Аркхейм

[ Циркон - Юкка (https://arkhaim.su/index.php?msg=319483) - бесконечно длинный 5025 год ]

[ Кайто Шома (https://arkhaim.su/index.php?action=profile;u=749) - Сусанна (https://arkhaim.su/index.php?action=profile;u=478) ]

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя. Хотя нет, если бою всё-таки суждено состояться, я предпочту драться нагишом в грязи.

(https://i.imgur.com/ltX7BCx.png)

> Пользователь jackzxc присоединился(лась) к каналу.
> Количество подключённых пользователей: 3.

5.104.83.43 – jackzxc // [07:21] написал(а): эй, я премного благодарен за охуительную, в жирнющих скобках, подготовку

5.104.83.43 – jackzxc // [07:22] написал(а): но в следующий раз, когда на МОЮ цель какая-то левая организация заказывает второго агента — я хочу об этом знать ЗАРАНЕЕ. не поймите превратно, но это Я всё-таки тут рискую собственным попцом

> Пользователь jackzxc покинул(а) канал.
170.64.147.31 - PVRVBELLVM // [07:49] написал(а): Бля, как этот шиз живой остался?

Почему не решить всё прямо сейчас? Одно дело прервать любовные интрижки в мотеле, а вот оставить после себя в мотеле труп — дело малость другого толка и кричащая попытка привлечь к себе кучу ненужного внимания. Едва ли в Юкке кого-то будет беспокоить подобное, но всё-таки рисковать не стоит.

Живописными всегда были не только природные ландшафты и старинные города с роскошной архитектурой. К удостоенным немалого внимания и восхищения также относились и бескрайние мегаполисы, пропитанные техно- и нанофутуризмом. Рассветы поутру и вечерние закаты охватывали верхушки небоскрёбов, погружая их в градиентный огненно-жёлтый, розоватый, синевато-фиолетовый, словно те тонули в небесном океане, препятствуя продвижению воздушных кораблей, именуемых облаками. Глубокой ночью этот купол усыпался бесчисленным множеством звёзд, которое невозможно было разглядеть с улиц технологичного города, окутанного неоновым светом. Многомиллионник не знал тишины и спокойствия из-за устоявшегося гула инновационного транспорта и прочих достижений научно-технологического прогресса, сосуществующих с местными обитателями, для коих такая повседневность являлась самой обыденной, привычной. И не могло уже быть как-либо иначе. Сутки напролёт воздух был насыщен разнообразными переплетающимися ароматами: острым, едким, реже коррозийным запахом электроники, пряностями и дымом, который испускали дневные или круглосуточные забегаловки в процессе приготовления уличного фастфуда.

Здешний контингент выделялся своеобразный, очень контрастный: на улицах, где вечно кипела жизнь, толпились такие же этнархи, дархаты, эоны, хуманы, даже андроиды и прочие представители живых и искусственных рас. Кто-то облачён в дерзкий наряд, у кого-то волосы окрашены в пёстрый цвет, у кого-то интегрирован бионический протез — все они образовали всецелую картину многообразия и смелой индивидуальности. Но как одни, а именно простые жители, гости, а также бунтари и маргиналы расползались по низу, по пыльному тротуару, так и другие были на высоте в прямом и переносном смысле. На поднебесных этажах небоскрёбов элиты городов запирались в своих стеклянных офисах и роскошных квартирах. По ночам эти высотки озаряли своими медиафасадами мегаполис, ярче зажигались неоновые вывески, а под ними собирались группы, желающие окунуться в ночную жизнь. Но и в сердце каждого такого мегаполиса скрывалась своя тайна, ведомая лишь верхам или вовсе никому.

