Аркхейм

5. Биография[/b]"]Эта история началась на Климбахе, далеко от мегаполисов с их развитой цивилизацией. Где-то в глубоких пещерах, куда не проникал дневной свет, раскинул свои ловчие сети белоснежный с вкраплениями алого, большой фрактальный цветок, достигающий где-то пяти метров в диаметре. Полупрозрачный, переливающийся мерцающими отблесками, он светился в темноте мягким серебристым сиянием и выделялся не только красотой, но и завидной прожорливостью, ненасытно поглощая все, что не могло оказать достойного сопротивления.

Данное семейство фантазмов было крайне редким, даже вымирающим из-за неприятных генетических особенностей — у них было минимальное количество зерен, а излучение Архея запросто разрушало фрактальную структуру цветка. Многие либо погибали, попав под дневной свет, либо не могли развиваться и эволюционировать из-за недостатка подходящих жертв в спасительной тьме. Вероятно, поэтому дархат, которого впоследствии назовут Идалией, с самого начала не имел никакой связи с возможными родичами.

Однако в плане выживания этому цветку повезло. Неподалеку от убежища фантазма был расположен поселок, жители которого неоднократно терялись в пещерах и становились добычей для дархата, а благодаря инстинктивной телепортации фракталу удавалось ускользнуть от поисковых отрядов в запутанных подземных ходах. За все время своего существования фантазм даже успел потратить пару зерен на заражение, но потомство не выжило — один новорожденный цветок был убит подоспевшими людьми, другой распался под дневным светом, случайно выбравшись на поверхность.

Кто знает, что привело в эти края отряд хаоситов, занимающихся контрабандой дархатских зерен. Возможно, байки о пещерном цветке, пожирающем людей. Как бы то ни было, хаоситы во главе с эмиссаром Вироксом все-таки выследили дархата в пещерах, и отбиться от этой могучей кучки цветку не удалось. Фантазм был упакован в энергетическую клетку и подготовлен к транспортировке с целью дальнейшего извлечения зерна.

Один из молодых адептов вызвался охранять дархата, но по факту он ходил вокруг клетки, как прикованный. Ему этот цветок казался неправдоподобно красивым. Несмотря на предварительный инструктаж, он подошел почти вплотную к фантазму, спровоцировал близостью — и хлесткий удар разнес энергетический барьер вдребезги. Уже никто не узнает, что стало причиной высвобождения дархата, будь ли это человеческий фактор, собственная сила чудовища или чей-то намеренный замысел. Адепт сослужил свою последнюю службу, фантазм вложил в него самое ценное, что у него было — молочно-белое зерно, в центре которых словно застыла растекшаяся кровавая капля.

Когда остальные хаоситы вместе с Вироксом подоспели на шум и крики, цветка уже не было. Был труп, а рядом с ним — маленькая девочка лет 13-ти, укрытая лишь собственными длинными волосами, внимательно изучающая мертвое тело. Под каким внезапным озарением в голову Вирокса в тот момент пришла идея, что это крохотное, беспомощное с виду создание может быть ему хоть в чем-то полезным — спросите у него самого. Тем не менее он забрал девочку с собой и сделал своей воспитанницей, вместе с этим дал ей и имя — Идалия.

Вскоре выяснилось, что к дархатке требовался особый подход. Тихая и ласковая, но при этом упрямая и своевольная, она хотела делать лишь то, что ей нравится, а наказания за непослушание только усугубляли положение, вызывая у нее еще более острый протест. Она будто не понимала, за что ее наказывают, и ее не волновал тот факт, что за это молчаливое сопротивление ее могут распылить на атомы. Выдрессировать Идалию не получалось, оставалось только приручить — и это сработало. Забота и положительная мотивация сделали ее куда более покладистой, хотя и заметно поспособствовали избалованности.

Обучать ее Вирокс взялся самостоятельно. Не сказать, что Идалия была самой внимательной ученицей в общеобразовательных предметах. История и прочие социальные науки ее не волновали, точные и естественные дисциплины вызывали скуку, ей были интересны разве что литература, музыка и биология, когда дело касалось планетарной флоры. Но при этом она впитывала, как губка, всю информацию, которая может быть полезна в практическом применении, от магии и артефакторики до особенностей и слабостей различных рас.

Со временем Вирокс начал ее натаскивать, брать с собой в битвы, давать поиграться с жертвой, как зверь, бросающий детенышу недобитую добычу. С каждой такой вылазкой Идалия набиралась опыта, а через несколько лет уже могла и сама справляться с несложными заданиями. Где-то в то же время стало проявляться ее своеобразное чувство эстетики, убежденность в том, что кровавые раны похожи на красивые цветы. Наставник только поощрял в ней это, закрепляя в ее голове маниакальные наклонности.

