Аркхейм

Эпизод является альтернативной игрой и открыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту индивидуальные договоренности

Активность гоблинов: 0 (временное событие)

Тени Спирали: 1

Зелёный Рассвет: 1.

Уровень Схождения: Первые Фигуры.





- Чибис: охота в Снежных Пустошах

- Дзидзо: найти и разрушить тотемы гоблинов в Роще

- Книга Мертвых: проверить возможное местонахождение Воспоминания Съеденного.

- Чибис: найти Бражную Пещеру и выяснить, что стало с его обитателем.

- Фон Эйлер: добраться до Последнего Лагеря и проверить, есть ли в нем живые обитатели.

- Киршнер - восстановить телепортационный маяк на Перекрестке Скелетов.

Окрестности

Косая штриховка - скала.

Серая заливка - труднопроходимая местность. Каменный Хаос, например.

Стрелочки - проход на другой, ээ, экран карты.

Знак вопроса - локация не открыта.

Т - Таверна.

СП - Снежные пустоши.

К - каньон.

ФС - Форт Скелетов.

ПС - Перекресток Скелетов

РФ - Разрушенный Форт.

В - водопад

Жирная точка в каньоне - Бражная Пещера.

Водопад Гевьон

Косая штриховка - скала.

Штриховка крестом - руины полуротонды.

Точка на скале - сам водопад.

Эта таверна находится внутри крупной межпространственной аномалии, куда могут попасть герои из разных мест и времен, и каждый из них волен покинуть ее, вернувшись в свое время и в свое место.

Здесь можно поговорить, выпить и схватиться в истинно мужской драке барными стульями с киборгом-убийцей из будущего, можно услышать историю о зачистке Гобсом очередного логова гоблинов или о том, как правильно скалывать кремень.

Здесь можно посидеть у камина, коротая часы спокойствия с чашкой теплого супа, а можно покинуть гостеприимные стены и углубиться в ущелье, вслед за бурлящим потоком горной реки.

Роща

Пройдя сковзь ноголомные поля Каменного Хаоса, вы увидите темно-зеленую, бархатистую ленту на дне ущелья, змеей уходящую за горизонт.
Еще пару сот метров ниже и перед вашими ногами откроется древний,
заповедный от всякого дровосека бор: гигантские кедровые сосны прямыми стволами уходят ввысь, чтобы почесать пушистыми иголками ребра скал. Кое где, в оврагах, они перемежаются с мокрыми ельниками, а порою можно встретить пушистые пихты и настоящие кедры.
Над лесом блуждает крепкий ледяной ветер, не отваживаясь спуститься во мрачную, теплую чащу. Впрочем, ему вполне хватает древесных верхушек, с которыми он целыми днями играет в "море", пуская изумрудные волны как его душа пожелает.
Луна освещает шапки деревьев, пытаясь протиснуть яркий свет сквозь ковер переплетенных ветвей, но все тщетно - внутри леса всегда тихо, мрачно, страшно, воздух наполнен тысячами разных запахов и звуков- они будто кружат вокруг, напоминая о себе - и сбивая с толку даже опытного охотника. Прохлада трогает тебя невидимыми руками, и ты понимаешь, что кажущееся тепло - обман, вызванный отсутствием ветра. И мириады мурашек за шиворотом заставляют плотнее закутаться в шкуры и брести обратно, к теплу очага и звону глиняной посуды. Брести среди укутанных мглой и сырым туманом стволов и вездесущего мха, усеянного кровавыми каплями клюквы и ослепительными звездочками кислицы.


Выспавшись и отдохнув в немудрящих номерах на втором (и даже третьем - как только его не видно с улицы?) этаже, вместе с первыми лучами рассвета вы можете решить подняться выше, чтобы пересечь Серые Скалы. Холодные, искрошенные временем и непогодой, они опутаны сетями густых туманов, лишайником и причудливо изломанные суровым ветром деревца.
Лишь изредка, в небольших распадках и щелях меж скал можно найти настоящее чудо: на открытых солнцу площадках растут удивительной красоты цветы, похожие на крохотные, ослепительно белые звездочки, которые случайно выросли на этой негостиприимной земле.

Но даже эти убогие деревца вскоре исчезают под напором холода и снега. Еще немного, еще один пройденный пик и вы вспоминаете слова Ваальна, завсегдатая Таверны

- Там только холод. Свист ветра и снежинки, тысячами кинжалов атакующие незащищенную
кожу и одежду. Там нет ничего. Нет жизни. Нет артефактов. Там есть только Смерть.

Ледяные Пустоши

Впрочем, спустившись вниз, к расстилающемуся до самого горизонта леднику, вы понимаете, что он был не до конца откровенен с вами.
Даже здесь есть жизнь. Скрытая под толстым слоем снега и льда, жизнь кипит даже в Ледяных Пустошах.
Здесь живет множество удивительных, прекрасных и, чего греха таить- зачастую смертельно опасных зверей. Исследователи долго пытались исследовать ледяную пустыню, тянущуюся на множество километров, но так и не достигли ни ее конца, ни сокровищ, заманчиво мерцающих в древних легендах.
Разочарававшись, потеряв всякую надежду, разумные покинули это непригодное для жизни место и по сей день оно остается необитаемым. Здесь властвуют ветер и снег.
Лишь Одинокий Храм, выстроенный у самого спуска на равнину изредка блеснет полированным куполом, словно маяк для заплутавших на этих бесплодных равнинах.

Одинокий Храм

Затерянный, брошенный неизвестно когда, этот древний храм уже давно пустует: никто не счищает пыль с тяжелых бронзовых подсвечников, не сбивает наледь с окон и вентиляционных шахт. Древние идолы, укрытые от непосвященных в темных нишах давно обратились в ледяные колонны, присыпанные мелким мусором.
Странно, но само строение не обратилось в чудовищный сорокаметровый сугроб, хотя его форма словно напрашивается на это: здоровенный каменный куб первого этажа, подпираемый массивными контрфорсами, уходящими вверх до уровня купола. На этом массивном основании покоится куда более стройный прямоугольник второго этажа, опирающийся на контрфорсы короткими, слегка изогнутыми аркбутанами. Увенчан храм небольшим барабаном со множеством узких резных окошек и массивным медным куполом, некогда отражавшим солнечный свет словно гигантский маяк в ледяном море Пустошей.
Те немногие, кто видели этот храм и вернулись, чтобы рассказать о нем, сходились в одном - строение выглядело жутковато. Ни домов, ни стен, ни каких либо живописных руин, могущих рассказать о культуре, построившей это строение не было видно, хотя путешественники и натыкались на брошенные лагеря исследователей. Эти лагеря вселяли еще больший ужас: наполненные снаряжением и припасами, но абсолютно пустые, они словно кричали "Бегите! Бегите, ибо от прежних хозяев лагеря не осталось даже тел!"
Конечно, находились и те, кто хотел выяснить судьбу исследователей. Группа за группой они открывали тяжелые древние ворота и входили внутрь, чтобы больше о них никто не услышал.
Храм надежно хранит свои тайны.

Аранарх сидел в кресле и ему, впервые за долгие долгие годы, действительно было удобно. Оно было специально сделано для гномов, как и прочая мебель в этой комнате. Прочное, широкое низкое, с большими подлокотниками оно было слишком удобным для задуманного им дела.
В таком кресле можно было уснуть и не проснуться, а ведь именно этого древнему чародею хотелось бы избежать.

Пришлось встать и осторожно, боясь потревожить линии, начертанные порошком из сухих трав, вынести его из круга. Гном оставил его буквально на расстоянии вытянутой руки от внешних сигиллов и, подумав, поставил рядом глиняный стакан с разведённым водой кислым вином. Разумеется, он предпочел бы вину пиво.
Особенно такому - кислое, отдающее красными ягодами и терновником, это вино как будто бы происходило с северных виноградников Империи или ещё какой дыры, где такие вещи можно было достать по дешёвке. Пришлось вспомнить, где он находился сейчас.

Это вино могло быть откуда угодно. Оно буквально могло быть старше него самого, оставаясь, меж тем, скучным и посредственным напитком двух, много-трехлетней "выдержки" в стеклянной бутылке. Это же Чибис, в конце концов. Наверное - единственное существо в этом проклятом месте, способное возвращаться во Внешние Миры без потери воспоминаний о Таверне.
И естественно, этот зелёный недоносок не придумал ничего лучше, кроме как использовать свой бесценный дар для мелкого плутовства с закупками провизии для своего заведения.

Гном сделал короткий глоток и сморщился.
Ему не в чем было винить гоблина - сам ведь попросил такое. Для дела.
Но дрянь была редкостная, да и пить перед Инвокацией не следовало. Зря он это.
Давно пора было научиться давить глупые порывы.

Нацепив на лицо сосредоточенную гримасу, гном приволок в центр круга небольшой круглый табурет и медленно, одну за одной зажёг сандаловой палочкой обрезанные до трети свечи.
Запахло очищенным говяжьим жиром и ладаном, запах приятный и, пока что, слишком отвлекающий.
В последнюю очередь он зажёг маленькую медную жаровню и положил на нее букетик из вымоченных в солёной воде шалфея и пиона, увитых побегами спелого хмеля. В горле немедленно запершило, кожу начало неприятно показывать.
Соль была беспощадна к нему.

Аранарх зачерпнул ладонями поднявшийся дым и умылся им первый раз. Кожу зашипало, как на сильном морозе.
Второй раз сменил мороз крутым кипятком. Гном чувствовал, как вспухают пузыри ожогов, сливаясь в целые бугристые конгломераты. Боль начала.. донимать его.
В третий раз он вдохнул ароматный пар и почувствовал, как в его лёгких взорвалась граната. Во рту появился железистый привкус, засаднила обожженая глотка, но это было только началом.

Теперь следовало отвлечься от этого.

Теперь, следовало крепче сжать в руке обрывок одежды человека, на чьи последние мгновения пытался настроиться колдун, сесть и отдать себя бурлящему Океану Душ.




Сегодня, Гутлейф чувствовал себя особенно разбитым.
Дождь давно кончился и в небе весело сияло солнце, пахло влажным камнем и нечистотами, вынесенными ручьями из района скотобоен.
Душный, влажный жар обволакивал, садился на одежду, заставлял ее противно прилипать к коже.
Лавочник ненавидел жару. Он ненавидел теплое, грязное море, полное ядовитой рыбы и медуз, ненавидел постоянный солнцепек, ненавидел насекомых и невероятно быстро протухающие продукты. Сегодня он ненавидел вообще все, и особенно сильно, он ненавидел себя.
Старая, скрипящая, насквозь провонявшая несвежими водорослями и квашеной рыбой лавочка, украшенная трухлявой носовой фигурой с корабля его деда, завернутая в промасленную кожу старинная кольчуга и древний боевой топор, украшенный письменами, значения которых Гутлейф не знал - вот и все, что у него было к исходу четвертого десятка.
Его дед мог читать эти знаки. Отец - уже нет. А ему вообще было все равно. Замшелые предания, Предназначение, прошлое его предков.. На что оно ему. Душно сегодня.

Звякнул колокольчик.

Первым посетителем оказался красивый юноша в дорогих, но лишенных украшений темно-зеленых одеждах. Темные влажные волосы были всклочены, кое где проглядывали водоросли и мелкие ракушки, словно бы парень нырял головой во все омуты отсюда и до самых Самоцветных Городов.

- А еще, у меня ногти обломаны. - с усмешкой сказал посетитель и начал аккуратно разворачивать какой то круглый бумажный сверток.
- Прости, господин. - смиренно проговорил Гутлейф.
- Времечко сейчас неспокойное, а я человек старый..
- Все в порядке, я тебя понимаю. Я нашел красивую раковину. Можешь оценить ее?
Лавочник похолодел.
Он знал лишь одно место в мире, где можно было найти такую. А еще он знал, что смертному туда не доплыть. Даже боги умирают от яда Великого Змея.
- Жалко смотреть. Знаешь, непросто было тебя найти. Ты ведь последний. Асы перебили всех Помнящих. Лишь Водан и ты знают истинный текст Пророчества. Ты ведь уже узнал меня? - осклабился посетитель, блеснув влажными зелеными глазами.
Страх сковал кишки Гутлейфа.
Он знал, помнил из детства, кто носит зеленую одежду и водоросли в волосах. А еще он знал, что ему пятьдесят и у него ревматизм. Он не успеет метнуть топор.
- Ты.. Здесь нет рек! Ты не можешь мне ничего сделать! Тебя вообще здесь не должно быть!
- Три дня у твоего порога тек ручей. Знаешь, ты так мало помнишь для Помнящего.. - посетитель грустно покачал головой.
- Впрочем, я только посланец. Поднеси ее к уху.






- Знаешь, я соврал тебе. Я не только посланник.

Старик не ответил. Он чувствовал, как стекают на грудь выдавленные глаза. Он понял, почему отец уплыл тогда в шторм, в тот день, когда ему исполнилось двадцать два, и горько пожалел, что у него не хватило духу поступить так же.

Что то хрустнуло.

Он больше не чувствовал боли.

- Гутлейф. - позвал его голос. О, то был необычный голос. То был голос владыки, призывающего своего раба. Голос придворного, зовущего своего слугу. Чему то похожему старый лавочник повиновался всю свою жизнь, почему бы не откликнуться и на этот раз?

- Да, господин. - безучастно отозвался мертвец.

- Что случилось, Гутлейф? Где твои глаза? - спросил его Голос. В этом голосе звучало столько силы, столько участия и искренней заботы о своем слуге, что он не мог всерьез думать о том, чтобы сокрыть что то от него.

- Я.. я не помню, господин. - после минутной задумчивости ответил дух.
- Он принес мне раковину и забрал мои глаза. Я помню, помню, что у меня были глаза, а он их забрал и что то дал мне взамен. Но не раковину. Раковину он потом тоже забрал. - дух еще немного помолчал, вяло колыхаясь посреди великого Ничто.

- Что то выросло во мне. Я что теперь, стал матерью, да? Но я же мужчина. Мне не дано выносить ребенка. Это глупо. Я не помню, чтобы мужчины могли носить детей.
Я... не помню. Я Тот, Кто Помнит, но он забрал это у меня. - жаловался призрак, колыхаясь все сильнее и сильнее.
- Я был Тот, Кто Помнит, а его тут вообще не должно было быть. Но он был и забрал меня. Он Тот, Кто Одет В Зеленое, Тот, Чьи Волосы Растрепаны, Тот, Кто Ждет У Реки. - голос Гутлейфа крепчал, ускорялся темп речи, куда то исчезли паузы и отрешённость. Несомненно, в это момент мертвый лавочник очень живо интересовался тем, что произошло с ним.
Вокруг него явственно проявлялись эманации Силы, он начал источать свой собственный свет, заставляя Имматериум колебаться вокруг себя.
Он жаждал внимания и, несомненно, оно скоро должно было настигнуть его.

- ОН ПРИШЕЛ ЗА МНОЙ, ЧТОБЫ НИКТО НЕ ПРИШЕЛ ЗА НИМ. - ревел Гутлейф, окутываясь рваными клочьями багрового тумана.
- ОН ПРИШЕЛ, ЧТОБЫ ХОЗЯИН ЕГО ОТРИНУЛ ЦЕПИ, ЧТОБЫ РАСКОЛОЛАСЬ ЛУНА И ВОЛКИ ВОЗВЕСТИЛИ НАЧАЛО АПОКАЛИПСИСА! ПОСЛЕДНИЙ ПОМНЯЩИЙ МЕРТВ, КАМБИ УБИТ, УМОЛК ГЬЯЛЛАРХОРН, НО Я ГОВОРЮ ТЕБЕ - НАГЛЬФАР ПЛЫВЕТ! НАГЛЬФАР ПЛЫВЕТ! НАГЛЬФАР ПЛЫ.. - буквально краем одного из своих многочисленных глаз колдун усмотрел движение во мраке. Пасти, наполненные глазами, мускулистые отростки и щупальца. Крылья и когти, когти и кровь.

Времени больше не было.

Могучим усилием воли, гном заставил свою телесную оболочку расслабиться и...



Проснулся. Лицо, уши, шею и кисти рук словно в кипяток окунули. Болело горло, воспалённые ноздри вспыхивали огнем при каждом вдохе.
Ничего здорового не было для него в соли, даже в таких, в общем то, смешных концентрациях.
Возможно, именно поэтому он так ненавидел Самоцветные Города.

Выругавшись, Аранарх медленно поднялся с пола. Свечи давно погасли, выгорев до самых оснований, закреплённых в деревянных плошках. В жаровне осталось немного живых углей, крепко подернутых пеплом.
Сколько времени прошло?
Варп, как всегда, все переврал.

Шипя и поминая черта, гном открыл плотно прилегающие друг к другу ставни и пустил в комнату холодный, влажный ночной воздух. Пахло оттепелью.
Холодная влага очень приятно оседала на измученной коже, но этого было, прямо скажем, недостаточно, чтобы унять изнуряющую боль.
Раны нанесенные солью, регенерировали паршиво, как всегда с того момента, как Менелвагор был осквернен силами Темных Богов. Стоило сперва избавиться от нее.

Губкой, смоченной в кислом вине, гном постепенно очистил себя от трижды проклятого минерала, прополоскать горло и нос. Нечистоты, собранные в небольшую бадейку, он, не мудрствуя лукаво вылил в окошко, надеясь, что никто поутру не подскользнеться на невесть откуда взявшейся луже. Остатки вина он выпил.
В конце концов, даже в таком паршиво пойле был алкоголь - превосходный депрессант и посредственное обезболивающее.

Твердо стоя на ногах, он переоделся в чистое исподнее и тщательно намазался жирной, пахнущей ментолом и камфарой мазью, поминутно поминая черта и его мамашу. И только тогда, вслушиваясь в унимающуюся боль, в приятный шелест алкоголя, смешивающийся с шелестом ветра в хвое сосенок, он позволил себе уснуть.

Я очень долго шел в тумане. В Амалорм непросто попасть. Нужны воля и больше того - понимание его законов. Иначе можно всю жизнь искать Город и не найти его. Оставаясь буквально в шаге от его золотых башен.
Я чувствовал, как платье моей куклы промокло. Промокли потник и сбруя. Было раннее лето 5026 года и вода была холодна.
Но я все равно упрямо торил путь вокруг большого круглого озера. Вода доходила мне до подпруги. Камни под копытами разъезжались в илу.
И все же я верил - Амалорм уже рядом.
Мой Танелорн.
Не белые башни, которые первыми приходят в голову. Не шумные площади. Не стены, которые столь высоки, что даже мне приходится задирать голову.
Но то, что за ними стоит.
Огонь во мраке.
Маяк на скале.
Дерево, которое даже мне не суждено преломить.
Таверна "Под Выпившим Драконом"
.
Холодные темные воды отступают. Я бросил взгляд к берегу - мало ли, случайно расширил спираль? Нет, я не при чем. Берег изменился.
Другие камни. Другая трава.
Я улыбнулся.
Амалорм близко.
.
Я продолжил свой путь и почувствовал, что больше не иду по кругу. Появилось течение. Ил под камнями сменился другими камнями, более крупными. Подкованные копыта начали скользить и мне пришлось замедлить шаг.
Я почувствовал, как в седле заволновалась кукла. Она тоже чувстовала, что мир вокруг меняется. Ее это беспокоило. Она ерзала, смотрела по сторонам и я слышал, что дыхание ее участилось.
Маска безразличия была разрушена и это - еще одно доказательство. Это место никого не оставляет равнодушным. Даже таких, как она.
Я уже близко.
Стоило смотреть под ноги, но я уже заразился нетерпением. Я смотрел в туман, смотрел в густое седое месиво впереди и ждал.
Ждал проблеска золотого света, который послужит мне маяком. Ждал тени, которая рассечет бесконечное марево пополам. Ждал скальных стен, которые заставят меня почувстовать себя незначительным.
.
Я шел еще несколько часов. Или дней. Или лет. Мне как то объясняли, почему время и место на этом Пути изменчивы. Почему мой Путь всегда ведет меня сквозь туман над водой.
Это был карлик. Маленькое и очень самонадеянное существо, к которому я иду. Не по своей воле, конечно. Мы с ним слишком различны, хоть и служим одной Силе.
И все равно я иду к нему. Каранрох приказал - я повинуюсь.
.
Бурный поток пытается смыть меня. Вокруг проплыла ветка и я понял, что пора выбираться. Я вышел на холодный каменный берег. Скудная растительность покрывала его: короткая трава, лишайник, местные травы. Тропа вела меня на скальный пригорок. Я ускоряюсь, чтобы разогреть тухлую кровь в жилах. Здесь холоднее, чем там, откуда я пришел.
Мокрая шкура начинает покрываться инеем.
Я перехожу на рысь. Пар струится вокруг меня и смешивается с туманом. Я улыбаюсь - пахнет дымом и мясом.
Тень рассекает туман.
Золото блестит вдали. Оно соперничает за власть над туманом со светом полной луны.
Уже скоро.
Я близко.
Сердце успело сделать несколько ударов и я увидел Таверну.
Двери приветливо распахнуты. Я слышу музыку и говор голосов. Я вижу Избранного - он стоит в окне, смотрит на меня и поглаживает бороду. Интересно - он стоит на табуретке или ему потребовалась стремянка? Если он оступится и упадет - отскочит ли он от земли или шлепнется на нее кучей жира?
Как много вопросов - как мало ответов.
Но это и неважно.
Я достиг цели.

Наконец, Всадник прибыл.

Разглядывая огромную, исходящую паром груду плоти Аранарх в очередной раз задал себе вопрос - а как он, в сущности, подтирается? Не за этим ли ему нужна трижды проклятая кукла, безмозглое отродье диггестивного пруда?
Гном широко улыбнулся своим мыслям, а кентавр улыбнулся ему в ответ и показал средний палец, по своей форме и размерам больше подходящий на булаву.
Очевидно, что в данный момент, мысли больше не принадлежали древнему колдуну полностью и безраздельно - вопреки своей внешности, Ариох был сильным и очень умелым телепатом, способным мягко обходить сигнальные барьеры.
Чтобы не выделяться, гном показал уже ему средний палец и на этом обмен любезностями был завершён. Надо было делать дело.

Для начала, старик спустился по лестнице в основную залу, к последним полуночникам, оставшимся корпеть над своими кружками до рассвета. И, разумеется, к бармену.
Ему он оставил свой заказ, простое кольцо из полированной стали, слишком маленькое, чтобы налезть на палец данного конкретного бородатого карлика и толику монет за вино и поручение.
Не преминул он, так же, посетовать на туман (на что Чибис не моргнул и глазом - шутка была через чур уж заезженной) и посоветовать бессмертному гоблину новый состав от облысения, включающий в себя скорпионий перец, прополис, касторовое масло и ещё несколько ингредиентов столь отвратительных, что описание их мы опустим.
Гоблин в ответ пожал плечами и только - он уже не верил, что сможет восстановить былую шевелюру, не прибегая к Кузнецам Плоти.
Благо, в данный момент  в его заведении их было трое, и ни одному из них Чибис не доверял. Особенно Всаднику. У того было слишком паршивое чувство юмора, каким то таинственный образом избегающее шуток на репродуктивные темы (и оттого - вдвойне пугающее).

Покончив с этим непростым делом, гном принял из зелёных рук бумажный кулёк с обжигающе горячими каштанами и длинную лучину, которой полагалась эти самые каштаны накалывать и есть.
Это был безопасный выбор - Ариох не ел растительную пищу и делиться с ним было необязательно. Не то чтобы он собирался делиться, вовсе нет. Но лучше ведь не оскорблять собеседника отказом и изначально взять то, что он не попросит, верно?

Думая эту нелегкую думушку, гном энергичным колобком скатился с крыльца вниз и аппетитно захрустел сапогами по мелкому гравию. Кентавр нашелся чутка поодаль - в небольшом распадке, куда он уже успел натащить свежеоторванного лапника и даже развести небольшой костер. Впрочем не он первый был в этом месте - вряд ли бы он стал собирать и аккуратно укладывать в круг речные окатыши под кострище.
Его кукла стояла тут же, согревая руки у огня. Несмотря на то, что колдун шел нисколько не таясь, она так и не подняла к нему головы, поглощённая игрой пламени.
Зато, поднялось кое что ещё.

- Приветствую. Как добрался?

Пентхаус, за стеной из стекла панорамный вид на Кимберли (Циркон). Вино, шоколад, фрукты. Два бокала. Мужчина на длинном диване, поглаживает себя и приговаривает:

– Да, дорогая... Ещё... Глубже...

Убедившись в надёжности иллюзии, Леди отправляется в его кабинет. Документы, папки, бумажные и на компьютере. Ведомости торговой ассоциации о негласных сделках. Места и пароли ведьма черпает из головы мужчины, брезгливо обходя его текущую мозговую активность.

У-у-у... Надоела работа. Хочу в отпуск. Любезные физиономии, мелкие мечтания, кто занял пост повыше, купил артефакт подороже – тот и маг. Снова всплыл в памяти приём в лирейском посольстве. Высокий старик, абсолютно лысый, кожа цвета отполированной бронзы. Больше месяца прошло,  а Леди до сих пор не может выбросить из головы его вкрадчивый голос, чарующий притчами о мире, где Воля и Вера имеют истинную цену. Джадду – так он назвался, двусмысленно улыбаясь, будто намекая, что имя не настоящее. Белые зубы, слишком крепкие для его возраста. Леди так и не удалось выяснить, кто он и как попал на приём. А ведь скоро тот срок, который он назвал... Время и Место.

Файлы скопированы, бумаги отсканированы. Уходя, девушка перед дверью прижимается к мужчине так, будто всё, что он видел в своих иллюзиях правда.

– До свиданья, медвежоночек. Жду твоего звоночка, – своего телефона Леди мужчине не оставила, даже имени при знакомстве не назвала, но он этого, естественно, не замечает.

Стационарным порталом до Проциона, челноком до Леды, поездом до Снарии, от неё на перекладных до Тимбулука, пешком на север вдоль реки. Путь больше походил на заклинание или испытание, чем нормальный маршрут. Привыкшая всюду телепортироваться по щелчку Леди, уже хтон знает сколько месила речной ил. Широкополая шляпа, платье последней моды, мягкая дамская сумка, цокающие по речным окатышам каблучки. Несведущий наблюдатель решил бы, что наивная дамочка свернула не туда. Но истина была в том, что платье, макияж и маникюр вместе составляли отличную броню, каблуки по каменному хаосу цокали уверенно, как по подиуму, а эффективности широкополой шляпы позавидовал бы любой климат-контроль.

От длительной пешей прогулки девушка устала, но упорно шла вперёд. Ночь? Когда успело стемнеть? Расщелина, костёр, гном кентавр и белокурая девушка. Леди сложно было понять, дошла ли она туда, куда шла, или нет. Гномов, горы и кентавров можно встретить на любой планете Аркхейма. Спросить? Как? Дошла ли я туда, куда шла? А куда она шла? Там где Воля и Вера имеют значение? «Джадду» не потрудился сообщить название. Поэтому Леди очаровательно улыбнулась и произнесла:

– Добрый вечер, мальчики! Кипяточку не найдётся?

Идиотский вопрос.
Карлик специально задал его. Он знал, что меня это бесит. Когда же ему надоест?
.
- Ногами. - ответил ему я и постучал пальцем по виску. Он понял меня мгновенно и ментальный щит опустился. Привычная Не Реальность окутала меня. Я стоял там и попирал копытами древний мох. Я чувствовал жар костра. Водой и холодом тянуло от реки. Я ощущал запах мази, которую он использовал несколько дней назад.
.
Но так же я был и здесь. В прихожей его разума.
Мы стояли друг напротив друга. В сердце гигантского куба из отполированного сланца.
Как всегда, у него не было глаз. Упрямый дурак.
.
- Я готов. - сказало моё отражение внутри его головы. Провалы его глаз загорелись. Капли огня смешивались с кровью и ихором. В языках пламени я увидел эхо его видения.
Я физически ощутил запах дерьма, в которое мы вляпались. Нет, я люблю добрую бойню. Я люблю хаос и возможности, которые он даёт для сильных. Но это..
.
- Еб твою мать, Мен. Уверен? - спросил я у карлика. Тот пожал плечами. Типично для него. Этот кочан капусты никогда ни в чем не уверен. Но зрелище меня убедило. Был шанс, что это  продуманная мистификация. Мы уже делали такое, чтобы спровоцировать Схождение. Я уже делал такое.
Надо быть уверенным. Бородатое недоразумение право. Нам нужны ещё доказательства.
.
- Где? - спросил я и провалился в новое видение. Оно принадлежало ему. Ничьи иные глаза не могли быть так низко. Каменный куб взорвался миллиардом осколков. Осколки стали снегом.
Вокруг бушует снежная буря. Я чувствую, что ему холодно. Мне холодно. Я чувствую промокшую обувь и пальцы. Пальцы?! Очень необычное ощущение. Карлик нетерпеливо ворчит. Он прав, мы здесь не за этим. Я смотрю на каменное капище. Очень старое. Захребетник подсказывает, что оно построено ещё до Эры Людей.
Он оглядывается, и вдали вспыхивает золотом маяк. Зазубренная стена встаёт за ним, как стена, которая опоясывает мир.
Я понял, где это место. Но зачем мне..
.
- Внимание. - услышал я звонкий голос своей куклы. Не Реальность вокруг треснула. В неистовый вой вьюги вмешался шум реки. Шелест ветра в хвое Дерева. И шаги.
Кукла права - кто то идёт к нам.
Времени очень мало.
Я разорвал контакт и потряс головой, чтобы разогнать видения вьюги.
Адреналин попал в кровь. Огонь вспыхнул в венах и я ощутил, как вены вспухли чёрными верёвками.
Я подал руку кукле и она ловко, как кошка, вскочила в седло.
.
- Аррхххх - я резко выдохнул воздух и почувствовал вкус крови во рту. Боевое безумие пришло непрошенным гостем, надо было прогнать его.
Гном понял моё состояние и повел руками. Он прав - ещё не время. Но я и сам понимаю это! Какого хера он лезет не в своё дело?!
Я с силой ударил копытом по камню, подавляя ярость. Лязгнула подкова. Брызнули искры.
Я увидел, как из-за седой ели вышла изысканно одетая человечья женщина и устыдился своей вспышки. Не должен воин пугаться женщины.
Её вопрос насмешил меня, и в смехе я избыл свой гнев.
Я расхохотался так, что гном поморщился. Не одному ему не понравился смех. Ворона, что подбиралась к моей палице, взвилась вверх и возмущённо каркнула мне напоследок.
.
- А ты храбрая, человек. Немногие отважились бы подойти к нам. Ты воин? Как твоё имя? - спросил я и вытер непрошенную слезинку. Давно так не смеялся. Пускай смех был нервным, хер с ним. Оно того стоило.

-.. не найдется? - раздался за спиной женский голос. Очень не вовремя, если вдуматься. Им напротив - дар коварной судьбы? Аранарх протянул Ариоху открытую ладонь, но тот, видно, был слишком занят звуками своего рыгочущего смеха, от которого местных воробьев мог хватить инсульт жопы, или что там у них.
К счастью, кукла оказалась понятливей своего четвероного господина и коротким, точным, ловким движением бросила древнему воителю каменный осколок, завёрнутый в обрывок ткани. Он без труда поймал его в сложенные ковшом ладони и медленно, не торопясь обернулся к гостье, разворачивая свёрток.

- Приветствую. Прошу простить моего невежливого друга. Он - Ариох.
А меня зовут Брокен Тул, к Вашим и Вашего Дома услугам. - приятным, сочным баритоном сказал гном и медленно поклонился. Когда он выпрямился, в его руках масляно блеснул на солнце тонкий осколок камня, чем то напоминающего дымчатый опал. Он был толщиной в добрые полтора дюйма, а длиной - дюймов в пять. В ложе из добротно выделанной серой шерсти, заляпаной высохшей кровью, он был особенно притягателен - гладкий, неровно ограненный, с таинственно переливающимся туманом внутри. Казалось, будто он светится в заскорузлых лапах гнома, но то была лишь иллюзия, игра света на полированной поверхности.

- К сожалению, кипятком мы не богаты, но можем проводить Вас в Таверну "Под выпившим драконом". Так сложилось, что я знаю хозяина этого заведения. Уверен, вы найдете там если не обстановку, достойную Вашей красоты, то теплый очаг и хорошую кухню. - улыбнулся гном, не разжимая губ, и вновь поклонился, хотя и не столь низко, как в прошлый раз.

– Приветствую. Прошу простить моего невежливого друга. Он - Ариох.
А меня зовут Брокен Тул.

– Очень приятно. Леди Пепла, – очаровательно улыбнувшись, девушка протягивая гному руку так, будто ожидала, что тот её поцелует.

Новоприбывшая в целом вела себя как на приятной светской вечеринке, а не в тёмном лесу с двумя странными типами и девушкой-артефактом. Искры, а затем громовое ржание кентавра, казалось, её ничуть не смутили. «Ах, не обращайте внимания,  это кузен Ральф, он к обеду всегда выходит без портов. Большой оригинал».

Зябко поёжившись, девушка извлекли из сумочки шубку и закуталась в неё. Шубка превышала объём сумки раза в три [это надеюсь не такое действие, которое надо три хода заряжать?].

Леди на самом деле не боялась культистов, потому что была уверенна, что с любым разумным можно найти общий язык. Договориться, очаровать, запугать, упросить или заставить. В отличии от безликого мороза или наводнения.

– Эона, а не человек, – улыбнулась кентавру. Голову пришлось задрать. – И ведьма, а не воин, – тон слов ласково намекал, что она бы на обычного воина против себя самой не поставила бы. И игриво добавила: – А мне есть чего опасаться?

Пока шёл разговор, в руках гнома блеснул невесть откуда взявшийся камень. Тонкий, неровно-дымчатый. Только теперь Леди осознала, что всё время здесь слышала белый шум (шипение ненастроенного радио). Оно шло из этого камня, теперь нестерпимо явственное.  Перемежающееся невнятными выкриками, будто кто-то рвался сквозь завесу небытие и не мог достучаться.

– К сожалению, кипятком мы не богаты, но можем проводить Вас в Таверну "Под выпившим драконом"...

– Таверна? Звучит отлично, – рассеянно ответила девушка. Её вниманием всё сильнее владел переливчатый свет внутри кристалла. Собственные души девушки начинали подпевать ему, вибрируя в унисон его белому шуму.

– Видишь? – голос кентавра низкий, рокочущий. Тихо, но под ложечкой резонирует.

– Что вижу? – вздрогнула, освобождаясь от притяжения камня, и с недоумением уставилась на Ариоха.

– Значит не Видишь, – выдохнул, будто с разочарованием гном. – Не беда. Это Камень Душ, последний крик умирающей души. Множества душ... У вас талант, мог бы научить. Не испугаетесь заключить сделку?

И сам же не дал Леди ответить, остановив жестом:

– Но не раньше, чем вы позволите угостить вас горячим вином со специями.

Леди благосклонно улыбнулась, принимая игру. Она сама предлагала сделки и теперь видела перед собой достойного противника. Тёплое вино, клиент расслабляется и только затем обьявляется цена. Какой же она окажется?

– Вино со специями звучит отлично, – взяла гнома под руку.

Гном церемонно поклонился и принял руку. Камня больше в его ладонях не было, но, несомненно, он не исчез - Леди могла ощутить его биение в рукаве у карликового фокусника.

- Мой друг присоединиться к нам позже, у него есть безотлагательное дело в Роще. Уверен, его отсутствие не слишком расстроит нас. - промурлыкал колдун, мягко уводя спутницу от костра. Он, разумеется, прекрасно слышал скептический "фыр" своего соратника, и не исключал украдкой продемонстрированный ему в спину средний палец.
Но с этим пальцем все было не так однозначно. В отсутствие Наблюдателя средний палец находился в состоянии неопределенности - он и был и не был одновременно. Напрашивалась целая философская теория, но времени на нее, увы, не было. Надо было отвлечь попутчицу.

- Как Вы пришли сюда? Уверяю, вопрос не праздный, поскольку путь сюда определяет многое в человеке. Или Эоне. - спросил, вкрадчиво, гном.

- Да? И что же именно? - заинтересовалась женщина.

- Зависит от того, кому рассказать свою историю - улыбнулся старик уголками глаз.

- Встреть любого из тех, что пришел сюда, расскажи о своём Пути - и получишь одну из Истин о себе взамен. Разве что бармен будет глух к твоей истории, но и в этом будет своя Истина - о том, что ему плевать на наши судьбы, пока звенят монеты в кошеле.

- А какой путь был у тебя? - коварно улыбнулась эона, вызвав низкий, стрекочущий смех у лысого карлика.

- Ну нет! Нет нет нет! Мы так не договаривались. Сперва Ваша очередь, тем более, что, метафорически, Вы - мой гость. Вам и баловать старика занятными историями - смеялся колдун, похрустывая гравием под ногами.
Они успели ещё немного поговорить о Пути, прежде чем вышли к самой Таверне, призывно мерцающей в сумерках, как драгоценный самоцвет. Запахи дров, жареного мяса, специй и мыла, запахи коновязи и горной реки - все они смешались в один могучий поток, обрушившийся на приключенцев.

Девушка, несомненно, повеселела. И в самом деле, одно дело слышать про горячее вино и совсем другое - оказаться в шаге от него. Да и внешне здание выглядело весьма пристойно, пускай колдун и отдавал себе отчёт, что это - лишь одно из отражений Таверны и для неё она может выглядеть совсем иначе.

- Как Вам витражи? - учтиво осведомился гном.
- Самая что ни на есть ручная работа, хотя я так и не понял, что Чибис хотел выразить этим месивом из ярких стеклышек. Но мне, если честно, кажется, что в вон том окне изображена зелёная.. - карлик внезапно смолк, зачарованно уставившись на витраж. Толстые осколки разноцветного стекла были скреплены между собой без всякого видимого порядка, латунными нитями и древесной смолой. Красивые, сочные цвета, начищенная латунь - но явно не то зрелище, чтобы вот так вот терять дар речи.

Запахло гнилой лакрицей и по седой бороде медленно, вальяжно потекла струйка темной крови из ноздри.

Гном упал на колени, увлекая за собой спутницу. Губы что то шептали, слова, похожие на хруст перекатываемых оползнем камней, но она не могла уловить в них смысла.
Белоснежный кружевной платок, который она поднесла к его лицу, мгновенно и безнадежно пропитался густой кровью.
Она словно проросла в нем, стремясь достигнуть ее тонких пальчиков и вот - прикосновение.

Кровь странного гнома ударила ее, словно прикосновение к оголенному контакту. Скорее от неожиданности, чем от боли, девушка втянула сквозь зубы воздух и мир остановился вокруг них.

Зрение помутилось.

Словно в бреду, она оперлась на зловредного лысого отравителя и осознала, что Аранарх был слеп. Он предпочитал быть слепым там, за Завесой, но в этот раз, его предпочтения явно не были тому первопричиной. Он попытался вырастить себе глаза, но сон препятствовал этому, раз за разом сбивая сосредоточенность. То был не его сон.
Колдун обреченно вздохнул. Кто то позвал его, кому то было нужно переговорить с ним, но так, чтобы гном не понял, с кем он говорит.
Абсурдность происходящего сужала круг подозреваемых, пускай и не намного.
Стоило принять правила игры.

- Кто здесь? Назови мне свое имя!

Никто не ответил.

По правилам, вместо глаз ему должны были дать что то иное, но старый колдун никак не мог сообразить, что именно. Ни слух, ни осязание, ни вкус не ощущали ничего необычного.

А впрочем..

Прислушавшись к себе, воитель ощутил, что он не един в своих мыслях. Словно пушинка, застрявшая в одежде, к нему прицепилось ещё одно сознание.
Случайный попутчик, случайный свидетель - нечеловеческий, могучий разум, обречённо вцепившийся за шипы его нематериального Я.

Женщина.

Он ощущал, как ее душа беспокоилась, излучаемое ей непонимание происходящего. Не страх, о нет.
Любопытство. Тягу к познанию. Интеллект.

- Замри. Я вытащу нас.   - прошептал гном и дублировал речь образами. То были замерший в неподвижности палочник, искусно прикидывающийся веткой в глазах своих несостоявшихся убийц. Эвакуационный вертолет, хлопающий винтами в лучах занимающейся зари, с его искусно нарисованной физиономией на носу.

Кто знает, какие чувства сон оставил ей. Он надеялся, что этого будет достаточно, в какой то мере так и вышло.

Женщина послушно замерла и он окутал ее своим Эго как шелковой пелериной, маскируя от стороннего наблюдателя.
Он опасался, что это будет слишком для нее - слишком много боли, сожалений и крови было в этой вуали, сотканной из его Я.

Но она, несомненно, была стойкой.

Пора было делать ещё один ход.

- Я знаю, что не один. Чей это сон? Именем Чара, властью Колес Вечности спрашиваю - кто удерживает меня?

- Тебя никто не удерживает. - ответил Неведомый. Его голос был невыразителен, из тех, что забываешь спустя пару часов после знакомства. Голос незначительности. Голос обмана.

- Тогда прощай. Прости, если неосознанно потревожил твои мечты - вежливо ответил гном и развернулся, стремясь покинуть этот сон. Босые ступни мягко ступали по упругому ничто, шаг за шагом отражая его намерение.

Вскоре он понял, что вернулся на то же место. Остановившись, гном недовольно закусил губу и подумал, что это место наверняка окружено колючими терниями. Длинные, старые плети давно затвердели без света и воды, стали ломкими и звонкими. Короткие, острые шипы угрожающе топорщатся на ветвях, защищая давно умершее растение. Чужие, напоенные неуловимым шепотом ветра Имматериума ласкают ветви, шуршат ими на грани слышимости.

Стоит только протянуть руку..

- Постой. - забеспокоился владелец сна. Он явно был здесь не впервой и понимал, что намерен делать древний чародей. И то, что он задергался, успокоило старика. Кем бы он ни был, хозяин этого места нуждался в хаосите, но не мог сказать этого прямо.
Выпендрежники. Эльфы или люди.

Стоило найти его по ту сторону Завесы и втереть череп в пол.

- Тебе необязательно было городить этот огород - недовольно заворчал гном.

- Можно было просто поговорить. А теперь извини, но мне надо проснуться.
 
Рука коснулась ветки. Крохотные капельки крови выступили там, где иглы пронзили плоть. Он не видел, но знал, что она обычная. Красная. Чистая кровь, какая была у него когда то. Зашипев от боли, он оторвал лозу и бросил себе под ноги.
Шаг.
Боль.
Еще одна ветка.
Шаг.

- Стой! - закричал Неведомый.

Ветка. Рука опухла, многочисленные ранки засаднили.

- Останься!

Шаг.
Боль.

Ушей коснулся резкий, набирающий силу вой. Крылатые пожиратели почуяли кровь.
Интересно, сумеет ли его собеседник избежать их, или так и будет скулить?

Шаг.
Боль.

- Нет! - крикнул другой, молодой голос.
Гном узнал его.
Ярость вспухла в нем, словно нарыв, словно готовый распуститься цветок, давящий лепестками на свое узилище. Голоса Хаоса гневно забормотали вокруг, разрушая пространство сна и они проснулись.

Голова трещала.

Что то теплое текло по лицу. Кровь? Определенно. Это его кровь.

Ногам было холодно и неуютно, снег таял на коленях, пропитывая портки холодной влагой.

Что то теплое и меховое провалилось к нему. Зверь? Нет, звери так не пахнут.

Женщина.

Он обещал ей.. он что то ей обещал...

Реальность хлынула в мозг хаосита.

- Прошу прощения - влажно прохрипел он, помогая девушке встать.

- Несвоевременный звонок. Простите, что втянул Вас. Идёмте, нам стоит присесть. - кряхтел одноглазый, мягко, но непреклонно утаскивая внутрь здания немного осоловевшую от первого погружения в Имматериум даму. Далеко заходить не стали - небольшой столик прямо у входа стал им пристанищем. Коротким жестом гном заставил окно распахнуться, пустив внутрь свежий горный воздух.
Рядом материализовался бармен - очень, даже можно сказать - немыслимо старый лысый гоблин в кожаной жилетке неясного цвета, с двумя стаканами подогретого вина.
Они с гномом переглянулись между собой и бармен так же неуловимо исчез, оставив после себе лёгкий старческий запах, смешанный с ароматами серной мази, старой кожи и хозяйственного мыла.

- Пейте, станет легче. - посоветовал колдун и обмакнул застиранную тканевую салфетку в свой стакан. Короткими, уверенными движениями он вычистился от сгустков засохшей крови и сопутствующей им резкой лакричной вони, наблюдая, как @Леди Пепла постепенно приходит в себя в кресле напротив.

– Луиза-Виктория, немедленно покинь этих ужасных людей! Они неподходящая компания для юной леди! Куда только смотрит фрау Кронсберг!

– Да, мама, – мысленно ответила Леди, заталкивая призраков обратно вглубь сознания. Действие, ставшее обыденным за сотни лет. Тысячи душ, дающих силу, но при этом в любой момент способных гулом голосов и воспоминаний разорвать связь девушки с реальностью, лишить разума. Стоит только чуть ослабить контроль, как сейчас, когда расслабилась, вновь увидев витражи таверны.

Кстати о витражах, Леди так и не удалось разглядеть ничего зелёного. Окна были выполнены в красно-сине-жёлтых тонах и изображали сцены охоты.

– Где мы были? – голос девушки звучал чуть более напряжённо, чем ей хотелось бы.

С пространством, пронизанным столь мощными потоками психической энергии, ведьма столкнулась впервые. Оказавшись там, она ошеломлённо молчала, инстинктивно стремясь стать как можно менее заметной.

Сейчас Леди кампульсивно тёрла палец о салфетку. Тот палец, которого коснулась кровь Аранарха. Ей казалось, что рука до сих пор пахнет гнилой лакрицей.

На вопрос гном удивлённо поднял бровь незрячего глаза:
– Как вы считаете – что происходит с душой после смерти? – произнёс осторожно, после короткого замешательства.

Леди извлекла из сумочки влажную салфетку, принялась тщательно вытирать и без того чистый палец.

– Перестаёт существовать, возвращаясь в круговорот природы, как и тело, – произнесла девушка истину, с детства известную каждому аркхеймцу.

– Ничто не исчезает окончательно. Не здесь. Не сейчас. Никогда, – гном немного ссутулился на этих словах.

Леди испытала невольный укол сочувствия. Для неё ослепительно свежи были те боль, сожаления, кровь, увиденные ею в псионическом пространстве, переполнявшие это существо. Кажется, он считал себя чудовищем.

Бармен не спеша возился за стойкой. Леди не обратила внимания на гоблина, в Аркхейме и не такие расы встречались. Но если бы девушка знала о проблемах здешних обитателей с активностью его сородичей, то удивилась бы, встретив одного из них мирно протирающим бокалы в таверне.

– Это был голос мертвеца? Вы его узнали? – постепенно стресс уходил, уступая место природному любопытству.

– Тот голос.. он мне знаком. Но там, за Завесой, нельзя быть ни в чем уверенным. Я не знаю, кто это был. Но узнаю.

«Блот», – мелькнуло на поверхности его сознания, но тут же было тщательно спрятано.

Немного времени, пару глотков свежего воздуха, чуть больше глотков горячего вина и девушка совершенно пришла в себя. Даже дыра во всё колено, расползшаяся на чулках, когда гном потянул её за собой в грязный снег, чудесным образом затянулась.

– А вы так и не рассказали Истину обо мне, неужели я зря сбивала ножки в этом ужасном ручье? – дамочка притворно вздохнула, природное кокетство вернулось к ней в полной мере.

Гном улыбнулся, не разжимая губ:
– Что привело вас к нему? Книга? Сон? Или, быть может, чей то шепот?

– Мир, где правят Воля и Вера. Так сказал мне странный старик. Он представился Джадду, – улыбнулась в ответ девушка, с удивлением отмечая, как у собеседника дёрнулось веко при упоминании этого имени.

Но гном отлично владел собой. Уже через секунду он непринуждённо отхлебнул из стакана и, будто личность старика не имела для него никакого значения, продолжил:

– Он был всего лишь толчком, указателем на автостраде, который привел в Танелорн. Но вот что было первопричиной тому, что ты его послушала?

Леди задумалась, действиельно, что же? Ежедневная рутина? Пустая, как витрина бутафорского магазина, вежливость окружающих? Пустые обещания? Пустая квартира? Чувство, будто всё не взаправду, а ты сторонний наблюдатель?

Выдержав короткую паузу, гном слегка наклонился и посмотрел прямо в глаза Леди. Впервые за весь разговор. Единственный зрячий глаз, черный, похожий на закрытый стеклянной крышкой провал в бездонный колодец, не смотрел, нет. Напротив, он словно вбирал в себя взгляд девушки непроглядной, бархатной, липкой глубиной. И в глубине этой не было ни капли тепла, только холодная, безжалостная бездна.

Девушка заворожённо замерла.

– Луиза-Виктория, я к кому обращаюсь! – Леди опять запихала призрак вглубь сознания.

– Могу ошибаться, но я думаю, что ищешь что-то экстраординарное, не укладывающееся в рамки привычной реальности. Чудо. Откровение. Знание, что там, за Завесой, есть нечто большее, чем Смерть, – очень тихо сказал древний монстр своим уютным, обволакивающим баритоном. – Я не исполняю желаний. Но могу предложить сделку.

– Какую? – так же тихо прошептала Леди.

- Невыгодную, разумеется. - улыбнулся в ответ гном, и вновь - не разжимая губ. Контраст между милой, уютной улыбкой старого дедушки и его мрачным, безжизненным взглядом создавал неприятное ощущение ловушки. Он, несмотря на свою грузную, массивную фигуру, каким то неуловимым образом создавал впечатление паука, затаившегося в центре паутины.

- Ведь я нуждаюсь в Вашей помощи куда сильнее, чем Вы - в моей.

Я - всего лишь раб. Инструмент, в руке моего господина. Меня послали, чтобы расследовать цепь странных событий, которые, возможно, сигнализируют о приближающемся Схождении небывалой мощи.
Ряд.. источников - колдун на мгновение замялся, подбирая слово. Очевидно, что вовсе не это он планировал сказать изначально. - наводят на мысли о возможном приближении одного из местных апокалипсисов. Битва богов, если говорить точнее. А это уже, простите, не мой уровень  - извиняющимся тоном закончил мысль гном и развел ладони, как бы демонстрируя свою маленькость.

- Так, что, как видите, никакой вменяемой награды, за подобный риск, я предложить не в силах. Но я предлагаю Вам эпическое приключение, свои знания и все добро, которое Вы только сможете унести в процессе.
Взамен, я попрошу быть мне опорой и советчиком до тех пор, покуда Вы сами не решите, что с Вас хватит.
Уверяю, в какой момент это бы не произошло, я не осужу это решение. У каждого есть свой предел, и, видят Боги, в нашем деле к нему очень легко подойти вплотную. - сказал карлик и шумно отхлебнул вина, бросив поверх стакана свой фирменный неуютный взгляд. Поверхностное ментальное зондирование показало бы, что бородач не лжет, но его сознание было.. странным. Мягкое, вязкое, как подтаявшее на солнце масло, оно даже не пыталось сопротивляться.
И в то же время, создавалось ощущение, будто оно - всего лишь перезревший плод, окружающий косточку. Твердую, как камень.

- Да я эти аномалии на завтрак ем! Ещё не родился тот хтон который сможет открутить хвост Гектору Дингу! - фраза повисла в воздухе будто очередной тост и дархат не стал упускать случая до дна осушив свою рбмку. - Бармен, ещё два по сто мне и моему товарищу!
Вообще-то, Гектор впервые в жизни видел этого темнокожего мужчину, но изрядная доза алкоголя развязала дархату язык и заставила его воспылать дружескими чувствами ко всем посетителям этого бара.
На протяжении часа он травил байки о своих приключениях и, что удивительно, Ба'Келла слушал его пьяные россказни не пытаясь уйти. Более того, спустя некоторое время мужчина  перехватил инициативу, чтобы поведать Гектору историю о диодандах. К этому моменту Динг уже с трудом понимал что ему говорят и что именно от него хотят. И возможно именно из-за этого он дал клятвенное обещание, что поможет своему новому другу отыскать эти кристаллы. Да, обязательно поможет, только не сейчас. Сейчас Гектор намеревался поставить новый рекорд по количеству выпитого.


Лес был явно против того, чтобы Гектор по нему гулял. Как ни старался дархат он не смог найти видимых тропинок и в итоге пробирался сквозь самую чащу, постоянно цепляясь одеждой за раскидистые кустарники и скользя по мокрой лесной подстилке. Ещё и комары. Злобные мошки словно с голодного края прилетели чтобы выпить Гектора до дна. Слава Архею, что они не могли прокусить прочную кожу дархата и вынужденны были с недовольным писком летать вокруг, из вредности стараясь хотя бы в глаза или рот залететь.
В общем, не самый приятный день для похода, но что ж поделать. Динг был дархатом слова и его никто не тянул за язык когда он пообещал Ба'Келлу помочь с поисками кристаллов. Так что стиснуть зубы и вперёд, на встречу приключениям.

Солнце уже стало клониться к закату, когда Гектор все-таки смог отыскать в лесных зарослях разрушенную мельницу. Кто и зачем её здесь построил уже не возможно было узнать. Наверное раньше местный ландшафт выглядел совсем иначе. Да и сама мельница явно уже прожила свои лучшие годы. Сейчас она выглядела как груда серых, поросших мхом камней - лишь одна стена осталась стоять на месте. Заржавевшие петли рядом с проёмом намекали что он появился не случайно, и когда-то здесь была дверь. Вот эта самая дверь и была неким ориентиром, который должен был помочь дойти до следующей контрольной точки, до таверны.

Гектор думал, что когда осмотрит развалины мельницы то найдёт какую-нибудь карту указывающую дальнейший путь, но всё произошло иначе. Как только дархат прошёл сквозь дверной проём, мир вокруг него преобразился. Исчезли надоедливые мошки, трава стала сухой и самое главное, перед ним появилась тропинка мощеная таким же серым камнем из которого была сделана мельница.
Вот и хорошо, - подумал Гектор ступая на дорогу из серого кирпича. Динг не удивился такой резкой смене обстановки, видал он и более странный вещи. Тем более его вроде как предупреждали, что после мельницы откроется путь.


Тропинка не могла тянуться бесконечно долго, рано или поздно ей нужно было закончиться и закончилась она именно перед таверной "Под выпившим драконом". Судьба или удача? Без разницы. Гектор не хотел тратить время раздумывая что именно его сюда привело. Единственное что он сейчас хотел, это скинуть дорожный плащ и выпить кружку холодного пива, а лучше две. И к счастью, ему ничего не мешало воплотить это желание в жизнь.

- Уважаемый, три пива, пожалуйста, - сделал заказ Динг усаживаясь за барную стойку.
Спохватившись, дархат запустил руку в карман чтобы проверить, есть ли у него с собой деньги. Всё нормально, бумажник был  на месте, а вместе с ним ещё что-то. Гектор выудил из кармана небольшую круглую вещицу - красное кольцо которое передал ему Ба'Келла. Хмыкнув, дархат поставил его ребром на столешницу и щелчком пальцев заставил крутиться вокруг своей оси.

Не успело колечко толком покрутиться, как его накрыла маленькая, но крепкая зелёная ладонь. Наглецом оказался бармен. Гектор удивлённо посмотрел на него, не понимая с чего вдруг этот гоблин тянет грабли к чужим вещам, да ещё и смотрит своими жёлтыми зенками так неодобрительно. 

- Не стоит размахивать здесь таким. Всякий у нас тут, народец то. И не всем это колечко придется по душе, - визгливым шепотом сказал бармен после того как поцокал языком. 
Впрочем, уже через мгновенье морщины на физиономии гоблина немного разгладились и он стал выглядеть чуть более дружелюбно. Видимо, что-то во внешности Динга заставило бармена смягчить тон. 
- Тебе его дал кто, или так, походя нашел? Только не врать. Я тебе, молодой господин, не стражник и не мытарь. А хотя... - гоблин сурово сдвинул кустистые брови.
- ..не мое это дело. Сам, сам ведь лезешь туда, куда собака хер не сунет. - раздражённо заворчал бармен и подвинул кольцо обратно к мужчине.
- Тебя ждут. Комната на втором этаже, вот с этим рисунком. Потом вернёшь. - гоблин положил поверх кольца старую, засаленную карту из искусно гравированой морской раковины. На ней, с одной стороны, тонкими, вьющимися чертами были изображены пять скрещенных друг с другом мечей. С другой стороны она была покрыта ровным слоем темного лака и матово отсвечивала заревом свечей.

Этот перформанс немного выбил Гектора из колеи, заставив подвиснуть на пару секунд чтобы сформировать один очень важный вопрос - ему в итоге нальют пива или нет? 
- Молодость нам демиурги затем даровали, чтоб рисковали азартно без лишних раздумий, - ответил гоблину Гектор, забирая обратно свое кольцо и лежащую сверху карту. 
- Ты же ворчишь по одной только важной причине - век твой отмеренный начал катиться к закату, - другой рукой дарахт подвинул к бармену немного денег. 
Он не знал какая валюта здесь в ходу, поэтому воспользовался припасëнными для таких случаев полновесными монетами из драгоценных металлов. 
- Не тереби нервы, отец, плесни лучше холодненького - сил нет устал с дороги. 

Не обращая внимания на дальнейшую мимику гоблина, Гектор молча дождался вожделенного напитка и сходу приложился к пенному. 
Первая кружка ушла как в сухую землю, дархат прикончил её буквально за одни присест. Вторая пошла уже медленнее, а третью он и вовсе растянул на целую минуту. Кто бы его не ждал в комнате на втором этаже, о точном времени встречи он с Дингом не договаривался, а значит сможет подождать и ещё чуть-чуть. 

Гектор был довольно выносливым дархатом и полтора литра лёгкого алкоголя вообще никак не повлияли на ясность его ума и другие когнитивные функции. Из-за стойки он вышел ровно так же уверенно, как и чуть ранее зашёл в таверну. 
Сдачу, кстати, он щедро оставил нетронутой. Может чтобы задобрить гоблина, а может чтобы выглядеть круто. 

Дверь с таким же рисунком как и на выданной барменом карте отыскалась практически сразу после того, как дархат поднялся на второй этаж по крепкой деревянной лестнице. Нужная комната вполне могла бы носить номер "пять", если бы вместо картинок в этой таверне использовали цифры. Всё так же уверенно чеканя шаг Гектор подошёл, постучал и не дожидаясь ответа толкнул дверь. Дверь без труда выдержала это воздействие, колыхнувшись, но оставшись на месте. 
Хммм, - подумал дархат и потянул дверную ручку - всё правильно, дверь открывалась "на себя".

Пятерка мечей привела дархата в маленький одноместный номер, обставленный весьма по спартански. Простой, сшитый из лоскутков половичок на дощатом полу, аккуратно застеленная шерстяным одеялом кровать, два крепких табурета и столик у окошка, на котором горела одинокая свеча. В углу были свалены какие то холщовые мешки, с грубо зашитыми дратвой дырами - вот, пожалуй, и все убранство комнаты.

За столом сидел человек. Мужчина. Худощавый, жилистый, он был одет в потёртый становый кафтан из сизого с разводами бархата и епанчу добротного серого сукна, был бос и коротко стрижен. Его лицо было очень примечательным - резкое, грубой лепки, с острыми гранями. Короткая пегая бородка клинышком усиливала эффект. Казалось, будто перед тобой не человек, а скульптура человека, выполненная любителем работать молотком вместо пемзы.
В руках человек держал пугио - старинный, архаичный кинжал с очень широким лезвием. Он непринужденно играл с ним, балансируя оружие в пальцах. Простая бронзовая рукоять, исцарапанный клинок... Внимание привлекал разве что интересный цвет металла - синеватый, с очень сложными разводами, немного переливающимися в огне свечи.

- Добрый вечер. Меня зовут Джон, Джон Доу. - голос был сух, решителен, но не без приятности. Голос врача в лазарете, который сейчас отрежет тебе раздробленную ногу.

- Присаживайтесь, молодой человек. Я вас ждал. Ждал, и позволил себе подготовить для вас снаряжение. Если, конечно, я не ошибаюсь в вас, и наш общий знакомый с золотой кожей передал вам кое что для меня.

Некий.. предмет. - Джон протянул дархату свою руку ладонью, как бы приглашая что то в нее положить и посмотрел ящеру в глаза.

Эти глаза были.. бесконечностью. Сперва, они показались ему серыми, но это было не так. Там, за тоненькой пленкой радужной оболочки, сиял свет тысяч умирающих солнц. Звёздная пыль, переливающаяся в отраженном свете пролетающей кометы. Холодная, прекрасная, неизмеримо древняя Вечность смотрела на него, излучая безжалостную силу.

– Вы всем встречным предлагаете спасти мир или только тем, у кого глаза прекрасно-серые? – непринуждённо засмеялась девушка.

