Аркхейм

Эпизод является альтернативной игрой и открыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту индивидуальные договоренности

Активность гоблинов: 0 (временное событие)

Тени Спирали: 1

Зелёный Рассвет: 1.

Уровень Схождения: Первые Фигуры.



- Чибис: охота в Снежных Пустошах 

- Дзидзо: найти и разрушить тотемы гоблинов в Роще

- Книга Мертвых: проверить возможное местонахождение Воспоминания Съеденного.

- Чибис: найти Бражную Пещеру и выяснить, что стало с его обитателем.

- Фон Эйлер: добраться до Последнего Лагеря и проверить, есть ли в нем живые обитатели.

- Киршнер - восстановить телепортационный маяк на Перекрестке Скелетов.


Эта таверна находится внутри крупной межпространственной аномалии, куда могут попасть герои из разных мест и времен, и каждый из них волен покинуть ее, вернувшись в свое время и в свое место.

Здесь можно поговорить, выпить и схватиться в истинно мужской драке барными стульями с киборгом-убийцей из будущего, можно услышать историю о зачистке Гобсом очередного логова гоблинов или о том, как правильно скалывать кремень.

Здесь можно посидеть у камина, коротая часы спокойствия с чашкой теплого супа, а можно покинуть гостеприимные стены и углубиться в ущелье, вслед за бурлящим потоком горной реки.

Роща

Пройдя сковзь ноголомные поля Каменного Хаоса, вы увидите темно-зеленую, бархатистую ленту на дне ущелья, змеей уходящую за горизонт.
Еще пару сот метров ниже и перед вашими ногами откроется древний,
заповедный от всякого дровосека бор: гигантские кедровые сосны прямыми стволами уходят ввысь, чтобы почесать пушистыми иголками ребра скал. Кое где, в оврагах, они перемежаются с мокрыми ельниками, а порою можно встретить пушистые пихты и настоящие кедры.
Над лесом блуждает крепкий ледяной ветер, не отваживаясь спуститься во мрачную, теплую чащу. Впрочем, ему вполне хватает древесных верхушек, с которыми он целыми днями играет в "море", пуская изумрудные волны как его душа пожелает.
Луна освещает шапки деревьев, пытаясь протиснуть яркий свет сквозь ковер переплетенных ветвей, но все тщетно - внутри леса всегда тихо, мрачно, страшно, воздух наполнен тысячами разных запахов и звуков- они будто кружат вокруг, напоминая о себе - и сбивая с толку даже опытного охотника. Прохлада трогает тебя невидимыми руками, и ты понимаешь, что кажущееся тепло - обман, вызванный отсутствием ветра. И мириады мурашек за шиворотом заставляют плотнее закутаться в шкуры и брести обратно, к теплу очага и звону глиняной посуды. Брести среди укутанных мглой и сырым туманом стволов и вездесущего мха, усеянного кровавыми каплями клюквы и ослепительными звездочками кислицы.


Выспавшись и отдохнув в немудрящих номерах на втором (и даже третьем - как только его не видно с улицы?) этаже, вместе с первыми лучами рассвета вы можете решить подняться выше, чтобы пересечь Серые Скалы. Холодные, искрошенные временем и непогодой, они опутаны сетями густых туманов, лишайником и причудливо изломанные суровым ветром деревца.
Лишь изредка, в небольших распадках и щелях меж скал можно найти настоящее чудо: на открытых солнцу площадках растут удивительной красоты цветы, похожие на крохотные, ослепительно белые звездочки, которые случайно выросли на этой негостиприимной земле.

Но даже эти убогие деревца вскоре исчезают под напором холода и снега. Еще немного, еще один пройденный пик и вы вспоминаете слова Ваальна, завсегдатая Таверны

- Там только холод. Свист ветра и снежинки, тысячами кинжалов атакующие незащищенную
кожу и одежду. Там нет ничего. Нет жизни. Нет артефактов. Там есть только Смерть.

Ледяные Пустоши

Впрочем, спустившись вниз, к расстилающемуся до самого горизонта леднику, вы понимаете, что он был не до конца откровенен с вами.
Даже здесь есть жизнь. Скрытая под толстым слоем снега и льда, жизнь кипит даже в Ледяных Пустошах.
Здесь живет множество удивительных, прекрасных и, чего греха таить- зачастую смертельно опасных зверей. Исследователи долго пытались исследовать ледяную пустыню, тянущуюся на множество километров, но так и не достигли ни ее конца, ни сокровищ, заманчиво мерцающих в древних легендах.
Разочарававшись, потеряв всякую надежду, разумные покинули это непригодное для жизни место и по сей день оно остается необитаемым. Здесь властвуют ветер и снег.
Лишь Одинокий Храм, выстроенный у самого спуска на равнину изредка блеснет полированным куполом, словно маяк для заплутавших на этих бесплодных равнинах.

Одинокий Храм

Затерянный, брошенный неизвестно когда, этот древний храм уже давно пустует: никто не счищает пыль с тяжелых бронзовых подсвечников, не сбивает наледь с окон и вентиляционных шахт. Древние идолы, укрытые от непосвященных в темных нишах давно обратились в ледяные колонны, присыпанные мелким мусором.
Странно, но само строение не обратилось в чудовищный сорокаметровый сугроб, хотя его форма словно напрашивается на это: здоровенный каменный куб первого этажа, подпираемый массивными контрфорсами, уходящими вверх до уровня купола. На этом массивном основании покоится куда более стройный прямоугольник второго этажа, опирающийся на контрфорсы короткими, слегка изогнутыми аркбутанами. Увенчан храм небольшим барабаном со множеством узких резных окошек и массивным медным куполом, некогда отражавшим солнечный свет словно гигантский маяк в ледяном море Пустошей.
Те немногие, кто видели этот храм и вернулись, чтобы рассказать о нем, сходились в одном - строение выглядело жутковато. Ни домов, ни стен, ни каких либо живописных руин, могущих рассказать о культуре, построившей это строение не было видно, хотя путешественники и натыкались на брошенные лагеря исследователей. Эти лагеря вселяли еще больший ужас: наполненные снаряжением и припасами, но абсолютно пустые, они словно кричали "Бегите! Бегите, ибо от прежних хозяев лагеря не осталось даже тел!"
Конечно, находились и те, кто хотел выяснить судьбу исследователей. Группа за группой они открывали тяжелые древние ворота и входили внутрь, чтобы больше о них никто не услышал.
Храм надежно хранит свои тайны.

Аранарх сидел в кресле и ему, впервые за долгие долгие годы, действительно было удобно. Оно было специально сделано для гномов, как и прочая мебель в этой комнате. Прочное, широкое низкое, с большими подлокотниками оно было слишком удобным для задуманного им дела.
В таком кресле можно было уснуть и не проснуться, а ведь именно этого древнему чародею хотелось бы избежать.

Пришлось встать и осторожно, боясь потревожить линии, начертанные порошком из сухих трав, вынести его из круга. Гном оставил его буквально на расстоянии вытянутой руки от внешних сигиллов и, подумав, поставил рядом глиняный стакан с разведённым водой кислым вином. Разумеется, он предпочел бы вину пиво.
Особенно такому - кислое, отдающее красными ягодами и терновником, это вино как будто бы происходило с северных виноградников Империи или ещё какой дыры, где такие вещи можно было достать по дешёвке. Пришлось вспомнить, где он находился сейчас.

Это вино могло быть откуда угодно. Оно буквально могло быть старше него самого, оставаясь, меж тем, скучным и посредственным напитком двух, много-трехлетней "выдержки" в стеклянной бутылке. Это же Чибис, в конце концов. Наверное - единственное существо в этом проклятом месте, способное возвращаться во Внешние Миры без потери воспоминаний о Таверне.
И естественно, этот зелёный недоносок не придумал ничего лучше, кроме как использовать свой бесценный дар для мелкого плутовства с закупками провизии для своего заведения.

Гном сделал короткий глоток и сморщился.
Ему не в чем было винить гоблина - сам ведь попросил такое. Для дела.
Но дрянь была редкостная, да и пить перед Инвокацией не следовало. Зря он это.
Давно пора было научиться давить глупые порывы.

Нацепив на лицо сосредоточенную гримасу, гном приволок в центр круга небольшой круглый табурет и медленно, одну за одной зажёг сандаловой палочкой обрезанные до трети свечи.
Запахло очищенным говяжьим жиром и ладаном, запах приятный и, пока что, слишком отвлекающий.
В последнюю очередь он зажёг маленькую медную жаровню и положил на нее букетик из вымоченных в солёной воде шалфея и пиона, увитых побегами спелого хмеля. В горле немедленно запершило, кожу начало неприятно показывать.
Соль была беспощадна к нему.

Аранарх зачерпнул ладонями поднявшийся дым и умылся им первый раз. Кожу зашипало, как на сильном морозе.
Второй раз сменил мороз крутым кипятком. Гном чувствовал, как вспухают пузыри ожогов, сливаясь в целые бугристые конгломераты. Боль начала.. донимать его.
В третий раз он вдохнул ароматный пар и почувствовал, как в его лёгких взорвалась граната. Во рту появился железистый привкус, засаднила обожженая глотка, но это было только началом.

Теперь следовало отвлечься от этого.

Теперь, следовало крепче сжать в руке обрывок одежды человека, на чьи последние мгновения пытался настроиться колдун, сесть и отдать себя бурлящему Океану Душ.




Сегодня, Гутлейф чувствовал себя особенно разбитым.
Дождь давно кончился и в небе весело сияло солнце, пахло влажным камнем и нечистотами, вынесенными ручьями из района скотобоен.
Душный, влажный жар обволакивал, садился на одежду, заставлял ее противно прилипать к коже.
Лавочник ненавидел жару. Он ненавидел теплое, грязное море, полное ядовитой рыбы и медуз, ненавидел постоянный солнцепек, ненавидел насекомых и невероятно быстро протухающие продукты. Сегодня он ненавидел вообще все, и особенно сильно, он ненавидел себя.
Старая, скрипящая, насквозь провонявшая несвежими водорослями и квашеной рыбой лавочка, украшенная трухлявой носовой фигурой с корабля его деда, завернутая в промасленную кожу старинная кольчуга и древний боевой топор, украшенный письменами, значения которых Гутлейф не знал - вот и все, что у него было к исходу четвертого десятка.
Его дед мог читать эти знаки. Отец - уже нет. А ему вообще было все равно. Замшелые предания, Предназначение, прошлое его предков.. На что оно ему. Душно сегодня.

Звякнул колокольчик.

Первым посетителем оказался красивый юноша в дорогих, но лишенных украшений темно-зеленых одеждах. Темные влажные волосы были всклочены, кое где проглядывали водоросли и мелкие ракушки, словно бы парень нырял головой во все омуты отсюда и до самых Самоцветных Городов.

- А еще, у меня ногти обломаны. - с усмешкой сказал посетитель и начал аккуратно разворачивать какой то круглый бумажный сверток.
- Прости, господин. - смиренно проговорил Гутлейф.
- Времечко сейчас неспокойное, а я человек старый..
- Все в порядке, я тебя понимаю. Я нашел красивую раковину. Можешь оценить ее?
Лавочник похолодел.
Он знал лишь одно место в мире, где можно было найти такую. А еще он знал, что смертному туда не доплыть. Даже боги умирают от яда Великого Змея.
- Жалко смотреть. Знаешь, непросто было тебя найти. Ты ведь последний. Асы перебили всех Помнящих. Лишь Водан и ты знают истинный текст Пророчества. Ты ведь уже узнал меня? - осклабился посетитель, блеснув влажными зелеными глазами.
Страх сковал кишки Гутлейфа.
Он знал, помнил из детства, кто носит зеленую одежду и водоросли в волосах. А еще он знал, что ему пятьдесят и у него ревматизм. Он не успеет метнуть топор.
- Ты.. Здесь нет рек! Ты не можешь мне ничего сделать! Тебя вообще здесь не должно быть!
- Три дня у твоего порога тек ручей. Знаешь, ты так мало помнишь для Помнящего.. - посетитель грустно покачал головой.
- Впрочем, я только посланец. Поднеси ее к уху.






- Знаешь, я соврал тебе. Я не только посланник.

Старик не ответил. Он чувствовал, как стекают на грудь выдавленные глаза. Он понял, почему отец уплыл тогда в шторм, в тот день, когда ему исполнилось двадцать два, и горько пожалел, что у него не хватило духу поступить так же.

Что то хрустнуло.

Он больше не чувствовал боли.

- Гутлейф. - позвал его голос. О, то был необычный голос. То был голос владыки, призывающего своего раба. Голос придворного, зовущего своего слугу. Чему то похожему старый лавочник повиновался всю свою жизнь, почему бы не откликнуться и на этот раз?

- Да, господин. - безучастно отозвался мертвец.

- Что случилось, Гутлейф? Где твои глаза? - спросил его Голос. В этом голосе звучало столько силы, столько участия и искренней заботы о своем слуге, что он не мог всерьез думать о том, чтобы сокрыть что то от него.

- Я.. я не помню, господин. - после минутной задумчивости ответил дух.
- Он принес мне раковину и забрал мои глаза. Я помню, помню, что у меня были глаза, а он их забрал и что то дал мне взамен. Но не раковину. Раковину он потом тоже забрал. - дух еще немного помолчал, вяло колыхаясь посреди великого Ничто.

- Что то выросло во мне. Я что теперь, стал матерью, да? Но я же мужчина. Мне не дано выносить ребенка. Это глупо. Я не помню, чтобы мужчины могли носить детей.
Я... не помню. Я Тот, Кто Помнит, но он забрал это у меня. - жаловался призрак, колыхаясь все сильнее и сильнее.
- Я был Тот, Кто Помнит, а его тут вообще не должно было быть. Но он был и забрал меня. Он Тот, Кто Одет В Зеленое, Тот, Чьи Волосы Растрепаны, Тот, Кто Ждет У Реки. - голос Гутлейфа крепчал, ускорялся темп речи, куда то исчезли паузы и отрешённость. Несомненно, в это момент мертвый лавочник очень живо интересовался тем, что произошло с ним.
Вокруг него явственно проявлялись эманации Силы, он начал источать свой собственный свет, заставляя Имматериум колебаться вокруг себя.
Он жаждал внимания и, несомненно, оно скоро должно было настигнуть его.

- ОН ПРИШЕЛ ЗА МНОЙ, ЧТОБЫ НИКТО НЕ ПРИШЕЛ ЗА НИМ. - ревел Гутлейф, окутываясь рваными клочьями багрового тумана.
- ОН ПРИШЕЛ, ЧТОБЫ ХОЗЯИН ЕГО ОТРИНУЛ ЦЕПИ, ЧТОБЫ РАСКОЛОЛАСЬ ЛУНА И ВОЛКИ ВОЗВЕСТИЛИ НАЧАЛО АПОКАЛИПСИСА! ПОСЛЕДНИЙ ПОМНЯЩИЙ МЕРТВ, КАМБИ УБИТ, УМОЛК ГЬЯЛЛАРХОРН, НО Я ГОВОРЮ ТЕБЕ - НАГЛЬФАР ПЛЫВЕТ! НАГЛЬФАР ПЛЫВЕТ! НАГЛЬФАР ПЛЫ.. - буквально краем одного из своих многочисленных глаз колдун усмотрел движение во мраке. Пасти, наполненные глазами, мускулистые отростки и щупальца. Крылья и когти, когти и кровь.

Времени больше не было.

Могучим усилием воли, гном заставил свою телесную оболочку расслабиться и...



Проснулся. Лицо, уши, шею и кисти рук словно в кипяток окунули. Болело горло, воспалённые ноздри вспыхивали огнем при каждом вдохе.
Ничего здорового не было для него в соли, даже в таких, в общем то, смешных концентрациях.
Возможно, именно поэтому он так ненавидел Самоцветные Города.

Выругавшись, Аранарх медленно поднялся с пола. Свечи давно погасли, выгорев до самых оснований, закреплённых в деревянных плошках. В жаровне осталось немного живых углей, крепко подернутых пеплом.
Сколько времени прошло?
Варп, как всегда, все переврал.

Шипя и поминая черта, гном открыл плотно прилегающие друг к другу ставни и пустил в комнату холодный, влажный ночной воздух. Пахло оттепелью.
Холодная влага очень приятно оседала на измученной коже, но этого было, прямо скажем, недостаточно, чтобы унять изнуряющую боль.
Раны нанесенные солью, регенерировали паршиво, как всегда с того момента, как Менелвагор был осквернен силами Темных Богов. Стоило сперва избавиться от нее.

Губкой, смоченной в кислом вине, гном постепенно очистил себя от трижды проклятого минерала, прополоскать горло и нос. Нечистоты, собранные в небольшую бадейку, он, не мудрствуя лукаво вылил в окошко, надеясь, что никто поутру не подскользнеться на невесть откуда взявшейся луже. Остатки вина он выпил.
В конце концов, даже в таком паршиво пойле был алкоголь - превосходный депрессант и посредственное обезболивающее.

Твердо стоя на ногах, он переоделся в чистое исподнее и тщательно намазался жирной, пахнущей ментолом и камфарой мазью, поминутно поминая черта и его мамашу. И только тогда, вслушиваясь в унимающуюся боль, в приятный шелест алкоголя, смешивающийся с шелестом ветра в хвое сосенок, он позволил себе уснуть.

Я очень долго шел в тумане. В Амалорм непросто попасть. Нужны воля и больше того - понимание его законов. Иначе можно всю жизнь искать Город и не найти его. Оставаясь буквально в шаге от его золотых башен.
Я чувствовал, как платье моей куклы промокло. Промокли потник и сбруя. Было раннее лето 5026 года и вода была холодна.
Но я все равно упрямо торил путь вокруг большого круглого озера. Вода доходила мне до подпруги. Камни под копытами разъезжались в илу.
И все же я верил - Амалорм уже рядом.
Мой Танелорн.
Не белые башни, которые первыми приходят в голову. Не шумные площади. Не стены, которые столь высоки, что даже мне приходится задирать голову.
Но то, что за ними стоит.
Огонь во мраке.
Маяк на скале.
Дерево, которое даже мне не суждено преломить.
Таверна "Под Выпившим Драконом"
.
Холодные темные воды отступают. Я бросил взгляд к берегу - мало ли, случайно расширил спираль? Нет, я не при чем. Берег изменился.
Другие камни. Другая трава.
Я улыбнулся.
Амалорм близко.
.
Я продолжил свой путь и почувствовал, что больше не иду по кругу. Появилось течение. Ил под камнями сменился другими камнями, более крупными. Подкованные копыта начали скользить и мне пришлось замедлить шаг.
Я почувствовал, как в седле заволновалась кукла. Она тоже чувстовала, что мир вокруг меняется. Ее это беспокоило. Она ерзала, смотрела по сторонам и я слышал, что дыхание ее участилось.
Маска безразличия была разрушена и это - еще одно доказательство. Это место никого не оставляет равнодушным. Даже таких, как она.
Я уже близко.
Стоило смотреть под ноги, но я уже заразился нетерпением. Я смотрел в туман, смотрел в густое седое месиво впереди и ждал.
Ждал проблеска золотого света, который послужит мне маяком. Ждал тени, которая рассечет бесконечное марево пополам. Ждал скальных стен, которые заставят меня почувстовать себя незначительным.
.
Я шел еще несколько часов. Или дней. Или лет. Мне как то объясняли, почему время и место на этом Пути изменчивы. Почему мой Путь всегда ведет меня сквозь туман над водой.
Это был карлик. Маленькое и очень самонадеянное существо, к которому я иду. Не по своей воле, конечно. Мы с ним слишком различны, хоть и служим одной Силе.
И все равно я иду к нему. Каранрох приказал - я повинуюсь.
.
Бурный поток пытается смыть меня. Вокруг проплыла ветка и я понял, что пора выбираться. Я вышел на холодный каменный берег. Скудная растительность покрывала его: короткая трава, лишайник, местные травы. Тропа вела меня на скальный пригорок. Я ускоряюсь, чтобы разогреть тухлую кровь в жилах. Здесь холоднее, чем там, откуда я пришел.
Мокрая шкура начинает покрываться инеем.
Я перехожу на рысь. Пар струится вокруг меня и смешивается с туманом. Я улыбаюсь - пахнет дымом и мясом.
Тень рассекает туман.
Золото блестит вдали. Оно соперничает за власть над туманом со светом полной луны.
Уже скоро.
Я близко.
Сердце успело сделать несколько ударов и я увидел Таверну.
Двери приветливо распахнуты. Я слышу музыку и говор голосов. Я вижу Избранного - он стоит в окне, смотрит на меня и поглаживает бороду. Интересно - он стоит на табуретке или ему потребовалась стремянка? Если он оступится и упадет - отскочит ли он от земли или шлепнется на нее кучей жира?
Как много вопросов - как мало ответов.
Но это и неважно.
Я достиг цели.

Наконец, Всадник прибыл.

Разглядывая огромную, исходящую паром груду плоти Аранарх в очередной раз задал себе вопрос - а как он, в сущности, подтирается? Не за этим ли ему нужна трижды проклятая кукла, безмозглое отродье диггестивного пруда?
Гном широко улыбнулся своим мыслям, а кентавр улыбнулся ему в ответ и показал средний палец, по своей форме и размерам больше подходящий на булаву.
Очевидно, что в данный момент, мысли больше не принадлежали древнему колдуну полностью и безраздельно - вопреки своей внешности, Ариох был сильным и очень умелым телепатом, способным мягко обходить сигнальные барьеры.
Чтобы не выделяться, гном показал уже ему средний палец и на этом обмен любезностями был завершён. Надо было делать дело.

Для начала, старик спустился по лестнице в основную залу, к последним полуночникам, оставшимся корпеть над своими кружками до рассвета. И, разумеется, к бармену.
Ему он оставил свой заказ, простое кольцо из полированной стали, слишком маленькое, чтобы налезть на палец данного конкретного бородатого карлика и толику монет за вино и поручение.
Не преминул он, так же, посетовать на туман (на что Чибис не моргнул и глазом - шутка была через чур уж заезженной) и посоветовать бессмертному гоблину новый состав от облысения, включающий в себя скорпионий перец, прополис, касторовое масло и ещё несколько ингредиентов столь отвратительных, что описание их мы опустим.
Гоблин в ответ пожал плечами и только - он уже не верил, что сможет восстановить былую шевелюру, не прибегая к Кузнецам Плоти.
Благо, в данный момент  в его заведении их было трое, и ни одному из них Чибис не доверял. Особенно Всаднику. У того было слишком паршивое чувство юмора, каким то таинственный образом избегающее шуток на репродуктивные темы (и оттого - вдвойне пугающее).

Покончив с этим непростым делом, гном принял из зелёных рук бумажный кулёк с обжигающе горячими каштанами и длинную лучину, которой полагалась эти самые каштаны накалывать и есть.
Это был безопасный выбор - Ариох не ел растительную пищу и делиться с ним было необязательно. Не то чтобы он собирался делиться, вовсе нет. Но лучше ведь не оскорблять собеседника отказом и изначально взять то, что он не попросит, верно?

Думая эту нелегкую думушку, гном энергичным колобком скатился с крыльца вниз и аппетитно захрустел сапогами по мелкому гравию. Кентавр нашелся чутка поодаль - в небольшом распадке, куда он уже успел натащить свежеоторванного лапника и даже развести небольшой костер. Впрочем не он первый был в этом месте - вряд ли бы он стал собирать и аккуратно укладывать в круг речные окатыши под кострище.
Его кукла стояла тут же, согревая руки у огня. Несмотря на то, что колдун шел нисколько не таясь, она так и не подняла к нему головы, поглощённая игрой пламени.
Зато, поднялось кое что ещё.

- Приветствую. Как добрался?

Пентхаус, за стеной из стекла панорамный вид на Кимберли (Циркон). Вино, шоколад, фрукты. Два бокала. Мужчина на длинном диване, поглаживает себя и приговаривает:

– Да, дорогая... Ещё... Глубже...

Убедившись в надёжности иллюзии, Леди отправляется в его кабинет. Документы, папки, бумажные и на компьютере. Ведомости торговой ассоциации о негласных сделках. Места и пароли ведьма черпает из головы мужчины, брезгливо обходя его текущую мозговую активность.

У-у-у... Надоела работа. Хочу в отпуск. Любезные физиономии, мелкие мечтания, кто занял пост повыше, купил артефакт подороже – тот и маг. Снова всплыл в памяти приём в лирейском посольстве. Высокий старик, абсолютно лысый, кожа цвета отполированной бронзы. Больше месяца прошло,  а Леди до сих пор не может выбросить из головы его вкрадчивый голос, чарующий притчами о мире, где Воля и Вера имеют истинную цену. Джадду – так он назвался, двусмысленно улыбаясь, будто намекая, что имя не настоящее. Белые зубы, слишком крепкие для его возраста. Леди так и не удалось выяснить, кто он и как попал на приём. А ведь скоро тот срок, который он назвал... Время и Место.

Файлы скопированы, бумаги отсканированы. Уходя, девушка перед дверью прижимается к мужчине так, будто всё, что он видел в своих иллюзиях правда.

– До свиданья, медвежоночек. Жду твоего звоночка, – своего телефона Леди мужчине не оставила, даже имени при знакомстве не назвала, но он этого, естественно, не замечает.

Стационарным порталом до Проциона, челноком до Леды, поездом до Снарии, от неё на перекладных до Тимбулука, пешком на север вдоль реки. Путь больше походил на заклинание или испытание, чем нормальный маршрут. Привыкшая всюду телепортироваться по щелчку Леди, уже хтон знает сколько месила речной ил. Широкополая шляпа, платье последней моды, мягкая дамская сумка, цокающие по речным окатышам каблучки. Несведущий наблюдатель решил бы, что наивная дамочка свернула не туда. Но истина была в том, что платье, макияж и маникюр вместе составляли отличную броню, каблуки по каменному хаосу цокали уверенно, как по подиуму, а эффективности широкополой шляпы позавидовал бы любой климат-контроль.

От длительной пешей прогулки девушка устала, но упорно шла вперёд. Ночь? Когда успело стемнеть? Расщелина, костёр, гном кентавр и белокурая девушка. Леди сложно было понять, дошла ли она туда, куда шла, или нет. Гномов, горы и кентавров можно встретить на любой планете Аркхейма. Спросить? Как? Дошла ли я туда, куда шла? А куда она шла? Там где Воля и Вера имеют значение? «Джадду» не потрудился сообщить название. Поэтому Леди очаровательно улыбнулась и произнесла:

– Добрый вечер, мальчики! Кипяточку не найдётся?

Идиотский вопрос.
Карлик специально задал его. Он знал, что меня это бесит. Когда же ему надоест?
.
- Ногами. - ответил ему я и постучал пальцем по виску. Он понял меня мгновенно и ментальный щит опустился. Привычная Не Реальность окутала меня. Я стоял там и попирал копытами древний мох. Я чувствовал жар костра. Водой и холодом тянуло от реки. Я ощущал запах мази, которую он использовал несколько дней назад.
.
Но так же я был и здесь. В прихожей его разума.
Мы стояли друг напротив друга. В сердце гигантского куба из отполированного сланца.
Как всегда, у него не было глаз. Упрямый дурак.
.
- Я готов. - сказало моё отражение внутри его головы. Провалы его глаз загорелись. Капли огня смешивались с кровью и ихором. В языках пламени я увидел эхо его видения.
Я физически ощутил запах дерьма, в которое мы вляпались. Нет, я люблю добрую бойню. Я люблю хаос и возможности, которые он даёт для сильных. Но это..
.
- Еб твою мать, Мен. Уверен? - спросил я у карлика. Тот пожал плечами. Типично для него. Этот кочан капусты никогда ни в чем не уверен. Но зрелище меня убедило. Был шанс, что это  продуманная мистификация. Мы уже делали такое, чтобы спровоцировать Схождение. Я уже делал такое.
Надо быть уверенным. Бородатое недоразумение право. Нам нужны ещё доказательства.
.
- Где? - спросил я и провалился в новое видение. Оно принадлежало ему. Ничьи иные глаза не могли быть так низко. Каменный куб взорвался миллиардом осколков. Осколки стали снегом.
Вокруг бушует снежная буря. Я чувствую, что ему холодно. Мне холодно. Я чувствую промокшую обувь и пальцы. Пальцы?! Очень необычное ощущение. Карлик нетерпеливо ворчит. Он прав, мы здесь не за этим. Я смотрю на каменное капище. Очень старое. Захребетник подсказывает, что оно построено ещё до Эры Людей.
Он оглядывается, и вдали вспыхивает золотом маяк. Зазубренная стена встаёт за ним, как стена, которая опоясывает мир.
Я понял, где это место. Но зачем мне..
.
- Внимание. - услышал я звонкий голос своей куклы. Не Реальность вокруг треснула. В неистовый вой вьюги вмешался шум реки. Шелест ветра в хвое Дерева. И шаги.
Кукла права - кто то идёт к нам.
Времени очень мало.
Я разорвал контакт и потряс головой, чтобы разогнать видения вьюги.
Адреналин попал в кровь. Огонь вспыхнул в венах и я ощутил, как вены вспухли чёрными верёвками.
Я подал руку кукле и она ловко, как кошка, вскочила в седло.
.
- Аррхххх - я резко выдохнул воздух и почувствовал вкус крови во рту. Боевое безумие пришло непрошенным гостем, надо было прогнать его.
Гном понял моё состояние и повел руками. Он прав - ещё не время. Но я и сам понимаю это! Какого хера он лезет не в своё дело?!
Я с силой ударил копытом по камню, подавляя ярость. Лязгнула подкова. Брызнули искры.
Я увидел, как из-за седой ели вышла изысканно одетая человечья женщина и устыдился своей вспышки. Не должен воин пугаться женщины.
Её вопрос насмешил меня, и в смехе я избыл свой гнев.
Я расхохотался так, что гном поморщился. Не одному ему не понравился смех. Ворона, что подбиралась к моей палице, взвилась вверх и возмущённо каркнула мне напоследок.
.
- А ты храбрая, человек. Немногие отважились бы подойти к нам. Ты воин? Как твоё имя? - спросил я и вытер непрошенную слезинку. Давно так не смеялся. Пускай смех был нервным, хер с ним. Оно того стоило.

-.. не найдется? - раздался за спиной женский голос. Очень не вовремя, если вдуматься. Им напротив - дар коварной судьбы? Аранарх протянул Ариоху открытую ладонь, но тот, видно, был слишком занят звуками своего рыгочущего смеха, от которого местных воробьев мог хватить инсульт жопы, или что там у них.
К счастью, кукла оказалась понятливей своего четвероного господина и коротким, точным, ловким движением бросила древнему воителю каменный осколок, завёрнутый в обрывок ткани. Он без труда поймал его в сложенные ковшом ладони и медленно, не торопясь обернулся к гостье, разворачивая свёрток.

- Приветствую. Прошу простить моего невежливого друга. Он - Ариох.
А меня зовут Брокен Тул, к Вашим и Вашего Дома услугам. - приятным, сочным баритоном сказал гном и медленно поклонился. Когда он выпрямился, в его руках масляно блеснул на солнце тонкий осколок камня, чем то напоминающего дымчатый опал. Он был толщиной в добрые полтора дюйма, а длиной - дюймов в пять. В ложе из добротно выделанной серой шерсти, заляпаной высохшей кровью, он был особенно притягателен - гладкий, неровно ограненный, с таинственно переливающимся туманом внутри. Казалось, будто он светится в заскорузлых лапах гнома, но то была лишь иллюзия, игра света на полированной поверхности.

- К сожалению, кипятком мы не богаты, но можем проводить Вас в Таверну "Под выпившим драконом". Так сложилось, что я знаю хозяина этого заведения. Уверен, вы найдете там если не обстановку, достойную Вашей красоты, то теплый очаг и хорошую кухню. - улыбнулся гном, не разжимая губ, и вновь поклонился, хотя и не столь низко, как в прошлый раз.

– Приветствую. Прошу простить моего невежливого друга. Он - Ариох.
А меня зовут Брокен Тул.

– Очень приятно. Леди Пепла, – очаровательно улыбнувшись, девушка протягивая гному руку так, будто ожидала, что тот её поцелует.

Новоприбывшая в целом вела себя как на приятной светской вечеринке, а не в тёмном лесу с двумя странными типами и девушкой-артефактом. Искры, а затем громовое ржание кентавра, казалось, её ничуть не смутили. «Ах, не обращайте внимания,  это кузен Ральф, он к обеду всегда выходит без портов. Большой оригинал».

Зябко поёжившись, девушка извлекли из сумочки шубку и закуталась в неё. Шубка превышала объём сумки раза в три [это надеюсь не такое действие, которое надо три хода заряжать?].

Леди на самом деле не боялась культистов, потому что была уверенна, что с любым разумным можно найти общий язык. Договориться, очаровать, запугать, упросить или заставить. В отличии от безликого мороза или наводнения.

