявил, что я устраиваю ему допрос и попросил больше этого не делать. Вес, он выглядел серьезным, когда говорил, что любит тебя. Отнесись и ты к этому серьезно. Все же это его чувства. Предположу, что он рос в более консервативной среде, чем ты и твоя легкомысленность может навредить ему.- Грегор говорил тише обычного, чтобы меньше народу услышали слова. Ему хотелось уберечь обоих парней от боли, которую могут испытывать влюбленные при грубом обращении с их чувствами. Тон наставника.
Гомункул зарделся и смутился. Его бледные щеки вспыхнули румянцем и кончики ушей тоже заалели. Он не ожидал, что его именно любят, не просто нравится, а любят. В сердце защемило, в животе завернулся узел и перехватило дыхание. Это была радость, перерастающая в восторг. По телу прокатилась волна жара, что бросило в пот. Слова наставника стали стимулом для импульсивного парня. Теперь фармацевт уверен, что все принятые ночью решения и идеи были верными и будут воплощены в жизнь.
- Спасибо, Грегор. Ты дал очень ценный совет- улыбнулся парень и отодвинул дверь в зал- Добрый день- формальное приветствие, на которое, обычно не отвечают. Задержался у двери, нашел глазами своего парня. Подошел к нему за спинами сидящих. Рядом с Тиру поставил пакет. Обнял мальчика и поцеловал в шею, чтобы не провоцировать пересуды, но тут же были те две ящерицы. Шепнул на ушко дракону- Я принес тебе маленький подарочек.
Отпустил и занял свое место, ровно напротив.

Саэль, как всегда, сидел с безупречно прямой осанкой, будто даже спинка стула под ним держалась в идеальном порядке исключительно из уважения. Легким, почти небрежным жестом он поправил салфетницу, аккуратно повернул ручку сахарницы в сторону собеседника и чуть придвинул к центру стола вазочку с фруктами - вся сцена выглядела так, будто он действительно был озабочен только симметрией предметов на скатерти.
— Такое вполне возможно, — сказал он ровно, будто отвечал на вопрос о погоде. — Собственно, как и аллергии на мед или пчел. Природа избирательна. Кланы Сабаота редко вступают в тесный контакт с другими расами, предпочитая круг из сородичей. Некоторые особенности их физиологии или чувствительности могут быть мне попросту неизвестны.
Он чуть наклонил голову, точно извиняясь, и добавил:
— Прошу прощения, если моя уверенность в безвредности нашего яда ввела вас в заблуждение.

На следующем же вопросе Саэль едва заметно приосанился, и одним из своих привычных жестов - тем, что бывало только в моменты особого внимания - заправил прядь чёрных волос за ухо. Тон его речи не изменился, всё такой же мягкий, академичный, но Грегор мог бы заметить: в глубине спокойных глаз что-то ожило. Тема, видимо, была ему близка.
— Я уже упоминал, — продолжил он, — о высокой эмоциональности зелёных драконов. С возрастом, конечно, мы учимся сдерживать свои реакции. Это необходимо, ведь наш социум... хм... полон подковёрных интриг, жестоких игр и предательств. Даже собственные братья и сёстры не всегда надёжны. Доверие - роскошь, а наивность - приговор.
Слова звучали спокойно, почти бесстрастно, словно речь шла не о чём-то личном, а о добре и зле в выдуманных историях. И всё же с каждым новым словом в голосе Саэля проступало едва ощутимое напряжение, тень воспоминания.

— Однако, — продолжил он, делая короткую паузу, — есть одна вещь, которую мы не можем контролировать. Слабость. Уязвимость. И как бы поэтично глупо это ни звучало...
Зеленый дракон тяжело вздохнул. Взгляд его скользнул в сторону, будто туда, где когда-то был кто-то важный. Кто-то, кого уже не было.
— ...это первая любовь.
Саэль говорил уже тише, мягче. Почти с осторожностью, как будто это было что-то живое, чего не стоило тревожить громкими словами.
— Она запускает в нашем теле всё то, что раньше было как будто в спящем состоянии. Понимание физического влечения, привязанности, готовности к... союзу. Но с этим приходит и опасность. Дракон, позволивший себе привязаться, становится уязвим. Он теряет рассудительность, он готов защищать, даже если логика кричит, что не стоит. Часто оценивает поступки и действия не всегда здраво и рационально.
Дракон слегка усмехнулся, уже почти добродушно, но взгляд его оставался отстранённым:
— Выражаясь проще: грозный дракон становится влюблённым дурачком.

Усмехнувшись ещё раз - коротко, будто самому себе - Саэль взял чашку и сделал неторопливый глоток. И снова заговорил чуть строже:
— Эта особенность может быть смертельно опасной. Особенно для патриарха, но и для любого другого. Влюблённым драконом легко манипулировать. Достаточно нацелиться не на него, а на объект его чувств - и у вас в руках рычаг. Это, увы, не редкость в нашем обществе.
Саэль замолчал на несколько долгих секунд. Потом, уже глядя прямо на Грегора, почти шепотом добавил:
— Отношение к первой любви у нас... сложное. Слишком серьёзное. Если дракон её теряет - а это происходит чаще, чем хотелось бы, - восстановиться практически невозможно. Считается, что дракону после такого очень сложно найти и поддерживать новые отношения. Многие считают это пережитком древних традиций. Но, к сожалению...
Он грустно усмехнулся, на этот раз без нотки юмора.
— ...одно из подтверждений этому - я сам.

---

На удивление, «ящерицы» в этот раз не зашипели. Не бросились с места, не одарили подошедшего Веса привычным злобным взглядом, полным презрения и едва сдерживаемой вражды. Нет, в этот раз всё было иначе. Даже Малгар, чей недобрый прищур обычно говорила громче слов, лишь метнул в сторону чужака тяжелый взгляд. Молчал. И это молчание было куда тревожнее, чем любые прежние выпады. Он явно держал себя в руках. Как и Вирен, сидевший рядом, с опасно безмятежным лицом. Что-то изменилось.

Тиру почувствовал это едва переступил порог обеденного зала. Здесь всегда было напряжение - натянутое, звенящее - но сегодня оно было другого рода. Тягучего. Предвкушающего. Будто братья что-то задумали. Будто уже успели перекинуться фразой-другой, пока он шёл по коридорам, не спеша, как ни в чём не бывало.

— О, как трогательно. Один принёс другому подарочек... — протянул Вирен, наигранно прижав ладонь к груди. — Ещё чуть-чуть - и я расплачусь.
В голосе его скользнуло саркастическое придыхание, тонкое и ледяное, как лезвие.

— Ну надо же, какие нежности, прямо тут, на публике, — подхватил Малгар, фыркнув, будто действительно был оскорблён. — А не забыл ли ты, Тиру, где находишься? Это обеденный зал, а не гнездо влюблённых кукушек.

Слова и взгляды были направлены в его сторону. Только в его. Не на Веса - нет, его будто бы не существовало. Братья действовали теперь по иному: через подначки, иглы, прицел. Игра слов начиналась. Тиру знал её правила - слишком хорошо. В его родных стенах и под этой крышей с самого детства учили прятаться за вежливостью, завуалировать удары, шептать отраву с улыбкой на лице. Они почувствовали. Слишком уж сильным был чужой запах на его коже, слишком затянувшимся - его присутствие рядом. И сейчас братья проверяли его. Щупали тонкую кору новой привязанности, чтобы понять, насколько глубоко пустили корни. Можно ли схватится и тянуть за ниточки.

Тиру выдержал взгляд. Повернулся к Весу, улыбнулся - сдержанно, почти невинно. Опустил ресницы и прошептал, касаясь запястья своего парня лёгким, едва ощутимым движением:
— Спасибо, — и только потом - мягко, непринуждённо - отступил к своему месту, позволяя Весу занять соседнее. Словно всё это было совершенно естественно.

Тиру сидел, не проронив больше ни слова, не взглянув внутрь подарочного пакета, продолжил есть. Слишком сосредоточенно. Слишком молча. Откусывал, жевал, проглатывал - он просто хотел закончить. Поскорее. И увести Веса отсюда, подальше от взглядов, что прожигали его, и от слов, которые пока только точили лезвия. Братья не нападали привычным способом. Но они уже начали наступление.

Грегор наблюдал за собеседником с особым интересом и в разговоре о таком личном, сакральном, для некоторых ценном проявило в драконе, что выглядел все время холодным и надменным те человеческие качества, которые, казалось, не совместимы с этим образом. Черты лица стали мягче, как и сам голос. Саэль словно похорошел и годы стерлись с его лица. Печаль, что мягкой волной плещется в глазах, наклон головы, хоть и осанка ровная, как армейская на построении. Слушать собеседника было интересно и грустно одновременно. Не смотря на свою выправку и выученность, умение убивать в лоб и из-за спины, Грегор все равно оставался живым чувствующим человеком. Он тоже мог понять боль наставника- дракона, потому что в словах о потере узнавал себя. В свое время этот седой и самоуверенный этнарх тоже был молодым парнем, амбициозным, напористым, наверно именно это больше всего раздражает в Венитасе- мальчик слишком похож на него самого. У него так же были привязанности и влюбленность. Правда, его первая любовь не задалась, но вот пятая. Наставник женился на своей пятой девушке. Роман был коротким, курортным. Несколько недель между командировками на море должны были остаться в воспоминаниях, как веселые свидания и жаркий секс, а остались эти недели в виде молодой супруги, а через три года и парочки близнецов- полукровок этнархи-эоны. Дети были красивые, как при смешении любых рас. Вот только эта его драгоценность канула в лету в огне уличных разборок банд.
- В тот день- тихо начал Грегор. Он не планировал делиться, просто хотел как- то выразить свое понимание грусти и тяжести потери любимых людей. Сказать: "Да. Я вас понимаю. Это тяжело" и похлопать по плечу, будет выглядеть формальным видом поддержки, то-есть такой, который ничего не стоит, от которого остается мерзкий колючий осадок, словно рассказал о своей боли, а об тебя ноги вытерли.- Удивительно, но было ясное небо. Моя возлюбленная супруга любила небо. Она была фотографом, работала в театре и носила голубое. У нее много было голубой одежды. В тот день она осталась дома с сыновьями, говорила, что поведет вместо садика их на пляж, устроит фотосессию. А я ушел на работу и даже не догадывался, что этот день разделит мою жизнь на до и после- этнарх говорил так, словно доверяет Саэлю самое сокровенно, но так это и было. Впервые Грегор рассказывает о своей боли кому- то, кто не врач.- Я работал тогда в спецотделе захвата. Мы решали вопросы захвата преступников и освобождение заложников. Было сообщение о грядущих разборках. Мы направились на место, но оказалось, что нас направили неправильно. Конечно, виновных наказали, но в тот день разборки были в моем районе. Когда мы прибыли, весь район уже пылал. Было много раненных и убитых гражданских. Мы так и не поняли смысла разборок в спальном районе.- замолчал- Когда мы закончили работу и я вернулся домой, то обнаружил, что дома у меня уже нет. Он сгорел. Из подвала вытащили три тела. Мою жену и сыновей. Они были мертвы до поджога дома. Как сказали эксперты- их пытали, насиловали, а потом убили- горло сжала удавка боли и подступающих слез. Только армейская дрессировка помогла удержать лицо, но глаза покраснели. Некоторые процессы в теле никто не способен контролировать. Отвернулся, потер глаза, а потом посмотрел ясным взглядом на дракона, что сидел напротив и слушал с таким внимательным видом, что показалось даже, что Грегору сочувствуют- Я знаю, что вы чувствовали тогда и знаю, что чувствуете сейчас.- говорил мужчина.- Потому я могу вас понять.
Нужно было перевести дух. Этнарх считал себя проклятым, потому что Саэлю он рассказал только про одну семью, которая погибла. А погибло у него еще две семьи. И везде были дети. Пауза тянулась вязко и неохотно. Глоток чая. Глубокий вздох. Продолжение расспросов.
- Саэль, как вы думаете, чем обусловлены такие ваши расовые особенности привязанности? Просто в моей части света разные связи и любовь ко многим людям это норма и не несет таких тяжелых последствий.- в этом моменте Грегор решил, что раз так дела обстоят, то не станет навязываться дракону. Он не будет ухаживать за ним, а будет просто другом. Ведь заменить ту, кого Саэль так любил (Грегор уверен, что это была потрясающая женщина) и тем более стать новым чувством для него этнарх не сможет, сейчас для этого он не чувствовал сил.
Можно начинать удивляться, и стоило бы удивиться, жесткий, бескомпромиссный военный, прошедший ужасы войны и смертей, сейчас хотел поддержать сидящего напротив него собеседника, уберечь от боли, связанной с прошлым и помочь найти луч надежды, чтобы снова жить на свету, а не оставаться в тени боли и воспоминаний. Таким лучом для наставника стал дом Толле, а точнее самый проблемный из когда- либо бывших его учеников- Венитас Толле. Это неугомонное безобразие с шилом не только в левой задней пятке постоянно встряхивало его, трепало нервы, впрочем и сейчас треплет, но мальчишке удалось показать потерявшему ориентиры этнарху, что можно сделать новый выбор, выбрать новые ориентиры и жить дальше с благодарностью в сердце тем, кто был с ним, кто подарил ему счастье. Венитас, не знал, что написал одну из главных страниц в истории жизни Грегора, и сейчас Грегор хотел помочь написать Саэлю такую же страницу. Новую страницу, где снова будет шанс быть с возлюбленными.
В беседе не упоминалось, что у двух наставников не просто неприятность в виде парочки из разных домов без согласования, а влюбленность двоих парней, у одного из которых эта влюбленность повлияет на всю его жизнь. Наставник Венитаса посчитал, что не стоит такое говорить и повергать в ужас и без того расстроенного собеседника.
А Саэль выглядел иначе. Эта беседа словно подстветила то, что не видно каждый день. Дракон оказался куда более нежным и чувственным. Вот таких любят. В них легко влюбиться и  потерять голову- подумал военный. Он не заметил, что смотрит на своего визави с нежностью, как смотрят те, кто уже на пороге чувств. Еще немного и зернышко упадет в благодатную почву. Но в этом виноват Венитас. Пусть будет виноват он.

Венитас чуть не засмеялся, когда молодые драконы начали комментировать поступок брата. Когда же пересел на свое место и теперь мог смотреть прямо в глаза то ответил
- Эй, ящерки. Если завидуете, то делайте это молча, а то собственным ядом подавитесь.- Малгар вспыхнул. Его щеки покраснели, но он держался добросовестно- Если вы приехали из деревни или такой глуши, что ни грамм информации к вам не просачивается, то это не значит, что весь мир наполнен такими консервативными идиотами- съел кусочек рыбы, выдержал паузу и продолжил- хотя нет, вряд ли вы из деревни. У вас слишком хороший наставник. Сомневаюсь, что такие профессионалы соглашаются работать на хуторах. Это вы просто два тормоза, которые не способны к развитию и только и делаете, что можете задирать Тиру, потому что он оказался успешнее вас двоих в сумме. Два дебила это сила.- потом обратился к Саэлю с вежливым поклоном- Наставник Саэль, мне очень жаль, что на вас повесили заботу о таких увальнях. Учителю такого уровня подошли бы более кроткие и умные ученики- красноречивый взгляд метнулся к Тиру, что сосредоточенно ел. Венитас вздохнул. Значит вот какую песенку запели. Ну хорошо. Поиграем с вами в салочки- подумал гомункул. Мальчишка понимал, что скорее всего вечером, а то и после обеда получит выволочку от Грегора, но молчать не мог. Ему нужно было хоть как- то заспутиться за Тиру. Мастерством слова он не владел, а вот нагрубить, то всегда пожалуйста и с удовольствием. С другой стороны, можно было поддразнить старшего брата и спровоцировать его, а там попробовать печать, которая вспомнилась пока он лежал под капельницами. Сил, конечно, не хватит, чтобы сильно треснуть, но будет больно и ощутимо.

Саэль молчал. Не потому что не знал, что сказать, и не из вежливого позволения выговориться - нет. Он слушал внимательно, почти сосредоточенно, так, как слушают драконы старой крови: без сочувственных жестов, без словесных вставок, глядя в глаза и полностью, целиком, не отвлекаясь даже на собственное дыхание. И всё же внутри него происходило больше, чем он позволял себе выдать. Он не был готов к такой откровенности. Не привык к разговорам, где слова тянутся из самого нутра, из того места, что у большинства драконов давно затянуто чешуёй, обросло защитной коростой опыта и выученного молчания. Саэль был наставником. Тем, к кому приходят за советом, не за утешением. Тем, кто сам уже не просит слушать - и не надеется, что его кто-то услышит.

Но в словах Грегора - в их простоте, в странной прямоте и тишине между фразами - было что-то подкупающее. Что-то, от чего в груди шевельнулось старое, от чего внутри потянуло сказать: «Я тоже...» Но Саэль не посмел. Не сейчас. Не в этот момент. Он знал - слишком хорошо знал - что иногда желание поделиться болью может стать не жестом близости, а почти предательством. Перекрыть чужую исповедь своей - всё равно что сказать: «Как грустно... а вот у меня было хуже». А у него, если быть честным, все было совсем не так.

Он никогда не называл то чувство любовью. Не в слух. Не даже про себя. Это было нечто иное. Не вспышка света - а медленно поданный яд, тягучий, густой, обволакивающий. Он принял его добровольно, выстрадал молча, пережил - и всё ещё чувствовал отголоски: не боль, но след, ожог, оставшийся на самых тонких, самых уязвимых слоях души. То, что случилось с ним, нельзя было назвать светлым. Чистым. Взаимным. Это не то, о чём говорят вслух в тихий вечер, глядя в кружку с чаем.

Поэтому он просто слушал. Без жалости - Грегору она была не нужна. Без сочувствия - оно бы только исказило эту исповедь. Саэль слушал так, как умеют немногие: ровно, бесстрастно на вид, но с внутренней тишиной, в которой есть место чужой боли. Он не вставлял ни слова, даже жестом не дал понять, что история его тронула - и именно в этом, пожалуй, было самое большое признание. Когда Грегор, кажется, выговорился и точно решил перевести тему, Саэль позволил себе медленно опустить взгляд на чашку, взял её обеими руками - и лишь после долгой паузы заговорил.
— Всё это... — произнёс он негромко, почти как мысль, случайно озвученную, — стимуляция яда.

Он не объяснял, что именно имел в виду. Но и не требовалось. Лёгкий выдох, глоток остывшего настоя, и голос зазвучал вновь, чуть ниже, чуть медленнее, с тем ровным оттенком, которым говорят о вещах, пережитых давно и бесповоротно:
— Наш яд зависит не только от врождённых свойств. Не только от характера. Многое определяется нашим моральным фоном. Настроем. Душевным состоянием. Зелёный дракон, обретающий покой... становится слабее. Его яд уходит. С ним - иммунитет. Он становится уязвимым. И таких драконов со временем ломает либо социум, либо собственная природа.
Он говорил спокойно, почти без интонации, как человек, давно принявший правила игры. Ни восхищения, ни горечи в голосе. Только ровное принятие.
— Эта зацикленность на первой любви, её заведомая хрупкость... делают нас сильнее. В каком-то смысле. Потому что неудовлетворённый дракон - ядовитее. Опаснее. Острее на реакции.
Он замолчал, давая словам осесть. Потом опустил взгляд в чашку и почти с насмешливой лёгкостью сказал чуть бодрее:
— А всё-таки... я думаю, нам стоило бы найти что-нибудь покрепче чая. И немного пройтись. Как вы на это смотрите, Грегор?
И в этом предложении, прозвучавшем как будто между делом, всё же слышалось главное: я здесь. Я рядом. Не всё скажу, не всё позволю себе вспомнить, но шаг за шагом - если ты пойдёшь рядом - я, быть может, позволю тебе узнать, сколько яда осталось во мне.

---

Братья переглянулись - коротко, хищно, как два зверя, что учуяли слабину в чужом запахе. Ни гримасы раздражения, ни нервного движения - лишь ледяная уверенность в собственном превосходстве, закованная в золото высокомерия. Верен первым позволил себе усмешку - ленивую, медленную, полную той приторной издёвки, с которой отмахиваются от пыли на лакированной поверхности.
— Смотри-ка, нашёлся безродный философ, — протянул он, будто смакуя фразу на языке. Откинулся на спинку стула, медленно скрестил руки на груди. — С таким уровнем анализа тебе бы уроки вести на ярмарочной площади, среди крестьянских детишек. Они, пожалуй, и поверили бы, что хамство - это аргумент.
Верен повернулся к Саэлю, с наигранным уважением кивнул, не меняя ледяного выражения лица:
— Наставник, полагаю, мы можем считать эту речь практикой по расстановке приоритетов. Удивительно, насколько упорен этот... мальчик, пытаясь спрятать собственную ничтожность за громкими словами.
Малгар, до этого молча слушавший, хмыкнул коротко, будто вдохнул в себя едкий дым. Он наклонился вперёд, локтями упершись в край стола, и, прищурившись, заговорил в сторону Тиру - но взгляд его при этом пронзал Венитаса, как тонкий шип.
— А ведь действительно, — вкрадчиво начал он. — Кто бы мог подумать, что твой защитник - это паренёк с ртом, как у драной совы, и с умом, как у чайной ложки.
 Он рассмеялся - тихо, сдавленно, как те, кто смеётся не от веселья, а от удовольствия унижать.
 — Ты, наверное, полагаешь, что стал ему кем-то важным. Защищаешь, как пёс, за подачку. А на деле - это просто новый повод для насмешек. Ну а мы и не против.
Резко, как удар хвостом, он метнулся взглядом к младшему брату:
— Что дальше, младшенький? Устроишь над ним опеку? Спрячешь за пазуху? Или у тебя с ним роман? Понимаю. Первый настоящий друг - это почти как любовь. Особенно если другого тебе и не светит. Только вот друг-то хилый, чуть от яда нашего не окочурился. Прямо достойный союзник для клана Вечной Чащи.

Обычно Тиру бы проглотил. Промолчал. Опустил взгляд, сжав губы, не умея обнажить слова в ответ. Но не сейчас. Он медленно отложил столовый приборы в сторону, выпрямил спину, поднял голову. Его голос был ровным, спокойным - почти отстранённым, как у судьи, выносящего приговор.
— Когда вы не можете опровергнуть сказанное, вы начинаете цепляться к тому, кто это сказал. Это старый приём, братья. Выглядит даже для вас жалко.
Простой тон, без надрыва. Но именно эта сдержанность вспыхнула солью на их злобе. Потому что Тиру говорил как равный - а значит, это оскорбляло их еще сильнее. 
Он скользнул взглядом к Венитасу, и - почти мимолётно, чуть наклонившись вперёд - с лукавой полуулыбкой высунул кончик языка и подмигнул ему. Потом вновь сосредоточился на еде, как ни в чём не бывало, бросив напоследок:
— В следующий раз постарайтесь - хотя бы для приличия - укусить по делу.
Тишина, что повисла на пару вдохов, была громче любого крика.

Голос, словно шепот шипения змеи, воплощение покоя и дикой гармонии. Баланс силы и элегантности. Наверно, таковы были зеленые драконы. По крайней мере теперь они для этнарха выглядели именно так. Саэль стал эталонным представителем драконов. Грегор очень разочаруется, познакомившись с другими взрослыми драконами этой семьи. Мальчишек, которые приехали с наставником- драконом в расчет не брали. Они, как и все подростки, глупые, нескладные гадкие утята с гонором до небес и уверенностью в своих способностях и опытности. Над подростками мужчина любил насмехаться. Они так забавно велись на подначки.
Почувствовал ли Грегор облегчение, рассказав о смерти своей первой семьи? Нет. Тяжести уже не было, и горечи потери тоже. Было принятие факта и его необоротности, смирение с пустотой, что оставалась после такого, а потом еще два раза. Эта часть истории жизни была историей, наполненной счастьем и завершившаяся болью, которую наставник решил оставить в прошлом.
В этой исповеди Грегор хотел показать, что он тоже проживал потери любимых и понимает дракона. Правда, о том, что это была именно возлюбленная мужчина не знал, он просто пошел по самому простому пути, который прошел сам. Если речь про отношения, значит  там было светлое чувство. Если есть боль и речь пошла о потери, значит возлюбленная покинула этот мир. О том, что есть другие варианты событий он не знал. Потому что не знал какие особенности отношений бывают в закрытых семьях.
Мужчина хотел поддержать своего собеседника, который, стоит быть честным, нравился ему. Да, пока что эта симпатия строится исключительно на внешних знаниях о драконе. Поведение сдержанное, вежливость, тишина, внешняя красота. Измотанный путешествиями, этнарх ценил такие качества. А возле Саэля было тихо и спокойно, казалось, что даже воздух тише двигался в его присутствии.
Голос собеседника был так же тих. Оказалось, и это было открытием, что сила яда может уменьшаться от спокойствия. Все те, с кем ранее встречался бывший военный в большинстве своем усиливали свои яды именно в состоянии покоя. И такое стало привычным, почти догмой. А тут совсем другое. Грегор обратился в слух. Он ловил каждое слово, наблюдал за каждым движением. Пальца обхватывают чашку немного нервно, но без напряжения, это был ответ на что- то внутреннее.
- Я только с удовольствием- оживился этнарх, но не позволил себе лишнего. Сейчас сформировалась тонкая атмосфера доверия между ними, ее нужно сохранить- Тут не далеко есть бар на вынос, и на набережной тоже много мест. Или пляж.- встает следом за драконом. Взмах руки и наставник уже в выходной одежде: темные джинсы, белая рубашка с подкатанными рукавами заправленная за пояс с расстегнутыми верхними пуговицами, шлепки.
После обеда было здорово пройтись. Детвора расползлась по углам и не мешала. Да и вообще, мальчишки уже достаточно взрослые, чтобы самим дать ладу своим хотелкам. Тиру и Венитас где- то сидели или бродили, а старшие дракончики, наверно, отправились по магазинам или еще каким местечкам.
День клонился в сторону заката. Плотная теплая масса ковром лежала на городе. Из-за близости воды в переулках было влажно и более прохладно. Улочки, словно ручейки разбегались в разные стороны- вверх по холмы, в сторону, вниз к морю или в сторону леса.
Со стороны кажется, что по улице спускается господин, гибкий, сдержанный, холодный, а рядом с ним идет охранник- широкоплечий, сильный и более теплый.

Слова братьев- драконов имели свой эффект. Гомункул еще не умеет только видом унижать и ставить на место. Сейчас он мальчишка с буйным темпераментом и горячей головой. Его задели слова драконов, под столом он уже создавал иглу и судорожно перебирал варианты ответа, только не успел. Начал говорить Тиру.
В больнице маленький дракон выглядел хрупким, тонким, даже слабым, таких хочется защитить от злобы мира, а Венитасу хотелось обнимать его и держать возле себя, окружая заботой, пусть эта забота и была не слишком здоровой. И теперь образ того тонкого беззащитного мальчика пошел рябью и появился ядовитый дракон. Он был таким же маленьким и хрупким, зато очень ядовитым. Прямая осанка, спокойный взгляд, словно сейчас снимет голову с плеч не касаясь, а потом скажет, что так и было. Голос ровный, ни единой дрожи, идеально ровный тон. Венитас замер в моменте. Он не сразу понял значение слов о союзнике Вечной Чащи, не сразу дошло, что так говорят наследники. Он все понял когда дракон ответил за него. Весь образ сложился. Тиру- принц и ведет себя как принц. В голове словно вспыхнул фейерверк. Вот почему фармацевт не мог понять статус этих парней. Вот почему был такой диссонанс и ощущение выпендрежа этих забияк. И вот почему у них есть такой наставник. А оказалось все просто- Тиру королевских кровей, он наследник трона. Мальчишка моргнул. Теперь маленький дракон выглядел не только мило, а и величественно. Особенно этот разворот плеч и выражение лица. Сердце пропускает пару ударов, а легкие забывают куда девать воздух.
Зато братишки переливались всеми цветами радуги от гнева. Вес скрыл смешок в кашле, словно подавился. Оба брата метнули в него молнии, но промахнулись. Гомункул смеялся над ними, выдавали глаза. А восхищенный взгляд на их брата выводил парней из себя еще больше. Да как этот дракон-недоросток посмел обойти их, посмел найти себе кого- то, посмел предпринять попытку выйти из- под из влияния и сопротивляться насмешкам и побоям? А этот мерзкий чужак протягивает к их игрушке свои лапы и смеет защищать его. Нужно поставить его на место. Они оба должны знать свое место.
В плечо Тиру полетело несколько маленьких прозрачных капелек. Они ударились о плечо мальчика и дракон мог услышать щепото Венитаса прямо у своего уха
- Тиру, ты такой потрясающий. Я восхищаюсь тобой.

Тиру уловил движение боковым зрением - капли, лёгкие, почти невесомые, ударились о его плечо, и вслед за ними - шёпот, тёплый, слишком близкий, как дыхание. Он не обернулся сразу. Мышцы между лопатками чуть напряглись, но лицо не дрогнуло ни на миг.
«Я восхищаюсь тобой.»
Фраза была личной. Почти непозволительно личной, как прикосновение к обнажённой душе посреди зала, где на него смотрят глаза, ждущие провала. Он не знал, умеет ли Венитас выбирать момент - или же просто говорит то, что чувствует, не разбирая, кто слушает. Но это... было опасно. И одновременно - очень тепло.

Тиру чуть отвёл взгляд в сторону, не к Венитасу - от него, чтобы никто не прочёл в лице лишнего. Затем снова посмотрел на братьев. Их злость была почти осязаема, как жара перед грозой. Привычная, ядовитая, но теперь - нестрашная. Он чувствовал, как она отскакивает от него, как стрелы от чешуи. Это не значит, что он не боится. Но это значит, что он больше не прячется. Парень спокойно взял салфетку и аккуратно промокнул плечо, будто ничего не случилось, и только после этого - медленно, не демонстративно, на короткий миг, обернулся к Весу. Его взгляд смущенный, но озаренный счастливой улыбкой, и в нём мелькнуло нечто тёплое. Уголки губ чуть дрогнули, и он склонил голову едва заметно - как бывая склоняют в благодарности, которую не озвучивают вслух. Потому что если сказать - сломается хрупкое равновесие.

Тиру ел медленно, с тем самым спокойствием, что всегда бесило братьев больше всего. Его не торопили ни голоса, ни взгляды, ни собственные мысли - лишь размеренное движение руки, кусочек за кусочком. Где-то под столом он чувствовал рядом колено Веса, и от этого тепло от пищи почему-то будто усиливалось.