Слова о битве богов впечатления на дочь Аркхейма не произвели. Для неё боги-демиурги – парни с соседнего двора, могут налажать и быть биты. А вот сущность гнома, особенно его взгляд-колодец, будили тревогу.

И любопытство.

Откинувшись на спинку стула, гном вновь улыбнулся, не раскрывая рта (зубы гнилые?). На сей раз улыбка была иной – из одинокого глаза пропало ощущение ледяного колодца. Да и был ли тот колодец на самом деле? Глаз был темно-карим, внимательным, теплым, и окружённым сеткой смеющихся морщинок.

– Предположение достойное, но, видят Боги – не я в нашей маленькой банде склонен похищать красавиц. Кроме того – там, куда мы отправимся, глаза не нужны.

– А что же нужно? – непринуждённо отхлебнула из бокала, при этом внимательно изучая собеседника: мимику, мысли. Как бизнесмен финансовую историю фирмы, с которой собрался заключить партнёрство. – Что именно будет входить в мои обязанности?

– Быть нам верным соратником, не более того. Видите ли – ни сила, ни снаряжение, ни серые глаза не помогут нам там, за Завесой. Нужно кое-что иное, и, я полагаю, Бронзовый Человек разглядел это в Вас. Он... – карлик ненадолго замялся, подбирая слова, – ...Он отличается от нас с кентавром. И редко ошибается.

С одной стороны Леди уже заглянула «за Завесу» и понимала, что имеет в виду Брокен Тул, говоря, что глаза не помогут. С другой, гном очевидно темнил, «верный соратник» – не то, что можно приобрести, просто заключив сделку.

– И чем же Джадду отличается от вас с кентавром? – поинтересовалась девушка, надеясь хоть отчасти заглянуть в суть, своего собеседника.

– Мы оба несём тяжёлый груз. Мы оба делали.. страшные вещи. Как правило, во имя высоких целей. Звучных слов. Стягов, которые давно сгнили и развеялись по ветру... – гном умолк, беззвучно шевеля губами. Несомненно, он что-то говорил, но Леди не могла понять языка. Короткие слова, которые нельзя собрать в предложения.

Имена.

Это были имена.

Внезапно, он сжал губы в нитку и вскинул голову. Глаз его снова был карего цвета. Теплый и сочувствующий.

– Разница между нами в том, что он все ещё верит в эти цели, верит в смертных и готов помогать им. А я.. я слишком далеко прошел по этой тропе. Теперь меня знают под именем Брокен Тул. Он же – все ещё Ба'Келл.

«Ба'Келл», – отметила девушка, окончательно уверившись, что гоном – мастер отвечать, рассказывая всё и ничего одновременно.

– Значит, смогу забрать всё, что смогу унести? Не слишком ли щедрое предложение? – тонкая бровь удивлённо изогнулась.

– То, что мне действительно нужно, невозможно купить или обменять. Ариох чужд самой концепции денег – для него естественнее просто попросить или отнять то, что ему необходимо. Так что, мой ответ – да. Вы можете забрать с собой все, что считаете нужным. Вплоть до моего собственного оружия, если оно, зачем то, потребуется. Но должен предупредить – кентавр не отдаст свою куклу. С этим, боюсь, придется смирится, – ухмыльнулся колдун.

Девушка рассмеялась шутке. Приятно-мелодично. От обещаний гнома за версту несло подвохом, впрочем, материальные богатства девушку заботили в последнюю очередь. А вот что она действительно ценила – это собственную свободу, поэтому спросила:

– «Сама решу, когда хватит»? Я смогу разорвать сделку и уйти в любой момент? Без негативных последствий для себя? – нет чётких обязательств, нет неустойки. Это точно сделка, а не приглашение в круиз?

– Разорвать сделку нельзя, в этом весь смысл. Но мы включим в нее пункт о том, что Вы можете в любой момент покинуть нас. Даже во время сражения. И никто из нас не упрекнет в этом Вас и не попробует мстить.

Сказать, что Леди была заинтригована всем увиденным – ничего не сказать. Познание тайн и жажда приключений безудержно несли её вперёд. Здравый смысл и осторожность безуспешно кричали вслед, что это ловушка. Она готова была купить тур в этот круиз, даже если гном прямо сейчас передумает и начнёт отговаривать.

– Где подписать? – спросила Леди, собираясь заключить сделку, в которой не предусмотрена неустойка за разрыв, поскольку разорвать её невозможно.

«Секундочку», – показал жестом гном, потянулся к поясу и, вместо листа бумаги, положил на стол... нож. Девушка круглыми глазами уставилась на повёрнутую к ней потёртую рукоять и тускло блеснувшее в свете свечей зазубренное лезвие.

– Слова... Я не слишком доверяю словам. У моего народа некогда был ритуал, скрепляющий такие сделки. От тебя требуется уколоть остриём палец, чтобы выступила капля крови. Не надо ничего резать – мы же не варвары, – усмехнулся карлик и положил свою широкую правую ладонь на стол, растопырив длинные, искореженные шрамами пальцы.

Леди нерешительно взяла предложенный нож, непрерывно переводя взгляд с заскорузлой ручищи на лицо гнома. Его глаз опять превратился в ледяной колодец. А был ли тот тёпло-карий? И что из этого маска?

Девушка аккуратно кольнула свой указательный пальчик и подняла два пепельно-серых озера на гнома. Сердце бешено колотилось.

– Прекрасно. Теперь размажь каплю по острию. Не слишком аккуратно, это, всё-таки, отражение намерения. Символ.

Тонкий пальчик скользнул по линии заточки, оставляя алый, пахнущий живой человеческой кровью след.

– Теперь – вонзи нож в мою ладонь и не убирай руку, пока я не скажу. Вы представитесь, своим официальным именем. После чего, я буду говорить - а вы отвечать только "принимаю" или "отвергаю", покуда Сделка не будет свершена и мои клятвы не будут услышаны. После этого – контракт будет заключён. Если мы не придем к соглашению – можете выдернуть нож и, на этом, переговоры будут окончены. Я больше никогда не предложу Вам сделку, и никто из детей моего господина не станет преследовать Вас в связи с ней. Никогда. Здесь и сейчас, имеет значение лишь Ваша свободная Воля.

Не успел Тул договорить, как Леди одним движением вогнала красный её кровью нож в его ладонь. С размаху, так, что конец лезвия вошёл в деревянную столешницу на добрый сантиметр. Решительно уставилась в его бездонно пустой глаз-колодец. Страсть, азарт, испуг, любопытство, воля, желания – энергия жизни сияла в её глазах-озёрах, выплёскиваясь через край.

– При рождении мне было дано имя Лиана Луиза Виктория фон Шеллендорф, баронесса Верхней Синтезии и Нижней Орелии, кронпринцесса Ольгштадтская. Но сейчас моё официальное имя Леди Пепла, – решительно заявила девушка, крепко сжимая в кулаке рукоять ножа.

Гном дёрнул щекой от боли или неожиданности и шумно вдохнул в себя воздух. Очевидно, что нож в руке доставлял ему дискомфорт, даже несмотря на то, что кровь практически не шла. Темная, густая, она все так же пахла железом и гнилой лакрицей.

- Я - Аранарх. Смертный Избранный Каранроха и Страж Его владений. Я - генерал Его преторианцев. Апостол Его культов. Меч Ужаса для врагов Его и Щит Стойкости для детей Его. - проскрежетал дед новым, незнакомым голосом. Его приятный, вкрадчивый баритон куда то испарился, произносимые им слова словно бы вылезали из глотки, для них не предназначенной. Он стрекотал, прищелкивал, шипел и булькал, каким то нереальным, безумным образом умудряясь складывать эту какофонию в членораздельную речь.

Пожалуй, даже слишком членораздельную.

Это выглядело так, как будто гигантского таракана кто то решил сделать диктором на телевидении и приложил массу усилий, чтобы дать голосу насекомого дикцию и мощь храмового колокола.

Он словно отбивал слова, скалывал их от металлической глыбы и позволял им падать из своих уст на пол. Во всем этом был какой то странный, неровный, захватывающий разум ритм, заставляющий вспоминать.. страшные вещи.

Леди вздрогнула от новой метаморфозы собеседника, в глазах мелькнуло удивление и беспокойство, но продолжила крепко держать рукоять ножа.

- Я приветствую тебя, Лиана Луиза Виктория фон Шеллендорф, баронесса Верхней Синтезии и Нижней Орелии, кронпринцесса Ольгштадтская, именуемая Леди Пепла. Сим именую тебя я - Леди Пепла. Истинно именую тебя я избранным тобой именем, да будет услышано оно Восемью Путями, да будет кровь моя тропами, по которым придет возмездие клятвопреступнику - сказал колдун и медленно, церемонно провел двумя перстами от своей раны наружу, от ладони и далее, по засаленному и залитому пивом дереву столе. Он действительно изобразил ею восемь линий, и каждая из них была иной длины, толщины и формы. Рисуя каждую, он проговаривал условия сделки, пункт за пунктом, словно бы читая их из какого то места в своей голове. И, начертив каждую, он замирал, ожидая ответ.

- Я клянусь, что в любой момент ты можетшь счесть нашу сделку исполненной и покинуть меня. Клянусь, что я не стану за это ни мстить, ни преследовать, ни убеждать тебя переменить мнение, ни удерживать тебя каким либо способом, ни ранить, ни убить, ни злословить, ни просить других словом или делом, сделать сие за меня.

Принимаешь ли ты сие?

Будто услышав мысли девушки, гном начал с того единственного пункта, что мог её удержать.  Леди чуть помедлила, словно решаясь перед прыжком в пропасть, потом крепче сжала рукоять ножа, устремив взгляд прямо в единственный глаз собеседника:

- Принимаю! - сказала она и получила в ответ улыбку - одними уголками глаз.

- Я клянусь, что ни в словах, ни в письменах, ни в откровениях, ни в жестах моих ты не познаешь лжи. - продолжил карлик.

- Принимаю, - без запинки ответила девушка. Она и так была уверенная,что гном не лжёт. Но не лгать и говорить всю правду...

- Клянусь защищать тебя, покуда действует сделка наша, от смерти и увечья, пускай даже для этого потребуется отдать жизнь

На секунду в пепельных глазах промелькнуло удивление. Но тут же до звона серьёзный тон судьбоносной церимонии, в котором девушка отвечала с начала ритуала, внезапно сменился томно кокетливым:

- Принимаю, - будто прекрасная дама, внимающая обету своего рыцаря. Древний воин подмигнул ей в ответ, скрадывая серьезность данного обета. Он не стал уверять ее в том, что не шутит.

Он никогда не шутил с такими вещами.

- ТРУСЫ! - ревел он, закрываясь щитом от ливня стрел.
- Тук! - в ответ щёлкнула стрела о бронзовую кромку.

Охотники, с поразительной для иррегулярной пехоты стрелковой дисциплиной осыпали его стрелами строго по очереди, понемногу расширяя полукруг и заходя ему с боков.
Стрелы били в щит одна за одной, не давая возможности высунуться, и вскоре начали лететь в щитоносца не только с фронта, но и с боков.
Он отразил несколько выстрелов щитом, одну, что летела в него справа отбил топориком, но потом охотники выстрелили вместе.
Он отразил ещё парочку, но нашлась и та стрела, которую он не увидел. Она глубоко вошла ему в бицепс правой руки, прошив кольчугу и кожу.
Чернокнижник взревел и метнул топор в грудь одному из своих мучителей, за что ещё одна стрела наградила его глубоким рваным порезом на макушке, содрав кусочек скальпа.

Ему не уйти.

Кровь смешивается с дождем и падает в лужи. Слишком мало времени он выиграл - сейчас они расстреляют его и пойдут по следам Почтенной, а он едва успел убить одного. Ничтожество.

- Я - ваш рок! КАРАНРОХ!! - взревел гном и побежал на врагов с обнаженным мечом и тут же ощутил страстный поцелуй зазубренной кости в своем боку.

Не страшно. Ему нужно только выиграть время. Только бы подойти поближе..

Карлик сморгнул, отгоняя непрошенное воспоминание. Это место плохо влияло на него, надо было сосредоточиться.

- Да будет твой разум, твой дух и тело служить нашей цели - да не утаишь ты от меня и соратников моих ни знаний, ни предметов, ни догадок, ни откровений, связанных с целью нашей.

- Стоп-стоп! Что значит "тело служить нашей цели"? - девушка опять стала неимоверно серьёзной. Ни дать, ни взять - бизнес-леди, обсуждающая поставку крупной партии тюльпанов к 8 марта. - Согласна с тем, чтобы ничего не утаивать, но вот первую часть, про использование моих тела, разума и духа, предлагаю уточнить. Как именно они будут использоваться? Или убрать.

Рука девушки оставалась на ноже.

- Не так, как ты об этом подумала - неожиданно засмеялся гномоподобный таракан и подавился смешком. Видно, смеяться с прибитой к столу ладонью не так то просто, даже если ты - генерал кого то там.

- Плоть можно использовать по разному. Отдавать ее, покидать ее, сдавать в аренду, не говоря уже про совместное преодоление тяжестей пути и жестикуляцию. Мне бы не хотелось, если бы ты бросила оболочку и пошла в Земли Охоты в виде духа. Это черевато.. последствиями, для всех нас. Так что, я прошу, чтобы ты была едина со своей плотью в стремлении помогать мне.
Принимаешь?

На этот раз девушка с серьёзной сосредоточенностью произнесла:

- Принимаю.

- Не причини вреда телесного ни мне, ни спутникам моим, ни тем, на кого укажу я, ни тайно, ни явно. Не направляй против нас ни силы тела твоего, ни оружие, ни инструменты, ни магию, ни Нерожденных, не дозволяй другим причинить нам вред, если в силах твоих это предотвратить и никто из нас не сказал тебе иного.

Не проси иных сделать сие. - добавил последнее чернокнижник после небольшой задержки. Очевидно, что в этом маленьком лысом комке гнусностей умирал провинциальный трагик.

- Принимаю, - без заминки ответила Леди. У девушки не было обыкновения "вредить телесно" тем, кто на неё не нападает.

- Не попросишь ты обучить себя магии Крови, магии Сделок и магии Хаоса, да не попросишь ты обучить других и не станешь пытаться силой или обманом получить у меня это знание. Ибо таково мое условие и объяснять я его не намерен. - сказал гном и выпятил бороду. Ведьма нахмурилась.

- А как же обещанные знания?

- Уж не думаешь ли ты, что мои знания исчерпываются Темным Искусством? Или что я, подобно иным совращенным ничтожествам, владею лишь тем, что мне подарили Губительные Силы? - раздражённо ответил гном. Кажется, карлик был задет такой слабой верой в его возможности.

Реальность же была такова, что куда больнее его, Хранителя Знания ранило то, кем стал. В самом деле - он больше не ассоциировался с этим древним и славным орденом гномов. Не ассоциировался он и с Последним Бастионом. Он был мерзостью, Колдуном Хаоса, и ожидали от него того же, что и от прочих падших магов. Не больше - не меньше.

Девушка растерялась, реакция гнома была удивительно острой для существа с лакрицей вместо крови.

- Простите, Брокен Тул, не хотела вас обидеть, - её ладошка ласково легла на запястье гнома. Запястье той самой руки, в которую был воткнут нож. Вторая, правая ладошка девушки, продолжала твёрдо сжимать рукоять. - Мне не известны законы магии вашего мира. Поэтому хотела уточнить,  где граница между тем, что я могу просить и получить, а что обязуюсь никогда не спрашивать, - голос мягкий и вкрадчивый. Ни дать, ни взять смиренная ученица, даже скромно опущенные ресницы трепетно подрагивают. Гном в ответ ухмыльнулся и подмигнул.

- Не верю ни единому слову. Сердце красавицы, как известно, склонно к перемене, подобно майскому ветру.

- Я так понимаю, этот пункт принимается?

- Ваше право, - с холодным безразличием пожала плечами, убрав руку с запястья. Нож при этом "случайно" дрогнул.
Ухмылка на лице одноглазого разбойника исчезла, начисто стертая сталью в кисти.

- Принимаю, - ровно произнесла Леди, рассудив, что если гном не станет делиться ничем интересным, то она задействует пункт первый договора. Гном же, поняв, что ляпнул лишнего, заторопился с окончанием церемонии. Оставалось всего два пункта.

- Да не изопьешь ты мою кровь, не вотрешь ее в раны свои или отверстия тела, да не вкусишь ты моей плоти, волос и ногтей моих, не вложишь их в отверстия тела, да не утаишь ты частей тех от меня и не передашь их другим, дабы сотворили они сие.

Позеленевшее с едва сдерживаемыми рвотными позывами лицо девушки красноречиво свидетельствовало о её отношении к засовыванию чужих ногтей в свои отверстия. Ее реакция была типична и гном верил, что, до поры до времени, ща этот пункт он может не волноваться.

До поры до времени...

- Принимаю, - торопливо пробормотала, едва Тул успел закончить.

- Клянусь, что в награду ты можешь выбрать себе любые сокровища, что найдем мы во время исполнения нашей миссии. Любые предметы, сколько бы их мы не нашли, ты можешь забрать себе и сохранить за собой, и никто из Детей Каранроха не в праве отнять их у тебя.

Леди опять помедлила. Не то чтобы она сильно сомневалась в этом пункте, просто, если судить по художествам гнома, этот пункт был последним. Сейчас было самое время передумать.

- Принимаю!

В Роще громко. Холодный ветер шумит в зелёных иголках. Скрипят кедровые стволы. Воет волк, к нему присоединяется ещё пара. Я слышу, как в снег падают сухие ветки. Ветер выбил их из крон. Низверг их на землю, чтобы они медленно сгнили в подлеске.
.
Ирония. Бессердечная сука.
.
Я иду медленно, чтобы не шуметь. Но это ложь. Я всегда шумлю. Мне просто нравится идти медленно.
Я чувствую, как воздух наполняет мои лёгкие. Чувствую, как прогибается земля. Я касаюсь ладонью шершавого ствола и прислушиваюсь к нему. Чувствую жизнь в нём. Прожитые им годы. Отголоски изведанного им.
Он говорит, что был ранен. Стрела вонзилась ствол. Её наконечник там и поныне. Я захотел коснуться его, но одернул руку.
Не здесь.
Не сейчас.
Я не дам видениям силу.
.
Кукла дрожит. Нечеловеческая плоть не приспособлена к такому. Сильные ноги прижимаются ко мне в поисках тепла. Тонкие пальцы зарылись в шерсть. Холодные пальцы.
Надо торопиться.
Я снял копьё с седельных крючьев и ускорил шаг. Мне нужен горный козёл или серна. Или это одно и то же? Неважно. Меня устроит и заросший шерстью гоблин. Сошью из него жилетку.
Я слышу, как осыпались мелкие камни, и поворачиваюсь. На меня смотрит козёл. Большой, белый самец с рогами саблями. Он стоит на отвесной стене и что то сосредоточенно жует.
Я смотрю в его жёлтые глаза.
Он смотрит в мои. Я чувствую, как его звериный разум растворяется во мне. Как я в нём укореняюсь. Прорастаю. Заставляю спрыгнуть с одного невидимого мне уступа на другой. С него на камень. С камня на наст.
Он медленно подходит ко мне и я вижу своё отражение в его глазах.
Я вижу отражение копья. Бронзовой молнии, которая пронзает несчастную тварь. Я вздергиваю руку вместе с нанизанными на булавку животным и наклоняю древко.
Выше.
Ещё выше, чтобы кровь хлынула по нему ко мне.
Я подставляю рот к подтоку и пью горячий нектар. Всего пару глотков. Есть та, кому она нужнее. Я чувствую, как она льнет ко мне. Тянется к живительной влаге. Крепкие, холодные груди требовательно упираются мне в спину.
Ну всё, всё. Пей.
Я смотрю, как подергивается её горло, принимая в себя огонь умирающей жизни.
Как розовеет её кожа.
Хватит, не жадничай.
Я отвожу копьё и позволяю трупу соскользнуть на землю.
Она улыбается мне, её губы темны от крови. Этот поддержит её.
Я киваю в сторону добычи и подаю ей скользкое древко вместо руки.
Она спешивается в снег и лаской выскальзывает из платья. В седельной сумке её ждет нож. Простой цельнокованный клинок с одной острой кромкой.
Обнаженная, она кажется более белой, чем окружающий её снег. Кукла склоняется к козлу и свежует тушу.
Тонкие, сильные руки легко справляются с задачей. Нож хрустит, вспарывает тёплую плоть. Она улыбается и облизывает пальцы, увлекается..
Мне пришлось топнуть копытом, чтобы вернуть её в реальность. В зелёных глазах ни капли раскаяния.
.
Вот и моё подношение. Сердце могучего зверя в её руках.
Я склоняюсь к ним и впиваюсь в него зубами. Ладони подаются вниз и я даю им вернуться на прежнее место. Сила вливается в меня вместе с каждым кусочком. Её пальцы помогают мне. Они подталкивают мясо, но это лишнее.
Остаток - для неё.
Мы упиваемся сырой плотью вместе и улыбаемся друг другу. Нам больше не холодно.
.
Я вонзаю копье в дерево и она подаёт мне влажную шкуру. Дубина валится рядом, мне потребются обе руки.
Надо расправить шкуру, вот так.
Теперь кровь.
Я доверяю кукле рассечь мне ладонь. Крест накрест. Ещё один длинный порез на предплечье.
Крови потребуется много.
Я размазываю её по внутренней поверхности шкуры, пока она и не становится черной.
Следом череп. Я выламываю лишние кости, чтобы превратить его в рогатый шлем для неё.
Она ждёт.
Я облачаю её в ее новые одежды и повелеваю им покрыть её. Кожа внемлет мне, теперь у неё есть теплое и послушное платье. Есть шлем из костей и обрезков шкуры. Есть пища для нашего путешествия.
Пора выдвигаться.
Я подаю ей руку и она взлетает в седло, как дикая кошка.
В путь.

- Добрый вечер. Меня зовут Джон, Джон Доу. - представился вежливый мужчина.

- Присаживайтесь, молодой человек. Я вас ждал. Ждал, и позволил себе подготовить для вас снаряжение. Если, конечно, я не ошибаюсь в вас, и наш общий знакомый с золотой кожей передал вам кое что для меня. Некий... предмет. - Джон протянул дархату свою руку ладонью, как бы приглашая что то в нее положить и посмотрел ящеру в глаза.

Взглянув в глаза Джона, дархат почувствовал себя маленькой ящеркой, которую будничными движениями препарировал школьный учитель биологии, чтобы весь класс смог увидеть внутренности Гектора. Вот только вместо внутренностей, Джон как будто смог увидеть прошлое, настоящее и будущее Динга.

Словно загипнотизированный, Гектор передал Джону красное кольцо - единственную вещь которое вручил ему Ба'Келла. И как только колечко перекочевало из чешуйчатой руки в кожаную, ящер перестал тонуть в омуте глаз Джона.

- О каком снаряжении идет речь? - своим нормальным, уверенным голосом поинтересовался Гектор

- Клинья, веревки, факелы и тряпки. - ответил мужчина и поднес кольцо к своему лицу. Он немного повертел его перед собой, словно бы ища какой то изъян, но, очевидно, изъяна не было. Казалось, он был разочарован.

- А, и ещё кое что. Наша с тобой страховка на случай, если что то пойдёт не так. Я закопал ее вглубь рюкзака, чтобы случайно не разбить. Ты умеешь взламывать замки?

По лицу ящера сложно было понять его мимику, но был бы Динг был в человеческом обличии, Джон сразу заметил бы наморщенный лоб дархата. Интересно, для чего нужно такое снаряжению? Куда мы отправимся?
 
- Для чего нужно такое снаряжение? Куда мы отправимся? - словами через рот продублировал свои мысли Гектор. 

- В горы, разумеется. - ответил ему Джон и положил кольцо на стол, как то быстро потеряв к нему всякий интерес.
- Вернее - под них. Спелеология не мой конек, но, видишь ли, тот, кто для этого буквально предназначен занят в другом месте.

- Спе-ле-о-ло-ги-я, - по слогам произнес Гектор и кивнул, - ясненько.
- А страховка это всегда хорошо, - легкомысленно добавил он, вместо того чтобы уточнить, что же Джон имеет в виду говоря "страховка". Дархату очень хотелось задать еще парочку вопросов, но парень где-то слышал, что если много спрашивать, ни кто не поверит, что ты профессионал который все эти нюансы знает как свои пять пальцев. А Гектор изо всех сил пытался выглядеть как матерый авантюрист, чтобы чего доброго Джон не отказался от его услуг. Так что хватит пока ответных вопросов. 

- По поводу замков, взламывать их я не умею, но могу сломать если они навесные, - всё так же уверенно заявил Гектор.

- Не советую ломать замки в Тирн Гортаде. И вообще шуметь. Видишь ли - это место, оно оччень любит тишину. Прямо как пожилая сиделка, ты не находишь? - сказал Джон и повернул голову набок.ни дать ни взять - воробушек, изучающий аппетитного червячка.

- Не знаю, никогда не имел дело с пожилыми сиделками, но ты не волнуйся - сделаем всë без шума и пыли. Собственно говоря, не пора ли нам в путь? - ящеру не терпелось уже приступить к делу. Ему главно было начать, а там по ходу пьесы разберëтся, кто такой этот ваш Тирн Гортаде и с чем его едят.

- Превосходная решимость. И все же, торопиться нам не с руки - не те Время и Место. Держи. - сказал мужчина и сделал быстрый, плавный жест растопыренными козой мизинцем и большим пальцем.
Каким то образом, этот простой и, в сущности, детский жест оставлял послевкусие первобытной жестокости.
Словно бы он эти мизинцем срывал с кого то кожу, бесстыдно обнажая кровоточащие мышцы и жир. Гектор даже слегка вздрогнул всём телом, когда в его руки плюхнулся один из мешков. Он был лёгкий, мягкий и очень податливый.

- Одежда. - пояснил телекинетик и отвернулся, намекая собеседнику на необходимость переодеться.

Динг раскрыл мешок и выудил из него тонкую серую рубаху с длинными рукавами, без видимых швов, пуговиц и прочего, такие же облегающие штаны, больше напоминающие кальсоны и туфли из угольно-черной кожи, на тонкой подошве и с веревочными завязками.
Ещё в мешке нашелся запечатанный воском бурдюк, так же заполненный чем то мягким, и скатка плаща, сшитого из тысяч холщовых ленточек, окрашенных в оттенки серого и бурого. Бурдюк и плащ пока не привлекли к себе особого интереса, а вот другие вещи Гектор окинул скептическим взглядом. Рубаха в целом выглядела хорошо. Кальсоны же и туфли вызывали вопросы. Жаль, что Динг решил больше не задавать вопросов - пришлось молча переодеваться. 

Как и ожидалось, со всем кроме рубашки нужно было основательно повозиться. Штаны порвались когда ящер проделывал в них отверстие для хвоста, а из натянутых на ноги туфель теперь торчали прорезавшиеся их острые когти. 

- Всë так и задумывалось? Мы что, идем грабить цирк? - не смог в итоге удержаться от вопроса Гектор, когда увидел насколько комично он выглядит в этом наряде. 

С последним словом Леди колдун осторожно положил поверх её руки, сжимающей нож, свою. Прикосновение к его коже для большинства оказалось бы не слишком приятным опытом – грубая, иссеченная бесчисленными шрамами, она казалась синтетической на ощупь. Создавалось странное ощущение, будто ни она, ни плоть под ней не были источником тепла. Будто что то, сокрытое глубоко внутри, согревало это тело. Леди же только удивлённо вскинула глаза на гнома, а затем прислушалась, стремясь ощутить источник.

– Клятвы даны. Клятвы услышаны. Контракт заключён, – сказал гном своим «обычным», приятным баритоном.

Леди с удивлением наблюдала, как нарисованная на столе кровавая звезда начала быстро втягиваться обратно под его ладонь. Собственная ладошка девушки занемела, от долгого напряжения. Тонкие нити крови поползли вверх по клинку и вскоре ожгли её плоть ледяным огнем. Леди вскрикнула и выронила бы нож, если бы не тяжесть гномьей лапы, прижимавшей её ладонь к отполированному частым использованием дереву рукояти. Боль была резкой, острой, но мгновенно сошедшей на нет.

– Можешь убирать руку, – сказал ей колдун и последовал собственному совету, убрав неповрежденную ладонь.

Леди выдернула нож, положив его перед собой на стол, и потёрла онемевшую ладонь. К своему ужасу она обнаружила там метку величиной с пятиаркхеймовую монету. Неровная чёрная с фиолетовым отливом точка, из которой росли того же цвета восемь зазубренных, прямых стрел разной длины. Стрелы оконтуривал бело-розовый, напоминавший шрам октагон неправильной формы.

– Можешь оставить его у себя, в качестве сувенира, – сказал карлик, указывая на нож.

Девушка метнула в Брокен Тула злой, болезненный взгляд раненного животного. Который разительно отличался от её прежней беззаботной весёлости. Фантомная боль в руке отзывалась болью воспоминаний, о том как шпили родной Ольгии, поддержка семьи, улыбки знакомых и даже цветочницы с площади, которых видела только в окна дворца, в одночасье превратились в пепел. Перестали существовать и остались с ней навеки. В узоре почерневших антрацифий, несмываемой метке на белой коже спины. Она сама перестала тогда существовать, хоть и выжила. Единственная. Мир сузился до голосов и событий в её голове, она сидела и слушала их рассказы, воспоминания, мечты, надеясь на счастливый исход так, будто финал не предопределён. Будто ещё что-то можно изменить, если внимательно слушать. Раздавленная собственным бессилием. Безучастная к событиям реального мира. Кушающая, ложащаяся спать и встающая в положенное время, как автомат.

И теперь ещё одна метка.

Без согласия.

Без предупреждения.

Болезненное выражение промелькнуло всего на секунду, девушка быстро взяла себя в руки. Метка поставлена, поздно поворачивать назад. В упрёках и претензиях смысла нет. Остаётся либо продолжить, либо встать и уйти, заявив, что считает сделку исполненной.

Поэтому Леди улыбнулась, запихивая лезвие в ножны, а затем в свою бездонную сумочку.

– Будет сувениром, – улыбка почти как раньше, грусть и сарказм совсем не заметны. Почти. – Чем займёмся теперь?

– А кентавры тоже останавливаются в гостиницах? – уже через несколько минут беззаботно щебетала Леди, пока они с гномом поднимались на второй этаж, чтобы «приступить к работе», как пообещал гном. – Как они спят в человеческих кроватях? Пользуются лестницами и уборными? – сыпала вопросами девушка, не дожидаясь ответов.

– Вы здесь остановились? – задала она ещё один риторический вопрос, переступив порог просторной, но сумрачной комнаты с необычно низкой и широкой мебелью.

– Это – одна из частей нашей истории. Воспоминание человека, который оказался не в том Месте и не в то Время, – Тул извлёк из рукава давешний плоский, магически мерцающий кристалл. – Я предлагаю тебе разделить его со мной.

Невинный, в сущности, вопрос, поставил Джона в тупик. Он как то странно скривился: голова наклонилась набок, челюсть отвисла, даром что губы остались сжаты, уголок рта упал вниз, как при инсульте. Это выглядело так, как будто из головы маппетса вытащили управляющую руку. Даже глаза, казалось, потеряли живость и просто смотрели на ящера, не видя его. В комнате немного похолодало и откуда то начал доноситься запах подгнившей лакрицы.

Неловкая пауза установилась в комнате. Было слышно, как внизу кто то уронил что то глиняное на пол. Кто то захохотал, гул голосов немного усилился и какой то нетрезвый мужчина громко потребовал сосисок. Что то из этого (возможно, даже сосиски. Ведь от сосисок до сосиски - всего один шаг) вывело мужчину из ступора и он вновь наполнился собой.

- Да, прошу меня простить. Я не учел, эээ, некоторых расовых особенностей. Ме кульпа. - без капли вины в голосе сказал Джон и поманил к себе свою дозу снаряжения. Не в пример своему спутнику, он разжился меньшим по размеру плоским рюкзаком и скаткой с таким же, как у Гектора, маскировочным плащом.

- Нам придется промокнуть, и в наших же интересах, чтобы одежда высохла как можно быстрее. Я думал.. - он снова бросил странный взгляд на безнадежно порванные туфли ящеролюда

- ..а впрочем - забудь. Одевайся, и не забудь основной рюкзак. Нас ждёт короткое, но весьма интенсивное путешествие. И я не хочу, чтобы ты по пути замёрз, ослабел или чтобы тебя увидели.

Поверь мне, в нашем с тобой деле ты для меня буквально незаменим. - улыбнулся мужчина, показывая белые, крепкие и удивительно ровные зубы. Пожалуй, с перебором - слишком уж одинаковой они были высоты. Даже клыки почти не выделялись на фоне остальных, словно бы их владелец никогда не планировал ничего рвать, откусывать и грызть.

- Да, извини, что оставил твой вопрос без ответа. Мы не идём грабить цирк.

Я иду в Тирн Гортад, искать следы одних людей и понять, что они там делали. Ты идёшь для того, чтобы открыть одну дверь, войти внутрь, забрать кое что и принести мне. Реликт не охраняется от тебя, хотя, не буду врать, в Мертвом Городе будет опасно. И на подходе к нему тоже. Поэтому, если есть вопросы - задай их сейчас.

- К сожалению, я не знаю, как здесь устроены кентавры и пускает ли их бармен к нормальным постояльцам. В конце концов, скотине место в стойле, разве нет? - ухмыльнулся гном и указал рукой, с зажатым в ней камнем, на коротконогое и очень широкое плюшевые кресло.

- Прошу, присаживайтесь. Низковато, но я могу предложить подушку под ноги. Она за правой ручкой, если мне не изменяет память.
Хотя о чем это я. Свет - скомандовал колдун, заставив люминофорный кристалл в потолке излить из себя слабый, теплый свет. Стало куда светлее, хотя, к примеру, читать при таком освещении было бы дурным тоном.

Зато, свет высветил следы.

Несомненно, кто то пытался тщательно вымыть пол, и все же, на нем явственно прослеживались следы какой то сложной геометрической фигуры. Характерные царапины от меловой палочки на крашеном дощатом полу, разводы, капли воска - все указывало на то, что кто то баловался здесь оккультными практиками.

И что этот кто то сейчас с ней в одной комнате.

Последний вывод сделать было несложно - чернокнижник сам сдал себя с потрохами, достав с прикроватной полки основательно подточенный кусок мела.
Зачем то, он продемонстрировал его девушке и объявил очевидное

- Мел.

Видно, он как то слишком близко к сердцу воспринял идею о необходимости делиться своими знаниями, потому что следом он выдал ещё один перл премудрости

- Свечи.

Тут уже можно было поспорить, потому что в закрытом березовом туеске могло находиться практически все что угодно, размером не превышающее ее собственный локоть. Но его уже было не остановить.

- Ритуал очень простой и, в обычных условиях, не требует тщательной подготовки. Но мы - в необычных условиях.
Здесь мы можем коснуться Другой Стороны просто сосредоточившись. Верно и обратное - точно так же, тебя может коснуться что то из за Завесы.

Ариох добыл для нас эхо смерти одного человека, его предсмертные.. волнения. Такие эмоции, они очень сильные. Яркие. А все яркое - притягательно. Да и смерть его, как я полагаю, будет очень необычной. Или обстоятельства смерти.
Когда она произошла, о ней узнали, это ли не знак? - словно убеждал себя гном, задумчиво крутя в пальцах матовый камень.

- Я..мы должны убедиться. Прошу подождать немного. - сказал карлик и решительно завладел мелком. Вскоре, на полу появился узор из гексаграммы, вписанной в круг. Несмотря на то, что символ был выполнен без единой прямой линии, и даже более того - без единой одинаковой черты, каким то образом он  равномерно заполнял собой круг, хотя это и было немного неестественно. Смотря на него, создавалось ощущение оптической иллюзии. Когда цельный узор выглядит вполне себе логичным и даже, в какой то мере, эстетичным, но при попытке хоть немного вникнуть в него начинает побаливать голова и хочется швырнуть в художника пивной кружкой.

- Не советую пытаться повторить эту энграмму. - сказал гном, как только закончил чертить ее вокруг себя. Несмотря на свой, очевидно, преклонный возраст, он удивительно легко выпрямился. Легко, ровно и без треска изношенных коленей. Сложно сказать, что способствовало тому больше -  то, что он был гномом, то, что он был отмечен Темным Богом, или то, что его нынешнему телу было меньше пяти лет.
По хорошему, будь бармену не плевать, то продавать выпивку подобному юнцу было преступлением.

- И вовсе не потому, что я такой весь из себя искусный, а ты - нет. Дело не в искусстве.
Дело в Воле, в уверенности, что созданный тобой символ - истинный. Да, некоторые знаки имеют собственную силу. Некоторые - силу великую. Но в конечном итоге лишь Воля имеет значение. - продекламировал последнее древний чародей. Больше всего, это походило на какую то литанию или молитву, имеющую собственный отзвук в Вечности. Она могла почувствовать.. вкус этих слов.
Они были тверды, шероховаты, отдавали на вкус камешком, который ты зачем то решила покатать во рту и лёгкой саднящей болью в метке на ее ладони.

Проклятый знак откликался на эти слова.

Он знал их.

- Когда ты попросишь, я дам тебе простые и понятные защитные знаки. Надёжные и проверенные. Они лучше защитят твою душу в Океане Снов, чем это.. - сказал карлик, поводя рукой в сторону своего творчества. В руке его блеснул золотом кинжал, чье трехгранное лезвие было составлено из чувственных (и неестественно длинных) женских ног.
-.. поделие. Зато, я смогу спроецировать увиденное вовне, чтобы и ты увидела то, что вижу я.

Прошу, не пытайся пресечь линии, использовать магию или разбудить меня.
И дыши не слишком глубоко, запах будет... - цокнул зубом старик и покачал головой, даже не пытаясь скрыть озорных чертиков в глазу.

Да и чего ради?

Чертики пляшут тогда, когда он им прикажет. Как же было бы проще, если бы и все остальное подчинялось ему так же легко...

Нож не без труда вспорол бугристую, мозолистую ладонь. Очевидно, что золото было паршивым материалом для лезвия, но альтернативы куда хуже пережили бы путешествие. Да и потом - ну откуда ему бы найти здесь хорошего камнепевца, способного извлечь подобный клинок из темного как ночь обсидиана, или изысканного диабаза? Глупости это все.
Пустые мысли, чтобы оттянуть неприятное.

Гном вздохнул и закрыл глаз.

Кровь медленно собиралась в его сложенной чашечкой ладони. Темная, густая, смердящая гнилой лакрицей и железом, она едва заметно парила в холодном воздухе. Когда ее набралось достаточно, по мнению колдуна, он вложил в нее Камень Душ и крепко сжал.
Длинные, тягучие струи брызнули в стороны и вспыхнули дымным пламенем, едва коснувшись исчерченного пола.
Вонь усилилась. Вместе с ней усилился и холод.
Липкий, застревающий в горле чад поплыл по комнате, вкупе с сильным головокружением и дезориентацией формируя острое желание встать и уйти на свежий воздух.
Неясно только было куда.

Все вокруг было заткано проклятым туманом.

Ноги больше не жгло. На самом деле, Адильс уже давно перестал чувствовать что либо ниже пояса. Только тяжелая, тупая свинцовая тяжесть где то там, где, в теории, должны были находиться ноги.
Зря они согласились на этот поход. Разве это смерть, достойная воинов? Разве может херсир сдохнуть здесь, в безвестности, по шею в гнилой болотной воде? А ведь они даже не ранили чудовище. Он даже не знал, одна ли там была тварь или нет, как не знал того, жив ли кто из тех, кому выпал жребий задержать погоню.
Так или иначе, но они умрут с оружием в руках. Даже если до суши доберется лишь один из четверых, павшие не будут забыты.
За нас отомстят. Кровь за кровь, смерть за смерть, покуда люди не будут править этим болотом.
Воодушевленный, херсир сумел немного ускориться, разрезая шеей темно-зеленую ряску. Он чувствовал, что дно повышается. Скоро, он доберется до суши, до лошадей и воды. Сутки до Зеленого Чертога, еще три дня, чтобы собрать новый отряд...
Месть будет сладка.



Лошадей не было. Небольшая, но крепкая ива, к которой они вязали уздечки была измочалена и разбита ударами копыт, ветви в беспорядке валялись вокруг. Обезумевшие от страха животные пытались освободиться и им, в конце концов, это удалось. Адильс злобно выругался и в пнул многострадальное деревце.
Без еды, воды, копья и лука вряд ли он принесет весть вовремя. Впрочем, при таких раскладах, с неведомой тварью за спиной будет большой удачей, если он вообще доберется до Чертога живым. Надо найти лошадь. Пускай ради этого придется сделать крюк, пускай он потеряет день, но без лошади ему все равно не выбраться отсюда. Сейчас даже самая жалкая коняга сойдет ему за Злейпнира, а сухарь из седельной сумки будет истинным пиршеством.
Влажная, мягкая почва сохранила следы копыт, оставалось лишь двинуться следом.

Херсир настиг коня спустя добрых двести шагов блуждания по зарослям вербы и рогоза. Жемчужно-белый, холеный, он нахально стоял к человеку задом и вкусно хрупал рассыпавшимся ячменем.
Адильс осторожно зашел к животинке сбоку, погладил шелковистую гриву и выбрал оттуда пару веточек. Коняга прянула ухом, фыркнула, но хрупать не перестала.
Воин облегченно вздохнул, поправил упряжь, и резво вскочил в седло. Лошадь не колыхнулась, но хруп прекратился. Только сейчас он заметил, что ткань седла была слишком грубой и какой то буроватой, почуял запах тины и как то внезапно осознал, что в отряде не было белой лошади.
Седло намертво приклеилось к нему, не давая спрыгнуть. Белая голова чудовищно извернулась, глянув на него изумрудно-зелеными глазами.
- Отдай его, коли скорбишь ты о Боге Плача.
Херсир заорал от ужаса и рубанул коня мечом в шею. Монстр встал на дыбы и седок кубарем полетел вниз, не удержавшись в неестественном седле.
Влажно хрустнул позвоночник.
" - Как же не повезло.." - подумал Адильс, прежде чем копыто расплескало его мозги по траве.

- Адильс! - громыхнул железом Голос.

Адильс не видел Голоса. Было темно. Он словно плыл во мраке, не ощущая ничего с того момента, как копыто проломило ему череп. Он не хотел отвечать. Он не хотел больше ничего.

- Адильс! Воин, где твой меч? Сражён ли твой враг? Отвечай! - не унимался Голос.

- Меч.. Она хотела забрать его. - нехотя сказал он в ответ. Может, если он ответит на вопросы, Голос уйдет. Он не должен был быть здесь. Он не должен беспокоить его.
Никто не должен.
Так ему было обещано.

- Ты отдал свой меч?

- Нет. - усмехнулся херсир. Он сражался с тварью и погиб в бою, как подобает мужчине. Смутный лучик гордости воспрял в его душе, отодвинув непроглядный мрак вокруг.
- Истлила лезвие, сожгла железо
кровь ядовитая врага человеческого.

- Но тварь не погибла. - обрушились на него слова Голоса, подобно тяжкому приговору.
Лучик угас. Апатия и мрак вновь сомкнули холодные пальцы на мертвом воине.

- Нет. Не знаю. Я бил верно, но это не убить.

- Сталь не убила ее. Как нам отомстить за вас? Что принесет ей смерть?

- Месть.. Ты найдешь только смерть. Ни дерево, ни огонь, ни сталь и не кость. Ничто ее не берет. Берет только она.

- Ничто не бессмертно. Отдыхай, воин. Ты будешь отмщен. - прошептал гном и покачнулся. В комнате было очень холодно. Последние завитки дыма медленно оседали на пол, вспыхивая крохотными психоплазматическими огоньками.
На губах осел вкус пепла. Жирный, лоснящейся, немного солоноватый пепел от сожженых человеческих тел.

Дикари.

Колдун утерся внешней стороной ладони и тряхнул рукой, заставляя клинок скрыться в рукаве.
Рана уже успела затянуться, и все же стоило подкрепиться и восстановить силы. Стоит озадачить бармена, но не сейчас. Ещё не время.

Сейчас, пока воспоминания свежи, надо делать дело.

- Как тебе это понравилось? Судя по всему, тварь перебила отряд воинов из за меча. Но не сразу. Сперва, она, очевидно, нагадила им в кашу, выманила на болото и.. - карлик красноречиво провел пальцем по глотке и повел ладонью, отворяя окно Волей. Как ни парадоксально, но из окна повеяло теплом. Влажная, промозглая оттепель вступила в борьбу с ледяным склепом гномьих покоев. Запахи реки, весенней земли и хвои начали постепенно замещать горькую лакричную вонь. Гоблин явно не скупился на чары - гул основной залы никак не нарушал покой, оставаясь запертым в стенах Таверны.
Шумела река, ветер шуршал вершинками кедров, да капало с крыши в заботливо подстеленный лапник. Гному отчаянно захотелось вылезти в окно и сделать шаг в небеса. Идти, пока отражение земли не сменится глубочайшей пропастью, в которую он сможет со всем уважением провалиться.

Навсегда.

Древняя таверна. Как и говорила Немезис своим противным скрипучим голосом, перемежающимся сладкими томными речами женщины, требующей только одного — повиновения. Взамен она давала могущество и силу, так нужную древнему воину для того, что люди именуют месть. Правда, мстить было уже даже некому — Дирек пережил всех, кто тогда его предал, такая вот ирония. Снедаемый внутренними раздорами и терзаниями, древний рыцарь брёл средь вековых деревьев, предаваясь раздумьям. Она всегда была где-то рядом, подслушивая его мысли — но никогда не вмешивалась напрямую. По крайней мере, Дирек этого не замечал.
Остановившись возле одного древнего дуба, он посмотрел вверх, под крону, и обнаружил там несколько гнезд птиц, что искали там убежища в надежде на потомство. Не видать им никакого потомства — Дирек коснулся ладонью, навеки заточенную в данную рукавицу, и по коре дерева пробежала лёгкая рябь. Токсин попал в самое сердце древа и вскоре оно превратиться во что-то мерзкое и, с огромной долей вероятности, хищное. Теперь уже обитателям леса придется искать убежища от этого искаженного создания, само существование которого попирает все законы природы. А когда оно посеет семена, которые прорастут и дадут свое потомство, люди сочтут этот лес проклятым — и перестанут ходить в него, а после и вовсе покинут эти места, когда эти мутанты пожрут все окрест и ринутся дальше. Конечно, найдутся храбрые люди, которые с топорами и горячим маслом одолеют их — но какой ценой? И как скоро? Диреку было плевать. Это было сиюминутное дело, порыв ненависти, импульс злости и мести всему миру, из-за которого он стал... таким.
Вскоре искаженный рыцарь вышел на поляну, где за изгородью высилось здание трактира, известного как "Под Выпившим Драконом". Про него говорила богиня, когда отправляла его в это странствие, хотя он умолял оставить его в покое. Но он не мог не повиноваться Ее воле, потому что своей более не имел. Только груз печали и сожалений, и бесконечную тоску по временам, когда ещё был человеком.
Открыв дверь, рыцарь вошёл внутрь помещения и к его рецепторам сразу прилипли все эти человеческие запахи, ещё сильнее вгоняя в депрессию. Он уже не мог вкусить еды или ощутить вкуса вина, хотя все это вполне мог использовать для поддержания жизни этого уже практически полностью похожего на древо тела. Поэтому...
— Воды и хлеба, уважаемый, — сказал Дирек, подойдя к трактирной стойке. Шлем он предусмотрительно не снимал, хотя уродов помимо него тут всегда хватало. Просто ему самому не нравилось, когда видели его без доспеха. На столешницу полетели несколько монет, которые ловко были пойманы хозяином заведения. Они скрылись в складках его одежды столь быстро, что это можно было принять за какое-то колдовство, но нет, только ловкость рук и ничего больше.
— Какие слухи ходят в округе? — сказал Дирек и ещё несколько монет упали на стол, последовав за своими товарками в неведомые глубины бескрайнего океана, коим являлся хозяин таверны.

- Слухи - они как тараканы. Не любят пристального внимания. - осклабился бармен и достал из нагрудного кармана ворох каких то листочков.

- Но у меня есть работа для храброго воина... Или мага... Или парня с большой пушкой... - задумчиво тянул гоблин, перебирая в руках листки. То была пергаментная обрезь, образующаяся при формовании выделанной шкуры в лист. Ее многократно исписывали, белили и вновь исписывали, пока исходный цвет не сменился каким то неясным темным месивом. И даже тогда скаредный бармен не отпустил их на покой, вооружившись свинцовым карандашом вместо пера.

- Нашел! - с победной ухмылкой, Чибис выдернул из вороха один из листочков.
- Один мой знакомый, собирает Воспоминания. Книгу пишет - не без гордости в голосе поведал он рыцарю.

- Да вот беда - везде, понимаешь, где они могут быть, его отделают так, что зубы в горсти унесет. Учёный человек, руки тяжелее чернильницы ничего не держали.
Здесь примерные ориентиры одного места в Роще, где, как он думает, можно получить Видение. Сам понимаешь - места там не шибко безопасные, но если не шуметь.. словом, задание простое. Туда - и сразу обратно.

Берешься? - подмигнул ему бармен, протягивая листок

К поставленной еде воин даже не притронулся. Зато с интересом наблюдал за тем, как трактирщик что-то там перебирает. За такое его любой уважающий себя библиотекарь как минимум выпорол бы — так относиться к писчим инструментам. 
Толком сам рыцарь не понимал, что он тут должен искать, поэтому ждал, когда ему предложат что-то, похожее на то, о чем ему говорила богиня в самом начале его странствия в эти края.
— По большому счету мне не важна цель этого самого ученого известно в чем моченого, но если за эту работу хорошо платят, я согласен, — молвил Дирек, принимая предложение трактирщика на работу. — Можешь там себе вычеркнуть это поручение, я за него берусь.
После этих слов Дирек встал и, эффектно крутанувшись на каблуках, направился к выходу из трактира. Что характерно, оружия рыцарь при себе не носил, хотя грозный вид его предполагал ему носить хотя бы меч, что ли... Однако же, безоружным он не выглядел, достаточно было только взглянуть в его глаза как становилось понятно, что лучше бы не связываться с этим парнем — из темных прорезей шлема на вас смотрели два светящихся фиолетовых глаза.
Выйдя на улицу, Дирек оказался в достаточно негостеприимной обстановке, насколько было известно. Место это именовалось Рощей, именно так, с заглавной литеры и никак иначе, ибо многие храбры молодцы сложили тут свои буйны головы с незапамятных времён, когда солнце светило ярче, а трава была зеленее...
— Ну и куда теперь?.. Что там говорил трактирщик?.. Строго на север от деревянного камня, два пальца по альголю... А как пальцы ставить? Так или эдак? Так дела не делаются... — сетовал рыцарь, предаваясь раздумьям, пока брёл средь вековых древ и старался хоть на мгновение заглушить неумолкаемое песнопение богини, которое настигло его, стоило ему покинуть таверну. Шелест листвы, хруст подстилки и редкие звуки птиц, живущих тут, не способствовали тому, чтобы рыцарю стало лучше, но тем не менее он все так же упорно двигался в том направлении, которое ему указал гоблин за стойкой. Но что-то подсказывало Диреку, что это путешествие добром для него не кончится...

Рыцарь брёл по тропе, следуя указаниям, полученным от гоблина. Достаточно подробно была описана местность, поэтому он без особо труда пришел туда, куда ему следовало прибыть. 
Взору древнего воина предстала поляна, поросшая мхом и разного рода мелкой растительностью, вроде той же мать и мачехи, всё ещё покрытую слабым инеем — из-за высоких крон деревьев поляна почти полностью находилась в тени и солнце ещё не успело отогреть бедную растительность. Но тем не менее, Дирек был на месте.
В центре поляны высилось сооружение, явно рукотворное. Ну как высилось... Выбивалось из ландшафта, скажем там. Небольшой холм, навскидку едва доходя рыцарю до пояса. Однако от этого места веяло силой и непонятно было, какого она источника. Наученный несколькими веками странствий, Дирек не стал стремглав стремиться к этому сооружению, а предусмотрено обошел его со всех сторон. Не обнаружив ничего подозрительного, он, вернувшись туда, откуда начал свой осмотр, пошел в направлении центра поляны, где этот самый холм и находился.
С каждым шагом, который Дирек делал в направлении сооружения, в его и без того едва здравом сознании возникали самые разные шепотки, каких раньше он не слышал. Впереди мерещились миражи. Явный признак того, что обычные колдуны и волшебники называли прорывом реальности, а такие неучи, как сам рыцарь, именовали это разломом. И разлом этот неприятно давил на голову, где и без того хватало фонового шума, вроде песнопений богини или ее шепотков, которые рыцарю приходилось терпеть все те годы, что служит Ей.
Подойдя к самому краю, рыцарь цветов обнаружил, что внутри находится какая-то выемка, по форме напоминающая пятиугольную чашу, поросшую той же травой, что и остальная поляна, хотя здесь ее утренняя изморозь практически не затронула. Растительность произрастала из слишком жидкой грязи, хотя это выглядело странно — ни ручья, ни родника через это место не протекало, а земля за пределами не была напитана влагой от дождя или других осадков. Растительность эта очень мешала осмотру этого места. Вложив в заклинание силу, Дирек решил уничтожить растительность на холме, но то ли богиня перестаралась, то ли это была какая-то магическая аномалия, заклинание вышло через чур сильным и вся трава окрест на поляне обратилась в гнищую склизкую массу, которая принялась растекаться и заполнять все неровности ландшафта. Но рыцарь если и обратил на это внимание, то лишь отчасти, чтобы в случае чего в следующий раз больше не колдовать в этом месте.
У самого края этого холмика голоса и марево достигли, видимо, своего предела, потому что шепот стал едва ли реальным. Конечно, это были галлюцинации, вызванные разломом, и Дирек это понимал — теперь он четко видел разрыв реальности впереди перед ним. Возможно, его заклинание спровоцировало его рост, а возможно оно таким и было — он не примечал таких деталей. Но что характерно: хоть грязь на холме и оплыла, а взору воина не открылось то, что она скрывала. Поэтому пришлось поработать своими руками. Откидывая одну горсть за другой, рыцарь натыкался на какие-то старые доски, погребённые под слоем грязи, и наконец добрался до того, что предположительно скрывали эти самые доски. Кости. Человеческие кости. Вынуть их не получилось целиком, потому как стоило рыцарю цветов прикоснуться к ним, как его сознание захлестнули видения...

Прикосновение к кости обжигает холодом. На какое то мгновение, рыцарь потерял ориентацию в пространстве, но быстро овладел собой. Ведь ему нужно

Рыцарь чувствовал очень сильную усталость. Апатия и горечь, ощущение беспомощности владели им, когда он писал слова на незнакомом языке. Мелким, убористым почерком, в книге, на самом настоящем веленевом пергаменте. Пускай он писал сломаным сорочьим пером, но все же, несомненный навык компенсировал недостатки инструмента и помогал выписывать ровные, красивые буквы.

Вокруг слышны звуки небольшого бивуака - тихие разговоры, звон металла и шорох ножа, снимающего стружку с древесины. Вокруг суетятся тени, они что то переносят, но разобрать, что именно, не удается.

Среди окружающей его серой мешанины неожиданно ярко выделяется алое с золотом пятно, увенчанное серебром.

- приходит в голову мысль. Он вспоминает, что оно представляет собой небольшой вымпел из красного бархата, с псевдозолотой окантовкой и вышитой золотой нитью цифрой 6. Рыба вырезана из дерева и выкрашена серебряной краской.

Дирек внезапно для себя начал ностальгировать. Всплыли воспоминания того времени, когда он ещё был человеком и тоже служил в армии. Долгие переходы, грязь дорог, дизентерия и срамные болезни доказывали, что убить человека может не только клинок или удачно пущенная стрела. А зачастую, именно от болезней и умирали солдаты. Хуже всего было, когда отступаешь — тогда ко всем прочим проблемам прибавляется упавший боевой дух, и сетующие на каждом углу товарищи только прибавляли к общему раздражению свою личные невзгоды. Но это все было в прошлом и сейчас рыцарь цветов быстро скинул это оцепенение.
Что-то было не так. Какие-то звуки, никак не вяжущиеся с виденной им картиной. Как будто чей-то застрявший сапог, хозяин которого столь обессилел, что не может вытащить его одним движением. И голос богини, сменившийся на гневный, переходящий в визг. Как же это раздражало...
Рыцаря Цветов словно вырвало из видения огромная рука великана и вновь вернула на холм, на котором тот находился. Теперь он четко различал, как здесь все было расположено — это был старый форт, который видел в мороке Дирек, только очень, очень сильно обветшавший, буквально сгнивший и поросший мхами и травой. И что-то хотело вылезти из грязи, в которой это самое нечто и покоилось.
Раз, два, три... Именно до стольки успел сосчитать рыцарь цветов, когда увидел поднимающиеся из жижи скелеты. Вернее, пытающиеся вылезти — что-то им мешало и те вновь оседали, пропадая под жидкой грязью, которая тотчас же смыкалась над их полусгнившими телами. Помня прекрасно опыт с тем, как его колдовство резануло сильнее обычного, древний вон решил вспомнить, каково это крошить тела собственными руками. Взобравшись наверх, он заприметил, в каких местах шевелится относительно ровные участки грязи, и стал колотить по ним что было сил в его древовидных руках. Один, два, три удара, каждый из которых превращал кости и остатки плоти и кожи в крошево, подобно кузнечному молоту, которым били по наковальне и лежавшей на ней заготовке меча. Диреку не требовалось времени на отдых, он не дышал в полной мере, как обычные люди. Вскоре от скелетов остались лишь дряхлые обломки и осколки костей. Грязь больше не вздымалась. Никакого шевеления. И это было прекрасно, потому что с окончанием этой работы визг и скрежет голоса богини вновь сменился тем мелодичным пением, которое обычно всегда присутствовало в голове рыцаря. По крайней мере, оно отвлекало не так сильно, как то, что было до этого, и давало какую-то надежду на покой и умиротворение.
Закончив здесь, Дирек больше не видел причин оставаться на этом месте, поэтому выбрался из руин старого флота и отправился обратно в таверну. На его пути ему не встретился никто, кроме нескольких диких животных, обитателей леса, да пары птиц, что, завидев или услышав его тяжёлые шаги, быстро улетали, чувствуя исходящую от него опасность. Или просто из осторожности, кто знает...
Вернувшись в таверну, рыцарь вновь подошёл к трактирщику.
— Дело сделано. Я отыскал то, что просил заказчик. Мне поведать это тебе или он встретится со мной лично? — сказал Дирек. Еду на этот раз он заказывать не стал.

- Смотрю, ты - настоящий воин. - без капли сарказма в голосе ответил бармен. Он был очень, очень старым барменом и мастерски его скрывал.

- Боюсь, тебе некуда будет мне положить воспоминание. Подожди, я его позову. За счёт заведения. - сказал он, подвинув к Диреку простой глиняный стакан. Внутри было простое красное вино - не слишком сладкое, но и не кислятина, которую принято пить лицам воинского сословия Империи.
То был простой, неискушенный, но приятный напиток со вкусом спелого винограда и чернослива. Вино цеховых мастеров, рядовых наемников и мелких купчишек. Очевидно, что у гоблина водилось винцо и получше, но даже это было заметным прогрессом по сравнению с тем, что он наливал обычно.

Кажется, акции Рыцаря Цветов подросли.


Вскоре, к нему подсел эльф. Как и подавляющее большинство таковых, сложно было сказать, какого он возраста. Как и многие иные представители своей расы, он был высок, темноволос и сероглаз, обладал тонкими чертами лица и потрясающей осанкой. Он был одет в просторные светлые одежды, с заметно застиранными обшлагами рукавов. А вот что застирать ему не удалось, так это пальцы - их кончики были куда темнее прочей кожи, да и характерные мозоли на них говорили о том, что собеседник рыцаря очень много времени посвящал письму.

Ну и тяжёлая инкунабула об этом говорила, да. Книга была толстой, упрятанной в крепкий оклад из тисненой кожи и латуни. Эльф нес ее, одной рукой прижимая к поясу и нетерпеливо барабаня кончиками пальцев другой руки по корешку.

- Приветствую Вас. Я слышал, что это Вам удалось выполнить мое поручение. Благодарю, от всего сердца благодарю. Вы не представляете, как важно для мира то, что Вы сделали. - мелодично поприветствовал его эльф и поклонился.

- Меня зовут Морифинвэ. А как зовут тебя, славный воин?