...Или немного за его пределами, порой столь отдалёнными, где край — жалкие трущобы и бескрайняя пустошь, где порой нет места всему живому. В пределах тех самых скромных городишек, лишь изредка приманивающих путников мелкими неоновыми вывесками, копошилась преимущественно всякая криминальная мелочь, которая не прочь урваться за лёгкими деньгами и удовольствиями, что только могла здесь позволить. Ничем не выделяющийся притон для всякого мерзопакостного сброда, об который не хочется лишний раз марать руки, если за эту вшивую голову не причитается весьма солидное вознаграждение. Для Алой Лилии степень тяжести навешанных преступлений и вес «копилки» злодеяний играл преимущественную роль: всяко приятнее посягаться на более крупную рыбу в этом пестрящем всякой живностью аквариуме под названием Циркон. Планета, одновременно отторгающая своей необузданной технологичностью и притягивающая изобилием грешных головешек, которые только и дожидаются прихода парфорсского жнеца, не догадываясь о том, что в один день рандеву состоится. Для одной из сторон оно окажется последним, и уже предопределено, для кого именно. Архей свидетель.

Непримечательные окраины Вольного города, прослывшего своими безустанными гражданскими переполохами. Иначе говоря, нескончаемая головная боль для представителей власти и правоохранительных органов да «благодать» для наёмников, которые не за дёшево готовы предоставить свои услуги по истреблению конкурентов тех или иных криминальных сторон, и это один из многих случаев, когда заказчик в один момент становится целью того же исполнителя, фиксируясь на его мушке. Правда, всё это не сразу: кто же знает, что в головах этих головорезов? Порой даже они сами не могли дать достоверный ответ, сомневаясь в своём здравомыслии как виртуозных убийц, подходящих к процессу порой самыми изощрёнными способами, какими бы адекватными на первый взгляд эти исполнители ни казались. К данному числу отчасти можно было приписать и Сюзанну, скромно занимающую скамью разведчиков, добытчиков и устранителей единовременно, с недавних пор проявляя себя почти как универсальную специализированную боевую единицу. С тем работы значительно прибавилось, однако нельзя было сказать, что Алая Лилия была тем недовольна. Отнюдь, дай ей чуть больше воли... Без чего порой никак не обходится, если по непредвиденным обстоятельствам план терпит некоторые правки по исключению непрошеных свидетелей. Поведение наёмницы в то же время становится более хаотичным и непредсказуемым: когда она идёт на убийства, предполагающие  более двух-трёх жертв, велика вероятность утратить над собой контроль, что осознанная, но, к сожалению, необходимая мера.

Очередная цель, скрывавшаяся от мушки в скудных районах Юкка-сити, являлась одной из «списка»: это покушение на обострённых гадов было подобно отстреливанию дичи в сезон охоты. Весьма неплохая закалка для начинающих и тренировка для закалённых годами опасных вылазок, когда важно было оставаться в тонусе. Серра находилась на перепутье, всё ещё адаптируясь в сверхтехнологичном мире, но в целом это не влияло на успех при наличии в запасе немалого магического потенциала, зачастую выручавшего в противостоянии с инновационными штуками, популярными у всяких продвинутых корпораций. Но всегда ли магия будет надёжна, если её применение в некоторых ситуациях как минимум невыгодно или, что хуже, невозможно? Незначительная физическая сила компенсировалась впечатляющей ловкостью, гибкостью, позволяющими сливаться с любой тенью, дышать в спину ни о чём не подозревающему врагу благодаря бесшумной поступи, когда его от гибели разделяет только один мелкий шаг, один замах, одно попадание в сонную артерию...

Был ли толк слоняться вдоль стен скудненького мотеля среди почти непроглядных сумерек, когда вокруг было подозрительно тихо? Осторожность ценилась больше всего, особенно в те моменты, когда предчувствие непрестанно нашептывало эонке о чём-то неладном. Положение дел и детали задания были известны наёмнице ещё до того, как задание было вверено официально, однако всё словно предстояло не так, как было спланировано. Это ведь оно и было — шестое чувство? Касаясь грязной прохладной вертикальной поверхности, Сюзанна испытывала чувство, словно некогда лёгкий магический шлейф, пронизывающий кожу и обволакивающий внутренности, постепенно скатывался в один беспорядочный ком, утяжелявшийся в области груди, и один последующий шаг в сторону намеченного окна, предварительно рассчитанного согласно заведомо опознанной комнаты, усиливал это отягощающее ощущение. Алая Лилия прислушалась, тихо пробралась в апартаменты через распахнутое окно, стоило убедиться в отсутствии гостей с сопутствующей нежеланной встречей, и замерла от испытывающей её тяжести, сбивавшей «чутьё» и не позволявшей определить движения или магические импульсы по ту сторону... Нет, магический источник словно вовсе отказывался действовать должным образом. Вооружённая лишь стилетом и заправленными ядовитыми иглами Серра настраивалась действовать бдительно, ещё более скрытно.