Он доел не торопясь, вытер пальцы о льняную салфетку, поправил уголок скатерти перед собой. Всё по порядку - выученная церемониальность давала уверенность, особенно сейчас. Но вот тарелка пуста, чашка чуть сдвинута в сторону, и значит - пора. юный дракон коротко взглянул на наставника, сидящего рядом. Без выкрика, без лишнего внимания - ровным, почти шёпотом тоном, но внятно:
— Я немного прогуляюсь. Воздуха не хватает.
Это было правдой, но также - способом уйти, не отступая. Не бегство, а шаг в сторону, туда, где нет нужды постоянно держать спину прямой и голос ровным. Наставник, конечно, всё понял. И, как всегда, ничего не сказал вслух - только кивнул.

Тиру взял с края стола небольшой, аккуратный подарочный пакет. Повернулся, и прежде чем кто-то успел что-либо сказать, тихо, но твёрдо схватил своего парня за руку. Без предупреждения. Без вопроса. Просто взял и пошёл вперёд, ведя его за собой через зал - под злобные взгляды братьев, сквозь непонимание и сполохи яда в чужих глазах.

После препирания и грубостей Вес тоже принялся есть, но от нервозной злости он ел быстро.
- Ешь медленнее, гусь ты прожорливый.- зашипел на подопечного Грегор. Саэль мог это услышать. Вот только у этнарха и гомункула были отношения более родственные и не такие отстраненные, как у дракона с его малышней.
- Ничего не знаю. Я голоден- ответил парень, как ни в чем не бывало, словно его постоянно гусем называли. Наставник вздохнул, а улыбку спрятал за салфеткой. Якобы каплю соуса убирал. Венитас напоминал сейчас торопливого ребенка, что спешит поесть, чтобы мама отцепилась и срочно бежать играть на улицу, а то все самое интересное пропустит. Венитас так вел себя в детстве, правда, мама кушать его не заставляла, это делала нянюшка, но реакция была такая же.
Поведение Тиру стало образцом для гомункула. Он знал правила поведения, но рядом с наставником, где-то вне дома и не на приеме можно было позволить себе творить и вытворять.
Дракон встал, да-да, дракон, не дракончик и не маленький дракон, забрал пакет. Как раз об этом Толле и волновался. Он очень хотел, чтобы его дракон попробовал дайфуку с клубникой и сливками, что были в пакете. Вес приезжал и раньше в город четырех сезонов, успел перепробовать множество местной еды, а дайфуку стали любимым десертом. Вкус не такой приторный, как у классической фасолевой начинки, сладость и сочность ягоды смешивается с еле сладкими сливками. Текстура нежная и приятная, правда, немного липкая.
Гомункул запивал свой обед и только успел поставить стакан, как тонкие пальцы оплели запястья и потянули
- Все, дядя, я пошел- сказал торопливо парень и поспешил за своим парнем, братьев же в покое не оставил, а показал язык, мол, у Тиру есть я, а вы лохи. И помахал рукой с обворожительной улыбкой, а потом обнял дракона за талию, как обнимают близких.- Пошли выпьем чаю, Тиру. Я знаю очень милое местечко- предложил гомункул и теперь перехватывает инициативу.
Повел Венитас своего драгоценного в тот магазинчик, владелица которого в первый день была недовольна поведением приезжего. Это была ступенчатая улочка с множеством теснящихся домиков (https://media.istockphoto.com/id/2211639961/ru/%D1%84%D0%BE%D1%82%D0%BE/vibrant-springtime-sunrise-over-the-historic-old-town-higashiyama-district-of-kyoto-japan-asia.jpg?s=612x612&w=0&k=20&c=Avqr-7yu8IObXF4kvFkWFGaDWDsYU38ieaKfxD1YXT8=) в традиционном стиле местности. Она вела сразу к набережной, не поворачивая к пляжу. За несколько поворотов к современной шумной архитектуре (https://media.istockphoto.com/id/598529924/ru/%D1%84%D0%BE%D1%82%D0%BE/%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B5-%D1%8F%D0%BF%D0%BE%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5-%D0%B4%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D0%BA%D0%B8-%D0%B2-%D1%81%D1%82%D1%83%D0%B4%D0%B8%D0%B8-toei-%D0%B2-%D0%BA%D0%B8%D0%BE%D1%82%D0%BE-%D1%8F%D0%BF%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D1%8F.jpg?s=612x612&w=0&k=20&c=igmJ0JWpQvjz1ibjYwcopA8GgTLXhJMBkiwoEmtLsGw=) находился тот самый магазинчик, куда вел Венитас своего спутника.
Отодвинув шторки, все так же держа за руку дракона, парень заглянул в помещение. Было тихо, чисто и пусто
- Добрый день, тетушка.- здоровается, сбрасывает обувь и поднимается на ступеньку. Навстречу вышла пожилая женщина в зеленом кимоно. Поклонилась гостям
- Здравствуйте, юные господа. Проходите.- приглашающий жест и проводит мальчишек в глубь зала (https://restconcept.ru/upload/medialibrary/b4b/yaponskoe-kafe-4.gif). Буквально через минуту к столику на двоих подплыла девушка в кимоно попроще с завязанными лентой рукавами, чтобы не мешали. Подала меню.
- Принесите, пожалуйста, чай. А мы пока что выберем- быстренько отправил официантку Вес- Тиру, ты в порядке? Спрашивает парень и протягивает руки ладонями вверх, приглашая дракона вложить свои. Взгляд был обеспокоенный, участливый. Гомункул очень хотел поддержать, если это возможно.
В кафе пусто, тихо и в зале никого. Официант вернулась с подносом. Она снова подплыла не издав ни звука, фармацевт даже не заметил. Барышня поставила чашки и чайник, поклонилась и так же тихо уплыла.

Как только за ними закрылась дверь обеденного зала, с Тиру будто сползло невидимое, но тяжёлое покрывало. Оно тянулось за ним с самого утра, с каждого взгляда за столом, с каждого слова, которым братья старались его задеть. Он даже не понимал раньше, как сильно на него давит сам воздух дворца - пропитанный ожиданиями, холодом и ядом, что лился в уши с улыбками. Это было обычным, привычным. Фоном. Как гул в ушах, который не замечаешь, пока не наступает тишина. А теперь - та самая тишина.

Шаг. Второй. Тиру вдохнул глубже, чем обычно, и вдруг понял, что делает это впервые за весь день - по-настоящему, легко. Юный дракон не обернулся. Не хотел видеть дверь, за которой остались их лица. Не хотел вспоминать, что должен чувствовать. Он просто шагал - рядом с Весом, и с каждым шагом ощущение свободы становилось всё чётче. Как будто его сжимал кто-то изнутри весь день - и только сейчас отпустил. Пакет с подарком лёгким весом покачивался в руке. А рядом шёл Вес - живой, настоящий, тёплый. Слишком громкий, слишком резкий, слишком неподобающий - и поразительно свой. Тиру поймал себя на том, что улыбается, не замечая.

Он позволил себе чуть ближе придвинуться, чтобы их плечи соприкасались. Почти невесомо - как случайно, но не совсем. Плечо к плечу, пальцы всё ещё сплетённые вместе. И в этом было что-то - непростое. Не просто прогулка. Не просто уход. Это был шаг в свой мир, пока маленький и робкий, но свой.

Улочки вели их будто сами - плавно, извилисто. Тиру шёл рядом, позволяя себе не думать, просто быть. Плечи Веса всё так же были рядом - надёжные, живые. Они не разнимали рук, пока шаги вели их в уютную чайную, и когда сели на пол за маленький столик. И только когда они сели, тепло от кружек стало разгонять напряжение, Тиру почувствовал - мысль возвращается. Та, которую он отгонял весь день. Горькая и слишком тяжёлая для такого дня. Три месяца. Всё.

И что потом? Снова дворец, снова один. Снова смотреть на солнце сквозь решётку собственных обязанностей. Снова держать спину ровно, когда никто не держит за руку. Он будто заранее начал дышать с трудом, и тяжесть в груди - едва уловимая, но верная - напомнила, как легко всё это может кончиться.

Мысль отразилась во взгляде, в чуть застывших чертах. Плечи сжались, как перед холодом, и Тиру вдруг осознал, что снова замыкается в себе. Нет. Не сейчас. Он поднял глаза. Встретился с Весом взглядом. Улыбнулся. По-настоящему. Протянул руки - легко, доверчиво - и вложил ладони в его, раскрытые, будто ждавшие именно этого.
— Я очень скучал по тебе, — сказал он тихо, почти шёпотом, но в этом было всё: тоска, надежда, и тёплая благодарность за то, что Вес здесь. — Как ты себя чувствуешь?

Не надо было Тиру такое говорить. Венитас покраснел в мгновение ока. Ему было так приятно слышать такое, что захотелось затискать этого дракона. И что, что дракон? Он такой классный.
Пальцы обхватили вложенные ладони крепко, бережно, теперь освободиться так просто не выйдет. Отвечает с широкой улыбко
- Я тоже очень скучал о тебе, Тиру.- а потом немного нахмурился- Эти ящерицы тебя обижали?- стыдно признаться самому себе, но в этот раз отстоять Тиру не вышло, все делал он. Было даже стыдно- Тиру, прости, я не заступился за тебя. Как могу поддержать тебя, чтобы компенсировать свою оплошность?
Гомункулу хотелось извиниться за свое поведение, все же он хотел заступиться, а слов не нашел.
Немного погодя был заказан фруктовый лед. Он был из фруктовой шипучки, полит фруктовым соусом и украшен кусочками фруктов. На улице было довольно жарко, что- то холодное было весьма кстати. Парень передвинул подушку и сел рядом с драконом. Сидеть через стол как- то слишком далеко.
- Тиру, я бы хотел, чтобы ты открыл мой подарок. Надеюсь, он тебе понравится- просящий тон, а сам нервно комкает салфетку. Все же мальчики знакомы всего несколько дней и вкусы Тиру еще не известны. От нервозности Вес продолжил- Это сладости, которые мне нравятся. Я хотел порадовать тебя, но не знал чем. Это показался мне хороший вариант. Я взял не слишком сладкий вариант, на случай если ты не такой сладкоежка, как я. Хотел бы узнать твое мнение о них- смущенно и немного виновато отводит взгляд. Одно дело быть на свидании с девушками, которые просто симпатичные или из потенциальных союзников дома, и совсем другое, когда делаешь подарок тому, кто нравится, с желанием порадовать и выказать свое отношение.

В это же время два наставника, оставив своих питомцев, тоже вышли прогуляться. К счастью, узкие улочки создавали густую тень, а старые здания сохраняли прохладу. Мужчины шли медленно, молчали. Грегору было хорошо я этим драконом, хоть и выглядели они неопределенно то ли господин и охранник, то ли такие разные собеседники. Молчание нарушил этнарх
- Саэль, куда вам бы хотелось отправиться сейчас? Тут есть один ресторан с отдельными комнатами. У них отличный алкоголь и закуски.
Маршрут имел значение, потому что бывший военный все еще неудобно чувствовал себя, когда не знал куда именно идти. Ведь, если мужчина правильно понял спутника, тому хотелось некоторого уединения. Хотя, можно просто пройтись по набережной или пляжу.

Тиру слушал его молча, сначала с лёгкой улыбкой - такой, какой улыбаются, когда слова действительно греют. Но при словах «я не заступился» его взгляд чуть мягко опустился, и он покачал головой, отозвавшись с неожиданной для юного дракона серьёзностью:
— Ты был рядом, Вес. Этого достаточно.
Он приподнял глаза, снова встречаясь с его взглядом, - ясно, спокойно, без тени упрёка. — А остальное... я сам должен научиться им противостоять, хотя бы словами. И я учусь. С тобой рядом - это легче.

Когда же Вес глядя на подарочный пакет смущённо заговорил о сладостях, Тиру на секунду удивлённо моргнул, действительно не сразу поняв, что это — для него. С интересом притянув пакет поближе, он раскрыл его и вдохнул аромат — тёплый, фруктовый, с лёгкой кислинкой. Кажется, он никогда не пробовал ничего подобного.
— О, — выдохнул он, чуть подняв брови. — Это пахнет... волшебно! — он покосился на Веса с игривым прищуром, — и выглядит оно так же хорошо, как пахнет. Мне точно понравится.
И, не дожидаясь разрешения, чуть потянулся вперёд, переместившись ближе — так, что его подбородок легко опустился на плечо Венитаса. Тепло, чуть озорно, с той свободой, которая появилась у Тиру только рядом с ним, он сказал мягким, улыбающимся голосом, почти мурлыча:
— Ты можешь меня поддержать... если поцелуешь.
Он не отводил глаз, ожидая, как в лице Веса снова вспыхивает краска, и, кажется, в этот момент Тиру был по-настоящему доволен. Просто тем, что может быть рядом.

---

Море было слышно ещё на выходе - лёгкий гул прибоя, смешанный с пряным запахом морского ветра и уличных лавок. Саэль шёл молча, как шёл бы один, если бы не редкое, спокойное присутствие рядом. Он по-настоящему ценил такие прогулки. Люди, с которыми можно идти, не заполняя воздух словами лишь потому, что так принято. Тишина рядом с Грегором не напрягала - наоборот, укутывала почти медитативным покоем. И если вдруг она нарушалась, это всегда было к месту. Как сейчас.
На вопрос этнарха Саэль чуть качнул головой, будто возвращаясь из своих мысленных глубин, и голос его прозвучал негромко, с чуть хрипловатым оттенком, свойственным тем, кто много молчит, но говорит с уместной весомостью:
— Вы говорили про хороший бар... где есть напитки на вынос.
 Он на секунду посмотрел в сторону, в сторону горизонта, где за зданиями уже угадывалась тяжесть влажного, солёного воздуха.
 — Я бы хотел прогуляться по пляжу. Если не возражаете.
Он не сказал больше. И уж точно не признался бы, что ему самому хотелось сбежать. От осанки, от правил, от взглядов, застывших в ожидании безупречного облика наставника королевского дракона. От зажатого пространства Сокрытого дворца, в котором дышалось только грудью, но не сердцем.
 Здесь, за его пределами, было проще вспомнить, что он - живой. И просто идти вперед.

Гомункул краснел. Сначала от касания дракона, потом от дыхания на шее, а слова стали контрольным выстрелом. Ну, разве что пар их ушей не повалил. Опускает голову в попытке спрятать смущенную улыбку. Вздыхает, словно набирается мужества. Поворачивается к парню всем корпусом и целует, обнимая, прижимая к себе, словно говоря: "Ты мой, я владею тобой. Тебе не скрыться и сбежать ты не сможешь". Губы накрыли губы. Мягкие, теплые, такие сладкие. Руки гладили спину дракона, в теле поднимался жар страсти. Венитас понимал, что крыша улетает со скоростью света в квадрате.
Тонкое тело Тиру под руками гомункула приводило последнего в восторг. Гладкая кожа, приятный запах тела, его хотелось вдыхать и вдыхать, не останавливаясь. Хотелось овладеть юношей, которого целует, присвоить, забрать, заклеймить, заявить миру, что этот дракон принадлежит только ему, Венитасу и так будет вечно. Поцелуй не прекращался долго, пока воздуха, в охваченных страстью легки не перестало хватать. Юноша отстранился. Он смотрел в глаза своего парня пристально, словно сейчас нападет
- Тиру, ты лучшее, что случалось в моей жизни. Я хочу, чтобы мы были вместе всегда, даже спустя три месяца.- снова обнимает маленького дракона- Тиру, я обещаю, что мы будем вместе даже спустя три месяца. Если мы снова не встретимся, я сделаю все, чтобы найти тебя.- пафосные речи. Вот только в моменте фармацевт был уверен, что так и поступит. Он ничего не знал ни о Тиру, ни о зеленых драконах. Не знал, что будет дальше и сможет ли воплотить свои слова в жизнь, зато знал, что хочет этого, а значит возможность представится. Небольшая пауза. Отпускает из объятий, улыбается- Ведь я люблю тебя, Тиру.
"Я люблю тебя" и "Ты мне нравишься" звучат немного по- разному и имеют разное значение. Венитас испытывал что- то среднее между любовью и симпатией, но тяготел к первому, и потому что гормоны и потому, что дракон, сидящий рядом, выглядел квинтэссенцией добра, нежности и очарования. Этот парень был ярким для гомункула, словно звезды, уникальным в своей обычности, как цветы, которые так любит наследник Толле. Свои чувства он осознал уже после того, как сказал о них Тиру. Нравится очень быстро превратилось в люблю, даже незаметно для самого влюбленного.
К чаю выбрали дайфуку с матча и сливой. Фармацевт любит это сочетание-горечь чая оттеняется сладостью ягодки. Юноша с нетерпением ждал мнения принца о сладостях, что тот получил в подарок.
После чаёвничания, мальчишки снова вышли на улицу.
- Тиру, как ты смотришь на то, чтобы поехать в парк аттракционов? В этом году у них должна была открыться еще одна площадка, по крайней мере так писали в рекламе. Там можно будет и уличной еды поесть. Что скажешь?
Руку дракона не отпускал ни  на мгновение, после выхода из кафе. Вес то разрешал немного отойти от себя, то притягивал ближе и нежно целовал щеки, ушко, губы. то были короткие, игривые поцелуи, но их было много. Гомункул был рад, что сейчас гуляет с таким чудесным человеком. Возникло ли желание у Венитаса? Да, возникло, только он был уверен, что такая поспешность все испортит на корню.

Путь прогуливающихся наставников повернул в сторону, потом поднимались вверх по ступенькам, потом снова повернули и поднялись, прошли прямо и спустились с другой стороны холма, обогнув парк на вершине.
Бар, куда привел Грегор дракона, назывался "Закрома Бахуса". На фоне привычной рекламы входа в заведение и не видно было. Вывеска невзрачная- деревянная дощечка такая старая, что казалось видела и демиургов и всемирный потоп, с именем заведения, выведенным белой краской. Дверь выглядела такой же старой, казалось, что толкни ее и раздастся такой пронзительный скрип, что вся улица услышит, но нет. Дверь открылась легко и тихо. Этнарх вошел первым, придержал дверь для своего спутника. Бар был совсем маленьким. У самого входа на высоких ступеньках стойка администратора, внизу короткая стойка, всего на восемь посетителей, у противоположной стороны три столика на двоих. За стойкой стоит этнарх с красивыми ребристыми рогами, что укладывались короной на голове, черные волосы с проседью, прихвачены черной лентой, а одет мужчина в костюм с жилетом и галстуком боло. З его спиной высокий шкаф, до самого потолка и все заставлено бутылками и ни одной повторяющейся. Свет в баре приглушенный, тихая инструментальная музыка, слышно тихие разговоры редких посетителей и стук льда о стенки шейкера. Бармен готовил коктейль.
- Добро пожаловать в "Закрома Бахуса"- приветствует администратор. Красавица- эон с каштановыми волосами, собранными в косу до пояса, темная юбка ниже колена, белая блузка с галстуком боло и черный жилет. Точно как и бармен, только в юбке.
- Добрый день. Мы хотим взять напитки с собой.
- Мы с удовольствием вас порадуем господа. Вы уже определились с желанием или вам нужно время подумать?
- Я определился- смотрит на Саэля- Думаю, что нам стоит ознакомиться с вашим меню.
- Конечно. Тогда прошу пройти за мной.- администратор провела гостей к столику и положила меню перед каждым- Когда выберете напитки, нажмите на кнопку вызова официанта и у вас примут заказ.
Без просьб и предложений гостям подали по стакану тропического сока. Это было вместо воды.
- Кого я вижу!- знакомый голос прогрохотал в зале. Из-за бара в помещение вошел еще один этнарх, его рога были закручены, как у горного барана, а высокий лоб выдавал принадлежность к этому воинственному виду.
- Андреас- улыбнулся Грегор. Он не был счастлив увидеть бывшего сослуживца, но и грубить не хотелось. Грегор встал и пожал протянутую руку.
- Как тебе мой бар?
- Отличный. В твоем духе.
- Это да- засмеялся мужчина. И посмотрел на тихого спутника давнего знакомого- Я смотрю ты с другом.
- Да. Это мой близкий друг Саэль.
У Андреаса и Грегора были своеобразные отношения, в которых страдали все, кто не близкие друзья.
- Здравствуйте, Саэль. Добро пожаловать в мой бар. Рад, что вы зашли. Надеюсь, вам понравятся наши напитки.- протягивает руку для пожатия. Сейчас мужчина выглядел радушным, хоть и очень шумным хозяином.- Грегор, тебе как обычно черный бархат?- этнарх согласно кивнул- Тогда я распоряжусь. Надеюсь, твоему другу придутся по вкусу наш ассортимент. А теперь я откланяюсь, меня ждет красавица жена. Поведу мое сокровище покупать ей новую сумочку. Грегор, а ты знал, что женщинам нужны десятки пар туфель и сумок? Ха-ха-ха. Приятно вам провести вечер господа. До встречи.- этнарх ушел.
Облегченный выдох и напряженные плечи снова расслабились, садится на свой стул.
- Саэль, извините. Я не знал, что этот бар держит мой знакомый. - это нелепое извинение было совсем не к месту. За такое, обычно, не извиняются.
У входа владелец задержался и дал распоряжение администратору. Когда за мужчиной закрылась дверь, девушка, смущаясь и уже вовсю нервничая принесла гостям две карточки
- Уважаемые гости, господин Андреас дарит вам эти красные вип-карточки. Они освобождают от оплаты всех алкогольных напитков в местах, чьим поставщиком алкоголя являются "Закрома Бахуса". Адреса вы сможете посмотреть по кьюар коду на карте. Благодарю, что посетили нас.- девушка поспешно ушла.
Теплый вечер встретил мужчин легким ветром. До набережной можно было пройти через бизнес- квартал или подняться снова на холм и через парк спуститься ровно перед входом на пляж.
- Саэль, давайте пройдемся через парк. Там есть красивая смотровая площадка- предложил этнарх.- Мы можем пройтись через бизнес-квартал, если хотите, тогда не нужно будет по ступенькам топать.

Тиру вспыхнул от поцелуя почти сразу. Вся горячая, бурная энергия Венитаса прошла через губы, через прикосновения, и осела в нём пульсом - сбитым, лёгким, как будто сердце не зналo, как жить в таком ритме. Он не отпрянул. Не оттолкнул. Он замер - сначала ошеломлённый, потом дрожащий от хлынувшего чувства, и наконец - ответивший.

Когда Венитас прервал поцелуй и сказал, глядя в глаза, Тиру словно затаил дыхание, прежде чем выдохнуть, не отводя взгляда, в котором был испуг - но не от страха, а невозможности поверить в своё счастье:
— Я... тоже хочу. Очень. Быть с тобой. Не только сейчас... всегда, сколько сможем.
Он опустил взгляд, пряча то что глаза стали чуть влажными. Потом чуть дрожащими пальцами коснулся руки Венитаса - и осторожно провёл вверх, к плечу, потом - к щеке.
— Когда ты меня целуешь... я будто становлюсь живым. Полностью. Целиком. Не частью, не тенью... — голос чуть охрип, но не дрогнул. — Спасибо, что ты это сказал. Мне... мне тоже хорошо с тобой. Ты мне нравишься. Очень. Больше, чем я раньше мог представить.
Он поцеловал в ответ - быстро, неуверенно, но с таким пылом, что он был словно удар молнии. А потом прижался лбом к его лбу, проговорил:
— Я не знаю, как сказать всё правильно. Но я хочу быть с тобой. И я... тоже тебя люблю.


В чайной пахло чем-то терпким, чуть дымным, чужим. Тиру сидел аккуратно, будто боялся задеть лишнее, и всё в его позе выдавало лёгкую скованность - не то, что от страха, просто не совсем знал как правильно себя вести, и потому держался чуть тише, чуть осторожнее. Юный дракон наклонился ближе к столу, повернув голову в сторону Веса, и признался негромко, почти шёпотом - но с искренней прямотой:
— Я... никогда не был в таких местах. Вообще мало где бывал.
В голосе не было стеснения - только честность. Он просто говорил это, чтобы те кто были рядом знали правду. Чтобы не казаться тем, кем не является. Когда подали чай, он внимательно повторил за Весом: как тот брал чашку, как пил осторожный, почти церемониальный глоток. Тиру тоже отпил - и тут же поморщился, как будто вкус подкрался исподтишка. Горький, насыщенный, распадающийся на целое облако тонов, все из которых дракон чувствовал слишком ясно. Слишком живо. Он мягко поставил чашку на блюдце и тихо выдохнул.
 Но рядом был Вес. А с ним - подаренные им сладости, благоухающие ягодами, мёдом и чем-то таким... домашним, будто пропитанным солнцем. Тиру нащупал одну, мягкую, липкую на кончиках пальцев, попробовал - и почти сразу прищурился от удовольствия. Лицо его озарилось - не просто радостью, а тем светом, что бывает только у тех, кто впервые в жизни пробует по-настоящему что-то прекрасное. Он зажмурился и, всё ещё прожёвывая, рассмеялся - тихо, радостно, искренне:
— Это самая вкусная вещь в мире! Спасибо!
Он облизнул пальцы, как ребёнок, не стыдясь ни радости, ни восторга. Будто эта сладость распахнула что-то внутри - лёгкое, настоящее, тёплое. И уже неважно было, где они сидят - в дорогой чайной или на краю света. Потому что рядом был Вес, а чай оказался только прелюдией к этой волшебной сладости, которую он принес с собой.


Тиру шел рядом с Весом, не отпуская его руки ни на миг. Даже когда порывался свернуть к какому-нибудь яркому прилавку с шелестящими лентами, или куклами в ярких одеждах. Когда Венитас задал вопрос, Тиру немного замедлил шаг. Его брови чуть нахмурились, словно он на миг не понял, о чём речь. Потом он посмотрел на своего парня, задумчиво наклонив голову. Ветер тронул прядь волос у виска.
— Да... если наставник разрешит, — ответил он тихо, почти с робостью. Потом добавил, чуть тише, почти на выдохе: — Только... я не бывал раньше ни в чём подобном. Что это?

---

Саэль никогда не любил подолгу засиживаться в заведениях. Само их пространство казалось ему слишком рыхлым, слишком общим, чтобы в нём можно было по-настоящему дышать. Личные границы для дракона были не просто чертой - неприступным утёсом, за который мало кто ступал. Только проверенные, только те, к кому сам он протягивал руку, допускались ближе. И даже тогда - не сразу. Грегор был одним из таких. Могучий, седобородый этнарх с голосом, словно обточенным бурей, и взглядом, в котором искрилось что-то живое, подкупающее. В нём было что-то заразительно лёгкое, тёплое до невозможности - и это Саэль, как ни странно, ценил. Он не позволял себе такой теплоты, не жил ею, но, когда она была рядом, не отворачивался.

В заведение он зашёл с ним скорее по исключению. Просто за напитками - сам факт сидения за столом в шумной комнате с посторонними уже причиняет Саэлю тонкий внутренний дискомфорт. Он вошёл с прямой осанкой, сдержанный, сжатый в плечах, и, казалось, стал ещё более чопорным, как только пересёк порог. Идеальный, холодный, чуть угрожающий дракон, смеряющий подошедшего шумного незнакомца и старого товарища этнарха одним и тем же пронизывающим, оценивающим взглядом.

Когда тот протянул руку, Саэль будто на миг задумался - стоит ли. Он молча смотрел, секунду, две, пока всё же не протянул в ответ. Решился - не ради знакомства, а чтобы не обидеть Грегора. Рукопожатие было крепким: ни капли тепла, но полная ясность. Когда старый товарищ Грегора все же оставил их, этнарх, ни с того ни с сего извинился. Саэль ответил сдержанным кивком. Учтиво. Без раздражения, но и без одобрения.
— Всё хорошо. Не стоит извиняться, — коротко, почти официально.

Позже, выйдя с уже купленным алкоголем на вынос, дракон снова молчал какое-то время, пока они шли. Город шумел, но Саэль всё больше чувствовал, как возвращается в привычное состояние - когда можно выпрямиться по-настоящему, не чувствуя взглядов за спиной. Он не сказал ничего вслух. Но где-то внутри, с сухим вздохом, отметил: в это заведение он больше не пойдёт. Разве что... разве что только в компании Грегора.