Конечно же, на мастерский скрытый сарказм трактирщика Диреку было абсолютно все равно, даже будь он явным. Как и на его превосходное, относительно обычного пойла, что он тут подавал, вино, к которому рыцарь цветов даже не притронулся. Он и будучи человеком не был фанатом выпивки, а сейчас вообще не воспринимал ее никак, кроме как обычной жидкости. С таким же успехом он мог попить из лужи или просто постоять по пояс в воде, впитывая влагу своей кожей, похожей скорее на кору дерева. Но опустим этом.
Когда к рыцарю подсел эльф, первое желание Дирека было вынуть из пространственного кармана копьё и проткнуть его насквозь. Но, вовремя спохватившись, он понял, что это было науськивание Немезис и очень быстро подавил в себе это желание той толикой своей воли, что у него ещё оставалась. Или, опять же, это было напоминание ему, что все, что он делает, делается по воле его темной госпожи. Странное ощущение испытал в этот момент рыцарь цветов, хотя и не впервые. К такому невозможно подготовиться, испытывай ты его хоть по сто раз на дню.
Кланяться эльфу Дирек, конечно же, не стал, как и не стал представляться.
— Мое имя тебе знать ни к чему, эльф. Я просто делаю свою работу, ты делай свою. Знакомиться нам не обязательно.
После этих слов он пересказал все дословно, будто бы вновь оказался в том видении, Морифинвэ, в деталях передавая как то, что писал человек, в чьи воспоминания он окунулся, так и окружающую обстановку, насколько хватало его постороннего взгляда на происходящее. Не утаил он так же и общее эмоциональное состояние, которое царило в том видении, как и то, что он испытал сам, окунувшись в эти воспоминания. Ему показалось странным, что он достаточно подробно все запомнил, хотя, возможно, это вновь были происки Немезис, чтоб ей пусто было...
— И ещё один момент, эльф. В том месте, где я забрал эти воспоминания, что-то пыталось прорваться в этот мир из-за грани. Возможно, какие-то слабые бесы или низшие демоны, они пытались захватить тела умерших. А так же в том месте магия работала несколько... иначе, чем я привык. Так скажем, сильнее обычного.

Эльф задумался. Думал он долго, основательно, не делая скидку на желание собеседника услышать ответ в ближайшее время, сходить в туалет или наскоро перепихнуться с собственным кулаком в подсобке.

Если, конечно, рыцаря Цветов посещали подобные мысли. За те добрые минут десять, что думал ученый, впору было задуматься и о более пугающих вещах.

- Не советую использовать магию вблизи таких мест. Завеса здесь - эльф обвел рукой полукруг - чрезвычайно тонка, а там и вовсе, достаточно малейшего усилия, чтобы отворить Дверь. Поверьте мне, благородный воин, за каждой такой дверью таятся сонмы, мириады тех, кто хотел бы прорваться к нам. Не искушайте их. - шутливо погрозил ему пальчиком учёный.

- Лучше скажите, какие у Вас планы. Уверен, Вам не терпится вновь окунуться в мир приключений, который так старательно прячет от нас наш бармен.

- Для вашего же блага, уважаемый. - проскрипел гоблин, ловко взбалтывая яичный коктейль.

- Не сомневаюсь, не сомневаюсь. Однако, это так все усложняет, вы бы знали... - горько вздохнул остроухий археолог и пригладил свою книгу

— Моих знаний может быть недостаточно, но насколько я знаю, тварям из-за грани нужны тела, которые они могут захватить. Впрочем, совет дельный, эльф, я уже испытал это, — сказал Дирек, вспоминая, как некие сущности хотели захватить тела умерших воинов на том форте, ставшим ветхим погостом.
— Мне больше интересно, зачем ты вообще принялся собирать эти воспоминания людей, давно павших. — Можно было видеть, как сиреневые глаза падшего рыцаря сузились в щелочки, когда он задавал этот вопрос. — Здесь когда-то была какая-то война или, возможно, экспедиция в новые земли. Я не припоминаю таких названий, которые фигурировали в памяти того умершего, хотя образование я получил не самое худшее.
И, что самое худшее, богиня тоже молчала и никак не помогала. Возможно, она и сама не знала ответов на эти вопросы, а возможно ей не было до этого дела. Дирек не всегда понимал мотивы этого существа из-за грани, которому он отдал душу взамен на силу, но стремление — всегда пожалуйста. И сейчас на задворках сознания свербило от эмоций, не принадлежащих самому рыцарю. Неприязнь, недоверие и скептицизм относительно сказанного этим эльфом несколько раздражали, но оставалось лишь смириться с ними. Ничего с этим поделать было нельзя, а рыцарь роз уже привык к такому.
— Не скажу, что меня прям заинтересовала мысль собирать все эти воспоминания, но взялся за гуж — не говори, что не дюж. Поработаем ещё какое-то время в одной команде, так сказать, — сказал алчный лорд, переводя взгляд на трактирщика. Возможно, у того тоже будет что-нибудь интересное,а возможно, есть уже и сейчас, просто тот не давал рыцарю интересную работу. К тому же, эта работа могла помочь в расследовании, что затеяла Немезис, а, закончив с ним, Дирек получит какое-то время, чтобы уединиться и предаться одиночеству. От всех этих живых его сейчас нужно было лишь одно — чтобы они сгнили, преобразились и мутировали в нечто, что можно было бы интересно посмотреть... Или это опять были мысли злобной богини?..
— Куда мне нужно отправиться за следующим воспоминанием?

- Как я уже говорил, мы находимся в удивительном месте. Древнее, загадочное несущее на себе следы великих событий! - воодушевился эльф.

- Его история манит меня. Возьмите вашу последнюю находку - ни я, ни наш милейший хозяин не помним ни этого легиона, ни их экспедиции. - загадочно улыбнулся учёный.

- Ей больше шести сотен лет. И это минимальная граница, ибо перечисленные вами имена относятся к периоду ранней Багровой Диктатуры, ещё до основания Империи Света.

Две.

Тысячи.

Лет. - медленно, раздельно, усиливая каждое слово постукиванием пальца по корешку книги проговорил Морифинвэ.
Эльф так и лучился самодовольством. В конце концов, он оседлал любимого конька и был готов ездить на нем неделями. Время у него было, почему бы и не скоротать его с благодарным слушателем? В конце концов, не имело особого значения - пойдет человек за следующей порцией знаний сегодня или завтра. В чем эльф был уверен, так это в том, что никуда они от него не убегут.

Не отсюда.



- Меня чрезвычайно воодушевляет ваш энтузиазм. Думаю, я могу доверить вам более серьезное поручение. Вам потребуется вернуться туда, где вы раздобыли это воспоминание, и установить несколько пилонов. Думаю, устроенное вами опустошение не успело зарасти и мы сможем пронаблюдать этот удивительный механизм.

Мне потребуется немного времени для того, чтобы изготовить их. Выпейте, отдохните, утром встретимся здесь же.

Утром, вместе с птичками, любителями встать пораньше и адептами пробежек, в Большой Зал впорхнул Морифинвэ.
Был он бодр, свеж, причесан и всем своим видом демонстрировал, как хорошо быть Высшим Эльфом и ложиться спать вовремя.

Он коротко поприветствовал бармена, какого то пожилого мужчину в золочёной кольчуге и только после этого сделал вид, что только что заметил Рыцаря Цветов.

- Приветствую вас, славный рыцарь! Отрадно встретить вас в столь ранний час, когда первые лучи рассвета благословляют все начинания сегодняшнего дня. Вот ваше оборудование, прошу осторожнее. - сказал эльф и осторожно прислонил к столу простой тканевый чехол цвета весенней зелени, с одной лямкой. В чехле что то звякнуло.

- Когда доберётесь до форта, расположите вокруг него эти пилоны. Полагаю, тридцати шагов от аномалии будет достаточно, но я буду в восторге, если вам удастся поставить их ближе. Скажем, в десяти шагах.

Только прошу вас - не рискуйте понапрасну. Если почувствуете, что не сможете это сделать, то лучше отстутпитесь. Мы сможем установить их в другой раз, а вот для вас, увы, другого раза может и не быть.

В то время, когда высший эльф Морифинвэ вовремя ложился спать, сам Дирек так и остался сидеть на том же самом стуле, где и был до того момента, когда этот самый остроухий к нему и подошел. Рыцарю Роз не требовался сон, он прекрасно обходился и без него вот уже второе столетие.
В таверне всегда было людно. Как Дирек понял, здесь всегда так - то одни приходят, то другие уходят, и так постоянно. Текучка большая... А вот интересно, как с таким потоком справляется местный трактирщик? Это все-таки был гоблин, смертный, а все так же не спал, приветлив и всех успевает обслужить. Явно он не простой гоблин. Демон? Или у него есть брат-близнец? Или все гоблины на одно лицо и там их работает целая бригада?
Стоило рыцарю задуматься об этом, как у него заболела голова. Опять истошные крики истерической богини.
- Да заткнись ты уже, - сказал Дирек, покрутив головой. На него странно взглянул какой-то святоша в белых одеждах и рыцарь цветов понял, почему завопила богиня: от этого человека так и веяло... святостью. Дирек не знал, как подобрать другое слово, но почему-то ему одновременно стало легче на душе и в то же время захотелось голыми руками разорвать того человека на маленькие кусочки. Подавив в себе это желание, падший рыцарь продолжил размышлять о сущности бытия и трактирщика в частности.
Когда вернулся остроухий, рыцарь еще какое-то время пребывал в прострации, но когда тот с ним заговорил, оставил свои думы и вернулся в реальный мир.
- Хорошо, остроухий. Надеюсь, это стоит того, чтобы я тратил на это свое время, - сказал Дирек, забирая у эльфа его мешок, который закинул за спину и, поднявшись на ноги, покинул таверну.
Путь через лес не занял у него много времени. По проторенной тропе он двинулся прямиком к месту старого форта, этому погосту, где до сего ему удалось извлечь какие-то странные воспоминания. Ничего толкового он не видел в том, чтобы искать что-то подобное, но ученый эльф или кто другой, ему было все равно: расследование нужно было проводить в любом случае, потому что по сути это и было смыслом его существования ныне.
Подойдя к форту, Дирук скинул мешок с пилонами на землю и осмотрелся вокруг...

Сгнивший форт разительно изменился за последний день. Теперь, поляну покрывал густой ковер свежей зелени. Как ни в чем не бывало, из переплетений сгнивших растений вовсю лезли давнишние лопухи. Местами, поросль уже была выше щиколотки рыцаря, да и почерневшие от времени бревна уже заплетала повилика и белые звёздочки заячьей капусты.

Выплеснувшаяся из чаши грязь, осколки ржавого металла и гнилое дерево куда то испарились. Даже останки давнишних скелетов исчезли, словно бы их  и не было, а битва с ними была лишь плодом больного воображения Рыцаря Цветов.
Складывалось ощущение, будто рана, которую он нанес земле, стремительно затягивается, но он все ещё не ощущал вокруг иной магии кроме той, что источала аномалия.
Аномалия, к слову, никуда не делась, хотя и заметно уменьшилась в размерах. Ни потустороннего света, ни тумана, ни холода Океана Душ - лишь лёгкое дрожание марева выдавало ее присутствие в том самом месте, где она впервые была обнаружена Диреком.

Легко было предположить, что подожди рыцарь ещё пару дней, то он бы испытал острое чувство дежавю, придя сюда снова.

Леди кашляла, отплёвывалась от вкуса гари и смрада лакрицы, ёжась от холода и жалела, что убрала шубку. Даже само собой открывшееся окно (магия?) ситуацию не сильно поправило. Леди ёрзала на низеньком кресле, на сидение которого сразу уложила подушку, делающую гномское крапо хоть немного выше, чтобы колени дамы не упирались в уши.

– Кто такой Бог Плача? И зачем ему меч? Если меч – редкий артефакт, то как он мог так легко истлеть? – тут же выпалила девушка первые из череды захлестнувших её вопросов, как только откашлялась, но всё ещё не решаясь встать и пересечь линии.

– О мече, к сожалению, у меня нет путящих мыслей. В сущности, его слова – поэзия. Классическая при том, наш свидетель был неплохо образован, – гном с силой отер ладонью лицо и недовольно фыркнул. – Нет, ничего не идёт в голову. Зачарованных мечей тысячи, не все из них даже имеют Имя. Думаю, ты права – меч был разрушен. В целом, ничего невозможного в этом нет, клинок мог не иметь защитных чар или его ценность была в чем то другом. В любом случае, для нас он утрачен. Куда более интересный вопрос – что за Бог Плача и на кой черт богу вообще понадобился какой то жалкий мечишко? – бухтел гном, меряя шагами комнату, будто пройденное расстояние могло приблизить его к разгадке.

Продолжающая сидеть на подушке Леди внимательно слушала Брокена, наконец-то глядя на расхаживающего карлика снизу вверх. Ну, почти снизу.

– Бред. В их пантеоне нет таких богов. Это кенниг, но чей? Вряд ли Узника. Узник не плачет. Вроде бы, – неожиданно остановился злобный бородатый гнус и пристально посмотрел на девушку.

Девушка с полным непониманием хлопнула большими серыми глазами.

– Или плачет? Или речь вообще не о нем? Бред. Скорее, я и правда поверю, что это завуалированная попытка вербовки. Да только вот вербовать военного вождя, перед тем перебив его людей, можно только если ты чертовски уверен в себе. Думаю, твари все же был нужен меч. Который растворился в крови. Ага, – колдун мучительно сморщился. – Бред. Беспросветный ебаный бред, прошу простить мой грязный язык, – улыбнулся гном, даже не пытаясь играть в раскаяние.

Леди с царственной улыбкой милостиво кивнула в знак прощения. Даже не пытаясь делать вид, что это её хоть как-то задевает.

– Я думаю, нам стоит сходить в одно место. Поворошить, так сказать, предания. Но сперва, мне надо выпить и подкрепиться. Возможно, вино поможет мне уловить связи. Хотя, будем честны, – сказал хаосит, протягивая руку своему партнёру, – ...чтобы уловить тут связь, мне нужно или быть гораздо умнее, чем сейчас, или вливать в себя вино с помощью акведука.

Последнее гном произнёс, как бы извиняясь, явно в ответ на полное непонимание, с которым «партнёр» встретила его поток сознания. Если Брокену требовался акведук, то Леди не помогла бы и регата в алкогольном море, чтобы разобраться в смысле первого следственного действия их свежеиспечённой следственной группы.

В голове девушки теснился миллион вопросов, и пояснения гнома их только множили. Но Леди благоразумно решила дождаться момента после «выпить и подкрепиться», поэтому любезно приняла предложенную ладонь. Так под ручку, как старые приятели, они и отправились на первый этаж таверны, не встретив по пути ни единого рыцаря в плащах из лепестков роз и со светящимися фиолетовыми глазами, в общем зале таковых тоже не обнаружилось. Когда Леди выходила из комнаты, она старательно обходила линии голографического сигила Брокена. И сумочку прихватить не забыла.

Мохито в таверне не обнаружилось, поэтому Леди пришлось довольствоваться фруктовым компотом с большой капелькой рома. Перед гномом же поставили сет из стаканчика спиртного и двух рюмочек неспиртного. Одна по виду и запаху подозрительно смахивала на свежую кровь. В другой Леди наблюдала нечто синее, густое, невероятно насыщенное, издающее своей поверхностью едва уловимый атональный звук.

– Что это? – без обиняков поинтересовалась Леди, указав на рюмки не пальчиком, а плавно поведя рукой.

– Мне надо восстановиться. Живая кровь, – ответил гном, собираясь махнуть первую стопку, – запускает мою регенерацию.

– Чья кровь? – уточнила Леди, аккуратно шевельнув пальчиком, будто перемешивая, посылая в алую жидкость заряд теомагии.

– Предпочитаю не спрашивать, – карлик пожал плечами. – Черт его знает, откуда ее берёт бармен. Надеюсь, не у крыс, – и отправил содержимое в рот.

Тёплая человеческая кровь – исследовательское заклинание не оставило места для сомнений. Кровь с лёгкими следами магии в составе, вряд ли из-за  способа получения, скорее – донор обладал слабыми магическими способностями. Удивляло то, что в крови отсутствовали дефекты, тот, у кого её взяли, несомненно, обладал образцовым физическим здоровьем.

– Крыс... – задумчиво повторила Леди. Теперь условие «не вкушать плоти» обретало смысл. Интересно, карлик и ноготками здоровыми не прочь похрустеть?

На проделанный Леди теомагический трюк Брокен никак не отреагировал. Казалось, вовсе его не заметил.

– Слёзы Арии, – произнёс гном, берясь за вторую стопку, – естественный стимулятор, они дадут телу необходимое топливо. Но, боюсь, из нас двоих только я смогу принимать их для лечения. Твой организм недостаточно испорчен Варпом.

Леди брезгливо сморщила носик, она слишком любила себя, чтобы «лечиться» сомнительной бурдой.

– Арии? Кто они? И когда плачут? – поэтому девушка не стала интересоваться показаниями к применению, способом и дозировкой «лекарства».

– Не «кто», а «что» такое Ария, – улыбнулся гном, не разжимая губ.

Послав в содержимое второй стопки тонкую струйку теомагии, Леди почувствовала, что та буквально кипит энергией, излучая её всеми возможными способами и спектрами: магия, альфа-частицы, радиоволны.

– Это особые камни, доломиты, на которых, с первыми лучами рассвета и последними лучами заката, можно собирать Слёзы. Не знаю, как они это делают, не моя специализация. Но они как то собирают рассеянную магическую энергию и конденсируют ее в таком виде.

Даже источаемый «Слезами» звук был лишь тем, что слышали уши – поляризуясь в спектре ее теомагического Ока, он превращался в.. пение.

– И поют. Очень красиво поют.

Песня

Высокий, чистый, нечеловеческий голос пел среди энергетических гармоник, наполняя разум спокойствием и силой. Каждое слово было древним, непознаваемым и бесконечным, как само Время. Голос то слабел, теряясь в фоновом шуме, то усиливался, обрушиваясь на чувства подобно тропическому ливню.

Леди ощутила, как ее сознание начинает размываться под воздействием песни, и это понимание окатило ее, словно ледяной душ.

Голос поглощал ее. Тысячи душ, её душ, тянули ему в унисон. Будто зрительный зал подпевал нечеловеческому выступлению. Леди приказала опустить Занавес, отделяя Песню от Зала, встала и направилась к Выходу, ноги вязли в наполненном энергией воздухе, с трудом продвигаясь по ковровой дорожке. Души, повинуясь приказу, пробирались вслед за ней.

Леди с трудом оторвала взгляд от синей жидкости. Пение внезапно прервалось, сменившись прежним атональным звуком. Который теперь казался звенящей тишиной. Зал таверны опять обрёл цвет, звук и движение.

Синяя жидкость неохотно пролилась в глотку колдуна, и тот странно дёрнул шеей. В этот момент он чем то напоминал чайку, пытающуюся проглотить рыбину покрупнее. Видно, процесс шел туго, и он дёрнулся еще раз, после чего нахохлился и уставился на противоположную стену слезящимся глазом.

Не до конца пришедшая в себя Леди смотрела на Брокена, ожидая каких-либо комментариев к случившемуся, реакции на проверку его слов магией. Но гном молчал, ведя себя так, будто ничего не произошло. Кажется, он действительно ничего не заметил.

Выждав ещё немного и поняв, что замечаний по поводу теомагии и её контакта со Слезами не последует, Леди спросила:

– Кто такой Узник?

– Какой то древний бог. Очень древний. Настолько древний, что поклоняющиеся ему народы давно ушли, и никто толком не знает, кто он такой. В том числе и я.

Устав задавать вопросы, не до конца придя в себя после контакта со Слезами, Леди с энтузиазмом заявила:

– Так что, идём «ворошить предания»? Куда? Зонт и зубную щётку брать? – пожалуй, слишком бодро и беззаботно, что могло говорить о том, что на самом деле девушка нервничает.

Об оплате бармену за напитки она не беспокоилась, пребывая в святой уверенности, что платить за всё должен кавалер.

Поляна преобразилась, насколько мог помнить Дирек. В том состоянии, что он ее оставил, она более не пребывала, даже в самых мельчайших деталях присутствовали изменения. Что же, это и было целью миссии его богини - чтобы мир исцелился от присутствия разумных животных, чтобы всюду властвовала растительность и возвышалась. Хотя, конечно, у нее были свои взгляды на то, какой должна быть новая жизнь в этом мире и остальных прочих. Сам Дирек ее взглядов не разделял, но его мнение не особенно интересовало Немезис. Стоило рыцарю подумать о чем-то таком, как мелодичное пение богини сменялось пронзительным веселым хохотом на несколько мгновений, и все возвращалось на круги своя...
Подойдя ближе к тому месту, откуда тянуло потусторонней силой, Дирек решил, что достаточно, и воткнул первый маяк в землю, как указывал длинноухий, вернулся за остальными.
Не почувствовав более присутствия злой силы, древний рыцарь принялся методично выполнять свою работу, распределив по кругу все маяки, что ему выдал эльф, Дирек оглянулся и посмотрел на плоды своей работы. Да уже, не тем он занимается, ой не тем... Но пока это назойливая чудичка молчит, значит, это входит в круг ее интересов, а уставшему от своего существования воину только и нужно было, чтобы подальше от людей побыть: в присутствии Разумных он чувствовал себя так, словно бы попал на сковородку, а над ним летает рой температуростойких комаров, жужжащих похлеще овода, причем их такой огромный рой, что закладывает уши.
Конечно, уши ему не закладывало на самом деле, это просто одна из ассоциаций на те эмоции, что испытывало существо, живущее в его разуме и транслирующее туда свои мысли и переживания, который странным образом были так похожи на те, что испытывали те, к кому оно питало столь сильную неприязнь, ненависть...
Закончив с работой у древнего форта, Дирек сложил мешок и почему-то взял его с собой. Почему-то ему казалось важным то, что вернуть эту торбу ее владельцу было настолько важно, что бросить ее среди деревьев было бы неправильно с его стороны. Что же, держа мешок в левой руке, древний воин шагал среди деревьев, ощущая, как пульсирует жизнь в этом древнем девственном лесу. Но вот почему-то ему хотелось остаться тут, лечь под сенью какого-нибудь дерева, на лужайке у пруда или ручья, на опушке под лучами полуденного солнца и прорасти огромным полем алых роз: столь насыщенного цвета, чтобы видевшие этот цвет проходящие мимо странники впадали в ступор, манящий цвет бутонов привлекал бы их к нему, а те, подойдя слишком близко, вдыхавшие их аромат, сами ложились бы рядом и, умирая, думали бы о том, как прекрасно выглядит небо, не затянутое дымкой от костров и печных труб, в то время как их душа билась бы в агонии, лишенная тела...
Сбросив это наваждение, рыцарь брел дальше и для развлечения стал считать, сколько ему попадалось сухих деревьев, а сколько живых, мимо которых он проходил...

- Зонт? - недоуменно приподнял бровь гном, но быстро сориентировался.

- А, я понял. Нет, зонт нам не поможет. Я хочу сходить в библиотеку. Но, так уж вышло, что ближайшая будет ждать нас в Мертвом Городе. - колдун глотнул вина из стакана и жестом подозвал бармена. Тот, то ли не хотел обращать внимания, то ли в самом деле не заметил, разговаривая с каким то увальнем в поношенных одеждах. Злодей поморщился.

- А, зараза. Чибис, ждём тебя! Есть сделка! - крикнул он и вновь переключил свое внимание на Леди.

- Да, прошу прощения. Нам потребуется подношение для таможни и быть настолько тихими, насколько это возможно. Мертвый Город - не совсем мертв. То, что его населяет, алчет. И нам это не остановить, если привлечем много ненужного внимания. Поэтому..

- Ты говорил о сделке? - осклабился гоблин невесть как очутившийся за левым плечом бородатого колдуна. Тот нервно дёрнулся в ответ на неожиданное вмешательство и грузно повернулся к нему в пол оборота.

- Да все просто. Мы идём в Тирн Гортад и мне нужна Истинная Плоть. Без фанатизма, окорок там, или пара кур..

- Ты будешь должен мне услугу. - сощурился бармен, как то нехорошо улыбаясь частоколом подпиленных зубов.

- Ну нет. Давай, говори сейчас, чего тебе нужно. Думаю, нечасто твои ходят в Мертвый Город, можем захватить чего.

- Смотря куда вы идете.. - задумался гоблин.

- В центр. - твердо ответил гном и посмотрел собеседнику в глаза.

- Да ты имбецил. Госпожа, вы в курсе, что ваш товарищ - имбецил?  - с какой то плотоядной радостью в голосе осведомился бармен у Леди и, не дожидаясь ответа, плюхнулся на табурет рядом с ними.
- Ты что, кристалл собрался уволочь? Ты только скажи. Я тебя в подвал посажу, чтобы башку охладил.

- Было бы непло.. - мечтательно затянул гном но, под насмешливым взглядом, скуксился и положил узловатые ладони на стол.
- Ладно, хорошо, шучу. Мы не будем заходить на Площадь, даже близко к ней не подойдем. Но это центральная часть Города, смекаешь? - карлик азартно поиграл бровями.
- Я вообще не планировал там что то брать. И постараюсь, чтобы к нашим рукам прилипло только то, что нужно тебе.

Кроме оружия. - быстро поправился гном, к заметной досаде собеседника.

- Оружие мы не понесем. И ничего Истинного - тоже. Я не хочу проблем с таможней. - улыбнулся карлик.

- Ты мерзкий и скучный тип. - объявил бармен, тычя корявыми пальцем в грудь мерзкого и скучного типа

- Никакой тяги к коммерции, что, с учётом твоего рода занятий.. - многозначительно протянул он и скосил жёлтый глаз к Леди, как бы невзначай. Гном, в ответ на это, как то посуровел и нахолился.

- Хорошо, ты меня убедил. Принеси мне что то стоящее, на твой вкус.

Но, если ничего не найдешь, будешь мне должен. По рукам? - сказал гоблин и протянул Аранарху длиннопалую ладонь.

- По рукам. - решительно пожал ее бородатый. Теперь, его ждала новая головная боль - что бы такого принести скаредному и крайне злопамятному ублюдку, чтобы он не осерчал...

Одно из деревьев оказалось с некрупным дуплом, с выглаженным до блеска устьем.
Кажется, им кто то активно пользовался - на это намекали многочисленные борозды и зарубки на стволе, ведущие прямиком к дуплу.

Дирек даже остановился, настолько увиденное выделялось на фоне окружающей действительности. Руку он, впрочем, в дупло совать не стал, да и подходить близко счёл дурной затеей.
Он просто стоял, вглядываясь в темноту, покуда случайный блик, пробившийся сквозь кроны, не осветил спрятавшиеся внутри маленькое, тщедушное тельце.

И это тельце смотрело на него в ответ.

- АААААААААААА - закричало содержимое дупла и выкатилось из него комком полусгнивших шкур, нечесанных волос и грязной зелёной плоти. Это оказался гоблин, маленький, гнусный недомерок, вооруженный какой то россыпью ремней из плохо выделанной кожи и речных окатышей.
Вопреки своему агрессивному крику, атаковать он не стал - лишь швырнул свой инвентарь в лицо рыцаря и припустил на всех четырех ножках в другую сторону, пытаясь скрыться в чащобе.

Бежать от повелителя искаженной жизни удавалось у гоблина не то чтобы долго. Немертвое тело Дирека не знало усталости, а вот бросившийся наутек маленький гоблин-проказник вскоре начал выдыхаться. Тут его и настиг Дирек, когда в очередной раз, петляя меж деревьев, маленький гоблин нарвался своей вредной мордой на латный наколенник рыцаря. Отлетев на добрых несколько шагов назад, гоблин с размозженной моськой стал пятиться, лежа на спине, в то время как неумолимый рыцарь проклятой жизни надвигался на него. В его левой руке мерцал небольшой шар тошнотворно-зеленого цвета, вокруг которого, словно рой мух, летали множество комочков, вроде спор: колонии жизни, способной превратить вообще что угодно живое в преданных слуг Немезис и, как следствие, подчиняться ее верному слуге - Диреку Возмездию Роз.
- Ты станешь прекрасным слугой, мой маленький друг, - сказал рыцарь, опускаясь на одно колено перед гоблином, который с ужасом смотрел то на странный шар в руке Дирека, то в его светящиеся сиреневым цветом глаза, ожидая своей участи. Конечно, как любое живое существо, он не потерял инстинкт самосохранения и попробовал улизнуть от неминуемой участи, однако был пойман воином за свою маленькую лодыжку. Истошно заорав, когда Дирек поднял его на землей и с силой тряхнул, а потом ударил об ствол дерева - не сильно, только для того, чтобы оглушить, - рыцарь смерти опустил тело гоблина на землю и открыл его клыкастую пасть. В которую он впоследствии вложил этот самый шар нечестивой силы: там, в этой маленькой сфере, была рождена новая, извращенная версия жизни, которая будет стремиться распространяться, заражать все больше и больше других существ и подчинять их своей воле, продолжению воли темной богини. Вскоре гоблин проснется, но уже не тем, кем был раньше, и пойдет в свое поселение, где его сородичи, ничего не подозревающие, быстро обратятся новыми видами жизни - во славу Немезис.
Сам рыцарь отправился в таверну, где его терпеливо дожидался эльф. Сев к нему за стол, он сказал:
- Я установил твои пилоны, эльф. Что дальше?

(https://forumstatic.ru/files/001b/8c/87/38695.png)

Эльф какое то время молча смотрел на рыцаря, поигрывая тонкой берёзовой лучинкой. Сложно было сказать - то ли он переваривал сказанное, то ли ожидал чего то большего от расфранченного союзника.

- Здравствуй, благородный рыцарь. Рад тебя видеть. Выпьешь? - спросил Морифинвэ, вопросительно поведя палочкой. Рыцарь молча сверлил ученого взглядом. Тот, нисколько не смутившись, продолжил.

- А ты не склонен водить дружбу с плодами виноградной лозы. Вижу, ты человек действия. Достойно подражания. - без капли иронии сказал эльф и отпил из тонкого фарфорового стакана что то золотистое, с небольшой коричневой взвесью. Очевидно, что подражать рыцарю он не собирался, даром что немые намеки ловил на лету.

- Установленные тобой пилоны помогут мне лучше понять, чем нам заняться дальше. Гипотезы требуют пищи, гипотезы порождают вопросы, вопросы порождают ответы и новые вопросы.

Видишь ли, плод твоих трудов должен созреть, дай ему время.

Тем более, что у нас есть новое дело. Мои маленькие пчёлки нашли в Роще ещё одно потенциальное место для установки оборудования. К сожалению, оно уже занятно - шатенлауф свил вблизи него гнездо.

Тебе придется пройти мимо него, установить пилоны и уйти. Будет неразумно драться с таким противником в открытую. Хотя, я не стал бы биться об заклад об исходе вашего противостояния. - эльф слегка склонил голову, после чего постучал палочкой по матерчатой сумке у своего стола.

- Новые пилоны я уже сделал, так же взял на себя смелость попросить нашего бармена добавить тебе кое что ещё в сумку. Расходуй мудро, снадобье ненадолго спрячет твой запах от всякого зверя.

Рыцарь Роз смотрел на эльфа, словно бы не понимая толком, что от него требуется - вновь установить эти пилоны казалось ему достаточно странным заданием. Но отказываться он не спешил. Другой работы у него было в обозримом будущем, а на любой намек о мысли об уединении в голове начинался полный кавардак, поэтому Дирек строго-настрого запретил себе думать о таких вещах.
- Что ж, хорошо. Я возьмусь за эту работу, эльф. Надеюсь, что это действительно что-то важное. - С этими словами падший рыцарь ловко подхватил сумку, которую ему передал Морифинвэ. Но, собираясь уходить, вдруг остановился и вновь заговорил со своим заказчиком:
- Меня интересует это существо, которое живет вблизи разлома.
- Умные, быстрые и могучие звери, лишенные меж тем истинного благородства. Они видят незримое и строят свои логова вблизи мест, где слышен шелест Завесы. Если же он не может найти такое, то начинает мучить своих жертв близ своего логова, чтобы его агония истончала ее. Они подпитываются токами Океана Душ, становятся сильнее и умнее вблизи от них. Здесь - рай для таких как они, - ответил эльф на вопрос рыцаря.
Тот какое-то время постоял молча, но в итоге понял, что информации явно маловато и необходимо еще. Его многозначительное молчание говорило о том, что рыцарь ждал продолжения рассказа. Но тот молчал.
-  Как победить такое существо? Есть ли у них какая-то устойчивость к магии или физическому воздействию? Имеют ли они маскировочные приспособления или навыки? Какое у них поведение — нейтральное или агрессивное? - вновь заговорил Дирек.
В ответ эльф улыбнулся и сделал останавливающий жест:
- Прошу, умерь свою неистовую тягу к познанию. Я не тот, кто сможет ответить тебе на твои вопросы, меня больше интересуют дела минувших дней. Известно мне, что зверь этот поистине опасный враг для любого охотника, но более всего - для чародеев и стрелков. И все же, оно материально и уязвить его возможно.
Дирек пожал плечами и понял, что больше ничего от эльфа не добьется, поэтому решил искать информацию в иных источниках.

Стоило спросить об информации у трактирщика, возможно, тот сможет чем помочь в это нелегком деле, потому как тот явно располагал интересующими рыцаря знаниями.
- Хозяин, не знаешь ничего о животном, шатерлауф зовется, - спросил Чибиса Дирек, сев за стойку. Тот, как всегда, протирал какую-то посуду тряпкой, которой в былые годы, будучи оруженосцем, рыцарь постеснялся бы и полы мыть, настолько она была грязной. Но ему на этот факт было абсолютно наплевать. - Ну или по крайней мере к кому я могу обратиться за информацией.
Трактирщик на какое-то время задумался и прекратил свое бесконечное занятие, после чего сказал:
- Есть тут несколько постояльцев, которые вполне могут тебе помочь! Давеча заселились тут двое. Один охотник, другой колдун какой-то. Охотника звать Киршнером, знатный охотник, авось чем и подсобит. Колдуна зовут фон Эйлер и тот сидит вон за тем столиком, - сказал трактирщик, указывая куда-то вглубь обеденного зала. За столом сидел достаточно видный мужчина, одетый со вкусом и на вид аристократичный. 
- Слушай, если все-таки решил валить тварину, то не затруднит ли тебя принести его тушку? Ну или хотя бы то, что останется, а? - предложил Диреку Чибис и заговорщицки подмигнул. Дирек ответил что-то неоднозначное, мол, посмотрим, и отправился к указанному человеку.
Фон Эйлер сидел за столиком и по его виду трудно было сказать, рад ли он компании, которая вокруг него собралась, но будь Дирек на его месте, то гнал бы взашей эту босоту. Однако каждый руководствуется своими мотивами, поэтому рыцарь не осуждал этого человека. Возможно, нужда или какие рабочие моменты - всякое могло случиться. Стоило Диреку приблизиться к столику, как все внимание было обращено на него.
- Мое почтение, господин фон Эйлер. Я к тебе по делу, - сказал Дирек первым и, услышав его голос, люди из окружения мага на некоторое время лишили удалиться от этого места.
- Присаживайтесь, господин рыцарь. Чем могу быть полезен?
- Меня интересует существо под названием шатерлауф. Недалеко отсюда было замечено. Мне нужна некоторая информация об этом существе.

Тот на краткий миг задумался, после чего заговорил:
 - Вижу в ваших вопросах искушённый ум. Я с удовольствием отвечу на Ваши вопросы, если вы дадите слово рыцаря исполнить мою просьбу, - сказал имперец и внимательно посмотрел на собеседника. Получив подтверждение, он попросил у одного из своих помощников письменный прибор.
- Прошу меня извинить, здесь мы несколько стеснены в наших ресурсах. Фронтир, Вы должны понимать... - сказал он и быстро, искусно нарисовал на ровном куске какой-то коры что-то вроде тотема.
Четыре кисти, украшенные внушающим уважение пирамидальными когтями, были сложены в нечто вроде корзинки. В ней лежал большой, деформированный череп какого-то хищника. Он был подобен треугольной призме - массивный, угловатый, с могучими челюстями, полными толстых острых зубов. Маленькие, глубоко посаженные глаза смотрели с невыразимой свирепостью на Дирека, словно бы приглашая его немедленно стать добычей.
Закончив рисунок, он посыпал его чистым речным песком и отдал готовальню помощнику.
- Благодарю за ожидание. Мне нужно, чтобы Вы оставили вблизи логова зверя этот тотем.
Дирек осмотрел рисунок. Не сказать, чтобы изделие выглядело сложным. 
- Так понимаю, сделать это нужно из частей тела этого самого... шатерлауфа, верно?  - спросил рыцарь, на что имперский археолог утвердительно кивнул. Дирек пожал плечами, мол, хорошо, я буду стараться.
- Как победить такое существо? Есть ли у них какая-то устойчивость к магии или физическому воздействию? Имеют ли они маскировочные приспособления или навыки? Какое у них поведение — нейтральное или агрессивное? - Дирек запомнил, как выглядит этот самый тотем, но на всякий случай рисунок сохранил. На краткий миг в его руке, держащей импровизированный лист для письма, загорелась зеленым светом и лист пропал, угодив в магический карман, где хранилось копье рыцаря. Позже он может понадобиться, а если нет, то просто будет выброшен.
- Так же, как и любое живое существо. Это, несомненно, предельно близкий к вершине местной пищевой цепочки хищник. Хищник, который не брезгает падалью и способен переваривать толстые кости. Быстрый, умный, выносливый и крепкий. Но у него течет кровь и он подчиняется тем же законам, что и другие живые существа. К счастью для нас с вами. - На какое-то время маг замолчал, словно бы обдумывая, что еще добавить к уже сказанному.

Вскоре фон Эйлер продолжил свой рассказ:
- Я не советую применять магию напрямую. Насколько мы понимаем, сей зверь способен поглощать рассеянную магию, подпитываться ей. Полагаю, часть Ваших чар он так же сумеет поглотить. Конечно, у него есть предел. Рано или поздно, но он переполнит свои, скажем так, хранилища. Но так же он станет быстрее и сильнее. 
Конечно, информация была достаточно объемной и можно было подумать, что Дирек находится на какой-то лекции по биологии магических существ. Но имперский археолог не замолкал:
- С физическим, как вы выразились, воздействием все прозаичней. У него великолепная мускулатура, крепкая шкура и плотный жировой слой. Органы распределены закономерно, так что, если вы сумеете пробиться сквозь эти слои, то сможете нащупать сердце. Могу только заметить, что у них очень прочные черепа. Мы полагаем, что во время брачных игр они склонны бодаться, подобно диким родичам баранов. Можете представить, какая требуется сила, чтобы нанести такому черепу хоть какой то вред.  Этот вид обладает защитным окрасом. Его шерсть серовато-бурая, с разводами, хорошо сливается с подлеском, зверь склонен нападать из засады, сокрушая добычу натиском.
Если бы Диреку были присущи в полной мере эмоции смертных, он бы, наверное, уже заснул под монотонный, но от того не менее хорошо поставленный голос мага. Но сейчас он сидел неподвижно и слушал все, что говорит ему сидящий перед ним маг. Это могло быть полезным. Впрочем, всякая информация в той или иной мере может быть полезной, в определенной ситуации и в нужный момент, конечно же. 
- Самое поразительное то, что в противовес иным хищникам, у данного вида развилось очень интересное поведение. Видите ли, он склонен селится там, где дуют Ветра Магии. В местах, где Завеса тонка. Но если таких мест нет, то он из создаёт, представляете? Он охотится без устали, собирая свои жертвы живьём в одной точке и мучает их с одной единственной целью - чтобы страдания и смерти истончили Завесу. Как только это происходит, его инстинктивный садизм пропадает и он возвращается к нормальному поведению крупного хищника. Во многом это связано с его естественной адаптацией к стабильно высокому магическому фону. Он, насколько нам известно, не слишком хорош видит, лишён цветного зрения. У него не самый хороший нюх. В основном, его выручают слух и то, что мы можем назвать ощущением магии.

Что же, эмо было достаточно интересным. Особенно то, что существо могло жить в таких местах, где находились разломы, где был повышен магический фон и что он истязал своих жертв в случае, если не находил таковой. Информация прямиком из какого-нибудь учебника из имперской академии, не иначе. Но фон Эйлер был неумолим:
 - Да-да, вы не ослышались! Он буквально чувствует активное колдовство и стремится к его источнику. Порой мы наблюдаем какое то, я бы сказал, сорочье поведение, когда особи данного вида собирают в своем логове предметы с повышенным магическим фоном.
Последний пункт об этом звере был достаточно интересным. Возможно, в гнезде этой твари можно было отыскать какую-нибудь интересную вещь. Хотя, Дирек вряд ли нуждался в чем-то подобном.
- Из каких стихий проистекает сила зверя? - спросил рыцарь, когда маг закончил отвечать на вопросы Дирека.
- Жизнь и Свет, молодой человек. - Сказано явно из вежливости. Если это был действительно хоть сколько-нибудь знающий свое дело маг, то скорее всего почувствовал бы, что Дирек явно не молодой и вряд ли уже его можно было назвать человеком. Но Дирек оставил это без каких-либо комментариев. 
- Как это существо выглядит? - напоследок спросил рыцарь, уже собираясь уходить. Он получил вполне внятную информацию о том, что нужно делать. Осталось только уладить некоторые детали.
- Скорее, как крупное кошачье. Отличия в строении головы и шеи связаны с брачными играми зверя и его склонностью таранить крупную добычу головой. Так же характерно строение лап - оно не карабкающееся, а роющее животное.
Интересная такая кошка. Как будто крот поимел львицу в полнолуние на шабаш и родилось вот это. Но форм жизни неисчислимое множество, так что удивление Дирека было недолгим. Настолько недолгим, что тот даже не успел встать со стула, как он прошло. Не попрощавшись с имперским археологом, рыцарь отправился в рощу, дабы подготовиться к охоте на этого чудного зверя. Здесь необходимо было соорудить какую-то ловушку, потому что тот не знал, сумеет ли одолеть существо собственными силами. А заколоть пойманное в ловушку животное смог бы даже ребенок. Ну, у которого духу хватило бы для этого...

Добравшись до края леса, Дирек пошел вглубь него в поисках интересующих его вещей. А требовалось ему нечто, что очень походило на что-то вьющееся и достаточно толстое, чтобы с этим можно было работать. Вскоре ему попался участок леса, подлесок которого представляли из себя заполонившие все вокруг лианы. Их толстые стебли вились по могущим стволам деревьев и убегали куда-то вверх, оканчиваясь в кронах деревьев. Паразиты. Убийцы своих благодетелей. Видимо, сама природа была таковой, что некоторые виды, чтобы выжить, готовы были жертвовать другими в борьбе за место под солнцем. Но сейчас несколько деревьев вздохнут с облегчением, когда Рыцарь Роз освободит их от этих вьющихся, словно змеи вокруг добычи, нежеланных жильцов их вековых стволов. Касаясь их, Дирек запускал в них быстрый поток мутаций, даруя им некое подобие подвижности. Примерно через минуту они сползли с деревьев, сбросили с себя листву и тонкие части, оставив лишь самые крепкие стебли. Возможно, этого будет недостаточно... Тогда Дирек мысленно приказал им сплестись по три в один прочный канат и, удовлетворившись их прочностью, отправился на поиски этого самого шатенлауфа. Охота началась...
Конечно, подходить к логову зверя падший рыцарь не спешил. Вполне возможно, а точнее наверняка, если верить словам своих информаторов, вблизи таких мест эти существа были гораздо сильнее, нежели поодаль. Поэтому нужно было выманить его и выманить подальше, чтобы план сработал наверняка.
По пути Диреку встретился заяц. Косой, завидев идущего по лесу рыцаря, замер в подлеске и остался бы незамеченным, если бы тот не видел души живых существ в округе. Многие из них были слишком малы, чтобы представлять интерес, прочие же при приближении падшего рыцаря удалялись, а вот это живое существо решило, что его естественного окраса достаточно для того, чтобы избежать встречи с несомненно опасным хищником, ходящем на двух конечностях. Хотя, вряд ли на своем роду тот видел достаточно много людей, чтобы понимать, что те представляют для него гораздо большую опасность, нежели его естественные враги.

Одно коротенькое заклинание, запущенное в зайца, безо всяких представляющих опасность движений - Дирек просто посмотрел в глаз существа, потому как косой был обращен к нему левым боком. Тело бедного животного на краткий миг дернулось, после чего началась агония, окончившаяся достаточно быстро. Дирек поглотил душу зайца и собирался использовать ее, чтобы вновь вдохнуть жизнь в это животное, но уже под властью самого Дирека, оставив его без видимых мутаций, которые могли бы отпугнуть зверя. Вряд ли вид разлагающегося зайца или с каким-нибудь дефектом расположили бы зверя к охоте на него. А вот на закуску Дирек наложил на тело зайца чары, превращающие того в бомбу замедленного действия с детонатором, коим был сам Дирек. Поток жизненной энергии, извращенной, превращающей все вокруг в кипящее месиво биомассы. Конечно, использовать ее рыцарь роз не планировал, но чтобы привлечь внимание зверя этого должно быть вполне достаточно, тем более вкупе с мяском закуска представлялась аппетитной, по мнению самого алчного лорда.
Теперь нужно было отыскать достаточно крепкое дерево, ветви которого могли бы выдержать тушу этого зверя. Как полагал сам Дирек, весило существо довольно много и рисковать не хотел, выбрав довольно добротный кедр, который вряд ли смогли бы обхватить даже двое мужчин, а нижние ветви его, располагающиеся довольно высоко, были крепкими, чтобы выдержать, наверное, даже целого быка. Но все же Дирек надеялся, что существо, на которое он охотится, окажется не таким большим и не нужно будет вступать с ним в открытый бой. И тут в дело вступили созданные им канаты из лиан: они стали ползти вверх по стволу дерева и, достигнув ветви, которую рыцарь посчитал достаточно толстой, прочно закрепились на ней. Одна из лиан свернулась под дерном и, замерев, стала ждать. Следующая срослась с той, что была в подстилке, и полезла вверх по стволу, пока не срослась с закрепленной на дереве. Как только зверь будет захвачен в кольцо, лианы самостоятельно поднимут зверя ввысь и подвесят, чтобы тот не мог дотянуться ни до земли, ни до ствола дерева, хотя лапы того и не располагали к древолазанию, как утверждал фон Эйлер, но рыцарь все же старался избежать непредвиденных случайностей.
После чего он отправил зайца в указанное эльфом место, дабы тот ошивался вокруг логова зверя и, если тот проявит активность, стал нарочно показываться ему. А если тот решит напасть, тотчас чтоб мчался сюда. И стал ждать, когда жертва заглотнет наживку...

Охотник на ведьм — это действительно клеймо на всю жизнь. Но жизнь людская долга и полна ужасов и кто-то должен был избавлять мирный люд от такой напасти, как деткоежки, колдуны и демонопоклонники. Майкл был одним из тех, кто избрал для себя такой путь. Не то чтобы у сироты в приюте Ордена Света был какой-то большой выбор.

Воин поплотнее закутался в плащ, но это не очень сильно помогло — тропический ливень, длившийся уже несколько дней практически без перерыва, грозил окончиться всемирным потопом, насквозь промочил его одежды, а в сапогах можно был разводить рыбу. Такого в этих землях не помнили довольно долгое время, а сам же Майкл был склонен верить местным: каким-то полуразумным дикарям, которые в обмен на оружие, блага цивилизации, вроде хирургии, терапии, а также помощь в истреблении соседнего племени охотно переходили под знамёна Ордена Света, принимали новый пантеон взамен старым идолам. Ещё был, грандмастера последних двухсот лет активно продвигали политику расширения на юг, на новые континенты, практически заполонив старый мир своими эмиссарами и теперь ищущие новых последователей. Хотя, конечно, даже несмотря на активное участие местные очень тяжело принимали новые порядки. Приходилось действовать скрытно, искать ущемленных и давать им возможность расправиться с их извечными врагами. Однако действовать приходилось осторожно, чтобы избежать геноцида, чтоб эти реваншистские войны племен принимали характер завоеваний, а не праведного мщения за дела минувших лет. Пробираясь в джунглях, Майкл клял себя за то, что несколько лет назад согласился на отправку на юг вместо того, чтобы и дальше расправляться с культами в старой империи, где все было знакомо и понятно.

Внезапно за очередным поворотом тропинки перед Майклом возник магический огонек. Когда охотник на ведь попал в поле его зрения, или освещения, он поплыл в его сторону. Старый воин попытался разглядеть что-то в нем, но ничего конкретного не увидел. С таким же успехом посланник мог быть как от великого магистра, так и от какого-нибудь паладина, которому срочно нужна была помощь. Правда, окрест за много верст не было ни одного такого, который решился бы прервать работу Майкла — тот выслеживал особенно зловредного шамана или колдуна, наводившего ужас на округу своими демонами из табакерки. Никто толком не знал, кто это или что это, поэтому нужно было топать много тысяч шагов под проливным дождем, чтобы его отыскать, потому как близился праздник солнцестояния и эмиссарам позарез нужно было обеспечить безопасность выполнения очередного плана, а Майкла практически никогда не спрашивали, что он там хочет.

Однако посланник этот был отправлен самим великим магистром, о чем тот понял, стоило тому воспроизвести сообщение:
«Отправляйся в таверну, что за гранью миров. Назревают темные времена и твои таланты будут там как нельзя кстати...»
Несколько раз моргнув после окончания, тот погас, осыпавшись наземь сонмом падающих уголков, которым нипочём были дождь и грязь под ногами.

Майкл улыбнулся и, завернув за очередное дерево, пропал из виду...

Очередное селение встретило Антараэля темными провалами окон, висящих на старых петлях дверях, полным отсутствием присутствия живых разумных существ и огромными роями мух, летающими над вздувшимися трупами людей и скота, лежащих тут и там. Побоище было знатное, складывалось впечатление, что кто-то действовал с холодной расчётливостью, нежели стихийно, как предполагал Тар. В воздухе остро чувствовался запах пепла, тлена и, как ни странно, плесени, хотя признаков пожара не было видно. Возможно, его цель все ещё оставалась здесь. Потому что если нет, то Тару следовало бы отступить и придумать какой-нибудь план получше, искать источники. Все признаки указывали на то, что здесь побывал демон, и Красный Экзорцист очень хотел выяснить, кто на этот раз был его мишенью.
Ответ не заставил себя долго ждать — за очередным поворотом он вышел на главную площадь деревни и увидел лежащую тушу существа, которое не могло быть никем иным, кроме как демоном. Хоть он и был мертв, но все ещё источал губительные миазмы. Некогда это существо несомненно было человеком: на его распухшие теле угадывались антропоморфные черты, а сам покойник кроме непомерно большого размера не имел каких-либо значительных мутаций. Видимо, здесь кто-то пытался сделать демонхоста, но тот вышел из-под контроля и пришлось его убить. Как и впавших в безумие крестьян: при более тщательном осмотре нескольких тел Антараэль увидел начавшие проявляться мутации, искажающие бедолаг и превращающих их нечто, уже не бывшее человеком. 
Святой магии экзорцист не ощущал в округе, поэтому смело мог предположить, что завалили того черта свои же, но кто это были — на этот вопрос он не мог ответить. Нужно было отправиться в ближайший город, чтобы найти какую-нибудь информацию о местных запрещенных Орденом культах, однако скорее всего пришлось бы работать с симптомом, вроде этого, а не с болезнью, коим могла быть группа людей, одержимая идеей губительных сил.
Но внезапно на выходе из деревни он встретил всадника на коне. Что конь, что его наездник, были с головы до пят, и копыт, скрыты под одеялом из черной ткани, на котором были невидимые простому глазу символы.
Антараэля темными силами не напугать, но когда за тобой отправляют умертвие, неравен час задуматься, все ли нормально у местного магистра не все были дома в голове. Такая форма наказания, когда даже смерть не является избавлением, была не особенно распространена в ордене. Видимо, при жизни человек совершил что-то поистине ужасное, чтобы даже после смерти искупать свои грехи.
Там подошёл ближе. Из-под ткани вылезла полусгнившая рука мертвеца и протянула экзорциста свиток. Печати не было видно, но стоило осмотреть его более тщательно, то можно было понять, что она попросту не была нужна: развернув его, Тар не увидел текста, а стоило ему применить магию, как все стало на свои места. Это был обычный Приказ. 
Прочитав короткую молитву, Антараэль открыл глаза и понял, что стоит посреди обеденного зала трактира со свитком в руках, на котором было написано распоряжение магистра ордена. В этом месте замечены гибельные силы, бла была бла, направляем тебя на расследование...

Зверь клюнул на приманку. Громкий разочарованный рев так же проинформировал рыцаря Цветов, что заяц благополучно избежал гибели под тяжёлыми лапами и теперь тыгдыкает к нему. И все же, что то пошло не по плану.

Первым звоночком было время - зайка явно не спешил к месту рандеву. Если бы не четкий, устойчивый сигнал, то можно было бы предположить, что он пал смертью храбрых.

Вторым звоночком был характер его приближения. Какое то время грызун уверенно двигался к ловушке, но со временем скорость его сильно замедлилась. Даже на глаза он показался как самая ленивая мышь в сарае - неспешно, вразвалочку, словно бы ни от кого он там себе не убегал.

И, наконец, третьим звоночком было то, что зверя не было ни видно, ни слышно.

Слышно было лес. Шум ветра в кронах. Заливистые трели клестов, щеголяющих карминовым оперением.

При желании, можно было даже расслышать, как топает мутировавший заяц.

Но шатенлауфа слышно не было. Можно было предположить, что монстр потерял интерес к своей жертве и ушел обратно к своему логову, или что он обнаружил кое что ещё.

Или кое кого ещё.

Антараэль осмотрелся. Он не сразу понял, где оказался, но увидев знакомое лицо трактирщика, понял, что место это - легендарная таверна "Под выпившим драконом". Не то чтобы Тар был завсегдатаем этого заведения, однако же не узнать его просто не мог, достаточно было того, что однажды его даже убили здесь. Или это было в городе у моря? Который даже названия не имел. Он уже не помнил. Человеческая память имела свойство размывать воспоминания и искажать их. Но он был уверен, что не ошибся в определении места пребывания. 
Прибытие Антараэля никто даже не заметил, так как здесь это было вполне обыденным делом появиться посреди комнаты, ведь таверна эту находилась известно где и являлась пересечением всех известных и неизвестных миров.
Однако... От послания необходимо было тотчас избавиться, как того требовал Кодекс. Подойдя к очагу, экзорцист бросил в него скомканный свиток. Тот, едва его коснулись языки пламени, ярко вспыхнул голубым пламенем и сгинул в этой вспышке едва ли не за мгновение. Теперь нужно было по крупицам собирать информацию относительно того, что ему предстояло тут расследовать, потому что никакого брифинга не было, а информация из послания была столь скудной, что ее нельзя было даже как-то интерпретировать. Нужно было пообщаться с местным контингентом, и Тар решил начать с самого бармена.
- Вина мне и козью ногу на вертеле, уважаемый, - сказал экзорцист, присаживаясь за столик. Чибис, услышав его, тотчас метнулся кабанчиком на кухню и через минуту уже нес на деревянном разносе заказ святоши. Тот бросил на стол двойной дублон и пригласил хозяина присесть к нему за столик. Тот, увидев монету, так ловко спрятал его в своих одеждах, что Тар, наблюдавший за ним, не был уверен, где она сейчас находилась. 
- Слышал, тут можно разжиться информацией. Есть какая работа для демоноборческих сил мастера? - спросил экзорцист, наливая себе в кружку вина из глиняного кувшина. Оно даже на вид могло вызвать тошноту, но учитывая, что последние несколько недель он пил только родниковую воду и то в лучших случаях, сейчас это разбавленное дешевое пойло стоило того, чтобы им, так сказать, насладиться. Выпив его, он сделал довольно значительный укус от куска мяса и стал слушать то, что ему скажет гоблин.

Зайдя в таверну, Майкл первым делом осмотрелся. Потому как почему-то ему казалось здесь нечто необычным. Трактирщик сидел за столом с человеком, смутно знакомым охотнику на ведьм. Подойдя ближе, он понял, где уже мог его видеть. Это был довольно известный член Ордена Света, Антараэль Красный, старший экзорцист из крыла инквизиции и довольно знаменитый демоноборец. Интересно, что ему тут было нужно? Не связан ли как-то он с его заданием? Возможно, им стоило бы объединить свои усилия, раз уж они тут собрались вместе. Не часто удается встретить такого эмиссара ордена в таком захолустье, тем более в делах такой важности - обычно таких, как Майкл, к такой работе не допускали, предоставляя им более приземленные задания, вроде охоты на ведьм или разгроме ячеек каких-нибудь слабых культов давно забытых и преданных анафеме темных божков.
- Антараэль, какая встреча!  - поприветствовал своего коллегу Майкл, присаживаясь к нему за один столик. Тот смерил его взглядом, как будто вспоминая, кто это такой, но, увидев розарий, выпавший случайно из-под одежд, а может и не случайно, видимо, опознал в нем охотника на ведьм и удовлетворенно кивнул. Тот сейчас беседовал с гоблином, который, как многим известно, был владельцем этого заведения и у него же можно было получить информацию. Майкл не стал перебивать их разговор, предпочитая слушать, однако был настолько голоден, что готов был убить кого-нибудь за еду. А еще ему требовалось... кое-что. Его запасы лириума были уже на исходе, и ему требовались новые дозы. Необходимо было пополнить запасы, хотя лучше найти что-нибудь, что не вызывает такого отвратительного привыкания, как это зелье. Майкл лишь надеялся, что однажды сможет с этим завязать, хотя уже не был уверен, что у него это удастся. Вполне возможно, что придется обращаться к мастерам ордена, чтобы его перевели на менее энергозатратную работу, например, стать каким-нибудь рекрутером или учить новобранцев ратному делу, или искусству охоты на ведьм... Хотя, конечно, ему по душе было бы и вступить в какой-нибудь цех оружейников и ковать святые мечи для своих братьев...

Пока Тар общался с хозяином таверны и периодически отведывал не очень хорошо прожарненую козью ногу, запивая это все горьковатым вином, к ним за столик подсел еще один человек. Экзорцист не сразу понял, кто это такой, что решил вмешаться в их разговор, но, услышав, что тот знает его по имени, удовлетворенно кивнул. А увидев якобы случайно вывалившийся розарий, то и вовсе одобрил его присоединение. Не то чтобы здесь часто хаживали охотники на ведьм, но конкретно этого он в процессе узнал - это был Майкл Конрад, с ним они встречались в маленькой церквушке в Риверхолле и у того же города в отделении Ордена Света. Ценный сотрудник, хоть охота на ведьм и оставила на нем неизгладимый след. В конце концов, такие, как он, вскоре сходят с ума. Кто подсел на лириум, тому одна дорога - и дорога очень короткая. Хотя этот экземпляр был вполне себе ничего, держался бодрячком и даже вполне обманывал капелланов, что у того все в порядке с башкой. Ну и ладно, он может быть полезен. 
- Так вот, была тут одна банда ребят, все хороши, как на подбор, только давеча отправились они вниз по реке, - говорил гоблин и тоже искоса глянул на прибывшего гостя. Что-то крякнув на своем, он вернулся к беседе, в то время как выбежала какая-то девка-разносчица и принялась обслуживать новоприбывшего посетителя. - Нужно бы сходить проведать, как у них там дела. Ничего сложного и опасного, просто мне нужно знать - живы они или нет. У них там какое-то барахло осталось в комнатах, а те все не идут и не идут, хотя оплатили простой на целый месяц! А я ведь вполне мог бы поживиться их пожитками да комнаты сдавать, если они сгинули где, не хочу почем зря терять звонкие монеты.
Интересное у того было поручение. А еще больше Антараэля смутило отношение к своим постояльцам. Но он пришел сюда не осуждать мировоззрение какого-то зажравшегося гоблина, а вести расследование.
- Что ж, мастер Чибис, я схожу проведаю твоих злополучных постояльцев, посмевших не вернуться в срок. За это я очень рассчитываю узнать от тебя некоторую информацию. Залог не беру, моральные принципы такие. Но не вздумай потом юлить, чертяка! За еду спасибо. Передай мои хорошие пожелания повару. - Голос Тара едва ли можно было назвать доброжелательным, но те, кто его знал, вполне могли понять, что ничего дурного он не имел в виду...

