Аркхейм

Место проживания: постоянно перемещаясь с места на место, может оказаться где угодно и когда угодно, в зависимости от того, где и когда захотелось поприсутствовать, чаще всего бывает на Цирконе, Абберате и Элериме.

Не имеет никаких конкретных организаций в собственном управлении, считая такие занятия слишком утомительными, и не имеет даже собственного "официального" Ордена - зато имеет немало последователей, которых выбирает из числа людей волевых, целеустремленных, жаждущих обрести или уже обретших власть и влияние не столько силой, сколько мудростью, знаниями и хитростью, ввиду чего обладает широкой сетью "глаз и ушей" по всему Архею. Покровительствует всему, что связано с науками, как магическими, так и немагическими, исследованиями, бизнесом и управлением людьми, и нередко подталкивает своих последователей взаимодействовать между собой, к вящей пользе и выгоде обеих сторон.

Не стремится к богатству и владению большими деньгами, многочисленной недвижимостью, землями и прочими материальными благами, считая, что самая большая ценность - это знания и/или информация, в любой трактовке этих понятий. Ввиду этого факта можно сказать, что "состоятельность" Юдаса - это его последователи, многие из которых обладают определенным влиянием, информацией и ресурсами, коими можно при случае воспользоваться тем или иным способом. Ну и, разумеется, частичку "состоятельности" составляет пассивный доход от крайне интересного и столь же непонятного изобретения смертных - "инвестиций", - коими управляют определенные, особо доверенные смертные, изрядно поднаторевшие и обладающие глубокими познаниями в подобной деятельности. Значительной прибыли, сравнимой с доходами организаций и корпораций смертных созданий, и уж тем более, с богатством некоторых собратьев, это не приносит, но.... Юдасу более чем достаточно.

Из прочего имущества в непосредственной собственности имеет лишь "крепость одиночества" - коттедж, надежно спрятанный на Абберате, в пространственной аномалии на островке посреди оз.Сонмия и представляющий собой многоэтажную уходящую под землю библиотеку, в которой, помимо книг и научных трудов, можно разыскать немало интересных вещичек, - в большинстве своем не выкупленных, а найденных собственноручно и благополучно присвоенных, - выставленных в прозрачных стендах словно музейные экспонаты и развешанных по стенам коридоров и комнат коттеджа.

Как и у всех прочих его собратьев, осознание пришло к Юдициуму в первые годы Эры Развития, когда все воплощенные демиурги обрели разум - и, пожалуй, лучше бы этот разум и вовсе не обретался. Чудом избежав гибели и поглощения более сильным собратом, некоторое время свежеосознавший себя демиург пытался понять что происходит, через некоторое время понял и, возжаждав восполнить утраченные силы, некоторое время принимал активное участие в "Дикой охоте". Будучи далеко не самым сильным из собратьев, Юдас действовал через хитрость и обман, нападал исподтишка, прятался, наблюдал за чужими схватками и вмешивался в нужный момент, поглощая ослабевших, а затем вновь исчезал. Созданные не без его участия планеты, воплощенные смертные и их ничтожная возня в этот период его интересовали не более чем копошение насекомых, зарождающихся, размножающихся и умирающих в бесконечном цикле. Увлекшись "Дикой охотой", Юдас даже и не заметил, как "ничтожные смертные" развились, постигли окружающее и продолжили постигать его все стремительнее, а когда, наконец, соизволил обратить свой взор на них - понял, что хочет владеть этим. Желательно всем и сразу. Увы, сбыться этому было не суждено, ведь конкурентов было слишком много, и владеть хотел каждый, причем не только миром смертных, планетами и живыми существами, но и сущностями собственным собратьев - и основной задачей стояло выживание.

Через некоторое время Юдас исчез, благоразумно решив переждать самое горячее время - и в течение следующего тысячелетия, вряд ли хоть один из его собратьев мог бы похвастаться тем, что нашел убежище затаившегося. Возвращение чуть позже 1000го года Эры Развития не принесло значимых изменений, и, хотя демиургов определенно стало на порядки меньше, все оставшиеся были куда сильнее, чем в самом начале. "Дикая Охота" продолжилась, и вместе с тем, поглощая все больше собратьев, которых удавалось одолеть, менялось и отношение Юдаса ко всему происходящему. Жажда поглощать тех, кто бок о бок с ним сотворял мир, ослабла, осознание смысла происходящего поколебалось и появилась неуверенность в правильности собственных действий. Дабы обдумать появляющиеся мысли и сомнения, демиург снова исчез, скрывшись от мира на следующие несколько столетий, и объявившись вновь в начале третьего тысячелетия, с удовлетворением отметил завершение братоубийств, не без печали осознал, как мало их осталось и испытал гнев и досаду, понимая, что именно они все натворили в своей слепой алчности и жажде обладания силой, едва не разрушив то, что сами же и создавали. Само мироздание и тот, кто воплотил самих демиургов, покарал их, привязав к Аркхейму и вынудив нести ярмо восстановления и поддержки ими же едва не разрушенного, и теперь от этого было уже никак не скрыться.