Владелец спальни, в которую проникла эонка через окно, благополучно для неё не смел так скоро возвращаться, что позволяло агенту просчитать, когда и каким образом стоит нынче двигаться ввиду текущего местоположения, да вот долго размышлять не пришлось. За дверью послышались спешные шаги. Явно убегающие, судя по интенсивности, тех было несколько. Пышногрудая прислонилась спиной к стене и поглядывала за происходящим снаружи, не выглядывая, улавливая всё до единого шёпота, стука, и как только прекратился удаляющийся топот одних, послышался возобновившийся лёгкий одиночный бег. Когда тот стал отчётливым у самой комнаты, когда чей-то силуэт проскочил мимо, женщина тут же покинула своё убежище через то же окно, захватывая девушку за руку и впечатывая своим телом в дверь. В глазах дамы явно не самого сложного поведения читался испуг, и здесь у Сюзанны мелькнуло разом несколько мыслей: либо её заказчик недоволен и даже разгневан чем-то, либо приключилась иная нештатная ситуация, да вот самого «лакомого кусочка» не оказалось. Уверенная, что под тканевой маской лицо Алой Лилии остаётся неопознанным, та жестом головы отдала незнакомке приказ: «Беги». Медленно отступив, девушка не стала мешкать и умчала дальше.

Сиренеглазая прислушивалась к подозрительной тишине, что позволило едва ли не подлететь на второй этаж вплоть до того самого заветного номера с приоткрытой дверью, откуда уже доносилось какое-то копошение и тяжёлое мычание. В секунду возникало ещё больше вопросов, на которые ответить не представлялось возможным, если не заглянуть внутрь и не оценить происходящее, а благодаря своему невесомому шагу удавалось оставаться не разоблачённой. Но в открытом пространстве подолгу находиться было небезопасно, и свидетели запросто могли возникнуть из любого угла, а потому ничтожное ограничение во времени, не включающее и минуты, вынуждало действовать оперативно, но что вполне привычно. Взглянув сквозь щель, предстала очень странная картина, которая едва бы вообразилась даже обыденному извращенцу и была подобна тому, что можно было обнаружить на просторах тёмной стороны Интернета, да и если бы Серра была очень продвинутым пользователем, то не стала бы делать подобные запросы. Скованный, полностью обездвиженный и тем самым оставшийся совершенно беззащитный, мужчина являлся важной добычей для «Парфорссы», хоть по нему и тяжело было сказать. Это значило, что доставить в штаб живым его было главной и единственной задачей. И всё же из ниоткуда возникло ещё несколько проблем, опередивших Алую Лилию: не только специфическая блокировка магического источника, но и вторжение некого неизвестного во всеоружии, явно преследовавшего схожие намерения. Он должен был приходиться другом или врагом? За несколько секунд нельзя было дать точный ответ, оставалось лишь убеждаться в действии. Совсем неспособная колдовать и явно не без помощи незнакомца, женщина решилась действовать иным методом, а с тем более рискованным, предполагающим сокращение дистанции... Если бы послышался шорох чужих одежд, представлявших собой чёрную камуфляжную униформу, то мужчина всё равно не смог бы среагировать и сразу увидеть аметистовый блеск очей той, кто прижался к подозрительному бойцу туловищем и молниеносно поднёс длинную заряженную иглу прямо к чужому глазному яблоку. Риск, заставлявший сердце в груди биться чуть быстрее, особенно от неведения, сработает ли данная угроза. Проанализировать существо, находившееся в хватке наёмницы, было невозможно.