Майкл в последний раз нормально ел, наверное, в тот день, когда его отправили на юга ловить каких-то идолопоклонников и полудиких колдунов, последние две недели его рацион составляли какие-то фрукты, которые ему давали в лояльных ордену племенах, от мяса он напрочь отказывался. Хоть орден и ставил их под свои знамена при помощи своих посредников, традиции их искоренить они все еще не могли, не решались или не хотели, ждали подходящего момента. Но Майкл знал, что к такому мясу лучше не притрагиваться. Был неплохой такой шанс впоследствии узнать, что это была человечина, а тот не хотел практиковать каннибализм, даже в ритуальной форме. Еще чего не хватало, помимо строгих запретов и морального неудовлетворения, даже порицания, не хватало подцепить какое-нибудь бешенство или еще чего похуже. Сейчас же ему принесли кашу с гуляшом и тот смотрел на эту еду, как на ману небесную. Ел он взахлеб, забыв про всякий этикет, потому как по сравнению с той дрянью, что он называл едой в последнее время, и в подметки не годилось этому произведению кулинарного искусства. Он успел прикончить целую тарелку до того, как экзорцист и хозяин таверны договорили и теперь потягивал вино, которое ему подали отдельно. Благо, орден никогда не скупился на деньги и мошна его была полна серебряных пиастр, которые некуда было тратить.
- Вот так встреча! - сказал Майкл, когда гоблин почапал по своим гоблинским делам, а они теперь могли поговорить наедине. Если наедине можно было назвать полную посадку таверны, но в таком шуме и мешанине голосов их вряд ли кто будет слушать. но природная недоверчивость охотника на ведьм давала о себе знать и он то и дело оглядывался по сторонам, выискивая тех, кто проявлял к ним излишний интерес, примечая даже мимолетные взгляды. Хотя, стоило им установить зрительный контакт с Майклом, как те сразу теряли интерес к его особе и возвращались к своим делам.
- Думаю, ты уже и сам пришел к тому же выводу, что и я. Меня сюда послал орден, думаю, и тебя тоже. Поэтому предлагаю объединить наши усилия.

Гоблин ушел, теперь пришло время поговорить со старым знакомым. Но тот успел сделать это первее, так что отпадала версия их случайной встречи. Раз он здесь по делам Ордена, как и сам Антараэль, его предложение объединить силы казалось вполне разумным. Поэтому Тар не стал лезть к тому с расспросами зачем и почему он здесь. А сразу перешел к делу. Точнее, предложил следующее:
- Ты все сам слышал. Нужно сходить на разведку и отыскать этих парней. Но вряд ли стоит с места в карьер стартовать, поэтому предлагаю встретиться тут утром и отдохнувшими отправиться вслед за этой группой. Если они до сих пор не сдохли, то должны продержаться еще одну ночь, а если сдохли, то спешка нам ни к чему. Я был бы не прочь поспать на хорошей кровати и вымыться, постирать одежду и насладиться тишиной где-нибудь в своей комнате. Встретимся утром, охотник.
После этих слов Антараэль в последний раз осушил свою кружку и отправился к хозяину таверны. У него он заказал для себя бадью для купания с горячей водой и мылом, желательно на каких-нибудь травах, если имеется, а если нет, то и обычного вполне было бы достаточно. И попросил, чтобы к нему наведалась прачка да какая-нибудь поопытнее, чтоб поутру ему не пришлось бы отправляться в мокрой одежде - самым последним делом Антараэль хотел заболеть из-за того, что обслуга не справляется со своей работой и возвращает его одежду мокрой. К тому же, скорее всего, у гоблина были свои фокусы, чтобы клиенты, у кого мошна ломилась от золота, предоставлять вполне себе приемлемые услуги, хоть и по явно завышенным ценам.
Гоблин одобрительно кивнул, когда очередная золотая монета угодила в его загребущие лапы, и вновь подозвал одну из своих девок, что носились по залу. Та, подойдя, поговорила с гоблином и отправилась вглубь помещений для персонала, а Антараэль, покручивая на пальце ключ от своей комнаты, поднялся на второй этаж и, закрыв за собой дверь, принялся снимать с себя одежду. Когда дело дошло до белья, он ненадолго замешкался, но потом все же скинул и его, оставшись полностью нагим. Воняло от него знатно, но это была не его проблема - из-за того, что пребывал он в таком состоянии недолго, то к своему запах он привык и практически не ощущал его.

Майкл же не знал, чем ему самому сейчас заняться. С одной стороны, тоже неплохо было бы себя побаловать подобным образом, но охотник на ведьм с момента достижения совершеннолетия жил в аскетичных условиях и так привык к этому образу жизни, что совершенно не нуждался в, как он считал, излишнем комфорте. С другой стороны, запасы его источника силы были практически на исходе и неплохо было бы пополнить их.
Прикончив вторую порцию еды, Майкл все-таки решил обратиться с таким вопросом к трактирщику. По слухам, у того можно было разжиться чем-то похожим. Подойдет что угодно, хотя необработанный лириум охотник поостерегся бы покупать. Хоть его тело и привыкло к такого рода веществам, все же он был самым нежеланным материалом - уж лучше на досуге будет попросить экзорциста сделать кровопускание, хоть тот и придет в самую крайнюю степень негодования. Да и человеческая кровь...
- Хозяин, поди сюда, - сказал охотник на ведьм, подсев за стойку. Чибис в это время возился где-то на кухне и вышел не сразу, как его позвали. Но Майкл особо никуда и не спешил.
- Чегой тебе? - сказал гоблин, когда подошел к нему.
- Мне нужен лириум. Или что-то похожее. Плачу полновесным серебром.
Чибис почесал затылок, оценивающе оглядывая Майкла, но все-таки ушел на какое-то время в подсобку. Вернувшись, он раскрыл перед охотником на ведьм мешок с какими-то склянками, пучками трав, частями тел каких-то зверей и кусками какой-то породы. Майкл сразу опознал необработанный лириум и скорчил недовольную гримасу. 
- Справа налево: зелья и эликсиры восстанавливающие магическую силу. Чел левее, тем эффективнее, но и побочки тоже сильнее, соответственно. Вот тут сборы магических растений. Лучше всего, конечно, сделать вытяжку, но если заварить в кипятке, эффект будет идентичный, хоть и не такой значительный. На худой конец, можно пожевать. Горько, грозит несварением, но все же лучше, чем ничего, так ведь? - Гоблин лукаво усмехнулся, но иногда казалось, что такая усмешка никогда не сходит с его гнусной физиономии. Затем он продолжил: - Ну и наконец лириум. Не знаю, что ты будешь с ним делать в необработанном виде, но если знаешь кого-то, кто знает толк в зельеварении, это будет неплохим приобретением...

Антараэль стоял перед окном и осматривал внутренний двор таверны, когда в дверь кто-то постучал. Тот крикнул, что не заперто, и через несколько мгновений в комнату экзорциста занесли ванную, полную исходившую паром воды. Двое крепких мужчин, что заносили ее, носили на руках какие-то браслеты, а пояса их были украшены какими-то рунами. Прочесть их Антараэль не смог, но догадался, что те обладают некими магическими свойствами, увеличивающими физическую силу носителя.
Следом за ними в комнату вошла женщина, уже не молодая, но еще не старуха. Она кинула беглый взгляд на обнаженного мужчину, хоть и без всякого интереса, после чего поставила на прикроватную тумбочку разнос, на котором лежала мочался и кусок обычного мыла, мочалка и бутылочка, от которой исходил приятный лавандовый аромат. Тар благодарственную кивнул ей, когда та, выходя из его комнаты с ворохом грязных вещей, обернулась, чтобы как можно аккуратнее затворить за собой дверь.
Отмыться после столь долгого блуждания по безлюдным местам было крайне приятно. Экзорцист какое-то время просто лежал в теплой, почти горячей воде, пока не привык к ее температуре полностью. После чего принялся к очищению от пота и грязи.
Все это заняло у него не то чтобы очень много времени. Примерно через час к нему в комнату внове вернулись те двое, но сейчас Антараэль лежал на своей кровати в чистом сменном белье и размышлял над тем, зачем его сюда отправили. Потому что никакой конкретно цели не было поставлено, даже примерного направления для начала расследования, вообще никакой информации относительно предстоящей работы. Все это очень походило на какую-то не очень веселую шутку, но зная, что в руководстве не очень любили шутки, решил, что ему все-таки придется самостоятельно разбираться в происходящем. Была вполне себе не призрачная вероятность, что дело было столь секретным, что заранее рассказать о нем невозможно было даже тому, кто должен был его выполнить. Ну и многоходовочки, господа магистры! Впрочем, все это было плодом воображения самого Антараэля. Под эти самые мысли он и заснул, ожидая пробуждения завтра утром...

Майкл с интересом осматривал склянки и запечатанные воском колбочки, в которых плескались жидкости самый разных цветов и консистенции. Некоторые он уже встречал, некоторые были для него чем-то новым. Выбрав несколько, он добавил к ним несколько пучков трав и поставил на стол кошель, полный серебра. Здесь была половина его жалования за последние полгода, которое после последнего увольнения попросту некуда было тратить - там, где он работал, серебро не было в цене в качестве обменной валюты, там предпочитали натуральный обмен.
- Прекрасный выбор! - воскликнул тавернщик, после чего ловко уложил свой скарб обратно в мешок, а мешочек с деньгами припрятал где-то в другом месте. Майкл рассовал эликсиры по карманам, а травы уложил в небольшую сумочку на поясе.
Теперь нужно было решить, что делать дальше. С одной стороны, действительно было бы верным решением объединиться с экзорцистом, но тот ни словом не обмолвился о своем задании. Вполне возможно, что Орден его не посылал, но в таком случае это смахивало на очень странное стечение обстоятельств. Ведь Майкл думал, что его прислали как раз ему на подмогу. Но была так же вероятность, что его просто проверяли - мало ли, что на уме у руководства. Отбросив эти мысли, Майкл сел у камина и стал смотреть на огонь. Его всегда привлекали танцующие языки пламени. В них он находил некоторое утешение, в это время его мысли успокаивались и он не ощущал ни груза ответственности, который ему привили в Ордене, в это время он был самим собой - обычным человеком, ищущим покой.
Так он просидел довольно долго, пока не обнаружил, что близится рассвет. Все же нужно было немного поспать. Несколько часов будет более чем достаточно. Просто сбить сон, уменьшить усталость, которая навалилась на него, стоило ему чуть почувствовать мало-мальский комфорт.
Его комната была столь бедно обустроена и была настолько мала, что ее скорее можно было назвать чуланом, нежели местом, где живут люди. Комнатушка, где едва помещалась кровать, стул и крючок на стене, на котором висела какая-то тряпка. Скинув ее на  пол, Майкл понял, что скорее всего ею моют полы - от нее поднялось довольно большое облачко пыли. Или это пол был настолько грязным?..

Утро наступило для Антараэля слишком быстро. По крайней мере, тот хотел бы отсрочить его наступление. Даже такая дрянная кровать, явно с какими-то жителями, была столь комфортной, что покидать ее не хотелось вовсе. Когда первый луч солнца проник в окно и упал на лицо экзорциста, тот проснулся и, нехотя поднявшись, сел на краю. На стуле рядом лежали аккуратно сложенные вещи, чистые и полностью сухие. Прачка прекрасно знала свое дело, что не могло не радовать. Быстро одевшись, Тар собрал остальные свои вещи и отправился вниз, чтобы подкрепиться перед выходом. Охотника на ведьм не было видно в обеденном зале, но от тавернщика он узнал, что тот пару часов назад отправился в свою комнату. Конечно, пусть поспит, а Антараэль подождет... Впрочем, почему бы и нет?
- Завтрак, хозяин, - сказал Тар, усаживаясь за столик. Чибис кивнул и умчался выполнять его заказ.
Через пару минут ему принесли разнос, на котором стояла какая-то каша, на вид овсянка, с кусочками мяса, хотя таких можно было бы и побольше... Там же стояла кружка с элем, краюха черного ржаного хлеба и пару ростков зеленого лука. Странно, конечно, но отчего бы и нет?
Перекусив, Тар все еще не обнаружил присутствие охотника на ведьм, поэтому, узнав, в какой комнате тот поселился, и отправился к нему.
Уже поднимаясь наверх, он столкнулся с ним на лестнице. Тот был собран, хотя видок у него был, конечно, не самый лучший. Но этот народец никогда не славился тем, что следят за своим внешним видом.
- Выдвигаемся сейчас. Завтрак ты проспал. Я уже распорядился, чтобы тебе завернули с собой, - сказал экзорцист, строго осматривая с ног до головы Майкла. Тот несколько изменился с их последней встречи. Ныне его глаза пылали огнем - явный признак божественной мутации, которыми сам Антараэль тоже не был обделен.
Покинув здание таверны, они отправились вниз по реке. По дороге они перекидывались короткими рассказами о своих странствиях и делах, что попадались им на пути. Да уж, не часто таким, как они, предстояло работать вместе, представители их профессйий предпочитали работать в одиночку...

Майкл не спал. Точнее, назвать это полноценным сном было сложно, скорее к его состоянию было больше применимо слово дрема, или транс, если хотите. Он все еще продолжал слышать то, что происходит в таверне, но в то же время чувствовал некоторого рода расслабленность, организм начинал восстанавливать силы после длительного периода бодрствования. Конечно, это не заменит полноценный сон, но что имеем, с тем и работаем. Полежав какое-то время на кровати, охотник на ведьм поднялся и отправился вниз. На лестнице ему повстречался Анатараэль, который сказал ,что выступают они немедленно и что времени на посиделки не осталось. Майкл лишь пожал плечами и, забрав у тавернщика сверток с едой, сунул ее в рюкзак и отправился вслед за экзорцистом. Шли они вдоль реки и травили байки.
- ...И вот мы уже загнали его, казалось, в тупик, но стоило нам завернуть за угол, где он должен был находиться, обнаружили только глухую стену. Пришлось разбирать стену отряду саперов, чтобы продвинуться дальше. Ну а потом известно что мы сделали...
Майкл рассказывал, как они загоняли в каком-то склепе, под которым находился подземный комплекс штолень - по всей видимости, когда-то на этом месте находилась какая-то выработка, но разведывать никто не рискнул это место. Его запечатали, все входы завалили камнями и поставили там несколько сигнальных рун, чтобы в случае чего, если кто-то или что-то еще выберется из-под земли, об этом сразу станет известно в местном гарнизоне Ордена Света.
Вскоре они остановились на привал. Майкл полез в свой рюкзак, чтобы достать свой завтрак, но случайный взгляд экзорциста обнаружил в его торбе несколько склянок с красной жидкость. Тот насупился, как мышь на крупу, но смолчал, за что Конрад был ему благодарен - ему не хотелось оправдываться насчет содержимого этих сосудов. Ему и самому не нравилось прибегать к этому методу, потому он и пополнял запасы эликсиров, чтобы не пользоваться этим проклятым методом. Конечно, зло во благо могло спасти многих невинных, но это все же оставалось злом. Из-за чего Майкл всегда корил себя, если ему по нужде необходимо было пить кровь...
Как только он доел, их путь продолжился.

Асседия, наверное, никогда не вырастит из своего вечного любопытства и жажды исследования: не умеешь - научим, не имеем - найдем. Именно это заставляет седеть ее деда, ибо отец уже давно седой из-за ее выходок.
Дракоша в очередной раз вырвалась на поиски чего-нибудь интересного, считая себя очень взрослой, хотя по драконьим меркам она еще зародыш в яйце, пообещала, что далеко не уйдет.

Однако разве есть ее вина в том, что ее привлек запах чего-то вкусного? Буквально манил, щекотал нос, будто кто-то шептал - давай, тут очень вкусно, спеши...
И она поспешила навстречу гастрономическому исследованию, мысленно готовясь изучить все вдоль и поперек и принести результаты домой - сытая, целая и невидимая.

Только вот в какой момент все пошло не по плану трудно сказать: увлечённая мыслями, Асседия не заметила, как городские фонари и бытовой шум сменились дикой местностью и соответствующими звуками, прекрасный запах исчез, а впереди светлым островком возвышалась таверна. Асседия совершенно не помнила того момента, когда окружение изменилось, и как не старалась вспомнить - не могла, словно этот отрывок стерся из памяти.

Дедушка и отец снова будут ругаться...

Но был ли у нее сейчас выбор? Нет. Она огляделась, принюхалась, походила вокруг, мягко ступая босыми ногами - ничего. Никакого портала, двери, межпространственной дыры - ничего. И куда идти сейчас тоже не представляла. Делать нечего.

Асседия направилась к единственной вокруг постройки, которую видела, чтобы хоть спросить дорогу или что-то выяснить, а если там еще и кормят... Вот будет чудесно!
Конечно хотелось бы, чтобы это было безобидное приключение. Хотелось бы. Но она же не в книге.

Дверь открылась легко, даже слишком, а внутри оказалась тепло, и светлее, чем ей казалось. Ничуть не смущаясь разных гостей, присутствующих здесь, Асседия вежливо, но громко поздоровалась:
- Здрасьте!!!

Заяц-мутант, вразвалочку, пришлепал к самой лиане и уселся на нее с непрошибаемо-гордым видом грызуна с аутистическим расстройством его грызуньей личности.

Шатенлауф, по всей видимости, воспринял это как личное оскорбление и словно бы проявился в окружающем лесу. Прекрасный, могучий зверь достигал полуметра в холке и, казалось, состоял из одних мышц и гладкой серой шерсти. Даже когда он не крался, его мягкие движения и природный камуфляж делали его сложнозаметным в лесных полутенях.
Широкие лапы осторожно ступают на подстилку, буквально расплющиваясь при каждом шаге и скрадывают солидный вес хищника.

Но зайца так просто не пронять.

Заяц был настолько не впечатлён увиденным, что даже не подумал сдвинуться с места, сбежать или, на худой конец, броситься на врага с воплем ВАЛЬГАЛЛЛААА.
Даже когда шатенлауф остановился от него в паре шагов, принюхиваясь к упоротому грызуну, он не струсил и храбро вцепился зубами в заколдованную лиану.

Такого пренебрежения своей персоной стерпеть было нельзя и это тихое, спокойное утро взорвалось.



Одним коротким, точным ударом могучей лапы заяц отправился в неудержимый полет до ближайшего дерева.

Лиана-ловушка прыгнула к зверю и обвилась вокруг него, пытаясь поднять тяжеленную скотину вверх.

Скотина истошно заревела, резонируя своим рогом и начала размахивать всеми лапами одновременно.


Хаос воцарился в Роще.

На какое то мгновение, гул голосов смолк и множество пар глаз, капюшонов и светочувствительных отростков уставились на вошедшую.

Здешние посетители нечасто хотели быть замеченными и подобная.. экспрессивность многим была в новинку. Ее буквально ощупали, оценили и взвесили мириады изучающих взглядов, и, если бы не негласное правило, запрещающее сканирующие техники в Таверне...

Словом, на какое то мгновение, девушка оказалась в центре всеобщего внимания, которое мгновенно испарилось, как только возле нее материализовался гоблин. Это, несомненно, не было телепортацией или проявлением какой то сверх скорости. Этот морщинистый, пованивающий старостью комок зеленокожей гнусности стоял возле нее с таким видом, как будто он родился, вырос и состарился не сходя с этого самого места, чуть правее от входа в трактир.

Только вот мгновением ранее его там не было.

- Приветствую. - проскрежетал гоблин, вытирая руки о несвежее полотенце. Длиннопалые, сильные, цепкие пальцы были хорошо вымыты и ухожены, не в пример пальцам иных представителей его многочисленного вида.

- Что такая милая леди делает в моем заведении? И главное - чего леди желает? - вкрадчиво спросил у нее зеленокожий и тут же продолжил говорить, не давая ей шанса ответить.

- Ой, где мои манеры?! Меня зовут Чибис. Я - владелец этого заведения.  - длинный палец указал куда то вверх, за спину девушки. Там она могла найти аккуратно прибитую табличку, гласящую, что она находится в Таверне "Под Выпившим Драконом" и что в Таверне запрещено убивать бармена и заколдовывать посетителей без их согласия.

- Давайте уйдем со входа. - добавил он и протянул @Асседия руку ладонью вверх.

- Ого! - Асседия любопытно уставилась в ответ на всех, кто смотрел на нее, выдерживая каждый взгляд, и даже больше. Под напором ее любопытства гости с каждых уголков вселенной не выдерживали такого напора, что являло одно ее присутствие. - Огооо! - снова воскликнула она, когда рядом с ней заговорил судя по всему хозяин заведения. - Настоящий гоблин! Вот это здорово! Привет! А ты воспитаннее, чем пишут в книжках, - и помощь, конечно же, приняла без капли брезгливости. 

Ей ли строить из себя кисейную барышню, выросшей в улье? 
- А что это такое? Если меня тут попробуют прикончить, то я всех сожру, предупреждаю. Я даже отца так при первой встрече напугала, - заявила Асседия, лишь каплю приукрасив. Крошкой - картошкой она была поистине ужасающим драконом, что даже отец, долгие годы проведший в слепоте, просто не мог не испугаться при встрече (по ее мнению, разумеется). - Если что, это не угроза! Честно - честно. Но тут у вас чем-то очень вкусно пахнет... Наверное этот запах меня привел. Я по запаху шла. Но как пришла - не помню совсем, будто стёрли из памяти этот кусок. Это какая-то магия, мистер гоблин? Можете объяснить, пожалуйста?

Дирек ждал. Он ждал, когда же это существо сделает свой ход, потому как лезть на рожон ему не было никакого проку. От этого задания не зависела его миссия, это не было необходимостью и нужно было действовать наверняка. Поэтому он наблюдал с приличного удаления за тем, как цель его охоты сама угодила в подготовленную для него ловушку. И его ожидания были вознаграждены. 

Когда лапа зверя ударила наполненного магией зверя, бедный заяц полетел кубарем до первого ствола дерева, в которое врезался, упал и затих. Агонии не было, потому как тот и не был полноценно живым, лишь имитация жизни. Но вот стоило зверю поднять свою лапу для удара, это послужило сигналом для хищной лианы, которая тотчас обвилась вокруг торса зверя, подкинула вверх и там же зафиксировала, чтобы существо не могло ни дотянуться до земли, ни до дерева - таков был план. И хот почему-то Диреку казалось, что зверь должен был быть большего размера. Поймал не того?.. Но ошибки быть не могло. Существо идеально подходило под описание, полученное в таверне, но все же оставалась толика недоверия к случившемуся. Видимо, слепой случай или чья-то оплошность сыграла тут злую шутку.

Стоило начать лиане затягиваться, как Дирек тотчас устремился к пойманному зверю. Неизвестно было, сколько древесные канаты смогут его удерживать, но их магический фон стремительно начинал исчезать из поля зрения Дирека. Мешкать было ни в коем случае нельзя. Вряд ли напуганная зверюга еще раз клюнет на этот трюк, а гоняться за ним по лесу, кишащему неизвестно еще какой живностью, он совершенно не хотел. Поэтому необходимо было действовать стремительно. 

Когда он мчался к зверю, тот уже прекратил трепыхаться и пытался ловкими выпадами своих коротеньких лап достать лиану, которая прочно держала его в подвешенном состоянии, но все было тщетно. Полы плаща Дирека взметнулись вверх и каждая схватила по конечности, а одна из них обвилась вокруг его шеи. В тело зверя вонзились острые шипы, которые, почувствовав кровь, начали жадно высасывать ее из бедного существа. То начало стремительно терять силы.

Примерно одновременно со всем этим Дирек вызвал свое копье. То появилось в его руке с яркой зеленой вспышкой. Острие блеснуло, когда случайный лучик света упал на его поверхность, и Дирек пронзил им зафиксированное тело шатерлауфа, чтобы прервать его страдания. Хоть он и был адептом бога, стремившегося к господству природы, все же эта самая природа все никак не хотела признавать его права на господства. Поэтому приходилось вот так поступать со всеми несогласными. Возможно, однажды, когда в этом мире воцарится мир, обещанный его богиней, он будет править в нем безраздельно, но сейчас это было совершенно далеко от реальности.

Когда зверь окончательно затих, а плащ выкачал из его трупа всю до последней капли кровь, Дирек опустил того на землю. Лианы прекратили удерживать его тело, сбросив на земли. Рыцарь цветов приблизился к этому существу, чтобы схватить его и взвалить на плечи, но понял, что лучше так не делать - при приближении руки он почувствовал потусторонний холодок, словно тело начало неметь. Даже мертвый, зверь все еще продолжал поглощать магию. Стоило придумать какие-нибудь носилки, чтобы убраться с этого места подальше. Возможно, на крик этого существа прибегут другие звери, родственники убитого, потому не следовало оставаться на этом месте дольше, чем необходимо.

Дирек взглянул вверх, на кроны деревьев, и оттуда упали его лианы, которые ловко свернулись вокруг торса рыцаря в ожидании дальнейших указаний. Тот, отправив копье обратно в астральное хранилище, потому как этому проклятому предмету не следовало долго оставаться в этом мире, поднял десницу и выстрелил по одной из веток потоком зеленой энергии, текущей, словно кисель. Когда заклинание достигло своей цели, ветвь в месте попадания оторвалась и упала. Стремительно лианы покинули тело господина и схватили тело мертвого зверя, прикрепились к уже вставшему карликовому хуорну, который зашагал куда-то вперед, таща за собой тело шатерлауфа. Дирек посмотрел на тело невинно, уже второй раз, убиенного зайца, тело которого все еще было полно его искаженной порочной магии...

Прошло одно мгновение, потом второе. Потом зверь задергался, как будто ему приснился кошмар, но вскоре судороги прекратились и он вновь был тем же зайцем, который и заманил в расставленную Диреком ловушку зверя. Только теперь его шерстка несколько была подпорчена, а в некоторых местах можно даже было разглядеть сорванные лоскуты, которые свисали, обнажая алую плоть и белесые кости. Но это еще был полный проклятой силы зверек, который устремился вслед за хуорном, а, догнав оный, запрыгнул на него и вонзил свои крепкие зубы в его кору. Оставлять столько энергии Дирек не хотел, посему применил его в качестве подпитки для энта и лиан, которые тащили зверя волоком прочь с места убийства. Сам же Дирек шел за ними следом, а полы его плаща заботливо заметали за ними следы на тот случай, если кто захочет пойти за ними следом.

Вскоре они вышли на какую-то поляну, где Дирек все-таки решил разделать свою добычу. Лиану к тому времени полностью лишились своих сил и представляли лишь обычные причудливо сплетенные растения, хуорн тоже был на исходе. Тельце зайца, лишившись всей энергии, безжизненно свисало с тела темного энта. Дерево встало на стражу, пока темный рыцарь срезал лианы и подготавливал тушу зверя к обработке.

Срезав лианы, он вдохнул в них немного жизни - столько, сколько хватило бы им, чтобы обвиться вокруг низкорастущей ветки примерно на дину руки выше головы рыцаря, чтобы поднять тело зверя для удобства свежевания. Висело животное головой вниз.
Подняв подбородок шатерлауфа, Дирек сделал одним точным движением разрез на шкуре зверя, который завершился в районе промежности. После этого он так же поступил с лапами, но разрез его доходил лишь до первого сустава после бедренного или плечевого, в зависимости от расположения этих самых конечностей. После этого он стало методично отделять шкуру от тела, подрезая там, где она не хотела стаскиваться добровольно.

Вскоре подвешенным на лианах висела туша зверя, где шкура держалась на нем лишь в районе голову. Дирек изиенил тактикку и теперь лиану он зацепил за нижнюю челюсть твари, пробив той диафрагму и протолкнув лиану внутрь черепа, где ее и расплющил - мясницкого крюка у него не было, приходилось выкручиваться тем, что имелось.

Мышцы живота были сохранены в целостности, так что внутренности зверя оставались при нем - Дирек хотел сохранить максимально из того, что можно было выжать из этого зверя, стремясь выполнить просьбу трактирщика. Вскоре он подвязал того лианами и срезал голову зверя, предварительно отделив шкуру от черепа. Теперь можно было приступать к подготовке материалов для сооружения тотема. Дирек срезал лапы существа и отделил голову от туловища. Нужно было уточнить у мага, необходимо ли лишать части тела оставшегося на них мяса, но решил, что это его проблемы и так и оставил их на костях. Оставив хуорна сторожить тушу от хищников, Дирек отправился к месту, где эту тварь обитала. Необходимо было поставить эти пилоны, которые просил эльф, и соорудить там этот самый тотем фон Эйлера.

Если с пилонами все было понятно, тот просто выставил их вокруг разлома магии, то с сооружением тотема было несколько сложнее. Посему рыцарь цветов сорвал с ближайшего дерева кору и, разорвав ее на тонкие лоскуты, сделал из них что-то наподобие веревок и с их помощью соединил все четыре лапы в форме корзинки. После чего установил внутрь через щатерлауфа и поставил его вблизи логова убитого животного, которое находилось неподалеку. На этом его работа была окончена. Теперь оставалось лишь получить информацию... Что-то его тревожило, что в столь бедном на магическую энергию месте поселилось такое существо. Возможно, оно и вызвало этот самый разрыв, а возможно тот был здесь до его появления, но одно было точно - в местах с разломами должно фонить магией, а тут они появляться не должны были в принципе.

Вернувшись на поляну с тушей, Дирек заметил, что вокруг на деревьях восседали вороны, но шагающий по поляне темный энт не подпускал их к добыче своего хозяина, посему те не решались приблизиться. Впрочем, мимолетный взгляд, которым их одарил алчный лорд, дали понять птицам, что ловить им тут нечего, и, почувствовав исходящую от него опасность, решили не испытывать судьбу и, подняв гвалт, поспешили убраться подальше от этого места. Придется им поискать пропитания в ином месте.

Дирек решил, что доверять информации, которую ему могли дать в таверне, недостаточно достоверной, поэтому решил призвать аватар своей богини и спросить у нее лично. Нужно было подготовить место и провести ритуал вызова, потому как откликаться на его призывы по мыслесвязи эта зловредная старуха не хотела, слышалось лишь ее монотонное пение, едва уловимое и не значаще абсолютно ничего, за исключением того, что, видимо, фокус ее внимая устремлен куда-то в более увлекательное место, нежели призывы ее рыцаря.

Вызвав копье, Дирек слегка вонзил его в землю и очертил на поляне круг диаметров метров шесть, после чего стал выводить по его окружности нечестивые символы, от одного взгляда на которые у неподготовленного человека закружилась бы голова, а те, кто был аспектирован жизнью, ощутили бы тошноту, стремительно переходящую в рвотные позывы, и обильное слезотечение, причем чем сильнее было бы существо, тем обильнее был бы поток, стремящийся перейти в кровотечение. Но Диреку было все равно, этому ритуалу его научила сама Немезис в случаях, если тому нужна была реальная помощь.

Вскоре круг с символами был заверен, теперь следовало направить силовые лучи магических потоков вовнутрь. Здесь, в этом месте, магический фон был столь слабым, что и обуславливало такой размер круга. В более благоприятном месте хватило бы гораздо меньшего круга, чтобы призвать богиню, тут же следовало подготовить более мощный и стабильный канал. Взглянув вверх, Дирек обнаружил, что светило к тому времени успело зайти за горизонт и на лес опустилась ночь, начали появляться первые звезды. Не сказать, что рыцарь знал местные созвездия, но уловить исходящую силу помогла тому сама богиня, сместив фокус своего внимания на сознание алчного лорда - ей было настолько интересно, чем же занимается ее подопечный, что даже ее пение в его голове практически исчезло, что несколько насторожило Дирека, но тот старался не думать об этом, сконцентрировавшись на своей работе. Силовые линии, даже незавершенные, походили ныне на змеящийся лабиринт, пересекающийся друг с другом и расходящийся, вплоть до внутреннего кольца, внутри которого так же были начерчены символы силы, удерживающие накопленную силу и передающие ее во внутренний круг.

Когда последний штрих намечающегося призыва был завершен, Дирек снял с левой руки перчатку и, подойдя к кольцу внутри магического круга, сделал надрез на запястье. Вниз стала капать его кровь, и если бы кому удалось увидеть ее, те поспешили бы убраться поскорее, потому как та источала пренеприятнейший запах, почувствовав который вам больше захотелось бы вдыхать серные испарения у действующего вулкана всю оставшуюся, нежели хоть еще один раз ощутить этот нечестивый аромат. Это... отпугивало...

Выйдя из начерченного круга, Дирек приступил ко второй части своей ритуала. Необходимо было вдохнуть в него жизнь, чтобы он начал работать. Для этого ему потребовалось вырвать саму жизненную суть ближайших к поляне деревьев - те стремительно увядали, игры вскоре пожелтели и, не успев упасть на землю, принимали коричневый окрас. Но внутрь круга попало достаточно магической силы, чтобы тот начал работать самостоятельно. Символы снаружи один за другим загорались ядовитым зеленым светом, после чего энергия начала струиться уже внутри начерченного ритуального круга.

Когда загорелся последний символ, последняя линия была активирована, сама реальность завибрировала. Это можно было заметить невооруженным глазом, когда изнутри стали расходиться концентрические круги, создавая рябь на поверхности земли, словно бы некие причудливые миражи. Вскоре в тускло-зеленой вспышке света появилась она - Немезис, точнее одно из ее воплощений. Девушка с рыжей косой, с зелеными глазами, одетая в платье под цвет оным. Волосы ее развивались словно бы на ветру, хотя стоял практически полный штиль, подол платья вторил им, словно бы ветра иного мира приводили их в движение. Девушка осмотрелась вокруг и попыталась выйти из круга, но натолкнулась на преграду. Кинув взгляд вниз, она заметила, что в том месте, где она пыталась пройти через кольцо, символы горели ярче и интенсивнее, а исходящая от центра рябь начала вытягиваться в эллиптическую форму. Она улыбнулась и, вернувшись в центр, повернулась к своему рыцарю...

- Мой верный рыцарь, Дирек, - заговорила с ним Немезис, в то время как алчный лорд осматривался вокруг, потому как довольно долго пребывал в трансе, вытягивая силы из деревьев. Увидев нанесенный природе вред, он несколько смутился, но что сделано, то уже не воротить. Деревья станут пищей для других деревьев и вскоре на их месте вырастут те, что придут вслед за ними, на их мертвых стволах будет раздолье для мхов, грибов и лишайников, посему смятение его было недолгим. Когда с ним заговорила богиня, тот отметил, что голос ее несколько отличается от того, что он привык слышать у себя в голове. К тому же, он ощутил, что присутствие ее в сознании ослабло и у того мог бы быть шанс избавиться от него полностью. Но стоило ему об этом подумать, как мозг пронзил ужасный по силе крик, заставившись того рефлекторно заткнуть уши, но он не стихал. Стоящая внутри круга девушка снисходительно улыбалась, наблюдая за страданиями своего рыцаря.
- Милый Дирек, тебе недопустимо так думать обо мне... А ведь помнишь, как я отыскала тебя, лежащего в какой-то яме с перерезанным горлом, переломанного, как вдохнула в тебя жизнь?.. Твоя память столько коротка, мой милый рыцарь цветов?
Вскоре он пришел в себя, когда вопли стихли, но все же до конца не понимал, что сказанное было обращено к нему. Немезис и не настаивала на том, чтобы тот отвечал, вопросы были скорее риторическими - своей воли Дирек практически не имел, ведомый рукой богини, он был лишь продолжением ее воли в мире смертных и проводником ее непомерных амбиций. Той стоило пересмотреть свои приоритеты, потому как добиться своего руками одного лишь алчного лорда было несколько... дерзко.
- Некогда лясы точить. Мне нужно знать, что это за зверь такой, которого тут именуют шатерлауфом, и чем больеш ты скажешь, тем проще мне будет жить. А еще меня интересуют вопросы относительно происхождения здесь большого количества магических разломов, почему они тут возникают в принципе и вообще что это за место, куда ты меня отправила.
Голос рыцаря потерял твердость, в некоторых местах практически пропадая, а в некоторых брал такие высокие тона что в обычном состоянии он вряд ли смог так, даже если бы напрягся.

- Думаю, стоит дописать, что посетителей есть тоже нельзя. Пока не согласятся на это, конечно. Мы здесь открыты для самых разных посетителей, с самыми разными обычаями. - безобразно улыбнулся бармен и, как ни в чем ни бывало, убрал протянутую руку под передник. Не то чтобы у него были проблемы с зубами, вовсе нет. Что то было в этой улыбке..

-  Неважно. Вы правы, вкусный запах и чистые простыни без клопов - вот настоящая тема для разговора. Мясо, хлеб, зрелый сыр.. наши кладовые готовы утолить ваш голод.

Прошу, усаживайтесь за столик и сформулируйте ваши пожелания. Постарайтесь никого не слопать. Я скоро подойду. - сказал гоблин, подобострастно опустив подбородок, и немедленно улетучился куда то за барную стойку.
Было ли это совпадением или нет, но сразу после его исчезновения гомон голосов немного усилился. Словно бы все вдруг решили быстро обсудить что то, во время отсутствия в помещени его длинных ушей, поросших клочковатым седым волосом.

Наивные.


Куда сильнее, чем из бессмысленная трепотня, Чибиса интересовалос, куда сядет @Асседия  и, если к барной стойке, то смогут ли его оштрафовать за продажу спиртного несовершеннолетним. В конце концов, возраст совершеннолетия в разных странах свой, а бизнес есть бизнес.

Асседия проследовала за «Ух-ты-настоящим-гоблином», что скрылся за барной стойкой и заняла свободное место, устроив босые ноги на подставке высокого стула. Ей нужно было столько всего узнать, поэтому она даже не задумалась над выбором места: там рабочее место - значит, там можно позадавать вопросы. Мимику гоблина можно было бы счесть мягко говоря неприятной. Можно было бы, если бы юная драконица была притязательной ко внешности других, однако, в свое время жизнь преподала ей несколько важных уроков, поэтому это никогда ни в чем не было для нее критерием для суждения о личности собеседника. И улыбка ее тоже ничуть не напугала. Честно говоря, в некоторых случаях она сама кого угодно может напугать...

К тому же, там запах вкусной еды усиливался, а молодой растущий организм требовал еды слишком часто. Тем более вкусно поесть - одно из удовольствий! 

Асседия оглядела убранство, пробежалась взглядом по гостям, но не пялилась - какие разные существа бывают всё-таки... Открытый мир - удивительно место, где столько всего интересного! Страха девчонка не испытывала, напряжения и стеснения - тоже. Она была удивлена, но не напугана, поэтому слова встретившего ее хозяина отработались с небольшим опозданием, и с такой же задержкой она, наконец, ответила: 
- Я вообще-то просто так никого не ем, это только если будет угроза. А можно мне вопросы задать, а? А то какая-то мешанина в голове...

Чистая, холодная горная река вела двух охотников на нечисть среди выбеленных до блеска камней и редких островков яреты. Зима не желала покидать эту неприглядную, залитую безжалостным солнцем местность, даже сейчас, когда короткое горное лето стояло у порога Земель Охоты.

Да и было ли оно - лето?

Местные растения в этом сомневались и пытались пробиться сквозь снег всегда, кроме самых жутких метелей и, пожалуй, половодья. Гладкие, влажные окатыши всех возможных оттенков серого и черного перемежались сочными, изумрудными вкраплениями трав и яркими цветами, вокруг которых роились мелкие насекомые.  В этой пестроте, в ярких бликах солнца, отраженного льдом и неумолкающей рекой, воины Ордена Света едва не пропустили останки лагеря.

Не то, чтобы его пытались маскировать. Скорее, его подчёркнутый аскетизм несколько терялся на пёстром фоне.

По сути, он состоял из собранных из окатышей круглого очага и двух ветровых стен, едва ли достигающих колена взрослому мужчине. В открытом очаге было полно мокрого пепла, попадались несгоревшие до конца ветки и обугленные рыбьи головы. Под стенами все было усеяно рыжими иголками от лапника, хотя сами ветви куда то подевались.

Ни крови, ни следов борьбы, ни брошенного снаряжения, на первый взгляд, видно не было.

Трактирщик с Тулом бухтели друг на друга, как пожилая семейная парочка или старые приятели, с полуфразы понимая друг друга, не проговаривая факты целиком. Поэтому недоумённо хлопающая глазами Леди слушала торг внимательно, но молча. Предпочитая не встревать в «семейные» разборки с вопросами типа «а куда делся седьмой слоник с камина»?

Ясно было, что пойдут они с Тулом в некую «библиотеку», попасть в которую можно через «таможню». На памяти Леди это была первая библиотека с собственной таможней. Из разговора стариков следовало, что Тирн Гортад – мёртвый город, в котором эта самая библиотека располагалась – место опасное и прогулкам любознательных ботаников не способствующее. Но Тул явно знал, что делал, и Леди решила ему довериться. В конце концов, зачем нужен партнёр, если ему не доверять хоть чуть-чуть?

Через несколько минут гоблин любезно опустил на стол между ними небольшой аккуратный свёрток.

– Свиная рулька? – не сдержала удивления девушка, развернув ровные слои ткани и вощёной кожи.

Что ж это за свинина такая, пара фунтов которой стоит сувенира из места столь опасного, что посещают его только «имбецилы»? Леди ожидала обнаружить «свинку», которая, как минимум, хлебала супчик одной ложкой с недавней «крысой». А тут обычный, аккуратно разделанный кусок свиной ноги.

– Обычная свинина? Почему она тогда Истинная? – недоверчиво спросила девушка.

– Потому что может испортиться, – паскудно ухмыльнулся гном.

– Тогда принесите нам льда, – тут же обратилась Леди к не успевшему отойти трактирщику.

– Зачем и сколько? – не моргнув глазом ответил тот.

– Полдюжины фунтов и ещё пару льняных полотенец, – повелительно ответила девушка.

Теперь паскудно ржать принялись оба. Вероятно, в Оси Колеса непонимание впервые забредших сюда иномирцев было любимым развлечением.

– А вам палец в рот не клади, быстро реагируете, – отсмеявшись сказал трактирщик. – Далеко пойдете.

И после секундной паузы добавил:
– Если уцелеете.

– Так, молчи, прохиндей, – тут же встрепенулся гном.

Впрочем, выглядели старики забавно, напоминая двух драных котов, вместе умявшие что-то свеже сворованное и теперь довольно лыбящихся. Поэтому Леди решила на них не обижаться.

– Это был комплимент! – по-семейному надулся гоблин. – И вообще, мне нужно к посетителям. Подойду позже, – добавил он и с видом донельзя оскорбленного достоинства улетучился обратно к стойке.

– Комплиментарный ты наш... – негромко проворчал ему в след гном и нахмурился.

Только теперь Тул заметил спокойно ожидающую объяснений спутницу.

– О, прошу прощения, – всплеснул руками гном. – Идея действительно была здравая, вы не могли знать, что это не сработает. Истинная плоть потому и называется истинной, что с ней ничего, по сути, нельзя сделать. Ни зачаровать, ни приготовить, ни нарезать с помощью инструмента. Ее можно бросить в лаву, и она даже не нагреется. Можно рубить топором и не добиться ничего. Ее можно только съесть. Сырой. И разделывать придется руками и зубами, подобно дикому зверю.

– А как же тогда трактирщик отрезал эту рульку? Как разделал свинью? Грыз? – изумилась Леди, ярко представив, как хозяин заведения своими острыми зубками и короткими коготками разрывает Истинного Поросёнка на аккуратные Истинные Кусочки для продажи.

Но получила только знакомый уклончивый ответ (с доверительным наклоном и заговорщицкими интонациями в голосе, разумеется):

– Предпочитаю не спрашивать.

– И что же делает плоть Истинной? – не унималась Леди, продолжая разглядывать лежащий перед ней отличный свежий кусок свинины с нежной шкуркой и небольшими прослойками жира. Принюхалась. Ничего необычного не обнаруживалось. Даже, следов гоблинских зубок.

– Боюсь, на этот вопрос у меня нет ответа. Как правило, ее получают, когда некто приходит в Танелорн не один, а с неким животным. Если животное убить, притом голыми руками, то есть шанс ее получить. Почему так... – колдун приподнял руки, всем своим видом демонстрируя незнание.

– Хорошо, – сказала Леди, смиряясь с тем, что большего ей сейчас от гнома не добиться. И принялась аккуратно заворачивать Истинную Рульку в холст и кожу. Так же тщательно, как было. – То есть мер, чтобы сохранить Истинную Плоть не существует? Можем идти, пиная её перед собой ногами, и получим тот же результат?

Хотя вопрос был риторической шуткой, Тул, вжившись в роль наставника, ответил:

– Абсолютно верно! Но я бы не советовал. Видишь ли, такие штуки притягивают к себе нежелательное внимание.

Понимающе улыбнувшись, Леди завернула последний слой вощёной кожи и протянула увесистый свёрток гному, пребывая в святой уверенности, что таскать тяжести обязан кавалер.

Других сборов Леди не требовалось: сумочка и красные лодочки были при ней. Несмотря на легкомысленный вид, её торба была пространственным хранилищем, в которое девушка ещё дома сложила всё, что требуется путешественнику в диких землях. А какими ещё могли оказаться земли, где Воля и Вера имеют истинную цену, как не волнующе дикими? Со шпильками же лодочек в походе Леди управлялась ловчее, чем солдат с портянками или ниндзя с сюрикенами.

Смертный Избранный Каранроха тоже долго не собирался, поскольку был слишком Избранным, и слишком Каранроха, чтобы нуждаться в припасах или спальнике.

Поэтому уже через несколько минут наша следственная группа отправилась в путь. Широкая, хорошо утоптанная тропинка, зелёная трава, ласковое, всё выше поднимающееся над горизонтом солнышко (неужели уже утро?), восхитительный вид на заснеженные горные вершины впереди. Начало опасного путешествия больше всего напоминало увеселительную прогулку. Леди держала гнома под руку, непринуждённо болтая о всякой ерунде.

– Представляете, когда-то в Аркхейме модно было спать сидя! Якобы, так голова лучше думает. Слышала, что даже специальные кровати, похожие на шкаф для этого делали. А вы бы смогли спать сидя? – щебетала Леди, не забывая наблюдать за реакциями собеседника.

Меж тем, то слева, то справа начали попадаться валуны. Всё чаще, всё крупнее. Тропинка уже виляла меж ними, обходя. Чем крупнее становились камни, тем тише вела себя Леди. Ещё через несколько минут, девушка уже не держала гнома под руку, а следовала за ним, стремясь ступать след в след. Разбросанные по обеим сторонам гигантские валуны причудливо наползали друг на друга, превращая тропку в узкое, мрачное ущелье.

– Где мы? – шёпотом спросила Пепла.

– Каменный Хаос, – ответил гном своим обычным вкрадчивым баритоном. Тул не выглядел напряжённым или настороженным, шаг не сбавлял. Видимо, место не было опасным.

- Конечно. Я люблю отвечать на вопросы, но.. - гоблин подмигнул @Асседия и споро вскрыл восковую печать на горлышке глиняной бутылки. Запахло недурным вином - сладкий, густой запах нахально дразнил ноздри драконницы, пускай бармен и делал вид, что ничего такого не имел в виду.

- ..не бесплатно. Услуга за услугу - я задаю вопросы, ты на них отвечаешь, после чего задаешь свои. Если вопрос не нравится - можешь на него не отвечать, но я задам .. - гоблин как то странно дёрнулся, словно бы моргнул всем телом.

Бутылка исчезла.

Теперь, в его руках балансировал вытертый до блеска медный поднос с грязными плошками и луковицей, от которой кто то явно откусил добрую половину. Луковица была свежей, хрустящей и вышибала слезу даже с такого расстояния. Он ловко открыл локтем какую то дверцу у себя за спиной и небрежно смахнул всю эту кунсткамеру туда, в грохочущую тьму.
Затем, он снова обернулся к собеседнице, натирая поднос умеренно чистой тряпицей.

Несомненно, он был из тех, кто искренне верил в то, что если что то хорошенько протереть, то это что то вполне сойдёт за чистое.

Ну, или ему было наплевать.


-.. другой. Идёт? Начнем с самого простого - как твое имя?

- Здесь сравнительно безопасно, в том смысле, что мало что захочет нас убить. Но сломать себе что нибудь тут запросто, и поэтому... - гном остановился, высматривая что то. Драматичный момент, объективно, затягивался.

- .. поэтому.. зараза, оно же должно быть где то тут... Момент, никуда не уходи. - сказал он и сбросил с себя поклажу. Окорок, небольшая брезентовая сумка, чем то азартно шуршащая на протяжении всей из дороги от Таверны, побитый деревянный щит и перевязь с двумя короткими мечами опустились на траву.
Следом отправилась скатка с плащом и полушубок, после чего карлик остался в одной рубахе, портках да сапогах. Немного подумав, он отстегнул и свой пояс.

- Иногда, нужно подняться повыше. И чем меньше с тобой поклажи, тем проще даётся каждый шаг... - задумчиво выдал колдун, зажмурил глаз и задержал дыхание.
Какое то время он просто стоял на месте, медленно наливаясь багрецом. На лысине выступил пот.

- Фууу... - шумно выдохнул гном, открыл глаз и протер голову ладонью.
- Ладно, собрались. Терпеть это не могу... - пожаловался он и решительно шагнул.. вверх. Не спеша, аккуратно ступая по невидимой винтовой лестнице, он поднялся шагов на двадцать вверх и "отошёл" немного вперёд, словно бы выйдя на обзорную площадку.

- А, ну да. - вниз донеслось его ворчание.
- Вот что бывает, когда у тебя вместо башки птичье гнездо. Внутри пустота, а вокруг ветки, перья и засохшие какашки, да.
Не советую так долго жить, мисс. 

Вскоре, ровно тем же манером, колдун спустился вниз и начал навьючиваться обратно.

Его немного потряхивало. Очевидно, что он не очень то любил находиться на высоте, имея между своей драгоценной задницей и острыми камнями двадцать шагов ничего.
С другой стороны, его вылазка позволила продолжить путь прямиком к цели, не плутая более среди камней. Ну или плутая, но так, что в целом этого не было заметно. Заметно было то, что камни вокруг становились все выше. Шаг за шагом, искатели библиотеки все глубже вгоняли себя в горный склон, каким то парадоксальным образом умудряясь спускаться все ниже и ниже.

Вскоре, они оказались в высоком каменном ущелье, заваленном мелкими камнями, птичьим помётом и сухой листвой от хмеля и дикого винограда сражающихся за каждую пядь здешних стен. На какое то мгновение, гном обернулся к Леди и приложил палец к своим губам, намекая, что здесь лучше не слишком сильно шуметь, после чего повел рукой в сторону стены и как бы начертил ей арку.

Нет, не арку.

Пещеру.

Он пытался дать понять, что за густой сетью растений скрыты пещеры, в которых им делать нечего.

Убедившись, что на него обратили внимание, он на удивление быстро зашагал вперёд.

Асседия глядела, не отрывая взгляда - впервые видит гоблина вживую, да еще так близко, и еще такой дружелюбный! А он действительно невысокий... 

На бутылку девчонка внимания не обратила. Затоо когда в области драконьего обоняния оказался лук, девчонка поморщилась - очень едкий сорт! Хотя острое она любит, просто уж резкий...
Затем вытянула шею, когда гоблин отправил грязную посуду куда-то в низины мира - в той хляби царила тьма и лишь крошечный уголок осветился, когда открылась дверца. Интересный способ выкидывать посуду!

Запах уловить Асседия не успела, зато до ее чуткого носа все еще доносился чудесный аромат чего-то очевидно очень вкусного, что перебивало все остальные запахи. Деньги у нее тоже есть - отец дает на расходы, но если место тут необычное, то может и деньги тут не нужны? Она читала в какой-то книге о чем-то похожем - главный герой попал в иной мир, и его деньги там не работали. Лишь бы не пришлось платить шкурами кроликов...

- Асседия. С двумя эс, имя происходит от слова «уныние». Отец говорит, что это иронично, хы-хы. Кстати, а как вас зовут, мистер гоблин? Кажется, я была невнимательна и прослушала...

- Не думаю, что "уныние" - подходящее для вас прозвище, @Асседия  - улыбнулся гоблин и спрятал в кассу невесть откуда взявшуюся в его руках монету в три эскудо.

- Вы кажетесь более жизнерадостной, чем большинство моих посетителей, любителей женщин, мужчин и дармовой выпивки. С другой стороны.. - гоблин вновь неуловимо дёрнулся всем телом и поставил перед драконицей отполированную тысячами рук глубокую плошку из самшита. В ней исходили паром куски какого то мяса, затушенного в луковой подливке с горным шалфеем. Рядом оказался кусок свежего хлеба из грубой муки, сморщенное красное яблоко и  одноразовая двузубая вилка из длинной сосновой щепки.

- ..я знаком с одной барышней, по имени Пейшнс. Ее родители пытались этим именем дать ей то, что не смогли даровать Боги. И точно так же просчитались, хе хе хе... - бармен довольно ощерился, вспоминая это прекрасное фиаско и заодно раздумывая о том, что решительно не представляет, какую выпивку налить.
Наверное - никакую. До этого дело всегда дойти успеет.

- Ну, не будем о тех, кого сегодня нет с нами. Меня зовут Чибис. Я обладаю этой Таверной и примерно акром камней вокруг. Что вам налить?

Антараэль, наверное, так и шагал бы дальше, погрузившись в какие-то свои думы, но внезапно его одернули за плечо - Майкл указывал пальцем на остатки лагеря, вполне возможно, что именно здесь и находились именно те, кого им следовало отыскать. На первый взгляд - ничего примечательного, люди покинули это место  отправились дальше. Разве что того, что не было каких-либо следов, указывающих, куда они могли уйти. Ничего, за что можно было бы зацепиться глазу. Антараэль тяжело вздохнул и прочитал молитву свету, после чего его глаза на краткий миг блеснули яркой вспышкой и тот начал осматривать местность, но уже в другом разрезе - он видел места и события, связанные с этим местом... Точнее, следы, оставленные здесь живыми душами и всякое проявление магии. А было тут не очень много, на что можно было обратить внимание. Лагерь люди покинули, после того, как что-то сожгли в костре, но содержимое осталось тайной - Тар не видел ни письмен, которые те старались скрыть, ни голосов людей, о чем те могли говорить в это время. Так же он увидел, что эти люди после этого отправились к реке. О чем он сказал Майклу, чтобы тот сходил проверить, возможно, там следов осталось больше, но особой надежды на этот счет не питал. Здесь вообще черти что творилось с магией. 

Но тут его взору попали четыре странных камня, которые выбивались из общего фона. Запомнив, где те предположительно находились, Тар прервал концентрацию, собрал их и положил перед собой на землю. На первый взгляд ничего примечательного в них не было, разве что следы некоторой психической воли или около той активности - Тар не очень смыслил в подобного рода вещах. Возможно, это были какие-то маяки, а возможно, люди просто держали эти камни в своих мыслях, из-за чего на них остался явный отпечаток. Повертев их в руках, Тар заметил на них какие-то надписи, но понять, что на них написано, почему-то не мог - те были исписаны какими-то символы, которых Антараэль до этого никогда не видел. Возможно, стоит спросить Майкла, потому как тот больше времени проводил в поисках самых различных культов и, возможно, в своих странствиях выучил больше языков, нежели экзорцист...

Когда они  шли вдоль реки, Майкл не терял бдительности. Возможно, именно это уберегло их от того, что они не прошли мимо скудно обставленного лагеря. 
- Вон, смотри, - сказал охотник на ведьм, когда они едва ли не прошли чуть в стороне от выбивающейся из общей картины местности, самым явным признаком в котором было старое костровище. Именно по нему Майкл заметил и указал, хлопнув задумавшегося о чем-то экзорциста. Тот сперва не понял, в чем дело и куда указывает его товарищ, но недоумение быстро прошло, когда они подошли ближе. Молча осмотрев покинутый лагерь, они не знали даже, что думать - никаких следов борьбы или указывающих, куда группа людей могла отправиться отсюда. 
Заметив, что экзорцист что-то тихо шепчет, Майкл понял, что сейчас какой-никакая информация появится. И точно, экзорцист посоветовал ему проверить путь из лагеря к реке, а сам принялся осматривать все вокруг. Пожав плечами, охотник на ведьм отправился к реке по указанному маршруту, но ничего существенного там не нашел - даже следов того, что сюда в принципе кто-то шел не было, а когда уперся в реку, то и вовсе отчаялся что-либо отыскать. Придется возвращаться с ничем. 
Вернувшись назад, он застал экзорциста, рассматривающего какие-то камни. Сам Майкл не ощущал в них ничего подозрительного, разве что были они подозрительно ровные по сравнению с попадавшимися им по дороге, а возможно, их специально обработали, но с какой целью - никаких мыслей по этому поводу у них не было. Возможно, здешние люди по какой-то причине думали о них, поэтому на них и остался какой-то след психической активности?..
Антараэль покрутил камни в руках и, заметив на них какие-то надписи, протянул их Майклу.
- Так... На них написано... - охотник на ведь по очереди просмотрел каждый из них, что-то бормоча себе под нос. -  Не ищи нас. Не иди следом. Мы погружаемся. Время податливо. На каждом по одной фразе. Не знаю, бессмыслица какая-то. Никогда с таким не встречался, но надписи сделаны на очень древнем языке, сейчас таким мало где пользуются...

- Ну, возьмем их с собой, возможно, где-то получится узнать больше, м? - Антараэль сунул окатыши в сумку на поясе, которая из-за этого довольно сильно провисла, потому как общий вес их был... Довольно значительный.

В любом случае отыскать эту четверку им в этих местах было невозможно, так как след терялся и ничего значимого найти более не удалось. Антараэль еще попытал удачи осмотреть костер, но и там ничего не нашлось: листы бумаги, приваленные лапником, сгорели, оставив после себя клочки пепла. При более ближнем рассмотрении удалось увидеть, что там действительно что-то было написано, но налетевший легкий ветерок разметал остатки пепла, не дав различить хоть какие-либо символы. Впрочем, Тар сильно и не старался. Нужно было возвращаться к трактирщику с докладом, что лагерь-то они нашли, но обитателей в нем не оказалось и следов, куда они могли подеваться, замечено не было.

Вернулись охотники на нечисть примерно у закату, когда солнце, хоть и скрытое облаками, все еще освещало округу. Внутри помещения как всегда было людно. Посетители переговаривались друг с другом о своих делах, ели и выпивали, играли в карты, кости, кто-то прятался по темным углам в надежде, что останется незамеченным, но по большей части никто из них не интересовали представителей Ордена Света, да и толку-то? В заведении в любом случае было негласное правило о том, что тут царит вечный нейтралитет, и Тар не спешил нарушать местную идиллию, которую так усердно выстраивал хозяин таверны.

- Мы отыскали лагерь у реки, как ты и говорил, мастер. Но никого там не было. Были лишь вот эти четыре камня, - сказал экзорцист, когда они подошли к стойке. Бармен глянул на них искоса, потом его взор пал на камни. Он как-то лукаво улыбнулся и припрятал их, уверив, что в случае надобности сразу же вернет их Антараэлю, а пока пусть побудут у него на хранении.
- А теперь, господа, можете пойти поспрашивать их, где они побывали, - сказал Чибис, указывая на столик, за которым сидели двое изможденных людей. Что-то в них было не так... И почему их двое, если уходили четверо?..

Нельзя сказать, что Майкл был рад их возвращению в таверну. По одной простой причине - они не смогли отыскать ни людей, ни их тел, ни каких-то существенных доказательств того, что с ними случилось. Возможно даже, что и лагерь-то этот соорудили не они. Единственное, что хотя бы косвенно указывало на то, что в том лагере были люди и их было четверо - это эти странные камни, хотя никакой магической силы в них не угадывалось и не улавливалось, а их предназначение было нераскрытой пока что загадкой. Майкл все ломал голову, для чего же они могли быть предназначены, но кроме как интерпретировать написанное на них в качестве предостережения у него не удавалось. Возможно, в таверне они узнают больше.

Войдя внутрь, здесь одновременно можно было заметить столь много подозрительного, включая самих посетителей, что грани становились столь размытыми и было невозможно отличить добро от зла, как его учили в Ордене. Майклу здесь было неуютно, потому что, видя людей, явно преступающих закон или, что еще хуже, этих же людей в компании тех, кто явно этот закон должны были блюсти, у него начинался внутренний конфликт устоявшихся моделей поведения или мышления. Но, раз того требовала работа, он не будет нарываться здесь на драку, выясняя отношения с посетителями. Такие уж тут порядки, что поделать...

Когда им указали на двоих посетителей, он осмотрел их. Двое мужчин - бледные, истощенные, в изорванной грязной одежде, они очень медленно и сосредоточенно ели куриный суп из мисок, удерживая ложки в замызганных кулаках. Видно, что действие это было для них непростым и требовало заметной сосредоточенности. Большего охотник на ведь сказать не мог, хотя отметил, что на них не было никаких магических предметов, вроде амулетов, талисманов, фетишей или прочих приблуд, по крайней мере они не бросались в глаза или были спрятаны под одеждой.
- Странные какие-то они. В какую передрягу они попали? И почему их двое, если уходило вдвое больше?.. - высказал свое мнение Майкл, подкрепляя тем самым подозрения экзорциста, хотя тот предпочел о таких вещах умолчать. Переглянувшись, товарищи отправились поговорить с этими двумя лично, как и советовал трактирщик.