Азарт вспыхнул. Венитас будет первым, кто покажет Тиру парк аттракционов. Отлично. Парень аж воспылал энтузиазмом.
- О, это очень веселое место, где мы покатаемся на разных штуках, поедим всякой вредной с соусами еды и поиграем на автоматах, выиграем призы и вообще проведем классно время.- достает телефон и набирает номер. Трубку подняли быстро- Дядя, ты в гостинице?
- Нет. А в чем дело?
- Мне надо спросить разрешение у наставника Саэля, чтобы погулять с Тиру по городу. Хочу показать ему местные достопримечательности- где- то в районе имени Саэля Грегор включил громкую связь. Мужчины как раз покинули бар- Мы поужинаем вне гостиницы, если что.
- Что скажете, Саэль? Разрешите своего ученика умыкнуть у вас?- этнарху было смешно. Венитас, обычно, творил что хотел без мыслей о последствиях, а тут спрашивает разрешения. Правда, вопрошание получилось довольно умным. Эта просьба была больше про то, что Саэля ставят перед фактом, что Тиру ведут гулять, не оставляя шанса на возражения. Возразить дракон мог, только смысла все равно не было. Наставники сами сейчас далеко от гостиницы, смысла спешно портить собственные планы не было, а проконтролировать, что парни вернулись после отказа не представлялось возможным. Можно было возвращаться в гостиницу проходя каждую улочку и переулок, так что запрети или разреши мальчишки все равно реализуют задуманное. Потому сдержанный кивок был ответом.- Да. Наставник Саэль дает свое согласие. Вес, только ничего глупого не твори. Я не хочу потом с полицией разбираться.
- Спасибо большое. Не буду- счастливый смотрит на свое сокровище- Разрешение получено. Пошли.
В парк аттракционов добирались на общественном транспорте. Венитас специально выбрал такой тип передвижения, чтобы показать своему возлюбленному, что  не только такси в этом городе есть.
Как и принято в общественном транспорте куча народа, как местные, так и туристы. Гостей города было видно по браслетам. У местных браслетов не было им они ни к чему. Остановка парк аттракционов так и называлась "парк развлечений".
Как и везде парк был огорожен высоким забором, идущим влево и вправо от остановки, где забор заканчивался не известно. Парк огромный. Возле больших ворот в гирляндах с рекламными плакатами, от пёстрости которых рябит в глазах, уже стояли тележки с едой, напитками, сувенирами, воздушными шариками, игрушками и прочими абсолютно ненужными радующими посетителей мелочами. В стороне были кассы обычные и самообслуживания. И там и там были очереди.
- О, тут как всегда аншлаг. Что ж. Придется подождать немного- сказал гомункул занимая место в очереди и прижимая к себе Тиру за пояс.
- Добрый день. Какой билет вы хотите приобрести?- где- то вдалеке послышался женский голос. Это сотрудник парка, второй кассир, который вышел разгрузить кассира за основной кассой. У таких сотрудников при себе был портативный кассовый аппарат, планшет, считыватель кодов и пространственный карман с разного типа карточками и билетами.
С конца очередь быстро рассасывалась. К Венитасу и Тиру подошли не слишком скоро, парни приехали в пиковое время, так что перед ними было человек пятьдесят и за ними уже собралось около сотни. Так а касс- то десяток и в каждой такое.
- Добрый день.- улыбается Венитас- Нам две безлимитные карты на этот день на все аттракционы. Подскажите, кафе и тележки принимают платежи кодами?
- Да, господин, принимают. С безлимитной картой вы можете прокатиться на каждом аттракционе так много, сколько успеете до закрытия парка. Покупки на территории парка осуществляются по общему стандарту города, при предъявлении кода, банковской карты или наличности.- отдает две красные карты- Приятных развлечений.
- Ну что, сокровище, пошли знакомиться с новыми впечатлениями.- Он притягивает дракона к себе, коротко целует в губы и ведет через ворота. Сканер считывает чип и тем самым активирует карты. Теперь мальчишки могут развлекаться.
Первым делом Венитас купил для Тиру, прямо возле входа большущую сахарную вату в виде цветов, которую делали прямо на их глазах. Пока делали, Вес наблюдал за своим сокровищем, который реагировал ну совсем невинно. Совсем, как ребенок, которого привели в первые в такое место.
- Вот. Ваш заказ готов- протягивает продавец сладость. Бросает взгляд на парня, что заказал, а Венитас кивком головы указывает на Тиру, который, кажется потрясен мастерством продавца. Палочка с воздушным лакомством, что пахнет сахаром, передается в руки дракона. Практически незаметное движение и оплата проведена. В соседнем магазинчике куплены две бутылки воды, а в сувенирной лавочке- ободочки с смешными украшениями на пружинках. Это была торговая аллея. Таких аллей много в этом парке. Есть магазины с разными товарами развлекательного толка: футболками, сладостями, ограниченными выпусками разных товаров, типа кроссовок, кепок, сумок, канцелярии. В этом парке много эксклюзивных товаров на любой вкус.
Пройдя дальше, парни вышли к площади, где начинались аттракционы. По самому краю стояли простенькие, маленькие, для самых маленьких и немного подросших посетителей. Тут же были и площадки с качелями и горками, песочницами, лавочками для мам, которые устали развлекать своих чад. На второй улице от торговых аллей начинались аттракционы, которые были для взрослых.

Первое, что увидели парни, когда вошли в зону развлечений

(https://i.pinimg.com/736x/3d/1f/9d/3d1f9d56b251d09cdedfec44279e6869.jpg)

Чтобы не пугать сразу своего дракона, Венитас предложил пойти в зону сахарных облаков. Это место было милым, пушистые розовые облака, похожие на сладкую вату, симпатичные аттракционы, которые выглядят совсем не страшно и именно в этом месте находилась так называемый путь в небеса.

Зона сахарных облаков. Вид от входа

(https://i.pinimg.com/736x/05/3c/2a/053c2a77cd8d00ec685675c3f0a262f1.jpg)

Аттракцион Путь в небеса

(https://i.pinimg.com/736x/e2/d0/8a/e2d08a1b0b05d56e374b008515bcafc9.jpg)

- Тиру, я бы предложил тебе прокатиться на одном из любимых моих аттракционов, только он очень высокий. Пойдешь со мной или покатаемся на чем- то пониже?- гомункулу очень хотелось впечатлить Тиру, хотелось подарить незабываемые впечатления. Парни подошли к горке, чья верхушка терялась за облаками. Казалось, что это непокоримая высота. Не все, кто проходил мимо горки поворачивали к ней. Девушки боялись, да и некоторые парни тоже. Компании договаривались прийти часа через два, чтобы обед не попросился назад. Смотрели с опаской. А те, кто были такие как фармацевт, с удовольствием занимали места. И вот, первый паровозик отправился в долгое получасовое путешествие.

Общественный транспорт сам по себе был приключением. Шумный, живой, пахнущий чужими духами, свежей выпечкой и чем-то городским, непривычным, но... уютным по-своему. Он не был таким личным, как такси - зато куда веселее. Из высоких окон вагончика открывались панорамы улиц, старинных домов, витрин с движущимися витражами, рекламные полотна. А ещё, когда становилось особенно тесно, можно было прижаться к Весу - не нарочно, конечно, просто... обстоятельства такие. Очень приятные обстоятельства.

Но всё это ничто - ничто по сравнению с тем, куда гомункул его в итоге привёл. Парк аттракционов. Тиру знал слово. Он читал о парках. Представлял себе зелёные аллеи, спокойные пруды, кованые скамейки, запахи жасмина, лаванды, старых листов книг на коленях отдыхающих. Но это... Это было что-то иное.

Словно город выдохнул цветами, шумом, музыкой и дал себе волю. Крики, смех, грохот, запахи жареного, сладкого, пряного - всё смешалось в одну большую живую реку. Люди двигались туда-сюда, дети визжали от восторга, воздушные шары взмывали в небо, разноцветные вывески звали к себе, аттракционы вертелись, не зная усталости, - и всё это было настолько ярко, что у Тиру даже дыхание сперло.

Он жался к Весу, почти потерявшись в этой феерии. Глаза бегали по сторонам, не зная, за что зацепиться: за гигантскую карусель? За мужчину в костюме льва, раздающего конфеты? За лавку с выпечкой, у которой тянулась очередь? За стенд, где дети сражались на мягких копьях, а взрослые фотографировали их со смехом? Всё - было новым, странным, потрясающим. Вес, как всегда, знал, с чего начать. Он подвел юного дракона к небольшому фургончику, над которым крутились светящиеся буквы: Сахарная вата. А то, что дали в руки Тиру, не походило ни на что, что он пробовал прежде. Воздушное, как облако, мягкое и немного липкое. Он отщипнул кусочек - и тут же замер, распахнув глаза.
— Это же... это просто сахар! — он сказал это почти с благоговением. — Вес! Это сахар! Но... какой формы! Как оно держится?! Это же... — он засмеялся, — это же волшебство!
Он сам ел, запачкав нос, и тут же, отрывая мягкие кусочки, кормил Веса, с каким-то щенячьим восторгом наблюдая, как тот ест.

Так, под сладким шелестом ваты, они подошли к горке. Та самая. Та, о которой говорил Венитас. Она поднималась прямо в небо, как будто собиралась утащить их за собой в облака. Сердце Тиру заколотилось - не от страха, от предвкушения. Он глянул вверх, потом - на Веса. Отщипнул ещё кусочек ваты и протянул тому к губам, прежде чем сказать:
— Давай покатаемся на твоей любимой горке! Я высоты не боюсь.

- Да, Тиру, это просто расплавленный сахар- улыбался гомункул. Ему было удивительно, что так можно восхищаться обычно сахарной вате. Наверно, в той вечной чаще, от куда приехал Тиру такого не было. Что для избалованного цивилизацией парня было чем- то крайне странным. Она же есть везде, эта сахарная вата- Да нет. Это не волшебство, а просто расплавленный сахар, который выдувается давлением воздуха и накручивается на палочку.
Сладкие нити липли к губам и растекались по языку. Иногда, пока парни шли к сахарным облакам, Венитас целовал своего парня. Останавливал и целовал. Эти поцелуи сладкие, липкие и особенные. В этом месте их никто не знал, а значит можно не держать лицо и расслабляться.
- Доедай вату и вот- протягивает бутылку с водой- запей. На аттракционы с едой нельзя, потому надо все утилизировать. Если нужно помыть руки, есть фонтанчик- указывает в сторону. Там стоял не слишком приметный каменный фонтанчик, где и руки сполоснуть удобно и умыться и воды попить.
Путь в небо- одна из самых высоких, не самая, но в первой тройке, горок Проциона. Выглядит, как обычная конструкция из каркаса, пары рельсов и открытого паровозика. Она такая же закрученная и погнутая, как многие рельсовые горки. Ее особенность- поднимается на высоту трех километров, где участники приключения попадают в гости к слоистым облакам. Иногда везет попасть в кучевые, но это большая редкость. Такие облака находятся или выше или ниже горок. В процессе подъемов и спусков участники попадают в разные облака, в том числе и в сахарные. Конструкция очень высокая, потому опоры массивные. По всей высоте встречаются технические площадки, где располагаются магические крюки и опоры, чтобы поддерживать конструкцию на высоте. Все участники приключения, спускаясь вниз имеют мокрую или влажную одежду, в зависимости от материала, ведь облако- это пар, а пар получается из воды.
Очередь к аттракциону была не большой. Все проходили по очереди и занимали места в вагончиках.
- Тиру, пошли скорее- потянул за собой дракона парень. Он спешил в самое начало, чтобы занять первые места. Теперь влюбленные будут первыми до конца путешествия.
Все начиналось тихо. Плавные дорожки вверх- вниз, повороты, ничего особенного, словно та высота, что была заявлена всего лишь рекламный трюк. Минут пять участников путешествия возили на высоте трех этажей. Повороты, завитушки, легкие виражи и где- то тут можно было бы разочароваться и начать плеваться, мол, это не аттракцион а безобразие. Но вот очередной холмик, стремительный спуск и взлет до половины следующего. Механизм тянет лебедкой паровозик вверх и теперь участники на высоте десятиэтажного дома. Контролируемый спуск на скорости и с этого момента скорость только увеличивалась, а паровозик поднимался все выше и выше. Вот видны другие аттракционы, а через минуту видно все, как на ладони, еще две и весь парк выглядит площадкой для игр, а подъем продолжается выше и выше. Вот видны птицы, что расселись на перилах горки, и первый заезд в облака. Дышать довольно сложно. Паровозик вырывается на скорости из облака и за ним тянется хвостик. Участники резко намокли. Было куда прохладнее, чем внизу, но еще не холодно. На этой высоте уже видно было и сам город, как на ладони. Участок спокойной езды. Паровозик останавливается.
- Не волнуйся, Тиру- берет руки возлюбленного фармацевт- это на несколько минут и мы снова поедем.
Сзади началась возня. Кто- за забеспокоился, что паровозик остановился без предупреждения. Вес достает телефон, что все это время был в кармане шорт на молнии и делает несколько снимков города и на его фоне дракон.
- Тиру, посмотри сюда- просит он. Снимки есть. Надо селфи. Притягивает свое сокровище к себе- скажи сырник- теперь у мальчишек есть общее фото. Поспешно прячет телефон в карман и застегивает. Паровозик начал свое движение. В разряженном воздухе все было куда легче и быстрее. Петли, повороты, взлеты и падение. минут пять провели на высоте. Сквозь ветер Венитас пытается докричаться через заложенные уши
- Тиру, впереди свободное падение- протягивает руку, чтобы взять руку дракона.
Наверняка Тиру имеет представление о свободном падении, он же дракон- думал парень. Так же он считал, что Тиру поднимался на высоту выше этой, так что свободное падение целых два километра не станет проблемой. Кроме того, что за спиной будут вопли и крики, особенно от тех, кто впервые рискнул прокатиться на этом аттракционе.
На подлете к точке тормоза происходило замедление этого полета за счет тросов и специальных промышленных резинок. Так же внизу была натянута страховочная сетка, на случай, если что- то пойдет не так и кто- то из пассажиров выпаде. Когда паровозик взбирался на самую высокую точку перед падением, к нему цеплялись еще крюки кранов, что по специальным полозьям сменялись по мере снижения высоты. Опять же в качестве страховки.
Дыр-дыр-дыр, кряк. Под днищем паровозика произошел щелчок. Было слышно, как цепляются страховочные механизмы и защелкиваются замки. Еще один скрип и паровозик срывается в свободном падении вниз. За спиной вопли, крики, девушки визжат с такой силой, что перекрикивают ветер, а гомункул заливается смехом и крепко держит руку своего дракона.
Он поворачивается к Тиру с широкой улыбкой и показывает лайк, мол, это же так весело.

Наверное, больше, чем та масса странных и удивительных вещей, что знал Венитас, Тиру поражало другое. То, как он чувствует. Как действует. Насколько он непосредственный и пылкий. Каждый раз, когда Вес вдруг останавливал шаг, поворачивался к нему и целовал - просто так, без предупреждения, без повода - у Тиру будто уходила земля из-под ног. Сердце ухало, дыхание перехватывало, и внутри что-то ярко вспыхивало, как от искры. Это чувство было слишком живым, слишком настоящим, чтобы привыкнуть. И каждый раз - как впервые. Но, пожалуй, не только поцелуи. Даже мимолётные касания - к талии, к запястью, когда Вес поправлял ему прядь волос или приобнимал, - отзывались в теле странным, сладостным напряжением. Особенно в тот момент, когда губы Венитаса случайно коснулись его пальцев, когда Тиру отщипнул клочок сахарной ваты и протянул ему. Это было незначительно, не нарочно - но именно это и сводило с ума. Всё тело будто бы начинало жить отдельной жизнью. Затаённой, нетерпеливой.

Хорошо, что дальше можно было хоть немного отвлечься. Всё внимание - на первый аттракцион, на который они подошли. И пусть вокруг было полно шумных, ярких, странных мест, именно этот - первый - неизбежно станет особенным. Важным. Тиру сел рядом с Весом в вагончик, следуя его примеру. Спинка кресла была чуть наклонена, сиденье узкое - они оказались близко, почти впритирку. Ремни пристёгнулись, и сверху щёлкнула тяжёлая дуга, надёжно прижавшая их плечи и грудь. Теперь назад пути не было. Колёса вагончика клацнули, начав свой путь по рельсам. Впереди - подъём. Над головой - серая арка и небо, и рельсы, уходящие в облака.

 Тиру и правда не боялся высоты. Даже смешно если бы боялся - дракон, знавший, что однажды поднимется выше облаков, выше даже родных, вечнозелёных вершин, должен был чувствовать себя в небе как дома. Но вот беда - одно дело, когда ты сам поднимаешься в воздух, своим крылом, своим телом, чутко ощущая каждое движение, ветер под плёнкой кожи, ритм и вес. И совсем другое - оказаться привязанным к креслу дребезжащей железной конструкции, у которой есть только один путь - по рельсам, ввысь, туда, где всё может оборваться в любой момент.

Сначала всё было почти спокойно. Приятный ветер в лицо, лёгкая влага, осевшая на волосы и на рукава, едва уловимый аромат масла и металла от самой конструкции. Даже весело. Даже свежо. Но потом... Вагончик начал забираться всё выше, под острым углом, с хрустом и скрипом, будто с каждым рывком проверяя на прочность их с Весом хрупкую решимость. А потом - замирание. Самый пик. Самая вершина. Они замерли, на миг - только небо, ни одного звука кроме ветра и взволнованных голосов позади. Тиру затрепетал. Не в панике, но всё его тело напряглось. Он не сводил взгляда с горизонта, где крыши и деревья казались игрушечными. Пальцы остервенело вцепились в ремень безопасности. И в ту же секунду - касание. Рука Веса. Тёплая, уверенная. Тиру посмотрел в сторону - Вес говорил спокойно, успокаивающе, уверено. Дракончик только улыбнулся ему, тихо, благодарно. И Вес, как всегда, пошёл дальше. Вытащил из кармана телефон, начал фотографировать.
Щёлк - вспышка.

Тиру едва не смущённо отвёл взгляд, особенно когда Вес обнял его за плечи, чтобы попасть вместе в кадр. Даже этого было достаточно, чтобы щеки дракона залились румянцем. И тут - резкий рывок. Вагончик сорвался вниз. Воздух вырвался из груди. Тиру закричал - не от страха, от восторга. Рядом смеялся Вес, и Тиру смотрел на него и тоже смеялся - так свободно, искренне, что сердце будто бы взмыло куда выше, чем уносил их аттракцион. Он не знал, что простое развлечение может принести столько настоящей радости. Когда они, наконец, остановились, и металлическая перекладина отпустила их, Тиру выбрался наружу на подгибающихся ногах. Волосы растрепались, виски влажные, лицо горит от ветра и неудержимого запала. Он оглянулся на Веса, и в глазах его горело настоящее пламя.
— Давай ещё раз? — спросил он, с такой жаждой жизни, что отказываться казалось просто преступлением. И еще раз. И еще раз Пять!

Паровозик с участниками останавливался медленно, как и принято на таких аттракционах. За спиной были возмущенные, довольные, слезливые разговоры. Все, кто делал себе укладки и прически перед посещение парка стали похожи на растрепышей с гнездами на голове. Вес, впрочем, был не лучше. Но он смеялся. Было очень весело, особенно это свободное падение.
Тиру выбрался из кабинки бодрее, чем его спутник. Он покачнулся и оперся на перила.
- С вами все хорошо?- послышался голос за спиной дракона. Это был работник аттракциона. Он смотрел на бледного посетителя- У вас, похоже, симптомы горной болезни. Пройдемте в медпункт
- Спасибо- берет за руку дракона и медленно идут к палатке с надписью "медпункт". Та было несколько человек в белых халатах. Молодой симпатичный парень, видимо врач и человек пять симпатичных медсестричек
- Ссуда, у клиента горнянка. Помоги, пожалуйста.
- Конечно.- стайка девушек освободила врача и тот подошел к парням. Внимательно посмотрел на лица- Так. Вы, наверно, из летающего семейства, возможно даже дракон. А вы...
- Я не летающий. Я из ползучих- засмеялся Вес и срочно прикрыл рот рукой, начался рвотный позыв. Ему быстро предоставили ведерко. К счастью, пока мальчишки путешествовали, все успело перевариться.- Симптоматики не много. Понижение высоты есть. Пока что только голова болит и тошнит. Думаю, если отдохну и поем, мне будет легче- быстренько решает вопрос гомункул, чтобы не волновать Тиру. Да и опять под капельницами валяться совсем не хотелось.
- Какой смышленый мальчик.- удивляется врач.- Твои родители врачи или альпинисты?
- Нет. Я сам медик.- врач еще раз удивился. Пациент уж слишком молодо выглядит- Ну, не совсем. Я фармацевт и интересуюсь медициной. Осваиваю предмет экстерном.
- О, тогда понятно. Очень хорошо. В таком случае- он идет к своему шкафу с медикаментами и достает таблетки и два пакетика с желе.- Сейчас выпьешь таблетки от тошноты и головной боли. Потом пойдешь поесть и постарайтесь не бегать и на аттракционы пока не ходить. Можете на лодках покататься или в кристаллическую пещеру поехать. Главное сейчас не устраивать встряску. Тебе нужно перевести дух. После еды съешь этот гель. Когда будете ужинать, эту таблетку перед ужином, а это- гель в пакетике- после ужина. Между едой должно пройти не более двух часов. Все понял?
- Да. Благодарю.
- Вот и отлично
- Спасибо, доктор- мальчики вышли из палатки- Прости, Тиру. Мы покатаемся еще на этом аттракционе, только чуточку позже, ладно?- извиняющимся тоном просит гомункул- Прости. Я не так крепок, как ты и с высотами у меня не все так хорошо. Мы можем приходить сюда каждый день и кататься на этой горке, если хочешь. А сейчас предлагаю прогуляться по другим локациям и посмотреть, что тут где. Не далеко от сюда должна быть Музыкальная площадка и территория народов мира.- парни медленно пошли дальше. Венитаса еще покачивало, потому он шел более спокойно, чем обычно и руку Тиру не отпускал- Прости, что так вышло. Я совсем забыл, что на этом аттракционе мне может становиться плохо. Я думал, что перерос это.
Снова торговые аллеи. Тиры с разными призами, рыбалка с бумажными ложечками- удочками, где люди, вылавливая рыбку и забирали домой. Правда, получалось не у всех. Бумага намокала и рвалась. И много, много, очень много лотков с едой. Начиная от сахарной ваты и яблок в карамели, порезанных фруктов и блинчиков, заканчивая лапшой, супчиками, шашлыками и шашлычками. На любой вкус и карман.
- Тиру, давай покушаем чего- нибудь- предлагает Венитас. И тут ууууррр. Желудок подхватил идею и выразил одобрение. Парень покраснел

Эмоции Тиру в этот момент были точь-в-точь как те самые горки, с которых они недавно слетели вниз со смехом и криками - только теперь смеха не было. Совсем. Ещё минуту назад он будто парил в воздухе, переполненный светом, восторгом, желанием схватить этот миг за плечи и не отпускать. А теперь всё рухнуло - резко, почти больно. Словно сердцу тоже пришлось лететь вниз, только без страховки.

Вес пошатнулся. Чуть изменился в лице. Тиру уже подскочил к нему, одной рукой обхватывая за плечо, второй не давая покачнуться дальше. Он не стал спрашивать, не стал спорить. Просто был рядом, твёрдо и бережно, и помогал дойти до медпункта. У самого Тиру и намёка не было на дурноту. Его тело, драконье по происхождению, выносило такие перегрузки как пустяк. Природа наградила его устойчивостью - к давлению, к ветру, к высоте. Всё это было частью него. А Вес... он был другим. Человеческим. И сейчас это различие вдруг сделалось болезненно заметным.

Дракон сидел рядом, не отпуская плечо, будто мог бы передать часть своей силы, своего тепла. Слушал врача - какие-то рекомендации, слова, список препаратов. Но каждое слово звучало как будто издалека, приглушённо, сквозь холодную вату страха. А внутри... внутри всё время, не смолкая, звучал голос. Ядовитый, липкий, будто капли смолы на затылке:
"Это всё из-за тебя. Это всё из-за тебя."
Тиру не смотрел на Веса, не сейчас. Потому что если тот снова улыбнётся, как будто всё в порядке - это будет уже невыносимо.

Выходя из палатки медпункта, Тиру держал Веса под руку чуть крепче, чем, может быть, следовало - но это всё ещё было нежно, бережно. Вес шёл сам, хоть и чуть пошатывался, ещё бледный, с вкрадчивыми тенями усталости под глазами. А Тиру... Тиру пытался дышать. Вдох. Выдох.

 Медленно, ровно, как учил Саэль. Тот говорил, что дыхание - это якорь. Оно связывает тебя с телом, с настоящим, когда разум мечется, как раненый зверь. И сейчас, подставляя лицо солнцу, ощущая прохладу воздуха на щеках, Тиру вспоминал всё, чему его учили: как сдерживать слезы, как не дать эмоциям захлестнуть. Ком в горле отступил, сердце сбавило темп, и даже мысли стали чуть тише.
Он обернулся к Весу и улыбнулся - настоящей улыбкой, пусть и немного усталой. Сжал его ладони, тепло и уверенно.
 — Вес, не извиняйся! Всё хорошо, правда. — Голос дрогнул, но держался. — Здесь же точно ещё много всего интересного!
И правда. Стоило только осмотреться - и праздник вновь оживал перед глазами. Дребезжащие карусели, мерцающие гирлянды, крики выигрывающих в тире, звон металла и весёлый гул голосов. Всё это снова стало ярким, пёстрым, настоящим. Тиру расправил плечи, делая шаг вперёд, словно физически отбрасывая мысль о том, чтобы когда-либо вернуться на те горки. Никогда. Ни позже, ни завтра, ни в другой жизни. Не ради удовольствия, если за него снова придётся расплачиваться вот так - видеть, как Вес страдает, и чувствовать себя беспомощным.

— Да, давай поедим, — сказал он с уверенностью, сжав его пальцы чуть крепче, и чутко прикрыл глаза, вбирая в себя запахи. Воздух был насыщен пряностями, мясом, дымком. Ноздри дрогнули, и Тиру повёл Веса сквозь толпу - решительно, но осторожно, следуя за тем, что напоминало обжаренное на углях мясо с пряным соусом. И, пожалуй, в этот момент он почувствовал себя чуть легче. Потому что Вес шёл рядом. Потому что он мог держать его за руку. Потому что жизнь продолжалась.

На воздухе стало гораздо лучше. Ветер растрепал и без того растрепанные волосы. Поддержка Тиру была приятной, хоть гомункул в ней и не нуждался, но принял с благодарностью.
Целует дракона в висок
- Спасибо, что позаботился обо мне- улыбается и послушно идет за своим парнем. С каждым шагом жизнь возвращалась в молодое тело. Спина, которую видел впереди себя молодой наследник Толле была ровной, словно привычной, но что- то было не так и в словах, в тоне, что- то было не так. Он потянул на себя впереди идущего и тот начал заваливаться на спину. Венитас поймал его и крепко обнял за плечи- Тиру, мы обязательно снова вернемся на этот аттракцион. Он понравился тебе, значит мы покатаемся еще. Я и сам буду рад прокатиться вместе еще. Прости, что не сказал о своей слабости. И...- тут он развернул парня к себе и строго посмотрел в лицо- Пожалуйста, прекрати держать все в себе. Я не знаю о чем ты подумал, я не лезу людям в голову, но я чувствую, что что- то с тобой не так. Твое состояние изменилось. Тиру, я не буду читать твои мысли, но я буду чувствовать твое состояние. Я менталист, у меня это как инстинкт. Я чувствую. Пожалуйста, поговори со мной. Не заставляй вторгаться в твои мысли. Это только испортит отношения, а я хочу быть с тобой и хочу быть достойным твоего доверия. Пожалуйста, поговори со мной- на этот раз никаких отпусканий плечей и извинений. Венитас хотел все выяснить и понять в чем дело. Ведь недомолвки часто приводят к недопониманию, а там и до расставания недалеко.
Прохожие обтекали стоящих на дороге. Благо, что все тротуары сделаны очень широкими, как дороги на три полосы. Это давало простор всем, даже маленьким электрокарам, что можно арендовать. Правда, это не слишком удобный вид передвижения тут, потому что прохожие не уступали дорогу по правилам дорожного движения.

Тиру шёл впереди - привычно, уверенно, ведя их сквозь шумную, пёструю толпу. Он уже почти протиснулся, когда резкий рывок назад сбил ритм. Его потянули - резко и без предупреждения и Тиру, не ожидавший этого, едва не споткнулся. Потеряв равновесие, он откинулся назад... и упал прямо в объятья своего любимого. Он замер у груди Веса, и, подняв на него глаза, смотрел удивлённо, растерянно. Даже немного виновато. Он ещё не понял, зачем всё это - и зачем разговор опять вернулся туда, к той самой горке. К чему вспоминать, если уже всё позади?

Встав обратно на ноги, Тиру отряхнулся рассеянно и хотел было уже отшутиться - что-то простое, уводящее разговор в сторону, - но вместо этого произнёс негромко, почти слабо:
— Не так уж она мне и понравилась...
Его прервали. Вес повернул его к себе, держал крепко, будто боялся, что Тиру ускользнёт - не физически, нет, - в себя. В свою тишину. Говорил прямо, просто, почти обнажённо в этой искренности. Слов было много, и они били в самое нутро.

Тиру смотрел своего любимого большими, изумлёнными глазами, и дышал. Вдох. Выдох. И снова. И снова. Слишком явно поднимались плечи, как у ребёнка, старающегося сдержать рыдание. Он всё делал неправильно - прямо сейчас, в эту секунду. Держал в себе. Молчал. Хотел как лучше - но знал, что если сейчас дать волю настоящему, если сорвётся хоть одно слово - за ним польётся всё. И из-за чего? Из-за горки?

Выражение лица выдавало все - раньше, чем язык. Сначала - беспомощное недоумение, потом горечь, почти боль. Опустил взгляд. Уперся в землю, будто она могла дать ответы. Сжал зубы. Выпрямился. Попытался улыбнуться - как умел. Как его учили. Лицо натянулось, уголки губ дрогнули, выдали фальшь... но слова были настоящие.
— Ты не должен... не должен извиняться. Ни за что. Ты же ни в чём не виноват.
И дальше - тишина. Мысли, всплывшие, как обломки. Что он должен сказать? Что ему стыдно за радость, когда любимый страдал? Что ему было хорошо - по-настоящему - до той минуты, как он увидел бледность и дрожь?

Хорошо, что Вес не слышал его мыслей. От того, насколько жалкие мысли в нем роились, и самому Тиру стало дурно. От самого себя. Дракон чувствовал, как горячо наливаются веки. И, не поднимая взгляда, продолжил всё тем же тихим голосом:
— Я просто... разволновался, что тебе стало плохо. Не переживай. Я... я успокоюсь. И всё пройдёт.
И это было правдой. Удивительно простая, но горькая правда. Он умел успокаиваться. Умел собирать себя заново. Умел жить дальше. Словно ничего. Просто вдох. И выдох. Ничего страшного. Всё хорошо.

Венитас не поверил ни единому слову. С его стороны это чувствовалось, как попытка накрыть одеялом гейзер. Фальшь и попытка замять ситуацию была на лицо. Слишком уж очевидно было, что Тиру чувствует совсем не то, о чем говорит. Тяжелый вздох. Обнимает парня крепко, гладит по волосам.
Я не верю тебе, Тиру. Ты скрываешь от самого себя правду. Для кого ты держишь лицо? Зачем?- поведениеозадачивало, расстраивало.
- Тиру, послушай- начал гомункул, разжав объятия. Он не расцепил рук, только немного отстранился, чтобы заглянуть в лицо дракона. Его плечи были так же приподняты, а взгляд ускользал в сторону- Я знаю, что за неделю не могу заслужить доверие и доказать свою надежность, но я очень хочу. Я не знаю, что тяготит тебя и почему ты так стараешься держать лицо. Я не понимаю этой цели. Пожалуйста, объясни, для чего ты пытаешься сохранять лицо перед тем, кто любит тебя. Я знаю, что мы влюбляемся в образы, только в аэропорту твоя улыбка была настоящей, и в чайной она тоже была настоящей. Так почему же сейчас я вижу фальшь?-Было очень неприятно наблюдать, как между ним и драконом вырастает тонкая, стеклянная стена. Как в аквариуме. Можно видеть друг друга, играть, общаться, но прикоснуться, почувствовать тепло никак. Тиру, как русалка становился недосягаемым. Фармацевт начинал расстраиваться, однако его упрямство не позволяло потерять голову и нырнуть в грусть- Тиру, я хочу знать, что ты на самом деле чувствуешь. Пойми, мне не нужны все эти реверансы и красивые манеры, мы не на приеме монарха, мы не знать на балу. Мы просто молодые люди, которые приехали отдыхать, которые любят друг друга. Тиру, пожалуйста, услышь меня. Я люблю тебя, а не твои манеры. Я могу оценить, что ты замечательно воспитан и выдержке у тебя следует учиться, но я не понимаю чем я тебя так пугаю, что ты защищаешься. Скажи мне. Я очень хочу быть безопасным для тебя.- это все. Поток слов закончился, аргументов больше нет. Взгляд просящий, прямой и решительный. Если Тиру откажет, придется идти к Саэлю и устроить допрос. А что? С него станется. Если и это не поможет, придется использовать самое нечестное- заглянуть в мысли самостоятельно.
В 16 лет гомункул уже осваивал техники работы с психикой, ментальным полем и паутиной, мозгом. Это тонкая наука и точная, ошибки стоят жизни и здоровья клиентов, потому практиковался парень в лабораторных условиях под чутким руководством специалистов- практиков, которые вели его, страхуя от ошибок и указывая на них. Без учителей совсем не хотелось использовать психические приемы, велик риск навредить, да и вторгаться в мысли возлюбленного без разрешения сплошное свинство.
Парень, снова обнимает дракона
- Прости, я слишком давлю на тебя.- вздыхает- Мне правда нужно знать, что с тобой происходит. Я не хочу залазить в твои мысли насильно, это нечестно будет. Но и чувствовать твою скованность и отстраненность мне тоже не приятно. Я не могу быть рядом с тобой и постоянно чувствовать, что меня боятся и от меня прячутся. Если я что- то не правильно делаю, скажи, как правильно. Научи меня любить тебя, чтобы ты был уверен, что я безопасен для тебя и что я на твоей стороне. Пожалуйста. Мне это очень нужно.