– Эона, а не человек, – улыбнулась кентавру. Голову пришлось задрать. – И ведьма, а не воин, – тон слов ласково намекал, что она бы на обычного воина против себя самой не поставила бы. И игриво добавила: – А мне есть чего опасаться?

Пока шёл разговор, в руках гнома блеснул невесть откуда взявшийся камень. Тонкий, неровно-дымчатый. Только теперь Леди осознала, что всё время здесь слышала белый шум (шипение ненастроенного радио). Оно шло из этого камня, теперь нестерпимо явственное.  Перемежающееся невнятными выкриками, будто кто-то рвался сквозь завесу небытие и не мог достучаться.

– К сожалению, кипятком мы не богаты, но можем проводить Вас в Таверну "Под выпившим драконом"...

– Таверна? Звучит отлично, – рассеянно ответила девушка. Её вниманием всё сильнее владел переливчатый свет внутри кристалла. Собственные души девушки начинали подпевать ему, вибрируя в унисон его белому шуму.

– Видишь? – голос кентавра низкий, рокочущий. Тихо, но под ложечкой резонирует.

– Что вижу? – вздрогнула, освобождаясь от притяжения камня, и с недоумением уставилась на Ариоха.

– Значит не Видишь, – выдохнул, будто с разочарованием гном. – Не беда. Это Камень Душ, последний крик умирающей души. Множества душ... У вас талант, мог бы научить. Не испугаетесь заключить сделку?

И сам же не дал Леди ответить, остановив жестом:

– Но не раньше, чем вы позволите угостить вас горячим вином со специями.

Леди благосклонно улыбнулась, принимая игру. Она сама предлагала сделки и теперь видела перед собой достойного противника. Тёплое вино, клиент расслабляется и только затем обьявляется цена. Какой же она окажется?

– Вино со специями звучит отлично, – взяла гнома под руку.

Гном церемонно поклонился и принял руку. Камня больше в его ладонях не было, но, несомненно, он не исчез - Леди могла ощутить его биение в рукаве у карликового фокусника.

- Мой друг присоединиться к нам позже, у него есть безотлагательное дело в Роще. Уверен, его отсутствие не слишком расстроит нас. - промурлыкал колдун, мягко уводя спутницу от костра. Он, разумеется, прекрасно слышал скептический "фыр" своего соратника, и не исключал украдкой продемонстрированный ему в спину средний палец.
Но с этим пальцем все было не так однозначно. В отсутствие Наблюдателя средний палец находился в состоянии неопределенности - он и был и не был одновременно. Напрашивалась целая философская теория, но времени на нее, увы, не было. Надо было отвлечь попутчицу.

- Как Вы пришли сюда? Уверяю, вопрос не праздный, поскольку путь сюда определяет многое в человеке. Или Эоне. - спросил, вкрадчиво, гном.

- Да? И что же именно? - заинтересовалась женщина.

- Зависит от того, кому рассказать свою историю - улыбнулся старик уголками глаз.

- Встреть любого из тех, что пришел сюда, расскажи о своём Пути - и получишь одну из Истин о себе взамен. Разве что бармен будет глух к твоей истории, но и в этом будет своя Истина - о том, что ему плевать на наши судьбы, пока звенят монеты в кошеле.

- А какой путь был у тебя? - коварно улыбнулась эона, вызвав низкий, стрекочущий смех у лысого карлика.

- Ну нет! Нет нет нет! Мы так не договаривались. Сперва Ваша очередь, тем более, что, метафорически, Вы - мой гость. Вам и баловать старика занятными историями - смеялся колдун, похрустывая гравием под ногами.
Они успели ещё немного поговорить о Пути, прежде чем вышли к самой Таверне, призывно мерцающей в сумерках, как драгоценный самоцвет. Запахи дров, жареного мяса, специй и мыла, запахи коновязи и горной реки - все они смешались в один могучий поток, обрушившийся на приключенцев.

Девушка, несомненно, повеселела. И в самом деле, одно дело слышать про горячее вино и совсем другое - оказаться в шаге от него. Да и внешне здание выглядело весьма пристойно, пускай колдун и отдавал себе отчёт, что это - лишь одно из отражений Таверны и для неё она может выглядеть совсем иначе.

- Как Вам витражи? - учтиво осведомился гном.
- Самая что ни на есть ручная работа, хотя я так и не понял, что Чибис хотел выразить этим месивом из ярких стеклышек. Но мне, если честно, кажется, что в вон том окне изображена зелёная.. - карлик внезапно смолк, зачарованно уставившись на витраж. Толстые осколки разноцветного стекла были скреплены между собой без всякого видимого порядка, латунными нитями и древесной смолой. Красивые, сочные цвета, начищенная латунь - но явно не то зрелище, чтобы вот так вот терять дар речи.

Запахло гнилой лакрицей и по седой бороде медленно, вальяжно потекла струйка темной крови из ноздри.

Гном упал на колени, увлекая за собой спутницу. Губы что то шептали, слова, похожие на хруст перекатываемых оползнем камней, но она не могла уловить в них смысла.
Белоснежный кружевной платок, который она поднесла к его лицу, мгновенно и безнадежно пропитался густой кровью.
Она словно проросла в нем, стремясь достигнуть ее тонких пальчиков и вот - прикосновение.

Кровь странного гнома ударила ее, словно прикосновение к оголенному контакту. Скорее от неожиданности, чем от боли, девушка втянула сквозь зубы воздух и мир остановился вокруг них.

Зрение помутилось.

Словно в бреду, она оперлась на зловредного лысого отравителя и осознала, что Аранарх был слеп. Он предпочитал быть слепым там, за Завесой, но в этот раз, его предпочтения явно не были тому первопричиной. Он попытался вырастить себе глаза, но сон препятствовал этому, раз за разом сбивая сосредоточенность. То был не его сон.
Колдун обреченно вздохнул. Кто то позвал его, кому то было нужно переговорить с ним, но так, чтобы гном не понял, с кем он говорит.
Абсурдность происходящего сужала круг подозреваемых, пускай и не намного.
Стоило принять правила игры.

- Кто здесь? Назови мне свое имя!

Никто не ответил.

По правилам, вместо глаз ему должны были дать что то иное, но старый колдун никак не мог сообразить, что именно. Ни слух, ни осязание, ни вкус не ощущали ничего необычного.

А впрочем..

Прислушавшись к себе, воитель ощутил, что он не един в своих мыслях. Словно пушинка, застрявшая в одежде, к нему прицепилось ещё одно сознание.
Случайный попутчик, случайный свидетель - нечеловеческий, могучий разум, обречённо вцепившийся за шипы его нематериального Я.

Женщина.

Он ощущал, как ее душа беспокоилась, излучаемое ей непонимание происходящего. Не страх, о нет.
Любопытство. Тягу к познанию. Интеллект.

- Замри. Я вытащу нас.   - прошептал гном и дублировал речь образами. То были замерший в неподвижности палочник, искусно прикидывающийся веткой в глазах своих несостоявшихся убийц. Эвакуационный вертолет, хлопающий винтами в лучах занимающейся зари, с его искусно нарисованной физиономией на носу.

Кто знает, какие чувства сон оставил ей. Он надеялся, что этого будет достаточно, в какой то мере так и вышло.

Женщина послушно замерла и он окутал ее своим Эго как шелковой пелериной, маскируя от стороннего наблюдателя.
Он опасался, что это будет слишком для нее - слишком много боли, сожалений и крови было в этой вуали, сотканной из его Я.

Но она, несомненно, была стойкой.

Пора было делать ещё один ход.

- Я знаю, что не один. Чей это сон? Именем Чара, властью Колес Вечности спрашиваю - кто удерживает меня?

- Тебя никто не удерживает. - ответил Неведомый. Его голос был невыразителен, из тех, что забываешь спустя пару часов после знакомства. Голос незначительности. Голос обмана.

- Тогда прощай. Прости, если неосознанно потревожил твои мечты - вежливо ответил гном и развернулся, стремясь покинуть этот сон. Босые ступни мягко ступали по упругому ничто, шаг за шагом отражая его намерение.

Вскоре он понял, что вернулся на то же место. Остановившись, гном недовольно закусил губу и подумал, что это место наверняка окружено колючими терниями. Длинные, старые плети давно затвердели без света и воды, стали ломкими и звонкими. Короткие, острые шипы угрожающе топорщатся на ветвях, защищая давно умершее растение. Чужие, напоенные неуловимым шепотом ветра Имматериума ласкают ветви, шуршат ими на грани слышимости.

Стоит только протянуть руку..

- Постой. - забеспокоился владелец сна. Он явно был здесь не впервой и понимал, что намерен делать древний чародей. И то, что он задергался, успокоило старика. Кем бы он ни был, хозяин этого места нуждался в хаосите, но не мог сказать этого прямо.
Выпендрежники. Эльфы или люди.

Стоило найти его по ту сторону Завесы и втереть череп в пол.

- Тебе необязательно было городить этот огород - недовольно заворчал гном.

- Можно было просто поговорить. А теперь извини, но мне надо проснуться.
 
Рука коснулась ветки. Крохотные капельки крови выступили там, где иглы пронзили плоть. Он не видел, но знал, что она обычная. Красная. Чистая кровь, какая была у него когда то. Зашипев от боли, он оторвал лозу и бросил себе под ноги.
Шаг.
Боль.
Еще одна ветка.
Шаг.

- Стой! - закричал Неведомый.

Ветка. Рука опухла, многочисленные ранки засаднили.

- Останься!

Шаг.
Боль.

Ушей коснулся резкий, набирающий силу вой. Крылатые пожиратели почуяли кровь.
Интересно, сумеет ли его собеседник избежать их, или так и будет скулить?

Шаг.
Боль.

- Нет! - крикнул другой, молодой голос.
Гном узнал его.
Ярость вспухла в нем, словно нарыв, словно готовый распуститься цветок, давящий лепестками на свое узилище. Голоса Хаоса гневно забормотали вокруг, разрушая пространство сна и они проснулись.

Голова трещала.

Что то теплое текло по лицу. Кровь? Определенно. Это его кровь.

Ногам было холодно и неуютно, снег таял на коленях, пропитывая портки холодной влагой.

Что то теплое и меховое провалилось к нему. Зверь? Нет, звери так не пахнут.

Женщина.

Он обещал ей.. он что то ей обещал...

Реальность хлынула в мозг хаосита.

- Прошу прощения - влажно прохрипел он, помогая девушке встать.

- Несвоевременный звонок. Простите, что втянул Вас. Идёмте, нам стоит присесть. - кряхтел одноглазый, мягко, но непреклонно утаскивая внутрь здания немного осоловевшую от первого погружения в Имматериум даму. Далеко заходить не стали - небольшой столик прямо у входа стал им пристанищем. Коротким жестом гном заставил окно распахнуться, пустив внутрь свежий горный воздух.
Рядом материализовался бармен - очень, даже можно сказать - немыслимо старый лысый гоблин в кожаной жилетке неясного цвета, с двумя стаканами подогретого вина.
Они с гномом переглянулись между собой и бармен так же неуловимо исчез, оставив после себе лёгкий старческий запах, смешанный с ароматами серной мази, старой кожи и хозяйственного мыла.

- Пейте, станет легче. - посоветовал колдун и обмакнул застиранную тканевую салфетку в свой стакан. Короткими, уверенными движениями он вычистился от сгустков засохшей крови и сопутствующей им резкой лакричной вони, наблюдая, как @Леди Пепла постепенно приходит в себя в кресле напротив.

– Луиза-Виктория, немедленно покинь этих ужасных людей! Они неподходящая компания для юной леди! Куда только смотрит фрау Кронсберг!

– Да, мама, – мысленно ответила Леди, заталкивая призраков обратно вглубь сознания. Действие, ставшее обыденным за сотни лет. Тысячи душ, дающих силу, но при этом в любой момент способных гулом голосов и воспоминаний разорвать связь девушки с реальностью, лишить разума. Стоит только чуть ослабить контроль, как сейчас, когда расслабилась, вновь увидев витражи таверны.

Кстати о витражах, Леди так и не удалось разглядеть ничего зелёного. Окна были выполнены в красно-сине-жёлтых тонах и изображали сцены охоты.

– Где мы были? – голос девушки звучал чуть более напряжённо, чем ей хотелось бы.

С пространством, пронизанным столь мощными потоками психической энергии, ведьма столкнулась впервые. Оказавшись там, она ошеломлённо молчала, инстинктивно стремясь стать как можно менее заметной.

Сейчас Леди кампульсивно тёрла палец о салфетку. Тот палец, которого коснулась кровь Аранарха. Ей казалось, что рука до сих пор пахнет гнилой лакрицей.

На вопрос гном удивлённо поднял бровь незрячего глаза:
– Как вы считаете – что происходит с душой после смерти? – произнёс осторожно, после короткого замешательства.

Леди извлекла из сумочки влажную салфетку, принялась тщательно вытирать и без того чистый палец.

– Перестаёт существовать, возвращаясь в круговорот природы, как и тело, – произнесла девушка истину, с детства известную каждому аркхеймцу.

– Ничто не исчезает окончательно. Не здесь. Не сейчас. Никогда, – гном немного ссутулился на этих словах.

Леди испытала невольный укол сочувствия. Для неё ослепительно свежи были те боль, сожаления, кровь, увиденные ею в псионическом пространстве, переполнявшие это существо. Кажется, он считал себя чудовищем.

Бармен не спеша возился за стойкой. Леди не обратила внимания на гоблина, в Аркхейме и не такие расы встречались. Но если бы девушка знала о проблемах здешних обитателей с активностью его сородичей, то удивилась бы, встретив одного из них мирно протирающим бокалы в таверне.

– Это был голос мертвеца? Вы его узнали? – постепенно стресс уходил, уступая место природному любопытству.

– Тот голос.. он мне знаком. Но там, за Завесой, нельзя быть ни в чем уверенным. Я не знаю, кто это был. Но узнаю.

«Блот», – мелькнуло на поверхности его сознания, но тут же было тщательно спрятано.

Немного времени, пару глотков свежего воздуха, чуть больше глотков горячего вина и девушка совершенно пришла в себя. Даже дыра во всё колено, расползшаяся на чулках, когда гном потянул её за собой в грязный снег, чудесным образом затянулась.

– А вы так и не рассказали Истину обо мне, неужели я зря сбивала ножки в этом ужасном ручье? – дамочка притворно вздохнула, природное кокетство вернулось к ней в полной мере.

Гном улыбнулся, не разжимая губ:
– Что привело вас к нему? Книга? Сон? Или, быть может, чей то шепот?

– Мир, где правят Воля и Вера. Так сказал мне странный старик. Он представился Джадду, – улыбнулась в ответ девушка, с удивлением отмечая, как у собеседника дёрнулось веко при упоминании этого имени.

Но гном отлично владел собой. Уже через секунду он непринуждённо отхлебнул из стакана и, будто личность старика не имела для него никакого значения, продолжил:

– Он был всего лишь толчком, указателем на автостраде, который привел в Танелорн. Но вот что было первопричиной тому, что ты его послушала?

Леди задумалась, действиельно, что же? Ежедневная рутина? Пустая, как витрина бутафорского магазина, вежливость окружающих? Пустые обещания? Пустая квартира? Чувство, будто всё не взаправду, а ты сторонний наблюдатель?

Выдержав короткую паузу, гном слегка наклонился и посмотрел прямо в глаза Леди. Впервые за весь разговор. Единственный зрячий глаз, черный, похожий на закрытый стеклянной крышкой провал в бездонный колодец, не смотрел, нет. Напротив, он словно вбирал в себя взгляд девушки непроглядной, бархатной, липкой глубиной. И в глубине этой не было ни капли тепла, только холодная, безжалостная бездна.

Девушка заворожённо замерла.

– Луиза-Виктория, я к кому обращаюсь! – Леди опять запихала призрак вглубь сознания.

– Могу ошибаться, но я думаю, что ищешь что-то экстраординарное, не укладывающееся в рамки привычной реальности. Чудо. Откровение. Знание, что там, за Завесой, есть нечто большее, чем Смерть, – очень тихо сказал древний монстр своим уютным, обволакивающим баритоном. – Я не исполняю желаний. Но могу предложить сделку.

– Какую? – так же тихо прошептала Леди.

- Невыгодную, разумеется. - улыбнулся в ответ гном, и вновь - не разжимая губ. Контраст между милой, уютной улыбкой старого дедушки и его мрачным, безжизненным взглядом создавал неприятное ощущение ловушки. Он, несмотря на свою грузную, массивную фигуру, каким то неуловимым образом создавал впечатление паука, затаившегося в центре паутины.

- Ведь я нуждаюсь в Вашей помощи куда сильнее, чем Вы - в моей.

Я - всего лишь раб. Инструмент, в руке моего господина. Меня послали, чтобы расследовать цепь странных событий, которые, возможно, сигнализируют о приближающемся Схождении небывалой мощи.
Ряд.. источников - колдун на мгновение замялся, подбирая слово. Очевидно, что вовсе не это он планировал сказать изначально. - наводят на мысли о возможном приближении одного из местных апокалипсисов. Битва богов, если говорить точнее. А это уже, простите, не мой уровень  - извиняющимся тоном закончил мысль гном и развел ладони, как бы демонстрируя свою маленькость.

- Так, что, как видите, никакой вменяемой награды, за подобный риск, я предложить не в силах. Но я предлагаю Вам эпическое приключение, свои знания и все добро, которое Вы только сможете унести в процессе.
Взамен, я попрошу быть мне опорой и советчиком до тех пор, покуда Вы сами не решите, что с Вас хватит.
Уверяю, в какой момент это бы не произошло, я не осужу это решение. У каждого есть свой предел, и, видят Боги, в нашем деле к нему очень легко подойти вплотную. - сказал карлик и шумно отхлебнул вина, бросив поверх стакана свой фирменный неуютный взгляд. Поверхностное ментальное зондирование показало бы, что бородач не лжет, но его сознание было.. странным. Мягкое, вязкое, как подтаявшее на солнце масло, оно даже не пыталось сопротивляться.
И в то же время, создавалось ощущение, будто оно - всего лишь перезревший плод, окружающий косточку. Твердую, как камень.

- Да я эти аномалии на завтрак ем! Ещё не родился тот хтон который сможет открутить хвост Гектору Дингу! - фраза повисла в воздухе будто очередной тост и дархат не стал упускать случая до дна осушив свою рбмку. - Бармен, ещё два по сто мне и моему товарищу!
Вообще-то, Гектор впервые в жизни видел этого темнокожего мужчину, но изрядная доза алкоголя развязала дархату язык и заставила его воспылать дружескими чувствами ко всем посетителям этого бара.
На протяжении часа он травил байки о своих приключениях и, что удивительно, Ба'Келла слушал его пьяные россказни не пытаясь уйти. Более того, спустя некоторое время мужчина  перехватил инициативу, чтобы поведать Гектору историю о диодандах. К этому моменту Динг уже с трудом понимал что ему говорят и что именно от него хотят. И возможно именно из-за этого он дал клятвенное обещание, что поможет своему новому другу отыскать эти кристаллы. Да, обязательно поможет, только не сейчас. Сейчас Гектор намеревался поставить новый рекорд по количеству выпитого.


Лес был явно против того, чтобы Гектор по нему гулял. Как ни старался дархат он не смог найти видимых тропинок и в итоге пробирался сквозь самую чащу, постоянно цепляясь одеждой за раскидистые кустарники и скользя по мокрой лесной подстилке. Ещё и комары. Злобные мошки словно с голодного края прилетели чтобы выпить Гектора до дна. Слава Архею, что они не могли прокусить прочную кожу дархата и вынужденны были с недовольным писком летать вокруг, из вредности стараясь хотя бы в глаза или рот залететь.
В общем, не самый приятный день для похода, но что ж поделать. Динг был дархатом слова и его никто не тянул за язык когда он пообещал Ба'Келлу помочь с поисками кристаллов. Так что стиснуть зубы и вперёд, на встречу приключениям.

Солнце уже стало клониться к закату, когда Гектор все-таки смог отыскать в лесных зарослях разрушенную мельницу. Кто и зачем её здесь построил уже не возможно было узнать. Наверное раньше местный ландшафт выглядел совсем иначе. Да и сама мельница явно уже прожила свои лучшие годы. Сейчас она выглядела как груда серых, поросших мхом камней - лишь одна стена осталась стоять на месте. Заржавевшие петли рядом с проёмом намекали что он появился не случайно, и когда-то здесь была дверь. Вот эта самая дверь и была неким ориентиром, который должен был помочь дойти до следующей контрольной точки, до таверны.

Гектор думал, что когда осмотрит развалины мельницы то найдёт какую-нибудь карту указывающую дальнейший путь, но всё произошло иначе. Как только дархат прошёл сквозь дверной проём, мир вокруг него преобразился. Исчезли надоедливые мошки, трава стала сухой и самое главное, перед ним появилась тропинка мощеная таким же серым камнем из которого была сделана мельница.
Вот и хорошо, - подумал Гектор ступая на дорогу из серого кирпича. Динг не удивился такой резкой смене обстановки, видал он и более странный вещи. Тем более его вроде как предупреждали, что после мельницы откроется путь.


Тропинка не могла тянуться бесконечно долго, рано или поздно ей нужно было закончиться и закончилась она именно перед таверной "Под выпившим драконом". Судьба или удача? Без разницы. Гектор не хотел тратить время раздумывая что именно его сюда привело. Единственное что он сейчас хотел, это скинуть дорожный плащ и выпить кружку холодного пива, а лучше две. И к счастью, ему ничего не мешало воплотить это желание в жизнь.

- Уважаемый, три пива, пожалуйста, - сделал заказ Динг усаживаясь за барную стойку.
Спохватившись, дархат запустил руку в карман чтобы проверить, есть ли у него с собой деньги. Всё нормально, бумажник был  на месте, а вместе с ним ещё что-то. Гектор выудил из кармана небольшую круглую вещицу - красное кольцо которое передал ему Ба'Келла. Хмыкнув, дархат поставил его ребром на столешницу и щелчком пальцев заставил крутиться вокруг своей оси.

Не успело колечко толком покрутиться, как его накрыла маленькая, но крепкая зелёная ладонь. Наглецом оказался бармен. Гектор удивлённо посмотрел на него, не понимая с чего вдруг этот гоблин тянет грабли к чужим вещам, да ещё и смотрит своими жёлтыми зенками так неодобрительно. 

- Не стоит размахивать здесь таким. Всякий у нас тут, народец то. И не всем это колечко придется по душе, - визгливым шепотом сказал бармен после того как поцокал языком. 
Впрочем, уже через мгновенье морщины на физиономии гоблина немного разгладились и он стал выглядеть чуть более дружелюбно. Видимо, что-то во внешности Динга заставило бармена смягчить тон. 
- Тебе его дал кто, или так, походя нашел? Только не врать. Я тебе, молодой господин, не стражник и не мытарь. А хотя... - гоблин сурово сдвинул кустистые брови.
- ..не мое это дело. Сам, сам ведь лезешь туда, куда собака хер не сунет. - раздражённо заворчал бармен и подвинул кольцо обратно к мужчине.
- Тебя ждут. Комната на втором этаже, вот с этим рисунком. Потом вернёшь. - гоблин положил поверх кольца старую, засаленную карту из искусно гравированой морской раковины. На ней, с одной стороны, тонкими, вьющимися чертами были изображены пять скрещенных друг с другом мечей. С другой стороны она была покрыта ровным слоем темного лака и матово отсвечивала заревом свечей.

Этот перформанс немного выбил Гектора из колеи, заставив подвиснуть на пару секунд чтобы сформировать один очень важный вопрос - ему в итоге нальют пива или нет? 
- Молодость нам демиурги затем даровали, чтоб рисковали азартно без лишних раздумий, - ответил гоблину Гектор, забирая обратно свое кольцо и лежащую сверху карту. 
- Ты же ворчишь по одной только важной причине - век твой отмеренный начал катиться к закату, - другой рукой дарахт подвинул к бармену немного денег. 
Он не знал какая валюта здесь в ходу, поэтому воспользовался припасëнными для таких случаев полновесными монетами из драгоценных металлов. 
- Не тереби нервы, отец, плесни лучше холодненького - сил нет устал с дороги. 

Не обращая внимания на дальнейшую мимику гоблина, Гектор молча дождался вожделенного напитка и сходу приложился к пенному. 
Первая кружка ушла как в сухую землю, дархат прикончил её буквально за одни присест. Вторая пошла уже медленнее, а третью он и вовсе растянул на целую минуту. Кто бы его не ждал в комнате на втором этаже, о точном времени встречи он с Дингом не договаривался, а значит сможет подождать и ещё чуть-чуть. 

Гектор был довольно выносливым дархатом и полтора литра лёгкого алкоголя вообще никак не повлияли на ясность его ума и другие когнитивные функции. Из-за стойки он вышел ровно так же уверенно, как и чуть ранее зашёл в таверну. 
Сдачу, кстати, он щедро оставил нетронутой. Может чтобы задобрить гоблина, а может чтобы выглядеть круто. 

Дверь с таким же рисунком как и на выданной барменом карте отыскалась практически сразу после того, как дархат поднялся на второй этаж по крепкой деревянной лестнице. Нужная комната вполне могла бы носить номер "пять", если бы вместо картинок в этой таверне использовали цифры. Всё так же уверенно чеканя шаг Гектор подошёл, постучал и не дожидаясь ответа толкнул дверь. Дверь без труда выдержала это воздействие, колыхнувшись, но оставшись на месте. 
Хммм, - подумал дархат и потянул дверную ручку - всё правильно, дверь открывалась "на себя".

Пятерка мечей привела дархата в маленький одноместный номер, обставленный весьма по спартански. Простой, сшитый из лоскутков половичок на дощатом полу, аккуратно застеленная шерстяным одеялом кровать, два крепких табурета и столик у окошка, на котором горела одинокая свеча. В углу были свалены какие то холщовые мешки, с грубо зашитыми дратвой дырами - вот, пожалуй, и все убранство комнаты.

За столом сидел человек. Мужчина. Худощавый, жилистый, он был одет в потёртый становый кафтан из сизого с разводами бархата и епанчу добротного серого сукна, был бос и коротко стрижен. Его лицо было очень примечательным - резкое, грубой лепки, с острыми гранями. Короткая пегая бородка клинышком усиливала эффект. Казалось, будто перед тобой не человек, а скульптура человека, выполненная любителем работать молотком вместо пемзы.
В руках человек держал пугио - старинный, архаичный кинжал с очень широким лезвием. Он непринужденно играл с ним, балансируя оружие в пальцах. Простая бронзовая рукоять, исцарапанный клинок... Внимание привлекал разве что интересный цвет металла - синеватый, с очень сложными разводами, немного переливающимися в огне свечи.

- Добрый вечер. Меня зовут Джон, Джон Доу. - голос был сух, решителен, но не без приятности. Голос врача в лазарете, который сейчас отрежет тебе раздробленную ногу.

- Присаживайтесь, молодой человек. Я вас ждал. Ждал, и позволил себе подготовить для вас снаряжение. Если, конечно, я не ошибаюсь в вас, и наш общий знакомый с золотой кожей передал вам кое что для меня.

Некий.. предмет. - Джон протянул дархату свою руку ладонью, как бы приглашая что то в нее положить и посмотрел ящеру в глаза.

Эти глаза были.. бесконечностью. Сперва, они показались ему серыми, но это было не так. Там, за тоненькой пленкой радужной оболочки, сиял свет тысяч умирающих солнц. Звёздная пыль, переливающаяся в отраженном свете пролетающей кометы. Холодная, прекрасная, неизмеримо древняя Вечность смотрела на него, излучая безжалостную силу.

– Вы всем встречным предлагаете спасти мир или только тем, у кого глаза прекрасно-серые? – непринуждённо засмеялась девушка.

Слова о битве богов впечатления на дочь Аркхейма не произвели. Для неё боги-демиурги – парни с соседнего двора, могут налажать и быть биты. А вот сущность гнома, особенно его взгляд-колодец, будили тревогу.

И любопытство.

Откинувшись на спинку стула, гном вновь улыбнулся, не раскрывая рта (зубы гнилые?). На сей раз улыбка была иной – из одинокого глаза пропало ощущение ледяного колодца. Да и был ли тот колодец на самом деле? Глаз был темно-карим, внимательным, теплым, и окружённым сеткой смеющихся морщинок.

– Предположение достойное, но, видят Боги – не я в нашей маленькой банде склонен похищать красавиц. Кроме того – там, куда мы отправимся, глаза не нужны.

– А что же нужно? – непринуждённо отхлебнула из бокала, при этом внимательно изучая собеседника: мимику, мысли. Как бизнесмен финансовую историю фирмы, с которой собрался заключить партнёрство. – Что именно будет входить в мои обязанности?

– Быть нам верным соратником, не более того. Видите ли – ни сила, ни снаряжение, ни серые глаза не помогут нам там, за Завесой. Нужно кое-что иное, и, я полагаю, Бронзовый Человек разглядел это в Вас. Он... – карлик ненадолго замялся, подбирая слова, – ...Он отличается от нас с кентавром. И редко ошибается.

С одной стороны Леди уже заглянула «за Завесу» и понимала, что имеет в виду Брокен Тул, говоря, что глаза не помогут. С другой, гном очевидно темнил, «верный соратник» – не то, что можно приобрести, просто заключив сделку.

– И чем же Джадду отличается от вас с кентавром? – поинтересовалась девушка, надеясь хоть отчасти заглянуть в суть, своего собеседника.

– Мы оба несём тяжёлый груз. Мы оба делали.. страшные вещи. Как правило, во имя высоких целей. Звучных слов. Стягов, которые давно сгнили и развеялись по ветру... – гном умолк, беззвучно шевеля губами. Несомненно, он что-то говорил, но Леди не могла понять языка. Короткие слова, которые нельзя собрать в предложения.

Имена.

Это были имена.

Внезапно, он сжал губы в нитку и вскинул голову. Глаз его снова был карего цвета. Теплый и сочувствующий.

– Разница между нами в том, что он все ещё верит в эти цели, верит в смертных и готов помогать им. А я.. я слишком далеко прошел по этой тропе. Теперь меня знают под именем Брокен Тул. Он же – все ещё Ба'Келл.

«Ба'Келл», – отметила девушка, окончательно уверившись, что гоном – мастер отвечать, рассказывая всё и ничего одновременно.

– Значит, смогу забрать всё, что смогу унести? Не слишком ли щедрое предложение? – тонкая бровь удивлённо изогнулась.

– То, что мне действительно нужно, невозможно купить или обменять. Ариох чужд самой концепции денег – для него естественнее просто попросить или отнять то, что ему необходимо. Так что, мой ответ – да. Вы можете забрать с собой все, что считаете нужным. Вплоть до моего собственного оружия, если оно, зачем то, потребуется. Но должен предупредить – кентавр не отдаст свою куклу. С этим, боюсь, придется смирится, – ухмыльнулся колдун.

Девушка рассмеялась шутке. Приятно-мелодично. От обещаний гнома за версту несло подвохом, впрочем, материальные богатства девушку заботили в последнюю очередь. А вот что она действительно ценила – это собственную свободу, поэтому спросила:

– «Сама решу, когда хватит»? Я смогу разорвать сделку и уйти в любой момент? Без негативных последствий для себя? – нет чётких обязательств, нет неустойки. Это точно сделка, а не приглашение в круиз?

– Разорвать сделку нельзя, в этом весь смысл. Но мы включим в нее пункт о том, что Вы можете в любой момент покинуть нас. Даже во время сражения. И никто из нас не упрекнет в этом Вас и не попробует мстить.

Сказать, что Леди была заинтригована всем увиденным – ничего не сказать. Познание тайн и жажда приключений безудержно несли её вперёд. Здравый смысл и осторожность безуспешно кричали вслед, что это ловушка. Она готова была купить тур в этот круиз, даже если гном прямо сейчас передумает и начнёт отговаривать.

– Где подписать? – спросила Леди, собираясь заключить сделку, в которой не предусмотрена неустойка за разрыв, поскольку разорвать её невозможно.

«Секундочку», – показал жестом гном, потянулся к поясу и, вместо листа бумаги, положил на стол... нож. Девушка круглыми глазами уставилась на повёрнутую к ней потёртую рукоять и тускло блеснувшее в свете свечей зазубренное лезвие.

– Слова... Я не слишком доверяю словам. У моего народа некогда был ритуал, скрепляющий такие сделки. От тебя требуется уколоть остриём палец, чтобы выступила капля крови. Не надо ничего резать – мы же не варвары, – усмехнулся карлик и положил свою широкую правую ладонь на стол, растопырив длинные, искореженные шрамами пальцы.

Леди нерешительно взяла предложенный нож, непрерывно переводя взгляд с заскорузлой ручищи на лицо гнома. Его глаз опять превратился в ледяной колодец. А был ли тот тёпло-карий? И что из этого маска?