Антараэль не спешил подходить к ним сразу, сперва он осмотрел их, и заметил одну странную особенность: их магический фон был явно выше, чем необходимо, а так же то, что отмечены они были одной стихией. Шаманы? Достаточно редкий народец, следовало бы с ними быть настороже. Так же, будто уловив мысли своего товарища, Тар при осмотре не обнаружил при них никаких магических вещей, буде они и прятали их под одеждой. Этот момент не скрылся от магического взора экзорциста, но никак не вязался с источником их магии. Такого рода чародеи обязательно должны были иметь при себе хотя бы какие-то защитные приспособления, хотя бы просто для того, чтобы не превратиться в портал для демонов, для которых те были словно маяки на ночном море. Конечно, спрашивать о таких вещах было достаточно грубо, несмотря на неподдельный интерес к их особам, поэтому Тар все же решил не акцентировать на этом внимание. Гораздо больше его интересовало то, почему из их группы осталось лишь двое, а так же где они были и чем занимались. Возможно даже, что им нужна была помощь...

- Здравы будем, господа! - поприветствовал Антараэль двух мужчину, когда они подошли к их столику. Те даже не скосили взгляда на них, поэтому экзорцист продолжил: - Наш общий знакомый и по совместительству хозяин этого заведения справлялся о вашем благополучии и попросил меня и моего товарища проверить, все ли у вас хорошо, потому как вы оставили оставили здесь свои пожитки и долгое время не возвращались за ними. Мы вернулись после вас, но вижу, что вместо четверых отправившихся возвратились лишь двое. С вашими товарищами приключилась беда? Мы могли бы помочь вам, если вы поведаете, что с вами приключилось на вашем пути...
- Твои слова учтивы и благородны, воин. Но они остались слишком глубоко. К ним не пройти. Молюсь, чтобы там они обрели покой, но понимаю, что надежды ложны, - очень тихо, надтреснутым голосом сказал один из магов и медленно впитал в себя очередную ложку супа.

Антараэль переглянулся с Майклом в недоумении в надежде, что тот подскажет ему, что имел в виду этот человек, но его надежды не увенчались успехом: охотник на ведьм лишь пожал плечами.

Антараэль заговорил с этими двумя, но что они говорили, ни он, ни Майкл не знали и не имели об этом ни малейшего представления. В разговор вмешался охотник на ведь после того, как Тар вопросительно на него посмотрел.
- Собственно, мы все же хотели бы отправиться туда, откуда вы вернулись. Возможно, все не настолько плохо, как кажется, и наше содействие как-то поможет вашим друзьям. Или по крайней мере мы удостоверимся, что они отправились в лучший мир...
Маг внимательно посмотрел на него и, придя к какому то решению, коротко сказал одно слово:
- Спираль.
- Возможно, мы могли бы пойти в это место?.. Если вы подскажете нам, как в него попасть.
- А, так ты не знаешь, - слабо удивился собеседник. - Тогда тебя ждёт долгий путь. Вот, так ты сможешь узнавать тех, кто идёт тем же Путем, - сказал маг и достал откуда то из рукава маленькую круглую пластинку обсидиана с дыркой по центру, в которую был вдет тонкий ремешок. На пластинке была искусно выгравирована очень тонкая спираль. Чутка повертев ее в руках, он протянул ее Майклу. При ближнем рассмотрении он не обнаружил на ней ничего, с чем сталкивался доселе, поэтому предпочел пока спрятать ее в один из карманов своей куртки. Возможно, в будущем удастся узнать о ней больше. Следовало расспросить местных, может, кто мог бы справиться об этой вещице.
- Но что это за спираль? Как туда попасть или где это место, откуда может открыться этот Путь? - продолжил расспрашивать охотник на ведьм. Маг посмотрел ему в глаза и ответил:
- Этот путь каждый открывает для себя сам. - Внимание мага погрузилось в суп, а сам он всем своим видом давал понять, что больше на эту тему говорить не хочет.

Отойдя от них на некоторое удаление, товарищи решили перекинуться идеями на счет полученной информации.
- Я впервые сталкиваюсь с чем-то подобным и никаких идей по этому поводу не имею. Твои предложения? - первым высказал свое мнение Майкл, оглядываясь по залу в поисках того, кто мог бы раскрыть им тайну этой самой спирали. Пока что никаких идей у него не было...

Тар тоже осматривал залу в поисках источника информации. Вопрос Майкла он оставил без ответа, потому как наг глаза ему попался человек, явно сведущий в магии. Скорее всего, этот человек был как-то знаком Антараэлю, но ничего существенного он не смог вспомнить о нем. Разве что имя - фон Эйлер... И откуда он мог его знать? Возможно, еще во время своего обучения в  Ордене, а возможно в своих странствиях он так или иначе с ним пересекался, но в памяти не всплыло никаких существенных воспоминаний, кроме имени этого человека. Или фамилии, если уж быть откровенным.
- Приветствую, господин. У меня есть к тебе несколько вопросов.
- Чем я могу быть полезен тебе, воин света? - спросил фон Эйлер, бегло осмотрев Антараэля оценивающим взглядом.
- Могу я узнать у тебя что-то о некой спирали? Майкл, где та пластинка?.. - Получив платсинку от охотника на ведьм, тар протянул ее имперскому магу.
Фон Эйлер посмотрел на Антараэля с сожалением, будто предостерегая от чего:
- Не стоило бы вам вмешиваться в это, ребятки. Дело это темное и опасное, лишенное всяких перспектив на успех.
- Мне все же интересно, с чем это связано. Возможно, ты сможешь приоткрыть завесу этой тайны?

Фон Эйлер лишь тяжело вздохнул, протер очки и жестом попросил у одного из подопечных верёвочку и начал свивать ее в аккуратную бухту.
- Представьте себе, что ваша текущая реальность - сочетание Места и Времени в упорядоченном пространстве. Как мы знаем, в Имматериуме отсутствуют такие понятия, как Место и Время. Но что происходит с теми, кто оказался посередине? - спросил у Антараэля учёный и показал ему свитую верёвку.  - Представим, что мой большой палец - Место. Веревка - Время. В привычной нам с вами реальности, веревка линейна. Мы движемся по ней от начала и до конца.
Но есть теория, не лишенная, надо заметить, оснований, что здесь, если сделать все правильно, можно сделать вот так... - сказал имперец и медленно, демонстративно обвел несколько витков веревки вокруг своего большого пальца.
- Прошлое... - говорил он, наматывая виток...
- Настоящее... - и ещё один...
- Будущее... - Смотрел он, не отрываясь, в глаза Антараэлю, и во взгляде этом было сочувствие и предостережение.

- Все они могут стать едины в одном Месте. И тот, кто найдет его, сможет выбирать, где он будет находиться в момент, когда веревка вернётся в исходное положение.

Загадки, интриги, расследования. Никаких ответов, которые не порождали бы еще больше вопросов, нивелирую все предыдущие знания. Об Имматериуме Майкл знал лишь то, что оттуда в мир стараются прорваться всевозможное демоны, что сила его губительна для неподготовленных людей и что там явно не место тем, кто состоит из плоти и крови. А так же то, что он определенно не хотел бы связываться с теми сущностями, что там обитают, кроме как в качестве потенциальных врагов - их Майкл убивал повсеместно, если они, конечно, несли вред честным гражданам, над чьими земля простерлась власть Ордена и накрыла их своей защитой. Хотя и не всегда удавалось успеть вовремя, но по крайней мере большинство из тех мерзких тварей давно отправились обратно восвояси или были окончательно стерты без возможности воплотиться вновь.

- Ну вот и приплыли, - сказал Майкл, когда они сели за пустующий столик. К ним тотчас подошел трактирщик и справился о том, чем они желают отужинать. Они заказали то, что называется здесь блюдом дня, на что трактирщик неоднозначно ухмыльнулся и ушмыгнул куда-то к себе в помещения.
- У меня нет никаких идей по поводу полученных знаний, только одни вопросы. Возможно, нам стоит расспросить местного хозяина? По всей видимости, тот сведущ в таких делах или по крайней мере даст наводку, кто нам мог бы помочь.
Когда принесли еду, друзья ели в молчании, каждый, видимо, задумывался о том, в какую передрягу они попали теперь. Ни с чем похожим они доселе не сталкивались, а полученной информации явно было недостаточно, чтобы о чем-то с уверенностью говорить. Как намекнул им фон Эйлер, через Океан Душ можно было путешествовать во времени, а от тех двоих они узнали, что по имеющемуся отличительному знаку можно было определить тех, кто этим ремеслом промышляет.
Когда пришло время отправиться на отдых, Майкл попрощался с Антараэлем, а сам отправился к трактирщику.
- Мне нужна информация насчет этой пластинки, о некоей спирали и почему вернулись только двое из четверых. Что можешь поведать и за какую плату?

Постепенно проход расширялся. Спустя какое то время, он стал настолько велик, что здесь уже могли смело разъехаться телег шесть, если бы кто то дал себе труд затолкать их в эту безрадостную ямину. Да и сама тропа стала заметно ровнее - заросли на стенах уже не справлялись с равномерным засорением всего свободного пространства.

В какой то момент, гном начал замедлять шаг, покуда не остановился полностью.
Он обернулся к своей спутнице, ухмыльнулся и присел на корточки, как бы предлагая посмотреть на что то перед ним.

А затем, смахнул снег, обнажая идеально подогнанные друг к другу базальтовые плиты. Зеленоватый камень был отшлифован, а затем покрыт узором в виде тончайшей ряби. Видно, кто то не любил подскальзываться настолько, что превратил дно ущелья в комфортный для ходьбы каменный пол.

Карлик ухмыльнулся ещё сильнее, каким то противоестественным образом умудряясь, даже сейчас, не разжимать губ.
Затем, он встал, отряхнулся и двинулся дальше, отстукивая пальцем какой то ритм на своем бедре.

У него было превосходное настроение.

С каждым шагом, он все глубже погружался в Историю. Скоро, они увидят доломитовые колонны Форта Скелетов. Он бы с огромным удовольствием покопался бы в древних костях недельку-другую. Подремал бы в развалинах, настраиваясь на сны этого места.

Черт, может быть, даже поискал бы Источник.

Но как всегда - нет времени. В чем вообще смысл не умирать, если у тебя все равно ни на что не хватает времени?!

Настроение испортилось.

Колдун насупился и прекратил постукивать, сосредоточившись на неуклонном движении к форту и одному из тоннелей, что он охранял.

Богиня лукаво улыбнулась Диреку. 
- Как много вопросов, и как мало я могу тебе поведать... Об этом месте могу сказать лишь, что оно достаточно древнее, старше меня, и я сама нахожусь здесь впервые. 
Дирек хмыкнул. Несмотря на то, что богиня хотела казаться важной шишкой в пантеоне богов, она тем не менее была не всеведуща. Несмотря на то, что она хотела казаться невозмутимой, он заметил, что она пришла в некоторое замешательство. За две сотни лет совместного с ней странствия он научился это определять.
- А что насчет этого существа? - спросил рыцарь, указав на висящую тушу убитого зверя. Немезис посмотрела на мертвого шатенлауфа и в ее глазах можно было прочесть... грусть?
- Этого зверя называют шатенлауф, как ты уже сказал. Других имен я не могу тебе открыть. Он является достаточно опасным хищником, но маг из той таверны рассказал тебе достаточно для понимая его сущности. Я могу лишь добавить тебе несколько интересных деталей. Шкура этого зверя представляет из себя хорошее маскировочное средство от магического обнаружения. И хоть зверь был еще юн, этого вполне может хватить, чтобы частично скрыть тебя от магического зрения. Но будь осторожен, Дирек, шкура непрерывно будет вытягивать из тебя магические силы. Пользуйся ей аккуратно... - Немезис на короткое время замолчала, осматривая тушу, но словно бы не видя ее. Возможно, сейчас ее внимание было приковано к какому-то другому месту...
- В ступнях этого существа можно найти жир, который скроет твой запах от других существ, но, как я вижу, ты уже куда-то приладил их. На загривке, где шея еще не перешла в спину, есть небольшие мешочки с жидкостью - она имеет свойство восполнять магическую силу. Правда, вряд ли тебе такое необходимо, ты можешь занять ее у меня, - девушка улыбнулась, посмотрев Диреку в глаза. Тот остался беспристрастным, что вызвало легкий смешок у Немезис. - Собственно, больше ничего сказать об этом звере не могу. Не часто мне приходилось встречаться с ним, он слишком хорошо прячется от магического зрения...

Дирек какое-то время обдумывал сказанное своей богиней, кивнул сам себе и сделал несколько пасов, после каждого из которых в воздухе загорался символ. Немезис с интересом смотрела на то, что делал ее рыцарь, а потом, закрыв глаза, сказала ему лишь:
- Не прощаемся...
Когда она закончила говорить, ее аватар полностью растворился, хотя круг все еще продолжал функционировать. Нужно было разрушить его, не вызвав локальный взрыв искажающей биологические виды энергии. Поэтому Дирек направил магический поток из круга тонкой струйкой в каждое из деревьев, у которых он до этого позаимствовал силу для его создания. Вскоре все символы на земле погасли, став просто обычными письменами на древнем нечестивом наречии. Нужно было стереть их, просто чтобы никто не смог случайно воспользоваться им в будущем. А зная, что здесь магические аномалии возникают в самых неожиданных местах, они могли запустить его заново, открыв портал в океан душ, и неведомо кто мог сюда проникнуть. В этих краях и без того опасность поджидала на каждом шагу, притаилась под каждым камнем, так нечего же их множить...

Растоптав круг, Дирек отправил в подпространственный тайник тушу зверя и шкуру, которую он решил оставить себе. После чего отправился в таверну. Нужно было рассказать эльфу о том, что очередная его задача была выполнена, а так же раздать то, что обещал сделать.

В таверне все было практически так же, как и до этого, разве что народу несколько прибавилось. Чувствовалось, что начиналось нечто судьбоносное, но это были лишь подозрение самого падшего рыцаря. Первым делом Алчный Лорд сказал фон Эйлеру, что тотем в логове шатенлауфа установлен по тому чертежу, который он дал. Не дожидаясь ответа, Дирек отправился к гоблину, которому прям на стойку вывалил освежеванную тушу шатенлауфа. Тот с кислой миной посмотрел сперва на груду мяса без недостающих частей тела, потом на Дирека, но тот оставался равнодушным к тому, чтобы давать какие-то комментарии относительно состояния зверя, а так же оставил без внимания явное недовольство гоблина.

Странное ущелье – не вверх, а вниз. Гном, рисующий в воздухе дуги и делающий знаки быть тише. Стук каблучков послушно смолкает в ответ. Мгновение назад цоканье набоек разливалось при каждом шаге девушки, а теперь те же шаги, но неестественно беззвучные. Вопрос от Леди одними глазами. И «щёлкающая пасть» из гномьих рук в ответ, изображающая зловещие ужасы пещер, от которых их отделяет лишь хрупкая завеса плюща.

Каньон ведёт вперёд и... Вверх? Вниз? Не понять. Гном останавливается. Разгребает снег. Опять собрался на воображаемую лестницу? Только теперь он будет не подниматься, а спускаться?

Прошлое восхождение гному далось тяжело. Багровые щёки, капли пота на лбу, подрагивающие ноги. Трясущиеся руки никак не могли справиться с лямками сумок и оружейной перевязью. Леди даже пришлось помочь. Подать, подержать, расправить перекрутившееся. Попутно ведьма не преминула ощупать и заглянуть в азартно шуршащую брезентовую сумку. С удивлением обнаружила пустые склянки на манер алхимических флаконов. С пробками. Переложенные шуршащей соломой, чтоб не побились.

В этот раз гном не строит воображаемых лестниц. Только смотрит на плиты пола с растущим воодушевлением. Пол? Девушка огляделась. Какие-то руины? Ничего интересного ведьма не обнаружила. Всё тоже ущелье, только стало шире. Из-под плюща тут и там проглядывают каменные стены каньона. На одной из них неведомый романтик вывел синей краской:

Не смотри, что рассеян в россыпь,
что ломаю и мну себя.
Я раздел эту девку – Осень,
и забылся, ее ебя.
Ах ты сука! Такое тело
меж блядями мне не сыскать!
Сладкой влагой плодов вспотела,
кольца ягод в твоих сосках.
Распахнула! О алый бархат
губ и губ! Сумасшедший визг!
Не могу!!! Позовите Баха!
Он напишет «сонату пизд».
Ах пора ты моя живая!
Голова – голова – минет.
Разрывает меня, сжигает,
я кончаю...простите мне.

- Ааааа, хе-хе, мое имя - секрет фирмы, так отец говорит. - весело заметила Асседия. 

Необычная атмосфера таверны ее ни капли не смущала. Конечно, аура места разительно отличалась от тех остерий, где малышка уже успела побывать - посетители неуловимо чем-то отличались. И уловимо тоже. Но чего на свете только не бывает? Прожив в улье достаточно долго и побывав во многих местах, Асседия многие странности воспринимает как возможность исследования, нежели то, чего стоит бояться. 

Она выслушала хозяина заведения, все еще удивляясь, что гоблин оказался вовсе не злобным, как она читала и слышала, а затем, услышав вопрос о напитке, задумалась - выпятила нижнюю губу и вперила взгляд в полоточные перекладины, размышляя, чего бы ей хотелось. Об алкоголе речи быть не могло: она хорошо помнила, к чему приводит огненная вода, и периодически память услужливо ей подкидывает воспоминания в кошмарных снах. О том, как разочаровался бы отец, узнай он, что Асседия себе позволила, думать и вовсе не хотелось. 

- А теплое молоко с медом у вас есть? - малыха перевела взгляд на хозяина таверны. Запрос совсем нетипичный, но если она очень любит молоко? Как-то же случайно попала в необычное место, может, и такое тут дают?

- У нас много чего есть. У меня лучшая таверна в этих землях, если хочешь знать! - важно сказал гоблин и выпятил тщедушную грудь. Несомненно, это морщинистое недоразумение искренне гордилось своим заведением. Как бы в подтверждение своих слов, он поставил на стол высокий глиняный стакан.
Содержимое стакана было белым, с нежным розовым оттенком и мощно пахло медом, чем то звериным и кедровым маслом. Густое, плотное, и, несомненно, очень жирное, оно выглядело как калорийная бомба.

- Свежее. У меня все свежее. - зачем то добавил Чибис с непроницаемым лицом владельца паба, к которому невзначай заглянул санинспектор.
Впрочем, никто не мог сказать, что ждало санинспектора в Таверне. Даже сам владелец Таверны.

Порой, он был склонен к импровизации.


- Теперь мой вопрос. - осклабился гоблин и поставил перед грузным мужиком в черной кольчуге кружку с вересковым пивом. Тот удовлетворённо крякнул и притянул кружку к себе, словно давно потерянного сына.

- Что ты ищешь здесь, в этом.. - гоблин покрутил длинным, тщательно вымытым пальцем в воздухе над собой.
-.. месте. Сюда редко приходят случайные люди, и большинство начинает с того, что задают мне вопросы. И почти всегда эти вопросы сводятся к "где", "куда" и "что ты предложишь за это дерьмо" - гоблин взодхнул.

Море штормило, и обычно высокое небо буквально падало на плечи, давило темно-серыми тучами, словно покрывалом, скрывающим солнце. Ветер пах скорой грозой, а вдалеке уже сверкали первые молнии. Вздымающиеся волны разбивались о скалы с яростным грохотом, поднимая брызги и пену, которые казались живыми существами, рычащими и свирепыми.

Осмотрев высокий скалистый берег, который отвесно уходил вверх, Сирин была вынуждена признать, что подъём наверх без магии будет невозможен. Бросив последний взгляд на многострадальный баркас, уже дышащий на ладан и очевидно доживающий свои последние дни, Сирин начала неторопливо подниматься в воздух, держа курс на (наконец-то!) сухую и не качающуюся плоскость под ногами.

Позади — вся исхоженная и изученная Лирея, впереди оставались только земли Кегунат и можно было двигаться дальше — на другие планеты. Странствия как будто примиряли Сирин со своим новым статусом: как будто пока она не стояла на месте, не привязывалась к местам и сородичам, можно было делать вид, что всё в порядке. 

Приземлившись на небольшую каменную гряду, Сирин удовлетворенно улыбнулась — расчёты оказались верными — она у начала аномальной зоны. Посильнее запахнув мантию и чуть поёжившись от сурового ветра, эльфийка двинулась вперед — прямиком к начинающемуся лабиринту пещер. Если верить слухам и гримуарам, то в этой нестабильной аномалии должно быть множество порталов, спрятанных в пещерах. Правда, точной информации о том, куда они ведут, как активируются и как из них вернуться — не существовало. Впрочем, это её не сильно смущало, откровенно говоря, у неё было немало времени на их изучение — можно даже сказать бесконечно много времени.

Первые капли начинающегося дождя заставили эльфийку призадуматься, она была уверена, что точно знает заклинание зонтика; правда он был из лопухов — да и при таком ветре он бы оказался бесполезен. Плащ из мыльных пузырей? Тоже мимо. Продолжая перебирать варианты, Сирин успешно дошла до ближайшей пещеры и укрывшись под её высокими потолками удобно — насколько это вообще возможно в таких условиях — устроилась на огромном камне. Дождь шёл всё сильнее, пока не превратился в сплошную шуршащую стену с шумом и шелестом разбивающуюся о бесконечные скалы. Тогда Сирин решила, что самым благоразумным вариантом будет переждать его тут, а заодно можно будет осмотреться.

Вызвав небольшой огонёк тёплого света и отправив его перед собой, эльфийка двинулась вглубь пещеры. Шум дождя становился всё тише, пока окончательно не затих. Ни развилок, ни трещин, ни обрывов — почти ровная гладкая каменистая тропа, удивлённо отметила про себя Сирин; а следующий шаг она уже делала прямо в открывающийся перед ней портал.

Ничуть не расстроившись из-за случайной неожиданности (ведь так или иначе были планы изучить местные порталы), Сирин с позорным облегчением отметила — там, где она оказалась ливня не было. Увы, на данный момент из всех заклинаний, что ей удалось вспомнить, маленькие бешено вращающиеся вентиляторы были самым эффективным средством борьбы с дождём.

А здесь довольно мило,— вынуждена была отметить Сирин. Приятный глазу лес, небольшое озеро, даже уютная двухэтажная таверна «Под выпившим драконом» — гласила вывеска. 

— Надеюсь тут подают тёплый завтрак, — пробормотала Сирин, открывая деревянную дверь таверны — я бы не отказалась.

В Таверне было тихо. Несколько ранних посетителей о чем то негромко переговаривались, ели немудреный завтрак или приходили в себя после ночных возлияний. Единственным источником света были окна, сквозь которые в большой зал проникал расцвеченный витражами свет. Его разноцветные лучи окрашивали мебель и посетителей в странные цвета, мешая всерьез сосредоточиться на них. Пожалуй, единственной нормально освещенной фигурой была та, что стояла возле нормального окна.

Это был самый древний, седой, и гнусно ухмыляющийся гоблин из всех, что ходили по этой земле.

И он был здешним барменом.


- Приветствую. Впервые здесь? - осведомился зеленокожий, досыпая в маленькие глиняные плошки подсоленые орешки.

Помещение встречает Сирин тишиной и мягким светом, пробивающимся сквозь витражи. В воздухе витает тонкий аромат свежего хлеба, смешанный с нотками пряных трав. Внутри таверны царит спокойствие, лишь изредка раздается тихий шорох посуды. Эльфийка оглядывается в поисках хозяина заведения.

— Доброе утро. — наугад здоровается она.

— Приветствую. Впервые здесь? — хозяином таверны оказывается древний гоблин с весьма гнусной улыбкой. 

Эльфийка кивает, забывая, что со старостью приходит слепота и, возможно, бармен даже не заметит её движения, — Я бы хотела позавтракать, надеюсь этого будет достаточно? — Сирин протягивает гоблину золотую монетку, выслушивает комплименты своим манерам и наконец делает заказ, —  На ваше усмотрение, что-то согревающее, там откуда я пришла, разыгралась непогода.

Пока зелёный старичок, нет, ну какой смешной всё же, хоть и улыбка у него дурная,  ворчит что-то про чистоту их заведения, Сирин проходит вглубь таверны, в поисках столика поближе к камину. Наконец-то она согреется и обсохнет.

Располагаясь поудобнее на жёстком деревянном стуле, эльфийка снимает с плеч насквозь промокший от дождя плащ — ткань прилипла к телу, ну и мерзость. Голова кажется такой тяжелой после долгого пути, усталость накатывает волной. Подперев щёку ладошкой Сирин лениво рассматривает посетителей таверны, их немного и они на удивление тихи. Бурная ночь? Лучи восходящего солнца почти не достигают её столика — свет мягко падает через витражи, создавая игру теней и цветов на стенах. Эльфийка сама не замечает как начинает засыпать, её глаза закрываются под тяжестью усталости, а мысли, убаюканные негромкими разговорами и теплом камина, начинают расплываться.

Ей снится таинственное подземелье — мрачное и загадочное, полное сверкающих драгоценных камней, древних артефактов и жутких чудищ, охраняющих свои владения. Она сражается и вновь и вновь побеждает, магия течет из неё как мощная река и противники кажутся смешными и беспомощными — их атаки не могут пробить её защиту. Наконец она добирается до финальной комнаты подземелья — огромного зала с высоким потолком и стенами из древнего камня. В центре возвышается гигантский золотой сундук весь исписанный рунами древних языков. У Сирин перехватывает дыханье, там точно самый ценный и уникальный гримуар из всех что она находила! Эльфийка решительно идёт к сокровищу.

Малышка принюхалась к содержимому стакана, которое несомненно и выглядело как молоко, но непривычное, не то, на котором она выросла, поэтому тщательно изучала обонянием и взглядом то, что пахло всё-таки вкусно... 

- А... Ну... Я не сомневаюсь, мистер гоблин! Я вообще ничего не заметила, пока шла! Кроме бешеного леса. - девчонка задумчиво почесала щеку, коготком подлезая под перламутровые чешуйки. - Ну как вам сказать... Я ничего не искала особо, просто, искала где поесть, потому что у нас остановка! А потом я оказалась здесь! Магия какая-то... Мистер гоблин, а чьё это молоко? Мне плохо с него не будет? Хотя не будет... - Асседия добродушно задавала свои вопросы и честно поведала, как оказалась здесь, потому скрывать ей нечего и целенаправленно она не искала это место. И, конечно же, условия разговора она тоже благополучно забыла. - и чем мне нужно расплатиться? У меня тоже общепризнанные монетки. 

Вязь межпространственного портала вспыхнула фиолетово-карминным сиянием ряби пространства-времени и прочих возможно вполне уместных астрофизических величин и показателей. Портал то увеличивал вращение, то замедлял, потом и вовсе стабилизировался приобретя более насыщенные магоэнергетические цвета. Из портала выпрыгнул Арданатей яркой и буквально даже светящейся внешности, приземлившись... э нет – «пристолившись» неподалёку, так что когтистые ноги-лапы грохнули по столешнице оставляя глубокий узор углублений-ложбинок от кристаллометаллических когтей. Со стола с характерным грохотом и звоном полетели грубые миски, объедки на пол и перевёрнутая кружка с дешёвым местным пойлом образовала краткоживущий водопадик, стёкший тоже на грязный пол.

Сидевший за столом полурослик отшатнулся, очень недовольно зыркая и бормоча слова определённо не свойственные высшему обществу и нормам этикета. В ответ Риэлкан, а это оказался он сам и собственной персоной, несколько раз громко цыкнул на полумерка и показал грозный фокус – документ-значок легиона Коалиции рас с красивыми голографическими финтифлюхами. Недовольный посетитель отшатнулся ещё больше, может посчитав это каким-то подозрительным мэджик-артефактом способным испепелить на месте и провернуть прах через мясорубку и закопать на заднем дворике таверны, а потому чтобы не испытывать щекотку судьбы благополучно слинял из таверны. Ну а бравый инспектор Риэл окинул зал таверны весьма скептические оценивающим взглядом своих выразительных зыркалок блиставших будто крупные жемчужинки.

- Так, и что же тут у нас... всем разрешаю оставаться на их местах, впрочем покинуть заведение тоже можно, в спину стрелять не станем, наверное. Это всего лишь небольшой рейд Коалиции, владелец таверны нарушил параграф устава Коалиции рас одна тысяча пятьсот девяносто девятый, подпункт три тысячи семьсот восемь, о злостной неуплате налогов за тысячу лет, дроблении бизнеса и офшорах с использованием пространственно-временных аномалий. Где держатель сего заведения? Возможно, что мне придётся что-то опечатать... или кого-то. Риэл, всё так же возвышаясь и стоя лапами на столешнице бросил строгий взгляд на какого-то орка в помятой кожанке и с ирокезом, но орк быстро помотал головой, отрицая всякую причастность к владению таверной. После чего сияющий взгляд Арда сфокусировался на древнем и седом гоблине с очень уж подозрительно-гнусной физиономией, хотя у большинства гоблинов такая, кто их вообще разберёт... хотя не, даже начинающие искатели приключений с удовольствием их разбирают – заказы на охоту на гоблинов и после «разбирают» самих гоблинов, часто отрезанные зелёные остроконечные гоблиноуши служат доказательством успеха юных авантюристов.

- И только не говори, что ты не причастен! Это заведение слишком патетично, чтобы ты оставался непричастным! Сам Ард ещё не до конца разобрался в значении слова «патетичный» но посчитал, что гоблина это точно собьёт с толку и тот сдаст всю банду.

- Прошу меня простить, но здесь не лучшее место для сна. Не то, чтобы мои посетители склонны подрезать чей то кошелек, но...

Рядом с @Сирин стоял давнишний гоблин. Судя по тому, что его палец все ещё постукивал по столу перед самым носом уснувшего эльфа, разбудил ее именно он.

Тук тук тук

- Словом, я могу предложить вам комнату
Там вы сможете найти горячую воду, еду и перины без клопов. Считайте это услугой усталому путнику от нашего заведения. - сказал бармен и вновь растянул рот в своей гуинпленовской улыбке.
Наверное, в этом и состоял корень проблемы.

В радушную улыбку этого гоблина верилось меньше, чем в предвыборные обещания цеховых глав.

Сирин буквально кожей ощущала, что этот гоблин любил деньги куда сильнее своих посетителей, и только тот факт, что именно посетители приносили ему достаток, заставлял его делать вид, будто ему есть какое то дело до их нужд.







В ответ, гоблин улыбнулся ещё шире. Определенно, напор юной драконицы не слишком сильно пошатнул его алчные мысли.

- Это молоко яка, юная леди. Вы далеко забрались в своем путешествии, оно подкрепит ваши силы. Могу только посоветовать остановиться, как только почувствуете себя сытой. Избыток питательных вещей в нем может навредить вашей прекрасной талии. - гоблин сделал галантный полупоклон, забавно качнув длинными волосатыми ушами.

- Я принимаю любые монеты в качестве оплаты, не беспокойтесь. Могу я ещё чем либо вам помочь, леди @Асседия ? Вам нужна работа? Информация? Бармен в этих местах - фигура не последняя, не сомневайтесь в моих возможностях. - Чибис надул тщедушную грудь даже немного задрал облупленный нос.






Реальность... на самом деле, было сложно сказать, что произошло. Только что арданатей был в Таверне и вот он уже сидит в одиночестве, на холодном, влажном камне. И он, и избранный им валун находились в тени гигантского дерева, вросшего могучими корнями в скалу. Где то далеко внизу весело журчит горная речушка, чем то отдаленно напоминая голоса подвыпившей компании, но более ничто не говорило о том, что буквально мгновением ранее здесь находилось какое то здание.

@Риэлкан Эльтраган был абсолютно одинок, если не считать подавляющей мощи окружающих его гор и гоблина, пробующего деревянной ложкой уху из котелк...

Стоп.

Арданатей мог бы поклясться, что только что никакого гоблина перед ним не было.
И, хотя он бы был прав, реальность была безжалостна - в каких то пяти шагах от него, на точно таком же камне сидел старый, лысый, волосатоухий гоблин в матерчатом жилете. Едва слышно потрескивал небольшой костерок, в котором задумчиво кипел закопченый котелок. Вкусно пахло рыбной похлебкой, словно бы этот запах всегда был здесь, оседая на одежде сотрудника Коалиции.

- Добрый день, офицер. Боюсь, я вне вашей юрисдикции. Я всего лишь варю себе ужин, но, если хотите, могу разделить его с вами. Усталые путники должны помогать друг другу, особенно в таких опасных местах, верно?

Супу? - продребезжал гоблин, вежливо "предлагая" обкусанную ложку собеседнику.

- Чииеего? О таком на брифинге определённо не предупреждали. Вот Риэл отплясывает на столе таверны и тем самым создаёт закон и навязывает порядок в отдельно взятой таверне в отдельно взятом аномальном пространственном домене... А через мгновение уже наслаждается красотами дикой природы где-то... в неясно-непонятно-неизвестном «где». Резко вскочив с импровизированного каменного места восседания, Ард обвёл взглядом окружающую действительность, прислушался ко внутренним ощущением, его две пары чуть светящихся длинных кристальных «ушек» чуть подёргивались, как будто настраиваясь на вайбы окружающей местности. По всем ощущения на иллюзорную завесу не похоже. Риэлкан провёл оценивающим взглядом жемчужно-кристальных глаз по гигантскому древу и подняв голову задержал взгляд на огромной густой кроне древа.

- Весьма... патетичное местечко, а это похоже на модель мистического древа жизни? Если просто такое большое дерево для антуража это было бы слишком неэпично. Достав мобильное электронное устройство Ард сделал несколько снимков местности для возможного отчёта в Коалиции, если вообще соблаговолит его начеркать.
 
- Лучше гор могут быть только... космические просторы что когда-то я рассекал. Арданатей немного задумался о смыслах и глубинных значениях, но встряхнув головой, так что пластинки светящего кристалла издали мелодичный звон, отогнал ненужное сейчас философствование. И тут заметил наконец зелёного гоблина, которого до этого не было или не хотелось замечать? С другой стороны, не просто же так он тут сидит у походного костерка на природе.

-Хемпф! Ты обвиняешься в незаконной релокации офицера и специального Эмиссара Коалиции рас! На такое требуется заверенное письменное разрешение! Надо было, наверное, антителепортационную заглушку ставить. Хотя характеристики изменения пространственных координат объектов в области домена, могут отличаться от таковых в базовом четырёхмерном пространстве... продолжая о чём-то бормотать и рассуждать тихо мелодичным голоском, Ард подошёл поближе, поглядывая на содержимое котелка.

- Это ведь часом не уха из петуха? Ну или хуманского потроха? Нет? Отказавшись жестом когтистой руки от ложки гоблина выглядящей неаппетитно, Арданатей сплёл когтем небольшой глиф магии материи, которая вытянулась в изящную узорчатую блестящую ложку. Зачерпнув из котелка ухи, осмотрел придирчиво – выглядело добротно и запах неплох на самом деле. Немного попробовал, лизнув кончик ложки длинным узким язычком.

- Недурственно, ага. Но пряностей недостаёт, и какой-то перчики... если понимаешь, о чём я. Так ты у нас навроде хранителя Домена? Или может даже сам его делал? А зачем внешность такую напяливаешь, потешаться в стиле «вот смотрите, я просто обычный старенький маленький гоблин?» хех. Риэл вперив взгляд ярких кристальных глаз-жемчужин в собеседника тихо усмехнулся и это отозвалось лёгкой и мелодичной кристальной вибрацией в пластинах на голове Арда.

Сундук находится на расстоянии вытянутой руки от Сирин. У неё перехватывает дыхание, а уши от возбуждения сами по себе начинают слегка шевелиться. Эльфийка замирает в предвкушении, волнуясь так сильно, как будто перед ней первый сундук в её жизни. Она уже готова открыть крышку, когда чей-то смутно знакомый голос окликает её:

- ... мои посетители склонны подрезать чей-то кошелек, но...

Кошелёк? Посетители? Ах да, она просто уснула в таверне после долгого путешествия. Никакого подземелья и бесценного гримуара — просто случайный очень грубо прерванный сон. Сирин поднимает голову со стола и с некоторым осуждением смотрит на разбудившего её гоблина. Мало того, что он не дал досмотреть сон — так ещё и не принёс завтрак.

Ответив отказом на предложение отдохнуть в комнате, эльфийка ещё раз осматривает зелёного полурослика с ног до головы — нет, у него точно нет её завтрака. Да и вообще, весь его вид какой-то... ну гоблинский! Хитрый и наглый. Ладно, этот народец всегда был известен тем, что за золотую монету продаст родную мать. Правда Сирин сложно понять, почему он так пытается выглядеть радушным — разве кому-то это важно? Точно не ей.

— Вы ведь не забыли про мою просьбу? — аккуратно уточняет она.

Гоблин как-то странно вздрагивает всем телом одновременно, и на столе появляется тарелка с двумя поджаренными яйцами с ненормально ярко-оранжевыми желтками, жареная сосиска с каким-то рубленым мясом и горсточка очень маленьких маринованных луковок. Рядом — глиняный стакан с густым вересковым пивом и ломоть ржаного хлеба.

— Запах просто изумительный, уверена, вкус тоже не подведёт, — благодарно кивает эльфийка принюхиваясь, — У вас очень удивительная магия,  я буквально не почувствовала ни движения маны. — Сирин жестом предлагает гоблину присесть напротив неё на деревянный стул, который один в один — близнец её собственного.

— Я путешествую по всему свету и очень заинтересована в изучении новых интересных заклинаний. Знаете что-то типа заклинания, которое превращает гальку в маленьких жёлтых резиновых утят? Или заклинание, которое делает идеальные складки на шерстяных брюках? — Сирин аккуратно отодвигает луковички на самый край тарелки и приступает к запоздавшему завтраку.

— Здесь этого добра как грязи. Да только вот толку от их сбора не слишком,— щерится гоблин, и на этот раз кажется, улыбка искренняя, он просто лучится самодовольством.

— Не согласна,— отрицательно качает головой эльфийка, спешно дожёвывая сосиску, от чего её речь чуть невнятная. — Дело не в их полезности или толке, хотя, конечно, идеальные стрелки — это очень важно. Дело в самой магии. Я смогу здесь найти какого-нибудь мага или возможно магическую лавку или, на крайний случай, уникальное подземелье? — она выжидательно смотрит на гоблина, а потом спохватывается,  —  А кстати, где мы? Точнее, где находится эта таверна?

- Ну что вы, какая телепортация. В моем возрасте превращать еду в дерьмо уже сродни колдовству. - широко ощерился гоблин.

- И уж тем более я могу быть ничьм хранителем. Чтобы что то сохранить, молодой человек, нужно быть сильным и устрашающим. А у меня проблемы и с тем, и с другим - старик печально развел сухонькими, но крепкими руками.

- Так что я лучше поделюсь с вами своей ушицей, а вы взамен не размозжите мне чем нибудь мою головенку. От моей смерти пользы не будет, точно вам говорю. - подмигнул жёлтым глазом суповар и перелил половником в небольшую деревянную миску немного горячей похлёбки.

Половником, которого в его руках уже не было.

Он протянул миску @Риэлкан Эльтраган и вновь ощерился, слегка подергивая длинным волосатым ухом.


- Приглашаю вас к трапезе. Будьте мне гостем.






- Что вы, никакой магии - засмеялся Чибис.
- Только высочайшие стандарты обслуживания и мастерство старого бармена. Магией здесь занимаются другие, среди моих постояльцев масса выдающихся волшебников.
Это место притягивает их, что неудивительно - моя Таверна, во всех смыслах, выдающееся заведение. К чему вам грязные, вонючие подземелья, если можно остановится здесь.. - бармен с гордостью развел руками, как бы охватывая ими все немаленькое помещение
- ..в Таверне Под Выпившим Драконом!

Впрочем.. - гоблин с хитринкой посмотрел на ушастую @Сирин и азартно потер узловатые, длиннопалые ладошки

- .. я, кажется , могу Вам помочь. Предлагаю сделку - Вы поможете мне, а я - представлю Вас одному из своих посетителей, который, несомненно, многое понимает в магии и окажет мне любезность помочь Вам в исследовании магических, эээ, тайн.

Великанское древо шелестело своими листьями-ветками, где-то внизу журчала проточная водица, природа этого места, фактически не тронутого цивилизацией, вполне сгодилась бы для того, чтобы намалевать её на холсте и продать на ярмарке, и денег вероятно хватило бы даже на посещение борделя ну и прочие цивильные дела. Но пока что в планы Риэлкана заниматься мазнёй и походами в бордели не входило, может войдёт позже и войдёт очень хорошо! Как бы то ни было, тут Арду начинало навевать скукотень вся эта ситуация и деятельная натура требовала сделать что-то эпично-жизнеутверждающее, но вот только что? Следовало ли подумать и потом сделать или следовало делать незадумываясь, ведь у быстро принятых решений эффект бывает заметно эффективней, чем у тех решений, которые излишне долго обдумываются и взвешиваются. Ведь излишне многократно обдуманное решение это уже почти то же самое, что тщательно переваренная пища, а как выглядит тщательно переваренная пища? Ну вот то-то же. И кстати в тему – чудаковато-подозрительный гоблин всё отрицал, не признаваясь ни в каких причастностях, собсвтенно чего и следовало ожидать, и это опять отразилось скучающим видом Арданатея. Виртуозно и мастерски изменив сидячее своё положение на стоячее, Риэл прогуливался по внешней кромке гоблинского «лагеря» и рассуждал вслух.

- Хэм... если не Хранитель, то вероятно местный обслуживающий «персонал» пониже рангом. Выполняешь строго ограниченный набор заложенных «программ и функций», обслуживая определённый сектор задач в домене. Как например задача – проследить за действиями и реакцией недавно прибывшего посетителя домена. И осознание роли обслуживающего персонала, выполняющего соответствующие задачи в твой алгоритм жизни не входит, для тебя это естественный процесс и естественные действия. С другой стороны, может и осознаёшь, но просто нагло врёшь. То, что ты простой случайный гоблин, оказавшийся на пути в таком месте – вероятность этого самая минимальная из всех предположений. Резко остановившись Риэл взмахнул хвостом, кристальные пластины на котором, мягко поблёскивая, издали лёгкое мелодичное звучание. Кристальным когтем «ткнул» в небо, а после в сторону существа «гоблинаус-подозрительникус».

- Хээй, гобби, поглоти тебя задница хтона, какого ты дерьмо упоминаешь рядом с жратвой? Резко за это осуждаю и неодобряю! Плохой гоблин, плохие манеры! Умеешь отбить аппетит. Но при всём этом убивать того, кто проявляет хотя бы подобие гостеприимства – некрасиво. А лучше вот что сделаю – одарю тебя милостью своей. Тебе же поди в такой глуши одиноко и печально, но возрадуйся, Я услышал твои внутренние мольбы! Классно, правда? И тут, конечно, Арда конкретно занесло на повороте, но честно – с кем не бывает, давайте не будем строги! Очень одухотворённый предстоящим свершением и возвышенной затеей, Риэл принялся творить, сплетая меджик материализации вязью-формулой хитрючей и вычурной. Сначала получилась какая-то кракозябра и тут же растеклась, но после практики получилось что-то вполне похожее на самку гоблина. Големо-конструкт магичный слепленный из хм... чего было или как это обозвать, ну в общем получившаяся «суррогатная» гоблиница квохча бросилась сначала жрать уху загребая пальцами, потом с восторженными объятиями постаралась напрыгнуть на гоблина, стремясь крепко и до лёгкого хруста сжать «суженого» в несомненно радостных крепких объятиях.

- Вот тебе твоя вторая половинка, мира и любови как для ухи моркови, властью данной мне Звёздами объявляю вас ячейкой гоблинского общества, тебе есть что сказать в такой радостный момент? Ард лучезарно улыбнулся и проведя по кристальным пластинам на голове выдал мягкое переливчатое звучание похожее на похоронный свадебный марш!

Каньон удивительным образом напоминал Леди руины. Грустные и величественные развалины древнего дворца неведомых королей. С неба по-горному резко, не смотря на холодок лежащего на земле снега, припекало солнышко.

– Кто и зачем вымостил пустынную дорогу базальтом? Это раньше было полом здания? Волны на плитах какая-то письменность? – девушка непрерывно сыпала вопросами.

Гном в ответ только плечами пожимал. Так старательно, будто зарядку делал.

Но оказалось сооружение всё-таки дорогой. Слишком длинной для пола. Ровной дорогой, выложенной базальтом в диких горах. Горах с отвесными склонами, увитыми виноградом и хмелем. Леди шла за гномом необычайно легко, будто по подиуму. И абсолютно беззвучно. Словно звук шагов забыли записать нерадивые звукооператоры.

Почему Брокен так печально говорит о своей жизни? Возрасте?

Леди никогда не упускала возможность изучить то, что ей было интересно, поэтому спросила:
– Брокен Тул, а сколько вам лет?

– Сложно сказать, – с характерными для себя грустью и туманностью ответствовал гном. – Я пробуждаюсь в разные времена, порой даже в те, что предшествуют моему рождению. Нельзя сосчитать что либо, не имея точки отсчёта. Знаю лишь, что уже слишком давно брожу между мирами, – хаосит недовольно засопел.

Леди молчала, думая, что даже у завязанной в узел и разрезанной на части ленты можно найти размер. Достаточно сложить длину каждого кусочка. Но гном выглядел слишком расстроенным, чтобы делится с ним подобными соображениями.

– Мне уже давно пора умереть, – хлестнул он и как-то сник, уменьшился в размерах.

Леди взглянула на собеседника. Глаза её серьёзно-серые, задумчиво-изучающие. Неужели на самом деле жаждет умереть? Отторгнуть живот свой? Уйти во мрак небытия? И это не поза, не натёршая мозоль, давно потерявшая смысл присказка?

– Что мешает вам уйти? На совсем... Хотите, я помогу вам умереть? – девушка не шутила. Это было хладнокровным предложением и проверкой одновременно. Ведьма совершенно не разбиралась в местных порядках, и о серьёзности положения гнома ей оставалось только догадываться, но если человек что-то хочет, он ищет способ, не хочет – причину.

Поднимался полуденный ветерок, побеги хмеля ласково шуршали на стенах каньона, созревающие шишечки дарили хвойно-колючий, умиротворяюще-смородиновый запах.

Ущелье длилось, расширяясь. И вскоре наши герои оказались на развилке. Базальтовая дорога широким рукавом уходила вправо. Влево стены сужались, туда вела тропка поскромнее, теряющаяся в зарослях можжевельника и крупном щебне. Прямо, на скалу, разделившую каньон на две части, вели ступени. Белые, меловые, изъеденные временем. Привыкшая к городской суете Леди блаженно улыбалась. Мир, небо, скалы. Неповторимое ощущение простора и единения с волшебством природы. Тёплым камнем и чёрной точкой парящего в высоте орла. Агонией утренней прохлады. Захотелось скакать или крикнуть. Леди раскинула в стороны руки, медленно закружилась, задрав голову...

– Нам туда, в Рощу, – тихо сказал Гном, ткнув заскорузлым пальцем в левую, заросшую кустарником и молодыми деревцами тропку.

Внезапно вверху-вверху, на разделяющей каньон скале, мелькнула белая голова и тут же скрылась за естественным парапетом. Гном тоже взглянул в ту сторону, но поздно.

Аккуратно, чтобы не привлекать внимания, не совершая резких движений, девушка подошла к Брокену и тихо шепнула, в покрытое седым пухом ухо:

– За нами наблюдают. Вверху, на скале. Кто-то белый, я не успела рассмотреть.

– О, дерьмо! – в голос сказал гном. Вероятно, таиться необходимости не было. – Нам надо торопиться, – обеспокоенно бухтел карлик, – но сперва, попробуем запутать следы. Ты когда-нибудь?.. – и с этими словами он самоотверженно принялся рыться в одной из своих котомок. Будто от этого, зависела их жизнь. А может, так и было? – Дерьмо, да где же он?.. – бормотал гном.

– Вот! – карлик торжествующе поднял руку, будто добыл алмаз или золотой дублон.

В его сжатых пальцах красовался скромный во всех отношениях деревянный гребень. Небольшой, вырезанный из липы. Мастерством, создавший его резчик не отличался.

– Смотри, какая красота, – гордо пробасил. – Сам сделал, – сунул его в руки недоумевающей Леди.

Девушка вымученно улыбнулась. Неуверенно кивая, как воспитательница детского сада, получившая в подарок от малыша кривую пластилиновую лошадку.

– Бери, он не кусается, – самодовольно заявил гном, неверно истолковав причину её замешательства.

Ведьма неуверенно провела гребнем по волосам.

– Правильно, расчёсывай, только не спеши. Заговор требует времени, – гном заложил руки за спину и немного наклонился вперёд. – Не отводи взгляд.

Леди плавно гладила корявыми зубцами по мягкому шёлку своих волос. Широко распахнутые глаза девушки с любопытством уставились в его единственный живой глаз. Карий, тёплый, участливый, взгляд чуть исподлобья. Будто психотерапевт на приёме. Но, в отличие от шринка, говорил он сам:

– Расчеши, дева, косы. Расчеши их на четыре ветра, на восемь дорог, на шестнадцать троп, на тридцать два пути, в бесконечность земли. Скатертью тропки вейтесь, лилии белей, ножа острей. Сколько волос, столько и дорог, и нас нет ни на одной!

– Мы лисой в кустах, мышью в траве, ужом в камышах, уклейкой в ручье.

– Ищи нас везде, да нет нас нигде! Мы уже ушли.

Леди старательно выполняла указания колдуна. Необычный заговор вызывал острый интерес ведьмы. А ещё девушка надеясь, что его текст являл собой эвфемизм, и Брокен не заставит на самом деле ползать в кустах и ручьях.

Закончив бормотать, гном вытянул вперёд левую руку, ладонью вверх.

– Теперь отдай его мне. Нас будут искать по следам, по магическому следу и эманациям душ мастера своего дела. А мы, только что, подсунули воинам, могучим мужам мертвых времён простенький охотничий заговор, наполовину мужской, наполовину женский. Пускай ещё осознают, насколько мы наглые, – гном ухмылялся так, будто только что, лично, насрал под дверь графскому мытарю.

– Здесь призраки? Они опасны? – забеспокоилась Леди, завертев в разные стороны головой, прикидывая, не настал ли момент призвать для защиты Слуг.

– Здесь все опасно. Даже я, – карлик ухмыльнулся ещё поскудней и принял гребень.

Почему-то Леди не верилось, что ей стоит опасаться гнома, и Слуг она не вызвала. Возможно, зря.

Колдун рассеянно подбросил гребень в руке, словно прикидывая, куда швырнуть. Видимо, в голову ничего подходящего не пришло, поэтому он заткнул «красоту» в свою лохматую бороду и немного подергал, чтобы убедиться, что гребень сидит надёжно.

– Теперь бегом. Только не шибко быстро, у меня вишь какая беда с ногами, – с деланным сожалением колдун посмотрел на свои сапоги и перешёл на резвую (с поправкой на его комплекцию) трусцу.

Коротконогий гном и девушка на шпильках, бодро бегущие по заросшей и засыпанной камнями тропе, представляли собой колоритное зрелище, способное сбить с толку многих мужей, даже без всяких заговоров.

Минут через пятнадцать наши герои достигли небольшой расщелины в скалах, окружающих Рощу.

– Как ты себя чувствуешь? – любезно поинтересовался гном.

– Всё в порядке, – щёки девушки раскраснелись от бега, дыхание участилось. Но выглядела она весьма бодрой и заинтригованной. Садиться на ближайшую осыпь с рыданиями «Хочу домой» явно не собиралась.

- Ничего моей талии не навредит кроме отсутствия еды, хыхы, - пошутила Асседия. - А это точно можно пить? Не обманываете меня, мистер гоблин? - Асседия сощурилась глядя на молоко, затем на бармена, все ещё принюхиваясь к содержимому кружки. 

- Я верю, что вы кто-то важный, но мне ничего не надо... Я только случайно попала. Можете рассказать, как вернуться назад, когда мне захочется? Или может это вам тут нужна как раз помощь, а? Ну, я в каком-то необычном месте, было бв здорово, если бы я что-то взяла в качестве сувенира! Но тут не всем подойдут обычная валюта, так ведь? Так что если хотите, я могу тут помочь, а по оплате договоримся, хы-хы. Я хорошая помощница. 

- Хм.. - без тени неодобрения на сморщенной физиономии сказал гоблин и мягко отстранил от себя свою новоиспеченную вторую половинку.

- Благодарю за твой дар, господин. Мне точно пригодится искусственная женщина, пускай ее век и не будет долгим.

И все же.. ай, уймись - раздражённо сказал зеленокожий и легонько стукнул навящевое отродье по лбу деревянной ложкой. Гоблиншу, разумеется. Не @Риэлкан Эльтраган.

- О чем это я.. А, да. Я так и не понял, чем могу вам помочь? Вы кого то искали, как я понял. Или некое место? Вы упоминали таверну, но боюсь, сейчас здесь с этим.. - гоблин развел руками

- ..туговато.







- Могу поменять заказ, если сомневаетесь в нашей кухне. - выпрямился гоблин. Судя по тому, как температура его слов понизилась на пару градусов, бармен был не в восторге от того, что @Асседия  поставила под сомнение его честность, и уж тем более - его заведение.

- Назад попасть несложно, с этим я могу помочь. Но и помощь мне так же не помешала бы. Какого рода вспомоществование вы можете предложить? Мои посетители часто обладают весьма.. необычными талантами.

- Ну, я просто такого не встречала еще... Ну ладно, - принюхавшись еще раз, Асседия сделала щедрый глоток необычного молока, посмаковала, будто перекатывала конфету во рту, и затем довольно облизала щедрые молочные усы, которым позавидовал бы любой гном в мире. 

Ей понравилось. Молочное довольствие читалось на усатой моське с легким прищуром, будто у разомлевшего на солнышке кота. 

- Нуу... - протянула задумчиво Асседия, потягивая с удовольствием молочко, и глядя вверх, размышляя, что она такого умеет. - Лучше акробата в мире не найдете, мистер гоблин, это точно я говорю! Улей меня научил кое-чему, хе-хе. 

— Что за помощь Вам потребуется? — Сирин просто надеется, что ей не придётся помогать гоблину на кухне или в зале, не то чтобы это было выше её достоинства, но как-то не особо подходило её характеру. 
— Один из моих поставщиков давно не появлялся. Места здесь дикие, произойти может что угодно. Можешь узнать, что с ним? Здесь недалеко, я подскажу дорогу.

Что ж, хорошее приключение всегда здорово, а если в конце ждёт награда, так вообще прекрасно. И даже не придётся натирать котлы до блеска или мести пол.  

— Отлично, я помогу Вам, но куда мне идти и как я его узнаю? — Сирин прикидывает, какие поисковые чары есть у неё на вооружении, но скорее всего с этим будут сложности, ведь она даже не знает, как выглядит её подопечный. 

— Вам нужно двигаться в сторону Каменного Хаоса и немного спуститься ниже по плато, не заходя в него. Там вы найдете узкий каньон, заросший диким виноградом. Где то в этом каньоне находится пещера, в которой проживает мой поставщик. Он ценит уединение, а я ценю его уединение ещё больше. Видите ли, при всей его полезности, с гигиеной у него сложности. Так что вы не ошибётесь, если увидите вонючего мужика с дубиной и предположите, что это он. — гоблин с лёгким оттенком высокопарного осуждения в голосе описывает цель миссии. 

Отмена по поисковым чарам, прямо сейчас необходимо срочно вспомнить что-то, что избавит её от отвратительного запаха! С другой стороны возможно именно по этому запаху Сирин и найдет свою цель. Славно. — Что ж, я поняла, вонючий мужчина с дубинкой, надеюсь, он не захочет прибить меня этой самой дубинкой. А есть ли вероятность, что кто-то другой захочет? Не хотелось бы в процессе выполнения задания отбросить ухи. 

— Советую взять с собой оружие, впрочем, вашей главной защитой станет тишина. В этих местах опасно шуметь, любыми способами. — бармен расплывается в своей фирменной улыбке и делает короткий поклон. — Прошу прощения, меня ждут клиенты. Если понадоблюсь — просто позовите.

 — Хорошо, спасибо, буду иметь в виду. — гоблин удаляется восвояси, а Сирин продолжает свой поздний завтрак. Вкус действительно восхитительный, хотя возможно всё дело в самом главном ингредиенте кулинарии — аппетите. 

Наевшись до отвала и так и не притронувшись к глупым луковицам, эльфийка откидывается на спинку стула, возможно, стоило согласится на предложение гоблина и снять комнатку. Было бы славно сладко подремать в уютной постели, почитать один интересный гримуар, а потом вкусно поужинать и снова почитать. Увы, её ждёт вонючий мужик. Но кое что не даёт ей покоя в словах гоблина  —  зачем оружие, если она кастует все свои заклинания в абсолютной тишине? Разве меч или лук не будут издавать больше звуков? В любом случае она не умеет с ними управляться да и не имеет ничего такого даже в пространственном кармане кольца. Разве что украсть столовый нож, который принесли для завтрака, и размахивать им в надежде не выколоть себе глаз. Очень сомнительно. 

Нет смысла и дальше рассиживаться, кто знает, сколько займет дорога, не хотелось бы ночевать под открытым небом. Покидая уютную таверну, эльфийка напоследок кивает бармену, воровато пряча на время одолженный нож в складках одеяния. Солнышко уже пригревает, зелёный лес, окружающий таверну, славно пахнет соснами и манит своей тенью. Как всё-так прекрасно, что портал перенёс ей именно в это место, а не какие-нибудь городские джунгли. Осталось понять, где этот самый Каменный Хаос, Сирин оглядывается по сторонам, что же, с той стороны, откуда она пришла никаких камней не было. Если поставщик, то значит присутствуют личные встречи, а значит должна быть тропинка, до мест этих встреч. Крайне довольная своими гениальными умозаключениями Сирин с лёгким сердцем идёт по единственной тропинке, надеясь, что она приведёт её к немытому мужчине. Кто бы мог подумать, что всё так сложится. 

Помня слова гоблина, Сирин старается не шуметь, благо тропинка хорошо расчищена, ни веточки ни камня. Ветер колышет высокие сосны и то и дело роняет уже созревшие шишки, эльфийка просто надеется, что одна из таких шишек не прилетит ей на голову. В остальном путешествие протекает на удивление мирно, возможно она зря одолжила нож, главное не забыть вернуть. 

Идти было недалеко. Какие то местные птицы общались между собой в вершинах, настойчиво стучал дятел. Вот ещё один довод в пользу того, чтобы выходить пораньше - пернатые работают на тебя, предупреждая о приближении гоблинов или ещё какой дряни, которая умеет лазать по деревьям. Всегда приятно иметь дополнительное преимущество.

К слову о премуществе. Не то, чтобы гном верил в то, что эта милая ведьма действительно сумеет подарить ему окончательную смерть, но..

Под лежачий камень вода не течет.


-  Не думаю, что ты сможешь помочь мне с моей.. проблемой. Меня вернут. Не обязательно сюда, не обязательно сразу. Место и Время может изменится, но я снова буду ходить среди живых, помня все, что я когда либо совершил. С моей стороны было крайне опрометчивым поступком поклясться служить, пока я жив. - гном невесело улыбнулся. - мой Владыка не из тех, кто упускает такие слова.

- Жив и не мёртв разные вещи.
Разве нельзя договориться, выслужиться или найти лазейку?

- Скажешь тоже. Это все равно, что пытаться договориться с засухой. Я обречен служить, пока жив.

- От засухи можно построить пруды и оросительные каналы - обольстительно и коварно улыбнулась Леди.

- Но она все равно явится. Высушит пруды, уничтожит источники, явит рои саранчи, голод и увядание. С ней нельзя договорится. Ее нельзя разжалобить или переубедить. Ей наплевать даже на твою борьбу с ней, она просто приходит, неумолимо и довлеюще. - гном замолчал, перебирая пальцами лямку мешка с мясом. Он все ещё был уверен, что она не осознает глубину проблемы. Возможно немного искренности могли бы помочь..

- Я могу прервать эту череду перерождений лишь перестав быть полезным. Я могу перестать выполнять приказы, восстать против Владыки и ему не будет резона воплощать меня вновь. Но для этого нужно растоптать мои клятвы. Нарушить Слово. - сказал древний воитель и убил зародившийся разговор. Ненамеренно, разумеется, но он буквально слышал, как бедняга пал. Оставалось только продолжить путь в молчании, неспеша перебирая ногами по подлеску.

Шум ветра в верхушках кедров, потрескивание стволов, запахи преющей хвои и холодного камня - во все это понемногу вплетался новый звук. Где то журчал ручей. Постепенно, запахи ряски и прибрежных растений вторгались в ноздри путников, подстегивая бородатого карлика идти быстрее. Каким то противоестественным образом, этот грузный, тяжёлый старик умудрялся идти очень тихо. Лишь изредка, под заскорузлыеми сапогами, похрустывали тоненькие веточки, органично вплетаясь в лесной шум. Кула больше шума издавал его нос. Гном втягивал в себя воздух так, как будто это было пиво - жадно, с присвистом, и крайне неохотно возвращая его назад.
Тем сильнее было его изумление, когда впереди, в переплетении стволов и веток мигнул огонь. Он внезапно остановился и вскинул руку со сжатым кулаком вверх, призывая спутницу к вниманию.

Что то было не так.