Тиру слушал, и с каждым словом в его груди будто туго натягивалась струна. Щёки горели, будто от лихорадки, ладони то сжимались в кулаки, то расползались, теряя силу, и всё тело казалось чужим, неподвижным - будто деревенеющим от холода, которого здесь не было. Дышать удавалось только рывками, рвано, как выброшенной на берег рыбе, и то лишь потому, что Вес не переставал говорить - тихо, искренне, тревожно.

Он не хотел так. Не хотел, чтобы всё вышло именно так. Чтобы Вес смотрел на него с этой горечью, с этим осторожным, будто разочарованным выражением. Тиру не хотел, чтобы тот думал, будто он не доверяет ему. Просто... говорить правду, когда тебя шестнадцать лет учили прятать "неправильные" чувства вглубь, было почти невыносимо. Почти - но не совсем. Это напоминало движение, невозможное по своей сути - как если бы погребённый заживо пытался пробиться сквозь землю. Тяжело. Страшно. Но, может быть, всё же не безнадёжно? Сначала нужно пробить крышку - дерево, гроб, - а потом уже пойдёт податливая, мягкая земля.

Вес снова гладил его. Прижимал крепко, как будто знал, как именно надо, чтобы удержать от окончательного развала. И Тиру подался ближе, спрятался лицом у него на плече, обнял в ответ, вцепился в ткань на спине. Ему было страшно говорить, но молчать - хуже. Когда тишина натянулась почти до боли, он начал говорить. Тихо, сдавленно, не отрывая лица от чужого плеча, будто прятал в нём себя, будто слова было легче выпускать из этой тесной, защищённой темноты.
— Мне грустно... — выдохнул он, срываясь. — Что я радовался и не заметил, что тебе плохо... Мне так стыдно... Что ты думаешь, будто я из-за этой горки расстраиваюсь... Я... Мне правда понравилось... Но я не хочу... не хочу видеть, как тебе потом плохо.
Плечи задрожали. Голос начал путаться, соскальзывать на сдавленные хрипы, уже рыдания. Он всё ещё говорил, всё ещё цеплялся за последние силы - объясниться, оправдаться, пытатся не потерять это драгоценное, едва удерживаемое доверие.
— Мне... я... — Тиру сглотнул. — Когда я сильно расстраиваюсь, мне хочется плакать... Но тогда я выгляжу жалким... Я не хочу, чтобы ты это видел... Не хочу тебя расстраивать...
Он говорил, заикаясь, спотыкаясь, всхлипывая, будто шёл по сломанному мосту, но всё равно шёл. Потому что Вес держал его - и, может быть, теперь этого было достаточно, чтобы продолжать идти.

Тиру расплакался, а гомункул вздохнул и погладил его. Дрожащий голос, попытка держаться за него.
- Я с тобой- тихонько шептал парень в коротких паузах между слов дракона. Он так же обнимал, чтобы Тиру чувствовал себя хорошо, если он так цепляется за ткань одежды.- Тиру,- тихо начал Венитас. Их обтекала река прохожих, словно островок в потоке.- Спасибо тебе. Ты так обо мне заботишься, я осень благодарен. Мне приятно.- погладил по волосам и спине- Ты не должен был заметить, что меня укачало. Я и сам не ожидал. Я считал, что перерос это и не предпринял никаких мер. Прости, что разволновал тебя. Чтобы со мной все было хорошо, мне просто нужно предпринять меры безопасности. Чтобы ты был спокоен, давай ты будешь контролировать это, хорошо? Я расскажу тебе про эти меры и ты будешь знать что нужно и сможешь сам руководить этим процессом.- Постарался предложить решение вопроса парень- Если ты сможешь контролировать мое состояние, возможно, тогда ты согласишься еще раз прокатиться со мной на пути в небеса.- Тиру плакал, а фармацевт все так же оставался рядом и обнимал. Обратив внимание, что поток людей становится плотнее, юный Толле нацепил на дракона печать легкости, подхватил на руки, как принцессу и пошел по диагонали через толпу к ближайшей свободной полянке. Она была прикрыта кустами и деревьями. Там было хорошо слышно звуки парка, а вот лишних зрителей не было.
Венитас сел на траву под деревом и усадил своего возлюбленного себе на колени. Продолжил прижимать к себе и гладить по спине и волосам
- Тиру, слезы это не про слабость. Слезы это про искренность. Люди, не способные плакать не способны к сопереживанию и чувству душевной боли. Это несчастные, жестокие и злые люди, которые никогда не познают ни радость, ни счастье, ни чистоты романтических отношений. Эти люди бедны по своей природе. А те, кто способен плакать, когда ему больно, плохо, обидно или радостно, эти люди счастливчики. Они могут радоваться по- настоящему, радоваться простым вещам и быть счастливыми, эти люди добры и не просто головой понимают, они чувствуют счастье. Они умеют быть благодарными по- настоящему. Эти люди бесценные сокровища. И мне повезло такое встретить в аэропорту четырех сезонов, а потом оказалось, что это сокровище мой возлюбленный. Тиру, я хочу чтобы ты запомнил.- Отдирает от плеча рыдающего мальчишку, утирает его слезы поцелуями- Даже если кто- то посчитает тебя жалким, мерзким, слабым, каким угодно плохим, если тебя изгонят из семьи или проклянет весь мир, я останусь с тобой. И если надо, я защищу тебя от мира, или уничтожу мир, что отвергает тебя. Ты мое сокровище в моменты радости, когда ты мне даришь свою ослепительную улыбку и в моменты слез, когда ты считаешь, что это жалко. Для меня это искренность, для меня твои слезы о твоей светлой душе. Тиру, плачут от грусти искренние, добрые люди. И ты именно такой.- целует щеки, глаза, крепко прижимает к себе и целует губы. Нежный поцелуй, где есть место для маневра- продолжить или завершить.

Плотина прорвалась. Безвольно, беззвучно вначале - только дрожью в пальцах, сдавленным всхлипом в горле. А потом волной - необратимой, неудержимой. Слёзы лились с такой силой, будто вырывались из самого нутра, давно запертые, забытые, запретные. Тиру плакал. Плакал так, как, казалось, не позволял себе никогда. Как ребёнок - искренне, без остатка, всем телом, вцепившись в Веса, как в единственное, что ещё удерживало его на поверхности.

И Вес был рядом. Всё время рядом. Его рука - тёплая, нежная - гладит волосы, спину, держит крепко, прижимает к груди. Не осуждает. Не отстраняется. И в этом касании было всё: понимание, принятие, любовь. Ни одного слова упрёка, ни одного движения прочь. Только мягкое, терпеливое «я с тобой».

А Тиру - больше не мог. Не мог остановиться, не мог сдержать, не мог соврать самому себе. Всё, что он носил в себе, выливалось теперь наружу. Те слёзы, что не пролились тогда, когда братья издевались, а он стоял, вжав когти в собственные ладони. Те, что не упали, когда под тяжестью отцовского взгляда он молчал, сглатывая унижение. Они лились. И, как ни странно, в этом было освобождение. Он плакал, пока тело не начало обмякать, пока судорожные вздохи не стали тише, пока эта волна, такая резкая и болезненная, не пошла на убыль. Словно выплакав всю боль, всю усталость, всю горечь - Тиру оставался только держаться. Он продолжал вцепляться в Веса, когда тот вдруг легко, будто не чувствуя ни его веса, ни дрожи в мышцах, поднял его на руки. Куда-то нёс - сквозь шум, сквозь мир, который больше не был важен. И сел на траву, прижимая его к себе, усаживая на колени, надёжно, как будто укрывая.

А потом - руки, ладони. Тёплые. Уверенные. Они обхватили его лицо, нежно смахивая с кожи влажные дорожки, целуя веки, щеки, висок, губы. Легко, так трогательно, что новая волна уже не боли, а чего-то светлого и бесконечно тёплого поднялась в груди. И Тиру теперь улыбался. Всё ещё сквозь слёзы, всё ещё чуть задыхаясь. Но по-настоящему. Чисто. Как будто впервые.

— Спасибо... — выдохнул он, срываясь, но не прячась. — Спасибо... Я тебя люблю, Вес. Люблю...

---

Они сидели так ещё некоторое время, не торопясь возвращаться в мир. Объятия стали чуть менее судорожными, но не менее крепкими. В них больше не было отчаянной потребности удержаться на плаву - теперь в них было спокойствие. Уютное, почти домашнее, как старое мягкое одеяло, пахнущее чем-то родным. Тиру постепенно утихал. Дыхание выравнивалось. Плечи больше не вздрагивали, а ладони, сжавшиеся было в комок на спине Веса, разжались, поглаживая его осторожно, будто прося прощения за свою слабость - и одновременно благодарив.

Голова, до этого покорно лежавшая на плече любимого, наконец, чуть приподнялась. Веки ещё тяжёлые, лицо умыто слезами, но взгляд уже ясный. Спокойный. Дракон огляделся - не спеша, как будто впервые по-настоящему замечая, где они. И взгляд наткнулся на знакомое: тот самый прилавок, к которому он вел Веса, тот, где жарились мясные шашлычки, дым поднимался клубами над раскалёнными решётками, а в воздухе висел насыщенный аромат специй и соуса.

Тиру задержал взгляд. Медленно поднялся на ноги, немного неуверенно, но с заметным усилием - словно внутренне решив, что пора двигаться вперёд. Он протянул Весу руку и, всё ещё немного слабо, но уже с тёплой улыбкой и искренним желанием, сказал:
— Пойдём поедим?

Таких слез Венитас никогда еще не видел. Знал ли он, что в таких случаях делают? Нет, не знал. Потому предпринял единственно понятное для него- оставаться рядом, гладить по волосам, обнимать и шептать "Я рядом. Я с тобой". Кажется, это сработало.
Около получаса Тиру рыдал навзрыд, не способный что- либо сказать. Рубашка гомункула промокла от слез. Это показалось парню таким романтичным. Он поддержал свое сокровище и теперь ему будет легче.
- И я люблю тебя, мое светлое сокровище- улыбается в ответ и целует. Просидели мальчишки так еще минут двадцать. Маленькие дракон пришел в себя. Теперь его глаза блестели, как звезды, показавшиеся из- за облаков. Он вставал медленно. Было видно, что парнишка еле стоит. После долгих рыданий тело расслабляется на столько сильно, что встать не всегда получается.
Венитас принял руку возлюбленного, но прежде, чем согласиться идти поцеловал его. Поцеловал страстно, крепко прижимая к себе. У Тиру не было шанса вырваться. Губы, ушки, шея все было покрыто поцелуями. Смотри в глаза
- Тиру, спасибо тебе большое, что доверил мне свои слезы.- парню было приятно поддержать дракона в такой тяжелый момент.
Парк за этот час не утих. Народу казалось стало еще больше, а ароматы еды усилились. Лоток с жаренными шашлычками был рядом и очередь расходилась очень быстро. Когда подростки подошли к торговцу. он как раз положил свежую порцию.
- Добрый день. Нам две порции шашлычков и две бутылки колы.
- Хорошо. Сейчас сделаем- ответил продавец. Его помощница, миленькая девочка, примерно ровесница покупателей считала с браслета Венитаса код и вручила холодные, в каплях конденсата, бутылки напитка. Стрельнула глазками в сторону Тиру. Гомункул, собственник до мозга костей, завидев это, демонстративно его поцеловал. На что девушка надула губки, понимая, что ей ничего не светит, а на лице фармацевта мелькнула довольная усмешка.
Спустя минут семь- десять парни получили свою еду- картонные тарелочки в каждой по шесть шпажек мяса в карамелизовавшимся соусе. На выбор предложили еще соусы, ими можно полить шашлычки самостоятельно. Вес выбрал сладкий чили, чесночный и сметанный соус с горчицей. При чем полил из подряд, перемешав. У парня специфические вкусы и мясо в остром карамелизованном соусе с дополнительно пряными и острыми соусами самое то.
- Спасибо.- мило улыбаясь говорит девушке, которая все еще дуется- Тиру, идем присядем где- нибудь. Кстати, хочешь чего- нибудь сладенького?- спросил как раз возле киосков с мороженым. Один киоск был похож на тележку. Собственно, это она и была. А второе- открытое кафе с мягким мороженым и разным способом подачи. Гвоздем программы были пирамида и башня.
Пирамида представляла собой картонную ламинированную мисочку, куда вкладывалась большая вафельная корзинка и в нее накладывали от 15 до 35 шариков мороженого разных вкусов, добавляли разные посыпки, снеки, вафельки и трубочки.
Башня это было мороженое в рожке. Продавец накладывал двадцать шариков друг на друга. Он были закреплены длинной шпажкой, но основная проблема была в том, что мороженое тает на такой жаре. Вот ребенок выпросил у родителей башню и практически сразу уронил ее на себя. Хорошо, что родители оказались дальновидными и к этому шедевру купили вафельные корзиночки, что позволило собрать рухнувшее сооружение без потерь. На память осталось сладкое пятно на одежде.

Тиру ещё никогда не чувствовал себя таким счастливым. Если бы кто-нибудь сказал ему раньше, что он будет сидеть вот так - в чьих-то объятиях, с улыбкой сквозь слёзы, тихонько хихикать, когда любимый целует его в щёку, в нос, в самую серёдку бровей... он бы только пожал плечами. Или усмехнулся. Или подумал, что у пророка явно помутился разум. Потому что - ну кому он нужен, всерьёз? Где бы он такого нашёл? А главное - уж точно не стал бы вот так... таять. Под поцелуями. Под взглядом. Под тёплым дыханием рядом с кожей. Но всё случилось. Всё именно так и вышло.

Слёзы, кажется, давно уже высохли - по крайней мере, он не замечал их. Оставили после себя только мягкую щемящую усталость, тихую, как после грозы. И зверский, драконий голод. Такой, что в животе урчало особенно выразительно каждый раз, как мимо проходил поднос с мясом. Сладкого в Сокрытом дворце никогда не водилось, зато с мясными блюдами у зелёных было всё в порядке. Но даже там он не видел вот такого - маленькие, сочные кусочки, нанизанные на шпажки, подрумяненные огнём и щедро покрытые карамелизированным соусом, пахнущие так, что дыхание сбивалось само собой. Он, увлечённо наблюдая за тем, как повар поворачивает шпажку над жаром, чуть ли не пускал слюни - и совершенно не заметил, что за ним кто-то наблюдает. Более того - флиртует. И улыбается так, что не заметить этого мог только... ну, например, оглушённый счастьем, голодный молодой дракон.
Поэтому поцелуй Веса - тихий, собственнический - застал Тиру врасплох. Приятно, горячо, немного дерзко. Как будто кто-то напомнил: ты мой. Парень смутился, конечно. Щёки разом вспыхнули, уши тоже, а глаза - сверкнули совсем по-другому. Он прижался лбом к плечу Веса, уткнулся носом в ткань и чуть слышно фыркнул, всё ещё улыбаясь.

Картонные тарелки приятно грели пальцы, а аромат жареного мяса был такой, что казалось - сам воздух стал вкуснее. Шпажки блестели соусами, заманчиво источая запахи. Тиру выбрал грибной и сметанный - по наитию, просто потянулся к тому, что казалось знакомым, домашним. Весу досталась своя подборка - ярче, прянее, как и он сам. Они вышли из-под тента с едой и пошли искать, где бы расположиться. Народу было много, но не слишком - смех и приглушённые разговоры разносились вокруг, но не мешали. Солнце клонилось к горизонту, краски стали мягче, теплее, и в воздухе было то самое настроение конца дня, когда всё хорошее может случиться, и ничто не мешает просто быть.

Вопрос Веса застал Тиру на полушаге - он чуть притормозил, посмотрел туда, куда указывал любимый. Он перевёл взгляд на тарелки в руках, потом - на Веса.
— Только если сразу возьмём в этих... вафельных штучках, — проговорил он кротко, с почти торжественной серьёзностью, но в глазах уже плясал смех. — Но с моей удачей падение любой конструкции - неизбежно!
Он хихикнул, искренне, легко, без малейшего намёка на самоуничижение - просто как на хорошую шутку. Тиру без слов доверил Весу выбор вида мороженого - какие шарики, какие наполнители. Пусть сам подберёт. Всё, что бы он ни выбрал, наверняка будет вкусным - потому что от него.

А потом оказалось, что кафе - не просто кафе. Возле него стоял плетёный ларчик, откуда можно было взять лёгкий плед - прямо в придачу к еде. И устроиться на траве, рядом с другими - кто парами, кто с друзьями, кто с книгой. Почти как пикник. В этом было что-то... по-настоящему уютное. Настолько, что Тиру на секунду прикрыл глаза, вдыхая воздух - и поймал себя на том, что так долго и свободно улыбается.

Кажется, маленький дракон пришел в себя. Это хорошо.
Взяв плед, парни устроились на краю поляны возле цветущих кустов. Кушать вместе было приятно. Тем более, что можно не соблюдать всяких там правил обеденного этикета. У Тиру, который с драконьим аппетитом ел шашлычки, по губам потек соус, гомункул вытер его сначала салфеткой, а потом поцелуем. Вес улыбнулся
- Я смотрю ты очень голоден. Хочешь еще чего- нибудь?- чуточку дальше был киоск с шаурмой, а еще рядом с ним продавали хот-доги, а еще чуть дальше начиналась так называемы фестиваль еды. Это длинная аллея, что пересекает несколько зон парка, где продают только еду и напитки. Там представлены все кухни Аркхейма, вернее уличная из часть. Так как фармацевту все равно нужно будет через пару часов поесть, далеко они от этой аллеи не уйдут.
На десерт Венитас принес пирамидку из мороженого. 35 шариков по 50 грамм это почти 2 кг мороженого и ложечки к нему, не говоря о посыпках, вафельках и других топпингах, которые заказал гость парка .
- Налетай. Это будет нашим десертом на этот прием еды. Можно будет еще какого- нибудь мороженого попробовать или пирожных. Кстати, недалеко от парка есть замечательная кондитерская, там много разных кремовых изделий. И у них чудесное какао и кофе. Хочу тебя пригласить туда сходить со мной.- это было приглашение на свидание, только Вес об этом говорить не стал. Не было смысла звать на свидание, когда они практически живут вместе.
Еще пару часов нельзя было гомункулу кататься на активных аттракционах, потому он предложил несколько более спокойных.
- Тиру, раз я временно лишил тебя активных аттракционов, я компенсирую тебе их романтичными. Идем- снова парни идут за руки. По пути следования съедают еще по хот-догу с соком и в тире Вес выигрывает для Тиру зайца средних размеров с длинными ушами желтого цвета. Почему заяц был желтым не понятно, но мало ли какие больные фантазии в голове дизайнера могут жить.
Привел гомункул дракона покататься  на

карусель с лошадками

(https://i.pinimg.com/736x/e5/10/a0/e510a0094a4ae5491592ebf8df1605dc.jpg)

Один из самых мирных и спокойных аттракционов, но по мнению гомункула один из самых романтичных. С площадки возле карусели было видно два колеса обозрения, что были в парке. Оба большие и очень медленно вращались. Лошадки вырезаны из дерева, но накачаны магией, потому были подвижными, как живые. На больших штангах они двигались вверх и вниз, а под посетителями движение было, как у живой лошади. Какие- то пытались сбросить всадника, а другие просто спокойно перебирали ногами, словно идут, какие- то просто стояли, а какие- то неслись в галопе. Карусель крутилась медленно без остановки. То-есть, на выбранную лошадь еще нужно было умудриться сесть. Мероприятие веселое и засчитывалось, когда посетитель сможет забраться на лошадку и прокатить несколько кругов. Когда нужно было покидать карусель, то игрушка опускалась на пол, укладываясь на ноги и вскакивала, как только гость вставал с ее спины. Общее впечатление оставалось, как после ипподрома.
- Нас двое- протягивает карточки управляющему каруселью.
- Проходите. Правила безопасности: В хвост лошадям не заходить, могут лягаться. Держитесь за поводья или штангу. У этой карусели дамских седел нет, потому не пытайтесь сесть боком, лошадь может сбросить. Выбирайте любую лошадь и запрыгивайте- улыбнулся мужчина.
- Ну что, Тиру, пошли объездим скакуна?- весело предложил Венитас  повел своего возлюбленного к карусели, держа за руку.

Тиру действительно почувствовал, как в животе предательски засосало. То ли сработал соблазнительный запах свежих шашлычков в густом, тягучем соусе, то ли накопившиеся за день переживания наконец дали организму разрешение на отдых - но аппетит у него разгулялся не на шутку. Он с самым довольным видом вгрызался в сочный мясной кусочек, медленно прожёвывая, с лёгким фырком наслаждения. Глаза у него при этом жмурились от счастья, а плечи наконец расслабились. Было так вкусно, что аж смешно.
— Мммм... — протянул он от удовольствия, но не успел сказать ничего дальше, потому что Вес, ловко подсев сбоку, нежно, но очень целенаправленно, поцеловал его прямо в губы, намеренно слизывая каплю соуса с уголка рта. Тиру от неожиданности снова фыркнул, смеясь сквозь жевание и отвечая на вопрос своего любимого.
— Ты меня балуешь! — пробормотал он, хитро щурясь. — Я же дракон. Могу целого оленя один съесть... и ещё голодным остаться.
Он счастливо облокотился на плечо любимого, как будто весь вес дня вдруг растворился - осталась только эта близость, запах еды и тепло чужого тела рядом. Тиру мягко уткнулся носом в шею Веса, вдохнув привычный запах, и всё ещё улыбаясь, прошептал, чуть приглушённо:
— Я готов пойти с тобой куда угодно. Хоть сейчас.

---

Они пришли на аттракцион, название которого Тиру бы и не запомнил с первого раза - да ему и не нужно было. Всё вокруг и так казалось волшебным, новым, странным... и чуть-чуть пугающим. Хотя, скорее, завораживающим. Для того, кто до недавнего времени и не знал, что такое парк развлечений, здесь всё было впервой. Каждая мелочь, каждый звук, каждая вспышка света казалась частью какого-то чужого, яркого, но доброго мира.

 Большими от удивления глазами,  Тиру вглядывался в карусель. Она была не просто с лошадками. Лошадки были... живыми. И неживыми. Словно тела их были вырезаны из дерева, но одухотворены магией. Один из коней - высоколобый жеребец с гривой цвета молока - фыркнул и потянулся к нему ноздрями. Второй чуть мотнул головой, царапая копытцем платформу. А третий - большой, мохноногий, мышастой масти - смотрел на Тиру почти серьёзно, как если бы раздумывал, достоин ли он сесть в седло. Парень стоял в полушаге позади Веса, прижав к груди выигранного в тире плюшевого зайца - желтого цвета. Игрушка казалась настоящим сокровищем, и Тиру сжимал её в объятиях с той же нежностью, с какой другой прижимал бы ребёнка или хрупкую вазу. Дракон осторожно склонился к плечу Веса, чуть прижавшись к нему, будто просил защиты у старшего и более опытного.
— А нам можно будет сесть вместе?.. — спросил он негромко, не сводя взгляда с мышастого жеребца. — Я... ни разу ни на чём таком не ездил.
В голосе звучало не стеснение, а скорее лёгкое трепетное ожидание. Почти как перед первым полётом.

Чувствуя прикосновение к плечу, гомункул обнял Тиру за плечи.
- Можно. Мы сядем на соседних лошадей. Видишь- показывает на карусель- Тут лошади в два ряда.
Часть участников аттракциона покинула его и новые участники начали занимать места. Красивая лошадь, серая, как мышка. Венитас не разбирался в мастях и породах лошадей, он просто их любил и умел ездить.
- Тиру, это деревянные лошади, потому просто держись за штангу и ни о чем не беспокойся- Чуть позже я поведу тебя на настоящий ипподром, вот там будем учиться ездить на живых- но в слух не сказал. Будет еще одним свиданием. Зайдя на платформу, как раз в момент нового появления серенькой пары лошадок, фармацевт потянул своего парня на движущуюся платформу. Повернулся к дракону
- Тиру, сейчас тебе нужно крепко взяться за края седла, а ногу поставить в стремя- показывает на петлю на боку лошади- Оттолкнуться от пола и перебросить ногу.- Понимая, что инструкция слишком сложная. Он стал на одно колено- Тиру, становись одной ногой мне на колено, так может быть удобнее забраться на него.- Сам же взял лошадку за поводья и натянул, чтобы та не слишком выпендривалась. Лошадь недовольно фыркала, мол, вообще обнаглели, забираться на меня, но не дергалась. Венитас терпеливо ждал, пока возлюбленный заберется в седло и удобно устроится, для этого забрал зайца, чтобы тот не мешал. Потом вернул. Сам же забрался на соседнюю лошадь, что была шоколадного цвета с белыми гривой и хвостом. Вот этой лошадке не понравилось, что ее оседлали и пыталась сбросить всадника, вот только она деревянная, прикрепленная к штанге, а значит ее вставание на дыбы было мало эффективным.
Каруселька крутилась медленно, играла спокойная музыка, а лошади то шли, то бежали. В такой обстановке легко было вести беседу. На парк опускался вечер.
- Тиру, -Вес касается руки дракона- тебе удобно? Как чувствуешь себя на этой карусели?
На самом деле от этого аттракциона больших впечатлений не ожидалось. Это был обычный, самый простой аттракцион, просто сами лошадки были занимательными. В них заложили характеры настоящих с помощью магии в то время, когда они оставались просто деревянными фигурками.
После карусели младший Толле повел дракона кушать. Снова. Он обратил внимание на фразу про оленя, вот решил накормить голодного дракона. Тем более, что возможности имеются. Перед новым развлечением, тоже спокойным, надо было подкрепиться, да и лекарства выпить. Горнянка это зло.
Мальчишки пришли на аллею фестиваля еды. Вот тут было еды столько, что не то что одного, целый выводок драконов можно накормить до тошноты. Чтобы было удобно набрать еды, Венитас купил в сувенирной лавочке, что на входе, большую коробку для пикников на двадцать пять персон. Подвесил ее заклинанием левия, чтобы тяжести не таскать и повел своего не избалованного спутника развращать едой.
- Тиру,- целует дракона в губы. Коротко, но понятно- почему ты сказал, что я балую тебя? Разве дома у тебя не так себя ведут?- для Венитаса поведение, в котором было много поцелуев, прикосновений, объятий, романтических мелочей было повседневной рутиной. Его отец, глава дома Толле, и мама, леди Толле, как раз так и выражали друг другу свои чувства. Мама часто для отца делала приятные вещи, отец часто дарил маме подарки и цветы. При чем не облезший побег, а настоящие оранжереи, букеты, которые доставляли грузовиками, потому что весили несколько десятков килограммов. Для мамы он организовывал цветочные фестивали и выставки. Не говоря уже про поцелуйчики, держание за ручку, за плечи и другого рода прикосновения. А на их комнате вообще стояло заклинание молчания, чтобы их совместное время было безмолвным даже, когда это шумно.
Коробка наполнялась едой, напитки парень нес отдельно в пакете. Останавливались практически возле каждой лавочки. Лапша с соусами, булочки, пирожки, блинки, шашлычки и мясо, несколько видов супов, рулеты и сладости. Кроме лавочек с едой там были игры с едой, например, соревнования по поеданию куриных ножек под соусами
- Соревнования, кто хочет принять участие в соревновании? Главный приз- безлимитные билеты для пары на фестиваль еды, который пройдет через две недели в парке на холме.- Кричал зазывало.
Да, в этом парке сочетались традиции и технологии. Высокотехнологичные и магические аттракционы, но еда и подача ее, приготовление все оставалось таким же, как и несколько сотен лет назад. Лапшу жарили тут же, при клиентах, салаты собирали на их глазах, рекламировали лавочки и приглашали на мероприятия живые человеческие голоса. И очень много традиционной одежды. В аллее фестиваля еды гости переносятся в прошлое города четырех сезонов лет на триста.
Венитас остановился напротив глашатая
- Господин, желаете поучаствовать в соревнованиях?- улыбается довольно заискивающе, но в контексте это было очень в тему. Сохранялся антураж. Парень взглянул на себя и прислушался
- К сожалению, я нет. Не осилю- потом посмотрел на Тиру и хитро усмехнулся- А вот он- показывает пальцем на дракона- Может запросто. Тиру, ты говорил, что проголодался. Как на счет покушать и выиграть билеты на фестиваль еды?- он говорил так, потому что был уверен в словах своего парня. Драконы кушают много, правда, Вес не представлял, как та гора жаренных ножек поместится в стройное тело Тиру, и все же верил, хотел верить, что про оленя это была не метафора.
Участников состязания ждали большие миски с горой жареных куриных окорочков, каждый в хрустящей корочке. По желанию добавляли соусы на выбор. Тот кто проигрывал, оплачивал свою порцию полностью и порцию победителя. Остаток еды участники забирали с собой. Стоит понимать, что в каждой миске 63 полноценных окорочка.
Венитас с Тиру поступил весьма подло, потом обязательно извинится, но он вытолкал своего возлюбленного на помост для соревнований не дожидаясь согласия.
- Удачи, мое сокровище. Желаю победить, ты точно сможешь.- улыбнулся своей лучшей улыбкой. На самом деле, гомункул был счастлив, что может вот так гулять с драконом, не прячась и не оглядываясь через плечо. Видя заминку участника ведущий ловко подхватил дракона под локоть и повел к столу, где уже было четыре участника.
- Вот и пятый частник нашего соревнования.- объявляет он торжественно- Как вас зовут, молодой господин?-спрашивает ведущий и подносит к лицу парня микрофон.- Господин Тиру. Отлично. Теперь у нас все участники присутствуют. И так. Господа участники, вам предложено тарелочка жареных окорочков в кляре. Ваша задача за полчаса съесть как можно больше. Победит тот, кто за тридцать минут съест больше всех. Для удобства вам предлагаются соусы и теплая вода, а так же лимонный чай*. Время подготовки одна минута. Будьте готовы господа.
В этих соревнованиях принимали участие почему- то только мужчины. Рядом с изящным Тиру сидели трое молодых мужчин, что по росту, в сравнении выглядели выше раза в полтора, и такие крупные, что дракон рядом с ними совсем мелким выглядел. У этих троих была сильная команда поддержки, а у Тиру один только гомункул.
Участники косились на дракончика и посмеивались, мол, куда ты головастик пришел на соревнование взрослых, поддержка шумела, а Венитас только стоял смотрел и улыбался. Никто же расы не назвал. Ведущий объявляет начало соревнований. И мужчины вгрызлись в мясо. Все шло очень хорошо у тех троих, они по количеству съеденного в первые десять минут обогнали Тиру, который не слишком- то и спешил. Зато оставшиеся двадцать минут соперники запихивались через силу, было видно, что им плохо. А дракон с невозмутимым видом и даже не запачкавшись все так же продолжал кушать. Когда же прозвучало окончание соревнования, три участника были никакими. Одного даже вырвало. Хорошо, что не на еду. Зато со стороны дракона послышался звон о стенку миски. Ведущий прошел мимо участников, подсчитывая косточки и замер у миски тонкого юноши, который на фоне остальных выглядел слабеньким, даже болезненным ребенком.
- Как это?- удивленно выдыхает ведущий, а потом, когда шок прошел, схватил миску и продемонстрировал публике- Победителем из ожесточенной схватки за приз- два безлимитных билета на фестиваль еды- вышел господин Тиру. За тридцать минут этот юноша съел все шестьдесят три окорочка в кляре. Поздравляем победителя!- Тиру вручили два пестрых конверта с билетами, где указывалось, что через две недели в парке на холме состоится фестиваль еды. Внутри было два золотых билета с надписью "Безлимитный". Каждый билет был именной. Потому надо было подписать их. Первый билет подписал ведущий именем Тиру.
- А второй, господин Тиру, вы подпишите сами. Пригласите дорого вам человека. Фестиваль еды весьма занимательное мероприятие.
Еще Дракону вручили большой бумажный пакет с разными рекламными материалами, ручками, чашкой, блокнотом, календарем и небольшой брошюрой с несколькими десятками рецептов приготовления окорочков и маринадов для мяса птицы. Дополнительно наградой была кепка с надписью "Я могу победить любого в поедании курочки". Ее парню сразу одели на голову.
Когда все чествования победителя завершились, парня отпустили к гомункулу, который ждал немного в стороне от общей толпы.
- Поздравляю, голодный дракон. Ты победил- улыбается парень- Немного перекусил?- усмехается. Это была добрая усмешка. Венитаса очень позабавила сцена, где парни крепче и выше ели отвратительно безобразно, в попытке победить хрупкого дракона в то время, как их соперник неспеша и аккуратно слопал не то что больше, а всю миску довольно больших окорочков. Гомункул смог бы справиться максимум с двумя такими окорочками и до обеда следующего дня ничего бы не ел.
Обнимает Тиру и целует щеки и губы, слизывая языком соусы. Если бы парни были одни, фармацевт, скорее всего не смог бы сдержаться и начал приставать к очаровательному сокровищу.
- Тиру, ты большой молодец. Ты победил. Я очень рад за тебя. У тебя замечательный аппетит.- обнимает и гладит по спине- Ты так прекрасен- не удержался и снова поцеловал. Совсем не последовательно получилось.
После соревнования покупки еды продолжились. В конце аллеи был магазинчик с пледами для пикников. Это были одноразовые очень тонки покрывальца. После пикника в них собирали мусор и выбрасывали в специальные контейнеры, которые стояли возле всех лужаек для пикников в парке.
- Пошли поедим. Потом у нас будет время на еще один аттракцион и нужно возвращаться в гостиницу. Грегор прислал сообщение, что твой наставник начинает нервничать, что тебя так долго нет.
Расстелили покрывало. Большая коробка еды разместилась в центре, а парни по краю. Венитас сел рядом с возлюбленным. Прежде, чем приступить к еде, он любовался драконом. Погладил по волосам, по щеке, потом медленно поцеловал. Потом поцеловал еще и еще, пока не заключил парня в объятия и еще немного занял времени поцелуями.