— Кажется, я прервала ваши брачные игры? Прошу простить, но мне тоже нужен этот солидный господин. Уступите? — Алая Лилия наигранно любезничала, готовая отскочить в любой момент. Он свидетель, а значит, равносилен такой же жертве. Однако очевидно, что в отличие от этой громоздкой туши, изощрённым способом повязанной на засаленной кровати, этот мужчина был способен дать отпор.
— С какой целью здесь и зачем он нужен? — кулак, сжимавший точно нацеленную иглу, будто завис в воздухе и не сдвигался ни на миллиметр.

В наёмнической деятельности, столь непредсказуемой и смертоносной, каждый шаг мог оказаться для исполнителя роковым, стоило лишь однажды либо слишком уверовать в себя, либо предаться непреодолимым сомнениям в том, что предстояло сделать. Любое единичное действие в заведомо построенном алгоритме должно было изначально являться совершенным, без всяких промашек. В таком расчёте Серры оказалось несколько плешей: полная блокировка, «заглушка» её почти единственного эффективного оружия, источник которой в столь напряжённой обстановке выявить не удалось, а также вовлечённость незнакомого лица, постороннего... хумана, ультрахумана? Основываясь на опыте, когда применение теомагии было невозможно в сложившихся обстоятельствах, эонка спешно заключила только это, фокусируясь не только на своей новой временной цели, но и на окружении, пытаясь обнаружить гаджет или нечто иное, что могло выступать непосредственным ограничителем магического источника. Неужто им мог быть и этот мужчина, заключённый в плен Алой Лилии и находившийся в проигрышном положении... А Чев и его массивная туша, распластавшаяся в особо извращённом положении, ненадолго отошли на второй план.

Балабол, тот ещё трепальщик языком, обладавшим вполне себе выдающимися особенностями, которые были выявлены пока только в изложении мыслей. Защитная реакция на нежданное покушение, когда у самого не имелось в рукавах эффективных «козырей», или же для их применения подбирался нужный момент, а перед тем происходило очевидное забалтывание, прерывающее концентрацию захватчицы, без лишних колебаний сжимавшую в приподнятом кулаке продолговатую иглу: тонкая, но прочная и увесистая, содержащая транквилизирующее вещество со всевозможными побочными эффектами, среди которых самый частый — летальный. Беспроигрышный вариант в случае, когда хочется расквитаться с живым препятствием без расхода магических ресурсов и без значительных кровопролитий: например, как от тычка тончайшего конца, пусть чуть толще комариного носа, в уязвимое место любого живого существа. Да, где-то очень непрофессионально было начинать диалог в положении, когда начавший мог так же быстро и закончить, однако это время... Время, которое можно было попытаться потратить на выуживание информации, поиск уязвимых мест потенциального врага, а также препятствий в виде антимагической «глушилки», которая, к сожалению, ещё не попала в поле зрения наёмницы.

Было ли ей страшно в таком положении? Скорее, женщина была немного взволнована, чего ни в коем случае нельзя было показывать противнику, который мог бы с тем подпитаться этой неуверенностью и пойти в наступление. Но мужчина будто пытался озадачить схватившую его «хищницу», начав всё с крайне интересного обращения, не вызвавшего у Алой Лилии никакой явной реакции. Голос болтуна звучал приятно, молодо, даже соблазнительно, если прибегнуть к более низкому тону и умерить скорость произношения... Бальзам для ушей. Не это было важно, иначе запросто можно оказаться сбитой с толку, если прислушиваться, что и нужно было врагу: пошатнуть бдительность той, кто позади, кто был готов в любую секунду, при любой попытке вырваться засадить иглу в глазное яблоко, пробиваясь глубже и поражая важные для жизнедеятельности органы. Попытки вывести Сусанну на эмоции, уязвить, уличить в непрофессионализме не увенчались успехом: она оставалась непреклонна, равнодушна, желая как можно скорее выведать интересующее, расправиться с неугодным коллегой немного по иную сторону, забрать цель и доставить в распоряжение «Парфорссы».