Можно было, конечно, не доверять своим глазам. Тем более, что обоняние ясно давало понять, что никакого костра впереди нет. И все же..

Нижняя половина лица колдуна распахнулась. Его щеки разошлись в стороны, словно книга, открыв миру жутковатое в своей асимметрии переплетение жгутиков, мандибул и жвал, перемазанных густой темной слизью.
Резко запахло гнилой лакрицей.
Из этого месива, с каким то неприятным органическим хрустом, вышли две тонкие хитиновые лапки с веерообразными лопаточками на концах. Они синхронно дернулись, отряхиваясь от слизи, и с противоестественной плавностью начали загребать воздух прямо в разверзстую пасть проклятого чародея.

Он.. принюхивался.

- Акроба.. а. - несколько озадаченно проговорил это слово бармен и слегка поклонился.

- Прошу простить мое невежество, не сразу вспомнилось слово. Мы тут народ темный, к нам чаще заглядывают маги или носители имён в духе "Хребтолом", "Сломанный нос" и им подобные.

Так значит, ты можешь хорошо карабкаться по скалам, верно?


Невинный, в сущности, вопрос был задан с выражением плохо скрываемой алчности на сморщенном лице. Была бы окружающая Таверну реальность чуть менее устойчивой и, можно было поклястся, что в жёлтых глазах бармена затанцевали бы монеты.

Возможно, @Асседия я бы даже услышала, как хор темнокожих женщин поет приятными голосами что то в духе "Become the Money".

Но она этого не услышала. Реальность в Таверне была устойчивее, чем где бы то ни было в этих землях.

Вскоре, @Сирин оказалась в высоком каменном ущелье, заваленном мелкими камнями, птичьим помётом и сухой листвой от хмеля и дикого винограда сражающихся за каждую пядь здешних стен. Кое где виднелся подтаявший снежок, и все же, здесь было заметно теплее, чем снаружи.

Ущелье было очень длинным, даже отсюда эльф могла видеть, что проход расширялся вдали, но ясно увидеть его конец мешали неровные стены и пыльца, тончайшей взвесью парящая в воздухе. Она чувствовала, что в воздухе было что то ещё, нечто большее, чем стремление растений расти и размножаться. Нечто, окрашивающее холодное марево в зеленоватые тона, заставляющее виноград вызревать на голых, промезрших, не видящих солнца камнях.

Здесь царила Жизнь.

- Ну да, аха, - Асседия кивнула, довольствуясь действительно вкусным молочком. - Я еще и летать умею, но не знаю, насколько тут это безопасно, я обещала отцу и дедушке, что не буду ввязываться в серьёзные неприятности, так что не хочу нарываться. Но умею. Этим я с детства занимаюсь. 

Асседия может и заметила, но не придала значения блеску алчности в глазах хозяина таверны. Она не склонна к скорому суждению, и к тому же, хоть он и своеобразный, но угрозы не ощущала, а значит, с ним можно подружиться. 

- А почему вы спрашиваете, мистер гоблин? Вам нужно где-то высоко протереть пыль? 

Гоблин снова как то странно моргнул всем телом, выходя из алчных мечтаний и вновь принял свое обычное выражение лица - вежливое и вредное одновременно.

- Для этого найдутся работники попроще. Ваши навыки найдут в этих горах более толковое применение. Вы когда нибудь слышали о шаркомби?

Мои посетители частенько оказываются в очень непростых ситуациях, и вовремя добравшийся шаркомби может спасти жизни, нервы и мое заведение от финансового краха. - гоблин широко оскалился. Очевидно, он считал эту шутку весьма удачной, хотя @Асседия  вряд ли была в курсе того ничтожного значения, которое здесь имели деньги.

Что, впрочем, не мешало ему их охотно принимать, но подобное двоемыслие давно стало частью его зелёной натуры. Он вообще был убежден в том, что деньги его посетителей все ещё находятся по них только по его собственному недосмотру, и что подобный порядок вещей неестественен и с ним надлежит бороться.

Например, нанимая сотрудников.

После уютной сени леса каменное ущелье кажется негостеприимным и совершенно неуютным. Обнаружившийся подтаявший снег Сирин воспринимает как личного врага, от того чтобы растопить его зарядом магии останавливает только предупреждение гоблина — не шуметь. Чем дальше она продвигается по ущелью, тем сильнее ей кажется, что кто-то кроме неё скрывается среди камней. Сложно понять, разумно ли это что-то, но вся её интуиция кричит о том, что она больше не одна. Спустя пару секунд Сирин понимает, что это не интуиция, это её магия реагирует на чьё-то присутствие и хотя сложно понять, кто или что таится рядом, но опасности от этого нечто не ощущается. Хтоническая магия, магия природы, и ощущение далёкого света. Или даже Света. Сжимая покрепче украденные нож и оглядывая уступы скал, эльфийка чуть нервно и стараясь оставаться бесшумной, накладывает чары для усиления обоняния. Если верить словам заказчика где-то рядом вонючий мужик, не мудрствуя лукаво Сирин решает искать его по запаху.

То ли она перемагичила то ли мужик действительно вонючий, но от ввинчивающегося в её бедный нос запаха буквально слезятся глаза. Сирин поспешно развеевает заклинание, примерный маршрут ей понятен, и на её удивление запах ведёт туда же, где ранее её чудилось чьё-то присутствие. И всё же умереть во цвете лет от вони будет крайне нелепо. Конечно славно прославиться на века, но не таким образом. Да и кто найдёт её косточки в этой глуши? Разве что гоблин, разыскивающий ножик из таверны.

Следуя по намеченному ранее пути запаха Сирин замечает, что воздух буквально с каждым шагом становится всё спутаннее что ли. Витающая пыльца ломает очертания скал, заслоняет взгляд, кажется, что на глаза надели с салатовыми стёклами. Осторожность заставляет эльфийку достать из хранилища в кольце тестеры, конечно, их стоит использовать на чём-то влажным, как напитки или еда, но в воздухе достаточно воды, чтобы они сработали как надо. На удивление бумажка не то что не темнеет, но даже как будто светлеет и становится ярче. Если пропитывающее зелье было сварено верно, а оно было сварено верно, то воздух исцеляющий?

Извлекая из хранилища кольца пустые колбочки Сирин думает, что, пожалуй, ещё ни разу в своей жизни не собирала просто воздух в просто ущелье. Что же, встреч с  вонючими мужиками она тоже до сегодняшнего дня не жаждала. Всё бывает впервые. С такими философскими размышлениями эльфийка пакует последний фиал обратно в хранилище и продолжает путь. Не стоит заставлять дурно пахнущего незнакомца ждать слишком долго, вдруг он начнёт пахнуть ещё сильнее.

Мягко ступая по камням, Сирин всё дальше заходит вглубь ущелья.

Тени сгущались меж каменных стен, выстилая путь Архиватора скользкой мокротой булыжников. Витрины вспыхивали вдоль улицы — кричащие всплески цвета в серой мгле: алые шелка, позолота безделушек, мертвенно-голубое сияние экранов. Генри скользил мимо, не замедляя шага. Его отражение в стеклах — лишь смазанный силуэт: черный плащ, стальная маска, белизна волос, колышущихся как пламя без тепла. 

Янтарные очи, холодные угли в глазницах маски, скользили по мерцающим миражам изобилия. Не останавливаясь. Не всматриваясь. Витрины были страницами чужого дневника — пестрыми, суетливыми, пустыми. "...многие люди — запрограммированны на приобретение мишуры...но зачем...". Мысль вибрировала в черепе как точный и безжалостный скальпель.

Подошва с металлическими пластинами отбивали ритм по камню. Запах жареных каштанов из уличной жаровни смешивался с его собственным — хвоей и лесными ягодами. Прохожие невольно сторонились, ощущая волну неестественного холода. Один лишь ребенок уставился на маску, завороженный. Архиватор прошел мимо, слегка повернув голову. Он взглянул мельком на того, кто может увидеть красоту в чем-то невзрачном, но только на долю секунды, прежде чем взгляд вновь устремился вперёд.

Он фиксировал детали: трещину в витрине ювелира, пыль на манекене в цилиндре, тень ворона на вывеске таверны. Все — данные для Архива. Все — пыль на пути к пределу. Внезапно — резь в основании черепа. Острый, чистый сигнал. Он сжал рукоять трости, ощущая под перчаткой резьбу узора. Шаг дрогнул.

Генри замер на мгновение, пальцы впились в трость, будто в якорь посреди внезапного шторма. Боль была не просто сигналом – она стала лезвием, вонзившимся в стык мысли и плоти, насильно прервавшим поток регистрируемых данных. Он сделал шаг. Еще один. Камень под ногами ощущался по-прежнему твердым, но...

Витрины по правую руку начали течь. Алые шелка расплылись в кровавую лужу света, позолота безделушек потекла вниз, как раскаленный металл, экраны растеклись в ядовитое сияние, заливающее тротуар. Они не исчезали – они плавились одна в другую, цвета смешивались в грязную, мерцающую палитру, лишенную формы и смысла. Серый камень стен за витринами колебался, как мираж в зное, растворяясь в абстрактной дымке. Звуки города – гул голосов, скрежет колес, крики торговцев – слились в низкий, навязчивый гул, похожий на шум далекого водопада или скрежет шестерен.

Он шел сквозь этот расплавленный мир, шаг все еще механически отбивал ритм металлом по камню, но звук казался приглушенным, доносящимся из-под толстого слоя пепла. Его отражение в стеклах больше не ловилось – там была лишь бегущая рябь искаженных форм и цветов. Прохожие превратились в смутные, лишенные деталей тени, отшатывающиеся от него, но уже не как отдельные сущности, а как части серой, пульсирующей массы.

Мысль о пределе, о пыли, застряла в сознании, острая и бесполезная, как заноза. Он пытался сфокусироваться на чем-то конкретном, но детали ускользали, расплывались, растворялись в общем хаосе распадающегося пейзажа. Воздух, еще недавно пропитанный запахом жареных каштанов и городской грязи, стал тяжелым, влажным, пахнущим прелой листвой, сырой землей и чем-то древним, смолистым. Запах хвои и ягод с его плаща вдруг стал резким, почти разъедающим, единственной реальной точкой в этом калейдоскопе небытия.

И затем, без перехода, без толчка – просто было.

Мир сжался и выпрямился. Смазанные витрины, гул, серость – все испарилось. Генри стоял. Его каблуки больше не стучали по булыжнику. Они утопали по щиколотку в густой, влажной траве, холодной даже сквозь подошвы. Перед ним, вместо ряда расплывшихся магазинов, возвышалась таверна. Но не городская. Это было приземистое, мощное строение из темных бревен, грубо отесанных, сросшихся с землей, как корни древнего дерева. Маленькие, глубоко посаженные окна светились тусклым, теплым, почти живым огнем – не электрическим сиянием, а пламенем очагов или факелов внутри. Над тяжелой дубовой дверью висела вывеска, но вместо нарисованного ворона – настоящий, огромный и лохматый ворон сидел неподвижно, его черные бусины глаз были устремлены прямо на стальную маску Архиватора. Он не каркал. Он просто наблюдал. Выжидал.

Генри медленно повернул голову. Город исчез. Его окружала поляна, погруженная в сумеречный свет, хотя момент назад был день. Или ему кажется и взгляд все ещё затуманен? Высокая трава колыхалась под невидимым ветром, издавая шелестящий вздох. Деревья – настоящие, древние, с корявыми ветвями, обвитыми темным мхом, – стояли плотным, непроницаемым кольцом, стена темной зелени. Их стволы были толще человеческого тела, кора потрескавшаяся, как шкура дракона. Воздух висел неподвижно, тяжелый от запаха влажной земли, грибов, хвои и той же странной, смолистой сладости. Тишина была абсолютной, давящей, нарушаемой лишь редким потрескиванием внутри таверны да шелестом травы. Но у него стоял гул в ушах, потому он мог и не услышать ничего.

И вдалеке, за кольцом леса, затянутого уже вечерней дымкой, высились горы. Не знакомые городские холмы, а исполинские, зубчатые пики, теряющиеся в низких, рваных облаках. Они казались вырезанными из черно-серого камня, безжизненными и угрожающими, сторожевыми башнями на краю этого внезапного мира. Свет, льющийся из окон таверны, был единственным источником тепла и цвета в этом внезапно обретенном, мрачном и дышащем древностью пейзаже. Ледяные янтарные угли в глазницах маски скользнули от таверны к лесу, от леса к горам, фиксируя происходящее.

И резь в черепе сменилась на низкое, неумолчное гудение, он стоял, черный и недвижимый, как странный менгир посреди поляны, затерянный во мгле между мирами. Даже не представляя, что ему теперь делать.

Нет, не учуять. Несмотря на свое экстраординарное обоняние, Аранарх не чуял ни запаха дыма, ни огня, ни углей, не говоря уже о сидящем перед ним человеке. Человеке ли? Он никогда не слышал о людях, котрые ничем не пахли. Если, конечно, они не были похабно выполненной иллюзией.
Эта не слишком мастерски выполненная иллюзия вполне могла оказаться ловушкой. Маленьким красным червячком, приманивающим в пасть гигантской черепахи тупую форель. Гном ухмыльнулся и потянул из за пояса рабочий топорик.
Такую форель, как он, эта черепаха ещё не видела. Да и девушка за его спиной наверняка, могла показать себя.
И все же, колдун замешкался. Он пытался вспомнить другие проходы в Залы, но, как бы он ни старался, по всему выходило, что на любом из путей они могли повстречать неприятности. Эту, по крайней мере, он заметил вовремя.

Или нет.

Гном хмыкнул и сложил пасть обратно, прежде чем обернуться к своей спутнице. Он пристально посмотрел ей в глаза, привлекая внимание, затем скосился на топор и кивнул в сторону тропы. Она изящным жестом попыталась выяснить причины происходящего непотребства, но что он мог ей сказать? Что сам ничерта не понимает?

Оставалось только пожать плечами и неспешно двинуться на огонек, покуда между замшелыми стволами не появился пруд. Его темные воды выглядели холодными, как сердце наёмного убийцы, в нем не росла ни ряска, ни камыши, словно бы ледяная вода вымораживала корни даже местным растениям. А местные растения были чертовски упрямы, как и пристало горцам.

Вместо прибрежной травки, пруд окружали довольно живописные руины - останки колоннады, разбитые арки, чьи ажурные фрагменты время обратило в кремовый щебень, усеивающий остатки каменных сидений. Больше всего это напоминало полуротонду, в которую ударили тараном, чтобы открыть вид на маленький водопадик.

Вид, впрочем, не слишком впечатлял. В пруд вдавалась узкая скала, первая из целой армии своих товарок, что формировали непроходимую стену долины. Прозрачный ручей весело журчал по ней, исторгнутый из трещины далеко вверху. Извиваясь между камней хрустальной змейкой, он незаметно стекал в пруд, не поднимая ряби на его поверхности.

Ещё меньше ряби было от того, кто сидел на берегу. Мужчина, человек, в лёгких доспехах какого то архаичного образца, наброшенных поверх алой шерстяной рубахи. Он сидел на поваленной колонне и спокойно грел руки у костра, не издавая ни запахов, ни звуков, ни че но.

Это доводило колдуна до исступления.
Он ещё раз, демонстративно, втянул ноздрями воздух и обнаружил только, что давеча к пруду приходил лесной кот, выпить воды и поставить метку на кусте. Это была матерая, спелая самка, но даже густая вонь ее секрета не смогла бы перебить костер. Разозленный как шершень, сраку которого ребенок попытался надуть через соломинку, Аранарх в сердцах ткнул себя в ладонь острым углом топорика. Глубже, чем следовало, и уж точно глубже, чем сделал бы спокойный и контролирующий себя чародей. В самый раз для пускающего слюни безумца, чьи мозги выжжены Шепотом Хаоса или магическими декоктами.

Гнев ушел вместе с первыми каплями крови.

Карлик представил, как его ярость спрессовывается в мячик, затем в небольшой шарик, который он усилием мысли отправляет прямиком в солнце.
Полегчало.
Окончательно взяв себя в руки, он протянул раненую ладонь в сторону невозможного мужчины и заставил тысячи крохотных бусинок своей крови воспарить перед собой. Темные, как его душа, они тут же покрылись причудливым узором изморози и вспыхнули в лучах полуденного солнца, мерцая и переливаясь глубокими оттенками пурпура, покуда колдун собирал из них причудливый узор. Если уж Двойное Зеркало не покажет ему ничего опасного, то впору будет сесть возле костра и прямо спросить у мужика, какого черта он тут делает и нет ли у него в голове каких нибудь глупых мыслей. Вроде убийства тех, кто идёт к водопаду, например. Или тех, кто пинает здешние камушки.
Или тех, у кого рост меньше пяти с половиной футов.

Под черепом защекотало. Верный признак ментального зондирования, но откуда..



Леди шла пустым, раскисшим от влаги и копыт ноябрьским жнивьем. Распаханная, жирная земля бесстыдно вывернута лемехами, выставляя наружу разрубленных червей, мелкие камни, гнилые корни и осколки ничьих костей. В особенно глубоких разрезах стоит вода - мелкие лужицы, окрашенные багровым сиянием мертвого светила. Бескрайнее поле было заткано пахнущим кровью и гнилой лакрицей пурпурным туманом. С каждым шагом внутрь него, туман наливается багрецом и мириады ржавых стальных терний начинают расти из самих себя вокруг девушки. Они скрежещут друг о друга, словно челюсти бесчисленных насекомых, они звенят и похрустывают, смешивая металлические и неприятно-органические звуки, окружая ее широкой стеной из обещания боли. Ещё несколько шагов, и туман задрожал, свиваясь вокруг нее багровым свитком злобы и раздражения.

Мгновение - и все исчезло.

Стало куда светлее, тернии растаяли в нем клочьями дурного дыма.

- Прошу, не мешай мне.

Запах усилился. Источником смрада оказалась скальная трещина, некогда скрытая за плетьми дикого винограда. Очевидно, что ей неоднократно пользовались - несмотря на ширину, достаточную, чтобы в нее пролезли две @Сирин , ее края были выглажены и "украшены" вьевшимися в камень темной грязью и жиром. Ветви вокруг были либо сломаны, либо неаккуратно подрезаны не слишком острым ножом.
Внутри было темно, будто некая вуаль скрывала от ее взора эту странную нору. Впрочем, это действительно была Вуаль - девушка обнаружила тонкую вязь из тысяч крохотных букв, вырезанных по контуру сего портала с поразительным искусством. Она не могла прочесть эти слова, но чувствовала, что в них заключена Сила - живая, теплая, пульсирующая покоем. Контраст между странной вонью и этой магией был несомненен. Словно бы кто то аккуратно поставил старое, уютное бабушкино кресло посреди свалки, застелил его кружевной салфеткой и поставил рядом блюдце с домашним печеньем.

Дверь приоткрылась, выпуская наружу теплый свет живого огня, запахи кухни и мокрой соломы. Вместе с ними, из Таверны вышли смех, влажный кашель, скрип ножа по глиняной миске и звон, который издают только ударившиеся друг о друга медные кубки с вином. Шустрым вьюнком наружу просочился скрип рассохшегося стула, но главное - наружу показалась Рука. Рука была худощавой, но очень жилистой и крепкой, с длинными сильными пальцами душителя или, пожалуй, бармена.

А ещё, эта рука была темно-зеленой.

Позволив себя рассмотреть какое время, она повернулась в сторону @Волхайм и медленно, сладострастно поманила его узловатым пальцем. Затем, повторив жест, она постучала по небольшому шкафчику, невесть откуда появившемуся на стене возле двери и молниеносно втянулась обратно, будто испуганная улитка в раковину. Испуганная улитка, которая хлопнула набухшей от влаги дверью. А потом ещё раз, потому что набухшая дверь набухла и не хотела закрываться с первого раза.

- Какая досада. - сказала дверь (или кто то, кто стоял за ней) сварливым голосом и с третьей попытки соизволила захлопнуться. От удара, некрашеные ставни шкафчика распахнулись, обнажив множество пришпиленых к его нутру свитков, кусочков бумаги, пергамента, коры, кожи, высушенных листочков и, кажется, отполированную кость.

Сегодня Булрак был особенно недовольным. Его старую лачугу Сегодня поливал бесконечный Климбахский дождь. И впринципе он был бы и не против,ведь так у него постоянно будет чистая вода и душ,но сидеть без дела ГНОМУ это практически тоже самое,как если бы эльфы были без своих ушей,или драконы без чешуи. Вообщем,странное зрелище.

Булрак сидел на своём самодельном кресле,держа в руках кружку отменного собственного Эля. Он,эль,камин,что вообще может быть лучше? Оказывается есть что! Дать храпака в такую ужасную погоду дело святое,а поэтому гном сейчас именно этим и занялся,став поражать стены своего жилища своим высоко частотным храпом. Кружка упала из его рук,а сам Гном довольно развалился на кресле,пуская слюни изо рта.

-О нет..отойди от меня..не буду я покупать резинки для бороды..только не это..

В своём сознании он возможно видел не самый хороший сон,однако в реальности происходили куда более интересные вещи. Вся хилая лачуга затряслась,окна хотели будто вылететь из ставней,вся мебель стала ходить ходуном,а огонь в камине стал вести себя максимально не естественно. Но Булрак продолжал лишь сладко пускать слюни,лишь легко почесавшись. Разбудить гнома-это как заставить Орка сесть на диету. Проще говоря невозможно.

Через несколько часов,старый гном медленно открыл глаза от противного солнечного света

-Едрена Алёна..кто мою крышу угнал?..и где мой удобный стул..неужели я наконец-то отдал коньки?..

Он медленно поднялся,став осматриваться и очищая свое тело и одежду от земли

-Хотя нет,на Рай это место не особо похоже. А вроде все и правильно,я ведь не какой нибудь ощипаннвый петушок,чтобы в рай проситься. Мне с моими данными только одна дорога заказана. Хах!

Он стал осматривать округу внимательнее. Лес,ручей и..какая то старая хибара.

-Ну,хорошо хоть что я в одежде тут оказался,а иначе мир бы увидел самое ужасное зрелище в истории,Ха! Наверное,10 кружка Эля была лишней все таки..Ну,если я коньки и откинул,то проводы себе нужно устроить шикарные!

Булрак стал внимательнее читать вывеску,прищуриваясь своими старыми морщинами

-Хм,так значит это таверна. Ну точно рай! Как они так прямо угадали мои пожелания?..

Он посмотрел в небо,будто смотря на самого создателя

-Если ты меня слышишь,то спасибо! Надеюсь,готовят тут лучше,чем это место выглядит..

Он стал делать свои небрежные медленные и размеренные шаги в сторону таверны,перекатываясь с ноги на ногу из за своего маленького роста и веса. Со стороны это вполне себе легко можно было спутать с катающейся бочкой. Хотя действительно,Эля в нем как в бочке. Даже как в двух.

Он медленно доковылял до входа,зайдя внутрь и даже не обтирая ноги

-Ну и дыра..

Он бегло оглядел всех посетителей,не заметив на себе каких то заинтересованных взглядов,он аккуратно подошёл к стойке,запрыгнув на стул. Хотя,получилось у него далеко не с первого раза,из за его старых костей. Один раз,было даже слышно отчетливый громкий хруст

-Огх! Когда я уже себе придумаю железную спину..Эля мне! Да побольше!

Однако,его взору предстал старый гоблин,что хитро щерился в его сторону

-Да если это рай,тогда почему здесь стоит старый сморщенный зеленоголовый? Я думал здесь будет красотка барменша у которой никогда не будет сдачи. Хах!

Он громко и по старчески засмеялся на всю таверну,громко гогоча. Когда же он наконец успокоился,то снова вернул взор на хитрого бармена у стойки. Булрак даже не поздоровался,став сверлить его взглядом.

-Давай Дружище,как старик старику,плесни ка мне едренного Эля,да покрепче! И не вздумай разбавлять! Я то ведь замечу.

Он хитро ухмыльнулся,ударив кулаком по стойке,отчего несколько бокалов даже подпрыгнули,правда опустились обратно без происшествий

-Пока ты тут загибаешься за гроши,у меня на Климбахе такая пруха,что не представляешь. Я и деревом и кристаллами и самогоном промышляю! Ну не жизнь,а сказка! Тебе тоже стоит валить отсюда брат. Да,да,да. Я тебе говорю.

- Приветствую вас в лучшей таверне этих земель! - ощерился зеленокожий бармен и достал из за стойки пузатую глиняную кружку с пивом. Темное, крепкое, по консистенции более всего напоминающее густые сливки, оно успешно маскировало немалый градус сладостью, жженым солодом и лёгким привкусом креозота.
Кремовая пенка все ещё поднималась вверх по стенкам, грозя в любой момент сверзится по стенкам вниз.

- В том состоит и мой ответ на ваше щедрое предложение. Было нелегко добиться звания лучшей таверны этих земель.. - самодовольство буквально распирало гоблина, будто воздух - токующего лягуха.
- ..и я намерен и впредь перекладывать все усилия для поддержания этого почетного звания!

Ваша закуска. - добавил бармен и пододвинул к @Булрак Старый  невесть откуда взявшуюся кедровую мисочку с кедровыми же орешками. Подозрительно темного цвета, они были вываляны в мелкой соли и едва уловимой пахли копчением.

Поляна встретила его безмолвием, прерываемым лишь шелестом травы под невидимым ветром. Воздух, густой от запаха сырой земли и смолистой сладости, обволакивал фигуру Архиватора, пытаясь растворить его в этом внезапном пейзаже. Над тяжелой дубовой дверью сидел ворон. Не нарисованный, не символ — живой, лохматый, с черными бусинами глаз, неподвижно устремленных на стальную маску. Он не каркал, не шевелился, лишь наблюдал, словно ждал чего-то. Прежде чем раскинуть крылья и скрыться за горизонтом верхушек деревьев. Ознаменовывая собой то, что Генри наконец отпустили остаточные эффекты от перемещения невесть куда.

Рука, зеленая и жилистая, уже скрылась за дверью, оставив после себя лишь легкий скрип расшатанного стула и запах мокрой соломы. Генри медленно поднялся по ступеням, ощущая под ногами упругость древесины, пропитанной влагой. Дверь, набухшая от сырости, поддалась не сразу — сварливый голос за ней пробормотал что-то невнятное, прежде чем щель распахнулась, впуская его внутрь. И ему понадобилось ещё какое-то время, дабы захлопнуть за собой дверь.

Тепло очага ударило в лицо, смешавшись с густым ароматом жареного мяса, травяных настоек и старого дерева. Таверна устроена как лабиринт из полумрака и света: центральное пространство занимали массивные столы из темного дуба, покрытые глубокими царапинами и пятнами от бесчисленных кружек. Над каждым из них висели кованые светильники — не электрические, а масляные, с пламенем, колеблющимся в стеклянных колбах. Их свет дрожал на стенах, выхватывая из темноты детали: охотничьи трофеи — рога оленей, шкуры неведомых зверей, даже высушенную голову чего-то, что когда-то могло быть волком. 

Барная стойка, массивная и потемневшая от времени, тянулась вдоль дальней стены. За ней — полки с бутылями, наполненными жидкостями всех оттенков янтаря и кроваво-красного. Некоторые были запечатаны воском, другие — украшены бирками с непонятными символами. Сам бармен — если это был он — скрывался для Генри в тени, лишь его руки, такие же зеленые, как та, что манила, перебирали грязные кружки, протирая их тряпкой сомнительной чистоты. 

Но больше всего внимание привлекала стена слева от входа. Доска объявлений — не просто кусок дерева с приколотыми бумажками, а сложная конструкция из пергаментов, костей, высушенных листьев и даже кусков коры. Каждый клочок испещрен письменами, некоторые — возможно магического происхождения, ибо светились тусклым синим или красным. Генри подошел ближе, его янтарные глаза скользили по записям, фиксируя каждую деталь. 

«Охота в Снежных Пустошах» — Чибис. Листок помят, края обожжены, будто его вырвали из огня. Рисунок рядом изображал нечто с клыками и слишком многими глазами. 
«Разрушить тотемы гоблинов в Роще» — Дзидзо. Пергамент старый, почти рассыпающийся, с пятнами, похожими на кровь. 
«Воспоминание Съеденного» — Книга Мертвых. Этот свиток был написан чернилами, которые пахли железом и гнилью. 
«Бражная Пещера» — снова Чибис. Бумага новая, но с отпечатками грязных пальцев. 
«Последний Лагерь» — Фон Эйлер. Записка выглядела слишком аккуратно, будто ее оставил кто-то, кто не привык к таким местам. 
«Телепортационный маяк на Перекрестке Скелетов» — Киршнер. Листок был приколот к доске кинжалом, вонзенным по самую рукоять. 

Архиватор задержал взгляд на последнем объявлении. Его пальцы сжали трость чуть крепче, пока он очнулся рукой к листку объявления. Потянув двумя пальцами вниз раздался лёгкий треск бумаги, разрываемой острой, но слишком глубоко посаженной частью кинжала. Возможно, здесь было что-то, что стоило изучить. Но сначала — осмотреться. Он медленно повернулся, окидывая таверну взглядом. Где-то в глубине помещения раздался смех, резкий и неискренний. Пламя в светильниках дрогнуло, будто в ответ. Генри сделал шаг вперед, готовый к тому, что этот вечер только начинается. И сколько ещё вечеров он здесь проведет.

Гном же лишь самодольно буркнул,посмотрев на кружку пива и орешки к нему. Он легко спрятал свою руку за пазуху,через мгновение,подкинув ему золотой червонец

-Налетай,пока тёплое! Но,мы же не какие нибудь чёрствые эльфы,чтобы пить такой сладострасный напиток без тоста! К этому нужно подходить с особенной..мягкостью..как пенка в пиве~

Он радостно воскликнул,первым делом сразу же взявшись за пиво и став залпом глушить его. Про орешки он практически и забыл,поставив кружку обратно на стойку

-Аргх! Чтоб меня Кристальвы сожрали! А это неплохое пивко~..А,я ведь так тост и не сказал..Ну,уже поздно,хай так будет.

Он приподнял кружку,будто отдавая хозяину почтение и снова поднимая ее,на этот раз осущая её полностью. На его бороде и усах остались следы пышной пенки,которые тот быстро смахнул рукой. Он взял миску с орешками и закинул их вдогонку к пиву,все разом. В итоге и кружка и миска были уже пустыми. Гном довольно растекся по стулу,издавая звуки довольного старика

-Аргх..неплохо,неплохо~..Но вот что мне интересно,мой зеленомордый друг. Где я вообще? Последнее что помню,так это то,что я спокойно сидел на своём мягком кресле. Дал храпу и бам! Я тут как тут. Я конечно сначала подумал,что коньки отбросил,но вряд-ли наверху наливали бы такого отменного пива. Значит я ещё жив. Да и боль в моей чёртовой спине никуда не ушла!

Он стал болезнно чесать свою поясницу,подняв взгляд на своего собеседника.

-Причём место то тут довольно таки..странное. Я многое повидал,многое почувствовал и от много получил по сопатке!

Он поднял свою ногу,на конце которой было железное подобие ступни.

-Это один триклятый Кристолев меня подстерег,когда я на боковую лёг. Да так вцепился,что я даже проснулся! Один раз у меня так палатку спёрли,а я даже бровью не повёл во сне. Ну и жена также и сбежала от меня,лисья её морда. К чему я это собственно веду. Здесь все будто бы не так обычно и просто,как кажется. Всем своим пивным брюхом чувствую,что очутился я тут совершенно не просто так.

Он легко почесал свой лысый затылок,став смотреть на стойку

-А что ты можешь мне рассказать,гоблинище? Ты то явно более сведущ в здешних делах,чем я. Давай колись и не прибедняйся,а иначе пиво твоё прокляну и никто больше не купит! Бу-га-га!

Булрак задорно рассмеялся,легко ударив по стойке в порыве смеха. После,он стал соблазнительно смотреть на бочку с пивом,будто намекая ему о чем то.

- Приветствую вас, в лучшей таверне этих земель! Могу я предложить вам выпить? - с наигранным радушием проскрипел самый ветхий гоблин из тех, что когда бы то ни было видел @Волхайм . Создавалось впечатление, будто это лысый, неприятно оскалившийся в пародии на радушную улыбку кусок зелёных жил в матерчатом жилете только что воскрес из праха специально для того, чтобы продать ему свою снедь.

Из под стойки появился небольшой нефритовый лафитничек без резьбы и иных затейливых украшений, но, зато, с явственными следами от зубов на верхней кромке. Так же, явственно запахло эдельвейсом и ещё более явственно - крепким дистиллятом, в котором несчастный цветочек нашел свой конец.

- Вижу в вас силу и целеустремленность.. - гоблин отчётливо покосился на объявление в руке посетителя и поднял свои насмешливые, ехидные жёлтые глаза.
И рюмку.

-..осталось лишь продемонстрироваьь немного храбрости и прикоснуться к одной из наших фирменных настоек. Первая рюмка бесплатно, а значит - на счастье! - заученно выговорил бармен и снова улыбнулся. Несмотря на его видимые усилия, радушия в этом было столько же, сколько можно найти в старой мусородробилке.

Генри медленно опустился на стул у барной стойки, его движения были плавными, почти механическими, каждое действие тщательно просчитано и лишено малейшей случайности. Деревянная поверхность стула слегка скрипнула под его весом, но не поддалась — казалось, даже мебель в этой таверне обладала своим характером. Пальцы в перчатках с металлическими наконечниками когтей легли на стойку, едва касаясь ее, будто боясь оставить след. Перед ним, за потемневшим от времени деревом, стоял нефритовый лафитничек, его поверхность испещрена следами зубов, словно кто-то пытался разгрызть камень в отчаянной попытке добраться до содержимого. Запах эдельвейса, утонувшего в крепком дистилляте, витал в воздухе, смешиваясь с ароматами жареного мяса, влажной соломы и старого дерева. 

Бармен — лысый, жилистый гоблин с желтыми, насмешливыми глазами — наблюдал за ним, словно хищник, оценивающий добычу. Его улыбка оказалась натянутой, лишенной искренности, а движения — резкими, каждое из них сопровождалось внутренним скрежетом. Он поднял рюмку, предлагая ее Генри, но тот лишь слегка наклонил голову, отводя взгляд. 

— На счастье, —проскрипел гоблин, протягивая напиток ближе. 

Архиватор поднял ладонь, едва заметным жестом преградив путь рюмке. Его голос, когда он наконец заговорил, оказался тихим, но четким, лезвием, разрезающим густой воздух таверны.— Счастье — понятие субъективное...А я предпочитаю факты... 

—Целеустремленность и ещё раз целеустремленность.— сказал гоблин и забрал рюмку себе.

Архиватор развернул перед собой записку с объявлением, аккуратно расправляя помятые края. Бумага была слегка оборвана по краям, а чернила местами расплылись, но текст оставался читаемым: "Телепортационный маяк на Перекрестке Скелетов" — Киршнер. Генри поднял листок на уровень глаз, повернув его так, чтобы бармен мог разглядеть содержимое. 

—Киршнер,..—произнес он, не спрашивая, а констатируя.— Где его найти?..

Вопрос повис в воздухе, словно брошенный в воду камень, который еще не успел достичь дна. В глубине таверны кто-то закашлял, а пламя в масляных светильниках дрогнуло, отбрасывая колеблющиеся тени на стены, увешанные охотничьими трофеями.

—Мастер Киршнер - один из моих лучших постояльцев. Я имею честь принимать его уже..довольно долгое время. Вам нужен вон тот мужчина, с тройной порцией взбитых сливок и хлебными солдатиками.—гоблин показал длинным зелёным пальцем.

Тот, на кого он указал, поднял усталые глаза на бармена, окинул взглядом его протеже и обмакнул обжаренный в масле прямоугольничек в колоссальный ком белоснежной массы. Вопреки своему заказу, Киршнер был высоким, жилистым мужчиной в сшитых на заказ одеждах охотника. Несмотря на видимое отсутствие шрамов, оружия или какого то особенно зловещего взгляда, он производил впечатление аллигатора, выглядывающего на юную козочку из болотной жижи. Разумеется, если представить, что крокодилы могут не спеша, сосредоточенно давить в одно брюхо самую натуральную углеводную бомбу и смотреть на тех, кто может ему помешать в этом, взглядом престарелого бассета.

- Между нами говоря - гоблин как то нехорошо прищурился и слегка понизил голос - мое пиво будут брать вне зависимости от того, проклято оно или нет. Насколько мне известно, любое другое пиво в этих землях будет слишком далеко от жаждущих глоток.
Неужели вы не знаете, где вы? - с едва уловимой насмешкой сказал бармен и поставил перед @Булрак Старый новую кружку с пивом.

Монета куда то исчезла, хотя гном мог бы поклясться, что зеленокожий не касался ее своими длинными пальцами.

- Или вас интересует название? Как мне говорил господин фон Эйлер, в имени места скрыта его суть. Хотя он не уточнил, что бывает, если у места имён больше, чем листьев в лесу. Думаю, для такой темы вы ещё слишком трезвы. К счастью для вас, вы заплатили достаточно, чтобы оказаться в алкогольной Вальгалле и мы ещё сможем вернуться к вашему вопросу, хехехе.

Все смотрели на нее. Люли, нелюди, негуманоиды, даже помятый голубь таращился на нее своим бессмысленным взглядом. Смолкли разговоры, утих звон кружек, а неловкая тишина тихой сапой превратилась в тишину зловещую.
К своему облегчению, девушка могла заметить, что на нее смотрело все меньше и меньше странных насельников этого странного места - один за другим, они переводили свое внимание с нее на черного парня в строгом черном костюме. Несмотря на густую, эбеновую тьму своей кожи, негроидом он не был. Обычный белый мужчина, с детскими складками возле рта, безукоризненно выбритый и подстриженный. @Анейра могла бы поклясться, что от него ненавязчиво тянуло недешевой туалетной водой с древесно-хвойными нотками.
Но и он, и его одежда, и большой узкий меч в кожаных ножнах, который он непринужденно придерживал коленом, все это состояло из оттенков черного. Только его глаза, два жёлтых круга из замёрзшего солнечного света выбивались за рамки видимого самоконтроля и шизофренической аккуратности.

В этих глазах плескалось истинное, ничем не сдерживаемое безумие.


- ..я не при чем. - неожиданно сказал Черный Человек, обращаясь к древнему, сморщенному гоблину в потертой матерчатой жилетке. Гоблин смотрел то на богато вооруженную девушку, то на него, и как то неприятно при этом улыбался.

- Нет, я серьезно. Это не ко мне. Прекрасная леди, не могли бы вы подтвердить, что все это оружие не предназначено мне и не доставлено сюда по моей просьбе? - с лёгкой мольбой в голосе сказал Черный Человек. У него был приятный, хотя и незапоминающийся голос, словно бы он был уличным коммивояжером или мелким городским священником.

- Меня зовут Дзидзо. А вас?

Вернуться с довольно опасной охоты на полуметрового карликового кротокота было для Дирека вполне обыденным делом. Сейчас, конечно, стоило обратиться к Морифинвэ за очередной работой, потому как в сне Рыцарь Роз не нуждался, а еду ему заменяло вообще все что угодно, что росло из земли или по ней ходило.
Но сперва он решил доложить о том, что установил тотем, который просил сделать имперский археолог.
- Мне удалось сделать, что ты просил, - без всяких предисловий отрапортовал Дирек фон Эйлеру. Тот удовлетворенно кивнул ему в знак благодарности.
- Премного благодарен, господин рыцарь, за это Вам полагается некоторая награда... - сказав это, имперец вынул из одного из своих карманов какой-то камень желтого цвета. - Цитрин. В руках обычного человека - просто безделушка, но я уверен, что Вы найдете ему применение, - лукаво улыбаясь, сказал археолог, после чего вернулся к своим делам.
Рыцарь Роз без всякого энтузиазма принял из его рук этот подарок, немного повертел в руках, разглядывая на свету. Ему удалось обнаружить некоторые сколы, вполне возможно, что это часть какого-то изделия, но так как Дирек ювелиром не был, то вряд ли бы определил что-то более точное, чем некоторые несовершенства в огранке камня и его форме.
Морифинвэ в зале на привычном месте не было, но добрый трактирщик абсолютно бесплатно подсказал искать его на заднем дворе таверны, где тот расположился за одним из столов и занимался тем, что вырезал из дерева или просто очищал какой-то прутик. Завидев неумолимо надвигающегося на него рыцаря, он с видимым сожалением отложил свои инструменты и приветливо помахал ему рукой, жестом пригласив сесть напротив.
- Я закончил с пилонами в логове этого... шатенлауфа. - Последнее слово Дирек едва ли не выплюнул, столь неприятным оно было для него на слух, а уж чтоб выговорить понадобилась вся ловкость речевого аппарата.
- Прекрасная работа, уважаемый! - отвечал ему эльф. - Конечно, я был в Вас уверен, что работа не составит для Вас никакого труда. Я уже проверил, они работают исправно. Но у меня снова есть просьба... - Эльф, поджав губы, исподлобья посмотрел на Дирека.

Дирек даже бровью не повел, но так как он все время находился в шлеме, буде даже так, никто бы этого не заметил. Видя, что собеседник никак не отреагировал, Морифинвэ продолжил:
- Я провел некоторое расследование и обнаружил следы большого лагеря. Вам нужно отправиться в место под названием Храм Гевьон.
- Хорошо. Что конкретно я должен там отыскать? Там будет такая же аномалия, как в роще?
- Совершенно верно! - воскликнул эльф. - Ну или что-то похожее. Понимаю, что полномасштабного исследования сделать не выйдет, но будет довольствоваться тем, что имеем...
- Как туда попасть? - перебил его рыцарь. Эльф пожал плечами.
- Знаю лишь то, что попасть туда можно через Рощу, но куда конкретно нужно идти - сказать не смогу, сам не знаю. Возможно, бармен или кто из постояльцев сможет ответить на Ваши вопросы?.. Возможно, Киршнер что-то да знает, опытный следопыт...
Рыцарь не стал дослушивать, что там хотел рассказать ему Морифинвэ, а просто встал и отправился прямиком к Чибису.
- Мне нужно попасть в Храм Гевьон. Посоветовали спросить у тебя.
- Эхехе, это ты по адресу зашел, - хитро улыбаясь, сказал гоблин, протирая грязной тряпкой барную стойку. - Но скажу тебе так: не совался бы ты туда...
- И все-таки, - настаивал рыцарь смерти.
- Есть в роще водопад. Тебе стоило бы начать свои поиски оттуда. Но тамошних обитателей тебе не стоит беспокоить, бычатся они больно сильно...
- Я не в загадки тут с тобой играю, гоблин, - слегка наклонившись вперед, сказал Дирек. Ему не нравилось, когда по отношению к нему позволяют подобного рода фамильярности и если бы не обстоятельства, вынуждающие это терпеть, он не стал бы иметь никаких дел с подобного рода типами. - Я не знаю ровным счетом ничего об этом месте, так что стоило бы тебе говорить более конкретно.
- А, так ты и этого не знаешь? - бармен осклабился. Очень тяжело смотреть на людей сверху вниз, когда ты маленький, сморщенный гоблин, но этот конкретный маленький сморщенный гоблин, каким то образом, справлялся. - Ты уверен, что хочешь пойти туда один? Невежество может сослужить тебе плохую службу, - бармен подмигнул ему жёлтым глазом и продолжил, даже не пытаясь скрыть алчных интонаций в голосе.
- Я помогу тебе это исправить. В обмен на услугу.

Дирек выпрямился и некоторое время смотрел на гоблина, будто бы размышляя над тем, стоит ли ему принять предложение бармена, но в итоге лишь сказал:
- Тебе стоило бы время от времени оказывать услуги бесплатно. Помогает бизнесу.
Сказав это, воин развернулся и отправился искать следопыта, про которого говорил эльф. Конечно, отыскать его не составило труда. Подсев к нему за столик, он спросил:
- Ты Киршнер? Мне нужно попасть в Храм Гевьон. Подсказали, что ты можешь помочь с этой проблемой.
Завидев подсевшего пассажира, охотник какое-то время изучающе разглядывал его, после чего разразился громким хохотом, чем привлек несколько любопытных физиономий, впрочем, увидев источник громкого звука, они быстро потеряли к нему интерес и продолжили заниматься своими делами.
- Эт ты, сука, по адресу пришел! Только вот что скажу тебе, милсдарь, нехер тебе там делать. Скажем так, из всех, сука, кто туда пошел, ни один хер не вернулся обратно, во! Я бы и сам туда не поплелся ни за какие коврижки!
Дирек никак не прокомментировал этот всплеск эмоций своего собеседника, как обычно ожидая продолжения. Киршнер, видя, что его экспрессия осталась безо всякого ответа, продолжил:
- Есть тут хрен один, ну ты его знаешь, видел, как ты терся возле него несколько раз... Фон Эйлер, хрен из имперской академии или кто там он на самом деле... Вот у него спроси. Он-то уж головастый, мигом ответит тебе на твои вопросы. Ну или у трактирщика спроси.
- Я уже спрашивал.
- Ну тогда к имперцу тебе дорога. А теперь, звини, меня ждет пиво и мясо, - сказал Киршнер, потеряв всякий интерес к своему собеседнику.
Отыскать имперсокоо археолога у Дирека не получилось, потому как пока тот выпытывал у всех вокруг хоть какие-то крупицы информации, фон Эйлер покинул таверну. Спросив одного из посетителей, Дирек узнал, что тот отправился в короткую археологическую разведку в место под названием каменный хаос, который был достаточно недалеко от таверны. Дирек решил отправиться туда незамедлительно, не дожидаясь, пока нужный ему человек вернется из своей экспедиции и покинул таверну, отправившись в указанное место...

Добраться до указанного места не составило труда у нашего героя. Однако он совершенно не представлял себе, где в этом каменном хаосе, где были беспорядочно разбросаны огромные валуны, булыжники, небольшие камни и совсем мелкая щебень. Создавалось впечатление, что какой-то безумный мастер строил тут лабиринт, но не завершил свою работу на полпути, однако же и без того вышло неплохо. Отыскать тут фон Эйлера будет не так уж просто. Возможно, он находился где-то за следующим валуном, а возможно, на приличном удалении. Посему Дирек, не найдя никаких следов пребывания имперского археолога или хотя бы его пути, сотворил простенькое заклинание поиска душ, но тотчас услышал, как кто-то невнятно кричит, причем довольно близко. Отправившись к источнику звука, он услышал знакомы голос, принадлежащий фон Эйлеру, причем был он довольно близко.
- КАКОЙ КРЕТИН КОЛДУЕТ?! - услышал Дирек крик негодующего археолога.
Когда Дирек прошел всего несколько шагов, чтобы взобраться на небольшую возвышенность, то увидел, что сверху на него кто-то смотрит. Это был один из людей имперца и тот, обернувшись назад, прокричал кому-то за его спиной.
- Я его вижу! Эй, ты! Завязывай! - крикнул помощник и замахал руками, привлекая к себе внимание.
- Ты ведь из людей фон Эйлера, так? - спросил рыцарь, подойдя ближе к нему. Тот утвердительно закивал.
- Мне нужно узнать, как попасть в Храм Гевьон. Ты что-то знаешь об этом? - спросил Дирек у человека. Тот отчего-то несколько смутился и что-то невразумительно промямлил, что можно было принять за отрицательный ответ. Но Алчный Лорд понял, что того пытаются провести, поэтому стоило парню попробовать двинуться обратно к своему хозяину, как он схватил его за плечо и остановил.
- Ты что-то скрываешь, парень,  а я очень не люблю, когда от меня скрывают интересующую меня информацию, - сказал Дирек, сжав свободную руку в кулак. Паренек смотрел на него округлившимися глазами, но ответа никакого так и не дал на вопрос рыцаря. Вместо этого он каким-то чудом вьюном выкрутился из хватки и побежал туда, откуда пришел.

Рыцарю смерти ничего другого не оставалось, кроме как проследовать за человеком фон Эйлера, хотя он утвердился в мысли, что стоит ему запомнить этого типа. При случае он выпустит ему кишки и заставить сожрать свою печень, потом превратит в зомби и заставит расти и колоситься в каком-нибудь солнечном месте, чтоб плодоносить и охотиться во славу его ненасытной владыки.
Выйдя к месту интереса ученого, Дирек огляделся по сторонам и, увидев, куда улепетывает от него Антуан, как понял рыцарь из криков археолога, направился в ту сторону.
Фон Эйлер, облаченный в кожаный дождевик и пробковый шлем, был занят. Он восседал на небольшом свободном пятачке между валунами, рассматривая еще один валун. Справедливости ради, валун заслуживал его интереса. Он резко выделялся на фоне прочих тем, что был травянисто-зелёного цвета. Это явно был осколок чего то большего - две его стороны были прямыми, ровными и тщательно отполированными.
Были. Сейчас, уголок одной из отполированных сторон археолог азартно ковырял какой то гнутой железкой.
- Антуан! Мне нужно, чтобы ты попробовал его приподнять! - безапелляционным тоном сказал археолог и повернулся к подошедшим.
- Добрый день, Дирек. Это вы тут колдовали? - строго спросил учёный.
Увидеть выражение лицо рыцаря было невозможно, но оно было очевидно равнодушное. Впрочем, на его лице едва ли когда можно было уловить хоть какие-то нотки эмоций, разве что в исключительных случаях. Но сейчас на нем было... негодование. Он тащился в такую даль затем, чтобы самому задавать вопросы, а никак не для того, чтобы на них отвечать.
- Да, я искал ваш лагерь или стоянку. У меня есть к тебе несколько вопросов, ученый. - Дирек присел на камень недалеко от места, где фон Эйлер и его ученик возились с каким-то странным и не похожим на другие камнем. Отчего-то Дирек первым делом подумал, что это довольно солидный кусок нефрита, но не слишком разбирался в минералах и горных породах, чтобы знать наверняка.
- Мне нужно попасть в Храм Гевьон. И желательно, чтобы информация стоила того, чтобы наше сотрудничество продолжилось. Из важного: меня интересует маршрут и опасности, которые подстерегают на пути. Конечно, услуга за услугу.

- Вы попали в таверну Под Выпившим Драконом - лучшую таверну в этих землях! - горделиво проскрипел гоблин и расплылся в улыбке. Несмотря на показное радушие и многочасовые тренировки, улыбочка была та ещё. Возможно, виной тому были неровные, острые зубы. Возможно - хитрющие, насмешливые жёлтые глаза. Больше всего, бармен напоминал Волка из сказки про Красную Шапочку, только такого, который съел и бабушку, и девочку, и охотника, а потом дожил до старости и стал плешивым любителем монет всяких форм и расцветок.

И матерчатых жилеток.

- Но вы точно спрашиваете не об этом, хехехе. Выйти отсюда может быть делом лёгким, но многое зависит от того, как вы сюда попали. Вот, держите - это поможет вам прийти в себя и вспомнить последнее, что произошло с вами перед эффектным появлением в нашем заведении. - снова ухмыльнулся гоблин, достал из под стойки некрашеный глиняный стакан и пододвинул его к @Анейра . В стакане плескалось лёгкое, золотистое вино - чуть кисловатое, отдающее белыми цветами и яблочной кожурой.

Генри шагнул к столу, где сидел Киршнер, его движения плавные, почти бесшумные, словно он не нарушал тишину, а лишь вписывался в её ткань. Стол, грубо сколоченный из тёмного дуба, испещрён царапинами и пятнами от бесчисленных кружек. На нём стояла массивная глиняная миска с взбитыми сливками, рядом — аккуратно нарезанные хлебные солдатики, обжаренные до золотистой корочки. Пламя масляных светильников дрожало в стеклянных колбах, отбрасывая колеблющиеся тени на стены, увешанные охотничьими трофеями: рога оленей, шкуры неведомых зверей, высушенная голова какой-то твари. 

Генри опустился на стул напротив Киршнера, его стальная маска отражала тусклый свет, а янтарные глаза, холодные и безэмоциональные, скользнули по лицу собеседника. Он не спешил начинать разговор, давая тому закончить трапезу. В таверне царил полумрак, нарушаемый лишь редкими всплесками смеха и скрипом расшатанных стульев. Где-то в глубине помещения кто-то кашлял, а бармен, лысый гоблин с жёлтыми глазами, перебирал грязные кружки за стойкой, время от времени бросая на них косой взгляд. 

Наконец, Генри развернул перед собой помятый листок объявления, аккуратно расправив его края. Чернила местами расплылись, но текст оставался читаемым.—Приветствую,..—произнёс он, голос тихий, но чёткий, словно лезвие, разрезающее густой воздух таверны.

Человек, которого бармен представил ему как Киршнер, поднял на него свой скорбный взгляд. Потом, он, посмотрел на свою трапезу и протянул ему солдатика.—Добрый. Будешь?—Генри не многозначительно кивнул в сторону предложенного яства, отказываясь от него. Хотя, он бы отказался от любой еды в принципе. Особенно из рук незнакомых ему людей.

—Ваше объявление...Меня интересуют детали...Основополагающей же является то, что вообще это за место?..где мы сейчас относительно мира?..—Он не спрашивал — констатировал, давая понять, что разговор неизбежен. Его пальцы в перчатках с металлическими наконечниками слегка постукивали по дереву стола, ритмично, как метроном.

—Это чертовски хороший вопрос, господин...—мужчина умолк, предлагая собеседнику представиться.—...Волхайм...Генри Волхайм...

—Где находится этот Перекрёсток?..Каковы его координаты или ориентиры?..—продолжил он, не отрывая взгляда от собеседника.—И что именно требуется сделать с маяком?..Отремонтировать, уничтожить, активировать?..

—К юго-востоку отсюда. Я дам карту, на ней будут отмечены вешки. Их поставил мой человек, но не пугайся, если каких то из них не найдешь на месте. Здесь все переменчиво.—вздохнул охотник. Проблема отсутствия незыблемости была для него давней и наболевшей.

—Тебе нужно пройти Каньон, добраться до Перекрестка и запустить маяк. Меня уверили, что посреди Перекрестка будет что то вроде мозаики. Но центральный, типа, фрагмент будет из металла. Это ручка. Потяни ее до щелчка и смывайся оттуда так быстро, как только сможешь.

Пауза. В таверне на мгновение стало тише, будто даже пламя в светильниках замерло, прислушиваясь.—Кто ещё знает о нём?..—добавил Генри, слегка наклонив голову.—И какие риски предполагает это задание?..—Его вопросы висели в воздухе, тяжёлые и неумолимые, как камни, брошенные в воду. Он не спешил, давая Киршнеру время на ответ, но было ясно: Архиватор не уйдёт без информации. Всё, что он услышит, будет тщательно зафиксировано, разложено по полочкам, добавлено в Архив. И, возможно, станет ещё одной деталью в его вечном поиске. Однако вектор внимания был переведен в сторону очередного грохота и лязга железа у него за спиной.

—Эээ...—немного недоуменно протянул мужчина, но, услышав остаток фразы расплылся в улыбке, и, впервые за разговор, посмотрел в глаза собеседнику. Ничего скорбного в его взгляде не было, это впечатление создавали обвисшие веки  и брови. Его глаза были внимательны и светились сложным, отточенным разумом.

Он улыбнулся.

—Риски.. Ты ещё не понял, куда попал, верно? Что ж, тебя ждёт масса новых впечатлений. Думаю, у тебя хватит силы воли попробовать большинство здешних угощений, и я вовсе не имею в виду стряпню нашего славного хозяина.—охотник лениво откинулся на спинку стула и сложил грубые, твердые руки на животе.

—Там опасно. Смерть будет ходить вокруг тебя кругами, искать твой запах, слушать звуки, которые ты издаешь, слизывать вкус твоих заклинаний со скал. Будь тихим. Будь незаметным. И не бери с собой много барахла. Поверь, ноги спасут тебя чаще, чем лишний мешок с барахлом.

—...смерть, да?..—На этих словах он повернулся назад к Охотнику, сложив руки в замок на уровне своего лица.—...звучит донельзя заманчиво...я посмотрю, что можно сделать...

Асседия задумчиво и наивно потягивала молоко, обновляя усы и перекатывая необычное слово в уме, будто леденец во рту. Ей казалось, что она может вспомнить его, но невозможно вспомнить то, чего не знаешь.

Для своих лет она знала и умела достаточно много, но вот того, что сказал хозяин таверны - нет. По ощущениям это было что-то острое и недружелюбное, а может, это и вовсе растение местной флоры? Очевидно, что тут все не так, как в том месте, откуда она пришла.

Малышка вздохнула и помотала головой, уперев взгляд в балки деревянного каркаса таверны.
- Неа, не знаю... Не слышала... Ну... Вам нужна с этим помощь? А что это? Это опасно? - ворох вопросов говорил о том, что она и представления не имеет, о чем идет речь. - Кстати! А обычные монетки подойдут? У меня есть! - опомнилась девчонка рассеянно вспомнив, что так и не уточнила про валюту. Или все же забыла...

- Конечно поспособствую. Как бы я не выглядел молчи!.. - бармен на мгновение окрысился на меченосца, несомненно собиравшегося ляпнуть про него какую то гадость. Впрочем, так же быстро он вернул на лицо свою фирменную улыбочку и вновь повернулся к
@Анейра  - ..так о чем это я.. А, точно. Да, вне зависимости от моего вида, я всегда готов прийти на помощь. Лучшая таверна - лучший сервис, понимаете? - подмигнул ей бармен.

- Последнее воспоминание. Попробуйте вспомнить, что с вами произошло за мгновение до появления здесь, и не забывайте про вино. Для вас, содержимое этого стакана за счёт заведения.

И нет, я ничего туда не подсыпал! - снова зашипел на Дзидзо гоблин. Тот невозмутимо пожал плечами.

- Ни о чем подобном я не говорил. Это была не моя мысль.

- И вино не скисло!

- Я в этом не сомневаюсь.

- Тогда зачем ты делаешь такое лицо?

- У меня всегда такое лицо.

- Точно?

- Я в этом уверен. И, смею напомнить, что за комнату я заплатил.


Гоблин увял. Не то, чтобы он сдался, вовсе нет. Скорее - отдел на заранее подготовленные рубежи и затаился. Он был хитёр, стар и злопамятен - идеальное сочетание для того, кто хочет воткнуть желтоглазому мечнику шпильку пониже спины. Метафорически выражаясь, разумеется. Честь заведения была для бармена не пустым звуком, а представить себе лучшую таверну в каких бы то ни было землях, где постоянных посетителям втыкают в дерьер шпильки он не мог.

- Конечно, поспособствую...
Только доверия эта фраза не вызывал никакого. Впрочем, как и все, что делалось и говорилось до этого. И все тут же встало на свои места.
- ... Лучшая таверна - лучший сервис, понимаете? 
https://arkhaim.su/index.php?action=dice&aid=14193 (https://arkhaim.su/index.php?action=dice&aid=14193)

Город Небула шумел за окнами, но для неё весь этот гул давно превратился в мягкий фон — как дыхание зверя, который никогда не засыпает. Зефирис сидела в кресле, что явно не принадлежало ей, но так удобно вписалось в этот вечер: широкое, обтянутое потёртой тканью, с подлокотниками, где можно было раскинуть руки, и мягкой спинкой, в которую она буквально утонула. Хозяйский запах, целый букет ароматов, который не могла вывести никакая вентиляция — перемешивался с ароматом виски что еще плескался в стакане на расстоянии вытянутой руки.

Она сидела вразвалку, одну ногу небрежно закинув на подлокотник, вторую вытянув так, будто кресло было её троном. Щёки горели от алкоголя, в глазах плавали золотистые искры, то ли от вискаря, то ли от настроения. Из колонок в углу комнаты лился фэнтезийный эмбиент — тихий звон струн, редкий гул барабанов, то ли шаманский, то ли рыцарский мотив. И под этот звук Зефирис позволяла себе роскошь забыться.

В её голове Небула превращалась в другую реальность: каменные стены таверны вместо стен квартиры, свет живого пламени факелов вместо холодных вывесок за окном, запахи древесного дыма и жареного мяса вместо электрического смога. В её воображении шумели чужие голоса, пересекались судьбы героев, и она сама сидела там — не Ингрида дель Сольвейг, не педагог в бегах от собственных демонов, а та, кем рождена: огненное дитя мифа, феникс, которому тесно в бетонных коридорах мегаполиса.

Она усмехнулась, сама не заметив этого. Пальцы барабанили по подлокотнику в такт музыке, а тело лениво просило движения — танца, драки или хотя бы нового глотка виски. Смешение алкоголя, музыки и воспоминаний вызывало то странное состояние, когда каждая мелочь кажется знаком, приглашением или вызовом. И Зефирис знала: стоит лишь подняться с этого кресла, и мир вокруг обязательно отзовётся.

Она, правда, так и сидела в кресле, словно в собственном троне, вытянув ноги и чуть покачивая стопой в такт музыке, льющейся из колонок. Пьяное тепло разливалось по телу, и мысль о том, что можно позволить себе щегольнуть перед воображаемыми авантюристами, цеплялась за разум всё крепче. Граница между настоящим и грёзами уже почти растворилась: узкий луч её внимания выхватывал то огонь камина, которого в комнате вовсе не было, то тяжёлые балки таверны, будто проступающие сквозь стены знакомого жилища.