По мере того, как шли годы, Идалия оформилась во взрослую девушку, а ее боевые навыки только оттачивались под присмотром химеры. Вирокс мог быть доволен — он вырастил лояльное, не отягощенное моральными принципами орудие убийства, чему немало поспособствовала собственная личность дархатки. Однако Идалия все еще пребывала в неведении о настоящем роде занятий химеры, да и никогда на самом деле особо не интересовалась. Может, Вирокс бы ей в скором времени и рассказал, но однажды он просто исчез без предупреждения. Идалия была привычна к его долгим отлучкам по делам, однако через несколько месяцев забеспокоилась и сорвалась на поиски. Она пыталась разыскать его чуть ли не по всему Аркхейму, но без какого-либо ориентира эти поиски были обречены на провал.

Оставшись без покровителя, некоторое время Идалия обеспечивала себя тем, что хорошо умела — наемными убийствами. Но однажды один из заказчиков с Лиреи, не особо влиятельный, но состоятельный князь предложил ей работать на него на постоянной основе. Этот сумасшедший эон умудрился фанатично влюбиться в изящную дархатку, как только ее увидел, и даже нашел своеобразное очарование в ее полном равнодушии к нему, сделав из нее едва ли не идола. Она была не против, пока он создавал ей условия для комфортного существования и не использовал в других целях кроме боевых. Вприбавок вокруг его поместья рос великолепный сад роз, которые Идалия особенно полюбила и ухаживала за ними лично.

Это длилось десятилетиями, но одной ночью в дом князя, откуда ни возьмись, заявился Вирокс собственной персоной и потребовал вернуть ему цветочек. Эона перемкнуло и он напал на химеру, вступив в заведомо проигрышную схватку. Самым ироничным оказалось то, что последний смертельный удар князю нанесла именно Идалия, мгновенно переметнувшись на сторону прежнего благодетеля.

После воссоединения Вирокс раскрыл Идалии, кто он и чем занимается, вместе с этим предложив вступить в Орден хаоса и поселиться в Дискордиуме. Дархатка была только за — не то чтобы у нее были какие-то идейные убеждения, но если о ней там хорошо позаботятся, то почему бы и нет. С тех пор она обитает на Дискордии, занимается любимыми делами и пока совершенно не жалуется на судьбу.

6. Образ[/b] "]Идалия довольно миниатюрная для дархата, ростом достигает всего 156 см. Ее тело худощавое и хрупкое, но все округлости и объемы на месте. У нее белоснежная кожа и белые же волосы, утонченные черты лица, ярко-алые глаза, пунцовые губы. Она не любит носить много одежды и всегда одевается в белое, предпочитает нежные кружева и тонкие летящие ткани. При этом ее украшения сплошь состоят из сверкающих рубинов, также ей нравится украшать себя красными цветами, в основном розами или маками. В пупке присутствует пирсинг с рубиновой капелькой.

Когда она эволюционировала, архейское излучение перестало быть для нее опасным, но ее кожа все еще до болезненности чувствительна к дневному свету. По этой причине Идалия предпочитает выходить наружу ночью, а днем появляется только под защитой тонкого энергетического купола, не имеющего другой функции, кроме отражения света. Со стороны выглядит красиво, она будто находится в прозрачном мерцающем бутоне, дающем радужные отблески при попадании на купол солнечных лучей.

Она очень капризна и требовательна в содержании. Никакой чрезмерной жары или холода, вода при купании должна быть строго определенной температуры, уходовые средства — исключительно натуральные, с цветочными экстрактами и разные на каждый день недели, еда — только изысканные деликатесы и так далее. По ее утверждению, она настолько слаба физически, что даже не может обслуживать себя без посторонней помощи — ей нравится поддерживать такой образ в повседневной жизни. Об Идалии обычно заботятся приставленные к ней красивые девушки, к которым она питает самые теплые чувства.

Обычно она ласкова и тактильна, понятия личного пространства для нее не существует, как и рангов со статусами. Идалия прикасается к кому захочет, может обнять совершенно незнакомого человека, прижаться, погладить, но при этом бессмысленно флиртовать с ней или заигрывать — она просто не замечает чужих романтических притязаний. В общении она чаще всего вежлива и благожелательна, ее характер можно назвать мягким и нежным, хотя порой, если собеседник хамоват и груб с ней, вполне способна больно уколоть внезапной словесной шпилькой, сохраняя всю ту же безмятежную улыбку на губах.

Идалия всегда себе на уме, ее повадки больше характерны для своевольного независимого зверя, чем для человека. Проблемы окружающего мира ее обычно не касаются, ей искренне наплевать, что происходит вокруг, пока маленький мирок вокруг нее незыблем и комфортен. Она теоретически знает нормы морали, но для нее они не имеют никакого значения, она живет собственными инстинктами и желаниями. То, как окружающие отреагируют на ее поведение, тоже мало волнует Идалию, хотя ей очевидно нравится, когда ею любуются и восхищаются.

Эта девушка любит все красивое, особенно цветы, которые под ее неусыпной заботой будто растут быстрее и пышнее. Также Идалия находит свою красоту в трагедии, так что с удовольствием проникнется какой-нибудь драматичной историей, если сочтет ее достаточно привлекательной. В целом ее чувство прекрасного близко к эстетическому принципу моно-но аварэ, исповедующему красоту печали и мимолетности всего сущего. Сама она печалиться не любит, а вот сладко повздыхать над чужим горем — милое дело.