Девушка аккуратно кольнула свой указательный пальчик и подняла два пепельно-серых озера на гнома. Сердце бешено колотилось.

– Прекрасно. Теперь размажь каплю по острию. Не слишком аккуратно, это, всё-таки, отражение намерения. Символ.

Тонкий пальчик скользнул по линии заточки, оставляя алый, пахнущий живой человеческой кровью след.

– Теперь – вонзи нож в мою ладонь и не убирай руку, пока я не скажу. Вы представитесь, своим официальным именем. После чего, я буду говорить - а вы отвечать только "принимаю" или "отвергаю", покуда Сделка не будет свершена и мои клятвы не будут услышаны. После этого – контракт будет заключён. Если мы не придем к соглашению – можете выдернуть нож и, на этом, переговоры будут окончены. Я больше никогда не предложу Вам сделку, и никто из детей моего господина не станет преследовать Вас в связи с ней. Никогда. Здесь и сейчас, имеет значение лишь Ваша свободная Воля.

Не успел Тул договорить, как Леди одним движением вогнала красный её кровью нож в его ладонь. С размаху, так, что конец лезвия вошёл в деревянную столешницу на добрый сантиметр. Решительно уставилась в его бездонно пустой глаз-колодец. Страсть, азарт, испуг, любопытство, воля, желания – энергия жизни сияла в её глазах-озёрах, выплёскиваясь через край.

– При рождении мне было дано имя Лиана Луиза Виктория фон Шеллендорф, баронесса Верхней Синтезии и Нижней Орелии, кронпринцесса Ольгштадтская. Но сейчас моё официальное имя Леди Пепла, – решительно заявила девушка, крепко сжимая в кулаке рукоять ножа.

Гном дёрнул щекой от боли или неожиданности и шумно вдохнул в себя воздух. Очевидно, что нож в руке доставлял ему дискомфорт, даже несмотря на то, что кровь практически не шла. Темная, густая, она все так же пахла железом и гнилой лакрицей.

- Я - Аранарх. Смертный Избранный Каранроха и Страж Его владений. Я - генерал Его преторианцев. Апостол Его культов. Меч Ужаса для врагов Его и Щит Стойкости для детей Его. - проскрежетал дед новым, незнакомым голосом. Его приятный, вкрадчивый баритон куда то испарился, произносимые им слова словно бы вылезали из глотки, для них не предназначенной. Он стрекотал, прищелкивал, шипел и булькал, каким то нереальным, безумным образом умудряясь складывать эту какофонию в членораздельную речь.

Пожалуй, даже слишком членораздельную.

Это выглядело так, как будто гигантского таракана кто то решил сделать диктором на телевидении и приложил массу усилий, чтобы дать голосу насекомого дикцию и мощь храмового колокола.

Он словно отбивал слова, скалывал их от металлической глыбы и позволял им падать из своих уст на пол. Во всем этом был какой то странный, неровный, захватывающий разум ритм, заставляющий вспоминать.. страшные вещи.

Леди вздрогнула от новой метаморфозы собеседника, в глазах мелькнуло удивление и беспокойство, но продолжила крепко держать рукоять ножа.

- Я приветствую тебя, Лиана Луиза Виктория фон Шеллендорф, баронесса Верхней Синтезии и Нижней Орелии, кронпринцесса Ольгштадтская, именуемая Леди Пепла. Сим именую тебя я - Леди Пепла. Истинно именую тебя я избранным тобой именем, да будет услышано оно Восемью Путями, да будет кровь моя тропами, по которым придет возмездие клятвопреступнику - сказал колдун и медленно, церемонно провел двумя перстами от своей раны наружу, от ладони и далее, по засаленному и залитому пивом дереву столе. Он действительно изобразил ею восемь линий, и каждая из них была иной длины, толщины и формы. Рисуя каждую, он проговаривал условия сделки, пункт за пунктом, словно бы читая их из какого то места в своей голове. И, начертив каждую, он замирал, ожидая ответ.

- Я клянусь, что в любой момент ты можетшь счесть нашу сделку исполненной и покинуть меня. Клянусь, что я не стану за это ни мстить, ни преследовать, ни убеждать тебя переменить мнение, ни удерживать тебя каким либо способом, ни ранить, ни убить, ни злословить, ни просить других словом или делом, сделать сие за меня.

Принимаешь ли ты сие?

Будто услышав мысли девушки, гном начал с того единственного пункта, что мог её удержать.  Леди чуть помедлила, словно решаясь перед прыжком в пропасть, потом крепче сжала рукоять ножа, устремив взгляд прямо в единственный глаз собеседника:

- Принимаю! - сказала она и получила в ответ улыбку - одними уголками глаз.

- Я клянусь, что ни в словах, ни в письменах, ни в откровениях, ни в жестах моих ты не познаешь лжи. - продолжил карлик.

- Принимаю, - без запинки ответила девушка. Она и так была уверенная,что гном не лжёт. Но не лгать и говорить всю правду...

- Клянусь защищать тебя, покуда действует сделка наша, от смерти и увечья, пускай даже для этого потребуется отдать жизнь

На секунду в пепельных глазах промелькнуло удивление. Но тут же до звона серьёзный тон судьбоносной церимонии, в котором девушка отвечала с начала ритуала, внезапно сменился томно кокетливым:

- Принимаю, - будто прекрасная дама, внимающая обету своего рыцаря. Древний воин подмигнул ей в ответ, скрадывая серьезность данного обета. Он не стал уверять ее в том, что не шутит.

Он никогда не шутил с такими вещами.

- ТРУСЫ! - ревел он, закрываясь щитом от ливня стрел.
- Тук! - в ответ щёлкнула стрела о бронзовую кромку.

Охотники, с поразительной для иррегулярной пехоты стрелковой дисциплиной осыпали его стрелами строго по очереди, понемногу расширяя полукруг и заходя ему с боков.
Стрелы били в щит одна за одной, не давая возможности высунуться, и вскоре начали лететь в щитоносца не только с фронта, но и с боков.
Он отразил несколько выстрелов щитом, одну, что летела в него справа отбил топориком, но потом охотники выстрелили вместе.
Он отразил ещё парочку, но нашлась и та стрела, которую он не увидел. Она глубоко вошла ему в бицепс правой руки, прошив кольчугу и кожу.
Чернокнижник взревел и метнул топор в грудь одному из своих мучителей, за что ещё одна стрела наградила его глубоким рваным порезом на макушке, содрав кусочек скальпа.

Ему не уйти.

Кровь смешивается с дождем и падает в лужи. Слишком мало времени он выиграл - сейчас они расстреляют его и пойдут по следам Почтенной, а он едва успел убить одного. Ничтожество.

- Я - ваш рок! КАРАНРОХ!! - взревел гном и побежал на врагов с обнаженным мечом и тут же ощутил страстный поцелуй зазубренной кости в своем боку.

Не страшно. Ему нужно только выиграть время. Только бы подойти поближе..

Карлик сморгнул, отгоняя непрошенное воспоминание. Это место плохо влияло на него, надо было сосредоточиться.

- Да будет твой разум, твой дух и тело служить нашей цели - да не утаишь ты от меня и соратников моих ни знаний, ни предметов, ни догадок, ни откровений, связанных с целью нашей.

- Стоп-стоп! Что значит "тело служить нашей цели"? - девушка опять стала неимоверно серьёзной. Ни дать, ни взять - бизнес-леди, обсуждающая поставку крупной партии тюльпанов к 8 марта. - Согласна с тем, чтобы ничего не утаивать, но вот первую часть, про использование моих тела, разума и духа, предлагаю уточнить. Как именно они будут использоваться? Или убрать.

Рука девушки оставалась на ноже.

- Не так, как ты об этом подумала - неожиданно засмеялся гномоподобный таракан и подавился смешком. Видно, смеяться с прибитой к столу ладонью не так то просто, даже если ты - генерал кого то там.

- Плоть можно использовать по разному. Отдавать ее, покидать ее, сдавать в аренду, не говоря уже про совместное преодоление тяжестей пути и жестикуляцию. Мне бы не хотелось, если бы ты бросила оболочку и пошла в Земли Охоты в виде духа. Это черевато.. последствиями, для всех нас. Так что, я прошу, чтобы ты была едина со своей плотью в стремлении помогать мне.
Принимаешь?

На этот раз девушка с серьёзной сосредоточенностью произнесла:

- Принимаю.

- Не причини вреда телесного ни мне, ни спутникам моим, ни тем, на кого укажу я, ни тайно, ни явно. Не направляй против нас ни силы тела твоего, ни оружие, ни инструменты, ни магию, ни Нерожденных, не дозволяй другим причинить нам вред, если в силах твоих это предотвратить и никто из нас не сказал тебе иного.

Не проси иных сделать сие. - добавил последнее чернокнижник после небольшой задержки. Очевидно, что в этом маленьком лысом комке гнусностей умирал провинциальный трагик.

- Принимаю, - без заминки ответила Леди. У девушки не было обыкновения "вредить телесно" тем, кто на неё не нападает.

- Не попросишь ты обучить себя магии Крови, магии Сделок и магии Хаоса, да не попросишь ты обучить других и не станешь пытаться силой или обманом получить у меня это знание. Ибо таково мое условие и объяснять я его не намерен. - сказал гном и выпятил бороду. Ведьма нахмурилась.

- А как же обещанные знания?

- Уж не думаешь ли ты, что мои знания исчерпываются Темным Искусством? Или что я, подобно иным совращенным ничтожествам, владею лишь тем, что мне подарили Губительные Силы? - раздражённо ответил гном. Кажется, карлик был задет такой слабой верой в его возможности.

Реальность же была такова, что куда больнее его, Хранителя Знания ранило то, кем стал. В самом деле - он больше не ассоциировался с этим древним и славным орденом гномов. Не ассоциировался он и с Последним Бастионом. Он был мерзостью, Колдуном Хаоса, и ожидали от него того же, что и от прочих падших магов. Не больше - не меньше.

Девушка растерялась, реакция гнома была удивительно острой для существа с лакрицей вместо крови.

- Простите, Брокен Тул, не хотела вас обидеть, - её ладошка ласково легла на запястье гнома. Запястье той самой руки, в которую был воткнут нож. Вторая, правая ладошка девушки, продолжала твёрдо сжимать рукоять. - Мне не известны законы магии вашего мира. Поэтому хотела уточнить,  где граница между тем, что я могу просить и получить, а что обязуюсь никогда не спрашивать, - голос мягкий и вкрадчивый. Ни дать, ни взять смиренная ученица, даже скромно опущенные ресницы трепетно подрагивают. Гном в ответ ухмыльнулся и подмигнул.

- Не верю ни единому слову. Сердце красавицы, как известно, склонно к перемене, подобно майскому ветру.

- Я так понимаю, этот пункт принимается?

- Ваше право, - с холодным безразличием пожала плечами, убрав руку с запястья. Нож при этом "случайно" дрогнул.
Ухмылка на лице одноглазого разбойника исчезла, начисто стертая сталью в кисти.

- Принимаю, - ровно произнесла Леди, рассудив, что если гном не станет делиться ничем интересным, то она задействует пункт первый договора. Гном же, поняв, что ляпнул лишнего, заторопился с окончанием церемонии. Оставалось всего два пункта.

- Да не изопьешь ты мою кровь, не вотрешь ее в раны свои или отверстия тела, да не вкусишь ты моей плоти, волос и ногтей моих, не вложишь их в отверстия тела, да не утаишь ты частей тех от меня и не передашь их другим, дабы сотворили они сие.

Позеленевшее с едва сдерживаемыми рвотными позывами лицо девушки красноречиво свидетельствовало о её отношении к засовыванию чужих ногтей в свои отверстия. Ее реакция была типична и гном верил, что, до поры до времени, ща этот пункт он может не волноваться.

До поры до времени...

- Принимаю, - торопливо пробормотала, едва Тул успел закончить.

- Клянусь, что в награду ты можешь выбрать себе любые сокровища, что найдем мы во время исполнения нашей миссии. Любые предметы, сколько бы их мы не нашли, ты можешь забрать себе и сохранить за собой, и никто из Детей Каранроха не в праве отнять их у тебя.

Леди опять помедлила. Не то чтобы она сильно сомневалась в этом пункте, просто, если судить по художествам гнома, этот пункт был последним. Сейчас было самое время передумать.

- Принимаю!

В Роще громко. Холодный ветер шумит в зелёных иголках. Скрипят кедровые стволы. Воет волк, к нему присоединяется ещё пара. Я слышу, как в снег падают сухие ветки. Ветер выбил их из крон. Низверг их на землю, чтобы они медленно сгнили в подлеске.
.
Ирония. Бессердечная сука.
.
Я иду медленно, чтобы не шуметь. Но это ложь. Я всегда шумлю. Мне просто нравится идти медленно.
Я чувствую, как воздух наполняет мои лёгкие. Чувствую, как прогибается земля. Я касаюсь ладонью шершавого ствола и прислушиваюсь к нему. Чувствую жизнь в нём. Прожитые им годы. Отголоски изведанного им.
Он говорит, что был ранен. Стрела вонзилась ствол. Её наконечник там и поныне. Я захотел коснуться его, но одернул руку.
Не здесь.
Не сейчас.
Я не дам видениям силу.
.
Кукла дрожит. Нечеловеческая плоть не приспособлена к такому. Сильные ноги прижимаются ко мне в поисках тепла. Тонкие пальцы зарылись в шерсть. Холодные пальцы.
Надо торопиться.
Я снял копьё с седельных крючьев и ускорил шаг. Мне нужен горный козёл или серна. Или это одно и то же? Неважно. Меня устроит и заросший шерстью гоблин. Сошью из него жилетку.
Я слышу, как осыпались мелкие камни, и поворачиваюсь. На меня смотрит козёл. Большой, белый самец с рогами саблями. Он стоит на отвесной стене и что то сосредоточенно жует.
Я смотрю в его жёлтые глаза.
Он смотрит в мои. Я чувствую, как его звериный разум растворяется во мне. Как я в нём укореняюсь. Прорастаю. Заставляю спрыгнуть с одного невидимого мне уступа на другой. С него на камень. С камня на наст.
Он медленно подходит ко мне и я вижу своё отражение в его глазах.
Я вижу отражение копья. Бронзовой молнии, которая пронзает несчастную тварь. Я вздергиваю руку вместе с нанизанными на булавку животным и наклоняю древко.
Выше.
Ещё выше, чтобы кровь хлынула по нему ко мне.
Я подставляю рот к подтоку и пью горячий нектар. Всего пару глотков. Есть та, кому она нужнее. Я чувствую, как она льнет ко мне. Тянется к живительной влаге. Крепкие, холодные груди требовательно упираются мне в спину.
Ну всё, всё. Пей.
Я смотрю, как подергивается её горло, принимая в себя огонь умирающей жизни.
Как розовеет её кожа.
Хватит, не жадничай.
Я отвожу копьё и позволяю трупу соскользнуть на землю.
Она улыбается мне, её губы темны от крови. Этот поддержит её.
Я киваю в сторону добычи и подаю ей скользкое древко вместо руки.
Она спешивается в снег и лаской выскальзывает из платья. В седельной сумке её ждет нож. Простой цельнокованный клинок с одной острой кромкой.
Обнаженная, она кажется более белой, чем окружающий её снег. Кукла склоняется к козлу и свежует тушу.
Тонкие, сильные руки легко справляются с задачей. Нож хрустит, вспарывает тёплую плоть. Она улыбается и облизывает пальцы, увлекается..
Мне пришлось топнуть копытом, чтобы вернуть её в реальность. В зелёных глазах ни капли раскаяния.
.
Вот и моё подношение. Сердце могучего зверя в её руках.
Я склоняюсь к ним и впиваюсь в него зубами. Ладони подаются вниз и я даю им вернуться на прежнее место. Сила вливается в меня вместе с каждым кусочком. Её пальцы помогают мне. Они подталкивают мясо, но это лишнее.
Остаток - для неё.
Мы упиваемся сырой плотью вместе и улыбаемся друг другу. Нам больше не холодно.
.
Я вонзаю копье в дерево и она подаёт мне влажную шкуру. Дубина валится рядом, мне потребются обе руки.
Надо расправить шкуру, вот так.
Теперь кровь.
Я доверяю кукле рассечь мне ладонь. Крест накрест. Ещё один длинный порез на предплечье.
Крови потребуется много.
Я размазываю её по внутренней поверхности шкуры, пока она и не становится черной.
Следом череп. Я выламываю лишние кости, чтобы превратить его в рогатый шлем для неё.
Она ждёт.
Я облачаю её в ее новые одежды и повелеваю им покрыть её. Кожа внемлет мне, теперь у неё есть теплое и послушное платье. Есть шлем из костей и обрезков шкуры. Есть пища для нашего путешествия.
Пора выдвигаться.
Я подаю ей руку и она взлетает в седло, как дикая кошка.
В путь.

- Добрый вечер. Меня зовут Джон, Джон Доу. - представился вежливый мужчина.

- Присаживайтесь, молодой человек. Я вас ждал. Ждал, и позволил себе подготовить для вас снаряжение. Если, конечно, я не ошибаюсь в вас, и наш общий знакомый с золотой кожей передал вам кое что для меня. Некий... предмет. - Джон протянул дархату свою руку ладонью, как бы приглашая что то в нее положить и посмотрел ящеру в глаза.

Взглянув в глаза Джона, дархат почувствовал себя маленькой ящеркой, которую будничными движениями препарировал школьный учитель биологии, чтобы весь класс смог увидеть внутренности Гектора. Вот только вместо внутренностей, Джон как будто смог увидеть прошлое, настоящее и будущее Динга.

Словно загипнотизированный, Гектор передал Джону красное кольцо - единственную вещь которое вручил ему Ба'Келла. И как только колечко перекочевало из чешуйчатой руки в кожаную, ящер перестал тонуть в омуте глаз Джона.

- О каком снаряжении идет речь? - своим нормальным, уверенным голосом поинтересовался Гектор

- Клинья, веревки, факелы и тряпки. - ответил мужчина и поднес кольцо к своему лицу. Он немного повертел его перед собой, словно бы ища какой то изъян, но, очевидно, изъяна не было. Казалось, он был разочарован.

- А, и ещё кое что. Наша с тобой страховка на случай, если что то пойдёт не так. Я закопал ее вглубь рюкзака, чтобы случайно не разбить. Ты умеешь взламывать замки?

По лицу ящера сложно было понять его мимику, но был бы Динг был в человеческом обличии, Джон сразу заметил бы наморщенный лоб дархата. Интересно, для чего нужно такое снаряжению? Куда мы отправимся?
 
- Для чего нужно такое снаряжение? Куда мы отправимся? - словами через рот продублировал свои мысли Гектор. 

- В горы, разумеется. - ответил ему Джон и положил кольцо на стол, как то быстро потеряв к нему всякий интерес.
- Вернее - под них. Спелеология не мой конек, но, видишь ли, тот, кто для этого буквально предназначен занят в другом месте.

- Спе-ле-о-ло-ги-я, - по слогам произнес Гектор и кивнул, - ясненько.
- А страховка это всегда хорошо, - легкомысленно добавил он, вместо того чтобы уточнить, что же Джон имеет в виду говоря "страховка". Дархату очень хотелось задать еще парочку вопросов, но парень где-то слышал, что если много спрашивать, ни кто не поверит, что ты профессионал который все эти нюансы знает как свои пять пальцев. А Гектор изо всех сил пытался выглядеть как матерый авантюрист, чтобы чего доброго Джон не отказался от его услуг. Так что хватит пока ответных вопросов. 

- По поводу замков, взламывать их я не умею, но могу сломать если они навесные, - всё так же уверенно заявил Гектор.

- Не советую ломать замки в Тирн Гортаде. И вообще шуметь. Видишь ли - это место, оно оччень любит тишину. Прямо как пожилая сиделка, ты не находишь? - сказал Джон и повернул голову набок.ни дать ни взять - воробушек, изучающий аппетитного червячка.

- Не знаю, никогда не имел дело с пожилыми сиделками, но ты не волнуйся - сделаем всë без шума и пыли. Собственно говоря, не пора ли нам в путь? - ящеру не терпелось уже приступить к делу. Ему главно было начать, а там по ходу пьесы разберëтся, кто такой этот ваш Тирн Гортаде и с чем его едят.

- Превосходная решимость. И все же, торопиться нам не с руки - не те Время и Место. Держи. - сказал мужчина и сделал быстрый, плавный жест растопыренными козой мизинцем и большим пальцем.
Каким то образом, этот простой и, в сущности, детский жест оставлял послевкусие первобытной жестокости.
Словно бы он эти мизинцем срывал с кого то кожу, бесстыдно обнажая кровоточащие мышцы и жир. Гектор даже слегка вздрогнул всём телом, когда в его руки плюхнулся один из мешков. Он был лёгкий, мягкий и очень податливый.

- Одежда. - пояснил телекинетик и отвернулся, намекая собеседнику на необходимость переодеться.

Динг раскрыл мешок и выудил из него тонкую серую рубаху с длинными рукавами, без видимых швов, пуговиц и прочего, такие же облегающие штаны, больше напоминающие кальсоны и туфли из угольно-черной кожи, на тонкой подошве и с веревочными завязками.
Ещё в мешке нашелся запечатанный воском бурдюк, так же заполненный чем то мягким, и скатка плаща, сшитого из тысяч холщовых ленточек, окрашенных в оттенки серого и бурого. Бурдюк и плащ пока не привлекли к себе особого интереса, а вот другие вещи Гектор окинул скептическим взглядом. Рубаха в целом выглядела хорошо. Кальсоны же и туфли вызывали вопросы. Жаль, что Динг решил больше не задавать вопросов - пришлось молча переодеваться. 

Как и ожидалось, со всем кроме рубашки нужно было основательно повозиться. Штаны порвались когда ящер проделывал в них отверстие для хвоста, а из натянутых на ноги туфель теперь торчали прорезавшиеся их острые когти. 

- Всë так и задумывалось? Мы что, идем грабить цирк? - не смог в итоге удержаться от вопроса Гектор, когда увидел насколько комично он выглядит в этом наряде. 

С последним словом Леди колдун осторожно положил поверх её руки, сжимающей нож, свою. Прикосновение к его коже для большинства оказалось бы не слишком приятным опытом – грубая, иссеченная бесчисленными шрамами, она казалась синтетической на ощупь. Создавалось странное ощущение, будто ни она, ни плоть под ней не были источником тепла. Будто что то, сокрытое глубоко внутри, согревало это тело. Леди же только удивлённо вскинула глаза на гнома, а затем прислушалась, стремясь ощутить источник.

– Клятвы даны. Клятвы услышаны. Контракт заключён, – сказал гном своим «обычным», приятным баритоном.

Леди с удивлением наблюдала, как нарисованная на столе кровавая звезда начала быстро втягиваться обратно под его ладонь. Собственная ладошка девушки занемела, от долгого напряжения. Тонкие нити крови поползли вверх по клинку и вскоре ожгли её плоть ледяным огнем. Леди вскрикнула и выронила бы нож, если бы не тяжесть гномьей лапы, прижимавшей её ладонь к отполированному частым использованием дереву рукояти. Боль была резкой, острой, но мгновенно сошедшей на нет.

– Можешь убирать руку, – сказал ей колдун и последовал собственному совету, убрав неповрежденную ладонь.

Леди выдернула нож, положив его перед собой на стол, и потёрла онемевшую ладонь. К своему ужасу она обнаружила там метку величиной с пятиаркхеймовую монету. Неровная чёрная с фиолетовым отливом точка, из которой росли того же цвета восемь зазубренных, прямых стрел разной длины. Стрелы оконтуривал бело-розовый, напоминавший шрам октагон неправильной формы.

– Можешь оставить его у себя, в качестве сувенира, – сказал карлик, указывая на нож.

Девушка метнула в Брокен Тула злой, болезненный взгляд раненного животного. Который разительно отличался от её прежней беззаботной весёлости. Фантомная боль в руке отзывалась болью воспоминаний, о том как шпили родной Ольгии, поддержка семьи, улыбки знакомых и даже цветочницы с площади, которых видела только в окна дворца, в одночасье превратились в пепел. Перестали существовать и остались с ней навеки. В узоре почерневших антрацифий, несмываемой метке на белой коже спины. Она сама перестала тогда существовать, хоть и выжила. Единственная. Мир сузился до голосов и событий в её голове, она сидела и слушала их рассказы, воспоминания, мечты, надеясь на счастливый исход так, будто финал не предопределён. Будто ещё что-то можно изменить, если внимательно слушать. Раздавленная собственным бессилием. Безучастная к событиям реального мира. Кушающая, ложащаяся спать и встающая в положенное время, как автомат.

И теперь ещё одна метка.

Без согласия.

Без предупреждения.

Болезненное выражение промелькнуло всего на секунду, девушка быстро взяла себя в руки. Метка поставлена, поздно поворачивать назад. В упрёках и претензиях смысла нет. Остаётся либо продолжить, либо встать и уйти, заявив, что считает сделку исполненной.

Поэтому Леди улыбнулась, запихивая лезвие в ножны, а затем в свою бездонную сумочку.

– Будет сувениром, – улыбка почти как раньше, грусть и сарказм совсем не заметны. Почти. – Чем займёмся теперь?

– А кентавры тоже останавливаются в гостиницах? – уже через несколько минут беззаботно щебетала Леди, пока они с гномом поднимались на второй этаж, чтобы «приступить к работе», как пообещал гном. – Как они спят в человеческих кроватях? Пользуются лестницами и уборными? – сыпала вопросами девушка, не дожидаясь ответов.

– Вы здесь остановились? – задала она ещё один риторический вопрос, переступив порог просторной, но сумрачной комнаты с необычно низкой и широкой мебелью.

– Это – одна из частей нашей истории. Воспоминание человека, который оказался не в том Месте и не в то Время, – Тул извлёк из рукава давешний плоский, магически мерцающий кристалл. – Я предлагаю тебе разделить его со мной.

Невинный, в сущности, вопрос, поставил Джона в тупик. Он как то странно скривился: голова наклонилась набок, челюсть отвисла, даром что губы остались сжаты, уголок рта упал вниз, как при инсульте. Это выглядело так, как будто из головы маппетса вытащили управляющую руку. Даже глаза, казалось, потеряли живость и просто смотрели на ящера, не видя его. В комнате немного похолодало и откуда то начал доноситься запах подгнившей лакрицы.

Неловкая пауза установилась в комнате. Было слышно, как внизу кто то уронил что то глиняное на пол. Кто то захохотал, гул голосов немного усилился и какой то нетрезвый мужчина громко потребовал сосисок. Что то из этого (возможно, даже сосиски. Ведь от сосисок до сосиски - всего один шаг) вывело мужчину из ступора и он вновь наполнился собой.

- Да, прошу меня простить. Я не учел, эээ, некоторых расовых особенностей. Ме кульпа. - без капли вины в голосе сказал Джон и поманил к себе свою дозу снаряжения. Не в пример своему спутнику, он разжился меньшим по размеру плоским рюкзаком и скаткой с таким же, как у Гектора, маскировочным плащом.

- Нам придется промокнуть, и в наших же интересах, чтобы одежда высохла как можно быстрее. Я думал.. - он снова бросил странный взгляд на безнадежно порванные туфли ящеролюда

- ..а впрочем - забудь. Одевайся, и не забудь основной рюкзак. Нас ждёт короткое, но весьма интенсивное путешествие. И я не хочу, чтобы ты по пути замёрз, ослабел или чтобы тебя увидели.

Поверь мне, в нашем с тобой деле ты для меня буквально незаменим. - улыбнулся мужчина, показывая белые, крепкие и удивительно ровные зубы. Пожалуй, с перебором - слишком уж одинаковой они были высоты. Даже клыки почти не выделялись на фоне остальных, словно бы их владелец никогда не планировал ничего рвать, откусывать и грызть.

- Да, извини, что оставил твой вопрос без ответа. Мы не идём грабить цирк.

Я иду в Тирн Гортад, искать следы одних людей и понять, что они там делали. Ты идёшь для того, чтобы открыть одну дверь, войти внутрь, забрать кое что и принести мне. Реликт не охраняется от тебя, хотя, не буду врать, в Мертвом Городе будет опасно. И на подходе к нему тоже. Поэтому, если есть вопросы - задай их сейчас.

- К сожалению, я не знаю, как здесь устроены кентавры и пускает ли их бармен к нормальным постояльцам. В конце концов, скотине место в стойле, разве нет? - ухмыльнулся гном и указал рукой, с зажатым в ней камнем, на коротконогое и очень широкое плюшевые кресло.

- Прошу, присаживайтесь. Низковато, но я могу предложить подушку под ноги. Она за правой ручкой, если мне не изменяет память.
Хотя о чем это я. Свет - скомандовал колдун, заставив люминофорный кристалл в потолке излить из себя слабый, теплый свет. Стало куда светлее, хотя, к примеру, читать при таком освещении было бы дурным тоном.

Зато, свет высветил следы.

Несомненно, кто то пытался тщательно вымыть пол, и все же, на нем явственно прослеживались следы какой то сложной геометрической фигуры. Характерные царапины от меловой палочки на крашеном дощатом полу, разводы, капли воска - все указывало на то, что кто то баловался здесь оккультными практиками.

И что этот кто то сейчас с ней в одной комнате.

Последний вывод сделать было несложно - чернокнижник сам сдал себя с потрохами, достав с прикроватной полки основательно подточенный кусок мела.
Зачем то, он продемонстрировал его девушке и объявил очевидное

- Мел.

Видно, он как то слишком близко к сердцу воспринял идею о необходимости делиться своими знаниями, потому что следом он выдал ещё один перл премудрости

- Свечи.

Тут уже можно было поспорить, потому что в закрытом березовом туеске могло находиться практически все что угодно, размером не превышающее ее собственный локоть. Но его уже было не остановить.

- Ритуал очень простой и, в обычных условиях, не требует тщательной подготовки. Но мы - в необычных условиях.
Здесь мы можем коснуться Другой Стороны просто сосредоточившись. Верно и обратное - точно так же, тебя может коснуться что то из за Завесы.

Ариох добыл для нас эхо смерти одного человека, его предсмертные.. волнения. Такие эмоции, они очень сильные. Яркие. А все яркое - притягательно. Да и смерть его, как я полагаю, будет очень необычной. Или обстоятельства смерти.
Когда она произошла, о ней узнали, это ли не знак? - словно убеждал себя гном, задумчиво крутя в пальцах матовый камень.

- Я..мы должны убедиться. Прошу подождать немного. - сказал карлик и решительно завладел мелком. Вскоре, на полу появился узор из гексаграммы, вписанной в круг. Несмотря на то, что символ был выполнен без единой прямой линии, и даже более того - без единой одинаковой черты, каким то образом он  равномерно заполнял собой круг, хотя это и было немного неестественно. Смотря на него, создавалось ощущение оптической иллюзии. Когда цельный узор выглядит вполне себе логичным и даже, в какой то мере, эстетичным, но при попытке хоть немного вникнуть в него начинает побаливать голова и хочется швырнуть в художника пивной кружкой.

- Не советую пытаться повторить эту энграмму. - сказал гном, как только закончил чертить ее вокруг себя. Несмотря на свой, очевидно, преклонный возраст, он удивительно легко выпрямился. Легко, ровно и без треска изношенных коленей. Сложно сказать, что способствовало тому больше -  то, что он был гномом, то, что он был отмечен Темным Богом, или то, что его нынешнему телу было меньше пяти лет.
По хорошему, будь бармену не плевать, то продавать выпивку подобному юнцу было преступлением.

- И вовсе не потому, что я такой весь из себя искусный, а ты - нет. Дело не в искусстве.
Дело в Воле, в уверенности, что созданный тобой символ - истинный. Да, некоторые знаки имеют собственную силу. Некоторые - силу великую. Но в конечном итоге лишь Воля имеет значение. - продекламировал последнее древний чародей. Больше всего, это походило на какую то литанию или молитву, имеющую собственный отзвук в Вечности. Она могла почувствовать.. вкус этих слов.
Они были тверды, шероховаты, отдавали на вкус камешком, который ты зачем то решила покатать во рту и лёгкой саднящей болью в метке на ее ладони.

Проклятый знак откликался на эти слова.

Он знал их.

- Когда ты попросишь, я дам тебе простые и понятные защитные знаки. Надёжные и проверенные. Они лучше защитят твою душу в Океане Снов, чем это.. - сказал карлик, поводя рукой в сторону своего творчества. В руке его блеснул золотом кинжал, чье трехгранное лезвие было составлено из чувственных (и неестественно длинных) женских ног.
-.. поделие. Зато, я смогу спроецировать увиденное вовне, чтобы и ты увидела то, что вижу я.

Прошу, не пытайся пресечь линии, использовать магию или разбудить меня.
И дыши не слишком глубоко, запах будет... - цокнул зубом старик и покачал головой, даже не пытаясь скрыть озорных чертиков в глазу.