Она улыбнулась — сама себе, отражению в стакане, призрачным собеседникам, которых будто уже видела краем глаза. Её тело ощущалось непривычно чётко, будто каждая линия, каждый изгиб имел значение. Огненные волосы казались пламенем, а кожа — теплом, напитанным чужими взглядами. В этом полусне она уже не была Ингридой в городе Небула, а становилась Зефирис, дерзкой и смелой, как легенды, которые рассказывают у пыльных очагов.

Туннельное зрение делало всё вокруг фоном, размытым и неважным. Был только свет, играющий на её воображаемом наряде, и шум голосов — низкий гул, переходящий в гогот и звон кружек. Она почти чувствовала запах дыма, пряного вина и жареного мяса. И в этой зыбкой реальности мысль пришла сама собой: если она поднимется, сделает шаг, то окажется именно там — среди тех, кто рассказывает свои истории и ждёт новых лиц у стола.

И в этом состоянии, между сном и явью, она позволила себе поверить, что дверь комнаты — это и есть вход в ту самую таверну, а первое движение в сторону порога станет началом другой ночи, в которой её встречают уже не одиночество и музыка, а гулкие голоса, смех и чей-то азартный крик: «Эй, новенькая, садись к нам!»

Для тех, кому хочется получше рассмотреть.

(https://i.imgur.com/8cOqmrw.png)

- Конечно опасно, что за вопрос! - вскинулся бармен. - тут вообще везде опасно, кроме моей таверны. Потому, следует быть осторожной и ходить там, где опасность не ходит. По скалам там, или по веткам деревьев... - с немалым воодушевлением в голосе продолжил гоблин и @Асседия начала понимать, что в его зелёной голове акробатика была непременно связана с цирковыми представлениями или приключенческими фильмами. Если он их, конечно, смотрел.
Если они, конечно, сюда доходили. Телевизора и чего то похожего на роутер она тут так и не обнаружила.

- Шаркомби - это те, кто доставляют припасы и сообщения попавшим в беду людям, выводят их из ловушек и иных неприятностей. За деньги, разумеется. Ну или за какие нибудь занятные штуковины, тут такого полно. У нас все честно -  три четверти платы тебе, четверть - мне.
Мы принимаем любые монеты, я так точно - оскалился Чибис и девушка могла поклясться, что на мгновение его жёлтые глаза засветились блеском неправедно нажитого золота.

—Посмотри, чего бы не посмотреть. Имей только в виду - если долго от тебя вестей не будет, это пойдет делать кто то еще. Не потому, что я вредный - просто дело должно быть сделано. На вот, чтобы не заплутать.—Охотник подвинул ему тщательно сложенный кусочек выделаной кожи. Несомненно, это была карта прохода к Каньону и, судя по ней, Каменный Хаос действительно был тем ещё местом для прогулки.

—С Богом. Ну, или кому ты там поклоняешься.—усмехнулся он и решительно вонзил солдатика в сливки.

Генри развернул кусок кожи, переданный Киршнером. Материал был жестким на ощупь, но податливым, обработанный каким-то составом. Карта, нанесенная тонкими, почти невидимыми линиями, изображала путь через Каменный Хаос — место, обозначенное хаотичным нагромождением символов, напоминающих расколотые скалы и груды щебня. В углу карты кто-то нарисовал нечто, отдаленно похожее на барьер: две вертикальные линии, перечеркнутые диагональю. 

Архиватор поднял взгляд от карты к охотнику. Тот, не отрываясь от своей трапезы, жевал хлебный солдатик, обмакнутый в гору сливок. Его лицо, покрытое сетью мелких шрамов, не выражало ни интереса, ни беспокойства — лишь усталую сосредоточенность человека, привыкшего к странным вопросам. 

—Это ещё что такое?..—голос Генри прозвучал тихо, но четко.

Киршнер пожал плечами, прожевал очередной кусок и махнул рукой в сторону карты. 

—А пёс его знает. Битые камни, расколотые скалы, галька всякая. Кусты.— Он на секунду задумался, его глаза, обычно равнодушные, на мгновение стали чуть острее. —На барьер это похоже, вот что я знаю. Такой, чтобы один-двое прошли, а вот армия — нет. Но кто его сделал, или оно само появилось — не скажу, не знаю и не интересовался никогда. Спроси у фон Эйлера.

В затылке у Архиватора резко заныло, будто кто-то провел по костям холодной иглой. Боль была не острой, но навязчивой, как назойливый шепот. Он сжал пальцы, ощущая под перчатками жесткий край карты.—...у кого?..

—А, точно, ты ведь недавно здесь.— добавил Киршнер, кивнув в сторону дальнего угла зала. 

Генри повернул голову. В указанном направлении, за грубым дубовым столом, сидел старик в черной робе с белым воротником и рукавами. Его голову покрывала шапка странной формы — куполообразная но многогранная, цвета запекшейся крови, при взгляде сверху напоминающая цветок. Вокруг него толпились люди: помятые, пропахшие потом и землей, с мешками, набитыми камнями, железяками и прочим хламом. Одни протягивали находки, другие получали что-то взамен, третьи просто стояли в ожидании. Двое молодых людей в потрепанных ученических рясах записывали каждую вещь в толстые фолианты, лежащие перед стариком. 

Архиватор встал, его плащ скользнул по спинке стула беззвучно, как тень. Он пересек зал, минуя столы, за которыми сидели такие же, как он, странники — одни в доспехах, другие в потертых плащах, третьи с лицами, скрытыми под капюшонами. Пламя масляных светильников дрожало в стеклянных колбах, отбрасывая на стены колеблющиеся тени. 

Генри остановился перед столом фон Эйлера, выдвинул ближайший стул и сел, сложив руки на столешнице. Его пальцы, скрытые перчатками с металлическими наконечниками, слегка постукивали по дереву — ритмично, как метроном.—...фон Эйлер...

—Каменный Хаос,..—произнес он, не представляясь. Его голос был ровным, лишенным интонаций, но в нем чувствовалась тяжесть невысказанных вопросов.—Что это за место?..—Этот вопрос так же применим вообще ко всей местности, в которой они находится

- Ни громких звуков, ни боли.. - гоблин задумчиво почесал длинным пальцем длинное волосатое ухо. По всей видимости, он действительно что то прикидывал, ну или был действительно выдающимся актером, достойным выступать на подтанцовке у @Соната.
А вот намек на то, что он промышляет вымогательством, ему точно не пришелся по вкусу. Жёлтые глаза сощурились.

Где то на фоне, Дзидзо бесшумно цокнул языком. Очевидно, он тоже считал этот ход не слишком.. дипломатичным.

- Нет. Дракона погладить нельзя. - температура и без того визгливого голоса бармена заметно снизилась. - Комнату нужно будет оплатить, если вы захотите осчастливить нас вашим присутствием ещё на какое то время. На самом деле, если вы все верно запомнили, то покинуть нас вы сможете просто выйдя за дверь Таверны. Но вы должны действительно захотеть уйти отсюда. Вспомните о самом важном для вас, чего вы лишились, попав сюда, это должно помочь. - Чибис спрятал улыбку не слишком опытного сотрудника средней руки магазинчика и недовольно засопел. Он сосредоточенно тёр не слишком чистой тряпицей кружку, хотя @Анейра могла поклясться, что только что в руках у него ничего не было.

Было очевидно, что маленький зеленокожий сквалыга обиделся. Лишь упоминание о торговле заставило его оторваться от своего занятия и коротко буркнуть " - Да, мы работаем с бартером. С удовольствием поменяем часть вашего оружия на припасы".

- Конечно, господин рыцарь, всенепременно помогу Вам. Но окажите услугу, прошу Вас, помогите сдвинуть эту громадину. Но прошу без волшебства, иначе я бы и сам справился, - сказал старик, увлеченно разглядывая камень, интерес к которому у него был больше, чем к прибывшему Диреку. На что Алчный Лорд лишь пожмет плечами и подойдет ближе. Осмотрев эту глыбу со всех сторон, он обнаружит, что в ее верхней трети есть какая-то щель, причем заметная со всех сторон. Обойдя камень, он придвинется к нему ближе и окажется, что это не просто какая-то трещинка, а вполне себе полноценный срез, вполне возможно, что он уходит вглубь на приличное расстояние.
- Смотри сюда, может быть, это тебе поможет, - сказал рыцарь после осмотра каменной глыбы.
Археолог заглянул в щель и что-то радостно закудахтал, полностью поглощённый находкой. Однако, совесть вскоре настигла увлеченного исследователя и он повернулся к рыцарю.
- Прошу простить старого ученого, я чуть было не забыл о вашем вопросе. С моей стороны это было бы невежливо, тем более, что вы мне очень помогли, - промурлыкал фон Эйлер, очевидно, крайне довольный находкой Дирека. Сейчас он более всего напоминал кота, укравшего-таки не предназначенные для него сливки.
- Насколько мне известно, интересующий Вас храм находиться в Каньоне, сразу за Кэр Ускербидай. Однако, как любой разумный человек, вы вряд ли захотите встречаться с обитателями сего места. Да. Я советую вам дойти до Перекрестка и повременить с тем, чтобы подниматься по Белой Лестнице. Сверните налево и двигайтесь до выхода в Рощу. Затем направо, вдоль скал, пока не упретесь в небольшие руины. В этих руинах, вы найдете ещё две Лестницы - одну вниз, одну вверх. И заклинаю вас, не ходите лестницей вниз, даже из любопытства. Идите вверх, к Свету, и вы найдете то, что ищете.
Дирек озадаченно посмотрел на фон Эйлера, потому как ни о каком перекрестке он знать не знал, а тем более о том, что такое этот Кэр Ускербидай, поэтому он попросил рассказать об этих местах более подробно, чтобы восполнить пробелы в знаниях.

Фон Эйлер посмотрел на Дирека, как на умалишенного. Так профессор смотрел бы на нерадивого школяра, если бы того застукали на лекции за чем угодно, кроме учебного процесса, и попросили повторить, а тот не смог.
- Ваша полезность, молодой человек, значительно превышает ваш интеллект. Как вы думаете, почему это место называется Кэр Ускербидай? Потому что  Кэр - крепость, Ускербидай - Скелеты. Там обитают те, кто не познал покоя в смерти. Что же до второй лестницы, то я не скажу вам о ней ничего, единственно чтобы защитить вас от излишнего любопытства. Это место не для нас.
Дирек в бытность свою человеком не стал бы терпеть ничего подобного в свой адрес и немедленно призвал бы к ответу, потребовав сатисфакции, и в его руке уже начала скапливаться сиреневого цвета энергия, вызывая из подпространства его копье, но стоило ему чуть сильнее усердствовать, как он почувствовал на себе пристальное внимание Немезис. Вопреки ожиданиям голоса и звуки в голове не усилились, а совершенно пропали, что говорило лишь об одном - темная богиня оставила все прочие дела, чтобы внимательно наблюдать за действиями своего рыцаря. Это могло говорить о многом и вообще ни о чем, но отчего-то Дирек расценил это, что ему не стоило сейчас затевать конфликт. Продлилось это состояние едва ли уловимый миг, но ни копья, ни чего-то другого Рыцарь Роз вызывать не стал.
- Впредь будь более осмотрительным в своих речах, старик. На этот раз я оставлю это без внимания, но в будущем это может привести к непреднамеренному конфликту. А это ни в коей мере не входит в мои планы. Впрочем, скорее всего, в твои тоже, - сказал Дирек, отходя от бивуака старого археолога. Пройдя шагов двадцать по направлению, которое указал ему фон Эйлер, он обернулся и поблагодарил ученого за помощь.
- Я лишь констатирую факты, - ответил учёный, но и на этот раз Дирек решил простить ему эту колкость. Сейчас его более интересовал путь, который ему предстоит преодолеть, а не сводить счеты со старым магом, который, скорее всего, не так прост, как кажется. У них еще будет возможность поквитаться.

Прежде всего следовало заметить, что Веста категорически заблудился со своей последней миссией и решил не возвращаться домой, чтобы дать себе попутешествовать. Кошачьи скитания весьма закономерным образом привели глубже в лес, настолько дремучий, что навыки выживания никак не помогали ориентироваться.

Долго ли, но все-таки удалось выйти на пролесок, а затем некую дорожку и перекресток, после чего немного свернуть и оказаться в жилом помещении. Ну как, на постоялом дворе место показалось загадочным, Весте было трудно поверить, что оно находится где-то хотя бы на одном материке с его домом, не то, чтоб в непосредственной близости.

Как полагается в порядочных заведениях, весьма логично было интересоваться всем у хозяина заведения. Да и перекусить было бы неплохо. Вестюша обошел столы, осматривая гостей таверны «Под выпившим драконом».

— «Под выпившим... подвыпившим, хе, пряма как дядя Амыр», — подумал себе мохнатый и вильнул наконец к стойке. На часах уже наверняка был давно вечер, так что имело смысл и самому подвыпить и подъесть. И на бочок.

— Дрятути. Чтоу есть в меню? Голодни, съем цели курочка. Воть. И молокау или что есть из питья... — надо было сразу обозначить свои приоритеты, информацию можно запрашивать потом. — Раз уж я здеся, у вас есть на примете места, где можно переночевать? А то что-то в усталость клонит постоянно отдыхать среди природы.

Дорога заняла у Дирека довольно много времени. Когда он вошел в Каньон, ему понадобилось все его искусство скрытности, чтобы оставаться незамеченным и не поднимать слишком много шума и боги удачи благоволили храброму рыцарю, одарив его своими дарами. Без каких-либо значительных приключений он добрался до перекрестка, про который говорил фон Эйлер, и повернул налево.
Пройдя еще немного, он обнаружил, что вышел к каким-то небольшим руинам, скрытым в скалах, и едва не прошел мимо, если бы не услышал едва уловимое журчание стекающей вниз воды.
Подойдя ближе, Дирек увидел пруд. Его темные воды выглядели холодными, как сердце наёмного убийцы, в нем не росла ни ряска, ни камыши, словно бы ледяная вода вымораживала корни даже местным растениям. А местные растения были чертовски упрямы, как и пристало горцам. Вместо прибрежной травки пруд окружали довольно живописные руины - останки колоннады, разбитые арки, чьи ажурные фрагменты время обратило в кремовый щебень, усеивающий остатки каменных сидений. Больше всего это напоминало полуротонду, в которую ударили тараном, чтобы открыть вид на маленький водопадик.
Вид, впрочем, не слишком впечатлял. В пруд вдавалась узкая скала, первая из целой армии своих товарок, что формировали непроходимую стену долины. Прозрачный ручей весело журчал по ней, исторгнутый из трещины далеко вверху. Извиваясь между камней хрустальной змейкой, он незаметно стекал в пруд, не поднимая ряби на его поверхности.
Дирек осмотрелся. Ничего похожего на лестницы на первый взгляд не бросалось, отчего воин задумался о том, правду ли ему сказал старый маг. Сомневаться в его словах он не мог, потому как знал его всего ничего по нескольким разговорам, потому скорее всего они были скрыты скорее природными конструкциями или рукотворными, чтобы спрятать от нежелательных взглядов. Или мать-земля сама постаралась скрыть их присутствие, дабы ненароком забредший сюда приключенец не отправился по опасной тропе. Но Дирек был из тех, кто привык доводить дело до конца, чего бы ему это ни стоило...

Все попытки отыскать глазами хоть что-то напоминающее лестницу не увенчались успехом, потому рыцарь цветов решил, что самым верным решением будет спуститься к воде. Но, из опасений, и не без почвенных, сразу отправляться в эту купель он не стал, а лишь присел у кромки, простирая над водой ладонь, закованную в латную перчатку. Не сказать, что он был прекрасным магом, но тоже кое-что умел. Он почувствовал, что от воды исходит слабые магические эманации родственной ему стихии и немного приободрился, так как это говорило о том, что существенного вреда он не получит, несмотря на то, что вода была холодной и даже он, практически лишенный чувствительности, ощутил на себе пробирающий холод от слабых испарений.
Кое-что привлекло его внимание. Кто-то совсем недавно здесь колдовал, причем магический фон от этого колдовства был довольно густым, хотя Дирек не решился бы сказать, что здесь было применено. Возможно, ему стоило бы привести сюда кого-нибудь, более сведущего в этом, но он не знал никого такого, кроме фон Эйлера, а тот вряд ли решил бы составить ему компанию.
Решив обойти пруд, Дирек понял, что ничего у него не выйдет, однако он отчего-то вспомнил слова имперца не ходить по лестнице вниз и решил, что сделает именно так, просто из прихоти. Ну и из любопытства, что же такого может лежать внизу, что не предназначено для живых, коим он в полной мере и не был-то.
Осмотрев пруд еще раз, он не обнаружил в нем каких-либо значимых обитателей, которые могли бы ему навредить, посему Дирек решил войти в воду.
Набережная пруда сменяется широкими ступенями, уходящими в воду. Ступени скользкие от ила, но удержаться можно и у рыцаря роз получилось не свалиться. Впрочем, это не так уж сильно его волновало, потому что вода была действительно очень холодная. Даже рыцарь цветов это ощутил. Ледяной жар окатывал каждую клетку его похожей на древесную кору кожи, но он шел дальше. Вскоре, дойдя до уровня, когда вода доходила ему до подбородка, он все-таки решился продолжить путь, так как лестница все же продолжала спускаться вниз.

Он погружался все глубже и глубже, пока не понял, что идёт под водопадом. Легкие были полны водой, но несмотря на это это не мешало Диреку продолжать продвигаться дальше. Когда он выберется из воды, его извращенный организм поглотит жидкость и пустит ее в дело.
Неожиданно, лестница вывела его в какой-то подводный коридор, на другом конце которого он увидел слабое зеленоватое свечение и очень сильную рябь. Коридор не слишком длинный, метров тридцать, но высокий и достаточно широкий, чтобы в нем могли разминуться две повозки. Не имея ничего лучше, кроме как пойти вперед, он медленно, но верно пробирался к этому свечению и тому, что скрывала непонятная рябь, хотя откуда рябь могла оказаться в затопленном помещении рыцарь цветов как-то не подумал... Но он прошел сквозь нее и обнаружил, что воды больше нет.
Дирек находился в просторной пещере, на крохотном пятачке травянисто-зеленой из абсолютно ассиметричных каменных плиток, каким-то чудом идеально подогнанных друг к другу. Смотря на эти странные, не укладывающиеся в голове узоры, он ощутил некоторый дискомфорт. Легкая, едва уловимая дезориентация и слабый зуд в затылке стали ему спутниками. Впрочем, не сильно его травмировало новое чувство, потому как привык уже к чему-то подобному, когда не был обделен вниманием своей богини.
Этот пятачок, на котором стоял Алчный лорд, был окружен темными, похожими на кровь водами места под названием Залы Дождя. Это название отчего-то само всплыло в сознании рыцаря, но об источнике его он мог лишь догадываться... Теплый, влажный воздух пещеры ощутимо затруднял дыхание, одежда,  и без того мокрая, не высыхала и становилась тяжелой, сковывающей движения. Жидкость вокруг не накатывалась на берег, она словно вытягивается из него и убегала дальше, вглубь пещеры.
Бегло взглянув вдоль стен, он увидел, как из вязкого, липкого мрака на него безмолвно взирают уродливые в своем совершенстве статуи безликих, обнаженных созданий, похожих на чудовищную помесь рыбы и человека. Подточенные временем и влагой, они напоминали собою трупы, только только отмеченные печатью разложения.

Некоторые пьедесталы пусты, виднелись лишь обломленные стопы, а взор, закономерно опустившийся вниз, видит лишь мрачную, непроглядную бездну подземной реки. Присмотревшись, он обнаружил, что вглубь пещеры ведёт тропа из множества отдельных плиток, едва-едва скрытых водной гладью.
Не видя никакой возможности продвигаться дальше безопасно, Дирек решил, что опускаться в эту странно текущую воду нет никакого резона и, что самое главное, желания, он решил, что попробует прыгать по этим самым плиткам дальше вглубь подводной пещеры.
Во время одного из прыжков он поскользнулся  и упал в теплую воду. Не лучшей идеей было прыгать в мокрых одеяниях и купании в холодной воде, но другого варианту у него было, разве что повернуть назад. Но эта странная вода... Хоть что-то в ней было приятное, по сравнению с предыдущим опытом купания, но на этом весь позитив заканчивался. Брызги разлетелись во все стороны, тревожа шёлковую гладь, эхо его падения плясало меж потрепанных временем статуй.
Плиточки, по которым Дирек прыгал, оказались длинными каменными столбами, растущими из глубины. Он упал не так уж и далеко и смог ухватиться за столб. Плащ его взвился вверх, ища опоры по велению хозяина, и вскоре он выбрался на одну из колонн. Вода струйками стекала с него, продолжая тревожить гладь подземной реки, и почему-то у Дирека в глубине души родилось отвратительное чувство, которое он не ощущал уже давно - страх. Не сказать, что он был навязчивым, но он маячил где-то на фоне, отравляя безмятежность и лишенных присущим смертным мыслей. Он вспомнил, когда последний раз чувствовал что-то подобное: тогда он еще был живым и дышал полной грудью, стараясь сделать очередной вдох полными крови легкими, лежа в какой-то канаве, пока в его сознание не ворвалась тогда еще неизвестная сущность и не осенила его своими дарами, сделав марионеткой в своих не ведающими ни жалости, ни сострадания руках, дабы он нес ее Волю в мир, в обмен на подобие жизни и силы, дабы поквитаться со своими врагами.
Это чувство разбередило душу Алчного Лорда, а так же чувство приближающейся опасности, поэтому он выхватил из пространственного кармана свое копье и принялся ждать удара откуда угодно в любую минуту. Лепестки его плаща развевались за его спиной, являя миру свои опасные шипы, скрытые с внутренней стороны...

- Давай, давай, не тушуйся - подбадривал @Ингрида дель Сольвейг один из сидящих за столом.

- Ты поможешь нам, а мы - тебе. Честная сделка, как говорит противный бармен! - засмеялась его спутница и вся компания присоединилась к ней. За небольшим столом помещались трое - молодой, симпатичный парень, которому, судя по давно не бритой, мягкой щетине, не терпелось стать мужчиной. Он был одет в холст и кожу, на крашеной суриком куртке виднелись следы носки доспехов и дратвы, которой он чинил расходящиеся швы. Рядом с ним сидела девушка в свободных одеждах цвета ноябрьского неба, с коротко стрижеными русыми волосами и полированным медным торквесом на шее, но главным ее украшением была улыбка - отчаянная, наполненная жизнью, она электризовала и заставляла улыбаться в ответ даже самого душного посетителя таверны. Третьим членом группы был дархат - темноволосый, мускулистый мужчина в кожаном жилете, чью грудь, плечи и руки покрывали иссиня-черные перья. Он выглядел наиболее серьезным из всей троицы, хотя и его успело пробрать здешнее пиво.

- Меня зовут Ниоба. Это Марк и Уль, мы - Громовые Ястребы! - под синхронный стон своих друзей объявила девушка. Очевидно, что это название ещё как следует не устоялось, но ее это, похоже, не секунды не смущало.

- Что? Мы же договорились! - капризно наморщила носик Ниоба. Парень, которого она представила как Марка, покраснел и неловко поправил волосы.

- Ты сама с собой договорилась. И ты тут единственная, кто попадает в название, я то уж точно не громовой и не ястреб.

- И я не ястреб. Мой вид называется... - попытался было вставить Уль, но он ещё не усвоил, с кем имеет дело. Девушку было не остановить.

- Это мелочи! - решительно объявила она. - Зато звучит круто. Вот как ты считаешь - она ткнула розовым пальчиком с неровно обкусанным ногтем в феникса - Громовые Ястребы это же крутое название для банды  авантюристов, да?

Чибис ощерился, когда воин с пламенеющим взором обратился к нему с просьбой.
- Думаю, наше сотрудничество будет плодотворным! Я могу оказать вам услугу, если вы окажете мне ее в ответ. Но - плату вперед. Как говорили классики, утром деньги - вечером стулья и так далее... - лукаво улыбаясь, сказал Чибис, смотря Майклу прямо в глаза. Охотник на ведьм не подал виду, что его это заботит, но понял, что этот малый не так прост, как хочет казаться. прикидывается кем-то меньшим, чем является на самом деле, и знает об этом месте явно гораздо больше всех здесь собравшихся вместе взятых, хотя сказать по правде Майкл не знал, так ли оно на практике. Но раз уж он решил им что-то сказать, затребовав плату, то скорее всего он действительно что-то да знает.
- Добро. Что тебе нужно? - спросил Конрад у гоблина, уже прикидывая, что придется им шкандыбать куда-то далеко и причем в места, не лишенные опасностей.
- В Снежных Пустошах, на самых его окраинах, стоит Одинокий Храм. В его окрестностях вам придется разыскать для меня некий кристалл, который называют Застывший Крик. Повстречаться он может в брошенных лагерях археологов, где погибли люди. Размером он... - Гоблин сжал руки в кулаки и сложил их вместе. - Где-то вот такие, а может и больше. Но очень рекомендую вам не трогать их незащищенными руками, так что обзаведитесь какими-нибудь перчатками, желательно поплотнее.
- Я не знаю, как туда пройти, так что в твоих интересах поведать нам о дороге как туда попасть.
- Резонно, - ответил Чибис, почесав затылок. - Что же, чтоб закрепить, так сказать, дружеские деловые взаимоотношения, я скажу, как туда попасть.
После этих слов он поведал Майклу, что им стоит отыскать в окрестностях Длинную Лестницу. Дорога неблизкая, но из известных ему - наиболее безопасная.
- Как взберетесь наверх, то увидите одиноко стоящее строение на горизонте - это и будет Одинокий Храм. Вот в его окрестностях вам и стоит порыскать, дабы найти интересующее вас, и меня тоже, место, где вполне вероятно удастся отыскать Застывший Крик.

Когда разговор меж двух деловых партнеров был закончен, Майкл уже было решил отправиться в свою комнату, но Чибис жестом его остановил и стал рыться где-то у себя под стойкой. Послышался лязг стекла и вскоре он вынул из-под нее бутыль с золотистой жидкостью. 
- Я все-таки заинтересованное лицо и желаю, чтобы наше сотрудничество приносило прибыль как мне, так и вам, а потому вот вам второй жест доброй воли. Это - мирувор, поможет вам пребывать в бодрости по дороге, потому как холода там такие сильные, что вряд ли вас спасет какая-нибудь простая шуба, а в окрестностях пока что достать чего получше у вас не получится, хе-хе, - сказал гоблин, протягивая бутыль Майклу. Тот бережно принял ее и, завернув в тряпицу, уложил в свой рюкзак.
- Берите с собой вещей по минимуму, и не задерживайтесь там надолго, чревато антиоживлением, - лукаво ощерившись, сказал Чибис. 
Конрад в знак благодарности кивнул гоблину и отправился наверх. Несмотря на то, что он мог пребывать в состоянии бодрствования довольно долго, даже без допинга, отдых все же был бы не лишним. Когда он в следующий раз ощутит тепло он не знал, но понял, что предприятие им предстоит нешуточное. 

Утром, проснувшись еще до рассвета, он спустился в зал, который никогда не пустовал, и обнаружил сидящего у камина Антараэля. Тот попивал из кружки темный эль и смотрел на огонь. На столе стояли два набора завтрака, вполне вероятно, последняя теплая еда, которую они будут есть в ближайшие несколько дней, так что отказываться не стоило. Каша со шкварками, краюха черного хлеба и кружка эля быстро оказались в желудках воинов света. Пока они завтракали, Майкл вкратце рассказал о том, что хозяин согласился поведать им нужные сведения относительно этой спирали, но сперва им требовалось кое-что для него разыскать. Антараэль лишь пожал плечами, мол ничего другого от этого прохиндея и не ожидал, но деваться было некуда. Вряд ли кто из местных мог бы рассказать им больше, а имперская библиотека была довольно далеко отсюда, к тому же, были подозрения у Рыцаря Света, что покинь он это место и возвращаться сюда он не захочет. А беседовать с инквизиторами он не планировал в обозримом будущем...

Лишь край диска солнца осветил верхушку таверны, как двое воинов Ордена отправились в путь. Был он труден и одновременно прост, когда они прибыли к указанной практически отвесной скале. Время клонилось к полудню и им следовало преодолеть хотя бы половину пути, пока солнце не окажется у противоположного края небосвода и не спрячется за горизонтов, отдав земля во власть ночи. Первым в гору пошел Майкл, а Антараэль лез за ним, отставая едва ли на фигуру человека. Не сказать, что им это как-то помогло бы, но всяко лучше, чем в какой-то момент обнаружить, что охотник на ведь в поисках опоры ставит ногу ему на голову.
Во время подъема воины света то и дело замирали, пережидая внезапные порывы ветра, хотя и не столь сильные, чтобы сбросить их, но вполне приличные, чтобы нарушить координацию и они могли сорваться вниз. Тар не смотрел вниз. Акрофобией он не страдал, но пугающая даль земли всегда действовала сковывающе на любых живых, кто не привык лазать по отвесным скалам. Белый Рыцарь Света не был в числе любителей альпинизма, потому понапрасну рисковать и проверять это не стал.
Степень, еще ступень, рывок. Не будь у него перчаток, то скорее всего содрал бы в кровь руки, переломал все ногти и в какой-то миг вполне мог сорваться вниз, но благо все обошлось и вскоре он увидел, как Майкл, забравшийся на какой-то уступ, протягивает ему руку. К тому времени он почти выбился из сил и с благодарностью принял помощь своего товарища, который затащил его наверх.
Место, мягко скажем, было неприветливым, потому как едва ли от чего-то защищало, тем более от холода. Вероятно, здесь была стоянка, потому как Тар обнаружил в небольшом гроте старое кострище, но топлива, чтобы разжечь огонь, не было, а они не стали брать его с собой.
- Никогда не лазал по таким кручам, вот уж не думал, что когда-то придется, - сказал Антараэль, восседая на своем рюкзаке, закутавшись в одеяло. Воняло тут знатно, но это по крайней мере можно было вытерпеть, в отличие от пронизывающего до костей холодного ветра на лестнице. Его пробирала мелкая дрожь, хотя тот всеми силами старался не подавать виду, что замерз. Но предательские челюсти то и дело выбивали мелку дрожь.

Майкл был не в лучшем состоянии, но у него лучше получалось справляться с дрожью в теле. Вынув из рюкзака бутыль, он откупорил ее и, сделав два глотка, поморщился, потому как пойло было довольно крепким, и протянул ее Антараэлю.
- Что это? - спросил экзорцист, принимая из рук Майкла странный напиток, но пока повременил с тем, чтобы его употребить.
- Трактирщик дал, вроде мирувор называется, - справившись с дыханием, сказал Майкл, но заметно приободрился. Вздрогнув, он расправил плечи и лишь после этого отвязал от рюкзака свое одеяло, в которое на манер экзорциста завернулся, дабы сохранить поступившее тепло. Оно волнами разливалось по телу, принося утешение и поддерживая надежду на то, что их предприятие завершится успехом.
- Слышал что-то о таком. Какое-то эльфское пойло, - сказал Тар, сделав несколько глотков, и тотчас отстранился от бутылки. На него оно возымело гораздо более сильный эффект. Оно и немудрено - ту дрянь, которую употреблял Майкл, трудно было назвать пригодной в пищу субстанцией, что уж говорить об Антараэле. Скривившись, он протянул бутылку обратно, которую охотник на ведьм тотчас закупорил и, обернув в тряпицу, положил рядом с собой.
- Но конкретно этот образчик вряд ли стали бы пить остроухие, разве что какие-нибудь лишенные или утратившие утонченность своего народа типчики с большой дороги, - прокомментировал напиток Антараэль, однако не мог не отметить эффективность этого мирувора - по телу действительно разлилось приятное тепло, которое вскоре помогло ему преодолеть дрожь в теле. Конечности все еще ощущали на себе беспощадный холод этих земель, однако переносить его теперь стало в разы легче.
- Думаю, незамеченными к нам вряд ли кто сможет подобраться, потому рекомендую выспаться. Выступаем, когда рассветет, - сказал охотнику на ведьм Антараэль, укладывая под голову рюкзак, который сейчас служил ему подушкой. Майкл поступил аналогичным образом, бережно уложив бутылку в безопасное место, дабы ненароком не разбить, и тоже улегся на ночлег. Следующий день предстоял еще более сложным, а он уже вымотался довольно сильно, хотя и привык пребывать в постоянном движении, выслеживая опасных тварей и темных колдунов в самых ужасных уголках Империи и за ее пределами.

Булрак же смотрел на гоблина с негодованием

-Хочешь сказать,что другой такой таверны здесь вообще нет?

Он осматривал старого гоблина взглядом не менее старого и опытного пенсионера

-Хах!

В моменте,он разрядился невероятным хохотом,став бить по стойке кулаком

-Думаешь,что споить такого старого Гнома как я,так просто? Хах! Выкуси,старый! Да ни одна твоя брага в этой забегаловке меня даже не согреет,не говоря о том,чтобы опьянить~..

Он самодольно ухмыльнулся,залпом осилив ещё одну кружку,став гордо смотреть на зеленокожего перед собой.

-Либо тащи что то посерьёзнее, дядь,либо давай расчехляйся,что это за место. Я ведь не уйду отсюда,пока не узнаю,где это я оказался. От этого напрямую зависит твой доход за сегодня!

Он зло посмотрел на того,снова кидая монету за свою кружку

-А хотя подожди~..

Он взял пустой стакан,достав из за пазухи свою скрытую бутыль с собственной брагой

-Самое последнее производство!~..Ну ка,проверь,выдержит ли твоя маленькая зелёная печень такого градуса~..

Он плеснул тому полную кружку своей браги,пододвинув к нему

-Если ты уважающий себя пенсионер,то ты обязательно выпьешь это~..Без закуски и залпом~..

От самой браги же разило её силой и явным признаком сильной воспламеняемости. Булрак же самодовольно смотрел на того,словно бросая ему вызов.

-Кто кого перепьет! У кого сильнее печень~..Каждый уважающий себя старик должен осилить мою брагу! Эй,хлопцы,кто ещё хочет попробовать?~..

Он стал обращаться ко всем в таверна,повернувшись к ним.@Макх Шесть, @Анейра, @Аранарх,

@Аранарх

Зефирис соизволила-таки подняться из кресла в квартире знакомого на Небуле — чуть шаткая, но не теряющая своей пластики. В руках — стакан виски, который она лениво покачивала, будто это был не напиток, а волшебный талисман. Впрочем, она и шагаючи пригубила глоточек-другой для пущей уверенности. Шаг — другой, и дверь, сквозняком приоткрывшаяся в сторону лестничной клетки, вдруг потянула её внутрь так, что в следующее мгновение она оказалась уже не в городе, а в тёплом, пахнущем дымом и жареным мясом зале таверны.

Она моргнула раз, другой. Стакана в руке не было. Пальцы держали воздух, точно по форме того самого стакана, и это показалось ей настолько нелепым, что она хмыкнула и посмотрела по сторонам, проверяя, не приснилось ли ей всё.

Но нет — половицы под сапогами были настоящими, а у ближайшего столика оживлённо переговаривались трое. Молодой парень, явно ещё не доросший до своей бравады; девушка с такой улыбкой, что ею можно было осветить весь зал; и крылатый громила, напоминавший ожившую иллюстрацию из старого сказания.

— Точно перебрала... — пробормотала она себе под нос, протирая глаза, словно пыталась стереть рябь сна. Но троица никуда не делась. Более того, они теперь смотрели на неё — настороженно, но с живым интересом, как на редкую диковинку.

Были и другие авантюристы, но те словно в смежной реальности существовали. То ли таковы были правила взаимодействия этого мира, то ли это вискарик таким образом сказывался на ее мировосприятии.

На ней был откровенный наряд — темно-зеленый, словно нарезанный из кусочков ткани, больше подчеркивающий тело, чем скрывающий его. Каждое движение будто специально делало акцент на женственности и уверенности. Она смотрела на «Громовых Ястребов» с ленивым интересом, ухмыльнувшись уголком губ, как кошка, наблюдающая за птенцами, пытающимися подняться в воздух.

Зефирис подсела к "ястребкам" вразвалку, закинув одну ногу на другую и слегка покачивая в воздухе ладонью, будто до сих пор сжимала в пальцах невидимый стакан. В ее позе было что-то вызывающе расслабленное — настолько, что казалось, будто она вовсе не здесь, а продолжает свой вечер в Небуле, где музыка и напитки никуда не делись.

— Хм, — протянула она, нарочито медленно. — «Громовые Ястребы» звучит... задорно. Даже слишком. Словно грома в вас пока больше, чем самих ястребов.

С этими словами Зефирис улыбнулась так, что трудно было понять — дразнит она или подбадривает. Она чуть подалась вперед, локоть лег на колено, а воображаемый стакан по-прежнему держался в руке, будто от одного этого жеста он вот-вот материализуется. Янтарные глаза скользнули по лицам троицы, задержавшись на Марке и его неловкой щетине, потом на Ниобе с её искрящей улыбкой, а затем на Уле, чьи перья делали его похожим на единственного «настоящего» ястреба в компании.

Зефирис вскоре поймала себя на том, что всё это время держала ладонь в воздухе, будто там всё ещё был её стакан с янтарным виски. Только теперь до неё реально дошло — рука пустая, никакого стекла в пальцах нет. Она моргнула пару раз, медленно разжала пальцы и словно встряхнула ими, стряхивая остатки наваждения вместе с каплями воображаемого алкоголя.

— Ну, ладно. Кажется, это уже точно не галлюцинация. Если и сон, то слишком шумный, — пробормотала она себе под нос, склонив голову чуть набок. Губы тронула ухмылка, хотя в глазах ещё стояла лёгкая растерянность. Но Зефирис не из тех, кто позволит такому пустяку выбить её из ритма.  — Меня зовут Зефирис, и я готова выслушать ваши условия сделки и взаимопомощи.

Гоблин неожиданно посмотрел ей прямо в глаза. Его крупные, немного слезящиеся глаза не были желтыми, как ей показалось вначале. Они сияли блеском полированного золота, блеском самой алчности, древней, как само время. Его узкие зрачки расширились, превратившись в островерхие овалы, наполненные холодным безразличием. Эти глаза приковывали к себе, как свет фар - оленя, от них невозможно было оторваться, да и хотелось ли? Переферическим зрением @Анейра ощущала, что мир вокруг нее расплылся, обтекая их бушующим потоком пробуждающихся звёзд, до ее ушей доносился ритмичный грохот рождающейся вселенной, напоминающий биение гигантских крыльев. Это не был полет, это было чувство, будто она стала средоточием мироздания, или нет - средоточием были глаза, в которые она смотрела. Они лишь была рядом с ними, в точке, вокруг которой свивалась гигантская Спираль.

- В отличие от многих иных, кто находит свой рай под моей крышей, ты можешь вернуться. Я не исполняю желаний, но твое - проще, чем достать пристойную сливовую водку. - гулко донёсся до нее визгливый голос и морок исчез.
Или лишь изменился?

И она, и гоблин стояли в хранилище Академии. За окошком догорал вечер, заливая их лучами цвета ярчайшей киновари. Пыль, потревоженная их прибытием, замерла вокруг, не решаясь потревожить момент своим падением.

- Вот твои Время и Место. Ты можешь вернуться к привычной жизни и не вспомнишь мою таверну, пока не придет время. Но такие как ты не попадают ко мне случайно, а с Предназначением я не спорю, гиблое это дело. - бармен подмигнул ей золотым глазом и сложил длиннопалые руки душителя на своей груди. - Ты и представить себе не можешь какая это редкость - право выбирать, где остаться. Выбирай мудро.

- Приветсв.. О, приветствую! - гоблин опустил глаза и ощерился в своей фирменной гуинпленовской улыбочке. - Конечно, мы вас накормим, обогреем и предоставим место для сна по самым, эта, демократичным ценам. Вы, мой хищный друг, в лучшей таверне этих земель! - горделиво выпятил тщедушную грудь бармен и спрятал прозрачную от бесконечного протирательства кружку под стойку.
Его длинные, узловатые пальцы лягли на блестящую от жира и полировки столешницу и он изобразил все радушие, на которое был способен.

- Курочку будете с кровью? Для любителей мясца с, хехе, ароматом жизни, мы предлагаем цыпленка, дважды зажаренного целиком в кипящем масле. Корочка хрустящая, как первый ледок на лужах, но внутри - кровь и сок. И ячье молоко, за счёт заведения. Уверен, вы устали с дороги, а ничего лучше не подкрепит силы, чем этот горный нектар. - доьавил бармен и поставил перед @Макх Шесть глиняный стакан, доверху наполненный жирным, чуть розоватым молоком.

...словно грома в вас пока больше, чем самих ястребов.

- Ты чертовски права! - ухмыльнулся Марк и приподнял тяжёлую кружку с пивом в сторону своей спутницы. Несмотря на очевидную молодость кружконосца, он держал ее крепко, без предательской дрожи и с уверенностью, говорящей о хорошо тренированной кисти. - наша Трещотка - аттестованный имперский колдун. С ястребами у нас негусто, а вот гро..АЙ! За что?! - неловко дернулся парень и почесал шею, в которую только что влетела тонюсенькая молния. Очевидно, что Ниоба была, согласно имперской классификации, Громовержцем. Откуда это знание пришло в голову @Ингрида дель Сольвейг она и сама не могла себе сказать, но вряд ли она была против беслатного знания.

- За то, что ты меня третируешь! - надулась Чародейка и вновь указала на него пальцем, который тут же охватила длиннопалая зелёная ладонь.

- Прошу прощения, уважаемая, но у нас не принято использовать магию во вред под этой крышей. - квакнул невесть откуда взявшийся гоблин и отпустил плененный палец. Он был очень стар, худ, лыс и производил впечатление самого древнего бармена в известной вселенной.
И гоблина.
Это было логично, потому что он был и тем, и другим.

- Извините, Чибис. Но он - она снова указала пальцем на Марка и тут же спрятала его в кулачок - меня спровоцировал!

- Уверен, он заслужил пощечину, но уж точно не заклинание. Во всяком случае - не здесь, прошу вас. - осклабился гоблин после чего склонился к девушке и нарочито громким шепотом сказал - но я не могу вам посоветовать шваркнуть его позже, когда вы отправитесь в ваш путь. Эти молодые воины бывают несносными и чертовски опасными для красивых человечьих девушек. - ощерился он ещё сильнее (хотя казалось бы - куда?) и растворился в мешанине посетителей, невероятно довольный собой.
Уль поймал взгляд Зефирис и закатил свои глаза, демонстрируя отношение к этим игрищам людей.

- Нам нужен ещё один спутник. Здесь небезопасно и мы думаем, что четверо - подходящее число для путешествия.

- Простите, но я, после одного случая, не пью ничего спиртного. Но я могу устроить вам достойную битву, поверьте. - подмигнул гоблин и неожиданно громко проверещал на всю Таверну.

- Дааааамы и гоооосподаааа! Наш новый посетитель бросил вызов вам, мои гости! Мы вновь начинаем одно из наших излюбленных развлечений! Я с гордостью и трепетом объявляю соревнование по литроболу! Храбрецы, желающие принять участие в славном соревновании, должны подойти к стойке и выбрать свой любимый спиртной напиток за счёт заведения и пить его до тех пор, пока последний из них не останется на ногах! Тот, кто прекращает пить - выбывает!
Тот, кто облегчает себе жизнь магией или чем то, кроме своего напитка и напитка многоуважаемого гостя - выбывает!
Все участники не платят за выпивку, следующую ночь и завтрак, а победитель получит от меня секретный приз! - закончил бармен, невесть когда оказавшийся стоящим на барной стойке. Он был бос и стоял на тонкой сатиновой салфеточке, но все же - стоял то он на стойке.

Таверна утонула в грохоте аплодисментов, шуме стульев и оживленных переговорах.

Назревало шоу.

- Вот твои Время и Место... такие как ты не попадают ко мне случайно... какая это редкость – право выбирать.

- Ого! - присвистнул Марк и привлек внимание остальных. Судя по стоящему на стойке бармену и словам "бесплатно", "приз" и "выпивка", намечалось нешуточное дельце, перед которыми юный воин был неспособен устоять. Он решительно встал и одернул куртку, пытаясь разгладить потрескавшиеся складки.

- Эй, ты чего, серьезно хочешь туда пойти?! - ошеломленно проговорила девушка и схватила парня за перевязь. - ты же можешь умереть! Там гномы!

- Зато у меня будет бесплатная комната, бесплатный завтрак и я смогу купить нам что нибудь в дорогу! - триумфально объявил Марк и мягко убрал руку Ниобы в сторону.

- Он ничего не говорил про комнату.. - осторожно сказал Уль, но вновь на его слова никто не обратил внимания.

- ..и кроме того, ты что же это , в меня не веришь? - встопорщился юноша и посмотрел в глаза чародейке. Та, что необычно для нее, не могла найти слов, и только пожевывала узкими губами. Так и не дождавшись от нее ответа, парень пригладил волосы пятерней и двинулся в стойке.

За его спиной, Ниоба откинулась на стул, с отсутствующим видом покачивая головой. Она не сказала ни слова, но вот в ее губах четко читалось что то вроде "Ну дураааак"

Уль сально ухмылялся.

А Марк подошёл к стойке и под свист и одобрительное похлопывание по плечам записался на, без преувеличения, Смертельную Битву. Он понял это в тот момент, когда перед ним поставили монструозный жбан с вином и черпак, которым, по всей видимости, он должен был опустошать бадью.

Смерть, безумие и похмелье смотрели на него из нее, но разве воин не должен смело смотреть в глаза смерти? Тем более, что первые три черпака пошли легко и приятно, как и полагается розовому вину из виноградников Квазара.

Но потом были ещё три.

И ещё.

Десятый черпак он тянул медленно, стараясь не захлебнуться. Мир вокруг него плыл и переливался, свист, улюлюканье и хохот били в уши как таран - старую кладку. Кажется, кто то упал, и он искренне надеялся, изо всех сил надеялся, что это не он. Ведь упасть первым - значит опозориться на прекрасных, как звёзды, глазах у юной чародейки.

Он сделал ещё один глоток и мир вновь покачнулся вокруг него.

Веста понимал, когда его едва замечают. Обычно он недостаточно высокий, чтобы дотягиваться до стойки. Так что ступор в реплике от хозяина был вполне приемлем. Котик даже помахал дружелюбно лапой и залез на сиденье. Что-то немного беспокоило усатую морду в хозяине уже сейчас, однако, во-первых, не хотелось показаться грубым, телеса он различные уже видел, а, во-вторых, не хотелось пахнуть мятой прямо в культурном заведении и привлекать ненужное внимание к собственной персоне.

— Блягодяур-р-рю. Зняучит, я по адресу и никуда не нузина ити? Штош, даваути начнем с ваших замяунчивих предложений, а потоумь если в цене не сойдемся я попробую отплатиц чем-нибудь другим... Посмотрим, чем, — нехотелось подавать слишком большие надежды и давать неизвестному гоблину еще больше повода жадничать. — И, позвольте, как мне к вам обращаться др-р-ря пур-р-риличия? Меня в сих земелях можно величать Веста, но для вас можно просто Вестюша!

Глаза кота мерцали и пасть выразительно приоткрылась, будто кот сообщил что-то изумительное своему собеседнику. А вот предложение курицы озадачило. Уже довольно наемник общества некромантов питался кислым мясом ящеров Гау и настойкой из крови жуков. Второе было приличным, но первое нет и крови как-то уж не хотелось.

— Оньо, сиводня я в цивилизованном обществе, давайте просто хорошо приготовленную птибчку с мяулоком...

И тут поступило предложение выпить. Да еще и бесплатное с ночевкой и завтраком. Подозрительно, но можно было попробовать поучаствовать хотя бы на полшишечки.

— Э-эм. Мяу бубу все-таки ципленбка и молокоу, но потом есле у вас есть настойка из крови жука, я с вашим гномом потягаюсь. Увы, видимо, без крови сегодня не обойдется, но может на завтрак будет что-то цивилизованное, как вам идея? — обращался к Чибису, затем протянул золотую монету. — А это так, небольшое вложение на случай, если я захочу спросить чего-нибудь сим вечером...

- Щедрый дар, господин Вестюша! - не моргнув жёлтым глазом сказал гоблин. - Меня зовут Чибис, я имею честь быть вашим Вергилием в этом путешествии в спиртовой ад. - добавил он и поклонился, не пытаясь скрыть двцсмвсленоой ухмылки.

- К сожалению, по правилам соревнования, курица будет считаться допингом. Но я с удовольствием приготовлю вам ее, если вы устоите на ногах до конца соревнования, или завтра на завтрак. Или когда вам будет угодно, по завершении соревнования. За счёт заведения, разумеется, как храброму.. спортсмену! - выкрутился из лингвистической ловушки Чибис и как то странно моргнул всем телом.

Монета исчезла.

Зато, в руках у бармена была здоровенная запыленная бутылка с сифоном снаружи и настойкой внутри. На поверхности настойки плавали зажаренные до хруста жуки, видимо, они должны были бы идти вместо закуски, если бы это не было запрещено правилами соревнования.

- Прошу вас. Это тоже за счёт заведения, ваш кредит будет неприкосновенен до окончания чемпионата.

Весть о том, что "низя крубрчбку" не могла не расстраивать. Все-таки хотелось поесть. Но чем быстрее кот откинется, тем раньше поест курочку. Потому решение Весты было кардинально простейшим, а именно дождаться курицу любой ценой.

— Что вы, Чибис, я не желаю умереть с голоду. Дявайти как только завтракать, так и поем курицу. На чем мы таум осьтановилисб... Ах вот, настойка. Что ж, спосибо. Кстати, вы удивительно моргаете, а я даже не пьян! Мняу кажеся, чьчто у ваус талант!

Похлопав в лапки, Веста начал брать на себя кружки одна за другой, пока разрешали. Сначала с тостами за все хорошее против всего невкусного. Потом просто так, даже не передавая слова тостов соревнующимся.

— Спасибоу за сохранность кредита. Думяю, есле у нас продолжатся положительные деняужщиние отьнощенияу, то мозит битб, я туть осьтанось на подоисе, — подмигнул Веста. — Словом, как бы вы оценили состязауне на текущий мау-мау маумент? Кто справляется, может зрителямь нузини коументарии.

Настойка была явно не из знакомых инсектов, а обжарка вверху не походила даже на кремлецов в песке после солнечного фаталиса. Хотя, кто знает. Может мнение Вестюши изменится на протяжении соревнования. Можно быть уверенным только в завтрашнем дне. Не на улице же ночевать, а если что Вестюша установит за собой марионетку для караула. Не впервые попадал в агрессивную среду.

В состязание вступали некие воины и необычные женщины... Таких маленький некромант еще не видывал и все больше убеждался, что находится не там, не здесь, не где-нибудь. Что же, хотя бы жив был. Хоть что-то положительное в груде неприятновых факторов.

— И часто такие состязания? Как последнее время с посетителями, от клиентов отбоя небось нет, госьподин Чибис?

Веста покачивал кружку из интереса, чтобы посмотреть, как настойка масляно стекается по стенкам, подобно жидкому металлу. Немного казалось, что выпивка ослабляет некроманта. Подозрения закрадывались медленно. Стоило их тоже проверить утром. Вообще много чего хотелось проверить, однако мохнатый боялся сболтнуть неправильный вопрос и потратить все кредиты, пожертвованные гоблину.

– Сморчок зелёный! Я в деле! – привалилась к стойке девица с неприлично глубоким вырезом, из которого норовила вывалиться слегка обмякшая, но ещё весьма привлекательная грудь. Следы усталости на лице скрывал толстый слой косметики. Девица уже держалась на ногах нетвёрдо. – Не везёт мне сегодня. Хоть оттянусь на халяву!

Зейна сморщилась, когда Чибис, как прочим женщинам, выставил бутыль вина. И хрипло отмахнулась:

– Водки давай!

Взяв на две трети наполненный стакан тут же развернулась к @Макх Шесть.

– Кооотик! – дама надела товарную улыбку. Рука шлюхи нагло потянулась чесать некромяунта за ушком. – Не желаешь провести с девушкой ночь? Такому красавчику сделаю скидку, – улыбка стала ещё зазывнее.

Через несколько стаканов.

– О-о-о! Какой мужчина! – шлюха потянула @Булрак Старый  за усы и пьяно икнула. Девица покачивалась, от падения её удерживал только локоть, который растянулся по барной стойке. – Угости девушку, – Зейна бесцеремонно потянула к себе жбан с брагой.

– Какая красотка, – Зейна подмигнула оказавшейся рядом девушке. – Для путешественниц у нас особые скидки.

@Аранарх

Зефирис лишь чуть склонила голову, когда Марк с самодовольной ухмылкой уловил её слова и решил повернуть их на пользу своей компании. Янтарные глаза блеснули — не то смехом, не то усталостью. Она прекрасно понимала, что под «громом» подразумевала совсем иное: не всполохи молний и удаль юных авантюристов, а слишком громкие обещания, слишком звонкие слова для троицы, чьи перья ещё не успели окрепнуть. Но спорить с мальчишкой не стала. Он ведь ждал подтверждения, искал признания — и зачем же рушить иллюзии там, где они придают уверенности?

Она откинулась на спинку стула, небрежно закинув локоть на его спинку, словно в этот момент была хозяйкой положения. Слегка прищурившись, Зефирис позволила себе наблюдать за перепалкой Ниобы и Марка. Тонкие молнии, влетавшие в шею юноши, вызвали у неё не возмущение, а скорее легкое чувство дежавю: как же много раз она видела подобные игрища, когда неопытные спутники пытались поддеть друг друга, пряча за этим неловкость и страх.

Взгляд её скользнул к Улю, чья серьёзность в этой компании выглядела островком здравого смысла. На фоне его молчаливого неодобрения весь этот балаган казался ещё более забавным. Но и его она не стала тревожить — пусть каждый держит свою роль.

Гоблин-бармен с его сварливой мудростью и ехидной ухмылкой вызвал у неё неожиданную симпатию: старые наблюдатели всегда чувствовали сердцевину происходящего, но выбирали молчать и отпускать свои реплики лишь ради собственного удовольствия. Его совет «шваркнуть позже» она проводила взглядом с такой же ироничной полуулыбкой, какой награждала когда-то слишком резких учеников.

Когда же Марк решительно поднялся и ринулся к стойке — будто бросался в бой с драконом, а не в поединок с вином, — Зефирис чуть покачала головой. Она даже не пыталась скрыть насмешливого вздоха, наблюдая, как юнец с той же горделивой решимостью, что у древних героев, опускает черпак в жбан.

Зефирис с едва заметным стоном прикрыла лицо ладонью, пальцы скользнули по виску в классическом жесте фейспалма. Янтарный глаз блеснул сквозь щель между пальцами, и в этом взгляде читалось всё: и усталое терпение женщины, повидавшей не одну сотню безрассудных жестов, и тихая насмешка, и тень жалости к мальчишке, что так рьяно бросается в омут, даже не проверив, насколько глубока вода.

— Ну вот, — пробормотала она негромко, чуть наклонившись к Улю, чтобы слова растворились в шуме таверны и остались только между ними. Голос её был мягок, но в нем звенела ирония. — Кажется, вас снова будет трое. Разве что в несколько изменённом составе. Пока этот герой уплывает в Бульгаллу, кто-то другой займёт его место за столом. Допустим... я сама.

Она убрала ладонь с лица, покачала головой и позволила себе короткий смешок — сухой, но не злой. В её улыбке читалась скорее привычная усталость педагога, видевшего слишком много учеников, что пытались доказать всему миру свою силу через глупость. Ей было легко представить, как Марк через несколько минут рухнет под стол, и эта картина смешила и одновременно вызывала искреннюю жалость. Впрочем, ее собственную волю волнами новых наваждений искушали демоны соблазна, обещавшие блаженное расслабление сознания после осушения череды черпаков вина.

Зефирис провела ладонью по щеке, окончательно отгоняя туман наваждений, и выпрямилась в кресле. Плечи чуть приподнялись, и в этой едва заметной перемене осанки было что-то величественное, будто в ней вдруг проснулась спящая сила. Она склонила голову набок, янтарные глаза сверкнули в отблесках тавернного огня, и тонкая улыбка скользнула по губам.

— Вы уже представились, — сказала она нарочито спокойно, но в её голосе появилась та мягкая глубина, что заставляла внимать, как заклинанию. — Что ж, и я должна обозначить себя. Для кого-то я — наставница, для кого-то — пламенная валькирия.

Она слегка наклонилась вперёд, её огненно-рыжие волосы упали на плечо золотистыми струями, и на миг показалось, что в их глубине пульсирует тепло живого пламени.

— А для вас... — она выдержала паузу, взглядом окидывая каждого из собеседников, — я, возможно, просто странная спутница, ваша четвертая по счету, чья молодость куда более обманчива, чем вам хотелось бы верить.

@Леди Пепла,

Старый Гном же сильно удивился,когда незнакомая женщина потянула его за бороду. Он явно было хотел уже возразить,но его взгляд машинально упал на груди девушки,отчего глаза старого деда расширились в размер с этими же самыми грудями.

-Ту ту ту..тише тише,дорогая~

Он стал легко поддерживать девушку,легко ухмыляясь и подливая ей своей браги.

-Кто то сегодня явно перебрал,барышня~..а кому то сегодня явно перепадет~..

Последние слова гном сказал легко прокашлявшись в руку,снова поворачиваясь с даме. Булрак мягко закрутил свои усы,стряхивая с них капли двух кружек пива.

-Знаете..а я на самом деле состоятельный гном~..Да,да~..На шикарные проводы мне точно хватит~

Гном оперся о барную стойку,дабы выглядеть увереннее и солиднее. Булрак мягко усадил девушку на стул,дабы она самостоятельно поддерживала собственное равновесие.

-А что вы расскажите о себе,моя дорогая?

Он задорно поднял на неё взгляд,выглядя максимально уверенно

"Нужно будет вспомнить,чем там меня дена от импотенции лечила..Грибами чтоли? Да и не вспомню уже..Чёртова память! К черту,просто буду выглядеть уверенно,авось чего и получится! Ну,продайте мне сил,все Гномы до меня и после!"

Он мягко пододвинулся к девушке ближе

-Слушайте..может устроим более деликатную встречу? Я,вы,номер и моя брага. Я считаю,это отличные факторы нашего знакомства~..

Гном ухмыльнулся своими зубами,некоторые из которых блистали золотом.

"Хоть бы инфаркт забрал меня позже..я тебя прошу.."

Утро встретило их приветливыми лучами солнца, хотя в этом суровом краю даже этого тепла было крайне мало для того, чтобы согреться. Особенно для наших приключенцев, которые забрались высоко в гору. По крайней мере, ветер немного поутих, что уже радовало.
Антараэль проснулся и обнаружил, что его товарищ уже не спал. Когда экзорцист заворочался, тот посмотрел на него своими оранжево-красными глазами и протянул ему несколько кусков вяленого мяса и кусок сыра.
- Премного благодарен, - сказал Тар, принимая скудный завтрак из  рук охотника на ведьм. Приняв сидячую позу, он начал грызть сухую еду и пожалел, что не взял с собой хотя бы вина, чтобы запить эту грубую пищу, но его напарник был более осмотрителен в этом плане. У ног Антараэля упал бурдюк, полный какой-то жидкости.
- Вода, я надеюсь, - сказал Антараэль, откупорив сосуд. На деле же там оказалось то самое вино, о котором тот подумал накануне, хотя и разбавленное водой.
- Воду сюда брать было бы крайне неосмотрительно. Быстро замерзла бы, - сказал Майкл, проглотив очередной кусок сухого мяса.
- И это мне говорит последователь Гефестарии, - хохотнув, сказал Антараэль, отпив немного вина из бурдюка. Майкл странно посмотрел на него, но промолчал. Вряд ли стоило беспокоить богов теологическими спорами об уместности применения их силы для разогрева пищи, а учитывая условия, в которых они находились - тем более.
Закончив завтрак, воины Ордена Света собрали свои пожитки и продолжили подъем наверх. После вчерашнего изнурительного подъема мышцы ныли от натуги, но они упорно продолжали карабкаться в гору по опасной практически отвесной скале, в которой кто-то не менее упорный прорубил ступени этой лестницы. Словно желая повторить подвиг двух полуросликов из далекого мира, Майкл и Тар все-таки забрались наверх, хоть и стоило это им практически всех сил. 
На вершине нещадно дул ветер и было так холодно, что пробирало до сильной дрожи, но у них просто не оставалось сил на то, чтобы искать какое-то укрытие. Нужно было продолжать путь, потому как на вершине они вряд ли смогут разбить лагерь, возможно, внизу погода будет получше...