Так скоро приступать к исполнению Алой Лилии не пришлось, и незнакомец всё же выдал подноготную синонимическим рядом, слетевшим с языка подобно птичьей трели по весне. Исчерпывающе, и всё же ликвидация раньше времени в планы самой эонки не входила. И здесь вновь представало несколько путей разрешения ситуации: избавление от конкурента, покушавшегося на жизнь Чева, и заключение договорённости, при которой наёмник уступит жертву даме для более «благородных» целей, что могли немного продлить жизнь этой крупной в прямом смысле слова «рыбине», хоть и немного завонявшей. Однако сиренеглазая немного припозднилась с принятием решения, которое была готова озвучить в следующую секунду. Внезапный разряд на мгновение сковал, парализовал, и такой ход открывшегося лицом мужчины смог вызвать в очах удивление, лёгкое недоумение, заставляя распахнуть веки. Как только контроль над телом вернулся к Серре, она уверенно приставила иглу к шее, заведомо отметив путь к сонной артерии. Дрогнувший взгляд скользнул вниз, зафиксировав руку, упиравшуюся пистолетом в подтянутый живот под плотной эластичной тканью специального костюма, а после вернулся к лицу пепельновласого. Млад, красив, но тоже обезобразил свою жизнь, связав её с наёмнической деятельностью.

Теперь они оказались в равном положении, где началась игра на хитрость, скорость реакции. Выстрелить в закрытом помещении было бы очень смело, да и беспроигрышный источник шума, особенно если без привинченного глушителя. Такой себе Хитман...
Дыхание наёмницы затаилось, стоило балаболу сократить расстояние между их лицами до неприличия, чтобы опалить до невозможности будоражащим шёпотом её прикрытое капюшоном ухо. Ни шага назад, ни куда-либо в сторону, что сейчас могло повлечь за собой неприятные последствия, а за ними — позорный побег, чтобы излечиться, но с тем позволить неизвестному осуществить запланированный акт казни. Что ж, быть этой деликатной игре на выбывание...
— К чему эти громкие распри, дорогой? Выстрелить раз — возможно, а успеешь ли прикончить этого бедолагу до того, как кто-то весьма удачно окажется здесь? — начала женщина, уподобляясь манере визави и нашептывая тихо, размеренно, будто они были скрывавшейся ото всех парой, чей союз попадал под запрет, от которого жарко влюблённым оставалось бежать-бежать-бежать. — Ты даже о свидетелях не побеспокоился, как я поняла... Девочки были немного напуганы. Тоже им стволом погрозил?
Замерший взор изучал чужие черты лица, и в равной попытке оставить мужчину в замешательстве пышногрудая изобразила «улыбку» глаз, словно переменила свой настрой на более миролюбивый.
— Это заказ или личные счёты? — Сюзанна аккуратно кивнула в сторону Чева. — Быть может, есть вариант посотрудничать? И марать руки не придётся.

Была не была — оставляя предложение актуальным, но беспокоясь о своей сохранности, эонка совершила резкий выпад. Одна нога, согнутая в колене, моментально задралась вперёд и зашла в сторону, отбивая руку с пистолетом. Выпало оружие или нет — важно, что в ту же секунду женщина всем весом подалась вперёд, подтолкнув пепельноволосого к стене (если расстояние было незначительное, иначе пришлось бы рухнуть сверху), сохранив зафиксированную у шеи иглу, но с тем приподняв вторую руку, что зарылась пальцами в чужую шевелюру. Если мужчина повторит трюк с парализующим разрядом, то пальцы наверняка сожмут волосы в судороге, а игла была предательски близко, чтобы податься в таком случае вперёд. Совершившая удар нога неосознанно расположилась в пределах внутренних бёдер мужчины, едва ли не упираясь выше.
— Только попробуй оставить моё предложение без внимания. Я же не желаю зла. Иду на переговоры, как видишь, — теперь она тянулась сокрытыми губами к его уху, с неявной издёвкой мурлыкая. — Позволь его забрать, и я забуду о тебе.

Либо Он, либо Она...