*Лимонный чай на соревновании.
Состав на 1л: вода теплая, три лимона помятые, чтобы выпустили сок, мята и немного имбиря для улучшения пищеварения.

Тиру мог поклясться, что за один только сегодняшний день с ним произошло больше удивительных событий, чем за все предыдущие шестнадцать лет его жизни. Он и представить себе не мог, что мир снаружи может быть таким - ярким, шумным, живым, полным запахов, звуков, прикосновений. Вкусная еда, какие-то безумно сладкие десерты, названия которых он едва успевал запоминать, карусель с магическими, одухотворенными лошадками, что тянулись к нему мордами, фыркали и взбрыкивали словно настоящие. И еще - конкурс на съедение куриных ножек на время! Где бы он еще смог в этом поучаствовать, если не здесь?

Может быть, это и правда был сон? Такой красочный, полный беззаботного смеха и света - сон, из которого не хочется просыпаться. Только вот Вес был рядом. Вес - с его живыми пальцами, ласковыми объятиями и поцелуями, от которых у Тиру перехватывало дыхание. А во снах же так хорошо не целуются... Значит, всё это - реальность. Настоящая. Тёплая. Для них двоих. Расположившись на пледе под темнеющим небом, Дракон так и остался сидеть в объятиях своего возлюбленного, уютно устроившись, облокачиваясь спиной ему на грудь и держа в руках картонную упаковку со сладостями, откуда вытаскивал то один кусочек, то другой, пробуя, щурясь от неожиданного вкуса, а потом, с улыбкой, протягивал Весу прямо из ладони к губам.
— Спасибо тебе большое, Вес, — сказал Тиру негромко, пока его рот не был занят жеванием. Голос прозвучал искренне, с той глубокой, тихой благодарностью, что рождается не от одного поступка, а от всего сразу, от ощущений, от полноты.
— У меня никогда в жизни не было такого радостного и насыщенного дня...
Он помолчал немного, задумчиво крутя между пальцами странную медовую сладость - липкую, чуть тёплую, с хрустящей корочкой и мягкой серединкой.
— Дома, в Сокрытом дворце... ничего такого нет. — Голос стал чуть глуше, спокойнее, но не горестным. — Этот дворец скрыт в джунглях Сабаота, и мы с братьями и другими членами клана никогда не выбираемся из него. Потому что не велено.
Он пожал плечами, будто самому себе, и хмыкнул с едва заметной ухмылкой:
— Хотя выбираться за его пределы всё же можно. Главное - не попадаться на глаза страже.
Тиру хихикнул, прижавшись щекой к плечу Веса:
— Когда-нибудь у меня это получится.

Тиру задумчиво моргнул, всё ещё прижимаясь щекой к Весу, уткнувшись в его плечо, и, чуть приподняв голову, взглянул снизу вверх - прямо в любимое лицо, освещённое огоньками ярмарки. Так близко... так тепло... так по-настоящему. И вдруг, внезапной волной, его осенила мысль, от которой внутри всё немного затрепетало: он ведь и вправду почти ничего не знает о Весе. О его прошлом. О семье. О том, откуда он пришёл, что было у него до... до них. Щёки дракона чуть вспыхнули от смущения - не от стыда, а скорее от осознания того, как спонтанно вспыхнули их чувства. Как легко и стремительно это произошло. Почти как прыжок в воду - без раздумий. И всё же он не пожалел. Ни на секунду. Но и вопросы ведь остались.

Он стушевался только на миг, переводя взгляд на свои ладони, всё ещё запятнанные прилипшей сладкой глазурью, и вновь посмотрел на Веса с лёгкой, тёплой улыбкой:
— Вес, а расскажи что-нибудь о себе? — спросил он негромко, будто не хотел вспугнуть это уютное, хрупкое мгновение. — Какая у тебя семья? Может, тоже есть братья или сёстры?..
Он тихо фыркнул, скосив глаза в сторону, почти виновато:
— Хотя... не представляю, чтобы они были более невыносимыми, чем мои. Но всё же... — взгляд стал чуть серьёзнее. — Я правда хочу знать.

- Да не за что, мой хороший- ответил гомункул на благодарность и чмокнул в макушку.
Сидеть вот так с Тиру под цветущими кустарниками, обнимать его, когда тот лежит на груди и пробует вкусности, смотреть на стремительно темнеющее небо, слушать шум парка, это ли не счастье? Наверно это оно и есть.
Было так приятно и буря, которая долго бушевала в душе младшего Толле, наконец- то успокаивалась. Уже не ощущалось той надрывной погони за чем- то непонятно чем. Снова поцеловал дракона в макушку.
- Это тебе, Тиру, спасибо, что не отказался.- улыбнулся.
Венитас был согласен так сидеть вечность, только бы Тиру был с ним вот так.
Достал кусочек шашлычка. Жует. Потерся щекой о волосы сокровища.
- Тиру, ты мое сокровище. Знаешь? А еще я люблю тебя- он говорил это так, словно речь шла о погоде. Фармацевту очень хотелось, чтобы это стало банальностью в их отношениях. Чтобы это неожиданное приключение стало началом чего- то очень большого, долгого и имело только ступени вверх.
Обнимает дракона. А тот немного смещается и упирается в плечо. Теперь очень удобно поцеловать милого, что Вес и сделал. Коротко, но все равно поцеловал.
Вопросам парень не удивился. Расспросы должны были начаться рано или поздно, что вполне нормально, тем более, что на вопросы отвечать куда проще, чем говорить от себя и спонтанно, типа, а у меня где- то там с кем- то там было такое. Без контекста и это выглядело бы глупо.
- Рассказать?- протяжно переспросил гомункул- Даже не знаю.- к счастью, это был не последний вопрос- Ну, рассказывать особенно нечего. Я не принц- усмехнулся- так что твои родители могут тебя отругать, если наставник им все расскажет.- смеется- Я гомункул, как ты знаешь. Меня создали в лаборатории. Там была дурацкая история- сначала меня один покупатель хотел себе, потом что- то пошло не так и появился другой покупатель и с ним что- то пошло не так, а потом отец, глава дома Толле решил меня под себя сделать. Вот так я и попал в семью Толле. Меня растили, как одаренного в фармакологии ребенка. Это очень интересная наука. Она объединяется с медициной и для полного понимания я осваиваю и ее. А еще биологию, психологию, немного рисования и музыки, танцы, этикет, немного спорта. А Грегор, мой наставник, вообще военный. Наверно, родители не знали как обуздать мой темперамент и наняли Грегора.-улыбается- Только что- то у него плохо получается справляться со мной. В танцах и музыке я неплохо преуспел, даже принимал участие в соревнованиях. Правда, выше третьего места никогда не поднимался-неловкая улыбка. Снова чмокнул Тиру в губы. Эти короткие поцелуи начали входить у парня в привычку- У меня две сестры и трое братьев. Два брата и сестра старшие и брат и сестра младшие. Я получился по серединке. Отношения у меня с ними не плохие, если исключать поползновения старшей сестры и брата в мою сторону- скривился.- Второй старший брат просто меня недолюбливает. Причины не знаю. Может из-за отца. Он мне уделял очень много внимания. Сестрички обе очень красивые и умные. Младшая, правда, любительница ходить по магазинам. У нее столько одежды, что хватит на несколько бутиков.- снова смеется- мама у меня очень сдержанная и добрая. Учила меня рисовать и поддерживала в танцах и музыке. Вся семья занимается производством гомункулов, фармакологией и медициной, а недавно еще и медиа занялись. Моя старшая сестра пыталась стать певицей или актрисой, но у нее не получилось, как сказали в студии: "Девочке не достает таланта и мастерства, хотя внешне соответствует формату". Она очень расстроилась. Осталась работать в той студии секретарем, а потом всем заявила, что идет в продюсеры. Так что у нас теперь семейка медицинского продюсирования- тряхнул головой. Звучит дико- Кстати, в следующем месяце намечается концерт, который устраивает моя сестра. Хочешь пойти? Я могу достать билеты и скорее всего некоторое время буду занят в помощи ей.- сказал это и виновато опустил глаза.- Прости, я буду те дни занят. О, слушай, Тиру, а как на счет подработки? Хочешь попробовать? Вместе будем помогать моей сестре в организации концерта?- Обнимает дракона.- Мне так хочется побыть с тобой еще, но нам придется вернуться в гостиницу.- ноющий тон.- Почему нам нельзя вместе спать, а?- он имел ввиду про житье в одном номере и спанье на одной кровати в обнимку. Венитас, конечно, рассматривал Тиру в вопросе близости и был весьма заинтересован, но все же считал, что это слишком рано. Им всего по 16 и у них не на столько глубокие отношения, чтобы претендовать на невинность маленького дракона.- У нас впереди еще один аттракцион. Я предупредил Грегора, что мы будем немного позже. Он передаст Саэлю и, надеюсь, он не станет тебя ругать.- немного расстроился. Парню не хотелось, чтобы Тиру ругали из-за него.- Тиру, ты самый лучший.- снова чмокнул- Тиру, а почему тебя из дома не отпускают? У вам там опасно? Или постоянно чему- то учат? Какие музыкальные инструменты тебе нравятся? Играешь на чем-нибудь? И почему у тебя братья такие...ммм... больные на всю голову? Твои родители знают, что они так к тебе плохо относятся?- гомункулу тоже был интересен дракон, правда, он был уверен, что их встречи и так расскажут многое, каждый раскроется по мере подходящих условий.

Тиру слушал внимательно, с лёгкой улыбкой и затаённым удивлением. Казалось, Вес говорил о своей семье с такой лёгкостью — как о чём-то живом, добром, настоящем. Словно это было нормально. Словно так и должно быть. И в какой-то момент в груди у Тиру защемило. Он был искренне рад за своего любимого, но внутри, под всеми этими теплыми чувствами, что-то сжалось. Не от злости, не от зависти - скорее от осознания, насколько они разные. Насколько по-разному строились их жизни.
Парень поник, когда Вес обмолвился, что в следующем месяце они будут редко видеться. Но ровно в тот же миг расправился, засияв, когда услышал: "Вместе будем помогать моей сестре".
— Да! Я помогу! — вырвалось у него слишком быстро, слишком уверенно - и тут же, будто пойманный на горячем, он осёкся, чуть съежился. — ...если только наставник разрешит.
Дракон смущённо повёл плечами. Одно дело - выйти на прогулку с другом. Совсем другое - подработка, помощь, ответственность. Саэль вряд ли бы осудил, но Тиру точно знал, что ему нужно будет подготовиться. Продумать. Сказать так, чтобы ни у кого не возникло сомнений.

Когда Вес начал спрашивать в ответ, Тиру чуть отвёл глаза - не потому, что не хотел говорить, а потому, что вдруг почувствовал себя слишком неловким на фоне услышанного.
— Да, за пределами дворца может быть опасно, — начал он медленно. — Но не из-за зверей. Джунгли вокруг Сабаота почти ручные, мы с ними ладим... Опаснее - другие кланы.
Тиру помолчал, перехватил дыхание, продолжил чуть тише:
— Наш клан сейчас правит. Мы - хранители святыни, Сокрытого дворца. Остальные этого не хотят. И многие идут на всё, чтобы сместить нас... или хотя бы навредить. Но меня это не касается. Я хоть и сын патриарха... — он усмехнулся, — ...но младший. И не наследник. Даже мои татуировки - простые. Почти как у наставника. Формально я из семьи, но... по сути - почти как прислуга. Думаю, поэтому Малгар и Вирен меня и не выносят. Им неприятно, что я вроде как брат, но такой... никчёмный.
Он пожал плечами, будто говорил не о себе. Словно пересказывал чью-то историю.
— Отец не вмешивается. Он считает, слабые либо крепнут, либо выбывают. Такая у него философия. И это... нормально. У драконов так часто бывает. — Тиру посмотрел в сторону, затем снова на Веса и добавил уже с тенью усмешки: — Зато враждебные кланы даже не подумают, что я что-то значу. Так что, может, у меня больше шансов дожить до совершеннолетия.
Сказано это было почти буднично. Без горечи. Без жалости. Просто факт. Как погода. Как расписание.
— Во дворце нас учат драться. Магии, этикету, бальным танцам... — голос стал мягче, спокойнее, — ...иногда устраивают балы, приглашают другие кланы, и там нельзя оплошать. А вот играть на инструментах нас не учат, — Тиру улыбнулся уже теплее, оживлённо, — но я люблю, как звучат струнные! Особенно щипковые. Не знаю почему. Просто.. пробирает до мурашек!
Дракон взглянул на Веса чуть снизу вверх, глаза блестели искренним интересом.
— А ты? Какие тебе нравятся инструменты? Может... ты любишь танцевать?
Тиру не знал почему задал именно этот вопрос, возможно хотел дальше поддержать разговор или ему показалось, что его любимый хорошо танцует.

- Отлично- улыбается Венитас- Я поговорю с Саэлем. Думаю, будущему королю стоит иметь в своем опыте и такое. Поверь, это будет весело. Концерты это хлопотно, но оно того стоит. И самое интересное всегда происходит за кулисами. Кстати, нашим бонусом, кроме билетов на концерт, будут внеплановые встречи со звездами, которые будут приглашены. Я попрошу у сестры список, если там есть кто- то из твоих любимых, то я для тебя смогу устроить встречу и будет у тебя автограф.- уже в предвкушении события.

Слушая свое сокровище, которое так спокойно говорило о своей никчемности и дураках- братьях, гомункул чувствовал боль. Ему было крайне неприятно и обидно, что к младшему в семье так относятся. Прислуга. Ну как он может быть прислугой, когда младший принц. В истории, конечно, встречались подобные семьи, где младших отправляли в монастыри, отдавали кому- то на воспитание и всякое такое, но там так же было и то, что наследников убивали, а отосланные младшие дети наследовали трон. В глазах молодого Толле зеленые драконы теперь выглядели еще более странными.
- Тогда я могу точно поставить диагноз твоему отцу и твоим братьям- недальновидные и высокомерные. Прости, Тиру, но я не понимаю твоего отца. Если братьев еще понять можно. Ты для них конкурент. Понимают они или нет, возможно догадываются. Раз у вас там такая неспокойная ситуация, твоих братьев, как наследных принцев, могут попросту убить. Наверняка они еще не доросли до звания сильнейших и непобедимых. Их амбиции и гонор не позволяет им забыть, что их младший брат, которого они считают никчемным все же их конкурент. Ведь после их смерти престол займешь ты, мой принц- целует в висок.- Тиру, я бы хотел поделиться с тобой мыслью о никчемности.- короткая пауза. Он крепче прижимает дракона к себе, вдыхает аромат его кожи. Немного потная и пыльная. Прижимает крепче- твои братья мне напоминают травянистое растение борщевик. Оно относится к зонтичным. Соцветия его собираются зонтик и очень красиво выглядят во время цветения. Растение достигает больших размеров, если не сказать гигантских. Это растение опасно своим соком и пыльцой. Пыльца при попадании на слизистые носа вызывает отеки гортани и жертва может задохнуться, а сок еще и длительное действие имеет. При попадании сока на кожу, в нем содержатся фукорумарины, вещества, делающие кожу светочувствительной, могут возникать тяжелые ожоги сразу до некроза.- каждое предложение парень сопровождал визуализацией магии. Вот соцветия растения (https://xn----7sbajbkddao6gnu.xn--p1ai/media/resized/QBVzeyCBfiaitcnbIQowv6dNtxg8Oaq4ZDhleHxSNDw/rs:fit:670/aHR0cHM6Ly94bi0t/LS03c2JhamJrZGRh/bzZnbnUueG4tLXAx/YWkvbWVkaWEvcHJv/amVjdF9zbWkzXzgz/MS8zNS85Yy83Ny8w/ZC9hZC9jMC9ib3Jz/Y2guanBn.jpg). А вот соотношение с ростом взрослого человека (https://www.riatomsk.ru/Upload/sub-8/41087_4.jpg).- Его сок нужно смывать большим количеством воды и ни в коем случае пораженные участки не выставлять на солнце, закрывать тканью даже в пасмурную погоду.- снова вспыхивает демонстрационная картинка (https://nevyansk66.ru/media/project_mo_101/04/13/82/bb/77/d5/b771ac3436ad403af14b99ff5494092a.jpeg).- Вот так и твои братья. Они красивые. Как это не приятно признавать, но они у тебя, правда, красивые. Они ядовитые, но как и борщевик слишком вычурные и тем слабы. Как травянистое растение. Их легко срубить. И сильный найдет способ. А ты, Тиру, напоминаешь мне гинкго билоба. Его еще называют деревом утиных лапок из-за формы листочков- тут же показывает листочек растения (https://semiramisgardens.ru/upload/iblock/831/83184bfc3c3b053d857fc1e9c86752fe.jpg).- Это лекарственное растение. Восточные культуры и даже в городе четырех сезонов, используют настойки и разные снадобья из него. Это дерево растет долго. Его ростки нежные. Зато вырастает в потрясающее дерево. Крепкое и долгоживущее, как секвойя- показывает деревце после взросления (https://content1.rozetka.com.ua/goods/images/big/315591109.jpg)- Оно начинает цвести впервые через двадцать пять лет аж. Его плоды съедобные, хоть и имеют очень неприятный запах, а его орешки используют в качестве пряности для придания блюдам устойчивого терпкого аромата. Деревце это вырастает около сорока метров, имеет крепкий корень и ствол, а живет оно около трех тысяч лет. Это дерево считается деревом долгожителей и мудрецов. И ты мне напоминаешь его. Ты квинтэссенция доброты и красоты, Тиру. Твоя тишина побуждает жизнь. Твоя никчемность, в которой убедили тебя, на самом деле сила, которая скрыта. И они этого не понимают. Дураки, что с них взять- пожимает плечами.- И твой отец тоже не слишком дальновиден. В этом случае- улыбается хитро гомункул- Я могу этим воспользоваться. И воспользуюсь.- целует возлюбленного в щеку.- Тиру, любимый мой, никчемность определяется гнилостью натуры, а ты росток гинкго билобы, дерева, которое проживет тысячи лет и принесет в мир жизнь.- целует в шею.- И если тебя еще раз таким назовут, помни, что те, кто говорит такое говорят о себе. Мы все всегда говорим о себе.- обнимает- Да и...вполне может быть, что твои братья тебе сейчас очень завидуют. Ты нашел пару, а они нет. А прошла уже неделя с момента приезда.- усмехнулся. Вздохнул- Я люблю тебя, Тиру.
Спустя некоторое время наслаждения друг другом в тишине, ее нарушил Венитас
- Может, пошли на еще один аттракцион. Скоро будут запускать фейерверки. Хочу показать тебе их.

Тиру всё ещё прижимался к Весу. Не отпускал и не отстранялся, даже когда слова гомункула, спокойные и уверенные, словно вырвали изнутри нечто глухо спрятанное. Парень сидел со стыдливо опущенным взглядом, пряча глаза, как будто именно в этот момент его могли прочесть насквозь. Дракон знал - теперь знал наверняка - что Венитас почувствует его смущение. Может, позже и спросит. А может, промолчит, обняв крепче. Но что бы он ни сделал, изменить ничего было нельзя: Тиру стыдился. Не Веса, не их разговора - себя.

Раньше он действительно воспринимал всё происходящее как нечто должное. Так же естественно, как закат или смена времён года. Отец, чьи слова и упреки ранили. Братья, от взгляда которых хотелось исчезнуть. Холод, недоверие, требование быть кем-то иным, чем он был. Это ведь просто семья... такой была всегда. А раз всегда - значит, правильно. Так он думал. Но теперь, после слов Венитаса, после его рассказа - и, может, ещё после множества тихих, незаметных наблюдений за чужими семьями, где трепетно держат за руку, смеются, спорят без злобы - в нём что-то треснуло. Что-то медленно, но неотвратимо сдвинулось внутри.

«А если они действительно были неправы?» - мысль эта резала, будто лезвие, и тут же от неё хотелось отшатнуться. Потому что если они были неправы - тогда, возможно, он вовсе не слабый. Не разочарование. Но поверить в это с ходу - невозможно. За один день не переписывают целую жизнь. Особенно если вся она прошла под весом чужих взглядов, чужих ожиданий, в которых не было места нежности. Тиру не знал, как сразу принять и понять. Он просто знал, что это начало. И оно пугает. Дракон вдохнул, прижавшись к Весу крепче. Лицо его - горячее, смущённое - уткнулось в грудь гомункула, и он осторожно, бережно обнял того в ответ. Его руки всё ещё немного дрожали - не от страха, от чего-то глубже. И этот жест - эта светлая мысль родившаяся в нем, как первый шаг туда, где можно не бояться быть собой. Однажды он с этим справится. Он знал. Особенно когда его обнимают эти надежные, крепкие руки любимого. 

И всё же - как бы много Тиру ни думал, как бы сильно ни стыдился своих слабостей, он не мог не восхититься. Он прижался к любимому крепче, теснее, как будто мог почувствовать не только тепло тела, но и ту силу, ту внутреннюю уверенность. И то, как он подал ладонь - как на ней расцвели сначала иллюзорные цветы, а потом и дерево, пульсируя мягким, зелёным светом. Даже небольшие, хрупкие иллюзии Вес создавал с такой уверенностью, будто они были живыми, будто действительно могли пустить корни и зашептать листвой.

Тиру не отрывал взгляда от сияющей ладони, а потом с лёгкой, благодарной улыбкой поднял глаза на Веса. Встретил его мягкие поцелуи, будто само собой, как будто в этом не было ни капли стеснения - только настоящая радость. Парень выдохнул тихо, как после затяжного волнения. Вес его слушал. С ним можно было говорить, не боясь, что оттолкнут. И плохое не нужно было больше держать в себе, прятать, глушить - ему можно было просто сказать, и знать, что рядом останутся.
— Всё хорошо, правда, — прошептал он, и это не была отговорка. — Я рад, что не претендую на звание патриарха клана... Я никому там не нужен. И это хорошо. Потому что я могу быть с тобой, Вес.
Тиру отстранился чуть-чуть, ровно настолько, чтобы заглянуть тому в глаза, и, всё так же легко улыбаясь, чмокнул в губы, коротко, с восторгом и нежностью, которая едва умещалась в груди.
— Я тоже тебя люблю, — сказал он с тем самозабвенным светом и улыбкой, которая бывает только у тех, кто ещё не успел разучиться верить.

Шум вокруг будто стал тише, стал фоном - звенящим, цветастым, но не мешающим. Аллея, в которой они сидели, всё ещё была уютной, несмотря на гуляющую по парку толпу. И когда Тиру задумчиво оглянулся от слов Веса, его взгляд тут же нашёл самое высокое, что возвышалось над всеми крышами, над деревьями, над смехом и звонким гулом аттракционов. Колесо. Громадное, с медленно вращающимися кабинками, и - казалось - оно касалось самого неба.
— А пойдём на это? — Тиру воодушевлённо указал, обернувшись к Весу. Глаза его светились. Он не знал, как эта штука называется, но ощущение от неё было почти таким же, как тогда, перед горкой - захватывающим, тревожно-прекрасным. Но почти сразу же он притих, всматриваясь в лицо любимого и с мягкой заботой касаясь пальцами его ладони.
— Как ты себя чувствуешь?.. — спросил он уже тише. — Тебе... уже можно на что-то такое... высокое?..

Венитас встал первым с покрывала и протянул руку Тиру.
- Ты прямо мои мысли читать научился- улыбается парень- Я как раз хотел тебя на это колесо обозрения пригласить.
Заботливый тон разливал в груди сладкое тепло
- Да. На такое можно. Оно вращается медленно. Полный оборот часа за полтора делает, так что тело успеет акклиматизироваться.

Покупки, от которых еще осталось довольно много всего, гомункул отправил в стазис, а потом в пространственный карман. В этом возрасте его магическое хранилище было скромным, не более чем маленькая коморка для швабр. Вернувшись с прогулки, мальчики обязательно поделятся едой с наставниками, ведь эти люди заботятся о них.
Пока шли к колесу обозрения наследник Толле делал то же самое, что и до того- целовал и обнимал Тиру. Он все никак нарадоваться не мог, что дракон согласился встречаться и принял чувства. По пути маленький дракон получил в подарок еще одного ушастого, на этот раз белого. Он был гораздо больше первой игрушки, так что было принято решение сделать из пушистого шарик с помощь заклинания левия (заклинание левитации) Теперь Тиру мог нести своего желтенького то ли зайца, то ли кролика и на ленточке над толпой за ним плыл еще один ушастик.
У колеса обозрения, как и ожидалось, была очередина чуть ли не до горизонта.
- Мда,- поднял глаза Вес- так мы и до рассвета не попадем.- Достает из кармана карточки и вчитывается во все надписи.- Хм- в уголке карты указано "Специальная". Мальчишка улыбается- Тиру, побудь тут, никуда из очереди не уходи. Я сейчас сбегаю проверить карточки.- Чмокает в лоб и убегает.
Состояние после небесного пути было все еще слабым, от быстрого бега закружилась голова. Парень замедлился. Через километр он достиг администратора колеса
- Добрый вечер, сэр. Помогите, пожалуйста, разобраться с карточками.- протягивает молодому человеку в форменной одежде две красные карты. Администратор внимательно рассматривает, прикладывает к идентификатору
- Эти карты, молодой человек, пропускаются без очереди. Так что вы можете пройти на посадку.
- Отлично- заулыбался гомункул- Я сейчас схожу за своим спутником и вернусь- на него посмотрели вопросительно- у нас две одинаковые карты.
- Хорошо- кивает администратор.
Обратно Венитас уже не бежал, а шел, но очень быстро. Он спешил к своему дракону, которого приметил еще один такой же грамотный, как и сам гомункул.
- Эй, милашка, давай познакомимся- предложил эон с белыми волосами, что подошел к дракону- Меня зовут Лизер, а тебя? Почему такой милый парень один?- мягкий приятный голос и внешность привлекательная, одет стильно. С таким познакомиться не преступление.
Фармацевт нашел своего дракона как раз в момент, когда незнакомец попытался увести мальчика
- Эй. Это мое!- гаркнул Вес
- Что? А ты еще кто?- брезгливо спросил красавчик, но ответ был выражен сильным ударом в челюсть, а потом в живот. Эон, застигнутый врасплох, свалился на асфальт
- Я его парень. Это мой дракон. Грабли свои убери, иначе я их тебе в жопу засуну.- вокруг разъяренного Толле уже начали вспыхивать искры. Удивленные гости парка, что стояли в очереди, уставились на мальчишку.
- Какого черта? Ты псих что ли?
- Еще раз увижу тебя околачивающимся возле моего парня, выпотрошу. Понял?
- Псих.- и ушел, немного согнувшись.
Когда Гомункул впадает в ярость и сильное негодование, вокруг него начинают сыпаться самые настоящие огненные искры, что делает его в этом состоянии пожароопасным. Температура в поле гнева, диаметр мерцания, может быстро подниматься, что чаще всего и является причиной пожара. Чаще всего такое проявляется перед тем, как Вес впадет в безумие. Вывести из него парня сложно, как и довести до него, однако это в обычной обстановке. А вот когда кто- то посягает на его собственность, мгновенно приходит в состояние "Я сейчас всех тут поджарю".
Выдохнув гнев, Венитас обратился к Тиру с более спокойным и приветливым выражением лица
- Тиру, я выяснил, что карты, которые мы купили специальные и мы можем сейчас прямо пойти кататься. Ты готов?- нежно улыбается. Он отстоял свое и никто не посмеет касаться его избранника.