- Знал же, что нечего сюда соваться и все-таки полез, - пробурчал себе под нос Майкл, поднимаясь на ноги. Отойдя подальше от края, чтобы случайный порыв не сбросил его вниз, он вынул бутыль с мирувором и отпил немного. В это время доселе бездвижный Антараэль решил последовать примеру охотника на ведьм, но, видимо, имел меньшую физическую подготовку и чуть не свалился со скалы. Если бы не помощь Майкла, то летел бы тот сейчас вниз и вряд ли пережил это падение.
- Благодарю, - сухо сказал Антараэль, твердо встав на ноги. - Надеюсь, в будущем у меня появится возможность отплатить тебе сторицей, - принимая из рук охотника на ведьм бутыль с эльфским алкоголем, поблагодарил Майкла экзорцист и, отпив несколько глотков, вернул обратно.
В сосуде оставалось примерно две трети содержимого, и это несколько беспокоило Майкла, потому как они проделали едва ли половину дороги к предместьям Одинокого Храма, а им нужно было еще как-то вернуться сюда. Если они здесь задержутся, то, возможно, придется применять магию для того, чтобы элементарно согреться.
Дальнейший их путь был не менее опасен, чем подъем по Лестнице. Сейчас же им предстояло спуститься вниз, по древнему деревянному оврингу, который к закату вывел их к твердой почве, но что было под слоем снега сказать было довольно трудно. очевидно, что наиболее опасные в плане высоты участки были пройдены, сейчас же им предстояло как-то переночевать в этом холодном и суровом краю до утра.
- Да уж, ничего не скажешь, действительно Снежные Пустоши. Я не припомню, чтобы когда-то бывал в таких суровых местах, - заворачиваясь в одеяло, сказал Тар и вскоре затих.
Майкл Конрад помнил, хоть и там было не столь холодно, но по крайней мере снега было примерно столько же. некогда он выслеживал какого-то шамана из племени каннибалов, который устроил себе логово на вершине ледника. Дорога была опасной и он едва не провалился в один из множества ледниковых колодцев, благо, вовремя почувствовал треск ломающегося под ногами льда и отпрыгнул удачно, не угодив в очередное опасное место. С тех пор он не любил такие места, но жаловаться не стал просто потому, что работа есть работа - и ее надо выполнить, хочется или нет.

В холодной, но безветренной обстановке перенести ночь было не сказать что легче, но по крайней мере не выдувало последнее жизненное тепло из и без того замерзших тел, так что утро наши приключенцы встретили с большим энтузиазмом, нежели окончание подъема по лестнице. Легкая разминка помогла вернуть тепло в окоченевшие члены, а несколько глотков мирувора закрепили этот успех. Утро медленно переходило в полдень, а два охотника на нечисть медленного, но уверенно продвигались по кем-то старательно проложенной тропе через этот ледяной хаос.
Где-то к середине дня они все-таки преодолели этот нелегкий, но тем не менее опасный путь и оказались практически у этого самого Одинокого Храма. Его массивное здание возвышалось над крошечными по сравнению с ним людей, довлея над ними, словно древний колосс. Безмолвный, он тем не менее говорил самим своим видом, что здесь этим двоим явно не место - это место было лишено жизни, по крайней мере, в тех ее проявлениях, к которым привыкли наши воины Ордена Света.
- Есть какие-то идеи насчет того, где искать эти самые... Как они там называются? - спросил Антараэль, задрав голову вверх, чтобы получше рассмотреть открывшийся перед ним вид циклопического здания в краю, где, казалось, ни о какой цивилизации и речи идти не могло, но тем не менее наличие строения говорило само за себя.
- Трактирщик говорил поискать заброшенные лагери археологов в окрестностях этого... Храма, - сказал охотник на ведь, осматриваясь вокруг. А искал он эти самые лагери. Но скорее всего найти их будет непросто, потому что по всей видимости их занесло снегом и сейчас они были скрыты от взора.
- Я думаю, стоит осмотреться вон в тех постройках. Авось чего найдем. Но! Стоит быть начеку. Мы не знаем, что скрывается в этих руинах и тем более подо льдом. До особой нужды колдовать не будем, потому как, насколько я понял, этот край крайне враждебно относится к любому проявлению Силы, - сказал Тар, указывая на какие-то постройки вблизи храма. Куда они, собственно, и направились. Майкл настороженно озирался по сторонам, Тар же стремился поскорее дойти до хоть какого-то укрытия. Нужно было хоть с чего-то начать поиски...

Среди посетителей воцарился хаос. Многие из присутствующих так и норовили потягаться с сильными мира сего в том, что называется алкогольной стойкостью, ну или кто там как это называл. Но был среди присутствующих так же и те, кто трезво оценивали свои силы и предпочли не тягаться с пропойцами в этом состязании. Были так же и те, кто просто был счастлив от того, что трактирщик решил угостить в этот вечер всех за свой счет. Не сказать, что здесь была какая-то отборная выпивка, но халява всегда вызывала у людей желание получить это, несмотря на то, что это могло пагубно сказаться на них. В данном случае - на их здоровье.

Сидевший в темном углу индивид не принадлежал ни к одному из типажей местных обитателей. Он смотрел на все это представление взглядом, подернутым скукой, и единственное, что вызывало в нем интерес - это колоритность вызвавшихся принять участие. У этого существа практически отсутствовало желание принять участие, но просто для разнообразия он вызвался.

Поднявшись со своего места, бряцая стальными пластинами своего громоздкого доспеха, человек пробирался к стойке, проталкиваясь среди зевак и претендентов, пока наконец не стал возвышаться над ней. От одного взгляда на него становилось как-то прохладно, а стоило его взору упасть на кого-то, тот тотчас тушевался и старался отвести взгляд, а самые тщедушные так и вовсе уходили подальше, с опаской косясь на странного посетителя.

Сняв шлем, человек явил миру свой лик. Черные, как смоль, волосы ниспадали ему на плечи, аккуратные черты лица не были обезображены никакими шрамами или иными дефектами. Глаза его, черные, словно два колодца, взирали из глубоких глазниц, из-за чего было ощущение, будто сама Бездна всматривается в окружающих, ища очередную жертву. Всяк, кто видел этот взгляд, ощущал в душе страх неведомого и невесть откуда взявшуюся клаустрофобию, но стоило им отвести взгляд, как ощущение стремительно пропадало. Когда человек сел за один из стульев, он положил шлем одесную и взял один из пустых кубков.

- Вересковый эль, уважаемый Чибис, - молвил человек, протягивая ему пустой сосуд. Голос его был сух, словно шелест едва опавшей листвы, низкий и с нотками рокочущей в горных долинах буйной речки, стекающей с заснеженных вершин.

^{@Леди Пепла}
Вечер становился занимательней, но пока без колких или искрометных комментариев уважаемого Чибиса. Только сырое, жесткое, нефильтрованное (или фильтрованное) поре... пиво или что бы там ни пили посетители трактира по ту сторону Земель Охоты. Что может пить по ту сторону земель охоты достопочтенный некромяунт?

Во-первых, соственна, инсектовую кисленькую бадягу. Пузырьки данной бадяги уже существенно и неоднозначно путешествовали в обе стороны и были заразны для обитателей, любящих так же путешествия в обе стороны и получение всяких бонусов. Веста старался не теряться, честно. Но был на грани. На грани между добросисовестностью и сисьправедливостью к представителям древней профессии.

— Хе-хе, сьто ви. Я просьта переначевац пришов, но если вы не против встряхнуц костями, можете позвать. Я разбираюсь... так сказать палеонтолог... Так на родине называли ученых, которые раскапывали ненайденные окаменелые трупы в поисках истины, что же могло с ними произойти. А вот мистер гном очень даже ничего мужчина, это вы правильно подмечаете!

В прочем, советы женщине были не нужны и та довольно быстро почухала кота, что было весьма приятно и сопровождаось трением морды о пальцы, да удалилась именно к тому самому "Бурлаку", который начинал весь замес с состязанием.

Во-вторых, можно было выпивать, как оказалось, вполне нормальное пиво, но желательно было не мешать напитки, как показалось кошачьему. Он даже попытался осилить и спросить у Чибиса, рекомендует ли тот разбавлять одно пиво другим или какое-нибудь пиво другим крепким горячительным.

Увы, в питейных традициях Веста не сильно разбирался и мог еще пить кровь, но это так, пост фактум, когда та уже кристаллизирована. На сем момэнтэ перечисления закончилисъ.

Спустя пару кружек Веста не на шутку разыгрався и сел уже сверху на свою бочку, изображая будто держит в узде ретивого плотного коня сивку-бурку. Когда кот хлопал по бочку кружкой сивка-бурка выбрызгивал пенистый отвар, когда кричал но — очень громко булькал и рассказывал истории о своих приключениях (методом чревовещания). В общем, делать было нечего.

- Только чрезвычайно талантливый бармен может управлять лучшей таверной этих земель. - довольно осклабился Чибис и подмигнул пушистому убийце - И один из лучших моих талантов - не комментировать там, где комментарий может привести к побоищу или пьяной смерти. Я верю во всех своих гостей, а ещё больше - в то, что подобное зрелище вызывают подлинную жажду у его зрителей, хехехе.

И действительно, большинство из улюлюкающих, свистящих, хохочущих и бранящихся людей (и нелюдей, разумеется!), которые побоялись принимать участие в этом захватывающем событии, держали в руках бутылки, кружки, чашки, бокалы, рюмки, шляпы, пустые мисочки из под орешков и блюда дня ("блюдо из настоящей свиньи! Настоящие свиные продукты!", как гласила надпись углем на одной из стен). Создавалось ощущение, что хитрый зелёный жук наваривал на соревновании куда больше, чем тратил.

- Нечасто, нечасто у нас такое бывает, @Макх Шесть . Тут главное - не переусердствовать, чтобы не приедалось. В чем интерес смотреть Суперкубок каждый день?

@Леди Пепла, @Анейра,

Гном же продолжал ухаживать за девицей,поджимая её поближе и подливая ей ещё больше своей браги.

-Ну вот я ему и говорю,что не туда ты свою львиную морду сунул и потом как засандалил ему ногой по сопатке. Так вот я лишился ноги~

Он поднял свою железную ногу на стульчак,гордо выставляя её всем на обозрение

-А потом я разобрал того кристольва по каждому маленькому кристалику и выгодно толкнул~

В этот момент,рядом с ними приземлилась ещё одна девушка–@Анейра,что явно хотела стать частью сегодняшнего веселья. Гном следил одним глазом за девушкой под своей рукой,а вторым за другой,что только что залпом отхлебнула его браги. Когда же он заметил,что она явно поплыла,то он ухмыльнулся,вольяжно пришесывая свою бороду.

-Мэм,вы тут сидите явно одна. Не против,если мы присоединимся?~

Гном ухмыльнулся,став ухаживать одновременно за двумя девушками,ловко держа их около своих двух боков. Он весело пританцовывал,шутил,пускал бородатые анекдоты.

-Едет Орк на позвозке. Вдруг дорогу перебегает старушка. Водитель вправо - старушка вправо. Водитель влево - старушка влево. Кое-как водитель уклонился, оборачивается назад - лежит старушка на дороге.
Орк и говорит:
- Белый охотник - плохой охотник. Если б орк дверцу не открыл, ушел бы бабка.

После,он самостоятельно заливался смехом от своих шуток за троих. Однако,от таких активностей сердце старичка плясало как бешенное,отчего ему нужно было успокоить нервишки и раздобыть заряд бодрости. Он быстро свистнул чью то полную кружку со стойки,став заливаться (https://arkhaim.su/index.php?action=dice&aid=14389) сладострастным напитком. После,он кинул куда то кружку,спрыгнув со стола,где он недавно отплесывал Джигу-Дрыгу. Он снова прильнул к двум опьяненным девушкам,ловко подхватив их под руки

-Дамы~..Может..поднимемся в покои,где мои анекдоты станут для вас ещё слаще?~..

Булрак задорно подмигнул им обоим,ухмыляясь и свеча своими драгоценными зубами

—Добрый день, молодой человек.—ответил старик скрипучим козлетоном.—Присаживайтесь. Прогулки по горам могут быть утомительными, да и я чувствую себя редкостной бескультурщиной, когда не стою перед стоящим собеседником.

—Да.—маг на секунду завис, но быстро воспрял и упрятал перо в чернильницу.
Рядом с ним материализовался один из ассистентов, но он жестом отослал его обратно и вновь сфокусировал внимание на Волхайме. Архиватор же в свою очередь наблюдал за действиями, что совершал его новый и, видать, не последний собеседник в этом месте. Тяжело.

—Да... Как я могу вас величать?

—...Генри Волхайм...—Проскрипел голос тихий и сухой, как дуновение ветров в пустыне, пока огненный цвет глаз не потух в полумраке угла, куда он уселся, сложив руки перед собой в замок. На столе лежал кусок кожи от Охотника, в относительной близости к фон Эйлеру и Генри указал на него взглядом.

—Что это...—фон Эйлер взял в руки карту и развернул.—Ба, да это творение рук нашего многоуважаемого егеря. Ну или кого то из его помощников. Достойные люди. Не в смысле, что они все относятся к человеческому виду, среди них есть и..—учёный бросил взгляд на собеседника и осекся.—...есть и...кто?.. или вернее, что?..

—Незаурядный вопрос, молодой человек. Вы мне нравитесь, поэтому, пожалуй, я постараюсь абстрагироваться от эманаций нашего славного хозяина и дам вам на него ответ бесплатно.— маг пригладил усы, затем тоскливо посмотрел в пустой стакан и повернулся к своим прихлебателям.

—Антуан, возьмите этих молодых людей и принесите мне выпить. Наш бармен - чистое золото, уверен, он не откажет вам налить для меня стаканчик.— очень мягко и доброжелательно обратился к одному из них старик. Тот, кого, очевидно, звали Антуан, дернулся, словно от пощёчины, и с похвальной скоростью организовал неорганизованную ватагу в стадо и отправился к стойке.

—Очень, очень толковый юноша...—задумчиво пробормотал маг и повернулся обратно к собеседнику.—Да, о чем это я. Наш мастер Киршнер - старый насельник этого места. В свое время, он очень много гулял по этим местам и заслужил уважение многих, очень многих существ, не всем из которых был бы приятен пристальный интерес со стороны смертных. И, хотя он, к моему огромному сожалению, любит держать язык за зубами, но он очень много знает о том, что происходит в Землях прямо сейчас. Если вы взяли какую то работу от него, даже если она кажется вам странной, лёгкой или бессмысленной - подумайте ещё раз. Идя его путями, вы обращаете на себя внимание тех, кто любят подшутить над человеком.—он явственно подмигнул собеседнику и всплеснул руками.—Ба, а вот и мой помощник, со своей свитой! Благодарю, любезнейший—пробормотал маг, принимая бокал из чистейшего горного хрусталя. В бокале плескалось что то яркое и синее, той синевы, что может вызвать резь в глазах. И это что то издавало странный мелодичный звук при взбалтывании. Нимало не смутившись, фон Эйлер пригубил своего напитка и продолжил говорить.

—Прошу прощения, вы ведь не об этом спрашивали. Это, собственно, то, что мастер Киршнер и, с его лёгкой руки, все остальные величают не иначе как Каменным Хаосом. Это, несомненно, след какого то катаклизма, но мне не удалось установить ни какого именно, ни когда он произошел. В силу местной специфики очень непросто, знаете ли, установить что угодно связанное с временем. Вас интересует что то конкретное?

—...а уважаемый егерь сказал, что КХ — «пес его знает»...видать соврал?..Что из себя представляет Каменный Хаос и представляет ли хоть что-то...опасное?..скорее всего так...—Конечно, вопросов меньше не стало, ведь Эйлер ему так и не ответил, кем является тот "нечеловек" из компании Охотника, но вряд-ли расспросы что одного, что другого, смогут ему что-то дать.

—А про пса.. это не оскорбление, уверяю. Есть такая присказка у нашего доброго малого. Видимо, он ещё не настолько доверяет вам, чтобы говорит о таких вещах. Впрочем, это странное решение. Каменный Хаос интересен скорее с точки зрения произошедших там процессов и руин. Опасно ли там? Да, вы можете куда нибудь провалиться и сломать ногу. Но вы ведь явно не это спрашивали, верно?

—...я без понятия, как поставить вопрос, чтобы получить на него нужную мне информацию, ведь я ничего, абсолютно ничего не знаю о происходящем в этом месте...но спрошу — насколько опасно это место в точки зрения того, кто здесь обитает? Какие магические или прочие силы есть в этом месте? Насколько большие эти земли?..

- И НАШ ПЕРВЫЙ УЧАСТНИК ПАДАЕТ НА ПОЛ! - захлебываясь от нарочитого энтузиазма заверещал гоблин
- УООООООО!!! - грянула в ответ толпа, свистя, топая ногами и хлопая в ладоши.

- Отвратительное.. Извините, мне надо подышать. - решительно заявила Ниоба и пошла в сторону выхода. Впрочем, она не выглядела болезненно. Разгневанно? Несомненно. Разочарованно? Возможно.
Встревоженно? Сложно сказать со стороны, но что то..

- Конечно, иди. Будь осторожна. - сказал ей вслед дархат, и как всегда, не был услышан. - Ей нужно время. - как бы извиняясь сказал он @Ингрида дель Сольвейг и рассеянно глотнул из стакана. Кажется, он просто тянул время.

- Я пойму, если ты откажешься идти с нами. - вдруг сказал Уль. - Они очень, очень молоды и уверены, что бессмертны. Я молюсь Эйве, чтобы мы дошли до Древа и их мечты исполнились... - мужчина говорил глухо, он пристально смотрел внутрь своего стакана, крепко сжимая его в ладони, покрытой жёсткими складками грубой кожи.

- Но Фортуне я молюсь, чтобы мы не дошли. Чтобы получили шанс вернуться снова. Понимаешь, о чем я? - тихо сказал дархат и вскинул усталые карие глаза. Кажется, он всерьез боялся за жизни своих соратников, но был намерен идти с ними до конца.

До любого конца.

- Я пойму тебя. Но все же прошу помочь мне сохранить их. Эти люди.. дороги мне.

Цитата: Аранарх от 05-08-2025, 19:23:41Ссылка на предыдущий пость арки

Грязь. Стремительно налипающие к туфлям комья жирного глинозёма. Багровое солнце. Запах крови и лакрицы. Запах Аранарха. Гниющего изнутри Избранного Каранроха. Тянущиеся к ней колючки.

– Прошу, не мешай мне.

Леди вздрогнула, неожиданно для себя «провалившись под шелуху». Ведьма не ожидала, что внешняя защита гнома окажется такой слабой.

– Простите, – пробормотала девушка, торопясь убраться из его головы.

Её целью были поверхностные, сами разлетающиеся во все стороны мысли. Всего лишь понять, что случилось. Слишком взволнован был Брокен, раскроивший себе топором руку.

Ещё недавно они мирно шагали по лесной тропе с весело чирикающими птичками, и Леди сосредоточенно вспоминала, в чём там поклялась этому странному человеку. Девушку испугало откровение Тула о его собственной клятве. Не пить кровь, не вредить, служить... Могу уйти, когда посчитаю сделку исполненной. Вроде, ничего страшного.

И вот теперь созерцала смутное пятно впереди и нервничающего гнома. Чем пристальней пыталась Леди разглядеть пятно, тем явственней ощущала, что там ничего нет. Но стоило «отвести взгляд» (и физический, и магический), как что-то тут же мелькало на периферии восприятия. Человек? Фигура? Источник тепла и света?

Запах гнилой лакрицы нагнал Леди. Теперь в реальности. Чары гнома подошли к кульминации. Парящий в воздухе узор вспыхнул болезненным светом и обратился в большую левитирующую линзу, сотканную из света и багрового тумана. Какое то время, карлик внимательно вглядывался в туман, слегка водя рукой из стороны в сторону. Линза послушно следовала за мановениями ладони, пока Брокен не покачал головой. Кажется, он решил, что увидел достаточно и развеял колдовство энергичным жестом.

Наконец-то он заговорил вслух. И без аккомпанемента ржавых колючек.

– Хорошая новость – я нашел, куда нам надо идти. Плохая новость – я не понимаю, ни кто этот мужик, ни что этот мужик, ни мужик ли это вообще. Я не чую ни его, ничего костра. Моя магия говорит, что он здесь и не здесь одновременно, а это бред. Самый натуральный, болезненный бред... Остаётся только подойти к нему и поздороваться, ну или швырнуть в него камень, – гном обернулся к Леди и выдавил из себя вымученную улыбку.

– Ну, или у тебя есть идея получше.

Цитата: Леди Пепла от 21-08-2025, 20:52:17Ссылка на следующий пост арки

Зефирис чуть дольше, чем следовало, смотрела на дархата. Янтарные глаза её мягко сузились, в уголках губ дрогнула тень улыбки, но в этом выражении было что-то иное — смесь раздражения и понимания.

— Забавно, — тихо произнесла она, едва наклоняясь к нему, чтобы слова тонули в общем гуле таверны, — я ведь уже сказала, что не против пойти с вами. Или у вас принято заставлять повторять обещания, будто молитвы, чтобы они прозвучали убедительнее?

В голосе скользнула ирония, но не было злобы — скорее усталое терпение женщины, которую привыкли недослушивать. На мгновение её взгляд задержался в его глазах, и там мелькнул намёк на укор, смешанный с искренним сочувствием.

Ведомый внезапным озарением, её взгляд потянулся вглубь зала, туда, где стояла фигура, которую легко было бы принять за ещё одну странствующую душу. Высокая, изящная по-своему, но в её пластике чувствовалось что-то иное — искусственное, чужое, слишком собранное, чтобы быть полностью или истинно живым.

Когда их взгляды встретились, Зефирис почувствовала, что это не случайность. На краткий миг в глазах кобольдки мелькнуло узнавание — и почтение, слишком глубокое для простой встречи. Тайкасиг чуть кивнула, и этот кивок был не приветствием, а признанием.

— Госпожа, — едва слышно, скорее дыханием, чем голосом, прозвучало на её губах.

Зафирис позволила себе чуть заметную паузу — ту, что тянется меж словами и тише любого вздоха. За это время она успела окинуть взглядом и усталое лицо дархата, и пустую браваду Марка, которому понятливая Тайкасиг как раз помогала вернуться и усесться обратно за их стол. Янтарные глаза девушки блеснули, и в их глубине вспыхнул огонёк — не весёлый, но уж точно не безразличный.

— Что ж... Тогда и мне стоит кое-что сказать, — голос её был ровен, почти мягок, но в подспудном жаре угадывалась насмешка, — я решила окончательно, что иду с вами, и повторять это в третий раз я не стану. Но раз уж вы так небрежно слушаете, пусть хотя бы это запомнится.

Она сделала лёгкий жест рукой, и Тайкасиг, едва наклонив голову, как будто ждала позволения заговорить. Но Ингрида тут же пресекла её мягким движением пальцев — строгим и вместе с тем неожиданно ласковым.

— Нет, Тайкасиг, — она произнесла имя спокойно, но так, что в нем звучала окончательность, — ты ничего о себе им не расскажешь. Ни одной детали. Они всё равно не услышат тебя сейчас. Пусть довольствуются тем, что видят перед собой.

Слова прозвучали как шутка — но не для внимательных. В этой фразе был укол: обращённый к юным спутникам, которые, как ни пытались, всё ещё не умели слушать то, что говорилось не впрямую. Тайкасиг тихо, почти незаметно, склонила голову, признавая мягкий приказ. И только в её глазах мелькнула тень благодарности: за то, что не пришлось выставлять наружу то, что было её болью. Зефирис вновь позволила себе посмотреть на соратников — с той смесью насмешки и материнской строгости, что обжигает сильнее, чем любой огонь. Тень усмешки дрогнула на её губах, но в глазах сверкнул уже не насмешливый огонь, а скорее отблеск признания.

— Часть моей души, — заговорила она негромко, почти интимно, так, что слова будто принадлежали только этому столу, — тоже рвётся к вину. К веселью. К забытью. Но не так, как сделал он.

Янтарный взгляд скользнул в сторону Марка, которого Тайкасиг всё ещё осторожно удерживала за плечо, словно оберегая от падения. Её голос стал мягче, глубже, и даже на миг — теплее, чем прежде.

— Я не осуждаю его за порыв. Молодость любит бросаться в крайности. Но если уж я приложу губы к бокалу, то хочу, чтобы этот огонь был мне другом, а не врагом. Чтобы он помог идти дальше, а не валил с ног.

Цитата: Леди Пепла от 21-08-2025, 00:04:19Ссылка на предыдущий пост арки

– Мужик? – переспросила Леди, всё ещё пытаясь посмотреть на объект впереди так, чтобы не смотреть на него прямо. Она моргала и поворачивала голову боком, как пытающаяся снять защитный воротник кошка.

– А ты его не видишь? – искренне изумился колдун. – Ну, это просто охренеть...

Гном обречённо прикидывал в руке топорик. Кажется, о ком бы он там не говорил, но идея чем-нибудь швырнуть никак его не отпускала. Все же, он решил заткнуть топорик за пояс и решительно шагнул к руинам.

– Подожди, не надо «камней», – нежные пальчики мягко сжали плечо воинственного гнома. – Сейчас проверю...

Ведьма мысленно потянулась вперёд и сразу же ощутила от «слепого пятна» ментальные эманации, которые всегда излучают разумные существа, как печка тепло. Обрадованная Леди «открыла рот», чтобы мысленно обратиться к загадочному существу...

Но пошатнулась и, уже не ласково, а судорожно, вцепилась в гномье плечо занемевшими пальчиками. Рот наполнялся кровью. Девушка торопливо сглатывала. Но вкус упрямо возвращался, как назидание за беспечность.

Ведьма уставилась на наставника огромными испуганными глазами. Мир Воли и Веры не прощал ошибок, защищая собственное Равновесие.

– Добрый день! Какое прекрасное озеро, – обратилась девушка к нечту, когда пришла в себя. Слова она произносила вслух, благоразумно не желая повторения рикошета. – Меня зовут Леди!

Сначала она крикнет это с расстояния, не приближаясь. Если ничего не произойдёт, то приблизится и повторит.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––-

Дебафф за колдунство: Следующие три каста Леди и Аранарх тратят на один ход больше – Прошло кастов 0/3

Таверна наполнялась гомоном и хохотом, Веста хряцал бублики и выбухивался в хламину. Если бы перед ним сейчас был мертвый лейтенант Уве, которого казнили за раскуривание белой вары в состоянии алкогольного опьянения, тот бы однозначно присвистнул.

Правда, оного казнили довольно быстро. После того, как полевой кузнец предложил Уве спрятаться, а Уве, естественно, с мурчанием "п-прбйте найти мм-нмя, кптн!!))" лег спать под солдатскую койку и забыл раздать пайки, в бараке начался сущий кошмар. Поговаривали, что предшественница Вестюши — Жоли — подметила бесчестное поведение сослуживцев, деливших пайки только между собой по два и кому-либо не доставалось. Один из зачинщиков показательно снял рубаху, ремень и поиграл своими волосатыми мышцами, высказывая оскорбления в сторону кошки. Так та сумасшедшая выхватила из-за спины еще до столкновения и выстрелила из тяжелого арбалета из-за куска рациона и глупого спора! Шум поднялся нешуточный, в бараки ворвался капитан и заметил, что солдату-то умирать только. Это был прямой выстрел в живот. Под вопросами, где в это время лейтенант, ответ нашелся под самой кроватью, все еще бормочущий свое "п-прбйте найти мм-нмя, кптн!!))".

Увы, всех четверых повесили. Да, даже брата зачинщика за содействие — включительно. От рассказа на всю таверну Вестюша воздержался, ведь достаточно того, что происходило вокруг, и никому не нужна была лишняя паника или сумасбродная история. Однако радостно поднял кружку в честь откинувшегося господина гнома, павшего как герой — под литрами эля.

— А я котвориль, что пур-р-ру-р-урадиржусь! Ехе-хе-хе, знай наших, а сейчас, я покажу фокус прямо перед отпитием сей кружечки. Смарите, сейчас миняу видьна! — и он закрыл лапами глаза. — А вотб я пропаль! — открыл лапами глаза. — И появився! Ур-р-р-ра!

И залпом бухнул. И попросил еще бочонок. С господином Чибисом вполне можно было согласиться да мохнатый это и сделал. Действительно. Слишком часто соревноваться лучше не надо. Слишком скучно. А вот если понемножку, по одной кружечке, как это делали сейчас очень культурно... Всегда можно.

- Сложно назвать какое то одно блюдо фирменным, госпожа. - гоблин задумчиво покачал головой, но тут же воспрял и улыбнулся до ушей. Почему то, его нарочитая, казённая улыбка сотрудника магазина дорогих матрасов вызывала безотчетную тревогу, хотя ни в самом гоблине, ни в окружающей его ауре старости, жареного мяса и отсутствия магических способностей не было решительно ничего опасного.
Возможно, все дело было в том, что он смотрел на нее как на ходячий кошелек, наполненный его мечтами.
В свободно конвертируемой валюте.

- Я могу предложить вам полноценное Угощение Фей. Но это займет какое то время, даже здесь - в лучшей таверне этих земель! - судя по тому, как надулась его тщедушная грудь, одетая в потертую матерчатую жилетку и зелёное поло, гоблин искренне верил в то, что говорил.
Этот гнусный, древний комок алчности искренне гордился своим заведением и его вера в него заражала не хуже черной оспы. - Можете выбрать любой свободный столик или... эээ освободить его своими силами.
Только попрошу не ломать помещение и не использовать магию.

- Никто не знает. - абсолютно спокойно ответил ему фон Эйлер и посмотрел Генри в глаза. В противовес желтоглазому бармену, кареглазому охотнику, у мага глаза были дымчато-голубые, глубокого, туманного оттенка январского неба. И глубину эту наполняли подвижные, юркие тени.
- Я очень долго существую. И здесь, и вообще. И знаете - за все эти годы мне не удалось получить достоверного ответа ни на один из заданных вами вопросов. Хотя я спрашивал, поверьте, не раз и не два. Но всякий раз вопрос был не тот. - маг задумчиво поболтал содержимым бокала, прислушиваясь к его едва уловимому пению. Он явно хотел отпить, но почему то останавливал себя раз за разом. Это чем то неуловимо походило на бесплодный онанизм, когда желание явно превышало возможности и не могло вылиться не во что, кроме боли и разочарования.
Желание фон Эйлера вылилось во вздох, с которым он поставил бокал на стол и вновь сплел пальцы на столе.

- Я понимаю. Вы хотите строить дом своих целей на твердом камне. Но у меня для вас только песок. Прах и песок, господин Волхайм, тени и пыль, как и все мы.
Попробуйте поискать камни в Библиотеке. Не скрою, это смертельно опасно и один вы не за что не дойдете, но ели вам удастся найти кого то, кто пойдет туда.. - маг медленно вытянул из переплетения рук три пальца. Три длинных, высохших стариковскийх пальца, с распухшими от артрита суставами и печеночными бляшками на коже. Даже сама кожа казалась настолько выцветшей и тонкой, что ее мог бы проткнуть кулачком годовалый ребенок. -.. и вы дойдете, то получите право на три вопроса. Три вопроса - три ответа. Никаких общих вопросов. Никакаких уверток. Никакой лжи.

Три вопроса - и три ответа на них.

Подумайте, что вы готовы отдать за это, потому что это место любит жертвы больше всего иного. - Археолог откинулся в кресле и жестом подозвал к себе ассистента - Антуан, приберите. Я утомился, сегодня работать больше не буду. Молодой человек разбередил во мне воспоминания, так, что, с вашего - он кивнул @Волхайм - позволения, я смою их своей выпивкой. До встречи, надеюсь. - кивнул ему старик, давая понять, что аудиенция закончена.

В Таверну начинали заходить все новые посетители. Некий мрачный воин, пришедший за Вересковым элем, даже фея. К слову, коих Веста не видел ни разу в жизни. Единственные летучие твари на его памяти именовались саранчидами и мофами. И если одни просто являлись расходным мясом среди роя и отличным продуктом брожжения для эля, ты вторые совершенно опасны и категорически навряд ли могли быть классифицированы, как насекомые. Скорее мофами были мотыльковоподобные хищники-людоеды с невероятной силой, которых лучше было не встречать вовсе или один раз и не в одиночку.

Кота передернуло, словно на дне кружки вернулись ушедшие воспоминания о поломанных кораблях и вечной ночи, холоде и украденном солнце. То, что таверна процветала, было с подобного ракурса некроманту благодатью и невероятным счастьем. Уж лучше пьяные потасовки, чем что бы то ни было в прожженых пепельных крепостях и на полях смерти.

«Хотяу, есле подумац, я би не атказауся от парочки склецов сейчас. Они памагли би мне подзаработац здеся. Ну дя, я всьо равно собирався спросиц хозяина, где тут обзавестись парочкой. Выгодное предложение», — повторил свои мысли Вестюша и прильнул к кружечке. Круглая морда кошенекроманта присосалась к не менее кругленькой кружечке во шестом кругу беспощадного литрболла, и все небольшое тельце, покачиваясь на бочонке, словно тот бравый конь, вольно хлестало пойло.

— Ух! Лучше бы закруглявца, мозеть бит кто-нибудь сдастся? Я приму ваше поражение, друзя, мне не трудняу! — заявил Вестюша с приоткрытой пастью и приподнятыми бровями, словно подшучивая. — Ню ладняу, ладняу, давайте бица даканца.

Затем кошак поднял круженцию и издал мявк, который казался тому боевым кличем. И еще выдал что-то вроде "эта битва будет легендарной". Но ничего членораздельного. Так, просто если угадывать его речи и мурлыканья...

А затем Веста начал танцевать джигу прямо на столешнице, попеременно мешая оную с акробатическими приемами собственного авторства. Возможно, кукуха его покинула или в момент распития жучиного эля кот просто скушал кукуху.

Генри медленно отодвинулся от стола фон Эйлера, его движения были плавными и беззвучными. Он не кланялся, не улыбался — лишь слегка склонил голову в знак признательности, холодный блеск маски на мгновение поймал отблеск дрожащего пламени светильника. «Три вопроса...» — эхо этой фразы застряло в сознании, как заноза. Но сейчас было не время разбираться с обещаниями, данными в полумраке таверны. Карта, переданная Киршнером, лежала в его сумке, а впереди был Каменный Хаос — место, которое, возможно, хранило больше ответов, чем старая библиотека.

Он двинулся к барной стойке, обходя столы, за которыми кипела жизнь, чуждая ему своей бесшабашностью. Воздух в таверне гудел, как растревоженный улей. Где-то на другом конце зала началось что-то вроде состязания — громкие возгласы, хлопанье кружек о дерево, взрывы грубого смеха. На столе перед ними уже выстраивалась батарея пустой посуды, а зрители, обступившие их плотным кольцом, подбадривали участников криками и ставками. Пламя в масляных лампах вздрагивало от каждого грохота, отбрасывая на стены пляшущие тени, которые смешивались с очертаниями чучел и трофеев.

Генри не стал пробиваться сквозь толпу. Он выбрал путь вдоль стены, где было чуть просторнее, его плащ едва задел край стула, на котором сидел кто-то в капюшоне, уткнувшись в карту. Запах перебродившего эля, пота и жареного мяса висел плотной пеленой, но сквозь него пробивался и другой аромат — сладковатый, терпкий, отдающий дикими травами и чужой магией. Архиватор замедлил шаг у барной стойки. За ней, в глубине затененного угла, виднелась знакомая зеленая рука, сновавшая среди бутылок и кружек с привычной ловкостью.

Чибис, хозяин заведения, был занят — он наливал что-то мутно-зеленое в глиняную кружку какому-то орку в разодранном плаще. Его жёлтые глаза блестели в полумраке, а на лице застыла гримаса, которую можно было принять за улыбку, если не всматриваться в холодную расчетливость взгляда. Генри дождался, пока орк, крякнув, отвалится от стойки, и занял освободившееся место. Он не садился сразу — сначала положил на столешницу ладони в перчатках, пальцы с металлическими когтями легли на потемневшее дерево беззвучно, как падающие листья.

—Хозяин,..—его голос прозвучал тихо, но четко, перерезая шум таверны.—Вопрос есть...

Генри не стал торопиться. Его взгляд скользнул по полкам за барменом, отмечая бутыли с жидкостями всех оттенков — от кроваво-красного до ядовито-фиолетового. Некоторые были опечатаны воском, на других болтались бирки с руническими символами.

—Группы искателей приключений отправляюзиеся в сторону Библиотеки...—Он не спрашивал, а констатировал, его голос был ровным, без эмоций.—Были такие?..И если да — что с ними стало?..

– Но если вы не против встряхнуц костями... Я разбираюсь... так сказать палеонтолог... Раскапывали ненайденные окаменелые трупы...

– Да что вы! – восхитилась шлюха так, будто ничего романтичнее в жизни не слыхивала, придвигаясь ближе к серому коту @Макх Шесть .

Её нельзя было смутить вибриссами. Превыше всего в мужчинах Зейна целила большой и твёрдый кошелёк. Поэтому словоохотливый гном с золотыми зубами @Булрак Старый  не мог не завладеть её вниманием.

Водка, брага, «знаете..а я на самом деле состоятельный гном», опять водка, ещё  брага – дальнейший вечер нёсся, как вспышки стробоскопа.

Тьма!...
Вспышка!...

И Леди зажата между стойкой и золотозубым гномом @Булрак Старый .

– А потом я разобрал того кристольва по каждому маленькому кристалику...

Зейна восхищённо кивает, искренне смеётся бородатым шуткам и в уме прикидывает, на сколько получится раскрутить этого весельчака. Клиент мечты. Борозду не испортит, глубоко не вспашет. Ночь оплатит. Зейна ещё и выспаться успеет.

Тьма!...
Вспышка!...

– Пей! Пей! Пей! – кричат они с гномом хором вместе со всей таверной ледяной красотке @Анейра , рискнувшей отведать знахарского пойла.

Тьма!...
Вспышка!...

Гнома уже не видно, а Зейна отплясывает на барной стойке, высоко подобрав юбки, дуэтом с серым котярой @Макх Шесть . Лихо отстукивая ритм каблучками, сверкая белыми ляжками, грудь призывно подпрыгивает при каждом степе. А то, что танцующий с ней дуэтом любитель костей умудряется отбивать ритм босыми лапами, никого уже не смущает.

Тьма!...
Вспышка!...

– Из-за того козла синеглазого я сюда и дошла, – пьяно изливала душу Зейна смазливому пареньку с мягкой щетиной @Аранарх , громко сморкаясь в его перевязь.

– Не, ты не подумай, мне здесь нравится, – шлюха неопределённо помотала рукой и пьяно икнула. – Да и Сморчок мужик не злой. Хоть и вредный. Говорит, что шлюха в Таверне бизнесу помогает.

Тьма!...
Вспышка!...

– Да ты красавчик! – пьяно щурясь (изображение двоилось), Зейна вплотную уткнулась в лицо черноволосого рыцаря @Барс Баркас Девять с Половиной . Её объёмная грудь, расплющилась о стальные пластины нагрудника. Паладина обдало сладким запахом цветочных духов, и горьковатым разгорячённого женского тела.

За стойкой оставались сидеть только они двое. Остальные лежали. Нельзя недооценивать печень бывалой шлюхи.

– Такого мужчину готова обслужить бесплатно, – и тут же, не разделяя слова с делом, сунула руку под стальной набедренник, проверяя свои перспективы на ночь.

Тьма!...
..............

Дальнейшая вспышка отсутствовала. Проснулась шлюха на сеновале. С головной болью и мучительным раскаяньем в своей излишней щедрости. О которой ничего не могла вспомнить.

- Вроде того - улыбнулся @Ингрида дель Сольвейг дархат. Его зубы были белыми и сверхъестественно ровными, без клыков, резцов и прочего зоопарка - цельная костяная пластина, исчерканная тонкими вертикальными полосками. - Прости, у меня дурная привычка заставлять людей оплетать себя словами. Будто слова - это цепи, а не пепел, разлетающийся от порыва ветра. - он покачал головой. - Я принимаю твое обещание и благодарю за понимание. Думаю, теперь у меня есть шанс..

- УОООООООООООО - громыхнула толпа

- И ЕЩЕ ОДИН УЧАСТНИК ПАДАЕТ НА ПОЛ! ПЕРВЫЙ ИЗ ТРОИЦЫ ФИНАЛИСТОВ ПОКИДАЕТ НАШУ АРЕНУ! - экзальтированно верещал гоблин, каким то непостижимым образом умудряясь перекрикивать вопли и голос ее собеседника. Тот, в свою очередь, попытался сказать ей что то, но успеха не возымел, а потому виновато улыбнулся, развел руками и отправился подбирать павшего товарища. Он был почти уверен, что завтра Марк будет всерьез выбирать между горячим завтраком и топором в черепе. И настоящий товарищ должен сделать так, чтобы выбор оказался правильным.
Тем более, что к их новой спутнице присоединилась драконица и никто не смог бы сказать, будто дархат оставил ее в одиночестве.



На следующее утро, все четверо сидели за тем же самым столиком. Впрочем, нет.
На сей раз, их было шестеро: Зефирис, Тайкасиг, Уль, Ниоба, Марк и Похмелье Марка. Последнее не занимало стульев, не завтракало, не издавало звуков, но его присутствие было зримо и несомненно. И оно было единственным, кого нисколько не занимал Завтрак.
Именно так, с большой буквы, поскольку называть это стихийное бедствие словом, начинающимся с маленькой буквы было бы преступлением, и более того - кощунством. Бармен, казалось, положил в него все: печёные бобы в луковой подливке, яйца вареные, яйца жареные, сосиски, лопнувшие там, где огонь коснулся из особенно яростно и взрывающиеся в зубах раскаленным соком, зажаренные на стальном листе грибы, разваренный в ненормально жирном молоке овес, гороховую кашу с обжаренной мясной обрезью и свежий ржаной хлеб. В конце концов, гоблин, зловеще ухмыляясь, водрузил в центр стола черную от гари сковороду, наполненную луком, толстыми брусками сельдерея и моркови, а так же свиной грудинкой, в жире от которой все это жарилось, шкворчало и делало лицо Марка зеленее травы на речном склоне.
Впрочем, ему он презентовал стакан капустного рассола, который юный воин теперь потихоньку втягивал в себя. Есть ему, разумеется, не хотелось.
Даже бесплатно.
Особенно если учесть, что он то как раз заплатил за завтрак дьявольской головной болью.

- Нет, я не буду его лечить! - надулась девушка, отвечая на негромкую просьбу дархата.

- Он сам выбрал этот путь, пусть теперь живёт с последствиями и ест вот это вот все. Нам столько есть вредно. Избыток пищи вредит тонкости ума! - объявила колдунья и немедленно вонзила зубки в отчаянно брыкающуюся сосиску. Очевидно , что тройную порцию снеди, которую она уминала с настойчивостью возбужденного экскаватора, она избытком пищи не считала и за сохранность своей субтильной фигуры не переживала.
С другой стороны, Зефирис получила ответ на вопрос, откуда в девице столько неуёмной энергии и взрывного темперамента.

Из сосиски, которую макают в вытопленое из грудинки сало.

Странный мужик поднял голову. Его взгляд обошел деревья, кусты, не обделил своим вниманием поросшие мхом камни и линию гор, которые, подобно горизонту, отделяли небо от зелёной реки. Несколько раз он скользнул по двум путникам, но не увидел их. Мужчина бесшумно вздохнул и убрал руку от рукояти меча. Он снова погрузился в огонь, отдавая ему свое внимание.

- Он не здесь. - негромко сказал гном. На сей раз, его голос не дрожал от ярости, не тлел обещанием безумного огня, как торфянник особенно жарким и сухим летом. Осознание было слабым, оно шептало ему со страниц древних манускриптов и обрывков фраз, подслушанных в Таверне. Спираль, спираль, спираль, спираль...

Этот человек, кажется, заблудился там, где идти надлежит ровно и прямо. Случайно ли? Колдун не брался судить. Он слишком мало знал, но знать бы хотел. И уж точно он бы не хотел заблудиться так, как этот несчастный.

- Ему надо помочь. Не касайся ни его, ни его вещей и костра. Не передавай ему ничего. Не знаю, будет ли этого достаточно, но попробуем обезопаситься хотя бы так. А и ещё - лучше тебе стоять чуть в отдалении. Если меня заберёт - у тебя будет шанс спастись. - сказал гном и не спеша двинулся к костру. Пустые руки на виду, нарочито-громкие шаги, прямая спина. Всего лишь путник, испрашивающий разрешения у хозяина костра. Путник - и его высокая тень, столь вопиюще-прекрасная на фоне его собственного безобразия. Чернокнижник криво ухмыльнулся. Он сильно сомневался, что призрак увидит ее, пока она не подойдёт поближе.
Отчаянно хотелось сплюнуть железистую отдающую кровью слизь, но это вряд ли было верным ходом.

- Приветвую. Меня зовут Брокен Тул. Могу я разделить с вами этот костер? - сказал гном, едва лишь понял, что мужик наблюдает за ним. Значит, все дело было в расстоянии. Чем ближе, тем..

- Сервус. - кивнул он карлику. - Присаживайся, Унтамо.

- Не так я представился.. -  тот покачал головой в ответ. - Иначе меня зовут. И я куда меньше того, чье имя ты назвал.

В ответ, призрак коротко хохотнул, но ничего не сказал. Гном медленно, держа руки на виду, присел на холодный камень ровно напротив собеседника, полускрытого огненной завесой и сладострастно закряхтел.
Пламя костра танцевало перед ним, согревая старика [эхом] своего тепла, овевая клубами давно ушедшего дыма и мерцанием нездешних искр. Только вот камень был холодным, ну да ничего. Можно и потерпеть.

- Почему ты думаешь, что спишь?

- Потому что не могу проснуться. Даже, наверное.. да.. не хочу проснуться. Я ведь не должен был спать.

- Возможно, ещё не слишком поздно - ухмыльнулся гном. - тут фокус в том, чтобы встать раньше своего сержанта. - добавил он и не спеша достал из за пазухи тонкую фляжку. Медленно открыл крышечку.

- Твоя правда. - улыбнулся в ответ мужчина, не сводя взгляд с фляжки.

- Тебе не предлагаю. Потому как, даже ежели ты спишь, то спишь на посту. А на посту пить нельзя. - строго погрозил собеседнику гном и немного отпил. В воздухе явственно запахло эдельвейсовой настойкой бармена.

- А откуда ты.. - прищурился гоблин, но договаривать не стал. Вместо этого, с упорством, достойным лучшего применения, он повторно попытался сторчать @Волхайм и поставил перед ним крохотную, аккуратную белую тарелочку. В ее центре, в углублении, лежал комочек какой то травянисто-зеленой пасты, размером не более горошины.

- Вижу, вам палец в рот не клади. Предлагаю вам положить в рот это, за счёт заведения. - сказал бармен и блеснул неровными зубами. - А что до вашего вопроса... Боюсь, о их судьбе вам надо спрашивать не меня, а ясень. Или тополь.
Шутка. - на всякий случай добавил он и в задумчивости поскреб ногтем ухо.

- Даже не знаю, чем помочь. Место это опасное, поэтому туда ходят либо в одиночку, либо маленькими, сплочеными группами. Вряд ли они примут попутчика.. А хотя.. - гоблин неожиданно булькнул коротким, влажным смешком. Ему пришло в голову поистине роскошное надувательство.

- У меня есть на примете один.. джентельмен. Он путешествует вместе с дамой, не станет лезть в драку при виде вашей персоны и, возможно, сумеет пройти туда и обратно. Я скажу вам, как нагнать его, но взамен вы пообещаете мне кое что отнести ему. Ни в коем случае не открывайте мою посылку и не отдавайте ему сверток, пока он не доберется до Библиотеки. Но обязательно скажите, ему, что у вас для него посылка от меня, при первой же возможности. - бармен улыбался так, как будто кто то ему дал бесплатных денег.

- И не вздумайте меня обмануть. Поверьте, я узнаю, кто и в каких обстоятельствах вскрыл пакет.

Генри медленно наклонился к потемневшей от времени и пролитых напитков столешнице барной стойки. Его стальная маска отражала тусклый, колеблющийся свет масляных светильников, а за стеклянными глазницами янтарные угли глаз неподвижно застыли, уставившись на гоблина. Он не моргал, не отводил взгляда, его фигура неподвижна, как изваяние, высеченное из ночи и молчания. Целая минута растянулась в тягучую вечность, наполненную лишь треском поленьев в очаге, далекими обрывками чужих разговоров и влажным скрипом тряпки, которой Чибис водил по внутренней поверхности кружки. В этом пристальном, безмолвном внимании не было ни угрозы, ни любопытства — лишь холодный, аналитический сканирование, попытка разложить на составляющие каждую морщинку на зеленой коже, каждый жест, каждый скрытый смысл в скрипучем голосе. Архиватор впитывал детали: запах дешевого дистиллята, смешанный с эдельвейсом, неестественную гибкость длинных пальцев, насмешливый блеск желтых глаз, в которых плескалось что-то куда более древнее и странное, чем облик владельца таверны.

—...фон Эйлер рассказал...—Его голос прозвучал тихо, сухо, шелест перекатываемого по камню пергамента. Он не был вопросом, скорее констатацией, выведенной в воздух для верификации.—...Ясень или Тополь, да?..—Значит ли это, что их уже не стало и такими витиеватыми фразами Гоблин пытался намекнуть ему на это? Возможно, а возможно и нет.

Пальцы в перчатках лежали на стойке неподвижно. Мысль, отточенная и безжалостная, работала беззвучно, прокручивая варианты. Намек на гибель? Ирония? Или просто очередная уловка в этом месте, где ничто не было тем, чем казалось? Он отложил этот вопрос в один из ментальных ящиков для последующего анализа, поставив на нем пометку «неопределенно». Прямых данных было недостаточно для выводов.

Пока Чибис что-то бубнил себе под нос, царапая н(к?)огтем ухо, Генри действовал с обманчивой небрежностью. Его рука в черной перчатке скользнула к маленькой белой тарелочке. Движение оказалось плавным, почти незаметным, сливающимся с полумраком за стойкой. Два пальца с металлическими наконечниками бережно, с хирургической точностью, подхватили зеленую горошину пасты. Он не стал ее нюхать, не стал рассматривать — просто быстрым, отработанным жестом поднес к нижнему краю маски. На мгновение металл словно потеплел под его прикосновением, и горошина исчезла в щели, скрытая от посторонних глаз. Ни единого звука, ни изменения в позе. Он продолжил наблюдать, ничего не произошло, пока что

Однако гораздо сильнее его занимала теперь иная мысль, холодная и раздражающая, как сквозняк под плащом. Ему, Архиватору, директору корпорации, офицеру разведки, предложили роль курьера. Даже не на полную ставку — так, мимолетного посыльного для какой-то сомнительной передачи. Это было не просто ниже его достоинства; это было иррационально, неэффективно, абсурдно. Каждая секунда, потраченная на подобные поручения, была секундой, украденной у Архива, у поиска ответов, у его истинной цели.

Его взгляд, все так же неподвижный, скользнул по фигуре Чибиса. Чем дольше он смотрел, тем меньше тот походил на обычного гоблина. В его движениях была странная, почти змеиная плавность, несвойственная этому народу. В глазах — глубина, не соответствовавшая облику владельца захудалой таверны на краю нигде. От него веяло чем-то древним, инородным, чуждым самой структуре этого мира. Но Генри подавил в себе и эту мысль. Кто он такой, чтобы судить о чужих странностях, когда сам был ходячей аномалией, коллекцией чужих воспоминаний в оболочке из плоти и стали?

—...что в посылке?..—спросил он наконец, и его голос прозвучал ровно, без тени того раздражения, что клокотало где-то глубоко внутри. Это был просто вопрос. Еще один пункт для уточнения перед принятием или отклонением миссии. Но это не меняло сути дела. Его наняли курьером. И наниматель был крайне сомнителен.

Танец джиги на стойке оказался последней хорошей идеей, которую следовало предпринимать во время распития. Вестюша уже не замечал интересную даму, скакавшую с одного посетителя на другого. Вернее, замечал, но сказать даме что-то членораздельное не представлялась возможность. А потому решил помалкивать и изредка показывать фокусы с исчезновением.

Еще несколько кружечек отправились в его желудок "меньше наперстка", как любят шутить высокие двуногие. Судя по числу кругов, кстати, все эти шутки могли просто идти лесом или жевать писки, потому что в Весту залезло явно больше кружек, чем поместилось бы в здоровом тигре. А хозяин Чибис все приободрял участников выпить.

И конца сему времяпрепровождению, казалось, не было. Но котик нашел конец. Маленький авантюрист очень профессионально, умно и стратегически заступил на край стойки и приобнял еще одну большую кружечку. Как только его баланс сообщил, что пора отплывать, пантер приказал мозгу отдать швартовы и соскочил со стойки в уголочек бара. Со словами:

— Госьподин Чибис, с вас укуричка зявтряу.

И подложил лапки под массивную, пухлую серую щечку, готовясь ко сну. Там он уже воображал приятную бессмыслицу по орговле рыбовых, показыванию красивым леди коллекции костей, а также сбору всяческого молока с полей, кальция и другой полезной некогда живой продукции.

На следующее утро, как очнулся, на удивление нашел свои вещи в полной сохранности, хотя не ставил себе караульного. Такое открытие для Вестюши было как минимум странным. В Гау тому всегда приходилось держаться не только за честно заработанное добро, но и за собственную мохнатую бедную жизнь.

А тут дышишь ровно, спишь тоже ровно, еще и ничего не украли. Какой-то верх культурности. Усатый почелепал до вчерашнего сиденьица и уже не видел собственной бочки с жучиным алкоголем рядом. Хорошо, что ее убрали. Пара взглядов и запахав той бочки точно вызвали бы тошнотворные рефлексы Вестюши быстрее ползунов.

— Уважаеми Чибись, мене куровчку. И у меня есть пара вапросеков. Во-первых, чем можно заняться в местных землях искателю привклюцени? Хотевось бы получить кое-какие знания или материалы в награду, но баюс, что такие материалы здеся будут доступны не каждому, если не запрещены вовсе... — он переходил на шепот.

Зефирис сидела за столом, вбирая в себя атмосферу утреннего хаоса. Янтарные глаза её чуть прищурились, не от усталости, а скорее от внутреннего анализа того, что творилось вокруг. Она чувствовала не только запахи шкворчащего завтрака или тяжёлую волну похмелья, исходящую от Марка. Нет, в воздухе было иное — густое, едва уловимое эхо ночи, пропитанной алкоголем, смехом и криками.

Внутри у неё словно зашевелился её собственный «пламенный орган чувств» — печень отзывалась на эти вибрации, подсказывая, что пьянствовал не только Марк и те, кого смутно уловил ее слух и взор, самая периферия ее восприятния. Слишком сильный, слишком упругий был след — словно сама таверна хранит дыхание личностей, чьё пьянство было не банальной глупостью, а ритуалом, соревнованием, в котором закладывалось больше, чем просто стремление уйти от боли или поднять настроение.

Она откинулась на спинку стула, положив ладонь на колено, и, не вмешиваясь в разговоры о рассоле и «тонкости ума», позволила себе прикрыть глаза на секунду. За этой секундой в её воображении вспыхнуло — силуэты, полузатенённые, как если бы кто-то сражался с кубками так же яростно, как другие — с клинками. Их лица были смазаны, но само ощущение — оно оставалось: там, в тумане опьянения, скрывались личности, достойные её внимания.

— Ещё не время, — едва слышно пробормотала она, словно говоря самой себе.

На миг её взгляд скользнул по Тайкасиг, тихо сидящей рядом, и по остальным. Нет, они этого не ощутили. Но феникс знала: в этой местности, среди пьяных выкриков и запаха горелой грудинки, ходили иные огни, что однажды вспыхнут прямо на её пути.

И потому она позволила себе мягко усмехнуться. Даже похмельное страдание Марка и его зелёный вид не могли отвлечь её от этого тонкого, почти мистического предчувствия. Словно весь сегодняшний Завтрак, с большой буквы, был лишь прикрытием, ширмой для куда более значимого: для грядущей встречи с теми, кого она пока могла ощутить лишь в отголосках алкогольных флюидов.

Тайкасиг сидела напротив, и в её движениях было что-то, от чего взгляд поневоле цеплялся. Она взялась за вилку и нож — но это не выглядело так, будто пальцы держат металл. Казалось, сами столовые приборы застряли где-то меж пластинами её существа, меж тем, кем она была в паноптикуме-калейдоскопе лжи и истины, и тем, кем отчаянно пыталась себя ощутить сейчас.

Зефирис не вмешивалась в перепалки за столом — эти искры остроумия и вспышки темперамента, словно маленький домашний костер, грели атмосферу сами по себе. Она же сидела чуть в стороне, на своей волне, аккуратно и неторопливо пробуя каждое блюдо, будто позволяла вкусу раскрыться в полной мере. Не спешила, не перехватывала чужие реплики, не пыталась перекричать общий гомон — напротив, ей было проще слушать. Вслушиваться в интонации, в ритм чужих голосов, в смех и ворчание, которое рисовало куда более ясный портрет её спутников, чем слова по отдельности.

Когда разговор особенно ожесточался или гул в таверне становился чрезмерным, она мягко тянулась ладонью к Марку, сидевшему рядом, и скользила пальцами по его волосам, по горячей от похмелья голове. Её прикосновения были ласковыми, почти материнскими: не навязчивыми, а скорее успокаивающими. Будто она не просто гладила его, а делилась теплом, которое у неё никогда не иссякало.

Гоблин лишь поклонился ей в ответ, забавно качнув длинными волосатыми ушами. Когда он выпрямился, монетка исчезла. Интересный трюк, если вдуматься. Не носом же он ее.. а впрочем, в его длинные, вытянутые ноздри могла поместится и не одна такая кругленькая золотая денежка.

Как бы то ни было, но эта понюшка явно пришлась ему по нраву. Стоило @Тиана задать вопрос, как бармен буквально материализовался перед ней, ловко выскользнув из группы что то горячо обсуждающих гномов с тисненым медным подносом в руках. Поднос был превосходно отполирован и даже, пожалуй, с перебором - мягкий металл был исцарапан настолько, что узор практически невозможно было различить. На какое то мгновение, девушке показалось, будто она видит в меди отражение чрезмерно крупной змеиной чешуи, но гоблин уже вытянул поднос вперёд и видение исчезло.
На подносе стояла крохотная рюмочка, выточенная из цельного аметиста в виде шляпки колокольчика. Рядом с ней, на листе ядовитого плюща, лежал легкий, как облачко, шарик чего то оранжевого.
Бармен буквально расплылся в своей фирменной улыбке.

- А разве богатым людям в их каменных замках жаль чернь, сражающуюся во рву с собаками за объедки с их стола? - ответил он ей вопросом на вопрос. - Мы с ними - ягоды с разных полей. Что до пещеры - то в ней всего один житель, но я бы хотел знать, что с ним. Давненько он не появлялся... А, что это я.

Прошу вас, апперетив - гоблин поставил перед ней рюмочку - и амьюз буш. Могу предложить вам это вместо своих советов, тем более, что я никому их не даю. Каждый сам выбирает дорогу, по которой ему стоит пойти. Я лишь могу рассказать о тех путях. - вкрадчиво промурлыкал он и выпрямился, держа поднос перед собой, как щит.

- Уверен, вы оцените нашу скромную кухню. - мигнул он желтыми глазами и вновь растворился среди посетителей.

- Доброе утро, @Макх Шесть . Ваш завтрак, чистая вода и порция сплетен на сегодня - улыбнулся гоблин, выкладывая из под стойки, последовательно: блюдо жареной курицей, странную стеклянную кружку и свои жилистые, усеянные пигментными пятнами руки. Курица была аккуратно разделана по суставам и зажарена в масле с чесноком и горным тимьяном. Хрустящая корочка поблескивала крупицами соли, а подложенный под мясо свежий хлеб - впитанным в себя жиром.
В центре блюда красовалась небольшая пиала с жирной сметаной.

Кружка была изготовлена из непрозрачного, мутного стекла, немного опалесцирующего в лучах утреннего солнца. Из верхней части ее ручки выходила тонкая, высокая, неровная трубка, изгибающаяся обратно к ёмкости подобно крану от кухонного смесителя. Насколько позволяли увидеть стенки чего сосуда, вода из чашки уходила в эту самую трубку, текла по ней и, с весёлым журчанием, выливалась обратно через носик.

- Знания и материалы... О, этого добра здесь навалом, буквально на каждом шагу. Нести их с места на место - сама по себе работа. Груз знаний тяжел, а материальные ценности лишь средства на пути к достижению истинной цели.
Мой вам совет - если возьмётесь за какую нибудь работу, да хотя бы с той же Доски Обьявлений - гоблин рассеянно махнул рукой в сторону пресловутой доски - ищите возможность стать частью хорошей истории, или сами ее сотворите.
А о материальном не беспокойтесь. Я с удовольствием обращу ваши деньги в полезные мелочи, которые помогут вам войти в легенды.