Да и чего ради?

Чертики пляшут тогда, когда он им прикажет. Как же было бы проще, если бы и все остальное подчинялось ему так же легко...

Нож не без труда вспорол бугристую, мозолистую ладонь. Очевидно, что золото было паршивым материалом для лезвия, но альтернативы куда хуже пережили бы путешествие. Да и потом - ну откуда ему бы найти здесь хорошего камнепевца, способного извлечь подобный клинок из темного как ночь обсидиана, или изысканного диабаза? Глупости это все.
Пустые мысли, чтобы оттянуть неприятное.

Гном вздохнул и закрыл глаз.

Кровь медленно собиралась в его сложенной чашечкой ладони. Темная, густая, смердящая гнилой лакрицей и железом, она едва заметно парила в холодном воздухе. Когда ее набралось достаточно, по мнению колдуна, он вложил в нее Камень Душ и крепко сжал.
Длинные, тягучие струи брызнули в стороны и вспыхнули дымным пламенем, едва коснувшись исчерченного пола.
Вонь усилилась. Вместе с ней усилился и холод.
Липкий, застревающий в горле чад поплыл по комнате, вкупе с сильным головокружением и дезориентацией формируя острое желание встать и уйти на свежий воздух.
Неясно только было куда.

Все вокруг было заткано проклятым туманом.

Ноги больше не жгло. На самом деле, Адильс уже давно перестал чувствовать что либо ниже пояса. Только тяжелая, тупая свинцовая тяжесть где то там, где, в теории, должны были находиться ноги.
Зря они согласились на этот поход. Разве это смерть, достойная воинов? Разве может херсир сдохнуть здесь, в безвестности, по шею в гнилой болотной воде? А ведь они даже не ранили чудовище. Он даже не знал, одна ли там была тварь или нет, как не знал того, жив ли кто из тех, кому выпал жребий задержать погоню.
Так или иначе, но они умрут с оружием в руках. Даже если до суши доберется лишь один из четверых, павшие не будут забыты.
За нас отомстят. Кровь за кровь, смерть за смерть, покуда люди не будут править этим болотом.
Воодушевленный, херсир сумел немного ускориться, разрезая шеей темно-зеленую ряску. Он чувствовал, что дно повышается. Скоро, он доберется до суши, до лошадей и воды. Сутки до Зеленого Чертога, еще три дня, чтобы собрать новый отряд...
Месть будет сладка.



Лошадей не было. Небольшая, но крепкая ива, к которой они вязали уздечки была измочалена и разбита ударами копыт, ветви в беспорядке валялись вокруг. Обезумевшие от страха животные пытались освободиться и им, в конце концов, это удалось. Адильс злобно выругался и в пнул многострадальное деревце.
Без еды, воды, копья и лука вряд ли он принесет весть вовремя. Впрочем, при таких раскладах, с неведомой тварью за спиной будет большой удачей, если он вообще доберется до Чертога живым. Надо найти лошадь. Пускай ради этого придется сделать крюк, пускай он потеряет день, но без лошади ему все равно не выбраться отсюда. Сейчас даже самая жалкая коняга сойдет ему за Злейпнира, а сухарь из седельной сумки будет истинным пиршеством.
Влажная, мягкая почва сохранила следы копыт, оставалось лишь двинуться следом.

Херсир настиг коня спустя добрых двести шагов блуждания по зарослям вербы и рогоза. Жемчужно-белый, холеный, он нахально стоял к человеку задом и вкусно хрупал рассыпавшимся ячменем.
Адильс осторожно зашел к животинке сбоку, погладил шелковистую гриву и выбрал оттуда пару веточек. Коняга прянула ухом, фыркнула, но хрупать не перестала.
Воин облегченно вздохнул, поправил упряжь, и резво вскочил в седло. Лошадь не колыхнулась, но хруп прекратился. Только сейчас он заметил, что ткань седла была слишком грубой и какой то буроватой, почуял запах тины и как то внезапно осознал, что в отряде не было белой лошади.
Седло намертво приклеилось к нему, не давая спрыгнуть. Белая голова чудовищно извернулась, глянув на него изумрудно-зелеными глазами.
- Отдай его, коли скорбишь ты о Боге Плача.
Херсир заорал от ужаса и рубанул коня мечом в шею. Монстр встал на дыбы и седок кубарем полетел вниз, не удержавшись в неестественном седле.
Влажно хрустнул позвоночник.
" - Как же не повезло.." - подумал Адильс, прежде чем копыто расплескало его мозги по траве.

- Адильс! - громыхнул железом Голос.

Адильс не видел Голоса. Было темно. Он словно плыл во мраке, не ощущая ничего с того момента, как копыто проломило ему череп. Он не хотел отвечать. Он не хотел больше ничего.

- Адильс! Воин, где твой меч? Сражён ли твой враг? Отвечай! - не унимался Голос.

- Меч.. Она хотела забрать его. - нехотя сказал он в ответ. Может, если он ответит на вопросы, Голос уйдет. Он не должен был быть здесь. Он не должен беспокоить его.
Никто не должен.
Так ему было обещано.

- Ты отдал свой меч?

- Нет. - усмехнулся херсир. Он сражался с тварью и погиб в бою, как подобает мужчине. Смутный лучик гордости воспрял в его душе, отодвинув непроглядный мрак вокруг.
- Истлила лезвие, сожгла железо
кровь ядовитая врага человеческого.

- Но тварь не погибла. - обрушились на него слова Голоса, подобно тяжкому приговору.
Лучик угас. Апатия и мрак вновь сомкнули холодные пальцы на мертвом воине.

- Нет. Не знаю. Я бил верно, но это не убить.

- Сталь не убила ее. Как нам отомстить за вас? Что принесет ей смерть?

- Месть.. Ты найдешь только смерть. Ни дерево, ни огонь, ни сталь и не кость. Ничто ее не берет. Берет только она.

- Ничто не бессмертно. Отдыхай, воин. Ты будешь отмщен. - прошептал гном и покачнулся. В комнате было очень холодно. Последние завитки дыма медленно оседали на пол, вспыхивая крохотными психоплазматическими огоньками.
На губах осел вкус пепла. Жирный, лоснящейся, немного солоноватый пепел от сожженых человеческих тел.

Дикари.

Колдун утерся внешней стороной ладони и тряхнул рукой, заставляя клинок скрыться в рукаве.
Рана уже успела затянуться, и все же стоило подкрепиться и восстановить силы. Стоит озадачить бармена, но не сейчас. Ещё не время.

Сейчас, пока воспоминания свежи, надо делать дело.

- Как тебе это понравилось? Судя по всему, тварь перебила отряд воинов из за меча. Но не сразу. Сперва, она, очевидно, нагадила им в кашу, выманила на болото и.. - карлик красноречиво провел пальцем по глотке и повел ладонью, отворяя окно Волей. Как ни парадоксально, но из окна повеяло теплом. Влажная, промозглая оттепель вступила в борьбу с ледяным склепом гномьих покоев. Запахи реки, весенней земли и хвои начали постепенно замещать горькую лакричную вонь. Гоблин явно не скупился на чары - гул основной залы никак не нарушал покой, оставаясь запертым в стенах Таверны.
Шумела река, ветер шуршал вершинками кедров, да капало с крыши в заботливо подстеленный лапник. Гному отчаянно захотелось вылезти в окно и сделать шаг в небеса. Идти, пока отражение земли не сменится глубочайшей пропастью, в которую он сможет со всем уважением провалиться.

Навсегда.

Древняя таверна. Как и говорила Немезис своим противным скрипучим голосом, перемежающимся сладкими томными речами женщины, требующей только одного — повиновения. Взамен она давала могущество и силу, так нужную древнему воину для того, что люди именуют месть. Правда, мстить было уже даже некому — Дирек пережил всех, кто тогда его предал, такая вот ирония. Снедаемый внутренними раздорами и терзаниями, древний рыцарь брёл средь вековых деревьев, предаваясь раздумьям. Она всегда была где-то рядом, подслушивая его мысли — но никогда не вмешивалась напрямую. По крайней мере, Дирек этого не замечал.
Остановившись возле одного древнего дуба, он посмотрел вверх, под крону, и обнаружил там несколько гнезд птиц, что искали там убежища в надежде на потомство. Не видать им никакого потомства — Дирек коснулся ладонью, навеки заточенную в данную рукавицу, и по коре дерева пробежала лёгкая рябь. Токсин попал в самое сердце древа и вскоре оно превратиться во что-то мерзкое и, с огромной долей вероятности, хищное. Теперь уже обитателям леса придется искать убежища от этого искаженного создания, само существование которого попирает все законы природы. А когда оно посеет семена, которые прорастут и дадут свое потомство, люди сочтут этот лес проклятым — и перестанут ходить в него, а после и вовсе покинут эти места, когда эти мутанты пожрут все окрест и ринутся дальше. Конечно, найдутся храбрые люди, которые с топорами и горячим маслом одолеют их — но какой ценой? И как скоро? Диреку было плевать. Это было сиюминутное дело, порыв ненависти, импульс злости и мести всему миру, из-за которого он стал... таким.
Вскоре искаженный рыцарь вышел на поляну, где за изгородью высилось здание трактира, известного как "Под Выпившим Драконом". Про него говорила богиня, когда отправляла его в это странствие, хотя он умолял оставить его в покое. Но он не мог не повиноваться Ее воле, потому что своей более не имел. Только груз печали и сожалений, и бесконечную тоску по временам, когда ещё был человеком.
Открыв дверь, рыцарь вошёл внутрь помещения и к его рецепторам сразу прилипли все эти человеческие запахи, ещё сильнее вгоняя в депрессию. Он уже не мог вкусить еды или ощутить вкуса вина, хотя все это вполне мог использовать для поддержания жизни этого уже практически полностью похожего на древо тела. Поэтому...
— Воды и хлеба, уважаемый, — сказал Дирек, подойдя к трактирной стойке. Шлем он предусмотрительно не снимал, хотя уродов помимо него тут всегда хватало. Просто ему самому не нравилось, когда видели его без доспеха. На столешницу полетели несколько монет, которые ловко были пойманы хозяином заведения. Они скрылись в складках его одежды столь быстро, что это можно было принять за какое-то колдовство, но нет, только ловкость рук и ничего больше.
— Какие слухи ходят в округе? — сказал Дирек и ещё несколько монет упали на стол, последовав за своими товарками в неведомые глубины бескрайнего океана, коим являлся хозяин таверны.

- Слухи - они как тараканы. Не любят пристального внимания. - осклабился бармен и достал из нагрудного кармана ворох каких то листочков.

- Но у меня есть работа для храброго воина... Или мага... Или парня с большой пушкой... - задумчиво тянул гоблин, перебирая в руках листки. То была пергаментная обрезь, образующаяся при формовании выделанной шкуры в лист. Ее многократно исписывали, белили и вновь исписывали, пока исходный цвет не сменился каким то неясным темным месивом. И даже тогда скаредный бармен не отпустил их на покой, вооружившись свинцовым карандашом вместо пера.

- Нашел! - с победной ухмылкой, Чибис выдернул из вороха один из листочков.
- Один мой знакомый, собирает Воспоминания. Книгу пишет - не без гордости в голосе поведал он рыцарю.

- Да вот беда - везде, понимаешь, где они могут быть, его отделают так, что зубы в горсти унесет. Учёный человек, руки тяжелее чернильницы ничего не держали.
Здесь примерные ориентиры одного места в Роще, где, как он думает, можно получить Видение. Сам понимаешь - места там не шибко безопасные, но если не шуметь.. словом, задание простое. Туда - и сразу обратно.

Берешься? - подмигнул ему бармен, протягивая листок

К поставленной еде воин даже не притронулся. Зато с интересом наблюдал за тем, как трактирщик что-то там перебирает. За такое его любой уважающий себя библиотекарь как минимум выпорол бы — так относиться к писчим инструментам. 
Толком сам рыцарь не понимал, что он тут должен искать, поэтому ждал, когда ему предложат что-то, похожее на то, о чем ему говорила богиня в самом начале его странствия в эти края.
— По большому счету мне не важна цель этого самого ученого известно в чем моченого, но если за эту работу хорошо платят, я согласен, — молвил Дирек, принимая предложение трактирщика на работу. — Можешь там себе вычеркнуть это поручение, я за него берусь.
После этих слов Дирек встал и, эффектно крутанувшись на каблуках, направился к выходу из трактира. Что характерно, оружия рыцарь при себе не носил, хотя грозный вид его предполагал ему носить хотя бы меч, что ли... Однако же, безоружным он не выглядел, достаточно было только взглянуть в его глаза как становилось понятно, что лучше бы не связываться с этим парнем — из темных прорезей шлема на вас смотрели два светящихся фиолетовых глаза.
Выйдя на улицу, Дирек оказался в достаточно негостеприимной обстановке, насколько было известно. Место это именовалось Рощей, именно так, с заглавной литеры и никак иначе, ибо многие храбры молодцы сложили тут свои буйны головы с незапамятных времён, когда солнце светило ярче, а трава была зеленее...
— Ну и куда теперь?.. Что там говорил трактирщик?.. Строго на север от деревянного камня, два пальца по альголю... А как пальцы ставить? Так или эдак? Так дела не делаются... — сетовал рыцарь, предаваясь раздумьям, пока брёл средь вековых древ и старался хоть на мгновение заглушить неумолкаемое песнопение богини, которое настигло его, стоило ему покинуть таверну. Шелест листвы, хруст подстилки и редкие звуки птиц, живущих тут, не способствовали тому, чтобы рыцарю стало лучше, но тем не менее он все так же упорно двигался в том направлении, которое ему указал гоблин за стойкой. Но что-то подсказывало Диреку, что это путешествие добром для него не кончится...

Рыцарь брёл по тропе, следуя указаниям, полученным от гоблина. Достаточно подробно была описана местность, поэтому он без особо труда пришел туда, куда ему следовало прибыть. 
Взору древнего воина предстала поляна, поросшая мхом и разного рода мелкой растительностью, вроде той же мать и мачехи, всё ещё покрытую слабым инеем — из-за высоких крон деревьев поляна почти полностью находилась в тени и солнце ещё не успело отогреть бедную растительность. Но тем не менее, Дирек был на месте.
В центре поляны высилось сооружение, явно рукотворное. Ну как высилось... Выбивалось из ландшафта, скажем там. Небольшой холм, навскидку едва доходя рыцарю до пояса. Однако от этого места веяло силой и непонятно было, какого она источника. Наученный несколькими веками странствий, Дирек не стал стремглав стремиться к этому сооружению, а предусмотрено обошел его со всех сторон. Не обнаружив ничего подозрительного, он, вернувшись туда, откуда начал свой осмотр, пошел в направлении центра поляны, где этот самый холм и находился.
С каждым шагом, который Дирек делал в направлении сооружения, в его и без того едва здравом сознании возникали самые разные шепотки, каких раньше он не слышал. Впереди мерещились миражи. Явный признак того, что обычные колдуны и волшебники называли прорывом реальности, а такие неучи, как сам рыцарь, именовали это разломом. И разлом этот неприятно давил на голову, где и без того хватало фонового шума, вроде песнопений богини или ее шепотков, которые рыцарю приходилось терпеть все те годы, что служит Ей.
Подойдя к самому краю, рыцарь цветов обнаружил, что внутри находится какая-то выемка, по форме напоминающая пятиугольную чашу, поросшую той же травой, что и остальная поляна, хотя здесь ее утренняя изморозь практически не затронула. Растительность произрастала из слишком жидкой грязи, хотя это выглядело странно — ни ручья, ни родника через это место не протекало, а земля за пределами не была напитана влагой от дождя или других осадков. Растительность эта очень мешала осмотру этого места. Вложив в заклинание силу, Дирек решил уничтожить растительность на холме, но то ли богиня перестаралась, то ли это была какая-то магическая аномалия, заклинание вышло через чур сильным и вся трава окрест на поляне обратилась в гнищую склизкую массу, которая принялась растекаться и заполнять все неровности ландшафта. Но рыцарь если и обратил на это внимание, то лишь отчасти, чтобы в случае чего в следующий раз больше не колдовать в этом месте.
У самого края этого холмика голоса и марево достигли, видимо, своего предела, потому что шепот стал едва ли реальным. Конечно, это были галлюцинации, вызванные разломом, и Дирек это понимал — теперь он четко видел разрыв реальности впереди перед ним. Возможно, его заклинание спровоцировало его рост, а возможно оно таким и было — он не примечал таких деталей. Но что характерно: хоть грязь на холме и оплыла, а взору воина не открылось то, что она скрывала. Поэтому пришлось поработать своими руками. Откидывая одну горсть за другой, рыцарь натыкался на какие-то старые доски, погребённые под слоем грязи, и наконец добрался до того, что предположительно скрывали эти самые доски. Кости. Человеческие кости. Вынуть их не получилось целиком, потому как стоило рыцарю цветов прикоснуться к ним, как его сознание захлестнули видения...

Прикосновение к кости обжигает холодом. На какое то мгновение, рыцарь потерял ориентацию в пространстве, но быстро овладел собой. Ведь ему нужно

Рыцарь чувствовал очень сильную усталость. Апатия и горечь, ощущение беспомощности владели им, когда он писал слова на незнакомом языке. Мелким, убористым почерком, в книге, на самом настоящем веленевом пергаменте. Пускай он писал сломаным сорочьим пером, но все же, несомненный навык компенсировал недостатки инструмента и помогал выписывать ровные, красивые буквы.

Вокруг слышны звуки небольшого бивуака - тихие разговоры, звон металла и шорох ножа, снимающего стружку с древесины. Вокруг суетятся тени, они что то переносят, но разобрать, что именно, не удается.

Среди окружающей его серой мешанины неожиданно ярко выделяется алое с золотом пятно, увенчанное серебром.

- приходит в голову мысль. Он вспоминает, что оно представляет собой небольшой вымпел из красного бархата, с псевдозолотой окантовкой и вышитой золотой нитью цифрой 6. Рыба вырезана из дерева и выкрашена серебряной краской.

Дирек внезапно для себя начал ностальгировать. Всплыли воспоминания того времени, когда он ещё был человеком и тоже служил в армии. Долгие переходы, грязь дорог, дизентерия и срамные болезни доказывали, что убить человека может не только клинок или удачно пущенная стрела. А зачастую, именно от болезней и умирали солдаты. Хуже всего было, когда отступаешь — тогда ко всем прочим проблемам прибавляется упавший боевой дух, и сетующие на каждом углу товарищи только прибавляли к общему раздражению свою личные невзгоды. Но это все было в прошлом и сейчас рыцарь цветов быстро скинул это оцепенение.
Что-то было не так. Какие-то звуки, никак не вяжущиеся с виденной им картиной. Как будто чей-то застрявший сапог, хозяин которого столь обессилел, что не может вытащить его одним движением. И голос богини, сменившийся на гневный, переходящий в визг. Как же это раздражало...
Рыцаря Цветов словно вырвало из видения огромная рука великана и вновь вернула на холм, на котором тот находился. Теперь он четко различал, как здесь все было расположено — это был старый форт, который видел в мороке Дирек, только очень, очень сильно обветшавший, буквально сгнивший и поросший мхами и травой. И что-то хотело вылезти из грязи, в которой это самое нечто и покоилось.
Раз, два, три... Именно до стольки успел сосчитать рыцарь цветов, когда увидел поднимающиеся из жижи скелеты. Вернее, пытающиеся вылезти — что-то им мешало и те вновь оседали, пропадая под жидкой грязью, которая тотчас же смыкалась над их полусгнившими телами. Помня прекрасно опыт с тем, как его колдовство резануло сильнее обычного, древний вон решил вспомнить, каково это крошить тела собственными руками. Взобравшись наверх, он заприметил, в каких местах шевелится относительно ровные участки грязи, и стал колотить по ним что было сил в его древовидных руках. Один, два, три удара, каждый из которых превращал кости и остатки плоти и кожи в крошево, подобно кузнечному молоту, которым били по наковальне и лежавшей на ней заготовке меча. Диреку не требовалось времени на отдых, он не дышал в полной мере, как обычные люди. Вскоре от скелетов остались лишь дряхлые обломки и осколки костей. Грязь больше не вздымалась. Никакого шевеления. И это было прекрасно, потому что с окончанием этой работы визг и скрежет голоса богини вновь сменился тем мелодичным пением, которое обычно всегда присутствовало в голове рыцаря. По крайней мере, оно отвлекало не так сильно, как то, что было до этого, и давало какую-то надежду на покой и умиротворение.
Закончив здесь, Дирек больше не видел причин оставаться на этом месте, поэтому выбрался из руин старого флота и отправился обратно в таверну. На его пути ему не встретился никто, кроме нескольких диких животных, обитателей леса, да пары птиц, что, завидев или услышав его тяжёлые шаги, быстро улетали, чувствуя исходящую от него опасность. Или просто из осторожности, кто знает...
Вернувшись в таверну, рыцарь вновь подошёл к трактирщику.
— Дело сделано. Я отыскал то, что просил заказчик. Мне поведать это тебе или он встретится со мной лично? — сказал Дирек. Еду на этот раз он заказывать не стал.

- Смотрю, ты - настоящий воин. - без капли сарказма в голосе ответил бармен. Он был очень, очень старым барменом и мастерски его скрывал.

- Боюсь, тебе некуда будет мне положить воспоминание. Подожди, я его позову. За счёт заведения. - сказал он, подвинув к Диреку простой глиняный стакан. Внутри было простое красное вино - не слишком сладкое, но и не кислятина, которую принято пить лицам воинского сословия Империи.
То был простой, неискушенный, но приятный напиток со вкусом спелого винограда и чернослива. Вино цеховых мастеров, рядовых наемников и мелких купчишек. Очевидно, что у гоблина водилось винцо и получше, но даже это было заметным прогрессом по сравнению с тем, что он наливал обычно.

Кажется, акции Рыцаря Цветов подросли.


Вскоре, к нему подсел эльф. Как и подавляющее большинство таковых, сложно было сказать, какого он возраста. Как и многие иные представители своей расы, он был высок, темноволос и сероглаз, обладал тонкими чертами лица и потрясающей осанкой. Он был одет в просторные светлые одежды, с заметно застиранными обшлагами рукавов. А вот что застирать ему не удалось, так это пальцы - их кончики были куда темнее прочей кожи, да и характерные мозоли на них говорили о том, что собеседник рыцаря очень много времени посвящал письму.

Ну и тяжёлая инкунабула об этом говорила, да. Книга была толстой, упрятанной в крепкий оклад из тисненой кожи и латуни. Эльф нес ее, одной рукой прижимая к поясу и нетерпеливо барабаня кончиками пальцев другой руки по корешку.

- Приветствую Вас. Я слышал, что это Вам удалось выполнить мое поручение. Благодарю, от всего сердца благодарю. Вы не представляете, как важно для мира то, что Вы сделали. - мелодично поприветствовал его эльф и поклонился.

- Меня зовут Морифинвэ. А как зовут тебя, славный воин?

Конечно же, на мастерский скрытый сарказм трактирщика Диреку было абсолютно все равно, даже будь он явным. Как и на его превосходное, относительно обычного пойла, что он тут подавал, вино, к которому рыцарь цветов даже не притронулся. Он и будучи человеком не был фанатом выпивки, а сейчас вообще не воспринимал ее никак, кроме как обычной жидкости. С таким же успехом он мог попить из лужи или просто постоять по пояс в воде, впитывая влагу своей кожей, похожей скорее на кору дерева. Но опустим этом.
Когда к рыцарю подсел эльф, первое желание Дирека было вынуть из пространственного кармана копьё и проткнуть его насквозь. Но, вовремя спохватившись, он понял, что это было науськивание Немезис и очень быстро подавил в себе это желание той толикой своей воли, что у него ещё оставалась. Или, опять же, это было напоминание ему, что все, что он делает, делается по воле его темной госпожи. Странное ощущение испытал в этот момент рыцарь цветов, хотя и не впервые. К такому невозможно подготовиться, испытывай ты его хоть по сто раз на дню.
Кланяться эльфу Дирек, конечно же, не стал, как и не стал представляться.
— Мое имя тебе знать ни к чему, эльф. Я просто делаю свою работу, ты делай свою. Знакомиться нам не обязательно.
После этих слов он пересказал все дословно, будто бы вновь оказался в том видении, Морифинвэ, в деталях передавая как то, что писал человек, в чьи воспоминания он окунулся, так и окружающую обстановку, насколько хватало его постороннего взгляда на происходящее. Не утаил он так же и общее эмоциональное состояние, которое царило в том видении, как и то, что он испытал сам, окунувшись в эти воспоминания. Ему показалось странным, что он достаточно подробно все запомнил, хотя, возможно, это вновь были происки Немезис, чтоб ей пусто было...
— И ещё один момент, эльф. В том месте, где я забрал эти воспоминания, что-то пыталось прорваться в этот мир из-за грани. Возможно, какие-то слабые бесы или низшие демоны, они пытались захватить тела умерших. А так же в том месте магия работала несколько... иначе, чем я привык. Так скажем, сильнее обычного.

Эльф задумался. Думал он долго, основательно, не делая скидку на желание собеседника услышать ответ в ближайшее время, сходить в туалет или наскоро перепихнуться с собственным кулаком в подсобке.

Если, конечно, рыцаря Цветов посещали подобные мысли. За те добрые минут десять, что думал ученый, впору было задуматься и о более пугающих вещах.

- Не советую использовать магию вблизи таких мест. Завеса здесь - эльф обвел рукой полукруг - чрезвычайно тонка, а там и вовсе, достаточно малейшего усилия, чтобы отворить Дверь. Поверьте мне, благородный воин, за каждой такой дверью таятся сонмы, мириады тех, кто хотел бы прорваться к нам. Не искушайте их. - шутливо погрозил ему пальчиком учёный.

- Лучше скажите, какие у Вас планы. Уверен, Вам не терпится вновь окунуться в мир приключений, который так старательно прячет от нас наш бармен.

- Для вашего же блага, уважаемый. - проскрипел гоблин, ловко взбалтывая яичный коктейль.

- Не сомневаюсь, не сомневаюсь. Однако, это так все усложняет, вы бы знали... - горько вздохнул остроухий археолог и пригладил свою книгу

— Моих знаний может быть недостаточно, но насколько я знаю, тварям из-за грани нужны тела, которые они могут захватить. Впрочем, совет дельный, эльф, я уже испытал это, — сказал Дирек, вспоминая, как некие сущности хотели захватить тела умерших воинов на том форте, ставшим ветхим погостом.
— Мне больше интересно, зачем ты вообще принялся собирать эти воспоминания людей, давно павших. — Можно было видеть, как сиреневые глаза падшего рыцаря сузились в щелочки, когда он задавал этот вопрос. — Здесь когда-то была какая-то война или, возможно, экспедиция в новые земли. Я не припоминаю таких названий, которые фигурировали в памяти того умершего, хотя образование я получил не самое худшее.
И, что самое худшее, богиня тоже молчала и никак не помогала. Возможно, она и сама не знала ответов на эти вопросы, а возможно ей не было до этого дела. Дирек не всегда понимал мотивы этого существа из-за грани, которому он отдал душу взамен на силу, но стремление — всегда пожалуйста. И сейчас на задворках сознания свербило от эмоций, не принадлежащих самому рыцарю. Неприязнь, недоверие и скептицизм относительно сказанного этим эльфом несколько раздражали, но оставалось лишь смириться с ними. Ничего с этим поделать было нельзя, а рыцарь роз уже привык к такому.
— Не скажу, что меня прям заинтересовала мысль собирать все эти воспоминания, но взялся за гуж — не говори, что не дюж. Поработаем ещё какое-то время в одной команде, так сказать, — сказал алчный лорд, переводя взгляд на трактирщика. Возможно, у того тоже будет что-нибудь интересное,а возможно, есть уже и сейчас, просто тот не давал рыцарю интересную работу. К тому же, эта работа могла помочь в расследовании, что затеяла Немезис, а, закончив с ним, Дирек получит какое-то время, чтобы уединиться и предаться одиночеству. От всех этих живых его сейчас нужно было лишь одно — чтобы они сгнили, преобразились и мутировали в нечто, что можно было бы интересно посмотреть... Или это опять были мысли злобной богини?..
— Куда мне нужно отправиться за следующим воспоминанием?

- Как я уже говорил, мы находимся в удивительном месте. Древнее, загадочное несущее на себе следы великих событий! - воодушевился эльф.

- Его история манит меня. Возьмите вашу последнюю находку - ни я, ни наш милейший хозяин не помним ни этого легиона, ни их экспедиции. - загадочно улыбнулся учёный.

- Ей больше шести сотен лет. И это минимальная граница, ибо перечисленные вами имена относятся к периоду ранней Багровой Диктатуры, ещё до основания Империи Света.

Две.

Тысячи.

Лет. - медленно, раздельно, усиливая каждое слово постукиванием пальца по корешку книги проговорил Морифинвэ.
Эльф так и лучился самодовольством. В конце концов, он оседлал любимого конька и был готов ездить на нем неделями. Время у него было, почему бы и не скоротать его с благодарным слушателем? В конце концов, не имело особого значения - пойдет человек за следующей порцией знаний сегодня или завтра. В чем эльф был уверен, так это в том, что никуда они от него не убегут.

Не отсюда.



- Меня чрезвычайно воодушевляет ваш энтузиазм. Думаю, я могу доверить вам более серьезное поручение. Вам потребуется вернуться туда, где вы раздобыли это воспоминание, и установить несколько пилонов. Думаю, устроенное вами опустошение не успело зарасти и мы сможем пронаблюдать этот удивительный механизм.

Мне потребуется немного времени для того, чтобы изготовить их. Выпейте, отдохните, утром встретимся здесь же.

Утром, вместе с птичками, любителями встать пораньше и адептами пробежек, в Большой Зал впорхнул Морифинвэ.
Был он бодр, свеж, причесан и всем своим видом демонстрировал, как хорошо быть Высшим Эльфом и ложиться спать вовремя.

Он коротко поприветствовал бармена, какого то пожилого мужчину в золочёной кольчуге и только после этого сделал вид, что только что заметил Рыцаря Цветов.

- Приветствую вас, славный рыцарь! Отрадно встретить вас в столь ранний час, когда первые лучи рассвета благословляют все начинания сегодняшнего дня. Вот ваше оборудование, прошу осторожнее. - сказал эльф и осторожно прислонил к столу простой тканевый чехол цвета весенней зелени, с одной лямкой. В чехле что то звякнуло.

- Когда доберётесь до форта, расположите вокруг него эти пилоны. Полагаю, тридцати шагов от аномалии будет достаточно, но я буду в восторге, если вам удастся поставить их ближе. Скажем, в десяти шагах.

Только прошу вас - не рискуйте понапрасну. Если почувствуете, что не сможете это сделать, то лучше отстутпитесь. Мы сможем установить их в другой раз, а вот для вас, увы, другого раза может и не быть.

В то время, когда высший эльф Морифинвэ вовремя ложился спать, сам Дирек так и остался сидеть на том же самом стуле, где и был до того момента, когда этот самый остроухий к нему и подошел. Рыцарю Роз не требовался сон, он прекрасно обходился и без него вот уже второе столетие.
В таверне всегда было людно. Как Дирек понял, здесь всегда так - то одни приходят, то другие уходят, и так постоянно. Текучка большая... А вот интересно, как с таким потоком справляется местный трактирщик? Это все-таки был гоблин, смертный, а все так же не спал, приветлив и всех успевает обслужить. Явно он не простой гоблин. Демон? Или у него есть брат-близнец? Или все гоблины на одно лицо и там их работает целая бригада?
Стоило рыцарю задуматься об этом, как у него заболела голова. Опять истошные крики истерической богини.
- Да заткнись ты уже, - сказал Дирек, покрутив головой. На него странно взглянул какой-то святоша в белых одеждах и рыцарь цветов понял, почему завопила богиня: от этого человека так и веяло... святостью. Дирек не знал, как подобрать другое слово, но почему-то ему одновременно стало легче на душе и в то же время захотелось голыми руками разорвать того человека на маленькие кусочки. Подавив в себе это желание, падший рыцарь продолжил размышлять о сущности бытия и трактирщика в частности.
Когда вернулся остроухий, рыцарь еще какое-то время пребывал в прострации, но когда тот с ним заговорил, оставил свои думы и вернулся в реальный мир.
- Хорошо, остроухий. Надеюсь, это стоит того, чтобы я тратил на это свое время, - сказал Дирек, забирая у эльфа его мешок, который закинул за спину и, поднявшись на ноги, покинул таверну.
Путь через лес не занял у него много времени. По проторенной тропе он двинулся прямиком к месту старого форта, этому погосту, где до сего ему удалось извлечь какие-то странные воспоминания. Ничего толкового он не видел в том, чтобы искать что-то подобное, но ученый эльф или кто другой, ему было все равно: расследование нужно было проводить в любом случае, потому что по сути это и было смыслом его существования ныне.
Подойдя к форту, Дирук скинул мешок с пилонами на землю и осмотрелся вокруг...