Тиру задумчиво проводил взглядом убегающего Веса - лёгкий топот удалялся, как отбивающийся от ритма метроном. Потом дракон потоптался на месте, заглянул вперёд в очередь, прикинул по шагам - и всё же решил остаться. Занял место, скрестив руки за спиной, и устроился ждать. Быть может, придётся постоять. А может, Венитас что-нибудь придумает. Пока гомункул где-то хлопотал, Тиру почти по-детски поднял голову. Над ним плавно покачивались плюшевые зайцы на веревочках, точно воздушные шарики - лёгкие, хваченные левитацией. Он протянул руку, осторожно дёрнул одну из ниточек - зайчик дёрнулся вниз, потом, будто ожив, снова подскочил вверх. Потом ещё раз. И ещё. Захватывающе.

Для того, кто провёл детство среди драконов и книг, а не игрушек и праздников, это было почти настоящее чудо - наивное, смешное, и оттого до глубины завораживающее. Он даже чуть наклонил голову, искренне и светло улыбаясь. Именно в этот момент его резко отвлекли. Тиру напрягся - движение у края внимания, и вот уже перед ним - эон. Подошёл с видом, будто всегда здесь и был. Да еще и задал такой странный вопрос, приведший наивного, молодого дракона в крайнее недоумение.
— ...Милашка?
Тиру чуть наклонил голову в замешательстве, даже растерянно переспросил. Он совершенно искренне не понял, что от него хотят. Он едва успел понять, что чужая ладонь уже легла ему на плечо, собираясь повести за собой, как вдруг... Сбоку, как буря, как разряд молнии, налетел Вес.

Такой же безудержный и разрушительный, как южный вихрь, Вес возник сбоку и просто смёл светловолосого эона с дороги - резко, стремительно, с такой уверенностью, что Тиру даже моргнуть не успел. Только стоял, поражённо глядя, напряженную спину гомункула на фоне яркой ярмарочной вывески, и в воздухе вспыхивают искорки - маленькие, как мошки, но едва уловимо магические. Летали вокруг его парня, будто сердито стрекоча.

Вес уже что-то говорил, живо, с нарастающим задором - и Тиру, сбитый с толку, вдруг понял, что кивает. Сначала нерешительно, а потом охотнее, и вот уже направляется следом, поднимаясь на аттракцион. Решение принято. Всё решено. Они втиснулись в кабинку колеса обозрения, и дверь с лязгом закрылась. Поехали. Тот странный эпизод с парнем, с непонятным словом - уже позабылся. Что он хотел? Почему окликнул его так странно? Они ведь даже не знакомы. Нет - точно. Всё это померкло, исчезло на фоне плавного, покачивающегося движения вверх.

Сначала Тиру напрягся - лёгкое, тревожное волнение, почти как на его первом аттракционе. Он не доверял этим хрупким, стальным капсулам, подвешенным над землёй. Казалось, стоит качнуться чуть сильнее - и они сорвутся вниз. И что тогда?

Но потом...

Молодой дракон вдохнул резко, поражённо. Пальцы дрогнули, невольно тряхнув ладонь Веса, что всё это время мягко сжимала его.
— Вес, смотри! — Тиру не сдержался, заговорил громче, восторженно. — Как красиво! Отсюда видно отель! А море... какое оно большое! Ого!
Его голос искрился радостью. Чистой, искренней, как у ребёнка, впервые увидевшего горизонт.

Колесо обозрения самый скучный аттракцион, скучнее разве что карусель солнышко для трехлеток. Зато он в ТОП-3 самых романтичных. Тиру послушно пошел за ним, он не спрашивал, а просто согласился следовать. В этот момент появилось ощущение доверия. Дракон доверял и совсем не боялся. Прелесть колеса обозрения, по мнению Венитаса Толле, в том, что кабинки просторные с мягкими диванчиками и туда пускают по одному или двое, реже компаниями по пять человек. Просто на этот аттракцион очень редко приходят компаниями.
Дверь плотно закрылась за пассажирами. Кабинка была застеклена из-за высоты подъема. В ней искусственно поддерживалось нормальное давление и циркуляция воздуха. Серая обивка диванчика, который стоял полукругом, обращенный лицом к городу, чтобы посетители могли любоваться фейерверком.
Зайцы и призовой пакет отправились на противоположный край дивана. Гомункул уселся первым, потому что его спутник восторженно осматривал открывающуюся панораму. На оклик посмотрел в указанное окно и улыбнулся
- Да, сокровище. От сюда видно море и большую часть города.- подсел ближе и настоятельным движением усадил дракона себе на колени, обнял за талию и начал гладить по голове. Шелковистые пряди скользили между пальцами, рука прижимала тонкое тело ближе. Приятно было находиться так близко и вдыхать его аромат. Юноша закрыл глаза и глубоко вздохнул.
- Тиру, ты спрашивал о музыке и танцах... Я играю на скрипке и фортепиано, немного балуюсь глюкофоном и калимбой, с флейтой и гитарой немного не сложилось. Мы с преподавателями не смогли найти общий язык. Было дело, что участвовал в конкурсах, но дальше третьего места не продвигался. С танцами та же история. Танцевал классические танцы: вальс, фокстрот, квик-степ и так далее. Принимал участие в соревнованиях, но после первых же забросил. Слишком много рамок, практически невозможно прочувствовать танец. Потому танцевал с тренером для себя. К счастью, родители и такое разрешают. А ты танцевать любишь?- целует в шею. Фармацевт старался особо не отвлекать от созерцания красот с высоты.
Отвлек хлопок за спиной. Венитас оглянулся, а потом похлопал Тиру по плечу
- А вот и начало. Разворачивайся, посмотри сюда.- За окном распускались огненные цветы. Первые пять минут была пристрелка, видимо коррекция полета зарядов, а оставшийся час ночное небо озаряли цветы и шары. Одиночные и множественные запуски. На этот час в парк развлечений вернулся день. Фейерверки запускали со специально оборудованной площадки.
Теперь фармацевт развернулся в сторону огней. Когда Тиру обратил на них внимание, Венитас достал телефон, пересел на диванчик напротив, включил камеру и отключил вспышку. Фотографии сыпались одна за другой. Дракон так ярко реагировал, что каждая новая фотография имела не только новое освещение, а и выражение лица. За пол часа съемки парень загрузил всю карту памяти телефона. Оставалось несколько кадров, которые Венитас решил потратить на их совместные фото. Все они имели интимный подтекст- фото с поцелуем в шею, смущение Тиру, когда его целуют в ушко и прихватывают губами, улыбающиеся и смеющиеся фото. Много фото.
Когда колесо прошло три четверти пути, фейерверк закончился. Оставалось еще 15 минут. Кабинка уверенно ползла вниз.
- Тиру, как тебе впечатления?- спрашивает гомункул. Он притянул к себе дракона и поцеловал. Коротко, нежно, мягко. Мальчишка и так сам по себе тактильный, а тут еще и любимый человек, кровь кипит, хочется обнять и не отпускать.
Держит за руки, смотрит в глаза и улыбается.
- Ты замечательный, Тиру- обнимает.
Катание было больше про молчание и восторженные возгласы маленького дракона. Из кабинки нужно было выбираться быстро, потому что и этот аттракцион не останавливался. Вес взял игрушки и пакет в одну руку, а второй держал руку своего сокровища. Сделал быстрый шаг и оказался на платформе
- Тиру, давай- помог выйти из кабинки. Его спутник был проворный и уверенный, что очень нравилось парню. Обнимает за плечи.- Сокровище, нам пора возвращаться в гостиницу- немного грустно говорит фармацевт.
Пошли к выходу. Шли уже другой дорогой, такой же оживленной, только наполнение поменялось на магазинчики сувениров и разных товаров.
Гомункул вел своего парня медленно, чтобы тот успел заглянуть в витрины. Некоторые товары приглянусь и самому Весу. В такие магазины он заводил Тиру и выходили мальчики из них с пакетами. Пока дошли к выходу, у Тиру были зайки- мягкие игрушки, пакеты с разными веселыми памятными товарами, типа футболок, свитеров, смешной канцелярии (он же в подарок блокнот получил, а в блокноте надо чем- то писать) и еще мягких игрушек, пакет с выигрышем и целая связка шариков, десятка полтора. Они били прикреплены к специальному кольцу, чтобы не разлетелись и для удобства держания.
Возле выхода из парка стоял целый ряд такси. В то время, когда гости города вышли из парка, общественный транспорт уже не ездил.
- В гостиницу Сатори, пожалуйста.- для покупок открыли багажник.
Гостиница встретила припозднившихся влюбленных тишиной. Только администратор за стойкой спросил
- Желаете поздний ужин?

Каким бы великолепным ни был этот день - а он и вправду был из тех, что запоминаются надолго, - вечер всё равно подбирался к концу. Чарующий, золотой, сладкий, как мед на губах, он таял медленно, но неотвратимо, как всё хорошее в жизни. И пока на небе один за другим расцветали фейерверки, вспыхивая и исчезая в хрустальном звоне света, Тиру ни о чём не думал. Не думал улыбаясь, жмурясь от поцелуев Веса, отвечая на них так, будто в груди у него разгоралась вторая вспышка - не огненная, но едва ли менее яркая.

Не думал, когда гомункул увлекал его за руку, как они шли среди шумной толпы к выходу из парка, смеясь, сжимая пальцы друг друга. Прилавки с сувенирами мелькали то слева, то справа - яркие, пёстрые, наполненные безделицами, которых раньше Тиру бы и не заметил, а теперь вдруг хотелось осмотреть все.

Но потом - дверца такси хлопнула. Щелчок защёлки.

Мир за окном поплыл, сменившись мягкими огнями, отражёнными в мокром асфальте. Машина тронулась, и Тиру прижимаясь к Весу, впервые за весь день почувствовал, как в нём поднимается тихая, тягучая тоска. Медленная, наплывающая с каждым поворотом вдоль дороги. Как будто вместе с этой поездкой исчезал и день. Растворялся во сне города, в холодной синеве ночи. А ему так хотелось, чтобы всё продолжалось - хоть ещё немного. Хоть ещё час. Хоть ещё несколько шагов, рука в руке, без мыслей, без конца. Хотелось остаться здесь, в этой минуте, в этом запахе Веса, в этом тепле их ладоней. Хотелось не отпускать.

Тиру молчал, но внутри него с каждой минутой тяжелело - как свинец на сердце. Даже сейчас, даже после такого дня, полного тепла, он думал об одном: сколько же всего Вес ему подарил... И сколько из этого он не сможет сохранить. Стоило бы предупредить. Стоило бы сказать прямо - не нужно так много, не нужно так щедро. Потому что едва ли всё это уцелеет. Дракон не был наивен: как только старшие братья увидят хоть часть этих милых, сияющих, ярких подарков - они сгинут. Будут уничтожены или выброшены. А спрятать... Слишком много, слишком заметно. Слишком тепло для того, чтобы просто спрятать это где-то.

Дракон стоял рядом с Весом, чуть переминаясь с ноги на ногу, будто полностью прочувствовал пустоту фойе вокруг - слишком тихую, слишком прощальную. Мысли о позднем ужине бродили где-то на задворках сознания, но не могли перебить гнетущего ощущения того, что уже сейчас придётся возвращаться в номер к своим. И вдруг — шальная, почти дерзкая мысль.

Он наклонился, прильнул к плечу Веса, к его знакомому, родному запаху, и почти неслышно, как заговорщик, зашептал ему на ухо:
— А давай... перед сном на пляж сходим? Прогуляемся немного?
Глаза его горели. Не капризно, не умоляюще - просто затаённой надеждой. Чистой, до боли искренней. Как будто этот вечер ещё можно продлить - пусть совсем чуть-чуть, пусть только на один вздох.

Чем дольше Венитас находился рядом с Тиру, тем больше убеждался, что молодой дракон это цветок. А может, у парня от переполняющих эмоций и чувств шарики за ролики поехали. Он обнимал своего визави всю дорогу в гостиницу, не выпустил руки , когда выходил из машины и забирал багаж. Вошли в помещение тоже держась за руки.
- Благодарю- отвечает гомункул администратору на предложение ужина, отвлекается на Тиру- мы еще прогуляемся. Потому немного позже.- Время перевалило за 00.00.- Мы оставим свои покупки тут- обращается к администратору.- Заберем, как вернемся- в ответ кивок. Взглянул еще раз на множество пакетов и шарики, которые уже убежали под потолок. К счастью, у таких семейных гостиниц холлы низкие и шарики не сбегут окончательно.
Вечер на их улочке встретил прохладой. На раскаленные здания и дорожки лег прохладный воздух и все стало влажным. Тишина после шумного парка оглушала. Казалось, что слышно не только слова, а и биение сердец, течение крови.
Обнимая своего возлюбленного, Венитас шел в сторону моря. Оно сейчас особенно громко накатывало на берег. Обращается к дракону в пол голоса, чтобы не потревожить покой окружающего спящего мира
- Тиру, тебе понравился парк?
Ответ был очевиден. Щеки юноши были ярко окрашены восторженным румянцем. Вес улыбнулся. Его радовало, что в его силах подарить улыбку этому скромному и немного зажатому парню с глазами ярче звезд, а именно так ярко они сияли.
Улица, по которой пара спускалась к морю не освещалась так ярко, как набережная или улицы города, где сейчас кипела ночная жизнь. Тут было камерно, спокойно словно улица вымерла и остались только лампы (https://i.pinimg.com/736x/39/12/62/3912629b0e1686d5be4fc41cb39c8a0b.jpg). Они освещали двери гостиниц и чайных, которые сейчас закрыты. Даже опаздывающих постояльцев нет. Мальчики шли медленно, одни, словно во всей вселенной никто не способен потревожить их покой.
Фармацевт шепнул, наклонившись к ушку Тиру
- Я люблю тебя, мое сокровище- и поцеловал в кончик уха, который открыл легкий порыв ветра- Если бы я мог, принес бы тебе клятву.
Парня останавливало три причины: он несовершеннолетний, Тиру плохо его знает и не факт, что согласится, нужно уладить вопросы с семьями, глава Толле очень вряд ли так просто согласится с решением сына, ведь на той помолвке завязаны очень большие деньги. С другой стороны, дочь политика, против сына короля.

Тиру было неважно - наругает его Саэль или нет. Даже если наставник снова нахмурится, снова будет говорить об ответственности, дисциплине и умении управлять своими желаниями... Всё это сейчас казалось таким далёким, незначительным, не более чем шум прибоя за стеклом. Он всегда был примерным учеником. Учтивым, покладистым, иногда - слишком. Но сейчас, впервые за долгое время, он позволял себе идти туда, куда тянет сердце. Просто потому, что хочется. И идти не одному.
Пустые улицы под ночным небом были почти сказочными в своей тишине. Свет фонарей ложился на брусчатку мягкими, округлыми пятнами, будто и сам не хотел нарушать покой. Тиру шёл рядом с Весом, под руку, не торопясь. И с каждым шагом шум волн становился всё ближе, всё отчётливее, будто звал их вперёд - к берегу, к морю, к какому-то своему, другому краю мира, где не было строгих наставников и ни одного «нельзя».

Вес задал вопрос, но Тиру не сразу ответил. Он просто посмотрел на него - с той ясной, тёплой улыбкой, которую у него невозможно было изобразить нарочно. Словно свет внутри, пробившийся наружу. А потом - прижался щекой к плечу гомункула, с тихим, почти шёпотом:
— Да... мне очень понравился.
Парень почувствовал, как Вес тоже склоняется ближе, произнося что-то едва слышное - про «клятву». Что-то ласковое, но... странное. Тиру не совсем понял, что именно имелось в виду. Это слово прозвучало серьёзно, почти торжественно, и внутри у него что-то дрогнуло от этого. Он чуть нахмурился, не от тревоги, а от непонимания - и всё же не смог удержаться, чтобы не спросить:
— Почему? — коротко, тихо, чуть смущённо.
Дракону показалось, что в этом слове "клятва" было нечто очень важное, поэтому спросить постеснялся, но возможно, объяснение гомункула о том, почему он не может ему это дать, что-нибудь прояснит. Дракон не знал, можно ли задавать такие вопросы. Но чувствовал: если Вес и вправду собирался что-то не давать - значит, на то была причина. И, быть может, эта причина скажет о нём больше, чем сама клятва.

- А ты бы принял?- с нотами сомнения в голосе переспросил гомункул. Он взял Тиру за запястье, словно закрывая замок на своем локте. Погладил, спустился к тонким пальцам, которые так нравились. Погладил и закрыл своей ладонью. Усмехнулся грустно, словно на шее удавка, что в любом случае затянется скажет он или нет. Вздыхает- Потому что, Тиру, я помолвлен.- поднимает глаза, в которых смирение от участи. Смирение от того, что дракон сейчас отшатнется от него, как от прокаженного и уйдет. Уйдет куда- то, далеко. Станет недостижимым, как звезда. От того становилось в груди так холодно и совсем не оставалось воздуха, словно вырвали сердце и выкачали воздух. А рука делала совсем другое. Пальцы крепче сжались на запястье говоря, я не отпущу тебя, хотя бы до того момента, как все не объясню. Поджимает губы- Я знаю, что после этого ты меня будешь ненавидеть- сквозит отчаянное понимание, нежелание отпускать, но смирение с решением- Меня в пять лет помолвили с дочерью приятеля отца. Он политик и крупный бизнесмен. Через эту помолвку отец смог развить фармакологическую отрасль дома и заложить медицинскую. Сейчас дом Толле выращивает гомункулов, производит медикаменты и косметику, разрабатывает и производит медицинское оборудование и аксессуары для реабилитации и лечения разного типа травм. Я говорил отцу пару лет назад, что не хочу жениться на той девушке и ни на ком, кого не  выберу сам, но отец уклонился от разговора, сказав, что мы вернемся к этому в мои двадцать пять.- опускает глаза. Венитас не может выносить взгляда Тиру. Ему стыдно и больно. Он хочет быть с Тиру, а не с наследницей, но ничего в свои пять не мог поделать и в свои пять он не знал, что где- то на Сабаоте растет его ровесник, который станет его светом. Отпускает руку дракона и ожидает что угодно: слезы и ругань, что он солгал и воспользовался чувствами, разочарованный вздох и тихие шаги от него, пощечину или еще какую- нибудь реакцию. Тяжело вздыхает, поднимает глаза, смотрит в лицо любимого- Прости меня, Тиру. Я не смог удержать свое сердце и оно пошло за тобой. Я виноват- Отводит взгляд, старается не разрыдаться, от чувства крушения его радости и чувств. Тиру же сейчас просто уйдет, а утром сделает вид, что ничего не было, что они просто соседи по гостинице. Утро наступит. Оно будет серым и грустным. За завтраком он поздоровается, Тиру просто кивнет, Саэль посмотрит с равнодушием, старшие братья дракона будут злорадствовать, а Грегор просто отмахнется. Дни потекут медленно и вязко. Он, конечно, будет придаваться праздности, кататься на аттракционах, проводить каникулы, как и полагается подросткам перед последним годом перед поступлением в университет, а внутри будет пустота, грусть и сколько они проживут в его теле не известно. Возможно, он пустится во все тяжкие, так сказать заглушить боль расставания иллюзией благополучия и равнодушия к произошедшему. Но он продолжал- Так же я не могу дать клятву из-за несовершеннолетия. Она будет слабой и скорее всего развеется довольно быстро. И я не уверен, что Саэль потом не открутит нам двоим головы за такую выходку- кривая улыбка, мол, все хорошо, я приму твое решение и не буду препятствовать.
Мальчики стояли по середине улицы. Один чуточку выше второго с опущенной головой и плечами. Вся его фигура говорила о грусти и расстроенности. Второй же стоял напротив, его лицо скрылось в тени козырька магазинчика, у которого они остановились, потому понять какие чувства испытывает он не представлялось возможным.
Пожалуйста, не отвергай меня. Я же люблю тебя по настоящему. Я не лгу- кричали мысли фармацевта, а губы поджаты, словно сдерживая слова.

Сначала он не понял. Слова звучали... спокойно. Без надрыва. Но в них что-то дрогнуло, неуловимое, тихое, как ветка, сломанная под тяжестью снега. Лицо Веса тоже почти не изменилось - лишь тень, лёгкая складка между бровей, какой-то горький, печальный отблеск в глазах. Тиру пытался ухватить смысл - как человек на ощупь ищущий трещину в стене. Почему он вдруг говорит о ненависти? О том, что будет ненависть, вина... Почему? Что в нём изменилось?

Парень не знал, не понимал, но чувствовал - как будто внутри него звенела струна, настроенная на чужую боль. Вес... не просто делился. Он готовился. Готовился быть отвергнутым. Решал за него, за Тиру, что тот не выдержит, не примет, оттолкнёт. И Тиру это почувствовал - в том, как гомункул чуть отвёл взгляд, как его плечи стали чужими, напряжёнными. Как будто уже начинал уходить. Мысленно - если не телом. Дракон не знал, что именно Вес хотел сказать, но понимал главное: тот боялся. Боялся того, что будет после. Решал за него, сам, в одиночку, с этим смирением на лице, которое не нужно уметь читать - достаточно просто любить, чтобы заметить. Поэтому Тиру не стал ждать. Пока разум ещё пытался додумать, сердце уже знало.

Он потянулся вперёд - без колебаний, мягко, но крепко обнял Веса, упрямо цепляясь за него, как будто тот мог раствориться, исчезнуть, если не удержать. Прижался. Заглянул снизу в его опущенное лицо. И, несмотря на тревогу, всё ещё стучащую где-то внутри, мягко, тепло, как только он умел - улыбнулся.

— Вес... извини, — голос Тиру был спокоен, но в нём чувствовалась лёгкая неуверенность, почти робость. Он не боялся говорить, просто не знал, как именно подобрать слова. — Я... я на самом деле не знаю, что такое «клятва» или «помолвка».
Он немного опустил глаза, будто боясь, что звучит глупо, но потом вновь поднял их, честно, открыто.
— У зелёных драконов, как я знаю, нет ничего такого. Мы не даём обещаний, не заключаем союзов через ритуалы. Если мы любим - мы просто остаёмся. До самого конца. Без условий. Без слов. Просто потому что иначе... невозможно.
Рука Тиру сама по себе поднялась, осторожно - почти благоговейно - коснулась лица Веса. Пальцы чуть откинули спавшую на глаза прядь - не потому, что мешала, а потому что хотелось видеть. Каждую черту. Каждую эмоцию. Он искал в этих глазах ответ, даже если знал его заранее.
— Мне неважно... какие клятвы или помолвки тебя связывают, — сказал он тише, но твёрже. — Мне важно только то, что я с тобой. И что хочу быть с тобой - всегда. Что бы ни случилось.
Он выдохнул, и на губах все еще была та самая мягкая, тёплая улыбка.
— Потому что я тебя люблю, Вес.

Все вокруг казалось потемневшим. Краски стекали, словно на свеже написанную акварелью картину полили воду. Молодой Толле уже был готов к самому для него страшному, почему- то в таком возрасте всегда думается о самом плохом, но он ошибся. Имея опыт навязанных отношений, киношных сцен и книжных историй, да и постоянную родительскую опеку, парень не знал, что робкие надежды и желания, которые мы не допускаем, имеют свойство сбываться.
Так и тут. Там, где- то далеко на задворках сознания Венитас очень хотел, чтобы Тиру сказал: "Да плевать мне на твою помолвку. Я хочу быть рядом". И мальчик сказал. Не так, конечно, в своей манере воспитанного принца, и все же сказал.
Объятия бережные и настойчивые. Снова легкий запах прошедшего дня дотягивается до носа. Немного пыли, остаточные запахи вкусной еды, которая была в парке, немного усталости. Дракон не отстранился и плечи гомункула опустились, расслабились. Он закусил губу, пока его спутник говорил. Пытался сдержать явную дрожь. Влюбленный даже не заметил на сколько напрягся. Медленно выдыхает. Приходит понимание, что все это время он стоял затаив дыхание.
Прямой взгляд в лицо установил контакт между парнями. Венитас обнимает Тиру, крепко прижимая к себе. От напряжения по телу пробежала дрожь, а из глаз потекли слезы. Визави вряд ли их видел, но точно чувствовал, как содрогаются плечи, как всего трясет
- Я тоже люблю тебя, Тиру- пытается удерживать голос ровным, только он предательски дрожит.
Юность, пора излишних эмоций и страстей не по делу, и все же это время остается бесценным опытом и ценностью, особенно, когда там есть место взаимным чувствам. В этот момент, когда страхи были развеяны простыми движениями любимого, так легко и просто, словно это было неумелое наваждение, фармацевт был на столько счастлив, что чувства хлынули через край магическим потоком и улица расцвела.
У гомункула, как создания творческого и эмоционального, магия связана с ощущениями напрямую. При сильном гневе он может все поджечь, а при сильной радости все расцветает. Эту часть своей магии парень не контролирует и так и не научится контролировать, а лет в 20 просто перестанет пытаться взять под контроль.
В ночном полумраке взметнулись призрачные лепестки. Вокруг было множество цветов полевых и садовых. Все они источали едва заметный запах сладости и горечи, ровно тех чувств, которые испытывает сейчас молодой маг. А он прижимал к себе свое сокровище
- Спасибо, Тиру.
Так молодые люди стояли еще некоторое время. Луна уже совсем забралась на небосвод и удобно устроилась, созерцая мир. Отцепившись от дракона, гомункул повел его к морю. Все же они собирались еще прогуляться, а не просто стоять на улице.
Вес крепко держал руку Тиру. Свободной рукой вытирал глаза, которые теперь стали красными.
Пляж встретил мальчиков тишиной. Эта часть была довольно далеко от основной части города, потому огни оставались там вдалеке. Звуки перекрывались шелестом волн, а свежий ветер приносил ароматы дождя. Утром будет непогода, возможно, на весь день, но это потом. Сейчас над влюбленными было небо в звездах.
Придя на пляж и немного походив туда сюда, фармацевт плюхнулся на песок и увлек в свои объятия дракона.
Он сидел за спиной мальчика и обнимал его. Целовал шею, плечи и наслаждался близостью любимого тела.
- Тиру, а как у вас строятся отношения? Ты говорил, что у вас нет ритуалов и обещаний, вы просто находитесь рядом. А как же законность отношений? Или как можно тогда определить кто в паре, а кто нет, у кого уже семья, а кто свободен?- снова целует шею. Сейчас Толле чувствовал, как он устал. Нервное перенапряжение схлынуло, оставив тело и разум в покое. Сейчас хотелось сгрести Тиру в охапку и уснуть, уткнувшись носом в его макушку. И заснуть в одной постели. Собственно, об этом Вес решил подумать.

Звёздная, почти безоблачная ночь укрыла берег мягким, бархатным покровом. Плеск волн в этот час звучал особенно гулко - но не тревожно, не громко, а с той успокаивающей мерностью, что наполняет грудь теплом и даёт передышку сердцу. Мир дышал ровно, и Тиру тоже. Он сидел на песке, податливо устроившись в объятиях Веса. Пальцы любимого замкнулись на талии, лёгкие, тёплые, почти ленивые от расслабления, но не терявшие крепости. Вес прижимался ближе, не сдерживая себя - целовал Тиру в плечи и шею, туда, где ещё чувствовалась горечь прошедших слёз, уже чуть подсохших. И всё же юный дракон улыбался - искренне, по-настоящему.

Он гладил ладони, что обнимали его, кончиками пальцев, будто проверяя: всё ли это правда, всё ли здесь, сейчас. А потом снова смотрел вперёд - на гладь моря, где свет фонарей из близкой набережной танцевал в унисон со звёздами, отражаясь в отливающих серебром волнах.

От вопроса Тиру чуть заметно напрягся - не более чем на вдох, - и тут же вновь расслабился, будто вопрос и не задел его вовсе. Он остался в объятиях Веса, тёплых, надёжных, почти обволакивающих, и, кажется, даже чуть сильнее прижался, как будто черпал из этого уверенность, прежде чем ответить.
— Наставник говорит, — тихо, почти задумчиво начал дракон, пожимая плечами, — что официальные отношения вредят зелёным драконам больше, чем приносят пользы. Как бы ни был силён твой партнёр... никто не будет сражаться честно, если захочет ранить тебя - или его. Поэтому, чтобы не дать недоброжелателям повод, рычаг, любую привязанность, особенно такую, надо скрывать.
В его голосе не было явной боли, только осторожная, растерянная честность. Чем дальше Тиру говорил, тем тише становился, и чем тише - тем явственнее ощущалась скованность. Пальцы скользнули по руке Веса. Он изучал его ладонь - длинные, тонкие пальцы, теплую кожу - и, глядя на неё, вдруг подумал, как очевидна их любовь. Даже если молчать. Даже если избегать взглядов и слов. Даже если прятаться. Наверняка братья найдут, как это использовать. Наверняка...