Судьба — таинственная чертовка, скрывающая множество загадок и надежд, сопутствующая каждому живому существу подобно тени, или невидимой нити, которая вторым концом привязана к другому. Вдруг судьба — это суровая и строгая рука сил свыше, что ведёт или толкает на заведомо обозначенный путь? Или это сплетённая причудливыми узорами череда случайностей, которые в действительности ничего не значат? И можно ли в единый момент полностью повернуться на сто восемьдесят градусов, отторгаясь от благосклонной или не совсем судьбы либо вверяя себя в её объятия? Быть может, так и происходит с приверженцами здравого скептицизма, стоит однажды случиться встрече, сулящей нечто большее, чем мимолётное знакомство? Обычно она [встреча] приходит незаметно, её не ждёшь, как внезапной бури, как раската грома посреди ясного неба. Если поначалу не приходится задумываться, то временем погодя подступает осознание, что случайность — маска важной жизненной перемены. Под этой спонтанностью может быть всё, что угодно: пересечение взглядов на улице или в транспорте, неловкое и нечаянное прикосновение, фраза, опущенная в общественном месте, за которой могут последовать разговоры о важном, личном... Или даже на ответственном задании, связанном с похищением или убийством, и единая цель у двух разных судеб в тот момент казалась своеобразным «капканом», уводящим в водоворот решающих событий между ними. Только Архею было ведомо, что скрывала эта завеса.

Не любовь ли обычно становится чем-то «бо́льшим», когда судьба словно выступает в роли режиссёра, сценариста и продюсера в едином лице для романтической комедии, трагедии или вовсе трагикомедии, когда две жизни сталкиваются в одно время и в одном месте? Может, сразу или не совсем, вспыхнет в глазах искра, произойдёт та самая «химическая реакция», когда никакой дистилляцией, электролизом, осаждением и прочими способами эти прочные связи уже не разделить. А если один другому предназначается для какой-то конкретной цели, но какой, кроме как заключение взаимовыгодных отношений? И ведь они могли перерасти в нечто большее, о чём деловые партнёры прежде никогда не думали, чтобы в дальнейшем уже вместе решать, готовы ли пройти общий путь, чтобы научиться любить и прощать, становиться лучше, совершеннее друг для друга. И пускай всё это не навечно, оно наверняка оставит долгий или даже несмываемый след. Не исключено, что впоследствии все посылки судьбы заставляют изменить мировоззрение, научиться управлять рисками, но и верить в нечто лучшее. Что бы ни случилось — главное, что это бессмертная часть тебя. Судьба — шанс, посланный неведомым Властителем, и в какой-то степени выбор, на который он всех направляет.

Всё ли обозначенное от абзаца до точки можно было отнести к сложившейся ситуации? Рандеву, в котором, как они оба считали, место было лишь одному победителю. Награда за занятие пьедестала, конечно, предназначалась не самая солидная, но за должное исполнение полагалось и гран-при в виде щедрого обогащения. Неуловимая и непоколебимая преступница против «грязного» сброда держалась крепко, и всё же не оценить способности своего комичного оппонента, явно находившегося на ступенях выше большинства из криминальных масс, не могла, заставляя взрастить бдительность и настороженность, ведь за одним выстрелом мог последовать и другой, что зависело от количества патронов в пушке. Правда, легко можно было поспорить, запуская игру не на жизнь, а на смерть, а именно проверить, кто быстрее: пуля косого стрелка в упор или игла юркой волшебницы, наглым образом лишённой всех своих выдающихся возможностей, к которым любой зритель точно не остался бы равнодушен. Но как долго и для чего стоило так оттягивать время казни? Ответ таился в глазах... Его сковывающих янтарях, наполненных хитростью лиса-вертихвоста и некой сокрытой опасностью, прослеживаемой в едва приметных красных вкраплениях. Спонтанный зрительный контакт был установлен: тот словно заставлял пространство и время остановиться, вынуждая наёмницу подумать на мгновение, что кроме них двоих никого более в этом мире не существует. Этот проникающий чужой взор спровоцировал приток мурашек к поверхности кожи, спрятанной под чёрными тканями, замедлил дыхательные процессы до их полного отказа. И если одна рука оставалась зарытой в мужских пепельных волосах, то вторая, ювелирным образом придерживающая сосуд с парализующим веществом в опасной концентрации, незаметно дрогнула и сместилась буквально на сантиметр, правда, не в сторону уязвимой точки.