Сгнивший форт разительно изменился за последний день. Теперь, поляну покрывал густой ковер свежей зелени. Как ни в чем не бывало, из переплетений сгнивших растений вовсю лезли давнишние лопухи. Местами, поросль уже была выше щиколотки рыцаря, да и почерневшие от времени бревна уже заплетала повилика и белые звёздочки заячьей капусты.

Выплеснувшаяся из чаши грязь, осколки ржавого металла и гнилое дерево куда то испарились. Даже останки давнишних скелетов исчезли, словно бы их  и не было, а битва с ними была лишь плодом больного воображения Рыцаря Цветов.
Складывалось ощущение, будто рана, которую он нанес земле, стремительно затягивается, но он все ещё не ощущал вокруг иной магии кроме той, что источала аномалия.
Аномалия, к слову, никуда не делась, хотя и заметно уменьшилась в размерах. Ни потустороннего света, ни тумана, ни холода Океана Душ - лишь лёгкое дрожание марева выдавало ее присутствие в том самом месте, где она впервые была обнаружена Диреком.

Легко было предположить, что подожди рыцарь ещё пару дней, то он бы испытал острое чувство дежавю, придя сюда снова.

Леди кашляла, отплёвывалась от вкуса гари и смрада лакрицы, ёжась от холода и жалела, что убрала шубку. Даже само собой открывшееся окно (магия?) ситуацию не сильно поправило. Леди ёрзала на низеньком кресле, на сидение которого сразу уложила подушку, делающую гномское крапо хоть немного выше, чтобы колени дамы не упирались в уши.

– Кто такой Бог Плача? И зачем ему меч? Если меч – редкий артефакт, то как он мог так легко истлеть? – тут же выпалила девушка первые из череды захлестнувших её вопросов, как только откашлялась, но всё ещё не решаясь встать и пересечь линии.

– О мече, к сожалению, у меня нет путящих мыслей. В сущности, его слова – поэзия. Классическая при том, наш свидетель был неплохо образован, – гном с силой отер ладонью лицо и недовольно фыркнул. – Нет, ничего не идёт в голову. Зачарованных мечей тысячи, не все из них даже имеют Имя. Думаю, ты права – меч был разрушен. В целом, ничего невозможного в этом нет, клинок мог не иметь защитных чар или его ценность была в чем то другом. В любом случае, для нас он утрачен. Куда более интересный вопрос – что за Бог Плача и на кой черт богу вообще понадобился какой то жалкий мечишко? – бухтел гном, меряя шагами комнату, будто пройденное расстояние могло приблизить его к разгадке.

Продолжающая сидеть на подушке Леди внимательно слушала Брокена, наконец-то глядя на расхаживающего карлика снизу вверх. Ну, почти снизу.

– Бред. В их пантеоне нет таких богов. Это кенниг, но чей? Вряд ли Узника. Узник не плачет. Вроде бы, – неожиданно остановился злобный бородатый гнус и пристально посмотрел на девушку.

Девушка с полным непониманием хлопнула большими серыми глазами.

– Или плачет? Или речь вообще не о нем? Бред. Скорее, я и правда поверю, что это завуалированная попытка вербовки. Да только вот вербовать военного вождя, перед тем перебив его людей, можно только если ты чертовски уверен в себе. Думаю, твари все же был нужен меч. Который растворился в крови. Ага, – колдун мучительно сморщился. – Бред. Беспросветный ебаный бред, прошу простить мой грязный язык, – улыбнулся гном, даже не пытаясь играть в раскаяние.

Леди с царственной улыбкой милостиво кивнула в знак прощения. Даже не пытаясь делать вид, что это её хоть как-то задевает.

– Я думаю, нам стоит сходить в одно место. Поворошить, так сказать, предания. Но сперва, мне надо выпить и подкрепиться. Возможно, вино поможет мне уловить связи. Хотя, будем честны, – сказал хаосит, протягивая руку своему партнёру, – ...чтобы уловить тут связь, мне нужно или быть гораздо умнее, чем сейчас, или вливать в себя вино с помощью акведука.

Последнее гном произнёс, как бы извиняясь, явно в ответ на полное непонимание, с которым «партнёр» встретила его поток сознания. Если Брокену требовался акведук, то Леди не помогла бы и регата в алкогольном море, чтобы разобраться в смысле первого следственного действия их свежеиспечённой следственной группы.

В голове девушки теснился миллион вопросов, и пояснения гнома их только множили. Но Леди благоразумно решила дождаться момента после «выпить и подкрепиться», поэтому любезно приняла предложенную ладонь. Так под ручку, как старые приятели, они и отправились на первый этаж таверны, не встретив по пути ни единого рыцаря в плащах из лепестков роз и со светящимися фиолетовыми глазами, в общем зале таковых тоже не обнаружилось. Когда Леди выходила из комнаты, она старательно обходила линии голографического сигила Брокена. И сумочку прихватить не забыла.

Мохито в таверне не обнаружилось, поэтому Леди пришлось довольствоваться фруктовым компотом с большой капелькой рома. Перед гномом же поставили сет из стаканчика спиртного и двух рюмочек неспиртного. Одна по виду и запаху подозрительно смахивала на свежую кровь. В другой Леди наблюдала нечто синее, густое, невероятно насыщенное, издающее своей поверхностью едва уловимый атональный звук.

– Что это? – без обиняков поинтересовалась Леди, указав на рюмки не пальчиком, а плавно поведя рукой.

– Мне надо восстановиться. Живая кровь, – ответил гном, собираясь махнуть первую стопку, – запускает мою регенерацию.

– Чья кровь? – уточнила Леди, аккуратно шевельнув пальчиком, будто перемешивая, посылая в алую жидкость заряд теомагии.

– Предпочитаю не спрашивать, – карлик пожал плечами. – Черт его знает, откуда ее берёт бармен. Надеюсь, не у крыс, – и отправил содержимое в рот.

Тёплая человеческая кровь – исследовательское заклинание не оставило места для сомнений. Кровь с лёгкими следами магии в составе, вряд ли из-за  способа получения, скорее – донор обладал слабыми магическими способностями. Удивляло то, что в крови отсутствовали дефекты, тот, у кого её взяли, несомненно, обладал образцовым физическим здоровьем.

– Крыс... – задумчиво повторила Леди. Теперь условие «не вкушать плоти» обретало смысл. Интересно, карлик и ноготками здоровыми не прочь похрустеть?

На проделанный Леди теомагический трюк Брокен никак не отреагировал. Казалось, вовсе его не заметил.

– Слёзы Арии, – произнёс гном, берясь за вторую стопку, – естественный стимулятор, они дадут телу необходимое топливо. Но, боюсь, из нас двоих только я смогу принимать их для лечения. Твой организм недостаточно испорчен Варпом.

Леди брезгливо сморщила носик, она слишком любила себя, чтобы «лечиться» сомнительной бурдой.

– Арии? Кто они? И когда плачут? – поэтому девушка не стала интересоваться показаниями к применению, способом и дозировкой «лекарства».

– Не «кто», а «что» такое Ария, – улыбнулся гном, не разжимая губ.

Послав в содержимое второй стопки тонкую струйку теомагии, Леди почувствовала, что та буквально кипит энергией, излучая её всеми возможными способами и спектрами: магия, альфа-частицы, радиоволны.

– Это особые камни, доломиты, на которых, с первыми лучами рассвета и последними лучами заката, можно собирать Слёзы. Не знаю, как они это делают, не моя специализация. Но они как то собирают рассеянную магическую энергию и конденсируют ее в таком виде.

Даже источаемый «Слезами» звук был лишь тем, что слышали уши – поляризуясь в спектре ее теомагического Ока, он превращался в.. пение.

– И поют. Очень красиво поют.

Песня

Высокий, чистый, нечеловеческий голос пел среди энергетических гармоник, наполняя разум спокойствием и силой. Каждое слово было древним, непознаваемым и бесконечным, как само Время. Голос то слабел, теряясь в фоновом шуме, то усиливался, обрушиваясь на чувства подобно тропическому ливню.

Леди ощутила, как ее сознание начинает размываться под воздействием песни, и это понимание окатило ее, словно ледяной душ.

Голос поглощал ее. Тысячи душ, её душ, тянули ему в унисон. Будто зрительный зал подпевал нечеловеческому выступлению. Леди приказала опустить Занавес, отделяя Песню от Зала, встала и направилась к Выходу, ноги вязли в наполненном энергией воздухе, с трудом продвигаясь по ковровой дорожке. Души, повинуясь приказу, пробирались вслед за ней.

Леди с трудом оторвала взгляд от синей жидкости. Пение внезапно прервалось, сменившись прежним атональным звуком. Который теперь казался звенящей тишиной. Зал таверны опять обрёл цвет, звук и движение.

Синяя жидкость неохотно пролилась в глотку колдуна, и тот странно дёрнул шеей. В этот момент он чем то напоминал чайку, пытающуюся проглотить рыбину покрупнее. Видно, процесс шел туго, и он дёрнулся еще раз, после чего нахохлился и уставился на противоположную стену слезящимся глазом.

Не до конца пришедшая в себя Леди смотрела на Брокена, ожидая каких-либо комментариев к случившемуся, реакции на проверку его слов магией. Но гном молчал, ведя себя так, будто ничего не произошло. Кажется, он действительно ничего не заметил.

Выждав ещё немного и поняв, что замечаний по поводу теомагии и её контакта со Слезами не последует, Леди спросила:

– Кто такой Узник?

– Какой то древний бог. Очень древний. Настолько древний, что поклоняющиеся ему народы давно ушли, и никто толком не знает, кто он такой. В том числе и я.

Устав задавать вопросы, не до конца придя в себя после контакта со Слезами, Леди с энтузиазмом заявила:

– Так что, идём «ворошить предания»? Куда? Зонт и зубную щётку брать? – пожалуй, слишком бодро и беззаботно, что могло говорить о том, что на самом деле девушка нервничает.

Об оплате бармену за напитки она не беспокоилась, пребывая в святой уверенности, что платить за всё должен кавалер.

Поляна преобразилась, насколько мог помнить Дирек. В том состоянии, что он ее оставил, она более не пребывала, даже в самых мельчайших деталях присутствовали изменения. Что же, это и было целью миссии его богини - чтобы мир исцелился от присутствия разумных животных, чтобы всюду властвовала растительность и возвышалась. Хотя, конечно, у нее были свои взгляды на то, какой должна быть новая жизнь в этом мире и остальных прочих. Сам Дирек ее взглядов не разделял, но его мнение не особенно интересовало Немезис. Стоило рыцарю подумать о чем-то таком, как мелодичное пение богини сменялось пронзительным веселым хохотом на несколько мгновений, и все возвращалось на круги своя...
Подойдя ближе к тому месту, откуда тянуло потусторонней силой, Дирек решил, что достаточно, и воткнул первый маяк в землю, как указывал длинноухий, вернулся за остальными.
Не почувствовав более присутствия злой силы, древний рыцарь принялся методично выполнять свою работу, распределив по кругу все маяки, что ему выдал эльф, Дирек оглянулся и посмотрел на плоды своей работы. Да уже, не тем он занимается, ой не тем... Но пока это назойливая чудичка молчит, значит, это входит в круг ее интересов, а уставшему от своего существования воину только и нужно было, чтобы подальше от людей побыть: в присутствии Разумных он чувствовал себя так, словно бы попал на сковородку, а над ним летает рой температуростойких комаров, жужжащих похлеще овода, причем их такой огромный рой, что закладывает уши.
Конечно, уши ему не закладывало на самом деле, это просто одна из ассоциаций на те эмоции, что испытывало существо, живущее в его разуме и транслирующее туда свои мысли и переживания, который странным образом были так похожи на те, что испытывали те, к кому оно питало столь сильную неприязнь, ненависть...
Закончив с работой у древнего форта, Дирек сложил мешок и почему-то взял его с собой. Почему-то ему казалось важным то, что вернуть эту торбу ее владельцу было настолько важно, что бросить ее среди деревьев было бы неправильно с его стороны. Что же, держа мешок в левой руке, древний воин шагал среди деревьев, ощущая, как пульсирует жизнь в этом древнем девственном лесу. Но вот почему-то ему хотелось остаться тут, лечь под сенью какого-нибудь дерева, на лужайке у пруда или ручья, на опушке под лучами полуденного солнца и прорасти огромным полем алых роз: столь насыщенного цвета, чтобы видевшие этот цвет проходящие мимо странники впадали в ступор, манящий цвет бутонов привлекал бы их к нему, а те, подойдя слишком близко, вдыхавшие их аромат, сами ложились бы рядом и, умирая, думали бы о том, как прекрасно выглядит небо, не затянутое дымкой от костров и печных труб, в то время как их душа билась бы в агонии, лишенная тела...
Сбросив это наваждение, рыцарь брел дальше и для развлечения стал считать, сколько ему попадалось сухих деревьев, а сколько живых, мимо которых он проходил...

- Зонт? - недоуменно приподнял бровь гном, но быстро сориентировался.

- А, я понял. Нет, зонт нам не поможет. Я хочу сходить в библиотеку. Но, так уж вышло, что ближайшая будет ждать нас в Мертвом Городе. - колдун глотнул вина из стакана и жестом подозвал бармена. Тот, то ли не хотел обращать внимания, то ли в самом деле не заметил, разговаривая с каким то увальнем в поношенных одеждах. Злодей поморщился.

- А, зараза. Чибис, ждём тебя! Есть сделка! - крикнул он и вновь переключил свое внимание на Леди.

- Да, прошу прощения. Нам потребуется подношение для таможни и быть настолько тихими, насколько это возможно. Мертвый Город - не совсем мертв. То, что его населяет, алчет. И нам это не остановить, если привлечем много ненужного внимания. Поэтому..

- Ты говорил о сделке? - осклабился гоблин невесть как очутившийся за левым плечом бородатого колдуна. Тот нервно дёрнулся в ответ на неожиданное вмешательство и грузно повернулся к нему в пол оборота.

- Да все просто. Мы идём в Тирн Гортад и мне нужна Истинная Плоть. Без фанатизма, окорок там, или пара кур..

- Ты будешь должен мне услугу. - сощурился бармен, как то нехорошо улыбаясь частоколом подпиленных зубов.

- Ну нет. Давай, говори сейчас, чего тебе нужно. Думаю, нечасто твои ходят в Мертвый Город, можем захватить чего.

- Смотря куда вы идете.. - задумался гоблин.

- В центр. - твердо ответил гном и посмотрел собеседнику в глаза.

- Да ты имбецил. Госпожа, вы в курсе, что ваш товарищ - имбецил?  - с какой то плотоядной радостью в голосе осведомился бармен у Леди и, не дожидаясь ответа, плюхнулся на табурет рядом с ними.
- Ты что, кристалл собрался уволочь? Ты только скажи. Я тебя в подвал посажу, чтобы башку охладил.

- Было бы непло.. - мечтательно затянул гном но, под насмешливым взглядом, скуксился и положил узловатые ладони на стол.
- Ладно, хорошо, шучу. Мы не будем заходить на Площадь, даже близко к ней не подойдем. Но это центральная часть Города, смекаешь? - карлик азартно поиграл бровями.
- Я вообще не планировал там что то брать. И постараюсь, чтобы к нашим рукам прилипло только то, что нужно тебе.

Кроме оружия. - быстро поправился гном, к заметной досаде собеседника.

- Оружие мы не понесем. И ничего Истинного - тоже. Я не хочу проблем с таможней. - улыбнулся карлик.

- Ты мерзкий и скучный тип. - объявил бармен, тычя корявыми пальцем в грудь мерзкого и скучного типа

- Никакой тяги к коммерции, что, с учётом твоего рода занятий.. - многозначительно протянул он и скосил жёлтый глаз к Леди, как бы невзначай. Гном, в ответ на это, как то посуровел и нахолился.

- Хорошо, ты меня убедил. Принеси мне что то стоящее, на твой вкус.

Но, если ничего не найдешь, будешь мне должен. По рукам? - сказал гоблин и протянул Аранарху длиннопалую ладонь.

- По рукам. - решительно пожал ее бородатый. Теперь, его ждала новая головная боль - что бы такого принести скаредному и крайне злопамятному ублюдку, чтобы он не осерчал...

Одно из деревьев оказалось с некрупным дуплом, с выглаженным до блеска устьем.
Кажется, им кто то активно пользовался - на это намекали многочисленные борозды и зарубки на стволе, ведущие прямиком к дуплу.

Дирек даже остановился, настолько увиденное выделялось на фоне окружающей действительности. Руку он, впрочем, в дупло совать не стал, да и подходить близко счёл дурной затеей.
Он просто стоял, вглядываясь в темноту, покуда случайный блик, пробившийся сквозь кроны, не осветил спрятавшиеся внутри маленькое, тщедушное тельце.

И это тельце смотрело на него в ответ.

- АААААААААААА - закричало содержимое дупла и выкатилось из него комком полусгнивших шкур, нечесанных волос и грязной зелёной плоти. Это оказался гоблин, маленький, гнусный недомерок, вооруженный какой то россыпью ремней из плохо выделанной кожи и речных окатышей.
Вопреки своему агрессивному крику, атаковать он не стал - лишь швырнул свой инвентарь в лицо рыцаря и припустил на всех четырех ножках в другую сторону, пытаясь скрыться в чащобе.

Бежать от повелителя искаженной жизни удавалось у гоблина не то чтобы долго. Немертвое тело Дирека не знало усталости, а вот бросившийся наутек маленький гоблин-проказник вскоре начал выдыхаться. Тут его и настиг Дирек, когда в очередной раз, петляя меж деревьев, маленький гоблин нарвался своей вредной мордой на латный наколенник рыцаря. Отлетев на добрых несколько шагов назад, гоблин с размозженной моськой стал пятиться, лежа на спине, в то время как неумолимый рыцарь проклятой жизни надвигался на него. В его левой руке мерцал небольшой шар тошнотворно-зеленого цвета, вокруг которого, словно рой мух, летали множество комочков, вроде спор: колонии жизни, способной превратить вообще что угодно живое в преданных слуг Немезис и, как следствие, подчиняться ее верному слуге - Диреку Возмездию Роз.
- Ты станешь прекрасным слугой, мой маленький друг, - сказал рыцарь, опускаясь на одно колено перед гоблином, который с ужасом смотрел то на странный шар в руке Дирека, то в его светящиеся сиреневым цветом глаза, ожидая своей участи. Конечно, как любое живое существо, он не потерял инстинкт самосохранения и попробовал улизнуть от неминуемой участи, однако был пойман воином за свою маленькую лодыжку. Истошно заорав, когда Дирек поднял его на землей и с силой тряхнул, а потом ударил об ствол дерева - не сильно, только для того, чтобы оглушить, - рыцарь смерти опустил тело гоблина на землю и открыл его клыкастую пасть. В которую он впоследствии вложил этот самый шар нечестивой силы: там, в этой маленькой сфере, была рождена новая, извращенная версия жизни, которая будет стремиться распространяться, заражать все больше и больше других существ и подчинять их своей воле, продолжению воли темной богини. Вскоре гоблин проснется, но уже не тем, кем был раньше, и пойдет в свое поселение, где его сородичи, ничего не подозревающие, быстро обратятся новыми видами жизни - во славу Немезис.
Сам рыцарь отправился в таверну, где его терпеливо дожидался эльф. Сев к нему за стол, он сказал:
- Я установил твои пилоны, эльф. Что дальше?

(https://forumstatic.ru/files/001b/8c/87/38695.png)

Эльф какое то время молча смотрел на рыцаря, поигрывая тонкой берёзовой лучинкой. Сложно было сказать - то ли он переваривал сказанное, то ли ожидал чего то большего от расфранченного союзника.

- Здравствуй, благородный рыцарь. Рад тебя видеть. Выпьешь? - спросил Морифинвэ, вопросительно поведя палочкой. Рыцарь молча сверлил ученого взглядом. Тот, нисколько не смутившись, продолжил.

- А ты не склонен водить дружбу с плодами виноградной лозы. Вижу, ты человек действия. Достойно подражания. - без капли иронии сказал эльф и отпил из тонкого фарфорового стакана что то золотистое, с небольшой коричневой взвесью. Очевидно, что подражать рыцарю он не собирался, даром что немые намеки ловил на лету.

- Установленные тобой пилоны помогут мне лучше понять, чем нам заняться дальше. Гипотезы требуют пищи, гипотезы порождают вопросы, вопросы порождают ответы и новые вопросы.

Видишь ли, плод твоих трудов должен созреть, дай ему время.

Тем более, что у нас есть новое дело. Мои маленькие пчёлки нашли в Роще ещё одно потенциальное место для установки оборудования. К сожалению, оно уже занятно - шатенлауф свил вблизи него гнездо.

Тебе придется пройти мимо него, установить пилоны и уйти. Будет неразумно драться с таким противником в открытую. Хотя, я не стал бы биться об заклад об исходе вашего противостояния. - эльф слегка склонил голову, после чего постучал палочкой по матерчатой сумке у своего стола.

- Новые пилоны я уже сделал, так же взял на себя смелость попросить нашего бармена добавить тебе кое что ещё в сумку. Расходуй мудро, снадобье ненадолго спрячет твой запах от всякого зверя.

Рыцарь Роз смотрел на эльфа, словно бы не понимая толком, что от него требуется - вновь установить эти пилоны казалось ему достаточно странным заданием. Но отказываться он не спешил. Другой работы у него было в обозримом будущем, а на любой намек о мысли об уединении в голове начинался полный кавардак, поэтому Дирек строго-настрого запретил себе думать о таких вещах.
- Что ж, хорошо. Я возьмусь за эту работу, эльф. Надеюсь, что это действительно что-то важное. - С этими словами падший рыцарь ловко подхватил сумку, которую ему передал Морифинвэ. Но, собираясь уходить, вдруг остановился и вновь заговорил со своим заказчиком:
- Меня интересует это существо, которое живет вблизи разлома.
- Умные, быстрые и могучие звери, лишенные меж тем истинного благородства. Они видят незримое и строят свои логова вблизи мест, где слышен шелест Завесы. Если же он не может найти такое, то начинает мучить своих жертв близ своего логова, чтобы его агония истончала ее. Они подпитываются токами Океана Душ, становятся сильнее и умнее вблизи от них. Здесь - рай для таких как они, - ответил эльф на вопрос рыцаря.
Тот какое-то время постоял молча, но в итоге понял, что информации явно маловато и необходимо еще. Его многозначительное молчание говорило о том, что рыцарь ждал продолжения рассказа. Но тот молчал.
-  Как победить такое существо? Есть ли у них какая-то устойчивость к магии или физическому воздействию? Имеют ли они маскировочные приспособления или навыки? Какое у них поведение — нейтральное или агрессивное? - вновь заговорил Дирек.
В ответ эльф улыбнулся и сделал останавливающий жест:
- Прошу, умерь свою неистовую тягу к познанию. Я не тот, кто сможет ответить тебе на твои вопросы, меня больше интересуют дела минувших дней. Известно мне, что зверь этот поистине опасный враг для любого охотника, но более всего - для чародеев и стрелков. И все же, оно материально и уязвить его возможно.
Дирек пожал плечами и понял, что больше ничего от эльфа не добьется, поэтому решил искать информацию в иных источниках.

Стоило спросить об информации у трактирщика, возможно, тот сможет чем помочь в это нелегком деле, потому как тот явно располагал интересующими рыцаря знаниями.
- Хозяин, не знаешь ничего о животном, шатерлауф зовется, - спросил Чибиса Дирек, сев за стойку. Тот, как всегда, протирал какую-то посуду тряпкой, которой в былые годы, будучи оруженосцем, рыцарь постеснялся бы и полы мыть, настолько она была грязной. Но ему на этот факт было абсолютно наплевать. - Ну или по крайней мере к кому я могу обратиться за информацией.
Трактирщик на какое-то время задумался и прекратил свое бесконечное занятие, после чего сказал:
- Есть тут несколько постояльцев, которые вполне могут тебе помочь! Давеча заселились тут двое. Один охотник, другой колдун какой-то. Охотника звать Киршнером, знатный охотник, авось чем и подсобит. Колдуна зовут фон Эйлер и тот сидит вон за тем столиком, - сказал трактирщик, указывая куда-то вглубь обеденного зала. За столом сидел достаточно видный мужчина, одетый со вкусом и на вид аристократичный. 
- Слушай, если все-таки решил валить тварину, то не затруднит ли тебя принести его тушку? Ну или хотя бы то, что останется, а? - предложил Диреку Чибис и заговорщицки подмигнул. Дирек ответил что-то неоднозначное, мол, посмотрим, и отправился к указанному человеку.
Фон Эйлер сидел за столиком и по его виду трудно было сказать, рад ли он компании, которая вокруг него собралась, но будь Дирек на его месте, то гнал бы взашей эту босоту. Однако каждый руководствуется своими мотивами, поэтому рыцарь не осуждал этого человека. Возможно, нужда или какие рабочие моменты - всякое могло случиться. Стоило Диреку приблизиться к столику, как все внимание было обращено на него.
- Мое почтение, господин фон Эйлер. Я к тебе по делу, - сказал Дирек первым и, услышав его голос, люди из окружения мага на некоторое время лишили удалиться от этого места.
- Присаживайтесь, господин рыцарь. Чем могу быть полезен?
- Меня интересует существо под названием шатерлауф. Недалеко отсюда было замечено. Мне нужна некоторая информация об этом существе.

Тот на краткий миг задумался, после чего заговорил:
 - Вижу в ваших вопросах искушённый ум. Я с удовольствием отвечу на Ваши вопросы, если вы дадите слово рыцаря исполнить мою просьбу, - сказал имперец и внимательно посмотрел на собеседника. Получив подтверждение, он попросил у одного из своих помощников письменный прибор.
- Прошу меня извинить, здесь мы несколько стеснены в наших ресурсах. Фронтир, Вы должны понимать... - сказал он и быстро, искусно нарисовал на ровном куске какой-то коры что-то вроде тотема.
Четыре кисти, украшенные внушающим уважение пирамидальными когтями, были сложены в нечто вроде корзинки. В ней лежал большой, деформированный череп какого-то хищника. Он был подобен треугольной призме - массивный, угловатый, с могучими челюстями, полными толстых острых зубов. Маленькие, глубоко посаженные глаза смотрели с невыразимой свирепостью на Дирека, словно бы приглашая его немедленно стать добычей.
Закончив рисунок, он посыпал его чистым речным песком и отдал готовальню помощнику.
- Благодарю за ожидание. Мне нужно, чтобы Вы оставили вблизи логова зверя этот тотем.
Дирек осмотрел рисунок. Не сказать, чтобы изделие выглядело сложным. 
- Так понимаю, сделать это нужно из частей тела этого самого... шатерлауфа, верно?  - спросил рыцарь, на что имперский археолог утвердительно кивнул. Дирек пожал плечами, мол, хорошо, я буду стараться.
- Как победить такое существо? Есть ли у них какая-то устойчивость к магии или физическому воздействию? Имеют ли они маскировочные приспособления или навыки? Какое у них поведение — нейтральное или агрессивное? - Дирек запомнил, как выглядит этот самый тотем, но на всякий случай рисунок сохранил. На краткий миг в его руке, держащей импровизированный лист для письма, загорелась зеленым светом и лист пропал, угодив в магический карман, где хранилось копье рыцаря. Позже он может понадобиться, а если нет, то просто будет выброшен.
- Так же, как и любое живое существо. Это, несомненно, предельно близкий к вершине местной пищевой цепочки хищник. Хищник, который не брезгает падалью и способен переваривать толстые кости. Быстрый, умный, выносливый и крепкий. Но у него течет кровь и он подчиняется тем же законам, что и другие живые существа. К счастью для нас с вами. - На какое-то время маг замолчал, словно бы обдумывая, что еще добавить к уже сказанному.

Вскоре фон Эйлер продолжил свой рассказ:
- Я не советую применять магию напрямую. Насколько мы понимаем, сей зверь способен поглощать рассеянную магию, подпитываться ей. Полагаю, часть Ваших чар он так же сумеет поглотить. Конечно, у него есть предел. Рано или поздно, но он переполнит свои, скажем так, хранилища. Но так же он станет быстрее и сильнее. 
Конечно, информация была достаточно объемной и можно было подумать, что Дирек находится на какой-то лекции по биологии магических существ. Но имперский археолог не замолкал:
- С физическим, как вы выразились, воздействием все прозаичней. У него великолепная мускулатура, крепкая шкура и плотный жировой слой. Органы распределены закономерно, так что, если вы сумеете пробиться сквозь эти слои, то сможете нащупать сердце. Могу только заметить, что у них очень прочные черепа. Мы полагаем, что во время брачных игр они склонны бодаться, подобно диким родичам баранов. Можете представить, какая требуется сила, чтобы нанести такому черепу хоть какой то вред.  Этот вид обладает защитным окрасом. Его шерсть серовато-бурая, с разводами, хорошо сливается с подлеском, зверь склонен нападать из засады, сокрушая добычу натиском.
Если бы Диреку были присущи в полной мере эмоции смертных, он бы, наверное, уже заснул под монотонный, но от того не менее хорошо поставленный голос мага. Но сейчас он сидел неподвижно и слушал все, что говорит ему сидящий перед ним маг. Это могло быть полезным. Впрочем, всякая информация в той или иной мере может быть полезной, в определенной ситуации и в нужный момент, конечно же. 
- Самое поразительное то, что в противовес иным хищникам, у данного вида развилось очень интересное поведение. Видите ли, он склонен селится там, где дуют Ветра Магии. В местах, где Завеса тонка. Но если таких мест нет, то он из создаёт, представляете? Он охотится без устали, собирая свои жертвы живьём в одной точке и мучает их с одной единственной целью - чтобы страдания и смерти истончили Завесу. Как только это происходит, его инстинктивный садизм пропадает и он возвращается к нормальному поведению крупного хищника. Во многом это связано с его естественной адаптацией к стабильно высокому магическому фону. Он, насколько нам известно, не слишком хорош видит, лишён цветного зрения. У него не самый хороший нюх. В основном, его выручают слух и то, что мы можем назвать ощущением магии.

Что же, эмо было достаточно интересным. Особенно то, что существо могло жить в таких местах, где находились разломы, где был повышен магический фон и что он истязал своих жертв в случае, если не находил таковой. Информация прямиком из какого-нибудь учебника из имперской академии, не иначе. Но фон Эйлер был неумолим:
 - Да-да, вы не ослышались! Он буквально чувствует активное колдовство и стремится к его источнику. Порой мы наблюдаем какое то, я бы сказал, сорочье поведение, когда особи данного вида собирают в своем логове предметы с повышенным магическим фоном.
Последний пункт об этом звере был достаточно интересным. Возможно, в гнезде этой твари можно было отыскать какую-нибудь интересную вещь. Хотя, Дирек вряд ли нуждался в чем-то подобном.
- Из каких стихий проистекает сила зверя? - спросил рыцарь, когда маг закончил отвечать на вопросы Дирека.
- Жизнь и Свет, молодой человек. - Сказано явно из вежливости. Если это был действительно хоть сколько-нибудь знающий свое дело маг, то скорее всего почувствовал бы, что Дирек явно не молодой и вряд ли уже его можно было назвать человеком. Но Дирек оставил это без каких-либо комментариев. 
- Как это существо выглядит? - напоследок спросил рыцарь, уже собираясь уходить. Он получил вполне внятную информацию о том, что нужно делать. Осталось только уладить некоторые детали.
- Скорее, как крупное кошачье. Отличия в строении головы и шеи связаны с брачными играми зверя и его склонностью таранить крупную добычу головой. Так же характерно строение лап - оно не карабкающееся, а роющее животное.
Интересная такая кошка. Как будто крот поимел львицу в полнолуние на шабаш и родилось вот это. Но форм жизни неисчислимое множество, так что удивление Дирека было недолгим. Настолько недолгим, что тот даже не успел встать со стула, как он прошло. Не попрощавшись с имперским археологом, рыцарь отправился в рощу, дабы подготовиться к охоте на этого чудного зверя. Здесь необходимо было соорудить какую-то ловушку, потому что тот не знал, сумеет ли одолеть существо собственными силами. А заколоть пойманное в ловушку животное смог бы даже ребенок. Ну, у которого духу хватило бы для этого...