Во избежание полной потери собственных сил, обретенных братоубийственным путем, теперь пришлось обратить самое пристальное внимание на смертных созданий, среди которых появились и новые, ранее невиданные. Некоторое время Юдас развлекался как мог в мире смертных, попутно посулами и обещаниями, обманом и правдой привязывая их к себе магическими контрактами и восстанавливая таким образом вытягиваемые мирозданием силы. Жажда владеть вспыхнула с новой силой и демиург владел: землями и богатствами, царствами и армиями, десятками, тысячами и десятками тысяч людей и их судьбами. Он принимал бесчисленное множество личин, назывался тысячами имен, подвизался в политике, царствовал и советовал, провоцировал войны между государствами и княжествами и создавал культы, члены которых с радостью отдавали все что имели, включая собственные жизни, во имя очередного ложного Бога, чье имя Юдас вкладывал в уста лжепророков - и все это происходило до тех пор, пока и эти занятия ему не наскучили и не стали вновь казаться неправильными и непорядочными.

Развлечения властью надоели ему до такой степени, что, бросив все, демиург снова исчез почти что на тысячелетие, вернувшись лишь в середине Хтонического катаклизма, когда мир, к созданию и упорядочиванию которого он приложил руку - что-то внутри его разума говорило ему, что так быть не должно, и что он обязан это исправить. Были ли это собственные мысли, или отголоски разумов поглощенных им когда-то собратьев - Юдициум не знал, но послушался этих стремлений и принял деятельное участие в защите Аркхейма от кошмарных, невообразимых, чужеродных созданий, пришедших извне и жаждущих разрушить все что ими не создавалось, но, по счастью, эти неведомые создания хотя бы не могли поглощать демиургов, подвергая их окончательной и бесповоротной гибели, и даже при том что Юдас не был ни одним из сильнейших своих собратьев, ни искушенным в сражениях, свой посильный вклад он все же внес. Равно как и сама эта катастрофа, едва не ставшая для Аркхейма последней, внесла свой вклад и в личность демиурга, наглядно показав ему, что смертные способны на куда большее, чем можно было бы предположить, а власть над материальными благами есть не более чем бесполезная суета. В глубине естества Юдаса зародилось стремление познать то, чего он не знал ранее, и разум его качнулся в сторону истинного понимания - по крайней мере, ему так казалось, -  сути и порядка вещей. Это требовалось серьезно обдумать, а потому после завершения Катаклизма и стабилизации ситуации демиург вновь покинул еще не остывший от сражений, залитый кровью и застланный дымом мир, укрывшись на еще одно долгое тысячелетие и погрузившись в размышления.

Окончательно вернувшись во второй половине пятого тысячелетия, Юдас более не покидал Аркхейм надолго, участвуя в событиях мира и реализуя обдуманную и принятую жажду познания, стремясь узнать все упущенное им за время отсутствий, наблюдая за смертными и активно участвуя в их делах. В своем, новообретенном, осознанном и принятом ключе - стоя за спинами, подсказывая, подталкивая, помогая, а когда-то и создавая препятствия. События Хтонического Катаклизма заставили его с особым интересом взглянуть на хуманов: слабых, хрупких, почти полностью лишенных магии, но, на взгляд Юдаса, являющих собой истинное воплощение жажды власти - за свой короткий жизненный срок, они более всех стремились овладеть всем вокруг, от земель и материальных богатств до истинного познания сути вещей, постигали науки, все больше и больше развивали и усложняли невиданные штуковины, сотворяющие настоящую магию буквально без всякой магии, без магии же превращали наживой металл и камень в то, что практически невозможно было бы отличить с виду от живого, упорядочивали и раскладывали по теоремам и таблицам саму магию, и никогда не останавливались, стремясь все дальше и дальше. Не без ошибок. Не без крови. Не без страданий и братоубийств. Временами их деяния напоминали Юдасу то, что происходило с самими демиургами в первые тысячелетия, а потому их следовало бы направлять и наставлять, чтобы меньше было тех же самых ошибок, свойственных что смертным, что бессмертным - именно поэтому печать демиурга украшала все больше тела хуманов, нежели представителей иных смертных рас, и именно среди хуманов и на их планете он проводил больше всего времени.