Блеск гипнотизирующих аметистов в прищуре ненадолго скрылся под густыми женскими ресницами, чтобы вернуть прежнюю концентрацию, испарившуюся на то бесконечное время их немого соприкосновения взглядов, и приложить больше сил, с которыми Алая Лилия вжалась в крепкое мужское тело, дабы возыметь полный контроль. Обладатель пленительного цвета глаз, что мимолётно пришлось принять Сюзанне, воспрянул смелостью для того, чтобы возобновить с ней прервавшийся на несколько секунд диалог. Деловой разговор в понимании наёмников, не поделивших свою добычу. Значит, готов проявить внимание к такому предложению? Под лёгким шуршанием чёрной маски возникла довольная ухмылка, которую едва можно было проследить по контуру плотной ткани. Шло ли дело к компромиссу? Сомнительно так сразу доверять другому убийце, тем более такому, как Он. Совершенно неясно, что происходило в его голове, каковы были умыслы, раз он не выхватывал поводья их положения и не решал вопрос грубой силой. Строит из себя джентльмена, который не причиняет вреда женщинам, особенно прижимающим его к стене с остриём на смертельно опасном расстоянии? Ухищрения не заканчивались даже после такого проявления мужской слабости или уважения, что бы то ни было, и «сигнал», что проскочил по сжатому в пределах бёдер наёмника колену и выше, заставил согнутую ногу протиснуться чуть выше, играя на мужской слабости. Вдруг в этом был заключён секрет женского доминирования: на манипуляциях с первородными инстинктами?

— Очень сомневаюсь, что владельцы сего придорожного притона под видом мотеля смогут проигнорировать ещё несколько выстрелов... — Серра входила в раж, выдавая всё так же тихо, но в то же время чуть звонче, с обострившимся азартом от их забав. Прежде она не позволяла себе такого поведения, действуя более скромно, особенно в разговорах с себе подобными. Сейчас же дела возымели весьма занимательный оборот. Можно сказать, Он зацепил. Что даже захотелось пожалеть, сохранить жизнь и пустить с условием, что никогда больше не встретится на пути... В качестве потенциального врага.
— Так всё же господин Чев нужен не конкретно тебе? Ох, прямо нарасхват... Небось сюда держит путь ещё кто-нибудь? Ведь улов что надо.
Жертва же недолго пребывала в состоянии покоя, до которой отрывками доходил их сплетавшийся с тишиной шёпот. Вновь накатившая паника спровоцировала Чева на спазматические содрогания в приглушённом кляпом мычании, готовом вот-вот перейти на вопли. Не особо доставляло дискомфорт, однако могло сыграть не в пользу наёмных бойцов.
— Да-а-а-а, нет предела моему восхищению сговорчивыми мужчинами... Если он увидит белый свет в следующий раз, то только от операционной лампы, а там — в конце туннеля, но и то после всех предшествующих мероприятий, которые угодны моим коллегам. Смею намекнуть, что сегодня он в последний раз ступал на воле. Идёт?

Связанный мужчина закряхтел, принялся изо всех сил ворочаться, вследствие чего нарастал шум и будто немного портился воздух. Возможно, последующее резко принятое решение могло выйти боком в столкновении с пепельноволосым убийцей, но дабы не привлечь к комнате ненужного внимания, во избежание разоблачения, чтобы впоследствии не делать ноги, женщина слегка покосила взгляд на жертву. Молниеносный замах рукой — и предназначенная для оппонента игла оказалась наполовину всажена в набитую лишними килограммами тушу, а именно прямиком в зад. По внезапному прекращению сопротивления и мгновенному наступлению тишины было понятно, насколько действенным оказалось вещество, что смогло уложить такого крепыша.

С тем настигло и сожаление о допущенной ошибке, стоило вернуть фокус.