Добравшись до края леса, Дирек пошел вглубь него в поисках интересующих его вещей. А требовалось ему нечто, что очень походило на что-то вьющееся и достаточно толстое, чтобы с этим можно было работать. Вскоре ему попался участок леса, подлесок которого представляли из себя заполонившие все вокруг лианы. Их толстые стебли вились по могущим стволам деревьев и убегали куда-то вверх, оканчиваясь в кронах деревьев. Паразиты. Убийцы своих благодетелей. Видимо, сама природа была таковой, что некоторые виды, чтобы выжить, готовы были жертвовать другими в борьбе за место под солнцем. Но сейчас несколько деревьев вздохнут с облегчением, когда Рыцарь Роз освободит их от этих вьющихся, словно змеи вокруг добычи, нежеланных жильцов их вековых стволов. Касаясь их, Дирек запускал в них быстрый поток мутаций, даруя им некое подобие подвижности. Примерно через минуту они сползли с деревьев, сбросили с себя листву и тонкие части, оставив лишь самые крепкие стебли. Возможно, этого будет недостаточно... Тогда Дирек мысленно приказал им сплестись по три в один прочный канат и, удовлетворившись их прочностью, отправился на поиски этого самого шатенлауфа. Охота началась...
Конечно, подходить к логову зверя падший рыцарь не спешил. Вполне возможно, а точнее наверняка, если верить словам своих информаторов, вблизи таких мест эти существа были гораздо сильнее, нежели поодаль. Поэтому нужно было выманить его и выманить подальше, чтобы план сработал наверняка.
По пути Диреку встретился заяц. Косой, завидев идущего по лесу рыцаря, замер в подлеске и остался бы незамеченным, если бы тот не видел души живых существ в округе. Многие из них были слишком малы, чтобы представлять интерес, прочие же при приближении падшего рыцаря удалялись, а вот это живое существо решило, что его естественного окраса достаточно для того, чтобы избежать встречи с несомненно опасным хищником, ходящем на двух конечностях. Хотя, вряд ли на своем роду тот видел достаточно много людей, чтобы понимать, что те представляют для него гораздо большую опасность, нежели его естественные враги.

Одно коротенькое заклинание, запущенное в зайца, безо всяких представляющих опасность движений - Дирек просто посмотрел в глаз существа, потому как косой был обращен к нему левым боком. Тело бедного животного на краткий миг дернулось, после чего началась агония, окончившаяся достаточно быстро. Дирек поглотил душу зайца и собирался использовать ее, чтобы вновь вдохнуть жизнь в это животное, но уже под властью самого Дирека, оставив его без видимых мутаций, которые могли бы отпугнуть зверя. Вряд ли вид разлагающегося зайца или с каким-нибудь дефектом расположили бы зверя к охоте на него. А вот на закуску Дирек наложил на тело зайца чары, превращающие того в бомбу замедленного действия с детонатором, коим был сам Дирек. Поток жизненной энергии, извращенной, превращающей все вокруг в кипящее месиво биомассы. Конечно, использовать ее рыцарь роз не планировал, но чтобы привлечь внимание зверя этого должно быть вполне достаточно, тем более вкупе с мяском закуска представлялась аппетитной, по мнению самого алчного лорда.
Теперь нужно было отыскать достаточно крепкое дерево, ветви которого могли бы выдержать тушу этого зверя. Как полагал сам Дирек, весило существо довольно много и рисковать не хотел, выбрав довольно добротный кедр, который вряд ли смогли бы обхватить даже двое мужчин, а нижние ветви его, располагающиеся довольно высоко, были крепкими, чтобы выдержать, наверное, даже целого быка. Но все же Дирек надеялся, что существо, на которое он охотится, окажется не таким большим и не нужно будет вступать с ним в открытый бой. И тут в дело вступили созданные им канаты из лиан: они стали ползти вверх по стволу дерева и, достигнув ветви, которую рыцарь посчитал достаточно толстой, прочно закрепились на ней. Одна из лиан свернулась под дерном и, замерев, стала ждать. Следующая срослась с той, что была в подстилке, и полезла вверх по стволу, пока не срослась с закрепленной на дереве. Как только зверь будет захвачен в кольцо, лианы самостоятельно поднимут зверя ввысь и подвесят, чтобы тот не мог дотянуться ни до земли, ни до ствола дерева, хотя лапы того и не располагали к древолазанию, как утверждал фон Эйлер, но рыцарь все же старался избежать непредвиденных случайностей.
После чего он отправил зайца в указанное эльфом место, дабы тот ошивался вокруг логова зверя и, если тот проявит активность, стал нарочно показываться ему. А если тот решит напасть, тотчас чтоб мчался сюда. И стал ждать, когда жертва заглотнет наживку...

Охотник на ведьм — это действительно клеймо на всю жизнь. Но жизнь людская долга и полна ужасов и кто-то должен был избавлять мирный люд от такой напасти, как деткоежки, колдуны и демонопоклонники. Майкл был одним из тех, кто избрал для себя такой путь. Не то чтобы у сироты в приюте Ордена Света был какой-то большой выбор.

Воин поплотнее закутался в плащ, но это не очень сильно помогло — тропический ливень, длившийся уже несколько дней практически без перерыва, грозил окончиться всемирным потопом, насквозь промочил его одежды, а в сапогах можно был разводить рыбу. Такого в этих землях не помнили довольно долгое время, а сам же Майкл был склонен верить местным: каким-то полуразумным дикарям, которые в обмен на оружие, блага цивилизации, вроде хирургии, терапии, а также помощь в истреблении соседнего племени охотно переходили под знамёна Ордена Света, принимали новый пантеон взамен старым идолам. Ещё был, грандмастера последних двухсот лет активно продвигали политику расширения на юг, на новые континенты, практически заполонив старый мир своими эмиссарами и теперь ищущие новых последователей. Хотя, конечно, даже несмотря на активное участие местные очень тяжело принимали новые порядки. Приходилось действовать скрытно, искать ущемленных и давать им возможность расправиться с их извечными врагами. Однако действовать приходилось осторожно, чтобы избежать геноцида, чтоб эти реваншистские войны племен принимали характер завоеваний, а не праведного мщения за дела минувших лет. Пробираясь в джунглях, Майкл клял себя за то, что несколько лет назад согласился на отправку на юг вместо того, чтобы и дальше расправляться с культами в старой империи, где все было знакомо и понятно.

Внезапно за очередным поворотом тропинки перед Майклом возник магический огонек. Когда охотник на ведь попал в поле его зрения, или освещения, он поплыл в его сторону. Старый воин попытался разглядеть что-то в нем, но ничего конкретного не увидел. С таким же успехом посланник мог быть как от великого магистра, так и от какого-нибудь паладина, которому срочно нужна была помощь. Правда, окрест за много верст не было ни одного такого, который решился бы прервать работу Майкла — тот выслеживал особенно зловредного шамана или колдуна, наводившего ужас на округу своими демонами из табакерки. Никто толком не знал, кто это или что это, поэтому нужно было топать много тысяч шагов под проливным дождем, чтобы его отыскать, потому как близился праздник солнцестояния и эмиссарам позарез нужно было обеспечить безопасность выполнения очередного плана, а Майкла практически никогда не спрашивали, что он там хочет.

Однако посланник этот был отправлен самим великим магистром, о чем тот понял, стоило тому воспроизвести сообщение:
«Отправляйся в таверну, что за гранью миров. Назревают темные времена и твои таланты будут там как нельзя кстати...»
Несколько раз моргнув после окончания, тот погас, осыпавшись наземь сонмом падающих уголков, которым нипочём были дождь и грязь под ногами.

Майкл улыбнулся и, завернув за очередное дерево, пропал из виду...

Очередное селение встретило Антараэля темными провалами окон, висящих на старых петлях дверях, полным отсутствием присутствия живых разумных существ и огромными роями мух, летающими над вздувшимися трупами людей и скота, лежащих тут и там. Побоище было знатное, складывалось впечатление, что кто-то действовал с холодной расчётливостью, нежели стихийно, как предполагал Тар. В воздухе остро чувствовался запах пепла, тлена и, как ни странно, плесени, хотя признаков пожара не было видно. Возможно, его цель все ещё оставалась здесь. Потому что если нет, то Тару следовало бы отступить и придумать какой-нибудь план получше, искать источники. Все признаки указывали на то, что здесь побывал демон, и Красный Экзорцист очень хотел выяснить, кто на этот раз был его мишенью.
Ответ не заставил себя долго ждать — за очередным поворотом он вышел на главную площадь деревни и увидел лежащую тушу существа, которое не могло быть никем иным, кроме как демоном. Хоть он и был мертв, но все ещё источал губительные миазмы. Некогда это существо несомненно было человеком: на его распухшие теле угадывались антропоморфные черты, а сам покойник кроме непомерно большого размера не имел каких-либо значительных мутаций. Видимо, здесь кто-то пытался сделать демонхоста, но тот вышел из-под контроля и пришлось его убить. Как и впавших в безумие крестьян: при более тщательном осмотре нескольких тел Антараэль увидел начавшие проявляться мутации, искажающие бедолаг и превращающих их нечто, уже не бывшее человеком. 
Святой магии экзорцист не ощущал в округе, поэтому смело мог предположить, что завалили того черта свои же, но кто это были — на этот вопрос он не мог ответить. Нужно было отправиться в ближайший город, чтобы найти какую-нибудь информацию о местных запрещенных Орденом культах, однако скорее всего пришлось бы работать с симптомом, вроде этого, а не с болезнью, коим могла быть группа людей, одержимая идеей губительных сил.
Но внезапно на выходе из деревни он встретил всадника на коне. Что конь, что его наездник, были с головы до пят, и копыт, скрыты под одеялом из черной ткани, на котором были невидимые простому глазу символы.
Антараэля темными силами не напугать, но когда за тобой отправляют умертвие, неравен час задуматься, все ли нормально у местного магистра не все были дома в голове. Такая форма наказания, когда даже смерть не является избавлением, была не особенно распространена в ордене. Видимо, при жизни человек совершил что-то поистине ужасное, чтобы даже после смерти искупать свои грехи.
Там подошёл ближе. Из-под ткани вылезла полусгнившая рука мертвеца и протянула экзорциста свиток. Печати не было видно, но стоило осмотреть его более тщательно, то можно было понять, что она попросту не была нужна: развернув его, Тар не увидел текста, а стоило ему применить магию, как все стало на свои места. Это был обычный Приказ. 
Прочитав короткую молитву, Антараэль открыл глаза и понял, что стоит посреди обеденного зала трактира со свитком в руках, на котором было написано распоряжение магистра ордена. В этом месте замечены гибельные силы, бла была бла, направляем тебя на расследование...

Зверь клюнул на приманку. Громкий разочарованный рев так же проинформировал рыцаря Цветов, что заяц благополучно избежал гибели под тяжёлыми лапами и теперь тыгдыкает к нему. И все же, что то пошло не по плану.

Первым звоночком было время - зайка явно не спешил к месту рандеву. Если бы не четкий, устойчивый сигнал, то можно было бы предположить, что он пал смертью храбрых.

Вторым звоночком был характер его приближения. Какое то время грызун уверенно двигался к ловушке, но со временем скорость его сильно замедлилась. Даже на глаза он показался как самая ленивая мышь в сарае - неспешно, вразвалочку, словно бы ни от кого он там себе не убегал.

И, наконец, третьим звоночком было то, что зверя не было ни видно, ни слышно.

Слышно было лес. Шум ветра в кронах. Заливистые трели клестов, щеголяющих карминовым оперением.

При желании, можно было даже расслышать, как топает мутировавший заяц.

Но шатенлауфа слышно не было. Можно было предположить, что монстр потерял интерес к своей жертве и ушел обратно к своему логову, или что он обнаружил кое что ещё.

Или кое кого ещё.

Антараэль осмотрелся. Он не сразу понял, где оказался, но увидев знакомое лицо трактирщика, понял, что место это - легендарная таверна "Под выпившим драконом". Не то чтобы Тар был завсегдатаем этого заведения, однако же не узнать его просто не мог, достаточно было того, что однажды его даже убили здесь. Или это было в городе у моря? Который даже названия не имел. Он уже не помнил. Человеческая память имела свойство размывать воспоминания и искажать их. Но он был уверен, что не ошибся в определении места пребывания. 
Прибытие Антараэля никто даже не заметил, так как здесь это было вполне обыденным делом появиться посреди комнаты, ведь таверна эту находилась известно где и являлась пересечением всех известных и неизвестных миров.
Однако... От послания необходимо было тотчас избавиться, как того требовал Кодекс. Подойдя к очагу, экзорцист бросил в него скомканный свиток. Тот, едва его коснулись языки пламени, ярко вспыхнул голубым пламенем и сгинул в этой вспышке едва ли не за мгновение. Теперь нужно было по крупицам собирать информацию относительно того, что ему предстояло тут расследовать, потому что никакого брифинга не было, а информация из послания была столь скудной, что ее нельзя было даже как-то интерпретировать. Нужно было пообщаться с местным контингентом, и Тар решил начать с самого бармена.
- Вина мне и козью ногу на вертеле, уважаемый, - сказал экзорцист, присаживаясь за столик. Чибис, услышав его, тотчас метнулся кабанчиком на кухню и через минуту уже нес на деревянном разносе заказ святоши. Тот бросил на стол двойной дублон и пригласил хозяина присесть к нему за столик. Тот, увидев монету, так ловко спрятал его в своих одеждах, что Тар, наблюдавший за ним, не был уверен, где она сейчас находилась. 
- Слышал, тут можно разжиться информацией. Есть какая работа для демоноборческих сил мастера? - спросил экзорцист, наливая себе в кружку вина из глиняного кувшина. Оно даже на вид могло вызвать тошноту, но учитывая, что последние несколько недель он пил только родниковую воду и то в лучших случаях, сейчас это разбавленное дешевое пойло стоило того, чтобы им, так сказать, насладиться. Выпив его, он сделал довольно значительный укус от куска мяса и стал слушать то, что ему скажет гоблин.

Зайдя в таверну, Майкл первым делом осмотрелся. Потому как почему-то ему казалось здесь нечто необычным. Трактирщик сидел за столом с человеком, смутно знакомым охотнику на ведьм. Подойдя ближе, он понял, где уже мог его видеть. Это был довольно известный член Ордена Света, Антараэль Красный, старший экзорцист из крыла инквизиции и довольно знаменитый демоноборец. Интересно, что ему тут было нужно? Не связан ли как-то он с его заданием? Возможно, им стоило бы объединить свои усилия, раз уж они тут собрались вместе. Не часто удается встретить такого эмиссара ордена в таком захолустье, тем более в делах такой важности - обычно таких, как Майкл, к такой работе не допускали, предоставляя им более приземленные задания, вроде охоты на ведьм или разгроме ячеек каких-нибудь слабых культов давно забытых и преданных анафеме темных божков.
- Антараэль, какая встреча!  - поприветствовал своего коллегу Майкл, присаживаясь к нему за один столик. Тот смерил его взглядом, как будто вспоминая, кто это такой, но, увидев розарий, выпавший случайно из-под одежд, а может и не случайно, видимо, опознал в нем охотника на ведьм и удовлетворенно кивнул. Тот сейчас беседовал с гоблином, который, как многим известно, был владельцем этого заведения и у него же можно было получить информацию. Майкл не стал перебивать их разговор, предпочитая слушать, однако был настолько голоден, что готов был убить кого-нибудь за еду. А еще ему требовалось... кое-что. Его запасы лириума были уже на исходе, и ему требовались новые дозы. Необходимо было пополнить запасы, хотя лучше найти что-нибудь, что не вызывает такого отвратительного привыкания, как это зелье. Майкл лишь надеялся, что однажды сможет с этим завязать, хотя уже не был уверен, что у него это удастся. Вполне возможно, что придется обращаться к мастерам ордена, чтобы его перевели на менее энергозатратную работу, например, стать каким-нибудь рекрутером или учить новобранцев ратному делу, или искусству охоты на ведьм... Хотя, конечно, ему по душе было бы и вступить в какой-нибудь цех оружейников и ковать святые мечи для своих братьев...

Пока Тар общался с хозяином таверны и периодически отведывал не очень хорошо прожарненую козью ногу, запивая это все горьковатым вином, к ним за столик подсел еще один человек. Экзорцист не сразу понял, кто это такой, что решил вмешаться в их разговор, но, услышав, что тот знает его по имени, удовлетворенно кивнул. А увидев якобы случайно вывалившийся розарий, то и вовсе одобрил его присоединение. Не то чтобы здесь часто хаживали охотники на ведьм, но конкретно этого он в процессе узнал - это был Майкл Конрад, с ним они встречались в маленькой церквушке в Риверхолле и у того же города в отделении Ордена Света. Ценный сотрудник, хоть охота на ведьм и оставила на нем неизгладимый след. В конце концов, такие, как он, вскоре сходят с ума. Кто подсел на лириум, тому одна дорога - и дорога очень короткая. Хотя этот экземпляр был вполне себе ничего, держался бодрячком и даже вполне обманывал капелланов, что у того все в порядке с башкой. Ну и ладно, он может быть полезен. 
- Так вот, была тут одна банда ребят, все хороши, как на подбор, только давеча отправились они вниз по реке, - говорил гоблин и тоже искоса глянул на прибывшего гостя. Что-то крякнув на своем, он вернулся к беседе, в то время как выбежала какая-то девка-разносчица и принялась обслуживать новоприбывшего посетителя. - Нужно бы сходить проведать, как у них там дела. Ничего сложного и опасного, просто мне нужно знать - живы они или нет. У них там какое-то барахло осталось в комнатах, а те все не идут и не идут, хотя оплатили простой на целый месяц! А я ведь вполне мог бы поживиться их пожитками да комнаты сдавать, если они сгинули где, не хочу почем зря терять звонкие монеты.
Интересное у того было поручение. А еще больше Антараэля смутило отношение к своим постояльцам. Но он пришел сюда не осуждать мировоззрение какого-то зажравшегося гоблина, а вести расследование.
- Что ж, мастер Чибис, я схожу проведаю твоих злополучных постояльцев, посмевших не вернуться в срок. За это я очень рассчитываю узнать от тебя некоторую информацию. Залог не беру, моральные принципы такие. Но не вздумай потом юлить, чертяка! За еду спасибо. Передай мои хорошие пожелания повару. - Голос Тара едва ли можно было назвать доброжелательным, но те, кто его знал, вполне могли понять, что ничего дурного он не имел в виду...

Майкл в последний раз нормально ел, наверное, в тот день, когда его отправили на юга ловить каких-то идолопоклонников и полудиких колдунов, последние две недели его рацион составляли какие-то фрукты, которые ему давали в лояльных ордену племенах, от мяса он напрочь отказывался. Хоть орден и ставил их под свои знамена при помощи своих посредников, традиции их искоренить они все еще не могли, не решались или не хотели, ждали подходящего момента. Но Майкл знал, что к такому мясу лучше не притрагиваться. Был неплохой такой шанс впоследствии узнать, что это была человечина, а тот не хотел практиковать каннибализм, даже в ритуальной форме. Еще чего не хватало, помимо строгих запретов и морального неудовлетворения, даже порицания, не хватало подцепить какое-нибудь бешенство или еще чего похуже. Сейчас же ему принесли кашу с гуляшом и тот смотрел на эту еду, как на ману небесную. Ел он взахлеб, забыв про всякий этикет, потому как по сравнению с той дрянью, что он называл едой в последнее время, и в подметки не годилось этому произведению кулинарного искусства. Он успел прикончить целую тарелку до того, как экзорцист и хозяин таверны договорили и теперь потягивал вино, которое ему подали отдельно. Благо, орден никогда не скупился на деньги и мошна его была полна серебряных пиастр, которые некуда было тратить.
- Вот так встреча! - сказал Майкл, когда гоблин почапал по своим гоблинским делам, а они теперь могли поговорить наедине. Если наедине можно было назвать полную посадку таверны, но в таком шуме и мешанине голосов их вряд ли кто будет слушать. но природная недоверчивость охотника на ведьм давала о себе знать и он то и дело оглядывался по сторонам, выискивая тех, кто проявлял к ним излишний интерес, примечая даже мимолетные взгляды. Хотя, стоило им установить зрительный контакт с Майклом, как те сразу теряли интерес к его особе и возвращались к своим делам.
- Думаю, ты уже и сам пришел к тому же выводу, что и я. Меня сюда послал орден, думаю, и тебя тоже. Поэтому предлагаю объединить наши усилия.

Гоблин ушел, теперь пришло время поговорить со старым знакомым. Но тот успел сделать это первее, так что отпадала версия их случайной встречи. Раз он здесь по делам Ордена, как и сам Антараэль, его предложение объединить силы казалось вполне разумным. Поэтому Тар не стал лезть к тому с расспросами зачем и почему он здесь. А сразу перешел к делу. Точнее, предложил следующее:
- Ты все сам слышал. Нужно сходить на разведку и отыскать этих парней. Но вряд ли стоит с места в карьер стартовать, поэтому предлагаю встретиться тут утром и отдохнувшими отправиться вслед за этой группой. Если они до сих пор не сдохли, то должны продержаться еще одну ночь, а если сдохли, то спешка нам ни к чему. Я был бы не прочь поспать на хорошей кровати и вымыться, постирать одежду и насладиться тишиной где-нибудь в своей комнате. Встретимся утром, охотник.
После этих слов Антараэль в последний раз осушил свою кружку и отправился к хозяину таверны. У него он заказал для себя бадью для купания с горячей водой и мылом, желательно на каких-нибудь травах, если имеется, а если нет, то и обычного вполне было бы достаточно. И попросил, чтобы к нему наведалась прачка да какая-нибудь поопытнее, чтоб поутру ему не пришлось бы отправляться в мокрой одежде - самым последним делом Антараэль хотел заболеть из-за того, что обслуга не справляется со своей работой и возвращает его одежду мокрой. К тому же, скорее всего, у гоблина были свои фокусы, чтобы клиенты, у кого мошна ломилась от золота, предоставлять вполне себе приемлемые услуги, хоть и по явно завышенным ценам.
Гоблин одобрительно кивнул, когда очередная золотая монета угодила в его загребущие лапы, и вновь подозвал одну из своих девок, что носились по залу. Та, подойдя, поговорила с гоблином и отправилась вглубь помещений для персонала, а Антараэль, покручивая на пальце ключ от своей комнаты, поднялся на второй этаж и, закрыв за собой дверь, принялся снимать с себя одежду. Когда дело дошло до белья, он ненадолго замешкался, но потом все же скинул и его, оставшись полностью нагим. Воняло от него знатно, но это была не его проблема - из-за того, что пребывал он в таком состоянии недолго, то к своему запах он привык и практически не ощущал его.

Майкл же не знал, чем ему самому сейчас заняться. С одной стороны, тоже неплохо было бы себя побаловать подобным образом, но охотник на ведьм с момента достижения совершеннолетия жил в аскетичных условиях и так привык к этому образу жизни, что совершенно не нуждался в, как он считал, излишнем комфорте. С другой стороны, запасы его источника силы были практически на исходе и неплохо было бы пополнить их.
Прикончив вторую порцию еды, Майкл все-таки решил обратиться с таким вопросом к трактирщику. По слухам, у того можно было разжиться чем-то похожим. Подойдет что угодно, хотя необработанный лириум охотник поостерегся бы покупать. Хоть его тело и привыкло к такого рода веществам, все же он был самым нежеланным материалом - уж лучше на досуге будет попросить экзорциста сделать кровопускание, хоть тот и придет в самую крайнюю степень негодования. Да и человеческая кровь...
- Хозяин, поди сюда, - сказал охотник на ведьм, подсев за стойку. Чибис в это время возился где-то на кухне и вышел не сразу, как его позвали. Но Майкл особо никуда и не спешил.
- Чегой тебе? - сказал гоблин, когда подошел к нему.
- Мне нужен лириум. Или что-то похожее. Плачу полновесным серебром.
Чибис почесал затылок, оценивающе оглядывая Майкла, но все-таки ушел на какое-то время в подсобку. Вернувшись, он раскрыл перед охотником на ведьм мешок с какими-то склянками, пучками трав, частями тел каких-то зверей и кусками какой-то породы. Майкл сразу опознал необработанный лириум и скорчил недовольную гримасу. 
- Справа налево: зелья и эликсиры восстанавливающие магическую силу. Чел левее, тем эффективнее, но и побочки тоже сильнее, соответственно. Вот тут сборы магических растений. Лучше всего, конечно, сделать вытяжку, но если заварить в кипятке, эффект будет идентичный, хоть и не такой значительный. На худой конец, можно пожевать. Горько, грозит несварением, но все же лучше, чем ничего, так ведь? - Гоблин лукаво усмехнулся, но иногда казалось, что такая усмешка никогда не сходит с его гнусной физиономии. Затем он продолжил: - Ну и наконец лириум. Не знаю, что ты будешь с ним делать в необработанном виде, но если знаешь кого-то, кто знает толк в зельеварении, это будет неплохим приобретением...

Антараэль стоял перед окном и осматривал внутренний двор таверны, когда в дверь кто-то постучал. Тот крикнул, что не заперто, и через несколько мгновений в комнату экзорциста занесли ванную, полную исходившую паром воды. Двое крепких мужчин, что заносили ее, носили на руках какие-то браслеты, а пояса их были украшены какими-то рунами. Прочесть их Антараэль не смог, но догадался, что те обладают некими магическими свойствами, увеличивающими физическую силу носителя.
Следом за ними в комнату вошла женщина, уже не молодая, но еще не старуха. Она кинула беглый взгляд на обнаженного мужчину, хоть и без всякого интереса, после чего поставила на прикроватную тумбочку разнос, на котором лежала мочался и кусок обычного мыла, мочалка и бутылочка, от которой исходил приятный лавандовый аромат. Тар благодарственную кивнул ей, когда та, выходя из его комнаты с ворохом грязных вещей, обернулась, чтобы как можно аккуратнее затворить за собой дверь.
Отмыться после столь долгого блуждания по безлюдным местам было крайне приятно. Экзорцист какое-то время просто лежал в теплой, почти горячей воде, пока не привык к ее температуре полностью. После чего принялся к очищению от пота и грязи.
Все это заняло у него не то чтобы очень много времени. Примерно через час к нему в комнату внове вернулись те двое, но сейчас Антараэль лежал на своей кровати в чистом сменном белье и размышлял над тем, зачем его сюда отправили. Потому что никакой конкретно цели не было поставлено, даже примерного направления для начала расследования, вообще никакой информации относительно предстоящей работы. Все это очень походило на какую-то не очень веселую шутку, но зная, что в руководстве не очень любили шутки, решил, что ему все-таки придется самостоятельно разбираться в происходящем. Была вполне себе не призрачная вероятность, что дело было столь секретным, что заранее рассказать о нем невозможно было даже тому, кто должен был его выполнить. Ну и многоходовочки, господа магистры! Впрочем, все это было плодом воображения самого Антараэля. Под эти самые мысли он и заснул, ожидая пробуждения завтра утром...

Майкл с интересом осматривал склянки и запечатанные воском колбочки, в которых плескались жидкости самый разных цветов и консистенции. Некоторые он уже встречал, некоторые были для него чем-то новым. Выбрав несколько, он добавил к ним несколько пучков трав и поставил на стол кошель, полный серебра. Здесь была половина его жалования за последние полгода, которое после последнего увольнения попросту некуда было тратить - там, где он работал, серебро не было в цене в качестве обменной валюты, там предпочитали натуральный обмен.
- Прекрасный выбор! - воскликнул тавернщик, после чего ловко уложил свой скарб обратно в мешок, а мешочек с деньгами припрятал где-то в другом месте. Майкл рассовал эликсиры по карманам, а травы уложил в небольшую сумочку на поясе.
Теперь нужно было решить, что делать дальше. С одной стороны, действительно было бы верным решением объединиться с экзорцистом, но тот ни словом не обмолвился о своем задании. Вполне возможно, что Орден его не посылал, но в таком случае это смахивало на очень странное стечение обстоятельств. Ведь Майкл думал, что его прислали как раз ему на подмогу. Но была так же вероятность, что его просто проверяли - мало ли, что на уме у руководства. Отбросив эти мысли, Майкл сел у камина и стал смотреть на огонь. Его всегда привлекали танцующие языки пламени. В них он находил некоторое утешение, в это время его мысли успокаивались и он не ощущал ни груза ответственности, который ему привили в Ордене, в это время он был самим собой - обычным человеком, ищущим покой.
Так он просидел довольно долго, пока не обнаружил, что близится рассвет. Все же нужно было немного поспать. Несколько часов будет более чем достаточно. Просто сбить сон, уменьшить усталость, которая навалилась на него, стоило ему чуть почувствовать мало-мальский комфорт.
Его комната была столь бедно обустроена и была настолько мала, что ее скорее можно было назвать чуланом, нежели местом, где живут люди. Комнатушка, где едва помещалась кровать, стул и крючок на стене, на котором висела какая-то тряпка. Скинув ее на  пол, Майкл понял, что скорее всего ею моют полы - от нее поднялось довольно большое облачко пыли. Или это пол был настолько грязным?..

Утро наступило для Антараэля слишком быстро. По крайней мере, тот хотел бы отсрочить его наступление. Даже такая дрянная кровать, явно с какими-то жителями, была столь комфортной, что покидать ее не хотелось вовсе. Когда первый луч солнца проник в окно и упал на лицо экзорциста, тот проснулся и, нехотя поднявшись, сел на краю. На стуле рядом лежали аккуратно сложенные вещи, чистые и полностью сухие. Прачка прекрасно знала свое дело, что не могло не радовать. Быстро одевшись, Тар собрал остальные свои вещи и отправился вниз, чтобы подкрепиться перед выходом. Охотника на ведьм не было видно в обеденном зале, но от тавернщика он узнал, что тот пару часов назад отправился в свою комнату. Конечно, пусть поспит, а Антараэль подождет... Впрочем, почему бы и нет?
- Завтрак, хозяин, - сказал Тар, усаживаясь за столик. Чибис кивнул и умчался выполнять его заказ.
Через пару минут ему принесли разнос, на котором стояла какая-то каша, на вид овсянка, с кусочками мяса, хотя таких можно было бы и побольше... Там же стояла кружка с элем, краюха черного ржаного хлеба и пару ростков зеленого лука. Странно, конечно, но отчего бы и нет?
Перекусив, Тар все еще не обнаружил присутствие охотника на ведьм, поэтому, узнав, в какой комнате тот поселился, и отправился к нему.
Уже поднимаясь наверх, он столкнулся с ним на лестнице. Тот был собран, хотя видок у него был, конечно, не самый лучший. Но этот народец никогда не славился тем, что следят за своим внешним видом.
- Выдвигаемся сейчас. Завтрак ты проспал. Я уже распорядился, чтобы тебе завернули с собой, - сказал экзорцист, строго осматривая с ног до головы Майкла. Тот несколько изменился с их последней встречи. Ныне его глаза пылали огнем - явный признак божественной мутации, которыми сам Антараэль тоже не был обделен.
Покинув здание таверны, они отправились вниз по реке. По дороге они перекидывались короткими рассказами о своих странствиях и делах, что попадались им на пути. Да уж, не часто таким, как они, предстояло работать вместе, представители их профессйий предпочитали работать в одиночку...

Майкл не спал. Точнее, назвать это полноценным сном было сложно, скорее к его состоянию было больше применимо слово дрема, или транс, если хотите. Он все еще продолжал слышать то, что происходит в таверне, но в то же время чувствовал некоторого рода расслабленность, организм начинал восстанавливать силы после длительного периода бодрствования. Конечно, это не заменит полноценный сон, но что имеем, с тем и работаем. Полежав какое-то время на кровати, охотник на ведьм поднялся и отправился вниз. На лестнице ему повстречался Анатараэль, который сказал ,что выступают они немедленно и что времени на посиделки не осталось. Майкл лишь пожал плечами и, забрав у тавернщика сверток с едой, сунул ее в рюкзак и отправился вслед за экзорцистом. Шли они вдоль реки и травили байки.
- ...И вот мы уже загнали его, казалось, в тупик, но стоило нам завернуть за угол, где он должен был находиться, обнаружили только глухую стену. Пришлось разбирать стену отряду саперов, чтобы продвинуться дальше. Ну а потом известно что мы сделали...
Майкл рассказывал, как они загоняли в каком-то склепе, под которым находился подземный комплекс штолень - по всей видимости, когда-то на этом месте находилась какая-то выработка, но разведывать никто не рискнул это место. Его запечатали, все входы завалили камнями и поставили там несколько сигнальных рун, чтобы в случае чего, если кто-то или что-то еще выберется из-под земли, об этом сразу станет известно в местном гарнизоне Ордена Света.
Вскоре они остановились на привал. Майкл полез в свой рюкзак, чтобы достать свой завтрак, но случайный взгляд экзорциста обнаружил в его торбе несколько склянок с красной жидкость. Тот насупился, как мышь на крупу, но смолчал, за что Конрад был ему благодарен - ему не хотелось оправдываться насчет содержимого этих сосудов. Ему и самому не нравилось прибегать к этому методу, потому он и пополнял запасы эликсиров, чтобы не пользоваться этим проклятым методом. Конечно, зло во благо могло спасти многих невинных, но это все же оставалось злом. Из-за чего Майкл всегда корил себя, если ему по нужде необходимо было пить кровь...
Как только он доел, их путь продолжился.