Но от этой мысли хотелось избавиться, и Тиру не спрятал её в себе, а оттолкнул, как прогоняют надоедливую мошку. Он легко, почти лукаво, прижался спиной к Весу, запрокинул голову, коснувшись носом подбородка любимого, и с искренней улыбкой, смущённой, но всё же тёплой, сообщил:
— А ещё говорят... если зелёный дракон любит слишком неосторожно, его может выдать запах. Запах... телесной близости. Он якобы особенный. Сильный. Его ни с чем не спутаешь, если не пытаться скрыть.
Он помолчал и, чуть покраснев, с детской прямотой добавил, не понимая:
— А телесная близость - это вот как сейчас? Когда мы сидим рядом?

- Сложно у вас, драконов, это все. И не понятно. нет смысла ранить тех, кто любит. Насильно мил не будешь, а творить пакости. Разве не лень?- Венитасу действительно было не понятно для чего делать пакости и ранить кого- то к то не имеет к тебе и твоим чувствам никакого отношения. Он крепче прижал Тиру к себе
- Я люблю тебя, Тиру. И кто бы что не делал, я приложу усилия, чтобы сохранить нас- уткнулся в плечо. Вдыхает, ставший привычным аромат тела возлюбленного. Руки блуждают по телу парня, по груди, по животу, по рукам. Гомункул не позволяет себе лишнего, потому что подозревает, что остановиться не сможет.
На вопросе о близости парень вздыхает
- Я полагаю, что речь не о таком сидении вместе. Скорее всего речь о сексе. Он действительно имеет весьма яркий и специфический запах.- понимая, что Тиру ни о чем таком не рассказывали, хотя стоило, он продолжил- Секс, если рассмотреть с точки зрения анатомии- это проникновение одного человека в другого. Не стоит пугаться, Тиру, если делать все бережно и медленно, это даже приятно.- В свои 16 у Веса уже был опыт сексуальных отношений. В его 13 старшая сестрица, которой до сих пор нравится гомункул, совратила его и с тех пор спит с ним в любой удобный момент. К его 15 годам присоединился еще и старший брат. Так что в этом вопросе молодой Толле был весьма опытен, а с учетом того, что гомункулы делаются для сексуальных утех, то на интуитивном уровне он знает что и как.- Стоит отметить, что секс приносит особое удовольствие, когда занимаешься им с любимым человеком. По крайней мере так говорят. Процесс происходит наедине за закрытой дверью, потому что интимность момента весьма ценная и ее нарушение посторонними может глубоко травмировать одного или двоих в паре. В процессе возникает страсть и заостряются все ощущения. Тела сплетаются. Партнеры ласкают друг друга и соединяются, проникая в тела друг друга. У предрасположенных к зачатию потомства, после секса могут родиться дети. Это не всегда так, но через секс и дети появляются. Предрасположенные к зачатию это пары мужчины и женщины, или такие, кто имеет противоположные клетки, чтобы сперматозоид- мужское семя, попало в яйцеклетку- женское семя. Все остальные просто получают удовольствие от близости. И в таких случаях да, может поменяться запах тела, особенно, после близости.- спокойный тон, словно рассказывал материал из учебника. Частично да, только словами попроще .- Странно, что тебе учитель такого не рассказывал. Это же часть жизни, а значит рано или поздно ты захочешь с кем- нибудь заняться сексом. Тем более, что это одна из естественных потребностей взрослых.
И правда было не понятно. Тиру уже достаточно взрослый, да и Вес не детсадовец. Рано или поздно гомункул не удержится и захочет соблазнить или хотя бы раздеть принца, поласкать его. Парень задумался, а такая неосведомленность не станет проблемой для них? Ведь первый раз самый значимый и испуг может привести к отказу от близости на очень долго, если не на совсем.
Посидев так еще и потискав своего дракона, фармацевт, обдумывая предложенную тему вынужден был признать, что он не только любит Тиру и не только ему нравится разговаривать и гулять, ему еще очень хочется с принцем переспать и спать с ним часто, желательно каждую ночь. Тяжелый вздох.
- Не волнуйся, Тиру, я не претендую на твою невинность. Не имею права. Выбрать партнера для секса ты должен сам, опираясь на желание такого близкого контакта и проникновения в тело.- Понятное дело, что Венитас хотел быть его первым, но нужно же и приличия соблюдать. Хотя бы иногда.

Тиру и раньше подозревал, что понимает это словосочетание не совсем правильно... но чтобы настолько сильно. Смущение вспыхнуло почти сразу - тихим, тёплым жаром под кожей, не дающим поднять взгляд. Он продолжал слушать Веса - учтиво, сдержанно, как и подобает воспитанному дракону, только вот уставился куда-то в сторону, будто песчинки на берегу могли объяснить происходящее лучше, чем собственные чувства.

Парень не перебивал, лишь молчаливо соглашался кивками - пока гомункул вдруг не задался вопросом, от которого сердце Тиру сжалось.
"Почему учитель не рассказал? Действительно, почему?"
Тиру поспешил заговорить. Голос его был всё тот же - тихий, ровный, даже робкий. Но в нём слышалось подлинное желание объясниться:
— Нет, я... я знаю от наставника, что у зелёных драконов есть такая... психологическая особенность. Что до появления первой... — он запнулся, словно это слово было чужим на языке, — романтической привязанности... они не могут испытывать желания. Потребности в телесной близости.
Тиру проговорил это, не поднимая глаз. Не из стыда - из растерянности. Словно и сам до конца не знал, о чём говорит. Или почему именно сейчас говорить об этом так сложно. Словно что-то внутри него - некое хрупкое, теплое и трепетное - уже отозвалось на слова Веса, разливаясь жаром по всему телу, но Тиру был не уверен, как это назвать. Не знал, стоит ли это называть.
— Видимо, поэтому... — добавил он чуть тише, — ...наставник не поднимал эту тему.

Все эти объяснения звучали странно. Чуждо. Словно речь шла не о нём - и в то же время только о нём. И всё же, в этой странности было что-то завораживающее. Как будто он касался чего-то нового, почти пугающе прекрасного. Нечто, от чего внутри всё сжималось в неловкий, но сладкий узел. Парень чуть сдвинулся ближе, неосознанно. Будто бы и сам не заметил, как Вес вдруг стал ещё теплее, ближе, значимее. Но пока не решился ничего сказать. Он просто... слушал.

Тиру не знал, откуда этот трепет. Словно лёгкое, невидимое прикосновение пробежало по грудной клетке изнутри, сорвав дыхание на полпути. Он слушал голос любимого - спокойный, ровный, а всё же... в нём что-то изменилось. Неуловимо, почти неощутимо, но достаточно, чтобы Тиру замер. Прислушался. Почувствовал, как в словах сквозит затаённая печаль. Немного обречённо. Словно Вес уже и не ждал, что может быть по-другому. Тиру не мог молчать.

Он едва заметно повернулся, нащупывая губами его щёку, линию скулы, и прежде чем Вес успел что-либо сказать - просто поцеловал его. Тихо, мягко, как дышит тишина перед сном. Не потому что хотел утешить. Потому что не мог иначе. Потому что хотелось вложить в этот поцелуй то, что словами пока не умел - всю свою нежность, всё тепло, которое жило внутри. А когда губы разомкнулись, он прошептал - с упрямой нежностью, как говорят что-то важное, не отводя взгляда:
— Но я точно знаю, что хочу только с тобой..
Слова растворились между дыханием. Но остались - как пульс, как ритм, как клятва. И Тиру знал - даже если он сам ещё не до конца понял, что с ним происходит, одно оставалось неизменным: всё это только с ним. Только с Весом.

Гомункул усмехнулся
- Это не только у зеленых драконов так. Настоящее желание близости рождается, когда человек влюбляется. Это похоже на желание владения и присвоения. Желание близости очень конкретное и перепутать его сложно, возможно, если не задумываться о нем, то легко перепутать с некоторой нервозностью, нетерпением без причины, но связанным с конкретным человеком. По крайней мере у меня так. Я не только люблю тебя, Тиру, я очень тебя хочу. Хочу овладеть тобой, ласкать тебя, хочу отдаться тебе.- Так просто проговорил свое желание и понял, что сболтнул лишнего. Но слово не воробей. Вот так и проговорился. Покраснел и спрятался в шее любимого, целуя ее. Стоило бы продолжить объяснять, вот только Вес был слишком смущен, потому молчал.
Появилась тишина. Задумчивая, спокойная. На берег набегали барашки, в воздухе отчетливо ощущался тяжелый запах приближающегося дождя и ветер усилился. Он пока что просто трепал парням волосы и поднимал облачка сухого песка, приносил капли на кожу. Было приятно, романтично и так особенно. Толле старался запомнить каждое мгновение.
И тут, притихший дракончик заерзал. Фармацевт наклонился к нему и поцелуи нежными цветами осели на кожу. Щека, скула, повернул лицо и теперь целовал сладкие губы возлюбленного. Внутри поднимался жар, а сердце побежало спринтерский рекорд. Так сладко, так желанно, так возбуждающе.
Венитас почувствовал, что у ему становится тесно чуть ниже пояса. К счастью шорты широкие из плотной ткани, так что не должно быть видно. И ладно просто поцелуй, но Тиру пошел дальше и ошеломил признанием
— Но я точно знаю, что хочу только с тобой..
- О, Тиру- выдыхает гомункул. Для него это было еще одним признанием. Обнимает крепче.- Спасибо большое, что доверяешь. Я тоже хочу только с тобой, только тебя одного.- на этот раз поцелуй был долгий, напористый, глубокий. Объятия крепкие, нежные, при всем желании Тиру сейчас не смог бы освободиться. Губы, щечки, шея, ушки, все это покрылось поцелуями влюбленного фармацевта. Руки блуждали по спине, по груди и животу. Дракон практически лежал на руках парня. И вот рука заскользила по бедру, прижимая дракона к телу.
Оторваться от мальчика было крайне сложно. Уже познавший наслаждение близости гомункул легко отличал вкус страсти, что рождалась в нем и этот вкус значительно отличался от всего, что было до. И этот опыт разделился на до и после. И это после стало самым желанным.

Засиделась парочка на песке долго. Звездное небо начало активно затягиваться тяжелыми низкими облаками, ветер стал более сильным, порывистым и прохладным. Сорвались первые капли дождя.
- Тиру, нам пора возвращаться. Уже довольно поздно, да и дождь может начаться. Идем в гостиницу.
Обратно шли быстрее. Загулявшихся прохожих ветер толкал в спину. На пороге гостиницы стоял Грегор. Он курил и явно ждал опаздывающих.
- Мы вернулись- сказал Венитас тихо. Все уже спали, только слабый свет у стойки администратора горел.
- Молодцы. Я уж думал, что завел ты принца куда- то в чащу и съел- улыбается. Это был намек на секс.
- Нет. Не съел, но очень хотелось- обнимает возлюбленного за плечи.
- Идем. Вам пора спать.- поворачивается, идет в помещение.- Я забрал ваши покупки к нам в номер. Заберете от туда. Ужин вас тоже ждет. Так что вперед.
- Спасибо, дядя.
Этнарх пошел вперед. Зайдя в номер, он не закрыл дверь, потому что подопечные шли следом.
Комната гостей из Вечной Чащи была дальше по коридору.
- Тиру, пошли со мной- тихонько сказал фармацевт- Твои наверняка уже спят. Сегодня переночуешь у меня, а утром я отдам тебя семье.- пока говорил, мягко увлекал дракона за собой.
Комната, которую снимали этнарх и гомункул была выполнена в традиционном стиле города. Соломенные татами, большие матрацы на полу- футоны- с одеялами и подушками. Стены выполнены из дверей, которые можно было раздвинуть и комната становилась очень большой. Сейчас же все двери стояли на своих местах, образовав коридор и вход во вторую комнату, где спал фармацевт.
- Заходи, Тиру- пропускает во внутрь, включает свет.- Будь, как дома, не стесняйся.
Не смотря на наличие пространственного кармана, Венитас разложил свои вещи в шкаф, вытащил футболку, что будет для дракона, как короткое платье и протянул парню- возьми переоденься. Наверняка твое тело устало от узкой одежды. Не волнуйся, она чистая.- футболка пахла мятой и лугом после дождя.
А сам повернулся к шкафу, чтобы найти еще одну футболку. Снимает одежду, что была на нем этот день. Все полетело в угол и молодой Толле остался в одних плавках. На пояснице, шее, лопатках и ребрах виднелись расползшиеся паутины от точек удара Малгара, куда был впрыснут яд. На груди и животе тоже было такое. Одел футболку.
- Тиру, ты переоделся? Я могу повернуться?- как бы не странно было, но Вес подумал, что не спросить будет ошибкой. Дракон может засмущаться и будет плохо себя ощущать рядом.

Ладони любимого будто оплетали Тиру со всех сторон - не оставляя ни одного клочка кожи, куда бы Вес не провёл рукой. До дрожи. До жара. До ощущения, что воздух стал тяжелее, а каждый вдох - будто глоток из раскалённого источника. Или почти не было такого места. Но Тиру уже не мог думать, не мог отделить мысль от ощущения. Вес целовал его жадно, почти алчно - будто впивался в само дыхание, требуя каждый миг, каждую искру. И Тиру отдавал. Без остатка. Подаваясь в этом поцелуе навстречу.

Когда губы наконец разомкнулись, рассыпаясь на быстрые, сбивчивые касания - в щёку, в плечо, в чувствительную кожу уха - Тиру вдохнул резко, почти с хрипом. Пытался отдышаться, но дыхание всё никак не приходило в норму, сбитое волнением, восторгом, лаской. Дракон нежился в этих объятьях, словно в собственном гнезде. Сидеть бы так вечно - на остывающем песке, прижавшись к Весу всем телом, слушая шум прибоя и редкие вздохи, чувствовать под пальцами биение его сердца... и ждать рассвета. Но вместо рассвета с неба упала первая капля дождя. Потом ещё. И ещё.

---

Они всё ещё держались за руки - и не хотелось отпускать. Ни на миг. Тиру с Весом шагали быстро, почти бегом, подгоняемые усиливающимся ветром и моросью, что срывалась с неба тонкими золотыми нитями. В свете уличных фонарей дождь казался волшебным, как сказочный туман, спустившийся на землю - и Тиру, едва поспевая за любимым, не мог не залюбоваться этой красотой. Хотя что там дождь - красивее был только Вес, идущий впереди, чьи растрёпанные от ветра волосы блестели от влаги, прилипая к вискам и щекам. От этого зрелища сердце Тиру будто сжалось, разливаясь теплом - и он сжал пальцы Веса крепче, будто боялся, что того унесёт этим порывом вместе с дождём.

К счастью, отель был уже близко, и в нескольких шагах перед ними выросли колонны фойе, залитые жёлтым светом. Под навесом их уже ждал кто-то - Грегор. Наставник Веса стоял, скрестив руки, и, казалось, едва заметно качнул головой при их приближении, переговариваясь со своим подопечным. Тиру учтиво кивнул в ответ, немного неловко поджав плечи, словно вспоминая о своём собственном наставнике, чьё недовольство такой задержкой можно было предсказать с пугающей точностью. Но едва Вес, словно между делом, предложил переночевать у них - все мысли о гневе Саэля растаяли. Тиру даже не успел испугаться по-настоящему. Он просто улыбнулся и мягко кивнул соглашаясь на это заманчивое предложение.

---

Тиру шагал след в след за Весом, стараясь не тревожить тишину чужого пространства. В номере пахло иначе - мягче, теплее, может, чуть горьковато лавандой и выветрившимся лекарством. Запах Веса - сразу узнаваемый, отзывавшийся где-то в груди. Было немного неловко. Всё казалось чужим: обстановка, мебель, приглушённый свет. Даже воздух здесь будто был другим - личным, пропитанным остатками чужих снов.

Сменная майка, протянутая ему, была немного велика, но Тиру не стал возражать. Скинул промокшую рубашку, взъерошил волосы коротким движением - стряхнуть капли дождя - и быстро натянул сухую ткань. Она пахла Весом. Едва уловимо, но достаточно, чтобы сердце сжалось. Он аккуратно сложил свою одежду, отложив в сторону, и, уже поворачиваясь, краем глаза заметил, как Вес снимает верхнюю одежду.

Всё, что Тиру до этого старался не разглядывать вблизи, теперь предстало перед ним ясно. Шрамы. Глубокие, изломанные, как отпечатки чужой ярости. Следы когтей, царапины ядовитого жала, узоры, чёрные, будто живые, расползались от них, как тонкие корни под корой дерева. От них нельзя было отвести взгляд. И Тиру не смог. Не помня, как подошёл ближе, он лишь понял, что его пальцы уже скользят по этим узорам, едва касаясь, сдержанно, почтительно. Шепчет - почти не дыша:
— Красиво...
Он тут же отпрянул, будто спохватившись, и неловко улыбнулся, виновато, но не извиняясь. Не должен. Не теперь. Они уже проходили это, обсудили что - Тиру не виноват во всем этом. И Вес должен услышать только это: не жалость, не испуг, а восхищение. Немного бесцеремонное, немного робкое, но - настоящее.

От касания парень вздрогнул. Тиру еще не касался его тела так. Да, за руки держались, целовались, но такого контакта не было. Если бы в тот день удалось искупаться, возможно, реакция была бы другой, но тогда была драка вместо купания.
Усмехается
- Тебе нравится?- поворачивается.- Твой футон с розовыми цветами. Забирайся под одеяло, наверно замерз от ветра?- проходит к своему месту, одевая футболку, садится и протягивает руки дракону, побуждая подойти и сесть в объятия.
За стеной поскреблись
- Дядя?- дверь отодвигается. В щель проникает рука, на которой светится заклинание молчания
- Если вы еще не будете спать и решите подуреть, лучше обезопасить всех постояльцев. Тут старое здание, стены тонкие. Так что лучше с заклинанием.- касается стены и ткань молчания расползается по стенам, полу и потолку. Теперь, даже если парни захотят устроить рок концерт на полную громкость, никто не услышит и сон будет сохранен.
- Спасибо, дядя- в ответ получил смешок. Наставник понимал, что все движется к тому, чего так боится Саэль- к определению, что парни любят, при чем страшнее, что любит Тиру. Мужчине стало смешно и он позволил себе улыбнуться.
- Тиру, садись- хлопает по своему бедру, ловит дракона за руку и легонько тянет, чтобы тот сел в импровизированное гнездышко.- Я бы хотел продолжить то, что мы начали на пляже- Ответа не дождался, накрыл губы возлюбленного поцелуями. Руки снова обнимали тонкий стан, бродили по спине, но теперь парень позволил себе гладить обнаженное бедро дракона, руки ныряли под ткань футболки и теперь кожа была еще ближе, ощущения обострились и возбуждение нарастало. Теперь шорты не скрывали желание Венитаса. Сквозь тонкую ткань все было видно и скорее всего ощутимо упиралось чуть пониже спины принца.
Крыша потарахтела куда- то в теплые края подальше от страстного гомункула, чтобы не краснеть от смущения и стыда. Зато руки остались на месте и теперь одна рука поддерживала спину дракона, а вторая ласкала промежность через ткань. Поцелуи сыпались на Тиру, как из рога изобилия. Наверно, на следующую жизнь хватило бы.
Гомункул гладил парня, мягко прижимая и массируя. Ровно столько, чтобы это было поглаживанием, не щекоткой и не нажатием. Мягкие, точные движения ладони, пальцев по естеству юноши, которое откликалось на ласку. Вес и сам не ожидал, что на столько неискушенный парень так легко отреагирует.
- Могу я?- тянет за резинку белья, обнажая верхнюю часть бедра, ягодицы, избавляется от раздражающей ткани в процессе перекладывания Тиру на спину на футон. Руки гладили нежную кожу плечей, торса, бедер, напрягшуюся плоть. Губы спускались от мочки уха, которую влюбленный и потерявший контроль фармацевт посасывал, по груди, обласкав языком соски, что откликнулись, до самого чувствительного места внизу живота. Кончиком языка провел дорожку обратно к губам и впился в них жадно, страстно. Хотелось всего и сразу и чтобы никто не отвлекал.
Понимающий наставник еще и на саму дверь наложил заклинание замка. Теперь комнату можно открыть только из середины и войти в нее может только тот, кто ее открыл, то- есть Венитас и Тиру.
Теперь молодой Толле не спрашивал, он обцеловывал своего дракона полностью всего. Не оставил ни сантиметра тела без поцелуев и теперь пришел черед самых сладких, по мнению юного эксперта, ласк.
Губы накрыли напряженную плоть невинного дракона. Вес чуть от радости не помер. Если Тиру не понимал о чем сказал наставник, а наставник не удосужился объяснить подробности, то можно сделать вывод, что Венитас будет первым во всех ласках. Это будоражило особенно сладко. Ведь одно дело поддаваться природе и спать с сестрой, которая прыгает на него при первом удобном случае, или с братом, который хорош в постели, но особых эмоций не вызывает. И совсем другое, когда все происходит с возлюбленным. Теперь гомункул понимал разницу.
Мелкие поцелуи посыпались на Тиру. Язык скользил по стволу, по головке, вокруг. Он посасывал и облизывал, наблюдая за реакцией тела. Делал все нежно, медленно, старался, чтобы первый раз принца был приятный и бережный. Все же и в дальнейшем захочется касаться его.
Венитас, лаская дракона, кончил первым. Но было мало. Парнишка темпераментный. Он продолжал стимулировать чувствительные зоны тела. Тая от вида любимого, который извивался под пальцами и губами. Теперь фармацевт понимал, почему есть понятие "секс", а есть "занятие любовью". Второе возможно только с любимым, а первое с кем угодно и когда угодно, было бы желание и силы.
- Тиру- шепчет Венитас-  тебе приятно?

Тиру недоумённо моргнул, услышав слова наставника Веса. В них словно небыло явного смысла - только ощущение чего-то разрешающего, возможно понятного только ученику и наставнику. Дракон же не успел осмыслить услышанное, как заметил, что в воздухе скользит мягкое и в то же время плотное колебание - магический поток заклинания «молчания» разворачивался, заполняя комнату, заглушая внешние и внутренние звуки и будто отгораживая их с Весом от всего мира. Пространство замерло, стало глухим, чуть звенящим, даже время внутри него точно двигалось иначе.

Понимание прийдет позже. Гораздо позже.

Не в тот момент, когда Вес потянул его за руку, мягко усадив к себе на колени. Не когда, не говоря ни слова, гомункул обвил руками талию парня. И даже не тогда, когда его губы коснулись губ Тиру - в поцелуе медленном, уверенном, жадном и одновременно бережном, словно в каждом движении языка и прерывистом дыхании ощущалось лишь безудержное желание. От прикосновений по телу Тиру разливался трепещущий жар. Он чувствовал, как руки Веса, неторопливо, но уверенно, скользят под футболку, вызывая дрожь при каждом новом касании - неуловимом, но цепком. Вся кожа отзывалась, как будто давно ждала именно этих ладоней.

И Тиру не боялся. Не смущался - по-настоящему. Краснел, да, сердце колотилось, но не от тревоги. Напротив, от напора Веса, от горячих поцелуев и дыхания между ними, ему хотелось только одного - быть ближе. Парень льнул всем телом, не отдавая себе отчёта, забывая, где заканчивается он и начинается другой, прижимаясь всем телом, не желая терять ни секунды этого тепла, ни миллиметра между ними.

Молодой дракон чуть растерялся. Прикосновения Веса у бедра, игривые, почти ленивые поглаживания в паху - всё это застало его врасплох. Тело дракона было ещё в запале от поцелуев, горячих, глубоких, лишённых сомнений, но голова парня всё ещё пыталась догнать происходящее. Даже когда его нежно уложили на спину, и оттянули резинку белья, обнажая напряженное естество. Мысли цеплялись друг за друга, теряли порядок, а пальцы Веса уже касались его так, будто знали, где именно он дрожит сильнее всего.

Тиру согласно кивнул, и сам не до конца понял, что именно сейчас разрешил. Просто доверился - телом, дыханием. А потом губы Веса коснулись его плоти, и всё встало на свои места. Мимолётное движение - и с губ Тиру сорвался удивлённый вдох, короткий, острый, как выдох через поцелуй. Но всё стало по-настоящему понятно, когда Вес, никуда не торопясь, начал свои ласки. Снова и снова накрывал его член губами, касался языком, жаром возбужденного дыхания, лаской коротких поцелуев. Не давая провалиться в стыд или напряжение, а просто быть в этом.

Спина Тиру выгибалась сама собой, бёдра поддавались навстречу, и он больше не думал - не анализировал, не сдерживал свои яркие стоны. Тело отзывалось, и хоть можно было не сдерживаться, не скрываться - ладонь дракона всё же инстинктивно легла на губы, чуть приглушая рвущийся крик.

Перед финалом, когда напряжение внизу живота стало нестерпимым, острым, прекрасным, всё внутри Тиру вспыхнуло, и он излился себе на живот, тяжело, глубоко выдыхая, чувствуя, как его бедра всё ещё подрагивают от прилива ярких чувств. Он опустил взгляд вниз. Вес был всё ещё там - спокойный, сосредоточенный, прекрасный. И в самом взгляде Тиру, затуманенном, чуть влажном от переизбытка чувств, не было больше ни растерянности, ни страха. Только принятие. Только желание. Парень тихо выдохнул, голос всё ещё был хрипловат, прерывист:
— Приятно...
На большее у него не хватило слов. Да и не нужно было. Всё остальное уже сказало тело.

А что там Венитас? А Венитас сходил с ума еще активнее. Его крыша посмотрела, что такие дела и решила отсидеться где- нибудь подальше от неугомонного хозяина, чтобы не покрыться трещинами и не разболтать, и без того разболтанные, гвозди.

Блаженство от ласк возлюбленного не только захватило ум, а и тело. Для юного Толле, который в раннем возрасте от братьев только и слышал, что он создан для утех, было нормой занятие сексом с желающими и понимание, что это может быть удовольствие на уровне не только тела, а и души, пришло лишь сейчас, когда он без памяти влюбился в принца- дракона. Удивительное состояние желания было в новинку, удивляло и захватывало, прямо аттракцион, только впечатления глубже. А эти стоны и встречные движения...
Слух гомункула наслаждался этими тихими, сдерживаемыми звуками удовольствия, что срываются с губ его сокровища. Такого нежного и невинного, чистого в своей естественности. Сердце колотилось с такой скоростью, что взбивало кровь в пену и она бурлила под кожей все больше разгоняя страсть и разгорячая плоть.
Чтобы привести возлюбленного в финалу понадобилось довольно много времени. Неискушенное ласками тело не сразу понимало, что происходи и похоже, как и сам владелец было осторожным. А вот когда чувство безопасности и ласковые прикосновения донесли негу, нежное тело выгибалось, стоны становились более яркими и наступил финал. Сильный, обильный, наполняющий комнату тем самым запахом, о котором мальчишки говорили на пляже. Фармацевта это привело в восторг. Лицо Тиру в этот момент было прекраснее любого цветка и бабочки, звезд и Луны вместе взятых. Это была непередаваемая словами волшебная красота, а вкус кожи любимого на языке в этом моменты было сравнимо с нектаром.
Дракон лежал на спине. Гомункул сел на колени и сверху ему открылся крайне соблазняющий вид. На светлом одеяле, где нарисованы нежно- розового цвета цветы лежал светлокожий, темноволосый, с темными глазами, что ярче звезд парень. Его ноги разведены вокруг тела Венитаса. Глубокое дыхание, румянец на щеках и слегла приоткрытые губы. Так соблазняюще, невыносимо притягательное, чудовищно прекрасно. Глядя на эту картину все слова о чувствах, близости, значении и значимости, которые встречались гомункулу в художественных книгах, научных исследованиях, социальных опросах и рассказах старших, наконец- то из разрозненных понятий обретали общий смысл. Он начал понимать почему так рьяно и многословно описывают авторы романов чувства своих героев и почему для респондентов первый раз близости должен быть с горячо любимым человеком, и почему первый раз так значим и важен для безопасности и дальнейшего взаимодействия. Отец был прав: "Очень многие вещи, дорогой сын, полноценно можно понять и осознать лишь с опытом. Ты можешь прочитать множество литературы и научных трудов, быть подкован технически и теоретически, но чувственную часть этих данных ты сможешь понять лишь пройдя свой путь, испытав на себе и пропустив через себя переживания связанные с этим."
Фармацевт не понимал тогда о чем говорит отец и был уверен, что знаний достаточно для полноты опыта, и все же, как показывает практика, во многих вопросах более опытный родитель оказался прав и чистых знаний без чувственного опыта недостаточно для понимания всей картины.
Вес выдыхал медленно. Все больше и глубже погружаясь в наслаждение ночи с возлюбленным. Он тянет дракона к себе, помогает сесть, кладя его руки на свои плечи. Теперь мальчик сидит на бедрах любовника и их тела еще ближе, площадь соприкосновения больше. Поцелуи снова покрывают кожу принца и он может чувствовать, как напряжен и сам гомункул, как его плоть упирается в такую же напряженную плоть. Как руки скользят по спине, плечам и бедрам, прижимают ближе.
Поддерживая возлюбленного одной рукой под спину, вторая рука скользит между телами и подхватывает оба ствола. Медленно стимулируя их, молодой человек наслаждается и поцелуями и взглядами. Тиру так податлив, он доверяет и позволяет. Шепчет на ушко
- Я бесконечно благодарен тебе, Тиру, мое сокровище, за доверие- целует ушко, ловит мочку и легонько посасывает, прихватывает губами. Движения становятся более плотными, интенсивными и спустя некоторое время парни приходят к кульминации одновременно. Семя изливается на кожу обоих и теперь они оба пахнут друг другом. Венитас улыбается счастливой улыбкой. Он испытывал подобные чувства еще в детстве, когда на новый год, после большого бала, что семья устраивает к этому дню, под новогодним деревом находил целую гору разных подарков, которые хотел получить. И вот сейчас похожее чувство. Оно отличается жаром, густотой, тяжестью. Восторг становится другим, вязким, желанным, его хочется повторить, испить и захлебнуться в нем.
- Тиру, ты мое сокровище.- крепко обнимает парня- Как ты себя чувствуешь, сладкий?- накрывает поцелуем до ответа. Пристально смотрит в глаза- Позволишь продолжить?

Если бы в этот момент Тиру попросили описать, что он чувствует, он бы, пожалуй, только растерянно моргнул и покраснел до самых кончиков ушей. Слишком много всего. Слишком ярко. Слишком оглушающе. Слов не находилось. Только тепло, дрожь в пальцах, звон в ушах и сладкая невозможность понять, где заканчивается тело, и начинается это чувство.