Асседия, наверное, никогда не вырастит из своего вечного любопытства и жажды исследования: не умеешь - научим, не имеем - найдем. Именно это заставляет седеть ее деда, ибо отец уже давно седой из-за ее выходок.
Дракоша в очередной раз вырвалась на поиски чего-нибудь интересного, считая себя очень взрослой, хотя по драконьим меркам она еще зародыш в яйце, пообещала, что далеко не уйдет.

Однако разве есть ее вина в том, что ее привлек запах чего-то вкусного? Буквально манил, щекотал нос, будто кто-то шептал - давай, тут очень вкусно, спеши...
И она поспешила навстречу гастрономическому исследованию, мысленно готовясь изучить все вдоль и поперек и принести результаты домой - сытая, целая и невидимая.

Только вот в какой момент все пошло не по плану трудно сказать: увлечённая мыслями, Асседия не заметила, как городские фонари и бытовой шум сменились дикой местностью и соответствующими звуками, прекрасный запах исчез, а впереди светлым островком возвышалась таверна. Асседия совершенно не помнила того момента, когда окружение изменилось, и как не старалась вспомнить - не могла, словно этот отрывок стерся из памяти.

Дедушка и отец снова будут ругаться...

Но был ли у нее сейчас выбор? Нет. Она огляделась, принюхалась, походила вокруг, мягко ступая босыми ногами - ничего. Никакого портала, двери, межпространственной дыры - ничего. И куда идти сейчас тоже не представляла. Делать нечего.

Асседия направилась к единственной вокруг постройки, которую видела, чтобы хоть спросить дорогу или что-то выяснить, а если там еще и кормят... Вот будет чудесно!
Конечно хотелось бы, чтобы это было безобидное приключение. Хотелось бы. Но она же не в книге.

Дверь открылась легко, даже слишком, а внутри оказалась тепло, и светлее, чем ей казалось. Ничуть не смущаясь разных гостей, присутствующих здесь, Асседия вежливо, но громко поздоровалась:
- Здрасьте!!!

Заяц-мутант, вразвалочку, пришлепал к самой лиане и уселся на нее с непрошибаемо-гордым видом грызуна с аутистическим расстройством его грызуньей личности.

Шатенлауф, по всей видимости, воспринял это как личное оскорбление и словно бы проявился в окружающем лесу. Прекрасный, могучий зверь достигал полуметра в холке и, казалось, состоял из одних мышц и гладкой серой шерсти. Даже когда он не крался, его мягкие движения и природный камуфляж делали его сложнозаметным в лесных полутенях.
Широкие лапы осторожно ступают на подстилку, буквально расплющиваясь при каждом шаге и скрадывают солидный вес хищника.

Но зайца так просто не пронять.

Заяц был настолько не впечатлён увиденным, что даже не подумал сдвинуться с места, сбежать или, на худой конец, броситься на врага с воплем ВАЛЬГАЛЛЛААА.
Даже когда шатенлауф остановился от него в паре шагов, принюхиваясь к упоротому грызуну, он не струсил и храбро вцепился зубами в заколдованную лиану.

Такого пренебрежения своей персоной стерпеть было нельзя и это тихое, спокойное утро взорвалось.



Одним коротким, точным ударом могучей лапы заяц отправился в неудержимый полет до ближайшего дерева.

Лиана-ловушка прыгнула к зверю и обвилась вокруг него, пытаясь поднять тяжеленную скотину вверх.

Скотина истошно заревела, резонируя своим рогом и начала размахивать всеми лапами одновременно.


Хаос воцарился в Роще.

На какое то мгновение, гул голосов смолк и множество пар глаз, капюшонов и светочувствительных отростков уставились на вошедшую.

Здешние посетители нечасто хотели быть замеченными и подобная.. экспрессивность многим была в новинку. Ее буквально ощупали, оценили и взвесили мириады изучающих взглядов, и, если бы не негласное правило, запрещающее сканирующие техники в Таверне...

Словом, на какое то мгновение, девушка оказалась в центре всеобщего внимания, которое мгновенно испарилось, как только возле нее материализовался гоблин. Это, несомненно, не было телепортацией или проявлением какой то сверх скорости. Этот морщинистый, пованивающий старостью комок зеленокожей гнусности стоял возле нее с таким видом, как будто он родился, вырос и состарился не сходя с этого самого места, чуть правее от входа в трактир.

Только вот мгновением ранее его там не было.

- Приветствую. - проскрежетал гоблин, вытирая руки о несвежее полотенце. Длиннопалые, сильные, цепкие пальцы были хорошо вымыты и ухожены, не в пример пальцам иных представителей его многочисленного вида.

- Что такая милая леди делает в моем заведении? И главное - чего леди желает? - вкрадчиво спросил у нее зеленокожий и тут же продолжил говорить, не давая ей шанса ответить.

- Ой, где мои манеры?! Меня зовут Чибис. Я - владелец этого заведения.  - длинный палец указал куда то вверх, за спину девушки. Там она могла найти аккуратно прибитую табличку, гласящую, что она находится в Таверне "Под Выпившим Драконом" и что в Таверне запрещено убивать бармена и заколдовывать посетителей без их согласия.

- Давайте уйдем со входа. - добавил он и протянул @Асседия руку ладонью вверх.

- Ого! - Асседия любопытно уставилась в ответ на всех, кто смотрел на нее, выдерживая каждый взгляд, и даже больше. Под напором ее любопытства гости с каждых уголков вселенной не выдерживали такого напора, что являло одно ее присутствие. - Огооо! - снова воскликнула она, когда рядом с ней заговорил судя по всему хозяин заведения. - Настоящий гоблин! Вот это здорово! Привет! А ты воспитаннее, чем пишут в книжках, - и помощь, конечно же, приняла без капли брезгливости. 

Ей ли строить из себя кисейную барышню, выросшей в улье? 
- А что это такое? Если меня тут попробуют прикончить, то я всех сожру, предупреждаю. Я даже отца так при первой встрече напугала, - заявила Асседия, лишь каплю приукрасив. Крошкой - картошкой она была поистине ужасающим драконом, что даже отец, долгие годы проведший в слепоте, просто не мог не испугаться при встрече (по ее мнению, разумеется). - Если что, это не угроза! Честно - честно. Но тут у вас чем-то очень вкусно пахнет... Наверное этот запах меня привел. Я по запаху шла. Но как пришла - не помню совсем, будто стёрли из памяти этот кусок. Это какая-то магия, мистер гоблин? Можете объяснить, пожалуйста?

Дирек ждал. Он ждал, когда же это существо сделает свой ход, потому как лезть на рожон ему не было никакого проку. От этого задания не зависела его миссия, это не было необходимостью и нужно было действовать наверняка. Поэтому он наблюдал с приличного удаления за тем, как цель его охоты сама угодила в подготовленную для него ловушку. И его ожидания были вознаграждены. 

Когда лапа зверя ударила наполненного магией зверя, бедный заяц полетел кубарем до первого ствола дерева, в которое врезался, упал и затих. Агонии не было, потому как тот и не был полноценно живым, лишь имитация жизни. Но вот стоило зверю поднять свою лапу для удара, это послужило сигналом для хищной лианы, которая тотчас обвилась вокруг торса зверя, подкинула вверх и там же зафиксировала, чтобы существо не могло ни дотянуться до земли, ни до дерева - таков был план. И хот почему-то Диреку казалось, что зверь должен был быть большего размера. Поймал не того?.. Но ошибки быть не могло. Существо идеально подходило под описание, полученное в таверне, но все же оставалась толика недоверия к случившемуся. Видимо, слепой случай или чья-то оплошность сыграла тут злую шутку.

Стоило начать лиане затягиваться, как Дирек тотчас устремился к пойманному зверю. Неизвестно было, сколько древесные канаты смогут его удерживать, но их магический фон стремительно начинал исчезать из поля зрения Дирека. Мешкать было ни в коем случае нельзя. Вряд ли напуганная зверюга еще раз клюнет на этот трюк, а гоняться за ним по лесу, кишащему неизвестно еще какой живностью, он совершенно не хотел. Поэтому необходимо было действовать стремительно. 

Когда он мчался к зверю, тот уже прекратил трепыхаться и пытался ловкими выпадами своих коротеньких лап достать лиану, которая прочно держала его в подвешенном состоянии, но все было тщетно. Полы плаща Дирека взметнулись вверх и каждая схватила по конечности, а одна из них обвилась вокруг его шеи. В тело зверя вонзились острые шипы, которые, почувствовав кровь, начали жадно высасывать ее из бедного существа. То начало стремительно терять силы.

Примерно одновременно со всем этим Дирек вызвал свое копье. То появилось в его руке с яркой зеленой вспышкой. Острие блеснуло, когда случайный лучик света упал на его поверхность, и Дирек пронзил им зафиксированное тело шатерлауфа, чтобы прервать его страдания. Хоть он и был адептом бога, стремившегося к господству природы, все же эта самая природа все никак не хотела признавать его права на господства. Поэтому приходилось вот так поступать со всеми несогласными. Возможно, однажды, когда в этом мире воцарится мир, обещанный его богиней, он будет править в нем безраздельно, но сейчас это было совершенно далеко от реальности.

Когда зверь окончательно затих, а плащ выкачал из его трупа всю до последней капли кровь, Дирек опустил того на землю. Лианы прекратили удерживать его тело, сбросив на земли. Рыцарь цветов приблизился к этому существу, чтобы схватить его и взвалить на плечи, но понял, что лучше так не делать - при приближении руки он почувствовал потусторонний холодок, словно тело начало неметь. Даже мертвый, зверь все еще продолжал поглощать магию. Стоило придумать какие-нибудь носилки, чтобы убраться с этого места подальше. Возможно, на крик этого существа прибегут другие звери, родственники убитого, потому не следовало оставаться на этом месте дольше, чем необходимо.

Дирек взглянул вверх, на кроны деревьев, и оттуда упали его лианы, которые ловко свернулись вокруг торса рыцаря в ожидании дальнейших указаний. Тот, отправив копье обратно в астральное хранилище, потому как этому проклятому предмету не следовало долго оставаться в этом мире, поднял десницу и выстрелил по одной из веток потоком зеленой энергии, текущей, словно кисель. Когда заклинание достигло своей цели, ветвь в месте попадания оторвалась и упала. Стремительно лианы покинули тело господина и схватили тело мертвого зверя, прикрепились к уже вставшему карликовому хуорну, который зашагал куда-то вперед, таща за собой тело шатерлауфа. Дирек посмотрел на тело невинно, уже второй раз, убиенного зайца, тело которого все еще было полно его искаженной порочной магии...

Прошло одно мгновение, потом второе. Потом зверь задергался, как будто ему приснился кошмар, но вскоре судороги прекратились и он вновь был тем же зайцем, который и заманил в расставленную Диреком ловушку зверя. Только теперь его шерстка несколько была подпорчена, а в некоторых местах можно даже было разглядеть сорванные лоскуты, которые свисали, обнажая алую плоть и белесые кости. Но это еще был полный проклятой силы зверек, который устремился вслед за хуорном, а, догнав оный, запрыгнул на него и вонзил свои крепкие зубы в его кору. Оставлять столько энергии Дирек не хотел, посему применил его в качестве подпитки для энта и лиан, которые тащили зверя волоком прочь с места убийства. Сам же Дирек шел за ними следом, а полы его плаща заботливо заметали за ними следы на тот случай, если кто захочет пойти за ними следом.

Вскоре они вышли на какую-то поляну, где Дирек все-таки решил разделать свою добычу. Лиану к тому времени полностью лишились своих сил и представляли лишь обычные причудливо сплетенные растения, хуорн тоже был на исходе. Тельце зайца, лишившись всей энергии, безжизненно свисало с тела темного энта. Дерево встало на стражу, пока темный рыцарь срезал лианы и подготавливал тушу зверя к обработке.

Срезав лианы, он вдохнул в них немного жизни - столько, сколько хватило бы им, чтобы обвиться вокруг низкорастущей ветки примерно на дину руки выше головы рыцаря, чтобы поднять тело зверя для удобства свежевания. Висело животное головой вниз.
Подняв подбородок шатерлауфа, Дирек сделал одним точным движением разрез на шкуре зверя, который завершился в районе промежности. После этого он так же поступил с лапами, но разрез его доходил лишь до первого сустава после бедренного или плечевого, в зависимости от расположения этих самых конечностей. После этого он стало методично отделять шкуру от тела, подрезая там, где она не хотела стаскиваться добровольно.

Вскоре подвешенным на лианах висела туша зверя, где шкура держалась на нем лишь в районе голову. Дирек изиенил тактикку и теперь лиану он зацепил за нижнюю челюсть твари, пробив той диафрагму и протолкнув лиану внутрь черепа, где ее и расплющил - мясницкого крюка у него не было, приходилось выкручиваться тем, что имелось.

Мышцы живота были сохранены в целостности, так что внутренности зверя оставались при нем - Дирек хотел сохранить максимально из того, что можно было выжать из этого зверя, стремясь выполнить просьбу трактирщика. Вскоре он подвязал того лианами и срезал голову зверя, предварительно отделив шкуру от черепа. Теперь можно было приступать к подготовке материалов для сооружения тотема. Дирек срезал лапы существа и отделил голову от туловища. Нужно было уточнить у мага, необходимо ли лишать части тела оставшегося на них мяса, но решил, что это его проблемы и так и оставил их на костях. Оставив хуорна сторожить тушу от хищников, Дирек отправился к месту, где эту тварь обитала. Необходимо было поставить эти пилоны, которые просил эльф, и соорудить там этот самый тотем фон Эйлера.

Если с пилонами все было понятно, тот просто выставил их вокруг разлома магии, то с сооружением тотема было несколько сложнее. Посему рыцарь цветов сорвал с ближайшего дерева кору и, разорвав ее на тонкие лоскуты, сделал из них что-то наподобие веревок и с их помощью соединил все четыре лапы в форме корзинки. После чего установил внутрь через щатерлауфа и поставил его вблизи логова убитого животного, которое находилось неподалеку. На этом его работа была окончена. Теперь оставалось лишь получить информацию... Что-то его тревожило, что в столь бедном на магическую энергию месте поселилось такое существо. Возможно, оно и вызвало этот самый разрыв, а возможно тот был здесь до его появления, но одно было точно - в местах с разломами должно фонить магией, а тут они появляться не должны были в принципе.

Вернувшись на поляну с тушей, Дирек заметил, что вокруг на деревьях восседали вороны, но шагающий по поляне темный энт не подпускал их к добыче своего хозяина, посему те не решались приблизиться. Впрочем, мимолетный взгляд, которым их одарил алчный лорд, дали понять птицам, что ловить им тут нечего, и, почувствовав исходящую от него опасность, решили не испытывать судьбу и, подняв гвалт, поспешили убраться подальше от этого места. Придется им поискать пропитания в ином месте.

Дирек решил, что доверять информации, которую ему могли дать в таверне, недостаточно достоверной, поэтому решил призвать аватар своей богини и спросить у нее лично. Нужно было подготовить место и провести ритуал вызова, потому как откликаться на его призывы по мыслесвязи эта зловредная старуха не хотела, слышалось лишь ее монотонное пение, едва уловимое и не значаще абсолютно ничего, за исключением того, что, видимо, фокус ее внимая устремлен куда-то в более увлекательное место, нежели призывы ее рыцаря.

Вызвав копье, Дирек слегка вонзил его в землю и очертил на поляне круг диаметров метров шесть, после чего стал выводить по его окружности нечестивые символы, от одного взгляда на которые у неподготовленного человека закружилась бы голова, а те, кто был аспектирован жизнью, ощутили бы тошноту, стремительно переходящую в рвотные позывы, и обильное слезотечение, причем чем сильнее было бы существо, тем обильнее был бы поток, стремящийся перейти в кровотечение. Но Диреку было все равно, этому ритуалу его научила сама Немезис в случаях, если тому нужна была реальная помощь.

Вскоре круг с символами был заверен, теперь следовало направить силовые лучи магических потоков вовнутрь. Здесь, в этом месте, магический фон был столь слабым, что и обуславливало такой размер круга. В более благоприятном месте хватило бы гораздо меньшего круга, чтобы призвать богиню, тут же следовало подготовить более мощный и стабильный канал. Взглянув вверх, Дирек обнаружил, что светило к тому времени успело зайти за горизонт и на лес опустилась ночь, начали появляться первые звезды. Не сказать, что рыцарь знал местные созвездия, но уловить исходящую силу помогла тому сама богиня, сместив фокус своего внимания на сознание алчного лорда - ей было настолько интересно, чем же занимается ее подопечный, что даже ее пение в его голове практически исчезло, что несколько насторожило Дирека, но тот старался не думать об этом, сконцентрировавшись на своей работе. Силовые линии, даже незавершенные, походили ныне на змеящийся лабиринт, пересекающийся друг с другом и расходящийся, вплоть до внутреннего кольца, внутри которого так же были начерчены символы силы, удерживающие накопленную силу и передающие ее во внутренний круг.

Когда последний штрих намечающегося призыва был завершен, Дирек снял с левой руки перчатку и, подойдя к кольцу внутри магического круга, сделал надрез на запястье. Вниз стала капать его кровь, и если бы кому удалось увидеть ее, те поспешили бы убраться поскорее, потому как та источала пренеприятнейший запах, почувствовав который вам больше захотелось бы вдыхать серные испарения у действующего вулкана всю оставшуюся, нежели хоть еще один раз ощутить этот нечестивый аромат. Это... отпугивало...

Выйдя из начерченного круга, Дирек приступил ко второй части своей ритуала. Необходимо было вдохнуть в него жизнь, чтобы он начал работать. Для этого ему потребовалось вырвать саму жизненную суть ближайших к поляне деревьев - те стремительно увядали, игры вскоре пожелтели и, не успев упасть на землю, принимали коричневый окрас. Но внутрь круга попало достаточно магической силы, чтобы тот начал работать самостоятельно. Символы снаружи один за другим загорались ядовитым зеленым светом, после чего энергия начала струиться уже внутри начерченного ритуального круга.

Когда загорелся последний символ, последняя линия была активирована, сама реальность завибрировала. Это можно было заметить невооруженным глазом, когда изнутри стали расходиться концентрические круги, создавая рябь на поверхности земли, словно бы некие причудливые миражи. Вскоре в тускло-зеленой вспышке света появилась она - Немезис, точнее одно из ее воплощений. Девушка с рыжей косой, с зелеными глазами, одетая в платье под цвет оным. Волосы ее развивались словно бы на ветру, хотя стоял практически полный штиль, подол платья вторил им, словно бы ветра иного мира приводили их в движение. Девушка осмотрелась вокруг и попыталась выйти из круга, но натолкнулась на преграду. Кинув взгляд вниз, она заметила, что в том месте, где она пыталась пройти через кольцо, символы горели ярче и интенсивнее, а исходящая от центра рябь начала вытягиваться в эллиптическую форму. Она улыбнулась и, вернувшись в центр, повернулась к своему рыцарю...

- Мой верный рыцарь, Дирек, - заговорила с ним Немезис, в то время как алчный лорд осматривался вокруг, потому как довольно долго пребывал в трансе, вытягивая силы из деревьев. Увидев нанесенный природе вред, он несколько смутился, но что сделано, то уже не воротить. Деревья станут пищей для других деревьев и вскоре на их месте вырастут те, что придут вслед за ними, на их мертвых стволах будет раздолье для мхов, грибов и лишайников, посему смятение его было недолгим. Когда с ним заговорила богиня, тот отметил, что голос ее несколько отличается от того, что он привык слышать у себя в голове. К тому же, он ощутил, что присутствие ее в сознании ослабло и у того мог бы быть шанс избавиться от него полностью. Но стоило ему об этом подумать, как мозг пронзил ужасный по силе крик, заставившись того рефлекторно заткнуть уши, но он не стихал. Стоящая внутри круга девушка снисходительно улыбалась, наблюдая за страданиями своего рыцаря.
- Милый Дирек, тебе недопустимо так думать обо мне... А ведь помнишь, как я отыскала тебя, лежащего в какой-то яме с перерезанным горлом, переломанного, как вдохнула в тебя жизнь?.. Твоя память столько коротка, мой милый рыцарь цветов?
Вскоре он пришел в себя, когда вопли стихли, но все же до конца не понимал, что сказанное было обращено к нему. Немезис и не настаивала на том, чтобы тот отвечал, вопросы были скорее риторическими - своей воли Дирек практически не имел, ведомый рукой богини, он был лишь продолжением ее воли в мире смертных и проводником ее непомерных амбиций. Той стоило пересмотреть свои приоритеты, потому как добиться своего руками одного лишь алчного лорда было несколько... дерзко.
- Некогда лясы точить. Мне нужно знать, что это за зверь такой, которого тут именуют шатерлауфом, и чем больеш ты скажешь, тем проще мне будет жить. А еще меня интересуют вопросы относительно происхождения здесь большого количества магических разломов, почему они тут возникают в принципе и вообще что это за место, куда ты меня отправила.
Голос рыцаря потерял твердость, в некоторых местах практически пропадая, а в некоторых брал такие высокие тона что в обычном состоянии он вряд ли смог так, даже если бы напрягся.

- Думаю, стоит дописать, что посетителей есть тоже нельзя. Пока не согласятся на это, конечно. Мы здесь открыты для самых разных посетителей, с самыми разными обычаями. - безобразно улыбнулся бармен и, как ни в чем ни бывало, убрал протянутую руку под передник. Не то чтобы у него были проблемы с зубами, вовсе нет. Что то было в этой улыбке..

-  Неважно. Вы правы, вкусный запах и чистые простыни без клопов - вот настоящая тема для разговора. Мясо, хлеб, зрелый сыр.. наши кладовые готовы утолить ваш голод.

Прошу, усаживайтесь за столик и сформулируйте ваши пожелания. Постарайтесь никого не слопать. Я скоро подойду. - сказал гоблин, подобострастно опустив подбородок, и немедленно улетучился куда то за барную стойку.
Было ли это совпадением или нет, но сразу после его исчезновения гомон голосов немного усилился. Словно бы все вдруг решили быстро обсудить что то, во время отсутствия в помещени его длинных ушей, поросших клочковатым седым волосом.

Наивные.


Куда сильнее, чем из бессмысленная трепотня, Чибиса интересовалос, куда сядет @Асседия  и, если к барной стойке, то смогут ли его оштрафовать за продажу спиртного несовершеннолетним. В конце концов, возраст совершеннолетия в разных странах свой, а бизнес есть бизнес.

Асседия проследовала за «Ух-ты-настоящим-гоблином», что скрылся за барной стойкой и заняла свободное место, устроив босые ноги на подставке высокого стула. Ей нужно было столько всего узнать, поэтому она даже не задумалась над выбором места: там рабочее место - значит, там можно позадавать вопросы. Мимику гоблина можно было бы счесть мягко говоря неприятной. Можно было бы, если бы юная драконица была притязательной ко внешности других, однако, в свое время жизнь преподала ей несколько важных уроков, поэтому это никогда ни в чем не было для нее критерием для суждения о личности собеседника. И улыбка ее тоже ничуть не напугала. Честно говоря, в некоторых случаях она сама кого угодно может напугать...

К тому же, там запах вкусной еды усиливался, а молодой растущий организм требовал еды слишком часто. Тем более вкусно поесть - одно из удовольствий! 

Асседия оглядела убранство, пробежалась взглядом по гостям, но не пялилась - какие разные существа бывают всё-таки... Открытый мир - удивительно место, где столько всего интересного! Страха девчонка не испытывала, напряжения и стеснения - тоже. Она была удивлена, но не напугана, поэтому слова встретившего ее хозяина отработались с небольшим опозданием, и с такой же задержкой она, наконец, ответила: 
- Я вообще-то просто так никого не ем, это только если будет угроза. А можно мне вопросы задать, а? А то какая-то мешанина в голове...

Чистая, холодная горная река вела двух охотников на нечисть среди выбеленных до блеска камней и редких островков яреты. Зима не желала покидать эту неприглядную, залитую безжалостным солнцем местность, даже сейчас, когда короткое горное лето стояло у порога Земель Охоты.

Да и было ли оно - лето?

Местные растения в этом сомневались и пытались пробиться сквозь снег всегда, кроме самых жутких метелей и, пожалуй, половодья. Гладкие, влажные окатыши всех возможных оттенков серого и черного перемежались сочными, изумрудными вкраплениями трав и яркими цветами, вокруг которых роились мелкие насекомые.  В этой пестроте, в ярких бликах солнца, отраженного льдом и неумолкающей рекой, воины Ордена Света едва не пропустили останки лагеря.

Не то, чтобы его пытались маскировать. Скорее, его подчёркнутый аскетизм несколько терялся на пёстром фоне.

По сути, он состоял из собранных из окатышей круглого очага и двух ветровых стен, едва ли достигающих колена взрослому мужчине. В открытом очаге было полно мокрого пепла, попадались несгоревшие до конца ветки и обугленные рыбьи головы. Под стенами все было усеяно рыжими иголками от лапника, хотя сами ветви куда то подевались.

Ни крови, ни следов борьбы, ни брошенного снаряжения, на первый взгляд, видно не было.

Трактирщик с Тулом бухтели друг на друга, как пожилая семейная парочка или старые приятели, с полуфразы понимая друг друга, не проговаривая факты целиком. Поэтому недоумённо хлопающая глазами Леди слушала торг внимательно, но молча. Предпочитая не встревать в «семейные» разборки с вопросами типа «а куда делся седьмой слоник с камина»?

Ясно было, что пойдут они с Тулом в некую «библиотеку», попасть в которую можно через «таможню». На памяти Леди это была первая библиотека с собственной таможней. Из разговора стариков следовало, что Тирн Гортад – мёртвый город, в котором эта самая библиотека располагалась – место опасное и прогулкам любознательных ботаников не способствующее. Но Тул явно знал, что делал, и Леди решила ему довериться. В конце концов, зачем нужен партнёр, если ему не доверять хоть чуть-чуть?

Через несколько минут гоблин любезно опустил на стол между ними небольшой аккуратный свёрток.

– Свиная рулька? – не сдержала удивления девушка, развернув ровные слои ткани и вощёной кожи.

Что ж это за свинина такая, пара фунтов которой стоит сувенира из места столь опасного, что посещают его только «имбецилы»? Леди ожидала обнаружить «свинку», которая, как минимум, хлебала супчик одной ложкой с недавней «крысой». А тут обычный, аккуратно разделанный кусок свиной ноги.

– Обычная свинина? Почему она тогда Истинная? – недоверчиво спросила девушка.

– Потому что может испортиться, – паскудно ухмыльнулся гном.

– Тогда принесите нам льда, – тут же обратилась Леди к не успевшему отойти трактирщику.

– Зачем и сколько? – не моргнув глазом ответил тот.

– Полдюжины фунтов и ещё пару льняных полотенец, – повелительно ответила девушка.

Теперь паскудно ржать принялись оба. Вероятно, в Оси Колеса непонимание впервые забредших сюда иномирцев было любимым развлечением.

– А вам палец в рот не клади, быстро реагируете, – отсмеявшись сказал трактирщик. – Далеко пойдете.

И после секундной паузы добавил:
– Если уцелеете.

– Так, молчи, прохиндей, – тут же встрепенулся гном.

Впрочем, выглядели старики забавно, напоминая двух драных котов, вместе умявшие что-то свеже сворованное и теперь довольно лыбящихся. Поэтому Леди решила на них не обижаться.

– Это был комплимент! – по-семейному надулся гоблин. – И вообще, мне нужно к посетителям. Подойду позже, – добавил он и с видом донельзя оскорбленного достоинства улетучился обратно к стойке.

– Комплиментарный ты наш... – негромко проворчал ему в след гном и нахмурился.

Только теперь Тул заметил спокойно ожидающую объяснений спутницу.

– О, прошу прощения, – всплеснул руками гном. – Идея действительно была здравая, вы не могли знать, что это не сработает. Истинная плоть потому и называется истинной, что с ней ничего, по сути, нельзя сделать. Ни зачаровать, ни приготовить, ни нарезать с помощью инструмента. Ее можно бросить в лаву, и она даже не нагреется. Можно рубить топором и не добиться ничего. Ее можно только съесть. Сырой. И разделывать придется руками и зубами, подобно дикому зверю.

– А как же тогда трактирщик отрезал эту рульку? Как разделал свинью? Грыз? – изумилась Леди, ярко представив, как хозяин заведения своими острыми зубками и короткими коготками разрывает Истинного Поросёнка на аккуратные Истинные Кусочки для продажи.

Но получила только знакомый уклончивый ответ (с доверительным наклоном и заговорщицкими интонациями в голосе, разумеется):

– Предпочитаю не спрашивать.

– И что же делает плоть Истинной? – не унималась Леди, продолжая разглядывать лежащий перед ней отличный свежий кусок свинины с нежной шкуркой и небольшими прослойками жира. Принюхалась. Ничего необычного не обнаруживалось. Даже, следов гоблинских зубок.

– Боюсь, на этот вопрос у меня нет ответа. Как правило, ее получают, когда некто приходит в Танелорн не один, а с неким животным. Если животное убить, притом голыми руками, то есть шанс ее получить. Почему так... – колдун приподнял руки, всем своим видом демонстрируя незнание.

– Хорошо, – сказала Леди, смиряясь с тем, что большего ей сейчас от гнома не добиться. И принялась аккуратно заворачивать Истинную Рульку в холст и кожу. Так же тщательно, как было. – То есть мер, чтобы сохранить Истинную Плоть не существует? Можем идти, пиная её перед собой ногами, и получим тот же результат?

Хотя вопрос был риторической шуткой, Тул, вжившись в роль наставника, ответил:

– Абсолютно верно! Но я бы не советовал. Видишь ли, такие штуки притягивают к себе нежелательное внимание.

Понимающе улыбнувшись, Леди завернула последний слой вощёной кожи и протянула увесистый свёрток гному, пребывая в святой уверенности, что таскать тяжести обязан кавалер.

Других сборов Леди не требовалось: сумочка и красные лодочки были при ней. Несмотря на легкомысленный вид, её торба была пространственным хранилищем, в которое девушка ещё дома сложила всё, что требуется путешественнику в диких землях. А какими ещё могли оказаться земли, где Воля и Вера имеют истинную цену, как не волнующе дикими? Со шпильками же лодочек в походе Леди управлялась ловчее, чем солдат с портянками или ниндзя с сюрикенами.

Смертный Избранный Каранроха тоже долго не собирался, поскольку был слишком Избранным, и слишком Каранроха, чтобы нуждаться в припасах или спальнике.

Поэтому уже через несколько минут наша следственная группа отправилась в путь. Широкая, хорошо утоптанная тропинка, зелёная трава, ласковое, всё выше поднимающееся над горизонтом солнышко (неужели уже утро?), восхитительный вид на заснеженные горные вершины впереди. Начало опасного путешествия больше всего напоминало увеселительную прогулку. Леди держала гнома под руку, непринуждённо болтая о всякой ерунде.

– Представляете, когда-то в Аркхейме модно было спать сидя! Якобы, так голова лучше думает. Слышала, что даже специальные кровати, похожие на шкаф для этого делали. А вы бы смогли спать сидя? – щебетала Леди, не забывая наблюдать за реакциями собеседника.

Меж тем, то слева, то справа начали попадаться валуны. Всё чаще, всё крупнее. Тропинка уже виляла меж ними, обходя. Чем крупнее становились камни, тем тише вела себя Леди. Ещё через несколько минут, девушка уже не держала гнома под руку, а следовала за ним, стремясь ступать след в след. Разбросанные по обеим сторонам гигантские валуны причудливо наползали друг на друга, превращая тропку в узкое, мрачное ущелье.

– Где мы? – шёпотом спросила Пепла.

– Каменный Хаос, – ответил гном своим обычным вкрадчивым баритоном. Тул не выглядел напряжённым или настороженным, шаг не сбавлял. Видимо, место не было опасным.

- Конечно. Я люблю отвечать на вопросы, но.. - гоблин подмигнул @Асседия и споро вскрыл восковую печать на горлышке глиняной бутылки. Запахло недурным вином - сладкий, густой запах нахально дразнил ноздри драконницы, пускай бармен и делал вид, что ничего такого не имел в виду.

- ..не бесплатно. Услуга за услугу - я задаю вопросы, ты на них отвечаешь, после чего задаешь свои. Если вопрос не нравится - можешь на него не отвечать, но я задам .. - гоблин как то странно дёрнулся, словно бы моргнул всем телом.

Бутылка исчезла.

Теперь, в его руках балансировал вытертый до блеска медный поднос с грязными плошками и луковицей, от которой кто то явно откусил добрую половину. Луковица была свежей, хрустящей и вышибала слезу даже с такого расстояния. Он ловко открыл локтем какую то дверцу у себя за спиной и небрежно смахнул всю эту кунсткамеру туда, в грохочущую тьму.
Затем, он снова обернулся к собеседнице, натирая поднос умеренно чистой тряпицей.

Несомненно, он был из тех, кто искренне верил в то, что если что то хорошенько протереть, то это что то вполне сойдёт за чистое.

Ну, или ему было наплевать.


-.. другой. Идёт? Начнем с самого простого - как твое имя?

- Здесь сравнительно безопасно, в том смысле, что мало что захочет нас убить. Но сломать себе что нибудь тут запросто, и поэтому... - гном остановился, высматривая что то. Драматичный момент, объективно, затягивался.

- .. поэтому.. зараза, оно же должно быть где то тут... Момент, никуда не уходи. - сказал он и сбросил с себя поклажу. Окорок, небольшая брезентовая сумка, чем то азартно шуршащая на протяжении всей из дороги от Таверны, побитый деревянный щит и перевязь с двумя короткими мечами опустились на траву.
Следом отправилась скатка с плащом и полушубок, после чего карлик остался в одной рубахе, портках да сапогах. Немного подумав, он отстегнул и свой пояс.

- Иногда, нужно подняться повыше. И чем меньше с тобой поклажи, тем проще даётся каждый шаг... - задумчиво выдал колдун, зажмурил глаз и задержал дыхание.
Какое то время он просто стоял на месте, медленно наливаясь багрецом. На лысине выступил пот.

- Фууу... - шумно выдохнул гном, открыл глаз и протер голову ладонью.
- Ладно, собрались. Терпеть это не могу... - пожаловался он и решительно шагнул.. вверх. Не спеша, аккуратно ступая по невидимой винтовой лестнице, он поднялся шагов на двадцать вверх и "отошёл" немного вперёд, словно бы выйдя на обзорную площадку.

- А, ну да. - вниз донеслось его ворчание.
- Вот что бывает, когда у тебя вместо башки птичье гнездо. Внутри пустота, а вокруг ветки, перья и засохшие какашки, да.
Не советую так долго жить, мисс. 

Вскоре, ровно тем же манером, колдун спустился вниз и начал навьючиваться обратно.

Его немного потряхивало. Очевидно, что он не очень то любил находиться на высоте, имея между своей драгоценной задницей и острыми камнями двадцать шагов ничего.
С другой стороны, его вылазка позволила продолжить путь прямиком к цели, не плутая более среди камней. Ну или плутая, но так, что в целом этого не было заметно. Заметно было то, что камни вокруг становились все выше. Шаг за шагом, искатели библиотеки все глубже вгоняли себя в горный склон, каким то парадоксальным образом умудряясь спускаться все ниже и ниже.

Вскоре, они оказались в высоком каменном ущелье, заваленном мелкими камнями, птичьим помётом и сухой листвой от хмеля и дикого винограда сражающихся за каждую пядь здешних стен. На какое то мгновение, гном обернулся к Леди и приложил палец к своим губам, намекая, что здесь лучше не слишком сильно шуметь, после чего повел рукой в сторону стены и как бы начертил ей арку.

Нет, не арку.

Пещеру.

Он пытался дать понять, что за густой сетью растений скрыты пещеры, в которых им делать нечего.

Убедившись, что на него обратили внимание, он на удивление быстро зашагал вперёд.

Асседия глядела, не отрывая взгляда - впервые видит гоблина вживую, да еще так близко, и еще такой дружелюбный! А он действительно невысокий... 

На бутылку девчонка внимания не обратила. Затоо когда в области драконьего обоняния оказался лук, девчонка поморщилась - очень едкий сорт! Хотя острое она любит, просто уж резкий...
Затем вытянула шею, когда гоблин отправил грязную посуду куда-то в низины мира - в той хляби царила тьма и лишь крошечный уголок осветился, когда открылась дверца. Интересный способ выкидывать посуду!

Запах уловить Асседия не успела, зато до ее чуткого носа все еще доносился чудесный аромат чего-то очевидно очень вкусного, что перебивало все остальные запахи. Деньги у нее тоже есть - отец дает на расходы, но если место тут необычное, то может и деньги тут не нужны? Она читала в какой-то книге о чем-то похожем - главный герой попал в иной мир, и его деньги там не работали. Лишь бы не пришлось платить шкурами кроликов...

- Асседия. С двумя эс, имя происходит от слова «уныние». Отец говорит, что это иронично, хы-хы. Кстати, а как вас зовут, мистер гоблин? Кажется, я была невнимательна и прослушала...

- Не думаю, что "уныние" - подходящее для вас прозвище, @Асседия  - улыбнулся гоблин и спрятал в кассу невесть откуда взявшуюся в его руках монету в три эскудо.

- Вы кажетесь более жизнерадостной, чем большинство моих посетителей, любителей женщин, мужчин и дармовой выпивки. С другой стороны.. - гоблин вновь неуловимо дёрнулся всем телом и поставил перед драконицей отполированную тысячами рук глубокую плошку из самшита. В ней исходили паром куски какого то мяса, затушенного в луковой подливке с горным шалфеем. Рядом оказался кусок свежего хлеба из грубой муки, сморщенное красное яблоко и  одноразовая двузубая вилка из длинной сосновой щепки.

- ..я знаком с одной барышней, по имени Пейшнс. Ее родители пытались этим именем дать ей то, что не смогли даровать Боги. И точно так же просчитались, хе хе хе... - бармен довольно ощерился, вспоминая это прекрасное фиаско и заодно раздумывая о том, что решительно не представляет, какую выпивку налить.
Наверное - никакую. До этого дело всегда дойти успеет.

- Ну, не будем о тех, кого сегодня нет с нами. Меня зовут Чибис. Я обладаю этой Таверной и примерно акром камней вокруг. Что вам налить?

Антараэль, наверное, так и шагал бы дальше, погрузившись в какие-то свои думы, но внезапно его одернули за плечо - Майкл указывал пальцем на остатки лагеря, вполне возможно, что именно здесь и находились именно те, кого им следовало отыскать. На первый взгляд - ничего примечательного, люди покинули это место  отправились дальше. Разве что того, что не было каких-либо следов, указывающих, куда они могли уйти. Ничего, за что можно было бы зацепиться глазу. Антараэль тяжело вздохнул и прочитал молитву свету, после чего его глаза на краткий миг блеснули яркой вспышкой и тот начал осматривать местность, но уже в другом разрезе - он видел места и события, связанные с этим местом... Точнее, следы, оставленные здесь живыми душами и всякое проявление магии. А было тут не очень много, на что можно было обратить внимание. Лагерь люди покинули, после того, как что-то сожгли в костре, но содержимое осталось тайной - Тар не видел ни письмен, которые те старались скрыть, ни голосов людей, о чем те могли говорить в это время. Так же он увидел, что эти люди после этого отправились к реке. О чем он сказал Майклу, чтобы тот сходил проверить, возможно, там следов осталось больше, но особой надежды на этот счет не питал. Здесь вообще черти что творилось с магией. 

Но тут его взору попали четыре странных камня, которые выбивались из общего фона. Запомнив, где те предположительно находились, Тар прервал концентрацию, собрал их и положил перед собой на землю. На первый взгляд ничего примечательного в них не было, разве что следы некоторой психической воли или около той активности - Тар не очень смыслил в подобного рода вещах. Возможно, это были какие-то маяки, а возможно, люди просто держали эти камни в своих мыслях, из-за чего на них остался явный отпечаток. Повертев их в руках, Тар заметил на них какие-то надписи, но понять, что на них написано, почему-то не мог - те были исписаны какими-то символы, которых Антараэль до этого никогда не видел. Возможно, стоит спросить Майкла, потому как тот больше времени проводил в поисках самых различных культов и, возможно, в своих странствиях выучил больше языков, нежели экзорцист...

Когда они  шли вдоль реки, Майкл не терял бдительности. Возможно, именно это уберегло их от того, что они не прошли мимо скудно обставленного лагеря. 
- Вон, смотри, - сказал охотник на ведьм, когда они едва ли не прошли чуть в стороне от выбивающейся из общей картины местности, самым явным признаком в котором было старое костровище. Именно по нему Майкл заметил и указал, хлопнув задумавшегося о чем-то экзорциста. Тот сперва не понял, в чем дело и куда указывает его товарищ, но недоумение быстро прошло, когда они подошли ближе. Молча осмотрев покинутый лагерь, они не знали даже, что думать - никаких следов борьбы или указывающих, куда группа людей могла отправиться отсюда. 
Заметив, что экзорцист что-то тихо шепчет, Майкл понял, что сейчас какой-никакая информация появится. И точно, экзорцист посоветовал ему проверить путь из лагеря к реке, а сам принялся осматривать все вокруг. Пожав плечами, охотник на ведьм отправился к реке по указанному маршруту, но ничего существенного там не нашел - даже следов того, что сюда в принципе кто-то шел не было, а когда уперся в реку, то и вовсе отчаялся что-либо отыскать. Придется возвращаться с ничем. 
Вернувшись назад, он застал экзорциста, рассматривающего какие-то камни. Сам Майкл не ощущал в них ничего подозрительного, разве что были они подозрительно ровные по сравнению с попадавшимися им по дороге, а возможно, их специально обработали, но с какой целью - никаких мыслей по этому поводу у них не было. Возможно, здешние люди по какой-то причине думали о них, поэтому на них и остался какой-то след психической активности?..
Антараэль покрутил камни в руках и, заметив на них какие-то надписи, протянул их Майклу.
- Так... На них написано... - охотник на ведь по очереди просмотрел каждый из них, что-то бормоча себе под нос. -  Не ищи нас. Не иди следом. Мы погружаемся. Время податливо. На каждом по одной фразе. Не знаю, бессмыслица какая-то. Никогда с таким не встречался, но надписи сделаны на очень древнем языке, сейчас таким мало где пользуются...

- Ну, возьмем их с собой, возможно, где-то получится узнать больше, м? - Антараэль сунул окатыши в сумку на поясе, которая из-за этого довольно сильно провисла, потому как общий вес их был... Довольно значительный.

В любом случае отыскать эту четверку им в этих местах было невозможно, так как след терялся и ничего значимого найти более не удалось. Антараэль еще попытал удачи осмотреть костер, но и там ничего не нашлось: листы бумаги, приваленные лапником, сгорели, оставив после себя клочки пепла. При более ближнем рассмотрении удалось увидеть, что там действительно что-то было написано, но налетевший легкий ветерок разметал остатки пепла, не дав различить хоть какие-либо символы. Впрочем, Тар сильно и не старался. Нужно было возвращаться к трактирщику с докладом, что лагерь-то они нашли, но обитателей в нем не оказалось и следов, куда они могли подеваться, замечено не было.

Вернулись охотники на нечисть примерно у закату, когда солнце, хоть и скрытое облаками, все еще освещало округу. Внутри помещения как всегда было людно. Посетители переговаривались друг с другом о своих делах, ели и выпивали, играли в карты, кости, кто-то прятался по темным углам в надежде, что останется незамеченным, но по большей части никто из них не интересовали представителей Ордена Света, да и толку-то? В заведении в любом случае было негласное правило о том, что тут царит вечный нейтралитет, и Тар не спешил нарушать местную идиллию, которую так усердно выстраивал хозяин таверны.

- Мы отыскали лагерь у реки, как ты и говорил, мастер. Но никого там не было. Были лишь вот эти четыре камня, - сказал экзорцист, когда они подошли к стойке. Бармен глянул на них искоса, потом его взор пал на камни. Он как-то лукаво улыбнулся и припрятал их, уверив, что в случае надобности сразу же вернет их Антараэлю, а пока пусть побудут у него на хранении.
- А теперь, господа, можете пойти поспрашивать их, где они побывали, - сказал Чибис, указывая на столик, за которым сидели двое изможденных людей. Что-то в них было не так... И почему их двое, если уходили четверо?..

Нельзя сказать, что Майкл был рад их возвращению в таверну. По одной простой причине - они не смогли отыскать ни людей, ни их тел, ни каких-то существенных доказательств того, что с ними случилось. Возможно даже, что и лагерь-то этот соорудили не они. Единственное, что хотя бы косвенно указывало на то, что в том лагере были люди и их было четверо - это эти странные камни, хотя никакой магической силы в них не угадывалось и не улавливалось, а их предназначение было нераскрытой пока что загадкой. Майкл все ломал голову, для чего же они могли быть предназначены, но кроме как интерпретировать написанное на них в качестве предостережения у него не удавалось. Возможно, в таверне они узнают больше.

Войдя внутрь, здесь одновременно можно было заметить столь много подозрительного, включая самих посетителей, что грани становились столь размытыми и было невозможно отличить добро от зла, как его учили в Ордене. Майклу здесь было неуютно, потому что, видя людей, явно преступающих закон или, что еще хуже, этих же людей в компании тех, кто явно этот закон должны были блюсти, у него начинался внутренний конфликт устоявшихся моделей поведения или мышления. Но, раз того требовала работа, он не будет нарываться здесь на драку, выясняя отношения с посетителями. Такие уж тут порядки, что поделать...

Когда им указали на двоих посетителей, он осмотрел их. Двое мужчин - бледные, истощенные, в изорванной грязной одежде, они очень медленно и сосредоточенно ели куриный суп из мисок, удерживая ложки в замызганных кулаках. Видно, что действие это было для них непростым и требовало заметной сосредоточенности. Большего охотник на ведь сказать не мог, хотя отметил, что на них не было никаких магических предметов, вроде амулетов, талисманов, фетишей или прочих приблуд, по крайней мере они не бросались в глаза или были спрятаны под одеждой.
- Странные какие-то они. В какую передрягу они попали? И почему их двое, если уходило вдвое больше?.. - высказал свое мнение Майкл, подкрепляя тем самым подозрения экзорциста, хотя тот предпочел о таких вещах умолчать. Переглянувшись, товарищи отправились поговорить с этими двумя лично, как и советовал трактирщик.

Антараэль не спешил подходить к ним сразу, сперва он осмотрел их, и заметил одну странную особенность: их магический фон был явно выше, чем необходимо, а так же то, что отмечены они были одной стихией. Шаманы? Достаточно редкий народец, следовало бы с ними быть настороже. Так же, будто уловив мысли своего товарища, Тар при осмотре не обнаружил при них никаких магических вещей, буде они и прятали их под одеждой. Этот момент не скрылся от магического взора экзорциста, но никак не вязался с источником их магии. Такого рода чародеи обязательно должны были иметь при себе хотя бы какие-то защитные приспособления, хотя бы просто для того, чтобы не превратиться в портал для демонов, для которых те были словно маяки на ночном море. Конечно, спрашивать о таких вещах было достаточно грубо, несмотря на неподдельный интерес к их особам, поэтому Тар все же решил не акцентировать на этом внимание. Гораздо больше его интересовало то, почему из их группы осталось лишь двое, а так же где они были и чем занимались. Возможно даже, что им нужна была помощь...

- Здравы будем, господа! - поприветствовал Антараэль двух мужчину, когда они подошли к их столику. Те даже не скосили взгляда на них, поэтому экзорцист продолжил: - Наш общий знакомый и по совместительству хозяин этого заведения справлялся о вашем благополучии и попросил меня и моего товарища проверить, все ли у вас хорошо, потому как вы оставили оставили здесь свои пожитки и долгое время не возвращались за ними. Мы вернулись после вас, но вижу, что вместо четверых отправившихся возвратились лишь двое. С вашими товарищами приключилась беда? Мы могли бы помочь вам, если вы поведаете, что с вами приключилось на вашем пути...
- Твои слова учтивы и благородны, воин. Но они остались слишком глубоко. К ним не пройти. Молюсь, чтобы там они обрели покой, но понимаю, что надежды ложны, - очень тихо, надтреснутым голосом сказал один из магов и медленно впитал в себя очередную ложку супа.

Антараэль переглянулся с Майклом в недоумении в надежде, что тот подскажет ему, что имел в виду этот человек, но его надежды не увенчались успехом: охотник на ведьм лишь пожал плечами.

Антараэль заговорил с этими двумя, но что они говорили, ни он, ни Майкл не знали и не имели об этом ни малейшего представления. В разговор вмешался охотник на ведь после того, как Тар вопросительно на него посмотрел.
- Собственно, мы все же хотели бы отправиться туда, откуда вы вернулись. Возможно, все не настолько плохо, как кажется, и наше содействие как-то поможет вашим друзьям. Или по крайней мере мы удостоверимся, что они отправились в лучший мир...
Маг внимательно посмотрел на него и, придя к какому то решению, коротко сказал одно слово:
- Спираль.
- Возможно, мы могли бы пойти в это место?.. Если вы подскажете нам, как в него попасть.
- А, так ты не знаешь, - слабо удивился собеседник. - Тогда тебя ждёт долгий путь. Вот, так ты сможешь узнавать тех, кто идёт тем же Путем, - сказал маг и достал откуда то из рукава маленькую круглую пластинку обсидиана с дыркой по центру, в которую был вдет тонкий ремешок. На пластинке была искусно выгравирована очень тонкая спираль. Чутка повертев ее в руках, он протянул ее Майклу. При ближнем рассмотрении он не обнаружил на ней ничего, с чем сталкивался доселе, поэтому предпочел пока спрятать ее в один из карманов своей куртки. Возможно, в будущем удастся узнать о ней больше. Следовало расспросить местных, может, кто мог бы справиться об этой вещице.
- Но что это за спираль? Как туда попасть или где это место, откуда может открыться этот Путь? - продолжил расспрашивать охотник на ведьм. Маг посмотрел ему в глаза и ответил:
- Этот путь каждый открывает для себя сам. - Внимание мага погрузилось в суп, а сам он всем своим видом давал понять, что больше на эту тему говорить не хочет.

Отойдя от них на некоторое удаление, товарищи решили перекинуться идеями на счет полученной информации.
- Я впервые сталкиваюсь с чем-то подобным и никаких идей по этому поводу не имею. Твои предложения? - первым высказал свое мнение Майкл, оглядываясь по залу в поисках того, кто мог бы раскрыть им тайну этой самой спирали. Пока что никаких идей у него не было...

Тар тоже осматривал залу в поисках источника информации. Вопрос Майкла он оставил без ответа, потому как наг глаза ему попался человек, явно сведущий в магии. Скорее всего, этот человек был как-то знаком Антараэлю, но ничего существенного он не смог вспомнить о нем. Разве что имя - фон Эйлер... И откуда он мог его знать? Возможно, еще во время своего обучения в  Ордене, а возможно в своих странствиях он так или иначе с ним пересекался, но в памяти не всплыло никаких существенных воспоминаний, кроме имени этого человека. Или фамилии, если уж быть откровенным.
- Приветствую, господин. У меня есть к тебе несколько вопросов.
- Чем я могу быть полезен тебе, воин света? - спросил фон Эйлер, бегло осмотрев Антараэля оценивающим взглядом.
- Могу я узнать у тебя что-то о некой спирали? Майкл, где та пластинка?.. - Получив платсинку от охотника на ведьм, тар протянул ее имперскому магу.
Фон Эйлер посмотрел на Антараэля с сожалением, будто предостерегая от чего:
- Не стоило бы вам вмешиваться в это, ребятки. Дело это темное и опасное, лишенное всяких перспектив на успех.
- Мне все же интересно, с чем это связано. Возможно, ты сможешь приоткрыть завесу этой тайны?

Фон Эйлер лишь тяжело вздохнул, протер очки и жестом попросил у одного из подопечных верёвочку и начал свивать ее в аккуратную бухту.
- Представьте себе, что ваша текущая реальность - сочетание Места и Времени в упорядоченном пространстве. Как мы знаем, в Имматериуме отсутствуют такие понятия, как Место и Время. Но что происходит с теми, кто оказался посередине? - спросил у Антараэля учёный и показал ему свитую верёвку.  - Представим, что мой большой палец - Место. Веревка - Время. В привычной нам с вами реальности, веревка линейна. Мы движемся по ней от начала и до конца.
Но есть теория, не лишенная, надо заметить, оснований, что здесь, если сделать все правильно, можно сделать вот так... - сказал имперец и медленно, демонстративно обвел несколько витков веревки вокруг своего большого пальца.
- Прошлое... - говорил он, наматывая виток...
- Настоящее... - и ещё один...
- Будущее... - Смотрел он, не отрываясь, в глаза Антараэлю, и во взгляде этом было сочувствие и предостережение.

- Все они могут стать едины в одном Месте. И тот, кто найдет его, сможет выбирать, где он будет находиться в момент, когда веревка вернётся в исходное положение.

Загадки, интриги, расследования. Никаких ответов, которые не порождали бы еще больше вопросов, нивелирую все предыдущие знания. Об Имматериуме Майкл знал лишь то, что оттуда в мир стараются прорваться всевозможное демоны, что сила его губительна для неподготовленных людей и что там явно не место тем, кто состоит из плоти и крови. А так же то, что он определенно не хотел бы связываться с теми сущностями, что там обитают, кроме как в качестве потенциальных врагов - их Майкл убивал повсеместно, если они, конечно, несли вред честным гражданам, над чьими земля простерлась власть Ордена и накрыла их своей защитой. Хотя и не всегда удавалось успеть вовремя, но по крайней мере большинство из тех мерзких тварей давно отправились обратно восвояси или были окончательно стерты без возможности воплотиться вновь.

- Ну вот и приплыли, - сказал Майкл, когда они сели за пустующий столик. К ним тотчас подошел трактирщик и справился о том, чем они желают отужинать. Они заказали то, что называется здесь блюдом дня, на что трактирщик неоднозначно ухмыльнулся и ушмыгнул куда-то к себе в помещения.
- У меня нет никаких идей по поводу полученных знаний, только одни вопросы. Возможно, нам стоит расспросить местного хозяина? По всей видимости, тот сведущ в таких делах или по крайней мере даст наводку, кто нам мог бы помочь.
Когда принесли еду, друзья ели в молчании, каждый, видимо, задумывался о том, в какую передрягу они попали теперь. Ни с чем похожим они доселе не сталкивались, а полученной информации явно было недостаточно, чтобы о чем-то с уверенностью говорить. Как намекнул им фон Эйлер, через Океан Душ можно было путешествовать во времени, а от тех двоих они узнали, что по имеющемуся отличительному знаку можно было определить тех, кто этим ремеслом промышляет.
Когда пришло время отправиться на отдых, Майкл попрощался с Антараэлем, а сам отправился к трактирщику.
- Мне нужна информация насчет этой пластинки, о некоей спирали и почему вернулись только двое из четверых. Что можешь поведать и за какую плату?

Постепенно проход расширялся. Спустя какое то время, он стал настолько велик, что здесь уже могли смело разъехаться телег шесть, если бы кто то дал себе труд затолкать их в эту безрадостную ямину. Да и сама тропа стала заметно ровнее - заросли на стенах уже не справлялись с равномерным засорением всего свободного пространства.

В какой то момент, гном начал замедлять шаг, покуда не остановился полностью.
Он обернулся к своей спутнице, ухмыльнулся и присел на корточки, как бы предлагая посмотреть на что то перед ним.

А затем, смахнул снег, обнажая идеально подогнанные друг к другу базальтовые плиты. Зеленоватый камень был отшлифован, а затем покрыт узором в виде тончайшей ряби. Видно, кто то не любил подскальзываться настолько, что превратил дно ущелья в комфортный для ходьбы каменный пол.

Карлик ухмыльнулся ещё сильнее, каким то противоестественным образом умудряясь, даже сейчас, не разжимать губ.
Затем, он встал, отряхнулся и двинулся дальше, отстукивая пальцем какой то ритм на своем бедре.

У него было превосходное настроение.

С каждым шагом, он все глубже погружался в Историю. Скоро, они увидят доломитовые колонны Форта Скелетов. Он бы с огромным удовольствием покопался бы в древних костях недельку-другую. Подремал бы в развалинах, настраиваясь на сны этого места.

Черт, может быть, даже поискал бы Источник.

Но как всегда - нет времени. В чем вообще смысл не умирать, если у тебя все равно ни на что не хватает времени?!

Настроение испортилось.

Колдун насупился и прекратил постукивать, сосредоточившись на неуклонном движении к форту и одному из тоннелей, что он охранял.

Богиня лукаво улыбнулась Диреку. 
- Как много вопросов, и как мало я могу тебе поведать... Об этом месте могу сказать лишь, что оно достаточно древнее, старше меня, и я сама нахожусь здесь впервые. 
Дирек хмыкнул. Несмотря на то, что богиня хотела казаться важной шишкой в пантеоне богов, она тем не менее была не всеведуща. Несмотря на то, что она хотела казаться невозмутимой, он заметил, что она пришла в некоторое замешательство. За две сотни лет совместного с ней странствия он научился это определять.
- А что насчет этого существа? - спросил рыцарь, указав на висящую тушу убитого зверя. Немезис посмотрела на мертвого шатенлауфа и в ее глазах можно было прочесть... грусть?
- Этого зверя называют шатенлауф, как ты уже сказал. Других имен я не могу тебе открыть. Он является достаточно опасным хищником, но маг из той таверны рассказал тебе достаточно для понимая его сущности. Я могу лишь добавить тебе несколько интересных деталей. Шкура этого зверя представляет из себя хорошее маскировочное средство от магического обнаружения. И хоть зверь был еще юн, этого вполне может хватить, чтобы частично скрыть тебя от магического зрения. Но будь осторожен, Дирек, шкура непрерывно будет вытягивать из тебя магические силы. Пользуйся ей аккуратно... - Немезис на короткое время замолчала, осматривая тушу, но словно бы не видя ее. Возможно, сейчас ее внимание было приковано к какому-то другому месту...
- В ступнях этого существа можно найти жир, который скроет твой запах от других существ, но, как я вижу, ты уже куда-то приладил их. На загривке, где шея еще не перешла в спину, есть небольшие мешочки с жидкостью - она имеет свойство восполнять магическую силу. Правда, вряд ли тебе такое необходимо, ты можешь занять ее у меня, - девушка улыбнулась, посмотрев Диреку в глаза. Тот остался беспристрастным, что вызвало легкий смешок у Немезис. - Собственно, больше ничего сказать об этом звере не могу. Не часто мне приходилось встречаться с ним, он слишком хорошо прячется от магического зрения...

Дирек какое-то время обдумывал сказанное своей богиней, кивнул сам себе и сделал несколько пасов, после каждого из которых в воздухе загорался символ. Немезис с интересом смотрела на то, что делал ее рыцарь, а потом, закрыв глаза, сказала ему лишь:
- Не прощаемся...
Когда она закончила говорить, ее аватар полностью растворился, хотя круг все еще продолжал функционировать. Нужно было разрушить его, не вызвав локальный взрыв искажающей биологические виды энергии. Поэтому Дирек направил магический поток из круга тонкой струйкой в каждое из деревьев, у которых он до этого позаимствовал силу для его создания. Вскоре все символы на земле погасли, став просто обычными письменами на древнем нечестивом наречии. Нужно было стереть их, просто чтобы никто не смог случайно воспользоваться им в будущем. А зная, что здесь магические аномалии возникают в самых неожиданных местах, они могли запустить его заново, открыв портал в океан душ, и неведомо кто мог сюда проникнуть. В этих краях и без того опасность поджидала на каждом шагу, притаилась под каждым камнем, так нечего же их множить...

Растоптав круг, Дирек отправил в подпространственный тайник тушу зверя и шкуру, которую он решил оставить себе. После чего отправился в таверну. Нужно было рассказать эльфу о том, что очередная его задача была выполнена, а так же раздать то, что обещал сделать.

В таверне все было практически так же, как и до этого, разве что народу несколько прибавилось. Чувствовалось, что начиналось нечто судьбоносное, но это были лишь подозрение самого падшего рыцаря. Первым делом Алчный Лорд сказал фон Эйлеру, что тотем в логове шатенлауфа установлен по тому чертежу, который он дал. Не дожидаясь ответа, Дирек отправился к гоблину, которому прям на стойку вывалил освежеванную тушу шатенлауфа. Тот с кислой миной посмотрел сперва на груду мяса без недостающих частей тела, потом на Дирека, но тот оставался равнодушным к тому, чтобы давать какие-то комментарии относительно состояния зверя, а так же оставил без внимания явное недовольство гоблина.

Странное ущелье – не вверх, а вниз. Гном, рисующий в воздухе дуги и делающий знаки быть тише. Стук каблучков послушно смолкает в ответ. Мгновение назад цоканье набоек разливалось при каждом шаге девушки, а теперь те же шаги, но неестественно беззвучные. Вопрос от Леди одними глазами. И «щёлкающая пасть» из гномьих рук в ответ, изображающая зловещие ужасы пещер, от которых их отделяет лишь хрупкая завеса плюща.

Каньон ведёт вперёд и... Вверх? Вниз? Не понять. Гном останавливается. Разгребает снег. Опять собрался на воображаемую лестницу? Только теперь он будет не подниматься, а спускаться?

Прошлое восхождение гному далось тяжело. Багровые щёки, капли пота на лбу, подрагивающие ноги. Трясущиеся руки никак не могли справиться с лямками сумок и оружейной перевязью. Леди даже пришлось помочь. Подать, подержать, расправить перекрутившееся. Попутно ведьма не преминула ощупать и заглянуть в азартно шуршащую брезентовую сумку. С удивлением обнаружила пустые склянки на манер алхимических флаконов. С пробками. Разве стекло может шуршать?

В этот раз гном не строит воображаемых лестниц. Только смотрит на плиты пола с растущим воодушевлением. Пол? Девушка огляделась. Какие-то руины? Ничего интересного ведьма не обнаружила. Всё тоже ущелье, только стало шире. Из-под плюща тут и там проглядывают каменные стены каньона. На одной из них неведомый романтик вывел синей краской:

Не смотри, что рассеян в россыпь,
что ломаю и мну себя.
Я раздел эту девку – Осень,
и забылся, ее ебя.
Ах ты сука! Такое тело
меж блядями мне не сыскать!
Сладкой влагой плодов вспотела,
кольца ягод в твоих сосках.
Распахнула! О алый бархат
губ и губ! Сумасшедший визг!
Не могу!!! Позовите Баха!
Он напишет «сонату пизд».
Ах пора ты моя живая!
Голова – голова – минет.
Разрывает меня, сжигает,
я кончаю...простите мне.

- Ааааа, хе-хе, мое имя - секрет фирмы, так отец говорит. - весело заметила Асседия. 

Необычная атмосфера таверны ее ни капли не смущала. Конечно, аура места разительно отличалась от тех остерий, где малышка уже успела побывать - посетители неуловимо чем-то отличались. И уловимо тоже. Но чего на свете только не бывает? Прожив в улье достаточно долго и побывав во многих местах, Асседия многие странности воспринимает как возможность исследования, нежели то, чего стоит бояться. 

Она выслушала хозяина заведения, все еще удивляясь, что гоблин оказался вовсе не злобным, как она читала и слышала, а затем, услышав вопрос о напитке, задумалась - выпятила нижнюю губу и вперила взгляд в полоточные перекладины, размышляя, чего бы ей хотелось. Об алкоголе речи быть не могло: она хорошо помнила, к чему приводит огненная вода, и периодически память услужливо ей подкидывает воспоминания в кошмарных снах. О том, как разочаровался бы отец, узнай он, что Асседия себе позволила, думать и вовсе не хотелось. 

- А теплое молоко с медом у вас есть? - малыха перевела взгляд на хозяина таверны. Запрос совсем нетипичный, но если она очень любит молоко? Как-то же случайно попала в необычное место, может, и такое тут дают?

- У нас много чего есть. У меня лучшая таверна в этих землях, если хочешь знать! - важно сказал гоблин и выпятил тщедушную грудь. Несомненно, это морщинистое недоразумение искренне гордилось своим заведением. Как бы в подтверждение своих слов, он поставил на стол высокий глиняный стакан.
Содержимое стакана было белым, с нежным розовым оттенком и мощно пахло медом, чем то звериным и кедровым маслом. Густое, плотное, и, несомненно, очень жирное, оно выглядело как калорийная бомба.

- Свежее. У меня все свежее. - зачем то добавил Чибис с непроницаемым лицом владельца паба, к которому невзначай заглянул санинспектор.
Впрочем, никто не мог сказать, что ждало санинспектора в Таверне. Даже сам владелец Таверны.

Порой, он был склонен к импровизации.


- Теперь мой вопрос. - осклабился гоблин и поставил перед грузным мужиком в черной кольчуге кружку с вересковым пивом. Тот удовлетворённо крякнул и притянул кружку к себе, словно давно потерянного сына.

- Что ты ищешь здесь, в этом.. - гоблин покрутил длинным, тщательно вымытым пальцем в воздухе над собой.
-.. месте. Сюда редко приходят случайные люди, и большинство начинает с того, что задают мне вопросы. И почти всегда эти вопросы сводятся к "где", "куда" и "что ты предложишь за это дерьмо" - гоблин взодхнул.