Дракон лежал на спине, раскинувшись, колени были разведены, дыхание сбивалось... Возможно, где-то в глубине оставалось место для стыда - ведь он выглядел настолько откровенно уязвимым. Однако, парень не чувствовал себя слабым. Нет. Потому что взгляд Веса, тёплый, восхищённый, влюблённый - не оставлял места для сомнений. Его не просто хотели. Его жаждали. Без остатка. Без сдержанности. До дрожи. И Тиру чувствовал это. Принимал. И жаждал в ответ. Его сердце отзывалось на каждое прикосновение, на каждую паузу между поцелуями, как если бы само влекло его навстречу любимому - без страха. Только страсть. Только желание быть ближе. Ещё ближе. Стать частью этой любви.

Тиру будто увлекали в танце - за руку, осторожно, но с твёрдой решимостью. Он поднялся с футона, всё ещё подрагивая от пережитых ощущений, и позволил вести себя, усадить перед собой. Их лица настолько близко, что дыхания путаются в одном ритме.

Юный дракон знал слишком мало о гомункулах. Почти ничего. И теперь, с каждым новым касанием, взглядом, полутоном, разум отчаянно пытался найти объяснение: как... как это возможно? Где Вес мог научиться быть таким уверенным, внимательным, - нежным и обжигающим одновременно? Ни одно слово не рождалось, только сбивчивые вдохи и нескладные вопросы внутри: «Почему это так прекрасно?» Мысли рвались клочьями между судорожными вдохами, но тело уже переставало слушаться.

Между ними почти не оставалось расстояния - тесно соприкасаясь грудью друг с другом. А внизу - теплая, уверенная ладонь Веса, которая скользила между ними, на их членах, словно точно знала, как тронуть, где надавить, когда остановиться, чтобы подарить новое дыхание наслаждения. Тиру не мог сдерживать себя - каждый его выдох становился громче, превращался в протяжный стон, наполняя пространство звуками, которых он раньше даже не знал в себе. Пальцы Тиру цеплялись в предплечья любимого, с каждым новым движением становясь крепче, будто именно в них он искал опору. Его лоб уткнулся в плечо Веса - не от стеснения, а потому что иначе он просто не мог держаться. Парень чувствовал, как губы гомункула касаются его уха - легко, чуть дразняще, и это сводило с ума.

Когда волна нарастала, почти достигнув пика, движения на прижатых к друг к другу, разгоряченных стволах стали быстрее, нестерпимыми, все его существо вспыхнуло. В груди, внизу живота всё истомно сжалось и разом развернулось наружу. Тиру задохнулся, поднимая голову, выгибаясь, словно сам воздух в комнате стал сладким, плотным и живым. Он выдохнул имя любимого - жарко, сорвавшись, не скрываясь:
— Ве... Вес!.. Аа... ха!...
Имя слетело с его губ, словно крик молитвы, почти стон, почти песня. И запах - густой, пьянящий, их общий, витал повсюду. Мир наполнился запахом их любви. Он был в воздухе, на коже, в каждой клетке тела. И, оставаясь в его объятиях, Тиру бессильно опустил голову, прячась в шее Веса, судорожно дыша, всё ещё словно пьяный от этого ощущения их любви, которое казалось невозможным. Голос дракона - тихий, хрипловатый, дрожал, но был ясным:
— Да... пожалуйста... продолжай... я хочу...

Сладкие стоны. Разгоряченное тело. Разрешение и ощутимое желание Тиру разгоняло бурю страсти. Венитас контролировал процесс, и все же ему это уже удавалось с трудом. Хотелось наброситься, испить этот нетронутый, невинный цветок до дна. Но нельзя. Цветы нельзя рвать варварски. Их нужно бережно пересаживать. Взять горшок с подготовленной почвой, воду, хорошую лопатку и аккуратно выкопать ком земли с корешками, бережно укрыть земелькой и полить, а потом ухаживать с нежностью и любовью. Примерно так гомункул хотел поступить с возлюбленным.
Он снова уложил юношу на спину. Его напряженное естество продолжало тереться о нежную кожу любимого. Магией подхватил тюбик, что стоял на тумбочке и нанес содержимое на себя потом на Тиру
- Тиру, постарайся расслабиться. Если будет неприятно, обязательно скажи. В первый раз может быть больно. Я хочу этого избежать- Он мягко гладил увлажненным стволом плоть любимого. Надавливал на сфинктер очень нежно и медленно, головка проникала только кончиком. Процесс был неспешный. Поднятые бедра молодого человека, что лежали на бедрах фармацевта располагались удобно для процесса, а под спиной у партнера были подушки, чтобы не было слишком большого прогиба в спине. Свободной рукой парень ласкал промежность любовника и наслаждался видом сверху.
Тиру уже давно обнажен, как и Вес. Его кожа светлая, волосы темные, уже растрепанные и влажные от пота. Глаза словно в поволоке и все равно блестят ярко, возбужденно. Влажные губы, нежно розовые, влажные, мягкие. Вес знал их вкус, что слаще любых пирожных. Тяжелое дыхание, возбужденные соски и податливое, отзывчивое тело. Руки гладили кожу и ласкали, член напрягался еще сильнее, но  не кончал. Хотелось войти в тело любимого, слиться с ним, быть первым, а потому единственным, кто сорвет этот сладкий, первый стон. Напряжение нарастало, мелкая дрожь пробирала до костей. Не от холода или нервозности, а от желания. Для гомункула такой секс, а именно занятие любовью, тоже был впервые. Никогда ранее он ничего подобного не испытывал и дорожил этими мгновениями.
- Любимый,- тихонько зовет фармацевт- я вхожу.- добавил еще геля для скольжения и очень медленно начал вводить- Постарайся расслабиться. Если больно, скажи мне.

Тиру не знал, что будет дальше. Даже не пытался угадать. Все, что с ним происходило до этого - взгляды, поцелуи, прикосновения, которые срывали дыхание и пошлые стоны, спутывали мысли, - Все это казалось уже пределом, верхом того, что можно почувствовать, на что способно его тело, его сердце. Но тело продолжало трепетать. Не от холода, не от едва ощутимого касания воздуха по оголённой коже, а от предвкушения. Как будто глубоко внутри кто-то знал - это только начало.

Вес вновь, играючи, но с тем же пугающе-уверенным спокойствием, уложил его на спину. Всё происходило мягко, почти бережно, но в этом была сила - сила, от которой у Тиру пересыхало в горле. Он сам не заметил, как ложась перед ним уже сам доверчиво развел ноги обнажая себя без стеснения и защиты, как встретился взглядом с глазами Веса снизу вверх, с замиранием в груди. А потом - ощущение, как его бедра подхватывают, притягивают ближе. Всё внутри будто стронулось с места, всё внимание сосредоточилось в этом движении, к легкому напору в его тугое колечко мышц между ягодиц.

Предупреждение. Оно прозвучало искренне, с заботой - но именно от этого по спине Тиру побежал тонкий холодок. Он сглотнул. Кто от такого может расслабится, особенно в первый раз? Но в глазах любимого не было угрозы. Не было спешки. Только терпение и... нетерпение, сдерживаемое лаской, к томным, приятным поглаживаниям его естества. Словно успокаивая или отвлекая от того что будет. Тиру вдохнул чуть глубже, потом выдохнул, будто заново учась дышать. Запальчиво кивнул. Каждая мышца будто ответила согласием. Парень чуть выгнулся, принимая, позволяя - обращаясь в ощущение, отдаваясь ему, позволяя себе быть ведомым туда, где он ещё не был. Но куда теперь - хотел.

Проникновение и в самом деле оказалось медленным. Почти бережным, как будто Вес боялся нарушить что-то важное - не в теле, в самом моменте. Не было боли. Но Тиру чувствовал... чувствовал всё. Каждую венку его члена, как его медленно, настойчиво заполняют собой - глубже, плотнее, уверенно, будто раздвигая внутри грань между "можно" и "уже слишком". И именно эта осторожность, это ласковое давление вызывало у Тиру странное, почти неестественное беспокойство. Он выгибался навстречу, непроизвольно, почти инстинктивно помогая гомункулу проникнуть глубже, комкая простыню под ладонями.

Грудь вздымалась резко, дыхание сбивалось, и всё же он позволял. Ещё чуть-чуть. Ещё... до конца. Его тело принимало, плавилось, изгибалось - но в голове бушевала судорожная, паническая мысль, рвущаяся сквозь страсть:
«Большой!.. Слишком большой!..»

И всё же Тиру не остановился. Не просил прекратить. Он позволял Весу идти дальше - чувствуя, как то, что раньше казалось невозможным, становится реальностью. Он не знал, чем всё это обернётся. Но сейчас - не мог, не хотел прятаться от ощущения, даже если оно пугало.

Дракон был невинен, чист и совсем не подготовлен к таким процессам. Тело гомункула, чье создание с самого начала планировалось для утех, было чувствительным и чутким в этом вопросе. Медленно, преодолевая миллиметр за миллиметром, чувствуя, как его сжимает тело любимого, входил в него. Остановился, внимательно наблюдая за эмоциями на лице Тиру. Потом еще немного движения. Снова смотрит
- Тиру, как чувствуешь себя?- парень предполагал, что его анатомия может не подойти дракону, потому нужно было быть крайне осторожным и из соображения психической безопасности, и физической тоже. Несовместимость анатомии может нанести травмы, которые лечить придется долго и кропотливо, а это в свою очередь кроме смущения добавит проблем с наставником, который голову гомункулу открутит за нанесенный вред, пусть и не смертельный. Для гладкости касания добавил еще геля.- Тиру, милый, твое дыхание слишком прерывистое- фармацевт остановился- Постарайся выровнять дыхание. Это поможет расслабиться.- поглаживает естество мальчика, которое подрагивает. Кажется, что он вот-вот кончит- Тиру, любимый. Если тебе этого много, я могу остановиться. Мы сможем продолжить в следующий раз- Хотел успокоить и на всякий случай определить, что всегда можно прерваться или отложить, или отказаться вообще. Безусловно, Венитас сгорал от желания. Войти в дракона, двигаться в нем и чувствовать, как он сжимает член внутри. Хочется кончить прямо в него, услышать этот сладкий стон, когда юноша кончит не от ласк, а от него, от контакта с телом, но сознание не позволяло сорваться в безудержную похоть. Нельзя. С любимым так нельзя. Нельзя рвать цветы, как сорные колючки. А тело любовника отвечало без согласия владельца. Партнер, который таким желанным угощением лежал на футоне, подавался вперед, словно сам хотел почувствовать его. И гомункул соглашался.
Он так же медленно, с остановками и внимательным наблюдением, вторгался в невинное тело. Бережно и старательно, чтобы не повредить хрупкое тело цветка и его корни, обкапывал и переносил в свой горшочек. И вот, достиг предела. Юноша ощутил, как его член уперся в мышечную стенку, а значит хода дальше быть не может.
- Любимый, как ты себя чувствуешь?- лицо принца отражало непонятный набор чувств. То ли ему нравится, то ли ему нестерпимо больно.- Тиру- мягко зовет дракона. Ему нужен был ответ, иначе он не мог отдаваться страсти дальше, только прервать процесс. Сомнения в праве бесконтрольного движения отразились на лице. Он начал двигаться в обратном направлении так же медленно. Резкие движения от непривычки в купе с таким прерывистым дыханием точно навредят и нанесут серьезные травмы. Плавный, медленный выход.
Это было сладкой пыткой. Привыкший к активным действиям, парень сходил с ума от того, что сам же и делал. Это скольжение, сдавливание, еще немного и он кончит. Он очень хотел кончить в возлюбленного, осквернить его своим семенем, чтобы никто не захотел его, никто не смотрел на него, как на любовника, чтобы принц стал только его. В глазах вспыхнула плотоядная жадность. Присвоить, забрать.
- Тиру, ты только мой- выдохнул с жаром, когда бедра отошли от бедер Тиру и напряженный член покинул свой рай. На прекрасное белое тело пролилось белое, густое семя. Венитас не смог сдержаться. Сладкая медленная пытка привела к разрядке...но и этого было мало.

Проникновение достигло своего предела. Тиру почувствовал это очень ясно - так, будто в его теле что-то щёлкнуло, открывая что-то глубокое, непривычное, почти пугающее. Всё внутри напряглось, судорожно застыло в ожидании: грудь поднялась в резком вдохе, страх замер в ней, сжавшись в комок где-то между сердцем и горлом. Он не понимал, что будет дальше - толчок? ещё одно движение? что-то более? Но вместо этого... всё исчезло.

То, что только что заполняло его - плотно, жадно, почти невыносимо - внезапно отстранилось. Ушло. Как волна, катившаяся с громом и вдруг растаявшая на берегу. Осталась только пустота - холодная, пульсирующая, невыносимо ясная и жар пролившегося семени Веса на своем бедре. И в этой пустоте, дракон словно остался один, дрожащий, будто всё ещё запомнивший тепло, но уже лишённый его. Парень пытался справиться с дыханием. С рвущимися из груди вздохами, с этим странным послевкусием - не стыда, нет, скорее испуга перед собственными ощущениями. Не перед Весом. Нет. Тиру чувствовал, что рядом - забота, внимание, тепло. Но внутри него колыхалась другая правда, более стыдная: он испугался. Самого себя. Того, как близко он оказался к тому, чтобы раствориться. Насколько эти первые ощущения были необычными и непонятными.
Он прижал ладонь к лицу, будто пытался спрятаться. Слова давались тяжело, голос дрожал, но он сказал, неровно, сбивчиво, однако честно:
— Всё хорошо... просто... так непривычно.
И в этих словах - вся его хрупкость, открытость, готовность бороться с собой ради того, чтобы остаться рядом.

Тиру удалось выровнять дыхание - тяжёлое, прерывистое, наполненное остатками испуга и странного жара. Парень сосредоточился, будто заставляя себя успокоиться. Сердце колотилось в груди, но он уже знал, что справится. Почти. И именно в этот момент он увидел его лицо Веса, склонившегося над ним. Обеспокоенного. Взволнованного. С тенью сомнения в глазах.

Тиру замер, как будто попал в эпицентр колебания: стоит ли идти дальше? Продолжать ли, если вдруг это ранит? Гомункул не пошел до конца и от этого внутри Тиру что-то болезненно сжалось. Он не мог допустить, чтобы Вес подумал, будто причинил ему боль, будто остановка - это то, чего он хотел. Дракон заговорил сам, ясно, уверенно - с теплотой, в которой все еще горела честность:
— Мне было не больно. Правда.
Он не поднялся, не стал вставать. Вместо этого протянул руку, взял ладонь Веса, перехватил её чуть выше - за запястье, и мягко, настойчиво потянул на себя. Тёплая, раскрытая ладонь легла ему на щеку, и Тиру прижался к ней, потерся, медленно, как кот, и в этом прикосновении Вес мог почувствовать всё: тепло, жар, почти горение - тот самый огонь зелёного цветка на его щеке, распустившегося от желания и доверия. Он не прятался. Не отводил взгляда. Он хотел.
— Вес... — голос дрожал, но не от страха, — Вес, давай попробуем ещё раз? Пожалуйста... не останавливайся. Просто... держи меня за руку, хорошо?

Не смотря на остановку, Тиру не выглядел странно или разочаровывающе, он выглядел так же невинно. Весь его вид, даже после проникновения оставался кристальным, чистым, нежным, как первые цветы под снегом... и это раздражало. Венитас, который уже решил, что Тиру принадлежит только ему, хотел заполучить его, всего, полностью, а тут риск, что эта чистота и невинность достанется кому- то другому. Недопустимо.
Наклоняется к любимому, гладит щеку, а тот ластится. Раздражение, готовое вспыхнуть бурей, от такого утихало. В выражении появилась нежность. Губы касаются губ.
- Тиру, ты прекрасен. Я хочу тебя- тихонько шепчет, глядя в глаза любимого, а любимый отвечает, что хочет еще. парень удивился. Его это радовало- Хорошо. Давай попробуем. Постарайся дышать ровнее, если будет больно или слишком быстро, скажи мне.
Акт начался с начала. Гель наносит на себя, на Тиру, ласкает промежность, естество любовника и медленно погружается в тело. Все происходило так же медленно и аккуратно. Дракон принимал гомункула уже более уверенно и легко. Мышцы расходились более плавно с меньшим сопротивлением и появилось новое ощущение, его заглатывали, словно просили войти и остаться, а Вес только и рад.
Снова упирается в стенку. Парня уже начала бить мелкая дрожь нетерпения
- Тиру, я начинаю двигаться. Не задерживай дыхание- и движение началось. Сначала медленное. Парень пробовал своего Тиру на вкус, чувствовал, как тот сжимает его, как реагирует на нажим и на сколько погружается в облегчение, когда он отводит бедра.
Сладкие стоны срывались с губ возлюбленного, а комнату наполнили хлопающие с хлюпаньем звуки. Гомункул немного ускорился, а потом еще чуточку, и еще. Через десять минут это был полноценный, ритмичный секс, наполненный вниманием и нежностью. Молодой Толле прекрасно знал, что отпустить контроль сейчас нельзя никак, иначе быть беде, однако тело дракона оказалось выносливым и крепким. Сознание купалось в наслаждении. Заниматься сексом с любимым, это так кайфово. Когда Вес начнет изготавливать наркотики, то и сам обязательно попробует, но его не впечатлит. Суррогатное удовольствие не сможет перекрыть удовольствие от близости с Тиру. Это было лучше любой химии и сладостей вместе взятых.
Гомункул поднял дракона и усадил к себе на колени, оставаясь в нем. Горячие поцелуи накрыли губы любовника, руки блуждали по спине, пальцы путались в волосах, с губ срывались стоны
- О, Тиру, ты потрясающий, ошеломляющий. Я хочу тебя.- бедра фармацевта ритмично касались бедер принца, растаявший гель облегчал трение и создавал весьма развратные звуки. Выгибающийся парень, что сладко стонет в руках стал шедевром реальности. Эту картинку Вес будет помнить вечно, а стоны Тиру станут лучшей музыкой, когда- либо услышанной богатеньким наследником.
Венитас не хотел отпускать дракона, а потому не поддавался на уговоры тела кончить прямо сейчас. Он хотел кончить вместе с любимым, чтобы показать всю прелесть соития. Пик довольно долго не приходил. Движения замедлялись, становились плавными, словно ленивыми или сонными, снова набирали скорость или вбивались в тело, как волна разбивающаяся о скалы и медленно отступает обратно. Было неописуемо хорошо
- Тиру, я на пределе- говорит гомункул, тяжело дыша. Еще несколько толчков- Ты лучшее, что сом ной случилось за всю мою жизнь. Я люблю тебя, Тиру. Будь моим навечно.- почти та же история "Что у трезвого на уме, у пьяного на языке", только опьянел Венитас не от алкоголя, а от принца- дракона и хотел так пьянеть как можно чаще. Тиру принадлежит ему, наконец- то возникло то ощущение, которого так ждал молодой влюбленный- ощущение присвоения и осквернения своими руками, дабы никому не повадно было. Тиру мой. Никому не отдам- подумал гомункул и парни кончили одновременно, как и хотел фармацевт. Он наполнил принца своими соками и радовался, ощущая горячее семя на своей коже. Ощущая, как Тиру устало и тяжело опустится в объятиях на плечо, как губы соединяются с губами в жарком поцелуе. Венитас не знал захочет или его любимый еще, но знал, что если захочет, он поддержит.

Когда Вес стал входить во второй раз, так же медленно, так же бережно, как и в первый, - Тиру уже мог сосредоточиться. Его дыхание оставалось неровным, но разум улавливал слова любимого, мягкие, успокаивающие, обволакивающие голосом. Он слушал. Старался делать, как тот говорил - расслабиться, отпустить, принять. И получилось. Новые ощущения всё ещё казались странными, непривычными, но уже не пугали. Не причиняли тревоги. В теле жило напряжение - тянущее, тёплое, где-то внизу живота - но оно не было ни болью, ни страхом. Просто... непонятным.

Тиру не знал, в чём должна была быть прелесть происходящего. Он не мог сформулировать. Только чувствовал, как сердце трепетало - восторженно, звонко, едва ли не заглушая всё остальное. Особенно - когда смотрел на Веса. Нависшего над ним, страстного, влюблённого, дрожащего от сдерживаемого нетерпения. Любимый был прекрасен. Настолько, что даже от одного этого вида в груди дракона разрасталось тепло. А потом бедра Веса отстранились.

Ненадолго. На одно короткое мгновение, прежде чем вновь, степенно, вернулись - мягко, глубоко, заполняя. Тиру выдохнул - непроизвольно, резко, как от неожиданного прикосновения к оголённому нерву. Его спина выгнулась, тело словно само подалось вверх. Он сам не понял, от чего оно так отреагировало. Но внутри - прямо в том тянущемся напряжении - что-то вспыхнуло. Резкое. Горячее. С каждой новой волной движения оно начало отзываться.

Сначала просто сбивало дыхание. А потом Вес начал ускоряться. Движения стали резче, смелее. И это сломало всё, что Тиру думал о себе до этого. Дракон заходился стоном, не сдерживая ни дыхания, ни голоса. Спина выгибалась, бёдра поднимались навстречу, как будто тело искало - просило больше. Парень не мог остановить ни один звук: стоны - резкие, срывающиеся, до хрипа, с каждым толчком они наполняли воздух. Тело горело, словно обнажилась новая кожа, чувствительная до каждого прикосновения, яркого поцелуя. И он весь - откликался. Подавался. Горел. И с каждым новым движением, с каждым толчком - был всё громче, ярче, живее.

Удовольствие прокатывало по позвоночнику, как огненная волна, с каждым новым, резким движением Веса в нём. Оно било в спину, в грудь, в виски - и Тиру казалось, что он сходит с ума. Но прекратить? Нет. Ни за что.

Дракон только сильнее подавался навстречу - рефлекторно, по-звериному инстинктивно, так, как будто тело знало лучше него самого, чего оно хочет. Пальцы парня вцепились в предплечья любимого, цепляясь, сжимая - то ли чтобы удержаться, то ли чтобы не раствориться совсем. А голос, сбивчивый, срывающийся, то громкий, то хриплый от слёз и воздуха, разрывал тишину:
— Х-хорошо... Вес... ха... ахк! а-аах!
Голова кружилась - от жара, от переполняющих чувств, от нехватки дыхания. Но всё закружилось по-настоящему, когда Вес вдруг поднял его - легко, крепко, будто Тиру ничего не весил. И усадил на себя.
— А-а... хх! — Тиру испуганно выдохнул, вздрогнув всем телом. — Г-глубоко...
Парень почувствовал всё. Как будто никогда раньше этого не было. Наполненность стала ещё сильнее, ещё острее, но панике не дали места - Вес аккуратно удерживал его за бёдра, направляя, подсказывая, ведя. Гомункул начал подаваться сам, чуть-чуть, ровно настолько, чтобы показать, как надо, как можно. И это сразу же стерло страх дракона, осталась только волна. Горячая, плавная, разрастающаяся внутри.

И Тиру в ответ, без всяких подсказок стал двигаться сам. Подмахивал, поддавался навстречу, и в каждом их поцелуе, в каждом сбитом дыхании, он шептал в губы Весу:
— Х-хорошо... Вес... амх! Вес...!
Он хотел сказать больше. Хотел признаваться в любви, в желании, в том, как это невыносимо прекрасно быть с ним. Что не хочет, не может остановиться. Но слова запутались. Не складывались. Да и не нужны были. Потому что тело говорило громче. Оно всё выдало - в том, как Тиру выгнулся, как его движения стали хаотичнее, жаднее, как он, будто оплавленный, обхватил любимого, цепляясь, дрожа в финальной, истомной судороге, обильно изливаясь на живот - свой и Веса.

Тиру дышал тяжело, сбивчиво, обмяк прижавшись к шее любимого, уткнувшись в нее горячим, влажным дыханием. Грудь вздымалась неровно, сердце колотилось как пойманная птица. Дрожь еще не отпускала - не телесная уже, а какая-то глубинная. Парень пытался выровнять дыхание, но не мог - внутри всё продолжало пылать: нежность, стеснение, бескрайняя любовь. Дракон прошептал это сначала почти неслышно, губами к касающимися кожи:
— Я люблю тебя, Вес... Очень сильно люблю.
Слова прорывались все еще чуть хрипло, между поцелуями - в шею, за ухом, в висок.
— Я так счастлив, что ты появился в моей жизни... Пожалуйста, будь со мной всегда. Всегда...

Тиру поднял голову - глаза блестели, светились чем-то глубже желания, после чего юный дракон впился в губы возлюбленного поцелуем, таким долгим и жадным, что в нём было всё: благодарность, обожание, мольба. Вес мог почувствовать, даже не глядя - как под его ладонями меняется фигура Тиру: под пальцами кожа стала плотнее, прохладнее, гладкие чешуйки проступали сквозь прежнюю мягкость. Плечи стали шире, дыхание - глубже, в нем звучал уже не просто человек, а нечто древнее, пылающее.

Тиру мягко, но настойчиво надавил на его плечи, уже сам укладывая Веса спиной на футон. И теперь гомункул мог видеть во всей красе - нависшего над ним Тиру, в полудраконьей форме: изумрудная чешуя переливалась в лунном свете, глаза точно светились изнутри, хвост за спиной изгибался нетерпеливо и хищно. Но в этом свете не было угрозы - была страсть, преданность, неукротимая жажда быть рядом. И любовь. Настоящая, безоружная почти все такая же невинная. Дракон заурчал, прижавшись ближе, и осыпал лицо Веса поцелуями - короткими, дрожащими, пылкими. Он мурлыкал слова, прижавшись лбом ко лбу, но уже они были совсем не невинными:
— Я тоже хочу тебя, Вес... можно?..

Жаркий, жадный поцелуй. Подавляющий, где не было места маневру или отступлению. Венитас даже не успел как- то отреагировать на такое нападение и тут же капитулировал, отдаваясь на милость победителю- захватчику инициативы. Сейчас поцелуи дракона, что вот буквально несколько часов назад был скован, нервничал и распускал вокруг себя энергетику невинности, совсем утратили ту самую невинность, скромность, словно сорвали маску с тайны или разбудили спящую сущность. Они были властными. Так целуют тех, кому написали роль в пьесе и выбранному актеру отказаться не будет шанса. Подавляющая аура страсти наполнила комнату, а под пальцами менялись ощущения.
Гладенькие ребристые чешуйки сменили кожу, тонкое тело, что только что находилось в объятиях молодого человека, меняло черты на более крупные. Плечи раздались, вес и без того не маленький, словно увеличился и напирал. А гомункул и не сопротивлялся. Он послушно лег на спину, позволяя колену изменившегося дракона удобно расположиться между бедер, руки лежат за головой. Теперь гомункул был маленьким, тонким на фоне Тиру. Из одежды на нем только перчатки и оставались. Парень ласково тянулся к своему парню, отвечал на поцелуи.
- Да, Тиру. Можно- отвечает фармацевт и разводит ноги, открываясь, познавшему сладость близости принцу.- Войди в меня- бедра подаются вперед и упираются в совсем не маленькое напряженное тело. Удивленно Вес моргнул и поднял голову, чтобы взглянуть, может показалось? И нет, не показалось. У промежуточной формы любовника был весьма внушительных размеров член. Толле сглотнул. Ему не доводилось еще встречать обладателей выдающихся непревзойденных размеров. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Руки гладят предплечья призывно, губы нетерпеливо закусывает, а бедра непроизвольно вздрагивают, дразня и побуждая.
Ощущения от проникновения дракона в гомункула были необыкновенные. Они вырвались протяжным стоном, а глаза расширились. Такой опыт был весьма неожиданным. Особенности строения и ребристость анатомии касались самых чувствительных точек внутри. Казалось, что Тиру открыл для Венитаса новый горизонт наслаждения. Медленное, неуверенное движение, которое наполнило до самого края и разлилось снопом искр острых, обжигающих и гомункул, к своему стыду, тут же кончил. Удивленные глаза уставились на дракона.
Парень ожидал чего угодно- медлительности, неуверенности, постоянных вопросов правильно ли Тиру делает, не больно ли Венитасу, нервных вздохов и дрожи, но никак не мгновенного финала от себя и такой уверенности в проникновении от любимого. На мгновение парень под драконом подумал, что тот просто скрыл свой опыт, но тогда чем объяснить его искренность, когда речь зашла о сексе, пока они сидели на пляже. Минуту парень пялился на дракона и совсем не двигался. А потом до него дошло, словно осенило- совместимость. Медленный выдох.
- Тиру, продолжай. Я хочу еще- нежная улыбка и тянет парня за руку. Весу понравилось чувствовать на себе тело возлюбленного. И теперь не принц стонал от удовольствия, а фармацевт. Сильные, уверенные толчки, наполнение до краев и множественные оргазмы кружили голову. Соображать стало совсем тяжело и молодой человек отпустил мысли, чтобы не мучить их и себя. Жар страсти накрыл с новой силой, такой неистовой и поглощающей, что в пору потерять рассудок, а все причина в совместимости.
Читать об этом приходилось и преподаватели на биологии рассказывали, мол, при совместимости партнеров потомство получается здоровым, крепким, с магическими усилениями и часто гениальными или одаренными. Но Венитас был уверен, что такое возможно только в парах, где перспектива размножения более реальна и даже не подумал, а точнее пропустил, когда говорили о том, что совместимость это в первую очередь про соответствие биологическим требованиям организма. То- есть совместимость может быть у любого. Вот и нашелся совместимый с гомункулом.
Секс с таким совместимым ощущался совсем иначе. Венитас заметил с самого начала, что что- то идет не так, но списал это на неопытность Тиру и сосредоточился на его безопасности. Ощущения были острее, словно до этого все происходило через одеяло, эмоции более открытые и раскаленные.
- О да. Тиру...ммм....ах...ахх... еще . Да. Жёстче. Да, так...ах... как же хорошо. Да...- это и весь словарный запас, что остался. У Венитаса сорвало крышу от страсти и он прижимался к дракону так плотно, как только получалось. Он обхватил парня ногами, отвечал на поцелуи и стонал от удовольствия- Хочу быть твоим. Хочу только тебя, только с тобой. Владей мной, Тиру.
Плоть вонзалась в тело, заполняя собой и соками. Сколько финалов прожили молодые люди в этой позиции не известно. Наследник Толле был согласен оставаться в подавлении принца- дракона неопределенный срок. Ему нравилась эта сила над ним и ощущения от такой подходящести и чувственности. Столько наслаждения за одну ночь у него никогда не было. Весу хотелось отдаваться Тиру снова и снова, до умопомрачения и истощения. Только с ним. Только он единственный- принц- дракон.
По подоконнику ударили первые капли, а утро, которое должно было уже начаться, опаздывало.